Чуточку Джобса

консультанты: Александр Сереченко, Paul Milmeister

Подложив под голову рюкзак, Миша валялся на теплой, несмотря на приближение осени, траве Гёрлитцер парка, уставившись в небо. Где-то раздавался собачий лай, крики с футбольного поля, рядом сидело несколько черных парней и тянуло марихуаной, но всего этого Миша не замечал: перед глазами плыли скрипты, уравнения, коды, и он в который раз прокручивал в голове только что закончившееся собеседование. До этого дня Миша иронично относился к перспективам работы в Берлинском офисе, думая, что хорошо и то, что Гугл пригласил на собеседование, оплатив дорогу с отелем и он «поггггуглял» по Берлину. Стать сотрудником этой компании всегда казалось чем-то несбыточным, но сегодня в том просторном кабинете с окном, выходящим на город, Миша понял, что это здание может реально стать его рабочим местом. И он осознал, что хочет этого. Результаты будут завтра, но, похоже, он обломался.
Провал, конечно, был на втором тесте — техническом интервью. В кабинет вошли двое неразговорчивых малых: один азиат, а в другом что-то неуловимо выдавало русского. Они предложили задачу на знание алгоритмов и методов оптимизации решения. Миша все решил и даже оптимизировал, но, кажется, не так. Чуваки могли бы подсказать, это не запрещено в целях установления контакта с интервьюированным, но они не стали. Видно, этот крипто-русский сильно шифровался. Потом пришла девчонка в рваной джинсе, в пирсинге, вся модная и четкая, из Венгрии, дала задачу на улучшение клиентского сервиса — надо было придумать новую систему оценки результата. С этим он отлично справился, неожиданно для себя и удивив венгерку. Лишь когда он вышел на улицу, его осенило, как надо было решить второй тест. Он бы написал его и там, не хватило несколько минут, он чуть позже принял решение. Это пипец как обидно. Миша переживал, валяясь на спине и ожидая друга, который задерживался. Он немного задремал, вот уже девчонка в пирсинге села рядом с бокалом пива, в эту минуту чья-то нога подтолкнула сбоку, но Миша ловко схватился за красную штанину.
— Отличная реакция, — засмеялся Паша, и они обнялись, — ну как?
— Похоже, пролетел, я смог оптимизировать алгоритм по времени, а по памяти не смог. Не додумался, облажался. Когда вышел, понял, где напартачил, трех минут не хватило.
— Ладно, во-первых, ответа еще нет. Во-вторых, что такого, прокатишься к ним второй раз, подготовишься как надо.
— Но я же знал, blyad! — вскрикнул Миша, так что тетенька с двумя левретками, проходившая мимо, оглянулась, и собачки тявкнули.
— Тсс, не психуй, людей распугаешь. На вот, расслабься, чувак, — друг достал самокрутку. Чиркнула зажигалка — и Миша блаженно затянулся, без всякой оглядки пуская дым в небо. Он немного успокоился, снова лег на траву и стал смотреть вверх. Шумели деревья, розоватое небо перерезали ласточки, вдали таял бледный след самолета, и стало заметно прохладнее. Миша наслаждался этим видом, лениво перебрасываясь словами с другом.
— По ходу, — вернулся к своей теме Миша, — у меня в котелке другой режим нагревания, с задержкой (может, национальная черта), зато потом разогреется, не остановишь. Требуется чуть больше времени, чтобы въехать — северный архетип.
— Комон, чувак, я тебя знаю, тебе просто всегда было лень заниматься, вот и выдумываешь, сам же говорил, тот парень был русский.
— Окей, личная. Только я думаю теперь, что не смогу стать крутым программером, у меня другие мозги.
— Слушай, а хочешь ну какбэ подъулучшиться? — после некоторого молчания спросил Павел. — Ты слышал о биохакинге?
— Хм, ну вроде гики такие, ботаны, сидят в гаражах, то ли как с раком борются, то бессмертие изобретают, типа энтузиасты. Вроде взламывают генетический код. DIY-biology.
— Ну да, примерно так. А ты знаешь, что и твой генетический код можно изменить?
— Зачем? Я наследственными болезнями не страдаю.
— А подредактировать? Под Джобса, к примеру, как тебе такая тема? У меня знакомый, ну, не друг, конечно, так, помогаю ему иногда, и он мне чутка обязан, вот он такие штуки мутит, словно переписывает твою программу, вставляет куда нужно фрагменты генома гения. Этот чувак, Яном зовут, Майер, сам гений, мы о нем еще услышим, хотя ему эта слава пох, он не высовывается, седьмой год докторскую пишет. Я не просек, как точно он это делает, я ж не биолог, хоть он и пытался объяснить на пальцах. Короче, он может отредактировать твою цепочку ДНК под Джобса или под кого хочешь. Не факт, что создашь новый эйпл, тут много факторов, хотя, может, и создашь, но голова точно варить будет лучше. У него, знаешь, сколько богатых клиентов, всем хочется быть гениями, но повторяю, это эксперимент, никаких гарантий.
— И что, лежать у него в гараже, как в госпитале?
— Это просто таблетки, как аспирин. Нет, если тебе нужно было бы что-то экзотическое типа стихи писать, как Есенин, тут надо поработать, ДНК достать, побочку предусмотреть, а то вдруг бухать заодно начнешь? А Стивен-то наш что? Тут все на мази, на него сейчас самый большой спрос, сколько фанов по всему миру. И побочек быть не должно — почти ЗОЖ, семья, дети. Ну, может, станешь немного социопатом или буддистом.
— Религия мне не грозит, я атеист. А вот онкологию не спровоцирует?
— Повторяю, нет гарантий, но ты уверен, что ты без этого застрахован?
Миша сказал, что подумает, и они пошли в бар. Выпили пива. Неожиданно зашла та венгерка из Гугла с пирсингом, она была с подружкой. Миша хотел сначала подкатить, а потом подумал, ну и что он им скажет, жалкий лузер? И остался на месте. Девчонка даже не посмотрела в его сторону.
— Знаешь, — сказал он, неожиданно и некстати — а я согласен. Стать чуточку Джобсом прикольно.
— Окей.
— А где он ДНК берет?
— В дарквебе, конечно.
— А она подлинная?
— Пока никто не жаловался. Знаешь, будь что не так, давно бы забанили, там такие пацаны на прайвит джетах прилетают.
— А во что обойдется?
— Надеюсь, ни во что, говорю же, он мне должен. Да он нормальный пацан, я позвоню попозже, ему центирифуга новая нужна, скажу заодно про тебя. Не факт, что согласится, правда.
— Слушай, а ты сам почему не воспользуешься?
— Да нахера? Я за славой не гонюсь, если ты заметил, у меня вообще нет амбиций, а на жизнь как-нибудь и сам заработаю. Эй, но ты понимаешь, никому ни слова?
— Могила.

Миша проснулся с сильной головной болью, обнаружив себя на кровати в номере, где лежал не раздевшись. Что вчера было? Вот мудаки, сколько они сортов пива перепробовали? Тут Миша вспомнил, как Пашка звонил биологу, рассказал про него, и тот обещал подумать. Ну жесть, куда он впутался? Вдруг что-то пойдет не так? Он же сойдет с ума. А если выгорит? Тогда через полгода его точно возьмут на работу в Гугл, а может, не только, тут такая карьера светит… Стоп, рано радоваться — Миша одернул себя. Он поднялся с постели, принял душ, спустился в кафе — и двойной американо сделал свое дело. Из Гугла обещали позвонить утром. В номере он выпил цитрамону и почувствовал себя вообще норм. Вскоре, действительно, позвонили. Ответ, как он и предполагал, был отрицательным, его личный менеджер сказал, что Михаил почти прошел собеседование, но были ошибки в техническом интервью. Он детально разобрал его слабые места и посоветовал подредактировать техническую сторону, так как сейчас, на их взгляд, он больше увлечен менеджментом разработки, а не самим кодингом, нужно улучшить качество понимания оптимизации. Менеджер выразил желание увидеть его через полгода и надежду, что он окажется в их команде.
— Возможно, вам стоит походить на курсы — посоветовал он.
— Хех, курсы, — сказал сам себе Миша, кладя телефон на столик.
Он решил немного прогуляться, так как Пашка должен был позвонить ближе к обеду. Пройдя через мост над Шпрее, он оказался в Тиргардене. Это сентябрьское утро было на редкость теплым даже для Берлина. Он обогнул спортивную площадку; прогулялся по узкой дорожке мимо огромных дубов — все они были пронумерованы; дошел до пруда, понаблюдал, как хозяин черного пятнистого сеттера кидал палку, а собака то и дело доставала ее, шумно и весело отряхивалась, выпрыгивая из воды и обдавала хозяина холодным душем. Зазвонил телефон, и высветился Пашкин контакт:
— Все нормально, мужик, Ян нас ждет в час. Ты где? … Окей, забирай шмотки в отеле, садись на эс-бан, по прямой до Грюнвальда, я тебя там подхвачу на мотоцикле. Ты не передумал?
— Нет, — ответил Миша.
Миша вернулся в отель, собрал рюкзак, отдал ключи и отправился к метро. Когда он вышел на Грюнвальде, увидел Пашку на обратной стороне дороги, тот говорил по телефону, сидя на мотоцикле. Паша жестом показал на заднее сиденье. Миша присвистнул, мотик был что надо. Он помнит старенький скуттер, на котором они гоняли четыре года назад: Пашка называл его кабанчиком.
— Звонили из Гугла? — спросил Паша.
— Сказали, будут рады встретиться через полгода.
Паша завел мотоцикл, и они рванули. Миша вспомнил повадки вождения друга, которые не изменились со времен кабанчика и даже стали наглее. Они лавировали на дороге, обгоняя, просачиваясь в такие узкие места между машинами, что иногда становилось не по себе. Минут через пятнадцать Паша тормознул, и друзья обсудили план действий. «Он сделает бесплатно, — сказал Павел. — Но ты не высовывайся, говорить буду я, если буду. Вообще-то, Ян часто в депрессии, со странностями, не обращай внимания. Он может тебе показаться высокомерным, но тоже не обижайся, гениям можно все. И еще раз предупреждаю, никаких гарантий. В любом случае, если нет угрозы для жизни — молчок, иначе всех подставишь.
— Да понял я, — оборвал его Миша, — никаких обязательств, жалоб, разговоров. Не ссы, поехали.
Вскоре они оказались на узкой тенистой улочке, по краям которой стояли красивые особняки, и остановились у одного из них, с большими резными воротами и неожиданно высоким глухим забором.
— Это не его личный дом, — сказал Паша, — родители богатенькие, сейчас в Италии. Было ровно час, и он позвонил. Ворота открылись, за ними — шлагбаум, и ребята медленно въехали во двор по дорожке из щебня. На крыльце курил парень лет тридцати с небольшим, Миша подумал, что это охранник, ничего не выдавало в нем гения. На улице такой человек может сойти за водителя, рабочего, курьера, да за кого угодно: круглое лицо, тонкие губы, веснушки даже, ну разве что лоб здоровый и рост повыше среднего. Осанка, конечно, выдавала в нем посетителя спортклуба, хотя зачем ему клуб? Должно быть, тренажерка в доме. Паша представил Михаила и сказал, что он из России, Ян не удивился — оказывается, Пашка вчера об этом уже рассказывал. Ян им очень обрадовался:
— Мои дедушка с бабушкой из Восточной Германии были коммунистами, в детстве рассказы о Ленине мне читали. Пойдемте в дом?
Паша незаметно толкнул друга в бок и сделал круглые глаза. Они вошли в большую гостиную: посреди — старинный овальный стол на гнутых ножках, кожаные кресла, диван и камин, заросший паутиной.
— Я редко прислугу приглашаю, когда один, — отмахнулся хозяин, заметив Мишин взгляд. Он достал из холодильника по банке холодного пива и протянул гостям, себе открыл Колу-зеро:
— Поль, я не знал, что ты русский, говоришь почти без акцента, в тебе больше итальянского.
— Я — украинец, и потом, меня сюда младенцем перевезли.
— Мне очень интересна Россия, все, что у вас происходит, безумно здорово, — обратился Ян к Мише.
— Безумно — это точно, — мрачно подтвердил тот.
— Я вас понимаю, но давайте не будем про политику, ваши достижения в науке, вот о чем стоит говорить! Я преклоняюсь перед вашими учеными, просто дух захватывает от величия их замыслов! Это невероятно!
Друзья переглянулись. Миша подумал, что биолог, наверное, поехал на почве гениальности, и решил не участвовать в разговоре, как, собственно, и велел Пашка. Он принялся разглядывать сад за окном, где заметил медную статую обнаженной. Она была увита зарослями дикого винограда, причем листья укрывали все части тела кроме большой зеленой задницы, которая бесстыдно высовывалась из покрасневших кустов.
— Вы смотрите на все, как обыватели, а ваши ученые в это время делают колоссальный прорыв в генетике, меняют человека! — Ян начинал злиться из-за того, что гости так равнодушны и не разделяют его восторгов — или вы недостаточно информированы, что не оправдывает вас, или вы просто ослы. То, чем мы тут занимаемся потихоньку в подвалах, давно делается в вашей стране на очень серьезном уровне!
Миша насторожился и отвел глаза от зеленой жопы. Ян расхаживал по гостиной и, раскрасневшись, размахивал руками, глаза его сверкали, и он уже походил на гения.
— А что они такого сделали? — робко спросил Миша.
— Парни, вы правда дебилы? — крикнул Ян и, резко успокоившись, извинился. — Ваша страна стала сверхмощной военной державой. Вы думаете почему? Откуда такой подъем патриотизма, даже по немецким каналам показывают ваши парады? Вы одни что ли родину любите? Думаете, мы ее не любим? Французы не любят? Парни, я рассчитывал от вас узнать новости. OMG! Ладно, так и быть, объясняю, учтите только из-за дедушки Ленина — это ни что другое, как редактирование ваших ДНК. Мы только балуемся с этими таблетками, Джобс, Элвис Пресли — да это детский лепет перед вашими разработками!
Миша посмотрел недоверчиво:
— И чья тут ДНК? Неужели…?
— Нет-нет, совсем не тот, о ком вы думаете, — замахал руками Ян — это было бы слишком грубо. Все тоньше и изящнее: привить патриотизм — это суперсложно, у человека ведь нет такого гена. Вот слушайте: есть гипотеза, очень веская, что в момент высшего накала сил, в самое яркое мгновение перед смертью, например, у солдата, если он погибает героически, происходит внутри такая вспышка, ну может, как глитч и, как это сказать, при этом может частично поменяться структура ДНК организма, в нем вырабатывается новый гормон, патриотин, если хотите. Ну да, — замешался он, хихикнув, — тема скользкая, учитывая нашу с вами историю. Скажите хотя бы одно: это правда, что у вас много людей, которые вырывают трупы из земли?
Мише вконец надоела эта болтовня, зачем они теряют время с сумасшедшим?
— Да, много, они поисковиками называются, — оживился Паша.
— Ну вот, если гипотеза верна, то так и добывают этот патриотин, потом прививают населению, возможно, вместе с оспой детям или в воду добавляют, не имеет значения как.
Миша вспомнил мамочку с младенцем, которых видел в аэропорту, на ребенке были камуфляжные ползунки и погоны на распашонке. Честно говоря, он не знал уже, что и думать.
— А с религией вообще проще некуда, — развивал тему Ян, — церковь — самый богатый банк ДНК, вспомните мощи. Этим, думаю, и католики грешат, продают воду или масло, верующие же любят всякие ритуалы и сувениры. Сидит некий ученый-кардинал в Ватикане и уверен, что так спасает греховные души XXI века.
— У нас теперь все крестятся на церкви, святую воду в интернете заказывают, молебны на улицах, избивают геев и громят выставки, — сказал Миша скорее из вежливости. — Вот что наука делает.
Ян засиял от счастья:
— Ну наконец-то вы признали ваших ученых! — Он достал из кармана упаковку из шести таблеток, действительно, похожих на аспирин и протянул Мише:
— Ладно, бери. Вы за этим приехали? Принимай раз в день.
— И все? — опешил Миша.
— А что еще? — Ян вопросительно посмотрел на Пашу. — Вы же Джобса заказывали, без Возняка?
— Да-да, конечно, — смутился Миша, — спасибо большое.
— На самом деле, достаточно и трех таблеток, — сказал Ян. — Остальное — для надежности.
—А почему вот он, — спросил Паша, — не поехал на почве патриотизма?
— Это сложный вопрос. Ну, во-первых, чем развитее человек, чем больше читает, думает и тем сложнее его взломать.
— Ну и ну, — Миша слегка обиделся, показывая на свой «аспирин».
— Нет-нет, это по-другому работает. Я объясню, но в следующий раз, когда мы встретимся, сейчас не поймешь.
Павел, извинившись, сказал, что сейчас они немного перетрут про центрифугу, так что Миша закурил в сторонке. Чувства были противоречивы: «Печальная картина, если все это правда. Или биолог все же отъехал? В общем, разобраться во всем можно только после этих таблеток. Если он гений, то я чуточку Джобс. Тогда то, что он рассказал, правда, но опять же не факт. А если шизофреник? Хочется надеяться, это просто плацебо. Таблетки не должны быть сильно вредными, иначе не было бы такой клиентуры, как рассказывает Пашка. Интересно, почему он сказал, что мы еще встретимся?»
Вечером, когда приехали домой (Гугл оплатил отель лишь за трое суток, четвертые он взял за свой счет и ночевал у друга), Миша открыл упаковку и шутливо-торжественно проглотил первую таблетку.
— Ну что, Стив? — подмигнул Паша, — погнали?
Потом опять болтали обо всем, позже пришла Настя, и Паша наконец-то познакомил друга с женой. Они сразу нашли общий язык, к тому же Настя была москвичкой. На следующей день Миша выпил вторую таблетку. Пашка в это день работал, Настя училась, и Миша, пройдясь по магазинам, выбрал наушники и не удержался от покупки черной водолазки, раз он почти Джобс. Потом решил пописать скрипты, вдруг что произойдет? Вроде все как обычно. Ну и ладно, Джобс ведь не был программистом. Гениальные бизнес-идеи — вот его сильная сторона. Но ничего подобного Мише в голову тоже не приходило. «В конце концов, ничего не теряю, — успокаивал себя он, — люди за такие таблетки биткоинами рассчитываются. Блин, видно же, мужик отъехавший, откуда у него столько клиентов?»
Поздно вечером он вышел от друзей, решительно отказавшись от проводов в аэропорт (Паша хотел отвезти его на мотоцикле). «Не парься, я тебе и так всем обязан, век не забуду», — сказал он на прощание, и Настя посмотрела подозрительно. Она все же сунула в его рюкзак коробку сыра. Миша так и не смог заснуть в воздухе, он все время ждал, когда что-то почувствует. Надо контролировать себя, — решил он, — вдруг возникнет побочка. Но социопатиии точно не наблюдалось — он поболтал с пожилой дамой в соседнем кресле, которая летела с пересадкой в Новосибирск. Как проверить в полете, что проходит нормально, свои религиозные чувства, он так и не понял. В Москву прилетели рано утром. Миша купил бутылку воды в автомате и выпил третью таблетку. Сел в аэроэкспресс, немного вздремнул.
На Киевской Миша направился к остановке, откуда ходил автобус до дома. Немного кружилась голова из-за бессонной ночи — он был в каком-то измененном состоянии, потом услышал пение, доносившееся с площади Европы. Похоже, опять молебен. Миша решил, что это повод потестить себя на религиозность и подошел ближе. Тут были люди разных возрастов: молодежь, подростки, женщины, мужики с длинными бородами держали в руках транспаранты «Требуем переименовать площадь Европы!» и «Анафема безбожной Европе!» Несколько девчонок собирали подписи. Миша, не почувствовав никакой экзальтации и даже симпатии к этим людям, хотел было уйти, но его внимание почему-то привлекла литровая пластиковая бутылка, которую иступленно прижимала к груди женщина лет пятидесяти в сбившемся на затылок платке. «Наталья, жги демонов!» — скомандовал главный бородач. Женщина открыла пробку и начала кропить прохожих, полицию, голубей и скамейки. В этот момент Миша смог прочесть надпись на бутылке — «Послушник» — и усмехнулся, вспомнив безумные фантазии Яна.
Он пошел на автобус. Стал накрапывать мелкий дождик, шум машин понемногу заглушал пение. Миша присел на скамейку. Голова перестала кружиться. «Очень странная была поездка», — сказал он про себя, доставая из рюкзака новые наушники. Показалось, что все происходившее с ним в эти дни, случилось не с ним. Ветер, гоняющий стаи косматых туч по небу, опять донес обрывки песнопений с площади Европы. Миша, так и не успев надеть наушники, повернул голову и стал внимательно прислушиваться. Перед глазами неожиданно всплыла надпись славянской вязью на бутылке — «Послушник» — и его осенило!
Миша абсолютно ясно представил в голове корпорацию, которая будет специализироваться на генномоделирующих пищевых добавках: «Боец», «Путицеллин-альфа», «Ура-имплант», «Благоверин», «Патриотин» и, конечно же, «Новый послушник». Он уже знал, что выпускать все это будет тамбовское предприятие ГенИнж, АО закрытого типа, и к тому времени, как в Думе снимут запрет на изменение генома человека, именно он возглавит эту корпорацию. Малоизвестный биолог Ян Майер вскоре войдет в совет директоров и будет автором всех знаменитых проектов, однако лицом компании останется именно он, Михаил. Через три года, выиграв крупный тендер, ГенИнж презентует новые марки ГМПД: «Глинка» и «Цой» для музыкантов, «Толстой» для писателей, «Капица» для ученых, и возможно, «Церетели» для художников. Их продукция будет невероятно популярной. Через четыре года компания станет победителем на крупнейшем Мировом форуме «Высокие технологии XXI века», включив в свой ассортимент Энштейна, Хокинга и Джона Леннона, а через восемь лет Международная корпорация ГенИнж купит основной пакет акций Гугла! В эти секунды озарения он четко просчитал свое будущее. Странно, но для Пашки там места не нашлось. «Ну и фиг с ним», — беспечно подумал Миша. Тут подошел автобус. Новый Джобс подхватил рюкзак и, насвистывая, запрыгнул в переднюю дверь.