Река быстрая, полноводная Гл. 58

Гл.58


Хоть и обещала Маша Ларионовичу, что отправится на детскую площадку, но когда осталась одна в доме, то куда и вся храбрость делась. Теперь возникла дилемма: идти или не идти?

"Может, не надо никуда ходить, посмотреть телевизор, а потом спокойно лечь спать. И больше не появляться в тех местах, где работает этот Руслан. Пусть поищет себе девушку, которая родит ему его детей, а у меня будет своя жизнь. Ну и что, если не выйду больше замуж? Это моё личное дело. Многие живут ради детей, вот и я так же поступлю."

Маша не представляла, с какой совестью она попрётся на то свидание.

"Девка красная, что ли? Пузо выше носа, а всё туда же. Боже, какая стыдоба? О чём я думала, когда заверяла директора, будто не прочь посетить ту детскую площадку?"

Вроде и решила Маша, что судьбу свою уже поздно ей менять и тут не в возрасте дело. Беременной женщине сейчас надлежит заботиться о будущем ребёнке и о своём здоровье, ведь ей в одиночку придётся поднимать своего малыша.

"Да, всё верно! - но сама без конца поглядывала на часы. -  Уже четыре.  -  про себя отметила Маша.  -  Через два часа Руслан явится на обговоренное место, а меня там нету. Ну и что? Могу я передумать, в конце концов?  -  она взяла из кладовки баночку аджики, чтобы намазать себе на хлеб. - Ой, тут же чеснок!  - спохватилась молодая женщина, но чуть позже, себя же и укорила:  -  Мне что, целоваться с ним, даже если пойду?"  - но баночку так и не открыла.

Как-то она похвасталась Люсе, что съела почти половина баллона маринованных огурцов, а Люся тут же вскинулась, мол, сама, что ли в погреб лазаешь за ними? И когда получила утвердительный ответ, то выругала Машку, предварительно прочитав нотацию, что ей уже, как бы и опасно спускаться в погреб, и если Машке на себя наплевать, то хотя бы о будущем ребёнке побеспокоилась. С тех пор ситуацию контролируют Кочкины, Семён с Артёмом. Раз в пару недель они навещают Машку и по списку поднимают ей наверх все консервы, что ей понадобятся в ближайшие дни.

"А может, всё-таки сходить?  - ей было неспокойно на душе. Маша признавала, что она лукавит. Если парень и правда порядочный, то такая удача может случиться только раз за весь жизненный срок. Чего выпендриваться, спрашивается? Ребёнок вырастет и его ожидает своя судьба и, возможно, отдельная от неё. А она, кому будет нужна, постаревшая и потерявшая всякую привлекательность. - Нет, полюбопытствовать стоит. Ну что я потеряю, если послушаю, как и о чём он рассуждает? Ничего. Да хоть вблизи рассмотреть этого горца: издалека вроде красивый, а там - кто его ведает, как на самом деле. Ну тогда, хоть волосы бы подкрутить? А, обойдусь. Он же заметит перемены, догадается, что специально готовилась. Наоборот, надену бабушкину фуфайку, а что тут такого? Нет, фуфайка, это уж слишком, накину своё пальто, а вот платок - бабушкин, он такой тёплый и мягонький."

Руслан уже ждал её. Маша медленно двигалась по тропинке, боясь показать или выдать чем-то свой восторг.

"О Господи, да вблизи он ещё красивее!
К чёрту Ванечку, он предал меня. А за этим я поеду на край света. Стоп, Машка, не увлекайся! - мысленно одёрнула она себя.  -  С Валеевки никуда ни шагу. Никогда! И вообще, возьми себя в руки и сделай лицо, соответствующее моменту."

Он широко улыбнулся и поторопился к ней навстречу.

-   Машенька, я волновался, как пацан. Вдруг, не захочешь повидаться.

-   Признаться, была на распутье. Не знала, как поступить. Удобно ли то, что я сейчас здесь?

-   А что неудобного? Мы кого-то убиваем или ограбить магазин надумали? Ничего удивительного, если двое людей решают важные для них проблемы.

-   Но деревенские...

-   Машенька, земляков слушай, но делай так, как велит твоё сердце. Я понимаю тебя. Твои односельчане скажут, что ты в положении, а сама по мужикам бегаешь, так?

Маша кивнула, улыбнувшись краешком губ.

-   Машенька, тебя осудят даже тогда, когда твоему ребёнку исполнится восемнадцать и ты начнёшь встречаться с каким-нибудь мужчиной. И кумушки сразу вынесут тебе приговор, что ты уже старая, а всё туда же. На людей не угодишь, потому угождай себе в первую очередь.

-   Убедил. Руслан, ты хотел со мной поговорить. О чём?

-   А разве ваш директор тебя не информировал?  -  и не дождавшись ответа, продолжил: - Если ты не против, то я вознамерился взять тебя в жёны.

Он стоял рядом, едва касаясь её живота. Приятный аромат одеколона, смешанный с запахом сигарет, добавлял какой-то особенный шарм. От него за версту веяло настоящим мужчиной, которого хотелось любить вечно.

-   И как ты себе это представляешь?  -  задала глупый вопрос Маша. Просто, чтобы продолжить беседу.

-   Обыкновенно. Как сходятся вместе другие пары, а мы чем хуже?

-   Руслан, у тебя могли бы родиться твои, кровные дети, зачем тебе чужой?

-   Будут у нас и мои, но насколько мне известно, что отцом считается тот, кто воспитал. А я не отказываюсь от подобных обязанностей. Или ты напугана за будущее своего первенца, что я потом предпочту делать различие между детьми? Как можно, если я его приму на свои руки ещё с самого роддома?

Маша вспомнила, как её одноклассник, Никита Лунченко, всегда жаловался на отчима, вроде тот его постоянно обижает, даже полосы на спине им показывал от ремня. Маша с Ваней считали дядьку Андрея Лунченко, ну просто зверем каким-то, даже с ним не здоровались. Но однажды, Никита упал с дерева и потерял сознание, так дядька Андрей оказался там раньше матери и кричал на всё село:

-   Сынок, ты только держись! Моя жизнь сразу закончится, если ты помрёшь.

Давно уже нету матушки у Никиты, остался один отчим. Никита поселился с семьёй в городе, но почти каждый выходной навещает старенького отца. Родные сыновья так не относятся к своим родителям, как Никита, по существу, к чужому мужику. И попробуй скажи, что дядька Андрей не отец ему, а отчим.

-   А жить мы где будем?  - тихо спросила Маша.

-   У тебя. Не могу же я привести свою жену в общежитие. Ты не думай, жильё у меня есть, квартира в Подмосковье и дом в Азербайджане. Но на Родину мамы я редко наезжаю, а за двором смотрят мои многочисленные родственники.

-   Я имею в виду потом, когда твоя работа здесь закончится.

-   А, ты об этом. Знаешь, мне у вас нравится, природа красивая. В Подмосковье не могу находиться долго, эта квартира мне сильно напоминает моё детство, когда ещё были живы мои близкие... - Маша догадалась, что Руслану не очень-то по нраву такие воспоминания, поэтому он переменил тему. - Ну что, Машенька, примешь меня под свой кров? Обещаю, никакого интима, я же не маленький, всё осознаю. Как раз и присмотримся к друг другу.

-   Ну и как ты вытерпишь такое испытание?

-   А мне не первый раз. Мы иногда по полгода трудились в степи, где днём с огнём не сыскать ни одной женщины. Ничего, живы остались.

-   А может, тебе прачка нужна или кухарка, чтобы удобнее провести здесь своё пребывание?

Руслан засмеялся.

-   Машенька, нас неплохо кормят в вашей столовой, а что касается стирки, то мы привычные, давно сами себя обслуживаем. Всякие разные условия приходилось испытывать, этим вряд ли меня напугаешь.

-   Руслан, но почему именно я? Неужели в Подмосковье девушки перевелись? Даже у нас можно выбрать себе достойную спутницу, раз уж ты решил покончить с холостяцкой жизнью.

-   Ты себя недооцениваешь, Машенька. Девушек красивых везде много, их всюду можно встретить, но мужчина всегда выбирает ту единственную, которая ему больше всех вскружила голову. У женщин ведь, то же самое, не так ли? У нас с тобой есть время получше узнать друг друга, если что-то тебе не понравится, то насильно я не смогу претендовать даже на звание друга. Понятия не имею, Машенька, почему именно ты. Точно никто не ответит на этот вопрос, но я нутром чувствую, что ты мне будешь хорошей и верной женой.

Маше казалось, что всё это ей снится. Ещё совсем недавно она до изнеможения страдала от подлого поступка Вани, а уже ей предлагают руку и горячее сердце джигита. Ну точно, как во сне.

В этот же вечер Руслан перенёс вещи к Маше. Это был всего один рюкзак.
Первые три дня Машка боялась даже на порог выйти, чтобы тут же не осудили соседи и не начали наводить всякие справки. Но постоянно ведь не будешь сидеть в четырёх стенах и Маша отправилась проведать крёстную, а заодно разузнать, что о ней говорят валеевцы?

-   Наверное, судачат на всех углах?  - предположила молодая женщина.

-   Да нет, я бы не сказала.  -  подмигнула ей Люся.  -  Все Ларионовича опасаются, он сразу предупредил некоторых сплетниц, что потом дело с ним будут иметь, если он что-то плохое о тебе услышит. Ой, Машка, ну о чём мы сейчас? Да пусть хоть заплюются! Я так рада за тебя! Давай, рассказывай!

-   А что рассказывать?  - улыбалась Маша.

-   Да хотя бы то, почему на твоём лице такая счастливая улыбка и вся ты посвежевшая, даже ресницы накрасила, не то, что раньше. Горем убитая и вечно глаза на мокром месте.

-   Да всё нормально, крёстная, живём потихоньку. Теперь мне есть для кого обеды и ужины готовить, а он меня хвалит. Всё съедает и добавки просит.

-   Ну правильно. Потому что мы не лыком шиты, ещё с детства нас к кастрюлям приучают.

-   Вчера Руслан аванс получил, так мне его весь принёс, до копейки. Лавочку во дворе починил, забор прошёлся по периметру, тоже ремонтировал там, где нужно. В общем, хозяином я обзавелась. Но спим на разных кроватях, он мне обещал и слово своё держит.

Однажды, вернувшись вечером с плотницкой, Руслан настоял на серьёзном разговоре.

-   Машенька, нам с тобой необходимо срочно расписаться. - волнуясь, выпалил он.

-   Почему такая срочность? - опешила Маша.

-   Понимаешь... В общем, мне Бахтияр сказал, что у тебя живот уже опускается, значит, скоро рожать будешь. А Бахтияр раньше фельдшером работал, он разбирается. - Руслан открыто улыбнулся. -  Ты не думай, что мы простые строители, мы всё умеем.

-   Хорошо, допустим, я верю вашему Бахтияру, но разве после больницы нельзя выбрать подходящее время? - Маша очень тяжело дохаживала последние недели, ей уже ничего не хотелось затевать, только бы поскорее в роддом.

-   Можно. Но вот именно, что после хлопотно бегать по всем инстанциям, а я сразу решил ребёнка записать на себя. И никаких проблем.

Маша специально сделала паузу и в упор смотрела ему прямо в глаза, пытаясь найти там какой-то подвох, но парень не отводил взгляда и кроме уверенности в своём поступке, она ничего там не прочла. Но на всякий случай спросила:

-   А ты не пожалеешь?

-   Нет, не пожалею. К тому же, моя мечта стать отцом. У нас все женатые, один я, как дурак полу-русский.  - и они оба засмеялись.

Ну как тут обойдёшься без помощи Ларионовича, Кочкиных и Миши Журавлёва?
Все были предупреждены о предстоящем событии. Ларионович вновь ходил в Сельский Совет и просил, чтобы молодых зарегистрировали раньше положенного срока, по причине беременности невесты. Люся с Мишей закупали продукты к столу, а деньгами их Руслан снабдил. Громкого гулянья не предвиделось, собирались только близкие, чтобы отметить скоропалительное торжество. Но настроение у всех было праздничное. А вот за кольцами Руслан с Машей сами поехали в райцентр автобусом, Ларионович не смог их отвезти, как раз в совхоз явилась незапланированная комиссия. Пришлось жениху приобретать и костюм, он не взял с собой на стройку выходную одежду, а как в ЗАГСе покажешься в джинсах и ветровке под свадебный марш Мендельсона?
Маше он купил свободное шёлковое платье, а Люся дала ей свои туфли, ведь ноги Маши уже не помещались ни в одну обувь.

Лариса с Люсей готовили закуски, кое-что помогали им Маша и Ирина, жена Ларионовича. И вот, в первый день марта, а это была суббота, Руслана и Машу расписали в валеевском Сельском Совете. А через две недели, четырнадцатого марта, Маша родила девочку, Городецкую Екатерину Руслановну. Имя дочери Маша дала в честь своей мамы. Малышка появилась на свет черноволосой, ведь Муравьёвы все тёмные да и Маша не считалась светлой, и Руслан всем объявил в своей бригаде, мол, ну чем не мой ребёнок? - намекая на смуглость своей кожи, карие глаза и смоляные вьющиеся кудри.