Отец

Лена неслась по длинному коридору больницы отодвигая и расталкивая людей стоявших на ее пути, глаза нервно скользили по квадратным табличкам с номерами палат.

Не добежав метров 10 до конца коридора она резко остановилась, на табличке печатным шрифтом значился номер 23.

Лена  резко выдохнула, опустила глаза, критично осмотрела себя и вошла в палату.

Прошло час и сорок минут с того самого злополучного  звонка когда глубоким и сочувственным баритоном ей сообщили что ее мальчик ранен и находится в больнице, случайно оказался не в том месте не в то время, еще про такие случаи говорят, пуля дура.

Лена помнила как уронила тяжелый противень, как бросила телефон в сторону мягкого кресла, как аккуратно постаралась переступить через растекающееся жирное пятно и куски готового мяса на полу прикрытые перевернувшемся противенем. Она не помнила как переоделась и как слетела по лестнице с 14 этажа на котором жила с сыном, не решаясь дождаться лифта, не помнила как завела машину и внесла в телефон координаты больницы, помнила лишь что молилась про себя что бы с сыном было ничего серьезного и чтоб дорога в больницу была свободной.

Артем лежал на третей койке слева, у окна, одинокий, похудевший в кислородной маске, от него тянулись какие то трубки а возле койки стояли приборы на которых жизнь его отображалась в сухих цифрах,  графиках и пульсирующе-шуршащих звуках. Лене стало страшно и ещё почему то ей не хотелось плакать,  она подошла ближе, напряженно вглядываясь в серое лицо сына надеясь увидеть хотя бы слабое движение.
Артём не двигался.
Лена просидела возле него несколько часов, гладила его, говорила с ним. Пыталась убедить его в том что скоро он поправиться, смотрела пристально на него веря что силой внушения ей удастся расшевелить его и он даст ей знать что слышит, но Артём оставался неподвижен.

Доктор глядя ей глубоко в глаза сообщил что пуля задела сердце и что сейчас подыскивают донора для пересадки и что есть 72 часа, ещё он говорил про сочувствие и про важность не терять надежду, про редкую группу крови и ещё что то, говорил про какие то проценты и шансы, Лена толком не помнила и не хотела понимать, весь мир, вся вселенная, всемирная, многотысячная история человечества, много миллионов лет длящаяся эволюция всё что случалось, происходит, или суждено случиться с кем либо , весь мир, сфокусировались в масштабе одной единственной данности, её мальчик умирает.

Дрожащими пальцами Лена набрала телефон бывшего мужа.

Артём не общался с отцом, в своё время Лене удалось объяснить ему причину их разлада и расставания, она в красках описала ему всё, пытаясь склонить его к союзничеству, она радовалась когда бывший муж не посчитал нужным ничего объяснять Артёму и сын полностью встал на её сторону. Как оказалось его отец легко воспринял решение Артёма не общаться с ним, но сейчас ей казалось что в целом мире нет другого человека который сполна смог бы ощутить её боль, её беду.

-Да
Услышала она, уже ставший чужим, голос бывшего мужа.

Разговор получился коротким, Лена захлёбывалась от рыдания рассказала о случившемся отцу Артёма.

Лена не отлучалась из больницы, часы шли, легче не становилось.
С каждым часом проведённым у постели Артёма, тревога и страх увеличивались, с каждым часом таяла надежда.

Через 48 часов доктор сообщил ей что донор найден.
Врачи готовили Артёма к операции, а Лена измученная и уставшая ощутила как вновь зарождается надежда что её сын выживет.

Операция прошла успешно.

Через неделю со строгими предписаниями и после многочисленных медицинских проверок, Артёма выписали домой.

Прошло две недели, Артём шёл на поправку и жизнь постепенно возвращалась в привычное русло.

В 7 вечера Лена вернулась с работы, разогрела ужин и усадила сына за стол, взяла со стола пачку писем, накопленная за неделю почта.
Перебирая конверты, среди квитанций к оплате и рекламными листовками, Лена заметила конверт выделявшийся из общей массы накопившихся писем, письмо от страховой компании бывшего мужа, в письме сообщалось что она и Артём являются  единственными наследниками.....