выбор своего пути

Не буду больше верить в чудеса.
Не посмотрю на пыльный путь,
В даль развернувшийся холстиной.
Не обернусь на розовую хмарь
Рассветной нежной пелерины.
Не стану больше ждать закатов, тишиной тревожных
Что сизой дымкой, синей или белой духоты
Людей обычных, паутиной,
укроют негой, предвкушеньем любви.
Что ждать живого от безжизненных идей?
…Хотя, конечно, они дарят вдохновенье,
Тем, кто парит, творя: влюблённым и безумцам.
…Да что то им? Кому-то ведь и кнут подарит озаренье.
Действительно, что движет человечеством в пути?
…Как пафосно; то «человечество» и «путь»…
Здесь много особей, а, может, индивидов.
И все идут, бредут, кто спотыкается – упал. Что движет всеми ими?
Чувства? Мелочность обид? Или банальное: «Так вышло»?
Имеет смысл мне вопросить, чего все ожидают?  Это ли взаимно?
Какие чаянья? Надежды?
Нет, нет. Равны умы в толпе.
Но может взять за идеал того, кто вышел вдруг из стада?
Кто в слабости своей, споткнулся и упал?
Ведь он – не все?
Или, быть может, обратить внимание на тех, кто впереди шагает?
Ведь выбился он в вожаки. Быть может, он достоин поклоненья?
Куда ведёт он серость массы? В пучину первым ли падёт?
Или укажет путь он в райские сады, где каждому найдётся место? Даже вдохновенье?
…Или взглянуть мне на того, кто, зазевавшись, засмотревшись вдруг на птицу,
На солнца диск, или на дальнюю грозу – свернул с проторенной,
Избитой миллионом босых стУпней, дальней и неведомой дороги?
Или, быть может, задыхаясь в душной и уютной пЫли,
Свернуть мне, всё ж, с проторенной дороги, рядом с теми встать,
Кто там за нами наблюдает?
Усмешкой злой сопровождая каждое движенье серой массы
Сомкнувши руки на груди?
Куда идти мне? Что зависит от решенья?
…Останутся ли так незыблемы мечты,
Которые, в начале, в Путь позвали?
Что значил мой первоначальный опыт? Убежденья?
И чем наполнится сума?
Так что? Молчать? Стоять? И ждать?
Смиренно принимая все обиды?
И пыль глотать? Покорно изнывая от жары,
Не сметь искать прохладного ручья?
Нет, нет! Чуть обождать – пока осядет пыль,
и в путь идти с единым убежденьем:
«На то, чтоб изменять – всегда одна причина.
На то, чтобы любить – найду я тысячу причин».