Золото деда Николы. часть-5

Три Николая с интересом смотрели на незнакомца. Тот подошёл, приветливо поздоровался. Речь его была немного непривычной, с небольшим акцентом, но говорил на хорошем русском. Гостя пригласили к костру. Он с удовольствием принял приглашение и присел на чурбан, что освободил Вербицкий.
-Что, дед, едете к своим в гости, а бензину не хватило? - высказал догадку Жуковский.
-Нет, не еду до своих. Привозил гуманитарную помощь в Минск. -Он оглянулся вокруг, медленно-медленно поворачивая голову-
-А где-то здесь в 41 я воевал…
            Не сломала война Курта. В самом начале её он захватил в плен парня, как оказалось, тот служил в НКВД. Курта поощрили коротким отпуском и повысили в звании. В тот же день, когда вернулся к службе, его ранило. Рана была серьёзной и всю войну Курт пролежал на госпитальной койке. Время лечения не прошло даром для молодого офицера: исчезла бравада, холодный разум отрезвлял его мышления, но во всех жизненных ситуациях он никогда не испытывал страха. Его просто не было.
      Вот и сейчас он смело протянул руку сначала старейшему из всех троих.
-Да, был я здесь в начале войны- и представился: -Курт-.
У всех троих отвисли челюсти. Человек топтал эту землю как оккупант, как захватчик, как враг, а теперь так просто и так спокойно про это говорит.
Протянутая дедом Николаем рука. непроизвольно освободилась, выскользнула из чужой ладони.
-Я правильно понял? -не отважился продолжить фразу бывший советский солдат, бывший заключённый.
-Да. да, я воевал против вас. -
   Неприятное молчание повисло, как чёрная туча, повеяло холодом. Хорошо, что нашлось экстренное занятие возле костра-стали подкидывать сухие ветки. Однако вечным молчание не стало. Его нарушил приезжий. Тихим спокойным голосом, медленно подбирая слова, немец начал свой рассказ…
           …-Мои ребята закинули его в грузовик и поехали дальше. Я постоял, подумал, а почему на лопате свежая земля, но раскопанного нет ничего. Немного прошёл по поляне и увидел разбросанные драгоценности, их было довольно много, нас уже торопили и в спешке я успел всё-таки собрать большую часть украшений. Их, наверное, и закапывал юноша. Дальше-ранение…Потом все драгоценности, что я привёз домой во время отпуска, умело пристроил. После войны женился, есть дети, внуки. Но на душе нет былого спокойствия, былой лёгкости. Уже не раз собирался сюда приехать, хотя место точно не помню. По военной выучке я пометил его на карте, но планшет изъяли в госпитале. Всё-таки место — это где-то рядом, совсем рядом. Кинул все дела, жизнь идёт к завершению, и, наконец-то, вырвался в эти края.
  Столько времени пролетело. Сколько разных событий произошло. Вас, юноши, ещё не было, а Вы –повернулся немец к деду Николаю и мгновенно осёкся на полуслове…
       Вечером у Жуковских звенели чарки. За что выпивали-сказать трудно. Может, за мирное знакомство? Курт неплохо знал русский язык и некоторые русские традиции и обычаи. И тяжело было поверить, что за столом собрались два прошлых врага: бывший гитлеровский офицер и бывший уполномоченный НКВД.
        Дед Николай сразу как-то осунулся, резко постарел прямо на глазах. Утром они вместе поехали в Минск на Мерседесе. Перед отъездом в Москву дед Николай послал в Лешницу телеграмму: Друзья, простил я его. А про клад…Место вы знаете, а я уже стар искать клады. Дед Никола.
           До этого времени ждёт кого-то возле деревни Дмитровичи золото
                деда Николы.