Глава первая Бессонница

—Лайт! Ла-а-айт! Ла-а-айт!

Оливер выглянул в тёмный коридор особняка.

—Ла-а-айт,— шёпотом позвал мальчик хозяина дома, бояс при этом разбудить Одайлу — пожилую кухарку, которая, как думал Оливер, слышала и видела всё, что происходит в доме.

—Лайт?

Ответа не последовало. Восьмилетнему Оливеру надоело звать и он вышел из комнаты, прихватив карманный фонарик. Ступив босыми стопами на колючий ковёр, он почувствовал неприятное ощущение.

В темноте привычные стены выглядели совсем иначе. Свет фонаря выбивал из каждого предмета всё самое мрачное, тёмное и ранее невидимое, а потом сшивал из всего этого уродливую и безобразную тень. Оливер пошёл чуть быстрее. Неприятно смотреть на этих монстров. Картины, вазы, шкафы с книгами — Оливер так и ждал, что откуда-нибудь внезапно выскочит страшно нечто. О том, что тогда произойдёт дальше мальчик старался не думать. Тем более, до комнаты Лайта осталась пара шагов. Бояться нечего.

Оливер повернул дверную ручку и приглушил свет фонаря ладонью.

—Лайт?— спросил он у темноты.

Опять молчание. Мальчик занервничал. Где же Лайт?

<<Может в гостинной?>>— подумал Оливер и крадучись отправился к лестнице, ведущей на первый этаж. Спусившись, он всё также тихо дошёл до гостинной, где и нашёл сидящего возле камина деда.

—Лайт?

—Оливер?— удивился Лайт.— Ты чего не спишь? Ночь на дворе?

Оливер, не знал, что ответить. Впрочем, Лайт уже сам догадался.

—Сядь, пожалуйста,— попросил он.

Оливер выключил фонарь и присел в огромное уютное крсло, стоящее слева от кресла Лайта. В камине трещали поленья под натиском огня.

—Не спиться?— спросил Лайт.

Оливер молча кивнул головой.

—Мне тоже,— ответил Лайт.

Оливер не стал спрашивать, почему дедушка не спит, хотя интерес, безусловно, подбивал его на это.

—Тебе кошмары снятся?— спросил Лайт.

—Нет,— ответил Оливер.— Мне вообще ничего не снится.

—Да?— снова удивился Лайт.— Интересно. Интересно.

Оба помолчали. Интерес взял верх, и мальчик, запинаясь, спросил:

—А... тебе... кошмары сняться?

Лайт не спешил с ответом. Он безразлично разглядывал огонь в камине, оставляющий блики на каменных стенках.

—Да,— наконец ответил он.

Оливер был поражён. Такого ответа он никак не ожидал от взрослого человека. Он думал, что страшные сны видят только дети, но никак не взрослые. Новая волна любопытства накрыла Оливера с головой, и он немедлнно задал второй вопрос:

—А какие?

Дедушка, как обычно, ответил не сразу. Огонь в камине, кажется, интересовал его намного больше, чем вопросы внука. Каждая секунда казалась Оливеру вечностью. Интерес так и требовал поторопить Лайта, но вежливость никак не давала ему этого сделать. Прошла минута. Две. Постепенно появлялось разочарование. Оливер стал осозновать, что Лайт просто не хочет ему говорить о своих страхах. Надежда сменилась отчаянием. Почувствовав усталость, мальчик выбрался из кресла и неспеша пошёл на верх. Но у самого порога его остановил голос Лайта:

—Я снова был там.

Мальчик не поверил своим ушам. Сердце забилось сильнее. Усталость как сняло рукой. Быстро развернувшись, он снова очутился в кресле.

—Да?!— оживлённо спросил он.

Лайт посмотрел на него таким взглядом, будто поймал внука с паличным за какой-то мелкой шалостью: порчей картин, поломкой вещей или кражей конфет. Последним Оливер частенько промышлял. Мальчик понял, что преступил границу дозволенного. Внутри он сразу почувствал страх от того, что дедушка не расскажет о своём самом заветном кошмаре. Такого бы Оливер не пережил. Он челую неделю потратил на то, что уговаривал Лайта поведать ему о сне, который дедушка видел очень-очень давно.

Оливер уже приготовился с деланым разочарованием во второй раз пойти спать, но Лайт улыбнулся и снова посмотрел на огонь.

—Мы были в Пиковом лесу.

От одного упоминания так называемого "Пикового леса" у Оливера заколотилось сердце. Это место он видел на старом рисунке Лайта. Точнее, на карте того сна, в котором очутился Лайт, будучи ещё ребёнком.

—Ты действительно хочешь знать?— спросил дедушка.

—Ага!— воскликнул Оливер.

—Но пообещай мне, что не будешь перебивать.

—Обещаю!— ещё громче, чуть ли не крикнув, сказал мальчик.

—Тогда... слушай.

И Лайт начал свой рассказ.

—Бежим!— скомандовал Артур, а затем прицелился и выстрелил мелкой дробью, попав болотной твари прямо в глаз. Та лишь слегка дёрнулась, но даже не подумала остановиться и зализать рану. Вместо этого она продолжила свой путь по лестнице, ведущей наверх, к Оливеру и остальным.

—Вперёд, вперёд!— подгонял всех Артур, самый старший в их команде.

Оливер тут же опомнился и побежал вверх, по обшарпаным ступенькам. Грязные стены поджарной лестницы высокого дома отражали ужасающие вопли преследующего их монстра.

—Ай! Артур! Помогите!

Оливер обернулся и в ужаснулся. Мия споткнулась, и сщуство схватило её за ногу своим склизким языком и уже затягивало в свою зубастую пасть. Мальчик стоял, скованный страхом. Мия боролась, пыталась выкарабкаться, а он смотрел на ужасного монстра, схватившего её, и не мог пошевелиться. Словно эта тварь, чем-то напоминавшая скелета, обтянутого морщинестой кожей, с головой, в несколько раз больше обычной, с глазами без зрачков, умудрилась его загипнотизировать.

Артур росил ружьё и кинулся вытаскивать Мию. Но один он мало что мог сделать против монстра.

—Да помогите же вы, кто-нибудь!— крикнул он. В частности, Оливеру.

Тот наконец опомнился и кинулся к брошенному Артуром ружью. Забыв о страхе, он разбежался, запрыгнул твари прямо на голову и, приставив дуло к её макушке, нажал на спусковой крючок.

В голове у монстра образовалась большая вмятина, из которой тутже хлынула чёрная кровь. Несколько секунд существо дёргалось, вопило, металось, но в конце-концов затихло и больше не двигалось.

Мия, всё ещё не оправившись от испуга, тихо застонала. Оливер тем временем стирал с лица холодную кровь, тяжело вздыхая.

—Так-то,— сказал Артурт и, поднявшись на ноги, пнул простреленную насквозь голову монстра.

Оливер сидел на заднем сиденье автомобиля и сквозь слипающиеся глаза смотрел на проплывающие мимо пейзажи. Заснеженные деревья практиески не различались в кромешной тьме, и только пролетающие тучи снежинок, отражая свет фар, кое-как освещали сухие ветви.

—Ложись,— в сотый раз повторил отец, уговаривая Оливера уснуть.

Мальчик не ответил. Сил не было даже на короткий кивок головой. Однако он не уснёт. Он пообещал самому себе не засыпать. А кроме того, возвращаться в это жуткое место под названием "ночьной кошмар" у него не было никакого желания.

—Снова?— спросил отец, намекая нажуткие сны.

Оливер еле заметно кивнул головой.

—Что поделать,— такие слова никогда не прибавляли Оливеру смелости. Скорее, наоборот.

Каждый раз открывать глаза после моргания становилось всё тяжелее и тяжелее. Сон брал своё. Ещё пара секунд, и Оливер в беспамятстве сидит, уткнувшись носом в окно машины.

Проснулся он от того, что кто-то слегка тряс его за плечо.

—Эй. Олли. Просыпайся. Приехали.

Увидев, что мальчик открыл глаза, отец отстал от него и дал тому выйти качающейся походкой из автомобиля.