6. Статьёй Мейсака началась травля в печати

18 апреля статьёй журналиста Николая Мейсака началась травля в Новосибирской печати. У статьи Николая Мейсака было длинное название из двух фраз:

     «Песня — это оружие. Слушая запись выступления бардов».

Едкая, злобная статья. Местами даже чересчур. И, обратите внимание, – Мейсак не был на концертах бардов, а писал, «слушая записи». Интересно, кто ему эти записи предоставил? Догадаться нетрудно…

Привожу статью Н. Мейсака без сокращений:

«Устарел Чайковский! Устарел Бетховен! И Хачатурян — тоже. Новый величайший шедевр — песенка о «тамбур-мажоре».

Один мой знакомый, включив магнитофон, познакомил меня с этой песней. И сделал большие глаза: «Э-э-э, да ты отстаёшь от жизни! Не слыхал?..» А ещё через неделю о моём невежестве напомнил уже учёный, в лекции, прочитанной им в Доме актёра.

Что за удивительные мастера искусств появились на земле новосибирской? Нет, не миланский театр «Ла Скала», не изумительный ансамбль Реентовича, не Дмитрий Дмитриевич Шостакович — все они безнадёжно устарели!

Взошли, оказывается, новые звезды — барды. Это о них было немало разговоров в последнее время. Впрочем, интерес к ним понятен: кто не любит песню?.. Да ещё молодёжную, новую, искреннюю, от которой сердце становится сильнее?

«Барды — поясняет энциклопедия — народные певцы кельтских времён, ставшие впоследствии профессиональными средневековыми поэтами — бродячими или живущими при княжеских дворах. Вплоть до второй половины XVI века в Англии устраивались состязания певцов, которые были хранителями народных преданий старины...».

И как было б здорово: появились молодые народные певцы наших дней, что песнями своими славят родную страну, народ, который столько выстрадал за свою долгую историю и сегодня грудью пробивает путь человечеству в лучшее будущее.

...Они вышли на сцену неопрятно одетые, в нечищеных ботинках. В антракте одного «лохматого» спросили:

– Ты, парень, в медведи ударился?

– Нет, это — протест», — тряхнул тот нечёсаной головой.

Молодёжь любит новое, свежее, необычное — такова чудесная черта молодости. И зал аплодировал даже немудрящей песенке, в которой, как говорится, «ни того — ни сего»: хорошо, когда человеку хочется творить, петь, делиться песней с людьми!
Медленно крутятся ролики — запись концертов парней, объявивших себя «бардами» — народными певцами.

Да, среди них есть люди талантливые. Мужественная «Песня о друге», не раз звучавшая по радио, создана таким «самодеятельным» певцом-композитором .
Но вот я слушаю концерты «бардов» местных и приезжих, что прошли недавно в Новосибирске, и режет слух что-то фальшивое. Какое-то кривлянье, поразительная нескромность и, простите, некоторая малограмотность.
Вот юноша обрывает песню на полуслове и, рассчитывая на овации, томно произносит:

— Я не могу петь! На меня так пристально смотрит из зала в бинокль девушка. Я не могу. На меня ещё никогда не смотрели в бинокль...
Другой, усаживаясь, вопрошает со сцены:

— Извините, товарищи, я не очень ору?

Какая галантность!

Потом в зал полилась «блатная музыка», хулиганские словечки, нарочито искажённый русский язык. Вот слова из «бардова лексикона»: «испужалси», «страшно аж жуть», «ентим временем», «падла», «хренация», «сволочи»...

Да ведь пьяный забулдыга, иногда поющий в поезде, — утончённый интеллектуал в сравнении с автором вот этих публично исполняемых строчек:

А ён — сучок из гулёвых шофёров,
Он — барыга, калымщик и жмот,
Он — на торговой даёт будь здоров,
Где за рупь, а где и так прижмёт...

Какая тонкая лирика! И вспоминаются иронические строки Маяковского:

«О бард! Сгитарьте
«тара-ра-райра» нам:
Не вам писать агитки
хламовые.
И бард поёт, для сходства
с Байроном
На русский на язык
прихрамывая...

Вы спросите: как терпела аудитория? Терпела. И — даже аплодировала. А часть даже бросала на сцену цветы: новое! свежее!
Новое? Свежее?

– Я спою вам песню «Лекция о международном положении»! — объявляет очередной .
Не звучала ещё с эстрады песня с таким названием. Что скажет певец о клокочущем мире, который сбрасывает с себя цепи рабства, о мире, где в смертельной схватке борются две идеологии, два отношения к человеку, два отношения к жизни, два класса — класс тружеников и класс паразитов? Кажется, прозвучит песня-призыв, песня-раздумье о судьбах мира, песня, славящая Родину нашу, которая всей мощью своей сдерживает черные силы, рвущиеся к ядерному пожару. Но где там! Мальчикам, именующим себя «народными певцами», как говорится, «до лампочки все эти премудрости»! И вот звучит под гитарное треньканье сипловатый торопливый говорок:

А я чешу, чешу ногу и начесаться не могу,
В ЦУМ «Спидолы» завезли, в ГУМ «болонью» привезли,
А мандарин не привезли, а греки греков извели,
А я чешу, чешу ногу.
Себе чешу, чешу ногу, тебе чешу, чешу ногу,
И вам чешу, чешу ногу, а начесаться не могу...

В баньку бы сбегать перед концертом! Чтоб не чесаться под гитару на сцене. И хотя бы раз в неделю читать газеты и слушать радио.

— Это же шутка! — говорили мне некоторые их тех, кто слушал эту «чесанку». Но я хочу возразить, ибо всякое публичное выступление — дело серьёзное. «Слово, — писал Маяковский, — полководец человечьей силы».

И как-то неловко слушать, что «греки греков извели», в то время, когда наша и почти вся зарубежная печать пишет: в фашистском концлагере тяжело болен Глезос — Герой, Патриот, легендарный борец, который, будучи таким же юным, как наши «барды», сорвал гитлеровский флаг с Акрополя, доказав врагу: греческий народ непобедим!
Совестно слышать это безразличие ко всему на свете, в то время как выдающаяся актриса — слава Греции, покинув родную страну в знак презрения к режиму «черных полковников», поклялась бороться против них до полной победы народа. Поучиться бы у неё «бардам» политической зоркости!
И разве этакие «народные певцы» не прививают молодёжной аудитории равнодушие ко всему происходящему в мире?
Барды древности громко воспевали мужество, героизм, подвиги и мечты своего народа. Вот тематика очень многих наших «бардов»: поют они... о «женских чулках на голове», о «гусарствующих» бездельниках, а один, ломаясь, вопрошает:
– То ли броситься в поэзию, то ли сразу в жёлтый дом?
Нет! Лучше — в восьмой класс вечерней школы. Это — не ирония. Это — деловое предложение.
Только приветствовать надо певцов, так сказать, своих, домашних, близких, которые как-то по-особому умеют войти в душу. Но, повторяю, ко всякому публичному выступлению надо относиться с чувством гражданской ответственности. А для того, чтоб творить, надо учиться. Подучить бы русский язык, воспитать в себе высокий эстетический вкус, чтоб не пользоваться дешёвыми приёмчиками.

А наряду со всем прочим, ознакомиться с основами этики: очень уж неприятно глядеть на неопрятного певца, чьи пальцы, перебирающие нежные струны, окаймлены траурной полоской. Ах, да! — Это они — «в знак протеста».

Против чего возражаете, парни? Против того, что перед вами — богатейший выбор белых булок, о которых пока лишь мечтать могут две трети человечества? По сводкам ООН, именно столько людей на земле хронически недоедает! Против того, что для вас, молодых, построен великолепный Академический городок, стоящий 300 миллионов ? Против того, что отцы ваши титаническим напряжением сил, сознательно идя на лишения, ломая трудности, вырвали Россию из вековой отсталости? Против того, что страна по-матерински заботится о вас, отдавая вам все лучшее, что может она дать сегодня? Против того, что у нас появляется все больше великолепных магазинов, плавательных бассейнов, танцевальных залов, школ, институтов? Против того, что для физического и духовного развития молодёжи народ ничего не жалеет и делает все, что в его возможностях в наше сложнейшее время?
Да, уверен: всего было бы у нас ещё больше, если б не пришлось восстанавливать из пепла почти две тысячи своих городов и несчётное множество сел. Если б не пришлось заново строить разгромленные гитлеровскими негодяями заводы, если б захватчики до нитки не разграбили те края, где довелось им похозяйничать. А ведь грабили все — от кроваток в детском садике до одесского трамвая, который вот так полностью — с рельсами и вагонами — «увели» захватчики!

Я говорю об этом потому, что и молодёжь должна всё видеть в исторической взаимосвязи.

И не странно ли: немцы, кинодеятели супруги Торндайк, создают потрясающий документальный фильм «Русское чудо», который, затаив дыхание, смотрят миллионы людей за рубежом. Они поражаются мужеству и несокрушимой силе нашего народа, который за полвека — миг на часах Истории — превратил «убогую и бессильную матушку Русь» в одно из двух сильнейших государств мира.

А иные мальчики, видите ли, не умываются и не стригутся «в знак протеста» против того, что... у нас нет кабаре со стриптизом. Надо бы все-таки знать историю своей страны, мальчики! И — преклоняться перед подвигом своего народа.

Кабаков со стриптизом не будет: иная у нас мораль, иной взгляд на эту «деталь цивилизации». А почему вас не волнует, что некоторые влюблённые дарят девчатам цветы, сорванные ночью в сквере Героев революции? Вот бы бардам обрушить свой гражданский гнев на «рыцарей», ворующих цветы у мёртвых!

Вот бы певцам народным в иронической песне спросить у девочек, что выскакивают замуж через полсуток после встречи с незнакомцем: «Куда бежите, милые? Где ваша девичья гордость?» Вот бы высмеять тех, которые «смолят» сигареты, даже хлебая суп в столовке?

Что-то не знавала русская женщина таких развлечений. И Татьяна Ларина, и Зоя Космодемьянская, которые вошли в историю образцами женственности, нежности, чистоты и силы женского сердца, наверное, с отвращением поморщились бы, заглянув в иное молодёжное кафе, скажем, в ту же «Эврику», где некоторые «девушки в осьмнадцать лет» хлещут горькую не хуже дореволюционных московских извозчиков.

А какой материал для барда хотя бы в этой картинке: три плечистых хлопца, покуривая, ругают на чем свет стоит... райисполком за то, что во дворе скользко. А поодаль тётя Дуня-дворничиха тяжёлым ломиком долбит лёд. Взять бы хлопчикам да помочь ей! Да поразмяться! Показать силу богатырскую, отточенную в бесплатном спортивном зале, на бесплатных стадионах! Но чесать языком легче. Это ли не тема для барда? Если он — настоящий гражданин своего советского Отечества и вместе с народом делит его боли и радости, мечты и надежды. Если, конечно, он заинтересован не в одних аплодисментах, прямо скажем, дешёвеньких.

Это ведь так необычно: человек с гитарой «сыплет» в публичном концерте блатным жаргоном. Действительно, необычно для простаков: вместо «Я помню чудное мгновенье» услышать, как к женщине обращаются вот этак: «Где ж ты, падла, пропадала?»

Да, легко «протестовать», когда на бессонных заводах трудятся девушки и парни, создающие благополучие страны. Когда девчата-доярки делят вечер между учебником заочного вуза и фермой, чтоб поутру напоить «протестантов» свежим молоком. Когда на границах стоят такие же молодые ребята, оберегающие покой народа. Вот бы воспеть их народным певцам — бардам. Но, увы, мы слышим со сцены кабацкий надрыв, видим манерные ужимочки — не от духовной ли и душевной бедности все это?
* * *
Крутится ролик с плёнкой, разматываются концерты, слышатся аплодисменты и даже выкрики «Бис, браво!» И — жеманные фразы, начинающиеся с буквы «Я»: «Я признаюсь», «Я очень люблю сочинять», «Я уже пел», «Я признавался, что я»... И, наконец: «Я люблю сочинять песни от лица идиотов».

Кто же раскланивается на сцене? Он заметно отличается от молодых: ему вроде б пятьдесят. С чего б «без пяти минут дедушке» выступать вместе с мальчишками? «Галич, Галич», — шепчут в зале. Галич? Автор великолепной пьесы «Вас вызывает Таймыр», автор сценария прекрасного фильма «Верные друзья»? Некогда весьма интересный журналист? Он? Трудно поверить, но именно этот, повторяю, вполне взрослый человек, кривляется, нарочито искажая русский язык.
Факт остаётся фактом: член Союза писателей СССР Александр Галич поёт «от лица идиотов».

Что заставило его взять гитару и прилететь в Новосибирск? Жажда славы? Возможно. Слава — капризна. Она — как костёр: непрерывно требует дровишек. Но, случается, запас дров иссякает. И, пытаясь поддержать костёрик, иные кидают в него гнилушки. Что такое известность драматурга в сравнении с той «славой», которую приносят разошедшиеся по стране в магнитофонных «списках» песенки с этаким откровенным душком?

Справедливости ради скажем: аплодировали не все и не всюду. Одни изумлённо молчали. Другие уходили из зала, не дослушав концерт. В консерватории, например, «президенту московского клуба песни», призывавшему зал петь вместе с ним сомнительную песенку, свистнули: «Пой сам!» Но кое-где аплодисменты были.
За что подносите «барду» цветы, ребята? Вдумайтесь-ка. Вот его «Баллада о прибавочной стоимости» — исповедь гнусненького типа, который «честно, не дуриком» изучал Маркса. И однажды, «забавляясь классикой», услыхал по радио «своё фамилиё» (сохраняю произношение писателя Галича). Кажется, что это песня, — развенчивающая подлеца и приспособленца, который готов продать за пятак свои убеждения.

Да, негодяев надо предавать позору. Но Галич сделал песенку, так сказать, «с двойным дном». Вслушайтесь в слова, какими он пользуется, с какой интонацией их произносит. И вы видите: «барду» меньше всего хочется осудить своего «героя». Он его вдохновенно воспевает.

В некоей стране Фингалии «тётя, падла Калерия» (сохраняю лексику Галича) «завещала племянничку землю и фабрику». «Почти что зам» Вовочка, чувствуя себя капиталистом, закатывает недельную пьянку в «ресторации». И вот:

Пил в субботу и пью в воскресение,
Час посплю и опять в окосение.
Пью за родину и за неродину...

Святые слова «за Родину!» произносятся от лица омерзительного, оскотиневшего пьянчуги! С этими словами ваши отцы ходили в атаки Великой Отечественной. С этими словами Зоя шла на фашистский эшафот. Не забыли Зою? Не забыли «сказочную стойкость комсомольских сердец у стен Сталинграда», о которой говорил маршал Чуйков и без которой сейчас, наверняка, не учились бы вы ни в школах, ни в университетах?! В братской могиле, в 80 километрах на запад от Москвы, лежит тысяча дорогих моих однополчан: со словами «За Родину!» бросались они на немецкие танки, рвали и жгли их, но не пропустили к сердцу страны! Как бы они посмотрели на того, кто произносит эти слова под отрыжку пьяного бездельника? И — на вас, аплодирующих?

...Вовочка, «очухавшись к понедельнику», узнает от теледиктора: в Фингалии — революция. Земля и заводы — национализированы. Народы Советского Союза поздравляют братский народ со славной победой. И вот несостоявшийся капиталист, так сладко воспеваемый Галичем, — в бешенстве:

Я смотрю на экран, как на рвотное!
Негодяи, кричу, лоботрясы вы!

Это о тех, кто совершил революцию, избавив свою страну от угнетателей! Это же откровенное издевательство над нашими идеями, жизненными принципами. Ведь Галич, кривляясь, издевается над самыми святыми нашими понятиями. А в зале... пусть редкие, но — аплодисменты. Вот ведь до чего доводит потеря чувства гражданственности! Да разве можно вот этак — о своей родной стране, которая поит тебя и кормит, защищает от врагов и даёт тебе крылья? Это же Родина, товарищи!
Новая песня. И опять — исповедь омерзительного типа с моралью предателя, который готов изменять не только жене, не только своей чести коммуниста, но умело обманывает людей. На первый взгляд, Галич высмеивает подлеца. Но вслушайтесь в его интонации, в словарь его песни, которая как бы в издёвку названа «Красным треугольником» (подлец, его жена — «начальница в ВЦСПС» и его «падла», которую он водит по ресторанам). И опять вместо того, чтобы освистать своего «героя», Галич делает его победителем:

Она выпила «Дюрсо», а я «перцовую»
За советскую семью образцовую...

Да, это, разумеется, нелепость: обсуждать личные отношения супругов на собрании. Но Галич — не об этом. Своим «букетом» таких песенок он как бы говорит молодёжи: смотрите-ка, вот они какие, коммунисты. И следующим «номером» подводит молодых слушателей к определённой морали. Как бы в насмешку, он объявляет песню «Закон природы». Некий «тамбур-мажор» выводит по приказу короля свой взвод в ночной дозор. Командир взвода «в бою труслив, как заяц, но зато какой красавец». (У Галича это идеал мужчины?!) Взвод идёт по мосту. И так как солдаты шагают в ногу, мост, по законам механики, обрушивается. И поучает, тренькая на гитаре, «бард» Галич:

Повторяйте ж на дорогу не для красного словца:
Если все шагают в ногу, мост обрушиваетца!
Пусть каждый шагает, как хочет!

Это — уже программа, которую предлагают молодым и, увы, идейно беспомощным людям.

Смотреть на войну в кино легко и безопасно. В 1941-м вместе с друзьями-сибиряками я оборонял Москву. Вся страна защищала свою столицу! Вся Москва вышла на хмурые подмосковные поля, на московские улицы ставить противотанковые заграждения. Даже дети дежурили на крышах домов, охраняя город от немецких зажигательных бомб. Все шагали в ногу! Весь народ!

И если бы весь народ не шёл тогда в ногу, создавая в трудные годы пятилеток мощную индустрию, растя свою армию, вряд ли смогли бы мы выдержать единоборство с дьявольской силищей фашизма. И вряд ли Галич распевал бы сегодня свои подленькие песенки. Ведь одной из стратегических целей Гитлера было уничтожение советской интеллигенции.

Есть высшее определение мужской честности. Мы говорим: «С этим парнем я б уверенно пошёл в разведку». Так вот: Галич учит вас подводить товарища в разведке, в трудной жизненной ситуации, иными словами, пытается научить вас подлости.

«Пусть каждый шагает, как хочет» — и мы читаем в «Вечерке», как трое окосевших «мальчиков» из Инск;го станкостроительного техникума ломают вагон «электрички», построенный руками советских рабочих, бросаются с кастетом на машиниста.
«Пусть каждый шагает, как хочет» — и вы бросаете во вражеском тылу раненого друга.

«Пусть каждый шагает, как хочет» — и вы предаёте любимую женщину.
«Пусть каждый шагает, как хочет» — и вы перестаёте сверять свой шаг с шагом народа.

Глубоко роет «бард», предлагая в шутовском камуфляже этакую линию поведения. Мне, солдату Великой Отечественной, хочется особо резко сказать о песне Галича «Ошибка». Мне стыдно за людей, аплодировавших «барду», и за эту песню. Ведь это издевательство над памятью погибших! «Где-то под Нарвой» мёртвые солдаты слышат трубу и голос: «А ну, подымайтесь, такие-сякие, такие-сякие!»
Здесь подло всё: и вот это обращение к мёртвым «такие-сякие» (это, конечно же, приказ командира!), и вот эти строки:

Где полегла в сорок третьем пехота
Без толку, зазря,
Там по пороше гуляет охота,
Трубят егеря...

Какой стратег нашёлся через 25 лет! Легко быть стратегом на сцене, зная, что в тебя никто не запустит даже единственным тухлым яйцом (у нас не принят такой метод оценки выступлений некоторых ораторов и артистов).

Галич клевещет на мёртвых, а молодые люди в великолепном Доме учёных аплодируют.
Чему аплодируете, ребята и девушки? Тому, что четверть века назад погибли отцы, если не ваши, то чьи-то другие?

Он же подло врёт, этот «бард»! Да, на войне, говорят, иногда стреляют. На войне, к сожалению, гибнет много людей. Гибнут по-разному: одни в атаке, другие — в горящем самолёте, третьи — нарвавшись на мину или под вражеской бомбёжкой. Но кто, кроме Галича, возьмёт на себя смелость утверждать, что «солдаты погибли зазря»? Каждый сделал своё дело, каждый отдал победе свою каплю крови. И нечего над этой святой кровью измываться.

Галичу солдат не жаль. Галичу надо посеять в молодых душах сомнение: «они погибли зря, ими командовали бездарные офицеры и генералы». В переводе это означает: «На кой чёрт стрелять, ребята! На кой черт идти в атаку? Все равно — напрасно! Бросай оружие!»

Вот как оборачивается эта песенка! Не случайно «бард» избрал молодёжную аудиторию: он понимает — спой он это перед ветеранами войны, они б ему кое-что сказали.

«Бард» утверждает, что он заполняет некоторый информационный вакуум, что он объясняет молодёжи то, что ей не говорят. Нет уж, увольте от такой «информации». И не трогайте молодых! Кто знает: не придётся ли им защищать Отечество, как нам четверть века назад? Зачем же вы их морально разоружаете?
Мне, ребята, вспоминается другое: там, под Можайском, мы отбиваем двадцатую за сутки атаку немецких танков. И комиссар нашего полка скрипит зубами: «Какие гибнут люди! Какие ребята! Пушкины гибнут! Орлы!» Назавтра он погиб, командуя группой пехотинцев, отражавших очередной танковый удар. Но в том бою сибиряки за день сожгли 56 немецких танков.

В том бою мне пришлось оборонять узел связи. Война полна неожиданностей. Не думал я ещё ночью, что утром на меня навалится орава фашистов. Но когда вышли патроны, я взорвал себя, блиндаж и гитлеровцев гранатой. В том бою я потерял ноги. Но я убеждён — мои командиры были героями, мои генералы были славными полководцами. Сказав, что «победа будет за нами», они, как известно, слов на ветер не бросали.

— Да что ты, — говорили мне иные из слушавших Галича. — Это здорово! Он смелый! Он — за правду!

Галич — «певец правды»? Но ведь, говорят, и правда бывает разная. У Галича она связана с явным «заходом на цель» — с явной пропагандистской задачей. Знаем мы таких «страдальцев о российских печалях». Послушали их под Москвой по своим армейским рациям. Тогда остатки белогвардейской мрази учили нас «любить Россию», стоном стонали, расписывая «правду об ужасах большевизма», а потом откровенно советовали:

– Господа сибиряки! Бросайте оружие! Германская армия все равно вступит в Москву!

Не вступила! А мир увидел нашу советскую правду, трудную, порой горькую, но прекрасную правду людей, мечтающих о земле без войн, без оружия, без угнетателей, без подлости.

Поведение Галича — не смелость, а, мягко выражаясь, гражданская безответственность. Он же прекрасно понимает, какие семена бросает в юные души! Так же стоило бы назвать и поведение некоторых взрослых товарищей, которые, принимая гостей, в качестве «главного гвоздя» потчуют их плёнками Галича! И сюсюкают: «Вот здорово! Вот режет правду!».

Дело дошло до того, что кандидат исторических наук Ю.Д. Карпов иллюстрирует лекции «Социология и музыка» ... песнями Галича. И утверждает: «Это — высокое искусство!» Пусть бы наслаждался, так сказать, «персонально». Но зачем таскать блатняцкие «опусы» по городским клубам? Не совестно, Юрий Дмитриевич? Ведь вы все-таки кандидат исторических наук. И должны помнить слова Ленина о том, что всякое ослабление позиций идеологии коммунистической немедленно используется.
Уж вам-то, как говорится, по долгу положено воспитывать молодёжь в духе коммунистической идейности, раскрывать перед ней хитрые приёмы буржуазных идеологов и пропагандистов, которым ой как хочется, чтоб молодёжь наша не училась у отцов ни геройству, ни пламенному патриотизму! Согласно своим гражданским обязанностям вы должны прививать молодёжи любовь к прекрасному, а не пропагандировать в качестве «высокого искусства» мусор.

— Зажимают талант, — слышу я голоса любителей «чесать ногу», — зажимают свободу мнений! Свободу слова!

Но Галич свободно высказал своё мнение в публичных концертах. Видимо, на такую свободу имеет право один из его слушателей. Да, свобода слова! Но всякий, публично выступающий на общем ли собрании или в концерте «бардов», обязан думать о политических и гражданских мотивах своего выступления. Это — закон любого общества. «Жить в обществе, — писал Ленин, — и быть свободным от общества — нельзя».
Я сознательно ставлю слово «барды» в кавычки, не потому, что их творчество не заслуживает признания. Некоторые их песни подлинно лиричны, мужественны, они по-настоящему волнуют. Но думается, что бард, народный певец — должность серьёзная. Он выражает думы и чаяния народа. Вспомним кобзарей, русских сказителей, тех же английских бардов. Разве позволяли они себе хулигански коверкать родной язык? Разве оскорбляли они память героев? Каждое слово народных певцов помогало народу. Большинство наших «бардов» в этом деле пока хромают на обе ноги.
Галич, человек опытный в журналистике и литературе, отлично понимает: талант — это оружие. Выступая же в роли «барда» в Новосибирске, член Союза писателей СССР, правда, прикидываясь идиотом, бил явно не туда. Прикиньте сами, ребята: чему учит вас великовозрастный «бард»? И поспорьте, и оглянитесь вокруг, и посмотрите на клокочущий мир, где враги свободы и демократии стреляют уже не только в коммунистов, где идёт непримиримая битва двух идеологий. И определите своё место в этой битве: человеку всегда нужна твёрдая жизненная позиция.
Не так уж далека пора, когда вы станете взрослыми и на плечи каждого из вас ляжет частица ответственности за судьбы родной страны. Понемногу уходят от нас милые наши старики, наши отцы. Стареет и наше поколение победителей фашизма. Мы передадим вам нашу землю — единственную в целом свете страну, которую все мы нежно зовём матерью. В прекрасной песне одного из ленинградских бардов поётся: «Атланты держат небо на каменных руках». Вам придётся держать на своих руках не только родную нашу страну — целый мир: так складывается история. Удержите ли? Для этого нужны не только сильные руки, но и крепкие сердца. А песня, как известно, способна сделать сердце и куском студня, и слитком броневой стали...»

Вот такая статья. И подпись под статьёй: Николай МЕЙСАК, член Союза журналистов СССР, участник обороны Москвы.

Продолжение следует: