Тритон

         Мы с Максимом встречаемся иногда около колодца и обмениваемся новостями, он рассказывает мне про очередную прочитанную им книжку, я ему про свою, и разговоры наши продолжаются у меня на террасе. Бывает,  поздно вечером он спохватывается, что воду-то из колодца он до дома не донес.  Тогда он произносит:" Ну я и «Тритон»", и это означает высшую степень его рассеяности.. Из-за этого он получает от бабушки выговор:   
-  Бог знает чем твоя голова забита, только не делом.
  - А каким делом у него должна быть забита голова? - спросил я его бабушку.
– Да хоть компъютером, а то каким-то «Тритоном».
 – Кем?.
 – «Тритоном». Ему этот Тритон даже как-то приснился.  Вон другие дети как дети  - покатаются на велосипедах и к компъютеру, или по хозяйству помогут, а этот привез из Москвы кучу книжек и читает, и читает, и чего-то  в своей тетрадке рисует, пошлешь за водой, к вам зайдет и про воду забудет.
 – Вы считаете, что  я косвенно виноват в том, что его голова бог знает чем забита?
 - Нет, Вы на него оказываете хорошее влияние, положительное, мне даже кажется, что ему хочется с вами посоветоваться на счет этого самого "Тритона".
 - Интересно, - сказал я. - очень интересно.                Торопить события  я не стал. Через три дня после нашей последней встречи  Максим пришел и с порога, не забыв поздороваться, сказал:
– Хочу с Вами посоветоваться насчет «Тритонов». Меня интересует Ваше к ним отношение, Вам не кажется, что они не миф, а реальность?   Эрудированность Максима меня восхищала. Его умение вникать в, казалось бы, ничего не значащие для другого ребенка детали какой-нибудь необычной истории говорили о его аналитических и логических задатках.                - Разговор, как я понимаю, будет у нас долгим, поэтому проходи и устраивайся поудобней, - сказал я, приглашая его на террасу. Он устроился в кресле в позе авиапассажира, собирающегося вздремнуть, и я было подумал, что именно за этим он ко мне и пришел.                - Может чаю с медом?
- Спасибо, нет, чай отвлекает,  Максим, откинув голову на спинку кресла, закрыл глаза.  Это означало, что он готов задать мне непростой вопрос.
 – Как мы знаем, – начал он, - жизнь на нашей планете возникла в протоокеане, и через миллионы лет некоторое количество существ, приспособившись к жизни в воде, попытались приспособиться и к жизни на суше, и это им удалось, факт  неоспоримый. Некоторые из них в процессе развития стали перволюдми.
  Я поймал себя на мысли, что мне хочется поднять руку, чтобы задать вопрос, но я продолжил внимательнейшим образом слушать лектора.
- Нетрудно предположить,  - Максим с улыбкой человека, привыкшего изумлять собеседника, сделал многозначительную паузу, - что часть этих перволюдей по неизвестным нам причинам  вернулась в океан, сохранив в себе некий ген. Согласитесь, что эволюционно развиваясь, те, кто, вернулся в океан, могли благодаря гену остаться человекоподобными существами и, может быть, даже разумными, способными жить в воде. Вы разве такое не можете допустить?
- Максим, во-первых, я не могу не сказать тебе, что твои теоретические предположения оригинальны. Но не новы. Ты не расстраивайся, ошибки в научных рассуждениях не редки. Необходим научный опыт, лабораторные и прочие исследования, то есть каждодневный кропотливый труд, что под силу не каждому. Конечно, гениальные догадки, научные озарения тоже случаются, но крайне редко, крайне. Вот в чем я абсолютно уверен, так это в том, что ты уже выбрал для себя, как говорили в старину, поприще. Не сомневаюсь, что твои серьезнейшие открытия в науке еще впереди, а я уже сейчас польщен тем, что ты выбрал меня своим оппонентом.
  У Максима была еще одна удивительная способность. Он мог мгновенно из четырнадцатилетнего профессора, превращаться в мальчишку. Когда он отрывался от своих книжек, в велосипедных трюках ему не было среди мальчишек в деревне равных.  Через несколько дней, когда Максим заглянул ко мне, я сказал ему:             
    - Уважаемый профессор, хочу Вам сообщить, что предмет Ваших научных исследований, то есть «Тритон обыкновенный», был замечен в проточном лесном озерце, недалеко отсюда. Научную экспедицию можно организовать хоть завтра, Вы готовы?
- Готов, конечно, готов. Ой, ну я и тритон, завтра же я не могу, завтра у бабушки постирушка, мне надо  будет воду таскать и белье развешивать.
  -