Ствол. Повесть. Ч. 2. Глава 8

Глава  8.


               -- Странное дело…  –

задумчиво что-то припоминая произнёс Алекс, прищуренными глазами глядя за синий морской горизонт туда, где через 100 миль тёплого лазурного моря начиналась горячая Земля Обетованная.

               -- В Израиле у меня был один пациент-йеменец с  аналогичным
               химическим ожогом рук и живота.
               У него тоже удалась регенерация, только новая кожа
               почему-то  выросла белая, хотя он весь светло-
               шоколадного цвета.
               Может быть со временем потемнеет …
             
               Теперь уже не узнаю … --

               -- Как знать, как знать –

опять философски рассудил Аркадий и добавил:

               -- Ты же говорил, израильтяне придумали, как заставить делиться
               стволовые клетки и выращивать специфические по потребности;
               вот и флаг тебе в руки … --

               -- Придумать-то они придумали, и между собой они договорятся,
               а вот работать на этом поле там чужаку не дадут.

               Они же умные, поэтому сразу сообразили, что моя метода
               пустит по миру бесчисленное количество всяких коммерческих
               клиник, салонов красоты, оздоровительных сетевых
               маркетингов с их, якобы биологически активными,
               пищевыми добавками, продуктами Мёртвого  моря и проч.

               Представляешь, какая тьма народа там кормится?! 
               Выжили, конечно, и возврат, ты знаешь, не предвидится. –

               -- Ну, Бог с ним, с Израилем, а Москва-то что?!
               Налаженное дело, необъятный рынок, авторитет, крыша, наконец! –

               -- Ой, Аркадий, не сыпь соль на раны! Понимаю, что-то
               надо делать, но, боюсь, на Россию решиться не смогу … --

И Алекс поведал Аркадию горестную историю своего бегства из России в Израиль, бегства во многом нелепого, нелогичного, но вполне красноречиво объясняющего суровую российскую действительность...


У процветающего салона Алекса, действительно, казалось, не было проблем.

Боль и страдание сделали его клиентами и власть имущих, и знаменитостей, и  братву.
За исцеление никто никогда ничего не жалел.
Помещение, оборудование, материалы, конкуренты,  доходы, налоги, крыша, реклама и проч. стали для Алекса мелочами жизни, совсем не мешающими жить и творить чудеса...

Гром грянул в виде резкого телефонного звонка, когда бархатный голос какого-то крупного спортивного деятеля учтиво попросил аудиенцию.

Когда на следующий день к нему в кабинет пружинисто вошли двое ладно скроенных, с иголочки одетых мужичков, Алекс инстинктивно как-то внутренне сгруппировался.
               
После щедрых и заливистых похвал приступили к делу, которое, в общем-то, состояло в обычной просьбе помочь в подготовке российских спортсменов к самым ответственным соревнованиям...

 Мозг Алекса мгновенно среагировал: в подготовке сборных команд задействованы масса матёрых врачей и целые институты, поэтому, если обратились к нему, значит прежних усилий уже недостаточно, и нужна его методика.

К тому времени слухов по Москве о чудесах терапии стволовыми клетками ходило множество, однако, публикаций Алекс пока никаких не делал, стало быть, нужен он лично.

               -- Алексей Николаевич! Вам, как врачу, нетрудно будет нас понять.
               Физические возможности спортсменов экстра-класса в любой стране
               подошли к своим естественным пределам.
               Поэтому не секрет, что запредельные результаты спортсмен может
               теперь показать только с помощью биостимуляторов. –

На лице Алекса, вероятно, отразилось его отношение к допингу, потому что говоривший, уловив это, поспешил заверить:

               -- Нет-нет, конечно, мы все против разрушающего  химического
               воздействия.
               Во-первых, антидопинговый комитет уже включил в список
               запрещённых  практически все известные стимулирующие
               препараты.

               А, во-вторых, не душегубы  же мы какие-нибудь, чтобы
               губить своих же спортсменов! –

Молчавший доселе второй деятель решил, видимо, по-своему стимулировать самого Алекса:

               -- Доктор, Вы же разумный человек, и я не сомневаюсь, что Вы
               желаете успехов нашим спортсменам.
               Так поймите  правильно ситуацию: нужны победы, без
               стимуляторов их не добыть, все известные препараты
               запрещены, поэтому нужно их новое поколение. –

Первый, видимо, более близкий к спортивной медицине деятель, подхватил:

               -- Разумеется, и наши учёные не сидят  сложа руки.
               Последнее  их достижение - это гомогенат – измельчённый
               эмбрион 12-ой недели развития.

               Введение его в кровь даёт стойкий, на  несколько месяцев,
               эффект биостимуляции. 

               Эффект стойкий, но недостаточно мощный.
               А поскольку в основе гомогената содержатся интерлейпины, 
               которые активизируют собственные стволовые клетки спортсмена,
               мы и пришли к Вам, Алексей Николаевич, как к ведущему
               специалисту по этим самым стволовым клеткам – выручайте! –

Заговорил второй деятель, видимо, более близкий к спортивному руководству:

               -- У нас большие возможности, Алексей Николаевич.
               В Вашем распоряжении любое оборудование, помещение, персонал;
               никаких ограничений в расходах, а вот время, к сожалению,
               ограничено. –

Первое, что понял Алекс, это свою пока полную неподготовленность в этом вопросе.

               -- Поймите и вы меня, господа. Я занимаюсь регенерацией, а не
               стимуляцией, и у меня нет абсолютно никакой базы данных  по
               действию гомогената. –

               -- Так вот мы и предлагаем Вам включиться в это благородное,
               государственной важности дело и получить результат  –

чуть не хором ответили деятели.

Договорились на тайм-ауте до завтрашнего утра.

«Вот свалились на мою голову!» – задумался Алекс, когда деятели, фыркнув Мерседесом, отбыли.
«Ведомство действительно серьёзное, деньги там крутятся солидные, ради них-то всё и затевается – патриоты!»

Несмотря на новизну и важность вопроса, всегда  возбуждающие Алекса, что-то на этот раз внутри него сопротивлялось, и он не испытывал обычного в таких случаях азарта.

«Отказаться?...  Не отстанут! Раз пришли, значит вычислили.
А возможности у них, пожалуй, действительно, не малые.
Так что, всё бросить ради них?!
А душа не лежит … 
К учителю!»

Старый профессор во дворе кончал мыть подаренный ему Алексом бывший свой Volkswagen Passat.

               -- Становлюсь материалистом на старости лет, вещизм душу
               начал греть –

профессор погладил машину по крыше.

               -- Подарок твой, Алёшенька,  безусловно хорош, только носит
               в себе элемент деструктивности! –

               -- Как так?! –

с удовольствием подхватил знакомый игривый тон Алекс.

               -- А вот так: что мне прикажешь теперь думать про  своего
               многострадального Москвичонка  после того, как я поездил
               на этом красавце?! –

               -- Зато у нас танки лучшие в мире! –

               -- Ну-да,  ну-да, танки, выходит, нашему народу нужней, –

развёл руками профессор,

               -- Ну, пошли домой, отравимся твоим тортом. –

По традиции ещё они «травились» домашней клюквенной настойкой, дачными маринадами и, в заключение, чаем с мятой.
Жена профессора не преминула отметить, что «Алёшенька похудел и какой-то бледный».

               -- Бесспорно одно, -

 подытожил профессор, выслушав сообщение Алекса о спортивных визитёрах,

                -- Резервы человеческого организма огромны и используются пока
                не полностью.
                Конечно, наука работает над этим.
               
                Только теперь, я так понимаю, речь идёт о подхлёстывании 
                любой ценой организма спортсмена в нужный момент на один
                прыжок, на один забег,  на один заплыв и т.д. 
                Любой ценой … Оно и понятно – слава, деньги.
               
                Можно предположить, что к широким народным массам эти усилия
                никакого отношения не имеют … --

Профессор помолчал, видимо, придя к горестному для себя выводу, что потому и деньги на это нашлись для них, а не для него, потому как отдача предполагается быстрая и в валюте, а не в здоровье народа.

А вслух продолжил:

                -- Речь идёт о генетическом и поэтому бесконтрольном изменении
                человека с приданием определённой группе его мышц заданных
                свойств.

                Теперь, с почти законченной расшифровкой генома человека,
                это теоретически возможно.

                Доктор  Ronald  Evans из биологического института в Калифорнии
                ( Salk  Institute) и доктор Nadia  Rosenthal  из Harvard Medical
                School уже выращивают генетически модифицированных мышей,
                так сказать, «мышей – Шварценеггеров».

                Так вот такая мышь, к примеру, вместо 900м может пробежать
                1800м.
                Говорят, что они работали всего лишь над новым  сжигателем жира,
                а там кто их знает ….
               
                Вот теперь, видно, и наши  спохватились и решили, что ты
                научишь этих дельцов от спорта с помощью генов выращивать
                биороботов … --

Повисла пауза … Алекс решил, что поперёк батьки …

                -- Ты не спеши отказываться –

профессор как бы угадал ход его мыслей

                -- Не ты, так кто-то другой будет.
                Не забудь: в науке отрицательный результат – это тоже
                результат.
               
                А потом, по большому счёту, ведь это наши с тобой деньги
                у них.
                Вот и ступай за ними, за деньгами, да поработай,
                как положено, всласть на хорошем оборудовании.
               
                А результаты покажут, что делать дальше. –

Вникая в предоставленные ему уже имеющиеся наработки, Алекс понял, что его предшественники по сути практически вплотную подошли к созданию биоробота, возможности которого могли бы быть совершенно невероятными.

 Не понимал он другого: почему исследования приостановлены и где, собственно, учёные, их проводившие?

Новая работа захватила его целиком, заставив отрешиться от прочих мирских забот. Не исключено, что совратившие его деятели от спорта как раз на этот его фанатизм и делали ставку...

И только неожиданный звонок Вики, сообщившей, что профессор Горячев в реанимации с обширным инфарктом, заставил его остановиться и опомниться.

                -- Алёшенька! Я должен тебе что-то сказать! –

слабым голосом прошептал профессор, весь опутанный трубками и проводами. Возражения жены и медсестры пресёк небывало решительным образом, какой только был возможен в его положении.

                -- Я должен!!! Оставьте нас, пожалуйста! –

Алекс как  мог постарался успокоить старого учителя, но тот был неумолим.

                -- Алёшенька! Прости меня, старого дурака, я втянул тебя в
                страшную трясину!
                Ты знаешь, что за последний месяц в Москве убиты  профессор
                Винников, профессор Решетилов и ещё один врач.

                Алёшенька!  Они все работали по твоей теме! –
               
Алекс, разумеется, слышал про череду нелепых убийств учёных, прокатившихся по Москве в последнее время.
Убийств совершенно необъяснимых и потому особенно страшных.

Было очевидно, что от сильного волнения, как ни странно, профессору стало значительно лучше, и он продолжил более внятно, взяв при этом Алекса за руку.

               -- Алёшенька, я всё понял!
               Профессор Винников погиб за рулём в пьяном виде с
               превышением скорости...
               Григорий Васильевич  Решетилов  застрелен  из-за неурядиц
               в коммерческой деятельности...

               Какая чушь!
               Профессор Винников много лет принципиально ездил
               по правилам и, кроме сухого красного вина, ничего не пил!

               Григори  Васильевичу жена не доверяла в булошную сходить –
               его было грех не обсчитать – какая коммерческая деятельность!

               Алёшенька!
               Эти убийства врачей- микробиологов означают только
               одно: они сделали какое-то страшное открытие и не захотели дать
               ему жизнь.
               За это твои дельцы от спорта отняли их жизни!

               История знает подобные случаи.
               Создатели атомной и водородной бомб были искренне убеждены,
               что их детища будут служить делу мира, иначе бы тоже отказались
               от такой работы.
               
               Есть сведения, что Эйнштейн на основе своей теории
               относительности сделал ещё более глубокое открытие теории
               пространства и времени.
               
               А когда осознал, во что это может вылиться, уничтожил все
               бумаги со словами: « Человек ещё не готов к таким знаниям!»

               Алёшенька!  Дорогой мой!
               От тебя ждут нужного им результата люди нехорошие, 
               алчные, жестокие, и я умоляю тебя, пока не поздно,
               немедленно с ними расстаться! –
               
               -- Хорошо, хорошо, Пётр Николаевич! Я всё сделаю, как
               Вы говорите, только, ради Бога, успокойтесь!
               Всё будет нормально, не волнуйтесь! –

как мог, успокаивал Алекс старого учителя, а в мозгу уже непроизвольно анализировал открывшиеся вновь тревожные обстоятельства.

Потрясённый, в раздумье поднимался он по лестнице к Вике за советом.

Среди прочих,  в голове пронеслась мысль, что всё-таки правильно он не стал вовлекать её в свои авантюры: можно рисковать собой, но не близким человеком.

Рассудительная Вика опасения профессора целиком поддержала.
Реальным результатом исследований Алекса вполне мог стать человек с гипертрофированно развитыми теми или иными физическими или умственными способностями, причём функционально зависимый от создателя.

 Попади такой экземпляр в злые руки, и ситуация выйдет из-под контроля, и тогда жуткие кинофантазии станут ещё более жуткой реальностью.

С очумелой  от таких мыслей и бессонной ночи головой Алекс с утра пораньше закрылся у себя в кабинете и уничтожил  на бумаге и в компьютерах ключевую документацию по теме, после чего отправился в кабинет к тому самому спортивному деятелю.

               -- Считаю ситуацию по теме тупиковой, поэтому не вижу  для
               себя дальнейшей возможности продолжать эту работу. –

как можно официальнее заявил он.

Деятель даже не стал выяснять детали – видимо, он с самого начала не исключал такого исхода, ведь Алекс был не первый такой.

Он только весь как-то  набычился,  потом свирепо посмотрел на Алекса, молча снял трубку внутреннего прямого телефона и тихо, но учтиво произнёс:

                -- Ствол, твой тёзка у меня. Он отказывается. –

Потом молча выслушал короткий приказ, встал из-за стола и процедил:

                -- Пошли! –

После пятиминутного перехода по длинному гулкому коридору они вошли в кабинет, табличку на дверях которого Алекс полностью не сумел разглядеть.
Что-то вроде «Заместитель начальника подотдела …»

В солидной приёмной два секретаря: парень и девушка; деятель уверенно прошёл мимо них  в кабинет к шефу, которого по телефону назвал «Стволом».

                -- Что случилось, господин учёный? –

вместо приветствия произнёс с лёгким кавказским акцентом грузный лысоватый мужчина, вероятно, и бывший тем самым Стволом.
 «Телефонов как у президента …», - мельком подумал Алекс.

                -- Это Вы о чём? –

По привычке Алекс в начале отдавал инициативу в руки собеседника; так быстрее и легче выявить его намерения.

Ответ вопросом Стволу, видимо, не понравился, потому что сопровождавший Алекса деятель поспешил вставить:

                -- Вас просят объяснить причину отказа работать по теме –
               
                -- Причина очень простая: я считаю, что в этих исследованиях
                буду вам мало полезен –

                -- А что, у Вас достаточно информации, чтобы делать такой вывод         
                и вообще что-то считать? –

тоном стараясь показать - кто есть кто, пренебрежительно произнёс Ствол.

                -- Cчитаю, что достаточно  –

подумав, уверенно ответил Алекс, вкладывая в эти слова свой смысл.

                -- И Вы хорошо обдумали  последствия? –

напирал кавказец

                -- Что Вы имеете в виду? –

Даже после разговора с профессором Алекс был по-настоящему наивен.

                -- Я имею в виду служебную секретную информацию, которой
                Вы обладаете, например,–
               
                -- Я готов написать расписку о неразглашении … --

                -- Конечно, дашь… --

после некоторой паузы решил Ствол.
Потом кивнул деятелю и неожиданно зло и резко бросил:

                -- Свободны! –

                -- Всего хорошего, выход там … --

только и произнёс деятель, когда они вышли от Ствола, и, повернувшись, ушёл.

Немного обескураженный,  выходил Алекс из солидного мрачноватого здания.
«Что бы это значило?!»

Он узнал, что это значило, вечером, подходя в темноте к своему подъезду...

 Из темноты вдруг вынырнула машина, навстречу ей другая, и ничего не понимающего, ослеплённого светом фар Алекса оглушила беспорядочная стрельба.

 Звон разбитых стекол, визг колёс, рёв моторов и, мчась друг за другом, машины исчезли в темноте.

«Очередные разборки, - подумал Алекс, - только почему-то у моего дома …»

Минут через сорок шлёпание его домашних тапочек прервал звонок в дверь и приятный блондин, предъявив удостоверение, от имени майора Звонарёва вежливо попросил следовать за ним.

Машина неожиданно остановилась у поста на въездных воротах знакомой Алексу спецбольницы.

 Его ввели в палату, где он увидел одного единственного пациента, в котором с удивлением и узнал майора Звонарёва.

                -- Ты что тут делаешь?! –

 глуповато спросил Алекс.

                -- Да я вот тоже возмущаюсь: подумаешь - бедро навылет,
                от этого дети бывают, а коллеги твои, видишь, спеленали,
                уложили –

бодро и беззаботно отрапортовал майор.
И уже посерьёзнев, добавил:

                -- Садись и слушай!
                Ты испортил большую игру спортивной мафии, она такого
                не прощает … --

                -- Так это ты там пулял возле моего дома?! –

                -- Так начали пулять в тебя, ну, мне обидно стало, пришлось
                поучаствовать –

                -- А как ты там оказался-то?! –

                -- Вика твоя быстрее тебя сообразила о последствиях твоего
                отказа и вовремя мне звякнула –
               
Алекса по-прежнему не покидала мысль, что всё это происходит не с ним,  киношный боевик какой-то.

                -- И что теперь?! –

как-то наивно и беспомощно спросил он.

                -- Что теперь … Шестёрок-то мы повязали, а со Стволом будет
                генерал говорить –

                -- Такой крутой?! –

                -- Самый. Не знаю, правда, за что его назвали знакомым тебе
                словом, но знаю, что некоторые депутаты Госдумы и некоторые
                министры у него в помощниках ходят –

Пообщались ещё немного на около криминальные темы, потом майор приказал:

                -- Тебя отвезут переночевать в другое место, завтра
                разберёмся. –

А назавтра к обеду за Алексом пришла машина от генерала Городецкого.

Вид у него был одновременно злой, растерянный и виноватый:

                -- Алекс! Я отбил твоё право жить, только из России
                тебе придётся на некоторое время уехать.
                Разозлил ты боссов сильно. К сожалению,
                это всё, что я смог сделать на сегодняшний день, извини …--

Алексу стало обидно до слёз.
Не за себя: за генерала, за учителя, за страну …


                -- Теперь ты понял, почему я здесь? –
               
горестно вздохнув, после паузы произнёс Алекс.

                -- А-а … --

неопределённо протянул Аркадий

                -- Что Бог ни делает, всё к лучшему.
                Как вот там жить твоим профессору да генералу с майором …

                А ты погоди отчаиваться; есть у меня одна мысля, только
                я сначала слетаю с одним пузатым
                приятелем в Сибирь недельки на три, а потом поговорим. Лады? –


Продолжение следует...