Жапкин

    Если после войны, в нашем причудливо - несуразном поселке, происходило что ни будь  неожиданное, само собой разумелось, что к этому причастен бывал Жапкин.  В детстве я был уверен, что он  что то невероятное, что Жапкин это не фамилия, а секретный пароль. Став взрослее  я пытался выбрать для него роль. Кто он  Плут? Нет, он  был,  реальным, своим. Когда он появился в поселке, никто не знал. Определить его возраст было делом безнадежным, (если бы можно было заглянуть в его паспорт) Да кто ж  в него заглянет, разве что "органы" Его лицо не имело никаких неправильностей. Глаза его  серые и светлые были приветливы,  ждущими от тебя знаков, убеждающих его в том, что  ты не сделаешь бесполезной попытки, понять  кто он таков.
    В поселке звали его одним словом Васькажапкин, произнося его имя с брезгливостью и снисходительностью, преднамеренно  и злобно уменьшая его человеческий масштаб. Когда я  встречал его на улице мне было неловко от того что он, как мне казалось, чувствует мое желание "разглядеть" его. Мне зачем то это было нужно,  понять  почему люди так к нему относятся, не замечая, что он не такой как все мы. Считать его придурком, за  нелогичность его поступков? Справедливости ради, он иногда сам провоцировал людей на то, что бы о нем так  думали. Зачем?
 . Год как окончилась война.  В поселок все еще возвращались фронтовики. Живые, уставшие, и искалеченные с надеждой в глазах. "Везунчики"  в офицерских погонах, увешанные медалями и орденами. Пришел и Николай Голубев. Он явился  с фронтовым другом к жене Лизе, когда  два ее сына..уже спали.
-Вот дружище  Лиза,  жена моя, вон на кровати мои сыновья, как видишь все у них в порядке, живы здоровы. - сказал он своему фронтовому товарищу.
 -Так что пошли отсюда, у меня в соцгороде друг,  переночуем у него.
- Нет капитан, это не по людски. ни куда мы не пойдем.
  Лиза стояла у плиты, Тяжело наваливалась обида, она понимала, что его любимого Колю, какой то благодетель подготовил,  ввел в "курс дела".
 -Ты знаешь как ее теперь зовут?
-Не знаю, я вижу ее такой, о какой ты мне рассказывал в госпитале. Она даже красивее чем ты говорил.   По лицу армейского друга было видно, что он в Лизу просто влюбился.
- Красивей? Забирай, только что ты ей дашь?  Её же зовут "Ты мне, я тебе." Ты понял?
 -Капитан, не сходи с ума останься, поговори с женой. а я  пойду, не ожидал от тебя такого свинства, куда поставить аккордеон?
 -Ставь здесь у плиты.
 -Молчишь - спросил Николай жену.
 -Мне не в чем перед тобой оправдываться и нет сил  тебя видеть.
 -Это почему же?
-Сильно блестишь.
-Разонравился значит?
 -Да.
 -А почему?
- Оказывается ты подлый. Лиза приоткрыла дверь и придерживала ее ногой.
-Ступай.
 -Даже так .
 -Да.
 -Но это и мой дом.
-Твой, дотерпи до утра.   Утром Лиза с сыновьями поселилась в деревне Ново Архангельское у тетки, в фанерном домике, до войны сдаваемом ею инженеру из "литейки\" на которого имела виды. Инженер погиб.
- Живите пока - сказала она племяннице.  Капитана Голубева видели на следующий день с синяком под глазом и с оторванным погоном. Говорили что его избил Жапкин.
У колонки к"Свинцу" и "Катастрофе", подошла пожилая женщина и спросила, где живет Люба Кочергина.
-Которая ****ь? -  уточнил "Катастрофа"
 -Что ты говоришь мальчик? - вежливо охнула женщина. Откуда то взялся Жапкин .
-Подождите секундочку - попросил он ее. "Свинца" он отодрал за уши а "катастрофе" дал подзатыльник.
-Пойдемте я вас провожу .
О Жапкине можно всякое думать, но все же надо было попытаться его понять. О нем говорили, что будто бы он во время войны был  личным врачем Гитлера, и  имел задание привести фюрера в состояние умственной неполноценности, если бы поступил приказ из центра. А еще рассказывали, что он причесанный в темных очках и с авоськой втиснулся в переполненный вагон и вдруг начал чесаться. Люди старались от него отодвинуться, а он виновато улыбаясь говорил. 
- Не бойтесь, это не заразное, но когда работаешь в лепрозории..Когда кому то в вагоне показалось, что ему хочется к окну, ему вежливо помогли посторонились. Когда он сел и повесил авоську на крючек рядом с авоськой с баранками задремал и во сне, стал отщипывать от баранок и класть в рот, ни кто ему слова не сказал. Когда поезд в Москве остановился у Савеловского вокзала, Жапкин вышел из вагона уже без темных очков и без авоськи.