Золотой запас. глава 13

13
        Как обычно в таких случаях, развернуться сразу не удалось. Сначала пропустили вереницу попутного транспорта, затем колону встречного. Когда они подъехали к повороту на проселок, возница со своей телегой скрылся в близлежащем лесном массиве. В лесу уперлись в развилку, и Виктор Иванович предложил свернуть направо. Наталья Викторовна, естественно, свернула налево, мотивируя лучшим состоянием грунтовки. Дорога вывела их к берегу речки. Проехали в одну, затем в другую сторону, не найдя продолжения, вернулись. С развилки в начале пути, свернули направо. Условно проезжая дорога, вынырнув из лесу, путляя меж небольших заросших камышом баклуш, живописных озер и рощ, привела на окраину заброшенной деревни. На въезде к деревянному столбу линии электропередачи был приколочен самодельный указатель со старательно выведенным масляной краской названием «Родина».
 
    Проехав крайние, явно нежилые избы, подъехали к дому, у которого, втиснувшись меж колесным трактором, навесным и прицепным сельскохозяйственным оборудованием к нему, стояла телега с госномером «три тройки». Занимавшийся лошадью возница отвлекся с интересом рассматривая подъезжающую машину. Поздоровались, мужичек, облаченный в выгоревшую камуфлированную куртку, улыбнувшись, сразу смекнул.

    - Нашлись хозяева.
    - Ну, как бы, да. – Сомская провела рукой по номеру на телеге. – Вот, увидели свой номер на вашем, так сказать, транспорте, и за вами, да чуть было, не потеряли.
    - Не мудрено.
    - К вам тут и дороги-то, собственно, нет.
        - Как нет. Грейдер.
        - Какой-же это грейдер? Земля.   
        - Ну не асфальт же – значит грейдер. – Улыбнувшись достал со дна телеги, из под сена, школьный портфель с инструментом. - Щас сниму. Подобрал я его, а куда его девать? Вот я его и прикрутил на телегу, чтоб хозяин быстрее нашелся.
    - Сколько вам за номер? – спросил Виктор Иванович.
    - Да, не надо ничего.
    - Ну, на пузырек-то надо. – Встрял Василий.
    - Зачем? – Обернул к провожатому морщинистое лицо возница, откручивая заскорузлыми руками номер с борта телеги. - Я и не пью вовсе, некогда, так, с бабкой по праздникам. Ничего не надо.
    - Здравствуйте, люди добрые, – присоединилась к компании бабулька неопределенного возраста, – гостей встречаешь, Бориска?
    - Да не, Маш, номер потеряли, вот, приехали.
    - А я и смотрю, не знакомые, вроде, вот подошла, – оживилась бабулька, – к нам редко кто заезжает, вот подошла, хочь с людьми поговорить. Вы откель будете?
    - С Эменска.
    - У меня доча в Эменске живет. Как отучилась, замуж вышла, так и живет там. Раз в полгода приезжает, говорит, к вам не доберешься, только летом, когда все подсохнет да зимой, когда замерзнет.  Все к себе зовет, да я не хочу. Че там делать?
    - Ну, как же, - поддержала разговор Наталья Викторова, - в городе магазины, дочь опять же.
    - Да, что в тех магазинах? Все не настоящее. Вот давеча ездила к доче, привезла сметанки, маслица, яичек домашних, так внук говорит, у бабушки яички с морковкой! Это как, а? Да потому, что мои яички – из-под курочки, которая по земле бегает и настоящее зернышко кушает, потому и желток в них оранжевый, как с морковкой. А-а, да что говорить.
    - На рынке можно купить.
    - На рынке? Так там три шкуры дерут. Была я на том рынке. Вроде рынок колхозный, значит, там должны колхозники торговать, я так понимаю. А там только спекулянты и стоят. Уж я то вижу, что они своими ручками тяжелее гирьки ничего не подымали.
    - Ну в городе квартира, все удобства. Возраст, опять же… - возразила Сомская.
    - Да кому я там нужна, у дочки своя семья... Здесь вся жизнь прошла, Илья мой тута на погосте, с год как схоронила. Болел сильно последнее время…, как его бросишь. Нас тута осталося всего то пять дворов. Молодежь ехать сюды не хотят, говорят – глушь, даже света нет.
    - Как нет, а провода? – Наталья Викторовна указала на деревянные опоры с проводами по улице.
    - Дак, это только тута, а за деревней уж лет десять, как все провода на алюминий поворовали, да и столбов уж в помине нет. Илья еще жив был, так с Борисом ездили в РЭС. Какой там! Илья хоть и ветераном был, все одно говорят - денег нема, а до вашей деревни далеко, ее уж давно и на карте нет. Вот вы мне скажите - как это нет? А куды ж люди-то подевались? А…?
    - Ну, я не знаю… - Сомская пожала плечами, добавила более из желания отвязаться от собеседницы, - видимо, бесперспективная…
    - Это как? Раньше перспективная была, а тут враз бесперспективной стала. Гутарять, еще Петру первому пеньку поставляли на евоные корабли, купец такой был Родин, по его имени и деревню назвали. До революции большая деревня была, церква своя, хозяйства крепкие дворов шестьдесят. Опосля, так колхоз, лен, опять же ферма, на весь район славились удоями, и зерна всех больше с гектара давали.
    - А куда же все делось?
    - Церкву порушили, колхоз разорился, животину порезали, говорили - вирус какой-то нашли - брешуть. Молодежь на земле работать не хотят, разъехались, одни мы старики и остались.
    - Как же вы живете…, и без света?
    - Своим хозяйством живем. Борис у нас тута как бригадир, все хозяйство на нем, и пашет, и сеет, и убирает, вона, сколь техники, вся на нем, руки у него золотые. Привыкли уж. У Бориски электростанция есть, вечером свою «тарахтелку» заведет, мы «Время» и кино смотрим. А земля у нас какая, а..., на хлеб мазать можно. У нас ведь луга заливные, палку в землю воткни, так через месяц на ней листочки будуть. Грибов да ягоды - тьма. Вот давеча, так и часу не ходила, полное лукошко грибов белых насбирала. Хотите, вам баночку дам? Ничего не надо, просто так дам, попробуете. Или пройдем ко мне в дом, молочка козьего с собою налью, пойдем...

    Маша - Мария Николаевна работала всегда.

    Работала, будучи старшей дочерью, сызмальства управляясь с хозяйством. Повзрослев, присматривала за младшими братьями и сестрами большой семьи.
 
    Работала в колхозе на ферме, дожидаясь Илью. Сначала из армии, потом с военного училища, куда тот поступил, демобилизовавшись. Затем с войны, на которой молодой лейтенант потерял обе ноги в первый же месяц исполнения своего интернационального долга.

    Работала санитаркой в госпитале ТуркВО, разрываясь между грудной дочерью и искалеченным мужем…

    Работала и любила. Мужа, который не запил по примеру многих, а работал наравне со здоровыми, мучимый ужасными болями от контузии, сопутствующей ранению. Дочь, мечтая о более легкой ее жизни. Свою деревню, свою землю, селян, все, что ее окружало…

    - Нет, спасибо. – Отмахнулась Сомская от надоевшей ей бабульки, видя, что мужчины уже пристроили номер на машину и дожидаются только ее. - Поедем мы, бабуль.
    - Ну, как знаете, – вздохнула бабуля, отпуская гостью, которая немало бы удивилась, узнай, что баба Маша немногим старше ее.

    В городе Сомские рассчиталась с проводниками, которые согласились взять деньгами из расчета не самой дешевой водки. Приятели по-видимому, прибавили к стоимости водки еще и доставку каждой бутылки курьером.

    Запиликал сотовый. Наталья Викторовна, глянув на экран, известила мужа:

    - Алексей ювелир…