Маньяк Горошкин

Эдик Горошкин уже тридцать минут сидел на груше, росшей у окна трёхэтажного дома.

Накануне он смотрел криминальные новости. Сюжет про злоумышленника,спустившегося с дерева в окно квартиры и ограбившего старушку на 100 тысяч её сбережений. Горошкин поперхнулся стопочкой чипсов и закашлялся, рассыпая вокруг кусочки с запахом сметаны и лука. План был готов.

Сидеть было зябко, осенние сумерки не самое лучшее время для сидения на грушах.
Плотные шторы на окне закрывали обзор. Горошкина потряхивало от напряжения и стук зубов мешал думать.
Эдик нащупал в темноте жестковатый плод позднеспелки и засунул её в рот по самую жопку, чтобы успокоить нервы.
Присмотрел выступ на стене и, было, примерился уже слезть ниже, как створка окна распахнулась, спугнув Горошкина так, что он слегка писнул в штанину и замер. Как по заказу напротив дома, зловеще замигал погасший фонарь и осветил тусклым мерцающим светом появивщееся в проёме безголовое туловище Каземиры Виленовны. Головы Эдик не видел из-за, ещё не опавшей, листвы. Огромные груди Каземиры белыми грушами свисали почти до подоконника.
Каземира курила, пуская мощными струями густые облака дыма. Из глубины комнаты послышались шаркающие шажки и на бюсте Каземиры, протиснувшись сквозь её подмышки, появились две тонкие волосатые мужицкие ручонки. Их обладателя не было видно за монументом.

- Казюлечка, закрой окно, холодно. Пойдём в кроватку, Казявочка моя.
Челюсть Горошкина клацнула от напряжения и перед носом Каземиры пролетела на земь откушенная жопка груши.
- Груши падают! Пора собирать. - устало произнесла Каземира и захлопнула окно. Фонарь на улице погас.
Горошкин осторожно спустился на землю, вспотев от ужаса.
- Вот идиот, мог спалиться запросто. У неё же муж дома. Придётся искать другой способ - шептал Горошкин, пробираясь тёмными переулками домой.

***

*** Горошкин весь выходной играл на компьютере в ГТА: угонял машины, расстреливал мирных граждан, грабил, отбирал, убегал от полицейских. Дошёл до Стелс-миссии: Тихо пробрался в бар, выследил, кого нужно, и вырубил официанта ударом. Тело спрятал в мусорный бак, вошёл в зал и взял со стойки бутылку...

Горошкин подпрыгнул, облив штаны кока-колой.
 
- Бутылка! - глаза его сверкнули. Затрепетало сердце, на губах заиграла улыбка предвкушения. Он сделает это.Обязательно сделает.Сегодня же. Суетно полез на антресоли, достал бутылку. Прикинул на руку - тяжёленькая.

Наскоро одевшись, выскочил во двор.
Вечерело. На улице, еле засунув бутылку в глубокий карман трико, Эдик двинулся в подворотню дома Каземиры Виленовны. Прохожие девчёнки захихикали, глядя на оттопыривающуюся у Горошкина штанину.
- Ого-го - подумали девчонки
- Не сейчас - подумал Горошкин.
Сопля медленно сползла на верхнюю губу. Горошкин энергично шмыгнул, и загнал её обратно в недра носа.
Пугаясь собственной тени, затаился в подворотне. 
В просвете появилась мощная фигура Каземиры. Она остановилась, копаясь в сумке. Горошкин лихорадочно полез в карман и трясущимися руками ухватил бутылку за горлышко. Приготовился.
- Каземира Виленовна, дорогая, подождите минутку! - с улицы в подворотне появилась соседка Каземиры и они вдвоем медленно прошли беседуя о своём, мимо замершего тенью Горошкина.

Оставшись один в темноте, Горошкин топал ногами от ярости и плакал, размазывая сопли по лицу - Чёрт!Чёрт!Чёрт! Зачем я садился играть в эти карты? Теперь никак не отвертеться.

*** Горошкина знобило. Он простыл, шляясь на улице вечерами два дня. Лежал, свернувшись калачиком, на диване и тихо пукал под одеялом. Ему было страшно. Неотвратимо надвигался день ответа за проигрыш в карты.

По радио передавали новости - 16 сентября в городском парке города N произошла трагедия. Неизвестный...

Горошкин откинул одеяло и сел
- В парке! Как я мог забыть? Она ходит через парк!
Он заметался по дому. Вечер уже наступил. Нельзя было опоздать. Быстро засунул в портфель тяжёлый свёрток, натянул куртку с капюшоном, обмотал шею шарфом и вышел из дому.

В парке было тихо и пустынно в это время. Где-то вдали за оградой мелькали бесшумные торопливые фигурки прохожих.
На центральной аллее фонари горели неярко и не все. Горошкин выбрал уголок потемнее и присел на лавочку, пуская пузыри носом.Нервно нащупал свёрток в портфеле, как будто сомневался, взял ли.
Вдали появилась Каземира. Её нельзя было ни с кем спутать. Женщина-памятник шагала уверенно. Звук шагов был для Горошкина невыносим. Он вскочил, схватил портфель и двинулся навстречу неизбежному.
Каземира Виленовна увидела длинную ссутулившуюся фигуру. Капюшон был надвинут так, что лица не было видно, шарф закрывал половину лица. Фигура приближалась. Каземира вдруг ощутила страх, который ей был неведом до этого. Она нерешительно остановилась. Фигура продолжала двигаться навстречу. На ходу человек достал из портфеля свёрток.
Шаг,другой,третий... Каземира зажмурилась - Маньяк!

- Каземира Виленовна, миленькая, пожалуйста, поставьте мне завтра пятёрку по химии. Я Вас прошу. Мне очень надо -
Горошкин почти плакал, голос его дрожал - я больше не буду, честное слово.

Каземира ошарашено раскрыла глаза - мрачная фигура превратилась, в ученика 11 Б - двоечника Эдика Горошкина.
- Горошкин, что за...? Ты чокнулся, дебил?
Грошкин обмяк, услышав привычные нотки в голосе учителя
- Каземира Виленовна, я в карты проиграл и теперь должен у Вас пятёрку получить - захныкал Эдик - Вот! Возьмите. Тут коньяк.
Каземира фыркнула
- Иди домой, Горошкин. Будет тебе пятёрка - авансом. Учи параграф 3. Через три дня после уроков сдашь.
Идиот! Напугал. И коньяк свой забери, маньяк.