Твою мать...

По мокрому тротуару вдоль типовых пятиэтажек спального района устало шла женщина средних лет. В руках у нее были полиэтиленовые пакеты с логотипами местных супермаркетов, нагруженные по полной. Походка была тяжелой. Даже каблуки, которые, казалось бы, должны были добавить легкости, не спасали и смотрелись не к месту в сочетании с опущенными плечами и полусогнутыми, неразгибающимися коленями.
- На дорогу не выскакивай, сказала я тебе! – резко крикнула она, обращаясь к девочке лет пяти, которая весело бежала впереди. Девочка замедлила слегка шаг, с минуту шла потише, с подскоками, но потом снова забылась и стала бегать туда-сюда поперек дорожки.
Дождь недавно закончился, трава на газонах была мокрой, а местами на тротуаре виднелись лужи. Туфли женщины давно промокли, а на брюках внизу виднелись темные сырые пятна и брызги грязи. Ее светлые, с непрокрашенными  корнями волосы от влажности повисли сосульками. Темно-фиолетовый оттенок водолазки делал цвет ее лица болезненным, углублял морщины возле носа и на лбу.
Женщина смотрела прямо перед собой, но было полное ощущение, что взгляд ее не различал окружающих предметов. И только маленькая девочка время от времени вытаскивала ее из каких-то собственных мрачных размышлений, заставляя вернуться в реальность.
- Немедленно выйди из лужи! – и крик эхом отразился от стен домов.
- Мам, но я в резиновых сапогах же! Витьке его родители разрешают в резиновых сапогах по лужам ходить… - тоненько произнесла девочка.
- Это дело его родителей! Может, хочешь к ним на совсем жить отправиться, так я тебе могу устроить это! – раздраженно говорила женщина, остановившись у лужи. Ей было тяжело держать пакеты и она поставила их на землю. – Немедленно выходи!
Девочка, опустив голову, побрела обратно на тротуар, загребая ногами воду. Вода была грязной, дна было не видно. В следующий миг нога погрузилась глубоко в воду. Сапог был полный.
- Да твою же мать, что ты делаешь-то, гадина такая! – в ярости закричала женщина, слюни вылетали изо рта, а лицо покрылось пунцовыми пятнами. – Ты специально меня изводишь!?
С этими словами женщина бросилась в лужу, схватила девочку за руку так, что та даже ногами не могла дотянуться до земли, пытаясь хотя бы носочками вновь почувствовать под ногами опору. Свободной рукой женщина била девочку в спине, по ягодицам, по ногам, а та, извиваясь, кричала:
- Мамочка, мамочка Танечка! Не надо! Я больше не буду!.. Не буду! Прости! – девочка всхлипывала и испуганно смотрела на мать.
Но мать не видела этого просящего взора, она даже не разбирала смысла обращенных к ней слов.
- Да как так можно, снова мне это всё стирать сегодня! Бессовестная свинья! Мне же еще пожрать всем приготовить надо. Кто-нибудь подумал про то, что я тоже на работе устаю! Почему я должна каждый день ложиться в час ночи?! – кричала она. Из окон уже стали выглядывать люди. – Что, Танечка, что Танечка? 34 года уже Танечка!
Губы от злости побелели, челюсти были напряжены. Женщина вытащила девочку на тротуар, та пыталась всеми силами успокоиться, чтобы не злить мать еще сильнее.
- Иди уже! – крикнула женщина на девочку.
Она взяла пакеты и пошла вперед. Но тут ручки одного пакета лопнули и хлеб, яблоки, бутылка молока, дешевая колбаса упали вниз, что-то скатилось в лужу.
- Да твою же мать! – произнесла женщина. Потом она медленно присела, обхватила руками колени,уткнула в них лицо и громко зарыдала. Девочка вернулась к матери, встала рядом и начала гладить ее по голове, пытаясь успокоить.