Если бы вещи могли говорить. Живая картина

В маленьком трактире на стене, в потемневшей от времени деревянной раме, висела картина. На грубом холсте были изображены море, скалистый берег, пасмурное небо и корабль с надутыми ветром парусами.

Нарисованный неизвестным художником морской пейзаж  навсегда застыл на будто распятой, растянутой на подрамнике картине. От пламени очага и сырых сквозняков её бросало то в жар, то в холод, и вся она покрывалась тонкими трещинками – кракелюрами.

Каждый день вот уже много лет в трактир приходил одинокий моряк. Он всегда садился за стол напротив картины и заказывал себе выпивку. Пил крепкий ром и, не отрываясь, смотрел на картину. А она словно ждала его. Только он мог увидеть в ней то, чего не видели другие. И картина оживала...

Бушевало море, высокие волны разбивались о скалистый берег, по пасмурному небу летели низкие облака. И уплывал вдаль старый парусный корабль. Сильный ветер гнал его от берега в открытое море...

Одинокий моряк тосковал по морю. Ему мерещились шторма и штили, рифы и мели, скрипящие мачты, порванные паруса и необитаемые острова. Картина была единственной ниточкой в прошлое, отражением его зыбкой памяти. И его обветренное ледяными бурями и опалённое жарким солнцем лицо покрывалось глубокими морщинами. Моряк тосковал по морю, без него не мог жить.

Казалось, что с каждым днём нарисованный на картине корабль становился всё меньше, как будто он уплывал всё дальше и дальше...

В тот день, когда парусник растворился за смутным горизонтом, моряк сделал свой последний  глоток – и навсегда закрыл глаза. Краски на растрескавшейся картине осыпались, и уже не различить, что на ней было когда-то нарисовано.