Дамбасс шуршал и гнулись шведы

                Подарок для моей любимой Герцогини леди Бонни Роттен
     Ктитор фиберглас - кворечья, за последствующим расколом протопопицы, узревшей жеребячий орган в мешке того мужичка, что на страницах  " Угрюм - реки " вломился в приисковую лавку, оглушительно топая лаптями из древесно - стружечной плиты, инновационно самообновивших некогда веревочные подошвы спиралью Бруно, утративший заглавность буквиц напополам со стратегицкими выходами в воздушное пространство Лимпопо, где, как известно, орудовал Айболит, коварный фельдшер и рука Кремля, лишь притворявшийся парой медиков, будучи на самом деле в едином экземпляре и чине поручика Шлице, выходя из закопченных многовековыми усилиями веровавших в Господа Бога Исуса Флинта алтарных врат церкви, что приютилась нелепым ангаром обочь древлеславных Дятловых гор, возвышающихся со времен Гороха Додоныча Бендерского, взятого штурмом и оказией в обоз генералом Паниным, ридным братаном и морским дьяволом хомо политикуса тоже Панина, но уже Микиты, нагло вымогавшего обещания конституционализма у сомневающейся Софии - Фредерики, также известной как Айя или Гуюк - мичеть, неспешно прошествовал к обагренным многими страдальцами гранитным плитам Лобного места, влез, пыхтя и попердывая на возвышение, встал, красуясь перед тут же набежавшим на даровое позорище любопытным московитским людом, и только было раззявил свой искривленный чуйствами превосходительности рот, как обнаружил странную пару, по виду : супружескую, качавшуюся под ветром с противоположной стороны отеческого Хайд - парка, вместившего и пепел Жанны, и уютные лавки аглицких бездельников и непотребных жонок, чьи парламенты указывать смеют, как оно через плечо в Александрову. Невысокий черноволосый человечек в горчичного цвета мундире, суетливо поправляя спадающую ему на глаза фуражку с высоченной тульей и обширным лакированным козырьком, бережно поддерживал под локоток великолепную блондинку, в этот самый момент ситуации кающуюся перед задравшим бороденки и головные платки кверху народом, торопливо дожевывающим вечорние жамки, флоридские холокосты и куманиковские вязёмки, усоленные на вырост сквозь рукава :
     - Ой, прости мя, люд православный, мать вашу так, суки рваные, - выла блондинка, размахивая ужатым в кулаке скромненьким синим платочком, за минуту до того выменянным ее мужем на рыбку богову салакушку, тоже, в свою очередь, доброхотно доставленную в его канцелярию смурным фельдегерем, шмыгавшим покрасневшим носом перед угрозой блестящего в лампах накаливания длинного ствола штурмовой винтовки образца сорок четвертого года ( конструкции танкиста Калашникова, если время обратить вспять и скользящий затвор переделать на кресало ), - позабыли мы про волосы, зацепились за забор !
     Человечек в горчичном мундире вскрикнул тонким голосом и бросился в лихой перепляс под одобрительные выкрики сбегающихся со всех сторон Мытного зрителей, даже толстый объемами будошник, оставив алебарду у Кутафьей, и тот подошел ближе, на всякий случай отмечая энтузиазм московитов  " Миноксом " и  " Лейкой ", щелкая на долгую память и чему - то усмехаясь.
     - Рви картуз, - кричал прасол, приседая и хлопая себя по коленям, - и комаруй охряпкой.
     - Да ты что ? - воззрился на него через медвежий воротник ферязи ярыжка из посольских, наливаясь несогласием и ярым багровым цветом бородавки, пророщенной скулой удмурта. - Ты чего говоришь - то, человек божий ? Охряпка Указом от двадцать второго подлежит эвакуированию на ашхабадское направление лошадями, " Камаринский " жа отродясь на ять шел. На, сука !
    Плюнув на обушок, ярыжка, жутко хекнув, вдарил наградным саксом в лоб прасола, тут же загудевший отчаянно и горестно, словно набатный рельсовый шпал, отвеку висящий у Спасских ворот на нутряной жиле Ильи Муромца, святого заступника перед угодниками Приказа Тайных дел. Прасол охнул и по - неживому закатил глаза, упал, чуть дернув локтем, и притих. За него вступился волоколамец, сбросивший сидевшую на могучих плечах бабушку головой оземь, отчего ее голова благополучно и раскололась, явив присутствующим отсутствие чего бы - то ни было унутрях костистой оболочки, за ярыжку полезли в драку браты - шалманы, прибывшие в столицу на струге артели Буслая уторговывать киргизов, пойманных грибной охотой в начале августов календских, когда еще, помнится, Гляйвиц брали, но не взяли, порешив по пути землян, суян и капудан, потуреченных липованами в валахи.
    Через час чумной патруль конных рейтаров выехал из Водозаборных врат, цокая копытами, привинченными на саморезах прямо к пяткам служивых, подобрался к месту побоища и воззрился на живописные останки, усеявшие площадь от Мавзолея Ленина и до Твери. Старшой патруля почтительно козырнул куриной лапой супружеской паре и поинтересовался, понизив голос, можно ли отгребать. Блондинка кивнула и рейтары принялись грузить холодные тела в ров, где кто - то натужно кашлял. Человечек в горчичном мундире хлопнул по плечу вздрогнувшего уцелевшего будошника и уточнил, пребывая настоящим доктором, а не фуфлом народных академиков или толстопузых авиаторных кесарей, понтующихся Оберзальцем и полным собранием Караваджио :
     - Понял теперь, будошник, суть - то ?
     - Угу, - гукнул тот, помогая блондинке спуститься с возвышения.
     Вот так, моя милая Бонни, и произошел Соляный бунт при Алексее Михайловиче, прозванным  " Тишайшим " за его привычку спать молча.