Под конвоем

Как-то вечером в марте 10 числа 1919 года мы, т.е. я с товарищами Галкиным Фёдором и Мамоновым Александром зашли в «Пивную» выпить пива на Алгинской улице, ничего не подозревая, но помимо нас там ещё Публины сидели и пили пиво. Посидели мы тут минут 20 за столом.

 Заходит Муравлёв Павел с дядей Пашей Мастюгиным. И они сели за наш стол, чтобы угостить нас пивом. Не допили мы пиво и, вдруг заходят в пивную вооруженные казаки несколько человек, с двумя офицерами.

У меня сразу по коже мороз пошёл и, думаю теперь пропал я. Офицеры стали проверять документы. Но у нас у троих ничего нет и, нас оказалось семь человек без документов, и к ним представили конвой. Но дядя Паша Мастюгин стал упрашивать, чтобы нас отпустили, но ничего не помогло. И нас семь человек отправили под конвоем в Комендантскую на Ремесленной улице в дом Замковой сзади городского театра. Дядя Паша и Муравлёв Павел тоже шли сзади до Комендантской. Нас ввели в помещение и сдали караульному по Комендантской. И вот мы сидим и ждём своей участи, мурашки по телу лазают, что делать не знаю, думаю попали в ловушку. Но надежду не теряю, думаю, что может нас дядя Паша выручит.

Оказывается у дяди Паши Мастюгина здесь в комендантской есть хорошо ему зна-комый осетинский офицер поручик. Звать его, как помню Володя. Двоюродный брат на-чальника полиции Иванова. И вот дядя Паша долго с ним беседовал, наверно по-поводу нас. И после этого нас троих ввели в его кабинет, мы как положено стали перед начальником. Но помимо порутчика, был сам начальник полковник.

 Он нас спросил служили ли мы в Красной армии, я на удалую сказал что нет. В начале 1918 года прибыл с турецкого фронта, служил там в 21 стрелковом полку, по прибытии домой работал на заводе, а тут меня тиф поразил, и вот только что на ноги встал. И как видно всё, до тонкости не стал нас опрашивать. И в заключении он нам сказал: - «Вот, поручаю вас порутчику, под поручительство вашего дяди. В случае что ваш дядя будет отвечать за вас, а порутчик вас завтра отправит в общежитие офицеров на Лорисмеликовской улице.

Вышли мы на коридор следом за порутчиком и дядя паша. Он нам сказал подождать здесь я вам дам справки и направление и вам там в канцелярии укажут, что вы будете делать. И через несколько минут нам выдали справки и направление. И сказал: - «Если кто вас задержит, то предъявите эти справки. И мы вышли на улицу, не веря, что мы на свободе, и стали благодарить дядю Пашу Мастюгина. И дали ему своё слово не подведём на первый случай, а там дальше дело покажет.

А то мы и так думали, как говориться «чем чёрт не шутит», не будь в в этот момент дядьки и такого знакомства с порутчиком, ведь время такое тревожное нас в комендантской никто не знает и у нас документов никаких нет, чем мы можем доказать, что мы не красноармейцы, когда наша обмундирование доказывает, что солдат и всё. И тут они вполне правы указать нам дорогу прямо в тюрьму, а отсюда и будут разматывать откуда и кто  ты есть и могли бы пропасть как мухи, особенно меня да Галкина, если бы они фактически узнали бы нас, что мы были пулемётчиками в Красной Армии. Ну и всё тут... все нас бы уже Митькой звали.