Осенняя прогулка

 В августе дыхание осени чувствуется сильнее день ото дня. Ночи засыпая, укутываются одеялом туманов. Дремлют. С первыми  лучами солнца лениво пробуждаясь, уходят, каплями росы скидывая свой покров. Лишь к полудню лето возвращает себе власть, лаская кожу теплом, а слух - трелями кузнечиков. Над полянами луговых цветов облачками зависают их ароматы. Но и в полдень, бывает так, что холодные струи воздуха пронзают пространство, словно нож мягкое масло. А летящие желтые листья, очаровывая красотой, навивают грусть - то приятную, то удручающую. «Лето, стремительно мчавшееся несколько мгновений, внезапно растворилось, коснувшись позолоченных ворот осени» - прошептала Маргарита, разглядывая через окно электрички пожелтевшую кленовую аллею на очередной станции.


Поезд тронулся… Внезапно из глубин памяти Маргариты зазвучал голос лектора. Заполонив всё пространство, он заглушил осеннюю грусть. «Вообще не понимаю, как мы здесь живем?!! Да мы же здесь выживаем!!! Мы живем в экстремальных условиях!!! – распылялся Телегин – профессор с исторического факультета, на котором когда-то училась Маргарита, - вы только представьте себе, в Италии триста дней в году благоприятны для ведения сельского хозяйства. Триста дней, чтобы выращивать растения! А остальные шестьдесят – это зима. Но какая? Ведь даже нет снега!!! – продолжал врезаться в мысли Андрей Петрович, - А у нас? А? Я вас спрашиваю! Да! Все, верно, наберется дней семьдесят, которые можно считать благоприятными. А ведь у большинства культур вегетативный период не менее девяноста дней. Но мы сибиряки! Мы молодцы! Мы умудряемся получать урожаи даже в таких условиях!» «Я вас понимаю, Андрей Петрович, но абсолютно не хочу погружаться в сельско-хозяйственную тематику… да и чувствовать себя героиней по факту жития в Сибири тоже не хочу. Я просто люблю свой край всей душою! – подумала Маргарита. Отодвинув лектора на задворки памяти, вновь принялась смотреть в окно на мелькающие картинки.


Песчаные овраги быстро сменялись травянистыми лужайками, украшенными цветами, которые теперь уже увядали. Белая таволожка, жёлтый островок подмаренника, фиолетовая полянка дикого горошка, пытающегося связать и повалить пурпурный иван-чай, который соседствует с розовым пятном тысячелистника - всё пестрило. Чуть далее начинался сосновый бор, и ароматы цветущих луговых трав сменялись запахом хвои, который окутывал бегущую электричку. Веяло прохладой. Высокие прямые сосны пускались в хоровод, то уходя в низину, то выпрыгивая на бугорках. Они как будто ловили в свои кроны облака и снова подбрасывали их в небо. Вскоре стали появляться дома. Поезд замедлял ход, приближаясь к станции.


Маргарита ехала в город. Просто так, без особого повода – сделать несколько незначительных покупок, которые были нужны скорее  ради прогулки. Хотелось расслабиться и отдохнуть от написания заказной статьи, тема которой была ничуть не интересна Маргарите.


- Один раз в Москву, к дочери  летала, когда они только устроились там. Снимают четырехкомнатную квартиру и живут всей семьёй нормально. Дочь как-то раз приезжала, работала у нас на Шинном главным бухгалтером. Потом говорит: «Нет, копейки здесь. Все финансы в столице крутятся». И всё! И уехала снова. Так они там и машину имеют, и на море каждый отпуск едут. А я то куда? Только до дачи денег и хватает. Но я и там отдыхаю. Дышу! А сейчас вот, моя младшенькая второго ждут, скоро родит. Опять поеду, но теперь уже на поезде, не самолетом, попроведаю внучка! О-ох, так и на похороны накопить не получится.


«Забавно звучит, - улыбнулась Маргарита, отвлекаясь от созерцания природы на диалог попутчиков, - забавно, но всё так и есть. Люди просто и понятно говорят о сложностях жизни…»


- А где вы работаете?
-На орешках!
- Каких? Что делаете?
Продолжался диалог попутчиков, всё более отвлекая Маргариту от картин за окном и погружая в шум душного вагона.
- Да на кедровых. Сортируем мы, перебираем. А машины их быстренько цок-цок от скорлупок. Ох, люблю я орешки. А там везде камеры стоят. Вот мне как-то хозяйка говорит: хватит, мол, лопать, а то из зарплаты вычту. А они что же? Две, две с половиной  тысячи за килограмм. Ну, вот и сдерживаюсь…
- А так-то нормально платят?
- Да так, боле-мене… но приходим мы по утрам, нас запирают и всё!.. двенадцать часов смена и никуда не выходим до вечера.
- А обед то хоть есть?
- Дааа, два обеда и два перекура. Но я-то не курю. А потом вечером всех шманают – не набрали ли себе товара.
На какое-то время попутчики затихли. В вагон зашли пара мужчин, уж точно разменявших четвертый десяток, но полагавших себя «ребятами-студентами». Высоким голосом проскрипели: «Добрый день! Для вас немного музыки в дорогу». Гитара. Басы. Резкое: «Я свободен! Словно птица в небесах!»…
- Кот у меня из животных. Не планировала я его заводить. Да в подъезде нашла. Видать оставил кто-то. Пушистенький. Ох, не хотела я. Но жалко же. Хороший он у меня, не пакостит. Только землю из горшков выгребает и всё на пол рушит. А как-то и вовсе на подоконник пробрался и розу свалил. Меня тогда дома не было. Прихожу, а розы нет. «Где роза?» - спрашиваю. А сын мне отвечает: «Хорошо, что тебя дома не было, я уж тут прибрал всё». «А кот где?» - спрашиваю. «Да за диваном,- говорит, - сидит, кается!» Этот-то хороший, а раньше у меня был, охОоо! Любил со шкафов всё скидывать. Ну, интересно ему было. Скинет и смотрит, как оно упало. Бывало, что и будил так. А я уж вставать заранее стала, чтобы мне ничего не доспелось! Как-то раз и вазу хрустальную с холодильника скинул, а она вдребезги. Ну, ничего, котяра тот своей смертью помер. А еще хомячок был, джунгарик, полосатенький такой. Два года мы с ним разговоры вели. А потом он что-то приставился…


«Хомячок приставился?! Ох, чего только не наслушаешься в электричках», - подумала Маргарита.


Всё! Душный, наполненный шумом вагон позади!

Тротуар...
Из камня стена...
Гладко выбрит на склоне газон.
Покраснела рябина.
Эта улочка тихая.
Лишь мелодии льются из окон напротив.
Ни души, ни машины,
Лишь порывами ветер
Колыхает петунью в подвесных колыбелях…
Как уютно. Дух старой Европы!
Почему не была раньше здесь?!
Шумный город вокруг…
Уголок этот милый…
Полюбился душе моей вдруг…
Ни сапог, ни калош…
Каблучки, светлый плащик,
На работу дойти можно вмиг…


Пела в душе Маргарита, всё дальше спускаясь к набережной Оби. На миг ей стало грустно, что живёт не в городе. «Может сюда перебраться? Оставить всё в Нечаевке» - думала Маргарита.

Сама она выросла в деревне. С городом соприкоснулась лишь в студенческие годы. Тогда показалось: как легко жить здесь, и с работой проще, да и самый тяжелый городской труд не идет в сравнение с обычным деревенским. Хотела Маргарита, чтобы и родители её перебрались в город. Они всю жизнь проработавшие сельскими учителями, и заслужив многие звания и награды за труд, жили скромно, порой едва сводили концы с концами. Держали небольшое хозяйство – корову, курочек. Всю жизнь сажали огород.
 Давно как-то, Маргарита с отцом шли по проспекту, разговаривали:
- Пап, давай, переедем сюда. И на работу устроиться можно и с жильем все вопросы решить. Мне нравится город.
- Огромная потребительская машина – хмуро буркнул отец, - мне честнее жить на земле.
-Перед кем честнее? – удивилась Маргарита.
- Перед собой честнее! Перед Природой! Перед Землей нашей…
Маргарита смутилась словам отца, но задумалась. Ещё лет пять она крутилась в городе. Потом устала от суеты. Нашла Нечаевку, которая и деревенька тихая и до города рукой подать.

 
«Всё - покупки сделаны, городскими видами насытилась, можно и в обратный путь! – бежала к вокзалу Маргарита, - опаньки, на телефончик денюжку надобно закинуть», - вспомнила она и завернула в маленькую конторку, где принимали платежи.
- Добрый день – приветливо отозвалась девушка, которую было едва заметно из-за стойки с компьютером.
- Добрый! – поздоровалась Маргарита, - мне заплатить.
-Да, конечно, говорите номер.
Маргарита протараторила цепочку из цифр.
- Хорошо, подождите, сейчас чек вылезет, отозвалась девушка.
«Чек вылезет?!» - Маргарите мгновенно представился чек, кричащий такой, с ручками и ножками, словно маленький ребенок, спускающийся с диванчика. «Люди, как я вас люблю, подумала Маргарита, - всюду те же самые и в калошах и на каблучках – всё те же!»
- Спасибо, солнышко! – Маргарита побежала дальше: «В обратный путь, в Нечаевку мою!»