Перемена

Она всегда чувствовала себя мальчиком. Всегда сколько себя помнила.
Всегда считала злой и нелепою ошибкою судьбы, что родилась девочкой.
И эта щель дурацкая внизу, жалкая и невзрачная, казалась ей, несправедливым наказанием, неизвестно за что.

Ещё в детском саду, сидя на горшке, стыдясь, и прикрывая своё уродство, она с любопытством разглядывала письки мальчиков, такие интересные, красивые, и душа её замирала, а сердце томительно билось в груди.
Ну почему у меня всё не так? Ну почему Бог обделил меня? Не сделал меня мальчиком - думала она с горечью и тоской, и часто, одна в постели перед сном, плакала в подушку.

Шли годы. Девочка подрастала. Вот и школа. Первый класс. Эти ненавистные юбки, фартучки, чулочки, бантики... Девчонки... Их разговоры, интересы, казались ей глупыми, пустыми и никчёмными.

Придя домой после школы, она с отвращением сбрасывала школьную одежду, распускала свои волосы, надевала штаны, рубашку, старые кроссовки, и выбегала на улицу, играть с ребятами. Играли в "казаки разбойники", в войну, да просто в прятки. В соседнем дворе, был заброшенный старый сад, с колючими кустами, яблонями, сливами, непролазными зарослями сладкой малины.

Там в этих зарослях, и под цветущей яблоней, был месяц май, и сладко пели соловьи, она и потеряла свою девственность. Не по любви. Не из-за страсти пылкой. Скорей из любопытства, что же это такое, о чём с придыханием столько пишут в романах, о чём все столько говорят. Никакого безумного наслаждения она не испытала.
Скорее отвращение, брезгливость. Но сильной боли, о которой с ужасом шептались девчонки, не было
Случилось это на её пятнадцатом году. А счастливец, ею осчастливленный, был на два года старше, высок и кареглаз, и с белозубою улыбкой. Заводила среди мальчишек, он пользовался неизменным успехом у девочек. Все тайно по нему вздыхали. И больше она ног не раздвигала. Как ни просил он.
И ни перед кем ещё.
Ребята не сразу приняли её за своего, но приняв, и привыкнув к ней, теперь её совершенно не стеснялись. Могли и запросто при ней пописать стоя у забора.
Она так не могла. Присесть стеснялась, с обидой чувствуя в который раз свою неполноценность, и приходилось бегать по нужде домой.

Она была высокая. На голову выше ровесников. Наверное в отца. Отец её был военным. Большой и сильный, под два метра ростом, и в дочери души не чаял. Мать её не любила. Скорей была к ней равнодушна, отец же искренне любил, всегда ей улыбался, баловал. Забираясь по утрам в постель к родителям, она с наслаждением прижималась к его большому, горячему телу, обнимала его, вдыхала такой знакомый и родной, терпкий его запах...
А он смеялся белозубо, баловался с ней, ласкал и обнимал её. По вечерам, укладывая дочку спать, всегда читал ей на ночь книги. Сначала это были сказки. Русские, Немецкие, сказки Андерсона, особенно ей полюбилась история про девочку Герду и мальчика Кая. История эта, произвела на юную её душу глубокое впечатление. Запала в сердце навсегда.
Потом был Пушкин. "Руслан и Людмила", "Сказка о семи богатырях...". Другие.
Музыка пушкинских строк, завораживала, убаюкивала, и так хорошо, так сладко, потом спалось! И снились сны чудесные! Она была свободна! Она летала!..
И как же после трудно было просыпаться, есть скучный завтрак, в постылую школу идти.

Чудесны были вечера когда они с отцом уединялись, мать дежурила у себя в больнице, и говорили, говорили обо всём на свете! Отец знал многое. А ей казалось всё. И про китов, и про дельфинов, и про моря и океаны, про континенты, горы и равнины, и про леса и джунгли, про степи реки и озёра, и про жирафов и про львов, про птиц, и даже про микробов, про города и страны, про людей, и почему они такие, откуда ветер дует, и как качаются деревья...
Отец очень любил музыку. У него была обширная коллекция записей. Хорошая ауди система. Отличные наушники, что бы не мешать громкой музыкой соседям.
С раннего детства, наверное ещё до рождения, она купалась в этих волшебных звуках. Тут был и Моцарт, и Бетховен, и Гайдн, и Брамс, и Верди, и Чайковский...
По вечерам, никто им не мешал, это было их время, только их, и они могли часами наслаждаться звуками музыки, а за окном, на голубом небе, высокие кудрявые облака, золотило вечернее солнце.

Промелькнули начальные классы. Природа взяла своё. Пришло первое кровотечение, так напугавшее её, хотя мать и объяснила ей, предупредила заранее, но это было так противно, так отвратительно! Начала болеть и расти грудь. Ей это было неприятно. Ужасно!
Грудь перетягивала туго резиновым бинтом, так что едва могла дышать. Скрывала под одеждой.

Она любила рисовать. С детства. Сначала, как у всех детей, это были скорей каракули, смешные и наивные. Со временем, серьёзно принялась изучать искусство живописи, архитектуры.
Работы Микеланджело, Тициана, Тинторетто, Рафаэля, Великие голландцы, импрессионисты, русские художники, открыли ей глаза. Многому её научили. Картины, статуи, изображавшие прекрасное мужское тело, с явными половыми признаками, волновали её, заставляли вздыматься грудь, и часто биться сердце.
Перипетии Всемирной истории, образ Жанны Дарк, волновал её. Она изображала как бы себя, высокую, плечистую, с фигурою атлета, с мечом в сильной её руке. Воительницу.
Мечты, мечты...



Среди её любимых предметов, была и физкультура. Будучи выше и крупнее всех в своём классе, она легко справлялась с заданиями, и была у физрука в любимчиках.
Однажды в седьмом классе, к ним на урок физкультуры, заглянул тренер из спортивной школы, подбиравший девочек, в секцию плавания. Он сразу обратил на неё внимание, и пригласил к себе в бассейн. Дела у неё пошли хорошо и быстро, примерно за год, достигла высоких результатов. Тело её приобрело атлетический вид. Грудная клетка увеличилась, плечи стали шире, руки мощней.
Многие километры, накручиваемые за тренировку в бассейне, принесли результат, и теперь, глядя в зеркало, она нравилась себе всё больше. Стала замечать и заинтересованные взгляды мужчин, чего прежде не было.
Грудь больше не росла. Кровотечения прекратились. Чему она была несказанно рада.

Прошло несколько лет. Отзвенел последний звонок. Школа осталась позади. Она сдала экзамены, и довольно легко поступила в педагогический. И теперь отдыхала после напряжения этих последних месяцев, на пляже городского водохранилища.
Приближалось совершеннолетие.
Она по прежнему любила читать. Прочла все видные произведения мировой литературы. Русскую классику.

Но одна из книг, прочитанная ею ещё в чувствительные отроческие годы, не давала ей покоя, запала глубоко в подсознание, заставляла постоянно думать о себе.
Это была книга Александра Мирера "Главный полдень".
Там на фоне детских приключений, был описан, некий инопланетный прибор, позволявший перенести "душу" одного человека, в тело другого.
Мысль эта не давала ей покоя. Ведь она всегда, всегда мечтала быть мужчиной!

Как было бы здорово поменяться с Мужчиной телами! Ведь сколько мужчин бездарно калечат свои тела, меняя пол на женский. А тут прекрасное женское тело, которое ей совершенно не нравится, и которое она с удовольствием бы поменяла на мужское.
Но прибора такого у неё не было. И достать его не представлялось возможным.
Мысли эти преследовали её. Всегда были как бы фоном сознания. А когда долго и страстно думаешь о чём то, решение приходит к вам во сне.

И ей приснился этот сон. Сон совершенно изменивший её судьбу.

Жизнь!

         ***

Прошло около полугода, после того как умер её горячо любимый отец. Умер от инфаркта. В больнице. Где проходил очередное обследование.
Для неё это был сильнейший удар. Казалось что рухнул весь мир. Первые дни после его смерти она помнила плохо. Какие-то отдельные фрагменты. Весть. Подкосились ноги. Гроб. Холод. Кладбище. Карканье ворон.

Она не плакала. Слёз больше не было. Была боль. Где-то за грудиной, и отдавало в левую руку. От боли было больно дышать. Слабели ноги. Кружилась голова. Хотелось лечь на эту мёрзлую декабрьскую землю, едва припорошённую первым снегом, лечь и тихо умереть, и быть с ним вместе, там...

Шли дни. Прошла неделя. Боль постепенно отступила. И надо было жить. Жить дальше, и нести свой крест, как бы ни был он тяжёл. Бог не даёт нам испытанье не по силам. И она жила.
Боль не прошла совсем, она лишь льдинкой тихо затаилась глубоко в душе, и иногда, колола резко и болезненно.

Со смертью отца их материальное положение ухудшилось. Мать, прежде работавшая в больнице медсестрой, уволилась, и поступила в торговлю, на рынок, где зарабатывала больше.
Она осунулась. Стала злее. И раньше не блиставшая добротой, умом, и интеллектом, теперь и вовсе огрубела, опустилась как-то.
Находится дома с ней было тяжело и неприятно. Девушка, задерживалась в школе, на тренировке в бассейне, у подруги, и приходила домой поздно, только ночевать.

Прошла холодная зима, самая тяжёлая зима в её жизни, подошла пора экзаменов. Хотя и не блестяще, но всё сдала, и поступила в педагогический на бюджетное отделение. Наверное помогло ещё и то, что она известная в городе спортсменка, выступавшая на первенстве России по комплексному плаванью, да и просто красивая девушка. Декан конечно был мужчина, в прошлом пловец, да и девушек любил.

        ***

И вот теперь она шла на пляж, желая отдохнуть немного, расслабиться.
Июльское солнечное утро. Небо ясное. Ни облачка на тёмно-синем куполе.
Лёгкий приятный ветерок, ласково щекотал ноги под платьем. Да, с некоторых пор, ей пришлось начать носить платья, следуя общественным представлениям о девушках. Ведь она была девушка.

Пока ещё...

Выйдя на крутой откос, она окинула взглядом синеющее "море", зелёный бор вдали, и синий, синий купол неба. Упруго и легко шагая, помахивая пакетом с пожитками, она подошла к лестнице на пляж, и сразу заприметила давешнего молодого человека, который ей ещё вчера понравился на пляже.
Был он высок и строен. Атлетически сложён. Не брюзг, и не пузат, как другие мужики на пляже. Мускулист. Движения его были плавны и легки. Словно в танце. Она невольно направилась в его сторону, и расположилась неподалёку, мерах в десяти. Расстелила пляжное полотенце, сбросила платье, и пошла мимо него к воде. Изящно и без всплеска нырнула, поплыла меняя стиль с кроля на брас, стремительно, привычно рассекая воду, почти без брызг.

Проплывши метров двести легла на спину любуясь синим небом и ярким солнцем. Глубоко дыша чистым утренним воздухом с ароматом близких сосен.
Вода приятно освежала горячее тело, и холодила между ног, на глубине была ещё прохладней. Доплыв до берега, немного постояла, отжимая волосы.
Чёрный, эластичный, цельный купальник, обтягивал её стройное, спортивное тело, небольшую грудь, выгодно подчёркивая фигуру.
Даже не глядя на него, она чувствовала на себе его взгляд. Смотрел он искоса, сквозь тёмные очки, и как бы даже не в её сторону.
Ветерок с моря приятно обдувал, неся прохладу. Стряхнув с себя капли, немного обсохнув, она отправилась к своему месту, опять пройдя в трёх шагах от него, недвусмысленно давая понять что он ей интересен.
Постояла ещё, положив руки на узкую талию, запрокинув лицо, подставив его яркому солнцу, эффектно повернувшись к нему в три четверти, чувствуя на себе его неотрывный взгляд, легла на живот, поглядывая по сторонам.

Меж тем народу на пляже всё прибавлялось. Пришла компания мужиков с тёмными пластиковыми бутылками пива наперевес, мамаши с детишками, какие-то тётки, неопределённого возраста и цвета волос, стайка девчонок, лет шестнадцати, которые без умолку щебетали, и смеялись.
И все женщины норовили расположиться неподалёку от него. Девчонки так и вовсе, всем табором своим, нагло легли в трёх метрах от него, частично ей
закрыв обзор.
Видно их щебет надоел ему, и он пошёл к воде.
Постоял на берегу, глядя в синюю даль, и начал не торопясь, со вкусом, заходить в воду. Поднял руки над головой, красиво потянулся, красиво положил их на затылок. сильные руки его, стройная спина, невольно приковывали взгляд.
Она оглянулась вокруг. Взгляды всех женщин были устремлены на него.
Даже мамаши, и те иногда поглядывали, а девчонки, перестали щебетать, и все как по команде, повернулись в его сторону.
Наконец он нырнул, и мощно, довольно технично, поплыл кролем.
Поплавал вдосталь, повалялся на спине, направился к берегу, стал выходить из воды. Она не отрывая глаз наблюдала за ним.

Он был чертовски хорошо сложён! Сразу вспомнились работы античных мастеров. "Давид" Микеланджело.
На его золотистой от загара коже бриллиантами сверкали на солнце капельки воды. Стройные ноги. Стройный торс. Синие цвета неба, мокрые плавки, туго обтягивали его увесистые мужские органы.

Она невольно отвела взгляд. Сердце в её груди часто и мощно забилось. Заныло сладко и тревожно.

"Каков красавец! Настоящий полубог! Вот бы мне такое тело"
подумала она с тревогой и тоской, и опустила голову что бы его не видеть.
Девчонки снова весело защебетали. Он вернулся на своё место.

Она легла на спину, что бы не видеть его, и стала смотреть в небо,
желая успокоиться, и не думать о нём.
Небо по прежнему было синим и недостижимо высоким, как её мечта, но два маленьких облачка похожих на клочки ваты, медленно плыли в вышине, давая ей надежду...
Она смежила веки, немного полежала, прислушиваясь к себе, и вспомнила тот сон, который произвёл на неё неизгладимое впечатление.

Обычно она снов не помнила, ей что-то снилось ночью, но к утру, всё забывалось, и вспомнить сон было невозможно. Но этот, врезался ей в память. Не зря как видно.

Месяца через три, после его ухода, к ней приходил во сне отец.

Она уснула как обычно в своей постели дома, где то через час, сердце её усиленно забилось. Непонятная тревога охватила её. Предчувствие чего то важного.
Она как бы увидела светлое пятно которое росло и приближалось, принимая контуры фигуры человека. Вот прояснилось.
Это был её отец...

Был близко. Рядом. Она сразу узнала его. Казалось что почувствовала его запах, такой любимый и родной, так он был близко! Вот только руку протяни, ты до него дотронешься, но руки не слушались её, не поднимались.

" Милая дочурка, я всегда тебя любил, прости что рано умер" - голос его звучал как будто в голове, и казалось был лишён интонаций, но она его сразу узнала.
Да это был её отец!!
"Милая, я всегда знал чего ты хочешь, о чём мечтаешь с детства, но помочь тебе не мог. Мог только попытаться облегчить твои страдания.
Знай же, что есть выход.

Если очень сильно, сильно захотеть, то можно поменяться душами с мужчиной. Его душа войдёт в твоё тело, а твоя душа, в его мужское тело. И наконец исполнится твоя мечта. Но только с его согласия. И только один раз!

Обратной дороги нет.

Прощай моя любимая доченька. Я всё так же тебя люблю. Надеюсь что когда мы тут с тобою свидимся, ты будешь счастливым мужчиной.
Прощай! " - сказал он, лик его побледнел, и растаял.

 
         ***

Летний день клонился к вечеру.
Небо голубело. Лёгкие белые облачка, словно замершие на месте, только
подчёркивали его голубизну. Неширокая и чистая река в зелёных берегах
неторопливо струилась. Просторная долина расстилалась перед ними.
Слева тянулось насколько глаз хватало поле. Справа за рекой, на взгорке,
зеленел кудрявый, молодой сосновый лес. Всё было зелено под небом
голубым, обласкано июльским солнцем.

Они шли по наезженной дороге вдоль реки, босыми ногами
чувствуя тепло земли. Их тени шли впереди почти касаясь плечами, и
тёплый ветерок, дышал им в лица. Шли и болтали почти не умолкая,
обо всём и ни о чём. За эти три дня они очень сблизились,
как будто были знакомы с детства.

***

Солнце пекло невыносимо. Звучал немолчный гомон, визг, и вопли детей. Она открыла глаза. Кажется её разморило на солнышке, и она уснула. И снова, снова, видела тот сон. К ней приходил её любимый, и недавно умерший отец. Он поведал ей как решить мучившую её с детства проблему, и теперь в душе её, зародилась и крепла надежда.

Было жарко. Солнце стояло в зените и невыносимо палило. Она встала, достала из пакета прозрачную полуторалитровую бутылку с водой, в которую добавила вчера пять ложек вишнёвого варенья и положила на ночь в холодильник. Лед ещё не весь растаял. Бутылка была тяжёлая, холодная, и запотевшая.

Она пила красиво запрокинув голову. Вода было холодная, с приятною кислинкой, и вкусом вишни, прекрасно утоляла жажду.
Она посмотрела налево. Там уже вовсю шло общение. Девчонки сидели окружив его, и перебивая друг друга, о чём то рассказывали оживлённо.
Он только улыбался молча глядя на них.

Посмотрел на неё. Сердце дрогнуло, остановилось, и снова пошло.

Увидевши в руках её бутыль, он подошёл, такой весь стройный и красивый, и улыбаясь попросил напиться. Присел с ней рядом, опустил тёмные очки,

и на неё, глянули голубые как море глаза.

Она погрузилась в их синеву и утонула... Сразу и навсегда!

В груди её сладко заныло. В животе запорхал ветерок.
Она подала ему бутылку. Он с удовольствием напился.
Они познакомились. Разговорились.
Он немного рассказал о себе. Она о себе. Не всё.

Девчонки оккупировавшие его место усиленно галдели, с неудовольствием поглядывая на неё. Он встал и предложил идти купаться.
В груди её и в пояснице было сладкое томление. Она легко поднялась, и они пошли к воде провожаемые недовольными взглядами девчонок.
- Не журитесь девочки! - бросил он им на ходу улыбаясь.
Вода была ласковая, тёплая, нагрелась за день.

Они дружно нырнули как дельфины, и не торопясь поплыли, продолжая разговор.

Он родился в приличной семье двадцать четыре года назад.
Мама врач. Папа инженер. С детства много читал. Любил фантастку.
(Она с удивлением посмотрела на него). Спросила:
- Ты Мирера читал? Самый главный полдень? - они уже были на ты.
- Да, конечно - ответил он.
- Очень понравилось! - оказывается они читали одни и те же книги.

Это обнадёживало.

- А помнишь, там есть прибор такой инопланетный, "Посредник" называется. с его помощью можно как бы в человека, другую "душу" подселить? - спросила она.
- Да, конечно - ответил он.
- Помню. И это произвело на меня сильнейшее впечатление!!

Она переменила тему боясь ненароком спугнуть удачу.

Так за разговором они незаметно переплыли море, и теперь стояли на другом берегу, и смотрели на водную гладь. Далеко за морем, едва видные крохотные фигурки людей двигались на пляже, играли в волейбол.
Позади вздымались колонны сосен тысячелетнего соснового бора. Ласковое солнце грело их спины
Он обнял её за плечи, привлёк к себе, она прижалась к нему,
чувствуя его тепло, биенье сердца.

Впервые её так обнимал молодой и красивый мужчина, и объятие это
было ей приятно.
В душе её все ликовало. И радость так и норовила выпрыгнуть наружу.
Улыбка счастья не сходила с её лица. Они вошли в воду, и отправились
в обратный путь.

Вечерело. Но было почти так же тепло. Земля прогретая солнцем за день была приятна для босых ног.
Девчонки встретили их с недовольством. Наверное думали что они развратничали на той стороне. Но ведь ничего такого не было, и она только улыбалась им.

Стали собираться домой.
У него была машина. Не новая. Но хорошая. Он предложил всех подвезти до дома. Согласились только две девчонки, ну и конечно она.
Ехали не спеша, наслаждаясь вечерней красотой. По дороге завезли девчонок. Те жили неподалёку. И он подвез её до дому. Провожать её было нельзя. Мать была зла и сурова, не стоило гневить судьбу. Он остался в машине.

Она улыбнулась ему, выпорхнула, и не чуя под собой ног от счастья, пустилась к дому.
Она не помнила как дождалась утра. Всё было несущественно кроме их предстоящей встречи.

Снова утро. Снова солнце. Снова небо!

Она как на крыльях летела на встречу. К нему!!

Сбывались самые сокровенные её желания. То о чём она мечтала с детства!

Вот засинело море. Вот пляж. Вот и он. Такой желанный и уже любимый! Они встретились. Обменялись улыбками. Заговорили как старые друзья, чувствуя симпатию друг к другу.
Пришли вчерашние девчонки. Опять подсели к ним.

Этот чудесный день прошёл незаметно. Они много говорили. Купались.

Он обнимал её у берега в воде. Она вся прижималась к нему. Обнимая его ставшего вдруг таким ей близким и родным, чувствуя его твёрдый член, и несказанно волнуясь. Поясницу просто ломило. Низ живота сжимала судорога.

Они так стояли долго. День подходил к концу. Пора было собираться домой.

Девчонок осталось только две вчерашних. Снова довезли их до дома. И он подвёз её как и вчера. Условились на завтра встретиться но том же пляже.

Как прошёл вечер, как дождалась утра, она не помнила. Была как во сне.

И вот наконец снова солнечное утро, снова пляж.

Он предложил поехать на хорошее место километрах в тридцати, на реку. Там нет народа и место тихое. Она конечно согласилась. С радостью. Всё складывалось как нельзя лучше.
А он, добрая душа, предложил и этим двум девчонкам, поехать с ними.
Те конечно тут же согласились, только непонятно, на что они глупые надеялись.

Всё было схвачено!

***

И вот они идут рядом вдоль чудесной реки, без умолку болтая.
Разговор снова зашёл о "Посреднике", о переселении "душ".

- Да, это было бы очень интересно - сказал он.
- А ты не хотел бы побывать в теле женщины? - спросила она.
- Да - секунду помедлив ответил он.
- Меня всегда интересовали женщины, что у них творится внутри, никогда не мог их понять.

- Можно попробовать - сказала она.
- Вот женщина перед тобой - она лукаво улыбнулась.
- Как тебе такое тело? Нравится? - спросила она.

Он мельком окинул взглядом её с головы до ног, видно уже хорошо успел разглядеть её раньше, ответил:

- Очень! О таком можно только мечтать! - сказал он.

Восторг её переполнял. Но она не подала виду. Сдержалась,
и сказала:

- Ну что ж, давай меняться.

- Давай! - решительно сказал он.

Она осмотрелась. Вокруг сколько хватало взгляда никого не было.
Только ласточки носились в голубом небе, да неподвижно стояли два белых облачка.

Они легли рядом на мягкую прохладную травку, он спросил:

- Что надо делать?

Она вспомнила что говорила ей тень отца, и сказала:

- Надо закрыть глаза, сосредоточиться, и сильно, сильно пожелать про себя, переселиться в моё тело. А я сделаю тоже самое и переселюсь в твоё. - они надолго замолчали. Последнее что она помнила, это как
ласточки кружили в небе и сладко чиликали.

***

Сначала вернулся слух. Где то неподалёку нежно стрекотал кузнечик.
Затем, как бы издалека, донеслось чиликанье ласточек.
Её глаза открылись, и она увидела просторное небо, ласточек, снующих
в вышине, два облачка стояли всё так же неподвижно.
Она подняла свою руку, посмотрела на неё, рука была мужская, знакомая, его рука!

Она всё поняла. Получилось. Наконец то!
Полежала ещё неподвижно, закрыв глаза, прислушиваясь к ощущениям
в новом теле. Всё было необычно. Действительно ново.
Неуверенно поднялась. Села.

Справа лежала странно знакомая красивая девушка в чёрном сплошном
купальнике. Так странно и непривычно было видеть своё тело со стороны.
Вот она пошевелилась, открыла глаза, взгляд её прояснился, перешёл
на меня.

- Привет - с трудом сказала я непослушным хриплым мужским голосом.
Девушка беззвучно пошевелила губами, и сказала:
- Привет - так странно звучал её голос. Странно и непривычно слышать
свой голос со стороны. Я попыталась улыбнуться непослушными губами.
Вроде бы получилось. Она неумело улыбнулась мне в ответ. Я с трудом

поднялся на непослушные ноги, и слегка покачиваясь, подал девушке, как
подобает мужчине, руку.
Она неловко ухватилась за неё, и с трудом поднялась на ноги.
Мы с минуту постояли, обнявшись поддерживая друг друга, и сделали
первый шаг к новой жизни.

***

Первые шаги дались труднее всего. Шли молча, на неверных ногах. Он придерживал девушку за талию и за локоть, сам изо всех сил стараясь не качаться.

- Как странно всё же. Необычно. - сказала девушка поглаживая себя
внизу живота, похлопывая по лобку.
- Чего то не хватает.
- Привыкай - сказал я.
- Теперь ты женщина. У них вот так.

И я потрогал приличный бугорок внизу. Покатал яйца. Мне на ощупь всё
понравилось

Постепенно движения наши приобретали уверенность, координацию.
Мы перестали качаться. Шаги наши стали ровней. Я отпустил локоть девушки. Она шла почти нормально, только несколько скованно.

- Ты знаешь, я всегда мечтал пописать стоя - сказал я невольно улыбаясь.
- Давай. Исполни свою мечту. - сказала девушка, и улыбнулась.
- Мне тоже бы надо. Как тут у вас снимается? - она подёргала купальник.
- Вот так - я отодвинул ей в сторону купальник между ног.
- Теперь садись, приличные девушки не писают стоя.
- А почему? - спросила девушка.
- Попробуешь - узнаешь. - солидно ответствовал я. Мы помочились. Писать из члена конечно было необычно и приятно, как и всё теперь. И он послушался меня не сразу, но в конце концов, подчинился новому хозяину.

Постепенно. Не вдруг. Приходило осознание происшедшей Перемены.
Столь долгожданного и радостного события! Когда мы подошли к машине, движения и лица наши были вполне естественны. Ну разве что улыбки. Улыбки не сходили с наших лиц...

Девчонки подозрительно посмотрели на нас, и одна спросила:

- Что вы там делали так долго?
- Мы просто поменялись телами - сказал я честно.

Девчонки конечно не поверили, ничего не поняли, переглянулись,
но промолчали.

***

Когда мы подъехали к моему дому, то посовещались и решили что нам теперь жить надо вместе.
Ну не жить же ему в самом деле с моей озверевшей мамашей! Он снимал однушку на окраине. Там дешевле.

Ко мне отправились вдвоём. Я опасался пьяного гнева матери. Её неадэкватного поведения. Проинструктировал девушку что надо ей сказать, что познакомилась с парнем, что они будут жить вместе у него, а осенью, когда ей исполнится восемнадцать, поженятся. Сказал что надо взять паспорт, бельё, какие то платья, что то из одежды.

Всё прошло на удивление гладко. Я даже не ожидал.

Когда мы вошли, мать растерялась, и только хлопала глазами, увидев высокого, красивого, взрослого парня, с обезоруживающей улыбкой на лице, слушая сбивчивые объяснения "дочери".
Белья было мало. Лифчики она не носила. Я показывал где что лежит. Мать обалдело смотрела на нас ничего не понимая. Я осмелел и начал всё собирать сам. Достал пакеты. Всё упаковал.

Всё таки приятно быть мужчиной! Чувствуешь себя гораздо уверенней.

Кратко простились с матерью. Спустились вниз, в машину.
Девушка села за руль, помолчала, и спросила:

- Это надолго? И когда мы вернёмся назад?
- А тебе, что, не нравится? - спросил я
- Нравится. - тихо сказала она.
- Но так всё необычно. Ново.
- Ну вот и хорошо.
- А когда вернёмся... Да когда захотим! - солгал я

Она завела машину и мы помчались вперёд.

К новой жизни.



                Конец.