Отопление

Я судорожно сжимаю и разжимаю пальцы своих. В доме тепло,достаточно тепло, чтобы  ходить в футболке, но ещё холодно, чтобы не надевать носки. Мне не хочется вставать с моей кровати, ведь мне некуда спешить. Я остался один. Больше не слышно шума кипящего чайника, и пар от горячего утюга уже не будит меня.  Закопался в одной комнате, закрыв дверь на несколько оборотов. Она не хотела возвращаться, а я не хотел оставаться один. Бросив работу, я думал найти, но получилось, что потерял еще сильнее. Никто не будет мне петь на ночь, чтобы  я лучше спал. А чай с ромашкой, который я так ненавидел, будет лишь воспоминанием, ведь сам я не буду тратить деньги на траву. Траву буду. Мне осталось только, что смотреть на размытый желто-зеленый мир сквозь мое заплаканное окно.  Тут становится холодно, а носки я не надеваю намеренно, этому есть причина. Ведь я всегда говорил ей, что мне не нравится, как она вяжет, и её носки, цвет её пряжи был по-детски смешон. « Я не клоун!» - со злостной ухмылкой шипел я,  разрезая  тупым ножом её любовь ко мне.  А кто же я?

Будь любезно, одиночество,
Стань моим вечным.
Каждое действо закончится,
Мыслями зря себя тешить.

Мне никогда не удавалось писать в рифму, да и поэзия как таковая мне была чужда. Сейчас же я попытался выдавить всё, что у меня есть внутри на маленький клочок  нелинованной бумаги из твоего ежедневника, который я тебе подарил на день рождения. Согласен, для подарка на день рождения самому близкому человеку это как-то скудно, живя то в современных реалиях. Но ты меня понимала, что я был далеко не богат. Но, простите, я мог себе позволить купить хороший подарок, подарок, который был бы достоин тебя. Сейчас я вспоминаю об этом с некой горечью, которая образовывается где-то в районе гортани. Я же собирал деньги, дорогая, мне то всего оставалось пару месяцев, и я бы подарил тебе  ту черную, как наш с тобой котенок, подброшенный нам под дверь, малолитражку.  Но, вот незадача, ты решила уйти. Я пишу эти строки сейчас не в нашей бывшей двухкомнатной квартире. Её больше нет.  В наше время нет проблем с недвижимостью, ежедневно продаются, покупаются, сдаются тысячи квартир, и поэтому, чтобы найти себя новую квартирку я потратил пару дней. Прямо на следующий день, как ты покинула меня, я взял ноутбук и стал выбивать трясущимся пальцами слово «жилье». Я был чертовски пьян, знаешь, прям как в фильмах  о расставании. В тот день я несколько раз ходил в магазин через дорогу,  я потратил все свои деньги, которые собирал себе на кошелек.  Но сейчас не об этом. Я продал квартиру, и купил однокомнатную в доме рядом с коттеджами. Мне нравится здесь, внутри правда очень холодно, и воду часто отключают. И пахнет здесь не твоими духами.Кстати, я до сих пор пользуюсь твоим шампунем, и голову я мою два раза в сутки, лишь бы этот запах не угасал.
Пахнет здесь то ли плесенью, то ли грязным туалетом. Я трижды делал уборку, и дважды вызывал уборщицу. Ничего не помогает. А так-то мне хорошо, если бы еще соседи были хорошими, и свет не моргал, то было бы замечательно. Знаешь, я стал многое замечать, после того, как ты ушла.  И тратить я стал гораздо меньше, и бутылка пива стоит не так-то дорого.… Устал пить  это, честно, но воду из под крана говорят лучше не пить. Ну, а есть ли смысл покупать бутылированную, если, один черт, вода из под крана. Ах, да,  здесь жутко холодно.
1.
Я отложил ручку на стол, и глухой стук о деревянную поверхность мгновенно разнесся по моей небольшой площади. Я перестал снимать одежду,  даже сплю в штанах и в кофте. Сегодня уже десятый день моего прикида, я не знаю, надо ли это стирать. Мне и так комфортно, таким образом я ограждаюсь от общества, которое мне чуждо последнее время, да и я вообще не понимаю, как я мог быть с тобой. Мне так хорошо одному, только жутко холодно.
 Я набросил легкую джинсовку, и натянул шапку до самых глаз. На улице шел дождь, помимо того, что у меня внутри саднило, так и наружи разыгралась драма. С одной стороны, зря я купил эту квартиру, теперь чтобы добраться в дождливую погоду, которая ко всему прочему преобладает в нашем городе, нужно сперва испачкать всю свою обувь, а также джинсы вплоть до самих колен. Но меня это уже не волнует, ведь одежда и так грязная, а то что она становится еще грязнее ситуация ну никак не меняет. Я вышел на улицу, где вдоль узкого тротуара из потрескавшегося бетона стояли все как один коттеджи. Это было словно огромное семейство домов. В гараже стояли двое мужчин, которые были черные то ли от машинного масла, то ли от непроглядной тьмы. Государство, видимо, не желает освещать всю эту грязь.  Один из них только вылез из под машины, и, сделав шаг вперед, чтобы оказаться прямо под дождем, стал пытаться зажечь сигарету. Второй сидел на крышке багажника, и жадно смотрел на своего друга, который пытался успеть поднести спичку к сигарете, пока она не тухла то ли от капли дожди, то ли от порыва ветра. Я поднял воротник куртки и поплелся к магазину,  опустив свой взгляд в пол.
  В кошельке было около двух сотен,  на эти деньги я бы мог купить  чего то поесть, ну, котлеты там или сосиски. На большее у меня нет сил, единственное, что я мог, так это бросить полуфабрикат в микроволновую печь и повернуть регулятор времени. Да и в последнее время даже это простое действо стало утомлять меня.  Сейчас мой рацион состоит строго из дешевых хлопьев, самого дешевого черного чая, в составе которого я очень сомневаюсь, а также лапши быстрого питания.  На самом деле, это плохо, но еще хуже всё это запивать алкоголем.
-  Красное полусухое, - он одним взглядом дала понять, что сейчас не время. Я обернулся и сзади и вправду был какой-то подозрительный мужчина.
- Алкоголь позже одиннадцать не продаем,  - я уныло кивнул, и вышел на улицу, встав за угол.  Свет фонаря освещал мое отражение в луже, которое чем-то привлекало меня, не смотря на то, что я немного изменил свой вектор движения по жизни, я почему-то чувствовал себя хорошо, даже отлично.
- Что тут ошиваешься? – я вздрогнул от внезапной грубости. Подняв голову, я увидел, что это был тот самый мужчина, который был в магазине. Я угадал его по лицу, только по фотографии на удостоверении полицейского, которое он мне совал в лицо.
- Не ваше дело, - я прочитал звание и продолжил. – Младший лейтенант. – От неожиданности, я буквально скатился по мокрой стене, словно с горки в аквапарке. Его удар в район печени пришелся мне под стать настроению.
- Эй, прости, - он протянул мне руку.  Посмотрев ему прямо в глаза, я дал ему понять, что у нас не получится стать друзьями. – Поможешь мне? Мне необходимо…, - я встал, и отвернулся от него, и он даже не обратил внимание на то, что я совершенно не уважал его.  Но то, что он мне сказал, сыграло мне на руку.
- Давай, мне плевать, - он протянул мне тысячу, и я вернулся в магазин.  Противный колокольчик зазвенел над моей головой, мне кажется, его вешают или сумасшедшие или предприниматели, которые совсем не верят в свое дело.
-  Он ушел? – спросил меня кассир.  На вид ему было лет сорок, но на самом деле  он был моложе, просто серо-желтая немного морщинистая кожа подаренная ему активным курением испортило его внешний вид. Жидкая бородка, черные жирные волосы, которые свисали до плеч, и впалые глаза только убедили меня в правильности решения.  Эх, друг, если бы ты выглядел немного привлекательнее, я бы не сделал этого,  а так….
- Да, ушел.  Две бутылки красного полусухого, пачку сосисок, - я ткнул в залапанную за весь день бедной детворой витрину, указав на самые дорогие в этом магазине.  – А еще давай бутылку воды… Пятилитровую, - он вышел в подсобное помещение, и, убедившись в том, что он не слышит, дал знак полицейскому. Через мгновение я увидел сквозь застекленную дверь его силуэт.
- Держи, - в этом магазине не было даже кассового аппарата, поэтому он сложил цены товаров на калькуляторе в его телефоне. – И, спасибо, что понял меня.  Копы достали меня, магазин в упадке, а мне жить как-то надо, правильно?  - он протянул мне черный пакет с эмблемой «БМВ».
- Угу.  Кстати, у меня жена ушла, - я направился к выходу, и, дойдя до двери, я обхватил левой рукой пластиковою ручку и повернулся к нему. -  И  прости. – Выйдя наружу, я кивнул головой полицейскому, и быстренько сбежал по ступенькам вниз. Мне кажется кассир, что выкрикнул, но мне было плевать на него. Впереди меня ждал очень  сытный ужин. 
Знаешь,  я тут часто думал, что наша жизнь это деревянная лестница. Многие так считают, но немногие задумываются о количестве человек, которые ей пользуется. Она изнашивается, и вот бывает, взбираешься ты выше, карабкаешься, что есть сил, а в голове вертится мысль: «Спасибо тем, кто перескакивал через несколько, только благодаря им, она еще стоит».  Но в одночасье – БАХ! Хрумс! И перекладина трескается, да и еще в таком моменте, что не поймешь высоко ты, и далеко ли до конца.  И вот ту-то начинается самое интересное, удержишься ли ты за соседнюю или канешь в преодоленную тобой пропасть. Я еще держусь, но надолго ли меня хватит? Моя хватка слабеет с каждым днем. Она была той самой перекладиной, и в моей жизни она занимала не одну, а гораздо больше, поэтому выше я забраться не смогу.
Вернувшись домой, я первым делом, снял обувь, но, не снимая верхней одежды, направился прямиком на кухню. Трубы были холодными, и мне пришлось идти на балкон. Я заполонил его мусором, ведь я считал это самой бесполезной комнатой, более того, я не  мог признать его своим,  хоть там и хранилась всякая моя дребедень, которую я не решался выкинуть. Распахнув скрипучую дверь, я на цыпочках пробрался внутрь. Здесь пахло  гораздо хуже, чем в моей квартире. Благо, мне не пришлось ковыряться здесь слишком долго, обогреватель стоял у левой стенки.
- Дружище, привет, - я вернулся в дом, и скорее подключил его к сети, но ни индикатор, ни регулятор температуры не работали, поэтому я решил позвонить своему старом другу, которым вечно пренебрегал. Когда я поженился, я думал, что теперь жизнь изменится. Я не ошибся, но при многочисленных изменениях, я совсем потерял себя. Мы слились воедино, и позже наше единение превратилось в симбиоз. Симбиоз был не взаимовыгодным. Она играла со мной, управляла. Мой друг пытался мне это доказать, но у него этого не получилось, а что у него вышло так это вызвать злость со стороны моей жены. Она ограничила, пресекла нашу с ним дружбу.
- Эм, а это кто? – я сменил свой номер.…Но разве лучший друг имеет право не угадать? Честно говоря, имеет, а особенно по отношению ко мне.
- Саша. – На другом конце тишина  перехватила инициативу. Мне кажется, что он сразу же узнал меня, но очень надеялся, что  звонящим  окажется кто-то другой.
- Ага, не могу поверить, что ты все- таки решился на этот шаг. Я слышал о твоей размолвке, -  очень странно в нашем обществе приживаются слухи, да, и вообще феномен «слуха» до сих пор для меня не понятен. Но единственное правило, которое работает всегда, так это, чем интимнее, и чем грязнее тема этого слух, тем площадь её распространения выше.
- Как ты узнал?
- Не поверишь, от твоей матушки, - он всегда называл мою мать матушкой. Я ей рассказал не сразу, где-то через пару часов, мне было неприятно об этом говорить, но другого выхода у меня не было.
- Это она от меня ушла, но я звоню не по этой причине, - я услышал его  обессиленный выдох, и на мгновение мне даже захотелось извиниться.  Я не собирался возобновлять нашу дружбу. Пока. – У меня здесь обогреватель твой, и я не могу с ним справиться. Вроде бы все включено, но почему-то тепла нет, - он усмехнулся, и издал еле слышимый смешок.
- Так, я могу приехать и помочь тебе, - я взглянул на часы, потом положил свою свободную руку на ногу, чтобы она перестала лихорадочно трястись,  а после повторил тот самый томный кашель.
- Болею, прости. Можешь объяснить дистанционно,  - его интонация заметно сменилась, в его голосе была слышна ярость, которую он пытался старательно замаскировать своей быстрой речью.  Я показал себе средний палец.
- Не получается, приезжай если можешь. Я надену маску, - мгновенно положив трубку, я встал с пола, и стал бегать по всему дому, пытаясь навести хоть какой-то порядок. Нельзя вываливать свои экскременты в чужую душу. Поэтому мне пришлось превратить мою обитель в некое подобие холостяцкого жилища. Это оказалось легко выполнимым заданием, я лишь убрал постель, остальное совсем не привлекало внимание. И пустые бутылку, и грязная посуда в раковине, и носки, аккуратно лежавшие чуть ли не в каждом углу, являлись чем-то не выходящим из правило моего проживания. Тем более меня все знают как человека.… Как человека.  Сколько бы я не зарекался на тему «ярлычности» ,  мне всегда удается к ней возвращаться. Я сам же загоняю себя в рамки этого понятия, пытаясь увидеть в других себя, в отражении их же глаз.  Это словно смотреть в расположенные напротив зеркала, тут очень легко потеряться в реальности. 
Я разжег все конфорки из возможных, чтобы хоть как-то согреться, да и к глубокой ночи в моем желудке просыпается настоящий дьявол, а тут еще и сосиски дорогие.  Поэтому было решено приготовить ужин. Открыв бутылку вина, я сделал пару  небольших глотков, чтобы хоть как-то утолить жажду, но вспомнив, что теперь у меня есть вода, я сразу же выплюнул. Мне не хотелось встретить своего друга с затуманенным разумом, и быть с ним более  откровенным, чем положено. Тем более это была наша первая встреча за долгое время. Поэтому я решил в разговоре быть немного отрешенным, говорить строго по теме, и задавать вопросы-клише, те, которые задают люди при встрече с давними знакомыми. Привет. Как дела? Ой, я спешу. Я даже постоял немного перед зеркалом, чтобы прорепетировать свои эмоции, чтобы показаться более заинтересованным в неинтересном мне разговоре.
Я не заметил, как погрузился в сон. Проснулся я от того, что в комнате запахло чем-то резким, не совсем пригоревшим, но единственным источником могла быть кухня.  Встав кресла, я сразу же оступился, и почти упал, если бы не ледяная стена, которая меня удержала. Последнее время то ли из-за злоупотребления алкоголем, то ли из-за постоянного голода, я чувствую головокружение.  Отстоявшись пару минут, я попытался снова сделать шаг, и на этот раз мне не пришлось опираться на стену.  Запах горелого пластика. Видимо, я забыл снять упаковку с сосисок, и она оплавилась в сухой кастрюле. « Черт, сколько же я проспал, раз вся вода испарилась?» - спросил я вслух у себя, и сразу же принялся хоть как-то почистить остатки, которые уже и не напоминали пищу.  Тошнота стала подступать вместе с новым приходом голода, поэтому я перестал дожидаться своего друга, и стал объедать сосиски, жадно запивая открытой бутылкой вина. Теперь-то мне придется отправить свои вещи в стирку, ведь красные капли, которые стремительно скатились из уголков моих губ прямо на толстовку,  стали устрашать даже меня.  Доев полностью свой ужин, я вышел на балкон, чтобы закурить сигарету, таким образом поставив точку на моей трапезе, но внезапный глухой стук в дверь меня остановил.
- Саш, открывай, - «откуда он знает мой адрес?» -  это была моя первая мысль. Я забыл сказать ему, что я переехал, а значит, он должен был приехать на другую квартиру.
- Ну, привет,  - я распахнул дверь, и сразу же попал под тщательный осмотр моего друга, и, оглядев меня с ног до головы, проанализировав каждый сантиметр моего «я», его улыбка выдала мне результат.
- Круто выглядишь, - его странный прерывистый смех с явной нехваткой кислорода,  и мое состояние легкого опьянения сразу же вернуло меня в те дни, когда мы проживали вместе. В дни, когда каждый только приоткрывал дверь в настоящую жизнь.  И, как оказалось, мы открыли разные двери.  Я не знаю, на кого он работает, если работает вообще, и чем он занимается. Но что я знаю точно, так это, что он никогда не был слабым, каким я сейчас являюсь. Даже сейчас,  его простая улыбка, ясно показывает, что у него все идет лучше не куда… И только из-за этого мне захотелось прихлопнуть дверь прям перед его носом, да посильнее.
- Слушай, я тут ужин приготовил, купил выпить, и даже фильм взял в прокате, но что-то пошло не так, - не дождавшись моего приглашения, он прошел внутрь, и сразу же я почувствовал себя лучше. Я был не один.
- Ничего, у меня в машине лежат продукты, которые я купил себе домой, можем что-то да приготовить. - Он бросил мне связку ключей с брелоком в виде земли, на которой помимо ключа от машины висели еще тройка ключей. -  Зеленый «опель», он стоит прямо на выходе, - впервые за долгое время, я ощутил свою значимость. Мне понадобилось лишь обмолвиться парочкой слов с человеком, который хоть как-то заинтересован в моей жизни.
- Закурить не найдется,  - на улице меня встретил местный бродяга, которому я, однажды, купил дорогую пачку сигарет. Поэтому я сразу же стал под свет фонаря, чтобы он смог рассмотреть мое лицо. – Саш, извини, - он взмахнул рукой, и засмеялся, как бы подтверждая всю абсурдность ситуации.  Я осмотрелся в поиске автомобиля, и, к счастью, мне не пришлось долго маяться.  Прямо напротив меня стоял ярко-зеленое купе, которую я увидел впервые. Она словно кричала о том, какая она быстрая, поэтому я решил её завести.  Как ни странно, но я не нашел брелока для открытия, замок открывался только ключом. Я скорее залез в салон, и закрыл дверь, чтобы безопасность, тепло, и запах ароматизатора слились воедино и стали продолжением меня. Ключ  в зажигании, и рука напряжена, я уже был готов это сделать, но повернув свою голову налево, я закричал.  Остин явно не одобрял мою задумку.
- Ты пьян, - строго проговорил он в только что открытое мной окно.
- Я лишь хотел завести, - не знаю почему, но внутри меня вскипела ярость, которая буквально  стала стремиться наружу любыми способами. Для таких моментов крепкий скотч просто необходим для своей же безопасности. – Да, и черт с тобой! – вскрикнул я,  выйдя из машины. Я забыл и про  пакет с продуктами, и про ключи, оставленные в замке зажигания, и уж тем более о том, что Ости был некогда моим другом.  Я просто вернулся домой, закрыв на три оборота из трех свой замок.  Наконец-то дали отопление.
Мне вообще-то не совсем приятно жить одному, и даже теперь, когда дали отопление. Просто я не совсем себя понимаю, порой мне хочется влиться в компанию, стать её частью, резво вступать в разговор, мастерски жонглируя острыми шутками, а иногда я хочу забиться в своей квартире с бутылкой вина,  слушая песни восьмидесятых о любви на всю громкость. И знаете, мне хорошо в обоих случаях.  Я терпеть не могу эти перепады настроения, но если они являются неотъемлемой частью моей жизни, то мне лучше найти к ним правильный подход, и как мне кажется, я нашел. Ости уехал домой буквально сразу же, ведь я устроил за ним слежку, прильнув лбом к ледяному стеклу, если бы он пробыл на парковке на пару минут дольше, я бы сразу же извинился, но теперь мне приходится доживать этот день в одиночку. Но вдруг зазвонил телефон, и я не раздумывая рванул к трубке, ударив свой мизинец в трех местах одновременно.
- Да! – проорал я от радости, что я еще кому- то нужен, и от нестерпимой боли.
- Привет, это я. Ты же обещал не пить, Саш.
- Привет, я не.… Тут просто отопление дали, теперь дома тепло, - я закрыл свои глаза, и аккуратно описал окружность прямо на них большим и среднем пальцем. Она позвонила, чтобы отчитать меня, а я, заслышав ее голос, сразу  же поддался. Даже спустя десять дней, я подвластен ей.
- Мне не интересно, лучше расскажи, почему ты прогнал Ости? – поначалу я даже не задумался над тем, что вопрос имеет какую-то скрытую подоплеку, но это мгновение промчалось по мне холодным потом, и я сразу же понял в чем дело.
- Ости. Так, значит, вот кто оказался причиной нашего расставания, - я положил трубку на пол, даже не выслушав её ответа, и снова пошел за бутылкой, потом вспомнил, что у меня есть сигареты и решил пойти за ними, а потом вспомнил, что у меня есть тепло. Мне дали отопление.
-…И поэтому в этой ситуации он совершенно не виновен, - её слова для мне уже  не оказывали никакого влияния, они больше не нервировали меня. А что касается Ости, то мне даже приятно осознавать то, что ему понравилась моя жена. Хотя, она многим нравилась.
- Ладно, завязывай ты лучше с этим. Мне не хочется слушать твои объяснения, ведь теперь мы идем разными путями, - она облегченно выдохнула. – Но только ты выбрал путь, который приведет тебя в тупик. – Я с силой стукнул трубкой о базу, и засмеялся. Мой смех был слаще меда, и пьянительнее вина, он была таким мягким, как одеяло зимним утром, и искренним, как признания ребенка. Он буквально вытекал из меня, аккуратно перекатываясь через мой розовый валик нижней губы, и распространяясь по всему телу.
- Да, и черт с ним, что я один, мне дали отопление! – прокричал я, и мой искренний смех, сменился плачем.