Печкины сказки. Сказка вторая

Сверчок-немолчок, золотой смычок

Вздохнула Печка, так что облачко пепельное взнялось и растаяло в вечерней тишине, и повела новую сказку.
  – Пришла деду Анисиму пора помирать. А все в поле, страда.  Один лежит  на печи, охает, угольки считает – сколь жить осталось. Мало выходит. Откель ни возьмись – Сверчок-немолчок, золотой смычок.
  – Ты чего, дедушка, никак Богу душу отдать собираешься?
  –К тому, верно, идет. И то, пожил малость. Девяносто годов мне, пора и честь знать.
  –Как же мы без тебя? Кто Танюшке валенки подошьет, лапотки сплетет да сказку скажет?
  –Ой, родимой, помрешь – все найдутся: и сказочники, и лапотники.
  –Да ведь ты, дедушка, моего золотого смычка не слыхал, верно?
   –Век живу – всё слыхал, и твой скрип запечный тоже.
  – Э-э, нет, золотой смычок мне совсем недавно полевая мышь подарила, и звук его волшебный больных да опечаленных на ноги ставит.
  – Смычок-то твой, небось, соломинка сухая с поля? – вздохнул дед.
  –А ты не сомневайся во мне, а послушай.
  –Ну играй, божья козявочка. Помирать, так с музыкой.
Сверчок-немолчок – прыг на шесток, золотой смычок поднял тонкой лапкой и заиграл. И слышится деду: то ли колосья золотые звенят от ветру, то ли лучи закатные в колокольчиках запутались и колышут их, то ль малиновка крылышками зарю расплескала – и растеклась алая заря дивной музыкой. И чует дедушка: музыка эта словно бы по жилам его потекла, наполнила их теплой силой, обняла за плечи – и  золотым светом избу озарила. Приподнялся дед.
 –А и вправду, музыка твоя как вода живая, – согласился дед со Сверчком и поклонился малой козявочке. А тот в усики улыбнулся и ответил:
 – Да ведь смычок мой – соломинка полевая, ветер в ней звучит вольный, и колокольчики звончатые, и тихий сон зари отзывается.
Покачал дед кудлатой головой:
 – Так, стало быть, поживем еще! – и пошел по воду.