Добро пожаловать в Ад

Завывания ветра смешивается со скрежетом машин. Я сижу на скале возле моря, наполненного человеческими муками. Моросит дождь.

Добро пожаловать, это Ад.

Здесь не жарко, нет котлов, а я не имею ни рогов, ни хвоста, а трезубец мне никогда не был нужен, на мне любимые потрепанные джинсы, кроссовки и затасканная футболка.

Все люди, находящиеся здесь, не знают, что они умерли. Если прислушаться, то можно услышать, как какой-то мужчина сетует на то, что у его соседа машина хорошая, а сам он себе «такую» позволить никогда не сможет. Это его наказание. «Глупо,»— скажете Вы. Отнюдь. Представьте то, что человек просто существует за счет злобы за успехи других людей, эта злоба питает машины, которые воспроизводят энергию для нашего городка под названием «Ад».
Поднимается сильный ветер. Опять треск машины. До моего слуха донесся резкий крик. Кто-то решил, что достоин большего, чем просто сетовать на жизнь и решил что-то изменить. Вот тут-то и начинают работу наши машины. Они разбивают оболочку, которая сдерживает все самое низкое в человеке и он становится другим. Если этот мужчина перестанет быть плаксой и возьмется за работу, машина разбудит в нем чувство гордыни и алчности, а там уже человек сам разберется, каким путем именно он будет выплескивать злобу.
А вот мать. Она пьет водку без закуси, а возле нее вечно бегает семеро детишек. Дети тоже мертвы. Она сама их похоронила. Три аборта, один умер при домашних родах и она похоронила его на заднем дворе общежития. Белобрысая девчушка, та которая виснет на ней больше всего, была рождена в унитаз ,один избит до смерти во время пьяного угара, последнего сбила машина. Она здесь. И ее вечная мука-это нескончаемая бутыль водки и семеро тех, которые могли бы сделать ее счастливой.
Смотрите, видите высотку? Сейчас начнется. Раз за разом с нее падает молодая девушка. Не бойтесь, она уже мертва. Вот ее ноги встретили мокрый асфальт и конечно же сломались как тростиночки. Каждый раз она испытывает огромную боль в течении пяти минут, не только физическую, но и моральную. За эти пять минут она понимает, что этот парень не стоил того, что она испытывает, она понимает, что ничего не изменила тем, что шагнула вниз.
Её страданием можно освещать целый дом семьи жителей нашего городка в течении года.
Время от времени я размышляю о том, что на самом деле я такой же как она. Все мы как она. Страдаем, мучаемся и тихонько разлагаемся изнутри только вот умереть мы больше не можем. Покинуть город можно только встав на свое место в одной из машин. Мало кто отчаивается на подобное.
***
Смерть – это то, что позволяет человеку жить. Это то, что не дает ему уходить из телесной оболочки. Но иногда, душа, которой положено умереть, не покидает тело. И она начинает гнить.
То же самое происходит с городами. Люди, населяющие город – его душа. Суета города, его радость и горе наполняют его тем, чем болен человек : чувствами, мыслями, действами. Если городу тяжело,он чистит душу. Эта история о городе,который устал от серости его внутренностей.

На мне снова старая футболка, потрепанные джинсы и кроссовки. Я снова здесь, на скале возле моря. Снова смотрю на эту девушку. Снова вижу женщину с бутылью водки. Снова. Снова. И снова.
Самое ужасное в моем существовании - это именно то, что я знаю, что ждет меня после.
Моя смена закончена, очередная порция людей получена. Сегодня там была моя мать. Но такая уж моя работа.
Я иду по тесной улочке, снова моросит дождь, а пение человеческих мук уже не так режет слух. Моя профессия – дьявол. Моя Родина - Ад.
Я смотрю себе под ноги и думаю о том, что не могу покинуть это место, что люблю свою работу, что не хочу смерти. Я смотрю под ноги и вижу что-то маленькое, темное и мокрое перед собой. Оно размером с мою ладонь и жалобно пищит. Я подхожу ближе, наклоняюсь. Это котенок. Маленький черный котенок. Он в бурой лужице и писк – это то, как он жалуется смерти на свою жизнь.
Раньше такого не было. Люди, которые здесь живут, знают цену мукам и не стали бы подобного делать.
Я пошел дальше, думая о своем, уже забыв про это умирающее существо.

Наутро все новости были забиты одним текстом : «В Аду зафиксировано огромнейшее количество издевательств над животными …». Заварив кофе, я принялся за чтение статьи. Оказалось, что тот котенок был одним из трех тысяч. Животных не убивали, а просто отрезали им лапки и оставляли истекать кровью на темных улочках.
«Наверняка, какое-то новое странное веяние моды,»— подумал я.
Это не могло быть всерьез . За отправленную на каторгу живую душу, убийцу заставляли платить в семикратном размере и устраивали его в одной и машин.
Я иду на работу по той же дороге. Между двух зданий, где холоднее, чем везде по неизвестной мне причине. Возле стен домов почти каждые три метра лежат трупики животных. Дикое зрелище. Дворники собирают их в пакеты как яблоки в магазине, а прохожие идут мимо и делают вид, что ничего не произошло.
День прошел, так же как и вчерашний. Я зарегистрировал и отправил на муки новоприбывшие души, снял испорченные и пошел на свое любимое место. Сегодня весь день небо оплакивает животных. Может у этих маленьких существ тоже есть вот такой вот городок, где их принимают? Надеюсь, что в нем нет людей.
На скале меня ждала кучка расплывшихся конечностей отмучившихся зверьков. Я не стал там задерживаться и пошел домой.
Снова той же тропой, что и вчера. Снова смотря только под ноги. Снова думая о своей работе.
В этот раз около стены стонал человек. Стон был полон боли, он заглушал все звуки вокруг. Я подошел к нему. Завтра я увижу его снова, зарегистрирую его муку, и отдам в руки полицаев, а те уже будут искать, кто будет оплачивать за убитого стоимость моей трехмесячной зарплаты. Я прошел мимо, заметив, что у него нет ладоней и стоп, а кровь не успевала скопиться в лужицу, ее смывал дождь.

Снова утро. Снова кофе. Снова сводка новостей. « Больше трех тысяч человек умерло этой ночью, тысяча в тяжелом состоянии, врачи бессильны. Виновные не найдены…»
Сегодня будет тяжелый день.
Ужасно устал, мест не хватало для всех, пришлось раньше времени открывать третий уровень. Души либо молчали, либо говорили, что никто не виноват.
В сегодня вечером на небе нет туч, а луна смотрит на меня своим уродливым ликом, обволакивая изгибы города. Я опять иду на скалу, уже больше по привычке, чем по какому-то замыслу. Сегодня меня здесь ждут огрызки человеческих конечностей, дурно пахнущих и начавших разлагаться.

Вместо будильника меня разбудил звук сирены. Я открыл новости. На главной новостной странице было написано : «Внимание! Граждане Ада, объявлена эвакуация. Если Вы читаете этот текст, соберите все необходимое для двухдневной эвакуации из города ( паспортную карту, еду, теплые вещи…)»
Я достал свой старый рюкзак, сложил туда все необходимое и покинул свою квартиру, отключив электричество, воду и плотно закрыв дверь.
На площади в центре была толпа людей. Лица многих перечеркнул страх. Я не стал заходить в толпу, а тихо стоял в самом конце улочки, через несколько поворотов моя работа.
Меня одернули за плечо. Это был мой сменщик, мы с ним неплохо ладили и иногда он приглашал меня к себе на ужин.
- Что происходит?- задал соответствующий вопрос я.
- Те… из машин… смогли выбраться. Они словно обезумели, подхватили какой-то вирус, давший им выбраться из своих мук. Машины не справились. - В его голосе отдавалось болью.- Заболевшие отрезают ладони и ступни тем, кто находится поблизости, приносят обрезки на скалу Ада и прыгают с нее.

Вот это да. Сколько же я пропустил, не проверяя новости еще и вечером.
- Пойдем, - сказал он.- У моего друга есть машина, в ней места на четырех человек.
- Но как же твоя дочь? А жена?
Он опустил глаза.
- Жена заразилась. Дочь мертва. Я был в ночь и ничем не мог помочь. Так ты идешь или нет?
На его молодом лице проглядывалась паутинка морщин. Пара прядей, казалось, поседели. В бликах уличных фонарей его лицо выглядело изможденным. Будто я видел его внизу, когда сидел на краю скалы.
« Почему бы и нет,»— подумал я.
— Идем.
Пока мы пробирались через толпу людей, скрываясь в темноте городских улиц, я строил теории.
— Почему тогда они так жестоко обращаются с живыми людьми. Они же не убивают их.
— Мученики тоже не мертвые. Думаю, они просто мстят. За то что мы отделили их от жизни. На самом деле, мало кто из нас отличается праведным образом жизни.

Сменщик остановился на выходе из арки. Я не заметил этого сразу. Когда обернулся, он был уже метрах в пятидесяти от меня. Отпустив голову, парень носком ботинка катал камень по земле.

Мы были почти у моря. Я смотрел на темную фигуру, а в голове родились воспоминания тех вечеров, когда у меня была возможность просто сидеть на краю обрыва и слушать крики людей.

— Знаешь, ничего личного, — поднял глаза мой сменщик.— Но я сам прошел через многое. Моя жена? — Из кармана он достал маленький пистолет и направил на меня. — Моя дочь? — Его губы растянулись в сумасшедшей улыбке. — Ты что? Забыл, как я два года назад валялся в твоих ногах, чтобы ты не отправлял их в машины?

По телу пробежал жар. И точно. Воспоминания всплывали одно за другим. Вот я списываю женщину, вот девочку десяти лет. А в моих ногах валяется парень и умоляет не делать этого.

— Мы оба знаем, что система бы их не пустила, — на моих висках выступил пот. Боюсь пошевелиться.

Парень начал безудержно смеяться. Его голос эхом прошел через узкую улицу. Дрожащая рука окрепла. Палец лег на курок.


Очнувшись от дикой боли, я открыл глаза. Меня посадили на землю и спинкой являлись стонущие полутрупы.
Крик застрял в горле, пропуская скрипучие стоны. Ветер нещадно бил в лицо, шел мелкий дождь.
Парень с бешеным взглядом и особой скрупулезностью отпиливал перочинным ножом мои ступни. Я не чувствовал боли, хотя понимал, что должен. Моя ступня отделилась от ноги и полетела в общую кучу. Я не мог пошевелиться.
Безумная улыбка и глаза полные огня. Я не узнал напарника. Дрожащими руками он оперся на землю и встал.
— Ты, считающий, что можешь решать, кому жить, а кому вечно страдать.— Его голос вздрогнул и утих.— Ты, отправивший мою жену и дочь на испытания. Ты,— он поднял на меня тяжёлый взгляд. — Ты, не заметивший, что там внизу - живые. Такие же как мы.

Человек, лишивший меня надежды, подошел к краю скалы и ступил в бесконечность.
Очередной крик отчаянья смешался с ветром.
***