Наггетсы

Мало кто помнил его настоящее, терпимое для русского языка имя. Знакомясь, он представлялся как Bob Vocаloff. Ставя подпись, наш герой выводил именно эти заморские буквы. И, разумеется, хотел прославиться на весь мир. Обычное желание для человека с пылким воображением.

Кстати, а вы знаете Боба Вокалова?

Не может быть! Он же в некотором роде знаменитость. Его лучший друг – ураган, швыряющий многотонные волны о чужие скалистые берега. От крика Боба роняют слезы небритые мужчины в пузатых тельняшках. Юнги обнимаются с молчаливыми беглецами. Капитаны исчезают. Странствующие женщины худеют и делаются правдивыми. Боб Во-ка-лов. Немыслимый голос. Явление, вспышка, угар!

Так вы его слышали хоть раз?

Похоже, что нет.

Хорошо, придётся о нём рассказать. Несравненный господин Вокалов пел. Он исполнял старинные баллады английских портовых грузчиков. Что любопытно: пел один, без сопровождения. В свободные от работы часы. А поскольку Боб не работал, голосил он много. Да ещё с таким надрывом, будто поднимал здоровенную гирю. Или рожал дитя. Ещё попытка: шёл, смертельно раненый, душить ненавистного врага.

Каждое песенное откровение Вокалова снималось на ролик. Лучшее размещалось в Сети. 

Кормила и одевала Боба его сожительница, двадцатипятилетняя Гуля. Она хорошо зарабатывала, распродавая наследство покойной тётушки – серебро, фарфор и мех. Умом и красотой Гуля, по мнению Боба, не обладала. Её главным достоинством был вызывающе крупный зад. Боб посвящал Гуле шутливые англо-русские вопли:

«Хей! Бейби! Кам ту ми! Выр гонна муринг. Гив ми йор попинг ту шлёпинг!..»

Увлекался Боб не только пением и Гулиной задницей. Он подбирал краски, достоверно убирающие седину в его густой бороде. Занятие это было творческое. Всего за год сменилось аж три десятка разных красок. Итоги оценивались подписчиками Боба. Все они были из соцсети «Накоротке», где, как могло показаться, жили. Много «пребывал» там и сам Боб. Днём, проснувшись, он сразу же «заходил» в «Накоротке». Прерывался только ради самого необходимого. И даже на рассвете, уже засыпая, Боб оценивал снимок или высказывание подписчика. Так сказать, заботился о вслед идущем. Уделял внимание. Легкое, в общем, дело, когда подписчиков не так уж много, а именно – четверо. Личности эти были фейковые (то бишь, поддельные). За ними таился… сам Боб.

И напрасно ухмыляетесь!

Писать отзывы на собственное творение – дело изощрённое. Три разноимённых подписчика наперебой хвалили Боба. Четвёртый, Семён Гундосов, мягко критиковал. Иногда между подписчиками разгорались жаркие споры, которые гасил «великодушный» Боб. Вечером к «общению» присоединялась Ася Членова, сетевая «близняшка» Гули. Она высмеивала участников чата, кокетничала и размещала непристойные снимки. Каждый предлагал Асе заняться любовью, но добивался этого только Боб. (Что любопытно – без помощи «Накоротке»). Скрипучий диван отсчитывал ровно шестнадцать мастерских толчков, после чего Боб возвращался к «народу». Ася писала: «всем чмоки!» – и шла жарить куриные наггетсы.

Боб и Гуля мечтали провести у экрана компьютера всю жизнь. И, конечно же, хотели умереть в один день, читая новостную ленту соцсети. Лет эдак через сто, благодаря всемогущей медицине. Однако судьба распорядилась иначе. Вскоре Гуля навсегда потеряла Боба.

Ролик с очередной портовой балладой увидел некто Шурик Юханов. Этот неизвестный ранее пользователь оценил голос Боба как «удручающе скверный». А ещё Юханов много рассуждал. Якобы, ношение крашенной бороды – махровая глупость, а ложная воинственность – обыкновенная дурь.

Бобу от высказываний Юханова стало нехорошо.  Впрочем, ему пришлось немедленно собраться. Затевалась битва умов. Подписчики Боба ринулись в атаку. Особенно усердствовал «вредный» Гундосов, решивший сменить «должность». Теперь он восхищался поведением Боба. Иссиня-зелёная борода стала для Гундосова примером хорошего вкуса. Гортанные крики вызывали умиление.

Другие подписчики Боба отметились матерными выражениями.

Юханов защищался, используя только железные, разумно построенные доводы.

«Вы, ребятки, напрасно горячитесь!», – писал он. (Далее шла россыпь жёлтых блюдечек с улыбками). – «Я, видите ли, не занимаюсь беспочвенными обвинениями. Просто мне, как зрителю, хочется верить исполнителю. Гляньте, до какой степени Боб возбуждён. Сколько напряжения в его теле и мысли! Однако, что, извините, кроется за этими потугами? Какая идея? Чем он хочет с нами поделиться?»

«Криком души», – объяснил Гундосов.

«Раз человек так буянит – значит, наболело. Его что-то мучает?»

«Система».

«Здравоохранения или образования?..»

«Та, что мешает жить. Вокалов сидит без работы уже пятнадцать лет!»

«Он что, простите, калека?»

«Нет, хеви-металлический певец».

«Ясно. Так и запишем: Вокалов – жертва «системы». Интересно, где располагается контора этой беспощадной геенны, что убивает в людях желание зарабатывать себе на хлеб?»

«Грешно смеяться над безработным человеком!»

«А кушать за чужой счёт не грешно?»

«Да я, можно сказать, одну лапшу ем!!!» – не выдержал Боб.
 
«А как же наггетсы?»

Боб опешил. Можно ли победить врага, знающего тебя будто изнутри?..

К вечеру Юханов доказал Бобу, что сознательное тунеядство и неприятие русского языка – есть признаки злостного умопомешательства.

-----

Вернувшись домой с рынка, Гуля застала жуткую картину. Боб валялся на полу и трясся как лихорадочный. Изо рта у него шли пузыри.

– Что с тобой? – испугалась Гуля.

Боб с трудом приподнялся на локте.

– Говори быстро, это... ты?

Непривычно тихий голос его дрожал от ярости.

– В смысле, я? – Гуля почесала бритый затылок.

– Мерзости разные пишешь?

– Уточни, пожалуйста, где? В какой соцсети?

– А то будто не знаешь! Признавайся, «Шурик Юханов» – твоих рук дело?

– Конечно, нет! – ответила Гуля. – Хотя, кроме Аси, я наплодила ещё парочку «друзей»: синеволосую тусовщицу Лизу Блюм и озабоченного фрика Жана Мавзолеева. Знаешь, он ко мне явно липнет. Хорошо бы этого перца укротить. Напиши ему, чтобы отвалил!

Боб вытаращил глаза.

– Постой, а кто же тогда этот Шурик Юханов?.. Кто?! Говори, чёртова курица!!..

-----

Утром Боба отвезли в сумасшедший дом. Медсестра, заполнявшая его карточку, раскрыла пожелтевшее удостоверение личности. На снимке был хмурый волосатый дядька. Губы надуты, взгляд как у обиженного ребёнка. Покачав головой, медсестра внесла данные больного: «Александр Юханов. 1968 г. р.».