4. Заверения А. Галича

В секретариат правления московской организации ССП

Уважаемые товарищи!

В газете «Вечерний Новосибирск» от восемнадцатого апреля с. г. появилась статья журналиста Н. Мейсака под названием «Песня — это оружие», а спустя некоторое время в Союз писателей на имя К. А. Федина пришло письмо от семи сотрудников Института геофизики Академгородка, в котором, так же, как и в статье Н. Мейсака, резко осуждается моё выступление на закрытом концерте в Академгородке, в Доме учёных.

Оставляя в стороне тон и манеру, с которой в этих документах разбираются мои песни, я хотел бы сообщить Вам следующее.

За пять лет работы, за которые мною написаны две «Книги песен», публично я выступал всего несколько раз, причём два раза в Союзе писателей на вечере «Встреча друзей» и на юбилее Н. С. Атарова, один раз в Институте физических проблем на вечере, посвящённом шестидесятилетию академика Л. Ландау (по его личной просьбе), и на закрытом вечере в Академгородке Новосибирска в Доме учёных.

Я не принимал многочисленных ежедневных предложений выступать в разных институтских клубах и аудиториях — и не потому, что я считаю свои песни какими-нибудь «крамольными», а потому, что, во-первых, я не артист, не исполнитель, а во-вторых, работаю в очень сложном и спорном жанре публицистической сатиры, где малейшая неточность восприятия или ошибка в исполнении могут привести к искажению всего произведения в целом.

В Академгородок Новосибирска я был приглашён с ведома комсомольских и партийных организаций (Советский РК ВЛКСМ и КПСС), приглашён на давно подготовляемый «праздник песни», в числе большой группы сочинителей и исполнителей так называемой «авторской песни» — из Москвы, Ленинграда, Свердловска, Минска, Новосибирска, Севастополя.

Но и здесь я сразу же поставил условием, что выступлю только на закрытом концерте в Доме учёных и не буду принимать участие в концертах на открытых площадках. Правда, по просьбе Новосибирского обкома КПСС я выступил ещё и на общем заключительном вечере всё в том же Доме учёных.

Очевидно, это было моей ошибкой. Товарищи из Института геофизики и журналист Н. Мейсак в статье «Песня — это оружие» обвиняют меня во всех смертных грехах, вплоть до антисоветской агитации и призыв[ов] к предательству, пользуясь в своей аргументации наивным приёмом, когда речь сатирического, высмеиваемого мною персонажа (а песни мои, повторяю, в основном резко-сатирические) выдаётся за речь и мысли автора и когда из контекста песни выхватываются одна или две искажённых строчки, по которым легко составить ложное представление обо всей песне.

Впрочем, Н. Мейсак, особенно грешащий неточностями в цитатах, пользовался, очевидно, очень плохой магнитофонной записью.

Кстати, все решительно песни, исполнявшиеся мною на концерте в Доме учёных, входят в сборник (однотомник) моих произведений, сданный мною ещё осенью прошлого года в издательство «Искусство».

Я допускаю, что в целом ряде своих песен я оказываюсь небрежен и недостаточно точен в формулировках, применяю порою излишние вульгаризмы и грубости — что (особенно на слух) позволяет истолковать содержание и смысл моих песен превратно.

Здесь, разумеется, необходима перед опубликованием ещё очень и очень серьёзная и кропотливая авторская работа — и вынесение произведений, ещё не завершённых, на суд широкого слушателя было также, бесспорно, моей ошибкой.

Что же касается туманных намёков авторов письма на мою якобы ущемлённость и «трагическое прошлое» — то здесь они пользуются уже откровенно ложными обывательскими слухами.

С 1955 г. я член Союза советских писателей, с 1957 г. член Союза кинематографистов. По моим сценариям поставлено десять полнометражных художественных фильмов, мои пьесы шли во многих театрах Советского Союза и стран народной демократии, мои песни едва ли не еженедельно исполняются в кино и по радио, а когда я несколько раз тяжело болел — Союз писателей всегда оказывал мне самую активную и доброжелательную помощь.

Изображать из меня этакого «униженного и оскорблённого», как это делают авторы письма — это значит, вольно или невольно играть на руку нашим недругам, всегда готовым взять на вооружение этакие «трагические» измышления.

Я прошу поверить, что в своей литературной работе — и в кино, и в театре, и в песне — я всегда руководствовался единственным стремлением — быть полезным нашей советской литературе, нашему советскому обществу.

С уважением, Александр Галич

Продолжение следует: