Мертвая точка

Все дымится, везде пожарища, горят в пламени древесные звезды, вопят в небо седыми струйками плача. Удача, что птицы не видят с высоты полета, как жрет пламя тех, кому они посвящали песни летней надежды, купаясь в брызгах цитрусового солнца, исходящего аскорбиновой пенкой облачного нечто, вылезшего с северной стороны вместе с запахом гречишных полей, завернутых в желтую пленку пчелиной пыльцы. Сквозь сонное марево сентябрьской луны мне мерещится дорога, уводящая к пологим холмам, залитым холодными дождями. Внутри холмов слышится стук чьего-то сердца, глухой рокот немой обиды, в холмах горят огни и дорога уводит меня туда, теряясь в лунных лучах, пыльными столбами ложащихся на покорную ветрам траву, помнящую синеву июльских небес и молящуюся Столикому богу мотыльков и кузнечиков. Их пышные храмы - соцветия клевера, ромашки - уютные алтари, они поклоняются Завтра, лишь миг не дожив до зари. Ручеек дыма взбегает по стволу ясеня и прыгает, расставив кривые ручонки, в омут кислорода, растворяясь в неизбежности высоты навсегда. И только здесь, в этом предложении, "навсегда" оправдывает себя, как нигде больше. Из окон уже виднеется зима. В холмах выключают свет. Костер гаснет. Птицы улетают на смерть. Рассветы свиваются в закаты, закаты агонизируют ночью, ночь бредит тенями, тени алчут скорости, скорость ласкает время, время доедает пространство, хрустя нашими прозрачными крыльями и хитиновыми мечтами. Но мы - молчим, следя за тем, как гаснет последний жар в углях. Как он свирепо наливается кровью, грозя миру войною, но края его уже подернулись пеленою пепла, и "навсегда" проступает, гася надежду на счастье светить вечно. Вот так и мы, под тяжестью холмов ворочаемся сердцами, еще горим, но уже залиты дождями. И лампочка мерцает, слабея накалом, но нам все мало, мы молим море прийти к порогу. Приди, о буйство! Откроем двери. Вливай все волны, пусть напрочь смоет. Нет, нет. Никто не хлынет по лунной пряди. Никто не смоет холмов печали. Лишь тень чужая украдет секреты, косясь со злобой на звёзд мерцание.

Каков итог?

Костер умолк и замерзли птицы, а снег сворожил холмы, лишь ветер гонит по белому полю: золотую, пустую, мертвую - точку, опоздавшей в улей пчелы.