Первый рейс-3

Утром прямо по курсу проступил берег. Эти величественные синие горы, окутанные зыбкой предрассветной дымкой, были не чем иным, как Кавказом. Внизу, у самого моря, едва различимые, виднелись домики — там, вдалеке, начинался Батуми!

Уже через несколько часов наш танкер пришвартовался в порту — в нефтеналивной гавани Батуми. Нас, молодых практикантов, с нетерпением ожидающих новых впечатлений, отпустили на берег.

Некоторые из нас отправились исследовать местные возвышенности — это, конечно, не горы в привычном понимании, но большие холмы, которые вполне были доступны для подъёма налегке без специального снаряжения. Наши первопроходцы решили ощутить дыхание природы и насладиться видами, которые открывались с высоты. А главное — надышаться горным воздухом.

Другие же предпочли отправиться в город, чтобы погрузиться в атмосферу местной кухни. Они исследовали различные кафе, пробовали разнообразные блюда, наслаждались ароматом настоящего шашлыка и другими прелестями гостеприимного Батуми.

В то время для меня почти весь Кавказ был синонимом Грузии. Я не подозревал, что на каждой горе свои порядки. Не знать об этом было непростительной ошибкой. Осознание этого пришло позже, и я понял, что Батуми — это не просто город, а столица солнечной Аджарии, где жизнь течёт по-своему и в чём-то отличалась от основной Грузии.

А мы, четверо практикантов, решили посвятить день пляжному отдыху. Пляж с галькой оказался весьма приятным местом: здесь можно было пожарить шашлыки, насладиться пивом и вином — всё было в изобилии. Однако, несмотря на все удобства, галька впивалась в бока, а солнце немилосердно палило с высоты.

К вечеру мы все почувствовали себя плохо — мы просто сгорели под безжалостными лучами солнца.

Рассказывать вам о том, что значит «сгореть на солнце», было бы излишне: каждый из нас, вероятно, прошёл свою школу под палящими лучами на пляжах Анталии, а затем закрепил полученные «знания» на Майорке или на Багамах. А в далёкие семидесятые и Батуми было достаточно, чтобы познать все прелести солнечных ожогов.

Наверное, нет среди нас человека, который хоть раз в жизни не испытывал жгучего разочарования в себе и в окружающем мире. Как правило, такое случается поутру, но в нашем случае «это» началось вечером. Проблема была связана не столько с чрезмерным возлиянием, сколько с человеческой недальновидностью.

Всё тело ныло, каждая мышца казалась натянутой струной, до спины невозможно было дотронуться — каждое прикосновение отзывалось острой болью. У некоторых из нас пострадали не только спина, но и другие части тела. Казалось, что мы ощущаем каждую косточку, каждый сустав.

Спасение было лишь одно — смачивать простыни холодной водой и накрываться ими, чтобы хоть немного облегчить боль. Так прошла наша первая ночь в Батуми, городе, который тогда казался нам чужим и непонятным.

А утром нужно было вставать и работать — ведь мы приехали сюда не отдыхать, а трудиться. Это была работа, которая стала частью нашей жизни, которую мы сами выбрали. Мы знали, что трудности — это неотъемлемая часть нашего пути, и мы были готовы к этому.

С обнажённым торсом ходить трудно, в хлопковой футболке ещё можно как-то терпеть, но в тяжёлой робе — это просто пытка... Рабочая одежда моряка сшита из плотной ткани и предназначена для работы в машинном отделении или на палубе. Она защищает от холодного ветра, если ты трудишься наверху, или от соприкосновения с горячими механизмами в машине, если находишься внизу. Казалось, что битое стекло терзает твоё тело. А избавиться от этого не представлялось никакой возможности. Этот случай послужил нам хорошим уроком на будущее: прежде чем что-то делать, но хоть немного подумай.

Роба — это не просто одежда, это верный спутник моряка в его повседневных работах. Она становится своеобразным щитом, оберегающим от непогоды и механических опасностей. Наши мучения продолжались, пока мы не покинули прибрежные воды и не взяли курс на Стамбул, город, который манил своей загадочностью и обещал хоть какой-то отдых после испытаний солнцем.

Утром, не успев как следует открыть глаза, я стремительно выскочил на палубу. Мне хотелось получше разглядеть «заграницу» — какая она там? Тёмный, скалистый, неприветливый берег уныло тянулся вдоль борта, словно насмехаясь над моими ожиданиями. Вот это и есть «заграница»?

Турция — это первая страна, которую я увидел с борта нашего танкера. Я стоял, недоумевая и пытаясь понять, где же обещанные чудеса. Где же тот сказочный Стамбул, о котором я столько слышал? В эту минуту я, наверное, напоминал расстроенного мальчишку, которому обещали ценный подарок, а вручили нечто совсем другое.

К Босфору мы подошли только к вечеру. И вот он — Стамбул, раскинувшийся на обоих берегах. Это были настоящие ворота в другой мир, о котором я думал два последних года. Я наконец-то увидел его — величественный и загадочный, он завораживал и манил.

Стамбул — некогда столица Византийской империи, а теперь самый крупный город Турции. С борта нашего танкера минареты, домики, люди и машинки казались крошечными, словно песчинки, затерянные в бескрайнем пространстве.

Мост через пролив только начинали строить, и его ещё не было видно: пока над проливом возвышались лишь массивные опоры, которые уже вполне были готовы удерживать на себе величественную горизонталь моста.

Босфор — это особенное место для моряков. Проходя его в одну сторону, каждый мысленно прощался с Родиной, оставляя позади знакомые берега и привычную жизнь. А когда возвращались, они знали, что до Союзных вод оставался всего лишь день пути. В этих водах моряки чувствовали себя как дома, осознавая: случись что, они и вплавь до дома доберутся...

Мраморное море мы «резали пополам» за день. Берега, поросшие лесом, с высокими горами, были видны как на ладони. Затем мы прошли пролив Дарданеллы, который оставил более скромное впечатление, но всё равно поражал своей красотой и величием. Горлышко пройдено, начинаем влезать в бутылку Эгейского моря...


   (продолжение следует)