1. Вводная часть

     Корни физики, как и всей западной науки в целом следует искать в начальном периоде греческой философии, в 6-м веке до нашей эры, когда не делалось различия между наукой, религией и философией. Древних мудрецов не интересовало такое разграничение. Они стремились постичь истинную природу, (истинное устройство вещей) которую они называли «физис». Именно от этого греческого слова происходит термин «физика».

        Научные представления древних были систематизированы Аристотелем, который создал модель Вселенной, использовавшуюся западной наукой на протяжении двух тысячелетий. Однако сам Аристотель считал, что изучение человеческой души и созерцание величия Бога гораздо важнее изучения материального мира. Именно недостаточный интерес к материальному миру и нерушимое господство христианства обусловили тот факт, что аристотельская модель вселенной так долго не оспаривалась. Развитие науки на Западе возобновилось в эпоху возрождения, когда влияние Аристотеля и церкви стало ослабевать и вновь возник интерес к природе. Это случилось ХVI – XVII веках, когда только возникло, оформилось столь естественное для нас механико-математическое естествознание и мировидение.

     Вариантов развития, почти равных тогда по силе убеждённости, по власти над умами, было три. Эти познавательные модели соперничали между собой при переходе от раннего Ренессанса к новому времени, которое началось по-настоящему, когда одна из них взяла верх.

     Первая – это так называемая органическая познавательная модель, идущая от античности. Мир в ней представляется как организм (к тому же одушевленный) с качественным, а не количественным описанием его составляющих.
     Вторая модель – магическая, вдохновлявшая Ренессанс, также имеющая античные корни, т.е. родственная первой, включавшая алхимию, астрологию, языческий гнозес.
     И наконец, третья модель – механистическая, в исторической правоте которой мы убеждены. Эта модель уподобляет мир большому механизму, всё происходящее в котором может быть схематически описано и математически исчислено. Победа именно третьей модели обязана христианству, родство с которым некогда отрицала. Уязвимым местом её соперниц оказалось то, что они по самому своему существу были слишком языческими, как ни пытались их христианизировать. Кроме того, магия, например, совершенно не оставляла в мироздании места чуду, т.е. божественному вмешательству, превосходящему человеческое разумение. Для магии решительно всё было естественным, а значит поддающимся воздействию человека. Христианская культура не могла терпеть в себе такое, слишком уж это было несовместимо с самим существом её миропонимания. И поэтому, в конце концов, она приняла сторону экспериментального, механистического естествознания, гораздо более созвучного христианству в ряде своих основных интуиций.

     В конце XV века впервые началось действительно научное изучение природы путем экспериментальной проверки умозрительных гипотез. Отцом современной науки по праву считается Галилей, впервые объединивший математику и эксперимент. При этом он ввел в научный обиход понятие «время», как некую материальную субстанцию, которая до сих пор является «яблоком раздора» среди ученых мира. Они не могут прийти к единому мнению – считать ли время субстанционной категорией или релятивной концепцией, т.е. существующей только в сознании людей. Парадокс понятия «время» заключается в том, что это невидимая субстанция. Его нельзя потрогать или каким-либо образом ощутить. Недаром время попало в число философских категорий, предельно общих понятий, уже не поддающихся формальным определениям. Подробно о времени будет рассказано в главе 2. Кроме того Галилей ввёл в свою науку понятие «относительность движения», что также явилось предметом споров среди ученых.

     Рождению современной науки в XVII веке предшествовало признание полного разграничения материи и духа благодаря трудам Рене Декарта, в основе мировоззрения которого лежало фундаментальное разделение природы на две независимые области – область сознания и область материи. В результате этого ученые смогли рассматривать материю как нечто неживое и полностью отделённое от них самих, а материальный мир, как огромный, сложный агрегат, состоящий из множества различных частей. Вместе с идеями Галилея такое механистическое воззрение было воспринято и Ньютоном, который построил на их основе свою механику, объясняющую все явления движением и взаимодействием твёрдых тел, ставшую фундаментом классической физики. Но наряду с этим он ввёл в физическую картину мира понятия гравитационной и инертной массы, что породило целый ряд проблем, которые не решены и поныне.

     Со второй половины XVII и до конца XIX веков ньютоновская модель вселенной была наиболее влиятельной. В идеальном мире ей соответствовал Бог-монарх, управлявший миром при помощи своих божественных законов. Ученые видели в природных закономерностях божественные законы – неизменные, раз и навсегда данные.

     Механистический взгляд Ньютона на природу был тесно связан со строгим детерминизмом. Огромный космический механизм был подчинён определённым законам. Всё происходящее имело свою причину и приводило к определённому результату. В принципе, досконально зная состояние системы на данный момент, можно было с уверенностью предсказать её будущее.

     Вдохновлённые блестящими успехами ньютоновской механики, физики использовали её для описания движения жидкости (гидромеханика) и колебания упругих тел. Наконец, даже теория теплоты получила механистическое обоснование, согласно которому теплота представляет собой энергию, порождённую сложным хаотическим движением молекул вещества. Триумф механики Ньютона убедил физиков в том, что её законы управляют движением всей Вселенной и являются основным законом природы. Тем не менее, его планетарная модель была сильно упрощена и имела некоторые несообразности. Кроме того, в дальнейшем оказалось, что эта механика, несмотря на все её достижения, нуждается в философском осмыслении. В частности, это касается вопросов гравитации. За всю историю развития науки, начиная с Деламбера, Ломоносова, Гегеля, ученые приходили к мысли, что гравитационное притяжение является функцией давления. Но доказать это никому не удалось. И всё же, до сих пор закон всемирного тяготения Ньютона является действенным для макромира. А вот для микромира механика Ньютона оказалась несостоятельной. Всё началось с открытия и исследований явлений электричества и магнетизма, которые не допускали механистического толкования, свидетельствуя о существовании сил, неизвестных до этого разновидностей. Важный шаг был сделан М.Фарадеем и К.Максвеллом. Первый был величайшим экспериментатором, а второй – блестящим теоретиком. Для описания сил, взаимодействующих между электрическими зарядами и токами, они ввели в физику понятие «электрическое поле» (по аналогии с гравитационным полем Ньютона), как пространство, способное породить силу.

    Итак, вначале ХХ века физика располагала двумя признанными теориями, каждая из которых объясняла природные явления лишь в одной разновидности – механикой Ньютона и электродинамикой Максвелла. Ньютоновская модель уже не была единственной опорой физики. Первые три десятилетия ХХ века радикально изменили положение дел в физической науке. Почти одновременное появление теории относительности Эйнштейна, теории атома и квантовой механики окончательно поставило под сомнение монополию механистической философии в науке. Старые понятия не находили применения в новых областях физики.

     С развитием квантовой механики и теории атома учёные выявили ещё два типа полей – сильного и слабого взаимодействия. А в 90-х годах ХХ столетия было открыто новое –пятое фундаментальное взаимодействие – информационное, основанное на тесном взаимодействии сознания человека с окружающим миром. Надо заметить, что официальная наука как в России, так и в западной Европе и США даже не пыталась принять всерьёз тонкие поля. Напротив, было время, когда любые теории тонких полей объявлялись лженаучными. Однако думать и экспериментировать в инициативном порядке ученым запретить никто не мог и многие, в том числе не последние умы планеты в ХХ веке активно занимались «лженаучными» исследованиями. Результаты этих исследований порой потрясали, и к концу столетия экспериментальная база данных по тонким полям оказалась столь огромной, что, по диалектике, количество просто обязано было перейти в качество. В умах учёных уже созрела мысль о необходимости включения тонкого мира в сферу современного научного знания. А это будет означать ревизию фундаментальных представлений о природе и значит неизбежность новой научной революции, последствия которой невозможно предвидеть. На это указывал В.Л.Гинзбург в своём напутствии учёным ХХI века, назвав связь физики с биологией М-теорией. Современная физическая наука оказала влияние почти на все стороны общественной жизни. Она является основой для всех естественных наук, а союз естественных и технических наук коренным образом изменил условия нашей жизни на Земле, что привело как к положительным, так и к отрицательным последствиям. Сегодня вряд ли можно найти отрасль промышленности, не использующей достижений атомной физики и нет нужды говорить об огромном влиянии последней на политику. Однако влияние современной физики сказывается не только в области производства. Оно затрагивает всю культуру в целом и область мышления в части пересмотра взглядов на Вселенную и нашего отношения к ней.

     Первое же знакомство с микромиром привело к тому, что представление физиков об устройстве мироздания изменилось кардинальным образом. Эти изменения, привнесённые современной физикой, широко обсуждались учёными и философами на протяжении последних десятилетий. Но при этом довольно редко обращалось внимание на то, что эти изменения, похоже, приближают нас к восприятию мира, сходному с картиной мира мистиков Востока. Понятия современной физики зачастую обнаруживают изумительное сходство с представлениями, воплощёнными в религиозных философиях восточной культуры. Об этом говорил ещё Н.Бор, который признавал существование глубокого единства древней восточной мудрости и современной западной науки. Всё многовековое развитие науки демонстрирует непрерывное стремление человека установить взаимосвязь между казалось бы весьма далёкими фактами и явлениями. В соответствии с этим ещё Эйнштейн безрезультатно пытался создать единую теорию для электромагнитного и гравитационного полей.

     Сегодня круг исследовательских проблем значительно расширился и надо создавать уже единую теорию пяти полей и, самое главное, выявить, что является материальным носителем этих полей. Но и помимо этого в конце ХХ века в физике и философии накопилось огромное количество проблем (парадоксов), охватывающих большинство современных областей естествознания, что потребовало созыва специальных конференций учёных, для координации их действий. Это свидетельствует о неблагополучии в сложившейся картине мира и является сигналом о необходимости пересмотра этой картины. Чтобы убедиться в неполноте физической науки достаточно ознакомиться с материалами последней международной конференции 2000-го года под названием «Актуальные проблемы естествознания начала века», опубликованными в 2001 году. Особой критике учёных подвергалась теория относительности Эйнштейна, как специальная, так и общая. Её назвали «великим заблуждением ХХ века». В частности оспаривается значение эквивалентности массы и энергии (Е=mc^2) да и многие другие положения теории. Интересно отметить, что участники подобной конференции, состоявшейся ещё в 1991 году, обратились к учёным и работникам просвещения с предложением отказаться от преподавания теории относительности, как учения, приведшего современную физику в состояние кризиса. Не осталась без внимания участников конференции и классическая механика Ньютона, обвинённая в слабом философском наполнении. В частности, была подвергнута критике теория движения. Особое внимание было уделено закону всемирного тяготения, в котором отмечено отсутствие физического содержания. Отмечалась также неудовлетворённость учёных современным представлением законов электромагнетизма. Так, например, в электродинамике Максвелла отмечены ошибочные исходные концепции, а закон Кулона вместе с понятием «заряд» признан чисто эмпирическим, т.е. взятым из опыта без физического обоснования. Что же касается квантовой электродинамики, то она, как отметили выступающие, вообще заблуждается.

     Квантовая механика при решении проблем микромира и вопросов, связанных с тонкой материей, привела науку к нагромождению теорий, неопределённостям, к отказу строить наглядные модели поведения объектов.

     Таким образом, теоретическая физика на рубеже веков, как и сто лет назад, переживает глубочайший кризис и не может правдоподобно объяснить структуру и свойства микромира. Например, что такое квант, фотон, свет, заряд и многое другое. Кризис сегодня наблюдается не только в физической науке, а также в химии, биологии и других, но первоистоком его является всё таки физика. Как известно, химия владеет только уровнем молекул. Предшествующие им элементарные частицы – собственность физиков. Отсюда следует, что теоретическое обоснование химии зависит от теории элементарных частиц, а она до сих пор не создана. Поэтому химию считают сводом эмпирических правил и не более того. Если структура элементарных частиц и характер их взаимодействия будут наконец установлены, то мы получим ключ к пониманию основ химии, а также самых многообразных явлений природы, начиная от глобальных астрофизических проблем и кончая любыми вопросами микрофизики, тонких полей и даже биологии. Кроме того, как считают сами химики, сегодня назрела необходимость пересмотра некоторых положений периодического закона Д.Менделеева. В последние годы появились учёные, испытывающие чувство глубокого неудовлетворения эволюционной теорией Дарвина. Это связано с тем, что он пытался устранить разумность из мироздания, а, следовательно, и сам разум, как Божественный, так и человеческий. Некоторые физики утверждают, что со временем в теории, описывающей строении материи, придётся ввести описание функции сознания в формировании наших взглядов о Вселенной. Сознание следует понимать, как высшую форму развития информации – творящую информацию. Об этом, будучи под впечатлением восточной культуры, говорил в своё время Н. Бор: «Новая физика должна включать в себя сознание, как объект, подобный всем остальным объектам физики».

     В то же время, как указывалось выше, внимание исследователей привлёк новый биологический объект – тонкий мир. На фоне больших успехов учёных кажется странным наличие группы экспериментальных данных, которые невозможно объяснить. Особенно широко они представлены так называемыми парапсихологическими или психофизическими явлениями. Но и здесь решение проблем упирается в физику микромира и существующую трактовку некоторых положений квантовой механики.
 
     Итак, существующая сегодня парадигма основ естествознания исчерпала себя, достигнув критического уровня. Необходимое условие выхода науки из кризиса – смена парадигмы. Под парадигмой подразумеваются признанные всеми научные достижения, которые в течении определённого времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений. На каких же принципах нам следует строить эту новую (а может быть старую, забытую) парадигму? Давно известно, что наука развивается не по прямой, а по спиральному принципу. Самые большие оптимисты среди физиков надеются, что наш мир повинуется нескольким фундаментальным законам, основанным на механистической философии. И это несмотря на то, что большинство учёных считают механистические модели электромагнетизма несостоятельными. Однако следует заметить, что основные принципы построения теории электромагнетизма берутся из экспериментальных данных, которые по духу механистичны. Это и послужило Максвеллу поводом создать свою электродинамику на механистической основе. Но впоследствии он отказался от этой идеи. Виной тому послужил электрический заряд, введённый в науку Кулоном, который никак не хотел укладываться в механистическое понятие.  Механисцизм – это целое мировоззрение, объясняющее явления природы законами механической формы движения. Это мировоззрение поддерживали многие учёные (их называли механистами) в период идеологической борьбы с теорией относительности Эйнштейна. И всё же среди современных учёных находятся сторонники механистической природы строения микромира, пусть несколько изощрённой, специфической, но всё же механистичной. Это связано с тем, что они придерживаются мнения – материя дискретна и состоит из «строительных кирпичиков». Такая точка зрения подкрепляется многими теоретическими исследованиями, проводившимися одновременно с экспериментальным изучением частиц. Последняя попытка свести все явления природы к движениям содержится в механике Генриха Герца. Стремление механистического мировоззрения к единому образу мира получило в ней идеальную законченность. Она устанавливает программу высокой последовательности и гармонии, которая оставляет далеко за собой все прочие попытки, направленные к той же цели. Попытку создания такой программы  предпринял ещё в 1822 году английский естествоиспытатель Дж. Рабайсон, издав книгу «Система механической философии». Герц не довольствуется тем, что постулирует возможность полностью принять механистическое мировоззрение на основе допущения движения простых однородных материальных точек, единственных подлинных «кирпичей» мироздания. Он идёт дальше и совершенно отрицает различие между потенциальной и кинетической энергиями, а вместе с тем и все те  проблемы, которые связаны с исследованием их отдельных видов. По Герцу существует не только единственный вид материи – материальная точка, но и единственный вид энергии – кинетическая энергия. Все другие виды энергии, которые мы называем электромагнитной, химической, тепловой в действительности представляют собой кинетическую энергию движения невидимых материальных частиц. Вследствие такого радикального упрощения взглядов все законы механики Герца отличаются удивительной простотой и ясностью. Однако его теория в своё время не получила признания научного общества и развитие физики (особенно микромира) пошло по совершенно другим путям, которые далеко разошлись с механистическим мировоззрением Герца. Причиной тому послужила проблема материальности эфира, который является необходимым постулатом теории Герца, утверждающей – где есть движение, там должно находиться и то, что движется. Если нет эфира (как утверждал Эйнштейн), то не приходится надеяться на возможность свести электромагнитные явления к механистическим, пусть даже очень своеобразным. Поэтому всякий, кто принимает механистическое мировоззрение в качестве постулата никогда не примирится с теорией относительности. Кроме того, Герц исключил из своей теории такие понятия, как время и сила, что также вызвало неприятие учёных. И всё же теории Герца следует воздать должное хотя бы потому, что она наметила пути поиска новой динамической модели. Больцман назвал её «программой для отдалённого будущего».
 
     В свою очередь квантовая механика ещё более усугубила возможность механистического представления строения микромира, приняв в качестве постулата закон постоянства электрического заряда, не имея понятия о его природе. Тайны строения материи и фундаментальных физических категорий (таких как «время», «гравитация», «масса», «инерция», «сила», «электрический заряд») в силу своей неподатливости человеческому разуму образуют круг проблем, стоящих как бы вне физики, над ней, относящихся скорее к философии, чем к физике. Глубокие физические идеи – это всегда плод философского осмысления природы.

     Ключевым вопросом, связанным с проблемой механистического мировоззрения в физике макромира, является тайна гравитации. Если мы поймём природу этого феномена, то проясним смутные места классической механики Ньютона.
 
    В физике микромира такой проблемой является сущность заряда элементарной частицы. Если мы поймём его внутренний «механизм», то поймём что такое электричество, магнетизм, электромагнитное поле. Кроме того, весь ход развития науки связан с ликвидацией различий между материей и полем. После открытия множества полей стало ясно, что тезис «поле – вид материи» устарел. Назрела необходимость замены его на тезис «поле – состояние материи» или «поле – энергетическое состояние эфира», понимая под термином «эфир» пространство (в том числе и материальные тела), заполненное некими частицами.

     Что такое поле и его физическая сущность? Этот вопрос является наиболее мучительным для человека, стремящегося понять существо тех основных величин, которыми оперирует современная физика. С элементарными частицами связывается некий наглядный образ: шарик, или нечто подобное, резко ограниченное в пространстве. С полем всё обстоит иначе – это нечто непрерывное, заполняющее пространство подобно тому, как жидкость заполняет сосуд. Оно представляет собой особую форму материи, связывающую частицы вещества в единую систему, являясь промежуточным звеном между ними. Сегодня насчитывается пять видов взаимодействия: гравитационное, электромагнитное, сильное (силы ядерного сцепления), слабое (развальное) и информационное. Все взаимодействия происходят без видимого контакта, поэтому их называют полевыми. Эти поля по роду взаимодействия получили соответствующие названия: гравитационное, электромагнитное, сильного и слабого взаимодействия, информационное (поле сознания). Учёные предполагают, что каждому из перечисленных выше полей присуща некая материальная частица, представляющая их дискретность. Например, частицей гравитационного поля должен быть «гравитон», частицей электромагнитного поля - «фотон». Частицы поля сильного и слабого взаимодействия связаны со строением атома и ядра. Частицей информационного поля, по мнению ряда учёных является нейтрино.

     Для того, чтобы разобраться в этих проблемах, нам необходимо проникнуть в микромир. Как уже отмечалось, этим занимается квантовая теория. Структура этой теории примерно такова: микроявления наблюдаются макроскопическим прибором. Этот прибор устанавливает связь между экспериментатором и микроявлением. Образ микроявления (его физическое истолкование) воссоздаётся квантовой теорией по результатам показаний макроскопического прибора, к которому применима классическая механика. Поэтому результаты наблюдений мы, естественно, выражаем в понятиях классической механики и электродинамики. К таким понятиям относятся: время, энергия, масса, импульс и другие. Как показывает практика исследований, в области микрообъектов невозможно описать явление, не указав, каким образом мы его наблюдаем, ибо разные способы наблюдения дают разные результаты. Это накладывает дополнительные трудности в идентификацию частиц и приводит к различного рода парадоксам. Начиная с 1950 года было открыто много новых частиц. Их отличительным свойством явилось то, что, по мнению учёных, они не представляют собой составные части материи и живут лишь очень короткое время.  Они рождаются в лаборатории и через крошечные доли секунды распадаются на знакомые нам частицы. Сегодня их насчитывается уже несколько сотен. Важно, что основную роль строительных «кирпичиков» играют стабильные частицы – протоны, нейтроны и электроны. В свою очередь такими частицами поля предполагают нейтрино.

     Несмотря на все свои успехи, физика микромира находится сегодня в странном положении. Хотя в мире элементарных частиц и наведён относительный порядок (частицы распределены по семействам, которые достаточно подробно изучены), мы всё же не понимаем главного – какую роль (помимо стабильных частиц) играют все эти семейства. На нашей Земле они кажутся «лишними деталями». В экспериментах по идентификации элементарных частиц используются выводы теории относительности Эйнштейна, теории поля Максвелла, уравнения Бора, Шредингера и Дирака, а также принцип запрета Паули. По существу, эти математические построения и определяют то, что мы называем квантовой механикой. В результате экспериментов по изучению микромира было установлено, что многие элементарные частицы (в том числе и стабильные) самопроизвольно превращаются в другие частицы. Этот процесс носит название распада, но оказалось, что если при идентификации воспользоваться математическим аппаратом квантовой механики, его нельзя понимать как просто распад системы на составные части. Предполагается, что перед нами, в полном смысле этого слова, происходит превращение одних частиц в другие, где новые частицы не были структурными единицами старых, а рождаются заново.

     Вся теория элементарных частиц зиждется на экспериментах, которые показывают их взаимопревращения. Но что вызывает эти превращения и какие из них возможны, мы не знаем. В сущности, мы не знаем и что такое элементарная частица и из чего она состоит. Некоторые положения этой теории можно доказать лишь с помощью далеко не простых математических уравнений. Иначе говоря, квантовая механика основана на математическом формализме довольно высокого уровня, который в своё время представлял трудности даже для самих основателей теории. Для того, чтобы разобраться в квантовомеханических понятиях, учёным пришлось создать специальный справочник концепций, в котором насчитывается около двухсот определений и терминов.

    Как показала история развития физической науки, в использовании математических методов решения задач необходима некоторая осторожность, т.к. в математике отсутствует механизм целесообразности и критики. В соответствии с этим некоторые учёные считают математику не наукой, а своеобразным умственным инструментом. Это никоим образом не принижает её роли в исследованиях. Она включается в работу на последнем этапе, когда уже выявлена физическая сущность рассматриваемого явления. А как указывалось выше, сегодня мы не знаем, что такое гравитация, что скрывается под понятием электрический заряд, что такое масса, время и многое другое. Такое неоднозначное отношение к математике прослеживается в научных изысканиях с давних времён. Гегель, например, заявляет: «При построении научной теории ссылка на математику, как аргумент доказательства – неправомерен». Или: «В математических рассуждениях нет никакого доказательства». А известный современный учёный Ацюковский выразился так: «В современной физике, начиная с Ньютона, математике отдаётся предпочтение перед физикой, как будто из математики можно высосать что-нибудь новое сверх того, что в неё заложено». Видимо эти соображения и послужили для Нобеля предлогом для исключения математики из списка наук, отмечаемых премией его имени. Но трудность понимания микромира заключается не только в спорных математических изысканиях. Эта наука изобилует загадками и парадоксальными предположениями. Ещё никогда не была так велика пропасть, разделяющая представления об окружающем мире естествоиспытателя и рядового гражданина. Как было установлено, основными характеристиками элементарных частиц являются: масса, электрический заряд, спин, магнитный момент и время жизни. Каждая из этих характеристик с точки зрения механистического мировоззрения нуждается в переосмыслении своей физической сущности. В свою очередь проблемной задачей физических полей является объединение их в единую систему. В настоящее время существует ряд моделей, в которых делается попытка создать единую теорию сильного, слабого и электромагнитного взаимодействий. В ещё более фундаментальных моделях эти взаимодействия объединяются с гравитационным. Попыток объединить их с информационным полем не предпринимается по причине полного отсутствия понимания его структуры. Такое положение связано с тем, что информационное поле ассоциируется с сознанием – генератором информации, биофизикой и в конечном счёте с так называемым «тонким миром». Под «тонким миром» обычно понимают информативность биополя, т.е. связь физики с биологией. Интересно отметить, что каждый исследователь этой области называет это поле по-своему – биоэнергетическим, торсионным, лептонным или просто аурой. Однако, как ни называй это поле, вопрос один – как уловить и расшифровать скрытую в нём информацию. До сих пор это было уделом всевозможных экстрасенсов, что накладывало некоторый мистический оттенок. Проверить достоверность информации, добытой экстрасенсом не представлялось возможным. Поэтому материалистическая наука долгое время воспринимала учение о тонком мире как блеф, суеверие и невежество. И только в последние годы это учение начало пробивать себе дорогу. Исследователи пришли к выводу, что информация является первоосновой и всеобщим свойством Вселенной. За последние годы понятие информации так глубоко внедрилось в сознание учёных, что трудно представить время, когда этого слова как бы не существовало. Оно, конечно, было, но содержание его было более узким, чем сейчас. Под информацией подразумевали то, что узнавали в справочном бюро, из газет, журналов, радио и телевизионных передач. С появлением «кибернетики» смысл этого слова расширился и углубился, распространился во всех направлениях. Оно как-то сразу вошло в систему ходовых понятий исследователя, с ним оказались связаны многие важные стороны научной деятельности, прежде ускользавшие от внимания физиков. Информация в современном понимании выступает как некое универсальное физическое явление, которое даёт ключ к разгадке всех перечисленных выше полей. Как заметил один мудрый человек: «Кто владеет информацией, тот владеет всем». Поэтому, прежде чем рассматривать микромир с точки зрения его информативности, следует более подробно разобраться как с понятием «информация», так и с информационным полем.
 
     Итак, на пути познания природы микромира исследователям предстоит разрешить изложенные выше проблемы. Учёные до сих пор не сумели увязать и систематизировать всё обилие экспериментального материала. По мнению исследователей, для решения этих проблемных вопросов необходимо изменить (или переосмыслить) саму физическую сущность не только микромира, но и макромира. По этому поводу Э.Мах писал: «Именно простейшие с виду принципы механики очень сложны; они основаны на незавершённых и даже недоступных полному завершению данных опыта». Таким образом, чтобы построить новое механистическое мировоззрение следует начать с первоистоков, т.е. с пересмотра постулатов, которые были заложены в науку авторитетами прошлых лет.

     К теоретическим выводам учёных прошлого нужно относиться с некоторой осторожностью. Наука, построенная только на авторитетах, может увести нас по неверной дороге. Обращение к прецедентам есть попытка доказательства того, что вчерашние учителя были лучше информированы, чем сегодняшние. Подобное доказательство пасует перед истиной, что знания состоят из опыта вчерашних дней и мы имеем больше знаний, чем самый информированный учёный прошлого. Это также подтверждает известное изречение Ф.Бекона: «Истина – не дочь авторитета, а дочь времени». Что такое время, он затруднился сказать (хотя понятно, что он имел ввиду). В свою очередь Р.Пенроуз даёт далеко идущее предсказание касательно природы времени: «По моему мнению, наша физическая картина мира, в той части, что касается природы времени чревата серьёзными потрясениями, ещё более сильными, чем те, что были вызваны теорией относительности и квантовой механикой». Он как бы указывает, с чего надо начинать ревизию современной физики, чтобы выйти из кризиса. Этому и посвящены остальные главы данной книги.