***

   Шаг, шаг — начались шаги. Ступаешь по мостовой, она неощутимо прогибается. Звук шагов звонкий, как от ледяных капель. Тук-тук. Степ-степ-степ.

   Никогда не получается идти со скоростью потока. Я либо обгонял его, злясь на людскую медлительность, либо — вот сейчас — иду еле-еле. Хорошо, что интенсивности у потока здесь почти и нет. Но иногда люди проскакивают мимо. В городе, где всем надо где-то быть через полчаса, я иду потому, что попалась забавная улица.

   Ходить — это приятно. И полезно. Шаги. Ежедневно тысячи шагов. Я недавно прошел за раз восемнадцать километров. Еще удивлялся, отчего ноги так гудят. Умение ходить никто не ценит. В отдаленном светлом будущем, когда будет высосана последняя капля из ржавого нефтяного резервуара предков, когда у последнего велосипеда подшипники нарежут канавку на оси, и нечем будет ее заменить, когда одичавшие лошади научатся огрызаться и ускользать от людей — человечеству снова придется учиться ходить. Я бы отдал что-нибудь чтобы остаться и посмотреть на это. Что-нибудь не очень ценное, потому что — какой интерес с этого зрелища?

   Топ-топ. Большинство шагов в этом мире заканчивается лестницей. Некоторые — и это грустно — заканчиваются подножкой автомобиля. Часто они прерываются. чтобы позже возобновиться. Шаги могут разбиться о многое — о случайно услышанную новость, о внезапный телефонный звонок, о пощечину, о растоптанные цветы... Иногда они не кончаются ничем. Или точнее, переходят на совсем другую дорожку.

   Люди мимо меня похожи на размытые пятна. Вроде бы они существуют в движении, но — это движение довольно статично и никуда не ведет. Я прикрываю веки. С каждым шагом моя нога все менее твердая. Я отдаюсь волнам уличной реки. Пусть река сама несет меня. Бессознательно, не замечая, меня огибают люди, которые идут, потому что через полчаса им надо где-то быть, и это мешает им замечать забавность городской улицы. Ступеньки. Я направляю шаги по ним, стараясь обойтись без изломов траектории.

   ***

   Классе, что ли, в девятом — был, кажется, октябрь — на меня вдруг нахлынуло, все существо мое захватило осознанное непреодолимое желание: я захотел, чтобы наступил Новый Год. Помню, я сидел на лекции по геометрии или на уроке русского языка, или еще на чем-то столь же малозначимом и писал в тетради цветными маркерами. Их было всего три, и они были бледные, но даже в этой бедной палитре мне виделась радуга елочных шаров. Где-то в глубине души было слабое осознание, что три месяца еще впереди, но оно не могло подавить ощущение праздника. Я ходил весь в ожидании, неудовлетворенный.