Стена

Часть 1: прелюдии

Стоял обычный февральский день. Впрочем, в Санкт-Петербурге каждый зимний день был особенным, несмотря на свою суровость и холод. Выдыхаемые пары теплого воздуха разрезали мороз перед лицами прохожих и на доли секунд давали почувствовать себя в тепле и уюте, но спустя мгновение тепло рассеивалось и забывалось, как когда-то сделанный шаг, и ему на смену приходил новый выдох. Кто-то в этот момент грелся чашкой чая или кофе, дома или в кафе, не важно. Эти люди боялись холода и лишь из-за стекла могли наблюдать невероятные пируэты снежинок в небе. Другие же могли на себе ощутить касание зимы, ощутить, как снег падает на кончик носа и тут же тает. Почувствовать страх перед замочком своей молнии, страх прикоснуться губами к нему. Некоторые прикасались к зиме сами, стряхивая намерзший иней с перил мостов. Дети, да и некоторые взрослые покоряли замерзшие лужи, и не везло тем, у кого обувь была недостаточно скользящей, но зато, если они падали – то точно не из-за льда под ногами. Это зима и это Петербург.

Сегодня он шел на работу уставшим, всякие печальные мысли лезли ему в голову, а это было совсем неприемлемо для него. Дима – дизайнер, его жизнь плотно связана с искусством, от колыбельки и по сей день – он наполнял мир не только своим присутствием, но и мысленно разукрашивал его в великолепные краски разума. Каждая дверь, окно, конек дома забегали в самые темные уголки его фантазии. Он решил связать жизнь с профессией дизайнера сразу после школы. Учился он в провинции, до 9 класса, как он сам помнит, до 5 класса у него был урок музыки, но так как школа была не сильно развитой на тот момент, то к ним просто приходила женщина с баяном, диктовала песню, класс записывал, а потом пот музыку баяна пытался ее петь. Дима считал это бесполезным занятием и относился к этому уроку с равнодушием, впрочем, как и ко всем остальным вплоть до 9 класса. Потом он ушел в колледж, а дальше поступил в ВУЗ. После всего своего обучения он принялся искать работу, в то время его переполняла радость и душа излучала невероятную энергию, такую, что казалось, из его груди вот-вот вырвутся лучи солнца. У него на тот момент была девушка, еще с колледжа. Он долго за ней бегал, дарил подарки, говорил красивые слова, даже песни перед окном пел, но все было тщетно... Пока в один момент они не напились компанией в баре, там-то все и началось. Как на всех пьянках – в уста приходит то, что так старательно скрывал мозг. Ну а после бара, на утро они проснулись вместе и после нехитрых манипулирующих слов стали встречаться. Дело уже к свадьбе шло, он репетировал, как предложение сделает, они оба уже работали и неплохо зарабатывали, снимали трех комнатную квартиру. Она накануне уехала к родственникам, а оттуда, с подругой, за границу на отдых. Дима очень скучал, они переписывались каждый день, и он часто гостил у нее на странице в социальной сети. Так вышло, что он зашел в профиль ее подруги, вот тогда-то все и началось. Он час просидел у монитора, музыка, так резво переливающаяся в его наушниках, уже давно закончилась, а мышка под грузом пота стала влажной. Все это время его любимая обнималась и целовалась с каким-то незнакомым Диме человеком. Спустя некоторое время он очнулся и решил написать ей. Ссора была грандиозной, он после разговора понял, что был совершенно безразличен ей уже пару месяцев, он понял, что предложение руки и сердца все равно было бы отклонено, и он рассыпался на глазах.

Прошло пару недель. Грусть и печаль мешали ему работать, а ведь это было так нужно в тот момент: он расстался с девушкой, квартира осталась на нем, да и зарплата уже не казалось такой большой. Все меркло и темнело в его глазах, с каждым днем безысходность накрывала его все больше и больше. Дима уже давно не общался с друзьями, а родителей он потерял, когда ему было 16. Шеф не мог понять его упадок и грозился увольнением. Никто его не понимал и он с каждым днем возводил вокруг себя все более высокую стену.

Ее зовут Лиза, она – художник. Лиза видит мир не так, как большинство обычных людей, и очень обожает зиму. Говорит, что зимой ей очень просто изобразить радость, а для нее так важно видеть радость, ведь сама ее жизнь не так хороша, как ее картины.

Лиза училась в обычной школе, была примерной ученицей, имела пятерки и четверки в аттестате. После 11 класса она пошла учиться на инженера, не потому, что так хотела, а потому что выбора не было. Она не очень хорошо сдала ЕГЭ и могла позволить себе только контрактную форму обучения. Они вместе с мамой объездили половину города в поисках наиболее дешевого университета. По-прошествии некоторого времени он был найден, но Лиза не сильно радовалась этому, по ее щекам текли слезы в тот момент, но это были не слезы счастья. Она плакала от переживаний о том, что не оправдала ожиданий семьи, что так рано загубила свою жизнь. Мама успокаивала ее, обнимала, отдавая всю любовь и заботу, она совсем не злилась на Лизу и верила, что все у нее в жизни получится. Но Лиза не понимала этого... Она думала, что все эти чувства наиграны, ведь все мечты родителей о светлом будущем ее дочери рухнули. Как же она ошибалась, считая так. Она совсем не знала о чувствах матери, о чувствах отца, о том, что для них это было не так важно. Важнее было, чтобы дочь всегда радовалась. Родители всегда старались сделать ее счастливой. А Лиза... Лиза была разбита, разбита так рано. Они долго сидели в машине, разговаривая о будущем и прошлом, наблюдая, как за окном большие хлопья снега медленно опускались на землю. Лизе становилось лучше, будто с каждой снежинкой упавшей на землю ее тело восполнялось такой же маленькой ячейкой радости. Вскоре они вместе ушли домой.

Но это было давно. Сейчас же Лиза радуется только тогда, когда рисует, видимо тот момент сильно задел ее чувства. Она окончила университет со специальностью инженер-технолог, хотя за все время учебы так ничему и не научилась, да и не пыталась, впрочем. Ее можно часто заметить на разных площадях, там же рисует и сразу же продает свои творения, так и пытается заработать. У Лизы есть парочка друзей и лучшая подруга, с ней они познакомились на семинарах по искусству. Наташа, так ее звали, тоже была художником.  Но время течет – она встретила хорошего парня и впоследствии вышла за него замуж. У них сейчас дети и на рисование совсем не хватает времени. К Лизе же любовь приходит только в метро и то на пару минут, когда она едет в вагоне и видит красивого парня – сразу же представляет их совместную жизнь, но на деле не решается даже взглянуть в глаза, зато, в эти моменты к ней приходит невероятное вдохновение. Она сразу же спешит домой, потому что в метро рисовать стесняется, не хочет ловить так много чужих взоров.

Как-то раз, она, как обычно сидела и рисовала у себя дома, в этот раз процесс занял у нее слишком много времени, и это вызвало у нее некую панику, почему-то некоторые штрихи казались ей кривыми или нечеткими. В конце концов, работа была закончена и, взглянув на картину, Лизу охватил страх. Впервые, после рисования она стояла без чувства выполненного долга, без радости и удовольствия, она смотрела на свою картину и не понимала что не так: каждый мазок был отчетлив, каждая краска подчеркивала черту предмета, любой другой в этом произведении увидел бы высококачественную работу, но не Лиза. Она тут же схватилась за кисти и начала рисовать другую и еще одну, и еще... Было уже два часа ночи, сон постепенно одолевал глаза нашей прекрасной художницы, но нужно было завершить последнюю картину, такую, чтобы радость пришла перед сном и отпустила все негативные чувства вдаль, туда, куда когда-то ушли мечты и старания. Она закончила и зарыдала. Ни одна из картин не приносили ей былой радости, она сидела на кровати у стены и продолжала лить слезы, но уже спокойнее, потому что в голову приходили слова мамы в тот день, в машине: «Слезы лишь вода, может у кого-то все с водой утечет, но не у тебя, ты – особенная, ничего так просто не отпускаешь и счастье тоже». С мыслями об этих словах она легла спать. Она знала, что каждый родитель сказал бы что-то подобное своему ребенку и эти слова можно вполне считать за бред, но для нее не так важно, что было сказано, а кем и как.

Прошло два месяца – комната Лизы опустела от вещей и мебели, она решила переехать обратно к родителям, так как тот день был концом блестящих продаж ее картин. Ни одна из нарисованных ее картин не приносила ей радость. Смысл жизни был для нее потерян, она часто вставляла наушники и каталась от своего дома до метро и обратно, пытаясь встретить какого-нибудь красивого парня, но каждый встречный казался ей ненужным. После таких поездок Лиза садилась на ту кровать, где когда-то плакала, и начинала сдирать обои. Она сидела, смотрела на серую стену и строила свою, вокруг себя, большую толстую стену.

Часть вторая: вместе

Дима все чаще оставался дома, никуда не выбирался, даже не ходил на работу, ибо не видел смысла там появляться, если он придет - начальник накричит, не придет – начальник напишет на электронную почту. Так пусть уж лучше пишет, чем кричит. Как ни странно, Дима не поддался алкоголю, ведь обычно в таких ситуациях человек ищет ответы на дне стакана, но он был умнее, лишь один раз он брал в руки бутылку. В тот вечер он шел с очередной прогулки по парку и, не удержавшись, зашел в бар. Там он, найдя компанию в лице какого-то мужчины лет 40, выпил два стакана водки и, по его же совету, пошел в магазин за виски. По пути домой наш герой умудрился выпить половину бутылки, и зайти в квартиру для него составило большую трудность. В длинном коридоре, перед соседской дверью он очень громко ругался, так как споткнулся, сам не понимая обо что и как, и упал. Спустя минуту он встал, отряхнулся и вставил ключ в свою дверь. Провернуть его тоже оказалось невыполнимой задачей, но и с ней он справился. По пришествию домой он с грохотом бухнулся на кровать и пытался уснуть, но не мог, так как одеяло постоянно мешало ему: он, то не мог с ним расстаться, то резко откидывал в сторону. Примерно в три часа ночи он уснул. Это был единственный раз, когда он был сильно пьян, все остальное время он проводил за компьютером... За профилем его бывшей любви. Так он и коротал вечера.

Лизу теперь редко можно встретить в метро, еще реже на какой-нибудь площади, а радостной ее встретить – было невозможно вообще. Комната ее была уже почти пуста, кровать в одном углу, холодильник – в другом, шкаф – на входе. Стена у кровати была полностью голой, ровной, как холст, на котором вот-вот появится величайшая картина. Но Лиза уже не могла, не могла, так как раньше. Некоторые девушки могли бы думать в такой ситуации о самоубийстве, но Лиза думала не о себе, а о родителях, о маме. Оставались считанные дни до отъезда, и она решила оставить свое последнее творение именно на этой стене, она взяла все свои кисти, но выбрала лишь одну, взяла всю палитру красок, но выбрала лишь несколько оттенков одного цвета. За окном была зима. В душе у Лизы была зима. Так же зима скоро наступит на стене у кровати, где были проведены бессонные, слезные ночи.

Это был уже привычный для Димы вечер, он все так же сидел за компьютером, листая новостную ленту и тысячи раз обновляя страницу той, которую он так хотел то ли забыть, то ли вернуть. Его глаза временами напрягались так, будто вся его злоба сейчас вырвется наружу, но когда он переходил на другую страницу, все нормализовалось. А потом опять злоба, которую сменяло безразличие и так по кругу. Дима понимал, что нужно что-то менять, но он просто не мог, ничто не придавало ему той радости, которую он испытывал раньше. И он решил написать ей.

В комнате Лизы стоял уже такой привычный запах краски. Легкая рука в комбинации с кистью быстро разгоняли этот запах от места действа во все углы комнаты. В одной стороне когда-то серой стенки уже вовсю мела метель, в другой стороне гнулись ветви елей, в середине была Лиза, за ней – неизвестность.

Пальцы Димы уже несколько минут то яростно долбили по клавишам, то спокойно, размеренно гладили мышь. Он не знал, что писать, надеясь на то, что она до сих пор ждет его письма, так же хочет, чтобы все наладилось, и было как прежде. Дима думал, что она осознала ошибки и все будет хорошо. Его сообщение начиналось со слов любви и сменялось обвинениями, но что он напишет в конце – загадка для него самого.

Лиза, наконец, закончила. От пылкой работы на ее лице оставались смазанные капли краски, руки были по локоть белые. Наконец кисть упала на пол и Лиза отошла, чтобы получить хоть какую-то надежду.

Дима написал все, что хотел, оставалось только нажать одну кнопку, ведь она в сети и готова прочитать все это. Он волновался, его указательный палец медленно проскользнул от буквы «я» до клавиши «enter». Он нажал ее, оставалось только ждать.

Лиза пала на колени. Тяжелые слезы начали долбить по полу так, что кажется, соседи снизу услышали бы их. Для нее все кончилось. Картина ничего ей не дала, так же как и все остальные.

Она прочла сообщение, и было видно, как она набирает сообщение. В ответе фото. Ее фото, но там не только она, там тот парень с отдыха. Дима очень жалел о том, что еще раз дал ей себя уничтожить.

Вся палитра красок полетела в угол, Лиза со злостью кинулась на стену и со всей своей силой, со всеми копившимися эмоциями начала колотить по стене кулаками и кричать, кричать, что есть мочи.

Дима стеклянными глазами смотрел в монитор, но не так долго как в первый раз. Он поступил проще: стуча руками по клавиатуре, он выместил всю ненависть на несчастных буквах. Он бил так, что ничто другое его бы не отвлекло.

Внезапно, от всех попыток Лизы убить руки в кровь, вышел совершенно другой результат, по стене пошла огромная трещина. Но звук сзади ее так сильно напугал, что она этого почти не заметила.

От всех ударов Димы по клавиатуре толка не вышло, он лишь включил кучу непонятных ссылок, но это его не так сильно беспокоило, ведь он увидел нечто странное.

Лиза оглянулась и увидела, что сзади нее из компьютера исходили звуки входящих сообщений.

Дима посмотрел перед собой и увидел небольшую трещину, идущую по всей стене.

Часть третья: эпилог

Первый день зимы в Москве всегда разный. Иногда напоминает конец весны, где нет ни снега, ни той радости, которая предвещает Новый Год, иногда наоборот – горы снега, холод и прекрасное настроение. В Москве зимой открывают более тысячи катков, самый лучший на сегодня – каток в Парке Горького. Масса людей: дети, подростки, взрослые, компаниями или в одиночестве приходят, чтобы найти здесь хорошее настроение и тонну эмоций. Им предоставляют горячий чай и место, где можно погреться в столь суровые вечера. Зима в Москве всегда необыкновенна. К примеру, для народа устраивают интересные конкурсы, посвящённые зиме, с ее тематикой, в которых без приза вы не останетесь, а  если вы пришли грустными, то радость и море позитива вам обеспечено.

Москва, она так прекрасна зимой. Старый Арбат, купола Кремля в снегу. Бывает, идешь по улице, видишь так тепло закутанного человека, что тебе самому становиться тепло, нос перестает быть красным, и ты умиротворенно выдыхаешь. Так же в этот прекрасный Московский вечер выдохнула Лиза. Выдохнула не от присутствия и ощущения тепла, а от той долгожданной радости. Она подошла к компьютеру и прочла сообщение: «Здравствуйте, ваши картины, выставленные в вашем профиле, очень заинтересовали меня, не хотите ли вы встретиться и обсудить условия их покупки?» Она, недолго думая, ответила: «Да, конечно, я буду очень рада встрече». Ответ не заставил себя долго ждать: «Отлично, меня зовут Саша». «Меня Лиза».

Дима, в это же время поднимался со стула и шел в соседнюю квартиру, так как был сильно удивлен случившемуся. Он постучал в дверь и за ней где-то вдали послышались постепенно приближающиеся шаги. Дима не знал, что там кто-то живет, да и вообще не задумывался об этом в последнее время, ведь оно было таким тяжелым. Спустя некоторое время его задумчивость была разрушена распахнутой перед ним дверью. Эта была девушка, такая девушка на которую Дима мог смотреть так, как на свою бывшую любовь, она затмила все его печали в один миг, но он не растерялся от такой красоты и спросил:
– Вы пробили мою стену?
– Ой, извините, мне очень жаль, я живу одна, а гвозди забивать меня совсем не научили, – сказала расстроенным голосом она и протянула ему руку, – меня зовут Аня.
– Меня – Дима.

В тот вечер два человека полной грудью вдохнули зимний воздух своих городов и радость своих судеб, а стены с грохотом рухнули. Занавес.