Плагиат. Из Миры Сорвино

                Подарок для моей любимой Герцогини леди Бонни Роттен
     - О, Мать Моржиха, - камлали на радоницу немного уже уставшие восставать дамбассцы, лихие люди, полноги - безмозга, пресмыкаясь у футфетишистских раздвоенных по обычаю масти треф копыт пропавшей с концами Лизки Готфрик, вздорной и подлой чумички, не умеющей, как и ублюдочный инженер ленинградских прешпектов, без зачатков хакерского искусства ни хера, вздымая красивым стягом одесского Ройтбурда Миру Сорвино, дочь своего папы, низенького и плотного, как Поднебесная имерия сунов, Пола или Павлика, жаль, что не Морозова, но и так сойдет, он же не из пресвятого племени холопствующих Каратаевых, протиравших оплавленным полиэтиленовым пакетом кругловатые очки Безухова, уже Пётры, - о, Кусумда, сектым ерей, вразуми неразумных крапленому тузу Изабеллы Кларк, вновь по прошествие всего лишь суток оставшейся в гордом и незаможном одиночестве посреди русскоязычных игроков. Объясни, пресвятая дева марки  " Брент ", как оно через плечо и отчего у Орлеанской девственницы такие косые глаза.
     - Соя, - отвечает азиатским наречием Сорвино, но уже дедушка Миры, никому неизвестный греческий мигрант с Галапагосов, открывший кошерную закусочную на Флит - стрит, где сумеречные Бонды, Жеймсы Бонды меняли ангольские почтовые марки на флотские ремни Николая Свинадзе, брутально пресмыкаясь перед соратными мандавошками террариума Эрнста, - а со.
     - А со, - повторяет бакенбардистый диверсант Гиркин, пришпандоривая усы бээфом.
     " Надобно отыскать в каком полуподвале засранное оконце, перекрещенное крест - накрест фронтовыми бумажками, дабы бомбы не так, как, уложить зад свой на бочку, побывавшую в Арктике, взять оглоблю мощной рукой патриота и херачить против часовой стрелки, показывая времени всю его ничтожность перед решимостью извлечь продукт, мешая вязкую субстанцию тудой и сюдой, отторгая шнягу на дно, поверху же - напиток ".
     - Ничем не хужее портвешка Макаревича, - смеется сверху Дита фон Тиз, попивая три топорика через соломинку, коей надули садовую жабку, слегонца опухшую от разных видов мельдония, - сытно калориями и предклимактической полезностью влаги титястой Марго Симонян.
     Ели, пили, все нормально, обосрали все, что можно. А можно ничего. Даже нужно ничего. Короче, милая Бонни, это когда берешь фуфаечку, ложишь ее и производишь. Но не желая огорчать татуированную мамочку, блистательно вернувшуюся в большую игру, продолжим, пожалуй, прямой и явной угрозой плагиата из так и не ставшего президентом  " Юнайтед фрут " Харрисона Форда, звезднополосатого воина Имперского флота сейнеров и траулеров, так и не нашедших ни Снарка, ни даже тарани.
     – Вот искомое – Три, – говорил он. – Смотри:
Мы Три умножаем на Двадцать;
Перемножим опять, – предположим, на Пять,
И вычтем Сто Пять плюс Двенадцать.
Дальше просто совсем; добавляем Сто Семь
И Десять; затем, разделив
Это в столбик на Сто, убеждаемся, что
Ответ абсолютно правдив.
Мой метод так ясен, что я бы о нем
Рассказал, если было бы время
И мозги у тебя; но уж лучше пойдем
Мы вперед по затронутой теме!
Разобраться пора в том, что только вчера
Было пищей для злых языков;
И сегодня урок прочитаю я впрок
Про запретные тайны веков.
Излагал свои взгляды он негромко, как надо
(Но забыв об известных законах,
Ибо каждое слово потрясало основы
Всех наук и воззрений ученых):
– По натуре Джубджуб – бесшабашная тварь,
Порождение буйной природы;
Если речь об одежде – он явный дикарь,
Обогнавший столетия моды.
Но он помнит друзей – тех, которые есть,
К подношеньям относится косо,
И на съезд филантропов мечтает пролезть,
Собирать добровольные взносы.
Все согласны: вкусней он любых балыков,
Где же лучше хранится – загадка:
То ли в кубках из цельных слоновьих клыков,
То ли в красного дерева кадках.
Кипятите в опилках; солите в клею;
Саранчой и тесьмой укрепите;
Но и главную цель не забудьте свою —
Симметричность ему сохраните!
Завершился урок; хоть с готовностью мог
Бойня наш говорить до утра,
Только начал рыдать, не сумев передать,
Как он ценит и любит Бобра.
А на морде того было столько всего,
Что без слез стал понятен ответ:
То, что нынче постиг, он не мог бы из книг
Почерпнуть и за семьдесят лет.