Южными ночами. Часть 3

1.

Парень не стал задерживаться и тут же убежал домой. Я вернулся в мастерскую. В бутылке оставалось на два глотка, что я и сделал. Разложил эскизы на диване и отсмотрел их с другого ракурса – красиво… Вернее -  красивый.  Мерзавец! И куда это он переезжает. Честно говоря, я не люблю вторжений на свою территорию. Мало кого допускаю. Люблю играть по своим правилам и условиям. Надо бы приструнить этого мальчишку.

Я вернулся к входной двери и запер её на замок. Не хочется по утрам с кем-то общаться, это моё время - для раскачивания, мазни, чашки кофе, раздумий и обдумывания планов. Ох, как я люблю  их строить, записывать на листочках. А потом переписывать красивым почерком в блокнот, стремительно вычеркивать, вырывать лист и заново переписывать. На этом стройность моих теорий заканчивалась. А планы, один из десяти, обычно реализовывались как-то сами собой, в суете и суматохе.

Спать не хотелось, уж слишком возбуждённым я себя чувствовал после нашего сеанса и внезапного облома. Решил насильственно перевести энергию сексуальную в творческую.  Немного поводил кистью по картонке. Потом поставил на подрамник чистый холст, набросал композицию. Надо будет продолжить реализовывать задуманное, вынудить парня раскрыться. Я схематично обозначил контуры его полулежащей фигуры, поворот головы, волну рук, изысканную стройность ног.  Я уже вижу…   

Сначала я заставлю его раздеться для меня. Включу какую-нибудь свою любимую мелодию – чувственную и ритмичную. Блюз. Низкий бархатный женский голос. Я вижу, как ему нравится медленно расстёгивать пуговицы рубашки.  Именно рубашки, чтобы руки плавно скользили сверху вниз, потом одним плечом - назад, другим… Рубашка отброшена в сторону. Он плавно раскачивается в темпе и ритме песни. Брюки, именно длинные брюки,  падают на пол. Он переступает через них, глядя мне в глаза, и кладёт руку на живот. В этот момент я деликатно отхожу к окну и жду…   

Возвращаюсь к мольберту, ещё не смотрю на него, тяну время, продлевая ожидание. Вожусь с красками, заставляя его неловко ёрзать на диване и нервно ожидать своей участи. Когда, наконец, поднимаю на него глаза, он смущён и напряжён. Прикрывается ладонью, как Олимпия у Манэ.

Я заставлю его подчиняться, выполнять мои указания. Подхожу и поправляю сбившиеся волосы, беру его голову в руки и отклоняю на необходимый мне угол наклона. Провожу руками по грудной клетке, толкая плечо в нужную сторону.  Веду пальцами по рельефу плеча по всей длине к ладони, напряжённо прикрывающей низ живота, и в этот момент говорю: «Расслабься, слушай музыку». Тут же возвращаюсь к мольберту, наношу быстрые мазки, перенося тактильные ощущения  цветом на холст.

Он прикрывает глаза, вслушивается в звуки. В какой-то момент его длинные тонкие пальцы чуть сжимаются, мышцы живота сокращаются. Потом ещё, в ритме мелодии, и ещё… Он чуть расслабляет скрещенные ноги и уже не может удержать в ладони растущую почку… А потом, возможно, глаза совсем закрываются, слабеет тонус мышц, пальцы безвольно разжимаются, ладонь раскрыта, и я вижу…  вижу…

Очнувшись, …я вижу себя сидящим на стуле перед мольбертом, руки расслабленно болтаются по бокам. Кисть и бутылка виски валяются на полу… я плетусь к дивану.

2.

Утро прояснило, что я снова заснул в мастерской, на синем мятом полотне, не раздевшись и не умывшись. Ну, пора кончать с пьянкой! Хотя бы на один день, так как уже завтра приедет Савва Михеич, и мне придётся сесть за праздничный стол.

С наслаждением поплескавшись в душе, босиком и в одних плавках я вырулил в кухню на завтрак. Сварил в турке кофе и уже предвкушал поедание домашних изысков. Взгляд упал в сад, и тут же коленки мои подкосились: по дорожке в сторону террасы шёл высокий крепкий темноволосый молодой мужчина в узких тёмно-синих брюках и приталенной рубашке кричащего розового цвета! В руках он нёс два объёмных пакета.

Ещё толком не распознав черты лица, я понял кто это – Олег, гость незваный! Да что же это такое! Как он вошёл? Я вспомнил, что у дядьки есть запасной ключ. Но почему так нагло, без предупреждения?! Злость едким привкусом поднялась к горлу, отравило радужные предвкушения утра.

До террасы ему оставалось несколько шагов. Я заметался. Стою в одних плавках! Одежды в поле зрения не наблюдалось. Я мгновенно нацепил на себя огромный тётушкин фартук, прикрывший меня почти целиком от ключиц до коленей. Сердце билось, как при панической атаке. Руки тряслись и ноги ходили ходуном. Я испытывал страх!

Олег дёрнул закрытую дверь, заглянул в окно и помахал мне рукой,  широко улыбаясь. Пришлось открыть. Не смея повернуться тылом, чтобы не сверкать наготой, я ретировался спиной вперёд, пока не ощутил опору в виде кухонной тумбы.

- С приездом, подрастающее поколение! Ты что же двери закрыл, боишься кого? – я чувствовал, что он насмехается.
- Да нет, просто сосед зачастил по утрам будить. Не люблю непрошеных гостей.
- Ааа, понял. Камень в мой огород.  Так я не с пустыми руками.

Он поставил пакеты на край стола. И двинулся в мою сторону. Я задрожал.

- Ну, может, обнимемся по старой дружбе? Или ты предпочитаешь поцелуй?

Олег откровенно рассматривал меня с ног до головы с похабной людоедской улыбочкой.

«Сволочь», - гневно подумал я. Решил проверить меня на вшивость или на прочность. Прочности-то мне и не хватало.

-Э, я сейчас… у меня руки грязные… ты подожди, я в ванную….

Просочившись бочком из кухни, я шмыгнул в мастерскую. А оттуда через боковую дверь, по кустам – к заветной дырке в заборе. Я притаился на корточках, со сбитым дыханием и гулом в голове. С соседской территории раздавались голоса: Фелька переговаривался с бабкой. Мне было не до них. Перестав дышать от напряжения, я прислушивался к звукам, доносящимся из моего дома.

Сначала была тишина, потом минут через пять послышались шаги по террасе, недовольный голос, скрип лестничных ступенек (видимо, искал в моей комнате). Ещё через несколько минут дверь террасы злобно хлопнула, быстрые шаги вниз к калитке, завёлся двигатель, зашуршали по гравию шины….

В полуобморочном состоянии я вернулся в дом, опять запер дверь и даже распустил жалюзи на всех окнах террасы. На столе увидел клочок бумажного полотенца с кривыми буквами: «Это тебе не поможет».

Есть расхотелось. Хлебнув остывший кофе, я сумрачно поднялся в свою комнату, свалился в кровать и снова уснул.

Резкие звуки ворвались в мою голову, разрывая остатки сновидения. Ещё ошалелый от сна, я пытался выявить их источник. Звучала какая-то какофония, и я понял, что одновременно звонит и мобильник и домашний телефон. Отыскать их сразу оказалось трудным делом. Пока озирался по сторонам, звонки прекратились, а потом опять заорала мобила.  Я с опаской глянул на вызывающий абонент – высветился дьдькин номер.

- Ты что, спишь там, Георгий?
- Нет, что вы, рисую в мастерской…
- Молодец! А я уже вернулся. Ждём тебя сегодня в гости. За тобой заедут в три. До встречи! -  и дал отбой.

Хотя определённых планов на сегодня не было, но мне было не по себе от того, что в ритм моей жизни и романтический настрой врываются так бесцеремонно. «Плохой сегодня день», - сокрушенно подумал я и снова пошёл по кругу – душ, кофе, диван.

Я беспокойно ожидал трёх часов. Дядька сказал, что за мной заедут. Я в ужасе искал слова оправдания, если заедет Олег. Но, к несказанному счастью, в машине на заднем сидении меня приняли в объятия Никитос и знакомый охранник, очень приятный моложавый чувак с наколкой в виде кастета на тыльной стороне руки.

Я с тревогой глянул на водительское место. Но там мелькнули рыжие вихры, и я облегчённо вздохнул. Мужики заговорили меня и засыпали шутками-прибаутками, что расслабило и успокоило расшалившиеся нервы.

Мэрский дом возвышался на горе над всем посёлком, как смотрящий. За высоким кованым забором на открытой поляне собралось человек тридцать родственников и приближённых. Савва первый поймал меня в свои объятия, дыхнув коньячным свежачком. Потом я с удовольствием вдохнул запах персика и уткнулся в мягкую пышную Неллину щёчку, как в сдобную плюшку.

Я был пущен по кругу для объятий и рукопожатий, но чувствовал себя скованно, тревожно озираясь по сторонам. Олега видно не было. Милая девушка обтекаемых форм поднесла нам поднос с напитками. В горле было сухо и першило от спанья под кондеем, и я выбрал шампанское. Правда, тут же пожалел - оно оказалось сладким.  Мешать его с другими напитками означало, в моём случае, снова напиться до беспамятства.  Нелли пригласила всех на террасу обедать, и мы поднялись к каменному двухэтажному дому помпезной конфигурации. Это был обширный армянский дом её отца, вмещающий и родню и многочисленных друзей и прислугу. Дядька, хитрец, даже не стал переводить эту роскошь на своё имя, чтобы абориген-избиратель не усомнился в его близости к народу.

Хозяйской рукой я был усажен между тётей Валей и её мужем, бывшим бригадником на пенсии. Пошли тосты, зазвенели бокалы, напряжение стало отпускать. Я включился в разговор, охотно отвечал на вопросы и чувствовал себя снова в полноценной семье. Следующими в списке желудка оказались мартини (чокнулся с тётей Валей), коньяк (с её мужем), перцовка (под тост Никитоса) и так по кругу.

В самый расслабленный момент, дверь террасы распахнулась, и Олег внёс ящик с бутылками. Я уставился на него, да так и  застыл с долмой в руке…  Он наклонился к Никитосу, шепнул что-то на ухо и метнул в меня горящий взгляд.   Потом ушёл, бросив ехидную улыбку. И тут же вернулся с коробкой фруктов. Две милые девушки, помогающие Нелли у стола, запорхали вокруг него с призывными улыбками, но он откровенно пялился в мою сторону и смущал до крайности. Так, что я даже есть не мог. Быстро взглянув на Нелли, я убедился, что она отслеживает все наши переглядывания и с многозначительной улыбкой покачивает головой.

Я судорожно хлебнул минералки, но чувство опасности отрезвляло лучше всего. Мне казалось, все заметили его повышенный интерес, но от страха глаза велики – не обращая внимания на «всяких извращенцев», гости громко общались группками и вразнобой, объединяясь в едином порыве свести бокалы под очередной тост. 

Олег исчез из поля моего зрения до конца вечера. Пьяненький и раздувшийся от съеденного, как Шарик на помойке, я отпросился домой, сославшись на обгоревшие плечи и головную боль. «Вот, молодёжь, пить не умеют, гулять не умеют!» - сочувственно напутствовал меня Никитос, вручая на поруки рыжему водителю.

Выгрузившись у дома, я возрадовался, что ещё легко отделался, и меня не оставили ночевать. Пробираясь по тёмной извилистой дорожке к дому, я услышал шуршание в кустах.

- Ты что ли,  Фелик, шныряешь? Соскучился по мне? – я  шагнул к кустам и тут же оказался в крепких объятиях.
- Очень.

Олег крепко держал меня и без всяких прелюдий впился в губы. Он страстно мял их, мгновенно возбудившись, схватил за задницу и впечатался в мою плоть. Я не мог и слова вымолвить, только ахал, да охал от его наглости и напора.

- Ну, что же ты, миленький, давай, умоляй меня о поцелуях…

«Сволочь, сволочь…» - мой оскорбленный дух пытался сопротивляться.

- Сволочь, пусти, - наконец-то выдавил я что-то членораздельное.
- Конечно. В кроватке отпущу, - продолжал издеваться он.

Я всё-таки вырвался и зло зашагал к дому.  Злился на себя тогдашнего, на дядьку, давшего ему запасной ключ, на Нелли с её сватовством, на Фелика, что это не он в кустах. «Всё, что должно произойти, обязательно произойдёт, как бы вы ни старались этого избежать. Всё, что не должно случиться, не случиться, как бы вам этого ни хотелось», - вспомнилась фраза Гийома Мюссо из недавно прочитанного романа.

В доме горел свет! В этот момент Олег настиг меня, обхватил сзади, так мы и ввалились на террасу. Фелик вскочил из-за стола, настороженно глядя на нашу парочку. Я с остервенением стряхнул руку Олега с плеча.

- И кто тут у нас? – недовольно проворчал Олег.
- И кто тут у нас, Гера? – с вызовом бросил парень.

Они с ненавистью уставились друг на друга. Как два  боксёра перед первым раундом. Оба высокие, красивые ребята, чрезвычайно похожие, так что невозможно было выбрать, кто лучше.  Я был крайне удивлён их молниеносной реакцией друг на друга, внезапной вспышкой агрессии и сжатыми кулаками. Правда, опыт старшего взял верх: он вальяжно расселся на стуле, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и снисходительно улыбнулся, явно показывая, что никуда не спешит и уходить не собирается.

Я смотрел на них, как зритель из кинозала на экран, не осознавая сначала, что всё вертится только вокруг меня. Вдруг Фелька выкинул такую спонтанную реакцию, которую и сам, наверное, не ожидал. Как в самом пошлом порнофильме, он медленно снял свою майку, подошёл ко мне и перебросил через моё плечо. Расправив огромные плечища, демонстрируя принадлежность к славному племени Посейдона, он слащавым  жеманным голосом пропел:

- Давай, малыш, провожай гостей и приходи скорее. А то я спать хочу! – и стал медленно подниматься по лестнице на второй этаж.

Я громко сглотнул слюни и проводил его жарким взглядом до последней ступеньки. Олег резко вскочил со стула, бросил мне: «Сука!» и покинул территорию обмана, так хлопнув стеклянной дверью террасы, что она пошла трещинами. 

Уфф, вот это дааа… Я плюхнулся на стул, сунул Фелькину майку в нос и стал вдыхать её запах. Она пахла той же сосной и лимоном и еле уловимым, нежным запахом персика, который я учуял сегодня у Нелли.

На моей кровати сидел Фелька, вытянувшись в струнку, как гончая:

- Ушёл? Это Олег? Какого чёрта! И где тебя носит весь день!
- Фель, ты чего творишь? Я у дядьки в гостях был…
- А я хотел к тебе переехать, пока бабка в отъезде – сокрушённо вздохнул он и выхватил у меня из рук свою майку. – Прости, что нарушил твои планы.
- Ну, хватит, никаких планов у меня нет. Он меня в кустах подкараулил, у него ключ есть. Мы же договорились, оставайся.  Но какая муха тебя укусила!

Фелька ещё дулся и одновременно стыдился своего поведения.

- Чего он от тебя хотел? Мне показалось… вы подрались, - попробовал он оправдаться.
- Только не надо врать. Разве так дерутся? Чего там тебе показалось, если ты стриптиз устроил?
- Не знаю я. Он так хватал тебя, так смотрел…
- Просто хотел переспать со мной, ничего такого…