Конец Райского ада

osipovvp 
                Вячеслав Осипов

    Конец «Райского ада»

                Каждая ночь должна иметь своё   
                меню.
                Оноре де Бальзак

Часть 1 - Метро………................................стр. 2

Часть 2 - Деревня……................................стр. 75

Часть 3 - Новые друзья и старые враги стр. 170 

Часть 4 - Комбинат……………………….стр. 187

Часть 5 – Кровавый исход…….................стр. 221

                Часть первая               
                Метро

                Человек – единственное
                животное, способное оставаться
                в дружеских отношениях со
                своими жертвами, которых он
                намеревается съесть, вплоть до
                того времени, как они будут
                съедены.
                Самюэл Батлер
                Максим

              Господи, как ему надоело метро!
Они переехали сюда, когда умер отец. В той двухкомнатной старой квартира всё напоминало о нём, а точнее - своей перепланировкой, в результате которой холл превратился в комнату, где спал он, а крошечная кухня, после частично разрушенной стены, отделяющей кладовку от неё, перевоплотилась в приличную столовую. Да и картины на стенах, купленные отцом за всю его жизнь, украшали квартиру. И вот папа умер и этот дом недалеко от метро «Тульская», то есть почти в центре столицы вдруг стали капитально ремонтировать («зачали» его ещё 1954 году), превратив их переделанную квартиру в другой, не понравившийся вариант, что Максима с мамой совершенно не устраивало и они переехали в двадцатилетнюю новостройку у метро «Нагорная» в старый район, где буквально через овраг жила в «хрущёбе» его будущая супруга Ирина Викторовна Просторова с отцом и уже женатым братом Николаем - его одногодком, любившим, когда его называли Ником. Ира же была на пять лет младше Максима и уже заранее все знали, что когда они поженятся, то будут жить втроём с его мамой в этой высотке в пяти минутах ходьбы от самого метро, построенной в «Золотой Век», как он считал, то есть во времена Брежнева, когда учёба, здравоохранение и спортивные школы были бесплатными. Конечно, если прислушаться, то можно было точно понять, что вот этот поезд идёт к центру столицы, а вот этот на юг. Да, но зато квартира была трёхкомнатной, где можно было смело сразу заводить после свадьбы детей - мать Максима обожала малышей, заранее купившая кучу шмоток, хотя не принято было это делать, различные книжки для всех возрастов, лото, шашки и шахматы. И близость метро нисколько её не смущала, - глуховатость спасала её от то нарастающего, то удаляющегося звука под полом в их новой квартире на втором этаже. И они жалели соседей снизу, где «голос» подземки был значительно слышнее, чем у них. Но они к этому привыкли быстро (точнее, юная жена Макса - так она любила его называть, хотя его самого всё-таки это продолжало раздражать).
      И вот в середине августа 2010 года Максим Иванович Ростовский родился в двадцать седьмой раз пятнадцатого числа этого самого последнего летнего месяца. И праздновать день рождения он начал на работе с друзьями - спортсменами в комнате для переодевания бассейна за Даниловским рынком, где устроился тренером по плаванию, так как просто обожал этот вид спорта с десятого класса, закончив после школы институт физкультуры. И он отличался от всех накаченных его взрослых учеников тем, что был с детства худощавым и похожим этим на Кащея Бессмертного, но мышцы его были вполне крепкими, позволяя долгое время плавать даже на одних руках или ногах. И вот в этот день они так увлеклись коньяком, который обычно дарят родители своих детей тренерам, что досиделись в раздевалке почти до половины двенадцатого ночи (директор бассейна, врач и медсестра ушли на три часа раньше и тоже прилично уже поддатые). И Максим в связи с этим чувствовал, что дома его ждёт не только праздничный стол, но и большой «пистон» от матери и уже спящей и «капитально» одетой в пижаму молодой и строптивой жены, так как эта «кольчуга» означала, что она очень на него обиделась и никакой близости в эту ночь не будет, хотя с первого дня супружества они всегда спали голенькими. Вот поэтому он и не спешил, и выйдя из вагона родного теперь метро «Нагорная» взял, да и присел передохнуть на скамейку в конце зала, считая, что его никто не заметит. Нет, ночевать в метро Максим не собирался (полиция бы его сразу удалила из подземки под «белые ручки»), а захотел тайно допить 250-граммовую бутылочку «Киновского» коньяка, чтобы прибавить силы для преодоления трёхсотметровой дороги до дома. И последний глоток он сделал в половине первого и вдруг ЭТО началось…
      Вообще-то он никогда не верил во всякую там телепортацию, параллельные миры, галлюцинации и призраков, но то, что он увидел, запомнил чётко: к обеим платформам синхронно подошли два поезда и что его жутко поразило, так это то, что они появились… с одной и той же стороны, то есть из центра. И один из поездов был пустым, и в нём было всего три вагона, которые отличались от обычных, своей шириной и интерьером, то есть в них стояли мягкие кресла, столы с разными напитками, рюмками, фужерами, бокалами, стаканами и беспроводными клавиатурами для компьютеров, большие экраны мониторов которых висели на стенах. Были в них и барные стойки с микроволновыми печами, а рядом крутились юноши-официанты и из одежды, если можно так сказать, на них были только стринги и галстуки, приводящие к мысли, что это Максу просто снится. Поэтому он даже потёр руками глаза и ущипнул себя за бедро, но «видение» не исчезло, а заболевшая кожа в месте щипка, убедила, что всё увиденное - истинная правда.
      И тут двери обычного поезда раскрылись, и он автоматически молниеносно спрятался под скамейку. Увиденное далее поразило его не меньше, чем предыдущее: из дверей выскочили на платформу люди разного возраста и пола, одетые все по новейшей моде, аккуратно и профессионально раскрашенные и необычайно весёлые. Они гоготали так, как будто находятся в цирке и сейчас перед ними выступят укротители самых страшных и опасных зверей. И они не пошли на выход, а ринулись в стоящий напротив необычный поезд, двери которого тут же закрылись, и он… пропал, то есть исчез с бешенной скоростью. И Максим только и услышал, когда толпа перемещалась, чей - то грубый оклик:               
     -     Вольдемар, не забудь про решето!
      И тут же у кого - то пикнуло дистанционное управление и где - то у эскалаторов зашуршала не видная из-под скамьи решётка. На противоположной же платформе пустой поезд двинулся как всегда, то есть медленно ускоряя движение и пропал в противоположном направлении в сторону центру столицы.
     Максим попробовал вылезти из-под скамейки, но
тело не слушалось - шок от увиденного ещё не прошёл. Что это за хрень? И куда поехала эта «элита»? Чёрт возьми, надо бы проследить за этим «аттракционом» и привлечь в помощь брата жены, то есть Николая Просторова, который уже восемь лет «пахал» в милиции! И почему привлечь? А потому, что нашему герою показалось, что эта весёлая «братия», севшая в переделанный поезд, занимается чем-то не лицо пристойным.
      И Ник, с которым он встретился на следующий день в обеденный перерыв в кафе недалеко от его работы, конечно, Максу не поверил. Поэтому тот повторил свой рассказ четырежды и так как не ошибся ни разу в описании увиденного, представитель Закона наконец-то махнул головой:
     -     Ладно, шурин, разочек сподоблюсь на
            «поход» с тобой, но не больше. И когда
            пойдём?
     -     Да завтра же.
     -     А если этот фортель исполняется не каждую
            ночь, а…
     -     То сходим подряд три раза - Бог любит троицу
            и ненавидит нечистые дела. Согласен?
     -     Хорошо, три раза, так три раза, - кивнул
            головой его теперешний родственник, - Но не
            больше.
     -     Женой клянусь, что не буду приставать, зуб
            даю! – ковырнул Максим верхний зуб - резец
             ногтем, как это делает молодая шпана.
     -      Моей сестрой не клянись, хренов спортсмен, -
             возмутился Николай, - Не люблю. Да и ни
             след тебе подражать всякой швали.
     -     Ладно, извиняюсь. Но «ствол» всё же возьми с
            собой.
     -     На кой? – вылупил глаза брат его жены.
     -     А на всякий случай. Я же не знаю, кто это
           были.
     -     В каком смысле?
           А в том, что эта шумная братия могла быть
           просто ОПГ или шайкой - лейкой   
            железнодорожников, справляющей чей-то день
            рождения, а, может быть, и какой-то
            банкирской элитой, а то и вашими, или
            «конторскими».
     -     Не дури, Максим, наши все сейчас на диком
            контроле - милицию, видишь ли, решили
            переделать в полицию, поэтому и строго
            выбирают опытных и смелых ребят, то есть
            идёт тщательный отбор. И это было
            предложением Медведева, о чём писали в
            СМИ девять дней назад.
     -     Тогда элита высшего эшелона власти, -
            вырвалось у тренера.
     -     Не ерунди, дурачок. У них свои хазы и не в
            таких местах и особенно у «конторских».
     -     Тогда чёрт их знает! – загрустил сразу Макс.
      И тут Николай улыбнулся и сказал:
     -     Ладно, посмотрим на этих гулён и решим, что
            делать дальше, если вообще это правда, а не
            «белочка» устроила тебе это представление.
      И Ростовский тут же обиженно фыркнул:
     -     Обижаешь, начальник – я не до такой степени
            был пьян.
     -     Я не начальник, а всего лишь старший
            лейтенант.
     -     Тебе же капитана обещали два месяца назад?!
     -     Значит, пока не заслужил, - хмуро произнёс
            Николай Просторов.
      И Максим решил подлизаться, хитро
      улыбнувшись.
     -     Вот раскроешь это дело, и тебе дадут сразу
            майора, - вырвалось у него.
     -     Твои слова да Богу в уши! – вздохнул тяжело
            брат жены.
     -     Будем надеяться, - хлопнул худосочный пловец
            шурина по плечу.
     -     Ладно, - хохотнул Николай, - пошли уже по
            домам, а то Ирка тебе клизму поставит за
            опоздание.
     -     И опять наденет ночную «сбрую», - притворно
            и плаксиво добавил Максим.
     -     И правильно сделает - точность вежливость
            королей. Помнишь, как мы в детстве собирали
            всякие афоризмы? – улыбнулся милиционер.
     -     Да, давно это было, - с грустью произнёс Макс.                И тут в кафе вошли два мента, и Николай схватил его за руку
     -      Уходим, а то дадут мои мне по шее, увидев,
            что я в форме и лакаю пиво в рабочее
            время, - тут же попросил милиционер.
     -      А, может, рванём через кухню? – бросил
            тренер по плаванию.               
     -      Нет, Максим, «белочка» точно от тебя ещё не
            ушла - хрень говоришь ты, дружок.
     -     Да просто никак в себя не приду после
            столкновения с этой размалёванной братией.
     -     Тогда пошли навстречу моим, так сказать,
            друзьям по работе - эта парочка капитанов
            нормальная.
       И они поспешили из кафе на свежий воздух и тут же разошлись: Макс потопал в метро, а Просторов в Управление, поглядывая на часы - в пять он собирался уже свалить домой, где ждала его беременная жена по имени Нина и отец - бывший полковник ВДВ, сохранивший до настоящих времён выправку и силу. Мать же Николая в девяностые годы как-то ушла из дома в магазин, так больше и не появлялась, а милиции до сгинувших в те суровые годы было не до них. Вот поэтому Ник и пошёл учиться в «Высшую школу милиции», чтобы получить возможность всё-таки узнать хотя бы что-то о судьбе пропавшей мамы.
      На разведку в метро они пошли на следующий день, но сглупили, попав на родную станцию рано,
    а точнее в двадцать три ноль - ноль и… обалдели, так как, когда спустились по эскалатору вниз, то у будки, где всегда сидела дежурная «надсмотрщица» стукнулись лбами о почти невидимую решётку из оргстекла, которая немного «затуманила» зал.  Да, они услышали, как прибыли одномоментно два поезда и застучали их двери, и даже людской шум, состоящий из гогота и смеха, а Николай даже засёк, как кто-то действительно сказал фразу, услышанную его родственником в прошлый раз:
     -     Вольдемар, не забудь про решето.
      А потом мгновенно прогрохотал первый поезд, а
затем медленно покатил второй. И тут же «туман» рассеялся, то есть решётка ушла в потолок.
     -     Твою мать! – вырвалось у Николая, - Теперь,
            Макс, я тебе верю, но мы пришли поздно, то
            есть к закрытию почти невидимой стены и
            быстрому переходу компании из одного поезда
            в другой.
     -     Вот именно, - хмуро проговорил Ростовский, -
            Это всё ты меня подгонял, торопыга.
      Шурин прижал его крепко к себе и улыбнулся.
     -     Признаюсь в ошибке, извини.
     -     То-то же! Пошли домой.
     И они пошли, и с досады попили пива в магазине напротив входа в метро, где продавалось оно, любимое, то есть разливное, что потом дома заставило Максима тщательно вычистить зубы и три минуты вместо секунд полоскать рот «Лесным бальзамом», устраняющим любой запах, так как он боялся, что жена, учуяв амбре, опять накажет его, нацепив на ночь знакомую «кольчугу».
     На следующую ночь эти поезда не появились, и Николай психовал невозможно как из-за того, что он специально поменялся со своим напарником дежурствами и у молодого милицейского оно прошло совершенно спокойно, а другие два подряд у Ника были просто сумасшедшими. Следующее же ночное посещение метро также было неудачным - они опоздали из-за драки у турникета, так как Просторову пришлось вмешаться, пока дежурная тётка бегала за нарядом уже переделанных милицейских в полицейских, играющих в своей комнате в шахматы.
     -     Всё, больше не пойду, - категорично заявил
            Просторов - младший, - На работе на меня
            косятся, называя неудачником, так как
            постоянно попадаю при смене дежурств во
            всякие переплёты.
      И Максим обиделся, ничего ему не сказав. И пошёл в следующий раз один. Но эта разодетая и уже пьяная компания, переходя из одного поезда в другой, вдруг его заметила и отделившийся от неё высокий качок - охранник подошёл и отправил пловца в нокаут. Но тот, естественно, не пошёл жаловаться дежурившим «понтам», так как при этом надо было объяснить, почему он был в метро во втором часу ночи, а потревоженный его мозг не смог бы сообразить что-то толковое после прямого удара в челюсть. Хорошо ещё, что в эти дни жена ездила на дачу к подруге, с которой училась в педагогическом институте, а то бы дикого скандала Максу не избежать. Правда, мать его заменила опять невестку в плане выговора, заподозрив его в посещении несуществующей любовницы, но шатающийся зуб от удара несколько «был» на его стороне, и опоздание он объяснил встречей с молодыми хулиганами, помешавшими ему идти быстрее от бассейна до метро, то есть соврал, как смог...
      И он теперь серьёзно призадумался, то есть обсудил с самим с собой, как незаметно попасть в эту компанию и увидеть хотя бы на какой станции метро те покинут загадочный комфортабельный поезд. Но ведь надо было обеспечить себе алиби заранее, так как он мог задержаться на всю ночь. И эта возможность появилась аж в следующем месяце и, слава Богу, не в начавшийся дождливый сентябрь, а ещё в середине августа, то есть он случайно краем уха услышал, как Ник сообщил своей сестре, что отец зовёт всех на рыбалку в Конаково, где у него живёт старый приятель в доме прямо у Волги и имеющий свою большую приваду, о которой никто из его соседей не знает.
     -     Представляешь, Ир, он так там хорошо
            накануне ловли прикармливает, что потом весь
            день идёт просто дикий клёв. И наш отец сразу
            согласился и я тоже поеду, а вот с твоим
            муженьком проблема.
     -     И какая? – удивлённо спросила жена Максима
            и её брат расхохотался.
     -     Да у него такая строгая супруга, что ни за что
            его не отпустит на выходные порыбачить с
            нами.
     -     Да пошёл ты! – психанула Ирка, тут же уйдя в
            спальню.                Но внезапно помогла мама Макса, сказав:
     -     Пусть Максим едет, Ирочка, а мы сходим с
            тобой в театр - соседка заболела и у неё
            пропадают билеты в «Современник».
     И строптивая молодая жена вдруг согласилась.
Да, но, чтобы не ездить с ними, а провести ночь в надоевшим уже метро, Максу пришлось бы всё рассказать её отцу, а ему этого не хотелось - старый вояка тут же бы заинтересовался безобразием, которое, по словам зятя, происходит в подземке. И тренеру по плаванию ничего не оставалось делать, как объявить жене и матери, что он с удовольствием поедет, а сейчас проводит Ника хотя бы до оврага, сказав, что там объявились молодые хулиганы, пристающие к прохожим, с которыми он уже «знаком». При этом Максим незаметно подмигнул своему другу - полицейскому, и тот тут же его поддержал, поняв, что муж его сестры что-то задумал.
      И вот рано утром в субботу они втроём рванули на подержанном «Опеле» Просторова - старшего по Ленинградке, капитально отоварившись провиантом и спиртным. Но проехав Зеленоград, наконец-то сработал долгожданный «сотовый» напарника по бассейну, вовремя ему позвонившего по имени Лёня Фишман, с которым у него была особая договорённость. И Ростовский, как бы нечаянно, включил громкую связь.
     -     Макс, спасай, - чуть ли не заорал его коллега, -
           Я подвернул голеностоп и не смогу сегодня
            вести группу. Умоляю, замени меня, а то
            директор бассейна голову мне оторвёт за
            отмену тренировки.
     И Максим, чуть не матигнувшись, и вроде бы роняя слезу по гибнущей для него рыбалки, ответил:
     -     Твою мать! Надо же какую подлянку ты мне
            придумал! Ладно, отработаю за тебя.               
       А потом, отключив «сотовый», обратился к Нику и его отцу:
     -     Всё, мужики, я возвращаюсь назад.
            Остановите, пожалуйста, Виктор Григорьевич.
       Тот тут же нажал на педаль тормоза «немца» и Макс выскочил на шоссе, а когда машина исчезла в потоке, перебежал дорогу и поднял руку. И первого выпуска дряхлая «Копейка» тут же остановилась.
     -     Куда? – спросил пожилой водитель.
     -     До первого метро.
     -     Тогда до «Войковской»…
     -     Пойдёт.
      И через полчаса (основные «пробки» были в сторону области) Максим был уже на месте. Но куда теперь деваться? Ведь у него целый день свободен! Да, но мама с Иркой пойдут в театр к семи вечера, поэтому с шести до девяти он может спокойно поспать дома. А до этого? Ну, что ж, тогда он сходит в кино - давно ведь не был. И Ростовский доехал до станции «Маяковская», а там пешком до кинотеатра «Пушкинский», где шёл тогда какой-то мерзкий ужастик, который все молодые придурки расхваливали - американцы же поставили!
     Но времени до шести было потом ещё много, и он прогулялся назад до «Библиотеки Ленина», а оттуда опять на метро до родной «Нагорной». Там купил «соточку» коньяка и мелкими глотками употребил любимый напиток, как снотворное. Подождал, конечно, спрятавшись за рекламными щитами, как нырнут в метро его две любимые женщины, а потом рванул в свою квартиру, где аккуратно, чтобы не заметили уменьшения харча, поел и тут же на диване заснул, поставив будильник на «мобильнике» на десять вечера, посчитав, что в этот час пора сматываться из квартиры - спектакли то обычно заканчиваются в девять... Проснувшись, он нацепил на себя мамину разноцветную ветровку, застёгивающуюся на молнию, её дачные красные брюки, свои любимые белые мокасины и… чёрную шляпу - память об отце. То есть, попытался стать таким же бессовестно ярким, как люди из поезда. Правда, они были в богатой одежде, но кто в это время будет присматриваться? Да, и Максим на это и надеялся! В подъезде же он чуть не попался на глаза мамы и жены, но вовремя спрятался под лестницей, ведущей к двери в подвал, а через семь минут был у входа в метро, где его ждало трёхчасовое с гаком ожидание. И вот в половине первого ночи он спустился на платформу и опять затаился под знакомой скамейкой, свернувшись в цветной клубок, словно там кто-то из цыганок забыл свои штопанные разными нитками мешки с барахлом. Макс, конечно, рисковал, что дежурные полицаи заметят их и подойдут проверять, нет ли в них взрывчатки – терроризм уже овладел почти всей Европой, но потом успокоился, вспомнив, что те, кого он ждёт, опускают почти невидимый занавес, чтобы спокойно за одну минуту перейти из одного поезда в другой.
      И вот раздался шум приближающихся составов и Максим приготовился, и когда толпа вышла из обычного поезда и рванула в специальный, дефилируя  мимо, него, он мгновенно вылез из-под скамейки и пристроился сзади, спокойно внедрившись в один из шикарных вагонов. И никто его, слава Богу, не заметил, так как глаз на затылке у людей нет.                Опять прозвучала уже знакомая команда поднять полупрозрачную преграду, и поезд рванул вперёд.
     Он же вялой, разболтанной походкой городского фраера, подошёл к бару и попросил сто грамм коньяка, где-то трясясь от мысли, что придётся платить большой куш, так как вряд ли эта компания пьёт какой-нибудь дагестанский коньяк, а скорее всего предпочитает, к примеру, «Наполеон» или «Хеннесси». И он оказался прав, отдав последние полторы сотни долларов. Ехал поезд долго и с такой скоростью, что Максим не успевал прочитать название станций, но наконец -то ход замедлился, и, оказывается, не для того, чтобы остановиться, а медленно и аккуратно повернуть направо в кромешную темноту. Так он двигался как черепаха ещё с полчаса, а потом вынырнул у небольшого зала длинной как этот спец состав и громкий голос из толпы прокричал:
     -     Всё, господа, приехали. Выходим по одному и,
            проходя мимо меня, вы называете свой адрес и
            псевдоним, а я вас потом фоткаю. Вольдемар,
            выводи людей, а я буду записывать на
            «сотовый» всех новых гостей. Вперёд!
     И цепочка медленной походкой двинулась за тем, кого назвали Вольдемаром и в нём Максим, к своему ужасу (а вдруг узнает?), увидел того качка, который отправил его в прошлый раз в нокаут. И когда он проходил мимо, так сказать, сторожа этой оргии, то постарался изменить выражение лица, сотворив широкую и весёлую улыбку и почему-то назвался обычным французским именем - Жозеф. Тот, спокойно оглядел его, подержал «мобильник» у его рта (Максим, естественно, продиктовал первый пришедший в голову адрес), а потом сфотографировал, бросив небрежно:
     -     Идите смело за всеми, новичок - сегодня балом
            командует сам Капуцин.
      И все гости прошли через зал в его конец, где рядом с широким эскалатором, идущим вверх, оказалась высокая двустворчатая дверь, в которую и стали все медленно протискиваться, как вдруг вышедший им навстречу высокий (более двух метров) худой мужчина в чёрном костюме, красной «бабочке» и бородкой а-ля мушкетёр, хмуро произнёс:
     -     Праздник сегодня отменяется - подземные
            «львы» вышли на охоту, поэтому, извините,
            все быстро назад на вот тот эскалатор и
             спокойной вам ночи. И мы позвоним вам,
            когда будет следующая встреча. На улице у
            кафе вас сейчас ждут такси. Оплата,
            естественно, за наш счёт. Гуд бай!
      Все гости тут же заныли, но делать было нечего - не пришедшие здесь командуют. Поэтому, кто, скрипя зубами, кто, матерясь, а кто из женщин плача, прошли на указанный эскалатор, который сразу же заработал. И что Максима потрясло, так это то, что поднимались они наверх почти двадцать минут, а когда вышли на свежий воздух, пройдя перед этим через кафе под названием «Приют гурманов», Макс, обернувшись, прочитал название станции. И это была «Аннино», то есть почти у МКАД, а точнее у чёрта на куличках
      Но он теперь не спешил, переваривая в мозгу всё то, что увидел и услышал, и его начало несколько познабливать. Что за компания, какая цель этого шумного, но скрытного «похода» и кто такие «подземные львы»? Гигантские крысы, о которых уже давно писала пресса и рассказывали диггеры или что-то другое типа бешеных собак? Голова у Макса разболелась, и он простоял у входа минут пятнадцать в закрывшееся давно метро, пропустив последнее такси. И что делать? Куда идти? Где ночевать? Нет, голова совсем дурная, поэтому надо дать ей отдохнуть и самое лучшее для неё сейчас «лекарство», как он считал, это опять коньяк, поэтому он побродил - пошатался вокруг да около и набрёл на «24 часа», то есть круглосуточный магазинчик, где купил четвертинку любимого напитка и… медленно потопал в сторону МКАД, где остановил какую-то грузовую машину, уговорив водителя, ехавшего на базу, находящуюся у развилки Каширского и Варшавского шоссе, довести его до того места, отдав ему после «торга» новую двухтысячную купюру - всё, что у Максима оставалось в кармане.
      Там же, проспав в машине всю дорогу, он вышел в летнюю ночную прохладу вполне уже «огурцом» и с радостью вспомнил, что буквально через три дома живёт его спаситель Леонид, который и звонил ему с просьбой подменить его на тренировке в родном
бассейне в связи с «травмированной» ногой.
      И тот принял Ростовского с распростёртыми объятиями по той причине, что жил один (развёлся с женой буквально месяц назад) и ему не с кем было распить флягу «Изабеллы», присланной ему отцом из Одессы. И Максиму пришлось «помочь» ему в этом «горе», не рассказав, конечно, ничего о загадочной поездке, а скоренько придумав, что у него была днём случайная встреча со старой зазнобой, которая промучила его своей любовью до половины ночи. Так он с ним и протрепался до самого воскресного полдника, играя в шахматы, карты и на биллиарде, проклиная его вроде неудавшуюся жизнь, баб и метро, которое уже так надоело, что Макс громко поклялся себе дойти до своего дома пешком, что тут же и сделал. Но его приключения надо было закончить как надо, поэтому он не пошёл сразу домой к своим любимым женщинам, а расселся на скамейке у дома тестя, где и дождался его и Иркиного брата, чтобы взять пакет с третьей частью улова в руку и пойти домой, где давно уже ждали рыбёшек его две родные дамы и жена Николая с пузом - одной сидеть в своей квартире ей надоело.
      Двойную уху сделала его мама и она получилась замечательной. Единственный неприятный момент был, когда пришедшие к ним домой после душа мужчины выходили покурить во двор и это Максима напрягало. Но ни о чём его тесть не расспрашивал. Видно любимый милиционер уже наплёл отцу легенду о юбилее этого самого тренера Лёни, о котором Макс уже запамятовал, с поездкой на его дачу. Да и хрен с ними обоими. Ведь Виктор Григорьевич, то есть его тесть сам слыл в юности большим бабником…
     О своём приключении, не давшем ничего нового в
разрешении тайны подземных встреч, Макс рассказал Нику также на следующий день.
     -     Да, не повезло тебе, - ехидно проговорил брат
            его жены, когда тренер по плаванию
            закончил своё повествование, - И это
            подтверждает, что неудачник не только я.
            И вывод такой: надо продолжать всё же мой
            «эксперимент» до тех пор, пока я не увижу
            ответ на то, что делает эта богатая чёртова
            элита под землёй и что там – волшебный
             замок, где пьянки и разврат, развлекательный
             запрещённый игровой центр или…
     -      Или подземные пещеры с уникальными
            реликтами, дорогущими картинами и
            стриптизом обоих полов, - перебил его
            Николай, смеясь.
     -      Всё равно интересно, чтобы там ни было, -
            покачал головой Макс.
     -     Это точно!
     -     Так пошли опять со мной?
     -     Я бы пошёл, но аттестация ещё продолжается и    
            мне ещё не выдали удостоверение и новую
            очередную зарплату, а она пока неизвестно
            какая. А то Нина родит, и знаешь, сколько
            всего нужно маленькому ребёнку?
     -     Представляю себе, - улыбнулся Максим.
     -     То-то же! Поэтому, друг, продолжай поиск
            сам. Всё-таки, очень интересно мне узнать
            правду…
     -     Интересно за углом, как сказала девочка,
            которую играл мальчик в фильме «Родня», -
            буркнул Максим, потирая ещё побаливающий
            подбородок, - А ещё интересней и спокойней,
            когда за брючным ремнём… «ствол».
     -     Да ладно тебе, муж моей сестры! -
            начальственным тоном проговорил Николай, -
            Нокаут - это не пуля… Пережил же?
      И Ростовский, сделав просящее выражение лица,  глубоко вздохнул.
     -     Да пусть хоть травматический бы мне…
       На что Просторов почесал затылок.
     -     А это мысль! Всё, буду пробивать тебе
           разрешение на хранение и ношение
            «травматики».
     -     А получится? – с сомнение спросил спортсмен.
     -     А как же, обязательно получится! - подмигнул
            ему Николай, - В крайнем случае достану
            тебе электрошокер.
      На том они и порешили.
И через месяц Максим держал в руке немецкий травматический револьвер «Cobra» и две пачки патронов. И хорошо, что за это время звонка от руководителя «подземного рая» (или ада) не поступало - он, пока к нему не привыкли в подземной части «Приюта гурманов», ещё побаивался, что его могут обыскать.
      Но как назло «зов распорядителя» раздался в дрянную погоду, то есть в середине дождливого сентября, и Ростовскому пришлось потратиться на чёрный ремингтон (под цвет шляпы) и высокие сапоги в цветочек, как у Кота из детского мультфильма. Поменял он и брюки - дал ему свои кожаные Николай.
     -     Но они же потёртые! – возмутился Макс.
     -     Не дрейфь, родственник, - махнул рукой тот, -
            По последней моде - это самое оно. Вон девки
            все в джинсах с дырками на коленях ходят и
            ничего. Ну, ладно, с Богом тебе! Когда идёшь
            на
            «дело»?
     -     Послезавтра.
     -     Бельё бы тоже надо было сменить, -   
            расхохотался Ник, - А вдруг там будет какая-
            нибудь Английская принцесса, а у тебя всё те
            же «семейные» труселя непонятно какого
            цвета.
     -     Да пошёл ты! – выругался Ростовский и на
            этом их деловое «совещание» решено было
           закрыть.
     Теперь Максим шёл к метро смело, чуть по блатному размахивая руками, как это делали кавалеры и дамы той разнузданной процессии, а также стал более внимательно разглядывать их, и ему показалось, что некоторых, которые были в прошлый раз, сегодня нет, но зато появились другие и по численности больше было женщин, чем мужчин, поэтому они липли к ним, как мухи на мёд, хватая под руки сразу с двух сторон. «Повезло» и Максу - прицепилась одна стройная красотка в белом длинном платье, в вырезе которого сияла диадема с золотым крестиком посередине. И она была похожа на Мерлин Монро.
     -     Я Джейн, а вы? – «промяукала» девушка,
            прижимаясь к нему.
     -     Жозеф, - буркнул худощавый спортсмен,
            почувствовав локтем её упругую грудь.
     -     Тогда сядем рядом?
     -     Не возражаю. Но где?
     -     А сейчас другой эскалатор привезёт на место.
Открылась, но уже справа, двойная отполированная дверь, за которой движущаяся, более широкая дорожка понеслась опять вниз.
     -     Господи, мы что, спускаемся в Ад? – вырвалось
            у Максима.
     -     Нет, Жозеф, в Рай, - хохотнула спутница, - и
            там так интересно!
     -     А в Рай не спускаются, а взлетают, - буркнул
            молодой мужчина, - Ладно, поспешим.
      Но девушка оказалась права: «Рай» представлял из себя огромный зал голубыми стенами, с высланным разноцветной плиткой полом и множеством дверей, частично закрытыми тяжёлыми портьерами. В середине же располагался огромный круглый стол, на котором стояли две скульптуры – Христа и Дьявола. Первый был белого цвета, второй, как и подобает, чёрного. И завален он был такими экзотическими яствами, что глаза парочки просто заболели от их созерцания.
     -     Садимся, Жозеф? – спросила Джейн.
     -     А как же!
     -     Тогда сюда, - плюхнулась красотка на стул с
            высокой спинкой.
      А когда все гости расселись, в зал вошёл тот
великан, который выдворял всех на свежий воздух в прошлый раз, объяснив ситуацию неожиданной охотой «подземных львов».
     -     Доброй ночи, дамы и господа! – громовым
            голосом произнёс он, - Постоянные гости
            знают меня как Капуцина, а новые пусть
            запомнят этот мой псевдоним, и я главный
            распорядитель этого ежемесячного карнавала,
            хотя вы в соответственное и не одеты. Но у нас
            много сегодня актёров, которые поразят вас
            своими костюмами, - взмахнул он руками, и
            выкрикнул, - Милости прошу сюда, мои
            хамелеоны!
     И тут началось невообразимое: в зал ворвалась толпа чертей, Бабок Ёжек, водяных и русалок, трёхглавых драконов и вампиров. И все они дико кричали, открывая свои огромные пасти из которых текла, как всем показалось, алая кровь.
      И Максима пробил озноб - все ряженые были почти реальными, то есть раскрашены так искусно, что он подумал, что действительно попал в Ад. Мельком взглянув на соседку, он был поражён бледностью её лица - она была напугана ещё больше.
     -     Вы как, Джейн? – прошептал Макс ей на ушко.
     -     Н-норма-льно, - застучала та зубами.
     -     А вы, что ли, первый раз видите это
            представление?
     -      Я здесь, вообще - то второй раз, а в первый
            тут возвышался операционный стол, где
            бригада хирургов оперировала очень полную
            женщину. На пол лилась реками кровь, туда же
            падали отрезанные пальцы, руки, ноги и груди,
            но она хохотала и пела песни. Потом её
            увезли, а через полчаса она появилась в
            купальнике и всё части её тела были на месте.
     -     И что, присутствующим это понравилось?
     -     Очень! От их смеха, крика, воплей и
            аплодисментов просто дрожали стены.
     -     И что будет дальше? – спросил Максим.
     -     А вы сейчас услышите.
      И действительно, опять громоподобный голос Капуцина проорал:
     -     А теперь пить, есть и веселиться. В конце же
            нашего бала будет очередной сюрприз.
      И тут же захлопали пробки от шампанского, громко зачмокали губами и застучали зубами участники представления, а из центра стола вдруг забил фонтан, и все почувствовали прекрасный запах красного вина.  Через полчаса, когда гости наелись и напились раздалась музыка и вторым кольцом вокруг стола встали певцы, музыканты и акробаты, и началась какофония из вальсов, твистов, степов,                рок-н-роллов, и современных выкрутасов с прыжками, вращениями на ногах на месте и на голове, выполнением сальто и кувырканием по полу клубков тел, то есть как при брейк - дансе. В общем, такой вертеп, что у Максима закружилась голова, но он вдруг заметил, как некоторые группки на время пропадают за шторами дверей, возвращаясь назад вспотевшими, красными, и в помятой одежде. И похоже было, что там совершается настоящий бардак с групповым сексом.
«И где же криминал? - подумал Макс, - Просто гуляет богатая аморальная рванина в дорогой одежде, от рубля и выше и всё…»
     -     Я в туалет, - вдруг объявила Джейн.
     -     Пожалуйста, - отмахнулся он от неё как от
            мухи.
     -     Проводи меня, а то я боюсь, - чуть побледнела
            девушка.
      Максим удивлённо уставился на неё.
     -     Ну, пожалуйста! – добавила она.
     -     Ну, хорошо, - встал он со стула, - Пойдём.
И они пошли в ту дверь, куда ходили все гости и актёры, но вдруг Джейн произнесла:
     -     Официант сказал, что тот туалет посещает
            много народа, и всегда очереди в женский
            отсек, а вот если пойти через ту дверь, -
            указала она пальцем, - где алые портьеры, то
            там меньше желающих.
     -     Ну, идём туда, - кивнул Ростовский головой.
      И, продираясь между танцующих, они проскользнули в намеченный выход из зала, где была винтовая лестница, идущая опять вниз.
     -     На какой же мы глубине? - прошептал сам
           себе Максим, когда Джейн исчезла за дверью
           туалета.
      Но она пробыла там недолго, а выйдя, сразу заныла, что у неё разболелась голова.
     -     Пойдём на свежий воздух, Жозеф? –
            предложила девушка.
      Он посмотрел на часы.
     -     Да, пора уже домой – половина пятого на моих
            «серебряных».
     -     Тогда пошли?
     -     Ага.
Они вернулись в зал, где всё продолжалось так, как и было и направились к главной двустворчатой двери, но дорогу им вдруг преградил верзила Вольдемар.
     -     Шоу заканчивается через полчаса. Подождите,
            пожалуйста, в одних из апартаментов, если вы
            устали, то есть в любом помещении за 
            портьерами кроме этого кроваво-красного
            выхода, ведущего в служебный туалет и в
            кабинет господина Капуцина. Вы услышите
            звук колокола и он будет оповещать, что бал
            закончен, и тогда милости просим через эту
            дверь к эскалатору, который поднимет вас на
            поверхность матушки земли, где как всегда
            будут ждать вас такси. 
      И им ничего не оставалось делать, как послушаться и пройти в одну из скрытых комнат, где оказалась большая с горкой подушек софа, столик с бутылкой шампанского и фужеры, а рядом два глубоких кресла. Освещалось интимное помещение слабо розовым цветом. Увидев всё это, Макс плюхнулся в кресло и налил себе шампанского, намереваясь это же проделать с другим бокалом. Однако Джейн как вкопанная уставилась на софу, потом посмотрела на него и покачала отрицательно головой, в смысле, что ничего такого не желает.
     -     Тогда хоть выпей шампанского, - предложил
            он.
     -     Не хочу. Я и так вдоволь напилась вина,
            льющего из фонтана.
     -     Вот поэтому у тебя и болит голова.
     -     Возможно. Ладно, наливай.
Но как только они опорожнили бокалы, раздался колокольный звон, оба с радостью вернулись в банкетный зал и с уже двинувшейся на выход толпой, прошли через двойные двери к эскалатору. И их провожали улыбающийся во весь рот Капуцин, хмурый Вольдемар и ещё один здоровяк в униформе, и Максим заметил, что левая подмышка у него немного топорщится. И у него тут же мелькнула мысль, что там кобура пистолета и он вспомнил про свой револьвер и подумал, что в следующий раз он его возьмёт с собой обязательно - всё случившееся и увиденное показалось всё же ему очень странным и мерзким фарсом…
       Девушка жила на Юго-Западе, поэтому сначала таксист довёз её туда, а потом домчал Макса до Нагорного бульвара. Но во время прощания на улице Двадцати шести Бакинских комиссаров, Джейн вдруг прижалась к нему и зашептала на ухо, дрожа всем телом:
     -     Когда я была в туалете, то пуста была только
            дальняя кабинка и через большую
            вентиляционную решётку я услышала, как мне
            показалось, далёкие… крики и плач.            –
       Потом, скукожившись, она добавила:
            - А, может быть, это были звуковые
            галлюцинации?
     -     Поэтому никогда не пей незнакомое, а тем
            более, разливное вино, - наставительно
            произнёс Максим и чуть прижал её к себе, и
            она тут же прильнула к нему и потянулась
            губами к его лицу, но он отстранился от неё.               
       И Джейн тут же оттолкнула его от себя и
       убежала. И ему стало, почему-то, девушку жалко,
       как будто он видел её в последний раз…
                Ужас
     -     Ладно, в следующий заход я пойду с тобой, -
            наконец заявил Николай, услышав от
            Ростовского подробный отчёт о проведенной
            ночи, и особенно он был поражён последними
            словами его спутницы про отдалённые крики
            и плач, услышанные из вентиляционного люка
            в служебном туалете для женщин, хотя ни
            одной официантки за весь тот вечер Максим и
            Джейн не увидели.
     -     Да показалось ей это, Ник, - махнул Максим
            рукой, - она же пила вино из фонтана, а тот мог
            быть контрафактным или с добавками
            галлюциногена или наркотика.
     -     Тем более мне надо всё увидеть самому, -
            топнул ногой шурин, - Ты что, забыл, где я
            работаю?
     -     Ну, знаю, опером в ментуре, - улыбнулся его
            товарищ.
     -     Не в ментуре, а уже в полиции.
     -     Тогда в «Полицейском участке», - прыснул
           Макс.               
     -     Да и чёрт с ним! Кстати, мне одну звёздочку
           добавили – капитан я теперь, - задрал нос
            вверх Николай.
     -     И когда?
     -     Вчера.
     -     А проставляться будешь?
     -     Да, на работе вчера звёздочку вымочили в
            коньяке, а дома будем отмечать все вместе в
            праздник - 7 ноября не за горами, а отдельно
            собираться мне уже не хочется. Вот сходим,
            надеюсь, в ближайшее время в «подземелье», а
            потом отдохнём культурно.
     -     Это точно, - кивнул Максим головой, - а «ПМ»
            возьмёшь?
     -     А как же! Не чистое дело там происходит,
            мне кажется…
     -     Мне давно так кажется, - ухмыльнулся тренер.
     -     Тогда почему револьвер не брал?
     -     Боялся, что будут обыскивать. Ан нет…
     -     Видно очень уверены они в себе или… у них
            серьёзная «крыша», в смысле наверху, -
            указал Ник пальцем в потолок, намекая на
            наличие видеокамер и, хотя бы одну,
            правительственную «руку».
     -     Да понял я, понял. Значит, ждём звонка?
     -     С нетерпением.
     -     А алиби?
     -     Да скажем своим бабам, что будем возиться с
            отцовской машиной - она действительно
            просит тщательной проверки.  Пятнадцать лет
            же ей уже…
     -     Да, старушенция, - презрительно проговорил
           Максим.
     -     Да ладно, ещё поездит - немцы делают
            надёжные машины. Просто капитально никто
            ещё не проверял её. Ну, «проверим»?
     -     А и правильно. Авось не будут нас
            контролировать, зная, что мы в гараже, а не
            где - ни будь. К тому он же тёплый у вас. А
            действительный осмотр проведём потом как-
            нибудь.
     -     Ладно, и отца я предупрежу, чтобы нас никто
            не тревожил. А ещё он все эти годы мечтал
            поставить турбину.
     -     Ого! – удивился Макс и добавил: - А он не
            расспрашивал ничего обо мне?
     -     Пока нет, друг. Он любит накопить вопросы, а
            потом как пристанет - чистый Мюллер, чтоб
            ему подольше жить. Вояка он и есть вояка.
     -     Это точно, но я всё время об этом забываю.
            Ладно, я пойду, а то Ирка уже косится на меня
           - давно мы с ней не «хулиганили», - улыбнулся
            Максим.
     -     Ну, иди хулигань, половой «хулиган»! - заржал
            Ник и пошёл открывать запертую дверь.
                Х
      Звонок прозвенел за два дня до ноябрьских праздников, что было им на руку - не до них будет женщинам и особенно матери и жене Максима. Да и  любят, они втроём, походить по продуктовым магазинам вместе с Ниной, которой осталось до родов совсем ничего. К тому же они заранее пригласили и отца Иры, а он любит рассказывать анекдоты и интересные случаи из его военной жизни - память у него прекрасная.
     -     Капуцин объявил по телефону, что феерия
            будет шестого ноября, так что приказано всем
            одеться подобающе, - закончил бубнить по
            телефону Вольдемар и Максим его голос
            узнал.
     -     Премного благодарен, - елейно произнёс он, -
           А брата можно с собой взять?
      Минута молчания, а потом погрубевший и ставший более серьёзным голос ответил:
     -     Берите. Мужчин у нас, как всегда, не хватает.
      И телефон отключился.
Макс тут же позвонил Николаю и тот радостно ответил:
     -     Хорошо, что не восьмого - я в тот день
            дежурю. Приходи вечером, шурин, будем тебе
            подбирать кобуру.
     -      Есть, товарищ капитан! – весело ответил тот.
     -      Рано веселишься, муж моей сестры, - строго
            проговорил Николай, - Чует моё сердце, что
            попал ты, Максюта, как петух во щип.
     -     Ладно, не пугай.
      Ник презрительно хмыкнул.
     -     Давай, собирайся быстрей, я тебя жду. Отец
           выгуливает свою беременную невестку   
           (мечтает о внуке до сумасшествия), так что
           я пока один.
     Через семь минут Ростовский был у него дома.
Пять кобур лежали на диване, и он сразу же схватил самую крепкую из толстой кожи.
     -     Не, так не пойдёт, - покачал головой Коля, -
           Ты сказал, что одеваться надо по
           праздничному, поэтому наденешь мои широкие
           брюки и свободный модный пиджак. Снимай –
            ка джинсы и учись.
     Максим тут же скинул «Ранглер» и достал свою «травматику», а капитан полиции вставил её в небольшую кобуру с двумя ремешками из тонкой кожи и присобачил на его голень изнутри чуть ниже коленного сустава.
     -     Неудобно как-то, - буркнул тренер по
            плаванию.
     -     Не на танцы идёшь, родной мой, - хмуро
            произнёс Ник и убрал остальные кобуры в
            вещевой шкаф.
     -     А ты?
     -     А я как во всех детективных фильмах - суну
            «ПМ» за пояс сзади - привык уже так носить
            «ствол». Тем более нам одеваться одинаково
            нельзя - сразу обратят внимание и заподозрят,
            что мы копы.
     -     Согласен, - кивнул Максим головой, а
           Николай, улыбнувшись, сказал:
     -     Поэтому я лучше наряжусь в кожаные штаны 
            в обтяжку как у ковбоев, то есть, чтобы
            курточка висела на мне свободно.
     -     А удобно будет перед всеми так
            выпендриваться? Ведь гости скорее всего
            будут одеты как на парад.
     -     Так у меня джинсы на заказ и все расшитые
           разноцветными нитками, да и шляпа жёлто-
           красная с чёрной лентой, то есть точно под
           карнавал подойдёт. И я надену также тёмные
           очки.
     -     Под Клинта Иствуда будешь косить? –
            рассмеялся Максим.
     -     Почти и постараюсь также ходить как он или
            как Крис из «Великолепной семёрки»,
            которого играл Юл Бриннер - они оба
            во всех фильмах самые потрясные ковбои.
      И Максим, соглашаясь с ним, кивнул головой.
      Защёлкал дверной замок - это пришли Колины
 отец и жена.
     -     Ладно, я потопал, - отстегнул Макс кобуру и
            взял в руки костюм товарища.
     -     Давай, но учти, что брюки должны быть
            широкими, поэтому не меняй на свои. Понял?
     -     Ага, Ник. Оденусь как послевоенный фраер.
           Пойдёт?
     -     Пойдёт.
      В холл вошли Виктор Григорьевич и Нина. Зять поздоровался и тут же распрощался.
     -     А чай? – хором спросили те, доставая из
            пакета торт.
     -     Я на диете, - рассмеялся Ростовский.
     -     Смотри, - погрозила пальцем жена Николая, -
            Итак, худой, а если ещё тоньше станешь, то
            можно будет тебя прятать от жены за швабру.
     -     Никогда! – махнул Максим рукой и исчез.
                Х
     В этот раз Вольдемар очень внимательно разглядывал гостей и особенно брата жены Макса и тот уже настроился, что он начнёт ощупывать его, но когда Ник произнёс свой псевдоним, то есть, назвался  Иствудом, начальник охраны, как Максим теперь понял, широко улыбнулся, записывая «сотовый» Николая и фальшивый адрес, но сфотографировал полицейского аж два раза.               
     -     Клинт Иствуд - мой любимый актёр и вы
            оделись правильно, то есть не как все
            остальные в привычные, хоть и дорогие
            одежды и галстуки. Предпраздничный
            карнавал должен быть карнавалом, хоть ещё не
            Новый год. И вы попали в самую точку.
            Милости просим, - указал он жестом на дверь,
            ведущую к эскалатору.
     И тут Ник побледнел.
     -     Ты чего, друг? - прошептал ему на ухо Макс.
     -     Ненавижу, когда земля уходит из-под ног, то
            есть эта движущаяся дорога спускает вниз.
     -     А вверх?
     -     Нормально
     -     Тогда стань лицом ко мне - я думаю, что
            ощущения будут другие.
     И он тут же повернулся к нему передом.
     -     Ну, что, лучше?
     -     Где-то да, Макс, спасибо тебе.
     -     А как же в деле ты себя ведёшь, когда
            догоняешь преступника, бегущего по
            эскалатору?
     -     Тогда я всё забывая, да и «ствол» в руке - мой
            самый лучший товарищ.
      Максим скривил рот.
     -     А я?
     -     А ты, Макс, родственник и самый близкий
            друг, так как с тобой можно говорить обо всём.
      И он продолжал так болтать всё дорогу, пока они не вошли в банкетный зал.
     -     Ого? – выпучил удивлённо Николай глаза.
     -     Не «ого», а «о-го-го», как говорил Остап
            Бендер в «Двенадцати стульях».
     -     Да помню я. Что, садиться?
     -     Да, пора.
      И сегодня Макса поразил стол, на котором стояла огромная коробка, накрытая белой материей, от которой вверх к потолку тянулся трос.
     -     А это что? – спросил Ник, усаживаясь.
     -     Сейчас тебе всё скажут и покажут, - шепнул
            ему на ухо Ростовский.
      И точно, в зал вошёл Капуцин и громко произнёс:
     -     Нынче у нас в гостях великий дрессировщик,
            но называть я его не буду - он из Германии
            проездом. И он вам покажет сейчас, до какой
            степени можно выдрессировать диких
            животных. Встречайте великого мага и
            фокусника! Аплодисменты, гости,
            аплодисменты!
      И тут материя взвилась вверх и всем открылось что-то потрясающее: в середине стола стояла тумба, на которой восседал на табурете… карлик, а вокруг тумбы разлеглись три чёрные пантеры. И никаких поводков на них не было, как не было вокруг и защитных решёток.               
      И зал громко ахнул то ли из-за представившейся картины, то ли от страха, да так сильно, что зазвенели бокалы с шампанским, которые разносили на
подносах полуголые бармены.
     -     Не пугайтесь, господа! – продолжил Капуцин, -
            Пантеры почти ручные и, кстати, понимают
            всё, что говорят люди любой национальности.
      И тут карлик - дрессировщик вскочил со стула и кинул его в одну из пантер. Та молниеносно его схватила клыками, прыгнула на тумбу и поставила перед стоящим магом. Дрессировщик бросил стул теперь в другую пантеру, и та схватилась зубами за его спинку, подняла вверх и встала на задние лапы. Так продолжалось минуты две, а потом она отнесла стул карлику и поставила перед ним. И он тут же бросил его в третью пантеру, которая в одно мгновение превратила стул в щепки. Карлик махнул рукой и все три пантеры стали теперь на передние лапы.
      Зал минуту молчал, а потом взорвался аплодисментами. Сидящий рядом Николай вдруг снял тёмные очки и достал из кармана куртки бинокль, чуть побольше по размерам театрального и стал разглядывать весь зал. А тем временем дрессировщик начал делать на месте сальто, кульбиты и прыжки, доставая из карманов униформы различного цвета ленты, которые бросал пантерам, а те, схватив их пастью, бешено начали носиться кругами по краю стола, чуть ли не падая на зрителей. И вновь гром аплодисментов вызвал звон бокалов, которые уже стояли перед каждым зрителем на столе, поэтому их пришлось всем взять их в руки и сразу опорожнить.
     Было много и других трюков, но Максу это уже надоело. Он попросил у Ника бинокль и начал искать глазами Джейн, но не нашёл и несколько удивился. А в этот момент тумба вдруг провалилась под стол, и все пантеры и дрессировщик исчезли в этом импровизированном люке. И все гости даже не заметили, как по периметру у стен появились музыканты и грянула джазовая музыка, полностью перебившая бурный поток аплодисментов.
     И начались бешеные танцы вперемежку с выпивкой и обильной закуской, и эта какофония и стук каблуков о пол продолжались часа два.
     -     Не пора ли пройти в туалет, Макс? –
            спросил шёпотом Николай.   
     -     В тот самый? – посмотрел он на дверь с алыми
            портьерами.
     -     Ага.
     -     Ну, пошли.
     -     Только по одному, - наставительно произнёс
            полицейский и добавил: - И обязательно
            качаясь из стороны в сторону будто мы
            немного пьяные, но крепкие, чтобы дойти до
            санузлов.
     -     А зачем?
     -     За делом, - нахмурился Просторов - младший, -
            нам охранники в качестве провожатых не
            нужны.
     -     Ладно.
     -     Тогда ты первый.
      И Максим зашагал медленно и чуть покачиваясь, по пути осторожно расталкивая танцующие пары и краем глаза посматривая на Вольдемара, но тот в это время спорил о чём-то с Капуцином и не заметил, как двое из гостей прошмыгнули в нужную им дверь. По винтовой лестнице они быстро спустились до мраморной площадки, где друг напротив друга красовались двери в служебные туалеты, а в отдалении позолоченная дверь в апартаменты Капуцина. Макс прошёл в небольшое помещение и быстро сделал своё дело, но никакого  вентиляционного люка не заметил.
      А Николай уже его ждал, прислушиваясь, идёт ли кто по лестнице, так как он уже успел побывать в женском туалете.
     -     В дамской комнате действительно есть
           довольно - таки широкий вентиляционный люк,   
            - проговорил он, - Так что, Макс, вот тебе мой
           пистолет с тонкой мушкой и попытайся ею
           отвернуть шурупы на рамке люка, а я буду
           стоять в той кабинке, над которой она и, если
           что, стану сразу бубнить женским голосом
           всякую чушь, как будто идёт разговор по
           «мобильнику». Понял? Всё, вперёд!
      Так они и сделали: друг стал в кабинке, Максим забрался на его плечи, вставил в прорезь шурупа мушку «ПМ» и начал пытаться отвернуть один из них четырёх. Первый вывернулся с трудом, остальные быстрее.
     -     Всё, Ник, - доложил спортсмен полицейскому и
           тот приказал:
     -     Теперь снимай решётку, раздевайся до трусов и
           ползи в вентиляционный ход - одежда будет
            мешать. И возьми бинокль - пригодится.
      Да, худоба действительно помогла Максу - он довольно легко проскользнул в квадратный ход, сделанный из листов оцинкованного железа и как змея, вертя задом, заюлил вперёд. Первое по ходу помещение он разглядел с трудом - решётка была забита пылью, а последующие, дающие возможность осмотреть разных размерах помещения, были набиты всякими холодильниками, шкафами, столами и другой утварью просто поразивших Ростовского, так как там творилось чёрте что. Так он дополз до тупика, где кончалась вентиляция и окошко было шире, и там начиналось что-то типа операционной. Что Макс там рассмотрел в бинокль, он не смог бы сразу описать - ужас овладел его конечностями и подступила дикая тошнота, закончившаяся «выкидышем», то есть блевотиной и помутнением как в глазах, так и в сознании.
     Так в жутком моральном бессилии он пролежал минут пять, а потом пополз обратно и ему показалось, что дорога к туалету очень длинная, то есть не менее ста метров. И когда он, повернув голову назад и увидев светлое пятно проёма рамы, то есть выхода из вентиляционного тоннеля, вдруг услышал гундосый шёпот Ника:
     -     Замри, Макс, рядом с моей кабиной
            опорожняется толстуха - уборщица, кишечник
            который ежедневно наполнялся, но не
            опорожнялся не менее недели. Зажми нос, а то
            блеванёшь.
     -     Уже, - замычал тот, вставив пальцы в ноздри.
     А время всё двигалось черепашьим шагом и спас
их от этой ситуации звон колокола, говорящий о конце бала и подстегнувший толстуху к быстрому окончанию «процедуры». Наконец, она освободила кабинку и Максим ногами вперёд, естественно, опять очутился на плечах Николая.
     -     Быстро приворачивай решётку и валим отсюда
            - охранники вот-вот начнут обходить все
            помещения, - скомандовал тот.
      И тут у Макса силы прибавилось и буквально через две минуты решётка вентиляционного тоннеля оказалась на месте.
      И вдруг хлопнула входная дверь туалета и его товарищ одним движением поставил друга на пол.
     -     Ссы, давай, а я отвлеку охранника.
       И только тут Ростовский почувствовал, как переполнен его мочевой пузырь. А Ник уже мурлыкал себе под нос какую-то блатную песню, цепляясь руками за дверцы кабинок.
     -     Вы чего это здесь обосновались? – услышал
            Максим грубый и незнакомый ему голос.
     -     Дык ваше пойло сбило нас с ног, начальник, и я
            с трудом вылил из себя всё. А брат мой
            обгадился - чуешь запах?
     -     Так вы же в дамском туалете, черти! Вот
            запомню ваши рожи и Вольдемар больше сюда
            вас не пустит.
      Что и сколько дал ему «на лапу» Коля Максим не видел, но охранник вдруг елейным голосом произнёс:
     -     Ладно, быстрее одевайтесь, и я вас провожу
            через чёрный ход к первому эскалатору
            - такси уже почти всех увезло. И в следующий
            раз так не напивайтесь.
     -     Есть, начальник, - услышал Максим, выходя из
            кабинки и тут же глаза его полезли
            на лоб, так как этот секьюрити был на голову
            выше Капуцина и где-то чем-то похож на него.
       А, может быть, ему это показалось...
                Бешеные
     -     Рассказывай, - разлил по рюмкам коньяк Ник.
     Они сидели в гараже, где был идеальный порядок, тепло и на столе даже стояла вазочка с цветами. Но брат жены Максима уже успел несколько испортить интерьер чекушкой водки, разорванным на куски хлебом и нарезками докторской колбасы и сыра.
     -     Подожди, - вяло ответил Макс, так как остаток
            ночи он не спал, а если и отключался, то
            «видел» вновь всю мерзость, которая
            творилась в так называемой подземной
            хозяйственной части этого как бы скромного
            снаружи кафе «Приют гурманов», которое
            теперь он называл про себя не как-нибудь, а
            «Райский ад».
     -     Что, плохо, друг? - сочувственно произнёс
            Николай.
     -     Не то слово! Ещё раз спросишь и я облюю весь
            пол.
     -     Не надо. Я так, например, жрать хочу
            невозможно как.
      Максим хмыкнул носом.
     -     Посмотрим, как изменится твой аппетит после
            моего рассказа.
     -     Тогда начинай.
     -     Нет, я сначала выпью…                И он вынул из вазочки, стоящей посередине стола цветы, вылил воду в угол гаража, а в саму вазочку перелил из своей рюмки коньяк и добавил туда ещё из бутылки почти до краёв.
     -     Ну, ты даёшь, Макс! – охнул брат его жены.
     -     Не даю, а могу выдать назад, - помотал тот
            головой, - Ну, с Богом за наших женщин!
     И вылил в себя всё содержимое из практически не глотая, то есть как в помойное ведро. Позыв назад был, но небольшой, поэтому наконец - то он чуть успокоился.
     -     Ожил, спортсмен - пьяница? - хохотнул Ник.
     -     Почти. Ещё десять минут и напиток убежит в
            тонкий кишечник и тогда я начну.
      И «свеженький» (он то проспал спокойно дома часов пять, не то, что Ростовский) капитан полиции Николай Викторович Просторов наконец-то посмотрел на друга с глубоким сочувствием. И Максим понял, что пора начинать своё повествование.
      Он глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, мощно выдохнул, будто уже достиг дна бассейна, и начал:
     -     В общем, я пополз. Первая вентиляционная
            решётка была вся забита пылью, а
            последующие…- он сделал передышку, как
            актёр театра перед зловещей конечной
            сценой, - и последующие были более-менее
            чистыми и я увидел то ли огромные кухни, то
            ли операционные, где посередине стояли
            большие столы, на которых лежали различные
            хирургические инструменты, наборы ножей и
            топоров, а в первой также части…
            разделанного женского тела, которое рвали
            крысы величиной с… английского бульдога.
     -     Что? – вскочил с места побледневший Ник.
     -     Что слышал, - с трудом проглотил Максим
            полный рот слюны, которая очень хотела
            вылететь наружу и шмякнуться на стол.
     -     Твою мать! – сцепил пальцы обеих рук в один
            здоровенный кулак его родственник.
     -     Вот именно. Продолжать?
     -     Погоди, дай отдышаться, - еле произнёс
            Николай.
     -     Ни за что! – стал тренер каменеть душой, - А
            под столом повар в белом халате и колпаке
            любил, если можно так сказать, раздетую до
            нога молодую и очень красивую женщину с
            заклеенным скотчем ртом и уже совершенно
            не реагирующую на его старания. И я понял,
            что это…
     -     Труп!? – опередил Макса Николай дрожащим
            голосом.
     -     Угу.
     -     Тварь! – заорал Просторов - младший, постоял
            минуту, а потом с трудом вернулся на табурет,
            открыл вторую бутылку коньяка и вылил
            почти половину в ту же самую вазу, залпом
            выпил, «закусив» чередой матерных слов:
     -     Помолчи пока, пожалуйста, - через минуту
            добавил он, - а то меня сейчас вывернет
            наизнанку.
     -     В следующей…- не слушая его и железным как
            робот голосом продолжил Максим.
     -     Подожди, Макс, дай отдышаться, - прошептал
            уже посеревший полицейский.
     -     Ладно, скажешь, когда говорить, - пожалел
            тот своего друга.
      Так прошло десять минут, а потом Николай махнул рукой, в смысле, трави дальше, садист. И тот продолжил:
     -     В третьей прямо на столе среди гор посуды
            трое охранников, считая того, который нас
            вывел вчера на свежий воздух, большими
            деревянными ложками перемешивали в
            огромных кипящих кастрюлях внутренние
            органы тел и торчащие человечьи конечности.
     -     Хватит! – выкрикнул дико полицейский и
            зажал рот обеими руками, - Больше не могу
            слушать - стошнит.
     -     А последнюю картинку услышать не хочешь? –
            устало и с ненавистью произнёс Максим.
     -     Нет! – опять крикнул Коля.
     -     А я хочу. Так вот в последнем помещении…
     -     Заткнись!
     -     Нет, я закончу, - затрясся друг в крупном
            ознобе, - сидели трое наших знакомых - я
            имею ввиду Капуцина, Вольдемара и
            здоровяка - секьюрити, и его, оказывается,
            они называют Франкенштейном, которые
            рвали…
     -      Нет, не хочу даже слышать! – завыл Ник, - Не
            могу больше. Я прямо сейчас застрелюсь!
      Но Макс решил довести разговор до конца и добавил:
     -     И они рвали зубами кожу связанной верёвками 
            молодой женщины белой как мел, которая, по-
            видимому, была уже без сознания от болевого
            шока.
     -     Я тебя сейчас задушу! – вскочил с места брат
            жены спортсмена и сделал шаг к нему,
            схватившись теперь уже за бутылку виски.
     -     А голова её лежала отдельно и это была
            голова… Джейн, - наконец закончил Максим.
      И тут мощный кулак врезался в его челюсть, и он потерял сознание - не выдержал концовку его рассказа Николай, остановив друга нокаутом. 
      Макс пришёл в себя на старом диване там же в гараже через десять минут. На единственном кресле развалился Николай, держа перед собой большой пакет, сделанный из газеты, куда он периодически откашливался (как Ростовский понял, тот просто  блевал остатками съеденного на карнавале и принесенных им из дома колбасой и сыром).
     -     И что, хочешь продолжу дальше? – еле
           произнёс Максим, поднимаясь с дивана и
           держась рукой за скулу.
Ник, красный как рак, опустил глаза в пол.
     -     Извини, не вынесла душа поэта, точнее
            полицейского, - буркнул он и помог Максу
            окончательно встать, а потом опять
            наклонился над пакетом и прошептал:
     -      Позвоню сейчас отцу, и ты всё это повторишь
            при нём.
     -      И что?
     -      И мы начнём разрабатывать план уничтожения
            этого, чёрт бы его побрал, «Приюта гурманов».
     -     А пить ещё будем? – спросил тренер, чувствуя,
            что становится после нокаута совсем трезвым,
            но при этом злым на весь мир - ему очень
            было жалко Джейн.
     -     Обязательно, - кивнул головой Просторов.
     -     И что?
     -     Самогон его друга из Конакова, с которым
            ловили рыбу мы с отцом, а ты в это время
            ходил в «разведку», то есть на бал.
     -     И много есть питья? – чисто автоматически
            спросил Максим.
     -     Десятилитровая фляга.
     -     Тогда скажи Виктору Григорьевичу, пусть он
            принесёт закусить - я не могу смотреть на то,
            что лежит на столе - тошнит опять.
     -     И я тоже, - в последний раз откашлялся Ник, 
            свернул пакет из газеты в детский мячик и
            бросил в урну, стоящую в углу, добавив, -
            Скажу ему, чтобы принёс соленья.
     -     Да, самое оно! – кивнул головой Макс, - И
            запомни, Ник, я это проклятое место теперь
            называю «Райским адом».
      И через минуту Просторов - младший действительно позвонил своему отцу, включив громкую связь и тот звонку обрадовался - он давно не сидел в родном гараже в такой тёплой и родной мужской компании
     -     Я позвоню твоим, Максим, - услышал
            окончание тирады тот, - что мы в гараже
            заканчиваем ремонт моей старой «ласточки».
     -     Спасибо, Виктор Григорьевич, - поближе
            пододвинулся Макс к «сотовому», решив, что
            действительно пора ему рассказать всё о
            пристанище бандерлогов, а точнее диких
            каннибалов двадцать первого века.               
      И военный человек действительно может дать более правильный совет, чем они, два оболтуса, не достигшие ещё сорокалетнего возраста, а также  начальства новоявленной структуры под названием «полиция».
      Бывший полковник ВДВ пришёл через двадцать минут, принеся и сразу вынимая из пакета банки с солёными огурцами и помидорами, и пять бутылок «Боржоми». Но они, чувствуя, как все клеточки организма, готовые прямо сейчас пойти и начать громить этот чёртов подземный камуфляж, на котором стояло кафе под их новым названием, уже «махнули» по полстакана самогона, дабы хоть как-то успокоить рассвирепевшую душу, думая каждый, что люди, работающие там внизу может быть и не причастны к этим зверям, пожирающим человеческую плоть глубоко под землёй, подчас даже не сваривши её и обожающим насилие над молодёжью и извращённые убийства.
     Да, эта парочка была на грани помешательства, на краю глубокой пропасти, готовые туда броситься, если бы эти подонки стояли сейчас там, и разорвать их на куски.
     Заметивший это их состояние, Виктор Григорьевич
тут же опять разлил по стаканам самодельный домашний алкогольный напиток, явно ошалевший от вида друзей - бледного Макса с огромным синяком во всю правую половину щеки, где из чуть надорванной кожи ещё капала кровь и серого цвета физиономию сына, бьющего со всей силой кулаком левой (Коля был левшой) руки в покрасневшую и уже отёчную ладонь правой.
     -     Всё, ребята, аллесс! – громовым голосом
            приказал он, - Будьте мужиками и подробно
            расскажите обо всём, съев перед этим по три
            огурчика и помидорчика - они с перцем и
            придадут вам силы.
     И он сел на диван, заставив их сделать тоже самое с двух сторон.
     И действительно от перца всё загорелось внутри и кровь прилила не только к желудку, но и к голове и Максиму захотелось тут же, как на плацу, громко и чётко доложить обстановку, то есть создавшуюся ситуацию. Его подробный рассказ длился целый час, в течение которого лицо тестя меняло цвет четыре раза, то есть от красного к синему, а затем от фиолетового к белому. А в конце повествования он выдал такую матерную тираду, что у сына и зятя завяли уши - такого они не слышали никогда.
     А потом он проговорил, встав с дивана:
     -     И ведь есть у этой банды подонки, которые
            подбирают им жертв-клиентов! Прямо как
            какая-то финансовая пирамида в
            восьмидесятые, но только из изъеденных
            человеческих тел. Только там исчезали
            вложенные деньги, а здесь живые люди.
     -     Точно, пап! – кивнул головой Николай, - Давай
            ещё по глоточку?
     -     Нет, всё, пьяницы - искатели инопланетян,
           каннибалов и всяких подонков - извращенцев!
           Теперь идём в баню на Нагорном бульваре -
           через десять минут наш сеанс. И пьём теперь
           только «Боржоми» и чай - в этой сауне он
           замечательный. А я за это время буду всё               
           обдумывать, как Чапай.
    И через час они были уже в полном порядке.
     -     Ну, пап, надумал что-нибудь? – спросил Коля.
     -     Кое-что есть, то есть три мстителя –
            уничтожителя, - указал он на них троих.
            Теперь нам нужно кое-какое оборудование и
            мат-база, в смысле вооружение и всякие там
            взрывчатые и отравляющие штучки.
     -     А достанешь? – с сомнением посмотрел на отца
            Николай.
     -     Да, я надеюсь, что в части, которой я
           командовал, ещё помнят меня и обеспечат нас
           всем. Вот так!
     -     И что нам пока делать, Виктор Григорьевич? -
            спросил Максим.
     -     А, по возможности, всё записать на камеру -
            осталась у меня одна такая   
            сверхчувствительная. Вещдоки ведь – это
            самое главное в расследовании. Правда, сын?
     -     Естественно, - кивнул головой Николай.
     -     Да, Максим, а у тебя что-нибудь из оружия
            имеется?
     -     Да, травматический револьвер.
     -     Ну, это несерьёзное вооружения. Я тебе дам на
            всякий случай электрошокер- ты же опять сам
            полезешь по вентиляционному каналу?
     -     Однозначно! – тоже кивнул он, - Ваш сын в
            полтора раза справнее меня.
     -     Это точно! И как тебя взяли такого худющего
           тренером по плаванию в вашем бассейне?
     -     Так дело ведь не в силе, а в технике,
            плавучести и правильном дыхании.
      Отец товарища уставился на зятя.
     -     А я - то думал, что только нужна сила…
     -     Бывает, но редко, - поучительно произнёс
            Максим, - Был у нас культурист Слава Троян -
           плавал «ВО!», но масса тела мешала ему,
           поэтому он через год перешёл заниматься 
            тяжёлой атлетикой.
     -     А и правильно. Ладно, пошли ещё раз в
            парилку и… отдыхать, - приказал Виктор
            Григорьевич и пробормотал себе под нос, -
            Да, придумали вы для меня головную боль! А
            и ладно! Но вы, ребята, будьте крайне
            осторожны - эти гады станут улыбаться,
            любезничать с вами, как и с другими
            посетителями, а за спиной постоянно
            будут держать наручники, разделочный нож и
            спецоборудование для любителей, так сказать,
            «гномиков».
     -     Неужели? – не выдержал его зять.
     -     Всё бывает, Максим, эти твари на всё способны
            и всего могут захотеть.
     -     Садисты они настоящие! – зло произнёс
            Николай, - И откуда они взялись такие? Прямо
            сектанты какие-то.
     -     Нет, сынок, - мощно стал растирать    
           полотенцем своё ещё крепкое тело Виктор
           Григорьевич, - Такие мерзавцы бывают только
           из элиты, то есть когда денег воз и всё уже
           перепробовано, и им хочется какой-нибудь
           «клубнички», а точнее новой мерзости, которая
           придаст им силы и увеличит потенцию. Всё,
           по домам. Да, Максим, ты пройдись до нас - я
           тебе отдам «электрического ската», как мы
           называли электрошокеры. Проверишь его и
           подзарядишь. Да, ещё тебе нужны небольшая
           пила и кусачки, чтобы вырезать из сетки
           окошки, в которые можно просунуть объектив
           видеокамеры. Ну, что, пошли?
      И они, наконец-то, вырвались на свободу, глубоко вдыхая чистый воздух лесополосы, переходящей в довольно длинный и глубокий ров недалеко от  нового дома Просторовых. Но настроение от этого у Максима не поднялось - перед глазами всё равно стоял образ обезглавленной, но прекрасной Джейн…
                Второй заход
      Очередной «бал» был назначен на двадцатое декабря, что заставило всех одеться потеплее, но это друзьям было на руку, так как под зимними куртками легче было пронести «цацки» - видеокамеру, пилу, кусачки и Максу, кроме травматического пистолета, электрошокер. И ещё им неожиданно помог сам Капуцин, приказавший всем гостям одеться по - новогоднему, то есть нацепить костюмы животных, вампиров и другой всякой нечисти, а женщинам надеть длинные платья, маски фрейлин века так восемнадцатого и разные их красивые штучки нательного предназначения.
      Ах, эти твари – извращенцы! Как бы помешать им опять изуродовать прекрасную представительницу слабой половины человечества? То есть сорвать их кровавый и развратный план на сегодня. И об этом Максим сказал Нику.
     -     Я посоветуюсь с отцом, - ответил тот ему, -
            Да, жаль, если кто-нибудь ещё погибнет.
     -     Конечно, - глубоко и печально вздохнул
            тренер, вспомнив опять милую Джейн.
И когда они уже спускались в метро, Просторов - младший вдруг сказал:
     -     Отец предложил усыпляющий газ.
     -     А мы как? – удивлённо посмотрел Макс на
            друга.
     -     А мы вот в чём будем, - показал Ник ему
           миниатюрные противогазы - маски, - Благо,
           что Капуцин приказал одеться всем как на
            новогодний карнавал.
     -     Но… - начал Максим, не понимая, как они их
            закамуфлируют.
     -     Так сверху будут матерчатые накидки.
           Помнишь, как в детстве наши мамы шили
            костюмы из марли?
     -     Ага, - кивнул тот головой, - Тогда ясно.
     -     Прекрасно! - улыбнулся довольной улыбкой
           родственник своей короткой рифме.
      И они стали ждать поезда.
«А интересно, - подумал Макс, - где все остальные собираются? Неужели есть много станций с таким же невидимым занавесом - решёткой, где встречаются остальные гости или существует где-то потайной вход, сообщающийся с другими станциями метро, по которым ночью возят всякие приборы, запчасти и… военную технику? Хорошо бы для акции всё это знать. Нет, надо взять «языка» и подробно его допросить. Не исключено, что есть у Капуцина и другие охранники, которые контролируют поведения всех приглашённых по скрытым микро видеокамерам, и подслушивающим устройствам. Тогда действия их самих будут архи сложными, и опасными. Эх, зря он не подумал об этом раньше!
      Да и сейчас уже поздно поговорить с Ником на эту тему- поезда уже подошли. Через час «эксклюзив» остановился. Все ринулись к эскалаторам, очутившись в конце концов перед двустворчатой дверью, ведущей в банкетный зал и стали называть свои прозвища, фотографироваться и в добавок, что Максима очень удивило, давать снимать их отпечатки пальцев. И почему? Что произошло за это время? Неужели Капуцин заподозрил что -то или кого-то?
      И Макс взял и пересчитал всех. И гостей в этот раз было шестьдесят пять - тридцать мужчин и тридцать пять женщин. Ну, что ж, будем развлекаться! И вот снова спортсмен удивился, так как бал-маскарад был в этот раз так похож на Новогоднюю детскую ёлку, что он обалдел.
     -     Сегодня они осторожничают, - шепнул ему
            мимоходом Николай.
     -     Я заметил, - чуть кивнул головой Максим.
     -     Поэтому, перед тем как превращаться тебе в
            червяка с видеокамерой, мы поменяемся
            костюмами.
     -     Согласен, - опять кивнул друг.
      Нет, парочки, конечно, уходили в интимные комнаты, но и возвращались через некоторое время все. Кто же сегодняшняя жертва? Неужели будет только одна? Ведь все сейчас на виду и периодически пересчитывать их очень легко.
     -     Так, - сказал Ник, - выбираем «языка».
     -     И по какому признаку?
     -     Он должен быть молодым, хилым и недавно
            нанятым.
     -     А как узнаем последнее? – удивился Макс.
     -     Он должен быть скромным, застенчивым и
            самое главное…
     -     Что?
     -     Не разглядывать внимательно всех, как
            Вольдемар.
     -     Понял. Ну, что, расходимся?
     -     Да. Тот, кто первым поймает «рыбку» в «сети»,
            сразу набирает на «сотовом» единицы.
     -     Согласен.
      Но Максиму не повезло - Коля первым послал сигнал.
     -     Ты где? – спросил спортсмен, пряча
            мобильный телефон в рукав красной
            косоворотки и как бы почёсывая ухо.
     -     В общем мужском туалете, третьей кабинке.
     -     Иду, - бросил Максим, быстро оглядев всех
            танцующих чёрте что во главе с Капуцином,
            одетым в костюм Деда Мороза (ничего себе
            зимняя каланча!) с такой же высокой, но
            полненькой Снегурочкой с ярким
            вызывающим макияжем и большой грудью. И
            они уже не разглядывали внимательно никого,
            как и Франкенштейн с тремя накаченными
            охранниками возраста так под пятьдесят.
     Ну, что ж, пора смываться к любимому полицейскому и его «добыче». И Максим, весело вальсируя, передислоцировался ближе к входной двери и, когда Капуцин привлёк всех к себе внимание декламацией какого - то пошлого стихотворения про развратную Снегурочку (явно его опус) и чуть ли не голого Вольдемара, одетого в шкуру Волка (кстати, настоящей) и крутящегося перед ними, он исчез за шторой, выскочив на площадку рядом с основным эскалатором. Схватив себя рукой за гульфик (делал вид, что очень хочет по «маленькому» - он помнил про скрытые видеокамеры) Макс покрутил головой и шмыгнул на лестницу, ведущую в указанный Ником туалет, тут же найдя его и прижатого им к стене «пленника».
     Это был молодой (около двадцати лет) небольшого роста парень с глазами навыкате как у Надежды Константиновны Крупской. И по его быстрому рассказу у него не было базедовой болезни - просто он родился слепым и в Израиле ему в пять лет пересадили глазные яблоки молодого орла, которые успешно прижились и стали синхронно расти со всем организмом. Но не в этом было чудо, а в том, что у него к данным годам развилось 300% зрение. Об этом уникуме узнал Вольдемар и уговорил Капуцина взять его на работу. И дальнейший рассказ «языка» был ещё интересней:
     -     Нам такой наблюдатель явно пригодится, Шеф,
            - говорил начальник охраны, - Более того, я
            разговаривал с одним американским учёным и
            тот предложил имплантировать
            дополнительные датчики в сетчатку глаз, тогда
            он сможет всю одежду на человеке видеть
            насквозь.
     -     Не может быть? – расхохотался тогда Капуцин,
            - Что ж, мы будем знать, в какое бельё кто одет
            и проносит ли он с собой спецоборудование
            для видео и аудио регистрации всех разговоров
            наших гостей?
     -     Вот именно, Шеф, и… оружие.
     -     Так ему за это придётся платить неимоверные
            бабки!
     -     К сожалению, да, - опустил тогда глаза
           начальник охраны.
     -     Но мы же на это разоримся! – воскликнул
            хозяин дикого притона.
     -     Нет Шеф, ему платить не придётся.
     -     И почему?
     -     А потому, что у него мать больна раком
            Печени и по-настоящему её вылечить можно
            только в Германии. Мы отправим туда её на
            операцию и реабилитацию - есть у нас такой
            «гость» из немецкой ассоциации медиков - 
            большой любитель жаренных женских бюстов,
            а её сын практически бесплатно будет
            «пахать» на нас и нам не потребуется тогда
            выбрасывать большие деньги на видеокамеры
            и «прослушки», которые вы хотели установить
            во всех - всех помещениях и службах, а также
            на эскалаторах. И вы не представляете какая
            это будет экономия!
     -     Согласен, Вольдемар, действуй!
     И тут у рассказывающего парня, которого звали Саша Копытин, имеющего прозвище Гриф, потекли обильные слёзы.
Макс с Ником переглянулись - вот это им повезло с «языком»!
     -     Ты чего, парень, успокойся, - погладил
            Просторов - младший его по щеке, -
            Поможешь нам и часть реквизированной
            валюты перейдёт к тебе, то есть, твоя мама всё
            равно будет вылечена.
     -     Правда? – сквозь слёзы прошептал парень.
     -     Клянёмся! – на полном серьёзе проговорил
            Николай, - Но как же ты не заложил нас, Гриф?
      Тот чуть улыбнулся.
     -     В первый раз, когда появились вы, Жозеф, я по
            глазам определил, что вы хороший человек, а
            когда пришли вдвоём, я просто был
            отвлечён Вольдемаром, сообщившим мне, что
            Капуцин дал добро на отправку матери в ФРГ.
            А сегодня, просканировав глазами и
            определив наличие у вас под одеждой разного
            типа аппаратуры и оружия я просто понял, что
            вы хотите конкретно узнать, что здесь
            творится и уничтожить этих мерзавцев. И у
            меня появилось такое чувство, что этот
            подземный вертеп сделан не для хороших дел,
            тем более, что я заметил, что некоторые гости
            повторно не приходят на балы и маскарады и
            стал усиленно продумывать некоторые версии
            и…
     -     И хорошо, что ты, парень, не знаешь всей
            правды… пока, - пробормотал Макс тихо, а
            потом громче добавил, - И что ты решил?
            Извини, конечно, что прервал твою
            последнюю фразу.
     -     Ничего В общем, я уговорил себя, поговорить с
            вами, но вот ваш товарищ меня опередил,
            скрутив меня здесь в туалете.
     -     Так, по-видимому, решил Бог! – улыбнулся
            спортсмен.
     -     Тогда давай встретимся завтра в семь вечера, -
            категорично объявил Николай, - у метро
            «Тульская». Там недалеко маленькое кафе, где
            мы всё и обсудим, а также кое-что… покажем.
            Так, Макс?
     -      Обязательно, - хмуро посмотрел тот на Колю,
            так как заранее ничего и никогда не любил
            обещать - может не исполниться. Тем более,
            что никакой записи на видеокамере у них пока
            нет. Но Ростовский всё равно дал парню
            инструктаж по его поведеню, с которым Ник
            полностью согласился.
     -     Замётано, товарищи, - обрадовался Гриф,
            готовый уже уйти, но вдруг добавил, -  Вы
            прямо груз с моего сердца сняли. Спасибо вам
            и до встречи.
      И он ушёл, проверить, где на эскалаторах стоят охранники, а Ник и Макс осторожно стали пробираться в служебный туалет, где последнего ждал под потолком жестяной вентиляционный тоннель. И он как в воду глядел, то есть ни в одном зале (то ли кухне, то ли операционной) ничего криминального сегодня не происходило. Максим расстроился и… зацепился рукавом своей  косоворотки за острый, вырезанный для окуляра видеокамеры кусок металлической сетки. И он провозился с ней минут десять, то есть уже тогда, когда забил колокол, извещавший, что преждевременное празднование Нового Года закончилось. Поэтому он просто с силой дёрнул за рубашку, оставив кусок её на искорёженном металле.
     И… вдруг услышал какую-то возню в последнем помещении, где он тоже проделал окошко для видеокамеры. Не взглянув на решётку, вставил объектив камеры в рваное отверстие, припал к окуляру и… чуть ли не сошёл с ума от увиденного. А увидел он ту «Снегурочку» с задранным полушубком, под которым сияла горка разноцветных нижних юбок. И она лежала на правом боку, прижав ноги к животу, привязанная к столу толстой верёвкой, а сзади неё «трудился» гигант Капуцин. Вольдемар же с Франкенштейном уже порвали зубами сонные артерии несчастной и смачно сосали её кровь, измазав ею всё тело, своё лицо и грудь, а также
металлическую столешницу стола.
     И Максима затошнило, но оторвать взгляд от происходящего он не смог, так как вдруг «Снегурочка» дёрнула головой и оказалась… лысой, то есть с неё свалился парик. Она повернула с турдом голову, и тренер по плаванию увидел, что с лица тоже упало что-то, похожее на тонкую резиновую маску, а под ней оказались круглое лицо с усами, мощные чёрные брови и заклеенный скотчем рот. И глаза её  выражали дикую боль и предсмертный ужас. «Так это… МУЖЧИНА?!» - чуть не выкрикнул Макс и в его глазах запрыгали белые маленькие «зайчики», то есть резко поднялось артериальное давление.
     Он не помнил, как вернулся назад из вентиляционного тоннеля в туалет, как прятал аппаратуру под новогодний балдахин и как на него натягивали дублёнку и шапку Николай и вернувшийся Гриф, которые сначала волокли его наверх и везли на эскалаторе, а затем долго тащили по какому-то тёмному коридору. И вдруг он почувствовал свежий воздух, но темнота в глазах осталась – они вышли в самую середину зимней ночи. И только хруст снега под ногами дал ему знать, что он, наконец-то, приходит в себя. Они повторно распрощались с новым товарищем и побежали на шоссе, где остановили первую же машину. И при этом Ростовский коротко сообщил товарищу, что он сегодня увидел.
     -     Для демонстрации гостям это пойдёт, чтобы их
            напугать до поноса, - глухо произнёс, подавляя
            тошноту Николай.               
      Новенький «форд» довёз их до родного метро, и водитель затребовал у них двести долларов, но друзьям было не до того, чтобы торговаться - мысли у обоих были об алкоголе, который мог опять снять с них желание опорожнить желудок. Поэтому они, не пошли по домам, а потопали в гараж Колиного отца и вновь напились до поросячьего визга - Максим вспомнил про Джейн и что с ней сталось, а Николай от его короткого, но жуткого сегодняшнего рассказа. На рассвете, качаясь из стороны в сторону, они вломились в его квартиру, где, не смыкая глаз их ждал, сидя в кресле на кухне, отец Николая.
     -     Ну? – только и спросил тот.
      И Макс молча передал ему видеокамеру и в течение пяти минут, Виктор Григорьевич, взяв лупу, тщательно, периодически зло сплёвывая в раковину, просмотрел всё, а потом опять, витиевато выругавшись, заключил:
     -     Всё ясно. Их и весь их притон каннибалов и
            половых извращенцев пора уничтожать.
     И тут Ник рассказал про Грифа.
     -     Это очень хорошо, что вы нашли хоть одного
            противника этого безобразия, - кивнул 
            головой Виктор Григорьевич.
     -     Он ещё не видел этой записи, - перебил
            Максим бывшего полковника, - А то бы точно
            потерял сознание.
     -     Ещё успеет, - буркнул Виктор Григорьевич.
     -     И мы решили с ним встретиться завтра в кафе
            у метро «Тульская», - добавил Николай.
     -     Я тоже пойду на эту встречу, но…- хитро
            посмотрел на обоих полковник.
     -     Что, пап?
     -     Вам обязательно надо переодеться и нацепить
            камуфляж.
     -     В смысле? – спросил Макс.
     -     Да сменить причёску и приклеить кто усы, а
            кто бородку - есть у меня знакомый    
            парикмахер Изя Гройсман - свой человек,
            который некоторое время подрабатывал в
            еврейском театре на Таганской площади и у
            него остался кое-какой реквизит.
     -     Хорошо, - кивнул головой Ростовский, - Тогда
           придётся выходить из дома пораньше.
     -     И почему? – вяло поинтересовался
            Просторов - младший, но тут же покраснел и
            добавил: - Всё, я понял - посещение
            парикмахера займёт время, да и надо будет
            внимательно осмотреть квартал, где мы
            встречаемся с этим парнем.
     -     Молодец, сын, что догадался, - улыбнулся
            Виктор Григорьевич, - Всё может быть… Да,
            кстати, Максим, я звонил твоим и сказал, что
            мой сын брал тебя на дежурство. Вроде бы ты
            заинтересовался работой полицейских.
        И тот тут же поблагодарил тестя за то, что он его
        постоянно прикрывает, кивнул головой и пошёл
        домой - надо было после сегодняшнего стресса
        хорошенько выспаться.
                Квартира и диггер
     Они пришли на полчаса раньше и входили в кафе по одиночке, серьёзно закамуфлированные. В зале было мало народу и они расселись по разным углам, положив на столы мобильные телефоны и включив громкую связь на том уровне, чтобы слышали разговоры только их троица и Гриф. Тот появился на десять минут позже и это было знаком для показного поедания пищи, а точнее - скрытого разговора. Сначала с ним общался по «сотовому» Максим, затем  Виктор Григорьевич, о котором парню перед этим рассказал его сын. И все они твердили, чтобы Гриф был максимум осторожным и главное - нашёл безопасный и быстрый выход из подземного «Райского ада». Под конец Максим перекинул ему на мобильник видеозапись, после разглядывания которой Грифа стошнило, и он подозвал официанта, попросив (по совету троицы) тарелочку солёных помидоров. Сами же они медленно и с удовольствием съели свой обед, запив его кто чем: отец Ника компотом, тот водкой, а Макс красным сухим вином. И первым из зала ушёл Гриф, через пять минут Виктор Григорьевич, за ним Коля, а потом Максим, внимательно и осторожно осмотревший всех присутствующих, но никаких явных наблюдателей не заметил. Но уличная картина привела их в ужас: на проезжей части в луже крови с раздавленной грудной клеткой лежал Саша Копытин, а впереди его стоял «КАМАЗ», в кабине которого никого не было. Но они не задерживались у трупа, у которого уже стояла «03» и полицейская машина, а разошлись по разным сторонам. Так на переходе Макс увидел Колиного отца, спокойно пересекавшего улицу. Его же сын шёл по этой же стороне по направлению к метро, а сам тренер, пройдя метров пятьдесят, зашёл в небольшой бутик, из окна которого опять понаблюдал за обоими новыми родственниками. И он чётко заметил, как Виктор Григорьевич, прежде чем сесть в троллейбус, легонько почесал свой затылок, что по заранее согласованной договорённости означало, что они все встречаются через час - полтора в его гараже и что свои «мобильники» они должны тут же уничтожить. Поэтому Максим, поболтав минуты две с симпатичной продавщицей о новой модной бейсболке и проверив, что за шурином и тестем никто не следит, вышел и сразу взял такси, которое увезло его к «Курскому вокзалу, где он на всякий случай долго запутывал свой след, выйдя потом к электричкам и через за десять минут добрался на очередной до платформы «Москва-товарная», откуда пешком дошёл до шоссе Энтузиастов, где сел в автобус и доехал до метро «Перово». Там опять взял такси, убедившись заранее, что за ним самим нет «хвоста», и через сорок минут погулял с полчаса у «Театра Эстрады», пройдя потом пешком до метро «Добрынинская», а уже оттуда по «подземке» до родной «Нагорной».
      Николай с отцом были уже в гараже и они, выпив по сто пятьдесят всё того же самогона, начали обсуждать произошедшее.
      И первым высказался Максим:
     -     Не дураки эти сволочи - знали за кем следить
            из новичков «Приюта гурманов».
     -     Да, точно!  И спасибо тебе, пап, что ты
            придумал за камуфлироваться, - добавил Ник,
            наливая отцу ещё одну порцию домашнего и
            уже надоевшего, но чистого алкогольного
            пойла.
     -     То-то же! – гордо посмотрел на них Виктор
            Гаврилович, - А вот парня очень жалко.
     -     И что будем делать дальше? - спросил его зять.
     -     А догадайтесь? - ухмыльнулся полковник.
     -     Ловить нового «языка»? – подал голос
            Николай.
     -     Нет.
     -     Спрятаться мне после очередного карнавала
            где-нибудь и искать этот чёртов запасной
            выход? – предложил Максим.
     -     Ни в коем случае! – покачал головой
            полковник ВДВ, - Теперь Вольдемар и его
            бугаи будут сверх внимательны ко всем, а их
            охранники не отрываться от экранов
            мониторов и динамиков «прослушек», поэтому
            вы должны быть очень осторожными, и до
            дурачества весёлыми, как Капуцин, чтобы
            не вызвать интереса к себе.
     -     Так что? – вскочил с табурета полицейский и
            разлил по стаканам ещё по сто бело-мутной   
            жидкости.
     -     Не увлекайся, - погрозил ему пальцем отец, - а
            лучше думай, где нам найти хорошего диггера.
     -     А кто это? – вырвалось у Максима, который
            знал всё только про спорт, а о тех, про которых
            продолжил беседу его тесть, только краем уха.
     -     А что, не слышал про таких?               
     -     Подробности нет, - покраснел тренер.               
     -     Так вот, это специалист по исследованию
            подземных убежищ и других объектов
            типа тоннелей, включая метро, а иногда, когда
            нужно, и канализационных коммуникаций, 
            скрытых захоронений, бомбоубежищ и даже
            кладов.
     -     И что, ты хочешь, чтобы мы имели дело с
            дерьмом, отец? – возмутился Ник.
     -     А как же! И ты должен найти такого спеца. Я
            уверен, что кто-нибудь из твоих коллег знает
            подобного человека.
     -     Ладно, займусь этим, - нахмурился Просторов-
            младший, - есть у нас один «знайка» в
            отделении, который скрытно якшается с
            разными типами.       
     -     Ну и молодец он! – подмигнул ему Виктор
            Григорьевич, - Только никому ни слова о
            нашем деле.
     -      Замётано, пап!
     -     А мне что делать? – спросил Максим.
     -     А тебе надо искать специальную
           прорезиненную одежду для плаванье, извините
           меня, в настоящем дерьме, - издевательски
           уставился в друзе полковник, - А я займусь
           поиском серьёзного оружия, то есть что-то типа
           израильских «УЗИ» - хватит хвастаться
           «пукалками». Да и в церковь надо мне сходить,
           поставить свечу нашему Грифу. Всё, снимайте
           камуфляж и возвращайтесь к бывшей одежде.
           Да, Макс, за тобой уничтожение всего этого, в
           чём мы были в кафе, то есть сожги барахло где-
           нибудь во рве, но чтобы никто этого не видел.
     -     Есть, командир, - совершенно серьёзно
            проговорил тот.
     -     Ладно, теперь переодеваемся и расходимся. И
            помните ваши задания. Всё, до следующей
            встречи. Да, сын, ты хоть в паспорт Копытина
            заглядывал, когда, так сказать, знакомился с
            ним?
     -     А как же!
     -     И всё запомнил?
     -     У меня профессиональная память, - надул губы
            Николай.
     -     Значит так, черкнёшь все сведения о нём 
           Максиму, а ты, зятёк, поговори со своей мамой,
           пусть она потихоньку разведает, в какой
           больнице лежит матушка Саши, так как вряд
            ли её отправили в Германию после расправы с
            сыном. Понял? Её, если она ещё жива, надо
            обязательно спрятать.
     -     Так точно, Виктор Григорьевич, - вытянулся
            муж его дочери.
     -     Называй меня просто дядей Гришей, Максим, и
            не «выкай» - я привык со всеми быть на «ты»
            не зависимо от возраста.
     -     Ладно, всё выполню.
Но Просторов - старший вдруг почесал затылок.
     -     Нет, всё-таки длинновато получается. Пусть я
            буду просто тестем для тебя - мы же теперь
            родственники с тобой.
     -     Есть, тесть! – отдал Макс честь и улыбнулся
            неожиданно получившейся рифме.
     -     То-то же, худосочный тренер по плаванию, -
            похлопал он зятя по плечу и через
            пятнадцать минут гараж опустел.
      А Николай весь следующий день был занят женой и сыном, названного Григорием в память о своём дедушке, погибшим на Украине в 1944 году. И Нина не возражала…
                Х
      Саша Копытин жил со своей мамой на втором этаже старенькой «хрущёбы» в Ховрино, и Максим два первых дня февраля прохаживался там вокруг, пытаясь вычислить филёра из шайки Капуцина, но ни одной подозрительной рожи не обнаружил и на следующий день, взяв с собой свою «травматику» и  электрошокер тестя, поплёлся медленно за своей мамулькой от одноимённой платформы «железки» в сторону Коровинского шоссе. Пять минут, и они у нужного дома.
     Макс догнал маму в подъезде, чтобы передать ей последние напутствия.
     -     Ты сыграй роль социального работника, если
            мать Саши на месте. Если она спросит, где
            сын, наболтай ей, что он на серьёзном задании
            в Питере - вряд ли он рассказывал ей про всё,
            что с ним происходило на «чёртовой работе».
     -     А что с ним происходило? – с любопытством
            уставилась на него мамулька.
     -     Об этом потом, - отмахнулся сын от неё.
     -     Поняла, - кивнула родная головой.
     -     А если там кто-то будет из чужих, просто
            открой окно на секунду, чтобы якобы
            проветрить помещение.
     -     Хорошо. А зачем?
     -     За делом, - уже грубее ответил ей Максим, - И
            постарайся дверь на щеколду, которые любили
            всегда старушки и если она есть, не закрывать
            за собой.
     -     Ладно, - улыбнулась та, хотя глаза её
            выражали волнение и страх.
     -     Да, и если почувствуешь опасность, то падай
            сразу на пол.
     -     О, Господи! Так к кому же мы идём? К больной
           женщине или к бандитам?               
     -     Ситуация покажет, - буркнул Максим и
            подтолкнул её к лестнице.
    Но спокойно этот «поход» не прошёл - через пять минут тишины в квартире раздался негромкий хлопок, заставивших Макса рвануть на второй этаж и хорошо, что дверь не была закрыта - он вихрем ворвался в двухкомнатную неухоженную квартиру именно в тот момент, когда пожилой дядька среднего роста поднимал пистолет с глушителем на уровень маминой головы, из которого тут же вылетела пуля, впившаяся в правое плечо женщины, которая успела всё же попытаться упасть на пол. И сын не стал ни кричать, ни закрывать родную своим телом, а опорожнил всю обойму своей травматической «игрушки» прямо в рожу этому скоту. Тот выронил «пушку» на пол и завертелся волчком от дикой боли, так как резиновые пули, в основном, попали бандиту в глаза. Секунда и электрошокер впился ему в шею и трясущийся от электрической молнии наёмник грохнулся на пол. Макс тут же расстегнул куртку, выдернул из штанов ремень и стянул им обе руки киллера, завернув их за спину, а уж потом огляделся,
увидел, как бледная словно смерть его мать распласталась на полу, сжимая левой рукой правое плечо, из которого сочилась кровь и было странно, что она не стонет. Рядом же на кровати лежала худющая седая женщина с пулевым отверстием во лбу.
      И тут до Максима дошло, что они должны тут же смываться, но их опередил вбежавший в квартиру Николай, который, не предупреждая друга, подстраховывал их визит к матери Саши. «Прокачав» мгновенно ситуацию, он приказал Максу:
     -     Быстро с мамой вниз. Там стоит «Опель» отца
            и чтобы через секунду вас тут не было. А я со
            своей бригадой разберусь тут сам.
      Он подошёл к валявшемуся на полу мужчине, вставил обёрнутый своим платком его пистолет с глушителем тому в руку, приставил вплотную к его груди и указательным пальцем своей левой ( был же левшой, как сказано ранее) нажал на палец бандита, лежащий на спусковом крючке. И хлопок тоже был негромким.
     -     Чего стоишь, Макс, - обернулся Николай, -
           марш отсюда!
      И тот через минуту вместе с мамой уже ехал по Дмитровскому шоссе к МКАД, а по ней в сторону Запада. И Максим не смог сдержать улыбки, так как вокруг завывала и кружила большими хлопьями снега метель, начавшаяся прямо у них на глазах, когда они садились в машину Виктора Григорьевича. И главное, что ни одной души в тот момент во дворе не было.
А на следующий день состоялась встреча с диггером.
      Тот был щупленьким, но под лёгкой курткой рельефно выпирали твёрдые мышцы. Его привёл сам Николай и разговор был, конечно, всё там же, то есть в гараже. И псевданим у него был простой - Мышь.
     -     Мне ваш товарищ уже объяснил задачу, но для
            чего вам это? – очень внимательно посмотрел
            он на Макса и Виктора Григорьевича.
     -     Чтобы уничтожить одних негодяев, - стиснул
            зубы бывший полковник.
     -     А что для этого у вас есть?
     -     Всё. И оружие, и гранаты, и отравляющий газ.
     -     Для той троицы и их охранников этого мало, -
            небрежно хмыкнул диггер.
     -     И почему? – спросил Максим.
     -     Потому, что у такого сброда, кстати, чаще
            всего из высшей элиты, имеется не только
            охрана и видеокамеры.
     -     А что же ещё? – удивлённо посмотрел на него
            тесть Макса
     -     А могут быть и скоростные эскалаторы,
            скрытые двери, лифты и подземные ходы, с
            помощью которых они могут быстро оказаться
            на поверхности в полу километре от кафе, где
            их могут ожидать спортивные болиды и
            вертолёт - деньги делают всё!
     -     Да, но всё же… - начал Виктор Григорьевич.
     -     А ещё обученные крысы величиной с
            английского бульдога, - перебил его диггер,
            как будто и не слышал Просторова - старшего.
     -     И что же делать? – устало спросил Ник.
     -     Во-первых, излазить все подземные
            коммуникации вокруг места, где находится
            подземное сооружение, начертив потом
            точную схему, если можно, так сказать. И в
            этом я вам помогу.
     -     А что ещё?
     -     Надо достать «броники», шлемы и высокие
            прочные сапоги, которые не сразу смогут
            перегрызть обученные крысы.
     -     Я постараюсь, - поднялся с дивана отец жены
            Максима.
     -     И мощные фонари-прожекторы, - добавил
            диггер.
     -     И они будут, - кивнул головой Виктор
            Григорьевич, - Что ещё?
     -     И последнее - это обеспечение безопасности
           всех гостей. Ведь без них никакой сходки
           никогда не будет, и они невиновны во всём
            происходящем безобразии.
     -     Это ещё как сказать, - хмыкнул полковник.
     -     А если их всех предупредить? – вмешался Ник.
     -     А ты знаешь, кто эти жертвы? Может статься
            так, что каждый третий - их стукач.
     -     Да, ты прав, Мышь… Извини, но нам всё же
            надо знать ваше имя, - улыбнулся вояка.
     -     Нет, нельзя, так как меня знают почти все
           любители лазать под землёй, и они не все
            честные, то есть за валюту они запросто могут
            сдать меня, и я в течение нескольких часов
            окажусь на их операционном столе и без
            кожного покрова.
     -     Чёрт, неужели так может быть? – удивился
            Максим.
     -     Запросто! Деньги, повторюсь, делают всё!
           Поэтому я озвучиваю только свой псевдоним.
     -     Кстати, сколько мы будем должны вам за эту
            услугу? – спросил Виктор Григорьевич.
     -     Ничего! Это мой долг - уничтожать боевых
            крыс, каннибалов и садистов, то есть,
             извращенцев и подонков. Да, и главное,
            кто пойдёт со мной по этим катакомбам и
            тоннелям, чтобы создать точную схему этого
            подземного «рая-кладбища?
     -     Я для этого староват, - тут же ответил тесть
            Максима.
     -     Согласен, - кивнул головой диггер.
     -     Я на долгое время не смогу уйти с работы –
            полицейским редко дают отгулы, - грустно
            произнёс Николай.
     -     Несомненно, - присел новый знакомый за стол
            и разлил по стаканам самогон, - Поэтому
            остаётся только один из вас - тренер по
            плаванию и мне это нравится, так как этот вид
            спорта делает человека вёртким, как змея.
     -     Я согласен, - поднял стакан Макс, - За удачу!
     -     За нашу победу! – кивнул головой Виктор
            Григорьевич.
     -     За их смерть! – одним глотком опорожнил тару
            Николай.
     -     За то, чтобы у нас не было потерь, - тихо, но
           чётко произнёс диггер.
      Они чокнулись, выпили и тут же покинули гараж.
     -     Да, - остановил Максима Мышь, когда они
            вместе шли до метро, - Возьми больничный
            на работе и жди моего звонка. И продиктуй
            мне номер своего «сотового».
      И тот это сразу же выполнил.
     -     Кстати, ждать, пока хозяин гаража достанет      
           обмундирование, мы с тобой не будем – есть у
           меня парочка спец костюмов, поэтому будь
           готов в любую минуту.                Он пожал Максиму руку, которая сразу затекла - сила у этого диггера была ещё та. Увидев, как он поморщился, тот улыбнулся и мгновенно скрылся в «яме» метрополитена.


                Часть вторая.               
                Деревня

                Народ, победивший в борьбе
                за свободу, редко получает
                что-либо, кроме новых господ.
                Маркиз Галифакс
                Пролог

      Рыжий здоровяк дважды выстрелил из помпового ружья, и пули попали мужчине в обе ноги. Тот упал и лёжа ответил выстрелом из одноствольного обреза, и здоровяк грохнулся на землю, схватившись двумя руками за живот. Стоявшие невдалеке две женщины громко заорали и бросились к раненому в ноги, но из стоявшей на шоссе «Нивы» тут же раздался крик:
     -     Бабы, быстро назад в машину!
     -     Но у него два ранения! - крикнула женщина
            по моложе.
     -     Никаких «но»! Я сам отвезу его в больницу.
      И сказавший это седой человек с двустволкой в руках выпрыгнул из машины и быстро зашагал к раненому товарищу.
      И тут из калитки, открывшейся в середине забора, окружавшего большой дом, выскочил, шатаясь из стороны в сторону, крепкий старик, держа в руках немецкий автомат. Все окна первого этажа тут же раскрылись и из них высунулись старая женщина, три молодухи и четверо детей дошкольного возраста.
     -     Что, гады, - заорал тот, подбрасывая в руке
           «шмайсер МП 40» - подбили старшого и рады?
           Ну, держитесь!
      Он передёрнул затвор, поднял автомат на уровне плеча и мерзко захохотал.   
     -     Потомков Чеботаря никогда никто не трогал -
            его боялись все, поэтому смерть вам!
      Первая очередь, направленного на седого мужчину с двустволкой, ушла вверх и старик, выругавшись матом, чуть опустил оружие, и оно тут же застучало в его руках, попав в цель - пули разорвали грудь владельца двустволки и тот беззвучно упал в снег. Но старик этим не удовлетворился и перевёл автомат в сторону бегущих к машине женщин. Но выстрелить он не успел - из тех же ворот особняка выбежал молодой мужчина в полицейской форме, в руках которого чернел табельный «макаров».
     -     Брось автомат, Илья Ильич, или мне придётся
            стрелять.
     -     А, это ты, сраный «мусор»? Я не Илья Ильич, а 
           родственник Михаила Чеботаева, имевшего
           погоняло Чеботарь - бесстрашного вора,
           которого боялась вся Курская область и в банду
           которого я входил.
Полицейский - младший брат зятя агрессивного старика, курировавшего все деревни в округе и слывшим не чистым на руку, снюхался с тестем. Молодой же представитель Закона был честным человеком и не выдержал - затопал сапогом по свежему снегу и зло произнёс:
     -     Он был не только вором, но и кровавым
            убийцей, душегубом. Не дури, дед, я с тобой
            цацкаться не буду, - медленно стал
            приближаться полицейский к нему.
      Старик грязно выругался, покраснев как рак.               
     -     И ты, Серый, мне, почти своему родственнику,
            угрожаешь?  Эти говнюки подстрелили моего
            сына, поэтому я должен их наказать как
            следует. И это называется кровной местью.
     -     Повторяю, опусти шмайсер, Ильич, - повысил
            голос участковый до крика, -  Мне всё равно,
            кем ты был у Чеботаря, поэтому не шути и
            брось автомат или я застрелю тебя.
      Но хозяин дома уже направил оружие в сторону машины и нажал на курок, но смерть только громко простучала по колёсам. Он ещё раз прицелился, но не успел выстрелить - пуля, выпущенная деревенским участковым, попала ему в лысый затылок.
                Доктор
      Александру Петровичу Донскову в мае исполнилось 60, но он был ещё, как говорится, в силе, хотя и подумывал после следующего юбилея закончить свою профессиональную деятельность врача-травматолога в одной из клиник Москвы - устал он от человеческого горя и жалости к разрушаемой в стране медицине.
     -     Ну, что, будет мне 70, а рабочему стажу 46 лет
            и… пора уже на настоящий заслуженный
            отдых, - рассуждал он вслух, - Квартира у меня
            есть, жена тоже пред пенсионного возраста, но
            с удовольствием работает в аптеке, которая
            находится недалеко от моей «однушки», но её
            дочь - взбалмошная и самоуверенная девица 26
            лет, взявшаяся строить себе дом, боится там
            ночевать одна – вот те на! 
И доктор расхохотался, услышав неожиданную рифму. И действительно, когда мать работает два дня подряд, то она после трудовых полусуток ночует у Донскова и следующим утром опять идёт на работу, а вечером дочь забирает её к себе. В общем, Александр Петрович вроде бы женат, а если посмотреть на это повнимательней - почти одиночка.               
     -     Ну, и Бог с вами, премудрые бабы, доживу свой
            век и один, хотя без людского общения как-то
            скучно…
      Да, была у них дача и вполне неплохая, но, когда в ней за 10 лет было уже всё сделано его руками, доктор как-то остыл (170 км через автомобильные пробки, да и жене с её дочерью нужны были деньги на постройку дома - вот и продали).
     Но пока он работал, депрессия не часто посещала его, а вот потом жить одному стало противно, поэтому он спасался от одиночества либо антидепрессантами, либо (что чаще) бокалом сухого красного вина и последнее помогало лучше. Вы скажете: «А если ему завести женщину? И не обязательно для утех, а просто для общения, прогулок по перелеску, который почти рядом с его домом, походами в театр, чтением книг вслух и слушанием музыки»?               
      Да, были у Донского и такие мысли, но на эту «забаву» нужны деньги, хотя его пенсии на подобное не хватило бы, точно! А вот физиологически он ещё что-то мог… И вот однажды зазвонил «сотовый» и звонила его двоюродная тётя, которая была всего на пять лет старше него. Нет, раз в год, а то и чаще, она общалась с ним по «мобильнику» просто так и он всегда был рад её услышать, ведь она когда-то в детстве спасла его от утопления в реке, и это он помнил всю свою жизнь.
     -     Сашок, как ты там? – первое, что он сейчас
            услышал по телефону.
     -     Нормально, Лидочка, - вымолвил Александр
           Петрович, считая, что другой, более радостный
           и высокопарный ответ был бы не правдой и
           несколько хвастливым.               
      Поэтому он всегда заставлял своих пациентов, при
улучшении состояния, отвечать именно так, иначе
успеха не будет ни в чём, считая их здоровье.
  -     Привет тебе от Анатолия (это её муж, которого все всегда считали заядлым пьяницей) -
           продолжила Лидия Артёмовна.
     -     Как он там? Употребляет всё также? –
           поинтересовался племянник.
     -     Нет, перестал. Приехал бы ты к нам, дорогой,
            навестил бы стариков... Ведь лето сейчас
            жаркое, да и ты же у меня один из
            родственников остался.
     -     А твои дети и внуки?
     -     Да дети все разъехались и посещают редко. И,
            кстати, у младшей внучки, в конце августа
            свадьба. Приезжай, Саш, посмотришь на моих
            и их семьи, и где и как я и они живут.
И он тут же решил,
     -     Обязательно приеду, Лидочка, обязательно.   
            Какого числа свадьба?
     -     Да двадцать девятого, но ты приезжай
            пораньше - посмотришь наше хозяйство, да и
            поговорить будет о чём. Приезжай!
     -     Обязательно, - повторил травматолог, а сам
            подумал: «Вот с этого твой наконец-то 
            пенсионный отдых и начнётся».
      И сказав о поездке только жене (у неё были свои ключи от его квартиры), он поехал в центр своего маленького подмосковного городка, чтобы заранее купить билеты туда и обратно. Деньги у него на это были, но он надеялся, что, если потребуется, то банкомат он найдёт и в ближайших от названной Лидой станции областных городах, так как в деревне, куда он поедет, вряд ли будет стоять такой аппарат на почте. В общем, Донсков рассчитывал, что в гостях у тёти он пробудет неделю, поэтому не наряжался, а взял шорты, рубашку с короткими рукавами, сандалии, ещё одну рубашку полегче, старые «треники» и, естественно, три смены нательного белья.               
     Но вышло всё совсем не так, как он рассчитывал…
Естественно, он купил билеты в купейный вагон поезда Санкт-Петербург - Белгород, который останавливался на две минуты на нужной ему станции под названием Солнцево. Поезд отходил в двадцать минут второго ночи, и Саша (ему нравилось, когда его так просто и коротко называли, даже если собеседник был в три раза моложе него), не любивший куда-либо приезжать тютелька в тютельку, выехал из дома заранее, так как ему предстояло сорок минут добираться на электричке до метро, а потом на нём ещё столько же до Курского вокзала. И, конечно, он прибыл туда даже раньше, чем намечал…
     Вот тут - то и начались его мучения, то есть поиск входа в новое вокзальное помещение, в котором он был, дай Бог память, лет двадцать пять назад, а потом высиживание в переполненном зале ожидания.
     Но всё когда-нибудь кончается и вот он уже в купе, где верхние полки заняты спящими пассажирами, а нижние, одна из которых его, нет. Спать ему, почему-то не хотелось, и он некоторое время простоял в коридоре вагона, любуясь проплывшим мимо мостом через Яузу и монастырём, а также церковью, которая недалеко от него на площади Прямикова, а затем и окраинами столицы. Его же сосед сначала пошёл к проводнице, подзарядить ноутбук (розетки в коридоре не работали), а потом ещё с час лёжа «ковыряться» в нём, и Саша краем глаза увидел, что тот читает какую-то статью на английском языке. Конечно, он с трудом заснул, долго перед этим «переваривая» в мозгу долгожданную встречу с тётей, но проснулся сам и даже успел умыться, как поезд остановился и он, уже переодетый в шорты, лёгкую рубашку с короткими рукавами и сандалии (через окно вагона он видел, как полыхает утреннее солнце - значит здесь, то есть в чернозёмной полосе, действительно воинствует жара).
     Попрощавшись с проводницей, он ступил на платформу и тут же увидел на маленькой привокзальной площади полноватого дядьку с юношей лет восемнадцать, которые махали ему рукой, а старший сразу прокричал:
     -     Машина нужна?
     -     А как же! – улыбнулся доктор и направился за
            ними к старенькой «шестёрке».
     -     Это мой внук. Куда вам? – спросил мужчина,
            когда троица села на свои места (Александр,
            естественно, сзади).
     -     В Афанасьевку к двоюродной тёте.
     -     Пятьсот рублей, - тут же объявил стоимость
            проезда водитель.
     -     Нормально, - кивнул головой москвич и
            машина рванула вперёд.
      По дороге чуть поговорили: шофёр о
запущенности деревень, а доктор о дороге, которая,
      как ни странно, была лучше, чем в Подмосковье.
     -     Воруют больше у вас, - улыбнулся хозяин
            машины.
     -     Это да, - поддакнул Александр Петрович,
           любуясь ландшафтом, то есть полями с ярко
           жёлтым подсолнечником, зерновыми
            культурами, густыми деревьями и
            встречающимися вполне приличными
           двухэтажными кирпичными домами.
     То есть, народ здесь был не весь бедный и как-то выкручивался, питаясь своими овощами и фруктами, и откладывая пенсии и зарплаты на благоустройство земельных участков и построек.
     -     А неплохо у вас живут люди… - вырвалось у
            доктора.
     -     Таких мало, - проговорил водитель, - Вот
            будем проезжать Яковлевку, присмотритесь.
            Как раз справа с вашей стороны будет богатый
            домина.
     -     Ладно, посмотрю, - кивнул головой приезжий.
      И вот она, эта деревенька, и челюсть у Донскова действительно отвалилась: трёхэтажная пятистенка из белого кирпича с двумя балконами, гараж на две машины, большая баня, летняя кухня, аккуратные и чистые конюшня и коровник, в которых можно было жить и крестьянам, да и за ними ещё что-то виднелось…
     -     Ну, как? – спросил уверенно крутящий руль
            мужчина.
     -     Впечатляет, - на глубоком выдохе ответил
            доктор, -Наверное, бывший председатель
            колхоза всё это выстроил?
     -     Да нет, простой учётчик по фамилии Зверев
            был вроде бухгалтера, то есть, распределял
            колхозные деньги, какие куда хотел. Намечена
            была дорога напрямик от станции к развилке -
            замяли с председателями бывших колхозов,
            хотели очистить озерцо, которое скоро
            проедем, ан нет - покрутились, поковырялись и
            бросили. А там ведь рыба водится и не мелкая.
            Даже обещали подремонтировать общий
            коровник в самой большой деревне - и воз   
            поныне там и он разрушился совсем. В общем,
            отголоски девяностых и здесь прокатились.
            Понимаешь, доктор?
     -     Как ни понимать, - буркнул Александр
            Петрович, - Сам пострадал в середине
            восьмидесятых.
     -     А вы кто по профессии?
     -     Травматолог.
     -     И как же?
     -     Да пришёл новый Главврач и подсократил всех
            наполовину, оставив только своих
            родственников из обкома да лизоблюдов, мать
            их!
     -     Да, лихие годы были! - вздохнул водитель, - У
            нас тут тоже такое творилось, что многим
            пришлось уехать.
     -     А как же власть?
     -     Власть - это участковый с помощником на
            десяток деревень, где Руководителем как бы
            работает его брат, а тот ведь зять Зверева. Вот
            так! 
     -     Того, у которого богатые хоромы, что мы
            проезжали?
     -     Ага. Там семья большая… Человек десять с
            малыми детьми будет.
     -     Тогда понятно, - аккуратно высморкался в
            носовой платок доктор, - А как у вас с
            медпомощью?
     -     Мы мимо больнички проезжали - она недалеко
            от станции.
     -     А если какая серьёзная операция?
     -     В Курск отвозят или Белгород… Ну, как вас 
            по имени? – спросил вдруг водитель,
            притормаживая.
     -     Александр.
     -     А я Николай Алексеевич. Ну, вот, Александр, и
            поворот на Афанасьевку. Где твоя тётка
            должна тебя встречать?
     -     Да недалеко от поворота.
     -     А вон, смотри, стоит кто-то. Не она ли?
      Саша взглянул, но без очков для дали увидел смутно издалека какую-то старушку, стоящую в кустарнике недалеко от дороги и упирающуюся на палки будто на костыли.
     -     Да нет, это не она, вроде, - неуверенно сказал
            он.
     -     Ну, тогда поедем дальше, - газанул Николай
            Алексеевич.
Проехали ещё около километра мимо разномастных домишек, когда тот подал голос.
     -     Слушайте, Александр, надо бы спросить у
            кого-нибудь о твоей тёте - может быть, кто и
            знает её, а то уже скоро другая деревня будет.
      Остановились, поспрошали у одной бабульки.
     -     А как её звать то? – прошамкала та.
     -     Лидия Артёмовна Колкутина, - ответил Саша.
     -     Одна живёт?
     -     Нет, с мужем Анатолием.
      Женщина потопталась на месте.
     -     Да вроде бы знаю. А кем она работала?
     -     Учительницей.
     -     Да, есть такая, но вы уже давно её дом
            проехали, а он в сторонке от дороги.
     -     Спасибо, - кивнул головой Донсков, - Давай,
            Алексеевич, разворачивайся.
     -     А мне не трудно.
      Развернулись и через пол километра навстречу им запылил новый «жигулёнок».
     -     Вот у неё тоже спросим - это всезнающая
            почтальонша.
      И водитель махнул рукой.
      Машина остановилась, Николай Алексеевич открыл окно, и Саша повторил ту же просительную фразу.
     -     Да знаю я её, знаю, - улыбнулась молодая
            женщина, - Стоит у дороги, ждёт вас ваша
            тётушка.
     -     Спасибо, - крикнул Александр Петрович и уже
            через пять минут обнимал свою двоюродную
            тётю - постаревшую и опирающуюся на
            две палки для поддержания равновесия, мимо
            которой они проехали пятнадцать минут назад.
     -     Саш, если надо будет куда съездить, звони, -
            вышел из машины и сунул ему клочок
            бумажки с мобильным телефоном водитель.
     -     Спасибо и непременно, - пожал приезжий ему
            и его внуку руки, и медленно пошёл с тётей
            по тропе к видневшемуся невдалеке
            обшарпанному домику.
      Но это оказался не её дом.
     -     Здесь живёт немного ненормальная старушка и
           я ей помогаю по хозяйству, - объяснила
            ситуацию племяннику Лидия Артёмовна, -
           Наш дом дальше и зелёного цвета.
      Прошли ещё метров сто и открылась большая поляна, а слева за металлическим рифлёным забором кровавого цвета вырос одноэтажный деревянный и зеленоватый дом с металл черепицей на крыше такого же цвета, как забор. И у закрытых ворот его стоял улыбающийся мелкий мужичонка в не чистой бейсболке, рубахе и шортах.
     -     А вот и Анатолий, - объявила женщина, делая
           лицо серьёзным, - Ну, чего стал, Толь,
            здоровайся с Сашком.
      Приходившийся Донскову дядей, муж Лиды подошёл и, обняв его, трезво прошептал что-то на ухо благостное и действительно приятное.
      Открылась калитка и сразу залаял чёрный средних размеров кобель. Он был на цепочке, которая не давала ему возможность достать до доктора.               
     -     А это наш сторож Полкан, - улыбнулся дядя, -
            Не боишься, собак, Сашок?               
     -     Да у меня в жизни было их две и я знаю, как с
            ними обращаться, - рассмеялся доктор и тут
            же стал хвалить кобеля ласковыми словами и
            тот сразу замолчал - всё - таки умное
            животное собаки.
     -     Ладно, - начальственным тоном проговорила
            Лидия Артёмовна, - Пошли в дом, расскажешь,
            что и как у тебя с Ольгой творится.
Но Александр Петрович предпочёл сначала осмотреть все угодья.
       И дом был сделан хорошо с подводкой воды из скважины и природного газа, позволяющего также согревать и все помещения - стояло в кухне что-то типа АГВ. Три комнаты, кухня, веранда с погребом и три входные двери…
     -     Зимой страшновато здесь, - шепнула Лидия,
            Артёмовна, - А лисы уже шастают - охотятся
            на наших пернатых.
     -     Да я прошлым летом пять лисиц положил, -
            вмешался Анатолий Иванович, улыбнувшись.
     -     А волки есть? – спросил Саша.
     -     Да, но их отпугивает лай нашего пса. И даже не
            отпугивает, а предупреждает, что выйдет щас
            хозяин и пальнёт в них сразу из двух стволов.
            Но мы зимой выпускаем живность только во
            двор - он замкнутый у нас: где сетка-рабица
            стоит, а где дополнительные калитки. А вот
            летом птица и коза хотят погулять по полю, и
            мы её отпускаем, но тогда надо за ней следить
            - коршуны, гады, нападают на цыплят.
     -     И довольно часто, - добавила тётка, - Ладно,
            расскажи, как ваш дом то. Закончили строить?
      Они сидели все втроём в большой комнате, где стояли два дивана и четыре кресла и Донскому ещё не хотелось рассказывать о своих слишком умных бабах.
     -     Это всё от родителей моих досталось, -
            заметил Анатолий Иванович, как осматривает
            обстановку гость, - И этот дом тоже их. А вот
            газ и водопровод с отоплением - это моих рук
            дело.
      Лидия Артёмовна хмыкнула.
     -     Хватит хвастаться, старый.
     -     Да какой же я старый, если Сашок на семь лет
            только младше меня, а тебя на пять и…
      Но жена перебила его:
     -     А в моей комнате и третьей, где ты, Саш,
           будешь спать, остатки былой роскоши из моего
           дома в Снагости, - вздохнула тяжело тётя, -
           Да, как быстро время пролетает! Помнишь его,
           племяш?               
     -     А как же! – улыбнулся тот, - Помню, как ты
           меня спасала из реки и как я однажды чуть не
           упал в общий глубокий деревенский
           колодец. И я так чётко всё помню, как будто
           это произошло вчера. А ещё, как катался на
           твоём велосипеде в одной длинной рубашке без
           трусов.
      И доктор весело расхохотался.
     -     Я тоже всё помню, - кивнула головой тётка, -
            Так что с домом, племянничек? Рассказывай.
И родственники с интересом уставились на доктора.
     -     Ну, в принципе, я уже говорил тебе, Лид, вроде
            по телефону: слишком самоуверенная дочь
            моей второй жены решила построить дом на
            деньги от проданной двухкомнатной квартиры.
            Я их обеих предупреждал, что не хватит,
            но жена сказала мне, что её доченька такая
            умная, что всё-всё рассчитала, а в итоге
            коробка дома с крышей стоит, окна вставлены,
            первый этаж снабжён электричеством, водой и
            нагревателем, но стены пока голые и второй
            этаж на нуле. То есть, деньжат нет на всё
            недоделанное (на втором этаже то ещё три
            спальни и планировался ещё один туалет с
            ванной). В общем из-за этого жена пошла
            работать в аптеку (она и раньше занималась
            этим) недалеко от моего дома, а дочь
            закончила курсы косметолога и «пашет» как в
            салоне, так и на дому. Я ей трижды предложил
            поставить вторую, отлично сделанную
            наружную железную дверь с тремя замками за
            мои деньги, но она отказалась, хотя та, которая
            стоит, просто слабая и одним ударом ноги
            можно её выбить.
     -     Ну и дура! – вырвалось у Анатолия Ивановича
     -     Ещё какая! – поддержала его жена, - Ты же,
            Саш, хотел купить дверь за свои деньги?
     -     Вот именно. И более того, кроме поездки к вам
            у меня других вариантов проведения лета не
            было и я предложил, учитывая, что страдаю
            аллергией на пыль (со второго этажа она всё
            время сыпется - там же не убирают её из-за
            неоконченного ремонта) и я однажды при
            встрече Нового года чуть не задохнулся от
            спазма гортани. Поэтому я предложил
            поставить на территории опять же за мои
            деньги небольшую бытовку (всего 6
            квадратных метров), чтобы там мне спать и
            свободное время проводить вместе с ними,
            жаря шашлык, играя в карты и лото, но…
     -     Неужели опять отказалась? – не выдержала
            Лидия Артёмовна.
     -     Да, сначала вроде бы согласилась, но потом
           вдруг сказала, что бытовка будет мешать
            проводить коммуникации для бани, которой то
            и нет ещё, да и не на что её строить.
     -     Да она не дура, а просто избалованная сучка! –
            сплюнул на пол Анатолий Иванович, - Прямо
           таки ненормальная царевна Несмеяна, мать её!
     -     Или… не хочет, чтобы ты вообще жил с ними, -
            покачала головой тётя.
     -     И я тоже так решил, - осунулся Александр
           Петрович, - Да и чёрт с ними, слишком
            умными.
     -     А и правильно, - поддакнула Лидия Артёмовна,
            - Квартира у тебя есть, деньги на пропитание
            хватает и…
     -     Но одиночество меня иногда достаёт, - помотал
            головой, перебивая её, Донсков, - Просто
            хочется, когда - нибудь напиться до смерти…
     -     Это ты брось, племянничек, - заорала тётка, -
            Жизнь одна и никогда не повторится.
     -     Это точно! – опустил голову на грудь доктор.
     -     Да найди ты себе бабу, - вырвалось у мужа
           тёти.
     -     Господь с тобой, - перекрестилась жена, - В эти
            то годы?
     -     Да он ещё ЭТО то могёть, небось. А, Сашок?
Тот сразу покраснел как рак.
     -     Вот и выдал себя, - захохотал Анатолий
            Иванович, - Так что займись ЭТИМ делом,
            вспомни молодость. Вот и полегчает. Ты, вон,
            какой ещё молодцеватый с виду.
     -     Да брось ты, Толька, говорить гадости, -
            вскипела Лидия Артёмовна.
     -     Я правду говорю - без бабы нельзя одному
            мужику, - погрозил указательным пальцем 
            дядя, - Хотя бы морально.
     -     Но мы же венчались с Ольгой, - тихо произнёс
            Александр Петрович.
     -     Да и хрен с ним - жизнь, повторюсь, одна и
            пролетает быстро.
     -     Заткнись, охальник! – заорала его жена, - Это
            же такой грех - венчанному да налево!
     -     Но жизнь, ещё раз повторяю, одна, - топнул
            ногой Анатолий Иванович, - Вот представь,
            Лид, что я помер…
      И та тут же перебила мужа:
     -     И даже не хочу мысленно это представить,
            Господи, прости! – перекрестилась женщина.
     -     Вот и пусть Сашок не теряет годы в
            одиночестве, а…
     -     Ну, я тебя щас сковородкой, - подскочила из
            кресла Лидия Артёмовна.
      И Александр не выдержал и матюгнулся.
     -     Да хватит вам лаяться, родственнички.
            Расскажите лучше, какой план свадьбы.
      Минут пять тётя успокаивалась, потом начала:
     -     Так вот, двадцать девятого утром, то есть,
            завтра, а, может, и сегодня вечером, Серёжка,
            то есть мой старший сын, приедет за нами с
            тобой, Саш, на машине.
     -     А Толик?
     -     Да дома то должен кто-то остаться, а то
            коршуны всех цыплят унесут.
     -     Понял. Дальше.
     -     Ну, вот, Серёжа отвезёт нас к себе домой, ведь
            это его дочурка выходит замуж, и почти все
            участники свадьбы приедут на машинах к их
            дому.
     -     А как же назад? - начал Александр Петрович, -
            Выпивши же будут!
     -     После свадьбы некоторые в гостинице или у
            знакомых останутся в Старом Осколе – там
            будет регистрация.
     -     Почему там?
     -     Ну, во-первых, туда дорога лучше, чем в
            Белгород или Курск, а во-вторых, там Серёжа
            заказал ресторан по сходной цене – народу то
            будет человек пятьдесят.
     -     Ничего себе! – воскликнул травматолог.
     -     Да, у молодожёнов друзей много. И, наконец,
            лучше всё делать подальше от их посёлка -
            любят местные здорово нажраться и устроить
            драку.
     -      Вот именно, - кивнул головой Анатолий
            Иванович, - Так что Серёга правильно
            придумал, да и город посмотреть тебе, Сашок,
            не вредно и особенно новую его часть. Так что
            готовьтесь к отъезду, перекусив чем – ниубдь.
     И он был прав - буквально через полчаса загудела машина за воротами. Но за рулём был не тёткин сын, а его товарищ, который тоже был приглашён на свадьбу.
     Ехали довольно-таки долго и снова удивила доктора Донскова дорога, которая показалась ему опять лучше, чем в Подмосковье. Удивил и дом Сергея - одноэтажный, но большой и с аккуратно сделанным из дерева входом типа крыльца, как в старинных домах, прикрытый, как и весь дом, крышей из метал - черепицы. Неудобно было обходить все комнаты, но их было не менее пяти, а также просторная кухня, совмещённый, но большой санузел. Был аккуратным и сад, отделённый от курятника металлическим рифлёным забором, который также отгораживал всю территорию от улицы и соседей. В общем, всё было сделано грамотно и уютно.
     И столько там было уже женщин, что Александр Петрович сразу не распознал жену хозяина. А через полчаса повалили в дом приглашённые, прошедшие сразу в зал, где был приготовлен фуршет. Преподнесли бокал шампанского и доктору, объявив (это сделал Сергей) о его профессии, а потом все вышли во двор и стали фотографироваться. Подошёл чистенький микроавтобус на 12 мест и туда сели взрослые, среди которых и мать Сергея с племянником, а также четвёрка уже весёлых ребят, которые всю дорогу до Старого Оскола попивали  шампанское. Но не это опять поразило Сашу, а изумительный ландшафт, то есть отличные дороги, недалеко стоящие от неё пирамидальные тополя, посадки, леса и небольшие озёра. И ехали они часа три. Но вот и Старый Оскол, а потом и новая его часть с широкими улицами, красивыми домами и, наконец, с шикарным с большим колоннами двухэтажным Дворцом Бракосочетаний. И самое главное, что на втором этаже оказалось четыре зала для, так сказать, бюрократического создания семьи под музыку струнного квартета из четырёх женщин в каждом.
      Но вот прошла официальная часть с обоюдным согласием молодожёнов на брак, росписями в книге, поцелуями под грохот аплодисментов, почему-то гимном Российской Федерации и первым танцем виновников торжества (кстати, почему-то музыка, под которую молодожёны танцевали, показалась Донскову грустной, чем он и поделился с тётей и девушками, стоящими рядом, но те не обратили на это никакого внимания). И вот апофеоз события - общие фотографии, как и в зале бракосочетания, так и на улице. Но в этом мероприятии Александр Петрович не участвовал - незачем, так как из близких была только тётя да её теперь доктору хороший знакомый сын Сергей.
      А потом опять все расселись по машинам, и в микроавтобус и оказалось, что в ресторане гости и молодожёны были должны появиться через 2,5 – 3 часа, поэтому все поехали в одно уютное место, где находилось что-то типа дома отдыха с достаточно большим прудом овальной формы, чистой водой и фонтаном посередине. Ловить рыбу в нём, как и кататься на лодке разрешалось, а вот купаться нет. В общем, они промучились эти часы на жаре у пруда, от которого иногда исходила прохлада – потрудился всё же ветерок. Вот тогда - то Донсков и поговорил с Сергеем о жизни, всяких заботах и неудачах до тех пор, пока к ним не подошёл отец жениха с бутылкой водки, которую тут же распили и… сразу почувствовали себя лучше. Да и время потекло быстрей.
      Наконец, вновь разбрелись все по своим местам в транспорте и ещё полчаса ехали до ресторана, находившегося в центре Нового Оскола. И действительно тот оказался уютным, где посередине у стены стоял большой стол, куда сели молодые и свидетели. Остальные же шесть столов расположились ближе к боковым стенам, оставив перед столом виновников торжества довольно большое пространство для аттракционов и танцев. У последней четвёртой стены расположился
молодой «диск-жокей», а точнее – оператор с ноутбуком, усилителями и звуковыми колонками.
      Был и тамада, но только женского пола и певица - обе не старше тридцати - тридцати пяти лет. И тут началось: поздравления, подарки, цыганский танец, песни и пляски. И вдруг руководительница праздника попросила тишины и проговорила:
     -     Дорогие гости, мне нужны смелые женщина и
            мужчина. Кто готов, поднимите руки!
     И Александр Петрович, выпивший уже две рюмки водки, поднял обе руки. Подняла руку и одна из приглашённых.
     -     Подойдите, пожалуйста, ко мне, - продолжила
            тамада, весело улыбнувшись.
     И когда те стали рядом, она добавила:
     -     А задание у вас будет такое: смелая женщина
            должна поцеловать всех мужчин, а её напарник
            всех женщин. Ну, не стесняйтесь, а действуйте.
     И Донсков, естественно, под лёгким действием спиртного, с обаятельной улыбкой и не смущаясь перецеловал всех дам в щёчки независимо от возраста. И никто от него не отстранился.
     А дальше пошло как по накатанной - шутки, прибаутки, танцы и разные игры. Нет, он пытался попросить так называемого «диск-жокея» найти несколько хороших песен (отечественных и иностранных) времён его молодости и, скажем так, взрослости, но парень объяснил, что таких записей у него нет и Александр Петрович от него отстал, пересев плотнее к спиртному и закускам. Нет, он не напился, но настроение его несколько улучшилось, и он стал вспоминать регистрацию брака и венчание со своей женой, а накатившую грусть он «залил» водкой теперь уже разведённой соком - марку врача надо было держать.
     Обратно домой к Сергею ехали уже ночью, а разместились на кухне: Лидия Артёмовна и мать жены Сергея легли на разложенный диван, а Александр Петрович на матрасе на полу. И ночь для него пролетела быстро. Позавтракали, и сын тёти повёз их на своей машине, захватив бутылку самогона и фрукты отцу, чтобы тот отметил бракосочетание внучки у себя дома. Сергей отца, горького пьяницу в прошлом, не любил, но праздник есть праздник и не с пустыми же руками приезжать? Он пробыл в доме родителей не более пятнадцати минут и уехал. Лидия Артёмовна тут же пошла помогать соседке, справиться с курами, а Анатолий Иванович в одиночестве на кухне «махнул» сразу весь самогон и завалился спать, а гость решил сделать сиденье для туалета типа сортир – корячиться над просто дырой в его полу было неудобно. То есть, он соорудил из досок что-то типа маленького колодца, вставил вовнутрь старое ведро, вырезав дно, и укрепил это всё гвоздями, а для мягкости сиденья прикрепил сверху две резиновые полосы, сделав импровизированный «унитаз» мягким и удобным. Потом принял душ, построенный Серёгой в саду – три стены из гофрированного железа и бочка на крыше, то есть без всякой двери, так как она была совсем не нужна - участок был около сорока соток и никаких домов поблизости не было, то есть, купайся голый сколько хочешь. И это доктору понравилось, так как жара была более тридцати градусов, и он бегал под душ до пяти раз в день. А с полудня до пяти вечера все спали - находиться на улице было невыносимо. Так прошла намеченная неделя и он уже стал подумывать о возвращении в столицу, как вдруг с Анатолием случилось несчастье – косил траву у оврага, споткнулся и свалился в него, секанув косой по ноге. И начались у доктора привычные «трудовые будни», то есть ухаживание за дядей: обработал и зашил рану, а потом каждый день накладывал плотную повязку с антисептиком, а необходимые лекарства привозила социальный работник на пяти дверной не новой «Ниве», доставшейся ей от умершего два года назад мужа, страдавшего пороком сердца и циррозом печени.
      И это был для травматолога уже настоящии активным отдыхом с борьбой за ногу дяди, так как, оказывается, у того был тяжёлый сахарный диабет, а при нём раны заживают долго и тяжело, но регулярные приезды, так сказать, что-то типа патронажной дамы тоже помогли.
     -     Будешь моим личным врачом, племяш, -
            поговаривал дядька, - И пока рана не зарастёт
            поживёшь с нами.
     -     Ладно, - кивнул головой тот, - Только вот
            позвонить надо жене, а то подумает, что я
            здесь завёл роман.
      И добавил себе под нос:
     -     Хотя на её мнение мне, честно говоря,
            наплевать с высокой горы - я ей давно не
            нужен.
      Анатолий Иванович услышал это и тоже добавил:
     -     Ничего, поездим на озерцо - ты видел его по
            дороге, когда сюда ехал. Осенью окуни и щуки
            ну прямо - таки с ума сходят там, то есть
            клюют на всё подряд, как акулы в океане. 
     -     А транспорт где возьмём? – поинтересовался
            Александр, - Тебе же ходить с больной ногой
            тяжело и далековато!
     -     Да у соседа через дорогу стоит без дела
            горбатый и ушастый «ЗАЗ», то есть
            «Запорожец» - сто процентов, что даст нам на
            двоих в пользование.
     -     Ну и отлично! – обрадовался племянник, -
            Рыбалку люблю, как свою профессию.
      На том они и порешили…
           Но Судьба распорядилась по-своему.
                Маша
      Мария Антоновна Зайцева ездила по деревням не только с целью доставлять лекарственные заказы, но и продукты престарелым людям, а иногда и вещи, которые покупала в Солнцево или в Белгороде, где жили её родители. Ей было уже за пятьдесят, но выглядела она намного моложе - свежий и вкусный воздух полей и лесов, натуральные продукты с огорода отца и матери творили своё омолаживающее чудо. С Лидией Артёмовной она подружилась давно, и та частенько отдавала ей забесплатно кур и утят, а также козье молоко, которое у тётки Донскова было отличным. И каждый приезд Марии был как праздник с чаепитием, пирожками с капустой, выпеченными Лидой, и отменной жареной картошкой с мясом и малосольными огурчиками, которые больше всего
 любил её муж Анатолий.
     Александр Петрович тайком поглядывал на ещё стройную, небольшого роста женщину, но как только та ловила его взгляд, начинал краснеть и уходил в свою комнату. Но однажды Зайцева приехала с двумя большими пакетами, и Лидия Артёмовна побежала встречать её.
     -     Сашок, помог бы ты женщине – вон сколько 
            всего привезла, - скомандовала она, когда та
            поставила свою машину во дворе хозяйства,
            закрыв за собой ворота на большую щеколду и
            погладив по ходу завилявшую хвостом собаку.
     И он с непонятной радостью в груди поспешил к машине, мимолётом произнеся привычное «здрасьте!». Пакеты были действительно тяжёлыми, а, развернув их на кухне все трое родственников ахнули - там был запечённый гусь с яблоками, три вида салатов, квашеная капуста, чебуреки, которые сразу же поставили в масле жарить, вино, пиво и две бутылки водки.
     -     Ты чего это, Машка, так раззадорилась? –
            спросил Анатолий Иванович.
     -     Так сегодня мне стукнуло четырнадцать лет! –
            рассмеялась женщина.
     -     Значит, пятьдесят четыре, - буркнул себе под
            нос муж Лиды, - Ещё сгодится…
      И жена ему, как ни странно, ничего не сказала, когда он налил и себе стаканчик. Потом пели песни, смотрели телевизор, а когда по нему начался концерт Пугачёвой, Мария Антоновна вдруг подошла к Александру Петровичу и просто сказала:
     -     А не потанцевать ли нам, доктор?
     -     А почему бы и нет! - проговорил осмелевший
           от водки и пива Донсков.
Сначала они танцевали танго, затем вальс, а потом перешли на очень медленное движение по кругу, стесняясь случайно прижаться плотнее друг к другу.
     Закончили веселье за полночь, и хозяйка дома
начала укладывать всех спать.
     -     Сашок, ты, как всегда, ляжешь в маленькой
            комнате, Толик на своё место, Маша на мой
            диван, а я пойду в летнюю кухню - там очень
            хорошо ночью.
     -     А и ладно, - картинно кивнул её муж, - Но в
            душ я пойду первым - солью на себя
            прохладную воду, так как недавно подливал –
            тёплая ведь скапливается в верхней части
            бочки и вы потом купайтесь сколько хотите. Я
            прав, Саш?
     -     Да, по законам физики именно так и бывает, -
            подмигнул тот ему, - тёплая вода легче
            холодной.
     -     Ну, уж нет, - заявила Лидия Артёмовна, - я
            первая обмоюсь, а вы потом - спать хочу
            мертвецки.               
       Она раздала чистые полотенца, и первая потопала со своими палками в сад, где стоял душ.  Социальный работник за ней. И начался женский визг и смех - льющая из душа вода оказалась действительно немного прохладной.
     -     Сашок, бери быка за рога, - шепнул Анатолий
            Иванович на ухо племяннику, показывая
            большой палец, - Баба во, не смотря, что не
            справная, как все деревенские!
     -     Но Лида же… - начал тот.
     -     А я жинку отвлеку, и она, как всегда, ляжет у
            себя, а ты прямиком в летнюю кухню - Машка
            точно пойдёт спать туда.
     -     Да как-то неудобно сразу, - возразил Донсков.
     -     Да она одинокая, поэтому полный вперёд!
     -     Ладно, попробую, - кивнул головой Александр
            Петрович.
Анатолий искупался быстро и, подмигнув племяннику, скрылся в доме, где допивали чай женщины. Что он там говорил, неизвестно, но жена действительно чисто автоматически ушла спать в свою комнату, а Мария вышла во двор, подышать свежим, прохладным воздухом.
     Доктор же мылся тщательно, борясь с мыслями, не покидающие голову. Он уже полностью отрезвел, поэтому перечислял все «за» и «против», что может через некоторое время случиться. Надо ли это ему? Да, надо! Ведь до сих пор ему довольно - таки часто снятся обнажённые женщины, а утром он до первого «похода» в туалет ощущает боли внизу живота. И причина, как доктору, ему известна - застой! А если… И он стал пересчитывать казусы, которые с ним могут в летней кухне случиться. И… растерялся. Нет, он не был трусом в этом плане, но… И эти «но» застучали по голове, как молотком: а если он не сумеет, как ей бы хотелось, а если он не справится - женщина - то поди страстная - глаза так и сияют. Или у неё есть какая-нибудь болезнь… Он же не думал, мчась в поезде, что может возникнуть такая ситуация, и не «приготовился» к этому как надо, то есть запастись кое чем…
     -     Ладно, будь, что будет! – решил он, вытираясь
            полотенцем и, не предполагая, что во дворе
            может стоять Мария, а он в одних трусах,
            держа полотенце и бельё под мышкой,
            спокойно проскочит в летнюю кухню, не
            заметив чуть не расхохотавшуюся женщину,
            стоявшую за машиной.
      В небольшом помещении, где стоял старенький диван, было чуть прохладно и темно, но на ощупь и по запаху Александр Петрович ощутил -таки свежесть чистого постельного белья, что его очень обрадовало – аккуратистка тётка, не смотря на свой возраст!
     Он прилёг, накрылся одеялом и… уснул. Его разбудил собачий лай, да такой напористый, что он выскочил во двор и тут же увидел в цветастом халатике Марию, которая успокаивала кобеля.
     -     Кто-то ходит вокруг участка, - прошептала она,
            направляясь к дому, - Лисица, наверное. Тише
            ты, Полкан! Пойду ка я, разбужу хозяйку.
      И тут из дома, шаркая ногами, появился Анатолий в трусах и футболке с двустволкой в руках.
     -     Лисица что-ль? – зевнул он, - Ну, ка, Саш,
            возьми лопатку и за мной. А ты, Маш, давай,
            иди в летнюю кухню - нечего Лидку будить.
      Донсков и соцработник выполнили его приказ, и хозяин дома осторожно отодвинул щеколду и приоткрыл калитку.
     -     Ты, племянничек, смотри направо, а я налево.
            Давай, прогуляемся метров сто. Если лису
            увидишь, кинь в неё лопату хотя бы.
     -     Есть, начальник! – улыбнулся тот и медленно
           пошёл в сторону дома, где жила знакомая тёти.
      Через десять минут вернулись оба к калитке и сразу же пёс замолчал.
     -     Ну, что, Саш, кого-нибудь заметил?
     -     Да что-то, похожее на габаритные огни
            машины промелькнуло. А ты?
     -     А я, как мне показалось, видел медведя, хотя
            они в эту пору уже редко появляются - готовят
            свою берлогу к зиме.
     -     Да ну? – удивился Донсков.
     -     Ну, да! – ответил Анатолий, - запрыгало что-то
           тёмное по левой дорожке, по которой тоже
           можно подъехать к моему дому. Ладно, пошли
           спать. Или ты…
     -     Не знаю… - тут же ответил, смутившись, гость.
     -     Ну, тогда я закрываю калитку.
      Щёлкнула задвижка и дядька скрылся в доме, а Александр постоял, постоял, да и тихонько пошёл в летнюю кухню. Ничего не видя в темноте, он стал ощупывать всё, на что наталкивался и… споткнулся о диван, сходу повалившись на него.
     -     Ой, - услышал он женский голос, - Доктор, это
            вы?
     -     Я, - уселся сконфуженно рядом он и повернул
            голову на голос.
     -     Так ложитесь - спать уже пора.
      Но в эту первую ночь они почти не спали…
       Завтракали, почти не глядя друг на друга:
Александр Петрович и Мария Антоновна из-за того, что произошло ночью, Лида от постоянной беготни на кухню то за харчем, то за пирожками, то за чаем, а Анатолий Иванович всё глядел и глядел в окно, в котором просматривалась левая, утоптанная колёсами машины сына Сергея дорожка, идущая через поле и мимо оврага, наполовину залитого водой и переходящая поближе к лесу в болотце, где водились гадюки, как сказал дядька.
     -     Неужели всё же медведь? – наконец-то начал
            рассуждать тот сам с собой, - По фигуре
            похож, да и бежал по-медвежьи, но в эту то
            пору…
            Саш, поедим и пройдёмся ещё раз там. Ладно?
     -     Давай, - кивнул головой доктор.
     -     А мне можно? – чуть порозовела Маша.
     -     А почему бы и нет, если домой не спешишь, -
            подмигнул ей Анатолий, - Да и живности
            нужно проветриться и дать ей пощипать
            травки. Пошли.
     -     Я быстренько допью чай, Анатолий, и идём, -
            засуетилась женщина.
     -     А мы подождём на улице, - встал дядя
            Александра со стула, поманив его за собой. 
     -     Я только очки надену для дали, - шепнул ему
            племянник.
     -     Давай, жду, - ухмыльнулся хозяин, как будто
            хотел спросить, как они провели ночь, но
            сдержался и вышел из комнаты.
      И вот они на примятой в две полосы траве, медленно идут, разглядывая каждый кустик, каждую вмятину по пути, дойдя почти до самой дороги.  Там они постояли минут десять, а потом прошли вдоль неё до того места, где начинались более чёткие следы от колёс и где Александр Петрович обнимался с встречающей его тётей.
     -     Вверх посмотрите, гости дорогие, - улыбнулся
            Анатолий, - Парящую птицу видите?               
     -     Ага, - кивнула головой Зайцева.
     -     Это враг наших деток - утят и цыплят, -
            погрозил он кулаком небу, - Коршун это.
     -      Вот гад! – вырвалось у племянника.
     -      И не говори, - хмыкнул его дядя, - Летел бы
            ниже, я бы его подстрелил. Всё, пошли назад
            здесь, - добавил он и первым зашмыгал
            старыми ботинками по сухой траве другой
            дорожки.
      Молча дошли до калитки.
Дядька с Марией Анатольевной прошли в дом, а Александр остался стоять во дворе.
     -     Ты чего? – обернулся первый.
     -     Да пойду, обольюсь под душем – жара
            невозможная. В Москве ведь последние дни
            одни дожди были.
     -     Ну, давай, а я поставлю чайник - Машино
            печенью так и не доели.
     -     Да и мне пора домой, - сказала она, посмотрев
            на Донскова, - Посплю до пяти, а потом буду
            поливать, а то земля совсем высохнет. Доктор,
            а не хотите посмотреть мои угодья?   
     -     А назад как?
     -     Да я вас привезу перед закатом, когда жара
            спадёт.
     -     Езжай, езжай, Саш, здесь всё равно делать
            нечего. Заодно и обсудите итог нашей
            «разведки», - пробурчал Анатолий Иванович.
     -     Только после душа, только после холодного
            душа, - улыбнулся тот довольный
            предложением - отдых становился ещё
            интересней.
     -     А и правильно, - улыбнулся дядька, - Вот все
            наши народы, живущие в своих республиках,
            как их раньше называли, хоть и не обливаются
            регулярно в жару холодной водой, зато пьют
            постоянно горячий чай и говорят, что после
            него телу становится прохладней. Да ещё
            ходят в тёплых халатах. Всё, Мария, пошли
            заваривать твой со слонами…
       Но вот Донсков закончил наслаждаться почти ледяной водой (Анатолий утром наполнил бочку из скважины), а все остальные уже расставили на столе чашки и тарелки с оставшимся печеньем, привезенным вместе с индийским чаем социальным работником.
      Причёсанный, переодетый в джинсовые шорты и белую футболку, Александр Петрович появился в дверях, как ангел с небес.
     -     На, вот твоя чашка, - объявила Лидия
            Артёмовна, - Доедай печенье - мы уже набили
            им свои желудки. Чай какой предпочитаешь,
            Саш, чёрный или зелёный?
     -     Зелёный.
     -     Ну, прямо как я, - шепнула себе под нос Мария.
     -     А мысль какая-нибудь пришла? – спросил
            Анатолий у племянника.
     -     Ты о чём? – стал пить свежезаваренный чай
            травматолог.
     -     Да всё о том же, о медведе.
     -     Не, а, мне ледяная вода очистила мозги от
            всего.
     -     И от меня? – чуть не спросила Мария
            Антоновна, но вовремя сдержалась.
     -     А у тебя? – встал из-за стола Донсков.
     -     Да медведь какой-то был не такой.
     -     В смысле?
     -     Да хромал на правую лапу и когти какие-то
            короткие, судя по следу.
     -     И бежал не по кустам, а по дороге - я заметила,
            - добавила Мария Антоновна.
     -     Да хватит вам выдумывать, - стала убирать
            со стола Лидия Артёмовна, - Ты моего то
            племяша, Маш, долго не держи у себя - ночью
            ехать опасно, так как дорога освещается плохо.
     -     А я, если что, останусь ночевать, - вырвалось у
            Александра и он тут же сконфузился, глянув
            на тётку.
      Но Анатолий Иванович успел её отвлечь от всяких расспросов, сказав:
     -     Ладно, давайте на посошок, - поставил на стол
            четвертинку самогона он.
     -     Ты сдурел что ли, Толь? – возмутилась жена, -
            Сашок ещё от вчерашнего не пришёл в себя, а
            Марии нельзя - за рулём, а я сама не люблю
            это дело, как ты, муженёк…
     -     А мне можно и я не за рулём, - рассмеялся
            Анатолий и налил себе полстакана мутного
            алкоголя, - Здоровья тебе, Машенька, и
            счастья.
     -     И спокойной дороги, - хмыкнула его жена, - И
           давай ка, Толька, сюда твою отраву - тебе ещё
           вечером скотину загонять, а мне козу доить.
     -     У меня тоже дело найдётся, - буркнул муж
            себе по нос.
     -     И какое? – зашмыгала по полу тапками хозяйка
           дома.
     -     Надо ружьё почистить - я этим занимался
            последний раз аж в начале лета.
     -     Ладно, дорогие хозяева, - встала из-за стола
            именинница, - спасибо вам за всё. Мы поехали.
     -     Это тебе, Маш, спасибо, - широко улыбнулась
            Лидия Артёмовна, - столько всего навезла в
            свой праздник.
     -     Да это ерунда. Всё, доктор, уезжаем.
Они вышли во двор, женщина села на своё, в смысле, водительское место, а Александр пошёл открывать ворота. «Нива» завелась сразу и задним ходом выкатила на улочку. Ворота закрыли и доктор сел рядом с Марией. Медленно доехали до дороги, а там женщина прибавила газу, опустив стекло своей двери. Донсков повторил её манёвр и ещё жаркий, но уже освежающий воздух приятно стал обдувать их лица.
         Домик социальной работницы, стоявший на окраине Солнцево был с виду небольшим, но двухэтажным и из белого кирпича. На первом этаже достаточная по размерам комната для гостей, небольшая кухня со всем оборудованием и уютная столовая, а также веранда, обитая крепкими, крашенными досками, в конце которой был санузел – настоящий туалет и душевая кабина. Вместилась здесь и стиральная машина с вертикальной закладкой.               
       На втором же этаже были две спальни, а между их стенками поставленный вдоль дивана, то есть, имелось ещё место для отдыха. И это жилище очень понравилось Александру Петровичу.
      Двор также был небольшим, где бегали чистенькие утята и здоровая кавказская овчарка, которая не залаяла на непрошенного гостя, а обнюхала его со всех сторон, лизнув правую руку.   
     -     Её зовут Брайда, - подала голос хозяйка,
            открывая вторые ворота небольшого гаража,
            который был в конце участка в восемь соток, 
            куда впритык въехала «Нива».
     -     Очень всё компактно у вас и красиво (ну не
           смог Донсков здесь сразу сказать Марии «ты»,
            хотя той ночью было много ласковых слов…
            Ой, а эта дверь куда ведёт? – показал он рукой
            на узкий вход, похожий на дверцу в
            деревенский «нужник».
     -     Там жилище моих утят и особой породы
            коровки, то есть небольшой ростом, но молока
            дающей предостаточно, - пояснила хозяйка, -
            Посмотрите вверх, доктор, и это будет
            последний для вас сюрприз
        Он поднял глаза и увидел, что весь двор покрыт тонкой металлической сеткой.
     -     Великолепно! А что, мои родственники
            никогда у вас не бывали?
     -     Нет.
     -     А зря - переняли бы опыта, как благоустроено
            всё сделать.
     -     Да, сетка спасает моих питомцев от
            стервятников - это правда.
     -     И подводка (электричество, вода и газ) у вас
            вся скрыта, как в городской квартире, -
            улыбнулся Александр Петрович.
     -     Так я, между прочим, закончила строительный
            институт в Москве.
     -     Надо же! – восхищённо произнёс терапевт.
     -     Да. И два дома, построенные по моему проекту,
            стоят почти в центре Белгорода.
     -     А почему же тогда… - начал Донсков.
     -     Не стала дальше заниматься этой профессией?
            – рассмеялась Мария Антоновна.
     -     Да.
     -     Не хотела быть воровкой в девяностые годы
            как все - стали мне забивать голову этими
            махинациями подрядчики, но я сделала
            по-своему, то есть, построила родителям тоже
            двухэтажный дом поближе к окраине города,
            вышла замуж, родила дочь, но…
     -     Что? – внимательно посмотрел ей в глаза
            доктор.
     -     Муж (тоже строитель) пошёл по кривой
            дорожке, то есть сначала подворовывал
            выделенные на строительства деньги, потом
            стал бояться, что посадят и начал пить, и… я
            его выгнала к чёртовой матери. Но это не
            изменило его жизненный уклад, а возникший
            от водки цирроз печени на фоне порока сердца
            «указал» ему дорогу к Богу.
      -     А дочь? – прервал женщину Александр.
      -     Олеся живёт у дедушки с бабушкой, а я
            каждые выходные езжу к ним. «Нива» - это
             единственное хорошее, что оставил на память
             бывший муж.
      -     А почему ей не жить с тобой? – наконец
             вырвалось «ты» у врача.
      -     В Белгороде школа недалеко от дома, где она
             преподаёт английский язык, да и своим деду с
             бабушкой помогает - моим родителям уже под
             восемьдесят.
      -     Не замужем дочка то? Извини за вопрос.
      -     Нет, но директор школы за ней приударяет
            вовсю - красавица и умница она у меня. И
            природу любит как я - приезжает иногда сюда
            с ухажёром. Ладно, Александр, пойдёмте я
            угощу вас собственным квасом и окрошкой -
            самое сейчас оно, холодненького похлебать.
     -     Отлично! И вспомнить тебе слово «ты», -
            улыбнулся он.
     -     Это точно! Пошли.                Окрошка с добавлением горчицы и хрена была просто изумительной, да и квас замечательным как по вкусу, так и по температуре.
     -     Если хочешь, прими душ, - не глядя на
            мужчину, проговорила Мария Анатольевна.
     -     Обязательно, - обрадовался Донсков, наконец
            то вставая из-за стола.
     -     Чистое полотенце висит на ушах «зайчика» на
            кабинке, - добавила женщина.
     -     Спасибо, - бодрым шагом пошёл он на веранду,
            снял с себя всё и повесил на вешалку над
            стиральной машиной.
       Мылся минут десять, предвкушая такое же, что случилось в летней кухне у родственников. Потом он надел взятые с собой сменные трусы в виде плавок, завернулся в длинное полотенце и, нацепив стоящие у выхода тапочки, несколько смущённо прошёл на кухню, но Маши там не было.
     -     Я во дворе, - услышал он её голос, - подсыплю
            корма, налью воды и тоже в душ, а ты
            поднимайся наверх - левая спальня твоя.
И тут в окно он увидел, что его уже постиранные шмотки висят на верёвочке под солнцем. И хоть в душе он застеснялся, что Мария увидела его нижнее бельё, ему это понравилось - шустрая оказалась женщина и внимательная.
     -     Хорошо, - ответил он громко, с замирающим
            сердцем поднимаясь по лестнице на второй
            этаж.
      Кровать была застелена цветным красивым постельным бельём и приятно прохладным. Он лёг, не накрываясь одеялом и тут же опять… уснул - ощущение неожиданно появившего спокойствия и счастья разморили его.
       Голос хозяйки дома раздался за дверью громко и неожиданно:
     -     Вставай, соня, время пришло утяток кормить и
            привести коровку с поля. Да и нам пора
            ужинать. Я перенесла твою высохшую уже
            одежду на гостевой диван.
      Александр Петрович бодро вскочил, выглянул в коридор и на диване увидел сухие шорты и бельё. Быстро оделся, чуть «скорбя», что днём, как бывало в столице, ничего не произошло, и вышел во двор. Утята уже вовсю клевали корм, косясь глазами на тазик с водой. Он автоматически запрокинул голову и увидел высоко в небе двух коршунов, паривших как планеры над уже желтеющей травой и деревьями с пожухлыми листиками - осень «проснулась» и уже «показывала» понемногу себя.
     -     Мне бы завтра съездить, перевязать Анатолия, -
            сказал он.
     -     Съездим, но сначала прокатимся в посёлок -
            надо выполнить заказы селян.
     -     Обязательно, Машенька, - осмелился он при
            свете ласково произнести её имя.
    И они тут же занялись хозяйством: женщина стала доить корову, а Александр Петрович загнал утят в сарай, а потом покормил собаку, на что та по-доброму среагировала, облизав своим шершавым языком его ладони. Потом они поужинали и до одиннадцати смотрели телевизор.
     -     Ну, всё, доктор, - встала хозяйка из кресла, -
            Завтра забот навалом, так что пора ложиться
            спать. Спокойной ночи.
     -     Согласен, спокойной ночи, - ответил он и
            нехотя поднялся опять на второй этаж и лёг в
            свою постель.
    Внизу зажурчал душ, потом послышались лёгкие шаги и у него забилось сердце чаще. Придёт или не придёт она к нему? Или ему самому проявить инициативу? Он думал минут десять, потом встал, надел тапочки и подошёл к двери её спальни.
     -     Тук, тук, - постучал он дрожащим пальцем.
     -     Что, доктор, не спится? – услышал он.
     -     Да, - чуть стеснительно произнёс он.
     -     Что ты сказал? Я не слышу. Открой дверь.
        Он открыл и чуть осипшим от смущения
        голосом прошептал:
     -     Хочу сказать тебе ещё раз спокойной ночи.
     -     Опять не слышу. Говори громче. Да зайди ты -
            я сегодня не кусаюсь, - рассмеялась Мария.
       Александр Петрович зашёл и повторил
        вышеуказанное пожелание.
     -     И тебе тоже, - ответила, смеясь Маша и тихо
            добавила, - Иди ко мне.
         На этом их разговор закончился, но только именно он… И ночь была спокойной и только дважды и коротко тявкнула Брайда.
                Х
      Он разбудил её поцелуем, она ответила ему, и их тела опять сомкнулись. А через полчаса женщина прошептала:
     -     Ладно, пора вставать, Сашок – солнце уже
            светит вовсю. Я побежала в душ.
     Потом они быстро позавтракали, дали корм утятам,
налили им воды и вывели за ворота коровку, привязав её на длинной толстой верёвке к одиноко стоявшей в поле берёзе. В одежде у Донскова выбора не было, а вот Мария нарядилась в красивое платье в полоску и туфли на среднем каблучке. Сварганила и несколько другую причёску и тут Александр ещё раз убедился, что женщина явно по - городскому воспитана, с которой рядом пройтись одно удовольствие.
     Она выгнала из гаража машину, быстро облила её из шланга, смыв дорожную пыль и уже было стала садиться, как вдруг вылезла из неё обратно. В это время доктор закрыл двери дома, гаража и внешних ворот на замки, взглядом проверив целостность сетки, покрывавшей двор.
     -     Сашуль, подойди, пожалуйста, ко мне, -
           услышал он несколько взволнованный голос
           Марии Антоновны.
     -     Что такое, что случилось? – быстро
           приблизился он к женщине.        .
     -     А посмотри на дорогу.
    Александр глянул и увидел чёткий след широкого протектора явно от джипа.
     -     Да, кто-то проезжал мимо дома ночью, -
            кивнул головой он, - И Брайда разочка два
            подавала голос.
     -     Значит, знакомая машина, если больше не
            гавкала. И это, скорее всего, старший сын
            Зверева - он приставал ко мне спьяну на
            свадьбе своей сестры год назад и до сих пор
            обхаживает, а я его посылаю к чертям - хам
            он и неженатый придурок, вот и всё. Ладно,
            поехали.
    Но они купили не всё, поэтому пришлось съездить в Белгород. Покатались по городу, заезжая во многие магазины, зато докупили всё, что нужно, не забыв перевязочный материал и лекарства для Анатолия Ивановича.
     -     К моим сегодня не будем заезжать, ладно? –
            предложила женщина.
     -     Как скажешь. А почему?
     -     Да мама, скорее всего, на рынке - яблок в этом
            году много, вот она и продаёт лишнее. Отец на
            рыбалке - сейчас самый клёв, а дочь на работе
            в школе. Да и не предупредила я, что сегодня
            буду в городе. Позвоню в субботу, а в
            воскресенье съездим к ним вместе. Не
            возражаешь?
     -     Хорошо, Машенька, - улыбнулся Александр
            Петрович, - Командуй мной и дальше - мне
            нравится, как ты это делаешь.
     -     Ладно, пора к твоим наведаться, да и раздать
            по пути заказы.
       И вот опять Солнцево, но они уже нигде не останавливались, а выехав на трассу, машина прибавила скорость.
     -     Не быстро едешь, Маш? Или у вас полиция не
            ловит нарушителей движения? –
            забеспокоился Александр.
     -     Ловит ещё как! Но зрение у меня хорошее и я
            вовремя сбавляю скорость. Ага, вот и
            Яковлевка. Здесь никто ничего не заказывал.
      И она вновь прибавила скорость. Но проезжая мимо дома Зверева, Донсков заметил, как на улицу выскочил рыжий здоровяк и бросился к чёрному «Мерседесу» почти квадратной формы.
     -     Чёрт, опять Васька будет мне голову морочить,
             - прошептала Мария Анатольевна.
       И точно: не проехали и пол километра, как их
       обогнал этот внедорожник и развернулся
       прямо перед носом «Нивы».                Лохматый «рыжик» выскочил из джипа и быстрым шагом подошёл к остановившейся машине.      
     -     Гоняешь, Машка, как Шумахер. Вот скажу
            зятю отца, и он вякнет своему брату, как ты
            быстро ездишь. Вот тот и оштрафует тебя.
     -     Да пошёл ты… Сам под сто шестьдесят
            ездишь. Смотри, собьёшь кого и посадят тебя.
     -     Не посадят - участковый наш человек. А это
            кто? - заглянул в «Ниву» он.
     -     Племянник Колкутиных. Приехал их
            проведать, да теперь вот задержится месяца на
            два.
     -     С какого хрена? – оскалился Васька.
     -     Да дядя Толя ногу косой порезал, а Александр
            Петрович - доктор. Вот теперь и выхаживает
            его.
     -     Здрасьте, вам, - сунул глубже голову в машину
            Зверев.
     -     И вам не болеть, - хмуро ответил Донсков, -
            Если что случится или кто заболеет, звоните. Я
            всегда помогу.
     -     Да мы не болеем, - заржал здоровяк, - У нас
            лекарство хорошее есть.
     -     И какое? – зная ответ, спросил Александр.
     -     Да самогон. Он у нас ядрёный и на еловых
            шишках настоян. Заходи попробовать, лепила.
     -      Зайду, если надо, - с презрением посмотрел на
            него доктор.
     -     Заходи, заходи. Только бабу мою не трогай.
     -     Это кого же? – с железными нотками в голосе
            произнёс Александр Петрович.
     -     Которая рядом с тобой сидит, - заржал парень.
     -     Рядом сидит женщина, а не баба и селянам
            она приносит пользу.
     -     А тебе приносит? – усмехнулся Васька.
      И тут Мария Антоновна не выдержала.
     -     Ладно, хватит, Васька, трепаться. Иди лучше в
            огороде матери помоги.
     -     Там молодые сёстры есть для этого - Знаешь
            ведь сама.
     -     Тогда дай проехать - мы к Анатолию
            Ивановичу спешим на перевязку.
     -     Да спеши, спеши. А тебя лепила тоже, гм,
            лечит?
     -     Да заткнись ты, спец по фене, - рявкнула на
            него Мария, - Александр Петрович на зоне не
            сидел и блатных не лечил. Освободи дорогу!
     -     Да пожалуйста! Иду, иду, - вынул голову из
            салона машины Васька, - Но ты, док, учти -
            Машка моей будет.
     -      Молодых девок ищи, бабник, - громко
            газанула женщина и «Нива» рванула вперёд,
            чуть не зацепив передний бампер джипа.
     -     Эй, эй, поосторожней, - махнул ей рукой
            верзила, - И ночью не гуляй одна - медведи
            бродят по деревням.
      Но остальную белиберду они не услышали - женщина сразу разогнала отечественный джип до ста.
      Через полчаса были у дома родственников Александра, и он сразу стал заниматься раной дяди, а Маша пошла, помогать Лиде, кормить живность, и, конечно, рассказала всё ей, что произошло.
     -     Зверев - младший настоящий дурак, поэтому
           ты с Александром…это, ну в смысле, не очень.
     -     Знаю сама, - нахмурилась социальный
            работник, - И мне не двадцать и Васька не
            жених мне. А если будет хулиганить, я
            ему задницу всю разукрашу синяками.
     -     Ты что, Маш, говоришь? – испуганно
            посмотрела на неё Лидия Артёмовна.
     -     А что слышала, подруга. Мне от мужа достался 
            травматический пистолет и я им умею
            пользоваться. И хватит об этом, Лид, мне и так
            Васька все мозги уже запудрил, подонок. Сам
            на пятнадцать лет младше меня, а всё туда же.
            Пошли лучше корову загоним.
     -     Ладно, но вы всё равно поосторожней с ним, -
            покачала головой Лидия Артёмовна.
     -     Да уж не дети. Да и Саша не пацан - мышцы у
            него крепкие. Я в смысле… в общем я это
            почувствовала, - покраснела женщина.
      А в это время Донсков тоже качал недовольно головой - рана дяди не нравилась ему.
     -     Гноится, зараза, - прошептал он себе под нос, -
            Надо бы её капитально почистить.
     -     Всё делай сам, Сашок, - услышал последние
            слова его дядя, - Я другим не дамся.
     -     Я понял. И антибиотиков побольше надо
            вводить, - как бы, не чамечая его, сказал
            доктор.
       Анатолий Иванович тяжело вздохнул.
     -     Делай, что надо - я всё вытерплю. Кстати, я тут
            перед твоим приездом шатался по посадкам и
            наткнулся на старый обрез от двустволки –
            какие-то пацаны нашли его в лесу, поиграли да
            бросили. Здесь знаешь, какие бои были здесь!
            Вот так! А я её отремонтировал, почистил и
            смазал как надо. Так что ты, если будешь опять
            ночевать у Машки, бери его с собой - этот
            придурок, Зверев будет теперь постоянно
            следить за вами, точно. Я тут рано утром опять
            проковылял по той левой дороге и понял, что
            никакого настоящего медведя не проходило.
            Это он, Васька, нацепил шкуру убитого
            хозяина тайги и лазит вокруг домов селян,
            пугая, а, может, вас с Машей высматривал,
            кто, где и с кем спит. Понял меня, Саш?
     -     Не дурак, - махнул рукой племянник и стал
            набирать в шприц двойную дозу антибиотика.
     -     А если хочешь, я у этого соседа, что живёт
           через дорогу, всё же попрошу на время его
            «ушастенький». Мы и на озерцо смотаем,
            рыбку половить, да и ты, если захочешь, сам
            теперь сможешь ездить к Машке. Права на
            вождение - то есть?
     -     Есть. Ладно, я подумаю, - почесал затылок
            доктор, - Но давай, подождём пару дней -
            посмотрим, что этот рыжий ненормальный
            будет вытворять дальше. Так, сейчас я
            обезболю, а ты грамм двести ещё прими, чтобы
            меньше чувствовать, и я рану твою очищу от
            гниющих тканей. Лады?
     -     Как скажешь, племянничек, - кивнул головой
            Анатолий Иванович, улыбнулся и полез под
            свой диван за водкой.
    И в этот вечер социальный работник поехала домой одна - у неё тоже появился свой план действий.
                Неприятности
      Этот день начался с крика тётки:
     -     Эй, Толька, двоих цыплят сейчас вот не
            досчитала…
     -     А вечером были?
     -     Да, я по утрам всегда провожу свою
            «ревизию».
     -     А ты их вчера на улицу выпускала?
     -     Да, но я от них не отходила ни на шаг и в небе
            никого не видела.
     -     Странно, - высморкался в кулак муж, -
            Неужели лисы действительно уже шалят?
     -     В прошлом году они поздно осенью
            приходили.
     -     Да, точно. Пойду как я пройдусь вокруг
            участка, посмотрю ихние следы.
     -     А нога?
     -     Да я с палкой и медленно.
     -     Ну, иди. Да, возьми с собой Сашу - пусть
            привыкает к деревенским заботам, -
            подмигнула мужу Лидия Артёмовна, подумав,
            что у племянника, может быть, всё сладится с
            Машей и он останется у неё жить, послав к
            чёрту дуру- жену, её дочь и Москву.
     -     Ага. Эй, Сашок, пошли прогуляемся, да и глаза
            твои лучше видят в очках - мои только для
            чтения газет, - предложил он Донскому.
     -     Ну, конечно. Ружьё будешь брать?
     -     Пока нет. Ладно, пошли.
     -     Сейчас переоденусь.
     -     Давай, давай, а то жара уже спадает и по ночам
            прохладнее - осень уже даёт о себе знать.
      Александр Петрович заскочил в дом и натянул старенькие «треники», подумав, что необходимо бы новый спортивный костюм купить, а то при Маше стыдно в таких ходить. Вот сосед обещал завтра дать «Запорожец» и надо с утра прокатиться в Солнцево вместе с дядей и посмотреть в аптеках заживляющие мази, а потом по пути назад заглянуть на озерцо. Да, точно, Маша обещала позвонить, если они в выходные поедут в Белгород к родителям и дочери.
     И она вечером действительно позвонила.
     -     Ты за мной не приезжай – я сам приеду, -
            объяснил ситуацию доктор.
     -     Как это? – удивилась Мария Анатольевна.
     -     Да вот дядька договорился с ближайшим
            напротив соседом, что он даст на время
            запорожский «феномен».
     -     В смысле? – заинтересованно спросила
            женщина.
     -     Да ушастый «ЗАЗ» у него без толку стоит, а
            машина должна тоже двигаться, как человек –
            застоя не будет в трансмиссиях. Да и в
            Солнцево мне надо заглянуть, купить мазь для
            Анатолия, а по пути назад мы заскочим на
            озерцо.
     -     Знаю, оно по дороге. А что, там рыба есть?
     -     Так осень наступает, еды у них уменьшается
            и должен быть хороший клёв.
       Социальный работник рассмеялась.
     -     Давайте, давайте, ловите побольше - уху
            сварите.
     -     И мы так тоже настроились на рыбный суп.
     -     Ладно, Сашуль, приезжай.               
        О-о-о, - подумал он, - вот и ласковое моё имя
      огласила…
      И сердце его дрогнуло - давно он не слышал, чтобы так его жена называла, и глубокий радостный вздох вырвался из его груди.
     -     Ты чего это, доктор? – испуганно спросила
            женщина.
     -     А вот подумай, Машенька, может-быть и
            догадаешься.
     -     Да я уже всё поняла, - радостно произнесла
            та, - Спасибо Богу и твоим родственникам,
            что они нас с тобой познакомили.
     -     Дай им, Господи, здоровья! – тут же вырвалось
            у Донскова и он перекрестился, - Так к каким
            мне приезжать, милая моя?
     -     Чем раньше, тем лучше. А поедем мы к моим к
            обеду.
     -     Отлично. До встречи!
     -     И тебе удачи, дорогой мой! – опять ласково
            произнесла она и отключила мобильный
            телефон.
     -     Вы куда, мужички? – поинтересовалась Лидия
            Артёмовна, когда они с Анатолием пригнали 
            машину.
     -     Саше в магазин надо - приодеться решил, а
            потом тряхнём молодостью, то есть,
            попробуем рыбку половить в Лавровом озерце,
            а лисьи следы посмотрим после, когда
            вернёмся.
     -     Тогда удачи вам! – перекрестила их женщина.
      Но как только они тронулись, Анатолий нахлобучил на голову племянника соломенную шляпу.
     -     Ты чего, дядь? – удивился Александр   
            Петрович.
     -     Это для маскировки от всяких говнюков, -
            хохотнул тот, - Сосед дал, так как все
            деревенские знают эту шляпу, и кто её носит, а
            мой головной убор вот.
     И он натянул на свою наполовину лысую голову всё ту же не совсем чистую бейсболку.
     -     Так -то лучше будет, - констатировал он и
            похлопал племяша по плечу.
      И день удался: доктор нашёл в спортивном магазине приличный костюм, очень похожий на импортный «Адидас» серебристого цвета и лёгкие бело-синие кроссовки. Купил он и мазь для дяди, а также глюкометр для определения сахара в крови - диабет не любит заживлять раны, а при правильном его лечении, то есть грамотной дозе инсулина, процесс регенерации тканей убыстряется.
      Назад ехали под мелким дождичком и внимательным взглядом Васьки Зверева, подбежавшим к дороге, чтобы рассмотреть, кто это едет на «запоре». Но Анатолий предварительно нацепил солнцезащитные очки, а его племяш глубже натянул шляпу и сунул в рот папиросу, которую ему дал тот. В общем, по недовольному взгляду рыжего он их не узнал, да и цвет машины из-за дождя и пыли был грязно-серым, а Зверев-младший видел «запорожец» соседа Колкутиных только в хорошую погоду. А минут через тридцать они уже расположились у небольшого водоёма.
     -     Слушая, Толь, а почему озерцо так назвали?
     -     Да вот кто-то когда-то посадил у бережка
            лавровый лист - земля здесь хорошая, вот
            поэтому так и кличут его.
     -     Понятно.               
     Закинули удочки, расселись на складные стульчики и через двадцать минут рыбка буквально бешено заклевала. Карпами и окуньками набили полным садок уже через полтора часа и Лидия Артёмовна, обрадовавшись такому изобилию, сварила «двойную» уху в большой кастрюле, разлив её потом в две поменьше, одна из которых был новой с цветными рисунками.
     -     Эту возьмёшь завтра с собой и угостишь
            Машиных родителей и дочь - уха сегодня
            удалась на славу! Да, дед?
     -     Не знаю, - хмуро ответил Анатолий, ожидая от
           жены родных «Божьих слёзок», то есть водки -
           свой загашник он весь использовал вчера, как
           обезболивающее до и после процедуры.
      Но жена сделала вид, что не понимает, почему
муж так загрустил и спас ситуацию их племянник, запасшийся двумя бутылками водки в соседнем с аптекой магазине, где покупал снадобье для дядиной ноги. В общем, наконец, все были довольны и после обеда с охоткой улеглись спать под во всю разыгравшуюся к этому времени грозу, забыв загнать живность на своё место. А когда дождь закончился, Лидия Артёмовна с неудовольствием обнаружила, что трёх взрослых кур нет.
     -     Это не коршуны - они во время грозы не
           летают. Лиса, может быть, но Полкан же ни
            разу не гавкнул, - доложил Анатолий
           Иванович.
     -     Да он тоже спал в своей будке - под дождём
            никто не любит шляться, - сердито произнесла
            хозяйка.
     -     Ладно, пойду, пройдусь – может чего и увижу.
            Саш, ты со мной?
     -     Ага, - вскочил с кровати Донсков и быстро
            оделся, натянув свои старые тренировочные
            штаны с рубашкой и дряхлые дядины сапоги –
            гроза размыла обе дорожки вовсю.
     Прошлись, присмотрелись и Александр сказал, указывая пальцем на примятую траву.
     -     Смотри сюда, дядь.
     -     Да вижу, вижу, - кивнул головой тот, - От
            велосипеда протектор и от очень хорошего и
           дорогого, то есть широкий и глубокий. Давай
            ка дойдём до асфальта.
     -     Пошли.
      Но у проезжей части след терялся.
     -     Я думаю, что визитёр приехал на машине,
            привезя с собой велик, то есть он
            проживает не близко от вашей деревни, -
            предположил доктор, - Он не хотел, чтобы мы
            услышали работу мотора, да и с
            выключенными фарами ехать стрёмно.
     -     Согласен, - кивнул головой Анатолий
            Иванович.
     -     И зачем он приезжал? Тем более в грозу…
     -     А не он ли кур наших хапнул? – вдруг
            недовольно крякнул дядя, - Мы же их не
            успели загнать во двор.
     -     Всё может быть, - кивнул теперь головой
            племянник, - Возможно, что эту подлянку
            сделал Васька Зверев - больше некому.
     -     Чёртов бабник! – выругался смачно хозяин
            дома, - Но надо всё же твою версию проверить.
     -     А как? – удивился Александр Петрович.
     -     А понаблюдать за ним денёк. Напротив их
            дома живёт мой старый приятель - в армии
            раньше служили вместе, вот я и посижу у него.
            Отец у него бывший моряк и бинокль в семье
            точно есть.
     -     Правильно, дядь, а я тебя к нему привезу, а
            вечером заберу.
     -     Договорились, док, - пожал Александру
           Петровичу руку родственник, - Как только
           будет хороший день, так и поедем.
      Солнечное и тёплое утро наступило через два дня.
После завтрака Анатолий Иванович подошёл к племяннику и шепнул на ухо:
     -     Ну, что, поедем к «зверям»?
     -     Чего шепчетесь? – сразу заскрипела на них
            хозяйка, - Куда собрались?
     -     Да у меня бритвенные лезвия закончились, -
            сразу сообразил, что сказать, Донсков, -
            Смотаемся быстренько в Солнцево и к обеду
            вернёмся.
     -     Ладно, шлындайте, заговорщики, но чтоб к
            часу дня были.
     -     Есть, начальник! – состроив идиотскую рожу,
            проговорил её муж и отдал честь, нацепив на
            голову всё ту же грязную бейсболку.
     -     Лидочка Артёмовна, что тебе купить? –
            ласково «промурлыкал» племянник.
     -     Хлеба хорошего мягкого и майонеза - буду
            салат делать из всего.
     -     Хорошо. А ещё что?
     -     Тапки для дома, а то мои уже с дырками.
     -     Обязательно. Больше ничего?
      И его тётя улыбнулась.
     -     Мороженого хочется, но вы же его не довезёте
            - успеет растаять.
     -     А я возьму свой термос, - предложил Анатолий
           Иванович, - Он армейский, то есть величиной с
            кастрюлю и наберём пломбира для всех.
            Правда, Саш?
     -     Ага. Я с удовольствием его бы полизал.
     -     Ладно, поезжайте, - хмуро пробурчала Лидия
            Артёмовна, - Но ты, племяш, очень не гони –
            полиция не милиция и штрафа берёт сейчас
            побольше и всё в свой карман.
     -     Хорошо, я не более семидесяти километров в
            час поеду.
     -     А быстрей это старьё, наверное, не ездит, -
            вмешался дядя Донскова, - Так что жди нас,
            жена, к часу с небольшим.
     -     Опять пива нажрёшься, муженёк? Ты, Сашок,
            посмотри за ним, а то он в пиво водки
            добавляет.
     -     Не добавит - я прослежу, - серьёзно проговорил
           тот.
       Анатолий Иванович недовольно закряхтел и приказным тоном проговорил:
     -     Ну, всё, хватит рассуждать, поехали.
     -     «Мобильник» не забыл? – зашептал теперь
            племянник, оглянувшись на женщину, но та 
            уже ушла на кухню, мыть посуду.
     -     Нет.
     -     Тогда в путь.
      Доктор выгнал «Запорожец» за ворота и его тётка, выскочившая всё же из дома, помахала им рукой и закрыла ворота на щеколду.               
      Выехали на дорогу и Александр вдавил педаль газа в пол, но дядя оказался прав - «горбатый» выжал из себя только шестьдесят пять и до Яковлевки они тащились минут двадцать.
     -     Ты меня здесь высади, - попросил Анатолий
            Иванович, когда они только въехали в
            деревню, - Я пойду огородами, а то кто-нибудь
            из Зверевых увидит и сразу доложит Ваське, а
            он у них как цепной пёс - сразу бросается
            смотреть, кто по деревне шастает.
     -     Есть, командир!
     Дядька вылез из машины и поковылял в сторону посадок, являвшихся границей огородов селян, а Александр Петрович «рванул» по дороге дальше и ещё через столько же минут был в Солнцево, поставив машину на стоянке у вокзальчика.
     Он и вправду приобрёл себе лезвия в «Универмаге», а заодно светло-серый костюм, полосатый чёрно-белый галстук и кремовую рубашку с короткими рукавами –не мог же он ехать к родным Маши в хоть и новом, но всё же спортивном костюме. Потом выполнил заказ Лидии Артёмовны. И всё это пешком, так как захотел прогуляться по маленькому городку. Вот только мороженого нигде не нашёл. А спросив о нём у прохожей женщины, узнал, что его продают на железнодорожной платформе, где и приобрёл целых шесть пачек пломбира, положив его в термос, который был похож на скороварку. С ним он дошёл и до рынка, где с удовольствием купил разливного пива аж две двухлитровой пластиковой бутылки и тут же запиликал «сотовый» дядьки.
     -     Ну, что? – спросил Донсков.
     -     Я всё, а ты?
     -     Я тоже уже отоварился и даже купил пива.
     -     Молодец! А чекушку?
     -     А надо?
     -     Партизану - разведчику всегда надо после
            удачного выполнения задания, - хохотнул
            дядя.
     -     И что ты узнал?
     -     А потом, когда глотнём сорокаградусной. Иди,
           покупай её, племяш, а я также огородами
            выйду за околицу и пройдусь метров двести по
            посадкам - дюже день сегодня хороший.
     -     О, кей! Ну, я побежал за водкой.
     -     Огурчиков бы солёных на закусь… - тяжко
            вздохнул Анатолий Иванович, намекая на
            хорошую закуску.
     -     Ладно, сбегаю опять на рынок. Жди.
      И через час они уже расположились в поле недалеко от дома на тех же раскладных стульчиках, на которых сидели у озерца. У запасливого владельца машины в «бардачке» оказались и пластмассовые стаканчики, куда и забулькала «Беленькая».
      После второй Донсков не выдержал.
     -     Ну, дядя, колись, что узнал.
     -     Ладно, слушай. Мой товарищ, слава Богу, был
            дома и бинокль он не выкинул на помойку -
            сам иногда наблюдал за этой бандитской
            «халупой» и такого по на рассказал, что…
     -     Толь, ладно, не тяни кота за яйца. Видел
            велосипед?
     -     Да.
     -     Тот?
     -     Похоже... Резина широкая и велик мощный с
            переключением скоростей.
     -     А отпечаток протектора!
     -     А вот чёткого его я не увидел. Нет, точно он и
           Васька с ним возился, подкачивал колёса.
           Так что он и есть тот говнюк, который шлялся
            вокруг нашего дома в медвежьей шкуре и
            крадёт наших цыплят и кур. Гадом буду!
     -     Понятно. Значит надо быть повнимательней и
           давай я днём буду сидеть у выгона пернатых и
           коз. Там стоит недалеко раскидистая берёза и я
           вынесу раскладушку и буду следить за
           ситуацией. Ага?
     -     А давай! Но ты же заснёшь…
     -     А я рядом привяжу Полкана, вот он и будет у
            меня вместо сигнализации.
     -     Тогда пойдёт. Ну, наливай по последней и
           запьём пивком - нам уже пора идти на обед.
            Час пятнадцать на моих.
     -     Только дышим аккуратно в сторонку и
            неглубоко, чтобы твоя начальница не учуяла
            запаха алкоголя, - скомандовал Александр.
     -     Да он ещё не всосался. Всё, поехали.
      Триста метров, и они у ворот. Анатолий Иванович пошёл открывать, а Донсков медленно (спиртное уже ударило в голову) заехал во двор и осторожно поставил машину у летней кухни, сразу же вспомнив ласки Марии и так горестно и тяжело вздохнул, что дядя услышал и усмехнулся:
     -     Ты чего?
     -     А вспомнил, как мы с Машей…
     -     Понятно. Позавидуешь! Я вот уже не помню,
            где, что и как.
      Доктор осуждающе посмотрел на него.
     -     Употреблял, наверное, много.
     -     Не без этого, племяш. И возраст тоже ведь
            сказывается.
     -     Возраст не всегда причём, - наставительно
            произнёс Донсков, - У меня вот есть товарищ
            так ему семьдесят девять, а подружка на
            тридцать лет моложе, и они оба довольны
            всем.
     -     Счастливые! - тяжело вздохнул Анатолий
           Иванович, усаживаясь на скамеечку и добавляя,
            - А с Васькой надо разобраться.
     -     В смысле?
     -     Наказать его как-нибудь.
     -     А хуже не будет? – трезво рассудил Александр.
     -     А мы это сделаем тонко.
     -     В смысле?
      Дядя усмехнулся.
     -     У меня есть штук пять капканов, вот и
            расставим их на левой дорожке. Может быть,
            это и отобьёт у него желание приезжать и
            красть наших кур.
     -     Но он же ногу может повредить! – воскликнул
            племянник.
     -     А вот ты его и полечишь.
      И Донсков задумался: а почему бы и нет? Так он попадёт в дом Зверевых и почувствует настрой большой семьи. Может быть, остальные родственники думают головой, а не другим местом.
     -     Ладно, Анатолий Иванович, попробуем разок.
            Авось этот урок будет Ваське на пользу, то
            есть перестанет дурачиться у нашего дома и
            дома Маши, и не будет таскать ваших
            пернатых.
     -     Ага.
      На том и порешили.
     -     Но надо, чтобы в ту ночь Мария ночевала у нас
            - приманкой будет для бабника, - закончил
            беседу муж Лидии Артёмовны.
     -     Да, ты прав, - кивнул головой племянник, - Он
            думает не головой, а головкой.
      И тут собеседник расхохотался, да так, что громко пустил кишечные газы. И Александр Петрович не выдержал - заржал, как молодой конь, держась за живот. Потом поговорили о жаре этим летом, скотине и о бабах, а потом пошли отдыхать до шести вечера.
      Проснувшись, Донсков помог тётке и её мужу загнать на место кур, уток и их потомство, привести козу, а под конец, когда стало темнеть, они вдвоём разложили на левой дорожке, по которой редко кто ездил, капканы и пошли спать. Но перед этим у Александра Петровича зазвонил «сотовый» и нежный голос Маши сказал:
     -     Всё, Сашуль, в эту субботу едем на обед к
            моим.
     -     А дочка будет?
     -     А как же! И не одна, а с воздыхателем - чую,
            что у них заваривается серьёзная «каша».
     -     Неужели свадьба?
     -     Ага.
     -     Ну, слава Богу, пора.
     -     И я так думаю. Ладно, я приеду к тебе часов в
            двенадцать.
     -     Нет, я сам приеду к твоему «особняку», -
            хохотнул Донсков.
     -     Да уж лучше к «дворцу», - рассмеялась
           женщина, - а чего ты не хочешь, чтобы я
            заезжала за тобой?
     -     Есть у дядьки мыслишка на счёт Васьки
            Зверева, то есть, пора ему преподать урок.
     -     Ладно, завтра расскажешь.
     -     Да мы уже приступили, - начал Александр, но
           телефон вдруг отключился, а перезванивать он
           не стал - Лидия Артёмовна позвала ужинать.
                Разные знакомства

      Александр Петрович приехал к Маше ровно в полдень и был сражён её одеянием - белым платьем чуть ниже колен и красным бантом на шее. Сверху же была накинута безрукавка коричневого цвета из тонкой кожи. Сам же Донсков надел новый костюм, а под пиджак ту кремовую рубашку (про галстук он даже не подумал, так как день был вполне ещё тёплым), которая, даже сняв пиджак, очень подходила к серым брюкам.
     -     Машуль, ты выглядишь просто великолепно! -
            не преминул он сделать ей комплемент.
     -     Ты тоже, - улыбнулась она, - Ладно, поехали к
            моим на «ЗАЗе», а назад к твоим на обеих
            машинах.
     -     А это обязательно! – подмигнул он женщине, -
           Васька будет следить за дорогой, не
           сомневаясь, что уж в выходной день ты точно
           поедешь к моим родственникам, и чтобы
           повидаться со мной. И нагрянет, когда стемнеет
           и, надеюсь, попадёт в наш сюрприз.
     -     И какой вы с Анатолием Ивановичем 
           придумали? – заинтересованно посмотрела на
           доктора социальный работник.
     -     Да решили разбросать капканы по той дорожке,
            по которой он приезжал на велосипеде.
     -     Так он же ногу повредит! - охнула женщина.
     -     Да дядька сказал, пружины старые и капканы
            сдавят голеностоп не сильно.
     -     Ну, смотрите, а то, если травма будет
            серьёзной, то его отец может и в суд подать на
            вас - брат его зятя же полицейский!
     -     Да не бойся, Машенька, Бог нам поможет не
            сделать этого придурка инвалидом.
     -     Ну, как знаете, - покачала головой женщина, -
           Но надо быть ко всему готовыми. Ладно,
           заводи соседскую «керосинку» и в путь.
     -     Эта «керосинка» может фору дать твоей
            «Ниве» - сосед очень хорошо отрегулировал 
            вчера двигатель и на старте «ушастый» точно
            опередит любую машину.
      Маша ничего в ответ не сказала, но было видно, что чуть обиделась за свой отечественный джип.
      А Донсков тут же решил показать «Запорожец» в деле и так рванул, что голова женщины здорово откинулась назад, вызвав у неё от неожиданности хруст шейных позвонков - не девушка уже и остеохондроз начинает напоминать о себе. Но она опять промолчала, хотя и показала Александру Петровичу сжатый сильно свой правый кулачок, который тут же был со словом «извини» поцелован доктором, а затем, широко улыбнувшись, он выжал акселератор до конца и так и мчался всю дорогу до Солнцева, а там уж успокоился и стал ехать медленней, учитывая возможную встречу с полицейской машиной на трассе. Но ровно в час они уже остановились на окраине Белгорода, где красовался довольно большой двухэтажный дом из белого кирпича с красивой верандой и двумя балконами. Но сплошного забора, как у тёти с дядей вокруг дома не было, зато стояла вылитая из чугуна двухметровая с узорами ограда, несколько напомнившая Донскому такое же, но более высокое сооружение вокруг Девичьего монастыря в столице.
      И только он затормозил, как ворота раскрылись и им навстречу кинулись пожилые женщина с мужчиной, а также высокая и очень симпатичная блондинка, тащившая за собой привлекательного мужчину лет сорока в синем джинсовом костюме.
     -     Вот это фраер! – подумал доктор, широко и
            по-доброму улыбаясь.
     -     Ну, мои дорогие, знакомьтесь! – объявила
           Маша, - Это мой новый товарищ и он доктор-
           травматолог Александр Петрович Донсков, а
            это мои, Саш, родители: Анастасия Павловна и
           Антон Захарович, дочь Олеся и…               
     -     И её большой друг, - перебил с обаятельной
           улыбкой Марию высокий и крепкий мужчина, -
           Глеб Юрьевич Баскаков, директор школы, где
           работает доченька.
      Донсков пожал обоим мужчинам руки (у ухажёра
Машиной дочери рукопожатие было намного крепче, конечно, чем у её отца и Александр понял, что тот явно «дружит» со спортом, что в действительности и оказалось.
      Потом пошла обычная светская «каша» - разговор мужчин на разную тематику, международные новости и крепкую руку Президента, создавшего в стране новейшую и сильную армию. Женщины же ушли на веранду, накрывать большой стол, за который все сели через полчаса, вкушать различные салаты, харчо и шашлык, запивая всё это прекрасными винами, коньяком и виски, что крайне удивило Донского, привыкшего к уже скромному застолью в Москве, перенятому у Запада.   
     -     А не потанцевать ли нам? – вдруг вскочил из-за
            стола отец Маши.
     -     А и правда? - улыбнулась Анастасия Павловна,
            - Тащи, Антоша, музыку!
      И через пять минут по музыкальному центру зазвучали песни Анны Герман, Софии Ротару и Аллы Пугачёвой, а потом и популярные шансонье и до семи вечера музыка, танцы и анекдоты на ходу развлекали всех и было очень весело. А потом выпили чаю с тортом, и доктор вопросительно посмотрел на Марию Антоновну.
     -     А не пора ли нам, Машенька? Ведь мои уже
            скучают без тебя.
     -     А как же ты сядешь за руль? Ты же принимал
            спиртное с нами!
     -     Да я только рюмку коньяка выпил. Спроси у
            своего папы.
     -     И это точно, - рассмеялся Антон Захарович, -
            За него старались мы с Глебом Юрьевичем.
            Правда?
     -     Совершенно справедливо, - разложил ещё по
            кусочку торта по тарелочкам директор школы,
            - и нам ещё рано уходить. Правда, Олеся?
     -     А вы - то, может быть, останетесь? - ласково
            спросила мать Маши, - Мест же у нас много…
     -     Обязательно! – ответил за влюблённую пару
            Антон Захарович, - А завтра утром вместе и
            пойдёте в школу.
       И тут Баскаков застеснялся.
     -     А пересуды пойдут? У нас учителя в основном
           женщины и через полчаса вся школа будет
           балаболить…
     -     Ну и что? – поднялась с места дочь социальной
            работницы, - Все и так знают, что мы с тобой
            дружим и…
     -     И что? – посерьёзнела её бабушка, - Может
            быть, внучка, как в пословице, в смысле, сколь
            верёвочки не виться…
     -     Всё равно покупать корытце, - закончил фразу
            за жену Антон Захарович, - Так, Глеб
            Юрьевич?
     -     Так - то оно так, но вот Олеська не хочет
            выходить за меня замуж, - сделал скорбное
            выражение лица директор школы.
      И тут девушка показала ему кулак.
     -     Обогнал ты меня, Глебушка, обогнал.
     -     И в чём? – вмешался в разговор Донсков, -
            Судя по вашей стройной фигуре вы запросто
            перегоните своего друга - он же ну прямо 
            как Поддубный! Или я ошибаюсь, Глеб
            Юрьевич?
     -     Нет, не ошиблись доктор. Я действительно
            занимался тяжёлой атлетикой ещё в армии, да
            и после неё, учась в пединституте имени
            Крупской в столице. И у меня в десантных
            войсках был наставник - подполковник с
            которым я сдружился. Во человек! – показал
            большой палец Баскаков, - И любил его не
            только я, и называли его мы все Батяней.
            Говорили потом, что за то, что он мотался по
            всей стране, ему присвоили полковника и дали
            квартиру в Москве и… след его пропал. Ну, а
            теперь вещай, моя красавица!
      И тут девушка зарделась как алая роза.
    -      Да, мои дорогие, да, мама, да, бабушка и
           дедушка и Александр Петрович, мы
           послезавтра идём в ЗАГС, подавать заявление,
           а свадьбу планируем на седьмое ноября - пусть
            весь город, якобы, «отмечает» наше
            бракосочетание!
     -     Обязательно! – прошептала Анастасия
            Павловна и вытерла набежавшую слезу
            платочком и хитро посмотрела на  Донскова –
            Всё нужно делать вовремя. Правда, Машенька?
     Теперь покраснела и её дочь и, улыбнувшись, махнула рукой доктору.
     -     Время покажет! Да, Сашуль? Ой, нам
            действительно пора отчаливать - Лидия
            Артёмовна, небось, уже напекла блинов и
            открыла банки с вареньем. Всё, мои дорогие,
            мы поехали. И спасибо всем за замечательную
            встречу.
     -     Тогда с Богом! – перекрестила их Анастасия
           Павловна и добавила, - И вы, доктор, не
           спешите - вечером быстро темнеет, а
           освещение на Солнцевских дорогах слабое.
     -     Зато они сами без ямок и мусора, - взял за руку
           Машу Донсков и потянул к воротам.
     И все двинулись их провожать, не предполагая, что это последний спокойный вечер для всех них.
                Х
      Мимо дома Зверевых они промчались на максимальной скорости, но внимательно следивший за дорогой и окрестностями Александр Петрович всё же заметил, что Василий сидит у ворот дома и ковыряется в велосипеде при свете фонаря, висящего над калиткой.
     -     Интересно, а он заметил нас? - вроде бы, сам у
            себя тихо спросил он, но Мария Антоновна его
            услышала.
     -     Заметил, заметил, - буркнула она, не ослабляя
            давления ноги на акселератор «Нивы» - они
            решили оставить «ночевать» «ЗАЗ» у неё.
     -     Значит, будем его ждать, - неопределённо
           произнёс доктор, - Надеюсь, что Анатолий уже
           проверял капканы.
      Женщина недовольно заелозила по сиденью.
     -     Не нравится мне всё это. Чует моё сердце, что
            быть беде.
     -     Да ладно тебе Маш, - погладил её по плечу
            Александр, - Я же сказал, что, дядька за долгие
            годы охоты ослабил пружины на них, и они
            вообще старого образца.
     -     Всё равно мне как-то тревожно. Отец Васьки
            уж очень вредный и жестокий. Вон сосед его
            случайно задавил одну ихнюю утку, так он с
            него потребовал пять.
     -     У-у-у, зараза! – вырвалось у Донского.
     -     И не говори. А тут сынок, да ещё полный
            придурок.
     -     Ладно, Машенька, не трави душу. Вон смотри,
           Лида и Толик уже ворота открывают.
      И действительно, фонарь над въездом во двор уже горел (на часах то девять вечера уже) и родственники, как часовые, стояли по стойке смирно, помахивая им руками.
      Мария осторожно въехала во двор и припарковала    
«Ниву» у летней кухни.
     -     Поздновато вы, поздновато! – заворчала Лидия
           Артёмовна, подходя к машине.
      А Анатолий Иванович уже нашёптывал племяннику на ухо, открыв дверь машины с его стороны.
     -     Поставил все, Саш, лишь бы приехал этот
            ненормальный.
      Донсков натужено высморкался.
     -     Да вот Маша волнуется, что Васька может
            поранить сильно ногу, - тихо произнёс доктор,
            вылезая из «Нивы».
     -     Да ничего не будет, племяш, пружины на ладан
            дышат.
     -     Ну, ладно. У тебя что-либо есть в загашнике?
     -     А как же! Я вчера утром к хозяину «ЗАЗа»
            ходил, отрегулировать зажигание, так он мне
            налил пол литра домашнего, сам знаешь, чего,
     -      обрадованно, что не один будет пить,
            прошептал Анатолий Иванович и добавил
            громко, - Лидка, ставь чайник, а мы с Сашком
            передвинем стол в зале на середину и
            приставим кресла.
     -     Уже кипит, - буркнула жена, - И блины готовы,
            и варенье достала. Маша, пошли душ примем –
            день то достаточно ещё жарким был и вода в
            бочке ещё тёплая. Толик вон дверцу навесил
            там, чтобы не задувало прохладный воздух.
     -     С удовольствием, - потянулась женщина,
           доставая сумку со своими вещами и остатками
           торта.
      И пока они мылись, мужчины распили самогон, который оказался настоянным на чёрной смородине и не очень крепким, а потом быстро привели большую комнату в порядок.
      Посидели полтора часа, смотря телевизор и с удовольствием поглощая тонкие и чуть хрустящие блинчики с клубничным вареньем, а потом и остатки привезенного торта. В общем, в одиннадцать пошли все спать - Лидия Артёмовна и Анатолий Иванович по своим комнатам, а доктор и Мария в летнюю кухню, которая ещё не остыла. Да они и не замёрзли, не смотря на первый мелкий и редкий снежок и некоторое понижение температуры - разгорячённые тела сомкнулись в единое целое уж через пять минут ласк…
      Полкан залаял в час ночи, а потом вдруг замолчал. Донсков пошёл в дом и тронул дядьку за плечо.
     -     Слышь, Анатолий, кобель что-то быстро затих.
     -     Да лиса, наверное, пробежала и тут же
            смылась, - не открывая глаз пробурчал тот, - В
            конуре он, в конуре.
     -     Нет, я присмотрелся, а цепь пустая.
     -     Ну, значит я ему дал волю. Там он, там, где-
            нибудь во дворе.
     -     Да пойдём посмотрим всё же!
     -     Вот неугомонный, твою налево. Ладно, щас
           утеплюсь и выйду.
      Но Александр Петрович не стал ждать, а накинув на плечи старое пальто дяди, вернулся во двор и подошёл к конуре.
     -     Полкан, полкан, ты где?
      Но никакого шевеления и ворчания он не услышал и его сердце забилось чаще. Господи, права, наверное, была Мария - что-то будет не так. И тут невдалеке послышался отборный мат и крики. Выбежал из дома и Анатолий в драном тулупе. Вместе они открыли калитку и мощный луч света от фонарика запрыгал по уже жёлто - белой от нежного первого снежка  пожухлой траве.
     -     Полкан, Полкан, иди ко мне, - громко
            прокричал дядька, но никакого скуления или
            лая они не услышали, а матерные слова
            невдалеке стали ещё громче, а потом мужской
            голос заорал:
     -     Толька, твою мать, ты что ли капканы
            разбросал?
      Тот направил луч в сторону крутого сквернословия и вместе с племянником они двинулись туда. И, наконец, фонарь осветил сидящего на земле и орущего Ваську Зверева.
     -     Ты, старая падла, капканы понаставил? –
            зарычал он.
     -     А ты какого хрена здесь шастаешь? Вчерась
            вот трёх лисиц разгонял - пытались пролезть
            через штакетник, - сходу придумал Анатолий
            Иванович, - Вот сегодня и решил
            подготовить им «подарки». А где, Вась, мой
            кобель?
     -     А хрен его знает! – опять матюгнулся Зверев, -
           Давай, чёрт старый, вместе с твоим
           лекарем, освобождай меня от капканов - боль
           дикая, твою мать! А твой пёс, скорее всего, за
           лисой попёрся и в капканы попал я, а не она.
     -     Не хера ночью по деревням шастать, говнюк, -
            вырвалось у Анатолия Ивановича, - Давай,
            Саш, посвяти, а я сниму «ловушки».
Васька опять зарычал как раненый волк и крикнул:
     -     Да их два, зараза, и всё на одной и той же ноге,
            твою мать - пере мать!
      Дядька отдал фонарь доктору, а сам, став на колени, стал возиться с правой ступнёй младшего Зверева. Александр Петрович подошёл ближе и к своему ужасу увидел, что действительно оба капкана впились в красную от крови правую стопу - один в середину, а другой в область ахиллова сухожилия.
     -     Да, попался ты, гуляка, - вырвалось у него, -
           Давай, дядь, потащим его на веранду, а то здесь
            темновато и неудобно будет обрабатывать ногу
            и перевязывать раны.
     -     Ладно, Сашок, потащили гуляку, но перед этим 
            давай вместе разожмём чёртовы железки.
      Так они и сделали. Хорошо ещё, что у доктора осталась перекись водорода, шовный материал и йод - через полчаса, наложив пять швов под дикий вой ночного гостя, Донсков, наконец, перетянул ногу бинтом и ввёл дополнительно ещё обезболивающего.
     -     Надо бы противостолбнячную сыворотку
            вколоть, - пробурчал он себе под нос.
     -     Да коли, что хочешь, а потом отвези меня
            домой – водка поможет заглушить мои
            страдания, - заскрежетал зубами Зверев –
            младший, добавив, - Хорошо, что отец с зятем
            уехали на ночной лов на Кривое озеро, а то бы
            вам несдобровать - есть у него чем вас
            «причесать».
     -     А мы то здесь причём? – вспыхнул Анатолий
            Иванович, - Не мы тебя сюда привозили, чтобы
            ты шастал по тёмной дороге.
     -     Заткнись, старый пердун. Иди лучше заводи
           Машкину «Ниву». Назад «терпилу» я что ли
            буду повезу?
     -     Ладно, пойду переоденусь, - сплюнул хозяин
            дома, - а ты, Сашок, тащи раненого в его
            машину.
      Продолжающего материться Ваську Донсков с омерзением обнял за талию и, освещая тропинку фонарём, потащил его к дороге. Дядька подкатил к стоящему почти у трассы Васькиному джипу минут через десять - видно женщины тоже проснулись и сидели на кухне белее мела, заставив Анатолия рассказать подробности случившегося.
      И Донскому было их жаль, и особенно Машу, которая, как в зеркало смотрела, предчувствуя беду.
По трассе ехали осторожно - не привык доктор ездить на машине с автоматической коробкой передач, да и придорожные фонари как назло светили в пол накала.
      Почти все окна дома Зверевых были уже темны, но скамейка у калитки не пустовала - там сидел и покуривал сигарету местный участковый, брат зятя хозяина большого дома, то есть Зверева - старшего, но увидев, как Василия ведут под руки, мужчина встал и пошёл им навстречу.
     -     Что случилось, ночные гуляки? – спросил он.
     -     Да вот, Серёж, - начал Анатолий Иванович, -
            ваш бугай решил прогуляться по нашей
            деревне, и попал в капканы, которые я на ночь
            расставил вокруг дома - лисы, заразы, стали
            шастать по темноте. Вот и попал ваш Васька
            вместо лисы сразу в две ловушки. Да и собака
            моя пропала.
     -     Так ему и надо, - хохотнул участковый, -
            Нечего ночью болтаться чёрте где…
     -     Да пошёл ты, бывший ментяра, к едрене фене! -
            рявкнул Васька, - Вот подам тебе заявление о
            нанесённом ими ущербе и хренов Толька
            отстегнёт мне лаве в оба кармана. А если бате
            всё расскажу, то будет гореть его хата огнём до
            небес.
     -     Ничего у тебя не получится, Васька, - крякнул
            полицейский, - Не они к тебе полезли, а ты к
            ним. И по большому счёту сидеть тебе
            пятнадцать суток за хулиганку в моём
            «обезьяннике» при Участке. Да ещё собаку
            будешь искать по всем деревням, бабник ты
            этакий!
     -     А это мы ещё посмотрим, кто будет искать и
            сидеть. Ладно, валите все отсюда, а ты,
            докторишка, должен теперь меня выхаживать.
           Понял?
     -     Не в первый раз дурака лечу, - разозлился
            Донсков, - и мне не привыкать. Ладно, завтра
            съезжу в Солнцево за противостолбнячной
            сывороткой, и на обратном пути заскочу
            потревожить шприцом твою задницу.
            Спокойной ночи.
     -      Валяй, - нервно бросил Васька, - В обед жду.
     И Александр Петрович дёрнул Анатолия Ивановича за рукав.      
     -     Давай, дядь, садимся в «Ниву» и в путь –
           пора уже и ко сну отходить.
      Зарычал мотор Машиного внедорожника, вновь послал их матом Зверев - младший, но его уже никто не услышал - русский джип заревел и бодро рванул вперёд, скрывшись тут же за поворотом.
    И Донсков выполнил своё обещание - съездил в Солнцево утром за противостолбнячной сывороткой и вколол её в жирную ягодицу рыжего Василия. Присутствующий при этом его отец только и делал, что следил за каждым движением доктора, тихо                матерясь, а когда тот уходил, зло шепнул ему на ухо:
     -     Ты, лепила, лечи сына как надо, а то…
      И тут же ушёл в дом.                За неделю у Васьки всё зажило, но он перестал появляться у дома Колкутиных. Анатолий же Иванович вместе с племянником через два дня, за которые первый снег растаял и опять стало тепло, облазили местность вокруг дома радиусом в километр, но Полкана так и не обнаружили.
     -     А спустимся ка в змеиный овраг, Сашко, -
           предложил Анатолий Иванович, - Хозяйки его
           уже в зимней спячке, поэтому можно смело
           прочесать бывшее болото.
     -     А пошли, - кивнул тот головой и они смело и               
            внимательно облазили все кусты, где летом
            главенствовали гадюки и… обнаружили труп
            собаки, в голове которой была приличная рана
            от, скорее всего, топора.
     -     Сука этот Васька, - заматерился Анатолий
           Иванович, - такого кобеля забил! И всё из-за
           того, что на твою Машку залезть навострится,
           придурок.
        Разозлившийся вконец доктор был согласен с ним, но зачем же убивать собаку? Что она Ваське сделала? Нет, эта его ревность ни до чего хорошего не доведёт. И надо серьёзно поговорить с этим придурком, да и с его отцом - Мария ему не пара как по возрасту, так и по уму. Но когда он приехал к ним на «Запорожце», Зверев - младший чуть не кинулся его бить, а его отец, косо посмотрев на Донского и заскрежетав зубами, прошипел:
     -     Чего сын хочет, того и добьётся, и никто ему не
            помешает. Машка - вольная баба. А тебе,
            лепила, пора отваливать в свою сраную
            столицу на хер, иначе…
      И он повернулся и ушёл в свои хоромы, и Александр Петрович почувствовал, как прошёлся холодок по спине. А не пора ли ему действительно уезжать в Москву? Но нет, Маша ему очень нравится, и он её никому не отдаст. А жена и дочь? Да пошли они к чёрту - он этим ненормальным бабам не нужен, а дожить свою жизнь надо по-человечески. Она ведь
единственная…
      И последующие два дня подтвердили его решение, так как вроде бы успокоившийся Васька опять распустил руки. Во-первых, он проколол два передних колеса «Нивы», когда Мария посещала стариков, живущих напротив его дома. Затем ночью скормил Брайде какую-то гадость и ту целый день рвало. И, наконец, со своей шоблой, когда женщины не было дома, надорвал металлическую сетку, защищавшую двор от коршунов.
     -     Я ему морду набью, - возмутился Донсков,
            приехавший к любимой женщине в гости и
            переночевать, - Совсем обнаглел, придурок.
      Но Мария, сразу побледнев, перебила его:
     -     Саш, я тебе сказала пословицу и если ты её
            забыл, я могу повторить. Лучше мы все, то
            есть ты, я, Лидия Артёмовна и Анатолий
            Иванович, съездим к Зверевым, когда там все
            будут дома и поговорим по -серьёзному,
            предупредив, что если всё это безобразие
            будет повторятся, то поедем в Курск и
            подадим петицию в суд - пусть тот разберётся
            с этой мерзкой семьёй.
     Александр Петрович подумал, подумал и кивнул головой.
     -     Ладно, как говорится, что хочет женщина, то
            хочет Бог. Так и сделаем. Пусть только чуть
            больше подморозит, а то эта смена снегопада и
            оттепели превратила дорогу в грязную, а
            местами замёрзшую кашу.
     -     Тогда поедем к твоим прямо сейчас.
     -     Давай, - кивнул головой доктор, - Заодно и
           поужинаем у них, а то я сегодня моталась весь
           день то в Солнцево в шиномонтаж, то по
           деревням и устала, как собака.
     Доехали они к тётке Донского за час - действительно скользкой и грязной была дорога. Поужинали и минут сорок обсуждали создавшуюся ситуацию, а потом Анатолий Иванович, «махнув» полстакана самогона, твёрдо сказал:
     -     Так и сделаем, Машенька, пора это бандитское
            логово поставить на место, как клубок змей в
            соседском овраге, где мы нашли бедного
            Полкана. Всё, завтра воскресенье и поедем к
            этим заразам прямо к обеду. Да, Сашок, и надо
            не забыть нам, взять свои стрелялки.
     -     Обязательно! – кивнул тот головой и все
            разошлись по комнатам спать, и немолодая
            пара теперь спала в комнате хозяина дома на
            его раскладном диване - летняя кухня теперь
            была неприятно холодной, как продукты в
            морозилке холодильника.               
                Х
      Мария Антоновна позвонила утром через неделю и голос её дрожал.
     -     Ты что, родная? – встревожился Донсков.
     -     Саша, срочно приезжай, тут такое…
     -     Мчусь, милая, - вскочил с кровати доктор,
            быстро оделся, влез в «ЗАЗ» и помчался к дому
            любимой женщине, но на трассе, опять
            медленно покрывающейся обильным снегом,
            сбросил скорость - не хватало ещё разбить   
            «Запорожец» и оплачивать потом ремонт.
      Мария сидела в спальне на втором этаже и лицо её было мокрым от слёз.
     -     Ну, что ты, родная? – кинулся к ней
            взволнованный Александр Петрович.
     -     На, читай! – сунула она ему в руку листок
           бумаги, на котором кривыми буквами было
           написано: «Один раз, и я от тебя отстану, а нет
                и мои друзья помогут».

     -     Вот тварь! – вырвалось у травматолога, -   
           Сейчас же поеду к участковому, напиши
           заявление.   
     -     Не надо, Саша, у Васьки дружки - бандиты и
            запросто покалечат тебя.
     -     Не покалечат, да и полицейский Сергей -
            нормальный парень и никого не боится.
            Вломит ему пятнадцать суток по первое число.
     -     Тогда на всякий случай возьми мой
            электрошокер, - опять покатились по щекам
            женщины слёзы и Донсков прижал её к себе, 
            поцелуями осушив её лицо.
     -     Не бойся, милая, мы возьмём обрез и
           двустволку дяди – никто не подойдёт к нам ни
            на шаг.
     -     Не надо, Сашенька, - обняла его за шею
           женщина, - Деревня и есть деревня - прибьют
           тебя и закопают где-нибудь, да так, что никто
            никогда не найдёт.
     -     Нет, я всё равно переговорю с Сергеем. А
            если тот не воспримет меня серьёзно, поеду в
            Солнцево в полицейское Управление.
     -     Господи, Саш, послушай меня! Как говорил
            один мой знакомый: «Дерьмо не тронь –
            вонять не будет!»
     -     Вот и я хочу, чтобы вокруг нас с тобой никаких
            вонючих кучек не было.
     -     Ладно, дорогой, уговорил, но по темноте хотя
            бы не езди или возьми мою машину.
     -     Хорошо, не буду, а «Нива» и тебе может
            пригодиться, - почти шёпотом произнёс он
            последние четыре слова, отведя от женщины
            взор - всё может случиться…               
     -     Тогда оставайся сегодня у меня, и надо
            позвонить Анатолию Ивановичу - пусть будет
            в курсе всего этого.
     -     Как скажешь, любимая. Вода то в душе
            осталась?
     -     Тебе хватит, - улыбнулась впервые за
            сегодняшний день Мария, вытирая досуха ещё
            влажные щёки и пошла заправлять постель
            свежим бельём.
      Александр Петрович уснул сразу, а Маша не могла заснуть аж до трёх ночи - всё ворочалась и ворочалась, прислушиваясь к звукам во дворе и у калитки, но кроме ворчания собаки, ничего не услышала и… наконец-то заснула.               
       К Зверевым поехали все четверо и видно обед у них сопровождался обильным возлиянием, так как почти раздетый Васька, услышав работу двигателя «Нивы» недалеко от своего дома, тут же выскочил из него, заорав чуть ли не на всю деревню:
     -     Что, суки, приехали портить нам аппетит?
            Марш отсюда или я вам сейчас устою бойню.
     И к дому пошёл только Донсков, несущий под старым тулупом найденный дядькой старый обрез, а Лидия Артёмовна с Марией и Анатолием Ивановичем остались сидеть в машине и последний расположился  на переднем пассажирском месте, чуть приоткрыв дверь и держа наготове (на всякий случай) свою двустволку.
     -     Я останусь и если что буду вас прикрывать, -
            объяснил он женщинам, при этом его жена 
            небрежно ухмыльнулась (нашёлся хромой
            воин), а Маша нахмурилась, всем телом дрожа.
      Подходя к дому Зверевых, Александр засунул под полу тулупа руку и крепко сжал ею заржавленный местами обрез от одноствольной «Тулки». Заметив, как спокойно доктор приближается к его дому, Васька ещё громче заорал:
     -     Приехали жаловаться, нищета сраная? Валите
            все отсюда, а если хотите спектакля, щас
            устрою!
      И он развернулся и побежал в свою трёхэтажную «крепость». Через минуты три он вернулся, держа в руках новенькое помповое ружьё.
     -     Ну, что, коновал, нет баб в столице, так ты
            сюда приехал щупать их? – оскалился он.
     -     Хватит орать, парень, - хладнокровно произнёс
            Донсков, - Позови отца, полицейского Сергея и
            его брата - нам есть, что рассказать им.
     -     На какой хер они вам нужны? – сплюнул в
            сугроб Васька.
     -     Поговорить о твоём хамском поведении, -
            сделал ещё шаг вперёд доктор.
     -     Это вы быдло и трусы, - заржал Зверев –
            младший, - А мы богатые и сильные, не то, что
           некоторые.
     -     Позови! – громче и строже повторил
           Александр, оборачиваясь и махнув рукой
           женщинам, показывая этим, чтобы те из
           «Нивы» не вылезали.
     -     Обойдёшься - они ещё не закончили обед.
     -     Тогда я пойду к ним в дом, - сделал ещё два
           шага вперёд доктор.
     -     Не получится, – чуть не задохнулся от злости
            здоровяк, передёргивая затвор, - Ещё шаг и я
            стреляю.
     -     Попробуй! - смело и громко проговорил
            Александр Петрович, доставая из-под полы
            обрез.
     -     О, Боже! – захохотал Василий, - Ты б ещё из
            задницы говно достал… Вали отсюда! Я
            повторяю, ещё шаг и…
      И травматолог спокойно сделал ещё один большой шаг вперёд, но грохот двух выстрелов и боль в обеих ногах сбили доктора с ног, и он упал в сугроб. Увидевшие это, Лида и Мария заорали в полный голос и выскочили из машины, а дядя взвёл курки двустволки и стал из неё вылезать. Но руки Александра Петровича были целы и лёжа он ответил выстрелом из одноствольного обреза и… Василий, жутко вскрикнув, грохнулся на снег, схватившись двумя руками за живот. Остановившиеся невдалеке женщины бросились к раненому врачу, но из стоявшей на шоссе машины вдруг раздался крик:
     -     Бабы, быстро назад! Я иду на помощь…
     -     Но у него два ранения! - крикнула Мария.
     -     Никаких «но»! Я сейчас подъеду и все вместе
           мы отвезём Сашу в больницу.
      И сказавший это Анатолий Иванович завёл машину и через минуту был уже рядом с Донским с двустволкой в руках.
      И тут из калитки высокого забора, окружавшего большой дом, выскочил, шатаясь из стороны в сторону, отец Васьки, сжимая в руках… немецкий автомат. Все окна второго этажа тут же раскрылись и из них высунулись старая женщина, три молодухи и четверо детей дошкольного возраста, как будто перед домом уже закончили ставить шатёр все участники
циркового представления.
     -     Что гады, - во весь голос вымолвил Зверев –
            старший, еле идя к месту кровавой стычки, -
            подбили моего сынка и рады? Ну, держитесь!
      Он передёрнул затвор, поднял автомат на уровне
      груди и что есть силы заорал:   
     -     Потомков Чеботаря никогда никто не трогал -
            его боялись все, поэтому смерть вам!
      Первая очередь, направленного на бегущего Анатолия Ивановича, ушла вверх и старик, выругавшись матом, чуть опустил ствол и оружие застучало в его руках, теперь не промахнувшись - две пули разорвали грудь Анатолия Ивановича, и он беззвучно упал в снег. Но отец Васьки этим не удовлетворился и перевёл автомат в сторону уже стоявших рядом с раненым доктором женщинам. Но выстрелить он не успел - из тех же ворот особняка выбежал Сергей в полицейской форме, в руках которого чернел табельный «макаров».
     -     Брось автомат, Илья Ильич, или мне придётся
            стрелять.
     -     А, это ты, сраный «мусор»? Я не Илья Ильич, а 
           родственник Михаила Чеботаева, имевшего
           погоняло Чеботарь - великого вора, которого
           боялась вся Курская область и в банду которого
            я входил. Лёнька, где ты, трус?
       Зять же агрессивного Зверева Леонид Горлов, являвшийся старшим братом полицейского, курируя все деревни в округе, был не чистым на руку и снюхавшись с тестем, творил всякие тёмные дела, постепенно тратя выделенные Курским Обкомом партии деньги, но выходить из дома побоялся.  Брат же его - молодой представитель Закона был честным человеком и не выдержал - выстрелил в воздух из пистолета и зло крикнул, медленно приближаясь к Звереву – старшему.
     -     Чеботарь был не только вором, но и кровавым
            убийцей, душегубом. Не дури, дед, я с тобой
            цацкаться не буду.
      Старик мерзко выматерился:               
     -     И ты, Серый, мне, почти своему родственнику,
            угрожаешь? – покраснел как рак пособник
            известного бандита, который не дожил до этих
            времён, - Эти говнюки подстрелили моего
            сына, поэтому я должен их обоих наказать как
            следует и это, засранец, называется кровной
            местью.
Сергея передёрнуло так, что затрещала на нём одежда, и он резко повысил голос до крика:
     -     Повторяю, опусти шмайсер, старик! Мне всё
            равно, кем ты был у Чеботаря, поэтому не
            шути и брось автомат или я стреляю.
      Но хозяин дома уже направил оружие в сторону машины, к которой женщины тащили Донскова и нажал на курок, но «смерть» только прошлась по переднему колесу «Нивы». Он ещё раз прицелился, но не успел выстрелить - пуля, выпущенная деревенским участковым, попала ему прямо в лысый затылок.               
      А в это время наблюдавшие из окон взрослые,  выскочили на улицу, подобрать орущего от боли Ваську. Леонид Горлов же, обалдевший от произошедшего, быстро открыл ворота, включил двигатель джипа и выехал на улицу прямо к возившемся с его мёртвым хозяином бабам. Но Маша и Лидия Артёмовна уже втащили Александра Петровича на заднее сиденье «Нивы», и первая рванула по заснеженному шоссе в Курск. А Лидия Артёмовна, вытирая слёзы, осталась рядом с лежащим на снегу Анатолием, попросив Сергея Горлова помочь, перевезти погибшего мужа домой, что тот и сделал.          
     В больнице коллеги Донскова после осмотра его ног уверенно сказали ему, что у него повреждены только мягкие ткани, а кости не задеты, что больше всего и волновало Александра. А вот Ваську пришлось оперировать сразу - зарядом крупной дроби была здорово повреждена у того селезёнка и её пришлось удалить. И когда тот пришёл в себя после наркоза, весь медицинский персонал услышал такой отборный громкий мат, что медсёстры зарделись, как весной маки в поле.
     -     Хватит материться, - сказал ему Донсков через
            пять дней, приковылявший в его палату
            на двух костылях.
     -     Мне селезёнку удалили, твою мать! -
            заскрежетал зубами Зверев.
     -     Для твоей жизни - это не опасно, - начал
           Александр Петрович.
     -     И для твоей? - огрызнулся Васька.
     -     Да пошёл ты, придурок! - не выдержал доктор.
     -     Тогда за мной должок.
     -     Какой? - удивлённо произнёс Донсков.
     -     Разворотить твою селезёнку, и мы в расчёте.
     -     Тогда и мне надо прострелить тебе обе ноги…   
     -     А это ещё посмотрим, - по - звериному
           посмотрел на него новоявленный
           безотцовщина, - А Серёгу я всё равно отправлю
           на тот свет за смерть отца. Скажи ему, если
           встретишь, пусть готовит себе гроб. И иди ты,
           лепила, отсюда к такой - то матери.
        И Александр ушёл, прекрасно понимая, что
      Васька Зверев не шутит.
    Обо всём этом он через ещё пять дней, когда его выписали, рассказал Маше и та сразу же предложила:
      -     Переезжай ко мне немедленно.
      -     Нет, я пока поживу у тётки, а там время
             покажет - её нельзя оставлять одну. Васька
             же полный идиот и надо быть ко всему
             готовыми. И завтра обязательно съездим к
             Жене - старшему сыну тёти и всё ему
             расскажем.
       -     Обязательно! - кивнула головой Мария.
     Тогда он подошёл к женщине и поцеловал её, и та поняла, что их спокойная жизнь действительно закончилась.
      Лидия Артёмовна похоронила мужа вовремя - на третий день после смерти и к этой грустной церемонии приехали все их дети, но молодёжь, в смысле внуки, не появилась, так как внедорожник был только у старшего сына, а неожиданная зима в тот день разозлилась не на шутку, то есть мороз был до двадцати градусов и метель тоже постаралась, поэтому долго на кладбище старшие не задержались. Поминки тоже прошли быстро, но приехавшие дали слово, что на девять дней они все обязательно будут. Это же пообещали и Донсков с Машей. И зима к ним была милостива - снег в тот день не шёл, а температура ниже десяти градусов не опускалась. Вот тогда он и рассказал всё подробно о случившемся Евгению.
     -     Главное, чтобы Сергей Ваську не упустил, -
           сказал тот, качая головой, - А то камера в его
           конторке одно название.
     -     Но он же пока ещё в больнице под
           наблюдением, - возразил Александр.
     -     То-то и плохо - Курские доктора тоже любят
           деньги, да и брат нашего полицейского не
           лыком шит - будет, сволочь, защищать Ваську
           вовсю. Руку в помощь он может найти и в суде-   
           наворовал бабок для себя и дружков, когда 
           командовал всеми деревнями, до жопы. Сейчас
           допьём и съездим к Серёжке, поговорим с ним
           по - серьёзному - он смелый и честный парень.
           Ага?
     -     Давай, съездим, - кивнул головой Донсков, - И
     -     Машу я тоже перевезу в тётин дом - втроём
            не так страшно женщинам. Ладно?
     -      Согласен, - пожал Евгений руку доктору и они
            с Машей уехали.
                Исчезновение
       Зверевы не стали хоронить деда на кладбище, а вырыли могилу прямо на своём участке на следующий день, а через неделю там вырос небольшой памятник - Илья Ильич в рост с автоматом в одной руке и крестом в другой. Участковый полицейский Сергей Горлов был категорически против нехристианского захоронения, но все остальные родственники семьи просто подняли бунт, и батюшка из церкви не стал с ними спорить, побоявшись, что те могут ему сделать какую - нибудь подлость или расправиться с ним, если он не даст согласия его отпевать. Леонид же Горлов добился у администрации больницы и в Обкоме Курска, чтобы Василию разрешили участвовать на открытии памятника и на полицейской машине тот был доставлен к месту захоронения, откуда Зверев - младший и… сбежал, свернув шеи двум охранникам и выбросив водителя «автозака» прямо под машину, а сам тут же скрылся. И этой же ночью загорелись все сараи, где были пернатые, а также веранда дома  Лидии Артёмовны Колкутиной. И хорошо, что Донсков и Маша ночевали у неё - они вовремя успели покинуть жилище, который спастись не удалось…
      Они также не стали медлить, а тут же сели в машину Марии и поехали к старшему сыну тёти Александра Петровича Евгению, который, сразу сориентировавшись, устроил спать рыдающую мать на диване в большой кухне, а сами вернулись в Машин дом, где Александр просидел всю ночь у будки Брайды, держа в руках обрез, который вернул ему Сергей Горлов и с дядиной двустволкой за спиной.
     -     Я завтра же начну строить пристройку к дому,
            где будешь жить ты, - категорично заявил
            Женя на следующий день матери.
     -     Спасибо тебе, сынок, - заплакала Лидия
            Артёмовна, - Я знала, что ты меня никогда не
            бросишь.
      А двухмесячный поиск Васьки ничего не дал - тот как в землю провалился. Допрашивали его брата Леонида и в Курске, и в Белгороде, но тот только разводил руками.
     -     Я здесь ни при чём, - твёрдо повторял он, - Я не
            ожидал такого поступка от брата и сам при
            этом не присутствовал, а летал в командировку
            в Москву по вопросу строительства
            мясокомбината в Михайловке. Можете
            проверить…
      И он не врал, и все его друзья - функционеры, принимавшие участие в разработке плана строительства мясоперерабатывающего комбината, как один подтвердили одно и тоже - Леонид Иванович Горлов в обозначенное время был у них на совещании.   
      И следственные органы от него отстали, но
 Ваську всё равно продолжали искать и искали более полугода, но толку от этого не было - он исчез как крыса с тонущего корабля.
      А в это время в столице Максим с диггером облазили все сточные подземные тоннели и только через месяц, дважды повстречавшие там полчища здоровенных крыс, которые водились под кафе «Приют гурманов», которых они отгоняли от себя огнемётами, принесшими диггером, и наконец обнаружили, что есть в подземных коммуникациях узкий участок канализации, доходящий почти до небольшого озера, находящегося в пол километре за МКАД и… план уничтожения центра разврата, каннибализма и вампиризма был составлен.
     -     Но как предупредить гостей Капуцина, что
            будет проводиться акция уничтожения этого
            подземного притона? – спросил у диггера
            Максим, - Ведь могут погибнуть и ничего не
            знающие вполне порядочные люди!
     -     А видеозапись того, что ты увидел там,
            сохранилась?
     -     Да.
     -     А оркестр, всякие там группы и музыкальные
            записи сопровождались каким - нибудь видео
            оформлением? – посмотрел серьёзно на Макса
            Мышь.
     -     Да, точно! - стукнул себя по лбу тренер по
           плаванию, - Когда живая музыка отдыхала,
           загорался экран большого монитора в зале и
           там под очень популярные мелодии всем
           известным групп, показывали, как женский, так
           и мужской стриптиз.
     -     Отлично! – воскликнул диггер, - И это нам на
           руку. Нужно сделать запись на жёстком диске
           какой-нибудь всем известной роковой группы,
           которая вдруг резко сменится на твою, где все
           эти мерзкие господа - устроители шабаша, рвут
           на части гостей, насилуют и пьют их кровь,
           пожирая ещё тёплые тела. Эта запись и
           прогонит всех гостей из подвала под «Приютом
           гурманов», а мы с твоими друзьями уничтожим
           троицу руководителей вместе с охранниками,
           залив к чёртовой матери потом всю подземную
            часть его. Согласен?
     -     Великолепная идея! – похлопал его по плечу
            Максим, - Но надо обеспечить и нам четверым
            отход.
     -     И его я уже продумал: мы оденем костюмы
           дайверов и спокойно по тоннелям доберёмся
           до озера, а там нас будет ждать мой «Рейнж-
           Ровер», на котором и смоемся.
     -     Молодец, Мы…- Макс вдруг замолк, - Ты
            извини, но эта кликуха твоя мне не нравится.
            Прошу тебя, скажи хотя бы своё имя.
     -     Я - Иван, а фамилию не скажу, - отвёл глаза в
            сторону диггер, но и о моём имени никому ни
            слова.
     -     Клянусь! – пожал ему руку тренер, - Я -
            могила!
     -     Лишь бы она не была… нашей, - прошептал
            себе под нос Мышь, а потом громко добавил, -
            И нам очень нужна небольшая разбирающаяся
            землеройная машина - вручную мы расширим
            тоннель от озера к адскому «замку» только за
            полгода.
     -     Отец Ника и это добудет - клан десантников,
            если так можно сказать, в нашей стране не
            мал, - гордо произнёс Максим.
       Но их план осуществился только в мае - месяце начала «знакомства» с «Райским адом», как Макс и Николай теперь называли «Приют гурманов», хотя наземная часть кафе ничем не отличалась от нормального заведения и получалось, что никто из его хозяев не был в курсе, что делается под ними.               
     И сама акция не прошла без осложнений и потерь, то есть да, Ник и Макс вовремя включили настенный монитор и все присутствующие гости, увидев ужасную запись, тут же помчались к эскалаторам и за полчаса покинули это проклятое место и их никто не задерживал. Вооружённые же «УЗИ» Макс, Ник, его отец и диггер, просто полили свинцом охранников, ставшими кольцом вокруг Капуцина, Вольдемара и Франкенштейна и это тех спасло, то есть, нападавшие даже не заметила, как исчезли руководители кровавого шабаша. Четвёрка же мстителей с трудом прорвались в подвал подземного сооружения, где  диггер помог им быстро переодеться в спец костюмы  и погрузиться в вонючие изгибы тоннеля. И если бы не он, они бы никогда не нашли путь к озеру, где стоял его джип. Но всё же Судьба не была за них на все сто процентов - Виктор Григорьевич «поймал» пулю левой рукой (правда на вылет и без повреждения костей), а диггер Павел по прозвищу Мышь, первым усевшийся в свой джип… погиб от взрыва при включении зажигания. Видно, что один из охранников «Приюта гурманов» был в курсе, что есть подземный «коридор», связывающий «замок» Капуцина с тоннелем, ведущим к озеру, и успел проверить его и заложить в обнаруженный на поверхности «Рейнж - Ровер» взрывчатку. Поэтому оставшейся троице пришлось самим разыскивать ближайший путь до МКАД и найти там транспорт, который их отвёз окольными путями на восток Подмосковья, где они сняли номер в захолустной гостинице Балашихи и пробыли там неделю. Более того, потом всей большой семьёй они исчезли в Крыму на целый месяц. И только бывший полковник вернулся в Москву, где быстро нашёл предприимчивого риелтора, который за две недели продал их квартиры, купив готовый участок с домом в Павловском - Посаде, так как все они, боясь, что кровавые руководители «Райского ада» объявят охоту на разрушивших подземный «дворец», найдут и уничтожат их.
       Но этого не случилось, хотя при увольнении Николая их полиции и Максима из бассейна были некоторые трудности, так как это они это проделали заочно опять же с помощью Виктора Григорьевича. И последним шагом в этом длительном «побеге» был разговор всей семьи в Туапсе в ресторане, исхода которого никто не ожидал.
     -     Был у меня один очень хороший солдат,
            живущий теперь, по-моему, в Белгороде, -
            улыбнулся бывший полковник ВДВ, - Так вот,
            он много лет назад служил в моём полку и мы,
            несмотря на возраст, неожиданно
            подружились.
     -     И что? – спросила мать Максима, потягивая
            вино.
     -     Так вот, у меня остался его домашний телефон.
            Я свяжусь с ним, и он поможет нам не только с
            проживанием, но и устройством на работу - он
            директор одной из лучших школ того города.
     -     Великолепно! – захлопали в ладоши обе
           молодые женщины - жёны Николая и Максима,
            - Нам нужен хотя бы на полгода настоящий
            отдых и спокойная жизнь там, где никто нас не
            найдёт.
     -     Правильно! – кивнула головой мать Максима, -
            И, судя по вашим рассказам эта кровавая
            мафия может быть связаны с «теми».
      И она показала пальцем на потолок, и все поняли, что пожилая женщина имеет ввиду высшие эшелоны власти, возможно являвшиеся «крышей» «Райского ада», на что Виктор Григорьевич чуть кивнул, соглашаясь, а Ростовский и Ник пожали друг другу руки.
      И зять первого, и он же отец второго тут же позвонил по мобильному телефону, включив громкую связь.
     -     Здравствуйте! Это «сотовый» Глеба
           Юрьевича Баскакова?
     -     Он у телефона, - услышали все.
     -     Глебушка, это полковник Просторов...
     -     Батяня? – тут же прокричал радостный голос.
     -     Он самый. Ты мне нужен, Глеб, и это очень
            важно для всей моей теперешней большой
            семьи.
     -     Тогда сразу же выезжайте. Записывайте адрес,
            Виктор Григорьевич.
     -     Нет, всю информации пришли на СМС.
     -     Так всё серьёзно?
     -     Да.
     -     Тогда разговор заканчиваем, и я вас жду.
     -     Но я не один.
     -     Да хоть целым взводом.
     -     Отлично, едем!
И вся счастливая семёрка сразу же начала собираться, а через час старенький «Опель» рванул из Туапсе в чернозёмный край, то есть в Белгород.


                Часть третья
                Новые друзья и старые враги

                Многие не теряют разума   
                лишь потому, что его не
                имеют.
                Бальтазар Грасиан

     -     Вот так, Глеб, - закончил Виктор Григорьевич
           свой рассказ, допивая коньяк.
      Они сидели на веранде - Баскаков, Донсков, бывший полковник, Максим, Николай и отец Марии Зайцевой. Мать же её, дочь и мама тренера по плаванию, а также жёны друзей, раскрывших тайну подземного «замка» Капуцина (кафе «Приют гурманов»), убирали остатки еды со стола в зале и им мужчины не желали ничего рассказывать о своих планах - не хотели женщин волновать. Затем травматолог подробно поведал о случившемся у дома отца семейства Зверевых и про его сына Василия, домогавшегося Марии, зарубившего собаку Колкутиных и спалившего их хозяйство. 
     -     И что, его посадили? – не выдержал
           Виктор Григорьевич.
     -     Нет, только Ваську, сбежавшего при
           установке что-то типа памятника отцу на своём
           участке, которого застрелил участковый
           полицейским Сергей Горлов - младший
           брат Леонида - настоящего прохиндея,
           укравшего большие деньги из деревенской
           казны.
     -     И что, Зверева - младшего так и не нашли? –
            спросил Максим.
     -     Нет, - покачал головой Донсков, - Более того, в
            ночь побега от поджёг хозяйство моей тёти
            и ей пришлось переехать к сыну.
     -      Она что, одна жила? – подал голос отец
            Марии.
     -      Нет, с мужем, которого расстрелял из автомата
            отец Васьки и я уже говорил об этом.
     -      Значит, у меня пролетело мимо ушей, да и
            возраст уже… - махнул рукой Антон
            Захарович.
     -     Да, эпопея ещё та, - вмешался в разговор
            Николай, - Наша борьба с «Райским адом» и
            ваша война с кланом Зверевых - одна пара
            сапог, как мне кажется…
     -     Может быть, - добавил полковник Просторов, -
           Чувствую я, что действительно есть какая-то
           связь между ними. Если брат полицейского
           как - то связан с администрацией Курска и
           летал в Москву, то, по-видимому их столичная
           «крыша» зналась с подземными
           извращенцами, издевавшимися над людьми, с
           которых они драли деньги за так называемые
           балы, разврат и шабаш. Ведь прибыль от этого
          у Капуцина, Вольдемара и Франкенштейна была
            немалая.
     -     Это точно! – кивнул головой Максим, - И нам
           теперь надо прятаться, а продолжить их поиск –
           змеи не живут в одиночестве.
     -     Верно, - добавил Баскаков, - И мы вам
            поможем. Правда, Антон Захарович?
     -     Да, зятёк, вашу свадьбу с моей внучкой мы
           уже отпраздновали и пора хорошим людям
           помочь в борьбе со всякой мерзостью. Кто за?
     И все мужчины тут же подняли руки и выражения лиц у всех были жёсткими и ненавидящими.
     -     И последнее, - объявил всё тот же старенький
            оратор, переведя взгляд на бывшего
            полковника, - Машенька на время переедет к
            нам, а ваша семья расположится в её доме в
            Солнцево - места там на всех хватит.
     И тут Максим вдруг встал и… озвучил, как он посчитал, ключевую фразу:
     -     Мерзкая троица тоже будет искать себе
           помощников и в первую очередь из бандитов
           и, возможно, не чистых на руку колхозниках
           или бывших сидельцев, мечтающих
           озолотиться, как я думаю, и меня сейчас грызёт
           мысль, что постройка мясокомбината в
           которой, возможно, она участвует в вашей
           Михайловке, задумана не просто так и может
           вполне тоже быть связана с криминалом…
     -     И это первая задача, которую мы должны
            решить и проследить за её исполнением и кто
            этим действительно руководит, - добавил
            Николай.
     -     Точно! – покраснел от поддержки его шурин и
           друг, - Это первое, а второе, что они все, то есть
           брат полицейского Сергея в первую очередь, а
           с и ним, и Капуцин, Вольдемар и
           Франкенштейн обязательно изменят свою
           внешность с помощью пластических операций 
           вплоть до превращения одного из них, для
           отвода глаз, в… женщину. 
     -     Ну, ты и завернул, зятёк! – улыбнулся 
            полковник.
     -     А почему бы и нет? – вмешался Донсков, -
           Сейчас это дело на потоке даже в нашей
            стране.
     -     Это точно! – закончил их рассуждения Виктор
            Григорьевич, - Поэтому они и будут искать
            таких отчаянных придурков и бандитов как…
            Васька Зверев со своими подельниками.
     И все от такого завершения их «совещания» просто замерли - им предстояла борьба не на жизнь, а на смерть…
     -     Тогда и нам всем надо позаботиться о внешнем
            своём виде, - медленно и очень серьёзно заявил
            Александр Петрович Донсков, - И в этом я вам
            всем помогу - мне приходилось оперировать
            людей, которых изувечили автокатастрофы и
            теракты, поэтому небольшие пластические
            операции не такие уж для меня сложные. А
            теперь давайте перейдём к чаю - моя,
            возможно, будущая жена (при этих словах
            доктор покраснел) уже прислушивается
            к нашему разговору за дверью, а голова у неё
            варит, как у нашего Президента, то есть чётко!
     -     Вот именно! – тут же действительно вошла на
           веранду Мария Антоновна, - И я помогу тебе,
           Саш. У меня есть здесь в районной больнице
           знакомая медсестра, которая обеспечит тебя
           хирургическим инструментарием.
     -     Отлично! – широко улыбнулся травматолог, - А
           теперь, родная (при этом слове Машин отец
           внимательно уставился на Донского - видно
           «примеривал» его к должности зятя), принеси
            нам, наконец, чашки, чайник, заварку и…
     -     И торт, - рассмеялась женщина, - Не даром я
            сегодня утром сделала вояж в супермаркет, как
            сейчас называют бывшие гастрономы.
                Х
     -     Один взорвался вместе с машиной, - раскурил
            сигару Франкенштейн.
     -     Надо было включить таймер, - нахмурился
           Капуцин, разливая всем плюс троих
            оставшихся в живых охранников, виски.
     -     Я подумал, что хозяин джипа, севший первым
           за руль, дождётся пока остальные трое займут
            свои места и тогда…
     -     Ладно, - хмуро посмотрел на него Вольдемар, -
            Но ты хотя бы «проводил» их?
     -     Да, но они не помчались сразу по домам, а
            спрятались в гараже, где стоял старый
            «Опель», недалеко от метро «Нагорная», -
            опустил голову высокий Франкенштейн.
     -     Надо было подождать, пока они оттуда не
           выйдут и проследить за ними. Как теперь мы 
            найдём, где они живут? А если они уже
            заявили в полицию?
     -     Вряд ли, - прервал Капуцина Вольдемар, -
           Тогда бы к нам уже давно пришёл ОМОН и тот
           не стал бы так жёстко расстреливать наш
            обслуживающий персонал.
     -     И что теперь будем делать?
     -     Смываться из столицы, господин начальник.
     -     Нет, сначала сделаем пластические операции и
            привлечём к их поиску наших дружков, -
            категорично заявил Капуцин, - Поднимайте
            все наши связи и легче всего привлечь к
            осуществлению «Проекта ЧК» Леонида
            Горлова и Ваську Зверева.
     -     Первый недавно был у банкира Старикова, –
            доложил Вольдемар, - и они обсуждали
            постройку мясокомбината в Солнцевском
            районе Курской области, а Зверева - младшего
            сейчас ищут все полицейские Белгорода, так
            как Курские уже замучились с этим делом.
     -     Да ладно, хватит долго перечислять наше
            новое дело, - встал из кресла гостиничного
            номера Капуцин.
     -     Есть! – вскочил с места теперь бывший
            начальник охраны «Приюта гурманов».
     -     То-то же! Итак, ищите связь с Горловым –
            нашим гостем в первые месяцы «работы» 
            подземного «царства». Пусть он найдёт
            Зверева - у того пятёрка крутых парней всегда
            найдётся. И их тоже надо будет «поправить», в
            смысл Лёньку и Ваську, то есть пусть над
            ними «поработают» наши врачи - мы все
            должны стать внешне другими. А нам с тобой,
            Вольдемар, ещё кое-что надо будет изменить, -
           загадочно посмотрел на него Капуцин.
     -     А Франкенштейна?
     -     Он обойдётся! И это будет первым наказанием
            для него за ошибку с подрывом машины
            террористов.
     -     Они не террористы, - начал было Вольдемар,
            но бывший хозяин «Приюта гурманов» его
            прервал, зло посмотрев на Франкенштейна.               
     -      Мы не знаем точно, кто они и это второе
            наказание тебе, олух - ты должен найти их и
            узнать «ху из ху». Слышишь? И твой
            длинный псевдоним мне уже надоел. Да и
            наши тоже. С этой минуты я буду Кап, ты,
            Вольдемар - Вольт, а ты, придурок, - Франк.    
            Понятно?
     -     Да, - испуганно посмотрел тот на худого, но
            крепкого и высокого Капуцина, - Всё сделаю.
     -     Надеюсь. И третье наказание тебе - следить за
            осуществлением «Проекта-ЧМ». Ладно,
            разливай остатки этого зарубежного пойла по
            стаканам – хороший коньяк мы ещё попьём.
                Поиск
        Через неделю бывшего полковника, Максима и Николая было не узнать: первый обрил голову наголо и отрастил усы как у Будённого, второй отпустил шевелюру чуть ли не до плеч - его и Ника хозяева «Приюта гурманов»» хорошо запомнили, поэтому последний подстригся под «ёжика» и отрастил «козлиную» бородку. Баскаков себя, естественно, не изменял, а Мария Анатольевна, хотя Васька Зверев, конечно, не помнил каждую мелкую морщинку на её лице, всё же сделала носик чуть курносым, брови тоньше и сменила причёску. И выполнил себе настоящую пластическую операцию только Донсков, которого тоже прекрасно знал в лицо Зверев – младший, яро ненавидящий его и хитро спрятавшийся от полиции. И встречу с ним никто ведь исключить не мог.
       И опять все собрались в родительском доме семьи Зайцевых в Белгороде для распределения продуманных обязанностей по розыску. И начал, так называемое совещание, полковник Просторов.
     -     Итак, - обвёл он всех серьёзным взглядом, -
           Хватит чаёвничать - пора обсудить, кто будет
           чем заниматься.
     -     Правильно, - кивнул головой отец Марии, -
            Сумбурным поиск не должен быть.
     -     Естественно, - поддакнул ему директор школы.
     -     Бесспорно, - добавил Александр Петрович, - Я
            вот, например, попробую найти концы
            Василия.
     -     Но не один, - подал голос Виктор Григорьевич,
            посмотрев на сына и зятя, - Кто из вас, ребята,
            будет помогать нашему доктору?
     -     Я, - тут же проговорил Николай.
     -     Правильно, - согласился с ним Макс, - Ты
            полицейский и опыта розыскной работы у тебя
            не отнять. Я же, если все не против, займусь
            разработкой мясокомбината, хотя уже ясно,
            что одним из начальников этого предприятия
            может будь шурин Васьки, то есть Леонид
            Горлов, имеющий связь с хитрожопыми из
            Обкомов партии в Курске и Белгороде.
     -     Это точно, - посерьёзнела Мария Анатольевна,
            - несомненно, что Лёнька может быть одним из
            совладельцев этого комбината или как там его
            ещё…
     -     А и чёрт с ним, с названием, - крякнул её отец,   
            - в тёмном деле чаще всего участвуют тёмные
            личности. И в помощники Максим пусть
            возьмёт моего зятя.
     -     Я согласен, - подал руку тренеру по плаванию
            Баскаков, - А вы, батяня, чем будете
            заниматься?
      И тот ответил сразу:
     -     А я подниму все мои связи с бывшими
           знакомыми военными и, надеюсь, кто-то из них
           сможет мне рассказать, какие чиновники
           придумали строить это предприятие в деревне
           и не якшаются ли они с Капуцином и его
           помощниками.
     -     А я с мужем и внучкой, - заулыбалась жена
            хозяина дома, - будем ответственны за
            своевременную подачу пищи, то есть, как в
            армии. Да, Толя?
     -     Конечно, - кивнули головами Анатолий
           Захарович и Олеся, - Но я ещё могу и по
           злачным местам походить, одевшись под
           бомжа, и послушать о чём болтает шпана.
           Бывает, что именно они многое чего знают о
           всяких махинациях так называемой городской и
           деревенской элиты, чёрт бы её подрал!
     -     Это точно! – закончил обсуждение плана
           деятельности бывший полковник, - Ещё чайку с
           изумительными сырниками и нашей семье пора
           уезжать в хоромы Марии Анатольевны.
     -     И я как всегда буду ответственна за доставку в
           мой дом женщин вашей большой семьи,
           включая новорождённого, - рассмеялась она.
     -     И мы за это вам будем очень благодарны, -
            синхронно улыбнулись Нина и Ира.
                Х
     -     Ну, что, Франк, колись, - уставился на него
           Капуцин своим холодным взглядом.
      Тот тяжело вздохнул и промямлил:
     -     Я за неделю облазил всё Нагатино, но ни разу
не встретил никого из них.
     -     А людей расспрашивал?
     -     Нет.
     -     Правильно, а то мог бы и нарваться на какого-
            нибудь их знакомого, а тот передать этим,
            пусть не террористам, а праведникам, что ими
            интересуются и уйти в глубокое подполье. И,
            вообще, это всё очень странно.
     -     Почему? - встал Франкенштейн с
            места, вытянувшись как солдат на плацу.
     -     А потому, что обычно гаражи имеют те,
           которые живут от них недалеко. А как «Проект
           «ЧМ», Вольт?
     Бывший начальник охраны шмыгнул носом.
     -     Котлован готов и начали уже заливку
            фундамента.
     -     А ты помнишь про мой кабинет в подвале и не
           только про него? – сощурил маленькие глазки
            Капуцин.
     -     Да.
     -     А про зал совещаний?
     -     Помню.
     -     А никто к стройке не подходил с вопросами, то
           есть, не интересовался ею? - налил себе
           коньяку в бокал руководитель группы, глядя на
           Франкенштейна.
     -     Нет. Хотя... - чуть задрожал убийца - кровосос.
     -     Что? - опустошил Капуцин бокал, глянув на
           него так, как будто захотел укусить.
     -     Да была пара мужиков, спрашивающих на счёт
            работы...
     -     На наших «знакомых», которых мы ищем, не
            были похожи, Вольдемар?
     -     Нет.
     -     Опиши их. Да сядь ты поудобней! – хмуро
           посмотрел на него будущий Генеральный
           директор мясокомбината.
        Тот плюхнулся в кресло.
     -     У одного, который по моложе, волосы до плеч,
            второй вообще похож на кавказца.
         Капуцин покачал головой.
     -     Да, не вписываются они в «размер» наших
           старых «гостей» , - опять проговорил
           Капуцин, - И что ты им ответил?
     -     Что пока рабочих не ищем, - уже спокойнее
           ответил Вольдемар.
     -     Правильно, пока нам рабочие не нужны, и
           понадобятся, когда начнём кладку и чем их
           больше будет, тем быстрее мы завершим
           строительство. В общем, как только фундамент
           закончат, набирай трудовую силу и лучше,
           чтобы они умели правильно класть кирпич. И
           тебя тоже это касается, Франк.
     -     Слушаюсь, - опять подскочил с места
           тот, хотя Капуцин смотрел на Вольдемара, 
            который, не спрашивая разрешения,
            тоже налил себе и тут же выпил тёмно-
            коричневый бренди и пробурчал:
     -     Лёньку Горлова я нашёл, но про Ваську он
           ничего особенного не сказал, хотя по глазам я
            понял, что знает, где тот.
     -     А, так сказать, волонтёров обещал?
     -     Да и без вопросов. И вообще, Горлов вёл себя,
           как настоящий хозяин, то есть стал подробно
           расспрашивать о мясокомбинате, количестве
           сотрудников и охраны.
     -     А про Ваську сказал несколько слов, когда мы
           уходили о том, что у него теперь банда из
           шести человек и все они живут в ближайших к
           Михайловке деревнях.
     -     Вооружены?
     -     До зубов! Есть у них и «макаровы», и
           отечественные короткие десантные автоматы, а
           уж про «пики» так вообще не сосчитать...
     -     Отлично! - наконец-то улыбнулся Капуцин, -
           Поезжай опять к Горлову и скажи, что пора
           всем ребятам, включая Зверева, приехать на
           комбинат на общее совещание, но Василию
           скажи, что перед этим надо сменить мордень.
     -     Слушаюсь, Кап, - игриво отдал честь
           Вольдемар, на что тот посмотрел на него, как
           уж на лягушку, а тот спросил, - А когда будет
           общий сход?
     -     Как только будет готова аудитория на верхнем
           этаже, то есть примерно через месяц. А это
           значит, что вы с Франком должны как
           надсмотрщики подгонять строителей. Ясно?
     -     Так точно! - опять отдал честь бывший
            начальник охраны и Капуцин показал ему
            кулак, а потом указательным пальцем на дверь.
                И его помощники встали: Вольт с
            удовольствием, а Франк с кислой миной - ему,
            киллеру, нравилось только убивать, то есть
            выполнять конкретную «работу», а не быть
            вертухаем, как на зоне.
               Капуцин вновь налил себе коньяку и выпил.
     -     Хорошо. Ну, ладно, идите. Да, Франк, теперь
            главная ваша обоих задача - быстрое
            осуществление «Проекта- ЧМ». Сами
            понимаете, не дураки… 
       И хозяин бывшего кафе «Приют гурманов»
       раскурил сигару, хитро поглядев на
       помощников и добавил:               
     -     Чем быстрее начнём функционировать, тем
           скорее потекут к нам деньги, а это главное, то
           есть будет чем подкармливать «крышу»,
           которая поможет нам построить ещё такие, как
           мы говорим, мясокомбинаты. А продукция у
           нас будет очень привлекательная для… многих
           любителе, я уверен… Ну, всё, сроку вам две
           недели. Чего смотришь, Франк, разливай
           коньяк в бокалы - мне хочется
           напиться до остервенения, так как один из
           наших оставшихся охранников заказал сегодня
           для нас девочек.
                Х
     -     Ну, что, Глеб, рассказывай, - посмотрел
           полковник Просторов на Баскакова и Макса.
     -     Так вот, - улыбнулся первый, - мы были у
            комбината и, скажем так, темпы его
            строительства довольно быстрые, то есть
            фундамент здания, а он немалый, уже
            заложили и вот-вот начнут кладку стен.
     -     И какой он?
     -     Судя по глубине котлована большой.
     -     Охранников много?
     -     Я видел троих…
     -     А ты, Максим, что скажешь? – повернул голову
            к зятю Виктор Григорьевич.
     -     Ещё двое на холме прятались…
     -     Так, ясно, значит мясокомбинат будет
            серьёзным. А с кем-нибудь разговаривали?
     -     Да, ходил там один невысокий, но сильно
           накаченный мужик, и он сказал, что через
            несколько дней будут набирать рабочих.
     -     Хорошо. А ты, Глеб, видел его?
     -     Да, мы вместе подходили.
     -     И что, похож тот на кого-нибудь из наших, так
            сказать, знакомых?
     -     Да, что-то есть от Вольдемара, но уши
            поменьше и не горбиться. Да, ещё башка
            побрита наголо. И самое главное - меньше
            ростом.
     -     У меня голова тоже бритая, - строго посмотрел
            на директора школы полковник, - А как с
            голосом?
     -     Что-то похожее иногда проскакивало, - не дал
            ответить Баскакову Макс.
     -     Значит, мы, возможно, правы – пластические
           операции они тоже могли сделать. Интересно
           посмотреть на остальных.
     -     Кладка начнётся и те точно все появятся, -
            кивнул головой Глеб, - Умное начальство
            всегда контролирует стройку, а этот невысокий
            мне не внушил особого интереса.
     -     Хорошо, через пять-шесть дней подойдите туда
            - может быть пора будет устраиваться к ним
             на работу.
     Макс встал со стула.
     -     Нам транспорт нужен, Виктор Григорьевич. На
           такси, как в этот раз, не наездишься.
     -     Да, но «Опель» ещё мне пригодится. 
     -     У меня есть, где взять в аренду «Жигулёнок», -
           подал голос Баскаков.
     -     Хорошо, - кивнул головой полковник, -
           но лучше приобрести мотоцикл - его легче
           прятать. Так, теперь вы говорите, Александр
           Петрович.
    Но Николай не выдержал и начал рассказывать первым:
     -     Мы следили за Горловым и действительно у
            него была встреча с одним незнакомцем и…
     -     Что? – заёрзал на стуле
            председательствующий.
     -     Они долго разговаривали и пришедший на
           встречу в офис Леонида был разговором не
            очень доволен.
     -     И как он на вид?
     -     Фигурой не похож ни на кого, но высокий и
           глаза…
     -     Что? – перебил и вскочил с места от
           нетерпения его отец.
     -     Глаза очень похожи на те, которые были у
           Франкенштейна.               
     -     Чушь, - перебил Ника Донсков, - Линзы сейчас
            продаются свободно на любой размер и цвет.
     -     Но я, господин доктор, уже в «Органах»
            восемь лет, - обиженно произнёс Николай, -
           Цвет цветом, а движение зрачков - это почти
           что, как движение мыслей.
     -     И мой сын прав, Саша, я сам по глазам 
           запоминал своих солдат, так как в одинаковой
           форме они бывают очень похожи друг на друга,
           а времени вспомнить их имена иногда по
            ситуации не хватает.
     -     Не буду спорить, - спокойно ответил
            Александр Петрович, - Теперь ваша очередь
            докладывать, Виктор Григорьевич.
     -     Точно, - кивнул головой полковник ВДВ, -
           Так вот, о Горлове никто из моих бывших
           друзей - соратников не слышал.               
     -     Плохо, - покачал головой Донсков.
     -     Конечно, но зато они посоветовали обратиться
           к одному вояке, разрабатывающему новые
           приборы для ФСБ. И эти штучки у него просто
            класс, сказал он.   
     -     И что? - заинтересованно посмотрел на него
           Баскаков, - Ну, посмотрите на какую-нибудь
           новинку, а толку? С собой он ведь не даст,
           чтобы ею воспользоваться? Или назовёт за неё
           такую цену, что все из нас останутся без гроша.               
     -     А то, что он, скромный бессребреник, заядлый
           рыбак и очень хочет иметь хоть небольшую
           дачу у какой-нибудь широкой реки, и чтобы
           ехать туда было недалеко.
     -     Ну, не зная, - скривился директор школы.
     -     Так у тебя ж, отец, друг в Конаково, к которому
           мы ездили на рыбалку! - не выдержал Николай,
           Может быть он поможет с этим делом?
     -     Возможно, - почесал затылок неожиданно
           Виктор Григорьевич, - Мы же вместе
            служили...
     -     Тем более, - вмешалась в разговор Мария
           Антоновна, еле уговорившая Донского принять
           её в их компанию для участия в
           запланированной ими загадочной авантюре.
     -     Но он же не станет её покупать, - разумно
           заявил Баскаков.
     -     А мы дачу ему подарим… на время, -
            улыбнулся полковник, - Лишь бы он своей
           новинкой дал нам попользоваться.
А даст? - с сомнением покачал головой Макс.
     -     А дача? - серьёзно посмотрела на него Мария
           Антоновна шаловливым взглядом, - Она ведь
           может и случайно сгореть…
     -     Это точно! - рассмеялся Виктор Григорьевич, -
           Баш на баш и прибор наш. И давайте на этом
           закончим, а то у меня уже голова разболелась.
           Согласны?
     -     Так точно! - встал из-за стола его сын, - Пора
           Отдохнуть, зато действовать потом решительно
           и быстро.
      

                Часть четвёртая
                Комбинат

                Богатство – хороший слуга,
                но плохой хозяин.
                Френсис Бекон
     -     Горлов сказал, что его друг - олигарх
           передумал давать деньги на строительство
           мясокомбината, - хмуро произнёс Вольт, - По -
           видимому, он каким-то образом узнал, что наш
           «Приют гурманов» накрылся медным тазом.
     -     О, чёрт! – вскочил с места Капуцин, - И где мы
           тогда найдём деньги? Ведь наш запас уже
           кончается…
      И тут подал голос Франк:
     -     А Зверев? Пора ему вместе с
           подельниками выйти на «большую дорогу».
      И у их начальника полезли глаза на лоб.
     -     А ты, провинившийся, не дурак! Давай вместе
           с Вольтом и Горловым посетите его и
           скажите, что он будет иметь пятнадцать
           процентов от нашего дохода.
     -     Не много ли, Кап? – нахмурился Вольт.
     -     Главное пообещать, - хитро улыбнулся
           Капуцин, - Построим комбинат, а там видно
           будет. Может быть, полиция к тому времени
           уже и выйдет на его след.
     И бывший начальник охраны подземного «царства» расхохотался.
     -    Отлично! Шепнём какому - нибудь бывшему
           менту, где прячется убийца и… ага?
     -     Вот именно! Действуйте, друзья, и Бог вас
            помилует.
     -     Или уроет, - буркнул себе под нос Франк, но
           никто его не услышал.
     -     Да, - добавил Капуцин, - Рабочих набрали?
     -     Уже, - кивнул головой бывший секьюрити.
     -     А те двое приходили?
     -     Да и мы их взяли на заливку полов.
     -     Правильно. А то, если бы отказали, то вызвали
           бы у них подозрение, что других берут, а их
           нет. Но, - строго посмотрел на него бывший
           хозяин подземного «царства», - глаз с них не
           спускайте. По твоему описанию они не похожи
           на настоящих рабочих (слишком
           интеллигентные у них рожи) и это меня
           тревожит.
     -     Есть, Кап! – вскочил с места Вольт, - Ну, мы
            поехали на вечернюю проверку.
     -     На чём?
     -     Да прикупили вчера в Белгороде подержанную 
           «Таврию».
     -     Нормально, - кивнул головой Капуцин, -
            Валите. Но не забудьте, что завтра с утра 
            Горлов должен отвезти вас к Ваське. И
            слушай, возьмите с собой этих двух - пусть к
            ним внимательно тот приглядится.
     -     Обязательно, - при этом слове Франк тоже
            встал, и они с Вольдемаром покинули
            небольшой дом в соседней с Михайловкой
            деревне, где обсуждали пока рабочие вопросы
            и ночевали.
                Х
     -     Ну, как? – спросил бывший полковник у Макса
            и Баскакова, - На работу взяли?
     -     Да, но, эти сволочи поставили нас на ручную
           бетономешалку - якобы раствор, смешанный ей
           более мягкий, но крепкий и пойдёт на кладку
           пола из разноцветных бетонных плит… Прямо
           как для дирекции большого и серьёзного
           предприятия, чёрт возьми! – сказал Баскаков.
     -    Может быть, может быть, - посерьёзнел Виктор
           Григорьевич, - И будьте осторожны, так как,
           мне кажется, начальник их охраны за вами
           наблюдает - вы не очень - то похожи на
           рабочих.
     -     Мы уже поняли, товарищ полковник, - кивнул
            головой Максим.
     -     Ну, теперь пусть докладывают мой сын и
           доктор.
     -     Слушаемся, - хмыкнул Донсков, - Так вот, по
           вечерам начальник охраны и ещё один хмырь
           высокого роста куда-то уезжают - мы за их
           логовом наблюдаем. Поэтому ваш сын где-то
           достал «маячок», и мы его на «Таврию», так
            сказать, пристроили.
     -     Молодцы! – похвалил их Виктор Григорьевич,
            - И что дальше?
     -     И мы определили, что они ездят к Горлову, а
           вчера мотались за ними в Курск и те заходили в
           супермаркет на площади Рокоссовского,
            пробыв в нём полчаса.
     -     И что? – повторился полковник ВДВ.
     -     Сегодня ночью съездим и понаблюдаем за
            домами в округе, - добавил Николай.
     -     Правильно, но будьте архи осторожными - всё
           может быть, то есть, они могут вас засечь и
            устроить ловушку. И обязательно берите с
            собой оружие.
     -     Знаем, - хмыкнул его сын, - Не первый год в
           органах. А как твои дела? Встретился с тем
           спецом?
     -     Да.
     -     И что?
     -     А вот что.
      И отец достал из кармана пиджака… очечник, а из него обыкновенные противосолнечные очки с толстыми дужками.
     -     У-у-у! – воскликнули разочаровано все.
     -     Не укайте! – покраснел полковник и
           посмотрел на Донскова, - Эй, док, сними как
           брюки.
     -     Вы что? – встал со стула Александр
           Петрович, посмотрев на Марию Антоновну.
     -     Вот именно! – нахмурилась сразу та, но увидев
            в глазах Виктора Григорьевича радость,
           добавила, - Ладно, товарищ военный, я выйду,
           если вы хотите устроить здесь цирковое
           представление.
     -     Так надо, Мария, и это на пять минут, -
           улыбнулся тот, - И заранее спасибо.
    Зайцева вышла из кухни, где шёл сегодня разговор, и полковник жестом дал понять её воздыхателю, что незачем терять время, а быстро выполнить его просьбу.
     -     И что? – не выдержал Баскаков, когда доктор
            спустил штаны.
     -     А вы посмотрите на его ноги.
     -     Ну, и что? – буркнул Александр Петрович, -
           Рубцы как рубцы и…
     -     Ты про кожу, Саш, говоришь, а кости?
     -     Пули их не затронули, - улыбнулся Донсков.
     -     Э-э, нет. Я разговаривал с хирургом,
           оперировавшим тебя, и он сказал, что
           бедренная кость на правой ноге с выемкой –
           пуля всё же задела её.
     -     Ну и что? Я этого дефекта не чувствую.
         И полковник глянул на Баскакова.               
     -     А ну -ка, Глеб, надень очки.
     -     А не убьют они меня? – с улыбкой проговорил
           тот.
     -     Нет.
     -     Ладно, давайте.
     И муж внучки хозяина дома нацепил на нос очки.
     -     И что? – недовольно произнёс он.
     -     Прикоснись пальцем левой дужки.
     -     Ну, и что?
     -     Что видишь?
     -     Нечёткое изображение бедренной кости.
     -     Тогда нажми пальцем правую дужку.
     -     Слушаюсь, товарищ полковник, -
           хмыкнул Баскаков, выполняя приказ
           и…охнул, - Чёрт побери, вот это да!
     -     И что тебя поразило, Глеб? – громко
            рассмеялся Виктор Григорьевич.
     -     Я вижу, - закашлялся тот, - Я вижу, что в ней
            есть участок с неровной поверхностью. Ну,
            прямо, как на рентгеновском экране.
     -     Вот именно. Снимай и дай посмотреть другим.
      Баскаков снял очки и передал их тестю. Тот
            глянул и перекрестился.
     -     Вот это да! На, Максим, взгляни, - сунул он
            странный миниатюрный прибор в виде очков
            тренеру по плаванию.
      Ростовский глянул и быстро передал гаджет Николаю, а тот через минуту следующему участнику их компании, то есть пять минут и уже все (кроме полковника) сидели за столом, открыв рты от изумления.
     -     Да, хороша штучка! – наконец произнёс
           директор школы.
     -     Потрясающе! – выпучил глаза и ещё раз
            перекрестился дедушка его молодой жены,
            вскочил со стула и достал из буфета бутылку
            «Наполеона» и рюмки.
     -     Отлично! – рассмеялся Макс, - Очки что надо!
     -     Великолепно! – тоже встал и разлил коньяк по
           рюмкам Николай, подняв свою, - Выпьем за
           этого великолепного спеца.
       Но Антон Захарович вдруг громко вскрикнул, да   
       так, что зазвенели тарелки в буфете:
     -     Машка, заходи! Посмотри, дочь, на чудо.
     -     Дайте хоть штаны надеть, - недовольно
            буркнул Донсков, натягивая брюки, - Я ей
            потом это покажу… наедине.
      При этой фразе Ник заржал как лошадь, а доктор показал ему кулак.
     -     И сколько эта вещь стоит? – спросил Антон
            Захарович.
      И полковник ещё раз улыбнулся.    
     -     Он её не продаёт, но даст на время, если мы
           обеспечим его дачей.  И я уже со своим
           дружком из Конаково договорился и Бра…,
           извините, но фамилию учёного я не назову,
           показал мне то, что хотел и всё.
     -     Но для чего эти очки? - удивлённо спросил
           доктор у Виктора Григорьевича.
      И тут в разговор вмешался Николай, посмотрев на
      отца.
     -     Можно я скажу, пап?
     -     Валяй, сын, - усмехнулся тот.
     -     Они нужны нам, что рассмотреть нутро
           рабочих, строящих мясокомбинат.
     -     Зачем? – спросил отец Маши.
     -     А затем, что если у тех имеются рубцы или
           следы от пуль на теле, то все рабочие просто
           настоящие бандиты. Так, отец?
     -     Совершенно точно! – поднял рюмку полковник 
           и протянул её к центру стола, - Выпьем за этого
           замечательного учёного и успех в нашем
           предприятии, хотя это не всё, что могут «очки»
           нам дать - сами потом поймёте.
      И рюмки громко зазвенели, а затем и столовые приборы - закуска должна была быть съедена вся, так как хозяин дома достал из буфета ещё бутылку всем известного французского коньяка.               
                Зверь и ресторан
      Как только Горлов услышал, что ему достанется 20% от дохода при работе заместителем директора мясокомбината, то тут же ответил только одним словом:
     -     Поехали.
     И вся четвёрка села в «Таврию» и голосом хозяина Леонид громко скомандовал Вольту:
     -     Ну, к Зверю в Курск, Вольдемар!
     И машина рванула вперёд, а Максим, сидя на заднем сидении, тут же прильнул незаметно к уху Баскакова и шепнул:
     -     Что-то мне не нравится, что нас они взяли с
            собой.
     -     Это проверка, - также тихо ответил Глеб.
      И тогда Ростовский добавил чуть громче, так как Горлов вздремнул, а Вольт внимательно следил за дорогой. Франкенштейн же сегодня не поехал из - за разболевшегося зуба.               
     -     Хитрый и умный всё же Васька, - шепнул опять
           Макс, - окопался в городе прямо на глазах
           полиции, которая столько времени потратила
           на его поиски, а он, оказывается, живёт у них
           под носом.
     -     Согласен, - буркнул Глеб в ответ, - И он в связи
           с этим оказался не дурак - ушёл на «дно» после
           того, как они устали его искать, а до этого мог
           ходить по улицам и «косить» под больного,
           например, сделав пластическую операцию и
           приобретя с помощью Горлова - старшего
           новый паспорт.
     И Макс кивнуть головой - директор школы был прав. К их удивлению дом на Рокоссовского, номер 4 оказался частным и наполовину разрушенным временем, находившийся прямо напротив драмтеатра, если пройти через разделяющего их парк. И тренеру по плаванию ничего не оставалось делать, как открыть от удивления рот. А Баскаков даже не обратил на это внимания, а надел на нос «волшебные» очки и даже через спинку переднего сидения убедился, что тело зятя убитого старика Зверева нигде не имеет следов травматизма или огнестрельного ранения. Хитрый гад этот Горлов, хотя и трус, то есть не вмешивается в криминальные разборки, а потихоньку гнёт свою линию, набивая карманы «бабками».
    -     За мной, - только и сказал Леонид, вылезая из
          машины, когда та остановилась, и направился в
          супермаркет, располагавшийся на этой же
          известной всем площади напротив
          медицинского института.
    Там он смело прошёл в подсобное помещение, где здоровый дылда открыл ключом небольшую дверь с табличкой «Туалет для служебного пользования, посторонним вход запрещён», куда идущая за ним троица и нырнула, оказавшись в длинном коридоре. Они проскочили метров сто и Максим понял, что они оказались точно под серединой разрушенного дома, где тут же (по-видимому «сторож» этого прохода, как только они почуяли запах влажной земли, позвонил кому надо), перед ними отворилась такая же небольшая дверь, на пороге которой образовался Василий Зверев, которого трудно было узнать из-за переделанного подбородка, носа и бровей с израильским «УЗИ» в руках.
     -     А это кто? – хмуро спросил он у Горлова,
            указывая на Макса и Глеба.
     -     Моя охрана, назначенная Капуцином, -
           подмигнул ему тот, - А вообще - то они
           простые рабочие. Так вот, Василий, наш Босс
           приказал тебе активизировать свою группу для
           одолжения, ха-ха, «бабок» у населения - его
           «зелёный» запас для постройки комбината, как
            он сказал, закончился.
     -     Брехун чёртов, - сплюнул Зверев себе под
           ноги,- жалеет, падла, свои кровные для общего
           дела.
     -     Зато пятнадцать процентов будет тебе
            отстёгивать от дохода.
     -     А тебе, Лёня, сколько? – сузил зрачки бандит.
     -     Столько же, - тут же соврал Горлов, незаметно
            показав пальцем на «рабочих», мол приглядись
            к ним.
    Васька почесал затылок, рассмотрел Глеба и Максима в упор и отрицательно покачал головой.
     -     Ладно, Лёня, сработаем.
     -     Но без крови, - тут же добавил тот.
     -     Как получится. И в какой срок?
     -     Две недели.
     -     Ладно, займусь, но будет сложно и вряд ли без
            юшки.
      И Горлов покачал головой, уставившись опять на мало знакомую ему пару. Но Зверев ещё раз кивнул головой, показывая этим, что хватит болтать лишнее и пора всем уходить.
     -     И смени хазу, - не слушая его, проговорил
            Леонид, - опасно тебе продолжать здесь
            хорониться. Я узнал, что на днях дом над твоей
            головой будут сносить.
     -     Ладно, - зло посмотрел на него Зверев, ткнув
           пальцем в сторону новоявленных «секьюрити»,
            - А, может быть, тогда одолжишь этих двух
            мне? Быстрей ведь получится «заработать»
            нужную сумму!
      И Баскаков с Максимом вдруг почувствовали, как по их спинам пробежал холодок - предложение, а точнее, проверка их «на вшивость» им не понравилась, но Горлов, к счастью, подумал о другом и снял с «рабочих» нависшую угрозу:
     -     Не пойдёт, Вась, я теперь буду зам. директора
            будущего мясокомбината, то есть Капуцина и
            охранники действительно мне нужны.
      Зверев мастерски выругался, приглядываясь ещё раз к Баскакову и Максиму и вновь покачал головой, давая понять Леониду, что он их не знает и тот окончательно успокоился. Глеб же внимательно «рассмотрел» через «очки» Зверева и чётко увидел перечерченный шрамами живот, ещё раз убедившись, что бывший полковник не зря затеял односторонний обмен с ФСБэшным инженером - гаджет очень пригодился в опознании Васьки. А односторонний потому, что они сделали ему подарок в виде дачи, а тот дал им на время этот оригинальный прибор.
     -     Ну и мать их, обойдусь, - цыкнул слюной
            криминальный «подпольщик», -  Ладно, валите
            отсюда - мне пора обедать. Позвоню, когда всё
            будет готово.
      И он с бандой уложился в срок, обчистив того самого олигарха, который отказался помочь в строительстве комбината. А тот, естественно, не стал заявлять в полицию - побоялся, так как легенда о новом Чеботаре уже облетела Курскую и Белгородскую область и помог в этом всё тот же Лёнька Горлов, которого все блатные этих мест называли «Жопой», как противоположное рту отверстие, то есть настоящим жмотом, «поедавшим» деньги и пастью, и задницей.
      Прошёл ещё месяц и к концу июля здание мясокомбината было готово к работе. В связи с этим Капуцин собрал «толковище» в сияющем позолотой зале на втором этаже. Свой же кабинет в подвале он не показывал никому, кроме Вольдемара, который «сослал» троих рабочих, работавших там, на тот свет.
     -     Я поздравляю всех присутствующих с
            выполнением «Проекта ЧП», то есть
            завершением строительства и окончательным
            монтажом оборудования в зданиях комбината,
            и желаю сбытчикам продукции успеха в
            продаже, а клиентам отличного аппетита
            при поглощении её…
     -     А, что такое именно «ЧП»? – перебил его
           Горлов.
     -     Сам потом узнаешь, - зверем посмотрел на него
           Капуцин, - И не перебивай меня, Лёнька!
     -     Извини, Кап, - опустил глаза тот, поёживаясь
           от пронзающего мозг взгляда Генерального
            директора мясокомбината.
     -     И «те», - прорычал тот.
     -     Что «те»? – побледнел Горлов.
     -     Извини-те, - сузил зрачки Капуцин, - Ладно,
            сейчас едем в ресторан в Белгород, где нас
            ждёт приятный сюрприз с девочками по
            вызову и шикарный ужин. И охрану сегодня
            никуда не отпускать. Слышишь, Вольт?
     -     Да, - подскочил тот на стуле.
     -     Оружие зарегистрировали все? - посмотрел
            главный директор на Горлова.
     -     Естественно, - кивнул головой Леонид, - И
            ведь обратиться пришлось к тому, кого
            Василий «пометил».
     -     Ничего, не обеднеет. А, как дела с товаром,
           Франк?
     -     Для первой партии достаточно, - встал с места
           ранее провинившийся, - Завтра доставят.
     -     Начальника цеха и кулинаров нашёл?
     -     Да, они тоже прибудут завтра, -  произнёс, чуть
           дрожа Франкенштейн, - и приступят сразу к
            делу.
     -     А, готовы они к своей необычной миссии?
     -     Полностью и даже кликуха у начальника цеха
            подходит.
     -     И какая? – впервые улыбнулся директор
           комбината.
     -     Гиена.
     -     Ха-ха-ха-ха! – взорвался хохотом Капуцин, -
            Ладно, по машинам - высококлассная еда и
            бабы ждут нас.
      И восемь мужчин (Генеральный директор и два его охранника, заместитель директора Горлов, опять ставший вновь старшим секьюрити Вольт, хмурый Франк, Васька и бухгалтер - недавно вышедший из тюрьмы счетовод развалившегося десять лет назад колхоза, исполняющий обязанности и начальника отдела кадров) бодро встали, вышли из здания комбината и сели в микроавтобус «Форд», водитель которого тут же включил зажигание и мощный мотор, грозно рявкнув, поднял пыль и покинул территорию мясокомбината. Охранники тут же закрыли ворота, включив прожектора, а нанятый на неопределённый срок киллер вошёл в небольшую крутящуюся на все 360 градусов металлическую башенку на крыше, достал американский автомат с оптическим прицелом, уселся в глубокое кресло и стал внимательно осматривать прилегающую к комбинату территорию.
      Не ожидавшие этого Глеб и Макс, тут же нырнули в кустарник, а через полчаса выкатили из ямы мотоцикл, протащили его с пол километра до трассы, чтобы никто не услышал заводящегося мотора, сели на него и помчались за микроавтобусом в Белгород, где с удивлением констатировали, что бандитская компания заходит в тот же ресторан под названием «Красный мел», где уже как два часа их три семьи, отмечали восьмидесятилетие Антона Захаровича Зайцева.
     -     Ну, что, разведчики, открылся ваш
           мясокомбинат? – улыбнулся Виктор
           Григорьевич, встречая их.               
     -     Да, - кивнул головой Баскаков усаживаясь за
            стол.
     -     Только нас на это торжественное открытие не
           позвали, - добавил шутливо Максим, кивая на
           расположившуюся в углу банду и добавил, -
           И вы, господа, не оглядывайтесь - их верхушка
           состоит не из дураков.
    -     А с какого бодуна вас приглашать? - удивлённо
           посмотрел на него вечный полковник, - Их
           бизнес - это их бизнес и вы на этом «собрании»
           были бы чужими. А мы теперь будем сидеть
           тише воды, ниже травы. Все поняли?
     -     Да, - ответила за всех Мария Антоновна.
     -     А вообще-то хотелось бы узнать 
           «производственные тайны» этого сборища, -
            вздохнул Максим.
     -     И какие?
     -     Да что они будут выпускать? Просто полу
            готовую продукцию, в смысле котлеты,
           шашлыки, бифштексы с картофелем, пироги и
            т.д. и т.п. или…
     -     А мы их просто купим и проверим их качество,
            - вмешался в разговор Донсков.
     -     Но с большой осторожностью, - добавила
           Маша, - Может быть продукция быть и не
            чистой, а, допустим, с наркотиками.
     -     Не исключено, - хмыкнул Николай.
      И вдруг Глеб сказал:
     -     А мне нравится, что мы сидим в том же
           ресторане, что и эти твари.
     -     И почему? – подал голос именинник.
     -     А потому, что я люблю танцевать и…
     -     И что? – спросила Олеся.
     -     А то, что я приглашаю тебя, жёнушка, на
           следующий танец и во время его исполнения
           осторожно рассмотрю всех членов этой
            компании и раскрою с помощью «очков» их
           внутренние дефекты.
     -     Точно! – чуть не подскочил на месте Виктор
            Григорьевич, - Молодец, директор, а я и
            забыл, что чудесный прибор ты взял с собой.
     -     Вот именно, - улыбнулся Баскаков.
     -     Тогда пора, - встала и жена именинника, держа
            в руке бокал, - ещё раз выпить за моего мужа.
     -     Отлично! – улыбнулся травматолог, поднимая
            своё шампанское, - Долгого здоровья   
            вам, Антон Захарович для того, чтобы успеть
            воспитать правнуков и правнучек. Ура!
     -     Только не громко кричите, - добавила дочь
            именинника, - Привлекать внимание к себе ни
            в коем случае нельзя, несмотря на то, что
            главные участники нашей войны изменили
            внешность и пьют как лошади воду после их
            тяжёлого трудового дня.
     -     А Глебу с Максимом лучше после танца
            потихоньку уйти, а то глазастый Васька,
            только вчера познакомившийся с ними, может
            их заметить и заподозрить в них «хвостов»,
            испортив нам весь вечер, - посоветовал
            полковник.
     -     Тогда мы быстро закусываем, танцуем и
            смываемся, - кивнул головой Баскаков,
            который, естественно, сменил свою грязную
            одежду, в которой был вчера, на заграничную
            «тройку», чтобы его не узнали Васька с
            Горловым.
     -     Ладно, идём, Глебушка, танцевать, - встала с
            места Олеся, беря мужа под руку.
     -     И мы тоже пойдём до кучи плясать, -
            оживилась её мать, - Правда, Саша?
     -     Обязательно! – допил шампанское Донсков, -
           Будем совершать отвлекающий манёвр для
           нашего диагноста и его партнёрши.
     -     Ну, спасибо, друг, - улыбнулся Глеб, - И
            вперёд, жена!
       Квартет заиграл, и Глеб чуть не пустил слезу,
     потому, что тот исполнял вальс, который
     посвящался городу Тверь, написанный Михаилом
     Кругом, которого убили бандиты. И тут же
     появившаяся ненависть сделала его ещё более
     внимательным, когда он с Олесей приближались к
     криминальному столу. И это было выполнено не
     зря, после чего он сразу ушёл, оставив жену на
     попечение родителям, которые через полчаса
     намекнули всем, что им тоже пора заканчивать
     торжество и не из-за того, чтобы быстрей узнать
     результат проделанной директором школы работы,
     а чтобы дальше не светиться лишний раз перед
     бандитами. И все поддержали Антона Захаровича и
     Антонину Павловну. И через час они все медленно
     потянулись к дверям, не заметив, как Васька
     Зверев внимательно рассматривает ноги и
     походку Маши…
                Х
    -     Ну, что, Глеб, не зря вы скакали? – спросил
          полковник, когда они расселись за столом на
          веранде, разлив коньяк всем гостям и достав из
           пакета с подарками ещё и плитки шоколада.
    -     Это точно! - усмехнулся тот, -Но сначала
           давайте ещё раз выпьем за именинника и
           вашего нового товарища - учёного, Виктор
           Григорьевич, который предоставил нам
           такой умный прибор.
    -     Что, есть «улов»? – заелозили все на табуретах.
    -     Ещё какой! – улыбнулся Баскаков.
      И они все выпили и появившийся в глазах вопросительный огонь был вызван обжигающим головы возможным положительным результатом «разведки» Глеба и Оксаны.
     -     Ну, не тяни резину, директор, - повысил голос
           Антон Захарович, - Я, например, уже дрожу
           от долгожданного твоего доклада.
     -     Да всего один то танец мы исполнили,
            дедушка, - вмешалась его внучка, - Ладно,
            давай, муж, рассказывай, что увидел, но
            конкретно и коротко.
      И Баскаков, став не на шутку серьёзным, начал.
     -     Так вот, господа, у всех, кроме Леонида
           Горлова, я увидел на теле следы от пулевых
           ранений и наиболее выраженные были у бугая,
           которого мы воспринимаем как Василия
           Зверева. А вот у самого высокого и
           накаченного даже несколько. Но у того в
           шикарном сером костюме и у его соседа по
           столику…- прервался вдруг Глеб, вызвав тут
           же из-за неожиданного перерыва в докладе
           недовольный вздох всех присутствующих за
           столом, - Не волнуйтесь, друзья, я теперь буду
           короток! В общем у них были операции на
           бедренных костях, уменьшивших их… рост.
     -     Аппарат Елизарова! – не выдержав, воскликнул
            Донсков.
     -     Точно, доктор, только этим можно было
            укоротить их ноги, - посмотрел на
            травматолога Баскаков.
     -     То есть, ты хочешь сказать, Глеб, -
           взволнованно произнёс бывший десантник, -
           что эти люди не кто-нибудь, а… Капуцин и
           Вольдемар?
     -     Да, товарищ полковник, именно так. А
           третьего, то есть Франкенштейна, они по какой-
           то причине не укоротили.
     -     Провинился, наверное, - вставила два слова в
           разговор Мария Антоновна, а потом
           добавила, - или решили, чтобы он был
            отвлекающим от их персон..
     -     Может быть, - кивнул головой Виктор
            Григорьевич.
     -     Вот это да! – хором вскрикнули Максим и
           Николай, - Вот это маскировка!
     -     Конечно, - констатировал Донсков, - Это был
            самый лучший способ кардинально изменить
            их.
     -     И хорошо, - произнесла Анастасия Павловна.
     -     Что хорошего? – уставился на неё муж.
     -     А то, что теперь мы точно знаем, с кем имеют
           дело наша дочь и все гости.
      И молчащие до сих пор жёны Николая и Максима вдруг заплакали.
     -     Вы чего? – беспокойно засуетился в кресле
            Виктор Григорьевич.
     -     А то, - чуть успокаиваясь сказала Нина,
            прижимая к себе Гришеньку, названного в
            честь прадеда, - А то, что у меня есть вот этот
            маленький человечек и он самый беззащитный
            из нас.
     -     А мы с тобой для чего? – возмутилась, вытирая
           слёзы, Ирина, - Нам бы с тобой оружие…
     -    Но вы же у нас дома не одни, - весело напомнил
           Антон Захарович, - Да и двери у нас не
           деревянные и по три замка на каждой - не
           смогут гады войти. И этот ребёнок не только
           твой, Ниночка, а нас всех. Не так ли?
     -     Точно! – улыбнулся Донсков.
     -    Да, ребята, то есть Глеб и Максим, всё теперь
           упирается в вас, - констатировал Виктор
           Григорьевич, - Вы должны узнать, что будет
           выпускать Капуцин со своими подельниками и
           от этого будут зависеть дальнейшие наши
           действия, а именно, сами мы справимся с ними
           или придётся ставить в известность полицию.
     -    Справимся сами, - твёрдо произнёс Николай, -
           Это наш долг, отомстить за всех загубленных
           в «Приюте гурманов» этими извращенцами, а
           точнее, как мы с Максимом уже называем, в
           «Райском аде».
     -    В общем, действуйте, - закончил обсуждение
           новой ситуации бывший полковник, - Мой зять
           и Баскаков продолжают следить за комбинатом,
           а хотя ты, Глеб, ещё не уходишь в отпуск?
    -     Нет, я уже в нём.
    -    Тогда вам, Максим и директор, будет теперь
          трудновато - Капуцин не дурак и усилит охрану
          и даже расставит, наверное, бандитов в
          полукилометре вокруг зоны предприятия.
    -     Скорее всего… - вклинился в разговор Донсков.
    -     А я им помогу, - проговорил Николай, - Нам бы
          ещё гранаты на всякий случай, пап…
    -    Будут, не волнуйся. Ну, что, Антон Захарович,
          по домам и хатам?
    -    Да, пора, начальник, на покой, - устало и
         двусмысленно улыбнулся тот, - Так, дочь, вы с
          Александром поедете к тебе?
    -     Конечно, - чуть зарделась Мария.
    -     Тогда и я с вами, - встал из-за стола Просторов -
          младший, - А вы все остальные охраняйте дом и
          наших женщин.
     -    Обязательно, - поднялась с места и жена
          именинника, - Оставайтесь у нас и вы, Глеб.
          Нашей внучке и вашей жене без вас будет
          скучно.
     -    Хорошо, - кивнул головой тот, - А завтра утром
           я подъеду к тебе, Маша, забрать Макса с собой.
     -     Отлично! В восемь я вас жду.
     -     В шесть. Да, Глеб? – улыбнулся Ростовский.
     -     Точно. Мы должны приехать туда раньше
            смены охранников.               
      Встал из-за стола и Антон Захарович, и,
      улыбнувшись произнёс:               
     -     И спасибо вам всем за этот вечер - я прямо -
           таки помолодел, глядя на всех вас.
     -     И на сколько, пап? - подошла к нему и
            поцеловала в щёку Мария Антоновна.
     -     Да лет на двадцать. Ну, вперёд!
                Слежка
     -     Привозят в двух одних и тех же
            рефрижераторах, по-видимому, только мясо, а 
            продукцию развозят, в основном, по кафе,
            почему-то в микроавтобусе, который привозил
            их тогда в «Красный мел», - доложил Баскаков
            полковнику, сидевшему на веранде через
            неделю.
     -     То есть, Виктор Григорьевич, никакой
            криминальной деятельности мы пока не
            заметили, - добавил Максим.
     -     Странно, - почесал бритый затылок тот, - Нет,
            здесь что-то не так. Наблюдайте дальше, а я
            съезжу к моим однополчанам - может быть,
            они достанут мне дистанционное
            подслушивающее устройство.
     -     А у этого, что дал нам в аренду чудесные очки,
            не найдётся такого? – спросил Глеб.
     -     А точно, у него возможно оно и есть.
            Правильно, сгоняю ка я к нему, а вы
            продолжайте наблюдать за комбинатом, а мой
            сын в светлое время суток будет следить за
            самой Михайловкой - может быть в ней теперь
            и квартирует Васька со своими подельниками.
     -     Есть, - совершенно серьёзно проговорил Макс,
           прикладывая ладонь к раскрашенной
           Баскаковым в своей школе в пятнистый серо-
            зелёный цвет бейсболке.
     -     Да, Виктор Григорьевич, нам бы ещё хоть
            парочку камуфляжной одежде, а то свою
            как-то жаль портить красками.
     -     Согласен, Глеб, привезу. Думаю, что за два –
           три дня всё достану и сразу же позвоню вам.
           Да, а вы не забывайте выключать звук в
           мобильных телефонах и ориентируйтесь
           только по вибрации, что пришёл сигнал связи,
           а то вдруг Вольдемар тоже уже обеспечил
           своих охранников мощными биноклями и
           дистанционными «прослушками» - Капуцин,
            ещё раз повторю, не дурак и мог тщательно всё
            продумать, да, ещё и мы своим нападением на
            «Райский ад», как вы, ребята, называете
            подвальную часть «Приюта гурманов»,
            прибавили ему мозгов.
     -     У них уже проявился ещё один снайпер, -
           проговорил Максим, - который сидит в той же
           башенке основного здания, и та постоянно
           медленно вращается, то есть, наблюдатели
            контролируют зону вокруг мясокомбината
            вовсю.
     -     Да, дела, - соглашаясь, кивнул головой Глеб.
     -     Поэтому тем более вам нужна
            маскировочная одежда, - добавил Виктор
            Григорьевич, - Всё, возвращайтесь
           туда, а то, не дай Бог, что-нибудь пропустите. В   
           общем, повторяю, я приеду и сразу позвоню
           вам и за шмотками и подслушивающим
           устройством пусть прикатит из вас кто-нибудь
           один - наблюдение за мясокомбинатом не
           должно прерываться.
     -     Так точно, товарищ полковник, - сурово
            взглянул на тестя Максима Баскаков, уходя
            из веранды, аккуратно и привычно отряхнув по
            дороге одежду и быстро, и умело заводя
            мотоцикл.               
       И полковник понял по его поведению, что тот помнит, чему его учили в десантных войсках - военная выправка остаётся у всех солдат до конца жизни и она у Глеба тоже не забыта…
       А в это время хмурый Василий Зверев сидел в подземном кабинете Капуцина и рассказывал свою версию.
     -     Мне показалось, что я эту бабу, что
            вальсировала недалеко от нашего стола, знаю.
     -     На бывшую зазнобу твою, что ли, похожа? –
            спросил тот.
     -     Да чёрт её знает. Вроде бы ноги Машки, а лицо
            какое-то другое и походка иная.
     -      Возможно, она сделала пластическую
            операцию, - кивнул головой Капуцин, - Да,
            приставь ты к ней «хвост»! Есть из твоих кто-
            нибудь небольшого роста?
     -     Есть, Мишка Косой.
     -     Косой от шрамов?
     -     Нет, с детства, то есть у него врождённое
            косоглазие.
     -     Пусть тогда ходит в солнцезащитных очках.
     -     Ладно.
     -     А у твоей той бабы транспорт был?
     -     Да, пяти дверная «Нива». И что ему
            посоветуете купить?
     -     «ДЭУ - Матис» - небольшая и достаточно
            быстроходная машина. Только подбери
            нужную окраску для маскировки, то есть
            зеленовато-пыльную - ещё ведь целый август
            впереди…Сам то ты, Вася, довольно умный
            и хитрый - на старой «шестёрке» ездишь.
     -     Так и для Мишки такую найду, Кап, - сидя с
            подобострастным выражением лица закончил
            разговор Зверев.
     -     Тогда иди занимайся делом. Да, а кем твоя то
            работала?
     -     В социалке. Привозила по заказам деревенских
            то лекарство, то жратву им.
     -     Тогда её легко выследить, - с довольным лицом
            бросил Капуцин.
     -     Может быть, может быть, - покачал головой
            Василий, - Ладно, я поехал.
     -     Но учтите, что она тоже могла сменить
            «тачку».
     -     Учтём
         И Капуцин был прав – Донсков заставил Машу продать в Курске свою «Ниву» и купить старенький «Москвич», но с более мощным двигателем, чем  родной – его бывший хозяин когда - то участвовал в ралли, поэтому по началу Косой никак не мог определить на какой машине теперь ездит социальный работник. Да ещё она не была явно похожа на Марию Антоновну Зайцеву, хотя Зверев и дал ему одну из фоток, на которой та была осторожно снята им из кустов в лёгком летнем платье, половшая огород. Но, понаблюдав неделю за женщиной, «хвост» всё - таки засёк её в «Москвиче», который та ставила на ночь сначала в ближайшем перелеске, а когда стемнеет, передислоцировала в свой двор. Заметил Мишка и двух мужиков, которые иногда дежурили у неё то по одному, а то и вместе, но угнаться за их мотоциклом никак не мог - Баскаков в юности яро увлекался этим видом спорта и тоже ездил не на простом двухколёсном, а чуть ли не полуспортивном «агрегате». А провести всю ночь невдалеке от дома социальной работницы, чтобы утром засечь, кто и когда покидает жилище Косой просто боялся и боялся не этих мужиков, а змей и бродячих собак, которые были не такими добрыми и трусливыми, как домашние и которых развелось по деревням достаточно много. Но Господь, видно, пожалел его, подсказав, что надо периодически менять транспорт, одежду и внешний вид и не следить напролом, а как истинный «топтун» постоянно прятаться от Машиных глаз, подглядывая за ней из-за кустов и домов, а иногда и подслушивая её разговор с селянами. Короче, ещё три дня, и он смело доложил Звереву, что это действительно его строптивая «пассия», а не новый соцработник, купивший у неё этот ухоженный участок и дом.
      И Васька тут же побежал к Капуцину, чтобы доложить о проявившей себя Марии Антоновны Зайцевой - сожительницы травматолога Донского, который лечил его травмы от капканов дядьки, а потом получившим от него самого по пули в каждую ногу во время разборки у его дома.
     -     А отец тогда положил из шмайсера мужа его
           тёти, но сам был убит полицейским – младшим
           братом Горлова Сергеем. Вот поэтому я и «лёг
           на дно», но успел всё же отомстить её хахалю –
           сжёг дом его тётки.
     -     А самому полицейскому за отца? – зло
            сощурился Генеральный директор комбината.
     -     Нет, не успел, да и не попадался он мне.
     -     А надо было, а то вдруг начнёт совать нос в
            наш бизнес. Пусть твои ребята продолжают…
           добывать мясо, а ты сам возьмись и пришей его
           - меньше будет глаз следить за нашим
            производством.
     -     Ладно, сработаю. Да, в общем то, пора бы и
            Машку прибрать к рукам, но…
     -     Смотри, осторожнее будь. Я на пьянке по
            поводу пуска нашего мясокомбината обратил
            внимание на компанию в противоположном
            конце зала, от которой отходила потанцевать
            парочка и мужик уж очень внимательно
            рассматривал нас через затемнённые очки. То
            ли он просто был слишком любопытным по
            отношению к нашему сборищу, то ли ещё что
            его привлекало. А вообще, компания та была
            достаточно большой для сборища друзей - они
            больше были похожи на заговорщиков.
            Поэтому надо проследить и за ними.
            Поспрошай официанта, может быть, он кого из
            них и знает.
     -     Хорошо, Кап, сделаем. Скажи, а
            санэпидстанция проверяла тебя?
     -     А как же, но всё получилось быстро и по-
            доброму, так как деньги решают всё, да ещё
            мы к этому были готовы.
     -     А я боялся, что они будут делать всякие…
     -     Помолчи, Василий, - перебил его Капуцин, - об
            этом я и думал всё время и… трясся, но
            хорошая сумма баксов отбила у них желание 
            тщательно всё обследовать. И вообще, не лезь
            не в свои дела. Хотя, я чувствую, что ты о    
            чём - то догадываешься. И если это так, то
            молчи не как рыба, а как… мёртвый враг.
            Понял?
     -     Да уж, Кап, «вкурил». Не такой уж я простой и
            дебил - догадался и меня чуть не…
     -     Заткнись, Васька! – подскочил в кресле
           Капуцин, - Занимайся оговорённый делом и не
           суй нос, куда не надо и «бабки» к тебе потекут.
      И тут Зверев вдруг так странно посмотрел на директора комбината, что тот почувствовал лёгкий морозец, пробежавший по всему телу.
     -     Чего уставился, Зверь? Мои три тайны, я
            надеюсь, не раскроет никто.
     -     И какие?
     -     А что такое «Проект ЧП», что мы используем
            для наших выпечек и что туда добавляем.
     -     Ладно, Кап, занимайся своим делом, а я своим,
            - поднялся из кресла Зверев, - Но жизнь учит
           всему и всех, и я не исключение. Чао-какао!
      И он прошёл к двери и очень - очень мягко
     закрыл её за собой.
                Горячие деньки
     Их засёк полицейский Сергей Горлов, которого они ещё ни разу до этого не видели.
     -     Лежать, не двигаться и «цацки» в землю не
           закапывать, - услышали они неожиданно за
           спиной, - Я всё равно их увидел и знаю, что это
           за штучки. Если есть стволы, не делайте резких
           движений - у меня хорошая реакция и стреляю
            я отлично.
     -     Кто вы? – не выдержал Баскаков, увидев
            за спиной молодого мужчину в обычном
            спортивном костюме и с «макаровым» в руке.
     -     Капитан полиции Горлов, - спокойно
            проговорил представитель закона.
     -     Мы знаем одного Горлова, - начал Максим, -
            Но он по слухам…
      И Сергей вдруг перебил его:
     -     Это мой старший брат и я ему не друг.
     -     Странно, - пробурчал Глеб, - Младший -
            полицейский, а старший якшается с
            бандитами.
     -     Слышал краем уха я об этом, но не видел, и
            доказательств у меня нет, - парировал Сергей, -
            А что, вы имеете точные сведения, что он
            связан с криминалом?
     -     Да и достаточно серьёзные.
     -     Тогда раскрывайте свои карты. Вы кто?
     -     Я директор школы в Белгороде, - посуровел
            Баскаков, - Так что врать не буду, можете
            проверить.
     -     А я тренер по плаванию из Москвы, -
            усмехнулся Макс.
       Горлов почесал подбородок.
     -     Да, удивили вы меня. И чего вас сюда занесло?
           Придётся прокатиться со мной в мой, как
            говорят, все сейчас, офис, а точнее в Участок.
     -     А других вариантов нет?
     -     Но вы же следите не санкционированно за
           работой нового мясокомбината, а это, в общем
           то, преследуется законом. Тем более с
           помощью мощных биноклей и дистанционного
           прослушивающего устройства. А вы, всё - таки,
            случаем не из ФСБ?
     -     Нет, но хотелось бы, - буркнул Максим.
     -     И почему?
     -     Чтобы иметь полномочия в открытую бороться
            с мошенниками, криминалом и ещё кое с
            чем…
      И младший Горлов открыл рот от удивления.
     -     Н-да, интересно, - почесал он ухо, -
           Придётся вам всё же поехать со мной и всё
            подробно рассказать.
      И Макс не выдержал.
     -    Господин полицейский, мы вам хотим
           предложить иной вариант, где вы получите
           полнейшую информацию.
     -    Прямо сейчас? – удивился Горлов - младший.
     -    Именно так, - повысил голос Максим, - Вот
           известный в Белгороде директор школы
           доставит вас сейчас на мотоцикле в один дом в
           этом городе, где настоящий, хоть и бывший
           полковник ВДВ объяснит вам всю ситуацию, а
           я появлюсь позже, так как должен следить за
           этим сомнительным комбинатом по приказу
           этого самого военного, который приходится
           мне тестем, до наступления темноты.
    Сергей думал всего минуту, а потом произнёс:
     -     Ладно, но мы поедем на моём транспорте, а уж
            вы, Максим, продолжайте пользоваться своим
            двуногим конём. Понятно?
     -     Так точно, господин…
     -     Пусть будет «товарищ», - улыбнулся Сергей и
            добавил, - Как ни странно, но вы внушили
            мне доверие к вам.
     И через сорок минут они были в доме Зайцевых.
     -     Неужели это всё правда? – спросил с
           выпученными глазами от услышанного
           полицейский, глядя на улыбающегося
           полковника Просторова, которому Горлов –
           младший сразу понравился.
     А Сергей потом с удивлением и трудом узнал знакомую ему пару, то есть Марию Зайцеву и Александра Петровича Донского, сделавших себе пластические операции.
     И они ему, а потом и Баскаков с Ником подробно рассказами, что с ними приключилось за последние полтора года.
     -     Да такое же не может просто случиться! –
           только и делал Сергей, что взмахивал руками 
           удивлённо, не отводя взгляда от отца Николая,    
           - Вампиры, насильники, каннибалы! Да это
           прямо как в теперешних американских
           ужастиках! И вы, товарищ полковник,
           подтверждаете, что все эти мерзкие увлечения
           богатых людей правда?
     -     Да, полицейский капитан, - кивнул
           головой Виктор Григорьевич, - Подтверждаю
           это также легко, как то, что мой сын никогда
            не станет таким же капитанам, как вы - он
            разочаровался в своей профессии из-за
            отсутствия возможности чаще и в открытую
            пользоваться оружием. Согласны?  Вы же,
            практически, ровесники, наверное?
     -     Как «ты», товарищ десантник, как «ты» для
            всех, ладно? А то я буду продолжать разговор
            стоя, словно перед моим начальством.
     -     Замётано! – крепко пожал Сергею руку Виктор
            Григорьевич, - Так ты присоединишься к нам?
     -     Обязательно! Ведь только с вашей помощью я
           смогу найти этого подонка Ваську Зверева и
           наказать его.
      И тут Донсков добавил;
     -     И у нас есть версия, что предводитель этих
           всех криминальных авторитетов, построив
           мясокомбинат, вытворяет там ещё какие-то
           мерзости. Вот поэтому наши ребята и не сводят
           глаз с территории этого предприятия и
           подслушивают все разговоры, которые
           возникают между охранниками и их негодяями
            - руководителями.
     -     И я вам в этом обязательно помогу, - встал из-
            за стола полицейский.
     -     Нет, нет, дорогой гость и товарищ, - сделал
            знак рукой Антон Захарович, - рано ещё
            уходить так как сейчас уже приедет Максим –
            на дворе стемнело, и мы будем ужинать.
     -     Да как-то неудобно, - замялся Горлов-
            младший.
     -     Не стесняйтесь, пожалуйста, - поддакнула
            мужу Анастасия Павловна, - А вот и Максим.
            Всё, идите мыть руки.
                Х
      Сегодня в подвальном кабинете Капуцина заседали все главные участники «Проекта ЧП», то есть, как всегда сам он, никогда не покидающие его кабинет двое охранников, Горлов, Вольдемар и Франк, а также Василий Зверев. И первым выступил главарь банды.
     -     Хорошо, конечно, что мы справляемся с
           доставкой сюда мяса, но неплохо бы было
           найти, где живёт каждый из той компании, что
           была в ресторане.
     -     А что, твой Косой так и не нашёл никого? –
            зло посмотрел на него Капуцин.
     -     Нашёл, и они ночуют в доме моей бывшей
            зазнобы, где находится и чёртов доктор, и ещё
            двое мужиков, которых я не знаю.
     -     Тогда чего ты тянешь с уничтожением их всех?
     -     Боюсь, что поднимется большой шум, если она
           исчезнет. Машка, в общем то, известная
           личность по всем деревням Солнцевского
            района.
     -     Тогда уничтожь только мужской пол.
     -     А если у них есть оружие и они завалят часть
           моих ребят? – хмуро посмотрел Васька на
            Капуцина.
     -     А и хер с ними – цель оправдывает средство.
     -     И какая эта цель?
     -     Убрать всех наших врагов и эти на самом
           первом месте. И если ты боишься потерять
           своих подельников, то пришей «хвост» к
           каждому мужику и узнаешь, где и с кем живёт 
           остальная вся их компания, которая была в
           ресторане.


                Часть пятая
                Кровавая развязка

                Ни на солнце, ни на смерть
                нельзя смотреть в упор.
                Франсуа де Ларошфуко

     -     По - моему, за мной увивается «хвост», - заявил
           Донсков утром, провожая до ворот Баскакова и
           Максима.
     -     С чего это ты взял? – улыбнулся Глеб.
     -     Я вчера ездил на Машиной машине в Белгород
            и грязного цвета «ДЭУ-Матис» не отставал от
            меня ни на шаг.
     -     И потом он куда делся?
     -     Когда ехал назад, то на повороте к нашей
            деревне он дальше поехал прямо.
     -     И что, ты хочешь сказать, что эта «тачка»
            направилась в Михайловку?
      -     Да.
      -     Ладно, послезавтра проверим. Макс, заводи
             мотоцикл, нам пора.
     Они уехали, а Александр Петрович повёз Марию в Солнцево в её контору Социального обеспечения, но никакой машины за собой в этот раз не заметил. В этот день его последняя любовь развозила заказы по деревням, поэтому он подождал, когда она освободиться, а потом до самого заката они мотались по деревням и приехали домой в темноте.
     -     Ты чего такой смурной? – спросила женщина
            за ужином.
     -     Да есть подозрение, что за домом следят.
      И он рассказал ей о корейской малолитражке.
     -     А тебе не могло показаться?
     -     Нет, но у меня появилось предчувствие, что
            случится что-то нехорошее.
     -     Это из-за того, что ты, Сашуль, постоянно
            возишь с собой обрез.
     -     А без него нельзя - Васька, возможно, был
           тогда в ресторане в той компании и видел тебя
            и мог всё же узнать, и от него можно
            ожидать всякой гадости.
     -     Да вряд ли. Я и походку изменила и причёску,
            и макияж накладываю совсем другой. И он,
            вообще - то, как сказал мне Сергей, в глубоких
            бегах.
     -     Но я всё равно сообщил об этом Глебу, - хмуро
            посмотрел Донсков на Марию, - И он обещал
            проследить за домом.
     -     Что, будут ночевать в машине?
     -     А почему бы и нет? Поспят с Максимом по
            очереди.
     -     Ладно, как хотите. Слушай, странно, что их
            давно нет.
     -     Приедут, - зевнул травматолог, - Пойду как я в
            душ и спать - устал дико сегодня за рулём с
            тобой мотаться по сёлам.
     -     Я тоже, милый, - кивнула головой женщина, -
           Вот только помою посуду и тут же сменю тебя
           под струями воды.       
    А Максим и Баскаков в это время не сводили глаз с разговаривающими у входа в комбинат Капуцина и Вольдемара. И неожиданно первый вскочил со скамейки и грозно замахал руками на начальника охраны.
     -     Макс, доставай быстрей «прослушку» - мы
            можем упустить важную перепалку, -
            скомандовал Глеб и тренер тут же поспешил к
            мотоциклу, стоящему в низине и заваленному
            ельником, и достал прибор из рюкзака.               
     Три минуты и директор школы уже припал к биноклю, включив дистанционное прослушивание. А ещё через пять минут вскочил на ноги, как ненормальный.
     -     Ты чего, Глеб? – чуть испугался Максим.
     -     Да они всё спорят о каком-то «Проекте ЧП». И
            Капуцин прямо - таки поливает Вольдемара
            матом.
     -     Неужели шла речь о каком-то теракте?
     -     Возможно. А ещё директор поносил его за
            появившейся у поставщиков боязни, что
            полиция остановит и возьмёт кусок мяса на
           экспертизу и требовал усилить охрану фур.
           Фу ты, чёрт, Макс, отвлёк ты меня и я
            прослушал последнюю фразу, сказанную
            Капуцином. Всё, они ушли в основное здание.
     -     Ну, извини, Глеб. Всё равно уже стемнело, и
            они уедут по домам.
     -     Капуцин последнее время спит в своём
           подвальном кабинете. Забыл? Ладно, поехали
           домой к Марии - я обещал Саше, что мы с
           тобой проследим за предутренней обстановкой
            вокруг его местонахождения.
     -     И почему?
     -     Да доктору показалось, что за ним следят.
     -     Тогда поехали, а то я проголодался.
     -     Я тоже.
      И они поспешили в овраг к мотоциклу, который теперь заводили только почти в километре от мясокомбината.
                Х
     -     Два мужика ночуют у Зайцевой теперь каждую
           ночь, - доложил Косой на очередном
            совещании.
     -     И что?
     -     А то, что они утром уезжают в сторону
            Михайловки.
     -     И куда точнее? – спросил Капуцин, выпучив
            глаза.
     -     Да не могу я их догнать - мотоцикл у них с
            мощным движком.
     -     Плохо, очень плохо. А ты что скажешь,
            Василий?
     -     Похоже, что все остальные живут постоянно у
            Машкиных родителей в Белгороде. Да и
            директор школы, вроде, женился на её дочери
            и тоже там теперь обосновался.
     -     Это из-за новорождённого одной из молодых
           девок, - вмешался в разговор Вольдемар, - Я
            сам за ними проследил, и они ходят
            прогуливаться с коляской только тогда, когда
            директор и ещё один парень лет тридцати
            возвращаются откуда-то и тогда все вместе
            топчут асфальт только в их микрорайоне.
     Капуцин посмотрел на всех зверским взглядом, и
    вдруг произнёс:
     -     Их надо всех расселить.
     -     В смысле? – уставился на него Зверев.
     -     Надо устроить пожар или ещё чего-нибудь,
            чтобы в доме невозможно было жить, и чтобы
            они переехали в разные места. Тогда мы их и
            зароем по отдельности.
     -     Да, Кап, точно! - встал с места Вольдемар и
            посмотрел на Горлова, - Тем более, что к ним,
            Лёнь, стал часто заезжать твой брат. 
     -     Да ну? – встрепенулся тот.
     -     Точно!
     -     Это полицейский что ли? – заёрзал в своём
            кресле Капуцин.
     -     Да, - с ненавистью уставился на зам. директора
            Зверев.
     -     И он до сих пор жив?
     -     А ты разве говорил, что его пора
            убрать?
     -     Нет, я думал, что ты давно с ним расквитался.
           Был же между нами разговор об этом,
            помнишь?
     -     Помню.
      Зверев налил себе стакан «Боржоми» и сел на место.
     -     Тогда действуй, Василий! Надо эту семейку
           лишить дружбы с полицаем, - приказным тоном
           объявил Капуцин.
      Главарь банды почесал ухо.
     -     Он теперь ездит не один, а с водителем на
            «Патриоте», а у того я заметил наличие
            «АКМ».    
      Капуцин стукнул кулаком по столу.
     -     Чует, гад, опасность. Ладно, я что-нибудь
            придумаю
     -     Подождите с расправой Серёжки, - вдруг
            вскочил с места Горлов, - Это всё-таки мой
            брат. Сначала я сам с ним поговорю. Может,
            что интересного для нас и узнаю.
      Генеральный директор мясокомбината хмуро посмотрел на него.
     -     Ладно, дам тебе, Лёнька, один шанс,
            перевоспитать брата. Но если не так всё
            пойдёт, то уничтожу… вас обоих - мне две
            мины под задницей ни к чему.
     -      Но я же на твоей стороне! – побледнел Горлов-
             старший.
     -      Но трус! – усмехнулся Капуцин и налил себе
             коньяку.
                Покушения
      Сергей Горлов этой ночью ночевал у своей подружки в Макеевке - её родители уехали на машине, отдохнуть недельку на Азове. И он проснулся аж в половине шестого.
     -     Ты чего так рано? – зашевелилась в постели
            девушка.
     -     Да мне ночью послышалось, что кто-то бродит
            у дома.
     -     Надо было сержанта не отпускать…
     -     Он не домой поехал, а на дежурство в
            Управление.
     -     А автомат тебе оставил? – села в кровати
            подруга полицейского.
     -     Да.
     -     Но всё равно, поезжай, когда совсем рассветёт.
     -     Ладно. А сырники то остались?
     -     Да, они в холодильнике. Подогрей их сам в
           микроволновке, хорошо? А ты куда сейчас
            поедешь?
     -     В Белгород к Зайцевым. Сегодня с утра у них,
           так сказать, очередное совещание.
     -     Ладно и будь осторожен, - сжала губы девушка
           и обняла Сергея за шею, бросившего той
           только одно слово:
     -     Обязательно!
      И, поцеловав будущую невесту в носик, пошёл умываться.
    Через час, проверив оружие, он уже садился в отечественный джип под названием, прославляющим отечество, «Патриот» Кругом стояла полная тишина и он до выезда на шоссе ехал медленно и почти не газуя, а уж потом вдавил правую педаль до упора.
     Проехав очередную деревню, он заметил, как его
догоняет не мытая «ДЭУ- Матис», а впереди на дорогу из кустов выезжает на велосипеде небольшого роста по внешнему виду старичок. И чисто автоматически его правая рука пододвинула «АКМ» с соседнего сиденья на колени. И это его и спасло - велосипедист вдруг спрыгнул со своего транспортного средства и стал махать руками, прося остановиться. Сергей притормозил и сразу же за его спиной раздалась автоматная очередь, раскрошившая на мелкие осколки заднее стекло. Но он уже был готов к стычке и, развернувшись, полоснул из автомата через образовавшуюся дыру по приближающейся сзади, корейской малолитражке. Та тут же развернулась и помчалась к недалеко расположенной лесополосе. И вдруг раздался выстрел спереди и в лобовом стекле образовалось отверстие, и Сергей почувствовал боль в левом плече. Он повернулся в сторону приближающегося пешком старика и увидел, что тот целится из пистолета в него. Но быстрая реакция и тут сыграла свою роль - Горлов-младший резанул очередью по нападавшему и тот отлетел в сторону, упав в придорожную пыль.
     Сергей выскочил на дорогу и сначала посмотрел назад, но «ДЭУ» уже исчезла в лесополосе. Тогда он подошёл к лежащему на асфальте старику и даже не удивился, что тот оказался мужиком среднего возраста с разорванной пулями фуфайке. И он ещё дышал… Полицейский тут же вынул брючный ремень и перетянул им грудь нападавшего. То с трудом открыл глаза и застонал, и Горлов, наклонившись над ним, :
     -     Что такое «Проект ЧП»? Говори или я тебя
           добью! Ну?
     Мишка Косой, а это был он, раскрыл рот и чуть кивнул головой, и Сергей припал к нему. Тот с трудом прошептал два слова, глубоко вздохнул и откинул голову назад. И полицейский понял, что тот умер.
Он тут же позвонил своему водителю и, услышав знакомый голос сержанта, коротко произнёс:
     -     Юр, срочно звони в УВД Белгорода - на меня
            было нападение. Пусть присылают
            следственную бригаду - я на шестидесятом
            километре нашего шоссе.
       А в эту минуту Зверев уже остановился у Лаврового озерца и, не раздеваясь, бросился в его мокрую прохладу. Та и привела его в чувство, так как «встреча» со смертью хоть и не была для него первой, но всё же на время накрыла его ледяным саваном.
     -     Твою мать! – забурчал он себе под нос, - Надо
           же, сержант оставил Серому автомат! Если бы
           не он, я бы точно покрошил «Патриот» на
           куски металла и стекла вместе с Лёнькиным
           братом. Переусердствовал всё же Капуцин,
           приказав как можно быстрее уничтожить его
           после того, как тот отказался от помощи в
           усилении охраны мясокомбината.
     Чуть обсохнув, он достал из багажника малолитражки двадцатилитровую канистру с бензином и аккуратно облил им машину мёртвого Косого, достал спички, зажёг одну, сунул её в незакрытый коробок и бросил на крышу «кореянки». Полыхнуло пламя, и он направился в сторону оврага, в котором стоял его любимый велосипед, и с удовольствием рванул на нём напрямик по полям в сторону своего дома в надежде, что перегонит, как и полицейского Горлова, так и следственную группу из Белгорода. Но звонок Капуцину изменил направление его движения.
     -     Ты чего, с ума сошёл, прятаться в своём доме?
            Жди Вольдемара при въезде в Смаковку - он
            будет там минут через двадцать. С ним вы
            поедете в Белгород к дому родителей твоей
            социальной крали. Она смылась со своим
            лепилой из дома - один из охранников уже
            побывал там. И ваша задача проследить за
            остальной шайкой, так как оставшийся в
            живых полицейский скорее всего поедет
            предупредить их. И, Вась, придумайте вдвоём
            всё же какую-нибудь пакость, чтобы те
            оставили нас в покое. Понял?
     -     Не дурак, - буркнул Зверев в «сотовый» и
            отключился, шепнув себе под нос, - Я им,
            сукам, устрою куку-маку.
                Х
     -     Мы уже собрались и смываемся, - ответил
            Антон Захарович на звонок Сергея, - и
            будем все на даче у моего старого приятеля
            далеко за городом. Выедешь из него, позвони,
            и я продиктую адрес.
     -     Все в сборе? – спросил полицейский.
     -     Почти... Моя жена, доктор, Олеся, Глеб и
            Виктор Григорьевич здесь, а Маша звонила,
            что уже едет с Сашей. Только жены Николая и
            Макса с Гришенькой приедут на такси туда
            сами, а сейчас они в поликлинике -  маленький
            чего-то сопли утром распустил и кашляет…
     -     Ладно, я, как только разберусь со следственной
            бригадой, так и рвану к вам, - доложил Горлов-
            младший отцу Марии Антоновны и пошёл
            навстречу двум «фордам» с синими полосами
            на дверях и белыми буквами «полиция» на
            них.               
       А в это время в дом Зайцевых постучали.                Мужчины достали оружие, но в открытую Анастасией Павловной дверь вдруг вошла сгорбленная старушка в тёплом платке, очках и тряпье на теле.
     -     Счастья вам, человеки, - поклонилась она и
            зашамкала, - Я погорельца из Курска и прошу
            вас помочь, чем можете - я осталась совсем
            одна...
     -     Но… - развёл руками Антон Захарович.
     -     Или просто покормите меня, - захлюпала
            носом старушка.
     -     Ладно, садитесь, - прошла на кухню Анастасия
            Павловна, чтобы принести остатки обеда
            несчастной, как вдруг дверь распахнулась и в
            дом ворвался… Донсков, гневно
            выкрикнувший с порога:
     -      Хватит устраивать спектакль, Маша, все и так
             уже на взводе.
      И погорельца тут же сорвала с себя платок и очки
и превратилась… в дочь уже собравшихся уезжать
родителей и дочери с мужем.
      И вошедшая с едой Анастасия Павловна чуть от неожиданности не потеряла сознание, а доктор вновь закричал:
     -     Ты, Маш, лучше быстрей поведай о том, что
            узнала, а то времени у нас в обрез. Ну, давай!
      И Мария Антоновна, глубоко и тяжело вздохнув, присела на табурет, достав из кармана протёртой кофты листок бумаги.
     -     Ладно, дорогие, слушайте. Я сделала то, что
            давно должен был сделать Сергей Горлов.
     -     И что? – воззрился на неё отец, но та не
            ответила на его вопрос, продолжив:
     -     Но это полицейскому не удалось - документы у
            водителей машин с порубленным на куски
            мясом, едущие на мясокомбинат, были в
            полном порядке и имели ещё заключение
            санэпидстанции, чёрт бы её подрал.
     -     Быстрей, Машенька, быстрей! – поторопил её
           Донсков.
     -    Ладно, я скоро, - вскочила с табурета она, - В
           общем, я переоделась в то, что вы видете, и
           стала утром на дороге, ведущей к
           мясокомбинату, а Саша остался в «Москвиче»,
           спрятанном в кустах, держа в руках обрез. В
           общем, вторая машина всё-таки остановилась и
           из неё вылез молодой парень, мать которого я в
           прошлом году обеспечивала лекарствами. Он
           меня, естественно, не узнал, а я стала рыдать,
           выпрашивая хоть кусочек мяса, жалуясь на то,
           что моя хибара в Курске сгорела, а все мои
           родственники давно умерли.
     -     Быстрей, быстрей, Маша, нам давно пора
           отсюда сваливать! - вырвалось у Донскова,
           которого чуть ли тут же не снёс с ног,
            влетевший через входную дверь Сергей
            Горлов.
     -     Да уж, Антоновна, трави быстрей, а то мой
            «Патриот» перегреется, - скороговоркой
           произнёс он и помощница стариков и больных
           затараторила:
     -     Короче, этот парень взял и достал из
            холодильника довольно большой кусок мяса,
            который я, слёзно поблагодарив его, сразу же
            отвезла в нашу больницу к медсестре, которая
           помогала полгода назад Саше, сменить наш
           внешний вид, с просьбой отдать мясо на
           экспертизу. И вот, что я получила, слушайте:
     «Предоставленный срез мясного продукта
            принадлежит…
     -     Корове? – не выдержала напряжения Анастасия
           Павловна.
     -     Нет, - покачала головой её дочь.
     -     Зайцу? – бросил Антон Захарович.
     -     Нет, отец, нет.
     -     Это конина? - быстро произнёс полковник.
     -     Нет, Виктор Григорьевич, - побледнела вдруг
            социальный работник.
     -     Козе? – еле выговорила Олеся.
     -     Нет, дочь!
     -     Так кому же? – топнул ногой по полу Баскаков.
      Мария Антоновна ещё больше побледнела и проговорила, даже не заглядывая в заключение:
     -     Это… человечина!
      И мать её, возможно бы, упала в обморок, если бы её не подхватил Донсков. Олеся побежала в туалет и оттуда сразу послышались рвотные позывы. Остальные же замерли в ступоре, кроме знавшего уже ответ доктора, который молча стал хватать приготовленные вещи и уносить их сначала в старенький «Москвич», а потом в отечественный джип Горлова – младшего.
     -     Даже не верится, чёрт возьми! – наконец-то
            подал голос Антон Захарович.
     -     А вы, уважаемый, поверьте, - вдруг произнёс
           полицейский, - Вы же уже знаете, что на меня
            было нападение.
     -     И какая связь между этим и тем, что сказала
            моя дочь? – еле выговорила Антонина
           Павловна.
     -     А та, что перед смертью, стрелявший в меня
           бандит, всё - таки ответил на мои, связанные
           между собой два вопроса.
     -     И какие? – подала голос вернувшаяся из
            санузла Олеся.
     -     А вот какие: во-первых, что такое «Проект ЧП»
            и, во-вторых, какое мясо используется для
           приготовления пирожков, шашлыка и
           прочее…- опустил глаза полицейский.      
     -     Короче, пожалуйста, Сергей! – не выдержал
           Александр Петрович Донсков, - Нам пора
            уезжать.
     -     Ладно, вот вам короче: «ЧП» - это не какое ни
           происшествие или теракт, а… «Человеческая
           Продукция». А второй ответ вы уже знаете.
     -     Ой! – вскрикнула мать Маши, и та её
           поддержала на всякий случай за талию.
     -     А прочее? – хмуро посмотрел на всех
            полковник.
      Горлов – младший закашлялся, а потом с чувством омерзения сказал:
     -     А прочее… это то, что это мясо недавно…
            умерших, то есть, извините, ещё «свежих»
            неизвестных покойников, которых им
            привозили после разделывания из одного
            морга (не скажу из какого города) буквально за
            мизерную плату.
     И уж тут Анастасия Павловна действительно потеря сознания, а Олесю вырвало под ноги всем, кто стоял вблизи от неё. Поэтому всем пришлось подождать, пока они придут в себя и смогут перейти в машины. И тут к дому подкатил на мотоцикле Максим, а из остановившегося такси выскочил Николай с растерянным выражением лица, который тут же пересел в «Патриот» Сергея, а сын и зять полковника опять взгромоздились на мотоцикл.

                Х

     А в эти минуты Зверев и «укороченный» Вольдемар мчались по шоссе к Белгороду, но дом Зайцевых их не обрадовал, так как ворота и все двери были открыты настежь, и было ясно, что жители уже покинули его.
     -     ****ь, *****, *****! – стал лупить себя по
            коленям Васька, - Сбежали твари! И что будем
           делать, Вольт?
     -     Кататься по городу, - усмехнулся тот, - Но
            сначала поговорим с их соседями. Может быть,
            они что-нибудь расскажут об этих беглецах.
     И он оказался прав - гуляющая с коляской полная женщина с удовольствием (явно завидовала большой и дружной семье, живущей все вместе в одном комфортабельном доме) доложила, что две девушки с коляской, где лежал плачущий ребёнок, уже с утра направились в новую поликлинику, откуда она недавно пришла, встретив их по пути.
     -     Спасибо вам огромное! - широко улыбнулся
           явной «брошенке» Вольдемар, подмигнув
            хитро Звереву правым глазом.
      И тот его понял, добавив:
     -     И порядочного мужика вам на долгую и
            счастливую жизнь.
     -     Ой, благодарю вас за пожелание, - расплылась
           В улыбке толстуха, поспешив через дорогу к
           домику, который больше походил на
           переделанный сарай.
      А Вольдемар уже тронул медленно машину вперёд, зорко приглядываясь к проходящим по тротуару людям, давно зная, где находится сратая детская поликлиника, так как он родился в этом городе, который за прожитые им годы стал намного красивее и комфортабельнее, чем в его детстве и юношестве при Брежневе.
      Двух молодых женщин с коляской они встретили через два квартала (они задержались потому, что у Гриши доктора заподозрили воспаление лёгких, а процедура обследования задержалась из-за потока детей из детского сада, у которых выявлена была корь). Но диагноз не подтвердился, и женщины от радости с удовольствием погуляли по городу, забыв, что их ждут в другом месте.
     -     Притворись пьяным приставалой, а я от тебя
            девок с коляской, так сказать, спасу, - приказал
            начальник охраны нового мясокомбината
            Ваське, - И встретимся мы через две улицы у
            рынка - там народу всегда много и ни на кого
            и ни на что они уже не обращают внимания.
            Теперь у нас, как на Западе, человек человеку
            волк… Понял?
     -     А то! – стал вылезать из машины Зверев.
     И спектакль был ими разыгран прекрасно, то    есть, Василий, качаясь из стороны в сторону и матерно ругаясь, стал нагло приставать к молодым женщинам, шлёпая их по попам. И узнать в нём бандита, присутствующего в ресторане, где они отмечали юбилей Антона Захаровича, не было времени - они яростно стали отбиваться от наглеца, надеясь, что проходящие мимо люди помогут им убежать от пьяного матершинника, но не учли, что в новом мире капитализма родной страны все жители стали думать лишь о себе. И только седоватый невысокий мужчина вдруг выскочил из остановившейся у тротуара машины, схватил негодяя за шиворот и буквально бросил в кустарник, отделяющий рынок от дороги, приказав женщинам:
     -     Быстро в машину, девушки, а коляску можете
            оставить. Я вам лучше дам более новую - у
            моего внука их много.
     Но жёны Николая и Максима категорически отказались, запихав коляску в багажник, и
обрадованные, что их избавили от наглого пьянчужки, с удовольствием залезли в красивую «БМВ» серебристого цвета, взяв мальчика на руки, который тут же стал разглядывать яркие кожаные сиденья.
     -     Нам за город, - начала мама Гриши, но Ирина
            вдруг толкнула её в плечо, почувствовав
            неожиданно какую-то тревогу, охватившую её,
            но не успела об этом сказать Нине, так как
            вдруг хозяин машины объявил:
     -     Только на минутку я заскочу на рынок…
     -     Да, пожалуйста, - улыбнулась ему жена
           Николая.
     Но последующее далее отнял у обеих молодых женщинах силы – у остановившейся у рынка машины  открылась не водительскую дверь, а  правая передняя, в которую тут же ввалился тот самый дебошир и его глаза излучали не пьяный угар, а самую настоящую ненависть. Они попытались выбраться из «БМВ», но задние двери оказались заблокированными, а сама машина тут же рванула вперёд, унося несчастных сначала в Солнцево, а затем на мясокомбинат, где их троих заперли в подвальном помещении и где тут же начался для них дикий ужас, который можно было
увидеть только в американских триллерах.


                Часть пятая               
                Кровавый исход

                Ни на солнце, ни на смерть
                нельзя смотреть в упор.

                Франсуа де Ларошфуко   
                Сначала у них отобрали Гришеньку, унеся его куда то, и охранники стали их насиловать, а затем бить плетьми со свинцовыми шариками на конце.
     -     Скажете, куда уехала семья Зайцевых и их
            сообщники, и мы вас отпустим, - орал
            Капуцин, изо рта которого от злости вытекала
            и пузырилась белая пена.
     Но молодые женщины молчали, надеясь, что эти мучения вот-вот закончатся. А когда их обнажённые тела покрылись ранами, из которых сочилась кровь, они просто потеряли сознание.
     -     Под ледяной душ их, - приказал Вольдемару
            Капуцин, - И до завтрашнего утра не давать
            им ни пить ни есть.
     -     Слушаюсь, Кап, - кивнул головой начальник
            охраны.
     -     И усиль, Вольт, наблюдение, то есть никого из
            охранников домой не отпускать.
     -     Понял, - кивнул головой тот, видя, как те
            при экзекуциях только улыбаются, хлеща
            водку прямо из бутылок.
     -     И вколи девкам наркотики, - шепнул на ухо,
            уходя в свой кабинет, Капуцин, - Пусть
            «оттянутся» по максимуму. Да, а кто захочет
            ещё «любви», ха-ха, тот пусть занимается этим
            делом хоть всю ночь.
     -     Ладно, - нахмурился Вольдемар, заметив с
            какой ненавистью смотрит на директора
            комбината Франкенштейн, но ничего об этом
            тому, почему то, не сказал.
     Нет, ему тоже было не очень приятно на всё это смотреть, так как происходящее в подвале напомнили ему документальные фильмы, где показывали немецкие концлагеря. Но он боялся Капуцина, так как ставшие вдруг не регулярными доставки мяса и медленное обогащение сделало того просто невыносимым. И даже у самого начальника охраны появлялась по ночам мысль о побеге из этого надоевшего кошмара, который начался ещё с открытия «Приюта гурманов»
     Но на утро всё повторилось, то есть насилие, избиение, ледяной душ и крутой мат, вырывавшийся постоянно изо рта Генерального директора. Но женщины всё равно молчали то ли из-за того, что потеряли силы, или из-за неописуемого мерзкого страха и отвратительного чувства своего грязного и обессилившего тела.
      Да, они молчали, надеявшись, что вот-вот сюда ворвутся их мужья с полицейскими и уничтожат этих садистов.
     -     Так, оставьте их в покое, - наконец-то
            прекратил экзекуции Капуцин, - Вымойте и
            оденьте их, а вечером я вам покажу что-то типа
            шоу - у меня появилась новая идеи, воплотив
            которую, мы заставим девок заговорить.
     И все присутствующие мужчины тут же подобострастно закачали головами, так как увидели, что в руках Капуцина мелькнул израильский «УЗИ».
     А в это время, ещё не уехавшие и продолжающие следить за территорией Баскаков и Максим, к сожалению, ничего не увидели, то есть, как Вольдемар высаживал из машины Ирину и Нину с ребёнком - они следили за охранником с винтовкой с оптическим прицелом, так как к нему прямо перед закатом присоединился ещё один, принёсший «брен» - старый английский автомат с рожком, торчащим сбоку, и оптическим прицелом. И это их удивило и неожиданные мысли о приближающейся схватке заставили их на полчаса раньше покинуть своё место наблюдения. А приехав к полудню домой к Зайцевым, они просто были шокированы, узнав от Николая, что ушедшие с его сыном в поликлинику Нина и Ирина до сих пор не вернулись, хотя они прекрасно знали адрес их очередного местонахождения.
     -     Надо расспросить всех соседей, - с
            бешенными глазами произнёс Максим, 
            отъехав квартал от дома, и вдруг затормозив,
            - Может быть кто их и видел…
     -      Правильно, - сказал Баскаков, слезая с
            мотоцикла.
     -     А я тем более, - подбежал к ним Николай,
            увидевший, что они остановились и
            выпрыгнувший из машины отца.      
      И они тут же побежали назад к дому Зайцевых, и стали обходить всех соседей. Но их ждало разочарование, так как никто из близ живущих от дома, ни молодых женщин, ни коляски с мальчиком они не видели и только недавно вернувшаяся с рынка старушка Пелагея, продававшая там свой избыток овощей, прошамкала:
     -     Я видела, как в подъехавшую к базару
            иномарку тут же залез чуть прихрамывающий
            битюг и сразу из неё послышались дикие
            вопли.
    -      Но женщин в ней или коляску с ребёнком вы не
            заметили? - спросил Баскаков.
    -     Нет, но зад машины не была закрыт до конца,
           точно! - всплеснула руками старая женщина, -
           Да и слабые глаза мои ничего другого не
           успели увидеть...
    -      Это точно были наши жёны! - застучал от
           нетерпения туфлей по асфальту Николай, - А
           багажник не был закрыт, так как ему помешала
           коляска.
     И тут старушка встрепенулась.
    -     Да вы зайдите к нашей одинокой пьянчужке -
           она вчерась мне говорила, что с утра повезёт
           своего безотцовщину Валерку в новую
           поликлинику. Может, она и видела ваших жён с
           дитём там.
     И одуревший уже от горя бывший московский полицейский тут же рванул к хибаре на противоположную сторону улицы, но его вдруг остановил вылезший из тоже остановившейся своей машины Сергей Горлов.
     -     Ты куда, коллега? – развернул Ника лицом к
            себе он.
     -     Тут такое дело… - начал тот, дрожа всем
            телом, и быстро рассказал ему, что поведала
            старушка.   
     -     Подожди, я схожу сам - женщина побоится
            соврать, увидев полицейскую форму.
     И стоявшие рядом Баскаков с Максимом его поддержали:
     -     Он прав, Коля, - схватил за руку друга Макс, -
            Пусть Серёга сходит к явно брошенной
            женщине один.
     -     Несомненно, - добавил Глеб, - мадам тут же
           расколется, увидев, кто стучится к ней в дверь.
      И Николай натужено кивнул головой, наконец-то
соглашаясь с предложенным, а через пять минут
Горлов вернулся, часто и нервно дыша.
     -     Ну, что? – почти истерично спросил Николай.
     -     Да, Дуся, так зовут незамужнюю женщину,
            наших не видела, но подсказала остановившую
            рядом нервному водителю «БМВ», где
            находится новая детская поликлиника и
            удивилась, что машина тут же поехала быстро
            вперёд. И я думаю, что это точно был один из
             прихлебателей Капуцина.
     -     И то, что увидела бабушка у рынка доказывает
            наличие похищения наших жён, Ник, -
            хлопнул того по плечу Максим.
     -     А садившийся в машину качок мог быть…
           Васькой Зверевым, которого ваши жёны
            запомнили, увидев его в ресторане, - хмуро
            произнёс Баскаков.
     -     И их скорее всего увезли в Михайловку на
            мясокомбинат, - вырвалось у Горлова-
            младшего, - Только там их могут бандиты и
            спрятать. Кстати, на меня сегодня утром было
            покушение…
     -     Тогда скорей туда! – почти заорал на всю
            улицу обезумевший Николай, прытко садясь за
            руль «Опеля», - Ты едешь с нами?
     -     Нет! – ответил Сергей, - Сначала я вызову
           омоновцев - Белгородская полиция уже знает,
           что случилось со мной утром на дороге. Ведь
           теперь ясно, что мы одни с этой бандой не
            справимся.
     -     Это точно, - кивнул головой Баскаков, - И нам
           нужно позвонить уехавшим нашим, и сообщить
            о новостях, услышанных от старушки и
            одинокой матери. Тем более, что твой отец,
            Коля, не выдержит и обязательно поедет за
            нами на комбинат.
     -     Правильно, - закивали головами остальные
            мужчины, видя, как Горлов набирает номер
            МВД Белгорода.
     -     Ну, что, Сергей? – спросил через три минуты
            бледный как смерть Николай.
      И Горлов покачал головой, медленно произнеся:
     -     Дежурный офицер сказал, что омоновцы нас
           поддержат, но они вернуться с задания только
           утром. Так что, господа мужики, я еду в
           Управление, где буду ждать их, чтобы сразу
            рвануть к мясокомбинату. А вы мчитесь в
            Михайловку и осторожно попытайтесь
            узнать, там ли спрятаны женщины с
            ребёнком…
     -     Да мы просто захватим «языка» и всё, мать его!      
           - вырвалось у ещё не потерявшего
            самообладание Максима.
     -     Точно! – чуть улыбнулся Сергей Горлов, - Во
            время учёбы в «Высшей школе милиции» нас
            часто учили и этому. Ну, удачи вам!
     И он уехал на «Патриоте», а Максим, Николай, Донсков и Баскаков расселись в «Опеле» и через полчаса уже были в полукилометре от комбината. А через час к ним присоединился, приехавший на такси и полковник Просторов, привёзший бутерброды и воду, которые никто не стал ни есть ни пить - мысли о жизни ребёнка и жёнах Николая и Максима были самым главным в их головах в настоящий момент.
                Х
     -     Ну, всё? – спросил Капуцин, заходя в
            подвальную комнату, где сидели на полу
            полуодетые женщины, - Помыли их
            охранники или нет?
     -     Помыли, - отвернул голову в сторону
            Вольдемар.
     -     Тогда почему же они без белья?
     -     Не стали надевать грязное…
     -     Тогда прикажи, чтобы твои все секьюрити
            собрались на территории комбината, а Васька с 
            бандой устроили на всякий случай засаду у
            дороги за полкилометра отсюда.
     -     Есть! – вяло произнёс начальник охраны и
           поднялся наверх, где сгрудились, включая 
           Зверева - младшего со своими подельниками,
           вооружённые до зубов охранники. Он объяснил
           всем, что сказал Генеральный директор
           мясокомбината и опять спустился под землю,
           где в грязном помещении хмурый
           Франкенштейн помогал несчастным
           женщинам накинуть фуфайки - они замёрзли
           на цементном полу до предела, стуча громко
            зубами.
     -     Всё, за мной! – приказал Капуцин, нажимая
           скрытую от глаз кнопку, после чего часть
           кирпичной стены отошла влево, открыв чуть
           освещённый проход, - Ведите их, ребята. Да,
           Вольт, Зверев выполнил мой приказ?
     -     Да, он со своей шоблой уже пошли устраивать
           засаду.
     -     И хорошо! Его уркаганы - крепкие и надёжные
           ребята, раз столько лет обеспечили и охраняли
           своему пахану хату недалеко от полицейских
           отродий. Так, осторожно, справа будет сейчас
           узкая дверь. Заводите туда баб и начнём
           осуществлять средневековую пытку.
     -     Опять их бить будете? – скривился
           Франкенштейн.
     -     Нет, буду действовать на их силу воли и
           любовь к пацану.
      И через минуту они вошли в большую комнату, где посередине стоял стол, а на нём какой-то агрегат, прикрытый простынёй.
     -     Так, поставьте девок к стене и держите их
            крепко - я сейчас приду.
      И почти, как средневековый инквизитор, Капуцин вошёл через три минуты в помещение в белой одежде до пола с вышитой перевёрнутой пятиконечной звездой, под которой чернели три большие цифры «666». И на руках он держал обнажённого годовалого мальчика, рот которого был заклеен скотчем, а ножки и ручки связаны верёвкой. Женщины, увидев его такого, громко застонали и попытались вырваться из рук пособников поистине Дьявола, но те держали их крепко.
     И тут Капуцин дико захохотал, положил ребёнка на пол и… скинул белую простыню со стола, а увидев, что находится под ней, Нина и Ира сразу всё поняли и потеряли сознание. 
                Х
     До рассвета оставалось часа два, когда полковник, его сын и зять, а также Александр Донсков с Баскаковым стали спорить, кому идти за «языком». Хотя территория комбината и была ярко освещена, на ней никого не было и мужчины поняли, что часть бандитов находится за высокой стеной, окружающей
постройки. А Сергей Горлов в этот момент уже рассказывал быстро завтракающим омоновцам, какая предстоит им задача и о возможном «сюрпризе», то есть засаде, ждущей их недалеко от мясокомбината.
      И полковник Просторов тоже говорил своим подчинённым об этой версии:
     -     Часть бандитов, скорее всего, пошла
            устраивать засаду для полиции - Капуцин не
            дурак и додумал, что кто -то из пришедших на
            рынок всё же обратил внимание на крики,
            раздавшиеся из машины, когда Васька
           Зверев залезал в неё и женщины его узнали. И я
           сам пойду доставать «языка», а вы лучше
           занимайте холмики снаружи стены и
           будьте готовы к настоящей войне.
     -     Нет, отец! – подал голос Николай, - Я лучше
            справлюсь с этой задачей или я не
            полицейский.
     -     А не пойти ли мне? – спокойно произнёс
            Баскаков, - Ведь я по совместительству
            учитель физкультуры и…
     -     А себя я не предлагаю, - тут же честно
            признался Донсков, - потому, что я
            несколько грузный.
     -     А мы о тебе и не говорим, Саша, - перебил
           доктора Максим, - Да и ты, Глеб, не мальчик с
           юношеской фигурой. Поэтому должен пойти я
           - худой, подвижный, умеющий крутить сальто
           не только над водой бассейна, но и на суше.
           Тем более лёгкие у меня развиты
           замечательно, а разведчик должен дышать
           очень поверхностно, чтобы никто его не
           услышал. Так что, товарищ полковник, дайте
           мне ещё пару гранат и второй «ствол» - я тоже
           увлекался когда-то стрельбой и у меня это
            неплохо получалось.
     -     Тогда идём вдвоём, - вдруг категорически
            проговорил Николай, - Вряд ли кто-то из вас
            всех, не считая моего отца, умеет кидать
            десантный нож. Я же, папа, когда ты уезжал на
             учения, только и делал, что бросал твой
            кортик в дверь санузла изнутри.
      И Виктор Григорьевич удивлённо выпучил глаза.
     -     Ах, поэтому на ней всегда висела занавеска?
           Покойная мать всегда была на твоей стороне и
           подчас скрывала все твои шалости. Поэтому,
           - полковник строго заглянул в глаза всем
           мужчинам, - за «языком» пойдут действительно
           они - мой сын и мой зять, и больше никаких
           споров. А мы потихоньку залезем на
            кирпичную ограду и распластаемся на ней, как
            крокодилы на песке, готовые в любую минуту
            броситься на жертву, а мы это сделаем с
           врагами. С Богом, ребята! Вот вам ещё оружие
           и гранаты, а тебе, сын, мой любимый кортик. И
           берегите себя – вы нужны своим жёнам. Всё,
           вперёд!
                Х
      Нет, снайпер, услышал лёгкий шорох внизу, и прошёлся лучом прожектора по земле, но никого во внутреннем периметре не было.
     -     Ух, твари, спите, небось, в зале для совещаний,
           надеясь, что я, Алексей Дроздов, бывший
           лучший биатлонист Курского «Динамо»,
           вовремя увижу «понтов», как теперь
           называют бывших милицейских и разбужу вас.   
           Ладно, я вам сейчас устрою подъём, мудаки…
           Ну, держитесь!
     -     А и правильно! – поддержал его другой
           снайпер, - Сейчас спать и срать некогда…
     И они стали спускаться по внешней лестнице с крыши - уверенные в себе киллеры, которых привёл на мясокомбинат сам начальник охраны.  Но вот и последние перекладины железного спуска, на которых они стоят, не заметив, что сзади них уже приготовился для метания ножа Николай, а Максим прицеливается в них из пистолета с глушителем. Но бывший биатлонист, оказывается, был не только специалистом высокого класса, но ещё и хитрым и пропустил первым спускаться по лестнице своего помощника. И как только тот стал на примятую внизу траву и обернулся, то тут же в его шею вонзился кортик полковника, сразу ослабивший мышцы руки, державшей винтовку с оптическим прицелом. И он только и успел, что громко вскрикнуть и отдал концы, как четыре крепкие кулака врезались в живот и лицо биатлониста Дроздова, повернувшегося на 180 градусов на последней ступени киллера, державшего в руках винтовку с оптическим прицелом и не успевшим её применить. И тут же на его руки были надеты наручниками, которые дал Николаю Сергей Горлов, а Максим поспешил заклеил ему рот скотчем, впопехах чуть надорвав его.
     -     Где женщины и ребёнок? – буквально зарычал
           Николай, - Скажешь и останешься жив. Понял?
      И киллер тут же кивнул головой, прекрасно понимая, что смерть рядом и лучше отсидеть долгий срок в тюрьме, чем расстаться с жизнью прямо сейчас.
     -     Они все в подвале, - просипел бывший
            биатлонист, раздвигая языком надрванный
             скотч, - Но, чтобы туда попасть, надо залезть
            обратно на крышу.
     -     Так давай, наверх и быстро! – приказал
            Николай.
      И через пять минут троица уже была на крыше, где снайпер открыл люк и стал спускаться по внутренней винтовой лестнице вниз. Потом в какой-то момент он толкнул узкую и еле заметную дверь.
     -     Снимите с меня наручники, а то Капуцин,
            увидев в каком я положении тут же пристрелит
            меня, - буркнул он, когда с его рта был всё-
            таки сорван мешающий чётко говорить скотч, -
            Я не буду под прицелом обоих пытаться
            убежать - жизнь мне дороже всего.
     -     А где все охранники? – спросил Максим.
     -     Да спят, наверное, черти, в зале для совещаний,
            а часть из банды Васьки Зверева вместе с ним
            ушла устраивать на дороге засаду
            полицейским.
     -     Ладно, живи, но…- усмехнулся тренер по
           плаванию и намотал оставшийся скотч на
           его голени, добавив, - Сядь здесь и молчи,
            иначе…
     -     Я всё понял, - плюхнулся тот на цементный   
            пол, - Идите прямо и там будет такая же дверь.
     -     А кто там кроме женщин и мальчика? -
            проговорил зло Николай.
     -     Капуцин, Вольт и Франк.
     -     А старший Горлов?
     -     Тот смылся ночью, подлый трус, - застонал
           уже не нужный пленник и друзья осторожно
           пошли вперёд.
                Х
     -     Орите сколько хотите, девки, - заржал директор
            мясокомбината, - Не скажете в течение
            минуты, где спрятались остальные Зайцевы и
           все другие мужики, и я насажу на самый
            большой шампур вашего засранца и зажарю
            его как молодого барашка, а потом мы втроём
            съедим его на ваших глазах.
     -     Сволочь поганая, мерзкий зверь! – заорала
            истошно Нина, - Чтоб тебя разорвали черти!
     -     Сначала мы разорвём жареного мальца, а
            потом и вас, ****и, а затем пойдём убивать
            тех, кто придёт сюда и попробует вас
            освободить.
     -     А-а-а! – застонала, теряя сознание Ирина,
            представив вдруг картину убийства Гришеньки
            и с криком умирающей птицы упала на
            ледяной пол.
     И тут Вольдемар подошёл к Капуцину и зашептал ему что-то в ухо, но тот лишь передёрнул затвор автомата и расхохотался.
     -     Что, жалко мальца и девок? Не насытился
            вчера картиной изнасилования их
            охранниками! И ты, Вольт, слабаком оказался?
            Та, ещё слово, и я в тебя всажу всю обойму.
            Всё, поднимай эту дуру и всыпь ей по голой
            спине так, чтобы пришла в себя от боли,
            - заорал вовсю Генеральный директор
            мясокомбината.
     И тут он услышал щелчок из угла, где стоял бледный Франкенштейн, повернулся и с ужасом увидел, что тот направил на него пистолет. Раздался выстрел, но Капуцин не ощутил боли, так как руки его подельника тряслись и он промахнулся. И тогда он нажал на гашетку. Короткая очередь и сражённый Франк упал на мокрый пол. Вольдемар кинулся к нему, но не успел даже притронуться, как в его спину озверевший Капуцин выпустил вторую очередь.
     И тут оставшийся один без помощников пособник Дьявола, услышал такой дикий вопль Нины, что сразу же вспомнил, как на сафари в Африке затрубил, находящийся в предсмертной агонии слон,
получившего от него пули в голову из «брена».               
      Он повернулся всем телом к женщине, но та вдруг, подобно дикой кошке, запрыгала от стены к стене, а потом метнулась к нему и вцепилась зубами в сонную артерию, тут же залив кровью всё тело Капуцина и своё лицо… И тот даже не успел поднять автомат, как стал падать на бетонный пол, так и не оторвавшись от обезумевшей женщины и не увидев, как врываются в помещение двое молодых мужчин с пистолетами в руках.
                Эпилог
     ОМОН и есть ОМОН, и его люди не дураки, чтобы идти напролом по дороге, то есть, часть из них, громко шелестя колосьями пшеницы, напрямую двигалась невдалеке от шоссе, когда другие, сделав круг, подошли к бандитам Васьки с тылу и длинными очередями положила с двух сторон почти всех, кроме самого Зверева, который залёг в кустах и всё же успел всадить обещанную из автомата пулю в середину груди Сергея Горлова. Чувствую себя победителей он медленно подошёл к полицейскому и хохоча произнёс:               
     -     Ну, что, бывший мент, помираешь? Я же
            говорил лепиле, чтобы тот передал тебе
            весточку о сколачивании гроба для себя. Так
            передал? А хотя уже всё равно – сердце твоё
            сейчас остановится и… И прощай, Серый…            
       Но рана не оказалась смертельной для Горлова 
    так как он был в бронежилете и заполучил только
    очень болезненную и обширную гематому, успев
    лёжа на спине, всё-таки выпустить из «ПМ» всю
    обойму Ваське в голову со словами:
     -     И действительно, прощай, Василий – Дьявол    
            ждёт уже давно тебя в Аду…               
И всё, что, Зверев увидел в последнюю минуту в
своей жизни, так это солнечный луч, вышедший из-за тучи и больно ударивший ему в глаза…               
       И когда бойцы ОМОНА ворвались на территорию мясокомбината, то увидели в основном трупы охранников, которых расстреляли Виктор Григорьевич вместе с Донским и Баскаковым. И их поразило не то, что не военные люди (они ведь не знали, что ими командует постаревший полковник ВДВ) справились с бандитами, а что у главного входа в административную часть мясокомбината сидят молча на траве двое мужчин и две женщины, одна из которых держит на руках годовалого ребёнка и яркое восходящее солнце освещает всех так, что над их головами, как показалось омоновцам, горят ярко золотые НИМБЫ.

                К  О  Н  Е  Ц

 


         





               

               

             





         




    
      
osipovvp 
                Вячеслав Осипов

    Конец «Райского ада»

                Каждая ночь должна иметь своё   
                меню.
                Оноре де Бальзак

Часть 1 - Метро………................................стр. 2

Часть 2 - Деревня……................................стр. 75

Часть 3 - Новые друзья и старые враги стр. 170 

Часть 4 - Комбинат……………………….стр. 187

Часть 5 – Кровавый исход…….................стр. 221

                Часть первая               
                Метро

                Человек – единственное
                животное, способное оставаться
                в дружеских отношениях со
                своими жертвами, которых он
                намеревается съесть, вплоть до
                того времени, как они будут
                съедены.
                Самюэл Батлер
                Максим

              Господи, как ему надоело метро!
Они переехали сюда, когда умер отец. В той двухкомнатной старой квартира всё напоминало о нём, а точнее - своей перепланировкой, в результате которой холл превратился в комнату, где спал он, а крошечная кухня, после частично разрушенной стены, отделяющей кладовку от неё, перевоплотилась в приличную столовую. Да и картины на стенах, купленные отцом за всю его жизнь, украшали квартиру. И вот папа умер и этот дом недалеко от метро «Тульская», то есть почти в центре столицы вдруг стали капитально ремонтировать («зачали» его ещё 1954 году), превратив их переделанную квартиру в другой, не понравившийся вариант, что Максима с мамой совершенно не устраивало и они переехали в двадцатилетнюю новостройку у метро «Нагорная» в старый район, где буквально через овраг жила в «хрущёбе» его будущая супруга Ирина Викторовна Просторова с отцом и уже женатым братом Николаем - его одногодком, любившим, когда его называли Ником. Ира же была на пять лет младше Максима и уже заранее все знали, что когда они поженятся, то будут жить втроём с его мамой в этой высотке в пяти минутах ходьбы от самого метро, построенной в «Золотой Век», как он считал, то есть во времена Брежнева, когда учёба, здравоохранение и спортивные школы были бесплатными. Конечно, если прислушаться, то можно было точно понять, что вот этот поезд идёт к центру столицы, а вот этот на юг. Да, но зато квартира была трёхкомнатной, где можно было смело сразу заводить после свадьбы детей - мать Максима обожала малышей, заранее купившая кучу шмоток, хотя не принято было это делать, различные книжки для всех возрастов, лото, шашки и шахматы. И близость метро нисколько её не смущала, - глуховатость спасала её от то нарастающего, то удаляющегося звука под полом в их новой квартире на втором этаже. И они жалели соседей снизу, где «голос» подземки был значительно слышнее, чем у них. Но они к этому привыкли быстро (точнее, юная жена Макса - так она любила его называть, хотя его самого всё-таки это продолжало раздражать).
      И вот в середине августа 2010 года Максим Иванович Ростовский родился в двадцать седьмой раз пятнадцатого числа этого самого последнего летнего месяца. И праздновать день рождения он начал на работе с друзьями - спортсменами в комнате для переодевания бассейна за Даниловским рынком, где устроился тренером по плаванию, так как просто обожал этот вид спорта с десятого класса, закончив после школы институт физкультуры. И он отличался от всех накаченных его взрослых учеников тем, что был с детства худощавым и похожим этим на Кащея Бессмертного, но мышцы его были вполне крепкими, позволяя долгое время плавать даже на одних руках или ногах. И вот в этот день они так увлеклись коньяком, который обычно дарят родители своих детей тренерам, что досиделись в раздевалке почти до половины двенадцатого ночи (директор бассейна, врач и медсестра ушли на три часа раньше и тоже прилично уже поддатые). И Максим в связи с этим чувствовал, что дома его ждёт не только праздничный стол, но и большой «пистон» от матери и уже спящей и «капитально» одетой в пижаму молодой и строптивой жены, так как эта «кольчуга» означала, что она очень на него обиделась и никакой близости в эту ночь не будет, хотя с первого дня супружества они всегда спали голенькими. Вот поэтому он и не спешил, и выйдя из вагона родного теперь метро «Нагорная» взял, да и присел передохнуть на скамейку в конце зала, считая, что его никто не заметит. Нет, ночевать в метро Максим не собирался (полиция бы его сразу удалила из подземки под «белые ручки»), а захотел тайно допить 250-граммовую бутылочку «Киновского» коньяка, чтобы прибавить силы для преодоления трёхсотметровой дороги до дома. И последний глоток он сделал в половине первого и вдруг ЭТО началось…
      Вообще-то он никогда не верил во всякую там телепортацию, параллельные миры, галлюцинации и призраков, но то, что он увидел, запомнил чётко: к обеим платформам синхронно подошли два поезда и что его жутко поразило, так это то, что они появились… с одной и той же стороны, то есть из центра. И один из поездов был пустым, и в нём было всего три вагона, которые отличались от обычных, своей шириной и интерьером, то есть в них стояли мягкие кресла, столы с разными напитками, рюмками, фужерами, бокалами, стаканами и беспроводными клавиатурами для компьютеров, большие экраны мониторов которых висели на стенах. Были в них и барные стойки с микроволновыми печами, а рядом крутились юноши-официанты и из одежды, если можно так сказать, на них были только стринги и галстуки, приводящие к мысли, что это Максу просто снится. Поэтому он даже потёр руками глаза и ущипнул себя за бедро, но «видение» не исчезло, а заболевшая кожа в месте щипка, убедила, что всё увиденное - истинная правда.
      И тут двери обычного поезда раскрылись, и он автоматически молниеносно спрятался под скамейку. Увиденное далее поразило его не меньше, чем предыдущее: из дверей выскочили на платформу люди разного возраста и пола, одетые все по новейшей моде, аккуратно и профессионально раскрашенные и необычайно весёлые. Они гоготали так, как будто находятся в цирке и сейчас перед ними выступят укротители самых страшных и опасных зверей. И они не пошли на выход, а ринулись в стоящий напротив необычный поезд, двери которого тут же закрылись, и он… пропал, то есть исчез с бешенной скоростью. И Максим только и услышал, когда толпа перемещалась, чей - то грубый оклик:               
     -     Вольдемар, не забудь про решето!
      И тут же у кого - то пикнуло дистанционное управление и где - то у эскалаторов зашуршала не видная из-под скамьи решётка. На противоположной же платформе пустой поезд двинулся как всегда, то есть медленно ускоряя движение и пропал в противоположном направлении в сторону центру столицы.
     Максим попробовал вылезти из-под скамейки, но
тело не слушалось - шок от увиденного ещё не прошёл. Что это за хрень? И куда поехала эта «элита»? Чёрт возьми, надо бы проследить за этим «аттракционом» и привлечь в помощь брата жены, то есть Николая Просторова, который уже восемь лет «пахал» в милиции! И почему привлечь? А потому, что нашему герою показалось, что эта весёлая «братия», севшая в переделанный поезд, занимается чем-то не лицо пристойным.
      И Ник, с которым он встретился на следующий день в обеденный перерыв в кафе недалеко от его работы, конечно, Максу не поверил. Поэтому тот повторил свой рассказ четырежды и так как не ошибся ни разу в описании увиденного, представитель Закона наконец-то махнул головой:
     -     Ладно, шурин, разочек сподоблюсь на
            «поход» с тобой, но не больше. И когда
            пойдём?
     -     Да завтра же.
     -     А если этот фортель исполняется не каждую
            ночь, а…
     -     То сходим подряд три раза - Бог любит троицу
            и ненавидит нечистые дела. Согласен?
     -     Хорошо, три раза, так три раза, - кивнул
            головой его теперешний родственник, - Но не
            больше.
     -     Женой клянусь, что не буду приставать, зуб
            даю! – ковырнул Максим верхний зуб - резец
             ногтем, как это делает молодая шпана.
     -      Моей сестрой не клянись, хренов спортсмен, -
             возмутился Николай, - Не люблю. Да и ни
             след тебе подражать всякой швали.
     -     Ладно, извиняюсь. Но «ствол» всё же возьми с
            собой.
     -     На кой? – вылупил глаза брат его жены.
     -     А на всякий случай. Я же не знаю, кто это
           были.
     -     В каком смысле?
           А в том, что эта шумная братия могла быть
           просто ОПГ или шайкой - лейкой   
            железнодорожников, справляющей чей-то день
            рождения, а, может быть, и какой-то
            банкирской элитой, а то и вашими, или
            «конторскими».
     -     Не дури, Максим, наши все сейчас на диком
            контроле - милицию, видишь ли, решили
            переделать в полицию, поэтому и строго
            выбирают опытных и смелых ребят, то есть
            идёт тщательный отбор. И это было
            предложением Медведева, о чём писали в
            СМИ девять дней назад.
     -     Тогда элита высшего эшелона власти, -
            вырвалось у тренера.
     -     Не ерунди, дурачок. У них свои хазы и не в
            таких местах и особенно у «конторских».
     -     Тогда чёрт их знает! – загрустил сразу Макс.
      И тут Николай улыбнулся и сказал:
     -     Ладно, посмотрим на этих гулён и решим, что
            делать дальше, если вообще это правда, а не
            «белочка» устроила тебе это представление.
      И Ростовский тут же обиженно фыркнул:
     -     Обижаешь, начальник – я не до такой степени
            был пьян.
     -     Я не начальник, а всего лишь старший
            лейтенант.
     -     Тебе же капитана обещали два месяца назад?!
     -     Значит, пока не заслужил, - хмуро произнёс
            Николай Просторов.
      И Максим решил подлизаться, хитро
      улыбнувшись.
     -     Вот раскроешь это дело, и тебе дадут сразу
            майора, - вырвалось у него.
     -     Твои слова да Богу в уши! – вздохнул тяжело
            брат жены.
     -     Будем надеяться, - хлопнул худосочный пловец
            шурина по плечу.
     -     Ладно, - хохотнул Николай, - пошли уже по
            домам, а то Ирка тебе клизму поставит за
            опоздание.
     -     И опять наденет ночную «сбрую», - притворно
            и плаксиво добавил Максим.
     -     И правильно сделает - точность вежливость
            королей. Помнишь, как мы в детстве собирали
            всякие афоризмы? – улыбнулся милиционер.
     -     Да, давно это было, - с грустью произнёс Макс.                И тут в кафе вошли два мента, и Николай схватил его за руку
     -      Уходим, а то дадут мои мне по шее, увидев,
            что я в форме и лакаю пиво в рабочее
            время, - тут же попросил милиционер.
     -      А, может, рванём через кухню? – бросил
            тренер по плаванию.               
     -      Нет, Максим, «белочка» точно от тебя ещё не
            ушла - хрень говоришь ты, дружок.
     -     Да просто никак в себя не приду после
            столкновения с этой размалёванной братией.
     -     Тогда пошли навстречу моим, так сказать,
            друзьям по работе - эта парочка капитанов
            нормальная.
       И они поспешили из кафе на свежий воздух и тут же разошлись: Макс потопал в метро, а Просторов в Управление, поглядывая на часы - в пять он собирался уже свалить домой, где ждала его беременная жена по имени Нина и отец - бывший полковник ВДВ, сохранивший до настоящих времён выправку и силу. Мать же Николая в девяностые годы как-то ушла из дома в магазин, так больше и не появлялась, а милиции до сгинувших в те суровые годы было не до них. Вот поэтому Ник и пошёл учиться в «Высшую школу милиции», чтобы получить возможность всё-таки узнать хотя бы что-то о судьбе пропавшей мамы.
      На разведку в метро они пошли на следующий день, но сглупили, попав на родную станцию рано,
    а точнее в двадцать три ноль - ноль и… обалдели, так как, когда спустились по эскалатору вниз, то у будки, где всегда сидела дежурная «надсмотрщица» стукнулись лбами о почти невидимую решётку из оргстекла, которая немного «затуманила» зал.  Да, они услышали, как прибыли одномоментно два поезда и застучали их двери, и даже людской шум, состоящий из гогота и смеха, а Николай даже засёк, как кто-то действительно сказал фразу, услышанную его родственником в прошлый раз:
     -     Вольдемар, не забудь про решето.
      А потом мгновенно прогрохотал первый поезд, а
затем медленно покатил второй. И тут же «туман» рассеялся, то есть решётка ушла в потолок.
     -     Твою мать! – вырвалось у Николая, - Теперь,
            Макс, я тебе верю, но мы пришли поздно, то
            есть к закрытию почти невидимой стены и
            быстрому переходу компании из одного поезда
            в другой.
     -     Вот именно, - хмуро проговорил Ростовский, -
            Это всё ты меня подгонял, торопыга.
      Шурин прижал его крепко к себе и улыбнулся.
     -     Признаюсь в ошибке, извини.
     -     То-то же! Пошли домой.
     И они пошли, и с досады попили пива в магазине напротив входа в метро, где продавалось оно, любимое, то есть разливное, что потом дома заставило Максима тщательно вычистить зубы и три минуты вместо секунд полоскать рот «Лесным бальзамом», устраняющим любой запах, так как он боялся, что жена, учуяв амбре, опять накажет его, нацепив на ночь знакомую «кольчугу».
     На следующую ночь эти поезда не появились, и Николай психовал невозможно как из-за того, что он специально поменялся со своим напарником дежурствами и у молодого милицейского оно прошло совершенно спокойно, а другие два подряд у Ника были просто сумасшедшими. Следующее же ночное посещение метро также было неудачным - они опоздали из-за драки у турникета, так как Просторову пришлось вмешаться, пока дежурная тётка бегала за нарядом уже переделанных милицейских в полицейских, играющих в своей комнате в шахматы.
     -     Всё, больше не пойду, - категорично заявил
            Просторов - младший, - На работе на меня
            косятся, называя неудачником, так как
            постоянно попадаю при смене дежурств во
            всякие переплёты.
      И Максим обиделся, ничего ему не сказав. И пошёл в следующий раз один. Но эта разодетая и уже пьяная компания, переходя из одного поезда в другой, вдруг его заметила и отделившийся от неё высокий качок - охранник подошёл и отправил пловца в нокаут. Но тот, естественно, не пошёл жаловаться дежурившим «понтам», так как при этом надо было объяснить, почему он был в метро во втором часу ночи, а потревоженный его мозг не смог бы сообразить что-то толковое после прямого удара в челюсть. Хорошо ещё, что в эти дни жена ездила на дачу к подруге, с которой училась в педагогическом институте, а то бы дикого скандала Максу не избежать. Правда, мать его заменила опять невестку в плане выговора, заподозрив его в посещении несуществующей любовницы, но шатающийся зуб от удара несколько «был» на его стороне, и опоздание он объяснил встречей с молодыми хулиганами, помешавшими ему идти быстрее от бассейна до метро, то есть соврал, как смог...
      И он теперь серьёзно призадумался, то есть обсудил с самим с собой, как незаметно попасть в эту компанию и увидеть хотя бы на какой станции метро те покинут загадочный комфортабельный поезд. Но ведь надо было обеспечить себе алиби заранее, так как он мог задержаться на всю ночь. И эта возможность появилась аж в следующем месяце и, слава Богу, не в начавшийся дождливый сентябрь, а ещё в середине августа, то есть он случайно краем уха услышал, как Ник сообщил своей сестре, что отец зовёт всех на рыбалку в Конаково, где у него живёт старый приятель в доме прямо у Волги и имеющий свою большую приваду, о которой никто из его соседей не знает.
     -     Представляешь, Ир, он так там хорошо
            накануне ловли прикармливает, что потом весь
            день идёт просто дикий клёв. И наш отец сразу
            согласился и я тоже поеду, а вот с твоим
            муженьком проблема.
     -     И какая? – удивлённо спросила жена Максима
            и её брат расхохотался.
     -     Да у него такая строгая супруга, что ни за что
            его не отпустит на выходные порыбачить с
            нами.
     -     Да пошёл ты! – психанула Ирка, тут же уйдя в
            спальню.                Но внезапно помогла мама Макса, сказав:
     -     Пусть Максим едет, Ирочка, а мы сходим с
            тобой в театр - соседка заболела и у неё
            пропадают билеты в «Современник».
     И строптивая молодая жена вдруг согласилась.
Да, но, чтобы не ездить с ними, а провести ночь в надоевшим уже метро, Максу пришлось бы всё рассказать её отцу, а ему этого не хотелось - старый вояка тут же бы заинтересовался безобразием, которое, по словам зятя, происходит в подземке. И тренеру по плаванию ничего не оставалось делать, как объявить жене и матери, что он с удовольствием поедет, а сейчас проводит Ника хотя бы до оврага, сказав, что там объявились молодые хулиганы, пристающие к прохожим, с которыми он уже «знаком». При этом Максим незаметно подмигнул своему другу - полицейскому, и тот тут же его поддержал, поняв, что муж его сестры что-то задумал.
      И вот рано утром в субботу они втроём рванули на подержанном «Опеле» Просторова - старшего по Ленинградке, капитально отоварившись провиантом и спиртным. Но проехав Зеленоград, наконец-то сработал долгожданный «сотовый» напарника по бассейну, вовремя ему позвонившего по имени Лёня Фишман, с которым у него была особая договорённость. И Ростовский, как бы нечаянно, включил громкую связь.
     -     Макс, спасай, - чуть ли не заорал его коллега, -
           Я подвернул голеностоп и не смогу сегодня
            вести группу. Умоляю, замени меня, а то
            директор бассейна голову мне оторвёт за
            отмену тренировки.
     И Максим, чуть не матигнувшись, и вроде бы роняя слезу по гибнущей для него рыбалки, ответил:
     -     Твою мать! Надо же какую подлянку ты мне
            придумал! Ладно, отработаю за тебя.               
       А потом, отключив «сотовый», обратился к Нику и его отцу:
     -     Всё, мужики, я возвращаюсь назад.
            Остановите, пожалуйста, Виктор Григорьевич.
       Тот тут же нажал на педаль тормоза «немца» и Макс выскочил на шоссе, а когда машина исчезла в потоке, перебежал дорогу и поднял руку. И первого выпуска дряхлая «Копейка» тут же остановилась.
     -     Куда? – спросил пожилой водитель.
     -     До первого метро.
     -     Тогда до «Войковской»…
     -     Пойдёт.
      И через полчаса (основные «пробки» были в сторону области) Максим был уже на месте. Но куда теперь деваться? Ведь у него целый день свободен! Да, но мама с Иркой пойдут в театр к семи вечера, поэтому с шести до девяти он может спокойно поспать дома. А до этого? Ну, что ж, тогда он сходит в кино - давно ведь не был. И Ростовский доехал до станции «Маяковская», а там пешком до кинотеатра «Пушкинский», где шёл тогда какой-то мерзкий ужастик, который все молодые придурки расхваливали - американцы же поставили!
     Но времени до шести было потом ещё много, и он прогулялся назад до «Библиотеки Ленина», а оттуда опять на метро до родной «Нагорной». Там купил «соточку» коньяка и мелкими глотками употребил любимый напиток, как снотворное. Подождал, конечно, спрятавшись за рекламными щитами, как нырнут в метро его две любимые женщины, а потом рванул в свою квартиру, где аккуратно, чтобы не заметили уменьшения харча, поел и тут же на диване заснул, поставив будильник на «мобильнике» на десять вечера, посчитав, что в этот час пора сматываться из квартиры - спектакли то обычно заканчиваются в девять... Проснувшись, он нацепил на себя мамину разноцветную ветровку, застёгивающуюся на молнию, её дачные красные брюки, свои любимые белые мокасины и… чёрную шляпу - память об отце. То есть, попытался стать таким же бессовестно ярким, как люди из поезда. Правда, они были в богатой одежде, но кто в это время будет присматриваться? Да, и Максим на это и надеялся! В подъезде же он чуть не попался на глаза мамы и жены, но вовремя спрятался под лестницей, ведущей к двери в подвал, а через семь минут был у входа в метро, где его ждало трёхчасовое с гаком ожидание. И вот в половине первого ночи он спустился на платформу и опять затаился под знакомой скамейкой, свернувшись в цветной клубок, словно там кто-то из цыганок забыл свои штопанные разными нитками мешки с барахлом. Макс, конечно, рисковал, что дежурные полицаи заметят их и подойдут проверять, нет ли в них взрывчатки – терроризм уже овладел почти всей Европой, но потом успокоился, вспомнив, что те, кого он ждёт, опускают почти невидимый занавес, чтобы спокойно за одну минуту перейти из одного поезда в другой.
      И вот раздался шум приближающихся составов и Максим приготовился, и когда толпа вышла из обычного поезда и рванула в специальный, дефилируя  мимо, него, он мгновенно вылез из-под скамейки и пристроился сзади, спокойно внедрившись в один из шикарных вагонов. И никто его, слава Богу, не заметил, так как глаз на затылке у людей нет.                Опять прозвучала уже знакомая команда поднять полупрозрачную преграду, и поезд рванул вперёд.
     Он же вялой, разболтанной походкой городского фраера, подошёл к бару и попросил сто грамм коньяка, где-то трясясь от мысли, что придётся платить большой куш, так как вряд ли эта компания пьёт какой-нибудь дагестанский коньяк, а скорее всего предпочитает, к примеру, «Наполеон» или «Хеннесси». И он оказался прав, отдав последние полторы сотни долларов. Ехал поезд долго и с такой скоростью, что Максим не успевал прочитать название станций, но наконец -то ход замедлился, и, оказывается, не для того, чтобы остановиться, а медленно и аккуратно повернуть направо в кромешную темноту. Так он двигался как черепаха ещё с полчаса, а потом вынырнул у небольшого зала длинной как этот спец состав и громкий голос из толпы прокричал:
     -     Всё, господа, приехали. Выходим по одному и,
            проходя мимо меня, вы называете свой адрес и
            псевдоним, а я вас потом фоткаю. Вольдемар,
            выводи людей, а я буду записывать на
            «сотовый» всех новых гостей. Вперёд!
     И цепочка медленной походкой двинулась за тем, кого назвали Вольдемаром и в нём Максим, к своему ужасу (а вдруг узнает?), увидел того качка, который отправил его в прошлый раз в нокаут. И когда он проходил мимо, так сказать, сторожа этой оргии, то постарался изменить выражение лица, сотворив широкую и весёлую улыбку и почему-то назвался обычным французским именем - Жозеф. Тот, спокойно оглядел его, подержал «мобильник» у его рта (Максим, естественно, продиктовал первый пришедший в голову адрес), а потом сфотографировал, бросив небрежно:
     -     Идите смело за всеми, новичок - сегодня балом
            командует сам Капуцин.
      И все гости прошли через зал в его конец, где рядом с широким эскалатором, идущим вверх, оказалась высокая двустворчатая дверь, в которую и стали все медленно протискиваться, как вдруг вышедший им навстречу высокий (более двух метров) худой мужчина в чёрном костюме, красной «бабочке» и бородкой а-ля мушкетёр, хмуро произнёс:
     -     Праздник сегодня отменяется - подземные
            «львы» вышли на охоту, поэтому, извините,
            все быстро назад на вот тот эскалатор и
             спокойной вам ночи. И мы позвоним вам,
            когда будет следующая встреча. На улице у
            кафе вас сейчас ждут такси. Оплата,
            естественно, за наш счёт. Гуд бай!
      Все гости тут же заныли, но делать было нечего - не пришедшие здесь командуют. Поэтому, кто, скрипя зубами, кто, матерясь, а кто из женщин плача, прошли на указанный эскалатор, который сразу же заработал. И что Максима потрясло, так это то, что поднимались они наверх почти двадцать минут, а когда вышли на свежий воздух, пройдя перед этим через кафе под названием «Приют гурманов», Макс, обернувшись, прочитал название станции. И это была «Аннино», то есть почти у МКАД, а точнее у чёрта на куличках
      Но он теперь не спешил, переваривая в мозгу всё то, что увидел и услышал, и его начало несколько познабливать. Что за компания, какая цель этого шумного, но скрытного «похода» и кто такие «подземные львы»? Гигантские крысы, о которых уже давно писала пресса и рассказывали диггеры или что-то другое типа бешеных собак? Голова у Макса разболелась, и он простоял у входа минут пятнадцать в закрывшееся давно метро, пропустив последнее такси. И что делать? Куда идти? Где ночевать? Нет, голова совсем дурная, поэтому надо дать ей отдохнуть и самое лучшее для неё сейчас «лекарство», как он считал, это опять коньяк, поэтому он побродил - пошатался вокруг да около и набрёл на «24 часа», то есть круглосуточный магазинчик, где купил четвертинку любимого напитка и… медленно потопал в сторону МКАД, где остановил какую-то грузовую машину, уговорив водителя, ехавшего на базу, находящуюся у развилки Каширского и Варшавского шоссе, довести его до того места, отдав ему после «торга» новую двухтысячную купюру - всё, что у Максима оставалось в кармане.
      Там же, проспав в машине всю дорогу, он вышел в летнюю ночную прохладу вполне уже «огурцом» и с радостью вспомнил, что буквально через три дома живёт его спаситель Леонид, который и звонил ему с просьбой подменить его на тренировке в родном
бассейне в связи с «травмированной» ногой.
      И тот принял Ростовского с распростёртыми объятиями по той причине, что жил один (развёлся с женой буквально месяц назад) и ему не с кем было распить флягу «Изабеллы», присланной ему отцом из Одессы. И Максиму пришлось «помочь» ему в этом «горе», не рассказав, конечно, ничего о загадочной поездке, а скоренько придумав, что у него была днём случайная встреча со старой зазнобой, которая промучила его своей любовью до половины ночи. Так он с ним и протрепался до самого воскресного полдника, играя в шахматы, карты и на биллиарде, проклиная его вроде неудавшуюся жизнь, баб и метро, которое уже так надоело, что Макс громко поклялся себе дойти до своего дома пешком, что тут же и сделал. Но его приключения надо было закончить как надо, поэтому он не пошёл сразу домой к своим любимым женщинам, а расселся на скамейке у дома тестя, где и дождался его и Иркиного брата, чтобы взять пакет с третьей частью улова в руку и пойти домой, где давно уже ждали рыбёшек его две родные дамы и жена Николая с пузом - одной сидеть в своей квартире ей надоело.
      Двойную уху сделала его мама и она получилась замечательной. Единственный неприятный момент был, когда пришедшие к ним домой после душа мужчины выходили покурить во двор и это Максима напрягало. Но ни о чём его тесть не расспрашивал. Видно любимый милиционер уже наплёл отцу легенду о юбилее этого самого тренера Лёни, о котором Макс уже запамятовал, с поездкой на его дачу. Да и хрен с ними обоими. Ведь Виктор Григорьевич, то есть его тесть сам слыл в юности большим бабником…
     О своём приключении, не давшем ничего нового в
разрешении тайны подземных встреч, Макс рассказал Нику также на следующий день.
     -     Да, не повезло тебе, - ехидно проговорил брат
            его жены, когда тренер по плаванию
            закончил своё повествование, - И это
            подтверждает, что неудачник не только я.
            И вывод такой: надо продолжать всё же мой
            «эксперимент» до тех пор, пока я не увижу
            ответ на то, что делает эта богатая чёртова
            элита под землёй и что там – волшебный
             замок, где пьянки и разврат, развлекательный
             запрещённый игровой центр или…
     -      Или подземные пещеры с уникальными
            реликтами, дорогущими картинами и
            стриптизом обоих полов, - перебил его
            Николай, смеясь.
     -      Всё равно интересно, чтобы там ни было, -
            покачал головой Макс.
     -     Это точно!
     -     Так пошли опять со мной?
     -     Я бы пошёл, но аттестация ещё продолжается и    
            мне ещё не выдали удостоверение и новую
            очередную зарплату, а она пока неизвестно
            какая. А то Нина родит, и знаешь, сколько
            всего нужно маленькому ребёнку?
     -     Представляю себе, - улыбнулся Максим.
     -     То-то же! Поэтому, друг, продолжай поиск
            сам. Всё-таки, очень интересно мне узнать
            правду…
     -     Интересно за углом, как сказала девочка,
            которую играл мальчик в фильме «Родня», -
            буркнул Максим, потирая ещё побаливающий
            подбородок, - А ещё интересней и спокойней,
            когда за брючным ремнём… «ствол».
     -     Да ладно тебе, муж моей сестры! -
            начальственным тоном проговорил Николай, -
            Нокаут - это не пуля… Пережил же?
      И Ростовский, сделав просящее выражение лица,  глубоко вздохнул.
     -     Да пусть хоть травматический бы мне…
       На что Просторов почесал затылок.
     -     А это мысль! Всё, буду пробивать тебе
           разрешение на хранение и ношение
            «травматики».
     -     А получится? – с сомнение спросил спортсмен.
     -     А как же, обязательно получится! - подмигнул
            ему Николай, - В крайнем случае достану
            тебе электрошокер.
      На том они и порешили.
И через месяц Максим держал в руке немецкий травматический револьвер «Cobra» и две пачки патронов. И хорошо, что за это время звонка от руководителя «подземного рая» (или ада) не поступало - он, пока к нему не привыкли в подземной части «Приюта гурманов», ещё побаивался, что его могут обыскать.
      Но как назло «зов распорядителя» раздался в дрянную погоду, то есть в середине дождливого сентября, и Ростовскому пришлось потратиться на чёрный ремингтон (под цвет шляпы) и высокие сапоги в цветочек, как у Кота из детского мультфильма. Поменял он и брюки - дал ему свои кожаные Николай.
     -     Но они же потёртые! – возмутился Макс.
     -     Не дрейфь, родственник, - махнул рукой тот, -
            По последней моде - это самое оно. Вон девки
            все в джинсах с дырками на коленях ходят и
            ничего. Ну, ладно, с Богом тебе! Когда идёшь
            на
            «дело»?
     -     Послезавтра.
     -     Бельё бы тоже надо было сменить, -   
            расхохотался Ник, - А вдруг там будет какая-
            нибудь Английская принцесса, а у тебя всё те
            же «семейные» труселя непонятно какого
            цвета.
     -     Да пошёл ты! – выругался Ростовский и на
            этом их деловое «совещание» решено было
           закрыть.
     Теперь Максим шёл к метро смело, чуть по блатному размахивая руками, как это делали кавалеры и дамы той разнузданной процессии, а также стал более внимательно разглядывать их, и ему показалось, что некоторых, которые были в прошлый раз, сегодня нет, но зато появились другие и по численности больше было женщин, чем мужчин, поэтому они липли к ним, как мухи на мёд, хватая под руки сразу с двух сторон. «Повезло» и Максу - прицепилась одна стройная красотка в белом длинном платье, в вырезе которого сияла диадема с золотым крестиком посередине. И она была похожа на Мерлин Монро.
     -     Я Джейн, а вы? – «промяукала» девушка,
            прижимаясь к нему.
     -     Жозеф, - буркнул худощавый спортсмен,
            почувствовав локтем её упругую грудь.
     -     Тогда сядем рядом?
     -     Не возражаю. Но где?
     -     А сейчас другой эскалатор привезёт на место.
Открылась, но уже справа, двойная отполированная дверь, за которой движущаяся, более широкая дорожка понеслась опять вниз.
     -     Господи, мы что, спускаемся в Ад? – вырвалось
            у Максима.
     -     Нет, Жозеф, в Рай, - хохотнула спутница, - и
            там так интересно!
     -     А в Рай не спускаются, а взлетают, - буркнул
            молодой мужчина, - Ладно, поспешим.
      Но девушка оказалась права: «Рай» представлял из себя огромный зал голубыми стенами, с высланным разноцветной плиткой полом и множеством дверей, частично закрытыми тяжёлыми портьерами. В середине же располагался огромный круглый стол, на котором стояли две скульптуры – Христа и Дьявола. Первый был белого цвета, второй, как и подобает, чёрного. И завален он был такими экзотическими яствами, что глаза парочки просто заболели от их созерцания.
     -     Садимся, Жозеф? – спросила Джейн.
     -     А как же!
     -     Тогда сюда, - плюхнулась красотка на стул с
            высокой спинкой.
      А когда все гости расселись, в зал вошёл тот
великан, который выдворял всех на свежий воздух в прошлый раз, объяснив ситуацию неожиданной охотой «подземных львов».
     -     Доброй ночи, дамы и господа! – громовым
            голосом произнёс он, - Постоянные гости
            знают меня как Капуцина, а новые пусть
            запомнят этот мой псевдоним, и я главный
            распорядитель этого ежемесячного карнавала,
            хотя вы в соответственное и не одеты. Но у нас
            много сегодня актёров, которые поразят вас
            своими костюмами, - взмахнул он руками, и
            выкрикнул, - Милости прошу сюда, мои
            хамелеоны!
     И тут началось невообразимое: в зал ворвалась толпа чертей, Бабок Ёжек, водяных и русалок, трёхглавых драконов и вампиров. И все они дико кричали, открывая свои огромные пасти из которых текла, как всем показалось, алая кровь.
      И Максима пробил озноб - все ряженые были почти реальными, то есть раскрашены так искусно, что он подумал, что действительно попал в Ад. Мельком взглянув на соседку, он был поражён бледностью её лица - она была напугана ещё больше.
     -     Вы как, Джейн? – прошептал Макс ей на ушко.
     -     Н-норма-льно, - застучала та зубами.
     -     А вы, что ли, первый раз видите это
            представление?
     -      Я здесь, вообще - то второй раз, а в первый
            тут возвышался операционный стол, где
            бригада хирургов оперировала очень полную
            женщину. На пол лилась реками кровь, туда же
            падали отрезанные пальцы, руки, ноги и груди,
            но она хохотала и пела песни. Потом её
            увезли, а через полчаса она появилась в
            купальнике и всё части её тела были на месте.
     -     И что, присутствующим это понравилось?
     -     Очень! От их смеха, крика, воплей и
            аплодисментов просто дрожали стены.
     -     И что будет дальше? – спросил Максим.
     -     А вы сейчас услышите.
      И действительно, опять громоподобный голос Капуцина проорал:
     -     А теперь пить, есть и веселиться. В конце же
            нашего бала будет очередной сюрприз.
      И тут же захлопали пробки от шампанского, громко зачмокали губами и застучали зубами участники представления, а из центра стола вдруг забил фонтан, и все почувствовали прекрасный запах красного вина.  Через полчаса, когда гости наелись и напились раздалась музыка и вторым кольцом вокруг стола встали певцы, музыканты и акробаты, и началась какофония из вальсов, твистов, степов,                рок-н-роллов, и современных выкрутасов с прыжками, вращениями на ногах на месте и на голове, выполнением сальто и кувырканием по полу клубков тел, то есть как при брейк - дансе. В общем, такой вертеп, что у Максима закружилась голова, но он вдруг заметил, как некоторые группки на время пропадают за шторами дверей, возвращаясь назад вспотевшими, красными, и в помятой одежде. И похоже было, что там совершается настоящий бардак с групповым сексом.
«И где же криминал? - подумал Макс, - Просто гуляет богатая аморальная рванина в дорогой одежде, от рубля и выше и всё…»
     -     Я в туалет, - вдруг объявила Джейн.
     -     Пожалуйста, - отмахнулся он от неё как от
            мухи.
     -     Проводи меня, а то я боюсь, - чуть побледнела
            девушка.
      Максим удивлённо уставился на неё.
     -     Ну, пожалуйста! – добавила она.
     -     Ну, хорошо, - встал он со стула, - Пойдём.
И они пошли в ту дверь, куда ходили все гости и актёры, но вдруг Джейн произнесла:
     -     Официант сказал, что тот туалет посещает
            много народа, и всегда очереди в женский
            отсек, а вот если пойти через ту дверь, -
            указала она пальцем, - где алые портьеры, то
            там меньше желающих.
     -     Ну, идём туда, - кивнул Ростовский головой.
      И, продираясь между танцующих, они проскользнули в намеченный выход из зала, где была винтовая лестница, идущая опять вниз.
     -     На какой же мы глубине? - прошептал сам
           себе Максим, когда Джейн исчезла за дверью
           туалета.
      Но она пробыла там недолго, а выйдя, сразу заныла, что у неё разболелась голова.
     -     Пойдём на свежий воздух, Жозеф? –
            предложила девушка.
      Он посмотрел на часы.
     -     Да, пора уже домой – половина пятого на моих
            «серебряных».
     -     Тогда пошли?
     -     Ага.
Они вернулись в зал, где всё продолжалось так, как и было и направились к главной двустворчатой двери, но дорогу им вдруг преградил верзила Вольдемар.
     -     Шоу заканчивается через полчаса. Подождите,
            пожалуйста, в одних из апартаментов, если вы
            устали, то есть в любом помещении за 
            портьерами кроме этого кроваво-красного
            выхода, ведущего в служебный туалет и в
            кабинет господина Капуцина. Вы услышите
            звук колокола и он будет оповещать, что бал
            закончен, и тогда милости просим через эту
            дверь к эскалатору, который поднимет вас на
            поверхность матушки земли, где как всегда
            будут ждать вас такси. 
      И им ничего не оставалось делать, как послушаться и пройти в одну из скрытых комнат, где оказалась большая с горкой подушек софа, столик с бутылкой шампанского и фужеры, а рядом два глубоких кресла. Освещалось интимное помещение слабо розовым цветом. Увидев всё это, Макс плюхнулся в кресло и налил себе шампанского, намереваясь это же проделать с другим бокалом. Однако Джейн как вкопанная уставилась на софу, потом посмотрела на него и покачала отрицательно головой, в смысле, что ничего такого не желает.
     -     Тогда хоть выпей шампанского, - предложил
            он.
     -     Не хочу. Я и так вдоволь напилась вина,
            льющего из фонтана.
     -     Вот поэтому у тебя и болит голова.
     -     Возможно. Ладно, наливай.
Но как только они опорожнили бокалы, раздался колокольный звон, оба с радостью вернулись в банкетный зал и с уже двинувшейся на выход толпой, прошли через двойные двери к эскалатору. И их провожали улыбающийся во весь рот Капуцин, хмурый Вольдемар и ещё один здоровяк в униформе, и Максим заметил, что левая подмышка у него немного топорщится. И у него тут же мелькнула мысль, что там кобура пистолета и он вспомнил про свой револьвер и подумал, что в следующий раз он его возьмёт с собой обязательно - всё случившееся и увиденное показалось всё же ему очень странным и мерзким фарсом…
       Девушка жила на Юго-Западе, поэтому сначала таксист довёз её туда, а потом домчал Макса до Нагорного бульвара. Но во время прощания на улице Двадцати шести Бакинских комиссаров, Джейн вдруг прижалась к нему и зашептала на ухо, дрожа всем телом:
     -     Когда я была в туалете, то пуста была только
            дальняя кабинка и через большую
            вентиляционную решётку я услышала, как мне
            показалось, далёкие… крики и плач.            –
       Потом, скукожившись, она добавила:
            - А, может быть, это были звуковые
            галлюцинации?
     -     Поэтому никогда не пей незнакомое, а тем
            более, разливное вино, - наставительно
            произнёс Максим и чуть прижал её к себе, и
            она тут же прильнула к нему и потянулась
            губами к его лицу, но он отстранился от неё.               
       И Джейн тут же оттолкнула его от себя и
       убежала. И ему стало, почему-то, девушку жалко,
       как будто он видел её в последний раз…
                Ужас
     -     Ладно, в следующий заход я пойду с тобой, -
            наконец заявил Николай, услышав от
            Ростовского подробный отчёт о проведенной
            ночи, и особенно он был поражён последними
            словами его спутницы про отдалённые крики
            и плач, услышанные из вентиляционного люка
            в служебном туалете для женщин, хотя ни
            одной официантки за весь тот вечер Максим и
            Джейн не увидели.
     -     Да показалось ей это, Ник, - махнул Максим
            рукой, - она же пила вино из фонтана, а тот мог
            быть контрафактным или с добавками
            галлюциногена или наркотика.
     -     Тем более мне надо всё увидеть самому, -
            топнул ногой шурин, - Ты что, забыл, где я
            работаю?
     -     Ну, знаю, опером в ментуре, - улыбнулся его
            товарищ.
     -     Не в ментуре, а уже в полиции.
     -     Тогда в «Полицейском участке», - прыснул
           Макс.               
     -     Да и чёрт с ним! Кстати, мне одну звёздочку
           добавили – капитан я теперь, - задрал нос
            вверх Николай.
     -     И когда?
     -     Вчера.
     -     А проставляться будешь?
     -     Да, на работе вчера звёздочку вымочили в
            коньяке, а дома будем отмечать все вместе в
            праздник - 7 ноября не за горами, а отдельно
            собираться мне уже не хочется. Вот сходим,
            надеюсь, в ближайшее время в «подземелье», а
            потом отдохнём культурно.
     -     Это точно, - кивнул Максим головой, - а «ПМ»
            возьмёшь?
     -     А как же! Не чистое дело там происходит,
            мне кажется…
     -     Мне давно так кажется, - ухмыльнулся тренер.
     -     Тогда почему револьвер не брал?
     -     Боялся, что будут обыскивать. Ан нет…
     -     Видно очень уверены они в себе или… у них
            серьёзная «крыша», в смысле наверху, -
            указал Ник пальцем в потолок, намекая на
            наличие видеокамер и, хотя бы одну,
            правительственную «руку».
     -     Да понял я, понял. Значит, ждём звонка?
     -     С нетерпением.
     -     А алиби?
     -     Да скажем своим бабам, что будем возиться с
            отцовской машиной - она действительно
            просит тщательной проверки.  Пятнадцать лет
            же ей уже…
     -     Да, старушенция, - презрительно проговорил
           Максим.
     -     Да ладно, ещё поездит - немцы делают
            надёжные машины. Просто капитально никто
            ещё не проверял её. Ну, «проверим»?
     -     А и правильно. Авось не будут нас
            контролировать, зная, что мы в гараже, а не
            где - ни будь. К тому он же тёплый у вас. А
            действительный осмотр проведём потом как-
            нибудь.
     -     Ладно, и отца я предупрежу, чтобы нас никто
            не тревожил. А ещё он все эти годы мечтал
            поставить турбину.
     -     Ого! – удивился Макс и добавил: - А он не
            расспрашивал ничего обо мне?
     -     Пока нет, друг. Он любит накопить вопросы, а
            потом как пристанет - чистый Мюллер, чтоб
            ему подольше жить. Вояка он и есть вояка.
     -     Это точно, но я всё время об этом забываю.
            Ладно, я пойду, а то Ирка уже косится на меня
           - давно мы с ней не «хулиганили», - улыбнулся
            Максим.
     -     Ну, иди хулигань, половой «хулиган»! - заржал
            Ник и пошёл открывать запертую дверь.
                Х
      Звонок прозвенел за два дня до ноябрьских праздников, что было им на руку - не до них будет женщинам и особенно матери и жене Максима. Да и  любят, они втроём, походить по продуктовым магазинам вместе с Ниной, которой осталось до родов совсем ничего. К тому же они заранее пригласили и отца Иры, а он любит рассказывать анекдоты и интересные случаи из его военной жизни - память у него прекрасная.
     -     Капуцин объявил по телефону, что феерия
            будет шестого ноября, так что приказано всем
            одеться подобающе, - закончил бубнить по
            телефону Вольдемар и Максим его голос
            узнал.
     -     Премного благодарен, - елейно произнёс он, -
           А брата можно с собой взять?
      Минута молчания, а потом погрубевший и ставший более серьёзным голос ответил:
     -     Берите. Мужчин у нас, как всегда, не хватает.
      И телефон отключился.
Макс тут же позвонил Николаю и тот радостно ответил:
     -     Хорошо, что не восьмого - я в тот день
            дежурю. Приходи вечером, шурин, будем тебе
            подбирать кобуру.
     -      Есть, товарищ капитан! – весело ответил тот.
     -      Рано веселишься, муж моей сестры, - строго
            проговорил Николай, - Чует моё сердце, что
            попал ты, Максюта, как петух во щип.
     -     Ладно, не пугай.
      Ник презрительно хмыкнул.
     -     Давай, собирайся быстрей, я тебя жду. Отец
           выгуливает свою беременную невестку   
           (мечтает о внуке до сумасшествия), так что
           я пока один.
     Через семь минут Ростовский был у него дома.
Пять кобур лежали на диване, и он сразу же схватил самую крепкую из толстой кожи.
     -     Не, так не пойдёт, - покачал головой Коля, -
           Ты сказал, что одеваться надо по
           праздничному, поэтому наденешь мои широкие
           брюки и свободный модный пиджак. Снимай –
            ка джинсы и учись.
     Максим тут же скинул «Ранглер» и достал свою «травматику», а капитан полиции вставил её в небольшую кобуру с двумя ремешками из тонкой кожи и присобачил на его голень изнутри чуть ниже коленного сустава.
     -     Неудобно как-то, - буркнул тренер по
            плаванию.
     -     Не на танцы идёшь, родной мой, - хмуро
            произнёс Ник и убрал остальные кобуры в
            вещевой шкаф.
     -     А ты?
     -     А я как во всех детективных фильмах - суну
            «ПМ» за пояс сзади - привык уже так носить
            «ствол». Тем более нам одеваться одинаково
            нельзя - сразу обратят внимание и заподозрят,
            что мы копы.
     -     Согласен, - кивнул Максим головой, а
           Николай, улыбнувшись, сказал:
     -     Поэтому я лучше наряжусь в кожаные штаны 
            в обтяжку как у ковбоев, то есть, чтобы
            курточка висела на мне свободно.
     -     А удобно будет перед всеми так
            выпендриваться? Ведь гости скорее всего
            будут одеты как на парад.
     -     Так у меня джинсы на заказ и все расшитые
           разноцветными нитками, да и шляпа жёлто-
           красная с чёрной лентой, то есть точно под
           карнавал подойдёт. И я надену также тёмные
           очки.
     -     Под Клинта Иствуда будешь косить? –
            рассмеялся Максим.
     -     Почти и постараюсь также ходить как он или
            как Крис из «Великолепной семёрки»,
            которого играл Юл Бриннер - они оба
            во всех фильмах самые потрясные ковбои.
      И Максим, соглашаясь с ним, кивнул головой.
      Защёлкал дверной замок - это пришли Колины
 отец и жена.
     -     Ладно, я потопал, - отстегнул Макс кобуру и
            взял в руки костюм товарища.
     -     Давай, но учти, что брюки должны быть
            широкими, поэтому не меняй на свои. Понял?
     -     Ага, Ник. Оденусь как послевоенный фраер.
           Пойдёт?
     -     Пойдёт.
      В холл вошли Виктор Григорьевич и Нина. Зять поздоровался и тут же распрощался.
     -     А чай? – хором спросили те, доставая из
            пакета торт.
     -     Я на диете, - рассмеялся Ростовский.
     -     Смотри, - погрозила пальцем жена Николая, -
            Итак, худой, а если ещё тоньше станешь, то
            можно будет тебя прятать от жены за швабру.
     -     Никогда! – махнул Максим рукой и исчез.
                Х
     В этот раз Вольдемар очень внимательно разглядывал гостей и особенно брата жены Макса и тот уже настроился, что он начнёт ощупывать его, но когда Ник произнёс свой псевдоним, то есть, назвался  Иствудом, начальник охраны, как Максим теперь понял, широко улыбнулся, записывая «сотовый» Николая и фальшивый адрес, но сфотографировал полицейского аж два раза.               
     -     Клинт Иствуд - мой любимый актёр и вы
            оделись правильно, то есть не как все
            остальные в привычные, хоть и дорогие
            одежды и галстуки. Предпраздничный
            карнавал должен быть карнавалом, хоть ещё не
            Новый год. И вы попали в самую точку.
            Милости просим, - указал он жестом на дверь,
            ведущую к эскалатору.
     И тут Ник побледнел.
     -     Ты чего, друг? - прошептал ему на ухо Макс.
     -     Ненавижу, когда земля уходит из-под ног, то
            есть эта движущаяся дорога спускает вниз.
     -     А вверх?
     -     Нормально
     -     Тогда стань лицом ко мне - я думаю, что
            ощущения будут другие.
     И он тут же повернулся к нему передом.
     -     Ну, что, лучше?
     -     Где-то да, Макс, спасибо тебе.
     -     А как же в деле ты себя ведёшь, когда
            догоняешь преступника, бегущего по
            эскалатору?
     -     Тогда я всё забывая, да и «ствол» в руке - мой
            самый лучший товарищ.
      Максим скривил рот.
     -     А я?
     -     А ты, Макс, родственник и самый близкий
            друг, так как с тобой можно говорить обо всём.
      И он продолжал так болтать всё дорогу, пока они не вошли в банкетный зал.
     -     Ого? – выпучил удивлённо Николай глаза.
     -     Не «ого», а «о-го-го», как говорил Остап
            Бендер в «Двенадцати стульях».
     -     Да помню я. Что, садиться?
     -     Да, пора.
      И сегодня Макса поразил стол, на котором стояла огромная коробка, накрытая белой материей, от которой вверх к потолку тянулся трос.
     -     А это что? – спросил Ник, усаживаясь.
     -     Сейчас тебе всё скажут и покажут, - шепнул
            ему на ухо Ростовский.
      И точно, в зал вошёл Капуцин и громко произнёс:
     -     Нынче у нас в гостях великий дрессировщик,
            но называть я его не буду - он из Германии
            проездом. И он вам покажет сейчас, до какой
            степени можно выдрессировать диких
            животных. Встречайте великого мага и
            фокусника! Аплодисменты, гости,
            аплодисменты!
      И тут материя взвилась вверх и всем открылось что-то потрясающее: в середине стола стояла тумба, на которой восседал на табурете… карлик, а вокруг тумбы разлеглись три чёрные пантеры. И никаких поводков на них не было, как не было вокруг и защитных решёток.               
      И зал громко ахнул то ли из-за представившейся картины, то ли от страха, да так сильно, что зазвенели бокалы с шампанским, которые разносили на
подносах полуголые бармены.
     -     Не пугайтесь, господа! – продолжил Капуцин, -
            Пантеры почти ручные и, кстати, понимают
            всё, что говорят люди любой национальности.
      И тут карлик - дрессировщик вскочил со стула и кинул его в одну из пантер. Та молниеносно его схватила клыками, прыгнула на тумбу и поставила перед стоящим магом. Дрессировщик бросил стул теперь в другую пантеру, и та схватилась зубами за его спинку, подняла вверх и встала на задние лапы. Так продолжалось минуты две, а потом она отнесла стул карлику и поставила перед ним. И он тут же бросил его в третью пантеру, которая в одно мгновение превратила стул в щепки. Карлик махнул рукой и все три пантеры стали теперь на передние лапы.
      Зал минуту молчал, а потом взорвался аплодисментами. Сидящий рядом Николай вдруг снял тёмные очки и достал из кармана куртки бинокль, чуть побольше по размерам театрального и стал разглядывать весь зал. А тем временем дрессировщик начал делать на месте сальто, кульбиты и прыжки, доставая из карманов униформы различного цвета ленты, которые бросал пантерам, а те, схватив их пастью, бешено начали носиться кругами по краю стола, чуть ли не падая на зрителей. И вновь гром аплодисментов вызвал звон бокалов, которые уже стояли перед каждым зрителем на столе, поэтому их пришлось всем взять их в руки и сразу опорожнить.
     Было много и других трюков, но Максу это уже надоело. Он попросил у Ника бинокль и начал искать глазами Джейн, но не нашёл и несколько удивился. А в этот момент тумба вдруг провалилась под стол, и все пантеры и дрессировщик исчезли в этом импровизированном люке. И все гости даже не заметили, как по периметру у стен появились музыканты и грянула джазовая музыка, полностью перебившая бурный поток аплодисментов.
     И начались бешеные танцы вперемежку с выпивкой и обильной закуской, и эта какофония и стук каблуков о пол продолжались часа два.
     -     Не пора ли пройти в туалет, Макс? –
            спросил шёпотом Николай.   
     -     В тот самый? – посмотрел он на дверь с алыми
            портьерами.
     -     Ага.
     -     Ну, пошли.
     -     Только по одному, - наставительно произнёс
            полицейский и добавил: - И обязательно
            качаясь из стороны в сторону будто мы
            немного пьяные, но крепкие, чтобы дойти до
            санузлов.
     -     А зачем?
     -     За делом, - нахмурился Просторов - младший, -
            нам охранники в качестве провожатых не
            нужны.
     -     Ладно.
     -     Тогда ты первый.
      И Максим зашагал медленно и чуть покачиваясь, по пути осторожно расталкивая танцующие пары и краем глаза посматривая на Вольдемара, но тот в это время спорил о чём-то с Капуцином и не заметил, как двое из гостей прошмыгнули в нужную им дверь. По винтовой лестнице они быстро спустились до мраморной площадки, где друг напротив друга красовались двери в служебные туалеты, а в отдалении позолоченная дверь в апартаменты Капуцина. Макс прошёл в небольшое помещение и быстро сделал своё дело, но никакого  вентиляционного люка не заметил.
      А Николай уже его ждал, прислушиваясь, идёт ли кто по лестнице, так как он уже успел побывать в женском туалете.
     -     В дамской комнате действительно есть
           довольно - таки широкий вентиляционный люк,   
            - проговорил он, - Так что, Макс, вот тебе мой
           пистолет с тонкой мушкой и попытайся ею
           отвернуть шурупы на рамке люка, а я буду
           стоять в той кабинке, над которой она и, если
           что, стану сразу бубнить женским голосом
           всякую чушь, как будто идёт разговор по
           «мобильнику». Понял? Всё, вперёд!
      Так они и сделали: друг стал в кабинке, Максим забрался на его плечи, вставил в прорезь шурупа мушку «ПМ» и начал пытаться отвернуть один из них четырёх. Первый вывернулся с трудом, остальные быстрее.
     -     Всё, Ник, - доложил спортсмен полицейскому и
           тот приказал:
     -     Теперь снимай решётку, раздевайся до трусов и
           ползи в вентиляционный ход - одежда будет
            мешать. И возьми бинокль - пригодится.
      Да, худоба действительно помогла Максу - он довольно легко проскользнул в квадратный ход, сделанный из листов оцинкованного железа и как змея, вертя задом, заюлил вперёд. Первое по ходу помещение он разглядел с трудом - решётка была забита пылью, а последующие, дающие возможность осмотреть разных размерах помещения, были набиты всякими холодильниками, шкафами, столами и другой утварью просто поразивших Ростовского, так как там творилось чёрте что. Так он дополз до тупика, где кончалась вентиляция и окошко было шире, и там начиналось что-то типа операционной. Что Макс там рассмотрел в бинокль, он не смог бы сразу описать - ужас овладел его конечностями и подступила дикая тошнота, закончившаяся «выкидышем», то есть блевотиной и помутнением как в глазах, так и в сознании.
     Так в жутком моральном бессилии он пролежал минут пять, а потом пополз обратно и ему показалось, что дорога к туалету очень длинная, то есть не менее ста метров. И когда он, повернув голову назад и увидев светлое пятно проёма рамы, то есть выхода из вентиляционного тоннеля, вдруг услышал гундосый шёпот Ника:
     -     Замри, Макс, рядом с моей кабиной
            опорожняется толстуха - уборщица, кишечник
            который ежедневно наполнялся, но не
            опорожнялся не менее недели. Зажми нос, а то
            блеванёшь.
     -     Уже, - замычал тот, вставив пальцы в ноздри.
     А время всё двигалось черепашьим шагом и спас
их от этой ситуации звон колокола, говорящий о конце бала и подстегнувший толстуху к быстрому окончанию «процедуры». Наконец, она освободила кабинку и Максим ногами вперёд, естественно, опять очутился на плечах Николая.
     -     Быстро приворачивай решётку и валим отсюда
            - охранники вот-вот начнут обходить все
            помещения, - скомандовал тот.
      И тут у Макса силы прибавилось и буквально через две минуты решётка вентиляционного тоннеля оказалась на месте.
      И вдруг хлопнула входная дверь туалета и его товарищ одним движением поставил друга на пол.
     -     Ссы, давай, а я отвлеку охранника.
       И только тут Ростовский почувствовал, как переполнен его мочевой пузырь. А Ник уже мурлыкал себе под нос какую-то блатную песню, цепляясь руками за дверцы кабинок.
     -     Вы чего это здесь обосновались? – услышал
            Максим грубый и незнакомый ему голос.
     -     Дык ваше пойло сбило нас с ног, начальник, и я
            с трудом вылил из себя всё. А брат мой
            обгадился - чуешь запах?
     -     Так вы же в дамском туалете, черти! Вот
            запомню ваши рожи и Вольдемар больше сюда
            вас не пустит.
      Что и сколько дал ему «на лапу» Коля Максим не видел, но охранник вдруг елейным голосом произнёс:
     -     Ладно, быстрее одевайтесь, и я вас провожу
            через чёрный ход к первому эскалатору
            - такси уже почти всех увезло. И в следующий
            раз так не напивайтесь.
     -     Есть, начальник, - услышал Максим, выходя из
            кабинки и тут же глаза его полезли
            на лоб, так как этот секьюрити был на голову
            выше Капуцина и где-то чем-то похож на него.
       А, может быть, ему это показалось...
                Бешеные
     -     Рассказывай, - разлил по рюмкам коньяк Ник.
     Они сидели в гараже, где был идеальный порядок, тепло и на столе даже стояла вазочка с цветами. Но брат жены Максима уже успел несколько испортить интерьер чекушкой водки, разорванным на куски хлебом и нарезками докторской колбасы и сыра.
     -     Подожди, - вяло ответил Макс, так как остаток
            ночи он не спал, а если и отключался, то
            «видел» вновь всю мерзость, которая
            творилась в так называемой подземной
            хозяйственной части этого как бы скромного
            снаружи кафе «Приют гурманов», которое
            теперь он называл про себя не как-нибудь, а
            «Райский ад».
     -     Что, плохо, друг? - сочувственно произнёс
            Николай.
     -     Не то слово! Ещё раз спросишь и я облюю весь
            пол.
     -     Не надо. Я так, например, жрать хочу
            невозможно как.
      Максим хмыкнул носом.
     -     Посмотрим, как изменится твой аппетит после
            моего рассказа.
     -     Тогда начинай.
     -     Нет, я сначала выпью…                И он вынул из вазочки, стоящей посередине стола цветы, вылил воду в угол гаража, а в саму вазочку перелил из своей рюмки коньяк и добавил туда ещё из бутылки почти до краёв.
     -     Ну, ты даёшь, Макс! – охнул брат его жены.
     -     Не даю, а могу выдать назад, - помотал тот
            головой, - Ну, с Богом за наших женщин!
     И вылил в себя всё содержимое из практически не глотая, то есть как в помойное ведро. Позыв назад был, но небольшой, поэтому наконец - то он чуть успокоился.
     -     Ожил, спортсмен - пьяница? - хохотнул Ник.
     -     Почти. Ещё десять минут и напиток убежит в
            тонкий кишечник и тогда я начну.
      И «свеженький» (он то проспал спокойно дома часов пять, не то, что Ростовский) капитан полиции Николай Викторович Просторов наконец-то посмотрел на друга с глубоким сочувствием. И Максим понял, что пора начинать своё повествование.
      Он глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, мощно выдохнул, будто уже достиг дна бассейна, и начал:
     -     В общем, я пополз. Первая вентиляционная
            решётка была вся забита пылью, а
            последующие…- он сделал передышку, как
            актёр театра перед зловещей конечной
            сценой, - и последующие были более-менее
            чистыми и я увидел то ли огромные кухни, то
            ли операционные, где посередине стояли
            большие столы, на которых лежали различные
            хирургические инструменты, наборы ножей и
            топоров, а в первой также части…
            разделанного женского тела, которое рвали
            крысы величиной с… английского бульдога.
     -     Что? – вскочил с места побледневший Ник.
     -     Что слышал, - с трудом проглотил Максим
            полный рот слюны, которая очень хотела
            вылететь наружу и шмякнуться на стол.
     -     Твою мать! – сцепил пальцы обеих рук в один
            здоровенный кулак его родственник.
     -     Вот именно. Продолжать?
     -     Погоди, дай отдышаться, - еле произнёс
            Николай.
     -     Ни за что! – стал тренер каменеть душой, - А
            под столом повар в белом халате и колпаке
            любил, если можно так сказать, раздетую до
            нога молодую и очень красивую женщину с
            заклеенным скотчем ртом и уже совершенно
            не реагирующую на его старания. И я понял,
            что это…
     -     Труп!? – опередил Макса Николай дрожащим
            голосом.
     -     Угу.
     -     Тварь! – заорал Просторов - младший, постоял
            минуту, а потом с трудом вернулся на табурет,
            открыл вторую бутылку коньяка и вылил
            почти половину в ту же самую вазу, залпом
            выпил, «закусив» чередой матерных слов:
     -     Помолчи пока, пожалуйста, - через минуту
            добавил он, - а то меня сейчас вывернет
            наизнанку.
     -     В следующей…- не слушая его и железным как
            робот голосом продолжил Максим.
     -     Подожди, Макс, дай отдышаться, - прошептал
            уже посеревший полицейский.
     -     Ладно, скажешь, когда говорить, - пожалел
            тот своего друга.
      Так прошло десять минут, а потом Николай махнул рукой, в смысле, трави дальше, садист. И тот продолжил:
     -     В третьей прямо на столе среди гор посуды
            трое охранников, считая того, который нас
            вывел вчера на свежий воздух, большими
            деревянными ложками перемешивали в
            огромных кипящих кастрюлях внутренние
            органы тел и торчащие человечьи конечности.
     -     Хватит! – выкрикнул дико полицейский и
            зажал рот обеими руками, - Больше не могу
            слушать - стошнит.
     -     А последнюю картинку услышать не хочешь? –
            устало и с ненавистью произнёс Максим.
     -     Нет! – опять крикнул Коля.
     -     А я хочу. Так вот в последнем помещении…
     -     Заткнись!
     -     Нет, я закончу, - затрясся друг в крупном
            ознобе, - сидели трое наших знакомых - я
            имею ввиду Капуцина, Вольдемара и
            здоровяка - секьюрити, и его, оказывается,
            они называют Франкенштейном, которые
            рвали…
     -      Нет, не хочу даже слышать! – завыл Ник, - Не
            могу больше. Я прямо сейчас застрелюсь!
      Но Макс решил довести разговор до конца и добавил:
     -     И они рвали зубами кожу связанной верёвками 
            молодой женщины белой как мел, которая, по-
            видимому, была уже без сознания от болевого
            шока.
     -     Я тебя сейчас задушу! – вскочил с места брат
            жены спортсмена и сделал шаг к нему,
            схватившись теперь уже за бутылку виски.
     -     А голова её лежала отдельно и это была
            голова… Джейн, - наконец закончил Максим.
      И тут мощный кулак врезался в его челюсть, и он потерял сознание - не выдержал концовку его рассказа Николай, остановив друга нокаутом. 
      Макс пришёл в себя на старом диване там же в гараже через десять минут. На единственном кресле развалился Николай, держа перед собой большой пакет, сделанный из газеты, куда он периодически откашливался (как Ростовский понял, тот просто  блевал остатками съеденного на карнавале и принесенных им из дома колбасой и сыром).
     -     И что, хочешь продолжу дальше? – еле
           произнёс Максим, поднимаясь с дивана и
           держась рукой за скулу.
Ник, красный как рак, опустил глаза в пол.
     -     Извини, не вынесла душа поэта, точнее
            полицейского, - буркнул он и помог Максу
            окончательно встать, а потом опять
            наклонился над пакетом и прошептал:
     -      Позвоню сейчас отцу, и ты всё это повторишь
            при нём.
     -      И что?
     -      И мы начнём разрабатывать план уничтожения
            этого, чёрт бы его побрал, «Приюта гурманов».
     -     А пить ещё будем? – спросил тренер, чувствуя,
            что становится после нокаута совсем трезвым,
            но при этом злым на весь мир - ему очень
            было жалко Джейн.
     -     Обязательно, - кивнул головой Просторов.
     -     И что?
     -     Самогон его друга из Конакова, с которым
            ловили рыбу мы с отцом, а ты в это время
            ходил в «разведку», то есть на бал.
     -     И много есть питья? – чисто автоматически
            спросил Максим.
     -     Десятилитровая фляга.
     -     Тогда скажи Виктору Григорьевичу, пусть он
            принесёт закусить - я не могу смотреть на то,
            что лежит на столе - тошнит опять.
     -     И я тоже, - в последний раз откашлялся Ник, 
            свернул пакет из газеты в детский мячик и
            бросил в урну, стоящую в углу, добавив, -
            Скажу ему, чтобы принёс соленья.
     -     Да, самое оно! – кивнул головой Макс, - И
            запомни, Ник, я это проклятое место теперь
            называю «Райским адом».
      И через минуту Просторов - младший действительно позвонил своему отцу, включив громкую связь и тот звонку обрадовался - он давно не сидел в родном гараже в такой тёплой и родной мужской компании
     -     Я позвоню твоим, Максим, - услышал
            окончание тирады тот, - что мы в гараже
            заканчиваем ремонт моей старой «ласточки».
     -     Спасибо, Виктор Григорьевич, - поближе
            пододвинулся Макс к «сотовому», решив, что
            действительно пора ему рассказать всё о
            пристанище бандерлогов, а точнее диких
            каннибалов двадцать первого века.               
      И военный человек действительно может дать более правильный совет, чем они, два оболтуса, не достигшие ещё сорокалетнего возраста, а также  начальства новоявленной структуры под названием «полиция».
      Бывший полковник ВДВ пришёл через двадцать минут, принеся и сразу вынимая из пакета банки с солёными огурцами и помидорами, и пять бутылок «Боржоми». Но они, чувствуя, как все клеточки организма, готовые прямо сейчас пойти и начать громить этот чёртов подземный камуфляж, на котором стояло кафе под их новым названием, уже «махнули» по полстакана самогона, дабы хоть как-то успокоить рассвирепевшую душу, думая каждый, что люди, работающие там внизу может быть и не причастны к этим зверям, пожирающим человеческую плоть глубоко под землёй, подчас даже не сваривши её и обожающим насилие над молодёжью и извращённые убийства.
     Да, эта парочка была на грани помешательства, на краю глубокой пропасти, готовые туда броситься, если бы эти подонки стояли сейчас там, и разорвать их на куски.
     Заметивший это их состояние, Виктор Григорьевич
тут же опять разлил по стаканам самодельный домашний алкогольный напиток, явно ошалевший от вида друзей - бледного Макса с огромным синяком во всю правую половину щеки, где из чуть надорванной кожи ещё капала кровь и серого цвета физиономию сына, бьющего со всей силой кулаком левой (Коля был левшой) руки в покрасневшую и уже отёчную ладонь правой.
     -     Всё, ребята, аллесс! – громовым голосом
            приказал он, - Будьте мужиками и подробно
            расскажите обо всём, съев перед этим по три
            огурчика и помидорчика - они с перцем и
            придадут вам силы.
     И он сел на диван, заставив их сделать тоже самое с двух сторон.
     И действительно от перца всё загорелось внутри и кровь прилила не только к желудку, но и к голове и Максиму захотелось тут же, как на плацу, громко и чётко доложить обстановку, то есть создавшуюся ситуацию. Его подробный рассказ длился целый час, в течение которого лицо тестя меняло цвет четыре раза, то есть от красного к синему, а затем от фиолетового к белому. А в конце повествования он выдал такую матерную тираду, что у сына и зятя завяли уши - такого они не слышали никогда.
     А потом он проговорил, встав с дивана:
     -     И ведь есть у этой банды подонки, которые
            подбирают им жертв-клиентов! Прямо как
            какая-то финансовая пирамида в
            восьмидесятые, но только из изъеденных
            человеческих тел. Только там исчезали
            вложенные деньги, а здесь живые люди.
     -     Точно, пап! – кивнул головой Николай, - Давай
            ещё по глоточку?
     -     Нет, всё, пьяницы - искатели инопланетян,
           каннибалов и всяких подонков - извращенцев!
           Теперь идём в баню на Нагорном бульваре -
           через десять минут наш сеанс. И пьём теперь
           только «Боржоми» и чай - в этой сауне он
           замечательный. А я за это время буду всё               
           обдумывать, как Чапай.
    И через час они были уже в полном порядке.
     -     Ну, пап, надумал что-нибудь? – спросил Коля.
     -     Кое-что есть, то есть три мстителя –
            уничтожителя, - указал он на них троих.
            Теперь нам нужно кое-какое оборудование и
            мат-база, в смысле вооружение и всякие там
            взрывчатые и отравляющие штучки.
     -     А достанешь? – с сомнением посмотрел на отца
            Николай.
     -     Да, я надеюсь, что в части, которой я
           командовал, ещё помнят меня и обеспечат нас
           всем. Вот так!
     -     И что нам пока делать, Виктор Григорьевич? -
            спросил Максим.
     -     А, по возможности, всё записать на камеру -
            осталась у меня одна такая   
            сверхчувствительная. Вещдоки ведь – это
            самое главное в расследовании. Правда, сын?
     -     Естественно, - кивнул головой Николай.
     -     Да, Максим, а у тебя что-нибудь из оружия
            имеется?
     -     Да, травматический револьвер.
     -     Ну, это несерьёзное вооружения. Я тебе дам на
            всякий случай электрошокер- ты же опять сам
            полезешь по вентиляционному каналу?
     -     Однозначно! – тоже кивнул он, - Ваш сын в
            полтора раза справнее меня.
     -     Это точно! И как тебя взяли такого худющего
           тренером по плаванию в вашем бассейне?
     -     Так дело ведь не в силе, а в технике,
            плавучести и правильном дыхании.
      Отец товарища уставился на зятя.
     -     А я - то думал, что только нужна сила…
     -     Бывает, но редко, - поучительно произнёс
            Максим, - Был у нас культурист Слава Троян -
           плавал «ВО!», но масса тела мешала ему,
           поэтому он через год перешёл заниматься 
            тяжёлой атлетикой.
     -     А и правильно. Ладно, пошли ещё раз в
            парилку и… отдыхать, - приказал Виктор
            Григорьевич и пробормотал себе под нос, -
            Да, придумали вы для меня головную боль! А
            и ладно! Но вы, ребята, будьте крайне
            осторожны - эти гады станут улыбаться,
            любезничать с вами, как и с другими
            посетителями, а за спиной постоянно
            будут держать наручники, разделочный нож и
            спецоборудование для любителей, так сказать,
            «гномиков».
     -     Неужели? – не выдержал его зять.
     -     Всё бывает, Максим, эти твари на всё способны
            и всего могут захотеть.
     -     Садисты они настоящие! – зло произнёс
            Николай, - И откуда они взялись такие? Прямо
            сектанты какие-то.
     -     Нет, сынок, - мощно стал растирать    
           полотенцем своё ещё крепкое тело Виктор
           Григорьевич, - Такие мерзавцы бывают только
           из элиты, то есть когда денег воз и всё уже
           перепробовано, и им хочется какой-нибудь
           «клубнички», а точнее новой мерзости, которая
           придаст им силы и увеличит потенцию. Всё,
           по домам. Да, Максим, ты пройдись до нас - я
           тебе отдам «электрического ската», как мы
           называли электрошокеры. Проверишь его и
           подзарядишь. Да, ещё тебе нужны небольшая
           пила и кусачки, чтобы вырезать из сетки
           окошки, в которые можно просунуть объектив
           видеокамеры. Ну, что, пошли?
      И они, наконец-то, вырвались на свободу, глубоко вдыхая чистый воздух лесополосы, переходящей в довольно длинный и глубокий ров недалеко от  нового дома Просторовых. Но настроение от этого у Максима не поднялось - перед глазами всё равно стоял образ обезглавленной, но прекрасной Джейн…
                Второй заход
      Очередной «бал» был назначен на двадцатое декабря, что заставило всех одеться потеплее, но это друзьям было на руку, так как под зимними куртками легче было пронести «цацки» - видеокамеру, пилу, кусачки и Максу, кроме травматического пистолета, электрошокер. И ещё им неожиданно помог сам Капуцин, приказавший всем гостям одеться по - новогоднему, то есть нацепить костюмы животных, вампиров и другой всякой нечисти, а женщинам надеть длинные платья, маски фрейлин века так восемнадцатого и разные их красивые штучки нательного предназначения.
      Ах, эти твари – извращенцы! Как бы помешать им опять изуродовать прекрасную представительницу слабой половины человечества? То есть сорвать их кровавый и развратный план на сегодня. И об этом Максим сказал Нику.
     -     Я посоветуюсь с отцом, - ответил тот ему, -
            Да, жаль, если кто-нибудь ещё погибнет.
     -     Конечно, - глубоко и печально вздохнул
            тренер, вспомнив опять милую Джейн.
И когда они уже спускались в метро, Просторов - младший вдруг сказал:
     -     Отец предложил усыпляющий газ.
     -     А мы как? – удивлённо посмотрел Макс на
            друга.
     -     А мы вот в чём будем, - показал Ник ему
           миниатюрные противогазы - маски, - Благо,
           что Капуцин приказал одеться всем как на
            новогодний карнавал.
     -     Но… - начал Максим, не понимая, как они их
            закамуфлируют.
     -     Так сверху будут матерчатые накидки.
           Помнишь, как в детстве наши мамы шили
            костюмы из марли?
     -     Ага, - кивнул тот головой, - Тогда ясно.
     -     Прекрасно! - улыбнулся довольной улыбкой
           родственник своей короткой рифме.
      И они стали ждать поезда.
«А интересно, - подумал Макс, - где все остальные собираются? Неужели есть много станций с таким же невидимым занавесом - решёткой, где встречаются остальные гости или существует где-то потайной вход, сообщающийся с другими станциями метро, по которым ночью возят всякие приборы, запчасти и… военную технику? Хорошо бы для акции всё это знать. Нет, надо взять «языка» и подробно его допросить. Не исключено, что есть у Капуцина и другие охранники, которые контролируют поведения всех приглашённых по скрытым микро видеокамерам, и подслушивающим устройствам. Тогда действия их самих будут архи сложными, и опасными. Эх, зря он не подумал об этом раньше!
      Да и сейчас уже поздно поговорить с Ником на эту тему- поезда уже подошли. Через час «эксклюзив» остановился. Все ринулись к эскалаторам, очутившись в конце концов перед двустворчатой дверью, ведущей в банкетный зал и стали называть свои прозвища, фотографироваться и в добавок, что Максима очень удивило, давать снимать их отпечатки пальцев. И почему? Что произошло за это время? Неужели Капуцин заподозрил что -то или кого-то?
      И Макс взял и пересчитал всех. И гостей в этот раз было шестьдесят пять - тридцать мужчин и тридцать пять женщин. Ну, что ж, будем развлекаться! И вот снова спортсмен удивился, так как бал-маскарад был в этот раз так похож на Новогоднюю детскую ёлку, что он обалдел.
     -     Сегодня они осторожничают, - шепнул ему
            мимоходом Николай.
     -     Я заметил, - чуть кивнул головой Максим.
     -     Поэтому, перед тем как превращаться тебе в
            червяка с видеокамерой, мы поменяемся
            костюмами.
     -     Согласен, - опять кивнул друг.
      Нет, парочки, конечно, уходили в интимные комнаты, но и возвращались через некоторое время все. Кто же сегодняшняя жертва? Неужели будет только одна? Ведь все сейчас на виду и периодически пересчитывать их очень легко.
     -     Так, - сказал Ник, - выбираем «языка».
     -     И по какому признаку?
     -     Он должен быть молодым, хилым и недавно
            нанятым.
     -     А как узнаем последнее? – удивился Макс.
     -     Он должен быть скромным, застенчивым и
            самое главное…
     -     Что?
     -     Не разглядывать внимательно всех, как
            Вольдемар.
     -     Понял. Ну, что, расходимся?
     -     Да. Тот, кто первым поймает «рыбку» в «сети»,
            сразу набирает на «сотовом» единицы.
     -     Согласен.
      Но Максиму не повезло - Коля первым послал сигнал.
     -     Ты где? – спросил спортсмен, пряча
            мобильный телефон в рукав красной
            косоворотки и как бы почёсывая ухо.
     -     В общем мужском туалете, третьей кабинке.
     -     Иду, - бросил Максим, быстро оглядев всех
            танцующих чёрте что во главе с Капуцином,
            одетым в костюм Деда Мороза (ничего себе
            зимняя каланча!) с такой же высокой, но
            полненькой Снегурочкой с ярким
            вызывающим макияжем и большой грудью. И
            они уже не разглядывали внимательно никого,
            как и Франкенштейн с тремя накаченными
            охранниками возраста так под пятьдесят.
     Ну, что ж, пора смываться к любимому полицейскому и его «добыче». И Максим, весело вальсируя, передислоцировался ближе к входной двери и, когда Капуцин привлёк всех к себе внимание декламацией какого - то пошлого стихотворения про развратную Снегурочку (явно его опус) и чуть ли не голого Вольдемара, одетого в шкуру Волка (кстати, настоящей) и крутящегося перед ними, он исчез за шторой, выскочив на площадку рядом с основным эскалатором. Схватив себя рукой за гульфик (делал вид, что очень хочет по «маленькому» - он помнил про скрытые видеокамеры) Макс покрутил головой и шмыгнул на лестницу, ведущую в указанный Ником туалет, тут же найдя его и прижатого им к стене «пленника».
     Это был молодой (около двадцати лет) небольшого роста парень с глазами навыкате как у Надежды Константиновны Крупской. И по его быстрому рассказу у него не было базедовой болезни - просто он родился слепым и в Израиле ему в пять лет пересадили глазные яблоки молодого орла, которые успешно прижились и стали синхронно расти со всем организмом. Но не в этом было чудо, а в том, что у него к данным годам развилось 300% зрение. Об этом уникуме узнал Вольдемар и уговорил Капуцина взять его на работу. И дальнейший рассказ «языка» был ещё интересней:
     -     Нам такой наблюдатель явно пригодится, Шеф,
            - говорил начальник охраны, - Более того, я
            разговаривал с одним американским учёным и
            тот предложил имплантировать
            дополнительные датчики в сетчатку глаз, тогда
            он сможет всю одежду на человеке видеть
            насквозь.
     -     Не может быть? – расхохотался тогда Капуцин,
            - Что ж, мы будем знать, в какое бельё кто одет
            и проносит ли он с собой спецоборудование
            для видео и аудио регистрации всех разговоров
            наших гостей?
     -     Вот именно, Шеф, и… оружие.
     -     Так ему за это придётся платить неимоверные
            бабки!
     -     К сожалению, да, - опустил тогда глаза
           начальник охраны.
     -     Но мы же на это разоримся! – воскликнул
            хозяин дикого притона.
     -     Нет Шеф, ему платить не придётся.
     -     И почему?
     -     А потому, что у него мать больна раком
            Печени и по-настоящему её вылечить можно
            только в Германии. Мы отправим туда её на
            операцию и реабилитацию - есть у нас такой
            «гость» из немецкой ассоциации медиков - 
            большой любитель жаренных женских бюстов,
            а её сын практически бесплатно будет
            «пахать» на нас и нам не потребуется тогда
            выбрасывать большие деньги на видеокамеры
            и «прослушки», которые вы хотели установить
            во всех - всех помещениях и службах, а также
            на эскалаторах. И вы не представляете какая
            это будет экономия!
     -     Согласен, Вольдемар, действуй!
     И тут у рассказывающего парня, которого звали Саша Копытин, имеющего прозвище Гриф, потекли обильные слёзы.
Макс с Ником переглянулись - вот это им повезло с «языком»!
     -     Ты чего, парень, успокойся, - погладил
            Просторов - младший его по щеке, -
            Поможешь нам и часть реквизированной
            валюты перейдёт к тебе, то есть, твоя мама всё
            равно будет вылечена.
     -     Правда? – сквозь слёзы прошептал парень.
     -     Клянёмся! – на полном серьёзе проговорил
            Николай, - Но как же ты не заложил нас, Гриф?
      Тот чуть улыбнулся.
     -     В первый раз, когда появились вы, Жозеф, я по
            глазам определил, что вы хороший человек, а
            когда пришли вдвоём, я просто был
            отвлечён Вольдемаром, сообщившим мне, что
            Капуцин дал добро на отправку матери в ФРГ.
            А сегодня, просканировав глазами и
            определив наличие у вас под одеждой разного
            типа аппаратуры и оружия я просто понял, что
            вы хотите конкретно узнать, что здесь
            творится и уничтожить этих мерзавцев. И у
            меня появилось такое чувство, что этот
            подземный вертеп сделан не для хороших дел,
            тем более, что я заметил, что некоторые гости
            повторно не приходят на балы и маскарады и
            стал усиленно продумывать некоторые версии
            и…
     -     И хорошо, что ты, парень, не знаешь всей
            правды… пока, - пробормотал Макс тихо, а
            потом громче добавил, - И что ты решил?
            Извини, конечно, что прервал твою
            последнюю фразу.
     -     Ничего В общем, я уговорил себя, поговорить с
            вами, но вот ваш товарищ меня опередил,
            скрутив меня здесь в туалете.
     -     Так, по-видимому, решил Бог! – улыбнулся
            спортсмен.
     -     Тогда давай встретимся завтра в семь вечера, -
            категорично объявил Николай, - у метро
            «Тульская». Там недалеко маленькое кафе, где
            мы всё и обсудим, а также кое-что… покажем.
            Так, Макс?
     -      Обязательно, - хмуро посмотрел тот на Колю,
            так как заранее ничего и никогда не любил
            обещать - может не исполниться. Тем более,
            что никакой записи на видеокамере у них пока
            нет. Но Ростовский всё равно дал парню
            инструктаж по его поведеню, с которым Ник
            полностью согласился.
     -     Замётано, товарищи, - обрадовался Гриф,
            готовый уже уйти, но вдруг добавил, -  Вы
            прямо груз с моего сердца сняли. Спасибо вам
            и до встречи.
      И он ушёл, проверить, где на эскалаторах стоят охранники, а Ник и Макс осторожно стали пробираться в служебный туалет, где последнего ждал под потолком жестяной вентиляционный тоннель. И он как в воду глядел, то есть ни в одном зале (то ли кухне, то ли операционной) ничего криминального сегодня не происходило. Максим расстроился и… зацепился рукавом своей  косоворотки за острый, вырезанный для окуляра видеокамеры кусок металлической сетки. И он провозился с ней минут десять, то есть уже тогда, когда забил колокол, извещавший, что преждевременное празднование Нового Года закончилось. Поэтому он просто с силой дёрнул за рубашку, оставив кусок её на искорёженном металле.
     И… вдруг услышал какую-то возню в последнем помещении, где он тоже проделал окошко для видеокамеры. Не взглянув на решётку, вставил объектив камеры в рваное отверстие, припал к окуляру и… чуть ли не сошёл с ума от увиденного. А увидел он ту «Снегурочку» с задранным полушубком, под которым сияла горка разноцветных нижних юбок. И она лежала на правом боку, прижав ноги к животу, привязанная к столу толстой верёвкой, а сзади неё «трудился» гигант Капуцин. Вольдемар же с Франкенштейном уже порвали зубами сонные артерии несчастной и смачно сосали её кровь, измазав ею всё тело, своё лицо и грудь, а также
металлическую столешницу стола.
     И Максима затошнило, но оторвать взгляд от происходящего он не смог, так как вдруг «Снегурочка» дёрнула головой и оказалась… лысой, то есть с неё свалился парик. Она повернула с турдом голову, и тренер по плаванию увидел, что с лица тоже упало что-то, похожее на тонкую резиновую маску, а под ней оказались круглое лицо с усами, мощные чёрные брови и заклеенный скотчем рот. И глаза её  выражали дикую боль и предсмертный ужас. «Так это… МУЖЧИНА?!» - чуть не выкрикнул Макс и в его глазах запрыгали белые маленькие «зайчики», то есть резко поднялось артериальное давление.
     Он не помнил, как вернулся назад из вентиляционного тоннеля в туалет, как прятал аппаратуру под новогодний балдахин и как на него натягивали дублёнку и шапку Николай и вернувшийся Гриф, которые сначала волокли его наверх и везли на эскалаторе, а затем долго тащили по какому-то тёмному коридору. И вдруг он почувствовал свежий воздух, но темнота в глазах осталась – они вышли в самую середину зимней ночи. И только хруст снега под ногами дал ему знать, что он, наконец-то, приходит в себя. Они повторно распрощались с новым товарищем и побежали на шоссе, где остановили первую же машину. И при этом Ростовский коротко сообщил товарищу, что он сегодня увидел.
     -     Для демонстрации гостям это пойдёт, чтобы их
            напугать до поноса, - глухо произнёс, подавляя
            тошноту Николай.               
      Новенький «форд» довёз их до родного метро, и водитель затребовал у них двести долларов, но друзьям было не до того, чтобы торговаться - мысли у обоих были об алкоголе, который мог опять снять с них желание опорожнить желудок. Поэтому они, не пошли по домам, а потопали в гараж Колиного отца и вновь напились до поросячьего визга - Максим вспомнил про Джейн и что с ней сталось, а Николай от его короткого, но жуткого сегодняшнего рассказа. На рассвете, качаясь из стороны в сторону, они вломились в его квартиру, где, не смыкая глаз их ждал, сидя в кресле на кухне, отец Николая.
     -     Ну? – только и спросил тот.
      И Макс молча передал ему видеокамеру и в течение пяти минут, Виктор Григорьевич, взяв лупу, тщательно, периодически зло сплёвывая в раковину, просмотрел всё, а потом опять, витиевато выругавшись, заключил:
     -     Всё ясно. Их и весь их притон каннибалов и
            половых извращенцев пора уничтожать.
     И тут Ник рассказал про Грифа.
     -     Это очень хорошо, что вы нашли хоть одного
            противника этого безобразия, - кивнул 
            головой Виктор Григорьевич.
     -     Он ещё не видел этой записи, - перебил
            Максим бывшего полковника, - А то бы точно
            потерял сознание.
     -     Ещё успеет, - буркнул Виктор Григорьевич.
     -     И мы решили с ним встретиться завтра в кафе
            у метро «Тульская», - добавил Николай.
     -     Я тоже пойду на эту встречу, но…- хитро
            посмотрел на обоих полковник.
     -     Что, пап?
     -     Вам обязательно надо переодеться и нацепить
            камуфляж.
     -     В смысле? – спросил Макс.
     -     Да сменить причёску и приклеить кто усы, а
            кто бородку - есть у меня знакомый    
            парикмахер Изя Гройсман - свой человек,
            который некоторое время подрабатывал в
            еврейском театре на Таганской площади и у
            него остался кое-какой реквизит.
     -     Хорошо, - кивнул головой Ростовский, - Тогда
           придётся выходить из дома пораньше.
     -     И почему? – вяло поинтересовался
            Просторов - младший, но тут же покраснел и
            добавил: - Всё, я понял - посещение
            парикмахера займёт время, да и надо будет
            внимательно осмотреть квартал, где мы
            встречаемся с этим парнем.
     -     Молодец, сын, что догадался, - улыбнулся
            Виктор Григорьевич, - Всё может быть… Да,
            кстати, Максим, я звонил твоим и сказал, что
            мой сын брал тебя на дежурство. Вроде бы ты
            заинтересовался работой полицейских.
        И тот тут же поблагодарил тестя за то, что он его
        постоянно прикрывает, кивнул головой и пошёл
        домой - надо было после сегодняшнего стресса
        хорошенько выспаться.
                Квартира и диггер
     Они пришли на полчаса раньше и входили в кафе по одиночке, серьёзно закамуфлированные. В зале было мало народу и они расселись по разным углам, положив на столы мобильные телефоны и включив громкую связь на том уровне, чтобы слышали разговоры только их троица и Гриф. Тот появился на десять минут позже и это было знаком для показного поедания пищи, а точнее - скрытого разговора. Сначала с ним общался по «сотовому» Максим, затем  Виктор Григорьевич, о котором парню перед этим рассказал его сын. И все они твердили, чтобы Гриф был максимум осторожным и главное - нашёл безопасный и быстрый выход из подземного «Райского ада». Под конец Максим перекинул ему на мобильник видеозапись, после разглядывания которой Грифа стошнило, и он подозвал официанта, попросив (по совету троицы) тарелочку солёных помидоров. Сами же они медленно и с удовольствием съели свой обед, запив его кто чем: отец Ника компотом, тот водкой, а Макс красным сухим вином. И первым из зала ушёл Гриф, через пять минут Виктор Григорьевич, за ним Коля, а потом Максим, внимательно и осторожно осмотревший всех присутствующих, но никаких явных наблюдателей не заметил. Но уличная картина привела их в ужас: на проезжей части в луже крови с раздавленной грудной клеткой лежал Саша Копытин, а впереди его стоял «КАМАЗ», в кабине которого никого не было. Но они не задерживались у трупа, у которого уже стояла «03» и полицейская машина, а разошлись по разным сторонам. Так на переходе Макс увидел Колиного отца, спокойно пересекавшего улицу. Его же сын шёл по этой же стороне по направлению к метро, а сам тренер, пройдя метров пятьдесят, зашёл в небольшой бутик, из окна которого опять понаблюдал за обоими новыми родственниками. И он чётко заметил, как Виктор Григорьевич, прежде чем сесть в троллейбус, легонько почесал свой затылок, что по заранее согласованной договорённости означало, что они все встречаются через час - полтора в его гараже и что свои «мобильники» они должны тут же уничтожить. Поэтому Максим, поболтав минуты две с симпатичной продавщицей о новой модной бейсболке и проверив, что за шурином и тестем никто не следит, вышел и сразу взял такси, которое увезло его к «Курскому вокзалу, где он на всякий случай долго запутывал свой след, выйдя потом к электричкам и через за десять минут добрался на очередной до платформы «Москва-товарная», откуда пешком дошёл до шоссе Энтузиастов, где сел в автобус и доехал до метро «Перово». Там опять взял такси, убедившись заранее, что за ним самим нет «хвоста», и через сорок минут погулял с полчаса у «Театра Эстрады», пройдя потом пешком до метро «Добрынинская», а уже оттуда по «подземке» до родной «Нагорной».
      Николай с отцом были уже в гараже и они, выпив по сто пятьдесят всё того же самогона, начали обсуждать произошедшее.
      И первым высказался Максим:
     -     Не дураки эти сволочи - знали за кем следить
            из новичков «Приюта гурманов».
     -     Да, точно!  И спасибо тебе, пап, что ты
            придумал за камуфлироваться, - добавил Ник,
            наливая отцу ещё одну порцию домашнего и
            уже надоевшего, но чистого алкогольного
            пойла.
     -     То-то же! – гордо посмотрел на них Виктор
            Гаврилович, - А вот парня очень жалко.
     -     И что будем делать дальше? - спросил его зять.
     -     А догадайтесь? - ухмыльнулся полковник.
     -     Ловить нового «языка»? – подал голос
            Николай.
     -     Нет.
     -     Спрятаться мне после очередного карнавала
            где-нибудь и искать этот чёртов запасной
            выход? – предложил Максим.
     -     Ни в коем случае! – покачал головой
            полковник ВДВ, - Теперь Вольдемар и его
            бугаи будут сверх внимательны ко всем, а их
            охранники не отрываться от экранов
            мониторов и динамиков «прослушек», поэтому
            вы должны быть очень осторожными, и до
            дурачества весёлыми, как Капуцин, чтобы
            не вызвать интереса к себе.
     -     Так что? – вскочил с табурета полицейский и
            разлил по стаканам ещё по сто бело-мутной   
            жидкости.
     -     Не увлекайся, - погрозил ему пальцем отец, - а
            лучше думай, где нам найти хорошего диггера.
     -     А кто это? – вырвалось у Максима, который
            знал всё только про спорт, а о тех, про которых
            продолжил беседу его тесть, только краем уха.
     -     А что, не слышал про таких?               
     -     Подробности нет, - покраснел тренер.               
     -     Так вот, это специалист по исследованию
            подземных убежищ и других объектов
            типа тоннелей, включая метро, а иногда, когда
            нужно, и канализационных коммуникаций, 
            скрытых захоронений, бомбоубежищ и даже
            кладов.
     -     И что, ты хочешь, чтобы мы имели дело с
            дерьмом, отец? – возмутился Ник.
     -     А как же! И ты должен найти такого спеца. Я
            уверен, что кто-нибудь из твоих коллег знает
            подобного человека.
     -     Ладно, займусь этим, - нахмурился Просторов-
            младший, - есть у нас один «знайка» в
            отделении, который скрытно якшается с
            разными типами.       
     -     Ну и молодец он! – подмигнул ему Виктор
            Григорьевич, - Только никому ни слова о
            нашем деле.
     -      Замётано, пап!
     -     А мне что делать? – спросил Максим.
     -     А тебе надо искать специальную
           прорезиненную одежду для плаванье, извините
           меня, в настоящем дерьме, - издевательски
           уставился в друзе полковник, - А я займусь
           поиском серьёзного оружия, то есть что-то типа
           израильских «УЗИ» - хватит хвастаться
           «пукалками». Да и в церковь надо мне сходить,
           поставить свечу нашему Грифу. Всё, снимайте
           камуфляж и возвращайтесь к бывшей одежде.
           Да, Макс, за тобой уничтожение всего этого, в
           чём мы были в кафе, то есть сожги барахло где-
           нибудь во рве, но чтобы никто этого не видел.
     -     Есть, командир, - совершенно серьёзно
            проговорил тот.
     -     Ладно, теперь переодеваемся и расходимся. И
            помните ваши задания. Всё, до следующей
            встречи. Да, сын, ты хоть в паспорт Копытина
            заглядывал, когда, так сказать, знакомился с
            ним?
     -     А как же!
     -     И всё запомнил?
     -     У меня профессиональная память, - надул губы
            Николай.
     -     Значит так, черкнёшь все сведения о нём 
           Максиму, а ты, зятёк, поговори со своей мамой,
           пусть она потихоньку разведает, в какой
           больнице лежит матушка Саши, так как вряд
            ли её отправили в Германию после расправы с
            сыном. Понял? Её, если она ещё жива, надо
            обязательно спрятать.
     -     Так точно, Виктор Григорьевич, - вытянулся
            муж его дочери.
     -     Называй меня просто дядей Гришей, Максим, и
            не «выкай» - я привык со всеми быть на «ты»
            не зависимо от возраста.
     -     Ладно, всё выполню.
Но Просторов - старший вдруг почесал затылок.
     -     Нет, всё-таки длинновато получается. Пусть я
            буду просто тестем для тебя - мы же теперь
            родственники с тобой.
     -     Есть, тесть! – отдал Макс честь и улыбнулся
            неожиданно получившейся рифме.
     -     То-то же, худосочный тренер по плаванию, -
            похлопал он зятя по плечу и через
            пятнадцать минут гараж опустел.
      А Николай весь следующий день был занят женой и сыном, названного Григорием в память о своём дедушке, погибшим на Украине в 1944 году. И Нина не возражала…
                Х
      Саша Копытин жил со своей мамой на втором этаже старенькой «хрущёбы» в Ховрино, и Максим два первых дня февраля прохаживался там вокруг, пытаясь вычислить филёра из шайки Капуцина, но ни одной подозрительной рожи не обнаружил и на следующий день, взяв с собой свою «травматику» и  электрошокер тестя, поплёлся медленно за своей мамулькой от одноимённой платформы «железки» в сторону Коровинского шоссе. Пять минут, и они у нужного дома.
     Макс догнал маму в подъезде, чтобы передать ей последние напутствия.
     -     Ты сыграй роль социального работника, если
            мать Саши на месте. Если она спросит, где
            сын, наболтай ей, что он на серьёзном задании
            в Питере - вряд ли он рассказывал ей про всё,
            что с ним происходило на «чёртовой работе».
     -     А что с ним происходило? – с любопытством
            уставилась на него мамулька.
     -     Об этом потом, - отмахнулся сын от неё.
     -     Поняла, - кивнула родная головой.
     -     А если там кто-то будет из чужих, просто
            открой окно на секунду, чтобы якобы
            проветрить помещение.
     -     Хорошо. А зачем?
     -     За делом, - уже грубее ответил ей Максим, - И
            постарайся дверь на щеколду, которые любили
            всегда старушки и если она есть, не закрывать
            за собой.
     -     Ладно, - улыбнулась та, хотя глаза её
            выражали волнение и страх.
     -     Да, и если почувствуешь опасность, то падай
            сразу на пол.
     -     О, Господи! Так к кому же мы идём? К больной
           женщине или к бандитам?               
     -     Ситуация покажет, - буркнул Максим и
            подтолкнул её к лестнице.
    Но спокойно этот «поход» не прошёл - через пять минут тишины в квартире раздался негромкий хлопок, заставивших Макса рвануть на второй этаж и хорошо, что дверь не была закрыта - он вихрем ворвался в двухкомнатную неухоженную квартиру именно в тот момент, когда пожилой дядька среднего роста поднимал пистолет с глушителем на уровень маминой головы, из которого тут же вылетела пуля, впившаяся в правое плечо женщины, которая успела всё же попытаться упасть на пол. И сын не стал ни кричать, ни закрывать родную своим телом, а опорожнил всю обойму своей травматической «игрушки» прямо в рожу этому скоту. Тот выронил «пушку» на пол и завертелся волчком от дикой боли, так как резиновые пули, в основном, попали бандиту в глаза. Секунда и электрошокер впился ему в шею и трясущийся от электрической молнии наёмник грохнулся на пол. Макс тут же расстегнул куртку, выдернул из штанов ремень и стянул им обе руки киллера, завернув их за спину, а уж потом огляделся,
увидел, как бледная словно смерть его мать распласталась на полу, сжимая левой рукой правое плечо, из которого сочилась кровь и было странно, что она не стонет. Рядом же на кровати лежала худющая седая женщина с пулевым отверстием во лбу.
      И тут до Максима дошло, что они должны тут же смываться, но их опередил вбежавший в квартиру Николай, который, не предупреждая друга, подстраховывал их визит к матери Саши. «Прокачав» мгновенно ситуацию, он приказал Максу:
     -     Быстро с мамой вниз. Там стоит «Опель» отца
            и чтобы через секунду вас тут не было. А я со
            своей бригадой разберусь тут сам.
      Он подошёл к валявшемуся на полу мужчине, вставил обёрнутый своим платком его пистолет с глушителем тому в руку, приставил вплотную к его груди и указательным пальцем своей левой ( был же левшой, как сказано ранее) нажал на палец бандита, лежащий на спусковом крючке. И хлопок тоже был негромким.
     -     Чего стоишь, Макс, - обернулся Николай, -
           марш отсюда!
      И тот через минуту вместе с мамой уже ехал по Дмитровскому шоссе к МКАД, а по ней в сторону Запада. И Максим не смог сдержать улыбки, так как вокруг завывала и кружила большими хлопьями снега метель, начавшаяся прямо у них на глазах, когда они садились в машину Виктора Григорьевича. И главное, что ни одной души в тот момент во дворе не было.
А на следующий день состоялась встреча с диггером.
      Тот был щупленьким, но под лёгкой курткой рельефно выпирали твёрдые мышцы. Его привёл сам Николай и разговор был, конечно, всё там же, то есть в гараже. И псевданим у него был простой - Мышь.
     -     Мне ваш товарищ уже объяснил задачу, но для
            чего вам это? – очень внимательно посмотрел
            он на Макса и Виктора Григорьевича.
     -     Чтобы уничтожить одних негодяев, - стиснул
            зубы бывший полковник.
     -     А что для этого у вас есть?
     -     Всё. И оружие, и гранаты, и отравляющий газ.
     -     Для той троицы и их охранников этого мало, -
            небрежно хмыкнул диггер.
     -     И почему? – спросил Максим.
     -     Потому, что у такого сброда, кстати, чаще
            всего из высшей элиты, имеется не только
            охрана и видеокамеры.
     -     А что же ещё? – удивлённо посмотрел на него
            тесть Макса
     -     А могут быть и скоростные эскалаторы,
            скрытые двери, лифты и подземные ходы, с
            помощью которых они могут быстро оказаться
            на поверхности в полу километре от кафе, где
            их могут ожидать спортивные болиды и
            вертолёт - деньги делают всё!
     -     Да, но всё же… - начал Виктор Григорьевич.
     -     А ещё обученные крысы величиной с
            английского бульдога, - перебил его диггер,
            как будто и не слышал Просторова - старшего.
     -     И что же делать? – устало спросил Ник.
     -     Во-первых, излазить все подземные
            коммуникации вокруг места, где находится
            подземное сооружение, начертив потом
            точную схему, если можно, так сказать. И в
            этом я вам помогу.
     -     А что ещё?
     -     Надо достать «броники», шлемы и высокие
            прочные сапоги, которые не сразу смогут
            перегрызть обученные крысы.
     -     Я постараюсь, - поднялся с дивана отец жены
            Максима.
     -     И мощные фонари-прожекторы, - добавил
            диггер.
     -     И они будут, - кивнул головой Виктор
            Григорьевич, - Что ещё?
     -     И последнее - это обеспечение безопасности
           всех гостей. Ведь без них никакой сходки
           никогда не будет, и они невиновны во всём
            происходящем безобразии.
     -     Это ещё как сказать, - хмыкнул полковник.
     -     А если их всех предупредить? – вмешался Ник.
     -     А ты знаешь, кто эти жертвы? Может статься
            так, что каждый третий - их стукач.
     -     Да, ты прав, Мышь… Извини, но нам всё же
            надо знать ваше имя, - улыбнулся вояка.
     -     Нет, нельзя, так как меня знают почти все
           любители лазать под землёй, и они не все
            честные, то есть за валюту они запросто могут
            сдать меня, и я в течение нескольких часов
            окажусь на их операционном столе и без
            кожного покрова.
     -     Чёрт, неужели так может быть? – удивился
            Максим.
     -     Запросто! Деньги, повторюсь, делают всё!
           Поэтому я озвучиваю только свой псевдоним.
     -     Кстати, сколько мы будем должны вам за эту
            услугу? – спросил Виктор Григорьевич.
     -     Ничего! Это мой долг - уничтожать боевых
            крыс, каннибалов и садистов, то есть,
             извращенцев и подонков. Да, и главное,
            кто пойдёт со мной по этим катакомбам и
            тоннелям, чтобы создать точную схему этого
            подземного «рая-кладбища?
     -     Я для этого староват, - тут же ответил тесть
            Максима.
     -     Согласен, - кивнул головой диггер.
     -     Я на долгое время не смогу уйти с работы –
            полицейским редко дают отгулы, - грустно
            произнёс Николай.
     -     Несомненно, - присел новый знакомый за стол
            и разлил по стаканам самогон, - Поэтому
            остаётся только один из вас - тренер по
            плаванию и мне это нравится, так как этот вид
            спорта делает человека вёртким, как змея.
     -     Я согласен, - поднял стакан Макс, - За удачу!
     -     За нашу победу! – кивнул головой Виктор
            Григорьевич.
     -     За их смерть! – одним глотком опорожнил тару
            Николай.
     -     За то, чтобы у нас не было потерь, - тихо, но
           чётко произнёс диггер.
      Они чокнулись, выпили и тут же покинули гараж.
     -     Да, - остановил Максима Мышь, когда они
            вместе шли до метро, - Возьми больничный
            на работе и жди моего звонка. И продиктуй
            мне номер своего «сотового».
      И тот это сразу же выполнил.
     -     Кстати, ждать, пока хозяин гаража достанет      
           обмундирование, мы с тобой не будем – есть у
           меня парочка спец костюмов, поэтому будь
           готов в любую минуту.                Он пожал Максиму руку, которая сразу затекла - сила у этого диггера была ещё та. Увидев, как он поморщился, тот улыбнулся и мгновенно скрылся в «яме» метрополитена.


                Часть вторая.               
                Деревня

                Народ, победивший в борьбе
                за свободу, редко получает
                что-либо, кроме новых господ.
                Маркиз Галифакс
                Пролог

      Рыжий здоровяк дважды выстрелил из помпового ружья, и пули попали мужчине в обе ноги. Тот упал и лёжа ответил выстрелом из одноствольного обреза, и здоровяк грохнулся на землю, схватившись двумя руками за живот. Стоявшие невдалеке две женщины громко заорали и бросились к раненому в ноги, но из стоявшей на шоссе «Нивы» тут же раздался крик:
     -     Бабы, быстро назад в машину!
     -     Но у него два ранения! - крикнула женщина
            по моложе.
     -     Никаких «но»! Я сам отвезу его в больницу.
      И сказавший это седой человек с двустволкой в руках выпрыгнул из машины и быстро зашагал к раненому товарищу.
      И тут из калитки, открывшейся в середине забора, окружавшего большой дом, выскочил, шатаясь из стороны в сторону, крепкий старик, держа в руках немецкий автомат. Все окна первого этажа тут же раскрылись и из них высунулись старая женщина, три молодухи и четверо детей дошкольного возраста.
     -     Что, гады, - заорал тот, подбрасывая в руке
           «шмайсер МП 40» - подбили старшого и рады?
           Ну, держитесь!
      Он передёрнул затвор, поднял автомат на уровне плеча и мерзко захохотал.   
     -     Потомков Чеботаря никогда никто не трогал -
            его боялись все, поэтому смерть вам!
      Первая очередь, направленного на седого мужчину с двустволкой, ушла вверх и старик, выругавшись матом, чуть опустил оружие, и оно тут же застучало в его руках, попав в цель - пули разорвали грудь владельца двустволки и тот беззвучно упал в снег. Но старик этим не удовлетворился и перевёл автомат в сторону бегущих к машине женщин. Но выстрелить он не успел - из тех же ворот особняка выбежал молодой мужчина в полицейской форме, в руках которого чернел табельный «макаров».
     -     Брось автомат, Илья Ильич, или мне придётся
            стрелять.
     -     А, это ты, сраный «мусор»? Я не Илья Ильич, а 
           родственник Михаила Чеботаева, имевшего
           погоняло Чеботарь - бесстрашного вора,
           которого боялась вся Курская область и в банду
           которого я входил.
Полицейский - младший брат зятя агрессивного старика, курировавшего все деревни в округе и слывшим не чистым на руку, снюхался с тестем. Молодой же представитель Закона был честным человеком и не выдержал - затопал сапогом по свежему снегу и зло произнёс:
     -     Он был не только вором, но и кровавым
            убийцей, душегубом. Не дури, дед, я с тобой
            цацкаться не буду, - медленно стал
            приближаться полицейский к нему.
      Старик грязно выругался, покраснев как рак.               
     -     И ты, Серый, мне, почти своему родственнику,
            угрожаешь?  Эти говнюки подстрелили моего
            сына, поэтому я должен их наказать как
            следует. И это называется кровной местью.
     -     Повторяю, опусти шмайсер, Ильич, - повысил
            голос участковый до крика, -  Мне всё равно,
            кем ты был у Чеботаря, поэтому не шути и
            брось автомат или я застрелю тебя.
      Но хозяин дома уже направил оружие в сторону машины и нажал на курок, но смерть только громко простучала по колёсам. Он ещё раз прицелился, но не успел выстрелить - пуля, выпущенная деревенским участковым, попала ему в лысый затылок.
                Доктор
      Александру Петровичу Донскову в мае исполнилось 60, но он был ещё, как говорится, в силе, хотя и подумывал после следующего юбилея закончить свою профессиональную деятельность врача-травматолога в одной из клиник Москвы - устал он от человеческого горя и жалости к разрушаемой в стране медицине.
     -     Ну, что, будет мне 70, а рабочему стажу 46 лет
            и… пора уже на настоящий заслуженный
            отдых, - рассуждал он вслух, - Квартира у меня
            есть, жена тоже пред пенсионного возраста, но
            с удовольствием работает в аптеке, которая
            находится недалеко от моей «однушки», но её
            дочь - взбалмошная и самоуверенная девица 26
            лет, взявшаяся строить себе дом, боится там
            ночевать одна – вот те на! 
И доктор расхохотался, услышав неожиданную рифму. И действительно, когда мать работает два дня подряд, то она после трудовых полусуток ночует у Донскова и следующим утром опять идёт на работу, а вечером дочь забирает её к себе. В общем, Александр Петрович вроде бы женат, а если посмотреть на это повнимательней - почти одиночка.               
     -     Ну, и Бог с вами, премудрые бабы, доживу свой
            век и один, хотя без людского общения как-то
            скучно…
      Да, была у них дача и вполне неплохая, но, когда в ней за 10 лет было уже всё сделано его руками, доктор как-то остыл (170 км через автомобильные пробки, да и жене с её дочерью нужны были деньги на постройку дома - вот и продали).
     Но пока он работал, депрессия не часто посещала его, а вот потом жить одному стало противно, поэтому он спасался от одиночества либо антидепрессантами, либо (что чаще) бокалом сухого красного вина и последнее помогало лучше. Вы скажете: «А если ему завести женщину? И не обязательно для утех, а просто для общения, прогулок по перелеску, который почти рядом с его домом, походами в театр, чтением книг вслух и слушанием музыки»?               
      Да, были у Донского и такие мысли, но на эту «забаву» нужны деньги, хотя его пенсии на подобное не хватило бы, точно! А вот физиологически он ещё что-то мог… И вот однажды зазвонил «сотовый» и звонила его двоюродная тётя, которая была всего на пять лет старше него. Нет, раз в год, а то и чаще, она общалась с ним по «мобильнику» просто так и он всегда был рад её услышать, ведь она когда-то в детстве спасла его от утопления в реке, и это он помнил всю свою жизнь.
     -     Сашок, как ты там? – первое, что он сейчас
            услышал по телефону.
     -     Нормально, Лидочка, - вымолвил Александр
           Петрович, считая, что другой, более радостный
           и высокопарный ответ был бы не правдой и
           несколько хвастливым.               
      Поэтому он всегда заставлял своих пациентов, при
улучшении состояния, отвечать именно так, иначе
успеха не будет ни в чём, считая их здоровье.
  -     Привет тебе от Анатолия (это её муж, которого все всегда считали заядлым пьяницей) -
           продолжила Лидия Артёмовна.
     -     Как он там? Употребляет всё также? –
           поинтересовался племянник.
     -     Нет, перестал. Приехал бы ты к нам, дорогой,
            навестил бы стариков... Ведь лето сейчас
            жаркое, да и ты же у меня один из
            родственников остался.
     -     А твои дети и внуки?
     -     Да дети все разъехались и посещают редко. И,
            кстати, у младшей внучки, в конце августа
            свадьба. Приезжай, Саш, посмотришь на моих
            и их семьи, и где и как я и они живут.
И он тут же решил,
     -     Обязательно приеду, Лидочка, обязательно.   
            Какого числа свадьба?
     -     Да двадцать девятого, но ты приезжай
            пораньше - посмотришь наше хозяйство, да и
            поговорить будет о чём. Приезжай!
     -     Обязательно, - повторил травматолог, а сам
            подумал: «Вот с этого твой наконец-то 
            пенсионный отдых и начнётся».
      И сказав о поездке только жене (у неё были свои ключи от его квартиры), он поехал в центр своего маленького подмосковного городка, чтобы заранее купить билеты туда и обратно. Деньги у него на это были, но он надеялся, что, если потребуется, то банкомат он найдёт и в ближайших от названной Лидой станции областных городах, так как в деревне, куда он поедет, вряд ли будет стоять такой аппарат на почте. В общем, Донсков рассчитывал, что в гостях у тёти он пробудет неделю, поэтому не наряжался, а взял шорты, рубашку с короткими рукавами, сандалии, ещё одну рубашку полегче, старые «треники» и, естественно, три смены нательного белья.               
     Но вышло всё совсем не так, как он рассчитывал…
Естественно, он купил билеты в купейный вагон поезда Санкт-Петербург - Белгород, который останавливался на две минуты на нужной ему станции под названием Солнцево. Поезд отходил в двадцать минут второго ночи, и Саша (ему нравилось, когда его так просто и коротко называли, даже если собеседник был в три раза моложе него), не любивший куда-либо приезжать тютелька в тютельку, выехал из дома заранее, так как ему предстояло сорок минут добираться на электричке до метро, а потом на нём ещё столько же до Курского вокзала. И, конечно, он прибыл туда даже раньше, чем намечал…
     Вот тут - то и начались его мучения, то есть поиск входа в новое вокзальное помещение, в котором он был, дай Бог память, лет двадцать пять назад, а потом высиживание в переполненном зале ожидания.
     Но всё когда-нибудь кончается и вот он уже в купе, где верхние полки заняты спящими пассажирами, а нижние, одна из которых его, нет. Спать ему, почему-то не хотелось, и он некоторое время простоял в коридоре вагона, любуясь проплывшим мимо мостом через Яузу и монастырём, а также церковью, которая недалеко от него на площади Прямикова, а затем и окраинами столицы. Его же сосед сначала пошёл к проводнице, подзарядить ноутбук (розетки в коридоре не работали), а потом ещё с час лёжа «ковыряться» в нём, и Саша краем глаза увидел, что тот читает какую-то статью на английском языке. Конечно, он с трудом заснул, долго перед этим «переваривая» в мозгу долгожданную встречу с тётей, но проснулся сам и даже успел умыться, как поезд остановился и он, уже переодетый в шорты, лёгкую рубашку с короткими рукавами и сандалии (через окно вагона он видел, как полыхает утреннее солнце - значит здесь, то есть в чернозёмной полосе, действительно воинствует жара).
     Попрощавшись с проводницей, он ступил на платформу и тут же увидел на маленькой привокзальной площади полноватого дядьку с юношей лет восемнадцать, которые махали ему рукой, а старший сразу прокричал:
     -     Машина нужна?
     -     А как же! – улыбнулся доктор и направился за
            ними к старенькой «шестёрке».
     -     Это мой внук. Куда вам? – спросил мужчина,
            когда троица села на свои места (Александр,
            естественно, сзади).
     -     В Афанасьевку к двоюродной тёте.
     -     Пятьсот рублей, - тут же объявил стоимость
            проезда водитель.
     -     Нормально, - кивнул головой москвич и
            машина рванула вперёд.
      По дороге чуть поговорили: шофёр о
запущенности деревень, а доктор о дороге, которая,
      как ни странно, была лучше, чем в Подмосковье.
     -     Воруют больше у вас, - улыбнулся хозяин
            машины.
     -     Это да, - поддакнул Александр Петрович,
           любуясь ландшафтом, то есть полями с ярко
           жёлтым подсолнечником, зерновыми
            культурами, густыми деревьями и
            встречающимися вполне приличными
           двухэтажными кирпичными домами.
     То есть, народ здесь был не весь бедный и как-то выкручивался, питаясь своими овощами и фруктами, и откладывая пенсии и зарплаты на благоустройство земельных участков и построек.
     -     А неплохо у вас живут люди… - вырвалось у
            доктора.
     -     Таких мало, - проговорил водитель, - Вот
            будем проезжать Яковлевку, присмотритесь.
            Как раз справа с вашей стороны будет богатый
            домина.
     -     Ладно, посмотрю, - кивнул головой приезжий.
      И вот она, эта деревенька, и челюсть у Донскова действительно отвалилась: трёхэтажная пятистенка из белого кирпича с двумя балконами, гараж на две машины, большая баня, летняя кухня, аккуратные и чистые конюшня и коровник, в которых можно было жить и крестьянам, да и за ними ещё что-то виднелось…
     -     Ну, как? – спросил уверенно крутящий руль
            мужчина.
     -     Впечатляет, - на глубоком выдохе ответил
            доктор, -Наверное, бывший председатель
            колхоза всё это выстроил?
     -     Да нет, простой учётчик по фамилии Зверев
            был вроде бухгалтера, то есть, распределял
            колхозные деньги, какие куда хотел. Намечена
            была дорога напрямик от станции к развилке -
            замяли с председателями бывших колхозов,
            хотели очистить озерцо, которое скоро
            проедем, ан нет - покрутились, поковырялись и
            бросили. А там ведь рыба водится и не мелкая.
            Даже обещали подремонтировать общий
            коровник в самой большой деревне - и воз   
            поныне там и он разрушился совсем. В общем,
            отголоски девяностых и здесь прокатились.
            Понимаешь, доктор?
     -     Как ни понимать, - буркнул Александр
            Петрович, - Сам пострадал в середине
            восьмидесятых.
     -     А вы кто по профессии?
     -     Травматолог.
     -     И как же?
     -     Да пришёл новый Главврач и подсократил всех
            наполовину, оставив только своих
            родственников из обкома да лизоблюдов, мать
            их!
     -     Да, лихие годы были! - вздохнул водитель, - У
            нас тут тоже такое творилось, что многим
            пришлось уехать.
     -     А как же власть?
     -     Власть - это участковый с помощником на
            десяток деревень, где Руководителем как бы
            работает его брат, а тот ведь зять Зверева. Вот
            так! 
     -     Того, у которого богатые хоромы, что мы
            проезжали?
     -     Ага. Там семья большая… Человек десять с
            малыми детьми будет.
     -     Тогда понятно, - аккуратно высморкался в
            носовой платок доктор, - А как у вас с
            медпомощью?
     -     Мы мимо больнички проезжали - она недалеко
            от станции.
     -     А если какая серьёзная операция?
     -     В Курск отвозят или Белгород… Ну, как вас 
            по имени? – спросил вдруг водитель,
            притормаживая.
     -     Александр.
     -     А я Николай Алексеевич. Ну, вот, Александр, и
            поворот на Афанасьевку. Где твоя тётка
            должна тебя встречать?
     -     Да недалеко от поворота.
     -     А вон, смотри, стоит кто-то. Не она ли?
      Саша взглянул, но без очков для дали увидел смутно издалека какую-то старушку, стоящую в кустарнике недалеко от дороги и упирающуюся на палки будто на костыли.
     -     Да нет, это не она, вроде, - неуверенно сказал
            он.
     -     Ну, тогда поедем дальше, - газанул Николай
            Алексеевич.
Проехали ещё около километра мимо разномастных домишек, когда тот подал голос.
     -     Слушайте, Александр, надо бы спросить у
            кого-нибудь о твоей тёте - может быть, кто и
            знает её, а то уже скоро другая деревня будет.
      Остановились, поспрошали у одной бабульки.
     -     А как её звать то? – прошамкала та.
     -     Лидия Артёмовна Колкутина, - ответил Саша.
     -     Одна живёт?
     -     Нет, с мужем Анатолием.
      Женщина потопталась на месте.
     -     Да вроде бы знаю. А кем она работала?
     -     Учительницей.
     -     Да, есть такая, но вы уже давно её дом
            проехали, а он в сторонке от дороги.
     -     Спасибо, - кивнул головой Донсков, - Давай,
            Алексеевич, разворачивайся.
     -     А мне не трудно.
      Развернулись и через пол километра навстречу им запылил новый «жигулёнок».
     -     Вот у неё тоже спросим - это всезнающая
            почтальонша.
      И водитель махнул рукой.
      Машина остановилась, Николай Алексеевич открыл окно, и Саша повторил ту же просительную фразу.
     -     Да знаю я её, знаю, - улыбнулась молодая
            женщина, - Стоит у дороги, ждёт вас ваша
            тётушка.
     -     Спасибо, - крикнул Александр Петрович и уже
            через пять минут обнимал свою двоюродную
            тётю - постаревшую и опирающуюся на
            две палки для поддержания равновесия, мимо
            которой они проехали пятнадцать минут назад.
     -     Саш, если надо будет куда съездить, звони, -
            вышел из машины и сунул ему клочок
            бумажки с мобильным телефоном водитель.
     -     Спасибо и непременно, - пожал приезжий ему
            и его внуку руки, и медленно пошёл с тётей
            по тропе к видневшемуся невдалеке
            обшарпанному домику.
      Но это оказался не её дом.
     -     Здесь живёт немного ненормальная старушка и
           я ей помогаю по хозяйству, - объяснила
            ситуацию племяннику Лидия Артёмовна, -
           Наш дом дальше и зелёного цвета.
      Прошли ещё метров сто и открылась большая поляна, а слева за металлическим рифлёным забором кровавого цвета вырос одноэтажный деревянный и зеленоватый дом с металл черепицей на крыше такого же цвета, как забор. И у закрытых ворот его стоял улыбающийся мелкий мужичонка в не чистой бейсболке, рубахе и шортах.
     -     А вот и Анатолий, - объявила женщина, делая
           лицо серьёзным, - Ну, чего стал, Толь,
            здоровайся с Сашком.
      Приходившийся Донскову дядей, муж Лиды подошёл и, обняв его, трезво прошептал что-то на ухо благостное и действительно приятное.
      Открылась калитка и сразу залаял чёрный средних размеров кобель. Он был на цепочке, которая не давала ему возможность достать до доктора.               
     -     А это наш сторож Полкан, - улыбнулся дядя, -
            Не боишься, собак, Сашок?               
     -     Да у меня в жизни было их две и я знаю, как с
            ними обращаться, - рассмеялся доктор и тут
            же стал хвалить кобеля ласковыми словами и
            тот сразу замолчал - всё - таки умное
            животное собаки.
     -     Ладно, - начальственным тоном проговорила
            Лидия Артёмовна, - Пошли в дом, расскажешь,
            что и как у тебя с Ольгой творится.
Но Александр Петрович предпочёл сначала осмотреть все угодья.
       И дом был сделан хорошо с подводкой воды из скважины и природного газа, позволяющего также согревать и все помещения - стояло в кухне что-то типа АГВ. Три комнаты, кухня, веранда с погребом и три входные двери…
     -     Зимой страшновато здесь, - шепнула Лидия,
            Артёмовна, - А лисы уже шастают - охотятся
            на наших пернатых.
     -     Да я прошлым летом пять лисиц положил, -
            вмешался Анатолий Иванович, улыбнувшись.
     -     А волки есть? – спросил Саша.
     -     Да, но их отпугивает лай нашего пса. И даже не
            отпугивает, а предупреждает, что выйдет щас
            хозяин и пальнёт в них сразу из двух стволов.
            Но мы зимой выпускаем живность только во
            двор - он замкнутый у нас: где сетка-рабица
            стоит, а где дополнительные калитки. А вот
            летом птица и коза хотят погулять по полю, и
            мы её отпускаем, но тогда надо за ней следить
            - коршуны, гады, нападают на цыплят.
     -     И довольно часто, - добавила тётка, - Ладно,
            расскажи, как ваш дом то. Закончили строить?
      Они сидели все втроём в большой комнате, где стояли два дивана и четыре кресла и Донскому ещё не хотелось рассказывать о своих слишком умных бабах.
     -     Это всё от родителей моих досталось, -
            заметил Анатолий Иванович, как осматривает
            обстановку гость, - И этот дом тоже их. А вот
            газ и водопровод с отоплением - это моих рук
            дело.
      Лидия Артёмовна хмыкнула.
     -     Хватит хвастаться, старый.
     -     Да какой же я старый, если Сашок на семь лет
            только младше меня, а тебя на пять и…
      Но жена перебила его:
     -     А в моей комнате и третьей, где ты, Саш,
           будешь спать, остатки былой роскоши из моего
           дома в Снагости, - вздохнула тяжело тётя, -
           Да, как быстро время пролетает! Помнишь его,
           племяш?               
     -     А как же! – улыбнулся тот, - Помню, как ты
           меня спасала из реки и как я однажды чуть не
           упал в общий глубокий деревенский
           колодец. И я так чётко всё помню, как будто
           это произошло вчера. А ещё, как катался на
           твоём велосипеде в одной длинной рубашке без
           трусов.
      И доктор весело расхохотался.
     -     Я тоже всё помню, - кивнула головой тётка, -
            Так что с домом, племянничек? Рассказывай.
И родственники с интересом уставились на доктора.
     -     Ну, в принципе, я уже говорил тебе, Лид, вроде
            по телефону: слишком самоуверенная дочь
            моей второй жены решила построить дом на
            деньги от проданной двухкомнатной квартиры.
            Я их обеих предупреждал, что не хватит,
            но жена сказала мне, что её доченька такая
            умная, что всё-всё рассчитала, а в итоге
            коробка дома с крышей стоит, окна вставлены,
            первый этаж снабжён электричеством, водой и
            нагревателем, но стены пока голые и второй
            этаж на нуле. То есть, деньжат нет на всё
            недоделанное (на втором этаже то ещё три
            спальни и планировался ещё один туалет с
            ванной). В общем из-за этого жена пошла
            работать в аптеку (она и раньше занималась
            этим) недалеко от моего дома, а дочь
            закончила курсы косметолога и «пашет» как в
            салоне, так и на дому. Я ей трижды предложил
            поставить вторую, отлично сделанную
            наружную железную дверь с тремя замками за
            мои деньги, но она отказалась, хотя та, которая
            стоит, просто слабая и одним ударом ноги
            можно её выбить.
     -     Ну и дура! – вырвалось у Анатолия Ивановича
     -     Ещё какая! – поддержала его жена, - Ты же,
            Саш, хотел купить дверь за свои деньги?
     -     Вот именно. И более того, кроме поездки к вам
            у меня других вариантов проведения лета не
            было и я предложил, учитывая, что страдаю
            аллергией на пыль (со второго этажа она всё
            время сыпется - там же не убирают её из-за
            неоконченного ремонта) и я однажды при
            встрече Нового года чуть не задохнулся от
            спазма гортани. Поэтому я предложил
            поставить на территории опять же за мои
            деньги небольшую бытовку (всего 6
            квадратных метров), чтобы там мне спать и
            свободное время проводить вместе с ними,
            жаря шашлык, играя в карты и лото, но…
     -     Неужели опять отказалась? – не выдержала
            Лидия Артёмовна.
     -     Да, сначала вроде бы согласилась, но потом
           вдруг сказала, что бытовка будет мешать
            проводить коммуникации для бани, которой то
            и нет ещё, да и не на что её строить.
     -     Да она не дура, а просто избалованная сучка! –
            сплюнул на пол Анатолий Иванович, - Прямо
           таки ненормальная царевна Несмеяна, мать её!
     -     Или… не хочет, чтобы ты вообще жил с ними, -
            покачала головой тётя.
     -     И я тоже так решил, - осунулся Александр
           Петрович, - Да и чёрт с ними, слишком
            умными.
     -     А и правильно, - поддакнула Лидия Артёмовна,
            - Квартира у тебя есть, деньги на пропитание
            хватает и…
     -     Но одиночество меня иногда достаёт, - помотал
            головой, перебивая её, Донсков, - Просто
            хочется, когда - нибудь напиться до смерти…
     -     Это ты брось, племянничек, - заорала тётка, -
            Жизнь одна и никогда не повторится.
     -     Это точно! – опустил голову на грудь доктор.
     -     Да найди ты себе бабу, - вырвалось у мужа
           тёти.
     -     Господь с тобой, - перекрестилась жена, - В эти
            то годы?
     -     Да он ещё ЭТО то могёть, небось. А, Сашок?
Тот сразу покраснел как рак.
     -     Вот и выдал себя, - захохотал Анатолий
            Иванович, - Так что займись ЭТИМ делом,
            вспомни молодость. Вот и полегчает. Ты, вон,
            какой ещё молодцеватый с виду.
     -     Да брось ты, Толька, говорить гадости, -
            вскипела Лидия Артёмовна.
     -     Я правду говорю - без бабы нельзя одному
            мужику, - погрозил указательным пальцем 
            дядя, - Хотя бы морально.
     -     Но мы же венчались с Ольгой, - тихо произнёс
            Александр Петрович.
     -     Да и хрен с ним - жизнь, повторюсь, одна и
            пролетает быстро.
     -     Заткнись, охальник! – заорала его жена, - Это
            же такой грех - венчанному да налево!
     -     Но жизнь, ещё раз повторяю, одна, - топнул
            ногой Анатолий Иванович, - Вот представь,
            Лид, что я помер…
      И та тут же перебила мужа:
     -     И даже не хочу мысленно это представить,
            Господи, прости! – перекрестилась женщина.
     -     Вот и пусть Сашок не теряет годы в
            одиночестве, а…
     -     Ну, я тебя щас сковородкой, - подскочила из
            кресла Лидия Артёмовна.
      И Александр не выдержал и матюгнулся.
     -     Да хватит вам лаяться, родственнички.
            Расскажите лучше, какой план свадьбы.
      Минут пять тётя успокаивалась, потом начала:
     -     Так вот, двадцать девятого утром, то есть,
            завтра, а, может, и сегодня вечером, Серёжка,
            то есть мой старший сын, приедет за нами с
            тобой, Саш, на машине.
     -     А Толик?
     -     Да дома то должен кто-то остаться, а то
            коршуны всех цыплят унесут.
     -     Понял. Дальше.
     -     Ну, вот, Серёжа отвезёт нас к себе домой, ведь
            это его дочурка выходит замуж, и почти все
            участники свадьбы приедут на машинах к их
            дому.
     -     А как же назад? - начал Александр Петрович, -
            Выпивши же будут!
     -     После свадьбы некоторые в гостинице или у
            знакомых останутся в Старом Осколе – там
            будет регистрация.
     -     Почему там?
     -     Ну, во-первых, туда дорога лучше, чем в
            Белгород или Курск, а во-вторых, там Серёжа
            заказал ресторан по сходной цене – народу то
            будет человек пятьдесят.
     -     Ничего себе! – воскликнул травматолог.
     -     Да, у молодожёнов друзей много. И, наконец,
            лучше всё делать подальше от их посёлка -
            любят местные здорово нажраться и устроить
            драку.
     -      Вот именно, - кивнул головой Анатолий
            Иванович, - Так что Серёга правильно
            придумал, да и город посмотреть тебе, Сашок,
            не вредно и особенно новую его часть. Так что
            готовьтесь к отъезду, перекусив чем – ниубдь.
     И он был прав - буквально через полчаса загудела машина за воротами. Но за рулём был не тёткин сын, а его товарищ, который тоже был приглашён на свадьбу.
     Ехали довольно-таки долго и снова удивила доктора Донскова дорога, которая показалась ему опять лучше, чем в Подмосковье. Удивил и дом Сергея - одноэтажный, но большой и с аккуратно сделанным из дерева входом типа крыльца, как в старинных домах, прикрытый, как и весь дом, крышей из метал - черепицы. Неудобно было обходить все комнаты, но их было не менее пяти, а также просторная кухня, совмещённый, но большой санузел. Был аккуратным и сад, отделённый от курятника металлическим рифлёным забором, который также отгораживал всю территорию от улицы и соседей. В общем, всё было сделано грамотно и уютно.
     И столько там было уже женщин, что Александр Петрович сразу не распознал жену хозяина. А через полчаса повалили в дом приглашённые, прошедшие сразу в зал, где был приготовлен фуршет. Преподнесли бокал шампанского и доктору, объявив (это сделал Сергей) о его профессии, а потом все вышли во двор и стали фотографироваться. Подошёл чистенький микроавтобус на 12 мест и туда сели взрослые, среди которых и мать Сергея с племянником, а также четвёрка уже весёлых ребят, которые всю дорогу до Старого Оскола попивали  шампанское. Но не это опять поразило Сашу, а изумительный ландшафт, то есть отличные дороги, недалеко стоящие от неё пирамидальные тополя, посадки, леса и небольшие озёра. И ехали они часа три. Но вот и Старый Оскол, а потом и новая его часть с широкими улицами, красивыми домами и, наконец, с шикарным с большим колоннами двухэтажным Дворцом Бракосочетаний. И самое главное, что на втором этаже оказалось четыре зала для, так сказать, бюрократического создания семьи под музыку струнного квартета из четырёх женщин в каждом.
      Но вот прошла официальная часть с обоюдным согласием молодожёнов на брак, росписями в книге, поцелуями под грохот аплодисментов, почему-то гимном Российской Федерации и первым танцем виновников торжества (кстати, почему-то музыка, под которую молодожёны танцевали, показалась Донскову грустной, чем он и поделился с тётей и девушками, стоящими рядом, но те не обратили на это никакого внимания). И вот апофеоз события - общие фотографии, как и в зале бракосочетания, так и на улице. Но в этом мероприятии Александр Петрович не участвовал - незачем, так как из близких была только тётя да её теперь доктору хороший знакомый сын Сергей.
      А потом опять все расселись по машинам, и в микроавтобус и оказалось, что в ресторане гости и молодожёны были должны появиться через 2,5 – 3 часа, поэтому все поехали в одно уютное место, где находилось что-то типа дома отдыха с достаточно большим прудом овальной формы, чистой водой и фонтаном посередине. Ловить рыбу в нём, как и кататься на лодке разрешалось, а вот купаться нет. В общем, они промучились эти часы на жаре у пруда, от которого иногда исходила прохлада – потрудился всё же ветерок. Вот тогда - то Донсков и поговорил с Сергеем о жизни, всяких заботах и неудачах до тех пор, пока к ним не подошёл отец жениха с бутылкой водки, которую тут же распили и… сразу почувствовали себя лучше. Да и время потекло быстрей.
      Наконец, вновь разбрелись все по своим местам в транспорте и ещё полчаса ехали до ресторана, находившегося в центре Нового Оскола. И действительно тот оказался уютным, где посередине у стены стоял большой стол, куда сели молодые и свидетели. Остальные же шесть столов расположились ближе к боковым стенам, оставив перед столом виновников торжества довольно большое пространство для аттракционов и танцев. У последней четвёртой стены расположился
молодой «диск-жокей», а точнее – оператор с ноутбуком, усилителями и звуковыми колонками.
      Был и тамада, но только женского пола и певица - обе не старше тридцати - тридцати пяти лет. И тут началось: поздравления, подарки, цыганский танец, песни и пляски. И вдруг руководительница праздника попросила тишины и проговорила:
     -     Дорогие гости, мне нужны смелые женщина и
            мужчина. Кто готов, поднимите руки!
     И Александр Петрович, выпивший уже две рюмки водки, поднял обе руки. Подняла руку и одна из приглашённых.
     -     Подойдите, пожалуйста, ко мне, - продолжила
            тамада, весело улыбнувшись.
     И когда те стали рядом, она добавила:
     -     А задание у вас будет такое: смелая женщина
            должна поцеловать всех мужчин, а её напарник
            всех женщин. Ну, не стесняйтесь, а действуйте.
     И Донсков, естественно, под лёгким действием спиртного, с обаятельной улыбкой и не смущаясь перецеловал всех дам в щёчки независимо от возраста. И никто от него не отстранился.
     А дальше пошло как по накатанной - шутки, прибаутки, танцы и разные игры. Нет, он пытался попросить так называемого «диск-жокея» найти несколько хороших песен (отечественных и иностранных) времён его молодости и, скажем так, взрослости, но парень объяснил, что таких записей у него нет и Александр Петрович от него отстал, пересев плотнее к спиртному и закускам. Нет, он не напился, но настроение его несколько улучшилось, и он стал вспоминать регистрацию брака и венчание со своей женой, а накатившую грусть он «залил» водкой теперь уже разведённой соком - марку врача надо было держать.
     Обратно домой к Сергею ехали уже ночью, а разместились на кухне: Лидия Артёмовна и мать жены Сергея легли на разложенный диван, а Александр Петрович на матрасе на полу. И ночь для него пролетела быстро. Позавтракали, и сын тёти повёз их на своей машине, захватив бутылку самогона и фрукты отцу, чтобы тот отметил бракосочетание внучки у себя дома. Сергей отца, горького пьяницу в прошлом, не любил, но праздник есть праздник и не с пустыми же руками приезжать? Он пробыл в доме родителей не более пятнадцати минут и уехал. Лидия Артёмовна тут же пошла помогать соседке, справиться с курами, а Анатолий Иванович в одиночестве на кухне «махнул» сразу весь самогон и завалился спать, а гость решил сделать сиденье для туалета типа сортир – корячиться над просто дырой в его полу было неудобно. То есть, он соорудил из досок что-то типа маленького колодца, вставил вовнутрь старое ведро, вырезав дно, и укрепил это всё гвоздями, а для мягкости сиденья прикрепил сверху две резиновые полосы, сделав импровизированный «унитаз» мягким и удобным. Потом принял душ, построенный Серёгой в саду – три стены из гофрированного железа и бочка на крыше, то есть без всякой двери, так как она была совсем не нужна - участок был около сорока соток и никаких домов поблизости не было, то есть, купайся голый сколько хочешь. И это доктору понравилось, так как жара была более тридцати градусов, и он бегал под душ до пяти раз в день. А с полудня до пяти вечера все спали - находиться на улице было невыносимо. Так прошла намеченная неделя и он уже стал подумывать о возвращении в столицу, как вдруг с Анатолием случилось несчастье – косил траву у оврага, споткнулся и свалился в него, секанув косой по ноге. И начались у доктора привычные «трудовые будни», то есть ухаживание за дядей: обработал и зашил рану, а потом каждый день накладывал плотную повязку с антисептиком, а необходимые лекарства привозила социальный работник на пяти дверной не новой «Ниве», доставшейся ей от умершего два года назад мужа, страдавшего пороком сердца и циррозом печени.
      И это был для травматолога уже настоящии активным отдыхом с борьбой за ногу дяди, так как, оказывается, у того был тяжёлый сахарный диабет, а при нём раны заживают долго и тяжело, но регулярные приезды, так сказать, что-то типа патронажной дамы тоже помогли.
     -     Будешь моим личным врачом, племяш, -
            поговаривал дядька, - И пока рана не зарастёт
            поживёшь с нами.
     -     Ладно, - кивнул головой тот, - Только вот
            позвонить надо жене, а то подумает, что я
            здесь завёл роман.
      И добавил себе под нос:
     -     Хотя на её мнение мне, честно говоря,
            наплевать с высокой горы - я ей давно не
            нужен.
      Анатолий Иванович услышал это и тоже добавил:
     -     Ничего, поездим на озерцо - ты видел его по
            дороге, когда сюда ехал. Осенью окуни и щуки
            ну прямо - таки с ума сходят там, то есть
            клюют на всё подряд, как акулы в океане. 
     -     А транспорт где возьмём? – поинтересовался
            Александр, - Тебе же ходить с больной ногой
            тяжело и далековато!
     -     Да у соседа через дорогу стоит без дела
            горбатый и ушастый «ЗАЗ», то есть
            «Запорожец» - сто процентов, что даст нам на
            двоих в пользование.
     -     Ну и отлично! – обрадовался племянник, -
            Рыбалку люблю, как свою профессию.
      На том они и порешили…
           Но Судьба распорядилась по-своему.
                Маша
      Мария Антоновна Зайцева ездила по деревням не только с целью доставлять лекарственные заказы, но и продукты престарелым людям, а иногда и вещи, которые покупала в Солнцево или в Белгороде, где жили её родители. Ей было уже за пятьдесят, но выглядела она намного моложе - свежий и вкусный воздух полей и лесов, натуральные продукты с огорода отца и матери творили своё омолаживающее чудо. С Лидией Артёмовной она подружилась давно, и та частенько отдавала ей забесплатно кур и утят, а также козье молоко, которое у тётки Донскова было отличным. И каждый приезд Марии был как праздник с чаепитием, пирожками с капустой, выпеченными Лидой, и отменной жареной картошкой с мясом и малосольными огурчиками, которые больше всего
 любил её муж Анатолий.
     Александр Петрович тайком поглядывал на ещё стройную, небольшого роста женщину, но как только та ловила его взгляд, начинал краснеть и уходил в свою комнату. Но однажды Зайцева приехала с двумя большими пакетами, и Лидия Артёмовна побежала встречать её.
     -     Сашок, помог бы ты женщине – вон сколько 
            всего привезла, - скомандовала она, когда та
            поставила свою машину во дворе хозяйства,
            закрыв за собой ворота на большую щеколду и
            погладив по ходу завилявшую хвостом собаку.
     И он с непонятной радостью в груди поспешил к машине, мимолётом произнеся привычное «здрасьте!». Пакеты были действительно тяжёлыми, а, развернув их на кухне все трое родственников ахнули - там был запечённый гусь с яблоками, три вида салатов, квашеная капуста, чебуреки, которые сразу же поставили в масле жарить, вино, пиво и две бутылки водки.
     -     Ты чего это, Машка, так раззадорилась? –
            спросил Анатолий Иванович.
     -     Так сегодня мне стукнуло четырнадцать лет! –
            рассмеялась женщина.
     -     Значит, пятьдесят четыре, - буркнул себе под
            нос муж Лиды, - Ещё сгодится…
      И жена ему, как ни странно, ничего не сказала, когда он налил и себе стаканчик. Потом пели песни, смотрели телевизор, а когда по нему начался концерт Пугачёвой, Мария Антоновна вдруг подошла к Александру Петровичу и просто сказала:
     -     А не потанцевать ли нам, доктор?
     -     А почему бы и нет! - проговорил осмелевший
           от водки и пива Донсков.
Сначала они танцевали танго, затем вальс, а потом перешли на очень медленное движение по кругу, стесняясь случайно прижаться плотнее друг к другу.
     Закончили веселье за полночь, и хозяйка дома
начала укладывать всех спать.
     -     Сашок, ты, как всегда, ляжешь в маленькой
            комнате, Толик на своё место, Маша на мой
            диван, а я пойду в летнюю кухню - там очень
            хорошо ночью.
     -     А и ладно, - картинно кивнул её муж, - Но в
            душ я пойду первым - солью на себя
            прохладную воду, так как недавно подливал –
            тёплая ведь скапливается в верхней части
            бочки и вы потом купайтесь сколько хотите. Я
            прав, Саш?
     -     Да, по законам физики именно так и бывает, -
            подмигнул тот ему, - тёплая вода легче
            холодной.
     -     Ну, уж нет, - заявила Лидия Артёмовна, - я
            первая обмоюсь, а вы потом - спать хочу
            мертвецки.               
       Она раздала чистые полотенца, и первая потопала со своими палками в сад, где стоял душ.  Социальный работник за ней. И начался женский визг и смех - льющая из душа вода оказалась действительно немного прохладной.
     -     Сашок, бери быка за рога, - шепнул Анатолий
            Иванович на ухо племяннику, показывая
            большой палец, - Баба во, не смотря, что не
            справная, как все деревенские!
     -     Но Лида же… - начал тот.
     -     А я жинку отвлеку, и она, как всегда, ляжет у
            себя, а ты прямиком в летнюю кухню - Машка
            точно пойдёт спать туда.
     -     Да как-то неудобно сразу, - возразил Донсков.
     -     Да она одинокая, поэтому полный вперёд!
     -     Ладно, попробую, - кивнул головой Александр
            Петрович.
Анатолий искупался быстро и, подмигнув племяннику, скрылся в доме, где допивали чай женщины. Что он там говорил, неизвестно, но жена действительно чисто автоматически ушла спать в свою комнату, а Мария вышла во двор, подышать свежим, прохладным воздухом.
     Доктор же мылся тщательно, борясь с мыслями, не покидающие голову. Он уже полностью отрезвел, поэтому перечислял все «за» и «против», что может через некоторое время случиться. Надо ли это ему? Да, надо! Ведь до сих пор ему довольно - таки часто снятся обнажённые женщины, а утром он до первого «похода» в туалет ощущает боли внизу живота. И причина, как доктору, ему известна - застой! А если… И он стал пересчитывать казусы, которые с ним могут в летней кухне случиться. И… растерялся. Нет, он не был трусом в этом плане, но… И эти «но» застучали по голове, как молотком: а если он не сумеет, как ей бы хотелось, а если он не справится - женщина - то поди страстная - глаза так и сияют. Или у неё есть какая-нибудь болезнь… Он же не думал, мчась в поезде, что может возникнуть такая ситуация, и не «приготовился» к этому как надо, то есть запастись кое чем…
     -     Ладно, будь, что будет! – решил он, вытираясь
            полотенцем и, не предполагая, что во дворе
            может стоять Мария, а он в одних трусах,
            держа полотенце и бельё под мышкой,
            спокойно проскочит в летнюю кухню, не
            заметив чуть не расхохотавшуюся женщину,
            стоявшую за машиной.
      В небольшом помещении, где стоял старенький диван, было чуть прохладно и темно, но на ощупь и по запаху Александр Петрович ощутил -таки свежесть чистого постельного белья, что его очень обрадовало – аккуратистка тётка, не смотря на свой возраст!
     Он прилёг, накрылся одеялом и… уснул. Его разбудил собачий лай, да такой напористый, что он выскочил во двор и тут же увидел в цветастом халатике Марию, которая успокаивала кобеля.
     -     Кто-то ходит вокруг участка, - прошептала она,
            направляясь к дому, - Лисица, наверное. Тише
            ты, Полкан! Пойду ка я, разбужу хозяйку.
      И тут из дома, шаркая ногами, появился Анатолий в трусах и футболке с двустволкой в руках.
     -     Лисица что-ль? – зевнул он, - Ну, ка, Саш,
            возьми лопатку и за мной. А ты, Маш, давай,
            иди в летнюю кухню - нечего Лидку будить.
      Донсков и соцработник выполнили его приказ, и хозяин дома осторожно отодвинул щеколду и приоткрыл калитку.
     -     Ты, племянничек, смотри направо, а я налево.
            Давай, прогуляемся метров сто. Если лису
            увидишь, кинь в неё лопату хотя бы.
     -     Есть, начальник! – улыбнулся тот и медленно
           пошёл в сторону дома, где жила знакомая тёти.
      Через десять минут вернулись оба к калитке и сразу же пёс замолчал.
     -     Ну, что, Саш, кого-нибудь заметил?
     -     Да что-то, похожее на габаритные огни
            машины промелькнуло. А ты?
     -     А я, как мне показалось, видел медведя, хотя
            они в эту пору уже редко появляются - готовят
            свою берлогу к зиме.
     -     Да ну? – удивился Донсков.
     -     Ну, да! – ответил Анатолий, - запрыгало что-то
           тёмное по левой дорожке, по которой тоже
           можно подъехать к моему дому. Ладно, пошли
           спать. Или ты…
     -     Не знаю… - тут же ответил, смутившись, гость.
     -     Ну, тогда я закрываю калитку.
      Щёлкнула задвижка и дядька скрылся в доме, а Александр постоял, постоял, да и тихонько пошёл в летнюю кухню. Ничего не видя в темноте, он стал ощупывать всё, на что наталкивался и… споткнулся о диван, сходу повалившись на него.
     -     Ой, - услышал он женский голос, - Доктор, это
            вы?
     -     Я, - уселся сконфуженно рядом он и повернул
            голову на голос.
     -     Так ложитесь - спать уже пора.
      Но в эту первую ночь они почти не спали…
       Завтракали, почти не глядя друг на друга:
Александр Петрович и Мария Антоновна из-за того, что произошло ночью, Лида от постоянной беготни на кухню то за харчем, то за пирожками, то за чаем, а Анатолий Иванович всё глядел и глядел в окно, в котором просматривалась левая, утоптанная колёсами машины сына Сергея дорожка, идущая через поле и мимо оврага, наполовину залитого водой и переходящая поближе к лесу в болотце, где водились гадюки, как сказал дядька.
     -     Неужели всё же медведь? – наконец-то начал
            рассуждать тот сам с собой, - По фигуре
            похож, да и бежал по-медвежьи, но в эту то
            пору…
            Саш, поедим и пройдёмся ещё раз там. Ладно?
     -     Давай, - кивнул головой доктор.
     -     А мне можно? – чуть порозовела Маша.
     -     А почему бы и нет, если домой не спешишь, -
            подмигнул ей Анатолий, - Да и живности
            нужно проветриться и дать ей пощипать
            травки. Пошли.
     -     Я быстренько допью чай, Анатолий, и идём, -
            засуетилась женщина.
     -     А мы подождём на улице, - встал дядя
            Александра со стула, поманив его за собой. 
     -     Я только очки надену для дали, - шепнул ему
            племянник.
     -     Давай, жду, - ухмыльнулся хозяин, как будто
            хотел спросить, как они провели ночь, но
            сдержался и вышел из комнаты.
      И вот они на примятой в две полосы траве, медленно идут, разглядывая каждый кустик, каждую вмятину по пути, дойдя почти до самой дороги.  Там они постояли минут десять, а потом прошли вдоль неё до того места, где начинались более чёткие следы от колёс и где Александр Петрович обнимался с встречающей его тётей.
     -     Вверх посмотрите, гости дорогие, - улыбнулся
            Анатолий, - Парящую птицу видите?               
     -     Ага, - кивнула головой Зайцева.
     -     Это враг наших деток - утят и цыплят, -
            погрозил он кулаком небу, - Коршун это.
     -      Вот гад! – вырвалось у племянника.
     -      И не говори, - хмыкнул его дядя, - Летел бы
            ниже, я бы его подстрелил. Всё, пошли назад
            здесь, - добавил он и первым зашмыгал
            старыми ботинками по сухой траве другой
            дорожки.
      Молча дошли до калитки.
Дядька с Марией Анатольевной прошли в дом, а Александр остался стоять во дворе.
     -     Ты чего? – обернулся первый.
     -     Да пойду, обольюсь под душем – жара
            невозможная. В Москве ведь последние дни
            одни дожди были.
     -     Ну, давай, а я поставлю чайник - Машино
            печенью так и не доели.
     -     Да и мне пора домой, - сказала она, посмотрев
            на Донскова, - Посплю до пяти, а потом буду
            поливать, а то земля совсем высохнет. Доктор,
            а не хотите посмотреть мои угодья?   
     -     А назад как?
     -     Да я вас привезу перед закатом, когда жара
            спадёт.
     -     Езжай, езжай, Саш, здесь всё равно делать
            нечего. Заодно и обсудите итог нашей
            «разведки», - пробурчал Анатолий Иванович.
     -     Только после душа, только после холодного
            душа, - улыбнулся тот довольный
            предложением - отдых становился ещё
            интересней.
     -     А и правильно, - улыбнулся дядька, - Вот все
            наши народы, живущие в своих республиках,
            как их раньше называли, хоть и не обливаются
            регулярно в жару холодной водой, зато пьют
            постоянно горячий чай и говорят, что после
            него телу становится прохладней. Да ещё
            ходят в тёплых халатах. Всё, Мария, пошли
            заваривать твой со слонами…
       Но вот Донсков закончил наслаждаться почти ледяной водой (Анатолий утром наполнил бочку из скважины), а все остальные уже расставили на столе чашки и тарелки с оставшимся печеньем, привезенным вместе с индийским чаем социальным работником.
      Причёсанный, переодетый в джинсовые шорты и белую футболку, Александр Петрович появился в дверях, как ангел с небес.
     -     На, вот твоя чашка, - объявила Лидия
            Артёмовна, - Доедай печенье - мы уже набили
            им свои желудки. Чай какой предпочитаешь,
            Саш, чёрный или зелёный?
     -     Зелёный.
     -     Ну, прямо как я, - шепнула себе под нос Мария.
     -     А мысль какая-нибудь пришла? – спросил
            Анатолий у племянника.
     -     Ты о чём? – стал пить свежезаваренный чай
            травматолог.
     -     Да всё о том же, о медведе.
     -     Не, а, мне ледяная вода очистила мозги от
            всего.
     -     И от меня? – чуть не спросила Мария
            Антоновна, но вовремя сдержалась.
     -     А у тебя? – встал из-за стола Донсков.
     -     Да медведь какой-то был не такой.
     -     В смысле?
     -     Да хромал на правую лапу и когти какие-то
            короткие, судя по следу.
     -     И бежал не по кустам, а по дороге - я заметила,
            - добавила Мария Антоновна.
     -     Да хватит вам выдумывать, - стала убирать
            со стола Лидия Артёмовна, - Ты моего то
            племяша, Маш, долго не держи у себя - ночью
            ехать опасно, так как дорога освещается плохо.
     -     А я, если что, останусь ночевать, - вырвалось у
            Александра и он тут же сконфузился, глянув
            на тётку.
      Но Анатолий Иванович успел её отвлечь от всяких расспросов, сказав:
     -     Ладно, давайте на посошок, - поставил на стол
            четвертинку самогона он.
     -     Ты сдурел что ли, Толь? – возмутилась жена, -
            Сашок ещё от вчерашнего не пришёл в себя, а
            Марии нельзя - за рулём, а я сама не люблю
            это дело, как ты, муженёк…
     -     А мне можно и я не за рулём, - рассмеялся
            Анатолий и налил себе полстакана мутного
            алкоголя, - Здоровья тебе, Машенька, и
            счастья.
     -     И спокойной дороги, - хмыкнула его жена, - И
           давай ка, Толька, сюда твою отраву - тебе ещё
           вечером скотину загонять, а мне козу доить.
     -     У меня тоже дело найдётся, - буркнул муж
            себе по нос.
     -     И какое? – зашмыгала по полу тапками хозяйка
           дома.
     -     Надо ружьё почистить - я этим занимался
            последний раз аж в начале лета.
     -     Ладно, дорогие хозяева, - встала из-за стола
            именинница, - спасибо вам за всё. Мы поехали.
     -     Это тебе, Маш, спасибо, - широко улыбнулась
            Лидия Артёмовна, - столько всего навезла в
            свой праздник.
     -     Да это ерунда. Всё, доктор, уезжаем.
Они вышли во двор, женщина села на своё, в смысле, водительское место, а Александр пошёл открывать ворота. «Нива» завелась сразу и задним ходом выкатила на улочку. Ворота закрыли и доктор сел рядом с Марией. Медленно доехали до дороги, а там женщина прибавила газу, опустив стекло своей двери. Донсков повторил её манёвр и ещё жаркий, но уже освежающий воздух приятно стал обдувать их лица.
         Домик социальной работницы, стоявший на окраине Солнцево был с виду небольшим, но двухэтажным и из белого кирпича. На первом этаже достаточная по размерам комната для гостей, небольшая кухня со всем оборудованием и уютная столовая, а также веранда, обитая крепкими, крашенными досками, в конце которой был санузел – настоящий туалет и душевая кабина. Вместилась здесь и стиральная машина с вертикальной закладкой.               
       На втором же этаже были две спальни, а между их стенками поставленный вдоль дивана, то есть, имелось ещё место для отдыха. И это жилище очень понравилось Александру Петровичу.
      Двор также был небольшим, где бегали чистенькие утята и здоровая кавказская овчарка, которая не залаяла на непрошенного гостя, а обнюхала его со всех сторон, лизнув правую руку.   
     -     Её зовут Брайда, - подала голос хозяйка,
            открывая вторые ворота небольшого гаража,
            который был в конце участка в восемь соток, 
            куда впритык въехала «Нива».
     -     Очень всё компактно у вас и красиво (ну не
           смог Донсков здесь сразу сказать Марии «ты»,
            хотя той ночью было много ласковых слов…
            Ой, а эта дверь куда ведёт? – показал он рукой
            на узкий вход, похожий на дверцу в
            деревенский «нужник».
     -     Там жилище моих утят и особой породы
            коровки, то есть небольшой ростом, но молока
            дающей предостаточно, - пояснила хозяйка, -
            Посмотрите вверх, доктор, и это будет
            последний для вас сюрприз
        Он поднял глаза и увидел, что весь двор покрыт тонкой металлической сеткой.
     -     Великолепно! А что, мои родственники
            никогда у вас не бывали?
     -     Нет.
     -     А зря - переняли бы опыта, как благоустроено
            всё сделать.
     -     Да, сетка спасает моих питомцев от
            стервятников - это правда.
     -     И подводка (электричество, вода и газ) у вас
            вся скрыта, как в городской квартире, -
            улыбнулся Александр Петрович.
     -     Так я, между прочим, закончила строительный
            институт в Москве.
     -     Надо же! – восхищённо произнёс терапевт.
     -     Да. И два дома, построенные по моему проекту,
            стоят почти в центре Белгорода.
     -     А почему же тогда… - начал Донсков.
     -     Не стала дальше заниматься этой профессией?
            – рассмеялась Мария Антоновна.
     -     Да.
     -     Не хотела быть воровкой в девяностые годы
            как все - стали мне забивать голову этими
            махинациями подрядчики, но я сделала
            по-своему, то есть, построила родителям тоже
            двухэтажный дом поближе к окраине города,
            вышла замуж, родила дочь, но…
     -     Что? – внимательно посмотрел ей в глаза
            доктор.
     -     Муж (тоже строитель) пошёл по кривой
            дорожке, то есть сначала подворовывал
            выделенные на строительства деньги, потом
            стал бояться, что посадят и начал пить, и… я
            его выгнала к чёртовой матери. Но это не
            изменило его жизненный уклад, а возникший
            от водки цирроз печени на фоне порока сердца
            «указал» ему дорогу к Богу.
      -     А дочь? – прервал женщину Александр.
      -     Олеся живёт у дедушки с бабушкой, а я
            каждые выходные езжу к ним. «Нива» - это
             единственное хорошее, что оставил на память
             бывший муж.
      -     А почему ей не жить с тобой? – наконец
             вырвалось «ты» у врача.
      -     В Белгороде школа недалеко от дома, где она
             преподаёт английский язык, да и своим деду с
             бабушкой помогает - моим родителям уже под
             восемьдесят.
      -     Не замужем дочка то? Извини за вопрос.
      -     Нет, но директор школы за ней приударяет
            вовсю - красавица и умница она у меня. И
            природу любит как я - приезжает иногда сюда
            с ухажёром. Ладно, Александр, пойдёмте я
            угощу вас собственным квасом и окрошкой -
            самое сейчас оно, холодненького похлебать.
     -     Отлично! И вспомнить тебе слово «ты», -
            улыбнулся он.
     -     Это точно! Пошли.                Окрошка с добавлением горчицы и хрена была просто изумительной, да и квас замечательным как по вкусу, так и по температуре.
     -     Если хочешь, прими душ, - не глядя на
            мужчину, проговорила Мария Анатольевна.
     -     Обязательно, - обрадовался Донсков, наконец
            то вставая из-за стола.
     -     Чистое полотенце висит на ушах «зайчика» на
            кабинке, - добавила женщина.
     -     Спасибо, - бодрым шагом пошёл он на веранду,
            снял с себя всё и повесил на вешалку над
            стиральной машиной.
       Мылся минут десять, предвкушая такое же, что случилось в летней кухне у родственников. Потом он надел взятые с собой сменные трусы в виде плавок, завернулся в длинное полотенце и, нацепив стоящие у выхода тапочки, несколько смущённо прошёл на кухню, но Маши там не было.
     -     Я во дворе, - услышал он её голос, - подсыплю
            корма, налью воды и тоже в душ, а ты
            поднимайся наверх - левая спальня твоя.
И тут в окно он увидел, что его уже постиранные шмотки висят на верёвочке под солнцем. И хоть в душе он застеснялся, что Мария увидела его нижнее бельё, ему это понравилось - шустрая оказалась женщина и внимательная.
     -     Хорошо, - ответил он громко, с замирающим
            сердцем поднимаясь по лестнице на второй
            этаж.
      Кровать была застелена цветным красивым постельным бельём и приятно прохладным. Он лёг, не накрываясь одеялом и тут же опять… уснул - ощущение неожиданно появившего спокойствия и счастья разморили его.
       Голос хозяйки дома раздался за дверью громко и неожиданно:
     -     Вставай, соня, время пришло утяток кормить и
            привести коровку с поля. Да и нам пора
            ужинать. Я перенесла твою высохшую уже
            одежду на гостевой диван.
      Александр Петрович бодро вскочил, выглянул в коридор и на диване увидел сухие шорты и бельё. Быстро оделся, чуть «скорбя», что днём, как бывало в столице, ничего не произошло, и вышел во двор. Утята уже вовсю клевали корм, косясь глазами на тазик с водой. Он автоматически запрокинул голову и увидел высоко в небе двух коршунов, паривших как планеры над уже желтеющей травой и деревьями с пожухлыми листиками - осень «проснулась» и уже «показывала» понемногу себя.
     -     Мне бы завтра съездить, перевязать Анатолия, -
            сказал он.
     -     Съездим, но сначала прокатимся в посёлок -
            надо выполнить заказы селян.
     -     Обязательно, Машенька, - осмелился он при
            свете ласково произнести её имя.
    И они тут же занялись хозяйством: женщина стала доить корову, а Александр Петрович загнал утят в сарай, а потом покормил собаку, на что та по-доброму среагировала, облизав своим шершавым языком его ладони. Потом они поужинали и до одиннадцати смотрели телевизор.
     -     Ну, всё, доктор, - встала хозяйка из кресла, -
            Завтра забот навалом, так что пора ложиться
            спать. Спокойной ночи.
     -     Согласен, спокойной ночи, - ответил он и
            нехотя поднялся опять на второй этаж и лёг в
            свою постель.
    Внизу зажурчал душ, потом послышались лёгкие шаги и у него забилось сердце чаще. Придёт или не придёт она к нему? Или ему самому проявить инициативу? Он думал минут десять, потом встал, надел тапочки и подошёл к двери её спальни.
     -     Тук, тук, - постучал он дрожащим пальцем.
     -     Что, доктор, не спится? – услышал он.
     -     Да, - чуть стеснительно произнёс он.
     -     Что ты сказал? Я не слышу. Открой дверь.
        Он открыл и чуть осипшим от смущения
        голосом прошептал:
     -     Хочу сказать тебе ещё раз спокойной ночи.
     -     Опять не слышу. Говори громче. Да зайди ты -
            я сегодня не кусаюсь, - рассмеялась Мария.
       Александр Петрович зашёл и повторил
        вышеуказанное пожелание.
     -     И тебе тоже, - ответила, смеясь Маша и тихо
            добавила, - Иди ко мне.
         На этом их разговор закончился, но только именно он… И ночь была спокойной и только дважды и коротко тявкнула Брайда.
                Х
      Он разбудил её поцелуем, она ответила ему, и их тела опять сомкнулись. А через полчаса женщина прошептала:
     -     Ладно, пора вставать, Сашок – солнце уже
            светит вовсю. Я побежала в душ.
     Потом они быстро позавтракали, дали корм утятам,
налили им воды и вывели за ворота коровку, привязав её на длинной толстой верёвке к одиноко стоявшей в поле берёзе. В одежде у Донскова выбора не было, а вот Мария нарядилась в красивое платье в полоску и туфли на среднем каблучке. Сварганила и несколько другую причёску и тут Александр ещё раз убедился, что женщина явно по - городскому воспитана, с которой рядом пройтись одно удовольствие.
     Она выгнала из гаража машину, быстро облила её из шланга, смыв дорожную пыль и уже было стала садиться, как вдруг вылезла из неё обратно. В это время доктор закрыл двери дома, гаража и внешних ворот на замки, взглядом проверив целостность сетки, покрывавшей двор.
     -     Сашуль, подойди, пожалуйста, ко мне, -
           услышал он несколько взволнованный голос
           Марии Антоновны.
     -     Что такое, что случилось? – быстро
           приблизился он к женщине.        .
     -     А посмотри на дорогу.
    Александр глянул и увидел чёткий след широкого протектора явно от джипа.
     -     Да, кто-то проезжал мимо дома ночью, -
            кивнул головой он, - И Брайда разочка два
            подавала голос.
     -     Значит, знакомая машина, если больше не
            гавкала. И это, скорее всего, старший сын
            Зверева - он приставал ко мне спьяну на
            свадьбе своей сестры год назад и до сих пор
            обхаживает, а я его посылаю к чертям - хам
            он и неженатый придурок, вот и всё. Ладно,
            поехали.
    Но они купили не всё, поэтому пришлось съездить в Белгород. Покатались по городу, заезжая во многие магазины, зато докупили всё, что нужно, не забыв перевязочный материал и лекарства для Анатолия Ивановича.
     -     К моим сегодня не будем заезжать, ладно? –
            предложила женщина.
     -     Как скажешь. А почему?
     -     Да мама, скорее всего, на рынке - яблок в этом
            году много, вот она и продаёт лишнее. Отец на
            рыбалке - сейчас самый клёв, а дочь на работе
            в школе. Да и не предупредила я, что сегодня
            буду в городе. Позвоню в субботу, а в
            воскресенье съездим к ним вместе. Не
            возражаешь?
     -     Хорошо, Машенька, - улыбнулся Александр
            Петрович, - Командуй мной и дальше - мне
            нравится, как ты это делаешь.
     -     Ладно, пора к твоим наведаться, да и раздать
            по пути заказы.
       И вот опять Солнцево, но они уже нигде не останавливались, а выехав на трассу, машина прибавила скорость.
     -     Не быстро едешь, Маш? Или у вас полиция не
            ловит нарушителей движения? –
            забеспокоился Александр.
     -     Ловит ещё как! Но зрение у меня хорошее и я
            вовремя сбавляю скорость. Ага, вот и
            Яковлевка. Здесь никто ничего не заказывал.
      И она вновь прибавила скорость. Но проезжая мимо дома Зверева, Донсков заметил, как на улицу выскочил рыжий здоровяк и бросился к чёрному «Мерседесу» почти квадратной формы.
     -     Чёрт, опять Васька будет мне голову морочить,
             - прошептала Мария Анатольевна.
       И точно: не проехали и пол километра, как их
       обогнал этот внедорожник и развернулся
       прямо перед носом «Нивы».                Лохматый «рыжик» выскочил из джипа и быстрым шагом подошёл к остановившейся машине.      
     -     Гоняешь, Машка, как Шумахер. Вот скажу
            зятю отца, и он вякнет своему брату, как ты
            быстро ездишь. Вот тот и оштрафует тебя.
     -     Да пошёл ты… Сам под сто шестьдесят
            ездишь. Смотри, собьёшь кого и посадят тебя.
     -     Не посадят - участковый наш человек. А это
            кто? - заглянул в «Ниву» он.
     -     Племянник Колкутиных. Приехал их
            проведать, да теперь вот задержится месяца на
            два.
     -     С какого хрена? – оскалился Васька.
     -     Да дядя Толя ногу косой порезал, а Александр
            Петрович - доктор. Вот теперь и выхаживает
            его.
     -     Здрасьте, вам, - сунул глубже голову в машину
            Зверев.
     -     И вам не болеть, - хмуро ответил Донсков, -
            Если что случится или кто заболеет, звоните. Я
            всегда помогу.
     -     Да мы не болеем, - заржал здоровяк, - У нас
            лекарство хорошее есть.
     -     И какое? – зная ответ, спросил Александр.
     -     Да самогон. Он у нас ядрёный и на еловых
            шишках настоян. Заходи попробовать, лепила.
     -      Зайду, если надо, - с презрением посмотрел на
            него доктор.
     -     Заходи, заходи. Только бабу мою не трогай.
     -     Это кого же? – с железными нотками в голосе
            произнёс Александр Петрович.
     -     Которая рядом с тобой сидит, - заржал парень.
     -     Рядом сидит женщина, а не баба и селянам
            она приносит пользу.
     -     А тебе приносит? – усмехнулся Васька.
      И тут Мария Антоновна не выдержала.
     -     Ладно, хватит, Васька, трепаться. Иди лучше в
            огороде матери помоги.
     -     Там молодые сёстры есть для этого - Знаешь
            ведь сама.
     -     Тогда дай проехать - мы к Анатолию
            Ивановичу спешим на перевязку.
     -     Да спеши, спеши. А тебя лепила тоже, гм,
            лечит?
     -     Да заткнись ты, спец по фене, - рявкнула на
            него Мария, - Александр Петрович на зоне не
            сидел и блатных не лечил. Освободи дорогу!
     -     Да пожалуйста! Иду, иду, - вынул голову из
            салона машины Васька, - Но ты, док, учти -
            Машка моей будет.
     -      Молодых девок ищи, бабник, - громко
            газанула женщина и «Нива» рванула вперёд,
            чуть не зацепив передний бампер джипа.
     -     Эй, эй, поосторожней, - махнул ей рукой
            верзила, - И ночью не гуляй одна - медведи
            бродят по деревням.
      Но остальную белиберду они не услышали - женщина сразу разогнала отечественный джип до ста.
      Через полчаса были у дома родственников Александра, и он сразу стал заниматься раной дяди, а Маша пошла, помогать Лиде, кормить живность, и, конечно, рассказала всё ей, что произошло.
     -     Зверев - младший настоящий дурак, поэтому
           ты с Александром…это, ну в смысле, не очень.
     -     Знаю сама, - нахмурилась социальный
            работник, - И мне не двадцать и Васька не
            жених мне. А если будет хулиганить, я
            ему задницу всю разукрашу синяками.
     -     Ты что, Маш, говоришь? – испуганно
            посмотрела на неё Лидия Артёмовна.
     -     А что слышала, подруга. Мне от мужа достался 
            травматический пистолет и я им умею
            пользоваться. И хватит об этом, Лид, мне и так
            Васька все мозги уже запудрил, подонок. Сам
            на пятнадцать лет младше меня, а всё туда же.
            Пошли лучше корову загоним.
     -     Ладно, но вы всё равно поосторожней с ним, -
            покачала головой Лидия Артёмовна.
     -     Да уж не дети. Да и Саша не пацан - мышцы у
            него крепкие. Я в смысле… в общем я это
            почувствовала, - покраснела женщина.
      А в это время Донсков тоже качал недовольно головой - рана дяди не нравилась ему.
     -     Гноится, зараза, - прошептал он себе под нос, -
            Надо бы её капитально почистить.
     -     Всё делай сам, Сашок, - услышал последние
            слова его дядя, - Я другим не дамся.
     -     Я понял. И антибиотиков побольше надо
            вводить, - как бы, не чамечая его, сказал
            доктор.
       Анатолий Иванович тяжело вздохнул.
     -     Делай, что надо - я всё вытерплю. Кстати, я тут
            перед твоим приездом шатался по посадкам и
            наткнулся на старый обрез от двустволки –
            какие-то пацаны нашли его в лесу, поиграли да
            бросили. Здесь знаешь, какие бои были здесь!
            Вот так! А я её отремонтировал, почистил и
            смазал как надо. Так что ты, если будешь опять
            ночевать у Машки, бери его с собой - этот
            придурок, Зверев будет теперь постоянно
            следить за вами, точно. Я тут рано утром опять
            проковылял по той левой дороге и понял, что
            никакого настоящего медведя не проходило.
            Это он, Васька, нацепил шкуру убитого
            хозяина тайги и лазит вокруг домов селян,
            пугая, а, может, вас с Машей высматривал,
            кто, где и с кем спит. Понял меня, Саш?
     -     Не дурак, - махнул рукой племянник и стал
            набирать в шприц двойную дозу антибиотика.
     -     А если хочешь, я у этого соседа, что живёт
           через дорогу, всё же попрошу на время его
            «ушастенький». Мы и на озерцо смотаем,
            рыбку половить, да и ты, если захочешь, сам
            теперь сможешь ездить к Машке. Права на
            вождение - то есть?
     -     Есть. Ладно, я подумаю, - почесал затылок
            доктор, - Но давай, подождём пару дней -
            посмотрим, что этот рыжий ненормальный
            будет вытворять дальше. Так, сейчас я
            обезболю, а ты грамм двести ещё прими, чтобы
            меньше чувствовать, и я рану твою очищу от
            гниющих тканей. Лады?
     -     Как скажешь, племянничек, - кивнул головой
            Анатолий Иванович, улыбнулся и полез под
            свой диван за водкой.
    И в этот вечер социальный работник поехала домой одна - у неё тоже появился свой план действий.
                Неприятности
      Этот день начался с крика тётки:
     -     Эй, Толька, двоих цыплят сейчас вот не
            досчитала…
     -     А вечером были?
     -     Да, я по утрам всегда провожу свою
            «ревизию».
     -     А ты их вчера на улицу выпускала?
     -     Да, но я от них не отходила ни на шаг и в небе
            никого не видела.
     -     Странно, - высморкался в кулак муж, -
            Неужели лисы действительно уже шалят?
     -     В прошлом году они поздно осенью
            приходили.
     -     Да, точно. Пойду как я пройдусь вокруг
            участка, посмотрю ихние следы.
     -     А нога?
     -     Да я с палкой и медленно.
     -     Ну, иди. Да, возьми с собой Сашу - пусть
            привыкает к деревенским заботам, -
            подмигнула мужу Лидия Артёмовна, подумав,
            что у племянника, может быть, всё сладится с
            Машей и он останется у неё жить, послав к
            чёрту дуру- жену, её дочь и Москву.
     -     Ага. Эй, Сашок, пошли прогуляемся, да и глаза
            твои лучше видят в очках - мои только для
            чтения газет, - предложил он Донскому.
     -     Ну, конечно. Ружьё будешь брать?
     -     Пока нет. Ладно, пошли.
     -     Сейчас переоденусь.
     -     Давай, давай, а то жара уже спадает и по ночам
            прохладнее - осень уже даёт о себе знать.
      Александр Петрович заскочил в дом и натянул старенькие «треники», подумав, что необходимо бы новый спортивный костюм купить, а то при Маше стыдно в таких ходить. Вот сосед обещал завтра дать «Запорожец» и надо с утра прокатиться в Солнцево вместе с дядей и посмотреть в аптеках заживляющие мази, а потом по пути назад заглянуть на озерцо. Да, точно, Маша обещала позвонить, если они в выходные поедут в Белгород к родителям и дочери.
     И она вечером действительно позвонила.
     -     Ты за мной не приезжай – я сам приеду, -
            объяснил ситуацию доктор.
     -     Как это? – удивилась Мария Анатольевна.
     -     Да вот дядька договорился с ближайшим
            напротив соседом, что он даст на время
            запорожский «феномен».
     -     В смысле? – заинтересованно спросила
            женщина.
     -     Да ушастый «ЗАЗ» у него без толку стоит, а
            машина должна тоже двигаться, как человек –
            застоя не будет в трансмиссиях. Да и в
            Солнцево мне надо заглянуть, купить мазь для
            Анатолия, а по пути назад мы заскочим на
            озерцо.
     -     Знаю, оно по дороге. А что, там рыба есть?
     -     Так осень наступает, еды у них уменьшается
            и должен быть хороший клёв.
       Социальный работник рассмеялась.
     -     Давайте, давайте, ловите побольше - уху
            сварите.
     -     И мы так тоже настроились на рыбный суп.
     -     Ладно, Сашуль, приезжай.               
        О-о-о, - подумал он, - вот и ласковое моё имя
      огласила…
      И сердце его дрогнуло - давно он не слышал, чтобы так его жена называла, и глубокий радостный вздох вырвался из его груди.
     -     Ты чего это, доктор? – испуганно спросила
            женщина.
     -     А вот подумай, Машенька, может-быть и
            догадаешься.
     -     Да я уже всё поняла, - радостно произнесла
            та, - Спасибо Богу и твоим родственникам,
            что они нас с тобой познакомили.
     -     Дай им, Господи, здоровья! – тут же вырвалось
            у Донскова и он перекрестился, - Так к каким
            мне приезжать, милая моя?
     -     Чем раньше, тем лучше. А поедем мы к моим к
            обеду.
     -     Отлично. До встречи!
     -     И тебе удачи, дорогой мой! – опять ласково
            произнесла она и отключила мобильный
            телефон.
     -     Вы куда, мужички? – поинтересовалась Лидия
            Артёмовна, когда они с Анатолием пригнали 
            машину.
     -     Саше в магазин надо - приодеться решил, а
            потом тряхнём молодостью, то есть,
            попробуем рыбку половить в Лавровом озерце,
            а лисьи следы посмотрим после, когда
            вернёмся.
     -     Тогда удачи вам! – перекрестила их женщина.
      Но как только они тронулись, Анатолий нахлобучил на голову племянника соломенную шляпу.
     -     Ты чего, дядь? – удивился Александр   
            Петрович.
     -     Это для маскировки от всяких говнюков, -
            хохотнул тот, - Сосед дал, так как все
            деревенские знают эту шляпу, и кто её носит, а
            мой головной убор вот.
     И он натянул на свою наполовину лысую голову всё ту же не совсем чистую бейсболку.
     -     Так -то лучше будет, - констатировал он и
            похлопал племяша по плечу.
      И день удался: доктор нашёл в спортивном магазине приличный костюм, очень похожий на импортный «Адидас» серебристого цвета и лёгкие бело-синие кроссовки. Купил он и мазь для дяди, а также глюкометр для определения сахара в крови - диабет не любит заживлять раны, а при правильном его лечении, то есть грамотной дозе инсулина, процесс регенерации тканей убыстряется.
      Назад ехали под мелким дождичком и внимательным взглядом Васьки Зверева, подбежавшим к дороге, чтобы рассмотреть, кто это едет на «запоре». Но Анатолий предварительно нацепил солнцезащитные очки, а его племяш глубже натянул шляпу и сунул в рот папиросу, которую ему дал тот. В общем, по недовольному взгляду рыжего он их не узнал, да и цвет машины из-за дождя и пыли был грязно-серым, а Зверев-младший видел «запорожец» соседа Колкутиных только в хорошую погоду. А минут через тридцать они уже расположились у небольшого водоёма.
     -     Слушая, Толь, а почему озерцо так назвали?
     -     Да вот кто-то когда-то посадил у бережка
            лавровый лист - земля здесь хорошая, вот
            поэтому так и кличут его.
     -     Понятно.               
     Закинули удочки, расселись на складные стульчики и через двадцать минут рыбка буквально бешено заклевала. Карпами и окуньками набили полным садок уже через полтора часа и Лидия Артёмовна, обрадовавшись такому изобилию, сварила «двойную» уху в большой кастрюле, разлив её потом в две поменьше, одна из которых был новой с цветными рисунками.
     -     Эту возьмёшь завтра с собой и угостишь
            Машиных родителей и дочь - уха сегодня
            удалась на славу! Да, дед?
     -     Не знаю, - хмуро ответил Анатолий, ожидая от
           жены родных «Божьих слёзок», то есть водки -
           свой загашник он весь использовал вчера, как
           обезболивающее до и после процедуры.
      Но жена сделала вид, что не понимает, почему
муж так загрустил и спас ситуацию их племянник, запасшийся двумя бутылками водки в соседнем с аптекой магазине, где покупал снадобье для дядиной ноги. В общем, наконец, все были довольны и после обеда с охоткой улеглись спать под во всю разыгравшуюся к этому времени грозу, забыв загнать живность на своё место. А когда дождь закончился, Лидия Артёмовна с неудовольствием обнаружила, что трёх взрослых кур нет.
     -     Это не коршуны - они во время грозы не
           летают. Лиса, может быть, но Полкан же ни
            разу не гавкнул, - доложил Анатолий
           Иванович.
     -     Да он тоже спал в своей будке - под дождём
            никто не любит шляться, - сердито произнесла
            хозяйка.
     -     Ладно, пойду, пройдусь – может чего и увижу.
            Саш, ты со мной?
     -     Ага, - вскочил с кровати Донсков и быстро
            оделся, натянув свои старые тренировочные
            штаны с рубашкой и дряхлые дядины сапоги –
            гроза размыла обе дорожки вовсю.
     Прошлись, присмотрелись и Александр сказал, указывая пальцем на примятую траву.
     -     Смотри сюда, дядь.
     -     Да вижу, вижу, - кивнул головой тот, - От
            велосипеда протектор и от очень хорошего и
           дорогого, то есть широкий и глубокий. Давай
            ка дойдём до асфальта.
     -     Пошли.
      Но у проезжей части след терялся.
     -     Я думаю, что визитёр приехал на машине,
            привезя с собой велик, то есть он
            проживает не близко от вашей деревни, -
            предположил доктор, - Он не хотел, чтобы мы
            услышали работу мотора, да и с
            выключенными фарами ехать стрёмно.
     -     Согласен, - кивнул головой Анатолий
            Иванович.
     -     И зачем он приезжал? Тем более в грозу…
     -     А не он ли кур наших хапнул? – вдруг
            недовольно крякнул дядя, - Мы же их не
            успели загнать во двор.
     -     Всё может быть, - кивнул теперь головой
            племянник, - Возможно, что эту подлянку
            сделал Васька Зверев - больше некому.
     -     Чёртов бабник! – выругался смачно хозяин
            дома, - Но надо всё же твою версию проверить.
     -     А как? – удивился Александр Петрович.
     -     А понаблюдать за ним денёк. Напротив их
            дома живёт мой старый приятель - в армии
            раньше служили вместе, вот я и посижу у него.
            Отец у него бывший моряк и бинокль в семье
            точно есть.
     -     Правильно, дядь, а я тебя к нему привезу, а
            вечером заберу.
     -     Договорились, док, - пожал Александру
           Петровичу руку родственник, - Как только
           будет хороший день, так и поедем.
      Солнечное и тёплое утро наступило через два дня.
После завтрака Анатолий Иванович подошёл к племяннику и шепнул на ухо:
     -     Ну, что, поедем к «зверям»?
     -     Чего шепчетесь? – сразу заскрипела на них
            хозяйка, - Куда собрались?
     -     Да у меня бритвенные лезвия закончились, -
            сразу сообразил, что сказать, Донсков, -
            Смотаемся быстренько в Солнцево и к обеду
            вернёмся.
     -     Ладно, шлындайте, заговорщики, но чтоб к
            часу дня были.
     -     Есть, начальник! – состроив идиотскую рожу,
            проговорил её муж и отдал честь, нацепив на
            голову всё ту же грязную бейсболку.
     -     Лидочка Артёмовна, что тебе купить? –
            ласково «промурлыкал» племянник.
     -     Хлеба хорошего мягкого и майонеза - буду
            салат делать из всего.
     -     Хорошо. А ещё что?
     -     Тапки для дома, а то мои уже с дырками.
     -     Обязательно. Больше ничего?
      И его тётя улыбнулась.
     -     Мороженого хочется, но вы же его не довезёте
            - успеет растаять.
     -     А я возьму свой термос, - предложил Анатолий
           Иванович, - Он армейский, то есть величиной с
            кастрюлю и наберём пломбира для всех.
            Правда, Саш?
     -     Ага. Я с удовольствием его бы полизал.
     -     Ладно, поезжайте, - хмуро пробурчала Лидия
            Артёмовна, - Но ты, племяш, очень не гони –
            полиция не милиция и штрафа берёт сейчас
            побольше и всё в свой карман.
     -     Хорошо, я не более семидесяти километров в
            час поеду.
     -     А быстрей это старьё, наверное, не ездит, -
            вмешался дядя Донскова, - Так что жди нас,
            жена, к часу с небольшим.
     -     Опять пива нажрёшься, муженёк? Ты, Сашок,
            посмотри за ним, а то он в пиво водки
            добавляет.
     -     Не добавит - я прослежу, - серьёзно проговорил
           тот.
       Анатолий Иванович недовольно закряхтел и приказным тоном проговорил:
     -     Ну, всё, хватит рассуждать, поехали.
     -     «Мобильник» не забыл? – зашептал теперь
            племянник, оглянувшись на женщину, но та 
            уже ушла на кухню, мыть посуду.
     -     Нет.
     -     Тогда в путь.
      Доктор выгнал «Запорожец» за ворота и его тётка, выскочившая всё же из дома, помахала им рукой и закрыла ворота на щеколду.               
      Выехали на дорогу и Александр вдавил педаль газа в пол, но дядя оказался прав - «горбатый» выжал из себя только шестьдесят пять и до Яковлевки они тащились минут двадцать.
     -     Ты меня здесь высади, - попросил Анатолий
            Иванович, когда они только въехали в
            деревню, - Я пойду огородами, а то кто-нибудь
            из Зверевых увидит и сразу доложит Ваське, а
            он у них как цепной пёс - сразу бросается
            смотреть, кто по деревне шастает.
     -     Есть, командир!
     Дядька вылез из машины и поковылял в сторону посадок, являвшихся границей огородов селян, а Александр Петрович «рванул» по дороге дальше и ещё через столько же минут был в Солнцево, поставив машину на стоянке у вокзальчика.
     Он и вправду приобрёл себе лезвия в «Универмаге», а заодно светло-серый костюм, полосатый чёрно-белый галстук и кремовую рубашку с короткими рукавами –не мог же он ехать к родным Маши в хоть и новом, но всё же спортивном костюме. Потом выполнил заказ Лидии Артёмовны. И всё это пешком, так как захотел прогуляться по маленькому городку. Вот только мороженого нигде не нашёл. А спросив о нём у прохожей женщины, узнал, что его продают на железнодорожной платформе, где и приобрёл целых шесть пачек пломбира, положив его в термос, который был похож на скороварку. С ним он дошёл и до рынка, где с удовольствием купил разливного пива аж две двухлитровой пластиковой бутылки и тут же запиликал «сотовый» дядьки.
     -     Ну, что? – спросил Донсков.
     -     Я всё, а ты?
     -     Я тоже уже отоварился и даже купил пива.
     -     Молодец! А чекушку?
     -     А надо?
     -     Партизану - разведчику всегда надо после
            удачного выполнения задания, - хохотнул
            дядя.
     -     И что ты узнал?
     -     А потом, когда глотнём сорокаградусной. Иди,
           покупай её, племяш, а я также огородами
            выйду за околицу и пройдусь метров двести по
            посадкам - дюже день сегодня хороший.
     -     О, кей! Ну, я побежал за водкой.
     -     Огурчиков бы солёных на закусь… - тяжко
            вздохнул Анатолий Иванович, намекая на
            хорошую закуску.
     -     Ладно, сбегаю опять на рынок. Жди.
      И через час они уже расположились в поле недалеко от дома на тех же раскладных стульчиках, на которых сидели у озерца. У запасливого владельца машины в «бардачке» оказались и пластмассовые стаканчики, куда и забулькала «Беленькая».
      После второй Донсков не выдержал.
     -     Ну, дядя, колись, что узнал.
     -     Ладно, слушай. Мой товарищ, слава Богу, был
            дома и бинокль он не выкинул на помойку -
            сам иногда наблюдал за этой бандитской
            «халупой» и такого по на рассказал, что…
     -     Толь, ладно, не тяни кота за яйца. Видел
            велосипед?
     -     Да.
     -     Тот?
     -     Похоже... Резина широкая и велик мощный с
            переключением скоростей.
     -     А отпечаток протектора!
     -     А вот чёткого его я не увидел. Нет, точно он и
           Васька с ним возился, подкачивал колёса.
           Так что он и есть тот говнюк, который шлялся
            вокруг нашего дома в медвежьей шкуре и
            крадёт наших цыплят и кур. Гадом буду!
     -     Понятно. Значит надо быть повнимательней и
           давай я днём буду сидеть у выгона пернатых и
           коз. Там стоит недалеко раскидистая берёза и я
           вынесу раскладушку и буду следить за
           ситуацией. Ага?
     -     А давай! Но ты же заснёшь…
     -     А я рядом привяжу Полкана, вот он и будет у
            меня вместо сигнализации.
     -     Тогда пойдёт. Ну, наливай по последней и
           запьём пивком - нам уже пора идти на обед.
            Час пятнадцать на моих.
     -     Только дышим аккуратно в сторонку и
            неглубоко, чтобы твоя начальница не учуяла
            запаха алкоголя, - скомандовал Александр.
     -     Да он ещё не всосался. Всё, поехали.
      Триста метров, и они у ворот. Анатолий Иванович пошёл открывать, а Донсков медленно (спиртное уже ударило в голову) заехал во двор и осторожно поставил машину у летней кухни, сразу же вспомнив ласки Марии и так горестно и тяжело вздохнул, что дядя услышал и усмехнулся:
     -     Ты чего?
     -     А вспомнил, как мы с Машей…
     -     Понятно. Позавидуешь! Я вот уже не помню,
            где, что и как.
      Доктор осуждающе посмотрел на него.
     -     Употреблял, наверное, много.
     -     Не без этого, племяш. И возраст тоже ведь
            сказывается.
     -     Возраст не всегда причём, - наставительно
            произнёс Донсков, - У меня вот есть товарищ
            так ему семьдесят девять, а подружка на
            тридцать лет моложе, и они оба довольны
            всем.
     -     Счастливые! - тяжело вздохнул Анатолий
           Иванович, усаживаясь на скамеечку и добавляя,
            - А с Васькой надо разобраться.
     -     В смысле?
     -     Наказать его как-нибудь.
     -     А хуже не будет? – трезво рассудил Александр.
     -     А мы это сделаем тонко.
     -     В смысле?
      Дядя усмехнулся.
     -     У меня есть штук пять капканов, вот и
            расставим их на левой дорожке. Может быть,
            это и отобьёт у него желание приезжать и
            красть наших кур.
     -     Но он же ногу может повредить! – воскликнул
            племянник.
     -     А вот ты его и полечишь.
      И Донсков задумался: а почему бы и нет? Так он попадёт в дом Зверевых и почувствует настрой большой семьи. Может быть, остальные родственники думают головой, а не другим местом.
     -     Ладно, Анатолий Иванович, попробуем разок.
            Авось этот урок будет Ваське на пользу, то
            есть перестанет дурачиться у нашего дома и
            дома Маши, и не будет таскать ваших
            пернатых.
     -     Ага.
      На том и порешили.
     -     Но надо, чтобы в ту ночь Мария ночевала у нас
            - приманкой будет для бабника, - закончил
            беседу муж Лидии Артёмовны.
     -     Да, ты прав, - кивнул головой племянник, - Он
            думает не головой, а головкой.
      И тут собеседник расхохотался, да так, что громко пустил кишечные газы. И Александр Петрович не выдержал - заржал, как молодой конь, держась за живот. Потом поговорили о жаре этим летом, скотине и о бабах, а потом пошли отдыхать до шести вечера.
      Проснувшись, Донсков помог тётке и её мужу загнать на место кур, уток и их потомство, привести козу, а под конец, когда стало темнеть, они вдвоём разложили на левой дорожке, по которой редко кто ездил, капканы и пошли спать. Но перед этим у Александра Петровича зазвонил «сотовый» и нежный голос Маши сказал:
     -     Всё, Сашуль, в эту субботу едем на обед к
            моим.
     -     А дочка будет?
     -     А как же! И не одна, а с воздыхателем - чую,
            что у них заваривается серьёзная «каша».
     -     Неужели свадьба?
     -     Ага.
     -     Ну, слава Богу, пора.
     -     И я так думаю. Ладно, я приеду к тебе часов в
            двенадцать.
     -     Нет, я сам приеду к твоему «особняку», -
            хохотнул Донсков.
     -     Да уж лучше к «дворцу», - рассмеялась
           женщина, - а чего ты не хочешь, чтобы я
            заезжала за тобой?
     -     Есть у дядьки мыслишка на счёт Васьки
            Зверева, то есть, пора ему преподать урок.
     -     Ладно, завтра расскажешь.
     -     Да мы уже приступили, - начал Александр, но
           телефон вдруг отключился, а перезванивать он
           не стал - Лидия Артёмовна позвала ужинать.
                Разные знакомства

      Александр Петрович приехал к Маше ровно в полдень и был сражён её одеянием - белым платьем чуть ниже колен и красным бантом на шее. Сверху же была накинута безрукавка коричневого цвета из тонкой кожи. Сам же Донсков надел новый костюм, а под пиджак ту кремовую рубашку (про галстук он даже не подумал, так как день был вполне ещё тёплым), которая, даже сняв пиджак, очень подходила к серым брюкам.
     -     Машуль, ты выглядишь просто великолепно! -
            не преминул он сделать ей комплемент.
     -     Ты тоже, - улыбнулась она, - Ладно, поехали к
            моим на «ЗАЗе», а назад к твоим на обеих
            машинах.
     -     А это обязательно! – подмигнул он женщине, -
           Васька будет следить за дорогой, не
           сомневаясь, что уж в выходной день ты точно
           поедешь к моим родственникам, и чтобы
           повидаться со мной. И нагрянет, когда стемнеет
           и, надеюсь, попадёт в наш сюрприз.
     -     И какой вы с Анатолием Ивановичем 
           придумали? – заинтересованно посмотрела на
           доктора социальный работник.
     -     Да решили разбросать капканы по той дорожке,
            по которой он приезжал на велосипеде.
     -     Так он же ногу повредит! - охнула женщина.
     -     Да дядька сказал, пружины старые и капканы
            сдавят голеностоп не сильно.
     -     Ну, смотрите, а то, если травма будет
            серьёзной, то его отец может и в суд подать на
            вас - брат его зятя же полицейский!
     -     Да не бойся, Машенька, Бог нам поможет не
            сделать этого придурка инвалидом.
     -     Ну, как знаете, - покачала головой женщина, -
           Но надо быть ко всему готовыми. Ладно,
           заводи соседскую «керосинку» и в путь.
     -     Эта «керосинка» может фору дать твоей
            «Ниве» - сосед очень хорошо отрегулировал 
            вчера двигатель и на старте «ушастый» точно
            опередит любую машину.
      Маша ничего в ответ не сказала, но было видно, что чуть обиделась за свой отечественный джип.
      А Донсков тут же решил показать «Запорожец» в деле и так рванул, что голова женщины здорово откинулась назад, вызвав у неё от неожиданности хруст шейных позвонков - не девушка уже и остеохондроз начинает напоминать о себе. Но она опять промолчала, хотя и показала Александру Петровичу сжатый сильно свой правый кулачок, который тут же был со словом «извини» поцелован доктором, а затем, широко улыбнувшись, он выжал акселератор до конца и так и мчался всю дорогу до Солнцева, а там уж успокоился и стал ехать медленней, учитывая возможную встречу с полицейской машиной на трассе. Но ровно в час они уже остановились на окраине Белгорода, где красовался довольно большой двухэтажный дом из белого кирпича с красивой верандой и двумя балконами. Но сплошного забора, как у тёти с дядей вокруг дома не было, зато стояла вылитая из чугуна двухметровая с узорами ограда, несколько напомнившая Донскому такое же, но более высокое сооружение вокруг Девичьего монастыря в столице.
      И только он затормозил, как ворота раскрылись и им навстречу кинулись пожилые женщина с мужчиной, а также высокая и очень симпатичная блондинка, тащившая за собой привлекательного мужчину лет сорока в синем джинсовом костюме.
     -     Вот это фраер! – подумал доктор, широко и
            по-доброму улыбаясь.
     -     Ну, мои дорогие, знакомьтесь! – объявила
           Маша, - Это мой новый товарищ и он доктор-
           травматолог Александр Петрович Донсков, а
            это мои, Саш, родители: Анастасия Павловна и
           Антон Захарович, дочь Олеся и…               
     -     И её большой друг, - перебил с обаятельной
           улыбкой Марию высокий и крепкий мужчина, -
           Глеб Юрьевич Баскаков, директор школы, где
           работает доченька.
      Донсков пожал обоим мужчинам руки (у ухажёра
Машиной дочери рукопожатие было намного крепче, конечно, чем у её отца и Александр понял, что тот явно «дружит» со спортом, что в действительности и оказалось.
      Потом пошла обычная светская «каша» - разговор мужчин на разную тематику, международные новости и крепкую руку Президента, создавшего в стране новейшую и сильную армию. Женщины же ушли на веранду, накрывать большой стол, за который все сели через полчаса, вкушать различные салаты, харчо и шашлык, запивая всё это прекрасными винами, коньяком и виски, что крайне удивило Донского, привыкшего к уже скромному застолью в Москве, перенятому у Запада.   
     -     А не потанцевать ли нам? – вдруг вскочил из-за
            стола отец Маши.
     -     А и правда? - улыбнулась Анастасия Павловна,
            - Тащи, Антоша, музыку!
      И через пять минут по музыкальному центру зазвучали песни Анны Герман, Софии Ротару и Аллы Пугачёвой, а потом и популярные шансонье и до семи вечера музыка, танцы и анекдоты на ходу развлекали всех и было очень весело. А потом выпили чаю с тортом, и доктор вопросительно посмотрел на Марию Антоновну.
     -     А не пора ли нам, Машенька? Ведь мои уже
            скучают без тебя.
     -     А как же ты сядешь за руль? Ты же принимал
            спиртное с нами!
     -     Да я только рюмку коньяка выпил. Спроси у
            своего папы.
     -     И это точно, - рассмеялся Антон Захарович, -
            За него старались мы с Глебом Юрьевичем.
            Правда?
     -     Совершенно справедливо, - разложил ещё по
            кусочку торта по тарелочкам директор школы,
            - и нам ещё рано уходить. Правда, Олеся?
     -     А вы - то, может быть, останетесь? - ласково
            спросила мать Маши, - Мест же у нас много…
     -     Обязательно! – ответил за влюблённую пару
            Антон Захарович, - А завтра утром вместе и
            пойдёте в школу.
       И тут Баскаков застеснялся.
     -     А пересуды пойдут? У нас учителя в основном
           женщины и через полчаса вся школа будет
           балаболить…
     -     Ну и что? – поднялась с места дочь социальной
            работницы, - Все и так знают, что мы с тобой
            дружим и…
     -     И что? – посерьёзнела её бабушка, - Может
            быть, внучка, как в пословице, в смысле, сколь
            верёвочки не виться…
     -     Всё равно покупать корытце, - закончил фразу
            за жену Антон Захарович, - Так, Глеб
            Юрьевич?
     -     Так - то оно так, но вот Олеська не хочет
            выходить за меня замуж, - сделал скорбное
            выражение лица директор школы.
      И тут девушка показала ему кулак.
     -     Обогнал ты меня, Глебушка, обогнал.
     -     И в чём? – вмешался в разговор Донсков, -
            Судя по вашей стройной фигуре вы запросто
            перегоните своего друга - он же ну прямо 
            как Поддубный! Или я ошибаюсь, Глеб
            Юрьевич?
     -     Нет, не ошиблись доктор. Я действительно
            занимался тяжёлой атлетикой ещё в армии, да
            и после неё, учась в пединституте имени
            Крупской в столице. И у меня в десантных
            войсках был наставник - подполковник с
            которым я сдружился. Во человек! – показал
            большой палец Баскаков, - И любил его не
            только я, и называли его мы все Батяней.
            Говорили потом, что за то, что он мотался по
            всей стране, ему присвоили полковника и дали
            квартиру в Москве и… след его пропал. Ну, а
            теперь вещай, моя красавица!
      И тут девушка зарделась как алая роза.
    -      Да, мои дорогие, да, мама, да, бабушка и
           дедушка и Александр Петрович, мы
           послезавтра идём в ЗАГС, подавать заявление,
           а свадьбу планируем на седьмое ноября - пусть
            весь город, якобы, «отмечает» наше
            бракосочетание!
     -     Обязательно! – прошептала Анастасия
            Павловна и вытерла набежавшую слезу
            платочком и хитро посмотрела на  Донскова –
            Всё нужно делать вовремя. Правда, Машенька?
     Теперь покраснела и её дочь и, улыбнувшись, махнула рукой доктору.
     -     Время покажет! Да, Сашуль? Ой, нам
            действительно пора отчаливать - Лидия
            Артёмовна, небось, уже напекла блинов и
            открыла банки с вареньем. Всё, мои дорогие,
            мы поехали. И спасибо всем за замечательную
            встречу.
     -     Тогда с Богом! – перекрестила их Анастасия
           Павловна и добавила, - И вы, доктор, не
           спешите - вечером быстро темнеет, а
           освещение на Солнцевских дорогах слабое.
     -     Зато они сами без ямок и мусора, - взял за руку
           Машу Донсков и потянул к воротам.
     И все двинулись их провожать, не предполагая, что это последний спокойный вечер для всех них.
                Х
      Мимо дома Зверевых они промчались на максимальной скорости, но внимательно следивший за дорогой и окрестностями Александр Петрович всё же заметил, что Василий сидит у ворот дома и ковыряется в велосипеде при свете фонаря, висящего над калиткой.
     -     Интересно, а он заметил нас? - вроде бы, сам у
            себя тихо спросил он, но Мария Антоновна его
            услышала.
     -     Заметил, заметил, - буркнула она, не ослабляя
            давления ноги на акселератор «Нивы» - они
            решили оставить «ночевать» «ЗАЗ» у неё.
     -     Значит, будем его ждать, - неопределённо
           произнёс доктор, - Надеюсь, что Анатолий уже
           проверял капканы.
      Женщина недовольно заелозила по сиденью.
     -     Не нравится мне всё это. Чует моё сердце, что
            быть беде.
     -     Да ладно тебе Маш, - погладил её по плечу
            Александр, - Я же сказал, что, дядька за долгие
            годы охоты ослабил пружины на них, и они
            вообще старого образца.
     -     Всё равно мне как-то тревожно. Отец Васьки
            уж очень вредный и жестокий. Вон сосед его
            случайно задавил одну ихнюю утку, так он с
            него потребовал пять.
     -     У-у-у, зараза! – вырвалось у Донского.
     -     И не говори. А тут сынок, да ещё полный
            придурок.
     -     Ладно, Машенька, не трави душу. Вон смотри,
           Лида и Толик уже ворота открывают.
      И действительно, фонарь над въездом во двор уже горел (на часах то девять вечера уже) и родственники, как часовые, стояли по стойке смирно, помахивая им руками.
      Мария осторожно въехала во двор и припарковала    
«Ниву» у летней кухни.
     -     Поздновато вы, поздновато! – заворчала Лидия
           Артёмовна, подходя к машине.
      А Анатолий Иванович уже нашёптывал племяннику на ухо, открыв дверь машины с его стороны.
     -     Поставил все, Саш, лишь бы приехал этот
            ненормальный.
      Донсков натужено высморкался.
     -     Да вот Маша волнуется, что Васька может
            поранить сильно ногу, - тихо произнёс доктор,
            вылезая из «Нивы».
     -     Да ничего не будет, племяш, пружины на ладан
            дышат.
     -     Ну, ладно. У тебя что-либо есть в загашнике?
     -     А как же! Я вчера утром к хозяину «ЗАЗа»
            ходил, отрегулировать зажигание, так он мне
            налил пол литра домашнего, сам знаешь, чего,
     -      обрадованно, что не один будет пить,
            прошептал Анатолий Иванович и добавил
            громко, - Лидка, ставь чайник, а мы с Сашком
            передвинем стол в зале на середину и
            приставим кресла.
     -     Уже кипит, - буркнула жена, - И блины готовы,
            и варенье достала. Маша, пошли душ примем –
            день то достаточно ещё жарким был и вода в
            бочке ещё тёплая. Толик вон дверцу навесил
            там, чтобы не задувало прохладный воздух.
     -     С удовольствием, - потянулась женщина,
           доставая сумку со своими вещами и остатками
           торта.
      И пока они мылись, мужчины распили самогон, который оказался настоянным на чёрной смородине и не очень крепким, а потом быстро привели большую комнату в порядок.
      Посидели полтора часа, смотря телевизор и с удовольствием поглощая тонкие и чуть хрустящие блинчики с клубничным вареньем, а потом и остатки привезенного торта. В общем, в одиннадцать пошли все спать - Лидия Артёмовна и Анатолий Иванович по своим комнатам, а доктор и Мария в летнюю кухню, которая ещё не остыла. Да они и не замёрзли, не смотря на первый мелкий и редкий снежок и некоторое понижение температуры - разгорячённые тела сомкнулись в единое целое уж через пять минут ласк…
      Полкан залаял в час ночи, а потом вдруг замолчал. Донсков пошёл в дом и тронул дядьку за плечо.
     -     Слышь, Анатолий, кобель что-то быстро затих.
     -     Да лиса, наверное, пробежала и тут же
            смылась, - не открывая глаз пробурчал тот, - В
            конуре он, в конуре.
     -     Нет, я присмотрелся, а цепь пустая.
     -     Ну, значит я ему дал волю. Там он, там, где-
            нибудь во дворе.
     -     Да пойдём посмотрим всё же!
     -     Вот неугомонный, твою налево. Ладно, щас
           утеплюсь и выйду.
      Но Александр Петрович не стал ждать, а накинув на плечи старое пальто дяди, вернулся во двор и подошёл к конуре.
     -     Полкан, полкан, ты где?
      Но никакого шевеления и ворчания он не услышал и его сердце забилось чаще. Господи, права, наверное, была Мария - что-то будет не так. И тут невдалеке послышался отборный мат и крики. Выбежал из дома и Анатолий в драном тулупе. Вместе они открыли калитку и мощный луч света от фонарика запрыгал по уже жёлто - белой от нежного первого снежка  пожухлой траве.
     -     Полкан, Полкан, иди ко мне, - громко
            прокричал дядька, но никакого скуления или
            лая они не услышали, а матерные слова
            невдалеке стали ещё громче, а потом мужской
            голос заорал:
     -     Толька, твою мать, ты что ли капканы
            разбросал?
      Тот направил луч в сторону крутого сквернословия и вместе с племянником они двинулись туда. И, наконец, фонарь осветил сидящего на земле и орущего Ваську Зверева.
     -     Ты, старая падла, капканы понаставил? –
            зарычал он.
     -     А ты какого хрена здесь шастаешь? Вчерась
            вот трёх лисиц разгонял - пытались пролезть
            через штакетник, - сходу придумал Анатолий
            Иванович, - Вот сегодня и решил
            подготовить им «подарки». А где, Вась, мой
            кобель?
     -     А хрен его знает! – опять матюгнулся Зверев, -
           Давай, чёрт старый, вместе с твоим
           лекарем, освобождай меня от капканов - боль
           дикая, твою мать! А твой пёс, скорее всего, за
           лисой попёрся и в капканы попал я, а не она.
     -     Не хера ночью по деревням шастать, говнюк, -
            вырвалось у Анатолия Ивановича, - Давай,
            Саш, посвяти, а я сниму «ловушки».
Васька опять зарычал как раненый волк и крикнул:
     -     Да их два, зараза, и всё на одной и той же ноге,
            твою мать - пере мать!
      Дядька отдал фонарь доктору, а сам, став на колени, стал возиться с правой ступнёй младшего Зверева. Александр Петрович подошёл ближе и к своему ужасу увидел, что действительно оба капкана впились в красную от крови правую стопу - один в середину, а другой в область ахиллова сухожилия.
     -     Да, попался ты, гуляка, - вырвалось у него, -
           Давай, дядь, потащим его на веранду, а то здесь
            темновато и неудобно будет обрабатывать ногу
            и перевязывать раны.
     -     Ладно, Сашок, потащили гуляку, но перед этим 
            давай вместе разожмём чёртовы железки.
      Так они и сделали. Хорошо ещё, что у доктора осталась перекись водорода, шовный материал и йод - через полчаса, наложив пять швов под дикий вой ночного гостя, Донсков, наконец, перетянул ногу бинтом и ввёл дополнительно ещё обезболивающего.
     -     Надо бы противостолбнячную сыворотку
            вколоть, - пробурчал он себе под нос.
     -     Да коли, что хочешь, а потом отвези меня
            домой – водка поможет заглушить мои
            страдания, - заскрежетал зубами Зверев –
            младший, добавив, - Хорошо, что отец с зятем
            уехали на ночной лов на Кривое озеро, а то бы
            вам несдобровать - есть у него чем вас
            «причесать».
     -     А мы то здесь причём? – вспыхнул Анатолий
            Иванович, - Не мы тебя сюда привозили, чтобы
            ты шастал по тёмной дороге.
     -     Заткнись, старый пердун. Иди лучше заводи
           Машкину «Ниву». Назад «терпилу» я что ли
            буду повезу?
     -     Ладно, пойду переоденусь, - сплюнул хозяин
            дома, - а ты, Сашок, тащи раненого в его
            машину.
      Продолжающего материться Ваську Донсков с омерзением обнял за талию и, освещая тропинку фонарём, потащил его к дороге. Дядька подкатил к стоящему почти у трассы Васькиному джипу минут через десять - видно женщины тоже проснулись и сидели на кухне белее мела, заставив Анатолия рассказать подробности случившегося.
      И Донскому было их жаль, и особенно Машу, которая, как в зеркало смотрела, предчувствуя беду.
По трассе ехали осторожно - не привык доктор ездить на машине с автоматической коробкой передач, да и придорожные фонари как назло светили в пол накала.
      Почти все окна дома Зверевых были уже темны, но скамейка у калитки не пустовала - там сидел и покуривал сигарету местный участковый, брат зятя хозяина большого дома, то есть Зверева - старшего, но увидев, как Василия ведут под руки, мужчина встал и пошёл им навстречу.
     -     Что случилось, ночные гуляки? – спросил он.
     -     Да вот, Серёж, - начал Анатолий Иванович, -
            ваш бугай решил прогуляться по нашей
            деревне, и попал в капканы, которые я на ночь
            расставил вокруг дома - лисы, заразы, стали
            шастать по темноте. Вот и попал ваш Васька
            вместо лисы сразу в две ловушки. Да и собака
            моя пропала.
     -     Так ему и надо, - хохотнул участковый, -
            Нечего ночью болтаться чёрте где…
     -     Да пошёл ты, бывший ментяра, к едрене фене! -
            рявкнул Васька, - Вот подам тебе заявление о
            нанесённом ими ущербе и хренов Толька
            отстегнёт мне лаве в оба кармана. А если бате
            всё расскажу, то будет гореть его хата огнём до
            небес.
     -     Ничего у тебя не получится, Васька, - крякнул
            полицейский, - Не они к тебе полезли, а ты к
            ним. И по большому счёту сидеть тебе
            пятнадцать суток за хулиганку в моём
            «обезьяннике» при Участке. Да ещё собаку
            будешь искать по всем деревням, бабник ты
            этакий!
     -     А это мы ещё посмотрим, кто будет искать и
            сидеть. Ладно, валите все отсюда, а ты,
            докторишка, должен теперь меня выхаживать.
           Понял?
     -     Не в первый раз дурака лечу, - разозлился
            Донсков, - и мне не привыкать. Ладно, завтра
            съезжу в Солнцево за противостолбнячной
            сывороткой, и на обратном пути заскочу
            потревожить шприцом твою задницу.
            Спокойной ночи.
     -      Валяй, - нервно бросил Васька, - В обед жду.
     И Александр Петрович дёрнул Анатолия Ивановича за рукав.      
     -     Давай, дядь, садимся в «Ниву» и в путь –
           пора уже и ко сну отходить.
      Зарычал мотор Машиного внедорожника, вновь послал их матом Зверев - младший, но его уже никто не услышал - русский джип заревел и бодро рванул вперёд, скрывшись тут же за поворотом.
    И Донсков выполнил своё обещание - съездил в Солнцево утром за противостолбнячной сывороткой и вколол её в жирную ягодицу рыжего Василия. Присутствующий при этом его отец только и делал, что следил за каждым движением доктора, тихо                матерясь, а когда тот уходил, зло шепнул ему на ухо:
     -     Ты, лепила, лечи сына как надо, а то…
      И тут же ушёл в дом.                За неделю у Васьки всё зажило, но он перестал появляться у дома Колкутиных. Анатолий же Иванович вместе с племянником через два дня, за которые первый снег растаял и опять стало тепло, облазили местность вокруг дома радиусом в километр, но Полкана так и не обнаружили.
     -     А спустимся ка в змеиный овраг, Сашко, -
           предложил Анатолий Иванович, - Хозяйки его
           уже в зимней спячке, поэтому можно смело
           прочесать бывшее болото.
     -     А пошли, - кивнул тот головой и они смело и               
            внимательно облазили все кусты, где летом
            главенствовали гадюки и… обнаружили труп
            собаки, в голове которой была приличная рана
            от, скорее всего, топора.
     -     Сука этот Васька, - заматерился Анатолий
           Иванович, - такого кобеля забил! И всё из-за
           того, что на твою Машку залезть навострится,
           придурок.
        Разозлившийся вконец доктор был согласен с ним, но зачем же убивать собаку? Что она Ваське сделала? Нет, эта его ревность ни до чего хорошего не доведёт. И надо серьёзно поговорить с этим придурком, да и с его отцом - Мария ему не пара как по возрасту, так и по уму. Но когда он приехал к ним на «Запорожце», Зверев - младший чуть не кинулся его бить, а его отец, косо посмотрев на Донского и заскрежетав зубами, прошипел:
     -     Чего сын хочет, того и добьётся, и никто ему не
            помешает. Машка - вольная баба. А тебе,
            лепила, пора отваливать в свою сраную
            столицу на хер, иначе…
      И он повернулся и ушёл в свои хоромы, и Александр Петрович почувствовал, как прошёлся холодок по спине. А не пора ли ему действительно уезжать в Москву? Но нет, Маша ему очень нравится, и он её никому не отдаст. А жена и дочь? Да пошли они к чёрту - он этим ненормальным бабам не нужен, а дожить свою жизнь надо по-человечески. Она ведь
единственная…
      И последующие два дня подтвердили его решение, так как вроде бы успокоившийся Васька опять распустил руки. Во-первых, он проколол два передних колеса «Нивы», когда Мария посещала стариков, живущих напротив его дома. Затем ночью скормил Брайде какую-то гадость и ту целый день рвало. И, наконец, со своей шоблой, когда женщины не было дома, надорвал металлическую сетку, защищавшую двор от коршунов.
     -     Я ему морду набью, - возмутился Донсков,
            приехавший к любимой женщине в гости и
            переночевать, - Совсем обнаглел, придурок.
      Но Мария, сразу побледнев, перебила его:
     -     Саш, я тебе сказала пословицу и если ты её
            забыл, я могу повторить. Лучше мы все, то
            есть ты, я, Лидия Артёмовна и Анатолий
            Иванович, съездим к Зверевым, когда там все
            будут дома и поговорим по -серьёзному,
            предупредив, что если всё это безобразие
            будет повторятся, то поедем в Курск и
            подадим петицию в суд - пусть тот разберётся
            с этой мерзкой семьёй.
     Александр Петрович подумал, подумал и кивнул головой.
     -     Ладно, как говорится, что хочет женщина, то
            хочет Бог. Так и сделаем. Пусть только чуть
            больше подморозит, а то эта смена снегопада и
            оттепели превратила дорогу в грязную, а
            местами замёрзшую кашу.
     -     Тогда поедем к твоим прямо сейчас.
     -     Давай, - кивнул головой доктор, - Заодно и
           поужинаем у них, а то я сегодня моталась весь
           день то в Солнцево в шиномонтаж, то по
           деревням и устала, как собака.
     Доехали они к тётке Донского за час - действительно скользкой и грязной была дорога. Поужинали и минут сорок обсуждали создавшуюся ситуацию, а потом Анатолий Иванович, «махнув» полстакана самогона, твёрдо сказал:
     -     Так и сделаем, Машенька, пора это бандитское
            логово поставить на место, как клубок змей в
            соседском овраге, где мы нашли бедного
            Полкана. Всё, завтра воскресенье и поедем к
            этим заразам прямо к обеду. Да, Сашок, и надо
            не забыть нам, взять свои стрелялки.
     -     Обязательно! – кивнул тот головой и все
            разошлись по комнатам спать, и немолодая
            пара теперь спала в комнате хозяина дома на
            его раскладном диване - летняя кухня теперь
            была неприятно холодной, как продукты в
            морозилке холодильника.               
                Х
      Мария Антоновна позвонила утром через неделю и голос её дрожал.
     -     Ты что, родная? – встревожился Донсков.
     -     Саша, срочно приезжай, тут такое…
     -     Мчусь, милая, - вскочил с кровати доктор,
            быстро оделся, влез в «ЗАЗ» и помчался к дому
            любимой женщине, но на трассе, опять
            медленно покрывающейся обильным снегом,
            сбросил скорость - не хватало ещё разбить   
            «Запорожец» и оплачивать потом ремонт.
      Мария сидела в спальне на втором этаже и лицо её было мокрым от слёз.
     -     Ну, что ты, родная? – кинулся к ней
            взволнованный Александр Петрович.
     -     На, читай! – сунула она ему в руку листок
           бумаги, на котором кривыми буквами было
           написано: «Один раз, и я от тебя отстану, а нет
                и мои друзья помогут».

     -     Вот тварь! – вырвалось у травматолога, -   
           Сейчас же поеду к участковому, напиши
           заявление.   
     -     Не надо, Саша, у Васьки дружки - бандиты и
            запросто покалечат тебя.
     -     Не покалечат, да и полицейский Сергей -
            нормальный парень и никого не боится.
            Вломит ему пятнадцать суток по первое число.
     -     Тогда на всякий случай возьми мой
            электрошокер, - опять покатились по щекам
            женщины слёзы и Донсков прижал её к себе, 
            поцелуями осушив её лицо.
     -     Не бойся, милая, мы возьмём обрез и
           двустволку дяди – никто не подойдёт к нам ни
            на шаг.
     -     Не надо, Сашенька, - обняла его за шею
           женщина, - Деревня и есть деревня - прибьют
           тебя и закопают где-нибудь, да так, что никто
            никогда не найдёт.
     -     Нет, я всё равно переговорю с Сергеем. А
            если тот не воспримет меня серьёзно, поеду в
            Солнцево в полицейское Управление.
     -     Господи, Саш, послушай меня! Как говорил
            один мой знакомый: «Дерьмо не тронь –
            вонять не будет!»
     -     Вот и я хочу, чтобы вокруг нас с тобой никаких
            вонючих кучек не было.
     -     Ладно, дорогой, уговорил, но по темноте хотя
            бы не езди или возьми мою машину.
     -     Хорошо, не буду, а «Нива» и тебе может
            пригодиться, - почти шёпотом произнёс он
            последние четыре слова, отведя от женщины
            взор - всё может случиться…               
     -     Тогда оставайся сегодня у меня, и надо
            позвонить Анатолию Ивановичу - пусть будет
            в курсе всего этого.
     -     Как скажешь, любимая. Вода то в душе
            осталась?
     -     Тебе хватит, - улыбнулась впервые за
            сегодняшний день Мария, вытирая досуха ещё
            влажные щёки и пошла заправлять постель
            свежим бельём.
      Александр Петрович уснул сразу, а Маша не могла заснуть аж до трёх ночи - всё ворочалась и ворочалась, прислушиваясь к звукам во дворе и у калитки, но кроме ворчания собаки, ничего не услышала и… наконец-то заснула.               
       К Зверевым поехали все четверо и видно обед у них сопровождался обильным возлиянием, так как почти раздетый Васька, услышав работу двигателя «Нивы» недалеко от своего дома, тут же выскочил из него, заорав чуть ли не на всю деревню:
     -     Что, суки, приехали портить нам аппетит?
            Марш отсюда или я вам сейчас устою бойню.
     И к дому пошёл только Донсков, несущий под старым тулупом найденный дядькой старый обрез, а Лидия Артёмовна с Марией и Анатолием Ивановичем остались сидеть в машине и последний расположился  на переднем пассажирском месте, чуть приоткрыв дверь и держа наготове (на всякий случай) свою двустволку.
     -     Я останусь и если что буду вас прикрывать, -
            объяснил он женщинам, при этом его жена 
            небрежно ухмыльнулась (нашёлся хромой
            воин), а Маша нахмурилась, всем телом дрожа.
      Подходя к дому Зверевых, Александр засунул под полу тулупа руку и крепко сжал ею заржавленный местами обрез от одноствольной «Тулки». Заметив, как спокойно доктор приближается к его дому, Васька ещё громче заорал:
     -     Приехали жаловаться, нищета сраная? Валите
            все отсюда, а если хотите спектакля, щас
            устрою!
      И он развернулся и побежал в свою трёхэтажную «крепость». Через минуты три он вернулся, держа в руках новенькое помповое ружьё.
     -     Ну, что, коновал, нет баб в столице, так ты
            сюда приехал щупать их? – оскалился он.
     -     Хватит орать, парень, - хладнокровно произнёс
            Донсков, - Позови отца, полицейского Сергея и
            его брата - нам есть, что рассказать им.
     -     На какой хер они вам нужны? – сплюнул в
            сугроб Васька.
     -     Поговорить о твоём хамском поведении, -
            сделал ещё шаг вперёд доктор.
     -     Это вы быдло и трусы, - заржал Зверев –
            младший, - А мы богатые и сильные, не то, что
           некоторые.
     -     Позови! – громче и строже повторил
           Александр, оборачиваясь и махнув рукой
           женщинам, показывая этим, чтобы те из
           «Нивы» не вылезали.
     -     Обойдёшься - они ещё не закончили обед.
     -     Тогда я пойду к ним в дом, - сделал ещё два
           шага вперёд доктор.
     -     Не получится, – чуть не задохнулся от злости
            здоровяк, передёргивая затвор, - Ещё шаг и я
            стреляю.
     -     Попробуй! - смело и громко проговорил
            Александр Петрович, доставая из-под полы
            обрез.
     -     О, Боже! – захохотал Василий, - Ты б ещё из
            задницы говно достал… Вали отсюда! Я
            повторяю, ещё шаг и…
      И травматолог спокойно сделал ещё один большой шаг вперёд, но грохот двух выстрелов и боль в обеих ногах сбили доктора с ног, и он упал в сугроб. Увидевшие это, Лида и Мария заорали в полный голос и выскочили из машины, а дядя взвёл курки двустволки и стал из неё вылезать. Но руки Александра Петровича были целы и лёжа он ответил выстрелом из одноствольного обреза и… Василий, жутко вскрикнув, грохнулся на снег, схватившись двумя руками за живот. Остановившиеся невдалеке женщины бросились к раненому врачу, но из стоявшей на шоссе машины вдруг раздался крик:
     -     Бабы, быстро назад! Я иду на помощь…
     -     Но у него два ранения! - крикнула Мария.
     -     Никаких «но»! Я сейчас подъеду и все вместе
           мы отвезём Сашу в больницу.
      И сказавший это Анатолий Иванович завёл машину и через минуту был уже рядом с Донским с двустволкой в руках.
      И тут из калитки высокого забора, окружавшего большой дом, выскочил, шатаясь из стороны в сторону, отец Васьки, сжимая в руках… немецкий автомат. Все окна второго этажа тут же раскрылись и из них высунулись старая женщина, три молодухи и четверо детей дошкольного возраста, как будто перед домом уже закончили ставить шатёр все участники
циркового представления.
     -     Что гады, - во весь голос вымолвил Зверев –
            старший, еле идя к месту кровавой стычки, -
            подбили моего сынка и рады? Ну, держитесь!
      Он передёрнул затвор, поднял автомат на уровне
      груди и что есть силы заорал:   
     -     Потомков Чеботаря никогда никто не трогал -
            его боялись все, поэтому смерть вам!
      Первая очередь, направленного на бегущего Анатолия Ивановича, ушла вверх и старик, выругавшись матом, чуть опустил ствол и оружие застучало в его руках, теперь не промахнувшись - две пули разорвали грудь Анатолия Ивановича, и он беззвучно упал в снег. Но отец Васьки этим не удовлетворился и перевёл автомат в сторону уже стоявших рядом с раненым доктором женщинам. Но выстрелить он не успел - из тех же ворот особняка выбежал Сергей в полицейской форме, в руках которого чернел табельный «макаров».
     -     Брось автомат, Илья Ильич, или мне придётся
            стрелять.
     -     А, это ты, сраный «мусор»? Я не Илья Ильич, а 
           родственник Михаила Чеботаева, имевшего
           погоняло Чеботарь - великого вора, которого
           боялась вся Курская область и в банду которого
            я входил. Лёнька, где ты, трус?
       Зять же агрессивного Зверева Леонид Горлов, являвшийся старшим братом полицейского, курируя все деревни в округе, был не чистым на руку и снюхавшись с тестем, творил всякие тёмные дела, постепенно тратя выделенные Курским Обкомом партии деньги, но выходить из дома побоялся.  Брат же его - молодой представитель Закона был честным человеком и не выдержал - выстрелил в воздух из пистолета и зло крикнул, медленно приближаясь к Звереву – старшему.
     -     Чеботарь был не только вором, но и кровавым
            убийцей, душегубом. Не дури, дед, я с тобой
            цацкаться не буду.
      Старик мерзко выматерился:               
     -     И ты, Серый, мне, почти своему родственнику,
            угрожаешь? – покраснел как рак пособник
            известного бандита, который не дожил до этих
            времён, - Эти говнюки подстрелили моего
            сына, поэтому я должен их обоих наказать как
            следует и это, засранец, называется кровной
            местью.
Сергея передёрнуло так, что затрещала на нём одежда, и он резко повысил голос до крика:
     -     Повторяю, опусти шмайсер, старик! Мне всё
            равно, кем ты был у Чеботаря, поэтому не
            шути и брось автомат или я стреляю.
      Но хозяин дома уже направил оружие в сторону машины, к которой женщины тащили Донскова и нажал на курок, но «смерть» только прошлась по переднему колесу «Нивы». Он ещё раз прицелился, но не успел выстрелить - пуля, выпущенная деревенским участковым, попала ему прямо в лысый затылок.               
      А в это время наблюдавшие из окон взрослые,  выскочили на улицу, подобрать орущего от боли Ваську. Леонид Горлов же, обалдевший от произошедшего, быстро открыл ворота, включил двигатель джипа и выехал на улицу прямо к возившемся с его мёртвым хозяином бабам. Но Маша и Лидия Артёмовна уже втащили Александра Петровича на заднее сиденье «Нивы», и первая рванула по заснеженному шоссе в Курск. А Лидия Артёмовна, вытирая слёзы, осталась рядом с лежащим на снегу Анатолием, попросив Сергея Горлова помочь, перевезти погибшего мужа домой, что тот и сделал.          
     В больнице коллеги Донскова после осмотра его ног уверенно сказали ему, что у него повреждены только мягкие ткани, а кости не задеты, что больше всего и волновало Александра. А вот Ваську пришлось оперировать сразу - зарядом крупной дроби была здорово повреждена у того селезёнка и её пришлось удалить. И когда тот пришёл в себя после наркоза, весь медицинский персонал услышал такой отборный громкий мат, что медсёстры зарделись, как весной маки в поле.
     -     Хватит материться, - сказал ему Донсков через
            пять дней, приковылявший в его палату
            на двух костылях.
     -     Мне селезёнку удалили, твою мать! -
            заскрежетал зубами Зверев.
     -     Для твоей жизни - это не опасно, - начал
           Александр Петрович.
     -     И для твоей? - огрызнулся Васька.
     -     Да пошёл ты, придурок! - не выдержал доктор.
     -     Тогда за мной должок.
     -     Какой? - удивлённо произнёс Донсков.
     -     Разворотить твою селезёнку, и мы в расчёте.
     -     Тогда и мне надо прострелить тебе обе ноги…   
     -     А это ещё посмотрим, - по - звериному
           посмотрел на него новоявленный
           безотцовщина, - А Серёгу я всё равно отправлю
           на тот свет за смерть отца. Скажи ему, если
           встретишь, пусть готовит себе гроб. И иди ты,
           лепила, отсюда к такой - то матери.
        И Александр ушёл, прекрасно понимая, что
      Васька Зверев не шутит.
    Обо всём этом он через ещё пять дней, когда его выписали, рассказал Маше и та сразу же предложила:
      -     Переезжай ко мне немедленно.
      -     Нет, я пока поживу у тётки, а там время
             покажет - её нельзя оставлять одну. Васька
             же полный идиот и надо быть ко всему
             готовыми. И завтра обязательно съездим к
             Жене - старшему сыну тёти и всё ему
             расскажем.
       -     Обязательно! - кивнула головой Мария.
     Тогда он подошёл к женщине и поцеловал её, и та поняла, что их спокойная жизнь действительно закончилась.
      Лидия Артёмовна похоронила мужа вовремя - на третий день после смерти и к этой грустной церемонии приехали все их дети, но молодёжь, в смысле внуки, не появилась, так как внедорожник был только у старшего сына, а неожиданная зима в тот день разозлилась не на шутку, то есть мороз был до двадцати градусов и метель тоже постаралась, поэтому долго на кладбище старшие не задержались. Поминки тоже прошли быстро, но приехавшие дали слово, что на девять дней они все обязательно будут. Это же пообещали и Донсков с Машей. И зима к ним была милостива - снег в тот день не шёл, а температура ниже десяти градусов не опускалась. Вот тогда он и рассказал всё подробно о случившемся Евгению.
     -     Главное, чтобы Сергей Ваську не упустил, -
           сказал тот, качая головой, - А то камера в его
           конторке одно название.
     -     Но он же пока ещё в больнице под
           наблюдением, - возразил Александр.
     -     То-то и плохо - Курские доктора тоже любят
           деньги, да и брат нашего полицейского не
           лыком шит - будет, сволочь, защищать Ваську
           вовсю. Руку в помощь он может найти и в суде-   
           наворовал бабок для себя и дружков, когда 
           командовал всеми деревнями, до жопы. Сейчас
           допьём и съездим к Серёжке, поговорим с ним
           по - серьёзному - он смелый и честный парень.
           Ага?
     -     Давай, съездим, - кивнул головой Донсков, - И
     -     Машу я тоже перевезу в тётин дом - втроём
            не так страшно женщинам. Ладно?
     -      Согласен, - пожал Евгений руку доктору и они
            с Машей уехали.
                Исчезновение
       Зверевы не стали хоронить деда на кладбище, а вырыли могилу прямо на своём участке на следующий день, а через неделю там вырос небольшой памятник - Илья Ильич в рост с автоматом в одной руке и крестом в другой. Участковый полицейский Сергей Горлов был категорически против нехристианского захоронения, но все остальные родственники семьи просто подняли бунт, и батюшка из церкви не стал с ними спорить, побоявшись, что те могут ему сделать какую - нибудь подлость или расправиться с ним, если он не даст согласия его отпевать. Леонид же Горлов добился у администрации больницы и в Обкоме Курска, чтобы Василию разрешили участвовать на открытии памятника и на полицейской машине тот был доставлен к месту захоронения, откуда Зверев - младший и… сбежал, свернув шеи двум охранникам и выбросив водителя «автозака» прямо под машину, а сам тут же скрылся. И этой же ночью загорелись все сараи, где были пернатые, а также веранда дома  Лидии Артёмовны Колкутиной. И хорошо, что Донсков и Маша ночевали у неё - они вовремя успели покинуть жилище, который спастись не удалось…
      Они также не стали медлить, а тут же сели в машину Марии и поехали к старшему сыну тёти Александра Петровича Евгению, который, сразу сориентировавшись, устроил спать рыдающую мать на диване в большой кухне, а сами вернулись в Машин дом, где Александр просидел всю ночь у будки Брайды, держа в руках обрез, который вернул ему Сергей Горлов и с дядиной двустволкой за спиной.
     -     Я завтра же начну строить пристройку к дому,
            где будешь жить ты, - категорично заявил
            Женя на следующий день матери.
     -     Спасибо тебе, сынок, - заплакала Лидия
            Артёмовна, - Я знала, что ты меня никогда не
            бросишь.
      А двухмесячный поиск Васьки ничего не дал - тот как в землю провалился. Допрашивали его брата Леонида и в Курске, и в Белгороде, но тот только разводил руками.
     -     Я здесь ни при чём, - твёрдо повторял он, - Я не
            ожидал такого поступка от брата и сам при
            этом не присутствовал, а летал в командировку
            в Москву по вопросу строительства
            мясокомбината в Михайловке. Можете
            проверить…
      И он не врал, и все его друзья - функционеры, принимавшие участие в разработке плана строительства мясоперерабатывающего комбината, как один подтвердили одно и тоже - Леонид Иванович Горлов в обозначенное время был у них на совещании.   
      И следственные органы от него отстали, но
 Ваську всё равно продолжали искать и искали более полугода, но толку от этого не было - он исчез как крыса с тонущего корабля.
      А в это время в столице Максим с диггером облазили все сточные подземные тоннели и только через месяц, дважды повстречавшие там полчища здоровенных крыс, которые водились под кафе «Приют гурманов», которых они отгоняли от себя огнемётами, принесшими диггером, и наконец обнаружили, что есть в подземных коммуникациях узкий участок канализации, доходящий почти до небольшого озера, находящегося в пол километре за МКАД и… план уничтожения центра разврата, каннибализма и вампиризма был составлен.
     -     Но как предупредить гостей Капуцина, что
            будет проводиться акция уничтожения этого
            подземного притона? – спросил у диггера
            Максим, - Ведь могут погибнуть и ничего не
            знающие вполне порядочные люди!
     -     А видеозапись того, что ты увидел там,
            сохранилась?
     -     Да.
     -     А оркестр, всякие там группы и музыкальные
            записи сопровождались каким - нибудь видео
            оформлением? – посмотрел серьёзно на Макса
            Мышь.
     -     Да, точно! - стукнул себя по лбу тренер по
           плаванию, - Когда живая музыка отдыхала,
           загорался экран большого монитора в зале и
           там под очень популярные мелодии всем
           известным групп, показывали, как женский, так
           и мужской стриптиз.
     -     Отлично! – воскликнул диггер, - И это нам на
           руку. Нужно сделать запись на жёстком диске
           какой-нибудь всем известной роковой группы,
           которая вдруг резко сменится на твою, где все
           эти мерзкие господа - устроители шабаша, рвут
           на части гостей, насилуют и пьют их кровь,
           пожирая ещё тёплые тела. Эта запись и
           прогонит всех гостей из подвала под «Приютом
           гурманов», а мы с твоими друзьями уничтожим
           троицу руководителей вместе с охранниками,
           залив к чёртовой матери потом всю подземную
            часть его. Согласен?
     -     Великолепная идея! – похлопал его по плечу
            Максим, - Но надо обеспечить и нам четверым
            отход.
     -     И его я уже продумал: мы оденем костюмы
           дайверов и спокойно по тоннелям доберёмся
           до озера, а там нас будет ждать мой «Рейнж-
           Ровер», на котором и смоемся.
     -     Молодец, Мы…- Макс вдруг замолк, - Ты
            извини, но эта кликуха твоя мне не нравится.
            Прошу тебя, скажи хотя бы своё имя.
     -     Я - Иван, а фамилию не скажу, - отвёл глаза в
            сторону диггер, но и о моём имени никому ни
            слова.
     -     Клянусь! – пожал ему руку тренер, - Я -
            могила!
     -     Лишь бы она не была… нашей, - прошептал
            себе под нос Мышь, а потом громко добавил, -
            И нам очень нужна небольшая разбирающаяся
            землеройная машина - вручную мы расширим
            тоннель от озера к адскому «замку» только за
            полгода.
     -     Отец Ника и это добудет - клан десантников,
            если так можно сказать, в нашей стране не
            мал, - гордо произнёс Максим.
       Но их план осуществился только в мае - месяце начала «знакомства» с «Райским адом», как Макс и Николай теперь называли «Приют гурманов», хотя наземная часть кафе ничем не отличалась от нормального заведения и получалось, что никто из его хозяев не был в курсе, что делается под ними.               
     И сама акция не прошла без осложнений и потерь, то есть да, Ник и Макс вовремя включили настенный монитор и все присутствующие гости, увидев ужасную запись, тут же помчались к эскалаторам и за полчаса покинули это проклятое место и их никто не задерживал. Вооружённые же «УЗИ» Макс, Ник, его отец и диггер, просто полили свинцом охранников, ставшими кольцом вокруг Капуцина, Вольдемара и Франкенштейна и это тех спасло, то есть, нападавшие даже не заметила, как исчезли руководители кровавого шабаша. Четвёрка же мстителей с трудом прорвались в подвал подземного сооружения, где  диггер помог им быстро переодеться в спец костюмы  и погрузиться в вонючие изгибы тоннеля. И если бы не он, они бы никогда не нашли путь к озеру, где стоял его джип. Но всё же Судьба не была за них на все сто процентов - Виктор Григорьевич «поймал» пулю левой рукой (правда на вылет и без повреждения костей), а диггер Павел по прозвищу Мышь, первым усевшийся в свой джип… погиб от взрыва при включении зажигания. Видно, что один из охранников «Приюта гурманов» был в курсе, что есть подземный «коридор», связывающий «замок» Капуцина с тоннелем, ведущим к озеру, и успел проверить его и заложить в обнаруженный на поверхности «Рейнж - Ровер» взрывчатку. Поэтому оставшейся троице пришлось самим разыскивать ближайший путь до МКАД и найти там транспорт, который их отвёз окольными путями на восток Подмосковья, где они сняли номер в захолустной гостинице Балашихи и пробыли там неделю. Более того, потом всей большой семьёй они исчезли в Крыму на целый месяц. И только бывший полковник вернулся в Москву, где быстро нашёл предприимчивого риелтора, который за две недели продал их квартиры, купив готовый участок с домом в Павловском - Посаде, так как все они, боясь, что кровавые руководители «Райского ада» объявят охоту на разрушивших подземный «дворец», найдут и уничтожат их.
       Но этого не случилось, хотя при увольнении Николая их полиции и Максима из бассейна были некоторые трудности, так как это они это проделали заочно опять же с помощью Виктора Григорьевича. И последним шагом в этом длительном «побеге» был разговор всей семьи в Туапсе в ресторане, исхода которого никто не ожидал.
     -     Был у меня один очень хороший солдат,
            живущий теперь, по-моему, в Белгороде, -
            улыбнулся бывший полковник ВДВ, - Так вот,
            он много лет назад служил в моём полку и мы,
            несмотря на возраст, неожиданно
            подружились.
     -     И что? – спросила мать Максима, потягивая
            вино.
     -     Так вот, у меня остался его домашний телефон.
            Я свяжусь с ним, и он поможет нам не только с
            проживанием, но и устройством на работу - он
            директор одной из лучших школ того города.
     -     Великолепно! – захлопали в ладоши обе
           молодые женщины - жёны Николая и Максима,
            - Нам нужен хотя бы на полгода настоящий
            отдых и спокойная жизнь там, где никто нас не
            найдёт.
     -     Правильно! – кивнула головой мать Максима, -
            И, судя по вашим рассказам эта кровавая
            мафия может быть связаны с «теми».
      И она показала пальцем на потолок, и все поняли, что пожилая женщина имеет ввиду высшие эшелоны власти, возможно являвшиеся «крышей» «Райского ада», на что Виктор Григорьевич чуть кивнул, соглашаясь, а Ростовский и Ник пожали друг другу руки.
      И зять первого, и он же отец второго тут же позвонил по мобильному телефону, включив громкую связь.
     -     Здравствуйте! Это «сотовый» Глеба
           Юрьевича Баскакова?
     -     Он у телефона, - услышали все.
     -     Глебушка, это полковник Просторов...
     -     Батяня? – тут же прокричал радостный голос.
     -     Он самый. Ты мне нужен, Глеб, и это очень
            важно для всей моей теперешней большой
            семьи.
     -     Тогда сразу же выезжайте. Записывайте адрес,
            Виктор Григорьевич.
     -     Нет, всю информации пришли на СМС.
     -     Так всё серьёзно?
     -     Да.
     -     Тогда разговор заканчиваем, и я вас жду.
     -     Но я не один.
     -     Да хоть целым взводом.
     -     Отлично, едем!
И вся счастливая семёрка сразу же начала собираться, а через час старенький «Опель» рванул из Туапсе в чернозёмный край, то есть в Белгород.


                Часть третья
                Новые друзья и старые враги

                Многие не теряют разума   
                лишь потому, что его не
                имеют.
                Бальтазар Грасиан

     -     Вот так, Глеб, - закончил Виктор Григорьевич
           свой рассказ, допивая коньяк.
      Они сидели на веранде - Баскаков, Донсков, бывший полковник, Максим, Николай и отец Марии Зайцевой. Мать же её, дочь и мама тренера по плаванию, а также жёны друзей, раскрывших тайну подземного «замка» Капуцина (кафе «Приют гурманов»), убирали остатки еды со стола в зале и им мужчины не желали ничего рассказывать о своих планах - не хотели женщин волновать. Затем травматолог подробно поведал о случившемся у дома отца семейства Зверевых и про его сына Василия, домогавшегося Марии, зарубившего собаку Колкутиных и спалившего их хозяйство. 
     -     И что, его посадили? – не выдержал
           Виктор Григорьевич.
     -     Нет, только Ваську, сбежавшего при
           установке что-то типа памятника отцу на своём
           участке, которого застрелил участковый
           полицейским Сергей Горлов - младший
           брат Леонида - настоящего прохиндея,
           укравшего большие деньги из деревенской
           казны.
     -     И что, Зверева - младшего так и не нашли? –
            спросил Максим.
     -     Нет, - покачал головой Донсков, - Более того, в
            ночь побега от поджёг хозяйство моей тёти
            и ей пришлось переехать к сыну.
     -      Она что, одна жила? – подал голос отец
            Марии.
     -      Нет, с мужем, которого расстрелял из автомата
            отец Васьки и я уже говорил об этом.
     -      Значит, у меня пролетело мимо ушей, да и
            возраст уже… - махнул рукой Антон
            Захарович.
     -     Да, эпопея ещё та, - вмешался в разговор
            Николай, - Наша борьба с «Райским адом» и
            ваша война с кланом Зверевых - одна пара
            сапог, как мне кажется…
     -     Может быть, - добавил полковник Просторов, -
           Чувствую я, что действительно есть какая-то
           связь между ними. Если брат полицейского
           как - то связан с администрацией Курска и
           летал в Москву, то, по-видимому их столичная
           «крыша» зналась с подземными
           извращенцами, издевавшимися над людьми, с
           которых они драли деньги за так называемые
           балы, разврат и шабаш. Ведь прибыль от этого
          у Капуцина, Вольдемара и Франкенштейна была
            немалая.
     -     Это точно! – кивнул головой Максим, - И нам
           теперь надо прятаться, а продолжить их поиск –
           змеи не живут в одиночестве.
     -     Верно, - добавил Баскаков, - И мы вам
            поможем. Правда, Антон Захарович?
     -     Да, зятёк, вашу свадьбу с моей внучкой мы
           уже отпраздновали и пора хорошим людям
           помочь в борьбе со всякой мерзостью. Кто за?
     И все мужчины тут же подняли руки и выражения лиц у всех были жёсткими и ненавидящими.
     -     И последнее, - объявил всё тот же старенький
            оратор, переведя взгляд на бывшего
            полковника, - Машенька на время переедет к
            нам, а ваша семья расположится в её доме в
            Солнцево - места там на всех хватит.
     И тут Максим вдруг встал и… озвучил, как он посчитал, ключевую фразу:
     -     Мерзкая троица тоже будет искать себе
           помощников и в первую очередь из бандитов
           и, возможно, не чистых на руку колхозниках
           или бывших сидельцев, мечтающих
           озолотиться, как я думаю, и меня сейчас грызёт
           мысль, что постройка мясокомбината в
           которой, возможно, она участвует в вашей
           Михайловке, задумана не просто так и может
           вполне тоже быть связана с криминалом…
     -     И это первая задача, которую мы должны
            решить и проследить за её исполнением и кто
            этим действительно руководит, - добавил
            Николай.
     -     Точно! – покраснел от поддержки его шурин и
           друг, - Это первое, а второе, что они все, то есть
           брат полицейского Сергея в первую очередь, а
           с и ним, и Капуцин, Вольдемар и
           Франкенштейн обязательно изменят свою
           внешность с помощью пластических операций 
           вплоть до превращения одного из них, для
           отвода глаз, в… женщину. 
     -     Ну, ты и завернул, зятёк! – улыбнулся 
            полковник.
     -     А почему бы и нет? – вмешался Донсков, -
           Сейчас это дело на потоке даже в нашей
            стране.
     -     Это точно! – закончил их рассуждения Виктор
            Григорьевич, - Поэтому они и будут искать
            таких отчаянных придурков и бандитов как…
            Васька Зверев со своими подельниками.
     И все от такого завершения их «совещания» просто замерли - им предстояла борьба не на жизнь, а на смерть…
     -     Тогда и нам всем надо позаботиться о внешнем
            своём виде, - медленно и очень серьёзно заявил
            Александр Петрович Донсков, - И в этом я вам
            всем помогу - мне приходилось оперировать
            людей, которых изувечили автокатастрофы и
            теракты, поэтому небольшие пластические
            операции не такие уж для меня сложные. А
            теперь давайте перейдём к чаю - моя,
            возможно, будущая жена (при этих словах
            доктор покраснел) уже прислушивается
            к нашему разговору за дверью, а голова у неё
            варит, как у нашего Президента, то есть чётко!
     -     Вот именно! – тут же действительно вошла на
           веранду Мария Антоновна, - И я помогу тебе,
           Саш. У меня есть здесь в районной больнице
           знакомая медсестра, которая обеспечит тебя
           хирургическим инструментарием.
     -     Отлично! – широко улыбнулся травматолог, - А
           теперь, родная (при этом слове Машин отец
           внимательно уставился на Донского - видно
           «примеривал» его к должности зятя), принеси
            нам, наконец, чашки, чайник, заварку и…
     -     И торт, - рассмеялась женщина, - Не даром я
            сегодня утром сделала вояж в супермаркет, как
            сейчас называют бывшие гастрономы.
                Х
     -     Один взорвался вместе с машиной, - раскурил
            сигару Франкенштейн.
     -     Надо было включить таймер, - нахмурился
           Капуцин, разливая всем плюс троих
            оставшихся в живых охранников, виски.
     -     Я подумал, что хозяин джипа, севший первым
           за руль, дождётся пока остальные трое займут
            свои места и тогда…
     -     Ладно, - хмуро посмотрел на него Вольдемар, -
            Но ты хотя бы «проводил» их?
     -     Да, но они не помчались сразу по домам, а
            спрятались в гараже, где стоял старый
            «Опель», недалеко от метро «Нагорная», -
            опустил голову высокий Франкенштейн.
     -     Надо было подождать, пока они оттуда не
           выйдут и проследить за ними. Как теперь мы 
            найдём, где они живут? А если они уже
            заявили в полицию?
     -     Вряд ли, - прервал Капуцина Вольдемар, -
           Тогда бы к нам уже давно пришёл ОМОН и тот
           не стал бы так жёстко расстреливать наш
            обслуживающий персонал.
     -     И что теперь будем делать?
     -     Смываться из столицы, господин начальник.
     -     Нет, сначала сделаем пластические операции и
            привлечём к их поиску наших дружков, -
            категорично заявил Капуцин, - Поднимайте
            все наши связи и легче всего привлечь к
            осуществлению «Проекта ЧК» Леонида
            Горлова и Ваську Зверева.
     -     Первый недавно был у банкира Старикова, –
            доложил Вольдемар, - и они обсуждали
            постройку мясокомбината в Солнцевском
            районе Курской области, а Зверева - младшего
            сейчас ищут все полицейские Белгорода, так
            как Курские уже замучились с этим делом.
     -     Да ладно, хватит долго перечислять наше
            новое дело, - встал из кресла гостиничного
            номера Капуцин.
     -     Есть! – вскочил с места теперь бывший
            начальник охраны «Приюта гурманов».
     -     То-то же! Итак, ищите связь с Горловым –
            нашим гостем в первые месяцы «работы» 
            подземного «царства». Пусть он найдёт
            Зверева - у того пятёрка крутых парней всегда
            найдётся. И их тоже надо будет «поправить», в
            смысл Лёньку и Ваську, то есть пусть над
            ними «поработают» наши врачи - мы все
            должны стать внешне другими. А нам с тобой,
            Вольдемар, ещё кое-что надо будет изменить, -
           загадочно посмотрел на него Капуцин.
     -     А Франкенштейна?
     -     Он обойдётся! И это будет первым наказанием
            для него за ошибку с подрывом машины
            террористов.
     -     Они не террористы, - начал было Вольдемар,
            но бывший хозяин «Приюта гурманов» его
            прервал, зло посмотрев на Франкенштейна.               
     -      Мы не знаем точно, кто они и это второе
            наказание тебе, олух - ты должен найти их и
            узнать «ху из ху». Слышишь? И твой
            длинный псевдоним мне уже надоел. Да и
            наши тоже. С этой минуты я буду Кап, ты,
            Вольдемар - Вольт, а ты, придурок, - Франк.    
            Понятно?
     -     Да, - испуганно посмотрел тот на худого, но
            крепкого и высокого Капуцина, - Всё сделаю.
     -     Надеюсь. И третье наказание тебе - следить за
            осуществлением «Проекта-ЧМ». Ладно,
            разливай остатки этого зарубежного пойла по
            стаканам – хороший коньяк мы ещё попьём.
                Поиск
        Через неделю бывшего полковника, Максима и Николая было не узнать: первый обрил голову наголо и отрастил усы как у Будённого, второй отпустил шевелюру чуть ли не до плеч - его и Ника хозяева «Приюта гурманов»» хорошо запомнили, поэтому последний подстригся под «ёжика» и отрастил «козлиную» бородку. Баскаков себя, естественно, не изменял, а Мария Анатольевна, хотя Васька Зверев, конечно, не помнил каждую мелкую морщинку на её лице, всё же сделала носик чуть курносым, брови тоньше и сменила причёску. И выполнил себе настоящую пластическую операцию только Донсков, которого тоже прекрасно знал в лицо Зверев – младший, яро ненавидящий его и хитро спрятавшийся от полиции. И встречу с ним никто ведь исключить не мог.
       И опять все собрались в родительском доме семьи Зайцевых в Белгороде для распределения продуманных обязанностей по розыску. И начал, так называемое совещание, полковник Просторов.
     -     Итак, - обвёл он всех серьёзным взглядом, -
           Хватит чаёвничать - пора обсудить, кто будет
           чем заниматься.
     -     Правильно, - кивнул головой отец Марии, -
            Сумбурным поиск не должен быть.
     -     Естественно, - поддакнул ему директор школы.
     -     Бесспорно, - добавил Александр Петрович, - Я
            вот, например, попробую найти концы
            Василия.
     -     Но не один, - подал голос Виктор Григорьевич,
            посмотрев на сына и зятя, - Кто из вас, ребята,
            будет помогать нашему доктору?
     -     Я, - тут же проговорил Николай.
     -     Правильно, - согласился с ним Макс, - Ты
            полицейский и опыта розыскной работы у тебя
            не отнять. Я же, если все не против, займусь
            разработкой мясокомбината, хотя уже ясно,
            что одним из начальников этого предприятия
            может будь шурин Васьки, то есть Леонид
            Горлов, имеющий связь с хитрожопыми из
            Обкомов партии в Курске и Белгороде.
     -     Это точно, - посерьёзнела Мария Анатольевна,
            - несомненно, что Лёнька может быть одним из
            совладельцев этого комбината или как там его
            ещё…
     -     А и чёрт с ним, с названием, - крякнул её отец,   
            - в тёмном деле чаще всего участвуют тёмные
            личности. И в помощники Максим пусть
            возьмёт моего зятя.
     -     Я согласен, - подал руку тренеру по плаванию
            Баскаков, - А вы, батяня, чем будете
            заниматься?
      И тот ответил сразу:
     -     А я подниму все мои связи с бывшими
           знакомыми военными и, надеюсь, кто-то из них
           сможет мне рассказать, какие чиновники
           придумали строить это предприятие в деревне
           и не якшаются ли они с Капуцином и его
           помощниками.
     -     А я с мужем и внучкой, - заулыбалась жена
            хозяина дома, - будем ответственны за
            своевременную подачу пищи, то есть, как в
            армии. Да, Толя?
     -     Конечно, - кивнули головами Анатолий
           Захарович и Олеся, - Но я ещё могу и по
           злачным местам походить, одевшись под
           бомжа, и послушать о чём болтает шпана.
           Бывает, что именно они многое чего знают о
           всяких махинациях так называемой городской и
           деревенской элиты, чёрт бы её подрал!
     -     Это точно! – закончил обсуждение плана
           деятельности бывший полковник, - Ещё чайку с
           изумительными сырниками и нашей семье пора
           уезжать в хоромы Марии Анатольевны.
     -     И я как всегда буду ответственна за доставку в
           мой дом женщин вашей большой семьи,
           включая новорождённого, - рассмеялась она.
     -     И мы за это вам будем очень благодарны, -
            синхронно улыбнулись Нина и Ира.
                Х
     -     Ну, что, Франк, колись, - уставился на него
           Капуцин своим холодным взглядом.
      Тот тяжело вздохнул и промямлил:
     -     Я за неделю облазил всё Нагатино, но ни разу
не встретил никого из них.
     -     А людей расспрашивал?
     -     Нет.
     -     Правильно, а то мог бы и нарваться на какого-
            нибудь их знакомого, а тот передать этим,
            пусть не террористам, а праведникам, что ими
            интересуются и уйти в глубокое подполье. И,
            вообще, это всё очень странно.
     -     Почему? - встал Франкенштейн с
            места, вытянувшись как солдат на плацу.
     -     А потому, что обычно гаражи имеют те,
           которые живут от них недалеко. А как «Проект
           «ЧМ», Вольт?
     Бывший начальник охраны шмыгнул носом.
     -     Котлован готов и начали уже заливку
            фундамента.
     -     А ты помнишь про мой кабинет в подвале и не
           только про него? – сощурил маленькие глазки
            Капуцин.
     -     Да.
     -     А про зал совещаний?
     -     Помню.
     -     А никто к стройке не подходил с вопросами, то
           есть, не интересовался ею? - налил себе
           коньяку в бокал руководитель группы, глядя на
           Франкенштейна.
     -     Нет. Хотя... - чуть задрожал убийца - кровосос.
     -     Что? - опустошил Капуцин бокал, глянув на
           него так, как будто захотел укусить.
     -     Да была пара мужиков, спрашивающих на счёт
            работы...
     -     На наших «знакомых», которых мы ищем, не
            были похожи, Вольдемар?
     -     Нет.
     -     Опиши их. Да сядь ты поудобней! – хмуро
           посмотрел на него будущий Генеральный
           директор мясокомбината.
        Тот плюхнулся в кресло.
     -     У одного, который по моложе, волосы до плеч,
            второй вообще похож на кавказца.
         Капуцин покачал головой.
     -     Да, не вписываются они в «размер» наших
           старых «гостей» , - опять проговорил
           Капуцин, - И что ты им ответил?
     -     Что пока рабочих не ищем, - уже спокойнее
           ответил Вольдемар.
     -     Правильно, пока нам рабочие не нужны, и
           понадобятся, когда начнём кладку и чем их
           больше будет, тем быстрее мы завершим
           строительство. В общем, как только фундамент
           закончат, набирай трудовую силу и лучше,
           чтобы они умели правильно класть кирпич. И
           тебя тоже это касается, Франк.
     -     Слушаюсь, - опять подскочил с места
           тот, хотя Капуцин смотрел на Вольдемара, 
            который, не спрашивая разрешения,
            тоже налил себе и тут же выпил тёмно-
            коричневый бренди и пробурчал:
     -     Лёньку Горлова я нашёл, но про Ваську он
           ничего особенного не сказал, хотя по глазам я
            понял, что знает, где тот.
     -     А, так сказать, волонтёров обещал?
     -     Да и без вопросов. И вообще, Горлов вёл себя,
           как настоящий хозяин, то есть стал подробно
           расспрашивать о мясокомбинате, количестве
           сотрудников и охраны.
     -     А про Ваську сказал несколько слов, когда мы
           уходили о том, что у него теперь банда из
           шести человек и все они живут в ближайших к
           Михайловке деревнях.
     -     Вооружены?
     -     До зубов! Есть у них и «макаровы», и
           отечественные короткие десантные автоматы, а
           уж про «пики» так вообще не сосчитать...
     -     Отлично! - наконец-то улыбнулся Капуцин, -
           Поезжай опять к Горлову и скажи, что пора
           всем ребятам, включая Зверева, приехать на
           комбинат на общее совещание, но Василию
           скажи, что перед этим надо сменить мордень.
     -     Слушаюсь, Кап, - игриво отдал честь
           Вольдемар, на что тот посмотрел на него, как
           уж на лягушку, а тот спросил, - А когда будет
           общий сход?
     -     Как только будет готова аудитория на верхнем
           этаже, то есть примерно через месяц. А это
           значит, что вы с Франком должны как
           надсмотрщики подгонять строителей. Ясно?
     -     Так точно! - опять отдал честь бывший
            начальник охраны и Капуцин показал ему
            кулак, а потом указательным пальцем на дверь.
                И его помощники встали: Вольт с
            удовольствием, а Франк с кислой миной - ему,
            киллеру, нравилось только убивать, то есть
            выполнять конкретную «работу», а не быть
            вертухаем, как на зоне.
               Капуцин вновь налил себе коньяку и выпил.
     -     Хорошо. Ну, ладно, идите. Да, Франк, теперь
            главная ваша обоих задача - быстрое
            осуществление «Проекта- ЧМ». Сами
            понимаете, не дураки… 
       И хозяин бывшего кафе «Приют гурманов»
       раскурил сигару, хитро поглядев на
       помощников и добавил:               
     -     Чем быстрее начнём функционировать, тем
           скорее потекут к нам деньги, а это главное, то
           есть будет чем подкармливать «крышу»,
           которая поможет нам построить ещё такие, как
           мы говорим, мясокомбинаты. А продукция у
           нас будет очень привлекательная для… многих
           любителе, я уверен… Ну, всё, сроку вам две
           недели. Чего смотришь, Франк, разливай
           коньяк в бокалы - мне хочется
           напиться до остервенения, так как один из
           наших оставшихся охранников заказал сегодня
           для нас девочек.
                Х
     -     Ну, что, Глеб, рассказывай, - посмотрел
           полковник Просторов на Баскакова и Макса.
     -     Так вот, - улыбнулся первый, - мы были у
            комбината и, скажем так, темпы его
            строительства довольно быстрые, то есть
            фундамент здания, а он немалый, уже
            заложили и вот-вот начнут кладку стен.
     -     И какой он?
     -     Судя по глубине котлована большой.
     -     Охранников много?
     -     Я видел троих…
     -     А ты, Максим, что скажешь? – повернул голову
            к зятю Виктор Григорьевич.
     -     Ещё двое на холме прятались…
     -     Так, ясно, значит мясокомбинат будет
            серьёзным. А с кем-нибудь разговаривали?
     -     Да, ходил там один невысокий, но сильно
           накаченный мужик, и он сказал, что через
            несколько дней будут набирать рабочих.
     -     Хорошо. А ты, Глеб, видел его?
     -     Да, мы вместе подходили.
     -     И что, похож тот на кого-нибудь из наших, так
            сказать, знакомых?
     -     Да, что-то есть от Вольдемара, но уши
            поменьше и не горбиться. Да, ещё башка
            побрита наголо. И самое главное - меньше
            ростом.
     -     У меня голова тоже бритая, - строго посмотрел
            на директора школы полковник, - А как с
            голосом?
     -     Что-то похожее иногда проскакивало, - не дал
            ответить Баскакову Макс.
     -     Значит, мы, возможно, правы – пластические
           операции они тоже могли сделать. Интересно
           посмотреть на остальных.
     -     Кладка начнётся и те точно все появятся, -
            кивнул головой Глеб, - Умное начальство
            всегда контролирует стройку, а этот невысокий
            мне не внушил особого интереса.
     -     Хорошо, через пять-шесть дней подойдите туда
            - может быть пора будет устраиваться к ним
             на работу.
     Макс встал со стула.
     -     Нам транспорт нужен, Виктор Григорьевич. На
           такси, как в этот раз, не наездишься.
     -     Да, но «Опель» ещё мне пригодится. 
     -     У меня есть, где взять в аренду «Жигулёнок», -
           подал голос Баскаков.
     -     Хорошо, - кивнул головой полковник, -
           но лучше приобрести мотоцикл - его легче
           прятать. Так, теперь вы говорите, Александр
           Петрович.
    Но Николай не выдержал и начал рассказывать первым:
     -     Мы следили за Горловым и действительно у
            него была встреча с одним незнакомцем и…
     -     Что? – заёрзал на стуле
            председательствующий.
     -     Они долго разговаривали и пришедший на
           встречу в офис Леонида был разговором не
            очень доволен.
     -     И как он на вид?
     -     Фигурой не похож ни на кого, но высокий и
           глаза…
     -     Что? – перебил и вскочил с места от
           нетерпения его отец.
     -     Глаза очень похожи на те, которые были у
           Франкенштейна.               
     -     Чушь, - перебил Ника Донсков, - Линзы сейчас
            продаются свободно на любой размер и цвет.
     -     Но я, господин доктор, уже в «Органах»
            восемь лет, - обиженно произнёс Николай, -
           Цвет цветом, а движение зрачков - это почти
           что, как движение мыслей.
     -     И мой сын прав, Саша, я сам по глазам 
           запоминал своих солдат, так как в одинаковой
           форме они бывают очень похожи друг на друга,
           а времени вспомнить их имена иногда по
            ситуации не хватает.
     -     Не буду спорить, - спокойно ответил
            Александр Петрович, - Теперь ваша очередь
            докладывать, Виктор Григорьевич.
     -     Точно, - кивнул головой полковник ВДВ, -
           Так вот, о Горлове никто из моих бывших
           друзей - соратников не слышал.               
     -     Плохо, - покачал головой Донсков.
     -     Конечно, но зато они посоветовали обратиться
           к одному вояке, разрабатывающему новые
           приборы для ФСБ. И эти штучки у него просто
            класс, сказал он.   
     -     И что? - заинтересованно посмотрел на него
           Баскаков, - Ну, посмотрите на какую-нибудь
           новинку, а толку? С собой он ведь не даст,
           чтобы ею воспользоваться? Или назовёт за неё
           такую цену, что все из нас останутся без гроша.               
     -     А то, что он, скромный бессребреник, заядлый
           рыбак и очень хочет иметь хоть небольшую
           дачу у какой-нибудь широкой реки, и чтобы
           ехать туда было недалеко.
     -     Ну, не зная, - скривился директор школы.
     -     Так у тебя ж, отец, друг в Конаково, к которому
           мы ездили на рыбалку! - не выдержал Николай,
           Может быть он поможет с этим делом?
     -     Возможно, - почесал затылок неожиданно
           Виктор Григорьевич, - Мы же вместе
            служили...
     -     Тем более, - вмешалась в разговор Мария
           Антоновна, еле уговорившая Донского принять
           её в их компанию для участия в
           запланированной ими загадочной авантюре.
     -     Но он же не станет её покупать, - разумно
           заявил Баскаков.
     -     А мы дачу ему подарим… на время, -
            улыбнулся полковник, - Лишь бы он своей
           новинкой дал нам попользоваться.
А даст? - с сомнением покачал головой Макс.
     -     А дача? - серьёзно посмотрела на него Мария
           Антоновна шаловливым взглядом, - Она ведь
           может и случайно сгореть…
     -     Это точно! - рассмеялся Виктор Григорьевич, -
           Баш на баш и прибор наш. И давайте на этом
           закончим, а то у меня уже голова разболелась.
           Согласны?
     -     Так точно! - встал из-за стола его сын, - Пора
           Отдохнуть, зато действовать потом решительно
           и быстро.
      

                Часть четвёртая
                Комбинат

                Богатство – хороший слуга,
                но плохой хозяин.
                Френсис Бекон
     -     Горлов сказал, что его друг - олигарх
           передумал давать деньги на строительство
           мясокомбината, - хмуро произнёс Вольт, - По -
           видимому, он каким-то образом узнал, что наш
           «Приют гурманов» накрылся медным тазом.
     -     О, чёрт! – вскочил с места Капуцин, - И где мы
           тогда найдём деньги? Ведь наш запас уже
           кончается…
      И тут подал голос Франк:
     -     А Зверев? Пора ему вместе с
           подельниками выйти на «большую дорогу».
      И у их начальника полезли глаза на лоб.
     -     А ты, провинившийся, не дурак! Давай вместе
           с Вольтом и Горловым посетите его и
           скажите, что он будет иметь пятнадцать
           процентов от нашего дохода.
     -     Не много ли, Кап? – нахмурился Вольт.
     -     Главное пообещать, - хитро улыбнулся
           Капуцин, - Построим комбинат, а там видно
           будет. Может быть, полиция к тому времени
           уже и выйдет на его след.
     И бывший начальник охраны подземного «царства» расхохотался.
     -    Отлично! Шепнём какому - нибудь бывшему
           менту, где прячется убийца и… ага?
     -     Вот именно! Действуйте, друзья, и Бог вас
            помилует.
     -     Или уроет, - буркнул себе под нос Франк, но
           никто его не услышал.
     -     Да, - добавил Капуцин, - Рабочих набрали?
     -     Уже, - кивнул головой бывший секьюрити.
     -     А те двое приходили?
     -     Да и мы их взяли на заливку полов.
     -     Правильно. А то, если бы отказали, то вызвали
           бы у них подозрение, что других берут, а их
           нет. Но, - строго посмотрел на него бывший
           хозяин подземного «царства», - глаз с них не
           спускайте. По твоему описанию они не похожи
           на настоящих рабочих (слишком
           интеллигентные у них рожи) и это меня
           тревожит.
     -     Есть, Кап! – вскочил с места Вольт, - Ну, мы
            поехали на вечернюю проверку.
     -     На чём?
     -     Да прикупили вчера в Белгороде подержанную 
           «Таврию».
     -     Нормально, - кивнул головой Капуцин, -
            Валите. Но не забудьте, что завтра с утра 
            Горлов должен отвезти вас к Ваське. И
            слушай, возьмите с собой этих двух - пусть к
            ним внимательно тот приглядится.
     -     Обязательно, - при этом слове Франк тоже
            встал, и они с Вольдемаром покинули
            небольшой дом в соседней с Михайловкой
            деревне, где обсуждали пока рабочие вопросы
            и ночевали.
                Х
     -     Ну, как? – спросил бывший полковник у Макса
            и Баскакова, - На работу взяли?
     -     Да, но, эти сволочи поставили нас на ручную
           бетономешалку - якобы раствор, смешанный ей
           более мягкий, но крепкий и пойдёт на кладку
           пола из разноцветных бетонных плит… Прямо
           как для дирекции большого и серьёзного
           предприятия, чёрт возьми! – сказал Баскаков.
     -    Может быть, может быть, - посерьёзнел Виктор
           Григорьевич, - И будьте осторожны, так как,
           мне кажется, начальник их охраны за вами
           наблюдает - вы не очень - то похожи на
           рабочих.
     -     Мы уже поняли, товарищ полковник, - кивнул
            головой Максим.
     -     Ну, теперь пусть докладывают мой сын и
           доктор.
     -     Слушаемся, - хмыкнул Донсков, - Так вот, по
           вечерам начальник охраны и ещё один хмырь
           высокого роста куда-то уезжают - мы за их
           логовом наблюдаем. Поэтому ваш сын где-то
           достал «маячок», и мы его на «Таврию», так
            сказать, пристроили.
     -     Молодцы! – похвалил их Виктор Григорьевич,
            - И что дальше?
     -     И мы определили, что они ездят к Горлову, а
           вчера мотались за ними в Курск и те заходили в
           супермаркет на площади Рокоссовского,
            пробыв в нём полчаса.
     -     И что? – повторился полковник ВДВ.
     -     Сегодня ночью съездим и понаблюдаем за
            домами в округе, - добавил Николай.
     -     Правильно, но будьте архи осторожными - всё
           может быть, то есть, они могут вас засечь и
            устроить ловушку. И обязательно берите с
            собой оружие.
     -     Знаем, - хмыкнул его сын, - Не первый год в
           органах. А как твои дела? Встретился с тем
           спецом?
     -     Да.
     -     И что?
     -     А вот что.
      И отец достал из кармана пиджака… очечник, а из него обыкновенные противосолнечные очки с толстыми дужками.
     -     У-у-у! – воскликнули разочаровано все.
     -     Не укайте! – покраснел полковник и
           посмотрел на Донскова, - Эй, док, сними как
           брюки.
     -     Вы что? – встал со стула Александр
           Петрович, посмотрев на Марию Антоновну.
     -     Вот именно! – нахмурилась сразу та, но увидев
            в глазах Виктора Григорьевича радость,
           добавила, - Ладно, товарищ военный, я выйду,
           если вы хотите устроить здесь цирковое
           представление.
     -     Так надо, Мария, и это на пять минут, -
           улыбнулся тот, - И заранее спасибо.
    Зайцева вышла из кухни, где шёл сегодня разговор, и полковник жестом дал понять её воздыхателю, что незачем терять время, а быстро выполнить его просьбу.
     -     И что? – не выдержал Баскаков, когда доктор
            спустил штаны.
     -     А вы посмотрите на его ноги.
     -     Ну, и что? – буркнул Александр Петрович, -
           Рубцы как рубцы и…
     -     Ты про кожу, Саш, говоришь, а кости?
     -     Пули их не затронули, - улыбнулся Донсков.
     -     Э-э, нет. Я разговаривал с хирургом,
           оперировавшим тебя, и он сказал, что
           бедренная кость на правой ноге с выемкой –
           пуля всё же задела её.
     -     Ну и что? Я этого дефекта не чувствую.
         И полковник глянул на Баскакова.               
     -     А ну -ка, Глеб, надень очки.
     -     А не убьют они меня? – с улыбкой проговорил
           тот.
     -     Нет.
     -     Ладно, давайте.
     И муж внучки хозяина дома нацепил на нос очки.
     -     И что? – недовольно произнёс он.
     -     Прикоснись пальцем левой дужки.
     -     Ну, и что?
     -     Что видишь?
     -     Нечёткое изображение бедренной кости.
     -     Тогда нажми пальцем правую дужку.
     -     Слушаюсь, товарищ полковник, -
           хмыкнул Баскаков, выполняя приказ
           и…охнул, - Чёрт побери, вот это да!
     -     И что тебя поразило, Глеб? – громко
            рассмеялся Виктор Григорьевич.
     -     Я вижу, - закашлялся тот, - Я вижу, что в ней
            есть участок с неровной поверхностью. Ну,
            прямо, как на рентгеновском экране.
     -     Вот именно. Снимай и дай посмотреть другим.
      Баскаков снял очки и передал их тестю. Тот
            глянул и перекрестился.
     -     Вот это да! На, Максим, взгляни, - сунул он
            странный миниатюрный прибор в виде очков
            тренеру по плаванию.
      Ростовский глянул и быстро передал гаджет Николаю, а тот через минуту следующему участнику их компании, то есть пять минут и уже все (кроме полковника) сидели за столом, открыв рты от изумления.
     -     Да, хороша штучка! – наконец произнёс
           директор школы.
     -     Потрясающе! – выпучил глаза и ещё раз
            перекрестился дедушка его молодой жены,
            вскочил со стула и достал из буфета бутылку
            «Наполеона» и рюмки.
     -     Отлично! – рассмеялся Макс, - Очки что надо!
     -     Великолепно! – тоже встал и разлил коньяк по
           рюмкам Николай, подняв свою, - Выпьем за
           этого великолепного спеца.
       Но Антон Захарович вдруг громко вскрикнул, да   
       так, что зазвенели тарелки в буфете:
     -     Машка, заходи! Посмотри, дочь, на чудо.
     -     Дайте хоть штаны надеть, - недовольно
            буркнул Донсков, натягивая брюки, - Я ей
            потом это покажу… наедине.
      При этой фразе Ник заржал как лошадь, а доктор показал ему кулак.
     -     И сколько эта вещь стоит? – спросил Антон
            Захарович.
      И полковник ещё раз улыбнулся.    
     -     Он её не продаёт, но даст на время, если мы
           обеспечим его дачей.  И я уже со своим
           дружком из Конаково договорился и Бра…,
           извините, но фамилию учёного я не назову,
           показал мне то, что хотел и всё.
     -     Но для чего эти очки? - удивлённо спросил
           доктор у Виктора Григорьевича.
      И тут в разговор вмешался Николай, посмотрев на
      отца.
     -     Можно я скажу, пап?
     -     Валяй, сын, - усмехнулся тот.
     -     Они нужны нам, что рассмотреть нутро
           рабочих, строящих мясокомбинат.
     -     Зачем? – спросил отец Маши.
     -     А затем, что если у тех имеются рубцы или
           следы от пуль на теле, то все рабочие просто
           настоящие бандиты. Так, отец?
     -     Совершенно точно! – поднял рюмку полковник 
           и протянул её к центру стола, - Выпьем за этого
           замечательного учёного и успех в нашем
           предприятии, хотя это не всё, что могут «очки»
           нам дать - сами потом поймёте.
      И рюмки громко зазвенели, а затем и столовые приборы - закуска должна была быть съедена вся, так как хозяин дома достал из буфета ещё бутылку всем известного французского коньяка.               
                Зверь и ресторан
      Как только Горлов услышал, что ему достанется 20% от дохода при работе заместителем директора мясокомбината, то тут же ответил только одним словом:
     -     Поехали.
     И вся четвёрка села в «Таврию» и голосом хозяина Леонид громко скомандовал Вольту:
     -     Ну, к Зверю в Курск, Вольдемар!
     И машина рванула вперёд, а Максим, сидя на заднем сидении, тут же прильнул незаметно к уху Баскакова и шепнул:
     -     Что-то мне не нравится, что нас они взяли с
            собой.
     -     Это проверка, - также тихо ответил Глеб.
      И тогда Ростовский добавил чуть громче, так как Горлов вздремнул, а Вольт внимательно следил за дорогой. Франкенштейн же сегодня не поехал из - за разболевшегося зуба.               
     -     Хитрый и умный всё же Васька, - шепнул опять
           Макс, - окопался в городе прямо на глазах
           полиции, которая столько времени потратила
           на его поиски, а он, оказывается, живёт у них
           под носом.
     -     Согласен, - буркнул Глеб в ответ, - И он в связи
           с этим оказался не дурак - ушёл на «дно» после
           того, как они устали его искать, а до этого мог
           ходить по улицам и «косить» под больного,
           например, сделав пластическую операцию и
           приобретя с помощью Горлова - старшего
           новый паспорт.
     И Макс кивнуть головой - директор школы был прав. К их удивлению дом на Рокоссовского, номер 4 оказался частным и наполовину разрушенным временем, находившийся прямо напротив драмтеатра, если пройти через разделяющего их парк. И тренеру по плаванию ничего не оставалось делать, как открыть от удивления рот. А Баскаков даже не обратил на это внимания, а надел на нос «волшебные» очки и даже через спинку переднего сидения убедился, что тело зятя убитого старика Зверева нигде не имеет следов травматизма или огнестрельного ранения. Хитрый гад этот Горлов, хотя и трус, то есть не вмешивается в криминальные разборки, а потихоньку гнёт свою линию, набивая карманы «бабками».
    -     За мной, - только и сказал Леонид, вылезая из
          машины, когда та остановилась, и направился в
          супермаркет, располагавшийся на этой же
          известной всем площади напротив
          медицинского института.
    Там он смело прошёл в подсобное помещение, где здоровый дылда открыл ключом небольшую дверь с табличкой «Туалет для служебного пользования, посторонним вход запрещён», куда идущая за ним троица и нырнула, оказавшись в длинном коридоре. Они проскочили метров сто и Максим понял, что они оказались точно под серединой разрушенного дома, где тут же (по-видимому «сторож» этого прохода, как только они почуяли запах влажной земли, позвонил кому надо), перед ними отворилась такая же небольшая дверь, на пороге которой образовался Василий Зверев, которого трудно было узнать из-за переделанного подбородка, носа и бровей с израильским «УЗИ» в руках.
     -     А это кто? – хмуро спросил он у Горлова,
            указывая на Макса и Глеба.
     -     Моя охрана, назначенная Капуцином, -
           подмигнул ему тот, - А вообще - то они
           простые рабочие. Так вот, Василий, наш Босс
           приказал тебе активизировать свою группу для
           одолжения, ха-ха, «бабок» у населения - его
           «зелёный» запас для постройки комбината, как
            он сказал, закончился.
     -     Брехун чёртов, - сплюнул Зверев себе под
           ноги,- жалеет, падла, свои кровные для общего
           дела.
     -     Зато пятнадцать процентов будет тебе
            отстёгивать от дохода.
     -     А тебе, Лёня, сколько? – сузил зрачки бандит.
     -     Столько же, - тут же соврал Горлов, незаметно
            показав пальцем на «рабочих», мол приглядись
            к ним.
    Васька почесал затылок, рассмотрел Глеба и Максима в упор и отрицательно покачал головой.
     -     Ладно, Лёня, сработаем.
     -     Но без крови, - тут же добавил тот.
     -     Как получится. И в какой срок?
     -     Две недели.
     -     Ладно, займусь, но будет сложно и вряд ли без
            юшки.
      И Горлов покачал головой, уставившись опять на мало знакомую ему пару. Но Зверев ещё раз кивнул головой, показывая этим, что хватит болтать лишнее и пора всем уходить.
     -     И смени хазу, - не слушая его, проговорил
            Леонид, - опасно тебе продолжать здесь
            хорониться. Я узнал, что на днях дом над твоей
            головой будут сносить.
     -     Ладно, - зло посмотрел на него Зверев, ткнув
           пальцем в сторону новоявленных «секьюрити»,
            - А, может быть, тогда одолжишь этих двух
            мне? Быстрей ведь получится «заработать»
            нужную сумму!
      И Баскаков с Максимом вдруг почувствовали, как по их спинам пробежал холодок - предложение, а точнее, проверка их «на вшивость» им не понравилась, но Горлов, к счастью, подумал о другом и снял с «рабочих» нависшую угрозу:
     -     Не пойдёт, Вась, я теперь буду зам. директора
            будущего мясокомбината, то есть Капуцина и
            охранники действительно мне нужны.
      Зверев мастерски выругался, приглядываясь ещё раз к Баскакову и Максиму и вновь покачал головой, давая понять Леониду, что он их не знает и тот окончательно успокоился. Глеб же внимательно «рассмотрел» через «очки» Зверева и чётко увидел перечерченный шрамами живот, ещё раз убедившись, что бывший полковник не зря затеял односторонний обмен с ФСБэшным инженером - гаджет очень пригодился в опознании Васьки. А односторонний потому, что они сделали ему подарок в виде дачи, а тот дал им на время этот оригинальный прибор.
     -     Ну и мать их, обойдусь, - цыкнул слюной
            криминальный «подпольщик», -  Ладно, валите
            отсюда - мне пора обедать. Позвоню, когда всё
            будет готово.
      И он с бандой уложился в срок, обчистив того самого олигарха, который отказался помочь в строительстве комбината. А тот, естественно, не стал заявлять в полицию - побоялся, так как легенда о новом Чеботаре уже облетела Курскую и Белгородскую область и помог в этом всё тот же Лёнька Горлов, которого все блатные этих мест называли «Жопой», как противоположное рту отверстие, то есть настоящим жмотом, «поедавшим» деньги и пастью, и задницей.
      Прошёл ещё месяц и к концу июля здание мясокомбината было готово к работе. В связи с этим Капуцин собрал «толковище» в сияющем позолотой зале на втором этаже. Свой же кабинет в подвале он не показывал никому, кроме Вольдемара, который «сослал» троих рабочих, работавших там, на тот свет.
     -     Я поздравляю всех присутствующих с
            выполнением «Проекта ЧП», то есть
            завершением строительства и окончательным
            монтажом оборудования в зданиях комбината,
            и желаю сбытчикам продукции успеха в
            продаже, а клиентам отличного аппетита
            при поглощении её…
     -     А, что такое именно «ЧП»? – перебил его
           Горлов.
     -     Сам потом узнаешь, - зверем посмотрел на него
           Капуцин, - И не перебивай меня, Лёнька!
     -     Извини, Кап, - опустил глаза тот, поёживаясь
           от пронзающего мозг взгляда Генерального
            директора мясокомбината.
     -     И «те», - прорычал тот.
     -     Что «те»? – побледнел Горлов.
     -     Извини-те, - сузил зрачки Капуцин, - Ладно,
            сейчас едем в ресторан в Белгород, где нас
            ждёт приятный сюрприз с девочками по
            вызову и шикарный ужин. И охрану сегодня
            никуда не отпускать. Слышишь, Вольт?
     -     Да, - подскочил тот на стуле.
     -     Оружие зарегистрировали все? - посмотрел
            главный директор на Горлова.
     -     Естественно, - кивнул головой Леонид, - И
            ведь обратиться пришлось к тому, кого
            Василий «пометил».
     -     Ничего, не обеднеет. А, как дела с товаром,
           Франк?
     -     Для первой партии достаточно, - встал с места
           ранее провинившийся, - Завтра доставят.
     -     Начальника цеха и кулинаров нашёл?
     -     Да, они тоже прибудут завтра, -  произнёс, чуть
           дрожа Франкенштейн, - и приступят сразу к
            делу.
     -     А, готовы они к своей необычной миссии?
     -     Полностью и даже кликуха у начальника цеха
            подходит.
     -     И какая? – впервые улыбнулся директор
           комбината.
     -     Гиена.
     -     Ха-ха-ха-ха! – взорвался хохотом Капуцин, -
            Ладно, по машинам - высококлассная еда и
            бабы ждут нас.
      И восемь мужчин (Генеральный директор и два его охранника, заместитель директора Горлов, опять ставший вновь старшим секьюрити Вольт, хмурый Франк, Васька и бухгалтер - недавно вышедший из тюрьмы счетовод развалившегося десять лет назад колхоза, исполняющий обязанности и начальника отдела кадров) бодро встали, вышли из здания комбината и сели в микроавтобус «Форд», водитель которого тут же включил зажигание и мощный мотор, грозно рявкнув, поднял пыль и покинул территорию мясокомбината. Охранники тут же закрыли ворота, включив прожектора, а нанятый на неопределённый срок киллер вошёл в небольшую крутящуюся на все 360 градусов металлическую башенку на крыше, достал американский автомат с оптическим прицелом, уселся в глубокое кресло и стал внимательно осматривать прилегающую к комбинату территорию.
      Не ожидавшие этого Глеб и Макс, тут же нырнули в кустарник, а через полчаса выкатили из ямы мотоцикл, протащили его с пол километра до трассы, чтобы никто не услышал заводящегося мотора, сели на него и помчались за микроавтобусом в Белгород, где с удивлением констатировали, что бандитская компания заходит в тот же ресторан под названием «Красный мел», где уже как два часа их три семьи, отмечали восьмидесятилетие Антона Захаровича Зайцева.
     -     Ну, что, разведчики, открылся ваш
           мясокомбинат? – улыбнулся Виктор
           Григорьевич, встречая их.               
     -     Да, - кивнул головой Баскаков усаживаясь за
            стол.
     -     Только нас на это торжественное открытие не
           позвали, - добавил шутливо Максим, кивая на
           расположившуюся в углу банду и добавил, -
           И вы, господа, не оглядывайтесь - их верхушка
           состоит не из дураков.
    -     А с какого бодуна вас приглашать? - удивлённо
           посмотрел на него вечный полковник, - Их
           бизнес - это их бизнес и вы на этом «собрании»
           были бы чужими. А мы теперь будем сидеть
           тише воды, ниже травы. Все поняли?
     -     Да, - ответила за всех Мария Антоновна.
     -     А вообще-то хотелось бы узнать 
           «производственные тайны» этого сборища, -
            вздохнул Максим.
     -     И какие?
     -     Да что они будут выпускать? Просто полу
            готовую продукцию, в смысле котлеты,
           шашлыки, бифштексы с картофелем, пироги и
            т.д. и т.п. или…
     -     А мы их просто купим и проверим их качество,
            - вмешался в разговор Донсков.
     -     Но с большой осторожностью, - добавила
           Маша, - Может быть продукция быть и не
            чистой, а, допустим, с наркотиками.
     -     Не исключено, - хмыкнул Николай.
      И вдруг Глеб сказал:
     -     А мне нравится, что мы сидим в том же
           ресторане, что и эти твари.
     -     И почему? – подал голос именинник.
     -     А потому, что я люблю танцевать и…
     -     И что? – спросила Олеся.
     -     А то, что я приглашаю тебя, жёнушка, на
           следующий танец и во время его исполнения
           осторожно рассмотрю всех членов этой
            компании и раскрою с помощью «очков» их
           внутренние дефекты.
     -     Точно! – чуть не подскочил на месте Виктор
            Григорьевич, - Молодец, директор, а я и
            забыл, что чудесный прибор ты взял с собой.
     -     Вот именно, - улыбнулся Баскаков.
     -     Тогда пора, - встала и жена именинника, держа
            в руке бокал, - ещё раз выпить за моего мужа.
     -     Отлично! – улыбнулся травматолог, поднимая
            своё шампанское, - Долгого здоровья   
            вам, Антон Захарович для того, чтобы успеть
            воспитать правнуков и правнучек. Ура!
     -     Только не громко кричите, - добавила дочь
            именинника, - Привлекать внимание к себе ни
            в коем случае нельзя, несмотря на то, что
            главные участники нашей войны изменили
            внешность и пьют как лошади воду после их
            тяжёлого трудового дня.
     -     А Глебу с Максимом лучше после танца
            потихоньку уйти, а то глазастый Васька,
            только вчера познакомившийся с ними, может
            их заметить и заподозрить в них «хвостов»,
            испортив нам весь вечер, - посоветовал
            полковник.
     -     Тогда мы быстро закусываем, танцуем и
            смываемся, - кивнул головой Баскаков,
            который, естественно, сменил свою грязную
            одежду, в которой был вчера, на заграничную
            «тройку», чтобы его не узнали Васька с
            Горловым.
     -     Ладно, идём, Глебушка, танцевать, - встала с
            места Олеся, беря мужа под руку.
     -     И мы тоже пойдём до кучи плясать, -
            оживилась её мать, - Правда, Саша?
     -     Обязательно! – допил шампанское Донсков, -
           Будем совершать отвлекающий манёвр для
           нашего диагноста и его партнёрши.
     -     Ну, спасибо, друг, - улыбнулся Глеб, - И
            вперёд, жена!
       Квартет заиграл, и Глеб чуть не пустил слезу,
     потому, что тот исполнял вальс, который
     посвящался городу Тверь, написанный Михаилом
     Кругом, которого убили бандиты. И тут же
     появившаяся ненависть сделала его ещё более
     внимательным, когда он с Олесей приближались к
     криминальному столу. И это было выполнено не
     зря, после чего он сразу ушёл, оставив жену на
     попечение родителям, которые через полчаса
     намекнули всем, что им тоже пора заканчивать
     торжество и не из-за того, чтобы быстрей узнать
     результат проделанной директором школы работы,
     а чтобы дальше не светиться лишний раз перед
     бандитами. И все поддержали Антона Захаровича и
     Антонину Павловну. И через час они все медленно
     потянулись к дверям, не заметив, как Васька
     Зверев внимательно рассматривает ноги и
     походку Маши…
                Х
    -     Ну, что, Глеб, не зря вы скакали? – спросил
          полковник, когда они расселись за столом на
          веранде, разлив коньяк всем гостям и достав из
           пакета с подарками ещё и плитки шоколада.
    -     Это точно! - усмехнулся тот, -Но сначала
           давайте ещё раз выпьем за именинника и
           вашего нового товарища - учёного, Виктор
           Григорьевич, который предоставил нам
           такой умный прибор.
    -     Что, есть «улов»? – заелозили все на табуретах.
    -     Ещё какой! – улыбнулся Баскаков.
      И они все выпили и появившийся в глазах вопросительный огонь был вызван обжигающим головы возможным положительным результатом «разведки» Глеба и Оксаны.
     -     Ну, не тяни резину, директор, - повысил голос
           Антон Захарович, - Я, например, уже дрожу
           от долгожданного твоего доклада.
     -     Да всего один то танец мы исполнили,
            дедушка, - вмешалась его внучка, - Ладно,
            давай, муж, рассказывай, что увидел, но
            конкретно и коротко.
      И Баскаков, став не на шутку серьёзным, начал.
     -     Так вот, господа, у всех, кроме Леонида
           Горлова, я увидел на теле следы от пулевых
           ранений и наиболее выраженные были у бугая,
           которого мы воспринимаем как Василия
           Зверева. А вот у самого высокого и
           накаченного даже несколько. Но у того в
           шикарном сером костюме и у его соседа по
           столику…- прервался вдруг Глеб, вызвав тут
           же из-за неожиданного перерыва в докладе
           недовольный вздох всех присутствующих за
           столом, - Не волнуйтесь, друзья, я теперь буду
           короток! В общем у них были операции на
           бедренных костях, уменьшивших их… рост.
     -     Аппарат Елизарова! – не выдержав, воскликнул
            Донсков.
     -     Точно, доктор, только этим можно было
            укоротить их ноги, - посмотрел на
            травматолога Баскаков.
     -     То есть, ты хочешь сказать, Глеб, -
           взволнованно произнёс бывший десантник, -
           что эти люди не кто-нибудь, а… Капуцин и
           Вольдемар?
     -     Да, товарищ полковник, именно так. А
           третьего, то есть Франкенштейна, они по какой-
           то причине не укоротили.
     -     Провинился, наверное, - вставила два слова в
           разговор Мария Антоновна, а потом
           добавила, - или решили, чтобы он был
            отвлекающим от их персон..
     -     Может быть, - кивнул головой Виктор
            Григорьевич.
     -     Вот это да! – хором вскрикнули Максим и
           Николай, - Вот это маскировка!
     -     Конечно, - констатировал Донсков, - Это был
            самый лучший способ кардинально изменить
            их.
     -     И хорошо, - произнесла Анастасия Павловна.
     -     Что хорошего? – уставился на неё муж.
     -     А то, что теперь мы точно знаем, с кем имеют
           дело наша дочь и все гости.
      И молчащие до сих пор жёны Николая и Максима вдруг заплакали.
     -     Вы чего? – беспокойно засуетился в кресле
            Виктор Григорьевич.
     -     А то, - чуть успокаиваясь сказала Нина,
            прижимая к себе Гришеньку, названного в
            честь прадеда, - А то, что у меня есть вот этот
            маленький человечек и он самый беззащитный
            из нас.
     -     А мы с тобой для чего? – возмутилась, вытирая
           слёзы, Ирина, - Нам бы с тобой оружие…
     -    Но вы же у нас дома не одни, - весело напомнил
           Антон Захарович, - Да и двери у нас не
           деревянные и по три замка на каждой - не
           смогут гады войти. И этот ребёнок не только
           твой, Ниночка, а нас всех. Не так ли?
     -     Точно! – улыбнулся Донсков.
     -    Да, ребята, то есть Глеб и Максим, всё теперь
           упирается в вас, - констатировал Виктор
           Григорьевич, - Вы должны узнать, что будет
           выпускать Капуцин со своими подельниками и
           от этого будут зависеть дальнейшие наши
           действия, а именно, сами мы справимся с ними
           или придётся ставить в известность полицию.
     -    Справимся сами, - твёрдо произнёс Николай, -
           Это наш долг, отомстить за всех загубленных
           в «Приюте гурманов» этими извращенцами, а
           точнее, как мы с Максимом уже называем, в
           «Райском аде».
     -    В общем, действуйте, - закончил обсуждение
           новой ситуации бывший полковник, - Мой зять
           и Баскаков продолжают следить за комбинатом,
           а хотя ты, Глеб, ещё не уходишь в отпуск?
    -     Нет, я уже в нём.
    -    Тогда вам, Максим и директор, будет теперь
          трудновато - Капуцин не дурак и усилит охрану
          и даже расставит, наверное, бандитов в
          полукилометре вокруг зоны предприятия.
    -     Скорее всего… - вклинился в разговор Донсков.
    -     А я им помогу, - проговорил Николай, - Нам бы
          ещё гранаты на всякий случай, пап…
    -    Будут, не волнуйся. Ну, что, Антон Захарович,
          по домам и хатам?
    -    Да, пора, начальник, на покой, - устало и
         двусмысленно улыбнулся тот, - Так, дочь, вы с
          Александром поедете к тебе?
    -     Конечно, - чуть зарделась Мария.
    -     Тогда и я с вами, - встал из-за стола Просторов -
          младший, - А вы все остальные охраняйте дом и
          наших женщин.
     -    Обязательно, - поднялась с места и жена
          именинника, - Оставайтесь у нас и вы, Глеб.
          Нашей внучке и вашей жене без вас будет
          скучно.
     -    Хорошо, - кивнул головой тот, - А завтра утром
           я подъеду к тебе, Маша, забрать Макса с собой.
     -     Отлично! В восемь я вас жду.
     -     В шесть. Да, Глеб? – улыбнулся Ростовский.
     -     Точно. Мы должны приехать туда раньше
            смены охранников.               
      Встал из-за стола и Антон Захарович, и,
      улыбнувшись произнёс:               
     -     И спасибо вам всем за этот вечер - я прямо -
           таки помолодел, глядя на всех вас.
     -     И на сколько, пап? - подошла к нему и
            поцеловала в щёку Мария Антоновна.
     -     Да лет на двадцать. Ну, вперёд!
                Слежка
     -     Привозят в двух одних и тех же
            рефрижераторах, по-видимому, только мясо, а 
            продукцию развозят, в основном, по кафе,
            почему-то в микроавтобусе, который привозил
            их тогда в «Красный мел», - доложил Баскаков
            полковнику, сидевшему на веранде через
            неделю.
     -     То есть, Виктор Григорьевич, никакой
            криминальной деятельности мы пока не
            заметили, - добавил Максим.
     -     Странно, - почесал бритый затылок тот, - Нет,
            здесь что-то не так. Наблюдайте дальше, а я
            съезжу к моим однополчанам - может быть,
            они достанут мне дистанционное
            подслушивающее устройство.
     -     А у этого, что дал нам в аренду чудесные очки,
            не найдётся такого? – спросил Глеб.
     -     А точно, у него возможно оно и есть.
            Правильно, сгоняю ка я к нему, а вы
            продолжайте наблюдать за комбинатом, а мой
            сын в светлое время суток будет следить за
            самой Михайловкой - может быть в ней теперь
            и квартирует Васька со своими подельниками.
     -     Есть, - совершенно серьёзно проговорил Макс,
           прикладывая ладонь к раскрашенной
           Баскаковым в своей школе в пятнистый серо-
            зелёный цвет бейсболке.
     -     Да, Виктор Григорьевич, нам бы ещё хоть
            парочку камуфляжной одежде, а то свою
            как-то жаль портить красками.
     -     Согласен, Глеб, привезу. Думаю, что за два –
           три дня всё достану и сразу же позвоню вам.
           Да, а вы не забывайте выключать звук в
           мобильных телефонах и ориентируйтесь
           только по вибрации, что пришёл сигнал связи,
           а то вдруг Вольдемар тоже уже обеспечил
           своих охранников мощными биноклями и
           дистанционными «прослушками» - Капуцин,
            ещё раз повторю, не дурак и мог тщательно всё
            продумать, да, ещё и мы своим нападением на
            «Райский ад», как вы, ребята, называете
            подвальную часть «Приюта гурманов»,
            прибавили ему мозгов.
     -     У них уже проявился ещё один снайпер, -
           проговорил Максим, - который сидит в той же
           башенке основного здания, и та постоянно
           медленно вращается, то есть, наблюдатели
            контролируют зону вокруг мясокомбината
            вовсю.
     -     Да, дела, - соглашаясь, кивнул головой Глеб.
     -     Поэтому тем более вам нужна
            маскировочная одежда, - добавил Виктор
            Григорьевич, - Всё, возвращайтесь
           туда, а то, не дай Бог, что-нибудь пропустите. В   
           общем, повторяю, я приеду и сразу позвоню
           вам и за шмотками и подслушивающим
           устройством пусть прикатит из вас кто-нибудь
           один - наблюдение за мясокомбинатом не
           должно прерываться.
     -     Так точно, товарищ полковник, - сурово
            взглянул на тестя Максима Баскаков, уходя
            из веранды, аккуратно и привычно отряхнув по
            дороге одежду и быстро, и умело заводя
            мотоцикл.               
       И полковник понял по его поведению, что тот помнит, чему его учили в десантных войсках - военная выправка остаётся у всех солдат до конца жизни и она у Глеба тоже не забыта…
       А в это время хмурый Василий Зверев сидел в подземном кабинете Капуцина и рассказывал свою версию.
     -     Мне показалось, что я эту бабу, что
            вальсировала недалеко от нашего стола, знаю.
     -     На бывшую зазнобу твою, что ли, похожа? –
            спросил тот.
     -     Да чёрт её знает. Вроде бы ноги Машки, а лицо
            какое-то другое и походка иная.
     -      Возможно, она сделала пластическую
            операцию, - кивнул головой Капуцин, - Да,
            приставь ты к ней «хвост»! Есть из твоих кто-
            нибудь небольшого роста?
     -     Есть, Мишка Косой.
     -     Косой от шрамов?
     -     Нет, с детства, то есть у него врождённое
            косоглазие.
     -     Пусть тогда ходит в солнцезащитных очках.
     -     Ладно.
     -     А у твоей той бабы транспорт был?
     -     Да, пяти дверная «Нива». И что ему
            посоветуете купить?
     -     «ДЭУ - Матис» - небольшая и достаточно
            быстроходная машина. Только подбери
            нужную окраску для маскировки, то есть
            зеленовато-пыльную - ещё ведь целый август
            впереди…Сам то ты, Вася, довольно умный
            и хитрый - на старой «шестёрке» ездишь.
     -     Так и для Мишки такую найду, Кап, - сидя с
            подобострастным выражением лица закончил
            разговор Зверев.
     -     Тогда иди занимайся делом. Да, а кем твоя то
            работала?
     -     В социалке. Привозила по заказам деревенских
            то лекарство, то жратву им.
     -     Тогда её легко выследить, - с довольным лицом
            бросил Капуцин.
     -     Может быть, может быть, - покачал головой
            Василий, - Ладно, я поехал.
     -     Но учтите, что она тоже могла сменить
            «тачку».
     -     Учтём
         И Капуцин был прав – Донсков заставил Машу продать в Курске свою «Ниву» и купить старенький «Москвич», но с более мощным двигателем, чем  родной – его бывший хозяин когда - то участвовал в ралли, поэтому по началу Косой никак не мог определить на какой машине теперь ездит социальный работник. Да ещё она не была явно похожа на Марию Антоновну Зайцеву, хотя Зверев и дал ему одну из фоток, на которой та была осторожно снята им из кустов в лёгком летнем платье, половшая огород. Но, понаблюдав неделю за женщиной, «хвост» всё - таки засёк её в «Москвиче», который та ставила на ночь сначала в ближайшем перелеске, а когда стемнеет, передислоцировала в свой двор. Заметил Мишка и двух мужиков, которые иногда дежурили у неё то по одному, а то и вместе, но угнаться за их мотоциклом никак не мог - Баскаков в юности яро увлекался этим видом спорта и тоже ездил не на простом двухколёсном, а чуть ли не полуспортивном «агрегате». А провести всю ночь невдалеке от дома социальной работницы, чтобы утром засечь, кто и когда покидает жилище Косой просто боялся и боялся не этих мужиков, а змей и бродячих собак, которые были не такими добрыми и трусливыми, как домашние и которых развелось по деревням достаточно много. Но Господь, видно, пожалел его, подсказав, что надо периодически менять транспорт, одежду и внешний вид и не следить напролом, а как истинный «топтун» постоянно прятаться от Машиных глаз, подглядывая за ней из-за кустов и домов, а иногда и подслушивая её разговор с селянами. Короче, ещё три дня, и он смело доложил Звереву, что это действительно его строптивая «пассия», а не новый соцработник, купивший у неё этот ухоженный участок и дом.
      И Васька тут же побежал к Капуцину, чтобы доложить о проявившей себя Марии Антоновны Зайцевой - сожительницы травматолога Донского, который лечил его травмы от капканов дядьки, а потом получившим от него самого по пули в каждую ногу во время разборки у его дома.
     -     А отец тогда положил из шмайсера мужа его
           тёти, но сам был убит полицейским – младшим
           братом Горлова Сергеем. Вот поэтому я и «лёг
           на дно», но успел всё же отомстить её хахалю –
           сжёг дом его тётки.
     -     А самому полицейскому за отца? – зло
            сощурился Генеральный директор комбината.
     -     Нет, не успел, да и не попадался он мне.
     -     А надо было, а то вдруг начнёт совать нос в
            наш бизнес. Пусть твои ребята продолжают…
           добывать мясо, а ты сам возьмись и пришей его
           - меньше будет глаз следить за нашим
            производством.
     -     Ладно, сработаю. Да, в общем то, пора бы и
            Машку прибрать к рукам, но…
     -     Смотри, осторожнее будь. Я на пьянке по
            поводу пуска нашего мясокомбината обратил
            внимание на компанию в противоположном
            конце зала, от которой отходила потанцевать
            парочка и мужик уж очень внимательно
            рассматривал нас через затемнённые очки. То
            ли он просто был слишком любопытным по
            отношению к нашему сборищу, то ли ещё что
            его привлекало. А вообще, компания та была
            достаточно большой для сборища друзей - они
            больше были похожи на заговорщиков.
            Поэтому надо проследить и за ними.
            Поспрошай официанта, может быть, он кого из
            них и знает.
     -     Хорошо, Кап, сделаем. Скажи, а
            санэпидстанция проверяла тебя?
     -     А как же, но всё получилось быстро и по-
            доброму, так как деньги решают всё, да ещё
            мы к этому были готовы.
     -     А я боялся, что они будут делать всякие…
     -     Помолчи, Василий, - перебил его Капуцин, - об
            этом я и думал всё время и… трясся, но
            хорошая сумма баксов отбила у них желание 
            тщательно всё обследовать. И вообще, не лезь
            не в свои дела. Хотя, я чувствую, что ты о    
            чём - то догадываешься. И если это так, то
            молчи не как рыба, а как… мёртвый враг.
            Понял?
     -     Да уж, Кап, «вкурил». Не такой уж я простой и
            дебил - догадался и меня чуть не…
     -     Заткнись, Васька! – подскочил в кресле
           Капуцин, - Занимайся оговорённый делом и не
           суй нос, куда не надо и «бабки» к тебе потекут.
      И тут Зверев вдруг так странно посмотрел на директора комбината, что тот почувствовал лёгкий морозец, пробежавший по всему телу.
     -     Чего уставился, Зверь? Мои три тайны, я
            надеюсь, не раскроет никто.
     -     И какие?
     -     А что такое «Проект ЧП», что мы используем
            для наших выпечек и что туда добавляем.
     -     Ладно, Кап, занимайся своим делом, а я своим,
            - поднялся из кресла Зверев, - Но жизнь учит
           всему и всех, и я не исключение. Чао-какао!
      И он прошёл к двери и очень - очень мягко
     закрыл её за собой.
                Горячие деньки
     Их засёк полицейский Сергей Горлов, которого они ещё ни разу до этого не видели.
     -     Лежать, не двигаться и «цацки» в землю не
           закапывать, - услышали они неожиданно за
           спиной, - Я всё равно их увидел и знаю, что это
           за штучки. Если есть стволы, не делайте резких
           движений - у меня хорошая реакция и стреляю
            я отлично.
     -     Кто вы? – не выдержал Баскаков, увидев
            за спиной молодого мужчину в обычном
            спортивном костюме и с «макаровым» в руке.
     -     Капитан полиции Горлов, - спокойно
            проговорил представитель закона.
     -     Мы знаем одного Горлова, - начал Максим, -
            Но он по слухам…
      И Сергей вдруг перебил его:
     -     Это мой старший брат и я ему не друг.
     -     Странно, - пробурчал Глеб, - Младший -
            полицейский, а старший якшается с
            бандитами.
     -     Слышал краем уха я об этом, но не видел, и
            доказательств у меня нет, - парировал Сергей, -
            А что, вы имеете точные сведения, что он
            связан с криминалом?
     -     Да и достаточно серьёзные.
     -     Тогда раскрывайте свои карты. Вы кто?
     -     Я директор школы в Белгороде, - посуровел
            Баскаков, - Так что врать не буду, можете
            проверить.
     -     А я тренер по плаванию из Москвы, -
            усмехнулся Макс.
       Горлов почесал подбородок.
     -     Да, удивили вы меня. И чего вас сюда занесло?
           Придётся прокатиться со мной в мой, как
            говорят, все сейчас, офис, а точнее в Участок.
     -     А других вариантов нет?
     -     Но вы же следите не санкционированно за
           работой нового мясокомбината, а это, в общем
           то, преследуется законом. Тем более с
           помощью мощных биноклей и дистанционного
           прослушивающего устройства. А вы, всё - таки,
            случаем не из ФСБ?
     -     Нет, но хотелось бы, - буркнул Максим.
     -     И почему?
     -     Чтобы иметь полномочия в открытую бороться
            с мошенниками, криминалом и ещё кое с
            чем…
      И младший Горлов открыл рот от удивления.
     -     Н-да, интересно, - почесал он ухо, -
           Придётся вам всё же поехать со мной и всё
            подробно рассказать.
      И Макс не выдержал.
     -    Господин полицейский, мы вам хотим
           предложить иной вариант, где вы получите
           полнейшую информацию.
     -    Прямо сейчас? – удивился Горлов - младший.
     -    Именно так, - повысил голос Максим, - Вот
           известный в Белгороде директор школы
           доставит вас сейчас на мотоцикле в один дом в
           этом городе, где настоящий, хоть и бывший
           полковник ВДВ объяснит вам всю ситуацию, а
           я появлюсь позже, так как должен следить за
           этим сомнительным комбинатом по приказу
           этого самого военного, который приходится
           мне тестем, до наступления темноты.
    Сергей думал всего минуту, а потом произнёс:
     -     Ладно, но мы поедем на моём транспорте, а уж
            вы, Максим, продолжайте пользоваться своим
            двуногим конём. Понятно?
     -     Так точно, господин…
     -     Пусть будет «товарищ», - улыбнулся Сергей и
            добавил, - Как ни странно, но вы внушили
            мне доверие к вам.
     И через сорок минут они были в доме Зайцевых.
     -     Неужели это всё правда? – спросил с
           выпученными глазами от услышанного
           полицейский, глядя на улыбающегося
           полковника Просторова, которому Горлов –
           младший сразу понравился.
     А Сергей потом с удивлением и трудом узнал знакомую ему пару, то есть Марию Зайцеву и Александра Петровича Донского, сделавших себе пластические операции.
     И они ему, а потом и Баскаков с Ником подробно рассказами, что с ними приключилось за последние полтора года.
     -     Да такое же не может просто случиться! –
           только и делал Сергей, что взмахивал руками 
           удивлённо, не отводя взгляда от отца Николая,    
           - Вампиры, насильники, каннибалы! Да это
           прямо как в теперешних американских
           ужастиках! И вы, товарищ полковник,
           подтверждаете, что все эти мерзкие увлечения
           богатых людей правда?
     -     Да, полицейский капитан, - кивнул
           головой Виктор Григорьевич, - Подтверждаю
           это также легко, как то, что мой сын никогда
            не станет таким же капитанам, как вы - он
            разочаровался в своей профессии из-за
            отсутствия возможности чаще и в открытую
            пользоваться оружием. Согласны?  Вы же,
            практически, ровесники, наверное?
     -     Как «ты», товарищ десантник, как «ты» для
            всех, ладно? А то я буду продолжать разговор
            стоя, словно перед моим начальством.
     -     Замётано! – крепко пожал Сергею руку Виктор
            Григорьевич, - Так ты присоединишься к нам?
     -     Обязательно! Ведь только с вашей помощью я
           смогу найти этого подонка Ваську Зверева и
           наказать его.
      И тут Донсков добавил;
     -     И у нас есть версия, что предводитель этих
           всех криминальных авторитетов, построив
           мясокомбинат, вытворяет там ещё какие-то
           мерзости. Вот поэтому наши ребята и не сводят
           глаз с территории этого предприятия и
           подслушивают все разговоры, которые
           возникают между охранниками и их негодяями
            - руководителями.
     -     И я вам в этом обязательно помогу, - встал из-
            за стола полицейский.
     -     Нет, нет, дорогой гость и товарищ, - сделал
            знак рукой Антон Захарович, - рано ещё
            уходить так как сейчас уже приедет Максим –
            на дворе стемнело, и мы будем ужинать.
     -     Да как-то неудобно, - замялся Горлов-
            младший.
     -     Не стесняйтесь, пожалуйста, - поддакнула
            мужу Анастасия Павловна, - А вот и Максим.
            Всё, идите мыть руки.
                Х
      Сегодня в подвальном кабинете Капуцина заседали все главные участники «Проекта ЧП», то есть, как всегда сам он, никогда не покидающие его кабинет двое охранников, Горлов, Вольдемар и Франк, а также Василий Зверев. И первым выступил главарь банды.
     -     Хорошо, конечно, что мы справляемся с
           доставкой сюда мяса, но неплохо бы было
           найти, где живёт каждый из той компании, что
           была в ресторане.
     -     А что, твой Косой так и не нашёл никого? –
            зло посмотрел на него Капуцин.
     -     Нашёл, и они ночуют в доме моей бывшей
            зазнобы, где находится и чёртов доктор, и ещё
            двое мужиков, которых я не знаю.
     -     Тогда чего ты тянешь с уничтожением их всех?
     -     Боюсь, что поднимется большой шум, если она
           исчезнет. Машка, в общем то, известная
           личность по всем деревням Солнцевского
            района.
     -     Тогда уничтожь только мужской пол.
     -     А если у них есть оружие и они завалят часть
           моих ребят? – хмуро посмотрел Васька на
            Капуцина.
     -     А и хер с ними – цель оправдывает средство.
     -     И какая эта цель?
     -     Убрать всех наших врагов и эти на самом
           первом месте. И если ты боишься потерять
           своих подельников, то пришей «хвост» к
           каждому мужику и узнаешь, где и с кем живёт 
           остальная вся их компания, которая была в
           ресторане.


                Часть пятая
                Кровавая развязка

                Ни на солнце, ни на смерть
                нельзя смотреть в упор.
                Франсуа де Ларошфуко

     -     По - моему, за мной увивается «хвост», - заявил
           Донсков утром, провожая до ворот Баскакова и
           Максима.
     -     С чего это ты взял? – улыбнулся Глеб.
     -     Я вчера ездил на Машиной машине в Белгород
            и грязного цвета «ДЭУ-Матис» не отставал от
            меня ни на шаг.
     -     И потом он куда делся?
     -     Когда ехал назад, то на повороте к нашей
            деревне он дальше поехал прямо.
     -     И что, ты хочешь сказать, что эта «тачка»
            направилась в Михайловку?
      -     Да.
      -     Ладно, послезавтра проверим. Макс, заводи
             мотоцикл, нам пора.
     Они уехали, а Александр Петрович повёз Марию в Солнцево в её контору Социального обеспечения, но никакой машины за собой в этот раз не заметил. В этот день его последняя любовь развозила заказы по деревням, поэтому он подождал, когда она освободиться, а потом до самого заката они мотались по деревням и приехали домой в темноте.
     -     Ты чего такой смурной? – спросила женщина
            за ужином.
     -     Да есть подозрение, что за домом следят.
      И он рассказал ей о корейской малолитражке.
     -     А тебе не могло показаться?
     -     Нет, но у меня появилось предчувствие, что
            случится что-то нехорошее.
     -     Это из-за того, что ты, Сашуль, постоянно
            возишь с собой обрез.
     -     А без него нельзя - Васька, возможно, был
           тогда в ресторане в той компании и видел тебя
            и мог всё же узнать, и от него можно
            ожидать всякой гадости.
     -     Да вряд ли. Я и походку изменила и причёску,
            и макияж накладываю совсем другой. И он,
            вообще - то, как сказал мне Сергей, в глубоких
            бегах.
     -     Но я всё равно сообщил об этом Глебу, - хмуро
            посмотрел Донсков на Марию, - И он обещал
            проследить за домом.
     -     Что, будут ночевать в машине?
     -     А почему бы и нет? Поспят с Максимом по
            очереди.
     -     Ладно, как хотите. Слушай, странно, что их
            давно нет.
     -     Приедут, - зевнул травматолог, - Пойду как я в
            душ и спать - устал дико сегодня за рулём с
            тобой мотаться по сёлам.
     -     Я тоже, милый, - кивнула головой женщина, -
           Вот только помою посуду и тут же сменю тебя
           под струями воды.       
    А Максим и Баскаков в это время не сводили глаз с разговаривающими у входа в комбинат Капуцина и Вольдемара. И неожиданно первый вскочил со скамейки и грозно замахал руками на начальника охраны.
     -     Макс, доставай быстрей «прослушку» - мы
            можем упустить важную перепалку, -
            скомандовал Глеб и тренер тут же поспешил к
            мотоциклу, стоящему в низине и заваленному
            ельником, и достал прибор из рюкзака.               
     Три минуты и директор школы уже припал к биноклю, включив дистанционное прослушивание. А ещё через пять минут вскочил на ноги, как ненормальный.
     -     Ты чего, Глеб? – чуть испугался Максим.
     -     Да они всё спорят о каком-то «Проекте ЧП». И
            Капуцин прямо - таки поливает Вольдемара
            матом.
     -     Неужели шла речь о каком-то теракте?
     -     Возможно. А ещё директор поносил его за
            появившейся у поставщиков боязни, что
            полиция остановит и возьмёт кусок мяса на
           экспертизу и требовал усилить охрану фур.
           Фу ты, чёрт, Макс, отвлёк ты меня и я
            прослушал последнюю фразу, сказанную
            Капуцином. Всё, они ушли в основное здание.
     -     Ну, извини, Глеб. Всё равно уже стемнело, и
            они уедут по домам.
     -     Капуцин последнее время спит в своём
           подвальном кабинете. Забыл? Ладно, поехали
           домой к Марии - я обещал Саше, что мы с
           тобой проследим за предутренней обстановкой
            вокруг его местонахождения.
     -     И почему?
     -     Да доктору показалось, что за ним следят.
     -     Тогда поехали, а то я проголодался.
     -     Я тоже.
      И они поспешили в овраг к мотоциклу, который теперь заводили только почти в километре от мясокомбината.
                Х
     -     Два мужика ночуют у Зайцевой теперь каждую
           ночь, - доложил Косой на очередном
            совещании.
     -     И что?
     -     А то, что они утром уезжают в сторону
            Михайловки.
     -     И куда точнее? – спросил Капуцин, выпучив
            глаза.
     -     Да не могу я их догнать - мотоцикл у них с
            мощным движком.
     -     Плохо, очень плохо. А ты что скажешь,
            Василий?
     -     Похоже, что все остальные живут постоянно у
            Машкиных родителей в Белгороде. Да и
            директор школы, вроде, женился на её дочери
            и тоже там теперь обосновался.
     -     Это из-за новорождённого одной из молодых
           девок, - вмешался в разговор Вольдемар, - Я
            сам за ними проследил, и они ходят
            прогуливаться с коляской только тогда, когда
            директор и ещё один парень лет тридцати
            возвращаются откуда-то и тогда все вместе
            топчут асфальт только в их микрорайоне.
     Капуцин посмотрел на всех зверским взглядом, и
    вдруг произнёс:
     -     Их надо всех расселить.
     -     В смысле? – уставился на него Зверев.
     -     Надо устроить пожар или ещё чего-нибудь,
            чтобы в доме невозможно было жить, и чтобы
            они переехали в разные места. Тогда мы их и
            зароем по отдельности.
     -     Да, Кап, точно! - встал с места Вольдемар и
            посмотрел на Горлова, - Тем более, что к ним,
            Лёнь, стал часто заезжать твой брат. 
     -     Да ну? – встрепенулся тот.
     -     Точно!
     -     Это полицейский что ли? – заёрзал в своём
            кресле Капуцин.
     -     Да, - с ненавистью уставился на зам. директора
            Зверев.
     -     И он до сих пор жив?
     -     А ты разве говорил, что его пора
            убрать?
     -     Нет, я думал, что ты давно с ним расквитался.
           Был же между нами разговор об этом,
            помнишь?
     -     Помню.
      Зверев налил себе стакан «Боржоми» и сел на место.
     -     Тогда действуй, Василий! Надо эту семейку
           лишить дружбы с полицаем, - приказным тоном
           объявил Капуцин.
      Главарь банды почесал ухо.
     -     Он теперь ездит не один, а с водителем на
            «Патриоте», а у того я заметил наличие
            «АКМ».    
      Капуцин стукнул кулаком по столу.
     -     Чует, гад, опасность. Ладно, я что-нибудь
            придумаю
     -     Подождите с расправой Серёжки, - вдруг
            вскочил с места Горлов, - Это всё-таки мой
            брат. Сначала я сам с ним поговорю. Может,
            что интересного для нас и узнаю.
      Генеральный директор мясокомбината хмуро посмотрел на него.
     -     Ладно, дам тебе, Лёнька, один шанс,
            перевоспитать брата. Но если не так всё
            пойдёт, то уничтожу… вас обоих - мне две
            мины под задницей ни к чему.
     -      Но я же на твоей стороне! – побледнел Горлов-
             старший.
     -      Но трус! – усмехнулся Капуцин и налил себе
             коньяку.
                Покушения
      Сергей Горлов этой ночью ночевал у своей подружки в Макеевке - её родители уехали на машине, отдохнуть недельку на Азове. И он проснулся аж в половине шестого.
     -     Ты чего так рано? – зашевелилась в постели
            девушка.
     -     Да мне ночью послышалось, что кто-то бродит
            у дома.
     -     Надо было сержанта не отпускать…
     -     Он не домой поехал, а на дежурство в
            Управление.
     -     А автомат тебе оставил? – села в кровати
            подруга полицейского.
     -     Да.
     -     Но всё равно, поезжай, когда совсем рассветёт.
     -     Ладно. А сырники то остались?
     -     Да, они в холодильнике. Подогрей их сам в
           микроволновке, хорошо? А ты куда сейчас
            поедешь?
     -     В Белгород к Зайцевым. Сегодня с утра у них,
           так сказать, очередное совещание.
     -     Ладно и будь осторожен, - сжала губы девушка
           и обняла Сергея за шею, бросившего той
           только одно слово:
     -     Обязательно!
      И, поцеловав будущую невесту в носик, пошёл умываться.
    Через час, проверив оружие, он уже садился в отечественный джип под названием, прославляющим отечество, «Патриот» Кругом стояла полная тишина и он до выезда на шоссе ехал медленно и почти не газуя, а уж потом вдавил правую педаль до упора.
     Проехав очередную деревню, он заметил, как его
догоняет не мытая «ДЭУ- Матис», а впереди на дорогу из кустов выезжает на велосипеде небольшого роста по внешнему виду старичок. И чисто автоматически его правая рука пододвинула «АКМ» с соседнего сиденья на колени. И это его и спасло - велосипедист вдруг спрыгнул со своего транспортного средства и стал махать руками, прося остановиться. Сергей притормозил и сразу же за его спиной раздалась автоматная очередь, раскрошившая на мелкие осколки заднее стекло. Но он уже был готов к стычке и, развернувшись, полоснул из автомата через образовавшуюся дыру по приближающейся сзади, корейской малолитражке. Та тут же развернулась и помчалась к недалеко расположенной лесополосе. И вдруг раздался выстрел спереди и в лобовом стекле образовалось отверстие, и Сергей почувствовал боль в левом плече. Он повернулся в сторону приближающегося пешком старика и увидел, что тот целится из пистолета в него. Но быстрая реакция и тут сыграла свою роль - Горлов-младший резанул очередью по нападавшему и тот отлетел в сторону, упав в придорожную пыль.
     Сергей выскочил на дорогу и сначала посмотрел назад, но «ДЭУ» уже исчезла в лесополосе. Тогда он подошёл к лежащему на асфальте старику и даже не удивился, что тот оказался мужиком среднего возраста с разорванной пулями фуфайке. И он ещё дышал… Полицейский тут же вынул брючный ремень и перетянул им грудь нападавшего. То с трудом открыл глаза и застонал, и Горлов, наклонившись над ним, :
     -     Что такое «Проект ЧП»? Говори или я тебя
           добью! Ну?
     Мишка Косой, а это был он, раскрыл рот и чуть кивнул головой, и Сергей припал к нему. Тот с трудом прошептал два слова, глубоко вздохнул и откинул голову назад. И полицейский понял, что тот умер.
Он тут же позвонил своему водителю и, услышав знакомый голос сержанта, коротко произнёс:
     -     Юр, срочно звони в УВД Белгорода - на меня
            было нападение. Пусть присылают
            следственную бригаду - я на шестидесятом
            километре нашего шоссе.
       А в эту минуту Зверев уже остановился у Лаврового озерца и, не раздеваясь, бросился в его мокрую прохладу. Та и привела его в чувство, так как «встреча» со смертью хоть и не была для него первой, но всё же на время накрыла его ледяным саваном.
     -     Твою мать! – забурчал он себе под нос, - Надо
           же, сержант оставил Серому автомат! Если бы
           не он, я бы точно покрошил «Патриот» на
           куски металла и стекла вместе с Лёнькиным
           братом. Переусердствовал всё же Капуцин,
           приказав как можно быстрее уничтожить его
           после того, как тот отказался от помощи в
           усилении охраны мясокомбината.
     Чуть обсохнув, он достал из багажника малолитражки двадцатилитровую канистру с бензином и аккуратно облил им машину мёртвого Косого, достал спички, зажёг одну, сунул её в незакрытый коробок и бросил на крышу «кореянки». Полыхнуло пламя, и он направился в сторону оврага, в котором стоял его любимый велосипед, и с удовольствием рванул на нём напрямик по полям в сторону своего дома в надежде, что перегонит, как и полицейского Горлова, так и следственную группу из Белгорода. Но звонок Капуцину изменил направление его движения.
     -     Ты чего, с ума сошёл, прятаться в своём доме?
            Жди Вольдемара при въезде в Смаковку - он
            будет там минут через двадцать. С ним вы
            поедете в Белгород к дому родителей твоей
            социальной крали. Она смылась со своим
            лепилой из дома - один из охранников уже
            побывал там. И ваша задача проследить за
            остальной шайкой, так как оставшийся в
            живых полицейский скорее всего поедет
            предупредить их. И, Вась, придумайте вдвоём
            всё же какую-нибудь пакость, чтобы те
            оставили нас в покое. Понял?
     -     Не дурак, - буркнул Зверев в «сотовый» и
            отключился, шепнув себе под нос, - Я им,
            сукам, устрою куку-маку.
                Х
     -     Мы уже собрались и смываемся, - ответил
            Антон Захарович на звонок Сергея, - и
            будем все на даче у моего старого приятеля
            далеко за городом. Выедешь из него, позвони,
            и я продиктую адрес.
     -     Все в сборе? – спросил полицейский.
     -     Почти... Моя жена, доктор, Олеся, Глеб и
            Виктор Григорьевич здесь, а Маша звонила,
            что уже едет с Сашей. Только жены Николая и
            Макса с Гришенькой приедут на такси туда
            сами, а сейчас они в поликлинике -  маленький
            чего-то сопли утром распустил и кашляет…
     -     Ладно, я, как только разберусь со следственной
            бригадой, так и рвану к вам, - доложил Горлов-
            младший отцу Марии Антоновны и пошёл
            навстречу двум «фордам» с синими полосами
            на дверях и белыми буквами «полиция» на
            них.               
       А в это время в дом Зайцевых постучали.                Мужчины достали оружие, но в открытую Анастасией Павловной дверь вдруг вошла сгорбленная старушка в тёплом платке, очках и тряпье на теле.
     -     Счастья вам, человеки, - поклонилась она и
            зашамкала, - Я погорельца из Курска и прошу
            вас помочь, чем можете - я осталась совсем
            одна...
     -     Но… - развёл руками Антон Захарович.
     -     Или просто покормите меня, - захлюпала
            носом старушка.
     -     Ладно, садитесь, - прошла на кухню Анастасия
            Павловна, чтобы принести остатки обеда
            несчастной, как вдруг дверь распахнулась и в
            дом ворвался… Донсков, гневно
            выкрикнувший с порога:
     -      Хватит устраивать спектакль, Маша, все и так
             уже на взводе.
      И погорельца тут же сорвала с себя платок и очки
и превратилась… в дочь уже собравшихся уезжать
родителей и дочери с мужем.
      И вошедшая с едой Анастасия Павловна чуть от неожиданности не потеряла сознание, а доктор вновь закричал:
     -     Ты, Маш, лучше быстрей поведай о том, что
            узнала, а то времени у нас в обрез. Ну, давай!
      И Мария Антоновна, глубоко и тяжело вздохнув, присела на табурет, достав из кармана протёртой кофты листок бумаги.
     -     Ладно, дорогие, слушайте. Я сделала то, что
            давно должен был сделать Сергей Горлов.
     -     И что? – воззрился на неё отец, но та не
            ответила на его вопрос, продолжив:
     -     Но это полицейскому не удалось - документы у
            водителей машин с порубленным на куски
            мясом, едущие на мясокомбинат, были в
            полном порядке и имели ещё заключение
            санэпидстанции, чёрт бы её подрал.
     -     Быстрей, Машенька, быстрей! – поторопил её
           Донсков.
     -    Ладно, я скоро, - вскочила с табурета она, - В
           общем, я переоделась в то, что вы видете, и
           стала утром на дороге, ведущей к
           мясокомбинату, а Саша остался в «Москвиче»,
           спрятанном в кустах, держа в руках обрез. В
           общем, вторая машина всё-таки остановилась и
           из неё вылез молодой парень, мать которого я в
           прошлом году обеспечивала лекарствами. Он
           меня, естественно, не узнал, а я стала рыдать,
           выпрашивая хоть кусочек мяса, жалуясь на то,
           что моя хибара в Курске сгорела, а все мои
           родственники давно умерли.
     -     Быстрей, быстрей, Маша, нам давно пора
           отсюда сваливать! - вырвалось у Донскова,
           которого чуть ли тут же не снёс с ног,
            влетевший через входную дверь Сергей
            Горлов.
     -     Да уж, Антоновна, трави быстрей, а то мой
            «Патриот» перегреется, - скороговоркой
           произнёс он и помощница стариков и больных
           затараторила:
     -     Короче, этот парень взял и достал из
            холодильника довольно большой кусок мяса,
            который я, слёзно поблагодарив его, сразу же
            отвезла в нашу больницу к медсестре, которая
           помогала полгода назад Саше, сменить наш
           внешний вид, с просьбой отдать мясо на
           экспертизу. И вот, что я получила, слушайте:
     «Предоставленный срез мясного продукта
            принадлежит…
     -     Корове? – не выдержала напряжения Анастасия
           Павловна.
     -     Нет, - покачала головой её дочь.
     -     Зайцу? – бросил Антон Захарович.
     -     Нет, отец, нет.
     -     Это конина? - быстро произнёс полковник.
     -     Нет, Виктор Григорьевич, - побледнела вдруг
            социальный работник.
     -     Козе? – еле выговорила Олеся.
     -     Нет, дочь!
     -     Так кому же? – топнул ногой по полу Баскаков.
      Мария Антоновна ещё больше побледнела и проговорила, даже не заглядывая в заключение:
     -     Это… человечина!
      И мать её, возможно бы, упала в обморок, если бы её не подхватил Донсков. Олеся побежала в туалет и оттуда сразу послышались рвотные позывы. Остальные же замерли в ступоре, кроме знавшего уже ответ доктора, который молча стал хватать приготовленные вещи и уносить их сначала в старенький «Москвич», а потом в отечественный джип Горлова – младшего.
     -     Даже не верится, чёрт возьми! – наконец-то
            подал голос Антон Захарович.
     -     А вы, уважаемый, поверьте, - вдруг произнёс
           полицейский, - Вы же уже знаете, что на меня
            было нападение.
     -     И какая связь между этим и тем, что сказала
            моя дочь? – еле выговорила Антонина
           Павловна.
     -     А та, что перед смертью, стрелявший в меня
           бандит, всё - таки ответил на мои, связанные
           между собой два вопроса.
     -     И какие? – подала голос вернувшаяся из
            санузла Олеся.
     -     А вот какие: во-первых, что такое «Проект ЧП»
            и, во-вторых, какое мясо используется для
           приготовления пирожков, шашлыка и
           прочее…- опустил глаза полицейский.      
     -     Короче, пожалуйста, Сергей! – не выдержал
           Александр Петрович Донсков, - Нам пора
            уезжать.
     -     Ладно, вот вам короче: «ЧП» - это не какое ни
           происшествие или теракт, а… «Человеческая
           Продукция». А второй ответ вы уже знаете.
     -     Ой! – вскрикнула мать Маши, и та её
           поддержала на всякий случай за талию.
     -     А прочее? – хмуро посмотрел на всех
            полковник.
      Горлов – младший закашлялся, а потом с чувством омерзения сказал:
     -     А прочее… это то, что это мясо недавно…
            умерших, то есть, извините, ещё «свежих»
            неизвестных покойников, которых им
            привозили после разделывания из одного
            морга (не скажу из какого города) буквально за
            мизерную плату.
     И уж тут Анастасия Павловна действительно потеря сознания, а Олесю вырвало под ноги всем, кто стоял вблизи от неё. Поэтому всем пришлось подождать, пока они придут в себя и смогут перейти в машины. И тут к дому подкатил на мотоцикле Максим, а из остановившегося такси выскочил Николай с растерянным выражением лица, который тут же пересел в «Патриот» Сергея, а сын и зять полковника опять взгромоздились на мотоцикл.

                Х

     А в эти минуты Зверев и «укороченный» Вольдемар мчались по шоссе к Белгороду, но дом Зайцевых их не обрадовал, так как ворота и все двери были открыты настежь, и было ясно, что жители уже покинули его.
     -     ****ь, *****, *****! – стал лупить себя по
            коленям Васька, - Сбежали твари! И что будем
           делать, Вольт?
     -     Кататься по городу, - усмехнулся тот, - Но
            сначала поговорим с их соседями. Может быть,
            они что-нибудь расскажут об этих беглецах.
     И он оказался прав - гуляющая с коляской полная женщина с удовольствием (явно завидовала большой и дружной семье, живущей все вместе в одном комфортабельном доме) доложила, что две девушки с коляской, где лежал плачущий ребёнок, уже с утра направились в новую поликлинику, откуда она недавно пришла, встретив их по пути.
     -     Спасибо вам огромное! - широко улыбнулся
           явной «брошенке» Вольдемар, подмигнув
            хитро Звереву правым глазом.
      И тот его понял, добавив:
     -     И порядочного мужика вам на долгую и
            счастливую жизнь.
     -     Ой, благодарю вас за пожелание, - расплылась
           В улыбке толстуха, поспешив через дорогу к
           домику, который больше походил на
           переделанный сарай.
      А Вольдемар уже тронул медленно машину вперёд, зорко приглядываясь к проходящим по тротуару людям, давно зная, где находится сратая детская поликлиника, так как он родился в этом городе, который за прожитые им годы стал намного красивее и комфортабельнее, чем в его детстве и юношестве при Брежневе.
      Двух молодых женщин с коляской они встретили через два квартала (они задержались потому, что у Гриши доктора заподозрили воспаление лёгких, а процедура обследования задержалась из-за потока детей из детского сада, у которых выявлена была корь). Но диагноз не подтвердился, и женщины от радости с удовольствием погуляли по городу, забыв, что их ждут в другом месте.
     -     Притворись пьяным приставалой, а я от тебя
            девок с коляской, так сказать, спасу, - приказал
            начальник охраны нового мясокомбината
            Ваське, - И встретимся мы через две улицы у
            рынка - там народу всегда много и ни на кого
            и ни на что они уже не обращают внимания.
            Теперь у нас, как на Западе, человек человеку
            волк… Понял?
     -     А то! – стал вылезать из машины Зверев.
     И спектакль был ими разыгран прекрасно, то    есть, Василий, качаясь из стороны в сторону и матерно ругаясь, стал нагло приставать к молодым женщинам, шлёпая их по попам. И узнать в нём бандита, присутствующего в ресторане, где они отмечали юбилей Антона Захаровича, не было времени - они яростно стали отбиваться от наглеца, надеясь, что проходящие мимо люди помогут им убежать от пьяного матершинника, но не учли, что в новом мире капитализма родной страны все жители стали думать лишь о себе. И только седоватый невысокий мужчина вдруг выскочил из остановившейся у тротуара машины, схватил негодяя за шиворот и буквально бросил в кустарник, отделяющий рынок от дороги, приказав женщинам:
     -     Быстро в машину, девушки, а коляску можете
            оставить. Я вам лучше дам более новую - у
            моего внука их много.
     Но жёны Николая и Максима категорически отказались, запихав коляску в багажник, и
обрадованные, что их избавили от наглого пьянчужки, с удовольствием залезли в красивую «БМВ» серебристого цвета, взяв мальчика на руки, который тут же стал разглядывать яркие кожаные сиденья.
     -     Нам за город, - начала мама Гриши, но Ирина
            вдруг толкнула её в плечо, почувствовав
            неожиданно какую-то тревогу, охватившую её,
            но не успела об этом сказать Нине, так как
            вдруг хозяин машины объявил:
     -     Только на минутку я заскочу на рынок…
     -     Да, пожалуйста, - улыбнулась ему жена
           Николая.
     Но последующее далее отнял у обеих молодых женщинах силы – у остановившейся у рынка машины  открылась не водительскую дверь, а  правая передняя, в которую тут же ввалился тот самый дебошир и его глаза излучали не пьяный угар, а самую настоящую ненависть. Они попытались выбраться из «БМВ», но задние двери оказались заблокированными, а сама машина тут же рванула вперёд, унося несчастных сначала в Солнцево, а затем на мясокомбинат, где их троих заперли в подвальном помещении и где тут же начался для них дикий ужас, который можно было
увидеть только в американских триллерах.


                Часть пятая               
                Кровавый исход

                Ни на солнце, ни на смерть
                нельзя смотреть в упор.

                Франсуа де Ларошфуко   
                Сначала у них отобрали Гришеньку, унеся его куда то, и охранники стали их насиловать, а затем бить плетьми со свинцовыми шариками на конце.
     -     Скажете, куда уехала семья Зайцевых и их
            сообщники, и мы вас отпустим, - орал
            Капуцин, изо рта которого от злости вытекала
            и пузырилась белая пена.
     Но молодые женщины молчали, надеясь, что эти мучения вот-вот закончатся. А когда их обнажённые тела покрылись ранами, из которых сочилась кровь, они просто потеряли сознание.
     -     Под ледяной душ их, - приказал Вольдемару
            Капуцин, - И до завтрашнего утра не давать
            им ни пить ни есть.
     -     Слушаюсь, Кап, - кивнул головой начальник
            охраны.
     -     И усиль, Вольт, наблюдение, то есть никого из
            охранников домой не отпускать.
     -     Понял, - кивнул головой тот, видя, как те
            при экзекуциях только улыбаются, хлеща
            водку прямо из бутылок.
     -     И вколи девкам наркотики, - шепнул на ухо,
            уходя в свой кабинет, Капуцин, - Пусть
            «оттянутся» по максимуму. Да, а кто захочет
            ещё «любви», ха-ха, тот пусть занимается этим
            делом хоть всю ночь.
     -     Ладно, - нахмурился Вольдемар, заметив с
            какой ненавистью смотрит на директора
            комбината Франкенштейн, но ничего об этом
            тому, почему то, не сказал.
     Нет, ему тоже было не очень приятно на всё это смотреть, так как происходящее в подвале напомнили ему документальные фильмы, где показывали немецкие концлагеря. Но он боялся Капуцина, так как ставшие вдруг не регулярными доставки мяса и медленное обогащение сделало того просто невыносимым. И даже у самого начальника охраны появлялась по ночам мысль о побеге из этого надоевшего кошмара, который начался ещё с открытия «Приюта гурманов»
     Но на утро всё повторилось, то есть насилие, избиение, ледяной душ и крутой мат, вырывавшийся постоянно изо рта Генерального директора. Но женщины всё равно молчали то ли из-за того, что потеряли силы, или из-за неописуемого мерзкого страха и отвратительного чувства своего грязного и обессилившего тела.
      Да, они молчали, надеявшись, что вот-вот сюда ворвутся их мужья с полицейскими и уничтожат этих садистов.
     -     Так, оставьте их в покое, - наконец-то
            прекратил экзекуции Капуцин, - Вымойте и
            оденьте их, а вечером я вам покажу что-то типа
            шоу - у меня появилась новая идеи, воплотив
            которую, мы заставим девок заговорить.
     И все присутствующие мужчины тут же подобострастно закачали головами, так как увидели, что в руках Капуцина мелькнул израильский «УЗИ».
     А в это время, ещё не уехавшие и продолжающие следить за территорией Баскаков и Максим, к сожалению, ничего не увидели, то есть, как Вольдемар высаживал из машины Ирину и Нину с ребёнком - они следили за охранником с винтовкой с оптическим прицелом, так как к нему прямо перед закатом присоединился ещё один, принёсший «брен» - старый английский автомат с рожком, торчащим сбоку, и оптическим прицелом. И это их удивило и неожиданные мысли о приближающейся схватке заставили их на полчаса раньше покинуть своё место наблюдения. А приехав к полудню домой к Зайцевым, они просто были шокированы, узнав от Николая, что ушедшие с его сыном в поликлинику Нина и Ирина до сих пор не вернулись, хотя они прекрасно знали адрес их очередного местонахождения.
     -     Надо расспросить всех соседей, - с
            бешенными глазами произнёс Максим, 
            отъехав квартал от дома, и вдруг затормозив,
            - Может быть кто их и видел…
     -      Правильно, - сказал Баскаков, слезая с
            мотоцикла.
     -     А я тем более, - подбежал к ним Николай,
            увидевший, что они остановились и
            выпрыгнувший из машины отца.      
      И они тут же побежали назад к дому Зайцевых, и стали обходить всех соседей. Но их ждало разочарование, так как никто из близ живущих от дома, ни молодых женщин, ни коляски с мальчиком они не видели и только недавно вернувшаяся с рынка старушка Пелагея, продававшая там свой избыток овощей, прошамкала:
     -     Я видела, как в подъехавшую к базару
            иномарку тут же залез чуть прихрамывающий
            битюг и сразу из неё послышались дикие
            вопли.
    -      Но женщин в ней или коляску с ребёнком вы не
            заметили? - спросил Баскаков.
    -     Нет, но зад машины не была закрыт до конца,
           точно! - всплеснула руками старая женщина, -
           Да и слабые глаза мои ничего другого не
           успели увидеть...
    -      Это точно были наши жёны! - застучал от
           нетерпения туфлей по асфальту Николай, - А
           багажник не был закрыт, так как ему помешала
           коляска.
     И тут старушка встрепенулась.
    -     Да вы зайдите к нашей одинокой пьянчужке -
           она вчерась мне говорила, что с утра повезёт
           своего безотцовщину Валерку в новую
           поликлинику. Может, она и видела ваших жён с
           дитём там.
     И одуревший уже от горя бывший московский полицейский тут же рванул к хибаре на противоположную сторону улицы, но его вдруг остановил вылезший из тоже остановившейся своей машины Сергей Горлов.
     -     Ты куда, коллега? – развернул Ника лицом к
            себе он.
     -     Тут такое дело… - начал тот, дрожа всем
            телом, и быстро рассказал ему, что поведала
            старушка.   
     -     Подожди, я схожу сам - женщина побоится
            соврать, увидев полицейскую форму.
     И стоявшие рядом Баскаков с Максимом его поддержали:
     -     Он прав, Коля, - схватил за руку друга Макс, -
            Пусть Серёга сходит к явно брошенной
            женщине один.
     -     Несомненно, - добавил Глеб, - мадам тут же
           расколется, увидев, кто стучится к ней в дверь.
      И Николай натужено кивнул головой, наконец-то
соглашаясь с предложенным, а через пять минут
Горлов вернулся, часто и нервно дыша.
     -     Ну, что? – почти истерично спросил Николай.
     -     Да, Дуся, так зовут незамужнюю женщину,
            наших не видела, но подсказала остановившую
            рядом нервному водителю «БМВ», где
            находится новая детская поликлиника и
            удивилась, что машина тут же поехала быстро
            вперёд. И я думаю, что это точно был один из
             прихлебателей Капуцина.
     -     И то, что увидела бабушка у рынка доказывает
            наличие похищения наших жён, Ник, -
            хлопнул того по плечу Максим.
     -     А садившийся в машину качок мог быть…
           Васькой Зверевым, которого ваши жёны
            запомнили, увидев его в ресторане, - хмуро
            произнёс Баскаков.
     -     И их скорее всего увезли в Михайловку на
            мясокомбинат, - вырвалось у Горлова-
            младшего, - Только там их могут бандиты и
            спрятать. Кстати, на меня сегодня утром было
            покушение…
     -     Тогда скорей туда! – почти заорал на всю
            улицу обезумевший Николай, прытко садясь за
            руль «Опеля», - Ты едешь с нами?
     -     Нет! – ответил Сергей, - Сначала я вызову
           омоновцев - Белгородская полиция уже знает,
           что случилось со мной утром на дороге. Ведь
           теперь ясно, что мы одни с этой бандой не
            справимся.
     -     Это точно, - кивнул головой Баскаков, - И нам
           нужно позвонить уехавшим нашим, и сообщить
            о новостях, услышанных от старушки и
            одинокой матери. Тем более, что твой отец,
            Коля, не выдержит и обязательно поедет за
            нами на комбинат.
     -     Правильно, - закивали головами остальные
            мужчины, видя, как Горлов набирает номер
            МВД Белгорода.
     -     Ну, что, Сергей? – спросил через три минуты
            бледный как смерть Николай.
      И Горлов покачал головой, медленно произнеся:
     -     Дежурный офицер сказал, что омоновцы нас
           поддержат, но они вернуться с задания только
           утром. Так что, господа мужики, я еду в
           Управление, где буду ждать их, чтобы сразу
            рвануть к мясокомбинату. А вы мчитесь в
            Михайловку и осторожно попытайтесь
            узнать, там ли спрятаны женщины с
            ребёнком…
     -     Да мы просто захватим «языка» и всё, мать его!      
           - вырвалось у ещё не потерявшего
            самообладание Максима.
     -     Точно! – чуть улыбнулся Сергей Горлов, - Во
            время учёбы в «Высшей школе милиции» нас
            часто учили и этому. Ну, удачи вам!
     И он уехал на «Патриоте», а Максим, Николай, Донсков и Баскаков расселись в «Опеле» и через полчаса уже были в полукилометре от комбината. А через час к ним присоединился, приехавший на такси и полковник Просторов, привёзший бутерброды и воду, которые никто не стал ни есть ни пить - мысли о жизни ребёнка и жёнах Николая и Максима были самым главным в их головах в настоящий момент.
                Х
     -     Ну, всё? – спросил Капуцин, заходя в
            подвальную комнату, где сидели на полу
            полуодетые женщины, - Помыли их
            охранники или нет?
     -     Помыли, - отвернул голову в сторону
            Вольдемар.
     -     Тогда почему же они без белья?
     -     Не стали надевать грязное…
     -     Тогда прикажи, чтобы твои все секьюрити
            собрались на территории комбината, а Васька с 
            бандой устроили на всякий случай засаду у
            дороги за полкилометра отсюда.
     -     Есть! – вяло произнёс начальник охраны и
           поднялся наверх, где сгрудились, включая 
           Зверева - младшего со своими подельниками,
           вооружённые до зубов охранники. Он объяснил
           всем, что сказал Генеральный директор
           мясокомбината и опять спустился под землю,
           где в грязном помещении хмурый
           Франкенштейн помогал несчастным
           женщинам накинуть фуфайки - они замёрзли
           на цементном полу до предела, стуча громко
            зубами.
     -     Всё, за мной! – приказал Капуцин, нажимая
           скрытую от глаз кнопку, после чего часть
           кирпичной стены отошла влево, открыв чуть
           освещённый проход, - Ведите их, ребята. Да,
           Вольт, Зверев выполнил мой приказ?
     -     Да, он со своей шоблой уже пошли устраивать
           засаду.
     -     И хорошо! Его уркаганы - крепкие и надёжные
           ребята, раз столько лет обеспечили и охраняли
           своему пахану хату недалеко от полицейских
           отродий. Так, осторожно, справа будет сейчас
           узкая дверь. Заводите туда баб и начнём
           осуществлять средневековую пытку.
     -     Опять их бить будете? – скривился
           Франкенштейн.
     -     Нет, буду действовать на их силу воли и
           любовь к пацану.
      И через минуту они вошли в большую комнату, где посередине стоял стол, а на нём какой-то агрегат, прикрытый простынёй.
     -     Так, поставьте девок к стене и держите их
            крепко - я сейчас приду.
      И почти, как средневековый инквизитор, Капуцин вошёл через три минуты в помещение в белой одежде до пола с вышитой перевёрнутой пятиконечной звездой, под которой чернели три большие цифры «666». И на руках он держал обнажённого годовалого мальчика, рот которого был заклеен скотчем, а ножки и ручки связаны верёвкой. Женщины, увидев его такого, громко застонали и попытались вырваться из рук пособников поистине Дьявола, но те держали их крепко.
     И тут Капуцин дико захохотал, положил ребёнка на пол и… скинул белую простыню со стола, а увидев, что находится под ней, Нина и Ира сразу всё поняли и потеряли сознание. 
                Х
     До рассвета оставалось часа два, когда полковник, его сын и зять, а также Александр Донсков с Баскаковым стали спорить, кому идти за «языком». Хотя территория комбината и была ярко освещена, на ней никого не было и мужчины поняли, что часть бандитов находится за высокой стеной, окружающей
постройки. А Сергей Горлов в этот момент уже рассказывал быстро завтракающим омоновцам, какая предстоит им задача и о возможном «сюрпризе», то есть засаде, ждущей их недалеко от мясокомбината.
      И полковник Просторов тоже говорил своим подчинённым об этой версии:
     -     Часть бандитов, скорее всего, пошла
            устраивать засаду для полиции - Капуцин не
            дурак и додумал, что кто -то из пришедших на
            рынок всё же обратил внимание на крики,
            раздавшиеся из машины, когда Васька
           Зверев залезал в неё и женщины его узнали. И я
           сам пойду доставать «языка», а вы лучше
           занимайте холмики снаружи стены и
           будьте готовы к настоящей войне.
     -     Нет, отец! – подал голос Николай, - Я лучше
            справлюсь с этой задачей или я не
            полицейский.
     -     А не пойти ли мне? – спокойно произнёс
            Баскаков, - Ведь я по совместительству
            учитель физкультуры и…
     -     А себя я не предлагаю, - тут же честно
            признался Донсков, - потому, что я
            несколько грузный.
     -     А мы о тебе и не говорим, Саша, - перебил
           доктора Максим, - Да и ты, Глеб, не мальчик с
           юношеской фигурой. Поэтому должен пойти я
           - худой, подвижный, умеющий крутить сальто
           не только над водой бассейна, но и на суше.
           Тем более лёгкие у меня развиты
           замечательно, а разведчик должен дышать
           очень поверхностно, чтобы никто его не
           услышал. Так что, товарищ полковник, дайте
           мне ещё пару гранат и второй «ствол» - я тоже
           увлекался когда-то стрельбой и у меня это
            неплохо получалось.
     -     Тогда идём вдвоём, - вдруг категорически
            проговорил Николай, - Вряд ли кто-то из вас
            всех, не считая моего отца, умеет кидать
            десантный нож. Я же, папа, когда ты уезжал на
             учения, только и делал, что бросал твой
            кортик в дверь санузла изнутри.
      И Виктор Григорьевич удивлённо выпучил глаза.
     -     Ах, поэтому на ней всегда висела занавеска?
           Покойная мать всегда была на твоей стороне и
           подчас скрывала все твои шалости. Поэтому,
           - полковник строго заглянул в глаза всем
           мужчинам, - за «языком» пойдут действительно
           они - мой сын и мой зять, и больше никаких
           споров. А мы потихоньку залезем на
            кирпичную ограду и распластаемся на ней, как
            крокодилы на песке, готовые в любую минуту
            броситься на жертву, а мы это сделаем с
           врагами. С Богом, ребята! Вот вам ещё оружие
           и гранаты, а тебе, сын, мой любимый кортик. И
           берегите себя – вы нужны своим жёнам. Всё,
           вперёд!
                Х
      Нет, снайпер, услышал лёгкий шорох внизу, и прошёлся лучом прожектора по земле, но никого во внутреннем периметре не было.
     -     Ух, твари, спите, небось, в зале для совещаний,
           надеясь, что я, Алексей Дроздов, бывший
           лучший биатлонист Курского «Динамо»,
           вовремя увижу «понтов», как теперь
           называют бывших милицейских и разбужу вас.   
           Ладно, я вам сейчас устрою подъём, мудаки…
           Ну, держитесь!
     -     А и правильно! – поддержал его другой
           снайпер, - Сейчас спать и срать некогда…
     И они стали спускаться по внешней лестнице с крыши - уверенные в себе киллеры, которых привёл на мясокомбинат сам начальник охраны.  Но вот и последние перекладины железного спуска, на которых они стоят, не заметив, что сзади них уже приготовился для метания ножа Николай, а Максим прицеливается в них из пистолета с глушителем. Но бывший биатлонист, оказывается, был не только специалистом высокого класса, но ещё и хитрым и пропустил первым спускаться по лестнице своего помощника. И как только тот стал на примятую внизу траву и обернулся, то тут же в его шею вонзился кортик полковника, сразу ослабивший мышцы руки, державшей винтовку с оптическим прицелом. И он только и успел, что громко вскрикнуть и отдал концы, как четыре крепкие кулака врезались в живот и лицо биатлониста Дроздова, повернувшегося на 180 градусов на последней ступени киллера, державшего в руках винтовку с оптическим прицелом и не успевшим её применить. И тут же на его руки были надеты наручниками, которые дал Николаю Сергей Горлов, а Максим поспешил заклеил ему рот скотчем, впопехах чуть надорвав его.
     -     Где женщины и ребёнок? – буквально зарычал
           Николай, - Скажешь и останешься жив. Понял?
      И киллер тут же кивнул головой, прекрасно понимая, что смерть рядом и лучше отсидеть долгий срок в тюрьме, чем расстаться с жизнью прямо сейчас.
     -     Они все в подвале, - просипел бывший
            биатлонист, раздвигая языком надрванный
             скотч, - Но, чтобы туда попасть, надо залезть
            обратно на крышу.
     -     Так давай, наверх и быстро! – приказал
            Николай.
      И через пять минут троица уже была на крыше, где снайпер открыл люк и стал спускаться по внутренней винтовой лестнице вниз. Потом в какой-то момент он толкнул узкую и еле заметную дверь.
     -     Снимите с меня наручники, а то Капуцин,
            увидев в каком я положении тут же пристрелит
            меня, - буркнул он, когда с его рта был всё-
            таки сорван мешающий чётко говорить скотч, -
            Я не буду под прицелом обоих пытаться
            убежать - жизнь мне дороже всего.
     -     А где все охранники? – спросил Максим.
     -     Да спят, наверное, черти, в зале для совещаний,
            а часть из банды Васьки Зверева вместе с ним
            ушла устраивать на дороге засаду
            полицейским.
     -     Ладно, живи, но…- усмехнулся тренер по
           плаванию и намотал оставшийся скотч на
           его голени, добавив, - Сядь здесь и молчи,
            иначе…
     -     Я всё понял, - плюхнулся тот на цементный   
            пол, - Идите прямо и там будет такая же дверь.
     -     А кто там кроме женщин и мальчика? -
            проговорил зло Николай.
     -     Капуцин, Вольт и Франк.
     -     А старший Горлов?
     -     Тот смылся ночью, подлый трус, - застонал
           уже не нужный пленник и друзья осторожно
           пошли вперёд.
                Х
     -     Орите сколько хотите, девки, - заржал директор
            мясокомбината, - Не скажете в течение
            минуты, где спрятались остальные Зайцевы и
           все другие мужики, и я насажу на самый
            большой шампур вашего засранца и зажарю
            его как молодого барашка, а потом мы втроём
            съедим его на ваших глазах.
     -     Сволочь поганая, мерзкий зверь! – заорала
            истошно Нина, - Чтоб тебя разорвали черти!
     -     Сначала мы разорвём жареного мальца, а
            потом и вас, ****и, а затем пойдём убивать
            тех, кто придёт сюда и попробует вас
            освободить.
     -     А-а-а! – застонала, теряя сознание Ирина,
            представив вдруг картину убийства Гришеньки
            и с криком умирающей птицы упала на
            ледяной пол.
     И тут Вольдемар подошёл к Капуцину и зашептал ему что-то в ухо, но тот лишь передёрнул затвор автомата и расхохотался.
     -     Что, жалко мальца и девок? Не насытился
            вчера картиной изнасилования их
            охранниками! И ты, Вольт, слабаком оказался?
            Та, ещё слово, и я в тебя всажу всю обойму.
            Всё, поднимай эту дуру и всыпь ей по голой
            спине так, чтобы пришла в себя от боли,
            - заорал вовсю Генеральный директор
            мясокомбината.
     И тут он услышал щелчок из угла, где стоял бледный Франкенштейн, повернулся и с ужасом увидел, что тот направил на него пистолет. Раздался выстрел, но Капуцин не ощутил боли, так как руки его подельника тряслись и он промахнулся. И тогда он нажал на гашетку. Короткая очередь и сражённый Франк упал на мокрый пол. Вольдемар кинулся к нему, но не успел даже притронуться, как в его спину озверевший Капуцин выпустил вторую очередь.
     И тут оставшийся один без помощников пособник Дьявола, услышал такой дикий вопль Нины, что сразу же вспомнил, как на сафари в Африке затрубил, находящийся в предсмертной агонии слон,
получившего от него пули в голову из «брена».               
      Он повернулся всем телом к женщине, но та вдруг, подобно дикой кошке, запрыгала от стены к стене, а потом метнулась к нему и вцепилась зубами в сонную артерию, тут же залив кровью всё тело Капуцина и своё лицо… И тот даже не успел поднять автомат, как стал падать на бетонный пол, так и не оторвавшись от обезумевшей женщины и не увидев, как врываются в помещение двое молодых мужчин с пистолетами в руках.
                Эпилог
     ОМОН и есть ОМОН, и его люди не дураки, чтобы идти напролом по дороге, то есть, часть из них, громко шелестя колосьями пшеницы, напрямую двигалась невдалеке от шоссе, когда другие, сделав круг, подошли к бандитам Васьки с тылу и длинными очередями положила с двух сторон почти всех, кроме самого Зверева, который залёг в кустах и всё же успел всадить обещанную из автомата пулю в середину груди Сергея Горлова. Чувствую себя победителей он медленно подошёл к полицейскому и хохоча произнёс:               
     -     Ну, что, бывший мент, помираешь? Я же
            говорил лепиле, чтобы тот передал тебе
            весточку о сколачивании гроба для себя. Так
            передал? А хотя уже всё равно – сердце твоё
            сейчас остановится и… И прощай, Серый…            
       Но рана не оказалась смертельной для Горлова 
    так как он был в бронежилете и заполучил только
    очень болезненную и обширную гематому, успев
    лёжа на спине, всё-таки выпустить из «ПМ» всю
    обойму Ваське в голову со словами:
     -     И действительно, прощай, Василий – Дьявол    
            ждёт уже давно тебя в Аду…               
И всё, что, Зверев увидел в последнюю минуту в
своей жизни, так это солнечный луч, вышедший из-за тучи и больно ударивший ему в глаза…               
       И когда бойцы ОМОНА ворвались на территорию мясокомбината, то увидели в основном трупы охранников, которых расстреляли Виктор Григорьевич вместе с Донским и Баскаковым. И их поразило не то, что не военные люди (они ведь не знали, что ими командует постаревший полковник ВДВ) справились с бандитами, а что у главного входа в административную часть мясокомбината сидят молча на траве двое мужчин и две женщины, одна из которых держит на руках годовалого ребёнка и яркое восходящее солнце освещает всех так, что над их головами, как показалось омоновцам, горят ярко золотые НИМБЫ.

                К  О  Н  Е  Ц

 


         
osipovvp 
                Вячеслав Осипов

    Конец «Райского ада»

                Каждая ночь должна иметь своё   
                меню.
                Оноре де Бальзак

Часть 1 - Метро………................................стр. 2

Часть 2 - Деревня……................................стр. 75

Часть 3 - Новые друзья и старые враги стр. 170 

Часть 4 - Комбинат……………………….стр. 187

Часть 5 – Кровавый исход…….................стр. 221

                Часть первая               
                Метро

                Человек – единственное
                животное, способное оставаться
                в дружеских отношениях со
                своими жертвами, которых он
                намеревается съесть, вплоть до
                того времени, как они будут
                съедены.
                Самюэл Батлер
                Максим

              Господи, как ему надоело метро!
Они переехали сюда, когда умер отец. В той двухкомнатной старой квартира всё напоминало о нём, а точнее - своей перепланировкой, в результате которой холл превратился в комнату, где спал он, а крошечная кухня, после частично разрушенной стены, отделяющей кладовку от неё, перевоплотилась в приличную столовую. Да и картины на стенах, купленные отцом за всю его жизнь, украшали квартиру. И вот папа умер и этот дом недалеко от метро «Тульская», то есть почти в центре столицы вдруг стали капитально ремонтировать («зачали» его ещё 1954 году), превратив их переделанную квартиру в другой, не понравившийся вариант, что Максима с мамой совершенно не устраивало и они переехали в двадцатилетнюю новостройку у метро «Нагорная» в старый район, где буквально через овраг жила в «хрущёбе» его будущая супруга Ирина Викторовна Просторова с отцом и уже женатым братом Николаем - его одногодком, любившим, когда его называли Ником. Ира же была на пять лет младше Максима и уже заранее все знали, что когда они поженятся, то будут жить втроём с его мамой в этой высотке в пяти минутах ходьбы от самого метро, построенной в «Золотой Век», как он считал, то есть во времена Брежнева, когда учёба, здравоохранение и спортивные школы были бесплатными. Конечно, если прислушаться, то можно было точно понять, что вот этот поезд идёт к центру столицы, а вот этот на юг. Да, но зато квартира была трёхкомнатной, где можно было смело сразу заводить после свадьбы детей - мать Максима обожала малышей, заранее купившая кучу шмоток, хотя не принято было это делать, различные книжки для всех возрастов, лото, шашки и шахматы. И близость метро нисколько её не смущала, - глуховатость спасала её от то нарастающего, то удаляющегося звука под полом в их новой квартире на втором этаже. И они жалели соседей снизу, где «голос» подземки был значительно слышнее, чем у них. Но они к этому привыкли быстро (точнее, юная жена Макса - так она любила его называть, хотя его самого всё-таки это продолжало раздражать).
      И вот в середине августа 2010 года Максим Иванович Ростовский родился в двадцать седьмой раз пятнадцатого числа этого самого последнего летнего месяца. И праздновать день рождения он начал на работе с друзьями - спортсменами в комнате для переодевания бассейна за Даниловским рынком, где устроился тренером по плаванию, так как просто обожал этот вид спорта с десятого класса, закончив после школы институт физкультуры. И он отличался от всех накаченных его взрослых учеников тем, что был с детства худощавым и похожим этим на Кащея Бессмертного, но мышцы его были вполне крепкими, позволяя долгое время плавать даже на одних руках или ногах. И вот в этот день они так увлеклись коньяком, который обычно дарят родители своих детей тренерам, что досиделись в раздевалке почти до половины двенадцатого ночи (директор бассейна, врач и медсестра ушли на три часа раньше и тоже прилично уже поддатые). И Максим в связи с этим чувствовал, что дома его ждёт не только праздничный стол, но и большой «пистон» от матери и уже спящей и «капитально» одетой в пижаму молодой и строптивой жены, так как эта «кольчуга» означала, что она очень на него обиделась и никакой близости в эту ночь не будет, хотя с первого дня супружества они всегда спали голенькими. Вот поэтому он и не спешил, и выйдя из вагона родного теперь метро «Нагорная» взял, да и присел передохнуть на скамейку в конце зала, считая, что его никто не заметит. Нет, ночевать в метро Максим не собирался (полиция бы его сразу удалила из подземки под «белые ручки»), а захотел тайно допить 250-граммовую бутылочку «Киновского» коньяка, чтобы прибавить силы для преодоления трёхсотметровой дороги до дома. И последний глоток он сделал в половине первого и вдруг ЭТО началось…
      Вообще-то он никогда не верил во всякую там телепортацию, параллельные миры, галлюцинации и призраков, но то, что он увидел, запомнил чётко: к обеим платформам синхронно подошли два поезда и что его жутко поразило, так это то, что они появились… с одной и той же стороны, то есть из центра. И один из поездов был пустым, и в нём было всего три вагона, которые отличались от обычных, своей шириной и интерьером, то есть в них стояли мягкие кресла, столы с разными напитками, рюмками, фужерами, бокалами, стаканами и беспроводными клавиатурами для компьютеров, большие экраны мониторов которых висели на стенах. Были в них и барные стойки с микроволновыми печами, а рядом крутились юноши-официанты и из одежды, если можно так сказать, на них были только стринги и галстуки, приводящие к мысли, что это Максу просто снится. Поэтому он даже потёр руками глаза и ущипнул себя за бедро, но «видение» не исчезло, а заболевшая кожа в месте щипка, убедила, что всё увиденное - истинная правда.
      И тут двери обычного поезда раскрылись, и он автоматически молниеносно спрятался под скамейку. Увиденное далее поразило его не меньше, чем предыдущее: из дверей выскочили на платформу люди разного возраста и пола, одетые все по новейшей моде, аккуратно и профессионально раскрашенные и необычайно весёлые. Они гоготали так, как будто находятся в цирке и сейчас перед ними выступят укротители самых страшных и опасных зверей. И они не пошли на выход, а ринулись в стоящий напротив необычный поезд, двери которого тут же закрылись, и он… пропал, то есть исчез с бешенной скоростью. И Максим только и услышал, когда толпа перемещалась, чей - то грубый оклик:               
     -     Вольдемар, не забудь про решето!
      И тут же у кого - то пикнуло дистанционное управление и где - то у эскалаторов зашуршала не видная из-под скамьи решётка. На противоположной же платформе пустой поезд двинулся как всегда, то есть медленно ускоряя движение и пропал в противоположном направлении в сторону центру столицы.
     Максим попробовал вылезти из-под скамейки, но
тело не слушалось - шок от увиденного ещё не прошёл. Что это за хрень? И куда поехала эта «элита»? Чёрт возьми, надо бы проследить за этим «аттракционом» и привлечь в помощь брата жены, то есть Николая Просторова, который уже восемь лет «пахал» в милиции! И почему привлечь? А потому, что нашему герою показалось, что эта весёлая «братия», севшая в переделанный поезд, занимается чем-то не лицо пристойным.
      И Ник, с которым он встретился на следующий день в обеденный перерыв в кафе недалеко от его работы, конечно, Максу не поверил. Поэтому тот повторил свой рассказ четырежды и так как не ошибся ни разу в описании увиденного, представитель Закона наконец-то махнул головой:
     -     Ладно, шурин, разочек сподоблюсь на
            «поход» с тобой, но не больше. И когда
            пойдём?
     -     Да завтра же.
     -     А если этот фортель исполняется не каждую
            ночь, а…
     -     То сходим подряд три раза - Бог любит троицу
            и ненавидит нечистые дела. Согласен?
     -     Хорошо, три раза, так три раза, - кивнул
            головой его теперешний родственник, - Но не
            больше.
     -     Женой клянусь, что не буду приставать, зуб
            даю! – ковырнул Максим верхний зуб - резец
             ногтем, как это делает молодая шпана.
     -      Моей сестрой не клянись, хренов спортсмен, -
             возмутился Николай, - Не люблю. Да и ни
             след тебе подражать всякой швали.
     -     Ладно, извиняюсь. Но «ствол» всё же возьми с
            собой.
     -     На кой? – вылупил глаза брат его жены.
     -     А на всякий случай. Я же не знаю, кто это
           были.
     -     В каком смысле?
           А в том, что эта шумная братия могла быть
           просто ОПГ или шайкой - лейкой   
            железнодорожников, справляющей чей-то день
            рождения, а, может быть, и какой-то
            банкирской элитой, а то и вашими, или
            «конторскими».
     -     Не дури, Максим, наши все сейчас на диком
            контроле - милицию, видишь ли, решили
            переделать в полицию, поэтому и строго
            выбирают опытных и смелых ребят, то есть
            идёт тщательный отбор. И это было
            предложением Медведева, о чём писали в
            СМИ девять дней назад.
     -     Тогда элита высшего эшелона власти, -
            вырвалось у тренера.
     -     Не ерунди, дурачок. У них свои хазы и не в
            таких местах и особенно у «конторских».
     -     Тогда чёрт их знает! – загрустил сразу Макс.
      И тут Николай улыбнулся и сказал:
     -     Ладно, посмотрим на этих гулён и решим, что
            делать дальше, если вообще это правда, а не
            «белочка» устроила тебе это представление.
      И Ростовский тут же обиженно фыркнул:
     -     Обижаешь, начальник – я не до такой степени
            был пьян.
     -     Я не начальник, а всего лишь старший
            лейтенант.
     -     Тебе же капитана обещали два месяца назад?!
     -     Значит, пока не заслужил, - хмуро произнёс
            Николай Просторов.
      И Максим решил подлизаться, хитро
      улыбнувшись.
     -     Вот раскроешь это дело, и тебе дадут сразу
            майора, - вырвалось у него.
     -     Твои слова да Богу в уши! – вздохнул тяжело
            брат жены.
     -     Будем надеяться, - хлопнул худосочный пловец
            шурина по плечу.
     -     Ладно, - хохотнул Николай, - пошли уже по
            домам, а то Ирка тебе клизму поставит за
            опоздание.
     -     И опять наденет ночную «сбрую», - притворно
            и плаксиво добавил Максим.
     -     И правильно сделает - точность вежливость
            королей. Помнишь, как мы в детстве собирали
            всякие афоризмы? – улыбнулся милиционер.
     -     Да, давно это было, - с грустью произнёс Макс.                И тут в кафе вошли два мента, и Николай схватил его за руку
     -      Уходим, а то дадут мои мне по шее, увидев,
            что я в форме и лакаю пиво в рабочее
            время, - тут же попросил милиционер.
     -      А, может, рванём через кухню? – бросил
            тренер по плаванию.               
     -      Нет, Максим, «белочка» точно от тебя ещё не
            ушла - хрень говоришь ты, дружок.
     -     Да просто никак в себя не приду после
            столкновения с этой размалёванной братией.
     -     Тогда пошли навстречу моим, так сказать,
            друзьям по работе - эта парочка капитанов
            нормальная.
       И они поспешили из кафе на свежий воздух и тут же разошлись: Макс потопал в метро, а Просторов в Управление, поглядывая на часы - в пять он собирался уже свалить домой, где ждала его беременная жена по имени Нина и отец - бывший полковник ВДВ, сохранивший до настоящих времён выправку и силу. Мать же Николая в девяностые годы как-то ушла из дома в магазин, так больше и не появлялась, а милиции до сгинувших в те суровые годы было не до них. Вот поэтому Ник и пошёл учиться в «Высшую школу милиции», чтобы получить возможность всё-таки узнать хотя бы что-то о судьбе пропавшей мамы.
      На разведку в метро они пошли на следующий день, но сглупили, попав на родную станцию рано,
    а точнее в двадцать три ноль - ноль и… обалдели, так как, когда спустились по эскалатору вниз, то у будки, где всегда сидела дежурная «надсмотрщица» стукнулись лбами о почти невидимую решётку из оргстекла, которая немного «затуманила» зал.  Да, они услышали, как прибыли одномоментно два поезда и застучали их двери, и даже людской шум, состоящий из гогота и смеха, а Николай даже засёк, как кто-то действительно сказал фразу, услышанную его родственником в прошлый раз:
     -     Вольдемар, не забудь про решето.
      А потом мгновенно прогрохотал первый поезд, а
затем медленно покатил второй. И тут же «туман» рассеялся, то есть решётка ушла в потолок.
     -     Твою мать! – вырвалось у Николая, - Теперь,
            Макс, я тебе верю, но мы пришли поздно, то
            есть к закрытию почти невидимой стены и
            быстрому переходу компании из одного поезда
            в другой.
     -     Вот именно, - хмуро проговорил Ростовский, -
            Это всё ты меня подгонял, торопыга.
      Шурин прижал его крепко к себе и улыбнулся.
     -     Признаюсь в ошибке, извини.
     -     То-то же! Пошли домой.
     И они пошли, и с досады попили пива в магазине напротив входа в метро, где продавалось оно, любимое, то есть разливное, что потом дома заставило Максима тщательно вычистить зубы и три минуты вместо секунд полоскать рот «Лесным бальзамом», устраняющим любой запах, так как он боялся, что жена, учуяв амбре, опять накажет его, нацепив на ночь знакомую «кольчугу».
     На следующую ночь эти поезда не появились, и Николай психовал невозможно как из-за того, что он специально поменялся со своим напарником дежурствами и у молодого милицейского оно прошло совершенно спокойно, а другие два подряд у Ника были просто сумасшедшими. Следующее же ночное посещение метро также было неудачным - они опоздали из-за драки у турникета, так как Просторову пришлось вмешаться, пока дежурная тётка бегала за нарядом уже переделанных милицейских в полицейских, играющих в своей комнате в шахматы.
     -     Всё, больше не пойду, - категорично заявил
            Просторов - младший, - На работе на меня
            косятся, называя неудачником, так как
            постоянно попадаю при смене дежурств во
            всякие переплёты.
      И Максим обиделся, ничего ему не сказав. И пошёл в следующий раз один. Но эта разодетая и уже пьяная компания, переходя из одного поезда в другой, вдруг его заметила и отделившийся от неё высокий качок - охранник подошёл и отправил пловца в нокаут. Но тот, естественно, не пошёл жаловаться дежурившим «понтам», так как при этом надо было объяснить, почему он был в метро во втором часу ночи, а потревоженный его мозг не смог бы сообразить что-то толковое после прямого удара в челюсть. Хорошо ещё, что в эти дни жена ездила на дачу к подруге, с которой училась в педагогическом институте, а то бы дикого скандала Максу не избежать. Правда, мать его заменила опять невестку в плане выговора, заподозрив его в посещении несуществующей любовницы, но шатающийся зуб от удара несколько «был» на его стороне, и опоздание он объяснил встречей с молодыми хулиганами, помешавшими ему идти быстрее от бассейна до метро, то есть соврал, как смог...
      И он теперь серьёзно призадумался, то есть обсудил с самим с собой, как незаметно попасть в эту компанию и увидеть хотя бы на какой станции метро те покинут загадочный комфортабельный поезд. Но ведь надо было обеспечить себе алиби заранее, так как он мог задержаться на всю ночь. И эта возможность появилась аж в следующем месяце и, слава Богу, не в начавшийся дождливый сентябрь, а ещё в середине августа, то есть он случайно краем уха услышал, как Ник сообщил своей сестре, что отец зовёт всех на рыбалку в Конаково, где у него живёт старый приятель в доме прямо у Волги и имеющий свою большую приваду, о которой никто из его соседей не знает.
     -     Представляешь, Ир, он так там хорошо
            накануне ловли прикармливает, что потом весь
            день идёт просто дикий клёв. И наш отец сразу
            согласился и я тоже поеду, а вот с твоим
            муженьком проблема.
     -     И какая? – удивлённо спросила жена Максима
            и её брат расхохотался.
     -     Да у него такая строгая супруга, что ни за что
            его не отпустит на выходные порыбачить с
            нами.
     -     Да пошёл ты! – психанула Ирка, тут же уйдя в
            спальню.                Но внезапно помогла мама Макса, сказав:
     -     Пусть Максим едет, Ирочка, а мы сходим с
            тобой в театр - соседка заболела и у неё
            пропадают билеты в «Современник».
     И строптивая молодая жена вдруг согласилась.
Да, но, чтобы не ездить с ними, а провести ночь в надоевшим уже метро, Максу пришлось бы всё рассказать её отцу, а ему этого не хотелось - старый вояка тут же бы заинтересовался безобразием, которое, по словам зятя, происходит в подземке. И тренеру по плаванию ничего не оставалось делать, как объявить жене и матери, что он с удовольствием поедет, а сейчас проводит Ника хотя бы до оврага, сказав, что там объявились молодые хулиганы, пристающие к прохожим, с которыми он уже «знаком». При этом Максим незаметно подмигнул своему другу - полицейскому, и тот тут же его поддержал, поняв, что муж его сестры что-то задумал.
      И вот рано утром в субботу они втроём рванули на подержанном «Опеле» Просторова - старшего по Ленинградке, капитально отоварившись провиантом и спиртным. Но проехав Зеленоград, наконец-то сработал долгожданный «сотовый» напарника по бассейну, вовремя ему позвонившего по имени Лёня Фишман, с которым у него была особая договорённость. И Ростовский, как бы нечаянно, включил громкую связь.
     -     Макс, спасай, - чуть ли не заорал его коллега, -
           Я подвернул голеностоп и не смогу сегодня
            вести группу. Умоляю, замени меня, а то
            директор бассейна голову мне оторвёт за
            отмену тренировки.
     И Максим, чуть не матигнувшись, и вроде бы роняя слезу по гибнущей для него рыбалки, ответил:
     -     Твою мать! Надо же какую подлянку ты мне
            придумал! Ладно, отработаю за тебя.               
       А потом, отключив «сотовый», обратился к Нику и его отцу:
     -     Всё, мужики, я возвращаюсь назад.
            Остановите, пожалуйста, Виктор Григорьевич.
       Тот тут же нажал на педаль тормоза «немца» и Макс выскочил на шоссе, а когда машина исчезла в потоке, перебежал дорогу и поднял руку. И первого выпуска дряхлая «Копейка» тут же остановилась.
     -     Куда? – спросил пожилой водитель.
     -     До первого метро.
     -     Тогда до «Войковской»…
     -     Пойдёт.
      И через полчаса (основные «пробки» были в сторону области) Максим был уже на месте. Но куда теперь деваться? Ведь у него целый день свободен! Да, но мама с Иркой пойдут в театр к семи вечера, поэтому с шести до девяти он может спокойно поспать дома. А до этого? Ну, что ж, тогда он сходит в кино - давно ведь не был. И Ростовский доехал до станции «Маяковская», а там пешком до кинотеатра «Пушкинский», где шёл тогда какой-то мерзкий ужастик, который все молодые придурки расхваливали - американцы же поставили!
     Но времени до шести было потом ещё много, и он прогулялся назад до «Библиотеки Ленина», а оттуда опять на метро до родной «Нагорной». Там купил «соточку» коньяка и мелкими глотками употребил любимый напиток, как снотворное. Подождал, конечно, спрятавшись за рекламными щитами, как нырнут в метро его две любимые женщины, а потом рванул в свою квартиру, где аккуратно, чтобы не заметили уменьшения харча, поел и тут же на диване заснул, поставив будильник на «мобильнике» на десять вечера, посчитав, что в этот час пора сматываться из квартиры - спектакли то обычно заканчиваются в девять... Проснувшись, он нацепил на себя мамину разноцветную ветровку, застёгивающуюся на молнию, её дачные красные брюки, свои любимые белые мокасины и… чёрную шляпу - память об отце. То есть, попытался стать таким же бессовестно ярким, как люди из поезда. Правда, они были в богатой одежде, но кто в это время будет присматриваться? Да, и Максим на это и надеялся! В подъезде же он чуть не попался на глаза мамы и жены, но вовремя спрятался под лестницей, ведущей к двери в подвал, а через семь минут был у входа в метро, где его ждало трёхчасовое с гаком ожидание. И вот в половине первого ночи он спустился на платформу и опять затаился под знакомой скамейкой, свернувшись в цветной клубок, словно там кто-то из цыганок забыл свои штопанные разными нитками мешки с барахлом. Макс, конечно, рисковал, что дежурные полицаи заметят их и подойдут проверять, нет ли в них взрывчатки – терроризм уже овладел почти всей Европой, но потом успокоился, вспомнив, что те, кого он ждёт, опускают почти невидимый занавес, чтобы спокойно за одну минуту перейти из одного поезда в другой.
      И вот раздался шум приближающихся составов и Максим приготовился, и когда толпа вышла из обычного поезда и рванула в специальный, дефилируя  мимо, него, он мгновенно вылез из-под скамейки и пристроился сзади, спокойно внедрившись в один из шикарных вагонов. И никто его, слава Богу, не заметил, так как глаз на затылке у людей нет.                Опять прозвучала уже знакомая команда поднять полупрозрачную преграду, и поезд рванул вперёд.
     Он же вялой, разболтанной походкой городского фраера, подошёл к бару и попросил сто грамм коньяка, где-то трясясь от мысли, что придётся платить большой куш, так как вряд ли эта компания пьёт какой-нибудь дагестанский коньяк, а скорее всего предпочитает, к примеру, «Наполеон» или «Хеннесси». И он оказался прав, отдав последние полторы сотни долларов. Ехал поезд долго и с такой скоростью, что Максим не успевал прочитать название станций, но наконец -то ход замедлился, и, оказывается, не для того, чтобы остановиться, а медленно и аккуратно повернуть направо в кромешную темноту. Так он двигался как черепаха ещё с полчаса, а потом вынырнул у небольшого зала длинной как этот спец состав и громкий голос из толпы прокричал:
     -     Всё, господа, приехали. Выходим по одному и,
            проходя мимо меня, вы называете свой адрес и
            псевдоним, а я вас потом фоткаю. Вольдемар,
            выводи людей, а я буду записывать на
            «сотовый» всех новых гостей. Вперёд!
     И цепочка медленной походкой двинулась за тем, кого назвали Вольдемаром и в нём Максим, к своему ужасу (а вдруг узнает?), увидел того качка, который отправил его в прошлый раз в нокаут. И когда он проходил мимо, так сказать, сторожа этой оргии, то постарался изменить выражение лица, сотворив широкую и весёлую улыбку и почему-то назвался обычным французским именем - Жозеф. Тот, спокойно оглядел его, подержал «мобильник» у его рта (Максим, естественно, продиктовал первый пришедший в голову адрес), а потом сфотографировал, бросив небрежно:
     -     Идите смело за всеми, новичок - сегодня балом
            командует сам Капуцин.
      И все гости прошли через зал в его конец, где рядом с широким эскалатором, идущим вверх, оказалась высокая двустворчатая дверь, в которую и стали все медленно протискиваться, как вдруг вышедший им навстречу высокий (более двух метров) худой мужчина в чёрном костюме, красной «бабочке» и бородкой а-ля мушкетёр, хмуро произнёс:
     -     Праздник сегодня отменяется - подземные
            «львы» вышли на охоту, поэтому, извините,
            все быстро назад на вот тот эскалатор и
             спокойной вам ночи. И мы позвоним вам,
            когда будет следующая встреча. На улице у
            кафе вас сейчас ждут такси. Оплата,
            естественно, за наш счёт. Гуд бай!
      Все гости тут же заныли, но делать было нечего - не пришедшие здесь командуют. Поэтому, кто, скрипя зубами, кто, матерясь, а кто из женщин плача, прошли на указанный эскалатор, который сразу же заработал. И что Максима потрясло, так это то, что поднимались они наверх почти двадцать минут, а когда вышли на свежий воздух, пройдя перед этим через кафе под названием «Приют гурманов», Макс, обернувшись, прочитал название станции. И это была «Аннино», то есть почти у МКАД, а точнее у чёрта на куличках
      Но он теперь не спешил, переваривая в мозгу всё то, что увидел и услышал, и его начало несколько познабливать. Что за компания, какая цель этого шумного, но скрытного «похода» и кто такие «подземные львы»? Гигантские крысы, о которых уже давно писала пресса и рассказывали диггеры или что-то другое типа бешеных собак? Голова у Макса разболелась, и он простоял у входа минут пятнадцать в закрывшееся давно метро, пропустив последнее такси. И что делать? Куда идти? Где ночевать? Нет, голова совсем дурная, поэтому надо дать ей отдохнуть и самое лучшее для неё сейчас «лекарство», как он считал, это опять коньяк, поэтому он побродил - пошатался вокруг да около и набрёл на «24 часа», то есть круглосуточный магазинчик, где купил четвертинку любимого напитка и… медленно потопал в сторону МКАД, где остановил какую-то грузовую машину, уговорив водителя, ехавшего на базу, находящуюся у развилки Каширского и Варшавского шоссе, довести его до того места, отдав ему после «торга» новую двухтысячную купюру - всё, что у Максима оставалось в кармане.
      Там же, проспав в машине всю дорогу, он вышел в летнюю ночную прохладу вполне уже «огурцом» и с радостью вспомнил, что буквально через три дома живёт его спаситель Леонид, который и звонил ему с просьбой подменить его на тренировке в родном
бассейне в связи с «травмированной» ногой.
      И тот принял Ростовского с распростёртыми объятиями по той причине, что жил один (развёлся с женой буквально месяц назад) и ему не с кем было распить флягу «Изабеллы», присланной ему отцом из Одессы. И Максиму пришлось «помочь» ему в этом «горе», не рассказав, конечно, ничего о загадочной поездке, а скоренько придумав, что у него была днём случайная встреча со старой зазнобой, которая промучила его своей любовью до половины ночи. Так он с ним и протрепался до самого воскресного полдника, играя в шахматы, карты и на биллиарде, проклиная его вроде неудавшуюся жизнь, баб и метро, которое уже так надоело, что Макс громко поклялся себе дойти до своего дома пешком, что тут же и сделал. Но его приключения надо было закончить как надо, поэтому он не пошёл сразу домой к своим любимым женщинам, а расселся на скамейке у дома тестя, где и дождался его и Иркиного брата, чтобы взять пакет с третьей частью улова в руку и пойти домой, где давно уже ждали рыбёшек его две родные дамы и жена Николая с пузом - одной сидеть в своей квартире ей надоело.
      Двойную уху сделала его мама и она получилась замечательной. Единственный неприятный момент был, когда пришедшие к ним домой после душа мужчины выходили покурить во двор и это Максима напрягало. Но ни о чём его тесть не расспрашивал. Видно любимый милиционер уже наплёл отцу легенду о юбилее этого самого тренера Лёни, о котором Макс уже запамятовал, с поездкой на его дачу. Да и хрен с ними обоими. Ведь Виктор Григорьевич, то есть его тесть сам слыл в юности большим бабником…
     О своём приключении, не давшем ничего нового в
разрешении тайны подземных встреч, Макс рассказал Нику также на следующий день.
     -     Да, не повезло тебе, - ехидно проговорил брат
            его жены, когда тренер по плаванию
            закончил своё повествование, - И это
            подтверждает, что неудачник не только я.
            И вывод такой: надо продолжать всё же мой
            «эксперимент» до тех пор, пока я не увижу
            ответ на то, что делает эта богатая чёртова
            элита под землёй и что там – волшебный
             замок, где пьянки и разврат, развлекательный
             запрещённый игровой центр или…
     -      Или подземные пещеры с уникальными
            реликтами, дорогущими картинами и
            стриптизом обоих полов, - перебил его
            Николай, смеясь.
     -      Всё равно интересно, чтобы там ни было, -
            покачал головой Макс.
     -     Это точно!
     -     Так пошли опять со мной?
     -     Я бы пошёл, но аттестация ещё продолжается и    
            мне ещё не выдали удостоверение и новую
            очередную зарплату, а она пока неизвестно
            какая. А то Нина родит, и знаешь, сколько
            всего нужно маленькому ребёнку?
     -     Представляю себе, - улыбнулся Максим.
     -     То-то же! Поэтому, друг, продолжай поиск
            сам. Всё-таки, очень интересно мне узнать
            правду…
     -     Интересно за углом, как сказала девочка,
            которую играл мальчик в фильме «Родня», -
            буркнул Максим, потирая ещё побаливающий
            подбородок, - А ещё интересней и спокойней,
            когда за брючным ремнём… «ствол».
     -     Да ладно тебе, муж моей сестры! -
            начальственным тоном проговорил Николай, -
            Нокаут - это не пуля… Пережил же?
      И Ростовский, сделав просящее выражение лица,  глубоко вздохнул.
     -     Да пусть хоть травматический бы мне…
       На что Просторов почесал затылок.
     -     А это мысль! Всё, буду пробивать тебе
           разрешение на хранение и ношение
            «травматики».
     -     А получится? – с сомнение спросил спортсмен.
     -     А как же, обязательно получится! - подмигнул
            ему Николай, - В крайнем случае достану
            тебе электрошокер.
      На том они и порешили.
И через месяц Максим держал в руке немецкий травматический револьвер «Cobra» и две пачки патронов. И хорошо, что за это время звонка от руководителя «подземного рая» (или ада) не поступало - он, пока к нему не привыкли в подземной части «Приюта гурманов», ещё побаивался, что его могут обыскать.
      Но как назло «зов распорядителя» раздался в дрянную погоду, то есть в середине дождливого сентября, и Ростовскому пришлось потратиться на чёрный ремингтон (под цвет шляпы) и высокие сапоги в цветочек, как у Кота из детского мультфильма. Поменял он и брюки - дал ему свои кожаные Николай.
     -     Но они же потёртые! – возмутился Макс.
     -     Не дрейфь, родственник, - махнул рукой тот, -
            По последней моде - это самое оно. Вон девки
            все в джинсах с дырками на коленях ходят и
            ничего. Ну, ладно, с Богом тебе! Когда идёшь
            на
            «дело»?
     -     Послезавтра.
     -     Бельё бы тоже надо было сменить, -   
            расхохотался Ник, - А вдруг там будет какая-
            нибудь Английская принцесса, а у тебя всё те
            же «семейные» труселя непонятно какого
            цвета.
     -     Да пошёл ты! – выругался Ростовский и на
            этом их деловое «совещание» решено было
           закрыть.
     Теперь Максим шёл к метро смело, чуть по блатному размахивая руками, как это делали кавалеры и дамы той разнузданной процессии, а также стал более внимательно разглядывать их, и ему показалось, что некоторых, которые были в прошлый раз, сегодня нет, но зато появились другие и по численности больше было женщин, чем мужчин, поэтому они липли к ним, как мухи на мёд, хватая под руки сразу с двух сторон. «Повезло» и Максу - прицепилась одна стройная красотка в белом длинном платье, в вырезе которого сияла диадема с золотым крестиком посередине. И она была похожа на Мерлин Монро.
     -     Я Джейн, а вы? – «промяукала» девушка,
            прижимаясь к нему.
     -     Жозеф, - буркнул худощавый спортсмен,
            почувствовав локтем её упругую грудь.
     -     Тогда сядем рядом?
     -     Не возражаю. Но где?
     -     А сейчас другой эскалатор привезёт на место.
Открылась, но уже справа, двойная отполированная дверь, за которой движущаяся, более широкая дорожка понеслась опять вниз.
     -     Господи, мы что, спускаемся в Ад? – вырвалось
            у Максима.
     -     Нет, Жозеф, в Рай, - хохотнула спутница, - и
            там так интересно!
     -     А в Рай не спускаются, а взлетают, - буркнул
            молодой мужчина, - Ладно, поспешим.
      Но девушка оказалась права: «Рай» представлял из себя огромный зал голубыми стенами, с высланным разноцветной плиткой полом и множеством дверей, частично закрытыми тяжёлыми портьерами. В середине же располагался огромный круглый стол, на котором стояли две скульптуры – Христа и Дьявола. Первый был белого цвета, второй, как и подобает, чёрного. И завален он был такими экзотическими яствами, что глаза парочки просто заболели от их созерцания.
     -     Садимся, Жозеф? – спросила Джейн.
     -     А как же!
     -     Тогда сюда, - плюхнулась красотка на стул с
            высокой спинкой.
      А когда все гости расселись, в зал вошёл тот
великан, который выдворял всех на свежий воздух в прошлый раз, объяснив ситуацию неожиданной охотой «подземных львов».
     -     Доброй ночи, дамы и господа! – громовым
            голосом произнёс он, - Постоянные гости
            знают меня как Капуцина, а новые пусть
            запомнят этот мой псевдоним, и я главный
            распорядитель этого ежемесячного карнавала,
            хотя вы в соответственное и не одеты. Но у нас
            много сегодня актёров, которые поразят вас
            своими костюмами, - взмахнул он руками, и
            выкрикнул, - Милости прошу сюда, мои
            хамелеоны!
     И тут началось невообразимое: в зал ворвалась толпа чертей, Бабок Ёжек, водяных и русалок, трёхглавых драконов и вампиров. И все они дико кричали, открывая свои огромные пасти из которых текла, как всем показалось, алая кровь.
      И Максима пробил озноб - все ряженые были почти реальными, то есть раскрашены так искусно, что он подумал, что действительно попал в Ад. Мельком взглянув на соседку, он был поражён бледностью её лица - она была напугана ещё больше.
     -     Вы как, Джейн? – прошептал Макс ей на ушко.
     -     Н-норма-льно, - застучала та зубами.
     -     А вы, что ли, первый раз видите это
            представление?
     -      Я здесь, вообще - то второй раз, а в первый
            тут возвышался операционный стол, где
            бригада хирургов оперировала очень полную
            женщину. На пол лилась реками кровь, туда же
            падали отрезанные пальцы, руки, ноги и груди,
            но она хохотала и пела песни. Потом её
            увезли, а через полчаса она появилась в
            купальнике и всё части её тела были на месте.
     -     И что, присутствующим это понравилось?
     -     Очень! От их смеха, крика, воплей и
            аплодисментов просто дрожали стены.
     -     И что будет дальше? – спросил Максим.
     -     А вы сейчас услышите.
      И действительно, опять громоподобный голос Капуцина проорал:
     -     А теперь пить, есть и веселиться. В конце же
            нашего бала будет очередной сюрприз.
      И тут же захлопали пробки от шампанского, громко зачмокали губами и застучали зубами участники представления, а из центра стола вдруг забил фонтан, и все почувствовали прекрасный запах красного вина.  Через полчаса, когда гости наелись и напились раздалась музыка и вторым кольцом вокруг стола встали певцы, музыканты и акробаты, и началась какофония из вальсов, твистов, степов,                рок-н-роллов, и современных выкрутасов с прыжками, вращениями на ногах на месте и на голове, выполнением сальто и кувырканием по полу клубков тел, то есть как при брейк - дансе. В общем, такой вертеп, что у Максима закружилась голова, но он вдруг заметил, как некоторые группки на время пропадают за шторами дверей, возвращаясь назад вспотевшими, красными, и в помятой одежде. И похоже было, что там совершается настоящий бардак с групповым сексом.
«И где же криминал? - подумал Макс, - Просто гуляет богатая аморальная рванина в дорогой одежде, от рубля и выше и всё…»
     -     Я в туалет, - вдруг объявила Джейн.
     -     Пожалуйста, - отмахнулся он от неё как от
            мухи.
     -     Проводи меня, а то я боюсь, - чуть побледнела
            девушка.
      Максим удивлённо уставился на неё.
     -     Ну, пожалуйста! – добавила она.
     -     Ну, хорошо, - встал он со стула, - Пойдём.
И они пошли в ту дверь, куда ходили все гости и актёры, но вдруг Джейн произнесла:
     -     Официант сказал, что тот туалет посещает
            много народа, и всегда очереди в женский
            отсек, а вот если пойти через ту дверь, -
            указала она пальцем, - где алые портьеры, то
            там меньше желающих.
     -     Ну, идём туда, - кивнул Ростовский головой.
      И, продираясь между танцующих, они проскользнули в намеченный выход из зала, где была винтовая лестница, идущая опять вниз.
     -     На какой же мы глубине? - прошептал сам
           себе Максим, когда Джейн исчезла за дверью
           туалета.
      Но она пробыла там недолго, а выйдя, сразу заныла, что у неё разболелась голова.
     -     Пойдём на свежий воздух, Жозеф? –
            предложила девушка.
      Он посмотрел на часы.
     -     Да, пора уже домой – половина пятого на моих
            «серебряных».
     -     Тогда пошли?
     -     Ага.
Они вернулись в зал, где всё продолжалось так, как и было и направились к главной двустворчатой двери, но дорогу им вдруг преградил верзила Вольдемар.
     -     Шоу заканчивается через полчаса. Подождите,
            пожалуйста, в одних из апартаментов, если вы
            устали, то есть в любом помещении за 
            портьерами кроме этого кроваво-красного
            выхода, ведущего в служебный туалет и в
            кабинет господина Капуцина. Вы услышите
            звук колокола и он будет оповещать, что бал
            закончен, и тогда милости просим через эту
            дверь к эскалатору, который поднимет вас на
            поверхность матушки земли, где как всегда
            будут ждать вас такси. 
      И им ничего не оставалось делать, как послушаться и пройти в одну из скрытых комнат, где оказалась большая с горкой подушек софа, столик с бутылкой шампанского и фужеры, а рядом два глубоких кресла. Освещалось интимное помещение слабо розовым цветом. Увидев всё это, Макс плюхнулся в кресло и налил себе шампанского, намереваясь это же проделать с другим бокалом. Однако Джейн как вкопанная уставилась на софу, потом посмотрела на него и покачала отрицательно головой, в смысле, что ничего такого не желает.
     -     Тогда хоть выпей шампанского, - предложил
            он.
     -     Не хочу. Я и так вдоволь напилась вина,
            льющего из фонтана.
     -     Вот поэтому у тебя и болит голова.
     -     Возможно. Ладно, наливай.
Но как только они опорожнили бокалы, раздался колокольный звон, оба с радостью вернулись в банкетный зал и с уже двинувшейся на выход толпой, прошли через двойные двери к эскалатору. И их провожали улыбающийся во весь рот Капуцин, хмурый Вольдемар и ещё один здоровяк в униформе, и Максим заметил, что левая подмышка у него немного топорщится. И у него тут же мелькнула мысль, что там кобура пистолета и он вспомнил про свой револьвер и подумал, что в следующий раз он его возьмёт с собой обязательно - всё случившееся и увиденное показалось всё же ему очень странным и мерзким фарсом…
       Девушка жила на Юго-Западе, поэтому сначала таксист довёз её туда, а потом домчал Макса до Нагорного бульвара. Но во время прощания на улице Двадцати шести Бакинских комиссаров, Джейн вдруг прижалась к нему и зашептала на ухо, дрожа всем телом:
     -     Когда я была в туалете, то пуста была только
            дальняя кабинка и через большую
            вентиляционную решётку я услышала, как мне
            показалось, далёкие… крики и плач.            –
       Потом, скукожившись, она добавила:
            - А, может быть, это были звуковые
            галлюцинации?
     -     Поэтому никогда не пей незнакомое, а тем
            более, разливное вино, - наставительно
            произнёс Максим и чуть прижал её к себе, и
            она тут же прильнула к нему и потянулась
            губами к его лицу, но он отстранился от неё.               
       И Джейн тут же оттолкнула его от себя и
       убежала. И ему стало, почему-то, девушку жалко,
       как будто он видел её в последний раз…
                Ужас
     -     Ладно, в следующий заход я пойду с тобой, -
            наконец заявил Николай, услышав от
            Ростовского подробный отчёт о проведенной
            ночи, и особенно он был поражён последними
            словами его спутницы про отдалённые крики
            и плач, услышанные из вентиляционного люка
            в служебном туалете для женщин, хотя ни
            одной официантки за весь тот вечер Максим и
            Джейн не увидели.
     -     Да показалось ей это, Ник, - махнул Максим
            рукой, - она же пила вино из фонтана, а тот мог
            быть контрафактным или с добавками
            галлюциногена или наркотика.
     -     Тем более мне надо всё увидеть самому, -
            топнул ногой шурин, - Ты что, забыл, где я
            работаю?
     -     Ну, знаю, опером в ментуре, - улыбнулся его
            товарищ.
     -     Не в ментуре, а уже в полиции.
     -     Тогда в «Полицейском участке», - прыснул
           Макс.               
     -     Да и чёрт с ним! Кстати, мне одну звёздочку
           добавили – капитан я теперь, - задрал нос
            вверх Николай.
     -     И когда?
     -     Вчера.
     -     А проставляться будешь?
     -     Да, на работе вчера звёздочку вымочили в
            коньяке, а дома будем отмечать все вместе в
            праздник - 7 ноября не за горами, а отдельно
            собираться мне уже не хочется. Вот сходим,
            надеюсь, в ближайшее время в «подземелье», а
            потом отдохнём культурно.
     -     Это точно, - кивнул Максим головой, - а «ПМ»
            возьмёшь?
     -     А как же! Не чистое дело там происходит,
            мне кажется…
     -     Мне давно так кажется, - ухмыльнулся тренер.
     -     Тогда почему револьвер не брал?
     -     Боялся, что будут обыскивать. Ан нет…
     -     Видно очень уверены они в себе или… у них
            серьёзная «крыша», в смысле наверху, -
            указал Ник пальцем в потолок, намекая на
            наличие видеокамер и, хотя бы одну,
            правительственную «руку».
     -     Да понял я, понял. Значит, ждём звонка?
     -     С нетерпением.
     -     А алиби?
     -     Да скажем своим бабам, что будем возиться с
            отцовской машиной - она действительно
            просит тщательной проверки.  Пятнадцать лет
            же ей уже…
     -     Да, старушенция, - презрительно проговорил
           Максим.
     -     Да ладно, ещё поездит - немцы делают
            надёжные машины. Просто капитально никто
            ещё не проверял её. Ну, «проверим»?
     -     А и правильно. Авось не будут нас
            контролировать, зная, что мы в гараже, а не
            где - ни будь. К тому он же тёплый у вас. А
            действительный осмотр проведём потом как-
            нибудь.
     -     Ладно, и отца я предупрежу, чтобы нас никто
            не тревожил. А ещё он все эти годы мечтал
            поставить турбину.
     -     Ого! – удивился Макс и добавил: - А он не
            расспрашивал ничего обо мне?
     -     Пока нет, друг. Он любит накопить вопросы, а
            потом как пристанет - чистый Мюллер, чтоб
            ему подольше жить. Вояка он и есть вояка.
     -     Это точно, но я всё время об этом забываю.
            Ладно, я пойду, а то Ирка уже косится на меня
           - давно мы с ней не «хулиганили», - улыбнулся
            Максим.
     -     Ну, иди хулигань, половой «хулиган»! - заржал
            Ник и пошёл открывать запертую дверь.
                Х
      Звонок прозвенел за два дня до ноябрьских праздников, что было им на руку - не до них будет женщинам и особенно матери и жене Максима. Да и  любят, они втроём, походить по продуктовым магазинам вместе с Ниной, которой осталось до родов совсем ничего. К тому же они заранее пригласили и отца Иры, а он любит рассказывать анекдоты и интересные случаи из его военной жизни - память у него прекрасная.
     -     Капуцин объявил по телефону, что феерия
            будет шестого ноября, так что приказано всем
            одеться подобающе, - закончил бубнить по
            телефону Вольдемар и Максим его голос
            узнал.
     -     Премного благодарен, - елейно произнёс он, -
           А брата можно с собой взять?
      Минута молчания, а потом погрубевший и ставший более серьёзным голос ответил:
     -     Берите. Мужчин у нас, как всегда, не хватает.
      И телефон отключился.
Макс тут же позвонил Николаю и тот радостно ответил:
     -     Хорошо, что не восьмого - я в тот день
            дежурю. Приходи вечером, шурин, будем тебе
            подбирать кобуру.
     -      Есть, товарищ капитан! – весело ответил тот.
     -      Рано веселишься, муж моей сестры, - строго
            проговорил Николай, - Чует моё сердце, что
            попал ты, Максюта, как петух во щип.
     -     Ладно, не пугай.
      Ник презрительно хмыкнул.
     -     Давай, собирайся быстрей, я тебя жду. Отец
           выгуливает свою беременную невестку   
           (мечтает о внуке до сумасшествия), так что
           я пока один.
     Через семь минут Ростовский был у него дома.
Пять кобур лежали на диване, и он сразу же схватил самую крепкую из толстой кожи.
     -     Не, так не пойдёт, - покачал головой Коля, -
           Ты сказал, что одеваться надо по
           праздничному, поэтому наденешь мои широкие
           брюки и свободный модный пиджак. Снимай –
            ка джинсы и учись.
     Максим тут же скинул «Ранглер» и достал свою «травматику», а капитан полиции вставил её в небольшую кобуру с двумя ремешками из тонкой кожи и присобачил на его голень изнутри чуть ниже коленного сустава.
     -     Неудобно как-то, - буркнул тренер по
            плаванию.
     -     Не на танцы идёшь, родной мой, - хмуро
            произнёс Ник и убрал остальные кобуры в
            вещевой шкаф.
     -     А ты?
     -     А я как во всех детективных фильмах - суну
            «ПМ» за пояс сзади - привык уже так носить
            «ствол». Тем более нам одеваться одинаково
            нельзя - сразу обратят внимание и заподозрят,
            что мы копы.
     -     Согласен, - кивнул Максим головой, а
           Николай, улыбнувшись, сказал:
     -     Поэтому я лучше наряжусь в кожаные штаны 
            в обтяжку как у ковбоев, то есть, чтобы
            курточка висела на мне свободно.
     -     А удобно будет перед всеми так
            выпендриваться? Ведь гости скорее всего
            будут одеты как на парад.
     -     Так у меня джинсы на заказ и все расшитые
           разноцветными нитками, да и шляпа жёлто-
           красная с чёрной лентой, то есть точно под
           карнавал подойдёт. И я надену также тёмные
           очки.
     -     Под Клинта Иствуда будешь косить? –
            рассмеялся Максим.
     -     Почти и постараюсь также ходить как он или
            как Крис из «Великолепной семёрки»,
            которого играл Юл Бриннер - они оба
            во всех фильмах самые потрясные ковбои.
      И Максим, соглашаясь с ним, кивнул головой.
      Защёлкал дверной замок - это пришли Колины
 отец и жена.
     -     Ладно, я потопал, - отстегнул Макс кобуру и
            взял в руки костюм товарища.
     -     Давай, но учти, что брюки должны быть
            широкими, поэтому не меняй на свои. Понял?
     -     Ага, Ник. Оденусь как послевоенный фраер.
           Пойдёт?
     -     Пойдёт.
      В холл вошли Виктор Григорьевич и Нина. Зять поздоровался и тут же распрощался.
     -     А чай? – хором спросили те, доставая из
            пакета торт.
     -     Я на диете, - рассмеялся Ростовский.
     -     Смотри, - погрозила пальцем жена Николая, -
            Итак, худой, а если ещё тоньше станешь, то
            можно будет тебя прятать от жены за швабру.
     -     Никогда! – махнул Максим рукой и исчез.
                Х
     В этот раз Вольдемар очень внимательно разглядывал гостей и особенно брата жены Макса и тот уже настроился, что он начнёт ощупывать его, но когда Ник произнёс свой псевдоним, то есть, назвался  Иствудом, начальник охраны, как Максим теперь понял, широко улыбнулся, записывая «сотовый» Николая и фальшивый адрес, но сфотографировал полицейского аж два раза.               
     -     Клинт Иствуд - мой любимый актёр и вы
            оделись правильно, то есть не как все
            остальные в привычные, хоть и дорогие
            одежды и галстуки. Предпраздничный
            карнавал должен быть карнавалом, хоть ещё не
            Новый год. И вы попали в самую точку.
            Милости просим, - указал он жестом на дверь,
            ведущую к эскалатору.
     И тут Ник побледнел.
     -     Ты чего, друг? - прошептал ему на ухо Макс.
     -     Ненавижу, когда земля уходит из-под ног, то
            есть эта движущаяся дорога спускает вниз.
     -     А вверх?
     -     Нормально
     -     Тогда стань лицом ко мне - я думаю, что
            ощущения будут другие.
     И он тут же повернулся к нему передом.
     -     Ну, что, лучше?
     -     Где-то да, Макс, спасибо тебе.
     -     А как же в деле ты себя ведёшь, когда
            догоняешь преступника, бегущего по
            эскалатору?
     -     Тогда я всё забывая, да и «ствол» в руке - мой
            самый лучший товарищ.
      Максим скривил рот.
     -     А я?
     -     А ты, Макс, родственник и самый близкий
            друг, так как с тобой можно говорить обо всём.
      И он продолжал так болтать всё дорогу, пока они не вошли в банкетный зал.
     -     Ого? – выпучил удивлённо Николай глаза.
     -     Не «ого», а «о-го-го», как говорил Остап
            Бендер в «Двенадцати стульях».
     -     Да помню я. Что, садиться?
     -     Да, пора.
      И сегодня Макса поразил стол, на котором стояла огромная коробка, накрытая белой материей, от которой вверх к потолку тянулся трос.
     -     А это что? – спросил Ник, усаживаясь.
     -     Сейчас тебе всё скажут и покажут, - шепнул
            ему на ухо Ростовский.
      И точно, в зал вошёл Капуцин и громко произнёс:
     -     Нынче у нас в гостях великий дрессировщик,
            но называть я его не буду - он из Германии
            проездом. И он вам покажет сейчас, до какой
            степени можно выдрессировать диких
            животных. Встречайте великого мага и
            фокусника! Аплодисменты, гости,
            аплодисменты!
      И тут материя взвилась вверх и всем открылось что-то потрясающее: в середине стола стояла тумба, на которой восседал на табурете… карлик, а вокруг тумбы разлеглись три чёрные пантеры. И никаких поводков на них не было, как не было вокруг и защитных решёток.               
      И зал громко ахнул то ли из-за представившейся картины, то ли от страха, да так сильно, что зазвенели бокалы с шампанским, которые разносили на
подносах полуголые бармены.
     -     Не пугайтесь, господа! – продолжил Капуцин, -
            Пантеры почти ручные и, кстати, понимают
            всё, что говорят люди любой национальности.
      И тут карлик - дрессировщик вскочил со стула и кинул его в одну из пантер. Та молниеносно его схватила клыками, прыгнула на тумбу и поставила перед стоящим магом. Дрессировщик бросил стул теперь в другую пантеру, и та схватилась зубами за его спинку, подняла вверх и встала на задние лапы. Так продолжалось минуты две, а потом она отнесла стул карлику и поставила перед ним. И он тут же бросил его в третью пантеру, которая в одно мгновение превратила стул в щепки. Карлик махнул рукой и все три пантеры стали теперь на передние лапы.
      Зал минуту молчал, а потом взорвался аплодисментами. Сидящий рядом Николай вдруг снял тёмные очки и достал из кармана куртки бинокль, чуть побольше по размерам театрального и стал разглядывать весь зал. А тем временем дрессировщик начал делать на месте сальто, кульбиты и прыжки, доставая из карманов униформы различного цвета ленты, которые бросал пантерам, а те, схватив их пастью, бешено начали носиться кругами по краю стола, чуть ли не падая на зрителей. И вновь гром аплодисментов вызвал звон бокалов, которые уже стояли перед каждым зрителем на столе, поэтому их пришлось всем взять их в руки и сразу опорожнить.
     Было много и других трюков, но Максу это уже надоело. Он попросил у Ника бинокль и начал искать глазами Джейн, но не нашёл и несколько удивился. А в этот момент тумба вдруг провалилась под стол, и все пантеры и дрессировщик исчезли в этом импровизированном люке. И все гости даже не заметили, как по периметру у стен появились музыканты и грянула джазовая музыка, полностью перебившая бурный поток аплодисментов.
     И начались бешеные танцы вперемежку с выпивкой и обильной закуской, и эта какофония и стук каблуков о пол продолжались часа два.
     -     Не пора ли пройти в туалет, Макс? –
            спросил шёпотом Николай.   
     -     В тот самый? – посмотрел он на дверь с алыми
            портьерами.
     -     Ага.
     -     Ну, пошли.
     -     Только по одному, - наставительно произнёс
            полицейский и добавил: - И обязательно
            качаясь из стороны в сторону будто мы
            немного пьяные, но крепкие, чтобы дойти до
            санузлов.
     -     А зачем?
     -     За делом, - нахмурился Просторов - младший, -
            нам охранники в качестве провожатых не
            нужны.
     -     Ладно.
     -     Тогда ты первый.
      И Максим зашагал медленно и чуть покачиваясь, по пути осторожно расталкивая танцующие пары и краем глаза посматривая на Вольдемара, но тот в это время спорил о чём-то с Капуцином и не заметил, как двое из гостей прошмыгнули в нужную им дверь. По винтовой лестнице они быстро спустились до мраморной площадки, где друг напротив друга красовались двери в служебные туалеты, а в отдалении позолоченная дверь в апартаменты Капуцина. Макс прошёл в небольшое помещение и быстро сделал своё дело, но никакого  вентиляционного люка не заметил.
      А Николай уже его ждал, прислушиваясь, идёт ли кто по лестнице, так как он уже успел побывать в женском туалете.
     -     В дамской комнате действительно есть
           довольно - таки широкий вентиляционный люк,   
            - проговорил он, - Так что, Макс, вот тебе мой
           пистолет с тонкой мушкой и попытайся ею
           отвернуть шурупы на рамке люка, а я буду
           стоять в той кабинке, над которой она и, если
           что, стану сразу бубнить женским голосом
           всякую чушь, как будто идёт разговор по
           «мобильнику». Понял? Всё, вперёд!
      Так они и сделали: друг стал в кабинке, Максим забрался на его плечи, вставил в прорезь шурупа мушку «ПМ» и начал пытаться отвернуть один из них четырёх. Первый вывернулся с трудом, остальные быстрее.
     -     Всё, Ник, - доложил спортсмен полицейскому и
           тот приказал:
     -     Теперь снимай решётку, раздевайся до трусов и
           ползи в вентиляционный ход - одежда будет
            мешать. И возьми бинокль - пригодится.
      Да, худоба действительно помогла Максу - он довольно легко проскользнул в квадратный ход, сделанный из листов оцинкованного железа и как змея, вертя задом, заюлил вперёд. Первое по ходу помещение он разглядел с трудом - решётка была забита пылью, а последующие, дающие возможность осмотреть разных размерах помещения, были набиты всякими холодильниками, шкафами, столами и другой утварью просто поразивших Ростовского, так как там творилось чёрте что. Так он дополз до тупика, где кончалась вентиляция и окошко было шире, и там начиналось что-то типа операционной. Что Макс там рассмотрел в бинокль, он не смог бы сразу описать - ужас овладел его конечностями и подступила дикая тошнота, закончившаяся «выкидышем», то есть блевотиной и помутнением как в глазах, так и в сознании.
     Так в жутком моральном бессилии он пролежал минут пять, а потом пополз обратно и ему показалось, что дорога к туалету очень длинная, то есть не менее ста метров. И когда он, повернув голову назад и увидев светлое пятно проёма рамы, то есть выхода из вентиляционного тоннеля, вдруг услышал гундосый шёпот Ника:
     -     Замри, Макс, рядом с моей кабиной
            опорожняется толстуха - уборщица, кишечник
            который ежедневно наполнялся, но не
            опорожнялся не менее недели. Зажми нос, а то
            блеванёшь.
     -     Уже, - замычал тот, вставив пальцы в ноздри.
     А время всё двигалось черепашьим шагом и спас
их от этой ситуации звон колокола, говорящий о конце бала и подстегнувший толстуху к быстрому окончанию «процедуры». Наконец, она освободила кабинку и Максим ногами вперёд, естественно, опять очутился на плечах Николая.
     -     Быстро приворачивай решётку и валим отсюда
            - охранники вот-вот начнут обходить все
            помещения, - скомандовал тот.
      И тут у Макса силы прибавилось и буквально через две минуты решётка вентиляционного тоннеля оказалась на месте.
      И вдруг хлопнула входная дверь туалета и его товарищ одним движением поставил друга на пол.
     -     Ссы, давай, а я отвлеку охранника.
       И только тут Ростовский почувствовал, как переполнен его мочевой пузырь. А Ник уже мурлыкал себе под нос какую-то блатную песню, цепляясь руками за дверцы кабинок.
     -     Вы чего это здесь обосновались? – услышал
            Максим грубый и незнакомый ему голос.
     -     Дык ваше пойло сбило нас с ног, начальник, и я
            с трудом вылил из себя всё. А брат мой
            обгадился - чуешь запах?
     -     Так вы же в дамском туалете, черти! Вот
            запомню ваши рожи и Вольдемар больше сюда
            вас не пустит.
      Что и сколько дал ему «на лапу» Коля Максим не видел, но охранник вдруг елейным голосом произнёс:
     -     Ладно, быстрее одевайтесь, и я вас провожу
            через чёрный ход к первому эскалатору
            - такси уже почти всех увезло. И в следующий
            раз так не напивайтесь.
     -     Есть, начальник, - услышал Максим, выходя из
            кабинки и тут же глаза его полезли
            на лоб, так как этот секьюрити был на голову
            выше Капуцина и где-то чем-то похож на него.
       А, может быть, ему это показалось...
                Бешеные
     -     Рассказывай, - разлил по рюмкам коньяк Ник.
     Они сидели в гараже, где был идеальный порядок, тепло и на столе даже стояла вазочка с цветами. Но брат жены Максима уже успел несколько испортить интерьер чекушкой водки, разорванным на куски хлебом и нарезками докторской колбасы и сыра.
     -     Подожди, - вяло ответил Макс, так как остаток
            ночи он не спал, а если и отключался, то
            «видел» вновь всю мерзость, которая
            творилась в так называемой подземной
            хозяйственной части этого как бы скромного
            снаружи кафе «Приют гурманов», которое
            теперь он называл про себя не как-нибудь, а
            «Райский ад».
     -     Что, плохо, друг? - сочувственно произнёс
            Николай.
     -     Не то слово! Ещё раз спросишь и я облюю весь
            пол.
     -     Не надо. Я так, например, жрать хочу
            невозможно как.
      Максим хмыкнул носом.
     -     Посмотрим, как изменится твой аппетит после
            моего рассказа.
     -     Тогда начинай.
     -     Нет, я сначала выпью…                И он вынул из вазочки, стоящей посередине стола цветы, вылил воду в угол гаража, а в саму вазочку перелил из своей рюмки коньяк и добавил туда ещё из бутылки почти до краёв.
     -     Ну, ты даёшь, Макс! – охнул брат его жены.
     -     Не даю, а могу выдать назад, - помотал тот
            головой, - Ну, с Богом за наших женщин!
     И вылил в себя всё содержимое из практически не глотая, то есть как в помойное ведро. Позыв назад был, но небольшой, поэтому наконец - то он чуть успокоился.
     -     Ожил, спортсмен - пьяница? - хохотнул Ник.
     -     Почти. Ещё десять минут и напиток убежит в
            тонкий кишечник и тогда я начну.
      И «свеженький» (он то проспал спокойно дома часов пять, не то, что Ростовский) капитан полиции Николай Викторович Просторов наконец-то посмотрел на друга с глубоким сочувствием. И Максим понял, что пора начинать своё повествование.
      Он глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, мощно выдохнул, будто уже достиг дна бассейна, и начал:
     -     В общем, я пополз. Первая вентиляционная
            решётка была вся забита пылью, а
            последующие…- он сделал передышку, как
            актёр театра перед зловещей конечной
            сценой, - и последующие были более-менее
            чистыми и я увидел то ли огромные кухни, то
            ли операционные, где посередине стояли
            большие столы, на которых лежали различные
            хирургические инструменты, наборы ножей и
            топоров, а в первой также части…
            разделанного женского тела, которое рвали
            крысы величиной с… английского бульдога.
     -     Что? – вскочил с места побледневший Ник.
     -     Что слышал, - с трудом проглотил Максим
            полный рот слюны, которая очень хотела
            вылететь наружу и шмякнуться на стол.
     -     Твою мать! – сцепил пальцы обеих рук в один
            здоровенный кулак его родственник.
     -     Вот именно. Продолжать?
     -     Погоди, дай отдышаться, - еле произнёс
            Николай.
     -     Ни за что! – стал тренер каменеть душой, - А
            под столом повар в белом халате и колпаке
            любил, если можно так сказать, раздетую до
            нога молодую и очень красивую женщину с
            заклеенным скотчем ртом и уже совершенно
            не реагирующую на его старания. И я понял,
            что это…
     -     Труп!? – опередил Макса Николай дрожащим
            голосом.
     -     Угу.
     -     Тварь! – заорал Просторов - младший, постоял
            минуту, а потом с трудом вернулся на табурет,
            открыл вторую бутылку коньяка и вылил
            почти половину в ту же самую вазу, залпом
            выпил, «закусив» чередой матерных слов:
     -     Помолчи пока, пожалуйста, - через минуту
            добавил он, - а то меня сейчас вывернет
            наизнанку.
     -     В следующей…- не слушая его и железным как
            робот голосом продолжил Максим.
     -     Подожди, Макс, дай отдышаться, - прошептал
            уже посеревший полицейский.
     -     Ладно, скажешь, когда говорить, - пожалел
            тот своего друга.
      Так прошло десять минут, а потом Николай махнул рукой, в смысле, трави дальше, садист. И тот продолжил:
     -     В третьей прямо на столе среди гор посуды
            трое охранников, считая того, который нас
            вывел вчера на свежий воздух, большими
            деревянными ложками перемешивали в
            огромных кипящих кастрюлях внутренние
            органы тел и торчащие человечьи конечности.
     -     Хватит! – выкрикнул дико полицейский и
            зажал рот обеими руками, - Больше не могу
            слушать - стошнит.
     -     А последнюю картинку услышать не хочешь? –
            устало и с ненавистью произнёс Максим.
     -     Нет! – опять крикнул Коля.
     -     А я хочу. Так вот в последнем помещении…
     -     Заткнись!
     -     Нет, я закончу, - затрясся друг в крупном
            ознобе, - сидели трое наших знакомых - я
            имею ввиду Капуцина, Вольдемара и
            здоровяка - секьюрити, и его, оказывается,
            они называют Франкенштейном, которые
            рвали…
     -      Нет, не хочу даже слышать! – завыл Ник, - Не
            могу больше. Я прямо сейчас застрелюсь!
      Но Макс решил довести разговор до конца и добавил:
     -     И они рвали зубами кожу связанной верёвками 
            молодой женщины белой как мел, которая, по-
            видимому, была уже без сознания от болевого
            шока.
     -     Я тебя сейчас задушу! – вскочил с места брат
            жены спортсмена и сделал шаг к нему,
            схватившись теперь уже за бутылку виски.
     -     А голова её лежала отдельно и это была
            голова… Джейн, - наконец закончил Максим.
      И тут мощный кулак врезался в его челюсть, и он потерял сознание - не выдержал концовку его рассказа Николай, остановив друга нокаутом. 
      Макс пришёл в себя на старом диване там же в гараже через десять минут. На единственном кресле развалился Николай, держа перед собой большой пакет, сделанный из газеты, куда он периодически откашливался (как Ростовский понял, тот просто  блевал остатками съеденного на карнавале и принесенных им из дома колбасой и сыром).
     -     И что, хочешь продолжу дальше? – еле
           произнёс Максим, поднимаясь с дивана и
           держась рукой за скулу.
Ник, красный как рак, опустил глаза в пол.
     -     Извини, не вынесла душа поэта, точнее
            полицейского, - буркнул он и помог Максу
            окончательно встать, а потом опять
            наклонился над пакетом и прошептал:
     -      Позвоню сейчас отцу, и ты всё это повторишь
            при нём.
     -      И что?
     -      И мы начнём разрабатывать план уничтожения
            этого, чёрт бы его побрал, «Приюта гурманов».
     -     А пить ещё будем? – спросил тренер, чувствуя,
            что становится после нокаута совсем трезвым,
            но при этом злым на весь мир - ему очень
            было жалко Джейн.
     -     Обязательно, - кивнул головой Просторов.
     -     И что?
     -     Самогон его друга из Конакова, с которым
            ловили рыбу мы с отцом, а ты в это время
            ходил в «разведку», то есть на бал.
     -     И много есть питья? – чисто автоматически
            спросил Максим.
     -     Десятилитровая фляга.
     -     Тогда скажи Виктору Григорьевичу, пусть он
            принесёт закусить - я не могу смотреть на то,
            что лежит на столе - тошнит опять.
     -     И я тоже, - в последний раз откашлялся Ник, 
            свернул пакет из газеты в детский мячик и
            бросил в урну, стоящую в углу, добавив, -
            Скажу ему, чтобы принёс соленья.
     -     Да, самое оно! – кивнул головой Макс, - И
            запомни, Ник, я это проклятое место теперь
            называю «Райским адом».
      И через минуту Просторов - младший действительно позвонил своему отцу, включив громкую связь и тот звонку обрадовался - он давно не сидел в родном гараже в такой тёплой и родной мужской компании
     -     Я позвоню твоим, Максим, - услышал
            окончание тирады тот, - что мы в гараже
            заканчиваем ремонт моей старой «ласточки».
     -     Спасибо, Виктор Григорьевич, - поближе
            пододвинулся Макс к «сотовому», решив, что
            действительно пора ему рассказать всё о
            пристанище бандерлогов, а точнее диких
            каннибалов двадцать первого века.               
      И военный человек действительно может дать более правильный совет, чем они, два оболтуса, не достигшие ещё сорокалетнего возраста, а также  начальства новоявленной структуры под названием «полиция».
      Бывший полковник ВДВ пришёл через двадцать минут, принеся и сразу вынимая из пакета банки с солёными огурцами и помидорами, и пять бутылок «Боржоми». Но они, чувствуя, как все клеточки организма, готовые прямо сейчас пойти и начать громить этот чёртов подземный камуфляж, на котором стояло кафе под их новым названием, уже «махнули» по полстакана самогона, дабы хоть как-то успокоить рассвирепевшую душу, думая каждый, что люди, работающие там внизу может быть и не причастны к этим зверям, пожирающим человеческую плоть глубоко под землёй, подчас даже не сваривши её и обожающим насилие над молодёжью и извращённые убийства.
     Да, эта парочка была на грани помешательства, на краю глубокой пропасти, готовые туда броситься, если бы эти подонки стояли сейчас там, и разорвать их на куски.
     Заметивший это их состояние, Виктор Григорьевич
тут же опять разлил по стаканам самодельный домашний алкогольный напиток, явно ошалевший от вида друзей - бледного Макса с огромным синяком во всю правую половину щеки, где из чуть надорванной кожи ещё капала кровь и серого цвета физиономию сына, бьющего со всей силой кулаком левой (Коля был левшой) руки в покрасневшую и уже отёчную ладонь правой.
     -     Всё, ребята, аллесс! – громовым голосом
            приказал он, - Будьте мужиками и подробно
            расскажите обо всём, съев перед этим по три
            огурчика и помидорчика - они с перцем и
            придадут вам силы.
     И он сел на диван, заставив их сделать тоже самое с двух сторон.
     И действительно от перца всё загорелось внутри и кровь прилила не только к желудку, но и к голове и Максиму захотелось тут же, как на плацу, громко и чётко доложить обстановку, то есть создавшуюся ситуацию. Его подробный рассказ длился целый час, в течение которого лицо тестя меняло цвет четыре раза, то есть от красного к синему, а затем от фиолетового к белому. А в конце повествования он выдал такую матерную тираду, что у сына и зятя завяли уши - такого они не слышали никогда.
     А потом он проговорил, встав с дивана:
     -     И ведь есть у этой банды подонки, которые
            подбирают им жертв-клиентов! Прямо как
            какая-то финансовая пирамида в
            восьмидесятые, но только из изъеденных
            человеческих тел. Только там исчезали
            вложенные деньги, а здесь живые люди.
     -     Точно, пап! – кивнул головой Николай, - Давай
            ещё по глоточку?
     -     Нет, всё, пьяницы - искатели инопланетян,
           каннибалов и всяких подонков - извращенцев!
           Теперь идём в баню на Нагорном бульваре -
           через десять минут наш сеанс. И пьём теперь
           только «Боржоми» и чай - в этой сауне он
           замечательный. А я за это время буду всё               
           обдумывать, как Чапай.
    И через час они были уже в полном порядке.
     -     Ну, пап, надумал что-нибудь? – спросил Коля.
     -     Кое-что есть, то есть три мстителя –
            уничтожителя, - указал он на них троих.
            Теперь нам нужно кое-какое оборудование и
            мат-база, в смысле вооружение и всякие там
            взрывчатые и отравляющие штучки.
     -     А достанешь? – с сомнением посмотрел на отца
            Николай.
     -     Да, я надеюсь, что в части, которой я
           командовал, ещё помнят меня и обеспечат нас
           всем. Вот так!
     -     И что нам пока делать, Виктор Григорьевич? -
            спросил Максим.
     -     А, по возможности, всё записать на камеру -
            осталась у меня одна такая   
            сверхчувствительная. Вещдоки ведь – это
            самое главное в расследовании. Правда, сын?
     -     Естественно, - кивнул головой Николай.
     -     Да, Максим, а у тебя что-нибудь из оружия
            имеется?
     -     Да, травматический револьвер.
     -     Ну, это несерьёзное вооружения. Я тебе дам на
            всякий случай электрошокер- ты же опять сам
            полезешь по вентиляционному каналу?
     -     Однозначно! – тоже кивнул он, - Ваш сын в
            полтора раза справнее меня.
     -     Это точно! И как тебя взяли такого худющего
           тренером по плаванию в вашем бассейне?
     -     Так дело ведь не в силе, а в технике,
            плавучести и правильном дыхании.
      Отец товарища уставился на зятя.
     -     А я - то думал, что только нужна сила…
     -     Бывает, но редко, - поучительно произнёс
            Максим, - Был у нас культурист Слава Троян -
           плавал «ВО!», но масса тела мешала ему,
           поэтому он через год перешёл заниматься 
            тяжёлой атлетикой.
     -     А и правильно. Ладно, пошли ещё раз в
            парилку и… отдыхать, - приказал Виктор
            Григорьевич и пробормотал себе под нос, -
            Да, придумали вы для меня головную боль! А
            и ладно! Но вы, ребята, будьте крайне
            осторожны - эти гады станут улыбаться,
            любезничать с вами, как и с другими
            посетителями, а за спиной постоянно
            будут держать наручники, разделочный нож и
            спецоборудование для любителей, так сказать,
            «гномиков».
     -     Неужели? – не выдержал его зять.
     -     Всё бывает, Максим, эти твари на всё способны
            и всего могут захотеть.
     -     Садисты они настоящие! – зло произнёс
            Николай, - И откуда они взялись такие? Прямо
            сектанты какие-то.
     -     Нет, сынок, - мощно стал растирать    
           полотенцем своё ещё крепкое тело Виктор
           Григорьевич, - Такие мерзавцы бывают только
           из элиты, то есть когда денег воз и всё уже
           перепробовано, и им хочется какой-нибудь
           «клубнички», а точнее новой мерзости, которая
           придаст им силы и увеличит потенцию. Всё,
           по домам. Да, Максим, ты пройдись до нас - я
           тебе отдам «электрического ската», как мы
           называли электрошокеры. Проверишь его и
           подзарядишь. Да, ещё тебе нужны небольшая
           пила и кусачки, чтобы вырезать из сетки
           окошки, в которые можно просунуть объектив
           видеокамеры. Ну, что, пошли?
      И они, наконец-то, вырвались на свободу, глубоко вдыхая чистый воздух лесополосы, переходящей в довольно длинный и глубокий ров недалеко от  нового дома Просторовых. Но настроение от этого у Максима не поднялось - перед глазами всё равно стоял образ обезглавленной, но прекрасной Джейн…
                Второй заход
      Очередной «бал» был назначен на двадцатое декабря, что заставило всех одеться потеплее, но это друзьям было на руку, так как под зимними куртками легче было пронести «цацки» - видеокамеру, пилу, кусачки и Максу, кроме травматического пистолета, электрошокер. И ещё им неожиданно помог сам Капуцин, приказавший всем гостям одеться по - новогоднему, то есть нацепить костюмы животных, вампиров и другой всякой нечисти, а женщинам надеть длинные платья, маски фрейлин века так восемнадцатого и разные их красивые штучки нательного предназначения.
      Ах, эти твари – извращенцы! Как бы помешать им опять изуродовать прекрасную представительницу слабой половины человечества? То есть сорвать их кровавый и развратный план на сегодня. И об этом Максим сказал Нику.
     -     Я посоветуюсь с отцом, - ответил тот ему, -
            Да, жаль, если кто-нибудь ещё погибнет.
     -     Конечно, - глубоко и печально вздохнул
            тренер, вспомнив опять милую Джейн.
И когда они уже спускались в метро, Просторов - младший вдруг сказал:
     -     Отец предложил усыпляющий газ.
     -     А мы как? – удивлённо посмотрел Макс на
            друга.
     -     А мы вот в чём будем, - показал Ник ему
           миниатюрные противогазы - маски, - Благо,
           что Капуцин приказал одеться всем как на
            новогодний карнавал.
     -     Но… - начал Максим, не понимая, как они их
            закамуфлируют.
     -     Так сверху будут матерчатые накидки.
           Помнишь, как в детстве наши мамы шили
            костюмы из марли?
     -     Ага, - кивнул тот головой, - Тогда ясно.
     -     Прекрасно! - улыбнулся довольной улыбкой
           родственник своей короткой рифме.
      И они стали ждать поезда.
«А интересно, - подумал Макс, - где все остальные собираются? Неужели есть много станций с таким же невидимым занавесом - решёткой, где встречаются остальные гости или существует где-то потайной вход, сообщающийся с другими станциями метро, по которым ночью возят всякие приборы, запчасти и… военную технику? Хорошо бы для акции всё это знать. Нет, надо взять «языка» и подробно его допросить. Не исключено, что есть у Капуцина и другие охранники, которые контролируют поведения всех приглашённых по скрытым микро видеокамерам, и подслушивающим устройствам. Тогда действия их самих будут архи сложными, и опасными. Эх, зря он не подумал об этом раньше!
      Да и сейчас уже поздно поговорить с Ником на эту тему- поезда уже подошли. Через час «эксклюзив» остановился. Все ринулись к эскалаторам, очутившись в конце концов перед двустворчатой дверью, ведущей в банкетный зал и стали называть свои прозвища, фотографироваться и в добавок, что Максима очень удивило, давать снимать их отпечатки пальцев. И почему? Что произошло за это время? Неужели Капуцин заподозрил что -то или кого-то?
      И Макс взял и пересчитал всех. И гостей в этот раз было шестьдесят пять - тридцать мужчин и тридцать пять женщин. Ну, что ж, будем развлекаться! И вот снова спортсмен удивился, так как бал-маскарад был в этот раз так похож на Новогоднюю детскую ёлку, что он обалдел.
     -     Сегодня они осторожничают, - шепнул ему
            мимоходом Николай.
     -     Я заметил, - чуть кивнул головой Максим.
     -     Поэтому, перед тем как превращаться тебе в
            червяка с видеокамерой, мы поменяемся
            костюмами.
     -     Согласен, - опять кивнул друг.
      Нет, парочки, конечно, уходили в интимные комнаты, но и возвращались через некоторое время все. Кто же сегодняшняя жертва? Неужели будет только одна? Ведь все сейчас на виду и периодически пересчитывать их очень легко.
     -     Так, - сказал Ник, - выбираем «языка».
     -     И по какому признаку?
     -     Он должен быть молодым, хилым и недавно
            нанятым.
     -     А как узнаем последнее? – удивился Макс.
     -     Он должен быть скромным, застенчивым и
            самое главное…
     -     Что?
     -     Не разглядывать внимательно всех, как
            Вольдемар.
     -     Понял. Ну, что, расходимся?
     -     Да. Тот, кто первым поймает «рыбку» в «сети»,
            сразу набирает на «сотовом» единицы.
     -     Согласен.
      Но Максиму не повезло - Коля первым послал сигнал.
     -     Ты где? – спросил спортсмен, пряча
            мобильный телефон в рукав красной
            косоворотки и как бы почёсывая ухо.
     -     В общем мужском туалете, третьей кабинке.
     -     Иду, - бросил Максим, быстро оглядев всех
            танцующих чёрте что во главе с Капуцином,
            одетым в костюм Деда Мороза (ничего себе
            зимняя каланча!) с такой же высокой, но
            полненькой Снегурочкой с ярким
            вызывающим макияжем и большой грудью. И
            они уже не разглядывали внимательно никого,
            как и Франкенштейн с тремя накаченными
            охранниками возраста так под пятьдесят.
     Ну, что ж, пора смываться к любимому полицейскому и его «добыче». И Максим, весело вальсируя, передислоцировался ближе к входной двери и, когда Капуцин привлёк всех к себе внимание декламацией какого - то пошлого стихотворения про развратную Снегурочку (явно его опус) и чуть ли не голого Вольдемара, одетого в шкуру Волка (кстати, настоящей) и крутящегося перед ними, он исчез за шторой, выскочив на площадку рядом с основным эскалатором. Схватив себя рукой за гульфик (делал вид, что очень хочет по «маленькому» - он помнил про скрытые видеокамеры) Макс покрутил головой и шмыгнул на лестницу, ведущую в указанный Ником туалет, тут же найдя его и прижатого им к стене «пленника».
     Это был молодой (около двадцати лет) небольшого роста парень с глазами навыкате как у Надежды Константиновны Крупской. И по его быстрому рассказу у него не было базедовой болезни - просто он родился слепым и в Израиле ему в пять лет пересадили глазные яблоки молодого орла, которые успешно прижились и стали синхронно расти со всем организмом. Но не в этом было чудо, а в том, что у него к данным годам развилось 300% зрение. Об этом уникуме узнал Вольдемар и уговорил Капуцина взять его на работу. И дальнейший рассказ «языка» был ещё интересней:
     -     Нам такой наблюдатель явно пригодится, Шеф,
            - говорил начальник охраны, - Более того, я
            разговаривал с одним американским учёным и
            тот предложил имплантировать
            дополнительные датчики в сетчатку глаз, тогда
            он сможет всю одежду на человеке видеть
            насквозь.
     -     Не может быть? – расхохотался тогда Капуцин,
            - Что ж, мы будем знать, в какое бельё кто одет
            и проносит ли он с собой спецоборудование
            для видео и аудио регистрации всех разговоров
            наших гостей?
     -     Вот именно, Шеф, и… оружие.
     -     Так ему за это придётся платить неимоверные
            бабки!
     -     К сожалению, да, - опустил тогда глаза
           начальник охраны.
     -     Но мы же на это разоримся! – воскликнул
            хозяин дикого притона.
     -     Нет Шеф, ему платить не придётся.
     -     И почему?
     -     А потому, что у него мать больна раком
            Печени и по-настоящему её вылечить можно
            только в Германии. Мы отправим туда её на
            операцию и реабилитацию - есть у нас такой
            «гость» из немецкой ассоциации медиков - 
            большой любитель жаренных женских бюстов,
            а её сын практически бесплатно будет
            «пахать» на нас и нам не потребуется тогда
            выбрасывать большие деньги на видеокамеры
            и «прослушки», которые вы хотели установить
            во всех - всех помещениях и службах, а также
            на эскалаторах. И вы не представляете какая
            это будет экономия!
     -     Согласен, Вольдемар, действуй!
     И тут у рассказывающего парня, которого звали Саша Копытин, имеющего прозвище Гриф, потекли обильные слёзы.
Макс с Ником переглянулись - вот это им повезло с «языком»!
     -     Ты чего, парень, успокойся, - погладил
            Просторов - младший его по щеке, -
            Поможешь нам и часть реквизированной
            валюты перейдёт к тебе, то есть, твоя мама всё
            равно будет вылечена.
     -     Правда? – сквозь слёзы прошептал парень.
     -     Клянёмся! – на полном серьёзе проговорил
            Николай, - Но как же ты не заложил нас, Гриф?
      Тот чуть улыбнулся.
     -     В первый раз, когда появились вы, Жозеф, я по
            глазам определил, что вы хороший человек, а
            когда пришли вдвоём, я просто был
            отвлечён Вольдемаром, сообщившим мне, что
            Капуцин дал добро на отправку матери в ФРГ.
            А сегодня, просканировав глазами и
            определив наличие у вас под одеждой разного
            типа аппаратуры и оружия я просто понял, что
            вы хотите конкретно узнать, что здесь
            творится и уничтожить этих мерзавцев. И у
            меня появилось такое чувство, что этот
            подземный вертеп сделан не для хороших дел,
            тем более, что я заметил, что некоторые гости
            повторно не приходят на балы и маскарады и
            стал усиленно продумывать некоторые версии
            и…
     -     И хорошо, что ты, парень, не знаешь всей
            правды… пока, - пробормотал Макс тихо, а
            потом громче добавил, - И что ты решил?
            Извини, конечно, что прервал твою
            последнюю фразу.
     -     Ничего В общем, я уговорил себя, поговорить с
            вами, но вот ваш товарищ меня опередил,
            скрутив меня здесь в туалете.
     -     Так, по-видимому, решил Бог! – улыбнулся
            спортсмен.
     -     Тогда давай встретимся завтра в семь вечера, -
            категорично объявил Николай, - у метро
            «Тульская». Там недалеко маленькое кафе, где
            мы всё и обсудим, а также кое-что… покажем.
            Так, Макс?
     -      Обязательно, - хмуро посмотрел тот на Колю,
            так как заранее ничего и никогда не любил
            обещать - может не исполниться. Тем более,
            что никакой записи на видеокамере у них пока
            нет. Но Ростовский всё равно дал парню
            инструктаж по его поведеню, с которым Ник
            полностью согласился.
     -     Замётано, товарищи, - обрадовался Гриф,
            готовый уже уйти, но вдруг добавил, -  Вы
            прямо груз с моего сердца сняли. Спасибо вам
            и до встречи.
      И он ушёл, проверить, где на эскалаторах стоят охранники, а Ник и Макс осторожно стали пробираться в служебный туалет, где последнего ждал под потолком жестяной вентиляционный тоннель. И он как в воду глядел, то есть ни в одном зале (то ли кухне, то ли операционной) ничего криминального сегодня не происходило. Максим расстроился и… зацепился рукавом своей  косоворотки за острый, вырезанный для окуляра видеокамеры кусок металлической сетки. И он провозился с ней минут десять, то есть уже тогда, когда забил колокол, извещавший, что преждевременное празднование Нового Года закончилось. Поэтому он просто с силой дёрнул за рубашку, оставив кусок её на искорёженном металле.
     И… вдруг услышал какую-то возню в последнем помещении, где он тоже проделал окошко для видеокамеры. Не взглянув на решётку, вставил объектив камеры в рваное отверстие, припал к окуляру и… чуть ли не сошёл с ума от увиденного. А увидел он ту «Снегурочку» с задранным полушубком, под которым сияла горка разноцветных нижних юбок. И она лежала на правом боку, прижав ноги к животу, привязанная к столу толстой верёвкой, а сзади неё «трудился» гигант Капуцин. Вольдемар же с Франкенштейном уже порвали зубами сонные артерии несчастной и смачно сосали её кровь, измазав ею всё тело, своё лицо и грудь, а также
металлическую столешницу стола.
     И Максима затошнило, но оторвать взгляд от происходящего он не смог, так как вдруг «Снегурочка» дёрнула головой и оказалась… лысой, то есть с неё свалился парик. Она повернула с турдом голову, и тренер по плаванию увидел, что с лица тоже упало что-то, похожее на тонкую резиновую маску, а под ней оказались круглое лицо с усами, мощные чёрные брови и заклеенный скотчем рот. И глаза её  выражали дикую боль и предсмертный ужас. «Так это… МУЖЧИНА?!» - чуть не выкрикнул Макс и в его глазах запрыгали белые маленькие «зайчики», то есть резко поднялось артериальное давление.
     Он не помнил, как вернулся назад из вентиляционного тоннеля в туалет, как прятал аппаратуру под новогодний балдахин и как на него натягивали дублёнку и шапку Николай и вернувшийся Гриф, которые сначала волокли его наверх и везли на эскалаторе, а затем долго тащили по какому-то тёмному коридору. И вдруг он почувствовал свежий воздух, но темнота в глазах осталась – они вышли в самую середину зимней ночи. И только хруст снега под ногами дал ему знать, что он, наконец-то, приходит в себя. Они повторно распрощались с новым товарищем и побежали на шоссе, где остановили первую же машину. И при этом Ростовский коротко сообщил товарищу, что он сегодня увидел.
     -     Для демонстрации гостям это пойдёт, чтобы их
            напугать до поноса, - глухо произнёс, подавляя
            тошноту Николай.               
      Новенький «форд» довёз их до родного метро, и водитель затребовал у них двести долларов, но друзьям было не до того, чтобы торговаться - мысли у обоих были об алкоголе, который мог опять снять с них желание опорожнить желудок. Поэтому они, не пошли по домам, а потопали в гараж Колиного отца и вновь напились до поросячьего визга - Максим вспомнил про Джейн и что с ней сталось, а Николай от его короткого, но жуткого сегодняшнего рассказа. На рассвете, качаясь из стороны в сторону, они вломились в его квартиру, где, не смыкая глаз их ждал, сидя в кресле на кухне, отец Николая.
     -     Ну? – только и спросил тот.
      И Макс молча передал ему видеокамеру и в течение пяти минут, Виктор Григорьевич, взяв лупу, тщательно, периодически зло сплёвывая в раковину, просмотрел всё, а потом опять, витиевато выругавшись, заключил:
     -     Всё ясно. Их и весь их притон каннибалов и
            половых извращенцев пора уничтожать.
     И тут Ник рассказал про Грифа.
     -     Это очень хорошо, что вы нашли хоть одного
            противника этого безобразия, - кивнул 
            головой Виктор Григорьевич.
     -     Он ещё не видел этой записи, - перебил
            Максим бывшего полковника, - А то бы точно
            потерял сознание.
     -     Ещё успеет, - буркнул Виктор Григорьевич.
     -     И мы решили с ним встретиться завтра в кафе
            у метро «Тульская», - добавил Николай.
     -     Я тоже пойду на эту встречу, но…- хитро
            посмотрел на обоих полковник.
     -     Что, пап?
     -     Вам обязательно надо переодеться и нацепить
            камуфляж.
     -     В смысле? – спросил Макс.
     -     Да сменить причёску и приклеить кто усы, а
            кто бородку - есть у меня знакомый    
            парикмахер Изя Гройсман - свой человек,
            который некоторое время подрабатывал в
            еврейском театре на Таганской площади и у
            него остался кое-какой реквизит.
     -     Хорошо, - кивнул головой Ростовский, - Тогда
           придётся выходить из дома пораньше.
     -     И почему? – вяло поинтересовался
            Просторов - младший, но тут же покраснел и
            добавил: - Всё, я понял - посещение
            парикмахера займёт время, да и надо будет
            внимательно осмотреть квартал, где мы
            встречаемся с этим парнем.
     -     Молодец, сын, что догадался, - улыбнулся
            Виктор Григорьевич, - Всё может быть… Да,
            кстати, Максим, я звонил твоим и сказал, что
            мой сын брал тебя на дежурство. Вроде бы ты
            заинтересовался работой полицейских.
        И тот тут же поблагодарил тестя за то, что он его
        постоянно прикрывает, кивнул головой и пошёл
        домой - надо было после сегодняшнего стресса
        хорошенько выспаться.
                Квартира и диггер
     Они пришли на полчаса раньше и входили в кафе по одиночке, серьёзно закамуфлированные. В зале было мало народу и они расселись по разным углам, положив на столы мобильные телефоны и включив громкую связь на том уровне, чтобы слышали разговоры только их троица и Гриф. Тот появился на десять минут позже и это было знаком для показного поедания пищи, а точнее - скрытого разговора. Сначала с ним общался по «сотовому» Максим, затем  Виктор Григорьевич, о котором парню перед этим рассказал его сын. И все они твердили, чтобы Гриф был максимум осторожным и главное - нашёл безопасный и быстрый выход из подземного «Райского ада». Под конец Максим перекинул ему на мобильник видеозапись, после разглядывания которой Грифа стошнило, и он подозвал официанта, попросив (по совету троицы) тарелочку солёных помидоров. Сами же они медленно и с удовольствием съели свой обед, запив его кто чем: отец Ника компотом, тот водкой, а Макс красным сухим вином. И первым из зала ушёл Гриф, через пять минут Виктор Григорьевич, за ним Коля, а потом Максим, внимательно и осторожно осмотревший всех присутствующих, но никаких явных наблюдателей не заметил. Но уличная картина привела их в ужас: на проезжей части в луже крови с раздавленной грудной клеткой лежал Саша Копытин, а впереди его стоял «КАМАЗ», в кабине которого никого не было. Но они не задерживались у трупа, у которого уже стояла «03» и полицейская машина, а разошлись по разным сторонам. Так на переходе Макс увидел Колиного отца, спокойно пересекавшего улицу. Его же сын шёл по этой же стороне по направлению к метро, а сам тренер, пройдя метров пятьдесят, зашёл в небольшой бутик, из окна которого опять понаблюдал за обоими новыми родственниками. И он чётко заметил, как Виктор Григорьевич, прежде чем сесть в троллейбус, легонько почесал свой затылок, что по заранее согласованной договорённости означало, что они все встречаются через час - полтора в его гараже и что свои «мобильники» они должны тут же уничтожить. Поэтому Максим, поболтав минуты две с симпатичной продавщицей о новой модной бейсболке и проверив, что за шурином и тестем никто не следит, вышел и сразу взял такси, которое увезло его к «Курскому вокзалу, где он на всякий случай долго запутывал свой след, выйдя потом к электричкам и через за десять минут добрался на очередной до платформы «Москва-товарная», откуда пешком дошёл до шоссе Энтузиастов, где сел в автобус и доехал до метро «Перово». Там опять взял такси, убедившись заранее, что за ним самим нет «хвоста», и через сорок минут погулял с полчаса у «Театра Эстрады», пройдя потом пешком до метро «Добрынинская», а уже оттуда по «подземке» до родной «Нагорной».
      Николай с отцом были уже в гараже и они, выпив по сто пятьдесят всё того же самогона, начали обсуждать произошедшее.
      И первым высказался Максим:
     -     Не дураки эти сволочи - знали за кем следить
            из новичков «Приюта гурманов».
     -     Да, точно!  И спасибо тебе, пап, что ты
            придумал за камуфлироваться, - добавил Ник,
            наливая отцу ещё одну порцию домашнего и
            уже надоевшего, но чистого алкогольного
            пойла.
     -     То-то же! – гордо посмотрел на них Виктор
            Гаврилович, - А вот парня очень жалко.
     -     И что будем делать дальше? - спросил его зять.
     -     А догадайтесь? - ухмыльнулся полковник.
     -     Ловить нового «языка»? – подал голос
            Николай.
     -     Нет.
     -     Спрятаться мне после очередного карнавала
            где-нибудь и искать этот чёртов запасной
            выход? – предложил Максим.
     -     Ни в коем случае! – покачал головой
            полковник ВДВ, - Теперь Вольдемар и его
            бугаи будут сверх внимательны ко всем, а их
            охранники не отрываться от экранов
            мониторов и динамиков «прослушек», поэтому
            вы должны быть очень осторожными, и до
            дурачества весёлыми, как Капуцин, чтобы
            не вызвать интереса к себе.
     -     Так что? – вскочил с табурета полицейский и
            разлил по стаканам ещё по сто бело-мутной   
            жидкости.
     -     Не увлекайся, - погрозил ему пальцем отец, - а
            лучше думай, где нам найти хорошего диггера.
     -     А кто это? – вырвалось у Максима, который
            знал всё только про спорт, а о тех, про которых
            продолжил беседу его тесть, только краем уха.
     -     А что, не слышал про таких?               
     -     Подробности нет, - покраснел тренер.               
     -     Так вот, это специалист по исследованию
            подземных убежищ и других объектов
            типа тоннелей, включая метро, а иногда, когда
            нужно, и канализационных коммуникаций, 
            скрытых захоронений, бомбоубежищ и даже
            кладов.
     -     И что, ты хочешь, чтобы мы имели дело с
            дерьмом, отец? – возмутился Ник.
     -     А как же! И ты должен найти такого спеца. Я
            уверен, что кто-нибудь из твоих коллег знает
            подобного человека.
     -     Ладно, займусь этим, - нахмурился Просторов-
            младший, - есть у нас один «знайка» в
            отделении, который скрытно якшается с
            разными типами.       
     -     Ну и молодец он! – подмигнул ему Виктор
            Григорьевич, - Только никому ни слова о
            нашем деле.
     -      Замётано, пап!
     -     А мне что делать? – спросил Максим.
     -     А тебе надо искать специальную
           прорезиненную одежду для плаванье, извините
           меня, в настоящем дерьме, - издевательски
           уставился в друзе полковник, - А я займусь
           поиском серьёзного оружия, то есть что-то типа
           израильских «УЗИ» - хватит хвастаться
           «пукалками». Да и в церковь надо мне сходить,
           поставить свечу нашему Грифу. Всё, снимайте
           камуфляж и возвращайтесь к бывшей одежде.
           Да, Макс, за тобой уничтожение всего этого, в
           чём мы были в кафе, то есть сожги барахло где-
           нибудь во рве, но чтобы никто этого не видел.
     -     Есть, командир, - совершенно серьёзно
            проговорил тот.
     -     Ладно, теперь переодеваемся и расходимся. И
            помните ваши задания. Всё, до следующей
            встречи. Да, сын, ты хоть в паспорт Копытина
            заглядывал, когда, так сказать, знакомился с
            ним?
     -     А как же!
     -     И всё запомнил?
     -     У меня профессиональная память, - надул губы
            Николай.
     -     Значит так, черкнёшь все сведения о нём 
           Максиму, а ты, зятёк, поговори со своей мамой,
           пусть она потихоньку разведает, в какой
           больнице лежит матушка Саши, так как вряд
            ли её отправили в Германию после расправы с
            сыном. Понял? Её, если она ещё жива, надо
            обязательно спрятать.
     -     Так точно, Виктор Григорьевич, - вытянулся
            муж его дочери.
     -     Называй меня просто дядей Гришей, Максим, и
            не «выкай» - я привык со всеми быть на «ты»
            не зависимо от возраста.
     -     Ладно, всё выполню.
Но Просторов - старший вдруг почесал затылок.
     -     Нет, всё-таки длинновато получается. Пусть я
            буду просто тестем для тебя - мы же теперь
            родственники с тобой.
     -     Есть, тесть! – отдал Макс честь и улыбнулся
            неожиданно получившейся рифме.
     -     То-то же, худосочный тренер по плаванию, -
            похлопал он зятя по плечу и через
            пятнадцать минут гараж опустел.
      А Николай весь следующий день был занят женой и сыном, названного Григорием в память о своём дедушке, погибшим на Украине в 1944 году. И Нина не возражала…
                Х
      Саша Копытин жил со своей мамой на втором этаже старенькой «хрущёбы» в Ховрино, и Максим два первых дня февраля прохаживался там вокруг, пытаясь вычислить филёра из шайки Капуцина, но ни одной подозрительной рожи не обнаружил и на следующий день, взяв с собой свою «травматику» и  электрошокер тестя, поплёлся медленно за своей мамулькой от одноимённой платформы «железки» в сторону Коровинского шоссе. Пять минут, и они у нужного дома.
     Макс догнал маму в подъезде, чтобы передать ей последние напутствия.
     -     Ты сыграй роль социального работника, если
            мать Саши на месте. Если она спросит, где
            сын, наболтай ей, что он на серьёзном задании
            в Питере - вряд ли он рассказывал ей про всё,
            что с ним происходило на «чёртовой работе».
     -     А что с ним происходило? – с любопытством
            уставилась на него мамулька.
     -     Об этом потом, - отмахнулся сын от неё.
     -     Поняла, - кивнула родная головой.
     -     А если там кто-то будет из чужих, просто
            открой окно на секунду, чтобы якобы
            проветрить помещение.
     -     Хорошо. А зачем?
     -     За делом, - уже грубее ответил ей Максим, - И
            постарайся дверь на щеколду, которые любили
            всегда старушки и если она есть, не закрывать
            за собой.
     -     Ладно, - улыбнулась та, хотя глаза её
            выражали волнение и страх.
     -     Да, и если почувствуешь опасность, то падай
            сразу на пол.
     -     О, Господи! Так к кому же мы идём? К больной
           женщине или к бандитам?               
     -     Ситуация покажет, - буркнул Максим и
            подтолкнул её к лестнице.
    Но спокойно этот «поход» не прошёл - через пять минут тишины в квартире раздался негромкий хлопок, заставивших Макса рвануть на второй этаж и хорошо, что дверь не была закрыта - он вихрем ворвался в двухкомнатную неухоженную квартиру именно в тот момент, когда пожилой дядька среднего роста поднимал пистолет с глушителем на уровень маминой головы, из которого тут же вылетела пуля, впившаяся в правое плечо женщины, которая успела всё же попытаться упасть на пол. И сын не стал ни кричать, ни закрывать родную своим телом, а опорожнил всю обойму своей травматической «игрушки» прямо в рожу этому скоту. Тот выронил «пушку» на пол и завертелся волчком от дикой боли, так как резиновые пули, в основном, попали бандиту в глаза. Секунда и электрошокер впился ему в шею и трясущийся от электрической молнии наёмник грохнулся на пол. Макс тут же расстегнул куртку, выдернул из штанов ремень и стянул им обе руки киллера, завернув их за спину, а уж потом огляделся,
увидел, как бледная словно смерть его мать распласталась на полу, сжимая левой рукой правое плечо, из которого сочилась кровь и было странно, что она не стонет. Рядом же на кровати лежала худющая седая женщина с пулевым отверстием во лбу.
      И тут до Максима дошло, что они должны тут же смываться, но их опередил вбежавший в квартиру Николай, который, не предупреждая друга, подстраховывал их визит к матери Саши. «Прокачав» мгновенно ситуацию, он приказал Максу:
     -     Быстро с мамой вниз. Там стоит «Опель» отца
            и чтобы через секунду вас тут не было. А я со
            своей бригадой разберусь тут сам.
      Он подошёл к валявшемуся на полу мужчине, вставил обёрнутый своим платком его пистолет с глушителем тому в руку, приставил вплотную к его груди и указательным пальцем своей левой ( был же левшой, как сказано ранее) нажал на палец бандита, лежащий на спусковом крючке. И хлопок тоже был негромким.
     -     Чего стоишь, Макс, - обернулся Николай, -
           марш отсюда!
      И тот через минуту вместе с мамой уже ехал по Дмитровскому шоссе к МКАД, а по ней в сторону Запада. И Максим не смог сдержать улыбки, так как вокруг завывала и кружила большими хлопьями снега метель, начавшаяся прямо у них на глазах, когда они садились в машину Виктора Григорьевича. И главное, что ни одной души в тот момент во дворе не было.
А на следующий день состоялась встреча с диггером.
      Тот был щупленьким, но под лёгкой курткой рельефно выпирали твёрдые мышцы. Его привёл сам Николай и разговор был, конечно, всё там же, то есть в гараже. И псевданим у него был простой - Мышь.
     -     Мне ваш товарищ уже объяснил задачу, но для
            чего вам это? – очень внимательно посмотрел
            он на Макса и Виктора Григорьевича.
     -     Чтобы уничтожить одних негодяев, - стиснул
            зубы бывший полковник.
     -     А что для этого у вас есть?
     -     Всё. И оружие, и гранаты, и отравляющий газ.
     -     Для той троицы и их охранников этого мало, -
            небрежно хмыкнул диггер.
     -     И почему? – спросил Максим.
     -     Потому, что у такого сброда, кстати, чаще
            всего из высшей элиты, имеется не только
            охрана и видеокамеры.
     -     А что же ещё? – удивлённо посмотрел на него
            тесть Макса
     -     А могут быть и скоростные эскалаторы,
            скрытые двери, лифты и подземные ходы, с
            помощью которых они могут быстро оказаться
            на поверхности в полу километре от кафе, где
            их могут ожидать спортивные болиды и
            вертолёт - деньги делают всё!
     -     Да, но всё же… - начал Виктор Григорьевич.
     -     А ещё обученные крысы величиной с
            английского бульдога, - перебил его диггер,
            как будто и не слышал Просторова - старшего.
     -     И что же делать? – устало спросил Ник.
     -     Во-первых, излазить все подземные
            коммуникации вокруг места, где находится
            подземное сооружение, начертив потом
            точную схему, если можно, так сказать. И в
            этом я вам помогу.
     -     А что ещё?
     -     Надо достать «броники», шлемы и высокие
            прочные сапоги, которые не сразу смогут
            перегрызть обученные крысы.
     -     Я постараюсь, - поднялся с дивана отец жены
            Максима.
     -     И мощные фонари-прожекторы, - добавил
            диггер.
     -     И они будут, - кивнул головой Виктор
            Григорьевич, - Что ещё?
     -     И последнее - это обеспечение безопасности
           всех гостей. Ведь без них никакой сходки
           никогда не будет, и они невиновны во всём
            происходящем безобразии.
     -     Это ещё как сказать, - хмыкнул полковник.
     -     А если их всех предупредить? – вмешался Ник.
     -     А ты знаешь, кто эти жертвы? Может статься
            так, что каждый третий - их стукач.
     -     Да, ты прав, Мышь… Извини, но нам всё же
            надо знать ваше имя, - улыбнулся вояка.
     -     Нет, нельзя, так как меня знают почти все
           любители лазать под землёй, и они не все
            честные, то есть за валюту они запросто могут
            сдать меня, и я в течение нескольких часов
            окажусь на их операционном столе и без
            кожного покрова.
     -     Чёрт, неужели так может быть? – удивился
            Максим.
     -     Запросто! Деньги, повторюсь, делают всё!
           Поэтому я озвучиваю только свой псевдоним.
     -     Кстати, сколько мы будем должны вам за эту
            услугу? – спросил Виктор Григорьевич.
     -     Ничего! Это мой долг - уничтожать боевых
            крыс, каннибалов и садистов, то есть,
             извращенцев и подонков. Да, и главное,
            кто пойдёт со мной по этим катакомбам и
            тоннелям, чтобы создать точную схему этого
            подземного «рая-кладбища?
     -     Я для этого староват, - тут же ответил тесть
            Максима.
     -     Согласен, - кивнул головой диггер.
     -     Я на долгое время не смогу уйти с работы –
            полицейским редко дают отгулы, - грустно
            произнёс Николай.
     -     Несомненно, - присел новый знакомый за стол
            и разлил по стаканам самогон, - Поэтому
            остаётся только один из вас - тренер по
            плаванию и мне это нравится, так как этот вид
            спорта делает человека вёртким, как змея.
     -     Я согласен, - поднял стакан Макс, - За удачу!
     -     За нашу победу! – кивнул головой Виктор
            Григорьевич.
     -     За их смерть! – одним глотком опорожнил тару
            Николай.
     -     За то, чтобы у нас не было потерь, - тихо, но
           чётко произнёс диггер.
      Они чокнулись, выпили и тут же покинули гараж.
     -     Да, - остановил Максима Мышь, когда они
            вместе шли до метро, - Возьми больничный
            на работе и жди моего звонка. И продиктуй
            мне номер своего «сотового».
      И тот это сразу же выполнил.
     -     Кстати, ждать, пока хозяин гаража достанет      
           обмундирование, мы с тобой не будем – есть у
           меня парочка спец костюмов, поэтому будь
           готов в любую минуту.                Он пожал Максиму руку, которая сразу затекла - сила у этого диггера была ещё та. Увидев, как он поморщился, тот улыбнулся и мгновенно скрылся в «яме» метрополитена.


                Часть вторая.               
                Деревня

                Народ, победивший в борьбе
                за свободу, редко получает
                что-либо, кроме новых господ.
                Маркиз Галифакс
                Пролог

      Рыжий здоровяк дважды выстрелил из помпового ружья, и пули попали мужчине в обе ноги. Тот упал и лёжа ответил выстрелом из одноствольного обреза, и здоровяк грохнулся на землю, схватившись двумя руками за живот. Стоявшие невдалеке две женщины громко заорали и бросились к раненому в ноги, но из стоявшей на шоссе «Нивы» тут же раздался крик:
     -     Бабы, быстро назад в машину!
     -     Но у него два ранения! - крикнула женщина
            по моложе.
     -     Никаких «но»! Я сам отвезу его в больницу.
      И сказавший это седой человек с двустволкой в руках выпрыгнул из машины и быстро зашагал к раненому товарищу.
      И тут из калитки, открывшейся в середине забора, окружавшего большой дом, выскочил, шатаясь из стороны в сторону, крепкий старик, держа в руках немецкий автомат. Все окна первого этажа тут же раскрылись и из них высунулись старая женщина, три молодухи и четверо детей дошкольного возраста.
     -     Что, гады, - заорал тот, подбрасывая в руке
           «шмайсер МП 40» - подбили старшого и рады?
           Ну, держитесь!
      Он передёрнул затвор, поднял автомат на уровне плеча и мерзко захохотал.   
     -     Потомков Чеботаря никогда никто не трогал -
            его боялись все, поэтому смерть вам!
      Первая очередь, направленного на седого мужчину с двустволкой, ушла вверх и старик, выругавшись матом, чуть опустил оружие, и оно тут же застучало в его руках, попав в цель - пули разорвали грудь владельца двустволки и тот беззвучно упал в снег. Но старик этим не удовлетворился и перевёл автомат в сторону бегущих к машине женщин. Но выстрелить он не успел - из тех же ворот особняка выбежал молодой мужчина в полицейской форме, в руках которого чернел табельный «макаров».
     -     Брось автомат, Илья Ильич, или мне придётся
            стрелять.
     -     А, это ты, сраный «мусор»? Я не Илья Ильич, а 
           родственник Михаила Чеботаева, имевшего
           погоняло Чеботарь - бесстрашного вора,
           которого боялась вся Курская область и в банду
           которого я входил.
Полицейский - младший брат зятя агрессивного старика, курировавшего все деревни в округе и слывшим не чистым на руку, снюхался с тестем. Молодой же представитель Закона был честным человеком и не выдержал - затопал сапогом по свежему снегу и зло произнёс:
     -     Он был не только вором, но и кровавым
            убийцей, душегубом. Не дури, дед, я с тобой
            цацкаться не буду, - медленно стал
            приближаться полицейский к нему.
      Старик грязно выругался, покраснев как рак.               
     -     И ты, Серый, мне, почти своему родственнику,
            угрожаешь?  Эти говнюки подстрелили моего
            сына, поэтому я должен их наказать как
            следует. И это называется кровной местью.
     -     Повторяю, опусти шмайсер, Ильич, - повысил
            голос участковый до крика, -  Мне всё равно,
            кем ты был у Чеботаря, поэтому не шути и
            брось автомат или я застрелю тебя.
      Но хозяин дома уже направил оружие в сторону машины и нажал на курок, но смерть только громко простучала по колёсам. Он ещё раз прицелился, но не успел выстрелить - пуля, выпущенная деревенским участковым, попала ему в лысый затылок.
                Доктор
      Александру Петровичу Донскову в мае исполнилось 60, но он был ещё, как говорится, в силе, хотя и подумывал после следующего юбилея закончить свою профессиональную деятельность врача-травматолога в одной из клиник Москвы - устал он от человеческого горя и жалости к разрушаемой в стране медицине.
     -     Ну, что, будет мне 70, а рабочему стажу 46 лет
            и… пора уже на настоящий заслуженный
            отдых, - рассуждал он вслух, - Квартира у меня
            есть, жена тоже пред пенсионного возраста, но
            с удовольствием работает в аптеке, которая
            находится недалеко от моей «однушки», но её
            дочь - взбалмошная и самоуверенная девица 26
            лет, взявшаяся строить себе дом, боится там
            ночевать одна – вот те на! 
И доктор расхохотался, услышав неожиданную рифму. И действительно, когда мать работает два дня подряд, то она после трудовых полусуток ночует у Донскова и следующим утром опять идёт на работу, а вечером дочь забирает её к себе. В общем, Александр Петрович вроде бы женат, а если посмотреть на это повнимательней - почти одиночка.               
     -     Ну, и Бог с вами, премудрые бабы, доживу свой
            век и один, хотя без людского общения как-то
            скучно…
      Да, была у них дача и вполне неплохая, но, когда в ней за 10 лет было уже всё сделано его руками, доктор как-то остыл (170 км через автомобильные пробки, да и жене с её дочерью нужны были деньги на постройку дома - вот и продали).
     Но пока он работал, депрессия не часто посещала его, а вот потом жить одному стало противно, поэтому он спасался от одиночества либо антидепрессантами, либо (что чаще) бокалом сухого красного вина и последнее помогало лучше. Вы скажете: «А если ему завести женщину? И не обязательно для утех, а просто для общения, прогулок по перелеску, который почти рядом с его домом, походами в театр, чтением книг вслух и слушанием музыки»?               
      Да, были у Донского и такие мысли, но на эту «забаву» нужны деньги, хотя его пенсии на подобное не хватило бы, точно! А вот физиологически он ещё что-то мог… И вот однажды зазвонил «сотовый» и звонила его двоюродная тётя, которая была всего на пять лет старше него. Нет, раз в год, а то и чаще, она общалась с ним по «мобильнику» просто так и он всегда был рад её услышать, ведь она когда-то в детстве спасла его от утопления в реке, и это он помнил всю свою жизнь.
     -     Сашок, как ты там? – первое, что он сейчас
            услышал по телефону.
     -     Нормально, Лидочка, - вымолвил Александр
           Петрович, считая, что другой, более радостный
           и высокопарный ответ был бы не правдой и
           несколько хвастливым.               
      Поэтому он всегда заставлял своих пациентов, при
улучшении состояния, отвечать именно так, иначе
успеха не будет ни в чём, считая их здоровье.
  -     Привет тебе от Анатолия (это её муж, которого все всегда считали заядлым пьяницей) -
           продолжила Лидия Артёмовна.
     -     Как он там? Употребляет всё также? –
           поинтересовался племянник.
     -     Нет, перестал. Приехал бы ты к нам, дорогой,
            навестил бы стариков... Ведь лето сейчас
            жаркое, да и ты же у меня один из
            родственников остался.
     -     А твои дети и внуки?
     -     Да дети все разъехались и посещают редко. И,
            кстати, у младшей внучки, в конце августа
            свадьба. Приезжай, Саш, посмотришь на моих
            и их семьи, и где и как я и они живут.
И он тут же решил,
     -     Обязательно приеду, Лидочка, обязательно.   
            Какого числа свадьба?
     -     Да двадцать девятого, но ты приезжай
            пораньше - посмотришь наше хозяйство, да и
            поговорить будет о чём. Приезжай!
     -     Обязательно, - повторил травматолог, а сам
            подумал: «Вот с этого твой наконец-то 
            пенсионный отдых и начнётся».
      И сказав о поездке только жене (у неё были свои ключи от его квартиры), он поехал в центр своего маленького подмосковного городка, чтобы заранее купить билеты туда и обратно. Деньги у него на это были, но он надеялся, что, если потребуется, то банкомат он найдёт и в ближайших от названной Лидой станции областных городах, так как в деревне, куда он поедет, вряд ли будет стоять такой аппарат на почте. В общем, Донсков рассчитывал, что в гостях у тёти он пробудет неделю, поэтому не наряжался, а взял шорты, рубашку с короткими рукавами, сандалии, ещё одну рубашку полегче, старые «треники» и, естественно, три смены нательного белья.               
     Но вышло всё совсем не так, как он рассчитывал…
Естественно, он купил билеты в купейный вагон поезда Санкт-Петербург - Белгород, который останавливался на две минуты на нужной ему станции под названием Солнцево. Поезд отходил в двадцать минут второго ночи, и Саша (ему нравилось, когда его так просто и коротко называли, даже если собеседник был в три раза моложе него), не любивший куда-либо приезжать тютелька в тютельку, выехал из дома заранее, так как ему предстояло сорок минут добираться на электричке до метро, а потом на нём ещё столько же до Курского вокзала. И, конечно, он прибыл туда даже раньше, чем намечал…
     Вот тут - то и начались его мучения, то есть поиск входа в новое вокзальное помещение, в котором он был, дай Бог память, лет двадцать пять назад, а потом высиживание в переполненном зале ожидания.
     Но всё когда-нибудь кончается и вот он уже в купе, где верхние полки заняты спящими пассажирами, а нижние, одна из которых его, нет. Спать ему, почему-то не хотелось, и он некоторое время простоял в коридоре вагона, любуясь проплывшим мимо мостом через Яузу и монастырём, а также церковью, которая недалеко от него на площади Прямикова, а затем и окраинами столицы. Его же сосед сначала пошёл к проводнице, подзарядить ноутбук (розетки в коридоре не работали), а потом ещё с час лёжа «ковыряться» в нём, и Саша краем глаза увидел, что тот читает какую-то статью на английском языке. Конечно, он с трудом заснул, долго перед этим «переваривая» в мозгу долгожданную встречу с тётей, но проснулся сам и даже успел умыться, как поезд остановился и он, уже переодетый в шорты, лёгкую рубашку с короткими рукавами и сандалии (через окно вагона он видел, как полыхает утреннее солнце - значит здесь, то есть в чернозёмной полосе, действительно воинствует жара).
     Попрощавшись с проводницей, он ступил на платформу и тут же увидел на маленькой привокзальной площади полноватого дядьку с юношей лет восемнадцать, которые махали ему рукой, а старший сразу прокричал:
     -     Машина нужна?
     -     А как же! – улыбнулся доктор и направился за
            ними к старенькой «шестёрке».
     -     Это мой внук. Куда вам? – спросил мужчина,
            когда троица села на свои места (Александр,
            естественно, сзади).
     -     В Афанасьевку к двоюродной тёте.
     -     Пятьсот рублей, - тут же объявил стоимость
            проезда водитель.
     -     Нормально, - кивнул головой москвич и
            машина рванула вперёд.
      По дороге чуть поговорили: шофёр о
запущенности деревень, а доктор о дороге, которая,
      как ни странно, была лучше, чем в Подмосковье.
     -     Воруют больше у вас, - улыбнулся хозяин
            машины.
     -     Это да, - поддакнул Александр Петрович,
           любуясь ландшафтом, то есть полями с ярко
           жёлтым подсолнечником, зерновыми
            культурами, густыми деревьями и
            встречающимися вполне приличными
           двухэтажными кирпичными домами.
     То есть, народ здесь был не весь бедный и как-то выкручивался, питаясь своими овощами и фруктами, и откладывая пенсии и зарплаты на благоустройство земельных участков и построек.
     -     А неплохо у вас живут люди… - вырвалось у
            доктора.
     -     Таких мало, - проговорил водитель, - Вот
            будем проезжать Яковлевку, присмотритесь.
            Как раз справа с вашей стороны будет богатый
            домина.
     -     Ладно, посмотрю, - кивнул головой приезжий.
      И вот она, эта деревенька, и челюсть у Донскова действительно отвалилась: трёхэтажная пятистенка из белого кирпича с двумя балконами, гараж на две машины, большая баня, летняя кухня, аккуратные и чистые конюшня и коровник, в которых можно было жить и крестьянам, да и за ними ещё что-то виднелось…
     -     Ну, как? – спросил уверенно крутящий руль
            мужчина.
     -     Впечатляет, - на глубоком выдохе ответил
            доктор, -Наверное, бывший председатель
            колхоза всё это выстроил?
     -     Да нет, простой учётчик по фамилии Зверев
            был вроде бухгалтера, то есть, распределял
            колхозные деньги, какие куда хотел. Намечена
            была дорога напрямик от станции к развилке -
            замяли с председателями бывших колхозов,
            хотели очистить озерцо, которое скоро
            проедем, ан нет - покрутились, поковырялись и
            бросили. А там ведь рыба водится и не мелкая.
            Даже обещали подремонтировать общий
            коровник в самой большой деревне - и воз   
            поныне там и он разрушился совсем. В общем,
            отголоски девяностых и здесь прокатились.
            Понимаешь, доктор?
     -     Как ни понимать, - буркнул Александр
            Петрович, - Сам пострадал в середине
            восьмидесятых.
     -     А вы кто по профессии?
     -     Травматолог.
     -     И как же?
     -     Да пришёл новый Главврач и подсократил всех
            наполовину, оставив только своих
            родственников из обкома да лизоблюдов, мать
            их!
     -     Да, лихие годы были! - вздохнул водитель, - У
            нас тут тоже такое творилось, что многим
            пришлось уехать.
     -     А как же власть?
     -     Власть - это участковый с помощником на
            десяток деревень, где Руководителем как бы
            работает его брат, а тот ведь зять Зверева. Вот
            так! 
     -     Того, у которого богатые хоромы, что мы
            проезжали?
     -     Ага. Там семья большая… Человек десять с
            малыми детьми будет.
     -     Тогда понятно, - аккуратно высморкался в
            носовой платок доктор, - А как у вас с
            медпомощью?
     -     Мы мимо больнички проезжали - она недалеко
            от станции.
     -     А если какая серьёзная операция?
     -     В Курск отвозят или Белгород… Ну, как вас 
            по имени? – спросил вдруг водитель,
            притормаживая.
     -     Александр.
     -     А я Николай Алексеевич. Ну, вот, Александр, и
            поворот на Афанасьевку. Где твоя тётка
            должна тебя встречать?
     -     Да недалеко от поворота.
     -     А вон, смотри, стоит кто-то. Не она ли?
      Саша взглянул, но без очков для дали увидел смутно издалека какую-то старушку, стоящую в кустарнике недалеко от дороги и упирающуюся на палки будто на костыли.
     -     Да нет, это не она, вроде, - неуверенно сказал
            он.
     -     Ну, тогда поедем дальше, - газанул Николай
            Алексеевич.
Проехали ещё около километра мимо разномастных домишек, когда тот подал голос.
     -     Слушайте, Александр, надо бы спросить у
            кого-нибудь о твоей тёте - может быть, кто и
            знает её, а то уже скоро другая деревня будет.
      Остановились, поспрошали у одной бабульки.
     -     А как её звать то? – прошамкала та.
     -     Лидия Артёмовна Колкутина, - ответил Саша.
     -     Одна живёт?
     -     Нет, с мужем Анатолием.
      Женщина потопталась на месте.
     -     Да вроде бы знаю. А кем она работала?
     -     Учительницей.
     -     Да, есть такая, но вы уже давно её дом
            проехали, а он в сторонке от дороги.
     -     Спасибо, - кивнул головой Донсков, - Давай,
            Алексеевич, разворачивайся.
     -     А мне не трудно.
      Развернулись и через пол километра навстречу им запылил новый «жигулёнок».
     -     Вот у неё тоже спросим - это всезнающая
            почтальонша.
      И водитель махнул рукой.
      Машина остановилась, Николай Алексеевич открыл окно, и Саша повторил ту же просительную фразу.
     -     Да знаю я её, знаю, - улыбнулась молодая
            женщина, - Стоит у дороги, ждёт вас ваша
            тётушка.
     -     Спасибо, - крикнул Александр Петрович и уже
            через пять минут обнимал свою двоюродную
            тётю - постаревшую и опирающуюся на
            две палки для поддержания равновесия, мимо
            которой они проехали пятнадцать минут назад.
     -     Саш, если надо будет куда съездить, звони, -
            вышел из машины и сунул ему клочок
            бумажки с мобильным телефоном водитель.
     -     Спасибо и непременно, - пожал приезжий ему
            и его внуку руки, и медленно пошёл с тётей
            по тропе к видневшемуся невдалеке
            обшарпанному домику.
      Но это оказался не её дом.
     -     Здесь живёт немного ненормальная старушка и
           я ей помогаю по хозяйству, - объяснила
            ситуацию племяннику Лидия Артёмовна, -
           Наш дом дальше и зелёного цвета.
      Прошли ещё метров сто и открылась большая поляна, а слева за металлическим рифлёным забором кровавого цвета вырос одноэтажный деревянный и зеленоватый дом с металл черепицей на крыше такого же цвета, как забор. И у закрытых ворот его стоял улыбающийся мелкий мужичонка в не чистой бейсболке, рубахе и шортах.
     -     А вот и Анатолий, - объявила женщина, делая
           лицо серьёзным, - Ну, чего стал, Толь,
            здоровайся с Сашком.
      Приходившийся Донскову дядей, муж Лиды подошёл и, обняв его, трезво прошептал что-то на ухо благостное и действительно приятное.
      Открылась калитка и сразу залаял чёрный средних размеров кобель. Он был на цепочке, которая не давала ему возможность достать до доктора.               
     -     А это наш сторож Полкан, - улыбнулся дядя, -
            Не боишься, собак, Сашок?               
     -     Да у меня в жизни было их две и я знаю, как с
            ними обращаться, - рассмеялся доктор и тут
            же стал хвалить кобеля ласковыми словами и
            тот сразу замолчал - всё - таки умное
            животное собаки.
     -     Ладно, - начальственным тоном проговорила
            Лидия Артёмовна, - Пошли в дом, расскажешь,
            что и как у тебя с Ольгой творится.
Но Александр Петрович предпочёл сначала осмотреть все угодья.
       И дом был сделан хорошо с подводкой воды из скважины и природного газа, позволяющего также согревать и все помещения - стояло в кухне что-то типа АГВ. Три комнаты, кухня, веранда с погребом и три входные двери…
     -     Зимой страшновато здесь, - шепнула Лидия,
            Артёмовна, - А лисы уже шастают - охотятся
            на наших пернатых.
     -     Да я прошлым летом пять лисиц положил, -
            вмешался Анатолий Иванович, улыбнувшись.
     -     А волки есть? – спросил Саша.
     -     Да, но их отпугивает лай нашего пса. И даже не
            отпугивает, а предупреждает, что выйдет щас
            хозяин и пальнёт в них сразу из двух стволов.
            Но мы зимой выпускаем живность только во
            двор - он замкнутый у нас: где сетка-рабица
            стоит, а где дополнительные калитки. А вот
            летом птица и коза хотят погулять по полю, и
            мы её отпускаем, но тогда надо за ней следить
            - коршуны, гады, нападают на цыплят.
     -     И довольно часто, - добавила тётка, - Ладно,
            расскажи, как ваш дом то. Закончили строить?
      Они сидели все втроём в большой комнате, где стояли два дивана и четыре кресла и Донскому ещё не хотелось рассказывать о своих слишком умных бабах.
     -     Это всё от родителей моих досталось, -
            заметил Анатолий Иванович, как осматривает
            обстановку гость, - И этот дом тоже их. А вот
            газ и водопровод с отоплением - это моих рук
            дело.
      Лидия Артёмовна хмыкнула.
     -     Хватит хвастаться, старый.
     -     Да какой же я старый, если Сашок на семь лет
            только младше меня, а тебя на пять и…
      Но жена перебила его:
     -     А в моей комнате и третьей, где ты, Саш,
           будешь спать, остатки былой роскоши из моего
           дома в Снагости, - вздохнула тяжело тётя, -
           Да, как быстро время пролетает! Помнишь его,
           племяш?               
     -     А как же! – улыбнулся тот, - Помню, как ты
           меня спасала из реки и как я однажды чуть не
           упал в общий глубокий деревенский
           колодец. И я так чётко всё помню, как будто
           это произошло вчера. А ещё, как катался на
           твоём велосипеде в одной длинной рубашке без
           трусов.
      И доктор весело расхохотался.
     -     Я тоже всё помню, - кивнула головой тётка, -
            Так что с домом, племянничек? Рассказывай.
И родственники с интересом уставились на доктора.
     -     Ну, в принципе, я уже говорил тебе, Лид, вроде
            по телефону: слишком самоуверенная дочь
            моей второй жены решила построить дом на
            деньги от проданной двухкомнатной квартиры.
            Я их обеих предупреждал, что не хватит,
            но жена сказала мне, что её доченька такая
            умная, что всё-всё рассчитала, а в итоге
            коробка дома с крышей стоит, окна вставлены,
            первый этаж снабжён электричеством, водой и
            нагревателем, но стены пока голые и второй
            этаж на нуле. То есть, деньжат нет на всё
            недоделанное (на втором этаже то ещё три
            спальни и планировался ещё один туалет с
            ванной). В общем из-за этого жена пошла
            работать в аптеку (она и раньше занималась
            этим) недалеко от моего дома, а дочь
            закончила курсы косметолога и «пашет» как в
            салоне, так и на дому. Я ей трижды предложил
            поставить вторую, отлично сделанную
            наружную железную дверь с тремя замками за
            мои деньги, но она отказалась, хотя та, которая
            стоит, просто слабая и одним ударом ноги
            можно её выбить.
     -     Ну и дура! – вырвалось у Анатолия Ивановича
     -     Ещё какая! – поддержала его жена, - Ты же,
            Саш, хотел купить дверь за свои деньги?
     -     Вот именно. И более того, кроме поездки к вам
            у меня других вариантов проведения лета не
            было и я предложил, учитывая, что страдаю
            аллергией на пыль (со второго этажа она всё
            время сыпется - там же не убирают её из-за
            неоконченного ремонта) и я однажды при
            встрече Нового года чуть не задохнулся от
            спазма гортани. Поэтому я предложил
            поставить на территории опять же за мои
            деньги небольшую бытовку (всего 6
            квадратных метров), чтобы там мне спать и
            свободное время проводить вместе с ними,
            жаря шашлык, играя в карты и лото, но…
     -     Неужели опять отказалась? – не выдержала
            Лидия Артёмовна.
     -     Да, сначала вроде бы согласилась, но потом
           вдруг сказала, что бытовка будет мешать
            проводить коммуникации для бани, которой то
            и нет ещё, да и не на что её строить.
     -     Да она не дура, а просто избалованная сучка! –
            сплюнул на пол Анатолий Иванович, - Прямо
           таки ненормальная царевна Несмеяна, мать её!
     -     Или… не хочет, чтобы ты вообще жил с ними, -
            покачала головой тётя.
     -     И я тоже так решил, - осунулся Александр
           Петрович, - Да и чёрт с ними, слишком
            умными.
     -     А и правильно, - поддакнула Лидия Артёмовна,
            - Квартира у тебя есть, деньги на пропитание
            хватает и…
     -     Но одиночество меня иногда достаёт, - помотал
            головой, перебивая её, Донсков, - Просто
            хочется, когда - нибудь напиться до смерти…
     -     Это ты брось, племянничек, - заорала тётка, -
            Жизнь одна и никогда не повторится.
     -     Это точно! – опустил голову на грудь доктор.
     -     Да найди ты себе бабу, - вырвалось у мужа
           тёти.
     -     Господь с тобой, - перекрестилась жена, - В эти
            то годы?
     -     Да он ещё ЭТО то могёть, небось. А, Сашок?
Тот сразу покраснел как рак.
     -     Вот и выдал себя, - захохотал Анатолий
            Иванович, - Так что займись ЭТИМ делом,
            вспомни молодость. Вот и полегчает. Ты, вон,
            какой ещё молодцеватый с виду.
     -     Да брось ты, Толька, говорить гадости, -
            вскипела Лидия Артёмовна.
     -     Я правду говорю - без бабы нельзя одному
            мужику, - погрозил указательным пальцем 
            дядя, - Хотя бы морально.
     -     Но мы же венчались с Ольгой, - тихо произнёс
            Александр Петрович.
     -     Да и хрен с ним - жизнь, повторюсь, одна и
            пролетает быстро.
     -     Заткнись, охальник! – заорала его жена, - Это
            же такой грех - венчанному да налево!
     -     Но жизнь, ещё раз повторяю, одна, - топнул
            ногой Анатолий Иванович, - Вот представь,
            Лид, что я помер…
      И та тут же перебила мужа:
     -     И даже не хочу мысленно это представить,
            Господи, прости! – перекрестилась женщина.
     -     Вот и пусть Сашок не теряет годы в
            одиночестве, а…
     -     Ну, я тебя щас сковородкой, - подскочила из
            кресла Лидия Артёмовна.
      И Александр не выдержал и матюгнулся.
     -     Да хватит вам лаяться, родственнички.
            Расскажите лучше, какой план свадьбы.
      Минут пять тётя успокаивалась, потом начала:
     -     Так вот, двадцать девятого утром, то есть,
            завтра, а, может, и сегодня вечером, Серёжка,
            то есть мой старший сын, приедет за нами с
            тобой, Саш, на машине.
     -     А Толик?
     -     Да дома то должен кто-то остаться, а то
            коршуны всех цыплят унесут.
     -     Понял. Дальше.
     -     Ну, вот, Серёжа отвезёт нас к себе домой, ведь
            это его дочурка выходит замуж, и почти все
            участники свадьбы приедут на машинах к их
            дому.
     -     А как же назад? - начал Александр Петрович, -
            Выпивши же будут!
     -     После свадьбы некоторые в гостинице или у
            знакомых останутся в Старом Осколе – там
            будет регистрация.
     -     Почему там?
     -     Ну, во-первых, туда дорога лучше, чем в
            Белгород или Курск, а во-вторых, там Серёжа
            заказал ресторан по сходной цене – народу то
            будет человек пятьдесят.
     -     Ничего себе! – воскликнул травматолог.
     -     Да, у молодожёнов друзей много. И, наконец,
            лучше всё делать подальше от их посёлка -
            любят местные здорово нажраться и устроить
            драку.
     -      Вот именно, - кивнул головой Анатолий
            Иванович, - Так что Серёга правильно
            придумал, да и город посмотреть тебе, Сашок,
            не вредно и особенно новую его часть. Так что
            готовьтесь к отъезду, перекусив чем – ниубдь.
     И он был прав - буквально через полчаса загудела машина за воротами. Но за рулём был не тёткин сын, а его товарищ, который тоже был приглашён на свадьбу.
     Ехали довольно-таки долго и снова удивила доктора Донскова дорога, которая показалась ему опять лучше, чем в Подмосковье. Удивил и дом Сергея - одноэтажный, но большой и с аккуратно сделанным из дерева входом типа крыльца, как в старинных домах, прикрытый, как и весь дом, крышей из метал - черепицы. Неудобно было обходить все комнаты, но их было не менее пяти, а также просторная кухня, совмещённый, но большой санузел. Был аккуратным и сад, отделённый от курятника металлическим рифлёным забором, который также отгораживал всю территорию от улицы и соседей. В общем, всё было сделано грамотно и уютно.
     И столько там было уже женщин, что Александр Петрович сразу не распознал жену хозяина. А через полчаса повалили в дом приглашённые, прошедшие сразу в зал, где был приготовлен фуршет. Преподнесли бокал шампанского и доктору, объявив (это сделал Сергей) о его профессии, а потом все вышли во двор и стали фотографироваться. Подошёл чистенький микроавтобус на 12 мест и туда сели взрослые, среди которых и мать Сергея с племянником, а также четвёрка уже весёлых ребят, которые всю дорогу до Старого Оскола попивали  шампанское. Но не это опять поразило Сашу, а изумительный ландшафт, то есть отличные дороги, недалеко стоящие от неё пирамидальные тополя, посадки, леса и небольшие озёра. И ехали они часа три. Но вот и Старый Оскол, а потом и новая его часть с широкими улицами, красивыми домами и, наконец, с шикарным с большим колоннами двухэтажным Дворцом Бракосочетаний. И самое главное, что на втором этаже оказалось четыре зала для, так сказать, бюрократического создания семьи под музыку струнного квартета из четырёх женщин в каждом.
      Но вот прошла официальная часть с обоюдным согласием молодожёнов на брак, росписями в книге, поцелуями под грохот аплодисментов, почему-то гимном Российской Федерации и первым танцем виновников торжества (кстати, почему-то музыка, под которую молодожёны танцевали, показалась Донскову грустной, чем он и поделился с тётей и девушками, стоящими рядом, но те не обратили на это никакого внимания). И вот апофеоз события - общие фотографии, как и в зале бракосочетания, так и на улице. Но в этом мероприятии Александр Петрович не участвовал - незачем, так как из близких была только тётя да её теперь доктору хороший знакомый сын Сергей.
      А потом опять все расселись по машинам, и в микроавтобус и оказалось, что в ресторане гости и молодожёны были должны появиться через 2,5 – 3 часа, поэтому все поехали в одно уютное место, где находилось что-то типа дома отдыха с достаточно большим прудом овальной формы, чистой водой и фонтаном посередине. Ловить рыбу в нём, как и кататься на лодке разрешалось, а вот купаться нет. В общем, они промучились эти часы на жаре у пруда, от которого иногда исходила прохлада – потрудился всё же ветерок. Вот тогда - то Донсков и поговорил с Сергеем о жизни, всяких заботах и неудачах до тех пор, пока к ним не подошёл отец жениха с бутылкой водки, которую тут же распили и… сразу почувствовали себя лучше. Да и время потекло быстрей.
      Наконец, вновь разбрелись все по своим местам в транспорте и ещё полчаса ехали до ресторана, находившегося в центре Нового Оскола. И действительно тот оказался уютным, где посередине у стены стоял большой стол, куда сели молодые и свидетели. Остальные же шесть столов расположились ближе к боковым стенам, оставив перед столом виновников торжества довольно большое пространство для аттракционов и танцев. У последней четвёртой стены расположился
молодой «диск-жокей», а точнее – оператор с ноутбуком, усилителями и звуковыми колонками.
      Был и тамада, но только женского пола и певица - обе не старше тридцати - тридцати пяти лет. И тут началось: поздравления, подарки, цыганский танец, песни и пляски. И вдруг руководительница праздника попросила тишины и проговорила:
     -     Дорогие гости, мне нужны смелые женщина и
            мужчина. Кто готов, поднимите руки!
     И Александр Петрович, выпивший уже две рюмки водки, поднял обе руки. Подняла руку и одна из приглашённых.
     -     Подойдите, пожалуйста, ко мне, - продолжила
            тамада, весело улыбнувшись.
     И когда те стали рядом, она добавила:
     -     А задание у вас будет такое: смелая женщина
            должна поцеловать всех мужчин, а её напарник
            всех женщин. Ну, не стесняйтесь, а действуйте.
     И Донсков, естественно, под лёгким действием спиртного, с обаятельной улыбкой и не смущаясь перецеловал всех дам в щёчки независимо от возраста. И никто от него не отстранился.
     А дальше пошло как по накатанной - шутки, прибаутки, танцы и разные игры. Нет, он пытался попросить так называемого «диск-жокея» найти несколько хороших песен (отечественных и иностранных) времён его молодости и, скажем так, взрослости, но парень объяснил, что таких записей у него нет и Александр Петрович от него отстал, пересев плотнее к спиртному и закускам. Нет, он не напился, но настроение его несколько улучшилось, и он стал вспоминать регистрацию брака и венчание со своей женой, а накатившую грусть он «залил» водкой теперь уже разведённой соком - марку врача надо было держать.
     Обратно домой к Сергею ехали уже ночью, а разместились на кухне: Лидия Артёмовна и мать жены Сергея легли на разложенный диван, а Александр Петрович на матрасе на полу. И ночь для него пролетела быстро. Позавтракали, и сын тёти повёз их на своей машине, захватив бутылку самогона и фрукты отцу, чтобы тот отметил бракосочетание внучки у себя дома. Сергей отца, горького пьяницу в прошлом, не любил, но праздник есть праздник и не с пустыми же руками приезжать? Он пробыл в доме родителей не более пятнадцати минут и уехал. Лидия Артёмовна тут же пошла помогать соседке, справиться с курами, а Анатолий Иванович в одиночестве на кухне «махнул» сразу весь самогон и завалился спать, а гость решил сделать сиденье для туалета типа сортир – корячиться над просто дырой в его полу было неудобно. То есть, он соорудил из досок что-то типа маленького колодца, вставил вовнутрь старое ведро, вырезав дно, и укрепил это всё гвоздями, а для мягкости сиденья прикрепил сверху две резиновые полосы, сделав импровизированный «унитаз» мягким и удобным. Потом принял душ, построенный Серёгой в саду – три стены из гофрированного железа и бочка на крыше, то есть без всякой двери, так как она была совсем не нужна - участок был около сорока соток и никаких домов поблизости не было, то есть, купайся голый сколько хочешь. И это доктору понравилось, так как жара была более тридцати градусов, и он бегал под душ до пяти раз в день. А с полудня до пяти вечера все спали - находиться на улице было невыносимо. Так прошла намеченная неделя и он уже стал подумывать о возвращении в столицу, как вдруг с Анатолием случилось несчастье – косил траву у оврага, споткнулся и свалился в него, секанув косой по ноге. И начались у доктора привычные «трудовые будни», то есть ухаживание за дядей: обработал и зашил рану, а потом каждый день накладывал плотную повязку с антисептиком, а необходимые лекарства привозила социальный работник на пяти дверной не новой «Ниве», доставшейся ей от умершего два года назад мужа, страдавшего пороком сердца и циррозом печени.
      И это был для травматолога уже настоящии активным отдыхом с борьбой за ногу дяди, так как, оказывается, у того был тяжёлый сахарный диабет, а при нём раны заживают долго и тяжело, но регулярные приезды, так сказать, что-то типа патронажной дамы тоже помогли.
     -     Будешь моим личным врачом, племяш, -
            поговаривал дядька, - И пока рана не зарастёт
            поживёшь с нами.
     -     Ладно, - кивнул головой тот, - Только вот
            позвонить надо жене, а то подумает, что я
            здесь завёл роман.
      И добавил себе под нос:
     -     Хотя на её мнение мне, честно говоря,
            наплевать с высокой горы - я ей давно не
            нужен.
      Анатолий Иванович услышал это и тоже добавил:
     -     Ничего, поездим на озерцо - ты видел его по
            дороге, когда сюда ехал. Осенью окуни и щуки
            ну прямо - таки с ума сходят там, то есть
            клюют на всё подряд, как акулы в океане. 
     -     А транспорт где возьмём? – поинтересовался
            Александр, - Тебе же ходить с больной ногой
            тяжело и далековато!
     -     Да у соседа через дорогу стоит без дела
            горбатый и ушастый «ЗАЗ», то есть
            «Запорожец» - сто процентов, что даст нам на
            двоих в пользование.
     -     Ну и отлично! – обрадовался племянник, -
            Рыбалку люблю, как свою профессию.
      На том они и порешили…
           Но Судьба распорядилась по-своему.
                Маша
      Мария Антоновна Зайцева ездила по деревням не только с целью доставлять лекарственные заказы, но и продукты престарелым людям, а иногда и вещи, которые покупала в Солнцево или в Белгороде, где жили её родители. Ей было уже за пятьдесят, но выглядела она намного моложе - свежий и вкусный воздух полей и лесов, натуральные продукты с огорода отца и матери творили своё омолаживающее чудо. С Лидией Артёмовной она подружилась давно, и та частенько отдавала ей забесплатно кур и утят, а также козье молоко, которое у тётки Донскова было отличным. И каждый приезд Марии был как праздник с чаепитием, пирожками с капустой, выпеченными Лидой, и отменной жареной картошкой с мясом и малосольными огурчиками, которые больше всего
 любил её муж Анатолий.
     Александр Петрович тайком поглядывал на ещё стройную, небольшого роста женщину, но как только та ловила его взгляд, начинал краснеть и уходил в свою комнату. Но однажды Зайцева приехала с двумя большими пакетами, и Лидия Артёмовна побежала встречать её.
     -     Сашок, помог бы ты женщине – вон сколько 
            всего привезла, - скомандовала она, когда та
            поставила свою машину во дворе хозяйства,
            закрыв за собой ворота на большую щеколду и
            погладив по ходу завилявшую хвостом собаку.
     И он с непонятной радостью в груди поспешил к машине, мимолётом произнеся привычное «здрасьте!». Пакеты были действительно тяжёлыми, а, развернув их на кухне все трое родственников ахнули - там был запечённый гусь с яблоками, три вида салатов, квашеная капуста, чебуреки, которые сразу же поставили в масле жарить, вино, пиво и две бутылки водки.
     -     Ты чего это, Машка, так раззадорилась? –
            спросил Анатолий Иванович.
     -     Так сегодня мне стукнуло четырнадцать лет! –
            рассмеялась женщина.
     -     Значит, пятьдесят четыре, - буркнул себе под
            нос муж Лиды, - Ещё сгодится…
      И жена ему, как ни странно, ничего не сказала, когда он налил и себе стаканчик. Потом пели песни, смотрели телевизор, а когда по нему начался концерт Пугачёвой, Мария Антоновна вдруг подошла к Александру Петровичу и просто сказала:
     -     А не потанцевать ли нам, доктор?
     -     А почему бы и нет! - проговорил осмелевший
           от водки и пива Донсков.
Сначала они танцевали танго, затем вальс, а потом перешли на очень медленное движение по кругу, стесняясь случайно прижаться плотнее друг к другу.
     Закончили веселье за полночь, и хозяйка дома
начала укладывать всех спать.
     -     Сашок, ты, как всегда, ляжешь в маленькой
            комнате, Толик на своё место, Маша на мой
            диван, а я пойду в летнюю кухню - там очень
            хорошо ночью.
     -     А и ладно, - картинно кивнул её муж, - Но в
            душ я пойду первым - солью на себя
            прохладную воду, так как недавно подливал –
            тёплая ведь скапливается в верхней части
            бочки и вы потом купайтесь сколько хотите. Я
            прав, Саш?
     -     Да, по законам физики именно так и бывает, -
            подмигнул тот ему, - тёплая вода легче
            холодной.
     -     Ну, уж нет, - заявила Лидия Артёмовна, - я
            первая обмоюсь, а вы потом - спать хочу
            мертвецки.               
       Она раздала чистые полотенца, и первая потопала со своими палками в сад, где стоял душ.  Социальный работник за ней. И начался женский визг и смех - льющая из душа вода оказалась действительно немного прохладной.
     -     Сашок, бери быка за рога, - шепнул Анатолий
            Иванович на ухо племяннику, показывая
            большой палец, - Баба во, не смотря, что не
            справная, как все деревенские!
     -     Но Лида же… - начал тот.
     -     А я жинку отвлеку, и она, как всегда, ляжет у
            себя, а ты прямиком в летнюю кухню - Машка
            точно пойдёт спать туда.
     -     Да как-то неудобно сразу, - возразил Донсков.
     -     Да она одинокая, поэтому полный вперёд!
     -     Ладно, попробую, - кивнул головой Александр
            Петрович.
Анатолий искупался быстро и, подмигнув племяннику, скрылся в доме, где допивали чай женщины. Что он там говорил, неизвестно, но жена действительно чисто автоматически ушла спать в свою комнату, а Мария вышла во двор, подышать свежим, прохладным воздухом.
     Доктор же мылся тщательно, борясь с мыслями, не покидающие голову. Он уже полностью отрезвел, поэтому перечислял все «за» и «против», что может через некоторое время случиться. Надо ли это ему? Да, надо! Ведь до сих пор ему довольно - таки часто снятся обнажённые женщины, а утром он до первого «похода» в туалет ощущает боли внизу живота. И причина, как доктору, ему известна - застой! А если… И он стал пересчитывать казусы, которые с ним могут в летней кухне случиться. И… растерялся. Нет, он не был трусом в этом плане, но… И эти «но» застучали по голове, как молотком: а если он не сумеет, как ей бы хотелось, а если он не справится - женщина - то поди страстная - глаза так и сияют. Или у неё есть какая-нибудь болезнь… Он же не думал, мчась в поезде, что может возникнуть такая ситуация, и не «приготовился» к этому как надо, то есть запастись кое чем…
     -     Ладно, будь, что будет! – решил он, вытираясь
            полотенцем и, не предполагая, что во дворе
            может стоять Мария, а он в одних трусах,
            держа полотенце и бельё под мышкой,
            спокойно проскочит в летнюю кухню, не
            заметив чуть не расхохотавшуюся женщину,
            стоявшую за машиной.
      В небольшом помещении, где стоял старенький диван, было чуть прохладно и темно, но на ощупь и по запаху Александр Петрович ощутил -таки свежесть чистого постельного белья, что его очень обрадовало – аккуратистка тётка, не смотря на свой возраст!
     Он прилёг, накрылся одеялом и… уснул. Его разбудил собачий лай, да такой напористый, что он выскочил во двор и тут же увидел в цветастом халатике Марию, которая успокаивала кобеля.
     -     Кто-то ходит вокруг участка, - прошептала она,
            направляясь к дому, - Лисица, наверное. Тише
            ты, Полкан! Пойду ка я, разбужу хозяйку.
      И тут из дома, шаркая ногами, появился Анатолий в трусах и футболке с двустволкой в руках.
     -     Лисица что-ль? – зевнул он, - Ну, ка, Саш,
            возьми лопатку и за мной. А ты, Маш, давай,
            иди в летнюю кухню - нечего Лидку будить.
      Донсков и соцработник выполнили его приказ, и хозяин дома осторожно отодвинул щеколду и приоткрыл калитку.
     -     Ты, племянничек, смотри направо, а я налево.
            Давай, прогуляемся метров сто. Если лису
            увидишь, кинь в неё лопату хотя бы.
     -     Есть, начальник! – улыбнулся тот и медленно
           пошёл в сторону дома, где жила знакомая тёти.
      Через десять минут вернулись оба к калитке и сразу же пёс замолчал.
     -     Ну, что, Саш, кого-нибудь заметил?
     -     Да что-то, похожее на габаритные огни
            машины промелькнуло. А ты?
     -     А я, как мне показалось, видел медведя, хотя
            они в эту пору уже редко появляются - готовят
            свою берлогу к зиме.
     -     Да ну? – удивился Донсков.
     -     Ну, да! – ответил Анатолий, - запрыгало что-то
           тёмное по левой дорожке, по которой тоже
           можно подъехать к моему дому. Ладно, пошли
           спать. Или ты…
     -     Не знаю… - тут же ответил, смутившись, гость.
     -     Ну, тогда я закрываю калитку.
      Щёлкнула задвижка и дядька скрылся в доме, а Александр постоял, постоял, да и тихонько пошёл в летнюю кухню. Ничего не видя в темноте, он стал ощупывать всё, на что наталкивался и… споткнулся о диван, сходу повалившись на него.
     -     Ой, - услышал он женский голос, - Доктор, это
            вы?
     -     Я, - уселся сконфуженно рядом он и повернул
            голову на голос.
     -     Так ложитесь - спать уже пора.
      Но в эту первую ночь они почти не спали…
       Завтракали, почти не глядя друг на друга:
Александр Петрович и Мария Антоновна из-за того, что произошло ночью, Лида от постоянной беготни на кухню то за харчем, то за пирожками, то за чаем, а Анатолий Иванович всё глядел и глядел в окно, в котором просматривалась левая, утоптанная колёсами машины сына Сергея дорожка, идущая через поле и мимо оврага, наполовину залитого водой и переходящая поближе к лесу в болотце, где водились гадюки, как сказал дядька.
     -     Неужели всё же медведь? – наконец-то начал
            рассуждать тот сам с собой, - По фигуре
            похож, да и бежал по-медвежьи, но в эту то
            пору…
            Саш, поедим и пройдёмся ещё раз там. Ладно?
     -     Давай, - кивнул головой доктор.
     -     А мне можно? – чуть порозовела Маша.
     -     А почему бы и нет, если домой не спешишь, -
            подмигнул ей Анатолий, - Да и живности
            нужно проветриться и дать ей пощипать
            травки. Пошли.
     -     Я быстренько допью чай, Анатолий, и идём, -
            засуетилась женщина.
     -     А мы подождём на улице, - встал дядя
            Александра со стула, поманив его за собой. 
     -     Я только очки надену для дали, - шепнул ему
            племянник.
     -     Давай, жду, - ухмыльнулся хозяин, как будто
            хотел спросить, как они провели ночь, но
            сдержался и вышел из комнаты.
      И вот они на примятой в две полосы траве, медленно идут, разглядывая каждый кустик, каждую вмятину по пути, дойдя почти до самой дороги.  Там они постояли минут десять, а потом прошли вдоль неё до того места, где начинались более чёткие следы от колёс и где Александр Петрович обнимался с встречающей его тётей.
     -     Вверх посмотрите, гости дорогие, - улыбнулся
            Анатолий, - Парящую птицу видите?               
     -     Ага, - кивнула головой Зайцева.
     -     Это враг наших деток - утят и цыплят, -
            погрозил он кулаком небу, - Коршун это.
     -      Вот гад! – вырвалось у племянника.
     -      И не говори, - хмыкнул его дядя, - Летел бы
            ниже, я бы его подстрелил. Всё, пошли назад
            здесь, - добавил он и первым зашмыгал
            старыми ботинками по сухой траве другой
            дорожки.
      Молча дошли до калитки.
Дядька с Марией Анатольевной прошли в дом, а Александр остался стоять во дворе.
     -     Ты чего? – обернулся первый.
     -     Да пойду, обольюсь под душем – жара
            невозможная. В Москве ведь последние дни
            одни дожди были.
     -     Ну, давай, а я поставлю чайник - Машино
            печенью так и не доели.
     -     Да и мне пора домой, - сказала она, посмотрев
            на Донскова, - Посплю до пяти, а потом буду
            поливать, а то земля совсем высохнет. Доктор,
            а не хотите посмотреть мои угодья?   
     -     А назад как?
     -     Да я вас привезу перед закатом, когда жара
            спадёт.
     -     Езжай, езжай, Саш, здесь всё равно делать
            нечего. Заодно и обсудите итог нашей
            «разведки», - пробурчал Анатолий Иванович.
     -     Только после душа, только после холодного
            душа, - улыбнулся тот довольный
            предложением - отдых становился ещё
            интересней.
     -     А и правильно, - улыбнулся дядька, - Вот все
            наши народы, живущие в своих республиках,
            как их раньше называли, хоть и не обливаются
            регулярно в жару холодной водой, зато пьют
            постоянно горячий чай и говорят, что после
            него телу становится прохладней. Да ещё
            ходят в тёплых халатах. Всё, Мария, пошли
            заваривать твой со слонами…
       Но вот Донсков закончил наслаждаться почти ледяной водой (Анатолий утром наполнил бочку из скважины), а все остальные уже расставили на столе чашки и тарелки с оставшимся печеньем, привезенным вместе с индийским чаем социальным работником.
      Причёсанный, переодетый в джинсовые шорты и белую футболку, Александр Петрович появился в дверях, как ангел с небес.
     -     На, вот твоя чашка, - объявила Лидия
            Артёмовна, - Доедай печенье - мы уже набили
            им свои желудки. Чай какой предпочитаешь,
            Саш, чёрный или зелёный?
     -     Зелёный.
     -     Ну, прямо как я, - шепнула себе под нос Мария.
     -     А мысль какая-нибудь пришла? – спросил
            Анатолий у племянника.
     -     Ты о чём? – стал пить свежезаваренный чай
            травматолог.
     -     Да всё о том же, о медведе.
     -     Не, а, мне ледяная вода очистила мозги от
            всего.
     -     И от меня? – чуть не спросила Мария
            Антоновна, но вовремя сдержалась.
     -     А у тебя? – встал из-за стола Донсков.
     -     Да медведь какой-то был не такой.
     -     В смысле?
     -     Да хромал на правую лапу и когти какие-то
            короткие, судя по следу.
     -     И бежал не по кустам, а по дороге - я заметила,
            - добавила Мария Антоновна.
     -     Да хватит вам выдумывать, - стала убирать
            со стола Лидия Артёмовна, - Ты моего то
            племяша, Маш, долго не держи у себя - ночью
            ехать опасно, так как дорога освещается плохо.
     -     А я, если что, останусь ночевать, - вырвалось у
            Александра и он тут же сконфузился, глянув
            на тётку.
      Но Анатолий Иванович успел её отвлечь от всяких расспросов, сказав:
     -     Ладно, давайте на посошок, - поставил на стол
            четвертинку самогона он.
     -     Ты сдурел что ли, Толь? – возмутилась жена, -
            Сашок ещё от вчерашнего не пришёл в себя, а
            Марии нельзя - за рулём, а я сама не люблю
            это дело, как ты, муженёк…
     -     А мне можно и я не за рулём, - рассмеялся
            Анатолий и налил себе полстакана мутного
            алкоголя, - Здоровья тебе, Машенька, и
            счастья.
     -     И спокойной дороги, - хмыкнула его жена, - И
           давай ка, Толька, сюда твою отраву - тебе ещё
           вечером скотину загонять, а мне козу доить.
     -     У меня тоже дело найдётся, - буркнул муж
            себе по нос.
     -     И какое? – зашмыгала по полу тапками хозяйка
           дома.
     -     Надо ружьё почистить - я этим занимался
            последний раз аж в начале лета.
     -     Ладно, дорогие хозяева, - встала из-за стола
            именинница, - спасибо вам за всё. Мы поехали.
     -     Это тебе, Маш, спасибо, - широко улыбнулась
            Лидия Артёмовна, - столько всего навезла в
            свой праздник.
     -     Да это ерунда. Всё, доктор, уезжаем.
Они вышли во двор, женщина села на своё, в смысле, водительское место, а Александр пошёл открывать ворота. «Нива» завелась сразу и задним ходом выкатила на улочку. Ворота закрыли и доктор сел рядом с Марией. Медленно доехали до дороги, а там женщина прибавила газу, опустив стекло своей двери. Донсков повторил её манёвр и ещё жаркий, но уже освежающий воздух приятно стал обдувать их лица.
         Домик социальной работницы, стоявший на окраине Солнцево был с виду небольшим, но двухэтажным и из белого кирпича. На первом этаже достаточная по размерам комната для гостей, небольшая кухня со всем оборудованием и уютная столовая, а также веранда, обитая крепкими, крашенными досками, в конце которой был санузел – настоящий туалет и душевая кабина. Вместилась здесь и стиральная машина с вертикальной закладкой.               
       На втором же этаже были две спальни, а между их стенками поставленный вдоль дивана, то есть, имелось ещё место для отдыха. И это жилище очень понравилось Александру Петровичу.
      Двор также был небольшим, где бегали чистенькие утята и здоровая кавказская овчарка, которая не залаяла на непрошенного гостя, а обнюхала его со всех сторон, лизнув правую руку.   
     -     Её зовут Брайда, - подала голос хозяйка,
            открывая вторые ворота небольшого гаража,
            который был в конце участка в восемь соток, 
            куда впритык въехала «Нива».
     -     Очень всё компактно у вас и красиво (ну не
           смог Донсков здесь сразу сказать Марии «ты»,
            хотя той ночью было много ласковых слов…
            Ой, а эта дверь куда ведёт? – показал он рукой
            на узкий вход, похожий на дверцу в
            деревенский «нужник».
     -     Там жилище моих утят и особой породы
            коровки, то есть небольшой ростом, но молока
            дающей предостаточно, - пояснила хозяйка, -
            Посмотрите вверх, доктор, и это будет
            последний для вас сюрприз
        Он поднял глаза и увидел, что весь двор покрыт тонкой металлической сеткой.
     -     Великолепно! А что, мои родственники
            никогда у вас не бывали?
     -     Нет.
     -     А зря - переняли бы опыта, как благоустроено
            всё сделать.
     -     Да, сетка спасает моих питомцев от
            стервятников - это правда.
     -     И подводка (электричество, вода и газ) у вас
            вся скрыта, как в городской квартире, -
            улыбнулся Александр Петрович.
     -     Так я, между прочим, закончила строительный
            институт в Москве.
     -     Надо же! – восхищённо произнёс терапевт.
     -     Да. И два дома, построенные по моему проекту,
            стоят почти в центре Белгорода.
     -     А почему же тогда… - начал Донсков.
     -     Не стала дальше заниматься этой профессией?
            – рассмеялась Мария Антоновна.
     -     Да.
     -     Не хотела быть воровкой в девяностые годы
            как все - стали мне забивать голову этими
            махинациями подрядчики, но я сделала
            по-своему, то есть, построила родителям тоже
            двухэтажный дом поближе к окраине города,
            вышла замуж, родила дочь, но…
     -     Что? – внимательно посмотрел ей в глаза
            доктор.
     -     Муж (тоже строитель) пошёл по кривой
            дорожке, то есть сначала подворовывал
            выделенные на строительства деньги, потом
            стал бояться, что посадят и начал пить, и… я
            его выгнала к чёртовой матери. Но это не
            изменило его жизненный уклад, а возникший
            от водки цирроз печени на фоне порока сердца
            «указал» ему дорогу к Богу.
      -     А дочь? – прервал женщину Александр.
      -     Олеся живёт у дедушки с бабушкой, а я
            каждые выходные езжу к ним. «Нива» - это
             единственное хорошее, что оставил на память
             бывший муж.
      -     А почему ей не жить с тобой? – наконец
             вырвалось «ты» у врача.
      -     В Белгороде школа недалеко от дома, где она
             преподаёт английский язык, да и своим деду с
             бабушкой помогает - моим родителям уже под
             восемьдесят.
      -     Не замужем дочка то? Извини за вопрос.
      -     Нет, но директор школы за ней приударяет
            вовсю - красавица и умница она у меня. И
            природу любит как я - приезжает иногда сюда
            с ухажёром. Ладно, Александр, пойдёмте я
            угощу вас собственным квасом и окрошкой -
            самое сейчас оно, холодненького похлебать.
     -     Отлично! И вспомнить тебе слово «ты», -
            улыбнулся он.
     -     Это точно! Пошли.                Окрошка с добавлением горчицы и хрена была просто изумительной, да и квас замечательным как по вкусу, так и по температуре.
     -     Если хочешь, прими душ, - не глядя на
            мужчину, проговорила Мария Анатольевна.
     -     Обязательно, - обрадовался Донсков, наконец
            то вставая из-за стола.
     -     Чистое полотенце висит на ушах «зайчика» на
            кабинке, - добавила женщина.
     -     Спасибо, - бодрым шагом пошёл он на веранду,
            снял с себя всё и повесил на вешалку над
            стиральной машиной.
       Мылся минут десять, предвкушая такое же, что случилось в летней кухне у родственников. Потом он надел взятые с собой сменные трусы в виде плавок, завернулся в длинное полотенце и, нацепив стоящие у выхода тапочки, несколько смущённо прошёл на кухню, но Маши там не было.
     -     Я во дворе, - услышал он её голос, - подсыплю
            корма, налью воды и тоже в душ, а ты
            поднимайся наверх - левая спальня твоя.
И тут в окно он увидел, что его уже постиранные шмотки висят на верёвочке под солнцем. И хоть в душе он застеснялся, что Мария увидела его нижнее бельё, ему это понравилось - шустрая оказалась женщина и внимательная.
     -     Хорошо, - ответил он громко, с замирающим
            сердцем поднимаясь по лестнице на второй
            этаж.
      Кровать была застелена цветным красивым постельным бельём и приятно прохладным. Он лёг, не накрываясь одеялом и тут же опять… уснул - ощущение неожиданно появившего спокойствия и счастья разморили его.
       Голос хозяйки дома раздался за дверью громко и неожиданно:
     -     Вставай, соня, время пришло утяток кормить и
            привести коровку с поля. Да и нам пора
            ужинать. Я перенесла твою высохшую уже
            одежду на гостевой диван.
      Александр Петрович бодро вскочил, выглянул в коридор и на диване увидел сухие шорты и бельё. Быстро оделся, чуть «скорбя», что днём, как бывало в столице, ничего не произошло, и вышел во двор. Утята уже вовсю клевали корм, косясь глазами на тазик с водой. Он автоматически запрокинул голову и увидел высоко в небе двух коршунов, паривших как планеры над уже желтеющей травой и деревьями с пожухлыми листиками - осень «проснулась» и уже «показывала» понемногу себя.
     -     Мне бы завтра съездить, перевязать Анатолия, -
            сказал он.
     -     Съездим, но сначала прокатимся в посёлок -
            надо выполнить заказы селян.
     -     Обязательно, Машенька, - осмелился он при
            свете ласково произнести её имя.
    И они тут же занялись хозяйством: женщина стала доить корову, а Александр Петрович загнал утят в сарай, а потом покормил собаку, на что та по-доброму среагировала, облизав своим шершавым языком его ладони. Потом они поужинали и до одиннадцати смотрели телевизор.
     -     Ну, всё, доктор, - встала хозяйка из кресла, -
            Завтра забот навалом, так что пора ложиться
            спать. Спокойной ночи.
     -     Согласен, спокойной ночи, - ответил он и
            нехотя поднялся опять на второй этаж и лёг в
            свою постель.
    Внизу зажурчал душ, потом послышались лёгкие шаги и у него забилось сердце чаще. Придёт или не придёт она к нему? Или ему самому проявить инициативу? Он думал минут десять, потом встал, надел тапочки и подошёл к двери её спальни.
     -     Тук, тук, - постучал он дрожащим пальцем.
     -     Что, доктор, не спится? – услышал он.
     -     Да, - чуть стеснительно произнёс он.
     -     Что ты сказал? Я не слышу. Открой дверь.
        Он открыл и чуть осипшим от смущения
        голосом прошептал:
     -     Хочу сказать тебе ещё раз спокойной ночи.
     -     Опять не слышу. Говори громче. Да зайди ты -
            я сегодня не кусаюсь, - рассмеялась Мария.
       Александр Петрович зашёл и повторил
        вышеуказанное пожелание.
     -     И тебе тоже, - ответила, смеясь Маша и тихо
            добавила, - Иди ко мне.
         На этом их разговор закончился, но только именно он… И ночь была спокойной и только дважды и коротко тявкнула Брайда.
                Х
      Он разбудил её поцелуем, она ответила ему, и их тела опять сомкнулись. А через полчаса женщина прошептала:
     -     Ладно, пора вставать, Сашок – солнце уже
            светит вовсю. Я побежала в душ.
     Потом они быстро позавтракали, дали корм утятам,
налили им воды и вывели за ворота коровку, привязав её на длинной толстой верёвке к одиноко стоявшей в поле берёзе. В одежде у Донскова выбора не было, а вот Мария нарядилась в красивое платье в полоску и туфли на среднем каблучке. Сварганила и несколько другую причёску и тут Александр ещё раз убедился, что женщина явно по - городскому воспитана, с которой рядом пройтись одно удовольствие.
     Она выгнала из гаража машину, быстро облила её из шланга, смыв дорожную пыль и уже было стала садиться, как вдруг вылезла из неё обратно. В это время доктор закрыл двери дома, гаража и внешних ворот на замки, взглядом проверив целостность сетки, покрывавшей двор.
     -     Сашуль, подойди, пожалуйста, ко мне, -
           услышал он несколько взволнованный голос
           Марии Антоновны.
     -     Что такое, что случилось? – быстро
           приблизился он к женщине.        .
     -     А посмотри на дорогу.
    Александр глянул и увидел чёткий след широкого протектора явно от джипа.
     -     Да, кто-то проезжал мимо дома ночью, -
            кивнул головой он, - И Брайда разочка два
            подавала голос.
     -     Значит, знакомая машина, если больше не
            гавкала. И это, скорее всего, старший сын
            Зверева - он приставал ко мне спьяну на
            свадьбе своей сестры год назад и до сих пор
            обхаживает, а я его посылаю к чертям - хам
            он и неженатый придурок, вот и всё. Ладно,
            поехали.
    Но они купили не всё, поэтому пришлось съездить в Белгород. Покатались по городу, заезжая во многие магазины, зато докупили всё, что нужно, не забыв перевязочный материал и лекарства для Анатолия Ивановича.
     -     К моим сегодня не будем заезжать, ладно? –
            предложила женщина.
     -     Как скажешь. А почему?
     -     Да мама, скорее всего, на рынке - яблок в этом
            году много, вот она и продаёт лишнее. Отец на
            рыбалке - сейчас самый клёв, а дочь на работе
            в школе. Да и не предупредила я, что сегодня
            буду в городе. Позвоню в субботу, а в
            воскресенье съездим к ним вместе. Не
            возражаешь?
     -     Хорошо, Машенька, - улыбнулся Александр
            Петрович, - Командуй мной и дальше - мне
            нравится, как ты это делаешь.
     -     Ладно, пора к твоим наведаться, да и раздать
            по пути заказы.
       И вот опять Солнцево, но они уже нигде не останавливались, а выехав на трассу, машина прибавила скорость.
     -     Не быстро едешь, Маш? Или у вас полиция не
            ловит нарушителей движения? –
            забеспокоился Александр.
     -     Ловит ещё как! Но зрение у меня хорошее и я
            вовремя сбавляю скорость. Ага, вот и
            Яковлевка. Здесь никто ничего не заказывал.
      И она вновь прибавила скорость. Но проезжая мимо дома Зверева, Донсков заметил, как на улицу выскочил рыжий здоровяк и бросился к чёрному «Мерседесу» почти квадратной формы.
     -     Чёрт, опять Васька будет мне голову морочить,
             - прошептала Мария Анатольевна.
       И точно: не проехали и пол километра, как их
       обогнал этот внедорожник и развернулся
       прямо перед носом «Нивы».                Лохматый «рыжик» выскочил из джипа и быстрым шагом подошёл к остановившейся машине.      
     -     Гоняешь, Машка, как Шумахер. Вот скажу
            зятю отца, и он вякнет своему брату, как ты
            быстро ездишь. Вот тот и оштрафует тебя.
     -     Да пошёл ты… Сам под сто шестьдесят
            ездишь. Смотри, собьёшь кого и посадят тебя.
     -     Не посадят - участковый наш человек. А это
            кто? - заглянул в «Ниву» он.
     -     Племянник Колкутиных. Приехал их
            проведать, да теперь вот задержится месяца на
            два.
     -     С какого хрена? – оскалился Васька.
     -     Да дядя Толя ногу косой порезал, а Александр
            Петрович - доктор. Вот теперь и выхаживает
            его.
     -     Здрасьте, вам, - сунул глубже голову в машину
            Зверев.
     -     И вам не болеть, - хмуро ответил Донсков, -
            Если что случится или кто заболеет, звоните. Я
            всегда помогу.
     -     Да мы не болеем, - заржал здоровяк, - У нас
            лекарство хорошее есть.
     -     И какое? – зная ответ, спросил Александр.
     -     Да самогон. Он у нас ядрёный и на еловых
            шишках настоян. Заходи попробовать, лепила.
     -      Зайду, если надо, - с презрением посмотрел на
            него доктор.
     -     Заходи, заходи. Только бабу мою не трогай.
     -     Это кого же? – с железными нотками в голосе
            произнёс Александр Петрович.
     -     Которая рядом с тобой сидит, - заржал парень.
     -     Рядом сидит женщина, а не баба и селянам
            она приносит пользу.
     -     А тебе приносит? – усмехнулся Васька.
      И тут Мария Антоновна не выдержала.
     -     Ладно, хватит, Васька, трепаться. Иди лучше в
            огороде матери помоги.
     -     Там молодые сёстры есть для этого - Знаешь
            ведь сама.
     -     Тогда дай проехать - мы к Анатолию
            Ивановичу спешим на перевязку.
     -     Да спеши, спеши. А тебя лепила тоже, гм,
            лечит?
     -     Да заткнись ты, спец по фене, - рявкнула на
            него Мария, - Александр Петрович на зоне не
            сидел и блатных не лечил. Освободи дорогу!
     -     Да пожалуйста! Иду, иду, - вынул голову из
            салона машины Васька, - Но ты, док, учти -
            Машка моей будет.
     -      Молодых девок ищи, бабник, - громко
            газанула женщина и «Нива» рванула вперёд,
            чуть не зацепив передний бампер джипа.
     -     Эй, эй, поосторожней, - махнул ей рукой
            верзила, - И ночью не гуляй одна - медведи
            бродят по деревням.
      Но остальную белиберду они не услышали - женщина сразу разогнала отечественный джип до ста.
      Через полчаса были у дома родственников Александра, и он сразу стал заниматься раной дяди, а Маша пошла, помогать Лиде, кормить живность, и, конечно, рассказала всё ей, что произошло.
     -     Зверев - младший настоящий дурак, поэтому
           ты с Александром…это, ну в смысле, не очень.
     -     Знаю сама, - нахмурилась социальный
            работник, - И мне не двадцать и Васька не
            жених мне. А если будет хулиганить, я
            ему задницу всю разукрашу синяками.
     -     Ты что, Маш, говоришь? – испуганно
            посмотрела на неё Лидия Артёмовна.
     -     А что слышала, подруга. Мне от мужа достался 
            травматический пистолет и я им умею
            пользоваться. И хватит об этом, Лид, мне и так
            Васька все мозги уже запудрил, подонок. Сам
            на пятнадцать лет младше меня, а всё туда же.
            Пошли лучше корову загоним.
     -     Ладно, но вы всё равно поосторожней с ним, -
            покачала головой Лидия Артёмовна.
     -     Да уж не дети. Да и Саша не пацан - мышцы у
            него крепкие. Я в смысле… в общем я это
            почувствовала, - покраснела женщина.
      А в это время Донсков тоже качал недовольно головой - рана дяди не нравилась ему.
     -     Гноится, зараза, - прошептал он себе под нос, -
            Надо бы её капитально почистить.
     -     Всё делай сам, Сашок, - услышал последние
            слова его дядя, - Я другим не дамся.
     -     Я понял. И антибиотиков побольше надо
            вводить, - как бы, не чамечая его, сказал
            доктор.
       Анатолий Иванович тяжело вздохнул.
     -     Делай, что надо - я всё вытерплю. Кстати, я тут
            перед твоим приездом шатался по посадкам и
            наткнулся на старый обрез от двустволки –
            какие-то пацаны нашли его в лесу, поиграли да
            бросили. Здесь знаешь, какие бои были здесь!
            Вот так! А я её отремонтировал, почистил и
            смазал как надо. Так что ты, если будешь опять
            ночевать у Машки, бери его с собой - этот
            придурок, Зверев будет теперь постоянно
            следить за вами, точно. Я тут рано утром опять
            проковылял по той левой дороге и понял, что
            никакого настоящего медведя не проходило.
            Это он, Васька, нацепил шкуру убитого
            хозяина тайги и лазит вокруг домов селян,
            пугая, а, может, вас с Машей высматривал,
            кто, где и с кем спит. Понял меня, Саш?
     -     Не дурак, - махнул рукой племянник и стал
            набирать в шприц двойную дозу антибиотика.
     -     А если хочешь, я у этого соседа, что живёт
           через дорогу, всё же попрошу на время его
            «ушастенький». Мы и на озерцо смотаем,
            рыбку половить, да и ты, если захочешь, сам
            теперь сможешь ездить к Машке. Права на
            вождение - то есть?
     -     Есть. Ладно, я подумаю, - почесал затылок
            доктор, - Но давай, подождём пару дней -
            посмотрим, что этот рыжий ненормальный
            будет вытворять дальше. Так, сейчас я
            обезболю, а ты грамм двести ещё прими, чтобы
            меньше чувствовать, и я рану твою очищу от
            гниющих тканей. Лады?
     -     Как скажешь, племянничек, - кивнул головой
            Анатолий Иванович, улыбнулся и полез под
            свой диван за водкой.
    И в этот вечер социальный работник поехала домой одна - у неё тоже появился свой план действий.
                Неприятности
      Этот день начался с крика тётки:
     -     Эй, Толька, двоих цыплят сейчас вот не
            досчитала…
     -     А вечером были?
     -     Да, я по утрам всегда провожу свою
            «ревизию».
     -     А ты их вчера на улицу выпускала?
     -     Да, но я от них не отходила ни на шаг и в небе
            никого не видела.
     -     Странно, - высморкался в кулак муж, -
            Неужели лисы действительно уже шалят?
     -     В прошлом году они поздно осенью
            приходили.
     -     Да, точно. Пойду как я пройдусь вокруг
            участка, посмотрю ихние следы.
     -     А нога?
     -     Да я с палкой и медленно.
     -     Ну, иди. Да, возьми с собой Сашу - пусть
            привыкает к деревенским заботам, -
            подмигнула мужу Лидия Артёмовна, подумав,
            что у племянника, может быть, всё сладится с
            Машей и он останется у неё жить, послав к
            чёрту дуру- жену, её дочь и Москву.
     -     Ага. Эй, Сашок, пошли прогуляемся, да и глаза
            твои лучше видят в очках - мои только для
            чтения газет, - предложил он Донскому.
     -     Ну, конечно. Ружьё будешь брать?
     -     Пока нет. Ладно, пошли.
     -     Сейчас переоденусь.
     -     Давай, давай, а то жара уже спадает и по ночам
            прохладнее - осень уже даёт о себе знать.
      Александр Петрович заскочил в дом и натянул старенькие «треники», подумав, что необходимо бы новый спортивный костюм купить, а то при Маше стыдно в таких ходить. Вот сосед обещал завтра дать «Запорожец» и надо с утра прокатиться в Солнцево вместе с дядей и посмотреть в аптеках заживляющие мази, а потом по пути назад заглянуть на озерцо. Да, точно, Маша обещала позвонить, если они в выходные поедут в Белгород к родителям и дочери.
     И она вечером действительно позвонила.
     -     Ты за мной не приезжай – я сам приеду, -
            объяснил ситуацию доктор.
     -     Как это? – удивилась Мария Анатольевна.
     -     Да вот дядька договорился с ближайшим
            напротив соседом, что он даст на время
            запорожский «феномен».
     -     В смысле? – заинтересованно спросила
            женщина.
     -     Да ушастый «ЗАЗ» у него без толку стоит, а
            машина должна тоже двигаться, как человек –
            застоя не будет в трансмиссиях. Да и в
            Солнцево мне надо заглянуть, купить мазь для
            Анатолия, а по пути назад мы заскочим на
            озерцо.
     -     Знаю, оно по дороге. А что, там рыба есть?
     -     Так осень наступает, еды у них уменьшается
            и должен быть хороший клёв.
       Социальный работник рассмеялась.
     -     Давайте, давайте, ловите побольше - уху
            сварите.
     -     И мы так тоже настроились на рыбный суп.
     -     Ладно, Сашуль, приезжай.               
        О-о-о, - подумал он, - вот и ласковое моё имя
      огласила…
      И сердце его дрогнуло - давно он не слышал, чтобы так его жена называла, и глубокий радостный вздох вырвался из его груди.
     -     Ты чего это, доктор? – испуганно спросила
            женщина.
     -     А вот подумай, Машенька, может-быть и
            догадаешься.
     -     Да я уже всё поняла, - радостно произнесла
            та, - Спасибо Богу и твоим родственникам,
            что они нас с тобой познакомили.
     -     Дай им, Господи, здоровья! – тут же вырвалось
            у Донскова и он перекрестился, - Так к каким
            мне приезжать, милая моя?
     -     Чем раньше, тем лучше. А поедем мы к моим к
            обеду.
     -     Отлично. До встречи!
     -     И тебе удачи, дорогой мой! – опять ласково
            произнесла она и отключила мобильный
            телефон.
     -     Вы куда, мужички? – поинтересовалась Лидия
            Артёмовна, когда они с Анатолием пригнали 
            машину.
     -     Саше в магазин надо - приодеться решил, а
            потом тряхнём молодостью, то есть,
            попробуем рыбку половить в Лавровом озерце,
            а лисьи следы посмотрим после, когда
            вернёмся.
     -     Тогда удачи вам! – перекрестила их женщина.
      Но как только они тронулись, Анатолий нахлобучил на голову племянника соломенную шляпу.
     -     Ты чего, дядь? – удивился Александр   
            Петрович.
     -     Это для маскировки от всяких говнюков, -
            хохотнул тот, - Сосед дал, так как все
            деревенские знают эту шляпу, и кто её носит, а
            мой головной убор вот.
     И он натянул на свою наполовину лысую голову всё ту же не совсем чистую бейсболку.
     -     Так -то лучше будет, - констатировал он и
            похлопал племяша по плечу.
      И день удался: доктор нашёл в спортивном магазине приличный костюм, очень похожий на импортный «Адидас» серебристого цвета и лёгкие бело-синие кроссовки. Купил он и мазь для дяди, а также глюкометр для определения сахара в крови - диабет не любит заживлять раны, а при правильном его лечении, то есть грамотной дозе инсулина, процесс регенерации тканей убыстряется.
      Назад ехали под мелким дождичком и внимательным взглядом Васьки Зверева, подбежавшим к дороге, чтобы рассмотреть, кто это едет на «запоре». Но Анатолий предварительно нацепил солнцезащитные очки, а его племяш глубже натянул шляпу и сунул в рот папиросу, которую ему дал тот. В общем, по недовольному взгляду рыжего он их не узнал, да и цвет машины из-за дождя и пыли был грязно-серым, а Зверев-младший видел «запорожец» соседа Колкутиных только в хорошую погоду. А минут через тридцать они уже расположились у небольшого водоёма.
     -     Слушая, Толь, а почему озерцо так назвали?
     -     Да вот кто-то когда-то посадил у бережка
            лавровый лист - земля здесь хорошая, вот
            поэтому так и кличут его.
     -     Понятно.               
     Закинули удочки, расселись на складные стульчики и через двадцать минут рыбка буквально бешено заклевала. Карпами и окуньками набили полным садок уже через полтора часа и Лидия Артёмовна, обрадовавшись такому изобилию, сварила «двойную» уху в большой кастрюле, разлив её потом в две поменьше, одна из которых был новой с цветными рисунками.
     -     Эту возьмёшь завтра с собой и угостишь
            Машиных родителей и дочь - уха сегодня
            удалась на славу! Да, дед?
     -     Не знаю, - хмуро ответил Анатолий, ожидая от
           жены родных «Божьих слёзок», то есть водки -
           свой загашник он весь использовал вчера, как
           обезболивающее до и после процедуры.
      Но жена сделала вид, что не понимает, почему
муж так загрустил и спас ситуацию их племянник, запасшийся двумя бутылками водки в соседнем с аптекой магазине, где покупал снадобье для дядиной ноги. В общем, наконец, все были довольны и после обеда с охоткой улеглись спать под во всю разыгравшуюся к этому времени грозу, забыв загнать живность на своё место. А когда дождь закончился, Лидия Артёмовна с неудовольствием обнаружила, что трёх взрослых кур нет.
     -     Это не коршуны - они во время грозы не
           летают. Лиса, может быть, но Полкан же ни
            разу не гавкнул, - доложил Анатолий
           Иванович.
     -     Да он тоже спал в своей будке - под дождём
            никто не любит шляться, - сердито произнесла
            хозяйка.
     -     Ладно, пойду, пройдусь – может чего и увижу.
            Саш, ты со мной?
     -     Ага, - вскочил с кровати Донсков и быстро
            оделся, натянув свои старые тренировочные
            штаны с рубашкой и дряхлые дядины сапоги –
            гроза размыла обе дорожки вовсю.
     Прошлись, присмотрелись и Александр сказал, указывая пальцем на примятую траву.
     -     Смотри сюда, дядь.
     -     Да вижу, вижу, - кивнул головой тот, - От
            велосипеда протектор и от очень хорошего и
           дорогого, то есть широкий и глубокий. Давай
            ка дойдём до асфальта.
     -     Пошли.
      Но у проезжей части след терялся.
     -     Я думаю, что визитёр приехал на машине,
            привезя с собой велик, то есть он
            проживает не близко от вашей деревни, -
            предположил доктор, - Он не хотел, чтобы мы
            услышали работу мотора, да и с
            выключенными фарами ехать стрёмно.
     -     Согласен, - кивнул головой Анатолий
            Иванович.
     -     И зачем он приезжал? Тем более в грозу…
     -     А не он ли кур наших хапнул? – вдруг
            недовольно крякнул дядя, - Мы же их не
            успели загнать во двор.
     -     Всё может быть, - кивнул теперь головой
            племянник, - Возможно, что эту подлянку
            сделал Васька Зверев - больше некому.
     -     Чёртов бабник! – выругался смачно хозяин
            дома, - Но надо всё же твою версию проверить.
     -     А как? – удивился Александр Петрович.
     -     А понаблюдать за ним денёк. Напротив их
            дома живёт мой старый приятель - в армии
            раньше служили вместе, вот я и посижу у него.
            Отец у него бывший моряк и бинокль в семье
            точно есть.
     -     Правильно, дядь, а я тебя к нему привезу, а
            вечером заберу.
     -     Договорились, док, - пожал Александру
           Петровичу руку родственник, - Как только
           будет хороший день, так и поедем.
      Солнечное и тёплое утро наступило через два дня.
После завтрака Анатолий Иванович подошёл к племяннику и шепнул на ухо:
     -     Ну, что, поедем к «зверям»?
     -     Чего шепчетесь? – сразу заскрипела на них
            хозяйка, - Куда собрались?
     -     Да у меня бритвенные лезвия закончились, -
            сразу сообразил, что сказать, Донсков, -
            Смотаемся быстренько в Солнцево и к обеду
            вернёмся.
     -     Ладно, шлындайте, заговорщики, но чтоб к
            часу дня были.
     -     Есть, начальник! – состроив идиотскую рожу,
            проговорил её муж и отдал честь, нацепив на
            голову всё ту же грязную бейсболку.
     -     Лидочка Артёмовна, что тебе купить? –
            ласково «промурлыкал» племянник.
     -     Хлеба хорошего мягкого и майонеза - буду
            салат делать из всего.
     -     Хорошо. А ещё что?
     -     Тапки для дома, а то мои уже с дырками.
     -     Обязательно. Больше ничего?
      И его тётя улыбнулась.
     -     Мороженого хочется, но вы же его не довезёте
            - успеет растаять.
     -     А я возьму свой термос, - предложил Анатолий
           Иванович, - Он армейский, то есть величиной с
            кастрюлю и наберём пломбира для всех.
            Правда, Саш?
     -     Ага. Я с удовольствием его бы полизал.
     -     Ладно, поезжайте, - хмуро пробурчала Лидия
            Артёмовна, - Но ты, племяш, очень не гони –
            полиция не милиция и штрафа берёт сейчас
            побольше и всё в свой карман.
     -     Хорошо, я не более семидесяти километров в
            час поеду.
     -     А быстрей это старьё, наверное, не ездит, -
            вмешался дядя Донскова, - Так что жди нас,
            жена, к часу с небольшим.
     -     Опять пива нажрёшься, муженёк? Ты, Сашок,
            посмотри за ним, а то он в пиво водки
            добавляет.
     -     Не добавит - я прослежу, - серьёзно проговорил
           тот.
       Анатолий Иванович недовольно закряхтел и приказным тоном проговорил:
     -     Ну, всё, хватит рассуждать, поехали.
     -     «Мобильник» не забыл? – зашептал теперь
            племянник, оглянувшись на женщину, но та 
            уже ушла на кухню, мыть посуду.
     -     Нет.
     -     Тогда в путь.
      Доктор выгнал «Запорожец» за ворота и его тётка, выскочившая всё же из дома, помахала им рукой и закрыла ворота на щеколду.               
      Выехали на дорогу и Александр вдавил педаль газа в пол, но дядя оказался прав - «горбатый» выжал из себя только шестьдесят пять и до Яковлевки они тащились минут двадцать.
     -     Ты меня здесь высади, - попросил Анатолий
            Иванович, когда они только въехали в
            деревню, - Я пойду огородами, а то кто-нибудь
            из Зверевых увидит и сразу доложит Ваське, а
            он у них как цепной пёс - сразу бросается
            смотреть, кто по деревне шастает.
     -     Есть, командир!
     Дядька вылез из машины и поковылял в сторону посадок, являвшихся границей огородов селян, а Александр Петрович «рванул» по дороге дальше и ещё через столько же минут был в Солнцево, поставив машину на стоянке у вокзальчика.
     Он и вправду приобрёл себе лезвия в «Универмаге», а заодно светло-серый костюм, полосатый чёрно-белый галстук и кремовую рубашку с короткими рукавами –не мог же он ехать к родным Маши в хоть и новом, но всё же спортивном костюме. Потом выполнил заказ Лидии Артёмовны. И всё это пешком, так как захотел прогуляться по маленькому городку. Вот только мороженого нигде не нашёл. А спросив о нём у прохожей женщины, узнал, что его продают на железнодорожной платформе, где и приобрёл целых шесть пачек пломбира, положив его в термос, который был похож на скороварку. С ним он дошёл и до рынка, где с удовольствием купил разливного пива аж две двухлитровой пластиковой бутылки и тут же запиликал «сотовый» дядьки.
     -     Ну, что? – спросил Донсков.
     -     Я всё, а ты?
     -     Я тоже уже отоварился и даже купил пива.
     -     Молодец! А чекушку?
     -     А надо?
     -     Партизану - разведчику всегда надо после
            удачного выполнения задания, - хохотнул
            дядя.
     -     И что ты узнал?
     -     А потом, когда глотнём сорокаградусной. Иди,
           покупай её, племяш, а я также огородами
            выйду за околицу и пройдусь метров двести по
            посадкам - дюже день сегодня хороший.
     -     О, кей! Ну, я побежал за водкой.
     -     Огурчиков бы солёных на закусь… - тяжко
            вздохнул Анатолий Иванович, намекая на
            хорошую закуску.
     -     Ладно, сбегаю опять на рынок. Жди.
      И через час они уже расположились в поле недалеко от дома на тех же раскладных стульчиках, на которых сидели у озерца. У запасливого владельца машины в «бардачке» оказались и пластмассовые стаканчики, куда и забулькала «Беленькая».
      После второй Донсков не выдержал.
     -     Ну, дядя, колись, что узнал.
     -     Ладно, слушай. Мой товарищ, слава Богу, был
            дома и бинокль он не выкинул на помойку -
            сам иногда наблюдал за этой бандитской
            «халупой» и такого по на рассказал, что…
     -     Толь, ладно, не тяни кота за яйца. Видел
            велосипед?
     -     Да.
     -     Тот?
     -     Похоже... Резина широкая и велик мощный с
            переключением скоростей.
     -     А отпечаток протектора!
     -     А вот чёткого его я не увидел. Нет, точно он и
           Васька с ним возился, подкачивал колёса.
           Так что он и есть тот говнюк, который шлялся
            вокруг нашего дома в медвежьей шкуре и
            крадёт наших цыплят и кур. Гадом буду!
     -     Понятно. Значит надо быть повнимательней и
           давай я днём буду сидеть у выгона пернатых и
           коз. Там стоит недалеко раскидистая берёза и я
           вынесу раскладушку и буду следить за
           ситуацией. Ага?
     -     А давай! Но ты же заснёшь…
     -     А я рядом привяжу Полкана, вот он и будет у
            меня вместо сигнализации.
     -     Тогда пойдёт. Ну, наливай по последней и
           запьём пивком - нам уже пора идти на обед.
            Час пятнадцать на моих.
     -     Только дышим аккуратно в сторонку и
            неглубоко, чтобы твоя начальница не учуяла
            запаха алкоголя, - скомандовал Александр.
     -     Да он ещё не всосался. Всё, поехали.
      Триста метров, и они у ворот. Анатолий Иванович пошёл открывать, а Донсков медленно (спиртное уже ударило в голову) заехал во двор и осторожно поставил машину у летней кухни, сразу же вспомнив ласки Марии и так горестно и тяжело вздохнул, что дядя услышал и усмехнулся:
     -     Ты чего?
     -     А вспомнил, как мы с Машей…
     -     Понятно. Позавидуешь! Я вот уже не помню,
            где, что и как.
      Доктор осуждающе посмотрел на него.
     -     Употреблял, наверное, много.
     -     Не без этого, племяш. И возраст тоже ведь
            сказывается.
     -     Возраст не всегда причём, - наставительно
            произнёс Донсков, - У меня вот есть товарищ
            так ему семьдесят девять, а подружка на
            тридцать лет моложе, и они оба довольны
            всем.
     -     Счастливые! - тяжело вздохнул Анатолий
           Иванович, усаживаясь на скамеечку и добавляя,
            - А с Васькой надо разобраться.
     -     В смысле?
     -     Наказать его как-нибудь.
     -     А хуже не будет? – трезво рассудил Александр.
     -     А мы это сделаем тонко.
     -     В смысле?
      Дядя усмехнулся.
     -     У меня есть штук пять капканов, вот и
            расставим их на левой дорожке. Может быть,
            это и отобьёт у него желание приезжать и
            красть наших кур.
     -     Но он же ногу может повредить! – воскликнул
            племянник.
     -     А вот ты его и полечишь.
      И Донсков задумался: а почему бы и нет? Так он попадёт в дом Зверевых и почувствует настрой большой семьи. Может быть, остальные родственники думают головой, а не другим местом.
     -     Ладно, Анатолий Иванович, попробуем разок.
            Авось этот урок будет Ваське на пользу, то
            есть перестанет дурачиться у нашего дома и
            дома Маши, и не будет таскать ваших
            пернатых.
     -     Ага.
      На том и порешили.
     -     Но надо, чтобы в ту ночь Мария ночевала у нас
            - приманкой будет для бабника, - закончил
            беседу муж Лидии Артёмовны.
     -     Да, ты прав, - кивнул головой племянник, - Он
            думает не головой, а головкой.
      И тут собеседник расхохотался, да так, что громко пустил кишечные газы. И Александр Петрович не выдержал - заржал, как молодой конь, держась за живот. Потом поговорили о жаре этим летом, скотине и о бабах, а потом пошли отдыхать до шести вечера.
      Проснувшись, Донсков помог тётке и её мужу загнать на место кур, уток и их потомство, привести козу, а под конец, когда стало темнеть, они вдвоём разложили на левой дорожке, по которой редко кто ездил, капканы и пошли спать. Но перед этим у Александра Петровича зазвонил «сотовый» и нежный голос Маши сказал:
     -     Всё, Сашуль, в эту субботу едем на обед к
            моим.
     -     А дочка будет?
     -     А как же! И не одна, а с воздыхателем - чую,
            что у них заваривается серьёзная «каша».
     -     Неужели свадьба?
     -     Ага.
     -     Ну, слава Богу, пора.
     -     И я так думаю. Ладно, я приеду к тебе часов в
            двенадцать.
     -     Нет, я сам приеду к твоему «особняку», -
            хохотнул Донсков.
     -     Да уж лучше к «дворцу», - рассмеялась
           женщина, - а чего ты не хочешь, чтобы я
            заезжала за тобой?
     -     Есть у дядьки мыслишка на счёт Васьки
            Зверева, то есть, пора ему преподать урок.
     -     Ладно, завтра расскажешь.
     -     Да мы уже приступили, - начал Александр, но
           телефон вдруг отключился, а перезванивать он
           не стал - Лидия Артёмовна позвала ужинать.
                Разные знакомства

      Александр Петрович приехал к Маше ровно в полдень и был сражён её одеянием - белым платьем чуть ниже колен и красным бантом на шее. Сверху же была накинута безрукавка коричневого цвета из тонкой кожи. Сам же Донсков надел новый костюм, а под пиджак ту кремовую рубашку (про галстук он даже не подумал, так как день был вполне ещё тёплым), которая, даже сняв пиджак, очень подходила к серым брюкам.
     -     Машуль, ты выглядишь просто великолепно! -
            не преминул он сделать ей комплемент.
     -     Ты тоже, - улыбнулась она, - Ладно, поехали к
            моим на «ЗАЗе», а назад к твоим на обеих
            машинах.
     -     А это обязательно! – подмигнул он женщине, -
           Васька будет следить за дорогой, не
           сомневаясь, что уж в выходной день ты точно
           поедешь к моим родственникам, и чтобы
           повидаться со мной. И нагрянет, когда стемнеет
           и, надеюсь, попадёт в наш сюрприз.
     -     И какой вы с Анатолием Ивановичем 
           придумали? – заинтересованно посмотрела на
           доктора социальный работник.
     -     Да решили разбросать капканы по той дорожке,
            по которой он приезжал на велосипеде.
     -     Так он же ногу повредит! - охнула женщина.
     -     Да дядька сказал, пружины старые и капканы
            сдавят голеностоп не сильно.
     -     Ну, смотрите, а то, если травма будет
            серьёзной, то его отец может и в суд подать на
            вас - брат его зятя же полицейский!
     -     Да не бойся, Машенька, Бог нам поможет не
            сделать этого придурка инвалидом.
     -     Ну, как знаете, - покачала головой женщина, -
           Но надо быть ко всему готовыми. Ладно,
           заводи соседскую «керосинку» и в путь.
     -     Эта «керосинка» может фору дать твоей
            «Ниве» - сосед очень хорошо отрегулировал 
            вчера двигатель и на старте «ушастый» точно
            опередит любую машину.
      Маша ничего в ответ не сказала, но было видно, что чуть обиделась за свой отечественный джип.
      А Донсков тут же решил показать «Запорожец» в деле и так рванул, что голова женщины здорово откинулась назад, вызвав у неё от неожиданности хруст шейных позвонков - не девушка уже и остеохондроз начинает напоминать о себе. Но она опять промолчала, хотя и показала Александру Петровичу сжатый сильно свой правый кулачок, который тут же был со словом «извини» поцелован доктором, а затем, широко улыбнувшись, он выжал акселератор до конца и так и мчался всю дорогу до Солнцева, а там уж успокоился и стал ехать медленней, учитывая возможную встречу с полицейской машиной на трассе. Но ровно в час они уже остановились на окраине Белгорода, где красовался довольно большой двухэтажный дом из белого кирпича с красивой верандой и двумя балконами. Но сплошного забора, как у тёти с дядей вокруг дома не было, зато стояла вылитая из чугуна двухметровая с узорами ограда, несколько напомнившая Донскому такое же, но более высокое сооружение вокруг Девичьего монастыря в столице.
      И только он затормозил, как ворота раскрылись и им навстречу кинулись пожилые женщина с мужчиной, а также высокая и очень симпатичная блондинка, тащившая за собой привлекательного мужчину лет сорока в синем джинсовом костюме.
     -     Вот это фраер! – подумал доктор, широко и
            по-доброму улыбаясь.
     -     Ну, мои дорогие, знакомьтесь! – объявила
           Маша, - Это мой новый товарищ и он доктор-
           травматолог Александр Петрович Донсков, а
            это мои, Саш, родители: Анастасия Павловна и
           Антон Захарович, дочь Олеся и…               
     -     И её большой друг, - перебил с обаятельной
           улыбкой Марию высокий и крепкий мужчина, -
           Глеб Юрьевич Баскаков, директор школы, где
           работает доченька.
      Донсков пожал обоим мужчинам руки (у ухажёра
Машиной дочери рукопожатие было намного крепче, конечно, чем у её отца и Александр понял, что тот явно «дружит» со спортом, что в действительности и оказалось.
      Потом пошла обычная светская «каша» - разговор мужчин на разную тематику, международные новости и крепкую руку Президента, создавшего в стране новейшую и сильную армию. Женщины же ушли на веранду, накрывать большой стол, за который все сели через полчаса, вкушать различные салаты, харчо и шашлык, запивая всё это прекрасными винами, коньяком и виски, что крайне удивило Донского, привыкшего к уже скромному застолью в Москве, перенятому у Запада.   
     -     А не потанцевать ли нам? – вдруг вскочил из-за
            стола отец Маши.
     -     А и правда? - улыбнулась Анастасия Павловна,
            - Тащи, Антоша, музыку!
      И через пять минут по музыкальному центру зазвучали песни Анны Герман, Софии Ротару и Аллы Пугачёвой, а потом и популярные шансонье и до семи вечера музыка, танцы и анекдоты на ходу развлекали всех и было очень весело. А потом выпили чаю с тортом, и доктор вопросительно посмотрел на Марию Антоновну.
     -     А не пора ли нам, Машенька? Ведь мои уже
            скучают без тебя.
     -     А как же ты сядешь за руль? Ты же принимал
            спиртное с нами!
     -     Да я только рюмку коньяка выпил. Спроси у
            своего папы.
     -     И это точно, - рассмеялся Антон Захарович, -
            За него старались мы с Глебом Юрьевичем.
            Правда?
     -     Совершенно справедливо, - разложил ещё по
            кусочку торта по тарелочкам директор школы,
            - и нам ещё рано уходить. Правда, Олеся?
     -     А вы - то, может быть, останетесь? - ласково
            спросила мать Маши, - Мест же у нас много…
     -     Обязательно! – ответил за влюблённую пару
            Антон Захарович, - А завтра утром вместе и
            пойдёте в школу.
       И тут Баскаков застеснялся.
     -     А пересуды пойдут? У нас учителя в основном
           женщины и через полчаса вся школа будет
           балаболить…
     -     Ну и что? – поднялась с места дочь социальной
            работницы, - Все и так знают, что мы с тобой
            дружим и…
     -     И что? – посерьёзнела её бабушка, - Может
            быть, внучка, как в пословице, в смысле, сколь
            верёвочки не виться…
     -     Всё равно покупать корытце, - закончил фразу
            за жену Антон Захарович, - Так, Глеб
            Юрьевич?
     -     Так - то оно так, но вот Олеська не хочет
            выходить за меня замуж, - сделал скорбное
            выражение лица директор школы.
      И тут девушка показала ему кулак.
     -     Обогнал ты меня, Глебушка, обогнал.
     -     И в чём? – вмешался в разговор Донсков, -
            Судя по вашей стройной фигуре вы запросто
            перегоните своего друга - он же ну прямо 
            как Поддубный! Или я ошибаюсь, Глеб
            Юрьевич?
     -     Нет, не ошиблись доктор. Я действительно
            занимался тяжёлой атлетикой ещё в армии, да
            и после неё, учась в пединституте имени
            Крупской в столице. И у меня в десантных
            войсках был наставник - подполковник с
            которым я сдружился. Во человек! – показал
            большой палец Баскаков, - И любил его не
            только я, и называли его мы все Батяней.
            Говорили потом, что за то, что он мотался по
            всей стране, ему присвоили полковника и дали
            квартиру в Москве и… след его пропал. Ну, а
            теперь вещай, моя красавица!
      И тут девушка зарделась как алая роза.
    -      Да, мои дорогие, да, мама, да, бабушка и
           дедушка и Александр Петрович, мы
           послезавтра идём в ЗАГС, подавать заявление,
           а свадьбу планируем на седьмое ноября - пусть
            весь город, якобы, «отмечает» наше
            бракосочетание!
     -     Обязательно! – прошептала Анастасия
            Павловна и вытерла набежавшую слезу
            платочком и хитро посмотрела на  Донскова –
            Всё нужно делать вовремя. Правда, Машенька?
     Теперь покраснела и её дочь и, улыбнувшись, махнула рукой доктору.
     -     Время покажет! Да, Сашуль? Ой, нам
            действительно пора отчаливать - Лидия
            Артёмовна, небось, уже напекла блинов и
            открыла банки с вареньем. Всё, мои дорогие,
            мы поехали. И спасибо всем за замечательную
            встречу.
     -     Тогда с Богом! – перекрестила их Анастасия
           Павловна и добавила, - И вы, доктор, не
           спешите - вечером быстро темнеет, а
           освещение на Солнцевских дорогах слабое.
     -     Зато они сами без ямок и мусора, - взял за руку
           Машу Донсков и потянул к воротам.
     И все двинулись их провожать, не предполагая, что это последний спокойный вечер для всех них.
                Х
      Мимо дома Зверевых они промчались на максимальной скорости, но внимательно следивший за дорогой и окрестностями Александр Петрович всё же заметил, что Василий сидит у ворот дома и ковыряется в велосипеде при свете фонаря, висящего над калиткой.
     -     Интересно, а он заметил нас? - вроде бы, сам у
            себя тихо спросил он, но Мария Антоновна его
            услышала.
     -     Заметил, заметил, - буркнула она, не ослабляя
            давления ноги на акселератор «Нивы» - они
            решили оставить «ночевать» «ЗАЗ» у неё.
     -     Значит, будем его ждать, - неопределённо
           произнёс доктор, - Надеюсь, что Анатолий уже
           проверял капканы.
      Женщина недовольно заелозила по сиденью.
     -     Не нравится мне всё это. Чует моё сердце, что
            быть беде.
     -     Да ладно тебе Маш, - погладил её по плечу
            Александр, - Я же сказал, что, дядька за долгие
            годы охоты ослабил пружины на них, и они
            вообще старого образца.
     -     Всё равно мне как-то тревожно. Отец Васьки
            уж очень вредный и жестокий. Вон сосед его
            случайно задавил одну ихнюю утку, так он с
            него потребовал пять.
     -     У-у-у, зараза! – вырвалось у Донского.
     -     И не говори. А тут сынок, да ещё полный
            придурок.
     -     Ладно, Машенька, не трави душу. Вон смотри,
           Лида и Толик уже ворота открывают.
      И действительно, фонарь над въездом во двор уже горел (на часах то девять вечера уже) и родственники, как часовые, стояли по стойке смирно, помахивая им руками.
      Мария осторожно въехала во двор и припарковала    
«Ниву» у летней кухни.
     -     Поздновато вы, поздновато! – заворчала Лидия
           Артёмовна, подходя к машине.
      А Анатолий Иванович уже нашёптывал племяннику на ухо, открыв дверь машины с его стороны.
     -     Поставил все, Саш, лишь бы приехал этот
            ненормальный.
      Донсков натужено высморкался.
     -     Да вот Маша волнуется, что Васька может
            поранить сильно ногу, - тихо произнёс доктор,
            вылезая из «Нивы».
     -     Да ничего не будет, племяш, пружины на ладан
            дышат.
     -     Ну, ладно. У тебя что-либо есть в загашнике?
     -     А как же! Я вчера утром к хозяину «ЗАЗа»
            ходил, отрегулировать зажигание, так он мне
            налил пол литра домашнего, сам знаешь, чего,
     -      обрадованно, что не один будет пить,
            прошептал Анатолий Иванович и добавил
            громко, - Лидка, ставь чайник, а мы с Сашком
            передвинем стол в зале на середину и
            приставим кресла.
     -     Уже кипит, - буркнула жена, - И блины готовы,
            и варенье достала. Маша, пошли душ примем –
            день то достаточно ещё жарким был и вода в
            бочке ещё тёплая. Толик вон дверцу навесил
            там, чтобы не задувало прохладный воздух.
     -     С удовольствием, - потянулась женщина,
           доставая сумку со своими вещами и остатками
           торта.
      И пока они мылись, мужчины распили самогон, который оказался настоянным на чёрной смородине и не очень крепким, а потом быстро привели большую комнату в порядок.
      Посидели полтора часа, смотря телевизор и с удовольствием поглощая тонкие и чуть хрустящие блинчики с клубничным вареньем, а потом и остатки привезенного торта. В общем, в одиннадцать пошли все спать - Лидия Артёмовна и Анатолий Иванович по своим комнатам, а доктор и Мария в летнюю кухню, которая ещё не остыла. Да они и не замёрзли, не смотря на первый мелкий и редкий снежок и некоторое понижение температуры - разгорячённые тела сомкнулись в единое целое уж через пять минут ласк…
      Полкан залаял в час ночи, а потом вдруг замолчал. Донсков пошёл в дом и тронул дядьку за плечо.
     -     Слышь, Анатолий, кобель что-то быстро затих.
     -     Да лиса, наверное, пробежала и тут же
            смылась, - не открывая глаз пробурчал тот, - В
            конуре он, в конуре.
     -     Нет, я присмотрелся, а цепь пустая.
     -     Ну, значит я ему дал волю. Там он, там, где-
            нибудь во дворе.
     -     Да пойдём посмотрим всё же!
     -     Вот неугомонный, твою налево. Ладно, щас
           утеплюсь и выйду.
      Но Александр Петрович не стал ждать, а накинув на плечи старое пальто дяди, вернулся во двор и подошёл к конуре.
     -     Полкан, полкан, ты где?
      Но никакого шевеления и ворчания он не услышал и его сердце забилось чаще. Господи, права, наверное, была Мария - что-то будет не так. И тут невдалеке послышался отборный мат и крики. Выбежал из дома и Анатолий в драном тулупе. Вместе они открыли калитку и мощный луч света от фонарика запрыгал по уже жёлто - белой от нежного первого снежка  пожухлой траве.
     -     Полкан, Полкан, иди ко мне, - громко
            прокричал дядька, но никакого скуления или
            лая они не услышали, а матерные слова
            невдалеке стали ещё громче, а потом мужской
            голос заорал:
     -     Толька, твою мать, ты что ли капканы
            разбросал?
      Тот направил луч в сторону крутого сквернословия и вместе с племянником они двинулись туда. И, наконец, фонарь осветил сидящего на земле и орущего Ваську Зверева.
     -     Ты, старая падла, капканы понаставил? –
            зарычал он.
     -     А ты какого хрена здесь шастаешь? Вчерась
            вот трёх лисиц разгонял - пытались пролезть
            через штакетник, - сходу придумал Анатолий
            Иванович, - Вот сегодня и решил
            подготовить им «подарки». А где, Вась, мой
            кобель?
     -     А хрен его знает! – опять матюгнулся Зверев, -
           Давай, чёрт старый, вместе с твоим
           лекарем, освобождай меня от капканов - боль
           дикая, твою мать! А твой пёс, скорее всего, за
           лисой попёрся и в капканы попал я, а не она.
     -     Не хера ночью по деревням шастать, говнюк, -
            вырвалось у Анатолия Ивановича, - Давай,
            Саш, посвяти, а я сниму «ловушки».
Васька опять зарычал как раненый волк и крикнул:
     -     Да их два, зараза, и всё на одной и той же ноге,
            твою мать - пере мать!
      Дядька отдал фонарь доктору, а сам, став на колени, стал возиться с правой ступнёй младшего Зверева. Александр Петрович подошёл ближе и к своему ужасу увидел, что действительно оба капкана впились в красную от крови правую стопу - один в середину, а другой в область ахиллова сухожилия.
     -     Да, попался ты, гуляка, - вырвалось у него, -
           Давай, дядь, потащим его на веранду, а то здесь
            темновато и неудобно будет обрабатывать ногу
            и перевязывать раны.
     -     Ладно, Сашок, потащили гуляку, но перед этим 
            давай вместе разожмём чёртовы железки.
      Так они и сделали. Хорошо ещё, что у доктора осталась перекись водорода, шовный материал и йод - через полчаса, наложив пять швов под дикий вой ночного гостя, Донсков, наконец, перетянул ногу бинтом и ввёл дополнительно ещё обезболивающего.
     -     Надо бы противостолбнячную сыворотку
            вколоть, - пробурчал он себе под нос.
     -     Да коли, что хочешь, а потом отвези меня
            домой – водка поможет заглушить мои
            страдания, - заскрежетал зубами Зверев –
            младший, добавив, - Хорошо, что отец с зятем
            уехали на ночной лов на Кривое озеро, а то бы
            вам несдобровать - есть у него чем вас
            «причесать».
     -     А мы то здесь причём? – вспыхнул Анатолий
            Иванович, - Не мы тебя сюда привозили, чтобы
            ты шастал по тёмной дороге.
     -     Заткнись, старый пердун. Иди лучше заводи
           Машкину «Ниву». Назад «терпилу» я что ли
            буду повезу?
     -     Ладно, пойду переоденусь, - сплюнул хозяин
            дома, - а ты, Сашок, тащи раненого в его
            машину.
      Продолжающего материться Ваську Донсков с омерзением обнял за талию и, освещая тропинку фонарём, потащил его к дороге. Дядька подкатил к стоящему почти у трассы Васькиному джипу минут через десять - видно женщины тоже проснулись и сидели на кухне белее мела, заставив Анатолия рассказать подробности случившегося.
      И Донскому было их жаль, и особенно Машу, которая, как в зеркало смотрела, предчувствуя беду.
По трассе ехали осторожно - не привык доктор ездить на машине с автоматической коробкой передач, да и придорожные фонари как назло светили в пол накала.
      Почти все окна дома Зверевых были уже темны, но скамейка у калитки не пустовала - там сидел и покуривал сигарету местный участковый, брат зятя хозяина большого дома, то есть Зверева - старшего, но увидев, как Василия ведут под руки, мужчина встал и пошёл им навстречу.
     -     Что случилось, ночные гуляки? – спросил он.
     -     Да вот, Серёж, - начал Анатолий Иванович, -
            ваш бугай решил прогуляться по нашей
            деревне, и попал в капканы, которые я на ночь
            расставил вокруг дома - лисы, заразы, стали
            шастать по темноте. Вот и попал ваш Васька
            вместо лисы сразу в две ловушки. Да и собака
            моя пропала.
     -     Так ему и надо, - хохотнул участковый, -
            Нечего ночью болтаться чёрте где…
     -     Да пошёл ты, бывший ментяра, к едрене фене! -
            рявкнул Васька, - Вот подам тебе заявление о
            нанесённом ими ущербе и хренов Толька
            отстегнёт мне лаве в оба кармана. А если бате
            всё расскажу, то будет гореть его хата огнём до
            небес.
     -     Ничего у тебя не получится, Васька, - крякнул
            полицейский, - Не они к тебе полезли, а ты к
            ним. И по большому счёту сидеть тебе
            пятнадцать суток за хулиганку в моём
            «обезьяннике» при Участке. Да ещё собаку
            будешь искать по всем деревням, бабник ты
            этакий!
     -     А это мы ещё посмотрим, кто будет искать и
            сидеть. Ладно, валите все отсюда, а ты,
            докторишка, должен теперь меня выхаживать.
           Понял?
     -     Не в первый раз дурака лечу, - разозлился
            Донсков, - и мне не привыкать. Ладно, завтра
            съезжу в Солнцево за противостолбнячной
            сывороткой, и на обратном пути заскочу
            потревожить шприцом твою задницу.
            Спокойной ночи.
     -      Валяй, - нервно бросил Васька, - В обед жду.
     И Александр Петрович дёрнул Анатолия Ивановича за рукав.      
     -     Давай, дядь, садимся в «Ниву» и в путь –
           пора уже и ко сну отходить.
      Зарычал мотор Машиного внедорожника, вновь послал их матом Зверев - младший, но его уже никто не услышал - русский джип заревел и бодро рванул вперёд, скрывшись тут же за поворотом.
    И Донсков выполнил своё обещание - съездил в Солнцево утром за противостолбнячной сывороткой и вколол её в жирную ягодицу рыжего Василия. Присутствующий при этом его отец только и делал, что следил за каждым движением доктора, тихо                матерясь, а когда тот уходил, зло шепнул ему на ухо:
     -     Ты, лепила, лечи сына как надо, а то…
      И тут же ушёл в дом.                За неделю у Васьки всё зажило, но он перестал появляться у дома Колкутиных. Анатолий же Иванович вместе с племянником через два дня, за которые первый снег растаял и опять стало тепло, облазили местность вокруг дома радиусом в километр, но Полкана так и не обнаружили.
     -     А спустимся ка в змеиный овраг, Сашко, -
           предложил Анатолий Иванович, - Хозяйки его
           уже в зимней спячке, поэтому можно смело
           прочесать бывшее болото.
     -     А пошли, - кивнул тот головой и они смело и               
            внимательно облазили все кусты, где летом
            главенствовали гадюки и… обнаружили труп
            собаки, в голове которой была приличная рана
            от, скорее всего, топора.
     -     Сука этот Васька, - заматерился Анатолий
           Иванович, - такого кобеля забил! И всё из-за
           того, что на твою Машку залезть навострится,
           придурок.
        Разозлившийся вконец доктор был согласен с ним, но зачем же убивать собаку? Что она Ваське сделала? Нет, эта его ревность ни до чего хорошего не доведёт. И надо серьёзно поговорить с этим придурком, да и с его отцом - Мария ему не пара как по возрасту, так и по уму. Но когда он приехал к ним на «Запорожце», Зверев - младший чуть не кинулся его бить, а его отец, косо посмотрев на Донского и заскрежетав зубами, прошипел:
     -     Чего сын хочет, того и добьётся, и никто ему не
            помешает. Машка - вольная баба. А тебе,
            лепила, пора отваливать в свою сраную
            столицу на хер, иначе…
      И он повернулся и ушёл в свои хоромы, и Александр Петрович почувствовал, как прошёлся холодок по спине. А не пора ли ему действительно уезжать в Москву? Но нет, Маша ему очень нравится, и он её никому не отдаст. А жена и дочь? Да пошли они к чёрту - он этим ненормальным бабам не нужен, а дожить свою жизнь надо по-человечески. Она ведь
единственная…
      И последующие два дня подтвердили его решение, так как вроде бы успокоившийся Васька опять распустил руки. Во-первых, он проколол два передних колеса «Нивы», когда Мария посещала стариков, живущих напротив его дома. Затем ночью скормил Брайде какую-то гадость и ту целый день рвало. И, наконец, со своей шоблой, когда женщины не было дома, надорвал металлическую сетку, защищавшую двор от коршунов.
     -     Я ему морду набью, - возмутился Донсков,
            приехавший к любимой женщине в гости и
            переночевать, - Совсем обнаглел, придурок.
      Но Мария, сразу побледнев, перебила его:
     -     Саш, я тебе сказала пословицу и если ты её
            забыл, я могу повторить. Лучше мы все, то
            есть ты, я, Лидия Артёмовна и Анатолий
            Иванович, съездим к Зверевым, когда там все
            будут дома и поговорим по -серьёзному,
            предупредив, что если всё это безобразие
            будет повторятся, то поедем в Курск и
            подадим петицию в суд - пусть тот разберётся
            с этой мерзкой семьёй.
     Александр Петрович подумал, подумал и кивнул головой.
     -     Ладно, как говорится, что хочет женщина, то
            хочет Бог. Так и сделаем. Пусть только чуть
            больше подморозит, а то эта смена снегопада и
            оттепели превратила дорогу в грязную, а
            местами замёрзшую кашу.
     -     Тогда поедем к твоим прямо сейчас.
     -     Давай, - кивнул головой доктор, - Заодно и
           поужинаем у них, а то я сегодня моталась весь
           день то в Солнцево в шиномонтаж, то по
           деревням и устала, как собака.
     Доехали они к тётке Донского за час - действительно скользкой и грязной была дорога. Поужинали и минут сорок обсуждали создавшуюся ситуацию, а потом Анатолий Иванович, «махнув» полстакана самогона, твёрдо сказал:
     -     Так и сделаем, Машенька, пора это бандитское
            логово поставить на место, как клубок змей в
            соседском овраге, где мы нашли бедного
            Полкана. Всё, завтра воскресенье и поедем к
            этим заразам прямо к обеду. Да, Сашок, и надо
            не забыть нам, взять свои стрелялки.
     -     Обязательно! – кивнул тот головой и все
            разошлись по комнатам спать, и немолодая
            пара теперь спала в комнате хозяина дома на
            его раскладном диване - летняя кухня теперь
            была неприятно холодной, как продукты в
            морозилке холодильника.               
                Х
      Мария Антоновна позвонила утром через неделю и голос её дрожал.
     -     Ты что, родная? – встревожился Донсков.
     -     Саша, срочно приезжай, тут такое…
     -     Мчусь, милая, - вскочил с кровати доктор,
            быстро оделся, влез в «ЗАЗ» и помчался к дому
            любимой женщине, но на трассе, опять
            медленно покрывающейся обильным снегом,
            сбросил скорость - не хватало ещё разбить   
            «Запорожец» и оплачивать потом ремонт.
      Мария сидела в спальне на втором этаже и лицо её было мокрым от слёз.
     -     Ну, что ты, родная? – кинулся к ней
            взволнованный Александр Петрович.
     -     На, читай! – сунула она ему в руку листок
           бумаги, на котором кривыми буквами было
           написано: «Один раз, и я от тебя отстану, а нет
                и мои друзья помогут».

     -     Вот тварь! – вырвалось у травматолога, -   
           Сейчас же поеду к участковому, напиши
           заявление.   
     -     Не надо, Саша, у Васьки дружки - бандиты и
            запросто покалечат тебя.
     -     Не покалечат, да и полицейский Сергей -
            нормальный парень и никого не боится.
            Вломит ему пятнадцать суток по первое число.
     -     Тогда на всякий случай возьми мой
            электрошокер, - опять покатились по щекам
            женщины слёзы и Донсков прижал её к себе, 
            поцелуями осушив её лицо.
     -     Не бойся, милая, мы возьмём обрез и
           двустволку дяди – никто не подойдёт к нам ни
            на шаг.
     -     Не надо, Сашенька, - обняла его за шею
           женщина, - Деревня и есть деревня - прибьют
           тебя и закопают где-нибудь, да так, что никто
            никогда не найдёт.
     -     Нет, я всё равно переговорю с Сергеем. А
            если тот не воспримет меня серьёзно, поеду в
            Солнцево в полицейское Управление.
     -     Господи, Саш, послушай меня! Как говорил
            один мой знакомый: «Дерьмо не тронь –
            вонять не будет!»
     -     Вот и я хочу, чтобы вокруг нас с тобой никаких
            вонючих кучек не было.
     -     Ладно, дорогой, уговорил, но по темноте хотя
            бы не езди или возьми мою машину.
     -     Хорошо, не буду, а «Нива» и тебе может
            пригодиться, - почти шёпотом произнёс он
            последние четыре слова, отведя от женщины
            взор - всё может случиться…               
     -     Тогда оставайся сегодня у меня, и надо
            позвонить Анатолию Ивановичу - пусть будет
            в курсе всего этого.
     -     Как скажешь, любимая. Вода то в душе
            осталась?
     -     Тебе хватит, - улыбнулась впервые за
            сегодняшний день Мария, вытирая досуха ещё
            влажные щёки и пошла заправлять постель
            свежим бельём.
      Александр Петрович уснул сразу, а Маша не могла заснуть аж до трёх ночи - всё ворочалась и ворочалась, прислушиваясь к звукам во дворе и у калитки, но кроме ворчания собаки, ничего не услышала и… наконец-то заснула.               
       К Зверевым поехали все четверо и видно обед у них сопровождался обильным возлиянием, так как почти раздетый Васька, услышав работу двигателя «Нивы» недалеко от своего дома, тут же выскочил из него, заорав чуть ли не на всю деревню:
     -     Что, суки, приехали портить нам аппетит?
            Марш отсюда или я вам сейчас устою бойню.
     И к дому пошёл только Донсков, несущий под старым тулупом найденный дядькой старый обрез, а Лидия Артёмовна с Марией и Анатолием Ивановичем остались сидеть в машине и последний расположился  на переднем пассажирском месте, чуть приоткрыв дверь и держа наготове (на всякий случай) свою двустволку.
     -     Я останусь и если что буду вас прикрывать, -
            объяснил он женщинам, при этом его жена 
            небрежно ухмыльнулась (нашёлся хромой
            воин), а Маша нахмурилась, всем телом дрожа.
      Подходя к дому Зверевых, Александр засунул под полу тулупа руку и крепко сжал ею заржавленный местами обрез от одноствольной «Тулки». Заметив, как спокойно доктор приближается к его дому, Васька ещё громче заорал:
     -     Приехали жаловаться, нищета сраная? Валите
            все отсюда, а если хотите спектакля, щас
            устрою!
      И он развернулся и побежал в свою трёхэтажную «крепость». Через минуты три он вернулся, держа в руках новенькое помповое ружьё.
     -     Ну, что, коновал, нет баб в столице, так ты
            сюда приехал щупать их? – оскалился он.
     -     Хватит орать, парень, - хладнокровно произнёс
            Донсков, - Позови отца, полицейского Сергея и
            его брата - нам есть, что рассказать им.
     -     На какой хер они вам нужны? – сплюнул в
            сугроб Васька.
     -     Поговорить о твоём хамском поведении, -
            сделал ещё шаг вперёд доктор.
     -     Это вы быдло и трусы, - заржал Зверев –
            младший, - А мы богатые и сильные, не то, что
           некоторые.
     -     Позови! – громче и строже повторил
           Александр, оборачиваясь и махнув рукой
           женщинам, показывая этим, чтобы те из
           «Нивы» не вылезали.
     -     Обойдёшься - они ещё не закончили обед.
     -     Тогда я пойду к ним в дом, - сделал ещё два
           шага вперёд доктор.
     -     Не получится, – чуть не задохнулся от злости
            здоровяк, передёргивая затвор, - Ещё шаг и я
            стреляю.
     -     Попробуй! - смело и громко проговорил
            Александр Петрович, доставая из-под полы
            обрез.
     -     О, Боже! – захохотал Василий, - Ты б ещё из
            задницы говно достал… Вали отсюда! Я
            повторяю, ещё шаг и…
      И травматолог спокойно сделал ещё один большой шаг вперёд, но грохот двух выстрелов и боль в обеих ногах сбили доктора с ног, и он упал в сугроб. Увидевшие это, Лида и Мария заорали в полный голос и выскочили из машины, а дядя взвёл курки двустволки и стал из неё вылезать. Но руки Александра Петровича были целы и лёжа он ответил выстрелом из одноствольного обреза и… Василий, жутко вскрикнув, грохнулся на снег, схватившись двумя руками за живот. Остановившиеся невдалеке женщины бросились к раненому врачу, но из стоявшей на шоссе машины вдруг раздался крик:
     -     Бабы, быстро назад! Я иду на помощь…
     -     Но у него два ранения! - крикнула Мария.
     -     Никаких «но»! Я сейчас подъеду и все вместе
           мы отвезём Сашу в больницу.
      И сказавший это Анатолий Иванович завёл машину и через минуту был уже рядом с Донским с двустволкой в руках.
      И тут из калитки высокого забора, окружавшего большой дом, выскочил, шатаясь из стороны в сторону, отец Васьки, сжимая в руках… немецкий автомат. Все окна второго этажа тут же раскрылись и из них высунулись старая женщина, три молодухи и четверо детей дошкольного возраста, как будто перед домом уже закончили ставить шатёр все участники
циркового представления.
     -     Что гады, - во весь голос вымолвил Зверев –
            старший, еле идя к месту кровавой стычки, -
            подбили моего сынка и рады? Ну, держитесь!
      Он передёрнул затвор, поднял автомат на уровне
      груди и что есть силы заорал:   
     -     Потомков Чеботаря никогда никто не трогал -
            его боялись все, поэтому смерть вам!
      Первая очередь, направленного на бегущего Анатолия Ивановича, ушла вверх и старик, выругавшись матом, чуть опустил ствол и оружие застучало в его руках, теперь не промахнувшись - две пули разорвали грудь Анатолия Ивановича, и он беззвучно упал в снег. Но отец Васьки этим не удовлетворился и перевёл автомат в сторону уже стоявших рядом с раненым доктором женщинам. Но выстрелить он не успел - из тех же ворот особняка выбежал Сергей в полицейской форме, в руках которого чернел табельный «макаров».
     -     Брось автомат, Илья Ильич, или мне придётся
            стрелять.
     -     А, это ты, сраный «мусор»? Я не Илья Ильич, а 
           родственник Михаила Чеботаева, имевшего
           погоняло Чеботарь - великого вора, которого
           боялась вся Курская область и в банду которого
            я входил. Лёнька, где ты, трус?
       Зять же агрессивного Зверева Леонид Горлов, являвшийся старшим братом полицейского, курируя все деревни в округе, был не чистым на руку и снюхавшись с тестем, творил всякие тёмные дела, постепенно тратя выделенные Курским Обкомом партии деньги, но выходить из дома побоялся.  Брат же его - молодой представитель Закона был честным человеком и не выдержал - выстрелил в воздух из пистолета и зло крикнул, медленно приближаясь к Звереву – старшему.
     -     Чеботарь был не только вором, но и кровавым
            убийцей, душегубом. Не дури, дед, я с тобой
            цацкаться не буду.
      Старик мерзко выматерился:               
     -     И ты, Серый, мне, почти своему родственнику,
            угрожаешь? – покраснел как рак пособник
            известного бандита, который не дожил до этих
            времён, - Эти говнюки подстрелили моего
            сына, поэтому я должен их обоих наказать как
            следует и это, засранец, называется кровной
            местью.
Сергея передёрнуло так, что затрещала на нём одежда, и он резко повысил голос до крика:
     -     Повторяю, опусти шмайсер, старик! Мне всё
            равно, кем ты был у Чеботаря, поэтому не
            шути и брось автомат или я стреляю.
      Но хозяин дома уже направил оружие в сторону машины, к которой женщины тащили Донскова и нажал на курок, но «смерть» только прошлась по переднему колесу «Нивы». Он ещё раз прицелился, но не успел выстрелить - пуля, выпущенная деревенским участковым, попала ему прямо в лысый затылок.               
      А в это время наблюдавшие из окон взрослые,  выскочили на улицу, подобрать орущего от боли Ваську. Леонид Горлов же, обалдевший от произошедшего, быстро открыл ворота, включил двигатель джипа и выехал на улицу прямо к возившемся с его мёртвым хозяином бабам. Но Маша и Лидия Артёмовна уже втащили Александра Петровича на заднее сиденье «Нивы», и первая рванула по заснеженному шоссе в Курск. А Лидия Артёмовна, вытирая слёзы, осталась рядом с лежащим на снегу Анатолием, попросив Сергея Горлова помочь, перевезти погибшего мужа домой, что тот и сделал.          
     В больнице коллеги Донскова после осмотра его ног уверенно сказали ему, что у него повреждены только мягкие ткани, а кости не задеты, что больше всего и волновало Александра. А вот Ваську пришлось оперировать сразу - зарядом крупной дроби была здорово повреждена у того селезёнка и её пришлось удалить. И когда тот пришёл в себя после наркоза, весь медицинский персонал услышал такой отборный громкий мат, что медсёстры зарделись, как весной маки в поле.
     -     Хватит материться, - сказал ему Донсков через
            пять дней, приковылявший в его палату
            на двух костылях.
     -     Мне селезёнку удалили, твою мать! -
            заскрежетал зубами Зверев.
     -     Для твоей жизни - это не опасно, - начал
           Александр Петрович.
     -     И для твоей? - огрызнулся Васька.
     -     Да пошёл ты, придурок! - не выдержал доктор.
     -     Тогда за мной должок.
     -     Какой? - удивлённо произнёс Донсков.
     -     Разворотить твою селезёнку, и мы в расчёте.
     -     Тогда и мне надо прострелить тебе обе ноги…   
     -     А это ещё посмотрим, - по - звериному
           посмотрел на него новоявленный
           безотцовщина, - А Серёгу я всё равно отправлю
           на тот свет за смерть отца. Скажи ему, если
           встретишь, пусть готовит себе гроб. И иди ты,
           лепила, отсюда к такой - то матери.
        И Александр ушёл, прекрасно понимая, что
      Васька Зверев не шутит.
    Обо всём этом он через ещё пять дней, когда его выписали, рассказал Маше и та сразу же предложила:
      -     Переезжай ко мне немедленно.
      -     Нет, я пока поживу у тётки, а там время
             покажет - её нельзя оставлять одну. Васька
             же полный идиот и надо быть ко всему
             готовыми. И завтра обязательно съездим к
             Жене - старшему сыну тёти и всё ему
             расскажем.
       -     Обязательно! - кивнула головой Мария.
     Тогда он подошёл к женщине и поцеловал её, и та поняла, что их спокойная жизнь действительно закончилась.
      Лидия Артёмовна похоронила мужа вовремя - на третий день после смерти и к этой грустной церемонии приехали все их дети, но молодёжь, в смысле внуки, не появилась, так как внедорожник был только у старшего сына, а неожиданная зима в тот день разозлилась не на шутку, то есть мороз был до двадцати градусов и метель тоже постаралась, поэтому долго на кладбище старшие не задержались. Поминки тоже прошли быстро, но приехавшие дали слово, что на девять дней они все обязательно будут. Это же пообещали и Донсков с Машей. И зима к ним была милостива - снег в тот день не шёл, а температура ниже десяти градусов не опускалась. Вот тогда он и рассказал всё подробно о случившемся Евгению.
     -     Главное, чтобы Сергей Ваську не упустил, -
           сказал тот, качая головой, - А то камера в его
           конторке одно название.
     -     Но он же пока ещё в больнице под
           наблюдением, - возразил Александр.
     -     То-то и плохо - Курские доктора тоже любят
           деньги, да и брат нашего полицейского не
           лыком шит - будет, сволочь, защищать Ваську
           вовсю. Руку в помощь он может найти и в суде-   
           наворовал бабок для себя и дружков, когда 
           командовал всеми деревнями, до жопы. Сейчас
           допьём и съездим к Серёжке, поговорим с ним
           по - серьёзному - он смелый и честный парень.
           Ага?
     -     Давай, съездим, - кивнул головой Донсков, - И
     -     Машу я тоже перевезу в тётин дом - втроём
            не так страшно женщинам. Ладно?
     -      Согласен, - пожал Евгений руку доктору и они
            с Машей уехали.
                Исчезновение
       Зверевы не стали хоронить деда на кладбище, а вырыли могилу прямо на своём участке на следующий день, а через неделю там вырос небольшой памятник - Илья Ильич в рост с автоматом в одной руке и крестом в другой. Участковый полицейский Сергей Горлов был категорически против нехристианского захоронения, но все остальные родственники семьи просто подняли бунт, и батюшка из церкви не стал с ними спорить, побоявшись, что те могут ему сделать какую - нибудь подлость или расправиться с ним, если он не даст согласия его отпевать. Леонид же Горлов добился у администрации больницы и в Обкоме Курска, чтобы Василию разрешили участвовать на открытии памятника и на полицейской машине тот был доставлен к месту захоронения, откуда Зверев - младший и… сбежал, свернув шеи двум охранникам и выбросив водителя «автозака» прямо под машину, а сам тут же скрылся. И этой же ночью загорелись все сараи, где были пернатые, а также веранда дома  Лидии Артёмовны Колкутиной. И хорошо, что Донсков и Маша ночевали у неё - они вовремя успели покинуть жилище, который спастись не удалось…
      Они также не стали медлить, а тут же сели в машину Марии и поехали к старшему сыну тёти Александра Петровича Евгению, который, сразу сориентировавшись, устроил спать рыдающую мать на диване в большой кухне, а сами вернулись в Машин дом, где Александр просидел всю ночь у будки Брайды, держа в руках обрез, который вернул ему Сергей Горлов и с дядиной двустволкой за спиной.
     -     Я завтра же начну строить пристройку к дому,
            где будешь жить ты, - категорично заявил
            Женя на следующий день матери.
     -     Спасибо тебе, сынок, - заплакала Лидия
            Артёмовна, - Я знала, что ты меня никогда не
            бросишь.
      А двухмесячный поиск Васьки ничего не дал - тот как в землю провалился. Допрашивали его брата Леонида и в Курске, и в Белгороде, но тот только разводил руками.
     -     Я здесь ни при чём, - твёрдо повторял он, - Я не
            ожидал такого поступка от брата и сам при
            этом не присутствовал, а летал в командировку
            в Москву по вопросу строительства
            мясокомбината в Михайловке. Можете
            проверить…
      И он не врал, и все его друзья - функционеры, принимавшие участие в разработке плана строительства мясоперерабатывающего комбината, как один подтвердили одно и тоже - Леонид Иванович Горлов в обозначенное время был у них на совещании.   
      И следственные органы от него отстали, но
 Ваську всё равно продолжали искать и искали более полугода, но толку от этого не было - он исчез как крыса с тонущего корабля.
      А в это время в столице Максим с диггером облазили все сточные подземные тоннели и только через месяц, дважды повстречавшие там полчища здоровенных крыс, которые водились под кафе «Приют гурманов», которых они отгоняли от себя огнемётами, принесшими диггером, и наконец обнаружили, что есть в подземных коммуникациях узкий участок канализации, доходящий почти до небольшого озера, находящегося в пол километре за МКАД и… план уничтожения центра разврата, каннибализма и вампиризма был составлен.
     -     Но как предупредить гостей Капуцина, что
            будет проводиться акция уничтожения этого
            подземного притона? – спросил у диггера
            Максим, - Ведь могут погибнуть и ничего не
            знающие вполне порядочные люди!
     -     А видеозапись того, что ты увидел там,
            сохранилась?
     -     Да.
     -     А оркестр, всякие там группы и музыкальные
            записи сопровождались каким - нибудь видео
            оформлением? – посмотрел серьёзно на Макса
            Мышь.
     -     Да, точно! - стукнул себя по лбу тренер по
           плаванию, - Когда живая музыка отдыхала,
           загорался экран большого монитора в зале и
           там под очень популярные мелодии всем
           известным групп, показывали, как женский, так
           и мужской стриптиз.
     -     Отлично! – воскликнул диггер, - И это нам на
           руку. Нужно сделать запись на жёстком диске
           какой-нибудь всем известной роковой группы,
           которая вдруг резко сменится на твою, где все
           эти мерзкие господа - устроители шабаша, рвут
           на части гостей, насилуют и пьют их кровь,
           пожирая ещё тёплые тела. Эта запись и
           прогонит всех гостей из подвала под «Приютом
           гурманов», а мы с твоими друзьями уничтожим
           троицу руководителей вместе с охранниками,
           залив к чёртовой матери потом всю подземную
            часть его. Согласен?
     -     Великолепная идея! – похлопал его по плечу
            Максим, - Но надо обеспечить и нам четверым
            отход.
     -     И его я уже продумал: мы оденем костюмы
           дайверов и спокойно по тоннелям доберёмся
           до озера, а там нас будет ждать мой «Рейнж-
           Ровер», на котором и смоемся.
     -     Молодец, Мы…- Макс вдруг замолк, - Ты
            извини, но эта кликуха твоя мне не нравится.
            Прошу тебя, скажи хотя бы своё имя.
     -     Я - Иван, а фамилию не скажу, - отвёл глаза в
            сторону диггер, но и о моём имени никому ни
            слова.
     -     Клянусь! – пожал ему руку тренер, - Я -
            могила!
     -     Лишь бы она не была… нашей, - прошептал
            себе под нос Мышь, а потом громко добавил, -
            И нам очень нужна небольшая разбирающаяся
            землеройная машина - вручную мы расширим
            тоннель от озера к адскому «замку» только за
            полгода.
     -     Отец Ника и это добудет - клан десантников,
            если так можно сказать, в нашей стране не
            мал, - гордо произнёс Максим.
       Но их план осуществился только в мае - месяце начала «знакомства» с «Райским адом», как Макс и Николай теперь называли «Приют гурманов», хотя наземная часть кафе ничем не отличалась от нормального заведения и получалось, что никто из его хозяев не был в курсе, что делается под ними.               
     И сама акция не прошла без осложнений и потерь, то есть да, Ник и Макс вовремя включили настенный монитор и все присутствующие гости, увидев ужасную запись, тут же помчались к эскалаторам и за полчаса покинули это проклятое место и их никто не задерживал. Вооружённые же «УЗИ» Макс, Ник, его отец и диггер, просто полили свинцом охранников, ставшими кольцом вокруг Капуцина, Вольдемара и Франкенштейна и это тех спасло, то есть, нападавшие даже не заметила, как исчезли руководители кровавого шабаша. Четвёрка же мстителей с трудом прорвались в подвал подземного сооружения, где  диггер помог им быстро переодеться в спец костюмы  и погрузиться в вонючие изгибы тоннеля. И если бы не он, они бы никогда не нашли путь к озеру, где стоял его джип. Но всё же Судьба не была за них на все сто процентов - Виктор Григорьевич «поймал» пулю левой рукой (правда на вылет и без повреждения костей), а диггер Павел по прозвищу Мышь, первым усевшийся в свой джип… погиб от взрыва при включении зажигания. Видно, что один из охранников «Приюта гурманов» был в курсе, что есть подземный «коридор», связывающий «замок» Капуцина с тоннелем, ведущим к озеру, и успел проверить его и заложить в обнаруженный на поверхности «Рейнж - Ровер» взрывчатку. Поэтому оставшейся троице пришлось самим разыскивать ближайший путь до МКАД и найти там транспорт, который их отвёз окольными путями на восток Подмосковья, где они сняли номер в захолустной гостинице Балашихи и пробыли там неделю. Более того, потом всей большой семьёй они исчезли в Крыму на целый месяц. И только бывший полковник вернулся в Москву, где быстро нашёл предприимчивого риелтора, который за две недели продал их квартиры, купив готовый участок с домом в Павловском - Посаде, так как все они, боясь, что кровавые руководители «Райского ада» объявят охоту на разрушивших подземный «дворец», найдут и уничтожат их.
       Но этого не случилось, хотя при увольнении Николая их полиции и Максима из бассейна были некоторые трудности, так как это они это проделали заочно опять же с помощью Виктора Григорьевича. И последним шагом в этом длительном «побеге» был разговор всей семьи в Туапсе в ресторане, исхода которого никто не ожидал.
     -     Был у меня один очень хороший солдат,
            живущий теперь, по-моему, в Белгороде, -
            улыбнулся бывший полковник ВДВ, - Так вот,
            он много лет назад служил в моём полку и мы,
            несмотря на возраст, неожиданно
            подружились.
     -     И что? – спросила мать Максима, потягивая
            вино.
     -     Так вот, у меня остался его домашний телефон.
            Я свяжусь с ним, и он поможет нам не только с
            проживанием, но и устройством на работу - он
            директор одной из лучших школ того города.
     -     Великолепно! – захлопали в ладоши обе
           молодые женщины - жёны Николая и Максима,
            - Нам нужен хотя бы на полгода настоящий
            отдых и спокойная жизнь там, где никто нас не
            найдёт.
     -     Правильно! – кивнула головой мать Максима, -
            И, судя по вашим рассказам эта кровавая
            мафия может быть связаны с «теми».
      И она показала пальцем на потолок, и все поняли, что пожилая женщина имеет ввиду высшие эшелоны власти, возможно являвшиеся «крышей» «Райского ада», на что Виктор Григорьевич чуть кивнул, соглашаясь, а Ростовский и Ник пожали друг другу руки.
      И зять первого, и он же отец второго тут же позвонил по мобильному телефону, включив громкую связь.
     -     Здравствуйте! Это «сотовый» Глеба
           Юрьевича Баскакова?
     -     Он у телефона, - услышали все.
     -     Глебушка, это полковник Просторов...
     -     Батяня? – тут же прокричал радостный голос.
     -     Он самый. Ты мне нужен, Глеб, и это очень
            важно для всей моей теперешней большой
            семьи.
     -     Тогда сразу же выезжайте. Записывайте адрес,
            Виктор Григорьевич.
     -     Нет, всю информации пришли на СМС.
     -     Так всё серьёзно?
     -     Да.
     -     Тогда разговор заканчиваем, и я вас жду.
     -     Но я не один.
     -     Да хоть целым взводом.
     -     Отлично, едем!
И вся счастливая семёрка сразу же начала собираться, а через час старенький «Опель» рванул из Туапсе в чернозёмный край, то есть в Белгород.


                Часть третья
                Новые друзья и старые враги

                Многие не теряют разума   
                лишь потому, что его не
                имеют.
                Бальтазар Грасиан

     -     Вот так, Глеб, - закончил Виктор Григорьевич
           свой рассказ, допивая коньяк.
      Они сидели на веранде - Баскаков, Донсков, бывший полковник, Максим, Николай и отец Марии Зайцевой. Мать же её, дочь и мама тренера по плаванию, а также жёны друзей, раскрывших тайну подземного «замка» Капуцина (кафе «Приют гурманов»), убирали остатки еды со стола в зале и им мужчины не желали ничего рассказывать о своих планах - не хотели женщин волновать. Затем травматолог подробно поведал о случившемся у дома отца семейства Зверевых и про его сына Василия, домогавшегося Марии, зарубившего собаку Колкутиных и спалившего их хозяйство. 
     -     И что, его посадили? – не выдержал
           Виктор Григорьевич.
     -     Нет, только Ваську, сбежавшего при
           установке что-то типа памятника отцу на своём
           участке, которого застрелил участковый
           полицейским Сергей Горлов - младший
           брат Леонида - настоящего прохиндея,
           укравшего большие деньги из деревенской
           казны.
     -     И что, Зверева - младшего так и не нашли? –
            спросил Максим.
     -     Нет, - покачал головой Донсков, - Более того, в
            ночь побега от поджёг хозяйство моей тёти
            и ей пришлось переехать к сыну.
     -      Она что, одна жила? – подал голос отец
            Марии.
     -      Нет, с мужем, которого расстрелял из автомата
            отец Васьки и я уже говорил об этом.
     -      Значит, у меня пролетело мимо ушей, да и
            возраст уже… - махнул рукой Антон
            Захарович.
     -     Да, эпопея ещё та, - вмешался в разговор
            Николай, - Наша борьба с «Райским адом» и
            ваша война с кланом Зверевых - одна пара
            сапог, как мне кажется…
     -     Может быть, - добавил полковник Просторов, -
           Чувствую я, что действительно есть какая-то
           связь между ними. Если брат полицейского
           как - то связан с администрацией Курска и
           летал в Москву, то, по-видимому их столичная
           «крыша» зналась с подземными
           извращенцами, издевавшимися над людьми, с
           которых они драли деньги за так называемые
           балы, разврат и шабаш. Ведь прибыль от этого
          у Капуцина, Вольдемара и Франкенштейна была
            немалая.
     -     Это точно! – кивнул головой Максим, - И нам
           теперь надо прятаться, а продолжить их поиск –
           змеи не живут в одиночестве.
     -     Верно, - добавил Баскаков, - И мы вам
            поможем. Правда, Антон Захарович?
     -     Да, зятёк, вашу свадьбу с моей внучкой мы
           уже отпраздновали и пора хорошим людям
           помочь в борьбе со всякой мерзостью. Кто за?
     И все мужчины тут же подняли руки и выражения лиц у всех были жёсткими и ненавидящими.
     -     И последнее, - объявил всё тот же старенький
            оратор, переведя взгляд на бывшего
            полковника, - Машенька на время переедет к
            нам, а ваша семья расположится в её доме в
            Солнцево - места там на всех хватит.
     И тут Максим вдруг встал и… озвучил, как он посчитал, ключевую фразу:
     -     Мерзкая троица тоже будет искать себе
           помощников и в первую очередь из бандитов
           и, возможно, не чистых на руку колхозниках
           или бывших сидельцев, мечтающих
           озолотиться, как я думаю, и меня сейчас грызёт
           мысль, что постройка мясокомбината в
           которой, возможно, она участвует в вашей
           Михайловке, задумана не просто так и может
           вполне тоже быть связана с криминалом…
     -     И это первая задача, которую мы должны
            решить и проследить за её исполнением и кто
            этим действительно руководит, - добавил
            Николай.
     -     Точно! – покраснел от поддержки его шурин и
           друг, - Это первое, а второе, что они все, то есть
           брат полицейского Сергея в первую очередь, а
           с и ним, и Капуцин, Вольдемар и
           Франкенштейн обязательно изменят свою
           внешность с помощью пластических операций 
           вплоть до превращения одного из них, для
           отвода глаз, в… женщину. 
     -     Ну, ты и завернул, зятёк! – улыбнулся 
            полковник.
     -     А почему бы и нет? – вмешался Донсков, -
           Сейчас это дело на потоке даже в нашей
            стране.
     -     Это точно! – закончил их рассуждения Виктор
            Григорьевич, - Поэтому они и будут искать
            таких отчаянных придурков и бандитов как…
            Васька Зверев со своими подельниками.
     И все от такого завершения их «совещания» просто замерли - им предстояла борьба не на жизнь, а на смерть…
     -     Тогда и нам всем надо позаботиться о внешнем
            своём виде, - медленно и очень серьёзно заявил
            Александр Петрович Донсков, - И в этом я вам
            всем помогу - мне приходилось оперировать
            людей, которых изувечили автокатастрофы и
            теракты, поэтому небольшие пластические
            операции не такие уж для меня сложные. А
            теперь давайте перейдём к чаю - моя,
            возможно, будущая жена (при этих словах
            доктор покраснел) уже прислушивается
            к нашему разговору за дверью, а голова у неё
            варит, как у нашего Президента, то есть чётко!
     -     Вот именно! – тут же действительно вошла на
           веранду Мария Антоновна, - И я помогу тебе,
           Саш. У меня есть здесь в районной больнице
           знакомая медсестра, которая обеспечит тебя
           хирургическим инструментарием.
     -     Отлично! – широко улыбнулся травматолог, - А
           теперь, родная (при этом слове Машин отец
           внимательно уставился на Донского - видно
           «примеривал» его к должности зятя), принеси
            нам, наконец, чашки, чайник, заварку и…
     -     И торт, - рассмеялась женщина, - Не даром я
            сегодня утром сделала вояж в супермаркет, как
            сейчас называют бывшие гастрономы.
                Х
     -     Один взорвался вместе с машиной, - раскурил
            сигару Франкенштейн.
     -     Надо было включить таймер, - нахмурился
           Капуцин, разливая всем плюс троих
            оставшихся в живых охранников, виски.
     -     Я подумал, что хозяин джипа, севший первым
           за руль, дождётся пока остальные трое займут
            свои места и тогда…
     -     Ладно, - хмуро посмотрел на него Вольдемар, -
            Но ты хотя бы «проводил» их?
     -     Да, но они не помчались сразу по домам, а
            спрятались в гараже, где стоял старый
            «Опель», недалеко от метро «Нагорная», -
            опустил голову высокий Франкенштейн.
     -     Надо было подождать, пока они оттуда не
           выйдут и проследить за ними. Как теперь мы 
            найдём, где они живут? А если они уже
            заявили в полицию?
     -     Вряд ли, - прервал Капуцина Вольдемар, -
           Тогда бы к нам уже давно пришёл ОМОН и тот
           не стал бы так жёстко расстреливать наш
            обслуживающий персонал.
     -     И что теперь будем делать?
     -     Смываться из столицы, господин начальник.
     -     Нет, сначала сделаем пластические операции и
            привлечём к их поиску наших дружков, -
            категорично заявил Капуцин, - Поднимайте
            все наши связи и легче всего привлечь к
            осуществлению «Проекта ЧК» Леонида
            Горлова и Ваську Зверева.
     -     Первый недавно был у банкира Старикова, –
            доложил Вольдемар, - и они обсуждали
            постройку мясокомбината в Солнцевском
            районе Курской области, а Зверева - младшего
            сейчас ищут все полицейские Белгорода, так
            как Курские уже замучились с этим делом.
     -     Да ладно, хватит долго перечислять наше
            новое дело, - встал из кресла гостиничного
            номера Капуцин.
     -     Есть! – вскочил с места теперь бывший
            начальник охраны «Приюта гурманов».
     -     То-то же! Итак, ищите связь с Горловым –
            нашим гостем в первые месяцы «работы» 
            подземного «царства». Пусть он найдёт
            Зверева - у того пятёрка крутых парней всегда
            найдётся. И их тоже надо будет «поправить», в
            смысл Лёньку и Ваську, то есть пусть над
            ними «поработают» наши врачи - мы все
            должны стать внешне другими. А нам с тобой,
            Вольдемар, ещё кое-что надо будет изменить, -
           загадочно посмотрел на него Капуцин.
     -     А Франкенштейна?
     -     Он обойдётся! И это будет первым наказанием
            для него за ошибку с подрывом машины
            террористов.
     -     Они не террористы, - начал было Вольдемар,
            но бывший хозяин «Приюта гурманов» его
            прервал, зло посмотрев на Франкенштейна.               
     -      Мы не знаем точно, кто они и это второе
            наказание тебе, олух - ты должен найти их и
            узнать «ху из ху». Слышишь? И твой
            длинный псевдоним мне уже надоел. Да и
            наши тоже. С этой минуты я буду Кап, ты,
            Вольдемар - Вольт, а ты, придурок, - Франк.    
            Понятно?
     -     Да, - испуганно посмотрел тот на худого, но
            крепкого и высокого Капуцина, - Всё сделаю.
     -     Надеюсь. И третье наказание тебе - следить за
            осуществлением «Проекта-ЧМ». Ладно,
            разливай остатки этого зарубежного пойла по
            стаканам – хороший коньяк мы ещё попьём.
                Поиск
        Через неделю бывшего полковника, Максима и Николая было не узнать: первый обрил голову наголо и отрастил усы как у Будённого, второй отпустил шевелюру чуть ли не до плеч - его и Ника хозяева «Приюта гурманов»» хорошо запомнили, поэтому последний подстригся под «ёжика» и отрастил «козлиную» бородку. Баскаков себя, естественно, не изменял, а Мария Анатольевна, хотя Васька Зверев, конечно, не помнил каждую мелкую морщинку на её лице, всё же сделала носик чуть курносым, брови тоньше и сменила причёску. И выполнил себе настоящую пластическую операцию только Донсков, которого тоже прекрасно знал в лицо Зверев – младший, яро ненавидящий его и хитро спрятавшийся от полиции. И встречу с ним никто ведь исключить не мог.
       И опять все собрались в родительском доме семьи Зайцевых в Белгороде для распределения продуманных обязанностей по розыску. И начал, так называемое совещание, полковник Просторов.
     -     Итак, - обвёл он всех серьёзным взглядом, -
           Хватит чаёвничать - пора обсудить, кто будет
           чем заниматься.
     -     Правильно, - кивнул головой отец Марии, -
            Сумбурным поиск не должен быть.
     -     Естественно, - поддакнул ему директор школы.
     -     Бесспорно, - добавил Александр Петрович, - Я
            вот, например, попробую найти концы
            Василия.
     -     Но не один, - подал голос Виктор Григорьевич,
            посмотрев на сына и зятя, - Кто из вас, ребята,
            будет помогать нашему доктору?
     -     Я, - тут же проговорил Николай.
     -     Правильно, - согласился с ним Макс, - Ты
            полицейский и опыта розыскной работы у тебя
            не отнять. Я же, если все не против, займусь
            разработкой мясокомбината, хотя уже ясно,
            что одним из начальников этого предприятия
            может будь шурин Васьки, то есть Леонид
            Горлов, имеющий связь с хитрожопыми из
            Обкомов партии в Курске и Белгороде.
     -     Это точно, - посерьёзнела Мария Анатольевна,
            - несомненно, что Лёнька может быть одним из
            совладельцев этого комбината или как там его
            ещё…
     -     А и чёрт с ним, с названием, - крякнул её отец,   
            - в тёмном деле чаще всего участвуют тёмные
            личности. И в помощники Максим пусть
            возьмёт моего зятя.
     -     Я согласен, - подал руку тренеру по плаванию
            Баскаков, - А вы, батяня, чем будете
            заниматься?
      И тот ответил сразу:
     -     А я подниму все мои связи с бывшими
           знакомыми военными и, надеюсь, кто-то из них
           сможет мне рассказать, какие чиновники
           придумали строить это предприятие в деревне
           и не якшаются ли они с Капуцином и его
           помощниками.
     -     А я с мужем и внучкой, - заулыбалась жена
            хозяина дома, - будем ответственны за
            своевременную подачу пищи, то есть, как в
            армии. Да, Толя?
     -     Конечно, - кивнули головами Анатолий
           Захарович и Олеся, - Но я ещё могу и по
           злачным местам походить, одевшись под
           бомжа, и послушать о чём болтает шпана.
           Бывает, что именно они многое чего знают о
           всяких махинациях так называемой городской и
           деревенской элиты, чёрт бы её подрал!
     -     Это точно! – закончил обсуждение плана
           деятельности бывший полковник, - Ещё чайку с
           изумительными сырниками и нашей семье пора
           уезжать в хоромы Марии Анатольевны.
     -     И я как всегда буду ответственна за доставку в
           мой дом женщин вашей большой семьи,
           включая новорождённого, - рассмеялась она.
     -     И мы за это вам будем очень благодарны, -
            синхронно улыбнулись Нина и Ира.
                Х
     -     Ну, что, Франк, колись, - уставился на него
           Капуцин своим холодным взглядом.
      Тот тяжело вздохнул и промямлил:
     -     Я за неделю облазил всё Нагатино, но ни разу
не встретил никого из них.
     -     А людей расспрашивал?
     -     Нет.
     -     Правильно, а то мог бы и нарваться на какого-
            нибудь их знакомого, а тот передать этим,
            пусть не террористам, а праведникам, что ими
            интересуются и уйти в глубокое подполье. И,
            вообще, это всё очень странно.
     -     Почему? - встал Франкенштейн с
            места, вытянувшись как солдат на плацу.
     -     А потому, что обычно гаражи имеют те,
           которые живут от них недалеко. А как «Проект
           «ЧМ», Вольт?
     Бывший начальник охраны шмыгнул носом.
     -     Котлован готов и начали уже заливку
            фундамента.
     -     А ты помнишь про мой кабинет в подвале и не
           только про него? – сощурил маленькие глазки
            Капуцин.
     -     Да.
     -     А про зал совещаний?
     -     Помню.
     -     А никто к стройке не подходил с вопросами, то
           есть, не интересовался ею? - налил себе
           коньяку в бокал руководитель группы, глядя на
           Франкенштейна.
     -     Нет. Хотя... - чуть задрожал убийца - кровосос.
     -     Что? - опустошил Капуцин бокал, глянув на
           него так, как будто захотел укусить.
     -     Да была пара мужиков, спрашивающих на счёт
            работы...
     -     На наших «знакомых», которых мы ищем, не
            были похожи, Вольдемар?
     -     Нет.
     -     Опиши их. Да сядь ты поудобней! – хмуро
           посмотрел на него будущий Генеральный
           директор мясокомбината.
        Тот плюхнулся в кресло.
     -     У одного, который по моложе, волосы до плеч,
            второй вообще похож на кавказца.
         Капуцин покачал головой.
     -     Да, не вписываются они в «размер» наших
           старых «гостей» , - опять проговорил
           Капуцин, - И что ты им ответил?
     -     Что пока рабочих не ищем, - уже спокойнее
           ответил Вольдемар.
     -     Правильно, пока нам рабочие не нужны, и
           понадобятся, когда начнём кладку и чем их
           больше будет, тем быстрее мы завершим
           строительство. В общем, как только фундамент
           закончат, набирай трудовую силу и лучше,
           чтобы они умели правильно класть кирпич. И
           тебя тоже это касается, Франк.
     -     Слушаюсь, - опять подскочил с места
           тот, хотя Капуцин смотрел на Вольдемара, 
            который, не спрашивая разрешения,
            тоже налил себе и тут же выпил тёмно-
            коричневый бренди и пробурчал:
     -     Лёньку Горлова я нашёл, но про Ваську он
           ничего особенного не сказал, хотя по глазам я
            понял, что знает, где тот.
     -     А, так сказать, волонтёров обещал?
     -     Да и без вопросов. И вообще, Горлов вёл себя,
           как настоящий хозяин, то есть стал подробно
           расспрашивать о мясокомбинате, количестве
           сотрудников и охраны.
     -     А про Ваську сказал несколько слов, когда мы
           уходили о том, что у него теперь банда из
           шести человек и все они живут в ближайших к
           Михайловке деревнях.
     -     Вооружены?
     -     До зубов! Есть у них и «макаровы», и
           отечественные короткие десантные автоматы, а
           уж про «пики» так вообще не сосчитать...
     -     Отлично! - наконец-то улыбнулся Капуцин, -
           Поезжай опять к Горлову и скажи, что пора
           всем ребятам, включая Зверева, приехать на
           комбинат на общее совещание, но Василию
           скажи, что перед этим надо сменить мордень.
     -     Слушаюсь, Кап, - игриво отдал честь
           Вольдемар, на что тот посмотрел на него, как
           уж на лягушку, а тот спросил, - А когда будет
           общий сход?
     -     Как только будет готова аудитория на верхнем
           этаже, то есть примерно через месяц. А это
           значит, что вы с Франком должны как
           надсмотрщики подгонять строителей. Ясно?
     -     Так точно! - опять отдал честь бывший
            начальник охраны и Капуцин показал ему
            кулак, а потом указательным пальцем на дверь.
                И его помощники встали: Вольт с
            удовольствием, а Франк с кислой миной - ему,
            киллеру, нравилось только убивать, то есть
            выполнять конкретную «работу», а не быть
            вертухаем, как на зоне.
               Капуцин вновь налил себе коньяку и выпил.
     -     Хорошо. Ну, ладно, идите. Да, Франк, теперь
            главная ваша обоих задача - быстрое
            осуществление «Проекта- ЧМ». Сами
            понимаете, не дураки… 
       И хозяин бывшего кафе «Приют гурманов»
       раскурил сигару, хитро поглядев на
       помощников и добавил:               
     -     Чем быстрее начнём функционировать, тем
           скорее потекут к нам деньги, а это главное, то
           есть будет чем подкармливать «крышу»,
           которая поможет нам построить ещё такие, как
           мы говорим, мясокомбинаты. А продукция у
           нас будет очень привлекательная для… многих
           любителе, я уверен… Ну, всё, сроку вам две
           недели. Чего смотришь, Франк, разливай
           коньяк в бокалы - мне хочется
           напиться до остервенения, так как один из
           наших оставшихся охранников заказал сегодня
           для нас девочек.
                Х
     -     Ну, что, Глеб, рассказывай, - посмотрел
           полковник Просторов на Баскакова и Макса.
     -     Так вот, - улыбнулся первый, - мы были у
            комбината и, скажем так, темпы его
            строительства довольно быстрые, то есть
            фундамент здания, а он немалый, уже
            заложили и вот-вот начнут кладку стен.
     -     И какой он?
     -     Судя по глубине котлована большой.
     -     Охранников много?
     -     Я видел троих…
     -     А ты, Максим, что скажешь? – повернул голову
            к зятю Виктор Григорьевич.
     -     Ещё двое на холме прятались…
     -     Так, ясно, значит мясокомбинат будет
            серьёзным. А с кем-нибудь разговаривали?
     -     Да, ходил там один невысокий, но сильно
           накаченный мужик, и он сказал, что через
            несколько дней будут набирать рабочих.
     -     Хорошо. А ты, Глеб, видел его?
     -     Да, мы вместе подходили.
     -     И что, похож тот на кого-нибудь из наших, так
            сказать, знакомых?
     -     Да, что-то есть от Вольдемара, но уши
            поменьше и не горбиться. Да, ещё башка
            побрита наголо. И самое главное - меньше
            ростом.
     -     У меня голова тоже бритая, - строго посмотрел
            на директора школы полковник, - А как с
            голосом?
     -     Что-то похожее иногда проскакивало, - не дал
            ответить Баскакову Макс.
     -     Значит, мы, возможно, правы – пластические
           операции они тоже могли сделать. Интересно
           посмотреть на остальных.
     -     Кладка начнётся и те точно все появятся, -
            кивнул головой Глеб, - Умное начальство
            всегда контролирует стройку, а этот невысокий
            мне не внушил особого интереса.
     -     Хорошо, через пять-шесть дней подойдите туда
            - может быть пора будет устраиваться к ним
             на работу.
     Макс встал со стула.
     -     Нам транспорт нужен, Виктор Григорьевич. На
           такси, как в этот раз, не наездишься.
     -     Да, но «Опель» ещё мне пригодится. 
     -     У меня есть, где взять в аренду «Жигулёнок», -
           подал голос Баскаков.
     -     Хорошо, - кивнул головой полковник, -
           но лучше приобрести мотоцикл - его легче
           прятать. Так, теперь вы говорите, Александр
           Петрович.
    Но Николай не выдержал и начал рассказывать первым:
     -     Мы следили за Горловым и действительно у
            него была встреча с одним незнакомцем и…
     -     Что? – заёрзал на стуле
            председательствующий.
     -     Они долго разговаривали и пришедший на
           встречу в офис Леонида был разговором не
            очень доволен.
     -     И как он на вид?
     -     Фигурой не похож ни на кого, но высокий и
           глаза…
     -     Что? – перебил и вскочил с места от
           нетерпения его отец.
     -     Глаза очень похожи на те, которые были у
           Франкенштейна.               
     -     Чушь, - перебил Ника Донсков, - Линзы сейчас
            продаются свободно на любой размер и цвет.
     -     Но я, господин доктор, уже в «Органах»
            восемь лет, - обиженно произнёс Николай, -
           Цвет цветом, а движение зрачков - это почти
           что, как движение мыслей.
     -     И мой сын прав, Саша, я сам по глазам 
           запоминал своих солдат, так как в одинаковой
           форме они бывают очень похожи друг на друга,
           а времени вспомнить их имена иногда по
            ситуации не хватает.
     -     Не буду спорить, - спокойно ответил
            Александр Петрович, - Теперь ваша очередь
            докладывать, Виктор Григорьевич.
     -     Точно, - кивнул головой полковник ВДВ, -
           Так вот, о Горлове никто из моих бывших
           друзей - соратников не слышал.               
     -     Плохо, - покачал головой Донсков.
     -     Конечно, но зато они посоветовали обратиться
           к одному вояке, разрабатывающему новые
           приборы для ФСБ. И эти штучки у него просто
            класс, сказал он.   
     -     И что? - заинтересованно посмотрел на него
           Баскаков, - Ну, посмотрите на какую-нибудь
           новинку, а толку? С собой он ведь не даст,
           чтобы ею воспользоваться? Или назовёт за неё
           такую цену, что все из нас останутся без гроша.               
     -     А то, что он, скромный бессребреник, заядлый
           рыбак и очень хочет иметь хоть небольшую
           дачу у какой-нибудь широкой реки, и чтобы
           ехать туда было недалеко.
     -     Ну, не зная, - скривился директор школы.
     -     Так у тебя ж, отец, друг в Конаково, к которому
           мы ездили на рыбалку! - не выдержал Николай,
           Может быть он поможет с этим делом?
     -     Возможно, - почесал затылок неожиданно
           Виктор Григорьевич, - Мы же вместе
            служили...
     -     Тем более, - вмешалась в разговор Мария
           Антоновна, еле уговорившая Донского принять
           её в их компанию для участия в
           запланированной ими загадочной авантюре.
     -     Но он же не станет её покупать, - разумно
           заявил Баскаков.
     -     А мы дачу ему подарим… на время, -
            улыбнулся полковник, - Лишь бы он своей
           новинкой дал нам попользоваться.
А даст? - с сомнением покачал головой Макс.
     -     А дача? - серьёзно посмотрела на него Мария
           Антоновна шаловливым взглядом, - Она ведь
           может и случайно сгореть…
     -     Это точно! - рассмеялся Виктор Григорьевич, -
           Баш на баш и прибор наш. И давайте на этом
           закончим, а то у меня уже голова разболелась.
           Согласны?
     -     Так точно! - встал из-за стола его сын, - Пора
           Отдохнуть, зато действовать потом решительно
           и быстро.
      

                Часть четвёртая
                Комбинат

                Богатство – хороший слуга,
                но плохой хозяин.
                Френсис Бекон
     -     Горлов сказал, что его друг - олигарх
           передумал давать деньги на строительство
           мясокомбината, - хмуро произнёс Вольт, - По -
           видимому, он каким-то образом узнал, что наш
           «Приют гурманов» накрылся медным тазом.
     -     О, чёрт! – вскочил с места Капуцин, - И где мы
           тогда найдём деньги? Ведь наш запас уже
           кончается…
      И тут подал голос Франк:
     -     А Зверев? Пора ему вместе с
           подельниками выйти на «большую дорогу».
      И у их начальника полезли глаза на лоб.
     -     А ты, провинившийся, не дурак! Давай вместе
           с Вольтом и Горловым посетите его и
           скажите, что он будет иметь пятнадцать
           процентов от нашего дохода.
     -     Не много ли, Кап? – нахмурился Вольт.
     -     Главное пообещать, - хитро улыбнулся
           Капуцин, - Построим комбинат, а там видно
           будет. Может быть, полиция к тому времени
           уже и выйдет на его след.
     И бывший начальник охраны подземного «царства» расхохотался.
     -    Отлично! Шепнём какому - нибудь бывшему
           менту, где прячется убийца и… ага?
     -     Вот именно! Действуйте, друзья, и Бог вас
            помилует.
     -     Или уроет, - буркнул себе под нос Франк, но
           никто его не услышал.
     -     Да, - добавил Капуцин, - Рабочих набрали?
     -     Уже, - кивнул головой бывший секьюрити.
     -     А те двое приходили?
     -     Да и мы их взяли на заливку полов.
     -     Правильно. А то, если бы отказали, то вызвали
           бы у них подозрение, что других берут, а их
           нет. Но, - строго посмотрел на него бывший
           хозяин подземного «царства», - глаз с них не
           спускайте. По твоему описанию они не похожи
           на настоящих рабочих (слишком
           интеллигентные у них рожи) и это меня
           тревожит.
     -     Есть, Кап! – вскочил с места Вольт, - Ну, мы
            поехали на вечернюю проверку.
     -     На чём?
     -     Да прикупили вчера в Белгороде подержанную 
           «Таврию».
     -     Нормально, - кивнул головой Капуцин, -
            Валите. Но не забудьте, что завтра с утра 
            Горлов должен отвезти вас к Ваське. И
            слушай, возьмите с собой этих двух - пусть к
            ним внимательно тот приглядится.
     -     Обязательно, - при этом слове Франк тоже
            встал, и они с Вольдемаром покинули
            небольшой дом в соседней с Михайловкой
            деревне, где обсуждали пока рабочие вопросы
            и ночевали.
                Х
     -     Ну, как? – спросил бывший полковник у Макса
            и Баскакова, - На работу взяли?
     -     Да, но, эти сволочи поставили нас на ручную
           бетономешалку - якобы раствор, смешанный ей
           более мягкий, но крепкий и пойдёт на кладку
           пола из разноцветных бетонных плит… Прямо
           как для дирекции большого и серьёзного
           предприятия, чёрт возьми! – сказал Баскаков.
     -    Может быть, может быть, - посерьёзнел Виктор
           Григорьевич, - И будьте осторожны, так как,
           мне кажется, начальник их охраны за вами
           наблюдает - вы не очень - то похожи на
           рабочих.
     -     Мы уже поняли, товарищ полковник, - кивнул
            головой Максим.
     -     Ну, теперь пусть докладывают мой сын и
           доктор.
     -     Слушаемся, - хмыкнул Донсков, - Так вот, по
           вечерам начальник охраны и ещё один хмырь
           высокого роста куда-то уезжают - мы за их
           логовом наблюдаем. Поэтому ваш сын где-то
           достал «маячок», и мы его на «Таврию», так
            сказать, пристроили.
     -     Молодцы! – похвалил их Виктор Григорьевич,
            - И что дальше?
     -     И мы определили, что они ездят к Горлову, а
           вчера мотались за ними в Курск и те заходили в
           супермаркет на площади Рокоссовского,
            пробыв в нём полчаса.
     -     И что? – повторился полковник ВДВ.
     -     Сегодня ночью съездим и понаблюдаем за
            домами в округе, - добавил Николай.
     -     Правильно, но будьте архи осторожными - всё
           может быть, то есть, они могут вас засечь и
            устроить ловушку. И обязательно берите с
            собой оружие.
     -     Знаем, - хмыкнул его сын, - Не первый год в
           органах. А как твои дела? Встретился с тем
           спецом?
     -     Да.
     -     И что?
     -     А вот что.
      И отец достал из кармана пиджака… очечник, а из него обыкновенные противосолнечные очки с толстыми дужками.
     -     У-у-у! – воскликнули разочаровано все.
     -     Не укайте! – покраснел полковник и
           посмотрел на Донскова, - Эй, док, сними как
           брюки.
     -     Вы что? – встал со стула Александр
           Петрович, посмотрев на Марию Антоновну.
     -     Вот именно! – нахмурилась сразу та, но увидев
            в глазах Виктора Григорьевича радость,
           добавила, - Ладно, товарищ военный, я выйду,
           если вы хотите устроить здесь цирковое
           представление.
     -     Так надо, Мария, и это на пять минут, -
           улыбнулся тот, - И заранее спасибо.
    Зайцева вышла из кухни, где шёл сегодня разговор, и полковник жестом дал понять её воздыхателю, что незачем терять время, а быстро выполнить его просьбу.
     -     И что? – не выдержал Баскаков, когда доктор
            спустил штаны.
     -     А вы посмотрите на его ноги.
     -     Ну, и что? – буркнул Александр Петрович, -
           Рубцы как рубцы и…
     -     Ты про кожу, Саш, говоришь, а кости?
     -     Пули их не затронули, - улыбнулся Донсков.
     -     Э-э, нет. Я разговаривал с хирургом,
           оперировавшим тебя, и он сказал, что
           бедренная кость на правой ноге с выемкой –
           пуля всё же задела её.
     -     Ну и что? Я этого дефекта не чувствую.
         И полковник глянул на Баскакова.               
     -     А ну -ка, Глеб, надень очки.
     -     А не убьют они меня? – с улыбкой проговорил
           тот.
     -     Нет.
     -     Ладно, давайте.
     И муж внучки хозяина дома нацепил на нос очки.
     -     И что? – недовольно произнёс он.
     -     Прикоснись пальцем левой дужки.
     -     Ну, и что?
     -     Что видишь?
     -     Нечёткое изображение бедренной кости.
     -     Тогда нажми пальцем правую дужку.
     -     Слушаюсь, товарищ полковник, -
           хмыкнул Баскаков, выполняя приказ
           и…охнул, - Чёрт побери, вот это да!
     -     И что тебя поразило, Глеб? – громко
            рассмеялся Виктор Григорьевич.
     -     Я вижу, - закашлялся тот, - Я вижу, что в ней
            есть участок с неровной поверхностью. Ну,
            прямо, как на рентгеновском экране.
     -     Вот именно. Снимай и дай посмотреть другим.
      Баскаков снял очки и передал их тестю. Тот
            глянул и перекрестился.
     -     Вот это да! На, Максим, взгляни, - сунул он
            странный миниатюрный прибор в виде очков
            тренеру по плаванию.
      Ростовский глянул и быстро передал гаджет Николаю, а тот через минуту следующему участнику их компании, то есть пять минут и уже все (кроме полковника) сидели за столом, открыв рты от изумления.
     -     Да, хороша штучка! – наконец произнёс
           директор школы.
     -     Потрясающе! – выпучил глаза и ещё раз
            перекрестился дедушка его молодой жены,
            вскочил со стула и достал из буфета бутылку
            «Наполеона» и рюмки.
     -     Отлично! – рассмеялся Макс, - Очки что надо!
     -     Великолепно! – тоже встал и разлил коньяк по
           рюмкам Николай, подняв свою, - Выпьем за
           этого великолепного спеца.
       Но Антон Захарович вдруг громко вскрикнул, да   
       так, что зазвенели тарелки в буфете:
     -     Машка, заходи! Посмотри, дочь, на чудо.
     -     Дайте хоть штаны надеть, - недовольно
            буркнул Донсков, натягивая брюки, - Я ей
            потом это покажу… наедине.
      При этой фразе Ник заржал как лошадь, а доктор показал ему кулак.
     -     И сколько эта вещь стоит? – спросил Антон
            Захарович.
      И полковник ещё раз улыбнулся.    
     -     Он её не продаёт, но даст на время, если мы
           обеспечим его дачей.  И я уже со своим
           дружком из Конаково договорился и Бра…,
           извините, но фамилию учёного я не назову,
           показал мне то, что хотел и всё.
     -     Но для чего эти очки? - удивлённо спросил
           доктор у Виктора Григорьевича.
      И тут в разговор вмешался Николай, посмотрев на
      отца.
     -     Можно я скажу, пап?
     -     Валяй, сын, - усмехнулся тот.
     -     Они нужны нам, что рассмотреть нутро
           рабочих, строящих мясокомбинат.
     -     Зачем? – спросил отец Маши.
     -     А затем, что если у тех имеются рубцы или
           следы от пуль на теле, то все рабочие просто
           настоящие бандиты. Так, отец?
     -     Совершенно точно! – поднял рюмку полковник 
           и протянул её к центру стола, - Выпьем за этого
           замечательного учёного и успех в нашем
           предприятии, хотя это не всё, что могут «очки»
           нам дать - сами потом поймёте.
      И рюмки громко зазвенели, а затем и столовые приборы - закуска должна была быть съедена вся, так как хозяин дома достал из буфета ещё бутылку всем известного французского коньяка.               
                Зверь и ресторан
      Как только Горлов услышал, что ему достанется 20% от дохода при работе заместителем директора мясокомбината, то тут же ответил только одним словом:
     -     Поехали.
     И вся четвёрка села в «Таврию» и голосом хозяина Леонид громко скомандовал Вольту:
     -     Ну, к Зверю в Курск, Вольдемар!
     И машина рванула вперёд, а Максим, сидя на заднем сидении, тут же прильнул незаметно к уху Баскакова и шепнул:
     -     Что-то мне не нравится, что нас они взяли с
            собой.
     -     Это проверка, - также тихо ответил Глеб.
      И тогда Ростовский добавил чуть громче, так как Горлов вздремнул, а Вольт внимательно следил за дорогой. Франкенштейн же сегодня не поехал из - за разболевшегося зуба.               
     -     Хитрый и умный всё же Васька, - шепнул опять
           Макс, - окопался в городе прямо на глазах
           полиции, которая столько времени потратила
           на его поиски, а он, оказывается, живёт у них
           под носом.
     -     Согласен, - буркнул Глеб в ответ, - И он в связи
           с этим оказался не дурак - ушёл на «дно» после
           того, как они устали его искать, а до этого мог
           ходить по улицам и «косить» под больного,
           например, сделав пластическую операцию и
           приобретя с помощью Горлова - старшего
           новый паспорт.
     И Макс кивнуть головой - директор школы был прав. К их удивлению дом на Рокоссовского, номер 4 оказался частным и наполовину разрушенным временем, находившийся прямо напротив драмтеатра, если пройти через разделяющего их парк. И тренеру по плаванию ничего не оставалось делать, как открыть от удивления рот. А Баскаков даже не обратил на это внимания, а надел на нос «волшебные» очки и даже через спинку переднего сидения убедился, что тело зятя убитого старика Зверева нигде не имеет следов травматизма или огнестрельного ранения. Хитрый гад этот Горлов, хотя и трус, то есть не вмешивается в криминальные разборки, а потихоньку гнёт свою линию, набивая карманы «бабками».
    -     За мной, - только и сказал Леонид, вылезая из
          машины, когда та остановилась, и направился в
          супермаркет, располагавшийся на этой же
          известной всем площади напротив
          медицинского института.
    Там он смело прошёл в подсобное помещение, где здоровый дылда открыл ключом небольшую дверь с табличкой «Туалет для служебного пользования, посторонним вход запрещён», куда идущая за ним троица и нырнула, оказавшись в длинном коридоре. Они проскочили метров сто и Максим понял, что они оказались точно под серединой разрушенного дома, где тут же (по-видимому «сторож» этого прохода, как только они почуяли запах влажной земли, позвонил кому надо), перед ними отворилась такая же небольшая дверь, на пороге которой образовался Василий Зверев, которого трудно было узнать из-за переделанного подбородка, носа и бровей с израильским «УЗИ» в руках.
     -     А это кто? – хмуро спросил он у Горлова,
            указывая на Макса и Глеба.
     -     Моя охрана, назначенная Капуцином, -
           подмигнул ему тот, - А вообще - то они
           простые рабочие. Так вот, Василий, наш Босс
           приказал тебе активизировать свою группу для
           одолжения, ха-ха, «бабок» у населения - его
           «зелёный» запас для постройки комбината, как
            он сказал, закончился.
     -     Брехун чёртов, - сплюнул Зверев себе под
           ноги,- жалеет, падла, свои кровные для общего
           дела.
     -     Зато пятнадцать процентов будет тебе
            отстёгивать от дохода.
     -     А тебе, Лёня, сколько? – сузил зрачки бандит.
     -     Столько же, - тут же соврал Горлов, незаметно
            показав пальцем на «рабочих», мол приглядись
            к ним.
    Васька почесал затылок, рассмотрел Глеба и Максима в упор и отрицательно покачал головой.
     -     Ладно, Лёня, сработаем.
     -     Но без крови, - тут же добавил тот.
     -     Как получится. И в какой срок?
     -     Две недели.
     -     Ладно, займусь, но будет сложно и вряд ли без
            юшки.
      И Горлов покачал головой, уставившись опять на мало знакомую ему пару. Но Зверев ещё раз кивнул головой, показывая этим, что хватит болтать лишнее и пора всем уходить.
     -     И смени хазу, - не слушая его, проговорил
            Леонид, - опасно тебе продолжать здесь
            хорониться. Я узнал, что на днях дом над твоей
            головой будут сносить.
     -     Ладно, - зло посмотрел на него Зверев, ткнув
           пальцем в сторону новоявленных «секьюрити»,
            - А, может быть, тогда одолжишь этих двух
            мне? Быстрей ведь получится «заработать»
            нужную сумму!
      И Баскаков с Максимом вдруг почувствовали, как по их спинам пробежал холодок - предложение, а точнее, проверка их «на вшивость» им не понравилась, но Горлов, к счастью, подумал о другом и снял с «рабочих» нависшую угрозу:
     -     Не пойдёт, Вась, я теперь буду зам. директора
            будущего мясокомбината, то есть Капуцина и
            охранники действительно мне нужны.
      Зверев мастерски выругался, приглядываясь ещё раз к Баскакову и Максиму и вновь покачал головой, давая понять Леониду, что он их не знает и тот окончательно успокоился. Глеб же внимательно «рассмотрел» через «очки» Зверева и чётко увидел перечерченный шрамами живот, ещё раз убедившись, что бывший полковник не зря затеял односторонний обмен с ФСБэшным инженером - гаджет очень пригодился в опознании Васьки. А односторонний потому, что они сделали ему подарок в виде дачи, а тот дал им на время этот оригинальный прибор.
     -     Ну и мать их, обойдусь, - цыкнул слюной
            криминальный «подпольщик», -  Ладно, валите
            отсюда - мне пора обедать. Позвоню, когда всё
            будет готово.
      И он с бандой уложился в срок, обчистив того самого олигарха, который отказался помочь в строительстве комбината. А тот, естественно, не стал заявлять в полицию - побоялся, так как легенда о новом Чеботаре уже облетела Курскую и Белгородскую область и помог в этом всё тот же Лёнька Горлов, которого все блатные этих мест называли «Жопой», как противоположное рту отверстие, то есть настоящим жмотом, «поедавшим» деньги и пастью, и задницей.
      Прошёл ещё месяц и к концу июля здание мясокомбината было готово к работе. В связи с этим Капуцин собрал «толковище» в сияющем позолотой зале на втором этаже. Свой же кабинет в подвале он не показывал никому, кроме Вольдемара, который «сослал» троих рабочих, работавших там, на тот свет.
     -     Я поздравляю всех присутствующих с
            выполнением «Проекта ЧП», то есть
            завершением строительства и окончательным
            монтажом оборудования в зданиях комбината,
            и желаю сбытчикам продукции успеха в
            продаже, а клиентам отличного аппетита
            при поглощении её…
     -     А, что такое именно «ЧП»? – перебил его
           Горлов.
     -     Сам потом узнаешь, - зверем посмотрел на него
           Капуцин, - И не перебивай меня, Лёнька!
     -     Извини, Кап, - опустил глаза тот, поёживаясь
           от пронзающего мозг взгляда Генерального
            директора мясокомбината.
     -     И «те», - прорычал тот.
     -     Что «те»? – побледнел Горлов.
     -     Извини-те, - сузил зрачки Капуцин, - Ладно,
            сейчас едем в ресторан в Белгород, где нас
            ждёт приятный сюрприз с девочками по
            вызову и шикарный ужин. И охрану сегодня
            никуда не отпускать. Слышишь, Вольт?
     -     Да, - подскочил тот на стуле.
     -     Оружие зарегистрировали все? - посмотрел
            главный директор на Горлова.
     -     Естественно, - кивнул головой Леонид, - И
            ведь обратиться пришлось к тому, кого
            Василий «пометил».
     -     Ничего, не обеднеет. А, как дела с товаром,
           Франк?
     -     Для первой партии достаточно, - встал с места
           ранее провинившийся, - Завтра доставят.
     -     Начальника цеха и кулинаров нашёл?
     -     Да, они тоже прибудут завтра, -  произнёс, чуть
           дрожа Франкенштейн, - и приступят сразу к
            делу.
     -     А, готовы они к своей необычной миссии?
     -     Полностью и даже кликуха у начальника цеха
            подходит.
     -     И какая? – впервые улыбнулся директор
           комбината.
     -     Гиена.
     -     Ха-ха-ха-ха! – взорвался хохотом Капуцин, -
            Ладно, по машинам - высококлассная еда и
            бабы ждут нас.
      И восемь мужчин (Генеральный директор и два его охранника, заместитель директора Горлов, опять ставший вновь старшим секьюрити Вольт, хмурый Франк, Васька и бухгалтер - недавно вышедший из тюрьмы счетовод развалившегося десять лет назад колхоза, исполняющий обязанности и начальника отдела кадров) бодро встали, вышли из здания комбината и сели в микроавтобус «Форд», водитель которого тут же включил зажигание и мощный мотор, грозно рявкнув, поднял пыль и покинул территорию мясокомбината. Охранники тут же закрыли ворота, включив прожектора, а нанятый на неопределённый срок киллер вошёл в небольшую крутящуюся на все 360 градусов металлическую башенку на крыше, достал американский автомат с оптическим прицелом, уселся в глубокое кресло и стал внимательно осматривать прилегающую к комбинату территорию.
      Не ожидавшие этого Глеб и Макс, тут же нырнули в кустарник, а через полчаса выкатили из ямы мотоцикл, протащили его с пол километра до трассы, чтобы никто не услышал заводящегося мотора, сели на него и помчались за микроавтобусом в Белгород, где с удивлением констатировали, что бандитская компания заходит в тот же ресторан под названием «Красный мел», где уже как два часа их три семьи, отмечали восьмидесятилетие Антона Захаровича Зайцева.
     -     Ну, что, разведчики, открылся ваш
           мясокомбинат? – улыбнулся Виктор
           Григорьевич, встречая их.               
     -     Да, - кивнул головой Баскаков усаживаясь за
            стол.
     -     Только нас на это торжественное открытие не
           позвали, - добавил шутливо Максим, кивая на
           расположившуюся в углу банду и добавил, -
           И вы, господа, не оглядывайтесь - их верхушка
           состоит не из дураков.
    -     А с какого бодуна вас приглашать? - удивлённо
           посмотрел на него вечный полковник, - Их
           бизнес - это их бизнес и вы на этом «собрании»
           были бы чужими. А мы теперь будем сидеть
           тише воды, ниже травы. Все поняли?
     -     Да, - ответила за всех Мария Антоновна.
     -     А вообще-то хотелось бы узнать 
           «производственные тайны» этого сборища, -
            вздохнул Максим.
     -     И какие?
     -     Да что они будут выпускать? Просто полу
            готовую продукцию, в смысле котлеты,
           шашлыки, бифштексы с картофелем, пироги и
            т.д. и т.п. или…
     -     А мы их просто купим и проверим их качество,
            - вмешался в разговор Донсков.
     -     Но с большой осторожностью, - добавила
           Маша, - Может быть продукция быть и не
            чистой, а, допустим, с наркотиками.
     -     Не исключено, - хмыкнул Николай.
      И вдруг Глеб сказал:
     -     А мне нравится, что мы сидим в том же
           ресторане, что и эти твари.
     -     И почему? – подал голос именинник.
     -     А потому, что я люблю танцевать и…
     -     И что? – спросила Олеся.
     -     А то, что я приглашаю тебя, жёнушка, на
           следующий танец и во время его исполнения
           осторожно рассмотрю всех членов этой
            компании и раскрою с помощью «очков» их
           внутренние дефекты.
     -     Точно! – чуть не подскочил на месте Виктор
            Григорьевич, - Молодец, директор, а я и
            забыл, что чудесный прибор ты взял с собой.
     -     Вот именно, - улыбнулся Баскаков.
     -     Тогда пора, - встала и жена именинника, держа
            в руке бокал, - ещё раз выпить за моего мужа.
     -     Отлично! – улыбнулся травматолог, поднимая
            своё шампанское, - Долгого здоровья   
            вам, Антон Захарович для того, чтобы успеть
            воспитать правнуков и правнучек. Ура!
     -     Только не громко кричите, - добавила дочь
            именинника, - Привлекать внимание к себе ни
            в коем случае нельзя, несмотря на то, что
            главные участники нашей войны изменили
            внешность и пьют как лошади воду после их
            тяжёлого трудового дня.
     -     А Глебу с Максимом лучше после танца
            потихоньку уйти, а то глазастый Васька,
            только вчера познакомившийся с ними, может
            их заметить и заподозрить в них «хвостов»,
            испортив нам весь вечер, - посоветовал
            полковник.
     -     Тогда мы быстро закусываем, танцуем и
            смываемся, - кивнул головой Баскаков,
            который, естественно, сменил свою грязную
            одежду, в которой был вчера, на заграничную
            «тройку», чтобы его не узнали Васька с
            Горловым.
     -     Ладно, идём, Глебушка, танцевать, - встала с
            места Олеся, беря мужа под руку.
     -     И мы тоже пойдём до кучи плясать, -
            оживилась её мать, - Правда, Саша?
     -     Обязательно! – допил шампанское Донсков, -
           Будем совершать отвлекающий манёвр для
           нашего диагноста и его партнёрши.
     -     Ну, спасибо, друг, - улыбнулся Глеб, - И
            вперёд, жена!
       Квартет заиграл, и Глеб чуть не пустил слезу,
     потому, что тот исполнял вальс, который
     посвящался городу Тверь, написанный Михаилом
     Кругом, которого убили бандиты. И тут же
     появившаяся ненависть сделала его ещё более
     внимательным, когда он с Олесей приближались к
     криминальному столу. И это было выполнено не
     зря, после чего он сразу ушёл, оставив жену на
     попечение родителям, которые через полчаса
     намекнули всем, что им тоже пора заканчивать
     торжество и не из-за того, чтобы быстрей узнать
     результат проделанной директором школы работы,
     а чтобы дальше не светиться лишний раз перед
     бандитами. И все поддержали Антона Захаровича и
     Антонину Павловну. И через час они все медленно
     потянулись к дверям, не заметив, как Васька
     Зверев внимательно рассматривает ноги и
     походку Маши…
                Х
    -     Ну, что, Глеб, не зря вы скакали? – спросил
          полковник, когда они расселись за столом на
          веранде, разлив коньяк всем гостям и достав из
           пакета с подарками ещё и плитки шоколада.
    -     Это точно! - усмехнулся тот, -Но сначала
           давайте ещё раз выпьем за именинника и
           вашего нового товарища - учёного, Виктор
           Григорьевич, который предоставил нам
           такой умный прибор.
    -     Что, есть «улов»? – заелозили все на табуретах.
    -     Ещё какой! – улыбнулся Баскаков.
      И они все выпили и появившийся в глазах вопросительный огонь был вызван обжигающим головы возможным положительным результатом «разведки» Глеба и Оксаны.
     -     Ну, не тяни резину, директор, - повысил голос
           Антон Захарович, - Я, например, уже дрожу
           от долгожданного твоего доклада.
     -     Да всего один то танец мы исполнили,
            дедушка, - вмешалась его внучка, - Ладно,
            давай, муж, рассказывай, что увидел, но
            конкретно и коротко.
      И Баскаков, став не на шутку серьёзным, начал.
     -     Так вот, господа, у всех, кроме Леонида
           Горлова, я увидел на теле следы от пулевых
           ранений и наиболее выраженные были у бугая,
           которого мы воспринимаем как Василия
           Зверева. А вот у самого высокого и
           накаченного даже несколько. Но у того в
           шикарном сером костюме и у его соседа по
           столику…- прервался вдруг Глеб, вызвав тут
           же из-за неожиданного перерыва в докладе
           недовольный вздох всех присутствующих за
           столом, - Не волнуйтесь, друзья, я теперь буду
           короток! В общем у них были операции на
           бедренных костях, уменьшивших их… рост.
     -     Аппарат Елизарова! – не выдержав, воскликнул
            Донсков.
     -     Точно, доктор, только этим можно было
            укоротить их ноги, - посмотрел на
            травматолога Баскаков.
     -     То есть, ты хочешь сказать, Глеб, -
           взволнованно произнёс бывший десантник, -
           что эти люди не кто-нибудь, а… Капуцин и
           Вольдемар?
     -     Да, товарищ полковник, именно так. А
           третьего, то есть Франкенштейна, они по какой-
           то причине не укоротили.
     -     Провинился, наверное, - вставила два слова в
           разговор Мария Антоновна, а потом
           добавила, - или решили, чтобы он был
            отвлекающим от их персон..
     -     Может быть, - кивнул головой Виктор
            Григорьевич.
     -     Вот это да! – хором вскрикнули Максим и
           Николай, - Вот это маскировка!
     -     Конечно, - констатировал Донсков, - Это был
            самый лучший способ кардинально изменить
            их.
     -     И хорошо, - произнесла Анастасия Павловна.
     -     Что хорошего? – уставился на неё муж.
     -     А то, что теперь мы точно знаем, с кем имеют
           дело наша дочь и все гости.
      И молчащие до сих пор жёны Николая и Максима вдруг заплакали.
     -     Вы чего? – беспокойно засуетился в кресле
            Виктор Григорьевич.
     -     А то, - чуть успокаиваясь сказала Нина,
            прижимая к себе Гришеньку, названного в
            честь прадеда, - А то, что у меня есть вот этот
            маленький человечек и он самый беззащитный
            из нас.
     -     А мы с тобой для чего? – возмутилась, вытирая
           слёзы, Ирина, - Нам бы с тобой оружие…
     -    Но вы же у нас дома не одни, - весело напомнил
           Антон Захарович, - Да и двери у нас не
           деревянные и по три замка на каждой - не
           смогут гады войти. И этот ребёнок не только
           твой, Ниночка, а нас всех. Не так ли?
     -     Точно! – улыбнулся Донсков.
     -    Да, ребята, то есть Глеб и Максим, всё теперь
           упирается в вас, - констатировал Виктор
           Григорьевич, - Вы должны узнать, что будет
           выпускать Капуцин со своими подельниками и
           от этого будут зависеть дальнейшие наши
           действия, а именно, сами мы справимся с ними
           или придётся ставить в известность полицию.
     -    Справимся сами, - твёрдо произнёс Николай, -
           Это наш долг, отомстить за всех загубленных
           в «Приюте гурманов» этими извращенцами, а
           точнее, как мы с Максимом уже называем, в
           «Райском аде».
     -    В общем, действуйте, - закончил обсуждение
           новой ситуации бывший полковник, - Мой зять
           и Баскаков продолжают следить за комбинатом,
           а хотя ты, Глеб, ещё не уходишь в отпуск?
    -     Нет, я уже в нём.
    -    Тогда вам, Максим и директор, будет теперь
          трудновато - Капуцин не дурак и усилит охрану
          и даже расставит, наверное, бандитов в
          полукилометре вокруг зоны предприятия.
    -     Скорее всего… - вклинился в разговор Донсков.
    -     А я им помогу, - проговорил Николай, - Нам бы
          ещё гранаты на всякий случай, пап…
    -    Будут, не волнуйся. Ну, что, Антон Захарович,
          по домам и хатам?
    -    Да, пора, начальник, на покой, - устало и
         двусмысленно улыбнулся тот, - Так, дочь, вы с
          Александром поедете к тебе?
    -     Конечно, - чуть зарделась Мария.
    -     Тогда и я с вами, - встал из-за стола Просторов -
          младший, - А вы все остальные охраняйте дом и
          наших женщин.
     -    Обязательно, - поднялась с места и жена
          именинника, - Оставайтесь у нас и вы, Глеб.
          Нашей внучке и вашей жене без вас будет
          скучно.
     -    Хорошо, - кивнул головой тот, - А завтра утром
           я подъеду к тебе, Маша, забрать Макса с собой.
     -     Отлично! В восемь я вас жду.
     -     В шесть. Да, Глеб? – улыбнулся Ростовский.
     -     Точно. Мы должны приехать туда раньше
            смены охранников.               
      Встал из-за стола и Антон Захарович, и,
      улыбнувшись произнёс:               
     -     И спасибо вам всем за этот вечер - я прямо -
           таки помолодел, глядя на всех вас.
     -     И на сколько, пап? - подошла к нему и
            поцеловала в щёку Мария Антоновна.
     -     Да лет на двадцать. Ну, вперёд!
                Слежка
     -     Привозят в двух одних и тех же
            рефрижераторах, по-видимому, только мясо, а 
            продукцию развозят, в основном, по кафе,
            почему-то в микроавтобусе, который привозил
            их тогда в «Красный мел», - доложил Баскаков
            полковнику, сидевшему на веранде через
            неделю.
     -     То есть, Виктор Григорьевич, никакой
            криминальной деятельности мы пока не
            заметили, - добавил Максим.
     -     Странно, - почесал бритый затылок тот, - Нет,
            здесь что-то не так. Наблюдайте дальше, а я
            съезжу к моим однополчанам - может быть,
            они достанут мне дистанционное
            подслушивающее устройство.
     -     А у этого, что дал нам в аренду чудесные очки,
            не найдётся такого? – спросил Глеб.
     -     А точно, у него возможно оно и есть.
            Правильно, сгоняю ка я к нему, а вы
            продолжайте наблюдать за комбинатом, а мой
            сын в светлое время суток будет следить за
            самой Михайловкой - может быть в ней теперь
            и квартирует Васька со своими подельниками.
     -     Есть, - совершенно серьёзно проговорил Макс,
           прикладывая ладонь к раскрашенной
           Баскаковым в своей школе в пятнистый серо-
            зелёный цвет бейсболке.
     -     Да, Виктор Григорьевич, нам бы ещё хоть
            парочку камуфляжной одежде, а то свою
            как-то жаль портить красками.
     -     Согласен, Глеб, привезу. Думаю, что за два –
           три дня всё достану и сразу же позвоню вам.
           Да, а вы не забывайте выключать звук в
           мобильных телефонах и ориентируйтесь
           только по вибрации, что пришёл сигнал связи,
           а то вдруг Вольдемар тоже уже обеспечил
           своих охранников мощными биноклями и
           дистанционными «прослушками» - Капуцин,
            ещё раз повторю, не дурак и мог тщательно всё
            продумать, да, ещё и мы своим нападением на
            «Райский ад», как вы, ребята, называете
            подвальную часть «Приюта гурманов»,
            прибавили ему мозгов.
     -     У них уже проявился ещё один снайпер, -
           проговорил Максим, - который сидит в той же
           башенке основного здания, и та постоянно
           медленно вращается, то есть, наблюдатели
            контролируют зону вокруг мясокомбината
            вовсю.
     -     Да, дела, - соглашаясь, кивнул головой Глеб.
     -     Поэтому тем более вам нужна
            маскировочная одежда, - добавил Виктор
            Григорьевич, - Всё, возвращайтесь
           туда, а то, не дай Бог, что-нибудь пропустите. В   
           общем, повторяю, я приеду и сразу позвоню
           вам и за шмотками и подслушивающим
           устройством пусть прикатит из вас кто-нибудь
           один - наблюдение за мясокомбинатом не
           должно прерываться.
     -     Так точно, товарищ полковник, - сурово
            взглянул на тестя Максима Баскаков, уходя
            из веранды, аккуратно и привычно отряхнув по
            дороге одежду и быстро, и умело заводя
            мотоцикл.               
       И полковник понял по его поведению, что тот помнит, чему его учили в десантных войсках - военная выправка остаётся у всех солдат до конца жизни и она у Глеба тоже не забыта…
       А в это время хмурый Василий Зверев сидел в подземном кабинете Капуцина и рассказывал свою версию.
     -     Мне показалось, что я эту бабу, что
            вальсировала недалеко от нашего стола, знаю.
     -     На бывшую зазнобу твою, что ли, похожа? –
            спросил тот.
     -     Да чёрт её знает. Вроде бы ноги Машки, а лицо
            какое-то другое и походка иная.
     -      Возможно, она сделала пластическую
            операцию, - кивнул головой Капуцин, - Да,
            приставь ты к ней «хвост»! Есть из твоих кто-
            нибудь небольшого роста?
     -     Есть, Мишка Косой.
     -     Косой от шрамов?
     -     Нет, с детства, то есть у него врождённое
            косоглазие.
     -     Пусть тогда ходит в солнцезащитных очках.
     -     Ладно.
     -     А у твоей той бабы транспорт был?
     -     Да, пяти дверная «Нива». И что ему
            посоветуете купить?
     -     «ДЭУ - Матис» - небольшая и достаточно
            быстроходная машина. Только подбери
            нужную окраску для маскировки, то есть
            зеленовато-пыльную - ещё ведь целый август
            впереди…Сам то ты, Вася, довольно умный
            и хитрый - на старой «шестёрке» ездишь.
     -     Так и для Мишки такую найду, Кап, - сидя с
            подобострастным выражением лица закончил
            разговор Зверев.
     -     Тогда иди занимайся делом. Да, а кем твоя то
            работала?
     -     В социалке. Привозила по заказам деревенских
            то лекарство, то жратву им.
     -     Тогда её легко выследить, - с довольным лицом
            бросил Капуцин.
     -     Может быть, может быть, - покачал головой
            Василий, - Ладно, я поехал.
     -     Но учтите, что она тоже могла сменить
            «тачку».
     -     Учтём
         И Капуцин был прав – Донсков заставил Машу продать в Курске свою «Ниву» и купить старенький «Москвич», но с более мощным двигателем, чем  родной – его бывший хозяин когда - то участвовал в ралли, поэтому по началу Косой никак не мог определить на какой машине теперь ездит социальный работник. Да ещё она не была явно похожа на Марию Антоновну Зайцеву, хотя Зверев и дал ему одну из фоток, на которой та была осторожно снята им из кустов в лёгком летнем платье, половшая огород. Но, понаблюдав неделю за женщиной, «хвост» всё - таки засёк её в «Москвиче», который та ставила на ночь сначала в ближайшем перелеске, а когда стемнеет, передислоцировала в свой двор. Заметил Мишка и двух мужиков, которые иногда дежурили у неё то по одному, а то и вместе, но угнаться за их мотоциклом никак не мог - Баскаков в юности яро увлекался этим видом спорта и тоже ездил не на простом двухколёсном, а чуть ли не полуспортивном «агрегате». А провести всю ночь невдалеке от дома социальной работницы, чтобы утром засечь, кто и когда покидает жилище Косой просто боялся и боялся не этих мужиков, а змей и бродячих собак, которые были не такими добрыми и трусливыми, как домашние и которых развелось по деревням достаточно много. Но Господь, видно, пожалел его, подсказав, что надо периодически менять транспорт, одежду и внешний вид и не следить напролом, а как истинный «топтун» постоянно прятаться от Машиных глаз, подглядывая за ней из-за кустов и домов, а иногда и подслушивая её разговор с селянами. Короче, ещё три дня, и он смело доложил Звереву, что это действительно его строптивая «пассия», а не новый соцработник, купивший у неё этот ухоженный участок и дом.
      И Васька тут же побежал к Капуцину, чтобы доложить о проявившей себя Марии Антоновны Зайцевой - сожительницы травматолога Донского, который лечил его травмы от капканов дядьки, а потом получившим от него самого по пули в каждую ногу во время разборки у его дома.
     -     А отец тогда положил из шмайсера мужа его
           тёти, но сам был убит полицейским – младшим
           братом Горлова Сергеем. Вот поэтому я и «лёг
           на дно», но успел всё же отомстить её хахалю –
           сжёг дом его тётки.
     -     А самому полицейскому за отца? – зло
            сощурился Генеральный директор комбината.
     -     Нет, не успел, да и не попадался он мне.
     -     А надо было, а то вдруг начнёт совать нос в
            наш бизнес. Пусть твои ребята продолжают…
           добывать мясо, а ты сам возьмись и пришей его
           - меньше будет глаз следить за нашим
            производством.
     -     Ладно, сработаю. Да, в общем то, пора бы и
            Машку прибрать к рукам, но…
     -     Смотри, осторожнее будь. Я на пьянке по
            поводу пуска нашего мясокомбината обратил
            внимание на компанию в противоположном
            конце зала, от которой отходила потанцевать
            парочка и мужик уж очень внимательно
            рассматривал нас через затемнённые очки. То
            ли он просто был слишком любопытным по
            отношению к нашему сборищу, то ли ещё что
            его привлекало. А вообще, компания та была
            достаточно большой для сборища друзей - они
            больше были похожи на заговорщиков.
            Поэтому надо проследить и за ними.
            Поспрошай официанта, может быть, он кого из
            них и знает.
     -     Хорошо, Кап, сделаем. Скажи, а
            санэпидстанция проверяла тебя?
     -     А как же, но всё получилось быстро и по-
            доброму, так как деньги решают всё, да ещё
            мы к этому были готовы.
     -     А я боялся, что они будут делать всякие…
     -     Помолчи, Василий, - перебил его Капуцин, - об
            этом я и думал всё время и… трясся, но
            хорошая сумма баксов отбила у них желание 
            тщательно всё обследовать. И вообще, не лезь
            не в свои дела. Хотя, я чувствую, что ты о    
            чём - то догадываешься. И если это так, то
            молчи не как рыба, а как… мёртвый враг.
            Понял?
     -     Да уж, Кап, «вкурил». Не такой уж я простой и
            дебил - догадался и меня чуть не…
     -     Заткнись, Васька! – подскочил в кресле
           Капуцин, - Занимайся оговорённый делом и не
           суй нос, куда не надо и «бабки» к тебе потекут.
      И тут Зверев вдруг так странно посмотрел на директора комбината, что тот почувствовал лёгкий морозец, пробежавший по всему телу.
     -     Чего уставился, Зверь? Мои три тайны, я
            надеюсь, не раскроет никто.
     -     И какие?
     -     А что такое «Проект ЧП», что мы используем
            для наших выпечек и что туда добавляем.
     -     Ладно, Кап, занимайся своим делом, а я своим,
            - поднялся из кресла Зверев, - Но жизнь учит
           всему и всех, и я не исключение. Чао-какао!
      И он прошёл к двери и очень - очень мягко
     закрыл её за собой.
                Горячие деньки
     Их засёк полицейский Сергей Горлов, которого они ещё ни разу до этого не видели.
     -     Лежать, не двигаться и «цацки» в землю не
           закапывать, - услышали они неожиданно за
           спиной, - Я всё равно их увидел и знаю, что это
           за штучки. Если есть стволы, не делайте резких
           движений - у меня хорошая реакция и стреляю
            я отлично.
     -     Кто вы? – не выдержал Баскаков, увидев
            за спиной молодого мужчину в обычном
            спортивном костюме и с «макаровым» в руке.
     -     Капитан полиции Горлов, - спокойно
            проговорил представитель закона.
     -     Мы знаем одного Горлова, - начал Максим, -
            Но он по слухам…
      И Сергей вдруг перебил его:
     -     Это мой старший брат и я ему не друг.
     -     Странно, - пробурчал Глеб, - Младший -
            полицейский, а старший якшается с
            бандитами.
     -     Слышал краем уха я об этом, но не видел, и
            доказательств у меня нет, - парировал Сергей, -
            А что, вы имеете точные сведения, что он
            связан с криминалом?
     -     Да и достаточно серьёзные.
     -     Тогда раскрывайте свои карты. Вы кто?
     -     Я директор школы в Белгороде, - посуровел
            Баскаков, - Так что врать не буду, можете
            проверить.
     -     А я тренер по плаванию из Москвы, -
            усмехнулся Макс.
       Горлов почесал подбородок.
     -     Да, удивили вы меня. И чего вас сюда занесло?
           Придётся прокатиться со мной в мой, как
            говорят, все сейчас, офис, а точнее в Участок.
     -     А других вариантов нет?
     -     Но вы же следите не санкционированно за
           работой нового мясокомбината, а это, в общем
           то, преследуется законом. Тем более с
           помощью мощных биноклей и дистанционного
           прослушивающего устройства. А вы, всё - таки,
            случаем не из ФСБ?
     -     Нет, но хотелось бы, - буркнул Максим.
     -     И почему?
     -     Чтобы иметь полномочия в открытую бороться
            с мошенниками, криминалом и ещё кое с
            чем…
      И младший Горлов открыл рот от удивления.
     -     Н-да, интересно, - почесал он ухо, -
           Придётся вам всё же поехать со мной и всё
            подробно рассказать.
      И Макс не выдержал.
     -    Господин полицейский, мы вам хотим
           предложить иной вариант, где вы получите
           полнейшую информацию.
     -    Прямо сейчас? – удивился Горлов - младший.
     -    Именно так, - повысил голос Максим, - Вот
           известный в Белгороде директор школы
           доставит вас сейчас на мотоцикле в один дом в
           этом городе, где настоящий, хоть и бывший
           полковник ВДВ объяснит вам всю ситуацию, а
           я появлюсь позже, так как должен следить за
           этим сомнительным комбинатом по приказу
           этого самого военного, который приходится
           мне тестем, до наступления темноты.
    Сергей думал всего минуту, а потом произнёс:
     -     Ладно, но мы поедем на моём транспорте, а уж
            вы, Максим, продолжайте пользоваться своим
            двуногим конём. Понятно?
     -     Так точно, господин…
     -     Пусть будет «товарищ», - улыбнулся Сергей и
            добавил, - Как ни странно, но вы внушили
            мне доверие к вам.
     И через сорок минут они были в доме Зайцевых.
     -     Неужели это всё правда? – спросил с
           выпученными глазами от услышанного
           полицейский, глядя на улыбающегося
           полковника Просторова, которому Горлов –
           младший сразу понравился.
     А Сергей потом с удивлением и трудом узнал знакомую ему пару, то есть Марию Зайцеву и Александра Петровича Донского, сделавших себе пластические операции.
     И они ему, а потом и Баскаков с Ником подробно рассказами, что с ними приключилось за последние полтора года.
     -     Да такое же не может просто случиться! –
           только и делал Сергей, что взмахивал руками 
           удивлённо, не отводя взгляда от отца Николая,    
           - Вампиры, насильники, каннибалы! Да это
           прямо как в теперешних американских
           ужастиках! И вы, товарищ полковник,
           подтверждаете, что все эти мерзкие увлечения
           богатых людей правда?
     -     Да, полицейский капитан, - кивнул
           головой Виктор Григорьевич, - Подтверждаю
           это также легко, как то, что мой сын никогда
            не станет таким же капитанам, как вы - он
            разочаровался в своей профессии из-за
            отсутствия возможности чаще и в открытую
            пользоваться оружием. Согласны?  Вы же,
            практически, ровесники, наверное?
     -     Как «ты», товарищ десантник, как «ты» для
            всех, ладно? А то я буду продолжать разговор
            стоя, словно перед моим начальством.
     -     Замётано! – крепко пожал Сергею руку Виктор
            Григорьевич, - Так ты присоединишься к нам?
     -     Обязательно! Ведь только с вашей помощью я
           смогу найти этого подонка Ваську Зверева и
           наказать его.
      И тут Донсков добавил;
     -     И у нас есть версия, что предводитель этих
           всех криминальных авторитетов, построив
           мясокомбинат, вытворяет там ещё какие-то
           мерзости. Вот поэтому наши ребята и не сводят
           глаз с территории этого предприятия и
           подслушивают все разговоры, которые
           возникают между охранниками и их негодяями
            - руководителями.
     -     И я вам в этом обязательно помогу, - встал из-
            за стола полицейский.
     -     Нет, нет, дорогой гость и товарищ, - сделал
            знак рукой Антон Захарович, - рано ещё
            уходить так как сейчас уже приедет Максим –
            на дворе стемнело, и мы будем ужинать.
     -     Да как-то неудобно, - замялся Горлов-
            младший.
     -     Не стесняйтесь, пожалуйста, - поддакнула
            мужу Анастасия Павловна, - А вот и Максим.
            Всё, идите мыть руки.
                Х
      Сегодня в подвальном кабинете Капуцина заседали все главные участники «Проекта ЧП», то есть, как всегда сам он, никогда не покидающие его кабинет двое охранников, Горлов, Вольдемар и Франк, а также Василий Зверев. И первым выступил главарь банды.
     -     Хорошо, конечно, что мы справляемся с
           доставкой сюда мяса, но неплохо бы было
           найти, где живёт каждый из той компании, что
           была в ресторане.
     -     А что, твой Косой так и не нашёл никого? –
            зло посмотрел на него Капуцин.
     -     Нашёл, и они ночуют в доме моей бывшей
            зазнобы, где находится и чёртов доктор, и ещё
            двое мужиков, которых я не знаю.
     -     Тогда чего ты тянешь с уничтожением их всех?
     -     Боюсь, что поднимется большой шум, если она
           исчезнет. Машка, в общем то, известная
           личность по всем деревням Солнцевского
            района.
     -     Тогда уничтожь только мужской пол.
     -     А если у них есть оружие и они завалят часть
           моих ребят? – хмуро посмотрел Васька на
            Капуцина.
     -     А и хер с ними – цель оправдывает средство.
     -     И какая эта цель?
     -     Убрать всех наших врагов и эти на самом
           первом месте. И если ты боишься потерять
           своих подельников, то пришей «хвост» к
           каждому мужику и узнаешь, где и с кем живёт 
           остальная вся их компания, которая была в
           ресторане.


                Часть пятая
                Кровавая развязка

                Ни на солнце, ни на смерть
                нельзя смотреть в упор.
                Франсуа де Ларошфуко

     -     По - моему, за мной увивается «хвост», - заявил
           Донсков утром, провожая до ворот Баскакова и
           Максима.
     -     С чего это ты взял? – улыбнулся Глеб.
     -     Я вчера ездил на Машиной машине в Белгород
            и грязного цвета «ДЭУ-Матис» не отставал от
            меня ни на шаг.
     -     И потом он куда делся?
     -     Когда ехал назад, то на повороте к нашей
            деревне он дальше поехал прямо.
     -     И что, ты хочешь сказать, что эта «тачка»
            направилась в Михайловку?
      -     Да.
      -     Ладно, послезавтра проверим. Макс, заводи
             мотоцикл, нам пора.
     Они уехали, а Александр Петрович повёз Марию в Солнцево в её контору Социального обеспечения, но никакой машины за собой в этот раз не заметил. В этот день его последняя любовь развозила заказы по деревням, поэтому он подождал, когда она освободиться, а потом до самого заката они мотались по деревням и приехали домой в темноте.
     -     Ты чего такой смурной? – спросила женщина
            за ужином.
     -     Да есть подозрение, что за домом следят.
      И он рассказал ей о корейской малолитражке.
     -     А тебе не могло показаться?
     -     Нет, но у меня появилось предчувствие, что
            случится что-то нехорошее.
     -     Это из-за того, что ты, Сашуль, постоянно
            возишь с собой обрез.
     -     А без него нельзя - Васька, возможно, был
           тогда в ресторане в той компании и видел тебя
            и мог всё же узнать, и от него можно
            ожидать всякой гадости.
     -     Да вряд ли. Я и походку изменила и причёску,
            и макияж накладываю совсем другой. И он,
            вообще - то, как сказал мне Сергей, в глубоких
            бегах.
     -     Но я всё равно сообщил об этом Глебу, - хмуро
            посмотрел Донсков на Марию, - И он обещал
            проследить за домом.
     -     Что, будут ночевать в машине?
     -     А почему бы и нет? Поспят с Максимом по
            очереди.
     -     Ладно, как хотите. Слушай, странно, что их
            давно нет.
     -     Приедут, - зевнул травматолог, - Пойду как я в
            душ и спать - устал дико сегодня за рулём с
            тобой мотаться по сёлам.
     -     Я тоже, милый, - кивнула головой женщина, -
           Вот только помою посуду и тут же сменю тебя
           под струями воды.       
    А Максим и Баскаков в это время не сводили глаз с разговаривающими у входа в комбинат Капуцина и Вольдемара. И неожиданно первый вскочил со скамейки и грозно замахал руками на начальника охраны.
     -     Макс, доставай быстрей «прослушку» - мы
            можем упустить важную перепалку, -
            скомандовал Глеб и тренер тут же поспешил к
            мотоциклу, стоящему в низине и заваленному
            ельником, и достал прибор из рюкзака.               
     Три минуты и директор школы уже припал к биноклю, включив дистанционное прослушивание. А ещё через пять минут вскочил на ноги, как ненормальный.
     -     Ты чего, Глеб? – чуть испугался Максим.
     -     Да они всё спорят о каком-то «Проекте ЧП». И
            Капуцин прямо - таки поливает Вольдемара
            матом.
     -     Неужели шла речь о каком-то теракте?
     -     Возможно. А ещё директор поносил его за
            появившейся у поставщиков боязни, что
            полиция остановит и возьмёт кусок мяса на
           экспертизу и требовал усилить охрану фур.
           Фу ты, чёрт, Макс, отвлёк ты меня и я
            прослушал последнюю фразу, сказанную
            Капуцином. Всё, они ушли в основное здание.
     -     Ну, извини, Глеб. Всё равно уже стемнело, и
            они уедут по домам.
     -     Капуцин последнее время спит в своём
           подвальном кабинете. Забыл? Ладно, поехали
           домой к Марии - я обещал Саше, что мы с
           тобой проследим за предутренней обстановкой
            вокруг его местонахождения.
     -     И почему?
     -     Да доктору показалось, что за ним следят.
     -     Тогда поехали, а то я проголодался.
     -     Я тоже.
      И они поспешили в овраг к мотоциклу, который теперь заводили только почти в километре от мясокомбината.
                Х
     -     Два мужика ночуют у Зайцевой теперь каждую
           ночь, - доложил Косой на очередном
            совещании.
     -     И что?
     -     А то, что они утром уезжают в сторону
            Михайловки.
     -     И куда точнее? – спросил Капуцин, выпучив
            глаза.
     -     Да не могу я их догнать - мотоцикл у них с
            мощным движком.
     -     Плохо, очень плохо. А ты что скажешь,
            Василий?
     -     Похоже, что все остальные живут постоянно у
            Машкиных родителей в Белгороде. Да и
            директор школы, вроде, женился на её дочери
            и тоже там теперь обосновался.
     -     Это из-за новорождённого одной из молодых
           девок, - вмешался в разговор Вольдемар, - Я
            сам за ними проследил, и они ходят
            прогуливаться с коляской только тогда, когда
            директор и ещё один парень лет тридцати
            возвращаются откуда-то и тогда все вместе
            топчут асфальт только в их микрорайоне.
     Капуцин посмотрел на всех зверским взглядом, и
    вдруг произнёс:
     -     Их надо всех расселить.
     -     В смысле? – уставился на него Зверев.
     -     Надо устроить пожар или ещё чего-нибудь,
            чтобы в доме невозможно было жить, и чтобы
            они переехали в разные места. Тогда мы их и
            зароем по отдельности.
     -     Да, Кап, точно! - встал с места Вольдемар и
            посмотрел на Горлова, - Тем более, что к ним,
            Лёнь, стал часто заезжать твой брат. 
     -     Да ну? – встрепенулся тот.
     -     Точно!
     -     Это полицейский что ли? – заёрзал в своём
            кресле Капуцин.
     -     Да, - с ненавистью уставился на зам. директора
            Зверев.
     -     И он до сих пор жив?
     -     А ты разве говорил, что его пора
            убрать?
     -     Нет, я думал, что ты давно с ним расквитался.
           Был же между нами разговор об этом,
            помнишь?
     -     Помню.
      Зверев налил себе стакан «Боржоми» и сел на место.
     -     Тогда действуй, Василий! Надо эту семейку
           лишить дружбы с полицаем, - приказным тоном
           объявил Капуцин.
      Главарь банды почесал ухо.
     -     Он теперь ездит не один, а с водителем на
            «Патриоте», а у того я заметил наличие
            «АКМ».    
      Капуцин стукнул кулаком по столу.
     -     Чует, гад, опасность. Ладно, я что-нибудь
            придумаю
     -     Подождите с расправой Серёжки, - вдруг
            вскочил с места Горлов, - Это всё-таки мой
            брат. Сначала я сам с ним поговорю. Может,
            что интересного для нас и узнаю.
      Генеральный директор мясокомбината хмуро посмотрел на него.
     -     Ладно, дам тебе, Лёнька, один шанс,
            перевоспитать брата. Но если не так всё
            пойдёт, то уничтожу… вас обоих - мне две
            мины под задницей ни к чему.
     -      Но я же на твоей стороне! – побледнел Горлов-
             старший.
     -      Но трус! – усмехнулся Капуцин и налил себе
             коньяку.
                Покушения
      Сергей Горлов этой ночью ночевал у своей подружки в Макеевке - её родители уехали на машине, отдохнуть недельку на Азове. И он проснулся аж в половине шестого.
     -     Ты чего так рано? – зашевелилась в постели
            девушка.
     -     Да мне ночью послышалось, что кто-то бродит
            у дома.
     -     Надо было сержанта не отпускать…
     -     Он не домой поехал, а на дежурство в
            Управление.
     -     А автомат тебе оставил? – села в кровати
            подруга полицейского.
     -     Да.
     -     Но всё равно, поезжай, когда совсем рассветёт.
     -     Ладно. А сырники то остались?
     -     Да, они в холодильнике. Подогрей их сам в
           микроволновке, хорошо? А ты куда сейчас
            поедешь?
     -     В Белгород к Зайцевым. Сегодня с утра у них,
           так сказать, очередное совещание.
     -     Ладно и будь осторожен, - сжала губы девушка
           и обняла Сергея за шею, бросившего той
           только одно слово:
     -     Обязательно!
      И, поцеловав будущую невесту в носик, пошёл умываться.
    Через час, проверив оружие, он уже садился в отечественный джип под названием, прославляющим отечество, «Патриот» Кругом стояла полная тишина и он до выезда на шоссе ехал медленно и почти не газуя, а уж потом вдавил правую педаль до упора.
     Проехав очередную деревню, он заметил, как его
догоняет не мытая «ДЭУ- Матис», а впереди на дорогу из кустов выезжает на велосипеде небольшого роста по внешнему виду старичок. И чисто автоматически его правая рука пододвинула «АКМ» с соседнего сиденья на колени. И это его и спасло - велосипедист вдруг спрыгнул со своего транспортного средства и стал махать руками, прося остановиться. Сергей притормозил и сразу же за его спиной раздалась автоматная очередь, раскрошившая на мелкие осколки заднее стекло. Но он уже был готов к стычке и, развернувшись, полоснул из автомата через образовавшуюся дыру по приближающейся сзади, корейской малолитражке. Та тут же развернулась и помчалась к недалеко расположенной лесополосе. И вдруг раздался выстрел спереди и в лобовом стекле образовалось отверстие, и Сергей почувствовал боль в левом плече. Он повернулся в сторону приближающегося пешком старика и увидел, что тот целится из пистолета в него. Но быстрая реакция и тут сыграла свою роль - Горлов-младший резанул очередью по нападавшему и тот отлетел в сторону, упав в придорожную пыль.
     Сергей выскочил на дорогу и сначала посмотрел назад, но «ДЭУ» уже исчезла в лесополосе. Тогда он подошёл к лежащему на асфальте старику и даже не удивился, что тот оказался мужиком среднего возраста с разорванной пулями фуфайке. И он ещё дышал… Полицейский тут же вынул брючный ремень и перетянул им грудь нападавшего. То с трудом открыл глаза и застонал, и Горлов, наклонившись над ним, :
     -     Что такое «Проект ЧП»? Говори или я тебя
           добью! Ну?
     Мишка Косой, а это был он, раскрыл рот и чуть кивнул головой, и Сергей припал к нему. Тот с трудом прошептал два слова, глубоко вздохнул и откинул голову назад. И полицейский понял, что тот умер.
Он тут же позвонил своему водителю и, услышав знакомый голос сержанта, коротко произнёс:
     -     Юр, срочно звони в УВД Белгорода - на меня
            было нападение. Пусть присылают
            следственную бригаду - я на шестидесятом
            километре нашего шоссе.
       А в эту минуту Зверев уже остановился у Лаврового озерца и, не раздеваясь, бросился в его мокрую прохладу. Та и привела его в чувство, так как «встреча» со смертью хоть и не была для него первой, но всё же на время накрыла его ледяным саваном.
     -     Твою мать! – забурчал он себе под нос, - Надо
           же, сержант оставил Серому автомат! Если бы
           не он, я бы точно покрошил «Патриот» на
           куски металла и стекла вместе с Лёнькиным
           братом. Переусердствовал всё же Капуцин,
           приказав как можно быстрее уничтожить его
           после того, как тот отказался от помощи в
           усилении охраны мясокомбината.
     Чуть обсохнув, он достал из багажника малолитражки двадцатилитровую канистру с бензином и аккуратно облил им машину мёртвого Косого, достал спички, зажёг одну, сунул её в незакрытый коробок и бросил на крышу «кореянки». Полыхнуло пламя, и он направился в сторону оврага, в котором стоял его любимый велосипед, и с удовольствием рванул на нём напрямик по полям в сторону своего дома в надежде, что перегонит, как и полицейского Горлова, так и следственную группу из Белгорода. Но звонок Капуцину изменил направление его движения.
     -     Ты чего, с ума сошёл, прятаться в своём доме?
            Жди Вольдемара при въезде в Смаковку - он
            будет там минут через двадцать. С ним вы
            поедете в Белгород к дому родителей твоей
            социальной крали. Она смылась со своим
            лепилой из дома - один из охранников уже
            побывал там. И ваша задача проследить за
            остальной шайкой, так как оставшийся в
            живых полицейский скорее всего поедет
            предупредить их. И, Вась, придумайте вдвоём
            всё же какую-нибудь пакость, чтобы те
            оставили нас в покое. Понял?
     -     Не дурак, - буркнул Зверев в «сотовый» и
            отключился, шепнув себе под нос, - Я им,
            сукам, устрою куку-маку.
                Х
     -     Мы уже собрались и смываемся, - ответил
            Антон Захарович на звонок Сергея, - и
            будем все на даче у моего старого приятеля
            далеко за городом. Выедешь из него, позвони,
            и я продиктую адрес.
     -     Все в сборе? – спросил полицейский.
     -     Почти... Моя жена, доктор, Олеся, Глеб и
            Виктор Григорьевич здесь, а Маша звонила,
            что уже едет с Сашей. Только жены Николая и
            Макса с Гришенькой приедут на такси туда
            сами, а сейчас они в поликлинике -  маленький
            чего-то сопли утром распустил и кашляет…
     -     Ладно, я, как только разберусь со следственной
            бригадой, так и рвану к вам, - доложил Горлов-
            младший отцу Марии Антоновны и пошёл
            навстречу двум «фордам» с синими полосами
            на дверях и белыми буквами «полиция» на
            них.               
       А в это время в дом Зайцевых постучали.                Мужчины достали оружие, но в открытую Анастасией Павловной дверь вдруг вошла сгорбленная старушка в тёплом платке, очках и тряпье на теле.
     -     Счастья вам, человеки, - поклонилась она и
            зашамкала, - Я погорельца из Курска и прошу
            вас помочь, чем можете - я осталась совсем
            одна...
     -     Но… - развёл руками Антон Захарович.
     -     Или просто покормите меня, - захлюпала
            носом старушка.
     -     Ладно, садитесь, - прошла на кухню Анастасия
            Павловна, чтобы принести остатки обеда
            несчастной, как вдруг дверь распахнулась и в
            дом ворвался… Донсков, гневно
            выкрикнувший с порога:
     -      Хватит устраивать спектакль, Маша, все и так
             уже на взводе.
      И погорельца тут же сорвала с себя платок и очки
и превратилась… в дочь уже собравшихся уезжать
родителей и дочери с мужем.
      И вошедшая с едой Анастасия Павловна чуть от неожиданности не потеряла сознание, а доктор вновь закричал:
     -     Ты, Маш, лучше быстрей поведай о том, что
            узнала, а то времени у нас в обрез. Ну, давай!
      И Мария Антоновна, глубоко и тяжело вздохнув, присела на табурет, достав из кармана протёртой кофты листок бумаги.
     -     Ладно, дорогие, слушайте. Я сделала то, что
            давно должен был сделать Сергей Горлов.
     -     И что? – воззрился на неё отец, но та не
            ответила на его вопрос, продолжив:
     -     Но это полицейскому не удалось - документы у
            водителей машин с порубленным на куски
            мясом, едущие на мясокомбинат, были в
            полном порядке и имели ещё заключение
            санэпидстанции, чёрт бы её подрал.
     -     Быстрей, Машенька, быстрей! – поторопил её
           Донсков.
     -    Ладно, я скоро, - вскочила с табурета она, - В
           общем, я переоделась в то, что вы видете, и
           стала утром на дороге, ведущей к
           мясокомбинату, а Саша остался в «Москвиче»,
           спрятанном в кустах, держа в руках обрез. В
           общем, вторая машина всё-таки остановилась и
           из неё вылез молодой парень, мать которого я в
           прошлом году обеспечивала лекарствами. Он
           меня, естественно, не узнал, а я стала рыдать,
           выпрашивая хоть кусочек мяса, жалуясь на то,
           что моя хибара в Курске сгорела, а все мои
           родственники давно умерли.
     -     Быстрей, быстрей, Маша, нам давно пора
           отсюда сваливать! - вырвалось у Донскова,
           которого чуть ли тут же не снёс с ног,
            влетевший через входную дверь Сергей
            Горлов.
     -     Да уж, Антоновна, трави быстрей, а то мой
            «Патриот» перегреется, - скороговоркой
           произнёс он и помощница стариков и больных
           затараторила:
     -     Короче, этот парень взял и достал из
            холодильника довольно большой кусок мяса,
            который я, слёзно поблагодарив его, сразу же
            отвезла в нашу больницу к медсестре, которая
           помогала полгода назад Саше, сменить наш
           внешний вид, с просьбой отдать мясо на
           экспертизу. И вот, что я получила, слушайте:
     «Предоставленный срез мясного продукта
            принадлежит…
     -     Корове? – не выдержала напряжения Анастасия
           Павловна.
     -     Нет, - покачала головой её дочь.
     -     Зайцу? – бросил Антон Захарович.
     -     Нет, отец, нет.
     -     Это конина? - быстро произнёс полковник.
     -     Нет, Виктор Григорьевич, - побледнела вдруг
            социальный работник.
     -     Козе? – еле выговорила Олеся.
     -     Нет, дочь!
     -     Так кому же? – топнул ногой по полу Баскаков.
      Мария Антоновна ещё больше побледнела и проговорила, даже не заглядывая в заключение:
     -     Это… человечина!
      И мать её, возможно бы, упала в обморок, если бы её не подхватил Донсков. Олеся побежала в туалет и оттуда сразу послышались рвотные позывы. Остальные же замерли в ступоре, кроме знавшего уже ответ доктора, который молча стал хватать приготовленные вещи и уносить их сначала в старенький «Москвич», а потом в отечественный джип Горлова – младшего.
     -     Даже не верится, чёрт возьми! – наконец-то
            подал голос Антон Захарович.
     -     А вы, уважаемый, поверьте, - вдруг произнёс
           полицейский, - Вы же уже знаете, что на меня
            было нападение.
     -     И какая связь между этим и тем, что сказала
            моя дочь? – еле выговорила Антонина
           Павловна.
     -     А та, что перед смертью, стрелявший в меня
           бандит, всё - таки ответил на мои, связанные
           между собой два вопроса.
     -     И какие? – подала голос вернувшаяся из
            санузла Олеся.
     -     А вот какие: во-первых, что такое «Проект ЧП»
            и, во-вторых, какое мясо используется для
           приготовления пирожков, шашлыка и
           прочее…- опустил глаза полицейский.      
     -     Короче, пожалуйста, Сергей! – не выдержал
           Александр Петрович Донсков, - Нам пора
            уезжать.
     -     Ладно, вот вам короче: «ЧП» - это не какое ни
           происшествие или теракт, а… «Человеческая
           Продукция». А второй ответ вы уже знаете.
     -     Ой! – вскрикнула мать Маши, и та её
           поддержала на всякий случай за талию.
     -     А прочее? – хмуро посмотрел на всех
            полковник.
      Горлов – младший закашлялся, а потом с чувством омерзения сказал:
     -     А прочее… это то, что это мясо недавно…
            умерших, то есть, извините, ещё «свежих»
            неизвестных покойников, которых им
            привозили после разделывания из одного
            морга (не скажу из какого города) буквально за
            мизерную плату.
     И уж тут Анастасия Павловна действительно потеря сознания, а Олесю вырвало под ноги всем, кто стоял вблизи от неё. Поэтому всем пришлось подождать, пока они придут в себя и смогут перейти в машины. И тут к дому подкатил на мотоцикле Максим, а из остановившегося такси выскочил Николай с растерянным выражением лица, который тут же пересел в «Патриот» Сергея, а сын и зять полковника опять взгромоздились на мотоцикл.

                Х

     А в эти минуты Зверев и «укороченный» Вольдемар мчались по шоссе к Белгороду, но дом Зайцевых их не обрадовал, так как ворота и все двери были открыты настежь, и было ясно, что жители уже покинули его.
     -     ****ь, *****, *****! – стал лупить себя по
            коленям Васька, - Сбежали твари! И что будем
           делать, Вольт?
     -     Кататься по городу, - усмехнулся тот, - Но
            сначала поговорим с их соседями. Может быть,
            они что-нибудь расскажут об этих беглецах.
     И он оказался прав - гуляющая с коляской полная женщина с удовольствием (явно завидовала большой и дружной семье, живущей все вместе в одном комфортабельном доме) доложила, что две девушки с коляской, где лежал плачущий ребёнок, уже с утра направились в новую поликлинику, откуда она недавно пришла, встретив их по пути.
     -     Спасибо вам огромное! - широко улыбнулся
           явной «брошенке» Вольдемар, подмигнув
            хитро Звереву правым глазом.
      И тот его понял, добавив:
     -     И порядочного мужика вам на долгую и
            счастливую жизнь.
     -     Ой, благодарю вас за пожелание, - расплылась
           В улыбке толстуха, поспешив через дорогу к
           домику, который больше походил на
           переделанный сарай.
      А Вольдемар уже тронул медленно машину вперёд, зорко приглядываясь к проходящим по тротуару людям, давно зная, где находится сратая детская поликлиника, так как он родился в этом городе, который за прожитые им годы стал намного красивее и комфортабельнее, чем в его детстве и юношестве при Брежневе.
      Двух молодых женщин с коляской они встретили через два квартала (они задержались потому, что у Гриши доктора заподозрили воспаление лёгких, а процедура обследования задержалась из-за потока детей из детского сада, у которых выявлена была корь). Но диагноз не подтвердился, и женщины от радости с удовольствием погуляли по городу, забыв, что их ждут в другом месте.
     -     Притворись пьяным приставалой, а я от тебя
            девок с коляской, так сказать, спасу, - приказал
            начальник охраны нового мясокомбината
            Ваське, - И встретимся мы через две улицы у
            рынка - там народу всегда много и ни на кого
            и ни на что они уже не обращают внимания.
            Теперь у нас, как на Западе, человек человеку
            волк… Понял?
     -     А то! – стал вылезать из машины Зверев.
     И спектакль был ими разыгран прекрасно, то    есть, Василий, качаясь из стороны в сторону и матерно ругаясь, стал нагло приставать к молодым женщинам, шлёпая их по попам. И узнать в нём бандита, присутствующего в ресторане, где они отмечали юбилей Антона Захаровича, не было времени - они яростно стали отбиваться от наглеца, надеясь, что проходящие мимо люди помогут им убежать от пьяного матершинника, но не учли, что в новом мире капитализма родной страны все жители стали думать лишь о себе. И только седоватый невысокий мужчина вдруг выскочил из остановившейся у тротуара машины, схватил негодяя за шиворот и буквально бросил в кустарник, отделяющий рынок от дороги, приказав женщинам:
     -     Быстро в машину, девушки, а коляску можете
            оставить. Я вам лучше дам более новую - у
            моего внука их много.
     Но жёны Николая и Максима категорически отказались, запихав коляску в багажник, и
обрадованные, что их избавили от наглого пьянчужки, с удовольствием залезли в красивую «БМВ» серебристого цвета, взяв мальчика на руки, который тут же стал разглядывать яркие кожаные сиденья.
     -     Нам за город, - начала мама Гриши, но Ирина
            вдруг толкнула её в плечо, почувствовав
            неожиданно какую-то тревогу, охватившую её,
            но не успела об этом сказать Нине, так как
            вдруг хозяин машины объявил:
     -     Только на минутку я заскочу на рынок…
     -     Да, пожалуйста, - улыбнулась ему жена
           Николая.
     Но последующее далее отнял у обеих молодых женщинах силы – у остановившейся у рынка машины  открылась не водительскую дверь, а  правая передняя, в которую тут же ввалился тот самый дебошир и его глаза излучали не пьяный угар, а самую настоящую ненависть. Они попытались выбраться из «БМВ», но задние двери оказались заблокированными, а сама машина тут же рванула вперёд, унося несчастных сначала в Солнцево, а затем на мясокомбинат, где их троих заперли в подвальном помещении и где тут же начался для них дикий ужас, который можно было
увидеть только в американских триллерах.


                Часть пятая               
                Кровавый исход

                Ни на солнце, ни на смерть
                нельзя смотреть в упор.

                Франсуа де Ларошфуко   
                Сначала у них отобрали Гришеньку, унеся его куда то, и охранники стали их насиловать, а затем бить плетьми со свинцовыми шариками на конце.
     -     Скажете, куда уехала семья Зайцевых и их
            сообщники, и мы вас отпустим, - орал
            Капуцин, изо рта которого от злости вытекала
            и пузырилась белая пена.
     Но молодые женщины молчали, надеясь, что эти мучения вот-вот закончатся. А когда их обнажённые тела покрылись ранами, из которых сочилась кровь, они просто потеряли сознание.
     -     Под ледяной душ их, - приказал Вольдемару
            Капуцин, - И до завтрашнего утра не давать
            им ни пить ни есть.
     -     Слушаюсь, Кап, - кивнул головой начальник
            охраны.
     -     И усиль, Вольт, наблюдение, то есть никого из
            охранников домой не отпускать.
     -     Понял, - кивнул головой тот, видя, как те
            при экзекуциях только улыбаются, хлеща
            водку прямо из бутылок.
     -     И вколи девкам наркотики, - шепнул на ухо,
            уходя в свой кабинет, Капуцин, - Пусть
            «оттянутся» по максимуму. Да, а кто захочет
            ещё «любви», ха-ха, тот пусть занимается этим
            делом хоть всю ночь.
     -     Ладно, - нахмурился Вольдемар, заметив с
            какой ненавистью смотрит на директора
            комбината Франкенштейн, но ничего об этом
            тому, почему то, не сказал.
     Нет, ему тоже было не очень приятно на всё это смотреть, так как происходящее в подвале напомнили ему документальные фильмы, где показывали немецкие концлагеря. Но он боялся Капуцина, так как ставшие вдруг не регулярными доставки мяса и медленное обогащение сделало того просто невыносимым. И даже у самого начальника охраны появлялась по ночам мысль о побеге из этого надоевшего кошмара, который начался ещё с открытия «Приюта гурманов»
     Но на утро всё повторилось, то есть насилие, избиение, ледяной душ и крутой мат, вырывавшийся постоянно изо рта Генерального директора. Но женщины всё равно молчали то ли из-за того, что потеряли силы, или из-за неописуемого мерзкого страха и отвратительного чувства своего грязного и обессилившего тела.
      Да, они молчали, надеявшись, что вот-вот сюда ворвутся их мужья с полицейскими и уничтожат этих садистов.
     -     Так, оставьте их в покое, - наконец-то
            прекратил экзекуции Капуцин, - Вымойте и
            оденьте их, а вечером я вам покажу что-то типа
            шоу - у меня появилась новая идеи, воплотив
            которую, мы заставим девок заговорить.
     И все присутствующие мужчины тут же подобострастно закачали головами, так как увидели, что в руках Капуцина мелькнул израильский «УЗИ».
     А в это время, ещё не уехавшие и продолжающие следить за территорией Баскаков и Максим, к сожалению, ничего не увидели, то есть, как Вольдемар высаживал из машины Ирину и Нину с ребёнком - они следили за охранником с винтовкой с оптическим прицелом, так как к нему прямо перед закатом присоединился ещё один, принёсший «брен» - старый английский автомат с рожком, торчащим сбоку, и оптическим прицелом. И это их удивило и неожиданные мысли о приближающейся схватке заставили их на полчаса раньше покинуть своё место наблюдения. А приехав к полудню домой к Зайцевым, они просто были шокированы, узнав от Николая, что ушедшие с его сыном в поликлинику Нина и Ирина до сих пор не вернулись, хотя они прекрасно знали адрес их очередного местонахождения.
     -     Надо расспросить всех соседей, - с
            бешенными глазами произнёс Максим, 
            отъехав квартал от дома, и вдруг затормозив,
            - Может быть кто их и видел…
     -      Правильно, - сказал Баскаков, слезая с
            мотоцикла.
     -     А я тем более, - подбежал к ним Николай,
            увидевший, что они остановились и
            выпрыгнувший из машины отца.      
      И они тут же побежали назад к дому Зайцевых, и стали обходить всех соседей. Но их ждало разочарование, так как никто из близ живущих от дома, ни молодых женщин, ни коляски с мальчиком они не видели и только недавно вернувшаяся с рынка старушка Пелагея, продававшая там свой избыток овощей, прошамкала:
     -     Я видела, как в подъехавшую к базару
            иномарку тут же залез чуть прихрамывающий
            битюг и сразу из неё послышались дикие
            вопли.
    -      Но женщин в ней или коляску с ребёнком вы не
            заметили? - спросил Баскаков.
    -     Нет, но зад машины не была закрыт до конца,
           точно! - всплеснула руками старая женщина, -
           Да и слабые глаза мои ничего другого не
           успели увидеть...
    -      Это точно были наши жёны! - застучал от
           нетерпения туфлей по асфальту Николай, - А
           багажник не был закрыт, так как ему помешала
           коляска.
     И тут старушка встрепенулась.
    -     Да вы зайдите к нашей одинокой пьянчужке -
           она вчерась мне говорила, что с утра повезёт
           своего безотцовщину Валерку в новую
           поликлинику. Может, она и видела ваших жён с
           дитём там.
     И одуревший уже от горя бывший московский полицейский тут же рванул к хибаре на противоположную сторону улицы, но его вдруг остановил вылезший из тоже остановившейся своей машины Сергей Горлов.
     -     Ты куда, коллега? – развернул Ника лицом к
            себе он.
     -     Тут такое дело… - начал тот, дрожа всем
            телом, и быстро рассказал ему, что поведала
            старушка.   
     -     Подожди, я схожу сам - женщина побоится
            соврать, увидев полицейскую форму.
     И стоявшие рядом Баскаков с Максимом его поддержали:
     -     Он прав, Коля, - схватил за руку друга Макс, -
            Пусть Серёга сходит к явно брошенной
            женщине один.
     -     Несомненно, - добавил Глеб, - мадам тут же
           расколется, увидев, кто стучится к ней в дверь.
      И Николай натужено кивнул головой, наконец-то
соглашаясь с предложенным, а через пять минут
Горлов вернулся, часто и нервно дыша.
     -     Ну, что? – почти истерично спросил Николай.
     -     Да, Дуся, так зовут незамужнюю женщину,
            наших не видела, но подсказала остановившую
            рядом нервному водителю «БМВ», где
            находится новая детская поликлиника и
            удивилась, что машина тут же поехала быстро
            вперёд. И я думаю, что это точно был один из
             прихлебателей Капуцина.
     -     И то, что увидела бабушка у рынка доказывает
            наличие похищения наших жён, Ник, -
            хлопнул того по плечу Максим.
     -     А садившийся в машину качок мог быть…
           Васькой Зверевым, которого ваши жёны
            запомнили, увидев его в ресторане, - хмуро
            произнёс Баскаков.
     -     И их скорее всего увезли в Михайловку на
            мясокомбинат, - вырвалось у Горлова-
            младшего, - Только там их могут бандиты и
            спрятать. Кстати, на меня сегодня утром было
            покушение…
     -     Тогда скорей туда! – почти заорал на всю
            улицу обезумевший Николай, прытко садясь за
            руль «Опеля», - Ты едешь с нами?
     -     Нет! – ответил Сергей, - Сначала я вызову
           омоновцев - Белгородская полиция уже знает,
           что случилось со мной утром на дороге. Ведь
           теперь ясно, что мы одни с этой бандой не
            справимся.
     -     Это точно, - кивнул головой Баскаков, - И нам
           нужно позвонить уехавшим нашим, и сообщить
            о новостях, услышанных от старушки и
            одинокой матери. Тем более, что твой отец,
            Коля, не выдержит и обязательно поедет за
            нами на комбинат.
     -     Правильно, - закивали головами остальные
            мужчины, видя, как Горлов набирает номер
            МВД Белгорода.
     -     Ну, что, Сергей? – спросил через три минуты
            бледный как смерть Николай.
      И Горлов покачал головой, медленно произнеся:
     -     Дежурный офицер сказал, что омоновцы нас
           поддержат, но они вернуться с задания только
           утром. Так что, господа мужики, я еду в
           Управление, где буду ждать их, чтобы сразу
            рвануть к мясокомбинату. А вы мчитесь в
            Михайловку и осторожно попытайтесь
            узнать, там ли спрятаны женщины с
            ребёнком…
     -     Да мы просто захватим «языка» и всё, мать его!      
           - вырвалось у ещё не потерявшего
            самообладание Максима.
     -     Точно! – чуть улыбнулся Сергей Горлов, - Во
            время учёбы в «Высшей школе милиции» нас
            часто учили и этому. Ну, удачи вам!
     И он уехал на «Патриоте», а Максим, Николай, Донсков и Баскаков расселись в «Опеле» и через полчаса уже были в полукилометре от комбината. А через час к ним присоединился, приехавший на такси и полковник Просторов, привёзший бутерброды и воду, которые никто не стал ни есть ни пить - мысли о жизни ребёнка и жёнах Николая и Максима были самым главным в их головах в настоящий момент.
                Х
     -     Ну, всё? – спросил Капуцин, заходя в
            подвальную комнату, где сидели на полу
            полуодетые женщины, - Помыли их
            охранники или нет?
     -     Помыли, - отвернул голову в сторону
            Вольдемар.
     -     Тогда почему же они без белья?
     -     Не стали надевать грязное…
     -     Тогда прикажи, чтобы твои все секьюрити
            собрались на территории комбината, а Васька с 
            бандой устроили на всякий случай засаду у
            дороги за полкилометра отсюда.
     -     Есть! – вяло произнёс начальник охраны и
           поднялся наверх, где сгрудились, включая 
           Зверева - младшего со своими подельниками,
           вооружённые до зубов охранники. Он объяснил
           всем, что сказал Генеральный директор
           мясокомбината и опять спустился под землю,
           где в грязном помещении хмурый
           Франкенштейн помогал несчастным
           женщинам накинуть фуфайки - они замёрзли
           на цементном полу до предела, стуча громко
            зубами.
     -     Всё, за мной! – приказал Капуцин, нажимая
           скрытую от глаз кнопку, после чего часть
           кирпичной стены отошла влево, открыв чуть
           освещённый проход, - Ведите их, ребята. Да,
           Вольт, Зверев выполнил мой приказ?
     -     Да, он со своей шоблой уже пошли устраивать
           засаду.
     -     И хорошо! Его уркаганы - крепкие и надёжные
           ребята, раз столько лет обеспечили и охраняли
           своему пахану хату недалеко от полицейских
           отродий. Так, осторожно, справа будет сейчас
           узкая дверь. Заводите туда баб и начнём
           осуществлять средневековую пытку.
     -     Опять их бить будете? – скривился
           Франкенштейн.
     -     Нет, буду действовать на их силу воли и
           любовь к пацану.
      И через минуту они вошли в большую комнату, где посередине стоял стол, а на нём какой-то агрегат, прикрытый простынёй.
     -     Так, поставьте девок к стене и держите их
            крепко - я сейчас приду.
      И почти, как средневековый инквизитор, Капуцин вошёл через три минуты в помещение в белой одежде до пола с вышитой перевёрнутой пятиконечной звездой, под которой чернели три большие цифры «666». И на руках он держал обнажённого годовалого мальчика, рот которого был заклеен скотчем, а ножки и ручки связаны верёвкой. Женщины, увидев его такого, громко застонали и попытались вырваться из рук пособников поистине Дьявола, но те держали их крепко.
     И тут Капуцин дико захохотал, положил ребёнка на пол и… скинул белую простыню со стола, а увидев, что находится под ней, Нина и Ира сразу всё поняли и потеряли сознание. 
                Х
     До рассвета оставалось часа два, когда полковник, его сын и зять, а также Александр Донсков с Баскаковым стали спорить, кому идти за «языком». Хотя территория комбината и была ярко освещена, на ней никого не было и мужчины поняли, что часть бандитов находится за высокой стеной, окружающей
постройки. А Сергей Горлов в этот момент уже рассказывал быстро завтракающим омоновцам, какая предстоит им задача и о возможном «сюрпризе», то есть засаде, ждущей их недалеко от мясокомбината.
      И полковник Просторов тоже говорил своим подчинённым об этой версии:
     -     Часть бандитов, скорее всего, пошла
            устраивать засаду для полиции - Капуцин не
            дурак и додумал, что кто -то из пришедших на
            рынок всё же обратил внимание на крики,
            раздавшиеся из машины, когда Васька
           Зверев залезал в неё и женщины его узнали. И я
           сам пойду доставать «языка», а вы лучше
           занимайте холмики снаружи стены и
           будьте готовы к настоящей войне.
     -     Нет, отец! – подал голос Николай, - Я лучше
            справлюсь с этой задачей или я не
            полицейский.
     -     А не пойти ли мне? – спокойно произнёс
            Баскаков, - Ведь я по совместительству
            учитель физкультуры и…
     -     А себя я не предлагаю, - тут же честно
            признался Донсков, - потому, что я
            несколько грузный.
     -     А мы о тебе и не говорим, Саша, - перебил
           доктора Максим, - Да и ты, Глеб, не мальчик с
           юношеской фигурой. Поэтому должен пойти я
           - худой, подвижный, умеющий крутить сальто
           не только над водой бассейна, но и на суше.
           Тем более лёгкие у меня развиты
           замечательно, а разведчик должен дышать
           очень поверхностно, чтобы никто его не
           услышал. Так что, товарищ полковник, дайте
           мне ещё пару гранат и второй «ствол» - я тоже
           увлекался когда-то стрельбой и у меня это
            неплохо получалось.
     -     Тогда идём вдвоём, - вдруг категорически
            проговорил Николай, - Вряд ли кто-то из вас
            всех, не считая моего отца, умеет кидать
            десантный нож. Я же, папа, когда ты уезжал на
             учения, только и делал, что бросал твой
            кортик в дверь санузла изнутри.
      И Виктор Григорьевич удивлённо выпучил глаза.
     -     Ах, поэтому на ней всегда висела занавеска?
           Покойная мать всегда была на твоей стороне и
           подчас скрывала все твои шалости. Поэтому,
           - полковник строго заглянул в глаза всем
           мужчинам, - за «языком» пойдут действительно
           они - мой сын и мой зять, и больше никаких
           споров. А мы потихоньку залезем на
            кирпичную ограду и распластаемся на ней, как
            крокодилы на песке, готовые в любую минуту
            броситься на жертву, а мы это сделаем с
           врагами. С Богом, ребята! Вот вам ещё оружие
           и гранаты, а тебе, сын, мой любимый кортик. И
           берегите себя – вы нужны своим жёнам. Всё,
           вперёд!
                Х
      Нет, снайпер, услышал лёгкий шорох внизу, и прошёлся лучом прожектора по земле, но никого во внутреннем периметре не было.
     -     Ух, твари, спите, небось, в зале для совещаний,
           надеясь, что я, Алексей Дроздов, бывший
           лучший биатлонист Курского «Динамо»,
           вовремя увижу «понтов», как теперь
           называют бывших милицейских и разбужу вас.   
           Ладно, я вам сейчас устрою подъём, мудаки…
           Ну, держитесь!
     -     А и правильно! – поддержал его другой
           снайпер, - Сейчас спать и срать некогда…
     И они стали спускаться по внешней лестнице с крыши - уверенные в себе киллеры, которых привёл на мясокомбинат сам начальник охраны.  Но вот и последние перекладины железного спуска, на которых они стоят, не заметив, что сзади них уже приготовился для метания ножа Николай, а Максим прицеливается в них из пистолета с глушителем. Но бывший биатлонист, оказывается, был не только специалистом высокого класса, но ещё и хитрым и пропустил первым спускаться по лестнице своего помощника. И как только тот стал на примятую внизу траву и обернулся, то тут же в его шею вонзился кортик полковника, сразу ослабивший мышцы руки, державшей винтовку с оптическим прицелом. И он только и успел, что громко вскрикнуть и отдал концы, как четыре крепкие кулака врезались в живот и лицо биатлониста Дроздова, повернувшегося на 180 градусов на последней ступени киллера, державшего в руках винтовку с оптическим прицелом и не успевшим её применить. И тут же на его руки были надеты наручниками, которые дал Николаю Сергей Горлов, а Максим поспешил заклеил ему рот скотчем, впопехах чуть надорвав его.
     -     Где женщины и ребёнок? – буквально зарычал
           Николай, - Скажешь и останешься жив. Понял?
      И киллер тут же кивнул головой, прекрасно понимая, что смерть рядом и лучше отсидеть долгий срок в тюрьме, чем расстаться с жизнью прямо сейчас.
     -     Они все в подвале, - просипел бывший
            биатлонист, раздвигая языком надрванный
             скотч, - Но, чтобы туда попасть, надо залезть
            обратно на крышу.
     -     Так давай, наверх и быстро! – приказал
            Николай.
      И через пять минут троица уже была на крыше, где снайпер открыл люк и стал спускаться по внутренней винтовой лестнице вниз. Потом в какой-то момент он толкнул узкую и еле заметную дверь.
     -     Снимите с меня наручники, а то Капуцин,
            увидев в каком я положении тут же пристрелит
            меня, - буркнул он, когда с его рта был всё-
            таки сорван мешающий чётко говорить скотч, -
            Я не буду под прицелом обоих пытаться
            убежать - жизнь мне дороже всего.
     -     А где все охранники? – спросил Максим.
     -     Да спят, наверное, черти, в зале для совещаний,
            а часть из банды Васьки Зверева вместе с ним
            ушла устраивать на дороге засаду
            полицейским.
     -     Ладно, живи, но…- усмехнулся тренер по
           плаванию и намотал оставшийся скотч на
           его голени, добавив, - Сядь здесь и молчи,
            иначе…
     -     Я всё понял, - плюхнулся тот на цементный   
            пол, - Идите прямо и там будет такая же дверь.
     -     А кто там кроме женщин и мальчика? -
            проговорил зло Николай.
     -     Капуцин, Вольт и Франк.
     -     А старший Горлов?
     -     Тот смылся ночью, подлый трус, - застонал
           уже не нужный пленник и друзья осторожно
           пошли вперёд.
                Х
     -     Орите сколько хотите, девки, - заржал директор
            мясокомбината, - Не скажете в течение
            минуты, где спрятались остальные Зайцевы и
           все другие мужики, и я насажу на самый
            большой шампур вашего засранца и зажарю
            его как молодого барашка, а потом мы втроём
            съедим его на ваших глазах.
     -     Сволочь поганая, мерзкий зверь! – заорала
            истошно Нина, - Чтоб тебя разорвали черти!
     -     Сначала мы разорвём жареного мальца, а
            потом и вас, ****и, а затем пойдём убивать
            тех, кто придёт сюда и попробует вас
            освободить.
     -     А-а-а! – застонала, теряя сознание Ирина,
            представив вдруг картину убийства Гришеньки
            и с криком умирающей птицы упала на
            ледяной пол.
     И тут Вольдемар подошёл к Капуцину и зашептал ему что-то в ухо, но тот лишь передёрнул затвор автомата и расхохотался.
     -     Что, жалко мальца и девок? Не насытился
            вчера картиной изнасилования их
            охранниками! И ты, Вольт, слабаком оказался?
            Та, ещё слово, и я в тебя всажу всю обойму.
            Всё, поднимай эту дуру и всыпь ей по голой
            спине так, чтобы пришла в себя от боли,
            - заорал вовсю Генеральный директор
            мясокомбината.
     И тут он услышал щелчок из угла, где стоял бледный Франкенштейн, повернулся и с ужасом увидел, что тот направил на него пистолет. Раздался выстрел, но Капуцин не ощутил боли, так как руки его подельника тряслись и он промахнулся. И тогда он нажал на гашетку. Короткая очередь и сражённый Франк упал на мокрый пол. Вольдемар кинулся к нему, но не успел даже притронуться, как в его спину озверевший Капуцин выпустил вторую очередь.
     И тут оставшийся один без помощников пособник Дьявола, услышал такой дикий вопль Нины, что сразу же вспомнил, как на сафари в Африке затрубил, находящийся в предсмертной агонии слон,
получившего от него пули в голову из «брена».               
      Он повернулся всем телом к женщине, но та вдруг, подобно дикой кошке, запрыгала от стены к стене, а потом метнулась к нему и вцепилась зубами в сонную артерию, тут же залив кровью всё тело Капуцина и своё лицо… И тот даже не успел поднять автомат, как стал падать на бетонный пол, так и не оторвавшись от обезумевшей женщины и не увидев, как врываются в помещение двое молодых мужчин с пистолетами в руках.
                Эпилог
     ОМОН и есть ОМОН, и его люди не дураки, чтобы идти напролом по дороге, то есть, часть из них, громко шелестя колосьями пшеницы, напрямую двигалась невдалеке от шоссе, когда другие, сделав круг, подошли к бандитам Васьки с тылу и длинными очередями положила с двух сторон почти всех, кроме самого Зверева, который залёг в кустах и всё же успел всадить обещанную из автомата пулю в середину груди Сергея Горлова. Чувствую себя победителей он медленно подошёл к полицейскому и хохоча произнёс:               
     -     Ну, что, бывший мент, помираешь? Я же
            говорил лепиле, чтобы тот передал тебе
            весточку о сколачивании гроба для себя. Так
            передал? А хотя уже всё равно – сердце твоё
            сейчас остановится и… И прощай, Серый…            
       Но рана не оказалась смертельной для Горлова 
    так как он был в бронежилете и заполучил только
    очень болезненную и обширную гематому, успев
    лёжа на спине, всё-таки выпустить из «ПМ» всю
    обойму Ваське в голову со словами:
     -     И действительно, прощай, Василий – Дьявол    
            ждёт уже давно тебя в Аду…               
И всё, что, Зверев увидел в последнюю минуту в
своей жизни, так это солнечный луч, вышедший из-за тучи и больно ударивший ему в глаза…               
       И когда бойцы ОМОНА ворвались на территорию мясокомбината, то увидели в основном трупы охранников, которых расстреляли Виктор Григорьевич вместе с Донским и Баскаковым. И их поразило не то, что не военные люди (они ведь не знали, что ими командует постаревший полковник ВДВ) справились с бандитами, а что у главного входа в административную часть мясокомбината сидят молча на траве двое мужчин и две женщины, одна из которых держит на руках годовалого ребёнка и яркое восходящее солнце освещает всех так, что над их головами, как показалось омоновцам, горят ярко золотые НИМБЫ.

                К  О  Н  Е  Ц

 


         





               

               

             





         




    
      
osipovvp 
                Вячеслав Осипов

    Конец «Райского ада»

                Каждая ночь должна иметь своё   
                меню.
                Оноре де Бальзак

Часть 1 - Метро………................................стр. 2

Часть 2 - Деревня……................................стр. 75

Часть 3 - Новые друзья и старые враги стр. 170 

Часть 4 - Комбинат……………………….стр. 187

Часть 5 – Кровавый исход…….................стр. 221

                Часть первая               
                Метро

                Человек – единственное
                животное, способное оставаться
                в дружеских отношениях со
                своими жертвами, которых он
                намеревается съесть, вплоть до
                того времени, как они будут
                съедены.
                Самюэл Батлер
                Максим

              Господи, как ему надоело метро!
Они переехали сюда, когда умер отец. В той двухкомнатной старой квартира всё напоминало о нём, а точнее - своей перепланировкой, в результате которой холл превратился в комнату, где спал он, а крошечная кухня, после частично разрушенной стены, отделяющей кладовку от неё, перевоплотилась в приличную столовую. Да и картины на стенах, купленные отцом за всю его жизнь, украшали квартиру. И вот папа умер и этот дом недалеко от метро «Тульская», то есть почти в центре столицы вдруг стали капитально ремонтировать («зачали» его ещё 1954 году), превратив их переделанную квартиру в другой, не понравившийся вариант, что Максима с мамой совершенно не устраивало и они переехали в двадцатилетнюю новостройку у метро «Нагорная» в старый район, где буквально через овраг жила в «хрущёбе» его будущая супруга Ирина Викторовна Просторова с отцом и уже женатым братом Николаем - его одногодком, любившим, когда его называли Ником. Ира же была на пять лет младше Максима и уже заранее все знали, что когда они поженятся, то будут жить втроём с его мамой в этой высотке в пяти минутах ходьбы от самого метро, построенной в «Золотой Век», как он считал, то есть во времена Брежнева, когда учёба, здравоохранение и спортивные школы были бесплатными. Конечно, если прислушаться, то можно было точно понять, что вот этот поезд идёт к центру столицы, а вот этот на юг. Да, но зато квартира была трёхкомнатной, где можно было смело сразу заводить после свадьбы детей - мать Максима обожала малышей, заранее купившая кучу шмоток, хотя не принято было это делать, различные книжки для всех возрастов, лото, шашки и шахматы. И близость метро нисколько её не смущала, - глуховатость спасала её от то нарастающего, то удаляющегося звука под полом в их новой квартире на втором этаже. И они жалели соседей снизу, где «голос» подземки был значительно слышнее, чем у них. Но они к этому привыкли быстро (точнее, юная жена Макса - так она любила его называть, хотя его самого всё-таки это продолжало раздражать).
      И вот в середине августа 2010 года Максим Иванович Ростовский родился в двадцать седьмой раз пятнадцатого числа этого самого последнего летнего месяца. И праздновать день рождения он начал на работе с друзьями - спортсменами в комнате для переодевания бассейна за Даниловским рынком, где устроился тренером по плаванию, так как просто обожал этот вид спорта с десятого класса, закончив после школы институт физкультуры. И он отличался от всех накаченных его взрослых учеников тем, что был с детства худощавым и похожим этим на Кащея Бессмертного, но мышцы его были вполне крепкими, позволяя долгое время плавать даже на одних руках или ногах. И вот в этот день они так увлеклись коньяком, который обычно дарят родители своих детей тренерам, что досиделись в раздевалке почти до половины двенадцатого ночи (директор бассейна, врач и медсестра ушли на три часа раньше и тоже прилично уже поддатые). И Максим в связи с этим чувствовал, что дома его ждёт не только праздничный стол, но и большой «пистон» от матери и уже спящей и «капитально» одетой в пижаму молодой и строптивой жены, так как эта «кольчуга» означала, что она очень на него обиделась и никакой близости в эту ночь не будет, хотя с первого дня супружества они всегда спали голенькими. Вот поэтому он и не спешил, и выйдя из вагона родного теперь метро «Нагорная» взял, да и присел передохнуть на скамейку в конце зала, считая, что его никто не заметит. Нет, ночевать в метро Максим не собирался (полиция бы его сразу удалила из подземки под «белые ручки»), а захотел тайно допить 250-граммовую бутылочку «Киновского» коньяка, чтобы прибавить силы для преодоления трёхсотметровой дороги до дома. И последний глоток он сделал в половине первого и вдруг ЭТО началось…
      Вообще-то он никогда не верил во всякую там телепортацию, параллельные миры, галлюцинации и призраков, но то, что он увидел, запомнил чётко: к обеим платформам синхронно подошли два поезда и что его жутко поразило, так это то, что они появились… с одной и той же стороны, то есть из центра. И один из поездов был пустым, и в нём было всего три вагона, которые отличались от обычных, своей шириной и интерьером, то есть в них стояли мягкие кресла, столы с разными напитками, рюмками, фужерами, бокалами, стаканами и беспроводными клавиатурами для компьютеров, большие экраны мониторов которых висели на стенах. Были в них и барные стойки с микроволновыми печами, а рядом крутились юноши-официанты и из одежды, если можно так сказать, на них были только стринги и галстуки, приводящие к мысли, что это Максу просто снится. Поэтому он даже потёр руками глаза и ущипнул себя за бедро, но «видение» не исчезло, а заболевшая кожа в месте щипка, убедила, что всё увиденное - истинная правда.
      И тут двери обычного поезда раскрылись, и он автоматически молниеносно спрятался под скамейку. Увиденное далее поразило его не меньше, чем предыдущее: из дверей выскочили на платформу люди разного возраста и пола, одетые все по новейшей моде, аккуратно и профессионально раскрашенные и необычайно весёлые. Они гоготали так, как будто находятся в цирке и сейчас перед ними выступят укротители самых страшных и опасных зверей. И они не пошли на выход, а ринулись в стоящий напротив необычный поезд, двери которого тут же закрылись, и он… пропал, то есть исчез с бешенной скоростью. И Максим только и услышал, когда толпа перемещалась, чей - то грубый оклик:               
     -     Вольдемар, не забудь про решето!
      И тут же у кого - то пикнуло дистанционное управление и где - то у эскалаторов зашуршала не видная из-под скамьи решётка. На противоположной же платформе пустой поезд двинулся как всегда, то есть медленно ускоряя движение и пропал в противоположном направлении в сторону центру столицы.
     Максим попробовал вылезти из-под скамейки, но
тело не слушалось - шок от увиденного ещё не прошёл. Что это за хрень? И куда поехала эта «элита»? Чёрт возьми, надо бы проследить за этим «аттракционом» и привлечь в помощь брата жены, то есть Николая Просторова, который уже восемь лет «пахал» в милиции! И почему привлечь? А потому, что нашему герою показалось, что эта весёлая «братия», севшая в переделанный поезд, занимается чем-то не лицо пристойным.
      И Ник, с которым он встретился на следующий день в обеденный перерыв в кафе недалеко от его работы, конечно, Максу не поверил. Поэтому тот повторил свой рассказ четырежды и так как не ошибся ни разу в описании увиденного, представитель Закона наконец-то махнул головой:
     -     Ладно, шурин, разочек сподоблюсь на
            «поход» с тобой, но не больше. И когда
            пойдём?
     -     Да завтра же.
     -     А если этот фортель исполняется не каждую
            ночь, а…
     -     То сходим подряд три раза - Бог любит троицу
            и ненавидит нечистые дела. Согласен?
     -     Хорошо, три раза, так три раза, - кивнул
            головой его теперешний родственник, - Но не
            больше.
     -     Женой клянусь, что не буду приставать, зуб
            даю! – ковырнул Максим верхний зуб - резец
             ногтем, как это делает молодая шпана.
     -      Моей сестрой не клянись, хренов спортсмен, -
             возмутился Николай, - Не люблю. Да и ни
             след тебе подражать всякой швали.
     -     Ладно, извиняюсь. Но «ствол» всё же возьми с
            собой.
     -     На кой? – вылупил глаза брат его жены.
     -     А на всякий случай. Я же не знаю, кто это
           были.
     -     В каком смысле?
           А в том, что эта шумная братия могла быть
           просто ОПГ или шайкой - лейкой   
            железнодорожников, справляющей чей-то день
            рождения, а, может быть, и какой-то
            банкирской элитой, а то и вашими, или
            «конторскими».
     -     Не дури, Максим, наши все сейчас на диком
            контроле - милицию, видишь ли, решили
            переделать в полицию, поэтому и строго
            выбирают опытных и смелых ребят, то есть
            идёт тщательный отбор. И это было
            предложением Медведева, о чём писали в
            СМИ девять дней назад.
     -     Тогда элита высшего эшелона власти, -
            вырвалось у тренера.
     -     Не ерунди, дурачок. У них свои хазы и не в
            таких местах и особенно у «конторских».
     -     Тогда чёрт их знает! – загрустил сразу Макс.
      И тут Николай улыбнулся и сказал:
     -     Ладно, посмотрим на этих гулён и решим, что
            делать дальше, если вообще это правда, а не
            «белочка» устроила тебе это представление.
      И Ростовский тут же обиженно фыркнул:
     -     Обижаешь, начальник – я не до такой степени
            был пьян.
     -     Я не начальник, а всего лишь старший
            лейтенант.
     -     Тебе же капитана обещали два месяца назад?!
     -     Значит, пока не заслужил, - хмуро произнёс
            Николай Просторов.
      И Максим решил подлизаться, хитро
      улыбнувшись.
     -     Вот раскроешь это дело, и тебе дадут сразу
            майора, - вырвалось у него.
     -     Твои слова да Богу в уши! – вздохнул тяжело
            брат жены.
     -     Будем надеяться, - хлопнул худосочный пловец
            шурина по плечу.
     -     Ладно, - хохотнул Николай, - пошли уже по
            домам, а то Ирка тебе клизму поставит за
            опоздание.
     -     И опять наденет ночную «сбрую», - притворно
            и плаксиво добавил Максим.
     -     И правильно сделает - точность вежливость
            королей. Помнишь, как мы в детстве собирали
            всякие афоризмы? – улыбнулся милиционер.
     -     Да, давно это было, - с грустью произнёс Макс.                И тут в кафе вошли два мента, и Николай схватил его за руку
     -      Уходим, а то дадут мои мне по шее, увидев,
            что я в форме и лакаю пиво в рабочее
            время, - тут же попросил милиционер.
     -      А, может, рванём через кухню? – бросил
            тренер по плаванию.               
     -      Нет, Максим, «белочка» точно от тебя ещё не
            ушла - хрень говоришь ты, дружок.
     -     Да просто никак в себя не приду после
            столкновения с этой размалёванной братией.
     -     Тогда пошли навстречу моим, так сказать,
            друзьям по работе - эта парочка капитанов
            нормальная.
       И они поспешили из кафе на свежий воздух и тут же разошлись: Макс потопал в метро, а Просторов в Управление, поглядывая на часы - в пять он собирался уже свалить домой, где ждала его беременная жена по имени Нина и отец - бывший полковник ВДВ, сохранивший до настоящих времён выправку и силу. Мать же Николая в девяностые годы как-то ушла из дома в магазин, так больше и не появлялась, а милиции до сгинувших в те суровые годы было не до них. Вот поэтому Ник и пошёл учиться в «Высшую школу милиции», чтобы получить возможность всё-таки узнать хотя бы что-то о судьбе пропавшей мамы.
      На разведку в метро они пошли на следующий день, но сглупили, попав на родную станцию рано,
    а точнее в двадцать три ноль - ноль и… обалдели, так как, когда спустились по эскалатору вниз, то у будки, где всегда сидела дежурная «надсмотрщица» стукнулись лбами о почти невидимую решётку из оргстекла, которая немного «затуманила» зал.  Да, они услышали, как прибыли одномоментно два поезда и застучали их двери, и даже людской шум, состоящий из гогота и смеха, а Николай даже засёк, как кто-то действительно сказал фразу, услышанную его родственником в прошлый раз:
     -     Вольдемар, не забудь про решето.
      А потом мгновенно прогрохотал первый поезд, а
затем медленно покатил второй. И тут же «туман» рассеялся, то есть решётка ушла в потолок.
     -     Твою мать! – вырвалось у Николая, - Теперь,
            Макс, я тебе верю, но мы пришли поздно, то
            есть к закрытию почти невидимой стены и
            быстрому переходу компании из одного поезда
            в другой.
     -     Вот именно, - хмуро проговорил Ростовский, -
            Это всё ты меня подгонял, торопыга.
      Шурин прижал его крепко к себе и улыбнулся.
     -     Признаюсь в ошибке, извини.
     -     То-то же! Пошли домой.
     И они пошли, и с досады попили пива в магазине напротив входа в метро, где продавалось оно, любимое, то есть разливное, что потом дома заставило Максима тщательно вычистить зубы и три минуты вместо секунд полоскать рот «Лесным бальзамом», устраняющим любой запах, так как он боялся, что жена, учуяв амбре, опять накажет его, нацепив на ночь знакомую «кольчугу».
     На следующую ночь эти поезда не появились, и Николай психовал невозможно как из-за того, что он специально поменялся со своим напарником дежурствами и у молодого милицейского оно прошло совершенно спокойно, а другие два подряд у Ника были просто сумасшедшими. Следующее же ночное посещение метро также было неудачным - они опоздали из-за драки у турникета, так как Просторову пришлось вмешаться, пока дежурная тётка бегала за нарядом уже переделанных милицейских в полицейских, играющих в своей комнате в шахматы.
     -     Всё, больше не пойду, - категорично заявил
            Просторов - младший, - На работе на меня
            косятся, называя неудачником, так как
            постоянно попадаю при смене дежурств во
            всякие переплёты.
      И Максим обиделся, ничего ему не сказав. И пошёл в следующий раз один. Но эта разодетая и уже пьяная компания, переходя из одного поезда в другой, вдруг его заметила и отделившийся от неё высокий качок - охранник подошёл и отправил пловца в нокаут. Но тот, естественно, не пошёл жаловаться дежурившим «понтам», так как при этом надо было объяснить, почему он был в метро во втором часу ночи, а потревоженный его мозг не смог бы сообразить что-то толковое после прямого удара в челюсть. Хорошо ещё, что в эти дни жена ездила на дачу к подруге, с которой училась в педагогическом институте, а то бы дикого скандала Максу не избежать. Правда, мать его заменила опять невестку в плане выговора, заподозрив его в посещении несуществующей любовницы, но шатающийся зуб от удара несколько «был» на его стороне, и опоздание он объяснил встречей с молодыми хулиганами, помешавшими ему идти быстрее от бассейна до метро, то есть соврал, как смог...
      И он теперь серьёзно призадумался, то есть обсудил с самим с собой, как незаметно попасть в эту компанию и увидеть хотя бы на какой станции метро те покинут загадочный комфортабельный поезд. Но ведь надо было обеспечить себе алиби заранее, так как он мог задержаться на всю ночь. И эта возможность появилась аж в следующем месяце и, слава Богу, не в начавшийся дождливый сентябрь, а ещё в середине августа, то есть он случайно краем уха услышал, как Ник сообщил своей сестре, что отец зовёт всех на рыбалку в Конаково, где у него живёт старый приятель в доме прямо у Волги и имеющий свою большую приваду, о которой никто из его соседей не знает.
     -     Представляешь, Ир, он так там хорошо
            накануне ловли прикармливает, что потом весь
            день идёт просто дикий клёв. И наш отец сразу
            согласился и я тоже поеду, а вот с твоим
            муженьком проблема.
     -     И какая? – удивлённо спросила жена Максима
            и её брат расхохотался.
     -     Да у него такая строгая супруга, что ни за что
            его не отпустит на выходные порыбачить с
            нами.
     -     Да пошёл ты! – психанула Ирка, тут же уйдя в
            спальню.                Но внезапно помогла мама Макса, сказав:
     -     Пусть Максим едет, Ирочка, а мы сходим с
            тобой в театр - соседка заболела и у неё
            пропадают билеты в «Современник».
     И строптивая молодая жена вдруг согласилась.
Да, но, чтобы не ездить с ними, а провести ночь в надоевшим уже метро, Максу пришлось бы всё рассказать её отцу, а ему этого не хотелось - старый вояка тут же бы заинтересовался безобразием, которое, по словам зятя, происходит в подземке. И тренеру по плаванию ничего не оставалось делать, как объявить жене и матери, что он с удовольствием поедет, а сейчас проводит Ника хотя бы до оврага, сказав, что там объявились молодые хулиганы, пристающие к прохожим, с которыми он уже «знаком». При этом Максим незаметно подмигнул своему другу - полицейскому, и тот тут же его поддержал, поняв, что муж его сестры что-то задумал.
      И вот рано утром в субботу они втроём рванули на подержанном «Опеле» Просторова - старшего по Ленинградке, капитально отоварившись провиантом и спиртным. Но проехав Зеленоград, наконец-то сработал долгожданный «сотовый» напарника по бассейну, вовремя ему позвонившего по имени Лёня Фишман, с которым у него была особая договорённость. И Ростовский, как бы нечаянно, включил громкую связь.
     -     Макс, спасай, - чуть ли не заорал его коллега, -
           Я подвернул голеностоп и не смогу сегодня
            вести группу. Умоляю, замени меня, а то
            директор бассейна голову мне оторвёт за
            отмену тренировки.
     И Максим, чуть не матигнувшись, и вроде бы роняя слезу по гибнущей для него рыбалки, ответил:
     -     Твою мать! Надо же какую подлянку ты мне
            придумал! Ладно, отработаю за тебя.               
       А потом, отключив «сотовый», обратился к Нику и его отцу:
     -     Всё, мужики, я возвращаюсь назад.
            Остановите, пожалуйста, Виктор Григорьевич.
       Тот тут же нажал на педаль тормоза «немца» и Макс выскочил на шоссе, а когда машина исчезла в потоке, перебежал дорогу и поднял руку. И первого выпуска дряхлая «Копейка» тут же остановилась.
     -     Куда? – спросил пожилой водитель.
     -     До первого метро.
     -     Тогда до «Войковской»…
     -     Пойдёт.
      И через полчаса (основные «пробки» были в сторону области) Максим был уже на месте. Но куда теперь деваться? Ведь у него целый день свободен! Да, но мама с Иркой пойдут в театр к семи вечера, поэтому с шести до девяти он может спокойно поспать дома. А до этого? Ну, что ж, тогда он сходит в кино - давно ведь не был. И Ростовский доехал до станции «Маяковская», а там пешком до кинотеатра «Пушкинский», где шёл тогда какой-то мерзкий ужастик, который все молодые придурки расхваливали - американцы же поставили!
     Но времени до шести было потом ещё много, и он прогулялся назад до «Библиотеки Ленина», а оттуда опять на метро до родной «Нагорной». Там купил «соточку» коньяка и мелкими глотками употребил любимый напиток, как снотворное. Подождал, конечно, спрятавшись за рекламными щитами, как нырнут в метро его две любимые женщины, а потом рванул в свою квартиру, где аккуратно, чтобы не заметили уменьшения харча, поел и тут же на диване заснул, поставив будильник на «мобильнике» на десять вечера, посчитав, что в этот час пора сматываться из квартиры - спектакли то обычно заканчиваются в девять... Проснувшись, он нацепил на себя мамину разноцветную ветровку, застёгивающуюся на молнию, её дачные красные брюки, свои любимые белые мокасины и… чёрную шляпу - память об отце. То есть, попытался стать таким же бессовестно ярким, как люди из поезда. Правда, они были в богатой одежде, но кто в это время будет присматриваться? Да, и Максим на это и надеялся! В подъезде же он чуть не попался на глаза мамы и жены, но вовремя спрятался под лестницей, ведущей к двери в подвал, а через семь минут был у входа в метро, где его ждало трёхчасовое с гаком ожидание. И вот в половине первого ночи он спустился на платформу и опять затаился под знакомой скамейкой, свернувшись в цветной клубок, словно там кто-то из цыганок забыл свои штопанные разными нитками мешки с барахлом. Макс, конечно, рисковал, что дежурные полицаи заметят их и подойдут проверять, нет ли в них взрывчатки – терроризм уже овладел почти всей Европой, но потом успокоился, вспомнив, что те, кого он ждёт, опускают почти невидимый занавес, чтобы спокойно за одну минуту перейти из одного поезда в другой.
      И вот раздался шум приближающихся составов и Максим приготовился, и когда толпа вышла из обычного поезда и рванула в специальный, дефилируя  мимо, него, он мгновенно вылез из-под скамейки и пристроился сзади, спокойно внедрившись в один из шикарных вагонов. И никто его, слава Богу, не заметил, так как глаз на затылке у людей нет.                Опять прозвучала уже знакомая команда поднять полупрозрачную преграду, и поезд рванул вперёд.
     Он же вялой, разболтанной походкой городского фраера, подошёл к бару и попросил сто грамм коньяка, где-то трясясь от мысли, что придётся платить большой куш, так как вряд ли эта компания пьёт какой-нибудь дагестанский коньяк, а скорее всего предпочитает, к примеру, «Наполеон» или «Хеннесси». И он оказался прав, отдав последние полторы сотни долларов. Ехал поезд долго и с такой скоростью, что Максим не успевал прочитать название станций, но наконец -то ход замедлился, и, оказывается, не для того, чтобы остановиться, а медленно и аккуратно повернуть направо в кромешную темноту. Так он двигался как черепаха ещё с полчаса, а потом вынырнул у небольшого зала длинной как этот спец состав и громкий голос из толпы прокричал:
     -     Всё, господа, приехали. Выходим по одному и,
            проходя мимо меня, вы называете свой адрес и
            псевдоним, а я вас потом фоткаю. Вольдемар,
            выводи людей, а я буду записывать на
            «сотовый» всех новых гостей. Вперёд!
     И цепочка медленной походкой двинулась за тем, кого назвали Вольдемаром и в нём Максим, к своему ужасу (а вдруг узнает?), увидел того качка, который отправил его в прошлый раз в нокаут. И когда он проходил мимо, так сказать, сторожа этой оргии, то постарался изменить выражение лица, сотворив широкую и весёлую улыбку и почему-то назвался обычным французским именем - Жозеф. Тот, спокойно оглядел его, подержал «мобильник» у его рта (Максим, естественно, продиктовал первый пришедший в голову адрес), а потом сфотографировал, бросив небрежно:
     -     Идите смело за всеми, новичок - сегодня балом
            командует сам Капуцин.
      И все гости прошли через зал в его конец, где рядом с широким эскалатором, идущим вверх, оказалась высокая двустворчатая дверь, в которую и стали все медленно протискиваться, как вдруг вышедший им навстречу высокий (более двух метров) худой мужчина в чёрном костюме, красной «бабочке» и бородкой а-ля мушкетёр, хмуро произнёс:
     -     Праздник сегодня отменяется - подземные
            «львы» вышли на охоту, поэтому, извините,
            все быстро назад на вот тот эскалатор и
             спокойной вам ночи. И мы позвоним вам,
            когда будет следующая встреча. На улице у
            кафе вас сейчас ждут такси. Оплата,
            естественно, за наш счёт. Гуд бай!
      Все гости тут же заныли, но делать было нечего - не пришедшие здесь командуют. Поэтому, кто, скрипя зубами, кто, матерясь, а кто из женщин плача, прошли на указанный эскалатор, который сразу же заработал. И что Максима потрясло, так это то, что поднимались они наверх почти двадцать минут, а когда вышли на свежий воздух, пройдя перед этим через кафе под названием «Приют гурманов», Макс, обернувшись, прочитал название станции. И это была «Аннино», то есть почти у МКАД, а точнее у чёрта на куличках
      Но он теперь не спешил, переваривая в мозгу всё то, что увидел и услышал, и его начало несколько познабливать. Что за компания, какая цель этого шумного, но скрытного «похода» и кто такие «подземные львы»? Гигантские крысы, о которых уже давно писала пресса и рассказывали диггеры или что-то другое типа бешеных собак? Голова у Макса разболелась, и он простоял у входа минут пятнадцать в закрывшееся давно метро, пропустив последнее такси. И что делать? Куда идти? Где ночевать? Нет, голова совсем дурная, поэтому надо дать ей отдохнуть и самое лучшее для неё сейчас «лекарство», как он считал, это опять коньяк, поэтому он побродил - пошатался вокруг да около и набрёл на «24 часа», то есть круглосуточный магазинчик, где купил четвертинку любимого напитка и… медленно потопал в сторону МКАД, где остановил какую-то грузовую машину, уговорив водителя, ехавшего на базу, находящуюся у развилки Каширского и Варшавского шоссе, довести его до того места, отдав ему после «торга» новую двухтысячную купюру - всё, что у Максима оставалось в кармане.
      Там же, проспав в машине всю дорогу, он вышел в летнюю ночную прохладу вполне уже «огурцом» и с радостью вспомнил, что буквально через три дома живёт его спаситель Леонид, который и звонил ему с просьбой подменить его на тренировке в родном
бассейне в связи с «травмированной» ногой.
      И тот принял Ростовского с распростёртыми объятиями по той причине, что жил один (развёлся с женой буквально месяц назад) и ему не с кем было распить флягу «Изабеллы», присланной ему отцом из Одессы. И Максиму пришлось «помочь» ему в этом «горе», не рассказав, конечно, ничего о загадочной поездке, а скоренько придумав, что у него была днём случайная встреча со старой зазнобой, которая промучила его своей любовью до половины ночи. Так он с ним и протрепался до самого воскресного полдника, играя в шахматы, карты и на биллиарде, проклиная его вроде неудавшуюся жизнь, баб и метро, которое уже так надоело, что Макс громко поклялся себе дойти до своего дома пешком, что тут же и сделал. Но его приключения надо было закончить как надо, поэтому он не пошёл сразу домой к своим любимым женщинам, а расселся на скамейке у дома тестя, где и дождался его и Иркиного брата, чтобы взять пакет с третьей частью улова в руку и пойти домой, где давно уже ждали рыбёшек его две родные дамы и жена Николая с пузом - одной сидеть в своей квартире ей надоело.
      Двойную уху сделала его мама и она получилась замечательной. Единственный неприятный момент был, когда пришедшие к ним домой после душа мужчины выходили покурить во двор и это Максима напрягало. Но ни о чём его тесть не расспрашивал. Видно любимый милиционер уже наплёл отцу легенду о юбилее этого самого тренера Лёни, о котором Макс уже запамятовал, с поездкой на его дачу. Да и хрен с ними обоими. Ведь Виктор Григорьевич, то есть его тесть сам слыл в юности большим бабником…
     О своём приключении, не давшем ничего нового в
разрешении тайны подземных встреч, Макс рассказал Нику также на следующий день.
     -     Да, не повезло тебе, - ехидно проговорил брат
            его жены, когда тренер по плаванию
            закончил своё повествование, - И это
            подтверждает, что неудачник не только я.
            И вывод такой: надо продолжать всё же мой
            «эксперимент» до тех пор, пока я не увижу
            ответ на то, что делает эта богатая чёртова
            элита под землёй и что там – волшебный
             замок, где пьянки и разврат, развлекательный
             запрещённый игровой центр или…
     -      Или подземные пещеры с уникальными
            реликтами, дорогущими картинами и
            стриптизом обоих полов, - перебил его
            Николай, смеясь.
     -      Всё равно интересно, чтобы там ни было, -
            покачал головой Макс.
     -     Это точно!
     -     Так пошли опять со мной?
     -     Я бы пошёл, но аттестация ещё продолжается и    
            мне ещё не выдали удостоверение и новую
            очередную зарплату, а она пока неизвестно
            какая. А то Нина родит, и знаешь, сколько
            всего нужно маленькому ребёнку?
     -     Представляю себе, - улыбнулся Максим.
     -     То-то же! Поэтому, друг, продолжай поиск
            сам. Всё-таки, очень интересно мне узнать
            правду…
     -     Интересно за углом, как сказала девочка,
            которую играл мальчик в фильме «Родня», -
            буркнул Максим, потирая ещё побаливающий
            подбородок, - А ещё интересней и спокойней,
            когда за брючным ремнём… «ствол».
     -     Да ладно тебе, муж моей сестры! -
            начальственным тоном проговорил Николай, -
            Нокаут - это не пуля… Пережил же?
      И Ростовский, сделав просящее выражение лица,  глубоко вздохнул.
     -     Да пусть хоть травматический бы мне…
       На что Просторов почесал затылок.
     -     А это мысль! Всё, буду пробивать тебе
           разрешение на хранение и ношение
            «травматики».
     -     А получится? – с сомнение спросил спортсмен.
     -     А как же, обязательно получится! - подмигнул
            ему Николай, - В крайнем случае достану
            тебе электрошокер.
      На том они и порешили.
И через месяц Максим держал в руке немецкий травматический револьвер «Cobra» и две пачки патронов. И хорошо, что за это время звонка от руководителя «подземного рая» (или ада) не поступало - он, пока к нему не привыкли в подземной части «Приюта гурманов», ещё побаивался, что его могут обыскать.
      Но как назло «зов распорядителя» раздался в дрянную погоду, то есть в середине дождливого сентября, и Ростовскому пришлось потратиться на чёрный ремингтон (под цвет шляпы) и высокие сапоги в цветочек, как у Кота из детского мультфильма. Поменял он и брюки - дал ему свои кожаные Николай.
     -     Но они же потёртые! – возмутился Макс.
     -     Не дрейфь, родственник, - махнул рукой тот, -
            По последней моде - это самое оно. Вон девки
            все в джинсах с дырками на коленях ходят и
            ничего. Ну, ладно, с Богом тебе! Когда идёшь
            на
            «дело»?
     -     Послезавтра.
     -     Бельё бы тоже надо было сменить, -   
            расхохотался Ник, - А вдруг там будет какая-
            нибудь Английская принцесса, а у тебя всё те
            же «семейные» труселя непонятно какого
            цвета.
     -     Да пошёл ты! – выругался Ростовский и на
            этом их деловое «совещание» решено было
           закрыть.
     Теперь Максим шёл к метро смело, чуть по блатному размахивая руками, как это делали кавалеры и дамы той разнузданной процессии, а также стал более внимательно разглядывать их, и ему показалось, что некоторых, которые были в прошлый раз, сегодня нет, но зато появились другие и по численности больше было женщин, чем мужчин, поэтому они липли к ним, как мухи на мёд, хватая под руки сразу с двух сторон. «Повезло» и Максу - прицепилась одна стройная красотка в белом длинном платье, в вырезе которого сияла диадема с золотым крестиком посередине. И она была похожа на Мерлин Монро.
     -     Я Джейн, а вы? – «промяукала» девушка,
            прижимаясь к нему.
     -     Жозеф, - буркнул худощавый спортсмен,
            почувствовав локтем её упругую грудь.
     -     Тогда сядем рядом?
     -     Не возражаю. Но где?
     -     А сейчас другой эскалатор привезёт на место.
Открылась, но уже справа, двойная отполированная дверь, за которой движущаяся, более широкая дорожка понеслась опять вниз.
     -     Господи, мы что, спускаемся в Ад? – вырвалось
            у Максима.
     -     Нет, Жозеф, в Рай, - хохотнула спутница, - и
            там так интересно!
     -     А в Рай не спускаются, а взлетают, - буркнул
            молодой мужчина, - Ладно, поспешим.
      Но девушка оказалась права: «Рай» представлял из себя огромный зал голубыми стенами, с высланным разноцветной плиткой полом и множеством дверей, частично закрытыми тяжёлыми портьерами. В середине же располагался огромный круглый стол, на котором стояли две скульптуры – Христа и Дьявола. Первый был белого цвета, второй, как и подобает, чёрного. И завален он был такими экзотическими яствами, что глаза парочки просто заболели от их созерцания.
     -     Садимся, Жозеф? – спросила Джейн.
     -     А как же!
     -     Тогда сюда, - плюхнулась красотка на стул с
            высокой спинкой.
      А когда все гости расселись, в зал вошёл тот
великан, который выдворял всех на свежий воздух в прошлый раз, объяснив ситуацию неожиданной охотой «подземных львов».
     -     Доброй ночи, дамы и господа! – громовым
            голосом произнёс он, - Постоянные гости
            знают меня как Капуцина, а новые пусть
            запомнят этот мой псевдоним, и я главный
            распорядитель этого ежемесячного карнавала,
            хотя вы в соответственное и не одеты. Но у нас
            много сегодня актёров, которые поразят вас
            своими костюмами, - взмахнул он руками, и
            выкрикнул, - Милости прошу сюда, мои
            хамелеоны!
     И тут началось невообразимое: в зал ворвалась толпа чертей, Бабок Ёжек, водяных и русалок, трёхглавых драконов и вампиров. И все они дико кричали, открывая свои огромные пасти из которых текла, как всем показалось, алая кровь.
      И Максима пробил озноб - все ряженые были почти реальными, то есть раскрашены так искусно, что он подумал, что действительно попал в Ад. Мельком взглянув на соседку, он был поражён бледностью её лица - она была напугана ещё больше.
     -     Вы как, Джейн? – прошептал Макс ей на ушко.
     -     Н-норма-льно, - застучала та зубами.
     -     А вы, что ли, первый раз видите это
            представление?
     -      Я здесь, вообще - то второй раз, а в первый
            тут возвышался операционный стол, где
            бригада хирургов оперировала очень полную
            женщину. На пол лилась реками кровь, туда же
            падали отрезанные пальцы, руки, ноги и груди,
            но она хохотала и пела песни. Потом её
            увезли, а через полчаса она появилась в
            купальнике и всё части её тела были на месте.
     -     И что, присутствующим это понравилось?
     -     Очень! От их смеха, крика, воплей и
            аплодисментов просто дрожали стены.
     -     И что будет дальше? – спросил Максим.
     -     А вы сейчас услышите.
      И действительно, опять громоподобный голос Капуцина проорал:
     -     А теперь пить, есть и веселиться. В конце же
            нашего бала будет очередной сюрприз.
      И тут же захлопали пробки от шампанского, громко зачмокали губами и застучали зубами участники представления, а из центра стола вдруг забил фонтан, и все почувствовали прекрасный запах красного вина.  Через полчаса, когда гости наелись и напились раздалась музыка и вторым кольцом вокруг стола встали певцы, музыканты и акробаты, и началась какофония из вальсов, твистов, степов,                рок-н-роллов, и современных выкрутасов с прыжками, вращениями на ногах на месте и на голове, выполнением сальто и кувырканием по полу клубков тел, то есть как при брейк - дансе. В общем, такой вертеп, что у Максима закружилась голова, но он вдруг заметил, как некоторые группки на время пропадают за шторами дверей, возвращаясь назад вспотевшими, красными, и в помятой одежде. И похоже было, что там совершается настоящий бардак с групповым сексом.
«И где же криминал? - подумал Макс, - Просто гуляет богатая аморальная рванина в дорогой одежде, от рубля и выше и всё…»
     -     Я в туалет, - вдруг объявила Джейн.
     -     Пожалуйста, - отмахнулся он от неё как от
            мухи.
     -     Проводи меня, а то я боюсь, - чуть побледнела
            девушка.
      Максим удивлённо уставился на неё.
     -     Ну, пожалуйста! – добавила она.
     -     Ну, хорошо, - встал он со стула, - Пойдём.
И они пошли в ту дверь, куда ходили все гости и актёры, но вдруг Джейн произнесла:
     -     Официант сказал, что тот туалет посещает
            много народа, и всегда очереди в женский
            отсек, а вот если пойти через ту дверь, -
            указала она пальцем, - где алые портьеры, то
            там меньше желающих.
     -     Ну, идём туда, - кивнул Ростовский головой.
      И, продираясь между танцующих, они проскользнули в намеченный выход из зала, где была винтовая лестница, идущая опять вниз.
     -     На какой же мы глубине? - прошептал сам
           себе Максим, когда Джейн исчезла за дверью
           туалета.
      Но она пробыла там недолго, а выйдя, сразу заныла, что у неё разболелась голова.
     -     Пойдём на свежий воздух, Жозеф? –
            предложила девушка.
      Он посмотрел на часы.
     -     Да, пора уже домой – половина пятого на моих
            «серебряных».
     -     Тогда пошли?
     -     Ага.
Они вернулись в зал, где всё продолжалось так, как и было и направились к главной двустворчатой двери, но дорогу им вдруг преградил верзила Вольдемар.
     -     Шоу заканчивается через полчаса. Подождите,
            пожалуйста, в одних из апартаментов, если вы
            устали, то есть в любом помещении за 
            портьерами кроме этого кроваво-красного
            выхода, ведущего в служебный туалет и в
            кабинет господина Капуцина. Вы услышите
            звук колокола и он будет оповещать, что бал
            закончен, и тогда милости просим через эту
            дверь к эскалатору, который поднимет вас на
            поверхность матушки земли, где как всегда
            будут ждать вас такси. 
      И им ничего не оставалось делать, как послушаться и пройти в одну из скрытых комнат, где оказалась большая с горкой подушек софа, столик с бутылкой шампанского и фужеры, а рядом два глубоких кресла. Освещалось интимное помещение слабо розовым цветом. Увидев всё это, Макс плюхнулся в кресло и налил себе шампанского, намереваясь это же проделать с другим бокалом. Однако Джейн как вкопанная уставилась на софу, потом посмотрела на него и покачала отрицательно головой, в смысле, что ничего такого не желает.
     -     Тогда хоть выпей шампанского, - предложил
            он.
     -     Не хочу. Я и так вдоволь напилась вина,
            льющего из фонтана.
     -     Вот поэтому у тебя и болит голова.
     -     Возможно. Ладно, наливай.
Но как только они опорожнили бокалы, раздался колокольный звон, оба с радостью вернулись в банкетный зал и с уже двинувшейся на выход толпой, прошли через двойные двери к эскалатору. И их провожали улыбающийся во весь рот Капуцин, хмурый Вольдемар и ещё один здоровяк в униформе, и Максим заметил, что левая подмышка у него немного топорщится. И у него тут же мелькнула мысль, что там кобура пистолета и он вспомнил про свой револьвер и подумал, что в следующий раз он его возьмёт с собой обязательно - всё случившееся и увиденное показалось всё же ему очень странным и мерзким фарсом…
       Девушка жила на Юго-Западе, поэтому сначала таксист довёз её туда, а потом домчал Макса до Нагорного бульвара. Но во время прощания на улице Двадцати шести Бакинских комиссаров, Джейн вдруг прижалась к нему и зашептала на ухо, дрожа всем телом:
     -     Когда я была в туалете, то пуста была только
            дальняя кабинка и через большую
            вентиляционную решётку я услышала, как мне
            показалось, далёкие… крики и плач.            –
       Потом, скукожившись, она добавила:
            - А, может быть, это были звуковые
            галлюцинации?
     -     Поэтому никогда не пей незнакомое, а тем
            более, разливное вино, - наставительно
            произнёс Максим и чуть прижал её к себе, и
            она тут же прильнула к нему и потянулась
            губами к его лицу, но он отстранился от неё.               
       И Джейн тут же оттолкнула его от себя и
       убежала. И ему стало, почему-то, девушку жалко,
       как будто он видел её в последний раз…
                Ужас
     -     Ладно, в следующий заход я пойду с тобой, -
            наконец заявил Николай, услышав от
            Ростовского подробный отчёт о проведенной
            ночи, и особенно он был поражён последними
            словами его спутницы про отдалённые крики
            и плач, услышанные из вентиляционного люка
            в служебном туалете для женщин, хотя ни
            одной официантки за весь тот вечер Максим и
            Джейн не увидели.
     -     Да показалось ей это, Ник, - махнул Максим
            рукой, - она же пила вино из фонтана, а тот мог
            быть контрафактным или с добавками
            галлюциногена или наркотика.
     -     Тем более мне надо всё увидеть самому, -
            топнул ногой шурин, - Ты что, забыл, где я
            работаю?
     -     Ну, знаю, опером в ментуре, - улыбнулся его
            товарищ.
     -     Не в ментуре, а уже в полиции.
     -     Тогда в «Полицейском участке», - прыснул
           Макс.               
     -     Да и чёрт с ним! Кстати, мне одну звёздочку
           добавили – капитан я теперь, - задрал нос
            вверх Николай.
     -     И когда?
     -     Вчера.
     -     А проставляться будешь?
     -     Да, на работе вчера звёздочку вымочили в
            коньяке, а дома будем отмечать все вместе в
            праздник - 7 ноября не за горами, а отдельно
            собираться мне уже не хочется. Вот сходим,
            надеюсь, в ближайшее время в «подземелье», а
            потом отдохнём культурно.
     -     Это точно, - кивнул Максим головой, - а «ПМ»
            возьмёшь?
     -     А как же! Не чистое дело там происходит,
            мне кажется…
     -     Мне давно так кажется, - ухмыльнулся тренер.
     -     Тогда почему револьвер не брал?
     -     Боялся, что будут обыскивать. Ан нет…
     -     Видно очень уверены они в себе или… у них
            серьёзная «крыша», в смысле наверху, -
            указал Ник пальцем в потолок, намекая на
            наличие видеокамер и, хотя бы одну,
            правительственную «руку».
     -     Да понял я, понял. Значит, ждём звонка?
     -     С нетерпением.
     -     А алиби?
     -     Да скажем своим бабам, что будем возиться с
            отцовской машиной - она действительно
            просит тщательной проверки.  Пятнадцать лет
            же ей уже…
     -     Да, старушенция, - презрительно проговорил
           Максим.
     -     Да ладно, ещё поездит - немцы делают
            надёжные машины. Просто капитально никто
            ещё не проверял её. Ну, «проверим»?
     -     А и правильно. Авось не будут нас
            контролировать, зная, что мы в гараже, а не
            где - ни будь. К тому он же тёплый у вас. А
            действительный осмотр проведём потом как-
            нибудь.
     -     Ладно, и отца я предупрежу, чтобы нас никто
            не тревожил. А ещё он все эти годы мечтал
            поставить турбину.
     -     Ого! – удивился Макс и добавил: - А он не
            расспрашивал ничего обо мне?
     -     Пока нет, друг. Он любит накопить вопросы, а
            потом как пристанет - чистый Мюллер, чтоб
            ему подольше жить. Вояка он и есть вояка.
     -     Это точно, но я всё время об этом забываю.
            Ладно, я пойду, а то Ирка уже косится на меня
           - давно мы с ней не «хулиганили», - улыбнулся
            Максим.
     -     Ну, иди хулигань, половой «хулиган»! - заржал
            Ник и пошёл открывать запертую дверь.
                Х
      Звонок прозвенел за два дня до ноябрьских праздников, что было им на руку - не до них будет женщинам и особенно матери и жене Максима. Да и  любят, они втроём, походить по продуктовым магазинам вместе с Ниной, которой осталось до родов совсем ничего. К тому же они заранее пригласили и отца Иры, а он любит рассказывать анекдоты и интересные случаи из его военной жизни - память у него прекрасная.
     -     Капуцин объявил по телефону, что феерия
            будет шестого ноября, так что приказано всем
            одеться подобающе, - закончил бубнить по
            телефону Вольдемар и Максим его голос
            узнал.
     -     Премного благодарен, - елейно произнёс он, -
           А брата можно с собой взять?
      Минута молчания, а потом погрубевший и ставший более серьёзным голос ответил:
     -     Берите. Мужчин у нас, как всегда, не хватает.
      И телефон отключился.
Макс тут же позвонил Николаю и тот радостно ответил:
     -     Хорошо, что не восьмого - я в тот день
            дежурю. Приходи вечером, шурин, будем тебе
            подбирать кобуру.
     -      Есть, товарищ капитан! – весело ответил тот.
     -      Рано веселишься, муж моей сестры, - строго
            проговорил Николай, - Чует моё сердце, что
            попал ты, Максюта, как петух во щип.
     -     Ладно, не пугай.
      Ник презрительно хмыкнул.
     -     Давай, собирайся быстрей, я тебя жду. Отец
           выгуливает свою беременную невестку   
           (мечтает о внуке до сумасшествия), так что
           я пока один.
     Через семь минут Ростовский был у него дома.
Пять кобур лежали на диване, и он сразу же схватил самую крепкую из толстой кожи.
     -     Не, так не пойдёт, - покачал головой Коля, -
           Ты сказал, что одеваться надо по
           праздничному, поэтому наденешь мои широкие
           брюки и свободный модный пиджак. Снимай –
            ка джинсы и учись.
     Максим тут же скинул «Ранглер» и достал свою «травматику», а капитан полиции вставил её в небольшую кобуру с двумя ремешками из тонкой кожи и присобачил на его голень изнутри чуть ниже коленного сустава.
     -     Неудобно как-то, - буркнул тренер по
            плаванию.
     -     Не на танцы идёшь, родной мой, - хмуро
            произнёс Ник и убрал остальные кобуры в
            вещевой шкаф.
     -     А ты?
     -     А я как во всех детективных фильмах - суну
            «ПМ» за пояс сзади - привык уже так носить
            «ствол». Тем более нам одеваться одинаково
            нельзя - сразу обратят внимание и заподозрят,
            что мы копы.
     -     Согласен, - кивнул Максим головой, а
           Николай, улыбнувшись, сказал:
     -     Поэтому я лучше наряжусь в кожаные штаны 
            в обтяжку как у ковбоев, то есть, чтобы
            курточка висела на мне свободно.
     -     А удобно будет перед всеми так
            выпендриваться? Ведь гости скорее всего
            будут одеты как на парад.
     -     Так у меня джинсы на заказ и все расшитые
           разноцветными нитками, да и шляпа жёлто-
           красная с чёрной лентой, то есть точно под
           карнавал подойдёт. И я надену также тёмные
           очки.
     -     Под Клинта Иствуда будешь косить? –
            рассмеялся Максим.
     -     Почти и постараюсь также ходить как он или
            как Крис из «Великолепной семёрки»,
            которого играл Юл Бриннер - они оба
            во всех фильмах самые потрясные ковбои.
      И Максим, соглашаясь с ним, кивнул головой.
      Защёлкал дверной замок - это пришли Колины
 отец и жена.
     -     Ладно, я потопал, - отстегнул Макс кобуру и
            взял в руки костюм товарища.
     -     Давай, но учти, что брюки должны быть
            широкими, поэтому не меняй на свои. Понял?
     -     Ага, Ник. Оденусь как послевоенный фраер.
           Пойдёт?
     -     Пойдёт.
      В холл вошли Виктор Григорьевич и Нина. Зять поздоровался и тут же распрощался.
     -     А чай? – хором спросили те, доставая из
            пакета торт.
     -     Я на диете, - рассмеялся Ростовский.
     -     Смотри, - погрозила пальцем жена Николая, -
            Итак, худой, а если ещё тоньше станешь, то
            можно будет тебя прятать от жены за швабру.
     -     Никогда! – махнул Максим рукой и исчез.
                Х
     В этот раз Вольдемар очень внимательно разглядывал гостей и особенно брата жены Макса и тот уже настроился, что он начнёт ощупывать его, но когда Ник произнёс свой псевдоним, то есть, назвался  Иствудом, начальник охраны, как Максим теперь понял, широко улыбнулся, записывая «сотовый» Николая и фальшивый адрес, но сфотографировал полицейского аж два раза.               
     -     Клинт Иствуд - мой любимый актёр и вы
            оделись правильно, то есть не как все
            остальные в привычные, хоть и дорогие
            одежды и галстуки. Предпраздничный
            карнавал должен быть карнавалом, хоть ещё не
            Новый год. И вы попали в самую точку.
            Милости просим, - указал он жестом на дверь,
            ведущую к эскалатору.
     И тут Ник побледнел.
     -     Ты чего, друг? - прошептал ему на ухо Макс.
     -     Ненавижу, когда земля уходит из-под ног, то
            есть эта движущаяся дорога спускает вниз.
     -     А вверх?
     -     Нормально
     -     Тогда стань лицом ко мне - я думаю, что
            ощущения будут другие.
     И он тут же повернулся к нему передом.
     -     Ну, что, лучше?
     -     Где-то да, Макс, спасибо тебе.
     -     А как же в деле ты себя ведёшь, когда
            догоняешь преступника, бегущего по
            эскалатору?
     -     Тогда я всё забывая, да и «ствол» в руке - мой
            самый лучший товарищ.
      Максим скривил рот.
     -     А я?
     -     А ты, Макс, родственник и самый близкий
            друг, так как с тобой можно говорить обо всём.
      И он продолжал так болтать всё дорогу, пока они не вошли в банкетный зал.
     -     Ого? – выпучил удивлённо Николай глаза.
     -     Не «ого», а «о-го-го», как говорил Остап
            Бендер в «Двенадцати стульях».
     -     Да помню я. Что, садиться?
     -     Да, пора.
      И сегодня Макса поразил стол, на котором стояла огромная коробка, накрытая белой материей, от которой вверх к потолку тянулся трос.
     -     А это что? – спросил Ник, усаживаясь.
     -     Сейчас тебе всё скажут и покажут, - шепнул
            ему на ухо Ростовский.
      И точно, в зал вошёл Капуцин и громко произнёс:
     -     Нынче у нас в гостях великий дрессировщик,
            но называть я его не буду - он из Германии
            проездом. И он вам покажет сейчас, до какой
            степени можно выдрессировать диких
            животных. Встречайте великого мага и
            фокусника! Аплодисменты, гости,
            аплодисменты!
      И тут материя взвилась вверх и всем открылось что-то потрясающее: в середине стола стояла тумба, на которой восседал на табурете… карлик, а вокруг тумбы разлеглись три чёрные пантеры. И никаких поводков на них не было, как не было вокруг и защитных решёток.               
      И зал громко ахнул то ли из-за представившейся картины, то ли от страха, да так сильно, что зазвенели бокалы с шампанским, которые разносили на
подносах полуголые бармены.
     -     Не пугайтесь, господа! – продолжил Капуцин, -
            Пантеры почти ручные и, кстати, понимают
            всё, что говорят люди любой национальности.
      И тут карлик - дрессировщик вскочил со стула и кинул его в одну из пантер. Та молниеносно его схватила клыками, прыгнула на тумбу и поставила перед стоящим магом. Дрессировщик бросил стул теперь в другую пантеру, и та схватилась зубами за его спинку, подняла вверх и встала на задние лапы. Так продолжалось минуты две, а потом она отнесла стул карлику и поставила перед ним. И он тут же бросил его в третью пантеру, которая в одно мгновение превратила стул в щепки. Карлик махнул рукой и все три пантеры стали теперь на передние лапы.
      Зал минуту молчал, а потом взорвался аплодисментами. Сидящий рядом Николай вдруг снял тёмные очки и достал из кармана куртки бинокль, чуть побольше по размерам театрального и стал разглядывать весь зал. А тем временем дрессировщик начал делать на месте сальто, кульбиты и прыжки, доставая из карманов униформы различного цвета ленты, которые бросал пантерам, а те, схватив их пастью, бешено начали носиться кругами по краю стола, чуть ли не падая на зрителей. И вновь гром аплодисментов вызвал звон бокалов, которые уже стояли перед каждым зрителем на столе, поэтому их пришлось всем взять их в руки и сразу опорожнить.
     Было много и других трюков, но Максу это уже надоело. Он попросил у Ника бинокль и начал искать глазами Джейн, но не нашёл и несколько удивился. А в этот момент тумба вдруг провалилась под стол, и все пантеры и дрессировщик исчезли в этом импровизированном люке. И все гости даже не заметили, как по периметру у стен появились музыканты и грянула джазовая музыка, полностью перебившая бурный поток аплодисментов.
     И начались бешеные танцы вперемежку с выпивкой и обильной закуской, и эта какофония и стук каблуков о пол продолжались часа два.
     -     Не пора ли пройти в туалет, Макс? –
            спросил шёпотом Николай.   
     -     В тот самый? – посмотрел он на дверь с алыми
            портьерами.
     -     Ага.
     -     Ну, пошли.
     -     Только по одному, - наставительно произнёс
            полицейский и добавил: - И обязательно
            качаясь из стороны в сторону будто мы
            немного пьяные, но крепкие, чтобы дойти до
            санузлов.
     -     А зачем?
     -     За делом, - нахмурился Просторов - младший, -
            нам охранники в качестве провожатых не
            нужны.
     -     Ладно.
     -     Тогда ты первый.
      И Максим зашагал медленно и чуть покачиваясь, по пути осторожно расталкивая танцующие пары и краем глаза посматривая на Вольдемара, но тот в это время спорил о чём-то с Капуцином и не заметил, как двое из гостей прошмыгнули в нужную им дверь. По винтовой лестнице они быстро спустились до мраморной площадки, где друг напротив друга красовались двери в служебные туалеты, а в отдалении позолоченная дверь в апартаменты Капуцина. Макс прошёл в небольшое помещение и быстро сделал своё дело, но никакого  вентиляционного люка не заметил.
      А Николай уже его ждал, прислушиваясь, идёт ли кто по лестнице, так как он уже успел побывать в женском туалете.
     -     В дамской комнате действительно есть
           довольно - таки широкий вентиляционный люк,   
            - проговорил он, - Так что, Макс, вот тебе мой
           пистолет с тонкой мушкой и попытайся ею
           отвернуть шурупы на рамке люка, а я буду
           стоять в той кабинке, над которой она и, если
           что, стану сразу бубнить женским голосом
           всякую чушь, как будто идёт разговор по
           «мобильнику». Понял? Всё, вперёд!
      Так они и сделали: друг стал в кабинке, Максим забрался на его плечи, вставил в прорезь шурупа мушку «ПМ» и начал пытаться отвернуть один из них четырёх. Первый вывернулся с трудом, остальные быстрее.
     -     Всё, Ник, - доложил спортсмен полицейскому и
           тот приказал:
     -     Теперь снимай решётку, раздевайся до трусов и
           ползи в вентиляционный ход - одежда будет
            мешать. И возьми бинокль - пригодится.
      Да, худоба действительно помогла Максу - он довольно легко проскользнул в квадратный ход, сделанный из листов оцинкованного железа и как змея, вертя задом, заюлил вперёд. Первое по ходу помещение он разглядел с трудом - решётка была забита пылью, а последующие, дающие возможность осмотреть разных размерах помещения, были набиты всякими холодильниками, шкафами, столами и другой утварью просто поразивших Ростовского, так как там творилось чёрте что. Так он дополз до тупика, где кончалась вентиляция и окошко было шире, и там начиналось что-то типа операционной. Что Макс там рассмотрел в бинокль, он не смог бы сразу описать - ужас овладел его конечностями и подступила дикая тошнота, закончившаяся «выкидышем», то есть блевотиной и помутнением как в глазах, так и в сознании.
     Так в жутком моральном бессилии он пролежал минут пять, а потом пополз обратно и ему показалось, что дорога к туалету очень длинная, то есть не менее ста метров. И когда он, повернув голову назад и увидев светлое пятно проёма рамы, то есть выхода из вентиляционного тоннеля, вдруг услышал гундосый шёпот Ника:
     -     Замри, Макс, рядом с моей кабиной
            опорожняется толстуха - уборщица, кишечник
            который ежедневно наполнялся, но не
            опорожнялся не менее недели. Зажми нос, а то
            блеванёшь.
     -     Уже, - замычал тот, вставив пальцы в ноздри.
     А время всё двигалось черепашьим шагом и спас
их от этой ситуации звон колокола, говорящий о конце бала и подстегнувший толстуху к быстрому окончанию «процедуры». Наконец, она освободила кабинку и Максим ногами вперёд, естественно, опять очутился на плечах Николая.
     -     Быстро приворачивай решётку и валим отсюда
            - охранники вот-вот начнут обходить все
            помещения, - скомандовал тот.
      И тут у Макса силы прибавилось и буквально через две минуты решётка вентиляционного тоннеля оказалась на месте.
      И вдруг хлопнула входная дверь туалета и его товарищ одним движением поставил друга на пол.
     -     Ссы, давай, а я отвлеку охранника.
       И только тут Ростовский почувствовал, как переполнен его мочевой пузырь. А Ник уже мурлыкал себе под нос какую-то блатную песню, цепляясь руками за дверцы кабинок.
     -     Вы чего это здесь обосновались? – услышал
            Максим грубый и незнакомый ему голос.
     -     Дык ваше пойло сбило нас с ног, начальник, и я
            с трудом вылил из себя всё. А брат мой
            обгадился - чуешь запах?
     -     Так вы же в дамском туалете, черти! Вот
            запомню ваши рожи и Вольдемар больше сюда
            вас не пустит.
      Что и сколько дал ему «на лапу» Коля Максим не видел, но охранник вдруг елейным голосом произнёс:
     -     Ладно, быстрее одевайтесь, и я вас провожу
            через чёрный ход к первому эскалатору
            - такси уже почти всех увезло. И в следующий
            раз так не напивайтесь.
     -     Есть, начальник, - услышал Максим, выходя из
            кабинки и тут же глаза его полезли
            на лоб, так как этот секьюрити был на голову
            выше Капуцина и где-то чем-то похож на него.
       А, может быть, ему это показалось...
                Бешеные
     -     Рассказывай, - разлил по рюмкам коньяк Ник.
     Они сидели в гараже, где был идеальный порядок, тепло и на столе даже стояла вазочка с цветами. Но брат жены Максима уже успел несколько испортить интерьер чекушкой водки, разорванным на куски хлебом и нарезками докторской колбасы и сыра.
     -     Подожди, - вяло ответил Макс, так как остаток
            ночи он не спал, а если и отключался, то
            «видел» вновь всю мерзость, которая
            творилась в так называемой подземной
            хозяйственной части этого как бы скромного
            снаружи кафе «Приют гурманов», которое
            теперь он называл про себя не как-нибудь, а
            «Райский ад».
     -     Что, плохо, друг? - сочувственно произнёс
            Николай.
     -     Не то слово! Ещё раз спросишь и я облюю весь
            пол.
     -     Не надо. Я так, например, жрать хочу
            невозможно как.
      Максим хмыкнул носом.
     -     Посмотрим, как изменится твой аппетит после
            моего рассказа.
     -     Тогда начинай.
     -     Нет, я сначала выпью…                И он вынул из вазочки, стоящей посередине стола цветы, вылил воду в угол гаража, а в саму вазочку перелил из своей рюмки коньяк и добавил туда ещё из бутылки почти до краёв.
     -     Ну, ты даёшь, Макс! – охнул брат его жены.
     -     Не даю, а могу выдать назад, - помотал тот
            головой, - Ну, с Богом за наших женщин!
     И вылил в себя всё содержимое из практически не глотая, то есть как в помойное ведро. Позыв назад был, но небольшой, поэтому наконец - то он чуть успокоился.
     -     Ожил, спортсмен - пьяница? - хохотнул Ник.
     -     Почти. Ещё десять минут и напиток убежит в
            тонкий кишечник и тогда я начну.
      И «свеженький» (он то проспал спокойно дома часов пять, не то, что Ростовский) капитан полиции Николай Викторович Просторов наконец-то посмотрел на друга с глубоким сочувствием. И Максим понял, что пора начинать своё повествование.
      Он глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, мощно выдохнул, будто уже достиг дна бассейна, и начал:
     -     В общем, я пополз. Первая вентиляционная
            решётка была вся забита пылью, а
            последующие…- он сделал передышку, как
            актёр театра перед зловещей конечной
            сценой, - и последующие были более-менее
            чистыми и я увидел то ли огромные кухни, то
            ли операционные, где посередине стояли
            большие столы, на которых лежали различные
            хирургические инструменты, наборы ножей и
            топоров, а в первой также части…
            разделанного женского тела, которое рвали
            крысы величиной с… английского бульдога.
     -     Что? – вскочил с места побледневший Ник.
     -     Что слышал, - с трудом проглотил Максим
            полный рот слюны, которая очень хотела
            вылететь наружу и шмякнуться на стол.
     -     Твою мать! – сцепил пальцы обеих рук в один
            здоровенный кулак его родственник.
     -     Вот именно. Продолжать?
     -     Погоди, дай отдышаться, - еле произнёс
            Николай.
     -     Ни за что! – стал тренер каменеть душой, - А
            под столом повар в белом халате и колпаке
            любил, если можно так сказать, раздетую до
            нога молодую и очень красивую женщину с
            заклеенным скотчем ртом и уже совершенно
            не реагирующую на его старания. И я понял,
            что это…
     -     Труп!? – опередил Макса Николай дрожащим
            голосом.
     -     Угу.
     -     Тварь! – заорал Просторов - младший, постоял
            минуту, а потом с трудом вернулся на табурет,
            открыл вторую бутылку коньяка и вылил
            почти половину в ту же самую вазу, залпом
            выпил, «закусив» чередой матерных слов:
     -     Помолчи пока, пожалуйста, - через минуту
            добавил он, - а то меня сейчас вывернет
            наизнанку.
     -     В следующей…- не слушая его и железным как
            робот голосом продолжил Максим.
     -     Подожди, Макс, дай отдышаться, - прошептал
            уже посеревший полицейский.
     -     Ладно, скажешь, когда говорить, - пожалел
            тот своего друга.
      Так прошло десять минут, а потом Николай махнул рукой, в смысле, трави дальше, садист. И тот продолжил:
     -     В третьей прямо на столе среди гор посуды
            трое охранников, считая того, который нас
            вывел вчера на свежий воздух, большими
            деревянными ложками перемешивали в
            огромных кипящих кастрюлях внутренние
            органы тел и торчащие человечьи конечности.
     -     Хватит! – выкрикнул дико полицейский и
            зажал рот обеими руками, - Больше не могу
            слушать - стошнит.
     -     А последнюю картинку услышать не хочешь? –
            устало и с ненавистью произнёс Максим.
     -     Нет! – опять крикнул Коля.
     -     А я хочу. Так вот в последнем помещении…
     -     Заткнись!
     -     Нет, я закончу, - затрясся друг в крупном
            ознобе, - сидели трое наших знакомых - я
            имею ввиду Капуцина, Вольдемара и
            здоровяка - секьюрити, и его, оказывается,
            они называют Франкенштейном, которые
            рвали…
     -      Нет, не хочу даже слышать! – завыл Ник, - Не
            могу больше. Я прямо сейчас застрелюсь!
      Но Макс решил довести разговор до конца и добавил:
     -     И они рвали зубами кожу связанной верёвками 
            молодой женщины белой как мел, которая, по-
            видимому, была уже без сознания от болевого
            шока.
     -     Я тебя сейчас задушу! – вскочил с места брат
            жены спортсмена и сделал шаг к нему,
            схватившись теперь уже за бутылку виски.
     -     А голова её лежала отдельно и это была
            голова… Джейн, - наконец закончил Максим.
      И тут мощный кулак врезался в его челюсть, и он потерял сознание - не выдержал концовку его рассказа Николай, остановив друга нокаутом. 
      Макс пришёл в себя на старом диване там же в гараже через десять минут. На единственном кресле развалился Николай, держа перед собой большой пакет, сделанный из газеты, куда он периодически откашливался (как Ростовский понял, тот просто  блевал остатками съеденного на карнавале и принесенных им из дома колбасой и сыром).
     -     И что, хочешь продолжу дальше? – еле
           произнёс Максим, поднимаясь с дивана и
           держась рукой за скулу.
Ник, красный как рак, опустил глаза в пол.
     -     Извини, не вынесла душа поэта, точнее
            полицейского, - буркнул он и помог Максу
            окончательно встать, а потом опять
            наклонился над пакетом и прошептал:
     -      Позвоню сейчас отцу, и ты всё это повторишь
            при нём.
     -      И что?
     -      И мы начнём разрабатывать план уничтожения
            этого, чёрт бы его побрал, «Приюта гурманов».
     -     А пить ещё будем? – спросил тренер, чувствуя,
            что становится после нокаута совсем трезвым,
            но при этом злым на весь мир - ему очень
            было жалко Джейн.
     -     Обязательно, - кивнул головой Просторов.
     -     И что?
     -     Самогон его друга из Конакова, с которым
            ловили рыбу мы с отцом, а ты в это время
            ходил в «разведку», то есть на бал.
     -     И много есть питья? – чисто автоматически
            спросил Максим.
     -     Десятилитровая фляга.
     -     Тогда скажи Виктору Григорьевичу, пусть он
            принесёт закусить - я не могу смотреть на то,
            что лежит на столе - тошнит опять.
     -     И я тоже, - в последний раз откашлялся Ник, 
            свернул пакет из газеты в детский мячик и
            бросил в урну, стоящую в углу, добавив, -
            Скажу ему, чтобы принёс соленья.
     -     Да, самое оно! – кивнул головой Макс, - И
            запомни, Ник, я это проклятое место теперь
            называю «Райским адом».
      И через минуту Просторов - младший действительно позвонил своему отцу, включив громкую связь и тот звонку обрадовался - он давно не сидел в родном гараже в такой тёплой и родной мужской компании
     -     Я позвоню твоим, Максим, - услышал
            окончание тирады тот, - что мы в гараже
            заканчиваем ремонт моей старой «ласточки».
     -     Спасибо, Виктор Григорьевич, - поближе
            пододвинулся Макс к «сотовому», решив, что
            действительно пора ему рассказать всё о
            пристанище бандерлогов, а точнее диких
            каннибалов двадцать первого века.               
      И военный человек действительно может дать более правильный совет, чем они, два оболтуса, не достигшие ещё сорокалетнего возраста, а также  начальства новоявленной структуры под названием «полиция».
      Бывший полковник ВДВ пришёл через двадцать минут, принеся и сразу вынимая из пакета банки с солёными огурцами и помидорами, и пять бутылок «Боржоми». Но они, чувствуя, как все клеточки организма, готовые прямо сейчас пойти и начать громить этот чёртов подземный камуфляж, на котором стояло кафе под их новым названием, уже «махнули» по полстакана самогона, дабы хоть как-то успокоить рассвирепевшую душу, думая каждый, что люди, работающие там внизу может быть и не причастны к этим зверям, пожирающим человеческую плоть глубоко под землёй, подчас даже не сваривши её и обожающим насилие над молодёжью и извращённые убийства.
     Да, эта парочка была на грани помешательства, на краю глубокой пропасти, готовые туда броситься, если бы эти подонки стояли сейчас там, и разорвать их на куски.
     Заметивший это их состояние, Виктор Григорьевич
тут же опять разлил по стаканам самодельный домашний алкогольный напиток, явно ошалевший от вида друзей - бледного Макса с огромным синяком во всю правую половину щеки, где из чуть надорванной кожи ещё капала кровь и серого цвета физиономию сына, бьющего со всей силой кулаком левой (Коля был левшой) руки в покрасневшую и уже отёчную ладонь правой.
     -     Всё, ребята, аллесс! – громовым голосом
            приказал он, - Будьте мужиками и подробно
            расскажите обо всём, съев перед этим по три
            огурчика и помидорчика - они с перцем и
            придадут вам силы.
     И он сел на диван, заставив их сделать тоже самое с двух сторон.
     И действительно от перца всё загорелось внутри и кровь прилила не только к желудку, но и к голове и Максиму захотелось тут же, как на плацу, громко и чётко доложить обстановку, то есть создавшуюся ситуацию. Его подробный рассказ длился целый час, в течение которого лицо тестя меняло цвет четыре раза, то есть от красного к синему, а затем от фиолетового к белому. А в конце повествования он выдал такую матерную тираду, что у сына и зятя завяли уши - такого они не слышали никогда.
     А потом он проговорил, встав с дивана:
     -     И ведь есть у этой банды подонки, которые
            подбирают им жертв-клиентов! Прямо как
            какая-то финансовая пирамида в
            восьмидесятые, но только из изъеденных
            человеческих тел. Только там исчезали
            вложенные деньги, а здесь живые люди.
     -     Точно, пап! – кивнул головой Николай, - Давай
            ещё по глоточку?
     -     Нет, всё, пьяницы - искатели инопланетян,
           каннибалов и всяких подонков - извращенцев!
           Теперь идём в баню на Нагорном бульваре -
           через десять минут наш сеанс. И пьём теперь
           только «Боржоми» и чай - в этой сауне он
           замечательный. А я за это время буду всё               
           обдумывать, как Чапай.
    И через час они были уже в полном порядке.
     -     Ну, пап, надумал что-нибудь? – спросил Коля.
     -     Кое-что есть, то есть три мстителя –
            уничтожителя, - указал он на них троих.
            Теперь нам нужно кое-какое оборудование и
            мат-база, в смысле вооружение и всякие там
            взрывчатые и отравляющие штучки.
     -     А достанешь? – с сомнением посмотрел на отца
            Николай.
     -     Да, я надеюсь, что в части, которой я
           командовал, ещё помнят меня и обеспечат нас
           всем. Вот так!
     -     И что нам пока делать, Виктор Григорьевич? -
            спросил Максим.
     -     А, по возможности, всё записать на камеру -
            осталась у меня одна такая   
            сверхчувствительная. Вещдоки ведь – это
            самое главное в расследовании. Правда, сын?
     -     Естественно, - кивнул головой Николай.
     -     Да, Максим, а у тебя что-нибудь из оружия
            имеется?
     -     Да, травматический револьвер.
     -     Ну, это несерьёзное вооружения. Я тебе дам на
            всякий случай электрошокер- ты же опять сам
            полезешь по вентиляционному каналу?
     -     Однозначно! – тоже кивнул он, - Ваш сын в
            полтора раза справнее меня.
     -     Это точно! И как тебя взяли такого худющего
           тренером по плаванию в вашем бассейне?
     -     Так дело ведь не в силе, а в технике,
            плавучести и правильном дыхании.
      Отец товарища уставился на зятя.
     -     А я - то думал, что только нужна сила…
     -     Бывает, но редко, - поучительно произнёс
            Максим, - Был у нас культурист Слава Троян -
           плавал «ВО!», но масса тела мешала ему,
           поэтому он через год перешёл заниматься 
            тяжёлой атлетикой.
     -     А и правильно. Ладно, пошли ещё раз в
            парилку и… отдыхать, - приказал Виктор
            Григорьевич и пробормотал себе под нос, -
            Да, придумали вы для меня головную боль! А
            и ладно! Но вы, ребята, будьте крайне
            осторожны - эти гады станут улыбаться,
            любезничать с вами, как и с другими
            посетителями, а за спиной постоянно
            будут держать наручники, разделочный нож и
            спецоборудование для любителей, так сказать,
            «гномиков».
     -     Неужели? – не выдержал его зять.
     -     Всё бывает, Максим, эти твари на всё способны
            и всего могут захотеть.
     -     Садисты они настоящие! – зло произнёс
            Николай, - И откуда они взялись такие? Прямо
            сектанты какие-то.
     -     Нет, сынок, - мощно стал растирать    
           полотенцем своё ещё крепкое тело Виктор
           Григорьевич, - Такие мерзавцы бывают только
           из элиты, то есть когда денег воз и всё уже
           перепробовано, и им хочется какой-нибудь
           «клубнички», а точнее новой мерзости, которая
           придаст им силы и увеличит потенцию. Всё,
           по домам. Да, Максим, ты пройдись до нас - я
           тебе отдам «электрического ската», как мы
           называли электрошокеры. Проверишь его и
           подзарядишь. Да, ещё тебе нужны небольшая
           пила и кусачки, чтобы вырезать из сетки
           окошки, в которые можно просунуть объектив
           видеокамеры. Ну, что, пошли?
      И они, наконец-то, вырвались на свободу, глубоко вдыхая чистый воздух лесополосы, переходящей в довольно длинный и глубокий ров недалеко от  нового дома Просторовых. Но настроение от этого у Максима не поднялось - перед глазами всё равно стоял образ обезглавленной, но прекрасной Джейн…
                Второй заход
      Очередной «бал» был назначен на двадцатое декабря, что заставило всех одеться потеплее, но это друзьям было на руку, так как под зимними куртками легче было пронести «цацки» - видеокамеру, пилу, кусачки и Максу, кроме травматического пистолета, электрошокер. И ещё им неожиданно помог сам Капуцин, приказавший всем гостям одеться по - новогоднему, то есть нацепить костюмы животных, вампиров и другой всякой нечисти, а женщинам надеть длинные платья, маски фрейлин века так восемнадцатого и разные их красивые штучки нательного предназначения.
      Ах, эти твари – извращенцы! Как бы помешать им опять изуродовать прекрасную представительницу слабой половины человечества? То есть сорвать их кровавый и развратный план на сегодня. И об этом Максим сказал Нику.
     -     Я посоветуюсь с отцом, - ответил тот ему, -
            Да, жаль, если кто-нибудь ещё погибнет.
     -     Конечно, - глубоко и печально вздохнул
            тренер, вспомнив опять милую Джейн.
И когда они уже спускались в метро, Просторов - младший вдруг сказал:
     -     Отец предложил усыпляющий газ.
     -     А мы как? – удивлённо посмотрел Макс на
            друга.
     -     А мы вот в чём будем, - показал Ник ему
           миниатюрные противогазы - маски, - Благо,
           что Капуцин приказал одеться всем как на
            новогодний карнавал.
     -     Но… - начал Максим, не понимая, как они их
            закамуфлируют.
     -     Так сверху будут матерчатые накидки.
           Помнишь, как в детстве наши мамы шили
            костюмы из марли?
     -     Ага, - кивнул тот головой, - Тогда ясно.
     -     Прекрасно! - улыбнулся довольной улыбкой
           родственник своей короткой рифме.
      И они стали ждать поезда.
«А интересно, - подумал Макс, - где все остальные собираются? Неужели есть много станций с таким же невидимым занавесом - решёткой, где встречаются остальные гости или существует где-то потайной вход, сообщающийся с другими станциями метро, по которым ночью возят всякие приборы, запчасти и… военную технику? Хорошо бы для акции всё это знать. Нет, надо взять «языка» и подробно его допросить. Не исключено, что есть у Капуцина и другие охранники, которые контролируют поведения всех приглашённых по скрытым микро видеокамерам, и подслушивающим устройствам. Тогда действия их самих будут архи сложными, и опасными. Эх, зря он не подумал об этом раньше!
      Да и сейчас уже поздно поговорить с Ником на эту тему- поезда уже подошли. Через час «эксклюзив» остановился. Все ринулись к эскалаторам, очутившись в конце концов перед двустворчатой дверью, ведущей в банкетный зал и стали называть свои прозвища, фотографироваться и в добавок, что Максима очень удивило, давать снимать их отпечатки пальцев. И почему? Что произошло за это время? Неужели Капуцин заподозрил что -то или кого-то?
      И Макс взял и пересчитал всех. И гостей в этот раз было шестьдесят пять - тридцать мужчин и тридцать пять женщин. Ну, что ж, будем развлекаться! И вот снова спортсмен удивился, так как бал-маскарад был в этот раз так похож на Новогоднюю детскую ёлку, что он обалдел.
     -     Сегодня они осторожничают, - шепнул ему
            мимоходом Николай.
     -     Я заметил, - чуть кивнул головой Максим.
     -     Поэтому, перед тем как превращаться тебе в
            червяка с видеокамерой, мы поменяемся
            костюмами.
     -     Согласен, - опять кивнул друг.
      Нет, парочки, конечно, уходили в интимные комнаты, но и возвращались через некоторое время все. Кто же сегодняшняя жертва? Неужели будет только одна? Ведь все сейчас на виду и периодически пересчитывать их очень легко.
     -     Так, - сказал Ник, - выбираем «языка».
     -     И по какому признаку?
     -     Он должен быть молодым, хилым и недавно
            нанятым.
     -     А как узнаем последнее? – удивился Макс.
     -     Он должен быть скромным, застенчивым и
            самое главное…
     -     Что?
     -     Не разглядывать внимательно всех, как
            Вольдемар.
     -     Понял. Ну, что, расходимся?
     -     Да. Тот, кто первым поймает «рыбку» в «сети»,
            сразу набирает на «сотовом» единицы.
     -     Согласен.
      Но Максиму не повезло - Коля первым послал сигнал.
     -     Ты где? – спросил спортсмен, пряча
            мобильный телефон в рукав красной
            косоворотки и как бы почёсывая ухо.
     -     В общем мужском туалете, третьей кабинке.
     -     Иду, - бросил Максим, быстро оглядев всех
            танцующих чёрте что во главе с Капуцином,
            одетым в костюм Деда Мороза (ничего себе
            зимняя каланча!) с такой же высокой, но
            полненькой Снегурочкой с ярким
            вызывающим макияжем и большой грудью. И
            они уже не разглядывали внимательно никого,
            как и Франкенштейн с тремя накаченными
            охранниками возраста так под пятьдесят.
     Ну, что ж, пора смываться к любимому полицейскому и его «добыче». И Максим, весело вальсируя, передислоцировался ближе к входной двери и, когда Капуцин привлёк всех к себе внимание декламацией какого - то пошлого стихотворения про развратную Снегурочку (явно его опус) и чуть ли не голого Вольдемара, одетого в шкуру Волка (кстати, настоящей) и крутящегося перед ними, он исчез за шторой, выскочив на площадку рядом с основным эскалатором. Схватив себя рукой за гульфик (делал вид, что очень хочет по «маленькому» - он помнил про скрытые видеокамеры) Макс покрутил головой и шмыгнул на лестницу, ведущую в указанный Ником туалет, тут же найдя его и прижатого им к стене «пленника».
     Это был молодой (около двадцати лет) небольшого роста парень с глазами навыкате как у Надежды Константиновны Крупской. И по его быстрому рассказу у него не было базедовой болезни - просто он родился слепым и в Израиле ему в пять лет пересадили глазные яблоки молодого орла, которые успешно прижились и стали синхронно расти со всем организмом. Но не в этом было чудо, а в том, что у него к данным годам развилось 300% зрение. Об этом уникуме узнал Вольдемар и уговорил Капуцина взять его на работу. И дальнейший рассказ «языка» был ещё интересней:
     -     Нам такой наблюдатель явно пригодится, Шеф,
            - говорил начальник охраны, - Более того, я
            разговаривал с одним американским учёным и
            тот предложил имплантировать
            дополнительные датчики в сетчатку глаз, тогда
            он сможет всю одежду на человеке видеть
            насквозь.
     -     Не может быть? – расхохотался тогда Капуцин,
            - Что ж, мы будем знать, в какое бельё кто одет
            и проносит ли он с собой спецоборудование
            для видео и аудио регистрации всех разговоров
            наших гостей?
     -     Вот именно, Шеф, и… оружие.
     -     Так ему за это придётся платить неимоверные
            бабки!
     -     К сожалению, да, - опустил тогда глаза
           начальник охраны.
     -     Но мы же на это разоримся! – воскликнул
            хозяин дикого притона.
     -     Нет Шеф, ему платить не придётся.
     -     И почему?
     -     А потому, что у него мать больна раком
            Печени и по-настоящему её вылечить можно
            только в Германии. Мы отправим туда её на
            операцию и реабилитацию - есть у нас такой
            «гость» из немецкой ассоциации медиков - 
            большой любитель жаренных женских бюстов,
            а её сын практически бесплатно будет
            «пахать» на нас и нам не потребуется тогда
            выбрасывать большие деньги на видеокамеры
            и «прослушки», которые вы хотели установить
            во всех - всех помещениях и службах, а также
            на эскалаторах. И вы не представляете какая
            это будет экономия!
     -     Согласен, Вольдемар, действуй!
     И тут у рассказывающего парня, которого звали Саша Копытин, имеющего прозвище Гриф, потекли обильные слёзы.
Макс с Ником переглянулись - вот это им повезло с «языком»!
     -     Ты чего, парень, успокойся, - погладил
            Просторов - младший его по щеке, -
            Поможешь нам и часть реквизированной
            валюты перейдёт к тебе, то есть, твоя мама всё
            равно будет вылечена.
     -     Правда? – сквозь слёзы прошептал парень.
     -     Клянёмся! – на полном серьёзе проговорил
            Николай, - Но как же ты не заложил нас, Гриф?
      Тот чуть улыбнулся.
     -     В первый раз, когда появились вы, Жозеф, я по
            глазам определил, что вы хороший человек, а
            когда пришли вдвоём, я просто был
            отвлечён Вольдемаром, сообщившим мне, что
            Капуцин дал добро на отправку матери в ФРГ.
            А сегодня, просканировав глазами и
            определив наличие у вас под одеждой разного
            типа аппаратуры и оружия я просто понял, что
            вы хотите конкретно узнать, что здесь
            творится и уничтожить этих мерзавцев. И у
            меня появилось такое чувство, что этот
            подземный вертеп сделан не для хороших дел,
            тем более, что я заметил, что некоторые гости
            повторно не приходят на балы и маскарады и
            стал усиленно продумывать некоторые версии
            и…
     -     И хорошо, что ты, парень, не знаешь всей
            правды… пока, - пробормотал Макс тихо, а
            потом громче добавил, - И что ты решил?
            Извини, конечно, что прервал твою
            последнюю фразу.
     -     Ничего В общем, я уговорил себя, поговорить с
            вами, но вот ваш товарищ меня опередил,
            скрутив меня здесь в туалете.
     -     Так, по-видимому, решил Бог! – улыбнулся
            спортсмен.
     -     Тогда давай встретимся завтра в семь вечера, -
            категорично объявил Николай, - у метро
            «Тульская». Там недалеко маленькое кафе, где
            мы всё и обсудим, а также кое-что… покажем.
            Так, Макс?
     -      Обязательно, - хмуро посмотрел тот на Колю,
            так как заранее ничего и никогда не любил
            обещать - может не исполниться. Тем более,
            что никакой записи на видеокамере у них пока
            нет. Но Ростовский всё равно дал парню
            инструктаж по его поведеню, с которым Ник
            полностью согласился.
     -     Замётано, товарищи, - обрадовался Гриф,
            готовый уже уйти, но вдруг добавил, -  Вы
            прямо груз с моего сердца сняли. Спасибо вам
            и до встречи.
      И он ушёл, проверить, где на эскалаторах стоят охранники, а Ник и Макс осторожно стали пробираться в служебный туалет, где последнего ждал под потолком жестяной вентиляционный тоннель. И он как в воду глядел, то есть ни в одном зале (то ли кухне, то ли операционной) ничего криминального сегодня не происходило. Максим расстроился и… зацепился рукавом своей  косоворотки за острый, вырезанный для окуляра видеокамеры кусок металлической сетки. И он провозился с ней минут десять, то есть уже тогда, когда забил колокол, извещавший, что преждевременное празднование Нового Года закончилось. Поэтому он просто с силой дёрнул за рубашку, оставив кусок её на искорёженном металле.
     И… вдруг услышал какую-то возню в последнем помещении, где он тоже проделал окошко для видеокамеры. Не взглянув на решётку, вставил объектив камеры в рваное отверстие, припал к окуляру и… чуть ли не сошёл с ума от увиденного. А увидел он ту «Снегурочку» с задранным полушубком, под которым сияла горка разноцветных нижних юбок. И она лежала на правом боку, прижав ноги к животу, привязанная к столу толстой верёвкой, а сзади неё «трудился» гигант Капуцин. Вольдемар же с Франкенштейном уже порвали зубами сонные артерии несчастной и смачно сосали её кровь, измазав ею всё тело, своё лицо и грудь, а также
металлическую столешницу стола.
     И Максима затошнило, но оторвать взгляд от происходящего он не смог, так как вдруг «Снегурочка» дёрнула головой и оказалась… лысой, то есть с неё свалился парик. Она повернула с турдом голову, и тренер по плаванию увидел, что с лица тоже упало что-то, похожее на тонкую резиновую маску, а под ней оказались круглое лицо с усами, мощные чёрные брови и заклеенный скотчем рот. И глаза её  выражали дикую боль и предсмертный ужас. «Так это… МУЖЧИНА?!» - чуть не выкрикнул Макс и в его глазах запрыгали белые маленькие «зайчики», то есть резко поднялось артериальное давление.
     Он не помнил, как вернулся назад из вентиляционного тоннеля в туалет, как прятал аппаратуру под новогодний балдахин и как на него натягивали дублёнку и шапку Николай и вернувшийся Гриф, которые сначала волокли его наверх и везли на эскалаторе, а затем долго тащили по какому-то тёмному коридору. И вдруг он почувствовал свежий воздух, но темнота в глазах осталась – они вышли в самую середину зимней ночи. И только хруст снега под ногами дал ему знать, что он, наконец-то, приходит в себя. Они повторно распрощались с новым товарищем и побежали на шоссе, где остановили первую же машину. И при этом Ростовский коротко сообщил товарищу, что он сегодня увидел.
     -     Для демонстрации гостям это пойдёт, чтобы их
            напугать до поноса, - глухо произнёс, подавляя
            тошноту Николай.               
      Новенький «форд» довёз их до родного метро, и водитель затребовал у них двести долларов, но друзьям было не до того, чтобы торговаться - мысли у обоих были об алкоголе, который мог опять снять с них желание опорожнить желудок. Поэтому они, не пошли по домам, а потопали в гараж Колиного отца и вновь напились до поросячьего визга - Максим вспомнил про Джейн и что с ней сталось, а Николай от его короткого, но жуткого сегодняшнего рассказа. На рассвете, качаясь из стороны в сторону, они вломились в его квартиру, где, не смыкая глаз их ждал, сидя в кресле на кухне, отец Николая.
     -     Ну? – только и спросил тот.
      И Макс молча передал ему видеокамеру и в течение пяти минут, Виктор Григорьевич, взяв лупу, тщательно, периодически зло сплёвывая в раковину, просмотрел всё, а потом опять, витиевато выругавшись, заключил:
     -     Всё ясно. Их и весь их притон каннибалов и
            половых извращенцев пора уничтожать.
     И тут Ник рассказал про Грифа.
     -     Это очень хорошо, что вы нашли хоть одного
            противника этого безобразия, - кивнул 
            головой Виктор Григорьевич.
     -     Он ещё не видел этой записи, - перебил
            Максим бывшего полковника, - А то бы точно
            потерял сознание.
     -     Ещё успеет, - буркнул Виктор Григорьевич.
     -     И мы решили с ним встретиться завтра в кафе
            у метро «Тульская», - добавил Николай.
     -     Я тоже пойду на эту встречу, но…- хитро
            посмотрел на обоих полковник.
     -     Что, пап?
     -     Вам обязательно надо переодеться и нацепить
            камуфляж.
     -     В смысле? – спросил Макс.
     -     Да сменить причёску и приклеить кто усы, а
            кто бородку - есть у меня знакомый    
            парикмахер Изя Гройсман - свой человек,
            который некоторое время подрабатывал в
            еврейском театре на Таганской площади и у
            него остался кое-какой реквизит.
     -     Хорошо, - кивнул головой Ростовский, - Тогда
           придётся выходить из дома пораньше.
     -     И почему? – вяло поинтересовался
            Просторов - младший, но тут же покраснел и
            добавил: - Всё, я понял - посещение
            парикмахера займёт время, да и надо будет
            внимательно осмотреть квартал, где мы
            встречаемся с этим парнем.
     -     Молодец, сын, что догадался, - улыбнулся
            Виктор Григорьевич, - Всё может быть… Да,
            кстати, Максим, я звонил твоим и сказал, что
            мой сын брал тебя на дежурство. Вроде бы ты
            заинтересовался работой полицейских.
        И тот тут же поблагодарил тестя за то, что он его
        постоянно прикрывает, кивнул головой и пошёл
        домой - надо было после сегодняшнего стресса
        хорошенько выспаться.
                Квартира и диггер
     Они пришли на полчаса раньше и входили в кафе по одиночке, серьёзно закамуфлированные. В зале было мало народу и они расселись по разным углам, положив на столы мобильные телефоны и включив громкую связь на том уровне, чтобы слышали разговоры только их троица и Гриф. Тот появился на десять минут позже и это было знаком для показного поедания пищи, а точнее - скрытого разговора. Сначала с ним общался по «сотовому» Максим, затем  Виктор Григорьевич, о котором парню перед этим рассказал его сын. И все они твердили, чтобы Гриф был максимум осторожным и главное - нашёл безопасный и быстрый выход из подземного «Райского ада». Под конец Максим перекинул ему на мобильник видеозапись, после разглядывания которой Грифа стошнило, и он подозвал официанта, попросив (по совету троицы) тарелочку солёных помидоров. Сами же они медленно и с удовольствием съели свой обед, запив его кто чем: отец Ника компотом, тот водкой, а Макс красным сухим вином. И первым из зала ушёл Гриф, через пять минут Виктор Григорьевич, за ним Коля, а потом Максим, внимательно и осторожно осмотревший всех присутствующих, но никаких явных наблюдателей не заметил. Но уличная картина привела их в ужас: на проезжей части в луже крови с раздавленной грудной клеткой лежал Саша Копытин, а впереди его стоял «КАМАЗ», в кабине которого никого не было. Но они не задерживались у трупа, у которого уже стояла «03» и полицейская машина, а разошлись по разным сторонам. Так на переходе Макс увидел Колиного отца, спокойно пересекавшего улицу. Его же сын шёл по этой же стороне по направлению к метро, а сам тренер, пройдя метров пятьдесят, зашёл в небольшой бутик, из окна которого опять понаблюдал за обоими новыми родственниками. И он чётко заметил, как Виктор Григорьевич, прежде чем сесть в троллейбус, легонько почесал свой затылок, что по заранее согласованной договорённости означало, что они все встречаются через час - полтора в его гараже и что свои «мобильники» они должны тут же уничтожить. Поэтому Максим, поболтав минуты две с симпатичной продавщицей о новой модной бейсболке и проверив, что за шурином и тестем никто не следит, вышел и сразу взял такси, которое увезло его к «Курскому вокзалу, где он на всякий случай долго запутывал свой след, выйдя потом к электричкам и через за десять минут добрался на очередной до платформы «Москва-товарная», откуда пешком дошёл до шоссе Энтузиастов, где сел в автобус и доехал до метро «Перово». Там опять взял такси, убедившись заранее, что за ним самим нет «хвоста», и через сорок минут погулял с полчаса у «Театра Эстрады», пройдя потом пешком до метро «Добрынинская», а уже оттуда по «подземке» до родной «Нагорной».
      Николай с отцом были уже в гараже и они, выпив по сто пятьдесят всё того же самогона, начали обсуждать произошедшее.
      И первым высказался Максим:
     -     Не дураки эти сволочи - знали за кем следить
            из новичков «Приюта гурманов».
     -     Да, точно!  И спасибо тебе, пап, что ты
            придумал за камуфлироваться, - добавил Ник,
            наливая отцу ещё одну порцию домашнего и
            уже надоевшего, но чистого алкогольного
            пойла.
     -     То-то же! – гордо посмотрел на них Виктор
            Гаврилович, - А вот парня очень жалко.
     -     И что будем делать дальше? - спросил его зять.
     -     А догадайтесь? - ухмыльнулся полковник.
     -     Ловить нового «языка»? – подал голос
            Николай.
     -     Нет.
     -     Спрятаться мне после очередного карнавала
            где-нибудь и искать этот чёртов запасной
            выход? – предложил Максим.
     -     Ни в коем случае! – покачал головой
            полковник ВДВ, - Теперь Вольдемар и его
            бугаи будут сверх внимательны ко всем, а их
            охранники не отрываться от экранов
            мониторов и динамиков «прослушек», поэтому
            вы должны быть очень осторожными, и до
            дурачества весёлыми, как Капуцин, чтобы
            не вызвать интереса к себе.
     -     Так что? – вскочил с табурета полицейский и
            разлил по стаканам ещё по сто бело-мутной   
            жидкости.
     -     Не увлекайся, - погрозил ему пальцем отец, - а
            лучше думай, где нам найти хорошего диггера.
     -     А кто это? – вырвалось у Максима, который
            знал всё только про спорт, а о тех, про которых
            продолжил беседу его тесть, только краем уха.
     -     А что, не слышал про таких?               
     -     Подробности нет, - покраснел тренер.               
     -     Так вот, это специалист по исследованию
            подземных убежищ и других объектов
            типа тоннелей, включая метро, а иногда, когда
            нужно, и канализационных коммуникаций, 
            скрытых захоронений, бомбоубежищ и даже
            кладов.
     -     И что, ты хочешь, чтобы мы имели дело с
            дерьмом, отец? – возмутился Ник.
     -     А как же! И ты должен найти такого спеца. Я
            уверен, что кто-нибудь из твоих коллег знает
            подобного человека.
     -     Ладно, займусь этим, - нахмурился Просторов-
            младший, - есть у нас один «знайка» в
            отделении, который скрытно якшается с
            разными типами.       
     -     Ну и молодец он! – подмигнул ему Виктор
            Григорьевич, - Только никому ни слова о
            нашем деле.
     -      Замётано, пап!
     -     А мне что делать? – спросил Максим.
     -     А тебе надо искать специальную
           прорезиненную одежду для плаванье, извините
           меня, в настоящем дерьме, - издевательски
           уставился в друзе полковник, - А я займусь
           поиском серьёзного оружия, то есть что-то типа
           израильских «УЗИ» - хватит хвастаться
           «пукалками». Да и в церковь надо мне сходить,
           поставить свечу нашему Грифу. Всё, снимайте
           камуфляж и возвращайтесь к бывшей одежде.
           Да, Макс, за тобой уничтожение всего этого, в
           чём мы были в кафе, то есть сожги барахло где-
           нибудь во рве, но чтобы никто этого не видел.
     -     Есть, командир, - совершенно серьёзно
            проговорил тот.
     -     Ладно, теперь переодеваемся и расходимся. И
            помните ваши задания. Всё, до следующей
            встречи. Да, сын, ты хоть в паспорт Копытина
            заглядывал, когда, так сказать, знакомился с
            ним?
     -     А как же!
     -     И всё запомнил?
     -     У меня профессиональная память, - надул губы
            Николай.
     -     Значит так, черкнёшь все сведения о нём 
           Максиму, а ты, зятёк, поговори со своей мамой,
           пусть она потихоньку разведает, в какой
           больнице лежит матушка Саши, так как вряд
            ли её отправили в Германию после расправы с
            сыном. Понял? Её, если она ещё жива, надо
            обязательно спрятать.
     -     Так точно, Виктор Григорьевич, - вытянулся
            муж его дочери.
     -     Называй меня просто дядей Гришей, Максим, и
            не «выкай» - я привык со всеми быть на «ты»
            не зависимо от возраста.
     -     Ладно, всё выполню.
Но Просторов - старший вдруг почесал затылок.
     -     Нет, всё-таки длинновато получается. Пусть я
            буду просто тестем для тебя - мы же теперь
            родственники с тобой.
     -     Есть, тесть! – отдал Макс честь и улыбнулся
            неожиданно получившейся рифме.
     -     То-то же, худосочный тренер по плаванию, -
            похлопал он зятя по плечу и через
            пятнадцать минут гараж опустел.
      А Николай весь следующий день был занят женой и сыном, названного Григорием в память о своём дедушке, погибшим на Украине в 1944 году. И Нина не возражала…
                Х
      Саша Копытин жил со своей мамой на втором этаже старенькой «хрущёбы» в Ховрино, и Максим два первых дня февраля прохаживался там вокруг, пытаясь вычислить филёра из шайки Капуцина, но ни одной подозрительной рожи не обнаружил и на следующий день, взяв с собой свою «травматику» и  электрошокер тестя, поплёлся медленно за своей мамулькой от одноимённой платформы «железки» в сторону Коровинского шоссе. Пять минут, и они у нужного дома.
     Макс догнал маму в подъезде, чтобы передать ей последние напутствия.
     -     Ты сыграй роль социального работника, если
            мать Саши на месте. Если она спросит, где
            сын, наболтай ей, что он на серьёзном задании
            в Питере - вряд ли он рассказывал ей про всё,
            что с ним происходило на «чёртовой работе».
     -     А что с ним происходило? – с любопытством
            уставилась на него мамулька.
     -     Об этом потом, - отмахнулся сын от неё.
     -     Поняла, - кивнула родная головой.
     -     А если там кто-то будет из чужих, просто
            открой окно на секунду, чтобы якобы
            проветрить помещение.
     -     Хорошо. А зачем?
     -     За делом, - уже грубее ответил ей Максим, - И
            постарайся дверь на щеколду, которые любили
            всегда старушки и если она есть, не закрывать
            за собой.
     -     Ладно, - улыбнулась та, хотя глаза её
            выражали волнение и страх.
     -     Да, и если почувствуешь опасность, то падай
            сразу на пол.
     -     О, Господи! Так к кому же мы идём? К больной
           женщине или к бандитам?               
     -     Ситуация покажет, - буркнул Максим и
            подтолкнул её к лестнице.
    Но спокойно этот «поход» не прошёл - через пять минут тишины в квартире раздался негромкий хлопок, заставивших Макса рвануть на второй этаж и хорошо, что дверь не была закрыта - он вихрем ворвался в двухкомнатную неухоженную квартиру именно в тот момент, когда пожилой дядька среднего роста поднимал пистолет с глушителем на уровень маминой головы, из которого тут же вылетела пуля, впившаяся в правое плечо женщины, которая успела всё же попытаться упасть на пол. И сын не стал ни кричать, ни закрывать родную своим телом, а опорожнил всю обойму своей травматической «игрушки» прямо в рожу этому скоту. Тот выронил «пушку» на пол и завертелся волчком от дикой боли, так как резиновые пули, в основном, попали бандиту в глаза. Секунда и электрошокер впился ему в шею и трясущийся от электрической молнии наёмник грохнулся на пол. Макс тут же расстегнул куртку, выдернул из штанов ремень и стянул им обе руки киллера, завернув их за спину, а уж потом огляделся,
увидел, как бледная словно смерть его мать распласталась на полу, сжимая левой рукой правое плечо, из которого сочилась кровь и было странно, что она не стонет. Рядом же на кровати лежала худющая седая женщина с пулевым отверстием во лбу.
      И тут до Максима дошло, что они должны тут же смываться, но их опередил вбежавший в квартиру Николай, который, не предупреждая друга, подстраховывал их визит к матери Саши. «Прокачав» мгновенно ситуацию, он приказал Максу:
     -     Быстро с мамой вниз. Там стоит «Опель» отца
            и чтобы через секунду вас тут не было. А я со
            своей бригадой разберусь тут сам.
      Он подошёл к валявшемуся на полу мужчине, вставил обёрнутый своим платком его пистолет с глушителем тому в руку, приставил вплотную к его груди и указательным пальцем своей левой ( был же левшой, как сказано ранее) нажал на палец бандита, лежащий на спусковом крючке. И хлопок тоже был негромким.
     -     Чего стоишь, Макс, - обернулся Николай, -
           марш отсюда!
      И тот через минуту вместе с мамой уже ехал по Дмитровскому шоссе к МКАД, а по ней в сторону Запада. И Максим не смог сдержать улыбки, так как вокруг завывала и кружила большими хлопьями снега метель, начавшаяся прямо у них на глазах, когда они садились в машину Виктора Григорьевича. И главное, что ни одной души в тот момент во дворе не было.
А на следующий день состоялась встреча с диггером.
      Тот был щупленьким, но под лёгкой курткой рельефно выпирали твёрдые мышцы. Его привёл сам Николай и разговор был, конечно, всё там же, то есть в гараже. И псевданим у него был простой - Мышь.
     -     Мне ваш товарищ уже объяснил задачу, но для
            чего вам это? – очень внимательно посмотрел
            он на Макса и Виктора Григорьевича.
     -     Чтобы уничтожить одних негодяев, - стиснул
            зубы бывший полковник.
     -     А что для этого у вас есть?
     -     Всё. И оружие, и гранаты, и отравляющий газ.
     -     Для той троицы и их охранников этого мало, -
            небрежно хмыкнул диггер.
     -     И почему? – спросил Максим.
     -     Потому, что у такого сброда, кстати, чаще
            всего из высшей элиты, имеется не только
            охрана и видеокамеры.
     -     А что же ещё? – удивлённо посмотрел на него
            тесть Макса
     -     А могут быть и скоростные эскалаторы,
            скрытые двери, лифты и подземные ходы, с
            помощью которых они могут быстро оказаться
            на поверхности в полу километре от кафе, где
            их могут ожидать спортивные болиды и
            вертолёт - деньги делают всё!
     -     Да, но всё же… - начал Виктор Григорьевич.
     -     А ещё обученные крысы величиной с
            английского бульдога, - перебил его диггер,
            как будто и не слышал Просторова - старшего.
     -     И что же делать? – устало спросил Ник.
     -     Во-первых, излазить все подземные
            коммуникации вокруг места, где находится
            подземное сооружение, начертив потом
            точную схему, если можно, так сказать. И в
            этом я вам помогу.
     -     А что ещё?
     -     Надо достать «броники», шлемы и высокие
            прочные сапоги, которые не сразу смогут
            перегрызть обученные крысы.
     -     Я постараюсь, - поднялся с дивана отец жены
            Максима.
     -     И мощные фонари-прожекторы, - добавил
            диггер.
     -     И они будут, - кивнул головой Виктор
            Григорьевич, - Что ещё?
     -     И последнее - это обеспечение безопасности
           всех гостей. Ведь без них никакой сходки
           никогда не будет, и они невиновны во всём
            происходящем безобразии.
     -     Это ещё как сказать, - хмыкнул полковник.
     -     А если их всех предупредить? – вмешался Ник.
     -     А ты знаешь, кто эти жертвы? Может статься
            так, что каждый третий - их стукач.
     -     Да, ты прав, Мышь… Извини, но нам всё же
            надо знать ваше имя, - улыбнулся вояка.
     -     Нет, нельзя, так как меня знают почти все
           любители лазать под землёй, и они не все
            честные, то есть за валюту они запросто могут
            сдать меня, и я в течение нескольких часов
            окажусь на их операционном столе и без
            кожного покрова.
     -     Чёрт, неужели так может быть? – удивился
            Максим.
     -     Запросто! Деньги, повторюсь, делают всё!
           Поэтому я озвучиваю только свой псевдоним.
     -     Кстати, сколько мы будем должны вам за эту
            услугу? – спросил Виктор Григорьевич.
     -     Ничего! Это мой долг - уничтожать боевых
            крыс, каннибалов и садистов, то есть,
             извращенцев и подонков. Да, и главное,
            кто пойдёт со мной по этим катакомбам и
            тоннелям, чтобы создать точную схему этого
            подземного «рая-кладбища?
     -     Я для этого староват, - тут же ответил тесть
            Максима.
     -     Согласен, - кивнул головой диггер.
     -     Я на долгое время не смогу уйти с работы –
            полицейским редко дают отгулы, - грустно
            произнёс Николай.
     -     Несомненно, - присел новый знакомый за стол
            и разлил по стаканам самогон, - Поэтому
            остаётся только один из вас - тренер по
            плаванию и мне это нравится, так как этот вид
            спорта делает человека вёртким, как змея.
     -     Я согласен, - поднял стакан Макс, - За удачу!
     -     За нашу победу! – кивнул головой Виктор
            Григорьевич.
     -     За их смерть! – одним глотком опорожнил тару
            Николай.
     -     За то, чтобы у нас не было потерь, - тихо, но
           чётко произнёс диггер.
      Они чокнулись, выпили и тут же покинули гараж.
     -     Да, - остановил Максима Мышь, когда они
            вместе шли до метро, - Возьми больничный
            на работе и жди моего звонка. И продиктуй
            мне номер своего «сотового».
      И тот это сразу же выполнил.
     -     Кстати, ждать, пока хозяин гаража достанет      
           обмундирование, мы с тобой не будем – есть у
           меня парочка спец костюмов, поэтому будь
           готов в любую минуту.                Он пожал Максиму руку, которая сразу затекла - сила у этого диггера была ещё та. Увидев, как он поморщился, тот улыбнулся и мгновенно скрылся в «яме» метрополитена.


                Часть вторая.               
                Деревня

                Народ, победивший в борьбе
                за свободу, редко получает
                что-либо, кроме новых господ.
                Маркиз Галифакс
                Пролог

      Рыжий здоровяк дважды выстрелил из помпового ружья, и пули попали мужчине в обе ноги. Тот упал и лёжа ответил выстрелом из одноствольного обреза, и здоровяк грохнулся на землю, схватившись двумя руками за живот. Стоявшие невдалеке две женщины громко заорали и бросились к раненому в ноги, но из стоявшей на шоссе «Нивы» тут же раздался крик:
     -     Бабы, быстро назад в машину!
     -     Но у него два ранения! - крикнула женщина
            по моложе.
     -     Никаких «но»! Я сам отвезу его в больницу.
      И сказавший это седой человек с двустволкой в руках выпрыгнул из машины и быстро зашагал к раненому товарищу.
      И тут из калитки, открывшейся в середине забора, окружавшего большой дом, выскочил, шатаясь из стороны в сторону, крепкий старик, держа в руках немецкий автомат. Все окна первого этажа тут же раскрылись и из них высунулись старая женщина, три молодухи и четверо детей дошкольного возраста.
     -     Что, гады, - заорал тот, подбрасывая в руке
           «шмайсер МП 40» - подбили старшого и рады?
           Ну, держитесь!
      Он передёрнул затвор, поднял автомат на уровне плеча и мерзко захохотал.   
     -     Потомков Чеботаря никогда никто не трогал -
            его боялись все, поэтому смерть вам!
      Первая очередь, направленного на седого мужчину с двустволкой, ушла вверх и старик, выругавшись матом, чуть опустил оружие, и оно тут же застучало в его руках, попав в цель - пули разорвали грудь владельца двустволки и тот беззвучно упал в снег. Но старик этим не удовлетворился и перевёл автомат в сторону бегущих к машине женщин. Но выстрелить он не успел - из тех же ворот особняка выбежал молодой мужчина в полицейской форме, в руках которого чернел табельный «макаров».
     -     Брось автомат, Илья Ильич, или мне придётся
            стрелять.
     -     А, это ты, сраный «мусор»? Я не Илья Ильич, а 
           родственник Михаила Чеботаева, имевшего
           погоняло Чеботарь - бесстрашного вора,
           которого боялась вся Курская область и в банду
           которого я входил.
Полицейский - младший брат зятя агрессивного старика, курировавшего все деревни в округе и слывшим не чистым на руку, снюхался с тестем. Молодой же представитель Закона был честным человеком и не выдержал - затопал сапогом по свежему снегу и зло произнёс:
     -     Он был не только вором, но и кровавым
            убийцей, душегубом. Не дури, дед, я с тобой
            цацкаться не буду, - медленно стал
            приближаться полицейский к нему.
      Старик грязно выругался, покраснев как рак.               
     -     И ты, Серый, мне, почти своему родственнику,
            угрожаешь?  Эти говнюки подстрелили моего
            сына, поэтому я должен их наказать как
            следует. И это называется кровной местью.
     -     Повторяю, опусти шмайсер, Ильич, - повысил
            голос участковый до крика, -  Мне всё равно,
            кем ты был у Чеботаря, поэтому не шути и
            брось автомат или я застрелю тебя.
      Но хозяин дома уже направил оружие в сторону машины и нажал на курок, но смерть только громко простучала по колёсам. Он ещё раз прицелился, но не успел выстрелить - пуля, выпущенная деревенским участковым, попала ему в лысый затылок.
                Доктор
      Александру Петровичу Донскову в мае исполнилось 60, но он был ещё, как говорится, в силе, хотя и подумывал после следующего юбилея закончить свою профессиональную деятельность врача-травматолога в одной из клиник Москвы - устал он от человеческого горя и жалости к разрушаемой в стране медицине.
     -     Ну, что, будет мне 70, а рабочему стажу 46 лет
            и… пора уже на настоящий заслуженный
            отдых, - рассуждал он вслух, - Квартира у меня
            есть, жена тоже пред пенсионного возраста, но
            с удовольствием работает в аптеке, которая
            находится недалеко от моей «однушки», но её
            дочь - взбалмошная и самоуверенная девица 26
            лет, взявшаяся строить себе дом, боится там
            ночевать одна – вот те на! 
И доктор расхохотался, услышав неожиданную рифму. И действительно, когда мать работает два дня подряд, то она после трудовых полусуток ночует у Донскова и следующим утром опять идёт на работу, а вечером дочь забирает её к себе. В общем, Александр Петрович вроде бы женат, а если посмотреть на это повнимательней - почти одиночка.               
     -     Ну, и Бог с вами, премудрые бабы, доживу свой
            век и один, хотя без людского общения как-то
            скучно…
      Да, была у них дача и вполне неплохая, но, когда в ней за 10 лет было уже всё сделано его руками, доктор как-то остыл (170 км через автомобильные пробки, да и жене с её дочерью нужны были деньги на постройку дома - вот и продали).
     Но пока он работал, депрессия не часто посещала его, а вот потом жить одному стало противно, поэтому он спасался от одиночества либо антидепрессантами, либо (что чаще) бокалом сухого красного вина и последнее помогало лучше. Вы скажете: «А если ему завести женщину? И не обязательно для утех, а просто для общения, прогулок по перелеску, который почти рядом с его домом, походами в театр, чтением книг вслух и слушанием музыки»?               
      Да, были у Донского и такие мысли, но на эту «забаву» нужны деньги, хотя его пенсии на подобное не хватило бы, точно! А вот физиологически он ещё что-то мог… И вот однажды зазвонил «сотовый» и звонила его двоюродная тётя, которая была всего на пять лет старше него. Нет, раз в год, а то и чаще, она общалась с ним по «мобильнику» просто так и он всегда был рад её услышать, ведь она когда-то в детстве спасла его от утопления в реке, и это он помнил всю свою жизнь.
     -     Сашок, как ты там? – первое, что он сейчас
            услышал по телефону.
     -     Нормально, Лидочка, - вымолвил Александр
           Петрович, считая, что другой, более радостный
           и высокопарный ответ был бы не правдой и
           несколько хвастливым.               
      Поэтому он всегда заставлял своих пациентов, при
улучшении состояния, отвечать именно так, иначе
успеха не будет ни в чём, считая их здоровье.
  -     Привет тебе от Анатолия (это её муж, которого все всегда считали заядлым пьяницей) -
           продолжила Лидия Артёмовна.
     -     Как он там? Употребляет всё также? –
           поинтересовался племянник.
     -     Нет, перестал. Приехал бы ты к нам, дорогой,
            навестил бы стариков... Ведь лето сейчас
            жаркое, да и ты же у меня один из
            родственников остался.
     -     А твои дети и внуки?
     -     Да дети все разъехались и посещают редко. И,
            кстати, у младшей внучки, в конце августа
            свадьба. Приезжай, Саш, посмотришь на моих
            и их семьи, и где и как я и они живут.
И он тут же решил,
     -     Обязательно приеду, Лидочка, обязательно.   
            Какого числа свадьба?
     -     Да двадцать девятого, но ты приезжай
            пораньше - посмотришь наше хозяйство, да и
            поговорить будет о чём. Приезжай!
     -     Обязательно, - повторил травматолог, а сам
            подумал: «Вот с этого твой наконец-то 
            пенсионный отдых и начнётся».
      И сказав о поездке только жене (у неё были свои ключи от его квартиры), он поехал в центр своего маленького подмосковного городка, чтобы заранее купить билеты туда и обратно. Деньги у него на это были, но он надеялся, что, если потребуется, то банкомат он найдёт и в ближайших от названной Лидой станции областных городах, так как в деревне, куда он поедет, вряд ли будет стоять такой аппарат на почте. В общем, Донсков рассчитывал, что в гостях у тёти он пробудет неделю, поэтому не наряжался, а взял шорты, рубашку с короткими рукавами, сандалии, ещё одну рубашку полегче, старые «треники» и, естественно, три смены нательного белья.               
     Но вышло всё совсем не так, как он рассчитывал…
Естественно, он купил билеты в купейный вагон поезда Санкт-Петербург - Белгород, который останавливался на две минуты на нужной ему станции под названием Солнцево. Поезд отходил в двадцать минут второго ночи, и Саша (ему нравилось, когда его так просто и коротко называли, даже если собеседник был в три раза моложе него), не любивший куда-либо приезжать тютелька в тютельку, выехал из дома заранее, так как ему предстояло сорок минут добираться на электричке до метро, а потом на нём ещё столько же до Курского вокзала. И, конечно, он прибыл туда даже раньше, чем намечал…
     Вот тут - то и начались его мучения, то есть поиск входа в новое вокзальное помещение, в котором он был, дай Бог память, лет двадцать пять назад, а потом высиживание в переполненном зале ожидания.
     Но всё когда-нибудь кончается и вот он уже в купе, где верхние полки заняты спящими пассажирами, а нижние, одна из которых его, нет. Спать ему, почему-то не хотелось, и он некоторое время простоял в коридоре вагона, любуясь проплывшим мимо мостом через Яузу и монастырём, а также церковью, которая недалеко от него на площади Прямикова, а затем и окраинами столицы. Его же сосед сначала пошёл к проводнице, подзарядить ноутбук (розетки в коридоре не работали), а потом ещё с час лёжа «ковыряться» в нём, и Саша краем глаза увидел, что тот читает какую-то статью на английском языке. Конечно, он с трудом заснул, долго перед этим «переваривая» в мозгу долгожданную встречу с тётей, но проснулся сам и даже успел умыться, как поезд остановился и он, уже переодетый в шорты, лёгкую рубашку с короткими рукавами и сандалии (через окно вагона он видел, как полыхает утреннее солнце - значит здесь, то есть в чернозёмной полосе, действительно воинствует жара).
     Попрощавшись с проводницей, он ступил на платформу и тут же увидел на маленькой привокзальной площади полноватого дядьку с юношей лет восемнадцать, которые махали ему рукой, а старший сразу прокричал:
     -     Машина нужна?
     -     А как же! – улыбнулся доктор и направился за
            ними к старенькой «шестёрке».
     -     Это мой внук. Куда вам? – спросил мужчина,
            когда троица села на свои места (Александр,
            естественно, сзади).
     -     В Афанасьевку к двоюродной тёте.
     -     Пятьсот рублей, - тут же объявил стоимость
            проезда водитель.
     -     Нормально, - кивнул головой москвич и
            машина рванула вперёд.
      По дороге чуть поговорили: шофёр о
запущенности деревень, а доктор о дороге, которая,
      как ни странно, была лучше, чем в Подмосковье.
     -     Воруют больше у вас, - улыбнулся хозяин
            машины.
     -     Это да, - поддакнул Александр Петрович,
           любуясь ландшафтом, то есть полями с ярко
           жёлтым подсолнечником, зерновыми
            культурами, густыми деревьями и
            встречающимися вполне приличными
           двухэтажными кирпичными домами.
     То есть, народ здесь был не весь бедный и как-то выкручивался, питаясь своими овощами и фруктами, и откладывая пенсии и зарплаты на благоустройство земельных участков и построек.
     -     А неплохо у вас живут люди… - вырвалось у
            доктора.
     -     Таких мало, - проговорил водитель, - Вот
            будем проезжать Яковлевку, присмотритесь.
            Как раз справа с вашей стороны будет богатый
            домина.
     -     Ладно, посмотрю, - кивнул головой приезжий.
      И вот она, эта деревенька, и челюсть у Донскова действительно отвалилась: трёхэтажная пятистенка из белого кирпича с двумя балконами, гараж на две машины, большая баня, летняя кухня, аккуратные и чистые конюшня и коровник, в которых можно было жить и крестьянам, да и за ними ещё что-то виднелось…
     -     Ну, как? – спросил уверенно крутящий руль
            мужчина.
     -     Впечатляет, - на глубоком выдохе ответил
            доктор, -Наверное, бывший председатель
            колхоза всё это выстроил?
     -     Да нет, простой учётчик по фамилии Зверев
            был вроде бухгалтера, то есть, распределял
            колхозные деньги, какие куда хотел. Намечена
            была дорога напрямик от станции к развилке -
            замяли с председателями бывших колхозов,
            хотели очистить озерцо, которое скоро
            проедем, ан нет - покрутились, поковырялись и
            бросили. А там ведь рыба водится и не мелкая.
            Даже обещали подремонтировать общий
            коровник в самой большой деревне - и воз   
            поныне там и он разрушился совсем. В общем,
            отголоски девяностых и здесь прокатились.
            Понимаешь, доктор?
     -     Как ни понимать, - буркнул Александр
            Петрович, - Сам пострадал в середине
            восьмидесятых.
     -     А вы кто по профессии?
     -     Травматолог.
     -     И как же?
     -     Да пришёл новый Главврач и подсократил всех
            наполовину, оставив только своих
            родственников из обкома да лизоблюдов, мать
            их!
     -     Да, лихие годы были! - вздохнул водитель, - У
            нас тут тоже такое творилось, что многим
            пришлось уехать.
     -     А как же власть?
     -     Власть - это участковый с помощником на
            десяток деревень, где Руководителем как бы
            работает его брат, а тот ведь зять Зверева. Вот
            так! 
     -     Того, у которого богатые хоромы, что мы
            проезжали?
     -     Ага. Там семья большая… Человек десять с
            малыми детьми будет.
     -     Тогда понятно, - аккуратно высморкался в
            носовой платок доктор, - А как у вас с
            медпомощью?
     -     Мы мимо больнички проезжали - она недалеко
            от станции.
     -     А если какая серьёзная операция?
     -     В Курск отвозят или Белгород… Ну, как вас 
            по имени? – спросил вдруг водитель,
            притормаживая.
     -     Александр.
     -     А я Николай Алексеевич. Ну, вот, Александр, и
            поворот на Афанасьевку. Где твоя тётка
            должна тебя встречать?
     -     Да недалеко от поворота.
     -     А вон, смотри, стоит кто-то. Не она ли?
      Саша взглянул, но без очков для дали увидел смутно издалека какую-то старушку, стоящую в кустарнике недалеко от дороги и упирающуюся на палки будто на костыли.
     -     Да нет, это не она, вроде, - неуверенно сказал
            он.
     -     Ну, тогда поедем дальше, - газанул Николай
            Алексеевич.
Проехали ещё около километра мимо разномастных домишек, когда тот подал голос.
     -     Слушайте, Александр, надо бы спросить у
            кого-нибудь о твоей тёте - может быть, кто и
            знает её, а то уже скоро другая деревня будет.
      Остановились, поспрошали у одной бабульки.
     -     А как её звать то? – прошамкала та.
     -     Лидия Артёмовна Колкутина, - ответил Саша.
     -     Одна живёт?
     -     Нет, с мужем Анатолием.
      Женщина потопталась на месте.
     -     Да вроде бы знаю. А кем она работала?
     -     Учительницей.
     -     Да, есть такая, но вы уже давно её дом
            проехали, а он в сторонке от дороги.
     -     Спасибо, - кивнул головой Донсков, - Давай,
            Алексеевич, разворачивайся.
     -     А мне не трудно.
      Развернулись и через пол километра навстречу им запылил новый «жигулёнок».
     -     Вот у неё тоже спросим - это всезнающая
            почтальонша.
      И водитель махнул рукой.
      Машина остановилась, Николай Алексеевич открыл окно, и Саша повторил ту же просительную фразу.
     -     Да знаю я её, знаю, - улыбнулась молодая
            женщина, - Стоит у дороги, ждёт вас ваша
            тётушка.
     -     Спасибо, - крикнул Александр Петрович и уже
            через пять минут обнимал свою двоюродную
            тётю - постаревшую и опирающуюся на
            две палки для поддержания равновесия, мимо
            которой они проехали пятнадцать минут назад.
     -     Саш, если надо будет куда съездить, звони, -
            вышел из машины и сунул ему клочок
            бумажки с мобильным телефоном водитель.
     -     Спасибо и непременно, - пожал приезжий ему
            и его внуку руки, и медленно пошёл с тётей
            по тропе к видневшемуся невдалеке
            обшарпанному домику.
      Но это оказался не её дом.
     -     Здесь живёт немного ненормальная старушка и
           я ей помогаю по хозяйству, - объяснила
            ситуацию племяннику Лидия Артёмовна, -
           Наш дом дальше и зелёного цвета.
      Прошли ещё метров сто и открылась большая поляна, а слева за металлическим рифлёным забором кровавого цвета вырос одноэтажный деревянный и зеленоватый дом с металл черепицей на крыше такого же цвета, как забор. И у закрытых ворот его стоял улыбающийся мелкий мужичонка в не чистой бейсболке, рубахе и шортах.
     -     А вот и Анатолий, - объявила женщина, делая
           лицо серьёзным, - Ну, чего стал, Толь,
            здоровайся с Сашком.
      Приходившийся Донскову дядей, муж Лиды подошёл и, обняв его, трезво прошептал что-то на ухо благостное и действительно приятное.
      Открылась калитка и сразу залаял чёрный средних размеров кобель. Он был на цепочке, которая не давала ему возможность достать до доктора.               
     -     А это наш сторож Полкан, - улыбнулся дядя, -
            Не боишься, собак, Сашок?               
     -     Да у меня в жизни было их две и я знаю, как с
            ними обращаться, - рассмеялся доктор и тут
            же стал хвалить кобеля ласковыми словами и
            тот сразу замолчал - всё - таки умное
            животное собаки.
     -     Ладно, - начальственным тоном проговорила
            Лидия Артёмовна, - Пошли в дом, расскажешь,
            что и как у тебя с Ольгой творится.
Но Александр Петрович предпочёл сначала осмотреть все угодья.
       И дом был сделан хорошо с подводкой воды из скважины и природного газа, позволяющего также согревать и все помещения - стояло в кухне что-то типа АГВ. Три комнаты, кухня, веранда с погребом и три входные двери…
     -     Зимой страшновато здесь, - шепнула Лидия,
            Артёмовна, - А лисы уже шастают - охотятся
            на наших пернатых.
     -     Да я прошлым летом пять лисиц положил, -
            вмешался Анатолий Иванович, улыбнувшись.
     -     А волки есть? – спросил Саша.
     -     Да, но их отпугивает лай нашего пса. И даже не
            отпугивает, а предупреждает, что выйдет щас
            хозяин и пальнёт в них сразу из двух стволов.
            Но мы зимой выпускаем живность только во
            двор - он замкнутый у нас: где сетка-рабица
            стоит, а где дополнительные калитки. А вот
            летом птица и коза хотят погулять по полю, и
            мы её отпускаем, но тогда надо за ней следить
            - коршуны, гады, нападают на цыплят.
     -     И довольно часто, - добавила тётка, - Ладно,
            расскажи, как ваш дом то. Закончили строить?
      Они сидели все втроём в большой комнате, где стояли два дивана и четыре кресла и Донскому ещё не хотелось рассказывать о своих слишком умных бабах.
     -     Это всё от родителей моих досталось, -
            заметил Анатолий Иванович, как осматривает
            обстановку гость, - И этот дом тоже их. А вот
            газ и водопровод с отоплением - это моих рук
            дело.
      Лидия Артёмовна хмыкнула.
     -     Хватит хвастаться, старый.
     -     Да какой же я старый, если Сашок на семь лет
            только младше меня, а тебя на пять и…
      Но жена перебила его:
     -     А в моей комнате и третьей, где ты, Саш,
           будешь спать, остатки былой роскоши из моего
           дома в Снагости, - вздохнула тяжело тётя, -
           Да, как быстро время пролетает! Помнишь его,
           племяш?               
     -     А как же! – улыбнулся тот, - Помню, как ты
           меня спасала из реки и как я однажды чуть не
           упал в общий глубокий деревенский
           колодец. И я так чётко всё помню, как будто
           это произошло вчера. А ещё, как катался на
           твоём велосипеде в одной длинной рубашке без
           трусов.
      И доктор весело расхохотался.
     -     Я тоже всё помню, - кивнула головой тётка, -
            Так что с домом, племянничек? Рассказывай.
И родственники с интересом уставились на доктора.
     -     Ну, в принципе, я уже говорил тебе, Лид, вроде
            по телефону: слишком самоуверенная дочь
            моей второй жены решила построить дом на
            деньги от проданной двухкомнатной квартиры.
            Я их обеих предупреждал, что не хватит,
            но жена сказала мне, что её доченька такая
            умная, что всё-всё рассчитала, а в итоге
            коробка дома с крышей стоит, окна вставлены,
            первый этаж снабжён электричеством, водой и
            нагревателем, но стены пока голые и второй
            этаж на нуле. То есть, деньжат нет на всё
            недоделанное (на втором этаже то ещё три
            спальни и планировался ещё один туалет с
            ванной). В общем из-за этого жена пошла
            работать в аптеку (она и раньше занималась
            этим) недалеко от моего дома, а дочь
            закончила курсы косметолога и «пашет» как в
            салоне, так и на дому. Я ей трижды предложил
            поставить вторую, отлично сделанную
            наружную железную дверь с тремя замками за
            мои деньги, но она отказалась, хотя та, которая
            стоит, просто слабая и одним ударом ноги
            можно её выбить.
     -     Ну и дура! – вырвалось у Анатолия Ивановича
     -     Ещё какая! – поддержала его жена, - Ты же,
            Саш, хотел купить дверь за свои деньги?
     -     Вот именно. И более того, кроме поездки к вам
            у меня других вариантов проведения лета не
            было и я предложил, учитывая, что страдаю
            аллергией на пыль (со второго этажа она всё
            время сыпется - там же не убирают её из-за
            неоконченного ремонта) и я однажды при
            встрече Нового года чуть не задохнулся от
            спазма гортани. Поэтому я предложил
            поставить на территории опять же за мои
            деньги небольшую бытовку (всего 6
            квадратных метров), чтобы там мне спать и
            свободное время проводить вместе с ними,
            жаря шашлык, играя в карты и лото, но…
     -     Неужели опять отказалась? – не выдержала
            Лидия Артёмовна.
     -     Да, сначала вроде бы согласилась, но потом
           вдруг сказала, что бытовка будет мешать
            проводить коммуникации для бани, которой то
            и нет ещё, да и не на что её строить.
     -     Да она не дура, а просто избалованная сучка! –
            сплюнул на пол Анатолий Иванович, - Прямо
           таки ненормальная царевна Несмеяна, мать её!
     -     Или… не хочет, чтобы ты вообще жил с ними, -
            покачала головой тётя.
     -     И я тоже так решил, - осунулся Александр
           Петрович, - Да и чёрт с ними, слишком
            умными.
     -     А и правильно, - поддакнула Лидия Артёмовна,
            - Квартира у тебя есть, деньги на пропитание
            хватает и…
     -     Но одиночество меня иногда достаёт, - помотал
            головой, перебивая её, Донсков, - Просто
            хочется, когда - нибудь напиться до смерти…
     -     Это ты брось, племянничек, - заорала тётка, -
            Жизнь одна и никогда не повторится.
     -     Это точно! – опустил голову на грудь доктор.
     -     Да найди ты себе бабу, - вырвалось у мужа
           тёти.
     -     Господь с тобой, - перекрестилась жена, - В эти
            то годы?
     -     Да он ещё ЭТО то могёть, небось. А, Сашок?
Тот сразу покраснел как рак.
     -     Вот и выдал себя, - захохотал Анатолий
            Иванович, - Так что займись ЭТИМ делом,
            вспомни молодость. Вот и полегчает. Ты, вон,
            какой ещё молодцеватый с виду.
     -     Да брось ты, Толька, говорить гадости, -
            вскипела Лидия Артёмовна.
     -     Я правду говорю - без бабы нельзя одному
            мужику, - погрозил указательным пальцем 
            дядя, - Хотя бы морально.
     -     Но мы же венчались с Ольгой, - тихо произнёс
            Александр Петрович.
     -     Да и хрен с ним - жизнь, повторюсь, одна и
            пролетает быстро.
     -     Заткнись, охальник! – заорала его жена, - Это
            же такой грех - венчанному да налево!
     -     Но жизнь, ещё раз повторяю, одна, - топнул
            ногой Анатолий Иванович, - Вот представь,
            Лид, что я помер…
      И та тут же перебила мужа:
     -     И даже не хочу мысленно это представить,
            Господи, прости! – перекрестилась женщина.
     -     Вот и пусть Сашок не теряет годы в
            одиночестве, а…
     -     Ну, я тебя щас сковородкой, - подскочила из
            кресла Лидия Артёмовна.
      И Александр не выдержал и матюгнулся.
     -     Да хватит вам лаяться, родственнички.
            Расскажите лучше, какой план свадьбы.
      Минут пять тётя успокаивалась, потом начала:
     -     Так вот, двадцать девятого утром, то есть,
            завтра, а, может, и сегодня вечером, Серёжка,
            то есть мой старший сын, приедет за нами с
            тобой, Саш, на машине.
     -     А Толик?
     -     Да дома то должен кто-то остаться, а то
            коршуны всех цыплят унесут.
     -     Понял. Дальше.
     -     Ну, вот, Серёжа отвезёт нас к себе домой, ведь
            это его дочурка выходит замуж, и почти все
            участники свадьбы приедут на машинах к их
            дому.
     -     А как же назад? - начал Александр Петрович, -
            Выпивши же будут!
     -     После свадьбы некоторые в гостинице или у
            знакомых останутся в Старом Осколе – там
            будет регистрация.
     -     Почему там?
     -     Ну, во-первых, туда дорога лучше, чем в
            Белгород или Курск, а во-вторых, там Серёжа
            заказал ресторан по сходной цене – народу то
            будет человек пятьдесят.
     -     Ничего себе! – воскликнул травматолог.
     -     Да, у молодожёнов друзей много. И, наконец,
            лучше всё делать подальше от их посёлка -
            любят местные здорово нажраться и устроить
            драку.
     -      Вот именно, - кивнул головой Анатолий
            Иванович, - Так что Серёга правильно
            придумал, да и город посмотреть тебе, Сашок,
            не вредно и особенно новую его часть. Так что
            готовьтесь к отъезду, перекусив чем – ниубдь.
     И он был прав - буквально через полчаса загудела машина за воротами. Но за рулём был не тёткин сын, а его товарищ, который тоже был приглашён на свадьбу.
     Ехали довольно-таки долго и снова удивила доктора Донскова дорога, которая показалась ему опять лучше, чем в Подмосковье. Удивил и дом Сергея - одноэтажный, но большой и с аккуратно сделанным из дерева входом типа крыльца, как в старинных домах, прикрытый, как и весь дом, крышей из метал - черепицы. Неудобно было обходить все комнаты, но их было не менее пяти, а также просторная кухня, совмещённый, но большой санузел. Был аккуратным и сад, отделённый от курятника металлическим рифлёным забором, который также отгораживал всю территорию от улицы и соседей. В общем, всё было сделано грамотно и уютно.
     И столько там было уже женщин, что Александр Петрович сразу не распознал жену хозяина. А через полчаса повалили в дом приглашённые, прошедшие сразу в зал, где был приготовлен фуршет. Преподнесли бокал шампанского и доктору, объявив (это сделал Сергей) о его профессии, а потом все вышли во двор и стали фотографироваться. Подошёл чистенький микроавтобус на 12 мест и туда сели взрослые, среди которых и мать Сергея с племянником, а также четвёрка уже весёлых ребят, которые всю дорогу до Старого Оскола попивали  шампанское. Но не это опять поразило Сашу, а изумительный ландшафт, то есть отличные дороги, недалеко стоящие от неё пирамидальные тополя, посадки, леса и небольшие озёра. И ехали они часа три. Но вот и Старый Оскол, а потом и новая его часть с широкими улицами, красивыми домами и, наконец, с шикарным с большим колоннами двухэтажным Дворцом Бракосочетаний. И самое главное, что на втором этаже оказалось четыре зала для, так сказать, бюрократического создания семьи под музыку струнного квартета из четырёх женщин в каждом.
      Но вот прошла официальная часть с обоюдным согласием молодожёнов на брак, росписями в книге, поцелуями под грохот аплодисментов, почему-то гимном Российской Федерации и первым танцем виновников торжества (кстати, почему-то музыка, под которую молодожёны танцевали, показалась Донскову грустной, чем он и поделился с тётей и девушками, стоящими рядом, но те не обратили на это никакого внимания). И вот апофеоз события - общие фотографии, как и в зале бракосочетания, так и на улице. Но в этом мероприятии Александр Петрович не участвовал - незачем, так как из близких была только тётя да её теперь доктору хороший знакомый сын Сергей.
      А потом опять все расселись по машинам, и в микроавтобус и оказалось, что в ресторане гости и молодожёны были должны появиться через 2,5 – 3 часа, поэтому все поехали в одно уютное место, где находилось что-то типа дома отдыха с достаточно большим прудом овальной формы, чистой водой и фонтаном посередине. Ловить рыбу в нём, как и кататься на лодке разрешалось, а вот купаться нет. В общем, они промучились эти часы на жаре у пруда, от которого иногда исходила прохлада – потрудился всё же ветерок. Вот тогда - то Донсков и поговорил с Сергеем о жизни, всяких заботах и неудачах до тех пор, пока к ним не подошёл отец жениха с бутылкой водки, которую тут же распили и… сразу почувствовали себя лучше. Да и время потекло быстрей.
      Наконец, вновь разбрелись все по своим местам в транспорте и ещё полчаса ехали до ресторана, находившегося в центре Нового Оскола. И действительно тот оказался уютным, где посередине у стены стоял большой стол, куда сели молодые и свидетели. Остальные же шесть столов расположились ближе к боковым стенам, оставив перед столом виновников торжества довольно большое пространство для аттракционов и танцев. У последней четвёртой стены расположился
молодой «диск-жокей», а точнее – оператор с ноутбуком, усилителями и звуковыми колонками.
      Был и тамада, но только женского пола и певица - обе не старше тридцати - тридцати пяти лет. И тут началось: поздравления, подарки, цыганский танец, песни и пляски. И вдруг руководительница праздника попросила тишины и проговорила:
     -     Дорогие гости, мне нужны смелые женщина и
            мужчина. Кто готов, поднимите руки!
     И Александр Петрович, выпивший уже две рюмки водки, поднял обе руки. Подняла руку и одна из приглашённых.
     -     Подойдите, пожалуйста, ко мне, - продолжила
            тамада, весело улыбнувшись.
     И когда те стали рядом, она добавила:
     -     А задание у вас будет такое: смелая женщина
            должна поцеловать всех мужчин, а её напарник
            всех женщин. Ну, не стесняйтесь, а действуйте.
     И Донсков, естественно, под лёгким действием спиртного, с обаятельной улыбкой и не смущаясь перецеловал всех дам в щёчки независимо от возраста. И никто от него не отстранился.
     А дальше пошло как по накатанной - шутки, прибаутки, танцы и разные игры. Нет, он пытался попросить так называемого «диск-жокея» найти несколько хороших песен (отечественных и иностранных) времён его молодости и, скажем так, взрослости, но парень объяснил, что таких записей у него нет и Александр Петрович от него отстал, пересев плотнее к спиртному и закускам. Нет, он не напился, но настроение его несколько улучшилось, и он стал вспоминать регистрацию брака и венчание со своей женой, а накатившую грусть он «залил» водкой теперь уже разведённой соком - марку врача надо было держать.
     Обратно домой к Сергею ехали уже ночью, а разместились на кухне: Лидия Артёмовна и мать жены Сергея легли на разложенный диван, а Александр Петрович на матрасе на полу. И ночь для него пролетела быстро. Позавтракали, и сын тёти повёз их на своей машине, захватив бутылку самогона и фрукты отцу, чтобы тот отметил бракосочетание внучки у себя дома. Сергей отца, горького пьяницу в прошлом, не любил, но праздник есть праздник и не с пустыми же руками приезжать? Он пробыл в доме родителей не более пятнадцати минут и уехал. Лидия Артёмовна тут же пошла помогать соседке, справиться с курами, а Анатолий Иванович в одиночестве на кухне «махнул» сразу весь самогон и завалился спать, а гость решил сделать сиденье для туалета типа сортир – корячиться над просто дырой в его полу было неудобно. То есть, он соорудил из досок что-то типа маленького колодца, вставил вовнутрь старое ведро, вырезав дно, и укрепил это всё гвоздями, а для мягкости сиденья прикрепил сверху две резиновые полосы, сделав импровизированный «унитаз» мягким и удобным. Потом принял душ, построенный Серёгой в саду – три стены из гофрированного железа и бочка на крыше, то есть без всякой двери, так как она была совсем не нужна - участок был около сорока соток и никаких домов поблизости не было, то есть, купайся голый сколько хочешь. И это доктору понравилось, так как жара была более тридцати градусов, и он бегал под душ до пяти раз в день. А с полудня до пяти вечера все спали - находиться на улице было невыносимо. Так прошла намеченная неделя и он уже стал подумывать о возвращении в столицу, как вдруг с Анатолием случилось несчастье – косил траву у оврага, споткнулся и свалился в него, секанув косой по ноге. И начались у доктора привычные «трудовые будни», то есть ухаживание за дядей: обработал и зашил рану, а потом каждый день накладывал плотную повязку с антисептиком, а необходимые лекарства привозила социальный работник на пяти дверной не новой «Ниве», доставшейся ей от умершего два года назад мужа, страдавшего пороком сердца и циррозом печени.
      И это был для травматолога уже настоящии активным отдыхом с борьбой за ногу дяди, так как, оказывается, у того был тяжёлый сахарный диабет, а при нём раны заживают долго и тяжело, но регулярные приезды, так сказать, что-то типа патронажной дамы тоже помогли.
     -     Будешь моим личным врачом, племяш, -
            поговаривал дядька, - И пока рана не зарастёт
            поживёшь с нами.
     -     Ладно, - кивнул головой тот, - Только вот
            позвонить надо жене, а то подумает, что я
            здесь завёл роман.
      И добавил себе под нос:
     -     Хотя на её мнение мне, честно говоря,
            наплевать с высокой горы - я ей давно не
            нужен.
      Анатолий Иванович услышал это и тоже добавил:
     -     Ничего, поездим на озерцо - ты видел его по
            дороге, когда сюда ехал. Осенью окуни и щуки
            ну прямо - таки с ума сходят там, то есть
            клюют на всё подряд, как акулы в океане. 
     -     А транспорт где возьмём? – поинтересовался
            Александр, - Тебе же ходить с больной ногой
            тяжело и далековато!
     -     Да у соседа через дорогу стоит без дела
            горбатый и ушастый «ЗАЗ», то есть
            «Запорожец» - сто процентов, что даст нам на
            двоих в пользование.
     -     Ну и отлично! – обрадовался племянник, -
            Рыбалку люблю, как свою профессию.
      На том они и порешили…
           Но Судьба распорядилась по-своему.
                Маша
      Мария Антоновна Зайцева ездила по деревням не только с целью доставлять лекарственные заказы, но и продукты престарелым людям, а иногда и вещи, которые покупала в Солнцево или в Белгороде, где жили её родители. Ей было уже за пятьдесят, но выглядела она намного моложе - свежий и вкусный воздух полей и лесов, натуральные продукты с огорода отца и матери творили своё омолаживающее чудо. С Лидией Артёмовной она подружилась давно, и та частенько отдавала ей забесплатно кур и утят, а также козье молоко, которое у тётки Донскова было отличным. И каждый приезд Марии был как праздник с чаепитием, пирожками с капустой, выпеченными Лидой, и отменной жареной картошкой с мясом и малосольными огурчиками, которые больше всего
 любил её муж Анатолий.
     Александр Петрович тайком поглядывал на ещё стройную, небольшого роста женщину, но как только та ловила его взгляд, начинал краснеть и уходил в свою комнату. Но однажды Зайцева приехала с двумя большими пакетами, и Лидия Артёмовна побежала встречать её.
     -     Сашок, помог бы ты женщине – вон сколько 
            всего привезла, - скомандовала она, когда та
            поставила свою машину во дворе хозяйства,
            закрыв за собой ворота на большую щеколду и
            погладив по ходу завилявшую хвостом собаку.
     И он с непонятной радостью в груди поспешил к машине, мимолётом произнеся привычное «здрасьте!». Пакеты были действительно тяжёлыми, а, развернув их на кухне все трое родственников ахнули - там был запечённый гусь с яблоками, три вида салатов, квашеная капуста, чебуреки, которые сразу же поставили в масле жарить, вино, пиво и две бутылки водки.
     -     Ты чего это, Машка, так раззадорилась? –
            спросил Анатолий Иванович.
     -     Так сегодня мне стукнуло четырнадцать лет! –
            рассмеялась женщина.
     -     Значит, пятьдесят четыре, - буркнул себе под
            нос муж Лиды, - Ещё сгодится…
      И жена ему, как ни странно, ничего не сказала, когда он налил и себе стаканчик. Потом пели песни, смотрели телевизор, а когда по нему начался концерт Пугачёвой, Мария Антоновна вдруг подошла к Александру Петровичу и просто сказала:
     -     А не потанцевать ли нам, доктор?
     -     А почему бы и нет! - проговорил осмелевший
           от водки и пива Донсков.
Сначала они танцевали танго, затем вальс, а потом перешли на очень медленное движение по кругу, стесняясь случайно прижаться плотнее друг к другу.
     Закончили веселье за полночь, и хозяйка дома
начала укладывать всех спать.
     -     Сашок, ты, как всегда, ляжешь в маленькой
            комнате, Толик на своё место, Маша на мой
            диван, а я пойду в летнюю кухню - там очень
            хорошо ночью.
     -     А и ладно, - картинно кивнул её муж, - Но в
            душ я пойду первым - солью на себя
            прохладную воду, так как недавно подливал –
            тёплая ведь скапливается в верхней части
            бочки и вы потом купайтесь сколько хотите. Я
            прав, Саш?
     -     Да, по законам физики именно так и бывает, -
            подмигнул тот ему, - тёплая вода легче
            холодной.
     -     Ну, уж нет, - заявила Лидия Артёмовна, - я
            первая обмоюсь, а вы потом - спать хочу
            мертвецки.               
       Она раздала чистые полотенца, и первая потопала со своими палками в сад, где стоял душ.  Социальный работник за ней. И начался женский визг и смех - льющая из душа вода оказалась действительно немного прохладной.
     -     Сашок, бери быка за рога, - шепнул Анатолий
            Иванович на ухо племяннику, показывая
            большой палец, - Баба во, не смотря, что не
            справная, как все деревенские!
     -     Но Лида же… - начал тот.
     -     А я жинку отвлеку, и она, как всегда, ляжет у
            себя, а ты прямиком в летнюю кухню - Машка
            точно пойдёт спать туда.
     -     Да как-то неудобно сразу, - возразил Донсков.
     -     Да она одинокая, поэтому полный вперёд!
     -     Ладно, попробую, - кивнул головой Александр
            Петрович.
Анатолий искупался быстро и, подмигнув племяннику, скрылся в доме, где допивали чай женщины. Что он там говорил, неизвестно, но жена действительно чисто автоматически ушла спать в свою комнату, а Мария вышла во двор, подышать свежим, прохладным воздухом.
     Доктор же мылся тщательно, борясь с мыслями, не покидающие голову. Он уже полностью отрезвел, поэтому перечислял все «за» и «против», что может через некоторое время случиться. Надо ли это ему? Да, надо! Ведь до сих пор ему довольно - таки часто снятся обнажённые женщины, а утром он до первого «похода» в туалет ощущает боли внизу живота. И причина, как доктору, ему известна - застой! А если… И он стал пересчитывать казусы, которые с ним могут в летней кухне случиться. И… растерялся. Нет, он не был трусом в этом плане, но… И эти «но» застучали по голове, как молотком: а если он не сумеет, как ей бы хотелось, а если он не справится - женщина - то поди страстная - глаза так и сияют. Или у неё есть какая-нибудь болезнь… Он же не думал, мчась в поезде, что может возникнуть такая ситуация, и не «приготовился» к этому как надо, то есть запастись кое чем…
     -     Ладно, будь, что будет! – решил он, вытираясь
            полотенцем и, не предполагая, что во дворе
            может стоять Мария, а он в одних трусах,
            держа полотенце и бельё под мышкой,
            спокойно проскочит в летнюю кухню, не
            заметив чуть не расхохотавшуюся женщину,
            стоявшую за машиной.
      В небольшом помещении, где стоял старенький диван, было чуть прохладно и темно, но на ощупь и по запаху Александр Петрович ощутил -таки свежесть чистого постельного белья, что его очень обрадовало – аккуратистка тётка, не смотря на свой возраст!
     Он прилёг, накрылся одеялом и… уснул. Его разбудил собачий лай, да такой напористый, что он выскочил во двор и тут же увидел в цветастом халатике Марию, которая успокаивала кобеля.
     -     Кто-то ходит вокруг участка, - прошептала она,
            направляясь к дому, - Лисица, наверное. Тише
            ты, Полкан! Пойду ка я, разбужу хозяйку.
      И тут из дома, шаркая ногами, появился Анатолий в трусах и футболке с двустволкой в руках.
     -     Лисица что-ль? – зевнул он, - Ну, ка, Саш,
            возьми лопатку и за мной. А ты, Маш, давай,
            иди в летнюю кухню - нечего Лидку будить.
      Донсков и соцработник выполнили его приказ, и хозяин дома осторожно отодвинул щеколду и приоткрыл калитку.
     -     Ты, племянничек, смотри направо, а я налево.
            Давай, прогуляемся метров сто. Если лису
            увидишь, кинь в неё лопату хотя бы.
     -     Есть, начальник! – улыбнулся тот и медленно
           пошёл в сторону дома, где жила знакомая тёти.
      Через десять минут вернулись оба к калитке и сразу же пёс замолчал.
     -     Ну, что, Саш, кого-нибудь заметил?
     -     Да что-то, похожее на габаритные огни
            машины промелькнуло. А ты?
     -     А я, как мне показалось, видел медведя, хотя
            они в эту пору уже редко появляются - готовят
            свою берлогу к зиме.
     -     Да ну? – удивился Донсков.
     -     Ну, да! – ответил Анатолий, - запрыгало что-то
           тёмное по левой дорожке, по которой тоже
           можно подъехать к моему дому. Ладно, пошли
           спать. Или ты…
     -     Не знаю… - тут же ответил, смутившись, гость.
     -     Ну, тогда я закрываю калитку.
      Щёлкнула задвижка и дядька скрылся в доме, а Александр постоял, постоял, да и тихонько пошёл в летнюю кухню. Ничего не видя в темноте, он стал ощупывать всё, на что наталкивался и… споткнулся о диван, сходу повалившись на него.
     -     Ой, - услышал он женский голос, - Доктор, это
            вы?
     -     Я, - уселся сконфуженно рядом он и повернул
            голову на голос.
     -     Так ложитесь - спать уже пора.
      Но в эту первую ночь они почти не спали…
       Завтракали, почти не глядя друг на друга:
Александр Петрович и Мария Антоновна из-за того, что произошло ночью, Лида от постоянной беготни на кухню то за харчем, то за пирожками, то за чаем, а Анатолий Иванович всё глядел и глядел в окно, в котором просматривалась левая, утоптанная колёсами машины сына Сергея дорожка, идущая через поле и мимо оврага, наполовину залитого водой и переходящая поближе к лесу в болотце, где водились гадюки, как сказал дядька.
     -     Неужели всё же медведь? – наконец-то начал
            рассуждать тот сам с собой, - По фигуре
            похож, да и бежал по-медвежьи, но в эту то
            пору…
            Саш, поедим и пройдёмся ещё раз там. Ладно?
     -     Давай, - кивнул головой доктор.
     -     А мне можно? – чуть порозовела Маша.
     -     А почему бы и нет, если домой не спешишь, -
            подмигнул ей Анатолий, - Да и живности
            нужно проветриться и дать ей пощипать
            травки. Пошли.
     -     Я быстренько допью чай, Анатолий, и идём, -
            засуетилась женщина.
     -     А мы подождём на улице, - встал дядя
            Александра со стула, поманив его за собой. 
     -     Я только очки надену для дали, - шепнул ему
            племянник.
     -     Давай, жду, - ухмыльнулся хозяин, как будто
            хотел спросить, как они провели ночь, но
            сдержался и вышел из комнаты.
      И вот они на примятой в две полосы траве, медленно идут, разглядывая каждый кустик, каждую вмятину по пути, дойдя почти до самой дороги.  Там они постояли минут десять, а потом прошли вдоль неё до того места, где начинались более чёткие следы от колёс и где Александр Петрович обнимался с встречающей его тётей.
     -     Вверх посмотрите, гости дорогие, - улыбнулся
            Анатолий, - Парящую птицу видите?               
     -     Ага, - кивнула головой Зайцева.
     -     Это враг наших деток - утят и цыплят, -
            погрозил он кулаком небу, - Коршун это.
     -      Вот гад! – вырвалось у племянника.
     -      И не говори, - хмыкнул его дядя, - Летел бы
            ниже, я бы его подстрелил. Всё, пошли назад
            здесь, - добавил он и первым зашмыгал
            старыми ботинками по сухой траве другой
            дорожки.
      Молча дошли до калитки.
Дядька с Марией Анатольевной прошли в дом, а Александр остался стоять во дворе.
     -     Ты чего? – обернулся первый.
     -     Да пойду, обольюсь под душем – жара
            невозможная. В Москве ведь последние дни
            одни дожди были.
     -     Ну, давай, а я поставлю чайник - Машино
            печенью так и не доели.
     -     Да и мне пора домой, - сказала она, посмотрев
            на Донскова, - Посплю до пяти, а потом буду
            поливать, а то земля совсем высохнет. Доктор,
            а не хотите посмотреть мои угодья?   
     -     А назад как?
     -     Да я вас привезу перед закатом, когда жара
            спадёт.
     -     Езжай, езжай, Саш, здесь всё равно делать
            нечего. Заодно и обсудите итог нашей
            «разведки», - пробурчал Анатолий Иванович.
     -     Только после душа, только после холодного
            душа, - улыбнулся тот довольный
            предложением - отдых становился ещё
            интересней.
     -     А и правильно, - улыбнулся дядька, - Вот все
            наши народы, живущие в своих республиках,
            как их раньше называли, хоть и не обливаются
            регулярно в жару холодной водой, зато пьют
            постоянно горячий чай и говорят, что после
            него телу становится прохладней. Да ещё
            ходят в тёплых халатах. Всё, Мария, пошли
            заваривать твой со слонами…
       Но вот Донсков закончил наслаждаться почти ледяной водой (Анатолий утром наполнил бочку из скважины), а все остальные уже расставили на столе чашки и тарелки с оставшимся печеньем, привезенным вместе с индийским чаем социальным работником.
      Причёсанный, переодетый в джинсовые шорты и белую футболку, Александр Петрович появился в дверях, как ангел с небес.
     -     На, вот твоя чашка, - объявила Лидия
            Артёмовна, - Доедай печенье - мы уже набили
            им свои желудки. Чай какой предпочитаешь,
            Саш, чёрный или зелёный?
     -     Зелёный.
     -     Ну, прямо как я, - шепнула себе под нос Мария.
     -     А мысль какая-нибудь пришла? – спросил
            Анатолий у племянника.
     -     Ты о чём? – стал пить свежезаваренный чай
            травматолог.
     -     Да всё о том же, о медведе.
     -     Не, а, мне ледяная вода очистила мозги от
            всего.
     -     И от меня? – чуть не спросила Мария
            Антоновна, но вовремя сдержалась.
     -     А у тебя? – встал из-за стола Донсков.
     -     Да медведь какой-то был не такой.
     -     В смысле?
     -     Да хромал на правую лапу и когти какие-то
            короткие, судя по следу.
     -     И бежал не по кустам, а по дороге - я заметила,
            - добавила Мария Антоновна.
     -     Да хватит вам выдумывать, - стала убирать
            со стола Лидия Артёмовна, - Ты моего то
            племяша, Маш, долго не держи у себя - ночью
            ехать опасно, так как дорога освещается плохо.
     -     А я, если что, останусь ночевать, - вырвалось у
            Александра и он тут же сконфузился, глянув
            на тётку.
      Но Анатолий Иванович успел её отвлечь от всяких расспросов, сказав:
     -     Ладно, давайте на посошок, - поставил на стол
            четвертинку самогона он.
     -     Ты сдурел что ли, Толь? – возмутилась жена, -
            Сашок ещё от вчерашнего не пришёл в себя, а
            Марии нельзя - за рулём, а я сама не люблю
            это дело, как ты, муженёк…
     -     А мне можно и я не за рулём, - рассмеялся
            Анатолий и налил себе полстакана мутного
            алкоголя, - Здоровья тебе, Машенька, и
            счастья.
     -     И спокойной дороги, - хмыкнула его жена, - И
           давай ка, Толька, сюда твою отраву - тебе ещё
           вечером скотину загонять, а мне козу доить.
     -     У меня тоже дело найдётся, - буркнул муж
            себе по нос.
     -     И какое? – зашмыгала по полу тапками хозяйка
           дома.
     -     Надо ружьё почистить - я этим занимался
            последний раз аж в начале лета.
     -     Ладно, дорогие хозяева, - встала из-за стола
            именинница, - спасибо вам за всё. Мы поехали.
     -     Это тебе, Маш, спасибо, - широко улыбнулась
            Лидия Артёмовна, - столько всего навезла в
            свой праздник.
     -     Да это ерунда. Всё, доктор, уезжаем.
Они вышли во двор, женщина села на своё, в смысле, водительское место, а Александр пошёл открывать ворота. «Нива» завелась сразу и задним ходом выкатила на улочку. Ворота закрыли и доктор сел рядом с Марией. Медленно доехали до дороги, а там женщина прибавила газу, опустив стекло своей двери. Донсков повторил её манёвр и ещё жаркий, но уже освежающий воздух приятно стал обдувать их лица.
         Домик социальной работницы, стоявший на окраине Солнцево был с виду небольшим, но двухэтажным и из белого кирпича. На первом этаже достаточная по размерам комната для гостей, небольшая кухня со всем оборудованием и уютная столовая, а также веранда, обитая крепкими, крашенными досками, в конце которой был санузел – настоящий туалет и душевая кабина. Вместилась здесь и стиральная машина с вертикальной закладкой.               
       На втором же этаже были две спальни, а между их стенками поставленный вдоль дивана, то есть, имелось ещё место для отдыха. И это жилище очень понравилось Александру Петровичу.
      Двор также был небольшим, где бегали чистенькие утята и здоровая кавказская овчарка, которая не залаяла на непрошенного гостя, а обнюхала его со всех сторон, лизнув правую руку.   
     -     Её зовут Брайда, - подала голос хозяйка,
            открывая вторые ворота небольшого гаража,
            который был в конце участка в восемь соток, 
            куда впритык въехала «Нива».
     -     Очень всё компактно у вас и красиво (ну не
           смог Донсков здесь сразу сказать Марии «ты»,
            хотя той ночью было много ласковых слов…
            Ой, а эта дверь куда ведёт? – показал он рукой
            на узкий вход, похожий на дверцу в
            деревенский «нужник».
     -     Там жилище моих утят и особой породы
            коровки, то есть небольшой ростом, но молока
            дающей предостаточно, - пояснила хозяйка, -
            Посмотрите вверх, доктор, и это будет
            последний для вас сюрприз
        Он поднял глаза и увидел, что весь двор покрыт тонкой металлической сеткой.
     -     Великолепно! А что, мои родственники
            никогда у вас не бывали?
     -     Нет.
     -     А зря - переняли бы опыта, как благоустроено
            всё сделать.
     -     Да, сетка спасает моих питомцев от
            стервятников - это правда.
     -     И подводка (электричество, вода и газ) у вас
            вся скрыта, как в городской квартире, -
            улыбнулся Александр Петрович.
     -     Так я, между прочим, закончила строительный
            институт в Москве.
     -     Надо же! – восхищённо произнёс терапевт.
     -     Да. И два дома, построенные по моему проекту,
            стоят почти в центре Белгорода.
     -     А почему же тогда… - начал Донсков.
     -     Не стала дальше заниматься этой профессией?
            – рассмеялась Мария Антоновна.
     -     Да.
     -     Не хотела быть воровкой в девяностые годы
            как все - стали мне забивать голову этими
            махинациями подрядчики, но я сделала
            по-своему, то есть, построила родителям тоже
            двухэтажный дом поближе к окраине города,
            вышла замуж, родила дочь, но…
     -     Что? – внимательно посмотрел ей в глаза
            доктор.
     -     Муж (тоже строитель) пошёл по кривой
            дорожке, то есть сначала подворовывал
            выделенные на строительства деньги, потом
            стал бояться, что посадят и начал пить, и… я
            его выгнала к чёртовой матери. Но это не
            изменило его жизненный уклад, а возникший
            от водки цирроз печени на фоне порока сердца
            «указал» ему дорогу к Богу.
      -     А дочь? – прервал женщину Александр.
      -     Олеся живёт у дедушки с бабушкой, а я
            каждые выходные езжу к ним. «Нива» - это
             единственное хорошее, что оставил на память
             бывший муж.
      -     А почему ей не жить с тобой? – наконец
             вырвалось «ты» у врача.
      -     В Белгороде школа недалеко от дома, где она
             преподаёт английский язык, да и своим деду с
             бабушкой помогает - моим родителям уже под
             восемьдесят.
      -     Не замужем дочка то? Извини за вопрос.
      -     Нет, но директор школы за ней приударяет
            вовсю - красавица и умница она у меня. И
            природу любит как я - приезжает иногда сюда
            с ухажёром. Ладно, Александр, пойдёмте я
            угощу вас собственным квасом и окрошкой -
            самое сейчас оно, холодненького похлебать.
     -     Отлично! И вспомнить тебе слово «ты», -
            улыбнулся он.
     -     Это точно! Пошли.                Окрошка с добавлением горчицы и хрена была просто изумительной, да и квас замечательным как по вкусу, так и по температуре.
     -     Если хочешь, прими душ, - не глядя на
            мужчину, проговорила Мария Анатольевна.
     -     Обязательно, - обрадовался Донсков, наконец
            то вставая из-за стола.
     -     Чистое полотенце висит на ушах «зайчика» на
            кабинке, - добавила женщина.
     -     Спасибо, - бодрым шагом пошёл он на веранду,
            снял с себя всё и повесил на вешалку над
            стиральной машиной.
       Мылся минут десять, предвкушая такое же, что случилось в летней кухне у родственников. Потом он надел взятые с собой сменные трусы в виде плавок, завернулся в длинное полотенце и, нацепив стоящие у выхода тапочки, несколько смущённо прошёл на кухню, но Маши там не было.
     -     Я во дворе, - услышал он её голос, - подсыплю
            корма, налью воды и тоже в душ, а ты
            поднимайся наверх - левая спальня твоя.
И тут в окно он увидел, что его уже постиранные шмотки висят на верёвочке под солнцем. И хоть в душе он застеснялся, что Мария увидела его нижнее бельё, ему это понравилось - шустрая оказалась женщина и внимательная.
     -     Хорошо, - ответил он громко, с замирающим
            сердцем поднимаясь по лестнице на второй
            этаж.
      Кровать была застелена цветным красивым постельным бельём и приятно прохладным. Он лёг, не накрываясь одеялом и тут же опять… уснул - ощущение неожиданно появившего спокойствия и счастья разморили его.
       Голос хозяйки дома раздался за дверью громко и неожиданно:
     -     Вставай, соня, время пришло утяток кормить и
            привести коровку с поля. Да и нам пора
            ужинать. Я перенесла твою высохшую уже
            одежду на гостевой диван.
      Александр Петрович бодро вскочил, выглянул в коридор и на диване увидел сухие шорты и бельё. Быстро оделся, чуть «скорбя», что днём, как бывало в столице, ничего не произошло, и вышел во двор. Утята уже вовсю клевали корм, косясь глазами на тазик с водой. Он автоматически запрокинул голову и увидел высоко в небе двух коршунов, паривших как планеры над уже желтеющей травой и деревьями с пожухлыми листиками - осень «проснулась» и уже «показывала» понемногу себя.
     -     Мне бы завтра съездить, перевязать Анатолия, -
            сказал он.
     -     Съездим, но сначала прокатимся в посёлок -
            надо выполнить заказы селян.
     -     Обязательно, Машенька, - осмелился он при
            свете ласково произнести её имя.
    И они тут же занялись хозяйством: женщина стала доить корову, а Александр Петрович загнал утят в сарай, а потом покормил собаку, на что та по-доброму среагировала, облизав своим шершавым языком его ладони. Потом они поужинали и до одиннадцати смотрели телевизор.
     -     Ну, всё, доктор, - встала хозяйка из кресла, -
            Завтра забот навалом, так что пора ложиться
            спать. Спокойной ночи.
     -     Согласен, спокойной ночи, - ответил он и
            нехотя поднялся опять на второй этаж и лёг в
            свою постель.
    Внизу зажурчал душ, потом послышались лёгкие шаги и у него забилось сердце чаще. Придёт или не придёт она к нему? Или ему самому проявить инициативу? Он думал минут десять, потом встал, надел тапочки и подошёл к двери её спальни.
     -     Тук, тук, - постучал он дрожащим пальцем.
     -     Что, доктор, не спится? – услышал он.
     -     Да, - чуть стеснительно произнёс он.
     -     Что ты сказал? Я не слышу. Открой дверь.
        Он открыл и чуть осипшим от смущения
        голосом прошептал:
     -     Хочу сказать тебе ещё раз спокойной ночи.
     -     Опять не слышу. Говори громче. Да зайди ты -
            я сегодня не кусаюсь, - рассмеялась Мария.
       Александр Петрович зашёл и повторил
        вышеуказанное пожелание.
     -     И тебе тоже, - ответила, смеясь Маша и тихо
            добавила, - Иди ко мне.
         На этом их разговор закончился, но только именно он… И ночь была спокойной и только дважды и коротко тявкнула Брайда.
                Х
      Он разбудил её поцелуем, она ответила ему, и их тела опять сомкнулись. А через полчаса женщина прошептала:
     -     Ладно, пора вставать, Сашок – солнце уже
            светит вовсю. Я побежала в душ.
     Потом они быстро позавтракали, дали корм утятам,
налили им воды и вывели за ворота коровку, привязав её на длинной толстой верёвке к одиноко стоявшей в поле берёзе. В одежде у Донскова выбора не было, а вот Мария нарядилась в красивое платье в полоску и туфли на среднем каблучке. Сварганила и несколько другую причёску и тут Александр ещё раз убедился, что женщина явно по - городскому воспитана, с которой рядом пройтись одно удовольствие.
     Она выгнала из гаража машину, быстро облила её из шланга, смыв дорожную пыль и уже было стала садиться, как вдруг вылезла из неё обратно. В это время доктор закрыл двери дома, гаража и внешних ворот на замки, взглядом проверив целостность сетки, покрывавшей двор.
     -     Сашуль, подойди, пожалуйста, ко мне, -
           услышал он несколько взволнованный голос
           Марии Антоновны.
     -     Что такое, что случилось? – быстро
           приблизился он к женщине.        .
     -     А посмотри на дорогу.
    Александр глянул и увидел чёткий след широкого протектора явно от джипа.
     -     Да, кто-то проезжал мимо дома ночью, -
            кивнул головой он, - И Брайда разочка два
            подавала голос.
     -     Значит, знакомая машина, если больше не
            гавкала. И это, скорее всего, старший сын
            Зверева - он приставал ко мне спьяну на
            свадьбе своей сестры год назад и до сих пор
            обхаживает, а я его посылаю к чертям - хам
            он и неженатый придурок, вот и всё. Ладно,
            поехали.
    Но они купили не всё, поэтому пришлось съездить в Белгород. Покатались по городу, заезжая во многие магазины, зато докупили всё, что нужно, не забыв перевязочный материал и лекарства для Анатолия Ивановича.
     -     К моим сегодня не будем заезжать, ладно? –
            предложила женщина.
     -     Как скажешь. А почему?
     -     Да мама, скорее всего, на рынке - яблок в этом
            году много, вот она и продаёт лишнее. Отец на
            рыбалке - сейчас самый клёв, а дочь на работе
            в школе. Да и не предупредила я, что сегодня
            буду в городе. Позвоню в субботу, а в
            воскресенье съездим к ним вместе. Не
            возражаешь?
     -     Хорошо, Машенька, - улыбнулся Александр
            Петрович, - Командуй мной и дальше - мне
            нравится, как ты это делаешь.
     -     Ладно, пора к твоим наведаться, да и раздать
            по пути заказы.
       И вот опять Солнцево, но они уже нигде не останавливались, а выехав на трассу, машина прибавила скорость.
     -     Не быстро едешь, Маш? Или у вас полиция не
            ловит нарушителей движения? –
            забеспокоился Александр.
     -     Ловит ещё как! Но зрение у меня хорошее и я
            вовремя сбавляю скорость. Ага, вот и
            Яковлевка. Здесь никто ничего не заказывал.
      И она вновь прибавила скорость. Но проезжая мимо дома Зверева, Донсков заметил, как на улицу выскочил рыжий здоровяк и бросился к чёрному «Мерседесу» почти квадратной формы.
     -     Чёрт, опять Васька будет мне голову морочить,
             - прошептала Мария Анатольевна.
       И точно: не проехали и пол километра, как их
       обогнал этот внедорожник и развернулся
       прямо перед носом «Нивы».                Лохматый «рыжик» выскочил из джипа и быстрым шагом подошёл к остановившейся машине.      
     -     Гоняешь, Машка, как Шумахер. Вот скажу
            зятю отца, и он вякнет своему брату, как ты
            быстро ездишь. Вот тот и оштрафует тебя.
     -     Да пошёл ты… Сам под сто шестьдесят
            ездишь. Смотри, собьёшь кого и посадят тебя.
     -     Не посадят - участковый наш человек. А это
            кто? - заглянул в «Ниву» он.
     -     Племянник Колкутиных. Приехал их
            проведать, да теперь вот задержится месяца на
            два.
     -     С какого хрена? – оскалился Васька.
     -     Да дядя Толя ногу косой порезал, а Александр
            Петрович - доктор. Вот теперь и выхаживает
            его.
     -     Здрасьте, вам, - сунул глубже голову в машину
            Зверев.
     -     И вам не болеть, - хмуро ответил Донсков, -
            Если что случится или кто заболеет, звоните. Я
            всегда помогу.
     -     Да мы не болеем, - заржал здоровяк, - У нас
            лекарство хорошее есть.
     -     И какое? – зная ответ, спросил Александр.
     -     Да самогон. Он у нас ядрёный и на еловых
            шишках настоян. Заходи попробовать, лепила.
     -      Зайду, если надо, - с презрением посмотрел на
            него доктор.
     -     Заходи, заходи. Только бабу мою не трогай.
     -     Это кого же? – с железными нотками в голосе
            произнёс Александр Петрович.
     -     Которая рядом с тобой сидит, - заржал парень.
     -     Рядом сидит женщина, а не баба и селянам
            она приносит пользу.
     -     А тебе приносит? – усмехнулся Васька.
      И тут Мария Антоновна не выдержала.
     -     Ладно, хватит, Васька, трепаться. Иди лучше в
            огороде матери помоги.
     -     Там молодые сёстры есть для этого - Знаешь
            ведь сама.
     -     Тогда дай проехать - мы к Анатолию
            Ивановичу спешим на перевязку.
     -     Да спеши, спеши. А тебя лепила тоже, гм,
            лечит?
     -     Да заткнись ты, спец по фене, - рявкнула на
            него Мария, - Александр Петрович на зоне не
            сидел и блатных не лечил. Освободи дорогу!
     -     Да пожалуйста! Иду, иду, - вынул голову из
            салона машины Васька, - Но ты, док, учти -
            Машка моей будет.
     -      Молодых девок ищи, бабник, - громко
            газанула женщина и «Нива» рванула вперёд,
            чуть не зацепив передний бампер джипа.
     -     Эй, эй, поосторожней, - махнул ей рукой
            верзила, - И ночью не гуляй одна - медведи
            бродят по деревням.
      Но остальную белиберду они не услышали - женщина сразу разогнала отечественный джип до ста.
      Через полчаса были у дома родственников Александра, и он сразу стал заниматься раной дяди, а Маша пошла, помогать Лиде, кормить живность, и, конечно, рассказала всё ей, что произошло.
     -     Зверев - младший настоящий дурак, поэтому
           ты с Александром…это, ну в смысле, не очень.
     -     Знаю сама, - нахмурилась социальный
            работник, - И мне не двадцать и Васька не
            жених мне. А если будет хулиганить, я
            ему задницу всю разукрашу синяками.
     -     Ты что, Маш, говоришь? – испуганно
            посмотрела на неё Лидия Артёмовна.
     -     А что слышала, подруга. Мне от мужа достался 
            травматический пистолет и я им умею
            пользоваться. И хватит об этом, Лид, мне и так
            Васька все мозги уже запудрил, подонок. Сам
            на пятнадцать лет младше меня, а всё туда же.
            Пошли лучше корову загоним.
     -     Ладно, но вы всё равно поосторожней с ним, -
            покачала головой Лидия Артёмовна.
     -     Да уж не дети. Да и Саша не пацан - мышцы у
            него крепкие. Я в смысле… в общем я это
            почувствовала, - покраснела женщина.
      А в это время Донсков тоже качал недовольно головой - рана дяди не нравилась ему.
     -     Гноится, зараза, - прошептал он себе под нос, -
            Надо бы её капитально почистить.
     -     Всё делай сам, Сашок, - услышал последние
            слова его дядя, - Я другим не дамся.
     -     Я понял. И антибиотиков побольше надо
            вводить, - как бы, не чамечая его, сказал
            доктор.
       Анатолий Иванович тяжело вздохнул.
     -     Делай, что надо - я всё вытерплю. Кстати, я тут
            перед твоим приездом шатался по посадкам и
            наткнулся на старый обрез от двустволки –
            какие-то пацаны нашли его в лесу, поиграли да
            бросили. Здесь знаешь, какие бои были здесь!
            Вот так! А я её отремонтировал, почистил и
            смазал как надо. Так что ты, если будешь опять
            ночевать у Машки, бери его с собой - этот
            придурок, Зверев будет теперь постоянно
            следить за вами, точно. Я тут рано утром опять
            проковылял по той левой дороге и понял, что
            никакого настоящего медведя не проходило.
            Это он, Васька, нацепил шкуру убитого
            хозяина тайги и лазит вокруг домов селян,
            пугая, а, может, вас с Машей высматривал,
            кто, где и с кем спит. Понял меня, Саш?
     -     Не дурак, - махнул рукой племянник и стал
            набирать в шприц двойную дозу антибиотика.
     -     А если хочешь, я у этого соседа, что живёт
           через дорогу, всё же попрошу на время его
            «ушастенький». Мы и на озерцо смотаем,
            рыбку половить, да и ты, если захочешь, сам
            теперь сможешь ездить к Машке. Права на
            вождение - то есть?
     -     Есть. Ладно, я подумаю, - почесал затылок
            доктор, - Но давай, подождём пару дней -
            посмотрим, что этот рыжий ненормальный
            будет вытворять дальше. Так, сейчас я
            обезболю, а ты грамм двести ещё прими, чтобы
            меньше чувствовать, и я рану твою очищу от
            гниющих тканей. Лады?
     -     Как скажешь, племянничек, - кивнул головой
            Анатолий Иванович, улыбнулся и полез под
            свой диван за водкой.
    И в этот вечер социальный работник поехала домой одна - у неё тоже появился свой план действий.
                Неприятности
      Этот день начался с крика тётки:
     -     Эй, Толька, двоих цыплят сейчас вот не
            досчитала…
     -     А вечером были?
     -     Да, я по утрам всегда провожу свою
            «ревизию».
     -     А ты их вчера на улицу выпускала?
     -     Да, но я от них не отходила ни на шаг и в небе
            никого не видела.
     -     Странно, - высморкался в кулак муж, -
            Неужели лисы действительно уже шалят?
     -     В прошлом году они поздно осенью
            приходили.
     -     Да, точно. Пойду как я пройдусь вокруг
            участка, посмотрю ихние следы.
     -     А нога?
     -     Да я с палкой и медленно.
     -     Ну, иди. Да, возьми с собой Сашу - пусть
            привыкает к деревенским заботам, -
            подмигнула мужу Лидия Артёмовна, подумав,
            что у племянника, может быть, всё сладится с
            Машей и он останется у неё жить, послав к
            чёрту дуру- жену, её дочь и Москву.
     -     Ага. Эй, Сашок, пошли прогуляемся, да и глаза
            твои лучше видят в очках - мои только для
            чтения газет, - предложил он Донскому.
     -     Ну, конечно. Ружьё будешь брать?
     -     Пока нет. Ладно, пошли.
     -     Сейчас переоденусь.
     -     Давай, давай, а то жара уже спадает и по ночам
            прохладнее - осень уже даёт о себе знать.
      Александр Петрович заскочил в дом и натянул старенькие «треники», подумав, что необходимо бы новый спортивный костюм купить, а то при Маше стыдно в таких ходить. Вот сосед обещал завтра дать «Запорожец» и надо с утра прокатиться в Солнцево вместе с дядей и посмотреть в аптеках заживляющие мази, а потом по пути назад заглянуть на озерцо. Да, точно, Маша обещала позвонить, если они в выходные поедут в Белгород к родителям и дочери.
     И она вечером действительно позвонила.
     -     Ты за мной не приезжай – я сам приеду, -
            объяснил ситуацию доктор.
     -     Как это? – удивилась Мария Анатольевна.
     -     Да вот дядька договорился с ближайшим
            напротив соседом, что он даст на время
            запорожский «феномен».
     -     В смысле? – заинтересованно спросила
            женщина.
     -     Да ушастый «ЗАЗ» у него без толку стоит, а
            машина должна тоже двигаться, как человек –
            застоя не будет в трансмиссиях. Да и в
            Солнцево мне надо заглянуть, купить мазь для
            Анатолия, а по пути назад мы заскочим на
            озерцо.
     -     Знаю, оно по дороге. А что, там рыба есть?
     -     Так осень наступает, еды у них уменьшается
            и должен быть хороший клёв.
       Социальный работник рассмеялась.
     -     Давайте, давайте, ловите побольше - уху
            сварите.
     -     И мы так тоже настроились на рыбный суп.
     -     Ладно, Сашуль, приезжай.               
        О-о-о, - подумал он, - вот и ласковое моё имя
      огласила…
      И сердце его дрогнуло - давно он не слышал, чтобы так его жена называла, и глубокий радостный вздох вырвался из его груди.
     -     Ты чего это, доктор? – испуганно спросила
            женщина.
     -     А вот подумай, Машенька, может-быть и
            догадаешься.
     -     Да я уже всё поняла, - радостно произнесла
            та, - Спасибо Богу и твоим родственникам,
            что они нас с тобой познакомили.
     -     Дай им, Господи, здоровья! – тут же вырвалось
            у Донскова и он перекрестился, - Так к каким
            мне приезжать, милая моя?
     -     Чем раньше, тем лучше. А поедем мы к моим к
            обеду.
     -     Отлично. До встречи!
     -     И тебе удачи, дорогой мой! – опять ласково
            произнесла она и отключила мобильный
            телефон.
     -     Вы куда, мужички? – поинтересовалась Лидия
            Артёмовна, когда они с Анатолием пригнали 
            машину.
     -     Саше в магазин надо - приодеться решил, а
            потом тряхнём молодостью, то есть,
            попробуем рыбку половить в Лавровом озерце,
            а лисьи следы посмотрим после, когда
            вернёмся.
     -     Тогда удачи вам! – перекрестила их женщина.
      Но как только они тронулись, Анатолий нахлобучил на голову племянника соломенную шляпу.
     -     Ты чего, дядь? – удивился Александр   
            Петрович.
     -     Это для маскировки от всяких говнюков, -
            хохотнул тот, - Сосед дал, так как все
            деревенские знают эту шляпу, и кто её носит, а
            мой головной убор вот.
     И он натянул на свою наполовину лысую голову всё ту же не совсем чистую бейсболку.
     -     Так -то лучше будет, - констатировал он и
            похлопал племяша по плечу.
      И день удался: доктор нашёл в спортивном магазине приличный костюм, очень похожий на импортный «Адидас» серебристого цвета и лёгкие бело-синие кроссовки. Купил он и мазь для дяди, а также глюкометр для определения сахара в крови - диабет не любит заживлять раны, а при правильном его лечении, то есть грамотной дозе инсулина, процесс регенерации тканей убыстряется.
      Назад ехали под мелким дождичком и внимательным взглядом Васьки Зверева, подбежавшим к дороге, чтобы рассмотреть, кто это едет на «запоре». Но Анатолий предварительно нацепил солнцезащитные очки, а его племяш глубже натянул шляпу и сунул в рот папиросу, которую ему дал тот. В общем, по недовольному взгляду рыжего он их не узнал, да и цвет машины из-за дождя и пыли был грязно-серым, а Зверев-младший видел «запорожец» соседа Колкутиных только в хорошую погоду. А минут через тридцать они уже расположились у небольшого водоёма.
     -     Слушая, Толь, а почему озерцо так назвали?
     -     Да вот кто-то когда-то посадил у бережка
            лавровый лист - земля здесь хорошая, вот
            поэтому так и кличут его.
     -     Понятно.               
     Закинули удочки, расселись на складные стульчики и через двадцать минут рыбка буквально бешено заклевала. Карпами и окуньками набили полным садок уже через полтора часа и Лидия Артёмовна, обрадовавшись такому изобилию, сварила «двойную» уху в большой кастрюле, разлив её потом в две поменьше, одна из которых был новой с цветными рисунками.
     -     Эту возьмёшь завтра с собой и угостишь
            Машиных родителей и дочь - уха сегодня
            удалась на славу! Да, дед?
     -     Не знаю, - хмуро ответил Анатолий, ожидая от
           жены родных «Божьих слёзок», то есть водки -
           свой загашник он весь использовал вчера, как
           обезболивающее до и после процедуры.
      Но жена сделала вид, что не понимает, почему
муж так загрустил и спас ситуацию их племянник, запасшийся двумя бутылками водки в соседнем с аптекой магазине, где покупал снадобье для дядиной ноги. В общем, наконец, все были довольны и после обеда с охоткой улеглись спать под во всю разыгравшуюся к этому времени грозу, забыв загнать живность на своё место. А когда дождь закончился, Лидия Артёмовна с неудовольствием обнаружила, что трёх взрослых кур нет.
     -     Это не коршуны - они во время грозы не
           летают. Лиса, может быть, но Полкан же ни
            разу не гавкнул, - доложил Анатолий
           Иванович.
     -     Да он тоже спал в своей будке - под дождём
            никто не любит шляться, - сердито произнесла
            хозяйка.
     -     Ладно, пойду, пройдусь – может чего и увижу.
            Саш, ты со мной?
     -     Ага, - вскочил с кровати Донсков и быстро
            оделся, натянув свои старые тренировочные
            штаны с рубашкой и дряхлые дядины сапоги –
            гроза размыла обе дорожки вовсю.
     Прошлись, присмотрелись и Александр сказал, указывая пальцем на примятую траву.
     -     Смотри сюда, дядь.
     -     Да вижу, вижу, - кивнул головой тот, - От
            велосипеда протектор и от очень хорошего и
           дорогого, то есть широкий и глубокий. Давай
            ка дойдём до асфальта.
     -     Пошли.
      Но у проезжей части след терялся.
     -     Я думаю, что визитёр приехал на машине,
            привезя с собой велик, то есть он
            проживает не близко от вашей деревни, -
            предположил доктор, - Он не хотел, чтобы мы
            услышали работу мотора, да и с
            выключенными фарами ехать стрёмно.
     -     Согласен, - кивнул головой Анатолий
            Иванович.
     -     И зачем он приезжал? Тем более в грозу…
     -     А не он ли кур наших хапнул? – вдруг
            недовольно крякнул дядя, - Мы же их не
            успели загнать во двор.
     -     Всё может быть, - кивнул теперь головой
            племянник, - Возможно, что эту подлянку
            сделал Васька Зверев - больше некому.
     -     Чёртов бабник! – выругался смачно хозяин
            дома, - Но надо всё же твою версию проверить.
     -     А как? – удивился Александр Петрович.
     -     А понаблюдать за ним денёк. Напротив их
            дома живёт мой старый приятель - в армии
            раньше служили вместе, вот я и посижу у него.
            Отец у него бывший моряк и бинокль в семье
            точно есть.
     -     Правильно, дядь, а я тебя к нему привезу, а
            вечером заберу.
     -     Договорились, док, - пожал Александру
           Петровичу руку родственник, - Как только
           будет хороший день, так и поедем.
      Солнечное и тёплое утро наступило через два дня.
После завтрака Анатолий Иванович подошёл к племяннику и шепнул на ухо:
     -     Ну, что, поедем к «зверям»?
     -     Чего шепчетесь? – сразу заскрипела на них
            хозяйка, - Куда собрались?
     -     Да у меня бритвенные лезвия закончились, -
            сразу сообразил, что сказать, Донсков, -
            Смотаемся быстренько в Солнцево и к обеду
            вернёмся.
     -     Ладно, шлындайте, заговорщики, но чтоб к
            часу дня были.
     -     Есть, начальник! – состроив идиотскую рожу,
            проговорил её муж и отдал честь, нацепив на
            голову всё ту же грязную бейсболку.
     -     Лидочка Артёмовна, что тебе купить? –
            ласково «промурлыкал» племянник.
     -     Хлеба хорошего мягкого и майонеза - буду
            салат делать из всего.
     -     Хорошо. А ещё что?
     -     Тапки для дома, а то мои уже с дырками.
     -     Обязательно. Больше ничего?
      И его тётя улыбнулась.
     -     Мороженого хочется, но вы же его не довезёте
            - успеет растаять.
     -     А я возьму свой термос, - предложил Анатолий
           Иванович, - Он армейский, то есть величиной с
            кастрюлю и наберём пломбира для всех.
            Правда, Саш?
     -     Ага. Я с удовольствием его бы полизал.
     -     Ладно, поезжайте, - хмуро пробурчала Лидия
            Артёмовна, - Но ты, племяш, очень не гони –
            полиция не милиция и штрафа берёт сейчас
            побольше и всё в свой карман.
     -     Хорошо, я не более семидесяти километров в
            час поеду.
     -     А быстрей это старьё, наверное, не ездит, -
            вмешался дядя Донскова, - Так что жди нас,
            жена, к часу с небольшим.
     -     Опять пива нажрёшься, муженёк? Ты, Сашок,
            посмотри за ним, а то он в пиво водки
            добавляет.
     -     Не добавит - я прослежу, - серьёзно проговорил
           тот.
       Анатолий Иванович недовольно закряхтел и приказным тоном проговорил:
     -     Ну, всё, хватит рассуждать, поехали.
     -     «Мобильник» не забыл? – зашептал теперь
            племянник, оглянувшись на женщину, но та 
            уже ушла на кухню, мыть посуду.
     -     Нет.
     -     Тогда в путь.
      Доктор выгнал «Запорожец» за ворота и его тётка, выскочившая всё же из дома, помахала им рукой и закрыла ворота на щеколду.               
      Выехали на дорогу и Александр вдавил педаль газа в пол, но дядя оказался прав - «горбатый» выжал из себя только шестьдесят пять и до Яковлевки они тащились минут двадцать.
     -     Ты меня здесь высади, - попросил Анатолий
            Иванович, когда они только въехали в
            деревню, - Я пойду огородами, а то кто-нибудь
            из Зверевых увидит и сразу доложит Ваське, а
            он у них как цепной пёс - сразу бросается
            смотреть, кто по деревне шастает.
     -     Есть, командир!
     Дядька вылез из машины и поковылял в сторону посадок, являвшихся границей огородов селян, а Александр Петрович «рванул» по дороге дальше и ещё через столько же минут был в Солнцево, поставив машину на стоянке у вокзальчика.
     Он и вправду приобрёл себе лезвия в «Универмаге», а заодно светло-серый костюм, полосатый чёрно-белый галстук и кремовую рубашку с короткими рукавами –не мог же он ехать к родным Маши в хоть и новом, но всё же спортивном костюме. Потом выполнил заказ Лидии Артёмовны. И всё это пешком, так как захотел прогуляться по маленькому городку. Вот только мороженого нигде не нашёл. А спросив о нём у прохожей женщины, узнал, что его продают на железнодорожной платформе, где и приобрёл целых шесть пачек пломбира, положив его в термос, который был похож на скороварку. С ним он дошёл и до рынка, где с удовольствием купил разливного пива аж две двухлитровой пластиковой бутылки и тут же запиликал «сотовый» дядьки.
     -     Ну, что? – спросил Донсков.
     -     Я всё, а ты?
     -     Я тоже уже отоварился и даже купил пива.
     -     Молодец! А чекушку?
     -     А надо?
     -     Партизану - разведчику всегда надо после
            удачного выполнения задания, - хохотнул
            дядя.
     -     И что ты узнал?
     -     А потом, когда глотнём сорокаградусной. Иди,
           покупай её, племяш, а я также огородами
            выйду за околицу и пройдусь метров двести по
            посадкам - дюже день сегодня хороший.
     -     О, кей! Ну, я побежал за водкой.
     -     Огурчиков бы солёных на закусь… - тяжко
            вздохнул Анатолий Иванович, намекая на
            хорошую закуску.
     -     Ладно, сбегаю опять на рынок. Жди.
      И через час они уже расположились в поле недалеко от дома на тех же раскладных стульчиках, на которых сидели у озерца. У запасливого владельца машины в «бардачке» оказались и пластмассовые стаканчики, куда и забулькала «Беленькая».
      После второй Донсков не выдержал.
     -     Ну, дядя, колись, что узнал.
     -     Ладно, слушай. Мой товарищ, слава Богу, был
            дома и бинокль он не выкинул на помойку -
            сам иногда наблюдал за этой бандитской
            «халупой» и такого по на рассказал, что…
     -     Толь, ладно, не тяни кота за яйца. Видел
            велосипед?
     -     Да.
     -     Тот?
     -     Похоже... Резина широкая и велик мощный с
            переключением скоростей.
     -     А отпечаток протектора!
     -     А вот чёткого его я не увидел. Нет, точно он и
           Васька с ним возился, подкачивал колёса.
           Так что он и есть тот говнюк, который шлялся
            вокруг нашего дома в медвежьей шкуре и
            крадёт наших цыплят и кур. Гадом буду!
     -     Понятно. Значит надо быть повнимательней и
           давай я днём буду сидеть у выгона пернатых и
           коз. Там стоит недалеко раскидистая берёза и я
           вынесу раскладушку и буду следить за
           ситуацией. Ага?
     -     А давай! Но ты же заснёшь…
     -     А я рядом привяжу Полкана, вот он и будет у
            меня вместо сигнализации.
     -     Тогда пойдёт. Ну, наливай по последней и
           запьём пивком - нам уже пора идти на обед.
            Час пятнадцать на моих.
     -     Только дышим аккуратно в сторонку и
            неглубоко, чтобы твоя начальница не учуяла
            запаха алкоголя, - скомандовал Александр.
     -     Да он ещё не всосался. Всё, поехали.
      Триста метров, и они у ворот. Анатолий Иванович пошёл открывать, а Донсков медленно (спиртное уже ударило в голову) заехал во двор и осторожно поставил машину у летней кухни, сразу же вспомнив ласки Марии и так горестно и тяжело вздохнул, что дядя услышал и усмехнулся:
     -     Ты чего?
     -     А вспомнил, как мы с Машей…
     -     Понятно. Позавидуешь! Я вот уже не помню,
            где, что и как.
      Доктор осуждающе посмотрел на него.
     -     Употреблял, наверное, много.
     -     Не без этого, племяш. И возраст тоже ведь
            сказывается.
     -     Возраст не всегда причём, - наставительно
            произнёс Донсков, - У меня вот есть товарищ
            так ему семьдесят девять, а подружка на
            тридцать лет моложе, и они оба довольны
            всем.
     -     Счастливые! - тяжело вздохнул Анатолий
           Иванович, усаживаясь на скамеечку и добавляя,
            - А с Васькой надо разобраться.
     -     В смысле?
     -     Наказать его как-нибудь.
     -     А хуже не будет? – трезво рассудил Александр.
     -     А мы это сделаем тонко.
     -     В смысле?
      Дядя усмехнулся.
     -     У меня есть штук пять капканов, вот и
            расставим их на левой дорожке. Может быть,
            это и отобьёт у него желание приезжать и
            красть наших кур.
     -     Но он же ногу может повредить! – воскликнул
            племянник.
     -     А вот ты его и полечишь.
      И Донсков задумался: а почему бы и нет? Так он попадёт в дом Зверевых и почувствует настрой большой семьи. Может быть, остальные родственники думают головой, а не другим местом.
     -     Ладно, Анатолий Иванович, попробуем разок.
            Авось этот урок будет Ваське на пользу, то
            есть перестанет дурачиться у нашего дома и
            дома Маши, и не будет таскать ваших
            пернатых.
     -     Ага.
      На том и порешили.
     -     Но надо, чтобы в ту ночь Мария ночевала у нас
            - приманкой будет для бабника, - закончил
            беседу муж Лидии Артёмовны.
     -     Да, ты прав, - кивнул головой племянник, - Он
            думает не головой, а головкой.
      И тут собеседник расхохотался, да так, что громко пустил кишечные газы. И Александр Петрович не выдержал - заржал, как молодой конь, держась за живот. Потом поговорили о жаре этим летом, скотине и о бабах, а потом пошли отдыхать до шести вечера.
      Проснувшись, Донсков помог тётке и её мужу загнать на место кур, уток и их потомство, привести козу, а под конец, когда стало темнеть, они вдвоём разложили на левой дорожке, по которой редко кто ездил, капканы и пошли спать. Но перед этим у Александра Петровича зазвонил «сотовый» и нежный голос Маши сказал:
     -     Всё, Сашуль, в эту субботу едем на обед к
            моим.
     -     А дочка будет?
     -     А как же! И не одна, а с воздыхателем - чую,
            что у них заваривается серьёзная «каша».
     -     Неужели свадьба?
     -     Ага.
     -     Ну, слава Богу, пора.
     -     И я так думаю. Ладно, я приеду к тебе часов в
            двенадцать.
     -     Нет, я сам приеду к твоему «особняку», -
            хохотнул Донсков.
     -     Да уж лучше к «дворцу», - рассмеялась
           женщина, - а чего ты не хочешь, чтобы я
            заезжала за тобой?
     -     Есть у дядьки мыслишка на счёт Васьки
            Зверева, то есть, пора ему преподать урок.
     -     Ладно, завтра расскажешь.
     -     Да мы уже приступили, - начал Александр, но
           телефон вдруг отключился, а перезванивать он
           не стал - Лидия Артёмовна позвала ужинать.
                Разные знакомства

      Александр Петрович приехал к Маше ровно в полдень и был сражён её одеянием - белым платьем чуть ниже колен и красным бантом на шее. Сверху же была накинута безрукавка коричневого цвета из тонкой кожи. Сам же Донсков надел новый костюм, а под пиджак ту кремовую рубашку (про галстук он даже не подумал, так как день был вполне ещё тёплым), которая, даже сняв пиджак, очень подходила к серым брюкам.
     -     Машуль, ты выглядишь просто великолепно! -
            не преминул он сделать ей комплемент.
     -     Ты тоже, - улыбнулась она, - Ладно, поехали к
            моим на «ЗАЗе», а назад к твоим на обеих
            машинах.
     -     А это обязательно! – подмигнул он женщине, -
           Васька будет следить за дорогой, не
           сомневаясь, что уж в выходной день ты точно
           поедешь к моим родственникам, и чтобы
           повидаться со мной. И нагрянет, когда стемнеет
           и, надеюсь, попадёт в наш сюрприз.
     -     И какой вы с Анатолием Ивановичем 
           придумали? – заинтересованно посмотрела на
           доктора социальный работник.
     -     Да решили разбросать капканы по той дорожке,
            по которой он приезжал на велосипеде.
     -     Так он же ногу повредит! - охнула женщина.
     -     Да дядька сказал, пружины старые и капканы
            сдавят голеностоп не сильно.
     -     Ну, смотрите, а то, если травма будет
            серьёзной, то его отец может и в суд подать на
            вас - брат его зятя же полицейский!
     -     Да не бойся, Машенька, Бог нам поможет не
            сделать этого придурка инвалидом.
     -     Ну, как знаете, - покачала головой женщина, -
           Но надо быть ко всему готовыми. Ладно,
           заводи соседскую «керосинку» и в путь.
     -     Эта «керосинка» может фору дать твоей
            «Ниве» - сосед очень хорошо отрегулировал 
            вчера двигатель и на старте «ушастый» точно
            опередит любую машину.
      Маша ничего в ответ не сказала, но было видно, что чуть обиделась за свой отечественный джип.
      А Донсков тут же решил показать «Запорожец» в деле и так рванул, что голова женщины здорово откинулась назад, вызвав у неё от неожиданности хруст шейных позвонков - не девушка уже и остеохондроз начинает напоминать о себе. Но она опять промолчала, хотя и показала Александру Петровичу сжатый сильно свой правый кулачок, который тут же был со словом «извини» поцелован доктором, а затем, широко улыбнувшись, он выжал акселератор до конца и так и мчался всю дорогу до Солнцева, а там уж успокоился и стал ехать медленней, учитывая возможную встречу с полицейской машиной на трассе. Но ровно в час они уже остановились на окраине Белгорода, где красовался довольно большой двухэтажный дом из белого кирпича с красивой верандой и двумя балконами. Но сплошного забора, как у тёти с дядей вокруг дома не было, зато стояла вылитая из чугуна двухметровая с узорами ограда, несколько напомнившая Донскому такое же, но более высокое сооружение вокруг Девичьего монастыря в столице.
      И только он затормозил, как ворота раскрылись и им навстречу кинулись пожилые женщина с мужчиной, а также высокая и очень симпатичная блондинка, тащившая за собой привлекательного мужчину лет сорока в синем джинсовом костюме.
     -     Вот это фраер! – подумал доктор, широко и
            по-доброму улыбаясь.
     -     Ну, мои дорогие, знакомьтесь! – объявила
           Маша, - Это мой новый товарищ и он доктор-
           травматолог Александр Петрович Донсков, а
            это мои, Саш, родители: Анастасия Павловна и
           Антон Захарович, дочь Олеся и…               
     -     И её большой друг, - перебил с обаятельной
           улыбкой Марию высокий и крепкий мужчина, -
           Глеб Юрьевич Баскаков, директор школы, где
           работает доченька.
      Донсков пожал обоим мужчинам руки (у ухажёра
Машиной дочери рукопожатие было намного крепче, конечно, чем у её отца и Александр понял, что тот явно «дружит» со спортом, что в действительности и оказалось.
      Потом пошла обычная светская «каша» - разговор мужчин на разную тематику, международные новости и крепкую руку Президента, создавшего в стране новейшую и сильную армию. Женщины же ушли на веранду, накрывать большой стол, за который все сели через полчаса, вкушать различные салаты, харчо и шашлык, запивая всё это прекрасными винами, коньяком и виски, что крайне удивило Донского, привыкшего к уже скромному застолью в Москве, перенятому у Запада.   
     -     А не потанцевать ли нам? – вдруг вскочил из-за
            стола отец Маши.
     -     А и правда? - улыбнулась Анастасия Павловна,
            - Тащи, Антоша, музыку!
      И через пять минут по музыкальному центру зазвучали песни Анны Герман, Софии Ротару и Аллы Пугачёвой, а потом и популярные шансонье и до семи вечера музыка, танцы и анекдоты на ходу развлекали всех и было очень весело. А потом выпили чаю с тортом, и доктор вопросительно посмотрел на Марию Антоновну.
     -     А не пора ли нам, Машенька? Ведь мои уже
            скучают без тебя.
     -     А как же ты сядешь за руль? Ты же принимал
            спиртное с нами!
     -     Да я только рюмку коньяка выпил. Спроси у
            своего папы.
     -     И это точно, - рассмеялся Антон Захарович, -
            За него старались мы с Глебом Юрьевичем.
            Правда?
     -     Совершенно справедливо, - разложил ещё по
            кусочку торта по тарелочкам директор школы,
            - и нам ещё рано уходить. Правда, Олеся?
     -     А вы - то, может быть, останетесь? - ласково
            спросила мать Маши, - Мест же у нас много…
     -     Обязательно! – ответил за влюблённую пару
            Антон Захарович, - А завтра утром вместе и
            пойдёте в школу.
       И тут Баскаков застеснялся.
     -     А пересуды пойдут? У нас учителя в основном
           женщины и через полчаса вся школа будет
           балаболить…
     -     Ну и что? – поднялась с места дочь социальной
            работницы, - Все и так знают, что мы с тобой
            дружим и…
     -     И что? – посерьёзнела её бабушка, - Может
            быть, внучка, как в пословице, в смысле, сколь
            верёвочки не виться…
     -     Всё равно покупать корытце, - закончил фразу
            за жену Антон Захарович, - Так, Глеб
            Юрьевич?
     -     Так - то оно так, но вот Олеська не хочет
            выходить за меня замуж, - сделал скорбное
            выражение лица директор школы.
      И тут девушка показала ему кулак.
     -     Обогнал ты меня, Глебушка, обогнал.
     -     И в чём? – вмешался в разговор Донсков, -
            Судя по вашей стройной фигуре вы запросто
            перегоните своего друга - он же ну прямо 
            как Поддубный! Или я ошибаюсь, Глеб
            Юрьевич?
     -     Нет, не ошиблись доктор. Я действительно
            занимался тяжёлой атлетикой ещё в армии, да
            и после неё, учась в пединституте имени
            Крупской в столице. И у меня в десантных
            войсках был наставник - подполковник с
            которым я сдружился. Во человек! – показал
            большой палец Баскаков, - И любил его не
            только я, и называли его мы все Батяней.
            Говорили потом, что за то, что он мотался по
            всей стране, ему присвоили полковника и дали
            квартиру в Москве и… след его пропал. Ну, а
            теперь вещай, моя красавица!
      И тут девушка зарделась как алая роза.
    -      Да, мои дорогие, да, мама, да, бабушка и
           дедушка и Александр Петрович, мы
           послезавтра идём в ЗАГС, подавать заявление,
           а свадьбу планируем на седьмое ноября - пусть
            весь город, якобы, «отмечает» наше
            бракосочетание!
     -     Обязательно! – прошептала Анастасия
            Павловна и вытерла набежавшую слезу
            платочком и хитро посмотрела на  Донскова –
            Всё нужно делать вовремя. Правда, Машенька?
     Теперь покраснела и её дочь и, улыбнувшись, махнула рукой доктору.
     -     Время покажет! Да, Сашуль? Ой, нам
            действительно пора отчаливать - Лидия
            Артёмовна, небось, уже напекла блинов и
            открыла банки с вареньем. Всё, мои дорогие,
            мы поехали. И спасибо всем за замечательную
            встречу.
     -     Тогда с Богом! – перекрестила их Анастасия
           Павловна и добавила, - И вы, доктор, не
           спешите - вечером быстро темнеет, а
           освещение на Солнцевских дорогах слабое.
     -     Зато они сами без ямок и мусора, - взял за руку
           Машу Донсков и потянул к воротам.
     И все двинулись их провожать, не предполагая, что это последний спокойный вечер для всех них.
                Х
      Мимо дома Зверевых они промчались на максимальной скорости, но внимательно следивший за дорогой и окрестностями Александр Петрович всё же заметил, что Василий сидит у ворот дома и ковыряется в велосипеде при свете фонаря, висящего над калиткой.
     -     Интересно, а он заметил нас? - вроде бы, сам у
            себя тихо спросил он, но Мария Антоновна его
            услышала.
     -     Заметил, заметил, - буркнула она, не ослабляя
            давления ноги на акселератор «Нивы» - они
            решили оставить «ночевать» «ЗАЗ» у неё.
     -     Значит, будем его ждать, - неопределённо
           произнёс доктор, - Надеюсь, что Анатолий уже
           проверял капканы.
      Женщина недовольно заелозила по сиденью.
     -     Не нравится мне всё это. Чует моё сердце, что
            быть беде.
     -     Да ладно тебе Маш, - погладил её по плечу
            Александр, - Я же сказал, что, дядька за долгие
            годы охоты ослабил пружины на них, и они
            вообще старого образца.
     -     Всё равно мне как-то тревожно. Отец Васьки
            уж очень вредный и жестокий. Вон сосед его
            случайно задавил одну ихнюю утку, так он с
            него потребовал пять.
     -     У-у-у, зараза! – вырвалось у Донского.
     -     И не говори. А тут сынок, да ещё полный
            придурок.
     -     Ладно, Машенька, не трави душу. Вон смотри,
           Лида и Толик уже ворота открывают.
      И действительно, фонарь над въездом во двор уже горел (на часах то девять вечера уже) и родственники, как часовые, стояли по стойке смирно, помахивая им руками.
      Мария осторожно въехала во двор и припарковала    
«Ниву» у летней кухни.
     -     Поздновато вы, поздновато! – заворчала Лидия
           Артёмовна, подходя к машине.
      А Анатолий Иванович уже нашёптывал племяннику на ухо, открыв дверь машины с его стороны.
     -     Поставил все, Саш, лишь бы приехал этот
            ненормальный.
      Донсков натужено высморкался.
     -     Да вот Маша волнуется, что Васька может
            поранить сильно ногу, - тихо произнёс доктор,
            вылезая из «Нивы».
     -     Да ничего не будет, племяш, пружины на ладан
            дышат.
     -     Ну, ладно. У тебя что-либо есть в загашнике?
     -     А как же! Я вчера утром к хозяину «ЗАЗа»
            ходил, отрегулировать зажигание, так он мне
            налил пол литра домашнего, сам знаешь, чего,
     -      обрадованно, что не один будет пить,
            прошептал Анатолий Иванович и добавил
            громко, - Лидка, ставь чайник, а мы с Сашком
            передвинем стол в зале на середину и
            приставим кресла.
     -     Уже кипит, - буркнула жена, - И блины готовы,
            и варенье достала. Маша, пошли душ примем –
            день то достаточно ещё жарким был и вода в
            бочке ещё тёплая. Толик вон дверцу навесил
            там, чтобы не задувало прохладный воздух.
     -     С удовольствием, - потянулась женщина,
           доставая сумку со своими вещами и остатками
           торта.
      И пока они мылись, мужчины распили самогон, который оказался настоянным на чёрной смородине и не очень крепким, а потом быстро привели большую комнату в порядок.
      Посидели полтора часа, смотря телевизор и с удовольствием поглощая тонкие и чуть хрустящие блинчики с клубничным вареньем, а потом и остатки привезенного торта. В общем, в одиннадцать пошли все спать - Лидия Артёмовна и Анатолий Иванович по своим комнатам, а доктор и Мария в летнюю кухню, которая ещё не остыла. Да они и не замёрзли, не смотря на первый мелкий и редкий снежок и некоторое понижение температуры - разгорячённые тела сомкнулись в единое целое уж через пять минут ласк…
      Полкан залаял в час ночи, а потом вдруг замолчал. Донсков пошёл в дом и тронул дядьку за плечо.
     -     Слышь, Анатолий, кобель что-то быстро затих.
     -     Да лиса, наверное, пробежала и тут же
            смылась, - не открывая глаз пробурчал тот, - В
            конуре он, в конуре.
     -     Нет, я присмотрелся, а цепь пустая.
     -     Ну, значит я ему дал волю. Там он, там, где-
            нибудь во дворе.
     -     Да пойдём посмотрим всё же!
     -     Вот неугомонный, твою налево. Ладно, щас
           утеплюсь и выйду.
      Но Александр Петрович не стал ждать, а накинув на плечи старое пальто дяди, вернулся во двор и подошёл к конуре.
     -     Полкан, полкан, ты где?
      Но никакого шевеления и ворчания он не услышал и его сердце забилось чаще. Господи, права, наверное, была Мария - что-то будет не так. И тут невдалеке послышался отборный мат и крики. Выбежал из дома и Анатолий в драном тулупе. Вместе они открыли калитку и мощный луч света от фонарика запрыгал по уже жёлто - белой от нежного первого снежка  пожухлой траве.
     -     Полкан, Полкан, иди ко мне, - громко
            прокричал дядька, но никакого скуления или
            лая они не услышали, а матерные слова
            невдалеке стали ещё громче, а потом мужской
            голос заорал:
     -     Толька, твою мать, ты что ли капканы
            разбросал?
      Тот направил луч в сторону крутого сквернословия и вместе с племянником они двинулись туда. И, наконец, фонарь осветил сидящего на земле и орущего Ваську Зверева.
     -     Ты, старая падла, капканы понаставил? –
            зарычал он.
     -     А ты какого хрена здесь шастаешь? Вчерась
            вот трёх лисиц разгонял - пытались пролезть
            через штакетник, - сходу придумал Анатолий
            Иванович, - Вот сегодня и решил
            подготовить им «подарки». А где, Вась, мой
            кобель?
     -     А хрен его знает! – опять матюгнулся Зверев, -
           Давай, чёрт старый, вместе с твоим
           лекарем, освобождай меня от капканов - боль
           дикая, твою мать! А твой пёс, скорее всего, за
           лисой попёрся и в капканы попал я, а не она.
     -     Не хера ночью по деревням шастать, говнюк, -
            вырвалось у Анатолия Ивановича, - Давай,
            Саш, посвяти, а я сниму «ловушки».
Васька опять зарычал как раненый волк и крикнул:
     -     Да их два, зараза, и всё на одной и той же ноге,
            твою мать - пере мать!
      Дядька отдал фонарь доктору, а сам, став на колени, стал возиться с правой ступнёй младшего Зверева. Александр Петрович подошёл ближе и к своему ужасу увидел, что действительно оба капкана впились в красную от крови правую стопу - один в середину, а другой в область ахиллова сухожилия.
     -     Да, попался ты, гуляка, - вырвалось у него, -
           Давай, дядь, потащим его на веранду, а то здесь
            темновато и неудобно будет обрабатывать ногу
            и перевязывать раны.
     -     Ладно, Сашок, потащили гуляку, но перед этим 
            давай вместе разожмём чёртовы железки.
      Так они и сделали. Хорошо ещё, что у доктора осталась перекись водорода, шовный материал и йод - через полчаса, наложив пять швов под дикий вой ночного гостя, Донсков, наконец, перетянул ногу бинтом и ввёл дополнительно ещё обезболивающего.
     -     Надо бы противостолбнячную сыворотку
            вколоть, - пробурчал он себе под нос.
     -     Да коли, что хочешь, а потом отвези меня
            домой – водка поможет заглушить мои
            страдания, - заскрежетал зубами Зверев –
            младший, добавив, - Хорошо, что отец с зятем
            уехали на ночной лов на Кривое озеро, а то бы
            вам несдобровать - есть у него чем вас
            «причесать».
     -     А мы то здесь причём? – вспыхнул Анатолий
            Иванович, - Не мы тебя сюда привозили, чтобы
            ты шастал по тёмной дороге.
     -     Заткнись, старый пердун. Иди лучше заводи
           Машкину «Ниву». Назад «терпилу» я что ли
            буду повезу?
     -     Ладно, пойду переоденусь, - сплюнул хозяин
            дома, - а ты, Сашок, тащи раненого в его
            машину.
      Продолжающего материться Ваську Донсков с омерзением обнял за талию и, освещая тропинку фонарём, потащил его к дороге. Дядька подкатил к стоящему почти у трассы Васькиному джипу минут через десять - видно женщины тоже проснулись и сидели на кухне белее мела, заставив Анатолия рассказать подробности случившегося.
      И Донскому было их жаль, и особенно Машу, которая, как в зеркало смотрела, предчувствуя беду.
По трассе ехали осторожно - не привык доктор ездить на машине с автоматической коробкой передач, да и придорожные фонари как назло светили в пол накала.
      Почти все окна дома Зверевых были уже темны, но скамейка у калитки не пустовала - там сидел и покуривал сигарету местный участковый, брат зятя хозяина большого дома, то есть Зверева - старшего, но увидев, как Василия ведут под руки, мужчина встал и пошёл им навстречу.
     -     Что случилось, ночные гуляки? – спросил он.
     -     Да вот, Серёж, - начал Анатолий Иванович, -
            ваш бугай решил прогуляться по нашей
            деревне, и попал в капканы, которые я на ночь
            расставил вокруг дома - лисы, заразы, стали
            шастать по темноте. Вот и попал ваш Васька
            вместо лисы сразу в две ловушки. Да и собака
            моя пропала.
     -     Так ему и надо, - хохотнул участковый, -
            Нечего ночью болтаться чёрте где…
     -     Да пошёл ты, бывший ментяра, к едрене фене! -
            рявкнул Васька, - Вот подам тебе заявление о
            нанесённом ими ущербе и хренов Толька
            отстегнёт мне лаве в оба кармана. А если бате
            всё расскажу, то будет гореть его хата огнём до
            небес.
     -     Ничего у тебя не получится, Васька, - крякнул
            полицейский, - Не они к тебе полезли, а ты к
            ним. И по большому счёту сидеть тебе
            пятнадцать суток за хулиганку в моём
            «обезьяннике» при Участке. Да ещё собаку
            будешь искать по всем деревням, бабник ты
            этакий!
     -     А это мы ещё посмотрим, кто будет искать и
            сидеть. Ладно, валите все отсюда, а ты,
            докторишка, должен теперь меня выхаживать.
           Понял?
     -     Не в первый раз дурака лечу, - разозлился
            Донсков, - и мне не привыкать. Ладно, завтра
            съезжу в Солнцево за противостолбнячной
            сывороткой, и на обратном пути заскочу
            потревожить шприцом твою задницу.
            Спокойной ночи.
     -      Валяй, - нервно бросил Васька, - В обед жду.
     И Александр Петрович дёрнул Анатолия Ивановича за рукав.      
     -     Давай, дядь, садимся в «Ниву» и в путь –
           пора уже и ко сну отходить.
      Зарычал мотор Машиного внедорожника, вновь послал их матом Зверев - младший, но его уже никто не услышал - русский джип заревел и бодро рванул вперёд, скрывшись тут же за поворотом.
    И Донсков выполнил своё обещание - съездил в Солнцево утром за противостолбнячной сывороткой и вколол её в жирную ягодицу рыжего Василия. Присутствующий при этом его отец только и делал, что следил за каждым движением доктора, тихо                матерясь, а когда тот уходил, зло шепнул ему на ухо:
     -     Ты, лепила, лечи сына как надо, а то…
      И тут же ушёл в дом.                За неделю у Васьки всё зажило, но он перестал появляться у дома Колкутиных. Анатолий же Иванович вместе с племянником через два дня, за которые первый снег растаял и опять стало тепло, облазили местность вокруг дома радиусом в километр, но Полкана так и не обнаружили.
     -     А спустимся ка в змеиный овраг, Сашко, -
           предложил Анатолий Иванович, - Хозяйки его
           уже в зимней спячке, поэтому можно смело
           прочесать бывшее болото.
     -     А пошли, - кивнул тот головой и они смело и               
            внимательно облазили все кусты, где летом
            главенствовали гадюки и… обнаружили труп
            собаки, в голове которой была приличная рана
            от, скорее всего, топора.
     -     Сука этот Васька, - заматерился Анатолий
           Иванович, - такого кобеля забил! И всё из-за
           того, что на твою Машку залезть навострится,
           придурок.
        Разозлившийся вконец доктор был согласен с ним, но зачем же убивать собаку? Что она Ваське сделала? Нет, эта его ревность ни до чего хорошего не доведёт. И надо серьёзно поговорить с этим придурком, да и с его отцом - Мария ему не пара как по возрасту, так и по уму. Но когда он приехал к ним на «Запорожце», Зверев - младший чуть не кинулся его бить, а его отец, косо посмотрев на Донского и заскрежетав зубами, прошипел:
     -     Чего сын хочет, того и добьётся, и никто ему не
            помешает. Машка - вольная баба. А тебе,
            лепила, пора отваливать в свою сраную
            столицу на хер, иначе…
      И он повернулся и ушёл в свои хоромы, и Александр Петрович почувствовал, как прошёлся холодок по спине. А не пора ли ему действительно уезжать в Москву? Но нет, Маша ему очень нравится, и он её никому не отдаст. А жена и дочь? Да пошли они к чёрту - он этим ненормальным бабам не нужен, а дожить свою жизнь надо по-человечески. Она ведь
единственная…
      И последующие два дня подтвердили его решение, так как вроде бы успокоившийся Васька опять распустил руки. Во-первых, он проколол два передних колеса «Нивы», когда Мария посещала стариков, живущих напротив его дома. Затем ночью скормил Брайде какую-то гадость и ту целый день рвало. И, наконец, со своей шоблой, когда женщины не было дома, надорвал металлическую сетку, защищавшую двор от коршунов.
     -     Я ему морду набью, - возмутился Донсков,
            приехавший к любимой женщине в гости и
            переночевать, - Совсем обнаглел, придурок.
      Но Мария, сразу побледнев, перебила его:
     -     Саш, я тебе сказала пословицу и если ты её
            забыл, я могу повторить. Лучше мы все, то
            есть ты, я, Лидия Артёмовна и Анатолий
            Иванович, съездим к Зверевым, когда там все
            будут дома и поговорим по -серьёзному,
            предупредив, что если всё это безобразие
            будет повторятся, то поедем в Курск и
            подадим петицию в суд - пусть тот разберётся
            с этой мерзкой семьёй.
     Александр Петрович подумал, подумал и кивнул головой.
     -     Ладно, как говорится, что хочет женщина, то
            хочет Бог. Так и сделаем. Пусть только чуть
            больше подморозит, а то эта смена снегопада и
            оттепели превратила дорогу в грязную, а
            местами замёрзшую кашу.
     -     Тогда поедем к твоим прямо сейчас.
     -     Давай, - кивнул головой доктор, - Заодно и
           поужинаем у них, а то я сегодня моталась весь
           день то в Солнцево в шиномонтаж, то по
           деревням и устала, как собака.
     Доехали они к тётке Донского за час - действительно скользкой и грязной была дорога. Поужинали и минут сорок обсуждали создавшуюся ситуацию, а потом Анатолий Иванович, «махнув» полстакана самогона, твёрдо сказал:
     -     Так и сделаем, Машенька, пора это бандитское
            логово поставить на место, как клубок змей в
            соседском овраге, где мы нашли бедного
            Полкана. Всё, завтра воскресенье и поедем к
            этим заразам прямо к обеду. Да, Сашок, и надо
            не забыть нам, взять свои стрелялки.
     -     Обязательно! – кивнул тот головой и все
            разошлись по комнатам спать, и немолодая
            пара теперь спала в комнате хозяина дома на
            его раскладном диване - летняя кухня теперь
            была неприятно холодной, как продукты в
            морозилке холодильника.               
                Х
      Мария Антоновна позвонила утром через неделю и голос её дрожал.
     -     Ты что, родная? – встревожился Донсков.
     -     Саша, срочно приезжай, тут такое…
     -     Мчусь, милая, - вскочил с кровати доктор,
            быстро оделся, влез в «ЗАЗ» и помчался к дому
            любимой женщине, но на трассе, опять
            медленно покрывающейся обильным снегом,
            сбросил скорость - не хватало ещё разбить   
            «Запорожец» и оплачивать потом ремонт.
      Мария сидела в спальне на втором этаже и лицо её было мокрым от слёз.
     -     Ну, что ты, родная? – кинулся к ней
            взволнованный Александр Петрович.
     -     На, читай! – сунула она ему в руку листок
           бумаги, на котором кривыми буквами было
           написано: «Один раз, и я от тебя отстану, а нет
                и мои друзья помогут».

     -     Вот тварь! – вырвалось у травматолога, -   
           Сейчас же поеду к участковому, напиши
           заявление.   
     -     Не надо, Саша, у Васьки дружки - бандиты и
            запросто покалечат тебя.
     -     Не покалечат, да и полицейский Сергей -
            нормальный парень и никого не боится.
            Вломит ему пятнадцать суток по первое число.
     -     Тогда на всякий случай возьми мой
            электрошокер, - опять покатились по щекам
            женщины слёзы и Донсков прижал её к себе, 
            поцелуями осушив её лицо.
     -     Не бойся, милая, мы возьмём обрез и
           двустволку дяди – никто не подойдёт к нам ни
            на шаг.
     -     Не надо, Сашенька, - обняла его за шею
           женщина, - Деревня и есть деревня - прибьют
           тебя и закопают где-нибудь, да так, что никто
            никогда не найдёт.
     -     Нет, я всё равно переговорю с Сергеем. А
            если тот не воспримет меня серьёзно, поеду в
            Солнцево в полицейское Управление.
     -     Господи, Саш, послушай меня! Как говорил
            один мой знакомый: «Дерьмо не тронь –
            вонять не будет!»
     -     Вот и я хочу, чтобы вокруг нас с тобой никаких
            вонючих кучек не было.
     -     Ладно, дорогой, уговорил, но по темноте хотя
            бы не езди или возьми мою машину.
     -     Хорошо, не буду, а «Нива» и тебе может
            пригодиться, - почти шёпотом произнёс он
            последние четыре слова, отведя от женщины
            взор - всё может случиться…               
     -     Тогда оставайся сегодня у меня, и надо
            позвонить Анатолию Ивановичу - пусть будет
            в курсе всего этого.
     -     Как скажешь, любимая. Вода то в душе
            осталась?
     -     Тебе хватит, - улыбнулась впервые за
            сегодняшний день Мария, вытирая досуха ещё
            влажные щёки и пошла заправлять постель
            свежим бельём.
      Александр Петрович уснул сразу, а Маша не могла заснуть аж до трёх ночи - всё ворочалась и ворочалась, прислушиваясь к звукам во дворе и у калитки, но кроме ворчания собаки, ничего не услышала и… наконец-то заснула.               
       К Зверевым поехали все четверо и видно обед у них сопровождался обильным возлиянием, так как почти раздетый Васька, услышав работу двигателя «Нивы» недалеко от своего дома, тут же выскочил из него, заорав чуть ли не на всю деревню:
     -     Что, суки, приехали портить нам аппетит?
            Марш отсюда или я вам сейчас устою бойню.
     И к дому пошёл только Донсков, несущий под старым тулупом найденный дядькой старый обрез, а Лидия Артёмовна с Марией и Анатолием Ивановичем остались сидеть в машине и последний расположился  на переднем пассажирском месте, чуть приоткрыв дверь и держа наготове (на всякий случай) свою двустволку.
     -     Я останусь и если что буду вас прикрывать, -
            объяснил он женщинам, при этом его жена 
            небрежно ухмыльнулась (нашёлся хромой
            воин), а Маша нахмурилась, всем телом дрожа.
      Подходя к дому Зверевых, Александр засунул под полу тулупа руку и крепко сжал ею заржавленный местами обрез от одноствольной «Тулки». Заметив, как спокойно доктор приближается к его дому, Васька ещё громче заорал:
     -     Приехали жаловаться, нищета сраная? Валите
            все отсюда, а если хотите спектакля, щас
            устрою!
      И он развернулся и побежал в свою трёхэтажную «крепость». Через минуты три он вернулся, держа в руках новенькое помповое ружьё.
     -     Ну, что, коновал, нет баб в столице, так ты
            сюда приехал щупать их? – оскалился он.
     -     Хватит орать, парень, - хладнокровно произнёс
            Донсков, - Позови отца, полицейского Сергея и
            его брата - нам есть, что рассказать им.
     -     На какой хер они вам нужны? – сплюнул в
            сугроб Васька.
     -     Поговорить о твоём хамском поведении, -
            сделал ещё шаг вперёд доктор.
     -     Это вы быдло и трусы, - заржал Зверев –
            младший, - А мы богатые и сильные, не то, что
           некоторые.
     -     Позови! – громче и строже повторил
           Александр, оборачиваясь и махнув рукой
           женщинам, показывая этим, чтобы те из
           «Нивы» не вылезали.
     -     Обойдёшься - они ещё не закончили обед.
     -     Тогда я пойду к ним в дом, - сделал ещё два
           шага вперёд доктор.
     -     Не получится, – чуть не задохнулся от злости
            здоровяк, передёргивая затвор, - Ещё шаг и я
            стреляю.
     -     Попробуй! - смело и громко проговорил
            Александр Петрович, доставая из-под полы
            обрез.
     -     О, Боже! – захохотал Василий, - Ты б ещё из
            задницы говно достал… Вали отсюда! Я
            повторяю, ещё шаг и…
      И травматолог спокойно сделал ещё один большой шаг вперёд, но грохот двух выстрелов и боль в обеих ногах сбили доктора с ног, и он упал в сугроб. Увидевшие это, Лида и Мария заорали в полный голос и выскочили из машины, а дядя взвёл курки двустволки и стал из неё вылезать. Но руки Александра Петровича были целы и лёжа он ответил выстрелом из одноствольного обреза и… Василий, жутко вскрикнув, грохнулся на снег, схватившись двумя руками за живот. Остановившиеся невдалеке женщины бросились к раненому врачу, но из стоявшей на шоссе машины вдруг раздался крик:
     -     Бабы, быстро назад! Я иду на помощь…
     -     Но у него два ранения! - крикнула Мария.
     -     Никаких «но»! Я сейчас подъеду и все вместе
           мы отвезём Сашу в больницу.
      И сказавший это Анатолий Иванович завёл машину и через минуту был уже рядом с Донским с двустволкой в руках.
      И тут из калитки высокого забора, окружавшего большой дом, выскочил, шатаясь из стороны в сторону, отец Васьки, сжимая в руках… немецкий автомат. Все окна второго этажа тут же раскрылись и из них высунулись старая женщина, три молодухи и четверо детей дошкольного возраста, как будто перед домом уже закончили ставить шатёр все участники
циркового представления.
     -     Что гады, - во весь голос вымолвил Зверев –
            старший, еле идя к месту кровавой стычки, -
            подбили моего сынка и рады? Ну, держитесь!
      Он передёрнул затвор, поднял автомат на уровне
      груди и что есть силы заорал:   
     -     Потомков Чеботаря никогда никто не трогал -
            его боялись все, поэтому смерть вам!
      Первая очередь, направленного на бегущего Анатолия Ивановича, ушла вверх и старик, выругавшись матом, чуть опустил ствол и оружие застучало в его руках, теперь не промахнувшись - две пули разорвали грудь Анатолия Ивановича, и он беззвучно упал в снег. Но отец Васьки этим не удовлетворился и перевёл автомат в сторону уже стоявших рядом с раненым доктором женщинам. Но выстрелить он не успел - из тех же ворот особняка выбежал Сергей в полицейской форме, в руках которого чернел табельный «макаров».
     -     Брось автомат, Илья Ильич, или мне придётся
            стрелять.
     -     А, это ты, сраный «мусор»? Я не Илья Ильич, а 
           родственник Михаила Чеботаева, имевшего
           погоняло Чеботарь - великого вора, которого
           боялась вся Курская область и в банду которого
            я входил. Лёнька, где ты, трус?
       Зять же агрессивного Зверева Леонид Горлов, являвшийся старшим братом полицейского, курируя все деревни в округе, был не чистым на руку и снюхавшись с тестем, творил всякие тёмные дела, постепенно тратя выделенные Курским Обкомом партии деньги, но выходить из дома побоялся.  Брат же его - молодой представитель Закона был честным человеком и не выдержал - выстрелил в воздух из пистолета и зло крикнул, медленно приближаясь к Звереву – старшему.
     -     Чеботарь был не только вором, но и кровавым
            убийцей, душегубом. Не дури, дед, я с тобой
            цацкаться не буду.
      Старик мерзко выматерился:               
     -     И ты, Серый, мне, почти своему родственнику,
            угрожаешь? – покраснел как рак пособник
            известного бандита, который не дожил до этих
            времён, - Эти говнюки подстрелили моего
            сына, поэтому я должен их обоих наказать как
            следует и это, засранец, называется кровной
            местью.
Сергея передёрнуло так, что затрещала на нём одежда, и он резко повысил голос до крика:
     -     Повторяю, опусти шмайсер, старик! Мне всё
            равно, кем ты был у Чеботаря, поэтому не
            шути и брось автомат или я стреляю.
      Но хозяин дома уже направил оружие в сторону машины, к которой женщины тащили Донскова и нажал на курок, но «смерть» только прошлась по переднему колесу «Нивы». Он ещё раз прицелился, но не успел выстрелить - пуля, выпущенная деревенским участковым, попала ему прямо в лысый затылок.               
      А в это время наблюдавшие из окон взрослые,  выскочили на улицу, подобрать орущего от боли Ваську. Леонид Горлов же, обалдевший от произошедшего, быстро открыл ворота, включил двигатель джипа и выехал на улицу прямо к возившемся с его мёртвым хозяином бабам. Но Маша и Лидия Артёмовна уже втащили Александра Петровича на заднее сиденье «Нивы», и первая рванула по заснеженному шоссе в Курск. А Лидия Артёмовна, вытирая слёзы, осталась рядом с лежащим на снегу Анатолием, попросив Сергея Горлова помочь, перевезти погибшего мужа домой, что тот и сделал.          
     В больнице коллеги Донскова после осмотра его ног уверенно сказали ему, что у него повреждены только мягкие ткани, а кости не задеты, что больше всего и волновало Александра. А вот Ваську пришлось оперировать сразу - зарядом крупной дроби была здорово повреждена у того селезёнка и её пришлось удалить. И когда тот пришёл в себя после наркоза, весь медицинский персонал услышал такой отборный громкий мат, что медсёстры зарделись, как весной маки в поле.
     -     Хватит материться, - сказал ему Донсков через
            пять дней, приковылявший в его палату
            на двух костылях.
     -     Мне селезёнку удалили, твою мать! -
            заскрежетал зубами Зверев.
     -     Для твоей жизни - это не опасно, - начал
           Александр Петрович.
     -     И для твоей? - огрызнулся Васька.
     -     Да пошёл ты, придурок! - не выдержал доктор.
     -     Тогда за мной должок.
     -     Какой? - удивлённо произнёс Донсков.
     -     Разворотить твою селезёнку, и мы в расчёте.
     -     Тогда и мне надо прострелить тебе обе ноги…   
     -     А это ещё посмотрим, - по - звериному
           посмотрел на него новоявленный
           безотцовщина, - А Серёгу я всё равно отправлю
           на тот свет за смерть отца. Скажи ему, если
           встретишь, пусть готовит себе гроб. И иди ты,
           лепила, отсюда к такой - то матери.
        И Александр ушёл, прекрасно понимая, что
      Васька Зверев не шутит.
    Обо всём этом он через ещё пять дней, когда его выписали, рассказал Маше и та сразу же предложила:
      -     Переезжай ко мне немедленно.
      -     Нет, я пока поживу у тётки, а там время
             покажет - её нельзя оставлять одну. Васька
             же полный идиот и надо быть ко всему
             готовыми. И завтра обязательно съездим к
             Жене - старшему сыну тёти и всё ему
             расскажем.
       -     Обязательно! - кивнула головой Мария.
     Тогда он подошёл к женщине и поцеловал её, и та поняла, что их спокойная жизнь действительно закончилась.
      Лидия Артёмовна похоронила мужа вовремя - на третий день после смерти и к этой грустной церемонии приехали все их дети, но молодёжь, в смысле внуки, не появилась, так как внедорожник был только у старшего сына, а неожиданная зима в тот день разозлилась не на шутку, то есть мороз был до двадцати градусов и метель тоже постаралась, поэтому долго на кладбище старшие не задержались. Поминки тоже прошли быстро, но приехавшие дали слово, что на девять дней они все обязательно будут. Это же пообещали и Донсков с Машей. И зима к ним была милостива - снег в тот день не шёл, а температура ниже десяти градусов не опускалась. Вот тогда он и рассказал всё подробно о случившемся Евгению.
     -     Главное, чтобы Сергей Ваську не упустил, -
           сказал тот, качая головой, - А то камера в его
           конторке одно название.
     -     Но он же пока ещё в больнице под
           наблюдением, - возразил Александр.
     -     То-то и плохо - Курские доктора тоже любят
           деньги, да и брат нашего полицейского не
           лыком шит - будет, сволочь, защищать Ваську
           вовсю. Руку в помощь он может найти и в суде-   
           наворовал бабок для себя и дружков, когда 
           командовал всеми деревнями, до жопы. Сейчас
           допьём и съездим к Серёжке, поговорим с ним
           по - серьёзному - он смелый и честный парень.
           Ага?
     -     Давай, съездим, - кивнул головой Донсков, - И
     -     Машу я тоже перевезу в тётин дом - втроём
            не так страшно женщинам. Ладно?
     -      Согласен, - пожал Евгений руку доктору и они
            с Машей уехали.
                Исчезновение
       Зверевы не стали хоронить деда на кладбище, а вырыли могилу прямо на своём участке на следующий день, а через неделю там вырос небольшой памятник - Илья Ильич в рост с автоматом в одной руке и крестом в другой. Участковый полицейский Сергей Горлов был категорически против нехристианского захоронения, но все остальные родственники семьи просто подняли бунт, и батюшка из церкви не стал с ними спорить, побоявшись, что те могут ему сделать какую - нибудь подлость или расправиться с ним, если он не даст согласия его отпевать. Леонид же Горлов добился у администрации больницы и в Обкоме Курска, чтобы Василию разрешили участвовать на открытии памятника и на полицейской машине тот был доставлен к месту захоронения, откуда Зверев - младший и… сбежал, свернув шеи двум охранникам и выбросив водителя «автозака» прямо под машину, а сам тут же скрылся. И этой же ночью загорелись все сараи, где были пернатые, а также веранда дома  Лидии Артёмовны Колкутиной. И хорошо, что Донсков и Маша ночевали у неё - они вовремя успели покинуть жилище, который спастись не удалось…
      Они также не стали медлить, а тут же сели в машину Марии и поехали к старшему сыну тёти Александра Петровича Евгению, который, сразу сориентировавшись, устроил спать рыдающую мать на диване в большой кухне, а сами вернулись в Машин дом, где Александр просидел всю ночь у будки Брайды, держа в руках обрез, который вернул ему Сергей Горлов и с дядиной двустволкой за спиной.
     -     Я завтра же начну строить пристройку к дому,
            где будешь жить ты, - категорично заявил
            Женя на следующий день матери.
     -     Спасибо тебе, сынок, - заплакала Лидия
            Артёмовна, - Я знала, что ты меня никогда не
            бросишь.
      А двухмесячный поиск Васьки ничего не дал - тот как в землю провалился. Допрашивали его брата Леонида и в Курске, и в Белгороде, но тот только разводил руками.
     -     Я здесь ни при чём, - твёрдо повторял он, - Я не
            ожидал такого поступка от брата и сам при
            этом не присутствовал, а летал в командировку
            в Москву по вопросу строительства
            мясокомбината в Михайловке. Можете
            проверить…
      И он не врал, и все его друзья - функционеры, принимавшие участие в разработке плана строительства мясоперерабатывающего комбината, как один подтвердили одно и тоже - Леонид Иванович Горлов в обозначенное время был у них на совещании.   
      И следственные органы от него отстали, но
 Ваську всё равно продолжали искать и искали более полугода, но толку от этого не было - он исчез как крыса с тонущего корабля.
      А в это время в столице Максим с диггером облазили все сточные подземные тоннели и только через месяц, дважды повстречавшие там полчища здоровенных крыс, которые водились под кафе «Приют гурманов», которых они отгоняли от себя огнемётами, принесшими диггером, и наконец обнаружили, что есть в подземных коммуникациях узкий участок канализации, доходящий почти до небольшого озера, находящегося в пол километре за МКАД и… план уничтожения центра разврата, каннибализма и вампиризма был составлен.
     -     Но как предупредить гостей Капуцина, что
            будет проводиться акция уничтожения этого
            подземного притона? – спросил у диггера
            Максим, - Ведь могут погибнуть и ничего не
            знающие вполне порядочные люди!
     -     А видеозапись того, что ты увидел там,
            сохранилась?
     -     Да.
     -     А оркестр, всякие там группы и музыкальные
            записи сопровождались каким - нибудь видео
            оформлением? – посмотрел серьёзно на Макса
            Мышь.
     -     Да, точно! - стукнул себя по лбу тренер по
           плаванию, - Когда живая музыка отдыхала,
           загорался экран большого монитора в зале и
           там под очень популярные мелодии всем
           известным групп, показывали, как женский, так
           и мужской стриптиз.
     -     Отлично! – воскликнул диггер, - И это нам на
           руку. Нужно сделать запись на жёстком диске
           какой-нибудь всем известной роковой группы,
           которая вдруг резко сменится на твою, где все
           эти мерзкие господа - устроители шабаша, рвут
           на части гостей, насилуют и пьют их кровь,
           пожирая ещё тёплые тела. Эта запись и
           прогонит всех гостей из подвала под «Приютом
           гурманов», а мы с твоими друзьями уничтожим
           троицу руководителей вместе с охранниками,
           залив к чёртовой матери потом всю подземную
            часть его. Согласен?
     -     Великолепная идея! – похлопал его по плечу
            Максим, - Но надо обеспечить и нам четверым
            отход.
     -     И его я уже продумал: мы оденем костюмы
           дайверов и спокойно по тоннелям доберёмся
           до озера, а там нас будет ждать мой «Рейнж-
           Ровер», на котором и смоемся.
     -     Молодец, Мы…- Макс вдруг замолк, - Ты
            извини, но эта кликуха твоя мне не нравится.
            Прошу тебя, скажи хотя бы своё имя.
     -     Я - Иван, а фамилию не скажу, - отвёл глаза в
            сторону диггер, но и о моём имени никому ни
            слова.
     -     Клянусь! – пожал ему руку тренер, - Я -
            могила!
     -     Лишь бы она не была… нашей, - прошептал
            себе под нос Мышь, а потом громко добавил, -
            И нам очень нужна небольшая разбирающаяся
            землеройная машина - вручную мы расширим
            тоннель от озера к адскому «замку» только за
            полгода.
     -     Отец Ника и это добудет - клан десантников,
            если так можно сказать, в нашей стране не
            мал, - гордо произнёс Максим.
       Но их план осуществился только в мае - месяце начала «знакомства» с «Райским адом», как Макс и Николай теперь называли «Приют гурманов», хотя наземная часть кафе ничем не отличалась от нормального заведения и получалось, что никто из его хозяев не был в курсе, что делается под ними.               
     И сама акция не прошла без осложнений и потерь, то есть да, Ник и Макс вовремя включили настенный монитор и все присутствующие гости, увидев ужасную запись, тут же помчались к эскалаторам и за полчаса покинули это проклятое место и их никто не задерживал. Вооружённые же «УЗИ» Макс, Ник, его отец и диггер, просто полили свинцом охранников, ставшими кольцом вокруг Капуцина, Вольдемара и Франкенштейна и это тех спасло, то есть, нападавшие даже не заметила, как исчезли руководители кровавого шабаша. Четвёрка же мстителей с трудом прорвались в подвал подземного сооружения, где  диггер помог им быстро переодеться в спец костюмы  и погрузиться в вонючие изгибы тоннеля. И если бы не он, они бы никогда не нашли путь к озеру, где стоял его джип. Но всё же Судьба не была за них на все сто процентов - Виктор Григорьевич «поймал» пулю левой рукой (правда на вылет и без повреждения костей), а диггер Павел по прозвищу Мышь, первым усевшийся в свой джип… погиб от взрыва при включении зажигания. Видно, что один из охранников «Приюта гурманов» был в курсе, что есть подземный «коридор», связывающий «замок» Капуцина с тоннелем, ведущим к озеру, и успел проверить его и заложить в обнаруженный на поверхности «Рейнж - Ровер» взрывчатку. Поэтому оставшейся троице пришлось самим разыскивать ближайший путь до МКАД и найти там транспорт, который их отвёз окольными путями на восток Подмосковья, где они сняли номер в захолустной гостинице Балашихи и пробыли там неделю. Более того, потом всей большой семьёй они исчезли в Крыму на целый месяц. И только бывший полковник вернулся в Москву, где быстро нашёл предприимчивого риелтора, который за две недели продал их квартиры, купив готовый участок с домом в Павловском - Посаде, так как все они, боясь, что кровавые руководители «Райского ада» объявят охоту на разрушивших подземный «дворец», найдут и уничтожат их.
       Но этого не случилось, хотя при увольнении Николая их полиции и Максима из бассейна были некоторые трудности, так как это они это проделали заочно опять же с помощью Виктора Григорьевича. И последним шагом в этом длительном «побеге» был разговор всей семьи в Туапсе в ресторане, исхода которого никто не ожидал.
     -     Был у меня один очень хороший солдат,
            живущий теперь, по-моему, в Белгороде, -
            улыбнулся бывший полковник ВДВ, - Так вот,
            он много лет назад служил в моём полку и мы,
            несмотря на возраст, неожиданно
            подружились.
     -     И что? – спросила мать Максима, потягивая
            вино.
     -     Так вот, у меня остался его домашний телефон.
            Я свяжусь с ним, и он поможет нам не только с
            проживанием, но и устройством на работу - он
            директор одной из лучших школ того города.
     -     Великолепно! – захлопали в ладоши обе
           молодые женщины - жёны Николая и Максима,
            - Нам нужен хотя бы на полгода настоящий
            отдых и спокойная жизнь там, где никто нас не
            найдёт.
     -     Правильно! – кивнула головой мать Максима, -
            И, судя по вашим рассказам эта кровавая
            мафия может быть связаны с «теми».
      И она показала пальцем на потолок, и все поняли, что пожилая женщина имеет ввиду высшие эшелоны власти, возможно являвшиеся «крышей» «Райского ада», на что Виктор Григорьевич чуть кивнул, соглашаясь, а Ростовский и Ник пожали друг другу руки.
      И зять первого, и он же отец второго тут же позвонил по мобильному телефону, включив громкую связь.
     -     Здравствуйте! Это «сотовый» Глеба
           Юрьевича Баскакова?
     -     Он у телефона, - услышали все.
     -     Глебушка, это полковник Просторов...
     -     Батяня? – тут же прокричал радостный голос.
     -     Он самый. Ты мне нужен, Глеб, и это очень
            важно для всей моей теперешней большой
            семьи.
     -     Тогда сразу же выезжайте. Записывайте адрес,
            Виктор Григорьевич.
     -     Нет, всю информации пришли на СМС.
     -     Так всё серьёзно?
     -     Да.
     -     Тогда разговор заканчиваем, и я вас жду.
     -     Но я не один.
     -     Да хоть целым взводом.
     -     Отлично, едем!
И вся счастливая семёрка сразу же начала собираться, а через час старенький «Опель» рванул из Туапсе в чернозёмный край, то есть в Белгород.


                Часть третья
                Новые друзья и старые враги

                Многие не теряют разума   
                лишь потому, что его не
                имеют.
                Бальтазар Грасиан

     -     Вот так, Глеб, - закончил Виктор Григорьевич
           свой рассказ, допивая коньяк.
      Они сидели на веранде - Баскаков, Донсков, бывший полковник, Максим, Николай и отец Марии Зайцевой. Мать же её, дочь и мама тренера по плаванию, а также жёны друзей, раскрывших тайну подземного «замка» Капуцина (кафе «Приют гурманов»), убирали остатки еды со стола в зале и им мужчины не желали ничего рассказывать о своих планах - не хотели женщин волновать. Затем травматолог подробно поведал о случившемся у дома отца семейства Зверевых и про его сына Василия, домогавшегося Марии, зарубившего собаку Колкутиных и спалившего их хозяйство. 
     -     И что, его посадили? – не выдержал
           Виктор Григорьевич.
     -     Нет, только Ваську, сбежавшего при
           установке что-то типа памятника отцу на своём
           участке, которого застрелил участковый
           полицейским Сергей Горлов - младший
           брат Леонида - настоящего прохиндея,
           укравшего большие деньги из деревенской
           казны.
     -     И что, Зверева - младшего так и не нашли? –
            спросил Максим.
     -     Нет, - покачал головой Донсков, - Более того, в
            ночь побега от поджёг хозяйство моей тёти
            и ей пришлось переехать к сыну.
     -      Она что, одна жила? – подал голос отец
            Марии.
     -      Нет, с мужем, которого расстрелял из автомата
            отец Васьки и я уже говорил об этом.
     -      Значит, у меня пролетело мимо ушей, да и
            возраст уже… - махнул рукой Антон
            Захарович.
     -     Да, эпопея ещё та, - вмешался в разговор
            Николай, - Наша борьба с «Райским адом» и
            ваша война с кланом Зверевых - одна пара
            сапог, как мне кажется…
     -     Может быть, - добавил полковник Просторов, -
           Чувствую я, что действительно есть какая-то
           связь между ними. Если брат полицейского
           как - то связан с администрацией Курска и
           летал в Москву, то, по-видимому их столичная
           «крыша» зналась с подземными
           извращенцами, издевавшимися над людьми, с
           которых они драли деньги за так называемые
           балы, разврат и шабаш. Ведь прибыль от этого
          у Капуцина, Вольдемара и Франкенштейна была
            немалая.
     -     Это точно! – кивнул головой Максим, - И нам
           теперь надо прятаться, а продолжить их поиск –
           змеи не живут в одиночестве.
     -     Верно, - добавил Баскаков, - И мы вам
            поможем. Правда, Антон Захарович?
     -     Да, зятёк, вашу свадьбу с моей внучкой мы
           уже отпраздновали и пора хорошим людям
           помочь в борьбе со всякой мерзостью. Кто за?
     И все мужчины тут же подняли руки и выражения лиц у всех были жёсткими и ненавидящими.
     -     И последнее, - объявил всё тот же старенький
            оратор, переведя взгляд на бывшего
            полковника, - Машенька на время переедет к
            нам, а ваша семья расположится в её доме в
            Солнцево - места там на всех хватит.
     И тут Максим вдруг встал и… озвучил, как он посчитал, ключевую фразу:
     -     Мерзкая троица тоже будет искать себе
           помощников и в первую очередь из бандитов
           и, возможно, не чистых на руку колхозниках
           или бывших сидельцев, мечтающих
           озолотиться, как я думаю, и меня сейчас грызёт
           мысль, что постройка мясокомбината в
           которой, возможно, она участвует в вашей
           Михайловке, задумана не просто так и может
           вполне тоже быть связана с криминалом…
     -     И это первая задача, которую мы должны
            решить и проследить за её исполнением и кто
            этим действительно руководит, - добавил
            Николай.
     -     Точно! – покраснел от поддержки его шурин и
           друг, - Это первое, а второе, что они все, то есть
           брат полицейского Сергея в первую очередь, а
           с и ним, и Капуцин, Вольдемар и
           Франкенштейн обязательно изменят свою
           внешность с помощью пластических операций 
           вплоть до превращения одного из них, для
           отвода глаз, в… женщину. 
     -     Ну, ты и завернул, зятёк! – улыбнулся 
            полковник.
     -     А почему бы и нет? – вмешался Донсков, -
           Сейчас это дело на потоке даже в нашей
            стране.
     -     Это точно! – закончил их рассуждения Виктор
            Григорьевич, - Поэтому они и будут искать
            таких отчаянных придурков и бандитов как…
            Васька Зверев со своими подельниками.
     И все от такого завершения их «совещания» просто замерли - им предстояла борьба не на жизнь, а на смерть…
     -     Тогда и нам всем надо позаботиться о внешнем
            своём виде, - медленно и очень серьёзно заявил
            Александр Петрович Донсков, - И в этом я вам
            всем помогу - мне приходилось оперировать
            людей, которых изувечили автокатастрофы и
            теракты, поэтому небольшие пластические
            операции не такие уж для меня сложные. А
            теперь давайте перейдём к чаю - моя,
            возможно, будущая жена (при этих словах
            доктор покраснел) уже прислушивается
            к нашему разговору за дверью, а голова у неё
            варит, как у нашего Президента, то есть чётко!
     -     Вот именно! – тут же действительно вошла на
           веранду Мария Антоновна, - И я помогу тебе,
           Саш. У меня есть здесь в районной больнице
           знакомая медсестра, которая обеспечит тебя
           хирургическим инструментарием.
     -     Отлично! – широко улыбнулся травматолог, - А
           теперь, родная (при этом слове Машин отец
           внимательно уставился на Донского - видно
           «примеривал» его к должности зятя), принеси
            нам, наконец, чашки, чайник, заварку и…
     -     И торт, - рассмеялась женщина, - Не даром я
            сегодня утром сделала вояж в супермаркет, как
            сейчас называют бывшие гастрономы.
                Х
     -     Один взорвался вместе с машиной, - раскурил
            сигару Франкенштейн.
     -     Надо было включить таймер, - нахмурился
           Капуцин, разливая всем плюс троих
            оставшихся в живых охранников, виски.
     -     Я подумал, что хозяин джипа, севший первым
           за руль, дождётся пока остальные трое займут
            свои места и тогда…
     -     Ладно, - хмуро посмотрел на него Вольдемар, -
            Но ты хотя бы «проводил» их?
     -     Да, но они не помчались сразу по домам, а
            спрятались в гараже, где стоял старый
            «Опель», недалеко от метро «Нагорная», -
            опустил голову высокий Франкенштейн.
     -     Надо было подождать, пока они оттуда не
           выйдут и проследить за ними. Как теперь мы 
            найдём, где они живут? А если они уже
            заявили в полицию?
     -     Вряд ли, - прервал Капуцина Вольдемар, -
           Тогда бы к нам уже давно пришёл ОМОН и тот
           не стал бы так жёстко расстреливать наш
            обслуживающий персонал.
     -     И что теперь будем делать?
     -     Смываться из столицы, господин начальник.
     -     Нет, сначала сделаем пластические операции и
            привлечём к их поиску наших дружков, -
            категорично заявил Капуцин, - Поднимайте
            все наши связи и легче всего привлечь к
            осуществлению «Проекта ЧК» Леонида
            Горлова и Ваську Зверева.
     -     Первый недавно был у банкира Старикова, –
            доложил Вольдемар, - и они обсуждали
            постройку мясокомбината в Солнцевском
            районе Курской области, а Зверева - младшего
            сейчас ищут все полицейские Белгорода, так
            как Курские уже замучились с этим делом.
     -     Да ладно, хватит долго перечислять наше
            новое дело, - встал из кресла гостиничного
            номера Капуцин.
     -     Есть! – вскочил с места теперь бывший
            начальник охраны «Приюта гурманов».
     -     То-то же! Итак, ищите связь с Горловым –
            нашим гостем в первые месяцы «работы» 
            подземного «царства». Пусть он найдёт
            Зверева - у того пятёрка крутых парней всегда
            найдётся. И их тоже надо будет «поправить», в
            смысл Лёньку и Ваську, то есть пусть над
            ними «поработают» наши врачи - мы все
            должны стать внешне другими. А нам с тобой,
            Вольдемар, ещё кое-что надо будет изменить, -
           загадочно посмотрел на него Капуцин.
     -     А Франкенштейна?
     -     Он обойдётся! И это будет первым наказанием
            для него за ошибку с подрывом машины
            террористов.
     -     Они не террористы, - начал было Вольдемар,
            но бывший хозяин «Приюта гурманов» его
            прервал, зло посмотрев на Франкенштейна.               
     -      Мы не знаем точно, кто они и это второе
            наказание тебе, олух - ты должен найти их и
            узнать «ху из ху». Слышишь? И твой
            длинный псевдоним мне уже надоел. Да и
            наши тоже. С этой минуты я буду Кап, ты,
            Вольдемар - Вольт, а ты, придурок, - Франк.    
            Понятно?
     -     Да, - испуганно посмотрел тот на худого, но
            крепкого и высокого Капуцина, - Всё сделаю.
     -     Надеюсь. И третье наказание тебе - следить за
            осуществлением «Проекта-ЧМ». Ладно,
            разливай остатки этого зарубежного пойла по
            стаканам – хороший коньяк мы ещё попьём.
                Поиск
        Через неделю бывшего полковника, Максима и Николая было не узнать: первый обрил голову наголо и отрастил усы как у Будённого, второй отпустил шевелюру чуть ли не до плеч - его и Ника хозяева «Приюта гурманов»» хорошо запомнили, поэтому последний подстригся под «ёжика» и отрастил «козлиную» бородку. Баскаков себя, естественно, не изменял, а Мария Анатольевна, хотя Васька Зверев, конечно, не помнил каждую мелкую морщинку на её лице, всё же сделала носик чуть курносым, брови тоньше и сменила причёску. И выполнил себе настоящую пластическую операцию только Донсков, которого тоже прекрасно знал в лицо Зверев – младший, яро ненавидящий его и хитро спрятавшийся от полиции. И встречу с ним никто ведь исключить не мог.
       И опять все собрались в родительском доме семьи Зайцевых в Белгороде для распределения продуманных обязанностей по розыску. И начал, так называемое совещание, полковник Просторов.
     -     Итак, - обвёл он всех серьёзным взглядом, -
           Хватит чаёвничать - пора обсудить, кто будет
           чем заниматься.
     -     Правильно, - кивнул головой отец Марии, -
            Сумбурным поиск не должен быть.
     -     Естественно, - поддакнул ему директор школы.
     -     Бесспорно, - добавил Александр Петрович, - Я
            вот, например, попробую найти концы
            Василия.
     -     Но не один, - подал голос Виктор Григорьевич,
            посмотрев на сына и зятя, - Кто из вас, ребята,
            будет помогать нашему доктору?
     -     Я, - тут же проговорил Николай.
     -     Правильно, - согласился с ним Макс, - Ты
            полицейский и опыта розыскной работы у тебя
            не отнять. Я же, если все не против, займусь
            разработкой мясокомбината, хотя уже ясно,
            что одним из начальников этого предприятия
            может будь шурин Васьки, то есть Леонид
            Горлов, имеющий связь с хитрожопыми из
            Обкомов партии в Курске и Белгороде.
     -     Это точно, - посерьёзнела Мария Анатольевна,
            - несомненно, что Лёнька может быть одним из
            совладельцев этого комбината или как там его
            ещё…
     -     А и чёрт с ним, с названием, - крякнул её отец,   
            - в тёмном деле чаще всего участвуют тёмные
            личности. И в помощники Максим пусть
            возьмёт моего зятя.
     -     Я согласен, - подал руку тренеру по плаванию
            Баскаков, - А вы, батяня, чем будете
            заниматься?
      И тот ответил сразу:
     -     А я подниму все мои связи с бывшими
           знакомыми военными и, надеюсь, кто-то из них
           сможет мне рассказать, какие чиновники
           придумали строить это предприятие в деревне
           и не якшаются ли они с Капуцином и его
           помощниками.
     -     А я с мужем и внучкой, - заулыбалась жена
            хозяина дома, - будем ответственны за
            своевременную подачу пищи, то есть, как в
            армии. Да, Толя?
     -     Конечно, - кивнули головами Анатолий
           Захарович и Олеся, - Но я ещё могу и по
           злачным местам походить, одевшись под
           бомжа, и послушать о чём болтает шпана.
           Бывает, что именно они многое чего знают о
           всяких махинациях так называемой городской и
           деревенской элиты, чёрт бы её подрал!
     -     Это точно! – закончил обсуждение плана
           деятельности бывший полковник, - Ещё чайку с
           изумительными сырниками и нашей семье пора
           уезжать в хоромы Марии Анатольевны.
     -     И я как всегда буду ответственна за доставку в
           мой дом женщин вашей большой семьи,
           включая новорождённого, - рассмеялась она.
     -     И мы за это вам будем очень благодарны, -
            синхронно улыбнулись Нина и Ира.
                Х
     -     Ну, что, Франк, колись, - уставился на него
           Капуцин своим холодным взглядом.
      Тот тяжело вздохнул и промямлил:
     -     Я за неделю облазил всё Нагатино, но ни разу
не встретил никого из них.
     -     А людей расспрашивал?
     -     Нет.
     -     Правильно, а то мог бы и нарваться на какого-
            нибудь их знакомого, а тот передать этим,
            пусть не террористам, а праведникам, что ими
            интересуются и уйти в глубокое подполье. И,
            вообще, это всё очень странно.
     -     Почему? - встал Франкенштейн с
            места, вытянувшись как солдат на плацу.
     -     А потому, что обычно гаражи имеют те,
           которые живут от них недалеко. А как «Проект
           «ЧМ», Вольт?
     Бывший начальник охраны шмыгнул носом.
     -     Котлован готов и начали уже заливку
            фундамента.
     -     А ты помнишь про мой кабинет в подвале и не
           только про него? – сощурил маленькие глазки
            Капуцин.
     -     Да.
     -     А про зал совещаний?
     -     Помню.
     -     А никто к стройке не подходил с вопросами, то
           есть, не интересовался ею? - налил себе
           коньяку в бокал руководитель группы, глядя на
           Франкенштейна.
     -     Нет. Хотя... - чуть задрожал убийца - кровосос.
     -     Что? - опустошил Капуцин бокал, глянув на
           него так, как будто захотел укусить.
     -     Да была пара мужиков, спрашивающих на счёт
            работы...
     -     На наших «знакомых», которых мы ищем, не
            были похожи, Вольдемар?
     -     Нет.
     -     Опиши их. Да сядь ты поудобней! – хмуро
           посмотрел на него будущий Генеральный
           директор мясокомбината.
        Тот плюхнулся в кресло.
     -     У одного, который по моложе, волосы до плеч,
            второй вообще похож на кавказца.
         Капуцин покачал головой.
     -     Да, не вписываются они в «размер» наших
           старых «гостей» , - опять проговорил
           Капуцин, - И что ты им ответил?
     -     Что пока рабочих не ищем, - уже спокойнее
           ответил Вольдемар.
     -     Правильно, пока нам рабочие не нужны, и
           понадобятся, когда начнём кладку и чем их
           больше будет, тем быстрее мы завершим
           строительство. В общем, как только фундамент
           закончат, набирай трудовую силу и лучше,
           чтобы они умели правильно класть кирпич. И
           тебя тоже это касается, Франк.
     -     Слушаюсь, - опять подскочил с места
           тот, хотя Капуцин смотрел на Вольдемара, 
            который, не спрашивая разрешения,
            тоже налил себе и тут же выпил тёмно-
            коричневый бренди и пробурчал:
     -     Лёньку Горлова я нашёл, но про Ваську он
           ничего особенного не сказал, хотя по глазам я
            понял, что знает, где тот.
     -     А, так сказать, волонтёров обещал?
     -     Да и без вопросов. И вообще, Горлов вёл себя,
           как настоящий хозяин, то есть стал подробно
           расспрашивать о мясокомбинате, количестве
           сотрудников и охраны.
     -     А про Ваську сказал несколько слов, когда мы
           уходили о том, что у него теперь банда из
           шести человек и все они живут в ближайших к
           Михайловке деревнях.
     -     Вооружены?
     -     До зубов! Есть у них и «макаровы», и
           отечественные короткие десантные автоматы, а
           уж про «пики» так вообще не сосчитать...
     -     Отлично! - наконец-то улыбнулся Капуцин, -
           Поезжай опять к Горлову и скажи, что пора
           всем ребятам, включая Зверева, приехать на
           комбинат на общее совещание, но Василию
           скажи, что перед этим надо сменить мордень.
     -     Слушаюсь, Кап, - игриво отдал честь
           Вольдемар, на что тот посмотрел на него, как
           уж на лягушку, а тот спросил, - А когда будет
           общий сход?
     -     Как только будет готова аудитория на верхнем
           этаже, то есть примерно через месяц. А это
           значит, что вы с Франком должны как
           надсмотрщики подгонять строителей. Ясно?
     -     Так точно! - опять отдал честь бывший
            начальник охраны и Капуцин показал ему
            кулак, а потом указательным пальцем на дверь.
                И его помощники встали: Вольт с
            удовольствием, а Франк с кислой миной - ему,
            киллеру, нравилось только убивать, то есть
            выполнять конкретную «работу», а не быть
            вертухаем, как на зоне.
               Капуцин вновь налил себе коньяку и выпил.
     -     Хорошо. Ну, ладно, идите. Да, Франк, теперь
            главная ваша обоих задача - быстрое
            осуществление «Проекта- ЧМ». Сами
            понимаете, не дураки… 
       И хозяин бывшего кафе «Приют гурманов»
       раскурил сигару, хитро поглядев на
       помощников и добавил:               
     -     Чем быстрее начнём функционировать, тем
           скорее потекут к нам деньги, а это главное, то
           есть будет чем подкармливать «крышу»,
           которая поможет нам построить ещё такие, как
           мы говорим, мясокомбинаты. А продукция у
           нас будет очень привлекательная для… многих
           любителе, я уверен… Ну, всё, сроку вам две
           недели. Чего смотришь, Франк, разливай
           коньяк в бокалы - мне хочется
           напиться до остервенения, так как один из
           наших оставшихся охранников заказал сегодня
           для нас девочек.
                Х
     -     Ну, что, Глеб, рассказывай, - посмотрел
           полковник Просторов на Баскакова и Макса.
     -     Так вот, - улыбнулся первый, - мы были у
            комбината и, скажем так, темпы его
            строительства довольно быстрые, то есть
            фундамент здания, а он немалый, уже
            заложили и вот-вот начнут кладку стен.
     -     И какой он?
     -     Судя по глубине котлована большой.
     -     Охранников много?
     -     Я видел троих…
     -     А ты, Максим, что скажешь? – повернул голову
            к зятю Виктор Григорьевич.
     -     Ещё двое на холме прятались…
     -     Так, ясно, значит мясокомбинат будет
            серьёзным. А с кем-нибудь разговаривали?
     -     Да, ходил там один невысокий, но сильно
           накаченный мужик, и он сказал, что через
            несколько дней будут набирать рабочих.
     -     Хорошо. А ты, Глеб, видел его?
     -     Да, мы вместе подходили.
     -     И что, похож тот на кого-нибудь из наших, так
            сказать, знакомых?
     -     Да, что-то есть от Вольдемара, но уши
            поменьше и не горбиться. Да, ещё башка
            побрита наголо. И самое главное - меньше
            ростом.
     -     У меня голова тоже бритая, - строго посмотрел
            на директора школы полковник, - А как с
            голосом?
     -     Что-то похожее иногда проскакивало, - не дал
            ответить Баскакову Макс.
     -     Значит, мы, возможно, правы – пластические
           операции они тоже могли сделать. Интересно
           посмотреть на остальных.
     -     Кладка начнётся и те точно все появятся, -
            кивнул головой Глеб, - Умное начальство
            всегда контролирует стройку, а этот невысокий
            мне не внушил особого интереса.
     -     Хорошо, через пять-шесть дней подойдите туда
            - может быть пора будет устраиваться к ним
             на работу.
     Макс встал со стула.
     -     Нам транспорт нужен, Виктор Григорьевич. На
           такси, как в этот раз, не наездишься.
     -     Да, но «Опель» ещё мне пригодится. 
     -     У меня есть, где взять в аренду «Жигулёнок», -
           подал голос Баскаков.
     -     Хорошо, - кивнул головой полковник, -
           но лучше приобрести мотоцикл - его легче
           прятать. Так, теперь вы говорите, Александр
           Петрович.
    Но Николай не выдержал и начал рассказывать первым:
     -     Мы следили за Горловым и действительно у
            него была встреча с одним незнакомцем и…
     -     Что? – заёрзал на стуле
            председательствующий.
     -     Они долго разговаривали и пришедший на
           встречу в офис Леонида был разговором не
            очень доволен.
     -     И как он на вид?
     -     Фигурой не похож ни на кого, но высокий и
           глаза…
     -     Что? – перебил и вскочил с места от
           нетерпения его отец.
     -     Глаза очень похожи на те, которые были у
           Франкенштейна.               
     -     Чушь, - перебил Ника Донсков, - Линзы сейчас
            продаются свободно на любой размер и цвет.
     -     Но я, господин доктор, уже в «Органах»
            восемь лет, - обиженно произнёс Николай, -
           Цвет цветом, а движение зрачков - это почти
           что, как движение мыслей.
     -     И мой сын прав, Саша, я сам по глазам 
           запоминал своих солдат, так как в одинаковой
           форме они бывают очень похожи друг на друга,
           а времени вспомнить их имена иногда по
            ситуации не хватает.
     -     Не буду спорить, - спокойно ответил
            Александр Петрович, - Теперь ваша очередь
            докладывать, Виктор Григорьевич.
     -     Точно, - кивнул головой полковник ВДВ, -
           Так вот, о Горлове никто из моих бывших
           друзей - соратников не слышал.               
     -     Плохо, - покачал головой Донсков.
     -     Конечно, но зато они посоветовали обратиться
           к одному вояке, разрабатывающему новые
           приборы для ФСБ. И эти штучки у него просто
            класс, сказал он.   
     -     И что? - заинтересованно посмотрел на него
           Баскаков, - Ну, посмотрите на какую-нибудь
           новинку, а толку? С собой он ведь не даст,
           чтобы ею воспользоваться? Или назовёт за неё
           такую цену, что все из нас останутся без гроша.               
     -     А то, что он, скромный бессребреник, заядлый
           рыбак и очень хочет иметь хоть небольшую
           дачу у какой-нибудь широкой реки, и чтобы
           ехать туда было недалеко.
     -     Ну, не зная, - скривился директор школы.
     -     Так у тебя ж, отец, друг в Конаково, к которому
           мы ездили на рыбалку! - не выдержал Николай,
           Может быть он поможет с этим делом?
     -     Возможно, - почесал затылок неожиданно
           Виктор Григорьевич, - Мы же вместе
            служили...
     -     Тем более, - вмешалась в разговор Мария
           Антоновна, еле уговорившая Донского принять
           её в их компанию для участия в
           запланированной ими загадочной авантюре.
     -     Но он же не станет её покупать, - разумно
           заявил Баскаков.
     -     А мы дачу ему подарим… на время, -
            улыбнулся полковник, - Лишь бы он своей
           новинкой дал нам попользоваться.
А даст? - с сомнением покачал головой Макс.
     -     А дача? - серьёзно посмотрела на него Мария
           Антоновна шаловливым взглядом, - Она ведь
           может и случайно сгореть…
     -     Это точно! - рассмеялся Виктор Григорьевич, -
           Баш на баш и прибор наш. И давайте на этом
           закончим, а то у меня уже голова разболелась.
           Согласны?
     -     Так точно! - встал из-за стола его сын, - Пора
           Отдохнуть, зато действовать потом решительно
           и быстро.
      

                Часть четвёртая
                Комбинат

                Богатство – хороший слуга,
                но плохой хозяин.
                Френсис Бекон
     -     Горлов сказал, что его друг - олигарх
           передумал давать деньги на строительство
           мясокомбината, - хмуро произнёс Вольт, - По -
           видимому, он каким-то образом узнал, что наш
           «Приют гурманов» накрылся медным тазом.
     -     О, чёрт! – вскочил с места Капуцин, - И где мы
           тогда найдём деньги? Ведь наш запас уже
           кончается…
      И тут подал голос Франк:
     -     А Зверев? Пора ему вместе с
           подельниками выйти на «большую дорогу».
      И у их начальника полезли глаза на лоб.
     -     А ты, провинившийся, не дурак! Давай вместе
           с Вольтом и Горловым посетите его и
           скажите, что он будет иметь пятнадцать
           процентов от нашего дохода.
     -     Не много ли, Кап? – нахмурился Вольт.
     -     Главное пообещать, - хитро улыбнулся
           Капуцин, - Построим комбинат, а там видно
           будет. Может быть, полиция к тому времени
           уже и выйдет на его след.
     И бывший начальник охраны подземного «царства» расхохотался.
     -    Отлично! Шепнём какому - нибудь бывшему
           менту, где прячется убийца и… ага?
     -     Вот именно! Действуйте, друзья, и Бог вас
            помилует.
     -     Или уроет, - буркнул себе под нос Франк, но
           никто его не услышал.
     -     Да, - добавил Капуцин, - Рабочих набрали?
     -     Уже, - кивнул головой бывший секьюрити.
     -     А те двое приходили?
     -     Да и мы их взяли на заливку полов.
     -     Правильно. А то, если бы отказали, то вызвали
           бы у них подозрение, что других берут, а их
           нет. Но, - строго посмотрел на него бывший
           хозяин подземного «царства», - глаз с них не
           спускайте. По твоему описанию они не похожи
           на настоящих рабочих (слишком
           интеллигентные у них рожи) и это меня
           тревожит.
     -     Есть, Кап! – вскочил с места Вольт, - Ну, мы
            поехали на вечернюю проверку.
     -     На чём?
     -     Да прикупили вчера в Белгороде подержанную 
           «Таврию».
     -     Нормально, - кивнул головой Капуцин, -
            Валите. Но не забудьте, что завтра с утра 
            Горлов должен отвезти вас к Ваське. И
            слушай, возьмите с собой этих двух - пусть к
            ним внимательно тот приглядится.
     -     Обязательно, - при этом слове Франк тоже
            встал, и они с Вольдемаром покинули
            небольшой дом в соседней с Михайловкой
            деревне, где обсуждали пока рабочие вопросы
            и ночевали.
                Х
     -     Ну, как? – спросил бывший полковник у Макса
            и Баскакова, - На работу взяли?
     -     Да, но, эти сволочи поставили нас на ручную
           бетономешалку - якобы раствор, смешанный ей
           более мягкий, но крепкий и пойдёт на кладку
           пола из разноцветных бетонных плит… Прямо
           как для дирекции большого и серьёзного
           предприятия, чёрт возьми! – сказал Баскаков.
     -    Может быть, может быть, - посерьёзнел Виктор
           Григорьевич, - И будьте осторожны, так как,
           мне кажется, начальник их охраны за вами
           наблюдает - вы не очень - то похожи на
           рабочих.
     -     Мы уже поняли, товарищ полковник, - кивнул
            головой Максим.
     -     Ну, теперь пусть докладывают мой сын и
           доктор.
     -     Слушаемся, - хмыкнул Донсков, - Так вот, по
           вечерам начальник охраны и ещё один хмырь
           высокого роста куда-то уезжают - мы за их
           логовом наблюдаем. Поэтому ваш сын где-то
           достал «маячок», и мы его на «Таврию», так
            сказать, пристроили.
     -     Молодцы! – похвалил их Виктор Григорьевич,
            - И что дальше?
     -     И мы определили, что они ездят к Горлову, а
           вчера мотались за ними в Курск и те заходили в
           супермаркет на площади Рокоссовского,
            пробыв в нём полчаса.
     -     И что? – повторился полковник ВДВ.
     -     Сегодня ночью съездим и понаблюдаем за
            домами в округе, - добавил Николай.
     -     Правильно, но будьте архи осторожными - всё
           может быть, то есть, они могут вас засечь и
            устроить ловушку. И обязательно берите с
            собой оружие.
     -     Знаем, - хмыкнул его сын, - Не первый год в
           органах. А как твои дела? Встретился с тем
           спецом?
     -     Да.
     -     И что?
     -     А вот что.
      И отец достал из кармана пиджака… очечник, а из него обыкновенные противосолнечные очки с толстыми дужками.
     -     У-у-у! – воскликнули разочаровано все.
     -     Не укайте! – покраснел полковник и
           посмотрел на Донскова, - Эй, док, сними как
           брюки.
     -     Вы что? – встал со стула Александр
           Петрович, посмотрев на Марию Антоновну.
     -     Вот именно! – нахмурилась сразу та, но увидев
            в глазах Виктора Григорьевича радость,
           добавила, - Ладно, товарищ военный, я выйду,
           если вы хотите устроить здесь цирковое
           представление.
     -     Так надо, Мария, и это на пять минут, -
           улыбнулся тот, - И заранее спасибо.
    Зайцева вышла из кухни, где шёл сегодня разговор, и полковник жестом дал понять её воздыхателю, что незачем терять время, а быстро выполнить его просьбу.
     -     И что? – не выдержал Баскаков, когда доктор
            спустил штаны.
     -     А вы посмотрите на его ноги.
     -     Ну, и что? – буркнул Александр Петрович, -
           Рубцы как рубцы и…
     -     Ты про кожу, Саш, говоришь, а кости?
     -     Пули их не затронули, - улыбнулся Донсков.
     -     Э-э, нет. Я разговаривал с хирургом,
           оперировавшим тебя, и он сказал, что
           бедренная кость на правой ноге с выемкой –
           пуля всё же задела её.
     -     Ну и что? Я этого дефекта не чувствую.
         И полковник глянул на Баскакова.               
     -     А ну -ка, Глеб, надень очки.
     -     А не убьют они меня? – с улыбкой проговорил
           тот.
     -     Нет.
     -     Ладно, давайте.
     И муж внучки хозяина дома нацепил на нос очки.
     -     И что? – недовольно произнёс он.
     -     Прикоснись пальцем левой дужки.
     -     Ну, и что?
     -     Что видишь?
     -     Нечёткое изображение бедренной кости.
     -     Тогда нажми пальцем правую дужку.
     -     Слушаюсь, товарищ полковник, -
           хмыкнул Баскаков, выполняя приказ
           и…охнул, - Чёрт побери, вот это да!
     -     И что тебя поразило, Глеб? – громко
            рассмеялся Виктор Григорьевич.
     -     Я вижу, - закашлялся тот, - Я вижу, что в ней
            есть участок с неровной поверхностью. Ну,
            прямо, как на рентгеновском экране.
     -     Вот именно. Снимай и дай посмотреть другим.
      Баскаков снял очки и передал их тестю. Тот
            глянул и перекрестился.
     -     Вот это да! На, Максим, взгляни, - сунул он
            странный миниатюрный прибор в виде очков
            тренеру по плаванию.
      Ростовский глянул и быстро передал гаджет Николаю, а тот через минуту следующему участнику их компании, то есть пять минут и уже все (кроме полковника) сидели за столом, открыв рты от изумления.
     -     Да, хороша штучка! – наконец произнёс
           директор школы.
     -     Потрясающе! – выпучил глаза и ещё раз
            перекрестился дедушка его молодой жены,
            вскочил со стула и достал из буфета бутылку
            «Наполеона» и рюмки.
     -     Отлично! – рассмеялся Макс, - Очки что надо!
     -     Великолепно! – тоже встал и разлил коньяк по
           рюмкам Николай, подняв свою, - Выпьем за
           этого великолепного спеца.
       Но Антон Захарович вдруг громко вскрикнул, да   
       так, что зазвенели тарелки в буфете:
     -     Машка, заходи! Посмотри, дочь, на чудо.
     -     Дайте хоть штаны надеть, - недовольно
            буркнул Донсков, натягивая брюки, - Я ей
            потом это покажу… наедине.
      При этой фразе Ник заржал как лошадь, а доктор показал ему кулак.
     -     И сколько эта вещь стоит? – спросил Антон
            Захарович.
      И полковник ещё раз улыбнулся.    
     -     Он её не продаёт, но даст на время, если мы
           обеспечим его дачей.  И я уже со своим
           дружком из Конаково договорился и Бра…,
           извините, но фамилию учёного я не назову,
           показал мне то, что хотел и всё.
     -     Но для чего эти очки? - удивлённо спросил
           доктор у Виктора Григорьевича.
      И тут в разговор вмешался Николай, посмотрев на
      отца.
     -     Можно я скажу, пап?
     -     Валяй, сын, - усмехнулся тот.
     -     Они нужны нам, что рассмотреть нутро
           рабочих, строящих мясокомбинат.
     -     Зачем? – спросил отец Маши.
     -     А затем, что если у тех имеются рубцы или
           следы от пуль на теле, то все рабочие просто
           настоящие бандиты. Так, отец?
     -     Совершенно точно! – поднял рюмку полковник 
           и протянул её к центру стола, - Выпьем за этого
           замечательного учёного и успех в нашем
           предприятии, хотя это не всё, что могут «очки»
           нам дать - сами потом поймёте.
      И рюмки громко зазвенели, а затем и столовые приборы - закуска должна была быть съедена вся, так как хозяин дома достал из буфета ещё бутылку всем известного французского коньяка.               
                Зверь и ресторан
      Как только Горлов услышал, что ему достанется 20% от дохода при работе заместителем директора мясокомбината, то тут же ответил только одним словом:
     -     Поехали.
     И вся четвёрка села в «Таврию» и голосом хозяина Леонид громко скомандовал Вольту:
     -     Ну, к Зверю в Курск, Вольдемар!
     И машина рванула вперёд, а Максим, сидя на заднем сидении, тут же прильнул незаметно к уху Баскакова и шепнул:
     -     Что-то мне не нравится, что нас они взяли с
            собой.
     -     Это проверка, - также тихо ответил Глеб.
      И тогда Ростовский добавил чуть громче, так как Горлов вздремнул, а Вольт внимательно следил за дорогой. Франкенштейн же сегодня не поехал из - за разболевшегося зуба.               
     -     Хитрый и умный всё же Васька, - шепнул опять
           Макс, - окопался в городе прямо на глазах
           полиции, которая столько времени потратила
           на его поиски, а он, оказывается, живёт у них
           под носом.
     -     Согласен, - буркнул Глеб в ответ, - И он в связи
           с этим оказался не дурак - ушёл на «дно» после
           того, как они устали его искать, а до этого мог
           ходить по улицам и «косить» под больного,
           например, сделав пластическую операцию и
           приобретя с помощью Горлова - старшего
           новый паспорт.
     И Макс кивнуть головой - директор школы был прав. К их удивлению дом на Рокоссовского, номер 4 оказался частным и наполовину разрушенным временем, находившийся прямо напротив драмтеатра, если пройти через разделяющего их парк. И тренеру по плаванию ничего не оставалось делать, как открыть от удивления рот. А Баскаков даже не обратил на это внимания, а надел на нос «волшебные» очки и даже через спинку переднего сидения убедился, что тело зятя убитого старика Зверева нигде не имеет следов травматизма или огнестрельного ранения. Хитрый гад этот Горлов, хотя и трус, то есть не вмешивается в криминальные разборки, а потихоньку гнёт свою линию, набивая карманы «бабками».
    -     За мной, - только и сказал Леонид, вылезая из
          машины, когда та остановилась, и направился в
          супермаркет, располагавшийся на этой же
          известной всем площади напротив
          медицинского института.
    Там он смело прошёл в подсобное помещение, где здоровый дылда открыл ключом небольшую дверь с табличкой «Туалет для служебного пользования, посторонним вход запрещён», куда идущая за ним троица и нырнула, оказавшись в длинном коридоре. Они проскочили метров сто и Максим понял, что они оказались точно под серединой разрушенного дома, где тут же (по-видимому «сторож» этого прохода, как только они почуяли запах влажной земли, позвонил кому надо), перед ними отворилась такая же небольшая дверь, на пороге которой образовался Василий Зверев, которого трудно было узнать из-за переделанного подбородка, носа и бровей с израильским «УЗИ» в руках.
     -     А это кто? – хмуро спросил он у Горлова,
            указывая на Макса и Глеба.
     -     Моя охрана, назначенная Капуцином, -
           подмигнул ему тот, - А вообще - то они
           простые рабочие. Так вот, Василий, наш Босс
           приказал тебе активизировать свою группу для
           одолжения, ха-ха, «бабок» у населения - его
           «зелёный» запас для постройки комбината, как
            он сказал, закончился.
     -     Брехун чёртов, - сплюнул Зверев себе под
           ноги,- жалеет, падла, свои кровные для общего
           дела.
     -     Зато пятнадцать процентов будет тебе
            отстёгивать от дохода.
     -     А тебе, Лёня, сколько? – сузил зрачки бандит.
     -     Столько же, - тут же соврал Горлов, незаметно
            показав пальцем на «рабочих», мол приглядись
            к ним.
    Васька почесал затылок, рассмотрел Глеба и Максима в упор и отрицательно покачал головой.
     -     Ладно, Лёня, сработаем.
     -     Но без крови, - тут же добавил тот.
     -     Как получится. И в какой срок?
     -     Две недели.
     -     Ладно, займусь, но будет сложно и вряд ли без
            юшки.
      И Горлов покачал головой, уставившись опять на мало знакомую ему пару. Но Зверев ещё раз кивнул головой, показывая этим, что хватит болтать лишнее и пора всем уходить.
     -     И смени хазу, - не слушая его, проговорил
            Леонид, - опасно тебе продолжать здесь
            хорониться. Я узнал, что на днях дом над твоей
            головой будут сносить.
     -     Ладно, - зло посмотрел на него Зверев, ткнув
           пальцем в сторону новоявленных «секьюрити»,
            - А, может быть, тогда одолжишь этих двух
            мне? Быстрей ведь получится «заработать»
            нужную сумму!
      И Баскаков с Максимом вдруг почувствовали, как по их спинам пробежал холодок - предложение, а точнее, проверка их «на вшивость» им не понравилась, но Горлов, к счастью, подумал о другом и снял с «рабочих» нависшую угрозу:
     -     Не пойдёт, Вась, я теперь буду зам. директора
            будущего мясокомбината, то есть Капуцина и
            охранники действительно мне нужны.
      Зверев мастерски выругался, приглядываясь ещё раз к Баскакову и Максиму и вновь покачал головой, давая понять Леониду, что он их не знает и тот окончательно успокоился. Глеб же внимательно «рассмотрел» через «очки» Зверева и чётко увидел перечерченный шрамами живот, ещё раз убедившись, что бывший полковник не зря затеял односторонний обмен с ФСБэшным инженером - гаджет очень пригодился в опознании Васьки. А односторонний потому, что они сделали ему подарок в виде дачи, а тот дал им на время этот оригинальный прибор.
     -     Ну и мать их, обойдусь, - цыкнул слюной
            криминальный «подпольщик», -  Ладно, валите
            отсюда - мне пора обедать. Позвоню, когда всё
            будет готово.
      И он с бандой уложился в срок, обчистив того самого олигарха, который отказался помочь в строительстве комбината. А тот, естественно, не стал заявлять в полицию - побоялся, так как легенда о новом Чеботаре уже облетела Курскую и Белгородскую область и помог в этом всё тот же Лёнька Горлов, которого все блатные этих мест называли «Жопой», как противоположное рту отверстие, то есть настоящим жмотом, «поедавшим» деньги и пастью, и задницей.
      Прошёл ещё месяц и к концу июля здание мясокомбината было готово к работе. В связи с этим Капуцин собрал «толковище» в сияющем позолотой зале на втором этаже. Свой же кабинет в подвале он не показывал никому, кроме Вольдемара, который «сослал» троих рабочих, работавших там, на тот свет.
     -     Я поздравляю всех присутствующих с
            выполнением «Проекта ЧП», то есть
            завершением строительства и окончательным
            монтажом оборудования в зданиях комбината,
            и желаю сбытчикам продукции успеха в
            продаже, а клиентам отличного аппетита
            при поглощении её…
     -     А, что такое именно «ЧП»? – перебил его
           Горлов.
     -     Сам потом узнаешь, - зверем посмотрел на него
           Капуцин, - И не перебивай меня, Лёнька!
     -     Извини, Кап, - опустил глаза тот, поёживаясь
           от пронзающего мозг взгляда Генерального
            директора мясокомбината.
     -     И «те», - прорычал тот.
     -     Что «те»? – побледнел Горлов.
     -     Извини-те, - сузил зрачки Капуцин, - Ладно,
            сейчас едем в ресторан в Белгород, где нас
            ждёт приятный сюрприз с девочками по
            вызову и шикарный ужин. И охрану сегодня
            никуда не отпускать. Слышишь, Вольт?
     -     Да, - подскочил тот на стуле.
     -     Оружие зарегистрировали все? - посмотрел
            главный директор на Горлова.
     -     Естественно, - кивнул головой Леонид, - И
            ведь обратиться пришлось к тому, кого
            Василий «пометил».
     -     Ничего, не обеднеет. А, как дела с товаром,
           Франк?
     -     Для первой партии достаточно, - встал с места
           ранее провинившийся, - Завтра доставят.
     -     Начальника цеха и кулинаров нашёл?
     -     Да, они тоже прибудут завтра, -  произнёс, чуть
           дрожа Франкенштейн, - и приступят сразу к
            делу.
     -     А, готовы они к своей необычной миссии?
     -     Полностью и даже кликуха у начальника цеха
            подходит.
     -     И какая? – впервые улыбнулся директор
           комбината.
     -     Гиена.
     -     Ха-ха-ха-ха! – взорвался хохотом Капуцин, -
            Ладно, по машинам - высококлассная еда и
            бабы ждут нас.
      И восемь мужчин (Генеральный директор и два его охранника, заместитель директора Горлов, опять ставший вновь старшим секьюрити Вольт, хмурый Франк, Васька и бухгалтер - недавно вышедший из тюрьмы счетовод развалившегося десять лет назад колхоза, исполняющий обязанности и начальника отдела кадров) бодро встали, вышли из здания комбината и сели в микроавтобус «Форд», водитель которого тут же включил зажигание и мощный мотор, грозно рявкнув, поднял пыль и покинул территорию мясокомбината. Охранники тут же закрыли ворота, включив прожектора, а нанятый на неопределённый срок киллер вошёл в небольшую крутящуюся на все 360 градусов металлическую башенку на крыше, достал американский автомат с оптическим прицелом, уселся в глубокое кресло и стал внимательно осматривать прилегающую к комбинату территорию.
      Не ожидавшие этого Глеб и Макс, тут же нырнули в кустарник, а через полчаса выкатили из ямы мотоцикл, протащили его с пол километра до трассы, чтобы никто не услышал заводящегося мотора, сели на него и помчались за микроавтобусом в Белгород, где с удивлением констатировали, что бандитская компания заходит в тот же ресторан под названием «Красный мел», где уже как два часа их три семьи, отмечали восьмидесятилетие Антона Захаровича Зайцева.
     -     Ну, что, разведчики, открылся ваш
           мясокомбинат? – улыбнулся Виктор
           Григорьевич, встречая их.               
     -     Да, - кивнул головой Баскаков усаживаясь за
            стол.
     -     Только нас на это торжественное открытие не
           позвали, - добавил шутливо Максим, кивая на
           расположившуюся в углу банду и добавил, -
           И вы, господа, не оглядывайтесь - их верхушка
           состоит не из дураков.
    -     А с какого бодуна вас приглашать? - удивлённо
           посмотрел на него вечный полковник, - Их
           бизнес - это их бизнес и вы на этом «собрании»
           были бы чужими. А мы теперь будем сидеть
           тише воды, ниже травы. Все поняли?
     -     Да, - ответила за всех Мария Антоновна.
     -     А вообще-то хотелось бы узнать 
           «производственные тайны» этого сборища, -
            вздохнул Максим.
     -     И какие?
     -     Да что они будут выпускать? Просто полу
            готовую продукцию, в смысле котлеты,
           шашлыки, бифштексы с картофелем, пироги и
            т.д. и т.п. или…
     -     А мы их просто купим и проверим их качество,
            - вмешался в разговор Донсков.
     -     Но с большой осторожностью, - добавила
           Маша, - Может быть продукция быть и не
            чистой, а, допустим, с наркотиками.
     -     Не исключено, - хмыкнул Николай.
      И вдруг Глеб сказал:
     -     А мне нравится, что мы сидим в том же
           ресторане, что и эти твари.
     -     И почему? – подал голос именинник.
     -     А потому, что я люблю танцевать и…
     -     И что? – спросила Олеся.
     -     А то, что я приглашаю тебя, жёнушка, на
           следующий танец и во время его исполнения
           осторожно рассмотрю всех членов этой
            компании и раскрою с помощью «очков» их
           внутренние дефекты.
     -     Точно! – чуть не подскочил на месте Виктор
            Григорьевич, - Молодец, директор, а я и
            забыл, что чудесный прибор ты взял с собой.
     -     Вот именно, - улыбнулся Баскаков.
     -     Тогда пора, - встала и жена именинника, держа
            в руке бокал, - ещё раз выпить за моего мужа.
     -     Отлично! – улыбнулся травматолог, поднимая
            своё шампанское, - Долгого здоровья   
            вам, Антон Захарович для того, чтобы успеть
            воспитать правнуков и правнучек. Ура!
     -     Только не громко кричите, - добавила дочь
            именинника, - Привлекать внимание к себе ни
            в коем случае нельзя, несмотря на то, что
            главные участники нашей войны изменили
            внешность и пьют как лошади воду после их
            тяжёлого трудового дня.
     -     А Глебу с Максимом лучше после танца
            потихоньку уйти, а то глазастый Васька,
            только вчера познакомившийся с ними, может
            их заметить и заподозрить в них «хвостов»,
            испортив нам весь вечер, - посоветовал
            полковник.
     -     Тогда мы быстро закусываем, танцуем и
            смываемся, - кивнул головой Баскаков,
            который, естественно, сменил свою грязную
            одежду, в которой был вчера, на заграничную
            «тройку», чтобы его не узнали Васька с
            Горловым.
     -     Ладно, идём, Глебушка, танцевать, - встала с
            места Олеся, беря мужа под руку.
     -     И мы тоже пойдём до кучи плясать, -
            оживилась её мать, - Правда, Саша?
     -     Обязательно! – допил шампанское Донсков, -
           Будем совершать отвлекающий манёвр для
           нашего диагноста и его партнёрши.
     -     Ну, спасибо, друг, - улыбнулся Глеб, - И
            вперёд, жена!
       Квартет заиграл, и Глеб чуть не пустил слезу,
     потому, что тот исполнял вальс, который
     посвящался городу Тверь, написанный Михаилом
     Кругом, которого убили бандиты. И тут же
     появившаяся ненависть сделала его ещё более
     внимательным, когда он с Олесей приближались к
     криминальному столу. И это было выполнено не
     зря, после чего он сразу ушёл, оставив жену на
     попечение родителям, которые через полчаса
     намекнули всем, что им тоже пора заканчивать
     торжество и не из-за того, чтобы быстрей узнать
     результат проделанной директором школы работы,
     а чтобы дальше не светиться лишний раз перед
     бандитами. И все поддержали Антона Захаровича и
     Антонину Павловну. И через час они все медленно
     потянулись к дверям, не заметив, как Васька
     Зверев внимательно рассматривает ноги и
     походку Маши…
                Х
    -     Ну, что, Глеб, не зря вы скакали? – спросил
          полковник, когда они расселись за столом на
          веранде, разлив коньяк всем гостям и достав из
           пакета с подарками ещё и плитки шоколада.
    -     Это точно! - усмехнулся тот, -Но сначала
           давайте ещё раз выпьем за именинника и
           вашего нового товарища - учёного, Виктор
           Григорьевич, который предоставил нам
           такой умный прибор.
    -     Что, есть «улов»? – заелозили все на табуретах.
    -     Ещё какой! – улыбнулся Баскаков.
      И они все выпили и появившийся в глазах вопросительный огонь был вызван обжигающим головы возможным положительным результатом «разведки» Глеба и Оксаны.
     -     Ну, не тяни резину, директор, - повысил голос
           Антон Захарович, - Я, например, уже дрожу
           от долгожданного твоего доклада.
     -     Да всего один то танец мы исполнили,
            дедушка, - вмешалась его внучка, - Ладно,
            давай, муж, рассказывай, что увидел, но
            конкретно и коротко.
      И Баскаков, став не на шутку серьёзным, начал.
     -     Так вот, господа, у всех, кроме Леонида
           Горлова, я увидел на теле следы от пулевых
           ранений и наиболее выраженные были у бугая,
           которого мы воспринимаем как Василия
           Зверева. А вот у самого высокого и
           накаченного даже несколько. Но у того в
           шикарном сером костюме и у его соседа по
           столику…- прервался вдруг Глеб, вызвав тут
           же из-за неожиданного перерыва в докладе
           недовольный вздох всех присутствующих за
           столом, - Не волнуйтесь, друзья, я теперь буду
           короток! В общем у них были операции на
           бедренных костях, уменьшивших их… рост.
     -     Аппарат Елизарова! – не выдержав, воскликнул
            Донсков.
     -     Точно, доктор, только этим можно было
            укоротить их ноги, - посмотрел на
            травматолога Баскаков.
     -     То есть, ты хочешь сказать, Глеб, -
           взволнованно произнёс бывший десантник, -
           что эти люди не кто-нибудь, а… Капуцин и
           Вольдемар?
     -     Да, товарищ полковник, именно так. А
           третьего, то есть Франкенштейна, они по какой-
           то причине не укоротили.
     -     Провинился, наверное, - вставила два слова в
           разговор Мария Антоновна, а потом
           добавила, - или решили, чтобы он был
            отвлекающим от их персон..
     -     Может быть, - кивнул головой Виктор
            Григорьевич.
     -     Вот это да! – хором вскрикнули Максим и
           Николай, - Вот это маскировка!
     -     Конечно, - констатировал Донсков, - Это был
            самый лучший способ кардинально изменить
            их.
     -     И хорошо, - произнесла Анастасия Павловна.
     -     Что хорошего? – уставился на неё муж.
     -     А то, что теперь мы точно знаем, с кем имеют
           дело наша дочь и все гости.
      И молчащие до сих пор жёны Николая и Максима вдруг заплакали.
     -     Вы чего? – беспокойно засуетился в кресле
            Виктор Григорьевич.
     -     А то, - чуть успокаиваясь сказала Нина,
            прижимая к себе Гришеньку, названного в
            честь прадеда, - А то, что у меня есть вот этот
            маленький человечек и он самый беззащитный
            из нас.
     -     А мы с тобой для чего? – возмутилась, вытирая
           слёзы, Ирина, - Нам бы с тобой оружие…
     -    Но вы же у нас дома не одни, - весело напомнил
           Антон Захарович, - Да и двери у нас не
           деревянные и по три замка на каждой - не
           смогут гады войти. И этот ребёнок не только
           твой, Ниночка, а нас всех. Не так ли?
     -     Точно! – улыбнулся Донсков.
     -    Да, ребята, то есть Глеб и Максим, всё теперь
           упирается в вас, - констатировал Виктор
           Григорьевич, - Вы должны узнать, что будет
           выпускать Капуцин со своими подельниками и
           от этого будут зависеть дальнейшие наши
           действия, а именно, сами мы справимся с ними
           или придётся ставить в известность полицию.
     -    Справимся сами, - твёрдо произнёс Николай, -
           Это наш долг, отомстить за всех загубленных
           в «Приюте гурманов» этими извращенцами, а
           точнее, как мы с Максимом уже называем, в
           «Райском аде».
     -    В общем, действуйте, - закончил обсуждение
           новой ситуации бывший полковник, - Мой зять
           и Баскаков продолжают следить за комбинатом,
           а хотя ты, Глеб, ещё не уходишь в отпуск?
    -     Нет, я уже в нём.
    -    Тогда вам, Максим и директор, будет теперь
          трудновато - Капуцин не дурак и усилит охрану
          и даже расставит, наверное, бандитов в
          полукилометре вокруг зоны предприятия.
    -     Скорее всего… - вклинился в разговор Донсков.
    -     А я им помогу, - проговорил Николай, - Нам бы
          ещё гранаты на всякий случай, пап…
    -    Будут, не волнуйся. Ну, что, Антон Захарович,
          по домам и хатам?
    -    Да, пора, начальник, на покой, - устало и
         двусмысленно улыбнулся тот, - Так, дочь, вы с
          Александром поедете к тебе?
    -     Конечно, - чуть зарделась Мария.
    -     Тогда и я с вами, - встал из-за стола Просторов -
          младший, - А вы все остальные охраняйте дом и
          наших женщин.
     -    Обязательно, - поднялась с места и жена
          именинника, - Оставайтесь у нас и вы, Глеб.
          Нашей внучке и вашей жене без вас будет
          скучно.
     -    Хорошо, - кивнул головой тот, - А завтра утром
           я подъеду к тебе, Маша, забрать Макса с собой.
     -     Отлично! В восемь я вас жду.
     -     В шесть. Да, Глеб? – улыбнулся Ростовский.
     -     Точно. Мы должны приехать туда раньше
            смены охранников.               
      Встал из-за стола и Антон Захарович, и,
      улыбнувшись произнёс:               
     -     И спасибо вам всем за этот вечер - я прямо -
           таки помолодел, глядя на всех вас.
     -     И на сколько, пап? - подошла к нему и
            поцеловала в щёку Мария Антоновна.
     -     Да лет на двадцать. Ну, вперёд!
                Слежка
     -     Привозят в двух одних и тех же
            рефрижераторах, по-видимому, только мясо, а 
            продукцию развозят, в основном, по кафе,
            почему-то в микроавтобусе, который привозил
            их тогда в «Красный мел», - доложил Баскаков
            полковнику, сидевшему на веранде через
            неделю.
     -     То есть, Виктор Григорьевич, никакой
            криминальной деятельности мы пока не
            заметили, - добавил Максим.
     -     Странно, - почесал бритый затылок тот, - Нет,
            здесь что-то не так. Наблюдайте дальше, а я
            съезжу к моим однополчанам - может быть,
            они достанут мне дистанционное
            подслушивающее устройство.
     -     А у этого, что дал нам в аренду чудесные очки,
            не найдётся такого? – спросил Глеб.
     -     А точно, у него возможно оно и есть.
            Правильно, сгоняю ка я к нему, а вы
            продолжайте наблюдать за комбинатом, а мой
            сын в светлое время суток будет следить за
            самой Михайловкой - может быть в ней теперь
            и квартирует Васька со своими подельниками.
     -     Есть, - совершенно серьёзно проговорил Макс,
           прикладывая ладонь к раскрашенной
           Баскаковым в своей школе в пятнистый серо-
            зелёный цвет бейсболке.
     -     Да, Виктор Григорьевич, нам бы ещё хоть
            парочку камуфляжной одежде, а то свою
            как-то жаль портить красками.
     -     Согласен, Глеб, привезу. Думаю, что за два –
           три дня всё достану и сразу же позвоню вам.
           Да, а вы не забывайте выключать звук в
           мобильных телефонах и ориентируйтесь
           только по вибрации, что пришёл сигнал связи,
           а то вдруг Вольдемар тоже уже обеспечил
           своих охранников мощными биноклями и
           дистанционными «прослушками» - Капуцин,
            ещё раз повторю, не дурак и мог тщательно всё
            продумать, да, ещё и мы своим нападением на
            «Райский ад», как вы, ребята, называете
            подвальную часть «Приюта гурманов»,
            прибавили ему мозгов.
     -     У них уже проявился ещё один снайпер, -
           проговорил Максим, - который сидит в той же
           башенке основного здания, и та постоянно
           медленно вращается, то есть, наблюдатели
            контролируют зону вокруг мясокомбината
            вовсю.
     -     Да, дела, - соглашаясь, кивнул головой Глеб.
     -     Поэтому тем более вам нужна
            маскировочная одежда, - добавил Виктор
            Григорьевич, - Всё, возвращайтесь
           туда, а то, не дай Бог, что-нибудь пропустите. В   
           общем, повторяю, я приеду и сразу позвоню
           вам и за шмотками и подслушивающим
           устройством пусть прикатит из вас кто-нибудь
           один - наблюдение за мясокомбинатом не
           должно прерываться.
     -     Так точно, товарищ полковник, - сурово
            взглянул на тестя Максима Баскаков, уходя
            из веранды, аккуратно и привычно отряхнув по
            дороге одежду и быстро, и умело заводя
            мотоцикл.               
       И полковник понял по его поведению, что тот помнит, чему его учили в десантных войсках - военная выправка остаётся у всех солдат до конца жизни и она у Глеба тоже не забыта…
       А в это время хмурый Василий Зверев сидел в подземном кабинете Капуцина и рассказывал свою версию.
     -     Мне показалось, что я эту бабу, что
            вальсировала недалеко от нашего стола, знаю.
     -     На бывшую зазнобу твою, что ли, похожа? –
            спросил тот.
     -     Да чёрт её знает. Вроде бы ноги Машки, а лицо
            какое-то другое и походка иная.
     -      Возможно, она сделала пластическую
            операцию, - кивнул головой Капуцин, - Да,
            приставь ты к ней «хвост»! Есть из твоих кто-
            нибудь небольшого роста?
     -     Есть, Мишка Косой.
     -     Косой от шрамов?
     -     Нет, с детства, то есть у него врождённое
            косоглазие.
     -     Пусть тогда ходит в солнцезащитных очках.
     -     Ладно.
     -     А у твоей той бабы транспорт был?
     -     Да, пяти дверная «Нива». И что ему
            посоветуете купить?
     -     «ДЭУ - Матис» - небольшая и достаточно
            быстроходная машина. Только подбери
            нужную окраску для маскировки, то есть
            зеленовато-пыльную - ещё ведь целый август
            впереди…Сам то ты, Вася, довольно умный
            и хитрый - на старой «шестёрке» ездишь.
     -     Так и для Мишки такую найду, Кап, - сидя с
            подобострастным выражением лица закончил
            разговор Зверев.
     -     Тогда иди занимайся делом. Да, а кем твоя то
            работала?
     -     В социалке. Привозила по заказам деревенских
            то лекарство, то жратву им.
     -     Тогда её легко выследить, - с довольным лицом
            бросил Капуцин.
     -     Может быть, может быть, - покачал головой
            Василий, - Ладно, я поехал.
     -     Но учтите, что она тоже могла сменить
            «тачку».
     -     Учтём
         И Капуцин был прав – Донсков заставил Машу продать в Курске свою «Ниву» и купить старенький «Москвич», но с более мощным двигателем, чем  родной – его бывший хозяин когда - то участвовал в ралли, поэтому по началу Косой никак не мог определить на какой машине теперь ездит социальный работник. Да ещё она не была явно похожа на Марию Антоновну Зайцеву, хотя Зверев и дал ему одну из фоток, на которой та была осторожно снята им из кустов в лёгком летнем платье, половшая огород. Но, понаблюдав неделю за женщиной, «хвост» всё - таки засёк её в «Москвиче», который та ставила на ночь сначала в ближайшем перелеске, а когда стемнеет, передислоцировала в свой двор. Заметил Мишка и двух мужиков, которые иногда дежурили у неё то по одному, а то и вместе, но угнаться за их мотоциклом никак не мог - Баскаков в юности яро увлекался этим видом спорта и тоже ездил не на простом двухколёсном, а чуть ли не полуспортивном «агрегате». А провести всю ночь невдалеке от дома социальной работницы, чтобы утром засечь, кто и когда покидает жилище Косой просто боялся и боялся не этих мужиков, а змей и бродячих собак, которые были не такими добрыми и трусливыми, как домашние и которых развелось по деревням достаточно много. Но Господь, видно, пожалел его, подсказав, что надо периодически менять транспорт, одежду и внешний вид и не следить напролом, а как истинный «топтун» постоянно прятаться от Машиных глаз, подглядывая за ней из-за кустов и домов, а иногда и подслушивая её разговор с селянами. Короче, ещё три дня, и он смело доложил Звереву, что это действительно его строптивая «пассия», а не новый соцработник, купивший у неё этот ухоженный участок и дом.
      И Васька тут же побежал к Капуцину, чтобы доложить о проявившей себя Марии Антоновны Зайцевой - сожительницы травматолога Донского, который лечил его травмы от капканов дядьки, а потом получившим от него самого по пули в каждую ногу во время разборки у его дома.
     -     А отец тогда положил из шмайсера мужа его
           тёти, но сам был убит полицейским – младшим
           братом Горлова Сергеем. Вот поэтому я и «лёг
           на дно», но успел всё же отомстить её хахалю –
           сжёг дом его тётки.
     -     А самому полицейскому за отца? – зло
            сощурился Генеральный директор комбината.
     -     Нет, не успел, да и не попадался он мне.
     -     А надо было, а то вдруг начнёт совать нос в
            наш бизнес. Пусть твои ребята продолжают…
           добывать мясо, а ты сам возьмись и пришей его
           - меньше будет глаз следить за нашим
            производством.
     -     Ладно, сработаю. Да, в общем то, пора бы и
            Машку прибрать к рукам, но…
     -     Смотри, осторожнее будь. Я на пьянке по
            поводу пуска нашего мясокомбината обратил
            внимание на компанию в противоположном
            конце зала, от которой отходила потанцевать
            парочка и мужик уж очень внимательно
            рассматривал нас через затемнённые очки. То
            ли он просто был слишком любопытным по
            отношению к нашему сборищу, то ли ещё что
            его привлекало. А вообще, компания та была
            достаточно большой для сборища друзей - они
            больше были похожи на заговорщиков.
            Поэтому надо проследить и за ними.
            Поспрошай официанта, может быть, он кого из
            них и знает.
     -     Хорошо, Кап, сделаем. Скажи, а
            санэпидстанция проверяла тебя?
     -     А как же, но всё получилось быстро и по-
            доброму, так как деньги решают всё, да ещё
            мы к этому были готовы.
     -     А я боялся, что они будут делать всякие…
     -     Помолчи, Василий, - перебил его Капуцин, - об
            этом я и думал всё время и… трясся, но
            хорошая сумма баксов отбила у них желание 
            тщательно всё обследовать. И вообще, не лезь
            не в свои дела. Хотя, я чувствую, что ты о    
            чём - то догадываешься. И если это так, то
            молчи не как рыба, а как… мёртвый враг.
            Понял?
     -     Да уж, Кап, «вкурил». Не такой уж я простой и
            дебил - догадался и меня чуть не…
     -     Заткнись, Васька! – подскочил в кресле
           Капуцин, - Занимайся оговорённый делом и не
           суй нос, куда не надо и «бабки» к тебе потекут.
      И тут Зверев вдруг так странно посмотрел на директора комбината, что тот почувствовал лёгкий морозец, пробежавший по всему телу.
     -     Чего уставился, Зверь? Мои три тайны, я
            надеюсь, не раскроет никто.
     -     И какие?
     -     А что такое «Проект ЧП», что мы используем
            для наших выпечек и что туда добавляем.
     -     Ладно, Кап, занимайся своим делом, а я своим,
            - поднялся из кресла Зверев, - Но жизнь учит
           всему и всех, и я не исключение. Чао-какао!
      И он прошёл к двери и очень - очень мягко
     закрыл её за собой.
                Горячие деньки
     Их засёк полицейский Сергей Горлов, которого они ещё ни разу до этого не видели.
     -     Лежать, не двигаться и «цацки» в землю не
           закапывать, - услышали они неожиданно за
           спиной, - Я всё равно их увидел и знаю, что это
           за штучки. Если есть стволы, не делайте резких
           движений - у меня хорошая реакция и стреляю
            я отлично.
     -     Кто вы? – не выдержал Баскаков, увидев
            за спиной молодого мужчину в обычном
            спортивном костюме и с «макаровым» в руке.
     -     Капитан полиции Горлов, - спокойно
            проговорил представитель закона.
     -     Мы знаем одного Горлова, - начал Максим, -
            Но он по слухам…
      И Сергей вдруг перебил его:
     -     Это мой старший брат и я ему не друг.
     -     Странно, - пробурчал Глеб, - Младший -
            полицейский, а старший якшается с
            бандитами.
     -     Слышал краем уха я об этом, но не видел, и
            доказательств у меня нет, - парировал Сергей, -
            А что, вы имеете точные сведения, что он
            связан с криминалом?
     -     Да и достаточно серьёзные.
     -     Тогда раскрывайте свои карты. Вы кто?
     -     Я директор школы в Белгороде, - посуровел
            Баскаков, - Так что врать не буду, можете
            проверить.
     -     А я тренер по плаванию из Москвы, -
            усмехнулся Макс.
       Горлов почесал подбородок.
     -     Да, удивили вы меня. И чего вас сюда занесло?
           Придётся прокатиться со мной в мой, как
            говорят, все сейчас, офис, а точнее в Участок.
     -     А других вариантов нет?
     -     Но вы же следите не санкционированно за
           работой нового мясокомбината, а это, в общем
           то, преследуется законом. Тем более с
           помощью мощных биноклей и дистанционного
           прослушивающего устройства. А вы, всё - таки,
            случаем не из ФСБ?
     -     Нет, но хотелось бы, - буркнул Максим.
     -     И почему?
     -     Чтобы иметь полномочия в открытую бороться
            с мошенниками, криминалом и ещё кое с
            чем…
      И младший Горлов открыл рот от удивления.
     -     Н-да, интересно, - почесал он ухо, -
           Придётся вам всё же поехать со мной и всё
            подробно рассказать.
      И Макс не выдержал.
     -    Господин полицейский, мы вам хотим
           предложить иной вариант, где вы получите
           полнейшую информацию.
     -    Прямо сейчас? – удивился Горлов - младший.
     -    Именно так, - повысил голос Максим, - Вот
           известный в Белгороде директор школы
           доставит вас сейчас на мотоцикле в один дом в
           этом городе, где настоящий, хоть и бывший
           полковник ВДВ объяснит вам всю ситуацию, а
           я появлюсь позже, так как должен следить за
           этим сомнительным комбинатом по приказу
           этого самого военного, который приходится
           мне тестем, до наступления темноты.
    Сергей думал всего минуту, а потом произнёс:
     -     Ладно, но мы поедем на моём транспорте, а уж
            вы, Максим, продолжайте пользоваться своим
            двуногим конём. Понятно?
     -     Так точно, господин…
     -     Пусть будет «товарищ», - улыбнулся Сергей и
            добавил, - Как ни странно, но вы внушили
            мне доверие к вам.
     И через сорок минут они были в доме Зайцевых.
     -     Неужели это всё правда? – спросил с
           выпученными глазами от услышанного
           полицейский, глядя на улыбающегося
           полковника Просторова, которому Горлов –
           младший сразу понравился.
     А Сергей потом с удивлением и трудом узнал знакомую ему пару, то есть Марию Зайцеву и Александра Петровича Донского, сделавших себе пластические операции.
     И они ему, а потом и Баскаков с Ником подробно рассказами, что с ними приключилось за последние полтора года.
     -     Да такое же не может просто случиться! –
           только и делал Сергей, что взмахивал руками 
           удивлённо, не отводя взгляда от отца Николая,    
           - Вампиры, насильники, каннибалы! Да это
           прямо как в теперешних американских
           ужастиках! И вы, товарищ полковник,
           подтверждаете, что все эти мерзкие увлечения
           богатых людей правда?
     -     Да, полицейский капитан, - кивнул
           головой Виктор Григорьевич, - Подтверждаю
           это также легко, как то, что мой сын никогда
            не станет таким же капитанам, как вы - он
            разочаровался в своей профессии из-за
            отсутствия возможности чаще и в открытую
            пользоваться оружием. Согласны?  Вы же,
            практически, ровесники, наверное?
     -     Как «ты», товарищ десантник, как «ты» для
            всех, ладно? А то я буду продолжать разговор
            стоя, словно перед моим начальством.
     -     Замётано! – крепко пожал Сергею руку Виктор
            Григорьевич, - Так ты присоединишься к нам?
     -     Обязательно! Ведь только с вашей помощью я
           смогу найти этого подонка Ваську Зверева и
           наказать его.
      И тут Донсков добавил;
     -     И у нас есть версия, что предводитель этих
           всех криминальных авторитетов, построив
           мясокомбинат, вытворяет там ещё какие-то
           мерзости. Вот поэтому наши ребята и не сводят
           глаз с территории этого предприятия и
           подслушивают все разговоры, которые
           возникают между охранниками и их негодяями
            - руководителями.
     -     И я вам в этом обязательно помогу, - встал из-
            за стола полицейский.
     -     Нет, нет, дорогой гость и товарищ, - сделал
            знак рукой Антон Захарович, - рано ещё
            уходить так как сейчас уже приедет Максим –
            на дворе стемнело, и мы будем ужинать.
     -     Да как-то неудобно, - замялся Горлов-
            младший.
     -     Не стесняйтесь, пожалуйста, - поддакнула
            мужу Анастасия Павловна, - А вот и Максим.
            Всё, идите мыть руки.
                Х
      Сегодня в подвальном кабинете Капуцина заседали все главные участники «Проекта ЧП», то есть, как всегда сам он, никогда не покидающие его кабинет двое охранников, Горлов, Вольдемар и Франк, а также Василий Зверев. И первым выступил главарь банды.
     -     Хорошо, конечно, что мы справляемся с
           доставкой сюда мяса, но неплохо бы было
           найти, где живёт каждый из той компании, что
           была в ресторане.
     -     А что, твой Косой так и не нашёл никого? –
            зло посмотрел на него Капуцин.
     -     Нашёл, и они ночуют в доме моей бывшей
            зазнобы, где находится и чёртов доктор, и ещё
            двое мужиков, которых я не знаю.
     -     Тогда чего ты тянешь с уничтожением их всех?
     -     Боюсь, что поднимется большой шум, если она
           исчезнет. Машка, в общем то, известная
           личность по всем деревням Солнцевского
            района.
     -     Тогда уничтожь только мужской пол.
     -     А если у них есть оружие и они завалят часть
           моих ребят? – хмуро посмотрел Васька на
            Капуцина.
     -     А и хер с ними – цель оправдывает средство.
     -     И какая эта цель?
     -     Убрать всех наших врагов и эти на самом
           первом месте. И если ты боишься потерять
           своих подельников, то пришей «хвост» к
           каждому мужику и узнаешь, где и с кем живёт 
           остальная вся их компания, которая была в
           ресторане.


                Часть пятая
                Кровавая развязка

                Ни на солнце, ни на смерть
                нельзя смотреть в упор.
                Франсуа де Ларошфуко

     -     По - моему, за мной увивается «хвост», - заявил
           Донсков утром, провожая до ворот Баскакова и
           Максима.
     -     С чего это ты взял? – улыбнулся Глеб.
     -     Я вчера ездил на Машиной машине в Белгород
            и грязного цвета «ДЭУ-Матис» не отставал от
            меня ни на шаг.
     -     И потом он куда делся?
     -     Когда ехал назад, то на повороте к нашей
            деревне он дальше поехал прямо.
     -     И что, ты хочешь сказать, что эта «тачка»
            направилась в Михайловку?
      -     Да.
      -     Ладно, послезавтра проверим. Макс, заводи
             мотоцикл, нам пора.
     Они уехали, а Александр Петрович повёз Марию в Солнцево в её контору Социального обеспечения, но никакой машины за собой в этот раз не заметил. В этот день его последняя любовь развозила заказы по деревням, поэтому он подождал, когда она освободиться, а потом до самого заката они мотались по деревням и приехали домой в темноте.
     -     Ты чего такой смурной? – спросила женщина
            за ужином.
     -     Да есть подозрение, что за домом следят.
      И он рассказал ей о корейской малолитражке.
     -     А тебе не могло показаться?
     -     Нет, но у меня появилось предчувствие, что
            случится что-то нехорошее.
     -     Это из-за того, что ты, Сашуль, постоянно
            возишь с собой обрез.
     -     А без него нельзя - Васька, возможно, был
           тогда в ресторане в той компании и видел тебя
            и мог всё же узнать, и от него можно
            ожидать всякой гадости.
     -     Да вряд ли. Я и походку изменила и причёску,
            и макияж накладываю совсем другой. И он,
            вообще - то, как сказал мне Сергей, в глубоких
            бегах.
     -     Но я всё равно сообщил об этом Глебу, - хмуро
            посмотрел Донсков на Марию, - И он обещал
            проследить за домом.
     -     Что, будут ночевать в машине?
     -     А почему бы и нет? Поспят с Максимом по
            очереди.
     -     Ладно, как хотите. Слушай, странно, что их
            давно нет.
     -     Приедут, - зевнул травматолог, - Пойду как я в
            душ и спать - устал дико сегодня за рулём с
            тобой мотаться по сёлам.
     -     Я тоже, милый, - кивнула головой женщина, -
           Вот только помою посуду и тут же сменю тебя
           под струями воды.       
    А Максим и Баскаков в это время не сводили глаз с разговаривающими у входа в комбинат Капуцина и Вольдемара. И неожиданно первый вскочил со скамейки и грозно замахал руками на начальника охраны.
     -     Макс, доставай быстрей «прослушку» - мы
            можем упустить важную перепалку, -
            скомандовал Глеб и тренер тут же поспешил к
            мотоциклу, стоящему в низине и заваленному
            ельником, и достал прибор из рюкзака.               
     Три минуты и директор школы уже припал к биноклю, включив дистанционное прослушивание. А ещё через пять минут вскочил на ноги, как ненормальный.
     -     Ты чего, Глеб? – чуть испугался Максим.
     -     Да они всё спорят о каком-то «Проекте ЧП». И
            Капуцин прямо - таки поливает Вольдемара
            матом.
     -     Неужели шла речь о каком-то теракте?
     -     Возможно. А ещё директор поносил его за
            появившейся у поставщиков боязни, что
            полиция остановит и возьмёт кусок мяса на
           экспертизу и требовал усилить охрану фур.
           Фу ты, чёрт, Макс, отвлёк ты меня и я
            прослушал последнюю фразу, сказанную
            Капуцином. Всё, они ушли в основное здание.
     -     Ну, извини, Глеб. Всё равно уже стемнело, и
            они уедут по домам.
     -     Капуцин последнее время спит в своём
           подвальном кабинете. Забыл? Ладно, поехали
           домой к Марии - я обещал Саше, что мы с
           тобой проследим за предутренней обстановкой
            вокруг его местонахождения.
     -     И почему?
     -     Да доктору показалось, что за ним следят.
     -     Тогда поехали, а то я проголодался.
     -     Я тоже.
      И они поспешили в овраг к мотоциклу, который теперь заводили только почти в километре от мясокомбината.
                Х
     -     Два мужика ночуют у Зайцевой теперь каждую
           ночь, - доложил Косой на очередном
            совещании.
     -     И что?
     -     А то, что они утром уезжают в сторону
            Михайловки.
     -     И куда точнее? – спросил Капуцин, выпучив
            глаза.
     -     Да не могу я их догнать - мотоцикл у них с
            мощным движком.
     -     Плохо, очень плохо. А ты что скажешь,
            Василий?
     -     Похоже, что все остальные живут постоянно у
            Машкиных родителей в Белгороде. Да и
            директор школы, вроде, женился на её дочери
            и тоже там теперь обосновался.
     -     Это из-за новорождённого одной из молодых
           девок, - вмешался в разговор Вольдемар, - Я
            сам за ними проследил, и они ходят
            прогуливаться с коляской только тогда, когда
            директор и ещё один парень лет тридцати
            возвращаются откуда-то и тогда все вместе
            топчут асфальт только в их микрорайоне.
     Капуцин посмотрел на всех зверским взглядом, и
    вдруг произнёс:
     -     Их надо всех расселить.
     -     В смысле? – уставился на него Зверев.
     -     Надо устроить пожар или ещё чего-нибудь,
            чтобы в доме невозможно было жить, и чтобы
            они переехали в разные места. Тогда мы их и
            зароем по отдельности.
     -     Да, Кап, точно! - встал с места Вольдемар и
            посмотрел на Горлова, - Тем более, что к ним,
            Лёнь, стал часто заезжать твой брат. 
     -     Да ну? – встрепенулся тот.
     -     Точно!
     -     Это полицейский что ли? – заёрзал в своём
            кресле Капуцин.
     -     Да, - с ненавистью уставился на зам. директора
            Зверев.
     -     И он до сих пор жив?
     -     А ты разве говорил, что его пора
            убрать?
     -     Нет, я думал, что ты давно с ним расквитался.
           Был же между нами разговор об этом,
            помнишь?
     -     Помню.
      Зверев налил себе стакан «Боржоми» и сел на место.
     -     Тогда действуй, Василий! Надо эту семейку
           лишить дружбы с полицаем, - приказным тоном
           объявил Капуцин.
      Главарь банды почесал ухо.
     -     Он теперь ездит не один, а с водителем на
            «Патриоте», а у того я заметил наличие
            «АКМ».    
      Капуцин стукнул кулаком по столу.
     -     Чует, гад, опасность. Ладно, я что-нибудь
            придумаю
     -     Подождите с расправой Серёжки, - вдруг
            вскочил с места Горлов, - Это всё-таки мой
            брат. Сначала я сам с ним поговорю. Может,
            что интересного для нас и узнаю.
      Генеральный директор мясокомбината хмуро посмотрел на него.
     -     Ладно, дам тебе, Лёнька, один шанс,
            перевоспитать брата. Но если не так всё
            пойдёт, то уничтожу… вас обоих - мне две
            мины под задницей ни к чему.
     -      Но я же на твоей стороне! – побледнел Горлов-
             старший.
     -      Но трус! – усмехнулся Капуцин и налил себе
             коньяку.
                Покушения
      Сергей Горлов этой ночью ночевал у своей подружки в Макеевке - её родители уехали на машине, отдохнуть недельку на Азове. И он проснулся аж в половине шестого.
     -     Ты чего так рано? – зашевелилась в постели
            девушка.
     -     Да мне ночью послышалось, что кто-то бродит
            у дома.
     -     Надо было сержанта не отпускать…
     -     Он не домой поехал, а на дежурство в
            Управление.
     -     А автомат тебе оставил? – села в кровати
            подруга полицейского.
     -     Да.
     -     Но всё равно, поезжай, когда совсем рассветёт.
     -     Ладно. А сырники то остались?
     -     Да, они в холодильнике. Подогрей их сам в
           микроволновке, хорошо? А ты куда сейчас
            поедешь?
     -     В Белгород к Зайцевым. Сегодня с утра у них,
           так сказать, очередное совещание.
     -     Ладно и будь осторожен, - сжала губы девушка
           и обняла Сергея за шею, бросившего той
           только одно слово:
     -     Обязательно!
      И, поцеловав будущую невесту в носик, пошёл умываться.
    Через час, проверив оружие, он уже садился в отечественный джип под названием, прославляющим отечество, «Патриот» Кругом стояла полная тишина и он до выезда на шоссе ехал медленно и почти не газуя, а уж потом вдавил правую педаль до упора.
     Проехав очередную деревню, он заметил, как его
догоняет не мытая «ДЭУ- Матис», а впереди на дорогу из кустов выезжает на велосипеде небольшого роста по внешнему виду старичок. И чисто автоматически его правая рука пододвинула «АКМ» с соседнего сиденья на колени. И это его и спасло - велосипедист вдруг спрыгнул со своего транспортного средства и стал махать руками, прося остановиться. Сергей притормозил и сразу же за его спиной раздалась автоматная очередь, раскрошившая на мелкие осколки заднее стекло. Но он уже был готов к стычке и, развернувшись, полоснул из автомата через образовавшуюся дыру по приближающейся сзади, корейской малолитражке. Та тут же развернулась и помчалась к недалеко расположенной лесополосе. И вдруг раздался выстрел спереди и в лобовом стекле образовалось отверстие, и Сергей почувствовал боль в левом плече. Он повернулся в сторону приближающегося пешком старика и увидел, что тот целится из пистолета в него. Но быстрая реакция и тут сыграла свою роль - Горлов-младший резанул очередью по нападавшему и тот отлетел в сторону, упав в придорожную пыль.
     Сергей выскочил на дорогу и сначала посмотрел назад, но «ДЭУ» уже исчезла в лесополосе. Тогда он подошёл к лежащему на асфальте старику и даже не удивился, что тот оказался мужиком среднего возраста с разорванной пулями фуфайке. И он ещё дышал… Полицейский тут же вынул брючный ремень и перетянул им грудь нападавшего. То с трудом открыл глаза и застонал, и Горлов, наклонившись над ним, :
     -     Что такое «Проект ЧП»? Говори или я тебя
           добью! Ну?
     Мишка Косой, а это был он, раскрыл рот и чуть кивнул головой, и Сергей припал к нему. Тот с трудом прошептал два слова, глубоко вздохнул и откинул голову назад. И полицейский понял, что тот умер.
Он тут же позвонил своему водителю и, услышав знакомый голос сержанта, коротко произнёс:
     -     Юр, срочно звони в УВД Белгорода - на меня
            было нападение. Пусть присылают
            следственную бригаду - я на шестидесятом
            километре нашего шоссе.
       А в эту минуту Зверев уже остановился у Лаврового озерца и, не раздеваясь, бросился в его мокрую прохладу. Та и привела его в чувство, так как «встреча» со смертью хоть и не была для него первой, но всё же на время накрыла его ледяным саваном.
     -     Твою мать! – забурчал он себе под нос, - Надо
           же, сержант оставил Серому автомат! Если бы
           не он, я бы точно покрошил «Патриот» на
           куски металла и стекла вместе с Лёнькиным
           братом. Переусердствовал всё же Капуцин,
           приказав как можно быстрее уничтожить его
           после того, как тот отказался от помощи в
           усилении охраны мясокомбината.
     Чуть обсохнув, он достал из багажника малолитражки двадцатилитровую канистру с бензином и аккуратно облил им машину мёртвого Косого, достал спички, зажёг одну, сунул её в незакрытый коробок и бросил на крышу «кореянки». Полыхнуло пламя, и он направился в сторону оврага, в котором стоял его любимый велосипед, и с удовольствием рванул на нём напрямик по полям в сторону своего дома в надежде, что перегонит, как и полицейского Горлова, так и следственную группу из Белгорода. Но звонок Капуцину изменил направление его движения.
     -     Ты чего, с ума сошёл, прятаться в своём доме?
            Жди Вольдемара при въезде в Смаковку - он
            будет там минут через двадцать. С ним вы
            поедете в Белгород к дому родителей твоей
            социальной крали. Она смылась со своим
            лепилой из дома - один из охранников уже
            побывал там. И ваша задача проследить за
            остальной шайкой, так как оставшийся в
            живых полицейский скорее всего поедет
            предупредить их. И, Вась, придумайте вдвоём
            всё же какую-нибудь пакость, чтобы те
            оставили нас в покое. Понял?
     -     Не дурак, - буркнул Зверев в «сотовый» и
            отключился, шепнув себе под нос, - Я им,
            сукам, устрою куку-маку.
                Х
     -     Мы уже собрались и смываемся, - ответил
            Антон Захарович на звонок Сергея, - и
            будем все на даче у моего старого приятеля
            далеко за городом. Выедешь из него, позвони,
            и я продиктую адрес.
     -     Все в сборе? – спросил полицейский.
     -     Почти... Моя жена, доктор, Олеся, Глеб и
            Виктор Григорьевич здесь, а Маша звонила,
            что уже едет с Сашей. Только жены Николая и
            Макса с Гришенькой приедут на такси туда
            сами, а сейчас они в поликлинике -  маленький
            чего-то сопли утром распустил и кашляет…
     -     Ладно, я, как только разберусь со следственной
            бригадой, так и рвану к вам, - доложил Горлов-
            младший отцу Марии Антоновны и пошёл
            навстречу двум «фордам» с синими полосами
            на дверях и белыми буквами «полиция» на
            них.               
       А в это время в дом Зайцевых постучали.                Мужчины достали оружие, но в открытую Анастасией Павловной дверь вдруг вошла сгорбленная старушка в тёплом платке, очках и тряпье на теле.
     -     Счастья вам, человеки, - поклонилась она и
            зашамкала, - Я погорельца из Курска и прошу
            вас помочь, чем можете - я осталась совсем
            одна...
     -     Но… - развёл руками Антон Захарович.
     -     Или просто покормите меня, - захлюпала
            носом старушка.
     -     Ладно, садитесь, - прошла на кухню Анастасия
            Павловна, чтобы принести остатки обеда
            несчастной, как вдруг дверь распахнулась и в
            дом ворвался… Донсков, гневно
            выкрикнувший с порога:
     -      Хватит устраивать спектакль, Маша, все и так
             уже на взводе.
      И погорельца тут же сорвала с себя платок и очки
и превратилась… в дочь уже собравшихся уезжать
родителей и дочери с мужем.
      И вошедшая с едой Анастасия Павловна чуть от неожиданности не потеряла сознание, а доктор вновь закричал:
     -     Ты, Маш, лучше быстрей поведай о том, что
            узнала, а то времени у нас в обрез. Ну, давай!
      И Мария Антоновна, глубоко и тяжело вздохнув, присела на табурет, достав из кармана протёртой кофты листок бумаги.
     -     Ладно, дорогие, слушайте. Я сделала то, что
            давно должен был сделать Сергей Горлов.
     -     И что? – воззрился на неё отец, но та не
            ответила на его вопрос, продолжив:
     -     Но это полицейскому не удалось - документы у
            водителей машин с порубленным на куски
            мясом, едущие на мясокомбинат, были в
            полном порядке и имели ещё заключение
            санэпидстанции, чёрт бы её подрал.
     -     Быстрей, Машенька, быстрей! – поторопил её
           Донсков.
     -    Ладно, я скоро, - вскочила с табурета она, - В
           общем, я переоделась в то, что вы видете, и
           стала утром на дороге, ведущей к
           мясокомбинату, а Саша остался в «Москвиче»,
           спрятанном в кустах, держа в руках обрез. В
           общем, вторая машина всё-таки остановилась и
           из неё вылез молодой парень, мать которого я в
           прошлом году обеспечивала лекарствами. Он
           меня, естественно, не узнал, а я стала рыдать,
           выпрашивая хоть кусочек мяса, жалуясь на то,
           что моя хибара в Курске сгорела, а все мои
           родственники давно умерли.
     -     Быстрей, быстрей, Маша, нам давно пора
           отсюда сваливать! - вырвалось у Донскова,
           которого чуть ли тут же не снёс с ног,
            влетевший через входную дверь Сергей
            Горлов.
     -     Да уж, Антоновна, трави быстрей, а то мой
            «Патриот» перегреется, - скороговоркой
           произнёс он и помощница стариков и больных
           затараторила:
     -     Короче, этот парень взял и достал из
            холодильника довольно большой кусок мяса,
            который я, слёзно поблагодарив его, сразу же
            отвезла в нашу больницу к медсестре, которая
           помогала полгода назад Саше, сменить наш
           внешний вид, с просьбой отдать мясо на
           экспертизу. И вот, что я получила, слушайте:
     «Предоставленный срез мясного продукта
            принадлежит…
     -     Корове? – не выдержала напряжения Анастасия
           Павловна.
     -     Нет, - покачала головой её дочь.
     -     Зайцу? – бросил Антон Захарович.
     -     Нет, отец, нет.
     -     Это конина? - быстро произнёс полковник.
     -     Нет, Виктор Григорьевич, - побледнела вдруг
            социальный работник.
     -     Козе? – еле выговорила Олеся.
     -     Нет, дочь!
     -     Так кому же? – топнул ногой по полу Баскаков.
      Мария Антоновна ещё больше побледнела и проговорила, даже не заглядывая в заключение:
     -     Это… человечина!
      И мать её, возможно бы, упала в обморок, если бы её не подхватил Донсков. Олеся побежала в туалет и оттуда сразу послышались рвотные позывы. Остальные же замерли в ступоре, кроме знавшего уже ответ доктора, который молча стал хватать приготовленные вещи и уносить их сначала в старенький «Москвич», а потом в отечественный джип Горлова – младшего.
     -     Даже не верится, чёрт возьми! – наконец-то
            подал голос Антон Захарович.
     -     А вы, уважаемый, поверьте, - вдруг произнёс
           полицейский, - Вы же уже знаете, что на меня
            было нападение.
     -     И какая связь между этим и тем, что сказала
            моя дочь? – еле выговорила Антонина
           Павловна.
     -     А та, что перед смертью, стрелявший в меня
           бандит, всё - таки ответил на мои, связанные
           между собой два вопроса.
     -     И какие? – подала голос вернувшаяся из
            санузла Олеся.
     -     А вот какие: во-первых, что такое «Проект ЧП»
            и, во-вторых, какое мясо используется для
           приготовления пирожков, шашлыка и
           прочее…- опустил глаза полицейский.      
     -     Короче, пожалуйста, Сергей! – не выдержал
           Александр Петрович Донсков, - Нам пора
            уезжать.
     -     Ладно, вот вам короче: «ЧП» - это не какое ни
           происшествие или теракт, а… «Человеческая
           Продукция». А второй ответ вы уже знаете.
     -     Ой! – вскрикнула мать Маши, и та её
           поддержала на всякий случай за талию.
     -     А прочее? – хмуро посмотрел на всех
            полковник.
      Горлов – младший закашлялся, а потом с чувством омерзения сказал:
     -     А прочее… это то, что это мясо недавно…
            умерших, то есть, извините, ещё «свежих»
            неизвестных покойников, которых им
            привозили после разделывания из одного
            морга (не скажу из какого города) буквально за
            мизерную плату.
     И уж тут Анастасия Павловна действительно потеря сознания, а Олесю вырвало под ноги всем, кто стоял вблизи от неё. Поэтому всем пришлось подождать, пока они придут в себя и смогут перейти в машины. И тут к дому подкатил на мотоцикле Максим, а из остановившегося такси выскочил Николай с растерянным выражением лица, который тут же пересел в «Патриот» Сергея, а сын и зять полковника опять взгромоздились на мотоцикл.

                Х

     А в эти минуты Зверев и «укороченный» Вольдемар мчались по шоссе к Белгороду, но дом Зайцевых их не обрадовал, так как ворота и все двери были открыты настежь, и было ясно, что жители уже покинули его.
     -     ****ь, *****, *****! – стал лупить себя по
            коленям Васька, - Сбежали твари! И что будем
           делать, Вольт?
     -     Кататься по городу, - усмехнулся тот, - Но
            сначала поговорим с их соседями. Может быть,
            они что-нибудь расскажут об этих беглецах.
     И он оказался прав - гуляющая с коляской полная женщина с удовольствием (явно завидовала большой и дружной семье, живущей все вместе в одном комфортабельном доме) доложила, что две девушки с коляской, где лежал плачущий ребёнок, уже с утра направились в новую поликлинику, откуда она недавно пришла, встретив их по пути.
     -     Спасибо вам огромное! - широко улыбнулся
           явной «брошенке» Вольдемар, подмигнув
            хитро Звереву правым глазом.
      И тот его понял, добавив:
     -     И порядочного мужика вам на долгую и
            счастливую жизнь.
     -     Ой, благодарю вас за пожелание, - расплылась
           В улыбке толстуха, поспешив через дорогу к
           домику, который больше походил на
           переделанный сарай.
      А Вольдемар уже тронул медленно машину вперёд, зорко приглядываясь к проходящим по тротуару людям, давно зная, где находится сратая детская поликлиника, так как он родился в этом городе, который за прожитые им годы стал намного красивее и комфортабельнее, чем в его детстве и юношестве при Брежневе.
      Двух молодых женщин с коляской они встретили через два квартала (они задержались потому, что у Гриши доктора заподозрили воспаление лёгких, а процедура обследования задержалась из-за потока детей из детского сада, у которых выявлена была корь). Но диагноз не подтвердился, и женщины от радости с удовольствием погуляли по городу, забыв, что их ждут в другом месте.
     -     Притворись пьяным приставалой, а я от тебя
            девок с коляской, так сказать, спасу, - приказал
            начальник охраны нового мясокомбината
            Ваське, - И встретимся мы через две улицы у
            рынка - там народу всегда много и ни на кого
            и ни на что они уже не обращают внимания.
            Теперь у нас, как на Западе, человек человеку
            волк… Понял?
     -     А то! – стал вылезать из машины Зверев.
     И спектакль был ими разыгран прекрасно, то    есть, Василий, качаясь из стороны в сторону и матерно ругаясь, стал нагло приставать к молодым женщинам, шлёпая их по попам. И узнать в нём бандита, присутствующего в ресторане, где они отмечали юбилей Антона Захаровича, не было времени - они яростно стали отбиваться от наглеца, надеясь, что проходящие мимо люди помогут им убежать от пьяного матершинника, но не учли, что в новом мире капитализма родной страны все жители стали думать лишь о себе. И только седоватый невысокий мужчина вдруг выскочил из остановившейся у тротуара машины, схватил негодяя за шиворот и буквально бросил в кустарник, отделяющий рынок от дороги, приказав женщинам:
     -     Быстро в машину, девушки, а коляску можете
            оставить. Я вам лучше дам более новую - у
            моего внука их много.
     Но жёны Николая и Максима категорически отказались, запихав коляску в багажник, и
обрадованные, что их избавили от наглого пьянчужки, с удовольствием залезли в красивую «БМВ» серебристого цвета, взяв мальчика на руки, который тут же стал разглядывать яркие кожаные сиденья.
     -     Нам за город, - начала мама Гриши, но Ирина
            вдруг толкнула её в плечо, почувствовав
            неожиданно какую-то тревогу, охватившую её,
            но не успела об этом сказать Нине, так как
            вдруг хозяин машины объявил:
     -     Только на минутку я заскочу на рынок…
     -     Да, пожалуйста, - улыбнулась ему жена
           Николая.
     Но последующее далее отнял у обеих молодых женщинах силы – у остановившейся у рынка машины  открылась не водительскую дверь, а  правая передняя, в которую тут же ввалился тот самый дебошир и его глаза излучали не пьяный угар, а самую настоящую ненависть. Они попытались выбраться из «БМВ», но задние двери оказались заблокированными, а сама машина тут же рванула вперёд, унося несчастных сначала в Солнцево, а затем на мясокомбинат, где их троих заперли в подвальном помещении и где тут же начался для них дикий ужас, который можно было
увидеть только в американских триллерах.


                Часть пятая               
                Кровавый исход

                Ни на солнце, ни на смерть
                нельзя смотреть в упор.

                Франсуа де Ларошфуко   
                Сначала у них отобрали Гришеньку, унеся его куда то, и охранники стали их насиловать, а затем бить плетьми со свинцовыми шариками на конце.
     -     Скажете, куда уехала семья Зайцевых и их
            сообщники, и мы вас отпустим, - орал
            Капуцин, изо рта которого от злости вытекала
            и пузырилась белая пена.
     Но молодые женщины молчали, надеясь, что эти мучения вот-вот закончатся. А когда их обнажённые тела покрылись ранами, из которых сочилась кровь, они просто потеряли сознание.
     -     Под ледяной душ их, - приказал Вольдемару
            Капуцин, - И до завтрашнего утра не давать
            им ни пить ни есть.
     -     Слушаюсь, Кап, - кивнул головой начальник
            охраны.
     -     И усиль, Вольт, наблюдение, то есть никого из
            охранников домой не отпускать.
     -     Понял, - кивнул головой тот, видя, как те
            при экзекуциях только улыбаются, хлеща
            водку прямо из бутылок.
     -     И вколи девкам наркотики, - шепнул на ухо,
            уходя в свой кабинет, Капуцин, - Пусть
            «оттянутся» по максимуму. Да, а кто захочет
            ещё «любви», ха-ха, тот пусть занимается этим
            делом хоть всю ночь.
     -     Ладно, - нахмурился Вольдемар, заметив с
            какой ненавистью смотрит на директора
            комбината Франкенштейн, но ничего об этом
            тому, почему то, не сказал.
     Нет, ему тоже было не очень приятно на всё это смотреть, так как происходящее в подвале напомнили ему документальные фильмы, где показывали немецкие концлагеря. Но он боялся Капуцина, так как ставшие вдруг не регулярными доставки мяса и медленное обогащение сделало того просто невыносимым. И даже у самого начальника охраны появлялась по ночам мысль о побеге из этого надоевшего кошмара, который начался ещё с открытия «Приюта гурманов»
     Но на утро всё повторилось, то есть насилие, избиение, ледяной душ и крутой мат, вырывавшийся постоянно изо рта Генерального директора. Но женщины всё равно молчали то ли из-за того, что потеряли силы, или из-за неописуемого мерзкого страха и отвратительного чувства своего грязного и обессилившего тела.
      Да, они молчали, надеявшись, что вот-вот сюда ворвутся их мужья с полицейскими и уничтожат этих садистов.
     -     Так, оставьте их в покое, - наконец-то
            прекратил экзекуции Капуцин, - Вымойте и
            оденьте их, а вечером я вам покажу что-то типа
            шоу - у меня появилась новая идеи, воплотив
            которую, мы заставим девок заговорить.
     И все присутствующие мужчины тут же подобострастно закачали головами, так как увидели, что в руках Капуцина мелькнул израильский «УЗИ».
     А в это время, ещё не уехавшие и продолжающие следить за территорией Баскаков и Максим, к сожалению, ничего не увидели, то есть, как Вольдемар высаживал из машины Ирину и Нину с ребёнком - они следили за охранником с винтовкой с оптическим прицелом, так как к нему прямо перед закатом присоединился ещё один, принёсший «брен» - старый английский автомат с рожком, торчащим сбоку, и оптическим прицелом. И это их удивило и неожиданные мысли о приближающейся схватке заставили их на полчаса раньше покинуть своё место наблюдения. А приехав к полудню домой к Зайцевым, они просто были шокированы, узнав от Николая, что ушедшие с его сыном в поликлинику Нина и Ирина до сих пор не вернулись, хотя они прекрасно знали адрес их очередного местонахождения.
     -     Надо расспросить всех соседей, - с
            бешенными глазами произнёс Максим, 
            отъехав квартал от дома, и вдруг затормозив,
            - Может быть кто их и видел…
     -      Правильно, - сказал Баскаков, слезая с
            мотоцикла.
     -     А я тем более, - подбежал к ним Николай,
            увидевший, что они остановились и
            выпрыгнувший из машины отца.      
      И они тут же побежали назад к дому Зайцевых, и стали обходить всех соседей. Но их ждало разочарование, так как никто из близ живущих от дома, ни молодых женщин, ни коляски с мальчиком они не видели и только недавно вернувшаяся с рынка старушка Пелагея, продававшая там свой избыток овощей, прошамкала:
     -     Я видела, как в подъехавшую к базару
            иномарку тут же залез чуть прихрамывающий
            битюг и сразу из неё послышались дикие
            вопли.
    -      Но женщин в ней или коляску с ребёнком вы не
            заметили? - спросил Баскаков.
    -     Нет, но зад машины не была закрыт до конца,
           точно! - всплеснула руками старая женщина, -
           Да и слабые глаза мои ничего другого не
           успели увидеть...
    -      Это точно были наши жёны! - застучал от
           нетерпения туфлей по асфальту Николай, - А
           багажник не был закрыт, так как ему помешала
           коляска.
     И тут старушка встрепенулась.
    -     Да вы зайдите к нашей одинокой пьянчужке -
           она вчерась мне говорила, что с утра повезёт
           своего безотцовщину Валерку в новую
           поликлинику. Может, она и видела ваших жён с
           дитём там.
     И одуревший уже от горя бывший московский полицейский тут же рванул к хибаре на противоположную сторону улицы, но его вдруг остановил вылезший из тоже остановившейся своей машины Сергей Горлов.
     -     Ты куда, коллега? – развернул Ника лицом к
            себе он.
     -     Тут такое дело… - начал тот, дрожа всем
            телом, и быстро рассказал ему, что поведала
            старушка.   
     -     Подожди, я схожу сам - женщина побоится
            соврать, увидев полицейскую форму.
     И стоявшие рядом Баскаков с Максимом его поддержали:
     -     Он прав, Коля, - схватил за руку друга Макс, -
            Пусть Серёга сходит к явно брошенной
            женщине один.
     -     Несомненно, - добавил Глеб, - мадам тут же
           расколется, увидев, кто стучится к ней в дверь.
      И Николай натужено кивнул головой, наконец-то
соглашаясь с предложенным, а через пять минут
Горлов вернулся, часто и нервно дыша.
     -     Ну, что? – почти истерично спросил Николай.
     -     Да, Дуся, так зовут незамужнюю женщину,
            наших не видела, но подсказала остановившую
            рядом нервному водителю «БМВ», где
            находится новая детская поликлиника и
            удивилась, что машина тут же поехала быстро
            вперёд. И я думаю, что это точно был один из
             прихлебателей Капуцина.
     -     И то, что увидела бабушка у рынка доказывает
            наличие похищения наших жён, Ник, -
            хлопнул того по плечу Максим.
     -     А садившийся в машину качок мог быть…
           Васькой Зверевым, которого ваши жёны
            запомнили, увидев его в ресторане, - хмуро
            произнёс Баскаков.
     -     И их скорее всего увезли в Михайловку на
            мясокомбинат, - вырвалось у Горлова-
            младшего, - Только там их могут бандиты и
            спрятать. Кстати, на меня сегодня утром было
            покушение…
     -     Тогда скорей туда! – почти заорал на всю
            улицу обезумевший Николай, прытко садясь за
            руль «Опеля», - Ты едешь с нами?
     -     Нет! – ответил Сергей, - Сначала я вызову
           омоновцев - Белгородская полиция уже знает,
           что случилось со мной утром на дороге. Ведь
           теперь ясно, что мы одни с этой бандой не
            справимся.
     -     Это точно, - кивнул головой Баскаков, - И нам
           нужно позвонить уехавшим нашим, и сообщить
            о новостях, услышанных от старушки и
            одинокой матери. Тем более, что твой отец,
            Коля, не выдержит и обязательно поедет за
            нами на комбинат.
     -     Правильно, - закивали головами остальные
            мужчины, видя, как Горлов набирает номер
            МВД Белгорода.
     -     Ну, что, Сергей? – спросил через три минуты
            бледный как смерть Николай.
      И Горлов покачал головой, медленно произнеся:
     -     Дежурный офицер сказал, что омоновцы нас
           поддержат, но они вернуться с задания только
           утром. Так что, господа мужики, я еду в
           Управление, где буду ждать их, чтобы сразу
            рвануть к мясокомбинату. А вы мчитесь в
            Михайловку и осторожно попытайтесь
            узнать, там ли спрятаны женщины с
            ребёнком…
     -     Да мы просто захватим «языка» и всё, мать его!      
           - вырвалось у ещё не потерявшего
            самообладание Максима.
     -     Точно! – чуть улыбнулся Сергей Горлов, - Во
            время учёбы в «Высшей школе милиции» нас
            часто учили и этому. Ну, удачи вам!
     И он уехал на «Патриоте», а Максим, Николай, Донсков и Баскаков расселись в «Опеле» и через полчаса уже были в полукилометре от комбината. А через час к ним присоединился, приехавший на такси и полковник Просторов, привёзший бутерброды и воду, которые никто не стал ни есть ни пить - мысли о жизни ребёнка и жёнах Николая и Максима были самым главным в их головах в настоящий момент.
                Х
     -     Ну, всё? – спросил Капуцин, заходя в
            подвальную комнату, где сидели на полу
            полуодетые женщины, - Помыли их
            охранники или нет?
     -     Помыли, - отвернул голову в сторону
            Вольдемар.
     -     Тогда почему же они без белья?
     -     Не стали надевать грязное…
     -     Тогда прикажи, чтобы твои все секьюрити
            собрались на территории комбината, а Васька с 
            бандой устроили на всякий случай засаду у
            дороги за полкилометра отсюда.
     -     Есть! – вяло произнёс начальник охраны и
           поднялся наверх, где сгрудились, включая 
           Зверева - младшего со своими подельниками,
           вооружённые до зубов охранники. Он объяснил
           всем, что сказал Генеральный директор
           мясокомбината и опять спустился под землю,
           где в грязном помещении хмурый
           Франкенштейн помогал несчастным
           женщинам накинуть фуфайки - они замёрзли
           на цементном полу до предела, стуча громко
            зубами.
     -     Всё, за мной! – приказал Капуцин, нажимая
           скрытую от глаз кнопку, после чего часть
           кирпичной стены отошла влево, открыв чуть
           освещённый проход, - Ведите их, ребята. Да,
           Вольт, Зверев выполнил мой приказ?
     -     Да, он со своей шоблой уже пошли устраивать
           засаду.
     -     И хорошо! Его уркаганы - крепкие и надёжные
           ребята, раз столько лет обеспечили и охраняли
           своему пахану хату недалеко от полицейских
           отродий. Так, осторожно, справа будет сейчас
           узкая дверь. Заводите туда баб и начнём
           осуществлять средневековую пытку.
     -     Опять их бить будете? – скривился
           Франкенштейн.
     -     Нет, буду действовать на их силу воли и
           любовь к пацану.
      И через минуту они вошли в большую комнату, где посередине стоял стол, а на нём какой-то агрегат, прикрытый простынёй.
     -     Так, поставьте девок к стене и держите их
            крепко - я сейчас приду.
      И почти, как средневековый инквизитор, Капуцин вошёл через три минуты в помещение в белой одежде до пола с вышитой перевёрнутой пятиконечной звездой, под которой чернели три большие цифры «666». И на руках он держал обнажённого годовалого мальчика, рот которого был заклеен скотчем, а ножки и ручки связаны верёвкой. Женщины, увидев его такого, громко застонали и попытались вырваться из рук пособников поистине Дьявола, но те держали их крепко.
     И тут Капуцин дико захохотал, положил ребёнка на пол и… скинул белую простыню со стола, а увидев, что находится под ней, Нина и Ира сразу всё поняли и потеряли сознание. 
                Х
     До рассвета оставалось часа два, когда полковник, его сын и зять, а также Александр Донсков с Баскаковым стали спорить, кому идти за «языком». Хотя территория комбината и была ярко освещена, на ней никого не было и мужчины поняли, что часть бандитов находится за высокой стеной, окружающей
постройки. А Сергей Горлов в этот момент уже рассказывал быстро завтракающим омоновцам, какая предстоит им задача и о возможном «сюрпризе», то есть засаде, ждущей их недалеко от мясокомбината.
      И полковник Просторов тоже говорил своим подчинённым об этой версии:
     -     Часть бандитов, скорее всего, пошла
            устраивать засаду для полиции - Капуцин не
            дурак и додумал, что кто -то из пришедших на
            рынок всё же обратил внимание на крики,
            раздавшиеся из машины, когда Васька
           Зверев залезал в неё и женщины его узнали. И я
           сам пойду доставать «языка», а вы лучше
           занимайте холмики снаружи стены и
           будьте готовы к настоящей войне.
     -     Нет, отец! – подал голос Николай, - Я лучше
            справлюсь с этой задачей или я не
            полицейский.
     -     А не пойти ли мне? – спокойно произнёс
            Баскаков, - Ведь я по совместительству
            учитель физкультуры и…
     -     А себя я не предлагаю, - тут же честно
            признался Донсков, - потому, что я
            несколько грузный.
     -     А мы о тебе и не говорим, Саша, - перебил
           доктора Максим, - Да и ты, Глеб, не мальчик с
           юношеской фигурой. Поэтому должен пойти я
           - худой, подвижный, умеющий крутить сальто
           не только над водой бассейна, но и на суше.
           Тем более лёгкие у меня развиты
           замечательно, а разведчик должен дышать
           очень поверхностно, чтобы никто его не
           услышал. Так что, товарищ полковник, дайте
           мне ещё пару гранат и второй «ствол» - я тоже
           увлекался когда-то стрельбой и у меня это
            неплохо получалось.
     -     Тогда идём вдвоём, - вдруг категорически
            проговорил Николай, - Вряд ли кто-то из вас
            всех, не считая моего отца, умеет кидать
            десантный нож. Я же, папа, когда ты уезжал на
             учения, только и делал, что бросал твой
            кортик в дверь санузла изнутри.
      И Виктор Григорьевич удивлённо выпучил глаза.
     -     Ах, поэтому на ней всегда висела занавеска?
           Покойная мать всегда была на твоей стороне и
           подчас скрывала все твои шалости. Поэтому,
           - полковник строго заглянул в глаза всем
           мужчинам, - за «языком» пойдут действительно
           они - мой сын и мой зять, и больше никаких
           споров. А мы потихоньку залезем на
            кирпичную ограду и распластаемся на ней, как
            крокодилы на песке, готовые в любую минуту
            броситься на жертву, а мы это сделаем с
           врагами. С Богом, ребята! Вот вам ещё оружие
           и гранаты, а тебе, сын, мой любимый кортик. И
           берегите себя – вы нужны своим жёнам. Всё,
           вперёд!
                Х
      Нет, снайпер, услышал лёгкий шорох внизу, и прошёлся лучом прожектора по земле, но никого во внутреннем периметре не было.
     -     Ух, твари, спите, небось, в зале для совещаний,
           надеясь, что я, Алексей Дроздов, бывший
           лучший биатлонист Курского «Динамо»,
           вовремя увижу «понтов», как теперь
           называют бывших милицейских и разбужу вас.   
           Ладно, я вам сейчас устрою подъём, мудаки…
           Ну, держитесь!
     -     А и правильно! – поддержал его другой
           снайпер, - Сейчас спать и срать некогда…
     И они стали спускаться по внешней лестнице с крыши - уверенные в себе киллеры, которых привёл на мясокомбинат сам начальник охраны.  Но вот и последние перекладины железного спуска, на которых они стоят, не заметив, что сзади них уже приготовился для метания ножа Николай, а Максим прицеливается в них из пистолета с глушителем. Но бывший биатлонист, оказывается, был не только специалистом высокого класса, но ещё и хитрым и пропустил первым спускаться по лестнице своего помощника. И как только тот стал на примятую внизу траву и обернулся, то тут же в его шею вонзился кортик полковника, сразу ослабивший мышцы руки, державшей винтовку с оптическим прицелом. И он только и успел, что громко вскрикнуть и отдал концы, как четыре крепкие кулака врезались в живот и лицо биатлониста Дроздова, повернувшегося на 180 градусов на последней ступени киллера, державшего в руках винтовку с оптическим прицелом и не успевшим её применить. И тут же на его руки были надеты наручниками, которые дал Николаю Сергей Горлов, а Максим поспешил заклеил ему рот скотчем, впопехах чуть надорвав его.
     -     Где женщины и ребёнок? – буквально зарычал
           Николай, - Скажешь и останешься жив. Понял?
      И киллер тут же кивнул головой, прекрасно понимая, что смерть рядом и лучше отсидеть долгий срок в тюрьме, чем расстаться с жизнью прямо сейчас.
     -     Они все в подвале, - просипел бывший
            биатлонист, раздвигая языком надрванный
             скотч, - Но, чтобы туда попасть, надо залезть
            обратно на крышу.
     -     Так давай, наверх и быстро! – приказал
            Николай.
      И через пять минут троица уже была на крыше, где снайпер открыл люк и стал спускаться по внутренней винтовой лестнице вниз. Потом в какой-то момент он толкнул узкую и еле заметную дверь.
     -     Снимите с меня наручники, а то Капуцин,
            увидев в каком я положении тут же пристрелит
            меня, - буркнул он, когда с его рта был всё-
            таки сорван мешающий чётко говорить скотч, -
            Я не буду под прицелом обоих пытаться
            убежать - жизнь мне дороже всего.
     -     А где все охранники? – спросил Максим.
     -     Да спят, наверное, черти, в зале для совещаний,
            а часть из банды Васьки Зверева вместе с ним
            ушла устраивать на дороге засаду
            полицейским.
     -     Ладно, живи, но…- усмехнулся тренер по
           плаванию и намотал оставшийся скотч на
           его голени, добавив, - Сядь здесь и молчи,
            иначе…
     -     Я всё понял, - плюхнулся тот на цементный   
            пол, - Идите прямо и там будет такая же дверь.
     -     А кто там кроме женщин и мальчика? -
            проговорил зло Николай.
     -     Капуцин, Вольт и Франк.
     -     А старший Горлов?
     -     Тот смылся ночью, подлый трус, - застонал
           уже не нужный пленник и друзья осторожно
           пошли вперёд.
                Х
     -     Орите сколько хотите, девки, - заржал директор
            мясокомбината, - Не скажете в течение
            минуты, где спрятались остальные Зайцевы и
           все другие мужики, и я насажу на самый
            большой шампур вашего засранца и зажарю
            его как молодого барашка, а потом мы втроём
            съедим его на ваших глазах.
     -     Сволочь поганая, мерзкий зверь! – заорала
            истошно Нина, - Чтоб тебя разорвали черти!
     -     Сначала мы разорвём жареного мальца, а
            потом и вас, ****и, а затем пойдём убивать
            тех, кто придёт сюда и попробует вас
            освободить.
     -     А-а-а! – застонала, теряя сознание Ирина,
            представив вдруг картину убийства Гришеньки
            и с криком умирающей птицы упала на
            ледяной пол.
     И тут Вольдемар подошёл к Капуцину и зашептал ему что-то в ухо, но тот лишь передёрнул затвор автомата и расхохотался.
     -     Что, жалко мальца и девок? Не насытился
            вчера картиной изнасилования их
            охранниками! И ты, Вольт, слабаком оказался?
            Та, ещё слово, и я в тебя всажу всю обойму.
            Всё, поднимай эту дуру и всыпь ей по голой
            спине так, чтобы пришла в себя от боли,
            - заорал вовсю Генеральный директор
            мясокомбината.
     И тут он услышал щелчок из угла, где стоял бледный Франкенштейн, повернулся и с ужасом увидел, что тот направил на него пистолет. Раздался выстрел, но Капуцин не ощутил боли, так как руки его подельника тряслись и он промахнулся. И тогда он нажал на гашетку. Короткая очередь и сражённый Франк упал на мокрый пол. Вольдемар кинулся к нему, но не успел даже притронуться, как в его спину озверевший Капуцин выпустил вторую очередь.
     И тут оставшийся один без помощников пособник Дьявола, услышал такой дикий вопль Нины, что сразу же вспомнил, как на сафари в Африке затрубил, находящийся в предсмертной агонии слон,
получившего от него пули в голову из «брена».               
      Он повернулся всем телом к женщине, но та вдруг, подобно дикой кошке, запрыгала от стены к стене, а потом метнулась к нему и вцепилась зубами в сонную артерию, тут же залив кровью всё тело Капуцина и своё лицо… И тот даже не успел поднять автомат, как стал падать на бетонный пол, так и не оторвавшись от обезумевшей женщины и не увидев, как врываются в помещение двое молодых мужчин с пистолетами в руках.
                Эпилог
     ОМОН и есть ОМОН, и его люди не дураки, чтобы идти напролом по дороге, то есть, часть из них, громко шелестя колосьями пшеницы, напрямую двигалась невдалеке от шоссе, когда другие, сделав круг, подошли к бандитам Васьки с тылу и длинными очередями положила с двух сторон почти всех, кроме самого Зверева, который залёг в кустах и всё же успел всадить обещанную из автомата пулю в середину груди Сергея Горлова. Чувствую себя победителей он медленно подошёл к полицейскому и хохоча произнёс:               
     -     Ну, что, бывший мент, помираешь? Я же
            говорил лепиле, чтобы тот передал тебе
            весточку о сколачивании гроба для себя. Так
            передал? А хотя уже всё равно – сердце твоё
            сейчас остановится и… И прощай, Серый…            
       Но рана не оказалась смертельной для Горлова 
    так как он был в бронежилете и заполучил только
    очень болезненную и обширную гематому, успев
    лёжа на спине, всё-таки выпустить из «ПМ» всю
    обойму Ваське в голову со словами:
     -     И действительно, прощай, Василий – Дьявол    
            ждёт уже давно тебя в Аду…               
И всё, что, Зверев увидел в последнюю минуту в
своей жизни, так это солнечный луч, вышедший из-за тучи и больно ударивший ему в глаза…               
       И когда бойцы ОМОНА ворвались на территорию мясокомбината, то увидели в основном трупы охранников, которых расстреляли Виктор Григорьевич вместе с Донским и Баскаковым. И их поразило не то, что не военные люди (они ведь не знали, что ими командует постаревший полковник ВДВ) справились с бандитами, а что у главного входа в административную часть мясокомбината сидят молча на траве двое мужчин и две женщины, одна из которых держит на руках годовалого ребёнка и яркое восходящее солнце освещает всех так, что над их головами, как показалось омоновцам, горят ярко золотые НИМБЫ.

                К  О  Н  Е  Ц

 


         


osipovvp 
                Вячеслав Осипов

    Конец «Райского ада»

                Каждая ночь должна иметь своё   
                меню.
                Оноре де Бальзак

Часть 1 - Метро………................................стр. 2

Часть 2 - Деревня……................................стр. 75

Часть 3 - Новые друзья и старые враги стр. 170 

Часть 4 - Комбинат……………………….стр. 187

Часть 5 – Кровавый исход…….................стр. 221

                Часть первая               
                Метро

                Человек – единственное
                животное, способное оставаться
                в дружеских отношениях со
                своими жертвами, которых он
                намеревается съесть, вплоть до
                того времени, как они будут
                съедены.
                Самюэл Батлер
                Максим

              Господи, как ему надоело метро!
Они переехали сюда, когда умер отец. В той двухкомнатной старой квартира всё напоминало о нём, а точнее - своей перепланировкой, в результате которой холл превратился в комнату, где спал он, а крошечная кухня, после частично разрушенной стены, отделяющей кладовку от неё, перевоплотилась в приличную столовую. Да и картины на стенах, купленные отцом за всю его жизнь, украшали квартиру. И вот папа умер и этот дом недалеко от метро «Тульская», то есть почти в центре столицы вдруг стали капитально ремонтировать («зачали» его ещё 1954 году), превратив их переделанную квартиру в другой, не понравившийся вариант, что Максима с мамой совершенно не устраивало и они переехали в двадцатилетнюю новостройку у метро «Нагорная» в старый район, где буквально через овраг жила в «хрущёбе» его будущая супруга Ирина Викторовна Просторова с отцом и уже женатым братом Николаем - его одногодком, любившим, когда его называли Ником. Ира же была на пять лет младше Максима и уже заранее все знали, что когда они поженятся, то будут жить втроём с его мамой в этой высотке в пяти минутах ходьбы от самого метро, построенной в «Золотой Век», как он считал, то есть во времена Брежнева, когда учёба, здравоохранение и спортивные школы были бесплатными. Конечно, если прислушаться, то можно было точно понять, что вот этот поезд идёт к центру столицы, а вот этот на юг. Да, но зато квартира была трёхкомнатной, где можно было смело сразу заводить после свадьбы детей - мать Максима обожала малышей, заранее купившая кучу шмоток, хотя не принято было это делать, различные книжки для всех возрастов, лото, шашки и шахматы. И близость метро нисколько её не смущала, - глуховатость спасала её от то нарастающего, то удаляющегося звука под полом в их новой квартире на втором этаже. И они жалели соседей снизу, где «голос» подземки был значительно слышнее, чем у них. Но они к этому привыкли быстро (точнее, юная жена Макса - так она любила его называть, хотя его самого всё-таки это продолжало раздражать).
      И вот в середине августа 2010 года Максим Иванович Ростовский родился в двадцать седьмой раз пятнадцатого числа этого самого последнего летнего месяца. И праздновать день рождения он начал на работе с друзьями - спортсменами в комнате для переодевания бассейна за Даниловским рынком, где устроился тренером по плаванию, так как просто обожал этот вид спорта с десятого класса, закончив после школы институт физкультуры. И он отличался от всех накаченных его взрослых учеников тем, что был с детства худощавым и похожим этим на Кащея Бессмертного, но мышцы его были вполне крепкими, позволяя долгое время плавать даже на одних руках или ногах. И вот в этот день они так увлеклись коньяком, который обычно дарят родители своих детей тренерам, что досиделись в раздевалке почти до половины двенадцатого ночи (директор бассейна, врач и медсестра ушли на три часа раньше и тоже прилично уже поддатые). И Максим в связи с этим чувствовал, что дома его ждёт не только праздничный стол, но и большой «пистон» от матери и уже спящей и «капитально» одетой в пижаму молодой и строптивой жены, так как эта «кольчуга» означала, что она очень на него обиделась и никакой близости в эту ночь не будет, хотя с первого дня супружества они всегда спали голенькими. Вот поэтому он и не спешил, и выйдя из вагона родного теперь метро «Нагорная» взял, да и присел передохнуть на скамейку в конце зала, считая, что его никто не заметит. Нет, ночевать в метро Максим не собирался (полиция бы его сразу удалила из подземки под «белые ручки»), а захотел тайно допить 250-граммовую бутылочку «Киновского» коньяка, чтобы прибавить силы для преодоления трёхсотметровой дороги до дома. И последний глоток он сделал в половине первого и вдруг ЭТО началось…
      Вообще-то он никогда не верил во всякую там телепортацию, параллельные миры, галлюцинации и призраков, но то, что он увидел, запомнил чётко: к обеим платформам синхронно подошли два поезда и что его жутко поразило, так это то, что они появились… с одной и той же стороны, то есть из центра. И один из поездов был пустым, и в нём было всего три вагона, которые отличались от обычных, своей шириной и интерьером, то есть в них стояли мягкие кресла, столы с разными напитками, рюмками, фужерами, бокалами, стаканами и беспроводными клавиатурами для компьютеров, большие экраны мониторов которых висели на стенах. Были в них и барные стойки с микроволновыми печами, а рядом крутились юноши-официанты и из одежды, если можно так сказать, на них были только стринги и галстуки, приводящие к мысли, что это Максу просто снится. Поэтому он даже потёр руками глаза и ущипнул себя за бедро, но «видение» не исчезло, а заболевшая кожа в месте щипка, убедила, что всё увиденное - истинная правда.
      И тут двери обычного поезда раскрылись, и он автоматически молниеносно спрятался под скамейку. Увиденное далее поразило его не меньше, чем предыдущее: из дверей выскочили на платформу люди разного возраста и пола, одетые все по новейшей моде, аккуратно и профессионально раскрашенные и необычайно весёлые. Они гоготали так, как будто находятся в цирке и сейчас перед ними выступят укротители самых страшных и опасных зверей. И они не пошли на выход, а ринулись в стоящий напротив необычный поезд, двери которого тут же закрылись, и он… пропал, то есть исчез с бешенной скоростью. И Максим только и услышал, когда толпа перемещалась, чей - то грубый оклик:               
     -     Вольдемар, не забудь про решето!
      И тут же у кого - то пикнуло дистанционное управление и где - то у эскалаторов зашуршала не видная из-под скамьи решётка. На противоположной же платформе пустой поезд двинулся как всегда, то есть медленно ускоряя движение и пропал в противоположном направлении в сторону центру столицы.
     Максим попробовал вылезти из-под скамейки, но
тело не слушалось - шок от увиденного ещё не прошёл. Что это за хрень? И куда поехала эта «элита»? Чёрт возьми, надо бы проследить за этим «аттракционом» и привлечь в помощь брата жены, то есть Николая Просторова, который уже восемь лет «пахал» в милиции! И почему привлечь? А потому, что нашему герою показалось, что эта весёлая «братия», севшая в переделанный поезд, занимается чем-то не лицо пристойным.
      И Ник, с которым он встретился на следующий день в обеденный перерыв в кафе недалеко от его работы, конечно, Максу не поверил. Поэтому тот повторил свой рассказ четырежды и так как не ошибся ни разу в описании увиденного, представитель Закона наконец-то махнул головой:
     -     Ладно, шурин, разочек сподоблюсь на
            «поход» с тобой, но не больше. И когда
            пойдём?
     -     Да завтра же.
     -     А если этот фортель исполняется не каждую
            ночь, а…
     -     То сходим подряд три раза - Бог любит троицу
            и ненавидит нечистые дела. Согласен?
     -     Хорошо, три раза, так три раза, - кивнул
            головой его теперешний родственник, - Но не
            больше.
     -     Женой клянусь, что не буду приставать, зуб
            даю! – ковырнул Максим верхний зуб - резец
             ногтем, как это делает молодая шпана.
     -      Моей сестрой не клянись, хренов спортсмен, -
             возмутился Николай, - Не люблю. Да и ни
             след тебе подражать всякой швали.
     -     Ладно, извиняюсь. Но «ствол» всё же возьми с
            собой.
     -     На кой? – вылупил глаза брат его жены.
     -     А на всякий случай. Я же не знаю, кто это
           были.
     -     В каком смысле?
           А в том, что эта шумная братия могла быть
           просто ОПГ или шайкой - лейкой   
            железнодорожников, справляющей чей-то день
            рождения, а, может быть, и какой-то
            банкирской элитой, а то и вашими, или
            «конторскими».
     -     Не дури, Максим, наши все сейчас на диком
            контроле - милицию, видишь ли, решили
            переделать в полицию, поэтому и строго
            выбирают опытных и смелых ребят, то есть
            идёт тщательный отбор. И это было
            предложением Медведева, о чём писали в
            СМИ девять дней назад.
     -     Тогда элита высшего эшелона власти, -
            вырвалось у тренера.
     -     Не ерунди, дурачок. У них свои хазы и не в
            таких местах и особенно у «конторских».
     -     Тогда чёрт их знает! – загрустил сразу Макс.
      И тут Николай улыбнулся и сказал:
     -     Ладно, посмотрим на этих гулён и решим, что
            делать дальше, если вообще это правда, а не
            «белочка» устроила тебе это представление.
      И Ростовский тут же обиженно фыркнул:
     -     Обижаешь, начальник – я не до такой степени
            был пьян.
     -     Я не начальник, а всего лишь старший
            лейтенант.
     -     Тебе же капитана обещали два месяца назад?!
     -     Значит, пока не заслужил, - хмуро произнёс
            Николай Просторов.
      И Максим решил подлизаться, хитро
      улыбнувшись.
     -     Вот раскроешь это дело, и тебе дадут сразу
            майора, - вырвалось у него.
     -     Твои слова да Богу в уши! – вздохнул тяжело
            брат жены.
     -     Будем надеяться, - хлопнул худосочный пловец
            шурина по плечу.
     -     Ладно, - хохотнул Николай, - пошли уже по
            домам, а то Ирка тебе клизму поставит за
            опоздание.
     -     И опять наденет ночную «сбрую», - притворно
            и плаксиво добавил Максим.
     -     И правильно сделает - точность вежливость
            королей. Помнишь, как мы в детстве собирали
            всякие афоризмы? – улыбнулся милиционер.
     -     Да, давно это было, - с грустью произнёс Макс.                И тут в кафе вошли два мента, и Николай схватил его за руку
     -      Уходим, а то дадут мои мне по шее, увидев,
            что я в форме и лакаю пиво в рабочее
            время, - тут же попросил милиционер.
     -      А, может, рванём через кухню? – бросил
            тренер по плаванию.               
     -      Нет, Максим, «белочка» точно от тебя ещё не
            ушла - хрень говоришь ты, дружок.
     -     Да просто никак в себя не приду после
            столкновения с этой размалёванной братией.
     -     Тогда пошли навстречу моим, так сказать,
            друзьям по работе - эта парочка капитанов
            нормальная.
       И они поспешили из кафе на свежий воздух и тут же разошлись: Макс потопал в метро, а Просторов в Управление, поглядывая на часы - в пять он собирался уже свалить домой, где ждала его беременная жена по имени Нина и отец - бывший полковник ВДВ, сохранивший до настоящих времён выправку и силу. Мать же Николая в девяностые годы как-то ушла из дома в магазин, так больше и не появлялась, а милиции до сгинувших в те суровые годы было не до них. Вот поэтому Ник и пошёл учиться в «Высшую школу милиции», чтобы получить возможность всё-таки узнать хотя бы что-то о судьбе пропавшей мамы.
      На разведку в метро они пошли на следующий день, но сглупили, попав на родную станцию рано,
    а точнее в двадцать три ноль - ноль и… обалдели, так как, когда спустились по эскалатору вниз, то у будки, где всегда сидела дежурная «надсмотрщица» стукнулись лбами о почти невидимую решётку из оргстекла, которая немного «затуманила» зал.  Да, они услышали, как прибыли одномоментно два поезда и застучали их двери, и даже людской шум, состоящий из гогота и смеха, а Николай даже засёк, как кто-то действительно сказал фразу, услышанную его родственником в прошлый раз:
     -     Вольдемар, не забудь про решето.
      А потом мгновенно прогрохотал первый поезд, а
затем медленно покатил второй. И тут же «туман» рассеялся, то есть решётка ушла в потолок.
     -     Твою мать! – вырвалось у Николая, - Теперь,
            Макс, я тебе верю, но мы пришли поздно, то
            есть к закрытию почти невидимой стены и
            быстрому переходу компании из одного поезда
            в другой.
     -     Вот именно, - хмуро проговорил Ростовский, -
            Это всё ты меня подгонял, торопыга.
      Шурин прижал его крепко к себе и улыбнулся.
     -     Признаюсь в ошибке, извини.
     -     То-то же! Пошли домой.
     И они пошли, и с досады попили пива в магазине напротив входа в метро, где продавалось оно, любимое, то есть разливное, что потом дома заставило Максима тщательно вычистить зубы и три минуты вместо секунд полоскать рот «Лесным бальзамом», устраняющим любой запах, так как он боялся, что жена, учуяв амбре, опять накажет его, нацепив на ночь знакомую «кольчугу».
     На следующую ночь эти поезда не появились, и Николай психовал невозможно как из-за того, что он специально поменялся со своим напарником дежурствами и у молодого милицейского оно прошло совершенно спокойно, а другие два подряд у Ника были просто сумасшедшими. Следующее же ночное посещение метро также было неудачным - они опоздали из-за драки у турникета, так как Просторову пришлось вмешаться, пока дежурная тётка бегала за нарядом уже переделанных милицейских в полицейских, играющих в своей комнате в шахматы.
     -     Всё, больше не пойду, - категорично заявил
            Просторов - младший, - На работе на меня
            косятся, называя неудачником, так как
            постоянно попадаю при смене дежурств во
            всякие переплёты.
      И Максим обиделся, ничего ему не сказав. И пошёл в следующий раз один. Но эта разодетая и уже пьяная компания, переходя из одного поезда в другой, вдруг его заметила и отделившийся от неё высокий качок - охранник подошёл и отправил пловца в нокаут. Но тот, естественно, не пошёл жаловаться дежурившим «понтам», так как при этом надо было объяснить, почему он был в метро во втором часу ночи, а потревоженный его мозг не смог бы сообразить что-то толковое после прямого удара в челюсть. Хорошо ещё, что в эти дни жена ездила на дачу к подруге, с которой училась в педагогическом институте, а то бы дикого скандала Максу не избежать. Правда, мать его заменила опять невестку в плане выговора, заподозрив его в посещении несуществующей любовницы, но шатающийся зуб от удара несколько «был» на его стороне, и опоздание он объяснил встречей с молодыми хулиганами, помешавшими ему идти быстрее от бассейна до метро, то есть соврал, как смог...
      И он теперь серьёзно призадумался, то есть обсудил с самим с собой, как незаметно попасть в эту компанию и увидеть хотя бы на какой станции метро те покинут загадочный комфортабельный поезд. Но ведь надо было обеспечить себе алиби заранее, так как он мог задержаться на всю ночь. И эта возможность появилась аж в следующем месяце и, слава Богу, не в начавшийся дождливый сентябрь, а ещё в середине августа, то есть он случайно краем уха услышал, как Ник сообщил своей сестре, что отец зовёт всех на рыбалку в Конаково, где у него живёт старый приятель в доме прямо у Волги и имеющий свою большую приваду, о которой никто из его соседей не знает.
     -     Представляешь, Ир, он так там хорошо
            накануне ловли прикармливает, что потом весь
            день идёт просто дикий клёв. И наш отец сразу
            согласился и я тоже поеду, а вот с твоим
            муженьком проблема.
     -     И какая? – удивлённо спросила жена Максима
            и её брат расхохотался.
     -     Да у него такая строгая супруга, что ни за что
            его не отпустит на выходные порыбачить с
            нами.
     -     Да пошёл ты! – психанула Ирка, тут же уйдя в
            спальню.                Но внезапно помогла мама Макса, сказав:
     -     Пусть Максим едет, Ирочка, а мы сходим с
            тобой в театр - соседка заболела и у неё
            пропадают билеты в «Современник».
     И строптивая молодая жена вдруг согласилась.
Да, но, чтобы не ездить с ними, а провести ночь в надоевшим уже метро, Максу пришлось бы всё рассказать её отцу, а ему этого не хотелось - старый вояка тут же бы заинтересовался безобразием, которое, по словам зятя, происходит в подземке. И тренеру по плаванию ничего не оставалось делать, как объявить жене и матери, что он с удовольствием поедет, а сейчас проводит Ника хотя бы до оврага, сказав, что там объявились молодые хулиганы, пристающие к прохожим, с которыми он уже «знаком». При этом Максим незаметно подмигнул своему другу - полицейскому, и тот тут же его поддержал, поняв, что муж его сестры что-то задумал.
      И вот рано утром в субботу они втроём рванули на подержанном «Опеле» Просторова - старшего по Ленинградке, капитально отоварившись провиантом и спиртным. Но проехав Зеленоград, наконец-то сработал долгожданный «сотовый» напарника по бассейну, вовремя ему позвонившего по имени Лёня Фишман, с которым у него была особая договорённость. И Ростовский, как бы нечаянно, включил громкую связь.
     -     Макс, спасай, - чуть ли не заорал его коллега, -
           Я подвернул голеностоп и не смогу сегодня
            вести группу. Умоляю, замени меня, а то
            директор бассейна голову мне оторвёт за
            отмену тренировки.
     И Максим, чуть не матигнувшись, и вроде бы роняя слезу по гибнущей для него рыбалки, ответил:
     -     Твою мать! Надо же какую подлянку ты мне
            придумал! Ладно, отработаю за тебя.               
       А потом, отключив «сотовый», обратился к Нику и его отцу:
     -     Всё, мужики, я возвращаюсь назад.
            Остановите, пожалуйста, Виктор Григорьевич.
       Тот тут же нажал на педаль тормоза «немца» и Макс выскочил на шоссе, а когда машина исчезла в потоке, перебежал дорогу и поднял руку. И первого выпуска дряхлая «Копейка» тут же остановилась.
     -     Куда? – спросил пожилой водитель.
     -     До первого метро.
     -     Тогда до «Войковской»…
     -     Пойдёт.
      И через полчаса (основные «пробки» были в сторону области) Максим был уже на месте. Но куда теперь деваться? Ведь у него целый день свободен! Да, но мама с Иркой пойдут в театр к семи вечера, поэтому с шести до девяти он может спокойно поспать дома. А до этого? Ну, что ж, тогда он сходит в кино - давно ведь не был. И Ростовский доехал до станции «Маяковская», а там пешком до кинотеатра «Пушкинский», где шёл тогда какой-то мерзкий ужастик, который все молодые придурки расхваливали - американцы же поставили!
     Но времени до шести было потом ещё много, и он прогулялся назад до «Библиотеки Ленина», а оттуда опять на метро до родной «Нагорной». Там купил «соточку» коньяка и мелкими глотками употребил любимый напиток, как снотворное. Подождал, конечно, спрятавшись за рекламными щитами, как нырнут в метро его две любимые женщины, а потом рванул в свою квартиру, где аккуратно, чтобы не заметили уменьшения харча, поел и тут же на диване заснул, поставив будильник на «мобильнике» на десять вечера, посчитав, что в этот час пора сматываться из квартиры - спектакли то обычно заканчиваются в девять... Проснувшись, он нацепил на себя мамину разноцветную ветровку, застёгивающуюся на молнию, её дачные красные брюки, свои любимые белые мокасины и… чёрную шляпу - память об отце. То есть, попытался стать таким же бессовестно ярким, как люди из поезда. Правда, они были в богатой одежде, но кто в это время будет присматриваться? Да, и Максим на это и надеялся! В подъезде же он чуть не попался на глаза мамы и жены, но вовремя спрятался под лестницей, ведущей к двери в подвал, а через семь минут был у входа в метро, где его ждало трёхчасовое с гаком ожидание. И вот в половине первого ночи он спустился на платформу и опять затаился под знакомой скамейкой, свернувшись в цветной клубок, словно там кто-то из цыганок забыл свои штопанные разными нитками мешки с барахлом. Макс, конечно, рисковал, что дежурные полицаи заметят их и подойдут проверять, нет ли в них взрывчатки – терроризм уже овладел почти всей Европой, но потом успокоился, вспомнив, что те, кого он ждёт, опускают почти невидимый занавес, чтобы спокойно за одну минуту перейти из одного поезда в другой.
      И вот раздался шум приближающихся составов и Максим приготовился, и когда толпа вышла из обычного поезда и рванула в специальный, дефилируя  мимо, него, он мгновенно вылез из-под скамейки и пристроился сзади, спокойно внедрившись в один из шикарных вагонов. И никто его, слава Богу, не заметил, так как глаз на затылке у людей нет.                Опять прозвучала уже знакомая команда поднять полупрозрачную преграду, и поезд рванул вперёд.
     Он же вялой, разболтанной походкой городского фраера, подошёл к бару и попросил сто грамм коньяка, где-то трясясь от мысли, что придётся платить большой куш, так как вряд ли эта компания пьёт какой-нибудь дагестанский коньяк, а скорее всего предпочитает, к примеру, «Наполеон» или «Хеннесси». И он оказался прав, отдав последние полторы сотни долларов. Ехал поезд долго и с такой скоростью, что Максим не успевал прочитать название станций, но наконец -то ход замедлился, и, оказывается, не для того, чтобы остановиться, а медленно и аккуратно повернуть направо в кромешную темноту. Так он двигался как черепаха ещё с полчаса, а потом вынырнул у небольшого зала длинной как этот спец состав и громкий голос из толпы прокричал:
     -     Всё, господа, приехали. Выходим по одному и,
            проходя мимо меня, вы называете свой адрес и
            псевдоним, а я вас потом фоткаю. Вольдемар,
            выводи людей, а я буду записывать на
            «сотовый» всех новых гостей. Вперёд!
     И цепочка медленной походкой двинулась за тем, кого назвали Вольдемаром и в нём Максим, к своему ужасу (а вдруг узнает?), увидел того качка, который отправил его в прошлый раз в нокаут. И когда он проходил мимо, так сказать, сторожа этой оргии, то постарался изменить выражение лица, сотворив широкую и весёлую улыбку и почему-то назвался обычным французским именем - Жозеф. Тот, спокойно оглядел его, подержал «мобильник» у его рта (Максим, естественно, продиктовал первый пришедший в голову адрес), а потом сфотографировал, бросив небрежно:
     -     Идите смело за всеми, новичок - сегодня балом
            командует сам Капуцин.
      И все гости прошли через зал в его конец, где рядом с широким эскалатором, идущим вверх, оказалась высокая двустворчатая дверь, в которую и стали все медленно протискиваться, как вдруг вышедший им навстречу высокий (более двух метров) худой мужчина в чёрном костюме, красной «бабочке» и бородкой а-ля мушкетёр, хмуро произнёс:
     -     Праздник сегодня отменяется - подземные
            «львы» вышли на охоту, поэтому, извините,
            все быстро назад на вот тот эскалатор и
             спокойной вам ночи. И мы позвоним вам,
            когда будет следующая встреча. На улице у
            кафе вас сейчас ждут такси. Оплата,
            естественно, за наш счёт. Гуд бай!
      Все гости тут же заныли, но делать было нечего - не пришедшие здесь командуют. Поэтому, кто, скрипя зубами, кто, матерясь, а кто из женщин плача, прошли на указанный эскалатор, который сразу же заработал. И что Максима потрясло, так это то, что поднимались они наверх почти двадцать минут, а когда вышли на свежий воздух, пройдя перед этим через кафе под названием «Приют гурманов», Макс, обернувшись, прочитал название станции. И это была «Аннино», то есть почти у МКАД, а точнее у чёрта на куличках
      Но он теперь не спешил, переваривая в мозгу всё то, что увидел и услышал, и его начало несколько познабливать. Что за компания, какая цель этого шумного, но скрытного «похода» и кто такие «подземные львы»? Гигантские крысы, о которых уже давно писала пресса и рассказывали диггеры или что-то другое типа бешеных собак? Голова у Макса разболелась, и он простоял у входа минут пятнадцать в закрывшееся давно метро, пропустив последнее такси. И что делать? Куда идти? Где ночевать? Нет, голова совсем дурная, поэтому надо дать ей отдохнуть и самое лучшее для неё сейчас «лекарство», как он считал, это опять коньяк, поэтому он побродил - пошатался вокруг да около и набрёл на «24 часа», то есть круглосуточный магазинчик, где купил четвертинку любимого напитка и… медленно потопал в сторону МКАД, где остановил какую-то грузовую машину, уговорив водителя, ехавшего на базу, находящуюся у развилки Каширского и Варшавского шоссе, довести его до того места, отдав ему после «торга» новую двухтысячную купюру - всё, что у Максима оставалось в кармане.
      Там же, проспав в машине всю дорогу, он вышел в летнюю ночную прохладу вполне уже «огурцом» и с радостью вспомнил, что буквально через три дома живёт его спаситель Леонид, который и звонил ему с просьбой подменить его на тренировке в родном
бассейне в связи с «травмированной» ногой.
      И тот принял Ростовского с распростёртыми объятиями по той причине, что жил один (развёлся с женой буквально месяц назад) и ему не с кем было распить флягу «Изабеллы», присланной ему отцом из Одессы. И Максиму пришлось «помочь» ему в этом «горе», не рассказав, конечно, ничего о загадочной поездке, а скоренько придумав, что у него была днём случайная встреча со старой зазнобой, которая промучила его своей любовью до половины ночи. Так он с ним и протрепался до самого воскресного полдника, играя в шахматы, карты и на биллиарде, проклиная его вроде неудавшуюся жизнь, баб и метро, которое уже так надоело, что Макс громко поклялся себе дойти до своего дома пешком, что тут же и сделал. Но его приключения надо было закончить как надо, поэтому он не пошёл сразу домой к своим любимым женщинам, а расселся на скамейке у дома тестя, где и дождался его и Иркиного брата, чтобы взять пакет с третьей частью улова в руку и пойти домой, где давно уже ждали рыбёшек его две родные дамы и жена Николая с пузом - одной сидеть в своей квартире ей надоело.
      Двойную уху сделала его мама и она получилась замечательной. Единственный неприятный момент был, когда пришедшие к ним домой после душа мужчины выходили покурить во двор и это Максима напрягало. Но ни о чём его тесть не расспрашивал. Видно любимый милиционер уже наплёл отцу легенду о юбилее этого самого тренера Лёни, о котором Макс уже запамятовал, с поездкой на его дачу. Да и хрен с ними обоими. Ведь Виктор Григорьевич, то есть его тесть сам слыл в юности большим бабником…
     О своём приключении, не давшем ничего нового в
разрешении тайны подземных встреч, Макс рассказал Нику также на следующий день.
     -     Да, не повезло тебе, - ехидно проговорил брат
            его жены, когда тренер по плаванию
            закончил своё повествование, - И это
            подтверждает, что неудачник не только я.
            И вывод такой: надо продолжать всё же мой
            «эксперимент» до тех пор, пока я не увижу
            ответ на то, что делает эта богатая чёртова
            элита под землёй и что там – волшебный
             замок, где пьянки и разврат, развлекательный
             запрещённый игровой центр или…
     -      Или подземные пещеры с уникальными
            реликтами, дорогущими картинами и
            стриптизом обоих полов, - перебил его
            Николай, смеясь.
     -      Всё равно интересно, чтобы там ни было, -
            покачал головой Макс.
     -     Это точно!
     -     Так пошли опять со мной?
     -     Я бы пошёл, но аттестация ещё продолжается и    
            мне ещё не выдали удостоверение и новую
            очередную зарплату, а она пока неизвестно
            какая. А то Нина родит, и знаешь, сколько
            всего нужно маленькому ребёнку?
     -     Представляю себе, - улыбнулся Максим.
     -     То-то же! Поэтому, друг, продолжай поиск
            сам. Всё-таки, очень интересно мне узнать
            правду…
     -     Интересно за углом, как сказала девочка,
            которую играл мальчик в фильме «Родня», -
            буркнул Максим, потирая ещё побаливающий
            подбородок, - А ещё интересней и спокойней,
            когда за брючным ремнём… «ствол».
     -     Да ладно тебе, муж моей сестры! -
            начальственным тоном проговорил Николай, -
            Нокаут - это не пуля… Пережил же?
      И Ростовский, сделав просящее выражение лица,  глубоко вздохнул.
     -     Да пусть хоть травматический бы мне…
       На что Просторов почесал затылок.
     -     А это мысль! Всё, буду пробивать тебе
           разрешение на хранение и ношение
            «травматики».
     -     А получится? – с сомнение спросил спортсмен.
     -     А как же, обязательно получится! - подмигнул
            ему Николай, - В крайнем случае достану
            тебе электрошокер.
      На том они и порешили.
И через месяц Максим держал в руке немецкий травматический револьвер «Cobra» и две пачки патронов. И хорошо, что за это время звонка от руководителя «подземного рая» (или ада) не поступало - он, пока к нему не привыкли в подземной части «Приюта гурманов», ещё побаивался, что его могут обыскать.
      Но как назло «зов распорядителя» раздался в дрянную погоду, то есть в середине дождливого сентября, и Ростовскому пришлось потратиться на чёрный ремингтон (под цвет шляпы) и высокие сапоги в цветочек, как у Кота из детского мультфильма. Поменял он и брюки - дал ему свои кожаные Николай.
     -     Но они же потёртые! – возмутился Макс.
     -     Не дрейфь, родственник, - махнул рукой тот, -
            По последней моде - это самое оно. Вон девки
            все в джинсах с дырками на коленях ходят и
            ничего. Ну, ладно, с Богом тебе! Когда идёшь
            на
            «дело»?
     -     Послезавтра.
     -     Бельё бы тоже надо было сменить, -   
            расхохотался Ник, - А вдруг там будет какая-
            нибудь Английская принцесса, а у тебя всё те
            же «семейные» труселя непонятно какого
            цвета.
     -     Да пошёл ты! – выругался Ростовский и на
            этом их деловое «совещание» решено было
           закрыть.
     Теперь Максим шёл к метро смело, чуть по блатному размахивая руками, как это делали кавалеры и дамы той разнузданной процессии, а также стал более внимательно разглядывать их, и ему показалось, что некоторых, которые были в прошлый раз, сегодня нет, но зато появились другие и по численности больше было женщин, чем мужчин, поэтому они липли к ним, как мухи на мёд, хватая под руки сразу с двух сторон. «Повезло» и Максу - прицепилась одна стройная красотка в белом длинном платье, в вырезе которого сияла диадема с золотым крестиком посередине. И она была похожа на Мерлин Монро.
     -     Я Джейн, а вы? – «промяукала» девушка,
            прижимаясь к нему.
     -     Жозеф, - буркнул худощавый спортсмен,
            почувствовав локтем её упругую грудь.
     -     Тогда сядем рядом?
     -     Не возражаю. Но где?
     -     А сейчас другой эскалатор привезёт на место.
Открылась, но уже справа, двойная отполированная дверь, за которой движущаяся, более широкая дорожка понеслась опять вниз.
     -     Господи, мы что, спускаемся в Ад? – вырвалось
            у Максима.
     -     Нет, Жозеф, в Рай, - хохотнула спутница, - и
            там так интересно!
     -     А в Рай не спускаются, а взлетают, - буркнул
            молодой мужчина, - Ладно, поспешим.
      Но девушка оказалась права: «Рай» представлял из себя огромный зал голубыми стенами, с высланным разноцветной плиткой полом и множеством дверей, частично закрытыми тяжёлыми портьерами. В середине же располагался огромный круглый стол, на котором стояли две скульптуры – Христа и Дьявола. Первый был белого цвета, второй, как и подобает, чёрного. И завален он был такими экзотическими яствами, что глаза парочки просто заболели от их созерцания.
     -     Садимся, Жозеф? – спросила Джейн.
     -     А как же!
     -     Тогда сюда, - плюхнулась красотка на стул с
            высокой спинкой.
      А когда все гости расселись, в зал вошёл тот
великан, который выдворял всех на свежий воздух в прошлый раз, объяснив ситуацию неожиданной охотой «подземных львов».
     -     Доброй ночи, дамы и господа! – громовым
            голосом произнёс он, - Постоянные гости
            знают меня как Капуцина, а новые пусть
            запомнят этот мой псевдоним, и я главный
            распорядитель этого ежемесячного карнавала,
            хотя вы в соответственное и не одеты. Но у нас
            много сегодня актёров, которые поразят вас
            своими костюмами, - взмахнул он руками, и
            выкрикнул, - Милости прошу сюда, мои
            хамелеоны!
     И тут началось невообразимое: в зал ворвалась толпа чертей, Бабок Ёжек, водяных и русалок, трёхглавых драконов и вампиров. И все они дико кричали, открывая свои огромные пасти из которых текла, как всем показалось, алая кровь.
      И Максима пробил озноб - все ряженые были почти реальными, то есть раскрашены так искусно, что он подумал, что действительно попал в Ад. Мельком взглянув на соседку, он был поражён бледностью её лица - она была напугана ещё больше.
     -     Вы как, Джейн? – прошептал Макс ей на ушко.
     -     Н-норма-льно, - застучала та зубами.
     -     А вы, что ли, первый раз видите это
            представление?
     -      Я здесь, вообще - то второй раз, а в первый
            тут возвышался операционный стол, где
            бригада хирургов оперировала очень полную
            женщину. На пол лилась реками кровь, туда же
            падали отрезанные пальцы, руки, ноги и груди,
            но она хохотала и пела песни. Потом её
            увезли, а через полчаса она появилась в
            купальнике и всё части её тела были на месте.
     -     И что, присутствующим это понравилось?
     -     Очень! От их смеха, крика, воплей и
            аплодисментов просто дрожали стены.
     -     И что будет дальше? – спросил Максим.
     -     А вы сейчас услышите.
      И действительно, опять громоподобный голос Капуцина проорал:
     -     А теперь пить, есть и веселиться. В конце же
            нашего бала будет очередной сюрприз.
      И тут же захлопали пробки от шампанского, громко зачмокали губами и застучали зубами участники представления, а из центра стола вдруг забил фонтан, и все почувствовали прекрасный запах красного вина.  Через полчаса, когда гости наелись и напились раздалась музыка и вторым кольцом вокруг стола встали певцы, музыканты и акробаты, и началась какофония из вальсов, твистов, степов,                рок-н-роллов, и современных выкрутасов с прыжками, вращениями на ногах на месте и на голове, выполнением сальто и кувырканием по полу клубков тел, то есть как при брейк - дансе. В общем, такой вертеп, что у Максима закружилась голова, но он вдруг заметил, как некоторые группки на время пропадают за шторами дверей, возвращаясь назад вспотевшими, красными, и в помятой одежде. И похоже было, что там совершается настоящий бардак с групповым сексом.
«И где же криминал? - подумал Макс, - Просто гуляет богатая аморальная рванина в дорогой одежде, от рубля и выше и всё…»
     -     Я в туалет, - вдруг объявила Джейн.
     -     Пожалуйста, - отмахнулся он от неё как от
            мухи.
     -     Проводи меня, а то я боюсь, - чуть побледнела
            девушка.
      Максим удивлённо уставился на неё.
     -     Ну, пожалуйста! – добавила она.
     -     Ну, хорошо, - встал он со стула, - Пойдём.
И они пошли в ту дверь, куда ходили все гости и актёры, но вдруг Джейн произнесла:
     -     Официант сказал, что тот туалет посещает
            много народа, и всегда очереди в женский
            отсек, а вот если пойти через ту дверь, -
            указала она пальцем, - где алые портьеры, то
            там меньше желающих.
     -     Ну, идём туда, - кивнул Ростовский головой.
      И, продираясь между танцующих, они проскользнули в намеченный выход из зала, где была винтовая лестница, идущая опять вниз.
     -     На какой же мы глубине? - прошептал сам
           себе Максим, когда Джейн исчезла за дверью
           туалета.
      Но она пробыла там недолго, а выйдя, сразу заныла, что у неё разболелась голова.
     -     Пойдём на свежий воздух, Жозеф? –
            предложила девушка.
      Он посмотрел на часы.
     -     Да, пора уже домой – половина пятого на моих
            «серебряных».
     -     Тогда пошли?
     -     Ага.
Они вернулись в зал, где всё продолжалось так, как и было и направились к главной двустворчатой двери, но дорогу им вдруг преградил верзила Вольдемар.
     -     Шоу заканчивается через полчаса. Подождите,
            пожалуйста, в одних из апартаментов, если вы
            устали, то есть в любом помещении за 
            портьерами кроме этого кроваво-красного
            выхода, ведущего в служебный туалет и в
            кабинет господина Капуцина. Вы услышите
            звук колокола и он будет оповещать, что бал
            закончен, и тогда милости просим через эту
            дверь к эскалатору, который поднимет вас на
            поверхность матушки земли, где как всегда
            будут ждать вас такси. 
      И им ничего не оставалось делать, как послушаться и пройти в одну из скрытых комнат, где оказалась большая с горкой подушек софа, столик с бутылкой шампанского и фужеры, а рядом два глубоких кресла. Освещалось интимное помещение слабо розовым цветом. Увидев всё это, Макс плюхнулся в кресло и налил себе шампанского, намереваясь это же проделать с другим бокалом. Однако Джейн как вкопанная уставилась на софу, потом посмотрела на него и покачала отрицательно головой, в смысле, что ничего такого не желает.
     -     Тогда хоть выпей шампанского, - предложил
            он.
     -     Не хочу. Я и так вдоволь напилась вина,
            льющего из фонтана.
     -     Вот поэтому у тебя и болит голова.
     -     Возможно. Ладно, наливай.
Но как только они опорожнили бокалы, раздался колокольный звон, оба с радостью вернулись в банкетный зал и с уже двинувшейся на выход толпой, прошли через двойные двери к эскалатору. И их провожали улыбающийся во весь рот Капуцин, хмурый Вольдемар и ещё один здоровяк в униформе, и Максим заметил, что левая подмышка у него немного топорщится. И у него тут же мелькнула мысль, что там кобура пистолета и он вспомнил про свой револьвер и подумал, что в следующий раз он его возьмёт с собой обязательно - всё случившееся и увиденное показалось всё же ему очень странным и мерзким фарсом…
       Девушка жила на Юго-Западе, поэтому сначала таксист довёз её туда, а потом домчал Макса до Нагорного бульвара. Но во время прощания на улице Двадцати шести Бакинских комиссаров, Джейн вдруг прижалась к нему и зашептала на ухо, дрожа всем телом:
     -     Когда я была в туалете, то пуста была только
            дальняя кабинка и через большую
            вентиляционную решётку я услышала, как мне
            показалось, далёкие… крики и плач.            –
       Потом, скукожившись, она добавила:
            - А, может быть, это были звуковые
            галлюцинации?
     -     Поэтому никогда не пей незнакомое, а тем
            более, разливное вино, - наставительно
            произнёс Максим и чуть прижал её к себе, и
            она тут же прильнула к нему и потянулась
            губами к его лицу, но он отстранился от неё.               
       И Джейн тут же оттолкнула его от себя и
       убежала. И ему стало, почему-то, девушку жалко,
       как будто он видел её в последний раз…
                Ужас
     -     Ладно, в следующий заход я пойду с тобой, -
            наконец заявил Николай, услышав от
            Ростовского подробный отчёт о проведенной
            ночи, и особенно он был поражён последними
            словами его спутницы про отдалённые крики
            и плач, услышанные из вентиляционного люка
            в служебном туалете для женщин, хотя ни
            одной официантки за весь тот вечер Максим и
            Джейн не увидели.
     -     Да показалось ей это, Ник, - махнул Максим
            рукой, - она же пила вино из фонтана, а тот мог
            быть контрафактным или с добавками
            галлюциногена или наркотика.
     -     Тем более мне надо всё увидеть самому, -
            топнул ногой шурин, - Ты что, забыл, где я
            работаю?
     -     Ну, знаю, опером в ментуре, - улыбнулся его
            товарищ.
     -     Не в ментуре, а уже в полиции.
     -     Тогда в «Полицейском участке», - прыснул
           Макс.               
     -     Да и чёрт с ним! Кстати, мне одну звёздочку
           добавили – капитан я теперь, - задрал нос
            вверх Николай.
     -     И когда?
     -     Вчера.
     -     А проставляться будешь?
     -     Да, на работе вчера звёздочку вымочили в
            коньяке, а дома будем отмечать все вместе в
            праздник - 7 ноября не за горами, а отдельно
            собираться мне уже не хочется. Вот сходим,
            надеюсь, в ближайшее время в «подземелье», а
            потом отдохнём культурно.
     -     Это точно, - кивнул Максим головой, - а «ПМ»
            возьмёшь?
     -     А как же! Не чистое дело там происходит,
            мне кажется…
     -     Мне давно так кажется, - ухмыльнулся тренер.
     -     Тогда почему револьвер не брал?
     -     Боялся, что будут обыскивать. Ан нет…
     -     Видно очень уверены они в себе или… у них
            серьёзная «крыша», в смысле наверху, -
            указал Ник пальцем в потолок, намекая на
            наличие видеокамер и, хотя бы одну,
            правительственную «руку».
     -     Да понял я, понял. Значит, ждём звонка?
     -     С нетерпением.
     -     А алиби?
     -     Да скажем своим бабам, что будем возиться с
            отцовской машиной - она действительно
            просит тщательной проверки.  Пятнадцать лет
            же ей уже…
     -     Да, старушенция, - презрительно проговорил
           Максим.
     -     Да ладно, ещё поездит - немцы делают
            надёжные машины. Просто капитально никто
            ещё не проверял её. Ну, «проверим»?
     -     А и правильно. Авось не будут нас
            контролировать, зная, что мы в гараже, а не
            где - ни будь. К тому он же тёплый у вас. А
            действительный осмотр проведём потом как-
            нибудь.
     -     Ладно, и отца я предупрежу, чтобы нас никто
            не тревожил. А ещё он все эти годы мечтал
            поставить турбину.
     -     Ого! – удивился Макс и добавил: - А он не
            расспрашивал ничего обо мне?
     -     Пока нет, друг. Он любит накопить вопросы, а
            потом как пристанет - чистый Мюллер, чтоб
            ему подольше жить. Вояка он и есть вояка.
     -     Это точно, но я всё время об этом забываю.
            Ладно, я пойду, а то Ирка уже косится на меня
           - давно мы с ней не «хулиганили», - улыбнулся
            Максим.
     -     Ну, иди хулигань, половой «хулиган»! - заржал
            Ник и пошёл открывать запертую дверь.
                Х
      Звонок прозвенел за два дня до ноябрьских праздников, что было им на руку - не до них будет женщинам и особенно матери и жене Максима. Да и  любят, они втроём, походить по продуктовым магазинам вместе с Ниной, которой осталось до родов совсем ничего. К тому же они заранее пригласили и отца Иры, а он любит рассказывать анекдоты и интересные случаи из его военной жизни - память у него прекрасная.
     -     Капуцин объявил по телефону, что феерия
            будет шестого ноября, так что приказано всем
            одеться подобающе, - закончил бубнить по
            телефону Вольдемар и Максим его голос
            узнал.
     -     Премного благодарен, - елейно произнёс он, -
           А брата можно с собой взять?
      Минута молчания, а потом погрубевший и ставший более серьёзным голос ответил:
     -     Берите. Мужчин у нас, как всегда, не хватает.
      И телефон отключился.
Макс тут же позвонил Николаю и тот радостно ответил:
     -     Хорошо, что не восьмого - я в тот день
            дежурю. Приходи вечером, шурин, будем тебе
            подбирать кобуру.
     -      Есть, товарищ капитан! – весело ответил тот.
     -      Рано веселишься, муж моей сестры, - строго
            проговорил Николай, - Чует моё сердце, что
            попал ты, Максюта, как петух во щип.
     -     Ладно, не пугай.
      Ник презрительно хмыкнул.
     -     Давай, собирайся быстрей, я тебя жду. Отец
           выгуливает свою беременную невестку   
           (мечтает о внуке до сумасшествия), так что
           я пока один.
     Через семь минут Ростовский был у него дома.
Пять кобур лежали на диване, и он сразу же схватил самую крепкую из толстой кожи.
     -     Не, так не пойдёт, - покачал головой Коля, -
           Ты сказал, что одеваться надо по
           праздничному, поэтому наденешь мои широкие
           брюки и свободный модный пиджак. Снимай –
            ка джинсы и учись.
     Максим тут же скинул «Ранглер» и достал свою «травматику», а капитан полиции вставил её в небольшую кобуру с двумя ремешками из тонкой кожи и присобачил на его голень изнутри чуть ниже коленного сустава.
     -     Неудобно как-то, - буркнул тренер по
            плаванию.
     -     Не на танцы идёшь, родной мой, - хмуро
            произнёс Ник и убрал остальные кобуры в
            вещевой шкаф.
     -     А ты?
     -     А я как во всех детективных фильмах - суну
            «ПМ» за пояс сзади - привык уже так носить
            «ствол». Тем более нам одеваться одинаково
            нельзя - сразу обратят внимание и заподозрят,
            что мы копы.
     -     Согласен, - кивнул Максим головой, а
           Николай, улыбнувшись, сказал:
     -     Поэтому я лучше наряжусь в кожаные штаны 
            в обтяжку как у ковбоев, то есть, чтобы
            курточка висела на мне свободно.
     -     А удобно будет перед всеми так
            выпендриваться? Ведь гости скорее всего
            будут одеты как на парад.
     -     Так у меня джинсы на заказ и все расшитые
           разноцветными нитками, да и шляпа жёлто-
           красная с чёрной лентой, то есть точно под
           карнавал подойдёт. И я надену также тёмные
           очки.
     -     Под Клинта Иствуда будешь косить? –
            рассмеялся Максим.
     -     Почти и постараюсь также ходить как он или
            как Крис из «Великолепной семёрки»,
            которого играл Юл Бриннер - они оба
            во всех фильмах самые потрясные ковбои.
      И Максим, соглашаясь с ним, кивнул головой.
      Защёлкал дверной замок - это пришли Колины
 отец и жена.
     -     Ладно, я потопал, - отстегнул Макс кобуру и
            взял в руки костюм товарища.
     -     Давай, но учти, что брюки должны быть
            широкими, поэтому не меняй на свои. Понял?
     -     Ага, Ник. Оденусь как послевоенный фраер.
           Пойдёт?
     -     Пойдёт.
      В холл вошли Виктор Григорьевич и Нина. Зять поздоровался и тут же распрощался.
     -     А чай? – хором спросили те, доставая из
            пакета торт.
     -     Я на диете, - рассмеялся Ростовский.
     -     Смотри, - погрозила пальцем жена Николая, -
            Итак, худой, а если ещё тоньше станешь, то
            можно будет тебя прятать от жены за швабру.
     -     Никогда! – махнул Максим рукой и исчез.
                Х
     В этот раз Вольдемар очень внимательно разглядывал гостей и особенно брата жены Макса и тот уже настроился, что он начнёт ощупывать его, но когда Ник произнёс свой псевдоним, то есть, назвался  Иствудом, начальник охраны, как Максим теперь понял, широко улыбнулся, записывая «сотовый» Николая и фальшивый адрес, но сфотографировал полицейского аж два раза.               
     -     Клинт Иствуд - мой любимый актёр и вы
            оделись правильно, то есть не как все
            остальные в привычные, хоть и дорогие
            одежды и галстуки. Предпраздничный
            карнавал должен быть карнавалом, хоть ещё не
            Новый год. И вы попали в самую точку.
            Милости просим, - указал он жестом на дверь,
            ведущую к эскалатору.
     И тут Ник побледнел.
     -     Ты чего, друг? - прошептал ему на ухо Макс.
     -     Ненавижу, когда земля уходит из-под ног, то
            есть эта движущаяся дорога спускает вниз.
     -     А вверх?
     -     Нормально
     -     Тогда стань лицом ко мне - я думаю, что
            ощущения будут другие.
     И он тут же повернулся к нему передом.
     -     Ну, что, лучше?
     -     Где-то да, Макс, спасибо тебе.
     -     А как же в деле ты себя ведёшь, когда
            догоняешь преступника, бегущего по
            эскалатору?
     -     Тогда я всё забывая, да и «ствол» в руке - мой
            самый лучший товарищ.
      Максим скривил рот.
     -     А я?
     -     А ты, Макс, родственник и самый близкий
            друг, так как с тобой можно говорить обо всём.
      И он продолжал так болтать всё дорогу, пока они не вошли в банкетный зал.
     -     Ого? – выпучил удивлённо Николай глаза.
     -     Не «ого», а «о-го-го», как говорил Остап
            Бендер в «Двенадцати стульях».
     -     Да помню я. Что, садиться?
     -     Да, пора.
      И сегодня Макса поразил стол, на котором стояла огромная коробка, накрытая белой материей, от которой вверх к потолку тянулся трос.
     -     А это что? – спросил Ник, усаживаясь.
     -     Сейчас тебе всё скажут и покажут, - шепнул
            ему на ухо Ростовский.
      И точно, в зал вошёл Капуцин и громко произнёс:
     -     Нынче у нас в гостях великий дрессировщик,
            но называть я его не буду - он из Германии
            проездом. И он вам покажет сейчас, до какой
            степени можно выдрессировать диких
            животных. Встречайте великого мага и
            фокусника! Аплодисменты, гости,
            аплодисменты!
      И тут материя взвилась вверх и всем открылось что-то потрясающее: в середине стола стояла тумба, на которой восседал на табурете… карлик, а вокруг тумбы разлеглись три чёрные пантеры. И никаких поводков на них не было, как не было вокруг и защитных решёток.               
      И зал громко ахнул то ли из-за представившейся картины, то ли от страха, да так сильно, что зазвенели бокалы с шампанским, которые разносили на
подносах полуголые бармены.
     -     Не пугайтесь, господа! – продолжил Капуцин, -
            Пантеры почти ручные и, кстати, понимают
            всё, что говорят люди любой национальности.
      И тут карлик - дрессировщик вскочил со стула и кинул его в одну из пантер. Та молниеносно его схватила клыками, прыгнула на тумбу и поставила перед стоящим магом. Дрессировщик бросил стул теперь в другую пантеру, и та схватилась зубами за его спинку, подняла вверх и встала на задние лапы. Так продолжалось минуты две, а потом она отнесла стул карлику и поставила перед ним. И он тут же бросил его в третью пантеру, которая в одно мгновение превратила стул в щепки. Карлик махнул рукой и все три пантеры стали теперь на передние лапы.
      Зал минуту молчал, а потом взорвался аплодисментами. Сидящий рядом Николай вдруг снял тёмные очки и достал из кармана куртки бинокль, чуть побольше по размерам театрального и стал разглядывать весь зал. А тем временем дрессировщик начал делать на месте сальто, кульбиты и прыжки, доставая из карманов униформы различного цвета ленты, которые бросал пантерам, а те, схватив их пастью, бешено начали носиться кругами по краю стола, чуть ли не падая на зрителей. И вновь гром аплодисментов вызвал звон бокалов, которые уже стояли перед каждым зрителем на столе, поэтому их пришлось всем взять их в руки и сразу опорожнить.
     Было много и других трюков, но Максу это уже надоело. Он попросил у Ника бинокль и начал искать глазами Джейн, но не нашёл и несколько удивился. А в этот момент тумба вдруг провалилась под стол, и все пантеры и дрессировщик исчезли в этом импровизированном люке. И все гости даже не заметили, как по периметру у стен появились музыканты и грянула джазовая музыка, полностью перебившая бурный поток аплодисментов.
     И начались бешеные танцы вперемежку с выпивкой и обильной закуской, и эта какофония и стук каблуков о пол продолжались часа два.
     -     Не пора ли пройти в туалет, Макс? –
            спросил шёпотом Николай.   
     -     В тот самый? – посмотрел он на дверь с алыми
            портьерами.
     -     Ага.
     -     Ну, пошли.
     -     Только по одному, - наставительно произнёс
            полицейский и добавил: - И обязательно
            качаясь из стороны в сторону будто мы
            немного пьяные, но крепкие, чтобы дойти до
            санузлов.
     -     А зачем?
     -     За делом, - нахмурился Просторов - младший, -
            нам охранники в качестве провожатых не
            нужны.
     -     Ладно.
     -     Тогда ты первый.
      И Максим зашагал медленно и чуть покачиваясь, по пути осторожно расталкивая танцующие пары и краем глаза посматривая на Вольдемара, но тот в это время спорил о чём-то с Капуцином и не заметил, как двое из гостей прошмыгнули в нужную им дверь. По винтовой лестнице они быстро спустились до мраморной площадки, где друг напротив друга красовались двери в служебные туалеты, а в отдалении позолоченная дверь в апартаменты Капуцина. Макс прошёл в небольшое помещение и быстро сделал своё дело, но никакого  вентиляционного люка не заметил.
      А Николай уже его ждал, прислушиваясь, идёт ли кто по лестнице, так как он уже успел побывать в женском туалете.
     -     В дамской комнате действительно есть
           довольно - таки широкий вентиляционный люк,   
            - проговорил он, - Так что, Макс, вот тебе мой
           пистолет с тонкой мушкой и попытайся ею
           отвернуть шурупы на рамке люка, а я буду
           стоять в той кабинке, над которой она и, если
           что, стану сразу бубнить женским голосом
           всякую чушь, как будто идёт разговор по
           «мобильнику». Понял? Всё, вперёд!
      Так они и сделали: друг стал в кабинке, Максим забрался на его плечи, вставил в прорезь шурупа мушку «ПМ» и начал пытаться отвернуть один из них четырёх. Первый вывернулся с трудом, остальные быстрее.
     -     Всё, Ник, - доложил спортсмен полицейскому и
           тот приказал:
     -     Теперь снимай решётку, раздевайся до трусов и
           ползи в вентиляционный ход - одежда будет
            мешать. И возьми бинокль - пригодится.
      Да, худоба действительно помогла Максу - он довольно легко проскользнул в квадратный ход, сделанный из листов оцинкованного железа и как змея, вертя задом, заюлил вперёд. Первое по ходу помещение он разглядел с трудом - решётка была забита пылью, а последующие, дающие возможность осмотреть разных размерах помещения, были набиты всякими холодильниками, шкафами, столами и другой утварью просто поразивших Ростовского, так как там творилось чёрте что. Так он дополз до тупика, где кончалась вентиляция и окошко было шире, и там начиналось что-то типа операционной. Что Макс там рассмотрел в бинокль, он не смог бы сразу описать - ужас овладел его конечностями и подступила дикая тошнота, закончившаяся «выкидышем», то есть блевотиной и помутнением как в глазах, так и в сознании.
     Так в жутком моральном бессилии он пролежал минут пять, а потом пополз обратно и ему показалось, что дорога к туалету очень длинная, то есть не менее ста метров. И когда он, повернув голову назад и увидев светлое пятно проёма рамы, то есть выхода из вентиляционного тоннеля, вдруг услышал гундосый шёпот Ника:
     -     Замри, Макс, рядом с моей кабиной
            опорожняется толстуха - уборщица, кишечник
            который ежедневно наполнялся, но не
            опорожнялся не менее недели. Зажми нос, а то
            блеванёшь.
     -     Уже, - замычал тот, вставив пальцы в ноздри.
     А время всё двигалось черепашьим шагом и спас
их от этой ситуации звон колокола, говорящий о конце бала и подстегнувший толстуху к быстрому окончанию «процедуры». Наконец, она освободила кабинку и Максим ногами вперёд, естественно, опять очутился на плечах Николая.
     -     Быстро приворачивай решётку и валим отсюда
            - охранники вот-вот начнут обходить все
            помещения, - скомандовал тот.
      И тут у Макса силы прибавилось и буквально через две минуты решётка вентиляционного тоннеля оказалась на месте.
      И вдруг хлопнула входная дверь туалета и его товарищ одним движением поставил друга на пол.
     -     Ссы, давай, а я отвлеку охранника.
       И только тут Ростовский почувствовал, как переполнен его мочевой пузырь. А Ник уже мурлыкал себе под нос какую-то блатную песню, цепляясь руками за дверцы кабинок.
     -     Вы чего это здесь обосновались? – услышал
            Максим грубый и незнакомый ему голос.
     -     Дык ваше пойло сбило нас с ног, начальник, и я
            с трудом вылил из себя всё. А брат мой
            обгадился - чуешь запах?
     -     Так вы же в дамском туалете, черти! Вот
            запомню ваши рожи и Вольдемар больше сюда
            вас не пустит.
      Что и сколько дал ему «на лапу» Коля Максим не видел, но охранник вдруг елейным голосом произнёс:
     -     Ладно, быстрее одевайтесь, и я вас провожу
            через чёрный ход к первому эскалатору
            - такси уже почти всех увезло. И в следующий
            раз так не напивайтесь.
     -     Есть, начальник, - услышал Максим, выходя из
            кабинки и тут же глаза его полезли
            на лоб, так как этот секьюрити был на голову
            выше Капуцина и где-то чем-то похож на него.
       А, может быть, ему это показалось...
                Бешеные
     -     Рассказывай, - разлил по рюмкам коньяк Ник.
     Они сидели в гараже, где был идеальный порядок, тепло и на столе даже стояла вазочка с цветами. Но брат жены Максима уже успел несколько испортить интерьер чекушкой водки, разорванным на куски хлебом и нарезками докторской колбасы и сыра.
     -     Подожди, - вяло ответил Макс, так как остаток
            ночи он не спал, а если и отключался, то
            «видел» вновь всю мерзость, которая
            творилась в так называемой подземной
            хозяйственной части этого как бы скромного
            снаружи кафе «Приют гурманов», которое
            теперь он называл про себя не как-нибудь, а
            «Райский ад».
     -     Что, плохо, друг? - сочувственно произнёс
            Николай.
     -     Не то слово! Ещё раз спросишь и я облюю весь
            пол.
     -     Не надо. Я так, например, жрать хочу
            невозможно как.
      Максим хмыкнул носом.
     -     Посмотрим, как изменится твой аппетит после
            моего рассказа.
     -     Тогда начинай.
     -     Нет, я сначала выпью…                И он вынул из вазочки, стоящей посередине стола цветы, вылил воду в угол гаража, а в саму вазочку перелил из своей рюмки коньяк и добавил туда ещё из бутылки почти до краёв.
     -     Ну, ты даёшь, Макс! – охнул брат его жены.
     -     Не даю, а могу выдать назад, - помотал тот
            головой, - Ну, с Богом за наших женщин!
     И вылил в себя всё содержимое из практически не глотая, то есть как в помойное ведро. Позыв назад был, но небольшой, поэтому наконец - то он чуть успокоился.
     -     Ожил, спортсмен - пьяница? - хохотнул Ник.
     -     Почти. Ещё десять минут и напиток убежит в
            тонкий кишечник и тогда я начну.
      И «свеженький» (он то проспал спокойно дома часов пять, не то, что Ростовский) капитан полиции Николай Викторович Просторов наконец-то посмотрел на друга с глубоким сочувствием. И Максим понял, что пора начинать своё повествование.
      Он глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, мощно выдохнул, будто уже достиг дна бассейна, и начал:
     -     В общем, я пополз. Первая вентиляционная
            решётка была вся забита пылью, а
            последующие…- он сделал передышку, как
            актёр театра перед зловещей конечной
            сценой, - и последующие были более-менее
            чистыми и я увидел то ли огромные кухни, то
            ли операционные, где посередине стояли
            большие столы, на которых лежали различные
            хирургические инструменты, наборы ножей и
            топоров, а в первой также части…
            разделанного женского тела, которое рвали
            крысы величиной с… английского бульдога.
     -     Что? – вскочил с места побледневший Ник.
     -     Что слышал, - с трудом проглотил Максим
            полный рот слюны, которая очень хотела
            вылететь наружу и шмякнуться на стол.
     -     Твою мать! – сцепил пальцы обеих рук в один
            здоровенный кулак его родственник.
     -     Вот именно. Продолжать?
     -     Погоди, дай отдышаться, - еле произнёс
            Николай.
     -     Ни за что! – стал тренер каменеть душой, - А
            под столом повар в белом халате и колпаке
            любил, если можно так сказать, раздетую до
            нога молодую и очень красивую женщину с
            заклеенным скотчем ртом и уже совершенно
            не реагирующую на его старания. И я понял,
            что это…
     -     Труп!? – опередил Макса Николай дрожащим
            голосом.
     -     Угу.
     -     Тварь! – заорал Просторов - младший, постоял
            минуту, а потом с трудом вернулся на табурет,
            открыл вторую бутылку коньяка и вылил
            почти половину в ту же самую вазу, залпом
            выпил, «закусив» чередой матерных слов:
     -     Помолчи пока, пожалуйста, - через минуту
            добавил он, - а то меня сейчас вывернет
            наизнанку.
     -     В следующей…- не слушая его и железным как
            робот голосом продолжил Максим.
     -     Подожди, Макс, дай отдышаться, - прошептал
            уже посеревший полицейский.
     -     Ладно, скажешь, когда говорить, - пожалел
            тот своего друга.
      Так прошло десять минут, а потом Николай махнул рукой, в смысле, трави дальше, садист. И тот продолжил:
     -     В третьей прямо на столе среди гор посуды
            трое охранников, считая того, который нас
            вывел вчера на свежий воздух, большими
            деревянными ложками перемешивали в
            огромных кипящих кастрюлях внутренние
            органы тел и торчащие человечьи конечности.
     -     Хватит! – выкрикнул дико полицейский и
            зажал рот обеими руками, - Больше не могу
            слушать - стошнит.
     -     А последнюю картинку услышать не хочешь? –
            устало и с ненавистью произнёс Максим.
     -     Нет! – опять крикнул Коля.
     -     А я хочу. Так вот в последнем помещении…
     -     Заткнись!
     -     Нет, я закончу, - затрясся друг в крупном
            ознобе, - сидели трое наших знакомых - я
            имею ввиду Капуцина, Вольдемара и
            здоровяка - секьюрити, и его, оказывается,
            они называют Франкенштейном, которые
            рвали…
     -      Нет, не хочу даже слышать! – завыл Ник, - Не
            могу больше. Я прямо сейчас застрелюсь!
      Но Макс решил довести разговор до конца и добавил:
     -     И они рвали зубами кожу связанной верёвками 
            молодой женщины белой как мел, которая, по-
            видимому, была уже без сознания от болевого
            шока.
     -     Я тебя сейчас задушу! – вскочил с места брат
            жены спортсмена и сделал шаг к нему,
            схватившись теперь уже за бутылку виски.
     -     А голова её лежала отдельно и это была
            голова… Джейн, - наконец закончил Максим.
      И тут мощный кулак врезался в его челюсть, и он потерял сознание - не выдержал концовку его рассказа Николай, остановив друга нокаутом. 
      Макс пришёл в себя на старом диване там же в гараже через десять минут. На единственном кресле развалился Николай, держа перед собой большой пакет, сделанный из газеты, куда он периодически откашливался (как Ростовский понял, тот просто  блевал остатками съеденного на карнавале и принесенных им из дома колбасой и сыром).
     -     И что, хочешь продолжу дальше? – еле
           произнёс Максим, поднимаясь с дивана и
           держась рукой за скулу.
Ник, красный как рак, опустил глаза в пол.
     -     Извини, не вынесла душа поэта, точнее
            полицейского, - буркнул он и помог Максу
            окончательно встать, а потом опять
            наклонился над пакетом и прошептал:
     -      Позвоню сейчас отцу, и ты всё это повторишь
            при нём.
     -      И что?
     -      И мы начнём разрабатывать план уничтожения
            этого, чёрт бы его побрал, «Приюта гурманов».
     -     А пить ещё будем? – спросил тренер, чувствуя,
            что становится после нокаута совсем трезвым,
            но при этом злым на весь мир - ему очень
            было жалко Джейн.
     -     Обязательно, - кивнул головой Просторов.
     -     И что?
     -     Самогон его друга из Конакова, с которым
            ловили рыбу мы с отцом, а ты в это время
            ходил в «разведку», то есть на бал.
     -     И много есть питья? – чисто автоматически
            спросил Максим.
     -     Десятилитровая фляга.
     -     Тогда скажи Виктору Григорьевичу, пусть он
            принесёт закусить - я не могу смотреть на то,
            что лежит на столе - тошнит опять.
     -     И я тоже, - в последний раз откашлялся Ник, 
            свернул пакет из газеты в детский мячик и
            бросил в урну, стоящую в углу, добавив, -
            Скажу ему, чтобы принёс соленья.
     -     Да, самое оно! – кивнул головой Макс, - И
            запомни, Ник, я это проклятое место теперь
            называю «Райским адом».
      И через минуту Просторов - младший действительно позвонил своему отцу, включив громкую связь и тот звонку обрадовался - он давно не сидел в родном гараже в такой тёплой и родной мужской компании
     -     Я позвоню твоим, Максим, - услышал
            окончание тирады тот, - что мы в гараже
            заканчиваем ремонт моей старой «ласточки».
     -     Спасибо, Виктор Григорьевич, - поближе
            пододвинулся Макс к «сотовому», решив, что
            действительно пора ему рассказать всё о
            пристанище бандерлогов, а точнее диких
            каннибалов двадцать первого века.               
      И военный человек действительно может дать более правильный совет, чем они, два оболтуса, не достигшие ещё сорокалетнего возраста, а также  начальства новоявленной структуры под названием «полиция».
      Бывший полковник ВДВ пришёл через двадцать минут, принеся и сразу вынимая из пакета банки с солёными огурцами и помидорами, и пять бутылок «Боржоми». Но они, чувствуя, как все клеточки организма, готовые прямо сейчас пойти и начать громить этот чёртов подземный камуфляж, на котором стояло кафе под их новым названием, уже «махнули» по полстакана самогона, дабы хоть как-то успокоить рассвирепевшую душу, думая каждый, что люди, работающие там внизу может быть и не причастны к этим зверям, пожирающим человеческую плоть глубоко под землёй, подчас даже не сваривши её и обожающим насилие над молодёжью и извращённые убийства.
     Да, эта парочка была на грани помешательства, на краю глубокой пропасти, готовые туда броситься, если бы эти подонки стояли сейчас там, и разорвать их на куски.
     Заметивший это их состояние, Виктор Григорьевич
тут же опять разлил по стаканам самодельный домашний алкогольный напиток, явно ошалевший от вида друзей - бледного Макса с огромным синяком во всю правую половину щеки, где из чуть надорванной кожи ещё капала кровь и серого цвета физиономию сына, бьющего со всей силой кулаком левой (Коля был левшой) руки в покрасневшую и уже отёчную ладонь правой.
     -     Всё, ребята, аллесс! – громовым голосом
            приказал он, - Будьте мужиками и подробно
            расскажите обо всём, съев перед этим по три
            огурчика и помидорчика - они с перцем и
            придадут вам силы.
     И он сел на диван, заставив их сделать тоже самое с двух сторон.
     И действительно от перца всё загорелось внутри и кровь прилила не только к желудку, но и к голове и Максиму захотелось тут же, как на плацу, громко и чётко доложить обстановку, то есть создавшуюся ситуацию. Его подробный рассказ длился целый час, в течение которого лицо тестя меняло цвет четыре раза, то есть от красного к синему, а затем от фиолетового к белому. А в конце повествования он выдал такую матерную тираду, что у сына и зятя завяли уши - такого они не слышали никогда.
     А потом он проговорил, встав с дивана:
     -     И ведь есть у этой банды подонки, которые
            подбирают им жертв-клиентов! Прямо как
            какая-то финансовая пирамида в
            восьмидесятые, но только из изъеденных
            человеческих тел. Только там исчезали
            вложенные деньги, а здесь живые люди.
     -     Точно, пап! – кивнул головой Николай, - Давай
            ещё по глоточку?
     -     Нет, всё, пьяницы - искатели инопланетян,
           каннибалов и всяких подонков - извращенцев!
           Теперь идём в баню на Нагорном бульваре -
           через десять минут наш сеанс. И пьём теперь
           только «Боржоми» и чай - в этой сауне он
           замечательный. А я за это время буду всё               
           обдумывать, как Чапай.
    И через час они были уже в полном порядке.
     -     Ну, пап, надумал что-нибудь? – спросил Коля.
     -     Кое-что есть, то есть три мстителя –
            уничтожителя, - указал он на них троих.
            Теперь нам нужно кое-какое оборудование и
            мат-база, в смысле вооружение и всякие там
            взрывчатые и отравляющие штучки.
     -     А достанешь? – с сомнением посмотрел на отца
            Николай.
     -     Да, я надеюсь, что в части, которой я
           командовал, ещё помнят меня и обеспечат нас
           всем. Вот так!
     -     И что нам пока делать, Виктор Григорьевич? -
            спросил Максим.
     -     А, по возможности, всё записать на камеру -
            осталась у меня одна такая   
            сверхчувствительная. Вещдоки ведь – это
            самое главное в расследовании. Правда, сын?
     -     Естественно, - кивнул головой Николай.
     -     Да, Максим, а у тебя что-нибудь из оружия
            имеется?
     -     Да, травматический револьвер.
     -     Ну, это несерьёзное вооружения. Я тебе дам на
            всякий случай электрошокер- ты же опять сам
            полезешь по вентиляционному каналу?
     -     Однозначно! – тоже кивнул он, - Ваш сын в
            полтора раза справнее меня.
     -     Это точно! И как тебя взяли такого худющего
           тренером по плаванию в вашем бассейне?
     -     Так дело ведь не в силе, а в технике,
            плавучести и правильном дыхании.
      Отец товарища уставился на зятя.
     -     А я - то думал, что только нужна сила…
     -     Бывает, но редко, - поучительно произнёс
            Максим, - Был у нас культурист Слава Троян -
           плавал «ВО!», но масса тела мешала ему,
           поэтому он через год перешёл заниматься 
            тяжёлой атлетикой.
     -     А и правильно. Ладно, пошли ещё раз в
            парилку и… отдыхать, - приказал Виктор
            Григорьевич и пробормотал себе под нос, -
            Да, придумали вы для меня головную боль! А
            и ладно! Но вы, ребята, будьте крайне
            осторожны - эти гады станут улыбаться,
            любезничать с вами, как и с другими
            посетителями, а за спиной постоянно
            будут держать наручники, разделочный нож и
            спецоборудование для любителей, так сказать,
            «гномиков».
     -     Неужели? – не выдержал его зять.
     -     Всё бывает, Максим, эти твари на всё способны
            и всего могут захотеть.
     -     Садисты они настоящие! – зло произнёс
            Николай, - И откуда они взялись такие? Прямо
            сектанты какие-то.
     -     Нет, сынок, - мощно стал растирать    
           полотенцем своё ещё крепкое тело Виктор
           Григорьевич, - Такие мерзавцы бывают только
           из элиты, то есть когда денег воз и всё уже
           перепробовано, и им хочется какой-нибудь
           «клубнички», а точнее новой мерзости, которая
           придаст им силы и увеличит потенцию. Всё,
           по домам. Да, Максим, ты пройдись до нас - я
           тебе отдам «электрического ската», как мы
           называли электрошокеры. Проверишь его и
           подзарядишь. Да, ещё тебе нужны небольшая
           пила и кусачки, чтобы вырезать из сетки
           окошки, в которые можно просунуть объектив
           видеокамеры. Ну, что, пошли?
      И они, наконец-то, вырвались на свободу, глубоко вдыхая чистый воздух лесополосы, переходящей в довольно длинный и глубокий ров недалеко от  нового дома Просторовых. Но настроение от этого у Максима не поднялось - перед глазами всё равно стоял образ обезглавленной, но прекрасной Джейн…
                Второй заход
      Очередной «бал» был назначен на двадцатое декабря, что заставило всех одеться потеплее, но это друзьям было на руку, так как под зимними куртками легче было пронести «цацки» - видеокамеру, пилу, кусачки и Максу, кроме травматического пистолета, электрошокер. И ещё им неожиданно помог сам Капуцин, приказавший всем гостям одеться по - новогоднему, то есть нацепить костюмы животных, вампиров и другой всякой нечисти, а женщинам надеть длинные платья, маски фрейлин века так восемнадцатого и разные их красивые штучки нательного предназначения.
      Ах, эти твари – извращенцы! Как бы помешать им опять изуродовать прекрасную представительницу слабой половины человечества? То есть сорвать их кровавый и развратный план на сегодня. И об этом Максим сказал Нику.
     -     Я посоветуюсь с отцом, - ответил тот ему, -
            Да, жаль, если кто-нибудь ещё погибнет.
     -     Конечно, - глубоко и печально вздохнул
            тренер, вспомнив опять милую Джейн.
И когда они уже спускались в метро, Просторов - младший вдруг сказал:
     -     Отец предложил усыпляющий газ.
     -     А мы как? – удивлённо посмотрел Макс на
            друга.
     -     А мы вот в чём будем, - показал Ник ему
           миниатюрные противогазы - маски, - Благо,
           что Капуцин приказал одеться всем как на
            новогодний карнавал.
     -     Но… - начал Максим, не понимая, как они их
            закамуфлируют.
     -     Так сверху будут матерчатые накидки.
           Помнишь, как в детстве наши мамы шили
            костюмы из марли?
     -     Ага, - кивнул тот головой, - Тогда ясно.
     -     Прекрасно! - улыбнулся довольной улыбкой
           родственник своей короткой рифме.
      И они стали ждать поезда.
«А интересно, - подумал Макс, - где все остальные собираются? Неужели есть много станций с таким же невидимым занавесом - решёткой, где встречаются остальные гости или существует где-то потайной вход, сообщающийся с другими станциями метро, по которым ночью возят всякие приборы, запчасти и… военную технику? Хорошо бы для акции всё это знать. Нет, надо взять «языка» и подробно его допросить. Не исключено, что есть у Капуцина и другие охранники, которые контролируют поведения всех приглашённых по скрытым микро видеокамерам, и подслушивающим устройствам. Тогда действия их самих будут архи сложными, и опасными. Эх, зря он не подумал об этом раньше!
      Да и сейчас уже поздно поговорить с Ником на эту тему- поезда уже подошли. Через час «эксклюзив» остановился. Все ринулись к эскалаторам, очутившись в конце концов перед двустворчатой дверью, ведущей в банкетный зал и стали называть свои прозвища, фотографироваться и в добавок, что Максима очень удивило, давать снимать их отпечатки пальцев. И почему? Что произошло за это время? Неужели Капуцин заподозрил что -то или кого-то?
      И Макс взял и пересчитал всех. И гостей в этот раз было шестьдесят пять - тридцать мужчин и тридцать пять женщин. Ну, что ж, будем развлекаться! И вот снова спортсмен удивился, так как бал-маскарад был в этот раз так похож на Новогоднюю детскую ёлку, что он обалдел.
     -     Сегодня они осторожничают, - шепнул ему
            мимоходом Николай.
     -     Я заметил, - чуть кивнул головой Максим.
     -     Поэтому, перед тем как превращаться тебе в
            червяка с видеокамерой, мы поменяемся
            костюмами.
     -     Согласен, - опять кивнул друг.
      Нет, парочки, конечно, уходили в интимные комнаты, но и возвращались через некоторое время все. Кто же сегодняшняя жертва? Неужели будет только одна? Ведь все сейчас на виду и периодически пересчитывать их очень легко.
     -     Так, - сказал Ник, - выбираем «языка».
     -     И по какому признаку?
     -     Он должен быть молодым, хилым и недавно
            нанятым.
     -     А как узнаем последнее? – удивился Макс.
     -     Он должен быть скромным, застенчивым и
            самое главное…
     -     Что?
     -     Не разглядывать внимательно всех, как
            Вольдемар.
     -     Понял. Ну, что, расходимся?
     -     Да. Тот, кто первым поймает «рыбку» в «сети»,
            сразу набирает на «сотовом» единицы.
     -     Согласен.
      Но Максиму не повезло - Коля первым послал сигнал.
     -     Ты где? – спросил спортсмен, пряча
            мобильный телефон в рукав красной
            косоворотки и как бы почёсывая ухо.
     -     В общем мужском туалете, третьей кабинке.
     -     Иду, - бросил Максим, быстро оглядев всех
            танцующих чёрте что во главе с Капуцином,
            одетым в костюм Деда Мороза (ничего себе
            зимняя каланча!) с такой же высокой, но
            полненькой Снегурочкой с ярким
            вызывающим макияжем и большой грудью. И
            они уже не разглядывали внимательно никого,
            как и Франкенштейн с тремя накаченными
            охранниками возраста так под пятьдесят.
     Ну, что ж, пора смываться к любимому полицейскому и его «добыче». И Максим, весело вальсируя, передислоцировался ближе к входной двери и, когда Капуцин привлёк всех к себе внимание декламацией какого - то пошлого стихотворения про развратную Снегурочку (явно его опус) и чуть ли не голого Вольдемара, одетого в шкуру Волка (кстати, настоящей) и крутящегося перед ними, он исчез за шторой, выскочив на площадку рядом с основным эскалатором. Схватив себя рукой за гульфик (делал вид, что очень хочет по «маленькому» - он помнил про скрытые видеокамеры) Макс покрутил головой и шмыгнул на лестницу, ведущую в указанный Ником туалет, тут же найдя его и прижатого им к стене «пленника».
     Это был молодой (около двадцати лет) небольшого роста парень с глазами навыкате как у Надежды Константиновны Крупской. И по его быстрому рассказу у него не было базедовой болезни - просто он родился слепым и в Израиле ему в пять лет пересадили глазные яблоки молодого орла, которые успешно прижились и стали синхронно расти со всем организмом. Но не в этом было чудо, а в том, что у него к данным годам развилось 300% зрение. Об этом уникуме узнал Вольдемар и уговорил Капуцина взять его на работу. И дальнейший рассказ «языка» был ещё интересней:
     -     Нам такой наблюдатель явно пригодится, Шеф,
            - говорил начальник охраны, - Более того, я
            разговаривал с одним американским учёным и
            тот предложил имплантировать
            дополнительные датчики в сетчатку глаз, тогда
            он сможет всю одежду на человеке видеть
            насквозь.
     -     Не может быть? – расхохотался тогда Капуцин,
            - Что ж, мы будем знать, в какое бельё кто одет
            и проносит ли он с собой спецоборудование
            для видео и аудио регистрации всех разговоров
            наших гостей?
     -     Вот именно, Шеф, и… оружие.
     -     Так ему за это придётся платить неимоверные
            бабки!
     -     К сожалению, да, - опустил тогда глаза
           начальник охраны.
     -     Но мы же на это разоримся! – воскликнул
            хозяин дикого притона.
     -     Нет Шеф, ему платить не придётся.
     -     И почему?
     -     А потому, что у него мать больна раком
            Печени и по-настоящему её вылечить можно
            только в Германии. Мы отправим туда её на
            операцию и реабилитацию - есть у нас такой
            «гость» из немецкой ассоциации медиков - 
            большой любитель жаренных женских бюстов,
            а её сын практически бесплатно будет
            «пахать» на нас и нам не потребуется тогда
            выбрасывать большие деньги на видеокамеры
            и «прослушки», которые вы хотели установить
            во всех - всех помещениях и службах, а также
            на эскалаторах. И вы не представляете какая
            это будет экономия!
     -     Согласен, Вольдемар, действуй!
     И тут у рассказывающего парня, которого звали Саша Копытин, имеющего прозвище Гриф, потекли обильные слёзы.
Макс с Ником переглянулись - вот это им повезло с «языком»!
     -     Ты чего, парень, успокойся, - погладил
            Просторов - младший его по щеке, -
            Поможешь нам и часть реквизированной
            валюты перейдёт к тебе, то есть, твоя мама всё
            равно будет вылечена.
     -     Правда? – сквозь слёзы прошептал парень.
     -     Клянёмся! – на полном серьёзе проговорил
            Николай, - Но как же ты не заложил нас, Гриф?
      Тот чуть улыбнулся.
     -     В первый раз, когда появились вы, Жозеф, я по
            глазам определил, что вы хороший человек, а
            когда пришли вдвоём, я просто был
            отвлечён Вольдемаром, сообщившим мне, что
            Капуцин дал добро на отправку матери в ФРГ.
            А сегодня, просканировав глазами и
            определив наличие у вас под одеждой разного
            типа аппаратуры и оружия я просто понял, что
            вы хотите конкретно узнать, что здесь
            творится и уничтожить этих мерзавцев. И у
            меня появилось такое чувство, что этот
            подземный вертеп сделан не для хороших дел,
            тем более, что я заметил, что некоторые гости
            повторно не приходят на балы и маскарады и
            стал усиленно продумывать некоторые версии
            и…
     -     И хорошо, что ты, парень, не знаешь всей
            правды… пока, - пробормотал Макс тихо, а
            потом громче добавил, - И что ты решил?
            Извини, конечно, что прервал твою
            последнюю фразу.
     -     Ничего В общем, я уговорил себя, поговорить с
            вами, но вот ваш товарищ меня опередил,
            скрутив меня здесь в туалете.
     -     Так, по-видимому, решил Бог! – улыбнулся
            спортсмен.
     -     Тогда давай встретимся завтра в семь вечера, -
            категорично объявил Николай, - у метро
            «Тульская». Там недалеко маленькое кафе, где
            мы всё и обсудим, а также кое-что… покажем.
            Так, Макс?
     -      Обязательно, - хмуро посмотрел тот на Колю,
            так как заранее ничего и никогда не любил
            обещать - может не исполниться. Тем более,
            что никакой записи на видеокамере у них пока
            нет. Но Ростовский всё равно дал парню
            инструктаж по его поведеню, с которым Ник
            полностью согласился.
     -     Замётано, товарищи, - обрадовался Гриф,
            готовый уже уйти, но вдруг добавил, -  Вы
            прямо груз с моего сердца сняли. Спасибо вам
            и до встречи.
      И он ушёл, проверить, где на эскалаторах стоят охранники, а Ник и Макс осторожно стали пробираться в служебный туалет, где последнего ждал под потолком жестяной вентиляционный тоннель. И он как в воду глядел, то есть ни в одном зале (то ли кухне, то ли операционной) ничего криминального сегодня не происходило. Максим расстроился и… зацепился рукавом своей  косоворотки за острый, вырезанный для окуляра видеокамеры кусок металлической сетки. И он провозился с ней минут десять, то есть уже тогда, когда забил колокол, извещавший, что преждевременное празднование Нового Года закончилось. Поэтому он просто с силой дёрнул за рубашку, оставив кусок её на искорёженном металле.
     И… вдруг услышал какую-то возню в последнем помещении, где он тоже проделал окошко для видеокамеры. Не взглянув на решётку, вставил объектив камеры в рваное отверстие, припал к окуляру и… чуть ли не сошёл с ума от увиденного. А увидел он ту «Снегурочку» с задранным полушубком, под которым сияла горка разноцветных нижних юбок. И она лежала на правом боку, прижав ноги к животу, привязанная к столу толстой верёвкой, а сзади неё «трудился» гигант Капуцин. Вольдемар же с Франкенштейном уже порвали зубами сонные артерии несчастной и смачно сосали её кровь, измазав ею всё тело, своё лицо и грудь, а также
металлическую столешницу стола.
     И Максима затошнило, но оторвать взгляд от происходящего он не смог, так как вдруг «Снегурочка» дёрнула головой и оказалась… лысой, то есть с неё свалился парик. Она повернула с турдом голову, и тренер по плаванию увидел, что с лица тоже упало что-то, похожее на тонкую резиновую маску, а под ней оказались круглое лицо с усами, мощные чёрные брови и заклеенный скотчем рот. И глаза её  выражали дикую боль и предсмертный ужас. «Так это… МУЖЧИНА?!» - чуть не выкрикнул Макс и в его глазах запрыгали белые маленькие «зайчики», то есть резко поднялось артериальное давление.
     Он не помнил, как вернулся назад из вентиляционного тоннеля в туалет, как прятал аппаратуру под новогодний балдахин и как на него натягивали дублёнку и шапку Николай и вернувшийся Гриф, которые сначала волокли его наверх и везли на эскалаторе, а затем долго тащили по какому-то тёмному коридору. И вдруг он почувствовал свежий воздух, но темнота в глазах осталась – они вышли в самую середину зимней ночи. И только хруст снега под ногами дал ему знать, что он, наконец-то, приходит в себя. Они повторно распрощались с новым товарищем и побежали на шоссе, где остановили первую же машину. И при этом Ростовский коротко сообщил товарищу, что он сегодня увидел.
     -     Для демонстрации гостям это пойдёт, чтобы их
            напугать до поноса, - глухо произнёс, подавляя
            тошноту Николай.               
      Новенький «форд» довёз их до родного метро, и водитель затребовал у них двести долларов, но друзьям было не до того, чтобы торговаться - мысли у обоих были об алкоголе, который мог опять снять с них желание опорожнить желудок. Поэтому они, не пошли по домам, а потопали в гараж Колиного отца и вновь напились до поросячьего визга - Максим вспомнил про Джейн и что с ней сталось, а Николай от его короткого, но жуткого сегодняшнего рассказа. На рассвете, качаясь из стороны в сторону, они вломились в его квартиру, где, не смыкая глаз их ждал, сидя в кресле на кухне, отец Николая.
     -     Ну? – только и спросил тот.
      И Макс молча передал ему видеокамеру и в течение пяти минут, Виктор Григорьевич, взяв лупу, тщательно, периодически зло сплёвывая в раковину, просмотрел всё, а потом опять, витиевато выругавшись, заключил:
     -     Всё ясно. Их и весь их притон каннибалов и
            половых извращенцев пора уничтожать.
     И тут Ник рассказал про Грифа.
     -     Это очень хорошо, что вы нашли хоть одного
            противника этого безобразия, - кивнул 
            головой Виктор Григорьевич.
     -     Он ещё не видел этой записи, - перебил
            Максим бывшего полковника, - А то бы точно
            потерял сознание.
     -     Ещё успеет, - буркнул Виктор Григорьевич.
     -     И мы решили с ним встретиться завтра в кафе
            у метро «Тульская», - добавил Николай.
     -     Я тоже пойду на эту встречу, но…- хитро
            посмотрел на обоих полковник.
     -     Что, пап?
     -     Вам обязательно надо переодеться и нацепить
            камуфляж.
     -     В смысле? – спросил Макс.
     -     Да сменить причёску и приклеить кто усы, а
            кто бородку - есть у меня знакомый    
            парикмахер Изя Гройсман - свой человек,
            который некоторое время подрабатывал в
            еврейском театре на Таганской площади и у
            него остался кое-какой реквизит.
     -     Хорошо, - кивнул головой Ростовский, - Тогда
           придётся выходить из дома пораньше.
     -     И почему? – вяло поинтересовался
            Просторов - младший, но тут же покраснел и
            добавил: - Всё, я понял - посещение
            парикмахера займёт время, да и надо будет
            внимательно осмотреть квартал, где мы
            встречаемся с этим парнем.
     -     Молодец, сын, что догадался, - улыбнулся
            Виктор Григорьевич, - Всё может быть… Да,
            кстати, Максим, я звонил твоим и сказал, что
            мой сын брал тебя на дежурство. Вроде бы ты
            заинтересовался работой полицейских.
        И тот тут же поблагодарил тестя за то, что он его
        постоянно прикрывает, кивнул головой и пошёл
        домой - надо было после сегодняшнего стресса
        хорошенько выспаться.
                Квартира и диггер
     Они пришли на полчаса раньше и входили в кафе по одиночке, серьёзно закамуфлированные. В зале было мало народу и они расселись по разным углам, положив на столы мобильные телефоны и включив громкую связь на том уровне, чтобы слышали разговоры только их троица и Гриф. Тот появился на десять минут позже и это было знаком для показного поедания пищи, а точнее - скрытого разговора. Сначала с ним общался по «сотовому» Максим, затем  Виктор Григорьевич, о котором парню перед этим рассказал его сын. И все они твердили, чтобы Гриф был максимум осторожным и главное - нашёл безопасный и быстрый выход из подземного «Райского ада». Под конец Максим перекинул ему на мобильник видеозапись, после разглядывания которой Грифа стошнило, и он подозвал официанта, попросив (по совету троицы) тарелочку солёных помидоров. Сами же они медленно и с удовольствием съели свой обед, запив его кто чем: отец Ника компотом, тот водкой, а Макс красным сухим вином. И первым из зала ушёл Гриф, через пять минут Виктор Григорьевич, за ним Коля, а потом Максим, внимательно и осторожно осмотревший всех присутствующих, но никаких явных наблюдателей не заметил. Но уличная картина привела их в ужас: на проезжей части в луже крови с раздавленной грудной клеткой лежал Саша Копытин, а впереди его стоял «КАМАЗ», в кабине которого никого не было. Но они не задерживались у трупа, у которого уже стояла «03» и полицейская машина, а разошлись по разным сторонам. Так на переходе Макс увидел Колиного отца, спокойно пересекавшего улицу. Его же сын шёл по этой же стороне по направлению к метро, а сам тренер, пройдя метров пятьдесят, зашёл в небольшой бутик, из окна которого опять понаблюдал за обоими новыми родственниками. И он чётко заметил, как Виктор Григорьевич, прежде чем сесть в троллейбус, легонько почесал свой затылок, что по заранее согласованной договорённости означало, что они все встречаются через час - полтора в его гараже и что свои «мобильники» они должны тут же уничтожить. Поэтому Максим, поболтав минуты две с симпатичной продавщицей о новой модной бейсболке и проверив, что за шурином и тестем никто не следит, вышел и сразу взял такси, которое увезло его к «Курскому вокзалу, где он на всякий случай долго запутывал свой след, выйдя потом к электричкам и через за десять минут добрался на очередной до платформы «Москва-товарная», откуда пешком дошёл до шоссе Энтузиастов, где сел в автобус и доехал до метро «Перово». Там опять взял такси, убедившись заранее, что за ним самим нет «хвоста», и через сорок минут погулял с полчаса у «Театра Эстрады», пройдя потом пешком до метро «Добрынинская», а уже оттуда по «подземке» до родной «Нагорной».
      Николай с отцом были уже в гараже и они, выпив по сто пятьдесят всё того же самогона, начали обсуждать произошедшее.
      И первым высказался Максим:
     -     Не дураки эти сволочи - знали за кем следить
            из новичков «Приюта гурманов».
     -     Да, точно!  И спасибо тебе, пап, что ты
            придумал за камуфлироваться, - добавил Ник,
            наливая отцу ещё одну порцию домашнего и
            уже надоевшего, но чистого алкогольного
            пойла.
     -     То-то же! – гордо посмотрел на них Виктор
            Гаврилович, - А вот парня очень жалко.
     -     И что будем делать дальше? - спросил его зять.
     -     А догадайтесь? - ухмыльнулся полковник.
     -     Ловить нового «языка»? – подал голос
            Николай.
     -     Нет.
     -     Спрятаться мне после очередного карнавала
            где-нибудь и искать этот чёртов запасной
            выход? – предложил Максим.
     -     Ни в коем случае! – покачал головой
            полковник ВДВ, - Теперь Вольдемар и его
            бугаи будут сверх внимательны ко всем, а их
            охранники не отрываться от экранов
            мониторов и динамиков «прослушек», поэтому
            вы должны быть очень осторожными, и до
            дурачества весёлыми, как Капуцин, чтобы
            не вызвать интереса к себе.
     -     Так что? – вскочил с табурета полицейский и
            разлил по стаканам ещё по сто бело-мутной   
            жидкости.
     -     Не увлекайся, - погрозил ему пальцем отец, - а
            лучше думай, где нам найти хорошего диггера.
     -     А кто это? – вырвалось у Максима, который
            знал всё только про спорт, а о тех, про которых
            продолжил беседу его тесть, только краем уха.
     -     А что, не слышал про таких?               
     -     Подробности нет, - покраснел тренер.               
     -     Так вот, это специалист по исследованию
            подземных убежищ и других объектов
            типа тоннелей, включая метро, а иногда, когда
            нужно, и канализационных коммуникаций, 
            скрытых захоронений, бомбоубежищ и даже
            кладов.
     -     И что, ты хочешь, чтобы мы имели дело с
            дерьмом, отец? – возмутился Ник.
     -     А как же! И ты должен найти такого спеца. Я
            уверен, что кто-нибудь из твоих коллег знает
            подобного человека.
     -     Ладно, займусь этим, - нахмурился Просторов-
            младший, - есть у нас один «знайка» в
            отделении, который скрытно якшается с
            разными типами.       
     -     Ну и молодец он! – подмигнул ему Виктор
            Григорьевич, - Только никому ни слова о
            нашем деле.
     -      Замётано, пап!
     -     А мне что делать? – спросил Максим.
     -     А тебе надо искать специальную
           прорезиненную одежду для плаванье, извините
           меня, в настоящем дерьме, - издевательски
           уставился в друзе полковник, - А я займусь
           поиском серьёзного оружия, то есть что-то типа
           израильских «УЗИ» - хватит хвастаться
           «пукалками». Да и в церковь надо мне сходить,
           поставить свечу нашему Грифу. Всё, снимайте
           камуфляж и возвращайтесь к бывшей одежде.
           Да, Макс, за тобой уничтожение всего этого, в
           чём мы были в кафе, то есть сожги барахло где-
           нибудь во рве, но чтобы никто этого не видел.
     -     Есть, командир, - совершенно серьёзно
            проговорил тот.
     -     Ладно, теперь переодеваемся и расходимся. И
            помните ваши задания. Всё, до следующей
            встречи. Да, сын, ты хоть в паспорт Копытина
            заглядывал, когда, так сказать, знакомился с
            ним?
     -     А как же!
     -     И всё запомнил?
     -     У меня профессиональная память, - надул губы
            Николай.
     -     Значит так, черкнёшь все сведения о нём 
           Максиму, а ты, зятёк, поговори со своей мамой,
           пусть она потихоньку разведает, в какой
           больнице лежит матушка Саши, так как вряд
            ли её отправили в Германию после расправы с
            сыном. Понял? Её, если она ещё жива, надо
            обязательно спрятать.
     -     Так точно, Виктор Григорьевич, - вытянулся
            муж его дочери.
     -     Называй меня просто дядей Гришей, Максим, и
            не «выкай» - я привык со всеми быть на «ты»
            не зависимо от возраста.
     -     Ладно, всё выполню.
Но Просторов - старший вдруг почесал затылок.
     -     Нет, всё-таки длинновато получается. Пусть я
            буду просто тестем для тебя - мы же теперь
            родственники с тобой.
     -     Есть, тесть! – отдал Макс честь и улыбнулся
            неожиданно получившейся рифме.
     -     То-то же, худосочный тренер по плаванию, -
            похлопал он зятя по плечу и через
            пятнадцать минут гараж опустел.
      А Николай весь следующий день был занят женой и сыном, названного Григорием в память о своём дедушке, погибшим на Украине в 1944 году. И Нина не возражала…
                Х
      Саша Копытин жил со своей мамой на втором этаже старенькой «хрущёбы» в Ховрино, и Максим два первых дня февраля прохаживался там вокруг, пытаясь вычислить филёра из шайки Капуцина, но ни одной подозрительной рожи не обнаружил и на следующий день, взяв с собой свою «травматику» и  электрошокер тестя, поплёлся медленно за своей мамулькой от одноимённой платформы «железки» в сторону Коровинского шоссе. Пять минут, и они у нужного дома.
     Макс догнал маму в подъезде, чтобы передать ей последние напутствия.
     -     Ты сыграй роль социального работника, если
            мать Саши на месте. Если она спросит, где
            сын, наболтай ей, что он на серьёзном задании
            в Питере - вряд ли он рассказывал ей про всё,
            что с ним происходило на «чёртовой работе».
     -     А что с ним происходило? – с любопытством
            уставилась на него мамулька.
     -     Об этом потом, - отмахнулся сын от неё.
     -     Поняла, - кивнула родная головой.
     -     А если там кто-то будет из чужих, просто
            открой окно на секунду, чтобы якобы
            проветрить помещение.
     -     Хорошо. А зачем?
     -     За делом, - уже грубее ответил ей Максим, - И
            постарайся дверь на щеколду, которые любили
            всегда старушки и если она есть, не закрывать
            за собой.
     -     Ладно, - улыбнулась та, хотя глаза её
            выражали волнение и страх.
     -     Да, и если почувствуешь опасность, то падай
            сразу на пол.
     -     О, Господи! Так к кому же мы идём? К больной
           женщине или к бандитам?               
     -     Ситуация покажет, - буркнул Максим и
            подтолкнул её к лестнице.
    Но спокойно этот «поход» не прошёл - через пять минут тишины в квартире раздался негромкий хлопок, заставивших Макса рвануть на второй этаж и хорошо, что дверь не была закрыта - он вихрем ворвался в двухкомнатную неухоженную квартиру именно в тот момент, когда пожилой дядька среднего роста поднимал пистолет с глушителем на уровень маминой головы, из которого тут же вылетела пуля, впившаяся в правое плечо женщины, которая успела всё же попытаться упасть на пол. И сын не стал ни кричать, ни закрывать родную своим телом, а опорожнил всю обойму своей травматической «игрушки» прямо в рожу этому скоту. Тот выронил «пушку» на пол и завертелся волчком от дикой боли, так как резиновые пули, в основном, попали бандиту в глаза. Секунда и электрошокер впился ему в шею и трясущийся от электрической молнии наёмник грохнулся на пол. Макс тут же расстегнул куртку, выдернул из штанов ремень и стянул им обе руки киллера, завернув их за спину, а уж потом огляделся,
увидел, как бледная словно смерть его мать распласталась на полу, сжимая левой рукой правое плечо, из которого сочилась кровь и было странно, что она не стонет. Рядом же на кровати лежала худющая седая женщина с пулевым отверстием во лбу.
      И тут до Максима дошло, что они должны тут же смываться, но их опередил вбежавший в квартиру Николай, который, не предупреждая друга, подстраховывал их визит к матери Саши. «Прокачав» мгновенно ситуацию, он приказал Максу:
     -     Быстро с мамой вниз. Там стоит «Опель» отца
            и чтобы через секунду вас тут не было. А я со
            своей бригадой разберусь тут сам.
      Он подошёл к валявшемуся на полу мужчине, вставил обёрнутый своим платком его пистолет с глушителем тому в руку, приставил вплотную к его груди и указательным пальцем своей левой ( был же левшой, как сказано ранее) нажал на палец бандита, лежащий на спусковом крючке. И хлопок тоже был негромким.
     -     Чего стоишь, Макс, - обернулся Николай, -
           марш отсюда!
      И тот через минуту вместе с мамой уже ехал по Дмитровскому шоссе к МКАД, а по ней в сторону Запада. И Максим не смог сдержать улыбки, так как вокруг завывала и кружила большими хлопьями снега метель, начавшаяся прямо у них на глазах, когда они садились в машину Виктора Григорьевича. И главное, что ни одной души в тот момент во дворе не было.
А на следующий день состоялась встреча с диггером.
      Тот был щупленьким, но под лёгкой курткой рельефно выпирали твёрдые мышцы. Его привёл сам Николай и разговор был, конечно, всё там же, то есть в гараже. И псевданим у него был простой - Мышь.
     -     Мне ваш товарищ уже объяснил задачу, но для
            чего вам это? – очень внимательно посмотрел
            он на Макса и Виктора Григорьевича.
     -     Чтобы уничтожить одних негодяев, - стиснул
            зубы бывший полковник.
     -     А что для этого у вас есть?
     -     Всё. И оружие, и гранаты, и отравляющий газ.
     -     Для той троицы и их охранников этого мало, -
            небрежно хмыкнул диггер.
     -     И почему? – спросил Максим.
     -     Потому, что у такого сброда, кстати, чаще
            всего из высшей элиты, имеется не только
            охрана и видеокамеры.
     -     А что же ещё? – удивлённо посмотрел на него
            тесть Макса
     -     А могут быть и скоростные эскалаторы,
            скрытые двери, лифты и подземные ходы, с
            помощью которых они могут быстро оказаться
            на поверхности в полу километре от кафе, где
            их могут ожидать спортивные болиды и
            вертолёт - деньги делают всё!
     -     Да, но всё же… - начал Виктор Григорьевич.
     -     А ещё обученные крысы величиной с
            английского бульдога, - перебил его диггер,
            как будто и не слышал Просторова - старшего.
     -     И что же делать? – устало спросил Ник.
     -     Во-первых, излазить все подземные
            коммуникации вокруг места, где находится
            подземное сооружение, начертив потом
            точную схему, если можно, так сказать. И в
            этом я вам помогу.
     -     А что ещё?
     -     Надо достать «броники», шлемы и высокие
            прочные сапоги, которые не сразу смогут
            перегрызть обученные крысы.
     -     Я постараюсь, - поднялся с дивана отец жены
            Максима.
     -     И мощные фонари-прожекторы, - добавил
            диггер.
     -     И они будут, - кивнул головой Виктор
            Григорьевич, - Что ещё?
     -     И последнее - это обеспечение безопасности
           всех гостей. Ведь без них никакой сходки
           никогда не будет, и они невиновны во всём
            происходящем безобразии.
     -     Это ещё как сказать, - хмыкнул полковник.
     -     А если их всех предупредить? – вмешался Ник.
     -     А ты знаешь, кто эти жертвы? Может статься
            так, что каждый третий - их стукач.
     -     Да, ты прав, Мышь… Извини, но нам всё же
            надо знать ваше имя, - улыбнулся вояка.
     -     Нет, нельзя, так как меня знают почти все
           любители лазать под землёй, и они не все
            честные, то есть за валюту они запросто могут
            сдать меня, и я в течение нескольких часов
            окажусь на их операционном столе и без
            кожного покрова.
     -     Чёрт, неужели так может быть? – удивился
            Максим.
     -     Запросто! Деньги, повторюсь, делают всё!
           Поэтому я озвучиваю только свой псевдоним.
     -     Кстати, сколько мы будем должны вам за эту
            услугу? – спросил Виктор Григорьевич.
     -     Ничего! Это мой долг - уничтожать боевых
            крыс, каннибалов и садистов, то есть,
             извращенцев и подонков. Да, и главное,
            кто пойдёт со мной по этим катакомбам и
            тоннелям, чтобы создать точную схему этого
            подземного «рая-кладбища?
     -     Я для этого староват, - тут же ответил тесть
            Максима.
     -     Согласен, - кивнул головой диггер.
     -     Я на долгое время не смогу уйти с работы –
            полицейским редко дают отгулы, - грустно
            произнёс Николай.
     -     Несомненно, - присел новый знакомый за стол
            и разлил по стаканам самогон, - Поэтому
            остаётся только один из вас - тренер по
            плаванию и мне это нравится, так как этот вид
            спорта делает человека вёртким, как змея.
     -     Я согласен, - поднял стакан Макс, - За удачу!
     -     За нашу победу! – кивнул головой Виктор
            Григорьевич.
     -     За их смерть! – одним глотком опорожнил тару
            Николай.
     -     За то, чтобы у нас не было потерь, - тихо, но
           чётко произнёс диггер.
      Они чокнулись, выпили и тут же покинули гараж.
     -     Да, - остановил Максима Мышь, когда они
            вместе шли до метро, - Возьми больничный
            на работе и жди моего звонка. И продиктуй
            мне номер своего «сотового».
      И тот это сразу же выполнил.
     -     Кстати, ждать, пока хозяин гаража достанет      
           обмундирование, мы с тобой не будем – есть у
           меня парочка спец костюмов, поэтому будь
           готов в любую минуту.                Он пожал Максиму руку, которая сразу затекла - сила у этого диггера была ещё та. Увидев, как он поморщился, тот улыбнулся и мгновенно скрылся в «яме» метрополитена.


                Часть вторая.               
                Деревня

                Народ, победивший в борьбе
                за свободу, редко получает
                что-либо, кроме новых господ.
                Маркиз Галифакс
                Пролог

      Рыжий здоровяк дважды выстрелил из помпового ружья, и пули попали мужчине в обе ноги. Тот упал и лёжа ответил выстрелом из одноствольного обреза, и здоровяк грохнулся на землю, схватившись двумя руками за живот. Стоявшие невдалеке две женщины громко заорали и бросились к раненому в ноги, но из стоявшей на шоссе «Нивы» тут же раздался крик:
     -     Бабы, быстро назад в машину!
     -     Но у него два ранения! - крикнула женщина
            по моложе.
     -     Никаких «но»! Я сам отвезу его в больницу.
      И сказавший это седой человек с двустволкой в руках выпрыгнул из машины и быстро зашагал к раненому товарищу.
      И тут из калитки, открывшейся в середине забора, окружавшего большой дом, выскочил, шатаясь из стороны в сторону, крепкий старик, держа в руках немецкий автомат. Все окна первого этажа тут же раскрылись и из них высунулись старая женщина, три молодухи и четверо детей дошкольного возраста.
     -     Что, гады, - заорал тот, подбрасывая в руке
           «шмайсер МП 40» - подбили старшого и рады?
           Ну, держитесь!
      Он передёрнул затвор, поднял автомат на уровне плеча и мерзко захохотал.   
     -     Потомков Чеботаря никогда никто не трогал -
            его боялись все, поэтому смерть вам!
      Первая очередь, направленного на седого мужчину с двустволкой, ушла вверх и старик, выругавшись матом, чуть опустил оружие, и оно тут же застучало в его руках, попав в цель - пули разорвали грудь владельца двустволки и тот беззвучно упал в снег. Но старик этим не удовлетворился и перевёл автомат в сторону бегущих к машине женщин. Но выстрелить он не успел - из тех же ворот особняка выбежал молодой мужчина в полицейской форме, в руках которого чернел табельный «макаров».
     -     Брось автомат, Илья Ильич, или мне придётся
            стрелять.
     -     А, это ты, сраный «мусор»? Я не Илья Ильич, а 
           родственник Михаила Чеботаева, имевшего
           погоняло Чеботарь - бесстрашного вора,
           которого боялась вся Курская область и в банду
           которого я входил.
Полицейский - младший брат зятя агрессивного старика, курировавшего все деревни в округе и слывшим не чистым на руку, снюхался с тестем. Молодой же представитель Закона был честным человеком и не выдержал - затопал сапогом по свежему снегу и зло произнёс:
     -     Он был не только вором, но и кровавым
            убийцей, душегубом. Не дури, дед, я с тобой
            цацкаться не буду, - медленно стал
            приближаться полицейский к нему.
      Старик грязно выругался, покраснев как рак.               
     -     И ты, Серый, мне, почти своему родственнику,
            угрожаешь?  Эти говнюки подстрелили моего
            сына, поэтому я должен их наказать как
            следует. И это называется кровной местью.
     -     Повторяю, опусти шмайсер, Ильич, - повысил
            голос участковый до крика, -  Мне всё равно,
            кем ты был у Чеботаря, поэтому не шути и
            брось автомат или я застрелю тебя.
      Но хозяин дома уже направил оружие в сторону машины и нажал на курок, но смерть только громко простучала по колёсам. Он ещё раз прицелился, но не успел выстрелить - пуля, выпущенная деревенским участковым, попала ему в лысый затылок.
                Доктор
      Александру Петровичу Донскову в мае исполнилось 60, но он был ещё, как говорится, в силе, хотя и подумывал после следующего юбилея закончить свою профессиональную деятельность врача-травматолога в одной из клиник Москвы - устал он от человеческого горя и жалости к разрушаемой в стране медицине.
     -     Ну, что, будет мне 70, а рабочему стажу 46 лет
            и… пора уже на настоящий заслуженный
            отдых, - рассуждал он вслух, - Квартира у меня
            есть, жена тоже пред пенсионного возраста, но
            с удовольствием работает в аптеке, которая
            находится недалеко от моей «однушки», но её
            дочь - взбалмошная и самоуверенная девица 26
            лет, взявшаяся строить себе дом, боится там
            ночевать одна – вот те на! 
И доктор расхохотался, услышав неожиданную рифму. И действительно, когда мать работает два дня подряд, то она после трудовых полусуток ночует у Донскова и следующим утром опять идёт на работу, а вечером дочь забирает её к себе. В общем, Александр Петрович вроде бы женат, а если посмотреть на это повнимательней - почти одиночка.               
     -     Ну, и Бог с вами, премудрые бабы, доживу свой
            век и один, хотя без людского общения как-то
            скучно…
      Да, была у них дача и вполне неплохая, но, когда в ней за 10 лет было уже всё сделано его руками, доктор как-то остыл (170 км через автомобильные пробки, да и жене с её дочерью нужны были деньги на постройку дома - вот и продали).
     Но пока он работал, депрессия не часто посещала его, а вот потом жить одному стало противно, поэтому он спасался от одиночества либо антидепрессантами, либо (что чаще) бокалом сухого красного вина и последнее помогало лучше. Вы скажете: «А если ему завести женщину? И не обязательно для утех, а просто для общения, прогулок по перелеску, который почти рядом с его домом, походами в театр, чтением книг вслух и слушанием музыки»?               
      Да, были у Донского и такие мысли, но на эту «забаву» нужны деньги, хотя его пенсии на подобное не хватило бы, точно! А вот физиологически он ещё что-то мог… И вот однажды зазвонил «сотовый» и звонила его двоюродная тётя, которая была всего на пять лет старше него. Нет, раз в год, а то и чаще, она общалась с ним по «мобильнику» просто так и он всегда был рад её услышать, ведь она когда-то в детстве спасла его от утопления в реке, и это он помнил всю свою жизнь.
     -     Сашок, как ты там? – первое, что он сейчас
            услышал по телефону.
     -     Нормально, Лидочка, - вымолвил Александр
           Петрович, считая, что другой, более радостный
           и высокопарный ответ был бы не правдой и
           несколько хвастливым.               
      Поэтому он всегда заставлял своих пациентов, при
улучшении состояния, отвечать именно так, иначе
успеха не будет ни в чём, считая их здоровье.
  -     Привет тебе от Анатолия (это её муж, которого все всегда считали заядлым пьяницей) -
           продолжила Лидия Артёмовна.
     -     Как он там? Употребляет всё также? –
           поинтересовался племянник.
     -     Нет, перестал. Приехал бы ты к нам, дорогой,
            навестил бы стариков... Ведь лето сейчас
            жаркое, да и ты же у меня один из
            родственников остался.
     -     А твои дети и внуки?
     -     Да дети все разъехались и посещают редко. И,
            кстати, у младшей внучки, в конце августа
            свадьба. Приезжай, Саш, посмотришь на моих
            и их семьи, и где и как я и они живут.
И он тут же решил,
     -     Обязательно приеду, Лидочка, обязательно.   
            Какого числа свадьба?
     -     Да двадцать девятого, но ты приезжай
            пораньше - посмотришь наше хозяйство, да и
            поговорить будет о чём. Приезжай!
     -     Обязательно, - повторил травматолог, а сам
            подумал: «Вот с этого твой наконец-то 
            пенсионный отдых и начнётся».
      И сказав о поездке только жене (у неё были свои ключи от его квартиры), он поехал в центр своего маленького подмосковного городка, чтобы заранее купить билеты туда и обратно. Деньги у него на это были, но он надеялся, что, если потребуется, то банкомат он найдёт и в ближайших от названной Лидой станции областных городах, так как в деревне, куда он поедет, вряд ли будет стоять такой аппарат на почте. В общем, Донсков рассчитывал, что в гостях у тёти он пробудет неделю, поэтому не наряжался, а взял шорты, рубашку с короткими рукавами, сандалии, ещё одну рубашку полегче, старые «треники» и, естественно, три смены нательного белья.               
     Но вышло всё совсем не так, как он рассчитывал…
Естественно, он купил билеты в купейный вагон поезда Санкт-Петербург - Белгород, который останавливался на две минуты на нужной ему станции под названием Солнцево. Поезд отходил в двадцать минут второго ночи, и Саша (ему нравилось, когда его так просто и коротко называли, даже если собеседник был в три раза моложе него), не любивший куда-либо приезжать тютелька в тютельку, выехал из дома заранее, так как ему предстояло сорок минут добираться на электричке до метро, а потом на нём ещё столько же до Курского вокзала. И, конечно, он прибыл туда даже раньше, чем намечал…
     Вот тут - то и начались его мучения, то есть поиск входа в новое вокзальное помещение, в котором он был, дай Бог память, лет двадцать пять назад, а потом высиживание в переполненном зале ожидания.
     Но всё когда-нибудь кончается и вот он уже в купе, где верхние полки заняты спящими пассажирами, а нижние, одна из которых его, нет. Спать ему, почему-то не хотелось, и он некоторое время простоял в коридоре вагона, любуясь проплывшим мимо мостом через Яузу и монастырём, а также церковью, которая недалеко от него на площади Прямикова, а затем и окраинами столицы. Его же сосед сначала пошёл к проводнице, подзарядить ноутбук (розетки в коридоре не работали), а потом ещё с час лёжа «ковыряться» в нём, и Саша краем глаза увидел, что тот читает какую-то статью на английском языке. Конечно, он с трудом заснул, долго перед этим «переваривая» в мозгу долгожданную встречу с тётей, но проснулся сам и даже успел умыться, как поезд остановился и он, уже переодетый в шорты, лёгкую рубашку с короткими рукавами и сандалии (через окно вагона он видел, как полыхает утреннее солнце - значит здесь, то есть в чернозёмной полосе, действительно воинствует жара).
     Попрощавшись с проводницей, он ступил на платформу и тут же увидел на маленькой привокзальной площади полноватого дядьку с юношей лет восемнадцать, которые махали ему рукой, а старший сразу прокричал:
     -     Машина нужна?
     -     А как же! – улыбнулся доктор и направился за
            ними к старенькой «шестёрке».
     -     Это мой внук. Куда вам? – спросил мужчина,
            когда троица села на свои места (Александр,
            естественно, сзади).
     -     В Афанасьевку к двоюродной тёте.
     -     Пятьсот рублей, - тут же объявил стоимость
            проезда водитель.
     -     Нормально, - кивнул головой москвич и
            машина рванула вперёд.
      По дороге чуть поговорили: шофёр о
запущенности деревень, а доктор о дороге, которая,
      как ни странно, была лучше, чем в Подмосковье.
     -     Воруют больше у вас, - улыбнулся хозяин
            машины.
     -     Это да, - поддакнул Александр Петрович,
           любуясь ландшафтом, то есть полями с ярко
           жёлтым подсолнечником, зерновыми
            культурами, густыми деревьями и
            встречающимися вполне приличными
           двухэтажными кирпичными домами.
     То есть, народ здесь был не весь бедный и как-то выкручивался, питаясь своими овощами и фруктами, и откладывая пенсии и зарплаты на благоустройство земельных участков и построек.
     -     А неплохо у вас живут люди… - вырвалось у
            доктора.
     -     Таких мало, - проговорил водитель, - Вот
            будем проезжать Яковлевку, присмотритесь.
            Как раз справа с вашей стороны будет богатый
            домина.
     -     Ладно, посмотрю, - кивнул головой приезжий.
      И вот она, эта деревенька, и челюсть у Донскова действительно отвалилась: трёхэтажная пятистенка из белого кирпича с двумя балконами, гараж на две машины, большая баня, летняя кухня, аккуратные и чистые конюшня и коровник, в которых можно было жить и крестьянам, да и за ними ещё что-то виднелось…
     -     Ну, как? – спросил уверенно крутящий руль
            мужчина.
     -     Впечатляет, - на глубоком выдохе ответил
            доктор, -Наверное, бывший председатель
            колхоза всё это выстроил?
     -     Да нет, простой учётчик по фамилии Зверев
            был вроде бухгалтера, то есть, распределял
            колхозные деньги, какие куда хотел. Намечена
            была дорога напрямик от станции к развилке -
            замяли с председателями бывших колхозов,
            хотели очистить озерцо, которое скоро
            проедем, ан нет - покрутились, поковырялись и
            бросили. А там ведь рыба водится и не мелкая.
            Даже обещали подремонтировать общий
            коровник в самой большой деревне - и воз   
            поныне там и он разрушился совсем. В общем,
            отголоски девяностых и здесь прокатились.
            Понимаешь, доктор?
     -     Как ни понимать, - буркнул Александр
            Петрович, - Сам пострадал в середине
            восьмидесятых.
     -     А вы кто по профессии?
     -     Травматолог.
     -     И как же?
     -     Да пришёл новый Главврач и подсократил всех
            наполовину, оставив только своих
            родственников из обкома да лизоблюдов, мать
            их!
     -     Да, лихие годы были! - вздохнул водитель, - У
            нас тут тоже такое творилось, что многим
            пришлось уехать.
     -     А как же власть?
     -     Власть - это участковый с помощником на
            десяток деревень, где Руководителем как бы
            работает его брат, а тот ведь зять Зверева. Вот
            так! 
     -     Того, у которого богатые хоромы, что мы
            проезжали?
     -     Ага. Там семья большая… Человек десять с
            малыми детьми будет.
     -     Тогда понятно, - аккуратно высморкался в
            носовой платок доктор, - А как у вас с
            медпомощью?
     -     Мы мимо больнички проезжали - она недалеко
            от станции.
     -     А если какая серьёзная операция?
     -     В Курск отвозят или Белгород… Ну, как вас 
            по имени? – спросил вдруг водитель,
            притормаживая.
     -     Александр.
     -     А я Николай Алексеевич. Ну, вот, Александр, и
            поворот на Афанасьевку. Где твоя тётка
            должна тебя встречать?
     -     Да недалеко от поворота.
     -     А вон, смотри, стоит кто-то. Не она ли?
      Саша взглянул, но без очков для дали увидел смутно издалека какую-то старушку, стоящую в кустарнике недалеко от дороги и упирающуюся на палки будто на костыли.
     -     Да нет, это не она, вроде, - неуверенно сказал
            он.
     -     Ну, тогда поедем дальше, - газанул Николай
            Алексеевич.
Проехали ещё около километра мимо разномастных домишек, когда тот подал голос.
     -     Слушайте, Александр, надо бы спросить у
            кого-нибудь о твоей тёте - может быть, кто и
            знает её, а то уже скоро другая деревня будет.
      Остановились, поспрошали у одной бабульки.
     -     А как её звать то? – прошамкала та.
     -     Лидия Артёмовна Колкутина, - ответил Саша.
     -     Одна живёт?
     -     Нет, с мужем Анатолием.
      Женщина потопталась на месте.
     -     Да вроде бы знаю. А кем она работала?
     -     Учительницей.
     -     Да, есть такая, но вы уже давно её дом
            проехали, а он в сторонке от дороги.
     -     Спасибо, - кивнул головой Донсков, - Давай,
            Алексеевич, разворачивайся.
     -     А мне не трудно.
      Развернулись и через пол километра навстречу им запылил новый «жигулёнок».
     -     Вот у неё тоже спросим - это всезнающая
            почтальонша.
      И водитель махнул рукой.
      Машина остановилась, Николай Алексеевич открыл окно, и Саша повторил ту же просительную фразу.
     -     Да знаю я её, знаю, - улыбнулась молодая
            женщина, - Стоит у дороги, ждёт вас ваша
            тётушка.
     -     Спасибо, - крикнул Александр Петрович и уже
            через пять минут обнимал свою двоюродную
            тётю - постаревшую и опирающуюся на
            две палки для поддержания равновесия, мимо
            которой они проехали пятнадцать минут назад.
     -     Саш, если надо будет куда съездить, звони, -
            вышел из машины и сунул ему клочок
            бумажки с мобильным телефоном водитель.
     -     Спасибо и непременно, - пожал приезжий ему
            и его внуку руки, и медленно пошёл с тётей
            по тропе к видневшемуся невдалеке
            обшарпанному домику.
      Но это оказался не её дом.
     -     Здесь живёт немного ненормальная старушка и
           я ей помогаю по хозяйству, - объяснила
            ситуацию племяннику Лидия Артёмовна, -
           Наш дом дальше и зелёного цвета.
      Прошли ещё метров сто и открылась большая поляна, а слева за металлическим рифлёным забором кровавого цвета вырос одноэтажный деревянный и зеленоватый дом с металл черепицей на крыше такого же цвета, как забор. И у закрытых ворот его стоял улыбающийся мелкий мужичонка в не чистой бейсболке, рубахе и шортах.
     -     А вот и Анатолий, - объявила женщина, делая
           лицо серьёзным, - Ну, чего стал, Толь,
            здоровайся с Сашком.
      Приходившийся Донскову дядей, муж Лиды подошёл и, обняв его, трезво прошептал что-то на ухо благостное и действительно приятное.
      Открылась калитка и сразу залаял чёрный средних размеров кобель. Он был на цепочке, которая не давала ему возможность достать до доктора.               
     -     А это наш сторож Полкан, - улыбнулся дядя, -
            Не боишься, собак, Сашок?               
     -     Да у меня в жизни было их две и я знаю, как с
            ними обращаться, - рассмеялся доктор и тут
            же стал хвалить кобеля ласковыми словами и
            тот сразу замолчал - всё - таки умное
            животное собаки.
     -     Ладно, - начальственным тоном проговорила
            Лидия Артёмовна, - Пошли в дом, расскажешь,
            что и как у тебя с Ольгой творится.
Но Александр Петрович предпочёл сначала осмотреть все угодья.
       И дом был сделан хорошо с подводкой воды из скважины и природного газа, позволяющего также согревать и все помещения - стояло в кухне что-то типа АГВ. Три комнаты, кухня, веранда с погребом и три входные двери…
     -     Зимой страшновато здесь, - шепнула Лидия,
            Артёмовна, - А лисы уже шастают - охотятся
            на наших пернатых.
     -     Да я прошлым летом пять лисиц положил, -
            вмешался Анатолий Иванович, улыбнувшись.
     -     А волки есть? – спросил Саша.
     -     Да, но их отпугивает лай нашего пса. И даже не
            отпугивает, а предупреждает, что выйдет щас
            хозяин и пальнёт в них сразу из двух стволов.
            Но мы зимой выпускаем живность только во
            двор - он замкнутый у нас: где сетка-рабица
            стоит, а где дополнительные калитки. А вот
            летом птица и коза хотят погулять по полю, и
            мы её отпускаем, но тогда надо за ней следить
            - коршуны, гады, нападают на цыплят.
     -     И довольно часто, - добавила тётка, - Ладно,
            расскажи, как ваш дом то. Закончили строить?
      Они сидели все втроём в большой комнате, где стояли два дивана и четыре кресла и Донскому ещё не хотелось рассказывать о своих слишком умных бабах.
     -     Это всё от родителей моих досталось, -
            заметил Анатолий Иванович, как осматривает
            обстановку гость, - И этот дом тоже их. А вот
            газ и водопровод с отоплением - это моих рук
            дело.
      Лидия Артёмовна хмыкнула.
     -     Хватит хвастаться, старый.
     -     Да какой же я старый, если Сашок на семь лет
            только младше меня, а тебя на пять и…
      Но жена перебила его:
     -     А в моей комнате и третьей, где ты, Саш,
           будешь спать, остатки былой роскоши из моего
           дома в Снагости, - вздохнула тяжело тётя, -
           Да, как быстро время пролетает! Помнишь его,
           племяш?               
     -     А как же! – улыбнулся тот, - Помню, как ты
           меня спасала из реки и как я однажды чуть не
           упал в общий глубокий деревенский
           колодец. И я так чётко всё помню, как будто
           это произошло вчера. А ещё, как катался на
           твоём велосипеде в одной длинной рубашке без
           трусов.
      И доктор весело расхохотался.
     -     Я тоже всё помню, - кивнула головой тётка, -
            Так что с домом, племянничек? Рассказывай.
И родственники с интересом уставились на доктора.
     -     Ну, в принципе, я уже говорил тебе, Лид, вроде
            по телефону: слишком самоуверенная дочь
            моей второй жены решила построить дом на
            деньги от проданной двухкомнатной квартиры.
            Я их обеих предупреждал, что не хватит,
            но жена сказала мне, что её доченька такая
            умная, что всё-всё рассчитала, а в итоге
            коробка дома с крышей стоит, окна вставлены,
            первый этаж снабжён электричеством, водой и
            нагревателем, но стены пока голые и второй
            этаж на нуле. То есть, деньжат нет на всё
            недоделанное (на втором этаже то ещё три
            спальни и планировался ещё один туалет с
            ванной). В общем из-за этого жена пошла
            работать в аптеку (она и раньше занималась
            этим) недалеко от моего дома, а дочь
            закончила курсы косметолога и «пашет» как в
            салоне, так и на дому. Я ей трижды предложил
            поставить вторую, отлично сделанную
            наружную железную дверь с тремя замками за
            мои деньги, но она отказалась, хотя та, которая
            стоит, просто слабая и одним ударом ноги
            можно её выбить.
     -     Ну и дура! – вырвалось у Анатолия Ивановича
     -     Ещё какая! – поддержала его жена, - Ты же,
            Саш, хотел купить дверь за свои деньги?
     -     Вот именно. И более того, кроме поездки к вам
            у меня других вариантов проведения лета не
            было и я предложил, учитывая, что страдаю
            аллергией на пыль (со второго этажа она всё
            время сыпется - там же не убирают её из-за
            неоконченного ремонта) и я однажды при
            встрече Нового года чуть не задохнулся от
            спазма гортани. Поэтому я предложил
            поставить на территории опять же за мои
            деньги небольшую бытовку (всего 6
            квадратных метров), чтобы там мне спать и
            свободное время проводить вместе с ними,
            жаря шашлык, играя в карты и лото, но…
     -     Неужели опять отказалась? – не выдержала
            Лидия Артёмовна.
     -     Да, сначала вроде бы согласилась, но потом
           вдруг сказала, что бытовка будет мешать
            проводить коммуникации для бани, которой то
            и нет ещё, да и не на что её строить.
     -     Да она не дура, а просто избалованная сучка! –
            сплюнул на пол Анатолий Иванович, - Прямо
           таки ненормальная царевна Несмеяна, мать её!
     -     Или… не хочет, чтобы ты вообще жил с ними, -
            покачала головой тётя.
     -     И я тоже так решил, - осунулся Александр
           Петрович, - Да и чёрт с ними, слишком
            умными.
     -     А и правильно, - поддакнула Лидия Артёмовна,
            - Квартира у тебя есть, деньги на пропитание
            хватает и…
     -     Но одиночество меня иногда достаёт, - помотал
            головой, перебивая её, Донсков, - Просто
            хочется, когда - нибудь напиться до смерти…
     -     Это ты брось, племянничек, - заорала тётка, -
            Жизнь одна и никогда не повторится.
     -     Это точно! – опустил голову на грудь доктор.
     -     Да найди ты себе бабу, - вырвалось у мужа
           тёти.
     -     Господь с тобой, - перекрестилась жена, - В эти
            то годы?
     -     Да он ещё ЭТО то могёть, небось. А, Сашок?
Тот сразу покраснел как рак.
     -     Вот и выдал себя, - захохотал Анатолий
            Иванович, - Так что займись ЭТИМ делом,
            вспомни молодость. Вот и полегчает. Ты, вон,
            какой ещё молодцеватый с виду.
     -     Да брось ты, Толька, говорить гадости, -
            вскипела Лидия Артёмовна.
     -     Я правду говорю - без бабы нельзя одному
            мужику, - погрозил указательным пальцем 
            дядя, - Хотя бы морально.
     -     Но мы же венчались с Ольгой, - тихо произнёс
            Александр Петрович.
     -     Да и хрен с ним - жизнь, повторюсь, одна и
            пролетает быстро.
     -     Заткнись, охальник! – заорала его жена, - Это
            же такой грех - венчанному да налево!
     -     Но жизнь, ещё раз повторяю, одна, - топнул
            ногой Анатолий Иванович, - Вот представь,
            Лид, что я помер…
      И та тут же перебила мужа:
     -     И даже не хочу мысленно это представить,
            Господи, прости! – перекрестилась женщина.
     -     Вот и пусть Сашок не теряет годы в
            одиночестве, а…
     -     Ну, я тебя щас сковородкой, - подскочила из
            кресла Лидия Артёмовна.
      И Александр не выдержал и матюгнулся.
     -     Да хватит вам лаяться, родственнички.
            Расскажите лучше, какой план свадьбы.
      Минут пять тётя успокаивалась, потом начала:
     -     Так вот, двадцать девятого утром, то есть,
            завтра, а, может, и сегодня вечером, Серёжка,
            то есть мой старший сын, приедет за нами с
            тобой, Саш, на машине.
     -     А Толик?
     -     Да дома то должен кто-то остаться, а то
            коршуны всех цыплят унесут.
     -     Понял. Дальше.
     -     Ну, вот, Серёжа отвезёт нас к себе домой, ведь
            это его дочурка выходит замуж, и почти все
            участники свадьбы приедут на машинах к их
            дому.
     -     А как же назад? - начал Александр Петрович, -
            Выпивши же будут!
     -     После свадьбы некоторые в гостинице или у
            знакомых останутся в Старом Осколе – там
            будет регистрация.
     -     Почему там?
     -     Ну, во-первых, туда дорога лучше, чем в
            Белгород или Курск, а во-вторых, там Серёжа
            заказал ресторан по сходной цене – народу то
            будет человек пятьдесят.
     -     Ничего себе! – воскликнул травматолог.
     -     Да, у молодожёнов друзей много. И, наконец,
            лучше всё делать подальше от их посёлка -
            любят местные здорово нажраться и устроить
            драку.
     -      Вот именно, - кивнул головой Анатолий
            Иванович, - Так что Серёга правильно
            придумал, да и город посмотреть тебе, Сашок,
            не вредно и особенно новую его часть. Так что
            готовьтесь к отъезду, перекусив чем – ниубдь.
     И он был прав - буквально через полчаса загудела машина за воротами. Но за рулём был не тёткин сын, а его товарищ, который тоже был приглашён на свадьбу.
     Ехали довольно-таки долго и снова удивила доктора Донскова дорога, которая показалась ему опять лучше, чем в Подмосковье. Удивил и дом Сергея - одноэтажный, но большой и с аккуратно сделанным из дерева входом типа крыльца, как в старинных домах, прикрытый, как и весь дом, крышей из метал - черепицы. Неудобно было обходить все комнаты, но их было не менее пяти, а также просторная кухня, совмещённый, но большой санузел. Был аккуратным и сад, отделённый от курятника металлическим рифлёным забором, который также отгораживал всю территорию от улицы и соседей. В общем, всё было сделано грамотно и уютно.
     И столько там было уже женщин, что Александр Петрович сразу не распознал жену хозяина. А через полчаса повалили в дом приглашённые, прошедшие сразу в зал, где был приготовлен фуршет. Преподнесли бокал шампанского и доктору, объявив (это сделал Сергей) о его профессии, а потом все вышли во двор и стали фотографироваться. Подошёл чистенький микроавтобус на 12 мест и туда сели взрослые, среди которых и мать Сергея с племянником, а также четвёрка уже весёлых ребят, которые всю дорогу до Старого Оскола попивали  шампанское. Но не это опять поразило Сашу, а изумительный ландшафт, то есть отличные дороги, недалеко стоящие от неё пирамидальные тополя, посадки, леса и небольшие озёра. И ехали они часа три. Но вот и Старый Оскол, а потом и новая его часть с широкими улицами, красивыми домами и, наконец, с шикарным с большим колоннами двухэтажным Дворцом Бракосочетаний. И самое главное, что на втором этаже оказалось четыре зала для, так сказать, бюрократического создания семьи под музыку струнного квартета из четырёх женщин в каждом.
      Но вот прошла официальная часть с обоюдным согласием молодожёнов на брак, росписями в книге, поцелуями под грохот аплодисментов, почему-то гимном Российской Федерации и первым танцем виновников торжества (кстати, почему-то музыка, под которую молодожёны танцевали, показалась Донскову грустной, чем он и поделился с тётей и девушками, стоящими рядом, но те не обратили на это никакого внимания). И вот апофеоз события - общие фотографии, как и в зале бракосочетания, так и на улице. Но в этом мероприятии Александр Петрович не участвовал - незачем, так как из близких была только тётя да её теперь доктору хороший знакомый сын Сергей.
      А потом опять все расселись по машинам, и в микроавтобус и оказалось, что в ресторане гости и молодожёны были должны появиться через 2,5 – 3 часа, поэтому все поехали в одно уютное место, где находилось что-то типа дома отдыха с достаточно большим прудом овальной формы, чистой водой и фонтаном посередине. Ловить рыбу в нём, как и кататься на лодке разрешалось, а вот купаться нет. В общем, они промучились эти часы на жаре у пруда, от которого иногда исходила прохлада – потрудился всё же ветерок. Вот тогда - то Донсков и поговорил с Сергеем о жизни, всяких заботах и неудачах до тех пор, пока к ним не подошёл отец жениха с бутылкой водки, которую тут же распили и… сразу почувствовали себя лучше. Да и время потекло быстрей.
      Наконец, вновь разбрелись все по своим местам в транспорте и ещё полчаса ехали до ресторана, находившегося в центре Нового Оскола. И действительно тот оказался уютным, где посередине у стены стоял большой стол, куда сели молодые и свидетели. Остальные же шесть столов расположились ближе к боковым стенам, оставив перед столом виновников торжества довольно большое пространство для аттракционов и танцев. У последней четвёртой стены расположился
молодой «диск-жокей», а точнее – оператор с ноутбуком, усилителями и звуковыми колонками.
      Был и тамада, но только женского пола и певица - обе не старше тридцати - тридцати пяти лет. И тут началось: поздравления, подарки, цыганский танец, песни и пляски. И вдруг руководительница праздника попросила тишины и проговорила:
     -     Дорогие гости, мне нужны смелые женщина и
            мужчина. Кто готов, поднимите руки!
     И Александр Петрович, выпивший уже две рюмки водки, поднял обе руки. Подняла руку и одна из приглашённых.
     -     Подойдите, пожалуйста, ко мне, - продолжила
            тамада, весело улыбнувшись.
     И когда те стали рядом, она добавила:
     -     А задание у вас будет такое: смелая женщина
            должна поцеловать всех мужчин, а её напарник
            всех женщин. Ну, не стесняйтесь, а действуйте.
     И Донсков, естественно, под лёгким действием спиртного, с обаятельной улыбкой и не смущаясь перецеловал всех дам в щёчки независимо от возраста. И никто от него не отстранился.
     А дальше пошло как по накатанной - шутки, прибаутки, танцы и разные игры. Нет, он пытался попросить так называемого «диск-жокея» найти несколько хороших песен (отечественных и иностранных) времён его молодости и, скажем так, взрослости, но парень объяснил, что таких записей у него нет и Александр Петрович от него отстал, пересев плотнее к спиртному и закускам. Нет, он не напился, но настроение его несколько улучшилось, и он стал вспоминать регистрацию брака и венчание со своей женой, а накатившую грусть он «залил» водкой теперь уже разведённой соком - марку врача надо было держать.
     Обратно домой к Сергею ехали уже ночью, а разместились на кухне: Лидия Артёмовна и мать жены Сергея легли на разложенный диван, а Александр Петрович на матрасе на полу. И ночь для него пролетела быстро. Позавтракали, и сын тёти повёз их на своей машине, захватив бутылку самогона и фрукты отцу, чтобы тот отметил бракосочетание внучки у себя дома. Сергей отца, горького пьяницу в прошлом, не любил, но праздник есть праздник и не с пустыми же руками приезжать? Он пробыл в доме родителей не более пятнадцати минут и уехал. Лидия Артёмовна тут же пошла помогать соседке, справиться с курами, а Анатолий Иванович в одиночестве на кухне «махнул» сразу весь самогон и завалился спать, а гость решил сделать сиденье для туалета типа сортир – корячиться над просто дырой в его полу было неудобно. То есть, он соорудил из досок что-то типа маленького колодца, вставил вовнутрь старое ведро, вырезав дно, и укрепил это всё гвоздями, а для мягкости сиденья прикрепил сверху две резиновые полосы, сделав импровизированный «унитаз» мягким и удобным. Потом принял душ, построенный Серёгой в саду – три стены из гофрированного железа и бочка на крыше, то есть без всякой двери, так как она была совсем не нужна - участок был около сорока соток и никаких домов поблизости не было, то есть, купайся голый сколько хочешь. И это доктору понравилось, так как жара была более тридцати градусов, и он бегал под душ до пяти раз в день. А с полудня до пяти вечера все спали - находиться на улице было невыносимо. Так прошла намеченная неделя и он уже стал подумывать о возвращении в столицу, как вдруг с Анатолием случилось несчастье – косил траву у оврага, споткнулся и свалился в него, секанув косой по ноге. И начались у доктора привычные «трудовые будни», то есть ухаживание за дядей: обработал и зашил рану, а потом каждый день накладывал плотную повязку с антисептиком, а необходимые лекарства привозила социальный работник на пяти дверной не новой «Ниве», доставшейся ей от умершего два года назад мужа, страдавшего пороком сердца и циррозом печени.
      И это был для травматолога уже настоящии активным отдыхом с борьбой за ногу дяди, так как, оказывается, у того был тяжёлый сахарный диабет, а при нём раны заживают долго и тяжело, но регулярные приезды, так сказать, что-то типа патронажной дамы тоже помогли.
     -     Будешь моим личным врачом, племяш, -
            поговаривал дядька, - И пока рана не зарастёт
            поживёшь с нами.
     -     Ладно, - кивнул головой тот, - Только вот
            позвонить надо жене, а то подумает, что я
            здесь завёл роман.
      И добавил себе под нос:
     -     Хотя на её мнение мне, честно говоря,
            наплевать с высокой горы - я ей давно не
            нужен.
      Анатолий Иванович услышал это и тоже добавил:
     -     Ничего, поездим на озерцо - ты видел его по
            дороге, когда сюда ехал. Осенью окуни и щуки
            ну прямо - таки с ума сходят там, то есть
            клюют на всё подряд, как акулы в океане. 
     -     А транспорт где возьмём? – поинтересовался
            Александр, - Тебе же ходить с больной ногой
            тяжело и далековато!
     -     Да у соседа через дорогу стоит без дела
            горбатый и ушастый «ЗАЗ», то есть
            «Запорожец» - сто процентов, что даст нам на
            двоих в пользование.
     -     Ну и отлично! – обрадовался племянник, -
            Рыбалку люблю, как свою профессию.
      На том они и порешили…
           Но Судьба распорядилась по-своему.
                Маша
      Мария Антоновна Зайцева ездила по деревням не только с целью доставлять лекарственные заказы, но и продукты престарелым людям, а иногда и вещи, которые покупала в Солнцево или в Белгороде, где жили её родители. Ей было уже за пятьдесят, но выглядела она намного моложе - свежий и вкусный воздух полей и лесов, натуральные продукты с огорода отца и матери творили своё омолаживающее чудо. С Лидией Артёмовной она подружилась давно, и та частенько отдавала ей забесплатно кур и утят, а также козье молоко, которое у тётки Донскова было отличным. И каждый приезд Марии был как праздник с чаепитием, пирожками с капустой, выпеченными Лидой, и отменной жареной картошкой с мясом и малосольными огурчиками, которые больше всего
 любил её муж Анатолий.
     Александр Петрович тайком поглядывал на ещё стройную, небольшого роста женщину, но как только та ловила его взгляд, начинал краснеть и уходил в свою комнату. Но однажды Зайцева приехала с двумя большими пакетами, и Лидия Артёмовна побежала встречать её.
     -     Сашок, помог бы ты женщине – вон сколько 
            всего привезла, - скомандовала она, когда та
            поставила свою машину во дворе хозяйства,
            закрыв за собой ворота на большую щеколду и
            погладив по ходу завилявшую хвостом собаку.
     И он с непонятной радостью в груди поспешил к машине, мимолётом произнеся привычное «здрасьте!». Пакеты были действительно тяжёлыми, а, развернув их на кухне все трое родственников ахнули - там был запечённый гусь с яблоками, три вида салатов, квашеная капуста, чебуреки, которые сразу же поставили в масле жарить, вино, пиво и две бутылки водки.
     -     Ты чего это, Машка, так раззадорилась? –
            спросил Анатолий Иванович.
     -     Так сегодня мне стукнуло четырнадцать лет! –
            рассмеялась женщина.
     -     Значит, пятьдесят четыре, - буркнул себе под
            нос муж Лиды, - Ещё сгодится…
      И жена ему, как ни странно, ничего не сказала, когда он налил и себе стаканчик. Потом пели песни, смотрели телевизор, а когда по нему начался концерт Пугачёвой, Мария Антоновна вдруг подошла к Александру Петровичу и просто сказала:
     -     А не потанцевать ли нам, доктор?
     -     А почему бы и нет! - проговорил осмелевший
           от водки и пива Донсков.
Сначала они танцевали танго, затем вальс, а потом перешли на очень медленное движение по кругу, стесняясь случайно прижаться плотнее друг к другу.
     Закончили веселье за полночь, и хозяйка дома
начала укладывать всех спать.
     -     Сашок, ты, как всегда, ляжешь в маленькой
            комнате, Толик на своё место, Маша на мой
            диван, а я пойду в летнюю кухню - там очень
            хорошо ночью.
     -     А и ладно, - картинно кивнул её муж, - Но в
            душ я пойду первым - солью на себя
            прохладную воду, так как недавно подливал –
            тёплая ведь скапливается в верхней части
            бочки и вы потом купайтесь сколько хотите. Я
            прав, Саш?
     -     Да, по законам физики именно так и бывает, -
            подмигнул тот ему, - тёплая вода легче
            холодной.
     -     Ну, уж нет, - заявила Лидия Артёмовна, - я
            первая обмоюсь, а вы потом - спать хочу
            мертвецки.               
       Она раздала чистые полотенца, и первая потопала со своими палками в сад, где стоял душ.  Социальный работник за ней. И начался женский визг и смех - льющая из душа вода оказалась действительно немного прохладной.
     -     Сашок, бери быка за рога, - шепнул Анатолий
            Иванович на ухо племяннику, показывая
            большой палец, - Баба во, не смотря, что не
            справная, как все деревенские!
     -     Но Лида же… - начал тот.
     -     А я жинку отвлеку, и она, как всегда, ляжет у
            себя, а ты прямиком в летнюю кухню - Машка
            точно пойдёт спать туда.
     -     Да как-то неудобно сразу, - возразил Донсков.
     -     Да она одинокая, поэтому полный вперёд!
     -     Ладно, попробую, - кивнул головой Александр
            Петрович.
Анатолий искупался быстро и, подмигнув племяннику, скрылся в доме, где допивали чай женщины. Что он там говорил, неизвестно, но жена действительно чисто автоматически ушла спать в свою комнату, а Мария вышла во двор, подышать свежим, прохладным воздухом.
     Доктор же мылся тщательно, борясь с мыслями, не покидающие голову. Он уже полностью отрезвел, поэтому перечислял все «за» и «против», что может через некоторое время случиться. Надо ли это ему? Да, надо! Ведь до сих пор ему довольно - таки часто снятся обнажённые женщины, а утром он до первого «похода» в туалет ощущает боли внизу живота. И причина, как доктору, ему известна - застой! А если… И он стал пересчитывать казусы, которые с ним могут в летней кухне случиться. И… растерялся. Нет, он не был трусом в этом плане, но… И эти «но» застучали по голове, как молотком: а если он не сумеет, как ей бы хотелось, а если он не справится - женщина - то поди страстная - глаза так и сияют. Или у неё есть какая-нибудь болезнь… Он же не думал, мчась в поезде, что может возникнуть такая ситуация, и не «приготовился» к этому как надо, то есть запастись кое чем…
     -     Ладно, будь, что будет! – решил он, вытираясь
            полотенцем и, не предполагая, что во дворе
            может стоять Мария, а он в одних трусах,
            держа полотенце и бельё под мышкой,
            спокойно проскочит в летнюю кухню, не
            заметив чуть не расхохотавшуюся женщину,
            стоявшую за машиной.
      В небольшом помещении, где стоял старенький диван, было чуть прохладно и темно, но на ощупь и по запаху Александр Петрович ощутил -таки свежесть чистого постельного белья, что его очень обрадовало – аккуратистка тётка, не смотря на свой возраст!
     Он прилёг, накрылся одеялом и… уснул. Его разбудил собачий лай, да такой напористый, что он выскочил во двор и тут же увидел в цветастом халатике Марию, которая успокаивала кобеля.
     -     Кто-то ходит вокруг участка, - прошептала она,
            направляясь к дому, - Лисица, наверное. Тише
            ты, Полкан! Пойду ка я, разбужу хозяйку.
      И тут из дома, шаркая ногами, появился Анатолий в трусах и футболке с двустволкой в руках.
     -     Лисица что-ль? – зевнул он, - Ну, ка, Саш,
            возьми лопатку и за мной. А ты, Маш, давай,
            иди в летнюю кухню - нечего Лидку будить.
      Донсков и соцработник выполнили его приказ, и хозяин дома осторожно отодвинул щеколду и приоткрыл калитку.
     -     Ты, племянничек, смотри направо, а я налево.
            Давай, прогуляемся метров сто. Если лису
            увидишь, кинь в неё лопату хотя бы.
     -     Есть, начальник! – улыбнулся тот и медленно
           пошёл в сторону дома, где жила знакомая тёти.
      Через десять минут вернулись оба к калитке и сразу же пёс замолчал.
     -     Ну, что, Саш, кого-нибудь заметил?
     -     Да что-то, похожее на габаритные огни
            машины промелькнуло. А ты?
     -     А я, как мне показалось, видел медведя, хотя
            они в эту пору уже редко появляются - готовят
            свою берлогу к зиме.
     -     Да ну? – удивился Донсков.
     -     Ну, да! – ответил Анатолий, - запрыгало что-то
           тёмное по левой дорожке, по которой тоже
           можно подъехать к моему дому. Ладно, пошли
           спать. Или ты…
     -     Не знаю… - тут же ответил, смутившись, гость.
     -     Ну, тогда я закрываю калитку.
      Щёлкнула задвижка и дядька скрылся в доме, а Александр постоял, постоял, да и тихонько пошёл в летнюю кухню. Ничего не видя в темноте, он стал ощупывать всё, на что наталкивался и… споткнулся о диван, сходу повалившись на него.
     -     Ой, - услышал он женский голос, - Доктор, это
            вы?
     -     Я, - уселся сконфуженно рядом он и повернул
            голову на голос.
     -     Так ложитесь - спать уже пора.
      Но в эту первую ночь они почти не спали…
       Завтракали, почти не глядя друг на друга:
Александр Петрович и Мария Антоновна из-за того, что произошло ночью, Лида от постоянной беготни на кухню то за харчем, то за пирожками, то за чаем, а Анатолий Иванович всё глядел и глядел в окно, в котором просматривалась левая, утоптанная колёсами машины сына Сергея дорожка, идущая через поле и мимо оврага, наполовину залитого водой и переходящая поближе к лесу в болотце, где водились гадюки, как сказал дядька.
     -     Неужели всё же медведь? – наконец-то начал
            рассуждать тот сам с собой, - По фигуре
            похож, да и бежал по-медвежьи, но в эту то
            пору…
            Саш, поедим и пройдёмся ещё раз там. Ладно?
     -     Давай, - кивнул головой доктор.
     -     А мне можно? – чуть порозовела Маша.
     -     А почему бы и нет, если домой не спешишь, -
            подмигнул ей Анатолий, - Да и живности
            нужно проветриться и дать ей пощипать
            травки. Пошли.
     -     Я быстренько допью чай, Анатолий, и идём, -
            засуетилась женщина.
     -     А мы подождём на улице, - встал дядя
            Александра со стула, поманив его за собой. 
     -     Я только очки надену для дали, - шепнул ему
            племянник.
     -     Давай, жду, - ухмыльнулся хозяин, как будто
            хотел спросить, как они провели ночь, но
            сдержался и вышел из комнаты.
      И вот они на примятой в две полосы траве, медленно идут, разглядывая каждый кустик, каждую вмятину по пути, дойдя почти до самой дороги.  Там они постояли минут десять, а потом прошли вдоль неё до того места, где начинались более чёткие следы от колёс и где Александр Петрович обнимался с встречающей его тётей.
     -     Вверх посмотрите, гости дорогие, - улыбнулся
            Анатолий, - Парящую птицу видите?               
     -     Ага, - кивнула головой Зайцева.
     -     Это враг наших деток - утят и цыплят, -
            погрозил он кулаком небу, - Коршун это.
     -      Вот гад! – вырвалось у племянника.
     -      И не говори, - хмыкнул его дядя, - Летел бы
            ниже, я бы его подстрелил. Всё, пошли назад
            здесь, - добавил он и первым зашмыгал
            старыми ботинками по сухой траве другой
            дорожки.
      Молча дошли до калитки.
Дядька с Марией Анатольевной прошли в дом, а Александр остался стоять во дворе.
     -     Ты чего? – обернулся первый.
     -     Да пойду, обольюсь под душем – жара
            невозможная. В Москве ведь последние дни
            одни дожди были.
     -     Ну, давай, а я поставлю чайник - Машино
            печенью так и не доели.
     -     Да и мне пора домой, - сказала она, посмотрев
            на Донскова, - Посплю до пяти, а потом буду
            поливать, а то земля совсем высохнет. Доктор,
            а не хотите посмотреть мои угодья?   
     -     А назад как?
     -     Да я вас привезу перед закатом, когда жара
            спадёт.
     -     Езжай, езжай, Саш, здесь всё равно делать
            нечего. Заодно и обсудите итог нашей
            «разведки», - пробурчал Анатолий Иванович.
     -     Только после душа, только после холодного
            душа, - улыбнулся тот довольный
            предложением - отдых становился ещё
            интересней.
     -     А и правильно, - улыбнулся дядька, - Вот все
            наши народы, живущие в своих республиках,
            как их раньше называли, хоть и не обливаются
            регулярно в жару холодной водой, зато пьют
            постоянно горячий чай и говорят, что после
            него телу становится прохладней. Да ещё
            ходят в тёплых халатах. Всё, Мария, пошли
            заваривать твой со слонами…
       Но вот Донсков закончил наслаждаться почти ледяной водой (Анатолий утром наполнил бочку из скважины), а все остальные уже расставили на столе чашки и тарелки с оставшимся печеньем, привезенным вместе с индийским чаем социальным работником.
      Причёсанный, переодетый в джинсовые шорты и белую футболку, Александр Петрович появился в дверях, как ангел с небес.
     -     На, вот твоя чашка, - объявила Лидия
            Артёмовна, - Доедай печенье - мы уже набили
            им свои желудки. Чай какой предпочитаешь,
            Саш, чёрный или зелёный?
     -     Зелёный.
     -     Ну, прямо как я, - шепнула себе под нос Мария.
     -     А мысль какая-нибудь пришла? – спросил
            Анатолий у племянника.
     -     Ты о чём? – стал пить свежезаваренный чай
            травматолог.
     -     Да всё о том же, о медведе.
     -     Не, а, мне ледяная вода очистила мозги от
            всего.
     -     И от меня? – чуть не спросила Мария
            Антоновна, но вовремя сдержалась.
     -     А у тебя? – встал из-за стола Донсков.
     -     Да медведь какой-то был не такой.
     -     В смысле?
     -     Да хромал на правую лапу и когти какие-то
            короткие, судя по следу.
     -     И бежал не по кустам, а по дороге - я заметила,
            - добавила Мария Антоновна.
     -     Да хватит вам выдумывать, - стала убирать
            со стола Лидия Артёмовна, - Ты моего то
            племяша, Маш, долго не держи у себя - ночью
            ехать опасно, так как дорога освещается плохо.
     -     А я, если что, останусь ночевать, - вырвалось у
            Александра и он тут же сконфузился, глянув
            на тётку.
      Но Анатолий Иванович успел её отвлечь от всяких расспросов, сказав:
     -     Ладно, давайте на посошок, - поставил на стол
            четвертинку самогона он.
     -     Ты сдурел что ли, Толь? – возмутилась жена, -
            Сашок ещё от вчерашнего не пришёл в себя, а
            Марии нельзя - за рулём, а я сама не люблю
            это дело, как ты, муженёк…
     -     А мне можно и я не за рулём, - рассмеялся
            Анатолий и налил себе полстакана мутного
            алкоголя, - Здоровья тебе, Машенька, и
            счастья.
     -     И спокойной дороги, - хмыкнула его жена, - И
           давай ка, Толька, сюда твою отраву - тебе ещё
           вечером скотину загонять, а мне козу доить.
     -     У меня тоже дело найдётся, - буркнул муж
            себе по нос.
     -     И какое? – зашмыгала по полу тапками хозяйка
           дома.
     -     Надо ружьё почистить - я этим занимался
            последний раз аж в начале лета.
     -     Ладно, дорогие хозяева, - встала из-за стола
            именинница, - спасибо вам за всё. Мы поехали.
     -     Это тебе, Маш, спасибо, - широко улыбнулась
            Лидия Артёмовна, - столько всего навезла в
            свой праздник.
     -     Да это ерунда. Всё, доктор, уезжаем.
Они вышли во двор, женщина села на своё, в смысле, водительское место, а Александр пошёл открывать ворота. «Нива» завелась сразу и задним ходом выкатила на улочку. Ворота закрыли и доктор сел рядом с Марией. Медленно доехали до дороги, а там женщина прибавила газу, опустив стекло своей двери. Донсков повторил её манёвр и ещё жаркий, но уже освежающий воздух приятно стал обдувать их лица.
         Домик социальной работницы, стоявший на окраине Солнцево был с виду небольшим, но двухэтажным и из белого кирпича. На первом этаже достаточная по размерам комната для гостей, небольшая кухня со всем оборудованием и уютная столовая, а также веранда, обитая крепкими, крашенными досками, в конце которой был санузел – настоящий туалет и душевая кабина. Вместилась здесь и стиральная машина с вертикальной закладкой.               
       На втором же этаже были две спальни, а между их стенками поставленный вдоль дивана, то есть, имелось ещё место для отдыха. И это жилище очень понравилось Александру Петровичу.
      Двор также был небольшим, где бегали чистенькие утята и здоровая кавказская овчарка, которая не залаяла на непрошенного гостя, а обнюхала его со всех сторон, лизнув правую руку.   
     -     Её зовут Брайда, - подала голос хозяйка,
            открывая вторые ворота небольшого гаража,
            который был в конце участка в восемь соток, 
            куда впритык въехала «Нива».
     -     Очень всё компактно у вас и красиво (ну не
           смог Донсков здесь сразу сказать Марии «ты»,
            хотя той ночью было много ласковых слов…
            Ой, а эта дверь куда ведёт? – показал он рукой
            на узкий вход, похожий на дверцу в
            деревенский «нужник».
     -     Там жилище моих утят и особой породы
            коровки, то есть небольшой ростом, но молока
            дающей предостаточно, - пояснила хозяйка, -
            Посмотрите вверх, доктор, и это будет
            последний для вас сюрприз
        Он поднял глаза и увидел, что весь двор покрыт тонкой металлической сеткой.
     -     Великолепно! А что, мои родственники
            никогда у вас не бывали?
     -     Нет.
     -     А зря - переняли бы опыта, как благоустроено
            всё сделать.
     -     Да, сетка спасает моих питомцев от
            стервятников - это правда.
     -     И подводка (электричество, вода и газ) у вас
            вся скрыта, как в городской квартире, -
            улыбнулся Александр Петрович.
     -     Так я, между прочим, закончила строительный
            институт в Москве.
     -     Надо же! – восхищённо произнёс терапевт.
     -     Да. И два дома, построенные по моему проекту,
            стоят почти в центре Белгорода.
     -     А почему же тогда… - начал Донсков.
     -     Не стала дальше заниматься этой профессией?
            – рассмеялась Мария Антоновна.
     -     Да.
     -     Не хотела быть воровкой в девяностые годы
            как все - стали мне забивать голову этими
            махинациями подрядчики, но я сделала
            по-своему, то есть, построила родителям тоже
            двухэтажный дом поближе к окраине города,
            вышла замуж, родила дочь, но…
     -     Что? – внимательно посмотрел ей в глаза
            доктор.
     -     Муж (тоже строитель) пошёл по кривой
            дорожке, то есть сначала подворовывал
            выделенные на строительства деньги, потом
            стал бояться, что посадят и начал пить, и… я
            его выгнала к чёртовой матери. Но это не
            изменило его жизненный уклад, а возникший
            от водки цирроз печени на фоне порока сердца
            «указал» ему дорогу к Богу.
      -     А дочь? – прервал женщину Александр.
      -     Олеся живёт у дедушки с бабушкой, а я
            каждые выходные езжу к ним. «Нива» - это
             единственное хорошее, что оставил на память
             бывший муж.
      -     А почему ей не жить с тобой? – наконец
             вырвалось «ты» у врача.
      -     В Белгороде школа недалеко от дома, где она
             преподаёт английский язык, да и своим деду с
             бабушкой помогает - моим родителям уже под
             восемьдесят.
      -     Не замужем дочка то? Извини за вопрос.
      -     Нет, но директор школы за ней приударяет
            вовсю - красавица и умница она у меня. И
            природу любит как я - приезжает иногда сюда
            с ухажёром. Ладно, Александр, пойдёмте я
            угощу вас собственным квасом и окрошкой -
            самое сейчас оно, холодненького похлебать.
     -     Отлично! И вспомнить тебе слово «ты», -
            улыбнулся он.
     -     Это точно! Пошли.                Окрошка с добавлением горчицы и хрена была просто изумительной, да и квас замечательным как по вкусу, так и по температуре.
     -     Если хочешь, прими душ, - не глядя на
            мужчину, проговорила Мария Анатольевна.
     -     Обязательно, - обрадовался Донсков, наконец
            то вставая из-за стола.
     -     Чистое полотенце висит на ушах «зайчика» на
            кабинке, - добавила женщина.
     -     Спасибо, - бодрым шагом пошёл он на веранду,
            снял с себя всё и повесил на вешалку над
            стиральной машиной.
       Мылся минут десять, предвкушая такое же, что случилось в летней кухне у родственников. Потом он надел взятые с собой сменные трусы в виде плавок, завернулся в длинное полотенце и, нацепив стоящие у выхода тапочки, несколько смущённо прошёл на кухню, но Маши там не было.
     -     Я во дворе, - услышал он её голос, - подсыплю
            корма, налью воды и тоже в душ, а ты
            поднимайся наверх - левая спальня твоя.
И тут в окно он увидел, что его уже постиранные шмотки висят на верёвочке под солнцем. И хоть в душе он застеснялся, что Мария увидела его нижнее бельё, ему это понравилось - шустрая оказалась женщина и внимательная.
     -     Хорошо, - ответил он громко, с замирающим
            сердцем поднимаясь по лестнице на второй
            этаж.
      Кровать была застелена цветным красивым постельным бельём и приятно прохладным. Он лёг, не накрываясь одеялом и тут же опять… уснул - ощущение неожиданно появившего спокойствия и счастья разморили его.
       Голос хозяйки дома раздался за дверью громко и неожиданно:
     -     Вставай, соня, время пришло утяток кормить и
            привести коровку с поля. Да и нам пора
            ужинать. Я перенесла твою высохшую уже
            одежду на гостевой диван.
      Александр Петрович бодро вскочил, выглянул в коридор и на диване увидел сухие шорты и бельё. Быстро оделся, чуть «скорбя», что днём, как бывало в столице, ничего не произошло, и вышел во двор. Утята уже вовсю клевали корм, косясь глазами на тазик с водой. Он автоматически запрокинул голову и увидел высоко в небе двух коршунов, паривших как планеры над уже желтеющей травой и деревьями с пожухлыми листиками - осень «проснулась» и уже «показывала» понемногу себя.
     -     Мне бы завтра съездить, перевязать Анатолия, -
            сказал он.
     -     Съездим, но сначала прокатимся в посёлок -
            надо выполнить заказы селян.
     -     Обязательно, Машенька, - осмелился он при
            свете ласково произнести её имя.
    И они тут же занялись хозяйством: женщина стала доить корову, а Александр Петрович загнал утят в сарай, а потом покормил собаку, на что та по-доброму среагировала, облизав своим шершавым языком его ладони. Потом они поужинали и до одиннадцати смотрели телевизор.
     -     Ну, всё, доктор, - встала хозяйка из кресла, -
            Завтра забот навалом, так что пора ложиться
            спать. Спокойной ночи.
     -     Согласен, спокойной ночи, - ответил он и
            нехотя поднялся опять на второй этаж и лёг в
            свою постель.
    Внизу зажурчал душ, потом послышались лёгкие шаги и у него забилось сердце чаще. Придёт или не придёт она к нему? Или ему самому проявить инициативу? Он думал минут десять, потом встал, надел тапочки и подошёл к двери её спальни.
     -     Тук, тук, - постучал он дрожащим пальцем.
     -     Что, доктор, не спится? – услышал он.
     -     Да, - чуть стеснительно произнёс он.
     -     Что ты сказал? Я не слышу. Открой дверь.
        Он открыл и чуть осипшим от смущения
        голосом прошептал:
     -     Хочу сказать тебе ещё раз спокойной ночи.
     -     Опять не слышу. Говори громче. Да зайди ты -
            я сегодня не кусаюсь, - рассмеялась Мария.
       Александр Петрович зашёл и повторил
        вышеуказанное пожелание.
     -     И тебе тоже, - ответила, смеясь Маша и тихо
            добавила, - Иди ко мне.
         На этом их разговор закончился, но только именно он… И ночь была спокойной и только дважды и коротко тявкнула Брайда.
                Х
      Он разбудил её поцелуем, она ответила ему, и их тела опять сомкнулись. А через полчаса женщина прошептала:
     -     Ладно, пора вставать, Сашок – солнце уже
            светит вовсю. Я побежала в душ.
     Потом они быстро позавтракали, дали корм утятам,
налили им воды и вывели за ворота коровку, привязав её на длинной толстой верёвке к одиноко стоявшей в поле берёзе. В одежде у Донскова выбора не было, а вот Мария нарядилась в красивое платье в полоску и туфли на среднем каблучке. Сварганила и несколько другую причёску и тут Александр ещё раз убедился, что женщина явно по - городскому воспитана, с которой рядом пройтись одно удовольствие.
     Она выгнала из гаража машину, быстро облила её из шланга, смыв дорожную пыль и уже было стала садиться, как вдруг вылезла из неё обратно. В это время доктор закрыл двери дома, гаража и внешних ворот на замки, взглядом проверив целостность сетки, покрывавшей двор.
     -     Сашуль, подойди, пожалуйста, ко мне, -
           услышал он несколько взволнованный голос
           Марии Антоновны.
     -     Что такое, что случилось? – быстро
           приблизился он к женщине.        .
     -     А посмотри на дорогу.
    Александр глянул и увидел чёткий след широкого протектора явно от джипа.
     -     Да, кто-то проезжал мимо дома ночью, -
            кивнул головой он, - И Брайда разочка два
            подавала голос.
     -     Значит, знакомая машина, если больше не
            гавкала. И это, скорее всего, старший сын
            Зверева - он приставал ко мне спьяну на
            свадьбе своей сестры год назад и до сих пор
            обхаживает, а я его посылаю к чертям - хам
            он и неженатый придурок, вот и всё. Ладно,
            поехали.
    Но они купили не всё, поэтому пришлось съездить в Белгород. Покатались по городу, заезжая во многие магазины, зато докупили всё, что нужно, не забыв перевязочный материал и лекарства для Анатолия Ивановича.
     -     К моим сегодня не будем заезжать, ладно? –
            предложила женщина.
     -     Как скажешь. А почему?
     -     Да мама, скорее всего, на рынке - яблок в этом
            году много, вот она и продаёт лишнее. Отец на
            рыбалке - сейчас самый клёв, а дочь на работе
            в школе. Да и не предупредила я, что сегодня
            буду в городе. Позвоню в субботу, а в
            воскресенье съездим к ним вместе. Не
            возражаешь?
     -     Хорошо, Машенька, - улыбнулся Александр
            Петрович, - Командуй мной и дальше - мне
            нравится, как ты это делаешь.
     -     Ладно, пора к твоим наведаться, да и раздать
            по пути заказы.
       И вот опять Солнцево, но они уже нигде не останавливались, а выехав на трассу, машина прибавила скорость.
     -     Не быстро едешь, Маш? Или у вас полиция не
            ловит нарушителей движения? –
            забеспокоился Александр.
     -     Ловит ещё как! Но зрение у меня хорошее и я
            вовремя сбавляю скорость. Ага, вот и
            Яковлевка. Здесь никто ничего не заказывал.
      И она вновь прибавила скорость. Но проезжая мимо дома Зверева, Донсков заметил, как на улицу выскочил рыжий здоровяк и бросился к чёрному «Мерседесу» почти квадратной формы.
     -     Чёрт, опять Васька будет мне голову морочить,
             - прошептала Мария Анатольевна.
       И точно: не проехали и пол километра, как их
       обогнал этот внедорожник и развернулся
       прямо перед носом «Нивы».                Лохматый «рыжик» выскочил из джипа и быстрым шагом подошёл к остановившейся машине.      
     -     Гоняешь, Машка, как Шумахер. Вот скажу
            зятю отца, и он вякнет своему брату, как ты
            быстро ездишь. Вот тот и оштрафует тебя.
     -     Да пошёл ты… Сам под сто шестьдесят
            ездишь. Смотри, собьёшь кого и посадят тебя.
     -     Не посадят - участковый наш человек. А это
            кто? - заглянул в «Ниву» он.
     -     Племянник Колкутиных. Приехал их
            проведать, да теперь вот задержится месяца на
            два.
     -     С какого хрена? – оскалился Васька.
     -     Да дядя Толя ногу косой порезал, а Александр
            Петрович - доктор. Вот теперь и выхаживает
            его.
     -     Здрасьте, вам, - сунул глубже голову в машину
            Зверев.
     -     И вам не болеть, - хмуро ответил Донсков, -
            Если что случится или кто заболеет, звоните. Я
            всегда помогу.
     -     Да мы не болеем, - заржал здоровяк, - У нас
            лекарство хорошее есть.
     -     И какое? – зная ответ, спросил Александр.
     -     Да самогон. Он у нас ядрёный и на еловых
            шишках настоян. Заходи попробовать, лепила.
     -      Зайду, если надо, - с презрением посмотрел на
            него доктор.
     -     Заходи, заходи. Только бабу мою не трогай.
     -     Это кого же? – с железными нотками в голосе
            произнёс Александр Петрович.
     -     Которая рядом с тобой сидит, - заржал парень.
     -     Рядом сидит женщина, а не баба и селянам
            она приносит пользу.
     -     А тебе приносит? – усмехнулся Васька.
      И тут Мария Антоновна не выдержала.
     -     Ладно, хватит, Васька, трепаться. Иди лучше в
            огороде матери помоги.
     -     Там молодые сёстры есть для этого - Знаешь
            ведь сама.
     -     Тогда дай проехать - мы к Анатолию
            Ивановичу спешим на перевязку.
     -     Да спеши, спеши. А тебя лепила тоже, гм,
            лечит?
     -     Да заткнись ты, спец по фене, - рявкнула на
            него Мария, - Александр Петрович на зоне не
            сидел и блатных не лечил. Освободи дорогу!
     -     Да пожалуйста! Иду, иду, - вынул голову из
            салона машины Васька, - Но ты, док, учти -
            Машка моей будет.
     -      Молодых девок ищи, бабник, - громко
            газанула женщина и «Нива» рванула вперёд,
            чуть не зацепив передний бампер джипа.
     -     Эй, эй, поосторожней, - махнул ей рукой
            верзила, - И ночью не гуляй одна - медведи
            бродят по деревням.
      Но остальную белиберду они не услышали - женщина сразу разогнала отечественный джип до ста.
      Через полчаса были у дома родственников Александра, и он сразу стал заниматься раной дяди, а Маша пошла, помогать Лиде, кормить живность, и, конечно, рассказала всё ей, что произошло.
     -     Зверев - младший настоящий дурак, поэтому
           ты с Александром…это, ну в смысле, не очень.
     -     Знаю сама, - нахмурилась социальный
            работник, - И мне не двадцать и Васька не
            жених мне. А если будет хулиганить, я
            ему задницу всю разукрашу синяками.
     -     Ты что, Маш, говоришь? – испуганно
            посмотрела на неё Лидия Артёмовна.
     -     А что слышала, подруга. Мне от мужа достался 
            травматический пистолет и я им умею
            пользоваться. И хватит об этом, Лид, мне и так
            Васька все мозги уже запудрил, подонок. Сам
            на пятнадцать лет младше меня, а всё туда же.
            Пошли лучше корову загоним.
     -     Ладно, но вы всё равно поосторожней с ним, -
            покачала головой Лидия Артёмовна.
     -     Да уж не дети. Да и Саша не пацан - мышцы у
            него крепкие. Я в смысле… в общем я это
            почувствовала, - покраснела женщина.
      А в это время Донсков тоже качал недовольно головой - рана дяди не нравилась ему.
     -     Гноится, зараза, - прошептал он себе под нос, -
            Надо бы её капитально почистить.
     -     Всё делай сам, Сашок, - услышал последние
            слова его дядя, - Я другим не дамся.
     -     Я понял. И антибиотиков побольше надо
            вводить, - как бы, не чамечая его, сказал
            доктор.
       Анатолий Иванович тяжело вздохнул.
     -     Делай, что надо - я всё вытерплю. Кстати, я тут
            перед твоим приездом шатался по посадкам и
            наткнулся на старый обрез от двустволки –
            какие-то пацаны нашли его в лесу, поиграли да
            бросили. Здесь знаешь, какие бои были здесь!
            Вот так! А я её отремонтировал, почистил и
            смазал как надо. Так что ты, если будешь опять
            ночевать у Машки, бери его с собой - этот
            придурок, Зверев будет теперь постоянно
            следить за вами, точно. Я тут рано утром опять
            проковылял по той левой дороге и понял, что
            никакого настоящего медведя не проходило.
            Это он, Васька, нацепил шкуру убитого
            хозяина тайги и лазит вокруг домов селян,
            пугая, а, может, вас с Машей высматривал,
            кто, где и с кем спит. Понял меня, Саш?
     -     Не дурак, - махнул рукой племянник и стал
            набирать в шприц двойную дозу антибиотика.
     -     А если хочешь, я у этого соседа, что живёт
           через дорогу, всё же попрошу на время его
            «ушастенький». Мы и на озерцо смотаем,
            рыбку половить, да и ты, если захочешь, сам
            теперь сможешь ездить к Машке. Права на
            вождение - то есть?
     -     Есть. Ладно, я подумаю, - почесал затылок
            доктор, - Но давай, подождём пару дней -
            посмотрим, что этот рыжий ненормальный
            будет вытворять дальше. Так, сейчас я
            обезболю, а ты грамм двести ещё прими, чтобы
            меньше чувствовать, и я рану твою очищу от
            гниющих тканей. Лады?
     -     Как скажешь, племянничек, - кивнул головой
            Анатолий Иванович, улыбнулся и полез под
            свой диван за водкой.
    И в этот вечер социальный работник поехала домой одна - у неё тоже появился свой план действий.
                Неприятности
      Этот день начался с крика тётки:
     -     Эй, Толька, двоих цыплят сейчас вот не
            досчитала…
     -     А вечером были?
     -     Да, я по утрам всегда провожу свою
            «ревизию».
     -     А ты их вчера на улицу выпускала?
     -     Да, но я от них не отходила ни на шаг и в небе
            никого не видела.
     -     Странно, - высморкался в кулак муж, -
            Неужели лисы действительно уже шалят?
     -     В прошлом году они поздно осенью
            приходили.
     -     Да, точно. Пойду как я пройдусь вокруг
            участка, посмотрю ихние следы.
     -     А нога?
     -     Да я с палкой и медленно.
     -     Ну, иди. Да, возьми с собой Сашу - пусть
            привыкает к деревенским заботам, -
            подмигнула мужу Лидия Артёмовна, подумав,
            что у племянника, может быть, всё сладится с
            Машей и он останется у неё жить, послав к
            чёрту дуру- жену, её дочь и Москву.
     -     Ага. Эй, Сашок, пошли прогуляемся, да и глаза
            твои лучше видят в очках - мои только для
            чтения газет, - предложил он Донскому.
     -     Ну, конечно. Ружьё будешь брать?
     -     Пока нет. Ладно, пошли.
     -     Сейчас переоденусь.
     -     Давай, давай, а то жара уже спадает и по ночам
            прохладнее - осень уже даёт о себе знать.
      Александр Петрович заскочил в дом и натянул старенькие «треники», подумав, что необходимо бы новый спортивный костюм купить, а то при Маше стыдно в таких ходить. Вот сосед обещал завтра дать «Запорожец» и надо с утра прокатиться в Солнцево вместе с дядей и посмотреть в аптеках заживляющие мази, а потом по пути назад заглянуть на озерцо. Да, точно, Маша обещала позвонить, если они в выходные поедут в Белгород к родителям и дочери.
     И она вечером действительно позвонила.
     -     Ты за мной не приезжай – я сам приеду, -
            объяснил ситуацию доктор.
     -     Как это? – удивилась Мария Анатольевна.
     -     Да вот дядька договорился с ближайшим
            напротив соседом, что он даст на время
            запорожский «феномен».
     -     В смысле? – заинтересованно спросила
            женщина.
     -     Да ушастый «ЗАЗ» у него без толку стоит, а
            машина должна тоже двигаться, как человек –
            застоя не будет в трансмиссиях. Да и в
            Солнцево мне надо заглянуть, купить мазь для
            Анатолия, а по пути назад мы заскочим на
            озерцо.
     -     Знаю, оно по дороге. А что, там рыба есть?
     -     Так осень наступает, еды у них уменьшается
            и должен быть хороший клёв.
       Социальный работник рассмеялась.
     -     Давайте, давайте, ловите побольше - уху
            сварите.
     -     И мы так тоже настроились на рыбный суп.
     -     Ладно, Сашуль, приезжай.               
        О-о-о, - подумал он, - вот и ласковое моё имя
      огласила…
      И сердце его дрогнуло - давно он не слышал, чтобы так его жена называла, и глубокий радостный вздох вырвался из его груди.
     -     Ты чего это, доктор? – испуганно спросила
            женщина.
     -     А вот подумай, Машенька, может-быть и
            догадаешься.
     -     Да я уже всё поняла, - радостно произнесла
            та, - Спасибо Богу и твоим родственникам,
            что они нас с тобой познакомили.
     -     Дай им, Господи, здоровья! – тут же вырвалось
            у Донскова и он перекрестился, - Так к каким
            мне приезжать, милая моя?
     -     Чем раньше, тем лучше. А поедем мы к моим к
            обеду.
     -     Отлично. До встречи!
     -     И тебе удачи, дорогой мой! – опять ласково
            произнесла она и отключила мобильный
            телефон.
     -     Вы куда, мужички? – поинтересовалась Лидия
            Артёмовна, когда они с Анатолием пригнали 
            машину.
     -     Саше в магазин надо - приодеться решил, а
            потом тряхнём молодостью, то есть,
            попробуем рыбку половить в Лавровом озерце,
            а лисьи следы посмотрим после, когда
            вернёмся.
     -     Тогда удачи вам! – перекрестила их женщина.
      Но как только они тронулись, Анатолий нахлобучил на голову племянника соломенную шляпу.
     -     Ты чего, дядь? – удивился Александр   
            Петрович.
     -     Это для маскировки от всяких говнюков, -
            хохотнул тот, - Сосед дал, так как все
            деревенские знают эту шляпу, и кто её носит, а
            мой головной убор вот.
     И он натянул на свою наполовину лысую голову всё ту же не совсем чистую бейсболку.
     -     Так -то лучше будет, - констатировал он и
            похлопал племяша по плечу.
      И день удался: доктор нашёл в спортивном магазине приличный костюм, очень похожий на импортный «Адидас» серебристого цвета и лёгкие бело-синие кроссовки. Купил он и мазь для дяди, а также глюкометр для определения сахара в крови - диабет не любит заживлять раны, а при правильном его лечении, то есть грамотной дозе инсулина, процесс регенерации тканей убыстряется.
      Назад ехали под мелким дождичком и внимательным взглядом Васьки Зверева, подбежавшим к дороге, чтобы рассмотреть, кто это едет на «запоре». Но Анатолий предварительно нацепил солнцезащитные очки, а его племяш глубже натянул шляпу и сунул в рот папиросу, которую ему дал тот. В общем, по недовольному взгляду рыжего он их не узнал, да и цвет машины из-за дождя и пыли был грязно-серым, а Зверев-младший видел «запорожец» соседа Колкутиных только в хорошую погоду. А минут через тридцать они уже расположились у небольшого водоёма.
     -     Слушая, Толь, а почему озерцо так назвали?
     -     Да вот кто-то когда-то посадил у бережка
            лавровый лист - земля здесь хорошая, вот
            поэтому так и кличут его.
     -     Понятно.               
     Закинули удочки, расселись на складные стульчики и через двадцать минут рыбка буквально бешено заклевала. Карпами и окуньками набили полным садок уже через полтора часа и Лидия Артёмовна, обрадовавшись такому изобилию, сварила «двойную» уху в большой кастрюле, разлив её потом в две поменьше, одна из которых был новой с цветными рисунками.
     -     Эту возьмёшь завтра с собой и угостишь
            Машиных родителей и дочь - уха сегодня
            удалась на славу! Да, дед?
     -     Не знаю, - хмуро ответил Анатолий, ожидая от
           жены родных «Божьих слёзок», то есть водки -
           свой загашник он весь использовал вчера, как
           обезболивающее до и после процедуры.
      Но жена сделала вид, что не понимает, почему
муж так загрустил и спас ситуацию их племянник, запасшийся двумя бутылками водки в соседнем с аптекой магазине, где покупал снадобье для дядиной ноги. В общем, наконец, все были довольны и после обеда с охоткой улеглись спать под во всю разыгравшуюся к этому времени грозу, забыв загнать живность на своё место. А когда дождь закончился, Лидия Артёмовна с неудовольствием обнаружила, что трёх взрослых кур нет.
     -     Это не коршуны - они во время грозы не
           летают. Лиса, может быть, но Полкан же ни
            разу не гавкнул, - доложил Анатолий
           Иванович.
     -     Да он тоже спал в своей будке - под дождём
            никто не любит шляться, - сердито произнесла
            хозяйка.
     -     Ладно, пойду, пройдусь – может чего и увижу.
            Саш, ты со мной?
     -     Ага, - вскочил с кровати Донсков и быстро
            оделся, натянув свои старые тренировочные
            штаны с рубашкой и дряхлые дядины сапоги –
            гроза размыла обе дорожки вовсю.
     Прошлись, присмотрелись и Александр сказал, указывая пальцем на примятую траву.
     -     Смотри сюда, дядь.
     -     Да вижу, вижу, - кивнул головой тот, - От
            велосипеда протектор и от очень хорошего и
           дорогого, то есть широкий и глубокий. Давай
            ка дойдём до асфальта.
     -     Пошли.
      Но у проезжей части след терялся.
     -     Я думаю, что визитёр приехал на машине,
            привезя с собой велик, то есть он
            проживает не близко от вашей деревни, -
            предположил доктор, - Он не хотел, чтобы мы
            услышали работу мотора, да и с
            выключенными фарами ехать стрёмно.
     -     Согласен, - кивнул головой Анатолий
            Иванович.
     -     И зачем он приезжал? Тем более в грозу…
     -     А не он ли кур наших хапнул? – вдруг
            недовольно крякнул дядя, - Мы же их не
            успели загнать во двор.
     -     Всё может быть, - кивнул теперь головой
            племянник, - Возможно, что эту подлянку
            сделал Васька Зверев - больше некому.
     -     Чёртов бабник! – выругался смачно хозяин
            дома, - Но надо всё же твою версию проверить.
     -     А как? – удивился Александр Петрович.
     -     А понаблюдать за ним денёк. Напротив их
            дома живёт мой старый приятель - в армии
            раньше служили вместе, вот я и посижу у него.
            Отец у него бывший моряк и бинокль в семье
            точно есть.
     -     Правильно, дядь, а я тебя к нему привезу, а
            вечером заберу.
     -     Договорились, док, - пожал Александру
           Петровичу руку родственник, - Как только
           будет хороший день, так и поедем.
      Солнечное и тёплое утро наступило через два дня.
После завтрака Анатолий Иванович подошёл к племяннику и шепнул на ухо:
     -     Ну, что, поедем к «зверям»?
     -     Чего шепчетесь? – сразу заскрипела на них
            хозяйка, - Куда собрались?
     -     Да у меня бритвенные лезвия закончились, -
            сразу сообразил, что сказать, Донсков, -
            Смотаемся быстренько в Солнцево и к обеду
            вернёмся.
     -     Ладно, шлындайте, заговорщики, но чтоб к
            часу дня были.
     -     Есть, начальник! – состроив идиотскую рожу,
            проговорил её муж и отдал честь, нацепив на
            голову всё ту же грязную бейсболку.
     -     Лидочка Артёмовна, что тебе купить? –
            ласково «промурлыкал» племянник.
     -     Хлеба хорошего мягкого и майонеза - буду
            салат делать из всего.
     -     Хорошо. А ещё что?
     -     Тапки для дома, а то мои уже с дырками.
     -     Обязательно. Больше ничего?
      И его тётя улыбнулась.
     -     Мороженого хочется, но вы же его не довезёте
            - успеет растаять.
     -     А я возьму свой термос, - предложил Анатолий
           Иванович, - Он армейский, то есть величиной с
            кастрюлю и наберём пломбира для всех.
            Правда, Саш?
     -     Ага. Я с удовольствием его бы полизал.
     -     Ладно, поезжайте, - хмуро пробурчала Лидия
            Артёмовна, - Но ты, племяш, очень не гони –
            полиция не милиция и штрафа берёт сейчас
            побольше и всё в свой карман.
     -     Хорошо, я не более семидесяти километров в
            час поеду.
     -     А быстрей это старьё, наверное, не ездит, -
            вмешался дядя Донскова, - Так что жди нас,
            жена, к часу с небольшим.
     -     Опять пива нажрёшься, муженёк? Ты, Сашок,
            посмотри за ним, а то он в пиво водки
            добавляет.
     -     Не добавит - я прослежу, - серьёзно проговорил
           тот.
       Анатолий Иванович недовольно закряхтел и приказным тоном проговорил:
     -     Ну, всё, хватит рассуждать, поехали.
     -     «Мобильник» не забыл? – зашептал теперь
            племянник, оглянувшись на женщину, но та 
            уже ушла на кухню, мыть посуду.
     -     Нет.
     -     Тогда в путь.
      Доктор выгнал «Запорожец» за ворота и его тётка, выскочившая всё же из дома, помахала им рукой и закрыла ворота на щеколду.               
      Выехали на дорогу и Александр вдавил педаль газа в пол, но дядя оказался прав - «горбатый» выжал из себя только шестьдесят пять и до Яковлевки они тащились минут двадцать.
     -     Ты меня здесь высади, - попросил Анатолий
            Иванович, когда они только въехали в
            деревню, - Я пойду огородами, а то кто-нибудь
            из Зверевых увидит и сразу доложит Ваське, а
            он у них как цепной пёс - сразу бросается
            смотреть, кто по деревне шастает.
     -     Есть, командир!
     Дядька вылез из машины и поковылял в сторону посадок, являвшихся границей огородов селян, а Александр Петрович «рванул» по дороге дальше и ещё через столько же минут был в Солнцево, поставив машину на стоянке у вокзальчика.
     Он и вправду приобрёл себе лезвия в «Универмаге», а заодно светло-серый костюм, полосатый чёрно-белый галстук и кремовую рубашку с короткими рукавами –не мог же он ехать к родным Маши в хоть и новом, но всё же спортивном костюме. Потом выполнил заказ Лидии Артёмовны. И всё это пешком, так как захотел прогуляться по маленькому городку. Вот только мороженого нигде не нашёл. А спросив о нём у прохожей женщины, узнал, что его продают на железнодорожной платформе, где и приобрёл целых шесть пачек пломбира, положив его в термос, который был похож на скороварку. С ним он дошёл и до рынка, где с удовольствием купил разливного пива аж две двухлитровой пластиковой бутылки и тут же запиликал «сотовый» дядьки.
     -     Ну, что? – спросил Донсков.
     -     Я всё, а ты?
     -     Я тоже уже отоварился и даже купил пива.
     -     Молодец! А чекушку?
     -     А надо?
     -     Партизану - разведчику всегда надо после
            удачного выполнения задания, - хохотнул
            дядя.
     -     И что ты узнал?
     -     А потом, когда глотнём сорокаградусной. Иди,
           покупай её, племяш, а я также огородами
            выйду за околицу и пройдусь метров двести по
            посадкам - дюже день сегодня хороший.
     -     О, кей! Ну, я побежал за водкой.
     -     Огурчиков бы солёных на закусь… - тяжко
            вздохнул Анатолий Иванович, намекая на
            хорошую закуску.
     -     Ладно, сбегаю опять на рынок. Жди.
      И через час они уже расположились в поле недалеко от дома на тех же раскладных стульчиках, на которых сидели у озерца. У запасливого владельца машины в «бардачке» оказались и пластмассовые стаканчики, куда и забулькала «Беленькая».
      После второй Донсков не выдержал.
     -     Ну, дядя, колись, что узнал.
     -     Ладно, слушай. Мой товарищ, слава Богу, был
            дома и бинокль он не выкинул на помойку -
            сам иногда наблюдал за этой бандитской
            «халупой» и такого по на рассказал, что…
     -     Толь, ладно, не тяни кота за яйца. Видел
            велосипед?
     -     Да.
     -     Тот?
     -     Похоже... Резина широкая и велик мощный с
            переключением скоростей.
     -     А отпечаток протектора!
     -     А вот чёткого его я не увидел. Нет, точно он и
           Васька с ним возился, подкачивал колёса.
           Так что он и есть тот говнюк, который шлялся
            вокруг нашего дома в медвежьей шкуре и
            крадёт наших цыплят и кур. Гадом буду!
     -     Понятно. Значит надо быть повнимательней и
           давай я днём буду сидеть у выгона пернатых и
           коз. Там стоит недалеко раскидистая берёза и я
           вынесу раскладушку и буду следить за
           ситуацией. Ага?
     -     А давай! Но ты же заснёшь…
     -     А я рядом привяжу Полкана, вот он и будет у
            меня вместо сигнализации.
     -     Тогда пойдёт. Ну, наливай по последней и
           запьём пивком - нам уже пора идти на обед.
            Час пятнадцать на моих.
     -     Только дышим аккуратно в сторонку и
            неглубоко, чтобы твоя начальница не учуяла
            запаха алкоголя, - скомандовал Александр.
     -     Да он ещё не всосался. Всё, поехали.
      Триста метров, и они у ворот. Анатолий Иванович пошёл открывать, а Донсков медленно (спиртное уже ударило в голову) заехал во двор и осторожно поставил машину у летней кухни, сразу же вспомнив ласки Марии и так горестно и тяжело вздохнул, что дядя услышал и усмехнулся:
     -     Ты чего?
     -     А вспомнил, как мы с Машей…
     -     Понятно. Позавидуешь! Я вот уже не помню,
            где, что и как.
      Доктор осуждающе посмотрел на него.
     -     Употреблял, наверное, много.
     -     Не без этого, племяш. И возраст тоже ведь
            сказывается.
     -     Возраст не всегда причём, - наставительно
            произнёс Донсков, - У меня вот есть товарищ
            так ему семьдесят девять, а подружка на
            тридцать лет моложе, и они оба довольны
            всем.
     -     Счастливые! - тяжело вздохнул Анатолий
           Иванович, усаживаясь на скамеечку и добавляя,
            - А с Васькой надо разобраться.
     -     В смысле?
     -     Наказать его как-нибудь.
     -     А хуже не будет? – трезво рассудил Александр.
     -     А мы это сделаем тонко.
     -     В смысле?
      Дядя усмехнулся.
     -     У меня есть штук пять капканов, вот и
            расставим их на левой дорожке. Может быть,
            это и отобьёт у него желание приезжать и
            красть наших кур.
     -     Но он же ногу может повредить! – воскликнул
            племянник.
     -     А вот ты его и полечишь.
      И Донсков задумался: а почему бы и нет? Так он попадёт в дом Зверевых и почувствует настрой большой семьи. Может быть, остальные родственники думают головой, а не другим местом.
     -     Ладно, Анатолий Иванович, попробуем разок.
            Авось этот урок будет Ваське на пользу, то
            есть перестанет дурачиться у нашего дома и
            дома Маши, и не будет таскать ваших
            пернатых.
     -     Ага.
      На том и порешили.
     -     Но надо, чтобы в ту ночь Мария ночевала у нас
            - приманкой будет для бабника, - закончил
            беседу муж Лидии Артёмовны.
     -     Да, ты прав, - кивнул головой племянник, - Он
            думает не головой, а головкой.
      И тут собеседник расхохотался, да так, что громко пустил кишечные газы. И Александр Петрович не выдержал - заржал, как молодой конь, держась за живот. Потом поговорили о жаре этим летом, скотине и о бабах, а потом пошли отдыхать до шести вечера.
      Проснувшись, Донсков помог тётке и её мужу загнать на место кур, уток и их потомство, привести козу, а под конец, когда стало темнеть, они вдвоём разложили на левой дорожке, по которой редко кто ездил, капканы и пошли спать. Но перед этим у Александра Петровича зазвонил «сотовый» и нежный голос Маши сказал:
     -     Всё, Сашуль, в эту субботу едем на обед к
            моим.
     -     А дочка будет?
     -     А как же! И не одна, а с воздыхателем - чую,
            что у них заваривается серьёзная «каша».
     -     Неужели свадьба?
     -     Ага.
     -     Ну, слава Богу, пора.
     -     И я так думаю. Ладно, я приеду к тебе часов в
            двенадцать.
     -     Нет, я сам приеду к твоему «особняку», -
            хохотнул Донсков.
     -     Да уж лучше к «дворцу», - рассмеялась
           женщина, - а чего ты не хочешь, чтобы я
            заезжала за тобой?
     -     Есть у дядьки мыслишка на счёт Васьки
            Зверева, то есть, пора ему преподать урок.
     -     Ладно, завтра расскажешь.
     -     Да мы уже приступили, - начал Александр, но
           телефон вдруг отключился, а перезванивать он
           не стал - Лидия Артёмовна позвала ужинать.
                Разные знакомства

      Александр Петрович приехал к Маше ровно в полдень и был сражён её одеянием - белым платьем чуть ниже колен и красным бантом на шее. Сверху же была накинута безрукавка коричневого цвета из тонкой кожи. Сам же Донсков надел новый костюм, а под пиджак ту кремовую рубашку (про галстук он даже не подумал, так как день был вполне ещё тёплым), которая, даже сняв пиджак, очень подходила к серым брюкам.
     -     Машуль, ты выглядишь просто великолепно! -
            не преминул он сделать ей комплемент.
     -     Ты тоже, - улыбнулась она, - Ладно, поехали к
            моим на «ЗАЗе», а назад к твоим на обеих
            машинах.
     -     А это обязательно! – подмигнул он женщине, -
           Васька будет следить за дорогой, не
           сомневаясь, что уж в выходной день ты точно
           поедешь к моим родственникам, и чтобы
           повидаться со мной. И нагрянет, когда стемнеет
           и, надеюсь, попадёт в наш сюрприз.
     -     И какой вы с Анатолием Ивановичем 
           придумали? – заинтересованно посмотрела на
           доктора социальный работник.
     -     Да решили разбросать капканы по той дорожке,
            по которой он приезжал на велосипеде.
     -     Так он же ногу повредит! - охнула женщина.
     -     Да дядька сказал, пружины старые и капканы
            сдавят голеностоп не сильно.
     -     Ну, смотрите, а то, если травма будет
            серьёзной, то его отец может и в суд подать на
            вас - брат его зятя же полицейский!
     -     Да не бойся, Машенька, Бог нам поможет не
            сделать этого придурка инвалидом.
     -     Ну, как знаете, - покачала головой женщина, -
           Но надо быть ко всему готовыми. Ладно,
           заводи соседскую «керосинку» и в путь.
     -     Эта «керосинка» может фору дать твоей
            «Ниве» - сосед очень хорошо отрегулировал 
            вчера двигатель и на старте «ушастый» точно
            опередит любую машину.
      Маша ничего в ответ не сказала, но было видно, что чуть обиделась за свой отечественный джип.
      А Донсков тут же решил показать «Запорожец» в деле и так рванул, что голова женщины здорово откинулась назад, вызвав у неё от неожиданности хруст шейных позвонков - не девушка уже и остеохондроз начинает напоминать о себе. Но она опять промолчала, хотя и показала Александру Петровичу сжатый сильно свой правый кулачок, который тут же был со словом «извини» поцелован доктором, а затем, широко улыбнувшись, он выжал акселератор до конца и так и мчался всю дорогу до Солнцева, а там уж успокоился и стал ехать медленней, учитывая возможную встречу с полицейской машиной на трассе. Но ровно в час они уже остановились на окраине Белгорода, где красовался довольно большой двухэтажный дом из белого кирпича с красивой верандой и двумя балконами. Но сплошного забора, как у тёти с дядей вокруг дома не было, зато стояла вылитая из чугуна двухметровая с узорами ограда, несколько напомнившая Донскому такое же, но более высокое сооружение вокруг Девичьего монастыря в столице.
      И только он затормозил, как ворота раскрылись и им навстречу кинулись пожилые женщина с мужчиной, а также высокая и очень симпатичная блондинка, тащившая за собой привлекательного мужчину лет сорока в синем джинсовом костюме.
     -     Вот это фраер! – подумал доктор, широко и
            по-доброму улыбаясь.
     -     Ну, мои дорогие, знакомьтесь! – объявила
           Маша, - Это мой новый товарищ и он доктор-
           травматолог Александр Петрович Донсков, а
            это мои, Саш, родители: Анастасия Павловна и
           Антон Захарович, дочь Олеся и…               
     -     И её большой друг, - перебил с обаятельной
           улыбкой Марию высокий и крепкий мужчина, -
           Глеб Юрьевич Баскаков, директор школы, где
           работает доченька.
      Донсков пожал обоим мужчинам руки (у ухажёра
Машиной дочери рукопожатие было намного крепче, конечно, чем у её отца и Александр понял, что тот явно «дружит» со спортом, что в действительности и оказалось.
      Потом пошла обычная светская «каша» - разговор мужчин на разную тематику, международные новости и крепкую руку Президента, создавшего в стране новейшую и сильную армию. Женщины же ушли на веранду, накрывать большой стол, за который все сели через полчаса, вкушать различные салаты, харчо и шашлык, запивая всё это прекрасными винами, коньяком и виски, что крайне удивило Донского, привыкшего к уже скромному застолью в Москве, перенятому у Запада.   
     -     А не потанцевать ли нам? – вдруг вскочил из-за
            стола отец Маши.
     -     А и правда? - улыбнулась Анастасия Павловна,
            - Тащи, Антоша, музыку!
      И через пять минут по музыкальному центру зазвучали песни Анны Герман, Софии Ротару и Аллы Пугачёвой, а потом и популярные шансонье и до семи вечера музыка, танцы и анекдоты на ходу развлекали всех и было очень весело. А потом выпили чаю с тортом, и доктор вопросительно посмотрел на Марию Антоновну.
     -     А не пора ли нам, Машенька? Ведь мои уже
            скучают без тебя.
     -     А как же ты сядешь за руль? Ты же принимал
            спиртное с нами!
     -     Да я только рюмку коньяка выпил. Спроси у
            своего папы.
     -     И это точно, - рассмеялся Антон Захарович, -
            За него старались мы с Глебом Юрьевичем.
            Правда?
     -     Совершенно справедливо, - разложил ещё по
            кусочку торта по тарелочкам директор школы,
            - и нам ещё рано уходить. Правда, Олеся?
     -     А вы - то, может быть, останетесь? - ласково
            спросила мать Маши, - Мест же у нас много…
     -     Обязательно! – ответил за влюблённую пару
            Антон Захарович, - А завтра утром вместе и
            пойдёте в школу.
       И тут Баскаков застеснялся.
     -     А пересуды пойдут? У нас учителя в основном
           женщины и через полчаса вся школа будет
           балаболить…
     -     Ну и что? – поднялась с места дочь социальной
            работницы, - Все и так знают, что мы с тобой
            дружим и…
     -     И что? – посерьёзнела её бабушка, - Может
            быть, внучка, как в пословице, в смысле, сколь
            верёвочки не виться…
     -     Всё равно покупать корытце, - закончил фразу
            за жену Антон Захарович, - Так, Глеб
            Юрьевич?
     -     Так - то оно так, но вот Олеська не хочет
            выходить за меня замуж, - сделал скорбное
            выражение лица директор школы.
      И тут девушка показала ему кулак.
     -     Обогнал ты меня, Глебушка, обогнал.
     -     И в чём? – вмешался в разговор Донсков, -
            Судя по вашей стройной фигуре вы запросто
            перегоните своего друга - он же ну прямо 
            как Поддубный! Или я ошибаюсь, Глеб
            Юрьевич?
     -     Нет, не ошиблись доктор. Я действительно
            занимался тяжёлой атлетикой ещё в армии, да
            и после неё, учась в пединституте имени
            Крупской в столице. И у меня в десантных
            войсках был наставник - подполковник с
            которым я сдружился. Во человек! – показал
            большой палец Баскаков, - И любил его не
            только я, и называли его мы все Батяней.
            Говорили потом, что за то, что он мотался по
            всей стране, ему присвоили полковника и дали
            квартиру в Москве и… след его пропал. Ну, а
            теперь вещай, моя красавица!
      И тут девушка зарделась как алая роза.
    -      Да, мои дорогие, да, мама, да, бабушка и
           дедушка и Александр Петрович, мы
           послезавтра идём в ЗАГС, подавать заявление,
           а свадьбу планируем на седьмое ноября - пусть
            весь город, якобы, «отмечает» наше
            бракосочетание!
     -     Обязательно! – прошептала Анастасия
            Павловна и вытерла набежавшую слезу
            платочком и хитро посмотрела на  Донскова –
            Всё нужно делать вовремя. Правда, Машенька?
     Теперь покраснела и её дочь и, улыбнувшись, махнула рукой доктору.
     -     Время покажет! Да, Сашуль? Ой, нам
            действительно пора отчаливать - Лидия
            Артёмовна, небось, уже напекла блинов и
            открыла банки с вареньем. Всё, мои дорогие,
            мы поехали. И спасибо всем за замечательную
            встречу.
     -     Тогда с Богом! – перекрестила их Анастасия
           Павловна и добавила, - И вы, доктор, не
           спешите - вечером быстро темнеет, а
           освещение на Солнцевских дорогах слабое.
     -     Зато они сами без ямок и мусора, - взял за руку
           Машу Донсков и потянул к воротам.
     И все двинулись их провожать, не предполагая, что это последний спокойный вечер для всех них.
                Х
      Мимо дома Зверевых они промчались на максимальной скорости, но внимательно следивший за дорогой и окрестностями Александр Петрович всё же заметил, что Василий сидит у ворот дома и ковыряется в велосипеде при свете фонаря, висящего над калиткой.
     -     Интересно, а он заметил нас? - вроде бы, сам у
            себя тихо спросил он, но Мария Антоновна его
            услышала.
     -     Заметил, заметил, - буркнула она, не ослабляя
            давления ноги на акселератор «Нивы» - они
            решили оставить «ночевать» «ЗАЗ» у неё.
     -     Значит, будем его ждать, - неопределённо
           произнёс доктор, - Надеюсь, что Анатолий уже
           проверял капканы.
      Женщина недовольно заелозила по сиденью.
     -     Не нравится мне всё это. Чует моё сердце, что
            быть беде.
     -     Да ладно тебе Маш, - погладил её по плечу
            Александр, - Я же сказал, что, дядька за долгие
            годы охоты ослабил пружины на них, и они
            вообще старого образца.
     -     Всё равно мне как-то тревожно. Отец Васьки
            уж очень вредный и жестокий. Вон сосед его
            случайно задавил одну ихнюю утку, так он с
            него потребовал пять.
     -     У-у-у, зараза! – вырвалось у Донского.
     -     И не говори. А тут сынок, да ещё полный
            придурок.
     -     Ладно, Машенька, не трави душу. Вон смотри,
           Лида и Толик уже ворота открывают.
      И действительно, фонарь над въездом во двор уже горел (на часах то девять вечера уже) и родственники, как часовые, стояли по стойке смирно, помахивая им руками.
      Мария осторожно въехала во двор и припарковала    
«Ниву» у летней кухни.
     -     Поздновато вы, поздновато! – заворчала Лидия
           Артёмовна, подходя к машине.
      А Анатолий Иванович уже нашёптывал племяннику на ухо, открыв дверь машины с его стороны.
     -     Поставил все, Саш, лишь бы приехал этот
            ненормальный.
      Донсков натужено высморкался.
     -     Да вот Маша волнуется, что Васька может
            поранить сильно ногу, - тихо произнёс доктор,
            вылезая из «Нивы».
     -     Да ничего не будет, племяш, пружины на ладан
            дышат.
     -     Ну, ладно. У тебя что-либо есть в загашнике?
     -     А как же! Я вчера утром к хозяину «ЗАЗа»
            ходил, отрегулировать зажигание, так он мне
            налил пол литра домашнего, сам знаешь, чего,
     -      обрадованно, что не один будет пить,
            прошептал Анатолий Иванович и добавил
            громко, - Лидка, ставь чайник, а мы с Сашком
            передвинем стол в зале на середину и
            приставим кресла.
     -     Уже кипит, - буркнула жена, - И блины готовы,
            и варенье достала. Маша, пошли душ примем –
            день то достаточно ещё жарким был и вода в
            бочке ещё тёплая. Толик вон дверцу навесил
            там, чтобы не задувало прохладный воздух.
     -     С удовольствием, - потянулась женщина,
           доставая сумку со своими вещами и остатками
           торта.
      И пока они мылись, мужчины распили самогон, который оказался настоянным на чёрной смородине и не очень крепким, а потом быстро привели большую комнату в порядок.
      Посидели полтора часа, смотря телевизор и с удовольствием поглощая тонкие и чуть хрустящие блинчики с клубничным вареньем, а потом и остатки привезенного торта. В общем, в одиннадцать пошли все спать - Лидия Артёмовна и Анатолий Иванович по своим комнатам, а доктор и Мария в летнюю кухню, которая ещё не остыла. Да они и не замёрзли, не смотря на первый мелкий и редкий снежок и некоторое понижение температуры - разгорячённые тела сомкнулись в единое целое уж через пять минут ласк…
      Полкан залаял в час ночи, а потом вдруг замолчал. Донсков пошёл в дом и тронул дядьку за плечо.
     -     Слышь, Анатолий, кобель что-то быстро затих.
     -     Да лиса, наверное, пробежала и тут же
            смылась, - не открывая глаз пробурчал тот, - В
            конуре он, в конуре.
     -     Нет, я присмотрелся, а цепь пустая.
     -     Ну, значит я ему дал волю. Там он, там, где-
            нибудь во дворе.
     -     Да пойдём посмотрим всё же!
     -     Вот неугомонный, твою налево. Ладно, щас
           утеплюсь и выйду.
      Но Александр Петрович не стал ждать, а накинув на плечи старое пальто дяди, вернулся во двор и подошёл к конуре.
     -     Полкан, полкан, ты где?
      Но никакого шевеления и ворчания он не услышал и его сердце забилось чаще. Господи, права, наверное, была Мария - что-то будет не так. И тут невдалеке послышался отборный мат и крики. Выбежал из дома и Анатолий в драном тулупе. Вместе они открыли калитку и мощный луч света от фонарика запрыгал по уже жёлто - белой от нежного первого снежка  пожухлой траве.
     -     Полкан, Полкан, иди ко мне, - громко
            прокричал дядька, но никакого скуления или
            лая они не услышали, а матерные слова
            невдалеке стали ещё громче, а потом мужской
            голос заорал:
     -     Толька, твою мать, ты что ли капканы
            разбросал?
      Тот направил луч в сторону крутого сквернословия и вместе с племянником они двинулись туда. И, наконец, фонарь осветил сидящего на земле и орущего Ваську Зверева.
     -     Ты, старая падла, капканы понаставил? –
            зарычал он.
     -     А ты какого хрена здесь шастаешь? Вчерась
            вот трёх лисиц разгонял - пытались пролезть
            через штакетник, - сходу придумал Анатолий
            Иванович, - Вот сегодня и решил
            подготовить им «подарки». А где, Вась, мой
            кобель?
     -     А хрен его знает! – опять матюгнулся Зверев, -
           Давай, чёрт старый, вместе с твоим
           лекарем, освобождай меня от капканов - боль
           дикая, твою мать! А твой пёс, скорее всего, за
           лисой попёрся и в капканы попал я, а не она.
     -     Не хера ночью по деревням шастать, говнюк, -
            вырвалось у Анатолия Ивановича, - Давай,
            Саш, посвяти, а я сниму «ловушки».
Васька опять зарычал как раненый волк и крикнул:
     -     Да их два, зараза, и всё на одной и той же ноге,
            твою мать - пере мать!
      Дядька отдал фонарь доктору, а сам, став на колени, стал возиться с правой ступнёй младшего Зверева. Александр Петрович подошёл ближе и к своему ужасу увидел, что действительно оба капкана впились в красную от крови правую стопу - один в середину, а другой в область ахиллова сухожилия.
     -     Да, попался ты, гуляка, - вырвалось у него, -
           Давай, дядь, потащим его на веранду, а то здесь
            темновато и неудобно будет обрабатывать ногу
            и перевязывать раны.
     -     Ладно, Сашок, потащили гуляку, но перед этим 
            давай вместе разожмём чёртовы железки.
      Так они и сделали. Хорошо ещё, что у доктора осталась перекись водорода, шовный материал и йод - через полчаса, наложив пять швов под дикий вой ночного гостя, Донсков, наконец, перетянул ногу бинтом и ввёл дополнительно ещё обезболивающего.
     -     Надо бы противостолбнячную сыворотку
            вколоть, - пробурчал он себе под нос.
     -     Да коли, что хочешь, а потом отвези меня
            домой – водка поможет заглушить мои
            страдания, - заскрежетал зубами Зверев –
            младший, добавив, - Хорошо, что отец с зятем
            уехали на ночной лов на Кривое озеро, а то бы
            вам несдобровать - есть у него чем вас
            «причесать».
     -     А мы то здесь причём? – вспыхнул Анатолий
            Иванович, - Не мы тебя сюда привозили, чтобы
            ты шастал по тёмной дороге.
     -     Заткнись, старый пердун. Иди лучше заводи
           Машкину «Ниву». Назад «терпилу» я что ли
            буду повезу?
     -     Ладно, пойду переоденусь, - сплюнул хозяин
            дома, - а ты, Сашок, тащи раненого в его
            машину.
      Продолжающего материться Ваську Донсков с омерзением обнял за талию и, освещая тропинку фонарём, потащил его к дороге. Дядька подкатил к стоящему почти у трассы Васькиному джипу минут через десять - видно женщины тоже проснулись и сидели на кухне белее мела, заставив Анатолия рассказать подробности случившегося.
      И Донскому было их жаль, и особенно Машу, которая, как в зеркало смотрела, предчувствуя беду.
По трассе ехали осторожно - не привык доктор ездить на машине с автоматической коробкой передач, да и придорожные фонари как назло светили в пол накала.
      Почти все окна дома Зверевых были уже темны, но скамейка у калитки не пустовала - там сидел и покуривал сигарету местный участковый, брат зятя хозяина большого дома, то есть Зверева - старшего, но увидев, как Василия ведут под руки, мужчина встал и пошёл им навстречу.
     -     Что случилось, ночные гуляки? – спросил он.
     -     Да вот, Серёж, - начал Анатолий Иванович, -
            ваш бугай решил прогуляться по нашей
            деревне, и попал в капканы, которые я на ночь
            расставил вокруг дома - лисы, заразы, стали
            шастать по темноте. Вот и попал ваш Васька
            вместо лисы сразу в две ловушки. Да и собака
            моя пропала.
     -     Так ему и надо, - хохотнул участковый, -
            Нечего ночью болтаться чёрте где…
     -     Да пошёл ты, бывший ментяра, к едрене фене! -
            рявкнул Васька, - Вот подам тебе заявление о
            нанесённом ими ущербе и хренов Толька
            отстегнёт мне лаве в оба кармана. А если бате
            всё расскажу, то будет гореть его хата огнём до
            небес.
     -     Ничего у тебя не получится, Васька, - крякнул
            полицейский, - Не они к тебе полезли, а ты к
            ним. И по большому счёту сидеть тебе
            пятнадцать суток за хулиганку в моём
            «обезьяннике» при Участке. Да ещё собаку
            будешь искать по всем деревням, бабник ты
            этакий!
     -     А это мы ещё посмотрим, кто будет искать и
            сидеть. Ладно, валите все отсюда, а ты,
            докторишка, должен теперь меня выхаживать.
           Понял?
     -     Не в первый раз дурака лечу, - разозлился
            Донсков, - и мне не привыкать. Ладно, завтра
            съезжу в Солнцево за противостолбнячной
            сывороткой, и на обратном пути заскочу
            потревожить шприцом твою задницу.
            Спокойной ночи.
     -      Валяй, - нервно бросил Васька, - В обед жду.
     И Александр Петрович дёрнул Анатолия Ивановича за рукав.      
     -     Давай, дядь, садимся в «Ниву» и в путь –
           пора уже и ко сну отходить.
      Зарычал мотор Машиного внедорожника, вновь послал их матом Зверев - младший, но его уже никто не услышал - русский джип заревел и бодро рванул вперёд, скрывшись тут же за поворотом.
    И Донсков выполнил своё обещание - съездил в Солнцево утром за противостолбнячной сывороткой и вколол её в жирную ягодицу рыжего Василия. Присутствующий при этом его отец только и делал, что следил за каждым движением доктора, тихо                матерясь, а когда тот уходил, зло шепнул ему на ухо:
     -     Ты, лепила, лечи сына как надо, а то…
      И тут же ушёл в дом.                За неделю у Васьки всё зажило, но он перестал появляться у дома Колкутиных. Анатолий же Иванович вместе с племянником через два дня, за которые первый снег растаял и опять стало тепло, облазили местность вокруг дома радиусом в километр, но Полкана так и не обнаружили.
     -     А спустимся ка в змеиный овраг, Сашко, -
           предложил Анатолий Иванович, - Хозяйки его
           уже в зимней спячке, поэтому можно смело
           прочесать бывшее болото.
     -     А пошли, - кивнул тот головой и они смело и               
            внимательно облазили все кусты, где летом
            главенствовали гадюки и… обнаружили труп
            собаки, в голове которой была приличная рана
            от, скорее всего, топора.
     -     Сука этот Васька, - заматерился Анатолий
           Иванович, - такого кобеля забил! И всё из-за
           того, что на твою Машку залезть навострится,
           придурок.
        Разозлившийся вконец доктор был согласен с ним, но зачем же убивать собаку? Что она Ваське сделала? Нет, эта его ревность ни до чего хорошего не доведёт. И надо серьёзно поговорить с этим придурком, да и с его отцом - Мария ему не пара как по возрасту, так и по уму. Но когда он приехал к ним на «Запорожце», Зверев - младший чуть не кинулся его бить, а его отец, косо посмотрев на Донского и заскрежетав зубами, прошипел:
     -     Чего сын хочет, того и добьётся, и никто ему не
            помешает. Машка - вольная баба. А тебе,
            лепила, пора отваливать в свою сраную
            столицу на хер, иначе…
      И он повернулся и ушёл в свои хоромы, и Александр Петрович почувствовал, как прошёлся холодок по спине. А не пора ли ему действительно уезжать в Москву? Но нет, Маша ему очень нравится, и он её никому не отдаст. А жена и дочь? Да пошли они к чёрту - он этим ненормальным бабам не нужен, а дожить свою жизнь надо по-человечески. Она ведь
единственная…
      И последующие два дня подтвердили его решение, так как вроде бы успокоившийся Васька опять распустил руки. Во-первых, он проколол два передних колеса «Нивы», когда Мария посещала стариков, живущих напротив его дома. Затем ночью скормил Брайде какую-то гадость и ту целый день рвало. И, наконец, со своей шоблой, когда женщины не было дома, надорвал металлическую сетку, защищавшую двор от коршунов.
     -     Я ему морду набью, - возмутился Донсков,
            приехавший к любимой женщине в гости и
            переночевать, - Совсем обнаглел, придурок.
      Но Мария, сразу побледнев, перебила его:
     -     Саш, я тебе сказала пословицу и если ты её
            забыл, я могу повторить. Лучше мы все, то
            есть ты, я, Лидия Артёмовна и Анатолий
            Иванович, съездим к Зверевым, когда там все
            будут дома и поговорим по -серьёзному,
            предупредив, что если всё это безобразие
            будет повторятся, то поедем в Курск и
            подадим петицию в суд - пусть тот разберётся
            с этой мерзкой семьёй.
     Александр Петрович подумал, подумал и кивнул головой.
     -     Ладно, как говорится, что хочет женщина, то
            хочет Бог. Так и сделаем. Пусть только чуть
            больше подморозит, а то эта смена снегопада и
            оттепели превратила дорогу в грязную, а
            местами замёрзшую кашу.
     -     Тогда поедем к твоим прямо сейчас.
     -     Давай, - кивнул головой доктор, - Заодно и
           поужинаем у них, а то я сегодня моталась весь
           день то в Солнцево в шиномонтаж, то по
           деревням и устала, как собака.
     Доехали они к тётке Донского за час - действительно скользкой и грязной была дорога. Поужинали и минут сорок обсуждали создавшуюся ситуацию, а потом Анатолий Иванович, «махнув» полстакана самогона, твёрдо сказал:
     -     Так и сделаем, Машенька, пора это бандитское
            логово поставить на место, как клубок змей в
            соседском овраге, где мы нашли бедного
            Полкана. Всё, завтра воскресенье и поедем к
            этим заразам прямо к обеду. Да, Сашок, и надо
            не забыть нам, взять свои стрелялки.
     -     Обязательно! – кивнул тот головой и все
            разошлись по комнатам спать, и немолодая
            пара теперь спала в комнате хозяина дома на
            его раскладном диване - летняя кухня теперь
            была неприятно холодной, как продукты в
            морозилке холодильника.               
                Х
      Мария Антоновна позвонила утром через неделю и голос её дрожал.
     -     Ты что, родная? – встревожился Донсков.
     -     Саша, срочно приезжай, тут такое…
     -     Мчусь, милая, - вскочил с кровати доктор,
            быстро оделся, влез в «ЗАЗ» и помчался к дому
            любимой женщине, но на трассе, опять
            медленно покрывающейся обильным снегом,
            сбросил скорость - не хватало ещё разбить   
            «Запорожец» и оплачивать потом ремонт.
      Мария сидела в спальне на втором этаже и лицо её было мокрым от слёз.
     -     Ну, что ты, родная? – кинулся к ней
            взволнованный Александр Петрович.
     -     На, читай! – сунула она ему в руку листок
           бумаги, на котором кривыми буквами было
           написано: «Один раз, и я от тебя отстану, а нет
                и мои друзья помогут».

     -     Вот тварь! – вырвалось у травматолога, -   
           Сейчас же поеду к участковому, напиши
           заявление.   
     -     Не надо, Саша, у Васьки дружки - бандиты и
            запросто покалечат тебя.
     -     Не покалечат, да и полицейский Сергей -
            нормальный парень и никого не боится.
            Вломит ему пятнадцать суток по первое число.
     -     Тогда на всякий случай возьми мой
            электрошокер, - опять покатились по щекам
            женщины слёзы и Донсков прижал её к себе, 
            поцелуями осушив её лицо.
     -     Не бойся, милая, мы возьмём обрез и
           двустволку дяди – никто не подойдёт к нам ни
            на шаг.
     -     Не надо, Сашенька, - обняла его за шею
           женщина, - Деревня и есть деревня - прибьют
           тебя и закопают где-нибудь, да так, что никто
            никогда не найдёт.
     -     Нет, я всё равно переговорю с Сергеем. А
            если тот не воспримет меня серьёзно, поеду в
            Солнцево в полицейское Управление.
     -     Господи, Саш, послушай меня! Как говорил
            один мой знакомый: «Дерьмо не тронь –
            вонять не будет!»
     -     Вот и я хочу, чтобы вокруг нас с тобой никаких
            вонючих кучек не было.
     -     Ладно, дорогой, уговорил, но по темноте хотя
            бы не езди или возьми мою машину.
     -     Хорошо, не буду, а «Нива» и тебе может
            пригодиться, - почти шёпотом произнёс он
            последние четыре слова, отведя от женщины
            взор - всё может случиться…               
     -     Тогда оставайся сегодня у меня, и надо
            позвонить Анатолию Ивановичу - пусть будет
            в курсе всего этого.
     -     Как скажешь, любимая. Вода то в душе
            осталась?
     -     Тебе хватит, - улыбнулась впервые за
            сегодняшний день Мария, вытирая досуха ещё
            влажные щёки и пошла заправлять постель
            свежим бельём.
      Александр Петрович уснул сразу, а Маша не могла заснуть аж до трёх ночи - всё ворочалась и ворочалась, прислушиваясь к звукам во дворе и у калитки, но кроме ворчания собаки, ничего не услышала и… наконец-то заснула.               
       К Зверевым поехали все четверо и видно обед у них сопровождался обильным возлиянием, так как почти раздетый Васька, услышав работу двигателя «Нивы» недалеко от своего дома, тут же выскочил из него, заорав чуть ли не на всю деревню:
     -     Что, суки, приехали портить нам аппетит?
            Марш отсюда или я вам сейчас устою бойню.
     И к дому пошёл только Донсков, несущий под старым тулупом найденный дядькой старый обрез, а Лидия Артёмовна с Марией и Анатолием Ивановичем остались сидеть в машине и последний расположился  на переднем пассажирском месте, чуть приоткрыв дверь и держа наготове (на всякий случай) свою двустволку.
     -     Я останусь и если что буду вас прикрывать, -
            объяснил он женщинам, при этом его жена 
            небрежно ухмыльнулась (нашёлся хромой
            воин), а Маша нахмурилась, всем телом дрожа.
      Подходя к дому Зверевых, Александр засунул под полу тулупа руку и крепко сжал ею заржавленный местами обрез от одноствольной «Тулки». Заметив, как спокойно доктор приближается к его дому, Васька ещё громче заорал:
     -     Приехали жаловаться, нищета сраная? Валите
            все отсюда, а если хотите спектакля, щас
            устрою!
      И он развернулся и побежал в свою трёхэтажную «крепость». Через минуты три он вернулся, держа в руках новенькое помповое ружьё.
     -     Ну, что, коновал, нет баб в столице, так ты
            сюда приехал щупать их? – оскалился он.
     -     Хватит орать, парень, - хладнокровно произнёс
            Донсков, - Позови отца, полицейского Сергея и
            его брата - нам есть, что рассказать им.
     -     На какой хер они вам нужны? – сплюнул в
            сугроб Васька.
     -     Поговорить о твоём хамском поведении, -
            сделал ещё шаг вперёд доктор.
     -     Это вы быдло и трусы, - заржал Зверев –
            младший, - А мы богатые и сильные, не то, что
           некоторые.
     -     Позови! – громче и строже повторил
           Александр, оборачиваясь и махнув рукой
           женщинам, показывая этим, чтобы те из
           «Нивы» не вылезали.
     -     Обойдёшься - они ещё не закончили обед.
     -     Тогда я пойду к ним в дом, - сделал ещё два
           шага вперёд доктор.
     -     Не получится, – чуть не задохнулся от злости
            здоровяк, передёргивая затвор, - Ещё шаг и я
            стреляю.
     -     Попробуй! - смело и громко проговорил
            Александр Петрович, доставая из-под полы
            обрез.
     -     О, Боже! – захохотал Василий, - Ты б ещё из
            задницы говно достал… Вали отсюда! Я
            повторяю, ещё шаг и…
      И травматолог спокойно сделал ещё один большой шаг вперёд, но грохот двух выстрелов и боль в обеих ногах сбили доктора с ног, и он упал в сугроб. Увидевшие это, Лида и Мария заорали в полный голос и выскочили из машины, а дядя взвёл курки двустволки и стал из неё вылезать. Но руки Александра Петровича были целы и лёжа он ответил выстрелом из одноствольного обреза и… Василий, жутко вскрикнув, грохнулся на снег, схватившись двумя руками за живот. Остановившиеся невдалеке женщины бросились к раненому врачу, но из стоявшей на шоссе машины вдруг раздался крик:
     -     Бабы, быстро назад! Я иду на помощь…
     -     Но у него два ранения! - крикнула Мария.
     -     Никаких «но»! Я сейчас подъеду и все вместе
           мы отвезём Сашу в больницу.
      И сказавший это Анатолий Иванович завёл машину и через минуту был уже рядом с Донским с двустволкой в руках.
      И тут из калитки высокого забора, окружавшего большой дом, выскочил, шатаясь из стороны в сторону, отец Васьки, сжимая в руках… немецкий автомат. Все окна второго этажа тут же раскрылись и из них высунулись старая женщина, три молодухи и четверо детей дошкольного возраста, как будто перед домом уже закончили ставить шатёр все участники
циркового представления.
     -     Что гады, - во весь голос вымолвил Зверев –
            старший, еле идя к месту кровавой стычки, -
            подбили моего сынка и рады? Ну, держитесь!
      Он передёрнул затвор, поднял автомат на уровне
      груди и что есть силы заорал:   
     -     Потомков Чеботаря никогда никто не трогал -
            его боялись все, поэтому смерть вам!
      Первая очередь, направленного на бегущего Анатолия Ивановича, ушла вверх и старик, выругавшись матом, чуть опустил ствол и оружие застучало в его руках, теперь не промахнувшись - две пули разорвали грудь Анатолия Ивановича, и он беззвучно упал в снег. Но отец Васьки этим не удовлетворился и перевёл автомат в сторону уже стоявших рядом с раненым доктором женщинам. Но выстрелить он не успел - из тех же ворот особняка выбежал Сергей в полицейской форме, в руках которого чернел табельный «макаров».
     -     Брось автомат, Илья Ильич, или мне придётся
            стрелять.
     -     А, это ты, сраный «мусор»? Я не Илья Ильич, а 
           родственник Михаила Чеботаева, имевшего
           погоняло Чеботарь - великого вора, которого
           боялась вся Курская область и в банду которого
            я входил. Лёнька, где ты, трус?
       Зять же агрессивного Зверева Леонид Горлов, являвшийся старшим братом полицейского, курируя все деревни в округе, был не чистым на руку и снюхавшись с тестем, творил всякие тёмные дела, постепенно тратя выделенные Курским Обкомом партии деньги, но выходить из дома побоялся.  Брат же его - молодой представитель Закона был честным человеком и не выдержал - выстрелил в воздух из пистолета и зло крикнул, медленно приближаясь к Звереву – старшему.
     -     Чеботарь был не только вором, но и кровавым
            убийцей, душегубом. Не дури, дед, я с тобой
            цацкаться не буду.
      Старик мерзко выматерился:               
     -     И ты, Серый, мне, почти своему родственнику,
            угрожаешь? – покраснел как рак пособник
            известного бандита, который не дожил до этих
            времён, - Эти говнюки подстрелили моего
            сына, поэтому я должен их обоих наказать как
            следует и это, засранец, называется кровной
            местью.
Сергея передёрнуло так, что затрещала на нём одежда, и он резко повысил голос до крика:
     -     Повторяю, опусти шмайсер, старик! Мне всё
            равно, кем ты был у Чеботаря, поэтому не
            шути и брось автомат или я стреляю.
      Но хозяин дома уже направил оружие в сторону машины, к которой женщины тащили Донскова и нажал на курок, но «смерть» только прошлась по переднему колесу «Нивы». Он ещё раз прицелился, но не успел выстрелить - пуля, выпущенная деревенским участковым, попала ему прямо в лысый затылок.               
      А в это время наблюдавшие из окон взрослые,  выскочили на улицу, подобрать орущего от боли Ваську. Леонид Горлов же, обалдевший от произошедшего, быстро открыл ворота, включил двигатель джипа и выехал на улицу прямо к возившемся с его мёртвым хозяином бабам. Но Маша и Лидия Артёмовна уже втащили Александра Петровича на заднее сиденье «Нивы», и первая рванула по заснеженному шоссе в Курск. А Лидия Артёмовна, вытирая слёзы, осталась рядом с лежащим на снегу Анатолием, попросив Сергея Горлова помочь, перевезти погибшего мужа домой, что тот и сделал.          
     В больнице коллеги Донскова после осмотра его ног уверенно сказали ему, что у него повреждены только мягкие ткани, а кости не задеты, что больше всего и волновало Александра. А вот Ваську пришлось оперировать сразу - зарядом крупной дроби была здорово повреждена у того селезёнка и её пришлось удалить. И когда тот пришёл в себя после наркоза, весь медицинский персонал услышал такой отборный громкий мат, что медсёстры зарделись, как весной маки в поле.
     -     Хватит материться, - сказал ему Донсков через
            пять дней, приковылявший в его палату
            на двух костылях.
     -     Мне селезёнку удалили, твою мать! -
            заскрежетал зубами Зверев.
     -     Для твоей жизни - это не опасно, - начал
           Александр Петрович.
     -     И для твоей? - огрызнулся Васька.
     -     Да пошёл ты, придурок! - не выдержал доктор.
     -     Тогда за мной должок.
     -     Какой? - удивлённо произнёс Донсков.
     -     Разворотить твою селезёнку, и мы в расчёте.
     -     Тогда и мне надо прострелить тебе обе ноги…   
     -     А это ещё посмотрим, - по - звериному
           посмотрел на него новоявленный
           безотцовщина, - А Серёгу я всё равно отправлю
           на тот свет за смерть отца. Скажи ему, если
           встретишь, пусть готовит себе гроб. И иди ты,
           лепила, отсюда к такой - то матери.
        И Александр ушёл, прекрасно понимая, что
      Васька Зверев не шутит.
    Обо всём этом он через ещё пять дней, когда его выписали, рассказал Маше и та сразу же предложила:
      -     Переезжай ко мне немедленно.
      -     Нет, я пока поживу у тётки, а там время
             покажет - её нельзя оставлять одну. Васька
             же полный идиот и надо быть ко всему
             готовыми. И завтра обязательно съездим к
             Жене - старшему сыну тёти и всё ему
             расскажем.
       -     Обязательно! - кивнула головой Мария.
     Тогда он подошёл к женщине и поцеловал её, и та поняла, что их спокойная жизнь действительно закончилась.
      Лидия Артёмовна похоронила мужа вовремя - на третий день после смерти и к этой грустной церемонии приехали все их дети, но молодёжь, в смысле внуки, не появилась, так как внедорожник был только у старшего сына, а неожиданная зима в тот день разозлилась не на шутку, то есть мороз был до двадцати градусов и метель тоже постаралась, поэтому долго на кладбище старшие не задержались. Поминки тоже прошли быстро, но приехавшие дали слово, что на девять дней они все обязательно будут. Это же пообещали и Донсков с Машей. И зима к ним была милостива - снег в тот день не шёл, а температура ниже десяти градусов не опускалась. Вот тогда он и рассказал всё подробно о случившемся Евгению.
     -     Главное, чтобы Сергей Ваську не упустил, -
           сказал тот, качая головой, - А то камера в его
           конторке одно название.
     -     Но он же пока ещё в больнице под
           наблюдением, - возразил Александр.
     -     То-то и плохо - Курские доктора тоже любят
           деньги, да и брат нашего полицейского не
           лыком шит - будет, сволочь, защищать Ваську
           вовсю. Руку в помощь он может найти и в суде-   
           наворовал бабок для себя и дружков, когда 
           командовал всеми деревнями, до жопы. Сейчас
           допьём и съездим к Серёжке, поговорим с ним
           по - серьёзному - он смелый и честный парень.
           Ага?
     -     Давай, съездим, - кивнул головой Донсков, - И
     -     Машу я тоже перевезу в тётин дом - втроём
            не так страшно женщинам. Ладно?
     -      Согласен, - пожал Евгений руку доктору и они
            с Машей уехали.
                Исчезновение
       Зверевы не стали хоронить деда на кладбище, а вырыли могилу прямо на своём участке на следующий день, а через неделю там вырос небольшой памятник - Илья Ильич в рост с автоматом в одной руке и крестом в другой. Участковый полицейский Сергей Горлов был категорически против нехристианского захоронения, но все остальные родственники семьи просто подняли бунт, и батюшка из церкви не стал с ними спорить, побоявшись, что те могут ему сделать какую - нибудь подлость или расправиться с ним, если он не даст согласия его отпевать. Леонид же Горлов добился у администрации больницы и в Обкоме Курска, чтобы Василию разрешили участвовать на открытии памятника и на полицейской машине тот был доставлен к месту захоронения, откуда Зверев - младший и… сбежал, свернув шеи двум охранникам и выбросив водителя «автозака» прямо под машину, а сам тут же скрылся. И этой же ночью загорелись все сараи, где были пернатые, а также веранда дома  Лидии Артёмовны Колкутиной. И хорошо, что Донсков и Маша ночевали у неё - они вовремя успели покинуть жилище, который спастись не удалось…
      Они также не стали медлить, а тут же сели в машину Марии и поехали к старшему сыну тёти Александра Петровича Евгению, который, сразу сориентировавшись, устроил спать рыдающую мать на диване в большой кухне, а сами вернулись в Машин дом, где Александр просидел всю ночь у будки Брайды, держа в руках обрез, который вернул ему Сергей Горлов и с дядиной двустволкой за спиной.
     -     Я завтра же начну строить пристройку к дому,
            где будешь жить ты, - категорично заявил
            Женя на следующий день матери.
     -     Спасибо тебе, сынок, - заплакала Лидия
            Артёмовна, - Я знала, что ты меня никогда не
            бросишь.
      А двухмесячный поиск Васьки ничего не дал - тот как в землю провалился. Допрашивали его брата Леонида и в Курске, и в Белгороде, но тот только разводил руками.
     -     Я здесь ни при чём, - твёрдо повторял он, - Я не
            ожидал такого поступка от брата и сам при
            этом не присутствовал, а летал в командировку
            в Москву по вопросу строительства
            мясокомбината в Михайловке. Можете
            проверить…
      И он не врал, и все его друзья - функционеры, принимавшие участие в разработке плана строительства мясоперерабатывающего комбината, как один подтвердили одно и тоже - Леонид Иванович Горлов в обозначенное время был у них на совещании.   
      И следственные органы от него отстали, но
 Ваську всё равно продолжали искать и искали более полугода, но толку от этого не было - он исчез как крыса с тонущего корабля.
      А в это время в столице Максим с диггером облазили все сточные подземные тоннели и только через месяц, дважды повстречавшие там полчища здоровенных крыс, которые водились под кафе «Приют гурманов», которых они отгоняли от себя огнемётами, принесшими диггером, и наконец обнаружили, что есть в подземных коммуникациях узкий участок канализации, доходящий почти до небольшого озера, находящегося в пол километре за МКАД и… план уничтожения центра разврата, каннибализма и вампиризма был составлен.
     -     Но как предупредить гостей Капуцина, что
            будет проводиться акция уничтожения этого
            подземного притона? – спросил у диггера
            Максим, - Ведь могут погибнуть и ничего не
            знающие вполне порядочные люди!
     -     А видеозапись того, что ты увидел там,
            сохранилась?
     -     Да.
     -     А оркестр, всякие там группы и музыкальные
            записи сопровождались каким - нибудь видео
            оформлением? – посмотрел серьёзно на Макса
            Мышь.
     -     Да, точно! - стукнул себя по лбу тренер по
           плаванию, - Когда живая музыка отдыхала,
           загорался экран большого монитора в зале и
           там под очень популярные мелодии всем
           известным групп, показывали, как женский, так
           и мужской стриптиз.
     -     Отлично! – воскликнул диггер, - И это нам на
           руку. Нужно сделать запись на жёстком диске
           какой-нибудь всем известной роковой группы,
           которая вдруг резко сменится на твою, где все
           эти мерзкие господа - устроители шабаша, рвут
           на части гостей, насилуют и пьют их кровь,
           пожирая ещё тёплые тела. Эта запись и
           прогонит всех гостей из подвала под «Приютом
           гурманов», а мы с твоими друзьями уничтожим
           троицу руководителей вместе с охранниками,
           залив к чёртовой матери потом всю подземную
            часть его. Согласен?
     -     Великолепная идея! – похлопал его по плечу
            Максим, - Но надо обеспечить и нам четверым
            отход.
     -     И его я уже продумал: мы оденем костюмы
           дайверов и спокойно по тоннелям доберёмся
           до озера, а там нас будет ждать мой «Рейнж-
           Ровер», на котором и смоемся.
     -     Молодец, Мы…- Макс вдруг замолк, - Ты
            извини, но эта кликуха твоя мне не нравится.
            Прошу тебя, скажи хотя бы своё имя.
     -     Я - Иван, а фамилию не скажу, - отвёл глаза в
            сторону диггер, но и о моём имени никому ни
            слова.
     -     Клянусь! – пожал ему руку тренер, - Я -
            могила!
     -     Лишь бы она не была… нашей, - прошептал
            себе под нос Мышь, а потом громко добавил, -
            И нам очень нужна небольшая разбирающаяся
            землеройная машина - вручную мы расширим
            тоннель от озера к адскому «замку» только за
            полгода.
     -     Отец Ника и это добудет - клан десантников,
            если так можно сказать, в нашей стране не
            мал, - гордо произнёс Максим.
       Но их план осуществился только в мае - месяце начала «знакомства» с «Райским адом», как Макс и Николай теперь называли «Приют гурманов», хотя наземная часть кафе ничем не отличалась от нормального заведения и получалось, что никто из его хозяев не был в курсе, что делается под ними.               
     И сама акция не прошла без осложнений и потерь, то есть да, Ник и Макс вовремя включили настенный монитор и все присутствующие гости, увидев ужасную запись, тут же помчались к эскалаторам и за полчаса покинули это проклятое место и их никто не задерживал. Вооружённые же «УЗИ» Макс, Ник, его отец и диггер, просто полили свинцом охранников, ставшими кольцом вокруг Капуцина, Вольдемара и Франкенштейна и это тех спасло, то есть, нападавшие даже не заметила, как исчезли руководители кровавого шабаша. Четвёрка же мстителей с трудом прорвались в подвал подземного сооружения, где  диггер помог им быстро переодеться в спец костюмы  и погрузиться в вонючие изгибы тоннеля. И если бы не он, они бы никогда не нашли путь к озеру, где стоял его джип. Но всё же Судьба не была за них на все сто процентов - Виктор Григорьевич «поймал» пулю левой рукой (правда на вылет и без повреждения костей), а диггер Павел по прозвищу Мышь, первым усевшийся в свой джип… погиб от взрыва при включении зажигания. Видно, что один из охранников «Приюта гурманов» был в курсе, что есть подземный «коридор», связывающий «замок» Капуцина с тоннелем, ведущим к озеру, и успел проверить его и заложить в обнаруженный на поверхности «Рейнж - Ровер» взрывчатку. Поэтому оставшейся троице пришлось самим разыскивать ближайший путь до МКАД и найти там транспорт, который их отвёз окольными путями на восток Подмосковья, где они сняли номер в захолустной гостинице Балашихи и пробыли там неделю. Более того, потом всей большой семьёй они исчезли в Крыму на целый месяц. И только бывший полковник вернулся в Москву, где быстро нашёл предприимчивого риелтора, который за две недели продал их квартиры, купив готовый участок с домом в Павловском - Посаде, так как все они, боясь, что кровавые руководители «Райского ада» объявят охоту на разрушивших подземный «дворец», найдут и уничтожат их.
       Но этого не случилось, хотя при увольнении Николая их полиции и Максима из бассейна были некоторые трудности, так как это они это проделали заочно опять же с помощью Виктора Григорьевича. И последним шагом в этом длительном «побеге» был разговор всей семьи в Туапсе в ресторане, исхода которого никто не ожидал.
     -     Был у меня один очень хороший солдат,
            живущий теперь, по-моему, в Белгороде, -
            улыбнулся бывший полковник ВДВ, - Так вот,
            он много лет назад служил в моём полку и мы,
            несмотря на возраст, неожиданно
            подружились.
     -     И что? – спросила мать Максима, потягивая
            вино.
     -     Так вот, у меня остался его домашний телефон.
            Я свяжусь с ним, и он поможет нам не только с
            проживанием, но и устройством на работу - он
            директор одной из лучших школ того города.
     -     Великолепно! – захлопали в ладоши обе
           молодые женщины - жёны Николая и Максима,
            - Нам нужен хотя бы на полгода настоящий
            отдых и спокойная жизнь там, где никто нас не
            найдёт.
     -     Правильно! – кивнула головой мать Максима, -
            И, судя по вашим рассказам эта кровавая
            мафия может быть связаны с «теми».
      И она показала пальцем на потолок, и все поняли, что пожилая женщина имеет ввиду высшие эшелоны власти, возможно являвшиеся «крышей» «Райского ада», на что Виктор Григорьевич чуть кивнул, соглашаясь, а Ростовский и Ник пожали друг другу руки.
      И зять первого, и он же отец второго тут же позвонил по мобильному телефону, включив громкую связь.
     -     Здравствуйте! Это «сотовый» Глеба
           Юрьевича Баскакова?
     -     Он у телефона, - услышали все.
     -     Глебушка, это полковник Просторов...
     -     Батяня? – тут же прокричал радостный голос.
     -     Он самый. Ты мне нужен, Глеб, и это очень
            важно для всей моей теперешней большой
            семьи.
     -     Тогда сразу же выезжайте. Записывайте адрес,
            Виктор Григорьевич.
     -     Нет, всю информации пришли на СМС.
     -     Так всё серьёзно?
     -     Да.
     -     Тогда разговор заканчиваем, и я вас жду.
     -     Но я не один.
     -     Да хоть целым взводом.
     -     Отлично, едем!
И вся счастливая семёрка сразу же начала собираться, а через час старенький «Опель» рванул из Туапсе в чернозёмный край, то есть в Белгород.


                Часть третья
                Новые друзья и старые враги

                Многие не теряют разума   
                лишь потому, что его не
                имеют.
                Бальтазар Грасиан

     -     Вот так, Глеб, - закончил Виктор Григорьевич
           свой рассказ, допивая коньяк.
      Они сидели на веранде - Баскаков, Донсков, бывший полковник, Максим, Николай и отец Марии Зайцевой. Мать же её, дочь и мама тренера по плаванию, а также жёны друзей, раскрывших тайну подземного «замка» Капуцина (кафе «Приют гурманов»), убирали остатки еды со стола в зале и им мужчины не желали ничего рассказывать о своих планах - не хотели женщин волновать. Затем травматолог подробно поведал о случившемся у дома отца семейства Зверевых и про его сына Василия, домогавшегося Марии, зарубившего собаку Колкутиных и спалившего их хозяйство. 
     -     И что, его посадили? – не выдержал
           Виктор Григорьевич.
     -     Нет, только Ваську, сбежавшего при
           установке что-то типа памятника отцу на своём
           участке, которого застрелил участковый
           полицейским Сергей Горлов - младший
           брат Леонида - настоящего прохиндея,
           укравшего большие деньги из деревенской
           казны.
     -     И что, Зверева - младшего так и не нашли? –
            спросил Максим.
     -     Нет, - покачал головой Донсков, - Более того, в
            ночь побега от поджёг хозяйство моей тёти
            и ей пришлось переехать к сыну.
     -      Она что, одна жила? – подал голос отец
            Марии.
     -      Нет, с мужем, которого расстрелял из автомата
            отец Васьки и я уже говорил об этом.
     -      Значит, у меня пролетело мимо ушей, да и
            возраст уже… - махнул рукой Антон
            Захарович.
     -     Да, эпопея ещё та, - вмешался в разговор
            Николай, - Наша борьба с «Райским адом» и
            ваша война с кланом Зверевых - одна пара
            сапог, как мне кажется…
     -     Может быть, - добавил полковник Просторов, -
           Чувствую я, что действительно есть какая-то
           связь между ними. Если брат полицейского
           как - то связан с администрацией Курска и
           летал в Москву, то, по-видимому их столичная
           «крыша» зналась с подземными
           извращенцами, издевавшимися над людьми, с
           которых они драли деньги за так называемые
           балы, разврат и шабаш. Ведь прибыль от этого
          у Капуцина, Вольдемара и Франкенштейна была
            немалая.
     -     Это точно! – кивнул головой Максим, - И нам
           теперь надо прятаться, а продолжить их поиск –
           змеи не живут в одиночестве.
     -     Верно, - добавил Баскаков, - И мы вам
            поможем. Правда, Антон Захарович?
     -     Да, зятёк, вашу свадьбу с моей внучкой мы
           уже отпраздновали и пора хорошим людям
           помочь в борьбе со всякой мерзостью. Кто за?
     И все мужчины тут же подняли руки и выражения лиц у всех были жёсткими и ненавидящими.
     -     И последнее, - объявил всё тот же старенький
            оратор, переведя взгляд на бывшего
            полковника, - Машенька на время переедет к
            нам, а ваша семья расположится в её доме в
            Солнцево - места там на всех хватит.
     И тут Максим вдруг встал и… озвучил, как он посчитал, ключевую фразу:
     -     Мерзкая троица тоже будет искать себе
           помощников и в первую очередь из бандитов
           и, возможно, не чистых на руку колхозниках
           или бывших сидельцев, мечтающих
           озолотиться, как я думаю, и меня сейчас грызёт
           мысль, что постройка мясокомбината в
           которой, возможно, она участвует в вашей
           Михайловке, задумана не просто так и может
           вполне тоже быть связана с криминалом…
     -     И это первая задача, которую мы должны
            решить и проследить за её исполнением и кто
            этим действительно руководит, - добавил
            Николай.
     -     Точно! – покраснел от поддержки его шурин и
           друг, - Это первое, а второе, что они все, то есть
           брат полицейского Сергея в первую очередь, а
           с и ним, и Капуцин, Вольдемар и
           Франкенштейн обязательно изменят свою
           внешность с помощью пластических операций 
           вплоть до превращения одного из них, для
           отвода глаз, в… женщину. 
     -     Ну, ты и завернул, зятёк! – улыбнулся 
            полковник.
     -     А почему бы и нет? – вмешался Донсков, -
           Сейчас это дело на потоке даже в нашей
            стране.
     -     Это точно! – закончил их рассуждения Виктор
            Григорьевич, - Поэтому они и будут искать
            таких отчаянных придурков и бандитов как…
            Васька Зверев со своими подельниками.
     И все от такого завершения их «совещания» просто замерли - им предстояла борьба не на жизнь, а на смерть…
     -     Тогда и нам всем надо позаботиться о внешнем
            своём виде, - медленно и очень серьёзно заявил
            Александр Петрович Донсков, - И в этом я вам
            всем помогу - мне приходилось оперировать
            людей, которых изувечили автокатастрофы и
            теракты, поэтому небольшие пластические
            операции не такие уж для меня сложные. А
            теперь давайте перейдём к чаю - моя,
            возможно, будущая жена (при этих словах
            доктор покраснел) уже прислушивается
            к нашему разговору за дверью, а голова у неё
            варит, как у нашего Президента, то есть чётко!
     -     Вот именно! – тут же действительно вошла на
           веранду Мария Антоновна, - И я помогу тебе,
           Саш. У меня есть здесь в районной больнице
           знакомая медсестра, которая обеспечит тебя
           хирургическим инструментарием.
     -     Отлично! – широко улыбнулся травматолог, - А
           теперь, родная (при этом слове Машин отец
           внимательно уставился на Донского - видно
           «примеривал» его к должности зятя), принеси
            нам, наконец, чашки, чайник, заварку и…
     -     И торт, - рассмеялась женщина, - Не даром я
            сегодня утром сделала вояж в супермаркет, как
            сейчас называют бывшие гастрономы.
                Х
     -     Один взорвался вместе с машиной, - раскурил
            сигару Франкенштейн.
     -     Надо было включить таймер, - нахмурился
           Капуцин, разливая всем плюс троих
            оставшихся в живых охранников, виски.
     -     Я подумал, что хозяин джипа, севший первым
           за руль, дождётся пока остальные трое займут
            свои места и тогда…
     -     Ладно, - хмуро посмотрел на него Вольдемар, -
            Но ты хотя бы «проводил» их?
     -     Да, но они не помчались сразу по домам, а
            спрятались в гараже, где стоял старый
            «Опель», недалеко от метро «Нагорная», -
            опустил голову высокий Франкенштейн.
     -     Надо было подождать, пока они оттуда не
           выйдут и проследить за ними. Как теперь мы 
            найдём, где они живут? А если они уже
            заявили в полицию?
     -     Вряд ли, - прервал Капуцина Вольдемар, -
           Тогда бы к нам уже давно пришёл ОМОН и тот
           не стал бы так жёстко расстреливать наш
            обслуживающий персонал.
     -     И что теперь будем делать?
     -     Смываться из столицы, господин начальник.
     -     Нет, сначала сделаем пластические операции и
            привлечём к их поиску наших дружков, -
            категорично заявил Капуцин, - Поднимайте
            все наши связи и легче всего привлечь к
            осуществлению «Проекта ЧК» Леонида
            Горлова и Ваську Зверева.
     -     Первый недавно был у банкира Старикова, –
            доложил Вольдемар, - и они обсуждали
            постройку мясокомбината в Солнцевском
            районе Курской области, а Зверева - младшего
            сейчас ищут все полицейские Белгорода, так
            как Курские уже замучились с этим делом.
     -     Да ладно, хватит долго перечислять наше
            новое дело, - встал из кресла гостиничного
            номера Капуцин.
     -     Есть! – вскочил с места теперь бывший
            начальник охраны «Приюта гурманов».
     -     То-то же! Итак, ищите связь с Горловым –
            нашим гостем в первые месяцы «работы» 
            подземного «царства». Пусть он найдёт
            Зверева - у того пятёрка крутых парней всегда
            найдётся. И их тоже надо будет «поправить», в
            смысл Лёньку и Ваську, то есть пусть над
            ними «поработают» наши врачи - мы все
            должны стать внешне другими. А нам с тобой,
            Вольдемар, ещё кое-что надо будет изменить, -
           загадочно посмотрел на него Капуцин.
     -     А Франкенштейна?
     -     Он обойдётся! И это будет первым наказанием
            для него за ошибку с подрывом машины
            террористов.
     -     Они не террористы, - начал было Вольдемар,
            но бывший хозяин «Приюта гурманов» его
            прервал, зло посмотрев на Франкенштейна.               
     -      Мы не знаем точно, кто они и это второе
            наказание тебе, олух - ты должен найти их и
            узнать «ху из ху». Слышишь? И твой
            длинный псевдоним мне уже надоел. Да и
            наши тоже. С этой минуты я буду Кап, ты,
            Вольдемар - Вольт, а ты, придурок, - Франк.    
            Понятно?
     -     Да, - испуганно посмотрел тот на худого, но
            крепкого и высокого Капуцина, - Всё сделаю.
     -     Надеюсь. И третье наказание тебе - следить за
            осуществлением «Проекта-ЧМ». Ладно,
            разливай остатки этого зарубежного пойла по
            стаканам – хороший коньяк мы ещё попьём.
                Поиск
        Через неделю бывшего полковника, Максима и Николая было не узнать: первый обрил голову наголо и отрастил усы как у Будённого, второй отпустил шевелюру чуть ли не до плеч - его и Ника хозяева «Приюта гурманов»» хорошо запомнили, поэтому последний подстригся под «ёжика» и отрастил «козлиную» бородку. Баскаков себя, естественно, не изменял, а Мария Анатольевна, хотя Васька Зверев, конечно, не помнил каждую мелкую морщинку на её лице, всё же сделала носик чуть курносым, брови тоньше и сменила причёску. И выполнил себе настоящую пластическую операцию только Донсков, которого тоже прекрасно знал в лицо Зверев – младший, яро ненавидящий его и хитро спрятавшийся от полиции. И встречу с ним никто ведь исключить не мог.
       И опять все собрались в родительском доме семьи Зайцевых в Белгороде для распределения продуманных обязанностей по розыску. И начал, так называемое совещание, полковник Просторов.
     -     Итак, - обвёл он всех серьёзным взглядом, -
           Хватит чаёвничать - пора обсудить, кто будет
           чем заниматься.
     -     Правильно, - кивнул головой отец Марии, -
            Сумбурным поиск не должен быть.
     -     Естественно, - поддакнул ему директор школы.
     -     Бесспорно, - добавил Александр Петрович, - Я
            вот, например, попробую найти концы
            Василия.
     -     Но не один, - подал голос Виктор Григорьевич,
            посмотрев на сына и зятя, - Кто из вас, ребята,
            будет помогать нашему доктору?
     -     Я, - тут же проговорил Николай.
     -     Правильно, - согласился с ним Макс, - Ты
            полицейский и опыта розыскной работы у тебя
            не отнять. Я же, если все не против, займусь
            разработкой мясокомбината, хотя уже ясно,
            что одним из начальников этого предприятия
            может будь шурин Васьки, то есть Леонид
            Горлов, имеющий связь с хитрожопыми из
            Обкомов партии в Курске и Белгороде.
     -     Это точно, - посерьёзнела Мария Анатольевна,
            - несомненно, что Лёнька может быть одним из
            совладельцев этого комбината или как там его
            ещё…
     -     А и чёрт с ним, с названием, - крякнул её отец,   
            - в тёмном деле чаще всего участвуют тёмные
            личности. И в помощники Максим пусть
            возьмёт моего зятя.
     -     Я согласен, - подал руку тренеру по плаванию
            Баскаков, - А вы, батяня, чем будете
            заниматься?
      И тот ответил сразу:
     -     А я подниму все мои связи с бывшими
           знакомыми военными и, надеюсь, кто-то из них
           сможет мне рассказать, какие чиновники
           придумали строить это предприятие в деревне
           и не якшаются ли они с Капуцином и его
           помощниками.
     -     А я с мужем и внучкой, - заулыбалась жена
            хозяина дома, - будем ответственны за
            своевременную подачу пищи, то есть, как в
            армии. Да, Толя?
     -     Конечно, - кивнули головами Анатолий
           Захарович и Олеся, - Но я ещё могу и по
           злачным местам походить, одевшись под
           бомжа, и послушать о чём болтает шпана.
           Бывает, что именно они многое чего знают о
           всяких махинациях так называемой городской и
           деревенской элиты, чёрт бы её подрал!
     -     Это точно! – закончил обсуждение плана
           деятельности бывший полковник, - Ещё чайку с
           изумительными сырниками и нашей семье пора
           уезжать в хоромы Марии Анатольевны.
     -     И я как всегда буду ответственна за доставку в
           мой дом женщин вашей большой семьи,
           включая новорождённого, - рассмеялась она.
     -     И мы за это вам будем очень благодарны, -
            синхронно улыбнулись Нина и Ира.
                Х
     -     Ну, что, Франк, колись, - уставился на него
           Капуцин своим холодным взглядом.
      Тот тяжело вздохнул и промямлил:
     -     Я за неделю облазил всё Нагатино, но ни разу
не встретил никого из них.
     -     А людей расспрашивал?
     -     Нет.
     -     Правильно, а то мог бы и нарваться на какого-
            нибудь их знакомого, а тот передать этим,
            пусть не террористам, а праведникам, что ими
            интересуются и уйти в глубокое подполье. И,
            вообще, это всё очень странно.
     -     Почему? - встал Франкенштейн с
            места, вытянувшись как солдат на плацу.
     -     А потому, что обычно гаражи имеют те,
           которые живут от них недалеко. А как «Проект
           «ЧМ», Вольт?
     Бывший начальник охраны шмыгнул носом.
     -     Котлован готов и начали уже заливку
            фундамента.
     -     А ты помнишь про мой кабинет в подвале и не
           только про него? – сощурил маленькие глазки
            Капуцин.
     -     Да.
     -     А про зал совещаний?
     -     Помню.
     -     А никто к стройке не подходил с вопросами, то
           есть, не интересовался ею? - налил себе
           коньяку в бокал руководитель группы, глядя на
           Франкенштейна.
     -     Нет. Хотя... - чуть задрожал убийца - кровосос.
     -     Что? - опустошил Капуцин бокал, глянув на
           него так, как будто захотел укусить.
     -     Да была пара мужиков, спрашивающих на счёт
            работы...
     -     На наших «знакомых», которых мы ищем, не
            были похожи, Вольдемар?
     -     Нет.
     -     Опиши их. Да сядь ты поудобней! – хмуро
           посмотрел на него будущий Генеральный
           директор мясокомбината.
        Тот плюхнулся в кресло.
     -     У одного, который по моложе, волосы до плеч,
            второй вообще похож на кавказца.
         Капуцин покачал головой.
     -     Да, не вписываются они в «размер» наших
           старых «гостей» , - опять проговорил
           Капуцин, - И что ты им ответил?
     -     Что пока рабочих не ищем, - уже спокойнее
           ответил Вольдемар.
     -     Правильно, пока нам рабочие не нужны, и
           понадобятся, когда начнём кладку и чем их
           больше будет, тем быстрее мы завершим
           строительство. В общем, как только фундамент
           закончат, набирай трудовую силу и лучше,
           чтобы они умели правильно класть кирпич. И
           тебя тоже это касается, Франк.
     -     Слушаюсь, - опять подскочил с места
           тот, хотя Капуцин смотрел на Вольдемара, 
            который, не спрашивая разрешения,
            тоже налил себе и тут же выпил тёмно-
            коричневый бренди и пробурчал:
     -     Лёньку Горлова я нашёл, но про Ваську он
           ничего особенного не сказал, хотя по глазам я
            понял, что знает, где тот.
     -     А, так сказать, волонтёров обещал?
     -     Да и без вопросов. И вообще, Горлов вёл себя,
           как настоящий хозяин, то есть стал подробно
           расспрашивать о мясокомбинате, количестве
           сотрудников и охраны.
     -     А про Ваську сказал несколько слов, когда мы
           уходили о том, что у него теперь банда из
           шести человек и все они живут в ближайших к
           Михайловке деревнях.
     -     Вооружены?
     -     До зубов! Есть у них и «макаровы», и
           отечественные короткие десантные автоматы, а
           уж про «пики» так вообще не сосчитать...
     -     Отлично! - наконец-то улыбнулся Капуцин, -
           Поезжай опять к Горлову и скажи, что пора
           всем ребятам, включая Зверева, приехать на
           комбинат на общее совещание, но Василию
           скажи, что перед этим надо сменить мордень.
     -     Слушаюсь, Кап, - игриво отдал честь
           Вольдемар, на что тот посмотрел на него, как
           уж на лягушку, а тот спросил, - А когда будет
           общий сход?
     -     Как только будет готова аудитория на верхнем
           этаже, то есть примерно через месяц. А это
           значит, что вы с Франком должны как
           надсмотрщики подгонять строителей. Ясно?
     -     Так точно! - опять отдал честь бывший
            начальник охраны и Капуцин показал ему
            кулак, а потом указательным пальцем на дверь.
                И его помощники встали: Вольт с
            удовольствием, а Франк с кислой миной - ему,
            киллеру, нравилось только убивать, то есть
            выполнять конкретную «работу», а не быть
            вертухаем, как на зоне.
               Капуцин вновь налил себе коньяку и выпил.
     -     Хорошо. Ну, ладно, идите. Да, Франк, теперь
            главная ваша обоих задача - быстрое
            осуществление «Проекта- ЧМ». Сами
            понимаете, не дураки… 
       И хозяин бывшего кафе «Приют гурманов»
       раскурил сигару, хитро поглядев на
       помощников и добавил:               
     -     Чем быстрее начнём функционировать, тем
           скорее потекут к нам деньги, а это главное, то
           есть будет чем подкармливать «крышу»,
           которая поможет нам построить ещё такие, как
           мы говорим, мясокомбинаты. А продукция у
           нас будет очень привлекательная для… многих
           любителе, я уверен… Ну, всё, сроку вам две
           недели. Чего смотришь, Франк, разливай
           коньяк в бокалы - мне хочется
           напиться до остервенения, так как один из
           наших оставшихся охранников заказал сегодня
           для нас девочек.
                Х
     -     Ну, что, Глеб, рассказывай, - посмотрел
           полковник Просторов на Баскакова и Макса.
     -     Так вот, - улыбнулся первый, - мы были у
            комбината и, скажем так, темпы его
            строительства довольно быстрые, то есть
            фундамент здания, а он немалый, уже
            заложили и вот-вот начнут кладку стен.
     -     И какой он?
     -     Судя по глубине котлована большой.
     -     Охранников много?
     -     Я видел троих…
     -     А ты, Максим, что скажешь? – повернул голову
            к зятю Виктор Григорьевич.
     -     Ещё двое на холме прятались…
     -     Так, ясно, значит мясокомбинат будет
            серьёзным. А с кем-нибудь разговаривали?
     -     Да, ходил там один невысокий, но сильно
           накаченный мужик, и он сказал, что через
            несколько дней будут набирать рабочих.
     -     Хорошо. А ты, Глеб, видел его?
     -     Да, мы вместе подходили.
     -     И что, похож тот на кого-нибудь из наших, так
            сказать, знакомых?
     -     Да, что-то есть от Вольдемара, но уши
            поменьше и не горбиться. Да, ещё башка
            побрита наголо. И самое главное - меньше
            ростом.
     -     У меня голова тоже бритая, - строго посмотрел
            на директора школы полковник, - А как с
            голосом?
     -     Что-то похожее иногда проскакивало, - не дал
            ответить Баскакову Макс.
     -     Значит, мы, возможно, правы – пластические
           операции они тоже могли сделать. Интересно
           посмотреть на остальных.
     -     Кладка начнётся и те точно все появятся, -
            кивнул головой Глеб, - Умное начальство
            всегда контролирует стройку, а этот невысокий
            мне не внушил особого интереса.
     -     Хорошо, через пять-шесть дней подойдите туда
            - может быть пора будет устраиваться к ним
             на работу.
     Макс встал со стула.
     -     Нам транспорт нужен, Виктор Григорьевич. На
           такси, как в этот раз, не наездишься.
     -     Да, но «Опель» ещё мне пригодится. 
     -     У меня есть, где взять в аренду «Жигулёнок», -
           подал голос Баскаков.
     -     Хорошо, - кивнул головой полковник, -
           но лучше приобрести мотоцикл - его легче
           прятать. Так, теперь вы говорите, Александр
           Петрович.
    Но Николай не выдержал и начал рассказывать первым:
     -     Мы следили за Горловым и действительно у
            него была встреча с одним незнакомцем и…
     -     Что? – заёрзал на стуле
            председательствующий.
     -     Они долго разговаривали и пришедший на
           встречу в офис Леонида был разговором не
            очень доволен.
     -     И как он на вид?
     -     Фигурой не похож ни на кого, но высокий и
           глаза…
     -     Что? – перебил и вскочил с места от
           нетерпения его отец.
     -     Глаза очень похожи на те, которые были у
           Франкенштейна.               
     -     Чушь, - перебил Ника Донсков, - Линзы сейчас
            продаются свободно на любой размер и цвет.
     -     Но я, господин доктор, уже в «Органах»
            восемь лет, - обиженно произнёс Николай, -
           Цвет цветом, а движение зрачков - это почти
           что, как движение мыслей.
     -     И мой сын прав, Саша, я сам по глазам 
           запоминал своих солдат, так как в одинаковой
           форме они бывают очень похожи друг на друга,
           а времени вспомнить их имена иногда по
            ситуации не хватает.
     -     Не буду спорить, - спокойно ответил
            Александр Петрович, - Теперь ваша очередь
            докладывать, Виктор Григорьевич.
     -     Точно, - кивнул головой полковник ВДВ, -
           Так вот, о Горлове никто из моих бывших
           друзей - соратников не слышал.               
     -     Плохо, - покачал головой Донсков.
     -     Конечно, но зато они посоветовали обратиться
           к одному вояке, разрабатывающему новые
           приборы для ФСБ. И эти штучки у него просто
            класс, сказал он.   
     -     И что? - заинтересованно посмотрел на него
           Баскаков, - Ну, посмотрите на какую-нибудь
           новинку, а толку? С собой он ведь не даст,
           чтобы ею воспользоваться? Или назовёт за неё
           такую цену, что все из нас останутся без гроша.               
     -     А то, что он, скромный бессребреник, заядлый
           рыбак и очень хочет иметь хоть небольшую
           дачу у какой-нибудь широкой реки, и чтобы
           ехать туда было недалеко.
     -     Ну, не зная, - скривился директор школы.
     -     Так у тебя ж, отец, друг в Конаково, к которому
           мы ездили на рыбалку! - не выдержал Николай,
           Может быть он поможет с этим делом?
     -     Возможно, - почесал затылок неожиданно
           Виктор Григорьевич, - Мы же вместе
            служили...
     -     Тем более, - вмешалась в разговор Мария
           Антоновна, еле уговорившая Донского принять
           её в их компанию для участия в
           запланированной ими загадочной авантюре.
     -     Но он же не станет её покупать, - разумно
           заявил Баскаков.
     -     А мы дачу ему подарим… на время, -
            улыбнулся полковник, - Лишь бы он своей
           новинкой дал нам попользоваться.
А даст? - с сомнением покачал головой Макс.
     -     А дача? - серьёзно посмотрела на него Мария
           Антоновна шаловливым взглядом, - Она ведь
           может и случайно сгореть…
     -     Это точно! - рассмеялся Виктор Григорьевич, -
           Баш на баш и прибор наш. И давайте на этом
           закончим, а то у меня уже голова разболелась.
           Согласны?
     -     Так точно! - встал из-за стола его сын, - Пора
           Отдохнуть, зато действовать потом решительно
           и быстро.
      

                Часть четвёртая
                Комбинат

                Богатство – хороший слуга,
                но плохой хозяин.
                Френсис Бекон
     -     Горлов сказал, что его друг - олигарх
           передумал давать деньги на строительство
           мясокомбината, - хмуро произнёс Вольт, - По -
           видимому, он каким-то образом узнал, что наш
           «Приют гурманов» накрылся медным тазом.
     -     О, чёрт! – вскочил с места Капуцин, - И где мы
           тогда найдём деньги? Ведь наш запас уже
           кончается…
      И тут подал голос Франк:
     -     А Зверев? Пора ему вместе с
           подельниками выйти на «большую дорогу».
      И у их начальника полезли глаза на лоб.
     -     А ты, провинившийся, не дурак! Давай вместе
           с Вольтом и Горловым посетите его и
           скажите, что он будет иметь пятнадцать
           процентов от нашего дохода.
     -     Не много ли, Кап? – нахмурился Вольт.
     -     Главное пообещать, - хитро улыбнулся
           Капуцин, - Построим комбинат, а там видно
           будет. Может быть, полиция к тому времени
           уже и выйдет на его след.
     И бывший начальник охраны подземного «царства» расхохотался.
     -    Отлично! Шепнём какому - нибудь бывшему
           менту, где прячется убийца и… ага?
     -     Вот именно! Действуйте, друзья, и Бог вас
            помилует.
     -     Или уроет, - буркнул себе под нос Франк, но
           никто его не услышал.
     -     Да, - добавил Капуцин, - Рабочих набрали?
     -     Уже, - кивнул головой бывший секьюрити.
     -     А те двое приходили?
     -     Да и мы их взяли на заливку полов.
     -     Правильно. А то, если бы отказали, то вызвали
           бы у них подозрение, что других берут, а их
           нет. Но, - строго посмотрел на него бывший
           хозяин подземного «царства», - глаз с них не
           спускайте. По твоему описанию они не похожи
           на настоящих рабочих (слишком
           интеллигентные у них рожи) и это меня
           тревожит.
     -     Есть, Кап! – вскочил с места Вольт, - Ну, мы
            поехали на вечернюю проверку.
     -     На чём?
     -     Да прикупили вчера в Белгороде подержанную 
           «Таврию».
     -     Нормально, - кивнул головой Капуцин, -
            Валите. Но не забудьте, что завтра с утра 
            Горлов должен отвезти вас к Ваське. И
            слушай, возьмите с собой этих двух - пусть к
            ним внимательно тот приглядится.
     -     Обязательно, - при этом слове Франк тоже
            встал, и они с Вольдемаром покинули
            небольшой дом в соседней с Михайловкой
            деревне, где обсуждали пока рабочие вопросы
            и ночевали.
                Х
     -     Ну, как? – спросил бывший полковник у Макса
            и Баскакова, - На работу взяли?
     -     Да, но, эти сволочи поставили нас на ручную
           бетономешалку - якобы раствор, смешанный ей
           более мягкий, но крепкий и пойдёт на кладку
           пола из разноцветных бетонных плит… Прямо
           как для дирекции большого и серьёзного
           предприятия, чёрт возьми! – сказал Баскаков.
     -    Может быть, может быть, - посерьёзнел Виктор
           Григорьевич, - И будьте осторожны, так как,
           мне кажется, начальник их охраны за вами
           наблюдает - вы не очень - то похожи на
           рабочих.
     -     Мы уже поняли, товарищ полковник, - кивнул
            головой Максим.
     -     Ну, теперь пусть докладывают мой сын и
           доктор.
     -     Слушаемся, - хмыкнул Донсков, - Так вот, по
           вечерам начальник охраны и ещё один хмырь
           высокого роста куда-то уезжают - мы за их
           логовом наблюдаем. Поэтому ваш сын где-то
           достал «маячок», и мы его на «Таврию», так
            сказать, пристроили.
     -     Молодцы! – похвалил их Виктор Григорьевич,
            - И что дальше?
     -     И мы определили, что они ездят к Горлову, а
           вчера мотались за ними в Курск и те заходили в
           супермаркет на площади Рокоссовского,
            пробыв в нём полчаса.
     -     И что? – повторился полковник ВДВ.
     -     Сегодня ночью съездим и понаблюдаем за
            домами в округе, - добавил Николай.
     -     Правильно, но будьте архи осторожными - всё
           может быть, то есть, они могут вас засечь и
            устроить ловушку. И обязательно берите с
            собой оружие.
     -     Знаем, - хмыкнул его сын, - Не первый год в
           органах. А как твои дела? Встретился с тем
           спецом?
     -     Да.
     -     И что?
     -     А вот что.
      И отец достал из кармана пиджака… очечник, а из него обыкновенные противосолнечные очки с толстыми дужками.
     -     У-у-у! – воскликнули разочаровано все.
     -     Не укайте! – покраснел полковник и
           посмотрел на Донскова, - Эй, док, сними как
           брюки.
     -     Вы что? – встал со стула Александр
           Петрович, посмотрев на Марию Антоновну.
     -     Вот именно! – нахмурилась сразу та, но увидев
            в глазах Виктора Григорьевича радость,
           добавила, - Ладно, товарищ военный, я выйду,
           если вы хотите устроить здесь цирковое
           представление.
     -     Так надо, Мария, и это на пять минут, -
           улыбнулся тот, - И заранее спасибо.
    Зайцева вышла из кухни, где шёл сегодня разговор, и полковник жестом дал понять её воздыхателю, что незачем терять время, а быстро выполнить его просьбу.
     -     И что? – не выдержал Баскаков, когда доктор
            спустил штаны.
     -     А вы посмотрите на его ноги.
     -     Ну, и что? – буркнул Александр Петрович, -
           Рубцы как рубцы и…
     -     Ты про кожу, Саш, говоришь, а кости?
     -     Пули их не затронули, - улыбнулся Донсков.
     -     Э-э, нет. Я разговаривал с хирургом,
           оперировавшим тебя, и он сказал, что
           бедренная кость на правой ноге с выемкой –
           пуля всё же задела её.
     -     Ну и что? Я этого дефекта не чувствую.
         И полковник глянул на Баскакова.               
     -     А ну -ка, Глеб, надень очки.
     -     А не убьют они меня? – с улыбкой проговорил
           тот.
     -     Нет.
     -     Ладно, давайте.
     И муж внучки хозяина дома нацепил на нос очки.
     -     И что? – недовольно произнёс он.
     -     Прикоснись пальцем левой дужки.
     -     Ну, и что?
     -     Что видишь?
     -     Нечёткое изображение бедренной кости.
     -     Тогда нажми пальцем правую дужку.
     -     Слушаюсь, товарищ полковник, -
           хмыкнул Баскаков, выполняя приказ
           и…охнул, - Чёрт побери, вот это да!
     -     И что тебя поразило, Глеб? – громко
            рассмеялся Виктор Григорьевич.
     -     Я вижу, - закашлялся тот, - Я вижу, что в ней
            есть участок с неровной поверхностью. Ну,
            прямо, как на рентгеновском экране.
     -     Вот именно. Снимай и дай посмотреть другим.
      Баскаков снял очки и передал их тестю. Тот
            глянул и перекрестился.
     -     Вот это да! На, Максим, взгляни, - сунул он
            странный миниатюрный прибор в виде очков
            тренеру по плаванию.
      Ростовский глянул и быстро передал гаджет Николаю, а тот через минуту следующему участнику их компании, то есть пять минут и уже все (кроме полковника) сидели за столом, открыв рты от изумления.
     -     Да, хороша штучка! – наконец произнёс
           директор школы.
     -     Потрясающе! – выпучил глаза и ещё раз
            перекрестился дедушка его молодой жены,
            вскочил со стула и достал из буфета бутылку
            «Наполеона» и рюмки.
     -     Отлично! – рассмеялся Макс, - Очки что надо!
     -     Великолепно! – тоже встал и разлил коньяк по
           рюмкам Николай, подняв свою, - Выпьем за
           этого великолепного спеца.
       Но Антон Захарович вдруг громко вскрикнул, да   
       так, что зазвенели тарелки в буфете:
     -     Машка, заходи! Посмотри, дочь, на чудо.
     -     Дайте хоть штаны надеть, - недовольно
            буркнул Донсков, натягивая брюки, - Я ей
            потом это покажу… наедине.
      При этой фразе Ник заржал как лошадь, а доктор показал ему кулак.
     -     И сколько эта вещь стоит? – спросил Антон
            Захарович.
      И полковник ещё раз улыбнулся.    
     -     Он её не продаёт, но даст на время, если мы
           обеспечим его дачей.  И я уже со своим
           дружком из Конаково договорился и Бра…,
           извините, но фамилию учёного я не назову,
           показал мне то, что хотел и всё.
     -     Но для чего эти очки? - удивлённо спросил
           доктор у Виктора Григорьевича.
      И тут в разговор вмешался Николай, посмотрев на
      отца.
     -     Можно я скажу, пап?
     -     Валяй, сын, - усмехнулся тот.
     -     Они нужны нам, что рассмотреть нутро
           рабочих, строящих мясокомбинат.
     -     Зачем? – спросил отец Маши.
     -     А затем, что если у тех имеются рубцы или
           следы от пуль на теле, то все рабочие просто
           настоящие бандиты. Так, отец?
     -     Совершенно точно! – поднял рюмку полковник 
           и протянул её к центру стола, - Выпьем за этого
           замечательного учёного и успех в нашем
           предприятии, хотя это не всё, что могут «очки»
           нам дать - сами потом поймёте.
      И рюмки громко зазвенели, а затем и столовые приборы - закуска должна была быть съедена вся, так как хозяин дома достал из буфета ещё бутылку всем известного французского коньяка.               
                Зверь и ресторан
      Как только Горлов услышал, что ему достанется 20% от дохода при работе заместителем директора мясокомбината, то тут же ответил только одним словом:
     -     Поехали.
     И вся четвёрка села в «Таврию» и голосом хозяина Леонид громко скомандовал Вольту:
     -     Ну, к Зверю в Курск, Вольдемар!
     И машина рванула вперёд, а Максим, сидя на заднем сидении, тут же прильнул незаметно к уху Баскакова и шепнул:
     -     Что-то мне не нравится, что нас они взяли с
            собой.
     -     Это проверка, - также тихо ответил Глеб.
      И тогда Ростовский добавил чуть громче, так как Горлов вздремнул, а Вольт внимательно следил за дорогой. Франкенштейн же сегодня не поехал из - за разболевшегося зуба.               
     -     Хитрый и умный всё же Васька, - шепнул опять
           Макс, - окопался в городе прямо на глазах
           полиции, которая столько времени потратила
           на его поиски, а он, оказывается, живёт у них
           под носом.
     -     Согласен, - буркнул Глеб в ответ, - И он в связи
           с этим оказался не дурак - ушёл на «дно» после
           того, как они устали его искать, а до этого мог
           ходить по улицам и «косить» под больного,
           например, сделав пластическую операцию и
           приобретя с помощью Горлова - старшего
           новый паспорт.
     И Макс кивнуть головой - директор школы был прав. К их удивлению дом на Рокоссовского, номер 4 оказался частным и наполовину разрушенным временем, находившийся прямо напротив драмтеатра, если пройти через разделяющего их парк. И тренеру по плаванию ничего не оставалось делать, как открыть от удивления рот. А Баскаков даже не обратил на это внимания, а надел на нос «волшебные» очки и даже через спинку переднего сидения убедился, что тело зятя убитого старика Зверева нигде не имеет следов травматизма или огнестрельного ранения. Хитрый гад этот Горлов, хотя и трус, то есть не вмешивается в криминальные разборки, а потихоньку гнёт свою линию, набивая карманы «бабками».
    -     За мной, - только и сказал Леонид, вылезая из
          машины, когда та остановилась, и направился в
          супермаркет, располагавшийся на этой же
          известной всем площади напротив
          медицинского института.
    Там он смело прошёл в подсобное помещение, где здоровый дылда открыл ключом небольшую дверь с табличкой «Туалет для служебного пользования, посторонним вход запрещён», куда идущая за ним троица и нырнула, оказавшись в длинном коридоре. Они проскочили метров сто и Максим понял, что они оказались точно под серединой разрушенного дома, где тут же (по-видимому «сторож» этого прохода, как только они почуяли запах влажной земли, позвонил кому надо), перед ними отворилась такая же небольшая дверь, на пороге которой образовался Василий Зверев, которого трудно было узнать из-за переделанного подбородка, носа и бровей с израильским «УЗИ» в руках.
     -     А это кто? – хмуро спросил он у Горлова,
            указывая на Макса и Глеба.
     -     Моя охрана, назначенная Капуцином, -
           подмигнул ему тот, - А вообще - то они
           простые рабочие. Так вот, Василий, наш Босс
           приказал тебе активизировать свою группу для
           одолжения, ха-ха, «бабок» у населения - его
           «зелёный» запас для постройки комбината, как
            он сказал, закончился.
     -     Брехун чёртов, - сплюнул Зверев себе под
           ноги,- жалеет, падла, свои кровные для общего
           дела.
     -     Зато пятнадцать процентов будет тебе
            отстёгивать от дохода.
     -     А тебе, Лёня, сколько? – сузил зрачки бандит.
     -     Столько же, - тут же соврал Горлов, незаметно
            показав пальцем на «рабочих», мол приглядись
            к ним.
    Васька почесал затылок, рассмотрел Глеба и Максима в упор и отрицательно покачал головой.
     -     Ладно, Лёня, сработаем.
     -     Но без крови, - тут же добавил тот.
     -     Как получится. И в какой срок?
     -     Две недели.
     -     Ладно, займусь, но будет сложно и вряд ли без
            юшки.
      И Горлов покачал головой, уставившись опять на мало знакомую ему пару. Но Зверев ещё раз кивнул головой, показывая этим, что хватит болтать лишнее и пора всем уходить.
     -     И смени хазу, - не слушая его, проговорил
            Леонид, - опасно тебе продолжать здесь
            хорониться. Я узнал, что на днях дом над твоей
            головой будут сносить.
     -     Ладно, - зло посмотрел на него Зверев, ткнув
           пальцем в сторону новоявленных «секьюрити»,
            - А, может быть, тогда одолжишь этих двух
            мне? Быстрей ведь получится «заработать»
            нужную сумму!
      И Баскаков с Максимом вдруг почувствовали, как по их спинам пробежал холодок - предложение, а точнее, проверка их «на вшивость» им не понравилась, но Горлов, к счастью, подумал о другом и снял с «рабочих» нависшую угрозу:
     -     Не пойдёт, Вась, я теперь буду зам. директора
            будущего мясокомбината, то есть Капуцина и
            охранники действительно мне нужны.
      Зверев мастерски выругался, приглядываясь ещё раз к Баскакову и Максиму и вновь покачал головой, давая понять Леониду, что он их не знает и тот окончательно успокоился. Глеб же внимательно «рассмотрел» через «очки» Зверева и чётко увидел перечерченный шрамами живот, ещё раз убедившись, что бывший полковник не зря затеял односторонний обмен с ФСБэшным инженером - гаджет очень пригодился в опознании Васьки. А односторонний потому, что они сделали ему подарок в виде дачи, а тот дал им на время этот оригинальный прибор.
     -     Ну и мать их, обойдусь, - цыкнул слюной
            криминальный «подпольщик», -  Ладно, валите
            отсюда - мне пора обедать. Позвоню, когда всё
            будет готово.
      И он с бандой уложился в срок, обчистив того самого олигарха, который отказался помочь в строительстве комбината. А тот, естественно, не стал заявлять в полицию - побоялся, так как легенда о новом Чеботаре уже облетела Курскую и Белгородскую область и помог в этом всё тот же Лёнька Горлов, которого все блатные этих мест называли «Жопой», как противоположное рту отверстие, то есть настоящим жмотом, «поедавшим» деньги и пастью, и задницей.
      Прошёл ещё месяц и к концу июля здание мясокомбината было готово к работе. В связи с этим Капуцин собрал «толковище» в сияющем позолотой зале на втором этаже. Свой же кабинет в подвале он не показывал никому, кроме Вольдемара, который «сослал» троих рабочих, работавших там, на тот свет.
     -     Я поздравляю всех присутствующих с
            выполнением «Проекта ЧП», то есть
            завершением строительства и окончательным
            монтажом оборудования в зданиях комбината,
            и желаю сбытчикам продукции успеха в
            продаже, а клиентам отличного аппетита
            при поглощении её…
     -     А, что такое именно «ЧП»? – перебил его
           Горлов.
     -     Сам потом узнаешь, - зверем посмотрел на него
           Капуцин, - И не перебивай меня, Лёнька!
     -     Извини, Кап, - опустил глаза тот, поёживаясь
           от пронзающего мозг взгляда Генерального
            директора мясокомбината.
     -     И «те», - прорычал тот.
     -     Что «те»? – побледнел Горлов.
     -     Извини-те, - сузил зрачки Капуцин, - Ладно,
            сейчас едем в ресторан в Белгород, где нас
            ждёт приятный сюрприз с девочками по
            вызову и шикарный ужин. И охрану сегодня
            никуда не отпускать. Слышишь, Вольт?
     -     Да, - подскочил тот на стуле.
     -     Оружие зарегистрировали все? - посмотрел
            главный директор на Горлова.
     -     Естественно, - кивнул головой Леонид, - И
            ведь обратиться пришлось к тому, кого
            Василий «пометил».
     -     Ничего, не обеднеет. А, как дела с товаром,
           Франк?
     -     Для первой партии достаточно, - встал с места
           ранее провинившийся, - Завтра доставят.
     -     Начальника цеха и кулинаров нашёл?
     -     Да, они тоже прибудут завтра, -  произнёс, чуть
           дрожа Франкенштейн, - и приступят сразу к
            делу.
     -     А, готовы они к своей необычной миссии?
     -     Полностью и даже кликуха у начальника цеха
            подходит.
     -     И какая? – впервые улыбнулся директор
           комбината.
     -     Гиена.
     -     Ха-ха-ха-ха! – взорвался хохотом Капуцин, -
            Ладно, по машинам - высококлассная еда и
            бабы ждут нас.
      И восемь мужчин (Генеральный директор и два его охранника, заместитель директора Горлов, опять ставший вновь старшим секьюрити Вольт, хмурый Франк, Васька и бухгалтер - недавно вышедший из тюрьмы счетовод развалившегося десять лет назад колхоза, исполняющий обязанности и начальника отдела кадров) бодро встали, вышли из здания комбината и сели в микроавтобус «Форд», водитель которого тут же включил зажигание и мощный мотор, грозно рявкнув, поднял пыль и покинул территорию мясокомбината. Охранники тут же закрыли ворота, включив прожектора, а нанятый на неопределённый срок киллер вошёл в небольшую крутящуюся на все 360 градусов металлическую башенку на крыше, достал американский автомат с оптическим прицелом, уселся в глубокое кресло и стал внимательно осматривать прилегающую к комбинату территорию.
      Не ожидавшие этого Глеб и Макс, тут же нырнули в кустарник, а через полчаса выкатили из ямы мотоцикл, протащили его с пол километра до трассы, чтобы никто не услышал заводящегося мотора, сели на него и помчались за микроавтобусом в Белгород, где с удивлением констатировали, что бандитская компания заходит в тот же ресторан под названием «Красный мел», где уже как два часа их три семьи, отмечали восьмидесятилетие Антона Захаровича Зайцева.
     -     Ну, что, разведчики, открылся ваш
           мясокомбинат? – улыбнулся Виктор
           Григорьевич, встречая их.               
     -     Да, - кивнул головой Баскаков усаживаясь за
            стол.
     -     Только нас на это торжественное открытие не
           позвали, - добавил шутливо Максим, кивая на
           расположившуюся в углу банду и добавил, -
           И вы, господа, не оглядывайтесь - их верхушка
           состоит не из дураков.
    -     А с какого бодуна вас приглашать? - удивлённо
           посмотрел на него вечный полковник, - Их
           бизнес - это их бизнес и вы на этом «собрании»
           были бы чужими. А мы теперь будем сидеть
           тише воды, ниже травы. Все поняли?
     -     Да, - ответила за всех Мария Антоновна.
     -     А вообще-то хотелось бы узнать 
           «производственные тайны» этого сборища, -
            вздохнул Максим.
     -     И какие?
     -     Да что они будут выпускать? Просто полу
            готовую продукцию, в смысле котлеты,
           шашлыки, бифштексы с картофелем, пироги и
            т.д. и т.п. или…
     -     А мы их просто купим и проверим их качество,
            - вмешался в разговор Донсков.
     -     Но с большой осторожностью, - добавила
           Маша, - Может быть продукция быть и не
            чистой, а, допустим, с наркотиками.
     -     Не исключено, - хмыкнул Николай.
      И вдруг Глеб сказал:
     -     А мне нравится, что мы сидим в том же
           ресторане, что и эти твари.
     -     И почему? – подал голос именинник.
     -     А потому, что я люблю танцевать и…
     -     И что? – спросила Олеся.
     -     А то, что я приглашаю тебя, жёнушка, на
           следующий танец и во время его исполнения
           осторожно рассмотрю всех членов этой
            компании и раскрою с помощью «очков» их
           внутренние дефекты.
     -     Точно! – чуть не подскочил на месте Виктор
            Григорьевич, - Молодец, директор, а я и
            забыл, что чудесный прибор ты взял с собой.
     -     Вот именно, - улыбнулся Баскаков.
     -     Тогда пора, - встала и жена именинника, держа
            в руке бокал, - ещё раз выпить за моего мужа.
     -     Отлично! – улыбнулся травматолог, поднимая
            своё шампанское, - Долгого здоровья   
            вам, Антон Захарович для того, чтобы успеть
            воспитать правнуков и правнучек. Ура!
     -     Только не громко кричите, - добавила дочь
            именинника, - Привлекать внимание к себе ни
            в коем случае нельзя, несмотря на то, что
            главные участники нашей войны изменили
            внешность и пьют как лошади воду после их
            тяжёлого трудового дня.
     -     А Глебу с Максимом лучше после танца
            потихоньку уйти, а то глазастый Васька,
            только вчера познакомившийся с ними, может
            их заметить и заподозрить в них «хвостов»,
            испортив нам весь вечер, - посоветовал
            полковник.
     -     Тогда мы быстро закусываем, танцуем и
            смываемся, - кивнул головой Баскаков,
            который, естественно, сменил свою грязную
            одежду, в которой был вчера, на заграничную
            «тройку», чтобы его не узнали Васька с
            Горловым.
     -     Ладно, идём, Глебушка, танцевать, - встала с
            места Олеся, беря мужа под руку.
     -     И мы тоже пойдём до кучи плясать, -
            оживилась её мать, - Правда, Саша?
     -     Обязательно! – допил шампанское Донсков, -
           Будем совершать отвлекающий манёвр для
           нашего диагноста и его партнёрши.
     -     Ну, спасибо, друг, - улыбнулся Глеб, - И
            вперёд, жена!
       Квартет заиграл, и Глеб чуть не пустил слезу,
     потому, что тот исполнял вальс, который
     посвящался городу Тверь, написанный Михаилом
     Кругом, которого убили бандиты. И тут же
     появившаяся ненависть сделала его ещё более
     внимательным, когда он с Олесей приближались к
     криминальному столу. И это было выполнено не
     зря, после чего он сразу ушёл, оставив жену на
     попечение родителям, которые через полчаса
     намекнули всем, что им тоже пора заканчивать
     торжество и не из-за того, чтобы быстрей узнать
     результат проделанной директором школы работы,
     а чтобы дальше не светиться лишний раз перед
     бандитами. И все поддержали Антона Захаровича и
     Антонину Павловну. И через час они все медленно
     потянулись к дверям, не заметив, как Васька
     Зверев внимательно рассматривает ноги и
     походку Маши…
                Х
    -     Ну, что, Глеб, не зря вы скакали? – спросил
          полковник, когда они расселись за столом на
          веранде, разлив коньяк всем гостям и достав из
           пакета с подарками ещё и плитки шоколада.
    -     Это точно! - усмехнулся тот, -Но сначала
           давайте ещё раз выпьем за именинника и
           вашего нового товарища - учёного, Виктор
           Григорьевич, который предоставил нам
           такой умный прибор.
    -     Что, есть «улов»? – заелозили все на табуретах.
    -     Ещё какой! – улыбнулся Баскаков.
      И они все выпили и появившийся в глазах вопросительный огонь был вызван обжигающим головы возможным положительным результатом «разведки» Глеба и Оксаны.
     -     Ну, не тяни резину, директор, - повысил голос
           Антон Захарович, - Я, например, уже дрожу
           от долгожданного твоего доклада.
     -     Да всего один то танец мы исполнили,
            дедушка, - вмешалась его внучка, - Ладно,
            давай, муж, рассказывай, что увидел, но
            конкретно и коротко.
      И Баскаков, став не на шутку серьёзным, начал.
     -     Так вот, господа, у всех, кроме Леонида
           Горлова, я увидел на теле следы от пулевых
           ранений и наиболее выраженные были у бугая,
           которого мы воспринимаем как Василия
           Зверева. А вот у самого высокого и
           накаченного даже несколько. Но у того в
           шикарном сером костюме и у его соседа по
           столику…- прервался вдруг Глеб, вызвав тут
           же из-за неожиданного перерыва в докладе
           недовольный вздох всех присутствующих за
           столом, - Не волнуйтесь, друзья, я теперь буду
           короток! В общем у них были операции на
           бедренных костях, уменьшивших их… рост.
     -     Аппарат Елизарова! – не выдержав, воскликнул
            Донсков.
     -     Точно, доктор, только этим можно было
            укоротить их ноги, - посмотрел на
            травматолога Баскаков.
     -     То есть, ты хочешь сказать, Глеб, -
           взволнованно произнёс бывший десантник, -
           что эти люди не кто-нибудь, а… Капуцин и
           Вольдемар?
     -     Да, товарищ полковник, именно так. А
           третьего, то есть Франкенштейна, они по какой-
           то причине не укоротили.
     -     Провинился, наверное, - вставила два слова в
           разговор Мария Антоновна, а потом
           добавила, - или решили, чтобы он был
            отвлекающим от их персон..
     -     Может быть, - кивнул головой Виктор
            Григорьевич.
     -     Вот это да! – хором вскрикнули Максим и
           Николай, - Вот это маскировка!
     -     Конечно, - констатировал Донсков, - Это был
            самый лучший способ кардинально изменить
            их.
     -     И хорошо, - произнесла Анастасия Павловна.
     -     Что хорошего? – уставился на неё муж.
     -     А то, что теперь мы точно знаем, с кем имеют
           дело наша дочь и все гости.
      И молчащие до сих пор жёны Николая и Максима вдруг заплакали.
     -     Вы чего? – беспокойно засуетился в кресле
            Виктор Григорьевич.
     -     А то, - чуть успокаиваясь сказала Нина,
            прижимая к себе Гришеньку, названного в
            честь прадеда, - А то, что у меня есть вот этот
            маленький человечек и он самый беззащитный
            из нас.
     -     А мы с тобой для чего? – возмутилась, вытирая
           слёзы, Ирина, - Нам бы с тобой оружие…
     -    Но вы же у нас дома не одни, - весело напомнил
           Антон Захарович, - Да и двери у нас не
           деревянные и по три замка на каждой - не
           смогут гады войти. И этот ребёнок не только
           твой, Ниночка, а нас всех. Не так ли?
     -     Точно! – улыбнулся Донсков.
     -    Да, ребята, то есть Глеб и Максим, всё теперь
           упирается в вас, - констатировал Виктор
           Григорьевич, - Вы должны узнать, что будет
           выпускать Капуцин со своими подельниками и
           от этого будут зависеть дальнейшие наши
           действия, а именно, сами мы справимся с ними
           или придётся ставить в известность полицию.
     -    Справимся сами, - твёрдо произнёс Николай, -
           Это наш долг, отомстить за всех загубленных
           в «Приюте гурманов» этими извращенцами, а
           точнее, как мы с Максимом уже называем, в
           «Райском аде».
     -    В общем, действуйте, - закончил обсуждение
           новой ситуации бывший полковник, - Мой зять
           и Баскаков продолжают следить за комбинатом,
           а хотя ты, Глеб, ещё не уходишь в отпуск?
    -     Нет, я уже в нём.
    -    Тогда вам, Максим и директор, будет теперь
          трудновато - Капуцин не дурак и усилит охрану
          и даже расставит, наверное, бандитов в
          полукилометре вокруг зоны предприятия.
    -     Скорее всего… - вклинился в разговор Донсков.
    -     А я им помогу, - проговорил Николай, - Нам бы
          ещё гранаты на всякий случай, пап…
    -    Будут, не волнуйся. Ну, что, Антон Захарович,
          по домам и хатам?
    -    Да, пора, начальник, на покой, - устало и
         двусмысленно улыбнулся тот, - Так, дочь, вы с
          Александром поедете к тебе?
    -     Конечно, - чуть зарделась Мария.
    -     Тогда и я с вами, - встал из-за стола Просторов -
          младший, - А вы все остальные охраняйте дом и
          наших женщин.
     -    Обязательно, - поднялась с места и жена
          именинника, - Оставайтесь у нас и вы, Глеб.
          Нашей внучке и вашей жене без вас будет
          скучно.
     -    Хорошо, - кивнул головой тот, - А завтра утром
           я подъеду к тебе, Маша, забрать Макса с собой.
     -     Отлично! В восемь я вас жду.
     -     В шесть. Да, Глеб? – улыбнулся Ростовский.
     -     Точно. Мы должны приехать туда раньше
            смены охранников.               
      Встал из-за стола и Антон Захарович, и,
      улыбнувшись произнёс:               
     -     И спасибо вам всем за этот вечер - я прямо -
           таки помолодел, глядя на всех вас.
     -     И на сколько, пап? - подошла к нему и
            поцеловала в щёку Мария Антоновна.
     -     Да лет на двадцать. Ну, вперёд!
                Слежка
     -     Привозят в двух одних и тех же
            рефрижераторах, по-видимому, только мясо, а 
            продукцию развозят, в основном, по кафе,
            почему-то в микроавтобусе, который привозил
            их тогда в «Красный мел», - доложил Баскаков
            полковнику, сидевшему на веранде через
            неделю.
     -     То есть, Виктор Григорьевич, никакой
            криминальной деятельности мы пока не
            заметили, - добавил Максим.
     -     Странно, - почесал бритый затылок тот, - Нет,
            здесь что-то не так. Наблюдайте дальше, а я
            съезжу к моим однополчанам - может быть,
            они достанут мне дистанционное
            подслушивающее устройство.
     -     А у этого, что дал нам в аренду чудесные очки,
            не найдётся такого? – спросил Глеб.
     -     А точно, у него возможно оно и есть.
            Правильно, сгоняю ка я к нему, а вы
            продолжайте наблюдать за комбинатом, а мой
            сын в светлое время суток будет следить за
            самой Михайловкой - может быть в ней теперь
            и квартирует Васька со своими подельниками.
     -     Есть, - совершенно серьёзно проговорил Макс,
           прикладывая ладонь к раскрашенной
           Баскаковым в своей школе в пятнистый серо-
            зелёный цвет бейсболке.
     -     Да, Виктор Григорьевич, нам бы ещё хоть
            парочку камуфляжной одежде, а то свою
            как-то жаль портить красками.
     -     Согласен, Глеб, привезу. Думаю, что за два –
           три дня всё достану и сразу же позвоню вам.
           Да, а вы не забывайте выключать звук в
           мобильных телефонах и ориентируйтесь
           только по вибрации, что пришёл сигнал связи,
           а то вдруг Вольдемар тоже уже обеспечил
           своих охранников мощными биноклями и
           дистанционными «прослушками» - Капуцин,
            ещё раз повторю, не дурак и мог тщательно всё
            продумать, да, ещё и мы своим нападением на
            «Райский ад», как вы, ребята, называете
            подвальную часть «Приюта гурманов»,
            прибавили ему мозгов.
     -     У них уже проявился ещё один снайпер, -
           проговорил Максим, - который сидит в той же
           башенке основного здания, и та постоянно
           медленно вращается, то есть, наблюдатели
            контролируют зону вокруг мясокомбината
            вовсю.
     -     Да, дела, - соглашаясь, кивнул головой Глеб.
     -     Поэтому тем более вам нужна
            маскировочная одежда, - добавил Виктор
            Григорьевич, - Всё, возвращайтесь
           туда, а то, не дай Бог, что-нибудь пропустите. В   
           общем, повторяю, я приеду и сразу позвоню
           вам и за шмотками и подслушивающим
           устройством пусть прикатит из вас кто-нибудь
           один - наблюдение за мясокомбинатом не
           должно прерываться.
     -     Так точно, товарищ полковник, - сурово
            взглянул на тестя Максима Баскаков, уходя
            из веранды, аккуратно и привычно отряхнув по
            дороге одежду и быстро, и умело заводя
            мотоцикл.               
       И полковник понял по его поведению, что тот помнит, чему его учили в десантных войсках - военная выправка остаётся у всех солдат до конца жизни и она у Глеба тоже не забыта…
       А в это время хмурый Василий Зверев сидел в подземном кабинете Капуцина и рассказывал свою версию.
     -     Мне показалось, что я эту бабу, что
            вальсировала недалеко от нашего стола, знаю.
     -     На бывшую зазнобу твою, что ли, похожа? –
            спросил тот.
     -     Да чёрт её знает. Вроде бы ноги Машки, а лицо
            какое-то другое и походка иная.
     -      Возможно, она сделала пластическую
            операцию, - кивнул головой Капуцин, - Да,
            приставь ты к ней «хвост»! Есть из твоих кто-
            нибудь небольшого роста?
     -     Есть, Мишка Косой.
     -     Косой от шрамов?
     -     Нет, с детства, то есть у него врождённое
            косоглазие.
     -     Пусть тогда ходит в солнцезащитных очках.
     -     Ладно.
     -     А у твоей той бабы транспорт был?
     -     Да, пяти дверная «Нива». И что ему
            посоветуете купить?
     -     «ДЭУ - Матис» - небольшая и достаточно
            быстроходная машина. Только подбери
            нужную окраску для маскировки, то есть
            зеленовато-пыльную - ещё ведь целый август
            впереди…Сам то ты, Вася, довольно умный
            и хитрый - на старой «шестёрке» ездишь.
     -     Так и для Мишки такую найду, Кап, - сидя с
            подобострастным выражением лица закончил
            разговор Зверев.
     -     Тогда иди занимайся делом. Да, а кем твоя то
            работала?
     -     В социалке. Привозила по заказам деревенских
            то лекарство, то жратву им.
     -     Тогда её легко выследить, - с довольным лицом
            бросил Капуцин.
     -     Может быть, может быть, - покачал головой
            Василий, - Ладно, я поехал.
     -     Но учтите, что она тоже могла сменить
            «тачку».
     -     Учтём
         И Капуцин был прав – Донсков заставил Машу продать в Курске свою «Ниву» и купить старенький «Москвич», но с более мощным двигателем, чем  родной – его бывший хозяин когда - то участвовал в ралли, поэтому по началу Косой никак не мог определить на какой машине теперь ездит социальный работник. Да ещё она не была явно похожа на Марию Антоновну Зайцеву, хотя Зверев и дал ему одну из фоток, на которой та была осторожно снята им из кустов в лёгком летнем платье, половшая огород. Но, понаблюдав неделю за женщиной, «хвост» всё - таки засёк её в «Москвиче», который та ставила на ночь сначала в ближайшем перелеске, а когда стемнеет, передислоцировала в свой двор. Заметил Мишка и двух мужиков, которые иногда дежурили у неё то по одному, а то и вместе, но угнаться за их мотоциклом никак не мог - Баскаков в юности яро увлекался этим видом спорта и тоже ездил не на простом двухколёсном, а чуть ли не полуспортивном «агрегате». А провести всю ночь невдалеке от дома социальной работницы, чтобы утром засечь, кто и когда покидает жилище Косой просто боялся и боялся не этих мужиков, а змей и бродячих собак, которые были не такими добрыми и трусливыми, как домашние и которых развелось по деревням достаточно много. Но Господь, видно, пожалел его, подсказав, что надо периодически менять транспорт, одежду и внешний вид и не следить напролом, а как истинный «топтун» постоянно прятаться от Машиных глаз, подглядывая за ней из-за кустов и домов, а иногда и подслушивая её разговор с селянами. Короче, ещё три дня, и он смело доложил Звереву, что это действительно его строптивая «пассия», а не новый соцработник, купивший у неё этот ухоженный участок и дом.
      И Васька тут же побежал к Капуцину, чтобы доложить о проявившей себя Марии Антоновны Зайцевой - сожительницы травматолога Донского, который лечил его травмы от капканов дядьки, а потом получившим от него самого по пули в каждую ногу во время разборки у его дома.
     -     А отец тогда положил из шмайсера мужа его
           тёти, но сам был убит полицейским – младшим
           братом Горлова Сергеем. Вот поэтому я и «лёг
           на дно», но успел всё же отомстить её хахалю –
           сжёг дом его тётки.
     -     А самому полицейскому за отца? – зло
            сощурился Генеральный директор комбината.
     -     Нет, не успел, да и не попадался он мне.
     -     А надо было, а то вдруг начнёт совать нос в
            наш бизнес. Пусть твои ребята продолжают…
           добывать мясо, а ты сам возьмись и пришей его
           - меньше будет глаз следить за нашим
            производством.
     -     Ладно, сработаю. Да, в общем то, пора бы и
            Машку прибрать к рукам, но…
     -     Смотри, осторожнее будь. Я на пьянке по
            поводу пуска нашего мясокомбината обратил
            внимание на компанию в противоположном
            конце зала, от которой отходила потанцевать
            парочка и мужик уж очень внимательно
            рассматривал нас через затемнённые очки. То
            ли он просто был слишком любопытным по
            отношению к нашему сборищу, то ли ещё что
            его привлекало. А вообще, компания та была
            достаточно большой для сборища друзей - они
            больше были похожи на заговорщиков.
            Поэтому надо проследить и за ними.
            Поспрошай официанта, может быть, он кого из
            них и знает.
     -     Хорошо, Кап, сделаем. Скажи, а
            санэпидстанция проверяла тебя?
     -     А как же, но всё получилось быстро и по-
            доброму, так как деньги решают всё, да ещё
            мы к этому были готовы.
     -     А я боялся, что они будут делать всякие…
     -     Помолчи, Василий, - перебил его Капуцин, - об
            этом я и думал всё время и… трясся, но
            хорошая сумма баксов отбила у них желание 
            тщательно всё обследовать. И вообще, не лезь
            не в свои дела. Хотя, я чувствую, что ты о    
            чём - то догадываешься. И если это так, то
            молчи не как рыба, а как… мёртвый враг.
            Понял?
     -     Да уж, Кап, «вкурил». Не такой уж я простой и
            дебил - догадался и меня чуть не…
     -     Заткнись, Васька! – подскочил в кресле
           Капуцин, - Занимайся оговорённый делом и не
           суй нос, куда не надо и «бабки» к тебе потекут.
      И тут Зверев вдруг так странно посмотрел на директора комбината, что тот почувствовал лёгкий морозец, пробежавший по всему телу.
     -     Чего уставился, Зверь? Мои три тайны, я
            надеюсь, не раскроет никто.
     -     И какие?
     -     А что такое «Проект ЧП», что мы используем
            для наших выпечек и что туда добавляем.
     -     Ладно, Кап, занимайся своим делом, а я своим,
            - поднялся из кресла Зверев, - Но жизнь учит
           всему и всех, и я не исключение. Чао-какао!
      И он прошёл к двери и очень - очень мягко
     закрыл её за собой.
                Горячие деньки
     Их засёк полицейский Сергей Горлов, которого они ещё ни разу до этого не видели.
     -     Лежать, не двигаться и «цацки» в землю не
           закапывать, - услышали они неожиданно за
           спиной, - Я всё равно их увидел и знаю, что это
           за штучки. Если есть стволы, не делайте резких
           движений - у меня хорошая реакция и стреляю
            я отлично.
     -     Кто вы? – не выдержал Баскаков, увидев
            за спиной молодого мужчину в обычном
            спортивном костюме и с «макаровым» в руке.
     -     Капитан полиции Горлов, - спокойно
            проговорил представитель закона.
     -     Мы знаем одного Горлова, - начал Максим, -
            Но он по слухам…
      И Сергей вдруг перебил его:
     -     Это мой старший брат и я ему не друг.
     -     Странно, - пробурчал Глеб, - Младший -
            полицейский, а старший якшается с
            бандитами.
     -     Слышал краем уха я об этом, но не видел, и
            доказательств у меня нет, - парировал Сергей, -
            А что, вы имеете точные сведения, что он
            связан с криминалом?
     -     Да и достаточно серьёзные.
     -     Тогда раскрывайте свои карты. Вы кто?
     -     Я директор школы в Белгороде, - посуровел
            Баскаков, - Так что врать не буду, можете
            проверить.
     -     А я тренер по плаванию из Москвы, -
            усмехнулся Макс.
       Горлов почесал подбородок.
     -     Да, удивили вы меня. И чего вас сюда занесло?
           Придётся прокатиться со мной в мой, как
            говорят, все сейчас, офис, а точнее в Участок.
     -     А других вариантов нет?
     -     Но вы же следите не санкционированно за
           работой нового мясокомбината, а это, в общем
           то, преследуется законом. Тем более с
           помощью мощных биноклей и дистанционного
           прослушивающего устройства. А вы, всё - таки,
            случаем не из ФСБ?
     -     Нет, но хотелось бы, - буркнул Максим.
     -     И почему?
     -     Чтобы иметь полномочия в открытую бороться
            с мошенниками, криминалом и ещё кое с
            чем…
      И младший Горлов открыл рот от удивления.
     -     Н-да, интересно, - почесал он ухо, -
           Придётся вам всё же поехать со мной и всё
            подробно рассказать.
      И Макс не выдержал.
     -    Господин полицейский, мы вам хотим
           предложить иной вариант, где вы получите
           полнейшую информацию.
     -    Прямо сейчас? – удивился Горлов - младший.
     -    Именно так, - повысил голос Максим, - Вот
           известный в Белгороде директор школы
           доставит вас сейчас на мотоцикле в один дом в
           этом городе, где настоящий, хоть и бывший
           полковник ВДВ объяснит вам всю ситуацию, а
           я появлюсь позже, так как должен следить за
           этим сомнительным комбинатом по приказу
           этого самого военного, который приходится
           мне тестем, до наступления темноты.
    Сергей думал всего минуту, а потом произнёс:
     -     Ладно, но мы поедем на моём транспорте, а уж
            вы, Максим, продолжайте пользоваться своим
            двуногим конём. Понятно?
     -     Так точно, господин…
     -     Пусть будет «товарищ», - улыбнулся Сергей и
            добавил, - Как ни странно, но вы внушили
            мне доверие к вам.
     И через сорок минут они были в доме Зайцевых.
     -     Неужели это всё правда? – спросил с
           выпученными глазами от услышанного
           полицейский, глядя на улыбающегося
           полковника Просторова, которому Горлов –
           младший сразу понравился.
     А Сергей потом с удивлением и трудом узнал знакомую ему пару, то есть Марию Зайцеву и Александра Петровича Донского, сделавших себе пластические операции.
     И они ему, а потом и Баскаков с Ником подробно рассказами, что с ними приключилось за последние полтора года.
     -     Да такое же не может просто случиться! –
           только и делал Сергей, что взмахивал руками 
           удивлённо, не отводя взгляда от отца Николая,    
           - Вампиры, насильники, каннибалы! Да это
           прямо как в теперешних американских
           ужастиках! И вы, товарищ полковник,
           подтверждаете, что все эти мерзкие увлечения
           богатых людей правда?
     -     Да, полицейский капитан, - кивнул
           головой Виктор Григорьевич, - Подтверждаю
           это также легко, как то, что мой сын никогда
            не станет таким же капитанам, как вы - он
            разочаровался в своей профессии из-за
            отсутствия возможности чаще и в открытую
            пользоваться оружием. Согласны?  Вы же,
            практически, ровесники, наверное?
     -     Как «ты», товарищ десантник, как «ты» для
            всех, ладно? А то я буду продолжать разговор
            стоя, словно перед моим начальством.
     -     Замётано! – крепко пожал Сергею руку Виктор
            Григорьевич, - Так ты присоединишься к нам?
     -     Обязательно! Ведь только с вашей помощью я
           смогу найти этого подонка Ваську Зверева и
           наказать его.
      И тут Донсков добавил;
     -     И у нас есть версия, что предводитель этих
           всех криминальных авторитетов, построив
           мясокомбинат, вытворяет там ещё какие-то
           мерзости. Вот поэтому наши ребята и не сводят
           глаз с территории этого предприятия и
           подслушивают все разговоры, которые
           возникают между охранниками и их негодяями
            - руководителями.
     -     И я вам в этом обязательно помогу, - встал из-
            за стола полицейский.
     -     Нет, нет, дорогой гость и товарищ, - сделал
            знак рукой Антон Захарович, - рано ещё
            уходить так как сейчас уже приедет Максим –
            на дворе стемнело, и мы будем ужинать.
     -     Да как-то неудобно, - замялся Горлов-
            младший.
     -     Не стесняйтесь, пожалуйста, - поддакнула
            мужу Анастасия Павловна, - А вот и Максим.
            Всё, идите мыть руки.
                Х
      Сегодня в подвальном кабинете Капуцина заседали все главные участники «Проекта ЧП», то есть, как всегда сам он, никогда не покидающие его кабинет двое охранников, Горлов, Вольдемар и Франк, а также Василий Зверев. И первым выступил главарь банды.
     -     Хорошо, конечно, что мы справляемся с
           доставкой сюда мяса, но неплохо бы было
           найти, где живёт каждый из той компании, что
           была в ресторане.
     -     А что, твой Косой так и не нашёл никого? –
            зло посмотрел на него Капуцин.
     -     Нашёл, и они ночуют в доме моей бывшей
            зазнобы, где находится и чёртов доктор, и ещё
            двое мужиков, которых я не знаю.
     -     Тогда чего ты тянешь с уничтожением их всех?
     -     Боюсь, что поднимется большой шум, если она
           исчезнет. Машка, в общем то, известная
           личность по всем деревням Солнцевского
            района.
     -     Тогда уничтожь только мужской пол.
     -     А если у них есть оружие и они завалят часть
           моих ребят? – хмуро посмотрел Васька на
            Капуцина.
     -     А и хер с ними – цель оправдывает средство.
     -     И какая эта цель?
     -     Убрать всех наших врагов и эти на самом
           первом месте. И если ты боишься потерять
           своих подельников, то пришей «хвост» к
           каждому мужику и узнаешь, где и с кем живёт 
           остальная вся их компания, которая была в
           ресторане.


                Часть пятая
                Кровавая развязка

                Ни на солнце, ни на смерть
                нельзя смотреть в упор.
                Франсуа де Ларошфуко

     -     По - моему, за мной увивается «хвост», - заявил
           Донсков утром, провожая до ворот Баскакова и
           Максима.
     -     С чего это ты взял? – улыбнулся Глеб.
     -     Я вчера ездил на Машиной машине в Белгород
            и грязного цвета «ДЭУ-Матис» не отставал от
            меня ни на шаг.
     -     И потом он куда делся?
     -     Когда ехал назад, то на повороте к нашей
            деревне он дальше поехал прямо.
     -     И что, ты хочешь сказать, что эта «тачка»
            направилась в Михайловку?
      -     Да.
      -     Ладно, послезавтра проверим. Макс, заводи
             мотоцикл, нам пора.
     Они уехали, а Александр Петрович повёз Марию в Солнцево в её контору Социального обеспечения, но никакой машины за собой в этот раз не заметил. В этот день его последняя любовь развозила заказы по деревням, поэтому он подождал, когда она освободиться, а потом до самого заката они мотались по деревням и приехали домой в темноте.
     -     Ты чего такой смурной? – спросила женщина
            за ужином.
     -     Да есть подозрение, что за домом следят.
      И он рассказал ей о корейской малолитражке.
     -     А тебе не могло показаться?
     -     Нет, но у меня появилось предчувствие, что
            случится что-то нехорошее.
     -     Это из-за того, что ты, Сашуль, постоянно
            возишь с собой обрез.
     -     А без него нельзя - Васька, возможно, был
           тогда в ресторане в той компании и видел тебя
            и мог всё же узнать, и от него можно
            ожидать всякой гадости.
     -     Да вряд ли. Я и походку изменила и причёску,
            и макияж накладываю совсем другой. И он,
            вообще - то, как сказал мне Сергей, в глубоких
            бегах.
     -     Но я всё равно сообщил об этом Глебу, - хмуро
            посмотрел Донсков на Марию, - И он обещал
            проследить за домом.
     -     Что, будут ночевать в машине?
     -     А почему бы и нет? Поспят с Максимом по
            очереди.
     -     Ладно, как хотите. Слушай, странно, что их
            давно нет.
     -     Приедут, - зевнул травматолог, - Пойду как я в
            душ и спать - устал дико сегодня за рулём с
            тобой мотаться по сёлам.
     -     Я тоже, милый, - кивнула головой женщина, -
           Вот только помою посуду и тут же сменю тебя
           под струями воды.       
    А Максим и Баскаков в это время не сводили глаз с разговаривающими у входа в комбинат Капуцина и Вольдемара. И неожиданно первый вскочил со скамейки и грозно замахал руками на начальника охраны.
     -     Макс, доставай быстрей «прослушку» - мы
            можем упустить важную перепалку, -
            скомандовал Глеб и тренер тут же поспешил к
            мотоциклу, стоящему в низине и заваленному
            ельником, и достал прибор из рюкзака.               
     Три минуты и директор школы уже припал к биноклю, включив дистанционное прослушивание. А ещё через пять минут вскочил на ноги, как ненормальный.
     -     Ты чего, Глеб? – чуть испугался Максим.
     -     Да они всё спорят о каком-то «Проекте ЧП». И
            Капуцин прямо - таки поливает Вольдемара
            матом.
     -     Неужели шла речь о каком-то теракте?
     -     Возможно. А ещё директор поносил его за
            появившейся у поставщиков боязни, что
            полиция остановит и возьмёт кусок мяса на
           экспертизу и требовал усилить охрану фур.
           Фу ты, чёрт, Макс, отвлёк ты меня и я
            прослушал последнюю фразу, сказанную
            Капуцином. Всё, они ушли в основное здание.
     -     Ну, извини, Глеб. Всё равно уже стемнело, и
            они уедут по домам.
     -     Капуцин последнее время спит в своём
           подвальном кабинете. Забыл? Ладно, поехали
           домой к Марии - я обещал Саше, что мы с
           тобой проследим за предутренней обстановкой
            вокруг его местонахождения.
     -     И почему?
     -     Да доктору показалось, что за ним следят.
     -     Тогда поехали, а то я проголодался.
     -     Я тоже.
      И они поспешили в овраг к мотоциклу, который теперь заводили только почти в километре от мясокомбината.
                Х
     -     Два мужика ночуют у Зайцевой теперь каждую
           ночь, - доложил Косой на очередном
            совещании.
     -     И что?
     -     А то, что они утром уезжают в сторону
            Михайловки.
     -     И куда точнее? – спросил Капуцин, выпучив
            глаза.
     -     Да не могу я их догнать - мотоцикл у них с
            мощным движком.
     -     Плохо, очень плохо. А ты что скажешь,
            Василий?
     -     Похоже, что все остальные живут постоянно у
            Машкиных родителей в Белгороде. Да и
            директор школы, вроде, женился на её дочери
            и тоже там теперь обосновался.
     -     Это из-за новорождённого одной из молодых
           девок, - вмешался в разговор Вольдемар, - Я
            сам за ними проследил, и они ходят
            прогуливаться с коляской только тогда, когда
            директор и ещё один парень лет тридцати
            возвращаются откуда-то и тогда все вместе
            топчут асфальт только в их микрорайоне.
     Капуцин посмотрел на всех зверским взглядом, и
    вдруг произнёс:
     -     Их надо всех расселить.
     -     В смысле? – уставился на него Зверев.
     -     Надо устроить пожар или ещё чего-нибудь,
            чтобы в доме невозможно было жить, и чтобы
            они переехали в разные места. Тогда мы их и
            зароем по отдельности.
     -     Да, Кап, точно! - встал с места Вольдемар и
            посмотрел на Горлова, - Тем более, что к ним,
            Лёнь, стал часто заезжать твой брат. 
     -     Да ну? – встрепенулся тот.
     -     Точно!
     -     Это полицейский что ли? – заёрзал в своём
            кресле Капуцин.
     -     Да, - с ненавистью уставился на зам. директора
            Зверев.
     -     И он до сих пор жив?
     -     А ты разве говорил, что его пора
            убрать?
     -     Нет, я думал, что ты давно с ним расквитался.
           Был же между нами разговор об этом,
            помнишь?
     -     Помню.
      Зверев налил себе стакан «Боржоми» и сел на место.
     -     Тогда действуй, Василий! Надо эту семейку
           лишить дружбы с полицаем, - приказным тоном
           объявил Капуцин.
      Главарь банды почесал ухо.
     -     Он теперь ездит не один, а с водителем на
            «Патриоте», а у того я заметил наличие
            «АКМ».    
      Капуцин стукнул кулаком по столу.
     -     Чует, гад, опасность. Ладно, я что-нибудь
            придумаю
     -     Подождите с расправой Серёжки, - вдруг
            вскочил с места Горлов, - Это всё-таки мой
            брат. Сначала я сам с ним поговорю. Может,
            что интересного для нас и узнаю.
      Генеральный директор мясокомбината хмуро посмотрел на него.
     -     Ладно, дам тебе, Лёнька, один шанс,
            перевоспитать брата. Но если не так всё
            пойдёт, то уничтожу… вас обоих - мне две
            мины под задницей ни к чему.
     -      Но я же на твоей стороне! – побледнел Горлов-
             старший.
     -      Но трус! – усмехнулся Капуцин и налил себе
             коньяку.
                Покушения
      Сергей Горлов этой ночью ночевал у своей подружки в Макеевке - её родители уехали на машине, отдохнуть недельку на Азове. И он проснулся аж в половине шестого.
     -     Ты чего так рано? – зашевелилась в постели
            девушка.
     -     Да мне ночью послышалось, что кто-то бродит
            у дома.
     -     Надо было сержанта не отпускать…
     -     Он не домой поехал, а на дежурство в
            Управление.
     -     А автомат тебе оставил? – села в кровати
            подруга полицейского.
     -     Да.
     -     Но всё равно, поезжай, когда совсем рассветёт.
     -     Ладно. А сырники то остались?
     -     Да, они в холодильнике. Подогрей их сам в
           микроволновке, хорошо? А ты куда сейчас
            поедешь?
     -     В Белгород к Зайцевым. Сегодня с утра у них,
           так сказать, очередное совещание.
     -     Ладно и будь осторожен, - сжала губы девушка
           и обняла Сергея за шею, бросившего той
           только одно слово:
     -     Обязательно!
      И, поцеловав будущую невесту в носик, пошёл умываться.
    Через час, проверив оружие, он уже садился в отечественный джип под названием, прославляющим отечество, «Патриот» Кругом стояла полная тишина и он до выезда на шоссе ехал медленно и почти не газуя, а уж потом вдавил правую педаль до упора.
     Проехав очередную деревню, он заметил, как его
догоняет не мытая «ДЭУ- Матис», а впереди на дорогу из кустов выезжает на велосипеде небольшого роста по внешнему виду старичок. И чисто автоматически его правая рука пододвинула «АКМ» с соседнего сиденья на колени. И это его и спасло - велосипедист вдруг спрыгнул со своего транспортного средства и стал махать руками, прося остановиться. Сергей притормозил и сразу же за его спиной раздалась автоматная очередь, раскрошившая на мелкие осколки заднее стекло. Но он уже был готов к стычке и, развернувшись, полоснул из автомата через образовавшуюся дыру по приближающейся сзади, корейской малолитражке. Та тут же развернулась и помчалась к недалеко расположенной лесополосе. И вдруг раздался выстрел спереди и в лобовом стекле образовалось отверстие, и Сергей почувствовал боль в левом плече. Он повернулся в сторону приближающегося пешком старика и увидел, что тот целится из пистолета в него. Но быстрая реакция и тут сыграла свою роль - Горлов-младший резанул очередью по нападавшему и тот отлетел в сторону, упав в придорожную пыль.
     Сергей выскочил на дорогу и сначала посмотрел назад, но «ДЭУ» уже исчезла в лесополосе. Тогда он подошёл к лежащему на асфальте старику и даже не удивился, что тот оказался мужиком среднего возраста с разорванной пулями фуфайке. И он ещё дышал… Полицейский тут же вынул брючный ремень и перетянул им грудь нападавшего. То с трудом открыл глаза и застонал, и Горлов, наклонившись над ним, :
     -     Что такое «Проект ЧП»? Говори или я тебя
           добью! Ну?
     Мишка Косой, а это был он, раскрыл рот и чуть кивнул головой, и Сергей припал к нему. Тот с трудом прошептал два слова, глубоко вздохнул и откинул голову назад. И полицейский понял, что тот умер.
Он тут же позвонил своему водителю и, услышав знакомый голос сержанта, коротко произнёс:
     -     Юр, срочно звони в УВД Белгорода - на меня
            было нападение. Пусть присылают
            следственную бригаду - я на шестидесятом
            километре нашего шоссе.
       А в эту минуту Зверев уже остановился у Лаврового озерца и, не раздеваясь, бросился в его мокрую прохладу. Та и привела его в чувство, так как «встреча» со смертью хоть и не была для него первой, но всё же на время накрыла его ледяным саваном.
     -     Твою мать! – забурчал он себе под нос, - Надо
           же, сержант оставил Серому автомат! Если бы
           не он, я бы точно покрошил «Патриот» на
           куски металла и стекла вместе с Лёнькиным
           братом. Переусердствовал всё же Капуцин,
           приказав как можно быстрее уничтожить его
           после того, как тот отказался от помощи в
           усилении охраны мясокомбината.
     Чуть обсохнув, он достал из багажника малолитражки двадцатилитровую канистру с бензином и аккуратно облил им машину мёртвого Косого, достал спички, зажёг одну, сунул её в незакрытый коробок и бросил на крышу «кореянки». Полыхнуло пламя, и он направился в сторону оврага, в котором стоял его любимый велосипед, и с удовольствием рванул на нём напрямик по полям в сторону своего дома в надежде, что перегонит, как и полицейского Горлова, так и следственную группу из Белгорода. Но звонок Капуцину изменил направление его движения.
     -     Ты чего, с ума сошёл, прятаться в своём доме?
            Жди Вольдемара при въезде в Смаковку - он
            будет там минут через двадцать. С ним вы
            поедете в Белгород к дому родителей твоей
            социальной крали. Она смылась со своим
            лепилой из дома - один из охранников уже
            побывал там. И ваша задача проследить за
            остальной шайкой, так как оставшийся в
            живых полицейский скорее всего поедет
            предупредить их. И, Вась, придумайте вдвоём
            всё же какую-нибудь пакость, чтобы те
            оставили нас в покое. Понял?
     -     Не дурак, - буркнул Зверев в «сотовый» и
            отключился, шепнув себе под нос, - Я им,
            сукам, устрою куку-маку.
                Х
     -     Мы уже собрались и смываемся, - ответил
            Антон Захарович на звонок Сергея, - и
            будем все на даче у моего старого приятеля
            далеко за городом. Выедешь из него, позвони,
            и я продиктую адрес.
     -     Все в сборе? – спросил полицейский.
     -     Почти... Моя жена, доктор, Олеся, Глеб и
            Виктор Григорьевич здесь, а Маша звонила,
            что уже едет с Сашей. Только жены Николая и
            Макса с Гришенькой приедут на такси туда
            сами, а сейчас они в поликлинике -  маленький
            чего-то сопли утром распустил и кашляет…
     -     Ладно, я, как только разберусь со следственной
            бригадой, так и рвану к вам, - доложил Горлов-
            младший отцу Марии Антоновны и пошёл
            навстречу двум «фордам» с синими полосами
            на дверях и белыми буквами «полиция» на
            них.               
       А в это время в дом Зайцевых постучали.                Мужчины достали оружие, но в открытую Анастасией Павловной дверь вдруг вошла сгорбленная старушка в тёплом платке, очках и тряпье на теле.
     -     Счастья вам, человеки, - поклонилась она и
            зашамкала, - Я погорельца из Курска и прошу
            вас помочь, чем можете - я осталась совсем
            одна...
     -     Но… - развёл руками Антон Захарович.
     -     Или просто покормите меня, - захлюпала
            носом старушка.
     -     Ладно, садитесь, - прошла на кухню Анастасия
            Павловна, чтобы принести остатки обеда
            несчастной, как вдруг дверь распахнулась и в
            дом ворвался… Донсков, гневно
            выкрикнувший с порога:
     -      Хватит устраивать спектакль, Маша, все и так
             уже на взводе.
      И погорельца тут же сорвала с себя платок и очки
и превратилась… в дочь уже собравшихся уезжать
родителей и дочери с мужем.
      И вошедшая с едой Анастасия Павловна чуть от неожиданности не потеряла сознание, а доктор вновь закричал:
     -     Ты, Маш, лучше быстрей поведай о том, что
            узнала, а то времени у нас в обрез. Ну, давай!
      И Мария Антоновна, глубоко и тяжело вздохнув, присела на табурет, достав из кармана протёртой кофты листок бумаги.
     -     Ладно, дорогие, слушайте. Я сделала то, что
            давно должен был сделать Сергей Горлов.
     -     И что? – воззрился на неё отец, но та не
            ответила на его вопрос, продолжив:
     -     Но это полицейскому не удалось - документы у
            водителей машин с порубленным на куски
            мясом, едущие на мясокомбинат, были в
            полном порядке и имели ещё заключение
            санэпидстанции, чёрт бы её подрал.
     -     Быстрей, Машенька, быстрей! – поторопил её
           Донсков.
     -    Ладно, я скоро, - вскочила с табурета она, - В
           общем, я переоделась в то, что вы видете, и
           стала утром на дороге, ведущей к
           мясокомбинату, а Саша остался в «Москвиче»,
           спрятанном в кустах, держа в руках обрез. В
           общем, вторая машина всё-таки остановилась и
           из неё вылез молодой парень, мать которого я в
           прошлом году обеспечивала лекарствами. Он
           меня, естественно, не узнал, а я стала рыдать,
           выпрашивая хоть кусочек мяса, жалуясь на то,
           что моя хибара в Курске сгорела, а все мои
           родственники давно умерли.
     -     Быстрей, быстрей, Маша, нам давно пора
           отсюда сваливать! - вырвалось у Донскова,
           которого чуть ли тут же не снёс с ног,
            влетевший через входную дверь Сергей
            Горлов.
     -     Да уж, Антоновна, трави быстрей, а то мой
            «Патриот» перегреется, - скороговоркой
           произнёс он и помощница стариков и больных
           затараторила:
     -     Короче, этот парень взял и достал из
            холодильника довольно большой кусок мяса,
            который я, слёзно поблагодарив его, сразу же
            отвезла в нашу больницу к медсестре, которая
           помогала полгода назад Саше, сменить наш
           внешний вид, с просьбой отдать мясо на
           экспертизу. И вот, что я получила, слушайте:
     «Предоставленный срез мясного продукта
            принадлежит…
     -     Корове? – не выдержала напряжения Анастасия
           Павловна.
     -     Нет, - покачала головой её дочь.
     -     Зайцу? – бросил Антон Захарович.
     -     Нет, отец, нет.
     -     Это конина? - быстро произнёс полковник.
     -     Нет, Виктор Григорьевич, - побледнела вдруг
            социальный работник.
     -     Козе? – еле выговорила Олеся.
     -     Нет, дочь!
     -     Так кому же? – топнул ногой по полу Баскаков.
      Мария Антоновна ещё больше побледнела и проговорила, даже не заглядывая в заключение:
     -     Это… человечина!
      И мать её, возможно бы, упала в обморок, если бы её не подхватил Донсков. Олеся побежала в туалет и оттуда сразу послышались рвотные позывы. Остальные же замерли в ступоре, кроме знавшего уже ответ доктора, который молча стал хватать приготовленные вещи и уносить их сначала в старенький «Москвич», а потом в отечественный джип Горлова – младшего.
     -     Даже не верится, чёрт возьми! – наконец-то
            подал голос Антон Захарович.
     -     А вы, уважаемый, поверьте, - вдруг произнёс
           полицейский, - Вы же уже знаете, что на меня
            было нападение.
     -     И какая связь между этим и тем, что сказала
            моя дочь? – еле выговорила Антонина
           Павловна.
     -     А та, что перед смертью, стрелявший в меня
           бандит, всё - таки ответил на мои, связанные
           между собой два вопроса.
     -     И какие? – подала голос вернувшаяся из
            санузла Олеся.
     -     А вот какие: во-первых, что такое «Проект ЧП»
            и, во-вторых, какое мясо используется для
           приготовления пирожков, шашлыка и
           прочее…- опустил глаза полицейский.      
     -     Короче, пожалуйста, Сергей! – не выдержал
           Александр Петрович Донсков, - Нам пора
            уезжать.
     -     Ладно, вот вам короче: «ЧП» - это не какое ни
           происшествие или теракт, а… «Человеческая
           Продукция». А второй ответ вы уже знаете.
     -     Ой! – вскрикнула мать Маши, и та её
           поддержала на всякий случай за талию.
     -     А прочее? – хмуро посмотрел на всех
            полковник.
      Горлов – младший закашлялся, а потом с чувством омерзения сказал:
     -     А прочее… это то, что это мясо недавно…
            умерших, то есть, извините, ещё «свежих»
            неизвестных покойников, которых им
            привозили после разделывания из одного
            морга (не скажу из какого города) буквально за
            мизерную плату.
     И уж тут Анастасия Павловна действительно потеря сознания, а Олесю вырвало под ноги всем, кто стоял вблизи от неё. Поэтому всем пришлось подождать, пока они придут в себя и смогут перейти в машины. И тут к дому подкатил на мотоцикле Максим, а из остановившегося такси выскочил Николай с растерянным выражением лица, который тут же пересел в «Патриот» Сергея, а сын и зять полковника опять взгромоздились на мотоцикл.

                Х

     А в эти минуты Зверев и «укороченный» Вольдемар мчались по шоссе к Белгороду, но дом Зайцевых их не обрадовал, так как ворота и все двери были открыты настежь, и было ясно, что жители уже покинули его.
     -     ****ь, *****, *****! – стал лупить себя по
            коленям Васька, - Сбежали твари! И что будем
           делать, Вольт?
     -     Кататься по городу, - усмехнулся тот, - Но
            сначала поговорим с их соседями. Может быть,
            они что-нибудь расскажут об этих беглецах.
     И он оказался прав - гуляющая с коляской полная женщина с удовольствием (явно завидовала большой и дружной семье, живущей все вместе в одном комфортабельном доме) доложила, что две девушки с коляской, где лежал плачущий ребёнок, уже с утра направились в новую поликлинику, откуда она недавно пришла, встретив их по пути.
     -     Спасибо вам огромное! - широко улыбнулся
           явной «брошенке» Вольдемар, подмигнув
            хитро Звереву правым глазом.
      И тот его понял, добавив:
     -     И порядочного мужика вам на долгую и
            счастливую жизнь.
     -     Ой, благодарю вас за пожелание, - расплылась
           В улыбке толстуха, поспешив через дорогу к
           домику, который больше походил на
           переделанный сарай.
      А Вольдемар уже тронул медленно машину вперёд, зорко приглядываясь к проходящим по тротуару людям, давно зная, где находится сратая детская поликлиника, так как он родился в этом городе, который за прожитые им годы стал намного красивее и комфортабельнее, чем в его детстве и юношестве при Брежневе.
      Двух молодых женщин с коляской они встретили через два квартала (они задержались потому, что у Гриши доктора заподозрили воспаление лёгких, а процедура обследования задержалась из-за потока детей из детского сада, у которых выявлена была корь). Но диагноз не подтвердился, и женщины от радости с удовольствием погуляли по городу, забыв, что их ждут в другом месте.
     -     Притворись пьяным приставалой, а я от тебя
            девок с коляской, так сказать, спасу, - приказал
            начальник охраны нового мясокомбината
            Ваське, - И встретимся мы через две улицы у
            рынка - там народу всегда много и ни на кого
            и ни на что они уже не обращают внимания.
            Теперь у нас, как на Западе, человек человеку
            волк… Понял?
     -     А то! – стал вылезать из машины Зверев.
     И спектакль был ими разыгран прекрасно, то    есть, Василий, качаясь из стороны в сторону и матерно ругаясь, стал нагло приставать к молодым женщинам, шлёпая их по попам. И узнать в нём бандита, присутствующего в ресторане, где они отмечали юбилей Антона Захаровича, не было времени - они яростно стали отбиваться от наглеца, надеясь, что проходящие мимо люди помогут им убежать от пьяного матершинника, но не учли, что в новом мире капитализма родной страны все жители стали думать лишь о себе. И только седоватый невысокий мужчина вдруг выскочил из остановившейся у тротуара машины, схватил негодяя за шиворот и буквально бросил в кустарник, отделяющий рынок от дороги, приказав женщинам:
     -     Быстро в машину, девушки, а коляску можете
            оставить. Я вам лучше дам более новую - у
            моего внука их много.
     Но жёны Николая и Максима категорически отказались, запихав коляску в багажник, и
обрадованные, что их избавили от наглого пьянчужки, с удовольствием залезли в красивую «БМВ» серебристого цвета, взяв мальчика на руки, который тут же стал разглядывать яркие кожаные сиденья.
     -     Нам за город, - начала мама Гриши, но Ирина
            вдруг толкнула её в плечо, почувствовав
            неожиданно какую-то тревогу, охватившую её,
            но не успела об этом сказать Нине, так как
            вдруг хозяин машины объявил:
     -     Только на минутку я заскочу на рынок…
     -     Да, пожалуйста, - улыбнулась ему жена
           Николая.
     Но последующее далее отнял у обеих молодых женщинах силы – у остановившейся у рынка машины  открылась не водительскую дверь, а  правая передняя, в которую тут же ввалился тот самый дебошир и его глаза излучали не пьяный угар, а самую настоящую ненависть. Они попытались выбраться из «БМВ», но задние двери оказались заблокированными, а сама машина тут же рванула вперёд, унося несчастных сначала в Солнцево, а затем на мясокомбинат, где их троих заперли в подвальном помещении и где тут же начался для них дикий ужас, который можно было
увидеть только в американских триллерах.


                Часть пятая               
                Кровавый исход

                Ни на солнце, ни на смерть
                нельзя смотреть в упор.

                Франсуа де Ларошфуко   
                Сначала у них отобрали Гришеньку, унеся его куда то, и охранники стали их насиловать, а затем бить плетьми со свинцовыми шариками на конце.
     -     Скажете, куда уехала семья Зайцевых и их
            сообщники, и мы вас отпустим, - орал
            Капуцин, изо рта которого от злости вытекала
            и пузырилась белая пена.
     Но молодые женщины молчали, надеясь, что эти мучения вот-вот закончатся. А когда их обнажённые тела покрылись ранами, из которых сочилась кровь, они просто потеряли сознание.
     -     Под ледяной душ их, - приказал Вольдемару
            Капуцин, - И до завтрашнего утра не давать
            им ни пить ни есть.
     -     Слушаюсь, Кап, - кивнул головой начальник
            охраны.
     -     И усиль, Вольт, наблюдение, то есть никого из
            охранников домой не отпускать.
     -     Понял, - кивнул головой тот, видя, как те
            при экзекуциях только улыбаются, хлеща
            водку прямо из бутылок.
     -     И вколи девкам наркотики, - шепнул на ухо,
            уходя в свой кабинет, Капуцин, - Пусть
            «оттянутся» по максимуму. Да, а кто захочет
            ещё «любви», ха-ха, тот пусть занимается этим
            делом хоть всю ночь.
     -     Ладно, - нахмурился Вольдемар, заметив с
            какой ненавистью смотрит на директора
            комбината Франкенштейн, но ничего об этом
            тому, почему то, не сказал.
     Нет, ему тоже было не очень приятно на всё это смотреть, так как происходящее в подвале напомнили ему документальные фильмы, где показывали немецкие концлагеря. Но он боялся Капуцина, так как ставшие вдруг не регулярными доставки мяса и медленное обогащение сделало того просто невыносимым. И даже у самого начальника охраны появлялась по ночам мысль о побеге из этого надоевшего кошмара, который начался ещё с открытия «Приюта гурманов»
     Но на утро всё повторилось, то есть насилие, избиение, ледяной душ и крутой мат, вырывавшийся постоянно изо рта Генерального директора. Но женщины всё равно молчали то ли из-за того, что потеряли силы, или из-за неописуемого мерзкого страха и отвратительного чувства своего грязного и обессилившего тела.
      Да, они молчали, надеявшись, что вот-вот сюда ворвутся их мужья с полицейскими и уничтожат этих садистов.
     -     Так, оставьте их в покое, - наконец-то
            прекратил экзекуции Капуцин, - Вымойте и
            оденьте их, а вечером я вам покажу что-то типа
            шоу - у меня появилась новая идеи, воплотив
            которую, мы заставим девок заговорить.
     И все присутствующие мужчины тут же подобострастно закачали головами, так как увидели, что в руках Капуцина мелькнул израильский «УЗИ».
     А в это время, ещё не уехавшие и продолжающие следить за территорией Баскаков и Максим, к сожалению, ничего не увидели, то есть, как Вольдемар высаживал из машины Ирину и Нину с ребёнком - они следили за охранником с винтовкой с оптическим прицелом, так как к нему прямо перед закатом присоединился ещё один, принёсший «брен» - старый английский автомат с рожком, торчащим сбоку, и оптическим прицелом. И это их удивило и неожиданные мысли о приближающейся схватке заставили их на полчаса раньше покинуть своё место наблюдения. А приехав к полудню домой к Зайцевым, они просто были шокированы, узнав от Николая, что ушедшие с его сыном в поликлинику Нина и Ирина до сих пор не вернулись, хотя они прекрасно знали адрес их очередного местонахождения.
     -     Надо расспросить всех соседей, - с
            бешенными глазами произнёс Максим, 
            отъехав квартал от дома, и вдруг затормозив,
            - Может быть кто их и видел…
     -      Правильно, - сказал Баскаков, слезая с
            мотоцикла.
     -     А я тем более, - подбежал к ним Николай,
            увидевший, что они остановились и
            выпрыгнувший из машины отца.      
      И они тут же побежали назад к дому Зайцевых, и стали обходить всех соседей. Но их ждало разочарование, так как никто из близ живущих от дома, ни молодых женщин, ни коляски с мальчиком они не видели и только недавно вернувшаяся с рынка старушка Пелагея, продававшая там свой избыток овощей, прошамкала:
     -     Я видела, как в подъехавшую к базару
            иномарку тут же залез чуть прихрамывающий
            битюг и сразу из неё послышались дикие
            вопли.
    -      Но женщин в ней или коляску с ребёнком вы не
            заметили? - спросил Баскаков.
    -     Нет, но зад машины не была закрыт до конца,
           точно! - всплеснула руками старая женщина, -
           Да и слабые глаза мои ничего другого не
           успели увидеть...
    -      Это точно были наши жёны! - застучал от
           нетерпения туфлей по асфальту Николай, - А
           багажник не был закрыт, так как ему помешала
           коляска.
     И тут старушка встрепенулась.
    -     Да вы зайдите к нашей одинокой пьянчужке -
           она вчерась мне говорила, что с утра повезёт
           своего безотцовщину Валерку в новую
           поликлинику. Может, она и видела ваших жён с
           дитём там.
     И одуревший уже от горя бывший московский полицейский тут же рванул к хибаре на противоположную сторону улицы, но его вдруг остановил вылезший из тоже остановившейся своей машины Сергей Горлов.
     -     Ты куда, коллега? – развернул Ника лицом к
            себе он.
     -     Тут такое дело… - начал тот, дрожа всем
            телом, и быстро рассказал ему, что поведала
            старушка.   
     -     Подожди, я схожу сам - женщина побоится
            соврать, увидев полицейскую форму.
     И стоявшие рядом Баскаков с Максимом его поддержали:
     -     Он прав, Коля, - схватил за руку друга Макс, -
            Пусть Серёга сходит к явно брошенной
            женщине один.
     -     Несомненно, - добавил Глеб, - мадам тут же
           расколется, увидев, кто стучится к ней в дверь.
      И Николай натужено кивнул головой, наконец-то
соглашаясь с предложенным, а через пять минут
Горлов вернулся, часто и нервно дыша.
     -     Ну, что? – почти истерично спросил Николай.
     -     Да, Дуся, так зовут незамужнюю женщину,
            наших не видела, но подсказала остановившую
            рядом нервному водителю «БМВ», где
            находится новая детская поликлиника и
            удивилась, что машина тут же поехала быстро
            вперёд. И я думаю, что это точно был один из
             прихлебателей Капуцина.
     -     И то, что увидела бабушка у рынка доказывает
            наличие похищения наших жён, Ник, -
            хлопнул того по плечу Максим.
     -     А садившийся в машину качок мог быть…
           Васькой Зверевым, которого ваши жёны
            запомнили, увидев его в ресторане, - хмуро
            произнёс Баскаков.
     -     И их скорее всего увезли в Михайловку на
            мясокомбинат, - вырвалось у Горлова-
            младшего, - Только там их могут бандиты и
            спрятать. Кстати, на меня сегодня утром было
            покушение…
     -     Тогда скорей туда! – почти заорал на всю
            улицу обезумевший Николай, прытко садясь за
            руль «Опеля», - Ты едешь с нами?
     -     Нет! – ответил Сергей, - Сначала я вызову
           омоновцев - Белгородская полиция уже знает,
           что случилось со мной утром на дороге. Ведь
           теперь ясно, что мы одни с этой бандой не
            справимся.
     -     Это точно, - кивнул головой Баскаков, - И нам
           нужно позвонить уехавшим нашим, и сообщить
            о новостях, услышанных от старушки и
            одинокой матери. Тем более, что твой отец,
            Коля, не выдержит и обязательно поедет за
            нами на комбинат.
     -     Правильно, - закивали головами остальные
            мужчины, видя, как Горлов набирает номер
            МВД Белгорода.
     -     Ну, что, Сергей? – спросил через три минуты
            бледный как смерть Николай.
      И Горлов покачал головой, медленно произнеся:
     -     Дежурный офицер сказал, что омоновцы нас
           поддержат, но они вернуться с задания только
           утром. Так что, господа мужики, я еду в
           Управление, где буду ждать их, чтобы сразу
            рвануть к мясокомбинату. А вы мчитесь в
            Михайловку и осторожно попытайтесь
            узнать, там ли спрятаны женщины с
            ребёнком…
     -     Да мы просто захватим «языка» и всё, мать его!      
           - вырвалось у ещё не потерявшего
            самообладание Максима.
     -     Точно! – чуть улыбнулся Сергей Горлов, - Во
            время учёбы в «Высшей школе милиции» нас
            часто учили и этому. Ну, удачи вам!
     И он уехал на «Патриоте», а Максим, Николай, Донсков и Баскаков расселись в «Опеле» и через полчаса уже были в полукилометре от комбината. А через час к ним присоединился, приехавший на такси и полковник Просторов, привёзший бутерброды и воду, которые никто не стал ни есть ни пить - мысли о жизни ребёнка и жёнах Николая и Максима были самым главным в их головах в настоящий момент.
                Х
     -     Ну, всё? – спросил Капуцин, заходя в
            подвальную комнату, где сидели на полу
            полуодетые женщины, - Помыли их
            охранники или нет?
     -     Помыли, - отвернул голову в сторону
            Вольдемар.
     -     Тогда почему же они без белья?
     -     Не стали надевать грязное…
     -     Тогда прикажи, чтобы твои все секьюрити
            собрались на территории комбината, а Васька с 
            бандой устроили на всякий случай засаду у
            дороги за полкилометра отсюда.
     -     Есть! – вяло произнёс начальник охраны и
           поднялся наверх, где сгрудились, включая 
           Зверева - младшего со своими подельниками,
           вооружённые до зубов охранники. Он объяснил
           всем, что сказал Генеральный директор
           мясокомбината и опять спустился под землю,
           где в грязном помещении хмурый
           Франкенштейн помогал несчастным
           женщинам накинуть фуфайки - они замёрзли
           на цементном полу до предела, стуча громко
            зубами.
     -     Всё, за мной! – приказал Капуцин, нажимая
           скрытую от глаз кнопку, после чего часть
           кирпичной стены отошла влево, открыв чуть
           освещённый проход, - Ведите их, ребята. Да,
           Вольт, Зверев выполнил мой приказ?
     -     Да, он со своей шоблой уже пошли устраивать
           засаду.
     -     И хорошо! Его уркаганы - крепкие и надёжные
           ребята, раз столько лет обеспечили и охраняли
           своему пахану хату недалеко от полицейских
           отродий. Так, осторожно, справа будет сейчас
           узкая дверь. Заводите туда баб и начнём
           осуществлять средневековую пытку.
     -     Опять их бить будете? – скривился
           Франкенштейн.
     -     Нет, буду действовать на их силу воли и
           любовь к пацану.
      И через минуту они вошли в большую комнату, где посередине стоял стол, а на нём какой-то агрегат, прикрытый простынёй.
     -     Так, поставьте девок к стене и держите их
            крепко - я сейчас приду.
      И почти, как средневековый инквизитор, Капуцин вошёл через три минуты в помещение в белой одежде до пола с вышитой перевёрнутой пятиконечной звездой, под которой чернели три большие цифры «666». И на руках он держал обнажённого годовалого мальчика, рот которого был заклеен скотчем, а ножки и ручки связаны верёвкой. Женщины, увидев его такого, громко застонали и попытались вырваться из рук пособников поистине Дьявола, но те держали их крепко.
     И тут Капуцин дико захохотал, положил ребёнка на пол и… скинул белую простыню со стола, а увидев, что находится под ней, Нина и Ира сразу всё поняли и потеряли сознание. 
                Х
     До рассвета оставалось часа два, когда полковник, его сын и зять, а также Александр Донсков с Баскаковым стали спорить, кому идти за «языком». Хотя территория комбината и была ярко освещена, на ней никого не было и мужчины поняли, что часть бандитов находится за высокой стеной, окружающей
постройки. А Сергей Горлов в этот момент уже рассказывал быстро завтракающим омоновцам, какая предстоит им задача и о возможном «сюрпризе», то есть засаде, ждущей их недалеко от мясокомбината.
      И полковник Просторов тоже говорил своим подчинённым об этой версии:
     -     Часть бандитов, скорее всего, пошла
            устраивать засаду для полиции - Капуцин не
            дурак и додумал, что кто -то из пришедших на
            рынок всё же обратил внимание на крики,
            раздавшиеся из машины, когда Васька
           Зверев залезал в неё и женщины его узнали. И я
           сам пойду доставать «языка», а вы лучше
           занимайте холмики снаружи стены и
           будьте готовы к настоящей войне.
     -     Нет, отец! – подал голос Николай, - Я лучше
            справлюсь с этой задачей или я не
            полицейский.
     -     А не пойти ли мне? – спокойно произнёс
            Баскаков, - Ведь я по совместительству
            учитель физкультуры и…
     -     А себя я не предлагаю, - тут же честно
            признался Донсков, - потому, что я
            несколько грузный.
     -     А мы о тебе и не говорим, Саша, - перебил
           доктора Максим, - Да и ты, Глеб, не мальчик с
           юношеской фигурой. Поэтому должен пойти я
           - худой, подвижный, умеющий крутить сальто
           не только над водой бассейна, но и на суше.
           Тем более лёгкие у меня развиты
           замечательно, а разведчик должен дышать
           очень поверхностно, чтобы никто его не
           услышал. Так что, товарищ полковник, дайте
           мне ещё пару гранат и второй «ствол» - я тоже
           увлекался когда-то стрельбой и у меня это
            неплохо получалось.
     -     Тогда идём вдвоём, - вдруг категорически
            проговорил Николай, - Вряд ли кто-то из вас
            всех, не считая моего отца, умеет кидать
            десантный нож. Я же, папа, когда ты уезжал на
             учения, только и делал, что бросал твой
            кортик в дверь санузла изнутри.
      И Виктор Григорьевич удивлённо выпучил глаза.
     -     Ах, поэтому на ней всегда висела занавеска?
           Покойная мать всегда была на твоей стороне и
           подчас скрывала все твои шалости. Поэтому,
           - полковник строго заглянул в глаза всем
           мужчинам, - за «языком» пойдут действительно
           они - мой сын и мой зять, и больше никаких
           споров. А мы потихоньку залезем на
            кирпичную ограду и распластаемся на ней, как
            крокодилы на песке, готовые в любую минуту
            броситься на жертву, а мы это сделаем с
           врагами. С Богом, ребята! Вот вам ещё оружие
           и гранаты, а тебе, сын, мой любимый кортик. И
           берегите себя – вы нужны своим жёнам. Всё,
           вперёд!
                Х
      Нет, снайпер, услышал лёгкий шорох внизу, и прошёлся лучом прожектора по земле, но никого во внутреннем периметре не было.
     -     Ух, твари, спите, небось, в зале для совещаний,
           надеясь, что я, Алексей Дроздов, бывший
           лучший биатлонист Курского «Динамо»,
           вовремя увижу «понтов», как теперь
           называют бывших милицейских и разбужу вас.   
           Ладно, я вам сейчас устрою подъём, мудаки…
           Ну, держитесь!
     -     А и правильно! – поддержал его другой
           снайпер, - Сейчас спать и срать некогда…
     И они стали спускаться по внешней лестнице с крыши - уверенные в себе киллеры, которых привёл на мясокомбинат сам начальник охраны.  Но вот и последние перекладины железного спуска, на которых они стоят, не заметив, что сзади них уже приготовился для метания ножа Николай, а Максим прицеливается в них из пистолета с глушителем. Но бывший биатлонист, оказывается, был не только специалистом высокого класса, но ещё и хитрым и пропустил первым спускаться по лестнице своего помощника. И как только тот стал на примятую внизу траву и обернулся, то тут же в его шею вонзился кортик полковника, сразу ослабивший мышцы руки, державшей винтовку с оптическим прицелом. И он только и успел, что громко вскрикнуть и отдал концы, как четыре крепкие кулака врезались в живот и лицо биатлониста Дроздова, повернувшегося на 180 градусов на последней ступени киллера, державшего в руках винтовку с оптическим прицелом и не успевшим её применить. И тут же на его руки были надеты наручниками, которые дал Николаю Сергей Горлов, а Максим поспешил заклеил ему рот скотчем, впопехах чуть надорвав его.
     -     Где женщины и ребёнок? – буквально зарычал
           Николай, - Скажешь и останешься жив. Понял?
      И киллер тут же кивнул головой, прекрасно понимая, что смерть рядом и лучше отсидеть долгий срок в тюрьме, чем расстаться с жизнью прямо сейчас.
     -     Они все в подвале, - просипел бывший
            биатлонист, раздвигая языком надрванный
             скотч, - Но, чтобы туда попасть, надо залезть
            обратно на крышу.
     -     Так давай, наверх и быстро! – приказал
            Николай.
      И через пять минут троица уже была на крыше, где снайпер открыл люк и стал спускаться по внутренней винтовой лестнице вниз. Потом в какой-то момент он толкнул узкую и еле заметную дверь.
     -     Снимите с меня наручники, а то Капуцин,
            увидев в каком я положении тут же пристрелит
            меня, - буркнул он, когда с его рта был всё-
            таки сорван мешающий чётко говорить скотч, -
            Я не буду под прицелом обоих пытаться
            убежать - жизнь мне дороже всего.
     -     А где все охранники? – спросил Максим.
     -     Да спят, наверное, черти, в зале для совещаний,
            а часть из банды Васьки Зверева вместе с ним
            ушла устраивать на дороге засаду
            полицейским.
     -     Ладно, живи, но…- усмехнулся тренер по
           плаванию и намотал оставшийся скотч на
           его голени, добавив, - Сядь здесь и молчи,
            иначе…
     -     Я всё понял, - плюхнулся тот на цементный   
            пол, - Идите прямо и там будет такая же дверь.
     -     А кто там кроме женщин и мальчика? -
            проговорил зло Николай.
     -     Капуцин, Вольт и Франк.
     -     А старший Горлов?
     -     Тот смылся ночью, подлый трус, - застонал
           уже не нужный пленник и друзья осторожно
           пошли вперёд.
                Х
     -     Орите сколько хотите, девки, - заржал директор
            мясокомбината, - Не скажете в течение
            минуты, где спрятались остальные Зайцевы и
           все другие мужики, и я насажу на самый
            большой шампур вашего засранца и зажарю
            его как молодого барашка, а потом мы втроём
            съедим его на ваших глазах.
     -     Сволочь поганая, мерзкий зверь! – заорала
            истошно Нина, - Чтоб тебя разорвали черти!
     -     Сначала мы разорвём жареного мальца, а
            потом и вас, ****и, а затем пойдём убивать
            тех, кто придёт сюда и попробует вас
            освободить.
     -     А-а-а! – застонала, теряя сознание Ирина,
            представив вдруг картину убийства Гришеньки
            и с криком умирающей птицы упала на
            ледяной пол.
     И тут Вольдемар подошёл к Капуцину и зашептал ему что-то в ухо, но тот лишь передёрнул затвор автомата и расхохотался.
     -     Что, жалко мальца и девок? Не насытился
            вчера картиной изнасилования их
            охранниками! И ты, Вольт, слабаком оказался?
            Та, ещё слово, и я в тебя всажу всю обойму.
            Всё, поднимай эту дуру и всыпь ей по голой
            спине так, чтобы пришла в себя от боли,
            - заорал вовсю Генеральный директор
            мясокомбината.
     И тут он услышал щелчок из угла, где стоял бледный Франкенштейн, повернулся и с ужасом увидел, что тот направил на него пистолет. Раздался выстрел, но Капуцин не ощутил боли, так как руки его подельника тряслись и он промахнулся. И тогда он нажал на гашетку. Короткая очередь и сражённый Франк упал на мокрый пол. Вольдемар кинулся к нему, но не успел даже притронуться, как в его спину озверевший Капуцин выпустил вторую очередь.
     И тут оставшийся один без помощников пособник Дьявола, услышал такой дикий вопль Нины, что сразу же вспомнил, как на сафари в Африке затрубил, находящийся в предсмертной агонии слон,
получившего от него пули в голову из «брена».               
      Он повернулся всем телом к женщине, но та вдруг, подобно дикой кошке, запрыгала от стены к стене, а потом метнулась к нему и вцепилась зубами в сонную артерию, тут же залив кровью всё тело Капуцина и своё лицо… И тот даже не успел поднять автомат, как стал падать на бетонный пол, так и не оторвавшись от обезумевшей женщины и не увидев, как врываются в помещение двое молодых мужчин с пистолетами в руках.
                Эпилог
     ОМОН и есть ОМОН, и его люди не дураки, чтобы идти напролом по дороге, то есть, часть из них, громко шелестя колосьями пшеницы, напрямую двигалась невдалеке от шоссе, когда другие, сделав круг, подошли к бандитам Васьки с тылу и длинными очередями положила с двух сторон почти всех, кроме самого Зверева, который залёг в кустах и всё же успел всадить обещанную из автомата пулю в середину груди Сергея Горлова. Чувствую себя победителей он медленно подошёл к полицейскому и хохоча произнёс:               
     -     Ну, что, бывший мент, помираешь? Я же
            говорил лепиле, чтобы тот передал тебе
            весточку о сколачивании гроба для себя. Так
            передал? А хотя уже всё равно – сердце твоё
            сейчас остановится и… И прощай, Серый…            
       Но рана не оказалась смертельной для Горлова 
    так как он был в бронежилете и заполучил только
    очень болезненную и обширную гематому, успев
    лёжа на спине, всё-таки выпустить из «ПМ» всю
    обойму Ваське в голову со словами:
     -     И действительно, прощай, Василий – Дьявол    
            ждёт уже давно тебя в Аду…               
И всё, что, Зверев увидел в последнюю минуту в
своей жизни, так это солнечный луч, вышедший из-за тучи и больно ударивший ему в глаза…               
       И когда бойцы ОМОНА ворвались на территорию мясокомбината, то увидели в основном трупы охранников, которых расстреляли Виктор Григорьевич вместе с Донским и Баскаковым. И их поразило не то, что не военные люди (они ведь не знали, что ими командует постаревший полковник ВДВ) справились с бандитами, а что у главного входа в административную часть мясокомбината сидят молча на траве двое мужчин и две женщины, одна из которых держит на руках годовалого ребёнка и яркое восходящее солнце освещает всех так, что над их головами, как показалось омоновцам, горят ярко золотые НИМБЫ.

                К  О  Н  Е  Ц

 


         





               

               

             





         




    
      
osipovvp 
                Вячеслав Осипов

    Конец «Райского ада»

                Каждая ночь должна иметь своё   
                меню.
                Оноре де Бальзак

Часть 1 - Метро………................................стр. 2

Часть 2 - Деревня……................................стр. 75

Часть 3 - Новые друзья и старые враги стр. 170 

Часть 4 - Комбинат……………………….стр. 187

Часть 5 – Кровавый исход…….................стр. 221

                Часть первая               
                Метро

                Человек – единственное
                животное, способное оставаться
                в дружеских отношениях со
                своими жертвами, которых он
                намеревается съесть, вплоть до
                того времени, как они будут
                съедены.
                Самюэл Батлер
                Максим

              Господи, как ему надоело метро!
Они переехали сюда, когда умер отец. В той двухкомнатной старой квартира всё напоминало о нём, а точнее - своей перепланировкой, в результате которой холл превратился в комнату, где спал он, а крошечная кухня, после частично разрушенной стены, отделяющей кладовку от неё, перевоплотилась в приличную столовую. Да и картины на стенах, купленные отцом за всю его жизнь, украшали квартиру. И вот папа умер и этот дом недалеко от метро «Тульская», то есть почти в центре столицы вдруг стали капитально ремонтировать («зачали» его ещё 1954 году), превратив их переделанную квартиру в другой, не понравившийся вариант, что Максима с мамой совершенно не устраивало и они переехали в двадцатилетнюю новостройку у метро «Нагорная» в старый район, где буквально через овраг жила в «хрущёбе» его будущая супруга Ирина Викторовна Просторова с отцом и уже женатым братом Николаем - его одногодком, любившим, когда его называли Ником. Ира же была на пять лет младше Максима и уже заранее все знали, что когда они поженятся, то будут жить втроём с его мамой в этой высотке в пяти минутах ходьбы от самого метро, построенной в «Золотой Век», как он считал, то есть во времена Брежнева, когда учёба, здравоохранение и спортивные школы были бесплатными. Конечно, если прислушаться, то можно было точно понять, что вот этот поезд идёт к центру столицы, а вот этот на юг. Да, но зато квартира была трёхкомнатной, где можно было смело сразу заводить после свадьбы детей - мать Максима обожала малышей, заранее купившая кучу шмоток, хотя не принято было это делать, различные книжки для всех возрастов, лото, шашки и шахматы. И близость метро нисколько её не смущала, - глуховатость спасала её от то нарастающего, то удаляющегося звука под полом в их новой квартире на втором этаже. И они жалели соседей снизу, где «голос» подземки был значительно слышнее, чем у них. Но они к этому привыкли быстро (точнее, юная жена Макса - так она любила его называть, хотя его самого всё-таки это продолжало раздражать).
      И вот в середине августа 2010 года Максим Иванович Ростовский родился в двадцать седьмой раз пятнадцатого числа этого самого последнего летнего месяца. И праздновать день рождения он начал на работе с друзьями - спортсменами в комнате для переодевания бассейна за Даниловским рынком, где устроился тренером по плаванию, так как просто обожал этот вид спорта с десятого класса, закончив после школы институт физкультуры. И он отличался от всех накаченных его взрослых учеников тем, что был с детства худощавым и похожим этим на Кащея Бессмертного, но мышцы его были вполне крепкими, позволяя долгое время плавать даже на одних руках или ногах. И вот в этот день они так увлеклись коньяком, который обычно дарят родители своих детей тренерам, что досиделись в раздевалке почти до половины двенадцатого ночи (директор бассейна, врач и медсестра ушли на три часа раньше и тоже прилично уже поддатые). И Максим в связи с этим чувствовал, что дома его ждёт не только праздничный стол, но и большой «пистон» от матери и уже спящей и «капитально» одетой в пижаму молодой и строптивой жены, так как эта «кольчуга» означала, что она очень на него обиделась и никакой близости в эту ночь не будет, хотя с первого дня супружества они всегда спали голенькими. Вот поэтому он и не спешил, и выйдя из вагона родного теперь метро «Нагорная» взял, да и присел передохнуть на скамейку в конце зала, считая, что его никто не заметит. Нет, ночевать в метро Максим не собирался (полиция бы его сразу удалила из подземки под «белые ручки»), а захотел тайно допить 250-граммовую бутылочку «Киновского» коньяка, чтобы прибавить силы для преодоления трёхсотметровой дороги до дома. И последний глоток он сделал в половине первого и вдруг ЭТО началось…
      Вообще-то он никогда не верил во всякую там телепортацию, параллельные миры, галлюцинации и призраков, но то, что он увидел, запомнил чётко: к обеим платформам синхронно подошли два поезда и что его жутко поразило, так это то, что они появились… с одной и той же стороны, то есть из центра. И один из поездов был пустым, и в нём было всего три вагона, которые отличались от обычных, своей шириной и интерьером, то есть в них стояли мягкие кресла, столы с разными напитками, рюмками, фужерами, бокалами, стаканами и беспроводными клавиатурами для компьютеров, большие экраны мониторов которых висели на стенах. Были в них и барные стойки с микроволновыми печами, а рядом крутились юноши-официанты и из одежды, если можно так сказать, на них были только стринги и галстуки, приводящие к мысли, что это Максу просто снится. Поэтому он даже потёр руками глаза и ущипнул себя за бедро, но «видение» не исчезло, а заболевшая кожа в месте щипка, убедила, что всё увиденное - истинная правда.
      И тут двери обычного поезда раскрылись, и он автоматически молниеносно спрятался под скамейку. Увиденное далее поразило его не меньше, чем предыдущее: из дверей выскочили на платформу люди разного возраста и пола, одетые все по новейшей моде, аккуратно и профессионально раскрашенные и необычайно весёлые. Они гоготали так, как будто находятся в цирке и сейчас перед ними выступят укротители самых страшных и опасных зверей. И они не пошли на выход, а ринулись в стоящий напротив необычный поезд, двери которого тут же закрылись, и он… пропал, то есть исчез с бешенной скоростью. И Максим только и услышал, когда толпа перемещалась, чей - то грубый оклик:               
     -     Вольдемар, не забудь про решето!
      И тут же у кого - то пикнуло дистанционное управление и где - то у эскалаторов зашуршала не видная из-под скамьи решётка. На противоположной же платформе пустой поезд двинулся как всегда, то есть медленно ускоряя движение и пропал в противоположном направлении в сторону центру столицы.
     Максим попробовал вылезти из-под скамейки, но
тело не слушалось - шок от увиденного ещё не прошёл. Что это за хрень? И куда поехала эта «элита»? Чёрт возьми, надо бы проследить за этим «аттракционом» и привлечь в помощь брата жены, то есть Николая Просторова, который уже восемь лет «пахал» в милиции! И почему привлечь? А потому, что нашему герою показалось, что эта весёлая «братия», севшая в переделанный поезд, занимается чем-то не лицо пристойным.
      И Ник, с которым он встретился на следующий день в обеденный перерыв в кафе недалеко от его работы, конечно, Максу не поверил. Поэтому тот повторил свой рассказ четырежды и так как не ошибся ни разу в описании увиденного, представитель Закона наконец-то махнул головой:
     -     Ладно, шурин, разочек сподоблюсь на
            «поход» с тобой, но не больше. И когда
            пойдём?
     -     Да завтра же.
     -     А если этот фортель исполняется не каждую
            ночь, а…
     -     То сходим подряд три раза - Бог любит троицу
            и ненавидит нечистые дела. Согласен?
     -     Хорошо, три раза, так три раза, - кивнул
            головой его теперешний родственник, - Но не
            больше.
     -     Женой клянусь, что не буду приставать, зуб
            даю! – ковырнул Максим верхний зуб - резец
             ногтем, как это делает молодая шпана.
     -      Моей сестрой не клянись, хренов спортсмен, -
             возмутился Николай, - Не люблю. Да и ни
             след тебе подражать всякой швали.
     -     Ладно, извиняюсь. Но «ствол» всё же возьми с
            собой.
     -     На кой? – вылупил глаза брат его жены.
     -     А на всякий случай. Я же не знаю, кто это
           были.
     -     В каком смысле?
           А в том, что эта шумная братия могла быть
           просто ОПГ или шайкой - лейкой   
            железнодорожников, справляющей чей-то день
            рождения, а, может быть, и какой-то
            банкирской элитой, а то и вашими, или
            «конторскими».
     -     Не дури, Максим, наши все сейчас на диком
            контроле - милицию, видишь ли, решили
            переделать в полицию, поэтому и строго
            выбирают опытных и смелых ребят, то есть
            идёт тщательный отбор. И это было
            предложением Медведева, о чём писали в
            СМИ девять дней назад.
     -     Тогда элита высшего эшелона власти, -
            вырвалось у тренера.
     -     Не ерунди, дурачок. У них свои хазы и не в
            таких местах и особенно у «конторских».
     -     Тогда чёрт их знает! – загрустил сразу Макс.
      И тут Николай улыбнулся и сказал:
     -     Ладно, посмотрим на этих гулён и решим, что
            делать дальше, если вообще это правда, а не
            «белочка» устроила тебе это представление.
      И Ростовский тут же обиженно фыркнул:
     -     Обижаешь, начальник – я не до такой степени
            был пьян.
     -     Я не начальник, а всего лишь старший
            лейтенант.
     -     Тебе же капитана обещали два месяца назад?!
     -     Значит, пока не заслужил, - хмуро произнёс
            Николай Просторов.
      И Максим решил подлизаться, хитро
      улыбнувшись.
     -     Вот раскроешь это дело, и тебе дадут сразу
            майора, - вырвалось у него.
     -     Твои слова да Богу в уши! – вздохнул тяжело
            брат жены.
     -     Будем надеяться, - хлопнул худосочный пловец
            шурина по плечу.
     -     Ладно, - хохотнул Николай, - пошли уже по
            домам, а то Ирка тебе клизму поставит за
            опоздание.
     -     И опять наденет ночную «сбрую», - притворно
            и плаксиво добавил Максим.
     -     И правильно сделает - точность вежливость
            королей. Помнишь, как мы в детстве собирали
            всякие афоризмы? – улыбнулся милиционер.
     -     Да, давно это было, - с грустью произнёс Макс.                И тут в кафе вошли два мента, и Николай схватил его за руку
     -      Уходим, а то дадут мои мне по шее, увидев,
            что я в форме и лакаю пиво в рабочее
            время, - тут же попросил милиционер.
     -      А, может, рванём через кухню? – бросил
            тренер по плаванию.               
     -      Нет, Максим, «белочка» точно от тебя ещё не
            ушла - хрень говоришь ты, дружок.
     -     Да просто никак в себя не приду после
            столкновения с этой размалёванной братией.
     -     Тогда пошли навстречу моим, так сказать,
            друзьям по работе - эта парочка капитанов
            нормальная.
       И они поспешили из кафе на свежий воздух и тут же разошлись: Макс потопал в метро, а Просторов в Управление, поглядывая на часы - в пять он собирался уже свалить домой, где ждала его беременная жена по имени Нина и отец - бывший полковник ВДВ, сохранивший до настоящих времён выправку и силу. Мать же Николая в девяностые годы как-то ушла из дома в магазин, так больше и не появлялась, а милиции до сгинувших в те суровые годы было не до них. Вот поэтому Ник и пошёл учиться в «Высшую школу милиции», чтобы получить возможность всё-таки узнать хотя бы что-то о судьбе пропавшей мамы.
      На разведку в метро они пошли на следующий день, но сглупили, попав на родную станцию рано,
    а точнее в двадцать три ноль - ноль и… обалдели, так как, когда спустились по эскалатору вниз, то у будки, где всегда сидела дежурная «надсмотрщица» стукнулись лбами о почти невидимую решётку из оргстекла, которая немного «затуманила» зал.  Да, они услышали, как прибыли одномоментно два поезда и застучали их двери, и даже людской шум, состоящий из гогота и смеха, а Николай даже засёк, как кто-то действительно сказал фразу, услышанную его родственником в прошлый раз:
     -     Вольдемар, не забудь про решето.
      А потом мгновенно прогрохотал первый поезд, а
затем медленно покатил второй. И тут же «туман» рассеялся, то есть решётка ушла в потолок.
     -     Твою мать! – вырвалось у Николая, - Теперь,
            Макс, я тебе верю, но мы пришли поздно, то
            есть к закрытию почти невидимой стены и
            быстрому переходу компании из одного поезда
            в другой.
     -     Вот именно, - хмуро проговорил Ростовский, -
            Это всё ты меня подгонял, торопыга.
      Шурин прижал его крепко к себе и улыбнулся.
     -     Признаюсь в ошибке, извини.
     -     То-то же! Пошли домой.
     И они пошли, и с досады попили пива в магазине напротив входа в метро, где продавалось оно, любимое, то есть разливное, что потом дома заставило Максима тщательно вычистить зубы и три минуты вместо секунд полоскать рот «Лесным бальзамом», устраняющим любой запах, так как он боялся, что жена, учуяв амбре, опять накажет его, нацепив на ночь знакомую «кольчугу».
     На следующую ночь эти поезда не появились, и Николай психовал невозможно как из-за того, что он специально поменялся со своим напарником дежурствами и у молодого милицейского оно прошло совершенно спокойно, а другие два подряд у Ника были просто сумасшедшими. Следующее же ночное посещение метро также было неудачным - они опоздали из-за драки у турникета, так как Просторову пришлось вмешаться, пока дежурная тётка бегала за нарядом уже переделанных милицейских в полицейских, играющих в своей комнате в шахматы.
     -     Всё, больше не пойду, - категорично заявил
            Просторов - младший, - На работе на меня
            косятся, называя неудачником, так как
            постоянно попадаю при смене дежурств во
            всякие переплёты.
      И Максим обиделся, ничего ему не сказав. И пошёл в следующий раз один. Но эта разодетая и уже пьяная компания, переходя из одного поезда в другой, вдруг его заметила и отделившийся от неё высокий качок - охранник подошёл и отправил пловца в нокаут. Но тот, естественно, не пошёл жаловаться дежурившим «понтам», так как при этом надо было объяснить, почему он был в метро во втором часу ночи, а потревоженный его мозг не смог бы сообразить что-то толковое после прямого удара в челюсть. Хорошо ещё, что в эти дни жена ездила на дачу к подруге, с которой училась в педагогическом институте, а то бы дикого скандала Максу не избежать. Правда, мать его заменила опять невестку в плане выговора, заподозрив его в посещении несуществующей любовницы, но шатающийся зуб от удара несколько «был» на его стороне, и опоздание он объяснил встречей с молодыми хулиганами, помешавшими ему идти быстрее от бассейна до метро, то есть соврал, как смог...
      И он теперь серьёзно призадумался, то есть обсудил с самим с собой, как незаметно попасть в эту компанию и увидеть хотя бы на какой станции метро те покинут загадочный комфортабельный поезд. Но ведь надо было обеспечить себе алиби заранее, так как он мог задержаться на всю ночь. И эта возможность появилась аж в следующем месяце и, слава Богу, не в начавшийся дождливый сентябрь, а ещё в середине августа, то есть он случайно краем уха услышал, как Ник сообщил своей сестре, что отец зовёт всех на рыбалку в Конаково, где у него живёт старый приятель в доме прямо у Волги и имеющий свою большую приваду, о которой никто из его соседей не знает.
     -     Представляешь, Ир, он так там хорошо
            накануне ловли прикармливает, что потом весь
            день идёт просто дикий клёв. И наш отец сразу
            согласился и я тоже поеду, а вот с твоим
            муженьком проблема.
     -     И какая? – удивлённо спросила жена Максима
            и её брат расхохотался.
     -     Да у него такая строгая супруга, что ни за что
            его не отпустит на выходные порыбачить с
            нами.
     -     Да пошёл ты! – психанула Ирка, тут же уйдя в
            спальню.                Но внезапно помогла мама Макса, сказав:
     -     Пусть Максим едет, Ирочка, а мы сходим с
            тобой в театр - соседка заболела и у неё
            пропадают билеты в «Современник».
     И строптивая молодая жена вдруг согласилась.
Да, но, чтобы не ездить с ними, а провести ночь в надоевшим уже метро, Максу пришлось бы всё рассказать её отцу, а ему этого не хотелось - старый вояка тут же бы заинтересовался безобразием, которое, по словам зятя, происходит в подземке. И тренеру по плаванию ничего не оставалось делать, как объявить жене и матери, что он с удовольствием поедет, а сейчас проводит Ника хотя бы до оврага, сказав, что там объявились молодые хулиганы, пристающие к прохожим, с которыми он уже «знаком». При этом Максим незаметно подмигнул своему другу - полицейскому, и тот тут же его поддержал, поняв, что муж его сестры что-то задумал.
      И вот рано утром в субботу они втроём рванули на подержанном «Опеле» Просторова - старшего по Ленинградке, капитально отоварившись провиантом и спиртным. Но проехав Зеленоград, наконец-то сработал долгожданный «сотовый» напарника по бассейну, вовремя ему позвонившего по имени Лёня Фишман, с которым у него была особая договорённость. И Ростовский, как бы нечаянно, включил громкую связь.
     -     Макс, спасай, - чуть ли не заорал его коллега, -
           Я подвернул голеностоп и не смогу сегодня
            вести группу. Умоляю, замени меня, а то
            директор бассейна голову мне оторвёт за
            отмену тренировки.
     И Максим, чуть не матигнувшись, и вроде бы роняя слезу по гибнущей для него рыбалки, ответил:
     -     Твою мать! Надо же какую подлянку ты мне
            придумал! Ладно, отработаю за тебя.               
       А потом, отключив «сотовый», обратился к Нику и его отцу:
     -     Всё, мужики, я возвращаюсь назад.
            Остановите, пожалуйста, Виктор Григорьевич.
       Тот тут же нажал на педаль тормоза «немца» и Макс выскочил на шоссе, а когда машина исчезла в потоке, перебежал дорогу и поднял руку. И первого выпуска дряхлая «Копейка» тут же остановилась.
     -     Куда? – спросил пожилой водитель.
     -     До первого метро.
     -     Тогда до «Войковской»…
     -     Пойдёт.
      И через полчаса (основные «пробки» были в сторону области) Максим был уже на месте. Но куда теперь деваться? Ведь у него целый день свободен! Да, но мама с Иркой пойдут в театр к семи вечера, поэтому с шести до девяти он может спокойно поспать дома. А до этого? Ну, что ж, тогда он сходит в кино - давно ведь не был. И Ростовский доехал до станции «Маяковская», а там пешком до кинотеатра «Пушкинский», где шёл тогда какой-то мерзкий ужастик, который все молодые придурки расхваливали - американцы же поставили!
     Но времени до шести было потом ещё много, и он прогулялся назад до «Библиотеки Ленина», а оттуда опять на метро до родной «Нагорной». Там купил «соточку» коньяка и мелкими глотками употребил любимый напиток, как снотворное. Подождал, конечно, спрятавшись за рекламными щитами, как нырнут в метро его две любимые женщины, а потом рванул в свою квартиру, где аккуратно, чтобы не заметили уменьшения харча, поел и тут же на диване заснул, поставив будильник на «мобильнике» на десять вечера, посчитав, что в этот час пора сматываться из квартиры - спектакли то обычно заканчиваются в девять... Проснувшись, он нацепил на себя мамину разноцветную ветровку, застёгивающуюся на молнию, её дачные красные брюки, свои любимые белые мокасины и… чёрную шляпу - память об отце. То есть, попытался стать таким же бессовестно ярким, как люди из поезда. Правда, они были в богатой одежде, но кто в это время будет присматриваться? Да, и Максим на это и надеялся! В подъезде же он чуть не попался на глаза мамы и жены, но вовремя спрятался под лестницей, ведущей к двери в подвал, а через семь минут был у входа в метро, где его ждало трёхчасовое с гаком ожидание. И вот в половине первого ночи он спустился на платформу и опять затаился под знакомой скамейкой, свернувшись в цветной клубок, словно там кто-то из цыганок забыл свои штопанные разными нитками мешки с барахлом. Макс, конечно, рисковал, что дежурные полицаи заметят их и подойдут проверять, нет ли в них взрывчатки – терроризм уже овладел почти всей Европой, но потом успокоился, вспомнив, что те, кого он ждёт, опускают почти невидимый занавес, чтобы спокойно за одну минуту перейти из одного поезда в другой.
      И вот раздался шум приближающихся составов и Максим приготовился, и когда толпа вышла из обычного поезда и рванула в специальный, дефилируя  мимо, него, он мгновенно вылез из-под скамейки и пристроился сзади, спокойно внедрившись в один из шикарных вагонов. И никто его, слава Богу, не заметил, так как глаз на затылке у людей нет.                Опять прозвучала уже знакомая команда поднять полупрозрачную преграду, и поезд рванул вперёд.
     Он же вялой, разболтанной походкой городского фраера, подошёл к бару и попросил сто грамм коньяка, где-то трясясь от мысли, что придётся платить большой куш, так как вряд ли эта компания пьёт какой-нибудь дагестанский коньяк, а скорее всего предпочитает, к примеру, «Наполеон» или «Хеннесси». И он оказался прав, отдав последние полторы сотни долларов. Ехал поезд долго и с такой скоростью, что Максим не успевал прочитать название станций, но наконец -то ход замедлился, и, оказывается, не для того, чтобы остановиться, а медленно и аккуратно повернуть направо в кромешную темноту. Так он двигался как черепаха ещё с полчаса, а потом вынырнул у небольшого зала длинной как этот спец состав и громкий голос из толпы прокричал:
     -     Всё, господа, приехали. Выходим по одному и,
            проходя мимо меня, вы называете свой адрес и
            псевдоним, а я вас потом фоткаю. Вольдемар,
            выводи людей, а я буду записывать на
            «сотовый» всех новых гостей. Вперёд!
     И цепочка медленной походкой двинулась за тем, кого назвали Вольдемаром и в нём Максим, к своему ужасу (а вдруг узнает?), увидел того качка, который отправил его в прошлый раз в нокаут. И когда он проходил мимо, так сказать, сторожа этой оргии, то постарался изменить выражение лица, сотворив широкую и весёлую улыбку и почему-то назвался обычным французским именем - Жозеф. Тот, спокойно оглядел его, подержал «мобильник» у его рта (Максим, естественно, продиктовал первый пришедший в голову адрес), а потом сфотографировал, бросив небрежно:
     -     Идите смело за всеми, новичок - сегодня балом
            командует сам Капуцин.
      И все гости прошли через зал в его конец, где рядом с широким эскалатором, идущим вверх, оказалась высокая двустворчатая дверь, в которую и стали все медленно протискиваться, как вдруг вышедший им навстречу высокий (более двух метров) худой мужчина в чёрном костюме, красной «бабочке» и бородкой а-ля мушкетёр, хмуро произнёс:
     -     Праздник сегодня отменяется - подземные
            «львы» вышли на охоту, поэтому, извините,
            все быстро назад на вот тот эскалатор и
             спокойной вам ночи. И мы позвоним вам,
            когда будет следующая встреча. На улице у
            кафе вас сейчас ждут такси. Оплата,
            естественно, за наш счёт. Гуд бай!
      Все гости тут же заныли, но делать было нечего - не пришедшие здесь командуют. Поэтому, кто, скрипя зубами, кто, матерясь, а кто из женщин плача, прошли на указанный эскалатор, который сразу же заработал. И что Максима потрясло, так это то, что поднимались они наверх почти двадцать минут, а когда вышли на свежий воздух, пройдя перед этим через кафе под названием «Приют гурманов», Макс, обернувшись, прочитал название станции. И это была «Аннино», то есть почти у МКАД, а точнее у чёрта на куличках
      Но он теперь не спешил, переваривая в мозгу всё то, что увидел и услышал, и его начало несколько познабливать. Что за компания, какая цель этого шумного, но скрытного «похода» и кто такие «подземные львы»? Гигантские крысы, о которых уже давно писала пресса и рассказывали диггеры или что-то другое типа бешеных собак? Голова у Макса разболелась, и он простоял у входа минут пятнадцать в закрывшееся давно метро, пропустив последнее такси. И что делать? Куда идти? Где ночевать? Нет, голова совсем дурная, поэтому надо дать ей отдохнуть и самое лучшее для неё сейчас «лекарство», как он считал, это опять коньяк, поэтому он побродил - пошатался вокруг да около и набрёл на «24 часа», то есть круглосуточный магазинчик, где купил четвертинку любимого напитка и… медленно потопал в сторону МКАД, где остановил какую-то грузовую машину, уговорив водителя, ехавшего на базу, находящуюся у развилки Каширского и Варшавского шоссе, довести его до того места, отдав ему после «торга» новую двухтысячную купюру - всё, что у Максима оставалось в кармане.
      Там же, проспав в машине всю дорогу, он вышел в летнюю ночную прохладу вполне уже «огурцом» и с радостью вспомнил, что буквально через три дома живёт его спаситель Леонид, который и звонил ему с просьбой подменить его на тренировке в родном
бассейне в связи с «травмированной» ногой.
      И тот принял Ростовского с распростёртыми объятиями по той причине, что жил один (развёлся с женой буквально месяц назад) и ему не с кем было распить флягу «Изабеллы», присланной ему отцом из Одессы. И Максиму пришлось «помочь» ему в этом «горе», не рассказав, конечно, ничего о загадочной поездке, а скоренько придумав, что у него была днём случайная встреча со старой зазнобой, которая промучила его своей любовью до половины ночи. Так он с ним и протрепался до самого воскресного полдника, играя в шахматы, карты и на биллиарде, проклиная его вроде неудавшуюся жизнь, баб и метро, которое уже так надоело, что Макс громко поклялся себе дойти до своего дома пешком, что тут же и сделал. Но его приключения надо было закончить как надо, поэтому он не пошёл сразу домой к своим любимым женщинам, а расселся на скамейке у дома тестя, где и дождался его и Иркиного брата, чтобы взять пакет с третьей частью улова в руку и пойти домой, где давно уже ждали рыбёшек его две родные дамы и жена Николая с пузом - одной сидеть в своей квартире ей надоело.
      Двойную уху сделала его мама и она получилась замечательной. Единственный неприятный момент был, когда пришедшие к ним домой после душа мужчины выходили покурить во двор и это Максима напрягало. Но ни о чём его тесть не расспрашивал. Видно любимый милиционер уже наплёл отцу легенду о юбилее этого самого тренера Лёни, о котором Макс уже запамятовал, с поездкой на его дачу. Да и хрен с ними обоими. Ведь Виктор Григорьевич, то есть его тесть сам слыл в юности большим бабником…
     О своём приключении, не давшем ничего нового в
разрешении тайны подземных встреч, Макс рассказал Нику также на следующий день.
     -     Да, не повезло тебе, - ехидно проговорил брат
            его жены, когда тренер по плаванию
            закончил своё повествование, - И это
            подтверждает, что неудачник не только я.
            И вывод такой: надо продолжать всё же мой
            «эксперимент» до тех пор, пока я не увижу
            ответ на то, что делает эта богатая чёртова
            элита под землёй и что там – волшебный
             замок, где пьянки и разврат, развлекательный
             запрещённый игровой центр или…
     -      Или подземные пещеры с уникальными
            реликтами, дорогущими картинами и
            стриптизом обоих полов, - перебил его
            Николай, смеясь.
     -      Всё равно интересно, чтобы там ни было, -
            покачал головой Макс.
     -     Это точно!
     -     Так пошли опять со мной?
     -     Я бы пошёл, но аттестация ещё продолжается и    
            мне ещё не выдали удостоверение и новую
            очередную зарплату, а она пока неизвестно
            какая. А то Нина родит, и знаешь, сколько
            всего нужно маленькому ребёнку?
     -     Представляю себе, - улыбнулся Максим.
     -     То-то же! Поэтому, друг, продолжай поиск
            сам. Всё-таки, очень интересно мне узнать
            правду…
     -     Интересно за углом, как сказала девочка,
            которую играл мальчик в фильме «Родня», -
            буркнул Максим, потирая ещё побаливающий
            подбородок, - А ещё интересней и спокойней,
            когда за брючным ремнём… «ствол».
     -     Да ладно тебе, муж моей сестры! -
            начальственным тоном проговорил Николай, -
            Нокаут - это не пуля… Пережил же?
      И Ростовский, сделав просящее выражение лица,  глубоко вздохнул.
     -     Да пусть хоть травматический бы мне…
       На что Просторов почесал затылок.
     -     А это мысль! Всё, буду пробивать тебе
           разрешение на хранение и ношение
            «травматики».
     -     А получится? – с сомнение спросил спортсмен.
     -     А как же, обязательно получится! - подмигнул
            ему Николай, - В крайнем случае достану
            тебе электрошокер.
      На том они и порешили.
И через месяц Максим держал в руке немецкий травматический револьвер «Cobra» и две пачки патронов. И хорошо, что за это время звонка от руководителя «подземного рая» (или ада) не поступало - он, пока к нему не привыкли в подземной части «Приюта гурманов», ещё побаивался, что его могут обыскать.
      Но как назло «зов распорядителя» раздался в дрянную погоду, то есть в середине дождливого сентября, и Ростовскому пришлось потратиться на чёрный ремингтон (под цвет шляпы) и высокие сапоги в цветочек, как у Кота из детского мультфильма. Поменял он и брюки - дал ему свои кожаные Николай.
     -     Но они же потёртые! – возмутился Макс.
     -     Не дрейфь, родственник, - махнул рукой тот, -
            По последней моде - это самое оно. Вон девки
            все в джинсах с дырками на коленях ходят и
            ничего. Ну, ладно, с Богом тебе! Когда идёшь
            на
            «дело»?
     -     Послезавтра.
     -     Бельё бы тоже надо было сменить, -   
            расхохотался Ник, - А вдруг там будет какая-
            нибудь Английская принцесса, а у тебя всё те
            же «семейные» труселя непонятно какого
            цвета.
     -     Да пошёл ты! – выругался Ростовский и на
            этом их деловое «совещание» решено было
           закрыть.
     Теперь Максим шёл к метро смело, чуть по блатному размахивая руками, как это делали кавалеры и дамы той разнузданной процессии, а также стал более внимательно разглядывать их, и ему показалось, что некоторых, которые были в прошлый раз, сегодня нет, но зато появились другие и по численности больше было женщин, чем мужчин, поэтому они липли к ним, как мухи на мёд, хватая под руки сразу с двух сторон. «Повезло» и Максу - прицепилась одна стройная красотка в белом длинном платье, в вырезе которого сияла диадема с золотым крестиком посередине. И она была похожа на Мерлин Монро.
     -     Я Джейн, а вы? – «промяукала» девушка,
            прижимаясь к нему.
     -     Жозеф, - буркнул худощавый спортсмен,
            почувствовав локтем её упругую грудь.
     -     Тогда сядем рядом?
     -     Не возражаю. Но где?
     -     А сейчас другой эскалатор привезёт на место.
Открылась, но уже справа, двойная отполированная дверь, за которой движущаяся, более широкая дорожка понеслась опять вниз.
     -     Господи, мы что, спускаемся в Ад? – вырвалось
            у Максима.
     -     Нет, Жозеф, в Рай, - хохотнула спутница, - и
            там так интересно!
     -     А в Рай не спускаются, а взлетают, - буркнул
            молодой мужчина, - Ладно, поспешим.
      Но девушка оказалась права: «Рай» представлял из себя огромный зал голубыми стенами, с высланным разноцветной плиткой полом и множеством дверей, частично закрытыми тяжёлыми портьерами. В середине же располагался огромный круглый стол, на котором стояли две скульптуры – Христа и Дьявола. Первый был белого цвета, второй, как и подобает, чёрного. И завален он был такими экзотическими яствами, что глаза парочки просто заболели от их созерцания.
     -     Садимся, Жозеф? – спросила Джейн.
     -     А как же!
     -     Тогда сюда, - плюхнулась красотка на стул с
            высокой спинкой.
      А когда все гости расселись, в зал вошёл тот
великан, который выдворял всех на свежий воздух в прошлый раз, объяснив ситуацию неожиданной охотой «подземных львов».
     -     Доброй ночи, дамы и господа! – громовым
            голосом произнёс он, - Постоянные гости
            знают меня как Капуцина, а новые пусть
            запомнят этот мой псевдоним, и я главный
            распорядитель этого ежемесячного карнавала,
            хотя вы в соответственное и не одеты. Но у нас
            много сегодня актёров, которые поразят вас
            своими костюмами, - взмахнул он руками, и
            выкрикнул, - Милости прошу сюда, мои
            хамелеоны!
     И тут началось невообразимое: в зал ворвалась толпа чертей, Бабок Ёжек, водяных и русалок, трёхглавых драконов и вампиров. И все они дико кричали, открывая свои огромные пасти из которых текла, как всем показалось, алая кровь.
      И Максима пробил озноб - все ряженые были почти реальными, то есть раскрашены так искусно, что он подумал, что действительно попал в Ад. Мельком взглянув на соседку, он был поражён бледностью её лица - она была напугана ещё больше.
     -     Вы как, Джейн? – прошептал Макс ей на ушко.
     -     Н-норма-льно, - застучала та зубами.
     -     А вы, что ли, первый раз видите это
            представление?
     -      Я здесь, вообще - то второй раз, а в первый
            тут возвышался операционный стол, где
            бригада хирургов оперировала очень полную
            женщину. На пол лилась реками кровь, туда же
            падали отрезанные пальцы, руки, ноги и груди,
            но она хохотала и пела песни. Потом её
            увезли, а через полчаса она появилась в
            купальнике и всё части её тела были на месте.
     -     И что, присутствующим это понравилось?
     -     Очень! От их смеха, крика, воплей и
            аплодисментов просто дрожали стены.
     -     И что будет дальше? – спросил Максим.
     -     А вы сейчас услышите.
      И действительно, опять громоподобный голос Капуцина проорал:
     -     А теперь пить, есть и веселиться. В конце же
            нашего бала будет очередной сюрприз.
      И тут же захлопали пробки от шампанского, громко зачмокали губами и застучали зубами участники представления, а из центра стола вдруг забил фонтан, и все почувствовали прекрасный запах красного вина.  Через полчаса, когда гости наелись и напились раздалась музыка и вторым кольцом вокруг стола встали певцы, музыканты и акробаты, и началась какофония из вальсов, твистов, степов,                рок-н-роллов, и современных выкрутасов с прыжками, вращениями на ногах на месте и на голове, выполнением сальто и кувырканием по полу клубков тел, то есть как при брейк - дансе. В общем, такой вертеп, что у Максима закружилась голова, но он вдруг заметил, как некоторые группки на время пропадают за шторами дверей, возвращаясь назад вспотевшими, красными, и в помятой одежде. И похоже было, что там совершается настоящий бардак с групповым сексом.
«И где же криминал? - подумал Макс, - Просто гуляет богатая аморальная рванина в дорогой одежде, от рубля и выше и всё…»
     -     Я в туалет, - вдруг объявила Джейн.
     -     Пожалуйста, - отмахнулся он от неё как от
            мухи.
     -     Проводи меня, а то я боюсь, - чуть побледнела
            девушка.
      Максим удивлённо уставился на неё.
     -     Ну, пожалуйста! – добавила она.
     -     Ну, хорошо, - встал он со стула, - Пойдём.
И они пошли в ту дверь, куда ходили все гости и актёры, но вдруг Джейн произнесла:
     -     Официант сказал, что тот туалет посещает
            много народа, и всегда очереди в женский
            отсек, а вот если пойти через ту дверь, -
            указала она пальцем, - где алые портьеры, то
            там меньше желающих.
     -     Ну, идём туда, - кивнул Ростовский головой.
      И, продираясь между танцующих, они проскользнули в намеченный выход из зала, где была винтовая лестница, идущая опять вниз.
     -     На какой же мы глубине? - прошептал сам
           себе Максим, когда Джейн исчезла за дверью
           туалета.
      Но она пробыла там недолго, а выйдя, сразу заныла, что у неё разболелась голова.
     -     Пойдём на свежий воздух, Жозеф? –
            предложила девушка.
      Он посмотрел на часы.
     -     Да, пора уже домой – половина пятого на моих
            «серебряных».
     -     Тогда пошли?
     -     Ага.
Они вернулись в зал, где всё продолжалось так, как и было и направились к главной двустворчатой двери, но дорогу им вдруг преградил верзила Вольдемар.
     -     Шоу заканчивается через полчаса. Подождите,
            пожалуйста, в одних из апартаментов, если вы
            устали, то есть в любом помещении за 
            портьерами кроме этого кроваво-красного
            выхода, ведущего в служебный туалет и в
            кабинет господина Капуцина. Вы услышите
            звук колокола и он будет оповещать, что бал
            закончен, и тогда милости просим через эту
            дверь к эскалатору, который поднимет вас на
            поверхность матушки земли, где как всегда
            будут ждать вас такси. 
      И им ничего не оставалось делать, как послушаться и пройти в одну из скрытых комнат, где оказалась большая с горкой подушек софа, столик с бутылкой шампанского и фужеры, а рядом два глубоких кресла. Освещалось интимное помещение слабо розовым цветом. Увидев всё это, Макс плюхнулся в кресло и налил себе шампанского, намереваясь это же проделать с другим бокалом. Однако Джейн как вкопанная уставилась на софу, потом посмотрела на него и покачала отрицательно головой, в смысле, что ничего такого не желает.
     -     Тогда хоть выпей шампанского, - предложил
            он.
     -     Не хочу. Я и так вдоволь напилась вина,
            льющего из фонтана.
     -     Вот поэтому у тебя и болит голова.
     -     Возможно. Ладно, наливай.
Но как только они опорожнили бокалы, раздался колокольный звон, оба с радостью вернулись в банкетный зал и с уже двинувшейся на выход толпой, прошли через двойные двери к эскалатору. И их провожали улыбающийся во весь рот Капуцин, хмурый Вольдемар и ещё один здоровяк в униформе, и Максим заметил, что левая подмышка у него немного топорщится. И у него тут же мелькнула мысль, что там кобура пистолета и он вспомнил про свой револьвер и подумал, что в следующий раз он его возьмёт с собой обязательно - всё случившееся и увиденное показалось всё же ему очень странным и мерзким фарсом…
       Девушка жила на Юго-Западе, поэтому сначала таксист довёз её туда, а потом домчал Макса до Нагорного бульвара. Но во время прощания на улице Двадцати шести Бакинских комиссаров, Джейн вдруг прижалась к нему и зашептала на ухо, дрожа всем телом:
     -     Когда я была в туалете, то пуста была только
            дальняя кабинка и через большую
            вентиляционную решётку я услышала, как мне
            показалось, далёкие… крики и плач.            –
       Потом, скукожившись, она добавила:
            - А, может быть, это были звуковые
            галлюцинации?
     -     Поэтому никогда не пей незнакомое, а тем
            более, разливное вино, - наставительно
            произнёс Максим и чуть прижал её к себе, и
            она тут же прильнула к нему и потянулась
            губами к его лицу, но он отстранился от неё.               
       И Джейн тут же оттолкнула его от себя и
       убежала. И ему стало, почему-то, девушку жалко,
       как будто он видел её в последний раз…
                Ужас
     -     Ладно, в следующий заход я пойду с тобой, -
            наконец заявил Николай, услышав от
            Ростовского подробный отчёт о проведенной
            ночи, и особенно он был поражён последними
            словами его спутницы про отдалённые крики
            и плач, услышанные из вентиляционного люка
            в служебном туалете для женщин, хотя ни
            одной официантки за весь тот вечер Максим и
            Джейн не увидели.
     -     Да показалось ей это, Ник, - махнул Максим
            рукой, - она же пила вино из фонтана, а тот мог
            быть контрафактным или с добавками
            галлюциногена или наркотика.
     -     Тем более мне надо всё увидеть самому, -
            топнул ногой шурин, - Ты что, забыл, где я
            работаю?
     -     Ну, знаю, опером в ментуре, - улыбнулся его
            товарищ.
     -     Не в ментуре, а уже в полиции.
     -     Тогда в «Полицейском участке», - прыснул
           Макс.               
     -     Да и чёрт с ним! Кстати, мне одну звёздочку
           добавили – капитан я теперь, - задрал нос
            вверх Николай.
     -     И когда?
     -     Вчера.
     -     А проставляться будешь?
     -     Да, на работе вчера звёздочку вымочили в
            коньяке, а дома будем отмечать все вместе в
            праздник - 7 ноября не за горами, а отдельно
            собираться мне уже не хочется. Вот сходим,
            надеюсь, в ближайшее время в «подземелье», а
            потом отдохнём культурно.
     -     Это точно, - кивнул Максим головой, - а «ПМ»
            возьмёшь?
     -     А как же! Не чистое дело там происходит,
            мне кажется…
     -     Мне давно так кажется, - ухмыльнулся тренер.
     -     Тогда почему револьвер не брал?
     -     Боялся, что будут обыскивать. Ан нет…
     -     Видно очень уверены они в себе или… у них
            серьёзная «крыша», в смысле наверху, -
            указал Ник пальцем в потолок, намекая на
            наличие видеокамер и, хотя бы одну,
            правительственную «руку».
     -     Да понял я, понял. Значит, ждём звонка?
     -     С нетерпением.
     -     А алиби?
     -     Да скажем своим бабам, что будем возиться с
            отцовской машиной - она действительно
            просит тщательной проверки.  Пятнадцать лет
            же ей уже…
     -     Да, старушенция, - презрительно проговорил
           Максим.
     -     Да ладно, ещё поездит - немцы делают
            надёжные машины. Просто капитально никто
            ещё не проверял её. Ну, «проверим»?
     -     А и правильно. Авось не будут нас
            контролировать, зная, что мы в гараже, а не
            где - ни будь. К тому он же тёплый у вас. А
            действительный осмотр проведём потом как-
            нибудь.
     -     Ладно, и отца я предупрежу, чтобы нас никто
            не тревожил. А ещё он все эти годы мечтал
            поставить турбину.
     -     Ого! – удивился Макс и добавил: - А он не
            расспрашивал ничего обо мне?
     -     Пока нет, друг. Он любит накопить вопросы, а
            потом как пристанет - чистый Мюллер, чтоб
            ему подольше жить. Вояка он и есть вояка.
     -     Это точно, но я всё время об этом забываю.
            Ладно, я пойду, а то Ирка уже косится на меня
           - давно мы с ней не «хулиганили», - улыбнулся
            Максим.
     -     Ну, иди хулигань, половой «хулиган»! - заржал
            Ник и пошёл открывать запертую дверь.
                Х
      Звонок прозвенел за два дня до ноябрьских праздников, что было им на руку - не до них будет женщинам и особенно матери и жене Максима. Да и  любят, они втроём, походить по продуктовым магазинам вместе с Ниной, которой осталось до родов совсем ничего. К тому же они заранее пригласили и отца Иры, а он любит рассказывать анекдоты и интересные случаи из его военной жизни - память у него прекрасная.
     -     Капуцин объявил по телефону, что феерия
            будет шестого ноября, так что приказано всем
            одеться подобающе, - закончил бубнить по
            телефону Вольдемар и Максим его голос
            узнал.
     -     Премного благодарен, - елейно произнёс он, -
           А брата можно с собой взять?
      Минута молчания, а потом погрубевший и ставший более серьёзным голос ответил:
     -     Берите. Мужчин у нас, как всегда, не хватает.
      И телефон отключился.
Макс тут же позвонил Николаю и тот радостно ответил:
     -     Хорошо, что не восьмого - я в тот день
            дежурю. Приходи вечером, шурин, будем тебе
            подбирать кобуру.
     -      Есть, товарищ капитан! – весело ответил тот.
     -      Рано веселишься, муж моей сестры, - строго
            проговорил Николай, - Чует моё сердце, что
            попал ты, Максюта, как петух во щип.
     -     Ладно, не пугай.
      Ник презрительно хмыкнул.
     -     Давай, собирайся быстрей, я тебя жду. Отец
           выгуливает свою беременную невестку   
           (мечтает о внуке до сумасшествия), так что
           я пока один.
     Через семь минут Ростовский был у него дома.
Пять кобур лежали на диване, и он сразу же схватил самую крепкую из толстой кожи.
     -     Не, так не пойдёт, - покачал головой Коля, -
           Ты сказал, что одеваться надо по
           праздничному, поэтому наденешь мои широкие
           брюки и свободный модный пиджак. Снимай –
            ка джинсы и учись.
     Максим тут же скинул «Ранглер» и достал свою «травматику», а капитан полиции вставил её в небольшую кобуру с двумя ремешками из тонкой кожи и присобачил на его голень изнутри чуть ниже коленного сустава.
     -     Неудобно как-то, - буркнул тренер по
            плаванию.
     -     Не на танцы идёшь, родной мой, - хмуро
            произнёс Ник и убрал остальные кобуры в
            вещевой шкаф.
     -     А ты?
     -     А я как во всех детективных фильмах - суну
            «ПМ» за пояс сзади - привык уже так носить
            «ствол». Тем более нам одеваться одинаково
            нельзя - сразу обратят внимание и заподозрят,
            что мы копы.
     -     Согласен, - кивнул Максим головой, а
           Николай, улыбнувшись, сказал:
     -     Поэтому я лучше наряжусь в кожаные штаны 
            в обтяжку как у ковбоев, то есть, чтобы
            курточка висела на мне свободно.
     -     А удобно будет перед всеми так
            выпендриваться? Ведь гости скорее всего
            будут одеты как на парад.
     -     Так у меня джинсы на заказ и все расшитые
           разноцветными нитками, да и шляпа жёлто-
           красная с чёрной лентой, то есть точно под
           карнавал подойдёт. И я надену также тёмные
           очки.
     -     Под Клинта Иствуда будешь косить? –
            рассмеялся Максим.
     -     Почти и постараюсь также ходить как он или
            как Крис из «Великолепной семёрки»,
            которого играл Юл Бриннер - они оба
            во всех фильмах самые потрясные ковбои.
      И Максим, соглашаясь с ним, кивнул головой.
      Защёлкал дверной замок - это пришли Колины
 отец и жена.
     -     Ладно, я потопал, - отстегнул Макс кобуру и
            взял в руки костюм товарища.
     -     Давай, но учти, что брюки должны быть
            широкими, поэтому не меняй на свои. Понял?
     -     Ага, Ник. Оденусь как послевоенный фраер.
           Пойдёт?
     -     Пойдёт.
      В холл вошли Виктор Григорьевич и Нина. Зять поздоровался и тут же распрощался.
     -     А чай? – хором спросили те, доставая из
            пакета торт.
     -     Я на диете, - рассмеялся Ростовский.
     -     Смотри, - погрозила пальцем жена Николая, -
            Итак, худой, а если ещё тоньше станешь, то
            можно будет тебя прятать от жены за швабру.
     -     Никогда! – махнул Максим рукой и исчез.
                Х
     В этот раз Вольдемар очень внимательно разглядывал гостей и особенно брата жены Макса и тот уже настроился, что он начнёт ощупывать его, но когда Ник произнёс свой псевдоним, то есть, назвался  Иствудом, начальник охраны, как Максим теперь понял, широко улыбнулся, записывая «сотовый» Николая и фальшивый адрес, но сфотографировал полицейского аж два раза.               
     -     Клинт Иствуд - мой любимый актёр и вы
            оделись правильно, то есть не как все
            остальные в привычные, хоть и дорогие
            одежды и галстуки. Предпраздничный
            карнавал должен быть карнавалом, хоть ещё не
            Новый год. И вы попали в самую точку.
            Милости просим, - указал он жестом на дверь,
            ведущую к эскалатору.
     И тут Ник побледнел.
     -     Ты чего, друг? - прошептал ему на ухо Макс.
     -     Ненавижу, когда земля уходит из-под ног, то
            есть эта движущаяся дорога спускает вниз.
     -     А вверх?
     -     Нормально
     -     Тогда стань лицом ко мне - я думаю, что
            ощущения будут другие.
     И он тут же повернулся к нему передом.
     -     Ну, что, лучше?
     -     Где-то да, Макс, спасибо тебе.
     -     А как же в деле ты себя ведёшь, когда
            догоняешь преступника, бегущего по
            эскалатору?
     -     Тогда я всё забывая, да и «ствол» в руке - мой
            самый лучший товарищ.
      Максим скривил рот.
     -     А я?
     -     А ты, Макс, родственник и самый близкий
            друг, так как с тобой можно говорить обо всём.
      И он продолжал так болтать всё дорогу, пока они не вошли в банкетный зал.
     -     Ого? – выпучил удивлённо Николай глаза.
     -     Не «ого», а «о-го-го», как говорил Остап
            Бендер в «Двенадцати стульях».
     -     Да помню я. Что, садиться?
     -     Да, пора.
      И сегодня Макса поразил стол, на котором стояла огромная коробка, накрытая белой материей, от которой вверх к потолку тянулся трос.
     -     А это что? – спросил Ник, усаживаясь.
     -     Сейчас тебе всё скажут и покажут, - шепнул
            ему на ухо Ростовский.
      И точно, в зал вошёл Капуцин и громко произнёс:
     -     Нынче у нас в гостях великий дрессировщик,
            но называть я его не буду - он из Германии
            проездом. И он вам покажет сейчас, до какой
            степени можно выдрессировать диких
            животных. Встречайте великого мага и
            фокусника! Аплодисменты, гости,
            аплодисменты!
      И тут материя взвилась вверх и всем открылось что-то потрясающее: в середине стола стояла тумба, на которой восседал на табурете… карлик, а вокруг тумбы разлеглись три чёрные пантеры. И никаких поводков на них не было, как не было вокруг и защитных решёток.               
      И зал громко ахнул то ли из-за представившейся картины, то ли от страха, да так сильно, что зазвенели бокалы с шампанским, которые разносили на
подносах полуголые бармены.
     -     Не пугайтесь, господа! – продолжил Капуцин, -
            Пантеры почти ручные и, кстати, понимают
            всё, что говорят люди любой национальности.
      И тут карлик - дрессировщик вскочил со стула и кинул его в одну из пантер. Та молниеносно его схватила клыками, прыгнула на тумбу и поставила перед стоящим магом. Дрессировщик бросил стул теперь в другую пантеру, и та схватилась зубами за его спинку, подняла вверх и встала на задние лапы. Так продолжалось минуты две, а потом она отнесла стул карлику и поставила перед ним. И он тут же бросил его в третью пантеру, которая в одно мгновение превратила стул в щепки. Карлик махнул рукой и все три пантеры стали теперь на передние лапы.
      Зал минуту молчал, а потом взорвался аплодисментами. Сидящий рядом Николай вдруг снял тёмные очки и достал из кармана куртки бинокль, чуть побольше по размерам театрального и стал разглядывать весь зал. А тем временем дрессировщик начал делать на месте сальто, кульбиты и прыжки, доставая из карманов униформы различного цвета ленты, которые бросал пантерам, а те, схватив их пастью, бешено начали носиться кругами по краю стола, чуть ли не падая на зрителей. И вновь гром аплодисментов вызвал звон бокалов, которые уже стояли перед каждым зрителем на столе, поэтому их пришлось всем взять их в руки и сразу опорожнить.
     Было много и других трюков, но Максу это уже надоело. Он попросил у Ника бинокль и начал искать глазами Джейн, но не нашёл и несколько удивился. А в этот момент тумба вдруг провалилась под стол, и все пантеры и дрессировщик исчезли в этом импровизированном люке. И все гости даже не заметили, как по периметру у стен появились музыканты и грянула джазовая музыка, полностью перебившая бурный поток аплодисментов.
     И начались бешеные танцы вперемежку с выпивкой и обильной закуской, и эта какофония и стук каблуков о пол продолжались часа два.
     -     Не пора ли пройти в туалет, Макс? –
            спросил шёпотом Николай.   
     -     В тот самый? – посмотрел он на дверь с алыми
            портьерами.
     -     Ага.
     -     Ну, пошли.
     -     Только по одному, - наставительно произнёс
            полицейский и добавил: - И обязательно
            качаясь из стороны в сторону будто мы
            немного пьяные, но крепкие, чтобы дойти до
            санузлов.
     -     А зачем?
     -     За делом, - нахмурился Просторов - младший, -
            нам охранники в качестве провожатых не
            нужны.
     -     Ладно.
     -     Тогда ты первый.
      И Максим зашагал медленно и чуть покачиваясь, по пути осторожно расталкивая танцующие пары и краем глаза посматривая на Вольдемара, но тот в это время спорил о чём-то с Капуцином и не заметил, как двое из гостей прошмыгнули в нужную им дверь. По винтовой лестнице они быстро спустились до мраморной площадки, где друг напротив друга красовались двери в служебные туалеты, а в отдалении позолоченная дверь в апартаменты Капуцина. Макс прошёл в небольшое помещение и быстро сделал своё дело, но никакого  вентиляционного люка не заметил.
      А Николай уже его ждал, прислушиваясь, идёт ли кто по лестнице, так как он уже успел побывать в женском туалете.
     -     В дамской комнате действительно есть
           довольно - таки широкий вентиляционный люк,   
            - проговорил он, - Так что, Макс, вот тебе мой
           пистолет с тонкой мушкой и попытайся ею
           отвернуть шурупы на рамке люка, а я буду
           стоять в той кабинке, над которой она и, если
           что, стану сразу бубнить женским голосом
           всякую чушь, как будто идёт разговор по
           «мобильнику». Понял? Всё, вперёд!
      Так они и сделали: друг стал в кабинке, Максим забрался на его плечи, вставил в прорезь шурупа мушку «ПМ» и начал пытаться отвернуть один из них четырёх. Первый вывернулся с трудом, остальные быстрее.
     -     Всё, Ник, - доложил спортсмен полицейскому и
           тот приказал:
     -     Теперь снимай решётку, раздевайся до трусов и
           ползи в вентиляционный ход - одежда будет
            мешать. И возьми бинокль - пригодится.
      Да, худоба действительно помогла Максу - он довольно легко проскользнул в квадратный ход, сделанный из листов оцинкованного железа и как змея, вертя задом, заюлил вперёд. Первое по ходу помещение он разглядел с трудом - решётка была забита пылью, а последующие, дающие возможность осмотреть разных размерах помещения, были набиты всякими холодильниками, шкафами, столами и другой утварью просто поразивших Ростовского, так как там творилось чёрте что. Так он дополз до тупика, где кончалась вентиляция и окошко было шире, и там начиналось что-то типа операционной. Что Макс там рассмотрел в бинокль, он не смог бы сразу описать - ужас овладел его конечностями и подступила дикая тошнота, закончившаяся «выкидышем», то есть блевотиной и помутнением как в глазах, так и в сознании.
     Так в жутком моральном бессилии он пролежал минут пять, а потом пополз обратно и ему показалось, что дорога к туалету очень длинная, то есть не менее ста метров. И когда он, повернув голову назад и увидев светлое пятно проёма рамы, то есть выхода из вентиляционного тоннеля, вдруг услышал гундосый шёпот Ника:
     -     Замри, Макс, рядом с моей кабиной
            опорожняется толстуха - уборщица, кишечник
            который ежедневно наполнялся, но не
            опорожнялся не менее недели. Зажми нос, а то
            блеванёшь.
     -     Уже, - замычал тот, вставив пальцы в ноздри.
     А время всё двигалось черепашьим шагом и спас
их от этой ситуации звон колокола, говорящий о конце бала и подстегнувший толстуху к быстрому окончанию «процедуры». Наконец, она освободила кабинку и Максим ногами вперёд, естественно, опять очутился на плечах Николая.
     -     Быстро приворачивай решётку и валим отсюда
            - охранники вот-вот начнут обходить все
            помещения, - скомандовал тот.
      И тут у Макса силы прибавилось и буквально через две минуты решётка вентиляционного тоннеля оказалась на месте.
      И вдруг хлопнула входная дверь туалета и его товарищ одним движением поставил друга на пол.
     -     Ссы, давай, а я отвлеку охранника.
       И только тут Ростовский почувствовал, как переполнен его мочевой пузырь. А Ник уже мурлыкал себе под нос какую-то блатную песню, цепляясь руками за дверцы кабинок.
     -     Вы чего это здесь обосновались? – услышал
            Максим грубый и незнакомый ему голос.
     -     Дык ваше пойло сбило нас с ног, начальник, и я
            с трудом вылил из себя всё. А брат мой
            обгадился - чуешь запах?
     -     Так вы же в дамском туалете, черти! Вот
            запомню ваши рожи и Вольдемар больше сюда
            вас не пустит.
      Что и сколько дал ему «на лапу» Коля Максим не видел, но охранник вдруг елейным голосом произнёс:
     -     Ладно, быстрее одевайтесь, и я вас провожу
            через чёрный ход к первому эскалатору
            - такси уже почти всех увезло. И в следующий
            раз так не напивайтесь.
     -     Есть, начальник, - услышал Максим, выходя из
            кабинки и тут же глаза его полезли
            на лоб, так как этот секьюрити был на голову
            выше Капуцина и где-то чем-то похож на него.
       А, может быть, ему это показалось...
                Бешеные
     -     Рассказывай, - разлил по рюмкам коньяк Ник.
     Они сидели в гараже, где был идеальный порядок, тепло и на столе даже стояла вазочка с цветами. Но брат жены Максима уже успел несколько испортить интерьер чекушкой водки, разорванным на куски хлебом и нарезками докторской колбасы и сыра.
     -     Подожди, - вяло ответил Макс, так как остаток
            ночи он не спал, а если и отключался, то
            «видел» вновь всю мерзость, которая
            творилась в так называемой подземной
            хозяйственной части этого как бы скромного
            снаружи кафе «Приют гурманов», которое
            теперь он называл про себя не как-нибудь, а
            «Райский ад».
     -     Что, плохо, друг? - сочувственно произнёс
            Николай.
     -     Не то слово! Ещё раз спросишь и я облюю весь
            пол.
     -     Не надо. Я так, например, жрать хочу
            невозможно как.
      Максим хмыкнул носом.
     -     Посмотрим, как изменится твой аппетит после
            моего рассказа.
     -     Тогда начинай.
     -     Нет, я сначала выпью…                И он вынул из вазочки, стоящей посередине стола цветы, вылил воду в угол гаража, а в саму вазочку перелил из своей рюмки коньяк и добавил туда ещё из бутылки почти до краёв.
     -     Ну, ты даёшь, Макс! – охнул брат его жены.
     -     Не даю, а могу выдать назад, - помотал тот
            головой, - Ну, с Богом за наших женщин!
     И вылил в себя всё содержимое из практически не глотая, то есть как в помойное ведро. Позыв назад был, но небольшой, поэтому наконец - то он чуть успокоился.
     -     Ожил, спортсмен - пьяница? - хохотнул Ник.
     -     Почти. Ещё десять минут и напиток убежит в
            тонкий кишечник и тогда я начну.
      И «свеженький» (он то проспал спокойно дома часов пять, не то, что Ростовский) капитан полиции Николай Викторович Просторов наконец-то посмотрел на друга с глубоким сочувствием. И Максим понял, что пора начинать своё повествование.
      Он глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, мощно выдохнул, будто уже достиг дна бассейна, и начал:
     -     В общем, я пополз. Первая вентиляционная
            решётка была вся забита пылью, а
            последующие…- он сделал передышку, как
            актёр театра перед зловещей конечной
            сценой, - и последующие были более-менее
            чистыми и я увидел то ли огромные кухни, то
            ли операционные, где посередине стояли
            большие столы, на которых лежали различные
            хирургические инструменты, наборы ножей и
            топоров, а в первой также части…
            разделанного женского тела, которое рвали
            крысы величиной с… английского бульдога.
     -     Что? – вскочил с места побледневший Ник.
     -     Что слышал, - с трудом проглотил Максим
            полный рот слюны, которая очень хотела
            вылететь наружу и шмякнуться на стол.
     -     Твою мать! – сцепил пальцы обеих рук в один
            здоровенный кулак его родственник.
     -     Вот именно. Продолжать?
     -     Погоди, дай отдышаться, - еле произнёс
            Николай.
     -     Ни за что! – стал тренер каменеть душой, - А
            под столом повар в белом халате и колпаке
            любил, если можно так сказать, раздетую до
            нога молодую и очень красивую женщину с
            заклеенным скотчем ртом и уже совершенно
            не реагирующую на его старания. И я понял,
            что это…
     -     Труп!? – опередил Макса Николай дрожащим
            голосом.
     -     Угу.
     -     Тварь! – заорал Просторов - младший, постоял
            минуту, а потом с трудом вернулся на табурет,
            открыл вторую бутылку коньяка и вылил
            почти половину в ту же самую вазу, залпом
            выпил, «закусив» чередой матерных слов:
     -     Помолчи пока, пожалуйста, - через минуту
            добавил он, - а то меня сейчас вывернет
            наизнанку.
     -     В следующей…- не слушая его и железным как
            робот голосом продолжил Максим.
     -     Подожди, Макс, дай отдышаться, - прошептал
            уже посеревший полицейский.
     -     Ладно, скажешь, когда говорить, - пожалел
            тот своего друга.
      Так прошло десять минут, а потом Николай махнул рукой, в смысле, трави дальше, садист. И тот продолжил:
     -     В третьей прямо на столе среди гор посуды
            трое охранников, считая того, который нас
            вывел вчера на свежий воздух, большими
            деревянными ложками перемешивали в
            огромных кипящих кастрюлях внутренние
            органы тел и торчащие человечьи конечности.
     -     Хватит! – выкрикнул дико полицейский и
            зажал рот обеими руками, - Больше не могу
            слушать - стошнит.
     -     А последнюю картинку услышать не хочешь? –
            устало и с ненавистью произнёс Максим.
     -     Нет! – опять крикнул Коля.
     -     А я хочу. Так вот в последнем помещении…
     -     Заткнись!
     -     Нет, я закончу, - затрясся друг в крупном
            ознобе, - сидели трое наших знакомых - я
            имею ввиду Капуцина, Вольдемара и
            здоровяка - секьюрити, и его, оказывается,
            они называют Франкенштейном, которые
            рвали…
     -      Нет, не хочу даже слышать! – завыл Ник, - Не
            могу больше. Я прямо сейчас застрелюсь!
      Но Макс решил довести разговор до конца и добавил:
     -     И они рвали зубами кожу связанной верёвками 
            молодой женщины белой как мел, которая, по-
            видимому, была уже без сознания от болевого
            шока.
     -     Я тебя сейчас задушу! – вскочил с места брат
            жены спортсмена и сделал шаг к нему,
            схватившись теперь уже за бутылку виски.
     -     А голова её лежала отдельно и это была
            голова… Джейн, - наконец закончил Максим.
      И тут мощный кулак врезался в его челюсть, и он потерял сознание - не выдержал концовку его рассказа Николай, остановив друга нокаутом. 
      Макс пришёл в себя на старом диване там же в гараже через десять минут. На единственном кресле развалился Николай, держа перед собой большой пакет, сделанный из газеты, куда он периодически откашливался (как Ростовский понял, тот просто  блевал остатками съеденного на карнавале и принесенных им из дома колбасой и сыром).
     -     И что, хочешь продолжу дальше? – еле
           произнёс Максим, поднимаясь с дивана и
           держась рукой за скулу.
Ник, красный как рак, опустил глаза в пол.
     -     Извини, не вынесла душа поэта, точнее
            полицейского, - буркнул он и помог Максу
            окончательно встать, а потом опять
            наклонился над пакетом и прошептал:
     -      Позвоню сейчас отцу, и ты всё это повторишь
            при нём.
     -      И что?
     -      И мы начнём разрабатывать план уничтожения
            этого, чёрт бы его побрал, «Приюта гурманов».
     -     А пить ещё будем? – спросил тренер, чувствуя,
            что становится после нокаута совсем трезвым,
            но при этом злым на весь мир - ему очень
            было жалко Джейн.
     -     Обязательно, - кивнул головой Просторов.
     -     И что?
     -     Самогон его друга из Конакова, с которым
            ловили рыбу мы с отцом, а ты в это время
            ходил в «разведку», то есть на бал.
     -     И много есть питья? – чисто автоматически
            спросил Максим.
     -     Десятилитровая фляга.
     -     Тогда скажи Виктору Григорьевичу, пусть он
            принесёт закусить - я не могу смотреть на то,
            что лежит на столе - тошнит опять.
     -     И я тоже, - в последний раз откашлялся Ник, 
            свернул пакет из газеты в детский мячик и
            бросил в урну, стоящую в углу, добавив, -
            Скажу ему, чтобы принёс соленья.
     -     Да, самое оно! – кивнул головой Макс, - И
            запомни, Ник, я это проклятое место теперь
            называю «Райским адом».
      И через минуту Просторов - младший действительно позвонил своему отцу, включив громкую связь и тот звонку обрадовался - он давно не сидел в родном гараже в такой тёплой и родной мужской компании
     -     Я позвоню твоим, Максим, - услышал
            окончание тирады тот, - что мы в гараже
            заканчиваем ремонт моей старой «ласточки».
     -     Спасибо, Виктор Григорьевич, - поближе
            пододвинулся Макс к «сотовому», решив, что
            действительно пора ему рассказать всё о
            пристанище бандерлогов, а точнее диких
            каннибалов двадцать первого века.               
      И военный человек действительно может дать более правильный совет, чем они, два оболтуса, не достигшие ещё сорокалетнего возраста, а также  начальства новоявленной структуры под названием «полиция».
      Бывший полковник ВДВ пришёл через двадцать минут, принеся и сразу вынимая из пакета банки с солёными огурцами и помидорами, и пять бутылок «Боржоми». Но они, чувствуя, как все клеточки организма, готовые прямо сейчас пойти и начать громить этот чёртов подземный камуфляж, на котором стояло кафе под их новым названием, уже «махнули» по полстакана самогона, дабы хоть как-то успокоить рассвирепевшую душу, думая каждый, что люди, работающие там внизу может быть и не причастны к этим зверям, пожирающим человеческую плоть глубоко под землёй, подчас даже не сваривши её и обожающим насилие над молодёжью и извращённые убийства.
     Да, эта парочка была на грани помешательства, на краю глубокой пропасти, готовые туда броситься, если бы эти подонки стояли сейчас там, и разорвать их на куски.
     Заметивший это их состояние, Виктор Григорьевич
тут же опять разлил по стаканам самодельный домашний алкогольный напиток, явно ошалевший от вида друзей - бледного Макса с огромным синяком во всю правую половину щеки, где из чуть надорванной кожи ещё капала кровь и серого цвета физиономию сына, бьющего со всей силой кулаком левой (Коля был левшой) руки в покрасневшую и уже отёчную ладонь правой.
     -     Всё, ребята, аллесс! – громовым голосом
            приказал он, - Будьте мужиками и подробно
            расскажите обо всём, съев перед этим по три
            огурчика и помидорчика - они с перцем и
            придадут вам силы.
     И он сел на диван, заставив их сделать тоже самое с двух сторон.
     И действительно от перца всё загорелось внутри и кровь прилила не только к желудку, но и к голове и Максиму захотелось тут же, как на плацу, громко и чётко доложить обстановку, то есть создавшуюся ситуацию. Его подробный рассказ длился целый час, в течение которого лицо тестя меняло цвет четыре раза, то есть от красного к синему, а затем от фиолетового к белому. А в конце повествования он выдал такую матерную тираду, что у сына и зятя завяли уши - такого они не слышали никогда.
     А потом он проговорил, встав с дивана:
     -     И ведь есть у этой банды подонки, которые
            подбирают им жертв-клиентов! Прямо как
            какая-то финансовая пирамида в
            восьмидесятые, но только из изъеденных
            человеческих тел. Только там исчезали
            вложенные деньги, а здесь живые люди.
     -     Точно, пап! – кивнул головой Николай, - Давай
            ещё по глоточку?
     -     Нет, всё, пьяницы - искатели инопланетян,
           каннибалов и всяких подонков - извращенцев!
           Теперь идём в баню на Нагорном бульваре -
           через десять минут наш сеанс. И пьём теперь
           только «Боржоми» и чай - в этой сауне он
           замечательный. А я за это время буду всё               
           обдумывать, как Чапай.
    И через час они были уже в полном порядке.
     -     Ну, пап, надумал что-нибудь? – спросил Коля.
     -     Кое-что есть, то есть три мстителя –
            уничтожителя, - указал он на них троих.
            Теперь нам нужно кое-какое оборудование и
            мат-база, в смысле вооружение и всякие там
            взрывчатые и отравляющие штучки.
     -     А достанешь? – с сомнением посмотрел на отца
            Николай.
     -     Да, я надеюсь, что в части, которой я
           командовал, ещё помнят меня и обеспечат нас
           всем. Вот так!
     -     И что нам пока делать, Виктор Григорьевич? -
            спросил Максим.
     -     А, по возможности, всё записать на камеру -
            осталась у меня одна такая   
            сверхчувствительная. Вещдоки ведь – это
            самое главное в расследовании. Правда, сын?
     -     Естественно, - кивнул головой Николай.
     -     Да, Максим, а у тебя что-нибудь из оружия
            имеется?
     -     Да, травматический револьвер.
     -     Ну, это несерьёзное вооружения. Я тебе дам на
            всякий случай электрошокер- ты же опять сам
            полезешь по вентиляционному каналу?
     -     Однозначно! – тоже кивнул он, - Ваш сын в
            полтора раза справнее меня.
     -     Это точно! И как тебя взяли такого худющего
           тренером по плаванию в вашем бассейне?
     -     Так дело ведь не в силе, а в технике,
            плавучести и правильном дыхании.
      Отец товарища уставился на зятя.
     -     А я - то думал, что только нужна сила…
     -     Бывает, но редко, - поучительно произнёс
            Максим, - Был у нас культурист Слава Троян -
           плавал «ВО!», но масса тела мешала ему,
           поэтому он через год перешёл заниматься 
            тяжёлой атлетикой.
     -     А и правильно. Ладно, пошли ещё раз в
            парилку и… отдыхать, - приказал Виктор
            Григорьевич и пробормотал себе под нос, -
            Да, придумали вы для меня головную боль! А
            и ладно! Но вы, ребята, будьте крайне
            осторожны - эти гады станут улыбаться,
            любезничать с вами, как и с другими
            посетителями, а за спиной постоянно
            будут держать наручники, разделочный нож и
            спецоборудование для любителей, так сказать,
            «гномиков».
     -     Неужели? – не выдержал его зять.
     -     Всё бывает, Максим, эти твари на всё способны
            и всего могут захотеть.
     -     Садисты они настоящие! – зло произнёс
            Николай, - И откуда они взялись такие? Прямо
            сектанты какие-то.
     -     Нет, сынок, - мощно стал растирать    
           полотенцем своё ещё крепкое тело Виктор
           Григорьевич, - Такие мерзавцы бывают только
           из элиты, то есть когда денег воз и всё уже
           перепробовано, и им хочется какой-нибудь
           «клубнички», а точнее новой мерзости, которая
           придаст им силы и увеличит потенцию. Всё,
           по домам. Да, Максим, ты пройдись до нас - я
           тебе отдам «электрического ската», как мы
           называли электрошокеры. Проверишь его и
           подзарядишь. Да, ещё тебе нужны небольшая
           пила и кусачки, чтобы вырезать из сетки
           окошки, в которые можно просунуть объектив
           видеокамеры. Ну, что, пошли?
      И они, наконец-то, вырвались на свободу, глубоко вдыхая чистый воздух лесополосы, переходящей в довольно длинный и глубокий ров недалеко от  нового дома Просторовых. Но настроение от этого у Максима не поднялось - перед глазами всё равно стоял образ обезглавленной, но прекрасной Джейн…
                Второй заход
      Очередной «бал» был назначен на двадцатое декабря, что заставило всех одеться потеплее, но это друзьям было на руку, так как под зимними куртками легче было пронести «цацки» - видеокамеру, пилу, кусачки и Максу, кроме травматического пистолета, электрошокер. И ещё им неожиданно помог сам Капуцин, приказавший всем гостям одеться по - новогоднему, то есть нацепить костюмы животных, вампиров и другой всякой нечисти, а женщинам надеть длинные платья, маски фрейлин века так восемнадцатого и разные их красивые штучки нательного предназначения.
      Ах, эти твари – извращенцы! Как бы помешать им опять изуродовать прекрасную представительницу слабой половины человечества? То есть сорвать их кровавый и развратный план на сегодня. И об этом Максим сказал Нику.
     -     Я посоветуюсь с отцом, - ответил тот ему, -
            Да, жаль, если кто-нибудь ещё погибнет.
     -     Конечно, - глубоко и печально вздохнул
            тренер, вспомнив опять милую Джейн.
И когда они уже спускались в метро, Просторов - младший вдруг сказал:
     -     Отец предложил усыпляющий газ.
     -     А мы как? – удивлённо посмотрел Макс на
            друга.
     -     А мы вот в чём будем, - показал Ник ему
           миниатюрные противогазы - маски, - Благо,
           что Капуцин приказал одеться всем как на
            новогодний карнавал.
     -     Но… - начал Максим, не понимая, как они их
            закамуфлируют.
     -     Так сверху будут матерчатые накидки.
           Помнишь, как в детстве наши мамы шили
            костюмы из марли?
     -     Ага, - кивнул тот головой, - Тогда ясно.
     -     Прекрасно! - улыбнулся довольной улыбкой
           родственник своей короткой рифме.
      И они стали ждать поезда.
«А интересно, - подумал Макс, - где все остальные собираются? Неужели есть много станций с таким же невидимым занавесом - решёткой, где встречаются остальные гости или существует где-то потайной вход, сообщающийся с другими станциями метро, по которым ночью возят всякие приборы, запчасти и… военную технику? Хорошо бы для акции всё это знать. Нет, надо взять «языка» и подробно его допросить. Не исключено, что есть у Капуцина и другие охранники, которые контролируют поведения всех приглашённых по скрытым микро видеокамерам, и подслушивающим устройствам. Тогда действия их самих будут архи сложными, и опасными. Эх, зря он не подумал об этом раньше!
      Да и сейчас уже поздно поговорить с Ником на эту тему- поезда уже подошли. Через час «эксклюзив» остановился. Все ринулись к эскалаторам, очутившись в конце концов перед двустворчатой дверью, ведущей в банкетный зал и стали называть свои прозвища, фотографироваться и в добавок, что Максима очень удивило, давать снимать их отпечатки пальцев. И почему? Что произошло за это время? Неужели Капуцин заподозрил что -то или кого-то?
      И Макс взял и пересчитал всех. И гостей в этот раз было шестьдесят пять - тридцать мужчин и тридцать пять женщин. Ну, что ж, будем развлекаться! И вот снова спортсмен удивился, так как бал-маскарад был в этот раз так похож на Новогоднюю детскую ёлку, что он обалдел.
     -     Сегодня они осторожничают, - шепнул ему
            мимоходом Николай.
     -     Я заметил, - чуть кивнул головой Максим.
     -     Поэтому, перед тем как превращаться тебе в
            червяка с видеокамерой, мы поменяемся
            костюмами.
     -     Согласен, - опять кивнул друг.
      Нет, парочки, конечно, уходили в интимные комнаты, но и возвращались через некоторое время все. Кто же сегодняшняя жертва? Неужели будет только одна? Ведь все сейчас на виду и периодически пересчитывать их очень легко.
     -     Так, - сказал Ник, - выбираем «языка».
     -     И по какому признаку?
     -     Он должен быть молодым, хилым и недавно
            нанятым.
     -     А как узнаем последнее? – удивился Макс.
     -     Он должен быть скромным, застенчивым и
            самое главное…
     -     Что?
     -     Не разглядывать внимательно всех, как
            Вольдемар.
     -     Понял. Ну, что, расходимся?
     -     Да. Тот, кто первым поймает «рыбку» в «сети»,
            сразу набирает на «сотовом» единицы.
     -     Согласен.
      Но Максиму не повезло - Коля первым послал сигнал.
     -     Ты где? – спросил спортсмен, пряча
            мобильный телефон в рукав красной
            косоворотки и как бы почёсывая ухо.
     -     В общем мужском туалете, третьей кабинке.
     -     Иду, - бросил Максим, быстро оглядев всех
            танцующих чёрте что во главе с Капуцином,
            одетым в костюм Деда Мороза (ничего себе
            зимняя каланча!) с такой же высокой, но
            полненькой Снегурочкой с ярким
            вызывающим макияжем и большой грудью. И
            они уже не разглядывали внимательно никого,
            как и Франкенштейн с тремя накаченными
            охранниками возраста так под пятьдесят.
     Ну, что ж, пора смываться к любимому полицейскому и его «добыче». И Максим, весело вальсируя, передислоцировался ближе к входной двери и, когда Капуцин привлёк всех к себе внимание декламацией какого - то пошлого стихотворения про развратную Снегурочку (явно его опус) и чуть ли не голого Вольдемара, одетого в шкуру Волка (кстати, настоящей) и крутящегося перед ними, он исчез за шторой, выскочив на площадку рядом с основным эскалатором. Схватив себя рукой за гульфик (делал вид, что очень хочет по «маленькому» - он помнил про скрытые видеокамеры) Макс покрутил головой и шмыгнул на лестницу, ведущую в указанный Ником туалет, тут же найдя его и прижатого им к стене «пленника».
     Это был молодой (около двадцати лет) небольшого роста парень с глазами навыкате как у Надежды Константиновны Крупской. И по его быстрому рассказу у него не было базедовой болезни - просто он родился слепым и в Израиле ему в пять лет пересадили глазные яблоки молодого орла, которые успешно прижились и стали синхронно расти со всем организмом. Но не в этом было чудо, а в том, что у него к данным годам развилось 300% зрение. Об этом уникуме узнал Вольдемар и уговорил Капуцина взять его на работу. И дальнейший рассказ «языка» был ещё интересней:
     -     Нам такой наблюдатель явно пригодится, Шеф,
            - говорил начальник охраны, - Более того, я
            разговаривал с одним американским учёным и
            тот предложил имплантировать
            дополнительные датчики в сетчатку глаз, тогда
            он сможет всю одежду на человеке видеть
            насквозь.
     -     Не может быть? – расхохотался тогда Капуцин,
            - Что ж, мы будем знать, в какое бельё кто одет
            и проносит ли он с собой спецоборудование
            для видео и аудио регистрации всех разговоров
            наших гостей?
     -     Вот именно, Шеф, и… оружие.
     -     Так ему за это придётся платить неимоверные
            бабки!
     -     К сожалению, да, - опустил тогда глаза
           начальник охраны.
     -     Но мы же на это разоримся! – воскликнул
            хозяин дикого притона.
     -     Нет Шеф, ему платить не придётся.
     -     И почему?
     -     А потому, что у него мать больна раком
            Печени и по-настоящему её вылечить можно
            только в Германии. Мы отправим туда её на
            операцию и реабилитацию - есть у нас такой
            «гость» из немецкой ассоциации медиков - 
            большой любитель жаренных женских бюстов,
            а её сын практически бесплатно будет
            «пахать» на нас и нам не потребуется тогда
            выбрасывать большие деньги на видеокамеры
            и «прослушки», которые вы хотели установить
            во всех - всех помещениях и службах, а также
            на эскалаторах. И вы не представляете какая
            это будет экономия!
     -     Согласен, Вольдемар, действуй!
     И тут у рассказывающего парня, которого звали Саша Копытин, имеющего прозвище Гриф, потекли обильные слёзы.
Макс с Ником переглянулись - вот это им повезло с «языком»!
     -     Ты чего, парень, успокойся, - погладил
            Просторов - младший его по щеке, -
            Поможешь нам и часть реквизированной
            валюты перейдёт к тебе, то есть, твоя мама всё
            равно будет вылечена.
     -     Правда? – сквозь слёзы прошептал парень.
     -     Клянёмся! – на полном серьёзе проговорил
            Николай, - Но как же ты не заложил нас, Гриф?
      Тот чуть улыбнулся.
     -     В первый раз, когда появились вы, Жозеф, я по
            глазам определил, что вы хороший человек, а
            когда пришли вдвоём, я просто был
            отвлечён Вольдемаром, сообщившим мне, что
            Капуцин дал добро на отправку матери в ФРГ.
            А сегодня, просканировав глазами и
            определив наличие у вас под одеждой разного
            типа аппаратуры и оружия я просто понял, что
            вы хотите конкретно узнать, что здесь
            творится и уничтожить этих мерзавцев. И у
            меня появилось такое чувство, что этот
            подземный вертеп сделан не для хороших дел,
            тем более, что я заметил, что некоторые гости
            повторно не приходят на балы и маскарады и
            стал усиленно продумывать некоторые версии
            и…
     -     И хорошо, что ты, парень, не знаешь всей
            правды… пока, - пробормотал Макс тихо, а
            потом громче добавил, - И что ты решил?
            Извини, конечно, что прервал твою
            последнюю фразу.
     -     Ничего В общем, я уговорил себя, поговорить с
            вами, но вот ваш товарищ меня опередил,
            скрутив меня здесь в туалете.
     -     Так, по-видимому, решил Бог! – улыбнулся
            спортсмен.
     -     Тогда давай встретимся завтра в семь вечера, -
            категорично объявил Николай, - у метро
            «Тульская». Там недалеко маленькое кафе, где
            мы всё и обсудим, а также кое-что… покажем.
            Так, Макс?
     -      Обязательно, - хмуро посмотрел тот на Колю,
            так как заранее ничего и никогда не любил
            обещать - может не исполниться. Тем более,
            что никакой записи на видеокамере у них пока
            нет. Но Ростовский всё равно дал парню
            инструктаж по его поведеню, с которым Ник
            полностью согласился.
     -     Замётано, товарищи, - обрадовался Гриф,
            готовый уже уйти, но вдруг добавил, -  Вы
            прямо груз с моего сердца сняли. Спасибо вам
            и до встречи.
      И он ушёл, проверить, где на эскалаторах стоят охранники, а Ник и Макс осторожно стали пробираться в служебный туалет, где последнего ждал под потолком жестяной вентиляционный тоннель. И он как в воду глядел, то есть ни в одном зале (то ли кухне, то ли операционной) ничего криминального сегодня не происходило. Максим расстроился и… зацепился рукавом своей  косоворотки за острый, вырезанный для окуляра видеокамеры кусок металлической сетки. И он провозился с ней минут десять, то есть уже тогда, когда забил колокол, извещавший, что преждевременное празднование Нового Года закончилось. Поэтому он просто с силой дёрнул за рубашку, оставив кусок её на искорёженном металле.
     И… вдруг услышал какую-то возню в последнем помещении, где он тоже проделал окошко для видеокамеры. Не взглянув на решётку, вставил объектив камеры в рваное отверстие, припал к окуляру и… чуть ли не сошёл с ума от увиденного. А увидел он ту «Снегурочку» с задранным полушубком, под которым сияла горка разноцветных нижних юбок. И она лежала на правом боку, прижав ноги к животу, привязанная к столу толстой верёвкой, а сзади неё «трудился» гигант Капуцин. Вольдемар же с Франкенштейном уже порвали зубами сонные артерии несчастной и смачно сосали её кровь, измазав ею всё тело, своё лицо и грудь, а также
металлическую столешницу стола.
     И Максима затошнило, но оторвать взгляд от происходящего он не смог, так как вдруг «Снегурочка» дёрнула головой и оказалась… лысой, то есть с неё свалился парик. Она повернула с турдом голову, и тренер по плаванию увидел, что с лица тоже упало что-то, похожее на тонкую резиновую маску, а под ней оказались круглое лицо с усами, мощные чёрные брови и заклеенный скотчем рот. И глаза её  выражали дикую боль и предсмертный ужас. «Так это… МУЖЧИНА?!» - чуть не выкрикнул Макс и в его глазах запрыгали белые маленькие «зайчики», то есть резко поднялось артериальное давление.
     Он не помнил, как вернулся назад из вентиляционного тоннеля в туалет, как прятал аппаратуру под новогодний балдахин и как на него натягивали дублёнку и шапку Николай и вернувшийся Гриф, которые сначала волокли его наверх и везли на эскалаторе, а затем долго тащили по какому-то тёмному коридору. И вдруг он почувствовал свежий воздух, но темнота в глазах осталась – они вышли в самую середину зимней ночи. И только хруст снега под ногами дал ему знать, что он, наконец-то, приходит в себя. Они повторно распрощались с новым товарищем и побежали на шоссе, где остановили первую же машину. И при этом Ростовский коротко сообщил товарищу, что он сегодня увидел.
     -     Для демонстрации гостям это пойдёт, чтобы их
            напугать до поноса, - глухо произнёс, подавляя
            тошноту Николай.               
      Новенький «форд» довёз их до родного метро, и водитель затребовал у них двести долларов, но друзьям было не до того, чтобы торговаться - мысли у обоих были об алкоголе, который мог опять снять с них желание опорожнить желудок. Поэтому они, не пошли по домам, а потопали в гараж Колиного отца и вновь напились до поросячьего визга - Максим вспомнил про Джейн и что с ней сталось, а Николай от его короткого, но жуткого сегодняшнего рассказа. На рассвете, качаясь из стороны в сторону, они вломились в его квартиру, где, не смыкая глаз их ждал, сидя в кресле на кухне, отец Николая.
     -     Ну? – только и спросил тот.
      И Макс молча передал ему видеокамеру и в течение пяти минут, Виктор Григорьевич, взяв лупу, тщательно, периодически зло сплёвывая в раковину, просмотрел всё, а потом опять, витиевато выругавшись, заключил:
     -     Всё ясно. Их и весь их притон каннибалов и
            половых извращенцев пора уничтожать.
     И тут Ник рассказал про Грифа.
     -     Это очень хорошо, что вы нашли хоть одного
            противника этого безобразия, - кивнул 
            головой Виктор Григорьевич.
     -     Он ещё не видел этой записи, - перебил
            Максим бывшего полковника, - А то бы точно
            потерял сознание.
     -     Ещё успеет, - буркнул Виктор Григорьевич.
     -     И мы решили с ним встретиться завтра в кафе
            у метро «Тульская», - добавил Николай.
     -     Я тоже пойду на эту встречу, но…- хитро
            посмотрел на обоих полковник.
     -     Что, пап?
     -     Вам обязательно надо переодеться и нацепить
            камуфляж.
     -     В смысле? – спросил Макс.
     -     Да сменить причёску и приклеить кто усы, а
            кто бородку - есть у меня знакомый    
            парикмахер Изя Гройсман - свой человек,
            который некоторое время подрабатывал в
            еврейском театре на Таганской площади и у
            него остался кое-какой реквизит.
     -     Хорошо, - кивнул головой Ростовский, - Тогда
           придётся выходить из дома пораньше.
     -     И почему? – вяло поинтересовался
            Просторов - младший, но тут же покраснел и
            добавил: - Всё, я понял - посещение
            парикмахера займёт время, да и надо будет
            внимательно осмотреть квартал, где мы
            встречаемся с этим парнем.
     -     Молодец, сын, что догадался, - улыбнулся
            Виктор Григорьевич, - Всё может быть… Да,
            кстати, Максим, я звонил твоим и сказал, что
            мой сын брал тебя на дежурство. Вроде бы ты
            заинтересовался работой полицейских.
        И тот тут же поблагодарил тестя за то, что он его
        постоянно прикрывает, кивнул головой и пошёл
        домой - надо было после сегодняшнего стресса
        хорошенько выспаться.
                Квартира и диггер
     Они пришли на полчаса раньше и входили в кафе по одиночке, серьёзно закамуфлированные. В зале было мало народу и они расселись по разным углам, положив на столы мобильные телефоны и включив громкую связь на том уровне, чтобы слышали разговоры только их троица и Гриф. Тот появился на десять минут позже и это было знаком для показного поедания пищи, а точнее - скрытого разговора. Сначала с ним общался по «сотовому» Максим, затем  Виктор Григорьевич, о котором парню перед этим рассказал его сын. И все они твердили, чтобы Гриф был максимум осторожным и главное - нашёл безопасный и быстрый выход из подземного «Райского ада». Под конец Максим перекинул ему на мобильник видеозапись, после разглядывания которой Грифа стошнило, и он подозвал официанта, попросив (по совету троицы) тарелочку солёных помидоров. Сами же они медленно и с удовольствием съели свой обед, запив его кто чем: отец Ника компотом, тот водкой, а Макс красным сухим вином. И первым из зала ушёл Гриф, через пять минут Виктор Григорьевич, за ним Коля, а потом Максим, внимательно и осторожно осмотревший всех присутствующих, но никаких явных наблюдателей не заметил. Но уличная картина привела их в ужас: на проезжей части в луже крови с раздавленной грудной клеткой лежал Саша Копытин, а впереди его стоял «КАМАЗ», в кабине которого никого не было. Но они не задерживались у трупа, у которого уже стояла «03» и полицейская машина, а разошлись по разным сторонам. Так на переходе Макс увидел Колиного отца, спокойно пересекавшего улицу. Его же сын шёл по этой же стороне по направлению к метро, а сам тренер, пройдя метров пятьдесят, зашёл в небольшой бутик, из окна которого опять понаблюдал за обоими новыми родственниками. И он чётко заметил, как Виктор Григорьевич, прежде чем сесть в троллейбус, легонько почесал свой затылок, что по заранее согласованной договорённости означало, что они все встречаются через час - полтора в его гараже и что свои «мобильники» они должны тут же уничтожить. Поэтому Максим, поболтав минуты две с симпатичной продавщицей о новой модной бейсболке и проверив, что за шурином и тестем никто не следит, вышел и сразу взял такси, которое увезло его к «Курскому вокзалу, где он на всякий случай долго запутывал свой след, выйдя потом к электричкам и через за десять минут добрался на очередной до платформы «Москва-товарная», откуда пешком дошёл до шоссе Энтузиастов, где сел в автобус и доехал до метро «Перово». Там опять взял такси, убедившись заранее, что за ним самим нет «хвоста», и через сорок минут погулял с полчаса у «Театра Эстрады», пройдя потом пешком до метро «Добрынинская», а уже оттуда по «подземке» до родной «Нагорной».
      Николай с отцом были уже в гараже и они, выпив по сто пятьдесят всё того же самогона, начали обсуждать произошедшее.
      И первым высказался Максим:
     -     Не дураки эти сволочи - знали за кем следить
            из новичков «Приюта гурманов».
     -     Да, точно!  И спасибо тебе, пап, что ты
            придумал за камуфлироваться, - добавил Ник,
            наливая отцу ещё одну порцию домашнего и
            уже надоевшего, но чистого алкогольного
            пойла.
     -     То-то же! – гордо посмотрел на них Виктор
            Гаврилович, - А вот парня очень жалко.
     -     И что будем делать дальше? - спросил его зять.
     -     А догадайтесь? - ухмыльнулся полковник.
     -     Ловить нового «языка»? – подал голос
            Николай.
     -     Нет.
     -     Спрятаться мне после очередного карнавала
            где-нибудь и искать этот чёртов запасной
            выход? – предложил Максим.
     -     Ни в коем случае! – покачал головой
            полковник ВДВ, - Теперь Вольдемар и его
            бугаи будут сверх внимательны ко всем, а их
            охранники не отрываться от экранов
            мониторов и динамиков «прослушек», поэтому
            вы должны быть очень осторожными, и до
            дурачества весёлыми, как Капуцин, чтобы
            не вызвать интереса к себе.
     -     Так что? – вскочил с табурета полицейский и
            разлил по стаканам ещё по сто бело-мутной   
            жидкости.
     -     Не увлекайся, - погрозил ему пальцем отец, - а
            лучше думай, где нам найти хорошего диггера.
     -     А кто это? – вырвалось у Максима, который
            знал всё только про спорт, а о тех, про которых
            продолжил беседу его тесть, только краем уха.
     -     А что, не слышал про таких?               
     -     Подробности нет, - покраснел тренер.               
     -     Так вот, это специалист по исследованию
            подземных убежищ и других объектов
            типа тоннелей, включая метро, а иногда, когда
            нужно, и канализационных коммуникаций, 
            скрытых захоронений, бомбоубежищ и даже
            кладов.
     -     И что, ты хочешь, чтобы мы имели дело с
            дерьмом, отец? – возмутился Ник.
     -     А как же! И ты должен найти такого спеца. Я
            уверен, что кто-нибудь из твоих коллег знает
            подобного человека.
     -     Ладно, займусь этим, - нахмурился Просторов-
            младший, - есть у нас один «знайка» в
            отделении, который скрытно якшается с
            разными типами.       
     -     Ну и молодец он! – подмигнул ему Виктор
            Григорьевич, - Только никому ни слова о
            нашем деле.
     -      Замётано, пап!
     -     А мне что делать? – спросил Максим.
     -     А тебе надо искать специальную
           прорезиненную одежду для плаванье, извините
           меня, в настоящем дерьме, - издевательски
           уставился в друзе полковник, - А я займусь
           поиском серьёзного оружия, то есть что-то типа
           израильских «УЗИ» - хватит хвастаться
           «пукалками». Да и в церковь надо мне сходить,
           поставить свечу нашему Грифу. Всё, снимайте
           камуфляж и возвращайтесь к бывшей одежде.
           Да, Макс, за тобой уничтожение всего этого, в
           чём мы были в кафе, то есть сожги барахло где-
           нибудь во рве, но чтобы никто этого не видел.
     -     Есть, командир, - совершенно серьёзно
            проговорил тот.
     -     Ладно, теперь переодеваемся и расходимся. И
            помните ваши задания. Всё, до следующей
            встречи. Да, сын, ты хоть в паспорт Копытина
            заглядывал, когда, так сказать, знакомился с
            ним?
     -     А как же!
     -     И всё запомнил?
     -     У меня профессиональная память, - надул губы
            Николай.
     -     Значит так, черкнёшь все сведения о нём 
           Максиму, а ты, зятёк, поговори со своей мамой,
           пусть она потихоньку разведает, в какой
           больнице лежит матушка Саши, так как вряд
            ли её отправили в Германию после расправы с
            сыном. Понял? Её, если она ещё жива, надо
            обязательно спрятать.
     -     Так точно, Виктор Григорьевич, - вытянулся
            муж его дочери.
     -     Называй меня просто дядей Гришей, Максим, и
            не «выкай» - я привык со всеми быть на «ты»
            не зависимо от возраста.
     -     Ладно, всё выполню.
Но Просторов - старший вдруг почесал затылок.
     -     Нет, всё-таки длинновато получается. Пусть я
            буду просто тестем для тебя - мы же теперь
            родственники с тобой.
     -     Есть, тесть! – отдал Макс честь и улыбнулся
            неожиданно получившейся рифме.
     -     То-то же, худосочный тренер по плаванию, -
            похлопал он зятя по плечу и через
            пятнадцать минут гараж опустел.
      А Николай весь следующий день был занят женой и сыном, названного Григорием в память о своём дедушке, погибшим на Украине в 1944 году. И Нина не возражала…
                Х
      Саша Копытин жил со своей мамой на втором этаже старенькой «хрущёбы» в Ховрино, и Максим два первых дня февраля прохаживался там вокруг, пытаясь вычислить филёра из шайки Капуцина, но ни одной подозрительной рожи не обнаружил и на следующий день, взяв с собой свою «травматику» и  электрошокер тестя, поплёлся медленно за своей мамулькой от одноимённой платформы «железки» в сторону Коровинского шоссе. Пять минут, и они у нужного дома.
     Макс догнал маму в подъезде, чтобы передать ей последние напутствия.
     -     Ты сыграй роль социального работника, если
            мать Саши на месте. Если она спросит, где
            сын, наболтай ей, что он на серьёзном задании
            в Питере - вряд ли он рассказывал ей про всё,
            что с ним происходило на «чёртовой работе».
     -     А что с ним происходило? – с любопытством
            уставилась на него мамулька.
     -     Об этом потом, - отмахнулся сын от неё.
     -     Поняла, - кивнула родная головой.
     -     А если там кто-то будет из чужих, просто
            открой окно на секунду, чтобы якобы
            проветрить помещение.
     -     Хорошо. А зачем?
     -     За делом, - уже грубее ответил ей Максим, - И
            постарайся дверь на щеколду, которые любили
            всегда старушки и если она есть, не закрывать
            за собой.
     -     Ладно, - улыбнулась та, хотя глаза её
            выражали волнение и страх.
     -     Да, и если почувствуешь опасность, то падай
            сразу на пол.
     -     О, Господи! Так к кому же мы идём? К больной
           женщине или к бандитам?               
     -     Ситуация покажет, - буркнул Максим и
            подтолкнул её к лестнице.
    Но спокойно этот «поход» не прошёл - через пять минут тишины в квартире раздался негромкий хлопок, заставивших Макса рвануть на второй этаж и хорошо, что дверь не была закрыта - он вихрем ворвался в двухкомнатную неухоженную квартиру именно в тот момент, когда пожилой дядька среднего роста поднимал пистолет с глушителем на уровень маминой головы, из которого тут же вылетела пуля, впившаяся в правое плечо женщины, которая успела всё же попытаться упасть на пол. И сын не стал ни кричать, ни закрывать родную своим телом, а опорожнил всю обойму своей травматической «игрушки» прямо в рожу этому скоту. Тот выронил «пушку» на пол и завертелся волчком от дикой боли, так как резиновые пули, в основном, попали бандиту в глаза. Секунда и электрошокер впился ему в шею и трясущийся от электрической молнии наёмник грохнулся на пол. Макс тут же расстегнул куртку, выдернул из штанов ремень и стянул им обе руки киллера, завернув их за спину, а уж потом огляделся,
увидел, как бледная словно смерть его мать распласталась на полу, сжимая левой рукой правое плечо, из которого сочилась кровь и было странно, что она не стонет. Рядом же на кровати лежала худющая седая женщина с пулевым отверстием во лбу.
      И тут до Максима дошло, что они должны тут же смываться, но их опередил вбежавший в квартиру Николай, который, не предупреждая друга, подстраховывал их визит к матери Саши. «Прокачав» мгновенно ситуацию, он приказал Максу:
     -     Быстро с мамой вниз. Там стоит «Опель» отца
            и чтобы через секунду вас тут не было. А я со
            своей бригадой разберусь тут сам.
      Он подошёл к валявшемуся на полу мужчине, вставил обёрнутый своим платком его пистолет с глушителем тому в руку, приставил вплотную к его груди и указательным пальцем своей левой ( был же левшой, как сказано ранее) нажал на палец бандита, лежащий на спусковом крючке. И хлопок тоже был негромким.
     -     Чего стоишь, Макс, - обернулся Николай, -
           марш отсюда!
      И тот через минуту вместе с мамой уже ехал по Дмитровскому шоссе к МКАД, а по ней в сторону Запада. И Максим не смог сдержать улыбки, так как вокруг завывала и кружила большими хлопьями снега метель, начавшаяся прямо у них на глазах, когда они садились в машину Виктора Григорьевича. И главное, что ни одной души в тот момент во дворе не было.
А на следующий день состоялась встреча с диггером.
      Тот был щупленьким, но под лёгкой курткой рельефно выпирали твёрдые мышцы. Его привёл сам Николай и разговор был, конечно, всё там же, то есть в гараже. И псевданим у него был простой - Мышь.
     -     Мне ваш товарищ уже объяснил задачу, но для
            чего вам это? – очень внимательно посмотрел
            он на Макса и Виктора Григорьевича.
     -     Чтобы уничтожить одних негодяев, - стиснул
            зубы бывший полковник.
     -     А что для этого у вас есть?
     -     Всё. И оружие, и гранаты, и отравляющий газ.
     -     Для той троицы и их охранников этого мало, -
            небрежно хмыкнул диггер.
     -     И почему? – спросил Максим.
     -     Потому, что у такого сброда, кстати, чаще
            всего из высшей элиты, имеется не только
            охрана и видеокамеры.
     -     А что же ещё? – удивлённо посмотрел на него
            тесть Макса
     -     А могут быть и скоростные эскалаторы,
            скрытые двери, лифты и подземные ходы, с
            помощью которых они могут быстро оказаться
            на поверхности в полу километре от кафе, где
            их могут ожидать спортивные болиды и
            вертолёт - деньги делают всё!
     -     Да, но всё же… - начал Виктор Григорьевич.
     -     А ещё обученные крысы величиной с
            английского бульдога, - перебил его диггер,
            как будто и не слышал Просторова - старшего.
     -     И что же делать? – устало спросил Ник.
     -     Во-первых, излазить все подземные
            коммуникации вокруг места, где находится
            подземное сооружение, начертив потом
            точную схему, если можно, так сказать. И в
            этом я вам помогу.
     -     А что ещё?
     -     Надо достать «броники», шлемы и высокие
            прочные сапоги, которые не сразу смогут
            перегрызть обученные крысы.
     -     Я постараюсь, - поднялся с дивана отец жены
            Максима.
     -     И мощные фонари-прожекторы, - добавил
            диггер.
     -     И они будут, - кивнул головой Виктор
            Григорьевич, - Что ещё?
     -     И последнее - это обеспечение безопасности
           всех гостей. Ведь без них никакой сходки
           никогда не будет, и они невиновны во всём
            происходящем безобразии.
     -     Это ещё как сказать, - хмыкнул полковник.
     -     А если их всех предупредить? – вмешался Ник.
     -     А ты знаешь, кто эти жертвы? Может статься
            так, что каждый третий - их стукач.
     -     Да, ты прав, Мышь… Извини, но нам всё же
            надо знать ваше имя, - улыбнулся вояка.
     -     Нет, нельзя, так как меня знают почти все
           любители лазать под землёй, и они не все
            честные, то есть за валюту они запросто могут
            сдать меня, и я в течение нескольких часов
            окажусь на их операционном столе и без
            кожного покрова.
     -     Чёрт, неужели так может быть? – удивился
            Максим.
     -     Запросто! Деньги, повторюсь, делают всё!
           Поэтому я озвучиваю только свой псевдоним.
     -     Кстати, сколько мы будем должны вам за эту
            услугу? – спросил Виктор Григорьевич.
     -     Ничего! Это мой долг - уничтожать боевых
            крыс, каннибалов и садистов, то есть,
             извращенцев и подонков. Да, и главное,
            кто пойдёт со мной по этим катакомбам и
            тоннелям, чтобы создать точную схему этого
            подземного «рая-кладбища?
     -     Я для этого староват, - тут же ответил тесть
            Максима.
     -     Согласен, - кивнул головой диггер.
     -     Я на долгое время не смогу уйти с работы –
            полицейским редко дают отгулы, - грустно
            произнёс Николай.
     -     Несомненно, - присел новый знакомый за стол
            и разлил по стаканам самогон, - Поэтому
            остаётся только один из вас - тренер по
            плаванию и мне это нравится, так как этот вид
            спорта делает человека вёртким, как змея.
     -     Я согласен, - поднял стакан Макс, - За удачу!
     -     За нашу победу! – кивнул головой Виктор
            Григорьевич.
     -     За их смерть! – одним глотком опорожнил тару
            Николай.
     -     За то, чтобы у нас не было потерь, - тихо, но
           чётко произнёс диггер.
      Они чокнулись, выпили и тут же покинули гараж.
     -     Да, - остановил Максима Мышь, когда они
            вместе шли до метро, - Возьми больничный
            на работе и жди моего звонка. И продиктуй
            мне номер своего «сотового».
      И тот это сразу же выполнил.
     -     Кстати, ждать, пока хозяин гаража достанет      
           обмундирование, мы с тобой не будем – есть у
           меня парочка спец костюмов, поэтому будь
           готов в любую минуту.                Он пожал Максиму руку, которая сразу затекла - сила у этого диггера была ещё та. Увидев, как он поморщился, тот улыбнулся и мгновенно скрылся в «яме» метрополитена.


                Часть вторая.               
                Деревня

                Народ, победивший в борьбе
                за свободу, редко получает
                что-либо, кроме новых господ.
                Маркиз Галифакс
                Пролог

      Рыжий здоровяк дважды выстрелил из помпового ружья, и пули попали мужчине в обе ноги. Тот упал и лёжа ответил выстрелом из одноствольного обреза, и здоровяк грохнулся на землю, схватившись двумя руками за живот. Стоявшие невдалеке две женщины громко заорали и бросились к раненому в ноги, но из стоявшей на шоссе «Нивы» тут же раздался крик:
     -     Бабы, быстро назад в машину!
     -     Но у него два ранения! - крикнула женщина
            по моложе.
     -     Никаких «но»! Я сам отвезу его в больницу.
      И сказавший это седой человек с двустволкой в руках выпрыгнул из машины и быстро зашагал к раненому товарищу.
      И тут из калитки, открывшейся в середине забора, окружавшего большой дом, выскочил, шатаясь из стороны в сторону, крепкий старик, держа в руках немецкий автомат. Все окна первого этажа тут же раскрылись и из них высунулись старая женщина, три молодухи и четверо детей дошкольного возраста.
     -     Что, гады, - заорал тот, подбрасывая в руке
           «шмайсер МП 40» - подбили старшого и рады?
           Ну, держитесь!
      Он передёрнул затвор, поднял автомат на уровне плеча и мерзко захохотал.   
     -     Потомков Чеботаря никогда никто не трогал -
            его боялись все, поэтому смерть вам!
      Первая очередь, направленного на седого мужчину с двустволкой, ушла вверх и старик, выругавшись матом, чуть опустил оружие, и оно тут же застучало в его руках, попав в цель - пули разорвали грудь владельца двустволки и тот беззвучно упал в снег. Но старик этим не удовлетворился и перевёл автомат в сторону бегущих к машине женщин. Но выстрелить он не успел - из тех же ворот особняка выбежал молодой мужчина в полицейской форме, в руках которого чернел табельный «макаров».
     -     Брось автомат, Илья Ильич, или мне придётся
            стрелять.
     -     А, это ты, сраный «мусор»? Я не Илья Ильич, а 
           родственник Михаила Чеботаева, имевшего
           погоняло Чеботарь - бесстрашного вора,
           которого боялась вся Курская область и в банду
           которого я входил.
Полицейский - младший брат зятя агрессивного старика, курировавшего все деревни в округе и слывшим не чистым на руку, снюхался с тестем. Молодой же представитель Закона был честным человеком и не выдержал - затопал сапогом по свежему снегу и зло произнёс:
     -     Он был не только вором, но и кровавым
            убийцей, душегубом. Не дури, дед, я с тобой
            цацкаться не буду, - медленно стал
            приближаться полицейский к нему.
      Старик грязно выругался, покраснев как рак.               
     -     И ты, Серый, мне, почти своему родственнику,
            угрожаешь?  Эти говнюки подстрелили моего
            сына, поэтому я должен их наказать как
            следует. И это называется кровной местью.
     -     Повторяю, опусти шмайсер, Ильич, - повысил
            голос участковый до крика, -  Мне всё равно,
            кем ты был у Чеботаря, поэтому не шути и
            брось автомат или я застрелю тебя.
      Но хозяин дома уже направил оружие в сторону машины и нажал на курок, но смерть только громко простучала по колёсам. Он ещё раз прицелился, но не успел выстрелить - пуля, выпущенная деревенским участковым, попала ему в лысый затылок.
                Доктор
      Александру Петровичу Донскову в мае исполнилось 60, но он был ещё, как говорится, в силе, хотя и подумывал после следующего юбилея закончить свою профессиональную деятельность врача-травматолога в одной из клиник Москвы - устал он от человеческого горя и жалости к разрушаемой в стране медицине.
     -     Ну, что, будет мне 70, а рабочему стажу 46 лет
            и… пора уже на настоящий заслуженный
            отдых, - рассуждал он вслух, - Квартира у меня
            есть, жена тоже пред пенсионного возраста, но
            с удовольствием работает в аптеке, которая
            находится недалеко от моей «однушки», но её
            дочь - взбалмошная и самоуверенная девица 26
            лет, взявшаяся строить себе дом, боится там
            ночевать одна – вот те на! 
И доктор расхохотался, услышав неожиданную рифму. И действительно, когда мать работает два дня подряд, то она после трудовых полусуток ночует у Донскова и следующим утром опять идёт на работу, а вечером дочь забирает её к себе. В общем, Александр Петрович вроде бы женат, а если посмотреть на это повнимательней - почти одиночка.               
     -     Ну, и Бог с вами, премудрые бабы, доживу свой
            век и один, хотя без людского общения как-то
            скучно…
      Да, была у них дача и вполне неплохая, но, когда в ней за 10 лет было уже всё сделано его руками, доктор как-то остыл (170 км через автомобильные пробки, да и жене с её дочерью нужны были деньги на постройку дома - вот и продали).
     Но пока он работал, депрессия не часто посещала его, а вот потом жить одному стало противно, поэтому он спасался от одиночества либо антидепрессантами, либо (что чаще) бокалом сухого красного вина и последнее помогало лучше. Вы скажете: «А если ему завести женщину? И не обязательно для утех, а просто для общения, прогулок по перелеску, который почти рядом с его домом, походами в театр, чтением книг вслух и слушанием музыки»?               
      Да, были у Донского и такие мысли, но на эту «забаву» нужны деньги, хотя его пенсии на подобное не хватило бы, точно! А вот физиологически он ещё что-то мог… И вот однажды зазвонил «сотовый» и звонила его двоюродная тётя, которая была всего на пять лет старше него. Нет, раз в год, а то и чаще, она общалась с ним по «мобильнику» просто так и он всегда был рад её услышать, ведь она когда-то в детстве спасла его от утопления в реке, и это он помнил всю свою жизнь.
     -     Сашок, как ты там? – первое, что он сейчас
            услышал по телефону.
     -     Нормально, Лидочка, - вымолвил Александр
           Петрович, считая, что другой, более радостный
           и высокопарный ответ был бы не правдой и
           несколько хвастливым.               
      Поэтому он всегда заставлял своих пациентов, при
улучшении состояния, отвечать именно так, иначе
успеха не будет ни в чём, считая их здоровье.
  -     Привет тебе от Анатолия (это её муж, которого все всегда считали заядлым пьяницей) -
           продолжила Лидия Артёмовна.
     -     Как он там? Употребляет всё также? –
           поинтересовался племянник.
     -     Нет, перестал. Приехал бы ты к нам, дорогой,
            навестил бы стариков... Ведь лето сейчас
            жаркое, да и ты же у меня один из
            родственников остался.
     -     А твои дети и внуки?
     -     Да дети все разъехались и посещают редко. И,
            кстати, у младшей внучки, в конце августа
            свадьба. Приезжай, Саш, посмотришь на моих
            и их семьи, и где и как я и они живут.
И он тут же решил,
     -     Обязательно приеду, Лидочка, обязательно.   
            Какого числа свадьба?
     -     Да двадцать девятого, но ты приезжай
            пораньше - посмотришь наше хозяйство, да и
            поговорить будет о чём. Приезжай!
     -     Обязательно, - повторил травматолог, а сам
            подумал: «Вот с этого твой наконец-то 
            пенсионный отдых и начнётся».
      И сказав о поездке только жене (у неё были свои ключи от его квартиры), он поехал в центр своего маленького подмосковного городка, чтобы заранее купить билеты туда и обратно. Деньги у него на это были, но он надеялся, что, если потребуется, то банкомат он найдёт и в ближайших от названной Лидой станции областных городах, так как в деревне, куда он поедет, вряд ли будет стоять такой аппарат на почте. В общем, Донсков рассчитывал, что в гостях у тёти он пробудет неделю, поэтому не наряжался, а взял шорты, рубашку с короткими рукавами, сандалии, ещё одну рубашку полегче, старые «треники» и, естественно, три смены нательного белья.               
     Но вышло всё совсем не так, как он рассчитывал…
Естественно, он купил билеты в купейный вагон поезда Санкт-Петербург - Белгород, который останавливался на две минуты на нужной ему станции под названием Солнцево. Поезд отходил в двадцать минут второго ночи, и Саша (ему нравилось, когда его так просто и коротко называли, даже если собеседник был в три раза моложе него), не любивший куда-либо приезжать тютелька в тютельку, выехал из дома заранее, так как ему предстояло сорок минут добираться на электричке до метро, а потом на нём ещё столько же до Курского вокзала. И, конечно, он прибыл туда даже раньше, чем намечал…
     Вот тут - то и начались его мучения, то есть поиск входа в новое вокзальное помещение, в котором он был, дай Бог память, лет двадцать пять назад, а потом высиживание в переполненном зале ожидания.
     Но всё когда-нибудь кончается и вот он уже в купе, где верхние полки заняты спящими пассажирами, а нижние, одна из которых его, нет. Спать ему, почему-то не хотелось, и он некоторое время простоял в коридоре вагона, любуясь проплывшим мимо мостом через Яузу и монастырём, а также церковью, которая недалеко от него на площади Прямикова, а затем и окраинами столицы. Его же сосед сначала пошёл к проводнице, подзарядить ноутбук (розетки в коридоре не работали), а потом ещё с час лёжа «ковыряться» в нём, и Саша краем глаза увидел, что тот читает какую-то статью на английском языке. Конечно, он с трудом заснул, долго перед этим «переваривая» в мозгу долгожданную встречу с тётей, но проснулся сам и даже успел умыться, как поезд остановился и он, уже переодетый в шорты, лёгкую рубашку с короткими рукавами и сандалии (через окно вагона он видел, как полыхает утреннее солнце - значит здесь, то есть в чернозёмной полосе, действительно воинствует жара).
     Попрощавшись с проводницей, он ступил на платформу и тут же увидел на маленькой привокзальной площади полноватого дядьку с юношей лет восемнадцать, которые махали ему рукой, а старший сразу прокричал:
     -     Машина нужна?
     -     А как же! – улыбнулся доктор и направился за
            ними к старенькой «шестёрке».
     -     Это мой внук. Куда вам? – спросил мужчина,
            когда троица села на свои места (Александр,
            естественно, сзади).
     -     В Афанасьевку к двоюродной тёте.
     -     Пятьсот рублей, - тут же объявил стоимость
            проезда водитель.
     -     Нормально, - кивнул головой москвич и
            машина рванула вперёд.
      По дороге чуть поговорили: шофёр о
запущенности деревень, а доктор о дороге, которая,
      как ни странно, была лучше, чем в Подмосковье.
     -     Воруют больше у вас, - улыбнулся хозяин
            машины.
     -     Это да, - поддакнул Александр Петрович,
           любуясь ландшафтом, то есть полями с ярко
           жёлтым подсолнечником, зерновыми
            культурами, густыми деревьями и
            встречающимися вполне приличными
           двухэтажными кирпичными домами.
     То есть, народ здесь был не весь бедный и как-то выкручивался, питаясь своими овощами и фруктами, и откладывая пенсии и зарплаты на благоустройство земельных участков и построек.
     -     А неплохо у вас живут люди… - вырвалось у
            доктора.
     -     Таких мало, - проговорил водитель, - Вот
            будем проезжать Яковлевку, присмотритесь.
            Как раз справа с вашей стороны будет богатый
            домина.
     -     Ладно, посмотрю, - кивнул головой приезжий.
      И вот она, эта деревенька, и челюсть у Донскова действительно отвалилась: трёхэтажная пятистенка из белого кирпича с двумя балконами, гараж на две машины, большая баня, летняя кухня, аккуратные и чистые конюшня и коровник, в которых можно было жить и крестьянам, да и за ними ещё что-то виднелось…
     -     Ну, как? – спросил уверенно крутящий руль
            мужчина.
     -     Впечатляет, - на глубоком выдохе ответил
            доктор, -Наверное, бывший председатель
            колхоза всё это выстроил?
     -     Да нет, простой учётчик по фамилии Зверев
            был вроде бухгалтера, то есть, распределял
            колхозные деньги, какие куда хотел. Намечена
            была дорога напрямик от станции к развилке -
            замяли с председателями бывших колхозов,
            хотели очистить озерцо, которое скоро
            проедем, ан нет - покрутились, поковырялись и
            бросили. А там ведь рыба водится и не мелкая.
            Даже обещали подремонтировать общий
            коровник в самой большой деревне - и воз   
            поныне там и он разрушился совсем. В общем,
            отголоски девяностых и здесь прокатились.
            Понимаешь, доктор?
     -     Как ни понимать, - буркнул Александр
            Петрович, - Сам пострадал в середине
            восьмидесятых.
     -     А вы кто по профессии?
     -     Травматолог.
     -     И как же?
     -     Да пришёл новый Главврач и подсократил всех
            наполовину, оставив только своих
            родственников из обкома да лизоблюдов, мать
            их!
     -     Да, лихие годы были! - вздохнул водитель, - У
            нас тут тоже такое творилось, что многим
            пришлось уехать.
     -     А как же власть?
     -     Власть - это участковый с помощником на
            десяток деревень, где Руководителем как бы
            работает его брат, а тот ведь зять Зверева. Вот
            так! 
     -     Того, у которого богатые хоромы, что мы
            проезжали?
     -     Ага. Там семья большая… Человек десять с
            малыми детьми будет.
     -     Тогда понятно, - аккуратно высморкался в
            носовой платок доктор, - А как у вас с
            медпомощью?
     -     Мы мимо больнички проезжали - она недалеко
            от станции.
     -     А если какая серьёзная операция?
     -     В Курск отвозят или Белгород… Ну, как вас 
            по имени? – спросил вдруг водитель,
            притормаживая.
     -     Александр.
     -     А я Николай Алексеевич. Ну, вот, Александр, и
            поворот на Афанасьевку. Где твоя тётка
            должна тебя встречать?
     -     Да недалеко от поворота.
     -     А вон, смотри, стоит кто-то. Не она ли?
      Саша взглянул, но без очков для дали увидел смутно издалека какую-то старушку, стоящую в кустарнике недалеко от дороги и упирающуюся на палки будто на костыли.
     -     Да нет, это не она, вроде, - неуверенно сказал
            он.
     -     Ну, тогда поедем дальше, - газанул Николай
            Алексеевич.
Проехали ещё около километра мимо разномастных домишек, когда тот подал голос.
     -     Слушайте, Александр, надо бы спросить у
            кого-нибудь о твоей тёте - может быть, кто и
            знает её, а то уже скоро другая деревня будет.
      Остановились, поспрошали у одной бабульки.
     -     А как её звать то? – прошамкала та.
     -     Лидия Артёмовна Колкутина, - ответил Саша.
     -     Одна живёт?
     -     Нет, с мужем Анатолием.
      Женщина потопталась на месте.
     -     Да вроде бы знаю. А кем она работала?
     -     Учительницей.
     -     Да, есть такая, но вы уже давно её дом
            проехали, а он в сторонке от дороги.
     -     Спасибо, - кивнул головой Донсков, - Давай,
            Алексеевич, разворачивайся.
     -     А мне не трудно.
      Развернулись и через пол километра навстречу им запылил новый «жигулёнок».
     -     Вот у неё тоже спросим - это всезнающая
            почтальонша.
      И водитель махнул рукой.
      Машина остановилась, Николай Алексеевич открыл окно, и Саша повторил ту же просительную фразу.
     -     Да знаю я её, знаю, - улыбнулась молодая
            женщина, - Стоит у дороги, ждёт вас ваша
            тётушка.
     -     Спасибо, - крикнул Александр Петрович и уже
            через пять минут обнимал свою двоюродную
            тётю - постаревшую и опирающуюся на
            две палки для поддержания равновесия, мимо
            которой они проехали пятнадцать минут назад.
     -     Саш, если надо будет куда съездить, звони, -
            вышел из машины и сунул ему клочок
            бумажки с мобильным телефоном водитель.
     -     Спасибо и непременно, - пожал приезжий ему
            и его внуку руки, и медленно пошёл с тётей
            по тропе к видневшемуся невдалеке
            обшарпанному домику.
      Но это оказался не её дом.
     -     Здесь живёт немного ненормальная старушка и
           я ей помогаю по хозяйству, - объяснила
            ситуацию племяннику Лидия Артёмовна, -
           Наш дом дальше и зелёного цвета.
      Прошли ещё метров сто и открылась большая поляна, а слева за металлическим рифлёным забором кровавого цвета вырос одноэтажный деревянный и зеленоватый дом с металл черепицей на крыше такого же цвета, как забор. И у закрытых ворот его стоял улыбающийся мелкий мужичонка в не чистой бейсболке, рубахе и шортах.
     -     А вот и Анатолий, - объявила женщина, делая
           лицо серьёзным, - Ну, чего стал, Толь,
            здоровайся с Сашком.
      Приходившийся Донскову дядей, муж Лиды подошёл и, обняв его, трезво прошептал что-то на ухо благостное и действительно приятное.
      Открылась калитка и сразу залаял чёрный средних размеров кобель. Он был на цепочке, которая не давала ему возможность достать до доктора.               
     -     А это наш сторож Полкан, - улыбнулся дядя, -
            Не боишься, собак, Сашок?               
     -     Да у меня в жизни было их две и я знаю, как с
            ними обращаться, - рассмеялся доктор и тут
            же стал хвалить кобеля ласковыми словами и
            тот сразу замолчал - всё - таки умное
            животное собаки.
     -     Ладно, - начальственным тоном проговорила
            Лидия Артёмовна, - Пошли в дом, расскажешь,
            что и как у тебя с Ольгой творится.
Но Александр Петрович предпочёл сначала осмотреть все угодья.
       И дом был сделан хорошо с подводкой воды из скважины и природного газа, позволяющего также согревать и все помещения - стояло в кухне что-то типа АГВ. Три комнаты, кухня, веранда с погребом и три входные двери…
     -     Зимой страшновато здесь, - шепнула Лидия,
            Артёмовна, - А лисы уже шастают - охотятся
            на наших пернатых.
     -     Да я прошлым летом пять лисиц положил, -
            вмешался Анатолий Иванович, улыбнувшись.
     -     А волки есть? – спросил Саша.
     -     Да, но их отпугивает лай нашего пса. И даже не
            отпугивает, а предупреждает, что выйдет щас
            хозяин и пальнёт в них сразу из двух стволов.
            Но мы зимой выпускаем живность только во
            двор - он замкнутый у нас: где сетка-рабица
            стоит, а где дополнительные калитки. А вот
            летом птица и коза хотят погулять по полю, и
            мы её отпускаем, но тогда надо за ней следить
            - коршуны, гады, нападают на цыплят.
     -     И довольно часто, - добавила тётка, - Ладно,
            расскажи, как ваш дом то. Закончили строить?
      Они сидели все втроём в большой комнате, где стояли два дивана и четыре кресла и Донскому ещё не хотелось рассказывать о своих слишком умных бабах.
     -     Это всё от родителей моих досталось, -
            заметил Анатолий Иванович, как осматривает
            обстановку гость, - И этот дом тоже их. А вот
            газ и водопровод с отоплением - это моих рук
            дело.
      Лидия Артёмовна хмыкнула.
     -     Хватит хвастаться, старый.
     -     Да какой же я старый, если Сашок на семь лет
            только младше меня, а тебя на пять и…
      Но жена перебила его:
     -     А в моей комнате и третьей, где ты, Саш,
           будешь спать, остатки былой роскоши из моего
           дома в Снагости, - вздохнула тяжело тётя, -
           Да, как быстро время пролетает! Помнишь его,
           племяш?               
     -     А как же! – улыбнулся тот, - Помню, как ты
           меня спасала из реки и как я однажды чуть не
           упал в общий глубокий деревенский
           колодец. И я так чётко всё помню, как будто
           это произошло вчера. А ещё, как катался на
           твоём велосипеде в одной длинной рубашке без
           трусов.
      И доктор весело расхохотался.
     -     Я тоже всё помню, - кивнула головой тётка, -
            Так что с домом, племянничек? Рассказывай.
И родственники с интересом уставились на доктора.
     -     Ну, в принципе, я уже говорил тебе, Лид, вроде
            по телефону: слишком самоуверенная дочь
            моей второй жены решила построить дом на
            деньги от проданной двухкомнатной квартиры.
            Я их обеих предупреждал, что не хватит,
            но жена сказала мне, что её доченька такая
            умная, что всё-всё рассчитала, а в итоге
            коробка дома с крышей стоит, окна вставлены,
            первый этаж снабжён электричеством, водой и
            нагревателем, но стены пока голые и второй
            этаж на нуле. То есть, деньжат нет на всё
            недоделанное (на втором этаже то ещё три
            спальни и планировался ещё один туалет с
            ванной). В общем из-за этого жена пошла
            работать в аптеку (она и раньше занималась
            этим) недалеко от моего дома, а дочь
            закончила курсы косметолога и «пашет» как в
            салоне, так и на дому. Я ей трижды предложил
            поставить вторую, отлично сделанную
            наружную железную дверь с тремя замками за
            мои деньги, но она отказалась, хотя та, которая
            стоит, просто слабая и одним ударом ноги
            можно её выбить.
     -     Ну и дура! – вырвалось у Анатолия Ивановича
     -     Ещё какая! – поддержала его жена, - Ты же,
            Саш, хотел купить дверь за свои деньги?
     -     Вот именно. И более того, кроме поездки к вам
            у меня других вариантов проведения лета не
            было и я предложил, учитывая, что страдаю
            аллергией на пыль (со второго этажа она всё
            время сыпется - там же не убирают её из-за
            неоконченного ремонта) и я однажды при
            встрече Нового года чуть не задохнулся от
            спазма гортани. Поэтому я предложил
            поставить на территории опять же за мои
            деньги небольшую бытовку (всего 6
            квадратных метров), чтобы там мне спать и
            свободное время проводить вместе с ними,
            жаря шашлык, играя в карты и лото, но…
     -     Неужели опять отказалась? – не выдержала
            Лидия Артёмовна.
     -     Да, сначала вроде бы согласилась, но потом
           вдруг сказала, что бытовка будет мешать
            проводить коммуникации для бани, которой то
            и нет ещё, да и не на что её строить.
     -     Да она не дура, а просто избалованная сучка! –
            сплюнул на пол Анатолий Иванович, - Прямо
           таки ненормальная царевна Несмеяна, мать её!
     -     Или… не хочет, чтобы ты вообще жил с ними, -
            покачала головой тётя.
     -     И я тоже так решил, - осунулся Александр
           Петрович, - Да и чёрт с ними, слишком
            умными.
     -     А и правильно, - поддакнула Лидия Артёмовна,
            - Квартира у тебя есть, деньги на пропитание
            хватает и…
     -     Но одиночество меня иногда достаёт, - помотал
            головой, перебивая её, Донсков, - Просто
            хочется, когда - нибудь напиться до смерти…
     -     Это ты брось, племянничек, - заорала тётка, -
            Жизнь одна и никогда не повторится.
     -     Это точно! – опустил голову на грудь доктор.
     -     Да найди ты себе бабу, - вырвалось у мужа
           тёти.
     -     Господь с тобой, - перекрестилась жена, - В эти
            то годы?
     -     Да он ещё ЭТО то могёть, небось. А, Сашок?
Тот сразу покраснел как рак.
     -     Вот и выдал себя, - захохотал Анатолий
            Иванович, - Так что займись ЭТИМ делом,
            вспомни молодость. Вот и полегчает. Ты, вон,
            какой ещё молодцеватый с виду.
     -     Да брось ты, Толька, говорить гадости, -
            вскипела Лидия Артёмовна.
     -     Я правду говорю - без бабы нельзя одному
            мужику, - погрозил указательным пальцем 
            дядя, - Хотя бы морально.
     -     Но мы же венчались с Ольгой, - тихо произнёс
            Александр Петрович.
     -     Да и хрен с ним - жизнь, повторюсь, одна и
            пролетает быстро.
     -     Заткнись, охальник! – заорала его жена, - Это
            же такой грех - венчанному да налево!
     -     Но жизнь, ещё раз повторяю, одна, - топнул
            ногой Анатолий Иванович, - Вот представь,
            Лид, что я помер…
      И та тут же перебила мужа:
     -     И даже не хочу мысленно это представить,
            Господи, прости! – перекрестилась женщина.
     -     Вот и пусть Сашок не теряет годы в
            одиночестве, а…
     -     Ну, я тебя щас сковородкой, - подскочила из
            кресла Лидия Артёмовна.
      И Александр не выдержал и матюгнулся.
     -     Да хватит вам лаяться, родственнички.
            Расскажите лучше, какой план свадьбы.
      Минут пять тётя успокаивалась, потом начала:
     -     Так вот, двадцать девятого утром, то есть,
            завтра, а, может, и сегодня вечером, Серёжка,
            то есть мой старший сын, приедет за нами с
            тобой, Саш, на машине.
     -     А Толик?
     -     Да дома то должен кто-то остаться, а то
            коршуны всех цыплят унесут.
     -     Понял. Дальше.
     -     Ну, вот, Серёжа отвезёт нас к себе домой, ведь
            это его дочурка выходит замуж, и почти все
            участники свадьбы приедут на машинах к их
            дому.
     -     А как же назад? - начал Александр Петрович, -
            Выпивши же будут!
     -     После свадьбы некоторые в гостинице или у
            знакомых останутся в Старом Осколе – там
            будет регистрация.
     -     Почему там?
     -     Ну, во-первых, туда дорога лучше, чем в
            Белгород или Курск, а во-вторых, там Серёжа
            заказал ресторан по сходной цене – народу то
            будет человек пятьдесят.
     -     Ничего себе! – воскликнул травматолог.
     -     Да, у молодожёнов друзей много. И, наконец,
            лучше всё делать подальше от их посёлка -
            любят местные здорово нажраться и устроить
            драку.
     -      Вот именно, - кивнул головой Анатолий
            Иванович, - Так что Серёга правильно
            придумал, да и город посмотреть тебе, Сашок,
            не вредно и особенно новую его часть. Так что
            готовьтесь к отъезду, перекусив чем – ниубдь.
     И он был прав - буквально через полчаса загудела машина за воротами. Но за рулём был не тёткин сын, а его товарищ, который тоже был приглашён на свадьбу.
     Ехали довольно-таки долго и снова удивила доктора Донскова дорога, которая показалась ему опять лучше, чем в Подмосковье. Удивил и дом Сергея - одноэтажный, но большой и с аккуратно сделанным из дерева входом типа крыльца, как в старинных домах, прикрытый, как и весь дом, крышей из метал - черепицы. Неудобно было обходить все комнаты, но их было не менее пяти, а также просторная кухня, совмещённый, но большой санузел. Был аккуратным и сад, отделённый от курятника металлическим рифлёным забором, который также отгораживал всю территорию от улицы и соседей. В общем, всё было сделано грамотно и уютно.
     И столько там было уже женщин, что Александр Петрович сразу не распознал жену хозяина. А через полчаса повалили в дом приглашённые, прошедшие сразу в зал, где был приготовлен фуршет. Преподнесли бокал шампанского и доктору, объявив (это сделал Сергей) о его профессии, а потом все вышли во двор и стали фотографироваться. Подошёл чистенький микроавтобус на 12 мест и туда сели взрослые, среди которых и мать Сергея с племянником, а также четвёрка уже весёлых ребят, которые всю дорогу до Старого Оскола попивали  шампанское. Но не это опять поразило Сашу, а изумительный ландшафт, то есть отличные дороги, недалеко стоящие от неё пирамидальные тополя, посадки, леса и небольшие озёра. И ехали они часа три. Но вот и Старый Оскол, а потом и новая его часть с широкими улицами, красивыми домами и, наконец, с шикарным с большим колоннами двухэтажным Дворцом Бракосочетаний. И самое главное, что на втором этаже оказалось четыре зала для, так сказать, бюрократического создания семьи под музыку струнного квартета из четырёх женщин в каждом.
      Но вот прошла официальная часть с обоюдным согласием молодожёнов на брак, росписями в книге, поцелуями под грохот аплодисментов, почему-то гимном Российской Федерации и первым танцем виновников торжества (кстати, почему-то музыка, под которую молодожёны танцевали, показалась Донскову грустной, чем он и поделился с тётей и девушками, стоящими рядом, но те не обратили на это никакого внимания). И вот апофеоз события - общие фотографии, как и в зале бракосочетания, так и на улице. Но в этом мероприятии Александр Петрович не участвовал - незачем, так как из близких была только тётя да её теперь доктору хороший знакомый сын Сергей.
      А потом опять все расселись по машинам, и в микроавтобус и оказалось, что в ресторане гости и молодожёны были должны появиться через 2,5 – 3 часа, поэтому все поехали в одно уютное место, где находилось что-то типа дома отдыха с достаточно большим прудом овальной формы, чистой водой и фонтаном посередине. Ловить рыбу в нём, как и кататься на лодке разрешалось, а вот купаться нет. В общем, они промучились эти часы на жаре у пруда, от которого иногда исходила прохлада – потрудился всё же ветерок. Вот тогда - то Донсков и поговорил с Сергеем о жизни, всяких заботах и неудачах до тех пор, пока к ним не подошёл отец жениха с бутылкой водки, которую тут же распили и… сразу почувствовали себя лучше. Да и время потекло быстрей.
      Наконец, вновь разбрелись все по своим местам в транспорте и ещё полчаса ехали до ресторана, находившегося в центре Нового Оскола. И действительно тот оказался уютным, где посередине у стены стоял большой стол, куда сели молодые и свидетели. Остальные же шесть столов расположились ближе к боковым стенам, оставив перед столом виновников торжества довольно большое пространство для аттракционов и танцев. У последней четвёртой стены расположился
молодой «диск-жокей», а точнее – оператор с ноутбуком, усилителями и звуковыми колонками.
      Был и тамада, но только женского пола и певица - обе не старше тридцати - тридцати пяти лет. И тут началось: поздравления, подарки, цыганский танец, песни и пляски. И вдруг руководительница праздника попросила тишины и проговорила:
     -     Дорогие гости, мне нужны смелые женщина и
            мужчина. Кто готов, поднимите руки!
     И Александр Петрович, выпивший уже две рюмки водки, поднял обе руки. Подняла руку и одна из приглашённых.
     -     Подойдите, пожалуйста, ко мне, - продолжила
            тамада, весело улыбнувшись.
     И когда те стали рядом, она добавила:
     -     А задание у вас будет такое: смелая женщина
            должна поцеловать всех мужчин, а её напарник
            всех женщин. Ну, не стесняйтесь, а действуйте.
     И Донсков, естественно, под лёгким действием спиртного, с обаятельной улыбкой и не смущаясь перецеловал всех дам в щёчки независимо от возраста. И никто от него не отстранился.
     А дальше пошло как по накатанной - шутки, прибаутки, танцы и разные игры. Нет, он пытался попросить так называемого «диск-жокея» найти несколько хороших песен (отечественных и иностранных) времён его молодости и, скажем так, взрослости, но парень объяснил, что таких записей у него нет и Александр Петрович от него отстал, пересев плотнее к спиртному и закускам. Нет, он не напился, но настроение его несколько улучшилось, и он стал вспоминать регистрацию брака и венчание со своей женой, а накатившую грусть он «залил» водкой теперь уже разведённой соком - марку врача надо было держать.
     Обратно домой к Сергею ехали уже ночью, а разместились на кухне: Лидия Артёмовна и мать жены Сергея легли на разложенный диван, а Александр Петрович на матрасе на полу. И ночь для него пролетела быстро. Позавтракали, и сын тёти повёз их на своей машине, захватив бутылку самогона и фрукты отцу, чтобы тот отметил бракосочетание внучки у себя дома. Сергей отца, горького пьяницу в прошлом, не любил, но праздник есть праздник и не с пустыми же руками приезжать? Он пробыл в доме родителей не более пятнадцати минут и уехал. Лидия Артёмовна тут же пошла помогать соседке, справиться с курами, а Анатолий Иванович в одиночестве на кухне «махнул» сразу весь самогон и завалился спать, а гость решил сделать сиденье для туалета типа сортир – корячиться над просто дырой в его полу было неудобно. То есть, он соорудил из досок что-то типа маленького колодца, вставил вовнутрь старое ведро, вырезав дно, и укрепил это всё гвоздями, а для мягкости сиденья прикрепил сверху две резиновые полосы, сделав импровизированный «унитаз» мягким и удобным. Потом принял душ, построенный Серёгой в саду – три стены из гофрированного железа и бочка на крыше, то есть без всякой двери, так как она была совсем не нужна - участок был около сорока соток и никаких домов поблизости не было, то есть, купайся голый сколько хочешь. И это доктору понравилось, так как жара была более тридцати градусов, и он бегал под душ до пяти раз в день. А с полудня до пяти вечера все спали - находиться на улице было невыносимо. Так прошла намеченная неделя и он уже стал подумывать о возвращении в столицу, как вдруг с Анатолием случилось несчастье – косил траву у оврага, споткнулся и свалился в него, секанув косой по ноге. И начались у доктора привычные «трудовые будни», то есть ухаживание за дядей: обработал и зашил рану, а потом каждый день накладывал плотную повязку с антисептиком, а необходимые лекарства привозила социальный работник на пяти дверной не новой «Ниве», доставшейся ей от умершего два года назад мужа, страдавшего пороком сердца и циррозом печени.
      И это был для травматолога уже настоящии активным отдыхом с борьбой за ногу дяди, так как, оказывается, у того был тяжёлый сахарный диабет, а при нём раны заживают долго и тяжело, но регулярные приезды, так сказать, что-то типа патронажной дамы тоже помогли.
     -     Будешь моим личным врачом, племяш, -
            поговаривал дядька, - И пока рана не зарастёт
            поживёшь с нами.
     -     Ладно, - кивнул головой тот, - Только вот
            позвонить надо жене, а то подумает, что я
            здесь завёл роман.
      И добавил себе под нос:
     -     Хотя на её мнение мне, честно говоря,
            наплевать с высокой горы - я ей давно не
            нужен.
      Анатолий Иванович услышал это и тоже добавил:
     -     Ничего, поездим на озерцо - ты видел его по
            дороге, когда сюда ехал. Осенью окуни и щуки
            ну прямо - таки с ума сходят там, то есть
            клюют на всё подряд, как акулы в океане. 
     -     А транспорт где возьмём? – поинтересовался
            Александр, - Тебе же ходить с больной ногой
            тяжело и далековато!
     -     Да у соседа через дорогу стоит без дела
            горбатый и ушастый «ЗАЗ», то есть
            «Запорожец» - сто процентов, что даст нам на
            двоих в пользование.
     -     Ну и отлично! – обрадовался племянник, -
            Рыбалку люблю, как свою профессию.
      На том они и порешили…
           Но Судьба распорядилась по-своему.
                Маша
      Мария Антоновна Зайцева ездила по деревням не только с целью доставлять лекарственные заказы, но и продукты престарелым людям, а иногда и вещи, которые покупала в Солнцево или в Белгороде, где жили её родители. Ей было уже за пятьдесят, но выглядела она намного моложе - свежий и вкусный воздух полей и лесов, натуральные продукты с огорода отца и матери творили своё омолаживающее чудо. С Лидией Артёмовной она подружилась давно, и та частенько отдавала ей забесплатно кур и утят, а также козье молоко, которое у тётки Донскова было отличным. И каждый приезд Марии был как праздник с чаепитием, пирожками с капустой, выпеченными Лидой, и отменной жареной картошкой с мясом и малосольными огурчиками, которые больше всего
 любил её муж Анатолий.
     Александр Петрович тайком поглядывал на ещё стройную, небольшого роста женщину, но как только та ловила его взгляд, начинал краснеть и уходил в свою комнату. Но однажды Зайцева приехала с двумя большими пакетами, и Лидия Артёмовна побежала встречать её.
     -     Сашок, помог бы ты женщине – вон сколько 
            всего привезла, - скомандовала она, когда та
            поставила свою машину во дворе хозяйства,
            закрыв за собой ворота на большую щеколду и
            погладив по ходу завилявшую хвостом собаку.
     И он с непонятной радостью в груди поспешил к машине, мимолётом произнеся привычное «здрасьте!». Пакеты были действительно тяжёлыми, а, развернув их на кухне все трое родственников ахнули - там был запечённый гусь с яблоками, три вида салатов, квашеная капуста, чебуреки, которые сразу же поставили в масле жарить, вино, пиво и две бутылки водки.
     -     Ты чего это, Машка, так раззадорилась? –
            спросил Анатолий Иванович.
     -     Так сегодня мне стукнуло четырнадцать лет! –
            рассмеялась женщина.
     -     Значит, пятьдесят четыре, - буркнул себе под
            нос муж Лиды, - Ещё сгодится…
      И жена ему, как ни странно, ничего не сказала, когда он налил и себе стаканчик. Потом пели песни, смотрели телевизор, а когда по нему начался концерт Пугачёвой, Мария Антоновна вдруг подошла к Александру Петровичу и просто сказала:
     -     А не потанцевать ли нам, доктор?
     -     А почему бы и нет! - проговорил осмелевший
           от водки и пива Донсков.
Сначала они танцевали танго, затем вальс, а потом перешли на очень медленное движение по кругу, стесняясь случайно прижаться плотнее друг к другу.
     Закончили веселье за полночь, и хозяйка дома
начала укладывать всех спать.
     -     Сашок, ты, как всегда, ляжешь в маленькой
            комнате, Толик на своё место, Маша на мой
            диван, а я пойду в летнюю кухню - там очень
            хорошо ночью.
     -     А и ладно, - картинно кивнул её муж, - Но в
            душ я пойду первым - солью на себя
            прохладную воду, так как недавно подливал –
            тёплая ведь скапливается в верхней части
            бочки и вы потом купайтесь сколько хотите. Я
            прав, Саш?
     -     Да, по законам физики именно так и бывает, -
            подмигнул тот ему, - тёплая вода легче
            холодной.
     -     Ну, уж нет, - заявила Лидия Артёмовна, - я
            первая обмоюсь, а вы потом - спать хочу
            мертвецки.               
       Она раздала чистые полотенца, и первая потопала со своими палками в сад, где стоял душ.  Социальный работник за ней. И начался женский визг и смех - льющая из душа вода оказалась действительно немного прохладной.
     -     Сашок, бери быка за рога, - шепнул Анатолий
            Иванович на ухо племяннику, показывая
            большой палец, - Баба во, не смотря, что не
            справная, как все деревенские!
     -     Но Лида же… - начал тот.
     -     А я жинку отвлеку, и она, как всегда, ляжет у
            себя, а ты прямиком в летнюю кухню - Машка
            точно пойдёт спать туда.
     -     Да как-то неудобно сразу, - возразил Донсков.
     -     Да она одинокая, поэтому полный вперёд!
     -     Ладно, попробую, - кивнул головой Александр
            Петрович.
Анатолий искупался быстро и, подмигнув племяннику, скрылся в доме, где допивали чай женщины. Что он там говорил, неизвестно, но жена действительно чисто автоматически ушла спать в свою комнату, а Мария вышла во двор, подышать свежим, прохладным воздухом.
     Доктор же мылся тщательно, борясь с мыслями, не покидающие голову. Он уже полностью отрезвел, поэтому перечислял все «за» и «против», что может через некоторое время случиться. Надо ли это ему? Да, надо! Ведь до сих пор ему довольно - таки часто снятся обнажённые женщины, а утром он до первого «похода» в туалет ощущает боли внизу живота. И причина, как доктору, ему известна - застой! А если… И он стал пересчитывать казусы, которые с ним могут в летней кухне случиться. И… растерялся. Нет, он не был трусом в этом плане, но… И эти «но» застучали по голове, как молотком: а если он не сумеет, как ей бы хотелось, а если он не справится - женщина - то поди страстная - глаза так и сияют. Или у неё есть какая-нибудь болезнь… Он же не думал, мчась в поезде, что может возникнуть такая ситуация, и не «приготовился» к этому как надо, то есть запастись кое чем…
     -     Ладно, будь, что будет! – решил он, вытираясь
            полотенцем и, не предполагая, что во дворе
            может стоять Мария, а он в одних трусах,
            держа полотенце и бельё под мышкой,
            спокойно проскочит в летнюю кухню, не
            заметив чуть не расхохотавшуюся женщину,
            стоявшую за машиной.
      В небольшом помещении, где стоял старенький диван, было чуть прохладно и темно, но на ощупь и по запаху Александр Петрович ощутил -таки свежесть чистого постельного белья, что его очень обрадовало – аккуратистка тётка, не смотря на свой возраст!
     Он прилёг, накрылся одеялом и… уснул. Его разбудил собачий лай, да такой напористый, что он выскочил во двор и тут же увидел в цветастом халатике Марию, которая успокаивала кобеля.
     -     Кто-то ходит вокруг участка, - прошептала она,
            направляясь к дому, - Лисица, наверное. Тише
            ты, Полкан! Пойду ка я, разбужу хозяйку.
      И тут из дома, шаркая ногами, появился Анатолий в трусах и футболке с двустволкой в руках.
     -     Лисица что-ль? – зевнул он, - Ну, ка, Саш,
            возьми лопатку и за мной. А ты, Маш, давай,
            иди в летнюю кухню - нечего Лидку будить.
      Донсков и соцработник выполнили его приказ, и хозяин дома осторожно отодвинул щеколду и приоткрыл калитку.
     -     Ты, племянничек, смотри направо, а я налево.
            Давай, прогуляемся метров сто. Если лису
            увидишь, кинь в неё лопату хотя бы.
     -     Есть, начальник! – улыбнулся тот и медленно
           пошёл в сторону дома, где жила знакомая тёти.
      Через десять минут вернулись оба к калитке и сразу же пёс замолчал.
     -     Ну, что, Саш, кого-нибудь заметил?
     -     Да что-то, похожее на габаритные огни
            машины промелькнуло. А ты?
     -     А я, как мне показалось, видел медведя, хотя
            они в эту пору уже редко появляются - готовят
            свою берлогу к зиме.
     -     Да ну? – удивился Донсков.
     -     Ну, да! – ответил Анатолий, - запрыгало что-то
           тёмное по левой дорожке, по которой тоже
           можно подъехать к моему дому. Ладно, пошли
           спать. Или ты…
     -     Не знаю… - тут же ответил, смутившись, гость.
     -     Ну, тогда я закрываю калитку.
      Щёлкнула задвижка и дядька скрылся в доме, а Александр постоял, постоял, да и тихонько пошёл в летнюю кухню. Ничего не видя в темноте, он стал ощупывать всё, на что наталкивался и… споткнулся о диван, сходу повалившись на него.
     -     Ой, - услышал он женский голос, - Доктор, это
            вы?
     -     Я, - уселся сконфуженно рядом он и повернул
            голову на голос.
     -     Так ложитесь - спать уже пора.
      Но в эту первую ночь они почти не спали…
       Завтракали, почти не глядя друг на друга:
Александр Петрович и Мария Антоновна из-за того, что произошло ночью, Лида от постоянной беготни на кухню то за харчем, то за пирожками, то за чаем, а Анатолий Иванович всё глядел и глядел в окно, в котором просматривалась левая, утоптанная колёсами машины сына Сергея дорожка, идущая через поле и мимо оврага, наполовину залитого водой и переходящая поближе к лесу в болотце, где водились гадюки, как сказал дядька.
     -     Неужели всё же медведь? – наконец-то начал
            рассуждать тот сам с собой, - По фигуре
            похож, да и бежал по-медвежьи, но в эту то
            пору…
            Саш, поедим и пройдёмся ещё раз там. Ладно?
     -     Давай, - кивнул головой доктор.
     -     А мне можно? – чуть порозовела Маша.
     -     А почему бы и нет, если домой не спешишь, -
            подмигнул ей Анатолий, - Да и живности
            нужно проветриться и дать ей пощипать
            травки. Пошли.
     -     Я быстренько допью чай, Анатолий, и идём, -
            засуетилась женщина.
     -     А мы подождём на улице, - встал дядя
            Александра со стула, поманив его за собой. 
     -     Я только очки надену для дали, - шепнул ему
            племянник.
     -     Давай, жду, - ухмыльнулся хозяин, как будто
            хотел спросить, как они провели ночь, но
            сдержался и вышел из комнаты.
      И вот они на примятой в две полосы траве, медленно идут, разглядывая каждый кустик, каждую вмятину по пути, дойдя почти до самой дороги.  Там они постояли минут десять, а потом прошли вдоль неё до того места, где начинались более чёткие следы от колёс и где Александр Петрович обнимался с встречающей его тётей.
     -     Вверх посмотрите, гости дорогие, - улыбнулся
            Анатолий, - Парящую птицу видите?               
     -     Ага, - кивнула головой Зайцева.
     -     Это враг наших деток - утят и цыплят, -
            погрозил он кулаком небу, - Коршун это.
     -      Вот гад! – вырвалось у племянника.
     -      И не говори, - хмыкнул его дядя, - Летел бы
            ниже, я бы его подстрелил. Всё, пошли назад
            здесь, - добавил он и первым зашмыгал
            старыми ботинками по сухой траве другой
            дорожки.
      Молча дошли до калитки.
Дядька с Марией Анатольевной прошли в дом, а Александр остался стоять во дворе.
     -     Ты чего? – обернулся первый.
     -     Да пойду, обольюсь под душем – жара
            невозможная. В Москве ведь последние дни
            одни дожди были.
     -     Ну, давай, а я поставлю чайник - Машино
            печенью так и не доели.
     -     Да и мне пора домой, - сказала она, посмотрев
            на Донскова, - Посплю до пяти, а потом буду
            поливать, а то земля совсем высохнет. Доктор,
            а не хотите посмотреть мои угодья?   
     -     А назад как?
     -     Да я вас привезу перед закатом, когда жара
            спадёт.
     -     Езжай, езжай, Саш, здесь всё равно делать
            нечего. Заодно и обсудите итог нашей
            «разведки», - пробурчал Анатолий Иванович.
     -     Только после душа, только после холодного
            душа, - улыбнулся тот довольный
            предложением - отдых становился ещё
            интересней.
     -     А и правильно, - улыбнулся дядька, - Вот все
            наши народы, живущие в своих республиках,
            как их раньше называли, хоть и не обливаются
            регулярно в жару холодной водой, зато пьют
            постоянно горячий чай и говорят, что после
            него телу становится прохладней. Да ещё
            ходят в тёплых халатах. Всё, Мария, пошли
            заваривать твой со слонами…
       Но вот Донсков закончил наслаждаться почти ледяной водой (Анатолий утром наполнил бочку из скважины), а все остальные уже расставили на столе чашки и тарелки с оставшимся печеньем, привезенным вместе с индийским чаем социальным работником.
      Причёсанный, переодетый в джинсовые шорты и белую футболку, Александр Петрович появился в дверях, как ангел с небес.
     -     На, вот твоя чашка, - объявила Лидия
            Артёмовна, - Доедай печенье - мы уже набили
            им свои желудки. Чай какой предпочитаешь,
            Саш, чёрный или зелёный?
     -     Зелёный.
     -     Ну, прямо как я, - шепнула себе под нос Мария.
     -     А мысль какая-нибудь пришла? – спросил
            Анатолий у племянника.
     -     Ты о чём? – стал пить свежезаваренный чай
            травматолог.
     -     Да всё о том же, о медведе.
     -     Не, а, мне ледяная вода очистила мозги от
            всего.
     -     И от меня? – чуть не спросила Мария
            Антоновна, но вовремя сдержалась.
     -     А у тебя? – встал из-за стола Донсков.
     -     Да медведь какой-то был не такой.
     -     В смысле?
     -     Да хромал на правую лапу и когти какие-то
            короткие, судя по следу.
     -     И бежал не по кустам, а по дороге - я заметила,
            - добавила Мария Антоновна.
     -     Да хватит вам выдумывать, - стала убирать
            со стола Лидия Артёмовна, - Ты моего то
            племяша, Маш, долго не держи у себя - ночью
            ехать опасно, так как дорога освещается плохо.
     -     А я, если что, останусь ночевать, - вырвалось у
            Александра и он тут же сконфузился, глянув
            на тётку.
      Но Анатолий Иванович успел её отвлечь от всяких расспросов, сказав:
     -     Ладно, давайте на посошок, - поставил на стол
            четвертинку самогона он.
     -     Ты сдурел что ли, Толь? – возмутилась жена, -
            Сашок ещё от вчерашнего не пришёл в себя, а
            Марии нельзя - за рулём, а я сама не люблю
            это дело, как ты, муженёк…
     -     А мне можно и я не за рулём, - рассмеялся
            Анатолий и налил себе полстакана мутного
            алкоголя, - Здоровья тебе, Машенька, и
            счастья.
     -     И спокойной дороги, - хмыкнула его жена, - И
           давай ка, Толька, сюда твою отраву - тебе ещё
           вечером скотину загонять, а мне козу доить.
     -     У меня тоже дело найдётся, - буркнул муж
            себе по нос.
     -     И какое? – зашмыгала по полу тапками хозяйка
           дома.
     -     Надо ружьё почистить - я этим занимался
            последний раз аж в начале лета.
     -     Ладно, дорогие хозяева, - встала из-за стола
            именинница, - спасибо вам за всё. Мы поехали.
     -     Это тебе, Маш, спасибо, - широко улыбнулась
            Лидия Артёмовна, - столько всего навезла в
            свой праздник.
     -     Да это ерунда. Всё, доктор, уезжаем.
Они вышли во двор, женщина села на своё, в смысле, водительское место, а Александр пошёл открывать ворота. «Нива» завелась сразу и задним ходом выкатила на улочку. Ворота закрыли и доктор сел рядом с Марией. Медленно доехали до дороги, а там женщина прибавила газу, опустив стекло своей двери. Донсков повторил её манёвр и ещё жаркий, но уже освежающий воздух приятно стал обдувать их лица.
         Домик социальной работницы, стоявший на окраине Солнцево был с виду небольшим, но двухэтажным и из белого кирпича. На первом этаже достаточная по размерам комната для гостей, небольшая кухня со всем оборудованием и уютная столовая, а также веранда, обитая крепкими, крашенными досками, в конце которой был санузел – настоящий туалет и душевая кабина. Вместилась здесь и стиральная машина с вертикальной закладкой.               
       На втором же этаже были две спальни, а между их стенками поставленный вдоль дивана, то есть, имелось ещё место для отдыха. И это жилище очень понравилось Александру Петровичу.
      Двор также был небольшим, где бегали чистенькие утята и здоровая кавказская овчарка, которая не залаяла на непрошенного гостя, а обнюхала его со всех сторон, лизнув правую руку.   
     -     Её зовут Брайда, - подала голос хозяйка,
            открывая вторые ворота небольшого гаража,
            который был в конце участка в восемь соток, 
            куда впритык въехала «Нива».
     -     Очень всё компактно у вас и красиво (ну не
           смог Донсков здесь сразу сказать Марии «ты»,
            хотя той ночью было много ласковых слов…
            Ой, а эта дверь куда ведёт? – показал он рукой
            на узкий вход, похожий на дверцу в
            деревенский «нужник».
     -     Там жилище моих утят и особой породы
            коровки, то есть небольшой ростом, но молока
            дающей предостаточно, - пояснила хозяйка, -
            Посмотрите вверх, доктор, и это будет
            последний для вас сюрприз
        Он поднял глаза и увидел, что весь двор покрыт тонкой металлической сеткой.
     -     Великолепно! А что, мои родственники
            никогда у вас не бывали?
     -     Нет.
     -     А зря - переняли бы опыта, как благоустроено
            всё сделать.
     -     Да, сетка спасает моих питомцев от
            стервятников - это правда.
     -     И подводка (электричество, вода и газ) у вас
            вся скрыта, как в городской квартире, -
            улыбнулся Александр Петрович.
     -     Так я, между прочим, закончила строительный
            институт в Москве.
     -     Надо же! – восхищённо произнёс терапевт.
     -     Да. И два дома, построенные по моему проекту,
            стоят почти в центре Белгорода.
     -     А почему же тогда… - начал Донсков.
     -     Не стала дальше заниматься этой профессией?
            – рассмеялась Мария Антоновна.
     -     Да.
     -     Не хотела быть воровкой в девяностые годы
            как все - стали мне забивать голову этими
            махинациями подрядчики, но я сделала
            по-своему, то есть, построила родителям тоже
            двухэтажный дом поближе к окраине города,
            вышла замуж, родила дочь, но…
     -     Что? – внимательно посмотрел ей в глаза
            доктор.
     -     Муж (тоже строитель) пошёл по кривой
            дорожке, то есть сначала подворовывал
            выделенные на строительства деньги, потом
            стал бояться, что посадят и начал пить, и… я
            его выгнала к чёртовой матери. Но это не
            изменило его жизненный уклад, а возникший
            от водки цирроз печени на фоне порока сердца
            «указал» ему дорогу к Богу.
      -     А дочь? – прервал женщину Александр.
      -     Олеся живёт у дедушки с бабушкой, а я
            каждые выходные езжу к ним. «Нива» - это
             единственное хорошее, что оставил на память
             бывший муж.
      -     А почему ей не жить с тобой? – наконец
             вырвалось «ты» у врача.
      -     В Белгороде школа недалеко от дома, где она
             преподаёт английский язык, да и своим деду с
             бабушкой помогает - моим родителям уже под
             восемьдесят.
      -     Не замужем дочка то? Извини за вопрос.
      -     Нет, но директор школы за ней приударяет
            вовсю - красавица и умница она у меня. И
            природу любит как я - приезжает иногда сюда
            с ухажёром. Ладно, Александр, пойдёмте я
            угощу вас собственным квасом и окрошкой -
            самое сейчас оно, холодненького похлебать.
     -     Отлично! И вспомнить тебе слово «ты», -
            улыбнулся он.
     -     Это точно! Пошли.                Окрошка с добавлением горчицы и хрена была просто изумительной, да и квас замечательным как по вкусу, так и по температуре.
     -     Если хочешь, прими душ, - не глядя на
            мужчину, проговорила Мария Анатольевна.
     -     Обязательно, - обрадовался Донсков, наконец
            то вставая из-за стола.
     -     Чистое полотенце висит на ушах «зайчика» на
            кабинке, - добавила женщина.
     -     Спасибо, - бодрым шагом пошёл он на веранду,
            снял с себя всё и повесил на вешалку над
            стиральной машиной.
       Мылся минут десять, предвкушая такое же, что случилось в летней кухне у родственников. Потом он надел взятые с собой сменные трусы в виде плавок, завернулся в длинное полотенце и, нацепив стоящие у выхода тапочки, несколько смущённо прошёл на кухню, но Маши там не было.
     -     Я во дворе, - услышал он её голос, - подсыплю
            корма, налью воды и тоже в душ, а ты
            поднимайся наверх - левая спальня твоя.
И тут в окно он увидел, что его уже постиранные шмотки висят на верёвочке под солнцем. И хоть в душе он застеснялся, что Мария увидела его нижнее бельё, ему это понравилось - шустрая оказалась женщина и внимательная.
     -     Хорошо, - ответил он громко, с замирающим
            сердцем поднимаясь по лестнице на второй
            этаж.
      Кровать была застелена цветным красивым постельным бельём и приятно прохладным. Он лёг, не накрываясь одеялом и тут же опять… уснул - ощущение неожиданно появившего спокойствия и счастья разморили его.
       Голос хозяйки дома раздался за дверью громко и неожиданно:
     -     Вставай, соня, время пришло утяток кормить и
            привести коровку с поля. Да и нам пора
            ужинать. Я перенесла твою высохшую уже
            одежду на гостевой диван.
      Александр Петрович бодро вскочил, выглянул в коридор и на диване увидел сухие шорты и бельё. Быстро оделся, чуть «скорбя», что днём, как бывало в столице, ничего не произошло, и вышел во двор. Утята уже вовсю клевали корм, косясь глазами на тазик с водой. Он автоматически запрокинул голову и увидел высоко в небе двух коршунов, паривших как планеры над уже желтеющей травой и деревьями с пожухлыми листиками - осень «проснулась» и уже «показывала» понемногу себя.
     -     Мне бы завтра съездить, перевязать Анатолия, -
            сказал он.
     -     Съездим, но сначала прокатимся в посёлок -
            надо выполнить заказы селян.
     -     Обязательно, Машенька, - осмелился он при
            свете ласково произнести её имя.
    И они тут же занялись хозяйством: женщина стала доить корову, а Александр Петрович загнал утят в сарай, а потом покормил собаку, на что та по-доброму среагировала, облизав своим шершавым языком его ладони. Потом они поужинали и до одиннадцати смотрели телевизор.
     -     Ну, всё, доктор, - встала хозяйка из кресла, -
            Завтра забот навалом, так что пора ложиться
            спать. Спокойной ночи.
     -     Согласен, спокойной ночи, - ответил он и
            нехотя поднялся опять на второй этаж и лёг в
            свою постель.
    Внизу зажурчал душ, потом послышались лёгкие шаги и у него забилось сердце чаще. Придёт или не придёт она к нему? Или ему самому проявить инициативу? Он думал минут десять, потом встал, надел тапочки и подошёл к двери её спальни.
     -     Тук, тук, - постучал он дрожащим пальцем.
     -     Что, доктор, не спится? – услышал он.
     -     Да, - чуть стеснительно произнёс он.
     -     Что ты сказал? Я не слышу. Открой дверь.
        Он открыл и чуть осипшим от смущения
        голосом прошептал:
     -     Хочу сказать тебе ещё раз спокойной ночи.
     -     Опять не слышу. Говори громче. Да зайди ты -
            я сегодня не кусаюсь, - рассмеялась Мария.
       Александр Петрович зашёл и повторил
        вышеуказанное пожелание.
     -     И тебе тоже, - ответила, смеясь Маша и тихо
            добавила, - Иди ко мне.
         На этом их разговор закончился, но только именно он… И ночь была спокойной и только дважды и коротко тявкнула Брайда.
                Х
      Он разбудил её поцелуем, она ответила ему, и их тела опять сомкнулись. А через полчаса женщина прошептала:
     -     Ладно, пора вставать, Сашок – солнце уже
            светит вовсю. Я побежала в душ.
     Потом они быстро позавтракали, дали корм утятам,
налили им воды и вывели за ворота коровку, привязав её на длинной толстой верёвке к одиноко стоявшей в поле берёзе. В одежде у Донскова выбора не было, а вот Мария нарядилась в красивое платье в полоску и туфли на среднем каблучке. Сварганила и несколько другую причёску и тут Александр ещё раз убедился, что женщина явно по - городскому воспитана, с которой рядом пройтись одно удовольствие.
     Она выгнала из гаража машину, быстро облила её из шланга, смыв дорожную пыль и уже было стала садиться, как вдруг вылезла из неё обратно. В это время доктор закрыл двери дома, гаража и внешних ворот на замки, взглядом проверив целостность сетки, покрывавшей двор.
     -     Сашуль, подойди, пожалуйста, ко мне, -
           услышал он несколько взволнованный голос
           Марии Антоновны.
     -     Что такое, что случилось? – быстро
           приблизился он к женщине.        .
     -     А посмотри на дорогу.
    Александр глянул и увидел чёткий след широкого протектора явно от джипа.
     -     Да, кто-то проезжал мимо дома ночью, -
            кивнул головой он, - И Брайда разочка два
            подавала голос.
     -     Значит, знакомая машина, если больше не
            гавкала. И это, скорее всего, старший сын
            Зверева - он приставал ко мне спьяну на
            свадьбе своей сестры год назад и до сих пор
            обхаживает, а я его посылаю к чертям - хам
            он и неженатый придурок, вот и всё. Ладно,
            поехали.
    Но они купили не всё, поэтому пришлось съездить в Белгород. Покатались по городу, заезжая во многие магазины, зато докупили всё, что нужно, не забыв перевязочный материал и лекарства для Анатолия Ивановича.
     -     К моим сегодня не будем заезжать, ладно? –
            предложила женщина.
     -     Как скажешь. А почему?
     -     Да мама, скорее всего, на рынке - яблок в этом
            году много, вот она и продаёт лишнее. Отец на
            рыбалке - сейчас самый клёв, а дочь на работе
            в школе. Да и не предупредила я, что сегодня
            буду в городе. Позвоню в субботу, а в
            воскресенье съездим к ним вместе. Не
            возражаешь?
     -     Хорошо, Машенька, - улыбнулся Александр
            Петрович, - Командуй мной и дальше - мне
            нравится, как ты это делаешь.
     -     Ладно, пора к твоим наведаться, да и раздать
            по пути заказы.
       И вот опять Солнцево, но они уже нигде не останавливались, а выехав на трассу, машина прибавила скорость.
     -     Не быстро едешь, Маш? Или у вас полиция не
            ловит нарушителей движения? –
            забеспокоился Александр.
     -     Ловит ещё как! Но зрение у меня хорошее и я
            вовремя сбавляю скорость. Ага, вот и
            Яковлевка. Здесь никто ничего не заказывал.
      И она вновь прибавила скорость. Но проезжая мимо дома Зверева, Донсков заметил, как на улицу выскочил рыжий здоровяк и бросился к чёрному «Мерседесу» почти квадратной формы.
     -     Чёрт, опять Васька будет мне голову морочить,
             - прошептала Мария Анатольевна.
       И точно: не проехали и пол километра, как их
       обогнал этот внедорожник и развернулся
       прямо перед носом «Нивы».                Лохматый «рыжик» выскочил из джипа и быстрым шагом подошёл к остановившейся машине.      
     -     Гоняешь, Машка, как Шумахер. Вот скажу
            зятю отца, и он вякнет своему брату, как ты
            быстро ездишь. Вот тот и оштрафует тебя.
     -     Да пошёл ты… Сам под сто шестьдесят
            ездишь. Смотри, собьёшь кого и посадят тебя.
     -     Не посадят - участковый наш человек. А это
            кто? - заглянул в «Ниву» он.
     -     Племянник Колкутиных. Приехал их
            проведать, да теперь вот задержится месяца на
            два.
     -     С какого хрена? – оскалился Васька.
     -     Да дядя Толя ногу косой порезал, а Александр
            Петрович - доктор. Вот теперь и выхаживает
            его.
     -     Здрасьте, вам, - сунул глубже голову в машину
            Зверев.
     -     И вам не болеть, - хмуро ответил Донсков, -
            Если что случится или кто заболеет, звоните. Я
            всегда помогу.
     -     Да мы не болеем, - заржал здоровяк, - У нас
            лекарство хорошее есть.
     -     И какое? – зная ответ, спросил Александр.
     -     Да самогон. Он у нас ядрёный и на еловых
            шишках настоян. Заходи попробовать, лепила.
     -      Зайду, если надо, - с презрением посмотрел на
            него доктор.
     -     Заходи, заходи. Только бабу мою не трогай.
     -     Это кого же? – с железными нотками в голосе
            произнёс Александр Петрович.
     -     Которая рядом с тобой сидит, - заржал парень.
     -     Рядом сидит женщина, а не баба и селянам
            она приносит пользу.
     -     А тебе приносит? – усмехнулся Васька.
      И тут Мария Антоновна не выдержала.
     -     Ладно, хватит, Васька, трепаться. Иди лучше в
            огороде матери помоги.
     -     Там молодые сёстры есть для этого - Знаешь
            ведь сама.
     -     Тогда дай проехать - мы к Анатолию
            Ивановичу спешим на перевязку.
     -     Да спеши, спеши. А тебя лепила тоже, гм,
            лечит?
     -     Да заткнись ты, спец по фене, - рявкнула на
            него Мария, - Александр Петрович на зоне не
            сидел и блатных не лечил. Освободи дорогу!
     -     Да пожалуйста! Иду, иду, - вынул голову из
            салона машины Васька, - Но ты, док, учти -
            Машка моей будет.
     -      Молодых девок ищи, бабник, - громко
            газанула женщина и «Нива» рванула вперёд,
            чуть не зацепив передний бампер джипа.
     -     Эй, эй, поосторожней, - махнул ей рукой
            верзила, - И ночью не гуляй одна - медведи
            бродят по деревням.
      Но остальную белиберду они не услышали - женщина сразу разогнала отечественный джип до ста.
      Через полчаса были у дома родственников Александра, и он сразу стал заниматься раной дяди, а Маша пошла, помогать Лиде, кормить живность, и, конечно, рассказала всё ей, что произошло.
     -     Зверев - младший настоящий дурак, поэтому
           ты с Александром…это, ну в смысле, не очень.
     -     Знаю сама, - нахмурилась социальный
            работник, - И мне не двадцать и Васька не
            жених мне. А если будет хулиганить, я
            ему задницу всю разукрашу синяками.
     -     Ты что, Маш, говоришь? – испуганно
            посмотрела на неё Лидия Артёмовна.
     -     А что слышала, подруга. Мне от мужа достался 
            травматический пистолет и я им умею
            пользоваться. И хватит об этом, Лид, мне и так
            Васька все мозги уже запудрил, подонок. Сам
            на пятнадцать лет младше меня, а всё туда же.
            Пошли лучше корову загоним.
     -     Ладно, но вы всё равно поосторожней с ним, -
            покачала головой Лидия Артёмовна.
     -     Да уж не дети. Да и Саша не пацан - мышцы у
            него крепкие. Я в смысле… в общем я это
            почувствовала, - покраснела женщина.
      А в это время Донсков тоже качал недовольно головой - рана дяди не нравилась ему.
     -     Гноится, зараза, - прошептал он себе под нос, -
            Надо бы её капитально почистить.
     -     Всё делай сам, Сашок, - услышал последние
            слова его дядя, - Я другим не дамся.
     -     Я понял. И антибиотиков побольше надо
            вводить, - как бы, не чамечая его, сказал
            доктор.
       Анатолий Иванович тяжело вздохнул.
     -     Делай, что надо - я всё вытерплю. Кстати, я тут
            перед твоим приездом шатался по посадкам и
            наткнулся на старый обрез от двустволки –
            какие-то пацаны нашли его в лесу, поиграли да
            бросили. Здесь знаешь, какие бои были здесь!
            Вот так! А я её отремонтировал, почистил и
            смазал как надо. Так что ты, если будешь опять
            ночевать у Машки, бери его с собой - этот
            придурок, Зверев будет теперь постоянно
            следить за вами, точно. Я тут рано утром опять
            проковылял по той левой дороге и понял, что
            никакого настоящего медведя не проходило.
            Это он, Васька, нацепил шкуру убитого
            хозяина тайги и лазит вокруг домов селян,
            пугая, а, может, вас с Машей высматривал,
            кто, где и с кем спит. Понял меня, Саш?
     -     Не дурак, - махнул рукой племянник и стал
            набирать в шприц двойную дозу антибиотика.
     -     А если хочешь, я у этого соседа, что живёт
           через дорогу, всё же попрошу на время его
            «ушастенький». Мы и на озерцо смотаем,
            рыбку половить, да и ты, если захочешь, сам
            теперь сможешь ездить к Машке. Права на
            вождение - то есть?
     -     Есть. Ладно, я подумаю, - почесал затылок
            доктор, - Но давай, подождём пару дней -
            посмотрим, что этот рыжий ненормальный
            будет вытворять дальше. Так, сейчас я
            обезболю, а ты грамм двести ещё прими, чтобы
            меньше чувствовать, и я рану твою очищу от
            гниющих тканей. Лады?
     -     Как скажешь, племянничек, - кивнул головой
            Анатолий Иванович, улыбнулся и полез под
            свой диван за водкой.
    И в этот вечер социальный работник поехала домой одна - у неё тоже появился свой план действий.
                Неприятности
      Этот день начался с крика тётки:
     -     Эй, Толька, двоих цыплят сейчас вот не
            досчитала…
     -     А вечером были?
     -     Да, я по утрам всегда провожу свою
            «ревизию».
     -     А ты их вчера на улицу выпускала?
     -     Да, но я от них не отходила ни на шаг и в небе
            никого не видела.
     -     Странно, - высморкался в кулак муж, -
            Неужели лисы действительно уже шалят?
     -     В прошлом году они поздно осенью
            приходили.
     -     Да, точно. Пойду как я пройдусь вокруг
            участка, посмотрю ихние следы.
     -     А нога?
     -     Да я с палкой и медленно.
     -     Ну, иди. Да, возьми с собой Сашу - пусть
            привыкает к деревенским заботам, -
            подмигнула мужу Лидия Артёмовна, подумав,
            что у племянника, может быть, всё сладится с
            Машей и он останется у неё жить, послав к
            чёрту дуру- жену, её дочь и Москву.
     -     Ага. Эй, Сашок, пошли прогуляемся, да и глаза
            твои лучше видят в очках - мои только для
            чтения газет, - предложил он Донскому.
     -     Ну, конечно. Ружьё будешь брать?
     -     Пока нет. Ладно, пошли.
     -     Сейчас переоденусь.
     -     Давай, давай, а то жара уже спадает и по ночам
            прохладнее - осень уже даёт о себе знать.
      Александр Петрович заскочил в дом и натянул старенькие «треники», подумав, что необходимо бы новый спортивный костюм купить, а то при Маше стыдно в таких ходить. Вот сосед обещал завтра дать «Запорожец» и надо с утра прокатиться в Солнцево вместе с дядей и посмотреть в аптеках заживляющие мази, а потом по пути назад заглянуть на озерцо. Да, точно, Маша обещала позвонить, если они в выходные поедут в Белгород к родителям и дочери.
     И она вечером действительно позвонила.
     -     Ты за мной не приезжай – я сам приеду, -
            объяснил ситуацию доктор.
     -     Как это? – удивилась Мария Анатольевна.
     -     Да вот дядька договорился с ближайшим
            напротив соседом, что он даст на время
            запорожский «феномен».
     -     В смысле? – заинтересованно спросила
            женщина.
     -     Да ушастый «ЗАЗ» у него без толку стоит, а
            машина должна тоже двигаться, как человек –
            застоя не будет в трансмиссиях. Да и в
            Солнцево мне надо заглянуть, купить мазь для
            Анатолия, а по пути назад мы заскочим на
            озерцо.
     -     Знаю, оно по дороге. А что, там рыба есть?
     -     Так осень наступает, еды у них уменьшается
            и должен быть хороший клёв.
       Социальный работник рассмеялась.
     -     Давайте, давайте, ловите побольше - уху
            сварите.
     -     И мы так тоже настроились на рыбный суп.
     -     Ладно, Сашуль, приезжай.               
        О-о-о, - подумал он, - вот и ласковое моё имя
      огласила…
      И сердце его дрогнуло - давно он не слышал, чтобы так его жена называла, и глубокий радостный вздох вырвался из его груди.
     -     Ты чего это, доктор? – испуганно спросила
            женщина.
     -     А вот подумай, Машенька, может-быть и
            догадаешься.
     -     Да я уже всё поняла, - радостно произнесла
            та, - Спасибо Богу и твоим родственникам,
            что они нас с тобой познакомили.
     -     Дай им, Господи, здоровья! – тут же вырвалось
            у Донскова и он перекрестился, - Так к каким
            мне приезжать, милая моя?
     -     Чем раньше, тем лучше. А поедем мы к моим к
            обеду.
     -     Отлично. До встречи!
     -     И тебе удачи, дорогой мой! – опять ласково
            произнесла она и отключила мобильный
            телефон.
     -     Вы куда, мужички? – поинтересовалась Лидия
            Артёмовна, когда они с Анатолием пригнали 
            машину.
     -     Саше в магазин надо - приодеться решил, а
            потом тряхнём молодостью, то есть,
            попробуем рыбку половить в Лавровом озерце,
            а лисьи следы посмотрим после, когда
            вернёмся.
     -     Тогда удачи вам! – перекрестила их женщина.
      Но как только они тронулись, Анатолий нахлобучил на голову племянника соломенную шляпу.
     -     Ты чего, дядь? – удивился Александр   
            Петрович.
     -     Это для маскировки от всяких говнюков, -
            хохотнул тот, - Сосед дал, так как все
            деревенские знают эту шляпу, и кто её носит, а
            мой головной убор вот.
     И он натянул на свою наполовину лысую голову всё ту же не совсем чистую бейсболку.
     -     Так -то лучше будет, - констатировал он и
            похлопал племяша по плечу.
      И день удался: доктор нашёл в спортивном магазине приличный костюм, очень похожий на импортный «Адидас» серебристого цвета и лёгкие бело-синие кроссовки. Купил он и мазь для дяди, а также глюкометр для определения сахара в крови - диабет не любит заживлять раны, а при правильном его лечении, то есть грамотной дозе инсулина, процесс регенерации тканей убыстряется.
      Назад ехали под мелким дождичком и внимательным взглядом Васьки Зверева, подбежавшим к дороге, чтобы рассмотреть, кто это едет на «запоре». Но Анатолий предварительно нацепил солнцезащитные очки, а его племяш глубже натянул шляпу и сунул в рот папиросу, которую ему дал тот. В общем, по недовольному взгляду рыжего он их не узнал, да и цвет машины из-за дождя и пыли был грязно-серым, а Зверев-младший видел «запорожец» соседа Колкутиных только в хорошую погоду. А минут через тридцать они уже расположились у небольшого водоёма.
     -     Слушая, Толь, а почему озерцо так назвали?
     -     Да вот кто-то когда-то посадил у бережка
            лавровый лист - земля здесь хорошая, вот
            поэтому так и кличут его.
     -     Понятно.               
     Закинули удочки, расселись на складные стульчики и через двадцать минут рыбка буквально бешено заклевала. Карпами и окуньками набили полным садок уже через полтора часа и Лидия Артёмовна, обрадовавшись такому изобилию, сварила «двойную» уху в большой кастрюле, разлив её потом в две поменьше, одна из которых был новой с цветными рисунками.
     -     Эту возьмёшь завтра с собой и угостишь
            Машиных родителей и дочь - уха сегодня
            удалась на славу! Да, дед?
     -     Не знаю, - хмуро ответил Анатолий, ожидая от
           жены родных «Божьих слёзок», то есть водки -
           свой загашник он весь использовал вчера, как
           обезболивающее до и после процедуры.
      Но жена сделала вид, что не понимает, почему
муж так загрустил и спас ситуацию их племянник, запасшийся двумя бутылками водки в соседнем с аптекой магазине, где покупал снадобье для дядиной ноги. В общем, наконец, все были довольны и после обеда с охоткой улеглись спать под во всю разыгравшуюся к этому времени грозу, забыв загнать живность на своё место. А когда дождь закончился, Лидия Артёмовна с неудовольствием обнаружила, что трёх взрослых кур нет.
     -     Это не коршуны - они во время грозы не
           летают. Лиса, может быть, но Полкан же ни
            разу не гавкнул, - доложил Анатолий
           Иванович.
     -     Да он тоже спал в своей будке - под дождём
            никто не любит шляться, - сердито произнесла
            хозяйка.
     -     Ладно, пойду, пройдусь – может чего и увижу.
            Саш, ты со мной?
     -     Ага, - вскочил с кровати Донсков и быстро
            оделся, натянув свои старые тренировочные
            штаны с рубашкой и дряхлые дядины сапоги –
            гроза размыла обе дорожки вовсю.
     Прошлись, присмотрелись и Александр сказал, указывая пальцем на примятую траву.
     -     Смотри сюда, дядь.
     -     Да вижу, вижу, - кивнул головой тот, - От
            велосипеда протектор и от очень хорошего и
           дорогого, то есть широкий и глубокий. Давай
            ка дойдём до асфальта.
     -     Пошли.
      Но у проезжей части след терялся.
     -     Я думаю, что визитёр приехал на машине,
            привезя с собой велик, то есть он
            проживает не близко от вашей деревни, -
            предположил доктор, - Он не хотел, чтобы мы
            услышали работу мотора, да и с
            выключенными фарами ехать стрёмно.
     -     Согласен, - кивнул головой Анатолий
            Иванович.
     -     И зачем он приезжал? Тем более в грозу…
     -     А не он ли кур наших хапнул? – вдруг
            недовольно крякнул дядя, - Мы же их не
            успели загнать во двор.
     -     Всё может быть, - кивнул теперь головой
            племянник, - Возможно, что эту подлянку
            сделал Васька Зверев - больше некому.
     -     Чёртов бабник! – выругался смачно хозяин
            дома, - Но надо всё же твою версию проверить.
     -     А как? – удивился Александр Петрович.
     -     А понаблюдать за ним денёк. Напротив их
            дома живёт мой старый приятель - в армии
            раньше служили вместе, вот я и посижу у него.
            Отец у него бывший моряк и бинокль в семье
            точно есть.
     -     Правильно, дядь, а я тебя к нему привезу, а
            вечером заберу.
     -     Договорились, док, - пожал Александру
           Петровичу руку родственник, - Как только
           будет хороший день, так и поедем.
      Солнечное и тёплое утро наступило через два дня.
После завтрака Анатолий Иванович подошёл к племяннику и шепнул на ухо:
     -     Ну, что, поедем к «зверям»?
     -     Чего шепчетесь? – сразу заскрипела на них
            хозяйка, - Куда собрались?
     -     Да у меня бритвенные лезвия закончились, -
            сразу сообразил, что сказать, Донсков, -
            Смотаемся быстренько в Солнцево и к обеду
            вернёмся.
     -     Ладно, шлындайте, заговорщики, но чтоб к
            часу дня были.
     -     Есть, начальник! – состроив идиотскую рожу,
            проговорил её муж и отдал честь, нацепив на
            голову всё ту же грязную бейсболку.
     -     Лидочка Артёмовна, что тебе купить? –
            ласково «промурлыкал» племянник.
     -     Хлеба хорошего мягкого и майонеза - буду
            салат делать из всего.
     -     Хорошо. А ещё что?
     -     Тапки для дома, а то мои уже с дырками.
     -     Обязательно. Больше ничего?
      И его тётя улыбнулась.
     -     Мороженого хочется, но вы же его не довезёте
            - успеет растаять.
     -     А я возьму свой термос, - предложил Анатолий
           Иванович, - Он армейский, то есть величиной с
            кастрюлю и наберём пломбира для всех.
            Правда, Саш?
     -     Ага. Я с удовольствием его бы полизал.
     -     Ладно, поезжайте, - хмуро пробурчала Лидия
            Артёмовна, - Но ты, племяш, очень не гони –
            полиция не милиция и штрафа берёт сейчас
            побольше и всё в свой карман.
     -     Хорошо, я не более семидесяти километров в
            час поеду.
     -     А быстрей это старьё, наверное, не ездит, -
            вмешался дядя Донскова, - Так что жди нас,
            жена, к часу с небольшим.
     -     Опять пива нажрёшься, муженёк? Ты, Сашок,
            посмотри за ним, а то он в пиво водки
            добавляет.
     -     Не добавит - я прослежу, - серьёзно проговорил
           тот.
       Анатолий Иванович недовольно закряхтел и приказным тоном проговорил:
     -     Ну, всё, хватит рассуждать, поехали.
     -     «Мобильник» не забыл? – зашептал теперь
            племянник, оглянувшись на женщину, но та 
            уже ушла на кухню, мыть посуду.
     -     Нет.
     -     Тогда в путь.
      Доктор выгнал «Запорожец» за ворота и его тётка, выскочившая всё же из дома, помахала им рукой и закрыла ворота на щеколду.               
      Выехали на дорогу и Александр вдавил педаль газа в пол, но дядя оказался прав - «горбатый» выжал из себя только шестьдесят пять и до Яковлевки они тащились минут двадцать.
     -     Ты меня здесь высади, - попросил Анатолий
            Иванович, когда они только въехали в
            деревню, - Я пойду огородами, а то кто-нибудь
            из Зверевых увидит и сразу доложит Ваське, а
            он у них как цепной пёс - сразу бросается
            смотреть, кто по деревне шастает.
     -     Есть, командир!
     Дядька вылез из машины и поковылял в сторону посадок, являвшихся границей огородов селян, а Александр Петрович «рванул» по дороге дальше и ещё через столько же минут был в Солнцево, поставив машину на стоянке у вокзальчика.
     Он и вправду приобрёл себе лезвия в «Универмаге», а заодно светло-серый костюм, полосатый чёрно-белый галстук и кремовую рубашку с короткими рукавами –не мог же он ехать к родным Маши в хоть и новом, но всё же спортивном костюме. Потом выполнил заказ Лидии Артёмовны. И всё это пешком, так как захотел прогуляться по маленькому городку. Вот только мороженого нигде не нашёл. А спросив о нём у прохожей женщины, узнал, что его продают на железнодорожной платформе, где и приобрёл целых шесть пачек пломбира, положив его в термос, который был похож на скороварку. С ним он дошёл и до рынка, где с удовольствием купил разливного пива аж две двухлитровой пластиковой бутылки и тут же запиликал «сотовый» дядьки.
     -     Ну, что? – спросил Донсков.
     -     Я всё, а ты?
     -     Я тоже уже отоварился и даже купил пива.
     -     Молодец! А чекушку?
     -     А надо?
     -     Партизану - разведчику всегда надо после
            удачного выполнения задания, - хохотнул
            дядя.
     -     И что ты узнал?
     -     А потом, когда глотнём сорокаградусной. Иди,
           покупай её, племяш, а я также огородами
            выйду за околицу и пройдусь метров двести по
            посадкам - дюже день сегодня хороший.
     -     О, кей! Ну, я побежал за водкой.
     -     Огурчиков бы солёных на закусь… - тяжко
            вздохнул Анатолий Иванович, намекая на
            хорошую закуску.
     -     Ладно, сбегаю опять на рынок. Жди.
      И через час они уже расположились в поле недалеко от дома на тех же раскладных стульчиках, на которых сидели у озерца. У запасливого владельца машины в «бардачке» оказались и пластмассовые стаканчики, куда и забулькала «Беленькая».
      После второй Донсков не выдержал.
     -     Ну, дядя, колись, что узнал.
     -     Ладно, слушай. Мой товарищ, слава Богу, был
            дома и бинокль он не выкинул на помойку -
            сам иногда наблюдал за этой бандитской
            «халупой» и такого по на рассказал, что…
     -     Толь, ладно, не тяни кота за яйца. Видел
            велосипед?
     -     Да.
     -     Тот?
     -     Похоже... Резина широкая и велик мощный с
            переключением скоростей.
     -     А отпечаток протектора!
     -     А вот чёткого его я не увидел. Нет, точно он и
           Васька с ним возился, подкачивал колёса.
           Так что он и есть тот говнюк, который шлялся
            вокруг нашего дома в медвежьей шкуре и
            крадёт наших цыплят и кур. Гадом буду!
     -     Понятно. Значит надо быть повнимательней и
           давай я днём буду сидеть у выгона пернатых и
           коз. Там стоит недалеко раскидистая берёза и я
           вынесу раскладушку и буду следить за
           ситуацией. Ага?
     -     А давай! Но ты же заснёшь…
     -     А я рядом привяжу Полкана, вот он и будет у
            меня вместо сигнализации.
     -     Тогда пойдёт. Ну, наливай по последней и
           запьём пивком - нам уже пора идти на обед.
            Час пятнадцать на моих.
     -     Только дышим аккуратно в сторонку и
            неглубоко, чтобы твоя начальница не учуяла
            запаха алкоголя, - скомандовал Александр.
     -     Да он ещё не всосался. Всё, поехали.
      Триста метров, и они у ворот. Анатолий Иванович пошёл открывать, а Донсков медленно (спиртное уже ударило в голову) заехал во двор и осторожно поставил машину у летней кухни, сразу же вспомнив ласки Марии и так горестно и тяжело вздохнул, что дядя услышал и усмехнулся:
     -     Ты чего?
     -     А вспомнил, как мы с Машей…
     -     Понятно. Позавидуешь! Я вот уже не помню,
            где, что и как.
      Доктор осуждающе посмотрел на него.
     -     Употреблял, наверное, много.
     -     Не без этого, племяш. И возраст тоже ведь
            сказывается.
     -     Возраст не всегда причём, - наставительно
            произнёс Донсков, - У меня вот есть товарищ
            так ему семьдесят девять, а подружка на
            тридцать лет моложе, и они оба довольны
            всем.
     -     Счастливые! - тяжело вздохнул Анатолий
           Иванович, усаживаясь на скамеечку и добавляя,
            - А с Васькой надо разобраться.
     -     В смысле?
     -     Наказать его как-нибудь.
     -     А хуже не будет? – трезво рассудил Александр.
     -     А мы это сделаем тонко.
     -     В смысле?
      Дядя усмехнулся.
     -     У меня есть штук пять капканов, вот и
            расставим их на левой дорожке. Может быть,
            это и отобьёт у него желание приезжать и
            красть наших кур.
     -     Но он же ногу может повредить! – воскликнул
            племянник.
     -     А вот ты его и полечишь.
      И Донсков задумался: а почему бы и нет? Так он попадёт в дом Зверевых и почувствует настрой большой семьи. Может быть, остальные родственники думают головой, а не другим местом.
     -     Ладно, Анатолий Иванович, попробуем разок.
            Авось этот урок будет Ваське на пользу, то
            есть перестанет дурачиться у нашего дома и
            дома Маши, и не будет таскать ваших
            пернатых.
     -     Ага.
      На том и порешили.
     -     Но надо, чтобы в ту ночь Мария ночевала у нас
            - приманкой будет для бабника, - закончил
            беседу муж Лидии Артёмовны.
     -     Да, ты прав, - кивнул головой племянник, - Он
            думает не головой, а головкой.
      И тут собеседник расхохотался, да так, что громко пустил кишечные газы. И Александр Петрович не выдержал - заржал, как молодой конь, держась за живот. Потом поговорили о жаре этим летом, скотине и о бабах, а потом пошли отдыхать до шести вечера.
      Проснувшись, Донсков помог тётке и её мужу загнать на место кур, уток и их потомство, привести козу, а под конец, когда стало темнеть, они вдвоём разложили на левой дорожке, по которой редко кто ездил, капканы и пошли спать. Но перед этим у Александра Петровича зазвонил «сотовый» и нежный голос Маши сказал:
     -     Всё, Сашуль, в эту субботу едем на обед к
            моим.
     -     А дочка будет?
     -     А как же! И не одна, а с воздыхателем - чую,
            что у них заваривается серьёзная «каша».
     -     Неужели свадьба?
     -     Ага.
     -     Ну, слава Богу, пора.
     -     И я так думаю. Ладно, я приеду к тебе часов в
            двенадцать.
     -     Нет, я сам приеду к твоему «особняку», -
            хохотнул Донсков.
     -     Да уж лучше к «дворцу», - рассмеялась
           женщина, - а чего ты не хочешь, чтобы я
            заезжала за тобой?
     -     Есть у дядьки мыслишка на счёт Васьки
            Зверева, то есть, пора ему преподать урок.
     -     Ладно, завтра расскажешь.
     -     Да мы уже приступили, - начал Александр, но
           телефон вдруг отключился, а перезванивать он
           не стал - Лидия Артёмовна позвала ужинать.
                Разные знакомства

      Александр Петрович приехал к Маше ровно в полдень и был сражён её одеянием - белым платьем чуть ниже колен и красным бантом на шее. Сверху же была накинута безрукавка коричневого цвета из тонкой кожи. Сам же Донсков надел новый костюм, а под пиджак ту кремовую рубашку (про галстук он даже не подумал, так как день был вполне ещё тёплым), которая, даже сняв пиджак, очень подходила к серым брюкам.
     -     Машуль, ты выглядишь просто великолепно! -
            не преминул он сделать ей комплемент.
     -     Ты тоже, - улыбнулась она, - Ладно, поехали к
            моим на «ЗАЗе», а назад к твоим на обеих
            машинах.
     -     А это обязательно! – подмигнул он женщине, -
           Васька будет следить за дорогой, не
           сомневаясь, что уж в выходной день ты точно
           поедешь к моим родственникам, и чтобы
           повидаться со мной. И нагрянет, когда стемнеет
           и, надеюсь, попадёт в наш сюрприз.
     -     И какой вы с Анатолием Ивановичем 
           придумали? – заинтересованно посмотрела на
           доктора социальный работник.
     -     Да решили разбросать капканы по той дорожке,
            по которой он приезжал на велосипеде.
     -     Так он же ногу повредит! - охнула женщина.
     -     Да дядька сказал, пружины старые и капканы
            сдавят голеностоп не сильно.
     -     Ну, смотрите, а то, если травма будет
            серьёзной, то его отец может и в суд подать на
            вас - брат его зятя же полицейский!
     -     Да не бойся, Машенька, Бог нам поможет не
            сделать этого придурка инвалидом.
     -     Ну, как знаете, - покачала головой женщина, -
           Но надо быть ко всему готовыми. Ладно,
           заводи соседскую «керосинку» и в путь.
     -     Эта «керосинка» может фору дать твоей
            «Ниве» - сосед очень хорошо отрегулировал 
            вчера двигатель и на старте «ушастый» точно
            опередит любую машину.
      Маша ничего в ответ не сказала, но было видно, что чуть обиделась за свой отечественный джип.
      А Донсков тут же решил показать «Запорожец» в деле и так рванул, что голова женщины здорово откинулась назад, вызвав у неё от неожиданности хруст шейных позвонков - не девушка уже и остеохондроз начинает напоминать о себе. Но она опять промолчала, хотя и показала Александру Петровичу сжатый сильно свой правый кулачок, который тут же был со словом «извини» поцелован доктором, а затем, широко улыбнувшись, он выжал акселератор до конца и так и мчался всю дорогу до Солнцева, а там уж успокоился и стал ехать медленней, учитывая возможную встречу с полицейской машиной на трассе. Но ровно в час они уже остановились на окраине Белгорода, где красовался довольно большой двухэтажный дом из белого кирпича с красивой верандой и двумя балконами. Но сплошного забора, как у тёти с дядей вокруг дома не было, зато стояла вылитая из чугуна двухметровая с узорами ограда, несколько напомнившая Донскому такое же, но более высокое сооружение вокруг Девичьего монастыря в столице.
      И только он затормозил, как ворота раскрылись и им навстречу кинулись пожилые женщина с мужчиной, а также высокая и очень симпатичная блондинка, тащившая за собой привлекательного мужчину лет сорока в синем джинсовом костюме.
     -     Вот это фраер! – подумал доктор, широко и
            по-доброму улыбаясь.
     -     Ну, мои дорогие, знакомьтесь! – объявила
           Маша, - Это мой новый товарищ и он доктор-
           травматолог Александр Петрович Донсков, а
            это мои, Саш, родители: Анастасия Павловна и
           Антон Захарович, дочь Олеся и…               
     -     И её большой друг, - перебил с обаятельной
           улыбкой Марию высокий и крепкий мужчина, -
           Глеб Юрьевич Баскаков, директор школы, где
           работает доченька.
      Донсков пожал обоим мужчинам руки (у ухажёра
Машиной дочери рукопожатие было намного крепче, конечно, чем у её отца и Александр понял, что тот явно «дружит» со спортом, что в действительности и оказалось.
      Потом пошла обычная светская «каша» - разговор мужчин на разную тематику, международные новости и крепкую руку Президента, создавшего в стране новейшую и сильную армию. Женщины же ушли на веранду, накрывать большой стол, за который все сели через полчаса, вкушать различные салаты, харчо и шашлык, запивая всё это прекрасными винами, коньяком и виски, что крайне удивило Донского, привыкшего к уже скромному застолью в Москве, перенятому у Запада.   
     -     А не потанцевать ли нам? – вдруг вскочил из-за
            стола отец Маши.
     -     А и правда? - улыбнулась Анастасия Павловна,
            - Тащи, Антоша, музыку!
      И через пять минут по музыкальному центру зазвучали песни Анны Герман, Софии Ротару и Аллы Пугачёвой, а потом и популярные шансонье и до семи вечера музыка, танцы и анекдоты на ходу развлекали всех и было очень весело. А потом выпили чаю с тортом, и доктор вопросительно посмотрел на Марию Антоновну.
     -     А не пора ли нам, Машенька? Ведь мои уже
            скучают без тебя.
     -     А как же ты сядешь за руль? Ты же принимал
            спиртное с нами!
     -     Да я только рюмку коньяка выпил. Спроси у
            своего папы.
     -     И это точно, - рассмеялся Антон Захарович, -
            За него старались мы с Глебом Юрьевичем.
            Правда?
     -     Совершенно справедливо, - разложил ещё по
            кусочку торта по тарелочкам директор школы,
            - и нам ещё рано уходить. Правда, Олеся?
     -     А вы - то, может быть, останетесь? - ласково
            спросила мать Маши, - Мест же у нас много…
     -     Обязательно! – ответил за влюблённую пару
            Антон Захарович, - А завтра утром вместе и
            пойдёте в школу.
       И тут Баскаков застеснялся.
     -     А пересуды пойдут? У нас учителя в основном
           женщины и через полчаса вся школа будет
           балаболить…
     -     Ну и что? – поднялась с места дочь социальной
            работницы, - Все и так знают, что мы с тобой
            дружим и…
     -     И что? – посерьёзнела её бабушка, - Может
            быть, внучка, как в пословице, в смысле, сколь
            верёвочки не виться…
     -     Всё равно покупать корытце, - закончил фразу
            за жену Антон Захарович, - Так, Глеб
            Юрьевич?
     -     Так - то оно так, но вот Олеська не хочет
            выходить за меня замуж, - сделал скорбное
            выражение лица директор школы.
      И тут девушка показала ему кулак.
     -     Обогнал ты меня, Глебушка, обогнал.
     -     И в чём? – вмешался в разговор Донсков, -
            Судя по вашей стройной фигуре вы запросто
            перегоните своего друга - он же ну прямо 
            как Поддубный! Или я ошибаюсь, Глеб
            Юрьевич?
     -     Нет, не ошиблись доктор. Я действительно
            занимался тяжёлой атлетикой ещё в армии, да
            и после неё, учась в пединституте имени
            Крупской в столице. И у меня в десантных
            войсках был наставник - подполковник с
            которым я сдружился. Во человек! – показал
            большой палец Баскаков, - И любил его не
            только я, и называли его мы все Батяней.
            Говорили потом, что за то, что он мотался по
            всей стране, ему присвоили полковника и дали
            квартиру в Москве и… след его пропал. Ну, а
            теперь вещай, моя красавица!
      И тут девушка зарделась как алая роза.
    -      Да, мои дорогие, да, мама, да, бабушка и
           дедушка и Александр Петрович, мы
           послезавтра идём в ЗАГС, подавать заявление,
           а свадьбу планируем на седьмое ноября - пусть
            весь город, якобы, «отмечает» наше
            бракосочетание!
     -     Обязательно! – прошептала Анастасия
            Павловна и вытерла набежавшую слезу
            платочком и хитро посмотрела на  Донскова –
            Всё нужно делать вовремя. Правда, Машенька?
     Теперь покраснела и её дочь и, улыбнувшись, махнула рукой доктору.
     -     Время покажет! Да, Сашуль? Ой, нам
            действительно пора отчаливать - Лидия
            Артёмовна, небось, уже напекла блинов и
            открыла банки с вареньем. Всё, мои дорогие,
            мы поехали. И спасибо всем за замечательную
            встречу.
     -     Тогда с Богом! – перекрестила их Анастасия
           Павловна и добавила, - И вы, доктор, не
           спешите - вечером быстро темнеет, а
           освещение на Солнцевских дорогах слабое.
     -     Зато они сами без ямок и мусора, - взял за руку
           Машу Донсков и потянул к воротам.
     И все двинулись их провожать, не предполагая, что это последний спокойный вечер для всех них.
                Х
      Мимо дома Зверевых они промчались на максимальной скорости, но внимательно следивший за дорогой и окрестностями Александр Петрович всё же заметил, что Василий сидит у ворот дома и ковыряется в велосипеде при свете фонаря, висящего над калиткой.
     -     Интересно, а он заметил нас? - вроде бы, сам у
            себя тихо спросил он, но Мария Антоновна его
            услышала.
     -     Заметил, заметил, - буркнула она, не ослабляя
            давления ноги на акселератор «Нивы» - они
            решили оставить «ночевать» «ЗАЗ» у неё.
     -     Значит, будем его ждать, - неопределённо
           произнёс доктор, - Надеюсь, что Анатолий уже
           проверял капканы.
      Женщина недовольно заелозила по сиденью.
     -     Не нравится мне всё это. Чует моё сердце, что
            быть беде.
     -     Да ладно тебе Маш, - погладил её по плечу
            Александр, - Я же сказал, что, дядька за долгие
            годы охоты ослабил пружины на них, и они
            вообще старого образца.
     -     Всё равно мне как-то тревожно. Отец Васьки
            уж очень вредный и жестокий. Вон сосед его
            случайно задавил одну ихнюю утку, так он с
            него потребовал пять.
     -     У-у-у, зараза! – вырвалось у Донского.
     -     И не говори. А тут сынок, да ещё полный
            придурок.
     -     Ладно, Машенька, не трави душу. Вон смотри,
           Лида и Толик уже ворота открывают.
      И действительно, фонарь над въездом во двор уже горел (на часах то девять вечера уже) и родственники, как часовые, стояли по стойке смирно, помахивая им руками.
      Мария осторожно въехала во двор и припарковала    
«Ниву» у летней кухни.
     -     Поздновато вы, поздновато! – заворчала Лидия
           Артёмовна, подходя к машине.
      А Анатолий Иванович уже нашёптывал племяннику на ухо, открыв дверь машины с его стороны.
     -     Поставил все, Саш, лишь бы приехал этот
            ненормальный.
      Донсков натужено высморкался.
     -     Да вот Маша волнуется, что Васька может
            поранить сильно ногу, - тихо произнёс доктор,
            вылезая из «Нивы».
     -     Да ничего не будет, племяш, пружины на ладан
            дышат.
     -     Ну, ладно. У тебя что-либо есть в загашнике?
     -     А как же! Я вчера утром к хозяину «ЗАЗа»
            ходил, отрегулировать зажигание, так он мне
            налил пол литра домашнего, сам знаешь, чего,
     -      обрадованно, что не один будет пить,
            прошептал Анатолий Иванович и добавил
            громко, - Лидка, ставь чайник, а мы с Сашком
            передвинем стол в зале на середину и
            приставим кресла.
     -     Уже кипит, - буркнула жена, - И блины готовы,
            и варенье достала. Маша, пошли душ примем –
            день то достаточно ещё жарким был и вода в
            бочке ещё тёплая. Толик вон дверцу навесил
            там, чтобы не задувало прохладный воздух.
     -     С удовольствием, - потянулась женщина,
           доставая сумку со своими вещами и остатками
           торта.
      И пока они мылись, мужчины распили самогон, который оказался настоянным на чёрной смородине и не очень крепким, а потом быстро привели большую комнату в порядок.
      Посидели полтора часа, смотря телевизор и с удовольствием поглощая тонкие и чуть хрустящие блинчики с клубничным вареньем, а потом и остатки привезенного торта. В общем, в одиннадцать пошли все спать - Лидия Артёмовна и Анатолий Иванович по своим комнатам, а доктор и Мария в летнюю кухню, которая ещё не остыла. Да они и не замёрзли, не смотря на первый мелкий и редкий снежок и некоторое понижение температуры - разгорячённые тела сомкнулись в единое целое уж через пять минут ласк…
      Полкан залаял в час ночи, а потом вдруг замолчал. Донсков пошёл в дом и тронул дядьку за плечо.
     -     Слышь, Анатолий, кобель что-то быстро затих.
     -     Да лиса, наверное, пробежала и тут же
            смылась, - не открывая глаз пробурчал тот, - В
            конуре он, в конуре.
     -     Нет, я присмотрелся, а цепь пустая.
     -     Ну, значит я ему дал волю. Там он, там, где-
            нибудь во дворе.
     -     Да пойдём посмотрим всё же!
     -     Вот неугомонный, твою налево. Ладно, щас
           утеплюсь и выйду.
      Но Александр Петрович не стал ждать, а накинув на плечи старое пальто дяди, вернулся во двор и подошёл к конуре.
     -     Полкан, полкан, ты где?
      Но никакого шевеления и ворчания он не услышал и его сердце забилось чаще. Господи, права, наверное, была Мария - что-то будет не так. И тут невдалеке послышался отборный мат и крики. Выбежал из дома и Анатолий в драном тулупе. Вместе они открыли калитку и мощный луч света от фонарика запрыгал по уже жёлто - белой от нежного первого снежка  пожухлой траве.
     -     Полкан, Полкан, иди ко мне, - громко
            прокричал дядька, но никакого скуления или
            лая они не услышали, а матерные слова
            невдалеке стали ещё громче, а потом мужской
            голос заорал:
     -     Толька, твою мать, ты что ли капканы
            разбросал?
      Тот направил луч в сторону крутого сквернословия и вместе с племянником они двинулись туда. И, наконец, фонарь осветил сидящего на земле и орущего Ваську Зверева.
     -     Ты, старая падла, капканы понаставил? –
            зарычал он.
     -     А ты какого хрена здесь шастаешь? Вчерась
            вот трёх лисиц разгонял - пытались пролезть
            через штакетник, - сходу придумал Анатолий
            Иванович, - Вот сегодня и решил
            подготовить им «подарки». А где, Вась, мой
            кобель?
     -     А хрен его знает! – опять матюгнулся Зверев, -
           Давай, чёрт старый, вместе с твоим
           лекарем, освобождай меня от капканов - боль
           дикая, твою мать! А твой пёс, скорее всего, за
           лисой попёрся и в капканы попал я, а не она.
     -     Не хера ночью по деревням шастать, говнюк, -
            вырвалось у Анатолия Ивановича, - Давай,
            Саш, посвяти, а я сниму «ловушки».
Васька опять зарычал как раненый волк и крикнул:
     -     Да их два, зараза, и всё на одной и той же ноге,
            твою мать - пере мать!
      Дядька отдал фонарь доктору, а сам, став на колени, стал возиться с правой ступнёй младшего Зверева. Александр Петрович подошёл ближе и к своему ужасу увидел, что действительно оба капкана впились в красную от крови правую стопу - один в середину, а другой в область ахиллова сухожилия.
     -     Да, попался ты, гуляка, - вырвалось у него, -
           Давай, дядь, потащим его на веранду, а то здесь
            темновато и неудобно будет обрабатывать ногу
            и перевязывать раны.
     -     Ладно, Сашок, потащили гуляку, но перед этим 
            давай вместе разожмём чёртовы железки.
      Так они и сделали. Хорошо ещё, что у доктора осталась перекись водорода, шовный материал и йод - через полчаса, наложив пять швов под дикий вой ночного гостя, Донсков, наконец, перетянул ногу бинтом и ввёл дополнительно ещё обезболивающего.
     -     Надо бы противостолбнячную сыворотку
            вколоть, - пробурчал он себе под нос.
     -     Да коли, что хочешь, а потом отвези меня
            домой – водка поможет заглушить мои
            страдания, - заскрежетал зубами Зверев –
            младший, добавив, - Хорошо, что отец с зятем
            уехали на ночной лов на Кривое озеро, а то бы
            вам несдобровать - есть у него чем вас
            «причесать».
     -     А мы то здесь причём? – вспыхнул Анатолий
            Иванович, - Не мы тебя сюда привозили, чтобы
            ты шастал по тёмной дороге.
     -     Заткнись, старый пердун. Иди лучше заводи
           Машкину «Ниву». Назад «терпилу» я что ли
            буду повезу?
     -     Ладно, пойду переоденусь, - сплюнул хозяин
            дома, - а ты, Сашок, тащи раненого в его
            машину.
      Продолжающего материться Ваську Донсков с омерзением обнял за талию и, освещая тропинку фонарём, потащил его к дороге. Дядька подкатил к стоящему почти у трассы Васькиному джипу минут через десять - видно женщины тоже проснулись и сидели на кухне белее мела, заставив Анатолия рассказать подробности случившегося.
      И Донскому было их жаль, и особенно Машу, которая, как в зеркало смотрела, предчувствуя беду.
По трассе ехали осторожно - не привык доктор ездить на машине с автоматической коробкой передач, да и придорожные фонари как назло светили в пол накала.
      Почти все окна дома Зверевых были уже темны, но скамейка у калитки не пустовала - там сидел и покуривал сигарету местный участковый, брат зятя хозяина большого дома, то есть Зверева - старшего, но увидев, как Василия ведут под руки, мужчина встал и пошёл им навстречу.
     -     Что случилось, ночные гуляки? – спросил он.
     -     Да вот, Серёж, - начал Анатолий Иванович, -
            ваш бугай решил прогуляться по нашей
            деревне, и попал в капканы, которые я на ночь
            расставил вокруг дома - лисы, заразы, стали
            шастать по темноте. Вот и попал ваш Васька
            вместо лисы сразу в две ловушки. Да и собака
            моя пропала.
     -     Так ему и надо, - хохотнул участковый, -
            Нечего ночью болтаться чёрте где…
     -     Да пошёл ты, бывший ментяра, к едрене фене! -
            рявкнул Васька, - Вот подам тебе заявление о
            нанесённом ими ущербе и хренов Толька
            отстегнёт мне лаве в оба кармана. А если бате
            всё расскажу, то будет гореть его хата огнём до
            небес.
     -     Ничего у тебя не получится, Васька, - крякнул
            полицейский, - Не они к тебе полезли, а ты к
            ним. И по большому счёту сидеть тебе
            пятнадцать суток за хулиганку в моём
            «обезьяннике» при Участке. Да ещё собаку
            будешь искать по всем деревням, бабник ты
            этакий!
     -     А это мы ещё посмотрим, кто будет искать и
            сидеть. Ладно, валите все отсюда, а ты,
            докторишка, должен теперь меня выхаживать.
           Понял?
     -     Не в первый раз дурака лечу, - разозлился
            Донсков, - и мне не привыкать. Ладно, завтра
            съезжу в Солнцево за противостолбнячной
            сывороткой, и на обратном пути заскочу
            потревожить шприцом твою задницу.
            Спокойной ночи.
     -      Валяй, - нервно бросил Васька, - В обед жду.
     И Александр Петрович дёрнул Анатолия Ивановича за рукав.      
     -     Давай, дядь, садимся в «Ниву» и в путь –
           пора уже и ко сну отходить.
      Зарычал мотор Машиного внедорожника, вновь послал их матом Зверев - младший, но его уже никто не услышал - русский джип заревел и бодро рванул вперёд, скрывшись тут же за поворотом.
    И Донсков выполнил своё обещание - съездил в Солнцево утром за противостолбнячной сывороткой и вколол её в жирную ягодицу рыжего Василия. Присутствующий при этом его отец только и делал, что следил за каждым движением доктора, тихо                матерясь, а когда тот уходил, зло шепнул ему на ухо:
     -     Ты, лепила, лечи сына как надо, а то…
      И тут же ушёл в дом.                За неделю у Васьки всё зажило, но он перестал появляться у дома Колкутиных. Анатолий же Иванович вместе с племянником через два дня, за которые первый снег растаял и опять стало тепло, облазили местность вокруг дома радиусом в километр, но Полкана так и не обнаружили.
     -     А спустимся ка в змеиный овраг, Сашко, -
           предложил Анатолий Иванович, - Хозяйки его
           уже в зимней спячке, поэтому можно смело
           прочесать бывшее болото.
     -     А пошли, - кивнул тот головой и они смело и               
            внимательно облазили все кусты, где летом
            главенствовали гадюки и… обнаружили труп
            собаки, в голове которой была приличная рана
            от, скорее всего, топора.
     -     Сука этот Васька, - заматерился Анатолий
           Иванович, - такого кобеля забил! И всё из-за
           того, что на твою Машку залезть навострится,
           придурок.
        Разозлившийся вконец доктор был согласен с ним, но зачем же убивать собаку? Что она Ваське сделала? Нет, эта его ревность ни до чего хорошего не доведёт. И надо серьёзно поговорить с этим придурком, да и с его отцом - Мария ему не пара как по возрасту, так и по уму. Но когда он приехал к ним на «Запорожце», Зверев - младший чуть не кинулся его бить, а его отец, косо посмотрев на Донского и заскрежетав зубами, прошипел:
     -     Чего сын хочет, того и добьётся, и никто ему не
            помешает. Машка - вольная баба. А тебе,
            лепила, пора отваливать в свою сраную
            столицу на хер, иначе…
      И он повернулся и ушёл в свои хоромы, и Александр Петрович почувствовал, как прошёлся холодок по спине. А не пора ли ему действительно уезжать в Москву? Но нет, Маша ему очень нравится, и он её никому не отдаст. А жена и дочь? Да пошли они к чёрту - он этим ненормальным бабам не нужен, а дожить свою жизнь надо по-человечески. Она ведь
единственная…
      И последующие два дня подтвердили его решение, так как вроде бы успокоившийся Васька опять распустил руки. Во-первых, он проколол два передних колеса «Нивы», когда Мария посещала стариков, живущих напротив его дома. Затем ночью скормил Брайде какую-то гадость и ту целый день рвало. И, наконец, со своей шоблой, когда женщины не было дома, надорвал металлическую сетку, защищавшую двор от коршунов.
     -     Я ему морду набью, - возмутился Донсков,
            приехавший к любимой женщине в гости и
            переночевать, - Совсем обнаглел, придурок.
      Но Мария, сразу побледнев, перебила его:
     -     Саш, я тебе сказала пословицу и если ты её
            забыл, я могу повторить. Лучше мы все, то
            есть ты, я, Лидия Артёмовна и Анатолий
            Иванович, съездим к Зверевым, когда там все
            будут дома и поговорим по -серьёзному,
            предупредив, что если всё это безобразие
            будет повторятся, то поедем в Курск и
            подадим петицию в суд - пусть тот разберётся
            с этой мерзкой семьёй.
     Александр Петрович подумал, подумал и кивнул головой.
     -     Ладно, как говорится, что хочет женщина, то
            хочет Бог. Так и сделаем. Пусть только чуть
            больше подморозит, а то эта смена снегопада и
            оттепели превратила дорогу в грязную, а
            местами замёрзшую кашу.
     -     Тогда поедем к твоим прямо сейчас.
     -     Давай, - кивнул головой доктор, - Заодно и
           поужинаем у них, а то я сегодня моталась весь
           день то в Солнцево в шиномонтаж, то по
           деревням и устала, как собака.
     Доехали они к тётке Донского за час - действительно скользкой и грязной была дорога. Поужинали и минут сорок обсуждали создавшуюся ситуацию, а потом Анатолий Иванович, «махнув» полстакана самогона, твёрдо сказал:
     -     Так и сделаем, Машенька, пора это бандитское
            логово поставить на место, как клубок змей в
            соседском овраге, где мы нашли бедного
            Полкана. Всё, завтра воскресенье и поедем к
            этим заразам прямо к обеду. Да, Сашок, и надо
            не забыть нам, взять свои стрелялки.
     -     Обязательно! – кивнул тот головой и все
            разошлись по комнатам спать, и немолодая
            пара теперь спала в комнате хозяина дома на
            его раскладном диване - летняя кухня теперь
            была неприятно холодной, как продукты в
            морозилке холодильника.               
                Х
      Мария Антоновна позвонила утром через неделю и голос её дрожал.
     -     Ты что, родная? – встревожился Донсков.
     -     Саша, срочно приезжай, тут такое…
     -     Мчусь, милая, - вскочил с кровати доктор,
            быстро оделся, влез в «ЗАЗ» и помчался к дому
            любимой женщине, но на трассе, опять
            медленно покрывающейся обильным снегом,
            сбросил скорость - не хватало ещё разбить   
            «Запорожец» и оплачивать потом ремонт.
      Мария сидела в спальне на втором этаже и лицо её было мокрым от слёз.
     -     Ну, что ты, родная? – кинулся к ней
            взволнованный Александр Петрович.
     -     На, читай! – сунула она ему в руку листок
           бумаги, на котором кривыми буквами было
           написано: «Один раз, и я от тебя отстану, а нет
                и мои друзья помогут».

     -     Вот тварь! – вырвалось у травматолога, -   
           Сейчас же поеду к участковому, напиши
           заявление.   
     -     Не надо, Саша, у Васьки дружки - бандиты и
            запросто покалечат тебя.
     -     Не покалечат, да и полицейский Сергей -
            нормальный парень и никого не боится.
            Вломит ему пятнадцать суток по первое число.
     -     Тогда на всякий случай возьми мой
            электрошокер, - опять покатились по щекам
            женщины слёзы и Донсков прижал её к себе, 
            поцелуями осушив её лицо.
     -     Не бойся, милая, мы возьмём обрез и
           двустволку дяди – никто не подойдёт к нам ни
            на шаг.
     -     Не надо, Сашенька, - обняла его за шею
           женщина, - Деревня и есть деревня - прибьют
           тебя и закопают где-нибудь, да так, что никто
            никогда не найдёт.
     -     Нет, я всё равно переговорю с Сергеем. А
            если тот не воспримет меня серьёзно, поеду в
            Солнцево в полицейское Управление.
     -     Господи, Саш, послушай меня! Как говорил
            один мой знакомый: «Дерьмо не тронь –
            вонять не будет!»
     -     Вот и я хочу, чтобы вокруг нас с тобой никаких
            вонючих кучек не было.
     -     Ладно, дорогой, уговорил, но по темноте хотя
            бы не езди или возьми мою машину.
     -     Хорошо, не буду, а «Нива» и тебе может
            пригодиться, - почти шёпотом произнёс он
            последние четыре слова, отведя от женщины
            взор - всё может случиться…               
     -     Тогда оставайся сегодня у меня, и надо
            позвонить Анатолию Ивановичу - пусть будет
            в курсе всего этого.
     -     Как скажешь, любимая. Вода то в душе
            осталась?
     -     Тебе хватит, - улыбнулась впервые за
            сегодняшний день Мария, вытирая досуха ещё
            влажные щёки и пошла заправлять постель
            свежим бельём.
      Александр Петрович уснул сразу, а Маша не могла заснуть аж до трёх ночи - всё ворочалась и ворочалась, прислушиваясь к звукам во дворе и у калитки, но кроме ворчания собаки, ничего не услышала и… наконец-то заснула.               
       К Зверевым поехали все четверо и видно обед у них сопровождался обильным возлиянием, так как почти раздетый Васька, услышав работу двигателя «Нивы» недалеко от своего дома, тут же выскочил из него, заорав чуть ли не на всю деревню:
     -     Что, суки, приехали портить нам аппетит?
            Марш отсюда или я вам сейчас устою бойню.
     И к дому пошёл только Донсков, несущий под старым тулупом найденный дядькой старый обрез, а Лидия Артёмовна с Марией и Анатолием Ивановичем остались сидеть в машине и последний расположился  на переднем пассажирском месте, чуть приоткрыв дверь и держа наготове (на всякий случай) свою двустволку.
     -     Я останусь и если что буду вас прикрывать, -
            объяснил он женщинам, при этом его жена 
            небрежно ухмыльнулась (нашёлся хромой
            воин), а Маша нахмурилась, всем телом дрожа.
      Подходя к дому Зверевых, Александр засунул под полу тулупа руку и крепко сжал ею заржавленный местами обрез от одноствольной «Тулки». Заметив, как спокойно доктор приближается к его дому, Васька ещё громче заорал:
     -     Приехали жаловаться, нищета сраная? Валите
            все отсюда, а если хотите спектакля, щас
            устрою!
      И он развернулся и побежал в свою трёхэтажную «крепость». Через минуты три он вернулся, держа в руках новенькое помповое ружьё.
     -     Ну, что, коновал, нет баб в столице, так ты
            сюда приехал щупать их? – оскалился он.
     -     Хватит орать, парень, - хладнокровно произнёс
            Донсков, - Позови отца, полицейского Сергея и
            его брата - нам есть, что рассказать им.
     -     На какой хер они вам нужны? – сплюнул в
            сугроб Васька.
     -     Поговорить о твоём хамском поведении, -
            сделал ещё шаг вперёд доктор.
     -     Это вы быдло и трусы, - заржал Зверев –
            младший, - А мы богатые и сильные, не то, что
           некоторые.
     -     Позови! – громче и строже повторил
           Александр, оборачиваясь и махнув рукой
           женщинам, показывая этим, чтобы те из
           «Нивы» не вылезали.
     -     Обойдёшься - они ещё не закончили обед.
     -     Тогда я пойду к ним в дом, - сделал ещё два
           шага вперёд доктор.
     -     Не получится, – чуть не задохнулся от злости
            здоровяк, передёргивая затвор, - Ещё шаг и я
            стреляю.
     -     Попробуй! - смело и громко проговорил
            Александр Петрович, доставая из-под полы
            обрез.
     -     О, Боже! – захохотал Василий, - Ты б ещё из
            задницы говно достал… Вали отсюда! Я
            повторяю, ещё шаг и…
      И травматолог спокойно сделал ещё один большой шаг вперёд, но грохот двух выстрелов и боль в обеих ногах сбили доктора с ног, и он упал в сугроб. Увидевшие это, Лида и Мария заорали в полный голос и выскочили из машины, а дядя взвёл курки двустволки и стал из неё вылезать. Но руки Александра Петровича были целы и лёжа он ответил выстрелом из одноствольного обреза и… Василий, жутко вскрикнув, грохнулся на снег, схватившись двумя руками за живот. Остановившиеся невдалеке женщины бросились к раненому врачу, но из стоявшей на шоссе машины вдруг раздался крик:
     -     Бабы, быстро назад! Я иду на помощь…
     -     Но у него два ранения! - крикнула Мария.
     -     Никаких «но»! Я сейчас подъеду и все вместе
           мы отвезём Сашу в больницу.
      И сказавший это Анатолий Иванович завёл машину и через минуту был уже рядом с Донским с двустволкой в руках.
      И тут из калитки высокого забора, окружавшего большой дом, выскочил, шатаясь из стороны в сторону, отец Васьки, сжимая в руках… немецкий автомат. Все окна второго этажа тут же раскрылись и из них высунулись старая женщина, три молодухи и четверо детей дошкольного возраста, как будто перед домом уже закончили ставить шатёр все участники
циркового представления.
     -     Что гады, - во весь голос вымолвил Зверев –
            старший, еле идя к месту кровавой стычки, -
            подбили моего сынка и рады? Ну, держитесь!
      Он передёрнул затвор, поднял автомат на уровне
      груди и что есть силы заорал:   
     -     Потомков Чеботаря никогда никто не трогал -
            его боялись все, поэтому смерть вам!
      Первая очередь, направленного на бегущего Анатолия Ивановича, ушла вверх и старик, выругавшись матом, чуть опустил ствол и оружие застучало в его руках, теперь не промахнувшись - две пули разорвали грудь Анатолия Ивановича, и он беззвучно упал в снег. Но отец Васьки этим не удовлетворился и перевёл автомат в сторону уже стоявших рядом с раненым доктором женщинам. Но выстрелить он не успел - из тех же ворот особняка выбежал Сергей в полицейской форме, в руках которого чернел табельный «макаров».
     -     Брось автомат, Илья Ильич, или мне придётся
            стрелять.
     -     А, это ты, сраный «мусор»? Я не Илья Ильич, а 
           родственник Михаила Чеботаева, имевшего
           погоняло Чеботарь - великого вора, которого
           боялась вся Курская область и в банду которого
            я входил. Лёнька, где ты, трус?
       Зять же агрессивного Зверева Леонид Горлов, являвшийся старшим братом полицейского, курируя все деревни в округе, был не чистым на руку и снюхавшись с тестем, творил всякие тёмные дела, постепенно тратя выделенные Курским Обкомом партии деньги, но выходить из дома побоялся.  Брат же его - молодой представитель Закона был честным человеком и не выдержал - выстрелил в воздух из пистолета и зло крикнул, медленно приближаясь к Звереву – старшему.
     -     Чеботарь был не только вором, но и кровавым
            убийцей, душегубом. Не дури, дед, я с тобой
            цацкаться не буду.
      Старик мерзко выматерился:               
     -     И ты, Серый, мне, почти своему родственнику,
            угрожаешь? – покраснел как рак пособник
            известного бандита, который не дожил до этих
            времён, - Эти говнюки подстрелили моего
            сына, поэтому я должен их обоих наказать как
            следует и это, засранец, называется кровной
            местью.
Сергея передёрнуло так, что затрещала на нём одежда, и он резко повысил голос до крика:
     -     Повторяю, опусти шмайсер, старик! Мне всё
            равно, кем ты был у Чеботаря, поэтому не
            шути и брось автомат или я стреляю.
      Но хозяин дома уже направил оружие в сторону машины, к которой женщины тащили Донскова и нажал на курок, но «смерть» только прошлась по переднему колесу «Нивы». Он ещё раз прицелился, но не успел выстрелить - пуля, выпущенная деревенским участковым, попала ему прямо в лысый затылок.               
      А в это время наблюдавшие из окон взрослые,  выскочили на улицу, подобрать орущего от боли Ваську. Леонид Горлов же, обалдевший от произошедшего, быстро открыл ворота, включил двигатель джипа и выехал на улицу прямо к возившемся с его мёртвым хозяином бабам. Но Маша и Лидия Артёмовна уже втащили Александра Петровича на заднее сиденье «Нивы», и первая рванула по заснеженному шоссе в Курск. А Лидия Артёмовна, вытирая слёзы, осталась рядом с лежащим на снегу Анатолием, попросив Сергея Горлова помочь, перевезти погибшего мужа домой, что тот и сделал.          
     В больнице коллеги Донскова после осмотра его ног уверенно сказали ему, что у него повреждены только мягкие ткани, а кости не задеты, что больше всего и волновало Александра. А вот Ваську пришлось оперировать сразу - зарядом крупной дроби была здорово повреждена у того селезёнка и её пришлось удалить. И когда тот пришёл в себя после наркоза, весь медицинский персонал услышал такой отборный громкий мат, что медсёстры зарделись, как весной маки в поле.
     -     Хватит материться, - сказал ему Донсков через
            пять дней, приковылявший в его палату
            на двух костылях.
     -     Мне селезёнку удалили, твою мать! -
            заскрежетал зубами Зверев.
     -     Для твоей жизни - это не опасно, - начал
           Александр Петрович.
     -     И для твоей? - огрызнулся Васька.
     -     Да пошёл ты, придурок! - не выдержал доктор.
     -     Тогда за мной должок.
     -     Какой? - удивлённо произнёс Донсков.
     -     Разворотить твою селезёнку, и мы в расчёте.
     -     Тогда и мне надо прострелить тебе обе ноги…   
     -     А это ещё посмотрим, - по - звериному
           посмотрел на него новоявленный
           безотцовщина, - А Серёгу я всё равно отправлю
           на тот свет за смерть отца. Скажи ему, если
           встретишь, пусть готовит себе гроб. И иди ты,
           лепила, отсюда к такой - то матери.
        И Александр ушёл, прекрасно понимая, что
      Васька Зверев не шутит.
    Обо всём этом он через ещё пять дней, когда его выписали, рассказал Маше и та сразу же предложила:
      -     Переезжай ко мне немедленно.
      -     Нет, я пока поживу у тётки, а там время
             покажет - её нельзя оставлять одну. Васька
             же полный идиот и надо быть ко всему
             готовыми. И завтра обязательно съездим к
             Жене - старшему сыну тёти и всё ему
             расскажем.
       -     Обязательно! - кивнула головой Мария.
     Тогда он подошёл к женщине и поцеловал её, и та поняла, что их спокойная жизнь действительно закончилась.
      Лидия Артёмовна похоронила мужа вовремя - на третий день после смерти и к этой грустной церемонии приехали все их дети, но молодёжь, в смысле внуки, не появилась, так как внедорожник был только у старшего сына, а неожиданная зима в тот день разозлилась не на шутку, то есть мороз был до двадцати градусов и метель тоже постаралась, поэтому долго на кладбище старшие не задержались. Поминки тоже прошли быстро, но приехавшие дали слово, что на девять дней они все обязательно будут. Это же пообещали и Донсков с Машей. И зима к ним была милостива - снег в тот день не шёл, а температура ниже десяти градусов не опускалась. Вот тогда он и рассказал всё подробно о случившемся Евгению.
     -     Главное, чтобы Сергей Ваську не упустил, -
           сказал тот, качая головой, - А то камера в его
           конторке одно название.
     -     Но он же пока ещё в больнице под
           наблюдением, - возразил Александр.
     -     То-то и плохо - Курские доктора тоже любят
           деньги, да и брат нашего полицейского не
           лыком шит - будет, сволочь, защищать Ваську
           вовсю. Руку в помощь он может найти и в суде-   
           наворовал бабок для себя и дружков, когда 
           командовал всеми деревнями, до жопы. Сейчас
           допьём и съездим к Серёжке, поговорим с ним
           по - серьёзному - он смелый и честный парень.
           Ага?
     -     Давай, съездим, - кивнул головой Донсков, - И
     -     Машу я тоже перевезу в тётин дом - втроём
            не так страшно женщинам. Ладно?
     -      Согласен, - пожал Евгений руку доктору и они
            с Машей уехали.
                Исчезновение
       Зверевы не стали хоронить деда на кладбище, а вырыли могилу прямо на своём участке на следующий день, а через неделю там вырос небольшой памятник - Илья Ильич в рост с автоматом в одной руке и крестом в другой. Участковый полицейский Сергей Горлов был категорически против нехристианского захоронения, но все остальные родственники семьи просто подняли бунт, и батюшка из церкви не стал с ними спорить, побоявшись, что те могут ему сделать какую - нибудь подлость или расправиться с ним, если он не даст согласия его отпевать. Леонид же Горлов добился у администрации больницы и в Обкоме Курска, чтобы Василию разрешили участвовать на открытии памятника и на полицейской машине тот был доставлен к месту захоронения, откуда Зверев - младший и… сбежал, свернув шеи двум охранникам и выбросив водителя «автозака» прямо под машину, а сам тут же скрылся. И этой же ночью загорелись все сараи, где были пернатые, а также веранда дома  Лидии Артёмовны Колкутиной. И хорошо, что Донсков и Маша ночевали у неё - они вовремя успели покинуть жилище, который спастись не удалось…
      Они также не стали медлить, а тут же сели в машину Марии и поехали к старшему сыну тёти Александра Петровича Евгению, который, сразу сориентировавшись, устроил спать рыдающую мать на диване в большой кухне, а сами вернулись в Машин дом, где Александр просидел всю ночь у будки Брайды, держа в руках обрез, который вернул ему Сергей Горлов и с дядиной двустволкой за спиной.
     -     Я завтра же начну строить пристройку к дому,
            где будешь жить ты, - категорично заявил
            Женя на следующий день матери.
     -     Спасибо тебе, сынок, - заплакала Лидия
            Артёмовна, - Я знала, что ты меня никогда не
            бросишь.
      А двухмесячный поиск Васьки ничего не дал - тот как в землю провалился. Допрашивали его брата Леонида и в Курске, и в Белгороде, но тот только разводил руками.
     -     Я здесь ни при чём, - твёрдо повторял он, - Я не
            ожидал такого поступка от брата и сам при
            этом не присутствовал, а летал в командировку
            в Москву по вопросу строительства
            мясокомбината в Михайловке. Можете
            проверить…
      И он не врал, и все его друзья - функционеры, принимавшие участие в разработке плана строительства мясоперерабатывающего комбината, как один подтвердили одно и тоже - Леонид Иванович Горлов в обозначенное время был у них на совещании.   
      И следственные органы от него отстали, но
 Ваську всё равно продолжали искать и искали более полугода, но толку от этого не было - он исчез как крыса с тонущего корабля.
      А в это время в столице Максим с диггером облазили все сточные подземные тоннели и только через месяц, дважды повстречавшие там полчища здоровенных крыс, которые водились под кафе «Приют гурманов», которых они отгоняли от себя огнемётами, принесшими диггером, и наконец обнаружили, что есть в подземных коммуникациях узкий участок канализации, доходящий почти до небольшого озера, находящегося в пол километре за МКАД и… план уничтожения центра разврата, каннибализма и вампиризма был составлен.
     -     Но как предупредить гостей Капуцина, что
            будет проводиться акция уничтожения этого
            подземного притона? – спросил у диггера
            Максим, - Ведь могут погибнуть и ничего не
            знающие вполне порядочные люди!
     -     А видеозапись того, что ты увидел там,
            сохранилась?
     -     Да.
     -     А оркестр, всякие там группы и музыкальные
            записи сопровождались каким - нибудь видео
            оформлением? – посмотрел серьёзно на Макса
            Мышь.
     -     Да, точно! - стукнул себя по лбу тренер по
           плаванию, - Когда живая музыка отдыхала,
           загорался экран большого монитора в зале и
           там под очень популярные мелодии всем
           известным групп, показывали, как женский, так
           и мужской стриптиз.
     -     Отлично! – воскликнул диггер, - И это нам на
           руку. Нужно сделать запись на жёстком диске
           какой-нибудь всем известной роковой группы,
           которая вдруг резко сменится на твою, где все
           эти мерзкие господа - устроители шабаша, рвут
           на части гостей, насилуют и пьют их кровь,
           пожирая ещё тёплые тела. Эта запись и
           прогонит всех гостей из подвала под «Приютом
           гурманов», а мы с твоими друзьями уничтожим
           троицу руководителей вместе с охранниками,
           залив к чёртовой матери потом всю подземную
            часть его. Согласен?
     -     Великолепная идея! – похлопал его по плечу
            Максим, - Но надо обеспечить и нам четверым
            отход.
     -     И его я уже продумал: мы оденем костюмы
           дайверов и спокойно по тоннелям доберёмся
           до озера, а там нас будет ждать мой «Рейнж-
           Ровер», на котором и смоемся.
     -     Молодец, Мы…- Макс вдруг замолк, - Ты
            извини, но эта кликуха твоя мне не нравится.
            Прошу тебя, скажи хотя бы своё имя.
     -     Я - Иван, а фамилию не скажу, - отвёл глаза в
            сторону диггер, но и о моём имени никому ни
            слова.
     -     Клянусь! – пожал ему руку тренер, - Я -
            могила!
     -     Лишь бы она не была… нашей, - прошептал
            себе под нос Мышь, а потом громко добавил, -
            И нам очень нужна небольшая разбирающаяся
            землеройная машина - вручную мы расширим
            тоннель от озера к адскому «замку» только за
            полгода.
     -     Отец Ника и это добудет - клан десантников,
            если так можно сказать, в нашей стране не
            мал, - гордо произнёс Максим.
       Но их план осуществился только в мае - месяце начала «знакомства» с «Райским адом», как Макс и Николай теперь называли «Приют гурманов», хотя наземная часть кафе ничем не отличалась от нормального заведения и получалось, что никто из его хозяев не был в курсе, что делается под ними.               
     И сама акция не прошла без осложнений и потерь, то есть да, Ник и Макс вовремя включили настенный монитор и все присутствующие гости, увидев ужасную запись, тут же помчались к эскалаторам и за полчаса покинули это проклятое место и их никто не задерживал. Вооружённые же «УЗИ» Макс, Ник, его отец и диггер, просто полили свинцом охранников, ставшими кольцом вокруг Капуцина, Вольдемара и Франкенштейна и это тех спасло, то есть, нападавшие даже не заметила, как исчезли руководители кровавого шабаша. Четвёрка же мстителей с трудом прорвались в подвал подземного сооружения, где  диггер помог им быстро переодеться в спец костюмы  и погрузиться в вонючие изгибы тоннеля. И если бы не он, они бы никогда не нашли путь к озеру, где стоял его джип. Но всё же Судьба не была за них на все сто процентов - Виктор Григорьевич «поймал» пулю левой рукой (правда на вылет и без повреждения костей), а диггер Павел по прозвищу Мышь, первым усевшийся в свой джип… погиб от взрыва при включении зажигания. Видно, что один из охранников «Приюта гурманов» был в курсе, что есть подземный «коридор», связывающий «замок» Капуцина с тоннелем, ведущим к озеру, и успел проверить его и заложить в обнаруженный на поверхности «Рейнж - Ровер» взрывчатку. Поэтому оставшейся троице пришлось самим разыскивать ближайший путь до МКАД и найти там транспорт, который их отвёз окольными путями на восток Подмосковья, где они сняли номер в захолустной гостинице Балашихи и пробыли там неделю. Более того, потом всей большой семьёй они исчезли в Крыму на целый месяц. И только бывший полковник вернулся в Москву, где быстро нашёл предприимчивого риелтора, который за две недели продал их квартиры, купив готовый участок с домом в Павловском - Посаде, так как все они, боясь, что кровавые руководители «Райского ада» объявят охоту на разрушивших подземный «дворец», найдут и уничтожат их.
       Но этого не случилось, хотя при увольнении Николая их полиции и Максима из бассейна были некоторые трудности, так как это они это проделали заочно опять же с помощью Виктора Григорьевича. И последним шагом в этом длительном «побеге» был разговор всей семьи в Туапсе в ресторане, исхода которого никто не ожидал.
     -     Был у меня один очень хороший солдат,
            живущий теперь, по-моему, в Белгороде, -
            улыбнулся бывший полковник ВДВ, - Так вот,
            он много лет назад служил в моём полку и мы,
            несмотря на возраст, неожиданно
            подружились.
     -     И что? – спросила мать Максима, потягивая
            вино.
     -     Так вот, у меня остался его домашний телефон.
            Я свяжусь с ним, и он поможет нам не только с
            проживанием, но и устройством на работу - он
            директор одной из лучших школ того города.
     -     Великолепно! – захлопали в ладоши обе
           молодые женщины - жёны Николая и Максима,
            - Нам нужен хотя бы на полгода настоящий
            отдых и спокойная жизнь там, где никто нас не
            найдёт.
     -     Правильно! – кивнула головой мать Максима, -
            И, судя по вашим рассказам эта кровавая
            мафия может быть связаны с «теми».
      И она показала пальцем на потолок, и все поняли, что пожилая женщина имеет ввиду высшие эшелоны власти, возможно являвшиеся «крышей» «Райского ада», на что Виктор Григорьевич чуть кивнул, соглашаясь, а Ростовский и Ник пожали друг другу руки.
      И зять первого, и он же отец второго тут же позвонил по мобильному телефону, включив громкую связь.
     -     Здравствуйте! Это «сотовый» Глеба
           Юрьевича Баскакова?
     -     Он у телефона, - услышали все.
     -     Глебушка, это полковник Просторов...
     -     Батяня? – тут же прокричал радостный голос.
     -     Он самый. Ты мне нужен, Глеб, и это очень
            важно для всей моей теперешней большой
            семьи.
     -     Тогда сразу же выезжайте. Записывайте адрес,
            Виктор Григорьевич.
     -     Нет, всю информации пришли на СМС.
     -     Так всё серьёзно?
     -     Да.
     -     Тогда разговор заканчиваем, и я вас жду.
     -     Но я не один.
     -     Да хоть целым взводом.
     -     Отлично, едем!
И вся счастливая семёрка сразу же начала собираться, а через час старенький «Опель» рванул из Туапсе в чернозёмный край, то есть в Белгород.


                Часть третья
                Новые друзья и старые враги

                Многие не теряют разума   
                лишь потому, что его не
                имеют.
                Бальтазар Грасиан

     -     Вот так, Глеб, - закончил Виктор Григорьевич
           свой рассказ, допивая коньяк.
      Они сидели на веранде - Баскаков, Донсков, бывший полковник, Максим, Николай и отец Марии Зайцевой. Мать же её, дочь и мама тренера по плаванию, а также жёны друзей, раскрывших тайну подземного «замка» Капуцина (кафе «Приют гурманов»), убирали остатки еды со стола в зале и им мужчины не желали ничего рассказывать о своих планах - не хотели женщин волновать. Затем травматолог подробно поведал о случившемся у дома отца семейства Зверевых и про его сына Василия, домогавшегося Марии, зарубившего собаку Колкутиных и спалившего их хозяйство. 
     -     И что, его посадили? – не выдержал
           Виктор Григорьевич.
     -     Нет, только Ваську, сбежавшего при
           установке что-то типа памятника отцу на своём
           участке, которого застрелил участковый
           полицейским Сергей Горлов - младший
           брат Леонида - настоящего прохиндея,
           укравшего большие деньги из деревенской
           казны.
     -     И что, Зверева - младшего так и не нашли? –
            спросил Максим.
     -     Нет, - покачал головой Донсков, - Более того, в
            ночь побега от поджёг хозяйство моей тёти
            и ей пришлось переехать к сыну.
     -      Она что, одна жила? – подал голос отец
            Марии.
     -      Нет, с мужем, которого расстрелял из автомата
            отец Васьки и я уже говорил об этом.
     -      Значит, у меня пролетело мимо ушей, да и
            возраст уже… - махнул рукой Антон
            Захарович.
     -     Да, эпопея ещё та, - вмешался в разговор
            Николай, - Наша борьба с «Райским адом» и
            ваша война с кланом Зверевых - одна пара
            сапог, как мне кажется…
     -     Может быть, - добавил полковник Просторов, -
           Чувствую я, что действительно есть какая-то
           связь между ними. Если брат полицейского
           как - то связан с администрацией Курска и
           летал в Москву, то, по-видимому их столичная
           «крыша» зналась с подземными
           извращенцами, издевавшимися над людьми, с
           которых они драли деньги за так называемые
           балы, разврат и шабаш. Ведь прибыль от этого
          у Капуцина, Вольдемара и Франкенштейна была
            немалая.
     -     Это точно! – кивнул головой Максим, - И нам
           теперь надо прятаться, а продолжить их поиск –
           змеи не живут в одиночестве.
     -     Верно, - добавил Баскаков, - И мы вам
            поможем. Правда, Антон Захарович?
     -     Да, зятёк, вашу свадьбу с моей внучкой мы
           уже отпраздновали и пора хорошим людям
           помочь в борьбе со всякой мерзостью. Кто за?
     И все мужчины тут же подняли руки и выражения лиц у всех были жёсткими и ненавидящими.
     -     И последнее, - объявил всё тот же старенький
            оратор, переведя взгляд на бывшего
            полковника, - Машенька на время переедет к
            нам, а ваша семья расположится в её доме в
            Солнцево - места там на всех хватит.
     И тут Максим вдруг встал и… озвучил, как он посчитал, ключевую фразу:
     -     Мерзкая троица тоже будет искать себе
           помощников и в первую очередь из бандитов
           и, возможно, не чистых на руку колхозниках
           или бывших сидельцев, мечтающих
           озолотиться, как я думаю, и меня сейчас грызёт
           мысль, что постройка мясокомбината в
           которой, возможно, она участвует в вашей
           Михайловке, задумана не просто так и может
           вполне тоже быть связана с криминалом…
     -     И это первая задача, которую мы должны
            решить и проследить за её исполнением и кто
            этим действительно руководит, - добавил
            Николай.
     -     Точно! – покраснел от поддержки его шурин и
           друг, - Это первое, а второе, что они все, то есть
           брат полицейского Сергея в первую очередь, а
           с и ним, и Капуцин, Вольдемар и
           Франкенштейн обязательно изменят свою
           внешность с помощью пластических операций 
           вплоть до превращения одного из них, для
           отвода глаз, в… женщину. 
     -     Ну, ты и завернул, зятёк! – улыбнулся 
            полковник.
     -     А почему бы и нет? – вмешался Донсков, -
           Сейчас это дело на потоке даже в нашей
            стране.
     -     Это точно! – закончил их рассуждения Виктор
            Григорьевич, - Поэтому они и будут искать
            таких отчаянных придурков и бандитов как…
            Васька Зверев со своими подельниками.
     И все от такого завершения их «совещания» просто замерли - им предстояла борьба не на жизнь, а на смерть…
     -     Тогда и нам всем надо позаботиться о внешнем
            своём виде, - медленно и очень серьёзно заявил
            Александр Петрович Донсков, - И в этом я вам
            всем помогу - мне приходилось оперировать
            людей, которых изувечили автокатастрофы и
            теракты, поэтому небольшие пластические
            операции не такие уж для меня сложные. А
            теперь давайте перейдём к чаю - моя,
            возможно, будущая жена (при этих словах
            доктор покраснел) уже прислушивается
            к нашему разговору за дверью, а голова у неё
            варит, как у нашего Президента, то есть чётко!
     -     Вот именно! – тут же действительно вошла на
           веранду Мария Антоновна, - И я помогу тебе,
           Саш. У меня есть здесь в районной больнице
           знакомая медсестра, которая обеспечит тебя
           хирургическим инструментарием.
     -     Отлично! – широко улыбнулся травматолог, - А
           теперь, родная (при этом слове Машин отец
           внимательно уставился на Донского - видно
           «примеривал» его к должности зятя), принеси
            нам, наконец, чашки, чайник, заварку и…
     -     И торт, - рассмеялась женщина, - Не даром я
            сегодня утром сделала вояж в супермаркет, как
            сейчас называют бывшие гастрономы.
                Х
     -     Один взорвался вместе с машиной, - раскурил
            сигару Франкенштейн.
     -     Надо было включить таймер, - нахмурился
           Капуцин, разливая всем плюс троих
            оставшихся в живых охранников, виски.
     -     Я подумал, что хозяин джипа, севший первым
           за руль, дождётся пока остальные трое займут
            свои места и тогда…
     -     Ладно, - хмуро посмотрел на него Вольдемар, -
            Но ты хотя бы «проводил» их?
     -     Да, но они не помчались сразу по домам, а
            спрятались в гараже, где стоял старый
            «Опель», недалеко от метро «Нагорная», -
            опустил голову высокий Франкенштейн.
     -     Надо было подождать, пока они оттуда не
           выйдут и проследить за ними. Как теперь мы 
            найдём, где они живут? А если они уже
            заявили в полицию?
     -     Вряд ли, - прервал Капуцина Вольдемар, -
           Тогда бы к нам уже давно пришёл ОМОН и тот
           не стал бы так жёстко расстреливать наш
            обслуживающий персонал.
     -     И что теперь будем делать?
     -     Смываться из столицы, господин начальник.
     -     Нет, сначала сделаем пластические операции и
            привлечём к их поиску наших дружков, -
            категорично заявил Капуцин, - Поднимайте
            все наши связи и легче всего привлечь к
            осуществлению «Проекта ЧК» Леонида
            Горлова и Ваську Зверева.
     -     Первый недавно был у банкира Старикова, –
            доложил Вольдемар, - и они обсуждали
            постройку мясокомбината в Солнцевском
            районе Курской области, а Зверева - младшего
            сейчас ищут все полицейские Белгорода, так
            как Курские уже замучились с этим делом.
     -     Да ладно, хватит долго перечислять наше
            новое дело, - встал из кресла гостиничного
            номера Капуцин.
     -     Есть! – вскочил с места теперь бывший
            начальник охраны «Приюта гурманов».
     -     То-то же! Итак, ищите связь с Горловым –
            нашим гостем в первые месяцы «работы» 
            подземного «царства». Пусть он найдёт
            Зверева - у того пятёрка крутых парней всегда
            найдётся. И их тоже надо будет «поправить», в
            смысл Лёньку и Ваську, то есть пусть над
            ними «поработают» наши врачи - мы все
            должны стать внешне другими. А нам с тобой,
            Вольдемар, ещё кое-что надо будет изменить, -
           загадочно посмотрел на него Капуцин.
     -     А Франкенштейна?
     -     Он обойдётся! И это будет первым наказанием
            для него за ошибку с подрывом машины
            террористов.
     -     Они не террористы, - начал было Вольдемар,
            но бывший хозяин «Приюта гурманов» его
            прервал, зло посмотрев на Франкенштейна.               
     -      Мы не знаем точно, кто они и это второе
            наказание тебе, олух - ты должен найти их и
            узнать «ху из ху». Слышишь? И твой
            длинный псевдоним мне уже надоел. Да и
            наши тоже. С этой минуты я буду Кап, ты,
            Вольдемар - Вольт, а ты, придурок, - Франк.    
            Понятно?
     -     Да, - испуганно посмотрел тот на худого, но
            крепкого и высокого Капуцина, - Всё сделаю.
     -     Надеюсь. И третье наказание тебе - следить за
            осуществлением «Проекта-ЧМ». Ладно,
            разливай остатки этого зарубежного пойла по
            стаканам – хороший коньяк мы ещё попьём.
                Поиск
        Через неделю бывшего полковника, Максима и Николая было не узнать: первый обрил голову наголо и отрастил усы как у Будённого, второй отпустил шевелюру чуть ли не до плеч - его и Ника хозяева «Приюта гурманов»» хорошо запомнили, поэтому последний подстригся под «ёжика» и отрастил «козлиную» бородку. Баскаков себя, естественно, не изменял, а Мария Анатольевна, хотя Васька Зверев, конечно, не помнил каждую мелкую морщинку на её лице, всё же сделала носик чуть курносым, брови тоньше и сменила причёску. И выполнил себе настоящую пластическую операцию только Донсков, которого тоже прекрасно знал в лицо Зверев – младший, яро ненавидящий его и хитро спрятавшийся от полиции. И встречу с ним никто ведь исключить не мог.
       И опять все собрались в родительском доме семьи Зайцевых в Белгороде для распределения продуманных обязанностей по розыску. И начал, так называемое совещание, полковник Просторов.
     -     Итак, - обвёл он всех серьёзным взглядом, -
           Хватит чаёвничать - пора обсудить, кто будет
           чем заниматься.
     -     Правильно, - кивнул головой отец Марии, -
            Сумбурным поиск не должен быть.
     -     Естественно, - поддакнул ему директор школы.
     -     Бесспорно, - добавил Александр Петрович, - Я
            вот, например, попробую найти концы
            Василия.
     -     Но не один, - подал голос Виктор Григорьевич,
            посмотрев на сына и зятя, - Кто из вас, ребята,
            будет помогать нашему доктору?
     -     Я, - тут же проговорил Николай.
     -     Правильно, - согласился с ним Макс, - Ты
            полицейский и опыта розыскной работы у тебя
            не отнять. Я же, если все не против, займусь
            разработкой мясокомбината, хотя уже ясно,
            что одним из начальников этого предприятия
            может будь шурин Васьки, то есть Леонид
            Горлов, имеющий связь с хитрожопыми из
            Обкомов партии в Курске и Белгороде.
     -     Это точно, - посерьёзнела Мария Анатольевна,
            - несомненно, что Лёнька может быть одним из
            совладельцев этого комбината или как там его
            ещё…
     -     А и чёрт с ним, с названием, - крякнул её отец,   
            - в тёмном деле чаще всего участвуют тёмные
            личности. И в помощники Максим пусть
            возьмёт моего зятя.
     -     Я согласен, - подал руку тренеру по плаванию
            Баскаков, - А вы, батяня, чем будете
            заниматься?
      И тот ответил сразу:
     -     А я подниму все мои связи с бывшими
           знакомыми военными и, надеюсь, кто-то из них
           сможет мне рассказать, какие чиновники
           придумали строить это предприятие в деревне
           и не якшаются ли они с Капуцином и его
           помощниками.
     -     А я с мужем и внучкой, - заулыбалась жена
            хозяина дома, - будем ответственны за
            своевременную подачу пищи, то есть, как в
            армии. Да, Толя?
     -     Конечно, - кивнули головами Анатолий
           Захарович и Олеся, - Но я ещё могу и по
           злачным местам походить, одевшись под
           бомжа, и послушать о чём болтает шпана.
           Бывает, что именно они многое чего знают о
           всяких махинациях так называемой городской и
           деревенской элиты, чёрт бы её подрал!
     -     Это точно! – закончил обсуждение плана
           деятельности бывший полковник, - Ещё чайку с
           изумительными сырниками и нашей семье пора
           уезжать в хоромы Марии Анатольевны.
     -     И я как всегда буду ответственна за доставку в
           мой дом женщин вашей большой семьи,
           включая новорождённого, - рассмеялась она.
     -     И мы за это вам будем очень благодарны, -
            синхронно улыбнулись Нина и Ира.
                Х
     -     Ну, что, Франк, колись, - уставился на него
           Капуцин своим холодным взглядом.
      Тот тяжело вздохнул и промямлил:
     -     Я за неделю облазил всё Нагатино, но ни разу
не встретил никого из них.
     -     А людей расспрашивал?
     -     Нет.
     -     Правильно, а то мог бы и нарваться на какого-
            нибудь их знакомого, а тот передать этим,
            пусть не террористам, а праведникам, что ими
            интересуются и уйти в глубокое подполье. И,
            вообще, это всё очень странно.
     -     Почему? - встал Франкенштейн с
            места, вытянувшись как солдат на плацу.
     -     А потому, что обычно гаражи имеют те,
           которые живут от них недалеко. А как «Проект
           «ЧМ», Вольт?
     Бывший начальник охраны шмыгнул носом.
     -     Котлован готов и начали уже заливку
            фундамента.
     -     А ты помнишь про мой кабинет в подвале и не
           только про него? – сощурил маленькие глазки
            Капуцин.
     -     Да.
     -     А про зал совещаний?
     -     Помню.
     -     А никто к стройке не подходил с вопросами, то
           есть, не интересовался ею? - налил себе
           коньяку в бокал руководитель группы, глядя на
           Франкенштейна.
     -     Нет. Хотя... - чуть задрожал убийца - кровосос.
     -     Что? - опустошил Капуцин бокал, глянув на
           него так, как будто захотел укусить.
     -     Да была пара мужиков, спрашивающих на счёт
            работы...
     -     На наших «знакомых», которых мы ищем, не
            были похожи, Вольдемар?
     -     Нет.
     -     Опиши их. Да сядь ты поудобней! – хмуро
           посмотрел на него будущий Генеральный
           директор мясокомбината.
        Тот плюхнулся в кресло.
     -     У одного, который по моложе, волосы до плеч,
            второй вообще похож на кавказца.
         Капуцин покачал головой.
     -     Да, не вписываются они в «размер» наших
           старых «гостей» , - опять проговорил
           Капуцин, - И что ты им ответил?
     -     Что пока рабочих не ищем, - уже спокойнее
           ответил Вольдемар.
     -     Правильно, пока нам рабочие не нужны, и
           понадобятся, когда начнём кладку и чем их
           больше будет, тем быстрее мы завершим
           строительство. В общем, как только фундамент
           закончат, набирай трудовую силу и лучше,
           чтобы они умели правильно класть кирпич. И
           тебя тоже это касается, Франк.
     -     Слушаюсь, - опять подскочил с места
           тот, хотя Капуцин смотрел на Вольдемара, 
            который, не спрашивая разрешения,
            тоже налил себе и тут же выпил тёмно-
            коричневый бренди и пробурчал:
     -     Лёньку Горлова я нашёл, но про Ваську он
           ничего особенного не сказал, хотя по глазам я
            понял, что знает, где тот.
     -     А, так сказать, волонтёров обещал?
     -     Да и без вопросов. И вообще, Горлов вёл себя,
           как настоящий хозяин, то есть стал подробно
           расспрашивать о мясокомбинате, количестве
           сотрудников и охраны.
     -     А про Ваську сказал несколько слов, когда мы
           уходили о том, что у него теперь банда из
           шести человек и все они живут в ближайших к
           Михайловке деревнях.
     -     Вооружены?
     -     До зубов! Есть у них и «макаровы», и
           отечественные короткие десантные автоматы, а
           уж про «пики» так вообще не сосчитать...
     -     Отлично! - наконец-то улыбнулся Капуцин, -
           Поезжай опять к Горлову и скажи, что пора
           всем ребятам, включая Зверева, приехать на
           комбинат на общее совещание, но Василию
           скажи, что перед этим надо сменить мордень.
     -     Слушаюсь, Кап, - игриво отдал честь
           Вольдемар, на что тот посмотрел на него, как
           уж на лягушку, а тот спросил, - А когда будет
           общий сход?
     -     Как только будет готова аудитория на верхнем
           этаже, то есть примерно через месяц. А это
           значит, что вы с Франком должны как
           надсмотрщики подгонять строителей. Ясно?
     -     Так точно! - опять отдал честь бывший
            начальник охраны и Капуцин показал ему
            кулак, а потом указательным пальцем на дверь.
                И его помощники встали: Вольт с
            удовольствием, а Франк с кислой миной - ему,
            киллеру, нравилось только убивать, то есть
            выполнять конкретную «работу», а не быть
            вертухаем, как на зоне.
               Капуцин вновь налил себе коньяку и выпил.
     -     Хорошо. Ну, ладно, идите. Да, Франк, теперь
            главная ваша обоих задача - быстрое
            осуществление «Проекта- ЧМ». Сами
            понимаете, не дураки… 
       И хозяин бывшего кафе «Приют гурманов»
       раскурил сигару, хитро поглядев на
       помощников и добавил:               
     -     Чем быстрее начнём функционировать, тем
           скорее потекут к нам деньги, а это главное, то
           есть будет чем подкармливать «крышу»,
           которая поможет нам построить ещё такие, как
           мы говорим, мясокомбинаты. А продукция у
           нас будет очень привлекательная для… многих
           любителе, я уверен… Ну, всё, сроку вам две
           недели. Чего смотришь, Франк, разливай
           коньяк в бокалы - мне хочется
           напиться до остервенения, так как один из
           наших оставшихся охранников заказал сегодня
           для нас девочек.
                Х
     -     Ну, что, Глеб, рассказывай, - посмотрел
           полковник Просторов на Баскакова и Макса.
     -     Так вот, - улыбнулся первый, - мы были у
            комбината и, скажем так, темпы его
            строительства довольно быстрые, то есть
            фундамент здания, а он немалый, уже
            заложили и вот-вот начнут кладку стен.
     -     И какой он?
     -     Судя по глубине котлована большой.
     -     Охранников много?
     -     Я видел троих…
     -     А ты, Максим, что скажешь? – повернул голову
            к зятю Виктор Григорьевич.
     -     Ещё двое на холме прятались…
     -     Так, ясно, значит мясокомбинат будет
            серьёзным. А с кем-нибудь разговаривали?
     -     Да, ходил там один невысокий, но сильно
           накаченный мужик, и он сказал, что через
            несколько дней будут набирать рабочих.
     -     Хорошо. А ты, Глеб, видел его?
     -     Да, мы вместе подходили.
     -     И что, похож тот на кого-нибудь из наших, так
            сказать, знакомых?
     -     Да, что-то есть от Вольдемара, но уши
            поменьше и не горбиться. Да, ещё башка
            побрита наголо. И самое главное - меньше
            ростом.
     -     У меня голова тоже бритая, - строго посмотрел
            на директора школы полковник, - А как с
            голосом?
     -     Что-то похожее иногда проскакивало, - не дал
            ответить Баскакову Макс.
     -     Значит, мы, возможно, правы – пластические
           операции они тоже могли сделать. Интересно
           посмотреть на остальных.
     -     Кладка начнётся и те точно все появятся, -
            кивнул головой Глеб, - Умное начальство
            всегда контролирует стройку, а этот невысокий
            мне не внушил особого интереса.
     -     Хорошо, через пять-шесть дней подойдите туда
            - может быть пора будет устраиваться к ним
             на работу.
     Макс встал со стула.
     -     Нам транспорт нужен, Виктор Григорьевич. На
           такси, как в этот раз, не наездишься.
     -     Да, но «Опель» ещё мне пригодится. 
     -     У меня есть, где взять в аренду «Жигулёнок», -
           подал голос Баскаков.
     -     Хорошо, - кивнул головой полковник, -
           но лучше приобрести мотоцикл - его легче
           прятать. Так, теперь вы говорите, Александр
           Петрович.
    Но Николай не выдержал и начал рассказывать первым:
     -     Мы следили за Горловым и действительно у
            него была встреча с одним незнакомцем и…
     -     Что? – заёрзал на стуле
            председательствующий.
     -     Они долго разговаривали и пришедший на
           встречу в офис Леонида был разговором не
            очень доволен.
     -     И как он на вид?
     -     Фигурой не похож ни на кого, но высокий и
           глаза…
     -     Что? – перебил и вскочил с места от
           нетерпения его отец.
     -     Глаза очень похожи на те, которые были у
           Франкенштейна.               
     -     Чушь, - перебил Ника Донсков, - Линзы сейчас
            продаются свободно на любой размер и цвет.
     -     Но я, господин доктор, уже в «Органах»
            восемь лет, - обиженно произнёс Николай, -
           Цвет цветом, а движение зрачков - это почти
           что, как движение мыслей.
     -     И мой сын прав, Саша, я сам по глазам 
           запоминал своих солдат, так как в одинаковой
           форме они бывают очень похожи друг на друга,
           а времени вспомнить их имена иногда по
            ситуации не хватает.
     -     Не буду спорить, - спокойно ответил
            Александр Петрович, - Теперь ваша очередь
            докладывать, Виктор Григорьевич.
     -     Точно, - кивнул головой полковник ВДВ, -
           Так вот, о Горлове никто из моих бывших
           друзей - соратников не слышал.               
     -     Плохо, - покачал головой Донсков.
     -     Конечно, но зато они посоветовали обратиться
           к одному вояке, разрабатывающему новые
           приборы для ФСБ. И эти штучки у него просто
            класс, сказал он.   
     -     И что? - заинтересованно посмотрел на него
           Баскаков, - Ну, посмотрите на какую-нибудь
           новинку, а толку? С собой он ведь не даст,
           чтобы ею воспользоваться? Или назовёт за неё
           такую цену, что все из нас останутся без гроша.               
     -     А то, что он, скромный бессребреник, заядлый
           рыбак и очень хочет иметь хоть небольшую
           дачу у какой-нибудь широкой реки, и чтобы
           ехать туда было недалеко.
     -     Ну, не зная, - скривился директор школы.
     -     Так у тебя ж, отец, друг в Конаково, к которому
           мы ездили на рыбалку! - не выдержал Николай,
           Может быть он поможет с этим делом?
     -     Возможно, - почесал затылок неожиданно
           Виктор Григорьевич, - Мы же вместе
            служили...
     -     Тем более, - вмешалась в разговор Мария
           Антоновна, еле уговорившая Донского принять
           её в их компанию для участия в
           запланированной ими загадочной авантюре.
     -     Но он же не станет её покупать, - разумно
           заявил Баскаков.
     -     А мы дачу ему подарим… на время, -
            улыбнулся полковник, - Лишь бы он своей
           новинкой дал нам попользоваться.
А даст? - с сомнением покачал головой Макс.
     -     А дача? - серьёзно посмотрела на него Мария
           Антоновна шаловливым взглядом, - Она ведь
           может и случайно сгореть…
     -     Это точно! - рассмеялся Виктор Григорьевич, -
           Баш на баш и прибор наш. И давайте на этом
           закончим, а то у меня уже голова разболелась.
           Согласны?
     -     Так точно! - встал из-за стола его сын, - Пора
           Отдохнуть, зато действовать потом решительно
           и быстро.
      

                Часть четвёртая
                Комбинат

                Богатство – хороший слуга,
                но плохой хозяин.
                Френсис Бекон
     -     Горлов сказал, что его друг - олигарх
           передумал давать деньги на строительство
           мясокомбината, - хмуро произнёс Вольт, - По -
           видимому, он каким-то образом узнал, что наш
           «Приют гурманов» накрылся медным тазом.
     -     О, чёрт! – вскочил с места Капуцин, - И где мы
           тогда найдём деньги? Ведь наш запас уже
           кончается…
      И тут подал голос Франк:
     -     А Зверев? Пора ему вместе с
           подельниками выйти на «большую дорогу».
      И у их начальника полезли глаза на лоб.
     -     А ты, провинившийся, не дурак! Давай вместе
           с Вольтом и Горловым посетите его и
           скажите, что он будет иметь пятнадцать
           процентов от нашего дохода.
     -     Не много ли, Кап? – нахмурился Вольт.
     -     Главное пообещать, - хитро улыбнулся
           Капуцин, - Построим комбинат, а там видно
           будет. Может быть, полиция к тому времени
           уже и выйдет на его след.
     И бывший начальник охраны подземного «царства» расхохотался.
     -    Отлично! Шепнём какому - нибудь бывшему
           менту, где прячется убийца и… ага?
     -     Вот именно! Действуйте, друзья, и Бог вас
            помилует.
     -     Или уроет, - буркнул себе под нос Франк, но
           никто его не услышал.
     -     Да, - добавил Капуцин, - Рабочих набрали?
     -     Уже, - кивнул головой бывший секьюрити.
     -     А те двое приходили?
     -     Да и мы их взяли на заливку полов.
     -     Правильно. А то, если бы отказали, то вызвали
           бы у них подозрение, что других берут, а их
           нет. Но, - строго посмотрел на него бывший
           хозяин подземного «царства», - глаз с них не
           спускайте. По твоему описанию они не похожи
           на настоящих рабочих (слишком
           интеллигентные у них рожи) и это меня
           тревожит.
     -     Есть, Кап! – вскочил с места Вольт, - Ну, мы
            поехали на вечернюю проверку.
     -     На чём?
     -     Да прикупили вчера в Белгороде подержанную 
           «Таврию».
     -     Нормально, - кивнул головой Капуцин, -
            Валите. Но не забудьте, что завтра с утра 
            Горлов должен отвезти вас к Ваське. И
            слушай, возьмите с собой этих двух - пусть к
            ним внимательно тот приглядится.
     -     Обязательно, - при этом слове Франк тоже
            встал, и они с Вольдемаром покинули
            небольшой дом в соседней с Михайловкой
            деревне, где обсуждали пока рабочие вопросы
            и ночевали.
                Х
     -     Ну, как? – спросил бывший полковник у Макса
            и Баскакова, - На работу взяли?
     -     Да, но, эти сволочи поставили нас на ручную
           бетономешалку - якобы раствор, смешанный ей
           более мягкий, но крепкий и пойдёт на кладку
           пола из разноцветных бетонных плит… Прямо
           как для дирекции большого и серьёзного
           предприятия, чёрт возьми! – сказал Баскаков.
     -    Может быть, может быть, - посерьёзнел Виктор
           Григорьевич, - И будьте осторожны, так как,
           мне кажется, начальник их охраны за вами
           наблюдает - вы не очень - то похожи на
           рабочих.
     -     Мы уже поняли, товарищ полковник, - кивнул
            головой Максим.
     -     Ну, теперь пусть докладывают мой сын и
           доктор.
     -     Слушаемся, - хмыкнул Донсков, - Так вот, по
           вечерам начальник охраны и ещё один хмырь
           высокого роста куда-то уезжают - мы за их
           логовом наблюдаем. Поэтому ваш сын где-то
           достал «маячок», и мы его на «Таврию», так
            сказать, пристроили.
     -     Молодцы! – похвалил их Виктор Григорьевич,
            - И что дальше?
     -     И мы определили, что они ездят к Горлову, а
           вчера мотались за ними в Курск и те заходили в
           супермаркет на площади Рокоссовского,
            пробыв в нём полчаса.
     -     И что? – повторился полковник ВДВ.
     -     Сегодня ночью съездим и понаблюдаем за
            домами в округе, - добавил Николай.
     -     Правильно, но будьте архи осторожными - всё
           может быть, то есть, они могут вас засечь и
            устроить ловушку. И обязательно берите с
            собой оружие.
     -     Знаем, - хмыкнул его сын, - Не первый год в
           органах. А как твои дела? Встретился с тем
           спецом?
     -     Да.
     -     И что?
     -     А вот что.
      И отец достал из кармана пиджака… очечник, а из него обыкновенные противосолнечные очки с толстыми дужками.
     -     У-у-у! – воскликнули разочаровано все.
     -     Не укайте! – покраснел полковник и
           посмотрел на Донскова, - Эй, док, сними как
           брюки.
     -     Вы что? – встал со стула Александр
           Петрович, посмотрев на Марию Антоновну.
     -     Вот именно! – нахмурилась сразу та, но увидев
            в глазах Виктора Григорьевича радость,
           добавила, - Ладно, товарищ военный, я выйду,
           если вы хотите устроить здесь цирковое
           представление.
     -     Так надо, Мария, и это на пять минут, -
           улыбнулся тот, - И заранее спасибо.
    Зайцева вышла из кухни, где шёл сегодня разговор, и полковник жестом дал понять её воздыхателю, что незачем терять время, а быстро выполнить его просьбу.
     -     И что? – не выдержал Баскаков, когда доктор
            спустил штаны.
     -     А вы посмотрите на его ноги.
     -     Ну, и что? – буркнул Александр Петрович, -
           Рубцы как рубцы и…
     -     Ты про кожу, Саш, говоришь, а кости?
     -     Пули их не затронули, - улыбнулся Донсков.
     -     Э-э, нет. Я разговаривал с хирургом,
           оперировавшим тебя, и он сказал, что
           бедренная кость на правой ноге с выемкой –
           пуля всё же задела её.
     -     Ну и что? Я этого дефекта не чувствую.
         И полковник глянул на Баскакова.               
     -     А ну -ка, Глеб, надень очки.
     -     А не убьют они меня? – с улыбкой проговорил
           тот.
     -     Нет.
     -     Ладно, давайте.
     И муж внучки хозяина дома нацепил на нос очки.
     -     И что? – недовольно произнёс он.
     -     Прикоснись пальцем левой дужки.
     -     Ну, и что?
     -     Что видишь?
     -     Нечёткое изображение бедренной кости.
     -     Тогда нажми пальцем правую дужку.
     -     Слушаюсь, товарищ полковник, -
           хмыкнул Баскаков, выполняя приказ
           и…охнул, - Чёрт побери, вот это да!
     -     И что тебя поразило, Глеб? – громко
            рассмеялся Виктор Григорьевич.
     -     Я вижу, - закашлялся тот, - Я вижу, что в ней
            есть участок с неровной поверхностью. Ну,
            прямо, как на рентгеновском экране.
     -     Вот именно. Снимай и дай посмотреть другим.
      Баскаков снял очки и передал их тестю. Тот
            глянул и перекрестился.
     -     Вот это да! На, Максим, взгляни, - сунул он
            странный миниатюрный прибор в виде очков
            тренеру по плаванию.
      Ростовский глянул и быстро передал гаджет Николаю, а тот через минуту следующему участнику их компании, то есть пять минут и уже все (кроме полковника) сидели за столом, открыв рты от изумления.
     -     Да, хороша штучка! – наконец произнёс
           директор школы.
     -     Потрясающе! – выпучил глаза и ещё раз
            перекрестился дедушка его молодой жены,
            вскочил со стула и достал из буфета бутылку
            «Наполеона» и рюмки.
     -     Отлично! – рассмеялся Макс, - Очки что надо!
     -     Великолепно! – тоже встал и разлил коньяк по
           рюмкам Николай, подняв свою, - Выпьем за
           этого великолепного спеца.
       Но Антон Захарович вдруг громко вскрикнул, да   
       так, что зазвенели тарелки в буфете:
     -     Машка, заходи! Посмотри, дочь, на чудо.
     -     Дайте хоть штаны надеть, - недовольно
            буркнул Донсков, натягивая брюки, - Я ей
            потом это покажу… наедине.
      При этой фразе Ник заржал как лошадь, а доктор показал ему кулак.
     -     И сколько эта вещь стоит? – спросил Антон
            Захарович.
      И полковник ещё раз улыбнулся.    
     -     Он её не продаёт, но даст на время, если мы
           обеспечим его дачей.  И я уже со своим
           дружком из Конаково договорился и Бра…,
           извините, но фамилию учёного я не назову,
           показал мне то, что хотел и всё.
     -     Но для чего эти очки? - удивлённо спросил
           доктор у Виктора Григорьевича.
      И тут в разговор вмешался Николай, посмотрев на
      отца.
     -     Можно я скажу, пап?
     -     Валяй, сын, - усмехнулся тот.
     -     Они нужны нам, что рассмотреть нутро
           рабочих, строящих мясокомбинат.
     -     Зачем? – спросил отец Маши.
     -     А затем, что если у тех имеются рубцы или
           следы от пуль на теле, то все рабочие просто
           настоящие бандиты. Так, отец?
     -     Совершенно точно! – поднял рюмку полковник 
           и протянул её к центру стола, - Выпьем за этого
           замечательного учёного и успех в нашем
           предприятии, хотя это не всё, что могут «очки»
           нам дать - сами потом поймёте.
      И рюмки громко зазвенели, а затем и столовые приборы - закуска должна была быть съедена вся, так как хозяин дома достал из буфета ещё бутылку всем известного французского коньяка.               
                Зверь и ресторан
      Как только Горлов услышал, что ему достанется 20% от дохода при работе заместителем директора мясокомбината, то тут же ответил только одним словом:
     -     Поехали.
     И вся четвёрка села в «Таврию» и голосом хозяина Леонид громко скомандовал Вольту:
     -     Ну, к Зверю в Курск, Вольдемар!
     И машина рванула вперёд, а Максим, сидя на заднем сидении, тут же прильнул незаметно к уху Баскакова и шепнул:
     -     Что-то мне не нравится, что нас они взяли с
            собой.
     -     Это проверка, - также тихо ответил Глеб.
      И тогда Ростовский добавил чуть громче, так как Горлов вздремнул, а Вольт внимательно следил за дорогой. Франкенштейн же сегодня не поехал из - за разболевшегося зуба.               
     -     Хитрый и умный всё же Васька, - шепнул опять
           Макс, - окопался в городе прямо на глазах
           полиции, которая столько времени потратила
           на его поиски, а он, оказывается, живёт у них
           под носом.
     -     Согласен, - буркнул Глеб в ответ, - И он в связи
           с этим оказался не дурак - ушёл на «дно» после
           того, как они устали его искать, а до этого мог
           ходить по улицам и «косить» под больного,
           например, сделав пластическую операцию и
           приобретя с помощью Горлова - старшего
           новый паспорт.
     И Макс кивнуть головой - директор школы был прав. К их удивлению дом на Рокоссовского, номер 4 оказался частным и наполовину разрушенным временем, находившийся прямо напротив драмтеатра, если пройти через разделяющего их парк. И тренеру по плаванию ничего не оставалось делать, как открыть от удивления рот. А Баскаков даже не обратил на это внимания, а надел на нос «волшебные» очки и даже через спинку переднего сидения убедился, что тело зятя убитого старика Зверева нигде не имеет следов травматизма или огнестрельного ранения. Хитрый гад этот Горлов, хотя и трус, то есть не вмешивается в криминальные разборки, а потихоньку гнёт свою линию, набивая карманы «бабками».
    -     За мной, - только и сказал Леонид, вылезая из
          машины, когда та остановилась, и направился в
          супермаркет, располагавшийся на этой же
          известной всем площади напротив
          медицинского института.
    Там он смело прошёл в подсобное помещение, где здоровый дылда открыл ключом небольшую дверь с табличкой «Туалет для служебного пользования, посторонним вход запрещён», куда идущая за ним троица и нырнула, оказавшись в длинном коридоре. Они проскочили метров сто и Максим понял, что они оказались точно под серединой разрушенного дома, где тут же (по-видимому «сторож» этого прохода, как только они почуяли запах влажной земли, позвонил кому надо), перед ними отворилась такая же небольшая дверь, на пороге которой образовался Василий Зверев, которого трудно было узнать из-за переделанного подбородка, носа и бровей с израильским «УЗИ» в руках.
     -     А это кто? – хмуро спросил он у Горлова,
            указывая на Макса и Глеба.
     -     Моя охрана, назначенная Капуцином, -
           подмигнул ему тот, - А вообще - то они
           простые рабочие. Так вот, Василий, наш Босс
           приказал тебе активизировать свою группу для
           одолжения, ха-ха, «бабок» у населения - его
           «зелёный» запас для постройки комбината, как
            он сказал, закончился.
     -     Брехун чёртов, - сплюнул Зверев себе под
           ноги,- жалеет, падла, свои кровные для общего
           дела.
     -     Зато пятнадцать процентов будет тебе
            отстёгивать от дохода.
     -     А тебе, Лёня, сколько? – сузил зрачки бандит.
     -     Столько же, - тут же соврал Горлов, незаметно
            показав пальцем на «рабочих», мол приглядись
            к ним.
    Васька почесал затылок, рассмотрел Глеба и Максима в упор и отрицательно покачал головой.
     -     Ладно, Лёня, сработаем.
     -     Но без крови, - тут же добавил тот.
     -     Как получится. И в какой срок?
     -     Две недели.
     -     Ладно, займусь, но будет сложно и вряд ли без
            юшки.
      И Горлов покачал головой, уставившись опять на мало знакомую ему пару. Но Зверев ещё раз кивнул головой, показывая этим, что хватит болтать лишнее и пора всем уходить.
     -     И смени хазу, - не слушая его, проговорил
            Леонид, - опасно тебе продолжать здесь
            хорониться. Я узнал, что на днях дом над твоей
            головой будут сносить.
     -     Ладно, - зло посмотрел на него Зверев, ткнув
           пальцем в сторону новоявленных «секьюрити»,
            - А, может быть, тогда одолжишь этих двух
            мне? Быстрей ведь получится «заработать»
            нужную сумму!
      И Баскаков с Максимом вдруг почувствовали, как по их спинам пробежал холодок - предложение, а точнее, проверка их «на вшивость» им не понравилась, но Горлов, к счастью, подумал о другом и снял с «рабочих» нависшую угрозу:
     -     Не пойдёт, Вась, я теперь буду зам. директора
            будущего мясокомбината, то есть Капуцина и
            охранники действительно мне нужны.
      Зверев мастерски выругался, приглядываясь ещё раз к Баскакову и Максиму и вновь покачал головой, давая понять Леониду, что он их не знает и тот окончательно успокоился. Глеб же внимательно «рассмотрел» через «очки» Зверева и чётко увидел перечерченный шрамами живот, ещё раз убедившись, что бывший полковник не зря затеял односторонний обмен с ФСБэшным инженером - гаджет очень пригодился в опознании Васьки. А односторонний потому, что они сделали ему подарок в виде дачи, а тот дал им на время этот оригинальный прибор.
     -     Ну и мать их, обойдусь, - цыкнул слюной
            криминальный «подпольщик», -  Ладно, валите
            отсюда - мне пора обедать. Позвоню, когда всё
            будет готово.
      И он с бандой уложился в срок, обчистив того самого олигарха, который отказался помочь в строительстве комбината. А тот, естественно, не стал заявлять в полицию - побоялся, так как легенда о новом Чеботаре уже облетела Курскую и Белгородскую область и помог в этом всё тот же Лёнька Горлов, которого все блатные этих мест называли «Жопой», как противоположное рту отверстие, то есть настоящим жмотом, «поедавшим» деньги и пастью, и задницей.
      Прошёл ещё месяц и к концу июля здание мясокомбината было готово к работе. В связи с этим Капуцин собрал «толковище» в сияющем позолотой зале на втором этаже. Свой же кабинет в подвале он не показывал никому, кроме Вольдемара, который «сослал» троих рабочих, работавших там, на тот свет.
     -     Я поздравляю всех присутствующих с
            выполнением «Проекта ЧП», то есть
            завершением строительства и окончательным
            монтажом оборудования в зданиях комбината,
            и желаю сбытчикам продукции успеха в
            продаже, а клиентам отличного аппетита
            при поглощении её…
     -     А, что такое именно «ЧП»? – перебил его
           Горлов.
     -     Сам потом узнаешь, - зверем посмотрел на него
           Капуцин, - И не перебивай меня, Лёнька!
     -     Извини, Кап, - опустил глаза тот, поёживаясь
           от пронзающего мозг взгляда Генерального
            директора мясокомбината.
     -     И «те», - прорычал тот.
     -     Что «те»? – побледнел Горлов.
     -     Извини-те, - сузил зрачки Капуцин, - Ладно,
            сейчас едем в ресторан в Белгород, где нас
            ждёт приятный сюрприз с девочками по
            вызову и шикарный ужин. И охрану сегодня
            никуда не отпускать. Слышишь, Вольт?
     -     Да, - подскочил тот на стуле.
     -     Оружие зарегистрировали все? - посмотрел
            главный директор на Горлова.
     -     Естественно, - кивнул головой Леонид, - И
            ведь обратиться пришлось к тому, кого
            Василий «пометил».
     -     Ничего, не обеднеет. А, как дела с товаром,
           Франк?
     -     Для первой партии достаточно, - встал с места
           ранее провинившийся, - Завтра доставят.
     -     Начальника цеха и кулинаров нашёл?
     -     Да, они тоже прибудут завтра, -  произнёс, чуть
           дрожа Франкенштейн, - и приступят сразу к
            делу.
     -     А, готовы они к своей необычной миссии?
     -     Полностью и даже кликуха у начальника цеха
            подходит.
     -     И какая? – впервые улыбнулся директор
           комбината.
     -     Гиена.
     -     Ха-ха-ха-ха! – взорвался хохотом Капуцин, -
            Ладно, по машинам - высококлассная еда и
            бабы ждут нас.
      И восемь мужчин (Генеральный директор и два его охранника, заместитель директора Горлов, опять ставший вновь старшим секьюрити Вольт, хмурый Франк, Васька и бухгалтер - недавно вышедший из тюрьмы счетовод развалившегося десять лет назад колхоза, исполняющий обязанности и начальника отдела кадров) бодро встали, вышли из здания комбината и сели в микроавтобус «Форд», водитель которого тут же включил зажигание и мощный мотор, грозно рявкнув, поднял пыль и покинул территорию мясокомбината. Охранники тут же закрыли ворота, включив прожектора, а нанятый на неопределённый срок киллер вошёл в небольшую крутящуюся на все 360 градусов металлическую башенку на крыше, достал американский автомат с оптическим прицелом, уселся в глубокое кресло и стал внимательно осматривать прилегающую к комбинату территорию.
      Не ожидавшие этого Глеб и Макс, тут же нырнули в кустарник, а через полчаса выкатили из ямы мотоцикл, протащили его с пол километра до трассы, чтобы никто не услышал заводящегося мотора, сели на него и помчались за микроавтобусом в Белгород, где с удивлением констатировали, что бандитская компания заходит в тот же ресторан под названием «Красный мел», где уже как два часа их три семьи, отмечали восьмидесятилетие Антона Захаровича Зайцева.
     -     Ну, что, разведчики, открылся ваш
           мясокомбинат? – улыбнулся Виктор
           Григорьевич, встречая их.               
     -     Да, - кивнул головой Баскаков усаживаясь за
            стол.
     -     Только нас на это торжественное открытие не
           позвали, - добавил шутливо Максим, кивая на
           расположившуюся в углу банду и добавил, -
           И вы, господа, не оглядывайтесь - их верхушка
           состоит не из дураков.
    -     А с какого бодуна вас приглашать? - удивлённо
           посмотрел на него вечный полковник, - Их
           бизнес - это их бизнес и вы на этом «собрании»
           были бы чужими. А мы теперь будем сидеть
           тише воды, ниже травы. Все поняли?
     -     Да, - ответила за всех Мария Антоновна.
     -     А вообще-то хотелось бы узнать 
           «производственные тайны» этого сборища, -
            вздохнул Максим.
     -     И какие?
     -     Да что они будут выпускать? Просто полу
            готовую продукцию, в смысле котлеты,
           шашлыки, бифштексы с картофелем, пироги и
            т.д. и т.п. или…
     -     А мы их просто купим и проверим их качество,
            - вмешался в разговор Донсков.
     -     Но с большой осторожностью, - добавила
           Маша, - Может быть продукция быть и не
            чистой, а, допустим, с наркотиками.
     -     Не исключено, - хмыкнул Николай.
      И вдруг Глеб сказал:
     -     А мне нравится, что мы сидим в том же
           ресторане, что и эти твари.
     -     И почему? – подал голос именинник.
     -     А потому, что я люблю танцевать и…
     -     И что? – спросила Олеся.
     -     А то, что я приглашаю тебя, жёнушка, на
           следующий танец и во время его исполнения
           осторожно рассмотрю всех членов этой
            компании и раскрою с помощью «очков» их
           внутренние дефекты.
     -     Точно! – чуть не подскочил на месте Виктор
            Григорьевич, - Молодец, директор, а я и
            забыл, что чудесный прибор ты взял с собой.
     -     Вот именно, - улыбнулся Баскаков.
     -     Тогда пора, - встала и жена именинника, держа
            в руке бокал, - ещё раз выпить за моего мужа.
     -     Отлично! – улыбнулся травматолог, поднимая
            своё шампанское, - Долгого здоровья   
            вам, Антон Захарович для того, чтобы успеть
            воспитать правнуков и правнучек. Ура!
     -     Только не громко кричите, - добавила дочь
            именинника, - Привлекать внимание к себе ни
            в коем случае нельзя, несмотря на то, что
            главные участники нашей войны изменили
            внешность и пьют как лошади воду после их
            тяжёлого трудового дня.
     -     А Глебу с Максимом лучше после танца
            потихоньку уйти, а то глазастый Васька,
            только вчера познакомившийся с ними, может
            их заметить и заподозрить в них «хвостов»,
            испортив нам весь вечер, - посоветовал
            полковник.
     -     Тогда мы быстро закусываем, танцуем и
            смываемся, - кивнул головой Баскаков,
            который, естественно, сменил свою грязную
            одежду, в которой был вчера, на заграничную
            «тройку», чтобы его не узнали Васька с
            Горловым.
     -     Ладно, идём, Глебушка, танцевать, - встала с
            места Олеся, беря мужа под руку.
     -     И мы тоже пойдём до кучи плясать, -
            оживилась её мать, - Правда, Саша?
     -     Обязательно! – допил шампанское Донсков, -
           Будем совершать отвлекающий манёвр для
           нашего диагноста и его партнёрши.
     -     Ну, спасибо, друг, - улыбнулся Глеб, - И
            вперёд, жена!
       Квартет заиграл, и Глеб чуть не пустил слезу,
     потому, что тот исполнял вальс, который
     посвящался городу Тверь, написанный Михаилом
     Кругом, которого убили бандиты. И тут же
     появившаяся ненависть сделала его ещё более
     внимательным, когда он с Олесей приближались к
     криминальному столу. И это было выполнено не
     зря, после чего он сразу ушёл, оставив жену на
     попечение родителям, которые через полчаса
     намекнули всем, что им тоже пора заканчивать
     торжество и не из-за того, чтобы быстрей узнать
     результат проделанной директором школы работы,
     а чтобы дальше не светиться лишний раз перед
     бандитами. И все поддержали Антона Захаровича и
     Антонину Павловну. И через час они все медленно
     потянулись к дверям, не заметив, как Васька
     Зверев внимательно рассматривает ноги и
     походку Маши…
                Х
    -     Ну, что, Глеб, не зря вы скакали? – спросил
          полковник, когда они расселись за столом на
          веранде, разлив коньяк всем гостям и достав из
           пакета с подарками ещё и плитки шоколада.
    -     Это точно! - усмехнулся тот, -Но сначала
           давайте ещё раз выпьем за именинника и
           вашего нового товарища - учёного, Виктор
           Григорьевич, который предоставил нам
           такой умный прибор.
    -     Что, есть «улов»? – заелозили все на табуретах.
    -     Ещё какой! – улыбнулся Баскаков.
      И они все выпили и появившийся в глазах вопросительный огонь был вызван обжигающим головы возможным положительным результатом «разведки» Глеба и Оксаны.
     -     Ну, не тяни резину, директор, - повысил голос
           Антон Захарович, - Я, например, уже дрожу
           от долгожданного твоего доклада.
     -     Да всего один то танец мы исполнили,
            дедушка, - вмешалась его внучка, - Ладно,
            давай, муж, рассказывай, что увидел, но
            конкретно и коротко.
      И Баскаков, став не на шутку серьёзным, начал.
     -     Так вот, господа, у всех, кроме Леонида
           Горлова, я увидел на теле следы от пулевых
           ранений и наиболее выраженные были у бугая,
           которого мы воспринимаем как Василия
           Зверева. А вот у самого высокого и
           накаченного даже несколько. Но у того в
           шикарном сером костюме и у его соседа по
           столику…- прервался вдруг Глеб, вызвав тут
           же из-за неожиданного перерыва в докладе
           недовольный вздох всех присутствующих за
           столом, - Не волнуйтесь, друзья, я теперь буду
           короток! В общем у них были операции на
           бедренных костях, уменьшивших их… рост.
     -     Аппарат Елизарова! – не выдержав, воскликнул
            Донсков.
     -     Точно, доктор, только этим можно было
            укоротить их ноги, - посмотрел на
            травматолога Баскаков.
     -     То есть, ты хочешь сказать, Глеб, -
           взволнованно произнёс бывший десантник, -
           что эти люди не кто-нибудь, а… Капуцин и
           Вольдемар?
     -     Да, товарищ полковник, именно так. А
           третьего, то есть Франкенштейна, они по какой-
           то причине не укоротили.
     -     Провинился, наверное, - вставила два слова в
           разговор Мария Антоновна, а потом
           добавила, - или решили, чтобы он был
            отвлекающим от их персон..
     -     Может быть, - кивнул головой Виктор
            Григорьевич.
     -     Вот это да! – хором вскрикнули Максим и
           Николай, - Вот это маскировка!
     -     Конечно, - констатировал Донсков, - Это был
            самый лучший способ кардинально изменить
            их.
     -     И хорошо, - произнесла Анастасия Павловна.
     -     Что хорошего? – уставился на неё муж.
     -     А то, что теперь мы точно знаем, с кем имеют
           дело наша дочь и все гости.
      И молчащие до сих пор жёны Николая и Максима вдруг заплакали.
     -     Вы чего? – беспокойно засуетился в кресле
            Виктор Григорьевич.
     -     А то, - чуть успокаиваясь сказала Нина,
            прижимая к себе Гришеньку, названного в
            честь прадеда, - А то, что у меня есть вот этот
            маленький человечек и он самый беззащитный
            из нас.
     -     А мы с тобой для чего? – возмутилась, вытирая
           слёзы, Ирина, - Нам бы с тобой оружие…
     -    Но вы же у нас дома не одни, - весело напомнил
           Антон Захарович, - Да и двери у нас не
           деревянные и по три замка на каждой - не
           смогут гады войти. И этот ребёнок не только
           твой, Ниночка, а нас всех. Не так ли?
     -     Точно! – улыбнулся Донсков.
     -    Да, ребята, то есть Глеб и Максим, всё теперь
           упирается в вас, - констатировал Виктор
           Григорьевич, - Вы должны узнать, что будет
           выпускать Капуцин со своими подельниками и
           от этого будут зависеть дальнейшие наши
           действия, а именно, сами мы справимся с ними
           или придётся ставить в известность полицию.
     -    Справимся сами, - твёрдо произнёс Николай, -
           Это наш долг, отомстить за всех загубленных
           в «Приюте гурманов» этими извращенцами, а
           точнее, как мы с Максимом уже называем, в
           «Райском аде».
     -    В общем, действуйте, - закончил обсуждение
           новой ситуации бывший полковник, - Мой зять
           и Баскаков продолжают следить за комбинатом,
           а хотя ты, Глеб, ещё не уходишь в отпуск?
    -     Нет, я уже в нём.
    -    Тогда вам, Максим и директор, будет теперь
          трудновато - Капуцин не дурак и усилит охрану
          и даже расставит, наверное, бандитов в
          полукилометре вокруг зоны предприятия.
    -     Скорее всего… - вклинился в разговор Донсков.
    -     А я им помогу, - проговорил Николай, - Нам бы
          ещё гранаты на всякий случай, пап…
    -    Будут, не волнуйся. Ну, что, Антон Захарович,
          по домам и хатам?
    -    Да, пора, начальник, на покой, - устало и
         двусмысленно улыбнулся тот, - Так, дочь, вы с
          Александром поедете к тебе?
    -     Конечно, - чуть зарделась Мария.
    -     Тогда и я с вами, - встал из-за стола Просторов -
          младший, - А вы все остальные охраняйте дом и
          наших женщин.
     -    Обязательно, - поднялась с места и жена
          именинника, - Оставайтесь у нас и вы, Глеб.
          Нашей внучке и вашей жене без вас будет
          скучно.
     -    Хорошо, - кивнул головой тот, - А завтра утром
           я подъеду к тебе, Маша, забрать Макса с собой.
     -     Отлично! В восемь я вас жду.
     -     В шесть. Да, Глеб? – улыбнулся Ростовский.
     -     Точно. Мы должны приехать туда раньше
            смены охранников.               
      Встал из-за стола и Антон Захарович, и,
      улыбнувшись произнёс:               
     -     И спасибо вам всем за этот вечер - я прямо -
           таки помолодел, глядя на всех вас.
     -     И на сколько, пап? - подошла к нему и
            поцеловала в щёку Мария Антоновна.
     -     Да лет на двадцать. Ну, вперёд!
                Слежка
     -     Привозят в двух одних и тех же
            рефрижераторах, по-видимому, только мясо, а 
            продукцию развозят, в основном, по кафе,
            почему-то в микроавтобусе, который привозил
            их тогда в «Красный мел», - доложил Баскаков
            полковнику, сидевшему на веранде через
            неделю.
     -     То есть, Виктор Григорьевич, никакой
            криминальной деятельности мы пока не
            заметили, - добавил Максим.
     -     Странно, - почесал бритый затылок тот, - Нет,
            здесь что-то не так. Наблюдайте дальше, а я
            съезжу к моим однополчанам - может быть,
            они достанут мне дистанционное
            подслушивающее устройство.
     -     А у этого, что дал нам в аренду чудесные очки,
            не найдётся такого? – спросил Глеб.
     -     А точно, у него возможно оно и есть.
            Правильно, сгоняю ка я к нему, а вы
            продолжайте наблюдать за комбинатом, а мой
            сын в светлое время суток будет следить за
            самой Михайловкой - может быть в ней теперь
            и квартирует Васька со своими подельниками.
     -     Есть, - совершенно серьёзно проговорил Макс,
           прикладывая ладонь к раскрашенной
           Баскаковым в своей школе в пятнистый серо-
            зелёный цвет бейсболке.
     -     Да, Виктор Григорьевич, нам бы ещё хоть
            парочку камуфляжной одежде, а то свою
            как-то жаль портить красками.
     -     Согласен, Глеб, привезу. Думаю, что за два –
           три дня всё достану и сразу же позвоню вам.
           Да, а вы не забывайте выключать звук в
           мобильных телефонах и ориентируйтесь
           только по вибрации, что пришёл сигнал связи,
           а то вдруг Вольдемар тоже уже обеспечил
           своих охранников мощными биноклями и
           дистанционными «прослушками» - Капуцин,
            ещё раз повторю, не дурак и мог тщательно всё
            продумать, да, ещё и мы своим нападением на
            «Райский ад», как вы, ребята, называете
            подвальную часть «Приюта гурманов»,
            прибавили ему мозгов.
     -     У них уже проявился ещё один снайпер, -
           проговорил Максим, - который сидит в той же
           башенке основного здания, и та постоянно
           медленно вращается, то есть, наблюдатели
            контролируют зону вокруг мясокомбината
            вовсю.
     -     Да, дела, - соглашаясь, кивнул головой Глеб.
     -     Поэтому тем более вам нужна
            маскировочная одежда, - добавил Виктор
            Григорьевич, - Всё, возвращайтесь
           туда, а то, не дай Бог, что-нибудь пропустите. В   
           общем, повторяю, я приеду и сразу позвоню
           вам и за шмотками и подслушивающим
           устройством пусть прикатит из вас кто-нибудь
           один - наблюдение за мясокомбинатом не
           должно прерываться.
     -     Так точно, товарищ полковник, - сурово
            взглянул на тестя Максима Баскаков, уходя
            из веранды, аккуратно и привычно отряхнув по
            дороге одежду и быстро, и умело заводя
            мотоцикл.               
       И полковник понял по его поведению, что тот помнит, чему его учили в десантных войсках - военная выправка остаётся у всех солдат до конца жизни и она у Глеба тоже не забыта…
       А в это время хмурый Василий Зверев сидел в подземном кабинете Капуцина и рассказывал свою версию.
     -     Мне показалось, что я эту бабу, что
            вальсировала недалеко от нашего стола, знаю.
     -     На бывшую зазнобу твою, что ли, похожа? –
            спросил тот.
     -     Да чёрт её знает. Вроде бы ноги Машки, а лицо
            какое-то другое и походка иная.
     -      Возможно, она сделала пластическую
            операцию, - кивнул головой Капуцин, - Да,
            приставь ты к ней «хвост»! Есть из твоих кто-
            нибудь небольшого роста?
     -     Есть, Мишка Косой.
     -     Косой от шрамов?
     -     Нет, с детства, то есть у него врождённое
            косоглазие.
     -     Пусть тогда ходит в солнцезащитных очках.
     -     Ладно.
     -     А у твоей той бабы транспорт был?
     -     Да, пяти дверная «Нива». И что ему
            посоветуете купить?
     -     «ДЭУ - Матис» - небольшая и достаточно
            быстроходная машина. Только подбери
            нужную окраску для маскировки, то есть
            зеленовато-пыльную - ещё ведь целый август
            впереди…Сам то ты, Вася, довольно умный
            и хитрый - на старой «шестёрке» ездишь.
     -     Так и для Мишки такую найду, Кап, - сидя с
            подобострастным выражением лица закончил
            разговор Зверев.
     -     Тогда иди занимайся делом. Да, а кем твоя то
            работала?
     -     В социалке. Привозила по заказам деревенских
            то лекарство, то жратву им.
     -     Тогда её легко выследить, - с довольным лицом
            бросил Капуцин.
     -     Может быть, может быть, - покачал головой
            Василий, - Ладно, я поехал.
     -     Но учтите, что она тоже могла сменить
            «тачку».
     -     Учтём
         И Капуцин был прав – Донсков заставил Машу продать в Курске свою «Ниву» и купить старенький «Москвич», но с более мощным двигателем, чем  родной – его бывший хозяин когда - то участвовал в ралли, поэтому по началу Косой никак не мог определить на какой машине теперь ездит социальный работник. Да ещё она не была явно похожа на Марию Антоновну Зайцеву, хотя Зверев и дал ему одну из фоток, на которой та была осторожно снята им из кустов в лёгком летнем платье, половшая огород. Но, понаблюдав неделю за женщиной, «хвост» всё - таки засёк её в «Москвиче», который та ставила на ночь сначала в ближайшем перелеске, а когда стемнеет, передислоцировала в свой двор. Заметил Мишка и двух мужиков, которые иногда дежурили у неё то по одному, а то и вместе, но угнаться за их мотоциклом никак не мог - Баскаков в юности яро увлекался этим видом спорта и тоже ездил не на простом двухколёсном, а чуть ли не полуспортивном «агрегате». А провести всю ночь невдалеке от дома социальной работницы, чтобы утром засечь, кто и когда покидает жилище Косой просто боялся и боялся не этих мужиков, а змей и бродячих собак, которые были не такими добрыми и трусливыми, как домашние и которых развелось по деревням достаточно много. Но Господь, видно, пожалел его, подсказав, что надо периодически менять транспорт, одежду и внешний вид и не следить напролом, а как истинный «топтун» постоянно прятаться от Машиных глаз, подглядывая за ней из-за кустов и домов, а иногда и подслушивая её разговор с селянами. Короче, ещё три дня, и он смело доложил Звереву, что это действительно его строптивая «пассия», а не новый соцработник, купивший у неё этот ухоженный участок и дом.
      И Васька тут же побежал к Капуцину, чтобы доложить о проявившей себя Марии Антоновны Зайцевой - сожительницы травматолога Донского, который лечил его травмы от капканов дядьки, а потом получившим от него самого по пули в каждую ногу во время разборки у его дома.
     -     А отец тогда положил из шмайсера мужа его
           тёти, но сам был убит полицейским – младшим
           братом Горлова Сергеем. Вот поэтому я и «лёг
           на дно», но успел всё же отомстить её хахалю –
           сжёг дом его тётки.
     -     А самому полицейскому за отца? – зло
            сощурился Генеральный директор комбината.
     -     Нет, не успел, да и не попадался он мне.
     -     А надо было, а то вдруг начнёт совать нос в
            наш бизнес. Пусть твои ребята продолжают…
           добывать мясо, а ты сам возьмись и пришей его
           - меньше будет глаз следить за нашим
            производством.
     -     Ладно, сработаю. Да, в общем то, пора бы и
            Машку прибрать к рукам, но…
     -     Смотри, осторожнее будь. Я на пьянке по
            поводу пуска нашего мясокомбината обратил
            внимание на компанию в противоположном
            конце зала, от которой отходила потанцевать
            парочка и мужик уж очень внимательно
            рассматривал нас через затемнённые очки. То
            ли он просто был слишком любопытным по
            отношению к нашему сборищу, то ли ещё что
            его привлекало. А вообще, компания та была
            достаточно большой для сборища друзей - они
            больше были похожи на заговорщиков.
            Поэтому надо проследить и за ними.
            Поспрошай официанта, может быть, он кого из
            них и знает.
     -     Хорошо, Кап, сделаем. Скажи, а
            санэпидстанция проверяла тебя?
     -     А как же, но всё получилось быстро и по-
            доброму, так как деньги решают всё, да ещё
            мы к этому были готовы.
     -     А я боялся, что они будут делать всякие…
     -     Помолчи, Василий, - перебил его Капуцин, - об
            этом я и думал всё время и… трясся, но
            хорошая сумма баксов отбила у них желание 
            тщательно всё обследовать. И вообще, не лезь
            не в свои дела. Хотя, я чувствую, что ты о    
            чём - то догадываешься. И если это так, то
            молчи не как рыба, а как… мёртвый враг.
            Понял?
     -     Да уж, Кап, «вкурил». Не такой уж я простой и
            дебил - догадался и меня чуть не…
     -     Заткнись, Васька! – подскочил в кресле
           Капуцин, - Занимайся оговорённый делом и не
           суй нос, куда не надо и «бабки» к тебе потекут.
      И тут Зверев вдруг так странно посмотрел на директора комбината, что тот почувствовал лёгкий морозец, пробежавший по всему телу.
     -     Чего уставился, Зверь? Мои три тайны, я
            надеюсь, не раскроет никто.
     -     И какие?
     -     А что такое «Проект ЧП», что мы используем
            для наших выпечек и что туда добавляем.
     -     Ладно, Кап, занимайся своим делом, а я своим,
            - поднялся из кресла Зверев, - Но жизнь учит
           всему и всех, и я не исключение. Чао-какао!
      И он прошёл к двери и очень - очень мягко
     закрыл её за собой.
                Горячие деньки
     Их засёк полицейский Сергей Горлов, которого они ещё ни разу до этого не видели.
     -     Лежать, не двигаться и «цацки» в землю не
           закапывать, - услышали они неожиданно за
           спиной, - Я всё равно их увидел и знаю, что это
           за штучки. Если есть стволы, не делайте резких
           движений - у меня хорошая реакция и стреляю
            я отлично.
     -     Кто вы? – не выдержал Баскаков, увидев
            за спиной молодого мужчину в обычном
            спортивном костюме и с «макаровым» в руке.
     -     Капитан полиции Горлов, - спокойно
            проговорил представитель закона.
     -     Мы знаем одного Горлова, - начал Максим, -
            Но он по слухам…
      И Сергей вдруг перебил его:
     -     Это мой старший брат и я ему не друг.
     -     Странно, - пробурчал Глеб, - Младший -
            полицейский, а старший якшается с
            бандитами.
     -     Слышал краем уха я об этом, но не видел, и
            доказательств у меня нет, - парировал Сергей, -
            А что, вы имеете точные сведения, что он
            связан с криминалом?
     -     Да и достаточно серьёзные.
     -     Тогда раскрывайте свои карты. Вы кто?
     -     Я директор школы в Белгороде, - посуровел
            Баскаков, - Так что врать не буду, можете
            проверить.
     -     А я тренер по плаванию из Москвы, -
            усмехнулся Макс.
       Горлов почесал подбородок.
     -     Да, удивили вы меня. И чего вас сюда занесло?
           Придётся прокатиться со мной в мой, как
            говорят, все сейчас, офис, а точнее в Участок.
     -     А других вариантов нет?
     -     Но вы же следите не санкционированно за
           работой нового мясокомбината, а это, в общем
           то, преследуется законом. Тем более с
           помощью мощных биноклей и дистанционного
           прослушивающего устройства. А вы, всё - таки,
            случаем не из ФСБ?
     -     Нет, но хотелось бы, - буркнул Максим.
     -     И почему?
     -     Чтобы иметь полномочия в открытую бороться
            с мошенниками, криминалом и ещё кое с
            чем…
      И младший Горлов открыл рот от удивления.
     -     Н-да, интересно, - почесал он ухо, -
           Придётся вам всё же поехать со мной и всё
            подробно рассказать.
      И Макс не выдержал.
     -    Господин полицейский, мы вам хотим
           предложить иной вариант, где вы получите
           полнейшую информацию.
     -    Прямо сейчас? – удивился Горлов - младший.
     -    Именно так, - повысил голос Максим, - Вот
           известный в Белгороде директор школы
           доставит вас сейчас на мотоцикле в один дом в
           этом городе, где настоящий, хоть и бывший
           полковник ВДВ объяснит вам всю ситуацию, а
           я появлюсь позже, так как должен следить за
           этим сомнительным комбинатом по приказу
           этого самого военного, который приходится
           мне тестем, до наступления темноты.
    Сергей думал всего минуту, а потом произнёс:
     -     Ладно, но мы поедем на моём транспорте, а уж
            вы, Максим, продолжайте пользоваться своим
            двуногим конём. Понятно?
     -     Так точно, господин…
     -     Пусть будет «товарищ», - улыбнулся Сергей и
            добавил, - Как ни странно, но вы внушили
            мне доверие к вам.
     И через сорок минут они были в доме Зайцевых.
     -     Неужели это всё правда? – спросил с
           выпученными глазами от услышанного
           полицейский, глядя на улыбающегося
           полковника Просторова, которому Горлов –
           младший сразу понравился.
     А Сергей потом с удивлением и трудом узнал знакомую ему пару, то есть Марию Зайцеву и Александра Петровича Донского, сделавших себе пластические операции.
     И они ему, а потом и Баскаков с Ником подробно рассказами, что с ними приключилось за последние полтора года.
     -     Да такое же не может просто случиться! –
           только и делал Сергей, что взмахивал руками 
           удивлённо, не отводя взгляда от отца Николая,    
           - Вампиры, насильники, каннибалы! Да это
           прямо как в теперешних американских
           ужастиках! И вы, товарищ полковник,
           подтверждаете, что все эти мерзкие увлечения
           богатых людей правда?
     -     Да, полицейский капитан, - кивнул
           головой Виктор Григорьевич, - Подтверждаю
           это также легко, как то, что мой сын никогда
            не станет таким же капитанам, как вы - он
            разочаровался в своей профессии из-за
            отсутствия возможности чаще и в открытую
            пользоваться оружием. Согласны?  Вы же,
            практически, ровесники, наверное?
     -     Как «ты», товарищ десантник, как «ты» для
            всех, ладно? А то я буду продолжать разговор
            стоя, словно перед моим начальством.
     -     Замётано! – крепко пожал Сергею руку Виктор
            Григорьевич, - Так ты присоединишься к нам?
     -     Обязательно! Ведь только с вашей помощью я
           смогу найти этого подонка Ваську Зверева и
           наказать его.
      И тут Донсков добавил;
     -     И у нас есть версия, что предводитель этих
           всех криминальных авторитетов, построив
           мясокомбинат, вытворяет там ещё какие-то
           мерзости. Вот поэтому наши ребята и не сводят
           глаз с территории этого предприятия и
           подслушивают все разговоры, которые
           возникают между охранниками и их негодяями
            - руководителями.
     -     И я вам в этом обязательно помогу, - встал из-
            за стола полицейский.
     -     Нет, нет, дорогой гость и товарищ, - сделал
            знак рукой Антон Захарович, - рано ещё
            уходить так как сейчас уже приедет Максим –
            на дворе стемнело, и мы будем ужинать.
     -     Да как-то неудобно, - замялся Горлов-
            младший.
     -     Не стесняйтесь, пожалуйста, - поддакнула
            мужу Анастасия Павловна, - А вот и Максим.
            Всё, идите мыть руки.
                Х
      Сегодня в подвальном кабинете Капуцина заседали все главные участники «Проекта ЧП», то есть, как всегда сам он, никогда не покидающие его кабинет двое охранников, Горлов, Вольдемар и Франк, а также Василий Зверев. И первым выступил главарь банды.
     -     Хорошо, конечно, что мы справляемся с
           доставкой сюда мяса, но неплохо бы было
           найти, где живёт каждый из той компании, что
           была в ресторане.
     -     А что, твой Косой так и не нашёл никого? –
            зло посмотрел на него Капуцин.
     -     Нашёл, и они ночуют в доме моей бывшей
            зазнобы, где находится и чёртов доктор, и ещё
            двое мужиков, которых я не знаю.
     -     Тогда чего ты тянешь с уничтожением их всех?
     -     Боюсь, что поднимется большой шум, если она
           исчезнет. Машка, в общем то, известная
           личность по всем деревням Солнцевского
            района.
     -     Тогда уничтожь только мужской пол.
     -     А если у них есть оружие и они завалят часть
           моих ребят? – хмуро посмотрел Васька на
            Капуцина.
     -     А и хер с ними – цель оправдывает средство.
     -     И какая эта цель?
     -     Убрать всех наших врагов и эти на самом
           первом месте. И если ты боишься потерять
           своих подельников, то пришей «хвост» к
           каждому мужику и узнаешь, где и с кем живёт 
           остальная вся их компания, которая была в
           ресторане.


                Часть пятая
                Кровавая развязка

                Ни на солнце, ни на смерть
                нельзя смотреть в упор.
                Франсуа де Ларошфуко

     -     По - моему, за мной увивается «хвост», - заявил
           Донсков утром, провожая до ворот Баскакова и
           Максима.
     -     С чего это ты взял? – улыбнулся Глеб.
     -     Я вчера ездил на Машиной машине в Белгород
            и грязного цвета «ДЭУ-Матис» не отставал от
            меня ни на шаг.
     -     И потом он куда делся?
     -     Когда ехал назад, то на повороте к нашей
            деревне он дальше поехал прямо.
     -     И что, ты хочешь сказать, что эта «тачка»
            направилась в Михайловку?
      -     Да.
      -     Ладно, послезавтра проверим. Макс, заводи
             мотоцикл, нам пора.
     Они уехали, а Александр Петрович повёз Марию в Солнцево в её контору Социального обеспечения, но никакой машины за собой в этот раз не заметил. В этот день его последняя любовь развозила заказы по деревням, поэтому он подождал, когда она освободиться, а потом до самого заката они мотались по деревням и приехали домой в темноте.
     -     Ты чего такой смурной? – спросила женщина
            за ужином.
     -     Да есть подозрение, что за домом следят.
      И он рассказал ей о корейской малолитражке.
     -     А тебе не могло показаться?
     -     Нет, но у меня появилось предчувствие, что
            случится что-то нехорошее.
     -     Это из-за того, что ты, Сашуль, постоянно
            возишь с собой обрез.
     -     А без него нельзя - Васька, возможно, был
           тогда в ресторане в той компании и видел тебя
            и мог всё же узнать, и от него можно
            ожидать всякой гадости.
     -     Да вряд ли. Я и походку изменила и причёску,
            и макияж накладываю совсем другой. И он,
            вообще - то, как сказал мне Сергей, в глубоких
            бегах.
     -     Но я всё равно сообщил об этом Глебу, - хмуро
            посмотрел Донсков на Марию, - И он обещал
            проследить за домом.
     -     Что, будут ночевать в машине?
     -     А почему бы и нет? Поспят с Максимом по
            очереди.
     -     Ладно, как хотите. Слушай, странно, что их
            давно нет.
     -     Приедут, - зевнул травматолог, - Пойду как я в
            душ и спать - устал дико сегодня за рулём с
            тобой мотаться по сёлам.
     -     Я тоже, милый, - кивнула головой женщина, -
           Вот только помою посуду и тут же сменю тебя
           под струями воды.       
    А Максим и Баскаков в это время не сводили глаз с разговаривающими у входа в комбинат Капуцина и Вольдемара. И неожиданно первый вскочил со скамейки и грозно замахал руками на начальника охраны.
     -     Макс, доставай быстрей «прослушку» - мы
            можем упустить важную перепалку, -
            скомандовал Глеб и тренер тут же поспешил к
            мотоциклу, стоящему в низине и заваленному
            ельником, и достал прибор из рюкзака.               
     Три минуты и директор школы уже припал к биноклю, включив дистанционное прослушивание. А ещё через пять минут вскочил на ноги, как ненормальный.
     -     Ты чего, Глеб? – чуть испугался Максим.
     -     Да они всё спорят о каком-то «Проекте ЧП». И
            Капуцин прямо - таки поливает Вольдемара
            матом.
     -     Неужели шла речь о каком-то теракте?
     -     Возможно. А ещё директор поносил его за
            появившейся у поставщиков боязни, что
            полиция остановит и возьмёт кусок мяса на
           экспертизу и требовал усилить охрану фур.
           Фу ты, чёрт, Макс, отвлёк ты меня и я
            прослушал последнюю фразу, сказанную
            Капуцином. Всё, они ушли в основное здание.
     -     Ну, извини, Глеб. Всё равно уже стемнело, и
            они уедут по домам.
     -     Капуцин последнее время спит в своём
           подвальном кабинете. Забыл? Ладно, поехали
           домой к Марии - я обещал Саше, что мы с
           тобой проследим за предутренней обстановкой
            вокруг его местонахождения.
     -     И почему?
     -     Да доктору показалось, что за ним следят.
     -     Тогда поехали, а то я проголодался.
     -     Я тоже.
      И они поспешили в овраг к мотоциклу, который теперь заводили только почти в километре от мясокомбината.
                Х
     -     Два мужика ночуют у Зайцевой теперь каждую
           ночь, - доложил Косой на очередном
            совещании.
     -     И что?
     -     А то, что они утром уезжают в сторону
            Михайловки.
     -     И куда точнее? – спросил Капуцин, выпучив
            глаза.
     -     Да не могу я их догнать - мотоцикл у них с
            мощным движком.
     -     Плохо, очень плохо. А ты что скажешь,
            Василий?
     -     Похоже, что все остальные живут постоянно у
            Машкиных родителей в Белгороде. Да и
            директор школы, вроде, женился на её дочери
            и тоже там теперь обосновался.
     -     Это из-за новорождённого одной из молодых
           девок, - вмешался в разговор Вольдемар, - Я
            сам за ними проследил, и они ходят
            прогуливаться с коляской только тогда, когда
            директор и ещё один парень лет тридцати
            возвращаются откуда-то и тогда все вместе
            топчут асфальт только в их микрорайоне.
     Капуцин посмотрел на всех зверским взглядом, и
    вдруг произнёс:
     -     Их надо всех расселить.
     -     В смысле? – уставился на него Зверев.
     -     Надо устроить пожар или ещё чего-нибудь,
            чтобы в доме невозможно было жить, и чтобы
            они переехали в разные места. Тогда мы их и
            зароем по отдельности.
     -     Да, Кап, точно! - встал с места Вольдемар и
            посмотрел на Горлова, - Тем более, что к ним,
            Лёнь, стал часто заезжать твой брат. 
     -     Да ну? – встрепенулся тот.
     -     Точно!
     -     Это полицейский что ли? – заёрзал в своём
            кресле Капуцин.
     -     Да, - с ненавистью уставился на зам. директора
            Зверев.
     -     И он до сих пор жив?
     -     А ты разве говорил, что его пора
            убрать?
     -     Нет, я думал, что ты давно с ним расквитался.
           Был же между нами разговор об этом,
            помнишь?
     -     Помню.
      Зверев налил себе стакан «Боржоми» и сел на место.
     -     Тогда действуй, Василий! Надо эту семейку
           лишить дружбы с полицаем, - приказным тоном
           объявил Капуцин.
      Главарь банды почесал ухо.
     -     Он теперь ездит не один, а с водителем на
            «Патриоте», а у того я заметил наличие
            «АКМ».    
      Капуцин стукнул кулаком по столу.
     -     Чует, гад, опасность. Ладно, я что-нибудь
            придумаю
     -     Подождите с расправой Серёжки, - вдруг
            вскочил с места Горлов, - Это всё-таки мой
            брат. Сначала я сам с ним поговорю. Может,
            что интересного для нас и узнаю.
      Генеральный директор мясокомбината хмуро посмотрел на него.
     -     Ладно, дам тебе, Лёнька, один шанс,
            перевоспитать брата. Но если не так всё
            пойдёт, то уничтожу… вас обоих - мне две
            мины под задницей ни к чему.
     -      Но я же на твоей стороне! – побледнел Горлов-
             старший.
     -      Но трус! – усмехнулся Капуцин и налил себе
             коньяку.
                Покушения
      Сергей Горлов этой ночью ночевал у своей подружки в Макеевке - её родители уехали на машине, отдохнуть недельку на Азове. И он проснулся аж в половине шестого.
     -     Ты чего так рано? – зашевелилась в постели
            девушка.
     -     Да мне ночью послышалось, что кто-то бродит
            у дома.
     -     Надо было сержанта не отпускать…
     -     Он не домой поехал, а на дежурство в
            Управление.
     -     А автомат тебе оставил? – села в кровати
            подруга полицейского.
     -     Да.
     -     Но всё равно, поезжай, когда совсем рассветёт.
     -     Ладно. А сырники то остались?
     -     Да, они в холодильнике. Подогрей их сам в
           микроволновке, хорошо? А ты куда сейчас
            поедешь?
     -     В Белгород к Зайцевым. Сегодня с утра у них,
           так сказать, очередное совещание.
     -     Ладно и будь осторожен, - сжала губы девушка
           и обняла Сергея за шею, бросившего той
           только одно слово:
     -     Обязательно!
      И, поцеловав будущую невесту в носик, пошёл умываться.
    Через час, проверив оружие, он уже садился в отечественный джип под названием, прославляющим отечество, «Патриот» Кругом стояла полная тишина и он до выезда на шоссе ехал медленно и почти не газуя, а уж потом вдавил правую педаль до упора.
     Проехав очередную деревню, он заметил, как его
догоняет не мытая «ДЭУ- Матис», а впереди на дорогу из кустов выезжает на велосипеде небольшого роста по внешнему виду старичок. И чисто автоматически его правая рука пододвинула «АКМ» с соседнего сиденья на колени. И это его и спасло - велосипедист вдруг спрыгнул со своего транспортного средства и стал махать руками, прося остановиться. Сергей притормозил и сразу же за его спиной раздалась автоматная очередь, раскрошившая на мелкие осколки заднее стекло. Но он уже был готов к стычке и, развернувшись, полоснул из автомата через образовавшуюся дыру по приближающейся сзади, корейской малолитражке. Та тут же развернулась и помчалась к недалеко расположенной лесополосе. И вдруг раздался выстрел спереди и в лобовом стекле образовалось отверстие, и Сергей почувствовал боль в левом плече. Он повернулся в сторону приближающегося пешком старика и увидел, что тот целится из пистолета в него. Но быстрая реакция и тут сыграла свою роль - Горлов-младший резанул очередью по нападавшему и тот отлетел в сторону, упав в придорожную пыль.
     Сергей выскочил на дорогу и сначала посмотрел назад, но «ДЭУ» уже исчезла в лесополосе. Тогда он подошёл к лежащему на асфальте старику и даже не удивился, что тот оказался мужиком среднего возраста с разорванной пулями фуфайке. И он ещё дышал… Полицейский тут же вынул брючный ремень и перетянул им грудь нападавшего. То с трудом открыл глаза и застонал, и Горлов, наклонившись над ним, :
     -     Что такое «Проект ЧП»? Говори или я тебя
           добью! Ну?
     Мишка Косой, а это был он, раскрыл рот и чуть кивнул головой, и Сергей припал к нему. Тот с трудом прошептал два слова, глубоко вздохнул и откинул голову назад. И полицейский понял, что тот умер.
Он тут же позвонил своему водителю и, услышав знакомый голос сержанта, коротко произнёс:
     -     Юр, срочно звони в УВД Белгорода - на меня
            было нападение. Пусть присылают
            следственную бригаду - я на шестидесятом
            километре нашего шоссе.
       А в эту минуту Зверев уже остановился у Лаврового озерца и, не раздеваясь, бросился в его мокрую прохладу. Та и привела его в чувство, так как «встреча» со смертью хоть и не была для него первой, но всё же на время накрыла его ледяным саваном.
     -     Твою мать! – забурчал он себе под нос, - Надо
           же, сержант оставил Серому автомат! Если бы
           не он, я бы точно покрошил «Патриот» на
           куски металла и стекла вместе с Лёнькиным
           братом. Переусердствовал всё же Капуцин,
           приказав как можно быстрее уничтожить его
           после того, как тот отказался от помощи в
           усилении охраны мясокомбината.
     Чуть обсохнув, он достал из багажника малолитражки двадцатилитровую канистру с бензином и аккуратно облил им машину мёртвого Косого, достал спички, зажёг одну, сунул её в незакрытый коробок и бросил на крышу «кореянки». Полыхнуло пламя, и он направился в сторону оврага, в котором стоял его любимый велосипед, и с удовольствием рванул на нём напрямик по полям в сторону своего дома в надежде, что перегонит, как и полицейского Горлова, так и следственную группу из Белгорода. Но звонок Капуцину изменил направление его движения.
     -     Ты чего, с ума сошёл, прятаться в своём доме?
            Жди Вольдемара при въезде в Смаковку - он
            будет там минут через двадцать. С ним вы
            поедете в Белгород к дому родителей твоей
            социальной крали. Она смылась со своим
            лепилой из дома - один из охранников уже
            побывал там. И ваша задача проследить за
            остальной шайкой, так как оставшийся в
            живых полицейский скорее всего поедет
            предупредить их. И, Вась, придумайте вдвоём
            всё же какую-нибудь пакость, чтобы те
            оставили нас в покое. Понял?
     -     Не дурак, - буркнул Зверев в «сотовый» и
            отключился, шепнув себе под нос, - Я им,
            сукам, устрою куку-маку.
                Х
     -     Мы уже собрались и смываемся, - ответил
            Антон Захарович на звонок Сергея, - и
            будем все на даче у моего старого приятеля
            далеко за городом. Выедешь из него, позвони,
            и я продиктую адрес.
     -     Все в сборе? – спросил полицейский.
     -     Почти... Моя жена, доктор, Олеся, Глеб и
            Виктор Григорьевич здесь, а Маша звонила,
            что уже едет с Сашей. Только жены Николая и
            Макса с Гришенькой приедут на такси туда
            сами, а сейчас они в поликлинике -  маленький
            чего-то сопли утром распустил и кашляет…
     -     Ладно, я, как только разберусь со следственной
            бригадой, так и рвану к вам, - доложил Горлов-
            младший отцу Марии Антоновны и пошёл
            навстречу двум «фордам» с синими полосами
            на дверях и белыми буквами «полиция» на
            них.               
       А в это время в дом Зайцевых постучали.                Мужчины достали оружие, но в открытую Анастасией Павловной дверь вдруг вошла сгорбленная старушка в тёплом платке, очках и тряпье на теле.
     -     Счастья вам, человеки, - поклонилась она и
            зашамкала, - Я погорельца из Курска и прошу
            вас помочь, чем можете - я осталась совсем
            одна...
     -     Но… - развёл руками Антон Захарович.
     -     Или просто покормите меня, - захлюпала
            носом старушка.
     -     Ладно, садитесь, - прошла на кухню Анастасия
            Павловна, чтобы принести остатки обеда
            несчастной, как вдруг дверь распахнулась и в
            дом ворвался… Донсков, гневно
            выкрикнувший с порога:
     -      Хватит устраивать спектакль, Маша, все и так
             уже на взводе.
      И погорельца тут же сорвала с себя платок и очки
и превратилась… в дочь уже собравшихся уезжать
родителей и дочери с мужем.
      И вошедшая с едой Анастасия Павловна чуть от неожиданности не потеряла сознание, а доктор вновь закричал:
     -     Ты, Маш, лучше быстрей поведай о том, что
            узнала, а то времени у нас в обрез. Ну, давай!
      И Мария Антоновна, глубоко и тяжело вздохнув, присела на табурет, достав из кармана протёртой кофты листок бумаги.
     -     Ладно, дорогие, слушайте. Я сделала то, что
            давно должен был сделать Сергей Горлов.
     -     И что? – воззрился на неё отец, но та не
            ответила на его вопрос, продолжив:
     -     Но это полицейскому не удалось - документы у
            водителей машин с порубленным на куски
            мясом, едущие на мясокомбинат, были в
            полном порядке и имели ещё заключение
            санэпидстанции, чёрт бы её подрал.
     -     Быстрей, Машенька, быстрей! – поторопил её
           Донсков.
     -    Ладно, я скоро, - вскочила с табурета она, - В
           общем, я переоделась в то, что вы видете, и
           стала утром на дороге, ведущей к
           мясокомбинату, а Саша остался в «Москвиче»,
           спрятанном в кустах, держа в руках обрез. В
           общем, вторая машина всё-таки остановилась и
           из неё вылез молодой парень, мать которого я в
           прошлом году обеспечивала лекарствами. Он
           меня, естественно, не узнал, а я стала рыдать,
           выпрашивая хоть кусочек мяса, жалуясь на то,
           что моя хибара в Курске сгорела, а все мои
           родственники давно умерли.
     -     Быстрей, быстрей, Маша, нам давно пора
           отсюда сваливать! - вырвалось у Донскова,
           которого чуть ли тут же не снёс с ног,
            влетевший через входную дверь Сергей
            Горлов.
     -     Да уж, Антоновна, трави быстрей, а то мой
            «Патриот» перегреется, - скороговоркой
           произнёс он и помощница стариков и больных
           затараторила:
     -     Короче, этот парень взял и достал из
            холодильника довольно большой кусок мяса,
            который я, слёзно поблагодарив его, сразу же
            отвезла в нашу больницу к медсестре, которая
           помогала полгода назад Саше, сменить наш
           внешний вид, с просьбой отдать мясо на
           экспертизу. И вот, что я получила, слушайте:
     «Предоставленный срез мясного продукта
            принадлежит…
     -     Корове? – не выдержала напряжения Анастасия
           Павловна.
     -     Нет, - покачала головой её дочь.
     -     Зайцу? – бросил Антон Захарович.
     -     Нет, отец, нет.
     -     Это конина? - быстро произнёс полковник.
     -     Нет, Виктор Григорьевич, - побледнела вдруг
            социальный работник.
     -     Козе? – еле выговорила Олеся.
     -     Нет, дочь!
     -     Так кому же? – топнул ногой по полу Баскаков.
      Мария Антоновна ещё больше побледнела и проговорила, даже не заглядывая в заключение:
     -     Это… человечина!
      И мать её, возможно бы, упала в обморок, если бы её не подхватил Донсков. Олеся побежала в туалет и оттуда сразу послышались рвотные позывы. Остальные же замерли в ступоре, кроме знавшего уже ответ доктора, который молча стал хватать приготовленные вещи и уносить их сначала в старенький «Москвич», а потом в отечественный джип Горлова – младшего.
     -     Даже не верится, чёрт возьми! – наконец-то
            подал голос Антон Захарович.
     -     А вы, уважаемый, поверьте, - вдруг произнёс
           полицейский, - Вы же уже знаете, что на меня
            было нападение.
     -     И какая связь между этим и тем, что сказала
            моя дочь? – еле выговорила Антонина
           Павловна.
     -     А та, что перед смертью, стрелявший в меня
           бандит, всё - таки ответил на мои, связанные
           между собой два вопроса.
     -     И какие? – подала голос вернувшаяся из
            санузла Олеся.
     -     А вот какие: во-первых, что такое «Проект ЧП»
            и, во-вторых, какое мясо используется для
           приготовления пирожков, шашлыка и
           прочее…- опустил глаза полицейский.      
     -     Короче, пожалуйста, Сергей! – не выдержал
           Александр Петрович Донсков, - Нам пора
            уезжать.
     -     Ладно, вот вам короче: «ЧП» - это не какое ни
           происшествие или теракт, а… «Человеческая
           Продукция». А второй ответ вы уже знаете.
     -     Ой! – вскрикнула мать Маши, и та её
           поддержала на всякий случай за талию.
     -     А прочее? – хмуро посмотрел на всех
            полковник.
      Горлов – младший закашлялся, а потом с чувством омерзения сказал:
     -     А прочее… это то, что это мясо недавно…
            умерших, то есть, извините, ещё «свежих»
            неизвестных покойников, которых им
            привозили после разделывания из одного
            морга (не скажу из какого города) буквально за
            мизерную плату.
     И уж тут Анастасия Павловна действительно потеря сознания, а Олесю вырвало под ноги всем, кто стоял вблизи от неё. Поэтому всем пришлось подождать, пока они придут в себя и смогут перейти в машины. И тут к дому подкатил на мотоцикле Максим, а из остановившегося такси выскочил Николай с растерянным выражением лица, который тут же пересел в «Патриот» Сергея, а сын и зять полковника опять взгромоздились на мотоцикл.

                Х

     А в эти минуты Зверев и «укороченный» Вольдемар мчались по шоссе к Белгороду, но дом Зайцевых их не обрадовал, так как ворота и все двери были открыты настежь, и было ясно, что жители уже покинули его.
     -     ****ь, *****, *****! – стал лупить себя по
            коленям Васька, - Сбежали твари! И что будем
           делать, Вольт?
     -     Кататься по городу, - усмехнулся тот, - Но
            сначала поговорим с их соседями. Может быть,
            они что-нибудь расскажут об этих беглецах.
     И он оказался прав - гуляющая с коляской полная женщина с удовольствием (явно завидовала большой и дружной семье, живущей все вместе в одном комфортабельном доме) доложила, что две девушки с коляской, где лежал плачущий ребёнок, уже с утра направились в новую поликлинику, откуда она недавно пришла, встретив их по пути.
     -     Спасибо вам огромное! - широко улыбнулся
           явной «брошенке» Вольдемар, подмигнув
            хитро Звереву правым глазом.
      И тот его понял, добавив:
     -     И порядочного мужика вам на долгую и
            счастливую жизнь.
     -     Ой, благодарю вас за пожелание, - расплылась
           В улыбке толстуха, поспешив через дорогу к
           домику, который больше походил на
           переделанный сарай.
      А Вольдемар уже тронул медленно машину вперёд, зорко приглядываясь к проходящим по тротуару людям, давно зная, где находится сратая детская поликлиника, так как он родился в этом городе, который за прожитые им годы стал намного красивее и комфортабельнее, чем в его детстве и юношестве при Брежневе.
      Двух молодых женщин с коляской они встретили через два квартала (они задержались потому, что у Гриши доктора заподозрили воспаление лёгких, а процедура обследования задержалась из-за потока детей из детского сада, у которых выявлена была корь). Но диагноз не подтвердился, и женщины от радости с удовольствием погуляли по городу, забыв, что их ждут в другом месте.
     -     Притворись пьяным приставалой, а я от тебя
            девок с коляской, так сказать, спасу, - приказал
            начальник охраны нового мясокомбината
            Ваське, - И встретимся мы через две улицы у
            рынка - там народу всегда много и ни на кого
            и ни на что они уже не обращают внимания.
            Теперь у нас, как на Западе, человек человеку
            волк… Понял?
     -     А то! – стал вылезать из машины Зверев.
     И спектакль был ими разыгран прекрасно, то    есть, Василий, качаясь из стороны в сторону и матерно ругаясь, стал нагло приставать к молодым женщинам, шлёпая их по попам. И узнать в нём бандита, присутствующего в ресторане, где они отмечали юбилей Антона Захаровича, не было времени - они яростно стали отбиваться от наглеца, надеясь, что проходящие мимо люди помогут им убежать от пьяного матершинника, но не учли, что в новом мире капитализма родной страны все жители стали думать лишь о себе. И только седоватый невысокий мужчина вдруг выскочил из остановившейся у тротуара машины, схватил негодяя за шиворот и буквально бросил в кустарник, отделяющий рынок от дороги, приказав женщинам:
     -     Быстро в машину, девушки, а коляску можете
            оставить. Я вам лучше дам более новую - у
            моего внука их много.
     Но жёны Николая и Максима категорически отказались, запихав коляску в багажник, и
обрадованные, что их избавили от наглого пьянчужки, с удовольствием залезли в красивую «БМВ» серебристого цвета, взяв мальчика на руки, который тут же стал разглядывать яркие кожаные сиденья.
     -     Нам за город, - начала мама Гриши, но Ирина
            вдруг толкнула её в плечо, почувствовав
            неожиданно какую-то тревогу, охватившую её,
            но не успела об этом сказать Нине, так как
            вдруг хозяин машины объявил:
     -     Только на минутку я заскочу на рынок…
     -     Да, пожалуйста, - улыбнулась ему жена
           Николая.
     Но последующее далее отнял у обеих молодых женщинах силы – у остановившейся у рынка машины  открылась не водительскую дверь, а  правая передняя, в которую тут же ввалился тот самый дебошир и его глаза излучали не пьяный угар, а самую настоящую ненависть. Они попытались выбраться из «БМВ», но задние двери оказались заблокированными, а сама машина тут же рванула вперёд, унося несчастных сначала в Солнцево, а затем на мясокомбинат, где их троих заперли в подвальном помещении и где тут же начался для них дикий ужас, который можно было
увидеть только в американских триллерах.


                Часть пятая               
                Кровавый исход

                Ни на солнце, ни на смерть
                нельзя смотреть в упор.

                Франсуа де Ларошфуко   
                Сначала у них отобрали Гришеньку, унеся его куда то, и охранники стали их насиловать, а затем бить плетьми со свинцовыми шариками на конце.
     -     Скажете, куда уехала семья Зайцевых и их
            сообщники, и мы вас отпустим, - орал
            Капуцин, изо рта которого от злости вытекала
            и пузырилась белая пена.
     Но молодые женщины молчали, надеясь, что эти мучения вот-вот закончатся. А когда их обнажённые тела покрылись ранами, из которых сочилась кровь, они просто потеряли сознание.
     -     Под ледяной душ их, - приказал Вольдемару
            Капуцин, - И до завтрашнего утра не давать
            им ни пить ни есть.
     -     Слушаюсь, Кап, - кивнул головой начальник
            охраны.
     -     И усиль, Вольт, наблюдение, то есть никого из
            охранников домой не отпускать.
     -     Понял, - кивнул головой тот, видя, как те
            при экзекуциях только улыбаются, хлеща
            водку прямо из бутылок.
     -     И вколи девкам наркотики, - шепнул на ухо,
            уходя в свой кабинет, Капуцин, - Пусть
            «оттянутся» по максимуму. Да, а кто захочет
            ещё «любви», ха-ха, тот пусть занимается этим
            делом хоть всю ночь.
     -     Ладно, - нахмурился Вольдемар, заметив с
            какой ненавистью смотрит на директора
            комбината Франкенштейн, но ничего об этом
            тому, почему то, не сказал.
     Нет, ему тоже было не очень приятно на всё это смотреть, так как происходящее в подвале напомнили ему документальные фильмы, где показывали немецкие концлагеря. Но он боялся Капуцина, так как ставшие вдруг не регулярными доставки мяса и медленное обогащение сделало того просто невыносимым. И даже у самого начальника охраны появлялась по ночам мысль о побеге из этого надоевшего кошмара, который начался ещё с открытия «Приюта гурманов»
     Но на утро всё повторилось, то есть насилие, избиение, ледяной душ и крутой мат, вырывавшийся постоянно изо рта Генерального директора. Но женщины всё равно молчали то ли из-за того, что потеряли силы, или из-за неописуемого мерзкого страха и отвратительного чувства своего грязного и обессилившего тела.
      Да, они молчали, надеявшись, что вот-вот сюда ворвутся их мужья с полицейскими и уничтожат этих садистов.
     -     Так, оставьте их в покое, - наконец-то
            прекратил экзекуции Капуцин, - Вымойте и
            оденьте их, а вечером я вам покажу что-то типа
            шоу - у меня появилась новая идеи, воплотив
            которую, мы заставим девок заговорить.
     И все присутствующие мужчины тут же подобострастно закачали головами, так как увидели, что в руках Капуцина мелькнул израильский «УЗИ».
     А в это время, ещё не уехавшие и продолжающие следить за территорией Баскаков и Максим, к сожалению, ничего не увидели, то есть, как Вольдемар высаживал из машины Ирину и Нину с ребёнком - они следили за охранником с винтовкой с оптическим прицелом, так как к нему прямо перед закатом присоединился ещё один, принёсший «брен» - старый английский автомат с рожком, торчащим сбоку, и оптическим прицелом. И это их удивило и неожиданные мысли о приближающейся схватке заставили их на полчаса раньше покинуть своё место наблюдения. А приехав к полудню домой к Зайцевым, они просто были шокированы, узнав от Николая, что ушедшие с его сыном в поликлинику Нина и Ирина до сих пор не вернулись, хотя они прекрасно знали адрес их очередного местонахождения.
     -     Надо расспросить всех соседей, - с
            бешенными глазами произнёс Максим, 
            отъехав квартал от дома, и вдруг затормозив,
            - Может быть кто их и видел…
     -      Правильно, - сказал Баскаков, слезая с
            мотоцикла.
     -     А я тем более, - подбежал к ним Николай,
            увидевший, что они остановились и
            выпрыгнувший из машины отца.      
      И они тут же побежали назад к дому Зайцевых, и стали обходить всех соседей. Но их ждало разочарование, так как никто из близ живущих от дома, ни молодых женщин, ни коляски с мальчиком они не видели и только недавно вернувшаяся с рынка старушка Пелагея, продававшая там свой избыток овощей, прошамкала:
     -     Я видела, как в подъехавшую к базару
            иномарку тут же залез чуть прихрамывающий
            битюг и сразу из неё послышались дикие
            вопли.
    -      Но женщин в ней или коляску с ребёнком вы не
            заметили? - спросил Баскаков.
    -     Нет, но зад машины не была закрыт до конца,
           точно! - всплеснула руками старая женщина, -
           Да и слабые глаза мои ничего другого не
           успели увидеть...
    -      Это точно были наши жёны! - застучал от
           нетерпения туфлей по асфальту Николай, - А
           багажник не был закрыт, так как ему помешала
           коляска.
     И тут старушка встрепенулась.
    -     Да вы зайдите к нашей одинокой пьянчужке -
           она вчерась мне говорила, что с утра повезёт
           своего безотцовщину Валерку в новую
           поликлинику. Может, она и видела ваших жён с
           дитём там.
     И одуревший уже от горя бывший московский полицейский тут же рванул к хибаре на противоположную сторону улицы, но его вдруг остановил вылезший из тоже остановившейся своей машины Сергей Горлов.
     -     Ты куда, коллега? – развернул Ника лицом к
            себе он.
     -     Тут такое дело… - начал тот, дрожа всем
            телом, и быстро рассказал ему, что поведала
            старушка.   
     -     Подожди, я схожу сам - женщина побоится
            соврать, увидев полицейскую форму.
     И стоявшие рядом Баскаков с Максимом его поддержали:
     -     Он прав, Коля, - схватил за руку друга Макс, -
            Пусть Серёга сходит к явно брошенной
            женщине один.
     -     Несомненно, - добавил Глеб, - мадам тут же
           расколется, увидев, кто стучится к ней в дверь.
      И Николай натужено кивнул головой, наконец-то
соглашаясь с предложенным, а через пять минут
Горлов вернулся, часто и нервно дыша.
     -     Ну, что? – почти истерично спросил Николай.
     -     Да, Дуся, так зовут незамужнюю женщину,
            наших не видела, но подсказала остановившую
            рядом нервному водителю «БМВ», где
            находится новая детская поликлиника и
            удивилась, что машина тут же поехала быстро
            вперёд. И я думаю, что это точно был один из
             прихлебателей Капуцина.
     -     И то, что увидела бабушка у рынка доказывает
            наличие похищения наших жён, Ник, -
            хлопнул того по плечу Максим.
     -     А садившийся в машину качок мог быть…
           Васькой Зверевым, которого ваши жёны
            запомнили, увидев его в ресторане, - хмуро
            произнёс Баскаков.
     -     И их скорее всего увезли в Михайловку на
            мясокомбинат, - вырвалось у Горлова-
            младшего, - Только там их могут бандиты и
            спрятать. Кстати, на меня сегодня утром было
            покушение…
     -     Тогда скорей туда! – почти заорал на всю
            улицу обезумевший Николай, прытко садясь за
            руль «Опеля», - Ты едешь с нами?
     -     Нет! – ответил Сергей, - Сначала я вызову
           омоновцев - Белгородская полиция уже знает,
           что случилось со мной утром на дороге. Ведь
           теперь ясно, что мы одни с этой бандой не
            справимся.
     -     Это точно, - кивнул головой Баскаков, - И нам
           нужно позвонить уехавшим нашим, и сообщить
            о новостях, услышанных от старушки и
            одинокой матери. Тем более, что твой отец,
            Коля, не выдержит и обязательно поедет за
            нами на комбинат.
     -     Правильно, - закивали головами остальные
            мужчины, видя, как Горлов набирает номер
            МВД Белгорода.
     -     Ну, что, Сергей? – спросил через три минуты
            бледный как смерть Николай.
      И Горлов покачал головой, медленно произнеся:
     -     Дежурный офицер сказал, что омоновцы нас
           поддержат, но они вернуться с задания только
           утром. Так что, господа мужики, я еду в
           Управление, где буду ждать их, чтобы сразу
            рвануть к мясокомбинату. А вы мчитесь в
            Михайловку и осторожно попытайтесь
            узнать, там ли спрятаны женщины с
            ребёнком…
     -     Да мы просто захватим «языка» и всё, мать его!      
           - вырвалось у ещё не потерявшего
            самообладание Максима.
     -     Точно! – чуть улыбнулся Сергей Горлов, - Во
            время учёбы в «Высшей школе милиции» нас
            часто учили и этому. Ну, удачи вам!
     И он уехал на «Патриоте», а Максим, Николай, Донсков и Баскаков расселись в «Опеле» и через полчаса уже были в полукилометре от комбината. А через час к ним присоединился, приехавший на такси и полковник Просторов, привёзший бутерброды и воду, которые никто не стал ни есть ни пить - мысли о жизни ребёнка и жёнах Николая и Максима были самым главным в их головах в настоящий момент.
                Х
     -     Ну, всё? – спросил Капуцин, заходя в
            подвальную комнату, где сидели на полу
            полуодетые женщины, - Помыли их
            охранники или нет?
     -     Помыли, - отвернул голову в сторону
            Вольдемар.
     -     Тогда почему же они без белья?
     -     Не стали надевать грязное…
     -     Тогда прикажи, чтобы твои все секьюрити
            собрались на территории комбината, а Васька с 
            бандой устроили на всякий случай засаду у
            дороги за полкилометра отсюда.
     -     Есть! – вяло произнёс начальник охраны и
           поднялся наверх, где сгрудились, включая 
           Зверева - младшего со своими подельниками,
           вооружённые до зубов охранники. Он объяснил
           всем, что сказал Генеральный директор
           мясокомбината и опять спустился под землю,
           где в грязном помещении хмурый
           Франкенштейн помогал несчастным
           женщинам накинуть фуфайки - они замёрзли
           на цементном полу до предела, стуча громко
            зубами.
     -     Всё, за мной! – приказал Капуцин, нажимая
           скрытую от глаз кнопку, после чего часть
           кирпичной стены отошла влево, открыв чуть
           освещённый проход, - Ведите их, ребята. Да,
           Вольт, Зверев выполнил мой приказ?
     -     Да, он со своей шоблой уже пошли устраивать
           засаду.
     -     И хорошо! Его уркаганы - крепкие и надёжные
           ребята, раз столько лет обеспечили и охраняли
           своему пахану хату недалеко от полицейских
           отродий. Так, осторожно, справа будет сейчас
           узкая дверь. Заводите туда баб и начнём
           осуществлять средневековую пытку.
     -     Опять их бить будете? – скривился
           Франкенштейн.
     -     Нет, буду действовать на их силу воли и
           любовь к пацану.
      И через минуту они вошли в большую комнату, где посередине стоял стол, а на нём какой-то агрегат, прикрытый простынёй.
     -     Так, поставьте девок к стене и держите их
            крепко - я сейчас приду.
      И почти, как средневековый инквизитор, Капуцин вошёл через три минуты в помещение в белой одежде до пола с вышитой перевёрнутой пятиконечной звездой, под которой чернели три большие цифры «666». И на руках он держал обнажённого годовалого мальчика, рот которого был заклеен скотчем, а ножки и ручки связаны верёвкой. Женщины, увидев его такого, громко застонали и попытались вырваться из рук пособников поистине Дьявола, но те держали их крепко.
     И тут Капуцин дико захохотал, положил ребёнка на пол и… скинул белую простыню со стола, а увидев, что находится под ней, Нина и Ира сразу всё поняли и потеряли сознание. 
                Х
     До рассвета оставалось часа два, когда полковник, его сын и зять, а также Александр Донсков с Баскаковым стали спорить, кому идти за «языком». Хотя территория комбината и была ярко освещена, на ней никого не было и мужчины поняли, что часть бандитов находится за высокой стеной, окружающей
постройки. А Сергей Горлов в этот момент уже рассказывал быстро завтракающим омоновцам, какая предстоит им задача и о возможном «сюрпризе», то есть засаде, ждущей их недалеко от мясокомбината.
      И полковник Просторов тоже говорил своим подчинённым об этой версии:
     -     Часть бандитов, скорее всего, пошла
            устраивать засаду для полиции - Капуцин не
            дурак и додумал, что кто -то из пришедших на
            рынок всё же обратил внимание на крики,
            раздавшиеся из машины, когда Васька
           Зверев залезал в неё и женщины его узнали. И я
           сам пойду доставать «языка», а вы лучше
           занимайте холмики снаружи стены и
           будьте готовы к настоящей войне.
     -     Нет, отец! – подал голос Николай, - Я лучше
            справлюсь с этой задачей или я не
            полицейский.
     -     А не пойти ли мне? – спокойно произнёс
            Баскаков, - Ведь я по совместительству
            учитель физкультуры и…
     -     А себя я не предлагаю, - тут же честно
            признался Донсков, - потому, что я
            несколько грузный.
     -     А мы о тебе и не говорим, Саша, - перебил
           доктора Максим, - Да и ты, Глеб, не мальчик с
           юношеской фигурой. Поэтому должен пойти я
           - худой, подвижный, умеющий крутить сальто
           не только над водой бассейна, но и на суше.
           Тем более лёгкие у меня развиты
           замечательно, а разведчик должен дышать
           очень поверхностно, чтобы никто его не
           услышал. Так что, товарищ полковник, дайте
           мне ещё пару гранат и второй «ствол» - я тоже
           увлекался когда-то стрельбой и у меня это
            неплохо получалось.
     -     Тогда идём вдвоём, - вдруг категорически
            проговорил Николай, - Вряд ли кто-то из вас
            всех, не считая моего отца, умеет кидать
            десантный нож. Я же, папа, когда ты уезжал на
             учения, только и делал, что бросал твой
            кортик в дверь санузла изнутри.
      И Виктор Григорьевич удивлённо выпучил глаза.
     -     Ах, поэтому на ней всегда висела занавеска?
           Покойная мать всегда была на твоей стороне и
           подчас скрывала все твои шалости. Поэтому,
           - полковник строго заглянул в глаза всем
           мужчинам, - за «языком» пойдут действительно
           они - мой сын и мой зять, и больше никаких
           споров. А мы потихоньку залезем на
            кирпичную ограду и распластаемся на ней, как
            крокодилы на песке, готовые в любую минуту
            броситься на жертву, а мы это сделаем с
           врагами. С Богом, ребята! Вот вам ещё оружие
           и гранаты, а тебе, сын, мой любимый кортик. И
           берегите себя – вы нужны своим жёнам. Всё,
           вперёд!
                Х
      Нет, снайпер, услышал лёгкий шорох внизу, и прошёлся лучом прожектора по земле, но никого во внутреннем периметре не было.
     -     Ух, твари, спите, небось, в зале для совещаний,
           надеясь, что я, Алексей Дроздов, бывший
           лучший биатлонист Курского «Динамо»,
           вовремя увижу «понтов», как теперь
           называют бывших милицейских и разбужу вас.   
           Ладно, я вам сейчас устрою подъём, мудаки…
           Ну, держитесь!
     -     А и правильно! – поддержал его другой
           снайпер, - Сейчас спать и срать некогда…
     И они стали спускаться по внешней лестнице с крыши - уверенные в себе киллеры, которых привёл на мясокомбинат сам начальник охраны.  Но вот и последние перекладины железного спуска, на которых они стоят, не заметив, что сзади них уже приготовился для метания ножа Николай, а Максим прицеливается в них из пистолета с глушителем. Но бывший биатлонист, оказывается, был не только специалистом высокого класса, но ещё и хитрым и пропустил первым спускаться по лестнице своего помощника. И как только тот стал на примятую внизу траву и обернулся, то тут же в его шею вонзился кортик полковника, сразу ослабивший мышцы руки, державшей винтовку с оптическим прицелом. И он только и успел, что громко вскрикнуть и отдал концы, как четыре крепкие кулака врезались в живот и лицо биатлониста Дроздова, повернувшегося на 180 градусов на последней ступени киллера, державшего в руках винтовку с оптическим прицелом и не успевшим её применить. И тут же на его руки были надеты наручниками, которые дал Николаю Сергей Горлов, а Максим поспешил заклеил ему рот скотчем, впопехах чуть надорвав его.
     -     Где женщины и ребёнок? – буквально зарычал
           Николай, - Скажешь и останешься жив. Понял?
      И киллер тут же кивнул головой, прекрасно понимая, что смерть рядом и лучше отсидеть долгий срок в тюрьме, чем расстаться с жизнью прямо сейчас.
     -     Они все в подвале, - просипел бывший
            биатлонист, раздвигая языком надрванный
             скотч, - Но, чтобы туда попасть, надо залезть
            обратно на крышу.
     -     Так давай, наверх и быстро! – приказал
            Николай.
      И через пять минут троица уже была на крыше, где снайпер открыл люк и стал спускаться по внутренней винтовой лестнице вниз. Потом в какой-то момент он толкнул узкую и еле заметную дверь.
     -     Снимите с меня наручники, а то Капуцин,
            увидев в каком я положении тут же пристрелит
            меня, - буркнул он, когда с его рта был всё-
            таки сорван мешающий чётко говорить скотч, -
            Я не буду под прицелом обоих пытаться
            убежать - жизнь мне дороже всего.
     -     А где все охранники? – спросил Максим.
     -     Да спят, наверное, черти, в зале для совещаний,
            а часть из банды Васьки Зверева вместе с ним
            ушла устраивать на дороге засаду
            полицейским.
     -     Ладно, живи, но…- усмехнулся тренер по
           плаванию и намотал оставшийся скотч на
           его голени, добавив, - Сядь здесь и молчи,
            иначе…
     -     Я всё понял, - плюхнулся тот на цементный   
            пол, - Идите прямо и там будет такая же дверь.
     -     А кто там кроме женщин и мальчика? -
            проговорил зло Николай.
     -     Капуцин, Вольт и Франк.
     -     А старший Горлов?
     -     Тот смылся ночью, подлый трус, - застонал
           уже не нужный пленник и друзья осторожно
           пошли вперёд.
                Х
     -     Орите сколько хотите, девки, - заржал директор
            мясокомбината, - Не скажете в течение
            минуты, где спрятались остальные Зайцевы и
           все другие мужики, и я насажу на самый
            большой шампур вашего засранца и зажарю
            его как молодого барашка, а потом мы втроём
            съедим его на ваших глазах.
     -     Сволочь поганая, мерзкий зверь! – заорала
            истошно Нина, - Чтоб тебя разорвали черти!
     -     Сначала мы разорвём жареного мальца, а
            потом и вас, ****и, а затем пойдём убивать
            тех, кто придёт сюда и попробует вас
            освободить.
     -     А-а-а! – застонала, теряя сознание Ирина,
            представив вдруг картину убийства Гришеньки
            и с криком умирающей птицы упала на
            ледяной пол.
     И тут Вольдемар подошёл к Капуцину и зашептал ему что-то в ухо, но тот лишь передёрнул затвор автомата и расхохотался.
     -     Что, жалко мальца и девок? Не насытился
            вчера картиной изнасилования их
            охранниками! И ты, Вольт, слабаком оказался?
            Та, ещё слово, и я в тебя всажу всю обойму.
            Всё, поднимай эту дуру и всыпь ей по голой
            спине так, чтобы пришла в себя от боли,
            - заорал вовсю Генеральный директор
            мясокомбината.
     И тут он услышал щелчок из угла, где стоял бледный Франкенштейн, повернулся и с ужасом увидел, что тот направил на него пистолет. Раздался выстрел, но Капуцин не ощутил боли, так как руки его подельника тряслись и он промахнулся. И тогда он нажал на гашетку. Короткая очередь и сражённый Франк упал на мокрый пол. Вольдемар кинулся к нему, но не успел даже притронуться, как в его спину озверевший Капуцин выпустил вторую очередь.
     И тут оставшийся один без помощников пособник Дьявола, услышал такой дикий вопль Нины, что сразу же вспомнил, как на сафари в Африке затрубил, находящийся в предсмертной агонии слон,
получившего от него пули в голову из «брена».               
      Он повернулся всем телом к женщине, но та вдруг, подобно дикой кошке, запрыгала от стены к стене, а потом метнулась к нему и вцепилась зубами в сонную артерию, тут же залив кровью всё тело Капуцина и своё лицо… И тот даже не успел поднять автомат, как стал падать на бетонный пол, так и не оторвавшись от обезумевшей женщины и не увидев, как врываются в помещение двое молодых мужчин с пистолетами в руках.
                Эпилог
     ОМОН и есть ОМОН, и его люди не дураки, чтобы идти напролом по дороге, то есть, часть из них, громко шелестя колосьями пшеницы, напрямую двигалась невдалеке от шоссе, когда другие, сделав круг, подошли к бандитам Васьки с тылу и длинными очередями положила с двух сторон почти всех, кроме самого Зверева, который залёг в кустах и всё же успел всадить обещанную из автомата пулю в середину груди Сергея Горлова. Чувствую себя победителей он медленно подошёл к полицейскому и хохоча произнёс:               
     -     Ну, что, бывший мент, помираешь? Я же
            говорил лепиле, чтобы тот передал тебе
            весточку о сколачивании гроба для себя. Так
            передал? А хотя уже всё равно – сердце твоё
            сейчас остановится и… И прощай, Серый…            
       Но рана не оказалась смертельной для Горлова 
    так как он был в бронежилете и заполучил только
    очень болезненную и обширную гематому, успев
    лёжа на спине, всё-таки выпустить из «ПМ» всю
    обойму Ваське в голову со словами:
     -     И действительно, прощай, Василий – Дьявол    
            ждёт уже давно тебя в Аду…               
И всё, что, Зверев увидел в последнюю минуту в
своей жизни, так это солнечный луч, вышедший из-за тучи и больно ударивший ему в глаза…               
       И когда бойцы ОМОНА ворвались на территорию мясокомбината, то увидели в основном трупы охранников, которых расстреляли Виктор Григорьевич вместе с Донским и Баскаковым. И их поразило не то, что не военные люди (они ведь не знали, что ими командует постаревший полковник ВДВ) справились с бандитами, а что у главного входа в административную часть мясокомбината сидят молча на траве двое мужчин и две женщины, одна из которых держит на руках годовалого ребёнка и яркое восходящее солнце освещает всех так, что над их головами, как показалось омоновцам, горят ярко золотые НИМБЫ.

                К  О  Н  Е  Ц

 


         





               

               

             





         
osipovvp 
                Вячеслав Осипов

    Конец «Райского ада»

                Каждая ночь должна иметь своё   
                меню.
                Оноре де Бальзак

Часть 1 - Метро………................................стр. 2

Часть 2 - Деревня……................................стр. 75

Часть 3 - Новые друзья и старые враги стр. 170 

Часть 4 - Комбинат……………………….стр. 187

Часть 5 – Кровавый исход…….................стр. 221

                Часть первая               
                Метро

                Человек – единственное
                животное, способное оставаться
                в дружеских отношениях со
                своими жертвами, которых он
                намеревается съесть, вплоть до
                того времени, как они будут
                съедены.
                Самюэл Батлер
                Максим

              Господи, как ему надоело метро!
Они переехали сюда, когда умер отец. В той двухкомнатной старой квартира всё напоминало о нём, а точнее - своей перепланировкой, в результате которой холл превратился в комнату, где спал он, а крошечная кухня, после частично разрушенной стены, отделяющей кладовку от неё, перевоплотилась в приличную столовую. Да и картины на стенах, купленные отцом за всю его жизнь, украшали квартиру. И вот папа умер и этот дом недалеко от метро «Тульская», то есть почти в центре столицы вдруг стали капитально ремонтировать («зачали» его ещё 1954 году), превратив их переделанную квартиру в другой, не понравившийся вариант, что Максима с мамой совершенно не устраивало и они переехали в двадцатилетнюю новостройку у метро «Нагорная» в старый район, где буквально через овраг жила в «хрущёбе» его будущая супруга Ирина Викторовна Просторова с отцом и уже женатым братом Николаем - его одногодком, любившим, когда его называли Ником. Ира же была на пять лет младше Максима и уже заранее все знали, что когда они поженятся, то будут жить втроём с его мамой в этой высотке в пяти минутах ходьбы от самого метро, построенной в «Золотой Век», как он считал, то есть во времена Брежнева, когда учёба, здравоохранение и спортивные школы были бесплатными. Конечно, если прислушаться, то можно было точно понять, что вот этот поезд идёт к центру столицы, а вот этот на юг. Да, но зато квартира была трёхкомнатной, где можно было смело сразу заводить после свадьбы детей - мать Максима обожала малышей, заранее купившая кучу шмоток, хотя не принято было это делать, различные книжки для всех возрастов, лото, шашки и шахматы. И близость метро нисколько её не смущала, - глуховатость спасала её от то нарастающего, то удаляющегося звука под полом в их новой квартире на втором этаже. И они жалели соседей снизу, где «голос» подземки был значительно слышнее, чем у них. Но они к этому привыкли быстро (точнее, юная жена Макса - так она любила его называть, хотя его самого всё-таки это продолжало раздражать).
      И вот в середине августа 2010 года Максим Иванович Ростовский родился в двадцать седьмой раз пятнадцатого числа этого самого последнего летнего месяца. И праздновать день рождения он начал на работе с друзьями - спортсменами в комнате для переодевания бассейна за Даниловским рынком, где устроился тренером по плаванию, так как просто обожал этот вид спорта с десятого класса, закончив после школы институт физкультуры. И он отличался от всех накаченных его взрослых учеников тем, что был с детства худощавым и похожим этим на Кащея Бессмертного, но мышцы его были вполне крепкими, позволяя долгое время плавать даже на одних руках или ногах. И вот в этот день они так увлеклись коньяком, который обычно дарят родители своих детей тренерам, что досиделись в раздевалке почти до половины двенадцатого ночи (директор бассейна, врач и медсестра ушли на три часа раньше и тоже прилично уже поддатые). И Максим в связи с этим чувствовал, что дома его ждёт не только праздничный стол, но и большой «пистон» от матери и уже спящей и «капитально» одетой в пижаму молодой и строптивой жены, так как эта «кольчуга» означала, что она очень на него обиделась и никакой близости в эту ночь не будет, хотя с первого дня супружества они всегда спали голенькими. Вот поэтому он и не спешил, и выйдя из вагона родного теперь метро «Нагорная» взял, да и присел передохнуть на скамейку в конце зала, считая, что его никто не заметит. Нет, ночевать в метро Максим не собирался (полиция бы его сразу удалила из подземки под «белые ручки»), а захотел тайно допить 250-граммовую бутылочку «Киновского» коньяка, чтобы прибавить силы для преодоления трёхсотметровой дороги до дома. И последний глоток он сделал в половине первого и вдруг ЭТО началось…
      Вообще-то он никогда не верил во всякую там телепортацию, параллельные миры, галлюцинации и призраков, но то, что он увидел, запомнил чётко: к обеим платформам синхронно подошли два поезда и что его жутко поразило, так это то, что они появились… с одной и той же стороны, то есть из центра. И один из поездов был пустым, и в нём было всего три вагона, которые отличались от обычных, своей шириной и интерьером, то есть в них стояли мягкие кресла, столы с разными напитками, рюмками, фужерами, бокалами, стаканами и беспроводными клавиатурами для компьютеров, большие экраны мониторов которых висели на стенах. Были в них и барные стойки с микроволновыми печами, а рядом крутились юноши-официанты и из одежды, если можно так сказать, на них были только стринги и галстуки, приводящие к мысли, что это Максу просто снится. Поэтому он даже потёр руками глаза и ущипнул себя за бедро, но «видение» не исчезло, а заболевшая кожа в месте щипка, убедила, что всё увиденное - истинная правда.
      И тут двери обычного поезда раскрылись, и он автоматически молниеносно спрятался под скамейку. Увиденное далее поразило его не меньше, чем предыдущее: из дверей выскочили на платформу люди разного возраста и пола, одетые все по новейшей моде, аккуратно и профессионально раскрашенные и необычайно весёлые. Они гоготали так, как будто находятся в цирке и сейчас перед ними выступят укротители самых страшных и опасных зверей. И они не пошли на выход, а ринулись в стоящий напротив необычный поезд, двери которого тут же закрылись, и он… пропал, то есть исчез с бешенной скоростью. И Максим только и услышал, когда толпа перемещалась, чей - то грубый оклик:               
     -     Вольдемар, не забудь про решето!
      И тут же у кого - то пикнуло дистанционное управление и где - то у эскалаторов зашуршала не видная из-под скамьи решётка. На противоположной же платформе пустой поезд двинулся как всегда, то есть медленно ускоряя движение и пропал в противоположном направлении в сторону центру столицы.
     Максим попробовал вылезти из-под скамейки, но
тело не слушалось - шок от увиденного ещё не прошёл. Что это за хрень? И куда поехала эта «элита»? Чёрт возьми, надо бы проследить за этим «аттракционом» и привлечь в помощь брата жены, то есть Николая Просторова, который уже восемь лет «пахал» в милиции! И почему привлечь? А потому, что нашему герою показалось, что эта весёлая «братия», севшая в переделанный поезд, занимается чем-то не лицо пристойным.
      И Ник, с которым он встретился на следующий день в обеденный перерыв в кафе недалеко от его работы, конечно, Максу не поверил. Поэтому тот повторил свой рассказ четырежды и так как не ошибся ни разу в описании увиденного, представитель Закона наконец-то махнул головой:
     -     Ладно, шурин, разочек сподоблюсь на
            «поход» с тобой, но не больше. И когда
            пойдём?
     -     Да завтра же.
     -     А если этот фортель исполняется не каждую
            ночь, а…
     -     То сходим подряд три раза - Бог любит троицу
            и ненавидит нечистые дела. Согласен?
     -     Хорошо, три раза, так три раза, - кивнул
            головой его теперешний родственник, - Но не
            больше.
     -     Женой клянусь, что не буду приставать, зуб
            даю! – ковырнул Максим верхний зуб - резец
             ногтем, как это делает молодая шпана.
     -      Моей сестрой не клянись, хренов спортсмен, -
             возмутился Николай, - Не люблю. Да и ни
             след тебе подражать всякой швали.
     -     Ладно, извиняюсь. Но «ствол» всё же возьми с
            собой.
     -     На кой? – вылупил глаза брат его жены.
     -     А на всякий случай. Я же не знаю, кто это
           были.
     -     В каком смысле?
           А в том, что эта шумная братия могла быть
           просто ОПГ или шайкой - лейкой   
            железнодорожников, справляющей чей-то день
            рождения, а, может быть, и какой-то
            банкирской элитой, а то и вашими, или
            «конторскими».
     -     Не дури, Максим, наши все сейчас на диком
            контроле - милицию, видишь ли, решили
            переделать в полицию, поэтому и строго
            выбирают опытных и смелых ребят, то есть
            идёт тщательный отбор. И это было
            предложением Медведева, о чём писали в
            СМИ девять дней назад.
     -     Тогда элита высшего эшелона власти, -
            вырвалось у тренера.
     -     Не ерунди, дурачок. У них свои хазы и не в
            таких местах и особенно у «конторских».
     -     Тогда чёрт их знает! – загрустил сразу Макс.
      И тут Николай улыбнулся и сказал:
     -     Ладно, посмотрим на этих гулён и решим, что
            делать дальше, если вообще это правда, а не
            «белочка» устроила тебе это представление.
      И Ростовский тут же обиженно фыркнул:
     -     Обижаешь, начальник – я не до такой степени
            был пьян.
     -     Я не начальник, а всего лишь старший
            лейтенант.
     -     Тебе же капитана обещали два месяца назад?!
     -     Значит, пока не заслужил, - хмуро произнёс
            Николай Просторов.
      И Максим решил подлизаться, хитро
      улыбнувшись.
     -     Вот раскроешь это дело, и тебе дадут сразу
            майора, - вырвалось у него.
     -     Твои слова да Богу в уши! – вздохнул тяжело
            брат жены.
     -     Будем надеяться, - хлопнул худосочный пловец
            шурина по плечу.
     -     Ладно, - хохотнул Николай, - пошли уже по
            домам, а то Ирка тебе клизму поставит за
            опоздание.
     -     И опять наденет ночную «сбрую», - притворно
            и плаксиво добавил Максим.
     -     И правильно сделает - точность вежливость
            королей. Помнишь, как мы в детстве собирали
            всякие афоризмы? – улыбнулся милиционер.
     -     Да, давно это было, - с грустью произнёс Макс.                И тут в кафе вошли два мента, и Николай схватил его за руку
     -      Уходим, а то дадут мои мне по шее, увидев,
            что я в форме и лакаю пиво в рабочее
            время, - тут же попросил милиционер.
     -      А, может, рванём через кухню? – бросил
            тренер по плаванию.               
     -      Нет, Максим, «белочка» точно от тебя ещё не
            ушла - хрень говоришь ты, дружок.
     -     Да просто никак в себя не приду после
            столкновения с этой размалёванной братией.
     -     Тогда пошли навстречу моим, так сказать,
            друзьям по работе - эта парочка капитанов
            нормальная.
       И они поспешили из кафе на свежий воздух и тут же разошлись: Макс потопал в метро, а Просторов в Управление, поглядывая на часы - в пять он собирался уже свалить домой, где ждала его беременная жена по имени Нина и отец - бывший полковник ВДВ, сохранивший до настоящих времён выправку и силу. Мать же Николая в девяностые годы как-то ушла из дома в магазин, так больше и не появлялась, а милиции до сгинувших в те суровые годы было не до них. Вот поэтому Ник и пошёл учиться в «Высшую школу милиции», чтобы получить возможность всё-таки узнать хотя бы что-то о судьбе пропавшей мамы.
      На разведку в метро они пошли на следующий день, но сглупили, попав на родную станцию рано,
    а точнее в двадцать три ноль - ноль и… обалдели, так как, когда спустились по эскалатору вниз, то у будки, где всегда сидела дежурная «надсмотрщица» стукнулись лбами о почти невидимую решётку из оргстекла, которая немного «затуманила» зал.  Да, они услышали, как прибыли одномоментно два поезда и застучали их двери, и даже людской шум, состоящий из гогота и смеха, а Николай даже засёк, как кто-то действительно сказал фразу, услышанную его родственником в прошлый раз:
     -     Вольдемар, не забудь про решето.
      А потом мгновенно прогрохотал первый поезд, а
затем медленно покатил второй. И тут же «туман» рассеялся, то есть решётка ушла в потолок.
     -     Твою мать! – вырвалось у Николая, - Теперь,
            Макс, я тебе верю, но мы пришли поздно, то
            есть к закрытию почти невидимой стены и
            быстрому переходу компании из одного поезда
            в другой.
     -     Вот именно, - хмуро проговорил Ростовский, -
            Это всё ты меня подгонял, торопыга.
      Шурин прижал его крепко к себе и улыбнулся.
     -     Признаюсь в ошибке, извини.
     -     То-то же! Пошли домой.
     И они пошли, и с досады попили пива в магазине напротив входа в метро, где продавалось оно, любимое, то есть разливное, что потом дома заставило Максима тщательно вычистить зубы и три минуты вместо секунд полоскать рот «Лесным бальзамом», устраняющим любой запах, так как он боялся, что жена, учуяв амбре, опять накажет его, нацепив на ночь знакомую «кольчугу».
     На следующую ночь эти поезда не появились, и Николай психовал невозможно как из-за того, что он специально поменялся со своим напарником дежурствами и у молодого милицейского оно прошло совершенно спокойно, а другие два подряд у Ника были просто сумасшедшими. Следующее же ночное посещение метро также было неудачным - они опоздали из-за драки у турникета, так как Просторову пришлось вмешаться, пока дежурная тётка бегала за нарядом уже переделанных милицейских в полицейских, играющих в своей комнате в шахматы.
     -     Всё, больше не пойду, - категорично заявил
            Просторов - младший, - На работе на меня
            косятся, называя неудачником, так как
            постоянно попадаю при смене дежурств во
            всякие переплёты.
      И Максим обиделся, ничего ему не сказав. И пошёл в следующий раз один. Но эта разодетая и уже пьяная компания, переходя из одного поезда в другой, вдруг его заметила и отделившийся от неё высокий качок - охранник подошёл и отправил пловца в нокаут. Но тот, естественно, не пошёл жаловаться дежурившим «понтам», так как при этом надо было объяснить, почему он был в метро во втором часу ночи, а потревоженный его мозг не смог бы сообразить что-то толковое после прямого удара в челюсть. Хорошо ещё, что в эти дни жена ездила на дачу к подруге, с которой училась в педагогическом институте, а то бы дикого скандала Максу не избежать. Правда, мать его заменила опять невестку в плане выговора, заподозрив его в посещении несуществующей любовницы, но шатающийся зуб от удара несколько «был» на его стороне, и опоздание он объяснил встречей с молодыми хулиганами, помешавшими ему идти быстрее от бассейна до метро, то есть соврал, как смог...
      И он теперь серьёзно призадумался, то есть обсудил с самим с собой, как незаметно попасть в эту компанию и увидеть хотя бы на какой станции метро те покинут загадочный комфортабельный поезд. Но ведь надо было обеспечить себе алиби заранее, так как он мог задержаться на всю ночь. И эта возможность появилась аж в следующем месяце и, слава Богу, не в начавшийся дождливый сентябрь, а ещё в середине августа, то есть он случайно краем уха услышал, как Ник сообщил своей сестре, что отец зовёт всех на рыбалку в Конаково, где у него живёт старый приятель в доме прямо у Волги и имеющий свою большую приваду, о которой никто из его соседей не знает.
     -     Представляешь, Ир, он так там хорошо
            накануне ловли прикармливает, что потом весь
            день идёт просто дикий клёв. И наш отец сразу
            согласился и я тоже поеду, а вот с твоим
            муженьком проблема.
     -     И какая? – удивлённо спросила жена Максима
            и её брат расхохотался.
     -     Да у него такая строгая супруга, что ни за что
            его не отпустит на выходные порыбачить с
            нами.
     -     Да пошёл ты! – психанула Ирка, тут же уйдя в
            спальню.                Но внезапно помогла мама Макса, сказав:
     -     Пусть Максим едет, Ирочка, а мы сходим с
            тобой в театр - соседка заболела и у неё
            пропадают билеты в «Современник».
     И строптивая молодая жена вдруг согласилась.
Да, но, чтобы не ездить с ними, а провести ночь в надоевшим уже метро, Максу пришлось бы всё рассказать её отцу, а ему этого не хотелось - старый вояка тут же бы заинтересовался безобразием, которое, по словам зятя, происходит в подземке. И тренеру по плаванию ничего не оставалось делать, как объявить жене и матери, что он с удовольствием поедет, а сейчас проводит Ника хотя бы до оврага, сказав, что там объявились молодые хулиганы, пристающие к прохожим, с которыми он уже «знаком». При этом Максим незаметно подмигнул своему другу - полицейскому, и тот тут же его поддержал, поняв, что муж его сестры что-то задумал.
      И вот рано утром в субботу они втроём рванули на подержанном «Опеле» Просторова - старшего по Ленинградке, капитально отоварившись провиантом и спиртным. Но проехав Зеленоград, наконец-то сработал долгожданный «сотовый» напарника по бассейну, вовремя ему позвонившего по имени Лёня Фишман, с которым у него была особая договорённость. И Ростовский, как бы нечаянно, включил громкую связь.
     -     Макс, спасай, - чуть ли не заорал его коллега, -
           Я подвернул голеностоп и не смогу сегодня
            вести группу. Умоляю, замени меня, а то
            директор бассейна голову мне оторвёт за
            отмену тренировки.
     И Максим, чуть не матигнувшись, и вроде бы роняя слезу по гибнущей для него рыбалки, ответил:
     -     Твою мать! Надо же какую подлянку ты мне
            придумал! Ладно, отработаю за тебя.               
       А потом, отключив «сотовый», обратился к Нику и его отцу:
     -     Всё, мужики, я возвращаюсь назад.
            Остановите, пожалуйста, Виктор Григорьевич.
       Тот тут же нажал на педаль тормоза «немца» и Макс выскочил на шоссе, а когда машина исчезла в потоке, перебежал дорогу и поднял руку. И первого выпуска дряхлая «Копейка» тут же остановилась.
     -     Куда? – спросил пожилой водитель.
     -     До первого метро.
     -     Тогда до «Войковской»…
     -     Пойдёт.
      И через полчаса (основные «пробки» были в сторону области) Максим был уже на месте. Но куда теперь деваться? Ведь у него целый день свободен! Да, но мама с Иркой пойдут в театр к семи вечера, поэтому с шести до девяти он может спокойно поспать дома. А до этого? Ну, что ж, тогда он сходит в кино - давно ведь не был. И Ростовский доехал до станции «Маяковская», а там пешком до кинотеатра «Пушкинский», где шёл тогда какой-то мерзкий ужастик, который все молодые придурки расхваливали - американцы же поставили!
     Но времени до шести было потом ещё много, и он прогулялся назад до «Библиотеки Ленина», а оттуда опять на метро до родной «Нагорной». Там купил «соточку» коньяка и мелкими глотками употребил любимый напиток, как снотворное. Подождал, конечно, спрятавшись за рекламными щитами, как нырнут в метро его две любимые женщины, а потом рванул в свою квартиру, где аккуратно, чтобы не заметили уменьшения харча, поел и тут же на диване заснул, поставив будильник на «мобильнике» на десять вечера, посчитав, что в этот час пора сматываться из квартиры - спектакли то обычно заканчиваются в девять... Проснувшись, он нацепил на себя мамину разноцветную ветровку, застёгивающуюся на молнию, её дачные красные брюки, свои любимые белые мокасины и… чёрную шляпу - память об отце. То есть, попытался стать таким же бессовестно ярким, как люди из поезда. Правда, они были в богатой одежде, но кто в это время будет присматриваться? Да, и Максим на это и надеялся! В подъезде же он чуть не попался на глаза мамы и жены, но вовремя спрятался под лестницей, ведущей к двери в подвал, а через семь минут был у входа в метро, где его ждало трёхчасовое с гаком ожидание. И вот в половине первого ночи он спустился на платформу и опять затаился под знакомой скамейкой, свернувшись в цветной клубок, словно там кто-то из цыганок забыл свои штопанные разными нитками мешки с барахлом. Макс, конечно, рисковал, что дежурные полицаи заметят их и подойдут проверять, нет ли в них взрывчатки – терроризм уже овладел почти всей Европой, но потом успокоился, вспомнив, что те, кого он ждёт, опускают почти невидимый занавес, чтобы спокойно за одну минуту перейти из одного поезда в другой.
      И вот раздался шум приближающихся составов и Максим приготовился, и когда толпа вышла из обычного поезда и рванула в специальный, дефилируя  мимо, него, он мгновенно вылез из-под скамейки и пристроился сзади, спокойно внедрившись в один из шикарных вагонов. И никто его, слава Богу, не заметил, так как глаз на затылке у людей нет.                Опять прозвучала уже знакомая команда поднять полупрозрачную преграду, и поезд рванул вперёд.
     Он же вялой, разболтанной походкой городского фраера, подошёл к бару и попросил сто грамм коньяка, где-то трясясь от мысли, что придётся платить большой куш, так как вряд ли эта компания пьёт какой-нибудь дагестанский коньяк, а скорее всего предпочитает, к примеру, «Наполеон» или «Хеннесси». И он оказался прав, отдав последние полторы сотни долларов. Ехал поезд долго и с такой скоростью, что Максим не успевал прочитать название станций, но наконец -то ход замедлился, и, оказывается, не для того, чтобы остановиться, а медленно и аккуратно повернуть направо в кромешную темноту. Так он двигался как черепаха ещё с полчаса, а потом вынырнул у небольшого зала длинной как этот спец состав и громкий голос из толпы прокричал:
     -     Всё, господа, приехали. Выходим по одному и,
            проходя мимо меня, вы называете свой адрес и
            псевдоним, а я вас потом фоткаю. Вольдемар,
            выводи людей, а я буду записывать на
            «сотовый» всех новых гостей. Вперёд!
     И цепочка медленной походкой двинулась за тем, кого назвали Вольдемаром и в нём Максим, к своему ужасу (а вдруг узнает?), увидел того качка, который отправил его в прошлый раз в нокаут. И когда он проходил мимо, так сказать, сторожа этой оргии, то постарался изменить выражение лица, сотворив широкую и весёлую улыбку и почему-то назвался обычным французским именем - Жозеф. Тот, спокойно оглядел его, подержал «мобильник» у его рта (Максим, естественно, продиктовал первый пришедший в голову адрес), а потом сфотографировал, бросив небрежно:
     -     Идите смело за всеми, новичок - сегодня балом
            командует сам Капуцин.
      И все гости прошли через зал в его конец, где рядом с широким эскалатором, идущим вверх, оказалась высокая двустворчатая дверь, в которую и стали все медленно протискиваться, как вдруг вышедший им навстречу высокий (более двух метров) худой мужчина в чёрном костюме, красной «бабочке» и бородкой а-ля мушкетёр, хмуро произнёс:
     -     Праздник сегодня отменяется - подземные
            «львы» вышли на охоту, поэтому, извините,
            все быстро назад на вот тот эскалатор и
             спокойной вам ночи. И мы позвоним вам,
            когда будет следующая встреча. На улице у
            кафе вас сейчас ждут такси. Оплата,
            естественно, за наш счёт. Гуд бай!
      Все гости тут же заныли, но делать было нечего - не пришедшие здесь командуют. Поэтому, кто, скрипя зубами, кто, матерясь, а кто из женщин плача, прошли на указанный эскалатор, который сразу же заработал. И что Максима потрясло, так это то, что поднимались они наверх почти двадцать минут, а когда вышли на свежий воздух, пройдя перед этим через кафе под названием «Приют гурманов», Макс, обернувшись, прочитал название станции. И это была «Аннино», то есть почти у МКАД, а точнее у чёрта на куличках
      Но он теперь не спешил, переваривая в мозгу всё то, что увидел и услышал, и его начало несколько познабливать. Что за компания, какая цель этого шумного, но скрытного «похода» и кто такие «подземные львы»? Гигантские крысы, о которых уже давно писала пресса и рассказывали диггеры или что-то другое типа бешеных собак? Голова у Макса разболелась, и он простоял у входа минут пятнадцать в закрывшееся давно метро, пропустив последнее такси. И что делать? Куда идти? Где ночевать? Нет, голова совсем дурная, поэтому надо дать ей отдохнуть и самое лучшее для неё сейчас «лекарство», как он считал, это опять коньяк, поэтому он побродил - пошатался вокруг да около и набрёл на «24 часа», то есть круглосуточный магазинчик, где купил четвертинку любимого напитка и… медленно потопал в сторону МКАД, где остановил какую-то грузовую машину, уговорив водителя, ехавшего на базу, находящуюся у развилки Каширского и Варшавского шоссе, довести его до того места, отдав ему после «торга» новую двухтысячную купюру - всё, что у Максима оставалось в кармане.
      Там же, проспав в машине всю дорогу, он вышел в летнюю ночную прохладу вполне уже «огурцом» и с радостью вспомнил, что буквально через три дома живёт его спаситель Леонид, который и звонил ему с просьбой подменить его на тренировке в родном
бассейне в связи с «травмированной» ногой.
      И тот принял Ростовского с распростёртыми объятиями по той причине, что жил один (развёлся с женой буквально месяц назад) и ему не с кем было распить флягу «Изабеллы», присланной ему отцом из Одессы. И Максиму пришлось «помочь» ему в этом «горе», не рассказав, конечно, ничего о загадочной поездке, а скоренько придумав, что у него была днём случайная встреча со старой зазнобой, которая промучила его своей любовью до половины ночи. Так он с ним и протрепался до самого воскресного полдника, играя в шахматы, карты и на биллиарде, проклиная его вроде неудавшуюся жизнь, баб и метро, которое уже так надоело, что Макс громко поклялся себе дойти до своего дома пешком, что тут же и сделал. Но его приключения надо было закончить как надо, поэтому он не пошёл сразу домой к своим любимым женщинам, а расселся на скамейке у дома тестя, где и дождался его и Иркиного брата, чтобы взять пакет с третьей частью улова в руку и пойти домой, где давно уже ждали рыбёшек его две родные дамы и жена Николая с пузом - одной сидеть в своей квартире ей надоело.
      Двойную уху сделала его мама и она получилась замечательной. Единственный неприятный момент был, когда пришедшие к ним домой после душа мужчины выходили покурить во двор и это Максима напрягало. Но ни о чём его тесть не расспрашивал. Видно любимый милиционер уже наплёл отцу легенду о юбилее этого самого тренера Лёни, о котором Макс уже запамятовал, с поездкой на его дачу. Да и хрен с ними обоими. Ведь Виктор Григорьевич, то есть его тесть сам слыл в юности большим бабником…
     О своём приключении, не давшем ничего нового в
разрешении тайны подземных встреч, Макс рассказал Нику также на следующий день.
     -     Да, не повезло тебе, - ехидно проговорил брат
            его жены, когда тренер по плаванию
            закончил своё повествование, - И это
            подтверждает, что неудачник не только я.
            И вывод такой: надо продолжать всё же мой
            «эксперимент» до тех пор, пока я не увижу
            ответ на то, что делает эта богатая чёртова
            элита под землёй и что там – волшебный
             замок, где пьянки и разврат, развлекательный
             запрещённый игровой центр или…
     -      Или подземные пещеры с уникальными
            реликтами, дорогущими картинами и
            стриптизом обоих полов, - перебил его
            Николай, смеясь.
     -      Всё равно интересно, чтобы там ни было, -
            покачал головой Макс.
     -     Это точно!
     -     Так пошли опять со мной?
     -     Я бы пошёл, но аттестация ещё продолжается и    
            мне ещё не выдали удостоверение и новую
            очередную зарплату, а она пока неизвестно
            какая. А то Нина родит, и знаешь, сколько
            всего нужно маленькому ребёнку?
     -     Представляю себе, - улыбнулся Максим.
     -     То-то же! Поэтому, друг, продолжай поиск
            сам. Всё-таки, очень интересно мне узнать
            правду…
     -     Интересно за углом, как сказала девочка,
            которую играл мальчик в фильме «Родня», -
            буркнул Максим, потирая ещё побаливающий
            подбородок, - А ещё интересней и спокойней,
            когда за брючным ремнём… «ствол».
     -     Да ладно тебе, муж моей сестры! -
            начальственным тоном проговорил Николай, -
            Нокаут - это не пуля… Пережил же?
      И Ростовский, сделав просящее выражение лица,  глубоко вздохнул.
     -     Да пусть хоть травматический бы мне…
       На что Просторов почесал затылок.
     -     А это мысль! Всё, буду пробивать тебе
           разрешение на хранение и ношение
            «травматики».
     -     А получится? – с сомнение спросил спортсмен.
     -     А как же, обязательно получится! - подмигнул
            ему Николай, - В крайнем случае достану
            тебе электрошокер.
      На том они и порешили.
И через месяц Максим держал в руке немецкий травматический револьвер «Cobra» и две пачки патронов. И хорошо, что за это время звонка от руководителя «подземного рая» (или ада) не поступало - он, пока к нему не привыкли в подземной части «Приюта гурманов», ещё побаивался, что его могут обыскать.
      Но как назло «зов распорядителя» раздался в дрянную погоду, то есть в середине дождливого сентября, и Ростовскому пришлось потратиться на чёрный ремингтон (под цвет шляпы) и высокие сапоги в цветочек, как у Кота из детского мультфильма. Поменял он и брюки - дал ему свои кожаные Николай.
     -     Но они же потёртые! – возмутился Макс.
     -     Не дрейфь, родственник, - махнул рукой тот, -
            По последней моде - это самое оно. Вон девки
            все в джинсах с дырками на коленях ходят и
            ничего. Ну, ладно, с Богом тебе! Когда идёшь
            на
            «дело»?
     -     Послезавтра.
     -     Бельё бы тоже надо было сменить, -   
            расхохотался Ник, - А вдруг там будет какая-
            нибудь Английская принцесса, а у тебя всё те
            же «семейные» труселя непонятно какого
            цвета.
     -     Да пошёл ты! – выругался Ростовский и на
            этом их деловое «совещание» решено было
           закрыть.
     Теперь Максим шёл к метро смело, чуть по блатному размахивая руками, как это делали кавалеры и дамы той разнузданной процессии, а также стал более внимательно разглядывать их, и ему показалось, что некоторых, которые были в прошлый раз, сегодня нет, но зато появились другие и по численности больше было женщин, чем мужчин, поэтому они липли к ним, как мухи на мёд, хватая под руки сразу с двух сторон. «Повезло» и Максу - прицепилась одна стройная красотка в белом длинном платье, в вырезе которого сияла диадема с золотым крестиком посередине. И она была похожа на Мерлин Монро.
     -     Я Джейн, а вы? – «промяукала» девушка,
            прижимаясь к нему.
     -     Жозеф, - буркнул худощавый спортсмен,
            почувствовав локтем её упругую грудь.
     -     Тогда сядем рядом?
     -     Не возражаю. Но где?
     -     А сейчас другой эскалатор привезёт на место.
Открылась, но уже справа, двойная отполированная дверь, за которой движущаяся, более широкая дорожка понеслась опять вниз.
     -     Господи, мы что, спускаемся в Ад? – вырвалось
            у Максима.
     -     Нет, Жозеф, в Рай, - хохотнула спутница, - и
            там так интересно!
     -     А в Рай не спускаются, а взлетают, - буркнул
            молодой мужчина, - Ладно, поспешим.
      Но девушка оказалась права: «Рай» представлял из себя огромный зал голубыми стенами, с высланным разноцветной плиткой полом и множеством дверей, частично закрытыми тяжёлыми портьерами. В середине же располагался огромный круглый стол, на котором стояли две скульптуры – Христа и Дьявола. Первый был белого цвета, второй, как и подобает, чёрного. И завален он был такими экзотическими яствами, что глаза парочки просто заболели от их созерцания.
     -     Садимся, Жозеф? – спросила Джейн.
     -     А как же!
     -     Тогда сюда, - плюхнулась красотка на стул с
            высокой спинкой.
      А когда все гости расселись, в зал вошёл тот
великан, который выдворял всех на свежий воздух в прошлый раз, объяснив ситуацию неожиданной охотой «подземных львов».
     -     Доброй ночи, дамы и господа! – громовым
            голосом произнёс он, - Постоянные гости
            знают меня как Капуцина, а новые пусть
            запомнят этот мой псевдоним, и я главный
            распорядитель этого ежемесячного карнавала,
            хотя вы в соответственное и не одеты. Но у нас
            много сегодня актёров, которые поразят вас
            своими костюмами, - взмахнул он руками, и
            выкрикнул, - Милости прошу сюда, мои
            хамелеоны!
     И тут началось невообразимое: в зал ворвалась толпа чертей, Бабок Ёжек, водяных и русалок, трёхглавых драконов и вампиров. И все они дико кричали, открывая свои огромные пасти из которых текла, как всем показалось, алая кровь.
      И Максима пробил озноб - все ряженые были почти реальными, то есть раскрашены так искусно, что он подумал, что действительно попал в Ад. Мельком взглянув на соседку, он был поражён бледностью её лица - она была напугана ещё больше.
     -     Вы как, Джейн? – прошептал Макс ей на ушко.
     -     Н-норма-льно, - застучала та зубами.
     -     А вы, что ли, первый раз видите это
            представление?
     -      Я здесь, вообще - то второй раз, а в первый
            тут возвышался операционный стол, где
            бригада хирургов оперировала очень полную
            женщину. На пол лилась реками кровь, туда же
            падали отрезанные пальцы, руки, ноги и груди,
            но она хохотала и пела песни. Потом её
            увезли, а через полчаса она появилась в
            купальнике и всё части её тела были на месте.
     -     И что, присутствующим это понравилось?
     -     Очень! От их смеха, крика, воплей и
            аплодисментов просто дрожали стены.
     -     И что будет дальше? – спросил Максим.
     -     А вы сейчас услышите.
      И действительно, опять громоподобный голос Капуцина проорал:
     -     А теперь пить, есть и веселиться. В конце же
            нашего бала будет очередной сюрприз.
      И тут же захлопали пробки от шампанского, громко зачмокали губами и застучали зубами участники представления, а из центра стола вдруг забил фонтан, и все почувствовали прекрасный запах красного вина.  Через полчаса, когда гости наелись и напились раздалась музыка и вторым кольцом вокруг стола встали певцы, музыканты и акробаты, и началась какофония из вальсов, твистов, степов,                рок-н-роллов, и современных выкрутасов с прыжками, вращениями на ногах на месте и на голове, выполнением сальто и кувырканием по полу клубков тел, то есть как при брейк - дансе. В общем, такой вертеп, что у Максима закружилась голова, но он вдруг заметил, как некоторые группки на время пропадают за шторами дверей, возвращаясь назад вспотевшими, красными, и в помятой одежде. И похоже было, что там совершается настоящий бардак с групповым сексом.
«И где же криминал? - подумал Макс, - Просто гуляет богатая аморальная рванина в дорогой одежде, от рубля и выше и всё…»
     -     Я в туалет, - вдруг объявила Джейн.
     -     Пожалуйста, - отмахнулся он от неё как от
            мухи.
     -     Проводи меня, а то я боюсь, - чуть побледнела
            девушка.
      Максим удивлённо уставился на неё.
     -     Ну, пожалуйста! – добавила она.
     -     Ну, хорошо, - встал он со стула, - Пойдём.
И они пошли в ту дверь, куда ходили все гости и актёры, но вдруг Джейн произнесла:
     -     Официант сказал, что тот туалет посещает
            много народа, и всегда очереди в женский
            отсек, а вот если пойти через ту дверь, -
            указала она пальцем, - где алые портьеры, то
            там меньше желающих.
     -     Ну, идём туда, - кивнул Ростовский головой.
      И, продираясь между танцующих, они проскользнули в намеченный выход из зала, где была винтовая лестница, идущая опять вниз.
     -     На какой же мы глубине? - прошептал сам
           себе Максим, когда Джейн исчезла за дверью
           туалета.
      Но она пробыла там недолго, а выйдя, сразу заныла, что у неё разболелась голова.
     -     Пойдём на свежий воздух, Жозеф? –
            предложила девушка.
      Он посмотрел на часы.
     -     Да, пора уже домой – половина пятого на моих
            «серебряных».
     -     Тогда пошли?
     -     Ага.
Они вернулись в зал, где всё продолжалось так, как и было и направились к главной двустворчатой двери, но дорогу им вдруг преградил верзила Вольдемар.
     -     Шоу заканчивается через полчаса. Подождите,
            пожалуйста, в одних из апартаментов, если вы
            устали, то есть в любом помещении за 
            портьерами кроме этого кроваво-красного
            выхода, ведущего в служебный туалет и в
            кабинет господина Капуцина. Вы услышите
            звук колокола и он будет оповещать, что бал
            закончен, и тогда милости просим через эту
            дверь к эскалатору, который поднимет вас на
            поверхность матушки земли, где как всегда
            будут ждать вас такси. 
      И им ничего не оставалось делать, как послушаться и пройти в одну из скрытых комнат, где оказалась большая с горкой подушек софа, столик с бутылкой шампанского и фужеры, а рядом два глубоких кресла. Освещалось интимное помещение слабо розовым цветом. Увидев всё это, Макс плюхнулся в кресло и налил себе шампанского, намереваясь это же проделать с другим бокалом. Однако Джейн как вкопанная уставилась на софу, потом посмотрела на него и покачала отрицательно головой, в смысле, что ничего такого не желает.
     -     Тогда хоть выпей шампанского, - предложил
            он.
     -     Не хочу. Я и так вдоволь напилась вина,
            льющего из фонтана.
     -     Вот поэтому у тебя и болит голова.
     -     Возможно. Ладно, наливай.
Но как только они опорожнили бокалы, раздался колокольный звон, оба с радостью вернулись в банкетный зал и с уже двинувшейся на выход толпой, прошли через двойные двери к эскалатору. И их провожали улыбающийся во весь рот Капуцин, хмурый Вольдемар и ещё один здоровяк в униформе, и Максим заметил, что левая подмышка у него немного топорщится. И у него тут же мелькнула мысль, что там кобура пистолета и он вспомнил про свой револьвер и подумал, что в следующий раз он его возьмёт с собой обязательно - всё случившееся и увиденное показалось всё же ему очень странным и мерзким фарсом…
       Девушка жила на Юго-Западе, поэтому сначала таксист довёз её туда, а потом домчал Макса до Нагорного бульвара. Но во время прощания на улице Двадцати шести Бакинских комиссаров, Джейн вдруг прижалась к нему и зашептала на ухо, дрожа всем телом:
     -     Когда я была в туалете, то пуста была только
            дальняя кабинка и через большую
            вентиляционную решётку я услышала, как мне
            показалось, далёкие… крики и плач.            –
       Потом, скукожившись, она добавила:
            - А, может быть, это были звуковые
            галлюцинации?
     -     Поэтому никогда не пей незнакомое, а тем
            более, разливное вино, - наставительно
            произнёс Максим и чуть прижал её к себе, и
            она тут же прильнула к нему и потянулась
            губами к его лицу, но он отстранился от неё.               
       И Джейн тут же оттолкнула его от себя и
       убежала. И ему стало, почему-то, девушку жалко,
       как будто он видел её в последний раз…
                Ужас
     -     Ладно, в следующий заход я пойду с тобой, -
            наконец заявил Николай, услышав от
            Ростовского подробный отчёт о проведенной
            ночи, и особенно он был поражён последними
            словами его спутницы про отдалённые крики
            и плач, услышанные из вентиляционного люка
            в служебном туалете для женщин, хотя ни
            одной официантки за весь тот вечер Максим и
            Джейн не увидели.
     -     Да показалось ей это, Ник, - махнул Максим
            рукой, - она же пила вино из фонтана, а тот мог
            быть контрафактным или с добавками
            галлюциногена или наркотика.
     -     Тем более мне надо всё увидеть самому, -
            топнул ногой шурин, - Ты что, забыл, где я
            работаю?
     -     Ну, знаю, опером в ментуре, - улыбнулся его
            товарищ.
     -     Не в ментуре, а уже в полиции.
     -     Тогда в «Полицейском участке», - прыснул
           Макс.               
     -     Да и чёрт с ним! Кстати, мне одну звёздочку
           добавили – капитан я теперь, - задрал нос
            вверх Николай.
     -     И когда?
     -     Вчера.
     -     А проставляться будешь?
     -     Да, на работе вчера звёздочку вымочили в
            коньяке, а дома будем отмечать все вместе в
            праздник - 7 ноября не за горами, а отдельно
            собираться мне уже не хочется. Вот сходим,
            надеюсь, в ближайшее время в «подземелье», а
            потом отдохнём культурно.
     -     Это точно, - кивнул Максим головой, - а «ПМ»
            возьмёшь?
     -     А как же! Не чистое дело там происходит,
            мне кажется…
     -     Мне давно так кажется, - ухмыльнулся тренер.
     -     Тогда почему револьвер не брал?
     -     Боялся, что будут обыскивать. Ан нет…
     -     Видно очень уверены они в себе или… у них
            серьёзная «крыша», в смысле наверху, -
            указал Ник пальцем в потолок, намекая на
            наличие видеокамер и, хотя бы одну,
            правительственную «руку».
     -     Да понял я, понял. Значит, ждём звонка?
     -     С нетерпением.
     -     А алиби?
     -     Да скажем своим бабам, что будем возиться с
            отцовской машиной - она действительно
            просит тщательной проверки.  Пятнадцать лет
            же ей уже…
     -     Да, старушенция, - презрительно проговорил
           Максим.
     -     Да ладно, ещё поездит - немцы делают
            надёжные машины. Просто капитально никто
            ещё не проверял её. Ну, «проверим»?
     -     А и правильно. Авось не будут нас
            контролировать, зная, что мы в гараже, а не
            где - ни будь. К тому он же тёплый у вас. А
            действительный осмотр проведём потом как-
            нибудь.
     -     Ладно, и отца я предупрежу, чтобы нас никто
            не тревожил. А ещё он все эти годы мечтал
            поставить турбину.
     -     Ого! – удивился Макс и добавил: - А он не
            расспрашивал ничего обо мне?
     -     Пока нет, друг. Он любит накопить вопросы, а
            потом как пристанет - чистый Мюллер, чтоб
            ему подольше жить. Вояка он и есть вояка.
     -     Это точно, но я всё время об этом забываю.
            Ладно, я пойду, а то Ирка уже косится на меня
           - давно мы с ней не «хулиганили», - улыбнулся
            Максим.
     -     Ну, иди хулигань, половой «хулиган»! - заржал
            Ник и пошёл открывать запертую дверь.
                Х
      Звонок прозвенел за два дня до ноябрьских праздников, что было им на руку - не до них будет женщинам и особенно матери и жене Максима. Да и  любят, они втроём, походить по продуктовым магазинам вместе с Ниной, которой осталось до родов совсем ничего. К тому же они заранее пригласили и отца Иры, а он любит рассказывать анекдоты и интересные случаи из его военной жизни - память у него прекрасная.
     -     Капуцин объявил по телефону, что феерия
            будет шестого ноября, так что приказано всем
            одеться подобающе, - закончил бубнить по
            телефону Вольдемар и Максим его голос
            узнал.
     -     Премного благодарен, - елейно произнёс он, -
           А брата можно с собой взять?
      Минута молчания, а потом погрубевший и ставший более серьёзным голос ответил:
     -     Берите. Мужчин у нас, как всегда, не хватает.
      И телефон отключился.
Макс тут же позвонил Николаю и тот радостно ответил:
     -     Хорошо, что не восьмого - я в тот день
            дежурю. Приходи вечером, шурин, будем тебе
            подбирать кобуру.
     -      Есть, товарищ капитан! – весело ответил тот.
     -      Рано веселишься, муж моей сестры, - строго
            проговорил Николай, - Чует моё сердце, что
            попал ты, Максюта, как петух во щип.
     -     Ладно, не пугай.
      Ник презрительно хмыкнул.
     -     Давай, собирайся быстрей, я тебя жду. Отец
           выгуливает свою беременную невестку   
           (мечтает о внуке до сумасшествия), так что
           я пока один.
     Через семь минут Ростовский был у него дома.
Пять кобур лежали на диване, и он сразу же схватил самую крепкую из толстой кожи.
     -     Не, так не пойдёт, - покачал головой Коля, -
           Ты сказал, что одеваться надо по
           праздничному, поэтому наденешь мои широкие
           брюки и свободный модный пиджак. Снимай –
            ка джинсы и учись.
     Максим тут же скинул «Ранглер» и достал свою «травматику», а капитан полиции вставил её в небольшую кобуру с двумя ремешками из тонкой кожи и присобачил на его голень изнутри чуть ниже коленного сустава.
     -     Неудобно как-то, - буркнул тренер по
            плаванию.
     -     Не на танцы идёшь, родной мой, - хмуро
            произнёс Ник и убрал остальные кобуры в
            вещевой шкаф.
     -     А ты?
     -     А я как во всех детективных фильмах - суну
            «ПМ» за пояс сзади - привык уже так носить
            «ствол». Тем более нам одеваться одинаково
            нельзя - сразу обратят внимание и заподозрят,
            что мы копы.
     -     Согласен, - кивнул Максим головой, а
           Николай, улыбнувшись, сказал:
     -     Поэтому я лучше наряжусь в кожаные штаны 
            в обтяжку как у ковбоев, то есть, чтобы
            курточка висела на мне свободно.
     -     А удобно будет перед всеми так
            выпендриваться? Ведь гости скорее всего
            будут одеты как на парад.
     -     Так у меня джинсы на заказ и все расшитые
           разноцветными нитками, да и шляпа жёлто-
           красная с чёрной лентой, то есть точно под
           карнавал подойдёт. И я надену также тёмные
           очки.
     -     Под Клинта Иствуда будешь косить? –
            рассмеялся Максим.
     -     Почти и постараюсь также ходить как он или
            как Крис из «Великолепной семёрки»,
            которого играл Юл Бриннер - они оба
            во всех фильмах самые потрясные ковбои.
      И Максим, соглашаясь с ним, кивнул головой.
      Защёлкал дверной замок - это пришли Колины
 отец и жена.
     -     Ладно, я потопал, - отстегнул Макс кобуру и
            взял в руки костюм товарища.
     -     Давай, но учти, что брюки должны быть
            широкими, поэтому не меняй на свои. Понял?
     -     Ага, Ник. Оденусь как послевоенный фраер.
           Пойдёт?
     -     Пойдёт.
      В холл вошли Виктор Григорьевич и Нина. Зять поздоровался и тут же распрощался.
     -     А чай? – хором спросили те, доставая из
            пакета торт.
     -     Я на диете, - рассмеялся Ростовский.
     -     Смотри, - погрозила пальцем жена Николая, -
            Итак, худой, а если ещё тоньше станешь, то
            можно будет тебя прятать от жены за швабру.
     -     Никогда! – махнул Максим рукой и исчез.
                Х
     В этот раз Вольдемар очень внимательно разглядывал гостей и особенно брата жены Макса и тот уже настроился, что он начнёт ощупывать его, но когда Ник произнёс свой псевдоним, то есть, назвался  Иствудом, начальник охраны, как Максим теперь понял, широко улыбнулся, записывая «сотовый» Николая и фальшивый адрес, но сфотографировал полицейского аж два раза.               
     -     Клинт Иствуд - мой любимый актёр и вы
            оделись правильно, то есть не как все
            остальные в привычные, хоть и дорогие
            одежды и галстуки. Предпраздничный
            карнавал должен быть карнавалом, хоть ещё не
            Новый год. И вы попали в самую точку.
            Милости просим, - указал он жестом на дверь,
            ведущую к эскалатору.
     И тут Ник побледнел.
     -     Ты чего, друг? - прошептал ему на ухо Макс.
     -     Ненавижу, когда земля уходит из-под ног, то
            есть эта движущаяся дорога спускает вниз.
     -     А вверх?
     -     Нормально
     -     Тогда стань лицом ко мне - я думаю, что
            ощущения будут другие.
     И он тут же повернулся к нему передом.
     -     Ну, что, лучше?
     -     Где-то да, Макс, спасибо тебе.
     -     А как же в деле ты себя ведёшь, когда
            догоняешь преступника, бегущего по
            эскалатору?
     -     Тогда я всё забывая, да и «ствол» в руке - мой
            самый лучший товарищ.
      Максим скривил рот.
     -     А я?
     -     А ты, Макс, родственник и самый близкий
            друг, так как с тобой можно говорить обо всём.
      И он продолжал так болтать всё дорогу, пока они не вошли в банкетный зал.
     -     Ого? – выпучил удивлённо Николай глаза.
     -     Не «ого», а «о-го-го», как говорил Остап
            Бендер в «Двенадцати стульях».
     -     Да помню я. Что, садиться?
     -     Да, пора.
      И сегодня Макса поразил стол, на котором стояла огромная коробка, накрытая белой материей, от которой вверх к потолку тянулся трос.
     -     А это что? – спросил Ник, усаживаясь.
     -     Сейчас тебе всё скажут и покажут, - шепнул
            ему на ухо Ростовский.
      И точно, в зал вошёл Капуцин и громко произнёс:
     -     Нынче у нас в гостях великий дрессировщик,
            но называть я его не буду - он из Германии
            проездом. И он вам покажет сейчас, до какой
            степени можно выдрессировать диких
            животных. Встречайте великого мага и
            фокусника! Аплодисменты, гости,
            аплодисменты!
      И тут материя взвилась вверх и всем открылось что-то потрясающее: в середине стола стояла тумба, на которой восседал на табурете… карлик, а вокруг тумбы разлеглись три чёрные пантеры. И никаких поводков на них не было, как не было вокруг и защитных решёток.               
      И зал громко ахнул то ли из-за представившейся картины, то ли от страха, да так сильно, что зазвенели бокалы с шампанским, которые разносили на
подносах полуголые бармены.
     -     Не пугайтесь, господа! – продолжил Капуцин, -
            Пантеры почти ручные и, кстати, понимают
            всё, что говорят люди любой национальности.
      И тут карлик - дрессировщик вскочил со стула и кинул его в одну из пантер. Та молниеносно его схватила клыками, прыгнула на тумбу и поставила перед стоящим магом. Дрессировщик бросил стул теперь в другую пантеру, и та схватилась зубами за его спинку, подняла вверх и встала на задние лапы. Так продолжалось минуты две, а потом она отнесла стул карлику и поставила перед ним. И он тут же бросил его в третью пантеру, которая в одно мгновение превратила стул в щепки. Карлик махнул рукой и все три пантеры стали теперь на передние лапы.
      Зал минуту молчал, а потом взорвался аплодисментами. Сидящий рядом Николай вдруг снял тёмные очки и достал из кармана куртки бинокль, чуть побольше по размерам театрального и стал разглядывать весь зал. А тем временем дрессировщик начал делать на месте сальто, кульбиты и прыжки, доставая из карманов униформы различного цвета ленты, которые бросал пантерам, а те, схватив их пастью, бешено начали носиться кругами по краю стола, чуть ли не падая на зрителей. И вновь гром аплодисментов вызвал звон бокалов, которые уже стояли перед каждым зрителем на столе, поэтому их пришлось всем взять их в руки и сразу опорожнить.
     Было много и других трюков, но Максу это уже надоело. Он попросил у Ника бинокль и начал искать глазами Джейн, но не нашёл и несколько удивился. А в этот момент тумба вдруг провалилась под стол, и все пантеры и дрессировщик исчезли в этом импровизированном люке. И все гости даже не заметили, как по периметру у стен появились музыканты и грянула джазовая музыка, полностью перебившая бурный поток аплодисментов.
     И начались бешеные танцы вперемежку с выпивкой и обильной закуской, и эта какофония и стук каблуков о пол продолжались часа два.
     -     Не пора ли пройти в туалет, Макс? –
            спросил шёпотом Николай.   
     -     В тот самый? – посмотрел он на дверь с алыми
            портьерами.
     -     Ага.
     -     Ну, пошли.
     -     Только по одному, - наставительно произнёс
            полицейский и добавил: - И обязательно
            качаясь из стороны в сторону будто мы
            немного пьяные, но крепкие, чтобы дойти до
            санузлов.
     -     А зачем?
     -     За делом, - нахмурился Просторов - младший, -
            нам охранники в качестве провожатых не
            нужны.
     -     Ладно.
     -     Тогда ты первый.
      И Максим зашагал медленно и чуть покачиваясь, по пути осторожно расталкивая танцующие пары и краем глаза посматривая на Вольдемара, но тот в это время спорил о чём-то с Капуцином и не заметил, как двое из гостей прошмыгнули в нужную им дверь. По винтовой лестнице они быстро спустились до мраморной площадки, где друг напротив друга красовались двери в служебные туалеты, а в отдалении позолоченная дверь в апартаменты Капуцина. Макс прошёл в небольшое помещение и быстро сделал своё дело, но никакого  вентиляционного люка не заметил.
      А Николай уже его ждал, прислушиваясь, идёт ли кто по лестнице, так как он уже успел побывать в женском туалете.
     -     В дамской комнате действительно есть
           довольно - таки широкий вентиляционный люк,   
            - проговорил он, - Так что, Макс, вот тебе мой
           пистолет с тонкой мушкой и попытайся ею
           отвернуть шурупы на рамке люка, а я буду
           стоять в той кабинке, над которой она и, если
           что, стану сразу бубнить женским голосом
           всякую чушь, как будто идёт разговор по
           «мобильнику». Понял? Всё, вперёд!
      Так они и сделали: друг стал в кабинке, Максим забрался на его плечи, вставил в прорезь шурупа мушку «ПМ» и начал пытаться отвернуть один из них четырёх. Первый вывернулся с трудом, остальные быстрее.
     -     Всё, Ник, - доложил спортсмен полицейскому и
           тот приказал:
     -     Теперь снимай решётку, раздевайся до трусов и
           ползи в вентиляционный ход - одежда будет
            мешать. И возьми бинокль - пригодится.
      Да, худоба действительно помогла Максу - он довольно легко проскользнул в квадратный ход, сделанный из листов оцинкованного железа и как змея, вертя задом, заюлил вперёд. Первое по ходу помещение он разглядел с трудом - решётка была забита пылью, а последующие, дающие возможность осмотреть разных размерах помещения, были набиты всякими холодильниками, шкафами, столами и другой утварью просто поразивших Ростовского, так как там творилось чёрте что. Так он дополз до тупика, где кончалась вентиляция и окошко было шире, и там начиналось что-то типа операционной. Что Макс там рассмотрел в бинокль, он не смог бы сразу описать - ужас овладел его конечностями и подступила дикая тошнота, закончившаяся «выкидышем», то есть блевотиной и помутнением как в глазах, так и в сознании.
     Так в жутком моральном бессилии он пролежал минут пять, а потом пополз обратно и ему показалось, что дорога к туалету очень длинная, то есть не менее ста метров. И когда он, повернув голову назад и увидев светлое пятно проёма рамы, то есть выхода из вентиляционного тоннеля, вдруг услышал гундосый шёпот Ника:
     -     Замри, Макс, рядом с моей кабиной
            опорожняется толстуха - уборщица, кишечник
            который ежедневно наполнялся, но не
            опорожнялся не менее недели. Зажми нос, а то
            блеванёшь.
     -     Уже, - замычал тот, вставив пальцы в ноздри.
     А время всё двигалось черепашьим шагом и спас
их от этой ситуации звон колокола, говорящий о конце бала и подстегнувший толстуху к быстрому окончанию «процедуры». Наконец, она освободила кабинку и Максим ногами вперёд, естественно, опять очутился на плечах Николая.
     -     Быстро приворачивай решётку и валим отсюда
            - охранники вот-вот начнут обходить все
            помещения, - скомандовал тот.
      И тут у Макса силы прибавилось и буквально через две минуты решётка вентиляционного тоннеля оказалась на месте.
      И вдруг хлопнула входная дверь туалета и его товарищ одним движением поставил друга на пол.
     -     Ссы, давай, а я отвлеку охранника.
       И только тут Ростовский почувствовал, как переполнен его мочевой пузырь. А Ник уже мурлыкал себе под нос какую-то блатную песню, цепляясь руками за дверцы кабинок.
     -     Вы чего это здесь обосновались? – услышал
            Максим грубый и незнакомый ему голос.
     -     Дык ваше пойло сбило нас с ног, начальник, и я
            с трудом вылил из себя всё. А брат мой
            обгадился - чуешь запах?
     -     Так вы же в дамском туалете, черти! Вот
            запомню ваши рожи и Вольдемар больше сюда
            вас не пустит.
      Что и сколько дал ему «на лапу» Коля Максим не видел, но охранник вдруг елейным голосом произнёс:
     -     Ладно, быстрее одевайтесь, и я вас провожу
            через чёрный ход к первому эскалатору
            - такси уже почти всех увезло. И в следующий
            раз так не напивайтесь.
     -     Есть, начальник, - услышал Максим, выходя из
            кабинки и тут же глаза его полезли
            на лоб, так как этот секьюрити был на голову
            выше Капуцина и где-то чем-то похож на него.
       А, может быть, ему это показалось...
                Бешеные
     -     Рассказывай, - разлил по рюмкам коньяк Ник.
     Они сидели в гараже, где был идеальный порядок, тепло и на столе даже стояла вазочка с цветами. Но брат жены Максима уже успел несколько испортить интерьер чекушкой водки, разорванным на куски хлебом и нарезками докторской колбасы и сыра.
     -     Подожди, - вяло ответил Макс, так как остаток
            ночи он не спал, а если и отключался, то
            «видел» вновь всю мерзость, которая
            творилась в так называемой подземной
            хозяйственной части этого как бы скромного
            снаружи кафе «Приют гурманов», которое
            теперь он называл про себя не как-нибудь, а
            «Райский ад».
     -     Что, плохо, друг? - сочувственно произнёс
            Николай.
     -     Не то слово! Ещё раз спросишь и я облюю весь
            пол.
     -     Не надо. Я так, например, жрать хочу
            невозможно как.
      Максим хмыкнул носом.
     -     Посмотрим, как изменится твой аппетит после
            моего рассказа.
     -     Тогда начинай.
     -     Нет, я сначала выпью…                И он вынул из вазочки, стоящей посередине стола цветы, вылил воду в угол гаража, а в саму вазочку перелил из своей рюмки коньяк и добавил туда ещё из бутылки почти до краёв.
     -     Ну, ты даёшь, Макс! – охнул брат его жены.
     -     Не даю, а могу выдать назад, - помотал тот
            головой, - Ну, с Богом за наших женщин!
     И вылил в себя всё содержимое из практически не глотая, то есть как в помойное ведро. Позыв назад был, но небольшой, поэтому наконец - то он чуть успокоился.
     -     Ожил, спортсмен - пьяница? - хохотнул Ник.
     -     Почти. Ещё десять минут и напиток убежит в
            тонкий кишечник и тогда я начну.
      И «свеженький» (он то проспал спокойно дома часов пять, не то, что Ростовский) капитан полиции Николай Викторович Просторов наконец-то посмотрел на друга с глубоким сочувствием. И Максим понял, что пора начинать своё повествование.
      Он глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, мощно выдохнул, будто уже достиг дна бассейна, и начал:
     -     В общем, я пополз. Первая вентиляционная
            решётка была вся забита пылью, а
            последующие…- он сделал передышку, как
            актёр театра перед зловещей конечной
            сценой, - и последующие были более-менее
            чистыми и я увидел то ли огромные кухни, то
            ли операционные, где посередине стояли
            большие столы, на которых лежали различные
            хирургические инструменты, наборы ножей и
            топоров, а в первой также части…
            разделанного женского тела, которое рвали
            крысы величиной с… английского бульдога.
     -     Что? – вскочил с места побледневший Ник.
     -     Что слышал, - с трудом проглотил Максим
            полный рот слюны, которая очень хотела
            вылететь наружу и шмякнуться на стол.
     -     Твою мать! – сцепил пальцы обеих рук в один
            здоровенный кулак его родственник.
     -     Вот именно. Продолжать?
     -     Погоди, дай отдышаться, - еле произнёс
            Николай.
     -     Ни за что! – стал тренер каменеть душой, - А
            под столом повар в белом халате и колпаке
            любил, если можно так сказать, раздетую до
            нога молодую и очень красивую женщину с
            заклеенным скотчем ртом и уже совершенно
            не реагирующую на его старания. И я понял,
            что это…
     -     Труп!? – опередил Макса Николай дрожащим
            голосом.
     -     Угу.
     -     Тварь! – заорал Просторов - младший, постоял
            минуту, а потом с трудом вернулся на табурет,
            открыл вторую бутылку коньяка и вылил
            почти половину в ту же самую вазу, залпом
            выпил, «закусив» чередой матерных слов:
     -     Помолчи пока, пожалуйста, - через минуту
            добавил он, - а то меня сейчас вывернет
            наизнанку.
     -     В следующей…- не слушая его и железным как
            робот голосом продолжил Максим.
     -     Подожди, Макс, дай отдышаться, - прошептал
            уже посеревший полицейский.
     -     Ладно, скажешь, когда говорить, - пожалел
            тот своего друга.
      Так прошло десять минут, а потом Николай махнул рукой, в смысле, трави дальше, садист. И тот продолжил:
     -     В третьей прямо на столе среди гор посуды
            трое охранников, считая того, который нас
            вывел вчера на свежий воздух, большими
            деревянными ложками перемешивали в
            огромных кипящих кастрюлях внутренние
            органы тел и торчащие человечьи конечности.
     -     Хватит! – выкрикнул дико полицейский и
            зажал рот обеими руками, - Больше не могу
            слушать - стошнит.
     -     А последнюю картинку услышать не хочешь? –
            устало и с ненавистью произнёс Максим.
     -     Нет! – опять крикнул Коля.
     -     А я хочу. Так вот в последнем помещении…
     -     Заткнись!
     -     Нет, я закончу, - затрясся друг в крупном
            ознобе, - сидели трое наших знакомых - я
            имею ввиду Капуцина, Вольдемара и
            здоровяка - секьюрити, и его, оказывается,
            они называют Франкенштейном, которые
            рвали…
     -      Нет, не хочу даже слышать! – завыл Ник, - Не
            могу больше. Я прямо сейчас застрелюсь!
      Но Макс решил довести разговор до конца и добавил:
     -     И они рвали зубами кожу связанной верёвками 
            молодой женщины белой как мел, которая, по-
            видимому, была уже без сознания от болевого
            шока.
     -     Я тебя сейчас задушу! – вскочил с места брат
            жены спортсмена и сделал шаг к нему,
            схватившись теперь уже за бутылку виски.
     -     А голова её лежала отдельно и это была
            голова… Джейн, - наконец закончил Максим.
      И тут мощный кулак врезался в его челюсть, и он потерял сознание - не выдержал концовку его рассказа Николай, остановив друга нокаутом. 
      Макс пришёл в себя на старом диване там же в гараже через десять минут. На единственном кресле развалился Николай, держа перед собой большой пакет, сделанный из газеты, куда он периодически откашливался (как Ростовский понял, тот просто  блевал остатками съеденного на карнавале и принесенных им из дома колбасой и сыром).
     -     И что, хочешь продолжу дальше? – еле
           произнёс Максим, поднимаясь с дивана и
           держась рукой за скулу.
Ник, красный как рак, опустил глаза в пол.
     -     Извини, не вынесла душа поэта, точнее
            полицейского, - буркнул он и помог Максу
            окончательно встать, а потом опять
            наклонился над пакетом и прошептал:
     -      Позвоню сейчас отцу, и ты всё это повторишь
            при нём.
     -      И что?
     -      И мы начнём разрабатывать план уничтожения
            этого, чёрт бы его побрал, «Приюта гурманов».
     -     А пить ещё будем? – спросил тренер, чувствуя,
            что становится после нокаута совсем трезвым,
            но при этом злым на весь мир - ему очень
            было жалко Джейн.
     -     Обязательно, - кивнул головой Просторов.
     -     И что?
     -     Самогон его друга из Конакова, с которым
            ловили рыбу мы с отцом, а ты в это время
            ходил в «разведку», то есть на бал.
     -     И много есть питья? – чисто автоматически
            спросил Максим.
     -     Десятилитровая фляга.
     -     Тогда скажи Виктору Григорьевичу, пусть он
            принесёт закусить - я не могу смотреть на то,
            что лежит на столе - тошнит опять.
     -     И я тоже, - в последний раз откашлялся Ник, 
            свернул пакет из газеты в детский мячик и
            бросил в урну, стоящую в углу, добавив, -
            Скажу ему, чтобы принёс соленья.
     -     Да, самое оно! – кивнул головой Макс, - И
            запомни, Ник, я это проклятое место теперь
            называю «Райским адом».
      И через минуту Просторов - младший действительно позвонил своему отцу, включив громкую связь и тот звонку обрадовался - он давно не сидел в родном гараже в такой тёплой и родной мужской компании
     -     Я позвоню твоим, Максим, - услышал
            окончание тирады тот, - что мы в гараже
            заканчиваем ремонт моей старой «ласточки».
     -     Спасибо, Виктор Григорьевич, - поближе
            пододвинулся Макс к «сотовому», решив, что
            действительно пора ему рассказать всё о
            пристанище бандерлогов, а точнее диких
            каннибалов двадцать первого века.               
      И военный человек действительно может дать более правильный совет, чем они, два оболтуса, не достигшие ещё сорокалетнего возраста, а также  начальства новоявленной структуры под названием «полиция».
      Бывший полковник ВДВ пришёл через двадцать минут, принеся и сразу вынимая из пакета банки с солёными огурцами и помидорами, и пять бутылок «Боржоми». Но они, чувствуя, как все клеточки организма, готовые прямо сейчас пойти и начать громить этот чёртов подземный камуфляж, на котором стояло кафе под их новым названием, уже «махнули» по полстакана самогона, дабы хоть как-то успокоить рассвирепевшую душу, думая каждый, что люди, работающие там внизу может быть и не причастны к этим зверям, пожирающим человеческую плоть глубоко под землёй, подчас даже не сваривши её и обожающим насилие над молодёжью и извращённые убийства.
     Да, эта парочка была на грани помешательства, на краю глубокой пропасти, готовые туда броситься, если бы эти подонки стояли сейчас там, и разорвать их на куски.
     Заметивший это их состояние, Виктор Григорьевич
тут же опять разлил по стаканам самодельный домашний алкогольный напиток, явно ошалевший от вида друзей - бледного Макса с огромным синяком во всю правую половину щеки, где из чуть надорванной кожи ещё капала кровь и серого цвета физиономию сына, бьющего со всей силой кулаком левой (Коля был левшой) руки в покрасневшую и уже отёчную ладонь правой.
     -     Всё, ребята, аллесс! – громовым голосом
            приказал он, - Будьте мужиками и подробно
            расскажите обо всём, съев перед этим по три
            огурчика и помидорчика - они с перцем и
            придадут вам силы.
     И он сел на диван, заставив их сделать тоже самое с двух сторон.
     И действительно от перца всё загорелось внутри и кровь прилила не только к желудку, но и к голове и Максиму захотелось тут же, как на плацу, громко и чётко доложить обстановку, то есть создавшуюся ситуацию. Его подробный рассказ длился целый час, в течение которого лицо тестя меняло цвет четыре раза, то есть от красного к синему, а затем от фиолетового к белому. А в конце повествования он выдал такую матерную тираду, что у сына и зятя завяли уши - такого они не слышали никогда.
     А потом он проговорил, встав с дивана:
     -     И ведь есть у этой банды подонки, которые
            подбирают им жертв-клиентов! Прямо как
            какая-то финансовая пирамида в
            восьмидесятые, но только из изъеденных
            человеческих тел. Только там исчезали
            вложенные деньги, а здесь живые люди.
     -     Точно, пап! – кивнул головой Николай, - Давай
            ещё по глоточку?
     -     Нет, всё, пьяницы - искатели инопланетян,
           каннибалов и всяких подонков - извращенцев!
           Теперь идём в баню на Нагорном бульваре -
           через десять минут наш сеанс. И пьём теперь
           только «Боржоми» и чай - в этой сауне он
           замечательный. А я за это время буду всё               
           обдумывать, как Чапай.
    И через час они были уже в полном порядке.
     -     Ну, пап, надумал что-нибудь? – спросил Коля.
     -     Кое-что есть, то есть три мстителя –
            уничтожителя, - указал он на них троих.
            Теперь нам нужно кое-какое оборудование и
            мат-база, в смысле вооружение и всякие там
            взрывчатые и отравляющие штучки.
     -     А достанешь? – с сомнением посмотрел на отца
            Николай.
     -     Да, я надеюсь, что в части, которой я
           командовал, ещё помнят меня и обеспечат нас
           всем. Вот так!
     -     И что нам пока делать, Виктор Григорьевич? -
            спросил Максим.
     -     А, по возможности, всё записать на камеру -
            осталась у меня одна такая   
            сверхчувствительная. Вещдоки ведь – это
            самое главное в расследовании. Правда, сын?
     -     Естественно, - кивнул головой Николай.
     -     Да, Максим, а у тебя что-нибудь из оружия
            имеется?
     -     Да, травматический револьвер.
     -     Ну, это несерьёзное вооружения. Я тебе дам на
            всякий случай электрошокер- ты же опять сам
            полезешь по вентиляционному каналу?
     -     Однозначно! – тоже кивнул он, - Ваш сын в
            полтора раза справнее меня.
     -     Это точно! И как тебя взяли такого худющего
           тренером по плаванию в вашем бассейне?
     -     Так дело ведь не в силе, а в технике,
            плавучести и правильном дыхании.
      Отец товарища уставился на зятя.
     -     А я - то думал, что только нужна сила…
     -     Бывает, но редко, - поучительно произнёс
            Максим, - Был у нас культурист Слава Троян -
           плавал «ВО!», но масса тела мешала ему,
           поэтому он через год перешёл заниматься 
            тяжёлой атлетикой.
     -     А и правильно. Ладно, пошли ещё раз в
            парилку и… отдыхать, - приказал Виктор
            Григорьевич и пробормотал себе под нос, -
            Да, придумали вы для меня головную боль! А
            и ладно! Но вы, ребята, будьте крайне
            осторожны - эти гады станут улыбаться,
            любезничать с вами, как и с другими
            посетителями, а за спиной постоянно
            будут держать наручники, разделочный нож и
            спецоборудование для любителей, так сказать,
            «гномиков».
     -     Неужели? – не выдержал его зять.
     -     Всё бывает, Максим, эти твари на всё способны
            и всего могут захотеть.
     -     Садисты они настоящие! – зло произнёс
            Николай, - И откуда они взялись такие? Прямо
            сектанты какие-то.
     -     Нет, сынок, - мощно стал растирать    
           полотенцем своё ещё крепкое тело Виктор
           Григорьевич, - Такие мерзавцы бывают только
           из элиты, то есть когда денег воз и всё уже
           перепробовано, и им хочется какой-нибудь
           «клубнички», а точнее новой мерзости, которая
           придаст им силы и увеличит потенцию. Всё,
           по домам. Да, Максим, ты пройдись до нас - я
           тебе отдам «электрического ската», как мы
           называли электрошокеры. Проверишь его и
           подзарядишь. Да, ещё тебе нужны небольшая
           пила и кусачки, чтобы вырезать из сетки
           окошки, в которые можно просунуть объектив
           видеокамеры. Ну, что, пошли?
      И они, наконец-то, вырвались на свободу, глубоко вдыхая чистый воздух лесополосы, переходящей в довольно длинный и глубокий ров недалеко от  нового дома Просторовых. Но настроение от этого у Максима не поднялось - перед глазами всё равно стоял образ обезглавленной, но прекрасной Джейн…
                Второй заход
      Очередной «бал» был назначен на двадцатое декабря, что заставило всех одеться потеплее, но это друзьям было на руку, так как под зимними куртками легче было пронести «цацки» - видеокамеру, пилу, кусачки и Максу, кроме травматического пистолета, электрошокер. И ещё им неожиданно помог сам Капуцин, приказавший всем гостям одеться по - новогоднему, то есть нацепить костюмы животных, вампиров и другой всякой нечисти, а женщинам надеть длинные платья, маски фрейлин века так восемнадцатого и разные их красивые штучки нательного предназначения.
      Ах, эти твари – извращенцы! Как бы помешать им опять изуродовать прекрасную представительницу слабой половины человечества? То есть сорвать их кровавый и развратный план на сегодня. И об этом Максим сказал Нику.
     -     Я посоветуюсь с отцом, - ответил тот ему, -
            Да, жаль, если кто-нибудь ещё погибнет.
     -     Конечно, - глубоко и печально вздохнул
            тренер, вспомнив опять милую Джейн.
И когда они уже спускались в метро, Просторов - младший вдруг сказал:
     -     Отец предложил усыпляющий газ.
     -     А мы как? – удивлённо посмотрел Макс на
            друга.
     -     А мы вот в чём будем, - показал Ник ему
           миниатюрные противогазы - маски, - Благо,
           что Капуцин приказал одеться всем как на
            новогодний карнавал.
     -     Но… - начал Максим, не понимая, как они их
            закамуфлируют.
     -     Так сверху будут матерчатые накидки.
           Помнишь, как в детстве наши мамы шили
            костюмы из марли?
     -     Ага, - кивнул тот головой, - Тогда ясно.
     -     Прекрасно! - улыбнулся довольной улыбкой
           родственник своей короткой рифме.
      И они стали ждать поезда.
«А интересно, - подумал Макс, - где все остальные собираются? Неужели есть много станций с таким же невидимым занавесом - решёткой, где встречаются остальные гости или существует где-то потайной вход, сообщающийся с другими станциями метро, по которым ночью возят всякие приборы, запчасти и… военную технику? Хорошо бы для акции всё это знать. Нет, надо взять «языка» и подробно его допросить. Не исключено, что есть у Капуцина и другие охранники, которые контролируют поведения всех приглашённых по скрытым микро видеокамерам, и подслушивающим устройствам. Тогда действия их самих будут архи сложными, и опасными. Эх, зря он не подумал об этом раньше!
      Да и сейчас уже поздно поговорить с Ником на эту тему- поезда уже подошли. Через час «эксклюзив» остановился. Все ринулись к эскалаторам, очутившись в конце концов перед двустворчатой дверью, ведущей в банкетный зал и стали называть свои прозвища, фотографироваться и в добавок, что Максима очень удивило, давать снимать их отпечатки пальцев. И почему? Что произошло за это время? Неужели Капуцин заподозрил что -то или кого-то?
      И Макс взял и пересчитал всех. И гостей в этот раз было шестьдесят пять - тридцать мужчин и тридцать пять женщин. Ну, что ж, будем развлекаться! И вот снова спортсмен удивился, так как бал-маскарад был в этот раз так похож на Новогоднюю детскую ёлку, что он обалдел.
     -     Сегодня они осторожничают, - шепнул ему
            мимоходом Николай.
     -     Я заметил, - чуть кивнул головой Максим.
     -     Поэтому, перед тем как превращаться тебе в
            червяка с видеокамерой, мы поменяемся
            костюмами.
     -     Согласен, - опять кивнул друг.
      Нет, парочки, конечно, уходили в интимные комнаты, но и возвращались через некоторое время все. Кто же сегодняшняя жертва? Неужели будет только одна? Ведь все сейчас на виду и периодически пересчитывать их очень легко.
     -     Так, - сказал Ник, - выбираем «языка».
     -     И по какому признаку?
     -     Он должен быть молодым, хилым и недавно
            нанятым.
     -     А как узнаем последнее? – удивился Макс.
     -     Он должен быть скромным, застенчивым и
            самое главное…
     -     Что?
     -     Не разглядывать внимательно всех, как
            Вольдемар.
     -     Понял. Ну, что, расходимся?
     -     Да. Тот, кто первым поймает «рыбку» в «сети»,
            сразу набирает на «сотовом» единицы.
     -     Согласен.
      Но Максиму не повезло - Коля первым послал сигнал.
     -     Ты где? – спросил спортсмен, пряча
            мобильный телефон в рукав красной
            косоворотки и как бы почёсывая ухо.
     -     В общем мужском туалете, третьей кабинке.
     -     Иду, - бросил Максим, быстро оглядев всех
            танцующих чёрте что во главе с Капуцином,
            одетым в костюм Деда Мороза (ничего себе
            зимняя каланча!) с такой же высокой, но
            полненькой Снегурочкой с ярким
            вызывающим макияжем и большой грудью. И
            они уже не разглядывали внимательно никого,
            как и Франкенштейн с тремя накаченными
            охранниками возраста так под пятьдесят.
     Ну, что ж, пора смываться к любимому полицейскому и его «добыче». И Максим, весело вальсируя, передислоцировался ближе к входной двери и, когда Капуцин привлёк всех к себе внимание декламацией какого - то пошлого стихотворения про развратную Снегурочку (явно его опус) и чуть ли не голого Вольдемара, одетого в шкуру Волка (кстати, настоящей) и крутящегося перед ними, он исчез за шторой, выскочив на площадку рядом с основным эскалатором. Схватив себя рукой за гульфик (делал вид, что очень хочет по «маленькому» - он помнил про скрытые видеокамеры) Макс покрутил головой и шмыгнул на лестницу, ведущую в указанный Ником туалет, тут же найдя его и прижатого им к стене «пленника».
     Это был молодой (около двадцати лет) небольшого роста парень с глазами навыкате как у Надежды Константиновны Крупской. И по его быстрому рассказу у него не было базедовой болезни - просто он родился слепым и в Израиле ему в пять лет пересадили глазные яблоки молодого орла, которые успешно прижились и стали синхронно расти со всем организмом. Но не в этом было чудо, а в том, что у него к данным годам развилось 300% зрение. Об этом уникуме узнал Вольдемар и уговорил Капуцина взять его на работу. И дальнейший рассказ «языка» был ещё интересней:
     -     Нам такой наблюдатель явно пригодится, Шеф,
            - говорил начальник охраны, - Более того, я
            разговаривал с одним американским учёным и
            тот предложил имплантировать
            дополнительные датчики в сетчатку глаз, тогда
            он сможет всю одежду на человеке видеть
            насквозь.
     -     Не может быть? – расхохотался тогда Капуцин,
            - Что ж, мы будем знать, в какое бельё кто одет
            и проносит ли он с собой спецоборудование
            для видео и аудио регистрации всех разговоров
            наших гостей?
     -     Вот именно, Шеф, и… оружие.
     -     Так ему за это придётся платить неимоверные
            бабки!
     -     К сожалению, да, - опустил тогда глаза
           начальник охраны.
     -     Но мы же на это разоримся! – воскликнул
            хозяин дикого притона.
     -     Нет Шеф, ему платить не придётся.
     -     И почему?
     -     А потому, что у него мать больна раком
            Печени и по-настоящему её вылечить можно
            только в Германии. Мы отправим туда её на
            операцию и реабилитацию - есть у нас такой
            «гость» из немецкой ассоциации медиков - 
            большой любитель жаренных женских бюстов,
            а её сын практически бесплатно будет
            «пахать» на нас и нам не потребуется тогда
            выбрасывать большие деньги на видеокамеры
            и «прослушки», которые вы хотели установить
            во всех - всех помещениях и службах, а также
            на эскалаторах. И вы не представляете какая
            это будет экономия!
     -     Согласен, Вольдемар, действуй!
     И тут у рассказывающего парня, которого звали Саша Копытин, имеющего прозвище Гриф, потекли обильные слёзы.
Макс с Ником переглянулись - вот это им повезло с «языком»!
     -     Ты чего, парень, успокойся, - погладил
            Просторов - младший его по щеке, -
            Поможешь нам и часть реквизированной
            валюты перейдёт к тебе, то есть, твоя мама всё
            равно будет вылечена.
     -     Правда? – сквозь слёзы прошептал парень.
     -     Клянёмся! – на полном серьёзе проговорил
            Николай, - Но как же ты не заложил нас, Гриф?
      Тот чуть улыбнулся.
     -     В первый раз, когда появились вы, Жозеф, я по
            глазам определил, что вы хороший человек, а
            когда пришли вдвоём, я просто был
            отвлечён Вольдемаром, сообщившим мне, что
            Капуцин дал добро на отправку матери в ФРГ.
            А сегодня, просканировав глазами и
            определив наличие у вас под одеждой разного
            типа аппаратуры и оружия я просто понял, что
            вы хотите конкретно узнать, что здесь
            творится и уничтожить этих мерзавцев. И у
            меня появилось такое чувство, что этот
            подземный вертеп сделан не для хороших дел,
            тем более, что я заметил, что некоторые гости
            повторно не приходят на балы и маскарады и
            стал усиленно продумывать некоторые версии
            и…
     -     И хорошо, что ты, парень, не знаешь всей
            правды… пока, - пробормотал Макс тихо, а
            потом громче добавил, - И что ты решил?
            Извини, конечно, что прервал твою
            последнюю фразу.
     -     Ничего В общем, я уговорил себя, поговорить с
            вами, но вот ваш товарищ меня опередил,
            скрутив меня здесь в туалете.
     -     Так, по-видимому, решил Бог! – улыбнулся
            спортсмен.
     -     Тогда давай встретимся завтра в семь вечера, -
            категорично объявил Николай, - у метро
            «Тульская». Там недалеко маленькое кафе, где
            мы всё и обсудим, а также кое-что… покажем.
            Так, Макс?
     -      Обязательно, - хмуро посмотрел тот на Колю,
            так как заранее ничего и никогда не любил
            обещать - может не исполниться. Тем более,
            что никакой записи на видеокамере у них пока
            нет. Но Ростовский всё равно дал парню
            инструктаж по его поведеню, с которым Ник
            полностью согласился.
     -     Замётано, товарищи, - обрадовался Гриф,
            готовый уже уйти, но вдруг добавил, -  Вы
            прямо груз с моего сердца сняли. Спасибо вам
            и до встречи.
      И он ушёл, проверить, где на эскалаторах стоят охранники, а Ник и Макс осторожно стали пробираться в служебный туалет, где последнего ждал под потолком жестяной вентиляционный тоннель. И он как в воду глядел, то есть ни в одном зале (то ли кухне, то ли операционной) ничего криминального сегодня не происходило. Максим расстроился и… зацепился рукавом своей  косоворотки за острый, вырезанный для окуляра видеокамеры кусок металлической сетки. И он провозился с ней минут десять, то есть уже тогда, когда забил колокол, извещавший, что преждевременное празднование Нового Года закончилось. Поэтому он просто с силой дёрнул за рубашку, оставив кусок её на искорёженном металле.
     И… вдруг услышал какую-то возню в последнем помещении, где он тоже проделал окошко для видеокамеры. Не взглянув на решётку, вставил объектив камеры в рваное отверстие, припал к окуляру и… чуть ли не сошёл с ума от увиденного. А увидел он ту «Снегурочку» с задранным полушубком, под которым сияла горка разноцветных нижних юбок. И она лежала на правом боку, прижав ноги к животу, привязанная к столу толстой верёвкой, а сзади неё «трудился» гигант Капуцин. Вольдемар же с Франкенштейном уже порвали зубами сонные артерии несчастной и смачно сосали её кровь, измазав ею всё тело, своё лицо и грудь, а также
металлическую столешницу стола.
     И Максима затошнило, но оторвать взгляд от происходящего он не смог, так как вдруг «Снегурочка» дёрнула головой и оказалась… лысой, то есть с неё свалился парик. Она повернула с турдом голову, и тренер по плаванию увидел, что с лица тоже упало что-то, похожее на тонкую резиновую маску, а под ней оказались круглое лицо с усами, мощные чёрные брови и заклеенный скотчем рот. И глаза её  выражали дикую боль и предсмертный ужас. «Так это… МУЖЧИНА?!» - чуть не выкрикнул Макс и в его глазах запрыгали белые маленькие «зайчики», то есть резко поднялось артериальное давление.
     Он не помнил, как вернулся назад из вентиляционного тоннеля в туалет, как прятал аппаратуру под новогодний балдахин и как на него натягивали дублёнку и шапку Николай и вернувшийся Гриф, которые сначала волокли его наверх и везли на эскалаторе, а затем долго тащили по какому-то тёмному коридору. И вдруг он почувствовал свежий воздух, но темнота в глазах осталась – они вышли в самую середину зимней ночи. И только хруст снега под ногами дал ему знать, что он, наконец-то, приходит в себя. Они повторно распрощались с новым товарищем и побежали на шоссе, где остановили первую же машину. И при этом Ростовский коротко сообщил товарищу, что он сегодня увидел.
     -     Для демонстрации гостям это пойдёт, чтобы их
            напугать до поноса, - глухо произнёс, подавляя
            тошноту Николай.               
      Новенький «форд» довёз их до родного метро, и водитель затребовал у них двести долларов, но друзьям было не до того, чтобы торговаться - мысли у обоих были об алкоголе, который мог опять снять с них желание опорожнить желудок. Поэтому они, не пошли по домам, а потопали в гараж Колиного отца и вновь напились до поросячьего визга - Максим вспомнил про Джейн и что с ней сталось, а Николай от его короткого, но жуткого сегодняшнего рассказа. На рассвете, качаясь из стороны в сторону, они вломились в его квартиру, где, не смыкая глаз их ждал, сидя в кресле на кухне, отец Николая.
     -     Ну? – только и спросил тот.
      И Макс молча передал ему видеокамеру и в течение пяти минут, Виктор Григорьевич, взяв лупу, тщательно, периодически зло сплёвывая в раковину, просмотрел всё, а потом опять, витиевато выругавшись, заключил:
     -     Всё ясно. Их и весь их притон каннибалов и
            половых извращенцев пора уничтожать.
     И тут Ник рассказал про Грифа.
     -     Это очень хорошо, что вы нашли хоть одного
            противника этого безобразия, - кивнул 
            головой Виктор Григорьевич.
     -     Он ещё не видел этой записи, - перебил
            Максим бывшего полковника, - А то бы точно
            потерял сознание.
     -     Ещё успеет, - буркнул Виктор Григорьевич.
     -     И мы решили с ним встретиться завтра в кафе
            у метро «Тульская», - добавил Николай.
     -     Я тоже пойду на эту встречу, но…- хитро
            посмотрел на обоих полковник.
     -     Что, пап?
     -     Вам обязательно надо переодеться и нацепить
            камуфляж.
     -     В смысле? – спросил Макс.
     -     Да сменить причёску и приклеить кто усы, а
            кто бородку - есть у меня знакомый    
            парикмахер Изя Гройсман - свой человек,
            который некоторое время подрабатывал в
            еврейском театре на Таганской площади и у
            него остался кое-какой реквизит.
     -     Хорошо, - кивнул головой Ростовский, - Тогда
           придётся выходить из дома пораньше.
     -     И почему? – вяло поинтересовался
            Просторов - младший, но тут же покраснел и
            добавил: - Всё, я понял - посещение
            парикмахера займёт время, да и надо будет
            внимательно осмотреть квартал, где мы
            встречаемся с этим парнем.
     -     Молодец, сын, что догадался, - улыбнулся
            Виктор Григорьевич, - Всё может быть… Да,
            кстати, Максим, я звонил твоим и сказал, что
            мой сын брал тебя на дежурство. Вроде бы ты
            заинтересовался работой полицейских.
        И тот тут же поблагодарил тестя за то, что он его
        постоянно прикрывает, кивнул головой и пошёл
        домой - надо было после сегодняшнего стресса
        хорошенько выспаться.
                Квартира и диггер
     Они пришли на полчаса раньше и входили в кафе по одиночке, серьёзно закамуфлированные. В зале было мало народу и они расселись по разным углам, положив на столы мобильные телефоны и включив громкую связь на том уровне, чтобы слышали разговоры только их троица и Гриф. Тот появился на десять минут позже и это было знаком для показного поедания пищи, а точнее - скрытого разговора. Сначала с ним общался по «сотовому» Максим, затем  Виктор Григорьевич, о котором парню перед этим рассказал его сын. И все они твердили, чтобы Гриф был максимум осторожным и главное - нашёл безопасный и быстрый выход из подземного «Райского ада». Под конец Максим перекинул ему на мобильник видеозапись, после разглядывания которой Грифа стошнило, и он подозвал официанта, попросив (по совету троицы) тарелочку солёных помидоров. Сами же они медленно и с удовольствием съели свой обед, запив его кто чем: отец Ника компотом, тот водкой, а Макс красным сухим вином. И первым из зала ушёл Гриф, через пять минут Виктор Григорьевич, за ним Коля, а потом Максим, внимательно и осторожно осмотревший всех присутствующих, но никаких явных наблюдателей не заметил. Но уличная картина привела их в ужас: на проезжей части в луже крови с раздавленной грудной клеткой лежал Саша Копытин, а впереди его стоял «КАМАЗ», в кабине которого никого не было. Но они не задерживались у трупа, у которого уже стояла «03» и полицейская машина, а разошлись по разным сторонам. Так на переходе Макс увидел Колиного отца, спокойно пересекавшего улицу. Его же сын шёл по этой же стороне по направлению к метро, а сам тренер, пройдя метров пятьдесят, зашёл в небольшой бутик, из окна которого опять понаблюдал за обоими новыми родственниками. И он чётко заметил, как Виктор Григорьевич, прежде чем сесть в троллейбус, легонько почесал свой затылок, что по заранее согласованной договорённости означало, что они все встречаются через час - полтора в его гараже и что свои «мобильники» они должны тут же уничтожить. Поэтому Максим, поболтав минуты две с симпатичной продавщицей о новой модной бейсболке и проверив, что за шурином и тестем никто не следит, вышел и сразу взял такси, которое увезло его к «Курскому вокзалу, где он на всякий случай долго запутывал свой след, выйдя потом к электричкам и через за десять минут добрался на очередной до платформы «Москва-товарная», откуда пешком дошёл до шоссе Энтузиастов, где сел в автобус и доехал до метро «Перово». Там опять взял такси, убедившись заранее, что за ним самим нет «хвоста», и через сорок минут погулял с полчаса у «Театра Эстрады», пройдя потом пешком до метро «Добрынинская», а уже оттуда по «подземке» до родной «Нагорной».
      Николай с отцом были уже в гараже и они, выпив по сто пятьдесят всё того же самогона, начали обсуждать произошедшее.
      И первым высказался Максим:
     -     Не дураки эти сволочи - знали за кем следить
            из новичков «Приюта гурманов».
     -     Да, точно!  И спасибо тебе, пап, что ты
            придумал за камуфлироваться, - добавил Ник,
            наливая отцу ещё одну порцию домашнего и
            уже надоевшего, но чистого алкогольного
            пойла.
     -     То-то же! – гордо посмотрел на них Виктор
            Гаврилович, - А вот парня очень жалко.
     -     И что будем делать дальше? - спросил его зять.
     -     А догадайтесь? - ухмыльнулся полковник.
     -     Ловить нового «языка»? – подал голос
            Николай.
     -     Нет.
     -     Спрятаться мне после очередного карнавала
            где-нибудь и искать этот чёртов запасной
            выход? – предложил Максим.
     -     Ни в коем случае! – покачал головой
            полковник ВДВ, - Теперь Вольдемар и его
            бугаи будут сверх внимательны ко всем, а их
            охранники не отрываться от экранов
            мониторов и динамиков «прослушек», поэтому
            вы должны быть очень осторожными, и до
            дурачества весёлыми, как Капуцин, чтобы
            не вызвать интереса к себе.
     -     Так что? – вскочил с табурета полицейский и
            разлил по стаканам ещё по сто бело-мутной   
            жидкости.
     -     Не увлекайся, - погрозил ему пальцем отец, - а
            лучше думай, где нам найти хорошего диггера.
     -     А кто это? – вырвалось у Максима, который
            знал всё только про спорт, а о тех, про которых
            продолжил беседу его тесть, только краем уха.
     -     А что, не слышал про таких?               
     -     Подробности нет, - покраснел тренер.               
     -     Так вот, это специалист по исследованию
            подземных убежищ и других объектов
            типа тоннелей, включая метро, а иногда, когда
            нужно, и канализационных коммуникаций, 
            скрытых захоронений, бомбоубежищ и даже
            кладов.
     -     И что, ты хочешь, чтобы мы имели дело с
            дерьмом, отец? – возмутился Ник.
     -     А как же! И ты должен найти такого спеца. Я
            уверен, что кто-нибудь из твоих коллег знает
            подобного человека.
     -     Ладно, займусь этим, - нахмурился Просторов-
            младший, - есть у нас один «знайка» в
            отделении, который скрытно якшается с
            разными типами.       
     -     Ну и молодец он! – подмигнул ему Виктор
            Григорьевич, - Только никому ни слова о
            нашем деле.
     -      Замётано, пап!
     -     А мне что делать? – спросил Максим.
     -     А тебе надо искать специальную
           прорезиненную одежду для плаванье, извините
           меня, в настоящем дерьме, - издевательски
           уставился в друзе полковник, - А я займусь
           поиском серьёзного оружия, то есть что-то типа
           израильских «УЗИ» - хватит хвастаться
           «пукалками». Да и в церковь надо мне сходить,
           поставить свечу нашему Грифу. Всё, снимайте
           камуфляж и возвращайтесь к бывшей одежде.
           Да, Макс, за тобой уничтожение всего этого, в
           чём мы были в кафе, то есть сожги барахло где-
           нибудь во рве, но чтобы никто этого не видел.
     -     Есть, командир, - совершенно серьёзно
            проговорил тот.
     -     Ладно, теперь переодеваемся и расходимся. И
            помните ваши задания. Всё, до следующей
            встречи. Да, сын, ты хоть в паспорт Копытина
            заглядывал, когда, так сказать, знакомился с
            ним?
     -     А как же!
     -     И всё запомнил?
     -     У меня профессиональная память, - надул губы
            Николай.
     -     Значит так, черкнёшь все сведения о нём 
           Максиму, а ты, зятёк, поговори со своей мамой,
           пусть она потихоньку разведает, в какой
           больнице лежит матушка Саши, так как вряд
            ли её отправили в Германию после расправы с
            сыном. Понял? Её, если она ещё жива, надо
            обязательно спрятать.
     -     Так точно, Виктор Григорьевич, - вытянулся
            муж его дочери.
     -     Называй меня просто дядей Гришей, Максим, и
            не «выкай» - я привык со всеми быть на «ты»
            не зависимо от возраста.
     -     Ладно, всё выполню.
Но Просторов - старший вдруг почесал затылок.
     -     Нет, всё-таки длинновато получается. Пусть я
            буду просто тестем для тебя - мы же теперь
            родственники с тобой.
     -     Есть, тесть! – отдал Макс честь и улыбнулся
            неожиданно получившейся рифме.
     -     То-то же, худосочный тренер по плаванию, -
            похлопал он зятя по плечу и через
            пятнадцать минут гараж опустел.
      А Николай весь следующий день был занят женой и сыном, названного Григорием в память о своём дедушке, погибшим на Украине в 1944 году. И Нина не возражала…
                Х
      Саша Копытин жил со своей мамой на втором этаже старенькой «хрущёбы» в Ховрино, и Максим два первых дня февраля прохаживался там вокруг, пытаясь вычислить филёра из шайки Капуцина, но ни одной подозрительной рожи не обнаружил и на следующий день, взяв с собой свою «травматику» и  электрошокер тестя, поплёлся медленно за своей мамулькой от одноимённой платформы «железки» в сторону Коровинского шоссе. Пять минут, и они у нужного дома.
     Макс догнал маму в подъезде, чтобы передать ей последние напутствия.
     -     Ты сыграй роль социального работника, если
            мать Саши на месте. Если она спросит, где
            сын, наболтай ей, что он на серьёзном задании
            в Питере - вряд ли он рассказывал ей про всё,
            что с ним происходило на «чёртовой работе».
     -     А что с ним происходило? – с любопытством
            уставилась на него мамулька.
     -     Об этом потом, - отмахнулся сын от неё.
     -     Поняла, - кивнула родная головой.
     -     А если там кто-то будет из чужих, просто
            открой окно на секунду, чтобы якобы
            проветрить помещение.
     -     Хорошо. А зачем?
     -     За делом, - уже грубее ответил ей Максим, - И
            постарайся дверь на щеколду, которые любили
            всегда старушки и если она есть, не закрывать
            за собой.
     -     Ладно, - улыбнулась та, хотя глаза её
            выражали волнение и страх.
     -     Да, и если почувствуешь опасность, то падай
            сразу на пол.
     -     О, Господи! Так к кому же мы идём? К больной
           женщине или к бандитам?               
     -     Ситуация покажет, - буркнул Максим и
            подтолкнул её к лестнице.
    Но спокойно этот «поход» не прошёл - через пять минут тишины в квартире раздался негромкий хлопок, заставивших Макса рвануть на второй этаж и хорошо, что дверь не была закрыта - он вихрем ворвался в двухкомнатную неухоженную квартиру именно в тот момент, когда пожилой дядька среднего роста поднимал пистолет с глушителем на уровень маминой головы, из которого тут же вылетела пуля, впившаяся в правое плечо женщины, которая успела всё же попытаться упасть на пол. И сын не стал ни кричать, ни закрывать родную своим телом, а опорожнил всю обойму своей травматической «игрушки» прямо в рожу этому скоту. Тот выронил «пушку» на пол и завертелся волчком от дикой боли, так как резиновые пули, в основном, попали бандиту в глаза. Секунда и электрошокер впился ему в шею и трясущийся от электрической молнии наёмник грохнулся на пол. Макс тут же расстегнул куртку, выдернул из штанов ремень и стянул им обе руки киллера, завернув их за спину, а уж потом огляделся,
увидел, как бледная словно смерть его мать распласталась на полу, сжимая левой рукой правое плечо, из которого сочилась кровь и было странно, что она не стонет. Рядом же на кровати лежала худющая седая женщина с пулевым отверстием во лбу.
      И тут до Максима дошло, что они должны тут же смываться, но их опередил вбежавший в квартиру Николай, который, не предупреждая друга, подстраховывал их визит к матери Саши. «Прокачав» мгновенно ситуацию, он приказал Максу:
     -     Быстро с мамой вниз. Там стоит «Опель» отца
            и чтобы через секунду вас тут не было. А я со
            своей бригадой разберусь тут сам.
      Он подошёл к валявшемуся на полу мужчине, вставил обёрнутый своим платком его пистолет с глушителем тому в руку, приставил вплотную к его груди и указательным пальцем своей левой ( был же левшой, как сказано ранее) нажал на палец бандита, лежащий на спусковом крючке. И хлопок тоже был негромким.
     -     Чего стоишь, Макс, - обернулся Николай, -
           марш отсюда!
      И тот через минуту вместе с мамой уже ехал по Дмитровскому шоссе к МКАД, а по ней в сторону Запада. И Максим не смог сдержать улыбки, так как вокруг завывала и кружила большими хлопьями снега метель, начавшаяся прямо у них на глазах, когда они садились в машину Виктора Григорьевича. И главное, что ни одной души в тот момент во дворе не было.
А на следующий день состоялась встреча с диггером.
      Тот был щупленьким, но под лёгкой курткой рельефно выпирали твёрдые мышцы. Его привёл сам Николай и разговор был, конечно, всё там же, то есть в гараже. И псевданим у него был простой - Мышь.
     -     Мне ваш товарищ уже объяснил задачу, но для
            чего вам это? – очень внимательно посмотрел
            он на Макса и Виктора Григорьевича.
     -     Чтобы уничтожить одних негодяев, - стиснул
            зубы бывший полковник.
     -     А что для этого у вас есть?
     -     Всё. И оружие, и гранаты, и отравляющий газ.
     -     Для той троицы и их охранников этого мало, -
            небрежно хмыкнул диггер.
     -     И почему? – спросил Максим.
     -     Потому, что у такого сброда, кстати, чаще
            всего из высшей элиты, имеется не только
            охрана и видеокамеры.
     -     А что же ещё? – удивлённо посмотрел на него
            тесть Макса
     -     А могут быть и скоростные эскалаторы,
            скрытые двери, лифты и подземные ходы, с
            помощью которых они могут быстро оказаться
            на поверхности в полу километре от кафе, где
            их могут ожидать спортивные болиды и
            вертолёт - деньги делают всё!
     -     Да, но всё же… - начал Виктор Григорьевич.
     -     А ещё обученные крысы величиной с
            английского бульдога, - перебил его диггер,
            как будто и не слышал Просторова - старшего.
     -     И что же делать? – устало спросил Ник.
     -     Во-первых, излазить все подземные
            коммуникации вокруг места, где находится
            подземное сооружение, начертив потом
            точную схему, если можно, так сказать. И в
            этом я вам помогу.
     -     А что ещё?
     -     Надо достать «броники», шлемы и высокие
            прочные сапоги, которые не сразу смогут
            перегрызть обученные крысы.
     -     Я постараюсь, - поднялся с дивана отец жены
            Максима.
     -     И мощные фонари-прожекторы, - добавил
            диггер.
     -     И они будут, - кивнул головой Виктор
            Григорьевич, - Что ещё?
     -     И последнее - это обеспечение безопасности
           всех гостей. Ведь без них никакой сходки
           никогда не будет, и они невиновны во всём
            происходящем безобразии.
     -     Это ещё как сказать, - хмыкнул полковник.
     -     А если их всех предупредить? – вмешался Ник.
     -     А ты знаешь, кто эти жертвы? Может статься
            так, что каждый третий - их стукач.
     -     Да, ты прав, Мышь… Извини, но нам всё же
            надо знать ваше имя, - улыбнулся вояка.
     -     Нет, нельзя, так как меня знают почти все
           любители лазать под землёй, и они не все
            честные, то есть за валюту они запросто могут
            сдать меня, и я в течение нескольких часов
            окажусь на их операционном столе и без
            кожного покрова.
     -     Чёрт, неужели так может быть? – удивился
            Максим.
     -     Запросто! Деньги, повторюсь, делают всё!
           Поэтому я озвучиваю только свой псевдоним.
     -     Кстати, сколько мы будем должны вам за эту
            услугу? – спросил Виктор Григорьевич.
     -     Ничего! Это мой долг - уничтожать боевых
            крыс, каннибалов и садистов, то есть,
             извращенцев и подонков. Да, и главное,
            кто пойдёт со мной по этим катакомбам и
            тоннелям, чтобы создать точную схему этого
            подземного «рая-кладбища?
     -     Я для этого староват, - тут же ответил тесть
            Максима.
     -     Согласен, - кивнул головой диггер.
     -     Я на долгое время не смогу уйти с работы –
            полицейским редко дают отгулы, - грустно
            произнёс Николай.
     -     Несомненно, - присел новый знакомый за стол
            и разлил по стаканам самогон, - Поэтому
            остаётся только один из вас - тренер по
            плаванию и мне это нравится, так как этот вид
            спорта делает человека вёртким, как змея.
     -     Я согласен, - поднял стакан Макс, - За удачу!
     -     За нашу победу! – кивнул головой Виктор
            Григорьевич.
     -     За их смерть! – одним глотком опорожнил тару
            Николай.
     -     За то, чтобы у нас не было потерь, - тихо, но
           чётко произнёс диггер.
      Они чокнулись, выпили и тут же покинули гараж.
     -     Да, - остановил Максима Мышь, когда они
            вместе шли до метро, - Возьми больничный
            на работе и жди моего звонка. И продиктуй
            мне номер своего «сотового».
      И тот это сразу же выполнил.
     -     Кстати, ждать, пока хозяин гаража достанет      
           обмундирование, мы с тобой не будем – есть у
           меня парочка спец костюмов, поэтому будь
           готов в любую минуту.                Он пожал Максиму руку, которая сразу затекла - сила у этого диггера была ещё та. Увидев, как он поморщился, тот улыбнулся и мгновенно скрылся в «яме» метрополитена.


                Часть вторая.               
                Деревня

                Народ, победивший в борьбе
                за свободу, редко получает
                что-либо, кроме новых господ.
                Маркиз Галифакс
                Пролог

      Рыжий здоровяк дважды выстрелил из помпового ружья, и пули попали мужчине в обе ноги. Тот упал и лёжа ответил выстрелом из одноствольного обреза, и здоровяк грохнулся на землю, схватившись двумя руками за живот. Стоявшие невдалеке две женщины громко заорали и бросились к раненому в ноги, но из стоявшей на шоссе «Нивы» тут же раздался крик:
     -     Бабы, быстро назад в машину!
     -     Но у него два ранения! - крикнула женщина
            по моложе.
     -     Никаких «но»! Я сам отвезу его в больницу.
      И сказавший это седой человек с двустволкой в руках выпрыгнул из машины и быстро зашагал к раненому товарищу.
      И тут из калитки, открывшейся в середине забора, окружавшего большой дом, выскочил, шатаясь из стороны в сторону, крепкий старик, держа в руках немецкий автомат. Все окна первого этажа тут же раскрылись и из них высунулись старая женщина, три молодухи и четверо детей дошкольного возраста.
     -     Что, гады, - заорал тот, подбрасывая в руке
           «шмайсер МП 40» - подбили старшого и рады?
           Ну, держитесь!
      Он передёрнул затвор, поднял автомат на уровне плеча и мерзко захохотал.   
     -     Потомков Чеботаря никогда никто не трогал -
            его боялись все, поэтому смерть вам!
      Первая очередь, направленного на седого мужчину с двустволкой, ушла вверх и старик, выругавшись матом, чуть опустил оружие, и оно тут же застучало в его руках, попав в цель - пули разорвали грудь владельца двустволки и тот беззвучно упал в снег. Но старик этим не удовлетворился и перевёл автомат в сторону бегущих к машине женщин. Но выстрелить он не успел - из тех же ворот особняка выбежал молодой мужчина в полицейской форме, в руках которого чернел табельный «макаров».
     -     Брось автомат, Илья Ильич, или мне придётся
            стрелять.
     -     А, это ты, сраный «мусор»? Я не Илья Ильич, а 
           родственник Михаила Чеботаева, имевшего
           погоняло Чеботарь - бесстрашного вора,
           которого боялась вся Курская область и в банду
           которого я входил.
Полицейский - младший брат зятя агрессивного старика, курировавшего все деревни в округе и слывшим не чистым на руку, снюхался с тестем. Молодой же представитель Закона был честным человеком и не выдержал - затопал сапогом по свежему снегу и зло произнёс:
     -     Он был не только вором, но и кровавым
            убийцей, душегубом. Не дури, дед, я с тобой
            цацкаться не буду, - медленно стал
            приближаться полицейский к нему.
      Старик грязно выругался, покраснев как рак.               
     -     И ты, Серый, мне, почти своему родственнику,
            угрожаешь?  Эти говнюки подстрелили моего
            сына, поэтому я должен их наказать как
            следует. И это называется кровной местью.
     -     Повторяю, опусти шмайсер, Ильич, - повысил
            голос участковый до крика, -  Мне всё равно,
            кем ты был у Чеботаря, поэтому не шути и
            брось автомат или я застрелю тебя.
      Но хозяин дома уже направил оружие в сторону машины и нажал на курок, но смерть только громко простучала по колёсам. Он ещё раз прицелился, но не успел выстрелить - пуля, выпущенная деревенским участковым, попала ему в лысый затылок.
                Доктор
      Александру Петровичу Донскову в мае исполнилось 60, но он был ещё, как говорится, в силе, хотя и подумывал после следующего юбилея закончить свою профессиональную деятельность врача-травматолога в одной из клиник Москвы - устал он от человеческого горя и жалости к разрушаемой в стране медицине.
     -     Ну, что, будет мне 70, а рабочему стажу 46 лет
            и… пора уже на настоящий заслуженный
            отдых, - рассуждал он вслух, - Квартира у меня
            есть, жена тоже пред пенсионного возраста, но
            с удовольствием работает в аптеке, которая
            находится недалеко от моей «однушки», но её
            дочь - взбалмошная и самоуверенная девица 26
            лет, взявшаяся строить себе дом, боится там
            ночевать одна – вот те на! 
И доктор расхохотался, услышав неожиданную рифму. И действительно, когда мать работает два дня подряд, то она после трудовых полусуток ночует у Донскова и следующим утром опять идёт на работу, а вечером дочь забирает её к себе. В общем, Александр Петрович вроде бы женат, а если посмотреть на это повнимательней - почти одиночка.               
     -     Ну, и Бог с вами, премудрые бабы, доживу свой
            век и один, хотя без людского общения как-то
            скучно…
      Да, была у них дача и вполне неплохая, но, когда в ней за 10 лет было уже всё сделано его руками, доктор как-то остыл (170 км через автомобильные пробки, да и жене с её дочерью нужны были деньги на постройку дома - вот и продали).
     Но пока он работал, депрессия не часто посещала его, а вот потом жить одному стало противно, поэтому он спасался от одиночества либо антидепрессантами, либо (что чаще) бокалом сухого красного вина и последнее помогало лучше. Вы скажете: «А если ему завести женщину? И не обязательно для утех, а просто для общения, прогулок по перелеску, который почти рядом с его домом, походами в театр, чтением книг вслух и слушанием музыки»?               
      Да, были у Донского и такие мысли, но на эту «забаву» нужны деньги, хотя его пенсии на подобное не хватило бы, точно! А вот физиологически он ещё что-то мог… И вот однажды зазвонил «сотовый» и звонила его двоюродная тётя, которая была всего на пять лет старше него. Нет, раз в год, а то и чаще, она общалась с ним по «мобильнику» просто так и он всегда был рад её услышать, ведь она когда-то в детстве спасла его от утопления в реке, и это он помнил всю свою жизнь.
     -     Сашок, как ты там? – первое, что он сейчас
            услышал по телефону.
     -     Нормально, Лидочка, - вымолвил Александр
           Петрович, считая, что другой, более радостный
           и высокопарный ответ был бы не правдой и
           несколько хвастливым.               
      Поэтому он всегда заставлял своих пациентов, при
улучшении состояния, отвечать именно так, иначе
успеха не будет ни в чём, считая их здоровье.
  -     Привет тебе от Анатолия (это её муж, которого все всегда считали заядлым пьяницей) -
           продолжила Лидия Артёмовна.
     -     Как он там? Употребляет всё также? –
           поинтересовался племянник.
     -     Нет, перестал. Приехал бы ты к нам, дорогой,
            навестил бы стариков... Ведь лето сейчас
            жаркое, да и ты же у меня один из
            родственников остался.
     -     А твои дети и внуки?
     -     Да дети все разъехались и посещают редко. И,
            кстати, у младшей внучки, в конце августа
            свадьба. Приезжай, Саш, посмотришь на моих
            и их семьи, и где и как я и они живут.
И он тут же решил,
     -     Обязательно приеду, Лидочка, обязательно.   
            Какого числа свадьба?
     -     Да двадцать девятого, но ты приезжай
            пораньше - посмотришь наше хозяйство, да и
            поговорить будет о чём. Приезжай!
     -     Обязательно, - повторил травматолог, а сам
            подумал: «Вот с этого твой наконец-то 
            пенсионный отдых и начнётся».
      И сказав о поездке только жене (у неё были свои ключи от его квартиры), он поехал в центр своего маленького подмосковного городка, чтобы заранее купить билеты туда и обратно. Деньги у него на это были, но он надеялся, что, если потребуется, то банкомат он найдёт и в ближайших от названной Лидой станции областных городах, так как в деревне, куда он поедет, вряд ли будет стоять такой аппарат на почте. В общем, Донсков рассчитывал, что в гостях у тёти он пробудет неделю, поэтому не наряжался, а взял шорты, рубашку с короткими рукавами, сандалии, ещё одну рубашку полегче, старые «треники» и, естественно, три смены нательного белья.               
     Но вышло всё совсем не так, как он рассчитывал…
Естественно, он купил билеты в купейный вагон поезда Санкт-Петербург - Белгород, который останавливался на две минуты на нужной ему станции под названием Солнцево. Поезд отходил в двадцать минут второго ночи, и Саша (ему нравилось, когда его так просто и коротко называли, даже если собеседник был в три раза моложе него), не любивший куда-либо приезжать тютелька в тютельку, выехал из дома заранее, так как ему предстояло сорок минут добираться на электричке до метро, а потом на нём ещё столько же до Курского вокзала. И, конечно, он прибыл туда даже раньше, чем намечал…
     Вот тут - то и начались его мучения, то есть поиск входа в новое вокзальное помещение, в котором он был, дай Бог память, лет двадцать пять назад, а потом высиживание в переполненном зале ожидания.
     Но всё когда-нибудь кончается и вот он уже в купе, где верхние полки заняты спящими пассажирами, а нижние, одна из которых его, нет. Спать ему, почему-то не хотелось, и он некоторое время простоял в коридоре вагона, любуясь проплывшим мимо мостом через Яузу и монастырём, а также церковью, которая недалеко от него на площади Прямикова, а затем и окраинами столицы. Его же сосед сначала пошёл к проводнице, подзарядить ноутбук (розетки в коридоре не работали), а потом ещё с час лёжа «ковыряться» в нём, и Саша краем глаза увидел, что тот читает какую-то статью на английском языке. Конечно, он с трудом заснул, долго перед этим «переваривая» в мозгу долгожданную встречу с тётей, но проснулся сам и даже успел умыться, как поезд остановился и он, уже переодетый в шорты, лёгкую рубашку с короткими рукавами и сандалии (через окно вагона он видел, как полыхает утреннее солнце - значит здесь, то есть в чернозёмной полосе, действительно воинствует жара).
     Попрощавшись с проводницей, он ступил на платформу и тут же увидел на маленькой привокзальной площади полноватого дядьку с юношей лет восемнадцать, которые махали ему рукой, а старший сразу прокричал:
     -     Машина нужна?
     -     А как же! – улыбнулся доктор и направился за
            ними к старенькой «шестёрке».
     -     Это мой внук. Куда вам? – спросил мужчина,
            когда троица села на свои места (Александр,
            естественно, сзади).
     -     В Афанасьевку к двоюродной тёте.
     -     Пятьсот рублей, - тут же объявил стоимость
            проезда водитель.
     -     Нормально, - кивнул головой москвич и
            машина рванула вперёд.
      По дороге чуть поговорили: шофёр о
запущенности деревень, а доктор о дороге, которая,
      как ни странно, была лучше, чем в Подмосковье.
     -     Воруют больше у вас, - улыбнулся хозяин
            машины.
     -     Это да, - поддакнул Александр Петрович,
           любуясь ландшафтом, то есть полями с ярко
           жёлтым подсолнечником, зерновыми
            культурами, густыми деревьями и
            встречающимися вполне приличными
           двухэтажными кирпичными домами.
     То есть, народ здесь был не весь бедный и как-то выкручивался, питаясь своими овощами и фруктами, и откладывая пенсии и зарплаты на благоустройство земельных участков и построек.
     -     А неплохо у вас живут люди… - вырвалось у
            доктора.
     -     Таких мало, - проговорил водитель, - Вот
            будем проезжать Яковлевку, присмотритесь.
            Как раз справа с вашей стороны будет богатый
            домина.
     -     Ладно, посмотрю, - кивнул головой приезжий.
      И вот она, эта деревенька, и челюсть у Донскова действительно отвалилась: трёхэтажная пятистенка из белого кирпича с двумя балконами, гараж на две машины, большая баня, летняя кухня, аккуратные и чистые конюшня и коровник, в которых можно было жить и крестьянам, да и за ними ещё что-то виднелось…
     -     Ну, как? – спросил уверенно крутящий руль
            мужчина.
     -     Впечатляет, - на глубоком выдохе ответил
            доктор, -Наверное, бывший председатель
            колхоза всё это выстроил?
     -     Да нет, простой учётчик по фамилии Зверев
            был вроде бухгалтера, то есть, распределял
            колхозные деньги, какие куда хотел. Намечена
            была дорога напрямик от станции к развилке -
            замяли с председателями бывших колхозов,
            хотели очистить озерцо, которое скоро
            проедем, ан нет - покрутились, поковырялись и
            бросили. А там ведь рыба водится и не мелкая.
            Даже обещали подремонтировать общий
            коровник в самой большой деревне - и воз   
            поныне там и он разрушился совсем. В общем,
            отголоски девяностых и здесь прокатились.
            Понимаешь, доктор?
     -     Как ни понимать, - буркнул Александр
            Петрович, - Сам пострадал в середине
            восьмидесятых.
     -     А вы кто по профессии?
     -     Травматолог.
     -     И как же?
     -     Да пришёл новый Главврач и подсократил всех
            наполовину, оставив только своих
            родственников из обкома да лизоблюдов, мать
            их!
     -     Да, лихие годы были! - вздохнул водитель, - У
            нас тут тоже такое творилось, что многим
            пришлось уехать.
     -     А как же власть?
     -     Власть - это участковый с помощником на
            десяток деревень, где Руководителем как бы
            работает его брат, а тот ведь зять Зверева. Вот
            так! 
     -     Того, у которого богатые хоромы, что мы
            проезжали?
     -     Ага. Там семья большая… Человек десять с
            малыми детьми будет.
     -     Тогда понятно, - аккуратно высморкался в
            носовой платок доктор, - А как у вас с
            медпомощью?
     -     Мы мимо больнички проезжали - она недалеко
            от станции.
     -     А если какая серьёзная операция?
     -     В Курск отвозят или Белгород… Ну, как вас 
            по имени? – спросил вдруг водитель,
            притормаживая.
     -     Александр.
     -     А я Николай Алексеевич. Ну, вот, Александр, и
            поворот на Афанасьевку. Где твоя тётка
            должна тебя встречать?
     -     Да недалеко от поворота.
     -     А вон, смотри, стоит кто-то. Не она ли?
      Саша взглянул, но без очков для дали увидел смутно издалека какую-то старушку, стоящую в кустарнике недалеко от дороги и упирающуюся на палки будто на костыли.
     -     Да нет, это не она, вроде, - неуверенно сказал
            он.
     -     Ну, тогда поедем дальше, - газанул Николай
            Алексеевич.
Проехали ещё около километра мимо разномастных домишек, когда тот подал голос.
     -     Слушайте, Александр, надо бы спросить у
            кого-нибудь о твоей тёте - может быть, кто и
            знает её, а то уже скоро другая деревня будет.
      Остановились, поспрошали у одной бабульки.
     -     А как её звать то? – прошамкала та.
     -     Лидия Артёмовна Колкутина, - ответил Саша.
     -     Одна живёт?
     -     Нет, с мужем Анатолием.
      Женщина потопталась на месте.
     -     Да вроде бы знаю. А кем она работала?
     -     Учительницей.
     -     Да, есть такая, но вы уже давно её дом
            проехали, а он в сторонке от дороги.
     -     Спасибо, - кивнул головой Донсков, - Давай,
            Алексеевич, разворачивайся.
     -     А мне не трудно.
      Развернулись и через пол километра навстречу им запылил новый «жигулёнок».
     -     Вот у неё тоже спросим - это всезнающая
            почтальонша.
      И водитель махнул рукой.
      Машина остановилась, Николай Алексеевич открыл окно, и Саша повторил ту же просительную фразу.
     -     Да знаю я её, знаю, - улыбнулась молодая
            женщина, - Стоит у дороги, ждёт вас ваша
            тётушка.
     -     Спасибо, - крикнул Александр Петрович и уже
            через пять минут обнимал свою двоюродную
            тётю - постаревшую и опирающуюся на
            две палки для поддержания равновесия, мимо
            которой они проехали пятнадцать минут назад.
     -     Саш, если надо будет куда съездить, звони, -
            вышел из машины и сунул ему клочок
            бумажки с мобильным телефоном водитель.
     -     Спасибо и непременно, - пожал приезжий ему
            и его внуку руки, и медленно пошёл с тётей
            по тропе к видневшемуся невдалеке
            обшарпанному домику.
      Но это оказался не её дом.
     -     Здесь живёт немного ненормальная старушка и
           я ей помогаю по хозяйству, - объяснила
            ситуацию племяннику Лидия Артёмовна, -
           Наш дом дальше и зелёного цвета.
      Прошли ещё метров сто и открылась большая поляна, а слева за металлическим рифлёным забором кровавого цвета вырос одноэтажный деревянный и зеленоватый дом с металл черепицей на крыше такого же цвета, как забор. И у закрытых ворот его стоял улыбающийся мелкий мужичонка в не чистой бейсболке, рубахе и шортах.
     -     А вот и Анатолий, - объявила женщина, делая
           лицо серьёзным, - Ну, чего стал, Толь,
            здоровайся с Сашком.
      Приходившийся Донскову дядей, муж Лиды подошёл и, обняв его, трезво прошептал что-то на ухо благостное и действительно приятное.
      Открылась калитка и сразу залаял чёрный средних размеров кобель. Он был на цепочке, которая не давала ему возможность достать до доктора.               
     -     А это наш сторож Полкан, - улыбнулся дядя, -
            Не боишься, собак, Сашок?               
     -     Да у меня в жизни было их две и я знаю, как с
            ними обращаться, - рассмеялся доктор и тут
            же стал хвалить кобеля ласковыми словами и
            тот сразу замолчал - всё - таки умное
            животное собаки.
     -     Ладно, - начальственным тоном проговорила
            Лидия Артёмовна, - Пошли в дом, расскажешь,
            что и как у тебя с Ольгой творится.
Но Александр Петрович предпочёл сначала осмотреть все угодья.
       И дом был сделан хорошо с подводкой воды из скважины и природного газа, позволяющего также согревать и все помещения - стояло в кухне что-то типа АГВ. Три комнаты, кухня, веранда с погребом и три входные двери…
     -     Зимой страшновато здесь, - шепнула Лидия,
            Артёмовна, - А лисы уже шастают - охотятся
            на наших пернатых.
     -     Да я прошлым летом пять лисиц положил, -
            вмешался Анатолий Иванович, улыбнувшись.
     -     А волки есть? – спросил Саша.
     -     Да, но их отпугивает лай нашего пса. И даже не
            отпугивает, а предупреждает, что выйдет щас
            хозяин и пальнёт в них сразу из двух стволов.
            Но мы зимой выпускаем живность только во
            двор - он замкнутый у нас: где сетка-рабица
            стоит, а где дополнительные калитки. А вот
            летом птица и коза хотят погулять по полю, и
            мы её отпускаем, но тогда надо за ней следить
            - коршуны, гады, нападают на цыплят.
     -     И довольно часто, - добавила тётка, - Ладно,
            расскажи, как ваш дом то. Закончили строить?
      Они сидели все втроём в большой комнате, где стояли два дивана и четыре кресла и Донскому ещё не хотелось рассказывать о своих слишком умных бабах.
     -     Это всё от родителей моих досталось, -
            заметил Анатолий Иванович, как осматривает
            обстановку гость, - И этот дом тоже их. А вот
            газ и водопровод с отоплением - это моих рук
            дело.
      Лидия Артёмовна хмыкнула.
     -     Хватит хвастаться, старый.
     -     Да какой же я старый, если Сашок на семь лет
            только младше меня, а тебя на пять и…
      Но жена перебила его:
     -     А в моей комнате и третьей, где ты, Саш,
           будешь спать, остатки былой роскоши из моего
           дома в Снагости, - вздохнула тяжело тётя, -
           Да, как быстро время пролетает! Помнишь его,
           племяш?               
     -     А как же! – улыбнулся тот, - Помню, как ты
           меня спасала из реки и как я однажды чуть не
           упал в общий глубокий деревенский
           колодец. И я так чётко всё помню, как будто
           это произошло вчера. А ещё, как катался на
           твоём велосипеде в одной длинной рубашке без
           трусов.
      И доктор весело расхохотался.
     -     Я тоже всё помню, - кивнула головой тётка, -
            Так что с домом, племянничек? Рассказывай.
И родственники с интересом уставились на доктора.
     -     Ну, в принципе, я уже говорил тебе, Лид, вроде
            по телефону: слишком самоуверенная дочь
            моей второй жены решила построить дом на
            деньги от проданной двухкомнатной квартиры.
            Я их обеих предупреждал, что не хватит,
            но жена сказала мне, что её доченька такая
            умная, что всё-всё рассчитала, а в итоге
            коробка дома с крышей стоит, окна вставлены,
            первый этаж снабжён электричеством, водой и
            нагревателем, но стены пока голые и второй
            этаж на нуле. То есть, деньжат нет на всё
            недоделанное (на втором этаже то ещё три
            спальни и планировался ещё один туалет с
            ванной). В общем из-за этого жена пошла
            работать в аптеку (она и раньше занималась
            этим) недалеко от моего дома, а дочь
            закончила курсы косметолога и «пашет» как в
            салоне, так и на дому. Я ей трижды предложил
            поставить вторую, отлично сделанную
            наружную железную дверь с тремя замками за
            мои деньги, но она отказалась, хотя та, которая
            стоит, просто слабая и одним ударом ноги
            можно её выбить.
     -     Ну и дура! – вырвалось у Анатолия Ивановича
     -     Ещё какая! – поддержала его жена, - Ты же,
            Саш, хотел купить дверь за свои деньги?
     -     Вот именно. И более того, кроме поездки к вам
            у меня других вариантов проведения лета не
            было и я предложил, учитывая, что страдаю
            аллергией на пыль (со второго этажа она всё
            время сыпется - там же не убирают её из-за
            неоконченного ремонта) и я однажды при
            встрече Нового года чуть не задохнулся от
            спазма гортани. Поэтому я предложил
            поставить на территории опять же за мои
            деньги небольшую бытовку (всего 6
            квадратных метров), чтобы там мне спать и
            свободное время проводить вместе с ними,
            жаря шашлык, играя в карты и лото, но…
     -     Неужели опять отказалась? – не выдержала
            Лидия Артёмовна.
     -     Да, сначала вроде бы согласилась, но потом
           вдруг сказала, что бытовка будет мешать
            проводить коммуникации для бани, которой то
            и нет ещё, да и не на что её строить.
     -     Да она не дура, а просто избалованная сучка! –
            сплюнул на пол Анатолий Иванович, - Прямо
           таки ненормальная царевна Несмеяна, мать её!
     -     Или… не хочет, чтобы ты вообще жил с ними, -
            покачала головой тётя.
     -     И я тоже так решил, - осунулся Александр
           Петрович, - Да и чёрт с ними, слишком
            умными.
     -     А и правильно, - поддакнула Лидия Артёмовна,
            - Квартира у тебя есть, деньги на пропитание
            хватает и…
     -     Но одиночество меня иногда достаёт, - помотал
            головой, перебивая её, Донсков, - Просто
            хочется, когда - нибудь напиться до смерти…
     -     Это ты брось, племянничек, - заорала тётка, -
            Жизнь одна и никогда не повторится.
     -     Это точно! – опустил голову на грудь доктор.
     -     Да найди ты себе бабу, - вырвалось у мужа
           тёти.
     -     Господь с тобой, - перекрестилась жена, - В эти
            то годы?
     -     Да он ещё ЭТО то могёть, небось. А, Сашок?
Тот сразу покраснел как рак.
     -     Вот и выдал себя, - захохотал Анатолий
            Иванович, - Так что займись ЭТИМ делом,
            вспомни молодость. Вот и полегчает. Ты, вон,
            какой ещё молодцеватый с виду.
     -     Да брось ты, Толька, говорить гадости, -
            вскипела Лидия Артёмовна.
     -     Я правду говорю - без бабы нельзя одному
            мужику, - погрозил указательным пальцем 
            дядя, - Хотя бы морально.
     -     Но мы же венчались с Ольгой, - тихо произнёс
            Александр Петрович.
     -     Да и хрен с ним - жизнь, повторюсь, одна и
            пролетает быстро.
     -     Заткнись, охальник! – заорала его жена, - Это
            же такой грех - венчанному да налево!
     -     Но жизнь, ещё раз повторяю, одна, - топнул
            ногой Анатолий Иванович, - Вот представь,
            Лид, что я помер…
      И та тут же перебила мужа:
     -     И даже не хочу мысленно это представить,
            Господи, прости! – перекрестилась женщина.
     -     Вот и пусть Сашок не теряет годы в
            одиночестве, а…
     -     Ну, я тебя щас сковородкой, - подскочила из
            кресла Лидия Артёмовна.
      И Александр не выдержал и матюгнулся.
     -     Да хватит вам лаяться, родственнички.
            Расскажите лучше, какой план свадьбы.
      Минут пять тётя успокаивалась, потом начала:
     -     Так вот, двадцать девятого утром, то есть,
            завтра, а, может, и сегодня вечером, Серёжка,
            то есть мой старший сын, приедет за нами с
            тобой, Саш, на машине.
     -     А Толик?
     -     Да дома то должен кто-то остаться, а то
            коршуны всех цыплят унесут.
     -     Понял. Дальше.
     -     Ну, вот, Серёжа отвезёт нас к себе домой, ведь
            это его дочурка выходит замуж, и почти все
            участники свадьбы приедут на машинах к их
            дому.
     -     А как же назад? - начал Александр Петрович, -
            Выпивши же будут!
     -     После свадьбы некоторые в гостинице или у
            знакомых останутся в Старом Осколе – там
            будет регистрация.
     -     Почему там?
     -     Ну, во-первых, туда дорога лучше, чем в
            Белгород или Курск, а во-вторых, там Серёжа
            заказал ресторан по сходной цене – народу то
            будет человек пятьдесят.
     -     Ничего себе! – воскликнул травматолог.
     -     Да, у молодожёнов друзей много. И, наконец,
            лучше всё делать подальше от их посёлка -
            любят местные здорово нажраться и устроить
            драку.
     -      Вот именно, - кивнул головой Анатолий
            Иванович, - Так что Серёга правильно
            придумал, да и город посмотреть тебе, Сашок,
            не вредно и особенно новую его часть. Так что
            готовьтесь к отъезду, перекусив чем – ниубдь.
     И он был прав - буквально через полчаса загудела машина за воротами. Но за рулём был не тёткин сын, а его товарищ, который тоже был приглашён на свадьбу.
     Ехали довольно-таки долго и снова удивила доктора Донскова дорога, которая показалась ему опять лучше, чем в Подмосковье. Удивил и дом Сергея - одноэтажный, но большой и с аккуратно сделанным из дерева входом типа крыльца, как в старинных домах, прикрытый, как и весь дом, крышей из метал - черепицы. Неудобно было обходить все комнаты, но их было не менее пяти, а также просторная кухня, совмещённый, но большой санузел. Был аккуратным и сад, отделённый от курятника металлическим рифлёным забором, который также отгораживал всю территорию от улицы и соседей. В общем, всё было сделано грамотно и уютно.
     И столько там было уже женщин, что Александр Петрович сразу не распознал жену хозяина. А через полчаса повалили в дом приглашённые, прошедшие сразу в зал, где был приготовлен фуршет. Преподнесли бокал шампанского и доктору, объявив (это сделал Сергей) о его профессии, а потом все вышли во двор и стали фотографироваться. Подошёл чистенький микроавтобус на 12 мест и туда сели взрослые, среди которых и мать Сергея с племянником, а также четвёрка уже весёлых ребят, которые всю дорогу до Старого Оскола попивали  шампанское. Но не это опять поразило Сашу, а изумительный ландшафт, то есть отличные дороги, недалеко стоящие от неё пирамидальные тополя, посадки, леса и небольшие озёра. И ехали они часа три. Но вот и Старый Оскол, а потом и новая его часть с широкими улицами, красивыми домами и, наконец, с шикарным с большим колоннами двухэтажным Дворцом Бракосочетаний. И самое главное, что на втором этаже оказалось четыре зала для, так сказать, бюрократического создания семьи под музыку струнного квартета из четырёх женщин в каждом.
      Но вот прошла официальная часть с обоюдным согласием молодожёнов на брак, росписями в книге, поцелуями под грохот аплодисментов, почему-то гимном Российской Федерации и первым танцем виновников торжества (кстати, почему-то музыка, под которую молодожёны танцевали, показалась Донскову грустной, чем он и поделился с тётей и девушками, стоящими рядом, но те не обратили на это никакого внимания). И вот апофеоз события - общие фотографии, как и в зале бракосочетания, так и на улице. Но в этом мероприятии Александр Петрович не участвовал - незачем, так как из близких была только тётя да её теперь доктору хороший знакомый сын Сергей.
      А потом опять все расселись по машинам, и в микроавтобус и оказалось, что в ресторане гости и молодожёны были должны появиться через 2,5 – 3 часа, поэтому все поехали в одно уютное место, где находилось что-то типа дома отдыха с достаточно большим прудом овальной формы, чистой водой и фонтаном посередине. Ловить рыбу в нём, как и кататься на лодке разрешалось, а вот купаться нет. В общем, они промучились эти часы на жаре у пруда, от которого иногда исходила прохлада – потрудился всё же ветерок. Вот тогда - то Донсков и поговорил с Сергеем о жизни, всяких заботах и неудачах до тех пор, пока к ним не подошёл отец жениха с бутылкой водки, которую тут же распили и… сразу почувствовали себя лучше. Да и время потекло быстрей.
      Наконец, вновь разбрелись все по своим местам в транспорте и ещё полчаса ехали до ресторана, находившегося в центре Нового Оскола. И действительно тот оказался уютным, где посередине у стены стоял большой стол, куда сели молодые и свидетели. Остальные же шесть столов расположились ближе к боковым стенам, оставив перед столом виновников торжества довольно большое пространство для аттракционов и танцев. У последней четвёртой стены расположился
молодой «диск-жокей», а точнее – оператор с ноутбуком, усилителями и звуковыми колонками.
      Был и тамада, но только женского пола и певица - обе не старше тридцати - тридцати пяти лет. И тут началось: поздравления, подарки, цыганский танец, песни и пляски. И вдруг руководительница праздника попросила тишины и проговорила:
     -     Дорогие гости, мне нужны смелые женщина и
            мужчина. Кто готов, поднимите руки!
     И Александр Петрович, выпивший уже две рюмки водки, поднял обе руки. Подняла руку и одна из приглашённых.
     -     Подойдите, пожалуйста, ко мне, - продолжила
            тамада, весело улыбнувшись.
     И когда те стали рядом, она добавила:
     -     А задание у вас будет такое: смелая женщина
            должна поцеловать всех мужчин, а её напарник
            всех женщин. Ну, не стесняйтесь, а действуйте.
     И Донсков, естественно, под лёгким действием спиртного, с обаятельной улыбкой и не смущаясь перецеловал всех дам в щёчки независимо от возраста. И никто от него не отстранился.
     А дальше пошло как по накатанной - шутки, прибаутки, танцы и разные игры. Нет, он пытался попросить так называемого «диск-жокея» найти несколько хороших песен (отечественных и иностранных) времён его молодости и, скажем так, взрослости, но парень объяснил, что таких записей у него нет и Александр Петрович от него отстал, пересев плотнее к спиртному и закускам. Нет, он не напился, но настроение его несколько улучшилось, и он стал вспоминать регистрацию брака и венчание со своей женой, а накатившую грусть он «залил» водкой теперь уже разведённой соком - марку врача надо было держать.
     Обратно домой к Сергею ехали уже ночью, а разместились на кухне: Лидия Артёмовна и мать жены Сергея легли на разложенный диван, а Александр Петрович на матрасе на полу. И ночь для него пролетела быстро. Позавтракали, и сын тёти повёз их на своей машине, захватив бутылку самогона и фрукты отцу, чтобы тот отметил бракосочетание внучки у себя дома. Сергей отца, горького пьяницу в прошлом, не любил, но праздник есть праздник и не с пустыми же руками приезжать? Он пробыл в доме родителей не более пятнадцати минут и уехал. Лидия Артёмовна тут же пошла помогать соседке, справиться с курами, а Анатолий Иванович в одиночестве на кухне «махнул» сразу весь самогон и завалился спать, а гость решил сделать сиденье для туалета типа сортир – корячиться над просто дырой в его полу было неудобно. То есть, он соорудил из досок что-то типа маленького колодца, вставил вовнутрь старое ведро, вырезав дно, и укрепил это всё гвоздями, а для мягкости сиденья прикрепил сверху две резиновые полосы, сделав импровизированный «унитаз» мягким и удобным. Потом принял душ, построенный Серёгой в саду – три стены из гофрированного железа и бочка на крыше, то есть без всякой двери, так как она была совсем не нужна - участок был около сорока соток и никаких домов поблизости не было, то есть, купайся голый сколько хочешь. И это доктору понравилось, так как жара была более тридцати градусов, и он бегал под душ до пяти раз в день. А с полудня до пяти вечера все спали - находиться на улице было невыносимо. Так прошла намеченная неделя и он уже стал подумывать о возвращении в столицу, как вдруг с Анатолием случилось несчастье – косил траву у оврага, споткнулся и свалился в него, секанув косой по ноге. И начались у доктора привычные «трудовые будни», то есть ухаживание за дядей: обработал и зашил рану, а потом каждый день накладывал плотную повязку с антисептиком, а необходимые лекарства привозила социальный работник на пяти дверной не новой «Ниве», доставшейся ей от умершего два года назад мужа, страдавшего пороком сердца и циррозом печени.
      И это был для травматолога уже настоящии активным отдыхом с борьбой за ногу дяди, так как, оказывается, у того был тяжёлый сахарный диабет, а при нём раны заживают долго и тяжело, но регулярные приезды, так сказать, что-то типа патронажной дамы тоже помогли.
     -     Будешь моим личным врачом, племяш, -
            поговаривал дядька, - И пока рана не зарастёт
            поживёшь с нами.
     -     Ладно, - кивнул головой тот, - Только вот
            позвонить надо жене, а то подумает, что я
            здесь завёл роман.
      И добавил себе под нос:
     -     Хотя на её мнение мне, честно говоря,
            наплевать с высокой горы - я ей давно не
            нужен.
      Анатолий Иванович услышал это и тоже добавил:
     -     Ничего, поездим на озерцо - ты видел его по
            дороге, когда сюда ехал. Осенью окуни и щуки
            ну прямо - таки с ума сходят там, то есть
            клюют на всё подряд, как акулы в океане. 
     -     А транспорт где возьмём? – поинтересовался
            Александр, - Тебе же ходить с больной ногой
            тяжело и далековато!
     -     Да у соседа через дорогу стоит без дела
            горбатый и ушастый «ЗАЗ», то есть
            «Запорожец» - сто процентов, что даст нам на
            двоих в пользование.
     -     Ну и отлично! – обрадовался племянник, -
            Рыбалку люблю, как свою профессию.
      На том они и порешили…
           Но Судьба распорядилась по-своему.
                Маша
      Мария Антоновна Зайцева ездила по деревням не только с целью доставлять лекарственные заказы, но и продукты престарелым людям, а иногда и вещи, которые покупала в Солнцево или в Белгороде, где жили её родители. Ей было уже за пятьдесят, но выглядела она намного моложе - свежий и вкусный воздух полей и лесов, натуральные продукты с огорода отца и матери творили своё омолаживающее чудо. С Лидией Артёмовной она подружилась давно, и та частенько отдавала ей забесплатно кур и утят, а также козье молоко, которое у тётки Донскова было отличным. И каждый приезд Марии был как праздник с чаепитием, пирожками с капустой, выпеченными Лидой, и отменной жареной картошкой с мясом и малосольными огурчиками, которые больше всего
 любил её муж Анатолий.
     Александр Петрович тайком поглядывал на ещё стройную, небольшого роста женщину, но как только та ловила его взгляд, начинал краснеть и уходил в свою комнату. Но однажды Зайцева приехала с двумя большими пакетами, и Лидия Артёмовна побежала встречать её.
     -     Сашок, помог бы ты женщине – вон сколько 
            всего привезла, - скомандовала она, когда та
            поставила свою машину во дворе хозяйства,
            закрыв за собой ворота на большую щеколду и
            погладив по ходу завилявшую хвостом собаку.
     И он с непонятной радостью в груди поспешил к машине, мимолётом произнеся привычное «здрасьте!». Пакеты были действительно тяжёлыми, а, развернув их на кухне все трое родственников ахнули - там был запечённый гусь с яблоками, три вида салатов, квашеная капуста, чебуреки, которые сразу же поставили в масле жарить, вино, пиво и две бутылки водки.
     -     Ты чего это, Машка, так раззадорилась? –
            спросил Анатолий Иванович.
     -     Так сегодня мне стукнуло четырнадцать лет! –
            рассмеялась женщина.
     -     Значит, пятьдесят четыре, - буркнул себе под
            нос муж Лиды, - Ещё сгодится…
      И жена ему, как ни странно, ничего не сказала, когда он налил и себе стаканчик. Потом пели песни, смотрели телевизор, а когда по нему начался концерт Пугачёвой, Мария Антоновна вдруг подошла к Александру Петровичу и просто сказала:
     -     А не потанцевать ли нам, доктор?
     -     А почему бы и нет! - проговорил осмелевший
           от водки и пива Донсков.
Сначала они танцевали танго, затем вальс, а потом перешли на очень медленное движение по кругу, стесняясь случайно прижаться плотнее друг к другу.
     Закончили веселье за полночь, и хозяйка дома
начала укладывать всех спать.
     -     Сашок, ты, как всегда, ляжешь в маленькой
            комнате, Толик на своё место, Маша на мой
            диван, а я пойду в летнюю кухню - там очень
            хорошо ночью.
     -     А и ладно, - картинно кивнул её муж, - Но в
            душ я пойду первым - солью на себя
            прохладную воду, так как недавно подливал –
            тёплая ведь скапливается в верхней части
            бочки и вы потом купайтесь сколько хотите. Я
            прав, Саш?
     -     Да, по законам физики именно так и бывает, -
            подмигнул тот ему, - тёплая вода легче
            холодной.
     -     Ну, уж нет, - заявила Лидия Артёмовна, - я
            первая обмоюсь, а вы потом - спать хочу
            мертвецки.               
       Она раздала чистые полотенца, и первая потопала со своими палками в сад, где стоял душ.  Социальный работник за ней. И начался женский визг и смех - льющая из душа вода оказалась действительно немного прохладной.
     -     Сашок, бери быка за рога, - шепнул Анатолий
            Иванович на ухо племяннику, показывая
            большой палец, - Баба во, не смотря, что не
            справная, как все деревенские!
     -     Но Лида же… - начал тот.
     -     А я жинку отвлеку, и она, как всегда, ляжет у
            себя, а ты прямиком в летнюю кухню - Машка
            точно пойдёт спать туда.
     -     Да как-то неудобно сразу, - возразил Донсков.
     -     Да она одинокая, поэтому полный вперёд!
     -     Ладно, попробую, - кивнул головой Александр
            Петрович.
Анатолий искупался быстро и, подмигнув племяннику, скрылся в доме, где допивали чай женщины. Что он там говорил, неизвестно, но жена действительно чисто автоматически ушла спать в свою комнату, а Мария вышла во двор, подышать свежим, прохладным воздухом.
     Доктор же мылся тщательно, борясь с мыслями, не покидающие голову. Он уже полностью отрезвел, поэтому перечислял все «за» и «против», что может через некоторое время случиться. Надо ли это ему? Да, надо! Ведь до сих пор ему довольно - таки часто снятся обнажённые женщины, а утром он до первого «похода» в туалет ощущает боли внизу живота. И причина, как доктору, ему известна - застой! А если… И он стал пересчитывать казусы, которые с ним могут в летней кухне случиться. И… растерялся. Нет, он не был трусом в этом плане, но… И эти «но» застучали по голове, как молотком: а если он не сумеет, как ей бы хотелось, а если он не справится - женщина - то поди страстная - глаза так и сияют. Или у неё есть какая-нибудь болезнь… Он же не думал, мчась в поезде, что может возникнуть такая ситуация, и не «приготовился» к этому как надо, то есть запастись кое чем…
     -     Ладно, будь, что будет! – решил он, вытираясь
            полотенцем и, не предполагая, что во дворе
            может стоять Мария, а он в одних трусах,
            держа полотенце и бельё под мышкой,
            спокойно проскочит в летнюю кухню, не
            заметив чуть не расхохотавшуюся женщину,
            стоявшую за машиной.
      В небольшом помещении, где стоял старенький диван, было чуть прохладно и темно, но на ощупь и по запаху Александр Петрович ощутил -таки свежесть чистого постельного белья, что его очень обрадовало – аккуратистка тётка, не смотря на свой возраст!
     Он прилёг, накрылся одеялом и… уснул. Его разбудил собачий лай, да такой напористый, что он выскочил во двор и тут же увидел в цветастом халатике Марию, которая успокаивала кобеля.
     -     Кто-то ходит вокруг участка, - прошептала она,
            направляясь к дому, - Лисица, наверное. Тише
            ты, Полкан! Пойду ка я, разбужу хозяйку.
      И тут из дома, шаркая ногами, появился Анатолий в трусах и футболке с двустволкой в руках.
     -     Лисица что-ль? – зевнул он, - Ну, ка, Саш,
            возьми лопатку и за мной. А ты, Маш, давай,
            иди в летнюю кухню - нечего Лидку будить.
      Донсков и соцработник выполнили его приказ, и хозяин дома осторожно отодвинул щеколду и приоткрыл калитку.
     -     Ты, племянничек, смотри направо, а я налево.
            Давай, прогуляемся метров сто. Если лису
            увидишь, кинь в неё лопату хотя бы.
     -     Есть, начальник! – улыбнулся тот и медленно
           пошёл в сторону дома, где жила знакомая тёти.
      Через десять минут вернулись оба к калитке и сразу же пёс замолчал.
     -     Ну, что, Саш, кого-нибудь заметил?
     -     Да что-то, похожее на габаритные огни
            машины промелькнуло. А ты?
     -     А я, как мне показалось, видел медведя, хотя
            они в эту пору уже редко появляются - готовят
            свою берлогу к зиме.
     -     Да ну? – удивился Донсков.
     -     Ну, да! – ответил Анатолий, - запрыгало что-то
           тёмное по левой дорожке, по которой тоже
           можно подъехать к моему дому. Ладно, пошли
           спать. Или ты…
     -     Не знаю… - тут же ответил, смутившись, гость.
     -     Ну, тогда я закрываю калитку.
      Щёлкнула задвижка и дядька скрылся в доме, а Александр постоял, постоял, да и тихонько пошёл в летнюю кухню. Ничего не видя в темноте, он стал ощупывать всё, на что наталкивался и… споткнулся о диван, сходу повалившись на него.
     -     Ой, - услышал он женский голос, - Доктор, это
            вы?
     -     Я, - уселся сконфуженно рядом он и повернул
            голову на голос.
     -     Так ложитесь - спать уже пора.
      Но в эту первую ночь они почти не спали…
       Завтракали, почти не глядя друг на друга:
Александр Петрович и Мария Антоновна из-за того, что произошло ночью, Лида от постоянной беготни на кухню то за харчем, то за пирожками, то за чаем, а Анатолий Иванович всё глядел и глядел в окно, в котором просматривалась левая, утоптанная колёсами машины сына Сергея дорожка, идущая через поле и мимо оврага, наполовину залитого водой и переходящая поближе к лесу в болотце, где водились гадюки, как сказал дядька.
     -     Неужели всё же медведь? – наконец-то начал
            рассуждать тот сам с собой, - По фигуре
            похож, да и бежал по-медвежьи, но в эту то
            пору…
            Саш, поедим и пройдёмся ещё раз там. Ладно?
     -     Давай, - кивнул головой доктор.
     -     А мне можно? – чуть порозовела Маша.
     -     А почему бы и нет, если домой не спешишь, -
            подмигнул ей Анатолий, - Да и живности
            нужно проветриться и дать ей пощипать
            травки. Пошли.
     -     Я быстренько допью чай, Анатолий, и идём, -
            засуетилась женщина.
     -     А мы подождём на улице, - встал дядя
            Александра со стула, поманив его за собой. 
     -     Я только очки надену для дали, - шепнул ему
            племянник.
     -     Давай, жду, - ухмыльнулся хозяин, как будто
            хотел спросить, как они провели ночь, но
            сдержался и вышел из комнаты.
      И вот они на примятой в две полосы траве, медленно идут, разглядывая каждый кустик, каждую вмятину по пути, дойдя почти до самой дороги.  Там они постояли минут десять, а потом прошли вдоль неё до того места, где начинались более чёткие следы от колёс и где Александр Петрович обнимался с встречающей его тётей.
     -     Вверх посмотрите, гости дорогие, - улыбнулся
            Анатолий, - Парящую птицу видите?               
     -     Ага, - кивнула головой Зайцева.
     -     Это враг наших деток - утят и цыплят, -
            погрозил он кулаком небу, - Коршун это.
     -      Вот гад! – вырвалось у племянника.
     -      И не говори, - хмыкнул его дядя, - Летел бы
            ниже, я бы его подстрелил. Всё, пошли назад
            здесь, - добавил он и первым зашмыгал
            старыми ботинками по сухой траве другой
            дорожки.
      Молча дошли до калитки.
Дядька с Марией Анатольевной прошли в дом, а Александр остался стоять во дворе.
     -     Ты чего? – обернулся первый.
     -     Да пойду, обольюсь под душем – жара
            невозможная. В Москве ведь последние дни
            одни дожди были.
     -     Ну, давай, а я поставлю чайник - Машино
            печенью так и не доели.
     -     Да и мне пора домой, - сказала она, посмотрев
            на Донскова, - Посплю до пяти, а потом буду
            поливать, а то земля совсем высохнет. Доктор,
            а не хотите посмотреть мои угодья?   
     -     А назад как?
     -     Да я вас привезу перед закатом, когда жара
            спадёт.
     -     Езжай, езжай, Саш, здесь всё равно делать
            нечего. Заодно и обсудите итог нашей
            «разведки», - пробурчал Анатолий Иванович.
     -     Только после душа, только после холодного
            душа, - улыбнулся тот довольный
            предложением - отдых становился ещё
            интересней.
     -     А и правильно, - улыбнулся дядька, - Вот все
            наши народы, живущие в своих республиках,
            как их раньше называли, хоть и не обливаются
            регулярно в жару холодной водой, зато пьют
            постоянно горячий чай и говорят, что после
            него телу становится прохладней. Да ещё
            ходят в тёплых халатах. Всё, Мария, пошли
            заваривать твой со слонами…
       Но вот Донсков закончил наслаждаться почти ледяной водой (Анатолий утром наполнил бочку из скважины), а все остальные уже расставили на столе чашки и тарелки с оставшимся печеньем, привезенным вместе с индийским чаем социальным работником.
      Причёсанный, переодетый в джинсовые шорты и белую футболку, Александр Петрович появился в дверях, как ангел с небес.
     -     На, вот твоя чашка, - объявила Лидия
            Артёмовна, - Доедай печенье - мы уже набили
            им свои желудки. Чай какой предпочитаешь,
            Саш, чёрный или зелёный?
     -     Зелёный.
     -     Ну, прямо как я, - шепнула себе под нос Мария.
     -     А мысль какая-нибудь пришла? – спросил
            Анатолий у племянника.
     -     Ты о чём? – стал пить свежезаваренный чай
            травматолог.
     -     Да всё о том же, о медведе.
     -     Не, а, мне ледяная вода очистила мозги от
            всего.
     -     И от меня? – чуть не спросила Мария
            Антоновна, но вовремя сдержалась.
     -     А у тебя? – встал из-за стола Донсков.
     -     Да медведь какой-то был не такой.
     -     В смысле?
     -     Да хромал на правую лапу и когти какие-то
            короткие, судя по следу.
     -     И бежал не по кустам, а по дороге - я заметила,
            - добавила Мария Антоновна.
     -     Да хватит вам выдумывать, - стала убирать
            со стола Лидия Артёмовна, - Ты моего то
            племяша, Маш, долго не держи у себя - ночью
            ехать опасно, так как дорога освещается плохо.
     -     А я, если что, останусь ночевать, - вырвалось у
            Александра и он тут же сконфузился, глянув
            на тётку.
      Но Анатолий Иванович успел её отвлечь от всяких расспросов, сказав:
     -     Ладно, давайте на посошок, - поставил на стол
            четвертинку самогона он.
     -     Ты сдурел что ли, Толь? – возмутилась жена, -
            Сашок ещё от вчерашнего не пришёл в себя, а
            Марии нельзя - за рулём, а я сама не люблю
            это дело, как ты, муженёк…
     -     А мне можно и я не за рулём, - рассмеялся
            Анатолий и налил себе полстакана мутного
            алкоголя, - Здоровья тебе, Машенька, и
            счастья.
     -     И спокойной дороги, - хмыкнула его жена, - И
           давай ка, Толька, сюда твою отраву - тебе ещё
           вечером скотину загонять, а мне козу доить.
     -     У меня тоже дело найдётся, - буркнул муж
            себе по нос.
     -     И какое? – зашмыгала по полу тапками хозяйка
           дома.
     -     Надо ружьё почистить - я этим занимался
            последний раз аж в начале лета.
     -     Ладно, дорогие хозяева, - встала из-за стола
            именинница, - спасибо вам за всё. Мы поехали.
     -     Это тебе, Маш, спасибо, - широко улыбнулась
            Лидия Артёмовна, - столько всего навезла в
            свой праздник.
     -     Да это ерунда. Всё, доктор, уезжаем.
Они вышли во двор, женщина села на своё, в смысле, водительское место, а Александр пошёл открывать ворота. «Нива» завелась сразу и задним ходом выкатила на улочку. Ворота закрыли и доктор сел рядом с Марией. Медленно доехали до дороги, а там женщина прибавила газу, опустив стекло своей двери. Донсков повторил её манёвр и ещё жаркий, но уже освежающий воздух приятно стал обдувать их лица.
         Домик социальной работницы, стоявший на окраине Солнцево был с виду небольшим, но двухэтажным и из белого кирпича. На первом этаже достаточная по размерам комната для гостей, небольшая кухня со всем оборудованием и уютная столовая, а также веранда, обитая крепкими, крашенными досками, в конце которой был санузел – настоящий туалет и душевая кабина. Вместилась здесь и стиральная машина с вертикальной закладкой.               
       На втором же этаже были две спальни, а между их стенками поставленный вдоль дивана, то есть, имелось ещё место для отдыха. И это жилище очень понравилось Александру Петровичу.
      Двор также был небольшим, где бегали чистенькие утята и здоровая кавказская овчарка, которая не залаяла на непрошенного гостя, а обнюхала его со всех сторон, лизнув правую руку.   
     -     Её зовут Брайда, - подала голос хозяйка,
            открывая вторые ворота небольшого гаража,
            который был в конце участка в восемь соток, 
            куда впритык въехала «Нива».
     -     Очень всё компактно у вас и красиво (ну не
           смог Донсков здесь сразу сказать Марии «ты»,
            хотя той ночью было много ласковых слов…
            Ой, а эта дверь куда ведёт? – показал он рукой
            на узкий вход, похожий на дверцу в
            деревенский «нужник».
     -     Там жилище моих утят и особой породы
            коровки, то есть небольшой ростом, но молока
            дающей предостаточно, - пояснила хозяйка, -
            Посмотрите вверх, доктор, и это будет
            последний для вас сюрприз
        Он поднял глаза и увидел, что весь двор покрыт тонкой металлической сеткой.
     -     Великолепно! А что, мои родственники
            никогда у вас не бывали?
     -     Нет.
     -     А зря - переняли бы опыта, как благоустроено
            всё сделать.
     -     Да, сетка спасает моих питомцев от
            стервятников - это правда.
     -     И подводка (электричество, вода и газ) у вас
            вся скрыта, как в городской квартире, -
            улыбнулся Александр Петрович.
     -     Так я, между прочим, закончила строительный
            институт в Москве.
     -     Надо же! – восхищённо произнёс терапевт.
     -     Да. И два дома, построенные по моему проекту,
            стоят почти в центре Белгорода.
     -     А почему же тогда… - начал Донсков.
     -     Не стала дальше заниматься этой профессией?
            – рассмеялась Мария Антоновна.
     -     Да.
     -     Не хотела быть воровкой в девяностые годы
            как все - стали мне забивать голову этими
            махинациями подрядчики, но я сделала
            по-своему, то есть, построила родителям тоже
            двухэтажный дом поближе к окраине города,
            вышла замуж, родила дочь, но…
     -     Что? – внимательно посмотрел ей в глаза
            доктор.
     -     Муж (тоже строитель) пошёл по кривой
            дорожке, то есть сначала подворовывал
            выделенные на строительства деньги, потом
            стал бояться, что посадят и начал пить, и… я
            его выгнала к чёртовой матери. Но это не
            изменило его жизненный уклад, а возникший
            от водки цирроз печени на фоне порока сердца
            «указал» ему дорогу к Богу.
      -     А дочь? – прервал женщину Александр.
      -     Олеся живёт у дедушки с бабушкой, а я
            каждые выходные езжу к ним. «Нива» - это
             единственное хорошее, что оставил на память
             бывший муж.
      -     А почему ей не жить с тобой? – наконец
             вырвалось «ты» у врача.
      -     В Белгороде школа недалеко от дома, где она
             преподаёт английский язык, да и своим деду с
             бабушкой помогает - моим родителям уже под
             восемьдесят.
      -     Не замужем дочка то? Извини за вопрос.
      -     Нет, но директор школы за ней приударяет
            вовсю - красавица и умница она у меня. И
            природу любит как я - приезжает иногда сюда
            с ухажёром. Ладно, Александр, пойдёмте я
            угощу вас собственным квасом и окрошкой -
            самое сейчас оно, холодненького похлебать.
     -     Отлично! И вспомнить тебе слово «ты», -
            улыбнулся он.
     -     Это точно! Пошли.                Окрошка с добавлением горчицы и хрена была просто изумительной, да и квас замечательным как по вкусу, так и по температуре.
     -     Если хочешь, прими душ, - не глядя на
            мужчину, проговорила Мария Анатольевна.
     -     Обязательно, - обрадовался Донсков, наконец
            то вставая из-за стола.
     -     Чистое полотенце висит на ушах «зайчика» на
            кабинке, - добавила женщина.
     -     Спасибо, - бодрым шагом пошёл он на веранду,
            снял с себя всё и повесил на вешалку над
            стиральной машиной.
       Мылся минут десять, предвкушая такое же, что случилось в летней кухне у родственников. Потом он надел взятые с собой сменные трусы в виде плавок, завернулся в длинное полотенце и, нацепив стоящие у выхода тапочки, несколько смущённо прошёл на кухню, но Маши там не было.
     -     Я во дворе, - услышал он её голос, - подсыплю
            корма, налью воды и тоже в душ, а ты
            поднимайся наверх - левая спальня твоя.
И тут в окно он увидел, что его уже постиранные шмотки висят на верёвочке под солнцем. И хоть в душе он застеснялся, что Мария увидела его нижнее бельё, ему это понравилось - шустрая оказалась женщина и внимательная.
     -     Хорошо, - ответил он громко, с замирающим
            сердцем поднимаясь по лестнице на второй
            этаж.
      Кровать была застелена цветным красивым постельным бельём и приятно прохладным. Он лёг, не накрываясь одеялом и тут же опять… уснул - ощущение неожиданно появившего спокойствия и счастья разморили его.
       Голос хозяйки дома раздался за дверью громко и неожиданно:
     -     Вставай, соня, время пришло утяток кормить и
            привести коровку с поля. Да и нам пора
            ужинать. Я перенесла твою высохшую уже
            одежду на гостевой диван.
      Александр Петрович бодро вскочил, выглянул в коридор и на диване увидел сухие шорты и бельё. Быстро оделся, чуть «скорбя», что днём, как бывало в столице, ничего не произошло, и вышел во двор. Утята уже вовсю клевали корм, косясь глазами на тазик с водой. Он автоматически запрокинул голову и увидел высоко в небе двух коршунов, паривших как планеры над уже желтеющей травой и деревьями с пожухлыми листиками - осень «проснулась» и уже «показывала» понемногу себя.
     -     Мне бы завтра съездить, перевязать Анатолия, -
            сказал он.
     -     Съездим, но сначала прокатимся в посёлок -
            надо выполнить заказы селян.
     -     Обязательно, Машенька, - осмелился он при
            свете ласково произнести её имя.
    И они тут же занялись хозяйством: женщина стала доить корову, а Александр Петрович загнал утят в сарай, а потом покормил собаку, на что та по-доброму среагировала, облизав своим шершавым языком его ладони. Потом они поужинали и до одиннадцати смотрели телевизор.
     -     Ну, всё, доктор, - встала хозяйка из кресла, -
            Завтра забот навалом, так что пора ложиться
            спать. Спокойной ночи.
     -     Согласен, спокойной ночи, - ответил он и
            нехотя поднялся опять на второй этаж и лёг в
            свою постель.
    Внизу зажурчал душ, потом послышались лёгкие шаги и у него забилось сердце чаще. Придёт или не придёт она к нему? Или ему самому проявить инициативу? Он думал минут десять, потом встал, надел тапочки и подошёл к двери её спальни.
     -     Тук, тук, - постучал он дрожащим пальцем.
     -     Что, доктор, не спится? – услышал он.
     -     Да, - чуть стеснительно произнёс он.
     -     Что ты сказал? Я не слышу. Открой дверь.
        Он открыл и чуть осипшим от смущения
        голосом прошептал:
     -     Хочу сказать тебе ещё раз спокойной ночи.
     -     Опять не слышу. Говори громче. Да зайди ты -
            я сегодня не кусаюсь, - рассмеялась Мария.
       Александр Петрович зашёл и повторил
        вышеуказанное пожелание.
     -     И тебе тоже, - ответила, смеясь Маша и тихо
            добавила, - Иди ко мне.
         На этом их разговор закончился, но только именно он… И ночь была спокойной и только дважды и коротко тявкнула Брайда.
                Х
      Он разбудил её поцелуем, она ответила ему, и их тела опять сомкнулись. А через полчаса женщина прошептала:
     -     Ладно, пора вставать, Сашок – солнце уже
            светит вовсю. Я побежала в душ.
     Потом они быстро позавтракали, дали корм утятам,
налили им воды и вывели за ворота коровку, привязав её на длинной толстой верёвке к одиноко стоявшей в поле берёзе. В одежде у Донскова выбора не было, а вот Мария нарядилась в красивое платье в полоску и туфли на среднем каблучке. Сварганила и несколько другую причёску и тут Александр ещё раз убедился, что женщина явно по - городскому воспитана, с которой рядом пройтись одно удовольствие.
     Она выгнала из гаража машину, быстро облила её из шланга, смыв дорожную пыль и уже было стала садиться, как вдруг вылезла из неё обратно. В это время доктор закрыл двери дома, гаража и внешних ворот на замки, взглядом проверив целостность сетки, покрывавшей двор.
     -     Сашуль, подойди, пожалуйста, ко мне, -
           услышал он несколько взволнованный голос
           Марии Антоновны.
     -     Что такое, что случилось? – быстро
           приблизился он к женщине.        .
     -     А посмотри на дорогу.
    Александр глянул и увидел чёткий след широкого протектора явно от джипа.
     -     Да, кто-то проезжал мимо дома ночью, -
            кивнул головой он, - И Брайда разочка два
            подавала голос.
     -     Значит, знакомая машина, если больше не
            гавкала. И это, скорее всего, старший сын
            Зверева - он приставал ко мне спьяну на
            свадьбе своей сестры год назад и до сих пор
            обхаживает, а я его посылаю к чертям - хам
            он и неженатый придурок, вот и всё. Ладно,
            поехали.
    Но они купили не всё, поэтому пришлось съездить в Белгород. Покатались по городу, заезжая во многие магазины, зато докупили всё, что нужно, не забыв перевязочный материал и лекарства для Анатолия Ивановича.
     -     К моим сегодня не будем заезжать, ладно? –
            предложила женщина.
     -     Как скажешь. А почему?
     -     Да мама, скорее всего, на рынке - яблок в этом
            году много, вот она и продаёт лишнее. Отец на
            рыбалке - сейчас самый клёв, а дочь на работе
            в школе. Да и не предупредила я, что сегодня
            буду в городе. Позвоню в субботу, а в
            воскресенье съездим к ним вместе. Не
            возражаешь?
     -     Хорошо, Машенька, - улыбнулся Александр
            Петрович, - Командуй мной и дальше - мне
            нравится, как ты это делаешь.
     -     Ладно, пора к твоим наведаться, да и раздать
            по пути заказы.
       И вот опять Солнцево, но они уже нигде не останавливались, а выехав на трассу, машина прибавила скорость.
     -     Не быстро едешь, Маш? Или у вас полиция не
            ловит нарушителей движения? –
            забеспокоился Александр.
     -     Ловит ещё как! Но зрение у меня хорошее и я
            вовремя сбавляю скорость. Ага, вот и
            Яковлевка. Здесь никто ничего не заказывал.
      И она вновь прибавила скорость. Но проезжая мимо дома Зверева, Донсков заметил, как на улицу выскочил рыжий здоровяк и бросился к чёрному «Мерседесу» почти квадратной формы.
     -     Чёрт, опять Васька будет мне голову морочить,
             - прошептала Мария Анатольевна.
       И точно: не проехали и пол километра, как их
       обогнал этот внедорожник и развернулся
       прямо перед носом «Нивы».                Лохматый «рыжик» выскочил из джипа и быстрым шагом подошёл к остановившейся машине.      
     -     Гоняешь, Машка, как Шумахер. Вот скажу
            зятю отца, и он вякнет своему брату, как ты
            быстро ездишь. Вот тот и оштрафует тебя.
     -     Да пошёл ты… Сам под сто шестьдесят
            ездишь. Смотри, собьёшь кого и посадят тебя.
     -     Не посадят - участковый наш человек. А это
            кто? - заглянул в «Ниву» он.
     -     Племянник Колкутиных. Приехал их
            проведать, да теперь вот задержится месяца на
            два.
     -     С какого хрена? – оскалился Васька.
     -     Да дядя Толя ногу косой порезал, а Александр
            Петрович - доктор. Вот теперь и выхаживает
            его.
     -     Здрасьте, вам, - сунул глубже голову в машину
            Зверев.
     -     И вам не болеть, - хмуро ответил Донсков, -
            Если что случится или кто заболеет, звоните. Я
            всегда помогу.
     -     Да мы не болеем, - заржал здоровяк, - У нас
            лекарство хорошее есть.
     -     И какое? – зная ответ, спросил Александр.
     -     Да самогон. Он у нас ядрёный и на еловых
            шишках настоян. Заходи попробовать, лепила.
     -      Зайду, если надо, - с презрением посмотрел на
            него доктор.
     -     Заходи, заходи. Только бабу мою не трогай.
     -     Это кого же? – с железными нотками в голосе
            произнёс Александр Петрович.
     -     Которая рядом с тобой сидит, - заржал парень.
     -     Рядом сидит женщина, а не баба и селянам
            она приносит пользу.
     -     А тебе приносит? – усмехнулся Васька.
      И тут Мария Антоновна не выдержала.
     -     Ладно, хватит, Васька, трепаться. Иди лучше в
            огороде матери помоги.
     -     Там молодые сёстры есть для этого - Знаешь
            ведь сама.
     -     Тогда дай проехать - мы к Анатолию
            Ивановичу спешим на перевязку.
     -     Да спеши, спеши. А тебя лепила тоже, гм,
            лечит?
     -     Да заткнись ты, спец по фене, - рявкнула на
            него Мария, - Александр Петрович на зоне не
            сидел и блатных не лечил. Освободи дорогу!
     -     Да пожалуйста! Иду, иду, - вынул голову из
            салона машины Васька, - Но ты, док, учти -
            Машка моей будет.
     -      Молодых девок ищи, бабник, - громко
            газанула женщина и «Нива» рванула вперёд,
            чуть не зацепив передний бампер джипа.
     -     Эй, эй, поосторожней, - махнул ей рукой
            верзила, - И ночью не гуляй одна - медведи
            бродят по деревням.
      Но остальную белиберду они не услышали - женщина сразу разогнала отечественный джип до ста.
      Через полчаса были у дома родственников Александра, и он сразу стал заниматься раной дяди, а Маша пошла, помогать Лиде, кормить живность, и, конечно, рассказала всё ей, что произошло.
     -     Зверев - младший настоящий дурак, поэтому
           ты с Александром…это, ну в смысле, не очень.
     -     Знаю сама, - нахмурилась социальный
            работник, - И мне не двадцать и Васька не
            жених мне. А если будет хулиганить, я
            ему задницу всю разукрашу синяками.
     -     Ты что, Маш, говоришь? – испуганно
            посмотрела на неё Лидия Артёмовна.
     -     А что слышала, подруга. Мне от мужа достался 
            травматический пистолет и я им умею
            пользоваться. И хватит об этом, Лид, мне и так
            Васька все мозги уже запудрил, подонок. Сам
            на пятнадцать лет младше меня, а всё туда же.
            Пошли лучше корову загоним.
     -     Ладно, но вы всё равно поосторожней с ним, -
            покачала головой Лидия Артёмовна.
     -     Да уж не дети. Да и Саша не пацан - мышцы у
            него крепкие. Я в смысле… в общем я это
            почувствовала, - покраснела женщина.
      А в это время Донсков тоже качал недовольно головой - рана дяди не нравилась ему.
     -     Гноится, зараза, - прошептал он себе под нос, -
            Надо бы её капитально почистить.
     -     Всё делай сам, Сашок, - услышал последние
            слова его дядя, - Я другим не дамся.
     -     Я понял. И антибиотиков побольше надо
            вводить, - как бы, не чамечая его, сказал
            доктор.
       Анатолий Иванович тяжело вздохнул.
     -     Делай, что надо - я всё вытерплю. Кстати, я тут
            перед твоим приездом шатался по посадкам и
            наткнулся на старый обрез от двустволки –
            какие-то пацаны нашли его в лесу, поиграли да
            бросили. Здесь знаешь, какие бои были здесь!
            Вот так! А я её отремонтировал, почистил и
            смазал как надо. Так что ты, если будешь опять
            ночевать у Машки, бери его с собой - этот
            придурок, Зверев будет теперь постоянно
            следить за вами, точно. Я тут рано утром опять
            проковылял по той левой дороге и понял, что
            никакого настоящего медведя не проходило.
            Это он, Васька, нацепил шкуру убитого
            хозяина тайги и лазит вокруг домов селян,
            пугая, а, может, вас с Машей высматривал,
            кто, где и с кем спит. Понял меня, Саш?
     -     Не дурак, - махнул рукой племянник и стал
            набирать в шприц двойную дозу антибиотика.
     -     А если хочешь, я у этого соседа, что живёт
           через дорогу, всё же попрошу на время его
            «ушастенький». Мы и на озерцо смотаем,
            рыбку половить, да и ты, если захочешь, сам
            теперь сможешь ездить к Машке. Права на
            вождение - то есть?
     -     Есть. Ладно, я подумаю, - почесал затылок
            доктор, - Но давай, подождём пару дней -
            посмотрим, что этот рыжий ненормальный
            будет вытворять дальше. Так, сейчас я
            обезболю, а ты грамм двести ещё прими, чтобы
            меньше чувствовать, и я рану твою очищу от
            гниющих тканей. Лады?
     -     Как скажешь, племянничек, - кивнул головой
            Анатолий Иванович, улыбнулся и полез под
            свой диван за водкой.
    И в этот вечер социальный работник поехала домой одна - у неё тоже появился свой план действий.
                Неприятности
      Этот день начался с крика тётки:
     -     Эй, Толька, двоих цыплят сейчас вот не
            досчитала…
     -     А вечером были?
     -     Да, я по утрам всегда провожу свою
            «ревизию».
     -     А ты их вчера на улицу выпускала?
     -     Да, но я от них не отходила ни на шаг и в небе
            никого не видела.
     -     Странно, - высморкался в кулак муж, -
            Неужели лисы действительно уже шалят?
     -     В прошлом году они поздно осенью
            приходили.
     -     Да, точно. Пойду как я пройдусь вокруг
            участка, посмотрю ихние следы.
     -     А нога?
     -     Да я с палкой и медленно.
     -     Ну, иди. Да, возьми с собой Сашу - пусть
            привыкает к деревенским заботам, -
            подмигнула мужу Лидия Артёмовна, подумав,
            что у племянника, может быть, всё сладится с
            Машей и он останется у неё жить, послав к
            чёрту дуру- жену, её дочь и Москву.
     -     Ага. Эй, Сашок, пошли прогуляемся, да и глаза
            твои лучше видят в очках - мои только для
            чтения газет, - предложил он Донскому.
     -     Ну, конечно. Ружьё будешь брать?
     -     Пока нет. Ладно, пошли.
     -     Сейчас переоденусь.
     -     Давай, давай, а то жара уже спадает и по ночам
            прохладнее - осень уже даёт о себе знать.
      Александр Петрович заскочил в дом и натянул старенькие «треники», подумав, что необходимо бы новый спортивный костюм купить, а то при Маше стыдно в таких ходить. Вот сосед обещал завтра дать «Запорожец» и надо с утра прокатиться в Солнцево вместе с дядей и посмотреть в аптеках заживляющие мази, а потом по пути назад заглянуть на озерцо. Да, точно, Маша обещала позвонить, если они в выходные поедут в Белгород к родителям и дочери.
     И она вечером действительно позвонила.
     -     Ты за мной не приезжай – я сам приеду, -
            объяснил ситуацию доктор.
     -     Как это? – удивилась Мария Анатольевна.
     -     Да вот дядька договорился с ближайшим
            напротив соседом, что он даст на время
            запорожский «феномен».
     -     В смысле? – заинтересованно спросила
            женщина.
     -     Да ушастый «ЗАЗ» у него без толку стоит, а
            машина должна тоже двигаться, как человек –
            застоя не будет в трансмиссиях. Да и в
            Солнцево мне надо заглянуть, купить мазь для
            Анатолия, а по пути назад мы заскочим на
            озерцо.
     -     Знаю, оно по дороге. А что, там рыба есть?
     -     Так осень наступает, еды у них уменьшается
            и должен быть хороший клёв.
       Социальный работник рассмеялась.
     -     Давайте, давайте, ловите побольше - уху
            сварите.
     -     И мы так тоже настроились на рыбный суп.
     -     Ладно, Сашуль, приезжай.               
        О-о-о, - подумал он, - вот и ласковое моё имя
      огласила…
      И сердце его дрогнуло - давно он не слышал, чтобы так его жена называла, и глубокий радостный вздох вырвался из его груди.
     -     Ты чего это, доктор? – испуганно спросила
            женщина.
     -     А вот подумай, Машенька, может-быть и
            догадаешься.
     -     Да я уже всё поняла, - радостно произнесла
            та, - Спасибо Богу и твоим родственникам,
            что они нас с тобой познакомили.
     -     Дай им, Господи, здоровья! – тут же вырвалось
            у Донскова и он перекрестился, - Так к каким
            мне приезжать, милая моя?
     -     Чем раньше, тем лучше. А поедем мы к моим к
            обеду.
     -     Отлично. До встречи!
     -     И тебе удачи, дорогой мой! – опять ласково
            произнесла она и отключила мобильный
            телефон.
     -     Вы куда, мужички? – поинтересовалась Лидия
            Артёмовна, когда они с Анатолием пригнали 
            машину.
     -     Саше в магазин надо - приодеться решил, а
            потом тряхнём молодостью, то есть,
            попробуем рыбку половить в Лавровом озерце,
            а лисьи следы посмотрим после, когда
            вернёмся.
     -     Тогда удачи вам! – перекрестила их женщина.
      Но как только они тронулись, Анатолий нахлобучил на голову племянника соломенную шляпу.
     -     Ты чего, дядь? – удивился Александр   
            Петрович.
     -     Это для маскировки от всяких говнюков, -
            хохотнул тот, - Сосед дал, так как все
            деревенские знают эту шляпу, и кто её носит, а
            мой головной убор вот.
     И он натянул на свою наполовину лысую голову всё ту же не совсем чистую бейсболку.
     -     Так -то лучше будет, - констатировал он и
            похлопал племяша по плечу.
      И день удался: доктор нашёл в спортивном магазине приличный костюм, очень похожий на импортный «Адидас» серебристого цвета и лёгкие бело-синие кроссовки. Купил он и мазь для дяди, а также глюкометр для определения сахара в крови - диабет не любит заживлять раны, а при правильном его лечении, то есть грамотной дозе инсулина, процесс регенерации тканей убыстряется.
      Назад ехали под мелким дождичком и внимательным взглядом Васьки Зверева, подбежавшим к дороге, чтобы рассмотреть, кто это едет на «запоре». Но Анатолий предварительно нацепил солнцезащитные очки, а его племяш глубже натянул шляпу и сунул в рот папиросу, которую ему дал тот. В общем, по недовольному взгляду рыжего он их не узнал, да и цвет машины из-за дождя и пыли был грязно-серым, а Зверев-младший видел «запорожец» соседа Колкутиных только в хорошую погоду. А минут через тридцать они уже расположились у небольшого водоёма.
     -     Слушая, Толь, а почему озерцо так назвали?
     -     Да вот кто-то когда-то посадил у бережка
            лавровый лист - земля здесь хорошая, вот
            поэтому так и кличут его.
     -     Понятно.               
     Закинули удочки, расселись на складные стульчики и через двадцать минут рыбка буквально бешено заклевала. Карпами и окуньками набили полным садок уже через полтора часа и Лидия Артёмовна, обрадовавшись такому изобилию, сварила «двойную» уху в большой кастрюле, разлив её потом в две поменьше, одна из которых был новой с цветными рисунками.
     -     Эту возьмёшь завтра с собой и угостишь
            Машиных родителей и дочь - уха сегодня
            удалась на славу! Да, дед?
     -     Не знаю, - хмуро ответил Анатолий, ожидая от
           жены родных «Божьих слёзок», то есть водки -
           свой загашник он весь использовал вчера, как
           обезболивающее до и после процедуры.
      Но жена сделала вид, что не понимает, почему
муж так загрустил и спас ситуацию их племянник, запасшийся двумя бутылками водки в соседнем с аптекой магазине, где покупал снадобье для дядиной ноги. В общем, наконец, все были довольны и после обеда с охоткой улеглись спать под во всю разыгравшуюся к этому времени грозу, забыв загнать живность на своё место. А когда дождь закончился, Лидия Артёмовна с неудовольствием обнаружила, что трёх взрослых кур нет.
     -     Это не коршуны - они во время грозы не
           летают. Лиса, может быть, но Полкан же ни
            разу не гавкнул, - доложил Анатолий
           Иванович.
     -     Да он тоже спал в своей будке - под дождём
            никто не любит шляться, - сердито произнесла
            хозяйка.
     -     Ладно, пойду, пройдусь – может чего и увижу.
            Саш, ты со мной?
     -     Ага, - вскочил с кровати Донсков и быстро
            оделся, натянув свои старые тренировочные
            штаны с рубашкой и дряхлые дядины сапоги –
            гроза размыла обе дорожки вовсю.
     Прошлись, присмотрелись и Александр сказал, указывая пальцем на примятую траву.
     -     Смотри сюда, дядь.
     -     Да вижу, вижу, - кивнул головой тот, - От
            велосипеда протектор и от очень хорошего и
           дорогого, то есть широкий и глубокий. Давай
            ка дойдём до асфальта.
     -     Пошли.
      Но у проезжей части след терялся.
     -     Я думаю, что визитёр приехал на машине,
            привезя с собой велик, то есть он
            проживает не близко от вашей деревни, -
            предположил доктор, - Он не хотел, чтобы мы
            услышали работу мотора, да и с
            выключенными фарами ехать стрёмно.
     -     Согласен, - кивнул головой Анатолий
            Иванович.
     -     И зачем он приезжал? Тем более в грозу…
     -     А не он ли кур наших хапнул? – вдруг
            недовольно крякнул дядя, - Мы же их не
            успели загнать во двор.
     -     Всё может быть, - кивнул теперь головой
            племянник, - Возможно, что эту подлянку
            сделал Васька Зверев - больше некому.
     -     Чёртов бабник! – выругался смачно хозяин
            дома, - Но надо всё же твою версию проверить.
     -     А как? – удивился Александр Петрович.
     -     А понаблюдать за ним денёк. Напротив их
            дома живёт мой старый приятель - в армии
            раньше служили вместе, вот я и посижу у него.
            Отец у него бывший моряк и бинокль в семье
            точно есть.
     -     Правильно, дядь, а я тебя к нему привезу, а
            вечером заберу.
     -     Договорились, док, - пожал Александру
           Петровичу руку родственник, - Как только
           будет хороший день, так и поедем.
      Солнечное и тёплое утро наступило через два дня.
После завтрака Анатолий Иванович подошёл к племяннику и шепнул на ухо:
     -     Ну, что, поедем к «зверям»?
     -     Чего шепчетесь? – сразу заскрипела на них
            хозяйка, - Куда собрались?
     -     Да у меня бритвенные лезвия закончились, -
            сразу сообразил, что сказать, Донсков, -
            Смотаемся быстренько в Солнцево и к обеду
            вернёмся.
     -     Ладно, шлындайте, заговорщики, но чтоб к
            часу дня были.
     -     Есть, начальник! – состроив идиотскую рожу,
            проговорил её муж и отдал честь, нацепив на
            голову всё ту же грязную бейсболку.
     -     Лидочка Артёмовна, что тебе купить? –
            ласково «промурлыкал» племянник.
     -     Хлеба хорошего мягкого и майонеза - буду
            салат делать из всего.
     -     Хорошо. А ещё что?
     -     Тапки для дома, а то мои уже с дырками.
     -     Обязательно. Больше ничего?
      И его тётя улыбнулась.
     -     Мороженого хочется, но вы же его не довезёте
            - успеет растаять.
     -     А я возьму свой термос, - предложил Анатолий
           Иванович, - Он армейский, то есть величиной с
            кастрюлю и наберём пломбира для всех.
            Правда, Саш?
     -     Ага. Я с удовольствием его бы полизал.
     -     Ладно, поезжайте, - хмуро пробурчала Лидия
            Артёмовна, - Но ты, племяш, очень не гони –
            полиция не милиция и штрафа берёт сейчас
            побольше и всё в свой карман.
     -     Хорошо, я не более семидесяти километров в
            час поеду.
     -     А быстрей это старьё, наверное, не ездит, -
            вмешался дядя Донскова, - Так что жди нас,
            жена, к часу с небольшим.
     -     Опять пива нажрёшься, муженёк? Ты, Сашок,
            посмотри за ним, а то он в пиво водки
            добавляет.
     -     Не добавит - я прослежу, - серьёзно проговорил
           тот.
       Анатолий Иванович недовольно закряхтел и приказным тоном проговорил:
     -     Ну, всё, хватит рассуждать, поехали.
     -     «Мобильник» не забыл? – зашептал теперь
            племянник, оглянувшись на женщину, но та 
            уже ушла на кухню, мыть посуду.
     -     Нет.
     -     Тогда в путь.
      Доктор выгнал «Запорожец» за ворота и его тётка, выскочившая всё же из дома, помахала им рукой и закрыла ворота на щеколду.               
      Выехали на дорогу и Александр вдавил педаль газа в пол, но дядя оказался прав - «горбатый» выжал из себя только шестьдесят пять и до Яковлевки они тащились минут двадцать.
     -     Ты меня здесь высади, - попросил Анатолий
            Иванович, когда они только въехали в
            деревню, - Я пойду огородами, а то кто-нибудь
            из Зверевых увидит и сразу доложит Ваське, а
            он у них как цепной пёс - сразу бросается
            смотреть, кто по деревне шастает.
     -     Есть, командир!
     Дядька вылез из машины и поковылял в сторону посадок, являвшихся границей огородов селян, а Александр Петрович «рванул» по дороге дальше и ещё через столько же минут был в Солнцево, поставив машину на стоянке у вокзальчика.
     Он и вправду приобрёл себе лезвия в «Универмаге», а заодно светло-серый костюм, полосатый чёрно-белый галстук и кремовую рубашку с короткими рукавами –не мог же он ехать к родным Маши в хоть и новом, но всё же спортивном костюме. Потом выполнил заказ Лидии Артёмовны. И всё это пешком, так как захотел прогуляться по маленькому городку. Вот только мороженого нигде не нашёл. А спросив о нём у прохожей женщины, узнал, что его продают на железнодорожной платформе, где и приобрёл целых шесть пачек пломбира, положив его в термос, который был похож на скороварку. С ним он дошёл и до рынка, где с удовольствием купил разливного пива аж две двухлитровой пластиковой бутылки и тут же запиликал «сотовый» дядьки.
     -     Ну, что? – спросил Донсков.
     -     Я всё, а ты?
     -     Я тоже уже отоварился и даже купил пива.
     -     Молодец! А чекушку?
     -     А надо?
     -     Партизану - разведчику всегда надо после
            удачного выполнения задания, - хохотнул
            дядя.
     -     И что ты узнал?
     -     А потом, когда глотнём сорокаградусной. Иди,
           покупай её, племяш, а я также огородами
            выйду за околицу и пройдусь метров двести по
            посадкам - дюже день сегодня хороший.
     -     О, кей! Ну, я побежал за водкой.
     -     Огурчиков бы солёных на закусь… - тяжко
            вздохнул Анатолий Иванович, намекая на
            хорошую закуску.
     -     Ладно, сбегаю опять на рынок. Жди.
      И через час они уже расположились в поле недалеко от дома на тех же раскладных стульчиках, на которых сидели у озерца. У запасливого владельца машины в «бардачке» оказались и пластмассовые стаканчики, куда и забулькала «Беленькая».
      После второй Донсков не выдержал.
     -     Ну, дядя, колись, что узнал.
     -     Ладно, слушай. Мой товарищ, слава Богу, был
            дома и бинокль он не выкинул на помойку -
            сам иногда наблюдал за этой бандитской
            «халупой» и такого по на рассказал, что…
     -     Толь, ладно, не тяни кота за яйца. Видел
            велосипед?
     -     Да.
     -     Тот?
     -     Похоже... Резина широкая и велик мощный с
            переключением скоростей.
     -     А отпечаток протектора!
     -     А вот чёткого его я не увидел. Нет, точно он и
           Васька с ним возился, подкачивал колёса.
           Так что он и есть тот говнюк, который шлялся
            вокруг нашего дома в медвежьей шкуре и
            крадёт наших цыплят и кур. Гадом буду!
     -     Понятно. Значит надо быть повнимательней и
           давай я днём буду сидеть у выгона пернатых и
           коз. Там стоит недалеко раскидистая берёза и я
           вынесу раскладушку и буду следить за
           ситуацией. Ага?
     -     А давай! Но ты же заснёшь…
     -     А я рядом привяжу Полкана, вот он и будет у
            меня вместо сигнализации.
     -     Тогда пойдёт. Ну, наливай по последней и
           запьём пивком - нам уже пора идти на обед.
            Час пятнадцать на моих.
     -     Только дышим аккуратно в сторонку и
            неглубоко, чтобы твоя начальница не учуяла
            запаха алкоголя, - скомандовал Александр.
     -     Да он ещё не всосался. Всё, поехали.
      Триста метров, и они у ворот. Анатолий Иванович пошёл открывать, а Донсков медленно (спиртное уже ударило в голову) заехал во двор и осторожно поставил машину у летней кухни, сразу же вспомнив ласки Марии и так горестно и тяжело вздохнул, что дядя услышал и усмехнулся:
     -     Ты чего?
     -     А вспомнил, как мы с Машей…
     -     Понятно. Позавидуешь! Я вот уже не помню,
            где, что и как.
      Доктор осуждающе посмотрел на него.
     -     Употреблял, наверное, много.
     -     Не без этого, племяш. И возраст тоже ведь
            сказывается.
     -     Возраст не всегда причём, - наставительно
            произнёс Донсков, - У меня вот есть товарищ
            так ему семьдесят девять, а подружка на
            тридцать лет моложе, и они оба довольны
            всем.
     -     Счастливые! - тяжело вздохнул Анатолий
           Иванович, усаживаясь на скамеечку и добавляя,
            - А с Васькой надо разобраться.
     -     В смысле?
     -     Наказать его как-нибудь.
     -     А хуже не будет? – трезво рассудил Александр.
     -     А мы это сделаем тонко.
     -     В смысле?
      Дядя усмехнулся.
     -     У меня есть штук пять капканов, вот и
            расставим их на левой дорожке. Может быть,
            это и отобьёт у него желание приезжать и
            красть наших кур.
     -     Но он же ногу может повредить! – воскликнул
            племянник.
     -     А вот ты его и полечишь.
      И Донсков задумался: а почему бы и нет? Так он попадёт в дом Зверевых и почувствует настрой большой семьи. Может быть, остальные родственники думают головой, а не другим местом.
     -     Ладно, Анатолий Иванович, попробуем разок.
            Авось этот урок будет Ваське на пользу, то
            есть перестанет дурачиться у нашего дома и
            дома Маши, и не будет таскать ваших
            пернатых.
     -     Ага.
      На том и порешили.
     -     Но надо, чтобы в ту ночь Мария ночевала у нас
            - приманкой будет для бабника, - закончил
            беседу муж Лидии Артёмовны.
     -     Да, ты прав, - кивнул головой племянник, - Он
            думает не головой, а головкой.
      И тут собеседник расхохотался, да так, что громко пустил кишечные газы. И Александр Петрович не выдержал - заржал, как молодой конь, держась за живот. Потом поговорили о жаре этим летом, скотине и о бабах, а потом пошли отдыхать до шести вечера.
      Проснувшись, Донсков помог тётке и её мужу загнать на место кур, уток и их потомство, привести козу, а под конец, когда стало темнеть, они вдвоём разложили на левой дорожке, по которой редко кто ездил, капканы и пошли спать. Но перед этим у Александра Петровича зазвонил «сотовый» и нежный голос Маши сказал:
     -     Всё, Сашуль, в эту субботу едем на обед к
            моим.
     -     А дочка будет?
     -     А как же! И не одна, а с воздыхателем - чую,
            что у них заваривается серьёзная «каша».
     -     Неужели свадьба?
     -     Ага.
     -     Ну, слава Богу, пора.
     -     И я так думаю. Ладно, я приеду к тебе часов в
            двенадцать.
     -     Нет, я сам приеду к твоему «особняку», -
            хохотнул Донсков.
     -     Да уж лучше к «дворцу», - рассмеялась
           женщина, - а чего ты не хочешь, чтобы я
            заезжала за тобой?
     -     Есть у дядьки мыслишка на счёт Васьки
            Зверева, то есть, пора ему преподать урок.
     -     Ладно, завтра расскажешь.
     -     Да мы уже приступили, - начал Александр, но
           телефон вдруг отключился, а перезванивать он
           не стал - Лидия Артёмовна позвала ужинать.
                Разные знакомства

      Александр Петрович приехал к Маше ровно в полдень и был сражён её одеянием - белым платьем чуть ниже колен и красным бантом на шее. Сверху же была накинута безрукавка коричневого цвета из тонкой кожи. Сам же Донсков надел новый костюм, а под пиджак ту кремовую рубашку (про галстук он даже не подумал, так как день был вполне ещё тёплым), которая, даже сняв пиджак, очень подходила к серым брюкам.
     -     Машуль, ты выглядишь просто великолепно! -
            не преминул он сделать ей комплемент.
     -     Ты тоже, - улыбнулась она, - Ладно, поехали к
            моим на «ЗАЗе», а назад к твоим на обеих
            машинах.
     -     А это обязательно! – подмигнул он женщине, -
           Васька будет следить за дорогой, не
           сомневаясь, что уж в выходной день ты точно
           поедешь к моим родственникам, и чтобы
           повидаться со мной. И нагрянет, когда стемнеет
           и, надеюсь, попадёт в наш сюрприз.
     -     И какой вы с Анатолием Ивановичем 
           придумали? – заинтересованно посмотрела на
           доктора социальный работник.
     -     Да решили разбросать капканы по той дорожке,
            по которой он приезжал на велосипеде.
     -     Так он же ногу повредит! - охнула женщина.
     -     Да дядька сказал, пружины старые и капканы
            сдавят голеностоп не сильно.
     -     Ну, смотрите, а то, если травма будет
            серьёзной, то его отец может и в суд подать на
            вас - брат его зятя же полицейский!
     -     Да не бойся, Машенька, Бог нам поможет не
            сделать этого придурка инвалидом.
     -     Ну, как знаете, - покачала головой женщина, -
           Но надо быть ко всему готовыми. Ладно,
           заводи соседскую «керосинку» и в путь.
     -     Эта «керосинка» может фору дать твоей
            «Ниве» - сосед очень хорошо отрегулировал 
            вчера двигатель и на старте «ушастый» точно
            опередит любую машину.
      Маша ничего в ответ не сказала, но было видно, что чуть обиделась за свой отечественный джип.
      А Донсков тут же решил показать «Запорожец» в деле и так рванул, что голова женщины здорово откинулась назад, вызвав у неё от неожиданности хруст шейных позвонков - не девушка уже и остеохондроз начинает напоминать о себе. Но она опять промолчала, хотя и показала Александру Петровичу сжатый сильно свой правый кулачок, который тут же был со словом «извини» поцелован доктором, а затем, широко улыбнувшись, он выжал акселератор до конца и так и мчался всю дорогу до Солнцева, а там уж успокоился и стал ехать медленней, учитывая возможную встречу с полицейской машиной на трассе. Но ровно в час они уже остановились на окраине Белгорода, где красовался довольно большой двухэтажный дом из белого кирпича с красивой верандой и двумя балконами. Но сплошного забора, как у тёти с дядей вокруг дома не было, зато стояла вылитая из чугуна двухметровая с узорами ограда, несколько напомнившая Донскому такое же, но более высокое сооружение вокруг Девичьего монастыря в столице.
      И только он затормозил, как ворота раскрылись и им навстречу кинулись пожилые женщина с мужчиной, а также высокая и очень симпатичная блондинка, тащившая за собой привлекательного мужчину лет сорока в синем джинсовом костюме.
     -     Вот это фраер! – подумал доктор, широко и
            по-доброму улыбаясь.
     -     Ну, мои дорогие, знакомьтесь! – объявила
           Маша, - Это мой новый товарищ и он доктор-
           травматолог Александр Петрович Донсков, а
            это мои, Саш, родители: Анастасия Павловна и
           Антон Захарович, дочь Олеся и…               
     -     И её большой друг, - перебил с обаятельной
           улыбкой Марию высокий и крепкий мужчина, -
           Глеб Юрьевич Баскаков, директор школы, где
           работает доченька.
      Донсков пожал обоим мужчинам руки (у ухажёра
Машиной дочери рукопожатие было намного крепче, конечно, чем у её отца и Александр понял, что тот явно «дружит» со спортом, что в действительности и оказалось.
      Потом пошла обычная светская «каша» - разговор мужчин на разную тематику, международные новости и крепкую руку Президента, создавшего в стране новейшую и сильную армию. Женщины же ушли на веранду, накрывать большой стол, за который все сели через полчаса, вкушать различные салаты, харчо и шашлык, запивая всё это прекрасными винами, коньяком и виски, что крайне удивило Донского, привыкшего к уже скромному застолью в Москве, перенятому у Запада.   
     -     А не потанцевать ли нам? – вдруг вскочил из-за
            стола отец Маши.
     -     А и правда? - улыбнулась Анастасия Павловна,
            - Тащи, Антоша, музыку!
      И через пять минут по музыкальному центру зазвучали песни Анны Герман, Софии Ротару и Аллы Пугачёвой, а потом и популярные шансонье и до семи вечера музыка, танцы и анекдоты на ходу развлекали всех и было очень весело. А потом выпили чаю с тортом, и доктор вопросительно посмотрел на Марию Антоновну.
     -     А не пора ли нам, Машенька? Ведь мои уже
            скучают без тебя.
     -     А как же ты сядешь за руль? Ты же принимал
            спиртное с нами!
     -     Да я только рюмку коньяка выпил. Спроси у
            своего папы.
     -     И это точно, - рассмеялся Антон Захарович, -
            За него старались мы с Глебом Юрьевичем.
            Правда?
     -     Совершенно справедливо, - разложил ещё по
            кусочку торта по тарелочкам директор школы,
            - и нам ещё рано уходить. Правда, Олеся?
     -     А вы - то, может быть, останетесь? - ласково
            спросила мать Маши, - Мест же у нас много…
     -     Обязательно! – ответил за влюблённую пару
            Антон Захарович, - А завтра утром вместе и
            пойдёте в школу.
       И тут Баскаков застеснялся.
     -     А пересуды пойдут? У нас учителя в основном
           женщины и через полчаса вся школа будет
           балаболить…
     -     Ну и что? – поднялась с места дочь социальной
            работницы, - Все и так знают, что мы с тобой
            дружим и…
     -     И что? – посерьёзнела её бабушка, - Может
            быть, внучка, как в пословице, в смысле, сколь
            верёвочки не виться…
     -     Всё равно покупать корытце, - закончил фразу
            за жену Антон Захарович, - Так, Глеб
            Юрьевич?
     -     Так - то оно так, но вот Олеська не хочет
            выходить за меня замуж, - сделал скорбное
            выражение лица директор школы.
      И тут девушка показала ему кулак.
     -     Обогнал ты меня, Глебушка, обогнал.
     -     И в чём? – вмешался в разговор Донсков, -
            Судя по вашей стройной фигуре вы запросто
            перегоните своего друга - он же ну прямо 
            как Поддубный! Или я ошибаюсь, Глеб
            Юрьевич?
     -     Нет, не ошиблись доктор. Я действительно
            занимался тяжёлой атлетикой ещё в армии, да
            и после неё, учась в пединституте имени
            Крупской в столице. И у меня в десантных
            войсках был наставник - подполковник с
            которым я сдружился. Во человек! – показал
            большой палец Баскаков, - И любил его не
            только я, и называли его мы все Батяней.
            Говорили потом, что за то, что он мотался по
            всей стране, ему присвоили полковника и дали
            квартиру в Москве и… след его пропал. Ну, а
            теперь вещай, моя красавица!
      И тут девушка зарделась как алая роза.
    -      Да, мои дорогие, да, мама, да, бабушка и
           дедушка и Александр Петрович, мы
           послезавтра идём в ЗАГС, подавать заявление,
           а свадьбу планируем на седьмое ноября - пусть
            весь город, якобы, «отмечает» наше
            бракосочетание!
     -     Обязательно! – прошептала Анастасия
            Павловна и вытерла набежавшую слезу
            платочком и хитро посмотрела на  Донскова –
            Всё нужно делать вовремя. Правда, Машенька?
     Теперь покраснела и её дочь и, улыбнувшись, махнула рукой доктору.
     -     Время покажет! Да, Сашуль? Ой, нам
            действительно пора отчаливать - Лидия
            Артёмовна, небось, уже напекла блинов и
            открыла банки с вареньем. Всё, мои дорогие,
            мы поехали. И спасибо всем за замечательную
            встречу.
     -     Тогда с Богом! – перекрестила их Анастасия
           Павловна и добавила, - И вы, доктор, не
           спешите - вечером быстро темнеет, а
           освещение на Солнцевских дорогах слабое.
     -     Зато они сами без ямок и мусора, - взял за руку
           Машу Донсков и потянул к воротам.
     И все двинулись их провожать, не предполагая, что это последний спокойный вечер для всех них.
                Х
      Мимо дома Зверевых они промчались на максимальной скорости, но внимательно следивший за дорогой и окрестностями Александр Петрович всё же заметил, что Василий сидит у ворот дома и ковыряется в велосипеде при свете фонаря, висящего над калиткой.
     -     Интересно, а он заметил нас? - вроде бы, сам у
            себя тихо спросил он, но Мария Антоновна его
            услышала.
     -     Заметил, заметил, - буркнула она, не ослабляя
            давления ноги на акселератор «Нивы» - они
            решили оставить «ночевать» «ЗАЗ» у неё.
     -     Значит, будем его ждать, - неопределённо
           произнёс доктор, - Надеюсь, что Анатолий уже
           проверял капканы.
      Женщина недовольно заелозила по сиденью.
     -     Не нравится мне всё это. Чует моё сердце, что
            быть беде.
     -     Да ладно тебе Маш, - погладил её по плечу
            Александр, - Я же сказал, что, дядька за долгие
            годы охоты ослабил пружины на них, и они
            вообще старого образца.
     -     Всё равно мне как-то тревожно. Отец Васьки
            уж очень вредный и жестокий. Вон сосед его
            случайно задавил одну ихнюю утку, так он с
            него потребовал пять.
     -     У-у-у, зараза! – вырвалось у Донского.
     -     И не говори. А тут сынок, да ещё полный
            придурок.
     -     Ладно, Машенька, не трави душу. Вон смотри,
           Лида и Толик уже ворота открывают.
      И действительно, фонарь над въездом во двор уже горел (на часах то девять вечера уже) и родственники, как часовые, стояли по стойке смирно, помахивая им руками.
      Мария осторожно въехала во двор и припарковала    
«Ниву» у летней кухни.
     -     Поздновато вы, поздновато! – заворчала Лидия
           Артёмовна, подходя к машине.
      А Анатолий Иванович уже нашёптывал племяннику на ухо, открыв дверь машины с его стороны.
     -     Поставил все, Саш, лишь бы приехал этот
            ненормальный.
      Донсков натужено высморкался.
     -     Да вот Маша волнуется, что Васька может
            поранить сильно ногу, - тихо произнёс доктор,
            вылезая из «Нивы».
     -     Да ничего не будет, племяш, пружины на ладан
            дышат.
     -     Ну, ладно. У тебя что-либо есть в загашнике?
     -     А как же! Я вчера утром к хозяину «ЗАЗа»
            ходил, отрегулировать зажигание, так он мне
            налил пол литра домашнего, сам знаешь, чего,
     -      обрадованно, что не один будет пить,
            прошептал Анатолий Иванович и добавил
            громко, - Лидка, ставь чайник, а мы с Сашком
            передвинем стол в зале на середину и
            приставим кресла.
     -     Уже кипит, - буркнула жена, - И блины готовы,
            и варенье достала. Маша, пошли душ примем –
            день то достаточно ещё жарким был и вода в
            бочке ещё тёплая. Толик вон дверцу навесил
            там, чтобы не задувало прохладный воздух.
     -     С удовольствием, - потянулась женщина,
           доставая сумку со своими вещами и остатками
           торта.
      И пока они мылись, мужчины распили самогон, который оказался настоянным на чёрной смородине и не очень крепким, а потом быстро привели большую комнату в порядок.
      Посидели полтора часа, смотря телевизор и с удовольствием поглощая тонкие и чуть хрустящие блинчики с клубничным вареньем, а потом и остатки привезенного торта. В общем, в одиннадцать пошли все спать - Лидия Артёмовна и Анатолий Иванович по своим комнатам, а доктор и Мария в летнюю кухню, которая ещё не остыла. Да они и не замёрзли, не смотря на первый мелкий и редкий снежок и некоторое понижение температуры - разгорячённые тела сомкнулись в единое целое уж через пять минут ласк…
      Полкан залаял в час ночи, а потом вдруг замолчал. Донсков пошёл в дом и тронул дядьку за плечо.
     -     Слышь, Анатолий, кобель что-то быстро затих.
     -     Да лиса, наверное, пробежала и тут же
            смылась, - не открывая глаз пробурчал тот, - В
            конуре он, в конуре.
     -     Нет, я присмотрелся, а цепь пустая.
     -     Ну, значит я ему дал волю. Там он, там, где-
            нибудь во дворе.
     -     Да пойдём посмотрим всё же!
     -     Вот неугомонный, твою налево. Ладно, щас
           утеплюсь и выйду.
      Но Александр Петрович не стал ждать, а накинув на плечи старое пальто дяди, вернулся во двор и подошёл к конуре.
     -     Полкан, полкан, ты где?
      Но никакого шевеления и ворчания он не услышал и его сердце забилось чаще. Господи, права, наверное, была Мария - что-то будет не так. И тут невдалеке послышался отборный мат и крики. Выбежал из дома и Анатолий в драном тулупе. Вместе они открыли калитку и мощный луч света от фонарика запрыгал по уже жёлто - белой от нежного первого снежка  пожухлой траве.
     -     Полкан, Полкан, иди ко мне, - громко
            прокричал дядька, но никакого скуления или
            лая они не услышали, а матерные слова
            невдалеке стали ещё громче, а потом мужской
            голос заорал:
     -     Толька, твою мать, ты что ли капканы
            разбросал?
      Тот направил луч в сторону крутого сквернословия и вместе с племянником они двинулись туда. И, наконец, фонарь осветил сидящего на земле и орущего Ваську Зверева.
     -     Ты, старая падла, капканы понаставил? –
            зарычал он.
     -     А ты какого хрена здесь шастаешь? Вчерась
            вот трёх лисиц разгонял - пытались пролезть
            через штакетник, - сходу придумал Анатолий
            Иванович, - Вот сегодня и решил
            подготовить им «подарки». А где, Вась, мой
            кобель?
     -     А хрен его знает! – опять матюгнулся Зверев, -
           Давай, чёрт старый, вместе с твоим
           лекарем, освобождай меня от капканов - боль
           дикая, твою мать! А твой пёс, скорее всего, за
           лисой попёрся и в капканы попал я, а не она.
     -     Не хера ночью по деревням шастать, говнюк, -
            вырвалось у Анатолия Ивановича, - Давай,
            Саш, посвяти, а я сниму «ловушки».
Васька опять зарычал как раненый волк и крикнул:
     -     Да их два, зараза, и всё на одной и той же ноге,
            твою мать - пере мать!
      Дядька отдал фонарь доктору, а сам, став на колени, стал возиться с правой ступнёй младшего Зверева. Александр Петрович подошёл ближе и к своему ужасу увидел, что действительно оба капкана впились в красную от крови правую стопу - один в середину, а другой в область ахиллова сухожилия.
     -     Да, попался ты, гуляка, - вырвалось у него, -
           Давай, дядь, потащим его на веранду, а то здесь
            темновато и неудобно будет обрабатывать ногу
            и перевязывать раны.
     -     Ладно, Сашок, потащили гуляку, но перед этим 
            давай вместе разожмём чёртовы железки.
      Так они и сделали. Хорошо ещё, что у доктора осталась перекись водорода, шовный материал и йод - через полчаса, наложив пять швов под дикий вой ночного гостя, Донсков, наконец, перетянул ногу бинтом и ввёл дополнительно ещё обезболивающего.
     -     Надо бы противостолбнячную сыворотку
            вколоть, - пробурчал он себе под нос.
     -     Да коли, что хочешь, а потом отвези меня
            домой – водка поможет заглушить мои
            страдания, - заскрежетал зубами Зверев –
            младший, добавив, - Хорошо, что отец с зятем
            уехали на ночной лов на Кривое озеро, а то бы
            вам несдобровать - есть у него чем вас
            «причесать».
     -     А мы то здесь причём? – вспыхнул Анатолий
            Иванович, - Не мы тебя сюда привозили, чтобы
            ты шастал по тёмной дороге.
     -     Заткнись, старый пердун. Иди лучше заводи
           Машкину «Ниву». Назад «терпилу» я что ли
            буду повезу?
     -     Ладно, пойду переоденусь, - сплюнул хозяин
            дома, - а ты, Сашок, тащи раненого в его
            машину.
      Продолжающего материться Ваську Донсков с омерзением обнял за талию и, освещая тропинку фонарём, потащил его к дороге. Дядька подкатил к стоящему почти у трассы Васькиному джипу минут через десять - видно женщины тоже проснулись и сидели на кухне белее мела, заставив Анатолия рассказать подробности случившегося.
      И Донскому было их жаль, и особенно Машу, которая, как в зеркало смотрела, предчувствуя беду.
По трассе ехали осторожно - не привык доктор ездить на машине с автоматической коробкой передач, да и придорожные фонари как назло светили в пол накала.
      Почти все окна дома Зверевых были уже темны, но скамейка у калитки не пустовала - там сидел и покуривал сигарету местный участковый, брат зятя хозяина большого дома, то есть Зверева - старшего, но увидев, как Василия ведут под руки, мужчина встал и пошёл им навстречу.
     -     Что случилось, ночные гуляки? – спросил он.
     -     Да вот, Серёж, - начал Анатолий Иванович, -
            ваш бугай решил прогуляться по нашей
            деревне, и попал в капканы, которые я на ночь
            расставил вокруг дома - лисы, заразы, стали
            шастать по темноте. Вот и попал ваш Васька
            вместо лисы сразу в две ловушки. Да и собака
            моя пропала.
     -     Так ему и надо, - хохотнул участковый, -
            Нечего ночью болтаться чёрте где…
     -     Да пошёл ты, бывший ментяра, к едрене фене! -
            рявкнул Васька, - Вот подам тебе заявление о
            нанесённом ими ущербе и хренов Толька
            отстегнёт мне лаве в оба кармана. А если бате
            всё расскажу, то будет гореть его хата огнём до
            небес.
     -     Ничего у тебя не получится, Васька, - крякнул
            полицейский, - Не они к тебе полезли, а ты к
            ним. И по большому счёту сидеть тебе
            пятнадцать суток за хулиганку в моём
            «обезьяннике» при Участке. Да ещё собаку
            будешь искать по всем деревням, бабник ты
            этакий!
     -     А это мы ещё посмотрим, кто будет искать и
            сидеть. Ладно, валите все отсюда, а ты,
            докторишка, должен теперь меня выхаживать.
           Понял?
     -     Не в первый раз дурака лечу, - разозлился
            Донсков, - и мне не привыкать. Ладно, завтра
            съезжу в Солнцево за противостолбнячной
            сывороткой, и на обратном пути заскочу
            потревожить шприцом твою задницу.
            Спокойной ночи.
     -      Валяй, - нервно бросил Васька, - В обед жду.
     И Александр Петрович дёрнул Анатолия Ивановича за рукав.      
     -     Давай, дядь, садимся в «Ниву» и в путь –
           пора уже и ко сну отходить.
      Зарычал мотор Машиного внедорожника, вновь послал их матом Зверев - младший, но его уже никто не услышал - русский джип заревел и бодро рванул вперёд, скрывшись тут же за поворотом.
    И Донсков выполнил своё обещание - съездил в Солнцево утром за противостолбнячной сывороткой и вколол её в жирную ягодицу рыжего Василия. Присутствующий при этом его отец только и делал, что следил за каждым движением доктора, тихо                матерясь, а когда тот уходил, зло шепнул ему на ухо:
     -     Ты, лепила, лечи сына как надо, а то…
      И тут же ушёл в дом.                За неделю у Васьки всё зажило, но он перестал появляться у дома Колкутиных. Анатолий же Иванович вместе с племянником через два дня, за которые первый снег растаял и опять стало тепло, облазили местность вокруг дома радиусом в километр, но Полкана так и не обнаружили.
     -     А спустимся ка в змеиный овраг, Сашко, -
           предложил Анатолий Иванович, - Хозяйки его
           уже в зимней спячке, поэтому можно смело
           прочесать бывшее болото.
     -     А пошли, - кивнул тот головой и они смело и               
            внимательно облазили все кусты, где летом
            главенствовали гадюки и… обнаружили труп
            собаки, в голове которой была приличная рана
            от, скорее всего, топора.
     -     Сука этот Васька, - заматерился Анатолий
           Иванович, - такого кобеля забил! И всё из-за
           того, что на твою Машку залезть навострится,
           придурок.
        Разозлившийся вконец доктор был согласен с ним, но зачем же убивать собаку? Что она Ваське сделала? Нет, эта его ревность ни до чего хорошего не доведёт. И надо серьёзно поговорить с этим придурком, да и с его отцом - Мария ему не пара как по возрасту, так и по уму. Но когда он приехал к ним на «Запорожце», Зверев - младший чуть не кинулся его бить, а его отец, косо посмотрев на Донского и заскрежетав зубами, прошипел:
     -     Чего сын хочет, того и добьётся, и никто ему не
            помешает. Машка - вольная баба. А тебе,
            лепила, пора отваливать в свою сраную
            столицу на хер, иначе…
      И он повернулся и ушёл в свои хоромы, и Александр Петрович почувствовал, как прошёлся холодок по спине. А не пора ли ему действительно уезжать в Москву? Но нет, Маша ему очень нравится, и он её никому не отдаст. А жена и дочь? Да пошли они к чёрту - он этим ненормальным бабам не нужен, а дожить свою жизнь надо по-человечески. Она ведь
единственная…
      И последующие два дня подтвердили его решение, так как вроде бы успокоившийся Васька опять распустил руки. Во-первых, он проколол два передних колеса «Нивы», когда Мария посещала стариков, живущих напротив его дома. Затем ночью скормил Брайде какую-то гадость и ту целый день рвало. И, наконец, со своей шоблой, когда женщины не было дома, надорвал металлическую сетку, защищавшую двор от коршунов.
     -     Я ему морду набью, - возмутился Донсков,
            приехавший к любимой женщине в гости и
            переночевать, - Совсем обнаглел, придурок.
      Но Мария, сразу побледнев, перебила его:
     -     Саш, я тебе сказала пословицу и если ты её
            забыл, я могу повторить. Лучше мы все, то
            есть ты, я, Лидия Артёмовна и Анатолий
            Иванович, съездим к Зверевым, когда там все
            будут дома и поговорим по -серьёзному,
            предупредив, что если всё это безобразие
            будет повторятся, то поедем в Курск и
            подадим петицию в суд - пусть тот разберётся
            с этой мерзкой семьёй.
     Александр Петрович подумал, подумал и кивнул головой.
     -     Ладно, как говорится, что хочет женщина, то
            хочет Бог. Так и сделаем. Пусть только чуть
            больше подморозит, а то эта смена снегопада и
            оттепели превратила дорогу в грязную, а
            местами замёрзшую кашу.
     -     Тогда поедем к твоим прямо сейчас.
     -     Давай, - кивнул головой доктор, - Заодно и
           поужинаем у них, а то я сегодня моталась весь
           день то в Солнцево в шиномонтаж, то по
           деревням и устала, как собака.
     Доехали они к тётке Донского за час - действительно скользкой и грязной была дорога. Поужинали и минут сорок обсуждали создавшуюся ситуацию, а потом Анатолий Иванович, «махнув» полстакана самогона, твёрдо сказал:
     -     Так и сделаем, Машенька, пора это бандитское
            логово поставить на место, как клубок змей в
            соседском овраге, где мы нашли бедного
            Полкана. Всё, завтра воскресенье и поедем к
            этим заразам прямо к обеду. Да, Сашок, и надо
            не забыть нам, взять свои стрелялки.
     -     Обязательно! – кивнул тот головой и все
            разошлись по комнатам спать, и немолодая
            пара теперь спала в комнате хозяина дома на
            его раскладном диване - летняя кухня теперь
            была неприятно холодной, как продукты в
            морозилке холодильника.               
                Х
      Мария Антоновна позвонила утром через неделю и голос её дрожал.
     -     Ты что, родная? – встревожился Донсков.
     -     Саша, срочно приезжай, тут такое…
     -     Мчусь, милая, - вскочил с кровати доктор,
            быстро оделся, влез в «ЗАЗ» и помчался к дому
            любимой женщине, но на трассе, опять
            медленно покрывающейся обильным снегом,
            сбросил скорость - не хватало ещё разбить   
            «Запорожец» и оплачивать потом ремонт.
      Мария сидела в спальне на втором этаже и лицо её было мокрым от слёз.
     -     Ну, что ты, родная? – кинулся к ней
            взволнованный Александр Петрович.
     -     На, читай! – сунула она ему в руку листок
           бумаги, на котором кривыми буквами было
           написано: «Один раз, и я от тебя отстану, а нет
                и мои друзья помогут».

     -     Вот тварь! – вырвалось у травматолога, -   
           Сейчас же поеду к участковому, напиши
           заявление.   
     -     Не надо, Саша, у Васьки дружки - бандиты и
            запросто покалечат тебя.
     -     Не покалечат, да и полицейский Сергей -
            нормальный парень и никого не боится.
            Вломит ему пятнадцать суток по первое число.
     -     Тогда на всякий случай возьми мой
            электрошокер, - опять покатились по щекам
            женщины слёзы и Донсков прижал её к себе, 
            поцелуями осушив её лицо.
     -     Не бойся, милая, мы возьмём обрез и
           двустволку дяди – никто не подойдёт к нам ни
            на шаг.
     -     Не надо, Сашенька, - обняла его за шею
           женщина, - Деревня и есть деревня - прибьют
           тебя и закопают где-нибудь, да так, что никто
            никогда не найдёт.
     -     Нет, я всё равно переговорю с Сергеем. А
            если тот не воспримет меня серьёзно, поеду в
            Солнцево в полицейское Управление.
     -     Господи, Саш, послушай меня! Как говорил
            один мой знакомый: «Дерьмо не тронь –
            вонять не будет!»
     -     Вот и я хочу, чтобы вокруг нас с тобой никаких
            вонючих кучек не было.
     -     Ладно, дорогой, уговорил, но по темноте хотя
            бы не езди или возьми мою машину.
     -     Хорошо, не буду, а «Нива» и тебе может
            пригодиться, - почти шёпотом произнёс он
            последние четыре слова, отведя от женщины
            взор - всё может случиться…               
     -     Тогда оставайся сегодня у меня, и надо
            позвонить Анатолию Ивановичу - пусть будет
            в курсе всего этого.
     -     Как скажешь, любимая. Вода то в душе
            осталась?
     -     Тебе хватит, - улыбнулась впервые за
            сегодняшний день Мария, вытирая досуха ещё
            влажные щёки и пошла заправлять постель
            свежим бельём.
      Александр Петрович уснул сразу, а Маша не могла заснуть аж до трёх ночи - всё ворочалась и ворочалась, прислушиваясь к звукам во дворе и у калитки, но кроме ворчания собаки, ничего не услышала и… наконец-то заснула.               
       К Зверевым поехали все четверо и видно обед у них сопровождался обильным возлиянием, так как почти раздетый Васька, услышав работу двигателя «Нивы» недалеко от своего дома, тут же выскочил из него, заорав чуть ли не на всю деревню:
     -     Что, суки, приехали портить нам аппетит?
            Марш отсюда или я вам сейчас устою бойню.
     И к дому пошёл только Донсков, несущий под старым тулупом найденный дядькой старый обрез, а Лидия Артёмовна с Марией и Анатолием Ивановичем остались сидеть в машине и последний расположился  на переднем пассажирском месте, чуть приоткрыв дверь и держа наготове (на всякий случай) свою двустволку.
     -     Я останусь и если что буду вас прикрывать, -
            объяснил он женщинам, при этом его жена 
            небрежно ухмыльнулась (нашёлся хромой
            воин), а Маша нахмурилась, всем телом дрожа.
      Подходя к дому Зверевых, Александр засунул под полу тулупа руку и крепко сжал ею заржавленный местами обрез от одноствольной «Тулки». Заметив, как спокойно доктор приближается к его дому, Васька ещё громче заорал:
     -     Приехали жаловаться, нищета сраная? Валите
            все отсюда, а если хотите спектакля, щас
            устрою!
      И он развернулся и побежал в свою трёхэтажную «крепость». Через минуты три он вернулся, держа в руках новенькое помповое ружьё.
     -     Ну, что, коновал, нет баб в столице, так ты
            сюда приехал щупать их? – оскалился он.
     -     Хватит орать, парень, - хладнокровно произнёс
            Донсков, - Позови отца, полицейского Сергея и
            его брата - нам есть, что рассказать им.
     -     На какой хер они вам нужны? – сплюнул в
            сугроб Васька.
     -     Поговорить о твоём хамском поведении, -
            сделал ещё шаг вперёд доктор.
     -     Это вы быдло и трусы, - заржал Зверев –
            младший, - А мы богатые и сильные, не то, что
           некоторые.
     -     Позови! – громче и строже повторил
           Александр, оборачиваясь и махнув рукой
           женщинам, показывая этим, чтобы те из
           «Нивы» не вылезали.
     -     Обойдёшься - они ещё не закончили обед.
     -     Тогда я пойду к ним в дом, - сделал ещё два
           шага вперёд доктор.
     -     Не получится, – чуть не задохнулся от злости
            здоровяк, передёргивая затвор, - Ещё шаг и я
            стреляю.
     -     Попробуй! - смело и громко проговорил
            Александр Петрович, доставая из-под полы
            обрез.
     -     О, Боже! – захохотал Василий, - Ты б ещё из
            задницы говно достал… Вали отсюда! Я
            повторяю, ещё шаг и…
      И травматолог спокойно сделал ещё один большой шаг вперёд, но грохот двух выстрелов и боль в обеих ногах сбили доктора с ног, и он упал в сугроб. Увидевшие это, Лида и Мария заорали в полный голос и выскочили из машины, а дядя взвёл курки двустволки и стал из неё вылезать. Но руки Александра Петровича были целы и лёжа он ответил выстрелом из одноствольного обреза и… Василий, жутко вскрикнув, грохнулся на снег, схватившись двумя руками за живот. Остановившиеся невдалеке женщины бросились к раненому врачу, но из стоявшей на шоссе машины вдруг раздался крик:
     -     Бабы, быстро назад! Я иду на помощь…
     -     Но у него два ранения! - крикнула Мария.
     -     Никаких «но»! Я сейчас подъеду и все вместе
           мы отвезём Сашу в больницу.
      И сказавший это Анатолий Иванович завёл машину и через минуту был уже рядом с Донским с двустволкой в руках.
      И тут из калитки высокого забора, окружавшего большой дом, выскочил, шатаясь из стороны в сторону, отец Васьки, сжимая в руках… немецкий автомат. Все окна второго этажа тут же раскрылись и из них высунулись старая женщина, три молодухи и четверо детей дошкольного возраста, как будто перед домом уже закончили ставить шатёр все участники
циркового представления.
     -     Что гады, - во весь голос вымолвил Зверев –
            старший, еле идя к месту кровавой стычки, -
            подбили моего сынка и рады? Ну, держитесь!
      Он передёрнул затвор, поднял автомат на уровне
      груди и что есть силы заорал:   
     -     Потомков Чеботаря никогда никто не трогал -
            его боялись все, поэтому смерть вам!
      Первая очередь, направленного на бегущего Анатолия Ивановича, ушла вверх и старик, выругавшись матом, чуть опустил ствол и оружие застучало в его руках, теперь не промахнувшись - две пули разорвали грудь Анатолия Ивановича, и он беззвучно упал в снег. Но отец Васьки этим не удовлетворился и перевёл автомат в сторону уже стоявших рядом с раненым доктором женщинам. Но выстрелить он не успел - из тех же ворот особняка выбежал Сергей в полицейской форме, в руках которого чернел табельный «макаров».
     -     Брось автомат, Илья Ильич, или мне придётся
            стрелять.
     -     А, это ты, сраный «мусор»? Я не Илья Ильич, а 
           родственник Михаила Чеботаева, имевшего
           погоняло Чеботарь - великого вора, которого
           боялась вся Курская область и в банду которого
            я входил. Лёнька, где ты, трус?
       Зять же агрессивного Зверева Леонид Горлов, являвшийся старшим братом полицейского, курируя все деревни в округе, был не чистым на руку и снюхавшись с тестем, творил всякие тёмные дела, постепенно тратя выделенные Курским Обкомом партии деньги, но выходить из дома побоялся.  Брат же его - молодой представитель Закона был честным человеком и не выдержал - выстрелил в воздух из пистолета и зло крикнул, медленно приближаясь к Звереву – старшему.
     -     Чеботарь был не только вором, но и кровавым
            убийцей, душегубом. Не дури, дед, я с тобой
            цацкаться не буду.
      Старик мерзко выматерился:               
     -     И ты, Серый, мне, почти своему родственнику,
            угрожаешь? – покраснел как рак пособник
            известного бандита, который не дожил до этих
            времён, - Эти говнюки подстрелили моего
            сына, поэтому я должен их обоих наказать как
            следует и это, засранец, называется кровной
            местью.
Сергея передёрнуло так, что затрещала на нём одежда, и он резко повысил голос до крика:
     -     Повторяю, опусти шмайсер, старик! Мне всё
            равно, кем ты был у Чеботаря, поэтому не
            шути и брось автомат или я стреляю.
      Но хозяин дома уже направил оружие в сторону машины, к которой женщины тащили Донскова и нажал на курок, но «смерть» только прошлась по переднему колесу «Нивы». Он ещё раз прицелился, но не успел выстрелить - пуля, выпущенная деревенским участковым, попала ему прямо в лысый затылок.               
      А в это время наблюдавшие из окон взрослые,  выскочили на улицу, подобрать орущего от боли Ваську. Леонид Горлов же, обалдевший от произошедшего, быстро открыл ворота, включил двигатель джипа и выехал на улицу прямо к возившемся с его мёртвым хозяином бабам. Но Маша и Лидия Артёмовна уже втащили Александра Петровича на заднее сиденье «Нивы», и первая рванула по заснеженному шоссе в Курск. А Лидия Артёмовна, вытирая слёзы, осталась рядом с лежащим на снегу Анатолием, попросив Сергея Горлова помочь, перевезти погибшего мужа домой, что тот и сделал.          
     В больнице коллеги Донскова после осмотра его ног уверенно сказали ему, что у него повреждены только мягкие ткани, а кости не задеты, что больше всего и волновало Александра. А вот Ваську пришлось оперировать сразу - зарядом крупной дроби была здорово повреждена у того селезёнка и её пришлось удалить. И когда тот пришёл в себя после наркоза, весь медицинский персонал услышал такой отборный громкий мат, что медсёстры зарделись, как весной маки в поле.
     -     Хватит материться, - сказал ему Донсков через
            пять дней, приковылявший в его палату
            на двух костылях.
     -     Мне селезёнку удалили, твою мать! -
            заскрежетал зубами Зверев.
     -     Для твоей жизни - это не опасно, - начал
           Александр Петрович.
     -     И для твоей? - огрызнулся Васька.
     -     Да пошёл ты, придурок! - не выдержал доктор.
     -     Тогда за мной должок.
     -     Какой? - удивлённо произнёс Донсков.
     -     Разворотить твою селезёнку, и мы в расчёте.
     -     Тогда и мне надо прострелить тебе обе ноги…   
     -     А это ещё посмотрим, - по - звериному
           посмотрел на него новоявленный
           безотцовщина, - А Серёгу я всё равно отправлю
           на тот свет за смерть отца. Скажи ему, если
           встретишь, пусть готовит себе гроб. И иди ты,
           лепила, отсюда к такой - то матери.
        И Александр ушёл, прекрасно понимая, что
      Васька Зверев не шутит.
    Обо всём этом он через ещё пять дней, когда его выписали, рассказал Маше и та сразу же предложила:
      -     Переезжай ко мне немедленно.
      -     Нет, я пока поживу у тётки, а там время
             покажет - её нельзя оставлять одну. Васька
             же полный идиот и надо быть ко всему
             готовыми. И завтра обязательно съездим к
             Жене - старшему сыну тёти и всё ему
             расскажем.
       -     Обязательно! - кивнула головой Мария.
     Тогда он подошёл к женщине и поцеловал её, и та поняла, что их спокойная жизнь действительно закончилась.
      Лидия Артёмовна похоронила мужа вовремя - на третий день после смерти и к этой грустной церемонии приехали все их дети, но молодёжь, в смысле внуки, не появилась, так как внедорожник был только у старшего сына, а неожиданная зима в тот день разозлилась не на шутку, то есть мороз был до двадцати градусов и метель тоже постаралась, поэтому долго на кладбище старшие не задержались. Поминки тоже прошли быстро, но приехавшие дали слово, что на девять дней они все обязательно будут. Это же пообещали и Донсков с Машей. И зима к ним была милостива - снег в тот день не шёл, а температура ниже десяти градусов не опускалась. Вот тогда он и рассказал всё подробно о случившемся Евгению.
     -     Главное, чтобы Сергей Ваську не упустил, -
           сказал тот, качая головой, - А то камера в его
           конторке одно название.
     -     Но он же пока ещё в больнице под
           наблюдением, - возразил Александр.
     -     То-то и плохо - Курские доктора тоже любят
           деньги, да и брат нашего полицейского не
           лыком шит - будет, сволочь, защищать Ваську
           вовсю. Руку в помощь он может найти и в суде-   
           наворовал бабок для себя и дружков, когда 
           командовал всеми деревнями, до жопы. Сейчас
           допьём и съездим к Серёжке, поговорим с ним
           по - серьёзному - он смелый и честный парень.
           Ага?
     -     Давай, съездим, - кивнул головой Донсков, - И
     -     Машу я тоже перевезу в тётин дом - втроём
            не так страшно женщинам. Ладно?
     -      Согласен, - пожал Евгений руку доктору и они
            с Машей уехали.
                Исчезновение
       Зверевы не стали хоронить деда на кладбище, а вырыли могилу прямо на своём участке на следующий день, а через неделю там вырос небольшой памятник - Илья Ильич в рост с автоматом в одной руке и крестом в другой. Участковый полицейский Сергей Горлов был категорически против нехристианского захоронения, но все остальные родственники семьи просто подняли бунт, и батюшка из церкви не стал с ними спорить, побоявшись, что те могут ему сделать какую - нибудь подлость или расправиться с ним, если он не даст согласия его отпевать. Леонид же Горлов добился у администрации больницы и в Обкоме Курска, чтобы Василию разрешили участвовать на открытии памятника и на полицейской машине тот был доставлен к месту захоронения, откуда Зверев - младший и… сбежал, свернув шеи двум охранникам и выбросив водителя «автозака» прямо под машину, а сам тут же скрылся. И этой же ночью загорелись все сараи, где были пернатые, а также веранда дома  Лидии Артёмовны Колкутиной. И хорошо, что Донсков и Маша ночевали у неё - они вовремя успели покинуть жилище, который спастись не удалось…
      Они также не стали медлить, а тут же сели в машину Марии и поехали к старшему сыну тёти Александра Петровича Евгению, который, сразу сориентировавшись, устроил спать рыдающую мать на диване в большой кухне, а сами вернулись в Машин дом, где Александр просидел всю ночь у будки Брайды, держа в руках обрез, который вернул ему Сергей Горлов и с дядиной двустволкой за спиной.
     -     Я завтра же начну строить пристройку к дому,
            где будешь жить ты, - категорично заявил
            Женя на следующий день матери.
     -     Спасибо тебе, сынок, - заплакала Лидия
            Артёмовна, - Я знала, что ты меня никогда не
            бросишь.
      А двухмесячный поиск Васьки ничего не дал - тот как в землю провалился. Допрашивали его брата Леонида и в Курске, и в Белгороде, но тот только разводил руками.
     -     Я здесь ни при чём, - твёрдо повторял он, - Я не
            ожидал такого поступка от брата и сам при
            этом не присутствовал, а летал в командировку
            в Москву по вопросу строительства
            мясокомбината в Михайловке. Можете
            проверить…
      И он не врал, и все его друзья - функционеры, принимавшие участие в разработке плана строительства мясоперерабатывающего комбината, как один подтвердили одно и тоже - Леонид Иванович Горлов в обозначенное время был у них на совещании.   
      И следственные органы от него отстали, но
 Ваську всё равно продолжали искать и искали более полугода, но толку от этого не было - он исчез как крыса с тонущего корабля.
      А в это время в столице Максим с диггером облазили все сточные подземные тоннели и только через месяц, дважды повстречавшие там полчища здоровенных крыс, которые водились под кафе «Приют гурманов», которых они отгоняли от себя огнемётами, принесшими диггером, и наконец обнаружили, что есть в подземных коммуникациях узкий участок канализации, доходящий почти до небольшого озера, находящегося в пол километре за МКАД и… план уничтожения центра разврата, каннибализма и вампиризма был составлен.
     -     Но как предупредить гостей Капуцина, что
            будет проводиться акция уничтожения этого
            подземного притона? – спросил у диггера
            Максим, - Ведь могут погибнуть и ничего не
            знающие вполне порядочные люди!
     -     А видеозапись того, что ты увидел там,
            сохранилась?
     -     Да.
     -     А оркестр, всякие там группы и музыкальные
            записи сопровождались каким - нибудь видео
            оформлением? – посмотрел серьёзно на Макса
            Мышь.
     -     Да, точно! - стукнул себя по лбу тренер по
           плаванию, - Когда живая музыка отдыхала,
           загорался экран большого монитора в зале и
           там под очень популярные мелодии всем
           известным групп, показывали, как женский, так
           и мужской стриптиз.
     -     Отлично! – воскликнул диггер, - И это нам на
           руку. Нужно сделать запись на жёстком диске
           какой-нибудь всем известной роковой группы,
           которая вдруг резко сменится на твою, где все
           эти мерзкие господа - устроители шабаша, рвут
           на части гостей, насилуют и пьют их кровь,
           пожирая ещё тёплые тела. Эта запись и
           прогонит всех гостей из подвала под «Приютом
           гурманов», а мы с твоими друзьями уничтожим
           троицу руководителей вместе с охранниками,
           залив к чёртовой матери потом всю подземную
            часть его. Согласен?
     -     Великолепная идея! – похлопал его по плечу
            Максим, - Но надо обеспечить и нам четверым
            отход.
     -     И его я уже продумал: мы оденем костюмы
           дайверов и спокойно по тоннелям доберёмся
           до озера, а там нас будет ждать мой «Рейнж-
           Ровер», на котором и смоемся.
     -     Молодец, Мы…- Макс вдруг замолк, - Ты
            извини, но эта кликуха твоя мне не нравится.
            Прошу тебя, скажи хотя бы своё имя.
     -     Я - Иван, а фамилию не скажу, - отвёл глаза в
            сторону диггер, но и о моём имени никому ни
            слова.
     -     Клянусь! – пожал ему руку тренер, - Я -
            могила!
     -     Лишь бы она не была… нашей, - прошептал
            себе под нос Мышь, а потом громко добавил, -
            И нам очень нужна небольшая разбирающаяся
            землеройная машина - вручную мы расширим
            тоннель от озера к адскому «замку» только за
            полгода.
     -     Отец Ника и это добудет - клан десантников,
            если так можно сказать, в нашей стране не
            мал, - гордо произнёс Максим.
       Но их план осуществился только в мае - месяце начала «знакомства» с «Райским адом», как Макс и Николай теперь называли «Приют гурманов», хотя наземная часть кафе ничем не отличалась от нормального заведения и получалось, что никто из его хозяев не был в курсе, что делается под ними.               
     И сама акция не прошла без осложнений и потерь, то есть да, Ник и Макс вовремя включили настенный монитор и все присутствующие гости, увидев ужасную запись, тут же помчались к эскалаторам и за полчаса покинули это проклятое место и их никто не задерживал. Вооружённые же «УЗИ» Макс, Ник, его отец и диггер, просто полили свинцом охранников, ставшими кольцом вокруг Капуцина, Вольдемара и Франкенштейна и это тех спасло, то есть, нападавшие даже не заметила, как исчезли руководители кровавого шабаша. Четвёрка же мстителей с трудом прорвались в подвал подземного сооружения, где  диггер помог им быстро переодеться в спец костюмы  и погрузиться в вонючие изгибы тоннеля. И если бы не он, они бы никогда не нашли путь к озеру, где стоял его джип. Но всё же Судьба не была за них на все сто процентов - Виктор Григорьевич «поймал» пулю левой рукой (правда на вылет и без повреждения костей), а диггер Павел по прозвищу Мышь, первым усевшийся в свой джип… погиб от взрыва при включении зажигания. Видно, что один из охранников «Приюта гурманов» был в курсе, что есть подземный «коридор», связывающий «замок» Капуцина с тоннелем, ведущим к озеру, и успел проверить его и заложить в обнаруженный на поверхности «Рейнж - Ровер» взрывчатку. Поэтому оставшейся троице пришлось самим разыскивать ближайший путь до МКАД и найти там транспорт, который их отвёз окольными путями на восток Подмосковья, где они сняли номер в захолустной гостинице Балашихи и пробыли там неделю. Более того, потом всей большой семьёй они исчезли в Крыму на целый месяц. И только бывший полковник вернулся в Москву, где быстро нашёл предприимчивого риелтора, который за две недели продал их квартиры, купив готовый участок с домом в Павловском - Посаде, так как все они, боясь, что кровавые руководители «Райского ада» объявят охоту на разрушивших подземный «дворец», найдут и уничтожат их.
       Но этого не случилось, хотя при увольнении Николая их полиции и Максима из бассейна были некоторые трудности, так как это они это проделали заочно опять же с помощью Виктора Григорьевича. И последним шагом в этом длительном «побеге» был разговор всей семьи в Туапсе в ресторане, исхода которого никто не ожидал.
     -     Был у меня один очень хороший солдат,
            живущий теперь, по-моему, в Белгороде, -
            улыбнулся бывший полковник ВДВ, - Так вот,
            он много лет назад служил в моём полку и мы,
            несмотря на возраст, неожиданно
            подружились.
     -     И что? – спросила мать Максима, потягивая
            вино.
     -     Так вот, у меня остался его домашний телефон.
            Я свяжусь с ним, и он поможет нам не только с
            проживанием, но и устройством на работу - он
            директор одной из лучших школ того города.
     -     Великолепно! – захлопали в ладоши обе
           молодые женщины - жёны Николая и Максима,
            - Нам нужен хотя бы на полгода настоящий
            отдых и спокойная жизнь там, где никто нас не
            найдёт.
     -     Правильно! – кивнула головой мать Максима, -
            И, судя по вашим рассказам эта кровавая
            мафия может быть связаны с «теми».
      И она показала пальцем на потолок, и все поняли, что пожилая женщина имеет ввиду высшие эшелоны власти, возможно являвшиеся «крышей» «Райского ада», на что Виктор Григорьевич чуть кивнул, соглашаясь, а Ростовский и Ник пожали друг другу руки.
      И зять первого, и он же отец второго тут же позвонил по мобильному телефону, включив громкую связь.
     -     Здравствуйте! Это «сотовый» Глеба
           Юрьевича Баскакова?
     -     Он у телефона, - услышали все.
     -     Глебушка, это полковник Просторов...
     -     Батяня? – тут же прокричал радостный голос.
     -     Он самый. Ты мне нужен, Глеб, и это очень
            важно для всей моей теперешней большой
            семьи.
     -     Тогда сразу же выезжайте. Записывайте адрес,
            Виктор Григорьевич.
     -     Нет, всю информации пришли на СМС.
     -     Так всё серьёзно?
     -     Да.
     -     Тогда разговор заканчиваем, и я вас жду.
     -     Но я не один.
     -     Да хоть целым взводом.
     -     Отлично, едем!
И вся счастливая семёрка сразу же начала собираться, а через час старенький «Опель» рванул из Туапсе в чернозёмный край, то есть в Белгород.


                Часть третья
                Новые друзья и старые враги

                Многие не теряют разума   
                лишь потому, что его не
                имеют.
                Бальтазар Грасиан

     -     Вот так, Глеб, - закончил Виктор Григорьевич
           свой рассказ, допивая коньяк.
      Они сидели на веранде - Баскаков, Донсков, бывший полковник, Максим, Николай и отец Марии Зайцевой. Мать же её, дочь и мама тренера по плаванию, а также жёны друзей, раскрывших тайну подземного «замка» Капуцина (кафе «Приют гурманов»), убирали остатки еды со стола в зале и им мужчины не желали ничего рассказывать о своих планах - не хотели женщин волновать. Затем травматолог подробно поведал о случившемся у дома отца семейства Зверевых и про его сына Василия, домогавшегося Марии, зарубившего собаку Колкутиных и спалившего их хозяйство. 
     -     И что, его посадили? – не выдержал
           Виктор Григорьевич.
     -     Нет, только Ваську, сбежавшего при
           установке что-то типа памятника отцу на своём
           участке, которого застрелил участковый
           полицейским Сергей Горлов - младший
           брат Леонида - настоящего прохиндея,
           укравшего большие деньги из деревенской
           казны.
     -     И что, Зверева - младшего так и не нашли? –
            спросил Максим.
     -     Нет, - покачал головой Донсков, - Более того, в
            ночь побега от поджёг хозяйство моей тёти
            и ей пришлось переехать к сыну.
     -      Она что, одна жила? – подал голос отец
            Марии.
     -      Нет, с мужем, которого расстрелял из автомата
            отец Васьки и я уже говорил об этом.
     -      Значит, у меня пролетело мимо ушей, да и
            возраст уже… - махнул рукой Антон
            Захарович.
     -     Да, эпопея ещё та, - вмешался в разговор
            Николай, - Наша борьба с «Райским адом» и
            ваша война с кланом Зверевых - одна пара
            сапог, как мне кажется…
     -     Может быть, - добавил полковник Просторов, -
           Чувствую я, что действительно есть какая-то
           связь между ними. Если брат полицейского
           как - то связан с администрацией Курска и
           летал в Москву, то, по-видимому их столичная
           «крыша» зналась с подземными
           извращенцами, издевавшимися над людьми, с
           которых они драли деньги за так называемые
           балы, разврат и шабаш. Ведь прибыль от этого
          у Капуцина, Вольдемара и Франкенштейна была
            немалая.
     -     Это точно! – кивнул головой Максим, - И нам
           теперь надо прятаться, а продолжить их поиск –
           змеи не живут в одиночестве.
     -     Верно, - добавил Баскаков, - И мы вам
            поможем. Правда, Антон Захарович?
     -     Да, зятёк, вашу свадьбу с моей внучкой мы
           уже отпраздновали и пора хорошим людям
           помочь в борьбе со всякой мерзостью. Кто за?
     И все мужчины тут же подняли руки и выражения лиц у всех были жёсткими и ненавидящими.
     -     И последнее, - объявил всё тот же старенький
            оратор, переведя взгляд на бывшего
            полковника, - Машенька на время переедет к
            нам, а ваша семья расположится в её доме в
            Солнцево - места там на всех хватит.
     И тут Максим вдруг встал и… озвучил, как он посчитал, ключевую фразу:
     -     Мерзкая троица тоже будет искать себе
           помощников и в первую очередь из бандитов
           и, возможно, не чистых на руку колхозниках
           или бывших сидельцев, мечтающих
           озолотиться, как я думаю, и меня сейчас грызёт
           мысль, что постройка мясокомбината в
           которой, возможно, она участвует в вашей
           Михайловке, задумана не просто так и может
           вполне тоже быть связана с криминалом…
     -     И это первая задача, которую мы должны
            решить и проследить за её исполнением и кто
            этим действительно руководит, - добавил
            Николай.
     -     Точно! – покраснел от поддержки его шурин и
           друг, - Это первое, а второе, что они все, то есть
           брат полицейского Сергея в первую очередь, а
           с и ним, и Капуцин, Вольдемар и
           Франкенштейн обязательно изменят свою
           внешность с помощью пластических операций 
           вплоть до превращения одного из них, для
           отвода глаз, в… женщину. 
     -     Ну, ты и завернул, зятёк! – улыбнулся 
            полковник.
     -     А почему бы и нет? – вмешался Донсков, -
           Сейчас это дело на потоке даже в нашей
            стране.
     -     Это точно! – закончил их рассуждения Виктор
            Григорьевич, - Поэтому они и будут искать
            таких отчаянных придурков и бандитов как…
            Васька Зверев со своими подельниками.
     И все от такого завершения их «совещания» просто замерли - им предстояла борьба не на жизнь, а на смерть…
     -     Тогда и нам всем надо позаботиться о внешнем
            своём виде, - медленно и очень серьёзно заявил
            Александр Петрович Донсков, - И в этом я вам
            всем помогу - мне приходилось оперировать
            людей, которых изувечили автокатастрофы и
            теракты, поэтому небольшие пластические
            операции не такие уж для меня сложные. А
            теперь давайте перейдём к чаю - моя,
            возможно, будущая жена (при этих словах
            доктор покраснел) уже прислушивается
            к нашему разговору за дверью, а голова у неё
            варит, как у нашего Президента, то есть чётко!
     -     Вот именно! – тут же действительно вошла на
           веранду Мария Антоновна, - И я помогу тебе,
           Саш. У меня есть здесь в районной больнице
           знакомая медсестра, которая обеспечит тебя
           хирургическим инструментарием.
     -     Отлично! – широко улыбнулся травматолог, - А
           теперь, родная (при этом слове Машин отец
           внимательно уставился на Донского - видно
           «примеривал» его к должности зятя), принеси
            нам, наконец, чашки, чайник, заварку и…
     -     И торт, - рассмеялась женщина, - Не даром я
            сегодня утром сделала вояж в супермаркет, как
            сейчас называют бывшие гастрономы.
                Х
     -     Один взорвался вместе с машиной, - раскурил
            сигару Франкенштейн.
     -     Надо было включить таймер, - нахмурился
           Капуцин, разливая всем плюс троих
            оставшихся в живых охранников, виски.
     -     Я подумал, что хозяин джипа, севший первым
           за руль, дождётся пока остальные трое займут
            свои места и тогда…
     -     Ладно, - хмуро посмотрел на него Вольдемар, -
            Но ты хотя бы «проводил» их?
     -     Да, но они не помчались сразу по домам, а
            спрятались в гараже, где стоял старый
            «Опель», недалеко от метро «Нагорная», -
            опустил голову высокий Франкенштейн.
     -     Надо было подождать, пока они оттуда не
           выйдут и проследить за ними. Как теперь мы 
            найдём, где они живут? А если они уже
            заявили в полицию?
     -     Вряд ли, - прервал Капуцина Вольдемар, -
           Тогда бы к нам уже давно пришёл ОМОН и тот
           не стал бы так жёстко расстреливать наш
            обслуживающий персонал.
     -     И что теперь будем делать?
     -     Смываться из столицы, господин начальник.
     -     Нет, сначала сделаем пластические операции и
            привлечём к их поиску наших дружков, -
            категорично заявил Капуцин, - Поднимайте
            все наши связи и легче всего привлечь к
            осуществлению «Проекта ЧК» Леонида
            Горлова и Ваську Зверева.
     -     Первый недавно был у банкира Старикова, –
            доложил Вольдемар, - и они обсуждали
            постройку мясокомбината в Солнцевском
            районе Курской области, а Зверева - младшего
            сейчас ищут все полицейские Белгорода, так
            как Курские уже замучились с этим делом.
     -     Да ладно, хватит долго перечислять наше
            новое дело, - встал из кресла гостиничного
            номера Капуцин.
     -     Есть! – вскочил с места теперь бывший
            начальник охраны «Приюта гурманов».
     -     То-то же! Итак, ищите связь с Горловым –
            нашим гостем в первые месяцы «работы» 
            подземного «царства». Пусть он найдёт
            Зверева - у того пятёрка крутых парней всегда
            найдётся. И их тоже надо будет «поправить», в
            смысл Лёньку и Ваську, то есть пусть над
            ними «поработают» наши врачи - мы все
            должны стать внешне другими. А нам с тобой,
            Вольдемар, ещё кое-что надо будет изменить, -
           загадочно посмотрел на него Капуцин.
     -     А Франкенштейна?
     -     Он обойдётся! И это будет первым наказанием
            для него за ошибку с подрывом машины
            террористов.
     -     Они не террористы, - начал было Вольдемар,
            но бывший хозяин «Приюта гурманов» его
            прервал, зло посмотрев на Франкенштейна.               
     -      Мы не знаем точно, кто они и это второе
            наказание тебе, олух - ты должен найти их и
            узнать «ху из ху». Слышишь? И твой
            длинный псевдоним мне уже надоел. Да и
            наши тоже. С этой минуты я буду Кап, ты,
            Вольдемар - Вольт, а ты, придурок, - Франк.    
            Понятно?
     -     Да, - испуганно посмотрел тот на худого, но
            крепкого и высокого Капуцина, - Всё сделаю.
     -     Надеюсь. И третье наказание тебе - следить за
            осуществлением «Проекта-ЧМ». Ладно,
            разливай остатки этого зарубежного пойла по
            стаканам – хороший коньяк мы ещё попьём.
                Поиск
        Через неделю бывшего полковника, Максима и Николая было не узнать: первый обрил голову наголо и отрастил усы как у Будённого, второй отпустил шевелюру чуть ли не до плеч - его и Ника хозяева «Приюта гурманов»» хорошо запомнили, поэтому последний подстригся под «ёжика» и отрастил «козлиную» бородку. Баскаков себя, естественно, не изменял, а Мария Анатольевна, хотя Васька Зверев, конечно, не помнил каждую мелкую морщинку на её лице, всё же сделала носик чуть курносым, брови тоньше и сменила причёску. И выполнил себе настоящую пластическую операцию только Донсков, которого тоже прекрасно знал в лицо Зверев – младший, яро ненавидящий его и хитро спрятавшийся от полиции. И встречу с ним никто ведь исключить не мог.
       И опять все собрались в родительском доме семьи Зайцевых в Белгороде для распределения продуманных обязанностей по розыску. И начал, так называемое совещание, полковник Просторов.
     -     Итак, - обвёл он всех серьёзным взглядом, -
           Хватит чаёвничать - пора обсудить, кто будет
           чем заниматься.
     -     Правильно, - кивнул головой отец Марии, -
            Сумбурным поиск не должен быть.
     -     Естественно, - поддакнул ему директор школы.
     -     Бесспорно, - добавил Александр Петрович, - Я
            вот, например, попробую найти концы
            Василия.
     -     Но не один, - подал голос Виктор Григорьевич,
            посмотрев на сына и зятя, - Кто из вас, ребята,
            будет помогать нашему доктору?
     -     Я, - тут же проговорил Николай.
     -     Правильно, - согласился с ним Макс, - Ты
            полицейский и опыта розыскной работы у тебя
            не отнять. Я же, если все не против, займусь
            разработкой мясокомбината, хотя уже ясно,
            что одним из начальников этого предприятия
            может будь шурин Васьки, то есть Леонид
            Горлов, имеющий связь с хитрожопыми из
            Обкомов партии в Курске и Белгороде.
     -     Это точно, - посерьёзнела Мария Анатольевна,
            - несомненно, что Лёнька может быть одним из
            совладельцев этого комбината или как там его
            ещё…
     -     А и чёрт с ним, с названием, - крякнул её отец,   
            - в тёмном деле чаще всего участвуют тёмные
            личности. И в помощники Максим пусть
            возьмёт моего зятя.
     -     Я согласен, - подал руку тренеру по плаванию
            Баскаков, - А вы, батяня, чем будете
            заниматься?
      И тот ответил сразу:
     -     А я подниму все мои связи с бывшими
           знакомыми военными и, надеюсь, кто-то из них
           сможет мне рассказать, какие чиновники
           придумали строить это предприятие в деревне
           и не якшаются ли они с Капуцином и его
           помощниками.
     -     А я с мужем и внучкой, - заулыбалась жена
            хозяина дома, - будем ответственны за
            своевременную подачу пищи, то есть, как в
            армии. Да, Толя?
     -     Конечно, - кивнули головами Анатолий
           Захарович и Олеся, - Но я ещё могу и по
           злачным местам походить, одевшись под
           бомжа, и послушать о чём болтает шпана.
           Бывает, что именно они многое чего знают о
           всяких махинациях так называемой городской и
           деревенской элиты, чёрт бы её подрал!
     -     Это точно! – закончил обсуждение плана
           деятельности бывший полковник, - Ещё чайку с
           изумительными сырниками и нашей семье пора
           уезжать в хоромы Марии Анатольевны.
     -     И я как всегда буду ответственна за доставку в
           мой дом женщин вашей большой семьи,
           включая новорождённого, - рассмеялась она.
     -     И мы за это вам будем очень благодарны, -
            синхронно улыбнулись Нина и Ира.
                Х
     -     Ну, что, Франк, колись, - уставился на него
           Капуцин своим холодным взглядом.
      Тот тяжело вздохнул и промямлил:
     -     Я за неделю облазил всё Нагатино, но ни разу
не встретил никого из них.
     -     А людей расспрашивал?
     -     Нет.
     -     Правильно, а то мог бы и нарваться на какого-
            нибудь их знакомого, а тот передать этим,
            пусть не террористам, а праведникам, что ими
            интересуются и уйти в глубокое подполье. И,
            вообще, это всё очень странно.
     -     Почему? - встал Франкенштейн с
            места, вытянувшись как солдат на плацу.
     -     А потому, что обычно гаражи имеют те,
           которые живут от них недалеко. А как «Проект
           «ЧМ», Вольт?
     Бывший начальник охраны шмыгнул носом.
     -     Котлован готов и начали уже заливку
            фундамента.
     -     А ты помнишь про мой кабинет в подвале и не
           только про него? – сощурил маленькие глазки
            Капуцин.
     -     Да.
     -     А про зал совещаний?
     -     Помню.
     -     А никто к стройке не подходил с вопросами, то
           есть, не интересовался ею? - налил себе
           коньяку в бокал руководитель группы, глядя на
           Франкенштейна.
     -     Нет. Хотя... - чуть задрожал убийца - кровосос.
     -     Что? - опустошил Капуцин бокал, глянув на
           него так, как будто захотел укусить.
     -     Да была пара мужиков, спрашивающих на счёт
            работы...
     -     На наших «знакомых», которых мы ищем, не
            были похожи, Вольдемар?
     -     Нет.
     -     Опиши их. Да сядь ты поудобней! – хмуро
           посмотрел на него будущий Генеральный
           директор мясокомбината.
        Тот плюхнулся в кресло.
     -     У одного, который по моложе, волосы до плеч,
            второй вообще похож на кавказца.
         Капуцин покачал головой.
     -     Да, не вписываются они в «размер» наших
           старых «гостей» , - опять проговорил
           Капуцин, - И что ты им ответил?
     -     Что пока рабочих не ищем, - уже спокойнее
           ответил Вольдемар.
     -     Правильно, пока нам рабочие не нужны, и
           понадобятся, когда начнём кладку и чем их
           больше будет, тем быстрее мы завершим
           строительство. В общем, как только фундамент
           закончат, набирай трудовую силу и лучше,
           чтобы они умели правильно класть кирпич. И
           тебя тоже это касается, Франк.
     -     Слушаюсь, - опять подскочил с места
           тот, хотя Капуцин смотрел на Вольдемара, 
            который, не спрашивая разрешения,
            тоже налил себе и тут же выпил тёмно-
            коричневый бренди и пробурчал:
     -     Лёньку Горлова я нашёл, но про Ваську он
           ничего особенного не сказал, хотя по глазам я
            понял, что знает, где тот.
     -     А, так сказать, волонтёров обещал?
     -     Да и без вопросов. И вообще, Горлов вёл себя,
           как настоящий хозяин, то есть стал подробно
           расспрашивать о мясокомбинате, количестве
           сотрудников и охраны.
     -     А про Ваську сказал несколько слов, когда мы
           уходили о том, что у него теперь банда из
           шести человек и все они живут в ближайших к
           Михайловке деревнях.
     -     Вооружены?
     -     До зубов! Есть у них и «макаровы», и
           отечественные короткие десантные автоматы, а
           уж про «пики» так вообще не сосчитать...
     -     Отлично! - наконец-то улыбнулся Капуцин, -
           Поезжай опять к Горлову и скажи, что пора
           всем ребятам, включая Зверева, приехать на
           комбинат на общее совещание, но Василию
           скажи, что перед этим надо сменить мордень.
     -     Слушаюсь, Кап, - игриво отдал честь
           Вольдемар, на что тот посмотрел на него, как
           уж на лягушку, а тот спросил, - А когда будет
           общий сход?
     -     Как только будет готова аудитория на верхнем
           этаже, то есть примерно через месяц. А это
           значит, что вы с Франком должны как
           надсмотрщики подгонять строителей. Ясно?
     -     Так точно! - опять отдал честь бывший
            начальник охраны и Капуцин показал ему
            кулак, а потом указательным пальцем на дверь.
                И его помощники встали: Вольт с
            удовольствием, а Франк с кислой миной - ему,
            киллеру, нравилось только убивать, то есть
            выполнять конкретную «работу», а не быть
            вертухаем, как на зоне.
               Капуцин вновь налил себе коньяку и выпил.
     -     Хорошо. Ну, ладно, идите. Да, Франк, теперь
            главная ваша обоих задача - быстрое
            осуществление «Проекта- ЧМ». Сами
            понимаете, не дураки… 
       И хозяин бывшего кафе «Приют гурманов»
       раскурил сигару, хитро поглядев на
       помощников и добавил:               
     -     Чем быстрее начнём функционировать, тем
           скорее потекут к нам деньги, а это главное, то
           есть будет чем подкармливать «крышу»,
           которая поможет нам построить ещё такие, как
           мы говорим, мясокомбинаты. А продукция у
           нас будет очень привлекательная для… многих
           любителе, я уверен… Ну, всё, сроку вам две
           недели. Чего смотришь, Франк, разливай
           коньяк в бокалы - мне хочется
           напиться до остервенения, так как один из
           наших оставшихся охранников заказал сегодня
           для нас девочек.
                Х
     -     Ну, что, Глеб, рассказывай, - посмотрел
           полковник Просторов на Баскакова и Макса.
     -     Так вот, - улыбнулся первый, - мы были у
            комбината и, скажем так, темпы его
            строительства довольно быстрые, то есть
            фундамент здания, а он немалый, уже
            заложили и вот-вот начнут кладку стен.
     -     И какой он?
     -     Судя по глубине котлована большой.
     -     Охранников много?
     -     Я видел троих…
     -     А ты, Максим, что скажешь? – повернул голову
            к зятю Виктор Григорьевич.
     -     Ещё двое на холме прятались…
     -     Так, ясно, значит мясокомбинат будет
            серьёзным. А с кем-нибудь разговаривали?
     -     Да, ходил там один невысокий, но сильно
           накаченный мужик, и он сказал, что через
            несколько дней будут набирать рабочих.
     -     Хорошо. А ты, Глеб, видел его?
     -     Да, мы вместе подходили.
     -     И что, похож тот на кого-нибудь из наших, так
            сказать, знакомых?
     -     Да, что-то есть от Вольдемара, но уши
            поменьше и не горбиться. Да, ещё башка
            побрита наголо. И самое главное - меньше
            ростом.
     -     У меня голова тоже бритая, - строго посмотрел
            на директора школы полковник, - А как с
            голосом?
     -     Что-то похожее иногда проскакивало, - не дал
            ответить Баскакову Макс.
     -     Значит, мы, возможно, правы – пластические
           операции они тоже могли сделать. Интересно
           посмотреть на остальных.
     -     Кладка начнётся и те точно все появятся, -
            кивнул головой Глеб, - Умное начальство
            всегда контролирует стройку, а этот невысокий
            мне не внушил особого интереса.
     -     Хорошо, через пять-шесть дней подойдите туда
            - может быть пора будет устраиваться к ним
             на работу.
     Макс встал со стула.
     -     Нам транспорт нужен, Виктор Григорьевич. На
           такси, как в этот раз, не наездишься.
     -     Да, но «Опель» ещё мне пригодится. 
     -     У меня есть, где взять в аренду «Жигулёнок», -
           подал голос Баскаков.
     -     Хорошо, - кивнул головой полковник, -
           но лучше приобрести мотоцикл - его легче
           прятать. Так, теперь вы говорите, Александр
           Петрович.
    Но Николай не выдержал и начал рассказывать первым:
     -     Мы следили за Горловым и действительно у
            него была встреча с одним незнакомцем и…
     -     Что? – заёрзал на стуле
            председательствующий.
     -     Они долго разговаривали и пришедший на
           встречу в офис Леонида был разговором не
            очень доволен.
     -     И как он на вид?
     -     Фигурой не похож ни на кого, но высокий и
           глаза…
     -     Что? – перебил и вскочил с места от
           нетерпения его отец.
     -     Глаза очень похожи на те, которые были у
           Франкенштейна.               
     -     Чушь, - перебил Ника Донсков, - Линзы сейчас
            продаются свободно на любой размер и цвет.
     -     Но я, господин доктор, уже в «Органах»
            восемь лет, - обиженно произнёс Николай, -
           Цвет цветом, а движение зрачков - это почти
           что, как движение мыслей.
     -     И мой сын прав, Саша, я сам по глазам 
           запоминал своих солдат, так как в одинаковой
           форме они бывают очень похожи друг на друга,
           а времени вспомнить их имена иногда по
            ситуации не хватает.
     -     Не буду спорить, - спокойно ответил
            Александр Петрович, - Теперь ваша очередь
            докладывать, Виктор Григорьевич.
     -     Точно, - кивнул головой полковник ВДВ, -
           Так вот, о Горлове никто из моих бывших
           друзей - соратников не слышал.               
     -     Плохо, - покачал головой Донсков.
     -     Конечно, но зато они посоветовали обратиться
           к одному вояке, разрабатывающему новые
           приборы для ФСБ. И эти штучки у него просто
            класс, сказал он.   
     -     И что? - заинтересованно посмотрел на него
           Баскаков, - Ну, посмотрите на какую-нибудь
           новинку, а толку? С собой он ведь не даст,
           чтобы ею воспользоваться? Или назовёт за неё
           такую цену, что все из нас останутся без гроша.               
     -     А то, что он, скромный бессребреник, заядлый
           рыбак и очень хочет иметь хоть небольшую
           дачу у какой-нибудь широкой реки, и чтобы
           ехать туда было недалеко.
     -     Ну, не зная, - скривился директор школы.
     -     Так у тебя ж, отец, друг в Конаково, к которому
           мы ездили на рыбалку! - не выдержал Николай,
           Может быть он поможет с этим делом?
     -     Возможно, - почесал затылок неожиданно
           Виктор Григорьевич, - Мы же вместе
            служили...
     -     Тем более, - вмешалась в разговор Мария
           Антоновна, еле уговорившая Донского принять
           её в их компанию для участия в
           запланированной ими загадочной авантюре.
     -     Но он же не станет её покупать, - разумно
           заявил Баскаков.
     -     А мы дачу ему подарим… на время, -
            улыбнулся полковник, - Лишь бы он своей
           новинкой дал нам попользоваться.
А даст? - с сомнением покачал головой Макс.
     -     А дача? - серьёзно посмотрела на него Мария
           Антоновна шаловливым взглядом, - Она ведь
           может и случайно сгореть…
     -     Это точно! - рассмеялся Виктор Григорьевич, -
           Баш на баш и прибор наш. И давайте на этом
           закончим, а то у меня уже голова разболелась.
           Согласны?
     -     Так точно! - встал из-за стола его сын, - Пора
           Отдохнуть, зато действовать потом решительно
           и быстро.
      

                Часть четвёртая
                Комбинат

                Богатство – хороший слуга,
                но плохой хозяин.
                Френсис Бекон
     -     Горлов сказал, что его друг - олигарх
           передумал давать деньги на строительство
           мясокомбината, - хмуро произнёс Вольт, - По -
           видимому, он каким-то образом узнал, что наш
           «Приют гурманов» накрылся медным тазом.
     -     О, чёрт! – вскочил с места Капуцин, - И где мы
           тогда найдём деньги? Ведь наш запас уже
           кончается…
      И тут подал голос Франк:
     -     А Зверев? Пора ему вместе с
           подельниками выйти на «большую дорогу».
      И у их начальника полезли глаза на лоб.
     -     А ты, провинившийся, не дурак! Давай вместе
           с Вольтом и Горловым посетите его и
           скажите, что он будет иметь пятнадцать
           процентов от нашего дохода.
     -     Не много ли, Кап? – нахмурился Вольт.
     -     Главное пообещать, - хитро улыбнулся
           Капуцин, - Построим комбинат, а там видно
           будет. Может быть, полиция к тому времени
           уже и выйдет на его след.
     И бывший начальник охраны подземного «царства» расхохотался.
     -    Отлично! Шепнём какому - нибудь бывшему
           менту, где прячется убийца и… ага?
     -     Вот именно! Действуйте, друзья, и Бог вас
            помилует.
     -     Или уроет, - буркнул себе под нос Франк, но
           никто его не услышал.
     -     Да, - добавил Капуцин, - Рабочих набрали?
     -     Уже, - кивнул головой бывший секьюрити.
     -     А те двое приходили?
     -     Да и мы их взяли на заливку полов.
     -     Правильно. А то, если бы отказали, то вызвали
           бы у них подозрение, что других берут, а их
           нет. Но, - строго посмотрел на него бывший
           хозяин подземного «царства», - глаз с них не
           спускайте. По твоему описанию они не похожи
           на настоящих рабочих (слишком
           интеллигентные у них рожи) и это меня
           тревожит.
     -     Есть, Кап! – вскочил с места Вольт, - Ну, мы
            поехали на вечернюю проверку.
     -     На чём?
     -     Да прикупили вчера в Белгороде подержанную 
           «Таврию».
     -     Нормально, - кивнул головой Капуцин, -
            Валите. Но не забудьте, что завтра с утра 
            Горлов должен отвезти вас к Ваське. И
            слушай, возьмите с собой этих двух - пусть к
            ним внимательно тот приглядится.
     -     Обязательно, - при этом слове Франк тоже
            встал, и они с Вольдемаром покинули
            небольшой дом в соседней с Михайловкой
            деревне, где обсуждали пока рабочие вопросы
            и ночевали.
                Х
     -     Ну, как? – спросил бывший полковник у Макса
            и Баскакова, - На работу взяли?
     -     Да, но, эти сволочи поставили нас на ручную
           бетономешалку - якобы раствор, смешанный ей
           более мягкий, но крепкий и пойдёт на кладку
           пола из разноцветных бетонных плит… Прямо
           как для дирекции большого и серьёзного
           предприятия, чёрт возьми! – сказал Баскаков.
     -    Может быть, может быть, - посерьёзнел Виктор
           Григорьевич, - И будьте осторожны, так как,
           мне кажется, начальник их охраны за вами
           наблюдает - вы не очень - то похожи на
           рабочих.
     -     Мы уже поняли, товарищ полковник, - кивнул
            головой Максим.
     -     Ну, теперь пусть докладывают мой сын и
           доктор.
     -     Слушаемся, - хмыкнул Донсков, - Так вот, по
           вечерам начальник охраны и ещё один хмырь
           высокого роста куда-то уезжают - мы за их
           логовом наблюдаем. Поэтому ваш сын где-то
           достал «маячок», и мы его на «Таврию», так
            сказать, пристроили.
     -     Молодцы! – похвалил их Виктор Григорьевич,
            - И что дальше?
     -     И мы определили, что они ездят к Горлову, а
           вчера мотались за ними в Курск и те заходили в
           супермаркет на площади Рокоссовского,
            пробыв в нём полчаса.
     -     И что? – повторился полковник ВДВ.
     -     Сегодня ночью съездим и понаблюдаем за
            домами в округе, - добавил Николай.
     -     Правильно, но будьте архи осторожными - всё
           может быть, то есть, они могут вас засечь и
            устроить ловушку. И обязательно берите с
            собой оружие.
     -     Знаем, - хмыкнул его сын, - Не первый год в
           органах. А как твои дела? Встретился с тем
           спецом?
     -     Да.
     -     И что?
     -     А вот что.
      И отец достал из кармана пиджака… очечник, а из него обыкновенные противосолнечные очки с толстыми дужками.
     -     У-у-у! – воскликнули разочаровано все.
     -     Не укайте! – покраснел полковник и
           посмотрел на Донскова, - Эй, док, сними как
           брюки.
     -     Вы что? – встал со стула Александр
           Петрович, посмотрев на Марию Антоновну.
     -     Вот именно! – нахмурилась сразу та, но увидев
            в глазах Виктора Григорьевича радость,
           добавила, - Ладно, товарищ военный, я выйду,
           если вы хотите устроить здесь цирковое
           представление.
     -     Так надо, Мария, и это на пять минут, -
           улыбнулся тот, - И заранее спасибо.
    Зайцева вышла из кухни, где шёл сегодня разговор, и полковник жестом дал понять её воздыхателю, что незачем терять время, а быстро выполнить его просьбу.
     -     И что? – не выдержал Баскаков, когда доктор
            спустил штаны.
     -     А вы посмотрите на его ноги.
     -     Ну, и что? – буркнул Александр Петрович, -
           Рубцы как рубцы и…
     -     Ты про кожу, Саш, говоришь, а кости?
     -     Пули их не затронули, - улыбнулся Донсков.
     -     Э-э, нет. Я разговаривал с хирургом,
           оперировавшим тебя, и он сказал, что
           бедренная кость на правой ноге с выемкой –
           пуля всё же задела её.
     -     Ну и что? Я этого дефекта не чувствую.
         И полковник глянул на Баскакова.               
     -     А ну -ка, Глеб, надень очки.
     -     А не убьют они меня? – с улыбкой проговорил
           тот.
     -     Нет.
     -     Ладно, давайте.
     И муж внучки хозяина дома нацепил на нос очки.
     -     И что? – недовольно произнёс он.
     -     Прикоснись пальцем левой дужки.
     -     Ну, и что?
     -     Что видишь?
     -     Нечёткое изображение бедренной кости.
     -     Тогда нажми пальцем правую дужку.
     -     Слушаюсь, товарищ полковник, -
           хмыкнул Баскаков, выполняя приказ
           и…охнул, - Чёрт побери, вот это да!
     -     И что тебя поразило, Глеб? – громко
            рассмеялся Виктор Григорьевич.
     -     Я вижу, - закашлялся тот, - Я вижу, что в ней
            есть участок с неровной поверхностью. Ну,
            прямо, как на рентгеновском экране.
     -     Вот именно. Снимай и дай посмотреть другим.
      Баскаков снял очки и передал их тестю. Тот
            глянул и перекрестился.
     -     Вот это да! На, Максим, взгляни, - сунул он
            странный миниатюрный прибор в виде очков
            тренеру по плаванию.
      Ростовский глянул и быстро передал гаджет Николаю, а тот через минуту следующему участнику их компании, то есть пять минут и уже все (кроме полковника) сидели за столом, открыв рты от изумления.
     -     Да, хороша штучка! – наконец произнёс
           директор школы.
     -     Потрясающе! – выпучил глаза и ещё раз
            перекрестился дедушка его молодой жены,
            вскочил со стула и достал из буфета бутылку
            «Наполеона» и рюмки.
     -     Отлично! – рассмеялся Макс, - Очки что надо!
     -     Великолепно! – тоже встал и разлил коньяк по
           рюмкам Николай, подняв свою, - Выпьем за
           этого великолепного спеца.
       Но Антон Захарович вдруг громко вскрикнул, да   
       так, что зазвенели тарелки в буфете:
     -     Машка, заходи! Посмотри, дочь, на чудо.
     -     Дайте хоть штаны надеть, - недовольно
            буркнул Донсков, натягивая брюки, - Я ей
            потом это покажу… наедине.
      При этой фразе Ник заржал как лошадь, а доктор показал ему кулак.
     -     И сколько эта вещь стоит? – спросил Антон
            Захарович.
      И полковник ещё раз улыбнулся.    
     -     Он её не продаёт, но даст на время, если мы
           обеспечим его дачей.  И я уже со своим
           дружком из Конаково договорился и Бра…,
           извините, но фамилию учёного я не назову,
           показал мне то, что хотел и всё.
     -     Но для чего эти очки? - удивлённо спросил
           доктор у Виктора Григорьевича.
      И тут в разговор вмешался Николай, посмотрев на
      отца.
     -     Можно я скажу, пап?
     -     Валяй, сын, - усмехнулся тот.
     -     Они нужны нам, что рассмотреть нутро
           рабочих, строящих мясокомбинат.
     -     Зачем? – спросил отец Маши.
     -     А затем, что если у тех имеются рубцы или
           следы от пуль на теле, то все рабочие просто
           настоящие бандиты. Так, отец?
     -     Совершенно точно! – поднял рюмку полковник 
           и протянул её к центру стола, - Выпьем за этого
           замечательного учёного и успех в нашем
           предприятии, хотя это не всё, что могут «очки»
           нам дать - сами потом поймёте.
      И рюмки громко зазвенели, а затем и столовые приборы - закуска должна была быть съедена вся, так как хозяин дома достал из буфета ещё бутылку всем известного французского коньяка.               
                Зверь и ресторан
      Как только Горлов услышал, что ему достанется 20% от дохода при работе заместителем директора мясокомбината, то тут же ответил только одним словом:
     -     Поехали.
     И вся четвёрка села в «Таврию» и голосом хозяина Леонид громко скомандовал Вольту:
     -     Ну, к Зверю в Курск, Вольдемар!
     И машина рванула вперёд, а Максим, сидя на заднем сидении, тут же прильнул незаметно к уху Баскакова и шепнул:
     -     Что-то мне не нравится, что нас они взяли с
            собой.
     -     Это проверка, - также тихо ответил Глеб.
      И тогда Ростовский добавил чуть громче, так как Горлов вздремнул, а Вольт внимательно следил за дорогой. Франкенштейн же сегодня не поехал из - за разболевшегося зуба.               
     -     Хитрый и умный всё же Васька, - шепнул опять
           Макс, - окопался в городе прямо на глазах
           полиции, которая столько времени потратила
           на его поиски, а он, оказывается, живёт у них
           под носом.
     -     Согласен, - буркнул Глеб в ответ, - И он в связи
           с этим оказался не дурак - ушёл на «дно» после
           того, как они устали его искать, а до этого мог
           ходить по улицам и «косить» под больного,
           например, сделав пластическую операцию и
           приобретя с помощью Горлова - старшего
           новый паспорт.
     И Макс кивнуть головой - директор школы был прав. К их удивлению дом на Рокоссовского, номер 4 оказался частным и наполовину разрушенным временем, находившийся прямо напротив драмтеатра, если пройти через разделяющего их парк. И тренеру по плаванию ничего не оставалось делать, как открыть от удивления рот. А Баскаков даже не обратил на это внимания, а надел на нос «волшебные» очки и даже через спинку переднего сидения убедился, что тело зятя убитого старика Зверева нигде не имеет следов травматизма или огнестрельного ранения. Хитрый гад этот Горлов, хотя и трус, то есть не вмешивается в криминальные разборки, а потихоньку гнёт свою линию, набивая карманы «бабками».
    -     За мной, - только и сказал Леонид, вылезая из
          машины, когда та остановилась, и направился в
          супермаркет, располагавшийся на этой же
          известной всем площади напротив
          медицинского института.
    Там он смело прошёл в подсобное помещение, где здоровый дылда открыл ключом небольшую дверь с табличкой «Туалет для служебного пользования, посторонним вход запрещён», куда идущая за ним троица и нырнула, оказавшись в длинном коридоре. Они проскочили метров сто и Максим понял, что они оказались точно под серединой разрушенного дома, где тут же (по-видимому «сторож» этого прохода, как только они почуяли запах влажной земли, позвонил кому надо), перед ними отворилась такая же небольшая дверь, на пороге которой образовался Василий Зверев, которого трудно было узнать из-за переделанного подбородка, носа и бровей с израильским «УЗИ» в руках.
     -     А это кто? – хмуро спросил он у Горлова,
            указывая на Макса и Глеба.
     -     Моя охрана, назначенная Капуцином, -
           подмигнул ему тот, - А вообще - то они
           простые рабочие. Так вот, Василий, наш Босс
           приказал тебе активизировать свою группу для
           одолжения, ха-ха, «бабок» у населения - его
           «зелёный» запас для постройки комбината, как
            он сказал, закончился.
     -     Брехун чёртов, - сплюнул Зверев себе под
           ноги,- жалеет, падла, свои кровные для общего
           дела.
     -     Зато пятнадцать процентов будет тебе
            отстёгивать от дохода.
     -     А тебе, Лёня, сколько? – сузил зрачки бандит.
     -     Столько же, - тут же соврал Горлов, незаметно
            показав пальцем на «рабочих», мол приглядись
            к ним.
    Васька почесал затылок, рассмотрел Глеба и Максима в упор и отрицательно покачал головой.
     -     Ладно, Лёня, сработаем.
     -     Но без крови, - тут же добавил тот.
     -     Как получится. И в какой срок?
     -     Две недели.
     -     Ладно, займусь, но будет сложно и вряд ли без
            юшки.
      И Горлов покачал головой, уставившись опять на мало знакомую ему пару. Но Зверев ещё раз кивнул головой, показывая этим, что хватит болтать лишнее и пора всем уходить.
     -     И смени хазу, - не слушая его, проговорил
            Леонид, - опасно тебе продолжать здесь
            хорониться. Я узнал, что на днях дом над твоей
            головой будут сносить.
     -     Ладно, - зло посмотрел на него Зверев, ткнув
           пальцем в сторону новоявленных «секьюрити»,
            - А, может быть, тогда одолжишь этих двух
            мне? Быстрей ведь получится «заработать»
            нужную сумму!
      И Баскаков с Максимом вдруг почувствовали, как по их спинам пробежал холодок - предложение, а точнее, проверка их «на вшивость» им не понравилась, но Горлов, к счастью, подумал о другом и снял с «рабочих» нависшую угрозу:
     -     Не пойдёт, Вась, я теперь буду зам. директора
            будущего мясокомбината, то есть Капуцина и
            охранники действительно мне нужны.
      Зверев мастерски выругался, приглядываясь ещё раз к Баскакову и Максиму и вновь покачал головой, давая понять Леониду, что он их не знает и тот окончательно успокоился. Глеб же внимательно «рассмотрел» через «очки» Зверева и чётко увидел перечерченный шрамами живот, ещё раз убедившись, что бывший полковник не зря затеял односторонний обмен с ФСБэшным инженером - гаджет очень пригодился в опознании Васьки. А односторонний потому, что они сделали ему подарок в виде дачи, а тот дал им на время этот оригинальный прибор.
     -     Ну и мать их, обойдусь, - цыкнул слюной
            криминальный «подпольщик», -  Ладно, валите
            отсюда - мне пора обедать. Позвоню, когда всё
            будет готово.
      И он с бандой уложился в срок, обчистив того самого олигарха, который отказался помочь в строительстве комбината. А тот, естественно, не стал заявлять в полицию - побоялся, так как легенда о новом Чеботаре уже облетела Курскую и Белгородскую область и помог в этом всё тот же Лёнька Горлов, которого все блатные этих мест называли «Жопой», как противоположное рту отверстие, то есть настоящим жмотом, «поедавшим» деньги и пастью, и задницей.
      Прошёл ещё месяц и к концу июля здание мясокомбината было готово к работе. В связи с этим Капуцин собрал «толковище» в сияющем позолотой зале на втором этаже. Свой же кабинет в подвале он не показывал никому, кроме Вольдемара, который «сослал» троих рабочих, работавших там, на тот свет.
     -     Я поздравляю всех присутствующих с
            выполнением «Проекта ЧП», то есть
            завершением строительства и окончательным
            монтажом оборудования в зданиях комбината,
            и желаю сбытчикам продукции успеха в
            продаже, а клиентам отличного аппетита
            при поглощении её…
     -     А, что такое именно «ЧП»? – перебил его
           Горлов.
     -     Сам потом узнаешь, - зверем посмотрел на него
           Капуцин, - И не перебивай меня, Лёнька!
     -     Извини, Кап, - опустил глаза тот, поёживаясь
           от пронзающего мозг взгляда Генерального
            директора мясокомбината.
     -     И «те», - прорычал тот.
     -     Что «те»? – побледнел Горлов.
     -     Извини-те, - сузил зрачки Капуцин, - Ладно,
            сейчас едем в ресторан в Белгород, где нас
            ждёт приятный сюрприз с девочками по
            вызову и шикарный ужин. И охрану сегодня
            никуда не отпускать. Слышишь, Вольт?
     -     Да, - подскочил тот на стуле.
     -     Оружие зарегистрировали все? - посмотрел
            главный директор на Горлова.
     -     Естественно, - кивнул головой Леонид, - И
            ведь обратиться пришлось к тому, кого
            Василий «пометил».
     -     Ничего, не обеднеет. А, как дела с товаром,
           Франк?
     -     Для первой партии достаточно, - встал с места
           ранее провинившийся, - Завтра доставят.
     -     Начальника цеха и кулинаров нашёл?
     -     Да, они тоже прибудут завтра, -  произнёс, чуть
           дрожа Франкенштейн, - и приступят сразу к
            делу.
     -     А, готовы они к своей необычной миссии?
     -     Полностью и даже кликуха у начальника цеха
            подходит.
     -     И какая? – впервые улыбнулся директор
           комбината.
     -     Гиена.
     -     Ха-ха-ха-ха! – взорвался хохотом Капуцин, -
            Ладно, по машинам - высококлассная еда и
            бабы ждут нас.
      И восемь мужчин (Генеральный директор и два его охранника, заместитель директора Горлов, опять ставший вновь старшим секьюрити Вольт, хмурый Франк, Васька и бухгалтер - недавно вышедший из тюрьмы счетовод развалившегося десять лет назад колхоза, исполняющий обязанности и начальника отдела кадров) бодро встали, вышли из здания комбината и сели в микроавтобус «Форд», водитель которого тут же включил зажигание и мощный мотор, грозно рявкнув, поднял пыль и покинул территорию мясокомбината. Охранники тут же закрыли ворота, включив прожектора, а нанятый на неопределённый срок киллер вошёл в небольшую крутящуюся на все 360 градусов металлическую башенку на крыше, достал американский автомат с оптическим прицелом, уселся в глубокое кресло и стал внимательно осматривать прилегающую к комбинату территорию.
      Не ожидавшие этого Глеб и Макс, тут же нырнули в кустарник, а через полчаса выкатили из ямы мотоцикл, протащили его с пол километра до трассы, чтобы никто не услышал заводящегося мотора, сели на него и помчались за микроавтобусом в Белгород, где с удивлением констатировали, что бандитская компания заходит в тот же ресторан под названием «Красный мел», где уже как два часа их три семьи, отмечали восьмидесятилетие Антона Захаровича Зайцева.
     -     Ну, что, разведчики, открылся ваш
           мясокомбинат? – улыбнулся Виктор
           Григорьевич, встречая их.               
     -     Да, - кивнул головой Баскаков усаживаясь за
            стол.
     -     Только нас на это торжественное открытие не
           позвали, - добавил шутливо Максим, кивая на
           расположившуюся в углу банду и добавил, -
           И вы, господа, не оглядывайтесь - их верхушка
           состоит не из дураков.
    -     А с какого бодуна вас приглашать? - удивлённо
           посмотрел на него вечный полковник, - Их
           бизнес - это их бизнес и вы на этом «собрании»
           были бы чужими. А мы теперь будем сидеть
           тише воды, ниже травы. Все поняли?
     -     Да, - ответила за всех Мария Антоновна.
     -     А вообще-то хотелось бы узнать 
           «производственные тайны» этого сборища, -
            вздохнул Максим.
     -     И какие?
     -     Да что они будут выпускать? Просто полу
            готовую продукцию, в смысле котлеты,
           шашлыки, бифштексы с картофелем, пироги и
            т.д. и т.п. или…
     -     А мы их просто купим и проверим их качество,
            - вмешался в разговор Донсков.
     -     Но с большой осторожностью, - добавила
           Маша, - Может быть продукция быть и не
            чистой, а, допустим, с наркотиками.
     -     Не исключено, - хмыкнул Николай.
      И вдруг Глеб сказал:
     -     А мне нравится, что мы сидим в том же
           ресторане, что и эти твари.
     -     И почему? – подал голос именинник.
     -     А потому, что я люблю танцевать и…
     -     И что? – спросила Олеся.
     -     А то, что я приглашаю тебя, жёнушка, на
           следующий танец и во время его исполнения
           осторожно рассмотрю всех членов этой
            компании и раскрою с помощью «очков» их
           внутренние дефекты.
     -     Точно! – чуть не подскочил на месте Виктор
            Григорьевич, - Молодец, директор, а я и
            забыл, что чудесный прибор ты взял с собой.
     -     Вот именно, - улыбнулся Баскаков.
     -     Тогда пора, - встала и жена именинника, держа
            в руке бокал, - ещё раз выпить за моего мужа.
     -     Отлично! – улыбнулся травматолог, поднимая
            своё шампанское, - Долгого здоровья   
            вам, Антон Захарович для того, чтобы успеть
            воспитать правнуков и правнучек. Ура!
     -     Только не громко кричите, - добавила дочь
            именинника, - Привлекать внимание к себе ни
            в коем случае нельзя, несмотря на то, что
            главные участники нашей войны изменили
            внешность и пьют как лошади воду после их
            тяжёлого трудового дня.
     -     А Глебу с Максимом лучше после танца
            потихоньку уйти, а то глазастый Васька,
            только вчера познакомившийся с ними, может
            их заметить и заподозрить в них «хвостов»,
            испортив нам весь вечер, - посоветовал
            полковник.
     -     Тогда мы быстро закусываем, танцуем и
            смываемся, - кивнул головой Баскаков,
            который, естественно, сменил свою грязную
            одежду, в которой был вчера, на заграничную
            «тройку», чтобы его не узнали Васька с
            Горловым.
     -     Ладно, идём, Глебушка, танцевать, - встала с
            места Олеся, беря мужа под руку.
     -     И мы тоже пойдём до кучи плясать, -
            оживилась её мать, - Правда, Саша?
     -     Обязательно! – допил шампанское Донсков, -
           Будем совершать отвлекающий манёвр для
           нашего диагноста и его партнёрши.
     -     Ну, спасибо, друг, - улыбнулся Глеб, - И
            вперёд, жена!
       Квартет заиграл, и Глеб чуть не пустил слезу,
     потому, что тот исполнял вальс, который
     посвящался городу Тверь, написанный Михаилом
     Кругом, которого убили бандиты. И тут же
     появившаяся ненависть сделала его ещё более
     внимательным, когда он с Олесей приближались к
     криминальному столу. И это было выполнено не
     зря, после чего он сразу ушёл, оставив жену на
     попечение родителям, которые через полчаса
     намекнули всем, что им тоже пора заканчивать
     торжество и не из-за того, чтобы быстрей узнать
     результат проделанной директором школы работы,
     а чтобы дальше не светиться лишний раз перед
     бандитами. И все поддержали Антона Захаровича и
     Антонину Павловну. И через час они все медленно
     потянулись к дверям, не заметив, как Васька
     Зверев внимательно рассматривает ноги и
     походку Маши…
                Х
    -     Ну, что, Глеб, не зря вы скакали? – спросил
          полковник, когда они расселись за столом на
          веранде, разлив коньяк всем гостям и достав из
           пакета с подарками ещё и плитки шоколада.
    -     Это точно! - усмехнулся тот, -Но сначала
           давайте ещё раз выпьем за именинника и
           вашего нового товарища - учёного, Виктор
           Григорьевич, который предоставил нам
           такой умный прибор.
    -     Что, есть «улов»? – заелозили все на табуретах.
    -     Ещё какой! – улыбнулся Баскаков.
      И они все выпили и появившийся в глазах вопросительный огонь был вызван обжигающим головы возможным положительным результатом «разведки» Глеба и Оксаны.
     -     Ну, не тяни резину, директор, - повысил голос
           Антон Захарович, - Я, например, уже дрожу
           от долгожданного твоего доклада.
     -     Да всего один то танец мы исполнили,
            дедушка, - вмешалась его внучка, - Ладно,
            давай, муж, рассказывай, что увидел, но
            конкретно и коротко.
      И Баскаков, став не на шутку серьёзным, начал.
     -     Так вот, господа, у всех, кроме Леонида
           Горлова, я увидел на теле следы от пулевых
           ранений и наиболее выраженные были у бугая,
           которого мы воспринимаем как Василия
           Зверева. А вот у самого высокого и
           накаченного даже несколько. Но у того в
           шикарном сером костюме и у его соседа по
           столику…- прервался вдруг Глеб, вызвав тут
           же из-за неожиданного перерыва в докладе
           недовольный вздох всех присутствующих за
           столом, - Не волнуйтесь, друзья, я теперь буду
           короток! В общем у них были операции на
           бедренных костях, уменьшивших их… рост.
     -     Аппарат Елизарова! – не выдержав, воскликнул
            Донсков.
     -     Точно, доктор, только этим можно было
            укоротить их ноги, - посмотрел на
            травматолога Баскаков.
     -     То есть, ты хочешь сказать, Глеб, -
           взволнованно произнёс бывший десантник, -
           что эти люди не кто-нибудь, а… Капуцин и
           Вольдемар?
     -     Да, товарищ полковник, именно так. А
           третьего, то есть Франкенштейна, они по какой-
           то причине не укоротили.
     -     Провинился, наверное, - вставила два слова в
           разговор Мария Антоновна, а потом
           добавила, - или решили, чтобы он был
            отвлекающим от их персон..
     -     Может быть, - кивнул головой Виктор
            Григорьевич.
     -     Вот это да! – хором вскрикнули Максим и
           Николай, - Вот это маскировка!
     -     Конечно, - констатировал Донсков, - Это был
            самый лучший способ кардинально изменить
            их.
     -     И хорошо, - произнесла Анастасия Павловна.
     -     Что хорошего? – уставился на неё муж.
     -     А то, что теперь мы точно знаем, с кем имеют
           дело наша дочь и все гости.
      И молчащие до сих пор жёны Николая и Максима вдруг заплакали.
     -     Вы чего? – беспокойно засуетился в кресле
            Виктор Григорьевич.
     -     А то, - чуть успокаиваясь сказала Нина,
            прижимая к себе Гришеньку, названного в
            честь прадеда, - А то, что у меня есть вот этот
            маленький человечек и он самый беззащитный
            из нас.
     -     А мы с тобой для чего? – возмутилась, вытирая
           слёзы, Ирина, - Нам бы с тобой оружие…
     -    Но вы же у нас дома не одни, - весело напомнил
           Антон Захарович, - Да и двери у нас не
           деревянные и по три замка на каждой - не
           смогут гады войти. И этот ребёнок не только
           твой, Ниночка, а нас всех. Не так ли?
     -     Точно! – улыбнулся Донсков.
     -    Да, ребята, то есть Глеб и Максим, всё теперь
           упирается в вас, - констатировал Виктор
           Григорьевич, - Вы должны узнать, что будет
           выпускать Капуцин со своими подельниками и
           от этого будут зависеть дальнейшие наши
           действия, а именно, сами мы справимся с ними
           или придётся ставить в известность полицию.
     -    Справимся сами, - твёрдо произнёс Николай, -
           Это наш долг, отомстить за всех загубленных
           в «Приюте гурманов» этими извращенцами, а
           точнее, как мы с Максимом уже называем, в
           «Райском аде».
     -    В общем, действуйте, - закончил обсуждение
           новой ситуации бывший полковник, - Мой зять
           и Баскаков продолжают следить за комбинатом,
           а хотя ты, Глеб, ещё не уходишь в отпуск?
    -     Нет, я уже в нём.
    -    Тогда вам, Максим и директор, будет теперь
          трудновато - Капуцин не дурак и усилит охрану
          и даже расставит, наверное, бандитов в
          полукилометре вокруг зоны предприятия.
    -     Скорее всего… - вклинился в разговор Донсков.
    -     А я им помогу, - проговорил Николай, - Нам бы
          ещё гранаты на всякий случай, пап…
    -    Будут, не волнуйся. Ну, что, Антон Захарович,
          по домам и хатам?
    -    Да, пора, начальник, на покой, - устало и
         двусмысленно улыбнулся тот, - Так, дочь, вы с
          Александром поедете к тебе?
    -     Конечно, - чуть зарделась Мария.
    -     Тогда и я с вами, - встал из-за стола Просторов -
          младший, - А вы все остальные охраняйте дом и
          наших женщин.
     -    Обязательно, - поднялась с места и жена
          именинника, - Оставайтесь у нас и вы, Глеб.
          Нашей внучке и вашей жене без вас будет
          скучно.
     -    Хорошо, - кивнул головой тот, - А завтра утром
           я подъеду к тебе, Маша, забрать Макса с собой.
     -     Отлично! В восемь я вас жду.
     -     В шесть. Да, Глеб? – улыбнулся Ростовский.
     -     Точно. Мы должны приехать туда раньше
            смены охранников.               
      Встал из-за стола и Антон Захарович, и,
      улыбнувшись произнёс:               
     -     И спасибо вам всем за этот вечер - я прямо -
           таки помолодел, глядя на всех вас.
     -     И на сколько, пап? - подошла к нему и
            поцеловала в щёку Мария Антоновна.
     -     Да лет на двадцать. Ну, вперёд!
                Слежка
     -     Привозят в двух одних и тех же
            рефрижераторах, по-видимому, только мясо, а 
            продукцию развозят, в основном, по кафе,
            почему-то в микроавтобусе, который привозил
            их тогда в «Красный мел», - доложил Баскаков
            полковнику, сидевшему на веранде через
            неделю.
     -     То есть, Виктор Григорьевич, никакой
            криминальной деятельности мы пока не
            заметили, - добавил Максим.
     -     Странно, - почесал бритый затылок тот, - Нет,
            здесь что-то не так. Наблюдайте дальше, а я
            съезжу к моим однополчанам - может быть,
            они достанут мне дистанционное
            подслушивающее устройство.
     -     А у этого, что дал нам в аренду чудесные очки,
            не найдётся такого? – спросил Глеб.
     -     А точно, у него возможно оно и есть.
            Правильно, сгоняю ка я к нему, а вы
            продолжайте наблюдать за комбинатом, а мой
            сын в светлое время суток будет следить за
            самой Михайловкой - может быть в ней теперь
            и квартирует Васька со своими подельниками.
     -     Есть, - совершенно серьёзно проговорил Макс,
           прикладывая ладонь к раскрашенной
           Баскаковым в своей школе в пятнистый серо-
            зелёный цвет бейсболке.
     -     Да, Виктор Григорьевич, нам бы ещё хоть
            парочку камуфляжной одежде, а то свою
            как-то жаль портить красками.
     -     Согласен, Глеб, привезу. Думаю, что за два –
           три дня всё достану и сразу же позвоню вам.
           Да, а вы не забывайте выключать звук в
           мобильных телефонах и ориентируйтесь
           только по вибрации, что пришёл сигнал связи,
           а то вдруг Вольдемар тоже уже обеспечил
           своих охранников мощными биноклями и
           дистанционными «прослушками» - Капуцин,
            ещё раз повторю, не дурак и мог тщательно всё
            продумать, да, ещё и мы своим нападением на
            «Райский ад», как вы, ребята, называете
            подвальную часть «Приюта гурманов»,
            прибавили ему мозгов.
     -     У них уже проявился ещё один снайпер, -
           проговорил Максим, - который сидит в той же
           башенке основного здания, и та постоянно
           медленно вращается, то есть, наблюдатели
            контролируют зону вокруг мясокомбината
            вовсю.
     -     Да, дела, - соглашаясь, кивнул головой Глеб.
     -     Поэтому тем более вам нужна
            маскировочная одежда, - добавил Виктор
            Григорьевич, - Всё, возвращайтесь
           туда, а то, не дай Бог, что-нибудь пропустите. В   
           общем, повторяю, я приеду и сразу позвоню
           вам и за шмотками и подслушивающим
           устройством пусть прикатит из вас кто-нибудь
           один - наблюдение за мясокомбинатом не
           должно прерываться.
     -     Так точно, товарищ полковник, - сурово
            взглянул на тестя Максима Баскаков, уходя
            из веранды, аккуратно и привычно отряхнув по
            дороге одежду и быстро, и умело заводя
            мотоцикл.               
       И полковник понял по его поведению, что тот помнит, чему его учили в десантных войсках - военная выправка остаётся у всех солдат до конца жизни и она у Глеба тоже не забыта…
       А в это время хмурый Василий Зверев сидел в подземном кабинете Капуцина и рассказывал свою версию.
     -     Мне показалось, что я эту бабу, что
            вальсировала недалеко от нашего стола, знаю.
     -     На бывшую зазнобу твою, что ли, похожа? –
            спросил тот.
     -     Да чёрт её знает. Вроде бы ноги Машки, а лицо
            какое-то другое и походка иная.
     -      Возможно, она сделала пластическую
            операцию, - кивнул головой Капуцин, - Да,
            приставь ты к ней «хвост»! Есть из твоих кто-
            нибудь небольшого роста?
     -     Есть, Мишка Косой.
     -     Косой от шрамов?
     -     Нет, с детства, то есть у него врождённое
            косоглазие.
     -     Пусть тогда ходит в солнцезащитных очках.
     -     Ладно.
     -     А у твоей той бабы транспорт был?
     -     Да, пяти дверная «Нива». И что ему
            посоветуете купить?
     -     «ДЭУ - Матис» - небольшая и достаточно
            быстроходная машина. Только подбери
            нужную окраску для маскировки, то есть
            зеленовато-пыльную - ещё ведь целый август
            впереди…Сам то ты, Вася, довольно умный
            и хитрый - на старой «шестёрке» ездишь.
     -     Так и для Мишки такую найду, Кап, - сидя с
            подобострастным выражением лица закончил
            разговор Зверев.
     -     Тогда иди занимайся делом. Да, а кем твоя то
            работала?
     -     В социалке. Привозила по заказам деревенских
            то лекарство, то жратву им.
     -     Тогда её легко выследить, - с довольным лицом
            бросил Капуцин.
     -     Может быть, может быть, - покачал головой
            Василий, - Ладно, я поехал.
     -     Но учтите, что она тоже могла сменить
            «тачку».
     -     Учтём
         И Капуцин был прав – Донсков заставил Машу продать в Курске свою «Ниву» и купить старенький «Москвич», но с более мощным двигателем, чем  родной – его бывший хозяин когда - то участвовал в ралли, поэтому по началу Косой никак не мог определить на какой машине теперь ездит социальный работник. Да ещё она не была явно похожа на Марию Антоновну Зайцеву, хотя Зверев и дал ему одну из фоток, на которой та была осторожно снята им из кустов в лёгком летнем платье, половшая огород. Но, понаблюдав неделю за женщиной, «хвост» всё - таки засёк её в «Москвиче», который та ставила на ночь сначала в ближайшем перелеске, а когда стемнеет, передислоцировала в свой двор. Заметил Мишка и двух мужиков, которые иногда дежурили у неё то по одному, а то и вместе, но угнаться за их мотоциклом никак не мог - Баскаков в юности яро увлекался этим видом спорта и тоже ездил не на простом двухколёсном, а чуть ли не полуспортивном «агрегате». А провести всю ночь невдалеке от дома социальной работницы, чтобы утром засечь, кто и когда покидает жилище Косой просто боялся и боялся не этих мужиков, а змей и бродячих собак, которые были не такими добрыми и трусливыми, как домашние и которых развелось по деревням достаточно много. Но Господь, видно, пожалел его, подсказав, что надо периодически менять транспорт, одежду и внешний вид и не следить напролом, а как истинный «топтун» постоянно прятаться от Машиных глаз, подглядывая за ней из-за кустов и домов, а иногда и подслушивая её разговор с селянами. Короче, ещё три дня, и он смело доложил Звереву, что это действительно его строптивая «пассия», а не новый соцработник, купивший у неё этот ухоженный участок и дом.
      И Васька тут же побежал к Капуцину, чтобы доложить о проявившей себя Марии Антоновны Зайцевой - сожительницы травматолога Донского, который лечил его травмы от капканов дядьки, а потом получившим от него самого по пули в каждую ногу во время разборки у его дома.
     -     А отец тогда положил из шмайсера мужа его
           тёти, но сам был убит полицейским – младшим
           братом Горлова Сергеем. Вот поэтому я и «лёг
           на дно», но успел всё же отомстить её хахалю –
           сжёг дом его тётки.
     -     А самому полицейскому за отца? – зло
            сощурился Генеральный директор комбината.
     -     Нет, не успел, да и не попадался он мне.
     -     А надо было, а то вдруг начнёт совать нос в
            наш бизнес. Пусть твои ребята продолжают…
           добывать мясо, а ты сам возьмись и пришей его
           - меньше будет глаз следить за нашим
            производством.
     -     Ладно, сработаю. Да, в общем то, пора бы и
            Машку прибрать к рукам, но…
     -     Смотри, осторожнее будь. Я на пьянке по
            поводу пуска нашего мясокомбината обратил
            внимание на компанию в противоположном
            конце зала, от которой отходила потанцевать
            парочка и мужик уж очень внимательно
            рассматривал нас через затемнённые очки. То
            ли он просто был слишком любопытным по
            отношению к нашему сборищу, то ли ещё что
            его привлекало. А вообще, компания та была
            достаточно большой для сборища друзей - они
            больше были похожи на заговорщиков.
            Поэтому надо проследить и за ними.
            Поспрошай официанта, может быть, он кого из
            них и знает.
     -     Хорошо, Кап, сделаем. Скажи, а
            санэпидстанция проверяла тебя?
     -     А как же, но всё получилось быстро и по-
            доброму, так как деньги решают всё, да ещё
            мы к этому были готовы.
     -     А я боялся, что они будут делать всякие…
     -     Помолчи, Василий, - перебил его Капуцин, - об
            этом я и думал всё время и… трясся, но
            хорошая сумма баксов отбила у них желание 
            тщательно всё обследовать. И вообще, не лезь
            не в свои дела. Хотя, я чувствую, что ты о    
            чём - то догадываешься. И если это так, то
            молчи не как рыба, а как… мёртвый враг.
            Понял?
     -     Да уж, Кап, «вкурил». Не такой уж я простой и
            дебил - догадался и меня чуть не…
     -     Заткнись, Васька! – подскочил в кресле
           Капуцин, - Занимайся оговорённый делом и не
           суй нос, куда не надо и «бабки» к тебе потекут.
      И тут Зверев вдруг так странно посмотрел на директора комбината, что тот почувствовал лёгкий морозец, пробежавший по всему телу.
     -     Чего уставился, Зверь? Мои три тайны, я
            надеюсь, не раскроет никто.
     -     И какие?
     -     А что такое «Проект ЧП», что мы используем
            для наших выпечек и что туда добавляем.
     -     Ладно, Кап, занимайся своим делом, а я своим,
            - поднялся из кресла Зверев, - Но жизнь учит
           всему и всех, и я не исключение. Чао-какао!
      И он прошёл к двери и очень - очень мягко
     закрыл её за собой.
                Горячие деньки
     Их засёк полицейский Сергей Горлов, которого они ещё ни разу до этого не видели.
     -     Лежать, не двигаться и «цацки» в землю не
           закапывать, - услышали они неожиданно за
           спиной, - Я всё равно их увидел и знаю, что это
           за штучки. Если есть стволы, не делайте резких
           движений - у меня хорошая реакция и стреляю
            я отлично.
     -     Кто вы? – не выдержал Баскаков, увидев
            за спиной молодого мужчину в обычном
            спортивном костюме и с «макаровым» в руке.
     -     Капитан полиции Горлов, - спокойно
            проговорил представитель закона.
     -     Мы знаем одного Горлова, - начал Максим, -
            Но он по слухам…
      И Сергей вдруг перебил его:
     -     Это мой старший брат и я ему не друг.
     -     Странно, - пробурчал Глеб, - Младший -
            полицейский, а старший якшается с
            бандитами.
     -     Слышал краем уха я об этом, но не видел, и
            доказательств у меня нет, - парировал Сергей, -
            А что, вы имеете точные сведения, что он
            связан с криминалом?
     -     Да и достаточно серьёзные.
     -     Тогда раскрывайте свои карты. Вы кто?
     -     Я директор школы в Белгороде, - посуровел
            Баскаков, - Так что врать не буду, можете
            проверить.
     -     А я тренер по плаванию из Москвы, -
            усмехнулся Макс.
       Горлов почесал подбородок.
     -     Да, удивили вы меня. И чего вас сюда занесло?
           Придётся прокатиться со мной в мой, как
            говорят, все сейчас, офис, а точнее в Участок.
     -     А других вариантов нет?
     -     Но вы же следите не санкционированно за
           работой нового мясокомбината, а это, в общем
           то, преследуется законом. Тем более с
           помощью мощных биноклей и дистанционного
           прослушивающего устройства. А вы, всё - таки,
            случаем не из ФСБ?
     -     Нет, но хотелось бы, - буркнул Максим.
     -     И почему?
     -     Чтобы иметь полномочия в открытую бороться
            с мошенниками, криминалом и ещё кое с
            чем…
      И младший Горлов открыл рот от удивления.
     -     Н-да, интересно, - почесал он ухо, -
           Придётся вам всё же поехать со мной и всё
            подробно рассказать.
      И Макс не выдержал.
     -    Господин полицейский, мы вам хотим
           предложить иной вариант, где вы получите
           полнейшую информацию.
     -    Прямо сейчас? – удивился Горлов - младший.
     -    Именно так, - повысил голос Максим, - Вот
           известный в Белгороде директор школы
           доставит вас сейчас на мотоцикле в один дом в
           этом городе, где настоящий, хоть и бывший
           полковник ВДВ объяснит вам всю ситуацию, а
           я появлюсь позже, так как должен следить за
           этим сомнительным комбинатом по приказу
           этого самого военного, который приходится
           мне тестем, до наступления темноты.
    Сергей думал всего минуту, а потом произнёс:
     -     Ладно, но мы поедем на моём транспорте, а уж
            вы, Максим, продолжайте пользоваться своим
            двуногим конём. Понятно?
     -     Так точно, господин…
     -     Пусть будет «товарищ», - улыбнулся Сергей и
            добавил, - Как ни странно, но вы внушили
            мне доверие к вам.
     И через сорок минут они были в доме Зайцевых.
     -     Неужели это всё правда? – спросил с
           выпученными глазами от услышанного
           полицейский, глядя на улыбающегося
           полковника Просторова, которому Горлов –
           младший сразу понравился.
     А Сергей потом с удивлением и трудом узнал знакомую ему пару, то есть Марию Зайцеву и Александра Петровича Донского, сделавших себе пластические операции.
     И они ему, а потом и Баскаков с Ником подробно рассказами, что с ними приключилось за последние полтора года.
     -     Да такое же не может просто случиться! –
           только и делал Сергей, что взмахивал руками 
           удивлённо, не отводя взгляда от отца Николая,    
           - Вампиры, насильники, каннибалы! Да это
           прямо как в теперешних американских
           ужастиках! И вы, товарищ полковник,
           подтверждаете, что все эти мерзкие увлечения
           богатых людей правда?
     -     Да, полицейский капитан, - кивнул
           головой Виктор Григорьевич, - Подтверждаю
           это также легко, как то, что мой сын никогда
            не станет таким же капитанам, как вы - он
            разочаровался в своей профессии из-за
            отсутствия возможности чаще и в открытую
            пользоваться оружием. Согласны?  Вы же,
            практически, ровесники, наверное?
     -     Как «ты», товарищ десантник, как «ты» для
            всех, ладно? А то я буду продолжать разговор
            стоя, словно перед моим начальством.
     -     Замётано! – крепко пожал Сергею руку Виктор
            Григорьевич, - Так ты присоединишься к нам?
     -     Обязательно! Ведь только с вашей помощью я
           смогу найти этого подонка Ваську Зверева и
           наказать его.
      И тут Донсков добавил;
     -     И у нас есть версия, что предводитель этих
           всех криминальных авторитетов, построив
           мясокомбинат, вытворяет там ещё какие-то
           мерзости. Вот поэтому наши ребята и не сводят
           глаз с территории этого предприятия и
           подслушивают все разговоры, которые
           возникают между охранниками и их негодяями
            - руководителями.
     -     И я вам в этом обязательно помогу, - встал из-
            за стола полицейский.
     -     Нет, нет, дорогой гость и товарищ, - сделал
            знак рукой Антон Захарович, - рано ещё
            уходить так как сейчас уже приедет Максим –
            на дворе стемнело, и мы будем ужинать.
     -     Да как-то неудобно, - замялся Горлов-
            младший.
     -     Не стесняйтесь, пожалуйста, - поддакнула
            мужу Анастасия Павловна, - А вот и Максим.
            Всё, идите мыть руки.
                Х
      Сегодня в подвальном кабинете Капуцина заседали все главные участники «Проекта ЧП», то есть, как всегда сам он, никогда не покидающие его кабинет двое охранников, Горлов, Вольдемар и Франк, а также Василий Зверев. И первым выступил главарь банды.
     -     Хорошо, конечно, что мы справляемся с
           доставкой сюда мяса, но неплохо бы было
           найти, где живёт каждый из той компании, что
           была в ресторане.
     -     А что, твой Косой так и не нашёл никого? –
            зло посмотрел на него Капуцин.
     -     Нашёл, и они ночуют в доме моей бывшей
            зазнобы, где находится и чёртов доктор, и ещё
            двое мужиков, которых я не знаю.
     -     Тогда чего ты тянешь с уничтожением их всех?
     -     Боюсь, что поднимется большой шум, если она
           исчезнет. Машка, в общем то, известная
           личность по всем деревням Солнцевского
            района.
     -     Тогда уничтожь только мужской пол.
     -     А если у них есть оружие и они завалят часть
           моих ребят? – хмуро посмотрел Васька на
            Капуцина.
     -     А и хер с ними – цель оправдывает средство.
     -     И какая эта цель?
     -     Убрать всех наших врагов и эти на самом
           первом месте. И если ты боишься потерять
           своих подельников, то пришей «хвост» к
           каждому мужику и узнаешь, где и с кем живёт 
           остальная вся их компания, которая была в
           ресторане.


                Часть пятая
                Кровавая развязка

                Ни на солнце, ни на смерть
                нельзя смотреть в упор.
                Франсуа де Ларошфуко

     -     По - моему, за мной увивается «хвост», - заявил
           Донсков утром, провожая до ворот Баскакова и
           Максима.
     -     С чего это ты взял? – улыбнулся Глеб.
     -     Я вчера ездил на Машиной машине в Белгород
            и грязного цвета «ДЭУ-Матис» не отставал от
            меня ни на шаг.
     -     И потом он куда делся?
     -     Когда ехал назад, то на повороте к нашей
            деревне он дальше поехал прямо.
     -     И что, ты хочешь сказать, что эта «тачка»
            направилась в Михайловку?
      -     Да.
      -     Ладно, послезавтра проверим. Макс, заводи
             мотоцикл, нам пора.
     Они уехали, а Александр Петрович повёз Марию в Солнцево в её контору Социального обеспечения, но никакой машины за собой в этот раз не заметил. В этот день его последняя любовь развозила заказы по деревням, поэтому он подождал, когда она освободиться, а потом до самого заката они мотались по деревням и приехали домой в темноте.
     -     Ты чего такой смурной? – спросила женщина
            за ужином.
     -     Да есть подозрение, что за домом следят.
      И он рассказал ей о корейской малолитражке.
     -     А тебе не могло показаться?
     -     Нет, но у меня появилось предчувствие, что
            случится что-то нехорошее.
     -     Это из-за того, что ты, Сашуль, постоянно
            возишь с собой обрез.
     -     А без него нельзя - Васька, возможно, был
           тогда в ресторане в той компании и видел тебя
            и мог всё же узнать, и от него можно
            ожидать всякой гадости.
     -     Да вряд ли. Я и походку изменила и причёску,
            и макияж накладываю совсем другой. И он,
            вообще - то, как сказал мне Сергей, в глубоких
            бегах.
     -     Но я всё равно сообщил об этом Глебу, - хмуро
            посмотрел Донсков на Марию, - И он обещал
            проследить за домом.
     -     Что, будут ночевать в машине?
     -     А почему бы и нет? Поспят с Максимом по
            очереди.
     -     Ладно, как хотите. Слушай, странно, что их
            давно нет.
     -     Приедут, - зевнул травматолог, - Пойду как я в
            душ и спать - устал дико сегодня за рулём с
            тобой мотаться по сёлам.
     -     Я тоже, милый, - кивнула головой женщина, -
           Вот только помою посуду и тут же сменю тебя
           под струями воды.       
    А Максим и Баскаков в это время не сводили глаз с разговаривающими у входа в комбинат Капуцина и Вольдемара. И неожиданно первый вскочил со скамейки и грозно замахал руками на начальника охраны.
     -     Макс, доставай быстрей «прослушку» - мы
            можем упустить важную перепалку, -
            скомандовал Глеб и тренер тут же поспешил к
            мотоциклу, стоящему в низине и заваленному
            ельником, и достал прибор из рюкзака.               
     Три минуты и директор школы уже припал к биноклю, включив дистанционное прослушивание. А ещё через пять минут вскочил на ноги, как ненормальный.
     -     Ты чего, Глеб? – чуть испугался Максим.
     -     Да они всё спорят о каком-то «Проекте ЧП». И
            Капуцин прямо - таки поливает Вольдемара
            матом.
     -     Неужели шла речь о каком-то теракте?
     -     Возможно. А ещё директор поносил его за
            появившейся у поставщиков боязни, что
            полиция остановит и возьмёт кусок мяса на
           экспертизу и требовал усилить охрану фур.
           Фу ты, чёрт, Макс, отвлёк ты меня и я
            прослушал последнюю фразу, сказанную
            Капуцином. Всё, они ушли в основное здание.
     -     Ну, извини, Глеб. Всё равно уже стемнело, и
            они уедут по домам.
     -     Капуцин последнее время спит в своём
           подвальном кабинете. Забыл? Ладно, поехали
           домой к Марии - я обещал Саше, что мы с
           тобой проследим за предутренней обстановкой
            вокруг его местонахождения.
     -     И почему?
     -     Да доктору показалось, что за ним следят.
     -     Тогда поехали, а то я проголодался.
     -     Я тоже.
      И они поспешили в овраг к мотоциклу, который теперь заводили только почти в километре от мясокомбината.
                Х
     -     Два мужика ночуют у Зайцевой теперь каждую
           ночь, - доложил Косой на очередном
            совещании.
     -     И что?
     -     А то, что они утром уезжают в сторону
            Михайловки.
     -     И куда точнее? – спросил Капуцин, выпучив
            глаза.
     -     Да не могу я их догнать - мотоцикл у них с
            мощным движком.
     -     Плохо, очень плохо. А ты что скажешь,
            Василий?
     -     Похоже, что все остальные живут постоянно у
            Машкиных родителей в Белгороде. Да и
            директор школы, вроде, женился на её дочери
            и тоже там теперь обосновался.
     -     Это из-за новорождённого одной из молодых
           девок, - вмешался в разговор Вольдемар, - Я
            сам за ними проследил, и они ходят
            прогуливаться с коляской только тогда, когда
            директор и ещё один парень лет тридцати
            возвращаются откуда-то и тогда все вместе
            топчут асфальт только в их микрорайоне.
     Капуцин посмотрел на всех зверским взглядом, и
    вдруг произнёс:
     -     Их надо всех расселить.
     -     В смысле? – уставился на него Зверев.
     -     Надо устроить пожар или ещё чего-нибудь,
            чтобы в доме невозможно было жить, и чтобы
            они переехали в разные места. Тогда мы их и
            зароем по отдельности.
     -     Да, Кап, точно! - встал с места Вольдемар и
            посмотрел на Горлова, - Тем более, что к ним,
            Лёнь, стал часто заезжать твой брат. 
     -     Да ну? – встрепенулся тот.
     -     Точно!
     -     Это полицейский что ли? – заёрзал в своём
            кресле Капуцин.
     -     Да, - с ненавистью уставился на зам. директора
            Зверев.
     -     И он до сих пор жив?
     -     А ты разве говорил, что его пора
            убрать?
     -     Нет, я думал, что ты давно с ним расквитался.
           Был же между нами разговор об этом,
            помнишь?
     -     Помню.
      Зверев налил себе стакан «Боржоми» и сел на место.
     -     Тогда действуй, Василий! Надо эту семейку
           лишить дружбы с полицаем, - приказным тоном
           объявил Капуцин.
      Главарь банды почесал ухо.
     -     Он теперь ездит не один, а с водителем на
            «Патриоте», а у того я заметил наличие
            «АКМ».    
      Капуцин стукнул кулаком по столу.
     -     Чует, гад, опасность. Ладно, я что-нибудь
            придумаю
     -     Подождите с расправой Серёжки, - вдруг
            вскочил с места Горлов, - Это всё-таки мой
            брат. Сначала я сам с ним поговорю. Может,
            что интересного для нас и узнаю.
      Генеральный директор мясокомбината хмуро посмотрел на него.
     -     Ладно, дам тебе, Лёнька, один шанс,
            перевоспитать брата. Но если не так всё
            пойдёт, то уничтожу… вас обоих - мне две
            мины под задницей ни к чему.
     -      Но я же на твоей стороне! – побледнел Горлов-
             старший.
     -      Но трус! – усмехнулся Капуцин и налил себе
             коньяку.
                Покушения
      Сергей Горлов этой ночью ночевал у своей подружки в Макеевке - её родители уехали на машине, отдохнуть недельку на Азове. И он проснулся аж в половине шестого.
     -     Ты чего так рано? – зашевелилась в постели
            девушка.
     -     Да мне ночью послышалось, что кто-то бродит
            у дома.
     -     Надо было сержанта не отпускать…
     -     Он не домой поехал, а на дежурство в
            Управление.
     -     А автомат тебе оставил? – села в кровати
            подруга полицейского.
     -     Да.
     -     Но всё равно, поезжай, когда совсем рассветёт.
     -     Ладно. А сырники то остались?
     -     Да, они в холодильнике. Подогрей их сам в
           микроволновке, хорошо? А ты куда сейчас
            поедешь?
     -     В Белгород к Зайцевым. Сегодня с утра у них,
           так сказать, очередное совещание.
     -     Ладно и будь осторожен, - сжала губы девушка
           и обняла Сергея за шею, бросившего той
           только одно слово:
     -     Обязательно!
      И, поцеловав будущую невесту в носик, пошёл умываться.
    Через час, проверив оружие, он уже садился в отечественный джип под названием, прославляющим отечество, «Патриот» Кругом стояла полная тишина и он до выезда на шоссе ехал медленно и почти не газуя, а уж потом вдавил правую педаль до упора.
     Проехав очередную деревню, он заметил, как его
догоняет не мытая «ДЭУ- Матис», а впереди на дорогу из кустов выезжает на велосипеде небольшого роста по внешнему виду старичок. И чисто автоматически его правая рука пододвинула «АКМ» с соседнего сиденья на колени. И это его и спасло - велосипедист вдруг спрыгнул со своего транспортного средства и стал махать руками, прося остановиться. Сергей притормозил и сразу же за его спиной раздалась автоматная очередь, раскрошившая на мелкие осколки заднее стекло. Но он уже был готов к стычке и, развернувшись, полоснул из автомата через образовавшуюся дыру по приближающейся сзади, корейской малолитражке. Та тут же развернулась и помчалась к недалеко расположенной лесополосе. И вдруг раздался выстрел спереди и в лобовом стекле образовалось отверстие, и Сергей почувствовал боль в левом плече. Он повернулся в сторону приближающегося пешком старика и увидел, что тот целится из пистолета в него. Но быстрая реакция и тут сыграла свою роль - Горлов-младший резанул очередью по нападавшему и тот отлетел в сторону, упав в придорожную пыль.
     Сергей выскочил на дорогу и сначала посмотрел назад, но «ДЭУ» уже исчезла в лесополосе. Тогда он подошёл к лежащему на асфальте старику и даже не удивился, что тот оказался мужиком среднего возраста с разорванной пулями фуфайке. И он ещё дышал… Полицейский тут же вынул брючный ремень и перетянул им грудь нападавшего. То с трудом открыл глаза и застонал, и Горлов, наклонившись над ним, :
     -     Что такое «Проект ЧП»? Говори или я тебя
           добью! Ну?
     Мишка Косой, а это был он, раскрыл рот и чуть кивнул головой, и Сергей припал к нему. Тот с трудом прошептал два слова, глубоко вздохнул и откинул голову назад. И полицейский понял, что тот умер.
Он тут же позвонил своему водителю и, услышав знакомый голос сержанта, коротко произнёс:
     -     Юр, срочно звони в УВД Белгорода - на меня
            было нападение. Пусть присылают
            следственную бригаду - я на шестидесятом
            километре нашего шоссе.
       А в эту минуту Зверев уже остановился у Лаврового озерца и, не раздеваясь, бросился в его мокрую прохладу. Та и привела его в чувство, так как «встреча» со смертью хоть и не была для него первой, но всё же на время накрыла его ледяным саваном.
     -     Твою мать! – забурчал он себе под нос, - Надо
           же, сержант оставил Серому автомат! Если бы
           не он, я бы точно покрошил «Патриот» на
           куски металла и стекла вместе с Лёнькиным
           братом. Переусердствовал всё же Капуцин,
           приказав как можно быстрее уничтожить его
           после того, как тот отказался от помощи в
           усилении охраны мясокомбината.
     Чуть обсохнув, он достал из багажника малолитражки двадцатилитровую канистру с бензином и аккуратно облил им машину мёртвого Косого, достал спички, зажёг одну, сунул её в незакрытый коробок и бросил на крышу «кореянки». Полыхнуло пламя, и он направился в сторону оврага, в котором стоял его любимый велосипед, и с удовольствием рванул на нём напрямик по полям в сторону своего дома в надежде, что перегонит, как и полицейского Горлова, так и следственную группу из Белгорода. Но звонок Капуцину изменил направление его движения.
     -     Ты чего, с ума сошёл, прятаться в своём доме?
            Жди Вольдемара при въезде в Смаковку - он
            будет там минут через двадцать. С ним вы
            поедете в Белгород к дому родителей твоей
            социальной крали. Она смылась со своим
            лепилой из дома - один из охранников уже
            побывал там. И ваша задача проследить за
            остальной шайкой, так как оставшийся в
            живых полицейский скорее всего поедет
            предупредить их. И, Вась, придумайте вдвоём
            всё же какую-нибудь пакость, чтобы те
            оставили нас в покое. Понял?
     -     Не дурак, - буркнул Зверев в «сотовый» и
            отключился, шепнув себе под нос, - Я им,
            сукам, устрою куку-маку.
                Х
     -     Мы уже собрались и смываемся, - ответил
            Антон Захарович на звонок Сергея, - и
            будем все на даче у моего старого приятеля
            далеко за городом. Выедешь из него, позвони,
            и я продиктую адрес.
     -     Все в сборе? – спросил полицейский.
     -     Почти... Моя жена, доктор, Олеся, Глеб и
            Виктор Григорьевич здесь, а Маша звонила,
            что уже едет с Сашей. Только жены Николая и
            Макса с Гришенькой приедут на такси туда
            сами, а сейчас они в поликлинике -  маленький
            чего-то сопли утром распустил и кашляет…
     -     Ладно, я, как только разберусь со следственной
            бригадой, так и рвану к вам, - доложил Горлов-
            младший отцу Марии Антоновны и пошёл
            навстречу двум «фордам» с синими полосами
            на дверях и белыми буквами «полиция» на
            них.               
       А в это время в дом Зайцевых постучали.                Мужчины достали оружие, но в открытую Анастасией Павловной дверь вдруг вошла сгорбленная старушка в тёплом платке, очках и тряпье на теле.
     -     Счастья вам, человеки, - поклонилась она и
            зашамкала, - Я погорельца из Курска и прошу
            вас помочь, чем можете - я осталась совсем
            одна...
     -     Но… - развёл руками Антон Захарович.
     -     Или просто покормите меня, - захлюпала
            носом старушка.
     -     Ладно, садитесь, - прошла на кухню Анастасия
            Павловна, чтобы принести остатки обеда
            несчастной, как вдруг дверь распахнулась и в
            дом ворвался… Донсков, гневно
            выкрикнувший с порога:
     -      Хватит устраивать спектакль, Маша, все и так
             уже на взводе.
      И погорельца тут же сорвала с себя платок и очки
и превратилась… в дочь уже собравшихся уезжать
родителей и дочери с мужем.
      И вошедшая с едой Анастасия Павловна чуть от неожиданности не потеряла сознание, а доктор вновь закричал:
     -     Ты, Маш, лучше быстрей поведай о том, что
            узнала, а то времени у нас в обрез. Ну, давай!
      И Мария Антоновна, глубоко и тяжело вздохнув, присела на табурет, достав из кармана протёртой кофты листок бумаги.
     -     Ладно, дорогие, слушайте. Я сделала то, что
            давно должен был сделать Сергей Горлов.
     -     И что? – воззрился на неё отец, но та не
            ответила на его вопрос, продолжив:
     -     Но это полицейскому не удалось - документы у
            водителей машин с порубленным на куски
            мясом, едущие на мясокомбинат, были в
            полном порядке и имели ещё заключение
            санэпидстанции, чёрт бы её подрал.
     -     Быстрей, Машенька, быстрей! – поторопил её
           Донсков.
     -    Ладно, я скоро, - вскочила с табурета она, - В
           общем, я переоделась в то, что вы видете, и
           стала утром на дороге, ведущей к
           мясокомбинату, а Саша остался в «Москвиче»,
           спрятанном в кустах, держа в руках обрез. В
           общем, вторая машина всё-таки остановилась и
           из неё вылез молодой парень, мать которого я в
           прошлом году обеспечивала лекарствами. Он
           меня, естественно, не узнал, а я стала рыдать,
           выпрашивая хоть кусочек мяса, жалуясь на то,
           что моя хибара в Курске сгорела, а все мои
           родственники давно умерли.
     -     Быстрей, быстрей, Маша, нам давно пора
           отсюда сваливать! - вырвалось у Донскова,
           которого чуть ли тут же не снёс с ног,
            влетевший через входную дверь Сергей
            Горлов.
     -     Да уж, Антоновна, трави быстрей, а то мой
            «Патриот» перегреется, - скороговоркой
           произнёс он и помощница стариков и больных
           затараторила:
     -     Короче, этот парень взял и достал из
            холодильника довольно большой кусок мяса,
            который я, слёзно поблагодарив его, сразу же
            отвезла в нашу больницу к медсестре, которая
           помогала полгода назад Саше, сменить наш
           внешний вид, с просьбой отдать мясо на
           экспертизу. И вот, что я получила, слушайте:
     «Предоставленный срез мясного продукта
            принадлежит…
     -     Корове? – не выдержала напряжения Анастасия
           Павловна.
     -     Нет, - покачала головой её дочь.
     -     Зайцу? – бросил Антон Захарович.
     -     Нет, отец, нет.
     -     Это конина? - быстро произнёс полковник.
     -     Нет, Виктор Григорьевич, - побледнела вдруг
            социальный работник.
     -     Козе? – еле выговорила Олеся.
     -     Нет, дочь!
     -     Так кому же? – топнул ногой по полу Баскаков.
      Мария Антоновна ещё больше побледнела и проговорила, даже не заглядывая в заключение:
     -     Это… человечина!
      И мать её, возможно бы, упала в обморок, если бы её не подхватил Донсков. Олеся побежала в туалет и оттуда сразу послышались рвотные позывы. Остальные же замерли в ступоре, кроме знавшего уже ответ доктора, который молча стал хватать приготовленные вещи и уносить их сначала в старенький «Москвич», а потом в отечественный джип Горлова – младшего.
     -     Даже не верится, чёрт возьми! – наконец-то
            подал голос Антон Захарович.
     -     А вы, уважаемый, поверьте, - вдруг произнёс
           полицейский, - Вы же уже знаете, что на меня
            было нападение.
     -     И какая связь между этим и тем, что сказала
            моя дочь? – еле выговорила Антонина
           Павловна.
     -     А та, что перед смертью, стрелявший в меня
           бандит, всё - таки ответил на мои, связанные
           между собой два вопроса.
     -     И какие? – подала голос вернувшаяся из
            санузла Олеся.
     -     А вот какие: во-первых, что такое «Проект ЧП»
            и, во-вторых, какое мясо используется для
           приготовления пирожков, шашлыка и
           прочее…- опустил глаза полицейский.      
     -     Короче, пожалуйста, Сергей! – не выдержал
           Александр Петрович Донсков, - Нам пора
            уезжать.
     -     Ладно, вот вам короче: «ЧП» - это не какое ни
           происшествие или теракт, а… «Человеческая
           Продукция». А второй ответ вы уже знаете.
     -     Ой! – вскрикнула мать Маши, и та её
           поддержала на всякий случай за талию.
     -     А прочее? – хмуро посмотрел на всех
            полковник.
      Горлов – младший закашлялся, а потом с чувством омерзения сказал:
     -     А прочее… это то, что это мясо недавно…
            умерших, то есть, извините, ещё «свежих»
            неизвестных покойников, которых им
            привозили после разделывания из одного
            морга (не скажу из какого города) буквально за
            мизерную плату.
     И уж тут Анастасия Павловна действительно потеря сознания, а Олесю вырвало под ноги всем, кто стоял вблизи от неё. Поэтому всем пришлось подождать, пока они придут в себя и смогут перейти в машины. И тут к дому подкатил на мотоцикле Максим, а из остановившегося такси выскочил Николай с растерянным выражением лица, который тут же пересел в «Патриот» Сергея, а сын и зять полковника опять взгромоздились на мотоцикл.

                Х

     А в эти минуты Зверев и «укороченный» Вольдемар мчались по шоссе к Белгороду, но дом Зайцевых их не обрадовал, так как ворота и все двери были открыты настежь, и было ясно, что жители уже покинули его.
     -     ****ь, *****, *****! – стал лупить себя по
            коленям Васька, - Сбежали твари! И что будем
           делать, Вольт?
     -     Кататься по городу, - усмехнулся тот, - Но
            сначала поговорим с их соседями. Может быть,
            они что-нибудь расскажут об этих беглецах.
     И он оказался прав - гуляющая с коляской полная женщина с удовольствием (явно завидовала большой и дружной семье, живущей все вместе в одном комфортабельном доме) доложила, что две девушки с коляской, где лежал плачущий ребёнок, уже с утра направились в новую поликлинику, откуда она недавно пришла, встретив их по пути.
     -     Спасибо вам огромное! - широко улыбнулся
           явной «брошенке» Вольдемар, подмигнув
            хитро Звереву правым глазом.
      И тот его понял, добавив:
     -     И порядочного мужика вам на долгую и
            счастливую жизнь.
     -     Ой, благодарю вас за пожелание, - расплылась
           В улыбке толстуха, поспешив через дорогу к
           домику, который больше походил на
           переделанный сарай.
      А Вольдемар уже тронул медленно машину вперёд, зорко приглядываясь к проходящим по тротуару людям, давно зная, где находится сратая детская поликлиника, так как он родился в этом городе, который за прожитые им годы стал намного красивее и комфортабельнее, чем в его детстве и юношестве при Брежневе.
      Двух молодых женщин с коляской они встретили через два квартала (они задержались потому, что у Гриши доктора заподозрили воспаление лёгких, а процедура обследования задержалась из-за потока детей из детского сада, у которых выявлена была корь). Но диагноз не подтвердился, и женщины от радости с удовольствием погуляли по городу, забыв, что их ждут в другом месте.
     -     Притворись пьяным приставалой, а я от тебя
            девок с коляской, так сказать, спасу, - приказал
            начальник охраны нового мясокомбината
            Ваське, - И встретимся мы через две улицы у
            рынка - там народу всегда много и ни на кого
            и ни на что они уже не обращают внимания.
            Теперь у нас, как на Западе, человек человеку
            волк… Понял?
     -     А то! – стал вылезать из машины Зверев.
     И спектакль был ими разыгран прекрасно, то    есть, Василий, качаясь из стороны в сторону и матерно ругаясь, стал нагло приставать к молодым женщинам, шлёпая их по попам. И узнать в нём бандита, присутствующего в ресторане, где они отмечали юбилей Антона Захаровича, не было времени - они яростно стали отбиваться от наглеца, надеясь, что проходящие мимо люди помогут им убежать от пьяного матершинника, но не учли, что в новом мире капитализма родной страны все жители стали думать лишь о себе. И только седоватый невысокий мужчина вдруг выскочил из остановившейся у тротуара машины, схватил негодяя за шиворот и буквально бросил в кустарник, отделяющий рынок от дороги, приказав женщинам:
     -     Быстро в машину, девушки, а коляску можете
            оставить. Я вам лучше дам более новую - у
            моего внука их много.
     Но жёны Николая и Максима категорически отказались, запихав коляску в багажник, и
обрадованные, что их избавили от наглого пьянчужки, с удовольствием залезли в красивую «БМВ» серебристого цвета, взяв мальчика на руки, который тут же стал разглядывать яркие кожаные сиденья.
     -     Нам за город, - начала мама Гриши, но Ирина
            вдруг толкнула её в плечо, почувствовав
            неожиданно какую-то тревогу, охватившую её,
            но не успела об этом сказать Нине, так как
            вдруг хозяин машины объявил:
     -     Только на минутку я заскочу на рынок…
     -     Да, пожалуйста, - улыбнулась ему жена
           Николая.
     Но последующее далее отнял у обеих молодых женщинах силы – у остановившейся у рынка машины  открылась не водительскую дверь, а  правая передняя, в которую тут же ввалился тот самый дебошир и его глаза излучали не пьяный угар, а самую настоящую ненависть. Они попытались выбраться из «БМВ», но задние двери оказались заблокированными, а сама машина тут же рванула вперёд, унося несчастных сначала в Солнцево, а затем на мясокомбинат, где их троих заперли в подвальном помещении и где тут же начался для них дикий ужас, который можно было
увидеть только в американских триллерах.


                Часть пятая               
                Кровавый исход

                Ни на солнце, ни на смерть
                нельзя смотреть в упор.

                Франсуа де Ларошфуко   
                Сначала у них отобрали Гришеньку, унеся его куда то, и охранники стали их насиловать, а затем бить плетьми со свинцовыми шариками на конце.
     -     Скажете, куда уехала семья Зайцевых и их
            сообщники, и мы вас отпустим, - орал
            Капуцин, изо рта которого от злости вытекала
            и пузырилась белая пена.
     Но молодые женщины молчали, надеясь, что эти мучения вот-вот закончатся. А когда их обнажённые тела покрылись ранами, из которых сочилась кровь, они просто потеряли сознание.
     -     Под ледяной душ их, - приказал Вольдемару
            Капуцин, - И до завтрашнего утра не давать
            им ни пить ни есть.
     -     Слушаюсь, Кап, - кивнул головой начальник
            охраны.
     -     И усиль, Вольт, наблюдение, то есть никого из
            охранников домой не отпускать.
     -     Понял, - кивнул головой тот, видя, как те
            при экзекуциях только улыбаются, хлеща
            водку прямо из бутылок.
     -     И вколи девкам наркотики, - шепнул на ухо,
            уходя в свой кабинет, Капуцин, - Пусть
            «оттянутся» по максимуму. Да, а кто захочет
            ещё «любви», ха-ха, тот пусть занимается этим
            делом хоть всю ночь.
     -     Ладно, - нахмурился Вольдемар, заметив с
            какой ненавистью смотрит на директора
            комбината Франкенштейн, но ничего об этом
            тому, почему то, не сказал.
     Нет, ему тоже было не очень приятно на всё это смотреть, так как происходящее в подвале напомнили ему документальные фильмы, где показывали немецкие концлагеря. Но он боялся Капуцина, так как ставшие вдруг не регулярными доставки мяса и медленное обогащение сделало того просто невыносимым. И даже у самого начальника охраны появлялась по ночам мысль о побеге из этого надоевшего кошмара, который начался ещё с открытия «Приюта гурманов»
     Но на утро всё повторилось, то есть насилие, избиение, ледяной душ и крутой мат, вырывавшийся постоянно изо рта Генерального директора. Но женщины всё равно молчали то ли из-за того, что потеряли силы, или из-за неописуемого мерзкого страха и отвратительного чувства своего грязного и обессилившего тела.
      Да, они молчали, надеявшись, что вот-вот сюда ворвутся их мужья с полицейскими и уничтожат этих садистов.
     -     Так, оставьте их в покое, - наконец-то
            прекратил экзекуции Капуцин, - Вымойте и
            оденьте их, а вечером я вам покажу что-то типа
            шоу - у меня появилась новая идеи, воплотив
            которую, мы заставим девок заговорить.
     И все присутствующие мужчины тут же подобострастно закачали головами, так как увидели, что в руках Капуцина мелькнул израильский «УЗИ».
     А в это время, ещё не уехавшие и продолжающие следить за территорией Баскаков и Максим, к сожалению, ничего не увидели, то есть, как Вольдемар высаживал из машины Ирину и Нину с ребёнком - они следили за охранником с винтовкой с оптическим прицелом, так как к нему прямо перед закатом присоединился ещё один, принёсший «брен» - старый английский автомат с рожком, торчащим сбоку, и оптическим прицелом. И это их удивило и неожиданные мысли о приближающейся схватке заставили их на полчаса раньше покинуть своё место наблюдения. А приехав к полудню домой к Зайцевым, они просто были шокированы, узнав от Николая, что ушедшие с его сыном в поликлинику Нина и Ирина до сих пор не вернулись, хотя они прекрасно знали адрес их очередного местонахождения.
     -     Надо расспросить всех соседей, - с
            бешенными глазами произнёс Максим, 
            отъехав квартал от дома, и вдруг затормозив,
            - Может быть кто их и видел…
     -      Правильно, - сказал Баскаков, слезая с
            мотоцикла.
     -     А я тем более, - подбежал к ним Николай,
            увидевший, что они остановились и
            выпрыгнувший из машины отца.      
      И они тут же побежали назад к дому Зайцевых, и стали обходить всех соседей. Но их ждало разочарование, так как никто из близ живущих от дома, ни молодых женщин, ни коляски с мальчиком они не видели и только недавно вернувшаяся с рынка старушка Пелагея, продававшая там свой избыток овощей, прошамкала:
     -     Я видела, как в подъехавшую к базару
            иномарку тут же залез чуть прихрамывающий
            битюг и сразу из неё послышались дикие
            вопли.
    -      Но женщин в ней или коляску с ребёнком вы не
            заметили? - спросил Баскаков.
    -     Нет, но зад машины не была закрыт до конца,
           точно! - всплеснула руками старая женщина, -
           Да и слабые глаза мои ничего другого не
           успели увидеть...
    -      Это точно были наши жёны! - застучал от
           нетерпения туфлей по асфальту Николай, - А
           багажник не был закрыт, так как ему помешала
           коляска.
     И тут старушка встрепенулась.
    -     Да вы зайдите к нашей одинокой пьянчужке -
           она вчерась мне говорила, что с утра повезёт
           своего безотцовщину Валерку в новую
           поликлинику. Может, она и видела ваших жён с
           дитём там.
     И одуревший уже от горя бывший московский полицейский тут же рванул к хибаре на противоположную сторону улицы, но его вдруг остановил вылезший из тоже остановившейся своей машины Сергей Горлов.
     -     Ты куда, коллега? – развернул Ника лицом к
            себе он.
     -     Тут такое дело… - начал тот, дрожа всем
            телом, и быстро рассказал ему, что поведала
            старушка.   
     -     Подожди, я схожу сам - женщина побоится
            соврать, увидев полицейскую форму.
     И стоявшие рядом Баскаков с Максимом его поддержали:
     -     Он прав, Коля, - схватил за руку друга Макс, -
            Пусть Серёга сходит к явно брошенной
            женщине один.
     -     Несомненно, - добавил Глеб, - мадам тут же
           расколется, увидев, кто стучится к ней в дверь.
      И Николай натужено кивнул головой, наконец-то
соглашаясь с предложенным, а через пять минут
Горлов вернулся, часто и нервно дыша.
     -     Ну, что? – почти истерично спросил Николай.
     -     Да, Дуся, так зовут незамужнюю женщину,
            наших не видела, но подсказала остановившую
            рядом нервному водителю «БМВ», где
            находится новая детская поликлиника и
            удивилась, что машина тут же поехала быстро
            вперёд. И я думаю, что это точно был один из
             прихлебателей Капуцина.
     -     И то, что увидела бабушка у рынка доказывает
            наличие похищения наших жён, Ник, -
            хлопнул того по плечу Максим.
     -     А садившийся в машину качок мог быть…
           Васькой Зверевым, которого ваши жёны
            запомнили, увидев его в ресторане, - хмуро
            произнёс Баскаков.
     -     И их скорее всего увезли в Михайловку на
            мясокомбинат, - вырвалось у Горлова-
            младшего, - Только там их могут бандиты и
            спрятать. Кстати, на меня сегодня утром было
            покушение…
     -     Тогда скорей туда! – почти заорал на всю
            улицу обезумевший Николай, прытко садясь за
            руль «Опеля», - Ты едешь с нами?
     -     Нет! – ответил Сергей, - Сначала я вызову
           омоновцев - Белгородская полиция уже знает,
           что случилось со мной утром на дороге. Ведь
           теперь ясно, что мы одни с этой бандой не
            справимся.
     -     Это точно, - кивнул головой Баскаков, - И нам
           нужно позвонить уехавшим нашим, и сообщить
            о новостях, услышанных от старушки и
            одинокой матери. Тем более, что твой отец,
            Коля, не выдержит и обязательно поедет за
            нами на комбинат.
     -     Правильно, - закивали головами остальные
            мужчины, видя, как Горлов набирает номер
            МВД Белгорода.
     -     Ну, что, Сергей? – спросил через три минуты
            бледный как смерть Николай.
      И Горлов покачал головой, медленно произнеся:
     -     Дежурный офицер сказал, что омоновцы нас
           поддержат, но они вернуться с задания только
           утром. Так что, господа мужики, я еду в
           Управление, где буду ждать их, чтобы сразу
            рвануть к мясокомбинату. А вы мчитесь в
            Михайловку и осторожно попытайтесь
            узнать, там ли спрятаны женщины с
            ребёнком…
     -     Да мы просто захватим «языка» и всё, мать его!      
           - вырвалось у ещё не потерявшего
            самообладание Максима.
     -     Точно! – чуть улыбнулся Сергей Горлов, - Во
            время учёбы в «Высшей школе милиции» нас
            часто учили и этому. Ну, удачи вам!
     И он уехал на «Патриоте», а Максим, Николай, Донсков и Баскаков расселись в «Опеле» и через полчаса уже были в полукилометре от комбината. А через час к ним присоединился, приехавший на такси и полковник Просторов, привёзший бутерброды и воду, которые никто не стал ни есть ни пить - мысли о жизни ребёнка и жёнах Николая и Максима были самым главным в их головах в настоящий момент.
                Х
     -     Ну, всё? – спросил Капуцин, заходя в
            подвальную комнату, где сидели на полу
            полуодетые женщины, - Помыли их
            охранники или нет?
     -     Помыли, - отвернул голову в сторону
            Вольдемар.
     -     Тогда почему же они без белья?
     -     Не стали надевать грязное…
     -     Тогда прикажи, чтобы твои все секьюрити
            собрались на территории комбината, а Васька с 
            бандой устроили на всякий случай засаду у
            дороги за полкилометра отсюда.
     -     Есть! – вяло произнёс начальник охраны и
           поднялся наверх, где сгрудились, включая 
           Зверева - младшего со своими подельниками,
           вооружённые до зубов охранники. Он объяснил
           всем, что сказал Генеральный директор
           мясокомбината и опять спустился под землю,
           где в грязном помещении хмурый
           Франкенштейн помогал несчастным
           женщинам накинуть фуфайки - они замёрзли
           на цементном полу до предела, стуча громко
            зубами.
     -     Всё, за мной! – приказал Капуцин, нажимая
           скрытую от глаз кнопку, после чего часть
           кирпичной стены отошла влево, открыв чуть
           освещённый проход, - Ведите их, ребята. Да,
           Вольт, Зверев выполнил мой приказ?
     -     Да, он со своей шоблой уже пошли устраивать
           засаду.
     -     И хорошо! Его уркаганы - крепкие и надёжные
           ребята, раз столько лет обеспечили и охраняли
           своему пахану хату недалеко от полицейских
           отродий. Так, осторожно, справа будет сейчас
           узкая дверь. Заводите туда баб и начнём
           осуществлять средневековую пытку.
     -     Опять их бить будете? – скривился
           Франкенштейн.
     -     Нет, буду действовать на их силу воли и
           любовь к пацану.
      И через минуту они вошли в большую комнату, где посередине стоял стол, а на нём какой-то агрегат, прикрытый простынёй.
     -     Так, поставьте девок к стене и держите их
            крепко - я сейчас приду.
      И почти, как средневековый инквизитор, Капуцин вошёл через три минуты в помещение в белой одежде до пола с вышитой перевёрнутой пятиконечной звездой, под которой чернели три большие цифры «666». И на руках он держал обнажённого годовалого мальчика, рот которого был заклеен скотчем, а ножки и ручки связаны верёвкой. Женщины, увидев его такого, громко застонали и попытались вырваться из рук пособников поистине Дьявола, но те держали их крепко.
     И тут Капуцин дико захохотал, положил ребёнка на пол и… скинул белую простыню со стола, а увидев, что находится под ней, Нина и Ира сразу всё поняли и потеряли сознание. 
                Х
     До рассвета оставалось часа два, когда полковник, его сын и зять, а также Александр Донсков с Баскаковым стали спорить, кому идти за «языком». Хотя территория комбината и была ярко освещена, на ней никого не было и мужчины поняли, что часть бандитов находится за высокой стеной, окружающей
постройки. А Сергей Горлов в этот момент уже рассказывал быстро завтракающим омоновцам, какая предстоит им задача и о возможном «сюрпризе», то есть засаде, ждущей их недалеко от мясокомбината.
      И полковник Просторов тоже говорил своим подчинённым об этой версии:
     -     Часть бандитов, скорее всего, пошла
            устраивать засаду для полиции - Капуцин не
            дурак и додумал, что кто -то из пришедших на
            рынок всё же обратил внимание на крики,
            раздавшиеся из машины, когда Васька
           Зверев залезал в неё и женщины его узнали. И я
           сам пойду доставать «языка», а вы лучше
           занимайте холмики снаружи стены и
           будьте готовы к настоящей войне.
     -     Нет, отец! – подал голос Николай, - Я лучше
            справлюсь с этой задачей или я не
            полицейский.
     -     А не пойти ли мне? – спокойно произнёс
            Баскаков, - Ведь я по совместительству
            учитель физкультуры и…
     -     А себя я не предлагаю, - тут же честно
            признался Донсков, - потому, что я
            несколько грузный.
     -     А мы о тебе и не говорим, Саша, - перебил
           доктора Максим, - Да и ты, Глеб, не мальчик с
           юношеской фигурой. Поэтому должен пойти я
           - худой, подвижный, умеющий крутить сальто
           не только над водой бассейна, но и на суше.
           Тем более лёгкие у меня развиты
           замечательно, а разведчик должен дышать
           очень поверхностно, чтобы никто его не
           услышал. Так что, товарищ полковник, дайте
           мне ещё пару гранат и второй «ствол» - я тоже
           увлекался когда-то стрельбой и у меня это
            неплохо получалось.
     -     Тогда идём вдвоём, - вдруг категорически
            проговорил Николай, - Вряд ли кто-то из вас
            всех, не считая моего отца, умеет кидать
            десантный нож. Я же, папа, когда ты уезжал на
             учения, только и делал, что бросал твой
            кортик в дверь санузла изнутри.
      И Виктор Григорьевич удивлённо выпучил глаза.
     -     Ах, поэтому на ней всегда висела занавеска?
           Покойная мать всегда была на твоей стороне и
           подчас скрывала все твои шалости. Поэтому,
           - полковник строго заглянул в глаза всем
           мужчинам, - за «языком» пойдут действительно
           они - мой сын и мой зять, и больше никаких
           споров. А мы потихоньку залезем на
            кирпичную ограду и распластаемся на ней, как
            крокодилы на песке, готовые в любую минуту
            броситься на жертву, а мы это сделаем с
           врагами. С Богом, ребята! Вот вам ещё оружие
           и гранаты, а тебе, сын, мой любимый кортик. И
           берегите себя – вы нужны своим жёнам. Всё,
           вперёд!
                Х
      Нет, снайпер, услышал лёгкий шорох внизу, и прошёлся лучом прожектора по земле, но никого во внутреннем периметре не было.
     -     Ух, твари, спите, небось, в зале для совещаний,
           надеясь, что я, Алексей Дроздов, бывший
           лучший биатлонист Курского «Динамо»,
           вовремя увижу «понтов», как теперь
           называют бывших милицейских и разбужу вас.   
           Ладно, я вам сейчас устрою подъём, мудаки…
           Ну, держитесь!
     -     А и правильно! – поддержал его другой
           снайпер, - Сейчас спать и срать некогда…
     И они стали спускаться по внешней лестнице с крыши - уверенные в себе киллеры, которых привёл на мясокомбинат сам начальник охраны.  Но вот и последние перекладины железного спуска, на которых они стоят, не заметив, что сзади них уже приготовился для метания ножа Николай, а Максим прицеливается в них из пистолета с глушителем. Но бывший биатлонист, оказывается, был не только специалистом высокого класса, но ещё и хитрым и пропустил первым спускаться по лестнице своего помощника. И как только тот стал на примятую внизу траву и обернулся, то тут же в его шею вонзился кортик полковника, сразу ослабивший мышцы руки, державшей винтовку с оптическим прицелом. И он только и успел, что громко вскрикнуть и отдал концы, как четыре крепкие кулака врезались в живот и лицо биатлониста Дроздова, повернувшегося на 180 градусов на последней ступени киллера, державшего в руках винтовку с оптическим прицелом и не успевшим её применить. И тут же на его руки были надеты наручниками, которые дал Николаю Сергей Горлов, а Максим поспешил заклеил ему рот скотчем, впопехах чуть надорвав его.
     -     Где женщины и ребёнок? – буквально зарычал
           Николай, - Скажешь и останешься жив. Понял?
      И киллер тут же кивнул головой, прекрасно понимая, что смерть рядом и лучше отсидеть долгий срок в тюрьме, чем расстаться с жизнью прямо сейчас.
     -     Они все в подвале, - просипел бывший
            биатлонист, раздвигая языком надрванный
             скотч, - Но, чтобы туда попасть, надо залезть
            обратно на крышу.
     -     Так давай, наверх и быстро! – приказал
            Николай.
      И через пять минут троица уже была на крыше, где снайпер открыл люк и стал спускаться по внутренней винтовой лестнице вниз. Потом в какой-то момент он толкнул узкую и еле заметную дверь.
     -     Снимите с меня наручники, а то Капуцин,
            увидев в каком я положении тут же пристрелит
            меня, - буркнул он, когда с его рта был всё-
            таки сорван мешающий чётко говорить скотч, -
            Я не буду под прицелом обоих пытаться
            убежать - жизнь мне дороже всего.
     -     А где все охранники? – спросил Максим.
     -     Да спят, наверное, черти, в зале для совещаний,
            а часть из банды Васьки Зверева вместе с ним
            ушла устраивать на дороге засаду
            полицейским.
     -     Ладно, живи, но…- усмехнулся тренер по
           плаванию и намотал оставшийся скотч на
           его голени, добавив, - Сядь здесь и молчи,
            иначе…
     -     Я всё понял, - плюхнулся тот на цементный   
            пол, - Идите прямо и там будет такая же дверь.
     -     А кто там кроме женщин и мальчика? -
            проговорил зло Николай.
     -     Капуцин, Вольт и Франк.
     -     А старший Горлов?
     -     Тот смылся ночью, подлый трус, - застонал
           уже не нужный пленник и друзья осторожно
           пошли вперёд.
                Х
     -     Орите сколько хотите, девки, - заржал директор
            мясокомбината, - Не скажете в течение
            минуты, где спрятались остальные Зайцевы и
           все другие мужики, и я насажу на самый
            большой шампур вашего засранца и зажарю
            его как молодого барашка, а потом мы втроём
            съедим его на ваших глазах.
     -     Сволочь поганая, мерзкий зверь! – заорала
            истошно Нина, - Чтоб тебя разорвали черти!
     -     Сначала мы разорвём жареного мальца, а
            потом и вас, ****и, а затем пойдём убивать
            тех, кто придёт сюда и попробует вас
            освободить.
     -     А-а-а! – застонала, теряя сознание Ирина,
            представив вдруг картину убийства Гришеньки
            и с криком умирающей птицы упала на
            ледяной пол.
     И тут Вольдемар подошёл к Капуцину и зашептал ему что-то в ухо, но тот лишь передёрнул затвор автомата и расхохотался.
     -     Что, жалко мальца и девок? Не насытился
            вчера картиной изнасилования их
            охранниками! И ты, Вольт, слабаком оказался?
            Та, ещё слово, и я в тебя всажу всю обойму.
            Всё, поднимай эту дуру и всыпь ей по голой
            спине так, чтобы пришла в себя от боли,
            - заорал вовсю Генеральный директор
            мясокомбината.
     И тут он услышал щелчок из угла, где стоял бледный Франкенштейн, повернулся и с ужасом увидел, что тот направил на него пистолет. Раздался выстрел, но Капуцин не ощутил боли, так как руки его подельника тряслись и он промахнулся. И тогда он нажал на гашетку. Короткая очередь и сражённый Франк упал на мокрый пол. Вольдемар кинулся к нему, но не успел даже притронуться, как в его спину озверевший Капуцин выпустил вторую очередь.
     И тут оставшийся один без помощников пособник Дьявола, услышал такой дикий вопль Нины, что сразу же вспомнил, как на сафари в Африке затрубил, находящийся в предсмертной агонии слон,
получившего от него пули в голову из «брена».               
      Он повернулся всем телом к женщине, но та вдруг, подобно дикой кошке, запрыгала от стены к стене, а потом метнулась к нему и вцепилась зубами в сонную артерию, тут же залив кровью всё тело Капуцина и своё лицо… И тот даже не успел поднять автомат, как стал падать на бетонный пол, так и не оторвавшись от обезумевшей женщины и не увидев, как врываются в помещение двое молодых мужчин с пистолетами в руках.
                Эпилог
     ОМОН и есть ОМОН, и его люди не дураки, чтобы идти напролом по дороге, то есть, часть из них, громко шелестя колосьями пшеницы, напрямую двигалась невдалеке от шоссе, когда другие, сделав круг, подошли к бандитам Васьки с тылу и длинными очередями положила с двух сторон почти всех, кроме самого Зверева, который залёг в кустах и всё же успел всадить обещанную из автомата пулю в середину груди Сергея Горлова. Чувствую себя победителей он медленно подошёл к полицейскому и хохоча произнёс:               
     -     Ну, что, бывший мент, помираешь? Я же
            говорил лепиле, чтобы тот передал тебе
            весточку о сколачивании гроба для себя. Так
            передал? А хотя уже всё равно – сердце твоё
            сейчас остановится и… И прощай, Серый…            
       Но рана не оказалась смертельной для Горлова 
    так как он был в бронежилете и заполучил только
    очень болезненную и обширную гематому, успев
    лёжа на спине, всё-таки выпустить из «ПМ» всю
    обойму Ваське в голову со словами:
     -     И действительно, прощай, Василий – Дьявол    
            ждёт уже давно тебя в Аду…               
И всё, что, Зверев увидел в последнюю минуту в
своей жизни, так это солнечный луч, вышедший из-за тучи и больно ударивший ему в глаза…               
       И когда бойцы ОМОНА ворвались на территорию мясокомбината, то увидели в основном трупы охранников, которых расстреляли Виктор Григорьевич вместе с Донским и Баскаковым. И их поразило не то, что не военные люди (они ведь не знали, что ими командует постаревший полковник ВДВ) справились с бандитами, а что у главного входа в административную часть мясокомбината сидят молча на траве двое мужчин и две женщины, одна из которых держит на руках годовалого ребёнка и яркое восходящее солнце освещает всех так, что над их головами, как показалось омоновцам, горят ярко золотые НИМБЫ.

                К  О  Н  Е  Ц

 


         





               

               

             





         




    
      
osipovvp 
                Вячеслав Осипов

    Конец «Райского ада»

                Каждая ночь должна иметь своё   
                меню.
                Оноре де Бальзак

Часть 1 - Метро………................................стр. 2

Часть 2 - Деревня……................................стр. 75

Часть 3 - Новые друзья и старые враги стр. 170 

Часть 4 - Комбинат……………………….стр. 187

Часть 5 – Кровавый исход…….................стр. 221

                Часть первая               
                Метро

                Человек – единственное
                животное, способное оставаться
                в дружеских отношениях со
                своими жертвами, которых он
                намеревается съесть, вплоть до
                того времени, как они будут
                съедены.
                Самюэл Батлер
                Максим

              Господи, как ему надоело метро!
Они переехали сюда, когда умер отец. В той двухкомнатной старой квартира всё напоминало о нём, а точнее - своей перепланировкой, в результате которой холл превратился в комнату, где спал он, а крошечная кухня, после частично разрушенной стены, отделяющей кладовку от неё, перевоплотилась в приличную столовую. Да и картины на стенах, купленные отцом за всю его жизнь, украшали квартиру. И вот папа умер и этот дом недалеко от метро «Тульская», то есть почти в центре столицы вдруг стали капитально ремонтировать («зачали» его ещё 1954 году), превратив их переделанную квартиру в другой, не понравившийся вариант, что Максима с мамой совершенно не устраивало и они переехали в двадцатилетнюю новостройку у метро «Нагорная» в старый район, где буквально через овраг жила в «хрущёбе» его будущая супруга Ирина Викторовна Просторова с отцом и уже женатым братом Николаем - его одногодком, любившим, когда его называли Ником. Ира же была на пять лет младше Максима и уже заранее все знали, что когда они поженятся, то будут жить втроём с его мамой в этой высотке в пяти минутах ходьбы от самого метро, построенной в «Золотой Век», как он считал, то есть во времена Брежнева, когда учёба, здравоохранение и спортивные школы были бесплатными. Конечно, если прислушаться, то можно было точно понять, что вот этот поезд идёт к центру столицы, а вот этот на юг. Да, но зато квартира была трёхкомнатной, где можно было смело сразу заводить после свадьбы детей - мать Максима обожала малышей, заранее купившая кучу шмоток, хотя не принято было это делать, различные книжки для всех возрастов, лото, шашки и шахматы. И близость метро нисколько её не смущала, - глуховатость спасала её от то нарастающего, то удаляющегося звука под полом в их новой квартире на втором этаже. И они жалели соседей снизу, где «голос» подземки был значительно слышнее, чем у них. Но они к этому привыкли быстро (точнее, юная жена Макса - так она любила его называть, хотя его самого всё-таки это продолжало раздражать).
      И вот в середине августа 2010 года Максим Иванович Ростовский родился в двадцать седьмой раз пятнадцатого числа этого самого последнего летнего месяца. И праздновать день рождения он начал на работе с друзьями - спортсменами в комнате для переодевания бассейна за Даниловским рынком, где устроился тренером по плаванию, так как просто обожал этот вид спорта с десятого класса, закончив после школы институт физкультуры. И он отличался от всех накаченных его взрослых учеников тем, что был с детства худощавым и похожим этим на Кащея Бессмертного, но мышцы его были вполне крепкими, позволяя долгое время плавать даже на одних руках или ногах. И вот в этот день они так увлеклись коньяком, который обычно дарят родители своих детей тренерам, что досиделись в раздевалке почти до половины двенадцатого ночи (директор бассейна, врач и медсестра ушли на три часа раньше и тоже прилично уже поддатые). И Максим в связи с этим чувствовал, что дома его ждёт не только праздничный стол, но и большой «пистон» от матери и уже спящей и «капитально» одетой в пижаму молодой и строптивой жены, так как эта «кольчуга» означала, что она очень на него обиделась и никакой близости в эту ночь не будет, хотя с первого дня супружества они всегда спали голенькими. Вот поэтому он и не спешил, и выйдя из вагона родного теперь метро «Нагорная» взял, да и присел передохнуть на скамейку в конце зала, считая, что его никто не заметит. Нет, ночевать в метро Максим не собирался (полиция бы его сразу удалила из подземки под «белые ручки»), а захотел тайно допить 250-граммовую бутылочку «Киновского» коньяка, чтобы прибавить силы для преодоления трёхсотметровой дороги до дома. И последний глоток он сделал в половине первого и вдруг ЭТО началось…
      Вообще-то он никогда не верил во всякую там телепортацию, параллельные миры, галлюцинации и призраков, но то, что он увидел, запомнил чётко: к обеим платформам синхронно подошли два поезда и что его жутко поразило, так это то, что они появились… с одной и той же стороны, то есть из центра. И один из поездов был пустым, и в нём было всего три вагона, которые отличались от обычных, своей шириной и интерьером, то есть в них стояли мягкие кресла, столы с разными напитками, рюмками, фужерами, бокалами, стаканами и беспроводными клавиатурами для компьютеров, большие экраны мониторов которых висели на стенах. Были в них и барные стойки с микроволновыми печами, а рядом крутились юноши-официанты и из одежды, если можно так сказать, на них были только стринги и галстуки, приводящие к мысли, что это Максу просто снится. Поэтому он даже потёр руками глаза и ущипнул себя за бедро, но «видение» не исчезло, а заболевшая кожа в месте щипка, убедила, что всё увиденное - истинная правда.
      И тут двери обычного поезда раскрылись, и он автоматически молниеносно спрятался под скамейку. Увиденное далее поразило его не меньше, чем предыдущее: из дверей выскочили на платформу люди разного возраста и пола, одетые все по новейшей моде, аккуратно и профессионально раскрашенные и необычайно весёлые. Они гоготали так, как будто находятся в цирке и сейчас перед ними выступят укротители самых страшных и опасных зверей. И они не пошли на выход, а ринулись в стоящий напротив необычный поезд, двери которого тут же закрылись, и он… пропал, то есть исчез с бешенной скоростью. И Максим только и услышал, когда толпа перемещалась, чей - то грубый оклик:               
     -     Вольдемар, не забудь про решето!
      И тут же у кого - то пикнуло дистанционное управление и где - то у эскалаторов зашуршала не видная из-под скамьи решётка. На противоположной же платформе пустой поезд двинулся как всегда, то есть медленно ускоряя движение и пропал в противоположном направлении в сторону центру столицы.
     Максим попробовал вылезти из-под скамейки, но
тело не слушалось - шок от увиденного ещё не прошёл. Что это за хрень? И куда поехала эта «элита»? Чёрт возьми, надо бы проследить за этим «аттракционом» и привлечь в помощь брата жены, то есть Николая Просторова, который уже восемь лет «пахал» в милиции! И почему привлечь? А потому, что нашему герою показалось, что эта весёлая «братия», севшая в переделанный поезд, занимается чем-то не лицо пристойным.
      И Ник, с которым он встретился на следующий день в обеденный перерыв в кафе недалеко от его работы, конечно, Максу не поверил. Поэтому тот повторил свой рассказ четырежды и так как не ошибся ни разу в описании увиденного, представитель Закона наконец-то махнул головой:
     -     Ладно, шурин, разочек сподоблюсь на
            «поход» с тобой, но не больше. И когда
            пойдём?
     -     Да завтра же.
     -     А если этот фортель исполняется не каждую
            ночь, а…
     -     То сходим подряд три раза - Бог любит троицу
            и ненавидит нечистые дела. Согласен?
     -     Хорошо, три раза, так три раза, - кивнул
            головой его теперешний родственник, - Но не
            больше.
     -     Женой клянусь, что не буду приставать, зуб
            даю! – ковырнул Максим верхний зуб - резец
             ногтем, как это делает молодая шпана.
     -      Моей сестрой не клянись, хренов спортсмен, -
             возмутился Николай, - Не люблю. Да и ни
             след тебе подражать всякой швали.
     -     Ладно, извиняюсь. Но «ствол» всё же возьми с
            собой.
     -     На кой? – вылупил глаза брат его жены.
     -     А на всякий случай. Я же не знаю, кто это
           были.
     -     В каком смысле?
           А в том, что эта шумная братия могла быть
           просто ОПГ или шайкой - лейкой   
            железнодорожников, справляющей чей-то день
            рождения, а, может быть, и какой-то
            банкирской элитой, а то и вашими, или
            «конторскими».
     -     Не дури, Максим, наши все сейчас на диком
            контроле - милицию, видишь ли, решили
            переделать в полицию, поэтому и строго
            выбирают опытных и смелых ребят, то есть
            идёт тщательный отбор. И это было
            предложением Медведева, о чём писали в
            СМИ девять дней назад.
     -     Тогда элита высшего эшелона власти, -
            вырвалось у тренера.
     -     Не ерунди, дурачок. У них свои хазы и не в
            таких местах и особенно у «конторских».
     -     Тогда чёрт их знает! – загрустил сразу Макс.
      И тут Николай улыбнулся и сказал:
     -     Ладно, посмотрим на этих гулён и решим, что
            делать дальше, если вообще это правда, а не
            «белочка» устроила тебе это представление.
      И Ростовский тут же обиженно фыркнул:
     -     Обижаешь, начальник – я не до такой степени
            был пьян.
     -     Я не начальник, а всего лишь старший
            лейтенант.
     -     Тебе же капитана обещали два месяца назад?!
     -     Значит, пока не заслужил, - хмуро произнёс
            Николай Просторов.
      И Максим решил подлизаться, хитро
      улыбнувшись.
     -     Вот раскроешь это дело, и тебе дадут сразу
            майора, - вырвалось у него.
     -     Твои слова да Богу в уши! – вздохнул тяжело
            брат жены.
     -     Будем надеяться, - хлопнул худосочный пловец
            шурина по плечу.
     -     Ладно, - хохотнул Николай, - пошли уже по
            домам, а то Ирка тебе клизму поставит за
            опоздание.
     -     И опять наденет ночную «сбрую», - притворно
            и плаксиво добавил Максим.
     -     И правильно сделает - точность вежливость
            королей. Помнишь, как мы в детстве собирали
            всякие афоризмы? – улыбнулся милиционер.
     -     Да, давно это было, - с грустью произнёс Макс.                И тут в кафе вошли два мента, и Николай схватил его за руку
     -      Уходим, а то дадут мои мне по шее, увидев,
            что я в форме и лакаю пиво в рабочее
            время, - тут же попросил милиционер.
     -      А, может, рванём через кухню? – бросил
            тренер по плаванию.               
     -      Нет, Максим, «белочка» точно от тебя ещё не
            ушла - хрень говоришь ты, дружок.
     -     Да просто никак в себя не приду после
            столкновения с этой размалёванной братией.
     -     Тогда пошли навстречу моим, так сказать,
            друзьям по работе - эта парочка капитанов
            нормальная.
       И они поспешили из кафе на свежий воздух и тут же разошлись: Макс потопал в метро, а Просторов в Управление, поглядывая на часы - в пять он собирался уже свалить домой, где ждала его беременная жена по имени Нина и отец - бывший полковник ВДВ, сохранивший до настоящих времён выправку и силу. Мать же Николая в девяностые годы как-то ушла из дома в магазин, так больше и не появлялась, а милиции до сгинувших в те суровые годы было не до них. Вот поэтому Ник и пошёл учиться в «Высшую школу милиции», чтобы получить возможность всё-таки узнать хотя бы что-то о судьбе пропавшей мамы.
      На разведку в метро они пошли на следующий день, но сглупили, попав на родную станцию рано,
    а точнее в двадцать три ноль - ноль и… обалдели, так как, когда спустились по эскалатору вниз, то у будки, где всегда сидела дежурная «надсмотрщица» стукнулись лбами о почти невидимую решётку из оргстекла, которая немного «затуманила» зал.  Да, они услышали, как прибыли одномоментно два поезда и застучали их двери, и даже людской шум, состоящий из гогота и смеха, а Николай даже засёк, как кто-то действительно сказал фразу, услышанную его родственником в прошлый раз:
     -     Вольдемар, не забудь про решето.
      А потом мгновенно прогрохотал первый поезд, а
затем медленно покатил второй. И тут же «туман» рассеялся, то есть решётка ушла в потолок.
     -     Твою мать! – вырвалось у Николая, - Теперь,
            Макс, я тебе верю, но мы пришли поздно, то
            есть к закрытию почти невидимой стены и
            быстрому переходу компании из одного поезда
            в другой.
     -     Вот именно, - хмуро проговорил Ростовский, -
            Это всё ты меня подгонял, торопыга.
      Шурин прижал его крепко к себе и улыбнулся.
     -     Признаюсь в ошибке, извини.
     -     То-то же! Пошли домой.
     И они пошли, и с досады попили пива в магазине напротив входа в метро, где продавалось оно, любимое, то есть разливное, что потом дома заставило Максима тщательно вычистить зубы и три минуты вместо секунд полоскать рот «Лесным бальзамом», устраняющим любой запах, так как он боялся, что жена, учуяв амбре, опять накажет его, нацепив на ночь знакомую «кольчугу».
     На следующую ночь эти поезда не появились, и Николай психовал невозможно как из-за того, что он специально поменялся со своим напарником дежурствами и у молодого милицейского оно прошло совершенно спокойно, а другие два подряд у Ника были просто сумасшедшими. Следующее же ночное посещение метро также было неудачным - они опоздали из-за драки у турникета, так как Просторову пришлось вмешаться, пока дежурная тётка бегала за нарядом уже переделанных милицейских в полицейских, играющих в своей комнате в шахматы.
     -     Всё, больше не пойду, - категорично заявил
            Просторов - младший, - На работе на меня
            косятся, называя неудачником, так как
            постоянно попадаю при смене дежурств во
            всякие переплёты.
      И Максим обиделся, ничего ему не сказав. И пошёл в следующий раз один. Но эта разодетая и уже пьяная компания, переходя из одного поезда в другой, вдруг его заметила и отделившийся от неё высокий качок - охранник подошёл и отправил пловца в нокаут. Но тот, естественно, не пошёл жаловаться дежурившим «понтам», так как при этом надо было объяснить, почему он был в метро во втором часу ночи, а потревоженный его мозг не смог бы сообразить что-то толковое после прямого удара в челюсть. Хорошо ещё, что в эти дни жена ездила на дачу к подруге, с которой училась в педагогическом институте, а то бы дикого скандала Максу не избежать. Правда, мать его заменила опять невестку в плане выговора, заподозрив его в посещении несуществующей любовницы, но шатающийся зуб от удара несколько «был» на его стороне, и опоздание он объяснил встречей с молодыми хулиганами, помешавшими ему идти быстрее от бассейна до метро, то есть соврал, как смог...
      И он теперь серьёзно призадумался, то есть обсудил с самим с собой, как незаметно попасть в эту компанию и увидеть хотя бы на какой станции метро те покинут загадочный комфортабельный поезд. Но ведь надо было обеспечить себе алиби заранее, так как он мог задержаться на всю ночь. И эта возможность появилась аж в следующем месяце и, слава Богу, не в начавшийся дождливый сентябрь, а ещё в середине августа, то есть он случайно краем уха услышал, как Ник сообщил своей сестре, что отец зовёт всех на рыбалку в Конаково, где у него живёт старый приятель в доме прямо у Волги и имеющий свою большую приваду, о которой никто из его соседей не знает.
     -     Представляешь, Ир, он так там хорошо
            накануне ловли прикармливает, что потом весь
            день идёт просто дикий клёв. И наш отец сразу
            согласился и я тоже поеду, а вот с твоим
            муженьком проблема.
     -     И какая? – удивлённо спросила жена Максима
            и её брат расхохотался.
     -     Да у него такая строгая супруга, что ни за что
            его не отпустит на выходные порыбачить с
            нами.
     -     Да пошёл ты! – психанула Ирка, тут же уйдя в
            спальню.                Но внезапно помогла мама Макса, сказав:
     -     Пусть Максим едет, Ирочка, а мы сходим с
            тобой в театр - соседка заболела и у неё
            пропадают билеты в «Современник».
     И строптивая молодая жена вдруг согласилась.
Да, но, чтобы не ездить с ними, а провести ночь в надоевшим уже метро, Максу пришлось бы всё рассказать её отцу, а ему этого не хотелось - старый вояка тут же бы заинтересовался безобразием, которое, по словам зятя, происходит в подземке. И тренеру по плаванию ничего не оставалось делать, как объявить жене и матери, что он с удовольствием поедет, а сейчас проводит Ника хотя бы до оврага, сказав, что там объявились молодые хулиганы, пристающие к прохожим, с которыми он уже «знаком». При этом Максим незаметно подмигнул своему другу - полицейскому, и тот тут же его поддержал, поняв, что муж его сестры что-то задумал.
      И вот рано утром в субботу они втроём рванули на подержанном «Опеле» Просторова - старшего по Ленинградке, капитально отоварившись провиантом и спиртным. Но проехав Зеленоград, наконец-то сработал долгожданный «сотовый» напарника по бассейну, вовремя ему позвонившего по имени Лёня Фишман, с которым у него была особая договорённость. И Ростовский, как бы нечаянно, включил громкую связь.
     -     Макс, спасай, - чуть ли не заорал его коллега, -
           Я подвернул голеностоп и не смогу сегодня
            вести группу. Умоляю, замени меня, а то
            директор бассейна голову мне оторвёт за
            отмену тренировки.
     И Максим, чуть не матигнувшись, и вроде бы роняя слезу по гибнущей для него рыбалки, ответил:
     -     Твою мать! Надо же какую подлянку ты мне
            придумал! Ладно, отработаю за тебя.               
       А потом, отключив «сотовый», обратился к Нику и его отцу:
     -     Всё, мужики, я возвращаюсь назад.
            Остановите, пожалуйста, Виктор Григорьевич.
       Тот тут же нажал на педаль тормоза «немца» и Макс выскочил на шоссе, а когда машина исчезла в потоке, перебежал дорогу и поднял руку. И первого выпуска дряхлая «Копейка» тут же остановилась.
     -     Куда? – спросил пожилой водитель.
     -     До первого метро.
     -     Тогда до «Войковской»…
     -     Пойдёт.
      И через полчаса (основные «пробки» были в сторону области) Максим был уже на месте. Но куда теперь деваться? Ведь у него целый день свободен! Да, но мама с Иркой пойдут в театр к семи вечера, поэтому с шести до девяти он может спокойно поспать дома. А до этого? Ну, что ж, тогда он сходит в кино - давно ведь не был. И Ростовский доехал до станции «Маяковская», а там пешком до кинотеатра «Пушкинский», где шёл тогда какой-то мерзкий ужастик, который все молодые придурки расхваливали - американцы же поставили!
     Но времени до шести было потом ещё много, и он прогулялся назад до «Библиотеки Ленина», а оттуда опять на метро до родной «Нагорной». Там купил «соточку» коньяка и мелкими глотками употребил любимый напиток, как снотворное. Подождал, конечно, спрятавшись за рекламными щитами, как нырнут в метро его две любимые женщины, а потом рванул в свою квартиру, где аккуратно, чтобы не заметили уменьшения харча, поел и тут же на диване заснул, поставив будильник на «мобильнике» на десять вечера, посчитав, что в этот час пора сматываться из квартиры - спектакли то обычно заканчиваются в девять... Проснувшись, он нацепил на себя мамину разноцветную ветровку, застёгивающуюся на молнию, её дачные красные брюки, свои любимые белые мокасины и… чёрную шляпу - память об отце. То есть, попытался стать таким же бессовестно ярким, как люди из поезда. Правда, они были в богатой одежде, но кто в это время будет присматриваться? Да, и Максим на это и надеялся! В подъезде же он чуть не попался на глаза мамы и жены, но вовремя спрятался под лестницей, ведущей к двери в подвал, а через семь минут был у входа в метро, где его ждало трёхчасовое с гаком ожидание. И вот в половине первого ночи он спустился на платформу и опять затаился под знакомой скамейкой, свернувшись в цветной клубок, словно там кто-то из цыганок забыл свои штопанные разными нитками мешки с барахлом. Макс, конечно, рисковал, что дежурные полицаи заметят их и подойдут проверять, нет ли в них взрывчатки – терроризм уже овладел почти всей Европой, но потом успокоился, вспомнив, что те, кого он ждёт, опускают почти невидимый занавес, чтобы спокойно за одну минуту перейти из одного поезда в другой.
      И вот раздался шум приближающихся составов и Максим приготовился, и когда толпа вышла из обычного поезда и рванула в специальный, дефилируя  мимо, него, он мгновенно вылез из-под скамейки и пристроился сзади, спокойно внедрившись в один из шикарных вагонов. И никто его, слава Богу, не заметил, так как глаз на затылке у людей нет.                Опять прозвучала уже знакомая команда поднять полупрозрачную преграду, и поезд рванул вперёд.
     Он же вялой, разболтанной походкой городского фраера, подошёл к бару и попросил сто грамм коньяка, где-то трясясь от мысли, что придётся платить большой куш, так как вряд ли эта компания пьёт какой-нибудь дагестанский коньяк, а скорее всего предпочитает, к примеру, «Наполеон» или «Хеннесси». И он оказался прав, отдав последние полторы сотни долларов. Ехал поезд долго и с такой скоростью, что Максим не успевал прочитать название станций, но наконец -то ход замедлился, и, оказывается, не для того, чтобы остановиться, а медленно и аккуратно повернуть направо в кромешную темноту. Так он двигался как черепаха ещё с полчаса, а потом вынырнул у небольшого зала длинной как этот спец состав и громкий голос из толпы прокричал:
     -     Всё, господа, приехали. Выходим по одному и,
            проходя мимо меня, вы называете свой адрес и
            псевдоним, а я вас потом фоткаю. Вольдемар,
            выводи людей, а я буду записывать на
            «сотовый» всех новых гостей. Вперёд!
     И цепочка медленной походкой двинулась за тем, кого назвали Вольдемаром и в нём Максим, к своему ужасу (а вдруг узнает?), увидел того качка, который отправил его в прошлый раз в нокаут. И когда он проходил мимо, так сказать, сторожа этой оргии, то постарался изменить выражение лица, сотворив широкую и весёлую улыбку и почему-то назвался обычным французским именем - Жозеф. Тот, спокойно оглядел его, подержал «мобильник» у его рта (Максим, естественно, продиктовал первый пришедший в голову адрес), а потом сфотографировал, бросив небрежно:
     -     Идите смело за всеми, новичок - сегодня балом
            командует сам Капуцин.
      И все гости прошли через зал в его конец, где рядом с широким эскалатором, идущим вверх, оказалась высокая двустворчатая дверь, в которую и стали все медленно протискиваться, как вдруг вышедший им навстречу высокий (более двух метров) худой мужчина в чёрном костюме, красной «бабочке» и бородкой а-ля мушкетёр, хмуро произнёс:
     -     Праздник сегодня отменяется - подземные
            «львы» вышли на охоту, поэтому, извините,
            все быстро назад на вот тот эскалатор и
             спокойной вам ночи. И мы позвоним вам,
            когда будет следующая встреча. На улице у
            кафе вас сейчас ждут такси. Оплата,
            естественно, за наш счёт. Гуд бай!
      Все гости тут же заныли, но делать было нечего - не пришедшие здесь командуют. Поэтому, кто, скрипя зубами, кто, матерясь, а кто из женщин плача, прошли на указанный эскалатор, который сразу же заработал. И что Максима потрясло, так это то, что поднимались они наверх почти двадцать минут, а когда вышли на свежий воздух, пройдя перед этим через кафе под названием «Приют гурманов», Макс, обернувшись, прочитал название станции. И это была «Аннино», то есть почти у МКАД, а точнее у чёрта на куличках
      Но он теперь не спешил, переваривая в мозгу всё то, что увидел и услышал, и его начало несколько познабливать. Что за компания, какая цель этого шумного, но скрытного «похода» и кто такие «подземные львы»? Гигантские крысы, о которых уже давно писала пресса и рассказывали диггеры или что-то другое типа бешеных собак? Голова у Макса разболелась, и он простоял у входа минут пятнадцать в закрывшееся давно метро, пропустив последнее такси. И что делать? Куда идти? Где ночевать? Нет, голова совсем дурная, поэтому надо дать ей отдохнуть и самое лучшее для неё сейчас «лекарство», как он считал, это опять коньяк, поэтому он побродил - пошатался вокруг да около и набрёл на «24 часа», то есть круглосуточный магазинчик, где купил четвертинку любимого напитка и… медленно потопал в сторону МКАД, где остановил какую-то грузовую машину, уговорив водителя, ехавшего на базу, находящуюся у развилки Каширского и Варшавского шоссе, довести его до того места, отдав ему после «торга» новую двухтысячную купюру - всё, что у Максима оставалось в кармане.
      Там же, проспав в машине всю дорогу, он вышел в летнюю ночную прохладу вполне уже «огурцом» и с радостью вспомнил, что буквально через три дома живёт его спаситель Леонид, который и звонил ему с просьбой подменить его на тренировке в родном
бассейне в связи с «травмированной» ногой.
      И тот принял Ростовского с распростёртыми объятиями по той причине, что жил один (развёлся с женой буквально месяц назад) и ему не с кем было распить флягу «Изабеллы», присланной ему отцом из Одессы. И Максиму пришлось «помочь» ему в этом «горе», не рассказав, конечно, ничего о загадочной поездке, а скоренько придумав, что у него была днём случайная встреча со старой зазнобой, которая промучила его своей любовью до половины ночи. Так он с ним и протрепался до самого воскресного полдника, играя в шахматы, карты и на биллиарде, проклиная его вроде неудавшуюся жизнь, баб и метро, которое уже так надоело, что Макс громко поклялся себе дойти до своего дома пешком, что тут же и сделал. Но его приключения надо было закончить как надо, поэтому он не пошёл сразу домой к своим любимым женщинам, а расселся на скамейке у дома тестя, где и дождался его и Иркиного брата, чтобы взять пакет с третьей частью улова в руку и пойти домой, где давно уже ждали рыбёшек его две родные дамы и жена Николая с пузом - одной сидеть в своей квартире ей надоело.
      Двойную уху сделала его мама и она получилась замечательной. Единственный неприятный момент был, когда пришедшие к ним домой после душа мужчины выходили покурить во двор и это Максима напрягало. Но ни о чём его тесть не расспрашивал. Видно любимый милиционер уже наплёл отцу легенду о юбилее этого самого тренера Лёни, о котором Макс уже запамятовал, с поездкой на его дачу. Да и хрен с ними обоими. Ведь Виктор Григорьевич, то есть его тесть сам слыл в юности большим бабником…
     О своём приключении, не давшем ничего нового в
разрешении тайны подземных встреч, Макс рассказал Нику также на следующий день.
     -     Да, не повезло тебе, - ехидно проговорил брат
            его жены, когда тренер по плаванию
            закончил своё повествование, - И это
            подтверждает, что неудачник не только я.
            И вывод такой: надо продолжать всё же мой
            «эксперимент» до тех пор, пока я не увижу
            ответ на то, что делает эта богатая чёртова
            элита под землёй и что там – волшебный
             замок, где пьянки и разврат, развлекательный
             запрещённый игровой центр или…
     -      Или подземные пещеры с уникальными
            реликтами, дорогущими картинами и
            стриптизом обоих полов, - перебил его
            Николай, смеясь.
     -      Всё равно интересно, чтобы там ни было, -
            покачал головой Макс.
     -     Это точно!
     -     Так пошли опять со мной?
     -     Я бы пошёл, но аттестация ещё продолжается и    
            мне ещё не выдали удостоверение и новую
            очередную зарплату, а она пока неизвестно
            какая. А то Нина родит, и знаешь, сколько
            всего нужно маленькому ребёнку?
     -     Представляю себе, - улыбнулся Максим.
     -     То-то же! Поэтому, друг, продолжай поиск
            сам. Всё-таки, очень интересно мне узнать
            правду…
     -     Интересно за углом, как сказала девочка,
            которую играл мальчик в фильме «Родня», -
            буркнул Максим, потирая ещё побаливающий
            подбородок, - А ещё интересней и спокойней,
            когда за брючным ремнём… «ствол».
     -     Да ладно тебе, муж моей сестры! -
            начальственным тоном проговорил Николай, -
            Нокаут - это не пуля… Пережил же?
      И Ростовский, сделав просящее выражение лица,  глубоко вздохнул.
     -     Да пусть хоть травматический бы мне…
       На что Просторов почесал затылок.
     -     А это мысль! Всё, буду пробивать тебе
           разрешение на хранение и ношение
            «травматики».
     -     А получится? – с сомнение спросил спортсмен.
     -     А как же, обязательно получится! - подмигнул
            ему Николай, - В крайнем случае достану
            тебе электрошокер.
      На том они и порешили.
И через месяц Максим держал в руке немецкий травматический револьвер «Cobra» и две пачки патронов. И хорошо, что за это время звонка от руководителя «подземного рая» (или ада) не поступало - он, пока к нему не привыкли в подземной части «Приюта гурманов», ещё побаивался, что его могут обыскать.
      Но как назло «зов распорядителя» раздался в дрянную погоду, то есть в середине дождливого сентября, и Ростовскому пришлось потратиться на чёрный ремингтон (под цвет шляпы) и высокие сапоги в цветочек, как у Кота из детского мультфильма. Поменял он и брюки - дал ему свои кожаные Николай.
     -     Но они же потёртые! – возмутился Макс.
     -     Не дрейфь, родственник, - махнул рукой тот, -
            По последней моде - это самое оно. Вон девки
            все в джинсах с дырками на коленях ходят и
            ничего. Ну, ладно, с Богом тебе! Когда идёшь
            на
            «дело»?
     -     Послезавтра.
     -     Бельё бы тоже надо было сменить, -   
            расхохотался Ник, - А вдруг там будет какая-
            нибудь Английская принцесса, а у тебя всё те
            же «семейные» труселя непонятно какого
            цвета.
     -     Да пошёл ты! – выругался Ростовский и на
            этом их деловое «совещание» решено было
           закрыть.
     Теперь Максим шёл к метро смело, чуть по блатному размахивая руками, как это делали кавалеры и дамы той разнузданной процессии, а также стал более внимательно разглядывать их, и ему показалось, что некоторых, которые были в прошлый раз, сегодня нет, но зато появились другие и по численности больше было женщин, чем мужчин, поэтому они липли к ним, как мухи на мёд, хватая под руки сразу с двух сторон. «Повезло» и Максу - прицепилась одна стройная красотка в белом длинном платье, в вырезе которого сияла диадема с золотым крестиком посередине. И она была похожа на Мерлин Монро.
     -     Я Джейн, а вы? – «промяукала» девушка,
            прижимаясь к нему.
     -     Жозеф, - буркнул худощавый спортсмен,
            почувствовав локтем её упругую грудь.
     -     Тогда сядем рядом?
     -     Не возражаю. Но где?
     -     А сейчас другой эскалатор привезёт на место.
Открылась, но уже справа, двойная отполированная дверь, за которой движущаяся, более широкая дорожка понеслась опять вниз.
     -     Господи, мы что, спускаемся в Ад? – вырвалось
            у Максима.
     -     Нет, Жозеф, в Рай, - хохотнула спутница, - и
            там так интересно!
     -     А в Рай не спускаются, а взлетают, - буркнул
            молодой мужчина, - Ладно, поспешим.
      Но девушка оказалась права: «Рай» представлял из себя огромный зал голубыми стенами, с высланным разноцветной плиткой полом и множеством дверей, частично закрытыми тяжёлыми портьерами. В середине же располагался огромный круглый стол, на котором стояли две скульптуры – Христа и Дьявола. Первый был белого цвета, второй, как и подобает, чёрного. И завален он был такими экзотическими яствами, что глаза парочки просто заболели от их созерцания.
     -     Садимся, Жозеф? – спросила Джейн.
     -     А как же!
     -     Тогда сюда, - плюхнулась красотка на стул с
            высокой спинкой.
      А когда все гости расселись, в зал вошёл тот
великан, который выдворял всех на свежий воздух в прошлый раз, объяснив ситуацию неожиданной охотой «подземных львов».
     -     Доброй ночи, дамы и господа! – громовым
            голосом произнёс он, - Постоянные гости
            знают меня как Капуцина, а новые пусть
            запомнят этот мой псевдоним, и я главный
            распорядитель этого ежемесячного карнавала,
            хотя вы в соответственное и не одеты. Но у нас
            много сегодня актёров, которые поразят вас
            своими костюмами, - взмахнул он руками, и
            выкрикнул, - Милости прошу сюда, мои
            хамелеоны!
     И тут началось невообразимое: в зал ворвалась толпа чертей, Бабок Ёжек, водяных и русалок, трёхглавых драконов и вампиров. И все они дико кричали, открывая свои огромные пасти из которых текла, как всем показалось, алая кровь.
      И Максима пробил озноб - все ряженые были почти реальными, то есть раскрашены так искусно, что он подумал, что действительно попал в Ад. Мельком взглянув на соседку, он был поражён бледностью её лица - она была напугана ещё больше.
     -     Вы как, Джейн? – прошептал Макс ей на ушко.
     -     Н-норма-льно, - застучала та зубами.
     -     А вы, что ли, первый раз видите это
            представление?
     -      Я здесь, вообще - то второй раз, а в первый
            тут возвышался операционный стол, где
            бригада хирургов оперировала очень полную
            женщину. На пол лилась реками кровь, туда же
            падали отрезанные пальцы, руки, ноги и груди,
            но она хохотала и пела песни. Потом её
            увезли, а через полчаса она появилась в
            купальнике и всё части её тела были на месте.
     -     И что, присутствующим это понравилось?
     -     Очень! От их смеха, крика, воплей и
            аплодисментов просто дрожали стены.
     -     И что будет дальше? – спросил Максим.
     -     А вы сейчас услышите.
      И действительно, опять громоподобный голос Капуцина проорал:
     -     А теперь пить, есть и веселиться. В конце же
            нашего бала будет очередной сюрприз.
      И тут же захлопали пробки от шампанского, громко зачмокали губами и застучали зубами участники представления, а из центра стола вдруг забил фонтан, и все почувствовали прекрасный запах красного вина.  Через полчаса, когда гости наелись и напились раздалась музыка и вторым кольцом вокруг стола встали певцы, музыканты и акробаты, и началась какофония из вальсов, твистов, степов,                рок-н-роллов, и современных выкрутасов с прыжками, вращениями на ногах на месте и на голове, выполнением сальто и кувырканием по полу клубков тел, то есть как при брейк - дансе. В общем, такой вертеп, что у Максима закружилась голова, но он вдруг заметил, как некоторые группки на время пропадают за шторами дверей, возвращаясь назад вспотевшими, красными, и в помятой одежде. И похоже было, что там совершается настоящий бардак с групповым сексом.
«И где же криминал? - подумал Макс, - Просто гуляет богатая аморальная рванина в дорогой одежде, от рубля и выше и всё…»
     -     Я в туалет, - вдруг объявила Джейн.
     -     Пожалуйста, - отмахнулся он от неё как от
            мухи.
     -     Проводи меня, а то я боюсь, - чуть побледнела
            девушка.
      Максим удивлённо уставился на неё.
     -     Ну, пожалуйста! – добавила она.
     -     Ну, хорошо, - встал он со стула, - Пойдём.
И они пошли в ту дверь, куда ходили все гости и актёры, но вдруг Джейн произнесла:
     -     Официант сказал, что тот туалет посещает
            много народа, и всегда очереди в женский
            отсек, а вот если пойти через ту дверь, -
            указала она пальцем, - где алые портьеры, то
            там меньше желающих.
     -     Ну, идём туда, - кивнул Ростовский головой.
      И, продираясь между танцующих, они проскользнули в намеченный выход из зала, где была винтовая лестница, идущая опять вниз.
     -     На какой же мы глубине? - прошептал сам
           себе Максим, когда Джейн исчезла за дверью
           туалета.
      Но она пробыла там недолго, а выйдя, сразу заныла, что у неё разболелась голова.
     -     Пойдём на свежий воздух, Жозеф? –
            предложила девушка.
      Он посмотрел на часы.
     -     Да, пора уже домой – половина пятого на моих
            «серебряных».
     -     Тогда пошли?
     -     Ага.
Они вернулись в зал, где всё продолжалось так, как и было и направились к главной двустворчатой двери, но дорогу им вдруг преградил верзила Вольдемар.
     -     Шоу заканчивается через полчаса. Подождите,
            пожалуйста, в одних из апартаментов, если вы
            устали, то есть в любом помещении за 
            портьерами кроме этого кроваво-красного
            выхода, ведущего в служебный туалет и в
            кабинет господина Капуцина. Вы услышите
            звук колокола и он будет оповещать, что бал
            закончен, и тогда милости просим через эту
            дверь к эскалатору, который поднимет вас на
            поверхность матушки земли, где как всегда
            будут ждать вас такси. 
      И им ничего не оставалось делать, как послушаться и пройти в одну из скрытых комнат, где оказалась большая с горкой подушек софа, столик с бутылкой шампанского и фужеры, а рядом два глубоких кресла. Освещалось интимное помещение слабо розовым цветом. Увидев всё это, Макс плюхнулся в кресло и налил себе шампанского, намереваясь это же проделать с другим бокалом. Однако Джейн как вкопанная уставилась на софу, потом посмотрела на него и покачала отрицательно головой, в смысле, что ничего такого не желает.
     -     Тогда хоть выпей шампанского, - предложил
            он.
     -     Не хочу. Я и так вдоволь напилась вина,
            льющего из фонтана.
     -     Вот поэтому у тебя и болит голова.
     -     Возможно. Ладно, наливай.
Но как только они опорожнили бокалы, раздался колокольный звон, оба с радостью вернулись в банкетный зал и с уже двинувшейся на выход толпой, прошли через двойные двери к эскалатору. И их провожали улыбающийся во весь рот Капуцин, хмурый Вольдемар и ещё один здоровяк в униформе, и Максим заметил, что левая подмышка у него немного топорщится. И у него тут же мелькнула мысль, что там кобура пистолета и он вспомнил про свой револьвер и подумал, что в следующий раз он его возьмёт с собой обязательно - всё случившееся и увиденное показалось всё же ему очень странным и мерзким фарсом…
       Девушка жила на Юго-Западе, поэтому сначала таксист довёз её туда, а потом домчал Макса до Нагорного бульвара. Но во время прощания на улице Двадцати шести Бакинских комиссаров, Джейн вдруг прижалась к нему и зашептала на ухо, дрожа всем телом:
     -     Когда я была в туалете, то пуста была только
            дальняя кабинка и через большую
            вентиляционную решётку я услышала, как мне
            показалось, далёкие… крики и плач.            –
       Потом, скукожившись, она добавила:
            - А, может быть, это были звуковые
            галлюцинации?
     -     Поэтому никогда не пей незнакомое, а тем
            более, разливное вино, - наставительно
            произнёс Максим и чуть прижал её к себе, и
            она тут же прильнула к нему и потянулась
            губами к его лицу, но он отстранился от неё.               
       И Джейн тут же оттолкнула его от себя и
       убежала. И ему стало, почему-то, девушку жалко,
       как будто он видел её в последний раз…
                Ужас
     -     Ладно, в следующий заход я пойду с тобой, -
            наконец заявил Николай, услышав от
            Ростовского подробный отчёт о проведенной
            ночи, и особенно он был поражён последними
            словами его спутницы про отдалённые крики
            и плач, услышанные из вентиляционного люка
            в служебном туалете для женщин, хотя ни
            одной официантки за весь тот вечер Максим и
            Джейн не увидели.
     -     Да показалось ей это, Ник, - махнул Максим
            рукой, - она же пила вино из фонтана, а тот мог
            быть контрафактным или с добавками
            галлюциногена или наркотика.
     -     Тем более мне надо всё увидеть самому, -
            топнул ногой шурин, - Ты что, забыл, где я
            работаю?
     -     Ну, знаю, опером в ментуре, - улыбнулся его
            товарищ.
     -     Не в ментуре, а уже в полиции.
     -     Тогда в «Полицейском участке», - прыснул
           Макс.               
     -     Да и чёрт с ним! Кстати, мне одну звёздочку
           добавили – капитан я теперь, - задрал нос
            вверх Николай.
     -     И когда?
     -     Вчера.
     -     А проставляться будешь?
     -     Да, на работе вчера звёздочку вымочили в
            коньяке, а дома будем отмечать все вместе в
            праздник - 7 ноября не за горами, а отдельно
            собираться мне уже не хочется. Вот сходим,
            надеюсь, в ближайшее время в «подземелье», а
            потом отдохнём культурно.
     -     Это точно, - кивнул Максим головой, - а «ПМ»
            возьмёшь?
     -     А как же! Не чистое дело там происходит,
            мне кажется…
     -     Мне давно так кажется, - ухмыльнулся тренер.
     -     Тогда почему револьвер не брал?
     -     Боялся, что будут обыскивать. Ан нет…
     -     Видно очень уверены они в себе или… у них
            серьёзная «крыша», в смысле наверху, -
            указал Ник пальцем в потолок, намекая на
            наличие видеокамер и, хотя бы одну,
            правительственную «руку».
     -     Да понял я, понял. Значит, ждём звонка?
     -     С нетерпением.
     -     А алиби?
     -     Да скажем своим бабам, что будем возиться с
            отцовской машиной - она действительно
            просит тщательной проверки.  Пятнадцать лет
            же ей уже…
     -     Да, старушенция, - презрительно проговорил
           Максим.
     -     Да ладно, ещё поездит - немцы делают
            надёжные машины. Просто капитально никто
            ещё не проверял её. Ну, «проверим»?
     -     А и правильно. Авось не будут нас
            контролировать, зная, что мы в гараже, а не
            где - ни будь. К тому он же тёплый у вас. А
            действительный осмотр проведём потом как-
            нибудь.
     -     Ладно, и отца я предупрежу, чтобы нас никто
            не тревожил. А ещё он все эти годы мечтал
            поставить турбину.
     -     Ого! – удивился Макс и добавил: - А он не
            расспрашивал ничего обо мне?
     -     Пока нет, друг. Он любит накопить вопросы, а
            потом как пристанет - чистый Мюллер, чтоб
            ему подольше жить. Вояка он и есть вояка.
     -     Это точно, но я всё время об этом забываю.
            Ладно, я пойду, а то Ирка уже косится на меня
           - давно мы с ней не «хулиганили», - улыбнулся
            Максим.
     -     Ну, иди хулигань, половой «хулиган»! - заржал
            Ник и пошёл открывать запертую дверь.
                Х
      Звонок прозвенел за два дня до ноябрьских праздников, что было им на руку - не до них будет женщинам и особенно матери и жене Максима. Да и  любят, они втроём, походить по продуктовым магазинам вместе с Ниной, которой осталось до родов совсем ничего. К тому же они заранее пригласили и отца Иры, а он любит рассказывать анекдоты и интересные случаи из его военной жизни - память у него прекрасная.
     -     Капуцин объявил по телефону, что феерия
            будет шестого ноября, так что приказано всем
            одеться подобающе, - закончил бубнить по
            телефону Вольдемар и Максим его голос
            узнал.
     -     Премного благодарен, - елейно произнёс он, -
           А брата можно с собой взять?
      Минута молчания, а потом погрубевший и ставший более серьёзным голос ответил:
     -     Берите. Мужчин у нас, как всегда, не хватает.
      И телефон отключился.
Макс тут же позвонил Николаю и тот радостно ответил:
     -     Хорошо, что не восьмого - я в тот день
            дежурю. Приходи вечером, шурин, будем тебе
            подбирать кобуру.
     -      Есть, товарищ капитан! – весело ответил тот.
     -      Рано веселишься, муж моей сестры, - строго
            проговорил Николай, - Чует моё сердце, что
            попал ты, Максюта, как петух во щип.
     -     Ладно, не пугай.
      Ник презрительно хмыкнул.
     -     Давай, собирайся быстрей, я тебя жду. Отец
           выгуливает свою беременную невестку   
           (мечтает о внуке до сумасшествия), так что
           я пока один.
     Через семь минут Ростовский был у него дома.
Пять кобур лежали на диване, и он сразу же схватил самую крепкую из толстой кожи.
     -     Не, так не пойдёт, - покачал головой Коля, -
           Ты сказал, что одеваться надо по
           праздничному, поэтому наденешь мои широкие
           брюки и свободный модный пиджак. Снимай –
            ка джинсы и учись.
     Максим тут же скинул «Ранглер» и достал свою «травматику», а капитан полиции вставил её в небольшую кобуру с двумя ремешками из тонкой кожи и присобачил на его голень изнутри чуть ниже коленного сустава.
     -     Неудобно как-то, - буркнул тренер по
            плаванию.
     -     Не на танцы идёшь, родной мой, - хмуро
            произнёс Ник и убрал остальные кобуры в
            вещевой шкаф.
     -     А ты?
     -     А я как во всех детективных фильмах - суну
            «ПМ» за пояс сзади - привык уже так носить
            «ствол». Тем более нам одеваться одинаково
            нельзя - сразу обратят внимание и заподозрят,
            что мы копы.
     -     Согласен, - кивнул Максим головой, а
           Николай, улыбнувшись, сказал:
     -     Поэтому я лучше наряжусь в кожаные штаны 
            в обтяжку как у ковбоев, то есть, чтобы
            курточка висела на мне свободно.
     -     А удобно будет перед всеми так
            выпендриваться? Ведь гости скорее всего
            будут одеты как на парад.
     -     Так у меня джинсы на заказ и все расшитые
           разноцветными нитками, да и шляпа жёлто-
           красная с чёрной лентой, то есть точно под
           карнавал подойдёт. И я надену также тёмные
           очки.
     -     Под Клинта Иствуда будешь косить? –
            рассмеялся Максим.
     -     Почти и постараюсь также ходить как он или
            как Крис из «Великолепной семёрки»,
            которого играл Юл Бриннер - они оба
            во всех фильмах самые потрясные ковбои.
      И Максим, соглашаясь с ним, кивнул головой.
      Защёлкал дверной замок - это пришли Колины
 отец и жена.
     -     Ладно, я потопал, - отстегнул Макс кобуру и
            взял в руки костюм товарища.
     -     Давай, но учти, что брюки должны быть
            широкими, поэтому не меняй на свои. Понял?
     -     Ага, Ник. Оденусь как послевоенный фраер.
           Пойдёт?
     -     Пойдёт.
      В холл вошли Виктор Григорьевич и Нина. Зять поздоровался и тут же распрощался.
     -     А чай? – хором спросили те, доставая из
            пакета торт.
     -     Я на диете, - рассмеялся Ростовский.
     -     Смотри, - погрозила пальцем жена Николая, -
            Итак, худой, а если ещё тоньше станешь, то
            можно будет тебя прятать от жены за швабру.
     -     Никогда! – махнул Максим рукой и исчез.
                Х
     В этот раз Вольдемар очень внимательно разглядывал гостей и особенно брата жены Макса и тот уже настроился, что он начнёт ощупывать его, но когда Ник произнёс свой псевдоним, то есть, назвался  Иствудом, начальник охраны, как Максим теперь понял, широко улыбнулся, записывая «сотовый» Николая и фальшивый адрес, но сфотографировал полицейского аж два раза.               
     -     Клинт Иствуд - мой любимый актёр и вы
            оделись правильно, то есть не как все
            остальные в привычные, хоть и дорогие
            одежды и галстуки. Предпраздничный
            карнавал должен быть карнавалом, хоть ещё не
            Новый год. И вы попали в самую точку.
            Милости просим, - указал он жестом на дверь,
            ведущую к эскалатору.
     И тут Ник побледнел.
     -     Ты чего, друг? - прошептал ему на ухо Макс.
     -     Ненавижу, когда земля уходит из-под ног, то
            есть эта движущаяся дорога спускает вниз.
     -     А вверх?
     -     Нормально
     -     Тогда стань лицом ко мне - я думаю, что
            ощущения будут другие.
     И он тут же повернулся к нему передом.
     -     Ну, что, лучше?
     -     Где-то да, Макс, спасибо тебе.
     -     А как же в деле ты себя ведёшь, когда
            догоняешь преступника, бегущего по
            эскалатору?
     -     Тогда я всё забывая, да и «ствол» в руке - мой
            самый лучший товарищ.
      Максим скривил рот.
     -     А я?
     -     А ты, Макс, родственник и самый близкий
            друг, так как с тобой можно говорить обо всём.
      И он продолжал так болтать всё дорогу, пока они не вошли в банкетный зал.
     -     Ого? – выпучил удивлённо Николай глаза.
     -     Не «ого», а «о-го-го», как говорил Остап
            Бендер в «Двенадцати стульях».
     -     Да помню я. Что, садиться?
     -     Да, пора.
      И сегодня Макса поразил стол, на котором стояла огромная коробка, накрытая белой материей, от которой вверх к потолку тянулся трос.
     -     А это что? – спросил Ник, усаживаясь.
     -     Сейчас тебе всё скажут и покажут, - шепнул
            ему на ухо Ростовский.
      И точно, в зал вошёл Капуцин и громко произнёс:
     -     Нынче у нас в гостях великий дрессировщик,
            но называть я его не буду - он из Германии
            проездом. И он вам покажет сейчас, до какой
            степени можно выдрессировать диких
            животных. Встречайте великого мага и
            фокусника! Аплодисменты, гости,
            аплодисменты!
      И тут материя взвилась вверх и всем открылось что-то потрясающее: в середине стола стояла тумба, на которой восседал на табурете… карлик, а вокруг тумбы разлеглись три чёрные пантеры. И никаких поводков на них не было, как не было вокруг и защитных решёток.               
      И зал громко ахнул то ли из-за представившейся картины, то ли от страха, да так сильно, что зазвенели бокалы с шампанским, которые разносили на
подносах полуголые бармены.
     -     Не пугайтесь, господа! – продолжил Капуцин, -
            Пантеры почти ручные и, кстати, понимают
            всё, что говорят люди любой национальности.
      И тут карлик - дрессировщик вскочил со стула и кинул его в одну из пантер. Та молниеносно его схватила клыками, прыгнула на тумбу и поставила перед стоящим магом. Дрессировщик бросил стул теперь в другую пантеру, и та схватилась зубами за его спинку, подняла вверх и встала на задние лапы. Так продолжалось минуты две, а потом она отнесла стул карлику и поставила перед ним. И он тут же бросил его в третью пантеру, которая в одно мгновение превратила стул в щепки. Карлик махнул рукой и все три пантеры стали теперь на передние лапы.
      Зал минуту молчал, а потом взорвался аплодисментами. Сидящий рядом Николай вдруг снял тёмные очки и достал из кармана куртки бинокль, чуть побольше по размерам театрального и стал разглядывать весь зал. А тем временем дрессировщик начал делать на месте сальто, кульбиты и прыжки, доставая из карманов униформы различного цвета ленты, которые бросал пантерам, а те, схватив их пастью, бешено начали носиться кругами по краю стола, чуть ли не падая на зрителей. И вновь гром аплодисментов вызвал звон бокалов, которые уже стояли перед каждым зрителем на столе, поэтому их пришлось всем взять их в руки и сразу опорожнить.
     Было много и других трюков, но Максу это уже надоело. Он попросил у Ника бинокль и начал искать глазами Джейн, но не нашёл и несколько удивился. А в этот момент тумба вдруг провалилась под стол, и все пантеры и дрессировщик исчезли в этом импровизированном люке. И все гости даже не заметили, как по периметру у стен появились музыканты и грянула джазовая музыка, полностью перебившая бурный поток аплодисментов.
     И начались бешеные танцы вперемежку с выпивкой и обильной закуской, и эта какофония и стук каблуков о пол продолжались часа два.
     -     Не пора ли пройти в туалет, Макс? –
            спросил шёпотом Николай.   
     -     В тот самый? – посмотрел он на дверь с алыми
            портьерами.
     -     Ага.
     -     Ну, пошли.
     -     Только по одному, - наставительно произнёс
            полицейский и добавил: - И обязательно
            качаясь из стороны в сторону будто мы
            немного пьяные, но крепкие, чтобы дойти до
            санузлов.
     -     А зачем?
     -     За делом, - нахмурился Просторов - младший, -
            нам охранники в качестве провожатых не
            нужны.
     -     Ладно.
     -     Тогда ты первый.
      И Максим зашагал медленно и чуть покачиваясь, по пути осторожно расталкивая танцующие пары и краем глаза посматривая на Вольдемара, но тот в это время спорил о чём-то с Капуцином и не заметил, как двое из гостей прошмыгнули в нужную им дверь. По винтовой лестнице они быстро спустились до мраморной площадки, где друг напротив друга красовались двери в служебные туалеты, а в отдалении позолоченная дверь в апартаменты Капуцина. Макс прошёл в небольшое помещение и быстро сделал своё дело, но никакого  вентиляционного люка не заметил.
      А Николай уже его ждал, прислушиваясь, идёт ли кто по лестнице, так как он уже успел побывать в женском туалете.
     -     В дамской комнате действительно есть
           довольно - таки широкий вентиляционный люк,   
            - проговорил он, - Так что, Макс, вот тебе мой
           пистолет с тонкой мушкой и попытайся ею
           отвернуть шурупы на рамке люка, а я буду
           стоять в той кабинке, над которой она и, если
           что, стану сразу бубнить женским голосом
           всякую чушь, как будто идёт разговор по
           «мобильнику». Понял? Всё, вперёд!
      Так они и сделали: друг стал в кабинке, Максим забрался на его плечи, вставил в прорезь шурупа мушку «ПМ» и начал пытаться отвернуть один из них четырёх. Первый вывернулся с трудом, остальные быстрее.
     -     Всё, Ник, - доложил спортсмен полицейскому и
           тот приказал:
     -     Теперь снимай решётку, раздевайся до трусов и
           ползи в вентиляционный ход - одежда будет
            мешать. И возьми бинокль - пригодится.
      Да, худоба действительно помогла Максу - он довольно легко проскользнул в квадратный ход, сделанный из листов оцинкованного железа и как змея, вертя задом, заюлил вперёд. Первое по ходу помещение он разглядел с трудом - решётка была забита пылью, а последующие, дающие возможность осмотреть разных размерах помещения, были набиты всякими холодильниками, шкафами, столами и другой утварью просто поразивших Ростовского, так как там творилось чёрте что. Так он дополз до тупика, где кончалась вентиляция и окошко было шире, и там начиналось что-то типа операционной. Что Макс там рассмотрел в бинокль, он не смог бы сразу описать - ужас овладел его конечностями и подступила дикая тошнота, закончившаяся «выкидышем», то есть блевотиной и помутнением как в глазах, так и в сознании.
     Так в жутком моральном бессилии он пролежал минут пять, а потом пополз обратно и ему показалось, что дорога к туалету очень длинная, то есть не менее ста метров. И когда он, повернув голову назад и увидев светлое пятно проёма рамы, то есть выхода из вентиляционного тоннеля, вдруг услышал гундосый шёпот Ника:
     -     Замри, Макс, рядом с моей кабиной
            опорожняется толстуха - уборщица, кишечник
            который ежедневно наполнялся, но не
            опорожнялся не менее недели. Зажми нос, а то
            блеванёшь.
     -     Уже, - замычал тот, вставив пальцы в ноздри.
     А время всё двигалось черепашьим шагом и спас
их от этой ситуации звон колокола, говорящий о конце бала и подстегнувший толстуху к быстрому окончанию «процедуры». Наконец, она освободила кабинку и Максим ногами вперёд, естественно, опять очутился на плечах Николая.
     -     Быстро приворачивай решётку и валим отсюда
            - охранники вот-вот начнут обходить все
            помещения, - скомандовал тот.
      И тут у Макса силы прибавилось и буквально через две минуты решётка вентиляционного тоннеля оказалась на месте.
      И вдруг хлопнула входная дверь туалета и его товарищ одним движением поставил друга на пол.
     -     Ссы, давай, а я отвлеку охранника.
       И только тут Ростовский почувствовал, как переполнен его мочевой пузырь. А Ник уже мурлыкал себе под нос какую-то блатную песню, цепляясь руками за дверцы кабинок.
     -     Вы чего это здесь обосновались? – услышал
            Максим грубый и незнакомый ему голос.
     -     Дык ваше пойло сбило нас с ног, начальник, и я
            с трудом вылил из себя всё. А брат мой
            обгадился - чуешь запах?
     -     Так вы же в дамском туалете, черти! Вот
            запомню ваши рожи и Вольдемар больше сюда
            вас не пустит.
      Что и сколько дал ему «на лапу» Коля Максим не видел, но охранник вдруг елейным голосом произнёс:
     -     Ладно, быстрее одевайтесь, и я вас провожу
            через чёрный ход к первому эскалатору
            - такси уже почти всех увезло. И в следующий
            раз так не напивайтесь.
     -     Есть, начальник, - услышал Максим, выходя из
            кабинки и тут же глаза его полезли
            на лоб, так как этот секьюрити был на голову
            выше Капуцина и где-то чем-то похож на него.
       А, может быть, ему это показалось...
                Бешеные
     -     Рассказывай, - разлил по рюмкам коньяк Ник.
     Они сидели в гараже, где был идеальный порядок, тепло и на столе даже стояла вазочка с цветами. Но брат жены Максима уже успел несколько испортить интерьер чекушкой водки, разорванным на куски хлебом и нарезками докторской колбасы и сыра.
     -     Подожди, - вяло ответил Макс, так как остаток
            ночи он не спал, а если и отключался, то
            «видел» вновь всю мерзость, которая
            творилась в так называемой подземной
            хозяйственной части этого как бы скромного
            снаружи кафе «Приют гурманов», которое
            теперь он называл про себя не как-нибудь, а
            «Райский ад».
     -     Что, плохо, друг? - сочувственно произнёс
            Николай.
     -     Не то слово! Ещё раз спросишь и я облюю весь
            пол.
     -     Не надо. Я так, например, жрать хочу
            невозможно как.
      Максим хмыкнул носом.
     -     Посмотрим, как изменится твой аппетит после
            моего рассказа.
     -     Тогда начинай.
     -     Нет, я сначала выпью…                И он вынул из вазочки, стоящей посередине стола цветы, вылил воду в угол гаража, а в саму вазочку перелил из своей рюмки коньяк и добавил туда ещё из бутылки почти до краёв.
     -     Ну, ты даёшь, Макс! – охнул брат его жены.
     -     Не даю, а могу выдать назад, - помотал тот
            головой, - Ну, с Богом за наших женщин!
     И вылил в себя всё содержимое из практически не глотая, то есть как в помойное ведро. Позыв назад был, но небольшой, поэтому наконец - то он чуть успокоился.
     -     Ожил, спортсмен - пьяница? - хохотнул Ник.
     -     Почти. Ещё десять минут и напиток убежит в
            тонкий кишечник и тогда я начну.
      И «свеженький» (он то проспал спокойно дома часов пять, не то, что Ростовский) капитан полиции Николай Викторович Просторов наконец-то посмотрел на друга с глубоким сочувствием. И Максим понял, что пора начинать своё повествование.
      Он глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, мощно выдохнул, будто уже достиг дна бассейна, и начал:
     -     В общем, я пополз. Первая вентиляционная
            решётка была вся забита пылью, а
            последующие…- он сделал передышку, как
            актёр театра перед зловещей конечной
            сценой, - и последующие были более-менее
            чистыми и я увидел то ли огромные кухни, то
            ли операционные, где посередине стояли
            большие столы, на которых лежали различные
            хирургические инструменты, наборы ножей и
            топоров, а в первой также части…
            разделанного женского тела, которое рвали
            крысы величиной с… английского бульдога.
     -     Что? – вскочил с места побледневший Ник.
     -     Что слышал, - с трудом проглотил Максим
            полный рот слюны, которая очень хотела
            вылететь наружу и шмякнуться на стол.
     -     Твою мать! – сцепил пальцы обеих рук в один
            здоровенный кулак его родственник.
     -     Вот именно. Продолжать?
     -     Погоди, дай отдышаться, - еле произнёс
            Николай.
     -     Ни за что! – стал тренер каменеть душой, - А
            под столом повар в белом халате и колпаке
            любил, если можно так сказать, раздетую до
            нога молодую и очень красивую женщину с
            заклеенным скотчем ртом и уже совершенно
            не реагирующую на его старания. И я понял,
            что это…
     -     Труп!? – опередил Макса Николай дрожащим
            голосом.
     -     Угу.
     -     Тварь! – заорал Просторов - младший, постоял
            минуту, а потом с трудом вернулся на табурет,
            открыл вторую бутылку коньяка и вылил
            почти половину в ту же самую вазу, залпом
            выпил, «закусив» чередой матерных слов:
     -     Помолчи пока, пожалуйста, - через минуту
            добавил он, - а то меня сейчас вывернет
            наизнанку.
     -     В следующей…- не слушая его и железным как
            робот голосом продолжил Максим.
     -     Подожди, Макс, дай отдышаться, - прошептал
            уже посеревший полицейский.
     -     Ладно, скажешь, когда говорить, - пожалел
            тот своего друга.
      Так прошло десять минут, а потом Николай махнул рукой, в смысле, трави дальше, садист. И тот продолжил:
     -     В третьей прямо на столе среди гор посуды
            трое охранников, считая того, который нас
            вывел вчера на свежий воздух, большими
            деревянными ложками перемешивали в
            огромных кипящих кастрюлях внутренние
            органы тел и торчащие человечьи конечности.
     -     Хватит! – выкрикнул дико полицейский и
            зажал рот обеими руками, - Больше не могу
            слушать - стошнит.
     -     А последнюю картинку услышать не хочешь? –
            устало и с ненавистью произнёс Максим.
     -     Нет! – опять крикнул Коля.
     -     А я хочу. Так вот в последнем помещении…
     -     Заткнись!
     -     Нет, я закончу, - затрясся друг в крупном
            ознобе, - сидели трое наших знакомых - я
            имею ввиду Капуцина, Вольдемара и
            здоровяка - секьюрити, и его, оказывается,
            они называют Франкенштейном, которые
            рвали…
     -      Нет, не хочу даже слышать! – завыл Ник, - Не
            могу больше. Я прямо сейчас застрелюсь!
      Но Макс решил довести разговор до конца и добавил:
     -     И они рвали зубами кожу связанной верёвками 
            молодой женщины белой как мел, которая, по-
            видимому, была уже без сознания от болевого
            шока.
     -     Я тебя сейчас задушу! – вскочил с места брат
            жены спортсмена и сделал шаг к нему,
            схватившись теперь уже за бутылку виски.
     -     А голова её лежала отдельно и это была
            голова… Джейн, - наконец закончил Максим.
      И тут мощный кулак врезался в его челюсть, и он потерял сознание - не выдержал концовку его рассказа Николай, остановив друга нокаутом. 
      Макс пришёл в себя на старом диване там же в гараже через десять минут. На единственном кресле развалился Николай, держа перед собой большой пакет, сделанный из газеты, куда он периодически откашливался (как Ростовский понял, тот просто  блевал остатками съеденного на карнавале и принесенных им из дома колбасой и сыром).
     -     И что, хочешь продолжу дальше? – еле
           произнёс Максим, поднимаясь с дивана и
           держась рукой за скулу.
Ник, красный как рак, опустил глаза в пол.
     -     Извини, не вынесла душа поэта, точнее
            полицейского, - буркнул он и помог Максу
            окончательно встать, а потом опять
            наклонился над пакетом и прошептал:
     -      Позвоню сейчас отцу, и ты всё это повторишь
            при нём.
     -      И что?
     -      И мы начнём разрабатывать план уничтожения
            этого, чёрт бы его побрал, «Приюта гурманов».
     -     А пить ещё будем? – спросил тренер, чувствуя,
            что становится после нокаута совсем трезвым,
            но при этом злым на весь мир - ему очень
            было жалко Джейн.
     -     Обязательно, - кивнул головой Просторов.
     -     И что?
     -     Самогон его друга из Конакова, с которым
            ловили рыбу мы с отцом, а ты в это время
            ходил в «разведку», то есть на бал.
     -     И много есть питья? – чисто автоматически
            спросил Максим.
     -     Десятилитровая фляга.
     -     Тогда скажи Виктору Григорьевичу, пусть он
            принесёт закусить - я не могу смотреть на то,
            что лежит на столе - тошнит опять.
     -     И я тоже, - в последний раз откашлялся Ник, 
            свернул пакет из газеты в детский мячик и
            бросил в урну, стоящую в углу, добавив, -
            Скажу ему, чтобы принёс соленья.
     -     Да, самое оно! – кивнул головой Макс, - И
            запомни, Ник, я это проклятое место теперь
            называю «Райским адом».
      И через минуту Просторов - младший действительно позвонил своему отцу, включив громкую связь и тот звонку обрадовался - он давно не сидел в родном гараже в такой тёплой и родной мужской компании
     -     Я позвоню твоим, Максим, - услышал
            окончание тирады тот, - что мы в гараже
            заканчиваем ремонт моей старой «ласточки».
     -     Спасибо, Виктор Григорьевич, - поближе
            пододвинулся Макс к «сотовому», решив, что
            действительно пора ему рассказать всё о
            пристанище бандерлогов, а точнее диких
            каннибалов двадцать первого века.               
      И военный человек действительно может дать более правильный совет, чем они, два оболтуса, не достигшие ещё сорокалетнего возраста, а также  начальства новоявленной структуры под названием «полиция».
      Бывший полковник ВДВ пришёл через двадцать минут, принеся и сразу вынимая из пакета банки с солёными огурцами и помидорами, и пять бутылок «Боржоми». Но они, чувствуя, как все клеточки организма, готовые прямо сейчас пойти и начать громить этот чёртов подземный камуфляж, на котором стояло кафе под их новым названием, уже «махнули» по полстакана самогона, дабы хоть как-то успокоить рассвирепевшую душу, думая каждый, что люди, работающие там внизу может быть и не причастны к этим зверям, пожирающим человеческую плоть глубоко под землёй, подчас даже не сваривши её и обожающим насилие над молодёжью и извращённые убийства.
     Да, эта парочка была на грани помешательства, на краю глубокой пропасти, готовые туда броситься, если бы эти подонки стояли сейчас там, и разорвать их на куски.
     Заметивший это их состояние, Виктор Григорьевич
тут же опять разлил по стаканам самодельный домашний алкогольный напиток, явно ошалевший от вида друзей - бледного Макса с огромным синяком во всю правую половину щеки, где из чуть надорванной кожи ещё капала кровь и серого цвета физиономию сына, бьющего со всей силой кулаком левой (Коля был левшой) руки в покрасневшую и уже отёчную ладонь правой.
     -     Всё, ребята, аллесс! – громовым голосом
            приказал он, - Будьте мужиками и подробно
            расскажите обо всём, съев перед этим по три
            огурчика и помидорчика - они с перцем и
            придадут вам силы.
     И он сел на диван, заставив их сделать тоже самое с двух сторон.
     И действительно от перца всё загорелось внутри и кровь прилила не только к желудку, но и к голове и Максиму захотелось тут же, как на плацу, громко и чётко доложить обстановку, то есть создавшуюся ситуацию. Его подробный рассказ длился целый час, в течение которого лицо тестя меняло цвет четыре раза, то есть от красного к синему, а затем от фиолетового к белому. А в конце повествования он выдал такую матерную тираду, что у сына и зятя завяли уши - такого они не слышали никогда.
     А потом он проговорил, встав с дивана:
     -     И ведь есть у этой банды подонки, которые
            подбирают им жертв-клиентов! Прямо как
            какая-то финансовая пирамида в
            восьмидесятые, но только из изъеденных
            человеческих тел. Только там исчезали
            вложенные деньги, а здесь живые люди.
     -     Точно, пап! – кивнул головой Николай, - Давай
            ещё по глоточку?
     -     Нет, всё, пьяницы - искатели инопланетян,
           каннибалов и всяких подонков - извращенцев!
           Теперь идём в баню на Нагорном бульваре -
           через десять минут наш сеанс. И пьём теперь
           только «Боржоми» и чай - в этой сауне он
           замечательный. А я за это время буду всё               
           обдумывать, как Чапай.
    И через час они были уже в полном порядке.
     -     Ну, пап, надумал что-нибудь? – спросил Коля.
     -     Кое-что есть, то есть три мстителя –
            уничтожителя, - указал он на них троих.
            Теперь нам нужно кое-какое оборудование и
            мат-база, в смысле вооружение и всякие там
            взрывчатые и отравляющие штучки.
     -     А достанешь? – с сомнением посмотрел на отца
            Николай.
     -     Да, я надеюсь, что в части, которой я
           командовал, ещё помнят меня и обеспечат нас
           всем. Вот так!
     -     И что нам пока делать, Виктор Григорьевич? -
            спросил Максим.
     -     А, по возможности, всё записать на камеру -
            осталась у меня одна такая   
            сверхчувствительная. Вещдоки ведь – это
            самое главное в расследовании. Правда, сын?
     -     Естественно, - кивнул головой Николай.
     -     Да, Максим, а у тебя что-нибудь из оружия
            имеется?
     -     Да, травматический револьвер.
     -     Ну, это несерьёзное вооружения. Я тебе дам на
            всякий случай электрошокер- ты же опять сам
            полезешь по вентиляционному каналу?
     -     Однозначно! – тоже кивнул он, - Ваш сын в
            полтора раза справнее меня.
     -     Это точно! И как тебя взяли такого худющего
           тренером по плаванию в вашем бассейне?
     -     Так дело ведь не в силе, а в технике,
            плавучести и правильном дыхании.
      Отец товарища уставился на зятя.
     -     А я - то думал, что только нужна сила…
     -     Бывает, но редко, - поучительно произнёс
            Максим, - Был у нас культурист Слава Троян -
           плавал «ВО!», но масса тела мешала ему,
           поэтому он через год перешёл заниматься 
            тяжёлой атлетикой.
     -     А и правильно. Ладно, пошли ещё раз в
            парилку и… отдыхать, - приказал Виктор
            Григорьевич и пробормотал себе под нос, -
            Да, придумали вы для меня головную боль! А
            и ладно! Но вы, ребята, будьте крайне
            осторожны - эти гады станут улыбаться,
            любезничать с вами, как и с другими
            посетителями, а за спиной постоянно
            будут держать наручники, разделочный нож и
            спецоборудование для любителей, так сказать,
            «гномиков».
     -     Неужели? – не выдержал его зять.
     -     Всё бывает, Максим, эти твари на всё способны
            и всего могут захотеть.
     -     Садисты они настоящие! – зло произнёс
            Николай, - И откуда они взялись такие? Прямо
            сектанты какие-то.
     -     Нет, сынок, - мощно стал растирать    
           полотенцем своё ещё крепкое тело Виктор
           Григорьевич, - Такие мерзавцы бывают только
           из элиты, то есть когда денег воз и всё уже
           перепробовано, и им хочется какой-нибудь
           «клубнички», а точнее новой мерзости, которая
           придаст им силы и увеличит потенцию. Всё,
           по домам. Да, Максим, ты пройдись до нас - я
           тебе отдам «электрического ската», как мы
           называли электрошокеры. Проверишь его и
           подзарядишь. Да, ещё тебе нужны небольшая
           пила и кусачки, чтобы вырезать из сетки
           окошки, в которые можно просунуть объектив
           видеокамеры. Ну, что, пошли?
      И они, наконец-то, вырвались на свободу, глубоко вдыхая чистый воздух лесополосы, переходящей в довольно длинный и глубокий ров недалеко от  нового дома Просторовых. Но настроение от этого у Максима не поднялось - перед глазами всё равно стоял образ обезглавленной, но прекрасной Джейн…
                Второй заход
      Очередной «бал» был назначен на двадцатое декабря, что заставило всех одеться потеплее, но это друзьям было на руку, так как под зимними куртками легче было пронести «цацки» - видеокамеру, пилу, кусачки и Максу, кроме травматического пистолета, электрошокер. И ещё им неожиданно помог сам Капуцин, приказавший всем гостям одеться по - новогоднему, то есть нацепить костюмы животных, вампиров и другой всякой нечисти, а женщинам надеть длинные платья, маски фрейлин века так восемнадцатого и разные их красивые штучки нательного предназначения.
      Ах, эти твари – извращенцы! Как бы помешать им опять изуродовать прекрасную представительницу слабой половины человечества? То есть сорвать их кровавый и развратный план на сегодня. И об этом Максим сказал Нику.
     -     Я посоветуюсь с отцом, - ответил тот ему, -
            Да, жаль, если кто-нибудь ещё погибнет.
     -     Конечно, - глубоко и печально вздохнул
            тренер, вспомнив опять милую Джейн.
И когда они уже спускались в метро, Просторов - младший вдруг сказал:
     -     Отец предложил усыпляющий газ.
     -     А мы как? – удивлённо посмотрел Макс на
            друга.
     -     А мы вот в чём будем, - показал Ник ему
           миниатюрные противогазы - маски, - Благо,
           что Капуцин приказал одеться всем как на
            новогодний карнавал.
     -     Но… - начал Максим, не понимая, как они их
            закамуфлируют.
     -     Так сверху будут матерчатые накидки.
           Помнишь, как в детстве наши мамы шили
            костюмы из марли?
     -     Ага, - кивнул тот головой, - Тогда ясно.
     -     Прекрасно! - улыбнулся довольной улыбкой
           родственник своей короткой рифме.
      И они стали ждать поезда.
«А интересно, - подумал Макс, - где все остальные собираются? Неужели есть много станций с таким же невидимым занавесом - решёткой, где встречаются остальные гости или существует где-то потайной вход, сообщающийся с другими станциями метро, по которым ночью возят всякие приборы, запчасти и… военную технику? Хорошо бы для акции всё это знать. Нет, надо взять «языка» и подробно его допросить. Не исключено, что есть у Капуцина и другие охранники, которые контролируют поведения всех приглашённых по скрытым микро видеокамерам, и подслушивающим устройствам. Тогда действия их самих будут архи сложными, и опасными. Эх, зря он не подумал об этом раньше!
      Да и сейчас уже поздно поговорить с Ником на эту тему- поезда уже подошли. Через час «эксклюзив» остановился. Все ринулись к эскалаторам, очутившись в конце концов перед двустворчатой дверью, ведущей в банкетный зал и стали называть свои прозвища, фотографироваться и в добавок, что Максима очень удивило, давать снимать их отпечатки пальцев. И почему? Что произошло за это время? Неужели Капуцин заподозрил что -то или кого-то?
      И Макс взял и пересчитал всех. И гостей в этот раз было шестьдесят пять - тридцать мужчин и тридцать пять женщин. Ну, что ж, будем развлекаться! И вот снова спортсмен удивился, так как бал-маскарад был в этот раз так похож на Новогоднюю детскую ёлку, что он обалдел.
     -     Сегодня они осторожничают, - шепнул ему
            мимоходом Николай.
     -     Я заметил, - чуть кивнул головой Максим.
     -     Поэтому, перед тем как превращаться тебе в
            червяка с видеокамерой, мы поменяемся
            костюмами.
     -     Согласен, - опять кивнул друг.
      Нет, парочки, конечно, уходили в интимные комнаты, но и возвращались через некоторое время все. Кто же сегодняшняя жертва? Неужели будет только одна? Ведь все сейчас на виду и периодически пересчитывать их очень легко.
     -     Так, - сказал Ник, - выбираем «языка».
     -     И по какому признаку?
     -     Он должен быть молодым, хилым и недавно
            нанятым.
     -     А как узнаем последнее? – удивился Макс.
     -     Он должен быть скромным, застенчивым и
            самое главное…
     -     Что?
     -     Не разглядывать внимательно всех, как
            Вольдемар.
     -     Понял. Ну, что, расходимся?
     -     Да. Тот, кто первым поймает «рыбку» в «сети»,
            сразу набирает на «сотовом» единицы.
     -     Согласен.
      Но Максиму не повезло - Коля первым послал сигнал.
     -     Ты где? – спросил спортсмен, пряча
            мобильный телефон в рукав красной
            косоворотки и как бы почёсывая ухо.
     -     В общем мужском туалете, третьей кабинке.
     -     Иду, - бросил Максим, быстро оглядев всех
            танцующих чёрте что во главе с Капуцином,
            одетым в костюм Деда Мороза (ничего себе
            зимняя каланча!) с такой же высокой, но
            полненькой Снегурочкой с ярким
            вызывающим макияжем и большой грудью. И
            они уже не разглядывали внимательно никого,
            как и Франкенштейн с тремя накаченными
            охранниками возраста так под пятьдесят.
     Ну, что ж, пора смываться к любимому полицейскому и его «добыче». И Максим, весело вальсируя, передислоцировался ближе к входной двери и, когда Капуцин привлёк всех к себе внимание декламацией какого - то пошлого стихотворения про развратную Снегурочку (явно его опус) и чуть ли не голого Вольдемара, одетого в шкуру Волка (кстати, настоящей) и крутящегося перед ними, он исчез за шторой, выскочив на площадку рядом с основным эскалатором. Схватив себя рукой за гульфик (делал вид, что очень хочет по «маленькому» - он помнил про скрытые видеокамеры) Макс покрутил головой и шмыгнул на лестницу, ведущую в указанный Ником туалет, тут же найдя его и прижатого им к стене «пленника».
     Это был молодой (около двадцати лет) небольшого роста парень с глазами навыкате как у Надежды Константиновны Крупской. И по его быстрому рассказу у него не было базедовой болезни - просто он родился слепым и в Израиле ему в пять лет пересадили глазные яблоки молодого орла, которые успешно прижились и стали синхронно расти со всем организмом. Но не в этом было чудо, а в том, что у него к данным годам развилось 300% зрение. Об этом уникуме узнал Вольдемар и уговорил Капуцина взять его на работу. И дальнейший рассказ «языка» был ещё интересней:
     -     Нам такой наблюдатель явно пригодится, Шеф,
            - говорил начальник охраны, - Более того, я
            разговаривал с одним американским учёным и
            тот предложил имплантировать
            дополнительные датчики в сетчатку глаз, тогда
            он сможет всю одежду на человеке видеть
            насквозь.
     -     Не может быть? – расхохотался тогда Капуцин,
            - Что ж, мы будем знать, в какое бельё кто одет
            и проносит ли он с собой спецоборудование
            для видео и аудио регистрации всех разговоров
            наших гостей?
     -     Вот именно, Шеф, и… оружие.
     -     Так ему за это придётся платить неимоверные
            бабки!
     -     К сожалению, да, - опустил тогда глаза
           начальник охраны.
     -     Но мы же на это разоримся! – воскликнул
            хозяин дикого притона.
     -     Нет Шеф, ему платить не придётся.
     -     И почему?
     -     А потому, что у него мать больна раком
            Печени и по-настоящему её вылечить можно
            только в Германии. Мы отправим туда её на
            операцию и реабилитацию - есть у нас такой
            «гость» из немецкой ассоциации медиков - 
            большой любитель жаренных женских бюстов,
            а её сын практически бесплатно будет
            «пахать» на нас и нам не потребуется тогда
            выбрасывать большие деньги на видеокамеры
            и «прослушки», которые вы хотели установить
            во всех - всех помещениях и службах, а также
            на эскалаторах. И вы не представляете какая
            это будет экономия!
     -     Согласен, Вольдемар, действуй!
     И тут у рассказывающего парня, которого звали Саша Копытин, имеющего прозвище Гриф, потекли обильные слёзы.
Макс с Ником переглянулись - вот это им повезло с «языком»!
     -     Ты чего, парень, успокойся, - погладил
            Просторов - младший его по щеке, -
            Поможешь нам и часть реквизированной
            валюты перейдёт к тебе, то есть, твоя мама всё
            равно будет вылечена.
     -     Правда? – сквозь слёзы прошептал парень.
     -     Клянёмся! – на полном серьёзе проговорил
            Николай, - Но как же ты не заложил нас, Гриф?
      Тот чуть улыбнулся.
     -     В первый раз, когда появились вы, Жозеф, я по
            глазам определил, что вы хороший человек, а
            когда пришли вдвоём, я просто был
            отвлечён Вольдемаром, сообщившим мне, что
            Капуцин дал добро на отправку матери в ФРГ.
            А сегодня, просканировав глазами и
            определив наличие у вас под одеждой разного
            типа аппаратуры и оружия я просто понял, что
            вы хотите конкретно узнать, что здесь
            творится и уничтожить этих мерзавцев. И у
            меня появилось такое чувство, что этот
            подземный вертеп сделан не для хороших дел,
            тем более, что я заметил, что некоторые гости
            повторно не приходят на балы и маскарады и
            стал усиленно продумывать некоторые версии
            и…
     -     И хорошо, что ты, парень, не знаешь всей
            правды… пока, - пробормотал Макс тихо, а
            потом громче добавил, - И что ты решил?
            Извини, конечно, что прервал твою
            последнюю фразу.
     -     Ничего В общем, я уговорил себя, поговорить с
            вами, но вот ваш товарищ меня опередил,
            скрутив меня здесь в туалете.
     -     Так, по-видимому, решил Бог! – улыбнулся
            спортсмен.
     -     Тогда давай встретимся завтра в семь вечера, -
            категорично объявил Николай, - у метро
            «Тульская». Там недалеко маленькое кафе, где
            мы всё и обсудим, а также кое-что… покажем.
            Так, Макс?
     -      Обязательно, - хмуро посмотрел тот на Колю,
            так как заранее ничего и никогда не любил
            обещать - может не исполниться. Тем более,
            что никакой записи на видеокамере у них пока
            нет. Но Ростовский всё равно дал парню
            инструктаж по его поведеню, с которым Ник
            полностью согласился.
     -     Замётано, товарищи, - обрадовался Гриф,
            готовый уже уйти, но вдруг добавил, -  Вы
            прямо груз с моего сердца сняли. Спасибо вам
            и до встречи.
      И он ушёл, проверить, где на эскалаторах стоят охранники, а Ник и Макс осторожно стали пробираться в служебный туалет, где последнего ждал под потолком жестяной вентиляционный тоннель. И он как в воду глядел, то есть ни в одном зале (то ли кухне, то ли операционной) ничего криминального сегодня не происходило. Максим расстроился и… зацепился рукавом своей  косоворотки за острый, вырезанный для окуляра видеокамеры кусок металлической сетки. И он провозился с ней минут десять, то есть уже тогда, когда забил колокол, извещавший, что преждевременное празднование Нового Года закончилось. Поэтому он просто с силой дёрнул за рубашку, оставив кусок её на искорёженном металле.
     И… вдруг услышал какую-то возню в последнем помещении, где он тоже проделал окошко для видеокамеры. Не взглянув на решётку, вставил объектив камеры в рваное отверстие, припал к окуляру и… чуть ли не сошёл с ума от увиденного. А увидел он ту «Снегурочку» с задранным полушубком, под которым сияла горка разноцветных нижних юбок. И она лежала на правом боку, прижав ноги к животу, привязанная к столу толстой верёвкой, а сзади неё «трудился» гигант Капуцин. Вольдемар же с Франкенштейном уже порвали зубами сонные артерии несчастной и смачно сосали её кровь, измазав ею всё тело, своё лицо и грудь, а также
металлическую столешницу стола.
     И Максима затошнило, но оторвать взгляд от происходящего он не смог, так как вдруг «Снегурочка» дёрнула головой и оказалась… лысой, то есть с неё свалился парик. Она повернула с турдом голову, и тренер по плаванию увидел, что с лица тоже упало что-то, похожее на тонкую резиновую маску, а под ней оказались круглое лицо с усами, мощные чёрные брови и заклеенный скотчем рот. И глаза её  выражали дикую боль и предсмертный ужас. «Так это… МУЖЧИНА?!» - чуть не выкрикнул Макс и в его глазах запрыгали белые маленькие «зайчики», то есть резко поднялось артериальное давление.
     Он не помнил, как вернулся назад из вентиляционного тоннеля в туалет, как прятал аппаратуру под новогодний балдахин и как на него натягивали дублёнку и шапку Николай и вернувшийся Гриф, которые сначала волокли его наверх и везли на эскалаторе, а затем долго тащили по какому-то тёмному коридору. И вдруг он почувствовал свежий воздух, но темнота в глазах осталась – они вышли в самую середину зимней ночи. И только хруст снега под ногами дал ему знать, что он, наконец-то, приходит в себя. Они повторно распрощались с новым товарищем и побежали на шоссе, где остановили первую же машину. И при этом Ростовский коротко сообщил товарищу, что он сегодня увидел.
     -     Для демонстрации гостям это пойдёт, чтобы их
            напугать до поноса, - глухо произнёс, подавляя
            тошноту Николай.               
      Новенький «форд» довёз их до родного метро, и водитель затребовал у них двести долларов, но друзьям было не до того, чтобы торговаться - мысли у обоих были об алкоголе, который мог опять снять с них желание опорожнить желудок. Поэтому они, не пошли по домам, а потопали в гараж Колиного отца и вновь напились до поросячьего визга - Максим вспомнил про Джейн и что с ней сталось, а Николай от его короткого, но жуткого сегодняшнего рассказа. На рассвете, качаясь из стороны в сторону, они вломились в его квартиру, где, не смыкая глаз их ждал, сидя в кресле на кухне, отец Николая.
     -     Ну? – только и спросил тот.
      И Макс молча передал ему видеокамеру и в течение пяти минут, Виктор Григорьевич, взяв лупу, тщательно, периодически зло сплёвывая в раковину, просмотрел всё, а потом опять, витиевато выругавшись, заключил:
     -     Всё ясно. Их и весь их притон каннибалов и
            половых извращенцев пора уничтожать.
     И тут Ник рассказал про Грифа.
     -     Это очень хорошо, что вы нашли хоть одного
            противника этого безобразия, - кивнул 
            головой Виктор Григорьевич.
     -     Он ещё не видел этой записи, - перебил
            Максим бывшего полковника, - А то бы точно
            потерял сознание.
     -     Ещё успеет, - буркнул Виктор Григорьевич.
     -     И мы решили с ним встретиться завтра в кафе
            у метро «Тульская», - добавил Николай.
     -     Я тоже пойду на эту встречу, но…- хитро
            посмотрел на обоих полковник.
     -     Что, пап?
     -     Вам обязательно надо переодеться и нацепить
            камуфляж.
     -     В смысле? – спросил Макс.
     -     Да сменить причёску и приклеить кто усы, а
            кто бородку - есть у меня знакомый    
            парикмахер Изя Гройсман - свой человек,
            который некоторое время подрабатывал в
            еврейском театре на Таганской площади и у
            него остался кое-какой реквизит.
     -     Хорошо, - кивнул головой Ростовский, - Тогда
           придётся выходить из дома пораньше.
     -     И почему? – вяло поинтересовался
            Просторов - младший, но тут же покраснел и
            добавил: - Всё, я понял - посещение
            парикмахера займёт время, да и надо будет
            внимательно осмотреть квартал, где мы
            встречаемся с этим парнем.
     -     Молодец, сын, что догадался, - улыбнулся
            Виктор Григорьевич, - Всё может быть… Да,
            кстати, Максим, я звонил твоим и сказал, что
            мой сын брал тебя на дежурство. Вроде бы ты
            заинтересовался работой полицейских.
        И тот тут же поблагодарил тестя за то, что он его
        постоянно прикрывает, кивнул головой и пошёл
        домой - надо было после сегодняшнего стресса
        хорошенько выспаться.
                Квартира и диггер
     Они пришли на полчаса раньше и входили в кафе по одиночке, серьёзно закамуфлированные. В зале было мало народу и они расселись по разным углам, положив на столы мобильные телефоны и включив громкую связь на том уровне, чтобы слышали разговоры только их троица и Гриф. Тот появился на десять минут позже и это было знаком для показного поедания пищи, а точнее - скрытого разговора. Сначала с ним общался по «сотовому» Максим, затем  Виктор Григорьевич, о котором парню перед этим рассказал его сын. И все они твердили, чтобы Гриф был максимум осторожным и главное - нашёл безопасный и быстрый выход из подземного «Райского ада». Под конец Максим перекинул ему на мобильник видеозапись, после разглядывания которой Грифа стошнило, и он подозвал официанта, попросив (по совету троицы) тарелочку солёных помидоров. Сами же они медленно и с удовольствием съели свой обед, запив его кто чем: отец Ника компотом, тот водкой, а Макс красным сухим вином. И первым из зала ушёл Гриф, через пять минут Виктор Григорьевич, за ним Коля, а потом Максим, внимательно и осторожно осмотревший всех присутствующих, но никаких явных наблюдателей не заметил. Но уличная картина привела их в ужас: на проезжей части в луже крови с раздавленной грудной клеткой лежал Саша Копытин, а впереди его стоял «КАМАЗ», в кабине которого никого не было. Но они не задерживались у трупа, у которого уже стояла «03» и полицейская машина, а разошлись по разным сторонам. Так на переходе Макс увидел Колиного отца, спокойно пересекавшего улицу. Его же сын шёл по этой же стороне по направлению к метро, а сам тренер, пройдя метров пятьдесят, зашёл в небольшой бутик, из окна которого опять понаблюдал за обоими новыми родственниками. И он чётко заметил, как Виктор Григорьевич, прежде чем сесть в троллейбус, легонько почесал свой затылок, что по заранее согласованной договорённости означало, что они все встречаются через час - полтора в его гараже и что свои «мобильники» они должны тут же уничтожить. Поэтому Максим, поболтав минуты две с симпатичной продавщицей о новой модной бейсболке и проверив, что за шурином и тестем никто не следит, вышел и сразу взял такси, которое увезло его к «Курскому вокзалу, где он на всякий случай долго запутывал свой след, выйдя потом к электричкам и через за десять минут добрался на очередной до платформы «Москва-товарная», откуда пешком дошёл до шоссе Энтузиастов, где сел в автобус и доехал до метро «Перово». Там опять взял такси, убедившись заранее, что за ним самим нет «хвоста», и через сорок минут погулял с полчаса у «Театра Эстрады», пройдя потом пешком до метро «Добрынинская», а уже оттуда по «подземке» до родной «Нагорной».
      Николай с отцом были уже в гараже и они, выпив по сто пятьдесят всё того же самогона, начали обсуждать произошедшее.
      И первым высказался Максим:
     -     Не дураки эти сволочи - знали за кем следить
            из новичков «Приюта гурманов».
     -     Да, точно!  И спасибо тебе, пап, что ты
            придумал за камуфлироваться, - добавил Ник,
            наливая отцу ещё одну порцию домашнего и
            уже надоевшего, но чистого алкогольного
            пойла.
     -     То-то же! – гордо посмотрел на них Виктор
            Гаврилович, - А вот парня очень жалко.
     -     И что будем делать дальше? - спросил его зять.
     -     А догадайтесь? - ухмыльнулся полковник.
     -     Ловить нового «языка»? – подал голос
            Николай.
     -     Нет.
     -     Спрятаться мне после очередного карнавала
            где-нибудь и искать этот чёртов запасной
            выход? – предложил Максим.
     -     Ни в коем случае! – покачал головой
            полковник ВДВ, - Теперь Вольдемар и его
            бугаи будут сверх внимательны ко всем, а их
            охранники не отрываться от экранов
            мониторов и динамиков «прослушек», поэтому
            вы должны быть очень осторожными, и до
            дурачества весёлыми, как Капуцин, чтобы
            не вызвать интереса к себе.
     -     Так что? – вскочил с табурета полицейский и
            разлил по стаканам ещё по сто бело-мутной   
            жидкости.
     -     Не увлекайся, - погрозил ему пальцем отец, - а
            лучше думай, где нам найти хорошего диггера.
     -     А кто это? – вырвалось у Максима, который
            знал всё только про спорт, а о тех, про которых
            продолжил беседу его тесть, только краем уха.
     -     А что, не слышал про таких?               
     -     Подробности нет, - покраснел тренер.               
     -     Так вот, это специалист по исследованию
            подземных убежищ и других объектов
            типа тоннелей, включая метро, а иногда, когда
            нужно, и канализационных коммуникаций, 
            скрытых захоронений, бомбоубежищ и даже
            кладов.
     -     И что, ты хочешь, чтобы мы имели дело с
            дерьмом, отец? – возмутился Ник.
     -     А как же! И ты должен найти такого спеца. Я
            уверен, что кто-нибудь из твоих коллег знает
            подобного человека.
     -     Ладно, займусь этим, - нахмурился Просторов-
            младший, - есть у нас один «знайка» в
            отделении, который скрытно якшается с
            разными типами.       
     -     Ну и молодец он! – подмигнул ему Виктор
            Григорьевич, - Только никому ни слова о
            нашем деле.
     -      Замётано, пап!
     -     А мне что делать? – спросил Максим.
     -     А тебе надо искать специальную
           прорезиненную одежду для плаванье, извините
           меня, в настоящем дерьме, - издевательски
           уставился в друзе полковник, - А я займусь
           поиском серьёзного оружия, то есть что-то типа
           израильских «УЗИ» - хватит хвастаться
           «пукалками». Да и в церковь надо мне сходить,
           поставить свечу нашему Грифу. Всё, снимайте
           камуфляж и возвращайтесь к бывшей одежде.
           Да, Макс, за тобой уничтожение всего этого, в
           чём мы были в кафе, то есть сожги барахло где-
           нибудь во рве, но чтобы никто этого не видел.
     -     Есть, командир, - совершенно серьёзно
            проговорил тот.
     -     Ладно, теперь переодеваемся и расходимся. И
            помните ваши задания. Всё, до следующей
            встречи. Да, сын, ты хоть в паспорт Копытина
            заглядывал, когда, так сказать, знакомился с
            ним?
     -     А как же!
     -     И всё запомнил?
     -     У меня профессиональная память, - надул губы
            Николай.
     -     Значит так, черкнёшь все сведения о нём 
           Максиму, а ты, зятёк, поговори со своей мамой,
           пусть она потихоньку разведает, в какой
           больнице лежит матушка Саши, так как вряд
            ли её отправили в Германию после расправы с
            сыном. Понял? Её, если она ещё жива, надо
            обязательно спрятать.
     -     Так точно, Виктор Григорьевич, - вытянулся
            муж его дочери.
     -     Называй меня просто дядей Гришей, Максим, и
            не «выкай» - я привык со всеми быть на «ты»
            не зависимо от возраста.
     -     Ладно, всё выполню.
Но Просторов - старший вдруг почесал затылок.
     -     Нет, всё-таки длинновато получается. Пусть я
            буду просто тестем для тебя - мы же теперь
            родственники с тобой.
     -     Есть, тесть! – отдал Макс честь и улыбнулся
            неожиданно получившейся рифме.
     -     То-то же, худосочный тренер по плаванию, -
            похлопал он зятя по плечу и через
            пятнадцать минут гараж опустел.
      А Николай весь следующий день был занят женой и сыном, названного Григорием в память о своём дедушке, погибшим на Украине в 1944 году. И Нина не возражала…
                Х
      Саша Копытин жил со своей мамой на втором этаже старенькой «хрущёбы» в Ховрино, и Максим два первых дня февраля прохаживался там вокруг, пытаясь вычислить филёра из шайки Капуцина, но ни одной подозрительной рожи не обнаружил и на следующий день, взяв с собой свою «травматику» и  электрошокер тестя, поплёлся медленно за своей мамулькой от одноимённой платформы «железки» в сторону Коровинского шоссе. Пять минут, и они у нужного дома.
     Макс догнал маму в подъезде, чтобы передать ей последние напутствия.
     -     Ты сыграй роль социального работника, если
            мать Саши на месте. Если она спросит, где
            сын, наболтай ей, что он на серьёзном задании
            в Питере - вряд ли он рассказывал ей про всё,
            что с ним происходило на «чёртовой работе».
     -     А что с ним происходило? – с любопытством
            уставилась на него мамулька.
     -     Об этом потом, - отмахнулся сын от неё.
     -     Поняла, - кивнула родная головой.
     -     А если там кто-то будет из чужих, просто
            открой окно на секунду, чтобы якобы
            проветрить помещение.
     -     Хорошо. А зачем?
     -     За делом, - уже грубее ответил ей Максим, - И
            постарайся дверь на щеколду, которые любили
            всегда старушки и если она есть, не закрывать
            за собой.
     -     Ладно, - улыбнулась та, хотя глаза её
            выражали волнение и страх.
     -     Да, и если почувствуешь опасность, то падай
            сразу на пол.
     -     О, Господи! Так к кому же мы идём? К больной
           женщине или к бандитам?               
     -     Ситуация покажет, - буркнул Максим и
            подтолкнул её к лестнице.
    Но спокойно этот «поход» не прошёл - через пять минут тишины в квартире раздался негромкий хлопок, заставивших Макса рвануть на второй этаж и хорошо, что дверь не была закрыта - он вихрем ворвался в двухкомнатную неухоженную квартиру именно в тот момент, когда пожилой дядька среднего роста поднимал пистолет с глушителем на уровень маминой головы, из которого тут же вылетела пуля, впившаяся в правое плечо женщины, которая успела всё же попытаться упасть на пол. И сын не стал ни кричать, ни закрывать родную своим телом, а опорожнил всю обойму своей травматической «игрушки» прямо в рожу этому скоту. Тот выронил «пушку» на пол и завертелся волчком от дикой боли, так как резиновые пули, в основном, попали бандиту в глаза. Секунда и электрошокер впился ему в шею и трясущийся от электрической молнии наёмник грохнулся на пол. Макс тут же расстегнул куртку, выдернул из штанов ремень и стянул им обе руки киллера, завернув их за спину, а уж потом огляделся,
увидел, как бледная словно смерть его мать распласталась на полу, сжимая левой рукой правое плечо, из которого сочилась кровь и было странно, что она не стонет. Рядом же на кровати лежала худющая седая женщина с пулевым отверстием во лбу.
      И тут до Максима дошло, что они должны тут же смываться, но их опередил вбежавший в квартиру Николай, который, не предупреждая друга, подстраховывал их визит к матери Саши. «Прокачав» мгновенно ситуацию, он приказал Максу:
     -     Быстро с мамой вниз. Там стоит «Опель» отца
            и чтобы через секунду вас тут не было. А я со
            своей бригадой разберусь тут сам.
      Он подошёл к валявшемуся на полу мужчине, вставил обёрнутый своим платком его пистолет с глушителем тому в руку, приставил вплотную к его груди и указательным пальцем своей левой ( был же левшой, как сказано ранее) нажал на палец бандита, лежащий на спусковом крючке. И хлопок тоже был негромким.
     -     Чего стоишь, Макс, - обернулся Николай, -
           марш отсюда!
      И тот через минуту вместе с мамой уже ехал по Дмитровскому шоссе к МКАД, а по ней в сторону Запада. И Максим не смог сдержать улыбки, так как вокруг завывала и кружила большими хлопьями снега метель, начавшаяся прямо у них на глазах, когда они садились в машину Виктора Григорьевича. И главное, что ни одной души в тот момент во дворе не было.
А на следующий день состоялась встреча с диггером.
      Тот был щупленьким, но под лёгкой курткой рельефно выпирали твёрдые мышцы. Его привёл сам Николай и разговор был, конечно, всё там же, то есть в гараже. И псевданим у него был простой - Мышь.
     -     Мне ваш товарищ уже объяснил задачу, но для
            чего вам это? – очень внимательно посмотрел
            он на Макса и Виктора Григорьевича.
     -     Чтобы уничтожить одних негодяев, - стиснул
            зубы бывший полковник.
     -     А что для этого у вас есть?
     -     Всё. И оружие, и гранаты, и отравляющий газ.
     -     Для той троицы и их охранников этого мало, -
            небрежно хмыкнул диггер.
     -     И почему? – спросил Максим.
     -     Потому, что у такого сброда, кстати, чаще
            всего из высшей элиты, имеется не только
            охрана и видеокамеры.
     -     А что же ещё? – удивлённо посмотрел на него
            тесть Макса
     -     А могут быть и скоростные эскалаторы,
            скрытые двери, лифты и подземные ходы, с
            помощью которых они могут быстро оказаться
            на поверхности в полу километре от кафе, где
            их могут ожидать спортивные болиды и
            вертолёт - деньги делают всё!
     -     Да, но всё же… - начал Виктор Григорьевич.
     -     А ещё обученные крысы величиной с
            английского бульдога, - перебил его диггер,
            как будто и не слышал Просторова - старшего.
     -     И что же делать? – устало спросил Ник.
     -     Во-первых, излазить все подземные
            коммуникации вокруг места, где находится
            подземное сооружение, начертив потом
            точную схему, если можно, так сказать. И в
            этом я вам помогу.
     -     А что ещё?
     -     Надо достать «броники», шлемы и высокие
            прочные сапоги, которые не сразу смогут
            перегрызть обученные крысы.
     -     Я постараюсь, - поднялся с дивана отец жены
            Максима.
     -     И мощные фонари-прожекторы, - добавил
            диггер.
     -     И они будут, - кивнул головой Виктор
            Григорьевич, - Что ещё?
     -     И последнее - это обеспечение безопасности
           всех гостей. Ведь без них никакой сходки
           никогда не будет, и они невиновны во всём
            происходящем безобразии.
     -     Это ещё как сказать, - хмыкнул полковник.
     -     А если их всех предупредить? – вмешался Ник.
     -     А ты знаешь, кто эти жертвы? Может статься
            так, что каждый третий - их стукач.
     -     Да, ты прав, Мышь… Извини, но нам всё же
            надо знать ваше имя, - улыбнулся вояка.
     -     Нет, нельзя, так как меня знают почти все
           любители лазать под землёй, и они не все
            честные, то есть за валюту они запросто могут
            сдать меня, и я в течение нескольких часов
            окажусь на их операционном столе и без
            кожного покрова.
     -     Чёрт, неужели так может быть? – удивился
            Максим.
     -     Запросто! Деньги, повторюсь, делают всё!
           Поэтому я озвучиваю только свой псевдоним.
     -     Кстати, сколько мы будем должны вам за эту
            услугу? – спросил Виктор Григорьевич.
     -     Ничего! Это мой долг - уничтожать боевых
            крыс, каннибалов и садистов, то есть,
             извращенцев и подонков. Да, и главное,
            кто пойдёт со мной по этим катакомбам и
            тоннелям, чтобы создать точную схему этого
            подземного «рая-кладбища?
     -     Я для этого староват, - тут же ответил тесть
            Максима.
     -     Согласен, - кивнул головой диггер.
     -     Я на долгое время не смогу уйти с работы –
            полицейским редко дают отгулы, - грустно
            произнёс Николай.
     -     Несомненно, - присел новый знакомый за стол
            и разлил по стаканам самогон, - Поэтому
            остаётся только один из вас - тренер по
            плаванию и мне это нравится, так как этот вид
            спорта делает человека вёртким, как змея.
     -     Я согласен, - поднял стакан Макс, - За удачу!
     -     За нашу победу! – кивнул головой Виктор
            Григорьевич.
     -     За их смерть! – одним глотком опорожнил тару
            Николай.
     -     За то, чтобы у нас не было потерь, - тихо, но
           чётко произнёс диггер.
      Они чокнулись, выпили и тут же покинули гараж.
     -     Да, - остановил Максима Мышь, когда они
            вместе шли до метро, - Возьми больничный
            на работе и жди моего звонка. И продиктуй
            мне номер своего «сотового».
      И тот это сразу же выполнил.
     -     Кстати, ждать, пока хозяин гаража достанет      
           обмундирование, мы с тобой не будем – есть у
           меня парочка спец костюмов, поэтому будь
           готов в любую минуту.                Он пожал Максиму руку, которая сразу затекла - сила у этого диггера была ещё та. Увидев, как он поморщился, тот улыбнулся и мгновенно скрылся в «яме» метрополитена.


                Часть вторая.               
                Деревня

                Народ, победивший в борьбе
                за свободу, редко получает
                что-либо, кроме новых господ.
                Маркиз Галифакс
                Пролог

      Рыжий здоровяк дважды выстрелил из помпового ружья, и пули попали мужчине в обе ноги. Тот упал и лёжа ответил выстрелом из одноствольного обреза, и здоровяк грохнулся на землю, схватившись двумя руками за живот. Стоявшие невдалеке две женщины громко заорали и бросились к раненому в ноги, но из стоявшей на шоссе «Нивы» тут же раздался крик:
     -     Бабы, быстро назад в машину!
     -     Но у него два ранения! - крикнула женщина
            по моложе.
     -     Никаких «но»! Я сам отвезу его в больницу.
      И сказавший это седой человек с двустволкой в руках выпрыгнул из машины и быстро зашагал к раненому товарищу.
      И тут из калитки, открывшейся в середине забора, окружавшего большой дом, выскочил, шатаясь из стороны в сторону, крепкий старик, держа в руках немецкий автомат. Все окна первого этажа тут же раскрылись и из них высунулись старая женщина, три молодухи и четверо детей дошкольного возраста.
     -     Что, гады, - заорал тот, подбрасывая в руке
           «шмайсер МП 40» - подбили старшого и рады?
           Ну, держитесь!
      Он передёрнул затвор, поднял автомат на уровне плеча и мерзко захохотал.   
     -     Потомков Чеботаря никогда никто не трогал -
            его боялись все, поэтому смерть вам!
      Первая очередь, направленного на седого мужчину с двустволкой, ушла вверх и старик, выругавшись матом, чуть опустил оружие, и оно тут же застучало в его руках, попав в цель - пули разорвали грудь владельца двустволки и тот беззвучно упал в снег. Но старик этим не удовлетворился и перевёл автомат в сторону бегущих к машине женщин. Но выстрелить он не успел - из тех же ворот особняка выбежал молодой мужчина в полицейской форме, в руках которого чернел табельный «макаров».
     -     Брось автомат, Илья Ильич, или мне придётся
            стрелять.
     -     А, это ты, сраный «мусор»? Я не Илья Ильич, а 
           родственник Михаила Чеботаева, имевшего
           погоняло Чеботарь - бесстрашного вора,
           которого боялась вся Курская область и в банду
           которого я входил.
Полицейский - младший брат зятя агрессивного старика, курировавшего все деревни в округе и слывшим не чистым на руку, снюхался с тестем. Молодой же представитель Закона был честным человеком и не выдержал - затопал сапогом по свежему снегу и зло произнёс:
     -     Он был не только вором, но и кровавым
            убийцей, душегубом. Не дури, дед, я с тобой
            цацкаться не буду, - медленно стал
            приближаться полицейский к нему.
      Старик грязно выругался, покраснев как рак.               
     -     И ты, Серый, мне, почти своему родственнику,
            угрожаешь?  Эти говнюки подстрелили моего
            сына, поэтому я должен их наказать как
            следует. И это называется кровной местью.
     -     Повторяю, опусти шмайсер, Ильич, - повысил
            голос участковый до крика, -  Мне всё равно,
            кем ты был у Чеботаря, поэтому не шути и
            брось автомат или я застрелю тебя.
      Но хозяин дома уже направил оружие в сторону машины и нажал на курок, но смерть только громко простучала по колёсам. Он ещё раз прицелился, но не успел выстрелить - пуля, выпущенная деревенским участковым, попала ему в лысый затылок.
                Доктор
      Александру Петровичу Донскову в мае исполнилось 60, но он был ещё, как говорится, в силе, хотя и подумывал после следующего юбилея закончить свою профессиональную деятельность врача-травматолога в одной из клиник Москвы - устал он от человеческого горя и жалости к разрушаемой в стране медицине.
     -     Ну, что, будет мне 70, а рабочему стажу 46 лет
            и… пора уже на настоящий заслуженный
            отдых, - рассуждал он вслух, - Квартира у меня
            есть, жена тоже пред пенсионного возраста, но
            с удовольствием работает в аптеке, которая
            находится недалеко от моей «однушки», но её
            дочь - взбалмошная и самоуверенная девица 26
            лет, взявшаяся строить себе дом, боится там
            ночевать одна – вот те на! 
И доктор расхохотался, услышав неожиданную рифму. И действительно, когда мать работает два дня подряд, то она после трудовых полусуток ночует у Донскова и следующим утром опять идёт на работу, а вечером дочь забирает её к себе. В общем, Александр Петрович вроде бы женат, а если посмотреть на это повнимательней - почти одиночка.               
     -     Ну, и Бог с вами, премудрые бабы, доживу свой
            век и один, хотя без людского общения как-то
            скучно…
      Да, была у них дача и вполне неплохая, но, когда в ней за 10 лет было уже всё сделано его руками, доктор как-то остыл (170 км через автомобильные пробки, да и жене с её дочерью нужны были деньги на постройку дома - вот и продали).
     Но пока он работал, депрессия не часто посещала его, а вот потом жить одному стало противно, поэтому он спасался от одиночества либо антидепрессантами, либо (что чаще) бокалом сухого красного вина и последнее помогало лучше. Вы скажете: «А если ему завести женщину? И не обязательно для утех, а просто для общения, прогулок по перелеску, который почти рядом с его домом, походами в театр, чтением книг вслух и слушанием музыки»?               
      Да, были у Донского и такие мысли, но на эту «забаву» нужны деньги, хотя его пенсии на подобное не хватило бы, точно! А вот физиологически он ещё что-то мог… И вот однажды зазвонил «сотовый» и звонила его двоюродная тётя, которая была всего на пять лет старше него. Нет, раз в год, а то и чаще, она общалась с ним по «мобильнику» просто так и он всегда был рад её услышать, ведь она когда-то в детстве спасла его от утопления в реке, и это он помнил всю свою жизнь.
     -     Сашок, как ты там? – первое, что он сейчас
            услышал по телефону.
     -     Нормально, Лидочка, - вымолвил Александр
           Петрович, считая, что другой, более радостный
           и высокопарный ответ был бы не правдой и
           несколько хвастливым.               
      Поэтому он всегда заставлял своих пациентов, при
улучшении состояния, отвечать именно так, иначе
успеха не будет ни в чём, считая их здоровье.
  -     Привет тебе от Анатолия (это её муж, которого все всегда считали заядлым пьяницей) -
           продолжила Лидия Артёмовна.
     -     Как он там? Употребляет всё также? –
           поинтересовался племянник.
     -     Нет, перестал. Приехал бы ты к нам, дорогой,
            навестил бы стариков... Ведь лето сейчас
            жаркое, да и ты же у меня один из
            родственников остался.
     -     А твои дети и внуки?
     -     Да дети все разъехались и посещают редко. И,
            кстати, у младшей внучки, в конце августа
            свадьба. Приезжай, Саш, посмотришь на моих
            и их семьи, и где и как я и они живут.
И он тут же решил,
     -     Обязательно приеду, Лидочка, обязательно.   
            Какого числа свадьба?
     -     Да двадцать девятого, но ты приезжай
            пораньше - посмотришь наше хозяйство, да и
            поговорить будет о чём. Приезжай!
     -     Обязательно, - повторил травматолог, а сам
            подумал: «Вот с этого твой наконец-то 
            пенсионный отдых и начнётся».
      И сказав о поездке только жене (у неё были свои ключи от его квартиры), он поехал в центр своего маленького подмосковного городка, чтобы заранее купить билеты туда и обратно. Деньги у него на это были, но он надеялся, что, если потребуется, то банкомат он найдёт и в ближайших от названной Лидой станции областных городах, так как в деревне, куда он поедет, вряд ли будет стоять такой аппарат на почте. В общем, Донсков рассчитывал, что в гостях у тёти он пробудет неделю, поэтому не наряжался, а взял шорты, рубашку с короткими рукавами, сандалии, ещё одну рубашку полегче, старые «треники» и, естественно, три смены нательного белья.               
     Но вышло всё совсем не так, как он рассчитывал…
Естественно, он купил билеты в купейный вагон поезда Санкт-Петербург - Белгород, который останавливался на две минуты на нужной ему станции под названием Солнцево. Поезд отходил в двадцать минут второго ночи, и Саша (ему нравилось, когда его так просто и коротко называли, даже если собеседник был в три раза моложе него), не любивший куда-либо приезжать тютелька в тютельку, выехал из дома заранее, так как ему предстояло сорок минут добираться на электричке до метро, а потом на нём ещё столько же до Курского вокзала. И, конечно, он прибыл туда даже раньше, чем намечал…
     Вот тут - то и начались его мучения, то есть поиск входа в новое вокзальное помещение, в котором он был, дай Бог память, лет двадцать пять назад, а потом высиживание в переполненном зале ожидания.
     Но всё когда-нибудь кончается и вот он уже в купе, где верхние полки заняты спящими пассажирами, а нижние, одна из которых его, нет. Спать ему, почему-то не хотелось, и он некоторое время простоял в коридоре вагона, любуясь проплывшим мимо мостом через Яузу и монастырём, а также церковью, которая недалеко от него на площади Прямикова, а затем и окраинами столицы. Его же сосед сначала пошёл к проводнице, подзарядить ноутбук (розетки в коридоре не работали), а потом ещё с час лёжа «ковыряться» в нём, и Саша краем глаза увидел, что тот читает какую-то статью на английском языке. Конечно, он с трудом заснул, долго перед этим «переваривая» в мозгу долгожданную встречу с тётей, но проснулся сам и даже успел умыться, как поезд остановился и он, уже переодетый в шорты, лёгкую рубашку с короткими рукавами и сандалии (через окно вагона он видел, как полыхает утреннее солнце - значит здесь, то есть в чернозёмной полосе, действительно воинствует жара).
     Попрощавшись с проводницей, он ступил на платформу и тут же увидел на маленькой привокзальной площади полноватого дядьку с юношей лет восемнадцать, которые махали ему рукой, а старший сразу прокричал:
     -     Машина нужна?
     -     А как же! – улыбнулся доктор и направился за
            ними к старенькой «шестёрке».
     -     Это мой внук. Куда вам? – спросил мужчина,
            когда троица села на свои места (Александр,
            естественно, сзади).
     -     В Афанасьевку к двоюродной тёте.
     -     Пятьсот рублей, - тут же объявил стоимость
            проезда водитель.
     -     Нормально, - кивнул головой москвич и
            машина рванула вперёд.
      По дороге чуть поговорили: шофёр о
запущенности деревень, а доктор о дороге, которая,
      как ни странно, была лучше, чем в Подмосковье.
     -     Воруют больше у вас, - улыбнулся хозяин
            машины.
     -     Это да, - поддакнул Александр Петрович,
           любуясь ландшафтом, то есть полями с ярко
           жёлтым подсолнечником, зерновыми
            культурами, густыми деревьями и
            встречающимися вполне приличными
           двухэтажными кирпичными домами.
     То есть, народ здесь был не весь бедный и как-то выкручивался, питаясь своими овощами и фруктами, и откладывая пенсии и зарплаты на благоустройство земельных участков и построек.
     -     А неплохо у вас живут люди… - вырвалось у
            доктора.
     -     Таких мало, - проговорил водитель, - Вот
            будем проезжать Яковлевку, присмотритесь.
            Как раз справа с вашей стороны будет богатый
            домина.
     -     Ладно, посмотрю, - кивнул головой приезжий.
      И вот она, эта деревенька, и челюсть у Донскова действительно отвалилась: трёхэтажная пятистенка из белого кирпича с двумя балконами, гараж на две машины, большая баня, летняя кухня, аккуратные и чистые конюшня и коровник, в которых можно было жить и крестьянам, да и за ними ещё что-то виднелось…
     -     Ну, как? – спросил уверенно крутящий руль
            мужчина.
     -     Впечатляет, - на глубоком выдохе ответил
            доктор, -Наверное, бывший председатель
            колхоза всё это выстроил?
     -     Да нет, простой учётчик по фамилии Зверев
            был вроде бухгалтера, то есть, распределял
            колхозные деньги, какие куда хотел. Намечена
            была дорога напрямик от станции к развилке -
            замяли с председателями бывших колхозов,
            хотели очистить озерцо, которое скоро
            проедем, ан нет - покрутились, поковырялись и
            бросили. А там ведь рыба водится и не мелкая.
            Даже обещали подремонтировать общий
            коровник в самой большой деревне - и воз   
            поныне там и он разрушился совсем. В общем,
            отголоски девяностых и здесь прокатились.
            Понимаешь, доктор?
     -     Как ни понимать, - буркнул Александр
            Петрович, - Сам пострадал в середине
            восьмидесятых.
     -     А вы кто по профессии?
     -     Травматолог.
     -     И как же?
     -     Да пришёл новый Главврач и подсократил всех
            наполовину, оставив только своих
            родственников из обкома да лизоблюдов, мать
            их!
     -     Да, лихие годы были! - вздохнул водитель, - У
            нас тут тоже такое творилось, что многим
            пришлось уехать.
     -     А как же власть?
     -     Власть - это участковый с помощником на
            десяток деревень, где Руководителем как бы
            работает его брат, а тот ведь зять Зверева. Вот
            так! 
     -     Того, у которого богатые хоромы, что мы
            проезжали?
     -     Ага. Там семья большая… Человек десять с
            малыми детьми будет.
     -     Тогда понятно, - аккуратно высморкался в
            носовой платок доктор, - А как у вас с
            медпомощью?
     -     Мы мимо больнички проезжали - она недалеко
            от станции.
     -     А если какая серьёзная операция?
     -     В Курск отвозят или Белгород… Ну, как вас 
            по имени? – спросил вдруг водитель,
            притормаживая.
     -     Александр.
     -     А я Николай Алексеевич. Ну, вот, Александр, и
            поворот на Афанасьевку. Где твоя тётка
            должна тебя встречать?
     -     Да недалеко от поворота.
     -     А вон, смотри, стоит кто-то. Не она ли?
      Саша взглянул, но без очков для дали увидел смутно издалека какую-то старушку, стоящую в кустарнике недалеко от дороги и упирающуюся на палки будто на костыли.
     -     Да нет, это не она, вроде, - неуверенно сказал
            он.
     -     Ну, тогда поедем дальше, - газанул Николай
            Алексеевич.
Проехали ещё около километра мимо разномастных домишек, когда тот подал голос.
     -     Слушайте, Александр, надо бы спросить у
            кого-нибудь о твоей тёте - может быть, кто и
            знает её, а то уже скоро другая деревня будет.
      Остановились, поспрошали у одной бабульки.
     -     А как её звать то? – прошамкала та.
     -     Лидия Артёмовна Колкутина, - ответил Саша.
     -     Одна живёт?
     -     Нет, с мужем Анатолием.
      Женщина потопталась на месте.
     -     Да вроде бы знаю. А кем она работала?
     -     Учительницей.
     -     Да, есть такая, но вы уже давно её дом
            проехали, а он в сторонке от дороги.
     -     Спасибо, - кивнул головой Донсков, - Давай,
            Алексеевич, разворачивайся.
     -     А мне не трудно.
      Развернулись и через пол километра навстречу им запылил новый «жигулёнок».
     -     Вот у неё тоже спросим - это всезнающая
            почтальонша.
      И водитель махнул рукой.
      Машина остановилась, Николай Алексеевич открыл окно, и Саша повторил ту же просительную фразу.
     -     Да знаю я её, знаю, - улыбнулась молодая
            женщина, - Стоит у дороги, ждёт вас ваша
            тётушка.
     -     Спасибо, - крикнул Александр Петрович и уже
            через пять минут обнимал свою двоюродную
            тётю - постаревшую и опирающуюся на
            две палки для поддержания равновесия, мимо
            которой они проехали пятнадцать минут назад.
     -     Саш, если надо будет куда съездить, звони, -
            вышел из машины и сунул ему клочок
            бумажки с мобильным телефоном водитель.
     -     Спасибо и непременно, - пожал приезжий ему
            и его внуку руки, и медленно пошёл с тётей
            по тропе к видневшемуся невдалеке
            обшарпанному домику.
      Но это оказался не её дом.
     -     Здесь живёт немного ненормальная старушка и
           я ей помогаю по хозяйству, - объяснила
            ситуацию племяннику Лидия Артёмовна, -
           Наш дом дальше и зелёного цвета.
      Прошли ещё метров сто и открылась большая поляна, а слева за металлическим рифлёным забором кровавого цвета вырос одноэтажный деревянный и зеленоватый дом с металл черепицей на крыше такого же цвета, как забор. И у закрытых ворот его стоял улыбающийся мелкий мужичонка в не чистой бейсболке, рубахе и шортах.
     -     А вот и Анатолий, - объявила женщина, делая
           лицо серьёзным, - Ну, чего стал, Толь,
            здоровайся с Сашком.
      Приходившийся Донскову дядей, муж Лиды подошёл и, обняв его, трезво прошептал что-то на ухо благостное и действительно приятное.
      Открылась калитка и сразу залаял чёрный средних размеров кобель. Он был на цепочке, которая не давала ему возможность достать до доктора.               
     -     А это наш сторож Полкан, - улыбнулся дядя, -
            Не боишься, собак, Сашок?               
     -     Да у меня в жизни было их две и я знаю, как с
            ними обращаться, - рассмеялся доктор и тут
            же стал хвалить кобеля ласковыми словами и
            тот сразу замолчал - всё - таки умное
            животное собаки.
     -     Ладно, - начальственным тоном проговорила
            Лидия Артёмовна, - Пошли в дом, расскажешь,
            что и как у тебя с Ольгой творится.
Но Александр Петрович предпочёл сначала осмотреть все угодья.
       И дом был сделан хорошо с подводкой воды из скважины и природного газа, позволяющего также согревать и все помещения - стояло в кухне что-то типа АГВ. Три комнаты, кухня, веранда с погребом и три входные двери…
     -     Зимой страшновато здесь, - шепнула Лидия,
            Артёмовна, - А лисы уже шастают - охотятся
            на наших пернатых.
     -     Да я прошлым летом пять лисиц положил, -
            вмешался Анатолий Иванович, улыбнувшись.
     -     А волки есть? – спросил Саша.
     -     Да, но их отпугивает лай нашего пса. И даже не
            отпугивает, а предупреждает, что выйдет щас
            хозяин и пальнёт в них сразу из двух стволов.
            Но мы зимой выпускаем живность только во
            двор - он замкнутый у нас: где сетка-рабица
            стоит, а где дополнительные калитки. А вот
            летом птица и коза хотят погулять по полю, и
            мы её отпускаем, но тогда надо за ней следить
            - коршуны, гады, нападают на цыплят.
     -     И довольно часто, - добавила тётка, - Ладно,
            расскажи, как ваш дом то. Закончили строить?
      Они сидели все втроём в большой комнате, где стояли два дивана и четыре кресла и Донскому ещё не хотелось рассказывать о своих слишком умных бабах.
     -     Это всё от родителей моих досталось, -
            заметил Анатолий Иванович, как осматривает
            обстановку гость, - И этот дом тоже их. А вот
            газ и водопровод с отоплением - это моих рук
            дело.
      Лидия Артёмовна хмыкнула.
     -     Хватит хвастаться, старый.
     -     Да какой же я старый, если Сашок на семь лет
            только младше меня, а тебя на пять и…
      Но жена перебила его:
     -     А в моей комнате и третьей, где ты, Саш,
           будешь спать, остатки былой роскоши из моего
           дома в Снагости, - вздохнула тяжело тётя, -
           Да, как быстро время пролетает! Помнишь его,
           племяш?               
     -     А как же! – улыбнулся тот, - Помню, как ты
           меня спасала из реки и как я однажды чуть не
           упал в общий глубокий деревенский
           колодец. И я так чётко всё помню, как будто
           это произошло вчера. А ещё, как катался на
           твоём велосипеде в одной длинной рубашке без
           трусов.
      И доктор весело расхохотался.
     -     Я тоже всё помню, - кивнула головой тётка, -
            Так что с домом, племянничек? Рассказывай.
И родственники с интересом уставились на доктора.
     -     Ну, в принципе, я уже говорил тебе, Лид, вроде
            по телефону: слишком самоуверенная дочь
            моей второй жены решила построить дом на
            деньги от проданной двухкомнатной квартиры.
            Я их обеих предупреждал, что не хватит,
            но жена сказала мне, что её доченька такая
            умная, что всё-всё рассчитала, а в итоге
            коробка дома с крышей стоит, окна вставлены,
            первый этаж снабжён электричеством, водой и
            нагревателем, но стены пока голые и второй
            этаж на нуле. То есть, деньжат нет на всё
            недоделанное (на втором этаже то ещё три
            спальни и планировался ещё один туалет с
            ванной). В общем из-за этого жена пошла
            работать в аптеку (она и раньше занималась
            этим) недалеко от моего дома, а дочь
            закончила курсы косметолога и «пашет» как в
            салоне, так и на дому. Я ей трижды предложил
            поставить вторую, отлично сделанную
            наружную железную дверь с тремя замками за
            мои деньги, но она отказалась, хотя та, которая
            стоит, просто слабая и одним ударом ноги
            можно её выбить.
     -     Ну и дура! – вырвалось у Анатолия Ивановича
     -     Ещё какая! – поддержала его жена, - Ты же,
            Саш, хотел купить дверь за свои деньги?
     -     Вот именно. И более того, кроме поездки к вам
            у меня других вариантов проведения лета не
            было и я предложил, учитывая, что страдаю
            аллергией на пыль (со второго этажа она всё
            время сыпется - там же не убирают её из-за
            неоконченного ремонта) и я однажды при
            встрече Нового года чуть не задохнулся от
            спазма гортани. Поэтому я предложил
            поставить на территории опять же за мои
            деньги небольшую бытовку (всего 6
            квадратных метров), чтобы там мне спать и
            свободное время проводить вместе с ними,
            жаря шашлык, играя в карты и лото, но…
     -     Неужели опять отказалась? – не выдержала
            Лидия Артёмовна.
     -     Да, сначала вроде бы согласилась, но потом
           вдруг сказала, что бытовка будет мешать
            проводить коммуникации для бани, которой то
            и нет ещё, да и не на что её строить.
     -     Да она не дура, а просто избалованная сучка! –
            сплюнул на пол Анатолий Иванович, - Прямо
           таки ненормальная царевна Несмеяна, мать её!
     -     Или… не хочет, чтобы ты вообще жил с ними, -
            покачала головой тётя.
     -     И я тоже так решил, - осунулся Александр
           Петрович, - Да и чёрт с ними, слишком
            умными.
     -     А и правильно, - поддакнула Лидия Артёмовна,
            - Квартира у тебя есть, деньги на пропитание
            хватает и…
     -     Но одиночество меня иногда достаёт, - помотал
            головой, перебивая её, Донсков, - Просто
            хочется, когда - нибудь напиться до смерти…
     -     Это ты брось, племянничек, - заорала тётка, -
            Жизнь одна и никогда не повторится.
     -     Это точно! – опустил голову на грудь доктор.
     -     Да найди ты себе бабу, - вырвалось у мужа
           тёти.
     -     Господь с тобой, - перекрестилась жена, - В эти
            то годы?
     -     Да он ещё ЭТО то могёть, небось. А, Сашок?
Тот сразу покраснел как рак.
     -     Вот и выдал себя, - захохотал Анатолий
            Иванович, - Так что займись ЭТИМ делом,
            вспомни молодость. Вот и полегчает. Ты, вон,
            какой ещё молодцеватый с виду.
     -     Да брось ты, Толька, говорить гадости, -
            вскипела Лидия Артёмовна.
     -     Я правду говорю - без бабы нельзя одному
            мужику, - погрозил указательным пальцем 
            дядя, - Хотя бы морально.
     -     Но мы же венчались с Ольгой, - тихо произнёс
            Александр Петрович.
     -     Да и хрен с ним - жизнь, повторюсь, одна и
            пролетает быстро.
     -     Заткнись, охальник! – заорала его жена, - Это
            же такой грех - венчанному да налево!
     -     Но жизнь, ещё раз повторяю, одна, - топнул
            ногой Анатолий Иванович, - Вот представь,
            Лид, что я помер…
      И та тут же перебила мужа:
     -     И даже не хочу мысленно это представить,
            Господи, прости! – перекрестилась женщина.
     -     Вот и пусть Сашок не теряет годы в
            одиночестве, а…
     -     Ну, я тебя щас сковородкой, - подскочила из
            кресла Лидия Артёмовна.
      И Александр не выдержал и матюгнулся.
     -     Да хватит вам лаяться, родственнички.
            Расскажите лучше, какой план свадьбы.
      Минут пять тётя успокаивалась, потом начала:
     -     Так вот, двадцать девятого утром, то есть,
            завтра, а, может, и сегодня вечером, Серёжка,
            то есть мой старший сын, приедет за нами с
            тобой, Саш, на машине.
     -     А Толик?
     -     Да дома то должен кто-то остаться, а то
            коршуны всех цыплят унесут.
     -     Понял. Дальше.
     -     Ну, вот, Серёжа отвезёт нас к себе домой, ведь
            это его дочурка выходит замуж, и почти все
            участники свадьбы приедут на машинах к их
            дому.
     -     А как же назад? - начал Александр Петрович, -
            Выпивши же будут!
     -     После свадьбы некоторые в гостинице или у
            знакомых останутся в Старом Осколе – там
            будет регистрация.
     -     Почему там?
     -     Ну, во-первых, туда дорога лучше, чем в
            Белгород или Курск, а во-вторых, там Серёжа
            заказал ресторан по сходной цене – народу то
            будет человек пятьдесят.
     -     Ничего себе! – воскликнул травматолог.
     -     Да, у молодожёнов друзей много. И, наконец,
            лучше всё делать подальше от их посёлка -
            любят местные здорово нажраться и устроить
            драку.
     -      Вот именно, - кивнул головой Анатолий
            Иванович, - Так что Серёга правильно
            придумал, да и город посмотреть тебе, Сашок,
            не вредно и особенно новую его часть. Так что
            готовьтесь к отъезду, перекусив чем – ниубдь.
     И он был прав - буквально через полчаса загудела машина за воротами. Но за рулём был не тёткин сын, а его товарищ, который тоже был приглашён на свадьбу.
     Ехали довольно-таки долго и снова удивила доктора Донскова дорога, которая показалась ему опять лучше, чем в Подмосковье. Удивил и дом Сергея - одноэтажный, но большой и с аккуратно сделанным из дерева входом типа крыльца, как в старинных домах, прикрытый, как и весь дом, крышей из метал - черепицы. Неудобно было обходить все комнаты, но их было не менее пяти, а также просторная кухня, совмещённый, но большой санузел. Был аккуратным и сад, отделённый от курятника металлическим рифлёным забором, который также отгораживал всю территорию от улицы и соседей. В общем, всё было сделано грамотно и уютно.
     И столько там было уже женщин, что Александр Петрович сразу не распознал жену хозяина. А через полчаса повалили в дом приглашённые, прошедшие сразу в зал, где был приготовлен фуршет. Преподнесли бокал шампанского и доктору, объявив (это сделал Сергей) о его профессии, а потом все вышли во двор и стали фотографироваться. Подошёл чистенький микроавтобус на 12 мест и туда сели взрослые, среди которых и мать Сергея с племянником, а также четвёрка уже весёлых ребят, которые всю дорогу до Старого Оскола попивали  шампанское. Но не это опять поразило Сашу, а изумительный ландшафт, то есть отличные дороги, недалеко стоящие от неё пирамидальные тополя, посадки, леса и небольшие озёра. И ехали они часа три. Но вот и Старый Оскол, а потом и новая его часть с широкими улицами, красивыми домами и, наконец, с шикарным с большим колоннами двухэтажным Дворцом Бракосочетаний. И самое главное, что на втором этаже оказалось четыре зала для, так сказать, бюрократического создания семьи под музыку струнного квартета из четырёх женщин в каждом.
      Но вот прошла официальная часть с обоюдным согласием молодожёнов на брак, росписями в книге, поцелуями под грохот аплодисментов, почему-то гимном Российской Федерации и первым танцем виновников торжества (кстати, почему-то музыка, под которую молодожёны танцевали, показалась Донскову грустной, чем он и поделился с тётей и девушками, стоящими рядом, но те не обратили на это никакого внимания). И вот апофеоз события - общие фотографии, как и в зале бракосочетания, так и на улице. Но в этом мероприятии Александр Петрович не участвовал - незачем, так как из близких была только тётя да её теперь доктору хороший знакомый сын Сергей.
      А потом опять все расселись по машинам, и в микроавтобус и оказалось, что в ресторане гости и молодожёны были должны появиться через 2,5 – 3 часа, поэтому все поехали в одно уютное место, где находилось что-то типа дома отдыха с достаточно большим прудом овальной формы, чистой водой и фонтаном посередине. Ловить рыбу в нём, как и кататься на лодке разрешалось, а вот купаться нет. В общем, они промучились эти часы на жаре у пруда, от которого иногда исходила прохлада – потрудился всё же ветерок. Вот тогда - то Донсков и поговорил с Сергеем о жизни, всяких заботах и неудачах до тех пор, пока к ним не подошёл отец жениха с бутылкой водки, которую тут же распили и… сразу почувствовали себя лучше. Да и время потекло быстрей.
      Наконец, вновь разбрелись все по своим местам в транспорте и ещё полчаса ехали до ресторана, находившегося в центре Нового Оскола. И действительно тот оказался уютным, где посередине у стены стоял большой стол, куда сели молодые и свидетели. Остальные же шесть столов расположились ближе к боковым стенам, оставив перед столом виновников торжества довольно большое пространство для аттракционов и танцев. У последней четвёртой стены расположился
молодой «диск-жокей», а точнее – оператор с ноутбуком, усилителями и звуковыми колонками.
      Был и тамада, но только женского пола и певица - обе не старше тридцати - тридцати пяти лет. И тут началось: поздравления, подарки, цыганский танец, песни и пляски. И вдруг руководительница праздника попросила тишины и проговорила:
     -     Дорогие гости, мне нужны смелые женщина и
            мужчина. Кто готов, поднимите руки!
     И Александр Петрович, выпивший уже две рюмки водки, поднял обе руки. Подняла руку и одна из приглашённых.
     -     Подойдите, пожалуйста, ко мне, - продолжила
            тамада, весело улыбнувшись.
     И когда те стали рядом, она добавила:
     -     А задание у вас будет такое: смелая женщина
            должна поцеловать всех мужчин, а её напарник
            всех женщин. Ну, не стесняйтесь, а действуйте.
     И Донсков, естественно, под лёгким действием спиртного, с обаятельной улыбкой и не смущаясь перецеловал всех дам в щёчки независимо от возраста. И никто от него не отстранился.
     А дальше пошло как по накатанной - шутки, прибаутки, танцы и разные игры. Нет, он пытался попросить так называемого «диск-жокея» найти несколько хороших песен (отечественных и иностранных) времён его молодости и, скажем так, взрослости, но парень объяснил, что таких записей у него нет и Александр Петрович от него отстал, пересев плотнее к спиртному и закускам. Нет, он не напился, но настроение его несколько улучшилось, и он стал вспоминать регистрацию брака и венчание со своей женой, а накатившую грусть он «залил» водкой теперь уже разведённой соком - марку врача надо было держать.
     Обратно домой к Сергею ехали уже ночью, а разместились на кухне: Лидия Артёмовна и мать жены Сергея легли на разложенный диван, а Александр Петрович на матрасе на полу. И ночь для него пролетела быстро. Позавтракали, и сын тёти повёз их на своей машине, захватив бутылку самогона и фрукты отцу, чтобы тот отметил бракосочетание внучки у себя дома. Сергей отца, горького пьяницу в прошлом, не любил, но праздник есть праздник и не с пустыми же руками приезжать? Он пробыл в доме родителей не более пятнадцати минут и уехал. Лидия Артёмовна тут же пошла помогать соседке, справиться с курами, а Анатолий Иванович в одиночестве на кухне «махнул» сразу весь самогон и завалился спать, а гость решил сделать сиденье для туалета типа сортир – корячиться над просто дырой в его полу было неудобно. То есть, он соорудил из досок что-то типа маленького колодца, вставил вовнутрь старое ведро, вырезав дно, и укрепил это всё гвоздями, а для мягкости сиденья прикрепил сверху две резиновые полосы, сделав импровизированный «унитаз» мягким и удобным. Потом принял душ, построенный Серёгой в саду – три стены из гофрированного железа и бочка на крыше, то есть без всякой двери, так как она была совсем не нужна - участок был около сорока соток и никаких домов поблизости не было, то есть, купайся голый сколько хочешь. И это доктору понравилось, так как жара была более тридцати градусов, и он бегал под душ до пяти раз в день. А с полудня до пяти вечера все спали - находиться на улице было невыносимо. Так прошла намеченная неделя и он уже стал подумывать о возвращении в столицу, как вдруг с Анатолием случилось несчастье – косил траву у оврага, споткнулся и свалился в него, секанув косой по ноге. И начались у доктора привычные «трудовые будни», то есть ухаживание за дядей: обработал и зашил рану, а потом каждый день накладывал плотную повязку с антисептиком, а необходимые лекарства привозила социальный работник на пяти дверной не новой «Ниве», доставшейся ей от умершего два года назад мужа, страдавшего пороком сердца и циррозом печени.
      И это был для травматолога уже настоящии активным отдыхом с борьбой за ногу дяди, так как, оказывается, у того был тяжёлый сахарный диабет, а при нём раны заживают долго и тяжело, но регулярные приезды, так сказать, что-то типа патронажной дамы тоже помогли.
     -     Будешь моим личным врачом, племяш, -
            поговаривал дядька, - И пока рана не зарастёт
            поживёшь с нами.
     -     Ладно, - кивнул головой тот, - Только вот
            позвонить надо жене, а то подумает, что я
            здесь завёл роман.
      И добавил себе под нос:
     -     Хотя на её мнение мне, честно говоря,
            наплевать с высокой горы - я ей давно не
            нужен.
      Анатолий Иванович услышал это и тоже добавил:
     -     Ничего, поездим на озерцо - ты видел его по
            дороге, когда сюда ехал. Осенью окуни и щуки
            ну прямо - таки с ума сходят там, то есть
            клюют на всё подряд, как акулы в океане. 
     -     А транспорт где возьмём? – поинтересовался
            Александр, - Тебе же ходить с больной ногой
            тяжело и далековато!
     -     Да у соседа через дорогу стоит без дела
            горбатый и ушастый «ЗАЗ», то есть
            «Запорожец» - сто процентов, что даст нам на
            двоих в пользование.
     -     Ну и отлично! – обрадовался племянник, -
            Рыбалку люблю, как свою профессию.
      На том они и порешили…
           Но Судьба распорядилась по-своему.
                Маша
      Мария Антоновна Зайцева ездила по деревням не только с целью доставлять лекарственные заказы, но и продукты престарелым людям, а иногда и вещи, которые покупала в Солнцево или в Белгороде, где жили её родители. Ей было уже за пятьдесят, но выглядела она намного моложе - свежий и вкусный воздух полей и лесов, натуральные продукты с огорода отца и матери творили своё омолаживающее чудо. С Лидией Артёмовной она подружилась давно, и та частенько отдавала ей забесплатно кур и утят, а также козье молоко, которое у тётки Донскова было отличным. И каждый приезд Марии был как праздник с чаепитием, пирожками с капустой, выпеченными Лидой, и отменной жареной картошкой с мясом и малосольными огурчиками, которые больше всего
 любил её муж Анатолий.
     Александр Петрович тайком поглядывал на ещё стройную, небольшого роста женщину, но как только та ловила его взгляд, начинал краснеть и уходил в свою комнату. Но однажды Зайцева приехала с двумя большими пакетами, и Лидия Артёмовна побежала встречать её.
     -     Сашок, помог бы ты женщине – вон сколько 
            всего привезла, - скомандовала она, когда та
            поставила свою машину во дворе хозяйства,
            закрыв за собой ворота на большую щеколду и
            погладив по ходу завилявшую хвостом собаку.
     И он с непонятной радостью в груди поспешил к машине, мимолётом произнеся привычное «здрасьте!». Пакеты были действительно тяжёлыми, а, развернув их на кухне все трое родственников ахнули - там был запечённый гусь с яблоками, три вида салатов, квашеная капуста, чебуреки, которые сразу же поставили в масле жарить, вино, пиво и две бутылки водки.
     -     Ты чего это, Машка, так раззадорилась? –
            спросил Анатолий Иванович.
     -     Так сегодня мне стукнуло четырнадцать лет! –
            рассмеялась женщина.
     -     Значит, пятьдесят четыре, - буркнул себе под
            нос муж Лиды, - Ещё сгодится…
      И жена ему, как ни странно, ничего не сказала, когда он налил и себе стаканчик. Потом пели песни, смотрели телевизор, а когда по нему начался концерт Пугачёвой, Мария Антоновна вдруг подошла к Александру Петровичу и просто сказала:
     -     А не потанцевать ли нам, доктор?
     -     А почему бы и нет! - проговорил осмелевший
           от водки и пива Донсков.
Сначала они танцевали танго, затем вальс, а потом перешли на очень медленное движение по кругу, стесняясь случайно прижаться плотнее друг к другу.
     Закончили веселье за полночь, и хозяйка дома
начала укладывать всех спать.
     -     Сашок, ты, как всегда, ляжешь в маленькой
            комнате, Толик на своё место, Маша на мой
            диван, а я пойду в летнюю кухню - там очень
            хорошо ночью.
     -     А и ладно, - картинно кивнул её муж, - Но в
            душ я пойду первым - солью на себя
            прохладную воду, так как недавно подливал –
            тёплая ведь скапливается в верхней части
            бочки и вы потом купайтесь сколько хотите. Я
            прав, Саш?
     -     Да, по законам физики именно так и бывает, -
            подмигнул тот ему, - тёплая вода легче
            холодной.
     -     Ну, уж нет, - заявила Лидия Артёмовна, - я
            первая обмоюсь, а вы потом - спать хочу
            мертвецки.               
       Она раздала чистые полотенца, и первая потопала со своими палками в сад, где стоял душ.  Социальный работник за ней. И начался женский визг и смех - льющая из душа вода оказалась действительно немного прохладной.
     -     Сашок, бери быка за рога, - шепнул Анатолий
            Иванович на ухо племяннику, показывая
            большой палец, - Баба во, не смотря, что не
            справная, как все деревенские!
     -     Но Лида же… - начал тот.
     -     А я жинку отвлеку, и она, как всегда, ляжет у
            себя, а ты прямиком в летнюю кухню - Машка
            точно пойдёт спать туда.
     -     Да как-то неудобно сразу, - возразил Донсков.
     -     Да она одинокая, поэтому полный вперёд!
     -     Ладно, попробую, - кивнул головой Александр
            Петрович.
Анатолий искупался быстро и, подмигнув племяннику, скрылся в доме, где допивали чай женщины. Что он там говорил, неизвестно, но жена действительно чисто автоматически ушла спать в свою комнату, а Мария вышла во двор, подышать свежим, прохладным воздухом.
     Доктор же мылся тщательно, борясь с мыслями, не покидающие голову. Он уже полностью отрезвел, поэтому перечислял все «за» и «против», что может через некоторое время случиться. Надо ли это ему? Да, надо! Ведь до сих пор ему довольно - таки часто снятся обнажённые женщины, а утром он до первого «похода» в туалет ощущает боли внизу живота. И причина, как доктору, ему известна - застой! А если… И он стал пересчитывать казусы, которые с ним могут в летней кухне случиться. И… растерялся. Нет, он не был трусом в этом плане, но… И эти «но» застучали по голове, как молотком: а если он не сумеет, как ей бы хотелось, а если он не справится - женщина - то поди страстная - глаза так и сияют. Или у неё есть какая-нибудь болезнь… Он же не думал, мчась в поезде, что может возникнуть такая ситуация, и не «приготовился» к этому как надо, то есть запастись кое чем…
     -     Ладно, будь, что будет! – решил он, вытираясь
            полотенцем и, не предполагая, что во дворе
            может стоять Мария, а он в одних трусах,
            держа полотенце и бельё под мышкой,
            спокойно проскочит в летнюю кухню, не
            заметив чуть не расхохотавшуюся женщину,
            стоявшую за машиной.
      В небольшом помещении, где стоял старенький диван, было чуть прохладно и темно, но на ощупь и по запаху Александр Петрович ощутил -таки свежесть чистого постельного белья, что его очень обрадовало – аккуратистка тётка, не смотря на свой возраст!
     Он прилёг, накрылся одеялом и… уснул. Его разбудил собачий лай, да такой напористый, что он выскочил во двор и тут же увидел в цветастом халатике Марию, которая успокаивала кобеля.
     -     Кто-то ходит вокруг участка, - прошептала она,
            направляясь к дому, - Лисица, наверное. Тише
            ты, Полкан! Пойду ка я, разбужу хозяйку.
      И тут из дома, шаркая ногами, появился Анатолий в трусах и футболке с двустволкой в руках.
     -     Лисица что-ль? – зевнул он, - Ну, ка, Саш,
            возьми лопатку и за мной. А ты, Маш, давай,
            иди в летнюю кухню - нечего Лидку будить.
      Донсков и соцработник выполнили его приказ, и хозяин дома осторожно отодвинул щеколду и приоткрыл калитку.
     -     Ты, племянничек, смотри направо, а я налево.
            Давай, прогуляемся метров сто. Если лису
            увидишь, кинь в неё лопату хотя бы.
     -     Есть, начальник! – улыбнулся тот и медленно
           пошёл в сторону дома, где жила знакомая тёти.
      Через десять минут вернулись оба к калитке и сразу же пёс замолчал.
     -     Ну, что, Саш, кого-нибудь заметил?
     -     Да что-то, похожее на габаритные огни
            машины промелькнуло. А ты?
     -     А я, как мне показалось, видел медведя, хотя
            они в эту пору уже редко появляются - готовят
            свою берлогу к зиме.
     -     Да ну? – удивился Донсков.
     -     Ну, да! – ответил Анатолий, - запрыгало что-то
           тёмное по левой дорожке, по которой тоже
           можно подъехать к моему дому. Ладно, пошли
           спать. Или ты…
     -     Не знаю… - тут же ответил, смутившись, гость.
     -     Ну, тогда я закрываю калитку.
      Щёлкнула задвижка и дядька скрылся в доме, а Александр постоял, постоял, да и тихонько пошёл в летнюю кухню. Ничего не видя в темноте, он стал ощупывать всё, на что наталкивался и… споткнулся о диван, сходу повалившись на него.
     -     Ой, - услышал он женский голос, - Доктор, это
            вы?
     -     Я, - уселся сконфуженно рядом он и повернул
            голову на голос.
     -     Так ложитесь - спать уже пора.
      Но в эту первую ночь они почти не спали…
       Завтракали, почти не глядя друг на друга:
Александр Петрович и Мария Антоновна из-за того, что произошло ночью, Лида от постоянной беготни на кухню то за харчем, то за пирожками, то за чаем, а Анатолий Иванович всё глядел и глядел в окно, в котором просматривалась левая, утоптанная колёсами машины сына Сергея дорожка, идущая через поле и мимо оврага, наполовину залитого водой и переходящая поближе к лесу в болотце, где водились гадюки, как сказал дядька.
     -     Неужели всё же медведь? – наконец-то начал
            рассуждать тот сам с собой, - По фигуре
            похож, да и бежал по-медвежьи, но в эту то
            пору…
            Саш, поедим и пройдёмся ещё раз там. Ладно?
     -     Давай, - кивнул головой доктор.
     -     А мне можно? – чуть порозовела Маша.
     -     А почему бы и нет, если домой не спешишь, -
            подмигнул ей Анатолий, - Да и живности
            нужно проветриться и дать ей пощипать
            травки. Пошли.
     -     Я быстренько допью чай, Анатолий, и идём, -
            засуетилась женщина.
     -     А мы подождём на улице, - встал дядя
            Александра со стула, поманив его за собой. 
     -     Я только очки надену для дали, - шепнул ему
            племянник.
     -     Давай, жду, - ухмыльнулся хозяин, как будто
            хотел спросить, как они провели ночь, но
            сдержался и вышел из комнаты.
      И вот они на примятой в две полосы траве, медленно идут, разглядывая каждый кустик, каждую вмятину по пути, дойдя почти до самой дороги.  Там они постояли минут десять, а потом прошли вдоль неё до того места, где начинались более чёткие следы от колёс и где Александр Петрович обнимался с встречающей его тётей.
     -     Вверх посмотрите, гости дорогие, - улыбнулся
            Анатолий, - Парящую птицу видите?               
     -     Ага, - кивнула головой Зайцева.
     -     Это враг наших деток - утят и цыплят, -
            погрозил он кулаком небу, - Коршун это.
     -      Вот гад! – вырвалось у племянника.
     -      И не говори, - хмыкнул его дядя, - Летел бы
            ниже, я бы его подстрелил. Всё, пошли назад
            здесь, - добавил он и первым зашмыгал
            старыми ботинками по сухой траве другой
            дорожки.
      Молча дошли до калитки.
Дядька с Марией Анатольевной прошли в дом, а Александр остался стоять во дворе.
     -     Ты чего? – обернулся первый.
     -     Да пойду, обольюсь под душем – жара
            невозможная. В Москве ведь последние дни
            одни дожди были.
     -     Ну, давай, а я поставлю чайник - Машино
            печенью так и не доели.
     -     Да и мне пора домой, - сказала она, посмотрев
            на Донскова, - Посплю до пяти, а потом буду
            поливать, а то земля совсем высохнет. Доктор,
            а не хотите посмотреть мои угодья?   
     -     А назад как?
     -     Да я вас привезу перед закатом, когда жара
            спадёт.
     -     Езжай, езжай, Саш, здесь всё равно делать
            нечего. Заодно и обсудите итог нашей
            «разведки», - пробурчал Анатолий Иванович.
     -     Только после душа, только после холодного
            душа, - улыбнулся тот довольный
            предложением - отдых становился ещё
            интересней.
     -     А и правильно, - улыбнулся дядька, - Вот все
            наши народы, живущие в своих республиках,
            как их раньше называли, хоть и не обливаются
            регулярно в жару холодной водой, зато пьют
            постоянно горячий чай и говорят, что после
            него телу становится прохладней. Да ещё
            ходят в тёплых халатах. Всё, Мария, пошли
            заваривать твой со слонами…
       Но вот Донсков закончил наслаждаться почти ледяной водой (Анатолий утром наполнил бочку из скважины), а все остальные уже расставили на столе чашки и тарелки с оставшимся печеньем, привезенным вместе с индийским чаем социальным работником.
      Причёсанный, переодетый в джинсовые шорты и белую футболку, Александр Петрович появился в дверях, как ангел с небес.
     -     На, вот твоя чашка, - объявила Лидия
            Артёмовна, - Доедай печенье - мы уже набили
            им свои желудки. Чай какой предпочитаешь,
            Саш, чёрный или зелёный?
     -     Зелёный.
     -     Ну, прямо как я, - шепнула себе под нос Мария.
     -     А мысль какая-нибудь пришла? – спросил
            Анатолий у племянника.
     -     Ты о чём? – стал пить свежезаваренный чай
            травматолог.
     -     Да всё о том же, о медведе.
     -     Не, а, мне ледяная вода очистила мозги от
            всего.
     -     И от меня? – чуть не спросила Мария
            Антоновна, но вовремя сдержалась.
     -     А у тебя? – встал из-за стола Донсков.
     -     Да медведь какой-то был не такой.
     -     В смысле?
     -     Да хромал на правую лапу и когти какие-то
            короткие, судя по следу.
     -     И бежал не по кустам, а по дороге - я заметила,
            - добавила Мария Антоновна.
     -     Да хватит вам выдумывать, - стала убирать
            со стола Лидия Артёмовна, - Ты моего то
            племяша, Маш, долго не держи у себя - ночью
            ехать опасно, так как дорога освещается плохо.
     -     А я, если что, останусь ночевать, - вырвалось у
            Александра и он тут же сконфузился, глянув
            на тётку.
      Но Анатолий Иванович успел её отвлечь от всяких расспросов, сказав:
     -     Ладно, давайте на посошок, - поставил на стол
            четвертинку самогона он.
     -     Ты сдурел что ли, Толь? – возмутилась жена, -
            Сашок ещё от вчерашнего не пришёл в себя, а
            Марии нельзя - за рулём, а я сама не люблю
            это дело, как ты, муженёк…
     -     А мне можно и я не за рулём, - рассмеялся
            Анатолий и налил себе полстакана мутного
            алкоголя, - Здоровья тебе, Машенька, и
            счастья.
     -     И спокойной дороги, - хмыкнула его жена, - И
           давай ка, Толька, сюда твою отраву - тебе ещё
           вечером скотину загонять, а мне козу доить.
     -     У меня тоже дело найдётся, - буркнул муж
            себе по нос.
     -     И какое? – зашмыгала по полу тапками хозяйка
           дома.
     -     Надо ружьё почистить - я этим занимался
            последний раз аж в начале лета.
     -     Ладно, дорогие хозяева, - встала из-за стола
            именинница, - спасибо вам за всё. Мы поехали.
     -     Это тебе, Маш, спасибо, - широко улыбнулась
            Лидия Артёмовна, - столько всего навезла в
            свой праздник.
     -     Да это ерунда. Всё, доктор, уезжаем.
Они вышли во двор, женщина села на своё, в смысле, водительское место, а Александр пошёл открывать ворота. «Нива» завелась сразу и задним ходом выкатила на улочку. Ворота закрыли и доктор сел рядом с Марией. Медленно доехали до дороги, а там женщина прибавила газу, опустив стекло своей двери. Донсков повторил её манёвр и ещё жаркий, но уже освежающий воздух приятно стал обдувать их лица.
         Домик социальной работницы, стоявший на окраине Солнцево был с виду небольшим, но двухэтажным и из белого кирпича. На первом этаже достаточная по размерам комната для гостей, небольшая кухня со всем оборудованием и уютная столовая, а также веранда, обитая крепкими, крашенными досками, в конце которой был санузел – настоящий туалет и душевая кабина. Вместилась здесь и стиральная машина с вертикальной закладкой.               
       На втором же этаже были две спальни, а между их стенками поставленный вдоль дивана, то есть, имелось ещё место для отдыха. И это жилище очень понравилось Александру Петровичу.
      Двор также был небольшим, где бегали чистенькие утята и здоровая кавказская овчарка, которая не залаяла на непрошенного гостя, а обнюхала его со всех сторон, лизнув правую руку.   
     -     Её зовут Брайда, - подала голос хозяйка,
            открывая вторые ворота небольшого гаража,
            который был в конце участка в восемь соток, 
            куда впритык въехала «Нива».
     -     Очень всё компактно у вас и красиво (ну не
           смог Донсков здесь сразу сказать Марии «ты»,
            хотя той ночью было много ласковых слов…
            Ой, а эта дверь куда ведёт? – показал он рукой
            на узкий вход, похожий на дверцу в
            деревенский «нужник».
     -     Там жилище моих утят и особой породы
            коровки, то есть небольшой ростом, но молока
            дающей предостаточно, - пояснила хозяйка, -
            Посмотрите вверх, доктор, и это будет
            последний для вас сюрприз
        Он поднял глаза и увидел, что весь двор покрыт тонкой металлической сеткой.
     -     Великолепно! А что, мои родственники
            никогда у вас не бывали?
     -     Нет.
     -     А зря - переняли бы опыта, как благоустроено
            всё сделать.
     -     Да, сетка спасает моих питомцев от
            стервятников - это правда.
     -     И подводка (электричество, вода и газ) у вас
            вся скрыта, как в городской квартире, -
            улыбнулся Александр Петрович.
     -     Так я, между прочим, закончила строительный
            институт в Москве.
     -     Надо же! – восхищённо произнёс терапевт.
     -     Да. И два дома, построенные по моему проекту,
            стоят почти в центре Белгорода.
     -     А почему же тогда… - начал Донсков.
     -     Не стала дальше заниматься этой профессией?
            – рассмеялась Мария Антоновна.
     -     Да.
     -     Не хотела быть воровкой в девяностые годы
            как все - стали мне забивать голову этими
            махинациями подрядчики, но я сделала
            по-своему, то есть, построила родителям тоже
            двухэтажный дом поближе к окраине города,
            вышла замуж, родила дочь, но…
     -     Что? – внимательно посмотрел ей в глаза
            доктор.
     -     Муж (тоже строитель) пошёл по кривой
            дорожке, то есть сначала подворовывал
            выделенные на строительства деньги, потом
            стал бояться, что посадят и начал пить, и… я
            его выгнала к чёртовой матери. Но это не
            изменило его жизненный уклад, а возникший
            от водки цирроз печени на фоне порока сердца
            «указал» ему дорогу к Богу.
      -     А дочь? – прервал женщину Александр.
      -     Олеся живёт у дедушки с бабушкой, а я
            каждые выходные езжу к ним. «Нива» - это
             единственное хорошее, что оставил на память
             бывший муж.
      -     А почему ей не жить с тобой? – наконец
             вырвалось «ты» у врача.
      -     В Белгороде школа недалеко от дома, где она
             преподаёт английский язык, да и своим деду с
             бабушкой помогает - моим родителям уже под
             восемьдесят.
      -     Не замужем дочка то? Извини за вопрос.
      -     Нет, но директор школы за ней приударяет
            вовсю - красавица и умница она у меня. И
            природу любит как я - приезжает иногда сюда
            с ухажёром. Ладно, Александр, пойдёмте я
            угощу вас собственным квасом и окрошкой -
            самое сейчас оно, холодненького похлебать.
     -     Отлично! И вспомнить тебе слово «ты», -
            улыбнулся он.
     -     Это точно! Пошли.                Окрошка с добавлением горчицы и хрена была просто изумительной, да и квас замечательным как по вкусу, так и по температуре.
     -     Если хочешь, прими душ, - не глядя на
            мужчину, проговорила Мария Анатольевна.
     -     Обязательно, - обрадовался Донсков, наконец
            то вставая из-за стола.
     -     Чистое полотенце висит на ушах «зайчика» на
            кабинке, - добавила женщина.
     -     Спасибо, - бодрым шагом пошёл он на веранду,
            снял с себя всё и повесил на вешалку над
            стиральной машиной.
       Мылся минут десять, предвкушая такое же, что случилось в летней кухне у родственников. Потом он надел взятые с собой сменные трусы в виде плавок, завернулся в длинное полотенце и, нацепив стоящие у выхода тапочки, несколько смущённо прошёл на кухню, но Маши там не было.
     -     Я во дворе, - услышал он её голос, - подсыплю
            корма, налью воды и тоже в душ, а ты
            поднимайся наверх - левая спальня твоя.
И тут в окно он увидел, что его уже постиранные шмотки висят на верёвочке под солнцем. И хоть в душе он застеснялся, что Мария увидела его нижнее бельё, ему это понравилось - шустрая оказалась женщина и внимательная.
     -     Хорошо, - ответил он громко, с замирающим
            сердцем поднимаясь по лестнице на второй
            этаж.
      Кровать была застелена цветным красивым постельным бельём и приятно прохладным. Он лёг, не накрываясь одеялом и тут же опять… уснул - ощущение неожиданно появившего спокойствия и счастья разморили его.
       Голос хозяйки дома раздался за дверью громко и неожиданно:
     -     Вставай, соня, время пришло утяток кормить и
            привести коровку с поля. Да и нам пора
            ужинать. Я перенесла твою высохшую уже
            одежду на гостевой диван.
      Александр Петрович бодро вскочил, выглянул в коридор и на диване увидел сухие шорты и бельё. Быстро оделся, чуть «скорбя», что днём, как бывало в столице, ничего не произошло, и вышел во двор. Утята уже вовсю клевали корм, косясь глазами на тазик с водой. Он автоматически запрокинул голову и увидел высоко в небе двух коршунов, паривших как планеры над уже желтеющей травой и деревьями с пожухлыми листиками - осень «проснулась» и уже «показывала» понемногу себя.
     -     Мне бы завтра съездить, перевязать Анатолия, -
            сказал он.
     -     Съездим, но сначала прокатимся в посёлок -
            надо выполнить заказы селян.
     -     Обязательно, Машенька, - осмелился он при
            свете ласково произнести её имя.
    И они тут же занялись хозяйством: женщина стала доить корову, а Александр Петрович загнал утят в сарай, а потом покормил собаку, на что та по-доброму среагировала, облизав своим шершавым языком его ладони. Потом они поужинали и до одиннадцати смотрели телевизор.
     -     Ну, всё, доктор, - встала хозяйка из кресла, -
            Завтра забот навалом, так что пора ложиться
            спать. Спокойной ночи.
     -     Согласен, спокойной ночи, - ответил он и
            нехотя поднялся опять на второй этаж и лёг в
            свою постель.
    Внизу зажурчал душ, потом послышались лёгкие шаги и у него забилось сердце чаще. Придёт или не придёт она к нему? Или ему самому проявить инициативу? Он думал минут десять, потом встал, надел тапочки и подошёл к двери её спальни.
     -     Тук, тук, - постучал он дрожащим пальцем.
     -     Что, доктор, не спится? – услышал он.
     -     Да, - чуть стеснительно произнёс он.
     -     Что ты сказал? Я не слышу. Открой дверь.
        Он открыл и чуть осипшим от смущения
        голосом прошептал:
     -     Хочу сказать тебе ещё раз спокойной ночи.
     -     Опять не слышу. Говори громче. Да зайди ты -
            я сегодня не кусаюсь, - рассмеялась Мария.
       Александр Петрович зашёл и повторил
        вышеуказанное пожелание.
     -     И тебе тоже, - ответила, смеясь Маша и тихо
            добавила, - Иди ко мне.
         На этом их разговор закончился, но только именно он… И ночь была спокойной и только дважды и коротко тявкнула Брайда.
                Х
      Он разбудил её поцелуем, она ответила ему, и их тела опять сомкнулись. А через полчаса женщина прошептала:
     -     Ладно, пора вставать, Сашок – солнце уже
            светит вовсю. Я побежала в душ.
     Потом они быстро позавтракали, дали корм утятам,
налили им воды и вывели за ворота коровку, привязав её на длинной толстой верёвке к одиноко стоявшей в поле берёзе. В одежде у Донскова выбора не было, а вот Мария нарядилась в красивое платье в полоску и туфли на среднем каблучке. Сварганила и несколько другую причёску и тут Александр ещё раз убедился, что женщина явно по - городскому воспитана, с которой рядом пройтись одно удовольствие.
     Она выгнала из гаража машину, быстро облила её из шланга, смыв дорожную пыль и уже было стала садиться, как вдруг вылезла из неё обратно. В это время доктор закрыл двери дома, гаража и внешних ворот на замки, взглядом проверив целостность сетки, покрывавшей двор.
     -     Сашуль, подойди, пожалуйста, ко мне, -
           услышал он несколько взволнованный голос
           Марии Антоновны.
     -     Что такое, что случилось? – быстро
           приблизился он к женщине.        .
     -     А посмотри на дорогу.
    Александр глянул и увидел чёткий след широкого протектора явно от джипа.
     -     Да, кто-то проезжал мимо дома ночью, -
            кивнул головой он, - И Брайда разочка два
            подавала голос.
     -     Значит, знакомая машина, если больше не
            гавкала. И это, скорее всего, старший сын
            Зверева - он приставал ко мне спьяну на
            свадьбе своей сестры год назад и до сих пор
            обхаживает, а я его посылаю к чертям - хам
            он и неженатый придурок, вот и всё. Ладно,
            поехали.
    Но они купили не всё, поэтому пришлось съездить в Белгород. Покатались по городу, заезжая во многие магазины, зато докупили всё, что нужно, не забыв перевязочный материал и лекарства для Анатолия Ивановича.
     -     К моим сегодня не будем заезжать, ладно? –
            предложила женщина.
     -     Как скажешь. А почему?
     -     Да мама, скорее всего, на рынке - яблок в этом
            году много, вот она и продаёт лишнее. Отец на
            рыбалке - сейчас самый клёв, а дочь на работе
            в школе. Да и не предупредила я, что сегодня
            буду в городе. Позвоню в субботу, а в
            воскресенье съездим к ним вместе. Не
            возражаешь?
     -     Хорошо, Машенька, - улыбнулся Александр
            Петрович, - Командуй мной и дальше - мне
            нравится, как ты это делаешь.
     -     Ладно, пора к твоим наведаться, да и раздать
            по пути заказы.
       И вот опять Солнцево, но они уже нигде не останавливались, а выехав на трассу, машина прибавила скорость.
     -     Не быстро едешь, Маш? Или у вас полиция не
            ловит нарушителей движения? –
            забеспокоился Александр.
     -     Ловит ещё как! Но зрение у меня хорошее и я
            вовремя сбавляю скорость. Ага, вот и
            Яковлевка. Здесь никто ничего не заказывал.
      И она вновь прибавила скорость. Но проезжая мимо дома Зверева, Донсков заметил, как на улицу выскочил рыжий здоровяк и бросился к чёрному «Мерседесу» почти квадратной формы.
     -     Чёрт, опять Васька будет мне голову морочить,
             - прошептала Мария Анатольевна.
       И точно: не проехали и пол километра, как их
       обогнал этот внедорожник и развернулся
       прямо перед носом «Нивы».                Лохматый «рыжик» выскочил из джипа и быстрым шагом подошёл к остановившейся машине.      
     -     Гоняешь, Машка, как Шумахер. Вот скажу
            зятю отца, и он вякнет своему брату, как ты
            быстро ездишь. Вот тот и оштрафует тебя.
     -     Да пошёл ты… Сам под сто шестьдесят
            ездишь. Смотри, собьёшь кого и посадят тебя.
     -     Не посадят - участковый наш человек. А это
            кто? - заглянул в «Ниву» он.
     -     Племянник Колкутиных. Приехал их
            проведать, да теперь вот задержится месяца на
            два.
     -     С какого хрена? – оскалился Васька.
     -     Да дядя Толя ногу косой порезал, а Александр
            Петрович - доктор. Вот теперь и выхаживает
            его.
     -     Здрасьте, вам, - сунул глубже голову в машину
            Зверев.
     -     И вам не болеть, - хмуро ответил Донсков, -
            Если что случится или кто заболеет, звоните. Я
            всегда помогу.
     -     Да мы не болеем, - заржал здоровяк, - У нас
            лекарство хорошее есть.
     -     И какое? – зная ответ, спросил Александр.
     -     Да самогон. Он у нас ядрёный и на еловых
            шишках настоян. Заходи попробовать, лепила.
     -      Зайду, если надо, - с презрением посмотрел на
            него доктор.
     -     Заходи, заходи. Только бабу мою не трогай.
     -     Это кого же? – с железными нотками в голосе
            произнёс Александр Петрович.
     -     Которая рядом с тобой сидит, - заржал парень.
     -     Рядом сидит женщина, а не баба и селянам
            она приносит пользу.
     -     А тебе приносит? – усмехнулся Васька.
      И тут Мария Антоновна не выдержала.
     -     Ладно, хватит, Васька, трепаться. Иди лучше в
            огороде матери помоги.
     -     Там молодые сёстры есть для этого - Знаешь
            ведь сама.
     -     Тогда дай проехать - мы к Анатолию
            Ивановичу спешим на перевязку.
     -     Да спеши, спеши. А тебя лепила тоже, гм,
            лечит?
     -     Да заткнись ты, спец по фене, - рявкнула на
            него Мария, - Александр Петрович на зоне не
            сидел и блатных не лечил. Освободи дорогу!
     -     Да пожалуйста! Иду, иду, - вынул голову из
            салона машины Васька, - Но ты, док, учти -
            Машка моей будет.
     -      Молодых девок ищи, бабник, - громко
            газанула женщина и «Нива» рванула вперёд,
            чуть не зацепив передний бампер джипа.
     -     Эй, эй, поосторожней, - махнул ей рукой
            верзила, - И ночью не гуляй одна - медведи
            бродят по деревням.
      Но остальную белиберду они не услышали - женщина сразу разогнала отечественный джип до ста.
      Через полчаса были у дома родственников Александра, и он сразу стал заниматься раной дяди, а Маша пошла, помогать Лиде, кормить живность, и, конечно, рассказала всё ей, что произошло.
     -     Зверев - младший настоящий дурак, поэтому
           ты с Александром…это, ну в смысле, не очень.
     -     Знаю сама, - нахмурилась социальный
            работник, - И мне не двадцать и Васька не
            жених мне. А если будет хулиганить, я
            ему задницу всю разукрашу синяками.
     -     Ты что, Маш, говоришь? – испуганно
            посмотрела на неё Лидия Артёмовна.
     -     А что слышала, подруга. Мне от мужа достался 
            травматический пистолет и я им умею
            пользоваться. И хватит об этом, Лид, мне и так
            Васька все мозги уже запудрил, подонок. Сам
            на пятнадцать лет младше меня, а всё туда же.
            Пошли лучше корову загоним.
     -     Ладно, но вы всё равно поосторожней с ним, -
            покачала головой Лидия Артёмовна.
     -     Да уж не дети. Да и Саша не пацан - мышцы у
            него крепкие. Я в смысле… в общем я это
            почувствовала, - покраснела женщина.
      А в это время Донсков тоже качал недовольно головой - рана дяди не нравилась ему.
     -     Гноится, зараза, - прошептал он себе под нос, -
            Надо бы её капитально почистить.
     -     Всё делай сам, Сашок, - услышал последние
            слова его дядя, - Я другим не дамся.
     -     Я понял. И антибиотиков побольше надо
            вводить, - как бы, не чамечая его, сказал
            доктор.
       Анатолий Иванович тяжело вздохнул.
     -     Делай, что надо - я всё вытерплю. Кстати, я тут
            перед твоим приездом шатался по посадкам и
            наткнулся на старый обрез от двустволки –
            какие-то пацаны нашли его в лесу, поиграли да
            бросили. Здесь знаешь, какие бои были здесь!
            Вот так! А я её отремонтировал, почистил и
            смазал как надо. Так что ты, если будешь опять
            ночевать у Машки, бери его с собой - этот
            придурок, Зверев будет теперь постоянно
            следить за вами, точно. Я тут рано утром опять
            проковылял по той левой дороге и понял, что
            никакого настоящего медведя не проходило.
            Это он, Васька, нацепил шкуру убитого
            хозяина тайги и лазит вокруг домов селян,
            пугая, а, может, вас с Машей высматривал,
            кто, где и с кем спит. Понял меня, Саш?
     -     Не дурак, - махнул рукой племянник и стал
            набирать в шприц двойную дозу антибиотика.
     -     А если хочешь, я у этого соседа, что живёт
           через дорогу, всё же попрошу на время его
            «ушастенький». Мы и на озерцо смотаем,
            рыбку половить, да и ты, если захочешь, сам
            теперь сможешь ездить к Машке. Права на
            вождение - то есть?
     -     Есть. Ладно, я подумаю, - почесал затылок
            доктор, - Но давай, подождём пару дней -
            посмотрим, что этот рыжий ненормальный
            будет вытворять дальше. Так, сейчас я
            обезболю, а ты грамм двести ещё прими, чтобы
            меньше чувствовать, и я рану твою очищу от
            гниющих тканей. Лады?
     -     Как скажешь, племянничек, - кивнул головой
            Анатолий Иванович, улыбнулся и полез под
            свой диван за водкой.
    И в этот вечер социальный работник поехала домой одна - у неё тоже появился свой план действий.
                Неприятности
      Этот день начался с крика тётки:
     -     Эй, Толька, двоих цыплят сейчас вот не
            досчитала…
     -     А вечером были?
     -     Да, я по утрам всегда провожу свою
            «ревизию».
     -     А ты их вчера на улицу выпускала?
     -     Да, но я от них не отходила ни на шаг и в небе
            никого не видела.
     -     Странно, - высморкался в кулак муж, -
            Неужели лисы действительно уже шалят?
     -     В прошлом году они поздно осенью
            приходили.
     -     Да, точно. Пойду как я пройдусь вокруг
            участка, посмотрю ихние следы.
     -     А нога?
     -     Да я с палкой и медленно.
     -     Ну, иди. Да, возьми с собой Сашу - пусть
            привыкает к деревенским заботам, -
            подмигнула мужу Лидия Артёмовна, подумав,
            что у племянника, может быть, всё сладится с
            Машей и он останется у неё жить, послав к
            чёрту дуру- жену, её дочь и Москву.
     -     Ага. Эй, Сашок, пошли прогуляемся, да и глаза
            твои лучше видят в очках - мои только для
            чтения газет, - предложил он Донскому.
     -     Ну, конечно. Ружьё будешь брать?
     -     Пока нет. Ладно, пошли.
     -     Сейчас переоденусь.
     -     Давай, давай, а то жара уже спадает и по ночам
            прохладнее - осень уже даёт о себе знать.
      Александр Петрович заскочил в дом и натянул старенькие «треники», подумав, что необходимо бы новый спортивный костюм купить, а то при Маше стыдно в таких ходить. Вот сосед обещал завтра дать «Запорожец» и надо с утра прокатиться в Солнцево вместе с дядей и посмотреть в аптеках заживляющие мази, а потом по пути назад заглянуть на озерцо. Да, точно, Маша обещала позвонить, если они в выходные поедут в Белгород к родителям и дочери.
     И она вечером действительно позвонила.
     -     Ты за мной не приезжай – я сам приеду, -
            объяснил ситуацию доктор.
     -     Как это? – удивилась Мария Анатольевна.
     -     Да вот дядька договорился с ближайшим
            напротив соседом, что он даст на время
            запорожский «феномен».
     -     В смысле? – заинтересованно спросила
            женщина.
     -     Да ушастый «ЗАЗ» у него без толку стоит, а
            машина должна тоже двигаться, как человек –
            застоя не будет в трансмиссиях. Да и в
            Солнцево мне надо заглянуть, купить мазь для
            Анатолия, а по пути назад мы заскочим на
            озерцо.
     -     Знаю, оно по дороге. А что, там рыба есть?
     -     Так осень наступает, еды у них уменьшается
            и должен быть хороший клёв.
       Социальный работник рассмеялась.
     -     Давайте, давайте, ловите побольше - уху
            сварите.
     -     И мы так тоже настроились на рыбный суп.
     -     Ладно, Сашуль, приезжай.               
        О-о-о, - подумал он, - вот и ласковое моё имя
      огласила…
      И сердце его дрогнуло - давно он не слышал, чтобы так его жена называла, и глубокий радостный вздох вырвался из его груди.
     -     Ты чего это, доктор? – испуганно спросила
            женщина.
     -     А вот подумай, Машенька, может-быть и
            догадаешься.
     -     Да я уже всё поняла, - радостно произнесла
            та, - Спасибо Богу и твоим родственникам,
            что они нас с тобой познакомили.
     -     Дай им, Господи, здоровья! – тут же вырвалось
            у Донскова и он перекрестился, - Так к каким
            мне приезжать, милая моя?
     -     Чем раньше, тем лучше. А поедем мы к моим к
            обеду.
     -     Отлично. До встречи!
     -     И тебе удачи, дорогой мой! – опять ласково
            произнесла она и отключила мобильный
            телефон.
     -     Вы куда, мужички? – поинтересовалась Лидия
            Артёмовна, когда они с Анатолием пригнали 
            машину.
     -     Саше в магазин надо - приодеться решил, а
            потом тряхнём молодостью, то есть,
            попробуем рыбку половить в Лавровом озерце,
            а лисьи следы посмотрим после, когда
            вернёмся.
     -     Тогда удачи вам! – перекрестила их женщина.
      Но как только они тронулись, Анатолий нахлобучил на голову племянника соломенную шляпу.
     -     Ты чего, дядь? – удивился Александр   
            Петрович.
     -     Это для маскировки от всяких говнюков, -
            хохотнул тот, - Сосед дал, так как все
            деревенские знают эту шляпу, и кто её носит, а
            мой головной убор вот.
     И он натянул на свою наполовину лысую голову всё ту же не совсем чистую бейсболку.
     -     Так -то лучше будет, - констатировал он и
            похлопал племяша по плечу.
      И день удался: доктор нашёл в спортивном магазине приличный костюм, очень похожий на импортный «Адидас» серебристого цвета и лёгкие бело-синие кроссовки. Купил он и мазь для дяди, а также глюкометр для определения сахара в крови - диабет не любит заживлять раны, а при правильном его лечении, то есть грамотной дозе инсулина, процесс регенерации тканей убыстряется.
      Назад ехали под мелким дождичком и внимательным взглядом Васьки Зверева, подбежавшим к дороге, чтобы рассмотреть, кто это едет на «запоре». Но Анатолий предварительно нацепил солнцезащитные очки, а его племяш глубже натянул шляпу и сунул в рот папиросу, которую ему дал тот. В общем, по недовольному взгляду рыжего он их не узнал, да и цвет машины из-за дождя и пыли был грязно-серым, а Зверев-младший видел «запорожец» соседа Колкутиных только в хорошую погоду. А минут через тридцать они уже расположились у небольшого водоёма.
     -     Слушая, Толь, а почему озерцо так назвали?
     -     Да вот кто-то когда-то посадил у бережка
            лавровый лист - земля здесь хорошая, вот
            поэтому так и кличут его.
     -     Понятно.               
     Закинули удочки, расселись на складные стульчики и через двадцать минут рыбка буквально бешено заклевала. Карпами и окуньками набили полным садок уже через полтора часа и Лидия Артёмовна, обрадовавшись такому изобилию, сварила «двойную» уху в большой кастрюле, разлив её потом в две поменьше, одна из которых был новой с цветными рисунками.
     -     Эту возьмёшь завтра с собой и угостишь
            Машиных родителей и дочь - уха сегодня
            удалась на славу! Да, дед?
     -     Не знаю, - хмуро ответил Анатолий, ожидая от
           жены родных «Божьих слёзок», то есть водки -
           свой загашник он весь использовал вчера, как
           обезболивающее до и после процедуры.
      Но жена сделала вид, что не понимает, почему
муж так загрустил и спас ситуацию их племянник, запасшийся двумя бутылками водки в соседнем с аптекой магазине, где покупал снадобье для дядиной ноги. В общем, наконец, все были довольны и после обеда с охоткой улеглись спать под во всю разыгравшуюся к этому времени грозу, забыв загнать живность на своё место. А когда дождь закончился, Лидия Артёмовна с неудовольствием обнаружила, что трёх взрослых кур нет.
     -     Это не коршуны - они во время грозы не
           летают. Лиса, может быть, но Полкан же ни
            разу не гавкнул, - доложил Анатолий
           Иванович.
     -     Да он тоже спал в своей будке - под дождём
            никто не любит шляться, - сердито произнесла
            хозяйка.
     -     Ладно, пойду, пройдусь – может чего и увижу.
            Саш, ты со мной?
     -     Ага, - вскочил с кровати Донсков и быстро
            оделся, натянув свои старые тренировочные
            штаны с рубашкой и дряхлые дядины сапоги –
            гроза размыла обе дорожки вовсю.
     Прошлись, присмотрелись и Александр сказал, указывая пальцем на примятую траву.
     -     Смотри сюда, дядь.
     -     Да вижу, вижу, - кивнул головой тот, - От
            велосипеда протектор и от очень хорошего и
           дорогого, то есть широкий и глубокий. Давай
            ка дойдём до асфальта.
     -     Пошли.
      Но у проезжей части след терялся.
     -     Я думаю, что визитёр приехал на машине,
            привезя с собой велик, то есть он
            проживает не близко от вашей деревни, -
            предположил доктор, - Он не хотел, чтобы мы
            услышали работу мотора, да и с
            выключенными фарами ехать стрёмно.
     -     Согласен, - кивнул головой Анатолий
            Иванович.
     -     И зачем он приезжал? Тем более в грозу…
     -     А не он ли кур наших хапнул? – вдруг
            недовольно крякнул дядя, - Мы же их не
            успели загнать во двор.
     -     Всё может быть, - кивнул теперь головой
            племянник, - Возможно, что эту подлянку
            сделал Васька Зверев - больше некому.
     -     Чёртов бабник! – выругался смачно хозяин
            дома, - Но надо всё же твою версию проверить.
     -     А как? – удивился Александр Петрович.
     -     А понаблюдать за ним денёк. Напротив их
            дома живёт мой старый приятель - в армии
            раньше служили вместе, вот я и посижу у него.
            Отец у него бывший моряк и бинокль в семье
            точно есть.
     -     Правильно, дядь, а я тебя к нему привезу, а
            вечером заберу.
     -     Договорились, док, - пожал Александру
           Петровичу руку родственник, - Как только
           будет хороший день, так и поедем.
      Солнечное и тёплое утро наступило через два дня.
После завтрака Анатолий Иванович подошёл к племяннику и шепнул на ухо:
     -     Ну, что, поедем к «зверям»?
     -     Чего шепчетесь? – сразу заскрипела на них
            хозяйка, - Куда собрались?
     -     Да у меня бритвенные лезвия закончились, -
            сразу сообразил, что сказать, Донсков, -
            Смотаемся быстренько в Солнцево и к обеду
            вернёмся.
     -     Ладно, шлындайте, заговорщики, но чтоб к
            часу дня были.
     -     Есть, начальник! – состроив идиотскую рожу,
            проговорил её муж и отдал честь, нацепив на
            голову всё ту же грязную бейсболку.
     -     Лидочка Артёмовна, что тебе купить? –
            ласково «промурлыкал» племянник.
     -     Хлеба хорошего мягкого и майонеза - буду
            салат делать из всего.
     -     Хорошо. А ещё что?
     -     Тапки для дома, а то мои уже с дырками.
     -     Обязательно. Больше ничего?
      И его тётя улыбнулась.
     -     Мороженого хочется, но вы же его не довезёте
            - успеет растаять.
     -     А я возьму свой термос, - предложил Анатолий
           Иванович, - Он армейский, то есть величиной с
            кастрюлю и наберём пломбира для всех.
            Правда, Саш?
     -     Ага. Я с удовольствием его бы полизал.
     -     Ладно, поезжайте, - хмуро пробурчала Лидия
            Артёмовна, - Но ты, племяш, очень не гони –
            полиция не милиция и штрафа берёт сейчас
            побольше и всё в свой карман.
     -     Хорошо, я не более семидесяти километров в
            час поеду.
     -     А быстрей это старьё, наверное, не ездит, -
            вмешался дядя Донскова, - Так что жди нас,
            жена, к часу с небольшим.
     -     Опять пива нажрёшься, муженёк? Ты, Сашок,
            посмотри за ним, а то он в пиво водки
            добавляет.
     -     Не добавит - я прослежу, - серьёзно проговорил
           тот.
       Анатолий Иванович недовольно закряхтел и приказным тоном проговорил:
     -     Ну, всё, хватит рассуждать, поехали.
     -     «Мобильник» не забыл? – зашептал теперь
            племянник, оглянувшись на женщину, но та 
            уже ушла на кухню, мыть посуду.
     -     Нет.
     -     Тогда в путь.
      Доктор выгнал «Запорожец» за ворота и его тётка, выскочившая всё же из дома, помахала им рукой и закрыла ворота на щеколду.               
      Выехали на дорогу и Александр вдавил педаль газа в пол, но дядя оказался прав - «горбатый» выжал из себя только шестьдесят пять и до Яковлевки они тащились минут двадцать.
     -     Ты меня здесь высади, - попросил Анатолий
            Иванович, когда они только въехали в
            деревню, - Я пойду огородами, а то кто-нибудь
            из Зверевых увидит и сразу доложит Ваське, а
            он у них как цепной пёс - сразу бросается
            смотреть, кто по деревне шастает.
     -     Есть, командир!
     Дядька вылез из машины и поковылял в сторону посадок, являвшихся границей огородов селян, а Александр Петрович «рванул» по дороге дальше и ещё через столько же минут был в Солнцево, поставив машину на стоянке у вокзальчика.
     Он и вправду приобрёл себе лезвия в «Универмаге», а заодно светло-серый костюм, полосатый чёрно-белый галстук и кремовую рубашку с короткими рукавами –не мог же он ехать к родным Маши в хоть и новом, но всё же спортивном костюме. Потом выполнил заказ Лидии Артёмовны. И всё это пешком, так как захотел прогуляться по маленькому городку. Вот только мороженого нигде не нашёл. А спросив о нём у прохожей женщины, узнал, что его продают на железнодорожной платформе, где и приобрёл целых шесть пачек пломбира, положив его в термос, который был похож на скороварку. С ним он дошёл и до рынка, где с удовольствием купил разливного пива аж две двухлитровой пластиковой бутылки и тут же запиликал «сотовый» дядьки.
     -     Ну, что? – спросил Донсков.
     -     Я всё, а ты?
     -     Я тоже уже отоварился и даже купил пива.
     -     Молодец! А чекушку?
     -     А надо?
     -     Партизану - разведчику всегда надо после
            удачного выполнения задания, - хохотнул
            дядя.
     -     И что ты узнал?
     -     А потом, когда глотнём сорокаградусной. Иди,
           покупай её, племяш, а я также огородами
            выйду за околицу и пройдусь метров двести по
            посадкам - дюже день сегодня хороший.
     -     О, кей! Ну, я побежал за водкой.
     -     Огурчиков бы солёных на закусь… - тяжко
            вздохнул Анатолий Иванович, намекая на
            хорошую закуску.
     -     Ладно, сбегаю опять на рынок. Жди.
      И через час они уже расположились в поле недалеко от дома на тех же раскладных стульчиках, на которых сидели у озерца. У запасливого владельца машины в «бардачке» оказались и пластмассовые стаканчики, куда и забулькала «Беленькая».
      После второй Донсков не выдержал.
     -     Ну, дядя, колись, что узнал.
     -     Ладно, слушай. Мой товарищ, слава Богу, был
            дома и бинокль он не выкинул на помойку -
            сам иногда наблюдал за этой бандитской
            «халупой» и такого по на рассказал, что…
     -     Толь, ладно, не тяни кота за яйца. Видел
            велосипед?
     -     Да.
     -     Тот?
     -     Похоже... Резина широкая и велик мощный с
            переключением скоростей.
     -     А отпечаток протектора!
     -     А вот чёткого его я не увидел. Нет, точно он и
           Васька с ним возился, подкачивал колёса.
           Так что он и есть тот говнюк, который шлялся
            вокруг нашего дома в медвежьей шкуре и
            крадёт наших цыплят и кур. Гадом буду!
     -     Понятно. Значит надо быть повнимательней и
           давай я днём буду сидеть у выгона пернатых и
           коз. Там стоит недалеко раскидистая берёза и я
           вынесу раскладушку и буду следить за
           ситуацией. Ага?
     -     А давай! Но ты же заснёшь…
     -     А я рядом привяжу Полкана, вот он и будет у
            меня вместо сигнализации.
     -     Тогда пойдёт. Ну, наливай по последней и
           запьём пивком - нам уже пора идти на обед.
            Час пятнадцать на моих.
     -     Только дышим аккуратно в сторонку и
            неглубоко, чтобы твоя начальница не учуяла
            запаха алкоголя, - скомандовал Александр.
     -     Да он ещё не всосался. Всё, поехали.
      Триста метров, и они у ворот. Анатолий Иванович пошёл открывать, а Донсков медленно (спиртное уже ударило в голову) заехал во двор и осторожно поставил машину у летней кухни, сразу же вспомнив ласки Марии и так горестно и тяжело вздохнул, что дядя услышал и усмехнулся:
     -     Ты чего?
     -     А вспомнил, как мы с Машей…
     -     Понятно. Позавидуешь! Я вот уже не помню,
            где, что и как.
      Доктор осуждающе посмотрел на него.
     -     Употреблял, наверное, много.
     -     Не без этого, племяш. И возраст тоже ведь
            сказывается.
     -     Возраст не всегда причём, - наставительно
            произнёс Донсков, - У меня вот есть товарищ
            так ему семьдесят девять, а подружка на
            тридцать лет моложе, и они оба довольны
            всем.
     -     Счастливые! - тяжело вздохнул Анатолий
           Иванович, усаживаясь на скамеечку и добавляя,
            - А с Васькой надо разобраться.
     -     В смысле?
     -     Наказать его как-нибудь.
     -     А хуже не будет? – трезво рассудил Александр.
     -     А мы это сделаем тонко.
     -     В смысле?
      Дядя усмехнулся.
     -     У меня есть штук пять капканов, вот и
            расставим их на левой дорожке. Может быть,
            это и отобьёт у него желание приезжать и
            красть наших кур.
     -     Но он же ногу может повредить! – воскликнул
            племянник.
     -     А вот ты его и полечишь.
      И Донсков задумался: а почему бы и нет? Так он попадёт в дом Зверевых и почувствует настрой большой семьи. Может быть, остальные родственники думают головой, а не другим местом.
     -     Ладно, Анатолий Иванович, попробуем разок.
            Авось этот урок будет Ваське на пользу, то
            есть перестанет дурачиться у нашего дома и
            дома Маши, и не будет таскать ваших
            пернатых.
     -     Ага.
      На том и порешили.
     -     Но надо, чтобы в ту ночь Мария ночевала у нас
            - приманкой будет для бабника, - закончил
            беседу муж Лидии Артёмовны.
     -     Да, ты прав, - кивнул головой племянник, - Он
            думает не головой, а головкой.
      И тут собеседник расхохотался, да так, что громко пустил кишечные газы. И Александр Петрович не выдержал - заржал, как молодой конь, держась за живот. Потом поговорили о жаре этим летом, скотине и о бабах, а потом пошли отдыхать до шести вечера.
      Проснувшись, Донсков помог тётке и её мужу загнать на место кур, уток и их потомство, привести козу, а под конец, когда стало темнеть, они вдвоём разложили на левой дорожке, по которой редко кто ездил, капканы и пошли спать. Но перед этим у Александра Петровича зазвонил «сотовый» и нежный голос Маши сказал:
     -     Всё, Сашуль, в эту субботу едем на обед к
            моим.
     -     А дочка будет?
     -     А как же! И не одна, а с воздыхателем - чую,
            что у них заваривается серьёзная «каша».
     -     Неужели свадьба?
     -     Ага.
     -     Ну, слава Богу, пора.
     -     И я так думаю. Ладно, я приеду к тебе часов в
            двенадцать.
     -     Нет, я сам приеду к твоему «особняку», -
            хохотнул Донсков.
     -     Да уж лучше к «дворцу», - рассмеялась
           женщина, - а чего ты не хочешь, чтобы я
            заезжала за тобой?
     -     Есть у дядьки мыслишка на счёт Васьки
            Зверева, то есть, пора ему преподать урок.
     -     Ладно, завтра расскажешь.
     -     Да мы уже приступили, - начал Александр, но
           телефон вдруг отключился, а перезванивать он
           не стал - Лидия Артёмовна позвала ужинать.
                Разные знакомства

      Александр Петрович приехал к Маше ровно в полдень и был сражён её одеянием - белым платьем чуть ниже колен и красным бантом на шее. Сверху же была накинута безрукавка коричневого цвета из тонкой кожи. Сам же Донсков надел новый костюм, а под пиджак ту кремовую рубашку (про галстук он даже не подумал, так как день был вполне ещё тёплым), которая, даже сняв пиджак, очень подходила к серым брюкам.
     -     Машуль, ты выглядишь просто великолепно! -
            не преминул он сделать ей комплемент.
     -     Ты тоже, - улыбнулась она, - Ладно, поехали к
            моим на «ЗАЗе», а назад к твоим на обеих
            машинах.
     -     А это обязательно! – подмигнул он женщине, -
           Васька будет следить за дорогой, не
           сомневаясь, что уж в выходной день ты точно
           поедешь к моим родственникам, и чтобы
           повидаться со мной. И нагрянет, когда стемнеет
           и, надеюсь, попадёт в наш сюрприз.
     -     И какой вы с Анатолием Ивановичем 
           придумали? – заинтересованно посмотрела на
           доктора социальный работник.
     -     Да решили разбросать капканы по той дорожке,
            по которой он приезжал на велосипеде.
     -     Так он же ногу повредит! - охнула женщина.
     -     Да дядька сказал, пружины старые и капканы
            сдавят голеностоп не сильно.
     -     Ну, смотрите, а то, если травма будет
            серьёзной, то его отец может и в суд подать на
            вас - брат его зятя же полицейский!
     -     Да не бойся, Машенька, Бог нам поможет не
            сделать этого придурка инвалидом.
     -     Ну, как знаете, - покачала головой женщина, -
           Но надо быть ко всему готовыми. Ладно,
           заводи соседскую «керосинку» и в путь.
     -     Эта «керосинка» может фору дать твоей
            «Ниве» - сосед очень хорошо отрегулировал 
            вчера двигатель и на старте «ушастый» точно
            опередит любую машину.
      Маша ничего в ответ не сказала, но было видно, что чуть обиделась за свой отечественный джип.
      А Донсков тут же решил показать «Запорожец» в деле и так рванул, что голова женщины здорово откинулась назад, вызвав у неё от неожиданности хруст шейных позвонков - не девушка уже и остеохондроз начинает напоминать о себе. Но она опять промолчала, хотя и показала Александру Петровичу сжатый сильно свой правый кулачок, который тут же был со словом «извини» поцелован доктором, а затем, широко улыбнувшись, он выжал акселератор до конца и так и мчался всю дорогу до Солнцева, а там уж успокоился и стал ехать медленней, учитывая возможную встречу с полицейской машиной на трассе. Но ровно в час они уже остановились на окраине Белгорода, где красовался довольно большой двухэтажный дом из белого кирпича с красивой верандой и двумя балконами. Но сплошного забора, как у тёти с дядей вокруг дома не было, зато стояла вылитая из чугуна двухметровая с узорами ограда, несколько напомнившая Донскому такое же, но более высокое сооружение вокруг Девичьего монастыря в столице.
      И только он затормозил, как ворота раскрылись и им навстречу кинулись пожилые женщина с мужчиной, а также высокая и очень симпатичная блондинка, тащившая за собой привлекательного мужчину лет сорока в синем джинсовом костюме.
     -     Вот это фраер! – подумал доктор, широко и
            по-доброму улыбаясь.
     -     Ну, мои дорогие, знакомьтесь! – объявила
           Маша, - Это мой новый товарищ и он доктор-
           травматолог Александр Петрович Донсков, а
            это мои, Саш, родители: Анастасия Павловна и
           Антон Захарович, дочь Олеся и…               
     -     И её большой друг, - перебил с обаятельной
           улыбкой Марию высокий и крепкий мужчина, -
           Глеб Юрьевич Баскаков, директор школы, где
           работает доченька.
      Донсков пожал обоим мужчинам руки (у ухажёра
Машиной дочери рукопожатие было намного крепче, конечно, чем у её отца и Александр понял, что тот явно «дружит» со спортом, что в действительности и оказалось.
      Потом пошла обычная светская «каша» - разговор мужчин на разную тематику, международные новости и крепкую руку Президента, создавшего в стране новейшую и сильную армию. Женщины же ушли на веранду, накрывать большой стол, за который все сели через полчаса, вкушать различные салаты, харчо и шашлык, запивая всё это прекрасными винами, коньяком и виски, что крайне удивило Донского, привыкшего к уже скромному застолью в Москве, перенятому у Запада.   
     -     А не потанцевать ли нам? – вдруг вскочил из-за
            стола отец Маши.
     -     А и правда? - улыбнулась Анастасия Павловна,
            - Тащи, Антоша, музыку!
      И через пять минут по музыкальному центру зазвучали песни Анны Герман, Софии Ротару и Аллы Пугачёвой, а потом и популярные шансонье и до семи вечера музыка, танцы и анекдоты на ходу развлекали всех и было очень весело. А потом выпили чаю с тортом, и доктор вопросительно посмотрел на Марию Антоновну.
     -     А не пора ли нам, Машенька? Ведь мои уже
            скучают без тебя.
     -     А как же ты сядешь за руль? Ты же принимал
            спиртное с нами!
     -     Да я только рюмку коньяка выпил. Спроси у
            своего папы.
     -     И это точно, - рассмеялся Антон Захарович, -
            За него старались мы с Глебом Юрьевичем.
            Правда?
     -     Совершенно справедливо, - разложил ещё по
            кусочку торта по тарелочкам директор школы,
            - и нам ещё рано уходить. Правда, Олеся?
     -     А вы - то, может быть, останетесь? - ласково
            спросила мать Маши, - Мест же у нас много…
     -     Обязательно! – ответил за влюблённую пару
            Антон Захарович, - А завтра утром вместе и
            пойдёте в школу.
       И тут Баскаков застеснялся.
     -     А пересуды пойдут? У нас учителя в основном
           женщины и через полчаса вся школа будет
           балаболить…
     -     Ну и что? – поднялась с места дочь социальной
            работницы, - Все и так знают, что мы с тобой
            дружим и…
     -     И что? – посерьёзнела её бабушка, - Может
            быть, внучка, как в пословице, в смысле, сколь
            верёвочки не виться…
     -     Всё равно покупать корытце, - закончил фразу
            за жену Антон Захарович, - Так, Глеб
            Юрьевич?
     -     Так - то оно так, но вот Олеська не хочет
            выходить за меня замуж, - сделал скорбное
            выражение лица директор школы.
      И тут девушка показала ему кулак.
     -     Обогнал ты меня, Глебушка, обогнал.
     -     И в чём? – вмешался в разговор Донсков, -
            Судя по вашей стройной фигуре вы запросто
            перегоните своего друга - он же ну прямо 
            как Поддубный! Или я ошибаюсь, Глеб
            Юрьевич?
     -     Нет, не ошиблись доктор. Я действительно
            занимался тяжёлой атлетикой ещё в армии, да
            и после неё, учась в пединституте имени
            Крупской в столице. И у меня в десантных
            войсках был наставник - подполковник с
            которым я сдружился. Во человек! – показал
            большой палец Баскаков, - И любил его не
            только я, и называли его мы все Батяней.
            Говорили потом, что за то, что он мотался по
            всей стране, ему присвоили полковника и дали
            квартиру в Москве и… след его пропал. Ну, а
            теперь вещай, моя красавица!
      И тут девушка зарделась как алая роза.
    -      Да, мои дорогие, да, мама, да, бабушка и
           дедушка и Александр Петрович, мы
           послезавтра идём в ЗАГС, подавать заявление,
           а свадьбу планируем на седьмое ноября - пусть
            весь город, якобы, «отмечает» наше
            бракосочетание!
     -     Обязательно! – прошептала Анастасия
            Павловна и вытерла набежавшую слезу
            платочком и хитро посмотрела на  Донскова –
            Всё нужно делать вовремя. Правда, Машенька?
     Теперь покраснела и её дочь и, улыбнувшись, махнула рукой доктору.
     -     Время покажет! Да, Сашуль? Ой, нам
            действительно пора отчаливать - Лидия
            Артёмовна, небось, уже напекла блинов и
            открыла банки с вареньем. Всё, мои дорогие,
            мы поехали. И спасибо всем за замечательную
            встречу.
     -     Тогда с Богом! – перекрестила их Анастасия
           Павловна и добавила, - И вы, доктор, не
           спешите - вечером быстро темнеет, а
           освещение на Солнцевских дорогах слабое.
     -     Зато они сами без ямок и мусора, - взял за руку
           Машу Донсков и потянул к воротам.
     И все двинулись их провожать, не предполагая, что это последний спокойный вечер для всех них.
                Х
      Мимо дома Зверевых они промчались на максимальной скорости, но внимательно следивший за дорогой и окрестностями Александр Петрович всё же заметил, что Василий сидит у ворот дома и ковыряется в велосипеде при свете фонаря, висящего над калиткой.
     -     Интересно, а он заметил нас? - вроде бы, сам у
            себя тихо спросил он, но Мария Антоновна его
            услышала.
     -     Заметил, заметил, - буркнула она, не ослабляя
            давления ноги на акселератор «Нивы» - они
            решили оставить «ночевать» «ЗАЗ» у неё.
     -     Значит, будем его ждать, - неопределённо
           произнёс доктор, - Надеюсь, что Анатолий уже
           проверял капканы.
      Женщина недовольно заелозила по сиденью.
     -     Не нравится мне всё это. Чует моё сердце, что
            быть беде.
     -     Да ладно тебе Маш, - погладил её по плечу
            Александр, - Я же сказал, что, дядька за долгие
            годы охоты ослабил пружины на них, и они
            вообще старого образца.
     -     Всё равно мне как-то тревожно. Отец Васьки
            уж очень вредный и жестокий. Вон сосед его
            случайно задавил одну ихнюю утку, так он с
            него потребовал пять.
     -     У-у-у, зараза! – вырвалось у Донского.
     -     И не говори. А тут сынок, да ещё полный
            придурок.
     -     Ладно, Машенька, не трави душу. Вон смотри,
           Лида и Толик уже ворота открывают.
      И действительно, фонарь над въездом во двор уже горел (на часах то девять вечера уже) и родственники, как часовые, стояли по стойке смирно, помахивая им руками.
      Мария осторожно въехала во двор и припарковала    
«Ниву» у летней кухни.
     -     Поздновато вы, поздновато! – заворчала Лидия
           Артёмовна, подходя к машине.
      А Анатолий Иванович уже нашёптывал племяннику на ухо, открыв дверь машины с его стороны.
     -     Поставил все, Саш, лишь бы приехал этот
            ненормальный.
      Донсков натужено высморкался.
     -     Да вот Маша волнуется, что Васька может
            поранить сильно ногу, - тихо произнёс доктор,
            вылезая из «Нивы».
     -     Да ничего не будет, племяш, пружины на ладан
            дышат.
     -     Ну, ладно. У тебя что-либо есть в загашнике?
     -     А как же! Я вчера утром к хозяину «ЗАЗа»
            ходил, отрегулировать зажигание, так он мне
            налил пол литра домашнего, сам знаешь, чего,
     -      обрадованно, что не один будет пить,
            прошептал Анатолий Иванович и добавил
            громко, - Лидка, ставь чайник, а мы с Сашком
            передвинем стол в зале на середину и
            приставим кресла.
     -     Уже кипит, - буркнула жена, - И блины готовы,
            и варенье достала. Маша, пошли душ примем –
            день то достаточно ещё жарким был и вода в
            бочке ещё тёплая. Толик вон дверцу навесил
            там, чтобы не задувало прохладный воздух.
     -     С удовольствием, - потянулась женщина,
           доставая сумку со своими вещами и остатками
           торта.
      И пока они мылись, мужчины распили самогон, который оказался настоянным на чёрной смородине и не очень крепким, а потом быстро привели большую комнату в порядок.
      Посидели полтора часа, смотря телевизор и с удовольствием поглощая тонкие и чуть хрустящие блинчики с клубничным вареньем, а потом и остатки привезенного торта. В общем, в одиннадцать пошли все спать - Лидия Артёмовна и Анатолий Иванович по своим комнатам, а доктор и Мария в летнюю кухню, которая ещё не остыла. Да они и не замёрзли, не смотря на первый мелкий и редкий снежок и некоторое понижение температуры - разгорячённые тела сомкнулись в единое целое уж через пять минут ласк…
      Полкан залаял в час ночи, а потом вдруг замолчал. Донсков пошёл в дом и тронул дядьку за плечо.
     -     Слышь, Анатолий, кобель что-то быстро затих.
     -     Да лиса, наверное, пробежала и тут же
            смылась, - не открывая глаз пробурчал тот, - В
            конуре он, в конуре.
     -     Нет, я присмотрелся, а цепь пустая.
     -     Ну, значит я ему дал волю. Там он, там, где-
            нибудь во дворе.
     -     Да пойдём посмотрим всё же!
     -     Вот неугомонный, твою налево. Ладно, щас
           утеплюсь и выйду.
      Но Александр Петрович не стал ждать, а накинув на плечи старое пальто дяди, вернулся во двор и подошёл к конуре.
     -     Полкан, полкан, ты где?
      Но никакого шевеления и ворчания он не услышал и его сердце забилось чаще. Господи, права, наверное, была Мария - что-то будет не так. И тут невдалеке послышался отборный мат и крики. Выбежал из дома и Анатолий в драном тулупе. Вместе они открыли калитку и мощный луч света от фонарика запрыгал по уже жёлто - белой от нежного первого снежка  пожухлой траве.
     -     Полкан, Полкан, иди ко мне, - громко
            прокричал дядька, но никакого скуления или
            лая они не услышали, а матерные слова
            невдалеке стали ещё громче, а потом мужской
            голос заорал:
     -     Толька, твою мать, ты что ли капканы
            разбросал?
      Тот направил луч в сторону крутого сквернословия и вместе с племянником они двинулись туда. И, наконец, фонарь осветил сидящего на земле и орущего Ваську Зверева.
     -     Ты, старая падла, капканы понаставил? –
            зарычал он.
     -     А ты какого хрена здесь шастаешь? Вчерась
            вот трёх лисиц разгонял - пытались пролезть
            через штакетник, - сходу придумал Анатолий
            Иванович, - Вот сегодня и решил
            подготовить им «подарки». А где, Вась, мой
            кобель?
     -     А хрен его знает! – опять матюгнулся Зверев, -
           Давай, чёрт старый, вместе с твоим
           лекарем, освобождай меня от капканов - боль
           дикая, твою мать! А твой пёс, скорее всего, за
           лисой попёрся и в капканы попал я, а не она.
     -     Не хера ночью по деревням шастать, говнюк, -
            вырвалось у Анатолия Ивановича, - Давай,
            Саш, посвяти, а я сниму «ловушки».
Васька опять зарычал как раненый волк и крикнул:
     -     Да их два, зараза, и всё на одной и той же ноге,
            твою мать - пере мать!
      Дядька отдал фонарь доктору, а сам, став на колени, стал возиться с правой ступнёй младшего Зверева. Александр Петрович подошёл ближе и к своему ужасу увидел, что действительно оба капкана впились в красную от крови правую стопу - один в середину, а другой в область ахиллова сухожилия.
     -     Да, попался ты, гуляка, - вырвалось у него, -
           Давай, дядь, потащим его на веранду, а то здесь
            темновато и неудобно будет обрабатывать ногу
            и перевязывать раны.
     -     Ладно, Сашок, потащили гуляку, но перед этим 
            давай вместе разожмём чёртовы железки.
      Так они и сделали. Хорошо ещё, что у доктора осталась перекись водорода, шовный материал и йод - через полчаса, наложив пять швов под дикий вой ночного гостя, Донсков, наконец, перетянул ногу бинтом и ввёл дополнительно ещё обезболивающего.
     -     Надо бы противостолбнячную сыворотку
            вколоть, - пробурчал он себе под нос.
     -     Да коли, что хочешь, а потом отвези меня
            домой – водка поможет заглушить мои
            страдания, - заскрежетал зубами Зверев –
            младший, добавив, - Хорошо, что отец с зятем
            уехали на ночной лов на Кривое озеро, а то бы
            вам несдобровать - есть у него чем вас
            «причесать».
     -     А мы то здесь причём? – вспыхнул Анатолий
            Иванович, - Не мы тебя сюда привозили, чтобы
            ты шастал по тёмной дороге.
     -     Заткнись, старый пердун. Иди лучше заводи
           Машкину «Ниву». Назад «терпилу» я что ли
            буду повезу?
     -     Ладно, пойду переоденусь, - сплюнул хозяин
            дома, - а ты, Сашок, тащи раненого в его
            машину.
      Продолжающего материться Ваську Донсков с омерзением обнял за талию и, освещая тропинку фонарём, потащил его к дороге. Дядька подкатил к стоящему почти у трассы Васькиному джипу минут через десять - видно женщины тоже проснулись и сидели на кухне белее мела, заставив Анатолия рассказать подробности случившегося.
      И Донскому было их жаль, и особенно Машу, которая, как в зеркало смотрела, предчувствуя беду.
По трассе ехали осторожно - не привык доктор ездить на машине с автоматической коробкой передач, да и придорожные фонари как назло светили в пол накала.
      Почти все окна дома Зверевых были уже темны, но скамейка у калитки не пустовала - там сидел и покуривал сигарету местный участковый, брат зятя хозяина большого дома, то есть Зверева - старшего, но увидев, как Василия ведут под руки, мужчина встал и пошёл им навстречу.
     -     Что случилось, ночные гуляки? – спросил он.
     -     Да вот, Серёж, - начал Анатолий Иванович, -
            ваш бугай решил прогуляться по нашей
            деревне, и попал в капканы, которые я на ночь
            расставил вокруг дома - лисы, заразы, стали
            шастать по темноте. Вот и попал ваш Васька
            вместо лисы сразу в две ловушки. Да и собака
            моя пропала.
     -     Так ему и надо, - хохотнул участковый, -
            Нечего ночью болтаться чёрте где…
     -     Да пошёл ты, бывший ментяра, к едрене фене! -
            рявкнул Васька, - Вот подам тебе заявление о
            нанесённом ими ущербе и хренов Толька
            отстегнёт мне лаве в оба кармана. А если бате
            всё расскажу, то будет гореть его хата огнём до
            небес.
     -     Ничего у тебя не получится, Васька, - крякнул
            полицейский, - Не они к тебе полезли, а ты к
            ним. И по большому счёту сидеть тебе
            пятнадцать суток за хулиганку в моём
            «обезьяннике» при Участке. Да ещё собаку
            будешь искать по всем деревням, бабник ты
            этакий!
     -     А это мы ещё посмотрим, кто будет искать и
            сидеть. Ладно, валите все отсюда, а ты,
            докторишка, должен теперь меня выхаживать.
           Понял?
     -     Не в первый раз дурака лечу, - разозлился
            Донсков, - и мне не привыкать. Ладно, завтра
            съезжу в Солнцево за противостолбнячной
            сывороткой, и на обратном пути заскочу
            потревожить шприцом твою задницу.
            Спокойной ночи.
     -      Валяй, - нервно бросил Васька, - В обед жду.
     И Александр Петрович дёрнул Анатолия Ивановича за рукав.      
     -     Давай, дядь, садимся в «Ниву» и в путь –
           пора уже и ко сну отходить.
      Зарычал мотор Машиного внедорожника, вновь послал их матом Зверев - младший, но его уже никто не услышал - русский джип заревел и бодро рванул вперёд, скрывшись тут же за поворотом.
    И Донсков выполнил своё обещание - съездил в Солнцево утром за противостолбнячной сывороткой и вколол её в жирную ягодицу рыжего Василия. Присутствующий при этом его отец только и делал, что следил за каждым движением доктора, тихо                матерясь, а когда тот уходил, зло шепнул ему на ухо:
     -     Ты, лепила, лечи сына как надо, а то…
      И тут же ушёл в дом.                За неделю у Васьки всё зажило, но он перестал появляться у дома Колкутиных. Анатолий же Иванович вместе с племянником через два дня, за которые первый снег растаял и опять стало тепло, облазили местность вокруг дома радиусом в километр, но Полкана так и не обнаружили.
     -     А спустимся ка в змеиный овраг, Сашко, -
           предложил Анатолий Иванович, - Хозяйки его
           уже в зимней спячке, поэтому можно смело
           прочесать бывшее болото.
     -     А пошли, - кивнул тот головой и они смело и               
            внимательно облазили все кусты, где летом
            главенствовали гадюки и… обнаружили труп
            собаки, в голове которой была приличная рана
            от, скорее всего, топора.
     -     Сука этот Васька, - заматерился Анатолий
           Иванович, - такого кобеля забил! И всё из-за
           того, что на твою Машку залезть навострится,
           придурок.
        Разозлившийся вконец доктор был согласен с ним, но зачем же убивать собаку? Что она Ваське сделала? Нет, эта его ревность ни до чего хорошего не доведёт. И надо серьёзно поговорить с этим придурком, да и с его отцом - Мария ему не пара как по возрасту, так и по уму. Но когда он приехал к ним на «Запорожце», Зверев - младший чуть не кинулся его бить, а его отец, косо посмотрев на Донского и заскрежетав зубами, прошипел:
     -     Чего сын хочет, того и добьётся, и никто ему не
            помешает. Машка - вольная баба. А тебе,
            лепила, пора отваливать в свою сраную
            столицу на хер, иначе…
      И он повернулся и ушёл в свои хоромы, и Александр Петрович почувствовал, как прошёлся холодок по спине. А не пора ли ему действительно уезжать в Москву? Но нет, Маша ему очень нравится, и он её никому не отдаст. А жена и дочь? Да пошли они к чёрту - он этим ненормальным бабам не нужен, а дожить свою жизнь надо по-человечески. Она ведь
единственная…
      И последующие два дня подтвердили его решение, так как вроде бы успокоившийся Васька опять распустил руки. Во-первых, он проколол два передних колеса «Нивы», когда Мария посещала стариков, живущих напротив его дома. Затем ночью скормил Брайде какую-то гадость и ту целый день рвало. И, наконец, со своей шоблой, когда женщины не было дома, надорвал металлическую сетку, защищавшую двор от коршунов.
     -     Я ему морду набью, - возмутился Донсков,
            приехавший к любимой женщине в гости и
            переночевать, - Совсем обнаглел, придурок.
      Но Мария, сразу побледнев, перебила его:
     -     Саш, я тебе сказала пословицу и если ты её
            забыл, я могу повторить. Лучше мы все, то
            есть ты, я, Лидия Артёмовна и Анатолий
            Иванович, съездим к Зверевым, когда там все
            будут дома и поговорим по -серьёзному,
            предупредив, что если всё это безобразие
            будет повторятся, то поедем в Курск и
            подадим петицию в суд - пусть тот разберётся
            с этой мерзкой семьёй.
     Александр Петрович подумал, подумал и кивнул головой.
     -     Ладно, как говорится, что хочет женщина, то
            хочет Бог. Так и сделаем. Пусть только чуть
            больше подморозит, а то эта смена снегопада и
            оттепели превратила дорогу в грязную, а
            местами замёрзшую кашу.
     -     Тогда поедем к твоим прямо сейчас.
     -     Давай, - кивнул головой доктор, - Заодно и
           поужинаем у них, а то я сегодня моталась весь
           день то в Солнцево в шиномонтаж, то по
           деревням и устала, как собака.
     Доехали они к тётке Донского за час - действительно скользкой и грязной была дорога. Поужинали и минут сорок обсуждали создавшуюся ситуацию, а потом Анатолий Иванович, «махнув» полстакана самогона, твёрдо сказал:
     -     Так и сделаем, Машенька, пора это бандитское
            логово поставить на место, как клубок змей в
            соседском овраге, где мы нашли бедного
            Полкана. Всё, завтра воскресенье и поедем к
            этим заразам прямо к обеду. Да, Сашок, и надо
            не забыть нам, взять свои стрелялки.
     -     Обязательно! – кивнул тот головой и все
            разошлись по комнатам спать, и немолодая
            пара теперь спала в комнате хозяина дома на
            его раскладном диване - летняя кухня теперь
            была неприятно холодной, как продукты в
            морозилке холодильника.               
                Х
      Мария Антоновна позвонила утром через неделю и голос её дрожал.
     -     Ты что, родная? – встревожился Донсков.
     -     Саша, срочно приезжай, тут такое…
     -     Мчусь, милая, - вскочил с кровати доктор,
            быстро оделся, влез в «ЗАЗ» и помчался к дому
            любимой женщине, но на трассе, опять
            медленно покрывающейся обильным снегом,
            сбросил скорость - не хватало ещё разбить   
            «Запорожец» и оплачивать потом ремонт.
      Мария сидела в спальне на втором этаже и лицо её было мокрым от слёз.
     -     Ну, что ты, родная? – кинулся к ней
            взволнованный Александр Петрович.
     -     На, читай! – сунула она ему в руку листок
           бумаги, на котором кривыми буквами было
           написано: «Один раз, и я от тебя отстану, а нет
                и мои друзья помогут».

     -     Вот тварь! – вырвалось у травматолога, -   
           Сейчас же поеду к участковому, напиши
           заявление.   
     -     Не надо, Саша, у Васьки дружки - бандиты и
            запросто покалечат тебя.
     -     Не покалечат, да и полицейский Сергей -
            нормальный парень и никого не боится.
            Вломит ему пятнадцать суток по первое число.
     -     Тогда на всякий случай возьми мой
            электрошокер, - опять покатились по щекам
            женщины слёзы и Донсков прижал её к себе, 
            поцелуями осушив её лицо.
     -     Не бойся, милая, мы возьмём обрез и
           двустволку дяди – никто не подойдёт к нам ни
            на шаг.
     -     Не надо, Сашенька, - обняла его за шею
           женщина, - Деревня и есть деревня - прибьют
           тебя и закопают где-нибудь, да так, что никто
            никогда не найдёт.
     -     Нет, я всё равно переговорю с Сергеем. А
            если тот не воспримет меня серьёзно, поеду в
            Солнцево в полицейское Управление.
     -     Господи, Саш, послушай меня! Как говорил
            один мой знакомый: «Дерьмо не тронь –
            вонять не будет!»
     -     Вот и я хочу, чтобы вокруг нас с тобой никаких
            вонючих кучек не было.
     -     Ладно, дорогой, уговорил, но по темноте хотя
            бы не езди или возьми мою машину.
     -     Хорошо, не буду, а «Нива» и тебе может
            пригодиться, - почти шёпотом произнёс он
            последние четыре слова, отведя от женщины
            взор - всё может случиться…               
     -     Тогда оставайся сегодня у меня, и надо
            позвонить Анатолию Ивановичу - пусть будет
            в курсе всего этого.
     -     Как скажешь, любимая. Вода то в душе
            осталась?
     -     Тебе хватит, - улыбнулась впервые за
            сегодняшний день Мария, вытирая досуха ещё
            влажные щёки и пошла заправлять постель
            свежим бельём.
      Александр Петрович уснул сразу, а Маша не могла заснуть аж до трёх ночи - всё ворочалась и ворочалась, прислушиваясь к звукам во дворе и у калитки, но кроме ворчания собаки, ничего не услышала и… наконец-то заснула.               
       К Зверевым поехали все четверо и видно обед у них сопровождался обильным возлиянием, так как почти раздетый Васька, услышав работу двигателя «Нивы» недалеко от своего дома, тут же выскочил из него, заорав чуть ли не на всю деревню:
     -     Что, суки, приехали портить нам аппетит?
            Марш отсюда или я вам сейчас устою бойню.
     И к дому пошёл только Донсков, несущий под старым тулупом найденный дядькой старый обрез, а Лидия Артёмовна с Марией и Анатолием Ивановичем остались сидеть в машине и последний расположился  на переднем пассажирском месте, чуть приоткрыв дверь и держа наготове (на всякий случай) свою двустволку.
     -     Я останусь и если что буду вас прикрывать, -
            объяснил он женщинам, при этом его жена 
            небрежно ухмыльнулась (нашёлся хромой
            воин), а Маша нахмурилась, всем телом дрожа.
      Подходя к дому Зверевых, Александр засунул под полу тулупа руку и крепко сжал ею заржавленный местами обрез от одноствольной «Тулки». Заметив, как спокойно доктор приближается к его дому, Васька ещё громче заорал:
     -     Приехали жаловаться, нищета сраная? Валите
            все отсюда, а если хотите спектакля, щас
            устрою!
      И он развернулся и побежал в свою трёхэтажную «крепость». Через минуты три он вернулся, держа в руках новенькое помповое ружьё.
     -     Ну, что, коновал, нет баб в столице, так ты
            сюда приехал щупать их? – оскалился он.
     -     Хватит орать, парень, - хладнокровно произнёс
            Донсков, - Позови отца, полицейского Сергея и
            его брата - нам есть, что рассказать им.
     -     На какой хер они вам нужны? – сплюнул в
            сугроб Васька.
     -     Поговорить о твоём хамском поведении, -
            сделал ещё шаг вперёд доктор.
     -     Это вы быдло и трусы, - заржал Зверев –
            младший, - А мы богатые и сильные, не то, что
           некоторые.
     -     Позови! – громче и строже повторил
           Александр, оборачиваясь и махнув рукой
           женщинам, показывая этим, чтобы те из
           «Нивы» не вылезали.
     -     Обойдёшься - они ещё не закончили обед.
     -     Тогда я пойду к ним в дом, - сделал ещё два
           шага вперёд доктор.
     -     Не получится, – чуть не задохнулся от злости
            здоровяк, передёргивая затвор, - Ещё шаг и я
            стреляю.
     -     Попробуй! - смело и громко проговорил
            Александр Петрович, доставая из-под полы
            обрез.
     -     О, Боже! – захохотал Василий, - Ты б ещё из
            задницы говно достал… Вали отсюда! Я
            повторяю, ещё шаг и…
      И травматолог спокойно сделал ещё один большой шаг вперёд, но грохот двух выстрелов и боль в обеих ногах сбили доктора с ног, и он упал в сугроб. Увидевшие это, Лида и Мария заорали в полный голос и выскочили из машины, а дядя взвёл курки двустволки и стал из неё вылезать. Но руки Александра Петровича были целы и лёжа он ответил выстрелом из одноствольного обреза и… Василий, жутко вскрикнув, грохнулся на снег, схватившись двумя руками за живот. Остановившиеся невдалеке женщины бросились к раненому врачу, но из стоявшей на шоссе машины вдруг раздался крик:
     -     Бабы, быстро назад! Я иду на помощь…
     -     Но у него два ранения! - крикнула Мария.
     -     Никаких «но»! Я сейчас подъеду и все вместе
           мы отвезём Сашу в больницу.
      И сказавший это Анатолий Иванович завёл машину и через минуту был уже рядом с Донским с двустволкой в руках.
      И тут из калитки высокого забора, окружавшего большой дом, выскочил, шатаясь из стороны в сторону, отец Васьки, сжимая в руках… немецкий автомат. Все окна второго этажа тут же раскрылись и из них высунулись старая женщина, три молодухи и четверо детей дошкольного возраста, как будто перед домом уже закончили ставить шатёр все участники
циркового представления.
     -     Что гады, - во весь голос вымолвил Зверев –
            старший, еле идя к месту кровавой стычки, -
            подбили моего сынка и рады? Ну, держитесь!
      Он передёрнул затвор, поднял автомат на уровне
      груди и что есть силы заорал:   
     -     Потомков Чеботаря никогда никто не трогал -
            его боялись все, поэтому смерть вам!
      Первая очередь, направленного на бегущего Анатолия Ивановича, ушла вверх и старик, выругавшись матом, чуть опустил ствол и оружие застучало в его руках, теперь не промахнувшись - две пули разорвали грудь Анатолия Ивановича, и он беззвучно упал в снег. Но отец Васьки этим не удовлетворился и перевёл автомат в сторону уже стоявших рядом с раненым доктором женщинам. Но выстрелить он не успел - из тех же ворот особняка выбежал Сергей в полицейской форме, в руках которого чернел табельный «макаров».
     -     Брось автомат, Илья Ильич, или мне придётся
            стрелять.
     -     А, это ты, сраный «мусор»? Я не Илья Ильич, а 
           родственник Михаила Чеботаева, имевшего
           погоняло Чеботарь - великого вора, которого
           боялась вся Курская область и в банду которого
            я входил. Лёнька, где ты, трус?
       Зять же агрессивного Зверева Леонид Горлов, являвшийся старшим братом полицейского, курируя все деревни в округе, был не чистым на руку и снюхавшись с тестем, творил всякие тёмные дела, постепенно тратя выделенные Курским Обкомом партии деньги, но выходить из дома побоялся.  Брат же его - молодой представитель Закона был честным человеком и не выдержал - выстрелил в воздух из пистолета и зло крикнул, медленно приближаясь к Звереву – старшему.
     -     Чеботарь был не только вором, но и кровавым
            убийцей, душегубом. Не дури, дед, я с тобой
            цацкаться не буду.
      Старик мерзко выматерился:               
     -     И ты, Серый, мне, почти своему родственнику,
            угрожаешь? – покраснел как рак пособник
            известного бандита, который не дожил до этих
            времён, - Эти говнюки подстрелили моего
            сына, поэтому я должен их обоих наказать как
            следует и это, засранец, называется кровной
            местью.
Сергея передёрнуло так, что затрещала на нём одежда, и он резко повысил голос до крика:
     -     Повторяю, опусти шмайсер, старик! Мне всё
            равно, кем ты был у Чеботаря, поэтому не
            шути и брось автомат или я стреляю.
      Но хозяин дома уже направил оружие в сторону машины, к которой женщины тащили Донскова и нажал на курок, но «смерть» только прошлась по переднему колесу «Нивы». Он ещё раз прицелился, но не успел выстрелить - пуля, выпущенная деревенским участковым, попала ему прямо в лысый затылок.               
      А в это время наблюдавшие из окон взрослые,  выскочили на улицу, подобрать орущего от боли Ваську. Леонид Горлов же, обалдевший от произошедшего, быстро открыл ворота, включил двигатель джипа и выехал на улицу прямо к возившемся с его мёртвым хозяином бабам. Но Маша и Лидия Артёмовна уже втащили Александра Петровича на заднее сиденье «Нивы», и первая рванула по заснеженному шоссе в Курск. А Лидия Артёмовна, вытирая слёзы, осталась рядом с лежащим на снегу Анатолием, попросив Сергея Горлова помочь, перевезти погибшего мужа домой, что тот и сделал.          
     В больнице коллеги Донскова после осмотра его ног уверенно сказали ему, что у него повреждены только мягкие ткани, а кости не задеты, что больше всего и волновало Александра. А вот Ваську пришлось оперировать сразу - зарядом крупной дроби была здорово повреждена у того селезёнка и её пришлось удалить. И когда тот пришёл в себя после наркоза, весь медицинский персонал услышал такой отборный громкий мат, что медсёстры зарделись, как весной маки в поле.
     -     Хватит материться, - сказал ему Донсков через
            пять дней, приковылявший в его палату
            на двух костылях.
     -     Мне селезёнку удалили, твою мать! -
            заскрежетал зубами Зверев.
     -     Для твоей жизни - это не опасно, - начал
           Александр Петрович.
     -     И для твоей? - огрызнулся Васька.
     -     Да пошёл ты, придурок! - не выдержал доктор.
     -     Тогда за мной должок.
     -     Какой? - удивлённо произнёс Донсков.
     -     Разворотить твою селезёнку, и мы в расчёте.
     -     Тогда и мне надо прострелить тебе обе ноги…   
     -     А это ещё посмотрим, - по - звериному
           посмотрел на него новоявленный
           безотцовщина, - А Серёгу я всё равно отправлю
           на тот свет за смерть отца. Скажи ему, если
           встретишь, пусть готовит себе гроб. И иди ты,
           лепила, отсюда к такой - то матери.
        И Александр ушёл, прекрасно понимая, что
      Васька Зверев не шутит.
    Обо всём этом он через ещё пять дней, когда его выписали, рассказал Маше и та сразу же предложила:
      -     Переезжай ко мне немедленно.
      -     Нет, я пока поживу у тётки, а там время
             покажет - её нельзя оставлять одну. Васька
             же полный идиот и надо быть ко всему
             готовыми. И завтра обязательно съездим к
             Жене - старшему сыну тёти и всё ему
             расскажем.
       -     Обязательно! - кивнула головой Мария.
     Тогда он подошёл к женщине и поцеловал её, и та поняла, что их спокойная жизнь действительно закончилась.
      Лидия Артёмовна похоронила мужа вовремя - на третий день после смерти и к этой грустной церемонии приехали все их дети, но молодёжь, в смысле внуки, не появилась, так как внедорожник был только у старшего сына, а неожиданная зима в тот день разозлилась не на шутку, то есть мороз был до двадцати градусов и метель тоже постаралась, поэтому долго на кладбище старшие не задержались. Поминки тоже прошли быстро, но приехавшие дали слово, что на девять дней они все обязательно будут. Это же пообещали и Донсков с Машей. И зима к ним была милостива - снег в тот день не шёл, а температура ниже десяти градусов не опускалась. Вот тогда он и рассказал всё подробно о случившемся Евгению.
     -     Главное, чтобы Сергей Ваську не упустил, -
           сказал тот, качая головой, - А то камера в его
           конторке одно название.
     -     Но он же пока ещё в больнице под
           наблюдением, - возразил Александр.
     -     То-то и плохо - Курские доктора тоже любят
           деньги, да и брат нашего полицейского не
           лыком шит - будет, сволочь, защищать Ваську
           вовсю. Руку в помощь он может найти и в суде-   
           наворовал бабок для себя и дружков, когда 
           командовал всеми деревнями, до жопы. Сейчас
           допьём и съездим к Серёжке, поговорим с ним
           по - серьёзному - он смелый и честный парень.
           Ага?
     -     Давай, съездим, - кивнул головой Донсков, - И
     -     Машу я тоже перевезу в тётин дом - втроём
            не так страшно женщинам. Ладно?
     -      Согласен, - пожал Евгений руку доктору и они
            с Машей уехали.
                Исчезновение
       Зверевы не стали хоронить деда на кладбище, а вырыли могилу прямо на своём участке на следующий день, а через неделю там вырос небольшой памятник - Илья Ильич в рост с автоматом в одной руке и крестом в другой. Участковый полицейский Сергей Горлов был категорически против нехристианского захоронения, но все остальные родственники семьи просто подняли бунт, и батюшка из церкви не стал с ними спорить, побоявшись, что те могут ему сделать какую - нибудь подлость или расправиться с ним, если он не даст согласия его отпевать. Леонид же Горлов добился у администрации больницы и в Обкоме Курска, чтобы Василию разрешили участвовать на открытии памятника и на полицейской машине тот был доставлен к месту захоронения, откуда Зверев - младший и… сбежал, свернув шеи двум охранникам и выбросив водителя «автозака» прямо под машину, а сам тут же скрылся. И этой же ночью загорелись все сараи, где были пернатые, а также веранда дома  Лидии Артёмовны Колкутиной. И хорошо, что Донсков и Маша ночевали у неё - они вовремя успели покинуть жилище, который спастись не удалось…
      Они также не стали медлить, а тут же сели в машину Марии и поехали к старшему сыну тёти Александра Петровича Евгению, который, сразу сориентировавшись, устроил спать рыдающую мать на диване в большой кухне, а сами вернулись в Машин дом, где Александр просидел всю ночь у будки Брайды, держа в руках обрез, который вернул ему Сергей Горлов и с дядиной двустволкой за спиной.
     -     Я завтра же начну строить пристройку к дому,
            где будешь жить ты, - категорично заявил
            Женя на следующий день матери.
     -     Спасибо тебе, сынок, - заплакала Лидия
            Артёмовна, - Я знала, что ты меня никогда не
            бросишь.
      А двухмесячный поиск Васьки ничего не дал - тот как в землю провалился. Допрашивали его брата Леонида и в Курске, и в Белгороде, но тот только разводил руками.
     -     Я здесь ни при чём, - твёрдо повторял он, - Я не
            ожидал такого поступка от брата и сам при
            этом не присутствовал, а летал в командировку
            в Москву по вопросу строительства
            мясокомбината в Михайловке. Можете
            проверить…
      И он не врал, и все его друзья - функционеры, принимавшие участие в разработке плана строительства мясоперерабатывающего комбината, как один подтвердили одно и тоже - Леонид Иванович Горлов в обозначенное время был у них на совещании.   
      И следственные органы от него отстали, но
 Ваську всё равно продолжали искать и искали более полугода, но толку от этого не было - он исчез как крыса с тонущего корабля.
      А в это время в столице Максим с диггером облазили все сточные подземные тоннели и только через месяц, дважды повстречавшие там полчища здоровенных крыс, которые водились под кафе «Приют гурманов», которых они отгоняли от себя огнемётами, принесшими диггером, и наконец обнаружили, что есть в подземных коммуникациях узкий участок канализации, доходящий почти до небольшого озера, находящегося в пол километре за МКАД и… план уничтожения центра разврата, каннибализма и вампиризма был составлен.
     -     Но как предупредить гостей Капуцина, что
            будет проводиться акция уничтожения этого
            подземного притона? – спросил у диггера
            Максим, - Ведь могут погибнуть и ничего не
            знающие вполне порядочные люди!
     -     А видеозапись того, что ты увидел там,
            сохранилась?
     -     Да.
     -     А оркестр, всякие там группы и музыкальные
            записи сопровождались каким - нибудь видео
            оформлением? – посмотрел серьёзно на Макса
            Мышь.
     -     Да, точно! - стукнул себя по лбу тренер по
           плаванию, - Когда живая музыка отдыхала,
           загорался экран большого монитора в зале и
           там под очень популярные мелодии всем
           известным групп, показывали, как женский, так
           и мужской стриптиз.
     -     Отлично! – воскликнул диггер, - И это нам на
           руку. Нужно сделать запись на жёстком диске
           какой-нибудь всем известной роковой группы,
           которая вдруг резко сменится на твою, где все
           эти мерзкие господа - устроители шабаша, рвут
           на части гостей, насилуют и пьют их кровь,
           пожирая ещё тёплые тела. Эта запись и
           прогонит всех гостей из подвала под «Приютом
           гурманов», а мы с твоими друзьями уничтожим
           троицу руководителей вместе с охранниками,
           залив к чёртовой матери потом всю подземную
            часть его. Согласен?
     -     Великолепная идея! – похлопал его по плечу
            Максим, - Но надо обеспечить и нам четверым
            отход.
     -     И его я уже продумал: мы оденем костюмы
           дайверов и спокойно по тоннелям доберёмся
           до озера, а там нас будет ждать мой «Рейнж-
           Ровер», на котором и смоемся.
     -     Молодец, Мы…- Макс вдруг замолк, - Ты
            извини, но эта кликуха твоя мне не нравится.
            Прошу тебя, скажи хотя бы своё имя.
     -     Я - Иван, а фамилию не скажу, - отвёл глаза в
            сторону диггер, но и о моём имени никому ни
            слова.
     -     Клянусь! – пожал ему руку тренер, - Я -
            могила!
     -     Лишь бы она не была… нашей, - прошептал
            себе под нос Мышь, а потом громко добавил, -
            И нам очень нужна небольшая разбирающаяся
            землеройная машина - вручную мы расширим
            тоннель от озера к адскому «замку» только за
            полгода.
     -     Отец Ника и это добудет - клан десантников,
            если так можно сказать, в нашей стране не
            мал, - гордо произнёс Максим.
       Но их план осуществился только в мае - месяце начала «знакомства» с «Райским адом», как Макс и Николай теперь называли «Приют гурманов», хотя наземная часть кафе ничем не отличалась от нормального заведения и получалось, что никто из его хозяев не был в курсе, что делается под ними.               
     И сама акция не прошла без осложнений и потерь, то есть да, Ник и Макс вовремя включили настенный монитор и все присутствующие гости, увидев ужасную запись, тут же помчались к эскалаторам и за полчаса покинули это проклятое место и их никто не задерживал. Вооружённые же «УЗИ» Макс, Ник, его отец и диггер, просто полили свинцом охранников, ставшими кольцом вокруг Капуцина, Вольдемара и Франкенштейна и это тех спасло, то есть, нападавшие даже не заметила, как исчезли руководители кровавого шабаша. Четвёрка же мстителей с трудом прорвались в подвал подземного сооружения, где  диггер помог им быстро переодеться в спец костюмы  и погрузиться в вонючие изгибы тоннеля. И если бы не он, они бы никогда не нашли путь к озеру, где стоял его джип. Но всё же Судьба не была за них на все сто процентов - Виктор Григорьевич «поймал» пулю левой рукой (правда на вылет и без повреждения костей), а диггер Павел по прозвищу Мышь, первым усевшийся в свой джип… погиб от взрыва при включении зажигания. Видно, что один из охранников «Приюта гурманов» был в курсе, что есть подземный «коридор», связывающий «замок» Капуцина с тоннелем, ведущим к озеру, и успел проверить его и заложить в обнаруженный на поверхности «Рейнж - Ровер» взрывчатку. Поэтому оставшейся троице пришлось самим разыскивать ближайший путь до МКАД и найти там транспорт, который их отвёз окольными путями на восток Подмосковья, где они сняли номер в захолустной гостинице Балашихи и пробыли там неделю. Более того, потом всей большой семьёй они исчезли в Крыму на целый месяц. И только бывший полковник вернулся в Москву, где быстро нашёл предприимчивого риелтора, который за две недели продал их квартиры, купив готовый участок с домом в Павловском - Посаде, так как все они, боясь, что кровавые руководители «Райского ада» объявят охоту на разрушивших подземный «дворец», найдут и уничтожат их.
       Но этого не случилось, хотя при увольнении Николая их полиции и Максима из бассейна были некоторые трудности, так как это они это проделали заочно опять же с помощью Виктора Григорьевича. И последним шагом в этом длительном «побеге» был разговор всей семьи в Туапсе в ресторане, исхода которого никто не ожидал.
     -     Был у меня один очень хороший солдат,
            живущий теперь, по-моему, в Белгороде, -
            улыбнулся бывший полковник ВДВ, - Так вот,
            он много лет назад служил в моём полку и мы,
            несмотря на возраст, неожиданно
            подружились.
     -     И что? – спросила мать Максима, потягивая
            вино.
     -     Так вот, у меня остался его домашний телефон.
            Я свяжусь с ним, и он поможет нам не только с
            проживанием, но и устройством на работу - он
            директор одной из лучших школ того города.
     -     Великолепно! – захлопали в ладоши обе
           молодые женщины - жёны Николая и Максима,
            - Нам нужен хотя бы на полгода настоящий
            отдых и спокойная жизнь там, где никто нас не
            найдёт.
     -     Правильно! – кивнула головой мать Максима, -
            И, судя по вашим рассказам эта кровавая
            мафия может быть связаны с «теми».
      И она показала пальцем на потолок, и все поняли, что пожилая женщина имеет ввиду высшие эшелоны власти, возможно являвшиеся «крышей» «Райского ада», на что Виктор Григорьевич чуть кивнул, соглашаясь, а Ростовский и Ник пожали друг другу руки.
      И зять первого, и он же отец второго тут же позвонил по мобильному телефону, включив громкую связь.
     -     Здравствуйте! Это «сотовый» Глеба
           Юрьевича Баскакова?
     -     Он у телефона, - услышали все.
     -     Глебушка, это полковник Просторов...
     -     Батяня? – тут же прокричал радостный голос.
     -     Он самый. Ты мне нужен, Глеб, и это очень
            важно для всей моей теперешней большой
            семьи.
     -     Тогда сразу же выезжайте. Записывайте адрес,
            Виктор Григорьевич.
     -     Нет, всю информации пришли на СМС.
     -     Так всё серьёзно?
     -     Да.
     -     Тогда разговор заканчиваем, и я вас жду.
     -     Но я не один.
     -     Да хоть целым взводом.
     -     Отлично, едем!
И вся счастливая семёрка сразу же начала собираться, а через час старенький «Опель» рванул из Туапсе в чернозёмный край, то есть в Белгород.


                Часть третья
                Новые друзья и старые враги

                Многие не теряют разума   
                лишь потому, что его не
                имеют.
                Бальтазар Грасиан

     -     Вот так, Глеб, - закончил Виктор Григорьевич
           свой рассказ, допивая коньяк.
      Они сидели на веранде - Баскаков, Донсков, бывший полковник, Максим, Николай и отец Марии Зайцевой. Мать же её, дочь и мама тренера по плаванию, а также жёны друзей, раскрывших тайну подземного «замка» Капуцина (кафе «Приют гурманов»), убирали остатки еды со стола в зале и им мужчины не желали ничего рассказывать о своих планах - не хотели женщин волновать. Затем травматолог подробно поведал о случившемся у дома отца семейства Зверевых и про его сына Василия, домогавшегося Марии, зарубившего собаку Колкутиных и спалившего их хозяйство. 
     -     И что, его посадили? – не выдержал
           Виктор Григорьевич.
     -     Нет, только Ваську, сбежавшего при
           установке что-то типа памятника отцу на своём
           участке, которого застрелил участковый
           полицейским Сергей Горлов - младший
           брат Леонида - настоящего прохиндея,
           укравшего большие деньги из деревенской
           казны.
     -     И что, Зверева - младшего так и не нашли? –
            спросил Максим.
     -     Нет, - покачал головой Донсков, - Более того, в
            ночь побега от поджёг хозяйство моей тёти
            и ей пришлось переехать к сыну.
     -      Она что, одна жила? – подал голос отец
            Марии.
     -      Нет, с мужем, которого расстрелял из автомата
            отец Васьки и я уже говорил об этом.
     -      Значит, у меня пролетело мимо ушей, да и
            возраст уже… - махнул рукой Антон
            Захарович.
     -     Да, эпопея ещё та, - вмешался в разговор
            Николай, - Наша борьба с «Райским адом» и
            ваша война с кланом Зверевых - одна пара
            сапог, как мне кажется…
     -     Может быть, - добавил полковник Просторов, -
           Чувствую я, что действительно есть какая-то
           связь между ними. Если брат полицейского
           как - то связан с администрацией Курска и
           летал в Москву, то, по-видимому их столичная
           «крыша» зналась с подземными
           извращенцами, издевавшимися над людьми, с
           которых они драли деньги за так называемые
           балы, разврат и шабаш. Ведь прибыль от этого
          у Капуцина, Вольдемара и Франкенштейна была
            немалая.
     -     Это точно! – кивнул головой Максим, - И нам
           теперь надо прятаться, а продолжить их поиск –
           змеи не живут в одиночестве.
     -     Верно, - добавил Баскаков, - И мы вам
            поможем. Правда, Антон Захарович?
     -     Да, зятёк, вашу свадьбу с моей внучкой мы
           уже отпраздновали и пора хорошим людям
           помочь в борьбе со всякой мерзостью. Кто за?
     И все мужчины тут же подняли руки и выражения лиц у всех были жёсткими и ненавидящими.
     -     И последнее, - объявил всё тот же старенький
            оратор, переведя взгляд на бывшего
            полковника, - Машенька на время переедет к
            нам, а ваша семья расположится в её доме в
            Солнцево - места там на всех хватит.
     И тут Максим вдруг встал и… озвучил, как он посчитал, ключевую фразу:
     -     Мерзкая троица тоже будет искать себе
           помощников и в первую очередь из бандитов
           и, возможно, не чистых на руку колхозниках
           или бывших сидельцев, мечтающих
           озолотиться, как я думаю, и меня сейчас грызёт
           мысль, что постройка мясокомбината в
           которой, возможно, она участвует в вашей
           Михайловке, задумана не просто так и может
           вполне тоже быть связана с криминалом…
     -     И это первая задача, которую мы должны
            решить и проследить за её исполнением и кто
            этим действительно руководит, - добавил
            Николай.
     -     Точно! – покраснел от поддержки его шурин и
           друг, - Это первое, а второе, что они все, то есть
           брат полицейского Сергея в первую очередь, а
           с и ним, и Капуцин, Вольдемар и
           Франкенштейн обязательно изменят свою
           внешность с помощью пластических операций 
           вплоть до превращения одного из них, для
           отвода глаз, в… женщину. 
     -     Ну, ты и завернул, зятёк! – улыбнулся 
            полковник.
     -     А почему бы и нет? – вмешался Донсков, -
           Сейчас это дело на потоке даже в нашей
            стране.
     -     Это точно! – закончил их рассуждения Виктор
            Григорьевич, - Поэтому они и будут искать
            таких отчаянных придурков и бандитов как…
            Васька Зверев со своими подельниками.
     И все от такого завершения их «совещания» просто замерли - им предстояла борьба не на жизнь, а на смерть…
     -     Тогда и нам всем надо позаботиться о внешнем
            своём виде, - медленно и очень серьёзно заявил
            Александр Петрович Донсков, - И в этом я вам
            всем помогу - мне приходилось оперировать
            людей, которых изувечили автокатастрофы и
            теракты, поэтому небольшие пластические
            операции не такие уж для меня сложные. А
            теперь давайте перейдём к чаю - моя,
            возможно, будущая жена (при этих словах
            доктор покраснел) уже прислушивается
            к нашему разговору за дверью, а голова у неё
            варит, как у нашего Президента, то есть чётко!
     -     Вот именно! – тут же действительно вошла на
           веранду Мария Антоновна, - И я помогу тебе,
           Саш. У меня есть здесь в районной больнице
           знакомая медсестра, которая обеспечит тебя
           хирургическим инструментарием.
     -     Отлично! – широко улыбнулся травматолог, - А
           теперь, родная (при этом слове Машин отец
           внимательно уставился на Донского - видно
           «примеривал» его к должности зятя), принеси
            нам, наконец, чашки, чайник, заварку и…
     -     И торт, - рассмеялась женщина, - Не даром я
            сегодня утром сделала вояж в супермаркет, как
            сейчас называют бывшие гастрономы.
                Х
     -     Один взорвался вместе с машиной, - раскурил
            сигару Франкенштейн.
     -     Надо было включить таймер, - нахмурился
           Капуцин, разливая всем плюс троих
            оставшихся в живых охранников, виски.
     -     Я подумал, что хозяин джипа, севший первым
           за руль, дождётся пока остальные трое займут
            свои места и тогда…
     -     Ладно, - хмуро посмотрел на него Вольдемар, -
            Но ты хотя бы «проводил» их?
     -     Да, но они не помчались сразу по домам, а
            спрятались в гараже, где стоял старый
            «Опель», недалеко от метро «Нагорная», -
            опустил голову высокий Франкенштейн.
     -     Надо было подождать, пока они оттуда не
           выйдут и проследить за ними. Как теперь мы 
            найдём, где они живут? А если они уже
            заявили в полицию?
     -     Вряд ли, - прервал Капуцина Вольдемар, -
           Тогда бы к нам уже давно пришёл ОМОН и тот
           не стал бы так жёстко расстреливать наш
            обслуживающий персонал.
     -     И что теперь будем делать?
     -     Смываться из столицы, господин начальник.
     -     Нет, сначала сделаем пластические операции и
            привлечём к их поиску наших дружков, -
            категорично заявил Капуцин, - Поднимайте
            все наши связи и легче всего привлечь к
            осуществлению «Проекта ЧК» Леонида
            Горлова и Ваську Зверева.
     -     Первый недавно был у банкира Старикова, –
            доложил Вольдемар, - и они обсуждали
            постройку мясокомбината в Солнцевском
            районе Курской области, а Зверева - младшего
            сейчас ищут все полицейские Белгорода, так
            как Курские уже замучились с этим делом.
     -     Да ладно, хватит долго перечислять наше
            новое дело, - встал из кресла гостиничного
            номера Капуцин.
     -     Есть! – вскочил с места теперь бывший
            начальник охраны «Приюта гурманов».
     -     То-то же! Итак, ищите связь с Горловым –
            нашим гостем в первые месяцы «работы» 
            подземного «царства». Пусть он найдёт
            Зверева - у того пятёрка крутых парней всегда
            найдётся. И их тоже надо будет «поправить», в
            смысл Лёньку и Ваську, то есть пусть над
            ними «поработают» наши врачи - мы все
            должны стать внешне другими. А нам с тобой,
            Вольдемар, ещё кое-что надо будет изменить, -
           загадочно посмотрел на него Капуцин.
     -     А Франкенштейна?
     -     Он обойдётся! И это будет первым наказанием
            для него за ошибку с подрывом машины
            террористов.
     -     Они не террористы, - начал было Вольдемар,
            но бывший хозяин «Приюта гурманов» его
            прервал, зло посмотрев на Франкенштейна.               
     -      Мы не знаем точно, кто они и это второе
            наказание тебе, олух - ты должен найти их и
            узнать «ху из ху». Слышишь? И твой
            длинный псевдоним мне уже надоел. Да и
            наши тоже. С этой минуты я буду Кап, ты,
            Вольдемар - Вольт, а ты, придурок, - Франк.    
            Понятно?
     -     Да, - испуганно посмотрел тот на худого, но
            крепкого и высокого Капуцина, - Всё сделаю.
     -     Надеюсь. И третье наказание тебе - следить за
            осуществлением «Проекта-ЧМ». Ладно,
            разливай остатки этого зарубежного пойла по
            стаканам – хороший коньяк мы ещё попьём.
                Поиск
        Через неделю бывшего полковника, Максима и Николая было не узнать: первый обрил голову наголо и отрастил усы как у Будённого, второй отпустил шевелюру чуть ли не до плеч - его и Ника хозяева «Приюта гурманов»» хорошо запомнили, поэтому последний подстригся под «ёжика» и отрастил «козлиную» бородку. Баскаков себя, естественно, не изменял, а Мария Анатольевна, хотя Васька Зверев, конечно, не помнил каждую мелкую морщинку на её лице, всё же сделала носик чуть курносым, брови тоньше и сменила причёску. И выполнил себе настоящую пластическую операцию только Донсков, которого тоже прекрасно знал в лицо Зверев – младший, яро ненавидящий его и хитро спрятавшийся от полиции. И встречу с ним никто ведь исключить не мог.
       И опять все собрались в родительском доме семьи Зайцевых в Белгороде для распределения продуманных обязанностей по розыску. И начал, так называемое совещание, полковник Просторов.
     -     Итак, - обвёл он всех серьёзным взглядом, -
           Хватит чаёвничать - пора обсудить, кто будет
           чем заниматься.
     -     Правильно, - кивнул головой отец Марии, -
            Сумбурным поиск не должен быть.
     -     Естественно, - поддакнул ему директор школы.
     -     Бесспорно, - добавил Александр Петрович, - Я
            вот, например, попробую найти концы
            Василия.
     -     Но не один, - подал голос Виктор Григорьевич,
            посмотрев на сына и зятя, - Кто из вас, ребята,
            будет помогать нашему доктору?
     -     Я, - тут же проговорил Николай.
     -     Правильно, - согласился с ним Макс, - Ты
            полицейский и опыта розыскной работы у тебя
            не отнять. Я же, если все не против, займусь
            разработкой мясокомбината, хотя уже ясно,
            что одним из начальников этого предприятия
            может будь шурин Васьки, то есть Леонид
            Горлов, имеющий связь с хитрожопыми из
            Обкомов партии в Курске и Белгороде.
     -     Это точно, - посерьёзнела Мария Анатольевна,
            - несомненно, что Лёнька может быть одним из
            совладельцев этого комбината или как там его
            ещё…
     -     А и чёрт с ним, с названием, - крякнул её отец,   
            - в тёмном деле чаще всего участвуют тёмные
            личности. И в помощники Максим пусть
            возьмёт моего зятя.
     -     Я согласен, - подал руку тренеру по плаванию
            Баскаков, - А вы, батяня, чем будете
            заниматься?
      И тот ответил сразу:
     -     А я подниму все мои связи с бывшими
           знакомыми военными и, надеюсь, кто-то из них
           сможет мне рассказать, какие чиновники
           придумали строить это предприятие в деревне
           и не якшаются ли они с Капуцином и его
           помощниками.
     -     А я с мужем и внучкой, - заулыбалась жена
            хозяина дома, - будем ответственны за
            своевременную подачу пищи, то есть, как в
            армии. Да, Толя?
     -     Конечно, - кивнули головами Анатолий
           Захарович и Олеся, - Но я ещё могу и по
           злачным местам походить, одевшись под
           бомжа, и послушать о чём болтает шпана.
           Бывает, что именно они многое чего знают о
           всяких махинациях так называемой городской и
           деревенской элиты, чёрт бы её подрал!
     -     Это точно! – закончил обсуждение плана
           деятельности бывший полковник, - Ещё чайку с
           изумительными сырниками и нашей семье пора
           уезжать в хоромы Марии Анатольевны.
     -     И я как всегда буду ответственна за доставку в
           мой дом женщин вашей большой семьи,
           включая новорождённого, - рассмеялась она.
     -     И мы за это вам будем очень благодарны, -
            синхронно улыбнулись Нина и Ира.
                Х
     -     Ну, что, Франк, колись, - уставился на него
           Капуцин своим холодным взглядом.
      Тот тяжело вздохнул и промямлил:
     -     Я за неделю облазил всё Нагатино, но ни разу
не встретил никого из них.
     -     А людей расспрашивал?
     -     Нет.
     -     Правильно, а то мог бы и нарваться на какого-
            нибудь их знакомого, а тот передать этим,
            пусть не террористам, а праведникам, что ими
            интересуются и уйти в глубокое подполье. И,
            вообще, это всё очень странно.
     -     Почему? - встал Франкенштейн с
            места, вытянувшись как солдат на плацу.
     -     А потому, что обычно гаражи имеют те,
           которые живут от них недалеко. А как «Проект
           «ЧМ», Вольт?
     Бывший начальник охраны шмыгнул носом.
     -     Котлован готов и начали уже заливку
            фундамента.
     -     А ты помнишь про мой кабинет в подвале и не
           только про него? – сощурил маленькие глазки
            Капуцин.
     -     Да.
     -     А про зал совещаний?
     -     Помню.
     -     А никто к стройке не подходил с вопросами, то
           есть, не интересовался ею? - налил себе
           коньяку в бокал руководитель группы, глядя на
           Франкенштейна.
     -     Нет. Хотя... - чуть задрожал убийца - кровосос.
     -     Что? - опустошил Капуцин бокал, глянув на
           него так, как будто захотел укусить.
     -     Да была пара мужиков, спрашивающих на счёт
            работы...
     -     На наших «знакомых», которых мы ищем, не
            были похожи, Вольдемар?
     -     Нет.
     -     Опиши их. Да сядь ты поудобней! – хмуро
           посмотрел на него будущий Генеральный
           директор мясокомбината.
        Тот плюхнулся в кресло.
     -     У одного, который по моложе, волосы до плеч,
            второй вообще похож на кавказца.
         Капуцин покачал головой.
     -     Да, не вписываются они в «размер» наших
           старых «гостей» , - опять проговорил
           Капуцин, - И что ты им ответил?
     -     Что пока рабочих не ищем, - уже спокойнее
           ответил Вольдемар.
     -     Правильно, пока нам рабочие не нужны, и
           понадобятся, когда начнём кладку и чем их
           больше будет, тем быстрее мы завершим
           строительство. В общем, как только фундамент
           закончат, набирай трудовую силу и лучше,
           чтобы они умели правильно класть кирпич. И
           тебя тоже это касается, Франк.
     -     Слушаюсь, - опять подскочил с места
           тот, хотя Капуцин смотрел на Вольдемара, 
            который, не спрашивая разрешения,
            тоже налил себе и тут же выпил тёмно-
            коричневый бренди и пробурчал:
     -     Лёньку Горлова я нашёл, но про Ваську он
           ничего особенного не сказал, хотя по глазам я
            понял, что знает, где тот.
     -     А, так сказать, волонтёров обещал?
     -     Да и без вопросов. И вообще, Горлов вёл себя,
           как настоящий хозяин, то есть стал подробно
           расспрашивать о мясокомбинате, количестве
           сотрудников и охраны.
     -     А про Ваську сказал несколько слов, когда мы
           уходили о том, что у него теперь банда из
           шести человек и все они живут в ближайших к
           Михайловке деревнях.
     -     Вооружены?
     -     До зубов! Есть у них и «макаровы», и
           отечественные короткие десантные автоматы, а
           уж про «пики» так вообще не сосчитать...
     -     Отлично! - наконец-то улыбнулся Капуцин, -
           Поезжай опять к Горлову и скажи, что пора
           всем ребятам, включая Зверева, приехать на
           комбинат на общее совещание, но Василию
           скажи, что перед этим надо сменить мордень.
     -     Слушаюсь, Кап, - игриво отдал честь
           Вольдемар, на что тот посмотрел на него, как
           уж на лягушку, а тот спросил, - А когда будет
           общий сход?
     -     Как только будет готова аудитория на верхнем
           этаже, то есть примерно через месяц. А это
           значит, что вы с Франком должны как
           надсмотрщики подгонять строителей. Ясно?
     -     Так точно! - опять отдал честь бывший
            начальник охраны и Капуцин показал ему
            кулак, а потом указательным пальцем на дверь.
                И его помощники встали: Вольт с
            удовольствием, а Франк с кислой миной - ему,
            киллеру, нравилось только убивать, то есть
            выполнять конкретную «работу», а не быть
            вертухаем, как на зоне.
               Капуцин вновь налил себе коньяку и выпил.
     -     Хорошо. Ну, ладно, идите. Да, Франк, теперь
            главная ваша обоих задача - быстрое
            осуществление «Проекта- ЧМ». Сами
            понимаете, не дураки… 
       И хозяин бывшего кафе «Приют гурманов»
       раскурил сигару, хитро поглядев на
       помощников и добавил:               
     -     Чем быстрее начнём функционировать, тем
           скорее потекут к нам деньги, а это главное, то
           есть будет чем подкармливать «крышу»,
           которая поможет нам построить ещё такие, как
           мы говорим, мясокомбинаты. А продукция у
           нас будет очень привлекательная для… многих
           любителе, я уверен… Ну, всё, сроку вам две
           недели. Чего смотришь, Франк, разливай
           коньяк в бокалы - мне хочется
           напиться до остервенения, так как один из
           наших оставшихся охранников заказал сегодня
           для нас девочек.
                Х
     -     Ну, что, Глеб, рассказывай, - посмотрел
           полковник Просторов на Баскакова и Макса.
     -     Так вот, - улыбнулся первый, - мы были у
            комбината и, скажем так, темпы его
            строительства довольно быстрые, то есть
            фундамент здания, а он немалый, уже
            заложили и вот-вот начнут кладку стен.
     -     И какой он?
     -     Судя по глубине котлована большой.
     -     Охранников много?
     -     Я видел троих…
     -     А ты, Максим, что скажешь? – повернул голову
            к зятю Виктор Григорьевич.
     -     Ещё двое на холме прятались…
     -     Так, ясно, значит мясокомбинат будет
            серьёзным. А с кем-нибудь разговаривали?
     -     Да, ходил там один невысокий, но сильно
           накаченный мужик, и он сказал, что через
            несколько дней будут набирать рабочих.
     -     Хорошо. А ты, Глеб, видел его?
     -     Да, мы вместе подходили.
     -     И что, похож тот на кого-нибудь из наших, так
            сказать, знакомых?
     -     Да, что-то есть от Вольдемара, но уши
            поменьше и не горбиться. Да, ещё башка
            побрита наголо. И самое главное - меньше
            ростом.
     -     У меня голова тоже бритая, - строго посмотрел
            на директора школы полковник, - А как с
            голосом?
     -     Что-то похожее иногда проскакивало, - не дал
            ответить Баскакову Макс.
     -     Значит, мы, возможно, правы – пластические
           операции они тоже могли сделать. Интересно
           посмотреть на остальных.
     -     Кладка начнётся и те точно все появятся, -
            кивнул головой Глеб, - Умное начальство
            всегда контролирует стройку, а этот невысокий
            мне не внушил особого интереса.
     -     Хорошо, через пять-шесть дней подойдите туда
            - может быть пора будет устраиваться к ним
             на работу.
     Макс встал со стула.
     -     Нам транспорт нужен, Виктор Григорьевич. На
           такси, как в этот раз, не наездишься.
     -     Да, но «Опель» ещё мне пригодится. 
     -     У меня есть, где взять в аренду «Жигулёнок», -
           подал голос Баскаков.
     -     Хорошо, - кивнул головой полковник, -
           но лучше приобрести мотоцикл - его легче
           прятать. Так, теперь вы говорите, Александр
           Петрович.
    Но Николай не выдержал и начал рассказывать первым:
     -     Мы следили за Горловым и действительно у
            него была встреча с одним незнакомцем и…
     -     Что? – заёрзал на стуле
            председательствующий.
     -     Они долго разговаривали и пришедший на
           встречу в офис Леонида был разговором не
            очень доволен.
     -     И как он на вид?
     -     Фигурой не похож ни на кого, но высокий и
           глаза…
     -     Что? – перебил и вскочил с места от
           нетерпения его отец.
     -     Глаза очень похожи на те, которые были у
           Франкенштейна.               
     -     Чушь, - перебил Ника Донсков, - Линзы сейчас
            продаются свободно на любой размер и цвет.
     -     Но я, господин доктор, уже в «Органах»
            восемь лет, - обиженно произнёс Николай, -
           Цвет цветом, а движение зрачков - это почти
           что, как движение мыслей.
     -     И мой сын прав, Саша, я сам по глазам 
           запоминал своих солдат, так как в одинаковой
           форме они бывают очень похожи друг на друга,
           а времени вспомнить их имена иногда по
            ситуации не хватает.
     -     Не буду спорить, - спокойно ответил
            Александр Петрович, - Теперь ваша очередь
            докладывать, Виктор Григорьевич.
     -     Точно, - кивнул головой полковник ВДВ, -
           Так вот, о Горлове никто из моих бывших
           друзей - соратников не слышал.               
     -     Плохо, - покачал головой Донсков.
     -     Конечно, но зато они посоветовали обратиться
           к одному вояке, разрабатывающему новые
           приборы для ФСБ. И эти штучки у него просто
            класс, сказал он.   
     -     И что? - заинтересованно посмотрел на него
           Баскаков, - Ну, посмотрите на какую-нибудь
           новинку, а толку? С собой он ведь не даст,
           чтобы ею воспользоваться? Или назовёт за неё
           такую цену, что все из нас останутся без гроша.               
     -     А то, что он, скромный бессребреник, заядлый
           рыбак и очень хочет иметь хоть небольшую
           дачу у какой-нибудь широкой реки, и чтобы
           ехать туда было недалеко.
     -     Ну, не зная, - скривился директор школы.
     -     Так у тебя ж, отец, друг в Конаково, к которому
           мы ездили на рыбалку! - не выдержал Николай,
           Может быть он поможет с этим делом?
     -     Возможно, - почесал затылок неожиданно
           Виктор Григорьевич, - Мы же вместе
            служили...
     -     Тем более, - вмешалась в разговор Мария
           Антоновна, еле уговорившая Донского принять
           её в их компанию для участия в
           запланированной ими загадочной авантюре.
     -     Но он же не станет её покупать, - разумно
           заявил Баскаков.
     -     А мы дачу ему подарим… на время, -
            улыбнулся полковник, - Лишь бы он своей
           новинкой дал нам попользоваться.
А даст? - с сомнением покачал головой Макс.
     -     А дача? - серьёзно посмотрела на него Мария
           Антоновна шаловливым взглядом, - Она ведь
           может и случайно сгореть…
     -     Это точно! - рассмеялся Виктор Григорьевич, -
           Баш на баш и прибор наш. И давайте на этом
           закончим, а то у меня уже голова разболелась.
           Согласны?
     -     Так точно! - встал из-за стола его сын, - Пора
           Отдохнуть, зато действовать потом решительно
           и быстро.
      

                Часть четвёртая
                Комбинат

                Богатство – хороший слуга,
                но плохой хозяин.
                Френсис Бекон
     -     Горлов сказал, что его друг - олигарх
           передумал давать деньги на строительство
           мясокомбината, - хмуро произнёс Вольт, - По -
           видимому, он каким-то образом узнал, что наш
           «Приют гурманов» накрылся медным тазом.
     -     О, чёрт! – вскочил с места Капуцин, - И где мы
           тогда найдём деньги? Ведь наш запас уже
           кончается…
      И тут подал голос Франк:
     -     А Зверев? Пора ему вместе с
           подельниками выйти на «большую дорогу».
      И у их начальника полезли глаза на лоб.
     -     А ты, провинившийся, не дурак! Давай вместе
           с Вольтом и Горловым посетите его и
           скажите, что он будет иметь пятнадцать
           процентов от нашего дохода.
     -     Не много ли, Кап? – нахмурился Вольт.
     -     Главное пообещать, - хитро улыбнулся
           Капуцин, - Построим комбинат, а там видно
           будет. Может быть, полиция к тому времени
           уже и выйдет на его след.
     И бывший начальник охраны подземного «царства» расхохотался.
     -    Отлично! Шепнём какому - нибудь бывшему
           менту, где прячется убийца и… ага?
     -     Вот именно! Действуйте, друзья, и Бог вас
            помилует.
     -     Или уроет, - буркнул себе под нос Франк, но
           никто его не услышал.
     -     Да, - добавил Капуцин, - Рабочих набрали?
     -     Уже, - кивнул головой бывший секьюрити.
     -     А те двое приходили?
     -     Да и мы их взяли на заливку полов.
     -     Правильно. А то, если бы отказали, то вызвали
           бы у них подозрение, что других берут, а их
           нет. Но, - строго посмотрел на него бывший
           хозяин подземного «царства», - глаз с них не
           спускайте. По твоему описанию они не похожи
           на настоящих рабочих (слишком
           интеллигентные у них рожи) и это меня
           тревожит.
     -     Есть, Кап! – вскочил с места Вольт, - Ну, мы
            поехали на вечернюю проверку.
     -     На чём?
     -     Да прикупили вчера в Белгороде подержанную 
           «Таврию».
     -     Нормально, - кивнул головой Капуцин, -
            Валите. Но не забудьте, что завтра с утра 
            Горлов должен отвезти вас к Ваське. И
            слушай, возьмите с собой этих двух - пусть к
            ним внимательно тот приглядится.
     -     Обязательно, - при этом слове Франк тоже
            встал, и они с Вольдемаром покинули
            небольшой дом в соседней с Михайловкой
            деревне, где обсуждали пока рабочие вопросы
            и ночевали.
                Х
     -     Ну, как? – спросил бывший полковник у Макса
            и Баскакова, - На работу взяли?
     -     Да, но, эти сволочи поставили нас на ручную
           бетономешалку - якобы раствор, смешанный ей
           более мягкий, но крепкий и пойдёт на кладку
           пола из разноцветных бетонных плит… Прямо
           как для дирекции большого и серьёзного
           предприятия, чёрт возьми! – сказал Баскаков.
     -    Может быть, может быть, - посерьёзнел Виктор
           Григорьевич, - И будьте осторожны, так как,
           мне кажется, начальник их охраны за вами
           наблюдает - вы не очень - то похожи на
           рабочих.
     -     Мы уже поняли, товарищ полковник, - кивнул
            головой Максим.
     -     Ну, теперь пусть докладывают мой сын и
           доктор.
     -     Слушаемся, - хмыкнул Донсков, - Так вот, по
           вечерам начальник охраны и ещё один хмырь
           высокого роста куда-то уезжают - мы за их
           логовом наблюдаем. Поэтому ваш сын где-то
           достал «маячок», и мы его на «Таврию», так
            сказать, пристроили.
     -     Молодцы! – похвалил их Виктор Григорьевич,
            - И что дальше?
     -     И мы определили, что они ездят к Горлову, а
           вчера мотались за ними в Курск и те заходили в
           супермаркет на площади Рокоссовского,
            пробыв в нём полчаса.
     -     И что? – повторился полковник ВДВ.
     -     Сегодня ночью съездим и понаблюдаем за
            домами в округе, - добавил Николай.
     -     Правильно, но будьте архи осторожными - всё
           может быть, то есть, они могут вас засечь и
            устроить ловушку. И обязательно берите с
            собой оружие.
     -     Знаем, - хмыкнул его сын, - Не первый год в
           органах. А как твои дела? Встретился с тем
           спецом?
     -     Да.
     -     И что?
     -     А вот что.
      И отец достал из кармана пиджака… очечник, а из него обыкновенные противосолнечные очки с толстыми дужками.
     -     У-у-у! – воскликнули разочаровано все.
     -     Не укайте! – покраснел полковник и
           посмотрел на Донскова, - Эй, док, сними как
           брюки.
     -     Вы что? – встал со стула Александр
           Петрович, посмотрев на Марию Антоновну.
     -     Вот именно! – нахмурилась сразу та, но увидев
            в глазах Виктора Григорьевича радость,
           добавила, - Ладно, товарищ военный, я выйду,
           если вы хотите устроить здесь цирковое
           представление.
     -     Так надо, Мария, и это на пять минут, -
           улыбнулся тот, - И заранее спасибо.
    Зайцева вышла из кухни, где шёл сегодня разговор, и полковник жестом дал понять её воздыхателю, что незачем терять время, а быстро выполнить его просьбу.
     -     И что? – не выдержал Баскаков, когда доктор
            спустил штаны.
     -     А вы посмотрите на его ноги.
     -     Ну, и что? – буркнул Александр Петрович, -
           Рубцы как рубцы и…
     -     Ты про кожу, Саш, говоришь, а кости?
     -     Пули их не затронули, - улыбнулся Донсков.
     -     Э-э, нет. Я разговаривал с хирургом,
           оперировавшим тебя, и он сказал, что
           бедренная кость на правой ноге с выемкой –
           пуля всё же задела её.
     -     Ну и что? Я этого дефекта не чувствую.
         И полковник глянул на Баскакова.               
     -     А ну -ка, Глеб, надень очки.
     -     А не убьют они меня? – с улыбкой проговорил
           тот.
     -     Нет.
     -     Ладно, давайте.
     И муж внучки хозяина дома нацепил на нос очки.
     -     И что? – недовольно произнёс он.
     -     Прикоснись пальцем левой дужки.
     -     Ну, и что?
     -     Что видишь?
     -     Нечёткое изображение бедренной кости.
     -     Тогда нажми пальцем правую дужку.
     -     Слушаюсь, товарищ полковник, -
           хмыкнул Баскаков, выполняя приказ
           и…охнул, - Чёрт побери, вот это да!
     -     И что тебя поразило, Глеб? – громко
            рассмеялся Виктор Григорьевич.
     -     Я вижу, - закашлялся тот, - Я вижу, что в ней
            есть участок с неровной поверхностью. Ну,
            прямо, как на рентгеновском экране.
     -     Вот именно. Снимай и дай посмотреть другим.
      Баскаков снял очки и передал их тестю. Тот
            глянул и перекрестился.
     -     Вот это да! На, Максим, взгляни, - сунул он
            странный миниатюрный прибор в виде очков
            тренеру по плаванию.
      Ростовский глянул и быстро передал гаджет Николаю, а тот через минуту следующему участнику их компании, то есть пять минут и уже все (кроме полковника) сидели за столом, открыв рты от изумления.
     -     Да, хороша штучка! – наконец произнёс
           директор школы.
     -     Потрясающе! – выпучил глаза и ещё раз
            перекрестился дедушка его молодой жены,
            вскочил со стула и достал из буфета бутылку
            «Наполеона» и рюмки.
     -     Отлично! – рассмеялся Макс, - Очки что надо!
     -     Великолепно! – тоже встал и разлил коньяк по
           рюмкам Николай, подняв свою, - Выпьем за
           этого великолепного спеца.
       Но Антон Захарович вдруг громко вскрикнул, да   
       так, что зазвенели тарелки в буфете:
     -     Машка, заходи! Посмотри, дочь, на чудо.
     -     Дайте хоть штаны надеть, - недовольно
            буркнул Донсков, натягивая брюки, - Я ей
            потом это покажу… наедине.
      При этой фразе Ник заржал как лошадь, а доктор показал ему кулак.
     -     И сколько эта вещь стоит? – спросил Антон
            Захарович.
      И полковник ещё раз улыбнулся.    
     -     Он её не продаёт, но даст на время, если мы
           обеспечим его дачей.  И я уже со своим
           дружком из Конаково договорился и Бра…,
           извините, но фамилию учёного я не назову,
           показал мне то, что хотел и всё.
     -     Но для чего эти очки? - удивлённо спросил
           доктор у Виктора Григорьевича.
      И тут в разговор вмешался Николай, посмотрев на
      отца.
     -     Можно я скажу, пап?
     -     Валяй, сын, - усмехнулся тот.
     -     Они нужны нам, что рассмотреть нутро
           рабочих, строящих мясокомбинат.
     -     Зачем? – спросил отец Маши.
     -     А затем, что если у тех имеются рубцы или
           следы от пуль на теле, то все рабочие просто
           настоящие бандиты. Так, отец?
     -     Совершенно точно! – поднял рюмку полковник 
           и протянул её к центру стола, - Выпьем за этого
           замечательного учёного и успех в нашем
           предприятии, хотя это не всё, что могут «очки»
           нам дать - сами потом поймёте.
      И рюмки громко зазвенели, а затем и столовые приборы - закуска должна была быть съедена вся, так как хозяин дома достал из буфета ещё бутылку всем известного французского коньяка.               
                Зверь и ресторан
      Как только Горлов услышал, что ему достанется 20% от дохода при работе заместителем директора мясокомбината, то тут же ответил только одним словом:
     -     Поехали.
     И вся четвёрка села в «Таврию» и голосом хозяина Леонид громко скомандовал Вольту:
     -     Ну, к Зверю в Курск, Вольдемар!
     И машина рванула вперёд, а Максим, сидя на заднем сидении, тут же прильнул незаметно к уху Баскакова и шепнул:
     -     Что-то мне не нравится, что нас они взяли с
            собой.
     -     Это проверка, - также тихо ответил Глеб.
      И тогда Ростовский добавил чуть громче, так как Горлов вздремнул, а Вольт внимательно следил за дорогой. Франкенштейн же сегодня не поехал из - за разболевшегося зуба.               
     -     Хитрый и умный всё же Васька, - шепнул опять
           Макс, - окопался в городе прямо на глазах
           полиции, которая столько времени потратила
           на его поиски, а он, оказывается, живёт у них
           под носом.
     -     Согласен, - буркнул Глеб в ответ, - И он в связи
           с этим оказался не дурак - ушёл на «дно» после
           того, как они устали его искать, а до этого мог
           ходить по улицам и «косить» под больного,
           например, сделав пластическую операцию и
           приобретя с помощью Горлова - старшего
           новый паспорт.
     И Макс кивнуть головой - директор школы был прав. К их удивлению дом на Рокоссовского, номер 4 оказался частным и наполовину разрушенным временем, находившийся прямо напротив драмтеатра, если пройти через разделяющего их парк. И тренеру по плаванию ничего не оставалось делать, как открыть от удивления рот. А Баскаков даже не обратил на это внимания, а надел на нос «волшебные» очки и даже через спинку переднего сидения убедился, что тело зятя убитого старика Зверева нигде не имеет следов травматизма или огнестрельного ранения. Хитрый гад этот Горлов, хотя и трус, то есть не вмешивается в криминальные разборки, а потихоньку гнёт свою линию, набивая карманы «бабками».
    -     За мной, - только и сказал Леонид, вылезая из
          машины, когда та остановилась, и направился в
          супермаркет, располагавшийся на этой же
          известной всем площади напротив
          медицинского института.
    Там он смело прошёл в подсобное помещение, где здоровый дылда открыл ключом небольшую дверь с табличкой «Туалет для служебного пользования, посторонним вход запрещён», куда идущая за ним троица и нырнула, оказавшись в длинном коридоре. Они проскочили метров сто и Максим понял, что они оказались точно под серединой разрушенного дома, где тут же (по-видимому «сторож» этого прохода, как только они почуяли запах влажной земли, позвонил кому надо), перед ними отворилась такая же небольшая дверь, на пороге которой образовался Василий Зверев, которого трудно было узнать из-за переделанного подбородка, носа и бровей с израильским «УЗИ» в руках.
     -     А это кто? – хмуро спросил он у Горлова,
            указывая на Макса и Глеба.
     -     Моя охрана, назначенная Капуцином, -
           подмигнул ему тот, - А вообще - то они
           простые рабочие. Так вот, Василий, наш Босс
           приказал тебе активизировать свою группу для
           одолжения, ха-ха, «бабок» у населения - его
           «зелёный» запас для постройки комбината, как
            он сказал, закончился.
     -     Брехун чёртов, - сплюнул Зверев себе под
           ноги,- жалеет, падла, свои кровные для общего
           дела.
     -     Зато пятнадцать процентов будет тебе
            отстёгивать от дохода.
     -     А тебе, Лёня, сколько? – сузил зрачки бандит.
     -     Столько же, - тут же соврал Горлов, незаметно
            показав пальцем на «рабочих», мол приглядись
            к ним.
    Васька почесал затылок, рассмотрел Глеба и Максима в упор и отрицательно покачал головой.
     -     Ладно, Лёня, сработаем.
     -     Но без крови, - тут же добавил тот.
     -     Как получится. И в какой срок?
     -     Две недели.
     -     Ладно, займусь, но будет сложно и вряд ли без
            юшки.
      И Горлов покачал головой, уставившись опять на мало знакомую ему пару. Но Зверев ещё раз кивнул головой, показывая этим, что хватит болтать лишнее и пора всем уходить.
     -     И смени хазу, - не слушая его, проговорил
            Леонид, - опасно тебе продолжать здесь
            хорониться. Я узнал, что на днях дом над твоей
            головой будут сносить.
     -     Ладно, - зло посмотрел на него Зверев, ткнув
           пальцем в сторону новоявленных «секьюрити»,
            - А, может быть, тогда одолжишь этих двух
            мне? Быстрей ведь получится «заработать»
            нужную сумму!
      И Баскаков с Максимом вдруг почувствовали, как по их спинам пробежал холодок - предложение, а точнее, проверка их «на вшивость» им не понравилась, но Горлов, к счастью, подумал о другом и снял с «рабочих» нависшую угрозу:
     -     Не пойдёт, Вась, я теперь буду зам. директора
            будущего мясокомбината, то есть Капуцина и
            охранники действительно мне нужны.
      Зверев мастерски выругался, приглядываясь ещё раз к Баскакову и Максиму и вновь покачал головой, давая понять Леониду, что он их не знает и тот окончательно успокоился. Глеб же внимательно «рассмотрел» через «очки» Зверева и чётко увидел перечерченный шрамами живот, ещё раз убедившись, что бывший полковник не зря затеял односторонний обмен с ФСБэшным инженером - гаджет очень пригодился в опознании Васьки. А односторонний потому, что они сделали ему подарок в виде дачи, а тот дал им на время этот оригинальный прибор.
     -     Ну и мать их, обойдусь, - цыкнул слюной
            криминальный «подпольщик», -  Ладно, валите
            отсюда - мне пора обедать. Позвоню, когда всё
            будет готово.
      И он с бандой уложился в срок, обчистив того самого олигарха, который отказался помочь в строительстве комбината. А тот, естественно, не стал заявлять в полицию - побоялся, так как легенда о новом Чеботаре уже облетела Курскую и Белгородскую область и помог в этом всё тот же Лёнька Горлов, которого все блатные этих мест называли «Жопой», как противоположное рту отверстие, то есть настоящим жмотом, «поедавшим» деньги и пастью, и задницей.
      Прошёл ещё месяц и к концу июля здание мясокомбината было готово к работе. В связи с этим Капуцин собрал «толковище» в сияющем позолотой зале на втором этаже. Свой же кабинет в подвале он не показывал никому, кроме Вольдемара, который «сослал» троих рабочих, работавших там, на тот свет.
     -     Я поздравляю всех присутствующих с
            выполнением «Проекта ЧП», то есть
            завершением строительства и окончательным
            монтажом оборудования в зданиях комбината,
            и желаю сбытчикам продукции успеха в
            продаже, а клиентам отличного аппетита
            при поглощении её…
     -     А, что такое именно «ЧП»? – перебил его
           Горлов.
     -     Сам потом узнаешь, - зверем посмотрел на него
           Капуцин, - И не перебивай меня, Лёнька!
     -     Извини, Кап, - опустил глаза тот, поёживаясь
           от пронзающего мозг взгляда Генерального
            директора мясокомбината.
     -     И «те», - прорычал тот.
     -     Что «те»? – побледнел Горлов.
     -     Извини-те, - сузил зрачки Капуцин, - Ладно,
            сейчас едем в ресторан в Белгород, где нас
            ждёт приятный сюрприз с девочками по
            вызову и шикарный ужин. И охрану сегодня
            никуда не отпускать. Слышишь, Вольт?
     -     Да, - подскочил тот на стуле.
     -     Оружие зарегистрировали все? - посмотрел
            главный директор на Горлова.
     -     Естественно, - кивнул головой Леонид, - И
            ведь обратиться пришлось к тому, кого
            Василий «пометил».
     -     Ничего, не обеднеет. А, как дела с товаром,
           Франк?
     -     Для первой партии достаточно, - встал с места
           ранее провинившийся, - Завтра доставят.
     -     Начальника цеха и кулинаров нашёл?
     -     Да, они тоже прибудут завтра, -  произнёс, чуть
           дрожа Франкенштейн, - и приступят сразу к
            делу.
     -     А, готовы они к своей необычной миссии?
     -     Полностью и даже кликуха у начальника цеха
            подходит.
     -     И какая? – впервые улыбнулся директор
           комбината.
     -     Гиена.
     -     Ха-ха-ха-ха! – взорвался хохотом Капуцин, -
            Ладно, по машинам - высококлассная еда и
            бабы ждут нас.
      И восемь мужчин (Генеральный директор и два его охранника, заместитель директора Горлов, опять ставший вновь старшим секьюрити Вольт, хмурый Франк, Васька и бухгалтер - недавно вышедший из тюрьмы счетовод развалившегося десять лет назад колхоза, исполняющий обязанности и начальника отдела кадров) бодро встали, вышли из здания комбината и сели в микроавтобус «Форд», водитель которого тут же включил зажигание и мощный мотор, грозно рявкнув, поднял пыль и покинул территорию мясокомбината. Охранники тут же закрыли ворота, включив прожектора, а нанятый на неопределённый срок киллер вошёл в небольшую крутящуюся на все 360 градусов металлическую башенку на крыше, достал американский автомат с оптическим прицелом, уселся в глубокое кресло и стал внимательно осматривать прилегающую к комбинату территорию.
      Не ожидавшие этого Глеб и Макс, тут же нырнули в кустарник, а через полчаса выкатили из ямы мотоцикл, протащили его с пол километра до трассы, чтобы никто не услышал заводящегося мотора, сели на него и помчались за микроавтобусом в Белгород, где с удивлением констатировали, что бандитская компания заходит в тот же ресторан под названием «Красный мел», где уже как два часа их три семьи, отмечали восьмидесятилетие Антона Захаровича Зайцева.
     -     Ну, что, разведчики, открылся ваш
           мясокомбинат? – улыбнулся Виктор
           Григорьевич, встречая их.               
     -     Да, - кивнул головой Баскаков усаживаясь за
            стол.
     -     Только нас на это торжественное открытие не
           позвали, - добавил шутливо Максим, кивая на
           расположившуюся в углу банду и добавил, -
           И вы, господа, не оглядывайтесь - их верхушка
           состоит не из дураков.
    -     А с какого бодуна вас приглашать? - удивлённо
           посмотрел на него вечный полковник, - Их
           бизнес - это их бизнес и вы на этом «собрании»
           были бы чужими. А мы теперь будем сидеть
           тише воды, ниже травы. Все поняли?
     -     Да, - ответила за всех Мария Антоновна.
     -     А вообще-то хотелось бы узнать 
           «производственные тайны» этого сборища, -
            вздохнул Максим.
     -     И какие?
     -     Да что они будут выпускать? Просто полу
            готовую продукцию, в смысле котлеты,
           шашлыки, бифштексы с картофелем, пироги и
            т.д. и т.п. или…
     -     А мы их просто купим и проверим их качество,
            - вмешался в разговор Донсков.
     -     Но с большой осторожностью, - добавила
           Маша, - Может быть продукция быть и не
            чистой, а, допустим, с наркотиками.
     -     Не исключено, - хмыкнул Николай.
      И вдруг Глеб сказал:
     -     А мне нравится, что мы сидим в том же
           ресторане, что и эти твари.
     -     И почему? – подал голос именинник.
     -     А потому, что я люблю танцевать и…
     -     И что? – спросила Олеся.
     -     А то, что я приглашаю тебя, жёнушка, на
           следующий танец и во время его исполнения
           осторожно рассмотрю всех членов этой
            компании и раскрою с помощью «очков» их
           внутренние дефекты.
     -     Точно! – чуть не подскочил на месте Виктор
            Григорьевич, - Молодец, директор, а я и
            забыл, что чудесный прибор ты взял с собой.
     -     Вот именно, - улыбнулся Баскаков.
     -     Тогда пора, - встала и жена именинника, держа
            в руке бокал, - ещё раз выпить за моего мужа.
     -     Отлично! – улыбнулся травматолог, поднимая
            своё шампанское, - Долгого здоровья   
            вам, Антон Захарович для того, чтобы успеть
            воспитать правнуков и правнучек. Ура!
     -     Только не громко кричите, - добавила дочь
            именинника, - Привлекать внимание к себе ни
            в коем случае нельзя, несмотря на то, что
            главные участники нашей войны изменили
            внешность и пьют как лошади воду после их
            тяжёлого трудового дня.
     -     А Глебу с Максимом лучше после танца
            потихоньку уйти, а то глазастый Васька,
            только вчера познакомившийся с ними, может
            их заметить и заподозрить в них «хвостов»,
            испортив нам весь вечер, - посоветовал
            полковник.
     -     Тогда мы быстро закусываем, танцуем и
            смываемся, - кивнул головой Баскаков,
            который, естественно, сменил свою грязную
            одежду, в которой был вчера, на заграничную
            «тройку», чтобы его не узнали Васька с
            Горловым.
     -     Ладно, идём, Глебушка, танцевать, - встала с
            места Олеся, беря мужа под руку.
     -     И мы тоже пойдём до кучи плясать, -
            оживилась её мать, - Правда, Саша?
     -     Обязательно! – допил шампанское Донсков, -
           Будем совершать отвлекающий манёвр для
           нашего диагноста и его партнёрши.
     -     Ну, спасибо, друг, - улыбнулся Глеб, - И
            вперёд, жена!
       Квартет заиграл, и Глеб чуть не пустил слезу,
     потому, что тот исполнял вальс, который
     посвящался городу Тверь, написанный Михаилом
     Кругом, которого убили бандиты. И тут же
     появившаяся ненависть сделала его ещё более
     внимательным, когда он с Олесей приближались к
     криминальному столу. И это было выполнено не
     зря, после чего он сразу ушёл, оставив жену на
     попечение родителям, которые через полчаса
     намекнули всем, что им тоже пора заканчивать
     торжество и не из-за того, чтобы быстрей узнать
     результат проделанной директором школы работы,
     а чтобы дальше не светиться лишний раз перед
     бандитами. И все поддержали Антона Захаровича и
     Антонину Павловну. И через час они все медленно
     потянулись к дверям, не заметив, как Васька
     Зверев внимательно рассматривает ноги и
     походку Маши…
                Х
    -     Ну, что, Глеб, не зря вы скакали? – спросил
          полковник, когда они расселись за столом на
          веранде, разлив коньяк всем гостям и достав из
           пакета с подарками ещё и плитки шоколада.
    -     Это точно! - усмехнулся тот, -Но сначала
           давайте ещё раз выпьем за именинника и
           вашего нового товарища - учёного, Виктор
           Григорьевич, который предоставил нам
           такой умный прибор.
    -     Что, есть «улов»? – заелозили все на табуретах.
    -     Ещё какой! – улыбнулся Баскаков.
      И они все выпили и появившийся в глазах вопросительный огонь был вызван обжигающим головы возможным положительным результатом «разведки» Глеба и Оксаны.
     -     Ну, не тяни резину, директор, - повысил голос
           Антон Захарович, - Я, например, уже дрожу
           от долгожданного твоего доклада.
     -     Да всего один то танец мы исполнили,
            дедушка, - вмешалась его внучка, - Ладно,
            давай, муж, рассказывай, что увидел, но
            конкретно и коротко.
      И Баскаков, став не на шутку серьёзным, начал.
     -     Так вот, господа, у всех, кроме Леонида
           Горлова, я увидел на теле следы от пулевых
           ранений и наиболее выраженные были у бугая,
           которого мы воспринимаем как Василия
           Зверева. А вот у самого высокого и
           накаченного даже несколько. Но у того в
           шикарном сером костюме и у его соседа по
           столику…- прервался вдруг Глеб, вызвав тут
           же из-за неожиданного перерыва в докладе
           недовольный вздох всех присутствующих за
           столом, - Не волнуйтесь, друзья, я теперь буду
           короток! В общем у них были операции на
           бедренных костях, уменьшивших их… рост.
     -     Аппарат Елизарова! – не выдержав, воскликнул
            Донсков.
     -     Точно, доктор, только этим можно было
            укоротить их ноги, - посмотрел на
            травматолога Баскаков.
     -     То есть, ты хочешь сказать, Глеб, -
           взволнованно произнёс бывший десантник, -
           что эти люди не кто-нибудь, а… Капуцин и
           Вольдемар?
     -     Да, товарищ полковник, именно так. А
           третьего, то есть Франкенштейна, они по какой-
           то причине не укоротили.
     -     Провинился, наверное, - вставила два слова в
           разговор Мария Антоновна, а потом
           добавила, - или решили, чтобы он был
            отвлекающим от их персон..
     -     Может быть, - кивнул головой Виктор
            Григорьевич.
     -     Вот это да! – хором вскрикнули Максим и
           Николай, - Вот это маскировка!
     -     Конечно, - констатировал Донсков, - Это был
            самый лучший способ кардинально изменить
            их.
     -     И хорошо, - произнесла Анастасия Павловна.
     -     Что хорошего? – уставился на неё муж.
     -     А то, что теперь мы точно знаем, с кем имеют
           дело наша дочь и все гости.
      И молчащие до сих пор жёны Николая и Максима вдруг заплакали.
     -     Вы чего? – беспокойно засуетился в кресле
            Виктор Григорьевич.
     -     А то, - чуть успокаиваясь сказала Нина,
            прижимая к себе Гришеньку, названного в
            честь прадеда, - А то, что у меня есть вот этот
            маленький человечек и он самый беззащитный
            из нас.
     -     А мы с тобой для чего? – возмутилась, вытирая
           слёзы, Ирина, - Нам бы с тобой оружие…
     -    Но вы же у нас дома не одни, - весело напомнил
           Антон Захарович, - Да и двери у нас не
           деревянные и по три замка на каждой - не
           смогут гады войти. И этот ребёнок не только
           твой, Ниночка, а нас всех. Не так ли?
     -     Точно! – улыбнулся Донсков.
     -    Да, ребята, то есть Глеб и Максим, всё теперь
           упирается в вас, - констатировал Виктор
           Григорьевич, - Вы должны узнать, что будет
           выпускать Капуцин со своими подельниками и
           от этого будут зависеть дальнейшие наши
           действия, а именно, сами мы справимся с ними
           или придётся ставить в известность полицию.
     -    Справимся сами, - твёрдо произнёс Николай, -
           Это наш долг, отомстить за всех загубленных
           в «Приюте гурманов» этими извращенцами, а
           точнее, как мы с Максимом уже называем, в
           «Райском аде».
     -    В общем, действуйте, - закончил обсуждение
           новой ситуации бывший полковник, - Мой зять
           и Баскаков продолжают следить за комбинатом,
           а хотя ты, Глеб, ещё не уходишь в отпуск?
    -     Нет, я уже в нём.
    -    Тогда вам, Максим и директор, будет теперь
          трудновато - Капуцин не дурак и усилит охрану
          и даже расставит, наверное, бандитов в
          полукилометре вокруг зоны предприятия.
    -     Скорее всего… - вклинился в разговор Донсков.
    -     А я им помогу, - проговорил Николай, - Нам бы
          ещё гранаты на всякий случай, пап…
    -    Будут, не волнуйся. Ну, что, Антон Захарович,
          по домам и хатам?
    -    Да, пора, начальник, на покой, - устало и
         двусмысленно улыбнулся тот, - Так, дочь, вы с
          Александром поедете к тебе?
    -     Конечно, - чуть зарделась Мария.
    -     Тогда и я с вами, - встал из-за стола Просторов -
          младший, - А вы все остальные охраняйте дом и
          наших женщин.
     -    Обязательно, - поднялась с места и жена
          именинника, - Оставайтесь у нас и вы, Глеб.
          Нашей внучке и вашей жене без вас будет
          скучно.
     -    Хорошо, - кивнул головой тот, - А завтра утром
           я подъеду к тебе, Маша, забрать Макса с собой.
     -     Отлично! В восемь я вас жду.
     -     В шесть. Да, Глеб? – улыбнулся Ростовский.
     -     Точно. Мы должны приехать туда раньше
            смены охранников.               
      Встал из-за стола и Антон Захарович, и,
      улыбнувшись произнёс:               
     -     И спасибо вам всем за этот вечер - я прямо -
           таки помолодел, глядя на всех вас.
     -     И на сколько, пап? - подошла к нему и
            поцеловала в щёку Мария Антоновна.
     -     Да лет на двадцать. Ну, вперёд!
                Слежка
     -     Привозят в двух одних и тех же
            рефрижераторах, по-видимому, только мясо, а 
            продукцию развозят, в основном, по кафе,
            почему-то в микроавтобусе, который привозил
            их тогда в «Красный мел», - доложил Баскаков
            полковнику, сидевшему на веранде через
            неделю.
     -     То есть, Виктор Григорьевич, никакой
            криминальной деятельности мы пока не
            заметили, - добавил Максим.
     -     Странно, - почесал бритый затылок тот, - Нет,
            здесь что-то не так. Наблюдайте дальше, а я
            съезжу к моим однополчанам - может быть,
            они достанут мне дистанционное
            подслушивающее устройство.
     -     А у этого, что дал нам в аренду чудесные очки,
            не найдётся такого? – спросил Глеб.
     -     А точно, у него возможно оно и есть.
            Правильно, сгоняю ка я к нему, а вы
            продолжайте наблюдать за комбинатом, а мой
            сын в светлое время суток будет следить за
            самой Михайловкой - может быть в ней теперь
            и квартирует Васька со своими подельниками.
     -     Есть, - совершенно серьёзно проговорил Макс,
           прикладывая ладонь к раскрашенной
           Баскаковым в своей школе в пятнистый серо-
            зелёный цвет бейсболке.
     -     Да, Виктор Григорьевич, нам бы ещё хоть
            парочку камуфляжной одежде, а то свою
            как-то жаль портить красками.
     -     Согласен, Глеб, привезу. Думаю, что за два –
           три дня всё достану и сразу же позвоню вам.
           Да, а вы не забывайте выключать звук в
           мобильных телефонах и ориентируйтесь
           только по вибрации, что пришёл сигнал связи,
           а то вдруг Вольдемар тоже уже обеспечил
           своих охранников мощными биноклями и
           дистанционными «прослушками» - Капуцин,
            ещё раз повторю, не дурак и мог тщательно всё
            продумать, да, ещё и мы своим нападением на
            «Райский ад», как вы, ребята, называете
            подвальную часть «Приюта гурманов»,
            прибавили ему мозгов.
     -     У них уже проявился ещё один снайпер, -
           проговорил Максим, - который сидит в той же
           башенке основного здания, и та постоянно
           медленно вращается, то есть, наблюдатели
            контролируют зону вокруг мясокомбината
            вовсю.
     -     Да, дела, - соглашаясь, кивнул головой Глеб.
     -     Поэтому тем более вам нужна
            маскировочная одежда, - добавил Виктор
            Григорьевич, - Всё, возвращайтесь
           туда, а то, не дай Бог, что-нибудь пропустите. В   
           общем, повторяю, я приеду и сразу позвоню
           вам и за шмотками и подслушивающим
           устройством пусть прикатит из вас кто-нибудь
           один - наблюдение за мясокомбинатом не
           должно прерываться.
     -     Так точно, товарищ полковник, - сурово
            взглянул на тестя Максима Баскаков, уходя
            из веранды, аккуратно и привычно отряхнув по
            дороге одежду и быстро, и умело заводя
            мотоцикл.               
       И полковник понял по его поведению, что тот помнит, чему его учили в десантных войсках - военная выправка остаётся у всех солдат до конца жизни и она у Глеба тоже не забыта…
       А в это время хмурый Василий Зверев сидел в подземном кабинете Капуцина и рассказывал свою версию.
     -     Мне показалось, что я эту бабу, что
            вальсировала недалеко от нашего стола, знаю.
     -     На бывшую зазнобу твою, что ли, похожа? –
            спросил тот.
     -     Да чёрт её знает. Вроде бы ноги Машки, а лицо
            какое-то другое и походка иная.
     -      Возможно, она сделала пластическую
            операцию, - кивнул головой Капуцин, - Да,
            приставь ты к ней «хвост»! Есть из твоих кто-
            нибудь небольшого роста?
     -     Есть, Мишка Косой.
     -     Косой от шрамов?
     -     Нет, с детства, то есть у него врождённое
            косоглазие.
     -     Пусть тогда ходит в солнцезащитных очках.
     -     Ладно.
     -     А у твоей той бабы транспорт был?
     -     Да, пяти дверная «Нива». И что ему
            посоветуете купить?
     -     «ДЭУ - Матис» - небольшая и достаточно
            быстроходная машина. Только подбери
            нужную окраску для маскировки, то есть
            зеленовато-пыльную - ещё ведь целый август
            впереди…Сам то ты, Вася, довольно умный
            и хитрый - на старой «шестёрке» ездишь.
     -     Так и для Мишки такую найду, Кап, - сидя с
            подобострастным выражением лица закончил
            разговор Зверев.
     -     Тогда иди занимайся делом. Да, а кем твоя то
            работала?
     -     В социалке. Привозила по заказам деревенских
            то лекарство, то жратву им.
     -     Тогда её легко выследить, - с довольным лицом
            бросил Капуцин.
     -     Может быть, может быть, - покачал головой
            Василий, - Ладно, я поехал.
     -     Но учтите, что она тоже могла сменить
            «тачку».
     -     Учтём
         И Капуцин был прав – Донсков заставил Машу продать в Курске свою «Ниву» и купить старенький «Москвич», но с более мощным двигателем, чем  родной – его бывший хозяин когда - то участвовал в ралли, поэтому по началу Косой никак не мог определить на какой машине теперь ездит социальный работник. Да ещё она не была явно похожа на Марию Антоновну Зайцеву, хотя Зверев и дал ему одну из фоток, на которой та была осторожно снята им из кустов в лёгком летнем платье, половшая огород. Но, понаблюдав неделю за женщиной, «хвост» всё - таки засёк её в «Москвиче», который та ставила на ночь сначала в ближайшем перелеске, а когда стемнеет, передислоцировала в свой двор. Заметил Мишка и двух мужиков, которые иногда дежурили у неё то по одному, а то и вместе, но угнаться за их мотоциклом никак не мог - Баскаков в юности яро увлекался этим видом спорта и тоже ездил не на простом двухколёсном, а чуть ли не полуспортивном «агрегате». А провести всю ночь невдалеке от дома социальной работницы, чтобы утром засечь, кто и когда покидает жилище Косой просто боялся и боялся не этих мужиков, а змей и бродячих собак, которые были не такими добрыми и трусливыми, как домашние и которых развелось по деревням достаточно много. Но Господь, видно, пожалел его, подсказав, что надо периодически менять транспорт, одежду и внешний вид и не следить напролом, а как истинный «топтун» постоянно прятаться от Машиных глаз, подглядывая за ней из-за кустов и домов, а иногда и подслушивая её разговор с селянами. Короче, ещё три дня, и он смело доложил Звереву, что это действительно его строптивая «пассия», а не новый соцработник, купивший у неё этот ухоженный участок и дом.
      И Васька тут же побежал к Капуцину, чтобы доложить о проявившей себя Марии Антоновны Зайцевой - сожительницы травматолога Донского, который лечил его травмы от капканов дядьки, а потом получившим от него самого по пули в каждую ногу во время разборки у его дома.
     -     А отец тогда положил из шмайсера мужа его
           тёти, но сам был убит полицейским – младшим
           братом Горлова Сергеем. Вот поэтому я и «лёг
           на дно», но успел всё же отомстить её хахалю –
           сжёг дом его тётки.
     -     А самому полицейскому за отца? – зло
            сощурился Генеральный директор комбината.
     -     Нет, не успел, да и не попадался он мне.
     -     А надо было, а то вдруг начнёт совать нос в
            наш бизнес. Пусть твои ребята продолжают…
           добывать мясо, а ты сам возьмись и пришей его
           - меньше будет глаз следить за нашим
            производством.
     -     Ладно, сработаю. Да, в общем то, пора бы и
            Машку прибрать к рукам, но…
     -     Смотри, осторожнее будь. Я на пьянке по
            поводу пуска нашего мясокомбината обратил
            внимание на компанию в противоположном
            конце зала, от которой отходила потанцевать
            парочка и мужик уж очень внимательно
            рассматривал нас через затемнённые очки. То
            ли он просто был слишком любопытным по
            отношению к нашему сборищу, то ли ещё что
            его привлекало. А вообще, компания та была
            достаточно большой для сборища друзей - они
            больше были похожи на заговорщиков.
            Поэтому надо проследить и за ними.
            Поспрошай официанта, может быть, он кого из
            них и знает.
     -     Хорошо, Кап, сделаем. Скажи, а
            санэпидстанция проверяла тебя?
     -     А как же, но всё получилось быстро и по-
            доброму, так как деньги решают всё, да ещё
            мы к этому были готовы.
     -     А я боялся, что они будут делать всякие…
     -     Помолчи, Василий, - перебил его Капуцин, - об
            этом я и думал всё время и… трясся, но
            хорошая сумма баксов отбила у них желание 
            тщательно всё обследовать. И вообще, не лезь
            не в свои дела. Хотя, я чувствую, что ты о    
            чём - то догадываешься. И если это так, то
            молчи не как рыба, а как… мёртвый враг.
            Понял?
     -     Да уж, Кап, «вкурил». Не такой уж я простой и
            дебил - догадался и меня чуть не…
     -     Заткнись, Васька! – подскочил в кресле
           Капуцин, - Занимайся оговорённый делом и не
           суй нос, куда не надо и «бабки» к тебе потекут.
      И тут Зверев вдруг так странно посмотрел на директора комбината, что тот почувствовал лёгкий морозец, пробежавший по всему телу.
     -     Чего уставился, Зверь? Мои три тайны, я
            надеюсь, не раскроет никто.
     -     И какие?
     -     А что такое «Проект ЧП», что мы используем
            для наших выпечек и что туда добавляем.
     -     Ладно, Кап, занимайся своим делом, а я своим,
            - поднялся из кресла Зверев, - Но жизнь учит
           всему и всех, и я не исключение. Чао-какао!
      И он прошёл к двери и очень - очень мягко
     закрыл её за собой.
                Горячие деньки
     Их засёк полицейский Сергей Горлов, которого они ещё ни разу до этого не видели.
     -     Лежать, не двигаться и «цацки» в землю не
           закапывать, - услышали они неожиданно за
           спиной, - Я всё равно их увидел и знаю, что это
           за штучки. Если есть стволы, не делайте резких
           движений - у меня хорошая реакция и стреляю
            я отлично.
     -     Кто вы? – не выдержал Баскаков, увидев
            за спиной молодого мужчину в обычном
            спортивном костюме и с «макаровым» в руке.
     -     Капитан полиции Горлов, - спокойно
            проговорил представитель закона.
     -     Мы знаем одного Горлова, - начал Максим, -
            Но он по слухам…
      И Сергей вдруг перебил его:
     -     Это мой старший брат и я ему не друг.
     -     Странно, - пробурчал Глеб, - Младший -
            полицейский, а старший якшается с
            бандитами.
     -     Слышал краем уха я об этом, но не видел, и
            доказательств у меня нет, - парировал Сергей, -
            А что, вы имеете точные сведения, что он
            связан с криминалом?
     -     Да и достаточно серьёзные.
     -     Тогда раскрывайте свои карты. Вы кто?
     -     Я директор школы в Белгороде, - посуровел
            Баскаков, - Так что врать не буду, можете
            проверить.
     -     А я тренер по плаванию из Москвы, -
            усмехнулся Макс.
       Горлов почесал подбородок.
     -     Да, удивили вы меня. И чего вас сюда занесло?
           Придётся прокатиться со мной в мой, как
            говорят, все сейчас, офис, а точнее в Участок.
     -     А других вариантов нет?
     -     Но вы же следите не санкционированно за
           работой нового мясокомбината, а это, в общем
           то, преследуется законом. Тем более с
           помощью мощных биноклей и дистанционного
           прослушивающего устройства. А вы, всё - таки,
            случаем не из ФСБ?
     -     Нет, но хотелось бы, - буркнул Максим.
     -     И почему?
     -     Чтобы иметь полномочия в открытую бороться
            с мошенниками, криминалом и ещё кое с
            чем…
      И младший Горлов открыл рот от удивления.
     -     Н-да, интересно, - почесал он ухо, -
           Придётся вам всё же поехать со мной и всё
            подробно рассказать.
      И Макс не выдержал.
     -    Господин полицейский, мы вам хотим
           предложить иной вариант, где вы получите
           полнейшую информацию.
     -    Прямо сейчас? – удивился Горлов - младший.
     -    Именно так, - повысил голос Максим, - Вот
           известный в Белгороде директор школы
           доставит вас сейчас на мотоцикле в один дом в
           этом городе, где настоящий, хоть и бывший
           полковник ВДВ объяснит вам всю ситуацию, а
           я появлюсь позже, так как должен следить за
           этим сомнительным комбинатом по приказу
           этого самого военного, который приходится
           мне тестем, до наступления темноты.
    Сергей думал всего минуту, а потом произнёс:
     -     Ладно, но мы поедем на моём транспорте, а уж
            вы, Максим, продолжайте пользоваться своим
            двуногим конём. Понятно?
     -     Так точно, господин…
     -     Пусть будет «товарищ», - улыбнулся Сергей и
            добавил, - Как ни странно, но вы внушили
            мне доверие к вам.
     И через сорок минут они были в доме Зайцевых.
     -     Неужели это всё правда? – спросил с
           выпученными глазами от услышанного
           полицейский, глядя на улыбающегося
           полковника Просторова, которому Горлов –
           младший сразу понравился.
     А Сергей потом с удивлением и трудом узнал знакомую ему пару, то есть Марию Зайцеву и Александра Петровича Донского, сделавших себе пластические операции.
     И они ему, а потом и Баскаков с Ником подробно рассказами, что с ними приключилось за последние полтора года.
     -     Да такое же не может просто случиться! –
           только и делал Сергей, что взмахивал руками 
           удивлённо, не отводя взгляда от отца Николая,    
           - Вампиры, насильники, каннибалы! Да это
           прямо как в теперешних американских
           ужастиках! И вы, товарищ полковник,
           подтверждаете, что все эти мерзкие увлечения
           богатых людей правда?
     -     Да, полицейский капитан, - кивнул
           головой Виктор Григорьевич, - Подтверждаю
           это также легко, как то, что мой сын никогда
            не станет таким же капитанам, как вы - он
            разочаровался в своей профессии из-за
            отсутствия возможности чаще и в открытую
            пользоваться оружием. Согласны?  Вы же,
            практически, ровесники, наверное?
     -     Как «ты», товарищ десантник, как «ты» для
            всех, ладно? А то я буду продолжать разговор
            стоя, словно перед моим начальством.
     -     Замётано! – крепко пожал Сергею руку Виктор
            Григорьевич, - Так ты присоединишься к нам?
     -     Обязательно! Ведь только с вашей помощью я
           смогу найти этого подонка Ваську Зверева и
           наказать его.
      И тут Донсков добавил;
     -     И у нас есть версия, что предводитель этих
           всех криминальных авторитетов, построив
           мясокомбинат, вытворяет там ещё какие-то
           мерзости. Вот поэтому наши ребята и не сводят
           глаз с территории этого предприятия и
           подслушивают все разговоры, которые
           возникают между охранниками и их негодяями
            - руководителями.
     -     И я вам в этом обязательно помогу, - встал из-
            за стола полицейский.
     -     Нет, нет, дорогой гость и товарищ, - сделал
            знак рукой Антон Захарович, - рано ещё
            уходить так как сейчас уже приедет Максим –
            на дворе стемнело, и мы будем ужинать.
     -     Да как-то неудобно, - замялся Горлов-
            младший.
     -     Не стесняйтесь, пожалуйста, - поддакнула
            мужу Анастасия Павловна, - А вот и Максим.
            Всё, идите мыть руки.
                Х
      Сегодня в подвальном кабинете Капуцина заседали все главные участники «Проекта ЧП», то есть, как всегда сам он, никогда не покидающие его кабинет двое охранников, Горлов, Вольдемар и Франк, а также Василий Зверев. И первым выступил главарь банды.
     -     Хорошо, конечно, что мы справляемся с
           доставкой сюда мяса, но неплохо бы было
           найти, где живёт каждый из той компании, что
           была в ресторане.
     -     А что, твой Косой так и не нашёл никого? –
            зло посмотрел на него Капуцин.
     -     Нашёл, и они ночуют в доме моей бывшей
            зазнобы, где находится и чёртов доктор, и ещё
            двое мужиков, которых я не знаю.
     -     Тогда чего ты тянешь с уничтожением их всех?
     -     Боюсь, что поднимется большой шум, если она
           исчезнет. Машка, в общем то, известная
           личность по всем деревням Солнцевского
            района.
     -     Тогда уничтожь только мужской пол.
     -     А если у них есть оружие и они завалят часть
           моих ребят? – хмуро посмотрел Васька на
            Капуцина.
     -     А и хер с ними – цель оправдывает средство.
     -     И какая эта цель?
     -     Убрать всех наших врагов и эти на самом
           первом месте. И если ты боишься потерять
           своих подельников, то пришей «хвост» к
           каждому мужику и узнаешь, где и с кем живёт 
           остальная вся их компания, которая была в
           ресторане.


                Часть пятая
                Кровавая развязка

                Ни на солнце, ни на смерть
                нельзя смотреть в упор.
                Франсуа де Ларошфуко

     -     По - моему, за мной увивается «хвост», - заявил
           Донсков утром, провожая до ворот Баскакова и
           Максима.
     -     С чего это ты взял? – улыбнулся Глеб.
     -     Я вчера ездил на Машиной машине в Белгород
            и грязного цвета «ДЭУ-Матис» не отставал от
            меня ни на шаг.
     -     И потом он куда делся?
     -     Когда ехал назад, то на повороте к нашей
            деревне он дальше поехал прямо.
     -     И что, ты хочешь сказать, что эта «тачка»
            направилась в Михайловку?
      -     Да.
      -     Ладно, послезавтра проверим. Макс, заводи
             мотоцикл, нам пора.
     Они уехали, а Александр Петрович повёз Марию в Солнцево в её контору Социального обеспечения, но никакой машины за собой в этот раз не заметил. В этот день его последняя любовь развозила заказы по деревням, поэтому он подождал, когда она освободиться, а потом до самого заката они мотались по деревням и приехали домой в темноте.
     -     Ты чего такой смурной? – спросила женщина
            за ужином.
     -     Да есть подозрение, что за домом следят.
      И он рассказал ей о корейской малолитражке.
     -     А тебе не могло показаться?
     -     Нет, но у меня появилось предчувствие, что
            случится что-то нехорошее.
     -     Это из-за того, что ты, Сашуль, постоянно
            возишь с собой обрез.
     -     А без него нельзя - Васька, возможно, был
           тогда в ресторане в той компании и видел тебя
            и мог всё же узнать, и от него можно
            ожидать всякой гадости.
     -     Да вряд ли. Я и походку изменила и причёску,
            и макияж накладываю совсем другой. И он,
            вообще - то, как сказал мне Сергей, в глубоких
            бегах.
     -     Но я всё равно сообщил об этом Глебу, - хмуро
            посмотрел Донсков на Марию, - И он обещал
            проследить за домом.
     -     Что, будут ночевать в машине?
     -     А почему бы и нет? Поспят с Максимом по
            очереди.
     -     Ладно, как хотите. Слушай, странно, что их
            давно нет.
     -     Приедут, - зевнул травматолог, - Пойду как я в
            душ и спать - устал дико сегодня за рулём с
            тобой мотаться по сёлам.
     -     Я тоже, милый, - кивнула головой женщина, -
           Вот только помою посуду и тут же сменю тебя
           под струями воды.       
    А Максим и Баскаков в это время не сводили глаз с разговаривающими у входа в комбинат Капуцина и Вольдемара. И неожиданно первый вскочил со скамейки и грозно замахал руками на начальника охраны.
     -     Макс, доставай быстрей «прослушку» - мы
            можем упустить важную перепалку, -
            скомандовал Глеб и тренер тут же поспешил к
            мотоциклу, стоящему в низине и заваленному
            ельником, и достал прибор из рюкзака.               
     Три минуты и директор школы уже припал к биноклю, включив дистанционное прослушивание. А ещё через пять минут вскочил на ноги, как ненормальный.
     -     Ты чего, Глеб? – чуть испугался Максим.
     -     Да они всё спорят о каком-то «Проекте ЧП». И
            Капуцин прямо - таки поливает Вольдемара
            матом.
     -     Неужели шла речь о каком-то теракте?
     -     Возможно. А ещё директор поносил его за
            появившейся у поставщиков боязни, что
            полиция остановит и возьмёт кусок мяса на
           экспертизу и требовал усилить охрану фур.
           Фу ты, чёрт, Макс, отвлёк ты меня и я
            прослушал последнюю фразу, сказанную
            Капуцином. Всё, они ушли в основное здание.
     -     Ну, извини, Глеб. Всё равно уже стемнело, и
            они уедут по домам.
     -     Капуцин последнее время спит в своём
           подвальном кабинете. Забыл? Ладно, поехали
           домой к Марии - я обещал Саше, что мы с
           тобой проследим за предутренней обстановкой
            вокруг его местонахождения.
     -     И почему?
     -     Да доктору показалось, что за ним следят.
     -     Тогда поехали, а то я проголодался.
     -     Я тоже.
      И они поспешили в овраг к мотоциклу, который теперь заводили только почти в километре от мясокомбината.
                Х
     -     Два мужика ночуют у Зайцевой теперь каждую
           ночь, - доложил Косой на очередном
            совещании.
     -     И что?
     -     А то, что они утром уезжают в сторону
            Михайловки.
     -     И куда точнее? – спросил Капуцин, выпучив
            глаза.
     -     Да не могу я их догнать - мотоцикл у них с
            мощным движком.
     -     Плохо, очень плохо. А ты что скажешь,
            Василий?
     -     Похоже, что все остальные живут постоянно у
            Машкиных родителей в Белгороде. Да и
            директор школы, вроде, женился на её дочери
            и тоже там теперь обосновался.
     -     Это из-за новорождённого одной из молодых
           девок, - вмешался в разговор Вольдемар, - Я
            сам за ними проследил, и они ходят
            прогуливаться с коляской только тогда, когда
            директор и ещё один парень лет тридцати
            возвращаются откуда-то и тогда все вместе
            топчут асфальт только в их микрорайоне.
     Капуцин посмотрел на всех зверским взглядом, и
    вдруг произнёс:
     -     Их надо всех расселить.
     -     В смысле? – уставился на него Зверев.
     -     Надо устроить пожар или ещё чего-нибудь,
            чтобы в доме невозможно было жить, и чтобы
            они переехали в разные места. Тогда мы их и
            зароем по отдельности.
     -     Да, Кап, точно! - встал с места Вольдемар и
            посмотрел на Горлова, - Тем более, что к ним,
            Лёнь, стал часто заезжать твой брат. 
     -     Да ну? – встрепенулся тот.
     -     Точно!
     -     Это полицейский что ли? – заёрзал в своём
            кресле Капуцин.
     -     Да, - с ненавистью уставился на зам. директора
            Зверев.
     -     И он до сих пор жив?
     -     А ты разве говорил, что его пора
            убрать?
     -     Нет, я думал, что ты давно с ним расквитался.
           Был же между нами разговор об этом,
            помнишь?
     -     Помню.
      Зверев налил себе стакан «Боржоми» и сел на место.
     -     Тогда действуй, Василий! Надо эту семейку
           лишить дружбы с полицаем, - приказным тоном
           объявил Капуцин.
      Главарь банды почесал ухо.
     -     Он теперь ездит не один, а с водителем на
            «Патриоте», а у того я заметил наличие
            «АКМ».    
      Капуцин стукнул кулаком по столу.
     -     Чует, гад, опасность. Ладно, я что-нибудь
            придумаю
     -     Подождите с расправой Серёжки, - вдруг
            вскочил с места Горлов, - Это всё-таки мой
            брат. Сначала я сам с ним поговорю. Может,
            что интересного для нас и узнаю.
      Генеральный директор мясокомбината хмуро посмотрел на него.
     -     Ладно, дам тебе, Лёнька, один шанс,
            перевоспитать брата. Но если не так всё
            пойдёт, то уничтожу… вас обоих - мне две
            мины под задницей ни к чему.
     -      Но я же на твоей стороне! – побледнел Горлов-
             старший.
     -      Но трус! – усмехнулся Капуцин и налил себе
             коньяку.
                Покушения
      Сергей Горлов этой ночью ночевал у своей подружки в Макеевке - её родители уехали на машине, отдохнуть недельку на Азове. И он проснулся аж в половине шестого.
     -     Ты чего так рано? – зашевелилась в постели
            девушка.
     -     Да мне ночью послышалось, что кто-то бродит
            у дома.
     -     Надо было сержанта не отпускать…
     -     Он не домой поехал, а на дежурство в
            Управление.
     -     А автомат тебе оставил? – села в кровати
            подруга полицейского.
     -     Да.
     -     Но всё равно, поезжай, когда совсем рассветёт.
     -     Ладно. А сырники то остались?
     -     Да, они в холодильнике. Подогрей их сам в
           микроволновке, хорошо? А ты куда сейчас
            поедешь?
     -     В Белгород к Зайцевым. Сегодня с утра у них,
           так сказать, очередное совещание.
     -     Ладно и будь осторожен, - сжала губы девушка
           и обняла Сергея за шею, бросившего той
           только одно слово:
     -     Обязательно!
      И, поцеловав будущую невесту в носик, пошёл умываться.
    Через час, проверив оружие, он уже садился в отечественный джип под названием, прославляющим отечество, «Патриот» Кругом стояла полная тишина и он до выезда на шоссе ехал медленно и почти не газуя, а уж потом вдавил правую педаль до упора.
     Проехав очередную деревню, он заметил, как его
догоняет не мытая «ДЭУ- Матис», а впереди на дорогу из кустов выезжает на велосипеде небольшого роста по внешнему виду старичок. И чисто автоматически его правая рука пододвинула «АКМ» с соседнего сиденья на колени. И это его и спасло - велосипедист вдруг спрыгнул со своего транспортного средства и стал махать руками, прося остановиться. Сергей притормозил и сразу же за его спиной раздалась автоматная очередь, раскрошившая на мелкие осколки заднее стекло. Но он уже был готов к стычке и, развернувшись, полоснул из автомата через образовавшуюся дыру по приближающейся сзади, корейской малолитражке. Та тут же развернулась и помчалась к недалеко расположенной лесополосе. И вдруг раздался выстрел спереди и в лобовом стекле образовалось отверстие, и Сергей почувствовал боль в левом плече. Он повернулся в сторону приближающегося пешком старика и увидел, что тот целится из пистолета в него. Но быстрая реакция и тут сыграла свою роль - Горлов-младший резанул очередью по нападавшему и тот отлетел в сторону, упав в придорожную пыль.
     Сергей выскочил на дорогу и сначала посмотрел назад, но «ДЭУ» уже исчезла в лесополосе. Тогда он подошёл к лежащему на асфальте старику и даже не удивился, что тот оказался мужиком среднего возраста с разорванной пулями фуфайке. И он ещё дышал… Полицейский тут же вынул брючный ремень и перетянул им грудь нападавшего. То с трудом открыл глаза и застонал, и Горлов, наклонившись над ним, :
     -     Что такое «Проект ЧП»? Говори или я тебя
           добью! Ну?
     Мишка Косой, а это был он, раскрыл рот и чуть кивнул головой, и Сергей припал к нему. Тот с трудом прошептал два слова, глубоко вздохнул и откинул голову назад. И полицейский понял, что тот умер.
Он тут же позвонил своему водителю и, услышав знакомый голос сержанта, коротко произнёс:
     -     Юр, срочно звони в УВД Белгорода - на меня
            было нападение. Пусть присылают
            следственную бригаду - я на шестидесятом
            километре нашего шоссе.
       А в эту минуту Зверев уже остановился у Лаврового озерца и, не раздеваясь, бросился в его мокрую прохладу. Та и привела его в чувство, так как «встреча» со смертью хоть и не была для него первой, но всё же на время накрыла его ледяным саваном.
     -     Твою мать! – забурчал он себе под нос, - Надо
           же, сержант оставил Серому автомат! Если бы
           не он, я бы точно покрошил «Патриот» на
           куски металла и стекла вместе с Лёнькиным
           братом. Переусердствовал всё же Капуцин,
           приказав как можно быстрее уничтожить его
           после того, как тот отказался от помощи в
           усилении охраны мясокомбината.
     Чуть обсохнув, он достал из багажника малолитражки двадцатилитровую канистру с бензином и аккуратно облил им машину мёртвого Косого, достал спички, зажёг одну, сунул её в незакрытый коробок и бросил на крышу «кореянки». Полыхнуло пламя, и он направился в сторону оврага, в котором стоял его любимый велосипед, и с удовольствием рванул на нём напрямик по полям в сторону своего дома в надежде, что перегонит, как и полицейского Горлова, так и следственную группу из Белгорода. Но звонок Капуцину изменил направление его движения.
     -     Ты чего, с ума сошёл, прятаться в своём доме?
            Жди Вольдемара при въезде в Смаковку - он
            будет там минут через двадцать. С ним вы
            поедете в Белгород к дому родителей твоей
            социальной крали. Она смылась со своим
            лепилой из дома - один из охранников уже
            побывал там. И ваша задача проследить за
            остальной шайкой, так как оставшийся в
            живых полицейский скорее всего поедет
            предупредить их. И, Вась, придумайте вдвоём
            всё же какую-нибудь пакость, чтобы те
            оставили нас в покое. Понял?
     -     Не дурак, - буркнул Зверев в «сотовый» и
            отключился, шепнув себе под нос, - Я им,
            сукам, устрою куку-маку.
                Х
     -     Мы уже собрались и смываемся, - ответил
            Антон Захарович на звонок Сергея, - и
            будем все на даче у моего старого приятеля
            далеко за городом. Выедешь из него, позвони,
            и я продиктую адрес.
     -     Все в сборе? – спросил полицейский.
     -     Почти... Моя жена, доктор, Олеся, Глеб и
            Виктор Григорьевич здесь, а Маша звонила,
            что уже едет с Сашей. Только жены Николая и
            Макса с Гришенькой приедут на такси туда
            сами, а сейчас они в поликлинике -  маленький
            чего-то сопли утром распустил и кашляет…
     -     Ладно, я, как только разберусь со следственной
            бригадой, так и рвану к вам, - доложил Горлов-
            младший отцу Марии Антоновны и пошёл
            навстречу двум «фордам» с синими полосами
            на дверях и белыми буквами «полиция» на
            них.               
       А в это время в дом Зайцевых постучали.                Мужчины достали оружие, но в открытую Анастасией Павловной дверь вдруг вошла сгорбленная старушка в тёплом платке, очках и тряпье на теле.
     -     Счастья вам, человеки, - поклонилась она и
            зашамкала, - Я погорельца из Курска и прошу
            вас помочь, чем можете - я осталась совсем
            одна...
     -     Но… - развёл руками Антон Захарович.
     -     Или просто покормите меня, - захлюпала
            носом старушка.
     -     Ладно, садитесь, - прошла на кухню Анастасия
            Павловна, чтобы принести остатки обеда
            несчастной, как вдруг дверь распахнулась и в
            дом ворвался… Донсков, гневно
            выкрикнувший с порога:
     -      Хватит устраивать спектакль, Маша, все и так
             уже на взводе.
      И погорельца тут же сорвала с себя платок и очки
и превратилась… в дочь уже собравшихся уезжать
родителей и дочери с мужем.
      И вошедшая с едой Анастасия Павловна чуть от неожиданности не потеряла сознание, а доктор вновь закричал:
     -     Ты, Маш, лучше быстрей поведай о том, что
            узнала, а то времени у нас в обрез. Ну, давай!
      И Мария Антоновна, глубоко и тяжело вздохнув, присела на табурет, достав из кармана протёртой кофты листок бумаги.
     -     Ладно, дорогие, слушайте. Я сделала то, что
            давно должен был сделать Сергей Горлов.
     -     И что? – воззрился на неё отец, но та не
            ответила на его вопрос, продолжив:
     -     Но это полицейскому не удалось - документы у
            водителей машин с порубленным на куски
            мясом, едущие на мясокомбинат, были в
            полном порядке и имели ещё заключение
            санэпидстанции, чёрт бы её подрал.
     -     Быстрей, Машенька, быстрей! – поторопил её
           Донсков.
     -    Ладно, я скоро, - вскочила с табурета она, - В
           общем, я переоделась в то, что вы видете, и
           стала утром на дороге, ведущей к
           мясокомбинату, а Саша остался в «Москвиче»,
           спрятанном в кустах, держа в руках обрез. В
           общем, вторая машина всё-таки остановилась и
           из неё вылез молодой парень, мать которого я в
           прошлом году обеспечивала лекарствами. Он
           меня, естественно, не узнал, а я стала рыдать,
           выпрашивая хоть кусочек мяса, жалуясь на то,
           что моя хибара в Курске сгорела, а все мои
           родственники давно умерли.
     -     Быстрей, быстрей, Маша, нам давно пора
           отсюда сваливать! - вырвалось у Донскова,
           которого чуть ли тут же не снёс с ног,
            влетевший через входную дверь Сергей
            Горлов.
     -     Да уж, Антоновна, трави быстрей, а то мой
            «Патриот» перегреется, - скороговоркой
           произнёс он и помощница стариков и больных
           затараторила:
     -     Короче, этот парень взял и достал из
            холодильника довольно большой кусок мяса,
            который я, слёзно поблагодарив его, сразу же
            отвезла в нашу больницу к медсестре, которая
           помогала полгода назад Саше, сменить наш
           внешний вид, с просьбой отдать мясо на
           экспертизу. И вот, что я получила, слушайте:
     «Предоставленный срез мясного продукта
            принадлежит…
     -     Корове? – не выдержала напряжения Анастасия
           Павловна.
     -     Нет, - покачала головой её дочь.
     -     Зайцу? – бросил Антон Захарович.
     -     Нет, отец, нет.
     -     Это конина? - быстро произнёс полковник.
     -     Нет, Виктор Григорьевич, - побледнела вдруг
            социальный работник.
     -     Козе? – еле выговорила Олеся.
     -     Нет, дочь!
     -     Так кому же? – топнул ногой по полу Баскаков.
      Мария Антоновна ещё больше побледнела и проговорила, даже не заглядывая в заключение:
     -     Это… человечина!
      И мать её, возможно бы, упала в обморок, если бы её не подхватил Донсков. Олеся побежала в туалет и оттуда сразу послышались рвотные позывы. Остальные же замерли в ступоре, кроме знавшего уже ответ доктора, который молча стал хватать приготовленные вещи и уносить их сначала в старенький «Москвич», а потом в отечественный джип Горлова – младшего.
     -     Даже не верится, чёрт возьми! – наконец-то
            подал голос Антон Захарович.
     -     А вы, уважаемый, поверьте, - вдруг произнёс
           полицейский, - Вы же уже знаете, что на меня
            было нападение.
     -     И какая связь между этим и тем, что сказала
            моя дочь? – еле выговорила Антонина
           Павловна.
     -     А та, что перед смертью, стрелявший в меня
           бандит, всё - таки ответил на мои, связанные
           между собой два вопроса.
     -     И какие? – подала голос вернувшаяся из
            санузла Олеся.
     -     А вот какие: во-первых, что такое «Проект ЧП»
            и, во-вторых, какое мясо используется для
           приготовления пирожков, шашлыка и
           прочее…- опустил глаза полицейский.      
     -     Короче, пожалуйста, Сергей! – не выдержал
           Александр Петрович Донсков, - Нам пора
            уезжать.
     -     Ладно, вот вам короче: «ЧП» - это не какое ни
           происшествие или теракт, а… «Человеческая
           Продукция». А второй ответ вы уже знаете.
     -     Ой! – вскрикнула мать Маши, и та её
           поддержала на всякий случай за талию.
     -     А прочее? – хмуро посмотрел на всех
            полковник.
      Горлов – младший закашлялся, а потом с чувством омерзения сказал:
     -     А прочее… это то, что это мясо недавно…
            умерших, то есть, извините, ещё «свежих»
            неизвестных покойников, которых им
            привозили после разделывания из одного
            морга (не скажу из какого города) буквально за
            мизерную плату.
     И уж тут Анастасия Павловна действительно потеря сознания, а Олесю вырвало под ноги всем, кто стоял вблизи от неё. Поэтому всем пришлось подождать, пока они придут в себя и смогут перейти в машины. И тут к дому подкатил на мотоцикле Максим, а из остановившегося такси выскочил Николай с растерянным выражением лица, который тут же пересел в «Патриот» Сергея, а сын и зять полковника опять взгромоздились на мотоцикл.

                Х

     А в эти минуты Зверев и «укороченный» Вольдемар мчались по шоссе к Белгороду, но дом Зайцевых их не обрадовал, так как ворота и все двери были открыты настежь, и было ясно, что жители уже покинули его.
     -     ****ь, *****, *****! – стал лупить себя по
            коленям Васька, - Сбежали твари! И что будем
           делать, Вольт?
     -     Кататься по городу, - усмехнулся тот, - Но
            сначала поговорим с их соседями. Может быть,
            они что-нибудь расскажут об этих беглецах.
     И он оказался прав - гуляющая с коляской полная женщина с удовольствием (явно завидовала большой и дружной семье, живущей все вместе в одном комфортабельном доме) доложила, что две девушки с коляской, где лежал плачущий ребёнок, уже с утра направились в новую поликлинику, откуда она недавно пришла, встретив их по пути.
     -     Спасибо вам огромное! - широко улыбнулся
           явной «брошенке» Вольдемар, подмигнув
            хитро Звереву правым глазом.
      И тот его понял, добавив:
     -     И порядочного мужика вам на долгую и
            счастливую жизнь.
     -     Ой, благодарю вас за пожелание, - расплылась
           В улыбке толстуха, поспешив через дорогу к
           домику, который больше походил на
           переделанный сарай.
      А Вольдемар уже тронул медленно машину вперёд, зорко приглядываясь к проходящим по тротуару людям, давно зная, где находится сратая детская поликлиника, так как он родился в этом городе, который за прожитые им годы стал намного красивее и комфортабельнее, чем в его детстве и юношестве при Брежневе.
      Двух молодых женщин с коляской они встретили через два квартала (они задержались потому, что у Гриши доктора заподозрили воспаление лёгких, а процедура обследования задержалась из-за потока детей из детского сада, у которых выявлена была корь). Но диагноз не подтвердился, и женщины от радости с удовольствием погуляли по городу, забыв, что их ждут в другом месте.
     -     Притворись пьяным приставалой, а я от тебя
            девок с коляской, так сказать, спасу, - приказал
            начальник охраны нового мясокомбината
            Ваське, - И встретимся мы через две улицы у
            рынка - там народу всегда много и ни на кого
            и ни на что они уже не обращают внимания.
            Теперь у нас, как на Западе, человек человеку
            волк… Понял?
     -     А то! – стал вылезать из машины Зверев.
     И спектакль был ими разыгран прекрасно, то    есть, Василий, качаясь из стороны в сторону и матерно ругаясь, стал нагло приставать к молодым женщинам, шлёпая их по попам. И узнать в нём бандита, присутствующего в ресторане, где они отмечали юбилей Антона Захаровича, не было времени - они яростно стали отбиваться от наглеца, надеясь, что проходящие мимо люди помогут им убежать от пьяного матершинника, но не учли, что в новом мире капитализма родной страны все жители стали думать лишь о себе. И только седоватый невысокий мужчина вдруг выскочил из остановившейся у тротуара машины, схватил негодяя за шиворот и буквально бросил в кустарник, отделяющий рынок от дороги, приказав женщинам:
     -     Быстро в машину, девушки, а коляску можете
            оставить. Я вам лучше дам более новую - у
            моего внука их много.
     Но жёны Николая и Максима категорически отказались, запихав коляску в багажник, и
обрадованные, что их избавили от наглого пьянчужки, с удовольствием залезли в красивую «БМВ» серебристого цвета, взяв мальчика на руки, который тут же стал разглядывать яркие кожаные сиденья.
     -     Нам за город, - начала мама Гриши, но Ирина
            вдруг толкнула её в плечо, почувствовав
            неожиданно какую-то тревогу, охватившую её,
            но не успела об этом сказать Нине, так как
            вдруг хозяин машины объявил:
     -     Только на минутку я заскочу на рынок…
     -     Да, пожалуйста, - улыбнулась ему жена
           Николая.
     Но последующее далее отнял у обеих молодых женщинах силы – у остановившейся у рынка машины  открылась не водительскую дверь, а  правая передняя, в которую тут же ввалился тот самый дебошир и его глаза излучали не пьяный угар, а самую настоящую ненависть. Они попытались выбраться из «БМВ», но задние двери оказались заблокированными, а сама машина тут же рванула вперёд, унося несчастных сначала в Солнцево, а затем на мясокомбинат, где их троих заперли в подвальном помещении и где тут же начался для них дикий ужас, который можно было
увидеть только в американских триллерах.


                Часть пятая               
                Кровавый исход

                Ни на солнце, ни на смерть
                нельзя смотреть в упор.

                Франсуа де Ларошфуко   
                Сначала у них отобрали Гришеньку, унеся его куда то, и охранники стали их насиловать, а затем бить плетьми со свинцовыми шариками на конце.
     -     Скажете, куда уехала семья Зайцевых и их
            сообщники, и мы вас отпустим, - орал
            Капуцин, изо рта которого от злости вытекала
            и пузырилась белая пена.
     Но молодые женщины молчали, надеясь, что эти мучения вот-вот закончатся. А когда их обнажённые тела покрылись ранами, из которых сочилась кровь, они просто потеряли сознание.
     -     Под ледяной душ их, - приказал Вольдемару
            Капуцин, - И до завтрашнего утра не давать
            им ни пить ни есть.
     -     Слушаюсь, Кап, - кивнул головой начальник
            охраны.
     -     И усиль, Вольт, наблюдение, то есть никого из
            охранников домой не отпускать.
     -     Понял, - кивнул головой тот, видя, как те
            при экзекуциях только улыбаются, хлеща
            водку прямо из бутылок.
     -     И вколи девкам наркотики, - шепнул на ухо,
            уходя в свой кабинет, Капуцин, - Пусть
            «оттянутся» по максимуму. Да, а кто захочет
            ещё «любви», ха-ха, тот пусть занимается этим
            делом хоть всю ночь.
     -     Ладно, - нахмурился Вольдемар, заметив с
            какой ненавистью смотрит на директора
            комбината Франкенштейн, но ничего об этом
            тому, почему то, не сказал.
     Нет, ему тоже было не очень приятно на всё это смотреть, так как происходящее в подвале напомнили ему документальные фильмы, где показывали немецкие концлагеря. Но он боялся Капуцина, так как ставшие вдруг не регулярными доставки мяса и медленное обогащение сделало того просто невыносимым. И даже у самого начальника охраны появлялась по ночам мысль о побеге из этого надоевшего кошмара, который начался ещё с открытия «Приюта гурманов»
     Но на утро всё повторилось, то есть насилие, избиение, ледяной душ и крутой мат, вырывавшийся постоянно изо рта Генерального директора. Но женщины всё равно молчали то ли из-за того, что потеряли силы, или из-за неописуемого мерзкого страха и отвратительного чувства своего грязного и обессилившего тела.
      Да, они молчали, надеявшись, что вот-вот сюда ворвутся их мужья с полицейскими и уничтожат этих садистов.
     -     Так, оставьте их в покое, - наконец-то
            прекратил экзекуции Капуцин, - Вымойте и
            оденьте их, а вечером я вам покажу что-то типа
            шоу - у меня появилась новая идеи, воплотив
            которую, мы заставим девок заговорить.
     И все присутствующие мужчины тут же подобострастно закачали головами, так как увидели, что в руках Капуцина мелькнул израильский «УЗИ».
     А в это время, ещё не уехавшие и продолжающие следить за территорией Баскаков и Максим, к сожалению, ничего не увидели, то есть, как Вольдемар высаживал из машины Ирину и Нину с ребёнком - они следили за охранником с винтовкой с оптическим прицелом, так как к нему прямо перед закатом присоединился ещё один, принёсший «брен» - старый английский автомат с рожком, торчащим сбоку, и оптическим прицелом. И это их удивило и неожиданные мысли о приближающейся схватке заставили их на полчаса раньше покинуть своё место наблюдения. А приехав к полудню домой к Зайцевым, они просто были шокированы, узнав от Николая, что ушедшие с его сыном в поликлинику Нина и Ирина до сих пор не вернулись, хотя они прекрасно знали адрес их очередного местонахождения.
     -     Надо расспросить всех соседей, - с
            бешенными глазами произнёс Максим, 
            отъехав квартал от дома, и вдруг затормозив,
            - Может быть кто их и видел…
     -      Правильно, - сказал Баскаков, слезая с
            мотоцикла.
     -     А я тем более, - подбежал к ним Николай,
            увидевший, что они остановились и
            выпрыгнувший из машины отца.      
      И они тут же побежали назад к дому Зайцевых, и стали обходить всех соседей. Но их ждало разочарование, так как никто из близ живущих от дома, ни молодых женщин, ни коляски с мальчиком они не видели и только недавно вернувшаяся с рынка старушка Пелагея, продававшая там свой избыток овощей, прошамкала:
     -     Я видела, как в подъехавшую к базару
            иномарку тут же залез чуть прихрамывающий
            битюг и сразу из неё послышались дикие
            вопли.
    -      Но женщин в ней или коляску с ребёнком вы не
            заметили? - спросил Баскаков.
    -     Нет, но зад машины не была закрыт до конца,
           точно! - всплеснула руками старая женщина, -
           Да и слабые глаза мои ничего другого не
           успели увидеть...
    -      Это точно были наши жёны! - застучал от
           нетерпения туфлей по асфальту Николай, - А
           багажник не был закрыт, так как ему помешала
           коляска.
     И тут старушка встрепенулась.
    -     Да вы зайдите к нашей одинокой пьянчужке -
           она вчерась мне говорила, что с утра повезёт
           своего безотцовщину Валерку в новую
           поликлинику. Может, она и видела ваших жён с
           дитём там.
     И одуревший уже от горя бывший московский полицейский тут же рванул к хибаре на противоположную сторону улицы, но его вдруг остановил вылезший из тоже остановившейся своей машины Сергей Горлов.
     -     Ты куда, коллега? – развернул Ника лицом к
            себе он.
     -     Тут такое дело… - начал тот, дрожа всем
            телом, и быстро рассказал ему, что поведала
            старушка.   
     -     Подожди, я схожу сам - женщина побоится
            соврать, увидев полицейскую форму.
     И стоявшие рядом Баскаков с Максимом его поддержали:
     -     Он прав, Коля, - схватил за руку друга Макс, -
            Пусть Серёга сходит к явно брошенной
            женщине один.
     -     Несомненно, - добавил Глеб, - мадам тут же
           расколется, увидев, кто стучится к ней в дверь.
      И Николай натужено кивнул головой, наконец-то
соглашаясь с предложенным, а через пять минут
Горлов вернулся, часто и нервно дыша.
     -     Ну, что? – почти истерично спросил Николай.
     -     Да, Дуся, так зовут незамужнюю женщину,
            наших не видела, но подсказала остановившую
            рядом нервному водителю «БМВ», где
            находится новая детская поликлиника и
            удивилась, что машина тут же поехала быстро
            вперёд. И я думаю, что это точно был один из
             прихлебателей Капуцина.
     -     И то, что увидела бабушка у рынка доказывает
            наличие похищения наших жён, Ник, -
            хлопнул того по плечу Максим.
     -     А садившийся в машину качок мог быть…
           Васькой Зверевым, которого ваши жёны
            запомнили, увидев его в ресторане, - хмуро
            произнёс Баскаков.
     -     И их скорее всего увезли в Михайловку на
            мясокомбинат, - вырвалось у Горлова-
            младшего, - Только там их могут бандиты и
            спрятать. Кстати, на меня сегодня утром было
            покушение…
     -     Тогда скорей туда! – почти заорал на всю
            улицу обезумевший Николай, прытко садясь за
            руль «Опеля», - Ты едешь с нами?
     -     Нет! – ответил Сергей, - Сначала я вызову
           омоновцев - Белгородская полиция уже знает,
           что случилось со мной утром на дороге. Ведь
           теперь ясно, что мы одни с этой бандой не
            справимся.
     -     Это точно, - кивнул головой Баскаков, - И нам
           нужно позвонить уехавшим нашим, и сообщить
            о новостях, услышанных от старушки и
            одинокой матери. Тем более, что твой отец,
            Коля, не выдержит и обязательно поедет за
            нами на комбинат.
     -     Правильно, - закивали головами остальные
            мужчины, видя, как Горлов набирает номер
            МВД Белгорода.
     -     Ну, что, Сергей? – спросил через три минуты
            бледный как смерть Николай.
      И Горлов покачал головой, медленно произнеся:
     -     Дежурный офицер сказал, что омоновцы нас
           поддержат, но они вернуться с задания только
           утром. Так что, господа мужики, я еду в
           Управление, где буду ждать их, чтобы сразу
            рвануть к мясокомбинату. А вы мчитесь в
            Михайловку и осторожно попытайтесь
            узнать, там ли спрятаны женщины с
            ребёнком…
     -     Да мы просто захватим «языка» и всё, мать его!      
           - вырвалось у ещё не потерявшего
            самообладание Максима.
     -     Точно! – чуть улыбнулся Сергей Горлов, - Во
            время учёбы в «Высшей школе милиции» нас
            часто учили и этому. Ну, удачи вам!
     И он уехал на «Патриоте», а Максим, Николай, Донсков и Баскаков расселись в «Опеле» и через полчаса уже были в полукилометре от комбината. А через час к ним присоединился, приехавший на такси и полковник Просторов, привёзший бутерброды и воду, которые никто не стал ни есть ни пить - мысли о жизни ребёнка и жёнах Николая и Максима были самым главным в их головах в настоящий момент.
                Х
     -     Ну, всё? – спросил Капуцин, заходя в
            подвальную комнату, где сидели на полу
            полуодетые женщины, - Помыли их
            охранники или нет?
     -     Помыли, - отвернул голову в сторону
            Вольдемар.
     -     Тогда почему же они без белья?
     -     Не стали надевать грязное…
     -     Тогда прикажи, чтобы твои все секьюрити
            собрались на территории комбината, а Васька с 
            бандой устроили на всякий случай засаду у
            дороги за полкилометра отсюда.
     -     Есть! – вяло произнёс начальник охраны и
           поднялся наверх, где сгрудились, включая 
           Зверева - младшего со своими подельниками,
           вооружённые до зубов охранники. Он объяснил
           всем, что сказал Генеральный директор
           мясокомбината и опять спустился под землю,
           где в грязном помещении хмурый
           Франкенштейн помогал несчастным
           женщинам накинуть фуфайки - они замёрзли
           на цементном полу до предела, стуча громко
            зубами.
     -     Всё, за мной! – приказал Капуцин, нажимая
           скрытую от глаз кнопку, после чего часть
           кирпичной стены отошла влево, открыв чуть
           освещённый проход, - Ведите их, ребята. Да,
           Вольт, Зверев выполнил мой приказ?
     -     Да, он со своей шоблой уже пошли устраивать
           засаду.
     -     И хорошо! Его уркаганы - крепкие и надёжные
           ребята, раз столько лет обеспечили и охраняли
           своему пахану хату недалеко от полицейских
           отродий. Так, осторожно, справа будет сейчас
           узкая дверь. Заводите туда баб и начнём
           осуществлять средневековую пытку.
     -     Опять их бить будете? – скривился
           Франкенштейн.
     -     Нет, буду действовать на их силу воли и
           любовь к пацану.
      И через минуту они вошли в большую комнату, где посередине стоял стол, а на нём какой-то агрегат, прикрытый простынёй.
     -     Так, поставьте девок к стене и держите их
            крепко - я сейчас приду.
      И почти, как средневековый инквизитор, Капуцин вошёл через три минуты в помещение в белой одежде до пола с вышитой перевёрнутой пятиконечной звездой, под которой чернели три большие цифры «666». И на руках он держал обнажённого годовалого мальчика, рот которого был заклеен скотчем, а ножки и ручки связаны верёвкой. Женщины, увидев его такого, громко застонали и попытались вырваться из рук пособников поистине Дьявола, но те держали их крепко.
     И тут Капуцин дико захохотал, положил ребёнка на пол и… скинул белую простыню со стола, а увидев, что находится под ней, Нина и Ира сразу всё поняли и потеряли сознание. 
                Х
     До рассвета оставалось часа два, когда полковник, его сын и зять, а также Александр Донсков с Баскаковым стали спорить, кому идти за «языком». Хотя территория комбината и была ярко освещена, на ней никого не было и мужчины поняли, что часть бандитов находится за высокой стеной, окружающей
постройки. А Сергей Горлов в этот момент уже рассказывал быстро завтракающим омоновцам, какая предстоит им задача и о возможном «сюрпризе», то есть засаде, ждущей их недалеко от мясокомбината.
      И полковник Просторов тоже говорил своим подчинённым об этой версии:
     -     Часть бандитов, скорее всего, пошла
            устраивать засаду для полиции - Капуцин не
            дурак и додумал, что кто -то из пришедших на
            рынок всё же обратил внимание на крики,
            раздавшиеся из машины, когда Васька
           Зверев залезал в неё и женщины его узнали. И я
           сам пойду доставать «языка», а вы лучше
           занимайте холмики снаружи стены и
           будьте готовы к настоящей войне.
     -     Нет, отец! – подал голос Николай, - Я лучше
            справлюсь с этой задачей или я не
            полицейский.
     -     А не пойти ли мне? – спокойно произнёс
            Баскаков, - Ведь я по совместительству
            учитель физкультуры и…
     -     А себя я не предлагаю, - тут же честно
            признался Донсков, - потому, что я
            несколько грузный.
     -     А мы о тебе и не говорим, Саша, - перебил
           доктора Максим, - Да и ты, Глеб, не мальчик с
           юношеской фигурой. Поэтому должен пойти я
           - худой, подвижный, умеющий крутить сальто
           не только над водой бассейна, но и на суше.
           Тем более лёгкие у меня развиты
           замечательно, а разведчик должен дышать
           очень поверхностно, чтобы никто его не
           услышал. Так что, товарищ полковник, дайте
           мне ещё пару гранат и второй «ствол» - я тоже
           увлекался когда-то стрельбой и у меня это
            неплохо получалось.
     -     Тогда идём вдвоём, - вдруг категорически
            проговорил Николай, - Вряд ли кто-то из вас
            всех, не считая моего отца, умеет кидать
            десантный нож. Я же, папа, когда ты уезжал на
             учения, только и делал, что бросал твой
            кортик в дверь санузла изнутри.
      И Виктор Григорьевич удивлённо выпучил глаза.
     -     Ах, поэтому на ней всегда висела занавеска?
           Покойная мать всегда была на твоей стороне и
           подчас скрывала все твои шалости. Поэтому,
           - полковник строго заглянул в глаза всем
           мужчинам, - за «языком» пойдут действительно
           они - мой сын и мой зять, и больше никаких
           споров. А мы потихоньку залезем на
            кирпичную ограду и распластаемся на ней, как
            крокодилы на песке, готовые в любую минуту
            броситься на жертву, а мы это сделаем с
           врагами. С Богом, ребята! Вот вам ещё оружие
           и гранаты, а тебе, сын, мой любимый кортик. И
           берегите себя – вы нужны своим жёнам. Всё,
           вперёд!
                Х
      Нет, снайпер, услышал лёгкий шорох внизу, и прошёлся лучом прожектора по земле, но никого во внутреннем периметре не было.
     -     Ух, твари, спите, небось, в зале для совещаний,
           надеясь, что я, Алексей Дроздов, бывший
           лучший биатлонист Курского «Динамо»,
           вовремя увижу «понтов», как теперь
           называют бывших милицейских и разбужу вас.   
           Ладно, я вам сейчас устрою подъём, мудаки…
           Ну, держитесь!
     -     А и правильно! – поддержал его другой
           снайпер, - Сейчас спать и срать некогда…
     И они стали спускаться по внешней лестнице с крыши - уверенные в себе киллеры, которых привёл на мясокомбинат сам начальник охраны.  Но вот и последние перекладины железного спуска, на которых они стоят, не заметив, что сзади них уже приготовился для метания ножа Николай, а Максим прицеливается в них из пистолета с глушителем. Но бывший биатлонист, оказывается, был не только специалистом высокого класса, но ещё и хитрым и пропустил первым спускаться по лестнице своего помощника. И как только тот стал на примятую внизу траву и обернулся, то тут же в его шею вонзился кортик полковника, сразу ослабивший мышцы руки, державшей винтовку с оптическим прицелом. И он только и успел, что громко вскрикнуть и отдал концы, как четыре крепкие кулака врезались в живот и лицо биатлониста Дроздова, повернувшегося на 180 градусов на последней ступени киллера, державшего в руках винтовку с оптическим прицелом и не успевшим её применить. И тут же на его руки были надеты наручниками, которые дал Николаю Сергей Горлов, а Максим поспешил заклеил ему рот скотчем, впопехах чуть надорвав его.
     -     Где женщины и ребёнок? – буквально зарычал
           Николай, - Скажешь и останешься жив. Понял?
      И киллер тут же кивнул головой, прекрасно понимая, что смерть рядом и лучше отсидеть долгий срок в тюрьме, чем расстаться с жизнью прямо сейчас.
     -     Они все в подвале, - просипел бывший
            биатлонист, раздвигая языком надрванный
             скотч, - Но, чтобы туда попасть, надо залезть
            обратно на крышу.
     -     Так давай, наверх и быстро! – приказал
            Николай.
      И через пять минут троица уже была на крыше, где снайпер открыл люк и стал спускаться по внутренней винтовой лестнице вниз. Потом в какой-то момент он толкнул узкую и еле заметную дверь.
     -     Снимите с меня наручники, а то Капуцин,
            увидев в каком я положении тут же пристрелит
            меня, - буркнул он, когда с его рта был всё-
            таки сорван мешающий чётко говорить скотч, -
            Я не буду под прицелом обоих пытаться
            убежать - жизнь мне дороже всего.
     -     А где все охранники? – спросил Максим.
     -     Да спят, наверное, черти, в зале для совещаний,
            а часть из банды Васьки Зверева вместе с ним
            ушла устраивать на дороге засаду
            полицейским.
     -     Ладно, живи, но…- усмехнулся тренер по
           плаванию и намотал оставшийся скотч на
           его голени, добавив, - Сядь здесь и молчи,
            иначе…
     -     Я всё понял, - плюхнулся тот на цементный   
            пол, - Идите прямо и там будет такая же дверь.
     -     А кто там кроме женщин и мальчика? -
            проговорил зло Николай.
     -     Капуцин, Вольт и Франк.
     -     А старший Горлов?
     -     Тот смылся ночью, подлый трус, - застонал
           уже не нужный пленник и друзья осторожно
           пошли вперёд.
                Х
     -     Орите сколько хотите, девки, - заржал директор
            мясокомбината, - Не скажете в течение
            минуты, где спрятались остальные Зайцевы и
           все другие мужики, и я насажу на самый
            большой шампур вашего засранца и зажарю
            его как молодого барашка, а потом мы втроём
            съедим его на ваших глазах.
     -     Сволочь поганая, мерзкий зверь! – заорала
            истошно Нина, - Чтоб тебя разорвали черти!
     -     Сначала мы разорвём жареного мальца, а
            потом и вас, ****и, а затем пойдём убивать
            тех, кто придёт сюда и попробует вас
            освободить.
     -     А-а-а! – застонала, теряя сознание Ирина,
            представив вдруг картину убийства Гришеньки
            и с криком умирающей птицы упала на
            ледяной пол.
     И тут Вольдемар подошёл к Капуцину и зашептал ему что-то в ухо, но тот лишь передёрнул затвор автомата и расхохотался.
     -     Что, жалко мальца и девок? Не насытился
            вчера картиной изнасилования их
            охранниками! И ты, Вольт, слабаком оказался?
            Та, ещё слово, и я в тебя всажу всю обойму.
            Всё, поднимай эту дуру и всыпь ей по голой
            спине так, чтобы пришла в себя от боли,
            - заорал вовсю Генеральный директор
            мясокомбината.
     И тут он услышал щелчок из угла, где стоял бледный Франкенштейн, повернулся и с ужасом увидел, что тот направил на него пистолет. Раздался выстрел, но Капуцин не ощутил боли, так как руки его подельника тряслись и он промахнулся. И тогда он нажал на гашетку. Короткая очередь и сражённый Франк упал на мокрый пол. Вольдемар кинулся к нему, но не успел даже притронуться, как в его спину озверевший Капуцин выпустил вторую очередь.
     И тут оставшийся один без помощников пособник Дьявола, услышал такой дикий вопль Нины, что сразу же вспомнил, как на сафари в Африке затрубил, находящийся в предсмертной агонии слон,
получившего от него пули в голову из «брена».               
      Он повернулся всем телом к женщине, но та вдруг, подобно дикой кошке, запрыгала от стены к стене, а потом метнулась к нему и вцепилась зубами в сонную артерию, тут же залив кровью всё тело Капуцина и своё лицо… И тот даже не успел поднять автомат, как стал падать на бетонный пол, так и не оторвавшись от обезумевшей женщины и не увидев, как врываются в помещение двое молодых мужчин с пистолетами в руках.
                Эпилог
     ОМОН и есть ОМОН, и его люди не дураки, чтобы идти напролом по дороге, то есть, часть из них, громко шелестя колосьями пшеницы, напрямую двигалась невдалеке от шоссе, когда другие, сделав круг, подошли к бандитам Васьки с тылу и длинными очередями положила с двух сторон почти всех, кроме самого Зверева, который залёг в кустах и всё же успел всадить обещанную из автомата пулю в середину груди Сергея Горлова. Чувствую себя победителей он медленно подошёл к полицейскому и хохоча произнёс:               
     -     Ну, что, бывший мент, помираешь? Я же
            говорил лепиле, чтобы тот передал тебе
            весточку о сколачивании гроба для себя. Так
            передал? А хотя уже всё равно – сердце твоё
            сейчас остановится и… И прощай, Серый…            
       Но рана не оказалась смертельной для Горлова 
    так как он был в бронежилете и заполучил только
    очень болезненную и обширную гематому, успев
    лёжа на спине, всё-таки выпустить из «ПМ» всю
    обойму Ваське в голову со словами:
     -     И действительно, прощай, Василий – Дьявол    
            ждёт уже давно тебя в Аду…               
И всё, что, Зверев увидел в последнюю минуту в
своей жизни, так это солнечный луч, вышедший из-за тучи и больно ударивший ему в глаза…               
       И когда бойцы ОМОНА ворвались на территорию мясокомбината, то увидели в основном трупы охранников, которых расстреляли Виктор Григорьевич вместе с Донским и Баскаковым. И их поразило не то, что не военные люди (они ведь не знали, что ими командует постаревший полковник ВДВ) справились с бандитами, а что у главного входа в административную часть мясокомбината сидят молча на траве двое мужчин и две женщины, одна из которых держит на руках годовалого ребёнка и яркое восходящее солнце освещает всех так, что над их головами, как показалось омоновцам, горят ярко золотые НИМБЫ.

                К  О  Н  Е  Ц