Краснодар 2014. Танцы

     Через несколько дней желание написать об этом ослабло. Суета жизни подхватила, закрутила, подсунула на первое место что-то другое. Но иногда я вспоминал испытанные эмоции и сожалел, что не поделился ими.

     И вот сейчас вдруг захотелось проверить – действительно ли это было так хорошо. И я включил запись четвёртого выпуска Танцы на ТНТ 2014. Это был первый сезон этого проекта, никто не знал его судьбу. И в том году я его не смотрел. Лишь пару недель назад, весь в эмоциях от первых выпусков Танцев этого года, решил просмотреть прошлые годы.

     Разница с сейчас чувствуется – в среднем уровень танцоров тогда был ниже. Изредка попадались жемчужинки. Три выпуска я просмотрел без особых эмоций. Родной Новосибирск особо не выделялся. Да и знаменитые своими танцорами Питер и Екатеринбург – тоже.

     Ничего не ожидал я и от своей детской родины – Краснодара. Разве что напрягся от появления третьего (в каждом городе обновляющегося) члена жюри. Ольга Бузова уже давно для меня символ кич-культуры, всего плохого в шоу-бизнесе. В Доме 2 она ярко представляла тупость и обидчивость. Типичная такая блондинка из богатенькой семьи. Не знаю – папа ли помогает до сих пор, или есть-таки таланты, но она уже и певица, и танцовщица, и телеведущая, и бог знает кто ещё. Обещаю дальше не выказывать раздражения, хотя несколько раз упомянуть её придётся – в некоторых номерах она по сути была участником.

     Сейчас я немного знаю, кто такой Мигель, и надеялся, что в первом сезоне его представят более чем двумя словами. Нет – наставники Мигель и Егор Дружинин. И всё. Прошли и скромненько заняли свои места за столом жюри. Зато потом взрыв аплодисментов и явление королевы. Егор суетливо подскочил и подал Бузовой руку. Та царственно сошла по ступенькам и уже за столом, потупив глазки, скромно спросила: “А меня мы уже представили?”
     Зал вновь взорвался, Егор закатил глазки… Привыкай, дружок. Знай, кто тут главный.

     Оля Бузова успела заявить, что разбирается только в бальных танцах. И словно специально для неё первым участником оказалась пара бальников. Под зажигательную песню из “Человека-амфибии” они вихрем носились по сцене. Охала и подпрыгивала Бузова. Я тоже не отставал. Зал неистовствовал. Но для Мигеля и Егора – ничего особенного. В который раз возникает дилемма: танцы для судей или для зрителей? Все непрофессионалы в восторге. Но пока не их мнение главное. Эта дилемма и в правилах заложена – очень долго судьбу участников решают наставники, они же судьи. Но победителя определят зрители.
     Мигель, сомневаясь: “Партнёршу взял бы”. Но та заупрямилась, отказалась идти дальше без своего десятилетней выдержки партнёра.
     Сейчас не отказываются. Уже все знают – это лучший танцевальный конкурс в стране. Достаточно отобраться в команды наставников, и твоё будущее практически обеспечено.

     У меня и в этот просмотр после первого номера улучшилось настроение. Шансы написать возросли. Но следующая участница – абсолютно не мой типаж. Пышная дама из дворца эмира. Армянка из Майкопа. Огромная грудь при широченных плечах. Всё это в лоскутной юбке, низко насаженной на бёдра,  и невесомой накидке, и нет сомнений в её намерениях – танец живота. В первый раз именно ожидание дряблого отвисающего живота заранее настраивало на отрицание. Но как раз живот не подкачал – это был живот Рубенсовской красавицы, но подтянутый долгими тренировками. Послушный воле хозяйки – так казалось в первый раз. Но теперь мнение моё изменилось – именно он управлял Самирой, заставлял её так извиваться и быстро перебирать ногами, чтобы он мог то колыхнуться красивой волною, то пойти рябью, а потом и вовсе пустить волну по всему телу. Живот полностью приковал внимание, жил своей свободной эротичной жизнью.

     Не зря папа армянин был против увлечения дочки. Такие танцы только для наложниц. Но кровь русской мамы тоже гуляла в девушке. Самира пустила слезу до и после танца, но от показа себя такою – настоящей вакханкой – не отказалась. На этот раз мой восторг разделили все трое судей. Хотя понятно – на следующих этапах восточная красавица вылетит. Не могу представить её танцующей что-то другое.
     Последний штрих – выводящая участников и встречающая их знаменитая Ляйсан Утяшева оказалась на голову выше Самиры. Рука Ляйсан сначала зарылась в пышные чёрные волосы запыхавшейся девушки, а потом не удержалась и пробежала по животу: “Животик красивый какой!”

     А потом вышел этот странный парень. Типичный ботаник. Учитель истории и права. Судьи по очереди вопрошали – туда ли он пришёл, не ошибся ли дверью. Оказалось – сюда, да ещё и с новым стилем милитари. Он ещё только занял исходное положение, как Мигель и Бузова заржали. Первыми движениями он отдал честь к пустой голове, и изобразил строевой шаг на месте. Всё, что он потом расслабленно делал как бы по-военному, потихоньку ввело жюри (да и меня) в состояние экстаза. Он не сходил с места, движения его были просты и понятны – рука вверх, нога тоже. Рука вбок, корпус колыхнулся. Жюри не просто ржало, что-то нелепое восклицало, повторяло его движения и выскакивало из-за стола. Оно быстро сходило с ума.
     Апофигеем чего явился их выход на сцену и повтор всего танца с этим ботаником.  А за кулисами в трансе находилась Ляйсан, повторяя все их движения.
     Они давно не впадали в детство, и выглядели по-детски счастливыми. Потом очнулись и быстренько спровадили парня со сцены.

     Чем-то это напомнило клип корейца Псая, заразившим своим танцем весь мир. Миллиард просмотров, говорят. Они не видели нашего Ваню из Славянска.

     Избыток эмоций после Вани требовал сброса, тем более, что следующими, вроде, выходили сёстры Михайлец. Эти крутые оторвы заслуживали особого внимания. И я испил чаю, и даже прогулялся по любимой аллее перед институтами (аллее шепчущих листьев). Сомкнувшиеся кронами над аллеей ранетки образовывали туннель, не пропускавший ни лучи солнца, ни звуки. Лишь шептали листья под ногами: “Тебе хорошо?” – “Да-да”, – отвечал я.
      Пролетавшие их собратья не отставали: “Тебе хорошо?” – “Да-да”.

     В первый раз сёстры Михайлец показались круглолицыми, после танца – луноликими. Теперь рассмотрел получше – просто такие щёки. Судя по лепетанию – самые обычные ростовские девчонки, а там любят поесть, по себе знаю. Многочасовые тренировки выгоняли калории из всех мест, кроме щёк. Там они и откладывались, придавая детскую прелесть и такое же звучание. Но ни глуповатость лиц, ни детский лепет не повлияли на шок в первый просмотр от начала их танца.

     Длинные белые платья, чёрные длинные пиджачки (может короткие плащи), натянутые на головы. Только они закончили рассказывать про своё трудогольство, желание отказа им на кастинге (?), а уже пошла эта необычная музыка, словно полёт… не шмеля – двух бешеных трудяжек-пчёл. И эта необычная поза спинами к нам. Под музыку их повело вбок, развернуло вполоборота к нам и… “Всё… да-да-да!” – Мигель увидел их бешеные глаза. И напряженные икры крестьянских ног на цыпочках в разрезах платьев. И вдруг одна враскоряку полезла под расставленными ногами другой. Я многократно сейчас просматриваю начало, потом весь танец. Ничего больше внятного сказать почему-то не могу. Опять восторг, опять мурашки.

     Помню только круглые бешеные глаза и перпендикулярно оттопыренные стопы (ну да – мы не балерины с оттянутыми носками). И плачущую Бузову. “Браво!” – закричал Мигель. Потом слышно было только Бузову. Она захлёбывалась от восторга, глотала слёзы… и вдруг: “Я никогда не ожидала, что танец – это такая сила…”.

     – Извините, пожалуйста, – смущаясь, выдала на это одна из близняшек.

     – Кто ставил… – начал Мигель главный вопрос. Но Бузова перебила: “Ребята, никаких обсуждений не нужно…”

     Вот и мучайся теперь – тот, кто ставил танец, – гений. И если ставили они сами… Вот тебе и пухлощёкие крестьянки. Да ещё семнадцати лет. Ничего лучше и интереснее я пока не видел. Это поток, который и сейчас подхватывает тебя раз за разом и несёт, крутя, подбрасывая и роняя… и ты только покрываешься восторженно мурашками и ничего не успеваешь сообразить. И это можно смотреть бесконечно.

     Срочно чай! Нет – кофе! Любимый, с пеночкой. Его дымчатый аромат пусть отвлечёт… Хотя почему бы не посмаковать шокирующее начало, эффектную концовку, костюмы, музыку, ну и самих девчонок. Как всё тонко, со вкусом…

     И вдруг ожила память. Я вспомнил всё это путешествие в потоке. Вовсе и не бешеные, а дежурные пчёлы на посту у входа. Сеял мелкий-мелкий дождь. Дежурные укрылись крылышками. А рядом прячусь я – вырвавшаяся с работ пчёлка-работяжка. Поёживаюсь от холода и опасности – вдруг заметят, мало не покажется. Непонятный звук вмешался в усыпляющий ритм дождя. И сразу повели шеями стражницы – откуда он? чей?

     И вот одна полезла вниз – не с земли ли? Другая – к ней, ничего не понять. Присутствие врага чувствую даже я. Но где же он? Теперь и я его ищу. Отчаяние на лицах стражниц, им не до меня, глаза выкатываются из орбит. А этот звук… Наверное, ультразвук. Он не слышен мне, но терзает их, выгибает дугой, искажает лица дикой болью. Я знаю эту боль. И чувствую её. В мучениях они катаются по земле… и наконец одна что-то заметила. И на тебе, на… Жала вонзаются в кого-то в земле. Раз, раз, раз. И я добавляю кулачком. Усиливается дождь, убыстряется ритм. Силы уже на исходе. И вдруг ЭТО вырывается наружу. О боже!  Мрак господний… Кто это?  Переглянулись и вперёд тараном. Атака из последних сил – на тебе, на, на. Жала вонзаются раз за разом. Но этот звук… он продолжает терзать, опрокидывает… И ЭТОТ ещё отвечает, отрывает крылья. Но им уже всё равно. Жала бьют и бьют…  Неужели победа?! И тогда одна падает на землю, затихает. Смерть разглаживает её черты. Другая из последних сил что-то передаёт своим…
     Боже, спасибо тебе, что дал поучаствовать в этом.

     …
     Эмоционально опустошённый я ускоренно просматривал следующие номера. Вот парень в маске. Маска таинственная, снимать он её отказался даже в конце. Даже под угрозой не прохода дальше из-за этого. Ещё он достойно отреагировал на выпад Бузовой: так руками и я смогу. Его приглашающий жест был изящен, полон достоинства. Давай, попробуй… Вот жест понравился и запомнился. Как и маска.

     Опытная танцовщица приятной наружности. Па туда, поворот сюда. Ничто не шевельнулось во мне.
     Крупненькая, совсем юная пышноволоска. Мимо.
     И ещё, ещё…

     А вот этот парнишка запомнился в первый раз. Как сейчас? Бузова: “Вы совсем не похожи на танцора”. Егор Дружинин: “Вы совсем не похожи на Ивана”.
     Согласен с обоими – Иван не похож ни на кого. Что и подтвердил танцем. Арахнид. Не голливудский и не мультяшный, и не насекомое. Его движения и позы – настоящего арахнида. Мурашки высыпали с первого его движения, превратившего всё его тело в волну. И возвращались раз за разом, до самого конца танца. Как передана суставчатость, отрывистость движений, вывернутость! А вот он на четырёх точках, покачивается, готовый метнуться в любую сторону. Ползучесть, шарнирность, затаённость у земли на двух точках (да-да, на разведенных в шпагате ногах покачивается на носках, голова у земли) в ожидании добычи.
     – Вы смогли нас удивить, – это Егор Дружинин.
     – Клёвый, – это Мигель.
     – Нереальный, – пискнула Бузова, вытаращив глаза.
     И я понимаю их немногословность – устали к концу дня.

     Но любопытный Егор ещё не все вопросы задал. Поинтересовался строкой в резюме про народные танцы. Пришлось Ивану исполнить “Гопака”. Я увидел в этом гопаке и “Яблочко” и “Матросский танец”, но главное другое – парень полностью изменился. Стал длинноногим, прыгучим, летящим.
     Заглянул в интернет – и эти качества присущи некоторым арахнидам.
     Теперь он потрясал прыжками – то вперёд и вверх, то назад на руки, чтобы оттолкнуться и опять вперёд… 
     В общем – супер. Такого не забудешь. Что-то не помню я тебя среди финалистов, Иван. Но ты не переживай – я помню всего несколько лиц. Те, что засветились в Битве экстрасенсов.

     А потом… всё унылей и беспросветней. Последняя пара озарила сцену под конец. Это был настоящий танец любви. Под бесподобную песню жалобно-просяще-молящим женским голосом. Стремительный, резкий, с тааакими прыжками её на него. Со смыслом, неожиданными переходами и чувствами. И опять мураши засуетились на мне. 
Кареокая Снежана и блондин Батыр почему-то не понравились Егору. А Мигель выделил лишь девушку. И опять вопрос – пойдёшь одна? Она отказалась. И произошло чудо. Наверное, судьи в конце совсем устали. И взяли обоих.

     И я устал. Чувствую себя опустошённым. И прощаюсь с вами. И с тобой, Краснодар, так достойно представший. Жаль – в этой программе не хватает времени на представление городов. Многие не видели перемен в их облике. Придётся приехать самому…

     И да, читатели. Надо было сразу спросить – любите ли вы пчёл и пауков? Я вот обожаю шмелей. Может потому так запали в душу сестрички Михайлец и ростовский Иван.  Если не любите, извините за ваше зря потраченное время.