Запас

  Всеволод Фёдорович вышел из дома, опустил тяжёлую сумку на скамью, с трудом отдышался. Потом снова поднял ношу. Медленно побрёл по асфальтовой дороге вдоль дома, обходя лужи. Добрался до парка, снова опустил сумку на скамью, сам сел рядом.

  - Сёва, куда собрался? -

  - Вот, погулять вышел. Воздухом подышать. -

  - Ага! А сумка тебе на что? Будто у челнока... -

  - Э, Васька... Шалишь! Я без этой сумки - никуда. -

  - Что ж там, сокровища? -

  - Ага. Фамильные. -

  Всеволод Фёдорович снова откинулся на спинку скамьи, приготовившись слушать кукушку. Но Василий Атанасович явно не собирался отступать.

  - Каждый раз я тебя с этой тяжестью вижу. Хоть ты на рынок идёшь за редькой, хоть в кино. Так тебя и пускают не везде. Тяжёлой атлетикой занимаешься, здоровье укрепляешь? Не похоже. Что ж там, труп убиенной жены? -

  - Брось! Я лет двадцать в разводе. -

  - Так и что ж там? -

  Всеволод вздохнул. Нет, не отвертишься.

  - Всякая всячина на все случаи жизни. -

  - Например? -

  - Зонтик. -

  - Так ты ж ни разу под дождь не попал! -

  - Потому и ношу. Как забудешь - обязательно попадёшь. -

  - И что ещё? -

  - Аптечка. Йод, бинты. Таблетки от давления. И от сердца. Туалетная бумага. Картонные пакеты. -

  - Вот это ты даёшь! -

  - А что? Что-нибудь забудешь - так обязательно приключится. -

  - А гроб таскать слабо? -

  - Нет, дома лежит. И участок себе заказал, и завещание написал. Хотя кому оно нужно, это завещание... -

  - Ты, как я погляжу, хочешь стать бессмертным. -

  - Да нет... Тут и не отвертишься. -

  - Так нафига тебе всё это? -

  - Я же пояснил. -

  - Да, ясно... Но ты ведь ко всему готов так и не будешь. Парашюта запасного нет. Спасательного жилета нет. Шубы зимней нет. -

  - Шуба есть. И дождевик. -

  - Ясно с тобой. Но ведь не предусмотришь всего. Кирпич на голову упадёт - а каски на тебе нет? -

  - Хоть помру со спокойной совестью, что предусмотрено, что можно. -

  - Чудик ты, Сёва. Вот приключится с тобой что, и весь этот хлам будет не нужен... -

  - Может быть... -

  Вася исчез в глубине парка, а Всеволод Фёдорович снова собрался слушать кукушку.

   - Чудная сегодня погодка, не правда ли? -

   - Можно и получше. По утра и с вечера холодно. -

   Каблучки цокнули рядом.

   - Вот почему люди всегда считают, сколько им жить осталось? -

   - Неужто вы верите в эти приметы? - Всеволод Фёдорович поморщился. - Если бы я верил, то безусловно, давно бы умер. Но кукушки каждый раз дают разные прогнозы. -

   - Разве может ошибаться народ, столько лет наблюдающий за этим миром? - пальцы с длинными ноготками коснулись мужской ладони и крепко её сжали, не дав отдёрнуться.

   - Народ зачастую творит такие вещи, что диву даёшься... -

   А голова уже ложится на плечо.

   - Но это же редкость. -

   - Нет, это стабильность. -

   Пальцы расстегнули рубашку с проворством вора-карманника, выставив округлый пивной живот с негустой растительностью.

   - Что вы делаете?? -

   - Сегодня такой чудный, такой романтичный день! И вы... Такой потрясающий мужчина! Нет, это определённо судьба... -

   Всеволод Фёдорович попытался прикрыть срам руками. Свой. Бежать? Но как бежать голым?

   - Вы что?! Нас же увидят!! -

   - А разве это плохо? -

   Через пятнадцать минут из парка весёлой рысцой выскочил мужчина, унося с собой тяжеленную сумку.

   С пару месяцев мужчина не появлялся на улице, как минимум, его никто не видел.

   - Что, Сёва, к венерологу? -

   Всеволод Фёдорович вздрогнул.

   - Нет. Мне теперь либо в загс, либо алименты платить. Не, ты прав. Презервативы мне бы точно не помешали... И... всего не предусмотришь. -

   И только сейчас Василий Атанасович заметил, что сумки больше нет.