СССР. Часть шестая

 *Не  про спорт, забежавшие. И  политики вы тут тоже не найдёте.
  Поэтому, прежде, чем начать читать, ознакомьтесь с предупреждением на моей странице.
__________________



- Я же говорил, - сказал Игорь, когда дверь за Пашкой закрылась. - Не сбежит твой школяр-девственник.
 
- Похоже на то... - согласился я с ним. - Если уж его наша страстная пятиминутка в сортире не испугала, тогда он готов на многое. Но лучше поторопиться.

  Я сократил уход за волосами, которые всегда отнимают много времени, до минимума: исключил сушку под феном, но нанёс спрей-кондей, чтобы не нажить себе колтунов на голове при расчёсывании. Остальной сбор вещей и одевание заняли не более десяти минут.  Мы вышли из раздевалки и стали спускаться по лестнице. Посмотрев вниз в холл, я увидел Пашку возле ресепшена. Он стоял за стойкой и нервно подкидывал ключи от шкафчика в руке, а за самой стойкой никого не было. Такое бывало, когда народу в фитнес-клубе было совсем мало, и служащий позволял себе ненадолго отлучиться. 

- Сдай ключи, - негромко сказал Игорь. - А я пока пойду машину поближе ко входу подгоню, чтоб ты со своей мокрой головой не подхватил чего простудного.

- Окэ, - сказал я и подошёл к ожидавшему парнишке. – Подождём?

- Подождём. В тот раз я тоже здесь немного проторчал, когда вас не было, -  сказка Пашка и ожидающе посмотрел мне в глаза.

А ведь я ему ещё ничего конкретного не сказал, кроме двух слов в сортире «Не уходи».
 
- Паша,- совершенно  серьёзно начал я. – Ты же остался не для того, чтобы мы тебя до дому подвезли?

- Нет, - сглотнув, сказал он, и глаза храброго мыша перед удавом наполнились отвагой. 
 
- Ты поедешь с нами? – не снижая планки по шкале «игры кончились», спросил я. - Я тебя не в кино сейчас зову. Ты понимаешь это?

- Понимаю, - тихо, но уверенно ответил Пашка.

 - Только,.. - замялся он, гремя ключом по столешнице. – Твой… эм...

- Игорь не против, разве ты не понял?  - как можно мягче сказал я.

- Я не об этом, -  быстро сказал Пашка и начал  подбирать слова: - Я хотел…Узнать…Он тоже… меня…

Ах, вот о чём он. Как же я не подумал предупредить и успокоить малыша? Клубные бл*ди совершенно не переживают по таким пустякам.

- Не волнуйся. С тобой буду только я. Игорь будет только смотреть.

- Смотреть? – вспыхнул Пашка. Походу ему не приходило это в голову.

- Конечно. Не думаешь же ты, что он оставит своего любовника с кем-то наедине? Даже с таким милым ****юком, как ты.

- Я не ****юк! - зачем-то высказал свой протест Пашка. – Я же остался.

- А вот и выясним у нас дома, кто ты, малыш, - засмеялся я. – Едешь?

- Еду! – выдохнул Пашка.

Храбрый зайчик!

- Иду-иду, - послышалось издалека. К ресепшену быстром шагом шла девушка лет двадцати на ходу вытирая руки об какую-то тряпку. – Извините, я по совместительству ещё убираюсь вечерами. Вот и стараюсь сразу два дела сделать. Не жалуйтесь на меня администрации, пожалуйста. Ладно?

- Да мы и пяти минут не ждали,- успокоил я её, отдавая ключи.

- Спасибо! – с чувством сказала девушка и вдруг обратилась к Пашке.

- В следующий раз обязательно принеси разрешение от родителей! Хорошо? А то вдруг   проверка? Клуб оштрафуют и меня заодно.

Пашка стал малиновым, а я ничего не понял. Что за бред?

- А мне ничего приносить не надо? – улыбнулся я. – У меня тоже родители есть.

- Если только вам не исполнилось шестнадцати, - смеясь, ответила девушка и, потеряв интерес к Пашке-соляной столб, переключилась на меня и принялась подробно объяснять. – У нас по правилам клуба после девяти вечера   детей в бассейн не пускают, даже подростков.  Я объясняла это ещё в прошлый раз молодому человеку. Но с запиской от родителей, что они в курсе и несут всю ответственность – мы разрешаем. Администрация понимает насколько уже самостоятельны такие подростки и идёт навстречу своим клиентам. Но разрешение нужно! Подстраховка никому не помешает. Вы же знаете, что ближе к  ночи спасателей уже, как правило, не найти, да и кабинет скорой помощи при клубе тоже в это время не работает. Вот и нашли выход. Но, к сожалению, молодой человек опять забыл принести разрешение. Я уж пожалела сегодня, пустила - молодой человек так просил!  Но в следующий раз – не прощу!  - шутливо строго сказала она, воспринимая Пашкин столбняк исключительно на свой счёт.

- Понятно, - натянул я на себя улыбку и перевёл взгляд на Пашку. Тот стоял в шаге от меня, красный как помидор и не смел поднять на меня глаз.

Как чувствовал, что что-то сегодня произойдёт и все пойдёт по п*зде.  Этот гадёныш несовершеннолетний!
 
- До свидания! –  громко сказал я девушке. От моего голоса   Пашка вздрогнул, и опущенная в пол голова поднялась.
 
Ой-ой, какие глазища! Щас расплачусь! Не строй из себя невинного ангела, гадёныш.

- До новых встреч! Ждём вас в нашем клубе в любое время! - заучено ответила девушка.
 
Отпустив столешницу ресепшена, я, ни слова ни говоря, отправился к выходу.

Сучёнок! А если бы сегодня случилось, что затевалось, он бы меня ментам сдал? Или шантажировать начал?! Хотя совершенно никаких поводов думать так о Пашке у меня не было, но злость за обман душила меня и в голове неслись нелепые мысли одна за одной. Всё-таки клубные бл*ди безопаснее! С ними всё понятно и просто. И с возрастом не промахнешься! Мелких туда просто не пускает секьюрити на входе. А тут?   Повелся, как идиот, на его свежесть и помидорное смущение! А может он специально! Разыгрывает из себя девственника, а потом в больничку и заяву ментам об изнасиловании! Боже, какой я идиот! И Игоря мог подвести под монастырь!
 
- Сережа,.. - раздалось сзади.
 
 И ведь как похоже, что ему безумно жаль, что я узнал правду!

- Не уходи… Я   на тебя с января смотрю…

Ага, расплачься ещё, сучёнок!

- Мне через неделю шестнадцать будет.

Да, хоть шестьдесят!!!

Я вышел на крыльцо клуба и, заметив машину Игоря у калитки, быстрым шагом направился к ней. Я слышал, как сзади шаркает ногами Пашка, но даже не оглянулся.

Зачем он идёт за мной? Разве не ясно? Свободен, мальчик! Адью! 

Рванув дверцу джипа на себя, плюхнулся в кресло.
 
- ****юк! - припечатал я Пашку, обреченно стоящего у раскрытой дверцы и резко захлопнул её перед его носом.
 
- Ого, -  отозвался Игорь. – Неожиданное завершение вечера. Разве малыш с нами не едет? 

- Нет! - рявкнул я.

- Гмм… - удивленно кашлянул Игорь. -   Не похоже, чтобы не договорились. У него вид будто у него земля ушла из-под ног. Что случилось за те пять минут, что я вас оставил? Можешь сказать?

- Это у меня земля из-под ног ушла! Ему нет шестнадцати, Игорь! Он   врал мне, что уже есть! Еще два месяц назад врал! Я случайно узнал правду! 

- Каким же образом?

- На ресепшене с него разрешение от предков потребовали за плаванье после девяти вечера!

Игорь снова хмыкнул на эту новость, но машины не завёл, как я рассчитывал, что он сделает после такого факта о Пашке. Меня это удивило. Он всегда предостерегал меня от секса с несовершеннолетними и рассказывал много поучительных историй, как на этом могут зарабатывать смекалистые и не закомплексованные пай-мальчики.

- Надо же,.. - протянул он, и немного склонив голову, сделал вид, что присматривается через лобовое стекло ко все ещё не ушедшему прочь Пашке. - А на вид не скажешь… Я бы все семнадцать дал. Развитый мальчик.
 
- Сказал, что через неделю будет шестнадцать, - вспомнил я.  – Но это ничего не меняет! Он нагло врал!
 
- Милый, он просто очень хочет тебя, вот и пошёл на этот обман, - вдруг очень миролюбиво сказал Игорь. -   Можно подумать ты никогда не врал в его возрасте для того, чтобы заполучить еб*аря на ночь.
 
Я ничего не ответил.  Голос Игоря, его спокойная интонация и объяснения умудрённого опытом человека, всегда срабатывали безотказно - я всегда быстро успокаивался. Первая волна гнева прошла, и на этом фоне пришли другие мысли.

 - Ты же знаешь, меня не спрашивали.  И лет мне было меньше.
 
- Знаю, милый. И ещё я знаю, как ты давно мечтал о таком мальчике.

- Не мечтал, - упрямо сказал я.

- Ладно, чего я тебя уговариваю, - сказал Игорь и взялся за ключ зажигания. – Решай сам. Если доверяешь, забирай его и едем.
 
Я посмотрел через стекло на безропотно стоящего рядом с машиной Пашку.  С видом осужденного на смерть, и ждущего в отношения себя безжалостного вердикта, он смотрел на меня подозрительно влажными глазами. Плачет, дурашка.
 
Не выношу, когда такие малыши плачут. Я же не обижаю малышей!

Господи, да какой шантаж от этого одуванчика? Дунь - и улетит на х*еву гору.
 
   Я вспомнил, как хохотал он в бассе, когда мы троллили незнакомых мужиков «кильху*ем», и на моём лице появилась тень улыбки.
 
- Придумываешь, как отомстить ему за вранье, милый? – по-своему понял мою улыбку Игорь.

- Не, но наказать надо, чтоб не повадно было…

- Так ты уже решил? - подтолкнул меня Игорь.

- Решил! – уверено сказал я и открыл дверцу.

- Запрыгивай на заднее! – скомандовал я стоящему недалеко Пашке, и тот, словно ждал этой команды, сразу рванул к дверце.

- Сережа,.. - раздалось сзади, когда он устроился в кресле машины. – Я…

- Игоря благодари! – перебил я его. - Он за тебя заступился! Я бы не простил!

- Спасибо,.. - удивленно-смущенно сказал Пашка и замолчал.

- Поехали! 

Дорога прошла в напряжённом молчании и некой скованности, только Игорь иногда поглядывал на меня, проверяя точно ли я успокоился. Я же в свою очередь поглядывал через зеркальце заднего вида на Пашку. Тот после пережитого стресса был слегка бледноват и откровенно не весел. Не хотел я такого начала, но он сам виноват!
Ехали недолго. Вскоре фары осветили высокий глухой забор, и джип Игоря остановился.  Мы приехали.
 Пока Игорь ставил машину в гараж, мы с Пашкой не торопясь пошли к крыльцу двухэтажного дома.

- Вы тут живёте? – нарушил молчание Пашка. Быстро он, однако, пришёл в себя.

- Живём, - подтвердил я. - Нравится?

- Ага, красивый. Я скоро пойду работать, заработаю много денег и тоже построю такой дом - большой и красивый.
 
- Конечно, построишь, – сказал я. -  У тебя всё впереди.

- Сереж, - остановился у самого крыльца Пашка. - Ты меня простил? Я не хотел врать…Правда… Но   думаешь, я не понял, по твоему давнему вопросу, что для тебя важно, чтобы мне было шестнадцать? Вот я и подумал…всего несколько недель…

- Хватит уже об этом, Паш, - сказал я и дружески хлопнул его по плечу. -   Раз ты поехал с нами, значит, простил. Хотя, что скрывать, сначала я очень разозлился. Игорь за тебя вступился. Так что не забудь его потом отблагодарить.

- Как? – покраснел Пашка.

- Как он скажет. 

- Хорошо... - вздохнул он, и мы вошли в дом.
 
 Бросая вещи шкаф, я   снова дал малышу шанс. Последний его вздох мне многое сказал.

- Паш, если ты не уверен, всё можно отменить, Игорь без вопросов вызовет такси, и ты поедешь домой за его счёт.

- Я уверен, Серёж! – испугано ответил Пашка. – Правда! Я всё сделаю, что ты…вы скажете! Я хочу этого!
 
- Хорошо, - я подошёл и обнял паренька. – Успокойся, малыш. Будет так, как хочешь.
 
Пашка прижался ко мне слишком по-детски, словно искал поддержки или прощения. Гмм, трогательно-то как. А ведь я тебя через несколько минут трахать буду.

Растопи моё ледяное сердце, малыш.

- Паш,- отстраняясь, сказал я. – Для нашего с Игорем  окончательного спокойствия, паспорт есть?
 
- Есть! – бросился к своему рюкзаку парнишка. — Вот! Серёж! Я не вру!
 
Он протянул красную книжицу мне в руки. Я мельком взглянул на разворот с фоткой. Действительно, не врёт. Тридцатого мая 2002 года родился мой стеснительный кандидат на потерю анальной девственности.

- Отлично, - удовлетворённо сказал я. - Пошли в спальню. Душ нужен?

- Не знаю… Нужен, наверное…

- Нужен, конечно. Ты не стесняйся, Паш. Я тебе всё расскажу, как правильно подготовиться.

- Не надо, - Пашка очень старался не выглядеть смущенным, но у него плохо получалось. – Я всё в интернете прочитал.

- Да здравствует интернет!  - засмеялся я. – Всё найдёт, всему научит.

К моему удовольствию, Пашка тоже не удержался от улыбки и обоим стало существенно легче на душе. Я проводил его в ванную комнату, показал там все, дал полотенце и тапки.
 
- Жду тебя в спальне, - сказал я, оставляя Пашку, разглядывающего во все глаза бесконечную череду косметических средств на многочисленных полках. Надо ему потом презентацию устроить, подумал я, и тоже пошел в душевую, расположенную на том же этаже. Всё-таки волосы надо привести в состояние шелка, а не как сейчас: пакля-рвакля.

 Когда я привел себя в порядок и вошёл в спальню, Пашка уже был там и скромно, поджав ноги, сидел в белоснежном халате на нашем с Игорем траходроме.
 
 Увидев меня, вскочил и встал на ноги, словно ученик при входе учителя в класс, и нервно огладил руками бедра. 
Божемой, какая лапа! невольно промелькнула мысль в моей голове. Жаль портить
. Но, с другой стороны, если не я, так другой.  И кто знает, что для него лучше. Я-то сделаю всё в лучшем виде.
- Сиди, что вскочил, - подошел я к нему. - А тебе идёт  этот халатик, малыш.

- Он такой мягкий, - не скрывая восторга, почему-то шепотом сказал Пашка.

Я сел рядом с ним, так же не снимая халата, и обняв, повалил его на кровать.

- Давай, пока Игорь не пришёл, поговорим? – подперев голову рукой, предложил я.

- А… о чем? -  до этого совершенно нормальное лицо опять начало розоветь. Неужели думает я буду снова упрекать его во вранье?

 - А ты, правда, на меня с января смотришь?

- Правда, Серёж…

- А почему я тебя не помню совсем? Я красивых мальчиков не пропускаю. Обязательно даю себе удовольствие полюбоваться на них, верней их задницы.
 
-  Потому что я старался не попадаться тебе на глаза. И потом, скажешь тоже -  «красивый»… я обыкновенный, - с оттенком обреченности сказал Пашка.
 
- А почему же потом попался? Обыкновенный ты мой?

- Я и не собирался. Ты на меня уставился! Я чуть с ума не сошёл, когда понял, что ты на меня смотришь, не отрывая взгляда!
 
- Помню-помню,.. - засмеялся я.  - Стоит кто-то передо мной и краснеет, как помидор, я ж подумал может в раздевалке жарко, и вдруг, - что такое? - только пятки засверкали! Я даже не понял, что случилось, с чего такая паника! Получалось, что я виноват.  А что я сделал-то? 

- Ты смотрел на меня! - воскликнул Пашка.

- Смотрел? Ха-ха! На самом деле, Паш, я просто задумался в тот день, и на пути тех мыслей оказался ты!
 
- Я не знал,.. - тихо сказал Пашка. - Смирился с  тем, что ты меня никогда не заметишь.  И целыми днями только о тебе и думал..

- А чего думал? – поинтересовался я.

- Ну… Что таким, как ты, я не интересен совсем…и что быть   с тобой мне никогда не светит … И вдруг ты так запросто со мной знакомишься! Я просто не мог поверить! Да ещё дружить со мной стал! Это было, как в сказке, честно!

- А о большем мечтал?  Не только дружить? – улыбнулся я.

- Мечтал… Но у тебя же есть Игорь… я сразу просек, кто он тебе… я его немного побаиваюсь…  поэтому решил, что дружба это самое большое что у нас может быть … я считал, мне и так повезло... Я бы всё принял, дружбу такую, но ты так на меня смотрел всё это время… ты не думай, я не маленький, понимаю… Но твой Игорь…

 - Он не против, как ты теперь знаешь.

 - …Теперь, да… Но когда ты так откровенно при  нем стал намекать,  я не знал что  делать, и правильно ли я тебя понял… думал, может  всё себе выдумываю, и ты ничего не имеешь ввиду, просто играешь… а  на самом деле тебе нужен партнер по дорожке… так как твой Игорь всё время в сауне торчит…то  турецкой, то соляной…

- Надо же… Почти тоже самое думал и я!  Когда наблюдал твою беготню вокруг нас и от нас. Не придумал ли я твой интерес ко мне, не показалось ли мне, или ты просто такой по жизни ходишь, краснеешь от каждого полунамёка к твоей персоне.

- Ты ни фига не намекал! - вдруг возмутился Пашка. - Ты жрал меня глазами!
 
- У тебя такая аппетитная попочка, малыш! Просто невозможно было удержатся! А что сильно кусался?
 
- Я аж подпрыгивал! - засмеялся Пашка и вдруг запнулся. Покосился на скрытый под тканью махрового халата мой пах, помялся немного и всё же спросил:
 
- А это больно?

 - Немного будет в первые разы, но не смертельно, – сказал я, добавив к голосу все оттенки милосердия медбрата, делающего уколы.-   Я всё сделаю аккуратно. Ты мне доверяешь?

- Доверяю,..  - кивнул он и поделился интимным.  - Я даже растягивал себя… как советовали… на разных форумах для геев…

- Растягивал? И давно этим занимаешься? – спросил я с нескрываемым интересом. Вот это новости!
 
 – Давно… Ещё до знакомства …
 
- О как! Зачем же? Ты же не уверен был, что я тебя вообще замечу?

Пашка засопел, шумно вздохнул и признался:

-  Мечтал… что я с тобой…

- Малыш, какой ты милый, - умилился я и уже более торжественно произнёс. –  Вот и пришёл тот час, когда твои  дрочерные мечты воплотятся в реальность. А раз ты себя растягивал, всё пройдёт ещё легче, чем я рассчитывал!
 
- Угу, - промычал Пашка и с опять с какой детской беззащитностью уткнулся мне в плечо.

Опять стало тянуть детскостью. Может рано ему во всё это?
 
Тут в спальню вошёл Игорь в длиннющем халате и молча сел в кресло напротив нас. Отступать было некуда, да и сколько можно сомневаться, не письменное же заявление на согласие брать в присутствии адвокатов.
Главный зритель на месте, все билеты проданы, и можно начинать реалити-шоу «Лишение девственности юного падавана».  Свет сделаем потише, но так чтобы единственному зрителю было видно каждую деталь, включим музыку. Г-мм, что-нибудь романтическое и ненавязчивое, чтобы не отвлекало. Зажжем пару ароматических свечей…
Пока я создавал атмосферу, Игорь молча наблюдал за нами, а Пашка не сводил с меня глаз и шевелил пальцами ног, выглядывающими из-под халата, то поджимая, то топыря их. Я понимал, как ему неловко от всего и как бы ему хотелось, чтобы прошёл его первый раз. Но знал бы он, каким был у меня этот первый раз, может, выглядел бы повеселее.

Игорь никогда не давал распоряжений, не торопил с началом, не комментировал происходившее на его глазах действия. Я надеялся, что такое политика невмешательства окончательно расслабит Пашку, если не в начале, то в середине процесса точно.
 
  Но вот - всё готово. Можно приступать.  Я склонился над Пашкой и с удовлетворением увидел, что страха в глазах нет, осталось обычное беспокойство перед неизвестными, но все же желанными действиями. Сейчас и его не будет. Я лег рядом и потянул за узел халата, распахнул, а затем вытащил его из-под тела Пашки и откинул на пол. Бросив беспокойный взгляд на Игоря и не увидев на его лице никаких эмоций, Пашка заметно расслабился. Мнимая безучастность Игоря безусловно помогала ему начать чувствовать себя раскованнее.

- Хватит на него смотреть, - тихо сказал я и, прежде чем с его губ сорвалось уже знакомое - «я больше не бу…», накрыл их своими. Странно, я думал он закроет глаза, но Пашка оставил их широко раскрытыми, словно не хотел пропустить ни секунды того, что с ним происходит. 

Почти час спустя с первого поцелуя в душе, Пашкины губы не потеряли своей мягкости и свежести, даже прибавили  в этих качествах  и не отпускали почти осязаемой ванильной невинностью.  Никакой жесткости и нетерпения в поцелуе я не показал, вкладывая в свои ласковые посасывающие движения губ еще один аргумент  - довериться мне. 
Всё будет хорошо, малыш, не сомневайся.
Не переставая ласкать   и полизывать губы Пашки, я быстро избавился и от своего халата, так же сбросив его на пол рядом с первым. Ощутив жар моего тела, Пашка поднял лежавшую неподвижной плетью вдоль тела руку, и приобнял меня.

  Как можно понять, что ты явился вдруг воплощением чьего-то чужого сна? Может тем, как Пашка касался моего плеча? Одними кончиками пальцев, словно боялся, что я исчезну от любого неосторожного движения. Или его упорным стремлением держать глаза открытыми. Или тем, как слегка подрагивали его ресницы из-за хаотичных движений зрачков.
 
Ладонью, от поднимающейся дыханием груди, по трепещущему животику до основания готового к полной стойке члена, обогнуть упрямца и скользнуть к яичкам – самый желанный маршрут не только ладони, но и губ с языком. Оставив на время   Пашкины губы, я спустился вниз, влажной дорожкой прокладывая путь от каменных сосков до паха, где не стал церемониться и всосал Пашкин член до самого корня, с возбуждающим восторгом отмечая его упругую твердость. Теперь, когда я не был ограничен временем, хотелось насладиться этой частью Пашкиного тела до онемения языка и губ. Тут уж я отбросил абсолютно ненужную здесь деликатность и принялся работать головой, как прожженный боец сексуального фронта, будто бы намерился не оставить никакого шанса Пашке в попытке сдержать себя и продлить удовольствие. Но это была всего лишь уловка, заставить парня забыть обо всем, что его окружает и подчиниться воле охватывающего всё его существо желания. И судя по стонам, у меня получалось. Я скосил взгляд на Игоря, неподвижным сфинксом сидящего в кресле и показывая, сколь сахарный ху*ёк у меня во рту, смачно со звуком облизал головку и сделал очередной заглот, буквально нырнув носом в паховые волосы Паши. Господи, его запах сводит меня с ума!
Но теперь главное не упустить момент, когда можно будет взять то, чем он дразнил меня на протяжении почти двух месяцев.
 Когда неожиданно Пашкина ладонь легла мне на затылок и надавила, от изумления я чуть не выпустил его х*ёк изо рта! Невероятно! Этот маленький гадёныш пытается руководить мной! Мной!  Вмиг схватив его руку и использовав, как живой рычаг, ловко переворачиваю парня на живот.  С вкуснейшим ху*ечком пришлось расстаться, но то, что предстоит распробовать и что лежало сейчас подо мной идеальными полукруглыми барханами - без сомнения, лучше. Пашка слегка ошеломлен таким поворотом судьбы, и я тут же замечаю, как напряглись его ноги, когда я   раскинул их в стороны, располагаясь между ними.  Подхватываю рукой в подбрюшье и ставлю на колени, не дав, однако, голове подняться и даже слегка шикнув на неё.
 
 – Лежать… 

 Такая поза лучше всего подходит для первого раза, и Пашка не шевелится, лишь косит глазами, пытаясь, насколько позволяет ему угол зрения, увидеть, что я собираюсь с ним делать дальше. Он максимально раскрыт, и я замечаю, что его это начинает смущать, но он держится, в том смысле, что остается не подвижным, хотя дыхание сбивается и начинает частить, а голова уже упирается в подушку, глаза зажмурены. Он ждёт боли. Вот дурачок.  Я придвигаюсь ближе и трусь стволом между его половинок, тактильно знакомя с размерами и температурой инструмента мужской любви. Дрожит что ли? Малыш, да ладно…  Погоди начинать страдать, я еще ничего особенного не сделал. Огладив его бедра, от верха до колен, накрываю собой и сначала дую в шею, вызвав какую-то сумасшедшую панику у мурашек, а потом целую в плечо. 

- Как ты, малыш? - обжигаю его ухо вопросом. - Всё в порядке?

-Угу, - еле слышу я его мычание сквозь шум музыки. 

Скорей всего это полуправда, нельзя быть в полном порядке и так дрожать. Придётся повозиться, но кто меня гонит? Снова поглаживаю его бедра, спину, мягко мну ягодицы. Никуда не спешу, никуда без спросу не ломлюсь – ясно даю это понять Пашке и постепенно он опять расслабляется. Уже и попочка приподнялась, и спинка услужливо прогнулась. Умничка моя, одобряю я поглаживаниями Пашку, хватит быть ребёнком, покажи, что ты достоин быть оттраханным.    Беру тюбик с любрикантом и выдавливаю немного геля на палец. Поглядываю на Игоря - ракурс подглядывания у которого максимально выгодный и нацелен точно в центр композиции. Развожу Пашкины  ягодицы и размазываю гель у входа. От смазки анус стал призывно блестеть, а мышцы сфинктера периодически сжиматься, когда я  задевал их складки.
   
 Зря он так делает, скорей всего инстинктивно, но эти движения так и манят ворваться туда не медля… Выдыхаю. Стоп. Нельзя. Пашка девственник и болезненная чувствительность у него сейчас на пределе. Чтобы он там не говорил о предварительном растягивании, пока своим ху*ем не проверишь, ни в чем нельзя быть уверенным, и рисковать испорченным вечером я не собирался.  А вот пальчиком эту дырочку порадовать уже можно. Немного покрутив пальцем у входа, тихонько надавил подушечкой на сфинктер. Тот поддался не сразу, сердито сжался, но потом словно опомнился - разом стал мягче, и я погрузил свой палец на полфаланги, потом еще немного и стал оглаживать стенки ануса, с такой заботой, как будто вознамерился разгладить их до состояния желе. Появилось ощущение, что только к этой минуте Пашка похоже окончательно смирился с тем, что с ним произойдёт, потому что анус расслабился настолько, что при вытаскивании пальца, стали немного видны внутренние стенки сфинктера. Я облизнулся.
Эх, засунуть бы туда свой язык и пошуровать им, протолкнув как можно глубже… Язык раньше ху*я, вот бы Пашка удивился!
Эта мысль так понравилась мне, что я не удержался и, не вытаскивая пальца, и слегка подвинувшись, наклонился и облизал ту самую мармеладную глазурь, что показывалась при возвратном движении пальца. Мои длинные волосы тут же занавесом закрыли обзор единственному зрителю, что мгновенно выразилось в тихом возмущенном кашле. «Не видно!»  Действительно, обидно, такой номер я редко исполняю: клубным ****ям римминг не предоставляется. А что там Пашка? Он же понял, что я делаю. Не слишком ли для него, девственника, откровенна такая ласка?  Я сделал короткую паузу, но никаких протестов со стороны юного падавана не последовало. Откинув волосы и убрав палец, я, максимально вытащив язык, острым кончиком прошелся по расщелине Пашкиных ягодиц. Девственные попки настолько редко приходилось отлизывать, что моё возбуждение резко пошло вверх, хотя и до этого я на него не жаловался. 
Гмм, так и до греха недалеко. 
Дав себе приказ: держаться, почти как наш премьер нищему народу, я остановился язычком-плужком прям у входа и начал проталкивать его внутрь. Анус Пашки с такой лёгкостью впустил мой язык, что я даже засомневался в непорочности моего малыша, пока не увидел алые кончики ушей, когда натанцевавшись в тесном проходе, вынырнул и прошёлся языком  от отласканной дырочки до копчика.
 
Смущен и очень.  Значит и тут я первый. А что на это думает его член? Огладив внутреннюю поверхность бедра, моя ладонь к моей великой радости обхватила уверенную твердость Пашкиного младшего. Да тут и не думали никуда падать или грустить в глупом смущении! Ха, я и не сомневался, разность потенциалов мыслительных возможностей головы и головки всегда выступала на стороне плотских утех. Неестественно вывернув член к себе, но так чтобы не сломать его в корне,  я щедро обслюнявил головку губами и, пососав  только её одну, почти не нарушая границ  венчика, добился уже знакомых звуков слабого постанывания со стороны Пашки. Мне кажется он мог бы и громче, судя по тому сколько воздуха выходит из легких, когда я щекотал его уздечку языком, но Пашка либо сдерживает себя, либо опять стесняется проявлять свою чувственность при Игоре.  Ничего, для новичка это нормально. Мне даже нравилось, что, находясь в таком интересном положении, когда отсасывают член и отлизывают анус, Пашка находил возможность поскромничать и что-то себе запретить. Какая милая подростковая непоследовательность свойственная только в самых ранних годах становления во взрослую жизнь и потом, с приобретением опыта, полностью исчезающая. Жаль. Я даже представить не могу, что могло бы меня смутить в сексе и не дать мне раскрыться полностью в экстазе, в боли или отвращении.
Пашка издал вздох схожий со всхлипом, и я быстро оценил его состояние. Он даже не за гранью, его вот–вот прорвёт, и этот всхлип - последняя возможность вобрать воздух в легкие перед полностью неконтролируемыми действиями собственного организма. То, что надо! Вернув член в естественное положение, но не выпустив из руки, чтобы не упустить ощущения пульсации бегущей по стволу спермы, я одним махом пристроился к анусу Пашки дулом своего гладкоствольного орудия и начал плавно давить, прижимая  к себе бедра парнишки той же рукой, что держала его член.  Всё проделал быстро, без лишних тело и членодвижений. Читать написанное предложение дольше, чем было самое событие, но таковы издержки   литературы.
 
А теперь, посмотрим и ощутим, что ты там себе растянул, маленький врунишка.

Самое болезненное для анального девственника это проход головки члена, как самой толстой его части, после нее уже все гораздо проще и небо в алмазах не за горами. Но с Пашкой, благодаря моему тотальному контролю, вышло ещё круче.   Как только  я почувствовал рукой  первый толчок выбрасываемого смени, и до того мгновения, как  первая волна сладострастной конвульсии  прошла по телу Пашки, выключая его сознание и контроль за болью,  тут же усилил давление головки на анус и одолел самые трудные  пару сантиметров   на ура,  без оров и визгов  «Ой! Не надо! Больно!» или еще хуже «Я передумал», какие вполне могли нестись со стороны обладателя способности краснеть при виде красивого ху*я и бегать со скоростью звука от своих же тайных желаний. Больше у него шансов сбежать не будет. Не прекращая напирать членом в глубины Пашкиного тела, я дико желал поддать вперёд сильным толчком, но сдерживал себя, уговаривая сосредоточиться на ощущениях тесно обжимаемого члена в теряющей свою анальную девственность попке. Когда ещё, при моём образе жизни и нежелании искать подобный эксклюзив день и ночь, выпадет такое счастье.
  Если Пашка и работал над растяжкой, то, видать, здорово жалел себя. Стенки слабо разработанного ануса обжимали достаточно плотно, кольцо мышц сфинктера натянулось вокруг ствола, грозясь треснуть в самый неподходящий момент. Но такого я уж точно не допущу в первый раз. Пашка еще продолжал биться в конвульсиях, когда я плавными толчками вогнал член полностью и замер, давая ему не то, что привыкнуть, а прийти в себя после оргазма и понять, что всё, чего он возможно опасался уже позади, в буквальном смысле этого слова.  Описывая эту сцену, я бы опять заметил, что в этот раз времени понадобилось несколько больше, чем я писал буковками в словах. Издержки… Ах, ну, да, я же об этом уже говорил. Воспоминания еще слишком свежи, вот и отвлекаю себя упоминаниями об издержках, иначе рискую снова не дописать главу.  Как можно не лелеять в памяти этот охуительно-тесный плен на проторенной только что “голубой” дороге в попке бывшего девственника, коим ты его только что сделал, и не начинать возбуждаться при мыслях об этом? А этот тихий выдох, похожий то ли на всхлип, то ли на хрип, сведенного спазмом горло? Ощущение терпкой влаги на руке, так и не покинувшей мягкого обхвата члена.
 Я посмотрел на Игоря, сверяя по его реакции, не обидел ли я чем малыша, может что-то упустил? Он успокаивающе моргнул глазами: всё в порядке, пациент жив.
 Тогда, по-прежнему, не делая резких движений, плавно двинулся членом в обратку.
 
Интересно, о чем Пашка думает? Жалеет ли?

Выйдя полностью из Пашки, повалил его на бок и лег рядом, обдувая   слипшиеся волосы на виске.

- Всё? – с надеждой спросил Пашка, поворачивая ко мне голову. Испуга в глазах не было, наоборот, там
плескалось счастье от недавно перенесенного оргазма и радость, что он с честью выдержал это испытание. И никакого сожаления. Просто отлично!

- В каком-то смысле «всё», если ты имеешь виду потерял ли ты девственность или нет. Больно было? – на всякий случай спросил я.

- Немного. Горит как-то всё… Там…

- Так и должно быть. Со временем это пройдёт. Мышцы не привыкли быть столь растянутыми, но постепенно разработаются и боль исчезнет. 

- Сегодня? 

- Со временем, малыш. Если ты захочешь, конечно, встречаться со мной.
 
- Хочу! - вдруг слишком жарко откликнулся он, и Игорь, до этого рассматривающий тени на стене, с интересом посмотрел на нас. Из-за музыки ему было почти не слышно, о чем мы переговариваемся, и резкий звук привлёк его внимание

- Хочу, - уже гораздо тише сказал Пашка, косясь на Игоря, - Прямо сейчас… хочу.

- Сейчас ты не хочешь, малыш, - улыбнулся я, - Ты только что бурно кончил - у меня ещё и рука толком не обсохла.
 
- Причём тут это, - смутился Пашка. -  Я хочу, чтоб ты …Ну… Это..
 
Как трудно произнести в его годы эти слова.

- Кончил в тебя? - закончил я за него.
 
- Ну да,.. -  сказал Пашка, и опустил взгляд на мои губы. – Тебе разве не хочется?

- Хочется, малыш, конечно, хочется. Но  для этого  мне надо будет не разок зайти, да движения буду порезвее, а значит все будет не так, как было пару минут назад. Больнее.
 
- Я понимаю, - серьёзно ответил Пашка. – Думаешь, испугаюсь боли? Или не выдержу?

- Я всяких повидал, - усмехнулся я.  – Ты давеча так шустро бегал, малыш, что мне до сих пор не верится, что ты со мной в постели.
 
- Мне тоже не верится… Что ты позвал меня в свою постель, - ответил Пашка.- Я думал это из области фантастики.
 
- На будущее, Паш,- поучительно сказал я.-  Надо не думать, а делать! Понял?
 
- Понял! - кивнул Пашка со всей серьёзностью обеда на столе у волка.
 
- Отдохнул немного? Пришёл в себя? – спросил я, положив ему руку на бедро. – Продолжим тогда, как ты хочешь и как уже давно хочу я, но жалею твою полудевственную попку.
 
- Продолжим,.. - согласился Пашка. - И не надо меня жалеть!  - добавил он и вдруг с чувством прижался к моим губам своими. Слишком откровенно и открыто, с каким-то чуть ли не надрывом. 

Я втянул его губы,  нежно помусолил  и  слегка потолкавшись с его языком, воспринял этот порыв как  очередной  для него этап, чтобы решиться на это самое продолжение.
 
- Давай, опять в стоечку, малыш…- ласково  прошептал я, отстранившись от  него.   И читая в его глазах всю ту же решимость, заботливо помог ему подняться . – Тебе  будет полегче меня принять.
 
 Пашка послушно внял моей помощи и встал на колени, выставив в открытом доступе  свою попку. Я тоже привстал и, расположившись между согнутых ног Пашка, стал оглаживать  упругие ягодицы. Интересно, вдруг пришла  мне в голову  мысль: ходит ли он в клубе  на групповые занятия «Крепкий орешек»? Которые именно для красоты  ягодичных мышц предназначены, или они у него от природы такие аппетитные? Мой младший почти не  ослабел за время перерыва, а при виде  вновь крепко сжатой дырочки, словно ее так и не протаранили пару минут назад,  тут же воспрянул на  продолжение  усилий по завоеванию недавно уже взятого  бастиона.  Захватив  из тюбика побольше любриканта,  я обильно обмазал им свой член и анус парнишки.  Приятный мятный холодок геля будет не лишним.  Всё-таки входить буду уже без обезболивающего оргазма, и мне бы не хотелось причинять Пашке лишнюю боль, которая всё равно будет присутствовать, как нежен и аккуратен я не буду.
   Однако, я не забыл  про единственного зрителя, который, по всему, кажется, скучал на первых этапах  лишения девственности новоявленного адепта голубого сообщества. Поправив  Пашкину стойку  на пару десятков сантиметров,  открыл ягодичный занавес на великолепный вид плотно сжатого  ануса и стал водить по нему головкой, размазывая вокруг сморщенной дырочки любликант. Во взгляде Игоря  тут же засквозила заинтересованность, а рука легла на пах.   Пашка, понимающий для кого сея сцена, опять   покрасил свои уши  и щечки  в красный цвет, чем  вызвал во мне новый прилив возбуждения и желание отодрать эту смущалку до судорог. У меня определенно  есть непроходящая слабость к таким краснеющим  эксклюзивам, что в наш порновек почти не  встречаются. 
Убив на время в себя садиста давно данным себе обещанием никогда  не обижать маленьких, я продолжил дразнить сжатый анус парнишки, то надавливая на центр, то отступая. Следил за реакцией Пашки и находил её вполне сносной для продолжения. Пусть он снова красный как рак, но послушен и готов идти до  конца. Надавив членом чуть сильнее, и держа бедра Пашки в крепких тисках, я начал входить в него. Ага! Вот и первое сопротивление и желание уйти от разрывающей боли. Пашка дернулся, спина напряглась и сгорбилась.
 
- Тише, тише, малыш…- наклонившись  к нему прошептал я, не прекращая своего поступательного давления, достаточно плавного, чтобы выдержать первые  секунды боли.
 
Теперь у Пашки покраснела уже и шея от весьма видимых моему глазу усилий по тому, чтобы вынести  то, что я с ним делал по его же согласию многократно выпрашиваемому.

«А раз согласился, то и неча выебываться», - подумал  я за Пашку, и так как спина вновь прогнулась, вошел в него  полностью до мягкого шлепка своих яиц об его кожаные мешочки. Пашка шумно выдохнул, как проделавший большую тяжёлую работу и даже заметно расслабился, как будто всё уже позади.
Так нет же, милый! Позади только я.
Но его расслабление мне только в помощь, что не пришлось подсказывать именно так и сделать. Да ты схватываешь на лету, маленький засранец! Выждав немного, двинулся обратно с максимальной осторожностью.  Покидая желанную тесноту, не удержался и проверил как обстоят дела с его младшим. Он был ожидаемо мягок, но… гмм, вовсе не как безвозвратно опустошённый, в нём вполне ощутимо чувствовался пульс вновь возрождаемого возбуждения. 
Малыш, ты меня начинаешь удивлять!
И  в очередной раз вдохновлять на сладкую еб*лю, а не на терапевтический уход за неразработанной попкой. Я начал раскачивать свои бедра, увеличивая амплитуду движений и добавляя скорости. Несмотря на то, что мне давно уже хотелось кончить, я  не спешил. Только теперь я, пожалуй, почувствовал, что Пашка  действительно что-то делал с собой в плане растягивания. Его тело словно вспоминало  про это и становилось мягче и податливее. Ему  всё еще было больно, но головка моего члена уже билась в твердый орешек простаты, и Пашка вперемешку с периодически возникающим напряжением в  ногах, вдруг даже сам насаживался на мой член, словно хотел, чтобы  я достал  им до чего-то или посильнее вмассировался в центр его наслаждения.
Трахая Пашу, я постоянно бросал взгляды на Игоря. Мне хотелось предугадать, что он предпримет  в дальнейшем, когда с Пашкой будет всё кончено. Моё будущее выпирало у  него в паху и обещало осуществиться сразу, как я откинусь  на постель в нирване  после оргазма. Мне безумно нравилось думать о том, как в меня войдёт ху* Игоря,  и нравилось находиться своим х*ем в Пашке.  Оглаживая  мальчишеские бедра, хотелось и придать ему импульс уверенности, что все идёт как надо, но больше ощутить всей поверхностью ладони бархатистость не загрубевшей кожи, когда её детская шелковистость еще не совсем канула в лету  и не требует дополнительных косметических средств. В какой-то момент я  увидел, что Пашка немного подустал от напряжения и навалившись, прижал его своим весом вниз, где выждав пару десятков  секунд , дал ему передохнуть. По чуть замедлившемуся дыханию, понял, что это помогло,  парень   расслабился  и как будто даже ослаб, но это была только видимость. Не выходя членом из парня, я сполз с него в бок  и, подхватив под колено рукой, задрал согнутую ногу вверх, прижав ее к бедру. Вторую руку подсунул под Пашку  и, обхватив за грудь прижал к себе, дыша ему прямо в ухо. Всё было продумано мной так, чтобы  нашему единственному зрителю было видно  не только как вхожу в попку новообращенного, но и лицо со всеми эмоциями от этого факта.  Мнимую слабость, как ветром сдуло!  Бедняга не знал куда деть свои глаза, потому что взглядом он упирался прямо во вздыбленный пах Игоря, а может  Пашку возмущала еле заметная усмешка на его губах. Я-то знал, что она означает, что то, что он видит,  ему нравиться, но вряд ли об этом догадывался мой адепт. Я почувствовал  сопротивление и попытку  Пашки изменить положение своего тела на то, чтобы не быть так  бесстыдно распятым на моем х*уе прямо перед пугавшем  его своим видом Игорем.   Давление на мой член увеличилось, дав мощный прилив к наступающему оргазму. Я стал трахать Пашку чуть резче, крепко держа его в том же положении, что я назначил, когда упал на бок.

  Малыш, твоё сопротивление только усугубляет  моё желание  продолжить трахать тебя ничего не меняя  и дальше, да еще попутно сносит все мои устои не делать тебе больно. 

Кажется, я сдавил Пашкину грудь так сильно, что он перестал дышать. На границе сознания командую себе ослабить хватку, и сосредотачиваюсь на том, как меня начинает накрывать волной оргазма.
 
Нах*уй контроль! Нах*уй боль!  Ещё рывок! Глубже! Достать до неба! Звезды! Рая!

 Вжимаюсь в тело Пашки изо всех сил, (господи, не раздавить бы малыша),  и разряжаю в него весь накопленный после клуба запас спермы, навеки оставаясь первым пометивший ею свою территорию и принадлежность к моему члену.  Бьюсь в сладких конвульсиях несколько секунд, за которые  слегка темнеет в глазах,  а звон в ушах,  заглушает мой же стон-рык в ухо  моей уже не невинной жертвы.
 
Звуки постепенно  возвращаются, и  меня  тут же охватывает беспокойство за состояние Пашки. Не слишком ли я его? Поворачиваю, насколько возможно к себе его лицо и рассматриваю покрасневшее личико. Пашка потрясён, ошеломлен, но нет и намека на то, что я перешел границы и сделал что-то непоправимое. Выдыхаю с облегчением. Всё в порядке.

 - Я тебя не  сильно помял? - всё же спрашиваю и, не дав ответить, целую искусанные губы. Поцелуй скажет больше.

 Он разворачивается ко мне всем телом,  даёт себя целовать, и в поцелуе я нахожу ответ на мой вопрос. Пашка счастлив - насколько может быть счастлив мальчик, впервые испытав опыт отдачи себя другому человеку, который больше чем нравится.   Мой член до этого находящийся всё еще в нём, выскальзывает,  сперма, запертая им, вытекает на простыню.
 
- Ой, -  растерянно-виновато шепчет Пашка, когда я отпустил его губы. -  Я испачкал вашу постель.
 
- Это было неизбежно, малыш, - успокаиваю его я, но смущение с его лица не сходит,  и я быстро догадываюсь о причине. Пашке наверняка не привычно чувствовать влагу в анусе и он не знает, что с этим делать.
 
- Сходи в душ, Паш, - подсказываю я ему. – И возвращайся обратно. 

Пашка кивает, спускает ноги на пол и явно ищет чем бы прикрыться, чтобы не идти мимо Игоря голым. Я подталкиваю ему небольшое полотенце, и он с благодарностью в глазах за понимание тут же хватает его. Обмотав полотенце вокруг бёдер, морщась и прихрамывая, скрывается  за дверьми.
Проводив взглядом Пашку, поворачиваю голову на Игоря. Улыбается.

- Иди ко мне,- догадываюсь по его губам я, сползаю с постели, подхожу к креслу и опускаюсь на колени между его расставленных ног.

В такой близости  музыка нам уже не мешает и я спрашиваю:
 
- Как тебе всё?

- Отличия от клубных мальчиков есть и существенные.  Ты его жалел. 

- Я не обижаю малышей.  Ты же знаешь. 

- Знаю. 

- Тебе это не понравилось? Что я его жалел?

- Что ты, милый. Образ  няши тебе тоже очень идёт. А  роль няши-садиста,   вообще редко кому  удаётся.
 
- Я ж нэжно! – удивился я и тут же вспомнил, как держал Пашку,  обхватив его грудь, сильно давя на ребра.  М-да, тут я  малость превысил полномочия  няши.
 
- Глянешь, потом на синяки, как придёт.  А, я сморю, ты вспомнил.

- Надеюсь он не синел при этом лицом? – с надеждой спросил я. - Мне  ж только его уши были видны  и твой  х*уй под халатом.

- Не синел, не переживай. Ты подарил ему возможность дышать чуть раньше, чем бы он мог потерять сознание.  Так что я даже не успел тебя  предостеречь и наслаждался тем, что видел. А видел  я , в отличие от тебя, не только  уши и сопротивление такому способу его вы*еба, но  и довольно сильный протест  и злость . Поверь моему опыту, этот мальчик еще покажет свои зубы. Еще повезет, если все это  достанется не тебе. И кстати, раз уж ты так удачно вспомнил про мой х*уй, то  он в твоём распоряжении.

- А тебе не много будет? –  едко поинтересовался я, памятуя, как он драл меня в душе. – Всё-таки в клубе…

- Заткнись и соси,  - перебил меня Игорь. - А то не посмотрю, что у нас гость, выпорю прям при нём.
 
- Может я этого хочу…- сказал я, отбрасывая полы халата  с выступающего бугра.

- Я не сомневаюсь, что хочешь. Но я видел,  какие он бросал взгляды на наручники в изголовье. Ему рано в эту тему, поверь. 
 
- Он быстро схватывает,.. - сказал я, начиная полизывать ствол  Игоря от корня к головке.
 
- Он старается. Хочет не разочаровать  тебя.

- Пока не разочаровал,- приступая к обсасыванию головки, успел сказать я.

- Он не может …

Я плотно обхватил губами его ствол и стал насаживаться горлом на член, делая небольшие возвратно- поступательные движения.

-… разочаровать,

Я почти уткнулся носом в его пах.
 
-…он влюблён в тебя.

Я сдавил горлом ствол Игоря и начал двигаться назад, плотно прижимая к нему язык. Обычно я молчу, когда сосу член, что  оправдано занятостью моего рта, но  такое высказывание   не мог оставить без ответа.
 
- Ему кажется. Потому что я первый. Я своего первого педофила тоже любил, - негромко сказал  я,  обсасывая головку по венчику.
   Игорь поморщился и в глазах мелькнуло презрение, но реакция была не на то, что я делал. Он знал об Андрее и не скрывал, что презирает его за то, что тот по факту развратил меня еще несовершеннолетним ребенком, даже не смотря на то, что развращался я с огромным желанием и любовью к развратителю. Но история была давняя,   детская любовь - миражом, потому акцентироваться на этом он не стал и продолжил меня  слегка третировать:
 
- Надеюсь ты сможешь   объяснить это  влюбленному в тебя мальчику  так, чтобы  у нас не было проблем.
 
- Конечно! - уверенно сказал я. – Кстати, будешь требовать  с него благодарность? Я сказал, что он поехал к нам после раскрывшейся лжи с возрастом  благодаря твоему великодушию.

- Требовать с влюбленного грех, - усмехнулся Игорь.  – Сейчас достаточно и робкого «спасибо» в мою сторону. По мне это  лучше, чем, допустим, неловкий минет, который он мог бы, краснея, предложить. Тем более, что у меня  есть кому исполнить его в самом лучшем виде. Не так ли, милый?
   
-Так, - кивнул я, снова вбирая его член  в себя полностью. Работать взялся интенсивно,  по максимуму, не жалея шейных позвонков и не боясь получить спазмы в натренированном горле.  За этим занятием и застал нас вернувшийся из душа Пашка. Я уловил звук  ручки открывающейся двери и тут же последовал хлопок.
 
- Он решил, что третий лишний, - негромко сказал Игорь, и  у меня вместе с упавшей челюстью,  выпал изо рта и член.

- Давай я верну его! - предложил я. Решение Пашки не заходить в спальню  удивило меня, ведь я же сказал ему вернуться, а не ждать голым в коридоре! 

- Не надо, - становил меня Игорь. - Мне в отличии от тебя зрители не нужны. Пусть в коридоре ждёт. Поднимайся.
Он небрежно махнул рукой в сторону постели.

- Как скажешь, - не стал  я настаивать   на возвращении Пашки.

Дело же было не в том, что Игорь был против зрителей, а в том, что мог бы делать конкретный зритель при сексе двух мужчин, учитывая, что всё для него впервые и в одного из мужчин он влюблен. Ага, сидеть и краснеть. Вот уж совсем не к месту наблюдать  такое. В желанной постели не может быть стыда ни своего, ни чужого.
Я скользнул по простыни и вытянулся на животе рыбкой. Когда оглянулся на Игоря, то он уже скинул халат и ставил колено на край ложа, намереваясь лечь на меня. 
 
Я раскинул ноги, чтобы они не мешали ему, как  вдруг Игорь, наклонившись, одним махом перевернул  меня на спину. Секундная пауза, за которую изучают  моё лицо, навевает мне  мысли, что Игорь чего-то опасается. Не даю ему возможности делать это долго, тянусь к нему губами, обхватывая за шею. Меня ждёт проверочный поцелуй. 
Однако влюбленный мальчик за дверью  явно начинает беспокоить Игоря.
 
 - Его ты  целовал охотнее,- выносит  он свой вердикт, отрываясь от меня.

 -  Он моложе, - нагло заявил я. – Разве ты  сам не хотел бы помусолить его губки?

-  Я столько мусолил за свою жизнь таких губок, что лет десять  не испытываю  кайфа от этого.
 
- А я испытываю.  У тебя какие-то претензии ко мне?

- Пока нет. Но будут. Если ты не кончишь подо мной.

- Эт смотря, как е*бать будешь, - рассмеялся я. -  Пока  только разговоры, да проверки.
 
- Разговоры говоришь…

Игорь сгрёб меня под себя, разведя в строну ноги и согнув их  в коленях. Едва смазав анус любрикантом, одним махом вошёл в меня.

 Никак  не могу привыкнуть к тому, что иногда Игорь берёт меня  слишком жадно. Верней меня  удивляет, что я, являясь много лет  его любовником,  еще вызываю такое, казалось бы давно прошедшее с годами у других пар, чувство голода. Резкий на грани грубости  заход растворяет моё сознание  в обожаемой боли и с этой секунды я думаю только  о нём и том, что он со мной делает. Включаюсь на отдачу, требую  большего,  обжимая его ногами. Игорь, как всегда, не торопится. Даёт мне время на возрождение равномерными толчками моего члена, останавливаясь лишь для того, чтобы сменить положение рук. Сколько бы я раз не кончил перед, тело неизбежно отзывается на  этот настойчивый стук членом в простату. Эта внутренняя бл*ядовка с удовольствием подставилась  и расцвела пышным цветом, источая вокруг себя волны сладострастия, одновременно гоня кровь по венам, делая  моего младшего всё тверже и твёрже.  Игорь одобряюще хмыкнул, глядя  на то, как мой член тяжело зашлепал по животу. Чем хмыкать, лучше б отласкал, подумал я и даже сумел придать своему лицу умоляющее выражение.
 
- Не всё сразу, милый, - замечает он мой взгляд. – Ты же не хочешь кончить быстро?

Мотаю головой.  Даже если бы я захотел быстрее, решать всё равно не мне.

Еще несколько сильных толчков - включаю звуковое сопровождение и начинаю стонать.
 
- Запел уже, мой сладкий,.. - удовлетворенно произнёс Игорь,  любящий знать, что причиной этих стонов  стал он.

- Переворачивайся, милый, - негромко командует он, выйдя  на какое-то время,  и, дав мне устойчиво встать в коленно-локтевой позиции.  Короткое чувство пустоты меняется на ощущение  желанной заполненности. Жаль, что  мизерный  антракт не дает растянутым мышцам испытать боль от повторного проникновения, зато простата со всей  своей бл*ядовской искренностью уже вопит  в голос о своём счастье. О боже, это же я  кричу!

- Б*ля! Ещё! Да! 

Игоря бесполезно подгонять,  с его способностью держаться , он сам решает, когда  с меня достаточно  и точно вымеряет  срок, когда  мне улететь в  рай,  не потеряв  от  разрыва спермой яйца. Такой милый, бл*. 
Стремление кончить уже застит мозг, пытаюсь упасть животом, чтоб потереться членом о простынь, раз рука босса мне  пока не положена. За попытку побега получаю сильный шлепок по  ягодицам, и сила тисков держащих мои бедра рук усилились. Возмущенно вою в край  подушки, и начинаю кусать её зубами, как будто это она виновата, в том что мне не дают кончить. Сейчас дожую её, ставлю себе  цель,  и … Меня хватают за волосы и тянут вверх. Я тут же забываю свои намерения, встав как конь на дыбы, с той лишь разницей, что в заднице этого коня х*уй, а сами дыбы остаются  коленными.
В ухо врывается жаркое  с хрипотцой дыхание Игоря. Его губы целуют ставшую вмиг беззащитной шею, а рука находит член. Наконец-то, рука!  Несколько сильных толчков и Игоря начинает позади меня потряхивать. Он кончает молча и его  крупная дрожь четко согласуется  с выбросом спермы внутри моего тела. Мне же достаточно одного касания большим пальцем головки, чтобы присоединиться к его дрожи и начать извергать свою порцию любовного сока прямо в ладонь Игоря.  Одна на двоих сладость, сковывает нас, превращая  на миг в статуи  древнеримского борделя для гомосексуальных утех. 

Силы покидают меня. Удерживают меня от падение только руки Игоря и моё желание еще немного почувствовать  в себе его член, пока он окончательно не опал. Кожей спины чувствую влагу:  Игорь здорово взмок  надраивая меня  и только тогда  понимаю, что он тоже возможно устал.
 
- Падаем? – спрашиваю и не дожидаясь ответа, валюсь на бок вместе  с Игорем.

 Снова поцелуй, беглый и удовлетворенный. Кладу голову ему на  влажную грудь.

- Ты доволен? Претензий больше нет? -  вопрошаю я, хотя  прекрасно  знаю ответ.
 
Игорь не отвечает, лишь хмыкает и кладет мне на голову руку, запуская в волосы пятерню, взбивает их.
 
Лежим какое-то время, пока за дверью не раздается  звук, похожий на скрип. 

Бл*ть, там же Пашка! Топчется под дверью или что-то роняет, чтобы о нём вспомнили.  Боже ж мой, я почти забыл о нём. 

- Пойду, успокою мальчика, - поднимая голову, сказал я. -  А то он небось думает, что ты тут душил меня из ревности.

- Не считай его уж таким наивным,  - лениво отозвался Игорь. - То, что он мог подумать, для него теперь не является тайной или чем-то невозможным, так что не переживай за него. Иди успокаивай, а я пока приму душ  и  вызову такси. Ему пора домой.
 
Я накинул халат, и вышел к Пашке, ожидая увидеть его, как минимум растерянным или смущенным. Ведь ему пришлось стоять под дверью и слушать, как мы   трахаемся.  Причем, не в первый раз за этот день.  Но меня встретил вовсе не милый зайка, краснеющий только от одного вида моего х*уя, а    сердитый тушкан, тоже милый и пушистый, но с уже показавшимися  острыми зубками. 

- Ты  почему не пришёл, как  я тебе сказал? - спросил я, двигаясь к нему.

- Не хотел видеть как,.. - он запнулся и отступил  на шаг.

- Как что? – требовательно спросил я. 

- Как он тебя трахает! - выпалил Пашка-тушкан.

- О как! -  не удержался я от усмешки. – Не желаешь видеть… А что так ? Он же на тебя смотрел.
Последняя фраза смутила Пашку и сбила неожиданную спесь. И опять предо мной стоял милый заяц и нервно теребил край полотенца.

- Ну, смотрел,.. - неохотно согласился он. - А я не хочу… как он…

Тут из спальни вышел Игорь  и, не говоря ни слова, удалился в сторону душевой. Мы оба проводили его  взглядом,   затем я  снова обернулся к Пашке.

- Малыш, - напомнил  я, - ты же не у себя дома, чтобы предлагать нам свои условия. 

- Я всё сделал, как ты хотел,- с нажимом на слово «хотел», ответил Пашка. – Ты меня трахаешь, он смотрит. Но такого условия,  чтобы я смотрел, как он тебя…- Пашка нервно сглотнул, -…трахает – не было. Я на это не соглашался!
 
- Гмм… Действительно, не было… - уже я согласился с его аргументом. -  Не хочешь этого видеть? Почему? Тебе не интересно?

Пашка вспыхнул.

- Ты что, правда, не понимаешь?  - спросил он и пытливо посмотрел на меня.
 
Конечно, я понимал. Его нежелание видеть, как один мужик  пялит другого, можно было объяснить только романтическими чувствами ко второму. Кажется, Игорь был прав, и всё усложняется. И теперь первые уроки голубого секса могут вылиться в урок по разбитому сердцу и топтанию первого чувства. Задача: разбить нежно, а топтать в балетных тапочках.

- Не понимаешь? – чуть ли не допытывался Пашка. – Да? 

- Тебе кажется, Паш,  - начал я, - потому что…

 «…я первый» хотел повторить я недавно сказанную фразу, но не успел.

- Не кажется! -  крикнул Пашка. – Я люблю тебя!

Вот сучонок! Зачем же так громко орать об этом в доме Игоря??

Пашка тут же был прижат мной к стенке,  с зажатым рукой ртом. И  сделал это настолько быстро, что последний слог  слова  «тебя» был уже заглушен.  Он не сопротивлялся и , не пытаясь освободиться, выглядел почему-то испуганно. Глаза с отчаяньем смотрели на меня, ожидая  ответа на признание.  Глядя  ему в очи,  я все же решил, что его испуг больше от того, что он сказал, чем от боязни того,  что я   с ним что-то сделаю.
 
-  Послушай, милашка, -  ласково прошипел я ему, - если ты хочешь встречаться со мной в этом доме, тебе надо будет  научиться молчать о своих чувствах, иначе ты никогда сюда больше не попадешь. Андэстэнд  ми?
 
  - Ес, андэстэнд, - тоже по-английски промычал он сквозь мою ладонь и глаза повлажнели.
 
- Вот и умничка, - сказал я, отпуская его и  ласково хлопая ладонью по щеке. Пашка заметно собрался, видимо сопоставив в уме что он может потерять из-за своей несдержанности,  и глаза мигом высохли и посветлели.
 
 – Я сейчас в душ, а ты жди меня в спальне, - миролюбиво сказал я. -  Сейчас там никого нет, как ты видел. У меня еще есть идея насчет  тебя, гадёныш.

Потерявшие влагу  глаза Пашки округлились, но возмущаться он больше не осмелился,  кивнул и,  шагнув к спальне, скрылся за дверьми. Я выдохнул. Надеюсь, Игорь не слышал его любовного вопля. Одно дело подозревать его в чувствах ко мне, другое дело знать с каким пылом он их до меня доносит.
 
Несколько минут спустя, я зашел в спальню и обнаружил  Пашку, рассматривающего один из фаллоимитаторов, что во множестве лежали в ящике одной из прикроватных тумб. Увидев меня, ожидаемо смутился, и бросил фальшивый член обратно в ящик.
 
- Э! Поаккуратней с игрушкой, - предостерёг  я.  – Сломаешь ещё.

- Извини,  - буркнул он. – А зачем он вам?
 
- Скоро узнаешь,.. - загадочно сказал я и, подойдя к постели, полез уже в другой ящик.
 
- Что узнаю?

- Как  я тебя накажу, маленький врунишка.

- Накажешь? – забеспокоился Пашка. -  Ты не простил меня?

- Конечно, простил. Но без наказания не бывает полного прощения, верно, малыш?

- Не знаю,.. - неуверенно произнёс Паша, разглядывая то, что я вынул из ящика.
 
- Ложись на спину и подними ноги, – мягко приказал я.

Пашка повиновался. Я согнул его ноги в коленях больше, и задрал их так, чтобы они мне не мешали вставить в анус малыша анальную пробку с хитрозагнутым наконечником, не забыв смазать его  в  заживляющем после первого раза геле.  Еще и подлечится.
 
- Готово! – радостно сообщил  я Пашке новость  и отпустил его ноги.
 
- Что это?! Зачем? – изумленно прошипел Пашка,   с любопытством ощупывая  рукой незнакомый предмет.

- То, что сделает тебя готовым к сексу в любое время, когда я захочу. Называется анальная пробка. Будешь ходить  с ней все выходные, вынимая  только для естественных нужд. Заодно и подрастянешься. И еще, заживляющий гель захватишь  с собой. После первого раза он необходим.

- Ходить? С ней в заднице? Да как же? – Пашка растерянно смотрел на меня, явно ожидая, что я сейчас все отменю. 

- Вставай и пройдись! Сам поймешь, как.  Она не так уж и большая, чтобы сильно мешать. А будешь возражать получишь ещё и дидло в подарок. Его, думаю, будет спрятать сложнее. Так что не капризничай, вставай!
Пашка поморщился, и медленно, словно пробка должна была выскочить у него из задницы, поднялся.
 
- Ну как? – спросил я участливо.  – Не жмёт?

- Ну,.. - помялся Пашка. – Тянет немного... Щипет…

- Так и должно быть.  Постепенно это ощущение исчезнет. Пройдись.

Пашка медленно прошелся по спальне, постепенно убеждаясь, что никуда пробка из его задницы не денется и способность передвигаться тоже.

- Как-то не привычно,.. - признался он. – А это  обязательно?

-  Если ты хочешь, побыстрей стать прекрасно растянутым пассом, то да.
 
Пашка насупился и угрюмо произнёс.

- Я хочу быть  с тобой не просто пассом, а…

Я не дал ему закончить.

- Малыш, мы ведь уже всё обговорили.  Я разве плохо к тебе отношусь?

- Что ты!  Ко мне так никто не относился, как ты! – воскликнул он.
 
- Отлично. Тогда не будем портить наши прекрасные отношения какими-то требованиями или претензиями  с твоей стороны. Поверь, если я  могу простить многое,  то  Игорь не потерпит  чужих истерик.
   
- Я не собираюсь истерить, – насупился мой зайчик.

- Конечно, нет, - улыбнулся я. – Ты славный малыш. Я постараюсь дать тебе многое  самым лучшим способом, только веди себя хорошо. Окэ?

 Пашка вздохнул, но кивнул. Меня такой ответ  вполне устроил - он понял.

 - Одевайся, думаю, такси уже  ждёт тебя.

Пашка быстро оделся, и я проводил его до двери.
 
- Вон машина, - махнул я рукой. - Залезай,  не бойся, Игорь уже все оплатил. Только адрес скажи.
 
- До понедельника? – с надеждой спросил Пашка.

- До, – улыбнулся я. Пашка еще  на пару секунд замешкался, а затем подхватил свой спортивный рюкзачок на плечо и, немного ковыляя, пошёл к калитке.

Надеюсь, он догадается сесть  в машину так, чтобы пробка ему не особо мешала, подумал я и закрыл дверь.



-Продолжение следует-