Улетай!

Сра­зу пос­ле Эпо­хи Пот­ря­сений сде­лалось не­веро­ят­но скуч­но.

От­гре­мело все, че­му по­ложе­но бы­ло гре­меть, про­нес­лось ура­ганом сму­ты, осе­ло пра­хом и стих­ло. Щи­ты и шле­мы бы­ли по­веше­ны на мед­ные гвоз­ди, на­поми­ная от­ту­да по­том­кам сво­их хо­зя­ев о бы­лой доб­лести во­инс­твен­ных пра­щуров. Да­же единс­твен­ный Дра­кон, жив­ший не­пода­леку от Го­рода на вер­ши­не собс­твен­ной ска­лы, ка­зал­ся жи­телям не бо­лее чем за­нят­ной дос­топри­меча­тель­ностью род­но­го края. Нем­но­гочис­ленные стран­ни­ки при­ез­жа­ли пос­мотреть на ска­лу Дра­кона, а ес­ли им очень вез­ло, то ви­дели и са­мого Дра­кона, ког­да тот вы­пол­зал из пе­щеры и нес­пешно то­пал вниз по скло­ну, что­бы тра­дици­он­но сож­рать па­ру овец или ко­рову. На­сытив­шись, Дра­кон ле­ниво полз об­ратно, что­бы за­бить­ся в са­мый тем­ный угол пе­щеры, взгро­моз­дить­ся на лю­бимую ку­чу зо­лота, хо­рошень­ко зев­нуть и ус­нуть еще на пол­го­да. Сто­имость пот­ра­чен­но­го Дра­коном ско­та воз­ме­щалась хо­зя­евам из го­род­ской каз­ны, по­пол­ня­емой, в свою оче­редь, за счет прив­ле­ка­емых Дра­коном ту­рис­тов.

Из­редка на­ез­жа­ли ста­рые су­мас­шедшие ры­цари, но, про­ведав, что Дра­кон вов­се не ти­ранит ок­рес­тных жи­телей, не кра­дет сим­па­тич­ных юных де­виц и да­же не осо­бо гро­зен, с тос­ки на­пива­лись мес­тным яч­менным элем и у­ез­жа­ли ис­кать прик­лю­чений даль­ше на се­вер, где, по слу­хам, еще мож­но бы­ло отыс­кать нас­то­ящих гор­ных обо­рот­ней и под­мостов­ных трол­лей.

* * *


Ог­ненно-ры­жий ме­нес­трель явил­ся в Го­род чуть бли­же к осе­ни, ког­да уже на­чал выз­ре­вать чер­ный терн. Снял ком­на­тен­ку на ок­ра­ине и вско­ре стал зав­сегда­та­ем всех ка­баков и та­верн. Ме­нес­трель тас­кал за спи­ной ги­тару, но ник­то не слы­шал, что­бы он на ней иг­рал; гор­до но­сил на по­ясе длин­ный кин­жал, но ник­то не ви­дел, что­бы он ког­да-ни­будь вы­нимал кли­нок из но­жен. За­то ме­нес­трель от­ча­ян­но ру­бил­ся в кар­ты, за­рази­тель­но хо­хотал, лов­ко пил и шу­тил столь ис­кро­мет­но, что ед­ва не под­па­ливал сво­ими ос­тро­тами за­навес­ки. Быс­тро став дру­гом вся­кому, кто хо­тел слав­ной ком­па­нии, и бра­том каж­до­му, кто же­лал дар­мо­вой вы­пив­ки, он об­рел круг бо­лее-ме­нее на­деж­ных по­чита­телей. И на­конец, зак­лю­чил па­ри.

— Дра­кон! — ве­село крик­нул он од­нажды. — Что ваш Дра­кон, гос­по­да? Не бо­лее чем пе­режи­ток и, прос­ти­те за гру­бость, па­радокс. Ста­рая, тол­стая яще­рица! Здо­ровен­ный и бес­толко­вый ку­сок мя­са. Он не силь­ный, не мо­гучий, не гроз­ный, а прос­то очень боль­шой! Да­же цып­ле­нок, вы­махай он раз­ме­ром с дом, по­кажет­ся чу­дови­щем! Пусть бу­дут мне звез­ды сви­дете­лями, я не по­ленюсь под­нять­ся на ска­лу и ска­зать Ему это пря­мо в мор­ду.

При­сутс­тву­ющие воз­ли­кова­ли, пред­вку­шая по­теху.

— Иди! Иди! При­неси из пе­щеры зо­лото! — пь­яно ора­ли при­яте­ли ме­нес­тре­ля. — Хоть од­ну мо­нету! Спо­рим, стру­сишь?

Под ве­селый смех для па­ри по­тяну­лись ру­ки. Ры­жий черт лишь ска­лил зу­бы, но зак­лю­чать рис­ко­вую сдел­ку не спе­шил.

— К че­му мне дра­конье зо­лото? — вновь за­гово­рил он, ког­да со­бутыль­ни­ки по­утих­ли. — Я не ры­царь, что­бы драть­ся, и не вор, что­бы красть. Нап­ро­тив! Я сам го­тов ос­та­вить Дра­кону в по­дарок кое-что ин­те­рес­ное.

Пог­ру­зив ры­жие усы в ку­бок с бла­го­уха­ющим ро­мом, хит­ро­ум­ный ме­нес­трель не­надол­го за­молк, нас­лажда­ясь на­пит­ком и наб­лю­дая при­щурен­ны­ми глаз­ка­ми, как ис­ка­жа­ют­ся хищ­ным лю­бопытс­твом ли­ца при­яте­лей.

— Я ос­тавлю ему идею, — за­кон­чил он, до­пив. — Од­ну лю­бопыт­ную идею. Дра­кон сам до­кажет, что я у не­го был, бе­седо­вал и сде­лал по­дарок.

Хмель шу­мел в го­ловах, без­рассуд­ная удаль пуль­си­рова­ла в жи­лах, и вновь вски­нулись ру­ки. Па­ри! Спо­рю! Па­ри…

* * *


Куд­ри ме­нес­тре­ля вы­бива­лись из-под зе­лено­го ка­пюшо­на зо­лоты­ми вспо­лоха­ми кос­тра, ве­тер ста­рал­ся сог­нать че­лове­ка со ска­лы, но от­ча­ян­ный аван­тю­рист ока­зал­ся ку­да уп­ря­мей вет­ра. Он уве­рен­но прод­ви­гал­ся к пе­щере и вско­ре дос­тиг ее.

— Эгей! — поз­вал он, ос­то­рож­но всту­пая в ло­гово яще­ра. — Дра­кон! Эй!

Пе­щера ока­залась уди­витель­но не­вели­ка, и хо­зя­ин быс­тро на­шел­ся.

Очень круп­ный дра­кон, свер­нувшись ка­лачи­ком, слад­ко по­сапы­вал в угол­ке, под­мяв под се­бя при­лич­ную ку­чу из зо­лотых мо­нет, слит­ков, са­мород­ков и сплю­щен­ных куб­ков. Ес­ли бы не зо­лото, по­жалуй, се­рова­тый, чуть от­да­ющий зе­ленью Дра­кон мог по­казать­ся неп­ри­меча­тель­ной ку­чей ком­поста.

— Эй! Ку-ка-ре-ку-у! — еще раз поз­вал ме­нес­трель, по­дошел бли­же, по­тыкал Дра­кона нос­ком са­пога в тол­стую че­шую и зак­лю­чил: — Спит. Вот и хо­ди пос­ле это­го в гос­ти.

С до­садой ог­ля­дев­шись, храб­рец по­доб­рал с по­ла дю­жину ука­тив­шихся из ку­чи мо­нет и нап­ра­вил­ся к вы­ходу. Как ни стран­но, он мор­щился, буд­то от зуб­ной бо­ли, и лишь про­си­ял, ког­да на всю пе­щеру раз­да­лось буд­ничное:

— Сто­ять.

Ры­жий аван­тю­рист за­мер на мес­те и мед­ленно обер­нулся.

— Гос­тем наз­вался, а во­ру­ешь, — про­вор­чал Дра­кон, да­же не взгля­нув на ме­нес­тре­ля. — Нек­ра­сиво.

— Так я же в долг! — за­вопил поб­леднев­ший прой­до­ха, наб­лю­дая, как ши­пас­тый хвост Дра­кона слег­ка при­под­нялся над по­лом. — За тем и при­ходил. В кар­ты да­веча про­иг­рался, дай, ду­маю, зай­му. Отыг­ра­юсь ве­чером, вер­ну, ду­маю, вдвое. А вы, ува­жа­емый, спать из­во­лили. Так что же мне пус­тым на­зад воз­вра­щать­ся? Ни мне, ни вам поль­зы ни­какой.

По пе­щере по­полз тя­желый вздох сос­то­ятель­ной реп­ти­лии:

— Трид­цать седь­мой, — ска­зал Дра­кон. — И ни­какой фан­та­зии. «Я от­дам!», «Я вер­ну!», «Кар­ты, нар­ды, шах­ма­ты».

— Но я…

— Ва­ли от­сю­да, — бур­кнул Дра­кон и опус­тил хвост. — Все, что взял, по­ложи об­ратно. Да не в ку­чу! Олух! Раз­бро­сай как бы­ло.

По­топ­тавшись для по­ряд­ка у вы­хода, ры­жий ме­нес­трель уве­рен­но вер­нулся к Дра­кону и веж­ли­во по­каш­лял.

— Ну что еще? — свар­ли­во отоз­вался ис­по­лин. — В долг не даю, да­же под про­цен­ты — де­ло прин­ци­па. Про­вали­вай!

— Да я, собс­твен­но… — за­мял­ся ме­нес­трель. — Воп­рос у ме­ня. Ма­лень­кий.

И пос­коль­ку Дра­кон мол­чал, храб­рый аван­тю­рист ос­ме­лил­ся про­дол­жать:

— Вот вы, ува­жа­емый, ког­да на охо­ту вы­бира­етесь, все боль­ше пеш­ком. Из­ви­ните, по­жалуй­ста, од­на­ко мы прем­но­го в не­до­уме­нии бы­ва­ем, от­че­го вдруг та­кой за­меча­тель­ный…

Здесь ме­нес­трель зап­нулся, не су­мев при­думать, кем имен­но за­меча­тель­ным яв­ля­ет­ся Дра­кон, од­на­ко ре­шитель­но за­кон­чил:

— От­че­го вы не из­во­лите ле­тать?

— С че­го это мне вдруг ле­тать? — сер­ди­то уди­вил­ся Дра­кон.

Тон­кие гу­бы ме­нес­тре­ля рас­плы­лись в злоб­ной ус­мешке:

— Как же? Нас­коль­ко всем из­вес­тно, ва­ши мно­го­ува­жа­емые соп­ле­мен­ни­ки ле­та­ют и при этом с боль­шим мас­терс­твом. А вы ни­ког­да не де­монс­три­рова­ли столь вы­соко­го ис­кусс­тва.

— Ерун­да ка­кая, — зев­нул ящер. — От­ро­дясь не слы­хивал, что­бы дра­коны ле­тали. При­дума­ют то­же. Что я те­бе, во­рона?

— Что вы! — вспо­лошил­ся ме­нес­трель. — За­чем же во­рона! Но, од­на­ко, крылья-то у вас есть. Мо­жет, вы прос­то не про­бова­ли?

Здесь ог­ромная ту­ша древ­не­го яще­ра вздрог­ну­ла. Спус­тя при­мер­но чет­верть ча­са Дра­кон встал на ла­пы. Гла­за ис­по­лина мяг­ко све­тились тем­но-си­ним ог­нем. Он по­вер­нул длин­ную шею сна­чала вле­во, за­тем впра­во, встре­пет­нул ма­хонь­ки­ми кры­лыш­ка­ми, по­доз­ри­тель­но ус­та­вил­ся на ры­жего ме­нес­тре­ля и приз­нался:

— Мо­жет, и не про­бовал. Как-то не при­ходи­лось. То есть ты хо­чешь ска­зать, что ос­таль­ные дра­коны вов­сю ле­та­ют, а я тут…

— Ну… — уме­ло сму­тил­ся ры­жий дь­явол, — не хо­тел вас огор­чать, но, в не­кото­рой сте­пени, ес­ли мож­но так ска­зать, по боль­шей час­ти.

— А ну, дви­гай от­сю­да! — рас­сержен­но про­рычал Дра­кон, по­казав зу­бы. — Глу­пос­ти бол­та­ешь!

Од­на­ко не ус­пел ме­нес­трель сде­лать и де­сят­ка ша­гов от пе­щеры, как по­зади не­го раз­дался тя­желый то­пот.

— По­годи, — фыр­кнул хо­зя­ин ска­лы, вы­совы­вая на­ружу го­лову. — А как оно во­об­ще? Как это, ле­тать?

— Не знаю, — отоз­вался че­рез пле­чо ме­нес­трель. — У ме­ня нет крыль­ев.

— А пти­цы?

— Пти­цы уме­ют, — пос­лушно сог­ла­сил­ся ры­жий бес.

— Но ведь их кто-то учит.

— Пти­цы вы­тал­ки­ва­ют сво­их птен­цов из гнез­да, и те сра­зу на­учи­ва­ют­ся ле­тать. Ну, или па­да­ют.

— А ес­ли па­да­ют? — в го­лосе Дра­кона зве­нело ту­го на­тяну­тое лю­бопытс­тво.

— Ну, тог­да опять. На­верх и вниз. И по­ка не на­учат­ся.

— Вот как, — за­думал­ся Дра­кон. — Я всег­да это по­доз­ре­вал. На­до же. Экая глу­пость. Ле­тать!

За­тем они рас­ста­лись: ме­нес­трель вер­нулся в го­род, а Дра­кон — на ку­чу зо­лота.

* * *


При­выч­ка по­дол­гу спать бра­ла свое, и Дра­кон мед­ленно пог­ру­жал­ся в теп­лый сум­рак по­коя, од­на­ко не­кое ще­мящее чувс­тво не да­вало ги­гант­ско­му те­лу рас­сла­бить­ся. С тру­дом зад­ре­мав, он ни­как не мог пог­ру­зить­ся в зна­комые при­ят­ные гре­зы. Под тол­стой шку­рой не­мило­сер­дно свер­бе­ло что-то, не по­хожее ни на го­лод, ни на злость. Дра­кон во­рочал­ся, ог­ла­шая за­коп­ченные сво­ды пе­щеры фыр­кань­ем и сто­нами.

На­конец, от­бро­сив по­пыт­ки ус­нуть, он под­нялся и про­ковы­лял на ко­ротень­ких ла­пах к вы­ходу, вдох­нул хо­лод­ный ноч­ной воз­дух и за­мер, зад­рав го­лову вверх. Мед­ленно в его соз­на­нии рож­да­лись од­но за дру­гим вос­по­мина­ния о длин­ных прек­расных сно­виде­ни­ях, ко­торым Дра­кон пред­по­читал свое уны­лое бодрство­вание. И там, в этих снах, звез­ды бы­ли ку­да бли­же, и об­ла­ка сколь­зи­ли вок­руг ап­пе­тит­ны­ми овеч­ка­ми, и гро­мовые тя­желые ту­чи ма­нили к се­бе, слов­но стар­шие братья. Вос­по­мина­ния та­яли, Дра­кон пы­тал­ся дог­нать их, но от это­го от­ры­воч­ные об­ра­зы лишь еще быс­трее рас­тво­рялись в чер­ном не­бе.

Так он в глу­бокой за­дум­чи­вос­ти про­сидел до ут­ра.

— По край­ней ме­ре, — за­явил Дра­кон вос­хо­дяще­му сол­нцу, — мож­но поп­ро­бовать.

Во­рова­то ог­ля­дев­шись по сто­ронам, древ­ний ящер приб­ли­зил­ся к ус­ту­пу ска­лы, по­ер­зал и рас­то­пырил кры­лыш­ки. За­тем он тща­тель­но зак­рыл гла­за, по­сидел нем­но­го, хо­рошень­ко вздох­нул. И не­уве­рен­но шаг­нул за край.

Лишь ко­рот­кое мгно­вение он тре­петал в воз­ду­хе. За­тем, слов­но на­битый кар­то­фелем ме­шок, Дра­кон рух­нул вниз, стук­нулся об ос­трый выс­туп ска­лы и ку­барем по­катил­ся по скло­ну. Гро­хот, пыль! Уда­ря­ясь об оче­ред­ной ка­мень, Влас­те­лин Ска­лы по­зор­но взвиз­ги­вал и ды­мил­ся.

Груз­но шмяк­нувшись в ро­щу у под­но­жия, Дра­кон не­кото­рое вре­мя раз­мышлял о сво­ем са­мочувс­твии. Ак­ку­рат­но по­шеве­лив все­ми ко­неч­ностя­ми, он с удо­воль­стви­ем приз­нал се­бя жи­вым и по­пытал­ся под­нять­ся. Рез­кая боль в бо­ку зас­та­вила Дра­кона жа­лоб­но зас­ку­лить. «По­жалуй, — ре­шил он, — мне сле­ду­ет нем­но­го по­лежать. Сов­сем нем­но­го».

Боль пос­те­пен­но утих­ла, и уже к по­луд­ню Дра­кон, сос­ку­чив­шись по сво­ей у­ют­ной ку­че зо­лота, пос­та­нывая и пок­ряхты­вая, по­лез до­мой. Тол­стое брю­хо и не­лов­кие ла­пы здо­рово за­мед­ля­ли подъ­ем, но по­мятый ящер уп­ря­мо полз вверх. Бли­же к ве­черу с хрип­лым оды­шеч­ным сто­ном он пе­рева­лил­ся че­рез край ус­ту­па и толь­ко тут поз­во­лил се­бе пе­редыш­ку. Доб­ре­дя до дра­гоцен­ной «пос­те­ли», Дра­кон с ве­ликим нас­лажде­ни­ем рух­нул на зо­лото и не­мед­ленно ус­нул. Он так ус­тал, что да­же не за­метил раз­до­садо­ван­но­го ры­жего гос­тя, ко­торый с пус­тым меш­ком пря­тал­ся за ва­луна­ми у вхо­да в пе­щеру.

— Жи­вучая тварь! — про­цедил ме­нес­трель сквозь зу­бы. — С та­кой вы­соты на­вер­нулся, и хоть бы что ему. А впро­чем, по­дож­дем.

Ут­ром сле­ду­юще­го дня, ког­да ред­кие ку­чевые об­лачка толь­ко-толь­ко по­дер­ну­лись стыд­ли­вым пур­пу­ром ут­ренней зорь­ки, Дра­кон прос­нулся. Жи­во при­пом­нив со­бытия ми­нув­ше­го дня, ги­гант го­рес­тно зас­то­нал. «Это же на­до быть та­ким не­даль­но­вид­ным ду­раком! — ру­гал он се­бя. — Что­бы вот так, за здо­рово жи­вешь, доб­ро­воль­но сор­вать­ся с го­ры и по­зор­но грох­нуть­ся. Ре­бячес­тво! Нет-нет, это, пра­во, ни на что не по­хоже. Ка­кой стыд, ка­кая глу­пость. Ко­неч­но, я под­дался по­рыву, но все же, бе­зоб­ра­зие». Прих­ра­мывая, Дра­кон вы­лез на­ружу, по­доб­рался к краю ска­лы и сел там. Спус­тя па­ру ча­сов, вни­матель­но изу­чив сле­ды сво­его ми­нув­ше­го па­денья, он зак­лю­чил:

— Так де­ло не пой­дет. Нуж­но пры­гать. Мо­жет быть, да­же с раз­бе­гу. Как сле­ду­ет от­тол­кнуть­ся и… Как-то так.

* * *


Уже вто­рую не­делю ры­жего ме­нес­тре­ля по­или во всех ка­баках Го­рода бес­плат­но. Он не толь­ко вы­иг­рал зак­лю­чен­ное па­ри, но и стал но­вой ле­ген­дой: как же, ге­рой, об­ма­нув­ший Дра­кона! И до­каза­тель­ством то­му был сам Дра­кон.

Каж­дое ут­ро ис­по­лин­ский ящер вы­бирал­ся из сво­ей пе­щеры, не­ук­лю­же раз­бе­гал­ся и с про­тяж­ным во­ем об­ру­шивал­ся со ска­лы вниз, от­ча­ян­но раз­ма­хивая кры­лыш­ка­ми. Пос­мотреть, как па­да­ет Дра­кон, по­нача­лу при­ходи­ло пол­го­рода. Та­кого, по­ис­ти­не, за­вора­жива­юще­го зре­лища обы­вате­ли до­селе не ви­дыва­ли да­же в са­мых за­нима­тель­ных снах. Де­ти мле­ли от вос­торга, ког­да гро­мад­ная ту­ша, под­ни­мая ту­чи пы­ли, гря­зи и ще­пок, па­дала в ро­щу. Зем­ля в этот мо­мент жут­ко­вато вздра­гива­ла под но­гами, а по лу­жам и пру­дам рас­хо­дились кру­ги.

«Вот же ду­рачок! — ехид­но пе­решеп­ты­вались лю­ди. — Ле­тать взду­мал. Как пить дать, рас­ши­бет­ся, не се­год­ня-зав­тра».

Весть о па­да­ющем Дра­коне быс­тро раз­неслась по стра­не. Бур­го­мистр Го­рода с азар­том по­тирал ру­ки, пред­чувс­твуя ско­рый нап­лыв лю­бопыт­ных ту­рис­тов, и спеш­но рас­по­рядил­ся за­ложить на ок­ра­ине, поб­ли­же к ска­ле, па­ру пос­то­ялых дво­ров. Пред­чувс­твия его не об­ма­нули. В Го­род отов­сю­ду сте­кал­ся охо­чий до зре­лища люд.

Меж тем, ви­нов­ник тор­жес­тва все па­дал и па­дал.

Рух­нув в свой юби­лей­ный де­сятый раз, Дра­кон, по­мимо при­выч­ной бо­ли и ра­зоча­рова­ния, ощу­тил зна­комое ше­веле­ние го­лода в по­худев­шем брю­хе и об­ра­довал­ся это­му чувс­тву, как ста­рому зна­комо­му. Вы­путав­шись из мяг­ко­го ель­ни­ка, ящер от­пра­вил­ся на по­ис­ки до­бычи и очень ско­ро нат­кнул­ся на без­мя­теж­ное ко­ровье ста­до. Уме­ло вых­ва­тив пух­лую бу­рен­ку из тол­пы ее не ме­нее ап­пе­тит­ных со­роди­чей, Дра­кон ута­щил свою за­кон­ную до­бычу к ска­ле и с ог­ромным удо­воль­стви­ем схрум­кал. Он не мог да­же при­пом­нить, что­бы ког­да-то рань­ше прос­той ри­ту­ал на­пол­не­ния же­луд­ка дос­тавлял ему столь­ко удо­воль­ствия. Дра­кону бы­ло чер­тов­ски вкус­но, и до­мой он по­лез в са­мом за­меча­тель­ном рас­по­ложе­нии ду­ха.

* * *


Все зна­ют, что дра­коны ле­тать не уме­ют. И тем боль­ше на­роду ва­лило пос­мотреть на спя­тив­ший ре­ликт. В Го­роде бой­ко тор­го­вали су­вени­рами в ви­де па­да­юще­го или уже упав­ше­го дра­кона, ис­кусно вы­пол­ненны­ми из обож­женной гли­ны или оло­ва. Сал­фетки и плат­ки с вы­шитым па­да­ющим дра­коном ежед­невно раз­ле­тались с лот­ков уш­лых ко­робей­ни­ков еще до обе­да. Ху­дож­ни­ки всех мас­тей за­печат­ле­вали на хол­стах «воз­вы­шен­ный мо­мент нис­про­вер­женья». Опыт­ные эк­скур­со­воды во­дили по­ут­ру роб­кие груп­пки ту­рис­тов на «са­мые вы­год­ные» мес­та для прос­мотра оче­ред­но­го па­дения. По­гова­рива­ли, буд­то ин­когни­то в Го­род на­ез­жа­ли и силь­ные ми­ра се­го, что­бы нас­ла­дить­ся чу­дес­ным зре­лищем. Бур­го­мистр был прос­то счас­тлив, под­счи­тывая до­ходы каз­ны. Ры­жему ме­нес­тре­лю обе­щали скром­ный па­мят­ник в цен­тре Го­рода — или же круп­ный мо­нумент на ок­ра­ине.

Ве­селье про­дол­жа­лось всю зи­му до са­мого ле­дохо­да.

Тог­да Дра­кон впер­вые упал в ре­ку.

Ра­дос­тно от­фырки­ва­ясь и от­пле­выва­ясь, «спя­тив­ший ре­ликт» выб­рался на бе­рег, по­любо­вал­ся плы­вущи­ми ис­крис­ты­ми ль­ди­нами, от­дохнул и бод­ро по­топал об­ратно к ска­ле. По пу­ти он сца­пал зап­лу­тав­шую овеч­ку и, ак­тивно жуя, от­ме­чал про се­бя мес­та ми­нув­ших па­дений.

Вот тут, поч­ти на опуш­ке ро­щи, он вре­зал­ся в неп­ри­мет­ную ка­мен­ную глы­бу; зад­няя ле­вая ла­па по­рой еще но­ет по но­чам, ве­ро­ят­но, был силь­ный вы­вих, а мо­жет и тре­щина. А здесь он мяг­ко шмяк­нулся в под­мер­зшее тор­фя­ное бо­лото, нах­ле­бал­ся вся­кой дря­ни, но выб­рался без осо­бых по­терь. Чуть бли­же к ска­ле ле­жат три выд­ранных с кор­нем вя­за — не­удач­но упал, бо­ком по­катил­ся, сод­рал ко­жу на бед­ре. Кро­вищи бы­ло! Дра­кон по­мор­щился и вып­лю­нул ове­чий хвос­тик. А там, за бу­рело­мом, еще осенью он упал мор­дой впе­ред, по­терял два ма­лых клы­ка. Сю­да он па­дал дол­го, вся по­ляна бы­ла в рыт­ви­нах и ямах, и каж­дая на­поми­нала о бо­ли и раз­дра­жении. Вон на скло­не хол­ма сло­ман­ная ста­рая ель, ствол ко­торой рас­по­рол ему пле­чо. От ярос­ти Дра­кон тог­да ед­ва не сжег прок­ля­тую ро­щу. За елью ов­раг, ку­да он рух­нул в се­реди­не зи­мы, ед­ва не свер­нув се­бе шею, а чуть даль­ше пов­режден­ный, но ус­то­яв­ший дуб-ве­ликан, вы­дер­жавший пря­мое по­пада­ние дра­конь­ей ту­ши. Ле­вее — сов­сем смеш­но выш­ло, рух­нул на мед­ве­дя-ша­туна, не­ожи­дан­ное и вкус­ное про­ис­шес­твие. А здесь он упал пер­вый раз.

Ве­сен­нее сол­нышко гре­ло уз­кую спи­ну Дра­кона, от­ра­жалось, иг­ра­ло алы­ми бли­ками на чер­ных крыль­ях. У са­мой ска­лы Дра­кон обер­нулся, са­модо­воль­но хмык­нул и по­лез до­мой. Ког­тистые ла­пы лег­ко цеп­ля­лись за ка­мен­ные выс­ту­пы, пос­лушно бро­сая вверх мо­гучее те­ло яще­ра.

«По­жалуй, — раз­ду­мывал он, об­ни­мая свою ку­чу зо­лота, — ес­ли за­бирать­ся на ска­лу по­выше, то тра­ек­то­рия по­лета, вку­пе с уг­лом кры­ла и си­лой тол­чка…». С этой рва­ной мыслью Дра­кон без­мя­теж­но ус­нул.

* * *


В раз­гар ле­та Дра­кон упал на мель­ни­цу. Это бы­ла очень хо­рошая ста­рая вет­ря­ная мель­ни­ца, весь­ма ук­ра­шав­шая пей­заж и не­мало спо­собс­тво­вав­шая му­комоль­но­му про­из­водс­тву Го­рода. Вет­ряк раз­несло в щеп­ки, бла­го, внут­ри мель­ни­цы ни­кого не ока­залось. Об­ла­ко из про­се­ян­ной му­ки сто­яло над го­родом до ве­чера. Мно­гие до­гады­вались, что Дра­кон упал на мель­ни­цу нес­прос­та. До это­го он уже об­ру­шивал свою ту­шу на сто­рож­ки, в не­раз­ме­тан­ные с вес­ны ста­рые сто­га, в ого­роды. Ему так бы­ло мяг­че па­дать. Со сво­ей ска­лы Дра­кон ухит­рялся доп­ры­гивать поч­ти до са­мой ок­ра­ины го­рода, ис­прав­но кру­ша собс­твен­ным те­лом от­но­ситель­но хруп­кие, лег­ко раз­ру­ша­емые объ­ек­ты. А на об­ратном пу­ти эта тварь еще и прих­ва­тыва­ла скот. При­чем зна­читель­но ча­ще, чем это слу­чалось ра­нее. Дра­кон жрал уже еже­недель­но, пом­но­гу, вы­бирал круп­но­рога­тых по­жир­ней. Ящер по­рой заг­ре­бал и ово­щи с ого­рода, и ку­кан вы­лов­ленной ры­бы. Не брез­го­вал да­же дуб­ле­ной ко­жей, выс­тавлен­ной сы­ромят­ни­ками на про­суш­ку. Влас­те­лин Ска­лы нас­толь­ко раз­но­об­ра­зил свой ра­ци­он, что го­рожа­не уже пе­рег­ля­дыва­лись с тон­ким на­меком: «Ну, и кто пер­вый?»

Ког­да в день праз­дни­ка уро­жая Дра­кон упал на до­вер­ху за­битый тык­ва­ми склад, ры­жего ме­нес­тре­ля по­били в пер­вый раз. Не у вся­кого хва­тало вы­дер­жки смот­реть на гро­мад­ную тык­венную лу­жу, в ко­торой пла­вали об­ломки до­сок, и не дать ви­нов­ни­ку в мор­ду. Од­на­ко пос­коль­ку ис­тинным ви­нов­ни­ком яв­лялся все-та­ки Дра­кон, мес­тное на­селе­ние отыг­ры­валось на не­дав­нем ге­рое.

Тык­вы очень пон­ра­вились яще­ру, он съ­ел все, что не су­мел раз­да­вить, и за­кусил чь­ей-то ста­рой ло­шадью.

Дра­кон па­дал и па­дал, пос­те­пен­но все бли­же под­би­ра­ясь к го­род­ским сте­нам. Он уве­рен­но из­ничто­жал мел­кие пос­трой­ки пред­местий, вып­лески­вал из бе­регов ути­ные пру­дики, ло­мал кры­ши, за­боры, ко­лод­цы и мод­ные бе­сед­ки. При­зем­ле­ния ис­по­лина ста­ли от­ла­жен­ны­ми, все ча­ще при­ходи­лись на креп­кие ла­пы, пос­ле че­го он груп­пи­ровал­ся и мяг­ко ка­тил­ся по зем­ле, сми­ная все на сво­ем пу­ти, по­доб­ный гро­мад­но­му ша­ру для иг­ры в кег­ли.

Вто­рой раз ры­жего ме­нес­тре­ля по­били уже поз­дней осенью, ког­да Дра­кон упал в го­род­ской фон­тан.

* * *


И вновь, как год на­зад, из-под зе­лено­го ка­пюшо­на рва­лись навс­тре­чу вет­ру ры­жие куд­ри не­удач­ли­вого аван­тю­рис­та. Ме­нес­трель шел к пе­щере Дра­кона — на по­ясе сло­ман­ный кин­жал, за пле­чами раз­би­тая ги­тара. Ме­нес­трель про­иг­рал и те­перь был го­тов рас­пла­тить­ся, ибо «кар­точный долг» был для хит­ре­ца де­лом чес­ти. Шут­ка слиш­ком за­тяну­лась, и гор­дое сер­дце ис­тинно­го мас­те­ра иг­ры жаж­да­ло… Хо­телось бы ду­мать, что про­щения. Од­на­ко сло­жилось ина­че.

— Эй! — прох­ри­пел ме­нес­трель. — Ку-ка-ре-ку!

— А! Гость нез­ва­ный, — жи­во отоз­вался Дра­кон. — Гость же­лан­ный.

Это был уже дру­гой дра­кон. Мощ­ный торс, силь­ные жи­лис­тые ла­пы, ос­ле­питель­ная зе­лень че­шуй­ча­той бро­ни, от­по­лиро­ван­ной в мно­гочис­ленных па­дени­ях о кам­ни, де­ревья и ска­лы. В не­бес­ном уль­тра­мари­не гро­мад­ных глаз кры­лато­го яще­ра, ка­залось, проп­лы­ва­ют ис­пу­ган­ные об­ла­ка. Не ус­мешка ли?

Ме­нес­трель сел пря­мо на пол и ска­зал:

— Так уж выш­ло. Из­ви­ни. Они… — ры­жий кив­нул в сто­рону Го­рода, — бо­ят­ся те­бе го­ворить. Де­лега­цию, что ли, по­сылать? Смеш­но. Сколь­ко раз со­бира­лись, но, сам по­нима­ешь.

— До­гады­ва­юсь, — про­цедил Дра­кон, сквозь очень плот­но сом­кну­тые ро­говые гу­бы.

— А я, вро­де как, ви­новат, в об­щем. Тут та­кое де­ло. По­нима­ешь? Ты… Вы! Вы па­да­ете уже це­лый год, и это не сов­сем удоб­но. А глав­ное. Ну. Есть мне­ние, что дра­коны во­об­ще ле­тать…

Пе­щеру за­пол­ни­ло ут­робное вор­ча­ние, и из ноз­дрей Дра­кона ос­тры­ми спи­цами ус­тре­мились к сво­ду пе­щеры две чер­ные струи ядо­вито­го ды­ма. Ме­нес­трель бла­гора­зум­но зат­кнул­ся и су­дорож­но сглот­нул. С по­тол­ка по­сыпа­лась са­жа, а жар­кое ды­хание яще­ра поч­ти об­жи­гало.

— Ты ли­шен крыль­ев, — на­конец ска­зал Дра­кон, не­доб­ро ус­мехнув­шись. — Что ты зна­ешь о по­лете, че­ловек? Ты по­лага­ешь, буд­то я па­даю? Ха! Каж­дое ут­ро у ме­ня есть мгно­вение. Од­но мгно­вение, ко­торое до­роже все­го зо­лота ми­ра. Поп­ро­буй на до­суге. Ду­маю, те­бе пон­ра­вит­ся. Тем бо­лее что па­дать ты уже на­учил­ся.

— Я… я толь­ко хо­тел те­бе от­крыть, что… — про­лепе­тал ме­нес­трель, но ди­кий дра­коний рев слов­но под­ру­бил ему но­ги.

Ог­лу­шен­ный, ис­пу­ган­ный и оша­рашен­ный че­ловек ле­жал на хо­лод­ных кам­нях, ког­да неч­то тя­желое уда­рило его в грудь. Раз­дался ни с чем не срав­ни­мый звон, буд­то хрус­таль­ный во­допад об­ру­шил­ся на ска­лу.

— Ма­ло? — ух­мыль­нул­ся Дра­кон. — На, бе­ри еще. Толь­ко быс­трее, я мо­гу и пе­реду­мать.

Слов­но со­бака, за­рыва­ющая свой не­дав­ний дар при­роде, Дра­кон сто­ял на ку­че сок­ро­вищ и зад­ни­ми ла­пами швы­рял в ме­нес­тре­ля зо­лотые мо­неты. Тя­желый ме­талл сби­вал с ног, од­на­ко аван­тю­рист быс­тро при­шел в се­бя. Цве­тас­то рас­сы­па­ясь в бла­годар­ностях, он шус­тро со­вал в зап­лечный ме­шок од­ну при­гор­шню зо­лота за дру­гой. И уже сов­сем ос­во­ив­шись в но­вой для се­бя си­ту­ации, по­тянул­ся бы­ло за слит­ка­ми.

— Хва­тит с те­бя! — ряв­кнул Дра­кон. — Про­вали­вай! Спа­сибо за на­уку. В рас­че­те!

На са­мом по­роге, от­де­ля­ющем ма­нящий мрак пе­щеры от зо­лотых ве­чер­них су­мерек, ры­жий ме­нес­трель обер­нулся. По­качал­ся на каб­лу­ках, неж­но трях­нул на пле­че ме­шок пол­ный сок­ро­вищ и с не­лов­кой ус­мешкой за­метил:

— А ты серь­ез­ный па­рень, не ожи­дал. Спа­сибо. И, это… Уда­чи те­бе!

Но Дра­кон уже спал. На зав­тра у не­го был на­мечен лю­бопыт­ный пры­жок.

* * *


Ис­чезно­вение из Го­рода ры­жего не­годяя жи­тели при­няли как дол­жное. Ис­кать его не со­бира­лись, и да­же луч­шие друзья быс­тро по­забы­ли не­дав­не­го ку­мира. Не­решен­ной ос­та­валась толь­ко проб­ле­ма ак­тивно па­да­юще­го на Го­род яще­ра.

По-преж­не­му спо­заран­ку Дра­кон взби­рал­ся на са­мую вер­ши­ну ска­лы. Длин­ным фи­оле­товым язы­ком об­ли­зывал нос, под­ни­мал вверх мор­ду и ло­вил нап­равле­ние вет­ра. За­тем уп­ру­го сви­вал­ся в жи­лис­тое коль­цо, при­цели­вал­ся и взмы­вал в не­бо.

— Чтоб ты раз­бился, гад! — хо­ром шеп­та­ли лю­ди, наб­лю­дая, как, дос­тигнув выс­шей точ­ки прыж­ка, за­мет­но по­худев­ший ящер плав­но рас­па­хивал крылья и уве­рен­но пла­ниро­вал к Го­роду. Иног­да, ес­ли ве­тер бла­гово­лил го­рожа­нам, Дра­кон пры­гал в дру­гую сто­рону, и тог­да над кры­шами так и не пос­тра­дав­ших до­мов под­ни­мал­ся еди­ный вздох об­легче­ния. Про­нес­ло!

Ут­ренние де­журс­тва, пос­то­ян­ная го­тов­ность бе­жать или пря­тать­ся в под­вал, зас­панные де­тиш­ки и тя­желые тре­вож­ные ве­чера ос­но­ватель­но из­мо­тали го­рожан. Хму­рые Го­род­ские Гла­вы, веч­но не выс­павши­еся и слег­ка ди­кова­тые от пос­то­ян­но­го нер­вно­го нап­ря­жения, час­тень­ко со­бира­лись ве­чера­ми в вы­сокой баш­не Ра­туши и под­счи­тыва­ли убыт­ки. Ту­рис­ти­чес­кий по­ток ис­сяк. С тех пор, как Дра­кон при­нял­ся ха­отич­но па­дать на мяг­кие до­мики пред­местий, во­зы с се­ном, са­раи, и да­же, не­удоб­но мол­вить, гру­бые де­ревян­ные кло­зеты, гос­ти Го­рода пе­рес­та­ли чувс­тво­вать се­бя в бе­зопас­ности. Прис­трас­тие же Дра­кона к све­жей ко­нине и вов­се от­ва­дило лю­бопыт­ных. На скла­дах, а то и поп­росту на ули­цах, пок­ры­вались пылью и па­ути­ной гру­ды ни­кому не нуж­ных су­вени­ров. Су­ровые ста­руш­ки спа­рыва­ли с шел­ко­вых по­лот­нищ изоб­ра­жения па­да­ющей тва­ри, соп­ро­вож­дая свой труд про­фес­си­ональ­ным ста­риков­ским вор­ча­ни­ем и жа­лоба­ми на боль в сус­та­вах. Ху­дож­ни­ков, что еще пы­тались до­рас­про­дать свои нет­ленные ше­дев­ры с изоб­ра­жени­ями Дра­кона во всех «низ­верга­ющих­ся» ра­кур­сах, по­тихонь­ку на­чали бить, от че­го сии ху­дож­ни­ки бе­зоб­разно на­пива­лись. Бри­гада быв­ших эк­скур­со­водов ско­лоти­ла раз­бой­ничью шай­ку и вов­сю тер­ро­ризи­рова­ла за­пад­ный тракт. Все это вку­пе чрез­вы­чай­но огор­ча­ло Бур­го­мис­тра, но он ре­шитель­но не знал, что сле­ду­ет пред­при­нять.

Од­ним осо­бен­но пас­мурным ут­ром за­лет­ный се­вер­ный ве­тер швыр­нул Дра­кона пря­мо на кры­шу го­род­ской ра­туши. Хлип­кое стро­ение раз­ва­лилось до вто­рого эта­жа, по­коси­лось, ли­шилось древ­ней баш­ни, пор­ти­ка и ко­лонн, а за­тем, бли­же к по­луд­ню, и вов­се рас­сы­палось. Выб­равший­ся из ру­ин Дра­кон не­лов­ко ух­мыль­нул­ся и убе­жал. Го­рожан обу­ял ис­клю­читель­но пра­вед­ный гнев.

* * *


За не­име­ни­ем ра­туши, внеп­ла­новый об­щинный сход сос­то­ял­ся пря­мо на пло­щади пе­ред ос­танка­ми это­го не­ког­да при­меча­тель­но­го стро­ения.

Ос­но­ватель­но пок­ри­чав друг на дру­га, за­дум­чи­во по­чесав лы­сины под па­рика­ми и пос­ту­чав ку­лака­ми по вы­несен­но­му для та­кого слу­чая из бли­жай­ше­го трак­ти­ра сто­лу, гла­вы Го­рода при­няли ре­шение: Дра­кону не быть.

От­ветс­твен­ность воз­ла­галась на Бур­го­мис­тра, а ис­полне­ние — на доб­ро­воль­цев, ко­их, к чес­ти го­рожан, об­на­ружи­лось не­мало.

Бур­го­мистр рас­те­рял­ся. Ни­ког­да в жиз­ни это­му слав­но­му, в об­щем-то, че­лове­ку не при­ходи­лось при­нимать столь тя­гос­тных ре­шений. Дра­кон, дей­стви­тель­но, слиш­ком мно­го ел и еще боль­ше ло­мал, но пред­ста­вить се­бе Го­род без Дра­кона Бур­го­мистр не мог. Так­же не мог он до кон­ца осоз­нать раз­ру­шение ра­туши — гор­дости и луч­ше­го ук­ра­шения всех ок­рес­тных зе­мель, чу­да ар­хи­тек­турной мыс­ли да­леких пред­ков. По­нача­лу он пы­тал­ся уве­щевать сог­раждан, на­поми­ная им о том, что Дра­кон уже не тот, что преж­де. Что из жир­но­го ле­ниво­го чер­вя Он прев­ра­тил­ся в мо­гучее, поч­ти не­уяз­ви­мое чу­до при­роды. Убеж­дал осо­бо рь­яных тем, что бит­ва, раз­вернись она в го­роде, мо­жет пос­лу­жить при­чиной боль­шо­го по­жара. По­яс­нял осо­бен­но не­разум­ным, что ес­ли Дра­кон, па­дая с вы­сочен­ной ска­лы, ос­та­ет­ся цел, то вряд ли удар ду­биной по го­лове при­чинит Ему зна­читель­ный ущерб — что уж го­ворить о не сов­мести­мом с жизнью. Бур­го­мистр уве­рял, что Дра­кон лег­ко пе­реп­рыгнет го­род­скую сте­ну, как про­делы­вал это уже не раз, сбе­жит, за­та­ит­ся и, воз­можно, жут­ко отом­стит.

Все бы­ло тщет­но.

Ста­рые щи­ты и шле­мы уже бы­ли сня­ты с мед­ных гвоз­дей и про­тер­ты от ве­ковой пы­ли ве­тошью. Древ­ние копья, обаг­ренные не­ког­да кровью вар­ва­ров, вновь тус­кло за­мер­ца­ли в лун­ном све­те. Скри­пели хит­ро­ум­ные ме­ханиз­мы на­тяже­ния ста­рин­ных ар­ба­летов. Го­род го­товил­ся к бит­ве. Го­род знал, что упав­ше­му дра­кону нуж­но хо­тя бы чуть-чуть по­лежать, что­бы прий­ти в се­бя. И на это са­мое «чуть-чуть» страс­тно рас­счи­тыва­ли все от ма­ла до ве­лика. Ог­ромная, об­не­сен­ная сте­ной мы­шелов­ка жда­ла оче­ред­но­го па­дения гор­до­го ис­по­лина. При­гото­вились с ве­чера. Для храб­рости плот­но при­ложи­лись к хме­лю. При­туши­ли ог­ни и за­та­ились. Ут­ро обе­щало быть бо­гатым на со­бытия. Наб­лю­дате­лей ра­зос­ла­ли по кры­шам, при­казав дать знак, ког­да ящер от­пра­вит­ся в свой пос­ледний пры­жок.

* * *


Еще до за­ката же­на и до­чери Бур­го­мис­тра по­кину­ли го­род, от­пра­вив­шись по­гос­тить к родс­твен­ни­кам. Спеш­но эва­ку­иро­вали свои семьи и про­чие осо­бен­но до­гад­ли­вые чле­ны го­род­ско­го со­вета.

Стем­не­ло. Нап­ря­жение рос­ло, но оби­жен­ный на весь свет и край­не раз­до­садо­ван­ный Бур­го­мистр от­пра­вил­ся спать, не же­лая учас­тво­вать ни в за­саде, ни в охо­те. И да­же ког­да на кры­ше его ка­мен­но­го до­ма заг­ре­мела че­репи­ца, он не сра­зу под­нялся с пос­те­ли, что­бы сог­нать осо­бо рь­яно­го наб­лю­дате­ля. Од­на­ко скре­жет пов­то­рил­ся, и де­сяток до­рогих че­репиц са­мого вы­соко­го ка­чес­тва по­пада­ли на зем­лю и раз­би­лись.

Сна­рядив­шись мас­ля­ной лам­пой, оч­ка­ми и ка­мин­ны­ми щип­ца­ми, Бур­го­мистр ре­шитель­но нап­ра­вил­ся во двор.

— Здравс­твуй, — ска­зал Дра­кон, — я не­надол­го.

Гро­мад­ный ящер ос­то­рож­но си­дел на са­мом греб­не кры­ши, за­вер­нувшись в крылья, от че­го нем­но­го на­поми­нал ро­гатую со­ву. Си­ние гла­за его у­ют­но мер­ца­ли, хвост ти­хонь­ко пос­ту­кивал по ко­вано­му флю­геру.

— З-здравс­твуй, — по­ежил­ся Бур­го­мистр. — Спо­кой­ной но­чи. То есть доб­ро п-по­жало­вать.

— Боль­шой дом. Ты ведь тут глав­ный? — спро­сил Дра­кон и сам с со­бой сог­ла­сил­ся. — Зна­чит, я уга­дал. Мне нуж­но со­об­щить те­бе не­боль­шую но­вость.

По-преж­не­му сжи­мая в ру­ках лам­пу и щип­цы, Бур­го­мистр су­дорож­но кив­нул.

— Я уле­таю, — за­явил Дра­кон и нег­ромко рас­сме­ял­ся: — Пред­став­ля­ешь, мне как раз се­год­ня уда­лось. Я, вро­де как, на­учил­ся. От­личная вы­далась ночь, прав­да? Не­бо вы­сокое, звез­ды яр­кие, и лу­на се­год­ня осо­бен­но баг­ро­вая. Кра­сиво?

Бур­го­мистр вновь кив­нул, а Дра­кон пе­решел на де­ловой тон:

— Но я не за этим. Жаль уле­тать прос­то так. Я при­вык к Го­роду, вы все бы­ли так тер­пе­ливы ко мне. Вдо­бавок, я еще и раз­ло­мал мель­ни­цу и то кра­сивое зда­ние с ба­шен­ка­ми, а оно здо­рово смот­ре­лось свер­ху. Не хо­телось бы так про­щать­ся. За­бери­те мое зо­лото, там его мно­го в пе­щере. Вы лю­бите зо­лото, мо­жет быть, его хва­тит, что­бы… не знаю. Что вы де­ла­ете с зо­лотом?

Лам­па тус­кло за­мер­ца­ла, ка­ча­ясь, ког­да гла­ва Го­рода рас­те­рян­но по­жал пле­чами. Мыс­ли его пу­тались, и не­ожи­дан­но для са­мого се­бя он жа­лоб­но спро­сил:

— Ку­да же ты те­перь?

— По­ищу сво­их, — вздох­нул Дра­кон. — Я слиш­ком дол­го был один. По­ра.

— Сво­их? — Бур­го­мистр зад­ро­жал. — Но ведь… Не­уже­ли, ты так и не по­нял?! Дра­коны не уме­ют ле­тать! Ле­та­ющих дра­конов не бы­ва­ет!

Ого­нек на фи­тиле вы­пущен­ной из рук лам­пы роб­ко дер­нулся па­ру раз и по­тух… а не­бос­вод по­мерк, ког­да Дра­кон гор­де­ливо под­нялся на зад­них ла­пах и раз­вернул гро­мад­ные чер­ные крылья.

Ста­ло сов­сем тем­но.

— Они вы­рос­ли? — про­бор­мо­тал Бур­го­мистр.

— Де­ло не в раз­ме­ре крыль­ев, — снис­хо­дитель­но под­мигнул ему Дра­кон.

— Но… ты боль­ше не бу­дешь па­дать? — за­чаро­ван­но спро­сил Бур­го­мистр.

— Как по­везет, — грус­тно ус­мехнул­ся ис­по­лин. — Про­щай!

Бес­шумно, слов­но ги­гант­ский ноч­ной мо­тылек, Дра­кон взмах­нул крыль­ями, взвил­ся над Го­родом и ис­чез.