Близняшки 6

                6

    Поступление в туда не показалось трудным, и первого сентября девушки пошли на посвящение в студенты этого ВУЗа. Они оказались в одной группе. Учиться им было легко и весело. Школьные знания очень помогали понимать и усваивать новое. И дома разные учебные вопросы вместе обсуждали для взаимной пользы. Первое время и бабушка-учительница пыталась быть причастной к обсуждениям, но вскоре поняла, что уровень её знаний в математике и информатике недостаточен даже для того, чтобы понимать значение произносимых внучками слов. Она смиренно приняла это обстоятельство к сведению и своё участие в их занятиях свела к тому, чтобы в нужный момент принести девчонкам что-нибудь пожевать или попить.
    Быстро бежит время. Студентки Нина и Надя учатся с охотой, и это сказывается на оценках. Уже со второго семестра заслуженно получают повышенные стипендии. Всюду они вместе. Правда, иногда к ним присоединяется голубоглазый блондин, но это не причиняет вреда взаимным отношениям девушек. Да и блондин оказался понятливым — провожает обеих до дома и прощается с обеими одинаково.
    Дома тоже всё в привычной колее. Мама работает, бабушка на хозяйстве. По воскресеньям — совместный обед. Все собираются за столом и обсуждают новости и события ушедшей недели.
    Так всё продолжалось до третьего курса. Тогда на день рождения девочки решили пригласить несколько студенток из своей группы. Две из них жили в общежиттии. Праздник получился весёлый и вкусный. И вот, спустя приблизительно месяц, уже поздней осенью, девочка из общежития пригласила сестёр на свой день рождения в общежитие. Нина как раз разболелась. Первая мысль — обеим не идти. Но Надя спрсила у всех: а почему бы ей не сходить одной?  Действительно, почему? Одна заболела, другая  сходит и всё расскажет другой. Так и порешили. Правда, в какой-то момент Нина решила тоже пойти, но все воспротивились, и Надя отправилась одна.
    Как там проходило празднование, Надя так толком и не рассказала. Только пришла она домой очень поздно, и от неё исходил винный дух. Сразу же ушла в свою комнату и улеглась спать.
    Отказалась поделиться с домашними и за воскресным обедом. На вопрос, как прошёл день рождения в общежитии, отвечала: нормально, как обычно. Как будто кто-нибудь знал, как обычно проходят дни рождния в общежитии. Кто был на праздновании? — Вы их не знаете. — Ребята были? Кто? — Вы их не знаете.
    Такое новое состояние Нади было замечено в семье. Ещё более было замечено её поведение вообще после того дня рождения. Они с Ниной уже не были "не разлей вода". Надя могла задержаться в университете и домой возвращаться одна, без сестры. Они дома уже реже сидели за одним рабочим столом,  в весёлом разговоре выполняя домашние задания. Да и оценки у Нади на ближайших экзаменах, по крайней мере, на один балл снизились. Нет, она осталась успевающей, но прежних успехов в учёбе не стало. Теперь она иногда после занятий шла не домой, как обычно, а в общежитие, объясняя это тем, что там она с заданиями справляется легче.
    Постепенно с этим домашние смирились, привыкли. А Нина иногда встречалась с тем самым блондином, который затанцевал её на выпускном вечере. Она его несколько раз приглашала домой. Простой и положительный парень, к тому же по уши влюблён в Нину. Так определила бабушка.
    — С чего Вы взяли? — С удивлением и ноткой возмущения спросила Нина.
    — Вижу, слышу, чую, — был ответ. — Я с таким народцем больше трёх десятков лет проработала.
    — Да, но то были школьники, а он — студент третьего курса.
    — Так то оно так, только по части влюблённости старшеклассники и студенты третьего курса различаются не сильно. Да ты не красней, внученька, он своей любовью и твоё сердечко отогреет, и получится из вас прекрасная пара.
    — Больно уж быстро у Вас, бабушка, всё получается: несколько раз зашёл к нам, и уже прекрасная пара.
    — А в этих делах и быстро и медленно — всё не для пользы. Для пользы ладно, когда и не быстро и не слишком медленно. А как именно, твои сердечко и разум подскажут. Ты же у нас не дурочка, вон какие науки изучаешь, — закончила шуткой свою речь бабушка.
    А Нина, желая  перевести стрелку разговора на другие рельсы,  попросила бабушку, чтобы та исполнила своё обещание  и научила её готовить оладьи из кабачков. Приём безотказный, подумала Нина, теперь ничто не сможет свернуть бабушку с нового, оладьевого пути. Казалось, так и вышло. "Пойдём, пойдём, — охотно согласилась бабушка, — я как раз купила два подходящих кабачка." Нина готовила составные части для оладьев — что-то тёрла, что-то крошила и набиралась "теоретических основ производства" из бабушкиных уст. А та внушала:
   – Вот ты просишь написать рецепт. Но как я его напишу? Взять тот же лимон, сколько его надо положить? Я добавляю лимонный сок по каплям, а именно столько, чтобы он был слышен в мелодии вкуса, но чтобы не выпирал, не портил мелодию. И тут мы с тобой с третьей попытки получили нужное звучание лимона.
   – Ну, бабушка, это выше высшей математики! — не скрывала свой восторг Нина.
    Олдьи готовы. Бабушка:
    – Теперь снимем пробу, устроим дегустацию по-ихнему.
   Сели, пробуют. Обеим нравится вкус. Бабушка переводит стрелку разговора на прежние рельсы:
   – Жаль, нет Нади. Ей тоже полезно было бы и постряпать и откушать горячих оладушков. К слову, а у неё есть какой-нибудь блондин или брюнет?  Что-то она молчит об этом и не привела его показать. Можно было б и его попотчевать такими оладьями. Так есть? – Нина задумалась ненадолго, потом сказала:
   – Мне она об этом ничего не говорила. Да вот и она. Легка на помине.
   – Иди, Надя, скорее к нам, а то мы за болтовнёй чуть не прикончили такую вкуснятину. – С этими словами бабушка принялась колдовать над чаем. Готовила она его долго, зато вкуса он получался необыкновенного. Надя с аппетитом поедала и нахваливала оладьи, а бабушка повторила слова:
    – Привела бы своего воздыхателя, угостили бы его простым, но вкусным блюдом.
    – Прямо сейчас! Разбежалась. Ты тут танцуй у плиты полтора часа, а какой-нибудь козёл нажрётся от твоих трудов и про  "спасибо" не вспомнит, а сразу уткнётся в телевизор или захрапит. Нет уж, увольте!
    Бабушка оторопела от этих слов. Какое же холодное и чёрствое сердце у Нади! Вспомнила, как сама любила наблюдать, когда покойный муж насыщался её вкусной едой. Никаких особенных благодарностей ей не нужно было и совсем не жаль было совершать танцы у плиты. Что происходит? Близняшки, различить было трудно, где кто, а теперь такие разные. Заныло сердце у бабушки, и она, сославшись на усталость, ушла к себе. Есть над чем подумать.
    Долго обдумывала бабушка и сами слова Нади и то, как она их произнесла. Могло быть, конечно, чтобы какой-нибудь хлыщ своим поведением вызвал у неё такую реакцию. Тогда всё объяснимо, и нет особенных поводов тревожиться. А если её сердце такое чёрствое, а если этого сердца не коснулось тепло любви? Если не испытала в себе самой любви? Может, всё было, но растоптал кто-нибудь всё своим подлым мужицким эгоизмом, и Надя стесняется рассказать об этом? А если...
    Порешила бабушка больше понабрать фактов, чтобы более достоверно определить, что же случилось в жизни любимой внучки. А пока — никому ни слова. Будто она ничего не знает, ничего не слышала.