Гамарус

 Ну и стали мы там с Владом, моим товарищем, добывать гамаруса.  Место где его много, удивительное.  Длинная песчаная коса, уходящая далеко в море, начинается, чуть ли не от Херсона и заканчивается  практически у Очакова.  До неё от Очакова на катере, километров десять. Нас, по блату, поручили опытной команде местных сезонных добытчиков этого крохотного рачка , научить тому, как его следует ловить, и какую для этого, надо изготовить снасть. Если научимся, сможем заработать неплохие деньги. Для того и приехали. Часть Кинбурнгской косы, как раз там, где мы собирались нанести урон местной экосистеме,  объявлена заповедником. В свое время там оставили небольшой табун молодых лошадей. К нашему приезду они  совсем одичали и их количество утроилось. Однажды мы их увидели совсем близко. Нам показалось, что они несутся  на нас и мы будем растоптаны.  Рудиментарный ужас лишил нас возможности реально рассуждать, с какого это перепуга им нас топтать.
 Коса образовала лиман, с едва соленой водой, в котором водились огромные лещи. Наши хозяева, взявшиеся научить нас ловить гамаруса, кроме его добычи, ночью  занимались еще и браконьерством. Они предложили нам в этом поучаствовать, и мы конечно согласились. Было понятно, что этим они занимаются практически каждую ночь. Когда стало совсем темно, двухметроворостый Саша, ироничный и умный парень, распределил роли, оставив две главных мне и себе.
 -Значит так, сказал он. Браконъерство наказуемо, поэтому работаем тихо.
- Ты, сказал он мне, будешь осью вокруг которой я обведу сеть. Возьмешь кол, вот он, на нем закреплена сеть, самое  ее начало, заходишь в воду и идешь, я на берегу держу другой кол, к которому прикреплен конец сети. Ты идешь и идешь   пока она не натянется,  останавливаешься,  держишь ее  крепко, потому что я держа сеть натянутой, начинаю тебя, как ось обходить. Есть два момента, которые могут испортить нам рыбалку. Первый, это случайный порыв ветра, который не позволит тебе до конца натянуть сеть, можешь нахлебаться воды, сегодня этого не будет, это я так на всякий случай. Другой более серьёзный, прямо перед  тобой остров с военной базой, где готовят военных аквалангистов. Они иногда включают невероятно яркий прожектор, он светит чуть ли  не на уровне воды, как только он включится, надо мгновенно спрятать голову в воду и терпеть, пока он не погаснет или не уйдет в сторону, вот собственно и все. Пошли. Я пошел, держа в уме, что надо идти перпендикулярно берегу, что бы не получилось глупости, растянуть сеть вдоль него. Иду и иду, сеть не натягивается, прожектор не включается.  Но вот, все получилось, сеть натянулась,  вода мне до подбородка, вот зачем Саша такой высокий. И вдруг я ощущаю, что под рукой у меня, застрял в ячейке преогромнейший  лещ. Саша продолжает меня обходить, я замерзать и вот он собака, такой безжалостно яркий и плоский луч. Я прячу голову, не дышу, но уже сердце вот вот разорвется. Осторожно высовываюсь, луч уже в стороне, Саша меня обошел и идет к берегу. Я тоже пошел. Там, на берегу, с двумя тачками, наши соучастники.  Как только сеть оказалась на берегу они ее быстренько опустошили от лещей и увезли их в кусты, подумать только,  две тачки  огромных лещей.  Нам с Владом показалось, что гамарус уменьшился в размерах до совершенного его исчезновения,  а интерес к лещам возрос значительно. К сожалению, рыбалка не для нас, это привилегия наших хозяев. Лещей они солят особым образом  и опускают в глубокие ямы, перекладывая какой то, привезенной с матерого берега травой. Потом, уже дома сушат. Вкуснее таких лещей, может быть только заполярный, коми посола Муксун.
 Немного о Сане. Он из Николаева, города неподалеку от нас, главной достопримечательностью которого, кроме Сани, является устрашающе огромный, неуместный недостроенный авианосец. Саша, из- за роста, ума,  простодушия, и жены Гали, выгодно отличается от тех Николаевцев, с которыми мне по необходимости пришлось общаться. Они показались мне хитроватыми  и какими то мелкими, не в смысле роста а в смысле, не нахожу слова, в общем мелкими. О Сашиной жене Гале, особый разговор. Если бы мне предложили внятно высказаться, о том, как должна была бы выглядеть совершенная, то есть идеальная женщина, я разыскал бы Галю и сказал.
-Вот она, в ней все совершенно, потому что. в ней гармонично соединилось величие Афины с женственностью Венеры и потом, когда мы пытаясь заработать с Владом на ловле гамаруса, заработали только на обратную дорогу, Галя, нам в утешение, испекла по огромному рыбнику. Но это будет потом, почти через месяц а пока мы с Владом идем пешком, к пристани и проходим мимо отвратительно пахнущего, глубиной по колено,  холодного болота с целебной грязью, за которой с банками склянками плывут аж из  Киева. Очень целебная грязища. Говорят одна Киевлянка проникшись верой в ее целительные свойства, по принципу хорошего мало быть не должно, обмазалась ею вся, до макушки и не выходя из него до смерти исцелилась. Ну это так к слову, мы то с Владом идем разглядеть как следует, остроумную рыбацкую сеть, которая называется "солнце". Ее ставят практически рядом с берегом, она круглая, метров пятнадцати - двадцати в диаметре, в центре ее небольшое круглое пустое место, метров четырёх в диаметре, из которого в нужное время, рыбаки сетчатыми ковшами будут вычерпывать мелкую рыбешку и грузить в большую лодку называемую "дорой". Так вот, от этого круглого места, к внешнему ободу, отходят хитрые  "спицы", особые сети, в которые и заходит а. выбраться не может, та самая рыбешка, которая становится потом, после умелого приготовления, великолепным анчоусом, мы с Владом им при случае насладились. Однажды, как рассказывают, в такую ловушку угодил и не смог выбраться, его просто забили веслами, вражеский шпион - аквалангист, как потом выяснилось, курсант той школы, прожектор которой мешает ловить лещей. Время нашего безуспеха заканчивается.  Хорошо тут было. Бригада умелых украинцев, при всем их старании, научить нас ловить гамаруса так и не смогла. Но зато какие были вечера, с разговорами, иногда и с песнями, это когда, появлялось, что выпить . Но нам пора, осталось, только попрощаться с "головой" Александра Васильевича Суворова, огромная, бетонная, она стоит в самом конце, уже совсем узкой косы  в память о том, что именно здесь на этой косе, с турками окончательно было покончено, о чем очень лаконично Суворов доложил государыне императрице.
 Завтра домой, в Москву.  Прощайте, научившие нас правильно, на вашей  мове, говорить поляниця, то есть буханка хлеба.