Пророчица. Сценарий

"ПРОРОЧИЦА". Сценарий.
(Michele Angelo)

Первая серия.

Картина первая.
Анна Марино на кухне своей римской квартиры жарит яичницу-глазунью. Вдруг она слышит громкий голос:
"Анна! Анна!"
Она замирает, ошеломлённая. Яичница начинает подгорать. Анна снимает её с плиты и выкладывает на тарелку. Ставит на стол и замирает, думая о голосе. Снова раздаётся голос, низкий густой баритон, отечески-нежный, но и грозный, даже грохочущий: "Анна!"
Анна (негромко). Это я! Кто со мной говорит?
Голос. Это Я, твой Бог!
Анна (негромко, замирая). Я слушаю, Господи!
Минутное молчание.
Бог. Последние дни, Анна!
Анна. Как, Боже?
Бог. Те, кто должен умереть, умрут в одночасье. И конец.
Живот у Анны сжимается, она издаёт стон. Собравшись с силами, спрашивает.
Анна. Что я должна делать, Боже?
Бог. Оставь работу, поезжай из Рима, поезжай в родную Перуджу, проповедуй везде последние дни, покаяние и надежду. 30 сентября, в 3 часа ночи в начале парка Белл Очи всем нужно ждать спасения с Неба. Милость, Анна, благодать!
Анна (возбуждённо). Так это ведь -  в мой день рождения!
Бог. Родишься, Анна, все родятся...
Анна (громко, срывающимся голосом). Боже мой, мне нужно завтра лететь с Папой в Чили. Меня заменить некому! Я ведь пишу обзор в "Ватикан инсайдер"! Боже, как мне быть? Боже мой!
Молчание.
Анна (едва не плача). Боже, ответь!
Бог (едва громко). Поезжай в Перуджу...
Молчание
Анна, забыв про яичницу, идёт в свою комнату, включает на компьютере избранные песни Друпи и ложится на кровать, и возбуждённо и напряжённо смотрит в окно, думает.
Анна (негромко). Я полечу! Некому! С Джиной! Она мне не простит! Бог простит, поймёт...
Камера гаснет.

Картина вторая.
Борт ватиканского самолёта. На третьем ряду, справа у окна сидит Папа Римский Франциск в белой рясе и белой папской шапочке,  с распятием (актёр играет в маске реального Франциска). Рядом с ним сидит папский секретарь кардинал  Аугусто Мазарини. Рядом на кресле - огромная сумка. Вокруг - десять кардиналов.
По самолёту рассажены священники, услужающие и охрана.
За три ряда от Папы сидят Анна Марино (слева) и её дочь Джина (у окна) - девочка 12 лет, высокая, красивая, акселератка с развитым телом, с немаленькими грудями, в короткой юбке гармошкой и ковбойской рубашке. На Анне - оранжевое платье, на шее синяя косынка.
Джина (внезапно). Мама, я возьму автограф у Папы!
Анна (растерянно). Что выдумала? Не робко тебе?
Джина. Не робко! Пропусти!
Джина с блокнотом и цветным карандашом пробирается к Папе.
Джина (Мазарини, дерзко). Сеньор кардинал, позвольте мне взять автограф у сеньора Папы!
Мазарини (скованно улыбаясь). У его Святейшества! А я - кардинал Аугусто Мазарини!
Передаёт блокнот и красный карандаш Франциску, говоря ему на ухо.
Мазарини. Как звать тебя, дочь?
Джина. Я Джина Врио.
Мазарини. Кто твои родители?
Джина. Я дочь корреспондента "Ватикан инсайдер" Анны Марино и известного актёра Сержио Врио.
Мазарини. Как же, Анна... Ты хорошая девочка!
Папа пишет и отдаёт блокнот, приветливо улыбнувшись Джине.
Джина пробирается к своему окну. Читает в блокноте.
Джина. "Христос с тобой, Джина Врио! Двести шестьдесят шестой и последний Папа Франциск. 4 августа 2022 года."
Анна что-то печатает в ноутбуке. Джина скучающе смотрит на мать, в окно, наконец включает плеер и слушает музыку в наушники. В камере - облака сквозь окно.

Картина третья.
Два автобуса с папской делегацией мчатся по шоссе из аэропорта в Сантьяго-де-Чили. Анна с дочерью сидят во втором автобусе, за водителем. Внезапно первый, папский автобус резко тормозит, его заносит на обочину. Чтобы не врезаться, автобус Анны тормозит как вкопанный. Пассажиры - священники, услужающие от Церкви - бьются головами о сиденья.

Кадры хроники демонстрации протеста против католической церкви в Сантьяго (январь 2018 года). Полиция разгоняет протестующих, происходят яростные схватки. Горит католический храм.

Анна на диване в номере гостиницы печатает сообщение в газету на ноутбуке.
Голос диктора. "Нынешний визит Папы в Чили отличается холодностью и даже враждебностью к пантифику со стороны населения. Всё дело в скандале с 78 священниками-педофилами, информацию о которых замалчивал епископ Хуан Баррас в своих донесениях Священному Престолу. Ситуация осложняется тем, что Баррас - протеже известнейшего священника Чили  Фердинандо Карадимы, который ещё в 2011 году  был изобличён в педофилии и отправлен на вечное покаяние и молитву. Представители христианской общественности, да и не только, требуют отставки Барраса и других "молчаливых" епископов. В Сантьяго подожгли 3 католических храма, не прекращаются манифестации и акции протеста. Слишком ли добр Папа, слишком ли мягок?
Не клевещут ли враги Церкви на священников, придираясь к  самым малым проявлениям "любви к плоти" у измученных безбрачием пастырей? Какая злая воля учредила целибат у католического священства? Кто вбил этот гвоздь в живот Христов? Ведь апостол Павел писал о брачности даже епископов! По какому гибельному пути пошла Церковь? Эта проблема не стоит перед православными, хотя архиереи у них - только из монахов.
Вы знаете, что всё идёт к концу, идёт уже давно, но скандал с 78 священниками-педофилами - не явный ли признак его непосредственной близости? Апокалипсис - это игра, ни какой последней битвы не будет, а будет всеобщая гибель, Суд и воскрешение достойных. Для вечной блаженной жизни на обновлённой Земле."
Открывается дверь, в которую заглядывает Джина.
Джина. Мама, я пойду погуляю по городу с отцом Умберто.
Анна (тревожно). Где он сам?
Входит молодой красивый священник в рясе.
Умберто. Сеньора, не безпокойтесь! Джина в надёжных руках!
Анна. Надеюсь, что не в руках!
Умберто. В руках, в руках! Так говорится!
Анна. Ладно. Джина, не забудь, завтра утром летим в Икике!
Дверь закрывается. На двери в номере наклейка: "Con Dios!"


Картина четвёртая.
Анна Марино сидит в рекреации своей гостиницы в белом кожаном кресле и слушает диктофон. Звучит голос Папы Франциска:
"В этом прекрасном дворце Паласио дела Монеда.. А "монета" на латинском значит "советница"! Так вот, я выступаю как советник, советчик и любящий отец всех чилийцев и всего мира, а прежде всего вас - представителей власти, общественности и дипломатического корпуса. И скажу золотые слова для мира и сильных мира: умейте слушать - безработных, коренные народы, мигрантов, молодёжь и пожилых, а также заботиться об экологии".
Громкий голос: "Слушать - а дальше-то что?"
Замешательство, голоса и шёпот.
Голос Папы, смущённый, но решительный:  "Благословляю вас именем Христа Избавителя! Амен."
Анна выключает диктофон и начинает печатать сообщение в ноутбуке.


Картина пятая.
Самолёт, летящий в Икике. Анна и Джина сидят сразу за Папой. Отец Умберто - третий на креслах, рядом с  Джиной, сидящей второй от окна.
Умберто. Икике на севере. Высота 11 тысяч метров над уровнем моря.
Джина. Падре, расскажите о Папе Франциске!
Умберто (вполголоса). Тише, он перед нами!
Джина (наивно). Но ему будет даже приятно, что говорят о нём! Пожалуйста!
Умберто (вполголоса). Папа родом из Аргентины, из Буэнос-Айреса. Родился 17 декабря 1936 года. Сейчас ему 85 лет. Мирское его имя - Хорхе Марио Бергольо. Избран 13 марта 2013 года. Он 266 Папа. Есть пророчества, что это число - последнее в ряду Пап Римских. Монах ордена иезуитов, первый Папа-монах со времен Григория 16. Очень добрый, мягкий и осмотрительный человек. Святого образа!
Джина. Но ведь всякий Папа - святой!
Умберто. Так верили в Средние века, Джина!
Джина. Ещё! Вы его хорошо знаете!
Умберто (ласково). С тебя хватит! Смотри!
К Папе подходит пара бортпроводников, мужчина и женщина. На вид им лет сорок, они смуглы и чернявы, настоящие чилийцы. На нём тёмно-синий костюм с эмблемами и тёмно-синий галстук, на ней тёмно-синий косюм, с юбкой, с тёмно-синей косынкой на шее.
Бортпроводник. Ваше Святейшество, позвольте обратиться к Вам!
Папа. Да, дети мои! Бог с вами!
Бортпроводник. Мы с женой - бортпроводники чилийских авиалиний. Меня зовут Карлос Чуффарди, жена - Паула  Подест. Мы женаты уже 8 лет, но венчаться не хотели, испытывая свои чувства, свои отношения, свою любовь и свою жертвенность.
Папа. Мудро! И праведно!
Чуффарди. И вот мы смиренно просим Вас обвенчать нас в нашем самолёте, в небе над Землёй Чили и всем миром.
Папа (скромно и добро улыбнувшись). Я только "за". И обряд будет небесный!
Он встаёт.
Папа. Соедините руки, дети мои!
Бортпроводники берутся за руки.
Папа. Готовы ли вы к вечной жизни?
Венчаемые в замешательстве молчат, потом, решившись, отвечают.
Чуффарди. Я готов!
Подест. Мне надо ещё готовиться!
Папа. Будь готова, дочь моя! Во все дни и ночи и везде, на земле и в небе.
Подест. Я очень хочу!
Папа. Старайся, дочь моя! Готовы ли вы к рождению детей?
Чуффарди. Теперь готовы! Поэтому и венчаемся!
Папа (улыбаясь, радостно и щедро). Прекрасно!
Папа произносит молитву Святому Духу.
Папа. Благословляю вас на вечную жизнь и рождение детей для вечной жизни!
Чуффарди. Благодарим Вас!
Папа читает молитву "Отче наш".
Папа. Святая Церковь берёт под своё покровительство вашу семью и готова заступаться за вас перед Богом и Иисусом Царём. Амен.
Обвенчанные стоят, блаженно опустив глаза.
Папа (секретарю). Мазарини, выпишите сертификат на нашем бланке. Я подпишу.
Мазарини (обвенчанным). Ещё раз: как ваши имена?...
Папу и обвенчанных фотографируют репортёры.
Умберто (радостно). Свершилось!
Камера гаснет.


Картина шестая.
В номере Анны и Джины Анна, Джина и отец Умберто. Утро.
Джина. Мама, мне сегодня снилась Морра!
Анна. Какая ещё Морра?
Джина. Из Мумми Тролля. Помнишь "Шляпу волшебника"? Такое холодное и ужасное чудовище! Мне было очень горестно!
Анна (задумчиво). К чему бы это?
Умберто. Давайте посмотрим новости! 9 часов!
Включает телевизор. На экране гигантская статуя Христа, охваченная пламенем.
Диктор: "В столице Перу Лиме горит 37 метровая статуя Христа - бразильская пластиковая громада, поставленная при  президенте Алане Гарсиа в 2011 году. Статуя ночью светится 26 цветами. "Тихоокеанский Христос", очевидно, был подожжён вандалами  в связи с предстоящим очень скоро приездом Папы Франциска. Так думает большинство граждан. Тем не менее, мистика не исключена: статуя стоит на одном из холмов Морро-Солар, где во время Тихоокеанской войны в конце 19 века перуанцы вели кровопролитное сражение с чилийцами. Неужели знак с Небес? На этом настаивает наш историк-аналитик, признаться, добрый христианин! Полиция и пожарные заявляют, что горели кабели освещения статуи. Протеста в Перу на заметно, хотя на повестке дня у Папы - те же католики-развратники и педофилы. Итак, связь Чили - Перу?
Все более верится! "Тихоокеанский Христос" потушен полностью, и перуанцы в скорби и горе!"
Умберто. Вот вам и Морра!
Анна. Да: Морро-Солар. Это очевидное знамение! Хотя для профанов...
Умберто. Для профанов всё просто и плоско! Историк прав!
Джина (восхищённо). Вот она - Морра, холодная, как пожарная пена!
Умберто. Молодец! У тебя уже есть навыки  реального снотолкования! Сны подаются верным Ангелами!...
Анна (спохватываясь). Пора собираться! Хорошо было в Чили, но теперь - Перу!
Умберто с едва скрываемым вожделением гладит Джину по голове и выходит из номера.
Снова дверь с наклейкой "Соn Dios!"


Картина седьмая.
Тот же папский самолёт. Джина сидит между матерью (у окна) и отцом Умберто. Впереди за пять рядов - Папа и Мазарини. Самолет разгоняется и отрывается от земли.
В эти секунды Сантьяго начинает трясти. В кадре -  рушащийся кафедральный собор в честь Успения Девы Марии и раскалывающийся пополам президентский дворец, люди, в панике бегущие по улицам, тормозящие машины и автобусы.
Анна (возбуждённо, громко). А мы летим и не знаем, что Сантьяго сейчас разрушается землетрясением.
Кардиналы и священники тревожно смотрят на Анну.
Умберто. Амен!
Джина (тихо). Амен...


Картина восьмая.
Документальные кадры мессы, которую Папа проводит на пляже в Лиме (январь 2018 года).
Папа (заканчивая проповедь). Да благословит вас Бог, да сохранит и да не забудет на Суде Своём! Амен.
К Папе подходит кардинал Мазарини и шепчет на ухо. Лицо понтифика меняется, становится скорбным и тревожным.
Папа (громко). Немедленно договоритесь с президентом о вертолёте. О вместительном вертолёте. Не меньше двадцати человек!
В кадре обгоревшая статуя "Тихоокеанского Христа", с чёрной спиной.
Камера медленно гаснет.



Картина девятая.
В номере Анна, Джина и отец Умберто.
Анна. Мне надо срочно лететь в Боливию, в Кочебамбу с Папой на вертолёте. Сегодня пришло сообщение о смерти всех, находившихся на рынке Ла-Канча. Это - начало конца!
Умберто. Поживём ещё! (На ухо Анне). Что вы говорите при девочке!
Анна (возбуждённо). Бодрствовать надо всем! И  призывать имя Божие!
Они подавленно молчат.
Анна. Падре, вы летите?
Умберто. Мне ничего не сообщили! Остаюсь с Джиной. Вы же знаете - я про запас у Папы, хоть и смело могу назвать себя его любимцем.
Анна берет спортивную сумку, кладёт туда ноутбук, диктофон, булку хлеба и пять бананов. Собирается уходить.
Джина (тревожно). Куда ты сейчас?
Анна. На военный аэродром! Поеду на такси. Остаёшься с отцом Умберто. Два дня, не больше!
Джина. Бон вояж, мама!
Умберто. Бон вояж!
Дверь закрывается за Анной. Дверь белая, без наклеек. Отец Умберто наклеивает на дверь наклейку "Кон Диос!".
Камера гаснет.

Картина десятая.
Голос диктора: "Боливия, департамент Кочебамба, город Кочебамба. 14 августа 2022 года. 20-00."
Анна в гостиничном номере печатает на ноутбуке сообщение в "Ватикан инсайдер", чтобы переслать его по электронной почте.
Диктор читает: "Департамент Кочебамба на карте Боливии  удивительно напоминает очертаниями голову лиса. Это город, находящийся в горной долине, "город-сад", "гастрономическая столица Боливии", "боливийский виноградник". Статуя Христа на горе Сан-Педро на 2 метра выше статуи на горе Корковедо в Рио, её высота - 34 с лишним метра, с постаментом - более 40 метров. Рынок Ла-Канча расположен к югу от центра города и занимает несколько улочек и площадей. Это - самый большой уличный рынок в Южной Америке. Сегодня в 10 часов утра внезапная смерть постигла всех торговцев и посетителей рынка, я вместе с приближёнными Папы и президентом Педро Мартинесом застала ужасающую картину. Трупы долго не убирались - такую массу тел невозможно разместить  во все морги Кочебамбы. Замечу, что массовая смерть горожан - явное начало итога человеческой истории, что мне было открыто Самим Отцом Небесным. Вспомните: приду внезапно, как тать в ночи. Трезвитесь и ревнуйте о Боге: призвавший имя Божие в конце спасётся, имя его не сотрётся из Книги Жизни. Замечу, что смерть в Кочебамбе последовала сразу за  страшным чилийским землетрясением и пожаром "Тихоокеанского Христа" в Лиме. И Папа Франциск - участник и свидетель этих событий. И я с ним!
Знаменательно, что смерть на Ла-Канча произошла в канун Успения Девы Марии, в котором, наряду с появлением Царицы Небесной - Матери и Заступницы христиан, многие усматривают эсхатологический символ смерти человечества. Также это - канун дня святой девы Уркупины, патронессы Кочебамбы, когда утром 15 августа верующие горожане отправляются от собора крестным ходом за 14 километров  в городок Кильакольо к мощам Святой.
15 августа - это ещё и день основания Кочебамбы, получившей в 1571 году имя "Оропес". Не странно ли праздновать и то, и другое наряду или вместе с Успением?
Завтра утром Папа вместе с президентом Мартинесом отправляется крестным ходом к деве Уркупине. Превратит ли он этот крестный ход в празднование Успения, чтобы умилостивить Бога и Пречистую Мадонну? Я иду с ним!"

Анна (задумчиво, сама с собой). Ошибки...Ошибки... Есть ошибки!
Исправляет быстро в ноутбуке и посылает статью по почте.
Анна (устало). А теперь - спать!


Картина одиннадцатая.
Крестный ход движется по дороге на Кильякоа. Во главе Папа с хоругвью Христа и  президент с хоругвью девы Уркупины. За ними кардиналы и священники из окружения Папы. Громкоговорители повторяют молитву "Отче наш", Символ веры, молитву деве Уркупине. Крестный ход как никогда многочислен. Внезапно многие из паломников начинают падать, некоторые из них мертвы.
К Папе прорывается через заслон охранников Анна Марино.
Анна (крайне возбуждённо). Ваше Святейшество, сегодня Успение!
Папа (смущённо). Да, да... Благодарю тебя дочь! Возможность спасти многих!
Ход  останавливается. Папа в поднесённый микрофон поёт гимн "Мария Регина мунди". Продолжает хор священников, с ними поют паломники.
Папа поёт  успенские славословия, затем читает по книге успенскую молитву Пречистой Деве. Многие из упавших паломников поднимаются.
Папа кланяется Анне в ноги.
Папа (растроганно, задумчиво). Как тебя зовут, святая женщина?
Анна (горячо). Я Анна Марино, корреспондент "Ватикан инсайдер"...
Папа. Как же, знаю! Слава Богу Вышнему! Слава Христу Спасителю! Слава Пречистой Деве! Трезвитесь в последние дни. Помните Евангелие: двое на постели - один берётся, другой оставляется; двое на пашне - один оставляется, другой берётся. Приблизилась жизнь вечная на Земле! Суд, воскресение - и вечное блаженство на Земле для достойных! Дети мои - Бог с вами! Амен.
Камера удаляется, процессия становится всё меньше и меньше.
Камера гаснет.

58 Кб - Моника.

Картина двенадцатая.
Анна быстро вбегает в распахнутую дверь своего гостиничного номера в Лиме. Никого в номере нет. Она включает телевизор.
Кадры мёртвых негров, лежащих на улицах, остановившиеся машины и автобусы, лежащие велосипеды.
Диктор: "Демократическая республика Конго, Гома, Северное Киву, на границе с Руандой. Всё 390 тысячное население города мертво. Смерть бушевала ночью, закончила своё дело утром. Что это? Материалисты-аналитики пеняют на ядовитые пары вулкана Ньирагонго. Но чем объяснить мор в боливийской  Кочебамбе? Всё больше людей верят в день Х. От Бога это? Но Бог милостив к людям! От дьявола? Дьявол всемогущ? Зло это или благо?
Современный человек видит в этом только зло!.."
Анна смятенно выбегает из номера и, ища Джину, заходит в номер к отцу Умберто, не постучавшись. Она застаёт Джину сидящей на стуле посреди комнаты, у её ног отца Умберто, который целует её голые колени, гладит ноги и плечи, и волосы.
Джина (в ужасе). Мама!
Отец Умберто оглядывается, не отпуская ног Джины. Глаза его блестят от слёз.
Умберто. Сеньора мама!.. Я люблю вашу дочь, люблю безумно, яростно! Я ждал её всю жизнь. Должно быть, не зря я стал священником - чтобы очиститься и разобраться в себе. Я прошу у вас, мама, руки вашей дочери!
Анна (ошарашенно улыбаясь). Но ей - двенадцать! У вас - целибат! И вообще...Ждать уже поздно!
Умберто. Я оставлю священство, я обручусь с вашей дочерью! Я буду ждать её семь лет! Я буду ухаживать и следить за ней. Я буду петь духовные песни, я - менестрель! Папа поймёт и не оставит меня! Я купил в Сантьяго кольца с молитвой!
Анна (горько). Милый мой, но уже поздно... Вы знаете про Гому?
Умберто. Мы будем вместе в вечности!
Анна не удерживается и начинает рыдать.
Умберто. Вот кольца! Дайте свою ладонь, Анна!
Анна протягивает ладонь, продолжая рыдать. Умберто кладёт кольца на ладонь, поднимает за руку Джину.
Берёт кольцо и одевает его на палец правой руки Джины.
Умберто. Я, священник Умберто Гоцци, прекращая целибат, обручаюсь с девой Джиной Врио!
Священник даёт второе кольцо Джине и подставляет палец. Она дрожащей  рукой, с кривой улыбкой на губах одевает ему кольцо.
Умберто. Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Амен. (Анне) Благословляете нас?
Но Анна всё сильнее плачет и, отвернувшись к невключённому телевизору, закрывает лицо руками.


Картина тринадцатая.
Анна с Джиной летят в самолёте. Обе задумчивы, лица их как бы несут на себе следы слёз.
Звучит голос Бога: "Анна!"
Анна (шепчет). Я, Господи!
Бог. Ты нарушила Моё повеление отправиться, не медля, в Перуджу. Но Я тебя прощаю и не порицаю: ты многое сделала и многое вынесла из этой поездки. Спеши в Перуджу! Но ты должна помнить раба Моего Иону - его вояж в другом направлении. Труды на тебе, Анна! Не забудь: Белл Очи, 30 сентября, 3 часа ночи! Я не оставлю тебя, Свою пророчицу, Свою любимую рабу!
Анна, подумав, достаёт ноутбук, включает и начинает печатать.
Джина. Что это? Ведь всё уже кончилось!
Анна (улыбнувшись). Объявление!
Джина. О чём?
Анна (весело). О переселении!

Конец первой серии.


Вторая серия.

Картина первая.
Квартира Анны Марино и Сержио Врио в Риме. Анна в чёрном платье, в серой ветровке с большой дорожной сумкой, одевает кроссовки. Её в коридоре провожают муж и Джина.
Сержио. Ты действительно в Перуджу? Скажи - не врёшь?(Шутя). Может нашла кого?  Скажи сразу!
Анна. Сержио, в Перуджу! К отцу. У меня дело по работе.
Сержио. Надолго ты? Мы будем скучать.
Анна. Я не знаю, как получится... Пока у тебя съёмок нет, хозяйствуй тут. Если позвонит, напишет или придёт Умберто Гоцци - прими его радушно. Он может даже остаться у вас.
Сержио (попивая чай из стакана с ложечкой, явно спросонок). Кто он такой?
Анна. Пока ещё священник. Обручник Джины.
Сержио (недоверчиво, саркастически). Кто - кто?
Анна. Обручник. Будущий муж Джины.
Сержио (Джине). Это правда?
Джина (потупив взгляд, смущённо). Правда...
Сержио (сердито). Ты не говорила! Это же нонсенс! Это беззаконие! Это там, в ЛА, под крылышком у Франциска?
Анна. Отнюдь нет. Это у него, у меня и у Джины. У Бога под крылом! Только не смей его оскорблять! Я тебя убью!
Сержио (меняя тон). Он человек хотя бы приятный?
Анна. Он удивительный человек! Вы подружитесь!
Сержио (презрительно). Куда уж там! Обручник...
Анна. Ну всё! Смотри у меня! Чао!
Сержио (шутовски, но обиженно). Ча-о-о-о!
Джина. Счастливого пути, мама! (Обнимает мать за шею, и Анна выходит).
Дверь закрывается за Анной. Сержио ошарашенно и задумчиво смотрит на дверь, задумчиво покачивая рукой со стаканом.
Камера гаснет.


Картина вторая.
Анна едет на своём чёрном  большом "Фиате" по дороге. Лицо её серьезно, но по нему пробегает тень нежных чувств.
Пока она едет, вплоть до Перуджи, звучит песня Micele Angelo на стихотворение Тао-Юань-Мина "Как пронзителен холод...". Музыка этой песни предлагается для всей второй части фильма.
Текст песни:
Как пронзителен холод,
Когла близится вечер года!
В лёгкой летней своей одежде
Я погреться на солнце сел.

Огород мой на юге
Растерял последнюю зелень.
Оголённые ветви
Украшают северный сад.

Я кувшин наклоняю:
Не  осталось уже ни капли.
И в очаг заглянул я,
Но не видно там и дымка.

Лишь старинные книги
Громоздятся вокруг циновки.
Опускается солнце,
А читать их всё недосуг.

Что же мне помогает
Утешенье найти в печали?
Только память о древних,
Живших в бедности мудрецах.

На дороге авария. Из съехавшего в кювет автобуса выбираются китайские туристы. Анна тормозит машину и задумчиво смотрит на пострадавших. Потом едет, задумчиво и озабоченно глядя на дорогу.


Картина третья.
Анна с отцом на кухне. Джакомо Марино - мужчина лет восьмидесяти, одет в жилетку поверх синей с вышивкой рубашки, в черные джинсы и войлочные домашние боты. Лицо его выбрито, но глубокие морщины и складки придают ему наряшливый вид. Глаза миндалевидные, как у Анны, волосы длинные и изжелта-седые.
Анна. Как ты здесь один, без мамы?
Джакомо. Всё  мёрзну. Ты с чем пожаловала? Надолго?
Анна. Месяц, может даже больше!
Джакомо. Какие дела?
Анна. Понимаешь... Я приехала проповедовать спасение. Мир кончается. Про Гому и Кочебамбу слышал?
Джакомо. Как же, читал! Ты, значит, по этому делу...
Анна. Буду проповедовать спасение возле Белл Очи в день моего рождения. Бог обещает забрать уверовавших! Ты, надеюсь, пойдёшь?
Джакому. Куда мне, старому? Это молодым жить хочется...
А мне уж естественный путь предназначен!
Анна. Не выдумывай, папа! Я тебя отвезу на машине...
Старик тяжело молчит. Наконец спрашивает.
Джакомо. Ты у меня остановишься?
Анна. Как же! В маминой комнате? На её кровати?
Джакомо. Пожалуй... Ключи её на тумбочке, под вешалкой.
Анна. Папа, компьютер в порядке? Принтер есть?
Джакомо. И компьютер, и принтер... Только вот давно принтером не пользовался... Что там с картриджем?
А зачем тебе, если не секрет?
Анна. Печатать проповеди.
Джакомо (горько). Ты значит как пророчица?
Анна. Бог назвал меня пророчицей! Значит, пророчица...
Джакомо (горько). Нет пророка в своём отечестве... Это раньше так было? Скажи, зачем Богу так мучить людей? Зачем пугать Гомой?
Анна (медленно). Для верных - чтобы ждать, надеяться и готовиться к Суду и вечной жизни. Для всякой дряни... И то, и другое, и третье. Это милость Божия!
Джакомо (подавленно, но заинтересованно, даже заискивающе). Это так со всеми будет?
Анна (горячо). Те, кто придут к Белл Очи... их заберут... Понимаешь, какая милость к Перудже?
Джакомо. Не обманет ли, как всегда? Ты уверена, что с Богом разговариваешь? Кто в мире властвует?
Анна (горько). Папа, успокойся и подумай... Ты мой отец, хоть и грешный человек, но ради меня... Бог тебя выручит! Подумай, хорошо подумай, я тебе буду помогать...
Джакомо. Поздно мне... (Махает рукой). Иди, смотри принтер!
Камера гаснет.


Картина четвёртая.
Анна печатает на принтере в комнате отца свою проповедь. На полу - коробки с бумагой, пачка с новым картриджем. Джакомо сидит на стуле, задумчиво глядя на дочь. На лице его - и грусть, и горечь, и умиление, и мрачное, тёмное чувство.
Джакомо (внезапно). Я с тобой не пойду!
Анна (отчаянно). Отец! Папа! Папа Джакомо!
Джакомо (мрачно и горько). Я - грешник! Я в церкви не бывал. Я не знаю даже грехи, которые нужно исповедывать тщательно.
Я хочу умереть и пойти общим путём! Ты за меня замолвишь слово... перед Богом...
Анна. Не поздно ещё  покаяться в церкви, причаститься Христовых Тайн, измениться за этот месяц. Но Бог велел проповедовать всем. Всем, понимаешь?  А люди разные! Все, кто уверует, спасутся!
Джакомо (отчаянно, поднимая голову и пуская слезу). Я гордый и немощный! Мне тяжело ходить. Я не дойду до храма. И я гордый...
Анна. Вот видишь, Джакомо, ты плачешь и гордость твоя смывается слезами. Давай я отвезу тебя в храм!
Джакомо (растирая слёзы по щекам старческой ладонью). Тебе нужно трудиться, проповедовать, на меня ты потратишь день! И - я не могу... Я не хочу! Я хочу мучиться за свои грехи в аду!
Анна (восторженно). Ты меня удивляешь! Ты святой человек! Я позову священника с причастием к нам домой! И ты будешь спасён! Скажи "да"!
Джакомо (обезсилев). Потом. Не утомляй! Делай дело!
Ложится на свою кровать, согнувшись ребром, смотрит перед собой в стену.
Анна (ласково и сильно). Папа!
Джакомо (немощно). Анна!...
Анна начинает разрезать листы с двойными текстами пополам. Потом одумывается и оставляет по две проповеди на листе.
Камера гаснет.


Картина пятая.
Анна в кафедральном соборе Сан Лоренцо города Перуджи.
Она стоит перед иконой Мадонны делла Грацие, умилённо сложив на груди руки и глядя на Деву Марию. У ног её  большая сумка с проповедями. Месса кончается. Анна подходит к благословляющему прихожан священнику.
Анна. Падре, позвольте говорить слова от Бога!
Священник внимательно смотрит в лицо Анны.
Священник (прихожанам). Прошу вас не расходиться! (Анне). Кто вы?
Анна. Я - Анна Марино, корреспондент и аналитик "Ватикан инсайдер". Недавно я вернулась из Южной Америки, где была с Папой. Его  святейшество поклонился мне в ноги и благословил на проповедь о конце.
Священник. Я вас читал. Что вы хотите сказать?
Анна. Я прошу вас прочесть сейчас лист с проповедью и делать это после каждой службы, и взять листы с её текстами для распространения среди христиан по всему городу.
Священник (с волнением). Давайте проповедь!
Он берет лист и читает. Анна стоит сбоку от него, глядя на витражи собора.
Священник. Слова пророческие. "Я, Анна Марино, корреспондент и аналитик "Ватикан инсайдер", передаю слова Божии. Последние дни и недели! Вспоминайте Кочебамбу и Гому! Большинство людей умрут, умерщвляемые Ангелами, избранные будут взяты. Вспомните слова из Евангелия: двое будут на постели, один возьмётся, другой останется; двое будут на пашне, один останется, другой будет забран. Бог даёт милость жителям Перуджи. 30 сентября  2022 года все уверовавшие, поверившие словам пророчицы Анны, будут взяты живыми в место безопасное и благодатное если придут к началу парка Белл Очи и дождутся трех часов ночи. Блаженны верящие слову Божиему! Амен."
(Вдохновившись). Дети мои! Верьте и надейтесь! Идите с Богом! Амен. (Вспомнив). Возьмите у Анны листовки, чтобы передавать эту информацию ближним. Любите ближних, как самих себя! Подходите...
Многие из прихожан подходят к Анне, раздающей листы, многие растерянно стоят и, повернувшись, уходят. К Анне подходит китайский турист, берёт лист и уходит с ним, как с сувениром.
Следующий кадр: Анна с жаром предлагает листовки прохожим на улице Перуджи.
Следующий кадр: Анна выносит две коробки бумаги из магазина, кладёт их на сиденье в машину и уезжает.


Картина шестая.
Анна просыпается на рассвете. Звучит голос Бога.
Бог. Анна, иди в свой дом!
Анна. Куда, Боже? В какой дом?
Бог.  В оливетанский монастырь, к святому Геркулафу.
Анна (не понимая). Куда это, Боже?
Бог. На площадь Вануччи.
Анна (радостно). А, в университет?
Бог. В университет, на лекцию к Фабрицио Морра, своему любимому.
Анна. А на другие факультеты кроме литературы и философии?
Бог. Как сможешь. Там строго и неприветливо.
Анна. Иду, мой Боже!
Анна одевается, кипятит чайник, заваривает себе лапшу "Доширак", делает бутерброды с собой, пока лапша готовится, идёт в свою комнату и нагружает спортивную сумку листовками. Выносит её в коридор. Идёт и ест лапшу. Пьёт крепкий чай с вафлями. Стараясь не шуметь, одевает свои кроссовки и выходит из подъезда к машине.
Следующий кадр: Анна идёт с сумкой ко входу в университет. На проходной спрашивает.
Анна. Профессор философии Фабрицио Морра где сегодня читает лекцию?
Служащий. А вы кто?
Анна. Анна Марино, бывшая студентка этого университета, теперь - корреспондент и аналитик "Ватикан инсайдер" (показывает визитку и паспорт).
Служащий. Проходите. Посмотрите расписание 2 курса литературы и философии...
Следующий кадр: Анна приоткрывает дверь в аудиторию и слышит голос Фабрицио Морра.
Фабрицио Морра (рассказывает лекцию). Мартин Хайдеггер - величайший философ 20 века, если не сказать - вообще, величайший философ. Признаться, вникнув в  философию "с головой", я обрел в себе дар дистанцироваться собственно от философии и обрести дар здравого смысла, здравого рассуждения, корень которого - в Библии, в Евангелиях, в свободном философическом богословствовании. Я шёл в зрелом возрасте курсом, определённым в философии Паскалем Блезом, этим ангелом в истории философии и вообще - науки. Очищал себя от лжи, лицемерия, гордыни и рационализма, сообщённого миру античной философией.
И я пришёл к выводу, что Хайдеггер - достойнейший называться истинным философом учёный-гуманитарий.
104 Кб.
Представьте: он представил философскую формулу современности - слово "бытие", перечеркнутое косым крестом. Это и запрет на бытие, и конец бытия, и несение креста бытием, и несение креста бытия, и взгляд бытия через андреевский крест. Это великое признание и великая надежда!
Фабрицио Морра пьёт воду из стакана и замечает вошедшую Анну.
Фабрицио (очень вежливо). Что вы хотели?
Анна (радостно). Сеньор профессор! Фабрицио!
Фабрицио. Анна? Анна Марино? (Залу). Друзья! Вот моя лучшая и любимая студентка, ныне - корреспондент "Ватикан инсайдер". С чем ты, Анна?
Анна. С проповедью! О великом признании и великой надежде!
Фабрицио (возбуждённо). Нам бы с тобой поговорить, Анна! Но ты можешь говорить! Я прервусь.
Анна (подходя к кафедре, в микрофон, который берёт у профессора). Обращаюсь не только к верным христианам, но и ко всем, кто может видеть то, что происходит в мире и делать умные выводы. Надеюсь, все вы знаете, какие грозные чудеса произошли в Кочебамбе и Гоме 14 и 16 августа. Ещё до этого я получала указание от Самого Бога призвать жителей Перуджи, своего родного города, к покаянию и спасению. Всевышний показал этими событиями, что так будет уничтожено большинство жителей Земли в ближайшее время.
Так в одночасье вымерли когда-то динозавры! Ангелы, Божии дети и слуги, умертвили их. Не сомневайтесь, им это более чем доступно! Так произойдёт и с людьми в ближайшие месяцы. А потом - преобразование мира, Суд Божий и воскрешение достойных. И вечная жизнь...
Студентка из третьего ряда. А в чём будет заключаться преобразование мира? Всё будет новым?
Анна. Открою вам тайну: всё будет прежним, только сдвинутся континенты в один и солнце будет греть сильнее!
Так вот, что сказано в Евангелии о последних днях? И пошлёт  Бог Ангелов, и соберут они достойных со всех концов земли. Двое будут на постели: один возьмётся, другой оставится - и умрёт. Двое будут на пашне: один возьмётся, другой оставится во власть смерти. Каким быть лучше, как вы считаете?
В зале молчание.
Один голос. Лучше быть взятым!
Анна. Конечно! На Херувимах их доставят в место отдельное, благодатное и безопасное - и они не увидят смерти! Это то же, что попасть в Рай, но при этом жить вечно в том теле, в котором родился.
В зале напряжённое молчание. Профессор изумлённо смотрит на Анну, он одновременно и рад, и растерян.
Фабрицио. Что нужно делать нам, скажи нам Анна!
Анна (горячо и вдохновенно). Нужно поверить Богу, подготовиться к вечной жизни и терпеливо ждать избавления в начале парка Белл Очи 30 сентября в 3 часа ночи. Я буду там с верными! Да хранит вас Бог и да вразумит святой Геркулафл, ваш покровитель! (Фабрицио). Я кончила, сеньор профессор! Я оставлю листовки, те, кто хочет, может взять, и, разрезав пополам, передать своим ближним!
До встречи! Благодарю вас, Фабрицио, за любовь, дружбу и признательность! До встречи!
Анна выходит из аудитории в тишине, закрыв дверь. Идёт по коридору. Внезапно дверь распахивается и из аудитории выбегает человек, уже почти взрослый мужчина со студенческим рюкзаком в руке.
Студент. Анна! Анна! Постойте! Прошу вас!
Анна останавливается, оборачивается и внезапно улыбается.
Студент (в волнении улыбаясь). Анна, я уверовал! Позвольте быть с вами, помогать вам во всём и быть вашим другом... Я Джованни Паолини.
Он влюблённо смотрит на лицо Анны. Она широко ему улыбается.
Анна. Откуда ты? Не староват ли для студента?
Джованни. Пожалуй... Я из Ассизи! Но в Бога верил мало. Живу в общежитии.
Анна. Будешь жить у меня! Будь со мной на "ты"! Идём...
Джованни (счастливый). Анна, давай подождём перемены и раздадим все твои листовки студентам по всему университету!
Анна. Прекрасно! В обоих зданиях!
Она открывает сумку и даёт Джованни пачку проповедей.
Анна. Встретимся у выхода после перемены.
Целует его в щёку, отчего он начинает счастливо смеяться.


Картина седьмая.
Анна и Джованни выходят из подъезда Анны и Джакомо и идут с двумя увесистыми сумками к машине.
Джованни. Куда мы сегодня?
Анна. Храм Святого Ангела. И - окрестности! Ты выспался?
Джованни. Всю ночь не спал, как в бреду!
Анна. На полу тебе тяжело?
Джованни. Признаться. Но ведь матрас...
Анна (искристо улыбаясь). Я подумаю...
Джованни смущённо улыбается, и они садятся в машину.


Картина восьмая.
Церковь Святого Ангела - старейший храм Перуджи. Анна и Джованни выходят из дверей, сумки у них пусты наполовину. Полдень.
Анна. Как радостно, что священники меня принимают безропотно. Наверное, моё общественное положение помогает?
Джованни. И весь твой облик! Ты пророчица! Твоё вдохновение, твоя уверенность, рука Божия на тебе!
Анна. Присядем? Ты совсем никакой.
Они садятся на скамейку, Анна достаёт бутыль с чаем и бутерброды. Она крестится на Храм.
Анна. Боже наш, благослови эту еду и это питьё рабам Своим!
Джованни крестится, и они едят. Поев, они не успевают поблагодарить Бога за еду, как блаженно засыпают, плечо к плечу, щека к щеке.
Камера гаснет.


Картина девятая.
Поздний вечер в комнате. Горит настольная лампа. Анна расстилает постель.
Джованни. А про мою постель забыла?
Анна (серьёзно). Я приглашаю тебя к себе в постель. Будем спать одетыми!
Джованни с замирающим сердцем ищет взгляда Анна, но она не смотрит на него, кладя рядом со своей подушку своего спутника, встряхивая своё большое одеяло.
Джованни (шутя). Носки-то можно снять?
Анна (шутя в ответ). Не только снять, но и постирать!
Джованни (смущённо). Я каждый вечер... Как пятью пять!
Уходит в ванную.
Вернувшись, видит Анну, лежащую раздетой под одеялом.
Джованни (восторженно). Ты же говорила...
Анна (ласково). Ложись ко мне. В одежде!
Джованни ложится под одеяло с краю, радостно смотрит в лицо Анны.
Джованни. Я люблю тебя, Анна! Больше жизни!
Анна. Ласковый мой, верный мой! Я верна мужу, но любить другого Бог не запрещает! Я разлюбила мужа! Уже давно. И очень страдаю без любви! Ласкай меня, любимый мой! Но мой люк для тебя закрыт!
Джованни целует её лицо, плечи, руки, грудь, ласкает её живот, бедра под одеялом.
Анна. Отец уже исповедался и причастился. Какая радость у нас!
Ласки продолжаются, поцелуи долги и сладки.
Анна. Ты очень хочешь меня! Сделай себе мне на бедро!
Джованни радостно хохочет, расстегивает штаны под одеялом и со стонами быстро мастурбирует. Спускает с сильным стоном.
Анна. Ну вот и хорошо!
Он целует её, нежно, благодарно, преданно.
Анна (посомневавшись). Знаешь, я истомилась без мужчины. Бог открыл мне не так давно, что мастурбировать - хорошее дело...
Поворачивается спиной к Джованни, спускает под одеялом трусы.
Анна (возбуждённо). Трогай мою попку, мой, мой! Трогай!
Он ласково трогает её попку, а она мастурбирует, кончает несколько раз.
Повернувшись к нему, целует его глаза.
Анна (серьёзно). Сегодня уже 21-е! Бог велел прекратить проповедь! Будем отдыхать и любить друг друга. Вот так, как сейчас? Договорились?
Камера гаснет.
127 Кб.


Картина десятая.
Сумерки. Преддверие парка Белл Очи. Огромная толпа народа, который всё прибывает. Анна в белом платье, с распущенными волосами ходит вместе с Джованни среди людей, сидящих на складных стульях, на земле, расстелив покрывала, стоящих или прохаживающихся, едящих и пьющих из бутылок, читающих электронные книги, планшеты, звонящих по мобильным телефонам, играющих в электронные игры. В одном месте студенты, молодые люди, поют под гитару итальянскую песню "Sulla buona strada", в другом прихожане храма поют псалмы, читают славословие и молитву Деве Марии. Таких групп с духовными песнями много среди толпы. Священников среди них нет.
Анна. Как ты думаешь, почему нет священников?
Джованни. Наверное, они действуют по принципу капитанов, последними покидающих тонущий корабль! Или полностью они уверены в своём спасении. Только будет ли Бог забирать не пришедших сюда, удостоит ли безсмертия?
Анна. Мне Он ничего об этом не говорил! Но первое - это очень достойно священника! Ему поручен алтарь, ему поручена паства, хоть какая, но паства. К нему придут кающиеся, узнав об этом исходе.
По краю - полицейский кордон, полицейские машины  светят в сумерках фарами.
Анна. Папа Джакомо на месте? Ты ушёл оттуда вслед за мной...
Джованни. Он сказал, что пройдётся в парк, в том числе - по нужде. Сказал, чтобы не волновались.
Анна подходит к полицейскому автобусу, в окне которого видны мощные динамики, из которых доносится голос: "Сержант Моёли, подойдите к автобусу!"
Анна (в окно). Дайте микрофон, я - Анна Марино!
Получив микрофон, вдохновенно и сильно говорит.
Анна. Братья и сёстры! Приближается обещанный Богом час. Ждите с верой, терпением и надеждой. Любите Бога как только можете! Последние часы перед блаженной жизнью!
Мужской голос в полицейский громкоговоритель. Кто за нами прилетит? Куда влезет вся эта толпа?
Анна (в микрофон). Верьте и надейтесь! Дела Божии -  в Его святой воле! Если Он что-то изменит - не впадайте в отчаяние, не будьте глупцами, а воспринимайте как свою заслугу перед Ним то, что пришли сюда и Ему поверили. Поймите - эти наши временные неурядицы ничто по сравнению с вечным блаженством, которое вас ожидает! Вечная жизнь на земле. А Херувимы по описаниям выглядят как  всем известные НЛО, это живые летательные аппараты!
Тот же голос. Будем ждать. Но если...
Должно быть, карабинер забирает громкоговоритель.
Анна (Джованни). Пойдём к нашим вещам. Пойдём встретим Джакомо!

Следующий кадр.
Джованни. Без пяти три!
Анна (задумчиво). Джакомо пропал! На него это никак не похоже! Не спокойна я за него, понимаешь? Отсюда - путь к Богу для всех пришедших.
Джованни. Посмотрим, что будет с искателями лёгкой участи, когда ничего не случится!
Анна. Пойду к микрофону!

Анна (в микрофон). Любимые мои! Ждите конца этого испытания!
Голос в громкоговоритель. Уже без пяти пять! Откуда ты взялась такая?
Анна. Меня знают все добрые христиане. И другие тоже знают!
Женский яростный голос. Ты знаешь, милочка, что такое прелесть? Что такое бесовская ложь? Что такое голоса?
Анна. Да будет вам вразумление от Бога! Боже мой, скажи, что делать! Отчаяние! У всех!
Бог. Не у всех! Твои слова о плодотворном испытании  были золотыми! Блаженны верующие и всё понимающие в своей вере! Ждите до рассвета! Но, Анна, завтра...
Анна (в микрофон). Ждите до рассвета. Так говорит Бог! Он не оставит ни одного из вас!

Рассвет.
Анна ( в микрофон). Прошу вас тихо расходиться! Завтра на этом месте в то же время! Приезжайте с вечера!
Тишину нарушает ропот, истерический плач, вопли, ругань.
Анна с Джованни пробираются к своим вещам, но их хватают за одежду, за руки, за волосы.
Голос. Это дьявол их направил, чтобы они убили нашу веру!
Посмотрите на их спокойные и лукавые лица!
Другой голос. Если уж смерть - так смерть! Зачем душу терзать! Зачем веру из груди клещами!
Третий голос. Бей её! Убей её! Вот она - в белом платье! Невеста!
Анна (яростно). Ты кто, кто сказал это? Бес! Погань!
Толпа вдруг становится одержимой, на Анну в белом платье набрасываются тёмные люди, сыпятся удары, Джованни пытается её оградить, отпихнуть наступающих. Анна падает. Её бьют ногами. Достаётся и Джованни, который так же, но благоразумнее, самостоятельно падает.
Третий голос. Лжепророчица! Довольно с неё!
Толпа быстро тает. Карабинеры уезжают. Шумят отъезжающие машины. Быстро светает. Джованни, шатаясь, встаёт и пытается поднять неподвижную Анну.


Картина одиннадцатая.
Парк Белл Очи.  Яркий солнечный день. Анна сидит, прислонившись спиной к дереву. Платье её изорвано и в грязи, лицо и руки в ссадинах, на лице следы крови из носа.
Подходит Джованни  с пакетом.
Джованни. Я купил поесть, любимая моя! Закусим?
Анна (горько). Вот я и родилась! А завтра... что будет?
Джованни. Наверное, Бог заберёт верных! Но знаешь, этот кровавый, оранжевый жар в глазах - он уводит от веры, от надежды, вместо любви рождает ярость! Я понимаю этих людей...
Анна. Переступить грань им помогли бесы! Ты же видел, что с ними творилось! (Задумчиво). Если не завтра, то уже никогда! И тогда я, должно быть, с позором возвращусь к дочери! Сегодняшнее всем будет известно! Но ты веришь?
Джованни (горячо). Я верую! И люблю - тебя! Если нас...нас?- не заберут, то мы поженимся?
Анна. Уже некогда разводиться! Мы будем мужем и женой в вечности! Ты вернёшься в университет, а я вернусь к дочери!
Джованни отчаянно смотрит в небо, на деревья, на траву.
Анна. Давай есть! Отец уже не вернётся.
Камера гаснет.


Картина двенадцатая.
Вечер 30 сентября. Анна и Джованни сидят у края леса и  поглощают оставшуюся еду. У края дороги останавливается университетский автобус и из него вылезает группа студентов. Ведёт их к Анне и Джованни профессор Фабрицио Морра. У парня-студента  в руках гитара.
Фабрицио. Добрый вечер! Мы к Богу в гости!
Анна. Вы были здесь ночью?
Фабрицио. Я был. И вот он, и она... А остальные... Я им пересказал твои доводы, дорогая, и они поверили в святость благих дерзаний! И поехали со мной! Попытать счастья!
Анна (сосчитав). Вас восемнадцать! Неплохо!
Фабрицио садится рядом с Анной.
Фабрицио. Располагайтесь! Ждать ещё долго!
Студенты стоят кружком.
Студент с бородой. Прочтите нам очередную лекцию, профессор!
Фабрицио (блаженно). Бог сотворил мир и послал Сына Своего, Который искупил мир для вечной жизни и основал Свою церковь, которая живет делами верных и праведных!
Молчание.
Студент. А как же зло?
Фабрицио. Зло - в пренебрежении правдой и волей Божиими. Дьяволом ли, с дьяволом ли или без дьявола. Мотайте на ус! Я - философ!
Подъезжает машина с  мигалками, из которой вылезает карабинер в форме и подходит к кружку Анны.
Карабинер. Я Антонио Вивальди. Позвольте к вам присоединиться!
Анна. Как же, садитесь!
Карабинер расстилает огромный носовой платок и садится рядом с Джованни.
Студент с гитарой играет и поёт песню из репертуара Аль Бано и Ромины Пауер "Ангелы". Камера обращается в сумеречные небеса с горящими звёздами. Картина замирает.


Картина тринадцатая.
В ночном чёрном небе вспыхивает яркая звезда, она быстро приближается. Вот уже над землей висит "летающая тарелка" в крыльями над люком. Открывается люк, опускается трап и выходит Архангел - высокий мужчина 33 лет, в синем комбинезоне, с золотыми сверкающими волосами ниже плеч.
Архангел. Прошу по одному!
Радостные студенты, профессор и карабинер по одному входят в корабль. Очередь за Анной и Джованни. Анна очень взволнована, она берёт Джованни за руку и обращает взор к ночному небу.
Анна. Боже, позволь нам проповедовать покаяние и спасение в других городах, которые  Ты выберешь для нашего дела и нас - для Своего. Не могу я... закончить... оставить людей... пусть даже не всем городом...но с учётом моих познаний  и общения с Тобой... моей известности и дара  проповедовать и убеждать... Позволь нам остаться ещё на время!
Бог (радостно). Иди вперёд!
Свет озаряет лицо Анны, обращённое к небу. Свет сглаживает лицо Анны и заполняет весь экран. Титры идут на  его фоне.

Конец фильма.

Предлагаемые и обязательные роли: Анна - Моника Беллуччи.
Джованни - Сильвио Муччино.
Сержио Врио - актер, игравший ведущего "Али-Бабы" в фильме "Помни обо мне".
Фабрицио Морра - Фабрицио Бентивольо.
Антонио Вивальди - карабинер из 1 части фильма "Любовь: инструкция по применению", "старый тосканский хрен".
 
                9 февраля 2018 года.