Внук фёдора

Сам Фёдор был мужчиной крепкого телосложения, коренастым, с круглым добродушным лицом и носом картошкой. Его глубоко посаженные голубые глаза смотрели на людей живо и проникновенно из-под густых бровей. Родился и вырос Фёдор в деревне Осинки, из неё в 1941-ом и ушёл на фронт. Воевал Фёдор честно и добросовестно, дослужился до старшего лейтенанта, имел государственные награды.
Отец и мать очень гордились своим сыном. Но вот однажды, уже в конце войны, произошло следующее. Взвод, которым командовал Фёдор, взял одну из польских деревень. В деревне были найдены бочки, и вот он, русский солдат, вскрыв одну из них, обнаружил в ней вино. Ну и, конечно, на радостях подчинённые Фёдора расслабились…
Результат оказался плачевным: более десяти солдат скончались и около сорока были отправлены в медсанбат. Фёдор прекрасно понимал, что в произошедшем есть его вина, и что ему не поздоровится. Приехало начальство, был суд. А так как война уже заканчивалась и учитывая заслуги Фёдора, его отправили в штрафбат, а также лишили всех наград и званий. Так что на родину Фёдор вернулся живым и здоровым, но без каких-либо знаков своих воинских заслуг. С тех пор он больше никогда не употреблял алкоголь и к любителям выпить относился с подозрением.
На «гражданке» жизнь Фёдора шла своим чередом. Он устроился работать в лесничество. Ему нравилось общаться с природой, видеть красоту земли во все времена года, да к тому же он ещё до войны был охотником. Фёдор женился на тихой, неприметной девушке Маше, которая работала здесь же, в деревне почтальоном.
Так и стали они жить вдвоём.
В свободное от работы время Фёдор строил добротный дом, а Маша ему во всём помогала. Не прошло и двух лет, как они уже справили новоселье, купили корову и наконец-то решили завести детей. Появился на свет сын Владимир. Мать души в нём не чаяла, а Фёдор, который был постарше, наставлял её: «Не балуй сына, пусть растёт помощником, а не лоботрясом. Так и шли у них дела: Фёдор - в лесу, а Маша – по хозяйству да с сыном.
Владимир рос любознательным мальчиком. Мать научила его читать ещё до поступления в школу. Частенько Володя сидел и читал разные книги. А когда пошёл в школу, то учителя, встретив родителей, не могли нахвалиться послушным и умным не по годам мальчиком. Время шло, и подросший Володя уже не стремился помогать отцу на пасеке и даже пойти с ним на охоту. Хотя любовь к собакам, которых в доме было целых три, осталась. Подходя к собакам, Володя гладил их и разговаривал с ними, а они в ответ поскуливали от удовольствия и весело вертели хвостами.
Фёдор от природы тоже отличался умом, и односельчане часто приходили к нему советоваться по важным делам и всегда благодарили его за помощь. Вот глава семьи вместе с женой и решили учить сына дальше. После окончания своей деревенской школы Владимир поступил в городскую среднюю, а жить стал у родственников. Ему выделили маленькую комнатку, которой он был чрезвычайно рад, а питался он тем, что привозил из дома. А дома они держали корову, поросёнка, овец, да ещё и кур.
Поступив в школу, Владимир сразу влился в коллектив. Что и неудивительно: окружающие видели, что юноша не только способный, но и добрый по своей природе. Вначале он тосковал по своим Осинкам, но, познакомившись с ребятами и обвыкнув, уже не стремился домой. Его увлекла учёба, да ещё он ходил в разные кружки. Любознательность и природная одарённость Владимира обращала на себя внимание. И однажды классный руководитель Николай Иванович оставил юношу после уроков, чтобы поговорить с ним. Николай Иванович настоятельно посоветовал ему продолжить учебу. А что мог ответить учителю Владимир? Ему нужно было посоветоваться с отцом.
Разговор состоялся, когда он в очередной раз приехал домой. Фёдор внимательно выслушал сына и сказал: «В этом деле я тебе, паря, не советчик. Ты уже сам взрослый, а если решил учиться – учись, чем могу – помогу. Только вот денег-то у нас с матерью нет, а продукты – пожалуйста». На том и порешили.
После выпускного вечера Владимир стал готовиться к вступительным экзаменам. Соседи, конечно, удивлялись: «Фёдор, а что же сын-то не помогает на покосе?».  Фёдор не без гордости отвечал: «Готовится поступать в институт, в Москву». Соседи, конечно, улыбались Фёдору, а сами в рукав хихикали, приговаривая: «Нашему бы теляти да волка съесть». В аттестате у Владимира было только две четвёрки: по иностранному языку и по русскому, а остальные – пятёрки.
Но вот пришло время экзаменов, и Владимир поселился в студенческом общежитии. Его нельзя было упрекнуть в том, что он не замечал окружающих: у него была цель – поступить в институт. Первый экзамен он сдал на отлично, второй – тоже, а третий и сочинение – на хорошо. А вскоре на доске объявлений вывесили списки принятых в вуз, и в них Владимир нашёл свою фамилию. Радости его не было предела. Владимир летел домой, как на крыльях, чтобы рассказать о своём успехе родителям: он – студент МАИ! По такому случаю Фёдор пригласил друзей сына на чаепитие с мёдом.
Владимир начал жить в Москве. Сначала, как и все, он скучал по дому, а потом привык к студенческой жизни. Учёба давалась ему легко, и у него оставалось время на отдых. Ему нравилось ходить по городу, узнавать о тех или иных событиях, происходивших в столице, посещать её интересные места. И вот однажды (это случилось в Третьяковской галерее, у картины Иванова «Явление Христа народу») он встретил Илону. В этот миг его сердце затрепетало. Он смотрел на девушку – и не мог оторваться. Девушка заметила не сводившего с неё глаз паренька. Вначале она смутилась, а потом, преодолев растерянность, протянула ему узкую, с длинными пальцами руку и произнесла: «Илона». Смущённый Владимир не знал, что делать, и то краснел, то бледнел. Дрожащей от волнения рукой он взял её руку в свою и произнёс, словно вздохнул: «Владимир». Всё получилось, как он думал, но само собой. И вот он, студент из далёкой провинции, идёт провожать тоже студентку, но театрального вуза, живущую в Москве…
Так они и стали встречаться – сначала у театра, а потом Илона пригласила Владимира к себе домой и представила родным. Она жила с родителями и братом. Её мама работала врачом-гинекологом, папа – главным инженером на заводе, а младший брат учился в школе.
В начале знакомства Владимир и Илона встречались чуть ли не каждый день, но это стало отражаться на учебе, и молодые люди решили оставить для встреч два дня в неделю. Но в сердце Владимира Илона была постоянно. Он и свои поступки теперь соизмерял с мнением Илоны, и считал не только часы, но и минуты до каждого свидания. А встретившись с ней, чаще молчал, чем говорил, и всё смотрел на неё. Встречая его с Илоной, студенты-однокурсники завидовали ему и спрашивали: «Когда ты женишься?».
Странно, но эта простая мысль до тех пор никогда не приходила в голову Владимиру. Но задумавшись, он со всей очевидностью представил себя мужем этой столичной красавицы. Ему захотелось привезти Илону в деревню и показать всем: смотрите, какая у меня невеста!
В очередной раз встретившись с Илоной, он сделал ей предложение, на что она ответила: «Давай попросим благословения у родителей». Когда они пришли, дома была только мама девушки. Илона, не откладывая, сразу сообщила ей суть происходящего. На что мама Роза – так звали маму Илоны – спокойно ответила: «Давно бы так, а то ходят-ходят, и никакого толку».
Теперь Владимиру осталось только познакомить невесту со своими родителями. Приехав домой, он сообщил отцу и матери о своём намерении. Внимательно выслушав сына, Фёдор сказал: «Ты уже взрослый, и больше нас знаешь. А если хочешь знать моё мнение, то я тебе прямо скажу: не по себе дерево рубишь. Как бы тебе не оказаться в пасынках, а не в сыновьях».
Но зачарованный Владимир ничего больше не хотел слышать, кроме главного: родители согласны. И в один из ближайших выходных он привёз Илону к своим родным. Владимир, по наивности, хотел ей показать все красивые места своей малой родины, которые были дороги его сердцу: речку, в которой летом купались, родную школу и даже сараи, где они с друзьями играли в прятки.
Пройдя немного по сырой траве, Илона взглянула на Владимира и произнесла с укором: «Это ты зачем меня сюда привёз? На что тут смотреть – на грязь и нищету?». Эти слова больно резанули сердце Владимира, но он постарался не обращать на них внимания.
На следующее утро они уехали в Москву. А Фёдор с Марией обсуждали приезд сына с будущей снохой. Мать, грустно вздыхая, сокрушалась: «Пропал наш Владимир!».
Свадьба была в ресторане. А сразу после неё Фёдор и Мария уехали в свои Осинки, где их ждали корова Зорька да неугомонные собаки: Алдан, Альфа и подрастающий Цезарь.
Приехав домой, Мария ещё долго не могла прийти в себя, а Фёдор под благовидным предлогом уходил в лес.
Молодые долго не приезжали, а потом Владимир приехал один и сообщил, что у них будет ребёнок. К этому времени Владимир уже был аспирантом и писал кандидатскую диссертацию в своём же институте. Илона, ранее покорявшая сцену, в связи с беременностью оставила театр.
Уклад жизни в доме у тестя Николая Самуиловича был для Владимира малопонятным. Они жили в одной квартире, а казалось, что в разных домах. Каждый был сам по себе: утром готовили для себя завтрак, потом уходили на учёбу или работу, а вернувшись домой, пили чай и смотрели телевизор. Владимир долго привыкал к такой жизни, но так и не привык. У него перед глазами был пример своей семьи, в которой все домочадцы жили общими интересами - и готовили на всех, и обедали вместе.
Так, помучившись, Владимир выхлопотал однокомнатную квартиру от института. Но Илона сказала: «Что я, дура, что ли – уходить от родителей? Ты уж поживи один – может, поостынешь». Но так как Илоне нужно было рожать, Владимир, скрепя сердце, смирился. Пришло время – и у Фёдора появился внук, которого назвали Вениамином, но Фёдор, да и Владимир тоже, стали звать его Валерой.
В постоянной суматохе Владимир как-то упустил из виду, что тесть с тёщей собрались уезжать в Израиль. А когда они уехали, он вздохнул с облегчением: наконец-то некому будет вмешиваться в его жизнь. Но жизнь не стала ни проще, ни понятнее. Не успев появиться на свет, малыш начал проявлять характер. А так как мама не хотела кормить ребёнка грудью, то он часто кричал. Из-за кормления импортными смесями у Валерия постепенно развился диатез, а затем и аллергия. Врачи посоветовали увезти мальчика в деревню, на всё натуральное. Вот так и получилось, что в свои три года Валерий впервые оказался в деревне, у отцовской родни. Поговорив с родителями и пообещав, что будет приезжать часто, Владимир уехал.
С тех пор и стала баба Маша внуку вместо мамы. Может быть, свежий воздух так повлиял на ребёнка или натуральная еда, но Валерик стал поправляться. Вместо синюшной бледности на его щеках появился здоровый румянец. Дедушка Федя делал ему свистульки из ивняка и липы, а маленький Валерий, забыв о родителях, целыми днями бегал на улице со сверстниками.
Лишь когда приезжал отец, Валерий сначала бежал к нему, а потом останавливался и стоял, как бы в раздумье. Уезжал Валерий рано утром, чтобы не будить Валерия. Потому что однажды, когда Владимир поехал в Москву, Валерик долго бежал за машиной, увозившей отца, чтобы тот взял его с собой. А, не догнав, ушёл в лес возле деревни и долго плакал. Он думал: «Вот я какой, даже родителям не нужен! Все дети живут с мамами, папами, а я вот уже пять лет  - у дедушки с бабушкой…».
Ну, а что же Владимир с Илоной? Устроившись в чужой стране, тесть с тёщей звали к себе дочь, и она, нисколько не колеблясь, собралась и уехала к ним. Оставшись один, Владимир отдавал всего себя работе, и его усилия не пропали даром. Он защитил диссертацию, после чего его повысили в должности и назначили деканом факультета. На семейном фронте тоже произошли перемены: у него появилась женщина – старший преподаватель того же вуза, проживавшая в Подмосковье. Владимир переселился к ней. У них родились две девочки, и места для сына в их доме не оказалось. Так и жил Валерий в деревне с бабушкой и дедушкой. В отличие от Владимира, он был трудолюбивым мальчиком, помощником в доме. Дедушка Фёдор брал его с собой на рыбалку. Вместе с дедом Валерий снаряжал патроны. Дед сделал внуку маленькую косу, и они вместе косили траву. А придя домой с покоса, Валерий рассказывал бабушке, как он видел радугу на кончике косы, и бабушка ласково гладила его по голове. Находившаяся рядом с домом дедова пасека была для Валерия настоящей сокровищницей. Там можно было найти всякую всячину: рамки, ульи, дымари, ловушки, да и мало ли ещё что.
Так незаметно пришло для Валерия и время учёбы. Провожал его в первый класс сам дед Фёдор. Накануне Валерию привезли обновы: то ли мать о сыне вспомнила, то ли отец спохватился. Праздник в школе прошёл честь честью, а затем начались учебные дни. В свободное от уроков время Валерий с друзьями забирался на черёмуху и ел до оскомины терпкие ягоды.
Наступившая зима подарила новые краски. В начале, когда снега было ещё мало, ребята бегали на речку кататься на коньках. А если проваливались на тонком льду, то разводили на берегу костёр и сушили одежду. Но вот начались большие снегопады – от них никуда, и начали сорванцы прыгать с крыши…
Так, за учёбой и заботами, проходили дни и месяцы. Валерий потихоньку стал забывать родителей: отец приезжал редко и ненадолго, а мать, к тому времени вышедшая замуж за немолодого худощавого мужчину по имени Давид, присылала то посылку, то денег.
Однажды, когда в школе намечалось очередное родительское собрание, у Валерия, видимо, не выдержали нервы. Улучив момент, когда рядом никого не было, Валерий сорвал фотографию своего отца со стенда «Гордость нашей школы» и, разорвав, выбросил. Классный руководитель Людмила Васильевна сразу поняла, в чём дело, и долго разговаривала с дедом и бабушкой Валерия. Но что они могли сделать? После ухода учительницы дед Фёдор изрёк: «Вот тебе и любовь… А детей-то кто воспитывать будет? Это сейчас, а что же дальше-то? Страшно представить…».
В тот день Валерий долго не мог уснуть. В его душе творилось что-то невообразимое. Он думал: «У мамы – своя жизнь, у папы – своя. А у меня кроме бабушки и дедушки, считай, и нет никого. Мне, как голодной собаке, бросят кость – и всё на том. А ведь мне с родителями и поговорить, и посоветоваться хочется, и рассказать им о том, что меня волнует!». Но даже если бы он произнёс эти горькие слова вслух, услышать их было некому.
Так, на свежем воздухе и натуральных продуктах, но в отсутствие родительской заботы и любви, и подрастал Валерий, познавая жизнь, постигая школьные науки и помогая деду с бабкой. Ему уже минуло четырнадцать, и он начал обращать внимание на девочек. Валерию давно нравилась девочка Таня, которая училась на два класса младше его. Вначале он пускал в её сторону «зайчиков» из окна дедова дома, потом начал ходить вместе с ней в школу. Ребята часто собирались компанией у речки – жгли костры, общались, а потом каждый парень провожал свою девчонку до дома. Так Валерий и Таня и начали встречаться.
Но время беззаботной юности, увы, быстротечно. Для девятиклассника Валерия в родной школе прозвенел последний школьный звонок. Для того, чтобы учиться в старших классах, он, по настоянию отца, поехал жить в город, в его однокомнатную квартиру. Готовить и убирать взялась соседка.
В новой школе к Валерию отнеслись недружелюбно и называли его - то деревенщиной, то владимирским водохлёбом. В результате новичок замкнулся в себе, ведь он привык, что в деревне все и всё на виду, и каждый всегда готов не только посоветовать, но и помочь. Та среда, в которую он попал, была чужда его душе, когда каждый – сам за себя, да ещё и предательство в чести. Но, несмотря ни на что, Валерий всё-таки окончил школу. И приехав в деревню, объявил деду, что он, как и отец, будет учиться в институте.
Всё время учёбы в городе он переписывался со своей подругой Таней. После окончания девяти классов Таня поступила учиться на фельдшера. Прощаясь, они плакали и обещали ждать друг друга, искренне веря в это.
Валерий поступил в институт. Но - то ли он был слишком уверен в своих способностях, а может, рассчитывал на папу, только учёба как-то не задалась. Вначале у него были «хвосты» по предметам, они копились, и на втором курсе его попросили «на выход». Вот и началась в его жизни круговерть: сначала друзья и знакомые приходили к нему «посидеть» или «переночевать», а потом просто выпить.
Дальше – больше: Валерию стало не хватать денег, которые давал отец. Однажды он решил поехать к нему попросить денег, перед этим выпив для смелости. Новая жена отца, взглянув на не совсем трезвого пасынка, процедила сквозь зубы, обращаясь к мужу: «Володя, ты как хочешь, но чтобы этого алкоголика больше никогда не было в моём доме, у меня ведь девочки подрастают». Слышавший эти слова Валерий опрометью бросился вон из дома, чтобы больше никогда не переступать его порог.
Приехав к себе в квартиру, он решил расслабиться. Так он впервые попробовал наркотики. Сначала ему, как водится, давали зелье бесплатно, а когда увидели, что он втянулся, намекнули, что за всё надо платить. Так постепенно из квартиры стали пропадать ценные вещи, а когда продавать стало уже нечего, ему предложили «непыльную» работу за дозу. Так, постепенно, живя среди людей и не находя в них ни сочувствия, ни поддержки, ни помощи – ничего человеческого, Валерий сам стал распространителем зелья.
Он стал другим. Даже Таня, вначале часто писавшая Валерию, на расстоянии почувствовала его отчуждённость и безразличие ко всему. В минуты прояснения Валерий вспоминал деда Фёдора и его хозяйство. Там, в деревне, всё было ясно и понятно: как потопаешь – так и полопаешь. А в реалиях огромного города всё было совсем по-другому.
Вспоминал Валерий, о чём дед Фёдор спрашивал сына: «Как ты думаешь, Владимир, почему сейчас всё вверх ногами? Я раньше думал, что вор – это тот, кто в телогрейке, шапке-ушанке, небритый. А сейчас я вижу, что вот он – вор: в галстуке, при большой должности и со счетами за границей». На что отец уклончиво отвечал: «Ну, это издержки… Наладится!».
Вот и Валерий, окунувшись в эту чуждую ему среду, понял: здесь выживает не умнейший и добрейший, а злейший и подлейший. Возможность лишний раз в этом убедиться ему вскоре представилась. Один из его знакомых, попав в милицию, сообщил, что наркотики брал у Валерия. И колёсико закрутилось. Начались допросы, очные ставки,  вызов свидетелей. А потом был суд. В итоге Валерию дали семь лет за хранение и распространение наркотиков. И только потому, что это первая судимость.
На суд приехал только дед Фёдор. Он сильно сдал – видимо, на нервной почве, да ещё и возраст… На прощание он сказал внуку: «Приезжай после в Осинки. Может, там станешь человеком». И ушёл, не оглядываясь, но Валерий заметил, что он смахнул платком слезу.
Только оказавшись в изоляции, Валерий ощутил весь ужас происходящего с ним в последнее время. Но, видимо, небесный ангел не совсем уж отвернулся от него. Известно, что по всей стране сейчас восстанавливаются и строятся храмы. Один из них находился и в колонии. Вот в нём-то Валерий и познакомился с отцом Павлом.
Отец Павел был лет на десять старше Валерия – широкоплеч, высок, с окладистой чёрной бородой и ясными карими глазами. И вот однажды на исповеди Валерий и рассказал священнику о своей жизни и всех её несчастьях. На что святой отец ответил ему: «Не тот пропал, кто упал, а тот, кто духом пал». И напутствовал его, как отец напутствует сына: «Ах ты, бедный, разнесчастный! Пожалеть его надо! Да ты знаешь, сколько людей живёт без рук, без ног, сколько на свете больных и увечных? Стыдно, Валерий. Во всём, что с тобой случилось, только твоя вина». И напомнил ему слова  из песни Высоцкого: «Я пол жизни отдал за тебя, подлеца, а ты жизнь прожигаешь, паскуда». И, чтобы поставить точку в разговоре, добавил: «Так что тебе, парень, сейчас есть, над чем подумать».
Валерий начал писать из колонии деду с бабой. В ответном письме дед сообщил ему, что бабушка после тяжёлой болезни умерла, да и у него здоровье не железное. Мама Илона, узнав, что сына посадили, прекратила с ним всяческие отношения – чтобы не портить родословную. А отец, в силу своей мягкотелости, во всём шёл на поводу у своей жены.
Теперь надеяться он мог только на себя. И только нечастое общение с отцом Павлом давало ему силы противостоять злу, чтобы совершенно не оскотиниться. Только отец Павел увидел в душе Валерия живую искру. Он давал ему читать мудрые книги, и в сознании этого потерявшегося в жизни человека всё ярче и отчётливее проступало понимание добра и зла. И с этих позиций он уже мог оценить всю неприглядность своего бесполезного и порочного существования.
В своём письме к Валерию дед Фёдор писал, что всё своё имущество завещает ему. Читая эти строки по несколько раз, Валерий всякий раз плакал, вспоминая время, проведённое с дедом. Он помнил, как однажды дед увидел, что пчёлы роятся, а потом они полетели в сторону леса. Дед шёл вслед за ними и что-то шептал. Пчёлы, поднявшиеся выше деревьев, вдруг от порыва ветра резко снизились чуть не под ноги Фёдору.
Валерию вспоминалось, как они с дедом расставляли ловушки, а затем осенью снимали их, радуясь наловленным роям. Вот, оказывается, сколько было в его жизни простых земных радостей, а человек проходит мимо них или воспринимает как должное.
Сборы грибов и ягод превращались для них в настоящее счастье. Дед знал, где растёт земляника размером с ноготь большого пальца, где чернику можно собирать вёдрами, а блестящей, словно покрытой лаком красной брусники за раз принести бельевую корзину. Не говоря уже о грибах: они с дедом брали только белые да подосиновики, а другие оставляли в покое.
Эти чудесные картины из детства всплывали в памяти Валерия. И в его душе крепла уверенность, что, выйдя из-под стражи, он, как и его дед, будет лесником. И будет жить в деревне. А в городе пусть живут крысы, одни из которых родились в закромах, другие – на помойке, а третьи едят друг друга.
Уже в конце срока Валерий получил письмо от односельчанина, который сообщил, что был в деревне на похоронах деда Фёдора. И видел Таню, которая после нескольких лет одиночества вышла замуж за Евгения и у них родилась дочь. Но, как это бывает, Женя, выпивши, ехал на мотоцикле и разбился. А Таня сейчас живёт в деревне и работает фельдшером.
Так, постепенно, пройдя через сомнения и душевные муки, человек приходит к пониманию сути мироздания и смысла бытия. Сначала он думает: если человек родился, то он обязательно умрёт, и надо брать от жизни всё. А если посмотреть на жизнь как на дар Божий, то приходит совсем другое понимание своего предназначения. К этому дару следует отнестись с благоговением и осторожностью, ведь никто не обещал нам тихую гавань и рай на земле. Человек приходит в мир, и мир даёт ему испытания, а как он их преодолеет, зависит от него самого.
Постепенно, шаг за шагом, Валерий приходил к убеждению, что только с верой появляются цель и смысл жизни. Отношения с отцом Павлом крепли, и по его настоянию Валерий - не без колебаний - решился написать Тане. Не вдаваясь в подробности, он сообщил, где и как оказался, и намекнул, что хотел бы восстановить отношения. Через какое-то время пришёл ответ. Таня написала, что живёт с дочерью и обременять себя отношениями с Валерием не хочет. Тем более, что Валерий уже раз её обманул, когда обещал писать и приезжать. А о том, что она не хочет доверять наркоману, Таня написала прямо: «Ты знаешь, Валера, я хочу жить спокойно, а не на пороховой бочке, которая неизвестно когда взорвётся. Да и какой пример будет для дочери? Так что, Валерий, не обижайся: два раза в одну и ту же воду не входят».
После получения этого письма Валерий был сам не свой. Он еле дождался отца Павла, чтобы посоветоваться с ним. Советы святого отца, основанные на жизненном опыте и мудрости настоятеля, помогли Валерию обрести спокойствие. Решили так: о. Павел сам напишет письмо Татьяне, а также местному настоятелю. А в результате общими усилиями столь авторитетных людей удалось уговорить Татьяну написать письмо Валерию. В своём небольшом письме она сообщила, что по приезду Валерия ни о какой свадьбе и речи быть не может, а дальше… «Поживём годика три – посмотрим», - написала она.
Валерий получил главное – надежду, и уже одно это вознесло его на вершину блаженства. Он думал: неужели и у него может быть семья и всё, как у людей? Провожая Валерия, отец Павел напутствовал его словами: «Всё ценное приобретается трудом над самим собой, в том числе и любовь». Тепло прощаясь, они обещали друг другу и далее не прерывать духовного общения.
Валерий ехал в дом деда Фёдора, полный надежд. Весну в его душе усиливало и совпавшее со временем его освобождения обновление в природе. Звенела капель, истончались «бороды» ледяных сосулек, сползали с крыш языки сугробов. И Валерию казалось, что освобождение природы от непосильной ноши снега и льда, как никогда, созвучно его душе, стремящейся к теплу и свету…
На дороге к дому деда Фёдора было не видно следов. Накануне освобождения отец писал Валерию, что ключ от входной двери лежит в почтовом ящике. Ключ и действительно был там, но прежде, чем войти, Валерий какое-то время сидел на протаявших ступеньках крыльца. Он вспоминал о том, что было, и готовился к тому, что будет, словно переступая через порог родного дома, он оставляет позади всё стыдное и страшное в своей судьбе. Даже наведение порядка в оставшемся без людей доме так совпадало с его теперешней жаждой чистоты в душе и в жизни.
Он начал уборку с «красного угла», от икон Спасителя и Матери Божьей. Убравшись, Валерий затопил печь, а пока она копила тепло, решил сходить на кладбище. Был рабочий день, и на деревенском погосте было безлюдно. Но Валерий без труда нашёл холмики, под которыми лежали дорогие ему люди – дедушка и бабушка. Сняв шапку и совершив крестное знамение, он заплакал не только от нахлынувших чувств, но и от ощущения вины перед родными. Его растревоженную душу бередили воспоминания о добром времени, проведённом рядом с этими самыми близкими для него людьми, и слёзы всё текли по его лицу – неостановимо, как журчащие весенние ручьи.
Немного успокоившись, он пошёл к дому. Прогоревшая печка уже давала тепло. Валерий поставил на плитку чайник, а когда он вскипел, налил себе чаю и включил телевизор. Жизнь продолжалась.
Приезд Валерия в деревню не остался незамеченным. Чтобы сообщить Татьяне новость, соседка Нюра не поленилась сбегать в амбулаторию, но наткнулась на отповедь: «А у тебя самой что – нет новостей? Всё чужие носишь?». Этим вечером у Валерия и Татьяны состоялся непростой и долгий разговор. Его результатом было совместное решение подождать до осени.
Приехав домой, Валерий сразу же окунулся в работу. Здесь ему всё было привычно и знакомо, даже свою маленькую косу он нашёл на прежнем месте. Смастерив и повесив возле дома скворечник, Валерий начал обустраивать и своё жильё. Пока он отсутствовал, в деревню провели газ и воду, и это помогало наладить быт. Близилась Пасха, и Валерий торопился, чтобы успеть сделать оградку родным на кладбище. Работы было невпроворот, и о дурости не было и мысли.
Пасху Валерий встречал в местном храме, а после службы к нему подошла Таня с крашеным яичком…
Всё в его личной жизни складывалось хорошо, но Валерий не знал, как посмотрит на эти перемены отец. В родительскую после Пасхи он, наконец, приехал. Они сухо поздоровались и сразу пошли на кладбище. Владимир увидел, что могилки родителей подправлены, огорожены и на них даже посажены цветы. Когда они вышли с кладбища, отец обнял сына. Губы Валерия дрожали, когда он произнёс: «Прости меня, папа, я тебе столько несчастий принёс!». На что отец, к тому времени уже серьёзный учёный, профессор, ответил: «Я, Валерий, хочу, чтобы про тебя сказали с гордостью: это – внук Фёдора».
Не будем загадывать, что и как у них дальше сложится – на всё воля Божья. Но, кажется, все свои самые опасные жизненные пороги эти два человека уже преодолели, а на все остальные трудности жизни им хватит мудрости и доброты.