Всемирное Телевидение

из сборника «Мемории»
*

Возраст, что ли – на мемуары потянуло…
*
… я ещё не раннеутренне дремал
и в тонком сне сладко ощущал себя подводником. 
Служакой и бывалым морским волком, нисколько не сомневающимся в правильности курса руководства нашей страны и её лидера в мировой политике.
*
Я был капитан и моя лодка лежала на грунте, почти на километровой глубине в Средиземном море – миллионы кубометров и тонн воды давили на нас, грозя раздавить, как грецкий орех.
Суровым голосом я отдал команду на всплытие.
Руки сжимали перископ.
*
Мои подводные братья по лодке беспрекословно и слаженно стали поднимать лодку со дна…
*
… пеленги акустиков Шестого флота США тут же засекли нас.
Противолодочные корабли и самолёты врага деловито занервничали на палубах.
Жить нам оставалось пятнадцать минут – бортовые F-16 уничтожат нас – мы были смертники.
И я был командиром смертников.
- «Ах, как сладко умрём!» - как говорил на Сенатской площади один декабрист, забыл фамилию.
*
Но раньше, чем эти америкозы успеют нас разбомбить, я уже представил себе, как даю команду и шесть неуправляемых ракет с ядерными боеголовками уходят с моей подлодки сторону Иерусалима…
Взрывы! Взрывы!... ядерный апокалипсис начался… Израиля больше нет… Ветхий завет кончился... я уничтожил планету Земля со всеми её обитателями….
Немного, правда, смущало, почему я начал с бедных евреев, но не очень.
И сомнения меня не мучали – мне приказал СССР, партия всегда права, Политбюро ошибаться не может… судьба планеты была решена моими руками, крепкими руками подводника-смертника…
Я устало отстранился от перископа, где рушилась планета…
Пиндосовые Фантомы уже летели на нас, как вороньё на труп…
Теперь смерть…
Мужественная, героическая…
Молча и со счастливыми лицами мы ждали её, мы заслужили её…
как раздался, противный телефонный звонок…
*
… с неохотой оторвавшись от перископа, я кисло свесил голову с кровати, нащупал трубку, прижал к сонному уху и, делая вид, что давно уже вовсю не сплю и работаю, неожиданно для самого себя почему-то сказал:
- Чево? –
чего раньше никогда не делал.
*
- «Вас беспокоят со Всемирного Телевидения», - воспитанно не гнушаясь моим жлобским чево, представился деловито-напористый голос, упирая, что два последних этих слова произносятся с больших букв, очень больших букв, планетарно больших букв - «Не хотите сделать для нас фильм?».
*
Да кто ж не хочет сделать фильм для аж Всемирного Телевидения?
Да ещё с больших букв.
Только дурак не хочет сделать фильм для Всемирного Телевидения.
Перед мысленным взором промелькнули кадры мировой премьеры –
Париж, Нью-Йорк, Лондон, Чебоксары, Сургут, Балашиха,
изысканно сытые фуршеты, море победоносно-искристого шампанского, смокинги-бабочки, пузатые продюсеры с циничными сигарами, тайно-порочно-томные незнакомки-критикессы, и хрен с ними, что страшные и тупые, но с длинными ногами в разрезах от бедра вечерних платий и лукавые журналисты с их коварными и глупыми вопросами…
Ну и я, конечно, в центре всей это мировой суеты,
отстранённый, слегка усталый от навалившегося на плечи таланта и его признания –
«Что слава? Яркая заплата на бедном рубище певца».
Не, не! Тут чё-то СанСеич лишнего подзагнул про рубище…
*
- «А про что кино?» – делая вил, что меня это мало интересует, спросил я.
- «Про что хотите», - ответил голос, - «Для вас – полный карт-бланш».
- «А смета?» – спросил я равнодушным голосом очень дорогой блондо-красотки-путаны, которую интересуют никакие не деньги, а только острая, как чили-перчик, неожиданность приключеньица, пусть даже и с дряхлым девяностолетним старикашкой со вставной челюстью, намекнув интонацией, что приключений без сметы - не бывает.
- «Сколько нужно, столько и дадим», - меценатски пообещал голос, но тут же строго поправился, - «В разумных, разумеется, пределах. Примерно, как на Би-би-си».
*
А «как на Би-си-си» - это означало несколько миллионов долларов…
Я сразу проснулся.
*
Немного смутил адресок: дом 3-Г, корпус 4-Т, строение 5-Ш – как-то так.
Но и у BBC в Москве был еврочистенький офис в дальних коридорах какого-то заводика и идти туда нужно было через молчаливые, простаивающие цеха, где в курилках сутуло курили немые рабочие в засаленных спецовках, исподлобья глядя вслед идущим металлическими марксоидно-угрюмыми глазами, как бы зловеще  шепчущими, - «Погоди, погоди, либераст пиджачный… вернётся наша власть – всех вас на фонарных столбах за яйца вздёрнем…».
Я опоздал, позорно и намного, почти на полчаса. И всё это время матово-смуглый симпатяга бибисишник-индус в белоснежной рубашечке и при деловом галстуке с чистейшим английским и приличным русским ждал меня в проходной. На мои неоднократные заискивающие извинения по пути через мёртвые цеха в офис он воспитанно отвечал, - «Не стоит», «Ничего страшного», -
как вдруг изрёк:
- «Да хуля мы тут – работаем что ли?»
И в то мгновение, расстреливаемый из курилки марксоидными взглядами в спину, я понял: 
Россия перекуёт всех и вся –
будь ты хоть индус, хоть англичанин, хоть бибисишник, хоть «негром преклонных годов», как говорил поэт-горлопан.
*
Но на Всемирное Телевидение, к многомиллионной смете, опаздывать было чревато.
- «Еду», - сиплым голосом не слишком дорогой путаны пообещал я, вскочил и суетливо стал выбирать рубище подороже, между турецким Боссом и хрен знает какого разлива Карденом…
*
Но тут надо откатиться немного назад…
*

               продолжение - http://www.proza.ru/2018/09/26/187