Замполитова доля

Предисловие.

Замполитов пока нет, а начальника Главного политического управления ВС РФ уже назначили. Как и положено в наше время, человек никакого отношения к порученному делу - «политической» работе - не имеет. Шёл наверх исключительно по командной лесенке. Так было в советской стране: комбайнёра назначали партийным работникам. Так остаётся сегодня, и армия, оказывается, не исключение. 
На мой взгляд, сегодня в армию надо возвращать не замполитов, а комиссаров. Перенесёмся на несколько десятилетий назад. Институт замполитов начал разлагаться вместе с государством. Нам удобнее всего весь развал СССР списать на конкретного человека – последнего генсека, но, на мой взгляд, огромный «Титаник» в шестую часть земли стал тонуть гораздо раньше. Сужу по своим ощущениям – именно в брежневскую эпоху (у многих моих друзей на этот счёт другое мнение – и их многообразие лично я приветствую) в советских людях сильные мира сего стали культивировать многие "чужие" качества: вещизм, потребительство, лицемерие. Что было в хрущёвскую пору не знаю, поскольку не жил. Но убеждён, что гибель личности или страны начинается с фарисейства. Длительность гниения определяется многими факторами, постепенно охватывая экономику, политику, армию… Лицемерным стал выглядеть в 1970-ы годы и институт политработников, потерявший свой прежний авторитет.
Отважность и честность отдельных замполитов лишь оттеняли общий упадок, наглядно демонстрировали пропасть между тем, как быть должно и как есть на самом деле. Да, были отважные и честные замполиты и во времена Брежнева, тем более, что он дал многим возможность проявить эти качества в Афганистане, на жестокой войне с басмачами. Но в том-то и дело, что такую возможность он дал молодым парнем, пришедшем в армию по призванию. В то время, как внуки маршалов и дети генералов частенько зарабатывали медали и хорошую зарплату в группах советских войск в Восточной Европе, да в столицах СССР, в штабах. И парадокс – таких высокопоставленных детей в какой-то момент стало в штабах большинство. Они стали командовать дивизиями и частями. А потом их дедушки и отцы с лампасами удивлялись: что с армией-то делается!
Давай-те вспомним, какими же были на самом деле советские замполиты. Одним из них довелось побыть и мне… Рассказываю..

 1.Сибирский блицкриг в ЖДВ

- Не расстраивайся, станешь ты ещё писателем, - утешал меня ротный Сергей, разливая по бокалам белое вино. - Послужишь в моей роте замполитом и вернёшься в редакцию. Ну, к примеру, Шолохов, он ведь тоже не сразу писателем стал. Рабочим, видать, сперва был.
- Бойцом продовольственного отряда, у станичников хлеб отбирал, - я грустно поправил Сергея.
- Ну, вот, он всего лишь бойцом был, а ты уже - замполит! Набирай темы для будущих статей. Ты, давай, у нас пока поживи. Не стеснишь, дочь у бабушки на каникулах. Жена не позволит тебе от голоду умереть. Отдохни. А завтра дела принимай.
Мы обедали за небольшим столиком в квартире старшего лейтенанта Сергея. Его жена не удивилась, что хозяин привёл на перерыв гостя — не задавая вопросов, предложила привычный советскому человеку обед из борща, пюре с жаренной курятиной, незатейливого овощного салата. Хозяин поставил на стол бутылку лёгкого вина. Хозяйка с доброжелательным любопытством разглядывала молодого лейтенантика, как новый экспонат в поднадоевшем ей музее. 
- Куда я вообще попал, Сергей?
- В Красноярск.
- Да это я понял. Сегодня утром схожу с поезда, а передо мной мемориальная доска: сюда, мол, 4 марта 1897 года прибыл В.И. Ленин, сосланный за антиправительственную деятельность… Вот и подумал: «А я за что? За какую деятельность?»
Сергей весело рассмеялся и опорожнил бокал.
-  Идёшь верной дорогой Ильича! За твой приезд! А мы сюда в прошлом году с востока приехали. Раньше дислоцировались в Артёме, на берегу Залива Петра Великого. Красотища! В Японском море купались. Здесь мрачновато – тайга да сопки. В Енисее круглый год одна температура воды + 12. Он зимой не замерзает! Попробуй - искупайся. Надбавки к зарплате в Приморье были больше. Ты, это, давай, пей за себя.
Я выпил.
- Сергей, я же на замполита не учился!
- Дурное дело нехитрое, - ляпнул он и сразу осёкся, поднеся палец к губам. - Тс-с-с! На одной площадке с нами живёт офицер из политотдела бригады. Поменьше при нём болтай.
- Как хоть часть называется?
- Мостовой батальон 44-ой военно-железнодорожной бригады. Ты как можно быстрее красные петлицы и общевойсковые эмблемы смени на наши чёрные с крылушками и якорем. В красных петлицах в городе по ночам не шастай. Сам понимаешь, Сибирь. Бывших зеков хватает, они тебя за вертухая с внутренних войск могут в темноте принять.
- А какие мосты вы в Красноярске строите?
- Да не мосты. Моя рота сейчас строит пятиэтажную казарму в гарнизоне.
- Я в стройбат что ли попал?
- Не обижай. Стройбатовцам никогда оружия в руки не дают, только мастерок. А у нас в руках ещё и лом, лопата, кувалда – мы ими, помимо казарм, железнодорожные пути строим, как и соседний наш батальон – путевой.
- А оружие?
- Дают, но только без боеприпасов. Раз в год по осени.
- Учения?
- Угадал. На два месяца могут растянуться – до конца года. Муторно.
- А почему без боеприпасов?
- Поубивают же друг друга. К нам ведь призывают уже тех, кого в других войсках забраковали. Есть ребята с отдаленных аулов и кишлаков, которые по-русски ни слова не знают. Ну как такому объяснишь, что автомат надо разбирать, смазывать? Не поймет он мою команду, куда стрелять. В меня ещё со злости пульнёт.
- А на учениях чем тогда занимаетесь?
- План выполняем. Видишь ли, учениями в желдорбате называют многомесячные рабочие авралы. Мы подчинены не только Минобороны, но и Министерству транспортного строительства, которое нам определяет годовой план на строительство объектов, чаще всего - железнодорожных путей. Когда план горит, командир бригады объявляет учения. Это означает, что распорядок дня по боку и солдаты пашут от зори до зори, а то и по ночам - как в боевой обстановке! Терпят. Как и мы. Единственное, что невмоготу - полная боевая выкладка на нас круглосуточно. Воины пашут на стройках, не имея право снять со спины автомат, убрать противогаз – так бетон месят, раствор носят, кирпичи кладут ...Армия - школа жизни!
- Какая школа, такая и жизнь?
- Это, братишка, у кого как. Я вот тоже в Анапе вырос. Как попал сюда - до сих пор не пойму. Ну а ты как? - спросил Сергей, опять разливая вино. – Расскажи.
- Рассказываю...

2. Резолюция судьбы

Если верить метафизике, мы сами, до появления на свет, выбираем семью и место рождения на планете. Видимо, я сделал упор на семью – и не ошибся. Место её жизни тоже было неплохим – предгорья Северного Кавказа. Но жаль, что не берег тёплого моря…
Жители морских берегов ущедрены Создателем изначально. Они живут там, куда остальные мечтают попасть хотя бы на десяток дней и за деньги. Им часто не нужны больницы и аптеки, поскольку море лечит гораздо больше недугов, чем «дарит» их человеку промышленный город. У моря плюсов не счесть, хотя и есть один существенный для меня минус – оно располагалось далеко от моего местожительства, более того, уехав на учёбу во Львов я ещё больше от него отдалился.
Но чудеса бывают и в военных училищах! Приехавший за пару месяцев до выпуска «купец» - так называли офицера из отдела кадров Главного политуправления, привозившего распределения, - объявил место моей службы. Им оказался Батуми – самый южный приморский город страны!
За что-то я был вознаграждён Небом!
На Львов я уже смотрел с долей снисхождения – кому-то же надо жить и здесь, в каменных средневековых джунглях, без конца омываемых дождями. И мысли мои были не в дивизионной военной газете, а на пляже, между мангалами с дымящимися шашлыками, ароматным вином и грузинскими песнями…

                * * *
Майор Гвоздинский слыл жизнелюбом, обожал свою профессию - военную журналистику, и очень любил спорить с начальством. Жизнелюбие ему помогало в карьере, споры, напротив, её портили. Противоречивость натуры постепенно превращало его в циника.  Из-за споров он лишился места шефа отдела в большой военной газете в Варшаве и отправился в Красноярск, редактором бригадной многотиражки. И тут майор продолжил навязчивые дискуссии, в том числе с начальником политотдела – непосредственным боссом, угловатым и упрямым полковником-украинцем. Гвоздинский в спорах бил ниже пояса, не скрывая начитанность и остроумие. Начпо злился и переходил на мат. Гвоздинский умел обращать свой интеллект в превосходство над полковником, но придавал этим победам опасную публичность – т.е. не стеснялся соперника сажать в калошу при подчинённых. Постепенно весь политотдел стал относиться к нему с опаской, побаиваясь, что в итоге приводило к обратному эффекту - страх перед майором передавался и начпо.
Однако Гвоздинского часто подводила нервозность, возможно, ставшая следствием приобретенного цинизма. Несколько раз писал прямо в кабинете начпо рапорт о переводе в другую железнодорожную бригаду. Начпо рапорт разрывал. Он боялся скандалов, не хотел, чтобы на место Гвоздинского навязали его заместителя, уже не просто спорщика-демагога, а скандалиста-жалобщика, по всякому поводу посылавшего кляузы в политуправление войск. Но самое главное, начпо ожидал перевода в Ленинград, в военное училище, и опыт подсказывал не будить лиха, не выносить никакого сора из избы. 
Тем времен Гвоздинский не унимался и однажды начпо, в горячке, рапорт подписал – надоело хуже горькой редки цапаться с этим умником! Наверху что-то клацнуло в пользу полковника – через неделю Гвоздинский получил предписание в другую дивизию, а в моё училище полетел запрос на выпускника-журналиста в красноярскую газету. Случилось это за месяц до выпуска…Перст судьбы почему-то указал не меня…
Море южное? Солнце? Грузинские песни?..
Тусклый сибирский вокзал. Утренний холод. Нахмуренные сопки. Угрюмый Енисей.
Как всесильна игра случая! Не зайди в тот вечер Гвоздинский к начпо, не поругайся, не написав рапорт…А если написав, то хотя бы через месяц, уже после нашего выпуска… Я часто думал об этом, и вспоминал скандал двух мужиков в далёкой Сибири, так круто изменившего мою жизнь. И эти воспоминания меня часто осекали, когда подмывало с кем-то поругаться – а вдруг и я своим скандалом повлияю на судьбу какого-то далёкого от меня человека, живущего в мечтах о добре и удаче…
- Вы, товарищ лейтенант, думаете, что приехали в редакцию служить? – задал мне странный вопрос начальник политотдела Квач.
- Так точно, товарищ полковник!
- Нет, лейтенант. Майор Гвоздинский к новому месту службы пока не отбыл, новый редактор не назначен. Все пока остаются при своих местах. А вам предстоит особая миссия!
- ???
- Да вы не бледнейте. Рассказываю!

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)