Психологический портрет героя

В гостевом домике загородного туристического комплекса громко играла музыка. На танцевальной площадке было шумно и весело. Играла зажигательная ритмичная мелодия, под которую танцевали сотрудники компании «Start Building», кто виртуозно и пластично, кто просто переминаясь с ноги на ногу.

Среди всех особо выделялась стройная девушка в светло-зелёном длинном платье с открытой спиной и глубоким декольте. Она была невысокого роста, но высокие каблуки добавляли ей сантиметров десять. Она кружилась, размахивала руками, подпрыгивала в такт музыке. В ее карих глазах плясали огоньки светомузыки. А ее ярко-рыжие волосы то взлетали  вверх, как крылья, то каскадом падали на спину и на плечи. В танце читалась непосредственность, свобода и самоуверенность.

Пробравшись через толпу танцующих, к ней подошла блондинка в розовом платье и прокричала ей прямо в ухо, пытаясь заглушить звуки музыки:
- Оля, тебя Валера на крыльцо просит выйти!
- Зачем? – спросила Ольга, не переставая танцевать. Ее голос был низким, но при этом мягким и женственным. – Там все курят, не хочу я этим ядом дышать!
- Оль, там срочно, только ты можешь помочь! – продолжила блондинка, умоляюще глядя на девушку и хлопая длинными наращенными ресницами, накрашенными тушью в несколько слоев.
Ольга согнулась пополам и наигранно прорычала в знак недовольства.
- Ррррита!.. Вот не дадите же нормально отдохнуть и расслабиться! – прокричала она и направилась к двери.

На крыльце вместе с Валерой и другими сотрудниками их фирмы стоял незнакомый парень в пляжных резиновых тапках и в куртке на голое тело, из-под которой виднелось банное полотенце на липучке, обернутое вокруг пояса.
- Живописно! – отметила девушка его наряд.
- Олежа, ребята просят вот до больницы довезти, - обратился к девушке Валера.

- Мужики, да вы чего, это и есть ваш Олежа? – возмутился парень, разводя руками. – Я думал, что очкарик какой-нибудь щупленький будет, которому мама не разрешает водку пить. У нас же УАЗик, там гидроусилителя нет, ей же даже на асфальте руль будет не повернуть, а тут по сугробам ехать придется!

- Я-то рассчитывала, принц на белом коне наконец-то за мной приехал… А тут опять всё очень прозаично… - намеренно разочарованно проговорила Ольга. – Я так-то могу никуда и не ехать, вызывайте скорую! - девушка уже собиралась уйти.

- Рыжик, не горячись! – схватил ее за руку Валера. – Ну, какая скорая? Тут в каждом гостевом домике корпоратив сегодня, зевак сбежится тьма. Базе вряд ли нужна такая реклама. Иди, оденься и права возьми, гуд? – он вопросительно посмотрел на девушку. – Ры-жииик?!

- Да ладно, съезжу я, - согласилась она, состроив капризную гримасу.
- Ну что, Олюшка, снова попала со своим трезвым образом жизни? – хихикая сказала та же блондинка. – Один бокал шампанского, и тебе не придётся никуда ехать! – засмеялась она, голос ее был гнусавым и пьяным, а на лице выступили красные пятна.

- «Не пей вина, Гертруда, пьянство не красит дам!» - продекламировала Ольга, посмотрев на коллегу. Та презрительно фыркнула.  Ольга знала эффект этой строчки из песни Бориса Гребенщикова. Она стала ее девизом еще со студенческих лет. Для особо навязчивых товарищей она ее иногда продолжала: «Нажрешься в хлам, и станет противно соратникам и друзьям». После этого предложения: «Выпить по рюмашечке» - больше не поступали и вопросы: «А ты чё, нас не уважаешь?» - заканчивались.

Ольга ушла, а Валера хлопнул парня по плечу и сказал:
- Да не переживай, мужик, Олежа всё в лучшем виде сделает, она классно водит и в машинах разбирается. Колёса сама перекидывать умеет. И даже бак радиатора с бачком омывающей жидкости ни разу не перепутала, – усмехнулся он. - У нее четыре брата и отец автослесарь, так что всё детство в гаражах прошло.

Олежей Ольгу называли только родные и близкие друзья. Одним таким давним другом и был Валера. Он знал, что Ольга постоянно соперничала с братьями. Она всячески пыталась доказать им и всему свету, что девочки тоже могут играть в войну и быстро бегать, разбираться в автомобилях и быть водителями, понимать математику и строить дома. После школы она получила образование проектировщика. А Валера по старой дружбе предложил ей работу в своей проектной фирме, когда она была еще на третьем курсе.

Ольга вернулась. Она накинула шубу и взяла сумочку.
- Пойдемте, гражданин. Жаль, конечно, что не принц, - театрально вздохнула она.
- Оля, тебе 29 лет, а ты всё ещё в сказки веришь! – снова съязвила блондинка Рита.
- Новый год же, когда еще верить, если не сейчас, - проговорила Ольга, глядя в небо.

***

Рассматривать звёзды в небе Ольга любила с самого детства. Девочку завораживали темнота, глубина и рисунки созвездий, о которых бабушка, Галина Степановна, так много и так интересно рассказывала. Она была учительницей физики и астрономии. Поэтому звезды, планеты, туманности были ее стихией. А бабушкин балкон был лучшим местом для таких встреч с небом и для наблюдений за ним.

В родительском доме, а точнее в родительской трехкомнатной квартире, где Ольга провела всё своё детство за исключением выходных и каникул, назначение балкона было другим.  Здесь в шесть рядов были натянуты веревки, на которых всё время висело белье. Мама снимала высохшее, тут же развешивала постиранное: брюки сменялись свитерами, свитера простынями, простыни футболками, а футболки снова брюками. От этого в комнате всегда было темно и влажно.

А с третьего класса стирка стала обязанностью Ольги.
- Олежа, ты снова не развесила белье! – ругалась на нее мать уставшим голосом. – Оно снова всё закисло, перестирывать надо! Сколько воды-то уйдет, а это всё деньги!
- Но Витька и Сашка были дома весь вечер, они могли это сделать! – сопротивлялась девочка. – Я же учусь во вторую смену! А потом – компьютерные курсы.
- Они оба с секции пришли за 20 минут до тебя! Витька работает, он устал! – безапелляционным тоном говорила мама. – Давай мы еще папу к плите поставим!

Поначалу Оля пыталась возражать и говорила:
- А что такого-то, они все и едят-то гораздо больше меня… Вот пусть сами и готовят! Я же огород копаю со всеми и папе в гараже могу помочь!
- Тебя никто не просит об этом. Дома можешь сидеть и уборкой заниматься. Когда у них есть время, то они тоже ходят в магазин и посуду моют! – возражала мама. Она всегда говорила громко. – А если не успеваешь, то тогда вместо похода к бабушке на выходные будешь дома оставаться. Нечего бездельничать два дня!

Однажды мама попала в больницу и папе пришлось все-таки встать к плите. В рационе появились подгоревшая каша, недоваренная картошка, слипшиеся макароны. Через два дня бразды правления кухней Ольга взяла на себя. К одиннадцати годам настоятельными усилиями мамы она научилась жарить котлеты, варить крупы, делать салаты из овощей. Но чтобы накормить такое количество мужчин, нужно было что-то более существенное.
Девочка взялась за суп. Она видела, как варила супы мама и представляла порядок приготовления, но вот с количеством продуктов она промахнулась: мяса в супе оказалось мало, а картошки, капусты и соли много.

- Фу… - скривился Сашка, отхлебнув первую ложку супа. – Чё за помои-то?.. Ты хоть сама-то пробовала?
- Пробовала! – выпалила Оля. – Да, пересолила немножко! Не умрешь!
- Так-то соль – это яд! – сумничал Сашка. – А в таком количестве – особенно. А, я понял, ты меня нарочно отравить хочешь, чтобы самой младшей быть, чтобы все тебя жалели…

Сашка родился последним, ему было 8 лет. Положением младшенького он пользовался часто: выбирал фильмы, мультики и компьтерные игры для совместного просмотра, получал иногда две конфеты вместо одной на завтрак, первым ходил в душ. Ему было позволено никого не ждать за столом и начинать есть, когда другие еще мыли руки. И если наличие старших братьев его радовало, то со старшей сестрой, которая нередко командовала им, он мирился с трудом. Поэтому язвил, вредничал, скандалил, ябедничал. Драки между ребятами случались часто. Вот и сейчас конфликт был на грани перехода к потасовке.

- Ты сам-то попробуй сварить, даже яичницу жарить не умеешь, так что сиди и ешь! – уже кричала Ольга. Она сама была огорчена своей неудачей. Она знала, что об этом обязательно узнает мама и ей влетит за перевод продуктов.

В кухню вошли старшие Витька и Женька, Рома с отцом мыли руки в ванной. Но крики с кухни они слышали. А последнюю сцену наблюдали уже все вместе в дверях.
- И что! Я все маме расскажу, она тебя к бабушке не отпустит за это! Оставила голодными нас всех! Криворукая!
Слёзы уже стояли в глазах девочки. Она в ярости сжала зубы, схватила тарелку с супом и одела Сашке на голову. Бульон потёк по волосам и одежде, картошка и капуста лежали на плечах и на коленях. Тарелка упала на пол и разбилась. Мальчик от неожиданности подскочил, сильно толкнул Ольгу.

- Так, быстро прекратили и сели по местам! – громко и уверенно пробасил отец. Он схватил Сашку за руку и с силой посадил обратно. Овощи с плеч шлёпнулись на пол. Братья пытались сдержать смех, наблюдая за происходящим. Ольга стояла посреди кухни, она часто дышала, сдерживая рыдания, слезы досады и обиды текли по щекам.
- Это она! Я ничего не делал!..
- Я все слышал, можешь не оправдываться! – остановил его отец. Он подошел к плите и открыл большую пятилитровую кастрюлю. – Так, так, даже ложка стоит… Олежа, не реви, все поправимо.

Он взял еще одну кастрюлю, поварешкой вычерпал треть супа в нее, залил кипятком из чайника и то и другое. Бульона стало много, как в нормальном супе.
- Всё, не солено теперь, можно есть! – скомандовал он, отхлебнув из половника. – Супа на неделю хватит! А ты, - обратился он к Сашке. – Иди и переоденься. Сегодня и завтра посуду за всеми вымыть не забудь!

Оля с торжествующим видом, прищурив глаза, посмотрела на брата.
- А ты, Олежа, не очень-то радуйся! Метелку в руки и убирай всё. Позовёшь нас, когда всё готово будет, - и отец со старшими братьями ушли в комнату.

Тогда Ольге пришлось целых две недели пробыть дома, к бабушке на выходные она не ездила, хотя Галина Степановна сама несколько раз приезжала помочь им по хозяйству. Но нечасто, поскольку знала, что ее невестка Раиса не очень любила вмешательств в дела быта и любую помощь воспринимала почти враждебно.

А вот для девочки бабушка с ее рассказами о звездах, с длинными юбками и кружевами на воротничках, с духами и помадой была параллельным миром. В ее квартире она была Олей, а не Олежей. Здесь можно было оставить на полке альбом и фломастеры, и знать, что они никуда не пропадут. И здесь ей никто не говорил: «Чего ты разревелась-то из-за ерунды, как девчонка?! Вон, бери пример в братьев! Они никогда так нюни не распускают!»
В квартире у бабушки не было забитого продуктами холодильника, на подоконниках стояли цветы, для сушки белья использовалась напольная складная сушилка. Да и такого количества белья у нее не было.

- Бабуля, а забери меня к себе насовсем… - как-то сказала ей Оля, когда они сидели весенним теплым вечером на балконе. – У меня же там даже комнаты своей нет, мне вещи положить некуда, я уроки на кухне делаю, а сплю в зале, где папа с братьями моторы чистят или футбол смотрят, - она умоляюще смотрела на женщину.
- Олюшка, я тебя очень люблю. Я всегда тебе помогу, если тебе будет трудно – делом и советом. Но детям нужно жить с родителями. У тебя прекрасные мама и папа.
- Угу… Прекрасные… Ты сама с мамой ругаешься все время…
- Это наши дела. Я бы вела себя по-другому, но никто не знает, как правильно жить, - потом она улыбнулась, в глазах появилось озорство. – У каждого под подушкой свои печенюшки: у кого-то заварные с кремом, а у кого-то крекер с перцем и солью!
Тогда Оля не поняла, о чем говорит бабушка и даже проверила под подушками у нее, у папы и у мамы, но ничего там не нашла.

ПИСЬМО ОЛИ

Здравствуй, Валера!
Вернее, привет.

Я долго не решалась тебе написать. Но сказать о своих чувствах тебе в глаза еще сложнее, чем в письме. И вроде бы девочки первые в любви не признаются, это мальчики должны делать. Но я же смелее всех остальных девчонок.

Я бы могла и дальше молчать, но, мне кажется, что ты должен знать о том, что нравишься мне. Очень-очень нравишься уже три года. А может и дольше. Три года назад я это поняла, когда ты подарил мне на день рождения коробку конфет. Конфеты, правда, почти все съели Ромка с Сашкой, но мне было очень радостно. И коробка эта до сих пор хранится у бабушки.

И я ждала твоего возвращения из армии. Ирка тебя не дождалась, а я дождалась. Я даже тайком залезала в Витькин телефон, чтобы узнать, как твои дела. Витька мне ничего не рассказывал о тебе, только смеялась надо мной: «Олежа, ты втюрилась в Валерку, что ли?» Дурак…

Так что ты ему, пожалуйста, не рассказывай про это письмо, он снова будет издеваться надо мной, если узнает.

Я даже хотела поехать к тебе на присягу, но мама не пустила, надо было на даче помогать. Но я была счастлива, когда ты вернулся. Тебе очень идет такая стрижка. Не отращивай больше волосы, тебе так лучше.

И ты был рад меня снова увидеть! Я видела! Ты потрепал меня по волосам по привычке, а потом закружил, взяв под мышки, как в детстве.
Ты сказал, что я выросла и стала красивая. И я по правде выросла, мне же уже 14 лет. И хотя тебе 20, мне кажется, что мы можем быть вместе. Я же взрослее, чем другие девчонки в этом возрасте, ты же знаешь. Я не обсуждаю глянцевые журналы, косметику и сериалы, это глупо. Но зато на мотике гоняю лучше Ромки. Помнишь, мы устраивали соревнования, кто быстрее доедет до гаражей и я победила. Ты тогда пожал мне руку, похлопал по плечу и сказал: «Олежа, ты крута!» А потом нам всем влетело от папы за эти гонки, потому что у меня еще нет прав.

Тебе совсем не подходят те девчонки, с которыми ты встречаешься. Они же ненастоящие все. Три килограмма косметики на лице, капроновые колготки в мороз, искусственные ногти, тоненькие голосочки. Тебе же с ними не интересно. Когда вы сидите вместе в компании, они всегда молчат или говорят какую-нибудь ерунду: «А что такое коробка передач?» Так и хочется сказать, чтобы книжку взяла и почитала! Я даже не представляю, о чем ты с ними разговариваешь.


А со мной можно поговорить о спорте, о футболе, о машинах, даже об оружии… Я знаю, какие ты любишь котлеты и какой у тебя размер обуви.
Я вчера слушала песню Алексанра Киреева «Обниму». Мне так хочется, чтобы эта песня была про нас. Я представляла, как мы танцуем под нее. Я очень люблю танцевать. Я положу голову тебе на грудь и буду слушать твое сердце.

Я бы не решилась написать тебе, если бы вчера не услышала ваш разговор с Витькой. Ты говорил ему, что поссорился с Юлей. Ты же с ней расстался, значит, с тобой могу быть я.

Не показывай, пожалуйста, это письмо никому. И не рассказывай никому. Я буду ждать твоего ответа.

Оля Басманова.

[Добавления еще будут]

***

Оля вышла из ароматной ауры кофейни на улицу. После насыщенного и густого кофейного облака морозный воздух был особенно легким.

На заправке через дорогу горели красным цифры электронных часов: «05:05».
- Ничья… - сказала сама себе девушка, потуже завязывая пояс. – Или всё на «отлично». Как обычно… Ты вечный отличник, Басманова.

Девушка медленно шла по скользкому тротуару, а схватившиеся после оттепели комки снега хрустели под ногами. Мелкие снежинки красиво кружились в свете фонарей, опускались на рукава шубы, на рыжие распущенные волосы девушки.

В голове крутились события вечера и ночи: вечеринка, эти парни с переломанной ногой, лось на дороге и авария. «Как я умудрилась не вылететь в кювет… до сих пор не представляю… Ещё и разревелась, как дура. Но было страшно!»  Она остановилась и медленно втянула в себя воздух, потом так же медленно выдохнула. «И девица эта ещё… Откуда и узнала, что мужик ее в больницу едет… Лицо мне расцарапала… А послезавтра выставку открывать…».  Оля снова вздохнула и инстинктивно поднесла ладонь к щеке и прижала царапины, словно хотела уменьшить боль или таким прикосновением заживить рану.

Она завернула во двор своего дома. От подъезда навстречу ей двинулась фигура. Стремительно и решительно ей навстречу шел Валера.
- Оля… Рыжик… - его голос был низким и обеспокоенным. Он прижал девушку к себе. Потом беспорядочно целовал щёки, глаза, шею, губы, отстранял её, держа за плечи, внимательно рассматривал и снова обнимал.

- Я же Олежа… свой парень… какая Оля, Валер?.. – ухмыльнувшись, сказала девушка и попыталась освободиться из кольца обнимавших ее за талию рук.
- Я тебя не отпущу! – он снова поцеловал её.

- Валера, я устала, очень хочу спать… - она нахмурила брови и заглянула в лицо мужчины. - Такого насыщенного новогоднего празднества у меня еще не было… Со мной всё в порядке… Можешь ехать обратно на базу. Отпусти меня, пожалуйста.

- Я знаю, там авария была, лось на дороге, я был в больнице. Мне те парни сказали, что ты домой пошла, но я тебя здесь уже час жду. Я полгорода перебаламутил, чтобы тебя найти… - начал объяснять Валера.

- Всё в порядке, я нашлась, можешь всем дать отбой… - усталым голосом и растерянно улыбаясь сказала девушка. – Отпусти!
Он разжал руки. Ольга выпрямилась во весь рост и пошагала к подъезду. К горлу подкатил комок, девушка начала глубоко дышать. «Не здесь, дома, только дойди до дома!» - стучало в голове. Она сжала зубы.

- Но я не уйду. Я знаю это упрямство, - раздался крик сзади, - и больше на него не поведусь. – Он догнал ее и взял за локоть, останавливая. – Да, ты сильная и привыкла сама всё решать. Я оттолкнул тебя, когда ты училась в школе. Потом ты отказалась выходить за меня… Ничья, Оля…

Она молчала, разглядывая пояс шубы и теребя его в руках.
- Я позвонил тебе через 20 минут, но ты не взяла трубку. Эти крендели тоже не отвечали…
- Я потеряла телефон… Я так испугалась, когда этот лось выскочил… И когда машину крутануло, я думала, что всё… - по щекам потекли слёзы.

Валера снова обнял ее и стал качать, как маленького ребенка.
- Я знаю, не рассказывай!.. И телефон я нашёл!
В окнах домов кое-где уже зажигался свет. Но на улице было еще темно. В кармане у Валеры зазвонил телефон. Он достал трубку. Оля высвободилась из его рук, но он тут же поймал ее за кисть.

- Да, Витя, да… пришла… да… всё в порядке… угу… ну-ну… непременно… пока… спокойной ночи… а, да… доброе утро…
Он убрал телефон обратно в карман.
- Ты еще и Витьке позвонил… - Оля покачала головой. – Что он на этот раз тебе сказал?

- Сказал, что в следующий раз я сильно получу по лицу… - засмеялся Валера.
- Прямо так культурно и сказал?.. – подняла бровь девушка, - как-то не очень похоже на моего брата.  А у меня есть оливье, - вдруг сказала Оля, - приглашаю тебя на завтрак.

- Отличная идея, тем более что оливье на завтрак я еще ни разу не ел.
Оля набрала код домофона, он пропел свою мелодию, дверь скрипнула и  закрылась за вошедшими.