Кто там... у калитки Ожидание

      Халилова Минзаля Василовна- писатель, член союза писателей Республики Башкортостан и РФ, сэсэн , учительница башкирского языка и литературы высшей квалификационной категории. Она является автором поэтических сборников  «Белый парус», «Демские волны», «Созвучие сердец», «Неизведанная даль», «Солнечный дождь» и сборника рассказов ”Встреча во сне” . Стихи и поэмы опубликованы в сборниках «Радуга», «Интернатым-пар канатым», «Жемчужины земли Давлекановской», «Духовные сокровища Давлекановского края».

  Эта встреча оказалась последней. Поначалу молодая жена получала редкие треугольные письма с фронта. Вся семья собиралась вместе, чтобы почитать солдатские весточки, радовалась и плакала над ними. А потом пришла эта треклятая бумага со словами «Пропал без вести». Первые годы утешали друг друга и себя, что это ошибка, что на войне случается всякое и Сулейман скорее всего жив. Однако родители Уммугульсум не перенесли этого горя, недобрая весть о младшеньком подорвала их здоровье…
  Хакима искала утешения в работе. Не пропускала ни дня: круглый год трудилась на ферме, успевала приложить руки и на колхозных полях. Она не верила в смерть любимого, хотя первое время в голос рыдала, перечитывая письма, вдыхая родной запах его одежды, хранящейся в сундуке. А со временем завернула в платок пропахшие дымом сражений, прилетевшие за тысячи километров треугольные письма и спрятала их на дальней полке.
- Сулейман жив, он не погиб, всего лишь пропал без вести. Я верю, что он живой, - резко обрывала она тех, кто пытался выразить ей соболезнование.
Пройдя через лишения и потери, горе и печали, голод и холод, народ дождался радостного дня Победы. Начали приходить домой фронтовики, израненные, искалеченные на полях сражений. В округе заговорили даже про такие случаи, когда живым вернулся солдат, считавшийся пропавшим без вести или даже погибшим. Когда очередной односельчанин возвращался с войны, Хакима одной из первых прибегала к нему и расспрашивала про мужа. Но не нашлось среди них никого, кто бы встретил или видел Сулеймана на фронте.
… Через некоторое время после окончания войны к воротам Хакимы подъехал на лошади мужчина в солдатской форме. Он, прихрамывая, слез с телеги и начал привязывать коня к заборному столбу:
- Стой смирно! Тр-р-р!
Услышав его голос, Хакима выскочила на крыльцо и босиком побежала за ворота:
- Сулейман! Мой Сулейман!
Но резко остановилась, увидев незнакомого человека, и прикрыла рот ладонью. К ним тут же подбежали соседи, Уммугульсум, наблюдавшие за происходящим через окно.
- Вы – Хакима? – спросил путник. – Жена Сулеймана?
- Да-а-а, я, - только и смогла выдохнуть женщина.
- Мы воевали с Сулейманом в одной роте. Меня зовут Гайнулла. Живу в деревне Урманлы соседнего района. Мы дружили с ним. Договорились, что тот, кто первым вернется с войны, будет заботиться, оказывать помощь семье друга.
- Вы лично хоронили его тело? Знаете, где его могилка? – засыпала вопросами незнакомца Хакима.
- Нет. В тот день мы отбили три атаки фашистов ценой больших потерь. Я видел, как он бежал, стреляя из автомата, но в такой заварухе плохо помню, что происходило дальше. Недалеко от меня разорвалась граната, и меня ранило осколком в грудь и ногу, засыпало землей. Я получил тяжелую контузию. К счастью, меня заметил один из санитаров и вынес с поля боя. Очнулся лишь в госпитале. Пытался разузнать что-либо о Сулеймане, но не нашел никого, кто бы смог ответить на мои вопросы. В штабе сказали, что отправили извещение о том, что он пропал без вести. Во время боя невозможно уследить друг за другом: в этом аду небо сливается с землей. Грохот взрывов, свист пуль, гул моторов, крики раненых – оставшись в окружении этих страшных звуков, чувствуешь себя как иголка, затерявшаяся в стоге сена. Так мы потеряли друг друга. Среди живых он не числился, не было его и в списках погибших.
- Вот, видите, вы не нашли его тела – значит, он живой! Сулейман жив! Даже не знаете, кто его хоронил, ведь сами говорите, что у него нет могилы. Он живет в моем сердце, имя его не сходит с моих уст, я встречаю рассветы с его именем, ночами молю Аллаха, чтобы Он указал ему путь домой. Вон в соседней деревне вернулся солдат, на которого три года назад пришла похоронка – воевал среди партизан.
- Такое случается очень редко, вам надо жить для себя. Живым – живое, невозможно сойти в могилу за покойным.
- Нет! – отрезала женщина. – Мой Сулейман жив!
Хакима не желала никого слушать, упрямо твердила свое.
Гайнулла еще не раз приезжал к Хакиме. Рассказал, что его жена умерла во время войны, отравившись зерном, перезимовавшим в поле. Их сына и дочь взяли на воспитание дальние родственники. Отец забрал их домой, вернувшись с фронта.
В последний приезд он сделал ей предложение:
- Хакима, ты одна, и я вдовый. Давай поженимся, станешь матерью для моих детей. Буду заботиться о тебе, оберегать.
- Прости, Гайнулла, понимаю тебя и благодарю за доверие. Но я не могу изменить Сулейману. Он жив, я буду ждать его. А потом… я не смогу стать для тебя родной. Я – однолюбка, - ответила Хакима отказом.
  Многие и после Гайнуллы приходили сватать ее. Но женщина, овдовевшая в двадцать пять лет и не успевшая испытать радости материнства, осталась верна мужу. Некоторые пытались дать ей умные советы: «Роди для себя от кого-нибудь! Будет в старости кому стакан воды подать». Но она предпочла верность первой и единственной любви.
  Ждала. Всю жизнь ждала благоверного. Бывало, испечет хлеб и самый лакомый кусок завернет в белую салфетку, уберет подальше на полку. Стирала одежду мужа, проветривала во дворе и обратно аккуратно складывала в заветный сундук.
Через несколько лет после войны Хакима вместе с другими женщинами ходила к гадалке. Та нагадала: «Живой, вот даже выпадает его дорога к твоему порогу. Вернется весной, когда березовые листочки будут размером с десятикопеечную монету». Услышав это, бедняга на радостях побежала домой, привела там все в порядок и каждый день стала выходить к воротам.
  И так каждый год. С наступлением весны она первой обмазывает и белит свой дом, убирает скопившийся за зиму мусор во дворе. А по утрам ставит самовар и торопится на улицу, чтобы неотрывно следить за дорогой.
Вот и сегодня, проснувшись ни свет, ни заря, заняла свой пост у калитки, откуда хорошо видно всех, кто возвращается в деревню по большаку.