Ствол. Повесть. Ч. 2. Глава 9

Глава  9.

В бизнес-классе рейса Трансаэро в Красноярск пассажиров было мало, на треть салона, и все они были энергичны, словоохотливы, радушны и со стаканами виски со льдом в руках.

Они действительно казались одним отдельным классом новой России.

Одетые с иголочки, раскрасневшиеся Жора и Аркадий ничем от окружающих не отличались.
К ним подходили, чокались, восклицали: «Хай!» и «Е-ес!» и пили, и пили за удачу.

Такая обстановка грела мягкую Жорину душу, в ней он сам себе казался более значимым, приобщённым к великому созидающему бизнесу, уделу лучших представителей новой России, в суровой борьбе доказавших свою правоту.

Или это виски?... 
 Да нет, пожалуй всё-таки обстановка сделала его добрее настолько, что он, кажется, готов был поменторствовать и помеценатствовать.

               -- Ты понимаешь, Какыч! Мне ведь много не нужно;  обычный
               комфорт, хорошая еда и компания, и чтобы на душе был покой.
               
               Ещё мне приятно людям делать что-нибудь хорошее, я прямо
               к этому какой-то зов чувствую. –

               -- Жорж, ты бы повнимательней к себе прислушался: зов или
               позыв? –

               -- Сейчас, Какыч, ты даже и не пытайся испортить мне настроение,
               дохлый номер.

               Ты знаешь, сколько людей в Сибири сидят и ждут,
               пока мы с тобой приедем и сделаем для них доброе дело? А-а …
               
               В том-то и дело, что сами не могут; соображалки свои
               поотморозили или водкой позаливали.
               А премудрые реформаторы такую им систему
               и придумали, что каждому не понятна.

               А вот отодвинешься от неё подальше, на Кипр, например,
               глянешь со стороны – мама, дорогая!
               
               Куда ни кинь – приезжай, греби зелень лопатой, и всё будет
               по закону, ну, или почти всё. 

               Нету  другого такого места богатейшего, чем Россия,
               и братки  всё продумали, чтобы взять; надо-олго хватит! –

Надо учесть, что этот Жорин трёп самодовольный был уже последующим, а предыдущим был его инструктаж и ввод в курс дела ещё дома, на Кипре.

 После того инструктажа и объяснения технологии предстоящего им дела у Аркадия как-то и язык не поворачивался прерывать этот бизнес-классовый Жорин трёп, настолько его идея показалась ему простой и благонадёжной.

Окончательно же в пользу поездки Аркадия склонили заверения Жоры, что он проделывает это ежегодно.

                -- Для начала – почему июль –

приступил Жора к втолковыванию сути поездки.

                -- Ты решил, потому что там лето – не-е, дорогой, это просто
                совпадение.
                А главное в том, что к июлю отцы-думцы заканчивают
                преть по бюджету, и после всей  грызни  и  урезаний
                расходные статьи  доходят, наконец, до  государевых
                трательщиков на местах.

                И уже те, в свою очередь, начинают чесать репы,
                как бы извертеться, чтобы из подотчётных денег выкроить
                малую толику и для себя.

                Кто глуп и не умеет этого делать, тот нищий или уже
                сидит на нарах, а кто не умеет, но понимает это, тот зовёт меня.

                За год-два мне удаётся им кое-что растолковать.

                Теперь-то уж мы по накатанному  едем, нас ждут и знают,
                что делать.--
               
Слушая Жору, Аркадий иногда замечал, что тому нравится купаться в лучах славы от эффекта придуманной им авантюры.

                -- Вот сидит сейчас в Сибири один из великих снабженцев наших
                родных тюрем и лагерей и думает, как бы ему закупить
                продовольствия для зэков так, чтобы и себе что-нибудь перепало.

                Точнее, этот уже голову не ломает, уже  прикормлен и
                ждёт только, когда мы заявимся.
               
                Конечно, государство наше небогатое от пуза  зэков накормить
                не может, поэтому денег тому снабженцу дают не густо.
               
                А вот льготы по налогам своим  держава дать может, и очень
                даже солидные.
               
                Короче, мы приезжаем к кормильцу, и он от радости даёт
                нам справку, что мы являемся эксклюзивными поставщиками
                крупы, лапши и сахара для вверенного ему управления.

                Эта справка и даёт право на закупку по  льготным
                ценам; производители потом её в счёт налогов и представляют. –

                -- А количество закупки там, надо думать, не проставлено –

проявил свой жизненный опыт Аркадий.

                -- Я рад, что не ошибся в компаньоне! –

искренне обрадовался Жора.

                -- Я прикупаю попутно там же харч на свои  кровные, а потом его
                реализую, но уже без всяких льгот.

                А на навар мой дорогой компаньон может ублажать на пляжике
                своих тёлок! –

                -- Да ты погоди с тёлками!
                Ведь это же не про пачку макарон речь! –

                -- Ясное дело! Вагоны, Какыч, и ещё раз вагоны! –

                -- Ё-ё …--

состроил грустную рожу Аркадий, вспомнив особенности национального опта в России.

                -- Не боись,  Какыч!
                Это как с твоими тёлками – только первый раз хлопотно и
                нервенно, а потом всё как по маслу!
                Ты пока со своими резвушками на пляжике кувыркался,
                Жора всех обзвонил, возбудил, подготовил! –

                -- Да что ты приеб.лся со своими тёлками! Нет у меня никаких
                ни тёлок, ни коров! –

                -- Ды ла-адно, не-ет! А к кому ж на пляжик кожин день скакал? –

                -- Вернёмся, покажу.
                И на какой навар ты рассчитываешь, если
                это уже не первый раз? –
               
                -- Ну, меньше, чем за пол-лимона чистогана я не стал бы и тащить
                свою нехудую задницу с тёплого Кипра в ледяную Сибирь. –

Аркадий задумался о чём-то о своём …

По прилёту в бешеном темпе началась чехарда визитов, пьянок, телефонных звонков, расчётов, перелётов.
 
Управление исправительными учреждениями, сахарные заводы, мелькомбинаты, товарные станции, гостиницы.
 
Жора стал поджар и сосредоточен, как сеттер на охоте, блеск азарта в глазах выдавал его родную стихию.

Ничто, казалось, не могло его остановить: ни неприступные секретарши, ни отсутствие вагонов или тары какой-нибудь, ни очереди, ни усидчивые бездельники.

Жора врал,  хамил, платил, пугал, лизоблюдил, смотря по обстоятельствам.

 Несговорчивые поддавались, думая вероятно, что уж если этот простак прёт как танк,  то что будет если начнёт действовать его интеллигентный и загадочный компаньон …

На заключительном этапе реализации «своих» излишков в одном древнем губернском городе к ним в гостиницу на грязной «Чайке» прикатил цыганский барон  со товарищи, ящиком водки, снедью и чемоданом с долларами.

Аркадий было забеспокоился – « не прирежут?!», - шёпотом у Жоры; «что ты, брат, кто ж кормильцев режет?!»

Барон насмерть торговался с Жорой до трёх часов утра; всё выпили, всё съели и расстались с поцелуями...

На утро, часов эдак  в 12, первым от непонятного беспокойства открыл глаза Аркадий...

Лёжа неподвижно, медленно повёл осоловелыми глазами по комнате и вдруг вскрикнул от неожиданного и жуткого зрелища:
в кресле у двери сидел совершенно свирепого вида цыган, с огромной серьгой в ухе, вытаращенными бандитскими глазами в гриве всклоченных смоляных волос и такой же бородищи и помповым ружьём на коленях.

Аркадий инстинктивно потянул к голове одеяло, рассчитывая, вероятно, защититься уж если не от ружья, то хотя бы от этой волосатой жути...

От его вскрика зачмокал, как ребёнок, Жора, прекратил похрапывать, приоткрыл один глаз, ту же его закрыл и в полусне пробормотал:

                -- Не боись, Какыч, это свои … --

Через несколько секунд сладко зевнул, видимо, отогнав сон, и с ещё закрытыми глазами расслабленно изрёк:

                -- Здорово, Ремез! Живой?! –

Названный  Ремезом вместо ответа показал ружьём на спрятавшегося под одеяло Аркадия и с тайным восторгом спросил:

                -- Ромаллэ?! –

                -- Не, голубь, не ромаллэ, но тоже хороший человек. –

Волосатый «голубь» оказался традиционной охраной, который проводил их через пару часов на красноярский самолёт.

С самолёта их на спецмашине с решётками  встретил главный  тюремный кормилец, с благоговением получил от Жоры свою долю и привёз их  в банк, где свой человек благополучно перевёл Жорину наличку на их счета в Popular Bank на Кипре.

Ещё через  несколько часов бизнес-класс рейса Трансаэро на Ларнаку радушно принял отдохнувших и готовых к комментариям компаньонов, русских в салоне опять было большинство.

                -- Жора, а что зэки кроме макарон и крупы ничего больше
                не едят? –

                -- А-а, чернявый! Понравилось! Едят, конечно, но мне
                удалось отвоевать только эту нишу. А темп такой и цыгане –
                это чтоб крутые вычислить не успели и за жабры взять.

                Да и потом, сам понимаешь, Кипр – это же не Мневники… --

Радушная стюардесса принесла им ещё водки.

                -- Ну, на шлёпанцы теперь тебе хватит? –

закинул вновь свою удочку Аркадий.

                -- Да, это я так буровил, чтобы тебя возбудить.

                Работа у меня такая: хочешь-не хочешь, надо-не надо,
                а закупку провернуть должен,  иначе
                меня мигом там заменят и забудут... –

И, помолчав о своём, с задумчивостью и теплотой добавил:

                -- Церквушку, где родился, думаю ставить… --

                -- Церквушка подождёт, я предлагаю тебе вложиться в одно
                очень интересное и многообещающее дело – вот тебе и тёлки
                будут и церквушка... –

Жора мигом сощурился и посерьёзнел...

 Таких предложений развода от авантюристов разных мастей ему поступало немало, что и выработало со временем стойкий иммунитет к ним.

Но Аркадий – другое дело, не балабол,  поэтому Жора отодвинул водку и растопырил уши.

Битый час с лишним Аркадий упоённо распалялся про загадочного Алекса и его удивительные стволовые клетки.

 Конечно, он давно сообразил, ещё слушая Алекса перед отлётом, что здесь, на Кипре, надо делать клинику и выжидал, чем кончится их вояж в Сибирь за «бабульками» - а вот они и инвестиции.

Жорина мимика по мере пересказа тернистого пути Алекса очень красноречиво демонстрировала очередную историю:
Жора то смеялся, как ребёнок, то, как прокурор, хмурил брови,  но чаще искренне и непосредственно восклицал: «Вот суки!!!»

Хорошо уже его изучивший Аркадий, однако, подметил, что пытливые Жорины мозги уже вовсю прокручивают варианты …


Продолжение следует...