Трёхсотлетний свидетель

Когда то человек с этюдником, застигнутый в процессе творчества на опушке леса, живописного пруда или в окрестностях красивой исторической развалины, мог быть уверенным в том, что рядом  обязательно возникнет местный краевед, готовый поделится с художником знанием здешних таинств и захватывающих историй связывающих эти таинства с некогда известными личностями. Несколько лет назад, может быть пятнадцать а может и двадцать, в одном таком местечке произошла история на первый взгляд  обыкновенная,   никто бы о ней уже и не вспомнил бы, если бы не здешний свидетель, совсем уже старый трехсотлетний, если не старше, дуб, со следами стараний  лишить его жизни, узловатый, суровый и на фоне неба, напоминающий колчан стиснувший  десятка полтора старых ведьм  протянувших к небу корявые свои руки. Он всё видел.
 Красиво состарившаяся женщина, поведовашая мне эту романтическую историю,  очень известная когда то актриса,  при случайной встрече со мной в этом странноватом  месте  была расположена поговорить и начала вот с чего.
 -  Он был художником и убедил меня приехать сюда, что бы ему закончить начатую тут картину. У меня тогда был красивый но неудобный кабриолет. Водительницей я была начинающей и так далеко от Москвы ещё не уезжала. А у художника, было принято не тратя времени на этюд,  сразу начинать картину, как некогда делал это художник Бакшеев, достаточно большую, при условии, что она уместится в машине. Обычно он тратил на неё целый день. Но в тот раз, у нас  возникла проблема, по моей рассеяности. Я забыла её дозаправить и доехать до Москвы оставшегося в баке бензина не хватило бы. Бросив всё, мы пришли  к  старому дубу, хозяину запущенной липовой рощи, что бы по язычески приложиться к нему лбом. Мы гладили его руками  наивно пытались  обнять, как вдруг без всякой причины, при тихой погоде, с треском, где то сверху отламывается и как то складно, даже не зацепив нас, падает большой сук. Удивительно, но мы сразу обратили внимание, что в том  месте , где он отломился от ствола, странный наплыв, внутри которого как нам показалось что то было. В голову мне пришла блажь, этот наплыв выпилить и привезти домой. Сделать это оказалось не просто. Мой художник пошел в деревню и вернулся с мужиком и ножовкой. Дуб оказался "железным," когда взявшийся этот наплыв выпилить мужик, наконец то его выпилил рубаха на нём была  мокрой.
 - Теперь две. - Сказал он.  Дальше  с помощъю матерного сопровождения последовало разъяснение почему он теперь просит две. Потрясенные тем, как тяжело  ему было пилить, мы изумились его скромности, всего две.  Начинало уже темнеть,  когда к нам подъехала Волга  с оленем на капоте. Из неё вышел обыкновенных  достоинств,  мужчина если не считать жёстких его глаз и сказал.
 - Я знаю о вашей проблеме.  Скажите, у вас хватит бензина проехать две версты до моего дома?
 - Да, на две версты до вашего дома хватит, уверенно сказала я.
 - Если им надо переночевать то я могу товарищам...
- Я увидела как мужчина на Волге, прижал палец к губам, и наш пильщик  в мокрой от пота рубахе,  послушно кивнул головой.
 - У меня была всего одна бутылка, но очень приличного и даже французского коньяка, но на лице трудящегося я увидела разочарованность. Через две версты, мы подъехали к небольшому деревянному дому, похожему на дом Пушкина в Михайловском.  У него были даже две колонны обрамлявшие дверь. Его почему то, буквально втиснули, в остаток старинной липовой аллеи, вход в него был с торца. Мужчина, очевидно привыкший к неизбежному вопросу, почему он так странно втиснут, сразу объяснил, что это ни его прихоть и если нам интересно, он готов  рассказать, почему с домом так получилось. Мне показалось, что именно за этим он нас и привёз. Дверь в него не была заперта, и мы вошли, сначала хозяин с нашей картиной,  потом мы. В доме было темновато, ещё бы. За окном  липовая ветка  царапала стекло.  Пищали, трещали пели и свистели птицы, но неожиданно стихли и  наш новый знакомец, успел поинтересоваться.
- Ну разве плохо? Проходите, там еще одна комната, анфилада понимаете ли, укороченная. Зажгли свет.
- О господи я же его помню. Только военным и знаменитым.
 - А Вы с того военного знакомства  почти не изменились,  сказал он хотя столько лет прошло.
 -Я даже ваш голос узнал.Тесновато конечно, но вам в той комнате будет хорошо. Давайте ка молодой человек, вон тот стол, от окна переставим к дивану и всё будет в порядке, у меня еще два стула есть, если что.
- Мой художник, по моему ещё там, у дуба, узнал того ,кто взялся решить нашу проблему и испытывал естественное неудобство, потому, что наш любезный хозяин, оказался  одним из тех, когда- то всеми любимых победных военноначальников,  так тесно сопряженных со Сталиным, что за них было страшно.
 - Не связывайте меня с тем тогдашним. Тот был другим. Тем более, что среди нас - есть по настоящему знаменитая и любимая.. и он поцеловал мне руку.
- Я поймала его взгляд, предлагающий мне поучаствовать в организации застолья. Я это умела, потому, что моя мама в свое время мне сказала.
 -  Кем бы ты не была, накрыть стол, это твоё женское дело. Маршал взяв на себя заботу о том, что бы у всех было налито, посмотрел на нас устало и грустно, левый глаз его  влажно сверкнул. Он поднял рюмку .
- В моём теперешнем обычае, именно в этот день, я вспоминаю о нашей победе. Уверен все воевавшие, сейчас  поднимают за неё стаканы. Давайте и мы выпьем. И мы встали и я заплакала вспомнив своих трёх родственников не вернувшихся с войны. И у художника дрожал стакан.
- Ну почему, какого черта не сделают этот день государственным праздником. - Почти прорычал маршал и  сделал неопределённый жест  рюмкой.
-Но ведь имеем же мы право на то, что бы о нём помнить- Сказал художник.
- Давайте нальем еще.  С ним что то происходило.
- Мне кажется нам надо выпить за человечество, потому, что ему удалось когда то, придумать вино. Спасибо тебе человечество.- Сказал он с чувством. После того как мы опустошили наши стаканы с придуманой человечеством благодатной влагой и она  растворившись в нашей крови, ослабила какие то внутренние пружины, художник. признался, что у него возникло желание быть откровенным.
- Молодой человек, мне кажется я вас понимаю,  про откровенность. Сказал маршал. Возникла душевная пауза. Внутреннее ощущение что  появилась необходимость выяснить, как мы теперь, такие разные, попытаемся исповедатся друг перед другом. Почему? Зачем?
- В трёх километрах отсюда был фронт.  Сокровенно начал маршал.
 -А а у того дуба, где вы сегодня молодой человек, с утра всё ходили выбирая место для написания картины, стояло когда то замечательное поместье, где мой прапрадед, будучи крепостным, был поставлен помещиком в управляющие хозяйством, и было ему в ту пору около двадцати лет. Говорят он был красивым и хозяйская дочь призналась доброму и души не чаевшему в ней отцу, что она не без трепета смотрит на то с каким достоинством держит себя их управляющий.
 - Ну какой он крепостной? 
 - Мне он тоже показался не простым парнем. Он грамотен и начитан. Мне его порекомендовал наш сосед. Я было подумал  он из дворовых. Нет, тут есть какая то тайна. 
- Я люблю его, если дня его не вижу, не нахожу себе места.  Он обо всём догадывается, призналась дочь.
- Ах,  всё не просто, грустно пожаловался отец - У меня была попытка узнать его ближе. Но он был удручён тем, что не может решиться разговаривать со мной на равных. - Крепостной человек,  понять его можно. А тут как то сразу 1861 год.,отмена крепостного права. Особо не мешкая бывший крепостной, согласился составить счастье дворянской девушке. В любви, прожили они долго и произвели на свет девятерых детей, среди  них был мой прапрадед. Сразу после свадьбы, счастливыми разыгрались они под  дубом и молодая жена захотела полюбоваться подвенечным кольцом, сняла его с пальца и выронила. Откуда то взялась сорока. Увидели кольцо у неё в клюве, кто то сказал, что это плохая примета. Но ничего плохого не случилось а  потом и вовсе одна цыганка,   убедила их, что напротив это очень хорошая примета. Время шло и война и много чего и революция а в девятнадцатом году поместье сожгли и от налаженной счастливой жизни ни чего не осталось. Но где то в начале тридцатых годов один из иностранных инженеров, наверно причуды ради, построил вот этот дом в котором мы находимся. В нём даже школа была. - Во время войны на карте одного штабного полковника,  я узнал место где родился мой отец и что то дрогнуло в душе.  По стратегическим соображениям именно здесь, в этих местах, была выпрямлена линия фронта и немцев отодвинули так далеко, что фронтовой коллектив деятелей искусств,  в честь недавних героев, на поляне, перед дубом дал концерт в котором принимала участие и моя дорогая и давно любимая гостья. - Я оказался там не случайно. Воспользовался своим служебным положением, что бы минутно взглянуть на место, где испокон веков рождались и продлевали наш род, мои предки. И вот концерт и любимая мной актриса. Когда он был окончен и благодарные бойцы и офицеры сердечно и долго благодарили артистов,  преодолев неловкость я посмел попросить у неё разрешения  её обнять и поцеловать ей руки. Потом спустя годы когда я её видел в кино, я был горд  и счастлив тем, что мне это удалось.
 - Вы позволите и сегодня вспомнить и воссздать дорогой мне кусочек жизни?. 
- Помню, что для меня это было неожиданностью. Я растерялась и даже помниться сказала, что тронута была тогдашней его "смелостью" и конечно же позволила " реконструировать" тот военно концертный эпизод. Мы троекратно расцеловались и он поцеловал мне руки.
- Знаете что, мой" смелый кавалер" возможно мы с вами даже и родственники. И мое родословное дерево, произросло в семи  километрах от вашего поместья, ваше называлось "Бывшая пустошь", кажется так, наше совсем странно "Южный крест". почему так, не известно.
-  Кто то из ваших породнились с нашими. Давно это было.  Мы ещё долго тогда сидели, грустили. А следующий день уже начинался. Розовое небо было невесомым и всем нам показалось, что произошло что то важное для нас для всех. И как бы в подтверждении этого предчувствия, мой художник,  негромко буд то для одного себя, вдруг сказал.
 -Так и должно было случиться и именно здесь.  Я внук того  иностранного специалиста из Франции, построившего этот дом. Мой прадед родом из поместья "Южный крест"а называлось оно так потому, что один из наших предков был моряком и даже совершил кругосветное плаванье. Такая  история. В зале, на встрече с актрисой молчали. Только мальчик сидевший с мамой, неожиданно спросил.
- А в том сучке было что ни будь?
 - Было мальчик, там был подобранный сорокой перстень.