403. Хуторская чертовщина. Овсяная история

                Друзья - товарищи некоторое время смотрели на мирно спящее тело Тита Маляндры, у каждого в голове крутились и вертелись мысли, чтобы им такого придумать, чтобы сотворить, чтоб этот ночной случай прогремел на всю округу нелепостью действий со стороны ни о чём не подозревавшего ночного визитёра.
                Первым отозвался Шоба:
                -Ну и что мы сделаем с этим фантиком?
                -Засунем в мешок и засыпем мукой?

        - Это довольно простая на вид затея,
                продолжил тему Песя,
        - надо что ни будь заковыристей придумать.

         -А что тут особо думать,
                сказал Тазя,
                -подвяжем снизу штанины, вон смотрите какие они у него широченные, да насыпем в них овса, под самый ремешок, вот будет умора.

           - А почему овса?
                Поинтересовался Песя.

         -Эх ты, чудило огородное, сам пойми, зерно овса колкое само по себе, а теперь представь ощущения Тита, когда он проснётся утром.
           -Но скорее всего Маляндру найдут ещё спящим с набитыми овсом штанами.


        -Верный ход мысли Тазя, но этого будет мало, его стоит вдобавок вымазать сажей.
                Добавил Шоба.
   
            -А волосы на голове измазать дёгтем вперемешку с мукой и соорудить на ней подобие коровьих рогов.
          - Придут завтра по зорьке на работу, внутри ещё темень будет, толком не разглядеть, а когда заметят чужака, удивятся, двери на замке, а у них здесь гость.
         -Начнут того тормошить, а когда тот приподнимется, да встанет перед ними во всём этом обличии, перепугает мужиков насмерть.
                Добавил ко всему Песя.

           - Вот – вот, в одну руку вложить порожнюю бутыль, а в другую кружку, картина получится, что надо.
                -Мельник просто злостью изойдёт, когда такое увидит,
                дополнил Шоба.

         Раз задумали такое учудить над спящим Титом, то вперёд и за дело, весело и напористо.
                Там где царит энтузиазм, работается легко и слажено, в придачу зерно распихали по карманам и за пазуху, уж досадить Маляндре, так досадить, будем это ему уроком на остаток жизни, чтоб навсегда запомнил, что нечего набиваться в гости без особого на то приглашения.
                Дело сделано и можно такое важное мероприятие отметить очередным возлиянием, особо не экономя неприкосновенный запас мельника, в данной ситуации есть на кого свалить растрату спиртного.
                Рогатые собратья уселись за стол, дополнили свою посуду сиводралом, громко чокнулись и без всяких словесных отступлений осушили содержимое.
                К хорошему настроению прибавилось веселье, посыпались шуточки, не забывали колкое словечко бросить в сторону спящего Тита, гулянье набирало оборот.
                В самый разгар веселья, когда  тело терзают внезапные порывы любезности, а щедрость так и прёт угодить своим друзьям, Злотазан решил одарить своих товарищей.

             Спотыкаясь и пошатываясь, он направился на поиски своего чувала, который в порыве всплеска внезапных чувств решительно  и без сожаления забросил в угол.
                Принеся к столу чувал, Злотазан извлёк из него две пустые перемётные сумы и торжественно вручил их Шобе:
                - Держи дружище.
                -Это от меня тебе.
               -Прими этот скромный подарок в честь нашей вечной дружбы.
                -А тебе Песя, я вручаю этот чувал.
                Злотазан на всякий случай поковырялся в нём, вдруг там что ни будь ценное осталось, а затем убедившись, что там пусто, как в еврейской лавке после погрома, протянул Песе.
                -Помни мой дорогой и любезный друг, что у тебя есть я, которому ничего не жалко для тебя.

           Песя по своей наивной молодости с радостью принял щедрый подарок, ещё не осознавая, а для какого лешего он ему пригодиться.
                Шоба же, повертел сумками так и эдак, заглянул внутрь, пошарил в них руками, затем перекинул через плечо, чтоб убедиться, насколько они удобны, внимательно упёрся взглядом в Злотазана.
             Тазя тут же почувствовал холодный взор своего друга, на всякий пожарный спросил у него:
                -Чего уставился?
                -Или тебе мой подарок не пришёлся по вкусу?

            -Смотрю я на твою рожу Тазя и думаю.
               - Ты нам эти подарки подарил, за здорово живёшь или же имел кое - какой умысел?

        -А какой здесь может быть умысел?
              -Вот преподнёс вам подарки от себя, а другого при себе не имею, если не нравятся тебе сумки, возьми вот мой картуз.

            -Обижаешь друг.
                -Подарок так себе, сойдёт.
                -А свой картуз лучше одолжи огородному пугалу, оно ему как раз пригодиться ворон и ночных воришек пугать.
                - Я совсем другое имел в виду.
                - Мне вот ты подарил сумы, а Песе чувал?
                -Это что, такой тонкий намёк.
                -Мол, извините друзья - товарищи, позаботился я о вас заранее, скоро вам в путь дорожку собираться, милостыню просить.
           -Может мы ещё чего – то не знаем?
                - Так ты нам объясни, чётко и понятно, а не заходи стороной.
                - Ведь твой дурацкий расфуфыренный прикид, на всякие нехорошие мысли наводит.

              -Обижаешь Шоба!
                -Да что бы я, подставил своих друзей, да ни за что!
                -Да пусть мне второй рог отшибут, если я вас ненароком окрутил!

        Вот тут Злотазан и прикусил себе язычок поганый, который невзначай взболтнул лишнего, хорошо, что его товарищи пьяны и не придали словам особого смысла.
                А смысл был, да ещё какой, не приведи сивая кобыла позорных вестей,  узнают о его тайне, что правый рог у него не настоящий, засмеют, при каждом удобном случае попрекать будут.
                Ох, какая же не приятность чуть не случилась и всё из – за этого Шобы, то подарок ему не нравиться, то его картуз, а сам - то, что ни будь дельное для друзей сделал?
                Да ничего подобного, только и знает, что выискивать недостатки у других, вечно на верхней мельнице околачивается, хотя есть своя.
                Вот за таких пустомель запросто можно попасть в глупейшую ситуацию, ему – то что, почесал свой язык, как корова о кусок соли, да и забыл про всё, что  намолол не подумавши, Емеля.
                А тебе ж потом выкручиваться, объяснятся, выдумывать и лгать, в таких кругах подобное не возбраняется, но есть возможность застрять в самых низших званиях на долгие годы.
            Этим двум бестиям особо – то и ничего не нужно, живут себе день ото дня не зная, что где – то рядом есть совсем другая жизнь, другие порядки, другие отношения, без всей этой кутерьмы, пьянства и разгула.

            -Ты чего это притих?
                - Думы думаешь, как нас с Песей объегорить?
                - И даже не думай, ничего - то у тебя не выйдет.
                -Мы, будь здоров, ещё того, умишком можем пораскинуть, взвесить туда – сюда, определить, куда нынче ветер дует.

                Злотазан начал нервничать и злится, эта пьяная морда снова пытается его спровоцировать, ему не жалко ещё разок  его съездить по роже, но как – то получится не по - приятельски.
                Тем более, его под столом, Песя несколько раз толкнул в ногу, чтоб он особо не обращал внимания на пьяные выходки Шобы, у того снова от передозировки спиртного, в голове начали коротить меж собой извилины, видимо товарищу не хватало свежих эмоций, требовалась резкая и мощная разрядка.
                Как говориться в наших краях, с пьяным поведись, скоро сам дураком станешь, Злотазан  хлопнул себя ладонями по коленям, потом похлопал пальцами руки себе по лбу и сказал друзьям:
                -Как же это я запамятовал!
                -У меня же в усадьбе одно дельное дельце намечается.
                -Вот глупая моя голова, как же я позабыл.
                -Дико извиняюсь перед вами, мне пора.
           Злотазан привстал, разогнул в стороны и назад плечи, так что хрустнуло где – то меж лопаток.

           - Тазик, зря ты уходишь,
                обратился Песя к Злотазану,
               -счас самое интересное замутим.
                -Такое устроим, такое устроим....

          - Пусть топает гнида продажная,
                вмешался Шоба, презрено глядя на Тазю, с глазами полные сивушной мути,
                -соскучился видимо по мягкой перине, свеженькому постельному белью, что мы ему, так, одним словом, гнильё болотное.

         - На всякие гадости, гадостями отвечать не буду, имею ещё трезвый рассудок.

           -Иди, иди, мы и без тебя гульбу продолжим.
                -Ишь франт выискался, видите ли, наша компания ему не по нраву.
                -Шагай давай, не задерживай.

        -И пойду, дело ждёт не отложное, завтра уже поздно будет.
             -Песя откручивай гайки, засиделся я видимо у вас.

            -Шлепай, шлёпай, да только не забывай, кто тебя в здешних краях приютил.
              -Без нас ты был ни кем, это благодаря нам, ты местечко себе тёпленькое подыскал.
                - А теперь зазнался, гоголем перед нами расхаживает, тьфу на тебя,
                и Шоба смачно плюнул на Злотазана.

             Ну, как после этого сдержаться, пришлось приложиться ещё раз, удар был мгновенный и нанесён сверху вниз в область виска, голова у Шобы кивнула в сторону, и он с грохотом свалился со скамейки.
               -Ну вот, допросился, долго же он испытывал мои нервы, которые не выдержали словесного поноса.
                -Ладно,  пусть себе отдыхает, проводи меня Песя.

27 – 28 сентябрь