Река быстрая, полноводная Гл. 59

Гл.59


Ещё давно, как только Маша забеременела и от неё ушёл Ванька, она заранее представляла, что когда-то её некому будет забирать из роддома. Ко всем роженицам приедут счастливые отцы, а у неё нету теперь мужа. Понятно, что одна бы она не вышла на порог больницы, ни Ларионович, ни Люся не позволили бы ей горевать в такой день, но ведь самое главное в этот торжественный момент, именно любимый и должен быть рядом с нею и с их новорождённым малышом.

Маша с нетерпением поглядывала на дверь, когда же её пригласят, ведь уже все собрались, чтобы её увезти отсюда, приехали на двух машинах Ларионович, Миша Журавлёв, Люся с Семёном и конечно же, Руслан. Он стоял с огромным букетом красных роз для неё и ещё Люся цветы держала, но это для медперсонала.
Они махали ей руками и что-то кричали, радостные и весёлые. Молодая мамочка улыбалась им, но её взгляд так и притягивался к Руслану.

"Какая я умница!  -  похвалила она себя мысленно.  -  Мне впору просто гордиться таким супругом, он словно с картинки сошёл. И ко мне относится хорошо, внимательный, добрый. А ведь я его хотела откинуть, не идти тогда на свидание на детскую площадку."

-   Маш, у тебя муж мусульманин, да? То-то и девочка твоя чернявенькая.  -  спросила одна из рожениц.

-   Русский. Наполовину.  - спокойно ответила Маша.  -  Фамилия-то моя Городецкая, а разве у мусульман бывают такие фамилии?

-   Ой, Машка, какой красавчик!  - приблизилась к окну другая.  -  Как смотрит на тебя, с такой любовью!

Маша скромно промолчала, а в душе не было конца и края её ликованию. Ей хотелось бегать и скакать, как когда-то в детстве.
Но тут открылись двери в палату и на пороге показалась медсестра:

-   Городецкая, пойдём со мной. Вот твоя одежда, переодевайся. - она протянула ей сумку с вещами.  -  А ребёнок уже готов, нарядили. Слушай, у тебя муж нерусский, да?  - не удержалась пожилая женщина от любопытства.

-   От вы все заладили... Папа у него русский, значит, и он наш.  - улыбнулась ей Маша.

-   А, вон как. А мы сначала думали, что цыган, потом решили, что парень, наверное, кавказец. Вот, почти угадали.

-   Ну и какая разница?  -  Маша продолжала улыбаться. Ей нынче никто не испортит настроение.

-   Да что ты, детка, абсолютно никакой! Приходите к нам ещё, а мы всех примем: и цыганчат, и русских, и негритят. Нам все для плана нужны.

-   Посмотрим-посмотрим.  - шутила Маша.  - На ваше поведение. Опять как начнёте любопытничать.

-   Не, уже не начнём! Мы ведь теперь будем считаться старыми знакомыми.

Руслан, вдруг превратился в самого неуклюжего человека в мире, когда медсестра передала ему ребёнка на руки. Он боялся даже дышать, а Маша смеялась с этой ответственной для него ситуации. Ей казалось, что муж даже побледнел, боясь уронить этот живой свёрточек или сделать малютке больно, когда прижимал её к себе. Видя такое дело, Семён Кочкин предложил ему:

-   Давай мне, Катюшу, Русик! Всё-таки у меня опыт поболее.

Но Руслан не согласился, мотивируя тем, что когда-то ведь и ему надо учиться. Потому что, это только начало. Руслан и в машине никому не отдал ребёнка, так и ехал всю дорогу притихший, но довольный, ещё и на других ворчал, чтобы громко не разговаривали, ведь его Катенька заснула.

А дома их ждал уже накрытый стол, Ирина с Ларисой спешили всё успеть, чтобы вовремя разогреть закуски, нарезать сыры с колбасами, сварить картофельное пюре и нарезать салаты. Но засиживались недолго, понимали, что в доме теперь появился самый главный и капризный член семьи. Провожая гостей, Маша благодарила всех за участие и приглашала почаще к ней наведываться, мол, а то Руслан на работе, а я одна со скуки помру.

-   Это ты со скуки помрёшь?  -   с иронией переспросила Люся.  -  Напрасно ты так думаешь, дорогая. Молись Богу, если появится возможность расчесаться с утра, а то и до этого дело не дойдёт.

Но девочка получилась тихой и совершенно не крикливой. Иногда куксилась, когда проспит обед или ужин, но насытившись, замолкала и снова спала по много часов.
Однажды, Катя подхватилась среди ночи. У них в комнате теперь всегда горел светильник, поэтому она сразу обнаружила Руслана, тот сидел над детской колыбелькой, которую, кстати, он сам и смастерил в плотницкой из дерева, а потом покрыл лаком.

-   Руслан, Катюша плакала, а я дрыхла, бессовестная такая, и не слышала?

-   Нет-нет, то мне не спится, а Катенька совсем не плакала. Я просто любуюсь на неё и знаешь, совсем не чувствую, будто она мне чужая. Катя моя, Машенька, только моя.

-   Спасибо за всё, Руслан. Твоей сердечности и благодушия я никогда не забуду.  -  у Маши на глаза навернулись слёзы.

-   Мне-то за что? Это тебе и Катюше спасибо, за то, что вы появились в моей жизни.

Но часто так случается, когда рядышком со счастьем где-то бродит и несчастье.

Уезжая в Валеевку, Руслан попросил соседскую старуху, чтобы она высылала ему важную почту на его временный адрес, и вот пришла телеграмма из Подмосковья, что умерла его бабушка, мамина мама. И Руслан спешно засобирался в Азербайджан.
А Маша считала не только дни, но и часы, когда он вернётся обратно. Женщина скучала за своим заботливым и радетельным мужем. Как-то, укачав дочурку, она побежала во двор, чтобы вывесить постиранные пелёнки. Маша знала, что Катюша не потревожит её, как минимум часа три, поэтому и сама полагала вздремнуть маленько. Почти все ночи глаз не сомкнула, очень переживала, чтобы родня Руслана, по материнской линии, не переманили его в Азербайджан на постоянное место жительства. Такие мысли никак не выходили у неё из головы. Вешая детское бельё, она и сейчас их перебирала в уме. И вдруг, до неё донеслось:

-   Привет, Машка! А ты сделалась ещё красивее! 

"Боже, знакомый до боли голос." - женщина резко обернулась. - "Так и есть!" -  в проёме калитки стоял Ваня.

-   Что тебе нужно?  - грубо спросила она вместо приветствия.

-   Как это что? Я приехал посмотреть на свою дочь.

-   От которой ты отказался ещё в самом зачатии?

-   Прости. Я очень сильно виноват перед тобой. Каюсь, Машка. - он смущённо улыбался.

Она перекинула через проволоку последнюю пелёнку, цеплять на прищепки её было некогда, и направилась к нему.

На лице щетина двухдневной давности, но она ему шла и совсем не портила общего вида. По-прежнему привлекательный и такой родной, но... уже нелюбимый.

-   От твоего признания своей вины - мне нисколько не легче. Ты хоть знаешь, что мне пришлось душевно перенести?

-   Я догадываюсь.

-   А если такой догадливый, то должен понимать, что нету тут твоей дочери, у неё уже другой отец.

-   Русского не могла найти, что ли? - съязвил Ванька.

-   У меня был уже русский, ну и что толку? Как раз нерусский и записал на себя ребёнка, который стал не нужен русскому. Кстати, у него только мама мусульманка.

-   Ну и как тебе живётся с полукровкой?

-   Представь себе, даже пожаловаться не на что.

-   Маш, ну позволь мне повидать мою девочку. - попросил Иван после короткой паузы.

-   Нет. Ты не заслужил.  - твёрдо ответила Маша.

-   Я представлял нашу встречу иной. - с грустью в голосе проговорил Ванька.

-   Это какой, интересно? Что я брошусь тебе на шею и побегу подавать на развод?

-   Ну, ни то, чтобы так, просто думал, будто ты до сих пор меня любишь.

-   Я где-то вычитала умные слова, там примерно такое: "Не позволяйте своей женщине обходиться без вас. У неё получится, поверьте!" Вот так и у нас с тобой. Я не люблю тебя больше, Ваня. Тебя не за что любить.

-   Я верю. Прочёл это в твоих глазах. Тогда, хоть дочь покажи мне, пожалуйста. Я ей тут денег много привёз. - и он хлопнул ладонью по выпирающему карману тёмно-коричневой ветровки.

-   Ничего нам не надо, её отец неплохо зарабатывает.

-   Её отец...  - со злорадной ухмылкой Ванька повторил её слова.

-   Именно так! Она - Городецкая Екатерина Руслановна. Где ты тут видишь Муравьёвых?

-   Скоро же ты слепила себе судьбинушку, я даже не предполагал.

-   Ты не предполагал? Это я никогда не думала, что ты бросишь беременную жену и помчишься к какой-то потаскухе, которая, чуть ли не в матери тебе годится.

-   Ты об Аньке? Уж и забыл про такую. Да, это моя ошибка. Маш, как позже выяснилось, высоких чувств там и грамма не побывало. С моей стороны.

-   Надеюсь, сейчас ты будешь более разборчив в выборе?

-   Даже и пальцем не шевельну. На всю жизнь останусь одиноким, потому что мне никогда уже не встретить такую, как ты.

-   Вань, уходи. И больше никогда сюда не приезжай.  -  Маша развернулась и торопливо направилась в дом.

-   Маш! - снова окликнул её Ванька. Она с неохотой остановилась.

-   Ну что ещё?  - в её глазах пламенем полыхали гнев и обида.

-   Обещай мне, что когда доча подрастёт, ты ей расскажешь, кто её настоящий отец. Говори ей всю правду, мол, подлец я, каких поискать, но она должна знать, кто на самом деле её биологический отец.

-   Она никому ничего не должна. Как и я тоже, обещать тебе не обязана.  -  сказав, Маша скрылась за дверью и осторожно прильнула к окну веранды. Ванька топтался возле забора ещё несколько минут, поглядывая на порог, потом медленно побрёл от дома. Но пройдя с десяток метров, вновь вернулся. И снова задержался у калитки на некоторое время. Наконец, он махнул рукой и быстрым шагом удалился прочь.

Машу всю трясло. Вроде бы и добилась она всего, о чём мечтала. Всё высказала ему в лицо и прогнала восвояси, как и хотела. Но в душе оставался какой-то неприятный осадок, вроде она виновата перед ним. А ещё жалость к нему и сострадание. Маша уже на будущее осознавала, что вряд ли Ваньку ожидает удача и благополучие.

-   Сам виноват.  - подытожила она вслух и поставила на печку чайник, чтобы вскипятить воду для своей маленькой дочурки. Пока суть да дело, а водичка в бутылочке и остынет к нужному моменту.

Руслан вернулся через две недели, ночью. С полными сумками подарков и гостинцев от родственников. Но когда он постучался, то Маша почему-то решила, что это вновь Ванька ей досаждает. Открыла двери, лишь когда Руслан отозвался.

-   Я напугал тебя, Машенька, что ты так долго не открывала? - он крепко обнял жену.  - Я так соскучился.

-   Я тоже. Нет, не напугал. Просто подумала, что это опять бывший муж.  - и она честно поведала Руслану, что сюда являлся Ванька, чтобы повидать Катюшу, но она и близко его к ней не подпустила.

-   Может, надо было разрешить?  - проявил мужскую солидарность Руслан. - Всё-таки...

-   Что всё-таки?  - перебила его Маша.  -  А тебе бы было приятно, если бы он здесь находился в твоё отсутствие? Только честно!

-   Если честно, то нет.

-   Ну вот, а ты говоришь... К тому же, ему дай волю, он потом постоянно будет здесь окусываться, под предлогом проведать свою дочь.

-   Возможно, ты права, Машенька. Раньше ему надо было головой думать, что творит, а не задним местом. Маша, я хочу на Катеньку посмотреть, извини.  - и он направился к колыбельке.

Машка последовала за ним.

-   Как съездил?  - тихонько спросила она.

-   Нормально. Бабушку похоронил.

-   Ещё раз прими мои соболезнования.  -  она прильнула к мужу.  -  А родственники не обиделись, что не присутствовали на нашем бракосочетании?

-   Нет, не обиделись. Они всегда догадывались, что я женюсь вдалеке от них. Даже удивились, что это случилось ни где-то на Северном Полюсе. Но с тобой и нашей дочерью очень хотят познакомиться, в гости приглашали.

-   Обязательно как-нибудь съездим, но... Ты сейчас сказал "нашей" дочерью...  - Маша пытливо заглядывала ему в глаза.

-   Да, Машенька, ты правильно поняла. Вся моя родня теперь знает, что именно мне ты родила Катюшку. И только я являюсь её отцом.

Она не могла и слова промолвить, просто благодарно прижалась к мужчине, к которому всей душой привязалась за такой короткий срок.
А когда Катюше исполнилось три годика, Маша родила ещё одну девочку, плод их с Русланом крепкой любви.