Акварелистка

Он готов был к  встрече с ней,  посреди необъятного цветущего луга и  то ли от упоительно - настоявшегося запаха луговых цветов, то ли от неожиданно поднявшейся над луговыми просторами  влажной радуги, или может быть благодаря собаке, возникшей около него, потом  убежавшей  и вернувшейся опять, с венком на голове. Ему, настроенному на безмятежное счастье и любовь ко всем здешним стрекочущим, ползающим, прыгающим, перелетающим с цветка на цветок и парящим в небе,  показалось, что все это предуготовленно к ее появлению. 
И вот она появилась и сразу же произвела в его  восторженном восприятии здешнего и так уж гармоничного мироустройства, волшебную перестановку.
 Все вокруг как бы подернулось каким -то кружевным, с прорехами туманцем, из которого, на какой-то странной, как бы надлуговой, высоте, в цветочной пыльце, выплыла неземная девушка.
 Когда она была совсем уже близко  он понял, что бескрайний луг, оказывается имеет все же границу и он ждет встречи с ней не посреди, а на краю  наезженной дороги  по которой и "плывет" на розовом кабриолете акварелистка.
 -Да почему на розовом? и почему акварелистка?.
- Потому. Кабриолет был действительно розовым, а акварелистка?
Так кто же еще.
 Его удивило, что машина двигалась беззвучно и вела её  маленькая девочка.  Когда он  встал на дороге, девочка испугано закричала.
-Уйдите, уйдите пожалуйста и беззвучно ехавшая машина, беззвучно же и остановилась.  Акварелистка,  ехавшая стоя, оказалась ситцевой, пшенично – золотоволосой,   загорелой, белозубо - улыбчивой, приветливой..и именно ею, явления которой он ждал.
- Здравствуйте, но это не я, сказал он оправдываясь, и не отводя от неё глаз.
 - Разберемся. - Сказала она торжественно, так ему показалось, и вышла из машины.
 -  Господи, все как он  и  ожидал, она прекрасна. И конечно, сначала исчезла радуга, потом ему стало все равно, кто над ним пролетает, кто внизу стрекочет, ползает, пересаживается с цветка на цветок. Все это отменилось, осталась  она одна.
- Не переживайте, именно на этом месте она обычно и останавливается.
 - Почему?
- Ей тут нравится и потом, у нее нет мотора
.- Почему же она едет?
 - Она не едет, она катится
.- И что же теперь делать?
- Давайте познакомимся.
 - Я Лена.
- Я Петр, очень приятно. Лена, можно вас кое о чем спросить?
.-Спрашивайте,
- Скажите вы акварелистка?
 - Пожалуй да, некоторым образом.
  - Слава богу, значит  Вы существуете. Дело в том, что часа полтора назад, среди цветов, я нашел место с притоптанной травой,  этюдником и  прочим хозяйством, необходимым для акварелистки. Я посидел, около всего этого, потом  лег на спину и стал смотреть в небо,  ожидая хозяйки всех этих приспособлений с помощью которых и появляются тончайшие, прозрачнейшие и воздушнейшие произведения живописи, называемые акварелью. Может быть я заснул?  и все это мне приснилось?. И  когда  вы таким странным образом явились, я понял,  что сны так просто не снятся.
 - А меня, в вашем сне не было?
- Не было, вы мне не доснились, к счастью.
 - Почему к счастью?
 - Иначе сон, так и остался бы сном, хотя знаете, именно такой, вы мне и приснились бы, а где собака? Ведь это вы надели на нее венок?
 -  Вон она в тени, около колеса.
 - Почему не около меня,  а около вашего колеса?
- Петр, эта неизвестная мне собака, на мой, взгляд, живой символ вашего старомодно - романтического представления о реальной жизни, во всяком случае, на нашем местном, провинциальном уровне.  Вот вы говорите, что она вернулась к вам с венком на голове. Но ведь очевидно же, что кто- то подает вам знак. Венок, на ее голову надела не я. Может быть у собаки есть хозяйка. Девочка, сидевшая за рулем,  с запозданием сообщила, что ее тоже зовут Леной. Красавица, сошедшая с кабриолета, не стесняясь, его разглядывала,  как нечто, не часто встречающееся, и ему показалось, что он ей понравился. Поэтому  он посчитал возможным задать ей еще один вопрос, прямо к их знакомству, не относящийся.
 - Скажите Лена.  Нравятся ли вам акварели Максимилиана Волошина?
 -Вот те раз, неожиданно. У меня создается впечатление, что вы меня знаете, или я напоминаю вам женщину, очень похожую на меня,  с которой вы давно не виделись? Скажите, а откуда вы собственно взялись? Тем более что находитесь на частной  территории.
- Что и дорога тоже ваша?
 - Она тут была всегда а теперь тоже наша .
- Лена ну так ответьте мне, я первым вас спросил.
 - Ну хорошо, я люблю Цветаеву, Ахматову, Пушкина, Гумилева, Максимилиана Волошина и его акварели. Еще что нибудь? 
 - Достаточно, все срослось. Лена вы помните, в Коктебеле, в доме Волошина, когда дождь лил как из корыта, нас  было четверо. Вы с дядей и я с тетей, на которую вы произвели сильное впечатление, когда сказали, что Волошин похож на Зевса.  В вашем тогдашнем возрасте, знать Зевса было не обязательным, а для моей тети, то, что вы его знаете, было  удивительным. Наверно поэтому ей захотелось  маленькую красавицу, знакомую с Зевсом, увидеть лет через пятнадцать, я с тетей тогда согласился, но ослепленный вашей красотой, рассчитывал снова вас увидеть гораздо раньше.
- И что, этот день настал?
- Настал, на прошлой неделе .
- Раз так,  Ваше проникновение на частную территорию будет расцениваться  непреднамеренным, Вы прощаетесь и даже приглашаетесь на чай .
 - Спасибо, а как же машина?
 - Да бог с ней с машиной. Давайте спустимся к ручью, я  вас чем- то удивлю.  Лена вылезай, до дома пойдем по тропе. Надо пробраться через кусты, а там за кустами...
 - Ничего себе.- Удивился он, увидев за кустами крохотное, совсем мелкое, с песчаным дном озерцо, похожее на подкову. Посреди него, прямо на глазах, возник правильный, круглой формы крохотный песчаный конус, поднявшись над поверхностью воды, он вдруг выплеснул фонтанчик, который стал опадать и через минуту исчез.
.- Минут, через пятнадцать все повторится. Как Вам?
 -  Нечто похожее я видел на Камчатке, только там, это было пугающе большим.
 - Удивить вас мне не удалось,  сожалею. Пойдемте пить чай, и надо же, наконец, выяснить с кем вы пережидали непогоду в доме  через полчаса мы за столом.
 -Теть Клав, приготовь пожалуйста чайку, на террасе, у нас гость, мы у фонтанчика. - попросила Лена по мобильнику..
 Живописная тропинка спустилась в овраг, попетляла  вдоль ручья, до очередного родника, у трех, лежащих в траве бревен, на которых была устроена грубая, но уютная скамья, на спинке которой висела берестяная кружка.
- Попробуйте,  какая у нас вода - предложила Лена.
 - Такой не напьешься, удивительно вкусная, сказал он, зачерпнув и выпив ледяной воды.
 -  Пойдемте, доберете чаем. Тропинка поднялась на противоположный  край оврага. Через несколько минут,  вышла к большому,  бревенчатому, одноэтажному дому, и закончилась перед встречавшей их теть Клавой, стоявшей на широком тесовом помосте. В доме было темновато и прохладновато.  На террасе,  с видом на уже пришедшим в себя после зимы, лесом,  шумным от  птиц, на монументальном столе, изнемогал от самодостаточности самовар, а  большой, накрытый «купчихой», заварной чайник, тосковал по чашкам, баранкам, варенью и пряникам. Все это в скорости принесла теть Клава.
 -Угощайтесь на здоровье, сказала она  с достоинством.
 - Господи как хорошо, как здорово тут у вас все устроено. Какой роскошный лес.
 -Петр, у нас еще есть хоздвор, он тоже ничего себе. Познакомитесь с Платоном, моим дядей, он скоро будет. Кабриолет притащит и составит нам компанию.  Петр я вот о чем подумала. Может быть Вы, человек не без фантазий, придумали всю эту историю, может быть вы замыслили коварный план моего похищения. Взяв меня в заложницы, вы быть может…
 - Лена не продолжайте. Я сознаюсь,  сон, мною придуман, но все  остальное,  в том числе и утоптанная трава и этюдник и Коктебель, все это правда.
Знакомство с вашим дядей, откроет наконец тайну. Вы это или не Вы. Может быть  вот сейчас, когда я его увижу и не узнаю ,  это будет первой занозой, в моем плане, не похищения, а осуществления моей давней мечты, увидеть вас снова. Тогда в Коктебеле, в моем незрелом,  сознании, каким- то образом сохранилось два слова   Псковщина и Кваснин. Ну  и конечно красивая девочка, знакомая с Зевсом.
- Здравствуйте молодой человек. - Звучно и приветливо, сказал крупный, располагающий к себе, не старый еще мужчина.
 - С кем имею честь?
- Платон, садись. - Сказала Лена, потому, что все равно сядешь, когда услышишь невероятную историю.
 - Да, можно и так сказать. - Начал Петр. Одним словом, я  Вас знаю. Вот сейчас увидел и уверен, что это Вы. Скажите ваша фамилия Кваснин?
- Нет, моя фамилия Квашнин.
 -Так, сбой в системе,  но все равно это Вы.
 - Лена, кто это?
 - Он Петр. Когда то, в  Коктебеле, во время сильного дождя, он увидел, нас с тобой  в доме Максимилиана Волошина, а сегодня, увидел опять и..  Так,  во всяком случае, он рассказал мне эту историю и она показалась мне романтичной, закончила рассказывать Лена.
 - Вот что Петр, ваша история правдоподобна, но из этого не следует, что мы наш разговор должны продолжать за чаем. Вы заметили, что все у нас тут надежно, основательно, поэтому предлагаю перейти к другому столу, что бы выпить,  как следует закусить, и вспомнить какой же, тогда в Коктебеле, был ливень. Петра оставили ночевать, потому, что основательность, с которой тут все делается, лишила его возможности, даже сказать спасибо хозяевам за то..
- А где моя собака?
- Петр не переживай, все в порядке. Не сомневаясь в этом, он  отключился. Проснулся ночью,  завалившийся куда- то закат,  догорал,  но еще можно было рассмотреть, что- то похожее на сарай.
 Ухала сова, щелкали соловьи,  непрозрачное небо кто то проткнул  шилом пространство в нескольких местах и оттуда брызнуло зеленым и он осознал наконец, что его путешествие продолжается. Зевнула собака и ткнулась  холодным носом ему в глаз. Чем то пушисто- легким он  накрылся,  надеясь увидеть во сне Лену.
 - Петр  вставай  одиннадцатый уже час. Пойдем, поплещемся в омутке и за завтрак. Над ним стоял вполне себе свежий Платон.
. Омутком  он назвал, бревенчатый полуколодец, притиснутый к противоположному берегу ручья. К такому окончательному пробуждению надо все же готовиться заранее. Погрузившись в ледяной ручей, ты немедленно превращаешься в бодрого, здорового человека. Инстинктивно орешь, от того, что рад этому невероятно.
 Через изумрудно горящий двор, они пришли к ярко  освещенному солнцем столу, под тесовым серебряным от солнца навесом.
- Чай, кофе, цикорий ,горячее молоко,  перечисляет  ангел в ситцевом платье.
 - Съедено будет все  и в такой именно последовательности. – Куражится Петр, не зная зачем.
. - А также блины, ватрушки, сыр масло, сухарики, продолжает Лена. Платон и обе Лены, смотрят на Петра, как на резвящегося щенка. Ангел улыбается.
 - Ну хорошо мне.  После завтрака осмотр, архаичной сельхозтехники: Сохи, Плуги конные, плуги тракторные, ярко - ржавый, весь железный, небольшой, с колючими колесами, "Фордзон," молотилки, лобогрейки, тракторные косилки, часть гусеничного ЧТЗ, тоже ярко ржавая,  ворошилки, конные грабли, тракторные, грабли, локомобиль, и много чего еще, чему названия не известны.  Все это было расставлено по периметру огромного, огороженного  грубым плетнем участка.
 - А почему некоторые механизмы ярко оранжевы? – Спрашивает он у Платона.
- Они мне особенно дороги . Есть у меня еще одна символическая вещица, я нашел ее в нашем  овраге, да и почти все, из того что ты видел, или найдено мною, или кем то подарено, а что-то куплено.  Ну пойдем, видишь?
 - Нет не вижу .
- Ничего замаскировано?
- Теперь вижу, пушка сорокопятка, у артиллеристов пользовалась уважением. Мой дедушка артиллерист. Платон скажите, а с той дороги за лесом, можно ваш большой дом увидеть?
.- Практически нет.
- Понятно, а где розовое чудо, которое ездит само по себе?
 - Прямо перед тобой. Он отдернул брезент, натянутый между баней и сараем.
 - Вот она, самоходка. Если ты   заметил, она стоит  напротив ворот, а за воротами, направо, дорога полого спускается к ручью. Выталкиваем ее за ворота, девченки садятся, я достаю из под переднего колеса деревянный клин и вперед. Минут восемь езды и плавная остановка, ну ты видел.
 - Петр ты, сюда шел от церкви, по какой дороге  левой или правой.
 - По левой,  я так и обратно пойду. С Леной только прощусь.
 - Простись, только издалека.  Давай рученьки Петр. Вот так. Наручники защелкнулись.
- Какой ты все таки фантазер. А почему акварелистка?
 - Платон?, к сожалению отчества так и не удосужился.
 - Карлович.
 -  Достаньте у меня из этого кармана записную книжку, там вырезка из болгарского журнала.  Посмотрите, как эта девушка похожа на Лену.
 Платон, вы разве полицейский?
 - Нет, я владелец этой земли.
 - Откуда у вас наручники?
- Скажи спасибо, что не остался без башки.
 - Спасибо, но вам лучше меня отпустить
. - Это почему же?
- Потому, что в том, что со мной произошло надо разобраться.
. - Садись в машину. Приедем в полицию и разберемся.
- Постойте, я все понял.  С какого это перепуга я решил, что Квашнин и Кваснин, один и тот же человек
. - А почему я убедил себя в том, что ты жулик? Ты нормальный, мужик.  Давай сюда руки.
- Платон, а если я прохвост, тогда   вы делаете глупость, отпуская меня.
 - Я тебя не отпускаю, мы едем в полицию и там, нам разыщут твоего Кваснина
.-  А акварелистку?
 - Видно будет. В полиции было светло, опрятно и даже как то веселенько. В кабинете сидел за столом моложавый подполковник.
 - Привет Сергеич.
 Здорово Платон, каким ветром?
-Человека по фамилии Кваснин надо найти, предположительный адрес. Псковщина и ничего более.  Вот он ищет. Вчера он думал, что это я.
 Сергеич помоги, вы это быстро делаете.
 -Ладно, подождите на улице, я вас в  окошко, позову.
 - Платон, заходите.  Вот,  Квасниных я нашел  трех, один из них чуть ли не твой сосед,  из Трифоново. Сколько, километров двенадцать от тебя, начните с него.
 - Спасибо Сергеич.
Трифоново деревня крошечная.  Кваснин жил в доме старом, но профессионально, поновленным, даже щепу на крыше поменяли и резные оконные наличники новые, такие как были.
 Квасниных в доме,  двое, один еще не старый,  а другой совсем еще молодой, лет трех.
- Давай Петр свою историю.
 - Здравствуйте, мы займем вас минут на десять. Я Петр, а это Платон Карлович. Начну с очень для меня важного. Не были ли Вы в Крыму, в доме Максимилиана Волошина, тринадцать лет назад, вместе с вашей тётей Тогда, был ливень и в доме Волошина, было нас четверо. Вы с племянницей и я с тетей.
 - Так, дайте мыслями собраться. В Крыму я бываю часто,  это моя родина, в доме Волошина был неоднократно, но такого ливня, о котором вы говорите, не раньше, не после той истории, о которой вы вспомнили, по-моему никогда не было. Да, был такой  случай. И тетю вашу помню, премилая, очень интеллигентная женщина.
 - Вот,  посмотрите. Петр достал вырезку из журнала.
- Эта девочка вам кого- то напоминает?
 - Напоминает, скажете тоже. Это Лена, моя племянница. У меня есть этот болгарский журнал.  Примерно тогда, прошел международный конкурс детского рисунка, кажется в Варне и Лена оказалась в числе победителей.
 Вот этот молодой человек с автоматом, по голове которого вы постукиваете пальцем, ее сын. Да она и сама здесь,  на этюдах.
- Платон Карлович, а ведь я вас знаю, вы то ли фермер, то ли какой- то коллекционер.
 - Так и так и фермер и коллекционер.
 - Прекрасно, будем знакомы.  Я Кваснин Олег Николаевич, литературовед, при случае заходите.
 - Олег Николаевич, а как скоро Лена может вернуться?
- Должно быть к вечеру.
 - Спасибо, извините, что так неожиданно. Всего вам хорошего.
 - Платон Карлович, а к той церкви, о которой мы говорили,  можно доехать и  побыстрей. У меня там машина.
 - Петр, я рад за тебя, извини за утреннее недоразумение, поехали.  Крутая тачка не ехала, летела.
 - Приехали, вот церковь, а вот скорее всего и акварелистка с инвентарем и твоя машина.  Все срослось?
 - Платон все, что со мной происходило вчера и сегодня,  это на всю жизнь. Может быть встретимся еще.  Привет Лене. И они обнялись.
 - Я уж хотела идти к автобусу, а у меня этюдник, бумага, и вдруг от дяди, по телефону только что. узнала. А ведь я Вас помню и вообще лучше ехать, чем идти. Мне повезло.
 - Как продолжалась  история Петра, додумайте сами, только имейте в виду, акварели и очень похожая на девочку из болгарского журнала.  Венок на собаку надела она, только встретились мы немного раньше, чем  хотелось моей тете.