Пазл 44. Поезд в прошлое

(Отрывок из романа "Девочка из Грозного: новая жизнь",
продолжение романа "Девочка из Грозного, или Игра в пазлы")

Сокращенный вариант главы


Июль 1993 г.
Самара – Грозный


– Через два дня я буду в Грозном.
– Что ты там забыла?
«Я забыла там свое детство...»


Целый год рвалась я в Грозный, но после переезда в Самару стремление это в значительной степени притупилось. Я думала уже не о вишнях в родном дворе, не о милом (не всегда!) детстве, а о том, что в Чечне грабят и убивают. От нашей идеи посетить родные пенаты все знакомые пребывали в легком шоке. Но Вера смеялась и говорила: «Помолимся и поедем».

Свою сумку я упаковала заранее, а сестра собиралась в последнюю минуту. Бормотала себе под нос: «Берем по минимуму – назад потащим вдвое больше...». В результате она забыла подарок Наде – красивый новенький халат. Спохватилась, когда мы вышли из общаги, но Люда Крапивина запретила возвращаться:
– Дурная примета. Не забывай, куда едешь!.. Лучше потом переслать.

В вагоне было душно. На перроне выстроились наши провожающие: тетя Люда, Ангелина с сердитым Арсением, чуть поодаль – Артем с Ксюхой: рука в руке, палец к пальцу. Соседние пазлы... Как понравилось ему это сравнение! Мальчишка. У пазла, между прочим, четыре стороны. У трехмерных пазлов – еще больше. У четырехмерных... а такие есть?.. конечно: мы же движемся во времени... но попробуй сосчитать грани у четырехмерных пазлов!.. Ксюха может оказаться лишь одной из его «соседок». Но что это, я опять завидую?.. Билеты у нас до Минвод. Там придется пересаживаться на грозненский поезд. А на него билетов пока нет. И вообще, как все сложится? Если меня убьют, последняя моя мысль будет не о Мазурове!.. Он не пришел к поезду. Не пришел.

Если бы в Алексине меня спросили, что я хочу больше всего на свете, я бы ответила: увидеть дом и маму. Но то было в Алексине. Здесь я окунулась совсем в другую жизнь и еще дальше шагнула от Грозного. «Точка невозврата» пройдена. Маму можно повидать и в Ставрополе. Зачем поворачивать реку вспять, возвращаться в прошлое, в тот страшный день, из которого я бежала?..

В купе было тихо. Вагон мерно раскачивался. Зеркало напротив отражало рассветные лучи. Мужчина спал. Полка соседки пустовала.
– Ве-ер...
– Проснулась? – отозвалась сестра. – Иди умойся. Там уже очередь.
На обратном пути я заметила, что наша соседка разговаривает с пожилым здоровяком из соседнего купе:
– Все мы, грозненцы, – товарищи по несчастью...

Мы с сестрой едва дождались, когда женщина вернется. Наконец она появилась и, не поднимая глаз, стала возиться в своей сумочке.
– Простите, – не выдержала я, – вы не из Грозного?
Соседка замерла. У нее было приятное, но слегка безвольное лицо и печальные глаза.
– Из Грозного, – ответила она.
– И мы, – сказала я.

Кажется, только после этих слов мы с Верой уплотнились и материализовались в спертом воздухе купе. Раньше попутчица смотрела сквозь нас. Мы были ей неинтересны, как обитающему в аду не интересны спасшиеся. И вдруг она осознала, что мы из одной с ней реальности. И нам можно доверять...

– В Самаре у меня остался сын, – говорила она тихим голосом. – Миша. Ровесник этой девочки. Живет у моей мамы. Год уже в Самаре проучился. Класс ему не нравится. Все пальцем тычут – «чеченец». Учителя не то чтобы занижают оценки, но... Понимаете, в Грозном Миша считался хорошим учеником, все его любили – двойку лишний раз не поставят. И друзей было много. А в Самаре – никого... Чужак он. Вот приехала, повидала сыночка, теперь опять – на год... 

Я смотрела на нее во все глаза. Неужели и в Самаре... Неужели Алексин – не исключение?! И теперь всюду, куда бы ты ни попал, на тебе будет клеймо чужака?! Мы виновны лишь в том, что нам исковеркали жизнь, но это – достаточная причина, чтобы травить...

– Почему вы не переедете? – спросила сестра. – У вас ведь мама в Самаре. 
Женщина вздохнула:
– Я бы с радостью... Все бы кинула, оставила к чертям – пусть пропадает! Муж не хочет... У него мать в Грозном – старая, больная. Всем бы места хватило, да куда уж старуху трогать? И муж у меня домосед. Лишний раз с места не сдвинется. Уговаривала, скандалила – бесполезно. В Самару я приехала с твердым решением уйти от мужа, жить вместе с сыном. Но Миша... Обнял меня, плачет и говорит: «Нет, мам, лучше не приезжай без папки, лучше не надо!». Так всю ночь и проплакали...
Женщина достала платок и быстро вытерла слезы. Еще быстрей они набежали снова.
– А утром Миша мне говорит: «Я решил им всем доказать, что могу хорошо учиться. Что учителя в Грозном ничуть не хуже, и те, кто приехал из Грозного, – тоже!..».



Земляк из соседнего купе, отставной полковник, пришел к нам во второй половине дня. О себе доложил по-военному кратко. В Самару ездил, чтобы узнать, какие льготы полагаются военнослужащим. Выбил квартиру. Теперь будут переезжать всем семейством.

Эта история была гораздо счастливее и, как ни странно, приободрила всех нас. Даже соседка перестала тереть глаза. Военный пенсионер оказался интересным собеседником, шутил всю дорогу. Его морщинистое лицо располагало к себе: живое, с богатой мимикой, лукавинкой в ясных, совсем не старческих глазах. Но добряком он не был и свою единственную дочь держал в строгости. Теперь это распространялось и на зятя:

– Пришли они как-то в гости. Жена сразу – за картошку. Говорю: «Чего расселись? Помогайте». Жена: «Что ты, неудобно...». Говорю: «Картошку все будем есть, значит, готовить тоже будем вместе». Сели кружком, мигом почистили и нажарили. А то бы жена сколько возилась!..



Минводы...
Как же приятно после полутора суток утомительной тряски и духоты вновь стоять на твердой земле, вдыхать утренний воздух, пить свежий кефир и закусывать рассыпчатым печеньем! Как приятно снова быть на Кавказе! Я думала, что пуповина уже обрезана, но она еще пульсирует. В тот день, когда я приехала в Самару, я была счастлива, но это нельзя сравнить с тем, что я чувствую теперь. Минводы – это почти родина. Чем встретит Грозный?..

Военный пенсионер остался со мной и вещами, а Вера с нашей попутчицей отправились за билетами. Вскоре вернулись: женщина была радостная, а Вера не то чтобы удрученная, но я сразу поняла – быстро нам не уехать.

Билеты ей достались на восемь вечера. Сейчас – десять утра... Поезд женщины отходил через полчаса.
– Прямо передо мной кончились, – развела руками Вера.
Потерянный день, десять бездарных часов на вокзале, когда совсем близко ждет мама!..

Военному пенсионеру Вера взяла билет на наш поезд. Когда женщина и сынок благополучно отбыли, полковник предложил выбрать место нашей дислокации на ближайшие десять часов. В зал ожидания мы не пошли: дорого и душно. Все лавочки на свежем воздухе были заняты. Но нам повезло. Мы притулились в конце длинной скамьи, две трети которой занимали чеченцы с баулами.

Чеченцы! Колесом отмахнул назад год, и я снова сидела рядом с мамой в той злополучной электричке с разбитыми стеклами, чувствуя тошнотворный страх. Что же мы делаем? Зачем опять лезем к волкам? Не лучше ли сдать билеты и, пока не поздно, взять другие, на автобус, – мы ведь в трех часах езды от Ставрополя! Тем более, что только мама ждет нас в Грозном. Папа с тетей Дусей ничего не знают: они извелись бы от переживаний. Конечно, их тоже хочется увидеть, но... но меньше. А уж что точно не хочется – это вновь смотреть на окна Яниной квартиры, где теперь живут чужие люди.

– Давай прогуляемся, – предложила сестра, и я тут же подскочила.
«Настоящий полковник» остался на страже нашего добра. Нарезая круги по привокзальной площади, мы купили семечек, жвачек, горячего хлеба из машины и палку колбасы. В закусочной на открытом воздухе взяли по два пончика и стакану сиропа. Может, вкусная еда так подействовала, но я немного успокоилась. Мне уже не казалось, что билет в Грозный отправляет меня прямо в ад. Теперь я изнывала от нетерпения.

Рассеянное солнце Минвод никак не хотело признавать, что наступил вечер. Но мы пережили этот бесконечный день и погрузились в поезд, который шел в прошлое. Боковые места в плацкарте. Пыль, духота, гвалт. Я скинула сандалии и с ногами забралась на нижнюю полку. Успокаивала мысль, что военный пенсионер занял соседнюю «боковушку». В случае чего... заряженный пистолет у старичка имеется!

– Белье брать не будем, – решила Вера. – В три утра мы уже в Грозном.
– Как же домой доберемся? Опять ждать?..
– Ну, посидим немного на вокзале. В шесть идет первый автобус.

Одна из соседок-чеченок прислушивалась к нашему разговору и вдруг спросила:
– Куда вы едете?
– В Грозный, – ответили мы.
– О! – удивилась чеченка. – Мы тоже... В гости?
– Домой, – просто сказала я.
И с этой минуты почти успокоилась.

Одну из сумок Вера обернула толстой кофтой – это «подушка», а вместо покрывала накинула на меня другую кофту. Я поджала ноги, чтобы сестра тоже могла прикорнуть. Неудобства мне даже нравились. Они как бы подчеркивали, что надолго мы здесь не задержимся и завтра рано утром – уже завтра! – будем в Грозном. Поезд несся сквозь ночь, озаряемую вспышками света, вагон мотало из стороны в сторону. Я устала, но сон не шел: слишком я была возбуждена.
«Завтра я буду дома, – тревожно и счастливо думала я. – Завтра...».



Грозный встретил нас холодным утром, которое обещало стать жарким днем. Было еще темно. До первого автобуса мы устроились в здании вокзала. Здесь, в отличие от Минвод, платы за вход не требовали.

От нечего делать я наблюдала за котенком, блуждающим по пустому залу ожидания.
– Мне кажется, я где-то его видела...
– Где?
– Не поверишь – в Минводах.
Вера засмеялась:
– Путешественник! Что же он, билет купил? Или его подбросили?
Я не отвечала, напряженно следя за котенком. Совсем маленький, рыжеватый, он чувствовал себя неуютно в большом гулком зале. Он никак не вязался с Грозным. Он был здесь чужим.
«Зря ты высадился...» – подумала я.

А вот я сама, ступив на перрон, испытала странное чувство уместности. По-другому не скажешь. Это была не радость в привычном смысле, и успокоением это тоже быть не могло – какой там покой, когда приехала в одну из «горячих точек»! Но в теле была удивительная легкость, хотелось прыгать, парить, и, казалось, сам воздух обнимает меня. Я не боялась. Корявый нелепый кусочек лег в картину и дополнил собою узор. Я была дома...

К шести часам мы вышли на остановку. Военный пенсионер энергично делал зарядку. «Человек без комплексов», – с уважением подумала я. В отдалении слышались одиночные выстрелы.
– Как торжественно нас встречают, – пошутила сестра.
– Это холостые, – уверенно ответила я.
Так было спокойнее думать.   

Автобус «четверка» двигался по Старопромысловскому шоссе, и мимо окон мелькали знакомые дома с длинными тенями от рассветного солнца. Мне столько раз снилось это, что наступившая реальность казалась продолжением сна. Вот бы кто-нибудь из знакомых увидел меня – повзрослевшую, в модном костюмчике с юбкой-шортами; вот бы небрежно сказать «здрасьте» в ответ на охи и ахи соседей!..

Но нам никто не встретился. И траву целовать, как мечталось когда-то в Алексине, я не кинулась. Я просто заполнила собой дыру, зиявшую без малого год. Каждой своей клеточкой уцепилась я за старенькую пятиэтажку, корявый ствол тутовника и гладкий – грецкого ореха, Терский хребет на горизонте, погнутую чистелку у родного подъезда, растрескавшиеся перила на лестнице, ведущей на четвертый этаж...

Моя «четвертая высота». Я взяла ее снова...



Роман-дилогия "Девочка из Грозного, или Игра в пазлы" и "Девочка из Грозного: новая жизнь"
опубликован в журнале "Русское эхо", №5 (124) и №6 (125) за 2017 г., №2 (133) и №3 (134) за 2018 г.
(самарское отделение Союза писателей России).

"ИГРА В ПАЗЛЫ" издана отдельной книгой в издательстве "АКВИЛЕГИЯ-М", 2020 г.
В настоящий момент весь тираж продан и страница в Лабиринте носит ознакомительный характер - оценки и отзывы.

!!! Приобрести электронную книгу можно на ЛИТРЕС.


Аннотация: http://www.proza.ru/2017/05/29/1640


Отзывы первых читателей: http://www.proza.ru/2017/06/03/1179