Алло, что вы хотели?

 
  Звонок  телефона. На будильнике 6 часов   утра. Сонный голос в трубку:

      — Алло!

      — Вы звонили?

      — Я?

     — Да, вы. Что вы хотели?

     — Я вам не звонил, с чего вы взяли?

     — Нет, вы звонили, вот у меня неотвеченный звонок.  Так что вы хотели?

     — Я ничего не хотел.  Я хочу спать, потому что ещё только…

Рука, покрытая тёмными волосками, нехотя и нервно одновременно,    потянулась  к часам, мирно  стоящим на прикроватной  тумбочке.

       — Шесть  часов и тридцать  минут. Вы зачем мне звоните в такую рань и ещё о чём-то спрашиваете?

      — Но это вы мне звонили. — Снова раздался до жути нудный голос на другом конце провода.

Продолжить начатый монолог на тему, что ему надо,  звонивший   не смог, потому что мужчина резко оборвал его, у него в телефоне раздавались ещё какие-то длинные гудки помимо нудного голоса незнакомца и это-то в шесть тридцать утра.

       — Обождите, у меня идёт параллельный вызов. Алло!

       — Это Иван Петрович?

       — А вы кто?

       —  Это сбербанк и нам нужен Иван Петрович Иванов. — На этот раз звонко, но по-прежнему нудно, оттарабанил  другой голос с параллельной линии.

      — В 6. 30 утра?

      — Да, мы из отдела заботы о клиентах.  Иван Петрович,  можете   сейчас говорить?  Вам удобно?

    — В 6 утра? Нет, мне не  удобно, и мне не нужна ничья забота, я сам могу о себе позаботиться.

   — Но мы хотели узнать…   Вы делали заявку…   —    мямлил в трубке   женский голос с явным  деревенским  акцентом, хотя звонили на столичный номер.

 Её заява про его какую-то заявку, подаваемую им,  где-то месяца   полтора     назад  и оставшуюся без ответа,   прозвучала для  Ивана Петровича,  как  только что заданный вопрос   с  параллельной линии:  «Вы звонили, и что вы хотели?»

     Но он не звонил, и тем более,  он ничего не хотел,  ни от этого абонента, позвонившего на его,   Ивана Петровича номер бессовестно в шесть утра, когда даже  городские  цивилизованные птицы, не только деревенские  петухи,  ещё  спят,  и только для того, чтобы выяснить, что ему надо, раз звонил, пусть и случайно ошибся номером, от чего сразу и  навсегда  достал.

 Ни от  работника  сбербанка, он тоже ничего не хотел.  Эти тоже достали   уже до гланд своей навязчивой заботой о клиентах, от чего очень хотелось не пользоваться, ну никогда их   услугами, и даже денег своих не хотелось в таких случаях, всё равно их банкоматы часто не выдавали положенное,  а зажёвывали бумажные купюры  уже на подходе к выходу, когда ты в надежде,  но с сомнением подносил  дрожащие руки к его амбразуре   и  всё равно  оставался  и  без денег,  и без своей пластиковой карточки, потому что эта железная уродина жрала всё, она же   была всеядна, и пластиком тоже   не гнушалась, а делиться не хотела ничем и ни с кем, потому эта забота уже достала.
 
       И снова очень хотелось выключиться на всех имеющихся номерах, но с Билайна могла позвонить старенькая мама Ивана Петровича, а с Мегафона дочь Ивана Петровича, попавшая по случаю в больницу.   И  тоже эти монстры, делящие между собой поляну монополиста сотовой связи, проявляли свою немерянную заботу о своих клиентах, каждый раз после своих заботливых звонков   присылая список цифр,  в количестве  пяти, как в старой школе,  на одну из которых требовалось нажать, чтобы оценить  всю степень  их заботы,  но почему-то в этом списке никогда  не было цифры «ноль», потому что качество их услуг всегда   было ниже нуля, заминусованное  их искренней заботой о том, как больше достать клиента, чтобы он уже, наконец, захотел  отказаться от их услуг, а они смогли бы меньше работать, или вообще, ничего не делать, а только получать зарплату, учитывая количество  тех, кому они надоели уже   хуже горькой редьки,  тем более, что от того, что ты нажимал на эти циферки качество их работы   не становилось ни на йоту лучше.

И потому Иван Петрович, которого ни свет,  ни заря разбудил незнакомый звонок со знакомым вопросом  «Вы мне звонили?   А зачем, вы что-то хотели?   А что именно?»   что звучало уже больше  монологом из детского стишка про телефон:   
 « — Алло  — Кто говорит?  — Слон! — Что вам надо? — Шоколада!»  в  этот раз, вспомнив это четверостишие, на один момент  даже смягчился и потеплел,  но потом перед его глазами возник тот самый слон, а следом все те дикие  животные, что бесцеремонно  обрывали провода, вот так же, как и   сейчас чей-то голос в его трубке, а параллельно голос оператора с тем же и о том же:

       —   Кто говорит, Иван Петрович?

Потому он уже, не стесняясь, грозно   гаркнул в ответ:

       — Нет, говорит слон!

     —  И надо было мне шоколада, не мне, сыну моему. — Продолжил яростно  декламировать разошедшийся не на шутку   абонент.   — Он у меня ещё маленький и много ему потому  не съесть. А  следом задал резонный   вопрос почти что,  даже не из стиха:

      —  Не могли бы вы мне  позвонить в другой раз, когда он вырастит?

И, не дожидаясь ответа,  тут же, не отключаясь от обоих номеров,  в тихой ярости  метнул телефонную трубку в будильник, мирно стоящий на тумбочке и ненавязчиво  тикающий, отчего тот пошатнулся, и, не удержавшись на своих тонких металлических  ножках, завалился на бок,  стрелки же  циферблата  от удара тоже как-то скосились и стали показывать неправильное время, сместившись в положение, означающее  два часа ночи,  отчего Ивану Петровичу сразу полегчало, ему даже показалось, что эти ранние звонки ему приснились, и потому он с готовностью  повернулся на другой бок с намерением продолжить прерванное,  и тут же крепко заснул.  И  ему снилось, что ночью, уже по обычаю  звонит  его  телефон, который больше не работал, а какой-то мужик в трубке  спрашивает его:  «Вы не видели,  тут стадо оленей не пробегало?» А Иван Петрович, не смотря на то, что уже крепко спал, во сне отвечал ему:    «А ты что, один их них, отстал, что ли?»

 И, задав этот вопрос,  с облегчением вздохнув, понимая, что таких оленей слишком  много, не только  в его  жизни, которые ненужной  заботой и глупыми вопросами не просто отравляют  ему   существование,  но и спать мешают, снова   переворачивался  на другой бок,  и    спал дальше, мечтая во сне  о том, чтобы они,  эти  олени всем стадом  бежали,  куда  подальше и не останавливались ни  у его окна, ни у дверей его квартиры,  только лишь  за тем,  чтобы в очередной раз навязчиво  спросить «Вы звонили, а зачем?»

 И  они бежали, это стадо безрогих оленей вперёд и дальше,  благо,  не звали Ивана Петровича   с собой, не  принимая его   за  своего, за  одного из этих безрогих оленей.

     А он  на следующий день,  в полдень, когда    посвежевший и  всё же выспавшийся   проснулся, то вспомнил свой сон и тех  оленей в нём,  и    подумал, что не зря же ему приснился именно этот анекдот, где-то им прочитанный, ведь и  впрямь, столько   в реальности  таких оленей окружают простых  людей, надоедающих своим занудством, что впору и ему   самому всё же стать однажды  оленем, чтобы была возможность, гордо вскинув вверх  свою голову с ветвистыми  рогами, убежать, куда подальше и от работников не только  сбербанка, но и от  всех банков мира вместе взятых,   звонящих, как правило,   с вопросами  ни о чём, и от рекламщиков своих ненужных услуг, и от  тех же соцопросчиков, сующих свои глупые анкетки даже на улицах города и всё равно  потом подтасовывающие полученные ответы на свои вопросы  в свою пользу,  и от операторов сотовых сетей, эти  тоже, практически  всегда и тоже  ни о чём, и даже от своих сограждан, пусть и  таких же теперь оленей, но с  противным  привкусом  занудства, не просто мешающих спать, а попросту отравляющих жизнь, если ещё и смеяться над таким  не умеешь.
 
      Правда,  когда тебе в сотый, в   десятый раз звонят, ещё и в неурочный час,   и спрашивают «Вы звонили. Что вы хотели?»,  чаще всё же   хочется не про шоколад поговорить с такими, а уже громко матом  их  послать,  куда подальше, как тех оленей, что уже и  не из анекдота даже, но всё пробегают мимо и пробегают, но   никак не пробегут, не скроются с глаз долой,  за горизонтом твоих невиданных мечтаний.

28/09/2018 г.
Марина Леванте